Бесплатный фрагмент - Хелен

Небольшое посвящение

Эту книгу я посвящаю в первую очередь своей любимой жене Лене, чья любовь и поддержка всегда помогали мне в трудные минуты сомнений и разочарований. Спасибо, моя любовь! А так же всем женщинам моей семьи. Моей маме Людмиле Никифоровне Церетели, так рано ушедшей от нас. Её внучкам и моим любимым племянницам Ламаре и Юлии Церетели. Девочки мои, я очень люблю и горжусь вами! И конечно же моей любимой Лёле, Захаровой Людмиле Васильевне, спасибо что ты есть! Отдельное спасибо хотелось бы так же сказать моим сыновьям Даниэлю и Леону. Ваша помощь, а так же техническая и духовная поддержка всегда очень важны для меня. Спасибо большое, я очень люблю вас и горжусь вами.

Ну и конечно же эта книга посвящение всем женщинам, нежность, красота, мудрость, а порой даже сила которых, всегда восхищали меня.

Борис Церетели.

1. Томас

Позолоченная ручка податливо повернулась, и в дверном проеме медленно появилась мужская фигура. Высокий широкоплечий мужчина медленно и аккуратно закрыл за собой дверь гостиничного номера. В коридоре было безлюдно, утреннее солнце радовало своим ярким присутствием через большие оконные рамы. Медленно отпустив дверь, мужчина привычным ему движением провел ладонью по гладковыбритому черепу и, прищурившись от солнечного света, которым был залит весь этажный коридор, не скрывая удовольствия, улыбнулся. Как бы взбодрившись и слегка передернув при этом плечами, медленной и уверенной походкой он прошёл по коридору.

Здесь было просторно и тихо. С одной стороны располагались двери гостиничных номеров, с другой — большие двухстворчатые окна. Солнце падало большими пятнами на ковровую дорожку, радуя своим теплом причудливые экзотические растения, расставленные точно в линию рядом с окнами.

Том, а именно так звали этого мужчину, направлялся к этажным лифтам, один из которых должен был доставить его на первый этаж, где находился ресторан. Легко перенеся недавний длинный перелет, Том быстро адаптировался, неплохо выспался и в данный момент собирался позавтракать. При столь длинных перелетах люди оказываются в других часовых поясах и, конечно же, не сразу могут привыкнуть к смене климата и реальному времени. Этот случай, как, впрочем, и Том, некоторым образом являлись исключениями. Дело в том, что и в Берлине, и в Кейптауне, куда он недавно прибыл, сейчас было абсолютно одинаковое время. Идеальное время для завтрака.

Том был в прекрасном расположении духа и уже предвкушал горячий и ароматный кофе, пару круассанов и, конечно же, бокал свежевыжатого апельсинового сока. Сейчас для господина Штайнборна все складывалось просто идеально, как простой и незатейливый детский пазл с ярким и понятным сюжетом. Все части этого пазла, в числе которых были не только погода и природа, но также и работа, идеально подходили друг к другу, без особых сложностей образуя в итоге просто великолепную картину.

Нет-нет! В том-то все и дело, что это был не отпуск, а рабочая командировка. Последние две недели Том только и делал, что подтрунивал над самим же собой, мысленно задавая один и тот же вопрос: «Вы где работаете, господин Штайнборн? Рабочая поездка в Южно-Африканскую Республику? Вы, наверное, капитан дальнего плавания или, может быть, пилот? Вы бизнесмен или политик?»

Размышляя на эту тему, Том с довольной физиономией оказался перед открывающимися дверьми лифта, в котором уже стоял забавный австрийский старичок. Вчера, после ужина, именно этот путешествующий пенсионер пытался активно навязать Тому свое общество. Заметив на столе у Тома свежую немецкую газету, мужчина всячески пытался разжечь в собеседнике интерес к экономической ситуации в Западной Европе, хоть и находился за столиком напротив. На тот момент Том выглядел очень усталым и поддержал разговор лишь из вежливости. Странным образом, но весь вчерашний пыл австрийца теперь куда-то иссяк, и он с абсолютно равнодушным лицом взирал на попутчика, показывая всем видом, что видит Тома впервые или просто не узнает. Покидая лифт первым, пожилой мужчина все же вежливо улыбнулся и пожелал Тому хорошего дня, что можно было скорее отнести к учтивости, нежели чем к проснувшейся памяти. Оставив старику эту прихоть и недолго думая о нем, Том по обыкновению взял свежую немецкую газету и шагнул навстречу светлым и вкусным объятиям ресторана.

Быстро пробежав глазами передовицу и постепенно отпивая свой кофе, Том вдруг задумался. К размышлениям его вновь вернула работа, именно благодаря ей он, собственно, и оказался здесь. Она для него всегда была на первом месте, где бы Том ни находился. Папку с материалами дела, которым он сейчас занимался, господин Штайнборн получил неделю назад. Запутанным назвать его пока было сложно, но определенной ясности в нем тоже не было. Как сам он любил замечать в таких случаях, этот случай имел какой-то мутноватый оттенок, тем самым магически притягивая его к себе.

Слегка прервавшись на круассаны и попросив вторую чашку кофе, Том окинул зал дежурным взглядом и вновь погрузился в размышления, абсолютно бессмысленно шаря при этом глазами по лежащей перед ним газете.

«Вот, — подумал он, — опять я погрузился в эту кашу и не могу выбросить все это из головы ни на минуту!»

Ему вдруг вспомнились слова жены, которая, замечая, что муж витает мыслями где-то на работе, хоть и злилась, но каким-то чудесным образом сдерживалась. Вообще то Сильвию было сложно вывести из терпения, но когда-то и у нее оно заканчивалось. И тогда, серьезно глядя на мужа, она говорила: «Том, тебя и так почти дома нет. Теперь ты сидишь напротив меня и тоже отсутствуешь. Пожалуйста, оставляй свою работу на работе, не нужно с этим приходить домой, понимаешь?! Когда-то и отдыхать от этого всего надо. У тебя так когда-нибудь голова закипит! Ты меня слышишь?»

Штайнборн опять улыбнулся, вспомнив слова жены, и отметил про себя, что он все-таки неисправим. Да, комиссар криминальной полиции по особо важным делам Томас Штайнборн был неисправимым трудоголиком, который любил свою работу. Он считал это делом своей жизни, невзирая на то, что порой это дело забирало большую ее часть. Дело, которым он сейчас занимался, имело для Тома на данный момент большой приоритет, хотя по факту оно было не его, Штайнборн получил его совсем недавно. До недавнего времени этим случаем занимался старик Клаус, близкий друга Тома. Он был тяжко болен и время от времени подолгу отсутствовал. Подобное случалось со стариком довольно часто, но каждый раз после очередной «химии» Клаус находил в себе силы и возвращался. Вот только, похоже, на этот раз рак скрутил его очень серьезно, и выкарабкаться старику уже не удастся.

Несколько недель назад, всех сотрудников отдела собрал начальник и приступил к очередному перераспределению находящихся в производстве, но так и не закрытых дел, среди которых были и дела Клауса. И хотя Том уже имел определенное количество собственных, он взял дело старика, не раздумывая. Через пару дней Том посетил друга в больнице, тот был плох. Долго говорить Клаус уже не мог, но поблагодарил друга и коллегу за то, что тот взял последнее, самое свежее его дело. Поначалу Штайнборн недоумевал, почему именно он, но потом понял. Старик не хотел оставлять после себя хвостов, а у Тома была определенная слава среди коллег. Он был очень усидчив и вне зависимости от количества своих дел почти всегда доводил все их до конца. Когда Штайнборн получил все материалы, начальник вновь вызвал его к себе и сообщил, что этот случай имеет приоритет. Словом, все свои нужно было оставить и заняться этим. И вот он здесь, в Кейптауне, в рабочей командировке, чего еще две недели назад даже и представить себе не мог.

Допивая вторую чашку кофе, Том утвердился в решении, что проведет предстоящую встречу согласно положенному предписанию, а именно — просто снимет с людей свидетельские показания. «И все, хватит, — говорил он себе. — Люди приехали сюда в отпуск, нечего их мучить. Они, наверное, и так будут ошарашены такими новостями. Бог знает сколько еще им придется пережить!»

Последний глоток уничтожил содержимое чашки, Том встал и, закинув газету под мышку, направился к себе в номер. Перед посещением южноафриканских коллег господин Штайнборн хотел переодеться, нужно было выглядеть более или менее официально, надеть костюм. В данный момент Том представлял в своем лице европейских коллег, и это являлось для него большой ответственностью. А уже потом, после посещения бюро, можно было переодеться и явиться на встречу в более комфортной одежде. Том не любил костюмы и строгий стиль. Он считал, что ему это не шло, было неудобно и основательно мешало в работе. Такая строгость и казенность при определенных обстоятельствах отталкивала от себя собеседников. Будь то свидетели или обвиняемые — и те, и другие относятся к людям в костюмах, как и к людям в форме, очень настороженно. Замыкались в себе, они просто очень сухо отвечали на задаваемые вопросы, пытаясь четко контролировать сказанное. Такой поворот дела Тома как следователя явно не устраивал. Он считал, что удачная работа со свидетелем — это всегда какая-то даже маленькая дополнительная информация, которая может сильно повлиять на раскрытие того или иного дела.

Быстро переодевшись, он покинул отель. Облаченный в светло-серый летний костюм и лёгкие туфли, Штайнборн с добродушной улыбкой отмахнулся от предложений скучавших возле отеля таксистов, решив направиться в Кейптаун-Сити пешком. Цель его утренней прогулки находилась недалеко от отеля. Здесь было шумно и оживленно, а Тому очень хотелось пройтись пешком и еще раз посмотреть на деловой центр города. Маршрут был известен, он уже был здесь вчера и теперь шел, абсолютно не торопясь, с интересом рассматривая окрестности. Это отделение Интерпола было открыто в экстренном порядке, так сказать, по необходимости или по случаю. Главное африканское управление всегда находилось в городе Хараре, столице Зимбабве, а этот филиал решено было создать на время проведения чемпионата мира по футболу, на который слетались туристы и болельщики со всего мира. Безопасность и поддержание общественного порядка должны были быть на самом высоком уровне. Это было важно как для местных властей, так и для всего мирового сообщества.

За два месяца до начала чемпионата сюда, в Кейптаун, начали слетаться сотрудники разнообразных ведомств безопасности, эксперты по борьбе с терроризмом и работники Интерпола из разных стран мира. Очень многое было сделано для консультаций местной полиции и совместной четкой, хорошо скоординированной работы в борьбе с международным терроризмом и криминалом. Находясь здесь, трудно себе представить, что в одном из красивейших городов мира, с его неописуемыми закатами и восходами, великолепными морскими пейзажами, неповторимым африканским колоритом, смешанным с многочисленными европейскими культурами, превосходной кухней и прочими достопримечательностями, был очень высокий уровень преступности. Незадолго до чемпионата этот город не уступал в лидерстве другим криминальным столицам мира — таким, как, например, Каракас в Венесуэле. И не по количеству краж или разбоев, а по количеству убийств! Теперь, когда это футбольное событие уже давно отгремело, многочисленные иностранные сотрудники покинули страну, а большие офисные помещения, расположенные на нескольких этажах высотного здания, находящегося практически в самом центре Кейптаун-Сити, были полупустыми.

Томас шел по сверкающему зеркалами, металлом и стеклом деловому центру. Он выглядел свежим и подтянутым, его легко можно было принять за бывшего профессионального спортсмена, активно следящего за собой и находящегося в хорошей физической форме. При хорошем росте в 185 см и широких плечах, которыми его наградила любовь к плаванию, Том от природы имел хорошо развитую мускулатуру. Рано облысев, что скорее всего являлось, наследственным фактором, Том не впал в отчаяние. Приняв это как должное, он побрился полностью и взяв себе за правило следить за головой, стал регулярно брить череп и ходить в солярий. В итоге это не испортило его облик, даже наоборот, сделало модным и очень колоритным мужчиной. Рост, гладковыбритая голова, двухдневная щетина, зеленые глаза вкупе с приятной улыбкой, привлекали внимание женщин. Этим козырем Штайнборн не пользовался, его сложно было назвать ловеласом.

Бетонно-стеклянный исполин, медленно вырастающий на пути и уносящийся своими бесконечными этажами в небо, давно привлек внимание Штайнборна. Это здание являлось целью его прогулки. По мере приближения Том все сильнее ощущал мощь и грандиозность этого сооружения, многочисленные зеркальные окна которого уходили ввысь, отражая в себе красоту голубого неба. Кроме Интерпола, в этом большом небоскребе располагались разнообразные офисы, в числе их были адвокатские конторы, фирмы по разработке программного обеспечения, а также разнообразные фонды и финансовые институты.

Услышав стук в дверь, Ланга отложил в сторону документ, который держал в руках. Перевернув лист тыльной стороной, он снял очки и попросил стучавшего войти. Дверь кабинета открылась, и на пороге показался Томас Штайнборн. Их первое знакомство уже состоялось накануне в аэропорту.

Шагнув через большие сенсорные двери в просторный и светлый холл, Том сразу же направился к пропускному пункту. Миновать его было нельзя, это было обязательным условием. Каждый посетитель должен был либо предъявить пропуск, либо сообщить, где и с кем у него назначена встреча. Все это тщательно проверялось, и только после этого можно было проследовать дальше. Штайнборн шел по сверкающему мраморному полу, медленно доставая из внутреннего кармана пиджака полученный накануне временный пропуск. За пультом пропускного пункта сидел тучный темнокожий парень, одетый в темно-синюю спецодежду внутренней охраны. Взглянув на Тома, он попросил его предъявить пропуск. Без каких-либо проблем пройдя этот пост, Том направился к лифтам, один из которых оказался свободным и доставил его на седьмой этаж. Оказавшись здесь, Штайнборн остановился перед большой этажной дверью, которая также открывалась при помощи пропуска. Тут же, в пяти метрах, находился другой пост охраны, который принадлежал Интерполу. Здесь Том был узнан приветливым и улыбчивым Квазуму. Он был не так строг и, поздоровавшись с Томом, пропустил коллегу без всяких формальностей. Штайнборн кивнул и, получив в ответ добродушную улыбку в ответ, удивился белизне зубов этого парня.

Здесь, за этим пропускным пунктом, начинался лабиринт коридоров и комнат, в котором Том, невзирая на то, что был здесь лишь раз, знал нужные повороты и номера кабинетов. Все-таки слегка замешкавшись в начале пути, но тут же сконцентрировавшись и хорошенько всё вспомнив, он уверенно продолжил свой путь среди многочисленных дверей, пустынных конференц-залов и стеклянных перегородок. Повернув в последний раз направо, Том наконец оказался перед нужной ему дверью кабинета начальника отдела по международным связям. Этот пост занимал господин Кофи Ланга, серьезный и добродушный мужчина шестидесяти лет. Господин Ланга вступил в эту должность три месяца назад, но очень профессионально и ответственно относился к своей работе. Видимо по этому создавалось такое впечатление, что он занимал этот пост всю свою жизнь.

Господин Ланга всегда был очень внимательным к коллегам и дотошным в работе. В ранние годы его полицейской карьеры, когда он был оперативным работником, о нем уже тогда ходили легенды. Сам он был родом из Зимбабве, но в Южно-Африканской республике, всегда чувствовал себя как дома. Ланга частенько бывал здесь по работе и в гостях у своей кузины. Сона жила в Кейптауне, и часто звала его в гости. Ему так нравилось здесь, что со временем господин Ланга начал задумываться о переезде. И вот полгода назад ему улыбнулась удача, сотрудник занимающий этот пост ушёл в отставку. На поступившее ему предложение, Ланга согласился ни минуты не сомневаясь.

Этот пожилой, темнокожий мужчина всем своим гордым видом напоминал старого льва. Голова его уже поседела, но в поступи и манерах чувствовались величие, а также опыт и уверенность. Приближающийся пенсионный возраст уже наградил его небольшим животиком, белыми висками и оптическими очками в золоченой оправе на мудрых и проникновенных глазах.

— А, господин Штайнборн, доброе утро! Прошу вас, проходите, — поприветствовал Ланга, вставая из-за стола и протягивая руку.

— Доброе утро, господин Ланга.

— Рад видеть вас отдохнувшим и выспавшимся, — добавил Ланга с улыбкой.

— Спасибо. А ведь я вчера еще успел побродить по вашему прекрасному городу и сделать пару фотографий с закатом на побережье.

— И правильно. Быть здесь и не посмотреть на это все своими глазами — большой грех! — тихо смеясь в кулак, лукаво произнес Ланга.

— Времени не так уж и много, но, конечно же, хотелось бы хоть что-нибудь увидеть, — согласился Томас.

— Кстати, насчет времени. Когда вы должны отправляться обратно, господин Штайнборн?

— Все зависит от определенных обстоятельств. Думаю, дня через два. Завтра нужно будет отправить отчет и дождаться ответа.

— Я тут подумал и решил, что отправлю с вами Тесно. Он определенно будет вам полезен, отвезет куда нужно и заберет тоже. Остаток сегодняшнего и весь завтрашний день парень будет в вашем распоряжении.

— Большое спасибо, господин Ланга.

— Не благодарите, это моя работа. Хочу вас, правда, предупредить — он парень смышленый, но ужасный болтун! Одним словом, с ним вам точно не будет скучно.

— А как там насчет встречи, господин Ланга? Есть какие-либо новости? — вдруг озадаченно спросил Том.

— Ах да, конечно. Я получил для вас сообщение от капитана круизного лайнера «Морская звезда». Тот сообщает, что интересующие вас персоны готовы встретиться с вами, как и условлено, сегодня. Супруги Кронес предложили встретиться, как и было вами предложено, по их выбору и усмотрению — в ресторане Grand Café.

— Хорошо. Это очень хорошие новости! — задумчиво произнес Том.

— Я распорядился, чтобы Тесно взял штатскую машину. Думаю, вам там лишнее внимание не нужно? — заглядывая в задумчивое лицо Тома, спросил Ланга.

— Это вы верно заметили, господин Ланга, — отвлекшись от своих размышлений, ответил Том, дежурно улыбаясь.

— От себя добавлю, что ресторан модный и очень хороший. Бывал там, но нечасто. Для меня дороговато и шумно, для молодых людей хороший выбор. Стоит в хорошем и красивом месте, не в центре, чуть на отшибе. Туда нужно специально ехать.

— Спасибо за информацию. Я тоже не любитель больших собраний, но сам предложил, — кивая, согласился Том.

— Господин Штайнборн, если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, звоните вот по этому телефону в любое время дня и ночи, — сказал Ланга, протягивая Тому взятую со стола визитку.

— Да, конечно.

— Мой вам совет — хорошо отдохните после этой встречи. Тесно покатает по городу, покажет все достопримечательности и свозит, куда захотите. И если что, пожалуйста, сразу звоните. Так и вам удобней будет, и мне, старику, спокойней!

— Даже и не знаю, как вас благодарить, господин Ланга! Большое вам спасибо! — опять протягивая руку, сказал Томас.

— Ну что вы, что вы! Жду вас завтра, господин Штайнборн.

— До завтра, господин Ланга.

— Ах да, забыл. Тесно уже ждет вас на улице. Вы же помните его, наверное? Это тот парень, с которым я встречал вас в аэропорту, — удерживая руку Тома, спросил Ланга.

— Конечно, помню.

— Ну и славно, значит уже знакомы. Удачной вам сегодняшней встречи, господин Штайнборн.

Томас покинул кабинет, а Ланга вернулся к своей работе. Покидая офис Интерпола, Штайнборн попрощался с добродушным Квазуму, который опять широко улыбнулся, а Томас в очередной раз удивился его жемчужно-белой улыбке.

2. Встреча

Небо, несомненно, доминировало в этом пейзаже. Его насыщенный голубой цвет иногда перекликался некоторыми оттенками с простирающимся под ним океаном. Эти две стихии, как два больших полотна, находящихся в одинаковой цветовой гамме, господствовали здесь безраздельно. Нельзя сказать, что они сливались, нет. Они, как всегда, идеально подходили друг другу, являя собой идеальную пару. В этом союзе, который мы так часто наблюдаем в природе, один всегда идеально чувствует настроение другого, оказывая определённое влияние.

Океан был спокоен, что позволяло хорошо отследить игру его оттенков, мягко переходящих от темно-синего в далеких глубинах до нежно-бирюзового цвета у побережья. Иногда его синева прерывалась темными, почти черными или терракотовыми пятнами скал и маленьких островков, выступающих из воды. Линия побережья, ограничивающая, на первый взгляд, его безграничные владения, была всё же четко отчерчена скалистыми бухтами, зелеными холмами и широкими песчаными пляжами.

Столовая гора, могущественно и гордо возвышающаяся над синими водами, взирала на всех и вся со своей высоты. Она конечно же считала себя королевой. Среди всех составляющих этого пейзажа она первой привлекала внимание и долго удерживала его. Белоснежные облака, несомненно, хотели быть причастными к ее могуществу. Отчаянно цепляясь своими рваными клочьями за ее края, они создавали некое подобие королевской мантии. Величественный портрет со всеми соответствующими монархическими атрибутами, творцом которого была сама природа, сохранялся недолго. Нетерпеливый ветер, иногда врывающийся легкими порывами с океанской глади, по-видимому, тоже имел виды на неприступную и гордую королеву. Он все время пытался снять с нее эту облачную мантию — возможно, чтобы сделать ее более доступной. Его многократные попытки имели-таки успех, и облака, так беспощадно разорванные им, уходили вдаль африканского континента. Их большую белеющую вереницу можно было еще долго наблюдать в синеве неба.

Солнце находилось уже высоко и, расплывшись ярким сгустком, не без удовольствия освещало окружающий пейзаж. Все было пропитано каким-то умиротворением и безмятежностью, которые при созерцании погружали в приятный транс. Хотелось бесконечно смотреть на этот пейзаж и поедать красоту глазами без чувства пресыщения и какой-либо спешки. Думать о работе или о чем-то подобном в эти минуты абсолютно не хотелось.

Томас сидел в удобном ротанговом кресле, сняв солнцезащитные очки. По-детски радуясь солнцу и всему окружающему, он пребывал в редком для него состоянии счастья и покоя. Находясь здесь уже минут двадцать, он заказал эспрессо и развернув свое кресло к океану, наслаждался видом, напитком и прекрасной погодой. Взяв себе за правило, готовиться к любому допросу или разговору заранее, Штайнборн прибыл сюда не пунктуально, минута в минуту, а заранее. Это входило в ряд его профессиональных привычек. Ему хотелось слегка осмотреться и сосредоточиться на предстоящей беседе. Заняв не без оснований столик в центральной части террасы, Том положил кожаную папку на стол, достал из кармана неизменный блокнот и, получив свой кофе, сделал небольшую паузу.

Решив, что пяти минут будет достаточно, Том допил ароматный напиток и вновь развернул кресло к столу. Расположившись поудобнее и бросив по сторонам пару незаметных взглядов, Штайнборн приметил через столик ничем не занятого одиноко сидящего мужчину.

«Странно. Или я, как он, или он, как я. Все остальные здесь либо парами, либо компаниями», — подумал про себя он. Судя по всему, для мужчины внимание Штайнборна было нежелательным, так как он некоторое время наблюдал за Томом. Заметив это, незнакомец поднял лежащий перед ним журнал и спрятал за ним свое лицо. Подобное поведение показалось Тому еще более странным, и он решил, что будет держать незнакомца в поле зрения.

Опустив глаза к блокноту и прочитав пару своих заметок, Том потянулся к чашке, к сожалению, та оказалась пуста. Решив повторить заказ, он просто поднял чашку вверх. Увидев этот жест, официант, находящийся у входа на террасу, понятливо кивнул и удалился исполнять заказ. Штайнборн с довольным лицом продолжил изучать заметки в блокноте. Получив второй эспрессо, господин Штайнборн слегка озабоченно глянул на наручные часы. До назначенного времени оставалось чуть больше пяти минут. Том любил пунктуальность. Подобное качество в человеке, считал Том, показывает уважение и к себе, и к другим, если вы, конечно же, цените время.

«Они могут задержаться, а могут и вообще не прийти. В любом случае остается только ждать. Сейчас на ситуацию повлиять невозможно», — подумал про себя Том, вновь проводя взглядом по окружающим и невольно остановившись на незнакомце. «Может, это он? Роман Кронес?» — подумал Том. Достав из папки две небольшие фотографии, он еще раз взглянул на подозрительного мужчину. Сравнив фото и оригинал Тому стало понятно, что это два абсолютно разных человека.

Поток его размышлений прервал официант, который теперь сам поинтересовался пожеланиями задумчивого клиента. Том вежливо поблагодарил парня за оказанное внимание, и тот с улыбкой отошел от стола.

Именно в этот момент, когда молодой человек начал удаляться, развернувшись через правое плечо, за его спиной материализовалась женская фигура. Том не сразу заметил ее, так как отпустив официанта сразу же вернулся мыслями и взглядом к блокноту. Подобное волшебство слегка шокировало полицейского, когда он поднял глаза на объект, отбрасывающий тень на его блокнот. Штайнборн развел руками и хотел было уже вежливо возразить, что столик занят, но незнакомка заговорила первой.

— Добрый день, господин Штайнборн. Или я ошибаюсь? — улыбаясь, сказала она, снимая солнечные очки.

— Да нет… То есть все правильно! Простите, но как вы?.. — в полном замешательстве произнес Том. Тут же, дежурно улыбнувшись, он встал из-за стола и жестом предложил даме место напротив.

— Интуиция! — все так же приветливо улыбаясь, ответила она, садясь в кресло напротив.

Да, женская интуиция, как и красота — страшная сила! Они, дамы с уверенностью полагаются на первую и искусно пользуются второй. Эта женщина была одной из тех, которые, проходя по улице, не остаются незамеченными. Появляясь из ниоткуда, они излучают какую-то магию, вызывая у окружающих особей противоположного пола чувства, а не просто похотливые желания. При эта дама не выглядела холодной, высокомерной или недоступной, нет. Будущая собеседница Господина Штайнборна выглядела не так, как все. Она выглядела особенно.

Внимание Тома с первой минуты было полностью приковано к даме, севшей за его столик. Как под гипнозом, он погрузился в тихое созерцание. На какой-то короткий момент все вокруг вдруг стало неважным и померкло по сравнению с ней. Господина Штайнборна посетило какое-то необычное чувство, которое невозможно подробно охарактеризовать. Влюбленностью или просто влечением назвать его было сложно, подобное посещает мужчин довольно часто, но в этот раз это было чем-то особенным. Раздавшийся где-то внутри, никому не слышный щелчок, вызвал внутренний трепет и непонятное, но приятное волнение. Что-то подсказывало, или даже указывало, что она и есть особенная, та самая, единственная. В этот момент секунды становятся часами, а размышления принимают очень тягучие формы, уходя в заоблачные дали.

Такие феи нечасто встречаются на жизненном пути каждого мужчины. Иным везет, и они становятся их спутницами, другим же встреча с ними дает только яркие впечатления, которые остаются с ними на всю жизнь. Подобное событие оставит яркий шлейф, состоящий из запахов, красок, форм и переживаний. Возможно, это происходит специально, чтобы послужить «лакмусовой бумажкой», если в жизни случится ещё раз что-то подобное. И главная задача любого мужчины, вспомнить и не упустить данный момент и этот шанс. Но Том был однолюбом, да и сидящая напротив дама была тоже замужем. Видимо, отголоски этих мыслей и не давали ему полностью погрузиться в это дурманящее состояние.

Штайнборн огромным усилием воли вышел из этого непонятного, но приятного для него чувства. Ему показалось, что он находился в нем целую вечность и одновременно лишь мгновение. Сделав глоток эспрессо, Том вернулся к действительности.

Хелен была в белом. Легкий льняной ансамбль, состоящий из блузы и широких штанов, дополняла широкополая шляпа. Лёгкий шелковый платок бирюзового цвета, прикрывал её шею и неплохо сочетался с браслетом, состоящим из камней разной величины и украшавшим ее левое запястье. На правом плече госпожи Кронес висела белая пляжная сумка, из которой высовывался краешек очень популярной немецкой газеты.

Том уже слегка отошел и теперь уже быстрым оценивающим взглядом пробежался по будущей собеседнице. Его взору предстала блондинка средних лет с красивым греческим профилем и хорошей фигурой. Ее глаза притягивали своей глубиной и какой-то непонятной печалью. Казалось, что они ведали что-то, чего остальным не дано было знать. Иногда скрываемые веками с густыми черными ресницами, они венчались аккуратными бровями правильной дугообразной формы. Губы были слегка пухловаты, что придавало им некоторую чувственность. Штайнборн понял, что пауза слегка затянулась, но каким-то непонятным образом продолжал молчать. Недолго думая, собеседница взяла инициативу в свои руки и, слегка приподнявшись на кресле, протянула ему руку.

— Хелен Кронес! — опять же с улыбкой произнесла она. Том слегка пожал ее кисть и вновь сел в свое кресло.

— Очень приятно. Инспектор криминального ведомства федеральной полиции Томас Штайнборн.

— Инспектор криминальной полиции: Очень интересно!

— Могу ли я что-нибудь для вас заказать? — учтиво предложил он.

— Если можно, просто воды, — попросила Хелен, удобно располагаясь в своем кресле. Штайнборн знаком подозвал официанта и попросил бокал воды для своей собеседницы.

— Разрешите один вопрос, господин Штайнборн? — слегка прищурившись, сказала она.

— Да, конечно.

— Как долго продлится наша беседа? Дело в том, что у меня есть еще пара дел.

— Думаю, недолго. Я просто задам вам несколько вопросов и, если вы, конечно же, захотите, то отвечу на ваши, — окончательно придя в себя и потирая ладони, сказал он.

Опустив глаза, Том посмотрел на страницу в своем блокноте. Официант вернулся, поставив бокал воды рядом с Хеленом. Чуть задержавшись у столика, он явно чего-то ждал, но, случайно поймав строгий взгляд Штайнборна, быстро удалился, оставив собеседников наедине. Инспектор перевел взгляд на внимательно следящую за ним собеседницу и решил, что пора бы уже и начать.

— Скажите, госпожа Кронес, вы сегодня будете одна? Ваш муж, он не придет?

— Вы знаете, ему сегодня утром было как-то нехорошо. Он сказал, что не сможет прийти на встречу, и полностью положился в этом на меня, — с легкой печалью в голосе ответила Хелен.

— Надеюсь, ничего серьезного? — участливо спросил инспектор, подвигая блокнот поближе к себе.

— Нет, спасибо. Такое у него иногда бывает.

— Очень жаль. Большая часть вопросов у меня была адресована к вашему супругу. Ну что же, тогда разрешите мне еще раз вам представиться, так сказать, более официально. Томас Штайнборн, инспектор федеральной криминальной полиции, — при этих словах полицейский достал свое служебное удостоверение и положил на стол перед Хелен. Та с интересом наклонилась над документом. Изучив его, она любезно предала удостоверение владельцу.

— Если вы позволите, я хотел бы увидеть ваш паспорт, госпожа Кронес, — продолжил Том. В томном взгляде его собеседницы на мгновение мелькнула искра, но она так же быстро погасла, как и появилась.

— Да, конечно, господин Штайнборн, — улыбнувшись, сказала Хелен, ища что-то в своей большой сумке. Поиск занял некоторое время, после чего Хелен извлекла из недр сумки удостоверение личности и положила на стол перед инспектором. Штайнборн взял его в руки и внимательно изучил предоставленный ему документ. Вновь внимательно взглянув на удостоверение и его обладательницу, он улыбнулся.

— У вас почти стопроцентное сходство с персоной на этих документах, но! В документе, у вас карие глаза и вы брюнетка. Сейчас же напротив меня сидит голубоглазая блондинка, — с улыбкой отметил Штайнборн.

— А, вы по поводу этого всего! Я совсем забыла, свыклась, знаете ли. Извините, конечно, но, по-моему, законом это не запрещено, насколько я знаю, — язвительно хихикнув, ответила Хелен, указав рукой на волосы и лицо. Том слегка кивнул в ответ. — Я люблю экспериментировать, и муж не против. Смена имиджа или легкие изменения во внешности очень помогают посмотреть на себя и на окружающих по-другому.

— Вполне с вами согласен, госпожа Кронес. Прошу меня простить!

— Ну что вы, господин Штайнборн. Все в полном порядке, ведь это ваша работа. Вы задаете вопросы, а я, в свою очередь, на них отвечаю. Вы позволите? — сказала Хелен, взглядом указывая на удостоверение.

— О да, конечно. Пожалуйста.

Взяв документ, госпожа Кронес хотела было вернуть его на место, в сумку, но остановилась в задумчивости и приложила свою тонкую кисть к подбородку. Эта деталь не ускользнула от инспектора, так как он буквально не сводил взгляда со своей собеседницы.

— Что-то не так, госпожа Кронес? Спрашивайте, пожалуйста.

— Я тут просто подумала, что, если вы не стали дожидаться нашего возвращения из отпуска и специально прилетели сюда из Германии… Значит… Значит, произошло что-то очень серьезное! — продолжала она, смотря ему прямо в глаза.

— Если вы позволите, то я, все объясню. Но для этого мне нужно задать вам несколько вопросов, — перебив ее размышления, сказал он.

— Но что самое интересное, мы ничего об этом не знаем. Нам никто ничего не сообщал, — как будто не услышав его слов, продолжила рассуждать в слух Хелен.

— Госпожа Кронес, извините пожалуйста. Если мы быстро пройдём официальную часть, то таким образом быстро приблизимся к сути. Поверьте мне, всё это интересует меня не меньше вашего. Если вы позволите, я хотел бы сверить ваши личные данные, имеющиеся у меня.

— Да, конечно, давайте начнем. Что же все-таки произошло? — согласилась Хелен.

— Итак, Хелен Кронес, 1971 года рождения. Место рождения: Советский Союз, Грузинская Республика, город Гудалахи, — отчеканил Штайнборн с отпечатанного листа, который извлек из своей папки.

— Абсолютно верно, только бывший Советский Союз и на данный момент самостоятельное государство Грузия.

— Вы из поздних переселенцев, ваша мать немка, отец грузин. Родители живут в Германии, в Берлине. Вы состоите в браке с Романом Кронес с 2009 года. Как давно вы уже в Германии? — все более интенсивно переходя на официальный тон, продолжил инспектор.

— В Германии с 2006 года. Переучивалась три года, теперь работаю флористом и имею небольшой цветочный магазин у нас в Хорнбурге, — спокойно сообщила госпожа Кронес.

Тем временем Том взял в руки другой лист, пробежав его глазами отложил в сторону.

— К вашему мужу у меня есть некоторые вопросы, как я уже и говорил, но так как его сегодня нет, нам придется отложить их на следующий раз. Мне придется задать вам пару вопросов, касающихся вашего прошлого и настоящего. Уж извините, такая работа, как вы сами только что заметили, — разведя руки и лукаво улыбаясь, продолжал Штайнборн.

— Без проблем, продолжайте, — согласилась Хелен, заглянув в сумку и поставив ее на пол рядом со своим креслом.

— Госпожа Кронес, скажите, пожалуйста, есть ли у вас какие-нибудь недоброжелатели? Может быть, серьезные конфликты с кем-то в вашей профессиональной деятельности или в частной жизни?

— Да нет, наверное. Я и мой муж — мы очень спокойные и дружелюбные, на мой взгляд, люди. По бизнесу… У меня все очень тихо и обыденно, небольшой цветочный магазин. Взлёты и падения отсутствуют, на жизнь хватает. У мужа вроде бы тоже все в порядке. А что, собственно, случилось, господин Штайнборн? — слегка заломив правую бровь, спросила Хелен.

— Еще пару вопросов, и я все объясню, — убирая листы в папку, сказал Штайнборн.

Теперь он достал небольшой конверт из грубой коричневой бумаги. Открыв его, Том извлек три фотографии и разложил их в ряд перед собеседницей. Хелен в недоумении наблюдала за его манипуляциями, а когда перед ней на столе появились три фотографии, с удивлением посмотрела на инспектора.

— Что это, господин Штайнборн? Кто эти люди и почему у них закрыты глаза? Они что, мертвы? — слегка повышая голос и чуть отстраняясь от стола, сказала Хелен.

— Все эти вопросы я хотел задать вам, но, похоже, ответов на них у вас тоже нет. Иными словами, можно предположить, что эти люди вам незнакомы? — с легкой досадой в голосе произнес Штайнборн.

— Абсолютно! Это даже странно, что может быть общего у меня с этими мужчинами? — округлив глаза возмущенно спросила Хелен.

Пожилая дама, сидевшая за соседним столиком, с интересом посмотрела на «парочку». Штайнборн обратил на это внимание и учтиво улыбнулся соседке, приложив руку к груди в знак извинения за причинённое беспокойство. Дама приветливо улыбнулась в ответ и сочувственно кивнула Хелен. Госпожа Кронес, в свою очередь, ответила дежурной, но дружелюбной улыбкой, задержав свой взгляд на участливой женщине.

— Мне эти личности незнакомы, — продолжила Хелен, возвращаясь к разговору.

— Ну что же, жаль! Теперь, видимо, моя очередь рассказать, почему я здесь, и ответить на ваши вопросы.

— Да, очень хотелось бы узнать, что же все-таки произошло. Из-за чего все это? — сказала Хелен, опять заглядывая в свою сумку и ставя ее на пол.

— Случилось следующее, если позволите. Возможно, это покажется вам странным, как, впрочем, и мне, но утром пятого августа этого года на пульт дежурного полицейского поступило сообщение от вашей соседки, госпожи Швайцер. Пожилая женщина хотела зайти к вам в квартиру и полить комнатные цветы, как вы, видимо, ее просили, но не смогла этого сделать, так как была очень сильно напугана. На полу в кухне она обнаружила два окровавленных мужских трупа. — Том сделал небольшую паузу, внимательно наблюдая за реакцией своей собеседницы. Глаза Хелен сильно округлились, интенсивно замотав головой она чуть наклонилась к столу.

— Извините меня, господин Штайнборн, но, может, вы что-то напутали?

— Так перепутать, чтобы из-за этого пролететь полсвета? Вы ставите под сомнение мой профессионализм, — с улыбкой сказал Штайнборн, складывая фотографии в конверт и убирая его в папку.

— Постойте! Подождите, вы же сказали двое. Почему вы показали мне три фотографии? — сверкнув взглядом, сказала Хелен.

— Как оказалось, их было трое. Третьего обнаружили раньше. Его нашли недалеко от вашего дома, в припаркованной машине. Он был заколот тем же ножом, что и его товарищи. Найдя его гораздо раньше, полиция ещё не знала, что он принадлежит к этим двум. Его убийство рассматривалось как отдельный случай. После звонка госпожи Швайцер, экспертизы и еще некоторых фактов следственной группе стало понятно, что все убитые знали друг друга или, во всяком случае, входили в одну группу.

— Честно сказать, я просто не могу в это поверить! Как они там оказались? Господи, а что там с нашей квартирой? Ее, наверное, всю разгромили! — сказала Хелен, кладя обе ладони себе на щеки.

— С вашей квартирой, в общем-то, все в порядке. На удивление, видимых следов кражи или поисков чего-то ценного нет. Хотя, наверное, это вам будет потом на месте виднее, — сообщил Штайнборн с сочувствующим взглядом.

— Послушайте, но кто эти люди и почему они именно в нашей квартире? Вы можете это как-то объяснить?

— В своей работе я полагаюсь только на факты, они перед вами. Большим мы пока не располагаем. Как я уже сказал, отправляясь сюда, думал, что эта встреча хоть как-то прояснит ситуацию.

— Господин Штайнборн! Я вот подумала, а что, если они действительно ошиблись квартирой? — предположила Хелен, сосредоточенно что-то прокручивая в голове.

— Может, конечно, и так, но убили-то их именно у вас на кухне. И, кстати сказать, вашим кухонным ножом. Его так и не хватает в вашем наборе, найти мы его тоже не можем, — с ироничной улыбкой сообщил Том.

— Бред какой-то… Скажите, а госпожа Швайцер, она в порядке? Бедная женщина, как она эта все пережила! — взволнованно спросила Хелен.

— Она, конечно, была в шоке, но отошла. Жаль, что на встречу не пришел ваш муж, меня очень интересовали его показания. Если вы не против, я хотел бы в этой связи задать вам еще парочку вопросов, — хитро прищурившись, сказал Штайнборн.

— Задавайте. И те, которые хотели задать ему, тоже. Я попытаюсь ответить, если, конечно же, знаю на них ответ, — участливо предложила Хелен.

— Скажите, госпожа Кронес, ваш муж — он ведь по профессии программист?

— Да, верно.

— Мы тут проверяли и выяснили, что он работает на одну очень крупную фирму, находящуюся в Швейцарии. У него также есть небольшое собственное дело. Скажите, может быть, у него есть какие-то проблемы на работе или какие-то разногласия в собственном бизнесе? — задумчиво спросил Штайнборн, опять внимательно изучая собеседницу.

— Насколько я знаю, у него все в порядке. Он работает у своего старого друга, они с ним были вместе еще в университете. У них прекрасные отношения. Мы, можно сказать, дружим семьями.

— Ах вот как! Очень интересно.

— Да нет. На мой взгляд, абсолютно неинтересно. Фирма у мужа очень маленькая, он работает в ней над своими идеями, но, мне кажется, он сам не вполне серьезно к этому относится. На основном месте работы Роман занимается программированием для автономных систем безопасности, если я не ошибаюсь, — слегка скептически пояснила Хелен.

— Я хотел бы еще раз вернуться к некоторым вопросам, касающимся вас. Вернее, вашей биографии, — достав блокнот, сказал Штайнборн.

— Вот это отпуск получился! Как я теперь буду это все мужу объяснять? — не обращая внимания на вопрос инспектора, сказала Хелен, видимо, вспомнившая о квартире и трупах.

Озадаченная женщина прикрыла лицо руками. Идеально сделанный маникюр поблескивал на солнце бесцветным лаком. Штайнборн перебрал записи в блокноте, что-то выискивая. Заметив «отсутствие» собеседницы, он прервался, с сочувствием глядя на Хелен.

— Госпожа Кронес, извините, пожалуйста, если я вас как-то расстроил или проявил бестактность, — с неподдельным сожалением сказал Том, глядя на закрытое ладонями лицо Хелен. Она вдруг вновь вернулась к разговору, опустив руки на стол.

— Как я уже сказала, я вас прекрасно понимаю господин Штайнборн. Это ваша работа, так что задавайте вопросы.

— Я просматривал ваши документы и наткнулся на одну интересную на мой взгляд деталь. Вы какое-то время служили в российской армии, это так? — внимательно смотря на собеседницу, спросил следователь.

— Ах вот оно что! А это здесь причем? — заломив свою правую бровь и возмущенно смотря прямо в глаза Штайнборну, спросила Хелен.

— Что вы имеете в виду, госпожа Кронес?

— Что касается моей так называемой службы, как вы говорите, можете быть спокойны. Я работала секретарем!

— Да, но как такое могло произойти? Если я не ошибаюсь, вы ведь филолог по образованию. Это, как говорится, сильно далеко одно от другого.

— Все верно. Вы правы, конечно. Но в те времена в стране начались перемены, с работой стало плохо, и знакомые посоветовали мне пойти в армию. Там хоть какие-то деньги платили. В школах и университетах с зарплатой было практически никак.

— Да, понимаю, слышал — сочувствующе согласился Штайнборн.

— При всем моем уважении сомневаюсь, господин Штайнборн. Так что извините, никакой я не секретный агент, и очередного шпионского скандала не получится! — теперь уже совсем обиженно заявила Хелен.

— Еще раз прошу меня простить, — с глубоким сочувствием в голосе и на лице сказал Том, кладя правую ладонь себе на грудь. Хелен молча кивнула и махнула рукой чуть улыбнувшись.

— Это вы меня простите, сорвалась. Сильно много информации, и не очень приятной, — ответила она, опустив глаза вниз и опять сосредоточенно ища что-то в сумке.

— Еще пару вопросов по поводу вашего мужа, и мы закончим, — произнес Штайнборн, с надеждой пытаясь заглянуть в глаза своей собеседнице.

— Да, хорошо. Что-то я сильно перенервничала. Извините, но можно мне вас ненадолго покинуть? Мне нужно, — сказала Хелен, вставая из-за стола и указывая взглядом на ресторан. Подняв свою пляжную сумку с пола, она поставила ее на своё кресло.

— Да, конечно, госпожа Кронес, конечно я подожду, — согласился Томас. Хелен в знак благодарности приветливо улыбнулась Штайнборну и легкой походкой, слегка виляя бедрами, направилась в помещение Grand Café. Томас проводил ее взглядом и в задумчивости вновь откинулся на спинку своего кресла.

3. Хищная птица

Хоть синоптики и прогнозировали очень знойное и засушливое лето, но это не мешало дождю лить по два раза в неделю. Такие сеансы влаги слегка сдерживали температурный рост, принося с собой свежесть и прохладу. Вот и прошлой ночью дождь тихими шагами опять пробрался сюда, умывая мостовые и играя свою убаюкивающую музыку городским жителям. Мягко шурша по крышам домов и тихо постукивая в спящие окна, он смешивал городские запахи с красками ночных огней, придавая всему этому легкий романтический оттенок. Но этот ночной любовник не остался здесь до утра. Он покинул свою подругу чуть раньше. Оставленная своим непостоянным и ветренным другом, она встречала рассвет уже в одиночестве.

Как только забрезжил первые солнечные лучи, умытый и готовый к новому дню город начал постепенно просыпался. Крыши домов, высотные стеклянные здания и мостовые — все призывно поблескивало в лучах восходящего солнца. Небольшие лужицы, разбросанные по улицам, встречались повсюду, являя собой доказательство недавнего присутствия дождя. Увы, их время было не вечно! Автомобильные шины и летнее солнце уже приступили к уничтожению видимых следов ночного гостя.

Старый, мудрый и красивый город, потягиваясь, медленно раскручивал маховики своего движения. Не сразу, но постепенно все вокруг поддавалось его ритму, хотя кое-где утренняя леность продолжала удерживать сонное настроение, равно как и остатки ночной влаги.

В одном из таких, пока еще хорошо сохранившемся отпечатке дождя небольшая группа пернатых шумно приступила к принятию водных процедур. Стараясь не упустить такой редкой возможности, участники этой в буквальном смысле разноперой группы активно плескались, пили и чистили свои перья. Окружающее пока еще не сильно беспокоило их, да и они не очень-то обращали на что-либо внимание. В эти минуты все были равны и относились друг к другу с уважением, будь то молодое воробьиное семейство или несколько крупных городских голубей.

Прохожие, уже начинающие появляться на улице, с пониманием и улыбкой обходили этот оазис, стараясь не беспокоить пернатых. Некоторое время люди и птицы, привыкнув к присутствию друг друга, поддерживали эту ситуацию в балансе, но так не могло продолжаться дальше по нескольким причинам. Первой из них являлось невыгодное расположение лужицы, находившейся недалеко от входа в довольно крупный частный швейцарский банк, коих на этой улице было немало. Второй, были все те же люди, чье количество на улице с каждой минутой заметно увеличивалось.

Столь хрупкий баланс этих странных отношений держался, пока не происходил какой-нибудь исключительные случай, в результате которого те или другие участники переходили определенные границы. Так произошло и на этот раз, когда из здания банка вышел высокий седой мужчина. Прервав своим появлением довольно плотный поток пешеходов, но не обращая на это никакого внимания, мужчина становился неподалеку от лужицы, целиком и полностью находясь в своих мыслях. Он был подтянут, худ и в свои неполные шестьдесят очень неплохо выглядел. Если бы не седина, глубокие мимические и лобные морщины, ему можно было дать гораздо меньше. Всем своим видом он напоминал определенный тип людей, которые похожи или ассоциируются у нас с каким-нибудь животными. Нередко, когда мы смотрим на таких типов, то невольно отождествляем их с животным, на которых они похожи, причем зачастую как внешне, так и по повадкам.

Острый, слегка прищуренный взгляд его серых глаз цепко хватался за все, что было ему интересно. Гладко выбритое лицо, седые коротко подстриженные волосы и хищный блеск в глазах. Дорогой и, скорее всего, сшитый на заказ темно-синий костюм был прикрыт летним плащом цвета слоновой кости, который он просто накинул себе на плечи. Уверенная и неторопливая походка, которой он вышел из дверей банка, в сочетании с гордой осанкой делала его фигуру узнаваемой и заметной в толпе.

Внешний вид выдавал в нем скорее очень важного клиента, чем работника или даже владельца банка. Тяжелый для оппонента, но в то же время быстрый взгляд, слегка крючковатый нос и правильная осанка придавали ему схожесть с орлом, бесстрашным воздушным хищником.

Остановившись в непосредственной близости от идиллической лужицы, мужчина взглянул на наручные часы и неторопливо осмотрелся по сторонам. Бросая свой взгляд поверх вереницы пешеходов, он искал свою машину. Просканировав таким образом улицу, «орёл» обнаружил то, что искал. Серебристый «Майбах» ожидал его в нескольких десятках метров вниз по улице.

Чуть дернув кистью правой руки, в которой он держал небольшой металлический кейс, мужчина сделал шаг по направлению к машине, не обратив никакого внимания на пернатую компанию, находящуюся у него под ногами. Это движение не оставило никаких надежд обитателям лужицы. Испуганные приближением «воздушного хищника» в человеческом обличье, они в спешном порядке тут же покинули любимое место. Края его плаща чуть поднялись от взмахов голубиных крыльев, но вся эта суета никоим образом не отразилась ни на его лице, ни в его движениях.

Медленно вышагивая среди людского потока по направлению к ожидающей его машине, мужчина с безразличным взглядом рассматривал улицу. Вдруг легкая искра промелькнула в его взгляде, и задержался глазами на противоположной стороне улицы. Приостановившись и слегка отвлекшись от курса, он вновь продолжил путь, не отводя взгляда от противоположной стороны.

Его внимание привлекла витрина ювелирного магазина под названием Löwe und Brillant. Она действительно была интересно оформлена. Никакой помпезной мишуры и золотых вензелей — строгость делового стиля этого квартала делала ее как бы своей среди всех этих банков, адвокатских контор и разнообразных финансовых институтов. Но все-таки она отличалась от всех них, как красивая женщина в большом офисе, наполненном мужчинами. Она оказалась там не случайно и просто радовала глаз, она еще и профессионально соответствовала этому месту.

Его размышления были прерваны легким столкновением с высоким молодым человеком — по-видимому, студентом. Он резко вынырнул из монотонной вереницы прохожих, собираясь, почему-то, именно здесь пресечь уже бурлящую машинами транспортную реку. Слегка ткнувшись мужчине в грудь, парень тут же отпрянул. Одной рукой откинув с лица свои длинные волосы, студент, прищурившись, попытался рассмотреть через свои маленькие оптические очки стоящего перед ним мужчину. На удивление быстро, невзирая на свою неуклюжесть, парень ладонью другой руки остановил инерционное движение кейса, направленное ему прямо в причинное место.

Все это произошло в считанные секунды. Хищник слегка опешил от столкновения и хмурым взглядом смерил неуклюжего молодого человека. Тот, в свою очередь, поправив свою заплечную сумку и оправу очков на носу, тут же принялся на все лады извиняться. Услышав несколько оправданий, мужчина тут же учтиво кивнул и улыбнулся. Инцидент был исчерпан, и его участники разошлись каждый в свою сторону. Студент шагнул в небольшой проход между припаркованными машинами, готовясь пересечь медленно текущий автомобильный поток, а хищник продолжил свой путь по направлению к ожидавшему его лимузину.

Остановившись около машины, он обернулся, ища фигуру молодого человека на другой стороне улицы, но тот уже растворился в толпе прохожих. Открыв заднюю дверь, мужчина медленно скрылся в салоне автомобиля. Машина не собиралась покидать своего места, продолжая стоять на парковке, так как водитель и пассажир разговаривали.

— Ну как, Александр Владимирович?

— Все в норме, как и должно было быть, Сережа. Теперь они абсолютно чистые, и я их уже разбросал по вашим счетам, — сказал хищник, удобнее располагаясь на заднем сиденье.

Александр Владимирович развернул лежащую рядом с ним газету, ища при этом в зеркале заднего вида глаза водителя.

— Спасибо, шеф!

— Да ладно. Как обстановка? — слегка прищурившись, спросил он.

— Ну как сказать… Как вы недавно сами заметили, нужно уже привыкать к ним. Есть одна подозрительная BMW, появилась сразу же за нами. Вернее сказать, она сменила на посту серебристый пассат. Точно смогу сказать, когда тронемся, но я на девяносто процентов уверен, что это хвост, и хвост довольно профессиональный.

Сергей ожидал других вопросов, ловя взгляд шефа в зеркале, но продолжения не последовало. Александр Владимирович стал вдруг молчалив и устремил свой взгляд куда-то в окно. Заметив это, водитель не стал переспрашивать и спокойно ждал.

Обычно Карлов, или, как его еще называли, Карл, всегда был максимально собран, лаконичен и внимателен к собеседнику. Не то чтобы Карлов не бывал задумчив, скорее наоборот. Александр Владимирович размышлял или обдумывал что-то постоянно, так как являлся мозговым центром этого довольно успешного предприятия. Во всех операциях, спланированных им с безукоризненной точностью, риск был сведен к минимуму, а прибыль была максимальной. Конечно же, так было не всегда, но с течением времени аккумулировался бесценный опыт, ровно, как и определенные навыки, которые впоследствии стали незаменимыми слагающими успеха.

Александр Владимирович Карлов был потомственным военным и опытным офицером. Иногда это можно было прочитать по его выправке и некоторым привычкам. Он не был солдафоном, скорее даже презирал таких, но некоторые вещи привнес в этот бизнес из своей бывшей профессии. Предприятие Карлова, выросшее из его прежней профессиональной деятельности, было сопряжен с риском, как, впрочем, и любое другое, но дело здесь было не в деньгах. Этот бизнес был связан с риском для жизни.

Таким образом, дисциплина, слаженность, а также четкое разделение задач, взятые из армии, очень четко вливались в механизм, созданный Карловым и доведенный практически до совершенства. Дело требовало большой концентрации, аккуратности и не терпело ошибок. Здесь их просто не должно было быть, ведь иначе они лягут шрамами на теле и это как говориться в лучшем случае. Карлов занимался этим давно, вначале по зову долга или даже по приказу, теперь просто потому, что это у него получалось лучше всего.

Все началось с сопровождения и доставки важных грузов в братские и дружественные страны, коих тогда у Советского Союза было много. География их была довольно обширной, работы было не мало. В те далекие годы для него это было нормой и являлось исполнением служебного долга без всякой личной заинтересованности. Именно тогда Карлов окреп и набрался опыта, вникая в тонкости и сложные механизмы всех операций.

В совершенстве владея несколькими языками, Карл, будучи еще молодым офицером, завел очень много полезных и важных связей как у себя на родине, так и за рубежом. В те времена он был молод, горяч, часто шел на риск и не боялся — ведь за спиной была могучая страна, чьи внешнеполитические и геополитические интересы играли главную роль. Можно было рисковать — свои в беде никогда не бросят и вытащат из любого пекла.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот пришли другие времена. Великая страна стала быстро меняться, прежние идеи и цели перестали быть для людей чем-то важным. Главным в жизни граждан стали деньги, западная мишура. Все поменялось буквально в одночасье, и те, кто только что были нужны, стали вдруг не у дел. Жить стало тяжело и голодно, страна начала распадаться, все начало разваливаться на глазах. Честь и совесть для многих потеряли свою значимость.

Все, от политиков до военных, рвали и тащили на себя это большое, прочное и теплое одеяло, которое когда-то шили все вместе. Участвуя в этом грабеже, многие перессорились и забыли, что в былые времена лежали рядом друг с другом под ним, невзирая на цвет кожи, религию или расовую принадлежность. Все пошло прахом, люди озлобились, стали циничными. Для Карла с его крепкими моральными устоями наступили тяжелые времена. Что говорить о военных, когда ветераны, пенсионеры и инвалиды стали попросту не нужны своему государству и были предоставлены сами себе, прозябая в нищете и голоде.

Разгрузка вагонов или охрана автомобильных стоянок — вот весь спектр возможностей, который был доступен для бывших военных на тот момент. Время пришло, и нужно было решать, что делать дальше. Карлов решил уйти из армии, которая, судя по всему, как и остальные отрасли, уже мало интересовала государственных деятелей того времени. Организовав небольшую фирму и собрав вокруг себя несколько проверенных и преданных парней, Карл восстановил старые связи и стал постепенно раскручивать бизнес.

Все началось с двух полусписанных грузовых самолетов и одного старенького Ми-8. Перевозка коммерческих грузов, гуманитарной помощи и прочего в ближнее и дальнее зарубежье. С большими переменами в стране сменились и правила игры в этом бизнесе. Работать теперь можно было самостоятельно и действовать совершенно свободно, но за риск в сделках и опасность для жизни отвечать приходилось самому. Та могучая сила, которая всегда стояла за спиной, исчезла. Отныне каждый был сам за себя. Но Карл уже обрел прежнюю форму и вернулся в строй.

Имея нужные связи, зная многие «ямы» не только на территории бывшего Союза, но и за его пределами, он был в курсе всего, что творилось на рынке. Карлов решил вновь заняться бизнесом, потому что это у него лучше всего получалось. Он был профессионалом в своем деле, и его клиенты это ценили. Всегда тщательно подбирая информацию, Карл, как опытный брокер на бирже, знал, кому и что предложить. Бывало, клиент еще только задумывался о покупке определенной партии товара, а Карл уже обращался к нему с выгодным предложением. Как он сам любил замечать, в любом государстве есть «партия войны», которая либо нуждается в поддержке, либо хочет оказать ее кому-то, но не своими руками.

Карлов всегда знал, что и кому нужно сейчас и что может понадобиться в ближайшее время. Имея неплохой опыт в военном деле, он мог проконсультировать клиента на предмет типа вооружения, которое может понадобиться при решении той или иной задачи. Одним словом, дела быстро пошли в гору, фирма стала разрастаться, переходить на легальные схемы.

Но все не приходит само собой. Достигнутое было результатом серьезной и кропотливой работы, опыта, а также соблюдения определенных правил или законов, которые он никогда не нарушал. Среди этих правил было у Карла одно самое главное, благодаря которому его дело успешно усиливало свои позиции год от года. Он заключалось в том, чтобы интересы фирмы всегда совпадали с интересами государства, его стратегии и внешней политики. Если делать все правильно, то тогда тебе кое-где помогут или в крайнем случае подскажут, подкинув важную и нужную информацию. Такая поддержка всегда шла на пользу, в некоторых случаях помогая победить разумное чувство страха, появляющееся при заключении рискованных сделок. И опять вроде бы все становилось, как раньше, но только вытаскивать тебя уже никто не будет. Совет, куда лезть не стоит, дадут, а уж если что, то извини, брат, выбирайся сам!

Еще одним очень важным звеном на пути к успеху являлась команда Карла, которую он собирал сам. Многих из них он знал очень давно, они были проверены временем, войнами и лично им. Это была своего рода небольшая армия, состоящая в зависимости от ситуации или задачи, от пяти до десяти человек. Каждый из этих парней знал свои обязанности, имел свою спецификацию и четко следовал инструкциям.

Задумчиво смотря куда-то вдаль, Карлов почему-то вспомнил Валентина и тут же понял, почему. Сергей, сидящий сейчас за рулем, напомнил ему его. Валька, как и Сергей сейчас, был на тот момент самым молодым в его команде. Вечно веселый и озорной, он, по сути, был сопляком рядом с этими крепкими мужиками, насквозь пропитанными порохом и войной. Эти дядьки практически все годились ему в отцы, но Валька всегда вел себя с ними на равных, и они принимали это. Даже с Карлом он всегда был на «ты», не называя его шефом, как Сергей, и мог запросто подколоть на любую тему.

Хоть Валентин и был моложе всех, но зеленым он никак не являлся. Побывав в Приднестровье и Таджикистане, а также попав в жернова первой чеченской, он не лепил из себя видавшего виды, оставаясь задорным и веселым парнем, хотя ему тоже было что рассказать. Карл любил его. Своих детей у Александра Владимировича не имел, и он мог реально представить себе, что именно таким мог быть его сын. Карл мечтал именно о таком, но как-то не сложилось. За маской строгости и хладнокровия Александр Владимирович по большей части скрывал свои чувства, которые бурлили и кипели, но не вырывались наружу. Чувства, как он считал, часто мешали делу.

4. Сделка

Это произошло во время второй чеченской.

Федералы охотились на полевых командиров и каждый день рапортовали об уничтоженных боевиках или даже целых бандах. Всё, тогда как-то стало более серьезным. Всем вдруг стало понятно, проблему нужно было решать, ведь она уже принимала другие масштабы. Взрывались дома и машины, захватывались школы и больницы. Но решать эту проблему продолжили военными методами и подключили к этому делу практически все ведомства, которые прямо или косвенно можно было в этом использовать.

Все очень рьяно взялись за дело, тесно взаимодействуя и соревнуясь между собой, порой даже мешая друг другу. Военная разведка, федералы, чекисты и многие другие решили обезглавить Гидру.

Началась охота за крупными фигурами, коими являлись известные полевые командиры, разные эмиссары ближнего и дальнего зарубежья, а также их финансовые помощники. Все они тогда заметно активизировались, понимая, что теряют рынки сбыта, паству и вообще место, где можно было неплохо заработать. Пытаясь всячески поддержать своих подопечных, эти персоны частенько шли на риск и появлялись в тех краях сами, чтобы личным примером, а не только деньгами, доказать свою преданность делу.

Фирму Карлова Чечня не интересовала в принципе. Огромную роль тут играли моральные, политические и личные аспекты. К тому же в самом начале этого конфликта Карлова очень сильно «попросили» поучаствовать в одном мероприятии, в результате чего произошел неприятный случай, который сам Карлов считал подставным.

Накануне еще первой войны фирма несколько раз поставляла в регион стрелковое оружие. Сделано это было по просьбе и с подачи «крыши», то есть полностью соответствовало ее интересам. По предоставленной Карлову информации, вооружение предназначалось для оппозиционных сил с целью свержения существовавшего тогда режима. Все было доставлено и передано по назначению, но история впоследствии оказалась очень темной и мутной. Этим оружием каким-то непонятным образом завладели боевики и в результате через некоторое время воевали с ним уже против федеральных войск.

За ту историю Карлов чувствовал вину. Встретившись с людьми, которые курировали эту операцию, он поставил жёсткий ультиматум: фирма больше не работает в кавказском регионе. Люди эти согласились и забыли, но до поры до времени этот случай, взяв его себе на заметку. По истечении нескольких лет они опять решили воспользоваться услугами фирмы, надавив при этом на старую мозоль. Карлову намекнули, что хорошее расположение к его бизнесу у некоторых государственных структур может скоро закончиться и придется ему опять возить в Африку крупу и рис. В этот раз пришлось реально стиснуть зубы, вспомнив о прошлых ошибках, и опять пойти им навстречу, ведь отказать этим ребятам было просто невозможно. Тем более что на востоке у Карла намечалась одна очень крупная сделка, каких у него тогда еще не было. Нужна была поддержка и кое-какая информация. Одним словом, отказаться было просто нельзя.

Во всей этой истории минусов было больше, чем плюсов, но положительные аспекты все-таки были. Федералы сами все разработали до мелочей, предложили разные варианты проведения операции и придумали неплохую легенду, но для её подкрепления от одного ближневосточного клиента Карлову впоследствии пришлось отказаться, то была вынужденная жертва. Был у него хороший контакт с одним шейхом, который тогда выступил гарантом между представителем боевиков и фирмой Карла. Боевики очень осторожничали, земля просто горела у них под ногами, федералы везде наступали на пятки, и на этом этапе они использовали только проверенные контакты.

Шейх поручился за Карла по своим каналам, и все сразу перестали суетиться, пошли на контакт, стали договариваться о сделке и месте встречи. Целью всей этой многоходовой операции, в которой фирма играла ключевую и заключительную роль, было устранение очень важного и опасного эмиссара, являющегося лидером одного из крупнейших бандформирований. По оперативной информации, он планировал что-то серьезное, ища возможность для покупки переносных зенитно-ракетных комплексов типа «Стрела» или «Стингер». Они были нужны ему для проведения очень громкой акции.

Со «Стингерами» было сложно, начиная от транспортировки и заканчивая легендой, и тогда федералы переключились на «Стрелы». В результате совместной операции с военной разведкой в одной из бывших союзных республик под большим прикрытием провели закупку «Стрел». Товарищи, занимающиеся хищением вооружения в этой республике, оказались на редкость сговорчивыми и жадными до денег. Раскрывать и брать этих упырей пока не стали. Их взяли позднее, когда операция была уже проведена. Федеральные спецы зарядили купленные «Стрелы» по полной, тут был мощный радиосигнал и взрывчатка. После всех манипуляций ПЗРК должны были попасть в руки фирмы Карла для последующей транспортировки и продажи.

Когда к Карлу еще только обратились с этим предложением, он не стал отвечать сразу, а взял, как всегда, сутки на раздумье. Собрав всю свою команду, он изложил суть дела и предложил голосовать. Ведь в случае отказа этот филиал фирмы рано или поздно пришлось бы закрывать. Ребята единогласно проголосовали «за», невзирая на большой риск. На следующий день при встрече с человеком в казенном костюме Карл дал добро, но с некоторыми оговорками и условиями. Он хотел в мельчайших подробностях ознакомиться с деталями операции, и, если его что-то не устроит, внести свои коррективы. Просьба была учтена, дело наконец закрутилось.

Начальный этап был прост. Группа военных офицерского состава в количестве шести человек прибыла на военно-транспортном самолете в Чечню. Пункт назначения — военный аэродром в Шалкуне. С документами все в порядке, по прилёту их официально встретил представитель части, к которой они были прикомандированы. В расположение части группа получила полную экипировку, армейский грузовик, оружие и боекомплект. Всё это было заранее заказано и оговорено. Карл также запросил два стальных двадцатимиллиметровых листа с определенной системой деревянных распорок и подставок, это уже входило в его личный план. Заказанное им аккуратно упаковали и уложили на полу в кузове машины.

На следующий день группа выехала в расположение другой воинской части, где в обстановке строжайшей секретности получила несколько переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела». В последней точке их прибывания перед выходом на задание они получили последние инструкции. Вся эта многоходовка была сделана специально. За это время и машина, и люди уже успели примелькаться на дорогах и выглядели более или менее адаптированными к местным реалиям. В последней воинской части они получили спутниковый телефон, который был внесен в план Карлом. По старому плану было уговорено, что если груз, который снабжен многочисленными маячками, остановится где-то больше чем на сорок минут, то эта остановка будет служить сигналом к началу операции. А именно, к незамедлительным действиям военной авиации.

Такой расклад полностью не устраивал Карла, он не хотел полагаться на случай и рисковать еще больше. У него был некоторый опыт с подобными клиентами, Карлов знал, что боевики обычно много перестраховываются, часто меняя время и место встречи. В результате таких манипуляций можно было полдня провести в ожидании, пока те пристально изучают тебя. Поэтому именно для авиации Карловым был придуман спутниковый телефон, с него нужно было просто сделать звонок, являющийся своего рода сигналом.

Представители боевиков связались с Карлом еще в Москве. Очень мутный связной, которого впоследствии так и не удалось взять федералам, сообщил, что в определенное время на окраине села Учхой продавцов будет ждать проводник. Белая «Нива» являлась своего рода гарантом того, что всё идёт по плану. Очередной связной должен быть сидеть именно в ней. У машины должна была быть выбита задняя правая фара. После контакта со связным, продавцам предстояло следовать его инструкциям.

Ехать решили на тот момент все, дело было нешуточным и опасным. Конечно, сам Карл, Валентин за баранкой, Владимир Кречет — высокий блондин, не зря имеющий кличу, Антенна, а также Макс Перепелов, для своих просто Перепелица, большой любитель пиротехники. Официально, Максим Сергеевич Перепелов — бывший сапер с серьёзным опытом работы еще на афганской земле. Ну и, конечно, старики, знакомые с Карлом еще с далеких советских времен — это Виктор Спирин, которого прозвали Глазом еще в Афгане, и Дмитрий Васильевич Егоров, с которым Карл был знаком с Анголы.

Валентин очень нервничал. Парень не был в восторге от этой командировки, впрочем, как и любой из них. И понять его было несложно, он этой Чечни еще в первую компанию вдоволь наелся. Перед выездом Карл собрал группу и поблагодарил, что все согласились.

— Ребята, пожалуйста, без геройства! Мы уже этим практически не занимаемся, у всех вас есть что терять. Бизнес, семьи, дети, у некоторых даже внуки! — и он подмигнул, посмотрев на Егорова.

— Действуем строго по плану, не пылите. Мы просто делаем нашу работу, сдаем товар, получаем деньги, и все, без эмоций, — продолжал Карл.

— Есть вариант, и он всегда бывает в нашей работе, что покупатель захочет заиметь все бесплатно. Такой возможности я не исключаю. Тогда, конечно, вне всяких сомнений, придется дать им отпор! Без эмоций они обычные клиенты. А так, федералы там с ними сами разберутся.

Карл закончил и, обведя всех взглядом, утвердительно кивнул.

5. Заваруха

Дождливая и ранняя осень быстро началась с холода и непогоды, которая развезла все дороги в грязь и ухабы. И хоть вода не лилась с неба уже дня три или четыре, да и солнце бывало довольно частым гостем, но бабьим летом это все и не пахло. Везде уже чувствовалось осеннее настроение, было как-то холодно, слякотно и бесприютно. Всем хотелось побыстрее вырваться отсюда, с этого опасного места, где каждый день гибли люди и свистели пули. Но зачастую человеческие желания не совпадают с реальностью, данный случай не являлся исключением. Чтобы уйти, нужно было сначала сделать дело, на которое все пошли «добровольно».

— Карл, смотри, вот она, эта «Нива», — кивком указал Валька.

— Да, точно, — ответил Карл и стукнул в заднее окошко кабины, смотрящее в тентованный кузов. В «Ниве» кто-то сидел, но не подавал никаких признаков жизни. Пришлось ждать, так как по договоренности первыми на контакт должен был выйти именно связной.

— Присматриваются, — заметил вслух Карл, наблюдая за машиной.

— Точно. Но мы подождем, раз уж приехали! — с ехидной улыбкой глядя на Карла, сказал Валентин.

— Валька, он скорее всего с твоей стороны подойдет. Будь готов, если что, — не отрывая взгляда от машины, продолжил Карл.

— Я как пионер, всегда! — подмигнул водитель пытаясь разрядить обстановку, и проверил содержимое внутреннего левого кармана своего бушлата.

Через несколько минут водительская дверь «Нивы» открылась, и худощавый небритый паренек в мешковатой куртке, больше похожей на телогрейку, направился в сторону армейского грузовика. Сильно шаркая подошвами и держа руки в карманах, парень подошел к машине со стороны водителя и запрыгнул на подножку. Валька медленно положил правую руку во внутренний карман армейского бушлата. Парень с интересом изучал внутреннее убранство кабины, заметив руку Валентина, он оскалился хитрой улыбкой.

— Не нервничайте, все в порядке. Потихоньку ехай за мной, — сказал он, опять улыбнувшись, и отправился обратно к машине.

После двадцати минут езды по разбитой дороге небольшой караван остановился в каком-то селе. Машины встали около старого, почти развалившегося, но, видимо, еще жилого отдельно стоящего дома. Забор перекошен, на воротах неаккуратно написанный белой краской номер 23. Минут пять просто стояли, ожидая непонятно чего, парень вышел из машины и вновь подошел к грузовику с Валькиной стороны.

— Ждите! — он неторопливо отправился к своей «Ниве», потом просто завелся и уехал.

Ожидание неизвестного продолжалось около двадцати минут, которые показались часами. Ребята тихо сидели в кузове, в воздухе повисла непонятная пауза. Неожиданно одна створка ворот приоткрылась, и к машине вышел сутулый старик. Обойдя машину сзади, он подошел со стороны Карла и два раза стукнул по двери. Карл медленно открыл её и увидел перед собой старого усталого человека, лицо его было изрезано глубокими морщинами, исчезающими в седой курчавой бороде. По абсолютному безразличию в глазах было понятно, что старик был явно не в восторге от своей миссии. В руках мужчина держал портативную радиостанцию, которую неохотно протянул Карлу.

— С вами свяжутся. Понял? — сказал старик с небольшим акцентом.

— Конечно понял, — ответил Карл, кивая.

Дед, видимо, удовлетворенный столь лаконичным ответом, молча развернулся и медленно побрел обратно к дому. После его исчезновения вокруг опять воцарились угрожающая тишина и абсолютное отсутствие каких-либо движений. Все вокруг вымерло: ни местных, ни военных, ни коров или даже собак. Создавалось такое впечатление, как будто окружающие знают какой-то страшный секрет и просто не высовываются. Все, кроме этих шестерых в машине, да и, пожалуй, этого старика, который, наверное, уже тоже дал деру.

В напряженном ожидании прошло опять около получаса, как вдруг среди тишины раздался мерный звук шуршащих помех радиостанции. После она вновь затихла.

— Слышишь меня? — послышалось вдруг на другом конце.

— Да, слышу, — ответил Карл и просмотрел на сидящего рядом Валентина. Знаком показав водителю на карту, лежащую рядом с ним, Карл посмотрел на портативную радиостанцию, ожидая продолжения разговора. Валька развернул карту и молча показал Карлу место, где они предположительно находились.

— Армейская карта есть?

— Имеется.

— Тогда давай в квадрате 35с встретимся. Карту смотришь сейчас?

— Да, — не скрывая улыбки, ответил Карл.

— Бывшая автобусная станция, бетонная плита торчит. Там жди.

— Понял.

Пятнадцать минут езды по кочкам, и опять ничего. От станции действительно остались только непонятная груда чего-то и большая плита с частями оголенной арматуры, выглядывающая на полтора метра из грунта. Валька, осматриваясь по сторонам, стал нервно барабанить пальцами по баранке.

— Что за шпионские страсти? Проверяют они нас… Мы же знаем, как это происходит. Их эта, аэрокосмическая разведка — это вайнах, сидящий вон в той роще и рассматривающий нас из оптики!

— Все в порядке, Валентин. Я думаю, это наш последний пункт ожидания. Скоро начнется, — сказал Карлов, хищным взглядом шаря по развернутой перед ним карте. Его слова прервало шуршание радиостанции.

— Слушай… Я передумал, давай дальше езжай. Северо-восточная часть, где дорога в лес упирается. Там будем, — сообщил все тот же голос.

— Понял тебя, — согласился Карл, смотря на Валентина и утвердительно кивая. Машина завелась и медленно тронулась в путь. Валька на ходу с любопытством сверялся с картой и местностью, смотря то на дорогу, то на бумагу. Когда впереди уже виднелся лес, Карл три раза стукнул в окошко кузова. Судя по карте, оставалось совсем немного, Карл попросил Валентина остановиться.

— Зачем? — взволнованно спросил тот.

— Теперь мы их заставим чуть понервничать. Вокруг ничего, кроме леса и гор. Если и есть наблюдатели, то только здесь, в зелёнке. Будем ждать, пока не выйдут на связь. Они не заставят себя долго ждать. Я больше, чем уверен, сделка состоится в этом лесу, — пояснил Карл.

Способ оказался действенным. После трехминутной стоянки рация опять зашуршала.

— Давай дальше, по дороге в лес. Там поляна, увидишь. Мы ждем, — продолжил все тот же голос.

Карл посмотрел на Валентина и кивнул. Машина продолжила движение медленно углубляясь в зеленку.

Во время проведения сделки было решено держать двигатель на ходу, при любом раскладе хотелось побыстрее унести ноги. Непосредственно в процессе операции, то есть при получении денег и перегрузке товара, решили задействовать всех — Перепелицу, Егорова, Кречета, а также Карла и Валентина. Причем Егоров и Кречет должны были остаться у машины для прикрытия и помощи при перегрузке товара.

Спирин, или, как его еще часто называли, Глаз, был единственным козырем всей операции. Все время, пока машина двигалась к месту встречи, он расположился за ящиками со «Стрелами» и тихо лежал на полу кузова, прикрытый брезентом. Из-за отсутствия точной информации о предполагаемом месте сделки ему пришлось импровизировать, он сам предложил Карлу этот вариант.

В противном случае, как любой профи, он прибыл бы сюда за несколько дней, осмотрелся и в последний день срисовал бы все огневые точки противника. Затем при неудачном развитии событий он мог просто поснимать их одного за другим. Но такой возможности им никто не предоставил, и теперь Спирину придется сидеть в глубине кузова с «Винторезом», ожидая своего звездного часа.

— Карл, как бы они нас здесь в лесочке не посчитали, — сказал Валька, вглядываясь в обступивший машину с обеих сторон смешанный лес.

— Не думаю. Если бы хотели, то раньше бы сделали. Хотя, возможно, ты и прав. Иногда их действия не поддаются никакой логике. Может, быстро до поляны проскочим? Поддай-ка газку!

— Слушаюсь, — отчеканил Валька и основательно притопил. Карл опять постучал в кузов, машина понеслась по бугристой дороге.

Здешний лес, плотно обступивший эту старую дорогу, покрывал большую холмистую территорию, являющуюся своего рода предгорьем, высокие отроги которого отчетливо виднелись вдали. С первого взгляда можно было действительно подумать, что дорога упирается в плотную стену деревьев и здесь же заканчивается, но по мере продвижения становилось понятно, что эта лесная дорога идет куда-то дальше.

Через несколько минут в конце лесного туннеля, как и было обещано связным, виднелся большой просвет. Машина буквально ворвалась на большую поляну, Валька сбросил скорость и, тут же свернув с дороги, затормозил. Дорога, по которой они приехали, пересекала поляну наискось, теряясь затем где-то в лесу, на другой стороне этого странного лесного поля.

Вся эта площадка посреди густого леса, имела почти правильную овальную форму. Возможно когда-то это место являлось полем или во всяком случае использовалось в сельскохозяйственных целях. Не очень высокая трава уже местами пожелтела, но дикие полевые цветы, сгустками раскиданные по всей территории, радовали глаз своими яркими красками. Обступивший это на вид одинокое место лес слегка подернулся золотом и багрянцем осени, но продолжал стоять густым и в некоторых местах даже непроглядным.

Покупатели уже были заметны, обозначившись в северной части поляны на границе с лесом. Группа Карлова, наоборот, расположилась в ее южной оконечности. Первым выпрыгнув из машины, Карл бегло осмотрел место. Ему сразу стало понятно, что покупатели прибыли сюда совершенно другой дорогой, видимо, чтобы не наследить. Он опять попросил у Валентина карту. Со стороны покупателей из леса выглядывали две машины — старый милицейский газик и пикап, скорее всего, от Land Cruiser.

Вокруг машин крутилось около восьми или десяти человек. Карлову, как, в общем, и всем остальным из его команды, по поведению боевиков сразу стало понятно, лес был «живой». Бородачи вели себя абсолютно раскрепощенно, как будто были абсолютно уверены в своем превосходстве. Такое бывает крайне редко, значит подготовились основательно. Людей в этом лесу могло сидеть вдвое больше, чем сейчас находится на поляне. От таких размышлений сразу становилось не по себе, хотелось быстрее начать хоть какой-то процесс, и без разницы — стрелять или торговаться. Карл подошел к кабине с водительской стороны и вернув Валентину карту, показал знаком, чтобы тот развернулся кузовом к покупателям.

— Вот тебе позиция, и гораздо лучше, чем там в лесу. Здесь мы у них как на ладони, — с улыбкой глядя на Вальку, сказал он.

— Это точно. Но мы же прорвемся, Карл! — подмигнув ему в ответ, сказал Валька, заводя машину.

Между покупателями и продавцами было около ста метров, стороны уже приступили к исследованию друг друга. Выпрыгнув из кузова, Перепелица, оглядываясь по сторонам, подошел к Карлу. Тот повернулся к нему и с вопросительной миной посмотрел на товарища. Макс посмотрел на виднеющихся вдали боевиков и, сдвинув полевую кепи вперед, почесал затылок.

— Что скажешь, дядя? — спросил Карл, прервав молчание.

— Ну что тут скажешь? В такой жопке мы уже давненько не бывали. Их тут, наверное, больше, чем грибов!

— Думаю, ты прав, Макс. Но, как говорится, нужно их сделать. Или они сделают нас.

— Согласен. Тут мы опять отошли от цивилизованных методов бизнеса и вернулись к истокам! — хитро улыбаясь заключил Макс.

— Ну если так, то тогда давай побыстрее это все закончим. Пошли посмотрим на абреков, что у них там есть, — сказал Карл и хлопнул товарища по плечу.

Они медленно зашагали в сторону покупателей, о чем-то беседуя и изучающе рассматривая оппонентов. Валентин уже развернул машину и, оставив ее на холостом ходу, подошел к кузову. Егоров уже поднимал полог торцевого тента, обозначив тем самым поле деятельности для притаившегося в глубине кузова Спирина. Покончив с тентом, Егоров уютненько уселся на край борта, по-детски свесив ноги. Кречет тоже уже выпрыгнул из кузова и встал чуть поодаль, с задумчивым видом ковыряясь в траве носком своего берца. Создавалось впечатление, что данная ситуация его абсолютно не интересовала, мыслями он находился где-то совсем в другом месте. Валька с улыбкой изучил фигуры обоих товарищей и, подойдя к кузову, облокотился на него локтями. В тёмной глубине грузовика кто-то тихонько зашевелился.

— Валька, ты, конечно, зря движок не выключил. Трясет очень, тяжело целиться! — донеслось из глубины.

— Так ведь уговор такой? — вопросительно глядя на сидящего рядом Егорова, ответил Валентин, не глядя в сторону Спирина.

Егоров, в свою очередь, утвердительно кивнул несмотря на Вальку, не сводя глаз с Перепелицы и Карла, которые уже подошли к группе боевиков.

— Ладно, разберемся. Слава Богу, хоть дистанция детская! Валентин, там на два часа сидит один в зеленке, позицию не меняет. Если что, он твой, а то я тут смотрю, работы у меня и так будет много, — продолжил из глубины кузова Спирин.

— Будь спок, Глаз, сделаем! — отчеканил Валька, смотря на Егорова, который неотрывно наблюдал за происходящим впереди.

— Странно. Что-то здесь всё-таки не то. Им явно в пикапе это все не увезти, про газик я вообще молчу. Получается, или подъедут еще, или явно что-то нехорошее удумали, — вдруг выпалил молчавший до этого и с виду безучастный Кречет.

Валька с Егоровым с удивлением уставились на стоявшего чуть поодаль Кречета. Тот смотрел вперед, приложив, как дозорный, ладонь ко лбу.

— Посмотрим. Может, и не дойдет до этого, — предположил Егоров.

— Ладно, тогда я пошел? — спросил Валентин, окидывая взглядом всех видимых товарищей.

— Иди Валёк. Теперь точно пора, — кивнул ему Егоров и наконец посмотрел на парня с улыбкой.

Валька вразвалочку, с калашом наперевес, направился в сторону Карла и Перепелицы. Стороны уже вступили в активную фазу переговоров. Валентин решил не подходить вплотную и остался на некотором расстоянии для подстраховки. Оценив расположение впередистоящих, Валентин сместился чуть вправо, вспомнив о своем «двухчасовом» обязательстве.

— Товар при нас, давайте начнем, — предложил Карл.

— Не торопись, погоди, — с некоторой ехидцей в голосе ответил плотный мужчина среднего роста, стоящий впереди всей группы.

В его осанке и поведении явно читался лидер. Одет он был в полевую форму, как и все его товарищи. Поверх обычной армейской куртки был надет импортный разгрузочный жилет черного цвета, на голове кожаная тюбетейка. Руки, облаченные в короткие кожаные перчатки без пальцев, спокойно лежали на значительно потертом автомате Калашникова, висящем у него на груди.

В самом начале разговора лидер представился Умаром и вел себя абсолютно спокойно. Все это время внимательно изучая личность, стоящую напротив него, Карл пристально наблюдал за его поведением, манерой ведения беседы и реакцией на мелкие события, происходящие вокруг. В результате Карл утвердился во мнении, что у боевиков все под контролем, они не сомневаются в продавцах и не берут их в расчет как противника.

— Нам еще неблизкий путь предстоит. Вон вы нас куда затащили! — с улыбкой произнес Карл, еще раз пробегая взглядом по группе, сопровождающей Умара.

— Мажит после моего сигнала деньги подвезет, но мне ваш товар еще проверить нужно, — хитро прищурившись и наблюдая за Карлом, пояснил Умар.

— С товаром, как я уже и говорил, все в порядке. Прошу! — и чуть отступив в сторону, Карл жестом пригласил Умара проследовать к машине.

Перепелица тут же повернулся к Вальке и показал зайчика кистью правой руки. Валька кивнул и медленно развернувшись, отправился к машине. Умар, как бы не заметив и не услышав приглашения Карла, медлил, наблюдая за происходящим и, по-видимому, что-то прикидывая в голове. Тем временем Валентин был уже у машины, когда Егоров выпрыгнув из кузова с вопросом на лице двинулся ему навстречу. Кречет, прохаживаясь вокруг машины, делал вид, что проверяет состояние колес.

— Ну что там? — спросил Егоров.

— Похоже, закрутилось. Вариант номер два. Глазу нужно опять лезть под брезент. Они будут проверять товар, — тихо сказал Валентин, подходя к грузовику.

— Реально что-то задумали. Я еще двоих засек, на десять и на одиннадцать часов, так это я еще не могу фланги осмотреть! — раздался приглушенный голос Спирина из глубины кузова.

— В любом случае если они решили нас в расход пустить, им сначала придется сгрузить товар, — размышлял вслух Егоров.

— Ты прав. Скорее всего, все начнется после разгрузки, — согласился Валька.

— Слава Богу, вас не послушал, взял вместо «плетки» «Винторез». В этой ситуации вещь просто незаменимая. Пока меня просчитают, я уже успею некоторых пощелкать. Серьезные опасения у меня вызываю фланги, — продолжал хрипеть Спирин.

— За них не переживай, мы с Кречетом этим займемся, — ответил Егоров.

Кречет появился с другой стороны машины и кивком подтвердив услышанное отправился в очередной круговой обход грузовика.

— Не забудьте: после того как товар проверят, ящики нужно поближе пододвинуть. Да, и после отгрузки листы установить, — напомнил Валентин.

— В курсе. После того как Карл возьмет деньги, делаем звонок. Листы установим сразу, как только они заберут «Стрелы», — подтвердил Егоров, глядя на переговаривающихся впереди.

— Валька, из-под абреков быстро не уходите, они по своим шмалять не будут, — опять добавил Спирин.

— Понятное дело, но это уж как получится. Ладно, мужики, понеслась, — сказал Валентин и чуть качнувшись развернулся на пятках. Валька отправился в обратную сторону, а Егоров опять залез на край кузова и начал «беззаботно» болтать ногами.

— Глаз, я тебе стукну. Только ты там смотри — когда они будут здесь, не дыши даже, — опустив голову вниз и разглядывая ботинки, чуть громче сказал Егоров.

Кречет, окончив очередной круг, сел на траву рядом с машиной. Валентин вернулся на свою прежнюю позицию и утвердительно кивнул обернувшемуся на него Карлу.

— Ну что же, давайте, у нас все готово, — опять повторил Карл, пристально посмотрев Умару прямо в глаза. Главарь хитро улыбнулся, показав пару золотых зубов. Оглянувшись к своим, он быстро что-то сказал. От группы абреков отделился высокий бородатый парень, увешанный пулеметными летами. В руках у него был пулемет.

— Вот, Баха пойдет проверять. Он знаком с вашим товаром, — сказал Умар, гордо хлопая по плечу подошедшего здоровяка.

Тот кивнул, поставил пулемет на землю и, вопросительно посмотрев на Карлова, развел руками. Карл указал жестом на стоящего в отдалении Валентина, и Баха отправился в его сторону. Не тратя времени, они быстрым шагом направились к машине. Там Егоров помог Бахе забраться в кузов, и высоченный боевик, согнувшись, начал осматривать ящики.

Кречет, явно заинтересовавшись происходящим, встал с земли и, приблизившись к кузову, стал наблюдать. Баха осмотрел все ящики, не обращая ни малейшего внимания на кучу брезента, лежащую рядом, под которой находился затаившийся Спирин. Осмотр был закончен, Баха утвердительно кивнул наблюдающему за ним Егорову и, выпрыгнув из кузова, быстро отправился обратно.

Подойдя к главарю, он хлопнул того по плечу и что-то быстро сказал ему на ухо. Умар утвердительно кивнул в ответ и приветливо улыбнулся Карлу. Баха вновь поднял свою «игрушку» с земли и вернулся к своим товарищам. Умар, достав из кармана портативную радиостанцию, быстро отдал какие-то распоряжения на чеченском. Карл, пристально наблюдавший за лидером боевиков и увидев, что тот достал радиостанцию, тут же полез к себе в карман бушлата.

— Возьми, Умар. Думаю, она нам больше не понадобится, — сказал Карл, протягивая боевику радиостанцию, полученную от связного.

— Спасибо, совсем забыл, — вежливо ответил тот, беря ее в руки.

В этот момент в группе позади стоящих боевиков произошло какое-то движение. Карл и Перепелица, заметив это, слегка напряглись, что не ускользнуло от Умара. Теперь вся группа бойцов Умара обернулась назад, издавая какие-то приветственные кличи. Из глубины леса к месту переговоров двигались еще два пикапа, в каждом из которых сидело как минимум по шесть бойцов.

— Они деньги везут, — пояснил Умар, оборачиваясь и подмигивая Карлу.

Карл кивнул и посмотрев на Валентина и грузовик, стоящий в отдалении, будто еще раз что-то прикинул в голове. Пикапы уже приблизились, из одного выскочил худощавый паренек и, пробираясь через группу товарищей, подошел к командиру. Парнишка был молод и носил пышную рыжую бороду, которой, видимо, очень гордился, постоянно ее поглаживая. Протянув Умару правую руку, в которой держал небольшую черную спортивную сумку, парень кивнул. Главарь принял сумку из рук парнишки и протянул Карлу.

— Шутники, — сказал Карл, улыбаясь, глядя на сумку.

— А что? Мы не в кино, у нас тут чемоданчиков нет! В горах живем, в лесу, сам понимаешь! — гогоча во все горло, пояснил Умар, заметив, что это развеселило Карла. Вся толпа подхватила хохот Умара.

— Мы не гордые, обойдемся и без чемоданчиков. Главное ведь содержимое! — согласился Карл, улыбаясь и принимая сумку из рук Умара.

Поставив её на землю и расстегнув молнию, Карл проверил пару пачек. Возвращая не застёгнутую сумку в руки Умара, Карл кивнул, подумав про себя: «Деньги настоящие, без сюрпризов. Или удача, или будут стрелять».

Умар небрежно бросил открытую сумку себе под ноги. Пачки денег взъерошились, невольно привлекая к себе внимание.

— Ну что, если вас устраивают деньги, то тогда мы забираем товар, — сказал он.

Махнув правой рукой в сторону грузовика, Умар дал сигнал, который был недвусмысленно понят. В этот же момент оба прибывших пикапа рванули к грузовику. Валентин проводил их путь взглядом, не прекращая наблюдать за происходящем при перегрузке, она проходила очень быстро.

Егоров и Кречет, как и было уговорено, подтащили ящики к краю, так что покупателям нужно было только принять товар и погрузить в свои машины. Когда последние части груза были поставлены в кузов второго пикапа, Кречет быстро отвернулся и, достав из кармана спутниковый телефон, нажал на кнопку вызова. Это заметил Егоров, наблюдавший за ним.

— Ты зачем так рано? — возмутился он, когда машины отъехали.

— Им еще долететь сюда нужно, а у нас тут, может, уже заваруха прямо сейчас начнется! — тихо пояснил тот, толкая ногой лежащего под брезентом Спирина.

— Хорош базарить, давайте ставить листы и по местам! — тут же отреагировал Спирин, выбираясь из-под своего «одеяла».

Спорщики быстро опустили тент и дружно принялись за дело. Через несколько минут полог был вновь откинут, и они оба, почти синхронно выпрыгнув из кузова, разошлись по своим сторонам.

Кречет отошел чуть вперед и, присев на одну ногу, как бы завязывая шнурок, старался незаметно засунуть гранату в подствольник. Егоров стоял, абсолютно спокойно посматривая то на лес, то на происходящее впереди. Положение Егорова имело некоторое преимущество по сравнению с позицией Кречета: здесь рядом проходила дорога, и расстояние до окружающего поляну леса с этой стороны было около пятидесяти метров. Кречету повезло меньше — от его борта до кромки леса было около пятнадцати метров.

Пока он, согнувшись в три погибели, производил свои манипуляции с гранатомётом, Егоров подошел к машине и, достав из кузова две «Мухи» нацепил их на себя. Достав из-за пазухи небольшой бинокль, он стал внимательно осматривать свою сторону леса. Его силуэт напоминал дозорного ниндзя, только вместо двух мечей на спине у него Егорова висели два гранатомета. Глаз, удобно расположился в кузове. Присев на одно колено и, шаря оптикой по зеленке, он приступил к проверке прежних целей.

— Слава богу, эти олухи своих позиций не меняли! — с облегчением и в полный голос сказал он. Машина продолжала чуть тарахтеть, его слов никто не услышал. Кречет, заметивший бинокль у Егорова, быстрым шагом подошел к товарищу.

— Кого-нибудь узрел? — спросил он.

— Вроде есть пара с моего фланга. Или я слепой, или их действительно мало!

— Ты это… Ориентир мне дай. Я шмальну туда из подствольника, с моей стороны для него сильно близко, а ты тогда из «Мухи» пикапы хлопнешь! — потирая руки и предвкушая грядущее, предложил Кречет.

— У меня, похоже, тут только снайпер с автоматчиком. Ведут себя по-хамски, почти совсем не маскируются, сидят почти рядом. Елку видишь на шестнадцать? Ну ту, которая с обломанной маковкой? Так вот они там, в метре от неё, только чуть правее. Автоматчик, определенно, первый начнет, если их, правильно учили. Вот туда и клади!

— Сделаем в лучшем виде! — отрапортовал повеселевший Кречет, быстро возвращаясь на свое место.

— Приятно иметь с вами дело! — сказал Карл, поднимая сумку с травы и застегивая молнию.

— Вам счастливой дороги! — чуть отвлекшись на проезжающие мимо пикапы, ответил Умар.

Карл закинул сумку на плечо и чуть поднял правую руку в знак приветствия Умару. Боевик в свою очередь, сделал такой же жест и, быстро развернувшись, направился вслед за своей группой, которая уже почти вся дружно устремилась за машинами. Карл с Перепелицей быстрым шагом направились в свою сторону.

Валька смотрел на них с улыбкой, утвердительно тряся кулаком правой руки. Карл, улыбнувшись, кивнул ему. Когда до Валентина оставалось чуть более пяти метров, Карл заметил, что выражение лица у Вальки изменилось. Парень перестал улыбаться и очень внимательным и серьезным взглядом смотрел куда-то им за спину. Карл хотел уже было повернуться, но Валькин крик прервал его движение.

— На землю! — истошно закричал Валентин.

Следя за покидающим поле Умаром, парень заметил, как тот сделал какую-то странную отмашку. Внезапно раздался хлопок, и стайка испуганных птиц взлетела с ближайших деревьев.

Падая на землю, Карл не спускал глаз с Валентина, который сам почему-то оставался стоять. Пуля шмякнулась ему где-то в области сердца. Валька ощутил сильный толчок в грудь и поддавшись этой волне сделал один шаг назад. С удивлением смотря на дырку в бушлате, он понял, что остался жив лишь благодаря пистолету, находящемуся в его левом кармане. Наблюдая за этой сценой, Карл и Перепелица будто по сигналу дружно подскочили и, в секунду преодолев оставшееся расстояние, снесли с ног еще стоящего в изумлении Валентина. Вся троица рухнула на землю.

— Жив? Жив? — тряся его за плечи, кричал Карл.

— Повезло, Карл! Все в порядке! — ответил Валька, чуть приподнимаясь на спине и смотря назад.

Спирин, уже определив положение стрелка, двумя выстрелами из «Винтореза» разделался с «десятичасовым», который стоял около дерева собираясь произвести очередной выстрел. Поймав первую пулю, снайпер вскинул руки вверх и, выронив винтовку, принял вторую и упал навзничь.

Перепелица передернул затвор автомата и приподнявшись на спине, начал бить короткими очередями по уже приближающимся с фронта «покупателям».

Около машины оживились Кречет и Егоров. Последний, заметив осложнившуюся ситуацию, хотел было уже броситься на помощь товарищам, но поняв, что от его позиции в данный момент зависит очень многое, остался на месте. Присев на колено, Егоров мастерски скрутил с плеча «Муху» и, точно прицелившись, разрядил ее в один из пикапов. Взрыв раздался мгновенно, пятеро боевиков, находящихся рядом с машиной, разлетелись в разные стороны.

Удовлетворенно улыбнувшись Егоров откинул использованную трубу и оглянулся на Кречета, который уже на всех парах скользил по траве в его сторону, показывая правой рукой сигнал для отхода. Посмотрев на право, Егоров увидел многочисленные буравчики от пуль, близко подступающие к нему. Упав на землю, он быстро закатился под грузовик.

Кречет, остановив свое скольжение на одном колене, с бедра послал гранату из своего подствольника в указанное ему место. Взрыв скрыли кроны деревьев, но автоматная трескотня, раздававшаяся оттуда, сразу же прекратилась. Отстрелявшись, Кречет глянул в сторону Карла и понял, что парни собираются отходить к машине.

Напряжение нарастало. Повсюду слышалась автоматная трескотня и свист пуль, которые либо пролетали мимо или врезались в землю. По бортам машины поливал свинцовый дождь, сдерживаемый лишь стоящими внутри сальными листами. Лес ожил, наполнившись трескотней автоматов, редких взрывов и разнообразных одиночных выстрелов.

Глаз уже разобрался со всеми намеченными им до того целями и рассматривая группу атакующих, искал среди них Умара. Внезапно на заднем плане раздался еще один взрыв — это подгоревший от взрыва пикапа газик тоже взлетел на воздух. Это взрыв невольным образом приковал внимание всех участников боя. Воспользовавшись этим, Карл, Валька и Перепелица решили бежать к машине.

— Мужики, давайте, я прикрываю! — сказал Валентин, меняя отстрелянный рожок. Передернув затвор, Валька уселся на траве и бросал короткие очереди в наступающих с фронта боевиков.

Карл с Перепелицей ринулись в первый спринт. Пробежав что-то около десяти метров, они вновь упали.

Повернувшись на бок, Карл поменял обойму в «Стечкине» и, громко свистнув, показал Вальке, что теперь его очередь. Перепелица, присоединился к огневой мощи Карла, который, увидев Баху с его очень хлопотной «игрушкой», успокоил здоровяка с четвертого патрона. Глаз активно прикрывал отход группы точной стрельбой, в результате чего ряды наступающих боевиков начали активно редеть.

Поменяв тактику, боевики перегруппировались и теперь активизировались на флангах. Вновь активно заработали автоматные очереди, и свинцовый град с новой силой начал бить по бортам грузовика.

Кречет, отстреляв первый магазин, перевернулся на спину и запихнул еще одну гранату в подствольник. Вернувшись в исходное, он, на свой страх и риск, из положения лежа выпустил гранату в близлежащий кустарник, из которого строчило по меньшей мере два автомата. Взрыв прогремел мгновенно, кто-то вскрикнул, после чего там стало тихо.

На другом фланге у Егорова боевики предприняли очередную попытку атаки в тот самый момент, когда он отвлекся, пытаясь своим огнем прикрыть отход Карла. Две пули со свистом пролетели над головой и еще несколько врезались рядом в землю. Щурясь от летящих кусков земли, Егоров повернулся и заметил, что от кромки леса отделились трое. Постреливая короткими очередями, они медленно, но довольно успешно двигались к машине.

Тем временем Карл с Валентином прикрывали последний рывок, к которому готовился Макс. Получив от них сигнал, он, сильно пригнувшись, побежал к машине. Пули жужжали вокруг него, как рой пчёл. Когда Перепелица был уже за спинами прикрывавших его товарищей, он вдруг ощутил сильный удар в правое бедро. Будто кто-то со всей силы попал ему в мышцу камнем или чем-то подобным. От неожиданности Макс упал, уткнувшись лицом в траву, до машины оставалось несколько шагов. Он попытался вскочить на ноги, но был очень сильно удивлен — нога просто отказывалась его слушать. Поняв, что нужно двигаться, Перепелица быстро пополз к рядом стоящей машине. Боль нарастающим жаром постепенно растекалась по всей ноге.

Карл, отстреляв очередную обойму, обернулся и увидел быстро ползущего Перепелицу, но он не придал этому никакого внимания. Теперь Перепелица должен был прикрывать их рывок, но он почему-то полз. Не дождавшись сигнала Перепелицы, Карл с Валькой, пятясь, начали медленно отступать в направлении машины. Макс не смог подняться на ноги, но сев на траву, перезарядился и наконец открыл беглый огонь.

Лежащий неподалеку от Перепелицы Егоров хотел опять прикрыть товарищей, но наступающая на него троица настолько грамотно обрабатывала его огнем, что он практически не мог поднять голову.

Нужно было что-то делать. Близость атакующих была уже очень опасной. Решение пришло само собой, когда Егоров увидел, что один из нападающих, присев на колено, готовит к пуску РПГ. Не теряя ни секунды, Егоров перекатился вправо и, воспользовавшись сменой позиции, выпустил короткую очередь в сторону атакующих. Три пули вошли в грудь боевика, бородач обмяк и, выронив гранатомет, завалился на спину. Егоров шумно выдохнул и дал пару коротких очередей по оставшимся двум.

Потрепанная троица наконец отошла к машине. Карл помог раненому Перепелице забраться в кузов, Валька рьяно опустошал содержимое очередного рожка.

— Прикрой! — крикнул он, меняя пустой рожок. У Карла в «Стечкине» оставалось около семи патронов, стараясь с максимальной эффективностью и точностью использовать их, он отстрелялся, присев на одно колено. Покончив с боезапасом, Карлов перевел взгляд на стоящего рядом Валентина, который, передернув затвор автомата, был готов открыть огонь.

Внезапно голова Валентина сильно дернулась, и со стороны его левого виска в воздухе образовалось розовое облако. Парень тут же стал заваливаться на землю. Карл в рывке успел его подхватить, не дав упасть на землю. Перепелица, прикрывающий их из кузова, кинулся на помощь Карлу, невзирая на раненую ногу. Вдвоем они втолкнули парня в кузов грузовика.

— Егоров, давай за баранку! — заорал Карл и, взяв в руки автомат Валентина, начал яростно отстреливаться из кузова. Егоров слышал приказ, но подняться ему по-прежнему не давали. Выпустив две короткие очереди, он ранил еще одного из своей тройки. Покинув свою позицию, он быстро пополз под машиной, до левого переднего колеса и, выкатившись из-под него, резко вскочил на ноги. Открыв водительскую дверь, он стремительно запрыгнул в кабину и, сняв машину с нейтралки, был готов к старту. Рядом раздался хруст бьющегося стекла, которое острыми брызгами распространилось по кабине. Машинально зажмурившись, Егоров ощутил сильный толчок в области левого плеча и понял, что словил пулю.

— Мне нужен кто-то в кабине! — изо всех сил заорал он. В этот момент очередной рой свинца разбил стекло правой двери и посек осколками его лицо. Егоров опять зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как в открывающуюся дверь вваливается грязный и потрепанный Кречет.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, братишка! — закричал от радости Егоров, глядя на измазанное грязью лицо Кречета.

— Я тебя тоже! Жми, Егор, или мы сейчас здесь все ляжем! — заорал Кречет, захлопывая дверь.

Машина с пробуксовкой выкинула несколько комков земли из-под колёс и рванула с места. Быстро удаляясь с лесной поляны, поливаемая градом пуль она сильно подскакивала на ухабах. Несясь обратно по лесной дороге, они слышали нарастающий шум вертолетных лопастей. Четыре Ми-24-х, на бреющем, пролетели над ними, и уже через несколько мгновений автоматную трескотню накрыл грохот ракетных залпов.

Авиация вступила в действие, не оставляя камня на камне. Через несколько минут все прекратилось и наступила относительная тишина, но людям в машине было уже безразлично. В кузове все молчали, мерно покачиваясь на кочках, говорить совсем не хотелось. Вымазанные в грязи и собственной крови, они смотрели кто куда, но только не друг на друга.

Молчаливый Перепелица, достав нож, отрезал автоматную лямку и перетянул своё раненое бедро. На другой стороне скамейки трясся задумчивый Спирин, рядом с ним сидел Карл.

Карлов опустил голову и смотрел себе на колени, на которых лежал Валентин. Из небольшого отверстия в височной части его головы тонкими струйками сочилась кровь. Его остекленевший взгляд смотрел в сторону колышущегося от ветра тента, где медленно удалялся темнеющий лес. Карл последний раз взглянул в лицо парня и закрыл ладонью его безжизненные глаза.

6. Аэродром

За окном медленно тянулась бесконечная вереница автомобилей, Карлов вновь вернулся к действительности, оторвавшись от нахлынувших воспоминаний. Заметив пристальный взгляд Сергея в зеркале заднего вида, он продолжил прерванный разговор.

— На чем мы остановились Сережа? — спросил он.

— На хвосте, Александр Владимирович. Точнее сказать, на слежке.

— Точно! Если со мной что-то произойдет, и ты узнаешь это первым, пожалуйста незамедлительно сообщи об этом ребятам. Все контакты сразу же прервать, минимум на полгода.

— Это может быть действительно настолько серьезно, шеф?

— Люди нашей профессии от инфаркта не умирают. Сам знаешь, мы ведь не в бирюльки играем, да и последние сделки с нашим ближневосточным клиентом вызывают у некоторых сильное раздражение. Он сейчас очень активен на международной арене, и его затруднительное положение, которое он пытается поправить с нашей помощью, тоже привлекает излишнее внимание. Короче говоря, сейчас все складывается не в нашу пользу, и я думаю, что у наших заокеанских друзей уже давно большой зуб на нас или, точнее сказать, на меня.

— Александр Владимирович! Может, тогда перестрахуемся? Нырнем сейчас, и нет нас!

— Я, конечно, не против, и устал уже от этого всего тоже. Честно говоря, хочу большой отпуск, плавно переходящий в пенсию. Сейчас нам нужно избегать таких нейтральных территорий, как Швейцария. Здесь опасно. Они, как говорится, и вашим, и нашим. Но ничего не поделаешь, изрядная доля наших финансов находиться именно здесь. Эти последние сделки, из-за которых я сейчас лечу, очень важны. У нас по ним серьезные обязательства, так просто спрыгнуть нельзя. Люди важные, с большими связями, нельзя!

— Понятно, шеф. Как я понял, выбора особого нет, — удрученно выдохнув, согласился Сергей.

— Правильно понял. Вот закроем дела, и можно будет по этой линии на определенное время прерваться.

— Александр Владимирович, может, мне с вами полететь? И почему вы не нормальным рейсом, а выбрали этот частный двухмоторный самолетик?

— Ну, во-первых, я этого парня уже несколько лет знаю, летаю с ним часто. Во-вторых, скажу так, мои грехи меня одного на дно должны тянуть. Два месяца назад случай был с учеными-ядерщиками, они там на востоке кое-кому мирный атом помогали осваивать. Их шестеро было, научных работников, а не военных преступников или как сейчас это популярно говорить, консультантов! А за что еще сто семьдесят невинных душ не приземлилось? Так вот, если они меня к праотцам хотят отправить, то другие тут ни при чем, — немного эмоционально, пояснил Карлов.

— Понятно, шеф.

— Слушай, мы пока здесь болтаем, я на свой самолет не опоздаю? — спросил он, быстро глянув на наручные часы.

— Без проблем, Александр Владимирович. Времени еще предостаточно! — ответил водитель, приветливо улыбаясь в зеркало заднего вида.

— Давай-ка, Сережа, наверное, уже выбираться отсюда.

— Так точно, шеф.

«Майбах» легко вырулил с места парковки и остановился на светофоре. Позади в этом же ряду, черная «БМВ» также съехала со своего парковочного места. Вереница машин стояла в напряжении, ожидая зеленого света, который должен был вот-вот загореться. И вот это произошло, автомобильная река, медленно наращивая скорость, потекла дальше.

На следующем светофоре черная «БМВ» заметно улучшила свою позицию, теперь она находилась от «Майбаха» уже через две машины. Здесь перекресток был дополнен трамвайной линией, красный свет горел много дольше, нужно было пропустить трамваи, идущие в обе стороны. Следовавший с правой стороны железный гигант, довольно быстро пересек перекресток, но левосторонний задерживался. Он ожидал посадки нерасторопных пассажиров. Сергей бегал взглядом по перекрёстку в ждании, когда тронется левосторонний. Как только это произошло, «Майбах» рванул с места. Тремя секундами позднее, яростно звеня, через перекресток промчался второй трамвай, не выключая свой сигнал, водитель пытался пресечь очередные попытки нарушения правил. Люди в черной «БМВ» сильно нервничали, но повлиять на ситуацию уже никак не могли. Машина Карлова скрылась на другой стороне улицы, свернув несколько раз на второстепенные, Сергей благополучно оторвался от хвоста. Через несколько перекрестов поймав «зеленую волну», автомобиль Карлова вновь продолжил свой путь.

Минуя комплекс из нескольких самолетных ангаров, Карлов в сопровождении Сергея вышел к большому летному полю, разделенному на несколько секторов. Здесь, прямо у кромки, была припаркована разнообразная летная техника, в основном среднего и мелкого калибра. Среди этих одно- и двухмоторных самолетов должен был находиться тот, на котором Карлову предстояло отправиться в предстоящую командировку.

Подобного вида самолёты очень распространены по всему миру, их можно встретить практически везде, будь то мегаполис или небольшой городок. Несложное управление, простота в обиходе и ремонте — вот несколько факторов, которые сильно повлияли на их популярность как среди профессионалов, так и среди хобби-пилотов. На них дают летные уроки и используют их из-за практичности в разнообразных целях, как говорится, по своему усмотрению. Это может быть доставка небольших грузов или перелёт с несколькими пассажирами. В зависимости от модификации подобные самолеты имеют от двух до шести посадочных мест и один, два или даже три двигателя.

Карлову не пришлось долго искать свой, определить его было несложно. Пилот уже стоял рядом, ожидая клиента и поглядывая то на часы, то на копошение техника. Это был высокий, худощавый молодой мужчина, на вид ему было около тридцати пяти. Смуглый цвет кожи и хорошо ухоженная эспаньолка придавали ему некую южную аристократичность. Длинные черные волосы были ловко перехвачены бейсбольной кепкой, надетой задом наперед, а солнцезащитные очки прикрывали его томные мутно-зеленые глаза.

Этот знойный брюнет был владельцем очень популярной частной летной школы, большей частью клиентов которой являлись представительницы прекрасного пола. И их можно было понять! Обернувшись на звук приближающихся шагов, пилот приветственно махнул рукой и сделал несколько шагов навстречу. Карлов слегка улыбнулся и сняв на ходу свой плащ, перекинул его вместе с кейсом в левую руку. Сблизившись, они пожали друг другу руки, Сергей ограничился приветственным кивком, оставшись стоять чуть поодаль.

— Ну, как дела, мой друг? У тебя все готово? — спросил Карлов пилота, не выпуская его руки.

— Да, все отлично. Я готов, — ответил молодой человек, широко улыбаясь. Их только начавшийся разговор внезапно прервал человек в синем комбинезоне, до этого момента крутившийся около самолета.

— Все в порядке, можете лететь, — произнес он, вытирая замасленные руки.

— Что-то было с самолетом, Жоэль? — поинтересовался Карлов.

— Он сказал, что должен его проверить. Честно сказать, я подумал, что это ваше распоряжение, — слегка недоумевая, ответил Жоэль, провожая взглядом уходящего техника.

— Да, ну и прекрасно! Скажи, мой друг, можем мы воспользоваться другой твоей машиной? — как ни в чем не бывало предложил Карлов.

— Да, конечно. Мы можем взять вот тот, который стоит чуть дальше. Я сегодня утром провел на нем двухчасовой урок, он в полном порядке. Только чуть слабее и меньше, если вас это устроит, — ответил Жоэль, указывая рукой на стоящий неподалёку самолет.

— Прекрасно, мне подходит. Главное, летает! — похлопывая пилота по плечу, согласился Карлов. Сергей, стоящий чуть позади, с интересом наблюдал за разговором шефа, в котором ровным счетом ничего не понимал. Его всегда удивляло, как легко Карлов мог перескакивать с одного языка на другой, причем без разницы, где бы он ни находился. Эта способность к языкам проявилась у Карлова еще в раннем детстве, затем он активно развивал ее в школе, после чего в суворовском и военной академии. Через некоторое время это вылилось в своеобразное хобби, которое серьёзно пригодилось в дальнейшей жизни.

— Ну что же, если вы не против, то я должен отметиться в диспетчерской насчет другой машины. И мы можем сразу лететь! — потирая ладони, сказал Жоэль.

— Сколько тебе понадобится на это, мой друг?

— Я думаю, минут десять, не больше.

— Отлично, мы подождем здесь, — согласился Карлов, кивая Сергею.

— Я быстро, — сказал Жоэль и тут же направился куда-то быстрым шагом. Проводив удаляющегося пилота взглядом, Сергей с взволнованным лицом подошел к шефу.

— Что-то случилось, Александр Владимирович?

— Да уж. Если есть сомнения, значит, сомнений быть не может! Полечу на другом, — ответил Карлов задумчиво.

— Шеф, вы только отзвонитесь, когда будете на месте.

— Как только буду в отеле, то сразу. Ты же знаешь, я мобильными не пользуюсь.

— Как-то это все странно, Александр Владимирович!

— Не волнуйся, Сережа! Все в порядке, меня ребята встретят. Жоэль опытный пилот, я давно его знаю. А ты давай, вернешься и сразу на исходную!

— Так точно, шеф! — бодро отчеканил водитель.

Они еще некоторое время обсуждали детали возвращения Карлова, разговор продолжился пока не вернулся Жоэль. Пилот сообщил, что все в порядке и можно вылетать. Карлов и Сергей пожали на прощание друг другу руки, и водитель остался стоять на краю поля, наблюдая за взлётом машины.

Через несколько минут машина завелась и, выехав на взлетную полосу, медленно развернулась. Когда машина уже на большой скорости опять поравнялась с Сергеем, Карлов еще раз махнул ему рукой из окна кабины. И вот, самолет оторвался от земли и, стал стремительно подниматься в небо, одновременно уменьшаясь в его синеве. Через несколько минут он окончательно исчез из виду.

Сергей еще раз посмотрел в след и подумал про себя: «Странный человек Карл. Денег столько, что мог себе личный парк позволить из „Суперджетов“, и проблем бы не было. А теперь вот полетел на этой этажерке!»

Медленно шага по дороге к машине, Сергей закурил.

В это же время на противоположной стороне летного поля, предназначенного для спасательных и медицинских вертолетов, четверо мужчин быстрым шагом направлялись к группе вертолетов швейцарской спасательной службы. Все они были облачены в красные комбинезоны, но ни у кого из них не было в руках реанимационного чемодана или чего-то подобного, обычно ассоциирующегося со спасательной службой. Первая пара шла налегке, двое других несли не очень свойственную спасателям ношу. Длинноволосый парень с маленькими очками на переносице нес хромированный чемодан, а через его левое плечо была перекинута сумка для лэптопа. Идущий рядом с ним был заметно постарше и держал в правой руке большую спортивную сумку черного цвета.

Вся группа молча двигалась в сторону стоящих неподалеку вертолетов. Первые двое, подойдя к одному из вертолетов, открыли машину и заняли места, соответствующие пилоту и его помощнику. Вторая двойка расположилась в салоне. Через несколько минут вертолет взял старт и, набрав высоту, покинул воздушное пространство аэродрома. Молодой человек, сидевший в салоне, поправил очки на носу и, собрав длинные волосы в хвост, включил лэптоп.

— Поторопитесь, у нашей игрушки не очень большой радиус действия. Он должен быть хотя бы в поле нашего зрения, — громко сказал он, пытаясь быть услышанным из-за общего шума.

— Расслабься, Горан! Отключать двигатель будем не сейчас, а над Альпами, и до этого момента я его еще десять раз догнать успею, — также громко ответил ему пилот, лицо которого было усыпано веснушками.

— Как знаешь, Сэм. Ты главный, тебе решать, — Горан умолк, посмотрев на монитор он перевёл взгляд на товарища, сидящего рядом.

Тот в недоумении пожал плечами и посмотрел в окно. Вертолет быстро удалялся от умытого ночным дождем и поблескивающего в лучах утреннего солнца Цюриха.

7. Водопад

— А все-таки, в чем секрет, Лен? Ведь ты почти не смотришь на карту, а идем мы так, будто все время здесь ходили.

— Да просто память хорошая, Ром. Смотришь внимательно один раз, а потом просто запрещаешь себе на нее смотреть. А через некоторое время уже привыкаешь, ищешь подсказки, тут же, на местности и сверяешь их в голове. Без тренировки, конечно, не обойтись, — ответила она, разворачиваясь на ходу.

— Как у такой красивой и умной девушки, филолога по образованию, появилась тяга к топографии и ориентированию на местности? Честно сказать, до встречи с тобой я думал, что это больше соответствует мужской натуре, да и то не во всех случаях, — продолжил он, щурясь от солнечного света.

— Прав, бесспорно. Я таких тоже не встречала, но ты ведь сам говоришь, что я особенная!

— Всегда и во всем! — не без удовольствия в голосе сказал Роман, прикрывая ладонью глаза.

Она сделала два шага к нему навстречу и, оказавшись совсем рядом, обвила его шею руками. Пауза затянулась перерастая в нежный поцелуй, являющийся логическим завершением объятий.

— За такое количество скрытых комплиментов с вашей стороны, так уж и быть, я открою вам мой небольшой секрет, — полушепотом сказала Хелен, глядя в глаза мужу.

— Я весь горю от нетерпения! И не только от него!

— Ну если честно, то это как хобби, наверное. Давно началось, с детства, я все за Сашкой повторяла. Ну и вот результат.

— Ну да, ты рассказывала, но я не думал, что это было так серьезно, — согласился Роман, нехотя выпуская жену из своих объятий.

Она повернулась к нему спиной и, поправив лямки своего рюкзака, присела на одно колено. Развязавшийся шнурок левого ботинка угрожающе болтался. Через несколько мгновений он был успешно завязан, и супруги продолжили путь.

— Ну представь себе, мой старший брат, всегда сильный, умный и справедливый. Саша был для меня примером практически во всем. Он с самого детства мечтал стать военным, и не просто, а десантником. Попасть туда, сам знаешь, было непросто, вот он и тренировался как сумасшедший. А я везде за ним, одним словом, настоящая пацанка была!

— Эх, я в детстве после всех этих фильмов тоже хотел стать десантником, пограничником или на худой конец следователем, — с улыбкой согласился Роман.

— Ну и вот. Он на всякие там тренировки, в лес, в горы, а я за ним. Прыжки с парашютом, спортивное ориентирование, он у нас по нему даже чемпионом области был. Короче говоря, у парня была мечта или даже цель, он к ней стремился. Я десантником, конечно, быть не хотела, но сказать, что это все было мне неинтересно, я не могу.

— Понятно.

— Можешь себе представить, у меня в шестнадцать лет уже пять прыжков было!

— Могу, Лен, но только представить. У меня и по сей день нет ни одного. Не сказать, что я высоты боюсь, но это явно не мое.

— Это дело наживное, можно поправить, если хочешь. Теперь знаю, что подарю тебе на следующий день рождения. Да и потом, у такого талантливого мужа, каким вы, бесспорно, являетесь, жена должна быть тоже талантливой или?.. — продолжала она, повернувшись к нему.

В ее глазах бегали озорные огоньки, а уголки губ скрывали еле заметную улыбку.

— У меня самая красивая, умная и талантливая жена! — с нескрываемой гордостью и удовольствием ответил Роман и вновь поцеловал ее.

Вокруг вовсю щебетали птицы, радуясь солнцу, которое выглянуло из-за соседнего склона.

— Как долго еще до обещанного водопада, моя прекрасная проводница?

— Если с паузами, как эта, то где-то около часа. Если их сократить, то минут через тридцать или сорок. Хотя, признаться, я лично сокращать их не хочу. А вы?

— Ни в коем случае! Я бы их даже слегка удлинил.

— Мне нравится ход ваших мыслей, но страсть как хочется увидеть этот водопад.

— У меня предложение. Исключение или сокращение пауз считаю нежелательным, но готов следовать за вами быстрым темпом хоть на край света!

— Тогда за мной, мой верный спутник! — сказала Хелен, кивком указывая на тропу.

Через несколько минут супруги стали углубляться в хвойный лес, густо покрывший склон горы. Здесь, под мощными кронами елей, было еще прохладно и даже влажно. Утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь мохнатые хвойные лапы, оставляя на земле редкие желтые пятна.

Тропа, виляющая между деревьями, круто брала вверх, и, хоть рюкзаки спутников не имели большого веса, но угол наклона давал о себе знать. Они медленно шли гуськом, перебрасываясь редкими фразами и восторгаясь красотой и тишиной леса. И действительно, дальше в чаще было ещё тише. Птицы пели осторожней, как бы боясь нарушить эту сказочную тишину, пропахшую хвоей и грибами. Окружающая обстановка невольно располагала к молчанию, причем не только со стороны посетителей, но и обитателей леса.

Через некоторое время тропа пошла серпантином, двигаться стало заметно легче. Преодолев очередной крутой вираж, супруги оказались на верхушке лесистого склона. Это место являлось хребтом горного отрога и выглядело как небольшая полянка. Солнце властвовало здесь безраздельно, и высокая трава, разукрашенная разными полевыми цветами, была наполнена жизнью. Жужжание насекомых и щебетание птиц, облюбовавших себе это место радовало слух двух туристов.

Вокруг раскинулась горная панорама, теряющаяся далеко за горизонтом. Альпы, до этого момента скрывавшие свое величие, вдруг заявили о себе так громко, что у супругов произошел некоторый шок от увиденного. Старшие братья и сестры этой мохнатой горки, заботливо обступили ее со всех сторон. Вся горная гряда четко просматривалась, демонстрируя свои красоты. Лесистые или скалистые с проседью снегов и прядями длинных каменных осыпей, все они подпирали голубое небо своими могучими фигурами.

— Да! Здесь может получиться несколько очень хороших панорамных кадров, — с неподдельным восхищением сказал Роман, крутясь вокруг и снимая на ходу лямки своего рюкзака.

— Ну а как же ваша проводница? Вы оставите ее без фотографий на столь прекрасном фоне?

— Об этом не может быть и речи! Проводница, вне всяких сомнений, имеет приоритет.

— Ром, мы просто обязаны сделать здесь паузу! — сказала Хелен, сбрасывая рюкзак и падая в высокую траву, широко раскинув руки.

Бутерброды и кофе, заготовленные с раннего утра, казались просто божественными.

— Могу себе представить грядущий водопад! Он, наверное, достоин обложки GEO, — в предвкушении сказал Роман.

— Да, кстати, по поводу водопада. Слышишь? — хитро глядя на мужа, спросила проводница.

— Нет, а что?

— Сейчас, когда порывы ветра чуть стихнут, прислушайся, — сказала Хелен, поднимая указательный палец вверх.

— Ты хочешь сказать, это он? — оживленно спросил Роман, прислушиваясь.

— Ну что, начнем спуск или останемся здесь ненадолго? — кивая, спросила она.

— Как пожелает моя прекрасная проводница! — чуть приподнимаясь на локте, ответил Роман.

— Ну тогда еще десять минут, и спускаемся.

Спуск с горы, как обычно это и бывает, проходил гораздо легче и быстрее. Подгоняемые нарастающим шумом спрятавшегося где-то водопада, супруги заметно прибавили шаг. Через несколько минут он уже не только слышался, но и чувствовался легкой прохладой и влажностью. Попытки как-то его разглядеть были тщетны, пушистые лапы елей все время скрывали его от их любопытных взглядов.

— Видимо, тропа используется не так часто, иначе спуск был бы заметно быстрее, — заметила идущая вереди Хелен.

Роман шел следом за ней, аккуратно переступая валуны и большие корни, торчащие из земли.

— Это точно! — согласился он, внимательно смотря себе под ноги.

Через несколько мгновений Хелен не сдержалась и с восторженным криком побежала вниз, исчезнув за очередными лапами елей.

— Бог мой! Просто восхитительно! — кричала она где-то внизу.

Роман поспешил прибавить ходу и, дважды чуть не упав, все же продолжил быстрый спуск. Тропа спускалась к небольшой горной речке, которая протекала по дну узкого и извилистого ущелья. Берега были усеяны крупными валунами разной формы, что говорило о ее бурном весеннем прошлом.

Деревья и густой кустарник, плотно спускающиеся с обоих склонов, заботливо опекали русло, не давая ему как следует разойтись. Зеленая зона начиналась сразу же у каменистых берегов, иногда всё же прерываясь скалистыми фрагментами. На первый взгляд, ущелье выглядело диким, но по его левой стороне, рядом с речным руслом, бежала хорошо протоптанная тропинка, всё время виляющая среди кустарника и валунов.

Правая сторона ущелья была практически непроходимой, река подступала здесь вплотную к скалистому склону, в дальнем конце которого виднелся двадцатиметровый водопад. Вода падала тремя широкими каскадами, медленно теряя свою силу, но тем самым приобретая необыкновенную красоту. Белые, широкие струи были похожи на седые локоны мудрого старца, ниспадающие с его головы на скалистые плечи. Каскады распространялись неровными ступенями в несколько метров шириной, вода местами не падала, а просто мягко скатывалась вниз. На каждом из этих площадок произрастали небольшие деревья в окружении невысокой травы.

Мелкая водяная пыль, витающая вокруг и оседающая на растениях, играла в лучах солнца, придавая всему серебристо-сверкающий цвет. После полудня к этому магическому спектаклю добавлялась радуга, играющая своими оттенками в водяной пыльце. Венцом этого места, создателем которого была сама природа, являлся водоем, расположившийся прямо у подножия водопада. Сам по себе небольшой, он имел что-то около пятнадцати метров в диаметре, а вода, наполняющая его, была светло-бирюзового цвета.

— Я! У меня… У меня просто нет слов! — произнес Роман, появившись за спиной у жены.

Хелен стояла, молча рассматривая возвышающийся перед ними водопад.

— Это просто восхитительно! — наконец сказала она.

— Знаешь, Лен, я даже сомневаюсь, нужно ли это фотографировать. Мне кажется, камера не сможет передать всего этого. Я часто такое замечал.

— Ромыч, ты прав! Этим, видимо, нужно просто наслаждаться, не беря про запас. Просто оставить в своих воспоминаниях.

— Удивительно правильно замечено, но как-то печально, — сказал он, обвивая сзади ее талию руками и целуя в шею.

Она нежно потянулась, склонив голову, и медленно развернулась к нему лицом.

— Не знаю, Ромыч, я бы на твоем месте все-таки попробовала. Не можем же мы остаться вообще без каких-либо воспоминаний? И, кстати, я, по-моему, влюбилась в это место, и хоть вода здесь определенно ледяная, я очень хочу искупаться.

— В это место влюбиться можно, я тебя очень даже понимаю. Но я однолюб, и тут уж извините, но это моя женщина! — сказал он, медленно притягивая ее к себе за талию.

— Ром, у тебя конкурентов нет, — сказала она, глядя ему в глаза.

Их губы сомкнулись в долгом поцелуе, две фигуры слились в одну на фоне сверкающего водяной пылью водопада.

— Ну, кто первый у воды? — резко вырвавшись из объятий мужа, игриво спросила она.

— Конечно я! — ответил Роман, скидывая рюкзак со спины.

— Ну, тогда!.. На старт! Внимание! Марш! — закричала Хелен, подпрыгивая от восторга.

Не обращая внимания на камни и кустарник, супруги быстро побежали к водоему. Оказавшись около воды, Хелен начала поспешно раздеваться, бросая свои вещи на большой валун, находящийся рядом.

— Ром, ты идешь? — спросила она, съежившись. Она уже стояла по щиколотку в этой бирюзовой воде.

— Да, конечно.

— Давай быстрее, пока здесь никого нет. Это здесь, определенно, большая редкость, — продолжала Хелен, заходя все дальше.

— Лен, повернись, пожалуйста! — попросил он, щелкая затвором камеры.

— Это еще зачем? — хитро спросила она, не оборачиваясь.

— Хочу сделать шедевр.

— Давай только быстрее, а то мне кажется, что я тебя здесь уже целую вечность жду.

— Это просто шедевр, но, увы, только для домашнего просмотра! — сказал Роман, продолжая щелкать. Уже через несколько секунд он с шумом ринулся в воду, и, быстро нырнув, они, как ошпаренные, быстро вернулись на берег.

— Думаю, еще чуть полежим и будем собираться, — сказал он, глядя на жену и щурясь от солнца.

Большой камень неплохо прогрелся. Растянувшись на нем, супруги грелись, продолжая созерцать монументальное творение природы. Хелен лежала на животе, положив руки под голову, ветер тихо играл с уже высохшими прядями ее темно-каштановых волос. Задумчиво глядя на обнаженную спину жены, Роман кончиком пальца медленно провел линию от шеи до ее поясницы.

— Лен, они действительно с детства, эти шрамы?

— Ну не все, конечно, цветы в моем магазине бывают тоже опасны, — ответила она и, хитро улыбнувшись, повернулась к мужу лицом.

— У меня они, тоже имеются. Я думаю, они есть у каждого. Но вот эти два на твоей спине выглядят очень уж больно.

— Такое вот было детство! На Кавказе, знаишь, все горцы, даже женщины! Игрушки, знаишь, серьезные тоже все! — имитируя акцент и хохоча во весь голос, сказала она, жестикулируя кистью руки.

— Я так и думал! Но, видимо, жителю равнины этого не понять, — с хохотом ответил он.

— Что-то есть опять хочется. Житель равнины, как у нас с провиантом?

— Кофе уже нет, но есть еще два бутерброда, две плитки шоколада и яблоки.

— Тащи. Шоколадки не трогать, это НЗ!

Не спеша одевшись, супруги стали собирать свои рюкзаки. Солнце находилось уже высоко, начинало заметно припекать.

— Думаю, теперь нам точно пора выдвигаться. Продукты закончились, и если что, то мы просто умрем голодной смертью, — сказал Роман, закрывая свой рюкзак.

— Не иронизируйте, мой друг, горы бывают опасны! Есть еще НЗ, но это только перед самой смертью.

— Тогда в путь, мой генерал! Нам нужно как можно быстрее дойти до ближайшего источника еды.

— Ромыч, у тебя карта близко? Дай-ка глянуть, срежем где-нибудь. Если этой же тропой возвращаться, то много времени потеряем, — сказала Хелен, поправляя лямки своего рюкзака.

— Очень интересно, как ты это сейчас все проделаешь, — сказал Роман, протягивая ей карту.

— Ну вот смотри. Судя по карте, с нашей стороны ущелья, метрах, наверное, в пятидесяти, должна быть еще одна тропка. Это должно быть вон за той сосной, с вымытыми корнями.

— Значит, нам опять в гору?

— Ну а калории, которые мы сейчас поглотили? Их же нужно сжечь!

— Права, как всегда. Да и потом нужно быстрее до еды добраться. Какой-нибудь местный ресторанчик с простой кухней и кружкой холодного пива меня вполне устроит.

— Не трави душу, Ромыч, до такого здесь часа два ходу.

— Я готов на передвижение в быстром темпе, — сказал он, закидывая рюкзак на плечи и оглядываясь вокруг.

Еще раз посмотрев на водопад, они развернулись и направились к месту, где должна была начаться очередная тропинка. Сделав несколько шагов по тропе, Хелен друг остановилась.

— Ты слышал? — слегка взволнованно спросила она.

— Нет, а что, Лен?

— Наверное, показалось. Какой-то крик или визг.

— Знаешь, Лен, я еще в детстве заметил, когда шумит вода, всегда что-то кажется. Какой-то посторонний звук или шум на ее фоне.

— Наверное, ты прав, Ром. Я тоже такое замечала, — согласилась она, всё же продолжая прислушиваться.

— Лен, все в порядке? — спросил Роман, глядя на задумчивое лицо жены.

— Ай, да ладно. Действительно, ты прав. Мне что-то в последнее время часто кажутся разные вещи.

Супруги продолжили подъем по тропе, медленно углубляясь в хвойный лес.

8. Самолет

— Выглядит так, будто кто-то лет двадцать назад высадил эти хвойные, максимально экономя место. Видимо, хотел хорошо заработать под Рождество, но потом что-то случилось или просто забыл, и теперь они растут здесь одна на другой уже который год, — останавливаясь и сильно выдыхая, сказал Роман.

Разглядывая обступившую вокруг чащу, он перевел взгляд на жену. Хелен стояла чуть выше и, приложив палец к губам, уже некоторое время ожидала взгляда мужа. Увидев ее жест, Роман округлил глаза и утвердительно кивнув. Он стал медленно поворачиваться в ту сторону, куда Хелен «стреляла» глазами. Метрах в тридцати, у него за спиной, среди четырех массивных сосен стоял внушительных размеров олень. Наклонив свою украшенную массивными рогами голову вниз, он щипал зеленый кустарник. Струя солнечного света, пробивавшаяся сквозь кроны деревьев, освещала это место, словно прожектор, подчеркивая красоту и царственность могучего животного. Через несколько мгновений олень поднял голову и, раздувая ноздри, посмотрел куда-то в сторону, явно насторожившись. Направление ветра опять поменялось, и теперь олень смотрел на людей, застывших в нескольких метрах от него.

Внезапно в лесу стало темнее, будто огромная грозовая туча, пролетая над лесом, на несколько секунд закрыла солнце. Откуда-то сверху, раздались треск и странное шуршание. Подняв головы вверх, супруги заметили небольшой самолет, именно он отбрасывал эту большую тень, летя над верхушками деревьев. Двигатель не работал и самолёт просто низко парил над горой. Когда он исчез, супруги одновременно посмотрели туда, где только что стоял олень, но, увы, его уже не было.

— Правда, красавец? — с восхищением спросил Роман, нарушая застоявшуюся тишину.

— Да, очень красивый! Жаль, что ты не успел его щелкнуть.

— Это был бы очередной сегодняшний хит, — согласился он с сожалением.

— Главное, что мы его увидели. Тебе нужно желание загадать, Ром. Мой отец говорит, это хорошая примета!

— Ах, Серго, он всегда меня удивляет! Я бы вот так, не прерываясь, сидел у них на кухне и слушал его истории. А что за примета, Лен?

— Это семейная примета, с историей.

— Давай, рассказывай. Нам все равно еще долго топать.

— Мне тогда лет двенадцать было, наверное. Честно сказать, я и до этого на всех праздниках, которые у нас дома отмечались, около отца крутилась. Сам он раньше заядлый охотник был, многие его друзья и родственники, которые к нам приходили, тоже. Мужчины собирались в свой кружок, курили и рассказывали охотничьи байки, пока женщины накрывали на стол и суетились на кухне. Меня из этого охотничьего клуба за уши невозможно было оттянуть, сидела и слушала, разинув рот. Как-то раз после очередного такого вечера я начала его обрабатывать, чтобы он меня с собой на охоту взял. Сашка уже давно с ним ходил — понятное дело, мальчик. Ну а со мной типа, не женское это дело, и все тут! Но я девушка настойчивая, хоть он, конечно, и сопротивлялся, как мог, но через некоторое время таки сдался. «Доченька, мы пойдем с тобой завтра утром, но с одним условием. Я покажу тебе следы разных животных, научу, как их читать, но охотиться в этот раз мы не будем. Я просто расскажу тебе как нужно себя вести в лесу», — сказал он мне перед сном. Я была на седьмом небе от счастья, долго не могла заснуть. Разбудил он меня рано утром, рюкзак и ружье уже были готовы, мне оставалось только одеться и что-нибудь проглотить. Хоть лес и начинался в нескольких сотнях метров от нашего дома, шли мы довольно долго и далеко. Никогда не забуду эту охоту! В тот день я была поражена, сколько он знает, как он все подмечает и как ловко все у него получается. Уже на обратном пути в нескольких метрах от нас на лужайку выскочила косуля. Встреча, как и сейчас, была очень короткой. Он мне тогда сказал, чтобы я желание загадала. Я, естественно, спросила, почему, и отец рассказал мне свою историю. В послевоенное время жизнь была нелегкой, голодной и холодной, народ в округе всю дичь перебил, хищников в лесу было больше, чем другой живности. Отец, чтобы хоть как-то помочь семье, а она у них была немаленькая, ходил в верховья речки ловить форель. Но фокус в том, что ловил он ее не удочкой, а руками! Форель — рыба хитрая, ее и на удочку-то непросто поймать, но у папаши, как всегда, были свои секреты. Короче говоря, заметил он тогда одну крупную, под камнем, прилег, приготовился ее вытаскивать. Река в том месте была шире и спокойней. Увлекшись своей рыбалкой, не сразу заметил, что на противоположном берегу самочка с олененком пришли на водопой. Расстояние между отцом и ними было небольшим, и олени, увидев отца, спокойно попили и удалились в лес. На тот момент это можно было считать чудом, так как людей они боялись больше, чем кого-либо. Форель эту отец упустил, но, придя домой, рассказал об этой встрече своему отцу. Мой дед Ваго сказал ему тогда: «Это, сынок, большая удача в твоей жизни будет! Очень хороший знак. Загадай желание, оно обязательно сбудется». Я, конечно, тоже его спросила, что он загадал. Отец улыбнулся, погладил меня по голове и сказал: «Я тогда себя сильно взрослым считал и загадал встретить хорошую девушку, жениться на ней. И вот теперь, когда смотрю на твою маму, все время тех оленей вспоминаю и своего отца про себя благодарю!»

— Вот такая семейная примета! — сказала Хелен, оборачиваясь к мужу на ходу.

— Кавказ, а! Что ни тост, то притча! Что ни история, то семейная сага или повесть!

— А ты сейчас загадал, Ром?

— Конечно.

Через двадцать минут непрерывной ходьбы они, наконец, достигли вершины. Оказавшись наверху, супруги сделали небольшую паузу. Хелен, скинула рюкзак, решив ещё раз глянуть на карту.

— Очень интересно, — задумчиво сказала она.

— Что такое? Мы все-таки заблудились? — хитро улыбаясь, спросил Роман.

— Но-но! Я бы вас попросила…

— Что же тогда?

— Все идет по плану, по крайней мере у нас. Но, похоже, что самолет, который мы видели, его все-таки испортил, — сказала Хелен, всматриваясь куда-то.

— Тот, который пролетал над лесом?

— Да. Смотри, сосны вон там, — и она указала рукой на группу деревьев в нескольких метрах от них.

— Верхушки у них как будто срублены, и выглядит свежим. А вон, видишь, чуть дальше, как будто что-то лежит на деревьях, — продолжила Хелен.

— Да, точно. Думаешь, они упали что ли?

— Скорее всего. Самолетик лёгкий и похоже планировал, а в горах без надобности такое не делают. Пилот явно пытался как можно безопасней посадить самолет. Видимо, что-то случилось с двигателем, — рассуждала она вслух.

— Нужно звонить, Лен, вызывать помощь! Они, наверное, живы, а? — засуетился Роман, ища телефон.

— Погоди, Ром. Во-первых, это только догадки, нужно все выяснить. Во-вторых, мы окажемся гораздо раньше на месте, чем любая помощь. И в-третьих, дай-ка еще раз карту.

— Держи.

— Посмотрим. До ближайшей дороги километров десять, не меньше. Конечно, есть еще и проселочные, но это не вариант. Населенный пункт, что-то около восьми или десяти, сомневаюсь, что бы там врач был. Если люди из самолёта живы и дали сигнал SOS, то группа спасения прибудет не раньше, чем минут через сорок.

— Ты права, Лен, нам нужно туда. На месте все решим, — сказал Роман, вновь надевая рюкзак.

— Да, пошли, — согласилась Хелен, и они поспешили к группе деревьев со срубленными макушками.

Здесь начинался склон, по которому им предстояло спуститься. Быстро, поочередно меняя опорную ногу и направление движения, как горнолыжники они пошли вниз. Без тропы, вслепую. Подгоняло чувство тревоги и простое человеческое любопытство, присущее всем нам без исключения. Деревьев на склоне было немного, но высокая трава и кустарник абсолютно не позволяли рассмотреть лежащий впереди путь. В определенные моменты приходилось просто продираться сквозь густую зеленую стену. Через несколько десятков метров супруги наткнулись на обломок крыла самолета.

— Похоже, дело пахнет керосином как в прямом, так и в переносном смысле! — заметил Роман, глядя на обломок.

— Смотри левее, вон еще. Та часть еще больше, — Хелен указала на большой кусок, белеющий в группе молодых деревьев.

— Нужно быстрее, Лен! — вдруг сказал он и стремительно ринулся вниз.

— Ромыч, смотри только аккуратно. Если мы сейчас себе шею свернем, то им уже точно ничем не поможем.

Супруги продолжили спуск дальше, вглядываясь в окружающие их заросли. Чуть разойдясь в стороны, он шли на одном уровне. Через несколько метров Хелен наткнулась на оторванную самолетную дверцу и тут же запнувшись обо что-то, упала лицом в траву.

— Ай!

— Что случилось? Лен, ты где? — Роман повернулся направо и, не увидев жены, сразу же поспешил на её возглас.

— Да черт, свалилась. Запнулась за что-то. Что это за ерунда такая? — сказала она, поднимаясь из травы и отряхиваясь.

— Ты в порядке? — спросил Роман, заботливо доставая травинки из волос.

— Смотри! — сказала она, вновь нагибаясь вниз и поднимая из травы небольшой металлический кейс.

— Наверное, из самолета выпал.

— Скорее всего. Закинь ко мне в рюкзак. Наверное, что-то важное, а он у меня полупустой. Там разберемся на месте, — сказала она, поворачиваясь к мужу спиной.

Роман развязал стягивающую стропу и опустил кейс в рюкзак.

— Лен, ты дальше идти можешь?

— Без проблем, Ромыч, пошли.

Еще через несколько метров, Роман снял с кустарника внушительный кусок какого-то материала с отчётливыми элементами рукава.

— Смотри, плащ, что ли? — крутя в руках материю, сказал он.

— Я, кажется, вижу самолет! — сказала стоявшая чуть ниже Хелен, смотря куда-то вниз.

— Где? Где?

— Вон, смотри. В самом низу.

— Я отсюда ничего не вижу, — сказал Роман, то присаживаясь, то снова вставая в траве, пытаясь рассмотреть указанное ему место.

— Иди ко мне. С этой стороны спуститься будет легче.

Пройдя по склону ещё полсотни метров, он наконец увидели место падения самолета. Никакого движения, задымления или прочих признаков недавней катастрофы. Тишина. Стонов и криков о помощи тоже не было слышно. Лес и горы продолжали жить своей жизнью, вокруг щебетали птицы, стрекотали кузнечики. Самолет как будто уже стал неотъемлемой частью этого заросшего и непроходимого ущелья. Видимо, оно приняло его с радостью — из-за своего постоянного одиночества и скуки ему сильно приглянулась эта большая белая птица, внезапно упавшая с неба. Все вокруг было согласно с этим решением, небо спокойно смотрело сверху своими голубыми безучастными глазами.

Супруги приближались к месту крушения, внимательно вглядываясь в обломки. Постепенно им начали открываться детали только что произошедшей трагедии. Самолет скорее всего на бреющей траектории достиг дна ущелья. Сметая все на своем пути, он воткнулся в противоположный склон. Корпус застрял между двух сосен, а остатки крыльев не смогли осилить этих деревьев и вклинившись в них, окончательно обломились.

Кабина, как фюзеляж, была накрыта большим деревом, которое самолет сбил своей носовой частью. Ствол упавшей сосны был чуть больше метра в диаметре, сильно примяв кабину, он накрыл своей мощной кроной почти весь корпус. Из-за такой «маскировки» место крушения с воздуха было практически незаметно. Различались лишь обломок хвоста и совсем небольшая часть фюзеляжа, что торчали из-под зеленого одеяла. Ущелье явно совсем не хотело отдавать непрошеных гостей.

— Нужно попробовать как-то туда пробраться, — сказала Хелен, скинув рюкзак. Раздвинув пушистые сосновые лапы, он подобралась к самолёту с правой стороны кабины.

Дверцы здесь не было, именно ее Хелен повстречала на своем пути. Ветви плотно прикрыли это место своей зеленью. Отодвинув несколько веток, она осторожно заглянула внутрь. Передние стекла были разбиты, внутри всё было усыпано их мелкими кусками, перемешавшимися с хвоей и какими-то вещами. Посмотрев на пилота, Хелен сразу же поняла, что про оказание первой помощи в его случае можно было сразу забыть. Помимо того, что его сильно примяло упавшим деревом, тело сильно пострадало от удара о землю. Пилот был сильно зажат между штурвалом и креслом, в грудной клетке торчала массивная ветвь. Сломавшись об арматуру лобового стекла, она превратилась в настоящее копье.

— Ну, с этим все понятно, — отчаявшись сказала Хелен, глядя на изувеченное тело.

Рядом с пилотом никого не было, но на заднем сиденье с правой стороны сидел пассажир. Вернее, он скорее лежал. Выглядело это так, будто мужчина просто спал, положив щеку на еловое покрывало. Он был слегка присыпан осколками, но лицо было абсолютно спокойно и безмятежно, конечности расслабленно свисали с ручек сиденья.

— Так, что с этим? — уже деловито сказала Хелен, протискиваясь дальше в салон. Роман держал ветви и пытался заглянуть назад, куда лезла жена.

— Ну что, он жив? — взволнованно спросил он, видя, что Хелен уже добралась до пассажира.

— Не могу прощупать пульс. Нет, не могу. По-моему, он тоже мертв! — с отчаянием заключила она.

Попробовав повернув голову пассажира к себе, она тут же отпустила ее, вскрикнув от ужаса. Большая часть кожи левой стороны его лица была содрана вместе с кусками мышц, ошмётки остались лежать на ветке, рядом с головой жертвы. Странно, но лицо мужчины с одной стороны оставалось абсолютно нетронутым, с другой же представляло собой кровавое месиво. Обрывки мышц, сочащаяся кровь и местами проглядывающие кости черепа давали понять, что он получил травмы, несовместимые с жизнью.

— Б-р-р-р! Лен, давай выбирайся оттуда, — настойчиво сказал Роман, отследив всю сцену от начала и до конца.

— Мне его лицо вроде бы знакомым показалось. Тебе нет? — спросила Хелен, выбираясь из кабины, пока её муж держал ветви.

— Лен, как там вообще что-то можно узнать? Тебе не плохо?

— Да нет, все в порядке. Жаль, что мы не успели, хотя, я думаю, смерть в обоих случаях наступила мгновенно. Честно сказать, они оба вообще-то теплые еще, — продолжала рассуждать она, присаживаясь на траву.

Роман уселся рядом на корточки. Переводя взгляд с самолётных обломков на задумчивое лицо жены, он вдруг что-то услышал. Где-то неподалёку слышался нарастающий шум работающих вертолётных лопастей. Звук быстро приближался и становился все отчетливее. И вот, через несколько секунд над ущельем завис вертолет, на брюхе которого была аббревиатура швейцарских спасательных служб. Он лишь на несколько минут завис над местом катастрофы и, не став снижаться, медленно проследовал к вершине соседнего хребта.

— Это они только в кино на тросе спускаются, что ли? Здесь же люди, их, наверное, спасать нужно, или как? — возмущенно кричал Роман вслед удаляющемуся вертолету.

— Странно, почему это швейцарцы, а не австрийцы? Мы ведь не в Швейцарии и границу не пересекали, — удивленно размышляла вслух Хелен, вставая.

— Может, у них как на море, кто первый оказался у места катастрофы, тот и помогает?

— Да не должно их здесь быть, даже теоретически!

— Лен, ты оставайся здесь, а я быстро поднимусь на эту горку. Ведь они, кажется, там хотят приземлиться. Ну и приведу их сюда.

— Все это как-то очень странно. Почему швейцарцы? У австрийцев эти «хели» желтые. И потом, они не кружили в поисках, а очень точно приблизились к месту катастрофы, значит, могут сами прийти. Поэтому или мы их будем здесь ждать, или пойдем туда вместе. Охранять этих парней нам уже ни к чему. Им, к сожалению, уже ничем не поможешь.

— Так и что?

— Значит, идем наверх вдвоем, — она подняла рюкзак и, надев его, устремилась к склону.

— Я иду, Лен, — сказал Роман, на ходу накидывая свой.

Хелен вдруг остановилась и, повернувшись, стала ждать, когда подойдет муж.

— Ромыч, идти нужно очень быстро. Слава богу, горка небольшая, мы ее быстро осилим. Отдыхать не будем, мы это сделаем там, наверху, — сказала она, посмотрев на мужа с улыбкой наблюдая за тем, как он внимательно ее слушает.

Подъем оказался несложным. Ноги будто, не ведая усталости, сами бежали наверх. Хелен опять в считаные минуты нашла какую-то тропинку, и супруги быстро устремились к вершине холма.

9. Спасатели

— Я же говорил, вам нужно было быстрее! Зачем было так медлить? В итоге пришлось искать по маячку! — взволнованно тараторил худощавый парень, нервно поправляя свои очки.

Он был больше похож на студента, чем на крепкого спасателя. Расправляя свой красный комбинезон в плечах и поясе, молодой человек то и дело крутил головой, проверяя, все ли в порядке. От этих телодвижений его очки опять сползали на кончик носа. Было заметно, что все, начиная с очков, нелепого костюма и заканчивая окружающими товарищами, его сильно нервировало.

— Расслабься, говорю тебе, Горан! Все идет по плану. Иди лучше посмотри, как далеко они от нас находятся, — резко и деловито ответил ему рыжеволосый коренастый крепыш, оглядываясь по сторонам, будто ища что-то.

Отдавший только что приказ мужчина, был среднего роста. Благодаря его атлетической фигуре униформа спасателя сидела на нем идеально. Его короткий рыжий ежик на голове, находился в одной гамме с красным комбинезоном. Горан молча сердито глянул на «рыжего» и нехотя отправился к вертолету.

— Самолет лежит здесь внизу, на этом склоне. Где-то двести метров, — сообщил он, посмотрев при этом с сочувствием на товарища, сидящего неподалеку.

Кивнув в Горану в ответ, тот закинул свои длинные с проседью волосы назад и ловко прихватил их резинкой в хвост. Симпатичный смуглый брюнет лет сорока имел большой шрам на левой щеке, который определенно был ему к лицу. Разобравшись с шевелюрой, мужчина опустился на одно колено перед большой черной сумкой, стоявшей на траве.

— Вот и отлично! Влахо, приготовь всем по комплекту инструментов, — продолжил распоряжаться рыжий, посмотрев в сторону молчаливого брюнета. Их взгляды встретились, и Влахо, опять не проронив ни слова, утвердительно кивнул. Рыжий сделал несколько пружинящих шагов, разминая при этом плечи и шею. Влахо и Горан вновь переглянулись и принялись дальше за порученные им дела.

— А мне вот ничего не нужно! — громко сказал лысый здоровяк, появившийся с другой стороны вертолета.

Медленно вышагивая, он застегивал пояс на комбинезоне. Его тяжелая поступь, казалось, оставляла глубокие следы на земле. Здоровяк шел вразвалочку по направлению к рыжему. Щурясь от солнца и довольно улыбаясь, он вытащил торчащий в правом кармане штанов пистолет с глушителем и переткнул за пояс.

— Ах вот ты где, бездельник! А я тебя потерял, — сказал рыжий, оборачиваясь навстречу здоровяку.

— Я отлучался отлить, Сэм. А он всегда при мне, мне больше ничего не нужно, — сказал он, указывая взглядом на рукоятку пистолета, торчащую из-за пояса.

— Я тебе сколько раз говорил, что бы ты перестал его в штанах носить и держал на предохранителе, — слегка раздраженно произнес рыжий Сэм.

— Да ладно тебе, Сэм! Кончай волну гнать, ты ведь меня знаешь. Все будет в лучшем виде!

— Вот отстрелишь себе «малыша», и что тогда? Я тебе тогда сам добавлю, в моей команде ребята с такими ранениями не нужны.

— Да успокойся ты, чего так разнервничался? Сколько лет тебя знаю, на тебя это не похоже, — продолжал здоровяк.

— Если бы я тебя не знал, Тило, то, наверное, и не говорил бы. Кончай выпендриваться! — с нарастающим недовольством ответил Сэм.

Отвернувшись от него, рыжий сделал несколько шагов в сторону вертолета и, задумавшись, остановился.

— Парни, пора бы нам уже выдвигаться. Я сюрпризов не люблю, и лишние свидетели нам тоже не нужны. Вам всем известно, что наш клиент непрост и может дать жару. Влахо, не забудь про успокоительное! — подытожил он, окидывая взглядом участников группы.

Выслушав очередные нравоучения, Тило медленно приблизился к краю поляны. Посмотрев прищуренным взглядом на окрестности, он еще раз сверкнул своей довольной полуметаллической улыбкой. Оставаясь некоторое время в таком положении, здоровяк медленно потянулся и вдохнул полной грудью чистый горный воздух.

— Красота!

Уже перед самой вершиной шедшая впереди Хелен резко остановилась и, подняв руку вверх, обернулась к мужу. Роман был в нескольких шагах от нее и, видимо, размышляя о чем-то, не заметил жеста жены. Почти упершись в нее, он хотел было что-то сказать, но Хелен остановила его порыв, нежно положив свой указательный палец ему на губы.

Его глаза на долю секунды округлились. Где-то там, на возвышенности, на расстоянии около пятидесяти метров разговаривали люди. Их не было видно, но слышно достаточно хорошо. Супруги еще были скрыты деревьями, но говорили шепотом.

— Странно! Почему австрийские спасатели говорят на английском языке, причем некоторые из них с серьёзным акцентом? — тихо произнес Роман, глядя на сосредоточенное лицо жены.

— Ромыч, сколько раз тебе говорить, это швейцарский вертолет! Но ты прав, говорят они действительно на английском. Мне сейчас вообще кажется, что мы оказались не в то время и не в том месте, — сказала Хелен, положив руку на плечо мужа, взглядом приглашая присесть. Они сели на корточки и по-заговорщицки придвинулись головами.

— Что, Лен? Что ты имеешь в виду?

— Бежать сейчас уже поздно. Я думаю, зря мы пошли к этому самолету.

— Лен, как? Что? — продолжал он задавать вопросы, не моргая, смотря на жену.

— Ром, слушай меня внимательно и не перебивай, пожалуйста. Нам придется сейчас туда выйти, и это наш единственный шанс. Если ты ничего не понимаешь, то молчи и слушай, что я тебе говорю. Если у нас все получиться, то я тебе позднее все объясню.

— Я слушаю, Лен, — согласился он и придвинулся ближе.

— Теперь следующее. Мы выйдем туда, я буду идти впереди и сброшу рюкзак со спины. Там, где он упадет, ты должен будешь остановиться, сесть и завязывать шнурки. Что бы ни произошло, никуда от рюкзаков не отходи!

— Ты думаешь, они… — начал было он.

— Все потом, Ром. У нас сейчас очень мало времени. Главное, сделай как я тебе сказала. Если они придут сюда, у нас уже не будет этого шанса!

— Ладно.

— Ну все, теперь пора.

Супруги Кронес встали и пошли по тропе дальше. Роман следовал за женой и прислушивался к происходящему на вершине. Последние деревья, скрывающие от них площадку, постепенно начали расступаться. Роман бросил взгляд на спину жены и заметил, как она постепенно начала вращать печами и шеей, медленно переходя на запястья и локти.

Последние деревья расступились, и тропа наконец вывела их наверх. Площадка была чуть больше пятидесяти метров в диаметре, вертолет стоял чуть дальше от центра. Неподалеку от него находились двое: один ковырялся в большой черной сумке, лежащей прямо на траве, другой высматривал что-то на мониторе лэптопа. Коротко стриженный крепыш нервно расхаживал по траве, всем своим видом показывая беспокойство и собственную значимость.

Тропа упиралась в ноги бритоголового здоровяка, который, закрыв глаза, наслаждался солнечными ваннами. Отделившись от всей группы, он стоял, поставив руки в боки, с широко расставленными ногами. Услышав звуки приближающихся шагов, здоровяк открыл глаза и, заметив приближающуюся парочку, удивленно присвистнул. Свист возымел сигнальное действие на его товарищей, после чего все обратили внимание на вышедшую из леса пару.

Когда между девушкой и здоровяком осталось чуть более пяти метров, она скинула со спины свой рюкзак. Выставив руки на встречу, девушка быстро приближалась к нему, часто всхлипывая. Тило заметил, что по ее щекам бегут слезы. С растерянной улыбкой здоровяк оглянулся на рыжего и сделал шаг навстречу Хелен.

— Там, там… Там такое! Ужас! — продолжала она лепетать, заглядывая ему в глаза испуганным взглядом, явно ища поддержки и утешения.

В следующие несколько мгновений ее глаза уже внимательно изучали его товарищей. Тем временем спутник дамы повел себя довольно странно. Он абсолютно безучастно остановился у рюкзака своей спутницы и, присев на одно колено, стал перешнуровывать свой ботинок. Когда до здоровяка остался один шаг, Хелен обратила внимание на рукоятку пистолета, торчащую у него из-за пояса. Ее взгляд не ускользнул от Тило. Буд-то заподозрив что-то неладное, он начал медленно перемещать правую руку к рукоятке. Хелен уткнулась головой ему в грудь и даже позволила ему положить кисть на рукоять пистолета.

Тило верил, что целиком и полностью владеет ситуацией. Он даже попытался слегка приобнять ее за спину левой рукой. Но тут вдруг почувствовал, как на удивление сильная женская кисть прихватила затворную крышку пистолета его пистолета. Пытаясь развернуть пистолет в сторону Хелен, Тило попытался нажать на спусковой крючок, но хватка девушки была железной, затворная крышка не двигалась. В глазах здоровяка застыло изумление, он не мог в это поверить. Тило опустил голову вниз — посмотреть на это хрупкое и одновременно сильное создание.

Хелен уже подключила правую руку и теперь начала вращение его кисти внутрь, пробираясь своими пальцами к спусковому крючку. Давление на кисть возрастало и вращение усилилось. Тило испытывал сильнейший болевой шок, абсолютно забыв про свободную руку, он отпустил рукоятку. Палец Хелен лег на спусковой крючок, раздались два коротких хлопка.

Все в том же изумлении здоровяк поднял голову и устремил свой взгляд куда-то вперед, но удивление в его глазах сразу же начало угасать вместе с жизнью. Тило обмяк, его ноги ослабли и стали подкашиваться.

Рыжий Сэм, с интересом наблюдающий за этой сценой, заметил внезапно появившиеся отверстия в комбинезоне на спине Тило, вокруг которых разрастались темные пятна. Сообразив в чем дело, Сэм бросился к Влахо, который заведовал всем «инструментом».

В этот момент Хелен отпустила левой рукой безжизненное тело здоровяка и перевела правую, держащую пистолет, в сторону убегающего Сэма. Когда рыжему оставалось всего несколько шагов до желанной сумки, его глаза встретились и сидящий на траве Влахо заметил, как из-под левого глаза рыжего вырвался красный фонтан. Вторая пуля также вонзилась в затылок Сэма. Взгляд рыжего застыл, он тут же повалился лицом на землю.

Когда он упал, перед Влахо предстала симпатичная девушка с холодным взглядом и направленным на него пистолетом. Брюнет не успел среагировать, как и все в его команде. Руки находились в сумке, он даже держал нужный ему в этот момент предмет, но две пули врезались ему в грудь. Выпустив из рук уже заряженный «МП-5», который так и остался в сумке, он, медленно закатив глаза, упал навзничь.

Наблюдавший за всей этой сценой от начала и до конца как завороженный Горан понял, что его ждет участь таже участь. Бросив всё, он быстро рванул в сторону леса. Горан бежал прямо, не виляя, он рассчитывал только на скорость. Получив две пули в обе лопатки, он ускорился, они подтолкнули его. Запутавшись ногами, он завалился в траву, так и не добежав до леса. Ему показалось, что он на короткое мгновение даже потерял сознание, это было как сон. Коснувшись лицом травы, он ощутил ее приятный и знакомый с детства запах. Вспомнились сенокосы с отцом, зов матери и родной дом на окраине деревни. Очнувшись и поймав себя на мысли, что это еще не конец, он начал ползти. Ему стало обидно, что все произошло так быстро, да и к тому же это была женщина!

Злость придала ему сил, но горячая боль уже начала разливаться по всей спине. Продолжая ползти, он почувствовал, как что-то жидкое и горячее заполняло грудь изнутри, это поднималось все выше и мешало. Хотелось откашляться. Сделав это, Горан ощутил неприятный металлический вкус и понял, что это кровь. «Теперь точно конец!» — подумал он.

Хелен осмотрелась. Все мишени были четко отработаны, но в этом ей нужно было ещё убедиться. Она медленно пошла за уползающим Гораном. Нагнав его у самой кромки поляны, Хелен абсолютно хладнокровно выстрелила ему в затылок. Парень конвульсивно дернул ногами и в последний раз ткнулся лицом в траву.

10. Обратный путь

Шли быстро, больше молчали. Лес, горы и фотографии на данный момент уже не имели прежнего значения. Нет-нет — они, конечно, бросали взгляды на окружающее и даже вежливо улыбались идущим навстречу, но это было необходимостью. Роман был задумчив, его покрасневшее лицо и уши сильно бросались в глаза. Пытаясь осмыслить произошедшее, он то и дело мотал головой.

Как оказалось, он не очень хорошо знал свою жену, более того, не мог даже представить, на что она способна. Внутри все бурлило от пережитых эмоций и увиденного. Странное чувство благодарности за спасенную жизнь и в то же время какой-то гордости сменялось ощущением предательства, измены или даже, скорее всего, обмана.

Хелен шла впереди и так же, как и муж, была погружена в свои размышления. Короткие взгляды на наручные часы возвращали ее к действительности. Но для нее, в отличие от Романа, все было проще, она знала себя. Все было предельно понятно, в данный момент она делала определённые выводы, размышляя о дальнейшем развитии событий. Нужно было решать, что делать дальше. Поскорее убираться отсюда или сначала объясниться с Романом. В отдалении виднелась небольшая железнодорожная станция, являющаяся своего рода центром крохотной австрийской деревушки.

Супруги прошли мимо группы пенсионеров, ожидающих поезда и оживленно беседующих на перроне.

— Ром, давай мы с тобой вон там в сторонке сядем, — предложила Хелен, заглядывая мужу в глаза.

— Да, конечно.

— Ромыч, ты как? Тебе что-нибудь нужно? — спросила Хелен, усаживаясь рядом на скамью.

— Лен, ты извини меня, я сейчас в каком-то ступоре нахожусь и говорить как-то не очень. Я такое не каждый день вижу, даже если, то только в кино, — ответил он, поглаживая ладонью лоб.

— Это я во всем виновата! С этим чертовым самолетом, помощью и дурацкой ответственностью, которая привела нас туда.