Бесплатный фрагмент - Кипящий источник

Поклон

Поклон всем, кто прочитал мою книгу «Тайное учение Христа». Кто-то ее похваливает, кто-то поругивает. Почти со всеми моими книгами так. Но вот особенность этой: имеются и такие читатели, которые… ЗАРАЗ ее похваливают-поругивают! И нисколько себе притом не противоречат.

Как такое возможно? Просто: за содержание хвалят, а упрекают за то, что книга эта до сих пор и ЕДИНСТВЕННАЯ.

Ведь ты же обещал СЕРИЮ. Разве нет?

Подзаголовком: «Первые 12 речений».

Тайное учение Христа составляют, минимум, речений 118. Когда ты о них расскажешь? Ну или когда появится, уж хотя бы, книга о ВТОРОЙ дюжине?

Отвечаю таким: — Даже если бы меня самого было 12, а не один, — едва ли б успел быстрее. По той же самой причине, по какой даже 9 женщин, объединив усилия, не смогли бы за один месяц выносить и родить младенца.

Они мне на это: — Но тебе-то рожать не нужно! Учитель передал тебе ключи к тайнам и сами тайны. Вот и продолжай просто публикацию конспектов своих бесед с ним. И не надо себя напрягать придумыванием комментариев. Сами как-нибудь разберемся.

Правда читатели выражают обыкновенно это свое волеизъявление несколько более политкорректно. Я же им отвечаю:

— Рад бы. Только не все так просто. Ведь о Христовых речениях в Евангелии от Фомы сказано: кто тайну этих слов разгадает — смерти тот не вкушает. РАЗГАДАЕТ, а не узнает просто, в чем она состоит. Потому что передать ее невозможно, тайну. Поскольку она для каждого — чуть другая. Хоть и состоит абсолютно из одного и того же. Как обещано и в Откровении Иоанновом: «Побеждающему дам белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр 2:17).

— А что же тогда Учитель передает, коль тайну передать невозможно?

— Подступы. Он так умеет беседовать, что состояние твоего сознания изменяется. И в один воистину прекрасный момент… что-то щелкает (образно говоря) — и обретаешь ты вдруг понимание невыразимого человеческими словами! Сам. Но только лишь потому, что сумел Учитель произнести выразимое человеческими словами так, чтобы слова эти словно… свились во световод, по которому нетварный свет сошел в твое сердце.

Вот и попробуй такое передать на письме, а не при общении личном!

Конспекты помогают, конечно, и все же далеко не с первого раза что-либо получается, относительно чего надеяться можно, что вызовет у читателя подобный… щелчок. А в этом ведь единственный смысл и книгу писать такую!

Подобными соображениями руководствуясь, так бы я и мурыжил, наверное, читателей ожиданием до сих пор. Настраивая новую книгу. Подбирая смысловые созвучия, призванные подарить озаренье… Однако получил вот, недавно, добрый и толковый совет.

Благодарю за него Егора Александрова. Он есть не только мой постоянный читатель, а и сам уже давно книжки пишет. Я их все с удовольствием прочитал, а некоторые даже и перечитываю. Егор мне вот что сказал:

— Но ведь какой-то фрагмент у тебя уже есть настроенный, проработанный? под этот самый щелчок заточенный?

— Есть, — отвечаю. — Маленький. Всего три первых Речения второй дюжины.

— Вот и опубликуй! Читатель будет хотя бы знать, что не почивает писатель именем Дмитрий Логинов, а реально идет работа.

— Опубликовать не проблема. Но не находишь ли, что несерьезно станет смотреться маленькая такая книжечка?

— Вовсе не нахожу. Книги ведь, чтобы ты знал, в наше торопливое время немногие только пишут. Считай — одни романисты! Да ведь и они — почему? Издателям романов удобен «кирпич» стандартный, вот и старается беллетрист сей удоботиражный объем заполнить. А любомудры как раз полюбили нынче все больше — книжки. А то так и вовсе книжечки… Впрочем, зачем рассказываю? Вот перед тобой виртуальный простор — сам зайди да и посмотри.

— Ладно. Уговорил. Рискну.

И вот посему перед вами текст «Кипящий источник. Тайное учение Христа: речения Тринадцатое, Четырнадцатое, Пятнадцатое».

Недоумевающих, как и почему Евангелие от Фомы передавалось изустно в лоне нашей Русской Северной Традиции, прошу почитать ознакомительной фрагмент моей книги «Тайное учение Христа. Первые 12 речений». Или послесловие к ЭТОЙ маленькой книжечке.

Дмитрий Логинов, 30.10.2020

Речение 13

первое второй дюжины

Канон устной передачи в Русской Северной Традиции:

Ученики спросили Христа:

Когда Ты уйдешь от нас,

Кто станет над нами большим?

Ответил Он: это место,

В которое вы пришли,

Ведет к Иакову справедливому —

Ради него возникли земля и небо.

Толкование Тихона Арконова:

Кто есть такой Иаков, о ком реченье Тринадцатое? Он есть единственный из апостолов, какой заслужил прозвание БРАТ ГОСПОДЕНЬ.

Иаков нашему Богу СВОДНЫЙ, конечно, брат. У Господа не могло быть братьев, родных по крови. Поскольку произошло не по крови-плоти Его зачатие, а свершилось чудесным образом.

Безсеменное зачатие. Святым Духом. Христос есть Единородный Сын Бога Отца и притом Сын ДЕВЫ (знают ли другие религии о зачатии не по плоти? ведические — да, ведают; но не языческие; и уж тем более безсеменное зачатие отрицает иудаизм). Отец у Христа НЕБЕСНЫЙ — земного нет.

Евангелие от Луки: «Ангел сказал Марии: зачнешь во чреве и родишь Сына, и наречется Сыном Всевышнего, и царствию Его не будет конца. Мария говорит Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя, и посему нарекут рождаемое Святое: Сын Божий» (Лк 1:30—35).

Так что родного брата у Христа никаким образом не могло быть. Но были у Него братья сводные.

Иосифа Обручника сыновья, который — до своего обручения с Девой — имел жену. Все дети Обручника от жены той могли — формально — братьями Христа называться. Да и называются так в Евангелии.

Тогда почему лишь Иакова из всех них зовут: БРАТ ГОСПОДЕНЬ? А по тому же самому, за что дано ему было прозвище: СПРАВЕДЛИВЫЙ.

Ведь он лишь один — Иаков — братом признал Христа.

Не на словах признал, а на деле. Которое затрагивало материальные интересы братьев. И вот признанием этим Иаков справедливо рассудил дело то. Касавшееся наследования земли. Характерное для того времени, в какое ходил по земле Спаситель.

О времени

Речения Христа МНОГОУРОВНЕВЫ по смыслу. Речения человека обыкновенно несут один лишь какой-то смысл (если вообще хоть какой-то). Есть, впрочем, и любители говорить намеками. Речи таких ДВУсмысленны но, как правило, ни один из этой пары не глубок и поэтому и здесь не резон говорить об УРОВНЯХ. Они просматриваются лишь в речениях Бога. В одних и тех же словах открывает Спаситель истину:

• о времени конкретном,

• о временах вообще,

• о вечности.

Вот и еще доказательство, что Евангелие от Фомы есть воистину запись речений Бога. Ведь человек бы просто не смог так выдумать!

Есть вечный смысл речения об Иакове. Есть такой, который касается всех времен, и это будет уже отличный от вечного смысловой уровень. А есть и актуальный особенно для времени Христа. О нем и поговорим сейчас. И в частности он о том, что обрезания, которое Христу приписывают сейчас, в действительности-то не было.

Брат Бога, как было сказано, стяжал себе величание сие тем, что на деле признал Христа своим братом. А дело было такое. Отец Иакова — Иосиф, обручник Марии — уделил Христу, рожденному Ею, долю в своем наследстве. Но сыновья Иосифа воспротивились. Они хотели, чтобы все наследство досталось им, а Христос не получил ничего.

Но Иаков противостал своим братьям. Ибо, говорил он, так будет несправедливо. Иаков требовал, чтобы Христос имел такую же долю в наследстве, как он и прочие сыновья Иосифа.

А почему противились эти прочие? Потому ли, что было известно им: не только мать их не является матерью Христа, но и отец их, от которого быть наследству, никак не отец Ему?

Да, это им было известно. Однако не давало никак основания по закону требовать, чтобы Христу не досталось доли в наследстве. Ибо Иосиф не прогнал от себя Марию, послушав ангела, благовествовавшего ему о чудесном безсеменном зачатии. А не прогнавший жену, имеющую во чреве, тем самым усыновляет ею носимое. А усыновленный имеет права такие же, что и дети природные.

Что же тогда давало природным детям Иосифа основание требовать, чтобы их сводный Брат не получил от усыновившего его доли в наследстве?

Одно единственное: Исус не был обрезан.

Вопреки распространяемому последние века мнению. Вопреки церковному празднику, навязанному недавно (по исторической мерке), но который давно уже (по совести православной) следовало бы упразднить. (Исчерпывающие доказательства НЕОБРЕЗАННОСТИ Христа представлены в книге "Выдуманный препуций». )

Библейская книга Исход предписывает: «Обрезавшийся пришелец да будет как природный житель земли… один закон да будет и для природного жителя, и для пришельца» (Исх 12:48,49). Тогда как необрезанный — вне закона (еврейского)!

Иосиф был из ессеев. Апокрифическое Евангелие Иосифа хоть и не говорит это прямо, но содержит однозначные указания на ессейство его. Да и обращение «Дети света!» из апостольского послания Иакова свидетельствует о принадлежности рода Иосифа к ессеям.

Ессеи не были иудеями (не признавали книгу Второзаконие и не верили, что писана она Моисеем; а она им и вправду не была писана — см. книгу «Проповедь чудесами», подглавку «Пять крытых ходов»). Но имели среди своих обычаев некоторые, что совпадали с установлениями закона Моисеева. Об обрезании, например. О пришельцах. И даже с большею строгостью, нежели иудеи, ессеи соблюдали установление о равенстве в правах обрезавшегося пришельца. Тем более — обрезавшегося усыновленного. И если бы Христос был обрезан — отсутствовала бы сама возможность поспорить о сонаследовании у сводных братьев Его!

Но такой спор возник. И долгие пылал годы. По какой же причине?

По той, что на самом-то деле не было никогда никакого «обрезания Господня». Не было.

Вопреки празднику, который не так давно выдумали католики, да и навязали его постепенно всему обманутому ими таким образом христианскому миру. Это был у них один из предлогов, чтоб им отколоться от православия. Они задействовали свою ложь, когда уже прошли многие века со времен Христа и мало кто помнил законы тех времен той земли. То есть когда уже едва ли кто-то разумел, что: будь Господь обрезан и вправду — не смели бы тогда сыновья Иосифа требовать от отца, чтобы наследство Ему не дал!

Но смели. Требовали. Основывая притязания свои на том очевидном — во времена земной жизни Господа — факте, что Христос не был обрезан. Цитировали книгу Исход, призывая себе на помощь ту — наиболее древнюю — часть закона еврейского, которую признавали ессеи.

Иаков же почитал справедливость выше закона. Ибо если закон оказывается несправедлив, то не достоин он уже имени своего. Несправедливо, говорил Иаков, что только лишь потому, что не имеет Он этого незначительного увечья плоти, — не брат Он мне! Ведь разве же не усыновил Его мой отец?

Так исповедал себя Иаков братом Господним. Один противостав корыстолюбию братьев. Они же много лишь позже, видя сотворенные Христом чудеса, покаялись.

Христос был благодарен Иакову за справедливость его. Не за долю в наследстве, но за само его твердое намерение сделать — по справедливости. «Господь и намерение лобызает» (Евр 4:12).

Ведал наперед Бог, что недолго Ему ходить по земле. Да и не за земным наследством Он с неба сходил на землю. «Небо есть небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс 113:24). «Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис 55:9).

Однако радовало Христа желание сводного брата разделить с ним наследство. Угодно было то Богу, что человек поставил сводное братство выше, чем соображения о том, не обрезан кто или обрезан есть.

Этим ведь поставил Иаков благодать сердца своего — закона Моисеева выше. А этому и учил Христос.

И как Иаков просил отца своего разделить, несмотря на протесты братьев, земное наследие со Христом, так и Христос просил Отца Своего — уделить Иакову от наследства небесного.

Ради таких сонаследников и возникли земля и небо. Таким сонаследником и стоят они, то есть: являются тем, чем есть.

Ибо такой вот Справедливый Иаков есть мера им. Делами его становится очевидно: благодать настолько выше закона, сколь небо земли превыше. И это истина всех времен.

О временах

И как Иаков желал, чтобы отец его уделил Христу землю, так и Христос пожелал, чтобы Отец Его уделил Иакову небо. И стала уделом Иакова благодать ВЕДЕНИЯ.

Богом этот человек взошел в меру ведения того, что человек есть мера вещей, которые творит Бог.

Прозрел, что ради человека были сотворены, в частности, эти земля и небо.

Не ради, кстати, людей, — улыбнулся Тихон, передавая мне ведение удела Иакова Справедливого, — а лишь человека ради. Того, кто способен прозреть об этом!

И не надмиться притом. Ведь надмевание стало бы слепотою большей, нежели обыденное неведение, чего что ради сотворено было. Слепой не может понять восторги прозрения в замысел Творца. Провидения в тайну творения миров и соотнесенности «я» и мира.

«В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1:1). Так начинается книга Бытия и начало это противоречит — на первый и поверхностный взгляд — преданию, которое хранит Северная Традиция.

Ведь наша-то ЛАДОВАРА или, сказать по-гречески, космогония — как речет? В начале времен разделилось ЕДИНОЕ на Я/МИР. Точней, позволило некой грани Своей впасть в прелесть, что, будто бы, разделилось. (А не о том ли, — присовокупил еще тогда Тихон, — в начале Иоаннова Благовествования сказано: в Начале бе СЛОВО?)

Но противоречие сие мнимо. Понятно ведь, что невозможно сотворить МИР, не сотворив Я. А что собой представляет Я? Как правило, это нечто определенное.

Причем исключение из этого правила лишь одно: Сын Божий — наше Высшее Я. Предельное. Богочеловеческое. Бессмертное.

Пределы же человеческого «я» вот: небо и земля. Верхний предел и нижний.

Небесной бесконечностью выси благословляет Бог восхождение человека «от славы в славу» (2Кор 3:18). А неподатливостью земной поверхности подкрепляет в намерении НЕ падать. НЕ увязать, НЕ тонуть…

Небо и земля… созерцая их, мы видим каждый раз не иное, нежели Промысел (а кто-то ведь еще говорит, что будто — не существует Промысла). Но не умеем коснуться Тайны. Недаром говорил Борхес (отнюдь не союзник наш): хочешь прикоснуться к тому, чего еще никто не касался? — потрогай землю; хочешь увидеть то, что никто не видел — взгляни на небо… Борхес до последнего противился Господу, но, может быть, это был единственный у Него достойный противник? Впрочем, это его дела с Ним и не нашего ума дело.

А нам в удел откровение: вот почему «в начале сотворил Бог небо и землю»! То есть и даже распад Единого на я/мир преобразовало Единое (то есть Бог) лубочной русской картинкой к нашему вразумлению.

У Данте есть поразительная метафора о земле, о небе, о человеке. Которую задействовал этот маг не только в «Комедии». Ведь Алигьери кроме поэм писал, как нынче поминают немногие, отчаянные (он так хотел вразумить!) философские трактаты (да и сама Комедия, вообще-то, является таковым… в стихах).

И вот о чем писал Данте в своем ностальгическом «О монархии»: философы нередко уподобляют человека ГОРИЗОНТУ, что порожден сопряжением неба и земли; уподобление справедливо: человек есть единственное срединное между тленным (земля) и нетленным (небо), и часть природы его поэтому неизбежно восходит, а часть нисходит.

Однако слово «нередко» — вздохнем — уместно было во времена рождения этой аллегории Алигьери. А в наши скорей лишь плечиками пожмут: символика… Дети века маркетинга предпочитают истолкованию символьному — линейное.

А вот в эпоху античную символьное мышление было в чести поболе, чем во времена Данте. Конечно, и тогда народы были прагматичны в ту меру, какую требует выживание. И только лишь у племени-богоборца, сиречь Израиля (имя Израиль переводится Богоборец) линейное возведено было в культ. Израилевы сыны творили себе кумира из однозначного соответствия и об этом «так говорит Господь: если небо может быть измерено вверху, и основания земли исследованы внизу, то и Я отвергну племя Израилево за все, что творили они» (Иер 31:37).

Но так Он говорит племени лишь Израилеву. А племенам, которые не отступили от чина Мелхиседекова, приоткрывалась неизмеримая и неисследимая тайна земли и неба. Особенно философам из поклонников Гойтосира (некогда слово гой означало таких поклонников). Под именем Гойтосир поклонялись Даждьбогу многие племена скифские. Отнюдь не только иранские, но и заиорданские. Как и галилейские, каппадокийские, малоазийские. Да и причерноморские — тавроскифы — такое ведали имя Даждьбога. Поэтому последователь чина Мелхиседекова кратко звался повсюду: гой.

Причем не только у скифов. А и у эллинов также. Хоть эллины предпочитали называть Даждьбога именем Аполлон Гиперборейский. Но знали, что это тот, кто большинству племен скифских известен как Гойтосир. О чем и написал отец истории Геродот: «Скифы почитают более всего Гестию (Весту, Макошь), затем же Зевса и Гею (Небо и Землю, считая Гею супругой Зевса), а после них — Аполлона и Афродиту Небесную, Геракла, Ареса» с уточнением, что царские (Донские) скифы почитают и Посейдона еще, а Гестию зовут именем Табити (Макошь: Тою-вся-быти), Зевса — Папай, Гею — Апи, Аполлона — Гойтосиром, Афродиту Небесную зовут именем Аргимпаса (Herod., IV, 59).

И Геродот же свидетельствует: «В обычае у скифов совершать приношения Зевсу, поднявшись на вершины гор, и весь небесный свод они зовут Зевсом (Зодий). Приносят жертвы также они… ЗЕМЛЕ (Мать Сыра Земля, Макошь), и звездам, Луне и Солнцу (которые представляют в совокупности НЕБО)» (Herod., I, 131).

Скифские богословы ранней и средней античности ведали тайну земли и неба в совершенстве таком же, в каком Иаков — справедливый брат Бога — ее изведает. Замолксис, например, ее знал. Милостью Бога Всевышнего этот причастник чина Мелхиседекова (Быт 14:18) постиг предельную тайну земли и неба и человека.

И потрясен был открывшимся ему (сравним речение Первое в Евангелии от Фомы — см. первую книгу серии «Тайное учение Христа») столь, что… ЗАМОЛК, посвящение пройдя в эту тайну. (Таким и было, кстати сказать, прозвание у него: Замолк. А это уж потом эллины, упоминая сего мудреца в трактатах своих, приписывали окончание «сис». Любили почему-то приделывать к именам славянских мужей… эллины «сиси» всякие!)

А почему же замолк? Потому как обрел в открывшемся он способность общаться мысленно — без произнесения слов. Открылось же ему то, что сознания всех людей во глубинах Духа… соприкасаются.

Сродники Замолксиса, геты, сочли его потому воплощением одного из богов славянских. Да и мудрецы соседних племен признали, что бог он есть, а спорили о том только, какого именно божества воплощеньем считать Замолксиса.

Однако важно ли это? Главное: сей скифский мудрец был одним из предтеч Христа. Замолксиса самобытно изображают фрески, открывшиеся в результате раскопок Александровского кургана в Болгарии. На них он — гимнософист (что значит обнаженный мудрец); он стоик, несущий лабрис, то есть ритуальный топор двулезвийный, одно из полукружий которого значит небо, другое землю.

Лабрисы символизируют Есуса, двуприродного, коему — передавали античные посвященные — будет суждено положить конец росту неправильного древа миров (см. книгу "Обруч перерождений», главу «Гиперборейское учение о Едином Духе»). Об этом Есусе и германцы, и кельты, и геты — племя Замолксиса — узнали от остяков.

Замолксис не принадлежал, кстати, школе Пифагора. И не был Пифагора рабом, как пишут, ссылаясь на позднейшую странную выдумку Страбона. Страбон жил аж на полтысячелетия позже. И разбирался более в географии, чем в истории.

А вот отец истории Геродот, который был почти современником Пифагора, такого про Замолксиса не свидетельствует. И это не удивительно. Ибо Замолксис и жил-то немного раньше, нежели Пифагор! Скифская философская школа Замолксиса предшествовала пифагорейской эллинской. А в чем-то и прообразовала ее. (Да и само слово «школа» происходит не от эллинского СХОЛО, досуг, а от русского КОЛО, круг.)

Другое дело, что эти школы имели единый корень: Северную Традицию. В нее посвятил Пифагора, прозванного Гиперборейским, скиф Абарид (предок Рюрика). Отсюда ряд общих черт школы пифагорейской и школы последователей Замолксиса. К примеру: обет молчания. В пифагорейской школе он принимался ровно на тот же срок, на который Замолксис оставил мир.

Сейчас под «оставить мир» понимают обыкновенно уход в монастырь или вообще отшельничество, пустынничество. Но подвиг Замолксиса поразительней, чем даже у наиболее славных анахоретов. Предание говорит: этот скифский мудрец исхитрился оставить не только мир, но саму… дихотомию на «я» и мир! Он смог в уединении возвратиться к Единому Вечному, оставив на время… ВРЕМЯ.

Замолксис на ПЯТИЛЕТИЕ целое — канул с лица земли. В смысле: все эти годы он вовсе не обретался нигде под небом!

И вот как повествует о том предание. Скифский мудрец приказал запечатать себя в дольмен, из коего невозможно выбраться без посторонней помощи. Чтобы размуровать неподъемные каменные плиты того дольмена потребовалось бы несколько дюжин людей и работать неделю как минимум. В таком строжайшем затворе Замолксис проводил время в непрерывном общении со Всевышним, раз только в пару дней получая кусочек хлеба и воду сквозь маленькое окошечко… И каково было изумление учеников его, когда они обнаружили вдруг однажды: безвылазный дольмен… пуст! И выцарапана только надпись внутри него: «вернусь на пятое лето».

…И он вернулся. ЗАМОЛКШИМ. Сделавшимся способным назидать мысленно — взглядом только.

И преображались приходившие поймать его взгляд.

А иногда Замолксис рисовал ученикам тростью на песке структуры миров-за-гранью. Таких, в которых наличествует большее отягощение плотью, нежели здесь, и таких, где меньшее. Возможно, что Филолай, ученик Пифагора, современник Сократа, изобразил свою знаменитую загадочную схему вселенной по мотивам трости Замолксиса.

Не всё из богословия Замолкшего было внятно, но всё в ней вызывало священный трепет. Засим и поклонились ему как богу. Каким ты явишься где — такими там сотворятся ради такого явления твоего и земля, и небо. Вот максима, передающая суть учения скифского мудреца. Сегодня только немногие не считают ее всего лишь красивой фразой, а попробуют понять этой фразы смысл.

Похоже, что Булат Окуджава — пробовал. Есть песенка его 1973 года, кончающаяся словами:

«…Где-то под ногами

и над головами —

лишь земля и небо!..»

Итак, у Замолксиса получилось уйти за грань разделения тутошнего на «я» и мир. И получилось вернуться.

То есть повторил он подвиг Орфея. А Орфей это есть одно из имен, под которыми народам известен Орь из Влесовой книги — Арий Гиперборейский.

Позднее подвиг Замолксиса повторил Данте. То-то и написал, как сказано уже было, в одном из философских своих трактатов: «Из всех существ один лишь человек занимает промежуточное положение между тленным и нетленным; вот почему философы правильно уподобляют его горизонту, который суть середина меж двумя полусферами».

И есть — присовокупил тогда Тихон, мне повествуя об этом всём, — планетная иерархия горизонтов, и потому только Данте смог путешествовать по нисходящим кругам во ад и по восходящим в рай. (В подробностях об иерархии горизонтов — как и земель/небес — рассказывает книга "Планетарный миф», глава «Три закона пространства». ) Поэтому и сам Христос говорит: «Это небо прейдет, и то, что над ним, прейдет…» (Евангелие от Фомы, речение Одиннадцатое — см. первую книгу серии «Тайное учение Христа».

Современники Алигьери писали, что простолюдины, встречая Данте на улице, разбегались в ужасе с криками: «колдун! он бывал в аду»!! Почему-то не принимая в расчет, что ведь — он и в раю был тоже. (Внимание избирательно… а ведь мы таким образом избираем жизнь, которой живем! не стоило ли б задуматься?)

Но современники наши, ясное дело, предпочитают говорить, будто Данте просто вообразил себе пребывание на тех горизонтах (правильнее было бы сказать — пребывание ТЕМИ ГОРИЗОНТАМИ), но вопрос: а вот ты — уверен сейчас, что не воображаешь себе… ВСЁ ЭТО?

Мы все там будем. В этом согласны все. А те, у которых гипертрофирован смерти страх, любят прибавлять: никто оттуда не возвращался.

Но это не совсем так. Возвращались. Хотя и лишь единицы за всю историю человечества. И возвратившиеся эти жили в эпохи, отчаянно далеко отстоящие друг от друга. И ни один не смог, возвращаясь, вывести оттуда кого-либо (хоть Орфей и пытался).