Бесплатный фрагмент - Кинг — это кот

Рассказ первый. Дикарь

Маша вышла гулять во двор и огляделась — детей нигде не было видно. «Куда они все подевались?, — подумала Маша, — Вот так всегда. Только выйдешь — и никого! Что мне теперь делать?» В другие дни живущие по соседству дети весёлой стайкой носились по двору, играя в «прятки», или сидели рядком на скамейке — теперь это были «цветы», ожидающие, когда «садовник» выберет кого-нибудь из них:

Я садовником родился,

Не на шутку рассердился.

Все цветы мне надоели, кроме… Ромашки!

«Ромашка» вскакивала и мчалась вперёд, «садовник» кричал «Стоп!», а потом пытался угадать, сколько шагов ему нужно пройти до «Ромашки» — гигантских, простых, лилипутских…

Но в тот день во дворе было пусто и тихо. Слегка шелестела зелёная листва, не подозревая, что через месяц-другой лето кончится и ей придётся сохнуть и желтеть, по воле Госпожи Осени. Чуть покачивались огромные бордовые георгины, которые заботливо выращивала женщина с первого этажа. Рядом с ними росли небольшие садовые цветы, названий которых Маша не знала, но эти цветы ей очень нравились — их лепестки напоминали по форме юбочку бального платья. Знакомая девочка Катя однажды сорвала один такой цветок, воткнула в него спичку и у неё получилась как бы маленькая куколка-принцесса — головой служила спичечная головка, рук не было, зато было пышное бальное платье из лепестков цветка. Усевшись на лавочку рядом с Машей, Катя показала ей, как куколка танцует на балу принцесс. Маше куколка понравилась, она даже сначала хотела сорвать ещё один цветок и сделать себе такую же, но потом вспомнила, что женщина с первого этажа каждый день ухаживала за своим маленьким садиком у окна, поливая георгины и эти неизвестные цветы. Маше стало жаль женщину — она выйдет, а все цветы оборваны. Она тогда не стала срывать цветок.

«Ску-у-у-чно, ну хоть бы кто-нибудь вышел!» — Маша побрела к тутовнику. Дерево росло рядом с оградой детского садика. Его ствол был так удобно изогнут, что по нему можно было забираться на нижние, очень толстые раздваивающиеся ветки и сидеть на них в том самом месте, где они расходились. Таких удобных «сидений» на тутовнике было три. Их занимали дети, первыми успевшие залезть по короткому стволу на раскидистое дерево; остальным приходилось устраиваться на менее удобных ветках или просто стоять внизу и ждать, пока кто-нибудь из ребят захочет спуститься вниз. Иногда и Маша успевала занять лучшее «сиденье», но, к сожалению, не всегда… А сейчас — пожалуйста, все «сиденья» свободны, выбирай любое.

Маша залезла на тутовник и уселась на «сидении». И тут она увидела Катю. Катя вышла из подъезда соседнего с Машиным дома, грызя небольшое яблоко. «Катя! — закричала Маша и помахала рукой с тутовника, — иди сюда, ко мне!» Катя оглядывалась, не понимая, откуда шёл голос. «Да здесь же я, на тутовнике!» Подойдя к тутовнику, Катя бросила огрызок яблока в куст и тоже залезла на ветку. «А знаешь, Маша, мой папа сказал, что в котельной котята родились, только они дикие». «Как дикие?» «Ну они родились не дома, а как бы на улице. Они людей никогда не видели, только моего папу, но он их в руки не брал. Он их за трубами видел. Папа сказал, что попробует одного котёнка в тряпку поймать, чтоб не царапался. Пойдем, посмотрим, для тебя котёнка поймаем?» «Здорово! Пойдём! А тебе что, не нужен котёнок?» «Нет, у нас уже кот дома живёт».