Бесплатный фрагмент - КЕРИДО

Керидо

Предисловие

Его зовут Керидо. Зовут не часто. Если часто, получается очень дорого. Дорогой — одно из значений испанского слова «керидо». Керидо — мужчина по вызову.

Альбина узнала о его существовании от знакомой на бизнес-вечеринке. Приятельница закатила глаза и причмокнула губами:

— Рекомендую!

Тридцатилетняя красавица Альбина рассмеялась:

— Мне не надо!

Её визави дружелюбно улыбнулась, но шпильку подпустила:

— Хотя, можешь не осилить.

— Это в каком смысле?

— Позвони, поймёшь… — протянула она карточку с названием фирмы по организации досуга.

Альбина машинально взяла карточку и, сунув её в клатч, напрочь забыла. Обнаружила через пару месяцев, собираясь на презентацию новой продукции для ухода за волосами.

Альбина — хозяйка небольшого салона красоты. Салон располагается в переоформленной под нежилое помещение квартире, подаренной несколько лет назад Константином.

Константин — вечный любовник Альбины. Постоянный, как его имя. Неизменно женатый единственным браком, несмотря на увлечения на стороне, ставшие к его пятидесяти годам гораздо менее многочисленными.

Альбина — одна из его любовниц, каждой из которых, состоятельный, щедрый и проницательный Константин, преподносил в дар: возможность открытия бизнеса, как Альбине, автомобили, украшения… В общем, всем по серьгам.

Глава 1

2003 год, август

Когда Альбина брала в руки инструмент, к ней устремлялись все до единого взгляды в зале. Женщины заворожённо следили за её плавными, грациозными, и в то же время, целенаправленно-уверенными движениями рук. Мужчины в соседних креслах переводили взгляды с её парящих ладоней с длинными тонкими пальцами на обворожительные очертания груди, на необыкновенного пепельного цвета волосы, сколотые в небрежный узел. И почти каждый из них норовил привлечь к себе взгляд огромных, дымчатых, с еле уловимым оттенком зеленого, глаз. Но внимательный взгляд девушки всегда предназначался только одному человеку в кресле перед ней.

В свои двадцать три года Альбина слыла виртуозом, искуснейшим мастером своего дела. Мастером-универсалом. Королевой стрижки.

Случайный клиент, заглянувший в салон в надежде на стрижку, имел гораздо больше шансов оказаться юбилейным и снискать бесплатное обслуживание, чем попасть к Альбине. Все её посетители были расписаны на месяцы вперёд, и только какое-нибудь досадное недоразумение могло способствовать образованию внезапного перерыва.

Салон, где творила Альбина, располагался в центре города. По обеим сторонам дороги, отделённые от неё редко посаженными липами, на протяжении всей улицы тянулись пятиэтажные дома жизнерадостного соломенного цвета. Кронам деревьев каждую осень работники городской службы благоустройства придавали форму шара, оберегая электрические провода над ними. Покромсанные, но не побеждённые деревья высились, по весне убираясь листвой и обряжаясь духовитыми золотыми цветами летом.

Помещения на первых этажах домов служили приютами для магазинов. Поначалу продуктовых. Теперь, по большей части, ювелирных, одного с дорогостоящими часами и пары магазинов, торгующих кожаными изделиями.

В детстве Альбина нередко гуляла по этой улице с родителями и старшим братом. Они жили в соседнем переулке неподалёку в трёхэтажном доме. Высокие потолки в довольно просторных комнатах, панорамные окна, широкие подоконники подле них — всё это казалось Альбине основательным и надёжным. Также как и её семья.

Альбине необычайно нравились семейные прогулки по выходным. Начинались они обычно с посещения «Кулинарии» — небольшого помещения за стеклянными стенами на первом этаже одного из домов. Манящий аромат свежей выпечки весной спорил с запахом юных липовых листочков, летом сочетался с одуряющим ароматом цветущих лип. А осенью и зимой царил в одиночестве. Ни терпкое утомившееся увядание, ни звенящий мороз не нарушали гипнотического притягательного очарования благоухающей сдобы.

Со временем способ приготовления сдобы поменялся, как и всё остальное вокруг. Вкусовые добавки не пахли, не дразнили обоняние. А потом стеклянные стены «Кулинарии» укрыли кирпичной кладкой и разместили внутри магазин, торгующий изделиями из золота, заменившими продукцию из золотых колосьев.

Однако кушанья Альбину, в отличие от брата Антона, с удовольствием поглощавшего небогатый ассортимент «Кулинарии», не прельщали. Главным оказывался сам ритуал посещения, начало прогулки.

После «Кулинарии» семейство следовало далее по улице, переходив небольшую площадь, справа от которой располагался центральный универсальный магазин. Но Альбину он вовсе не интересовал. В нём не было отдела игрушек.

«Детский мир» располагался на расстоянии всего одной автобусной остановки отсюда. Но преодолевать её приходилось сперва на одном автобусе по наклонной извилистой дороге, называемой Сапёрный спуск, затем, пересаживаясь на другой, взбираться по крутому склону к магазину детских товаров. Чаще всего до него добирались пешком.

На противоположной стороне от «Детского мира», на возвышенности, господствовало здание драматического театра. Туда Альбина с братом часто ходила на спектакли.

Здание театра представляло собой современную постройку. Обычное серое, со стеклянными входными дверями, наклонной крышей, выдававшейся далеко вперёд и вверх огромным козырьком. Смотрелось оно торжественно-монументально, благодаря расположению на вершине холма и ведущей к нему широкой ступенчатой лестнице, с нарядной ухоженной зеленью и скамейками на площадках возле неё.

Спустившись от театрального входа по лестнице и перейдя улицу Сапёрную, попадали прямо в один из городских парков, с самым разнообразным количеством аттракционов, обширным зоопарком, огромными толстоствольными деревьями, навесами над теннисными столами, летней деревянной эстрадой и наглухо закрытой танцплощадкой цилиндрической формы.

Теннис не занимал Альбину, в зоопарке она жалела зверей в клетках, к тому же там отвратительно пахло. Её влекли аттракционы. Они и составляли главное удовольствие девочки во время прогулки.

Другая дорога вела в парк от центрального универсального магазина. С площади, на которой он располагался, тянулась лестница, не настолько величественная как театральная, но довольно живописная, с деревьями по обеим сторонам, кое-где смыкавшимися кроной над ней.

Альбине нравился центр города с его холмистым рельефом, утопавший в зелени летом и не теряющий своего очарования зимой. Поселившись некоторое время назад на окраине, в новом районе, застроенном многоэтажными домами, Альбина, несмотря на дальнюю дорогу, радовалась, что работает она в милой её сердцу центральной части города.

Парикмахерский салон был разделён владельцами на два. В одном из них оставались работавшие там издавна мастера женской и мужской стрижки, в основном, со стажем более двадцати лет. В другой набрали молодых мастеров-универсалов, одним из которых и являлась Альбина.

Вход — тяжёлая металлическая дверь — оставался единым. За ней — слева, где раньше царила надпись «Мужской зал» — первый, испокон века именуемый «Салон красоты», а справа — вывеску «Женский зал» сменила «Красота» как собственно и назывался второй салон.

Константин являлся одним из постоянных клиентов Альбины. Этот крепко сложенный, неторопливый, серьёзный, сорокалетний мужчина платил ей за стрижку на треть больше обозначенной цены. И никогда не изменял традиции, несмотря на протесты Альбины.

В один из запланированных заранее дней он оказался в кресле примы. Альбина как всегда колдовала над головой клиента, вводя его в состояние релаксации. Из этого состояния Константина вывел вежливый голос Альбины, предложивший проследовать к раковине для мытья.

Если перед началом стрижки клиент сидел в кресле возле раковины, запрокинув голову назад, то теперь, перед дальнейшими манипуляциями, полагалось мыть волосы с опущенной вниз головой, чтобы тщательнее смыть остриженные волоски с затылка.

Руки Альбины автоматически выполняли привычные движения. Держа одну из них вниз ладонью на затылке Константина, чтобы вода лилась сначала ей на руку, другой, отвернув горячий и холодный краны, она регулировала необходимую температуру.

Сама Альбина отвлеклась на вопрос девушки-мастера, обратившейся к ней с просьбой воспользоваться её средством для укладки волос.

Вдруг Альбина почувствовала, что голова клиента ускользает из-под ладони и услышала булькающий звук:

— Альбина, тону!

С ужасом увидев, как наполовину наполнившая раковину вода почти скрыла лицо клиента, Альбина, в мгновение ока завернув одной рукой оба крана, перевела Константина вместе с головой в вертикальное положение.

Они смотрели друг на друга — мужчина, с лица которого стекали капли воды и девушка, в большущих глазах которой непостижимым образом смешались отчаяние и искорки еле сдерживаемого смеха. И вдруг весело и безудержно рассмеялись навстречу друг другу.

Альбина протянула ему белоснежное полотенце:

— Прошу простить меня за невнимательность.

Константин неспешно провёл полотенцем по лицу, стирая оставшиеся капли воды и улыбку.

— Вы будете должны мне… — произнёс он нарочито сурово.

С губ Альбины готово было сорваться обещание:

— Сколько угодно бесплатных стрижек…

— …свидание.

Брови Альбины замерли в верхнем, выражающем крайнюю степень удивления, положении, пленительные глаза распахнулись шире.

— Свидание? — еле слышно переспросила она.

— Да. Сегодня, в восемь вечера, я заеду за вами. Это удобно?

— Д-да, — растерянно выдохнула девушка. — в восемь я как раз освобожусь.

***

Альбине давно нравился Константин, но она не предполагала, что к сближению их приведёт происшествие подобного рода. Оставшиеся несколько часов прошли для неё в радостном безмятежном ожидании. Продолжая работать, она не торопила время. Однако не намеревалась и задерживаться. Как только Константин заглянул в зал, она приветливо шагнула ему навстречу, переодевшись к этому моменту, распустив волосы и подкрасив помадой губы.

Ресторан, который выбрал для свидания Константин, обосновался на соседней с салоном улице. Альбина улыбнулась, когда Константин, придержав для неё тяжёлую дверь, вывел из помещения и слегка притронувшись к локтю, подвёл к большому чёрному автомобилю «Тойота».

Ей показалось забавным, что столь близкое расстояние предполагалось одолеть на машине, но настаивать на пешей прогулке Альбина посчитала неуместным. Подсаживаясь с помощью Константина в машину, она ступила на серебристую платформу, похожую на ступеньку кареты. Это необычайно понравилось Альбине и она снова улыбнулась.

Автомобиль удивительным образом подходил мужчине. Он казался таким же надёжным, как и владелец. Это придавало Альбине уверенность. Да и поводов для беспокойства не было.

Надевая в конце рабочего дня одежду, в какой она приехала из дома, Альбина сочла её вполне соответствующей моменту. Тёмно-синяя атласная блузка со слегка спущенными рукавами, треугольным вырезом, мелкими прозрачными пуговичками и белоснежная, слегка расклешенная юбка из плотной ткани замечательно подходили для посещения ресторана. Особую нарядность облику Альбины придавали синие туфли на высоком каблуке.

Её рост превышал средний у женщин — сто семьдесят сантиметров. Но обувь без каблука ей не нравилась. Переобувалась она только на работе, чтобы не уставали ноги. Туфли почти сравняли Альбину ростом с Константином. Однако это никого из них не смутило. Напротив, соединило их взгляды.

Усадив Альбину, Константин неторопливо обошёл автомобиль и разместившись за рулём, улыбнулся девушке:

— Альбина, вы — красавица!

Она порозовела от его слов:

— Спасибо! Только я не готовилась к свиданию. Не ожидала… вашего приглашения.

— Ну я и сам не ожидал… — он нарочно задавил улыбку.

— Вы меня так и не простили? — воскликнула Альбина, не понимая по бесстрастному выражению его лица шутит он или говорит всерьёз, и непроизвольно сделала движение рукой, собираясь открыть дверь.

— Не простил, — Константин накрыл своей широкой ладонью другую руку Альбины. — Потому что вы не сделали этого раньше. Чтобы я наконец-то решился вас пригласить.

— Кстати, надеюсь, вы не против моего выбора? — спросил Константин, не желая далее смущать девушку. — Ресторан «У Карло» — спокойное место, и готовят там прекрасно.

— Я почти нигде не бываю, — облегчённо вздохнула Альбина. — Этот ресторан видела только снаружи. Он ведь совсем рядом. Полагаюсь на ваш вкус.

— Тогда поедем, — он слегка пожал руку Альбины, которую до сих пор не отпускал. — Вы должно быть проголодались?

Не дожидаясь ответа, Константин, медленно, неохотно выпустив её ладонь, повернул ключ зажигания.

Через несколько минут они подъехали к ресторану на тихой улице, без движения общественного транспорта. Элегантная шоколадная вывеска, огромные окна, затонированные коричневым в масть вывеске цветом. Славился как ресторан итальянской кухни. В будние дни там не танцевали, лишь звучала негромкая музыка.

Из небольшого количества крепких квадратных тёмного дерева столов, покрытых клетчатыми скатертями, Константин выбрал ближайший к окну. Столы, ничем не отгороженные друг от друга, располагались таким удивительным образом, что взгляды посетителей за ними не пересекались, позволяя оказывать взаимное внимание лишь сидящим за одним столом.

По залу бесшумно передвигались девушки-официантки в мягких балетках, белых блузах, длинных широких клетчатых юбках. Клетка перекликалась по цвету с красно-синими скатертями, но рисунок был иным, не оставляющим никаких сомнений, что ткань другая.

Одна из девушек, приветливо улыбаясь, проводила их к столику. Вместе с меню она принесла очаровательную маленькую плетёную корзинку с тонкой длинной ручкой, наполненную свежеиспечёнными круглыми булочками. От их запаха кружилась голова даже у людей, совершенно равнодушных к мучному. Аромат сдобы сладкой тоской напомнил Альбине запах безмятежного детства, очарование семейных прогулок, прелесть выходных дней. Она протянула к корзинке руку и бережно взяв булочку, поднесла к лицу.

Мужчина напротив замер, любуясь ею. Правильные черты Альбины и необычайно нежный цвет кожи притягивали взгляд. Овал лица мог показаться слегка вытянутым, если бы высокий лоб не укрывала текущая в сторону, слегка вздыбленная чёлка. Пепельные, подстриженные каскадом волосы струились вдоль щёк, мягкими перьями достигая груди. Маленький почти детский подбородок зрительно увеличивал губы, чётко очерченные, покрытые бежево-розовой блестящей помадой. Если их не озаряла улыбка, то становились заметнее слегка наклонённые вниз уголки. Тонкий прямой нос и изящные брови, чуть темнее волос, дополняли гармонию лица, создаваемую глазами. Огромные серые, порой едва зелёные, как сейчас, когда в зале смешались: иссиня-льдистое освещение матовых бра на стенах и особенный предзакатный золотистый свет августа, проникающий сквозь коричневые стёкла.

Вдыхая сдобный аромат Альбина слегка прикрыла глаза. Тень от длинных ресниц почти достигла середины щёк. Зачарованный девушкой Константин с удивлением отметил отсутствие какого-либо кокетства с её стороны. В ней не ощущалось ни малейшего следа самодовольства, упоения своей красотой. Все её движения были размеренны, неторопливы. Однако, подчиняясь неуловимому внутреннему ритму, это не смотрелось жеманной тягучестью. Благородное изящество — подобрал Константин нужное определение.

Проведя ладонью по чёрным слегка волнистым волосам, подстриженным несколько часов назад руками Альбины, и, стряхнув с себя наваждение, он раскрыл меню в кожаной бордовой обложке. Намереваясь как следует накормить свою спутницу после рабочего дня, Константин попытался заказать множество блюд. Но Альбина воспротивилась, попросив остановиться на рыбе и сырной закуске. Оказалось, что обоим по вкусу сухое белое вино.

Глава 2

2003 год

Сухой и безветренный август мягко завершал лето. Затенённые окна ресторана создавали иллюзию, что сумерки за окном наступили чуть раньше, чем на самом деле. Двое за столом возле окна неторопливо наслаждались отменными блюдами и вином, поглядывая друг на друга. Между ними не сквозила настороженность, не возникало натянутости.

Альбина с удовольствием ощущала на себе взгляд внимательных карих глаз Константина. Оттенённые густыми немного нависающими чёрными бровями и светло-голубой, с чуть заметным лиловым отливом, рубашкой, его глаза казались более тёмными. Грубоватые черты крупного лица — широкий нос, квадратный подбородок, слегка выдававшийся вперёд — не производили отталкивающего впечатления. Взгляд окрылял надёжностью.

Его обычная серьёзность улетучилась от волнительной близости с девушкой. Это не замедлило вызвать ответный отклик Альбины. Она с удовольствием принимала его знаки внимания. Когда он накрывал своей крепкой рукой её длинные тонкие пальцы, ладонь Альбины не сжималась и не выскальзывала. Ей становилось очень уютно, и она улыбалась раз от разу всё более ясно.

Константин откровенно заговорил о чувствах.

— Аля, ты позволишь себя так называть? И перейти на «ты» без всякого рода глупых ритуалов?

Просияв от его слов, она молча покивала в ответ.

— Аля, ты волнуешь меня с самой первой встречи. Если мои чувства не вызывают отторжения, и я тебе хоть немного нравлюсь, позволишь ли ты узнать тебя ближе?

— Константин, ты, — она слегка споткнулась на обращении, — мне нравишься. Я рада, что сегодняшнее недоразумение сблизило нас. Рада встрече.

— Прошу, расскажи о себе.

Альбина не заставила себя долго упрашивать. Оставив приборы на краешке тарелки, отодвинув от неё руки и невольно сцепив пальцы, она пожала плечами.

— Странно. Услышала твои слова и призадумалась. Я не могу рассказать о себе ничего интересного.

Константин тоже положил приборы. Слегка откинувшись назад, опустив локти и опираясь ребром согнутых ладоней о стол, он сердечно улыбнулся Альбине.

— Аля, ты начни, а там посмотрим…

Она размышляла вслух, будто не услышав его ободряющих слов.

— Действительно, что особенного можно рассказать? Живу одна. Очень нравится работать в салоне.

— А живёшь поблизости? — подхватил Константин.

— Нет, — покачала головой Альбина, — на окраине, в самом новом районе, возле въезда в город с юго-западной стороны.

— Далеко, — покивал Константин, — но район неплохой. Год назад начали заселять первые дома.

— Я как раз тогда и переехала, — приподняв сомкнутые руки, Альбина приблизила их к губам. — Разменяли с братом родительскую квартиру в центре.

— А родители?

— Они погибли в автокатастрофе, — понизив голос, Альбина коснулась губ сплетёнными пальцами, за долгие годы так и не привыкнув без волнения говорить о смерти родных.

— Где же вы жили? — почувствовав её печаль, Константин постарался отвлечь Альбину.

Вопрос добавил Альбине грустных воспоминаний. Но проникнутая доброжелательностью Константина, отняв руки от лица, она мягко улыбнулась:

— На соседней с нашим салоном улице. Через дорогу. Позади дома, где была «Кулинария». Помнишь?

— Конечно помню, — он улыбнулся в ответ и кивнул на корзинку на столе. — Там продавались изумительные булочки, похожие на эти.

Приподняв бутылку золотистого вина, Константин вопросительно глянул на Альбину, спрашивая позволения. Она слегка наклонила голову.

— А брат тоже живёт в новом районе? — пригубив вино, Константин возобновил разговор.

— Нет, Антон выбрал квартиру в центре. В начале улицы Героев. Это близко к Сокольскому району. Там у брата автомастерская.

— Он автомеханик? — заинтересовался Константин.

— Он удаляет вмятины, красит, — отозвалась Альбина. — Мастерская «Колер».

— Я знаю! — живо воскликнул Константин. — Несколько раз пользовался его услугами. Антон — отличный специалист. Пожалуй, лучший в городе. Также как и его сестра, — Константин потянулся к Альбине раскрытой ладонью. — Лучший мастер.

Встретив его руку на полпути, она вложила в неё свою и улыбнулась:

— Мы с Антоном никогда не помышляли о подобных профессиях. Мама — кандидат филологических наук, папа — доктор философии — преподавали в педагогическом университете. Они считали, что дети непременно должны получить высшее образование.

Умолкнув на мгновение, слегка помрачнев, но не отнимая у Константина руки, нуждаясь в поддержке, Альбина продолжала.

— Родители погибли, когда мне исполнилось четырнадцать. Антону — восемнадцать. Он как раз служил в армии. До его возвращения мне помогала тётя — папина сестра. Через год брат вернулся. Нужно было как-то зарабатывать. И тётушка настояла, чтобы вместо получения эфемерного, как она выразилась, высшего образования, Антон выучился на автомеханика. После окончания школы, тётя, напомнив мне как я в детстве стригла и меняла причёски у всех своих кукол, посоветовала освоить профессию парикмахера.

Константин приподнялся и, приблизив к себе руку Альбины, поцеловал её.

— Ты — необыкновенная.

Она смутилась, приняв его комплимент:

— Мне просто очень нравится то, чем я занимаюсь…

Опустившись на стул, Константин ласково улыбнулся и пожал ладонь девушки обеими руками:

— Аля, я не имею в виду твою специальность.

Альбина улыбнулась:

— Я самая обычная.

— Ну мне со стороны виднее, — Константин приподнял бокал с вином. — За тебя, Аля!

Она приветливо подняла в ответ бокал тонкими изящными словно у музыканта пальцами.

— Спасибо! — Альбина сделала глоток и задумалась.

«Наверное, надо проявить вежливость и поинтересоваться Константином, — размышляла она, — Однако полюбопытствовать, где он живёт, совершенно недопустимо. Я же не собираюсь его провожать или отправляться к нему. Если спросить, чем он занимается — прозвучит нетактично. Подумает, что я волнуюсь, оплатит ли он счёт. А это вовсе не обязательно. У меня с собой достаточно денег. Кстати, каким образом лучше предложить разделить расходы?»

Альбина заволновалась, поставив бокал, невольно сомкнула ладонь. Подняв взгляд на Константина, увидела, что он задумчиво улыбается, любуясь ей, нисколько не напрягаясь возникшей паузой в разговоре.

Альбина вздохнула с облегчением: «Ничего не хочу спрашивать о нём. Расскажет сам, если пожелает»

— С братом часто встречаетесь? — возобновил беседу Константин.

— Не очень, — улыбнулась Альбина. — Он работает иногда до поздней ночи. Пришлось взять небольшой кредит на квартиру. Ему с семьёй необходимо было купить двухкомнатную.

— Он женат? — поинтересовался Константин.

— Да. С его женой, Машенькой, мы, кстати, видимся намного чаще, чем с братом. В выходные дни я всегда стараюсь к ней приехать. У них замечательный сынишка, — Альбина расцвела лицом будто нахваливала своего ребёнка, — трёх лет. Скоро родится второй ребёнок.

— Они, должно быть, счастливы, — голос Константина не звучал вопросительно.

— Конечно, — радостно покивала Альбина.

— А ты, Аля?

Вопрос застал её врасплох.

— Я…?

— Ты — счастлива? — доброжелательно улыбнулся Константин.

— Да, — просто ответила Альбина, — я их люблю и Антона, и Машу.

Константин вновь завладел её руками.

— Ты замечательная, Аля! Я счастлив, что познакомился с тобой. Надеюсь, наша следующая встреча состоится?

Альбина благодарно улыбнулась ему и растерянно оглянулась по сторонам. Кроме них в ресторане оставались только четверо молодых людей за одним столом, которые, рассчитываясь с официантом, собирались уходить.

Время, пролетев незаметно, близилось к одиннадцати часам.

— Кажется, нам пора уходить? — весело спросила Альбина.

Константин неторопливо приблизившись, отодвинул её стул, помогая подняться. Альбина недоуменно подумала о счёте. Но осознав, с какой уверенностью ведёт её к выходу Константин, поняла, что он незаметно расплатился. И подивилась его умелой деликатности.

Константин, оставив свой автомобиль возле ресторана, чтобы довезти Альбину, воспользовался услугами такси.

Они ехали сквозь звёздную полночь по пустынному городу. Константин всю дорогу не выпускал руку Альбины, бережно поместив между своих ладоней. Когда на лицо Альбины попадал свет уличных фонарей, Константин ловил её внимательный взгляд. Взгляд тёплый, глубокий, лишённый всякого кокетства. Взгляд прекрасной сказочной царевны. Этот искушённый в любовных отношениях мужчина впервые в жизни почувствовал необъяснимую робость. Он видел рядом с собой необычайно красивую девушку, её чудесные волосы, пленительную грудь, яркие губы, с чуть склонёнными вниз уголками, огромные глаза. И одновременно с влечением ощущал по отношению к ней что-то вроде благоговения. Сродни тому, которое испытывает верноподданный к искренне любимой королеве. Константин был бы счастлив остаться с ней сегодня, но в то же время при отсутствии поощрения не намеревался торопить Альбину, готовый очаровывать и ждать её.

Альбина жила довольно далеко, на самой окраине города, в новом районе. Она назвала номер дома. Константин впервые за всю дорогу произнёс:

— Когда я строил этот дом, то предчувствовал, что в нём поселится прекрасная царевна.

— Ты строил этот дом? — удивилась Альбина.

— Да, — кивнул Константин, — моя организация выиграла тендер на строительство. Как тебе в нём живётся?

— Отлично. Тепло и уютно.

— Мы выиграли тендер, благодаря тому, что предложили постройку без внутренней отделки, вместо этого установив пластиковые стеклопакеты.

— Это было удачное предложение. Внутреннюю отделку я с удовольствием, хоть и не сразу, сделала по своему вкусу.

— Приехали, — обернулся к ним водитель. — Какой подъезд?

— Четвёртый — ответила Альбина.

Он находился в середине длинного восьмиподъездного дома, что представляло определённые неудобства. Все строения в районе многоэтажные — девять и более этажей. А дороги между домами очень узкие, не рассчитанные на огромное количество жителей и принадлежавшие им автомобили. Если городские трассы в это время суток становились довольно пустынны, то проезд в новых районах с многоквартирными домами был затруднён оставленными на ночь машинами. Водитель такси, с трудом по кромке бордюра подъехав к нужному подъезду, с некоторым неудовольствием отозвался на просьбу Константина подождать его. Но неудовольствие тут же растворилось при виде крупной купюры, протянутой Константином.

Он вышел вместе с Альбиной, чтобы проводить её до квартиры. На четвёртом этаже покинув лифт Константин, поблагодарив за встречу, привлёк Альбину к себе и поцеловал. Едва вынырнув из глубин нежного поцелуя, она почувствовала, что не хочет отпускать Константина, лишаться его надёжных объятий.

— Останься, — прошептала она.

В ответ он долго-долго покрывал благодарными поцелуями её ладони.

***

2010 год

Раньше Альбине казалось, что одиночество её совершенно не тяготит. Тем удивительнее оказалась радость Альбины, когда она сблизилась с Константином.

Превосходя её возрастом почти на семнадцать лет он, вероятно, в какой-то степени восполнял недостающее Альбине отцовское покровительство.

Его внешность также притягивала девушку. Он был крепок, с грубовато высеченными чертами лица и внимательным взглядом глубоко посаженных глаз.

Альбина, которую в юности влюблённость обошла стороной, долгое время считала своих ровесников непривлекательными. В Константине она нашла: надёжность, мужскую уверенность в принятии решений и любовь.

Узнав через некоторое после знакомства время о семейном положении своего возлюбленного, Альбина восприняла это со свойственной ей не по годам рассудительностью. Глупо ожидать, сойдясь с сорокалетним мужчиной, полагала она, что он свободен.

В настоящее время, Константин, достигнув сорокасемилетнего возраста, предполагал определённым образом изменить свою жизнь. Как только он оставался в одиночестве, за рулём автомобиля или в безуспешных попытках уснуть рядом с тёплым дыханием жены, размышлял о своей семье. Их ранний, оставшийся бездетным, брак в общем можно было назвать благополучным, если бы не…

Константин владел успешной строительной организацией. Прекрасно обеспечивая семью, позволял жене не работать. Она с удовольствием пользовалась такой возможностью, поддерживая дома порядок и комфорт. Всегда оставалась для Константина добрым, внимательным другом. Полная блондинка, с ласковым тихим голосом и мягкими манерами, она постоянно выражала чрезвычайную нескрываемую нежность к мужу. Однако, едва дело доходило до интимных отношений, как женщина тут же превращалась в глыбу равнодушного льда. Безучастная ко всем многочисленным попыткам Константина разбудить её чувственность, она никогда не притворялась, терпеливо пережидая, пока муж получит удовлетворение. Константин любил жену. Но после каждой, год от года всё более редкой, неудачной попытки достигнуть взаимного удовольствия, он очертя голову бросался на сторону. И находил взаимность, пыл и страсть. Всегда проявлял исключительную благодарность, щедро одаривая своих любовниц. И не менее исключительную решительность, моментально расставаясь с истеричными, выказывающими требования оставить семью.

Сейчас Константин, тщетно призывая сон в супружеской постели, размышлял:

«Аля оказалась единственной из женщин, которая никогда не устраивала мне истерик, не ставила ультиматумов. Удивительно, но за семь лет наших отношений она ни разу не потребовала оставить ради неё жену. Честно говоря, порой ждал этого от Альбины. Интересно, как бы я поступил в этом случае».

Отдаляясь от жены, он повернулся на другой бок, продолжая рассуждать:

«Расстаться с Алей невыносимо. Но, полагаю, ещё труднее было бы, уйдя к ней, каждую ночь стремиться душой к половине моего сердца, которая останется здесь. Пожалуй, в этом случае я причинил бы страдание всем троим».

Таким образом, создавалось впечатление, что по крайней мере двоих устраивало существующее положение вещей. Еженедельные встречи. Изредка походы в ресторан. Правда отпуск Альбине приходилось проводить в одиночестве. Но её это не особенно угнетало. К одиночеству она привыкла. Дозированного, полного покровительства, общения с Константином ей вполне хватало. О рождении ребёнка она пока совсем не задумывалась. К тому же, через два года после встречи с Константином всё её время стал поглощать собственный бизнес. Константин, разглядев способности Альбины, приобрёл трёхкомнатную квартиру на первом этаже, в центре города, переведённую в нежилой фонд.

Преподнося её Альбине в подарок, предложил:

— Аля, мне кажется, ты вполне сможешь руководить своим собственным салоном.

Альбина долго не могла поверить в реальность подарка, несмотря на свидетельство о собственности. Ей казалось, что это происходит во сне, и проснувшись, она увидит как розовый документ исчезает словно дымка. Она бы ещё долго пребывала в растерянности, если бы Константин не подтолкнул её к началу деятельности шутливым замечанием. И Альбина со временем обустроила, приобретая постепенно необходимое оборудование, парикмахерский салон. Ощутив, что одного старания и чутья для управления салоном недостаточно, поступив на платное отделение в институт, Альбина заочно окончила экономический факультет.

Глава 3

2010 год, апрель

Салон Альбины предоставлял исключительно парикмахерские услуги. К моменту настоящих событий в нём было четыре кресла, за которыми работали восемь девушек-мастеров, через два дня, по четверо в каждой смене. Не претендуя на многообразие: маникюр, педикюр, косметологию, Альбина предпочитала развивать наиболее близкий по роду её деятельности бизнес, доводя его почти до совершенства. Стрижка, покраска, мелирование и колорирование волос, причёски — повседневные, нарядные, свадебные. Альбина не жалела денег на посещение выставок новейших инструментов и материалов для работы, курсов и мастер-классов. Внимательно следила за новинками. Все девушки в её салоне поочерёдно проходили обучение в Москве. Сама Альбина чаще всего принимала участие в презентациях новой продукции для волос, в достаточной степени представленных в их городе.

Многочисленных клиентов салона вначале представляли собой в основном клиенты, которых раньше стригла Альбина. В дальнейшем салон приобрёл славу, благодаря умению и квалификации мастеров, внимательно подобранных Альбиной. Со временем у Альбины появились приятельницы. Посетители салона как правило записывались на определённое время. Однако порой кому-либо из клиентов, постоянных или случайных, приходилось ожидать своей очереди. Альбина понимая, что подобного рода ожидание создаёт напряжённость, сама старалась отвлечь посетителей. Не являясь любительницей кофе, она прекрасно знала, что многим этот напиток весьма по вкусу. И постаралась выделить средства на приобретение качественной кофемашины. Таким образом, некоторые постоянные клиентки стали воспринимать салон Альбины как своего рода клуб, где они с удовольствием общались с хозяйкой. Этому в большей степени способствовало её умение слушать своих собеседниц. Альбина, немногословная по своей натуре, никогда не испытывала потребности рассказывать о себе и уж тем более обсуждать в ходе беседы кого-либо.

Постепенно за пределами салона сложился небольшой круг общения Альбины, в который помимо неё входили ещё четыре приятельницы. Это не предполагало звонков в любое время суток для задушевных бесед и постоянного совместного времяпровождения. Между тем, изредка Альбина принимала приглашение заскучавших, так сложилось, одиноких приятельниц побывать в ночном клубе. Подруги — ровесницы Альбины — предпочитали ретро-клуб. Там танцевали под музыку восьмидесятых и девяностых годов. Она с удовольствием, хотя и гораздо реже, чем они приглашали, составляла им компанию.

Клуб располагался в большом развлекательном комплексе, с пятью кинозалами, тремя кафе и караоке-баром. Представлял собой обширный танцпол, который обрамляли немногочисленные столики у стен с удобными кожаными диванчиками вокруг каждого из них. Юные посетители танцевали группами, образуя круг. В его середину девушки набрасывали сумочки и клатчи. Посетители постарше и посостоятельней как правило заранее заказывали столик. Альбина с приятельницами всегда размещались за столом, время от времени выходя на танцпол, большей частью потягивая разнообразные алкогольные коктейли. Напитки в два раза превышали по цене подобные во всех ресторанах в городе. Подруги утверждали, что их качество отличалось от ресторанных в лучшую сторону. У Альбины не было оснований им не верить. Она с удовольствием забавлялась, пробуя новые. Первое время её знакомые пытались, подпоив Альбину, заставить её рассказать о себе. Но у неё только лишь ярче блестели глаза и расцветала улыбка, а многословной Альбина не становилась. К тому же, количество выпитого ею алкоголя всегда оставалось намного меньшим, чем у приятельниц.

На последней вечеринке беседа приобрела пикантный характер. Одна из молодых женщин, оглянувшись вокруг, вздохнула:

— Даже не на кого глаз положить!

Подруга напротив неё молниеносно отозвалась с язвительностью:

— Хочешь сказать: никто на тебя не обратил внимание?

Пропустив колкость, та ответила:

— Не только на меня. Ладно мы — тридцатник есть тридцатник. Хотя смотримся поинтересней многих свистушек. Но и свистушек никто особенно не подхватывает. Кругом одни аморфные личности.

В разговор вступила третья:

— А как же твой приходящий?

Приятельница отмахнулась:

— Что от него толку? Появляется раз в месяц. И секс-то не всегда бывает.

Альбина удивилась:

— Он как будто не женат?

— Это не показатель! — хохотнула собеседница. — Импотент никчемный! Иной раз придёт, пожрёт и начинает придираться — не так сготовила, сама толстая, что ты на себя нацепила. В общем, поругаемся. Он — уходит, я — реву.

— Жуть! — воскликнула первая. — А зачем он тебе такой? Почему не пошлёшь его?

— Да не могу, — криво улыбнулась женщина. — Уж сколько раз расставались за шесть лет. Я его посылала. Он меня из друзей в Одноклассниках удалял, номер мобильного менял. Через полгода приходит как ни в чём не бывало. И я, как дура, впускаю. Красивый, сука! Гляну, и сердце в пятках. Хочу его, не могу!

— Ему кажется под сорок? — поинтересовалась молчавшая до сих пор приятельница.

— Тридцать восемь.

— Мог бы и жениться уже…

— Говорят тебе — импотент! — горячо перебила первая. — Что он с женой-то будет делать?

— Может у него ещё кто есть? — пожала плечами Альбина.

— Да нет у него никого! Однажды пришёл ко мне после корпоратива. Кто-то попросил проводить, а он отказался. Боюсь, говорит, что слухи на работе пойдут.

— Ой, прям девица красная! — горько рассмеялись подруги.

— И со мной в тот раз — ничего, — откровенно продолжала рассказчица. — Вроде возбудился от спиртного, глаза горели. А на деле — пшик! Даже не встал у него! Уснул рядом, да и всё. А утром — скорей-скорей — на работу. Не до секса. Так и прозябаю без любви и ласки.

— А я часто с молодыми знакомлюсь! — воскликнула самая молчаливая из приятельниц. — Лет двадцать, двадцать три самое большее. Секс конечно нормальный. Только глупенькие они. В Мортал комбат играют, в Танки.

Две приятельницы расхохотались так громко, что обратили на себя внимание окружающих.

— У нас тридцатилетние из-за компьютера не вылезают! А ты говоришь — двадцать!

— В общем, замкнутый круг, — вздохнула женщина, начавшая разговор.

Одна из приятельниц улыбнулась:

— Остаётся только за деньги.

— Да и за деньги, думаю, ничего особенного не предложат, — разочарованно протянула одна из подруг.

— А ты пробовала? — спросила первая.

— А как же! Был у меня один негр из педуниверситета. Вот это сказка! Мля! Шоколадный кролик! До сердца доставал! Задница пружинистая — вцепишься — отбрасывает, даже закогтиться не успеваешь! Потом выучился и уехал.

— Ещё бы нашла! — с воодушевлением подхватила одна из женщин.

— Да вот, надо заняться, — вздохнула подруга, — в фирму позвонить. А то покроешься паутиной.

— О, — встрепенулась Альбина, — мне тут порекомендовали одного. И рекомендации можно верить. Тётка стильная. Абы с кем не будет встречаться.

Удивлённые взоры подруг обратились к ней.

— Как его? — вспоминала Альбина, — Что-то вроде испанское… Керидо.

Ответом ей было насмешливое фырканье приятельницы, которая восхищалась негром:

— Если только мы все пятеро сбросимся…

— Да ладно?! — не поверила развеселившаяся Альбина.

Карточка с телефоном отыскалась у неё в сумочке.

— Сколько? — поперхнулась Альбина.

Цена услуги равнялась прибыли её салона за месяц.

С той ночи она потеряла покой. Что такого умеет этот парень?! Отбрасывая от себя мысль о нём, Альбина снова и снова к ней возвращалась. Не отдавая себе отчёта, отодвинув планируемые покупки и не разоряясь на спонтанно-легкомысленные, через два месяца она вновь позвонила.

***

Он оказался красавцем, что Альбину слегка разочаровало. Мужчины ей нравились брутально-надёжные, как Константин. И приглашённого она почему-то представляла примерно таким же, никак не ожидая увидеть живую картинку из глянцевого журнала. Проникающий взгляд огромных глаз, приветливо улыбающиеся чувственные губы, пропорционально-рельефное телосложение, казалось, данное ему природой, а не усовершенствованное тренировками.

Наряду с разочарованием Альбина испытывала беспокойство, уже жалея, что затеяла подобного рода авантюру.

«Зачем? — недоумевала она. — Я не одинока. Недостатка в интимных отношениях не испытываю. К чему это глупое любопытство. И потом… не очень-то порядочно по отношению к Константину. Это же измена с моей стороны? Или… нет?»

Пытаясь преодолеть своё смущение, Альбина слегка откинула голову назад, отчего её мягкие волосы заструились вдоль шеи, еле заметно, как ей показалось, провела ладонями по платью. Готовясь к встрече она выбрала синее платье-футляр, но не строгое, из нарядной шёлковой ткани. Вспомнила слова популярного, одного из любимых её родителями, фильма:

«Может, мне всё это не идёт, может, мне всё это снять?»

Это восстановило наконец её душевное равновесие. Едва удержавшись, чтобы не рассмеяться, Альбина пригласила мужчину к столу.

Никогда не имея дела с мужчинами по вызову, она решила, по привычке приобретенной с Константином, начать общение за лёгким ужином. Фрукты, сырная тарелка, запечённая рыба, сухое белое вино. Стол накрыла в нарядной просторной кухне. В кухне вдоль стены разместились в одну линию: холодильник и шкафы из пластика комбинированного серого металлического и цвета фуксии, со встроенной плитой и раковиной. Напротив: прямоугольный стол на металлических ножках с толстой деревянной столешницей, и яркие, в цвет пластика шкафов, стулья.

За столом мужчина вёл себя словно родился с серебряными приборами в руках, настолько всё получалось естественно. Похвалив угощение, Альбина от вновь охватившего её волнения не запомнила какое именно, ласково улыбаясь, он участливо кивнул:

— Спрашивай, что бы ты хотела узнать обо мне?

Волнение улеглось, Альбина замерла от удивления. Он продолжал:

— Полагаю, что пригласила меня, в основном, из любопытства.

— Ты очень наблюдателен.

— Начнём, пожалуй, с чего попроще, например, как я докатился до такой жизни?

Альбина с облегчением рассмеялась:

— Для начала — лучше не придумаешь!

— Обожаю женщин. А при моём роде занятий это отличная возможность выбирать самых необыкновенных.

— То есть, выбираешь ты, а не тебя? — воскликнула, полная решимости опровергнуть своего собеседника, Альбина.

— Разумеется, — он произнёс так уверенно, что все подготовленные аргументы для спора без следа улетучились.

— А лет тебе ….?

— Вероятно, я года на три постарше, мне двадцать восемь.

— Мне вообще-то, тридцать, — без малейшего следа кокетства вырвалось у Альбины, размышлявшей о том, неужели она выглядит старше двадцати лет.

— Ты выглядишь прекрасно, — тут же ответил он на не прозвучавший вопрос, — но взрослость в твоих глазах не позволяет принять тебя за двадцатилетнюю.

Изумлённая Альбина замолчала. Он не торопил её со следующим вопросом, пригубив белое вино, которое пришлось ему по вкусу.

Никому в жизни он не стал бы рассказывать о том, что первопричиной его работы мужчиной по вызову был конфликт с отцом. Его отец занимался обустройством игровых клубов, со временем после запрета на их существование, перешедших под прикрытие интернет-кафе. Владислав, единственный сын состоятельных родителей, долгое время учился в Великобритании. Как и Альбина, рано оставшаяся без родителей, Влад привык в жизни рассчитывать на собственные силы. Но причины его самостоятельности были иные.

Глава 4

1995 год

Влад получил урок самостоятельности, особенно ему запомнившийся, когда ему исполнилось тринадцать.

На тот момент он четыре месяца проучился во всемирно известной английской школе для мальчиков Хэрроу, неподалеку от Лондона, прославленной своими известными воспитанниками Байроном, Черчиллем. Учился не на краткосрочных языковых курсах, а проходил полноценное обучение, за которое платил отец Влада. Для мальчика из России середины девяностых годов прошлого столетия это было довольно неординарным. Идея принадлежала матери — бывшему учителю английского, которая, оставив работу, полностью посвятила себя воспитанию единственного сына. Влад — мальчик с живым характером — норовил ускользнуть от её внимания, предпочитая друзей.

Благодаря его способности к языкам, которую мать постаралась развить, в английской школе Влад, слегка поправив произношение, учился довольно успешно и мог свободно общаться. Общался он по большей части со школьниками, приехавшими из других стран. У английских школьников имелся свой круг, к тому же, в выходные мальчики, живущие поблизости, разъезжались по домам, а прибывших издалека забирали семьи опекунов. Малочисленная группа ребят из России состояла в основном из детей чиновников, пренебрегающих обществом сыновей бизнесменов, одним из которых, а в это время единственным в школе, являлся Влад. Собственно, общение сводилось к тому, что ребята перебрасывались редкими фразами во время перерывов между занятиями учебой и спортом. Все дни, в том числе и выходные, были расписаны буквально по минутам. Такой стиль жизни Влада не особенно устраивал, он скучал по друзьям из своего города.

В Хэрроу даже уроки полагалось делать в одиночестве. Чтобы подготовить домашнее задание в крошечной комнатушке с мансардным окном, дающим, правда, достаточно много света, раскладывался откидной, привинченный к стене стол. Учебники хранились в узком высоком шкафу для одежды и постельных принадлежностей. Кроватью служила, также как и стол прикреплённая к стене, деревянная откидная платформа, раскладывать которую днем строго запрещалось. К тому же, при откинутой кровати отсутствовала возможность передвигаться по комнате или пользоваться столом. Влад как ученик средней ступени, в отличие от ребят младших классов, селившихся в комнатах с двухъярусными кроватями по несколько человек, жил в комнате один.

Одной из особенностей школы являлась скудность питания. Оно, разумеется, предоставлялось по часам и было четырёхразовым, но недостаточным для вытянувшегося за последний год и физически активного Влада. Ежедневные занятия спортом составляли неотъемлемую часть школьного воспитания. Влад выбрал бокс и сквош, который как выяснилось, изобрели когда-то в этой школе. Есть временами хотелось нестерпимо. Выручали деньги, которые переводил на личную банковскую карточку отец Влада. Не особенно много, но всё же достаточно, чтобы в специально отведённое ученикам время, два раза в неделю, когда они под руководством куратора выбирались в город, утолять одолевающий подростковый голод. По правилам школы еду не полагалось держать в комнатах, так что про запас ничего не покупалось.

Однажды, Влад словно пёс из мультфильма, влекомый чарующим ароматом сосисок, заторопившись, неправильно набрал пин-код, и банкомат, не выдав денег и помигав на прощанье алым светом, утопил карту в недрах своей равнодушной утробы. Беспомощно оглянувшись по сторонам, Влад увидел спасительную красную кабинку таксофона. У него оставалось несколько монет, которых должно было хватить на звонок домой.

Дрожащими от волнения руками, молясь про себя, чтобы отец оказался дома, так как мама вряд ли могла ему что-то подсказать, поскольку она никогда не пользовалась банковской картой, Влад набрал номер. После показавшихся ему бесконечными, нескольких длинных гудков он услышал приветливый голос мамы. Держа следующую монетку наготове, боясь, что не успеет, он торопливо проговорил:

— Мам, привет! У меня всё хорошо! Позови папу, если он дома! Мне нужно у него спросить!

— Дома-дома! Сейчас, сынок! — пока женщина передавала трубку радиотелефона мужу в соседнюю комнату, она попыталась выяснить причину неожиданного звонка, обычно сын звонил раз в неделю. — Владик, что у тебя случилось?

— Всё нормально, мам! Проблема тут… с карточкой.

Но отец, вопреки ожиданиям, огорошил Влада:

— Ну чего ты там разнюнился?! Мать утверждает, что язык ты отлично знаешь. Так что, иди и выясняй.

Отец отключился. Влад, растерянно глядя на пару оставшихся монеток на ладони, слушал безнадежные короткие сигналы в трубке. Куда идти? Что выяснять?

Хватило сообразительности обратиться к куратору — высокой угловатой, стриженой ёжиком, мадам Далтон. В ответ на отчаянную просьбу Влада о помощи она улыбнулась тонкогубой доброжелательной улыбкой. И тут же, вместе с ним, отправилась в банк, к которому принадлежал коварно проглотивший карту банкомат, проявив твёрдость и некоторую напористость в переговорах с сотрудниками по поводу произошедшего. Буквально на следующий день Влад получил свою карточку. В следующий раз он предпочёл не обращаться к отцу за помощью в решении проблемы.

Летние, свободные от занятий месяцы, Влад ежегодно проводил в родном городе. Когда впервые возникла необходимость приобрести авиабилет из Лондона в Москву, Влад спохватился поздно. Ученики из России, с которыми ему предстояло добираться, сообщили, что билеты для них приобретены их родителми несколько месяцев назад, и вряд ли он сможет улететь с ними одним рейсом.

Озадаченный Влад, решив попытать счастья, отправился на поиски авиакассы. День ото дня испытывая всё меньше языковых затруднений, он довольно быстро нашёл нужный объект в огромном городе. Несмотря на то, что поиск осложнил проходивший в это время в Лондоне велокросс.

Алый симпатичный автобус, на втором этаже которого разместился Влад, отклонившись от маршрута, следовал по другой улице. Объявление об изменении маршрута мальчик по невнимательности пропустил. С интересом посматривая по сторонам в окна, Влад ожидал своей остановки. Так и не услышав необходимого названия, Влад решил, что ошибся. Действовать наугад представлялось бессмысленным. Поднявшись, он обратился с вопросом к женщине, сидевшей от него неподалёку. Не вполне полагаясь на правильность своего произношения, Влад улыбнулся, стараясь смягчить просьбу. Женщина ответила не сразу. Но лишь только потому, что залюбовалась мальчиком. Влад для своих четырнадцати лет был довольно высокого роста. Форма воспитанника Хэрроу: серые брюки, тёмно-синий пиджак, под ним белоснежная сорочка с чёрным галстуком, — великолепно смотрелась на нём. Светлую шляпу-канотье с чёрной лентой Влад не надевал, когда путешествовал один, без куратора и одноклассников. В школе за это наказывали. Но Влад шляпу терпеть не мог и предпочитал получить наказание. Несмотря на то, что шляпа сидела отлично на его правильной формы голове с тёмно-русыми, аккуратно подстриженными волосами. Дама, к которой обратился Влад, слегка замешкалась, рассматривая стройного красивого мальчика с огромными серыми глазами и ясной улыбкой. Он уже собрался повторить свой вопрос, проговаривая слова чётче и медленнее. Но тут она, стряхнув с себя растерянность, улыбнулась ему в ответ, отчего на её, словно розовый глянцевый кафель лице, сперва показавшемся молодым, собрались морщины, озарившие его добротой, но обозначившие возраст. Женщина пояснила Владу, каким образом можно попасть на нужную ему улицу.

В кассе оказалось достаточное количество билетов. Их покупали заранее в связи с проведением акции, предлагавшей на треть меньше от стоимости, по которой они приобретались в настоящее время. Обрадованный Влад купил билет. И в дальнейшем всегда делал это заблаговременно.

Ознакомившись как следует с Лондоном, позже Влад и в Москве ориентировался совершенно свободно. В зависимости от времени прилёта добирался в свой город на автобусе, прямо из аэропорта. Если же не успевал к моменту отправки автобуса, то спешил на железнодорожный вокзал, на поезд. Иногда проводил несколько дней в Москве у приятелей, с которыми подружился за годы учёбы.

В общем, с четырнадцати лет Влад был вполне самостоятельным. Решение любой проблемы он находил с лёгкостью. Он понял, что главное это говорить с людьми, сопровождая беседу улыбкой, перед обаянием которой мало кто мог устоять.

Становясь старше, Влад начал по возможности зарабатывать на карманные расходы, чтобы не зависеть от денежного обеспечения отца, которое год от года больше не становилось. Это вызывало насмешки большинства его одноклассников из России, которые не испытывали недостатка в деньгах. Но Влад не обращал особого внимания. И со временем они не только прекратили насмехаться, а прониклись к нему своего рода уважением.

Поначалу единственное, на что Влад мог претендовать, был исключительно физический труд. Позднее, благодаря его способностям к изучению иностранных языков, удавалось время от времени находить работу копирайтера — составителя рекламных текстов.

Глава 5

2004 год, август

Год от года Влад всё более рассчитывал только на себя. К маме обращался, чтобы поделиться своими успехами. Высшее образование он тоже получил в Англии, в Лондонском университете.

На этом настояла мать Влада — Анна, которая со временем начала понимать, что доходный бизнес мужа не совсем законен. И не желала, чтобы сын впоследствии занимался им.

Отец, напротив, весьма недовольный тем, что Влада не удаётся привлечь к «семейному делу», почти отстранился от общения с ним. Тем не менее, оплачивая учёбу сына, приобрёл для него, опять же по подсказке жены, квартиру в Москве. Предполагая впрочем это как выгодное вложение капитала.

Жизнь матери Влада, невзирая на материальный достаток, нельзя было назвать безоблачной. Красивая общительная женщина в начале девяностых годов, по настоянию мужа, который к тому времени занялся прибыльным бизнесом, оставила любимую, но малооплачиваемую работу учительницы английского языка. С тех пор как она обосновалась дома, посвящая всё своё время воспитанию сына, муж стал обращаться с ней уничижительно-грубо. Он и раньше не проявлял особой деликатности, но жена, целыми днями пропадая в школе, предпочитала не обращать на это внимание. Женщину всё более задевали попытки мужа унизить её, вначале ему не свойственные. Помимо того, стали очевидны его походы на сторону, которые он почти не считал нужным скрывать и оправдывать. Она определила, что всё стерпит, посвятив себя цели воспитать сына, несмотря на тягостную для неё разлуку, в отдалении от отца, воспользовавшись материальным достатком мужа. И глубоко в душе закопав горечь, весьма в этом преуспела.

Завершивший своё образование двадцатидвухлетний Влад, после недолгих поисков, нашёл в Москве хорошо оплачиваемую работу переводчика сложной технической документации в салоне по продаже супердорогих автомобилей.

Влада, вернувшегося в родной город, дома встретила только мать, и они не могли вдоволь наговориться несколько часов, расспрашивая друг друга, строя планы на будущее.