Бесплатный фрагмент - Казаки. Осознание себя

На фото обложки — горы Кавказа

Издательство «Ridero»

г. Екатеринбург

2021 г.

ВСТУПЛЕНИЕ

Созданная большевиками 20.01.1921 года Горская Республика на Северном Кавказе, которая затем многократно перекраивалась и переименовывалась, что отмечено даже на этой карте

Нету шашек, нету ножен,

И кинжальных нет клинков…

Как с судьбой чеченцев схожи

Судьбы гордых казаков.

Чеченский поэт Умар Яричев.

Вопреки своему обыкновению и общепринятым неписанным правилам, я уже во вступлении привожу изображение карты. Это обусловлено сложностью межэтнических отношений в Северокавказском регионе и читателю просто необходимо, как мне думается, перед началом чтения настоящей книги внимательно ознакомиться с настоящей картой и с примечаниями, которые на ней имеются.

Несмотря на то, что настоящая книга выходит в серии «Казаки. Осознание себя», но при этом посвящена положению дел на всём Северном Кавказе, ничего странного здесь нет, поскольку в этом регионе проживает большое число различных народов, среди которых столетиями живут и представители Казачьего Народа. Причём, казаки волей исторической судьбы контактировали буквально со всеми иными местными этносами.

С глубокой древности, с эпохи ранней бронзы, степные племена век за веком приходили на Кавказский перешеек и проходили через него с Севера на Юг и обратно. На основе античных источников (Геродота, Помпония Мелы, Плиния Старшего и Страбона) 3. Ямпольский (1950 — 1970-е годы) аргументированно показал, что тюрки заселили территории Кавказа не позже середины I тысячелетия до Р.Х.

Как справедливо заметил учёный-филолог В. И. Абаев, история не знает «химически чистых» народов, тем более это замечание справедливо для такого сложного и этнически пёстрого региона, как Кавказ. И на многие, если не на все народы Кавказа ещё в глубокой древности началось тюркское влияние как в генетическом плане, так и в области языка и культуры. Но, в отличие от последующих измышлений, древние тюрки вовсе не были китаеоидами. Это были европеоиды, часто со светлыми глазами и волосами.

В русской «Повести временных лет» упоминаются «красные девки половецкие» (красные — на старославянском означает «красивые»). И вряд ли тюрки, если бы они были китаеоидами, казались бы славянам красивыми, ведь представители иной расы при первой встрече любому народу всегда кажутся безобразными. Поэтому-то средневековые китайцы, в отличие от славян, считали безобразными тюрков-европеоидов.

До XIII века русские встречались с великим множеством тюркских племён, но их облик нисколько не удивлял. Никаких китаеоидных черт не отметили и в облике 200 тысяч переселившихся в Грузию кыпчаков грузинские летописцы. Но когда русские впервые в 1223 году в битве на Калке встретились с китаеоидными тюрками (потомками межрасового смешения), облик последних произвёл на них ошеломляющее впечатление и вызвал особое внимание летописца.

Кроме тюркских народов Северного Кавказа, как мы знаем, в Закавказье живут азербайджанцы, имеющие те же скифские (тюркские) корни и даже в своём имени сохранившие старое самоназвание скифов — «ас» или «аз». Правда, по прошествии веков даже сама память о былом общем родовом корне забылась и многие современные казачьи потомки чуть ли не с возмущением воспринимают такую информацию, будучи убеждёнными в своей «потомственной славянскости».

Однако, кроме тюркских потомков на Северном Кавказе, рядом с ними имеются и многочисленные представители автохтонных народов — кавкасионы. Такая этническая смесь подразумевает древние контакты праказаков и современных кавказских казаков с другими народами, жившими и продолжающими сегодня жить на Кавказе.

Строительство в XVIII веке русской крепости Моздок в центре Северного Кавказа вкупе с общим усилением Российской империи стало причиной войны, начавшейся в 1768 году. С этого времени в массовых переселениях народов, имевших определяющее значение для формирования этнических границ на Северном Кавказе, главным стал фактор российского присутствия в регионе. И этот фактор действует даже в 3-м десятилетии XXI века. Так, 17 февраля 2021 года издание «Кавказ. Реалии» сообщило:

«Сотрудники ФСБ заявили о задержании в Карачаево-Черкесии, аннексированном Россией Крыму, Краснодарском крае и Ростовской области 19 человек, которые, по версии ведомства, готовили теракты на Северном Кавказе.

Задержанных обвинили в организации отделения такфиритского движения «Ат-Такфир валь-хиджра», которое Верховный суд РФ в 2010 году признал экстремистским. Сообщается, что силовики нашли тайник с пулемётом РПК, автоматом АКМ, патронами и самодельными взрывчатками, а также «пояс смертника» с поражающими элементами.

В июле в Карачаево-Черкесии были задержаны пять человек, подозреваемых в принадлежности к организации «Ат-Такфир Валь-Хиджра». [Но] адвокаты и правозащитники в РФ отмечают, что часто те, которых выдают за боевиков, на судах заявляют, что во время предварительного следствия давали показания под пытками». С апреля по октябрь 2020 года в Чечне силовики похитили более 1.500 человек. В ноябре 13 человек были похищены в чеченском Гудермесе и отвезены в секретную тюрьму. Всё это вызывает глухое недовольство и даже ненависть к властям в республиках региона. На Северном Кавказе в целом в первой половине 2020 года 14 человек погибли в столкновениях с силовиками, из них семеро — в Дагестане, по три человека — в Кабардино-Балкарии и Ингушетии.

В этой книге мы говорим о разных народах, но просим не подозревать нас в попытке какой-то из этих народов унизить или возвеличить, автор старался лишь изложить имеющиеся в его распоряжении факты. Всеказачий Общественный Центр (ВОЦ) и Ассамблея Народов Кавказа (АНК) 22 июля 2019 года подписали договор — «Декларацию о взаимном признании и политическом союзе». С тех пор мы стали стратегическими союзниками на Северном Кавказе. Хотел бы также сообщить читателям, что дружеские отношения, установившиеся между казаками и горцами, немало облегчили автору поиск необходимых для написания этой книги материалов: член Конгресса Карачаевского Народа Кемал Батдыев снабдил меня большим числом источников по истории горских народов Кавказа, за что я ему очень благодарен.

С уважением ко всем читателям, Автор.

ЧАСТЬ 1. СОБЫТИЯ И ФАКТЫ ИЗ ДРЕВНЕЙ И СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

1. СКИФЫ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

Изображение киммерийцев на этрусской вазе

Эти массагеты, как говорят,

многочисленное и храброе племя.

Геродот.

Первоначально протоскифы (киммерийцы) жили в районе Алтая и затем мигрировали оттуда в Европу. Это было установлено путём отслеживания продвижения скифских курганов. Историки античной эпохи считали население степей периода, предшествовавшего собственно «Скифскому», прямыми и непосредственными предками скифов Железного века. Античные историки не разделяли прошлое и современное им настоящее «великоскифского» народа. Поэтому, говоря о киммерийцах, они употребляли имя «скифов». Что касается собственно киммерийцев, исходной точкой их истории может, наверное, считаться приблизительно 1700 год до Р.Х., когда первые волны протоскифов, двигавшиеся от Алтая, достигли Енисея. От Енисея киммерийцы продвинулись ещё дальше к западу — до Кавказа, где развили у себя смешанный тип хозяйства, когда часть племени осела в плодородных долинах и стала земледельцами, а остальные скитались по равнине как пастухи-кочевники и охотники. Осевшие поселенцы в это время овладели искусством литья и ковки меди. Они изготавливали коричневатую керамику, на которой царапали геометрические узоры, и использовали бронзовые орудия для рубки деревьев. Поначалу они хоронили своих мёртвых в неглубоких могилах, отмеченных кругом из камней, но к 1200 году до Р.Х. начали возводить большие курганы, распространившиеся и на Кавказе, и по всей Великой Степи, известные позднее, как «скифские».

И вот тут у исследователей возникает странное несоответствие в изложении фактов. С одной стороны, они утверждают, что путь киммерийцев от Алтая на запад прослежен по оставленным ими скифским курганам. С другой стороны, к 1700 году до Р.Х. они достигли Енисея. И с третьей стороны, они начали возводить скифские курганы лишь в 1200 году до Р. Х. Однако, пусть это остаётся на их профессиональной совести. В данном повествовании эта несогласованность фактов принципиального значения не имеет.

Огромные расстояния были для связей протоскифов не преградой, что подтверждается находками скифских ювелирных изделий, выполненных в характерном «зверином» стиле, как в Причерноморье и Поднепровье на западе, так и в центре нынешнего Китая на востоке.

Протоскифы широко расселялись не только в направлении Кавказа и на самом Кавказе, но шли и далее — в Переднюю и Малую Азии. Э. Ямаучи, опираясь на указание Геродота, допускал, что «киммерийцы двигались к югу через Кавказ, возможно, через центральный Дарьяльский перевал». Косвенно эту идею подтверждает топонимика горных районов нынешней Северной Осетии. Обращает на себя внимание одно и то же название ущелья, аула, горы, ледника и реки в высокогорной Осетии — Джимара. Происхождение данного топонима лингвисты связывают с киммерийцами. Б. А. Алборов полагал, что в топониме отражено название киммерийцев, живших на юге, в осетинском нартовском эпосе получивших наименование «гуымирта». По мнению А. Дз. Цагаевой, первоначально топоним звучал как Гимара, а затем трансформировался в Джимара.

Есть также множество подтверждений тому, что древние шумеры были оторвавшейся от основной массы частью протоскифских племён. Поэтому в их языке так много тюркских слов, о чём писали многие учёные. Известно также, что между носителями Майкопской культуры Северного Кавказа и древними шумерами складываются самые тесные культурно-экономические связи, проявляющиеся в том, что в городах Шумера и в майкопских курганах неоднократно обнаруживались уникальные аналогичные предметы вооружения, украшений и тому подобное. Важно отметить, что эти предметы встречаются в городах Шумера и в северокавказских майкопских курганах, но почти не встречаются на пространстве между ними ни в Закавказье, ни в других районах Северного Кавказа. Видимо, эти связи носили транзитный характер, объясняющийся близостью их традиций и культур.

Родственные, но отнюдь не дружественные первым протоскифам-киммерийцам поздние скифы появились на Кавказе вслед за первыми. Они рано освоили Центральное Предкавказье. По мнению В. Г. Петренко, раннескифскую культуру в этом регионе наиболее полно характеризуют три могильника: Краснознаменский, Новозаведенский-2 и Нартанский. Все они возникли в 1-й половине VII века до Р.Х.

Скифы Центрального и Западного Предкавказья небольшими воинскими отрядами, без обозов, через перевалы Большого Кавказа проникали в Закавказье и далее. Подобные походы, скорее всего, осуществлялись в тесном контакте с местным населением. В зоне Центрального Кавказа скифы освоили не только предгорья, но и высокогорные районы по обоим склонам Главного Кавказского хребта. В этой связи рассказ Диодора Сицилийского о том, что скифы «приобрели себе страну в горах до Кавказа», получает вполне реальную основу. Причём, пребывание скифов в ущельях Кавказа было отнюдь не кратковременным. Горцы имели достаточно большой срок, чтобы близко познакомиться с пришельцами. Длительное пребывание скифов в Закавказье нашло отражение в топонимике. Ещё Н. Я. Марр писал, что «армянские земли населялись скифами, один из районов сплошь был населён скифами под известным их именем „сак“».

Большая активность скифов к югу от Главного Кавказского хребта отмечена жившими позднее древнегрузинскими историками и оставленными ими летописями. Например, Леонтий Мровели начало второго этапа в этнической истории Кавказа связывал с появлением здесь «хазар», под которыми, по убеждению учёных, подразумеваются скифы. «В первый же свой поход хазарский (скифский) царь перевалил горы Кавказа и полонил народы… Был у него сын по имени Уобос, которому дал пленников Самхити и Картли. Дал ему часть страны Кавкаса, к западу от реки Ломеки до западных пределов гор. И поселился Уобос. Потомками его являются овсы». В данном случае овсами Леонтий назвал скифов, но вообще в грузинских источниках овсами именовались скифы, сарматы, аланы и уже гораздо позднее — и осетины, поскольку они жили на землях аланов.

В историографии (включая закавказскую) в разных вариантах бытует идея, наиболее принципиально высказанная Гр. Капанцяном, считавшим историческим фактом смешение скифов с местными хаями — армянами. Недаром армянский писатель Корюн армян называет «аскеназским», то есть скифским, родом.

О большой роли скифов на Кавказе свидетельствует также сообщение Леонтия о том, что среди функционировавших в Картли шести языков был и скифский. Причём, шесть этих языков, включая скифский, «знали все цари картлийские, все мужи и женщины».

Пребывание скифов на Кавказе сопровождалось их интенсивным внедрением в местную среду. В VII — V веках до Р.Х. скифские элементы на Северном Кавказе становятся настолько многочисленными, что налагают отпечаток на общий облик местной материальной культуры, придавая ей, по выражению Е. И. Крупнова, «скифоидный характер».

«Невозможно переоценить скифское влияние на Северном Кавказе» — отмечают в этой связи В. И. Марковин и Р. М. Мунчаев. Это влияние отразилось как в материальной культуре, так и в похоронном обряде. С другой стороны, результатом оживлённых контактов и связей степняков с населением Северного Кавказа стало появление у них типично кобанских элементов (местная культура). Все исследователи отмечают активность скифо-кавказских контактов в период переднеазиатских походов (VII—VI века до Р.Х.). В последующее время, по мнению большинства специалистов, связи скифов с Кавказом ослабевают (с середины V века до Р.Х.), сокращается количество скифских памятников в Предкавказье до их практически полного исчезновения в начале IV века до Р. Х. О скифском влиянии на Кавказе в довольно позднюю эпоху сообщают и античные авторы. Весьма показательно в этом плане чёткое разграничение Страбоном жителей равнины и гор.

* * *

Саки, наряду с массагетами, являются восточными ветвями скифских народов. Это собирательное название группы кочевых и полукочевых племён I тысячелетия до Р.Х. — первых веков н.э. в античных источниках. Саки и массагеты были разными родами одного племени. Но античные историки отмечают антропологические отличия саков от массагетов: «Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них не очень белый или золотистый и не совсем чёрный, но всё же они тёмно-красные» (Прокопий Кесарийский). Саки, при всей их загорелости в знойных степях Азии — это нордический тип европеоида, это — блондины с голубыми глазами мощного телосложения (Э. Дейнекин).

Коротко о массагетах. Это — обобщённое наименование группы родственных племён, обитавших восточнее Каспийского моря, главным образом в междуречье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, юго-восточнее сарматов-аорсов. Во второй половине I тысячелетия до Р.Х. основными племенными объединениями, занимавшими большую часть Средней Азии, были объединения массагетов и саков (некоторые полагают, что массагеты были составной частью сакского племенного объединения). Саки и массагеты были хорошо знакомы писателям древности и сыграли видную роль в древней истории. Массагеты приняли впоследствии имя асов-аланов, которое носили до эпохи гуннов. По китайским хроникам они известны как «яньцай». В последующем массагеты были соседями аорсов, и часть аорсов, очевидно, входила в массагетское объединение племён.

Массагеты и саки (вторые жили восточнее первых) — ближайшие сородичи савромато-сарматов, и эта общность происхождения и языка осознавалась теми и другими. Сако-массагетские племена Великой Степи, будучи соседями сарматов, в эпоху активных сарматских передвижений частично были втянуты в далёкие миграции. Результатом этих перемещений было появление массагетских групп на Северо-Восточном Кавказе в первых веках н. э. Массагеты зафиксированы в это время в Приморском Дагестане и Северном Азербайджане. Здесь выходцы из Средней Азии приняли активное участие в сложении средневековой народности кавказских аланов, в которую они вошли в качестве одного из основных компонентов. Одним из первых массагетов на Кавказе упоминает армянский писатель лишь конца 4 века Фавст Бузанд, называющий массагетов мазкутами. Кавказские массагеты-мазкуты обитали севернее и южнее устья Самура на территории Чор с центром в Дербенте. Отсюда они в союзе с местными горскими племенами, преимущественно дагестанскими, совершили в 330-х годах вторжение в Армению. Мазкуты играли активную роль в политических событиях Северо-Восточного Кавказа и Закавказья, особенно Албании (современный Азербайджан) и Армении, в 4—5 веках.

А в прежнем месте их обитания непосредственными преемниками массагетов явились племена дахов (давов, дагов, даков). Дахами назывался союз трёх кочевых племён саков. В 6 веке до Р.Х. племена дахов были под властью персов и обитали к юго-востоку от Каспийского моря. Затем некоторые из них покинули свою страну и поселились на Кавказе. Их имя ныне сохраняется в названии кавказской области Дагестан.

Племя савроматов (затем сарматы) имело со скифами родственное происхождение. Они вели почти одинаковый образ жизни, но, в отличие от скифов, сарматские женщины ездили верхом, охотились и воевали вместе со своими сородичами-мужчинами, в то время как скифские женщины вели очень уединённую жизнь и не принимали никакого участия в мужских делах. По одной из версий, именно савроматские женщины в древнегреческом фольклоре и историографии получили название амазонок. Эта литературная традиция была воспринята Средневековьем, а на Кавказе держалась до XVII века. Существуют черкесские и карачаевские предания о борьбе их предков с легендарными еммеч — женщинами-воительницами, обитавшими на Северном Кавказе. Существенно то, что женщины-воительницы черкесами и карачаевцами осознаются как представители иного, враждебного им народа.

Источники сохранили названия многих сарматских племён — аорсы, сираки, языги, роксаланы, уже упоминавшиеся массагеты, асии и так далее. Страбон свидетельствует, что аорсы и сираки «простираются на юг до Кавказских гор». Нижние аорсы размещались южнее верхних и занимали большую часть равнинного Предкавказья восточнее сираков, включая Ставропольскую возвышенность, Северо-Восточный Кавказ и достигали предгорий Кавказского хребта. Сарматское племя сираков жило в северо-западной части Северного Кавказа.

* * *

Конец I тысячелетия до Р.Х. ознаменовался продвижением в Предкавказье новой волны кочевников. Внедрение сарматов в горы в более ранний период было весьма незначительным. В 3 веке до Р. Х. Северный Кавказ пережил мощное нашествие кочевых сарматских орд, двигавшихся на запад и юг. Сарматские передвижения в отличие от предшествовавших им скифских походов через Кавказ не были простыми набегами. Теперь целые племенные союзы кочевников навечно осваивали степи Предкавказья, избрав их постоянным местом своего пребывания. Античные историки сохранили названия племенных групп сарматов, захвативших равнинные районы Предкавказья, которые они именуют «Сарматией» и «Сарматскими равнинами».

Можно думать, что взаимоотношения сармато-аланов и горных аборигенов в последние века до Р.Х. — первые века нашей эры были враждебными или напоминали отношения вооружённого нейтралитета.

Наиболее высоким уровнем общественного развития среди сарматов отличались сираки, которые подчинили на Северо-Западном Кавказе земледельцев-меотов и создали своё государство. Одной из резиденций сиракских царей был город Успа, находившийся недалеко от восточного побережья Азовского моря. Страбон называет владения сираков Сиракеной, реку, которая протекает через Сиракену, Мермодом (Терек). Археологические изыскания на территории Сиракены свидетельствуют о прекращении жизни большого количества поселений, ранее расположенных по берегам Терека, Сунжи и их притоков, с конца 4 — начала 3 веков до Р. Х. Сарматы либо уничтожили прежнее местное население, либо вытеснили его в более труднодоступные места, в горы и ущелья. Оставив удобные места проживания, прежние жители вынуждены были осваивать новые территории, приспосабливаясь к иным условиям. По свидетельству лингвистов, в языке вайнахов (нохчи), из которых произошли нынешние чеченцы и ингуши, сохранилось слово «цIаьармат» в значении «страшный, косматый, чуждый человек». Его фонетическая близость с этническим названием «сармат» отражает отношение горцев к пришельцам.

С конца 3 века до Р.Х. население степной и частично предгорной полосы Центрального Кавказа постепенно утрачивает местные обряды и традиции. Некоторые автохтонные племена едва ли не полностью растворились в среде завоевателей. Другие, сохранив традиционные места обитания, подверглись сильному сарматскому влиянию. На равнине массовое распространение получили курганные погребения с ярко выраженным сарматским обликом. Часть памятников свидетельствует о неоднородном составе предкавказских сарматов, на рубеже двух эр ставших оседать и смешиваться с местным населением.

Сарматское племя аорсов стало одной из основ формирования раннесредневековых аланов. Но не единственной. Уже в 1 веке н.э. этноним «аланы» становится собирательным, общим для всех или для большинства сарматских и родственных им тюркских племён. Термин «аланы», сначала обозначавший этносоциальную группу внутри аорсов, затем распространился на все племена сарматского и сако-массагетского происхождения, а ещё позже стал термином не только этническим, но и политическим, собирательным для крупного племенного объединения. Имя «аланы» стало соотноситься со всем народом, населявшим причерноморские степи, постепенно вытесняя старые названия — «сарматы» и «скифы», которые, впрочем, использовались ещё в средневековой литературе. Во 2 веке н.э. уже упоминается «Алания» как территория, заселённая аланами.

Среднеазиатские массагеты, на рубеже нашей эры расселившиеся на Северном Кавказе, также сыграли важную роль в формировании и этнической истории аланов. Есть основания говорить о том, что аланское племенное объединение Кавказа сложилось на основе двух групп скифо-сарматского происхождения — аорсов и массагетов. Однако роль этих племён в этногенезе аланов Кавказа не исключительна. В нём приняли участие ещё одни скифо-сарматы — асианы или асии. Древнее племя асиев входило в состав массагетского союза племён.

Появление ряда крупных и длительно развивавшихся городищ с мощными рвами может хронологически связываться с новой аланской миграционной волной. Земляные аланские городища Центрального Кавказа возникают в 1—2 веках, что связано с массовыми передвижениями сарматских племён, которые происходили в течение долгого времени почти постоянно. На многие столетия они делаются здесь хозяевами положения. Аккумуляция кочевников в равнинном и предгорном Предкавказье в начале нашей эры достигает значительных масштабов. Видимо, с этого времени, если не раньше, контроль над благоприятными для кочевого скотоводства и земледелия предкавказскими равнинами надолго — до гунно-булгарского появления — переходит в руки сармато-аланов. Ю. А. Кулаковский отмечал, что «римляне знали уже аланов как народ прикавказский».

В 1 веке аланы жили, хотя, возможно, и не сплошным массивом, в равнинно-предгорной части Центрального и Северо-Восточного Кавказа и имели здесь непосредственные контакты с местным автохтонным населением. Видимо, можно говорить о некотором сближении аланов со своими кавказскими соседями, что весьма существенно, ибо оно кладёт начало процессам этнической и культурной интеграции и ассимиляции. Таким образом, сарматские племена аланов послужили тем этническим фундаментом, на котором через несколько столетий возникло раннесредневековое кавказское государство Алания, вошедшее в качестве автономии в состав Хазарского хаканата.

Теперь другой вопрос: когда центральнокавказская равнина могла получить название «Артаз»? Эта номинация может восходить к первым векам н.э. — времени сарматизации и аланизации Предкавказья. Согласно автору 1 века н. э. Плинию, современный Терек носил аланское название Дирикдон (Дирик-дон, Терек-дон), а по Клавдию Птолемею, во 2 веке, Дирикдон называется уже Алонта (множественное число «аланы», то есть «Река Аланов», «Аландон»), а река Кума — Удон.

Теперь обратимся к Северо-Западному Кавказу. Широко известны факты расселения сарматских этнических групп в Среднем и Нижнем Прикубанье и так называемой «сарматизации» местной культуры меотских племён. В частности, в правобережном Прикубанье, Восточном Приазовье и далее на северо-восток, вплоть до рек Маныча и Терека, жили сираки — один из важных компонентов в этногенезе аланов. Нет сомнения, что какие-то группы аланов находились и в районе побережья рядом с Боспором (видимо, на Таманском полуострове). Соседство аланов с Боспором и включение их в состав оседлого населения азиатской стороны Боспорского царства признано научным фактом. Сарматизация материальной культуры Боспора хорошо прослеживается на керамике, а И. Т. Кругликова на этом основании пишет: «Наиболее тесные связи Пантикапея с азиатским Боспором, Кубанью и Северным Кавказом сказываются в наличии большого количества одинаковых типов керамики в Пантикапее и у кавказских племён. Это объясняется как торговлей, так и непосредственным проникновением аланских племён в Пантикапей в первые века н.э.».

Военный союз и связи между аланами и грузинами в 1—2 веках вырисовываются отчётливо: во всех крупных военно-политических акциях аланы постоянно поддерживают Иберию. Связи между Грузией и аланами Северного Кавказа того времени отразились как в археологических памятниках, так и в ономастике Иберии-Грузии. Причины популярности имён аланского происхождения среди иберо-грузинской знати понятны: союзнические отношения Картли с северокавказским аланским объединением, наличие в царском войске Картли аланских военных отрядов, частые браки представителей царской фамилии и высшей знати Картли с военно-родовой аристократией кавказских горцев и аланов.

Установив союзные отношения с некоторыми северокавказскими горскими племенами, аланы стали подлинным бичом Закавказья. Отголоски этих событий сохранились, кроме античных, в армянских и грузинских хрониках. Правитель Каппадокии Флавий Арриан счёл важным создать труд «Аланская история».

Во 2—3 веках новой эры аланы распространили своё влияние на прежние сарматские владения на Северном Кавказе, полностью подчинив их себе. Их власть установилась вплоть до рек Терека и Сунжи с их притоками. Освоение аланами равнинно-предгорной полосы Центрального Кавказа активно протекало также со 2—3 веков н.э., когда строятся городища со рвами шириной до 40 метров и до 10 метров глубиной. Подобные земляные работы требовали массы рабочих рук, и они находились. Возникновение сети больших аланских городищ с мощными культурными слоями — результат как местного развития, так и активного прилива кочевого и полукочевого населения извне, его оседания и смешения с местными аборигенами. Прилив такого населения мог идти как из района между Волгой и Доном (аланы-танаиты), так и из степного Предкавказья, где находились древние сарматские земли, подвергавшиеся постоянной опасности. Северокавказская плодородная равнина была значительно безопаснее.

Переход аланов к земледельческой основе хозяйства был ускорен воздействием на них местного населения, издавна ведущего оседлый образ жизни. Происходит хозяйственная адаптация к новым естественно-географическим и социально-экономическим условиям; а быстрый рост населения, в свою очередь, форсирует развитие производительных сил и позволяет осваивать новые территории, вовлекая их в хозяйственный оборот. Аланские поселения и катакомбные могильники появляются там, где раньше их не было — в горных ущельях, подчас близ Главного Кавказского хребта. Тогда же река Терек получила название «Алонта». Раскопки свидетельствуют, что в культуре Зилгинского городища присутствуют как местные черты, так и среднеазиатские элементы (в строительстве, керамике и так далее). Что подтверждает активное участие массагетов в формировании аланской культуры первых веков н.э.

Во 2 веке — первой половине 3 века на северокавказских равнинах происходят события, имеющие отношение к новым массовым движениям и миграциям. Вероятнее всего, в связи с передвижением мощной группы сармато-аланов с севера, вызванным изменениями климата, вспыхнула вооружённая борьба, завершившаяся победой пришельцев над более ранним сарматским населением, но закончившаяся в конце концов их слиянием.

Аланы за свою историю не раз потрясали своими набегами соседние государства. В 3—4 веках произошёл новый значительный приток на Кавказ сармато-аланского этноса. В эти годы аланы и другие прикочевавшие с ними северные народы через проходы в Кавказских горах совершали разорительные вторжения в Персию (Иран). В этот период сармато-аланы достаточно хорошо фиксируются на всём Центральном Кавказе, начиная от Пятигорья, и на Северо-Восточном Кавказе до реки Куры. Но не следует воспринимать их расселение как сплошной массив на всей указанной территории, скорее это были более или менее многочисленные и слабо между собой связанные, разные по происхождению группы древних скифов, переживавших процесс оседания на землю, перехода к земледельческому хозяйству и усиливавшихся контактов с аборигенным кавказским населением. Постоянный приток соплеменников с севера усиливал позиции аланов и римский географ 4 века Касторий на своей известной «Tabula Peitingeriana» имел все основания поместить аланов к северу от Кавказского хребта. Более того, уже во 2 веке Птолемей впервые упоминает горы Алан, что в 5 веке подтверждает Стефан Византийский. Последний прямо указывает: «Алан-гора Сарматии», а поскольку вслед за этим идёт упоминание Албании («страна около восточных иверов»), мы вправе считать, что речь идёт о Сарматии Азиатской, где и находился Кавказский хребет.

Истоки аланской культуры, материальной и духовной, своими корнями уходят в предшествующую сарматскую культуру, осложнённую в условиях Кавказа влиянием местного этнокультурного субстрата и внешним культурным воздействием. Археологические памятники догуннского, раннеаланского периода на Северном Кавказе немногочисленны. Эти находки рисуют картину материальной культуры аланов, переходящих к земледельческо-скотоводческому хозяйству и оседлому образу жизни. Основное направление культурных связей аланов этого времени ориентировано на Северное Причерноморье и Нижнее Поволжье, но уже появляются вещи, указывающие на установление и южных связей — с Закавказьем. В этой связи вспомним о походах аланов в Закавказье в первых веках н.э. и о той роли, которую они играли в политической жизни и административной структуре Иберии того времени.

Алхан-Кала уже в догуннский период становится крупным аланским центром на Северо-Восточном Кавказе, видимо, сохраняя это значение и в последующем («алхан» — означает «алан», а «кала», «кале» — по-тюркски значит «крепость», то есть перевод названия этого населённого пункта — «Аланская крепость»). По свидетельству Лукиана Самосатского (2 век), одежда и язык аланов одинаковы со скифами, но «аланы не носят таких длинных волос, как скифы». Однако это лишь новая мода, можно сказать.

Появление аланов на Центральном Кавказе и вплотную к горам привело к новым импульсам, затронувшим культуру местных автохтонных племён. Оценивая уровень культурного развития аланов догуннского периода, не следует забывать о том, что они не только заимствовали культурные достижения у своих соседей, но и оказывали встречное воздействие на них. Прежде всего это касалось вооружения и способов ведения войны, в чём сармато-аланы преуспели и о чём свидетельствовал во 2 веке Арриан. Римляне и особенно более близкие к аланам боспорцы заимствовали у аланов их оружие и некоторые принципы военной организации.

Совершенно новый материал для суждений о культуре и быте ранних аланов Предкавказья первых трёх веков н.э. дают исследования обширного Зилгинского городища (близ нынешнего города Беслан в Северной Осетии). Городище существовало и после гуннского периода, но основное его время — это 2—3 века. Обычная для аланских городищ многочастная планировка с цитаделью и так далее, дополняется поражающим воображение видом оборонительных сооружений — рвов. Они рылись длительное время, эскарпировались и достигали в глубину 6 метров и до 15 метров ширины по верхним краям. В профиле рвам придавалась ступенчатая конфигурация, что делало их буквально неприступными. Перед нами настоящая земляная крепость.

Аланы постоянно находились в состоянии регионального контакта с аборигенными кавказскими племенами, что предопределяет процесс этнокультурной интеграции, начавшийся уже в первые века нашей эры. Сказанное в первую очередь касается предгорной зоны. С другой стороны, плотность аланского населения в разных районах Северного Кавказа была различной и исторически обусловленной конкретными причинами. Конец аланского политического доминирования на равнинах Северного Кавказа в первых веках нашей эры был положен возвышением гуннов на исходе 4 века.

2. ДРЕВНЕЙШИЕ ПЛЕМЕННЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ: ГУННЫ, БУЛГАРЫ, АЛАНЫ

Каков корень, таков и отпрыск.

Русская пословица.

На протяжении многих веков скифский (тюркский) этнический массив на Северном Кавказе в лице ряда племенных объединений был одним из самых многочисленных и могущественных — вплоть до распада Золотой Орды. В 1 веке н.э. было создано Аланское объединение, которое постепенно включило в себя большинство сарматских племён. Но наследниками скифов по культурным и кровнородственным признакам являются также и гунно-булгарские племена (гунно-болгарские). Упоминание о кавказских болгарах (булкарах) встречается в арабских источниках. Арабы, хорошо знавшие кавказские земли, этнополитическую и географическую ситуацию, убеждают в том, что древние кавказские болгары обитали в горах и ущельях, прилегающих предгорьях уже во 2 веке до Р.Х. и земли в горах Кавказа назывались «землёй булгаров». Эти сведения подтверждаются тем обстоятельством, что в 5 веке, по свидетельству Прокопия Кесарийского, гунны под предводительством Базука («базык» — толстый, мощный) и Амбазука («эмбазык» — самый толстый, самый мощный) владели Дарьяльским проходом в Закавказье. А по свидетельству сирийского автора 6 века Захария Ритора, на месте гуннской государственности, севернее Дербента, обитали те же потомки гуннов — болгары.

Все имеющиеся факты указывают на то, что гуннами называлось альтернативное Аланскому объединение скифо-сарматов. С 3 по 6 век на Северо-Восточном Кавказе, в Приморском Дагестане существовала гуннская государственность, в недрах которой зарождался Хазарский хаканат, включавший позднее в свою среду все тюркские племена Северного Кавказа и юга нынешней России.

В 5—6 веках на Северо-Западном Кавказе, особенно в Прикубанье, формируется Древнее Болгарское государство, называвшееся в византийских письменных документах «Великой Булгарией».

Таким образом, весь Северный Кавказ 3—6 веков контролировался тремя тюркскими племенными (протогосударственными) объединениями: Гуннским на северо-востоке, Болгарским на северо-западе Предкавказья и между ними или чуть севернее находилось Аланское племенное объединение. Историки пишут, что кочевые и полукочевые аланские племена в первые четыре столетия нашей эры и вплоть до «нашествия гуннов в 370-х годах» составляли часть населения равнинного Предкавказья от южных районов Дагестана на востоке до Тамани и Меотиды на западе. Согласно Равеннскому Анониму, аланы размещались и в более северных Калмыцких степях (позднейшее название) до низовьев Волги. Истории известно имя одного военного вождя, в 6 веке возглавлявшего Аланское объединение на Северном Кавказе — Саросий.

В истории с гуннами очень много было напущено тумана. Как известно, гунны — это тюрки. По официально признанной версии, начиная с 360 года аланы решают захватить Урало-Волжское междуречье. Здесь они и встретились с гуннами. После этого между ними 10 лет шла война. В конечном итоге гунны, несмотря на свою малочисленность, победили аланов. Далее они прошли через Северный Кавказ к берегам Азовского моря, однако при этом, как писал Гумилёв, придерживавшийся официальной версии, «предгорные крепости взяты не были», так как «гунны крепостей брать ещё не умели». Форсировать Дон гунны не решились, видимо из-за того, что правый берег реки был серьёзно укреплён и остготы — союзники аланов — готовились к столкновению.

Официальная версия подкрепляется легендой. Согласно ей, в 371 году охотившиеся на Таманском полуострове гуннские всадники увидели самку оленя и погнались за ней. Олениха вошла в воду и… перешла в Крым! По её пути гунны сами перешли пролив и напали на своих врагов остготов с тыла. Если следовать этой легенде, то керченский пролив тогда был настолько мелководным, что по нему можно было свободно пройти!

Прорвавшись через Перекоп в степи Северного Причерноморья, гунны начали внезапную войну с остготами союзного аланам короля Германариха, которые так же, как и аланы, потерпели сокрушительное поражение. Государство Германариха пало, а освобождённые гуннами племена, ненавидевшие своих прежних хозяев-готов, стали теперь с энтузиазмом служить победителям. Гуннское войско пополнилось иноземцами и ему открылся выход в Европу.

Автор должен извиниться перед своими читателями. Следуя позиции официальной науки, я в своей ранее изданной книге «Этнокультурная история казаков» (часть II. Тюркский этаж. Книга 2. Стр. 7—30. Изд. Ridero, 2016 г.) также изложил те события в том же ключе внезапного прихода гуннов из глубин Азии.

Однако и в официальной истории тех событий, и в рассказе Гумилёва, и в легенде, и в моём прежнем повествовании был заложен существенный недостаток, вскрытый энтузиастом-историком И. М. Мизиевым из общественного Фонда «Ассия», за что ему огромная благодарность от всех, желающих знать истинную историю прошлого, а не придуманный кем-то миф: по датам появления гуннов перед взорами тогдашнего северокавказского и окружающего Кавказ мира имеется явная нестыковка! Уже в 260-х годах н.э. кавказские гунны служили наёмниками в персидской армии, а в 290-х годах персидские источники пишут о гуннских войнах в Предкавказье. Более того, в одной из персидских надписей 293 года отмечено имя одного из гуннских хаканов на Кавказе.

И ещё: в некоторых армянских источниках аланы выступают вместе с гуннами ещё до «гуннского нашествия» — явно в качестве союзников. В середине 4 века, по сообщению армянского писателя Фавста Бузанда, аланы и гунны участвуют в армии царя Армении Аршака II (345 — 368 г.г.). В другом месте своего труда Фавст Бузанд рассказывает о нашествии царя маскутов (массагеты на Кавказе) Санесана на Армению в первой половине 4 века. Полководец Великой Армении Ваче под Вагаршапатом настигает и громит разношёрстное войско Санесана: армяне «громили войска аланов и мазкутов, и гуннов, и других племён…». Как видим, в обоих случаях аланы и гунны источником названы рядом и действуют совместно. А впоследствии, когда началось «гуннское нашествие в Европу», именно аланская, тяжёлая, закованная в броню, вооружённая мечами и копьями конница стала элитой армии завоевателей.

Так что версию неожиданного прихода гуннов с востока в 360 году и их долгой войны с аланами приходится однозначно отбросить. И что же мы в таком случае имеем?

Согласно статье И. М. Мизиева «Гунны и болгары», опубликованной на сайте Фонда «Ассия» (assia.info), по сведениям ранних средневековых авторов на Северном Кавказе (в Приморском Дагестане) сложилось мощное государственное объединение тюркских племён, возглавляемых гуннами — задолго до их официально научного вторжения в пределы Предкавказья. Гунны уже в 1 веке до Р.Х. властвовали над всем Прикаспием, как повествует Дионисий Периегет. Но мы знаем, что именно сюда мигрировали из Великой Степи скифские племена массагетов. Так не из их ли состава вышли кавказские гунны? Показательно, что Прокопий Кесарийский в 6 веке причисляет массагетов к народам гуннским. И он же различает «белых гуннов» (эфталитов) и «чёрных гуннов», которых приравнивает к массагетам. (Эфталиты — это крупное племенное объединение 4—6 веков, создавшее обширное государство в Великой Степи, в которое входили Согдиана, Бактрия, Афганистан и Гандхара в Северной Индии).

Царство гуннов оказывало огромное влияние на весь ход исторического и военно-политического развития и на Кавказе, и в Закавказье, и на Ближнем Востоке. Гуннский племенной союз сформировался на базе древних племён скифского круга. Почему скифского.

1. Поскольку все без исключения исследователи однозначно признают их тюрками, что является синонимом принадлежности к скифам.

2. Источники описывают гуннов как всадников, «приросших к своим коням». Они, по словам античных писателей и историков, «скачут врассыпную, без всякого порядка, с неожиданными обратными набегами…», «сражаются копьями с острыми костяными наконечниками, а в рукопашном бою дерутся очертя голову мечами и, сами уклоняясь от ударов, набрасывают на врагов крепкие витые арканы». То есть, используют в бою чисто скифскую тактику. (Заметим: те же приёмы боя позднее применяли в своих сражениях казаки).

3. Основной этнический признак — погребальный обряд скифов и гуннов — чрезвычайно однотипен. Это те же курганные насыпи, погребальные срубы из брёвен и толстых плах, погребальные колоды, жертвенные лошади и прочее. Погребальные памятники гуннов хорошо известны на всём протяжении древней скифской территории в Причерноморье, Подунавье (Малой Скифии), а равно и в других областях, включая Северный Кавказ.

4. В сохранившихся письменных источниках гунны прямо отождествляются со скифами и киммерийцами, особенно их сопоставляют с так называемыми «царскими скифами». Такое отождествление подкрепляется и тем фактом, что этноним скифов «Ас-киши», или его основа «ас» сохраняется в письменных источниках, особенно в древнегрузинских документах, в названии гуннов, как «овс», «ос». Так именуются гунны в 5 веке при набегах на Грузию при царе Вахтанге. Термин «овс» грузинских источников — это и есть несколько видоизменённое тюркское название племени «ас».

5. Аммиан Марцеллин (4 век), рассказывая о гуннах, даёт описание, вполне подходящее как для аланов, так и для предков казаков. Он говорит, что гунны в бой бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. Лёгкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. Единоборства, молниеносные удары конницы, разящие удары мечами в тесной схватке и яростные боевые кличи — это всё знакомые нам темы. Судя по этому описанию, уж очень вид грозных гуннов напоминает вид казаков с их любовью к конной езде, атаке казачьей лавой и устрашающему врага гиканью! Так что этнических гуннов вполне можно считать предками казаков в той же самой мере, что и прочие скифо-сармато-аланские племена.

6. Кроме того, по словам Аммиана Марцеллина, аланы во всём похожи на гуннов, кроме одних только нравов и образа жизни. А поскольку мы знаем, что у аланов были русоватые волосы, то, следовательно, такие же были и у гуннов. И ещё «вишенка на торте»: летописцы свидетельствуют — люди императора гуннов Аттилы были в основном со светлыми волосами и голубыми глазами!

* * *

С 363 года римские и персидские авторы сообщают об укреплениях кавказских проходов, особенно Дербентского, для защиты от гуннов, постоянно совершавших набеги на персов. Эти события и вынудили сасанидский Иран построить Дербентские укрепления, называющиеся у тюрков «Темир-капу» («Железные ворота»). А ведь согласно официальной версии, в это время гунны вели затяжную и напряжённую войну с аланами и им было не до походов в другие края.

Таким образом, ещё до эпохи, предшествовавшей появлению гуннов в Европе, в качестве наёмных солдат или враждебных отрядов они уже осели и создали на Северном Кавказе своё государство. Столицей этого государства арабские и персидские авторы называют Варачан или Беленджер (Баланджар) в долине реки Сулак у селения Верхний Чир-юрт (Дагестан). Некоторые авторы позднее указанный город и эту страну Баланджар называют родиной хазар. И действительно, среди Гуннского племенного объединения были предки хазар, именовавшиеся басилами («бас» — голова, «ил/эль» — народ, то есть «главный народ»).

Царство гуннов называлась «Савир» (варианты: Сабир, Сувар). Прокопий Кесарийский помещает савиров в степях Предкавказья близ аланов и около Кавказских гор; «племя это очень многочисленное, разделённое, как полагается, на много самостоятельных колен, их начальники издревле вели дружбу: одни — с императором ромеев, другие — с персидским царём». О кочевом и воинственном образе жизни гуннов-савиров, наряду с Прокопием Кесарийским, свидетельствует сирийский автор 6 века Захарий Ритор, перечисляющий 13 народов, и среди них — сабиров (савиров), «живущих в палатках, существующих мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием».

* * *

Начатые аланами в 1 веке н.э. военные походы в богатые оседло-земледельческие страны Закавказья и Переднего Востока с успехом продолжались и позже в союзе с гуннскими племенами, в 4—6 веках широко расселившимися на Северном Кавказе. Эти вторжения сыграли немалую роль во внутреннем социально-экономическом развитии аланов. В рамках Аланского объединения на Северном Кавказе во второй половине I тысячелетия наметились процесс этнической консолидации и тенденция к формированию «аланской народности». Активную и всевозрастающую роль в этом играли аборигенные племена Кавказа, говорившие на иберийско-кавказских языках.

Все известные раннесредневековые катакомбные могильники Северного Кавказа укладываются в географические рамки возникшей в дальнейшем Алании. Прокопий Кесарийский так характеризует пределы Страны аланов: «Всю эту Страну, которая простирается от Кавказа до Каспийских ворот, занимают аланы». В этой связи будет уместно вспомнить рассказ Иоанна Эфесского (6 век) о заселении булгарами Страны аланов — Барсалии и города Каспий. В других местах своих сочинений Прокопий несколько уточнил месторасположение аланов: «За пределами абасгов до Кавказского хребта живут брухи, находясь между абазгов и аланов. По берегу же Понтийского моря живут зехи (зихи). По соседству с аланами живут зихи, а за ними — гунны-савиры (сабиры)».

Аланы размещались в средней части Северного Кавказа — от верховьев Терека до верховьев Кубани и Большой Лабы, где намечается их стык с горным племенем брухов. Указание Прокопия на соседство аланов с зихами свидетельствует и о более западном обитании аланов, возможно, до Нижнего Прикубанья. В целом же мы видим устойчивое размещение аланских племён на указанной территории.

Кочевники-аланы встали именно на путь приобщения к традиционной земледельческой культуре автохтонного населения Кавказа. Сплав аланских и кавказских традиций оказался плодотворным и вызвал к жизни ту яркую материальную и духовную культуру, которую применительно ко второй половине I — началу II тысячелетия обычно называют «аланской».

Частые и опустошительные набеги аланов и гуннов, потрясавшие ближневосточный мир, со всей остротой ставили перед ним вопрос о необходимости создания эффективной обороны и дипломатических приёмов, призванных либо нейтрализовать беспокойных и опасных северных соседей, либо использовать их в собственных политических интересах. Наиболее могущественные державы того времени — Византия и Иран — пытались сочетать строительство мощных фортификационных сооружений на своих северокавказских рубежах с дипломатической игрой, в ходе которой широко практиковались богатые подарки и титулы вождям северных племён, щедрые денежные раздачи и так далее.

В самом начале 6 века разразилась ирано-византийская война. Поводом к войне послужил отказ Византии от денежной дотации Ирану в связи с совместной борьбой против вторжений гуннов-савиров и аланов. В ходе ирано-византийских войн 6 века гунны и аланы выступали то на стороне персов, то на стороне византийцев.

Первое по времени известное документальное указание на кавказских асов находится в «Армянской географии» 7 века. Рядом с аланами упомянуто племя аштигор. В литературе давно отмечено, что этноним аштигор является составным и заключает в себе два элемента: «аш» — «ас» (самоназвание всех скифов) и «тигор» — «дигор» (дигорцы — тюркоязычная этнографическая группа в нынешней Осетии, родственная карачаевцам и балкарцам). Тем самым дигорская группа автором «Армянской географии» ставится в генетическую связь с племенем асов — среднеазиатских асиев. Получается, что аланы и асы были двумя близкородственными этническими общностями, почти одновременно расселившимися на Северном Кавказе и составлявшими значительную часть населения Алании. Если только не двумя именованиями одного и того же народа. Приблизительное территориальное размещение тех и других в рамках Алании: асы — в Западной Алании в верховьях Кубани и части Кабардино-Балкарии, аланы — в Восточной Алании, соответствующей части современной Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и равнине Чечни и Ингушетии.

Территория оставшегося на месте аланского этноса и территория возникшего в 6 веке политического объединения «Алания» не совпадали, их границы были подвижны, политически не стабильны и менялись во времени. Археологические памятники аланов известны на территории Карачая в урочищах Байталчапкан, в окрестностях нынешних городов Кисловодска, Майского, Нальчика, у Эльхотовских ворот, в верховьях и в переднем течении Терека, у Дарьяльского прохода, в Дигории и так далее.

Основой экономики в горах Алании испокон веков было скотоводство, базирующееся на эксплуатации тучных высокогорных пастбищ. Если на равнинах преобладал крупный рогатый скот и лошадь, то в горах доминировал мелкий рогатый скот, и, прежде всего, овцы. Западная Алания не подвергалась опустошительным вторжениям арабов и сохранила в целости свою хозяйственную базу, тогда как Восточная Алания неоднократно испытывала вражеские нашествия, что предопределило её более замедленное социальное и экономическое развитие.

Аланы занимают с 6 века бассейны верхнего и среднего течения Терека и Кубани, имея соседями на востоке Сарир, а на западе адыгские племена, собирательное название которых было «кешек» («касоги» русских летописей). Сарир — это государство в горном Дагестане, существовавшее с VI по XII век, которое было создано в результате переселения части гунно-савирского населения Царства гуннов в горы из-за арабо-хазарских войн.

Аланы состояли из ряда племён. Зарабатывали аланы как могли. Например, наёмничеством. С 6 века Аланская материальная культура предстает уже в сложившемся «классическом» виде. Этот период — с 6 по 9 века — можно назвать среднеаланским. Археологически аланское население представлено массой равнинно-предгорных городищ и поселений, укреплённых могучими рвами, глинобитными стенами, имеющими мощные культурные напластования с первых веков н.э., и связанные с этими городищами и поселениями катакомбными могильниками.

Страна Берсилия или Барсалия, из которой вышли первые хазары, называвшиеся басилами — это была прикаспийская территория Кавказа, которая на юге доходила до Дербента, а на севере — до долин Сулака и Терека. Страна Барсалия частично совпадает с той территорией, на которой в более раннее время помещались мазкуты — племя массагетов. Но на месте мазкутов затем располагаются гунны-савиры. То есть, мы вправе допустить, что корнем хазарского этноса явились племена массагетов, называвшихся потом гуннами.

По свидетельству сирийского автора 6 века Захария Ритора, на месте той же гуннской государственности, где уже зарождалась её преемница Хазария, также обитали булгары (в Прикаспии севернее Дербента). В 567—571 годах состоялось покорение Тюркским хаканатом хазаров и прикаспийских булгар. Более западные аланы оставались свободными. Но вскоре кочевническое государство стало рассыпаться, поскольку в 581—593 годах его охватила междоусобица. Благодаря этому Хазарское племенное объединение начало стремительно усиливаться. В грузинских летописях мы находим сообщение: «После захвата восточной Грузии и Тифлиса хазаро-булгарскими племенами в 628 году — сказано в одной из них — в Грузии начали говорить на гуннском языке». «Гуннский язык» — это просто тюркский, возможно диалектный. Учёные-специалисты по истории хазар, сведения византийских и восточных авторов — все дружно говорят, что гунны-савиры-хазары и болгары были практически одним народом и говорили на одном языке.

Разразившаяся война 630—631 годов между Восточным и Западным Тюркскими хаканатами сильно пошатнула мощь обоих хаканатов и дала возможность некоторым племенам освободиться из-под власти тюркютов (главенствующей элиты в хаканатах). В частности, освободились гунны-хазары и прикаспийские булгары.

На западе Северного Кавказа в 635 году булгарский князь Кубрат объединил все приазовские и предкавказские булгарские племена в единую Великую Булгарию. Но уже в середине 7 века мощное Гунно-Хазарское объединение подчинило себе Великую Булгарию.

В это же время происходило проникновение христианства в гунно-хазарскую среду. В 6 веке Прокопий называет аланов христианами и друзьями Византии. Хотя христианами было довольно незначительное их число и друзей они постоянно меняли, исходя из собственных интересов. А Каганкатваци сообщал следующее. Когда епископ Исраил прибыл в Страну гуннов и обратил их в христианство, он приказал «срубить старейшину и, так сказать, мать высоких дерев, которым приносили жертвы во имя суетных идолов и которым многие поклонялись в Стране гуннов […]. Этим высоким густолиственным дубам поклонялись, как северному идолу Аспандиату, принося ему в жертву лошадей; кровь их поливали вокруг деревьев, а голову и кожу вешали на сучья».

Эти события относятся к 682 году — времени, когда языческая Алания и Гуннское царство Дагестана находились примерно на одном уровне социально-экономического и культурного развития, характеризовавшегося сходными явлениями в общественной жизни. Однако культ деревьев на Кавказе оказался очень устойчивым и, пережив столетия, просуществовал вплоть до XX века.

3. СРЕДНЕВЕКОВАЯ АЛАНИЯ

Аланский конный отряд. XIII век.

«…племя это рассеяно и простирается от

Кавказских гор до Иверии, древний предел их родины».

Епископ Феодор. «Аланское послание». XIII век.

Без упоминания наиболее, пожалуй, известного на Северном Кавказе средневекового государственного образования — скифской в своей этнической первооснове Алании — невозможно объективно говорить о здешних тюркских народах и вообще об этом регионе.

Конец I тысячелетия до Р.Х. ознаменовался продвижением в Предкавказье новой волны кочевников. Внедрение сармато-аланов в горы в более ранний период было весьма незначительным. Можно думать, что взаимоотношения сармато-аланов и горных аборигенов-кавкасионов в последние века до Р.Х. — первые века нашей эры были враждебными или напоминали отношения вооружённого нейтралитета. Раннесредневековые кавказские аланы сложились из различных скифских племён: аорсов, сираков, массагетов и асиев-асов, а также, возможно, какой-то тохарской группы. Представляется, что ведущая роль в формировании кавказских аланов принадлежала аорсам и массагетам, но есть основания говорить и о значительной роли асов.

Согласно автору 1 века н. э. Плинию, современный Терек носил аланское название Дирикдон (Дирик-дон, Терек-дон), а по Клавдию Птолемею, во 2 веке Дирикдон называется уже Алонта (множественное число «аланы», то есть «Река Аланов», «Аландон»), а река Кума — Удон. Соседство аланов с Боспором и включение их в состав оседлого населения азиатской стороны Боспорского царства признано научным фактом. Между аланами Предкавказья, Закаспия и танаитами постоянно поддерживалась связь и они приходили друг другу на помощь. Упоминаниями о «неукротимых», «храбрых» аланах пестрят источники той поры. Во 2—3 веках новой эры аланы распространили своё влияние на сарматские владения на Северном Кавказе, полностью подчинив их себе. Их власть установилась вплоть до рек Терека и Сунжи с их притоками.

Динамичный народ, разбросанный ветрами истории по Азии, Европе, а вскоре и в Африке, сталкивался и общался с десятками других древних народов и племён то в мирном добрососедстве и союзничестве, то на поле брани. Тем самым история аланов переплелась с историей многих народов.

В догуннский период сармато-аланы достаточно хорошо фиксируются на всём Центральном Кавказе, начиная от Пятигорья, и на Северо-Восточном Кавказе до реки Куры. Не следует воспринимать их расселение как сплошной массив на всей указанной территории, скорее это были более или менее многочисленные и слабо между собой связанные, разные по происхождению группы древних скифов, переживавших процесс оседания на землю, перехода к земледельческому хозяйству и усиливавшихся контактов с аборигенным кавказским населением. Постоянный приток соплеменников с севера, из огромных степных резервуаров, спонтанно усиливал позиции аланов, и римский географ 4 века Касторий на своей известной «Tabula Peitingeriana» имел все основания поместить аланов к северу от Кавказского хребта. Более того, уже во 2 веке Птолемей впервые упоминает горы Алан, что в 5 веке подтверждает Стефан Византийский. Последний прямо указывает: «Алан-гора Сарматии».

* * *

Р. Т. Хатуевым и шейхом М. А. Биджи была предложена следующая периодизация этнополитической истории Алании, с которой мы вполне можем согласиться:

1) конец 4 — середина 5 века — «гуннский период» (начало эпохи «великого переселения народов»; кавказские аланы находятся в составе восточных уделов Гуннской державы);

2) середина 5—7 века — период политической независимости аланов (племенные и раннефеодальные объединения во главе с собственными вождями-«царями»); здесь 570-630-е годы можно обозначить как «тюркютский подпериод» (Алания, видимо, частично входила в состав Тюркского и, после его распада, Западно-Тюркского хаканатов);

3) 8 — середина 10 века — «хазарский период» (Алания под протекторатом Хазарского хаканата, но аланы сохраняли своё самоуправление во главе с собственными вождями и царями);

4) вторая половина 10 — середина 13 века — период политической независимости аланов;

5) середина 13—15 века — Алания в составе Золотой Орды, а затем Большой Орды; частично сохраняется автономное самоуправление во главе с собственными князьями. К этому времени относится и поход Тимура (1395—1396 годы).

Течение этнических процессов в Алании послегуннской эпохи было сложным и неоднозначным. Главным направлением было взаимопроникновение и смешение разных элементов, прежде всего аланов и кавкасионов. Сказанное предполагает длительный период двуязычия. Захарий Ритор, епископ Метиленский (6 век) сообщает, что к северу от Дербентского прохода, находящегося в земле гуннов, проживают «аланы, которые имеют пять городов», а также 13 племён, живших в шатрах: оногуры, огуры, сабиры/савиры, кутригуры, абары, хазары, сарагуры, эфталиты («белые гунны»). Источник 6 века, Прокопий Кесарийский, указывает на то, что аланы занимают «всю страну, которая простирается от горы Кавказ до Каспийских ворот (Дарьяльский или Дербентский проходы).

В Нижнем Прикубанье хазары подчинили себе остатки булгарских племён. Часть булгар расселилась на территории Алании. Переселившееся булгарское население попало здесь в окружение аланов и вступило с ними в длительные этнические и культурные контакты, чему не было никаких препятствий по причине общего скифского корня.

Алания, как межплеменное объединение, возникла в Центральном Предкавказье и окончательно сформировалась только к концу 6 — началу 7 веков. На обширной территории, получившей наименование «Алания», жило многочисленное и неоднородное в этническом отношении население. Но доминирующим слоем всё-таки был аланский. Главным занятием населения было экстенсивное пахотное земледелие. Ведущими зерновыми культурами были просо и пшеница: они встречаются чаще и в бо́льших количествах, чем другие культуры. Огромное число зерновых ям на городищах свидетельствует о значительном количестве зерна, получаемого в аланских равнинно-предгорных хозяйствах.

Хазарские владения вплотную приблизились к Стране аланов с востока и запада. Отношения Алании с правительством Хазарии всегда были сложными и, порой, враждебными. Аланы, вынужденные принимать участие в арабо-хазарских войнах, разразившихся в 8 веке, при любом удобном случае старались не подчиняться хазарам, что приводило к серьёзным столкновениям. В начале 8 века произошло массовое переселение алано-асского населения из Центрального Предкавказья на Дон и его притоки. Переселение было произведено решением хазарского правительства. Тогда же другая часть аланов была перемещена в низовья Кубани, где проживали предки адыгских народов — касоги. Имеются основания предполагать, что переселённые сюда аланские племена должны были контролировать и защищать низовья Кубани и западные границы хаканата и при этом ослабить людские резервы самой Алании.

Наконец, третья часть алано-асских племён хазарским правительством была поселена у стратегически важных транскавказских горных проходов на юг. В середине 8 века западные аланы так же, как ранее восточные, подпали под влияние Хазарского хаканата, но при этом всё же сумели сохранить автономные права. «Царство аланов было сильнее и крепче всех народов, которые жили вокруг нас», — писал хазарский автор, объясняя союз хаканата с Аланией. Граница между родственными Аланией и Хазарией проходила по среднему течению Терека, Ставропольской возвышенности и Урупу (притоку Кубани). При этом персидские географы в составе Царства аланов указывали Землю Касак, примыкающую к южному берегу Азовского моря.

В 6—8 веках аланские цари занимали активную позицию в международных отношениях, невозможную без поддержки внутри страны. Сила Аланского царства основывалась на армии и демографическом потенциале. Арабский историк X века пишет, что «правитель аланов — могущественный, очень сильный и влиятельный среди царей, может выставить 30.000 всадников. Его владения состоят из беспрерывного ряда поселений, расположенных настолько близко друг к другу, что если кричат петухи, то они откликаются друг другу от одной стороны царства до другой». Региональную гегемонию Алании на Западном Кавказе отмечают источники того времени. Они указывают на то, что «аланы могуществом превосходят народ кешэк (касоги), и тот не был бы в состоянии сохранить свою независимость перед аланами, если бы не имел укреплений, построенных на берегу моря».

Значительная роль, которую Алания играла в международных отношениях, определялась не только её военным потенциалом, но и выгодным географическим положением. По территории аланов проходили торговые трассы и стратегические дороги через кавказские перевалы, являвшиеся частью тех путей, которые контролировала Хазария. Алания была для южных империй надёжным посредником в отношениях с северными кочевниками и служила барьером для их набегов. И аланы сумели в полной мере использовать преимущества своего положения.

Аланы извлекали немалые выгоды из функционировавшего на их территории участка международного «Великого Шёлкового пути». Можно предполагать существование двух основных перевальных дорог в бассейне Верхней Кубани. Контроль над обеими этими дорогами был в руках аланов, и они, пользуясь своим положением, несомненно, взимали с торговых караванов солидную пошлину. Не заплатив её, иноземные купцы не смогли бы беспрепятственно миновать узкие ущелья и горные перевалы. Пошлина уплачивалась натурой, в которой ведущее место принадлежало шёлку.

Исследованиями установлено китайское, византийское и среднеазиатское происхождение оседавших в Алании шелков, причём около 50% их было согдийского производства. Полученные от иноземных купцов куски нарядного и очень дорогого шёлка шли на отделку верхней одежды аланов, прежде всего местной знати.

Эксплуатация одного из крупнейших международных торговых путей позволяла местной верхушке быстро обогащаться, что, в конечном счёте, вело к ускоренным (сравнительно с восточной частью Алании) темпам социально-экономического развития и форсировало становление феодальных отношений. С другой стороны, этот активно действовавший в VI—IX веках путь способствовал более быстрому проникновению технических усовершенствований и культурных достижений в Западную Аланию.

В IX веке Хазарский хаканат был ослаблен постоянными войнами и Византия — мировая держава того времени — повела борьбу со слабеющей Хазарией за влияние на аланов.

На рубеже IX — Х веков у аланов формируется раннефеодальное государство. Арабские писатели характеризуют аланов IX — X веков как сильный народ, во главе которого стоит царь, носящий титул «кекаядадж». Основой аланского войска с IX века была лёгкая кавалерия, которая на равнине могла наступать лавой, а в горах и предгорьях действовала небольшими группами. Намного большее значение, чем в прежние времена, приобрело пешее ополчение, особенно если воевать приходилось в горах.

Это государство смогло не только сохранить самостоятельность, но и заставляло считаться с собой соседние державы. Интересные данные находим у армянского автора IX века Шапуха Багратуни, который, характеризуя Аланию и оценивая её «со стороны», пишет: «Это страна, полная всяческих благ, есть в ней много полотна и великолепных одеяний, благородных коней и стального оружия, закалённого кровью пресмыкающихся, кольчуг и благородных камений».

Свидетельство Шапуха Багратуни доносит до нас восприятие Алании глазами современников-армян и, вероятно, цанаров, обитавших в горах южнее Дарьяльского ущелья. Внимание привлекает не только описание богатства Алании, но и то обстоятельство, что соседи нередко посещали её. Надо думать, что торговые интересы стояли при этом не на последнем месте, чем и был исторически подготовлен её расцвет, который наблюдается в X — XII веках. В Средневековье Алания считалась богатой страной. Все политические, военные и культурные достижения Алании стали возможны благодаря развитому хозяйству.

Аланские купцы были хорошо известны в средневековом мире и занимали видное место в международной торговле. Из Алании вывозили хлеб, мёд, воск, скот, меха, кожи, полотняные ткани, оружие и доспехи. По трассам Великого Шёлкового пути в Аланию поступали товары из Византии, Сирии, Китая, Средней Азии, Ирана, Индии, Египта, из соседних стран Кавказа — шёлковые ткани и модная одежда, стеклянная и серебряная посуда, женские украшения и предметы туалета, вина и пряности.

По уровню своего экономического развития и благосостояния народа Алания входила в число передовых стран Кавказа и Европы.

Восточная часть аланов, тяготевшая к Ирану, развивалась несколько более замедленными темпами. Судя по некоторым импортным предметам, прежде всего находкам художественного металла, монетам и так далее, Восточная Алания была связана с экономическими и культурными центрами Сасанидского Ирана, но размах этой торговли и глубина её воздействия на внутреннее развитие местного общества уступают тому, что происходило в бассейне верхней Кубани.

957 год. Константин Багрянородный описал области Западного Кавказа от нижнего течения Кубани вверх к Эльбрусу: «Выше Зихии лежит страна, именуемая Папагия, выше страны Папагии — страна по названию Касахия, выше Касахии находятся Кавказские горы, а выше этих гор страна Алания».

В X веке, вследствие резкого и окончательного упадка Хазарского хаканата, аланы обретают полную независимость, создав мощное Аланское царство со столицей в Карачае (нынешнее Нижне-Архызское городище). К этому столетию относится сообщение Ибн-Русте о четырёх аланских племенах. Х век стал «золотым веком» в истории Алании, временем её наибольшего военно-политического могущества, чётко зафиксированного в исторических источниках. Разноязычные и не зависящие друг от друга авторы единодушны в своих высказываниях.

* * *

Начиная с IX-Х веков наименование «асы» всё чаще появляется в письменных источниках, обычно рядом с аланами. Постоянное соседство асов и аланов на страницах исторических хроник следует оценивать как осознание средневековыми авторами этнической близости тех и других при наличии определённой разницы между ними (скорее всего, чисто территориальной, по месту проживания той и другой групп).

Почти всё I тысячелетие н.э. источники говорят об аланах и асах, не смешивая их, как о разных этносах. Возможно, ранее это были разные, хоть родственные народы. К концу «хазарского периода» отдельно упоминаются аланский и асский цари. Аланы и асы не только управлялись разными царями, но в Х веке даже воевали друг с другом. В X—XI веках происходит интеграция аланских и асских племён Северного Кавказа в этнически единое сообщество. Иосафат Барбаро (XV век) указывает: «Алания заимствовала имя своё от народа аланского, называвшего себя на своём языке Ас». А сам этноним ас/асс в виде племенных и родовых наименований зафиксирован у целого ряда тюркских народов — алтайцев, чагайтацев, ногайцев, башкир и других.

Однако нельзя считать этнически идентичными аланов 1 века и аланов 10 века. За тысячу лет пришлое скифское население смешалось с автохтонным горским. Естественно поэтому, что поздние аланы, как и их прямые потомки карачаево-балкарцы, являлись уже не чистокровными тюрками Великой Степи. И в этом отношении мы видим процесс, сходный с этногенезом казаков. Только если поздних аланов мы вправе назвать народом-метисом тюрков и кавкасионов, то казаки — это народ-метис тюрков и славян.

В период Золотой Орды в родственном массиве аланов и асов стали стираться различия между ними, что завершало процесс их слияния в единую этническую общность. Поэтому многие авторы стали отождествлять их. Например, европейский путешественник Гильом де Рубрук уже в XIII веке пишет: «Аланы или Аас».

Сирийский принц Абу-ль-Фида в своей «Таблице стран» в 1321 году, со ссылкой на более раннего автора Ибн Саида аль-Магриби, сообщает, что к востоку от Абхазии расположен город Алания, населённый народом аланов, и поблизости от них — тюркский народ, называемый Ac, который имеет тот же образ жизни и ту же религию, что и аланы.

* * *

«Золотой век» аланской истории приходится на время существования независимого и единого Аланского царства (X — XII века). Именно в этот период государственное строительство аланов достигает своего расцвета, утверждается власть могущественных царей, с которыми считались правители не только соседних народов, но и Византийской империи — мировой державы того времени. Верхушка аланского общества была в значительной мере обращена в христианство, масса народа оставалась язычниками, но некоторая часть аланов подвергалась исламизации. Так, XI веком датируются арабские письмена с мусульманской формулой веры, найденные на месте столицы Алании — в нынешнем Нижне-Архызском городище в Карачае. Столица называлась Магас и в ней же находился христианский религиозный центр государства — кафедра Аланского митрополита.

Но уже в XIII веке Ибн аль-Асир сообщает об аланах: «их много племён», что говорит о распадении в результате феодализации прежде централизованного государства.

Оставшаяся на Северном Кавказе и на Дону после татаро-монгольского завоевания основная масса алано-асского населения стала надёжной опорой ханов Золотой Орды. Ас-аланские военачальники и воины составили одну из наиболее боеспособных этнических подразделений ордынской армии. Именно поэтому в 1395—1396 годах злейший враг Золотой Орды — среднеазиатский завоеватель Тимур (Тамерлан) — совершил опустошительный поход по Дону и в Аланию. После этого прежнее значение Алании резко упало и эта страна перестала быть «жемчужиной Северного Кавказа», недостижимым образцом для прочих здешних народов.

4. ВОЗНИКНОВЕНИЕ КАРАЧАЕВСКОГО КНЯЖЕСТВА

Карачаево-балкарцы в национальной одежде.

Где нет чести, нет счастья.

Карачаевская поговорка.

Гора Эльбрус — высочайшая вершина Европы и Кавказа, вокруг которой многие столетия живёт карачаево-балкарский народ. С. В. Ваганов отмечал: «Карачаевцы — единственный народ-горец, не покидающий своих летних кормильцев, гор, даже и зимою. Все же остальные являются на всём хребте так называемого Кубанского Кавказа лишь гостями в течение летних пастбищ». В. Б. Виноградов, анализируя архивные документы по истории Кубани XVIII века, пришёл к выводу, что «источники не оставляют сомнения в исконно горном формировании и проживании карачаевцев. З. Б. Кипкеева сообщает, что в XIX веке впервые были исследованы верховья Большого Зеленчука, где сохранились развалины средневековых храмов и построек одного из основных предков карачаевцев — аланов. В 1963 году Е. П. Алексеева подчёркивала, что «мингрельцы до сих пор называют карачаевцев аланами» и что «слово «алан» как обращение друг к другу сохранилось у карачаевцев до настоящего времени». Булгарский компонент в этногенезе карачаево-балкарцев также давно признан и подтверждается материалами карачаево-балкарского языка. В культурном наследии карачаево-балкарцев выявился и хазарский пласт.

Но наш рассказ мы начнём с легенды, приведённой И. М. Мизиевым. О происхождении балкарцев в ней говорится, как некий охотник по имени Малкар (что по карачаево-балкарски означает «балкар»), будучи на охоте, в поисках оленей набрёл на расположенное в прекрасной горной долине селение горцев «таулу» («таулу» так и переводится — «горец», отсюда и народность в нынешней Осетии — «таулас» или «тауас», что значит «горцы-ас», то есть относящиеся к потомкам скифского происхождения. — Примечание автора). Малкар мирно ужился с ними. Вскоре к ним из дагестанских равнин приходит некий Мисака (в этом имени легко читается этноним гуннов «массаха»). Позже он приводит сюда и своё племя. Затем к ним приходят из северо-кавказских степей два родных брата Басиат и Бадинат. Басиат остаётся в Балкарии и становится родоначальником балкарских князей, а Бадинат уходит в соседнюю Дигорию. Так складывается в итоге «Малкъар эль», то есть «Балкарское общество».

В этом предании отражается реальный процесс формирования карачаево-балкарского народа: смешение местных племён с булгарами, гуннами и хазарами. Последние видны здесь в имени легендарного Басиата («баси» — гунно-хазарское племя, «ат» — тюркский показатель множественности). Имя хазар сохранилось в Балкарии в названии средневекового городища, исследованного в 1930-х годах у селения Быллым. Поселение или городище это называлось «Хазар-кала» (то есть «Хазарская крепость»).

Бадинат, ушедший в Дигорию, женился на карачаевской княжне из рода Крымшаухаловых, и от этого брака родилось семь сыновей: Кубат, Туган, Абисал, Кабан, Чегем, Караджай, Бетуй. Эти сыновья стали родоначальниками семи княжеских фамилий Дигории. Таким образом, получается, что балкарские, карачаевские и дигорские князья являются родственниками.

Ахмад Салпагаров утверждает: «Район Пятигорья, географический центр Северного Кавказа, со скифских времён был населён предками карачаевцев-балкарцев», то есть скифами-аланами. Самым весомым доказательством аланского происхождения карачаевцев выступает мощный пласт реликтов «аланского христианства», сохранившийся в их обрядово-культовой жизни, этнической ономастике и лексике. Обилие реликтов христианства, усвоенных карачаевцами с аланской эпохи, побудил многих авторов прошлых веков обратить на это внимание. «Что касается их религии, — писал епископ Иоанн де Галлонифонтибус в 1404 году, — то в некоторых обрядах и постах они следуют грекам». Карачаевский лунно-солнечный народный календарь был унаследован от аланской эпохи.

* * *

Венгерский исследователь П. К. Услар отмечал в 1881 году: «осетины, не присваивая себе название оссов или ассов, называют этим именем западных соседей, живущих на Кубани». В. А. Кузнецов также указывает на то, что «осетины называют своих западных соседей-балкарцев «аси», а их страну «Ассиаг». Карачай именуется у осетин «Устур Ассиаг», что значит «Большая Ассия». А ведь «асы» — древнейшее самоназвание всех скифских народов!

О развитом в прошлом скотоводстве убедительно свидетельствуют археологические материалы средневековых городищ — Нижне-Архызского, Верхне-Тебердинского, Гилячского и других. Археологами также выявлены средневековые кошары (в том числе внушительных размеров пещерные загоны) в верховьях рек Урупа, Лабы, Зеленчуков, Теберды, Уллу Кама, Подкумка и других. В них встречаются предметы хозяйственного быта — ножницы для стрижки овец, удила, псалии, стремена, предметы сбруи, фрагменты одежды из шерстяных тканей, кожаных и шерстяных изделий местного производства и так далее. Карачаевская порода лошадей, скорее всего, была унаследована от аланских предков. Полагают, что в её формировании участвовали и лошади восточных пород, на что косвенно указывают фольклорные данные, где сохранились восточные наименования верховых лошадей («чагатайские»).

Развитие скотоводства привело к изобретению кефира, происхождение которого этнографы прямо связывают с Карачаем. Секреты производства айрана, который появился в тюркском мире, передавались в карачаевских семьях из поколения в поколение на протяжении многих веков. Древние авторы упоминают переброженный кумыс, также названный кобыльим молоком, как напиток скифов, сарматов, гуннов, вообще всех тюрков. К огромному тюркскому массиву Северного Кавказа принадлежат и нынешние карачаевцы, балкарцы и дигорцы. Осетины кумыс не употребляют, в то время как отличительной особенностью кухни соседних с ними карачаевцев и балкарцев является именно кумыс, наряду с типично скифским рационом конины (шашлык «казы» из жеребёнка и так далее). Специфической чертой материальной культуры древних карачаевских предков-булгар являлось строительство срубных жилищ из цельных деревянных брёвен. Эта специфика и сегодня полностью сохранена в Карачае и является в современной этнографии Северного Кавказа особенностью исключительно карачаевцев, хотя в отдельных случаях срубные дома встречаются в соседнем с Карачаем Баксанском и в меньшей мере в Чегемском ущельях. Восточнее на Кавказе подобные жилища неизвестны.

Традиционная культура карачаевцев и балкарцев насыщена и множеством других болгарских параллелей. Это относится и к войлочным изделиям, элементам одежды: меховая оторочка кафтанов, широкие платья типа кимоно, рубашки, платки-пледы (джаулукъ), именующиеся так же, как и у карачаевцев и балкарцев, а также женские украшения — серьги в виде знака вопроса и многое другое. Одежда карачаевцев и балкарцев формировалась на протяжении веков на основе автохтонно-горских (кавкасионских) и степных (тюркских) традиций.

Гуннами в бытовых и культовых целях широко использовались бронзовые котлы. Бронзовые котлы были заметным элементом и догуннской скифской культуры. В то же время, большие котлы находят в нынешней Кабардино-Балкарии, а балкарцы, являющиеся прямыми потомками северокавказских аланов, называют их скифскими. К юго-западу от Нальчика высятся пять гор с общим названием Казаны (то есть котлы), а протекающая рядом река называется Казан-су («су» — на тюркских языках означает «вода»).

Белый олень является гербовым знаком донских казаков. Но мы знаем также, что казачьи предки скифы одним из своих тотемных животных считали оленя. И потому вполне естественно, что и Всеказачий Общественный Центр геральдической фигурой своего герба избрал изображение белого оленя. И вот тут опять появляются интересные параллели как со скифами, так и с карачаевцами. Дело в том, что карачаевские духи-покровители в древности чаще всего представлялись в виде оленя, причём, непременно белой масти. Поэтому охотники практически никогда не убивали животных природной белой окраски. Изображения ланей встречаются на стенах средневековых склепов и мавзолеев, в сценах охоты на наскальных рисунках Кубани и Баксана.

Кстати, в фольклоре древних тюрков был популярен мотив «путеводного оленя», охотясь за которым, герой открывал новые земли, на которых предстояло жить его народу. Такая легенда фиксируется, например, у гуннов. Известна она и у карачаево-балкарцев (предание об охотнике Боташе, который таким образом открыл Верхнекубанскую котловину, где возникли селения Большого Карачая). И подобная же легенда имеется у казаков.

* * *

Булгарские племена обитали на Северном Кавказе начиная со 2 века до Р. Х. Этот факт вытекает из того, что отмечено в письменных документах, но, учитывая, что в письменные источники различные племена попадают не в тот же момент, как появляются на данной территории, а значительно позже, в силу каких-то исторических событий, следует признать и более древнее обитание булгар на Кавказе.

Древнейшее упоминание о кавказских болгарах (булгарах) встречается в древнеармянских письменных источниках. В них повествуется о том, что армянский царь Вахаршак (царствовал между 149 и 127 годами до Р.Х.) созывает племена, «живущие на северном склоне у подошвы Великой Кавказской горы, в долинах, в глубоких продольных ущельях, простирающихся с южной горы до устьев великой равнины, и приказывает им не заниматься разбоем и угоном скота и людей…».

При сыне Вахаршака — Аршаке I (между 127 и 114 годами до Р.Х.), продолжает источник, «возникли большие смуты в цепи Великой Кавказской горы в земле булгаров, из которых многие, отделившись, пришли в нашу землю и на долгое время поселились на юге от Коха, в плодородных и хлебородных местах». В местах расселения тех болгар до сих пор сохранилось название реки «Болгар-чайе» — Болгарская река.

Таким образом, армянские источники, хорошо знавшие окрестные Армении земли, этнополитическую и географическую ситуацию, убеждают в том, что древние кавказские булгары обитали в горах и ущельях, прилегающих предгорьях уже во 2 веке до Р.Х., и земли в горах Кавказа назывались «землей булгаров».

Упоминание о кавказских болгарах (булкарах) встречается в арабских источниках. Арабы, не хуже армян знавшие кавказские земли, этно-политическую и географическую ситуацию, убеждают в том, что древние кавказские болгары обитали в горах и ущельях, прилегающих предгорьях уже во 2 веке до Р.Х. и земли в горах Кавказа назывались «землёй булгаров». Эти сведения подтверждаются тем обстоятельством, что в 5 веке, по свидетельству Прокопия Кесарийского, гунны под предводительством Базука («базык» — толстый, мощный) и Амбазука («эмбазык» — самый толстый, самый мощный) владели Дарьяльским проходом в Закавказье. А по свидетельству сирийского автора 6 века Захария Ритора, на месте бывшей гуннской государственности, севернее Дербента, обитали те же потомки древних гуннов — болгары (от них и унаследовали своё имя нынешние ближайшие родственники карачаевцев — балкарцы).

Прокопий Кесарийский (5 век) писал, что по берегам Азовского моря и Дона живут племена, которые «в древности назывались киммерийцами, а теперь зовутся утигурами». Об этих последних племенах надо сказать, что у одного из государей гуннов было два сына — Утигур и Кутургур. После смерти отца каждый из них со своими подвластными племенами образовали новые племена — утигуров и кутургуров, которые явились составными этническими частями древних болгар. Племя Кутургу оставило память о себе в Балкарии в названии одного из самых древних селений Чегемского ущелья — Гюдюргю. А утигуры, как считают некоторые учёные, положило начало народности дигоров.

Весь степной евразийский континент в 5—6 веках был охвачен постоянными войнами двух крупнейших объединений тюркских племён: Восточного Тюркского хаканата в глубинах Центральной и Средней Азии и Западного Тюркского хаканата на западе от Сыр-Дарьи и Приуралья до Северного Кавказа и Придунавья. Но и внутри каждого из этих хаканатов постоянно шли междоусобные войны за первенство между различными ведущими родами. В Западном Тюркском хаканате такими родами были Ашина и Дуло. Разразившаяся между ними война сильно пошатнула мощь этой державы и дала возможность некоторым племенам освободиться из-под власти хаканата. Одними из первых такой возможностью воспользовались болгары и, уже начиная с 582—584 годов, стали вести себя как самостоятельное племенное объединение.

Во главе их встал весьма дальновидный вождь, князь Кубрат (годы правления 584—642). Он был крещён и воспитывался долгие годы в Византии, тесно связан с Константинопольским двором и в качестве болгарского государя осуществлял свою политику, которая оберегала его от нарастающего хазарского могущества, выраставшего на фундаменте прикаспийского Гуннского государства. Константинополю также необходимо было иметь надежный буферный заслон от тех же хазаров на восточных своих границах. Кубрат объединил все приазовские и предкавказские булгарские племена в единую Великую Булгарию в 635 году. Письменные источники, исходящие из Византии, где Кубрат всегда имел тёплый и радушный приём, сообщают, что он правил почти 60 лет.

Средневековые письменные источники сообщают, что среди кавказских или прикубанских булгар выделялись четыре колена: Купи-булгар, Дучи-булгар, Огхондор-булгар, Чдар-булгар. Имена отдельных подразделений и родовых групп булгар до сего дня сохранены в названиях карачаево-балкарских селений: Чылмас, Булунгу, Хурзук, Биттургу, Быллым и многих других.

После смерти Кубрата его сыновья Батбай, Котраг и Аспарух разделились и каждый со своими подвластными племенами обосновался в различных местах: Аспарух на Дунае, на территории бывшей Малой Скифии и территории, где когда-то господствовал Аттила. Имя царя Аспаруха на карачаево-балкарском языке означает «Гордый», «Величавый» (происходит от слова «оспар»). В Дунайской Болгарии также имеются, например, такие гидронимы, как Кам-чай (Камчия), что означает «река Кам». Подобная же речка имеется в Верхнем Чегеме. В Болгарии имеется селение, называющееся Карноват, что идентично названию старинного балкарского селения в верховьях Черека — Курнаят. Название карачаевского селения Мара сохраняется в названии местности в Болгарии — Мара. А существующее в Болгарии название местности «Карачала обасы» означает «Карачаевские могилы». Подобных фактов можно насчитать большое количество.

Другой сын князя Кубрата, Котраг, ушёл вверх по Дону, а оттуда на Волгу, на территорию, где появилась государственность, известная в истории как Волжская Булгария.

Старший сын Кубрата — Батбай (Батина, Басиан) остался на родине отцов и вскоре подчинился восточным гуннам — хазарам.

Как мы уже говорили, некоторые авторы связывают название болгарского племени утигур (утигор) с этнонимом дигор, которое, по словам восточных учёных Рашид ад-Дина и Махмуда Кашгарского, являлось составной частью огузских торков. На цокающем диалекте карачаево-балкарского языка термин Чдар будет звучать как Цдар (или Стар, Стур). А это слово означает «большой» (как в названии дигорского селения «Стур-Дигора» — Большая Дигора). Значит, название Чдар-булгар означает «Большая Булгария», равнозначное термину «Уллу Малкъар», то есть Большой Малкар (Большая Балкария).

«Осетинские дигоры» имеют мало общего с «осетинами», — не только «осетины» не понимают дигорского языка, но и дигорская кухня также отличается от «осетинской». Это — кухня их тюркских соседей-балкарцев, с кумысом и кониной. Это различие уходит корнями в прошлое. В 1779 — 1783 годах Иаков Райнеггс отождествлял дигоров с булгарами-утигурами, Бесс выделил дигоров по близкому родству как дигоров, балкарцев, карачаевцев и венгров.

Один из огузских народов — печенеги, в VIII веке проживал на берегах Волги рядом с хазарами и болгарами. Печенеги, как и все тюрки, изначально были европеоидами. Некоторая часть печенегов приняла участие и в этногенезе карачаево-балкарцев, на что указывают языковеды. Горная часть нынешней Карачаево-Черкесии в конце I тысячелетия н.э. входила в Государство Аланов, сохранились отдельные архитектурные памятники той поры: Зеленчукский, Сентинский, Шоанинский христианские храмы, городища.

Во 2-й половине XI века в северокавказских степях появились новые тюркские племена, пришедшие из Великой Степи — кыпчаки (половцы). Изначально они также были типичными европеоидами (китаеоидность приобрела лишь восточная, центральноазиатская часть кыпчакского массива вследствие многовековых контактов с китайцами). Западная часть кыпчаков, которая проникла на Северный Кавказ задолго до азиатских кыпчаков (в IX—X веках), имела свой этноним — куманы, однако со временем они слились в одно целое.

К концу раннего средневековья (середина XI века) в рамках Аланского государства сформировался карачаево-балкарский протоэтнос, явившийся итогом многовекового этнического смешения автохтонных горцев (кавкасионов) и в разное время пришедших тюрков (аланов, гуннов, кыпчаков-куманов и других скифов). В глазах исследователей и путешественников прошлого карачаевцы выглядели, как и все тюркские народы Северного Кавказа, — черкасами.

Но если балкарцы и дигорцы долго жили отдельными обществами в разных ущельях, то карачаевский этнос, сформировавшись в раннем Средневековье на пространстве Верхней Кубани, Восточного Закубанья и верхних течений Подкумка и Кумы, сумел создать Карачаевское княжество. Лишь из-за татаро-монгольских завоеваний XIII века и походов Тимура в конце XIV века этот первоначальный успех не перешёл в прочную государственность и не завершился формированием совместной с балкарцами и дигорцами народности с единым самоназванием. Фактически балкарцы и дигорцы распались на отдельные «общества», то есть на субэтнические группы, каждая из которых называла себя по месту жительства — по Баксанскому, Балокарскому, Бизингиевскому, Холамскому, Чегемскому ущельям, по реке Кубани. Старое самоназвание «алан» сохранилось при этом на уровне межличностного общения. Тем не менее, сохранялось осознание принадлежности всех этих субэтносов к единому народу.

Наиболее ранним из позднесредневековых упоминаний карачаевцев считается сообщение, которое даёт о них епископ Иоанн де Галлонифонтибус (1404 год). Он называет их «чёрными черкасами» («кара-черкас» — распространённое название карачаевцев, но с тюркского языка слово «кара» можно перевести не только как «чёрный», но и как «большой», «могучий»). Далее епископ поясняет, что они живут в горах, «никто никогда не посещал этих „чёрных“ и они сами никогда не покидают гор, кроме тех случаев, когда им необходима соль». Епископ также сообщает интересную подробность о кара-черкасах: «они имеют свой собственный язык и свою письменность». Указание на письменность — важное свидетельство аланской преемственности. «Карачеркесы» — таким этнонимом немецкий путешественник Энгельберт Кемпфер (вторая половина XVII века), перечисляя здешние народы, обозначил карачаевцев.

На равнинную часть исторической Алании с течением времени мигрировали восточные адыги (кабардинцы и отчасти бесленеевцы) и абазины, которые, таким образом, заселили опустевшие после похода Тимура (1395—1396 годы) районы. Кабардинский археолог А. Х. Нагоев прямо подтверждает, что массовое переселение адыгов на земли исторической Алании могло произойти не ранее конца XIV века, после похода Тимура. В связи с этим он пишет, что «окончательное поражение, нанесённое Тимуром Золотой Орде в конце XIV века, объективно создало на Северном Кавказе благоприятные условия для расселения кабардинцев». С появлением этого кочующего народа и его претензиями на чужие территории у карачаевцев появились многовековые проблемы. Тем не менее, иногда карачаевцы находили общий язык с пришельцами. Так, у карачаевцев осталось предание о вооружённой борьбе против «франков» князя Карачая в союзе с кабардинским князем.

Письменные источники по истории карачаевцев и балкарцев, в целом немногочисленные, позволяют выявить время появления этнических названий этих народов. Письменные свидетельства 1-й четверти XVII столетия сообщают о расселении в горах Северного Кавказа, по крайней мере двух групп тюркоязычного населения, а именно карачаевцев и балкарцев, хотя название балкарцы обозначало в то время лишь жителей Балкарского ущелья, без связи с древними булгарами.

Карачаевские селения коренным образом отличались от аулов всех соседних северокавказских народов, прежде всего, своими внушительными размерами. В системе управления Карачаевского княжества функционировало несколько форм и уровней власти. Низший уровень управления охватывал тийре — родовые кварталы, которые были целыми посёлками, насчитывающими до сотни усадеб. В случае, если родовой посёлок сохранял полную обособленность, то он становился хутором — кабак. Хутором нередко становился и кош, если это было постоянное стойбище с жилищами и хозяйственными постройками. Как правило, поселки-тийре образовывали селение — эль. Высшим органом самоуправления на этом, среднем уровне социально-политической организации Карачая был сход сельской общины — джамагат. На сход допускались лишь полноправные члены общины, в число которых могли попасть лишь лично свободные лица из числа мужчин; женщины к участию в сходе не допускались. Сход (джамагат) решал вопросы, имеющие значение для всей сельской общины. Это был практически аналог казачьего Круга времён вольных казаков. Сельский тёре (эл тёре) был своего рода исполнительной структурой общинного схода, которым и избирался, как правило, из лиц наиболее крупных и влиятельных родов. У казаков точно такая же структура называлась станичным правлением.

Сельские тёре выбирали из своего состава членов Народного тёре, который являлся высшим представительным органом Карачаевского княжества и обладал полномочиями административного, законодательного и судебного характера — опять же аналог у казаков назывался Войсковой Круг. Народный тёре имел исключительные прерогативы принятия и отмены норм обычного права (адатов) и созыва народного ополчения.

Известия о карачаевцах в западноевропейской литературе XVII столетия отличаются значительно большей информативностью. Миссионер-доминиканец Арканджело Ламберти, сведения которого относятся ко времени его пребывания в Мингрелии в 1635—1653 годах, среди народов, окружающих эту страну, называет карачаевцев (карачиоли): «У подножья Кавказа на север живёт ещё несколько народов, так называемые карачаевцы или карачеркесы, то есть чёрные черкесы. Они носят такое имя не потому, что они чёрного цвета, ибо они очень белые, но, может быть, оттого, что в их стране небо постоянно облачное и тёмное. Язык их тюркский, но они так быстро говорят, что человек с трудом поймёт их. Меня очень удивило, что карачаевцы среди стольких варварских языков могли так чисто сохранить тюркский язык».

C итальянскими миссионерами связаны последние известия об аланах на территории Карачая в XVII веке. На карте, составленной А. Ламберти и опубликованной им вместе с его записками, на северном склоне Главного Кавказского хребта, напротив истоков реки Ингур отмечен этноним «карачиолли», а рядом, в западном направлении, помещён этноним «алан». В 1654 году миссионером Христофором Кастелли была составлена ещё одна карта Абхазии и Мингрелии, на которой зафиксированы этнонимы «алан» и «карачиоли» в непосредственной близости друг от друга на северном склоне.

Итак, констатируем. В позднем средневековье территория возникшего Карачаевского княжества располагалась в бассейнах рек Кубани и Терека. Восточные пределы этого государственного образования в 1-й половине XVII века охватывали территорию долины реки Баксан. Здесь, в верховьях этой реки (близ нынешнего г. Тырнауза в Балкарии) тогда располагался и политический центр княжества — селение Элъ-Джурт, где до наших дней сохраняются руины каменных строений владетельных князей Крымшамхаловых.

5. ХАЗАРСКИЙ ХАКАНАТ

Территория Хазарии в пике её могущества.

От древних казаров род веду и начало.

С. Дивович, днепровский казак,

середина XVIII века.

Со второй половины 4 века хазары попали под владычество гуннов. Самоназвание «хазары» и, отсюда, название будущего нового государства гуннов возникло, по-видимому, от имени одного из племён, входивших в состав прежнего Гуннского царства. Родиной хазаров были, очевидно, прикаспийские степи. Прокопий Кесарийский помещал гуннов-савиров в степях Предкавказья близ аланов и около Кавказских гор. Он писал: «племя это очень многочисленное, разделённое, как полагается, на много самостоятельных колен, их начальники издревле вели дружбу: одни — с императором ромеев, другие — с персидским царём».

Так же, как через 700 лет западные аланы после упадка Алании уступят место народу карачаево-балкарскому, после упадка Гуннского царства в середине 5 века ведущее место в нём стали постепенно занимать хазары. К 6 веку хазары заняли страну аланов — Берсилию (в современном Дагестане). В составе племенного союза, пока ещё возглавляемого гуннами-савирами, хазары воевали в первой половине 6 века с Сасанидским Ираном. После поражения, нанесённого союзу иранским шахом Хосровом I в середине 6 века, гунны-савиры утратили в нём ведущую роль, и она окончательно перешла к хазарам.

В 567—571 хазары были покорены Синджибу (Истеми) из рода Ашина, правителем возникшего в 552 году Тюрского хаканата, а после его распада выступили как преемники его западной части. В создании Хазарского хаканата самое активное участие приняли не только собственно гунны и, как доминирующая часть их, хазары, но и восточные аланы. Степи северозападного Прикаспия, Нижнего Поволжья и равнина Северного Дагестана стали исходной базой Хазарского государства, и в северной части Дагестана почти до середины 7 века находилась столица Хазарии — город Семендер.

Свидетельства истории и археологии, устойчивые политические традиции, бытовая культура дают право предполагать, что при помощи элиты Западного Тюркского хаканата (и в союзе с ней) прежние владетели Гуннского царства в лице династической группы Ансов (Ашина) создали одну из форм скифской государственности — Хазарский хаканат. Армянский автор «Истории албан» («Истории страны Алуанк») 7 века Мовсес Каганкатваци (Моисей Каланкатуйский) называет хазаров гуннами. Составитель «Хронографии» Феофан сообщал: «Хазары, великий народ, вышедший из Берсилии, самой дальней страны Первой Сарматии». Но где лежала Страна Берсилия или Барсалия, из которой вышли первые хазары, называвшиеся басилами? (По-тюркски: «бас» — «голова», «ил» или «эль» — «народ», то есть «главный народ»). Это была прикаспийская территория Кавказа, которая на юге доходила до Дербента, а на севере — до долин Сулака и Терека.

Основным населением («титульным», как сказали бы сегодня) Хазарского хаканата, распространившегося на южнорусские и предкавказские степи, были тюркоязычные племена прежних гуннов, а также булгары и восточные аланы Кавказа. С первых дней Хазарского хаканата прикаспийские аланы (в отличие от западных, создавших своё государственное образование — Аланию) выступают вместе с хазарами как их составная часть и, приняв политическое господство хазаров, в течение почти всего времени существования хаканата покрываются, как правило, общим наименованием «хазары». По данным Фазари (писал в 772 — 773 годах), «хазары и аланы образовывали одно Царство».

Хазарский хаканат стал гигантским государством, со временем занявшим всё Северное Причерноморье, включая даже территорию будущего Киева, что и дало основание казаку Семёну Дивовичу, выпускнику Киево-Могилянской академии, написать в середине XVIII века стихотворный политический памфлет «Разговор Великороссии с Малороссией», строку из которого я привёл в качестве эпиграфа к этой главе. Но, кроме Поднепровья и Северного Кавказа, Хазария включила в свои границы бо́льшую часть Крыма, Приазовье, Нижнее Поволжье и Прикаспийское Заволжье. В результате многочисленных военных сражений Хазария превратилась в одну из могущественнейших держав того времени. Степи Предкавказья к северу — северо-востоку от среднего течения реки Терек принадлежали с 7 века хазарам. Не вошедшая в состав хаканата Алания была непосредственным юго-западным соседом Хазарии. Вскоре после возникновения Хазарского хаканата эти самостоятельные аланы подпали под политическую зависимость от хазаров, хотя и сохранили свою территориальную целостность (с попутным внедрением к ним части булгар). Аланы в составе хаканата и вне его были той силой, с помощью которой хазары вышли победителями в сложной борьбе за гегемонию на Северном Кавказе. Хазары получали дань от некоторых финно-угорских племён на Верхней Волге, от полян, северян, радимичей и вятичей. Эти дани и военная добыча обогащали казну Царства.

В середине 7 века завоевание Закавказья начал Арабский халифат, ставший в это время основным геополитическим соперником прежде доминировавшей в Европе Византии. Смелым броском через Гибралтарский пролив мусульмане на сотни лет утвердились на юго-западе Европы (Иберийский полуостров). Одновременно шло продвижение мусульманских армий и проповедников на юго-востоке Европы. Арабы вышли на границы Северного Кавказа, и это вызвало их столкновение с хазарами. Перед лицом арабской экспансии Византия, Хазария и Алания выступили единым фронтом. Прорыв арабов на Северный Кавказ мог пресечь Великий Шёлковый путь, что было бы тяжёлым ударом по экономике не только Византийской империи, но и хазаров и аланов, получавших свою часть доходов от функционирования этого пути. Кроме того, Византия к этому времени была сильно ослаблена прежними ожесточёнными ирано-византийскими войнами, и ей было трудно бороться с арабами в одиночку.

Начались арабо-хазарские войны. Хазары и аланы в них были союзниками Византии, не раз спасавшими последнюю от окончательного разгрома. Византийская дипломатия приложила немало усилий для создания этого общего антиарабского блока на севере Кавказа. И она в этом преуспела.

Но аланы, в то же время, стремились избавиться от хазарского владычества и вскоре вышли из антиарабского военного блока и присоединились к Халифату. Это вызвало поход хазаров против них в 721—722 годах. Но аланы остались на стороне арабов. Лояльностью аланов Халифату объясняется новый арабский антихазарский поход во главе с Масламой в 728—729 годах.

Из-за арабо-хазарской войны где-то в конце 730-х годов хазары перенесли свою столицу из Приморского Дагестана на Волгу. Но и это не спасло их от поражения. 150-тысячная армия арабского полководца Марвана (одна колонна которой прошла через союзную Аланию) в 737 году не только заняла новую хазарскую столицу, но и перешла через Волгу. Войско хазаров было уничтожено, сражаться арабам больше было не с кем ни на восточном, ни на западном берегу Волги. Это был пик успехов Халифата в Восточной Европе. Во многом он был обусловлен союзными отношениями арабов и аланов, часть которых даже приняла ислам.

* * *

Огромное по территории и могуществу государство Хазария было в подавляющей части своего населения представлено различными тюркскими племенами. И даже основа его экономики заключалась в скотоводстве — типичном образе хозяйствования кочевников Великой Степи.

Структура хазарского государства соответствует традиционному образцу кочевых империй Евразии. Наверху сложной иерархической лестницы Хазарии стояла родовая аристократия. По этой лестнице распределялись князья разных родов и орд. Хазары сохранили всю правящую верхушку подчинённых народов, связав её с собой вассалитетом. Алано-булгарские аристократы ничего не потеряли, войдя в Хазарский хаканат. Они только не могли достичь его трона.

Что касается организации хазарского правительства, то его особенность заключалась в двойственном характере высшей власти, представленной двумя правителями, обычно называвшимися хаканом (каганом) и хакан-беком (или царём). Эта черта была отмечена Константином Багрянородным, а также рядом восточных авторов X и XI веков. Двоевластие не могло придти с востока, так как оно в Азии не практиковалось, зато Кавказу было известно по Царству Боспорскому и по античным традициям Эллады, где двоевластие имело своих апологетов уже в Платоне и Аристотеле. Соуправление было заметно уже в начальный период создания хаканата.

Хаканы выбирались всегда из одного рода, который назывался «Хаканат» и проживал поблизости к царским дворцам. Знатный род Хаканат не обладал ни верховной властью, ни богатством, но хаканы могли избираться исключительно из его среды. Первый хакан царствовал, скорее, как символ власти и верховный судья, не вмешиваясь в дела правления, которыми ведал его заместитель хакан-бек. Этот был действительным царём, управлял страной, командовал армией, объявлял войну и заключал мир. Считалось, что при подобном разделении власти устранялась угроза деспотизма.

Интригующими представляются титулы правителя: «айша» или «абшад» («аншад»). Эти два слова, вероятно, представляют из себя разные транскрипции одного и того же названия. В связи с этим можно также упомянуть имя Анса, встречающееся в персидском трактате «Гудуд ал Алэм»: «Итиль — столица хазаров и резиденция их царя, которого называют тархан-хакан и который является одним из потомков Ансы». Вероятно, он был тарханом (вождём) асов (анса). Но Ансы — также родоначальники готских князей, а их имя соответствует скандинавским и танаидским асам. Имя первого известного истории хакана имеет отчётливо готское звучание — Зибель.

Есть три варианта имени: Анса, Аншад, Айша. Если мы в связи с этим сделаем предположение, что второй правитель представлял особую субэтническую группу, то ближайшее название этноса, к которому это может быть отнесено, будут или асы, или анты. Поскольку в Гудуд ал Алэм упомянут город Итиль (Атиль) в устье Волги, недалеко от современной Астрахани, который был резиденцией тархана, «одного из потомков Ансы», мы можем вспомнить в связи с этим, что название Астрахани произошло от «ас-тархан» (Г. Вернадский). Похожий вариант перевода: «ас-тархан» — «начальник отрядов асов»). В хазарской армии состоял контингент воинов из «асов». Из асов-мусульман из Хорезма была образована гвардия хакана, которую возглавлял ас-тархан, что является должностным званием — «тархан асов» (начальник асов). Город Астрахань возник там, где находилась резиденция ас-тарханов.

Араб Масуди, описывая волжскую столицу Хазарии город Итиль, отмечает: «Большинство в этом городе составляют мусульмане, так как из них состоит царское войско. Они известны в городе как ал-ларисийа (арсийа, арисийа) и они являются переселенцами из окрестностей Хорезма. В давние времена, после возникновения ислама в их стране разразилась война и вспыхнула чума, и они переселились к хазарскому царю». Комментировавший этот фрагмент В. Ф. Минорский считал, что речь идёт об аланах, живших зa Хазарским морем (Каспием) южнее Аральского моря — аорсах (арсийа).

* * *

Торговля между Востоком и Западом тогдашнего мира была баснословно выгодна, потому что торговали не товарами широкого потребления, в первую очередь нужными населению, которые можно было купить на местных рынках, а предметами роскоши. Поэтому цены устанавливались в расчёте на очень богатых покупателей. Получавшиеся от этого сверхприбыли покрывали все расходы на перевозку и содержание в порядке трассы, на которой сооружались купола над источниками и прудами, ставились вёшки, указывающие направление пути, строились караван-сараи для ночёвок или днёвок в особо жаркие дни.

Хазария лежала как раз на перекрёстке торговых путей. Потому-то сюда и устремлялись еврейские эмигранты из Ирана и Византии. Тюркские хаканы из династии Ашина по свойственной степнякам религиозной терпимости и благодушию считали, что их держава приобретает работящих и интеллигентных подданных, которых легко использовать для дипломатических и экономических поручений. Богатые евреи подносили хазарским хаканам и бекам роскошные подарки, а красавицы-еврейки пополняли хаканские гаремы. Так сложилась ситуация, погубившая в конце концов исконно скифскую государственность Хазарии.

К концу 8 века Хазарская империя достигла наибольших своих пределов и наибольшего своего могущества и расцвета, но вместе с тем она была и сильно обескровлена. Территориальным ядром Хазарии являлся район между Нижним Доном и Волгой, простиравшийся на юг до Кавказского хребта и на запад до Азовского и Чёрного морей. Иначе говоря, ядро Хазарии точно вписывается в пределы территориального ядра будущей Казакии.

Военные проблемы Хазария могла так или иначе решить, поскольку имела привычное к войне население, но гораздо опаснее для неё оказался вопрос «религиозно-коммерческий», приведший в конце концов к краху самого государства.

Изначальной религией самих хазаров была алтайская религия шаманского типа — тенгрианство, издревле общее для всех скифских племён. Но правящий слой Хазарии не обладал религиозной устойчивостью. Крестившись, хаканы стали христианами. Затем, в 737 году, они, исполняя требование победителей-арабов, согласились перейти в ислам. Вскоре, уже в первой половине 8 века, один из знатных людей Хазарии — Булан — принял иудейскую веру и сумел навязать её ряду других хазарских князей. Позже принял иудаизм и сам хакан.

Потомок Булана хазарский военачальник Обадия, совершив государственный переворот, захватил в стране власть и превратил хакана в послушную марионетку. В годы укрепления иудаизма вспыхнуло восстание наиболее влиятельного в стране тюркского племени кабаров. Это те самые кабары, что стали впоследствии знатью кабардинцев и союзниками черкесов (черкасов). Восстание, однако, было подавлено и кабары ушли на Нижний Днепр к мадьярам, там кочевавшим.

Под властью Обадии иудаизм стал официальной религией Хазарии, что произошло, по сведениям Масуди, в правление халифа Харуна ар-Рашида (786 — 809 г.г.). Но иудаизм не стал общегосударственной религией Хазарского хаканата. Лишь знать во главе с хаканом и беком удосуживалась чести считаться «богоизбранным народом», превосходящим все остальные. Основная же масса простых хазаров исповедовала другие религии и считалась правящим иудейским слоем гоями, отношение к которым, как к иноверцам, было самым презрительным. Новая религия не объединяла, а разъединяла хазарское общество. Принятие иудаизма хазарской знатью полностью оторвало её от остальной части населения страны и превратило в жирующую паразитирующую прослойку.

Обадия построил в Хазарии синагоги и школы, собрал большое количество еврейских мудрецов со всего света и, заплатив им много золота и серебра, получил разъяснения священных иудейских писаний, Талмуда, Мишны и праздничных молитв. Именно с Обадии пошли 12 хазарских царей-иудеев.

Хакан стал лишь государственным символом и олицетворением в глазах простых хазаров могущества и силы Хазарии. Вся же реальная политическая власть полностью перешла к царю-иудею (беку) и его ближайшему иудейскому окружению, состоявшему из нескольких тысяч человек. Хакан, лишённый власти, превратился в своего рода жертвенное животное, которое при любом слухе об ослаблении его божественной силы можно было спокойно убить «по требованию народа» или самого бека. Это превратило хакана в послушное и безропотное существо, слепо повиновавшееся беку и его иудейскому окружению и рабски благословлявшее все их действия. Удалённый от народа, хакан стал жить в полном затворничестве в своём дворце под пристальным наблюдением иудеев. И лишь изредка его показывали людям, дабы убедить их в том, что он жив и здоров.

В ту же эпоху стал приносить большие доходы Волго-Каспийский (Северный) торговый путь. Поплыли в казну огромные таможенные пошлины, взимаемые за провоз товаров по дорогам страны. Сама Хазария ничего не производила на вывоз, кроме рыбьего клея, но получала доходы от иностранных купцов, проходивших с товарами через её земли во всех направлениях. Главной заботой правителей стала непрерывная охрана торговых путей и караванов, установление в стране твёрдого правового порядка.

Постепенно в Хазарии сложился мощный торговый иудейский клан, взявший под свой контроль всю политическую и экономическую систему государства. Многие из евреев, вера которых была идентична вере господствующей верхушки, оказались мудрыми политическими советниками при царе-иудее, финансистами, помогавшими хазарам выбивать с подданных налоги и дань, а также решать другие важные государственные проблемы.

Большинство собираемой хазарами дани оседало у царя-бека, его ближайшего окружения и еврейской диаспоры, сосредоточившей в своих руках, фактически, всю монополию на торговлю в государстве. Политика Хаканата стала осуществляться исключительно в интересах торговой еврейской диаспоры, достигшей со временем значительного количества. Огромное государство постепенно превратилось из чисто военного, занимавшегося набегами на соседние племена и грабежами, в торгово-паразитическое, живя исключительно за счёт посреднической торговли, сбора дани с покорённых народов и проезжающих через территорию Хазарии купцов. Иудеи-торговцы, будучи главной опорой властей, стали составлять верхний слой хазарского общества. Простым же хазарам предоставлялось право лишь охранять их, живших во всех городах Хазарии в роскоши и достатке.

Около 860 года константинопольский патриарх Фотий, которого считают выходцем из Хазарии, решил оказать поддержку хазарам-христианам. По его совету император Михаил III отправил к хакану специальную миссию во главе с Константином Философом (он же — христианский просветитель славян Кирилл). Согласно житию, посольство было направлено в ответ на просьбу хакана, обещавшего, если его убедят, принять христианство. Во время пребывания в Корсуни Константин, готовясь к полемике, изучил еврейский язык, самаритянское письмо, а наряду с ними какое-то «русьское» письмо и язык (это скифский язык росов; это не «древнерусский язык», который ещё не выделился из славянского).

Путешествие Константина в Хазарию состоялось в 860 — 862 годах. Диспут его с мусульманским имамом и иудейским раввином, состоявшийся в присутствии хакана, согласно арабским источникам и «Письму Иосифа», окончился неудачей: победителем в диспуте был признан раввин, который хитро стравил Константина с имамом и, выждав, когда они дискредитируют друг друга перед хаканом во взаимном споре, затем доказал хакану преимущества иудейской веры.

Однако, хоть правители лишь укрепились в иудейской вере, в результате этой поездки Константина в Хазарии среди большинства простого населения окончательно восторжествовало христианство. И ослабевшие раньше связи между иудейскими правителями и иноверным им народом распались окончательно. Хаканы опирались теперь исключительно на наёмную гвардию из мусульман и язычников. Местные же воины-христиане уходили служить на сторону, в автономный Киев под властью скифов-росов или в гвардию византийских императоров.

Разлад между иудейскими правителями и христианским народом Хазарии начал клонить богатую и могущественную страну к упадку. Племя за племенем стали отпадать данники. В 884 году перестали платить дань северяне, в следующем году — поляне и радимичи.

* * *

В конце IX века Хазарию потрясла гражданская война. Против иудео-хазаров восстали кабары, угры, отдельные племена гузов, печенегов и асы. С севера всё время тревожили печенеги. Выступить против них хакан уговорил живших в Прикаспии удзов, торков, торпетов, беленджеров (беренджеров).

Иудейское правительство Хазарии не могло опираться на свой христианский народ и искало союзников в Заволжье, в степях среди печенегов и гузов. С их помощью хазарское правительство подавило восстание кабаров, возросшую силу угров сокрушили печенеги, против печенегов использовались мусульманские наёмники — арсии. Но враги хазаров лишь с одного фланга переместились на другой, оставаясь для Хазарии не менее опасными, чем были. В 893 году удзы, торки, торпеты и беленджеры, изгнавшие печенегов, сами заняли часть их земель между Верхним Доном и Волгой.

Хотя хазарское правительство подавило восстание, но очень дорогой ценой. Значительная часть хазарского населения была истреблена в не знающей пощады гражданской войне, уцелевшая часть повстанцев вынуждена была вместе с уграми (мадьярами) бежать на крайнюю оконечность хазарских владений за Днепр, где те и другие оставались до конца столетия. Сама Хазария была теперь занята грубыми, малокультурными кочевниками не то из числа гузов, не то печенегов, а скорее тех и других вместе. Собственно хазаров оставалось немного, и они сосредоточились в немногочисленных хазарских городах. Многие ранее подвластные территории, включая Поднепровье, теперь окончательно отпали от Хазарии. Западная граница хазаров после гражданской войны проходила по Дону и Азовскому морю. Земли не только печенегов, но также поднепровских славян, росов и причерноморских росомонов были уже вне границ съёжившегося Хаканата.

В первой половине X века, судя по известию Константина Багрянородного, кавказские аланы не только являются независимыми от хазаров, но и своими нападениями препятствуют их сношениям с черноморскими областями и с Таврическим полуостровом. В 913 году произошло нападение на хазаров союзных между собой этнических родственников — печенегов, гузов и асов. Одновременно состоялся поход скифского племени росов (руси) на Каспийское побережье. А уже в 915 году впервые печенеги пришли на скифскую Рось и заключили мирный договор с киевским князем Игорем. За период с 900 по 935 год печенегами были взяты приступом все города Северного Приазовья, а также междуречье Оскола и Северского Донца. Население, живущее в городах Причерноморья, в основном уничтожено, а Оскола — подчинено.

Поход Киевской Роси 944—945 годов против Хазарии был первым совместным выступлением росов и кавказских аланов, свидетельствующим об их сближении и сотрудничестве.

Русская летопись под 965 годом сообщает следующее: «В лето 6473 иде Святослав на козары. Слышавше же козари, изыдоша противу им со князем своим каганом. И сступиша обои, и одоле Святослав козаром и град их Белую Вежу взя. И ясы победи и касоги». Святослав прошёл огнём и мечом по Донцу и Дону, обратил в руины бывшие там поселения и замки, перебив при этом живших там асов, чёрных булгар и подонских славян. Все поселения Асского (Артаны?) царства были разрушены.

В 965 году печенеги на стороне росов также ввязываются в войну против Хазарии. Ими развеяны в пыль не только отборные части хазарской конницы, но и армии других народов: булгар камских, чёрных булгар, буртасов, касогов, аланов. Кочевое население степей междуречья Волги, Дона, Кубани и предгорий Кавказа вырезано. Досталось и населению Дагестана с Аланией. Печенеги с лихвой поквитались с хазарами за прошлые поражения.

Победы Святослава определили дальнейший распад Хазарского хаканата. Его иудейская диаспора в ужасе разбежалась, оказался разрушен центр сложной политической, военной и торговой системы, что повлекло за собой серьёзное изменение всей геополитической обстановки того времени. На просторах Хазарии ещё некоторое время бесчинствовали шайки печенегов, грабивших население, а потом всё постепенно прекратилось и на территории некогда могучего Хаканата со временем стали возникать новые государственные образования.

6. КАК СВЯЗАНЫ ПОНЯТИЯ
«ЧЕРКАС», «ЧЕРКЕС» И «КАЗАК»

Восстанут вольные народы,

И много соберётся нас,

На праздник истинной свободы.

П.С.Поляков. «А как же с Русью жили мы».

Чехословакия, 1937 г.

Наиболее просто разрешить вопрос о связи понятий «черкас» и «черкес». Различие между терминами «черкас» и «черкес» довольно условно. Многие историки считают, что черкасы и черкесы — это одно и то же, последнее лишь является переделкой первого. Так называли черкасов пришедшие с вассалами-крымцами на Кавказ турки, принёсшие сюда ислам, и теперь среди мусульман Кавказа считается правильной форма «черкес».

В. Гатцук, украинский исследователь начала XX века, говорил о запорожских казаках: «Различие между терминами „черкес“ и „черкас“ совершенно условное. Форма „черкес“ вытеснила форму „черкас“ лишь в XIX веке, а до этого адыгов, в большинстве случаев, называли именно черкасами. И только во времена царствования императора Александра 1-го, когда кавказские черкесы, не пожелавшие добровольно покориться, были объявлены „врагами России“, официальные бумаги перестали называть малороссиян „черкасами“».

Зато с именем «черкас» не всё так просто. Самоназвание киммерийцев, скифов, сарматов, аланов, хазаров выдавало их общее происхождение. Это самоназвание — «ас» или «аз» (отсюда и главный их город во времена оные — Азак или, в русским написании и произношении, Азов). Так вот, в слове «чаркас» явственно присутствует это самоназвание. И, по мнению ряда исследователей, часть этого слова — «черк» — означало «бродить», «кочевать». То есть, если это верно, то черкасы — это асы-кочевники. Так что есть вероятность того, что племя адыгов сперва переняло от когда-то более сильных тюрок, вторгшихся на Кавказ и ставших здесь господствующей элитой, имя «черкас» (так же, как скифское племя росов (русов) стало элитой Киевской Руси, передавшей своё имя многочисленному местному славянскому населению), а потом уже под этим именем стало гегемоном на Северном Кавказе.

Плано де Карпини в своем знаменитом труде «Libellus historicus» (1247 г.) одно и то же название «кергис» (kergis) использовал и для обозначения этноса, обитавшего на Северном Кавказе — черкасов, и одного из народов Южной Сибири — кыргызов. Дополнением к сказанному является фраза из грузинской летописи: «Кыпчак — это черкас». По сведениям Ибн Батуты, в столице Синей (Золотой) Орды Сарае были асские и черкасские кварталы. К сказанному следует добавить цитату из А. М. Байрамкулова: «…Древние черкасы были одним из самых больших тюрко-аланских племён».

Северный Кавказ — это поистине «вавилонское столпотворение» множества разных народов и народностей, веками перемешивающихся между собой, иногда разделяющимися на разные этнические группы, сталкивающимися из-за каких-то противоречий. Так всегда бывает между рядом живущими соседями, они то дружат вплоть до заключения совместных браков, то становятся смертельными врагами. И с самого первого появления скифов на Кавказе они также стали одним из этнических компонентов здешней смеси народов и народностей.

Наиболее близкое к тюркской первооснове, а значит и к нынешним казакам, прослеживающим свои корни в скифах, население Кавказа представлено балкарцами, карачаевцами, дигорцами, да и, по большому счёту, всей тюркской группой здешних народов. Кроме того, установлено, что под использовавшимся в Московии термином «горские черкесы» подразумевались нынешние балкарцы и карачаевцы. В 1883 году русские учёные В. Миллер и М. Ковалевский совершили совместное путешествие по Балкарии. Прежде всего, им бросилось в глаза то, что Балкария образует как бы островок среди народностей, отличающихся от балкарцев по языку и племени. Прижатая к скалам ущелий Кавказских гор горсточка балкарцев, карачаевцев и дигорцев не имеет по соседству родственных по языку племён. Тем не менее, и другие народы Северного Кавказа, без всякого сомнения, испытали на себе генетическое и культурное влияние более сильных пришельцев, изначально занявших лидирующие позиции на Кавказе. Так, в тексте созданного около 1240 года первого письменного памятника на монгольском языке «Монгол ниуча тобчиян» («Секретная история монголов» или «Сокровенное сказание») зафиксирован этноним, которым монголы называли адыгов — тоже «черкас». Позднее этот термин в приложении к адыгам встречается и у других восточных авторов.

С первых веков от Р.Х. сарматы-аланы жили в Прикубанье. Здесь вполне могли идти ассимиляционные процессы с меото-адыгами. Разумеется, в ходе общения с ними имели место не только мирные, но и военные контакты и конфликты. Так, адыгское племя сухов в ходе одного из столкновений с аланами было подвергнуто знаменитому «Сухскому побоищу». Можно обоснованно считать, что западные районы верховьев Кубани между реками Большая Лаба и Фарс были той территорией, где в течение столетий происходили контакты аланов и адыгов, а население было смешанным или чересполосным. Здесь сложилась смешанная материальная культура с включением аланских и адыгских компонентов. Аналогично какие-то аланские группы были инкорпорированы в абхазскую среду. Как указывает Ш. Д. Инал-Ипа, абхазские роды Алания, Осия, Шармат являются потомками переселившихся некогда в Абхазию групп алано-сарматского происхождения.

Г. В. Цулая пишет: «Историко-археологические исследования […] давно привели учёных к твёрдому убеждению о великой роли аланов в истории буквально почти всех народов Кавказа от античной эпохи до позднего Средневековья, от Дагестана и до Мингрелии и Армении». Таким образом, генетические связи, а также длительные языковые и культурные контакты с той или иной степенью глубины объединяют своими узами аланов со многими народами Кавказа. В этом смысле «аланское наследство» живо по сей день.

А как соотносятся понятия «черкас» и «казак»? Дж. Интериано писал о военных экспедициях черкасов: «Черкесы ходят даже на Босфор вплоть до Херсонеса Таврического, той провинции, где находится колония Каффы, основанная в древности генуэзцами…». Историк Кавказа С. М. Броневский (1763—1830): «В 1282 году баскак татарской [Ахмат] Курского княжества, призвав черкасов из Бештау, или Пятигория, населил ими слободу под именем казаков. Разбои и грабежи, ими причиняемые, произвели многия на них жалобы, для коих, наконец, Олег, князь курский, по дозволению ханскому, разорил их жилища, многих из них побил, а прочие разбежались. Сии, совокупясь с русскими беглецами, долгое время чинили всюду разбои, укрываясь от поисков над ними по лесам и оврагам. Много труда стоило всех их оттуда выгнать и искоренить. Многолюдная их шайка, не обретая себе безопасности там, ушла в Канев к баскаку, который назначил им место к пребыванию ниже Днепру. Тут построили они себе городок и назвали его Черкасск, по причине, что большая часть из них были породою черкасы, составя разбойничую республику, которая прославилась потом под именем запорожских казаков».

Фредерик Дюбуа де Монпере (Франция, 1823 г): «Черкесов обычно представляют себе как некое сборище разбойников, дикарей, не имеющих ни веры, ни закона: это мнение ошибочно… Это образец феодальной, рыцарской, средневековой аристократии или героической аристократии в античной Греции». Сказанное Монпере объясняет принятие местными тюрками (чёрными клобуками) нового имени. Появление в Поднепровье черкасов с Кавказа, более «аристократичных», чем местные тюрки, но нашедших здесь этническую родню, послужило причиной постепенной смены этнического имени здешнего черноклобуцкого населения.

В условиях возрастания могущества Литовско-Русской державы «чёрные клобуки» в подавляющем большинстве, как неблагонадёжные, между 1340 и 1390 годами были выселены золотоордынскими ханами в Среднюю Азию. Ныне они известны как народ каракалпаки на берегу Аральского моря в Узбекистане. Но, как это всегда бывает, часть прежнего населения сумела избежать переселения, она влилась в состав черкасов (или черкасы влились в эту среду). В Московском летописном своде конца XV века и в Воскресенской летописи XVI века при описании событий 1152 года говорилось: «…чёрные клобуки еже зовутся черкасы». В более ранних летописях такое пояснение отсутствует. Остававшиеся на прежнем месте чёрные клобуки стали именоваться черкасами, хотя, возможно, пришельцы были в основном адыгами, поскольку принесли в язык поднепровских казаков именно адыгский словарный запас. Но это не стопроцентная уверенность, поскольку и природные тюрки, долго находясь среди адыгов, уже могли усвоить язык подвластного большинства.

Так, казачье фамильное окончание “-ко» (неизвестное в Центральной, Северной и Западной Украине) происходит от адыгского «къо» («къуэ») — «сын». Западно-украинские фамилии на окончание «-як» также имеют связь с адыгской этимологией: «хьакIэ» — «гость (человек новый/хвост)». В украинский язык вошли такие адыгские слова, как нан («мать») — «ненька»; тат («отец») — «тато»; «хатэ» («усадьба») — «хата» и прочие, коих немало.

Почему адыги, если это были всё же адыги, а не тюрки, на Днепре назвали себя черкасами? Это было более престижно, поскольку у них дома, на Кавказе, черкасы принадлежали к господствующему племени. В комментариях к переводу с турецкого некоего Qarachaili «Книги путешествия» турка Эвлия Челеби (XVII век), есть следующие утверждения: «Черкесами изначально называли только тюрок-кыпчаков». «Во 2-й половине XIX века польский волонтёр Т. Лапинский, живший среди воевавших с Россией адыгов, выделял среди них дворян, которых только и следовало называть черкесами, вследствие их „татарского“ происхождения. Сами же адыги себя черкесами не называют, и это их название было ошибочно дано им русскими и турками, обычно контактировавшими именно с татарским по происхождению дворянством».

Про эту знать писал Карл Пейсонель (1727 — 1790 годы). Он приводил сословное деление черкесов на беев, сипагов, узденей и кулы, то есть, мы видим не адыгские, а тюркские термины.

Генуэзец Интериано свидетельствует, что черкасы брили голову, а на макушке оставляли длинный пучок волос, заложив его за левое ухо, по тому же обычаю, который известен и у запорожцев и отличал их «войсковых товарищей». Донские казаки свои чубы также зачесывали на левую сторону. Исследователь В. Ф. Горленко (Киев) обращает внимание на такой интересный источник, как реестр жителей Черкасского и Каневского замков 1552 года, в котором содержится большое число имён и фамилий явно черкесских выходцев. Таким образом, вследствие метисации и комплиментарности между местными тюрками, кавказцами и славянами возникла к XV веку этнографическая группа под именем «запорожские черкасы».

На сходство внешнего облика украинцев и черкасов обратил внимание Аф. Шафонский, автор конца XVIII века: «Нынешние горские черкасы по наружному виду лица, одеянию и по всем ухваткам, по сей день весьма на малороссиян, в низовых местах Днепра живущих, и особливо на бывших запорожских казаков похожи, которые, и вообще все малороссияне, изстари от великороссиян черкасами называются».

Характер и суть черкасского присутствия на Украине отражает то обстоятельство, что даже столь фундаментальное понятие как «лыцарь», имеет адыгскую природу. Лыцарь представляет собой достаточно точную копию адыгского термина л1ыцэры1о — «знаменитый воин», где л1ы — «мужчина», а цэры1о — «известный, знаменитый». Польский «рыцарь» заимствовано либо напрямую из адыгского либо уже из украинского.

Этнограф А. И. Стоянов писал в своих записках «Путешествие по Свании» (Тифлис, 1876), что испытал подлинное удивление, когда, спускаясь в сванское село Мулах, встретил женщину, одетую в почти «малороссийский» костюм — на ней была плахта и намитка. Группа мужчин-сванов, принёсшая им обед, также поразила своим малороссийским стилем одежды. Если бы не их сванский язык, этнографу показалось бы, что он находится в самом центре Полтавской области.

В. Гатцук, украинский исследователь начала XX века, так демонстрирует черкасское происхождение запорожских козаков: «…Если прислушаться к тому, как современные кабардинцы поют свои героические песни-былины, сродство черкесского племени с малорусским выясняется особенно ярко: тот же размер и ритм стихов, то же рифмование и такия же повышения и понижения голоса, какия слышатся в малорусских народных „думах“. Даже имя своё черкесы передали малорусскому племени: до царствования императора Александра 1-го, — когда кавказские черкесы, не пожелавшие добровольно покориться, были объявлены „врагами России“».

* * *

В 1395 году войско Тимура захватило Азак и двинулось к Кубани. Низам-ад-Дин Шами пишет, что: «от Азака до Кубани — это область черкасов». Чтобы затруднить продвижение неприятельского войска, черкасы сожгли луга, которые находились между Азаком и Кубанью (приём, известный со времён античных скифов).

В 1404 году архиепископ Иоанн Галонифонтибус называл выживших потомков аланов — карачаевцев — кара-черкесами (кара-черкасами). В Ермолинской летописи под годом 1445 значится: «тое же весны царь Махмет и сын его Мамутяк послали в черкасы по люди и прииде к ним две тысячи казаков». Без сомнения, речь здесь идёт о стране Черкасской, о том самом Пятигорье. В ином случае, по правилам древнего слога, стояло бы «послали в город в Черкасы».

Как известно, ещё в 1-м веке от Р.Х. на Северном Кавказе проводил миссионерские проповеди первозванный апостол Андрей. От него, возможно, здешние казачьи предки и получили христианскую веру. В частности, по реке Терек жили терские и гребенские казаки и пятигорские черкасы, издревле бывшие христианами и входившие впоследствии в состав Сарско-Подонской епархии Золотой Орды.

Следующей колонизуемой черкасами территорией после Поднепровья стало Подонье, где так же, как и на Днепре, уже давно имелось местное скифское (тюркское) население. Существует историческая версия, что запорожские черкасы, осев и основав на донском острове станицу Черкасскую в честь их родного Черкасска, назвали её «запорожским корнем на серебряном блюде Дона». И потому с тех пор низовых донских казаков так и зовут: «черка́са». В 1546 году, по свидетельству путивльского воеводы князя Троекурова, на Дону замечалось уже много казаков, причём в числе их значительное количество днепровских черкас, усиленно эмигрирующих из Украины на Дон «в казаки», как написано в документе.

В середине XVIII столетия русский генерал А. И. Ригельман записал на Дону, что казаки «мнят о себе из народов роксолянских, донцы же от черкес». Первый русский энциклопедист В. Н. Татищев, обладавший, в отличие от всех прочих историографов, уникальным собранием древнейших русских манускриптов, погибших затем в пожаре Москвы в 1812 году, уверенно выводил родословную низовых донских казаков от запорожских черкасов. Татищев допускал, вместе с тем, что ещё одним компонентом при формировании первичного этносоциального массива донских казаков выступали так называемые мещерские казаки, то есть принявшие православие мангыты («татары»), которых Иван Грозный перевёл на Дон. Так что, по крайней мере донские казаки — фундамент российского казачества, — как прямые потомки запорожских черкасов и мещерских татар (тех же поздних скифов) имели мало общих генетических корней с великорусским этносом. Но столь же незначительна была генетическая связь и запорожских черкасов с украинским (малорусским) народом.

В начале XVI века крымские ханы уже не были достаточно сильны для того, чтобы уберечь на Донце свои права и рекою завладели казаки. Казачье племя сары-азман, что есть искажённое «асы-аланы» (Губарев, «Казачий словарь-справочник»), выделившееся из среды азакских или белгородских казаков, спустилось к берегам Дона. Они положили начало возрождению казачьей жизни на Дону. С этих пор его население стало непрерывно пополняться казаками с севера, остатками черкасов-казаров с кавказских предгорий и черкасов-чёрных клобуков с Днепра. Племенное имя сары-азман и другие имена приходивших вскоре вышли из употребления, восторжествовало единое для всех обитателей Дона — казаки. Дольше других племенных имён держалось только принятое у русских наименование «донские черкасы».

Несмотря на общий этнический тюркский корень с соседями, казаки-черкасы вели постоянные войны с соседями. Так, гребенские казаки вели войны против кавказских черкесов и ногайцев, яицкие — против ногайцев и кыргызов (тоже тюрков). В 1592 году, мстя кавказским черкесам за набег на Дон, казаки поймали и увели в плен знатного черкесского князя Кабана с пятью союзными князьями и с ними захватили ещё турецкого чауша (азакского вельможу). Такое было время и такие царили порядки.

В конце правления Ивана Грозного и много позднее казаки, запорожские и донские, представляли собой по существу единый этносоциум, причём Запорожская Сечь на Днепре была его территориальным, культурным и политическим центром. Достаточно посмотреть на превосходные, старинного письма парсуны (портреты) донских атаманов XVI — XVII веков, чтобы понять, что по антропологическому типу лиц, причёскам и одежде донцы даже в середине XVIII века ничем не отличались от запорожцев. Но не только на донских казаков, но и на формирование современных украинцев через посредство днепровских казаков несомненное влияние оказали кавказские черкасы. Такие фамилии, как Шамрай, Шахрай, Мазепа также имеют адыгское происхождение. Украинцы восточные в основе своей являются этническими черкасами, хотя западные — это, скорее, ополяченные славяне былой Галицко-Волынской Руси.

В XVI столетии кавказские черкасы, в отличие от донских и запорожских черкасов, между которыми в то время уже не ощущалось никакого родства, в русских исторических документах называются «пятигорскими черкасами». В XVI веке пятигорские черкасы пришли на Нижний Терек из гор (гребней).

В первой половине XVII столетия у донских казаков и в московских документах мы встречаем названия «кабардинские черкасы» и «кубанские черкасы» — это были кабардинцы и адыги, соответственно. Также важно знать, что «черкесскими татарами» часто назывались именно кабардинцы (кабары/кавары хазарских источников, 883 год), которые хотя и сохранили в значительной части адыгский язык, но уже имеют богатую лексику древнетюркского происхождения, что утруждает взаимопонимание между собственно адыгами и кабардинцами. По фольклорным преданиям, правящие роды Кабарды — тюркского происхождения и носящие тюркские имена (Инал, Темир, Темрюк, Аслан и другие). В отличие от западных адыгов, кабардинцы в основном занимались скотоводством и разведением лошадей и вели полукочевой образ жизни, а также использовали курганное погребение, как все «нормальные» тюрки.

В 1562 году основан черкасский город Чигирин в нынешней Украине и около того же времени в Великом княжестве Литовском был учреждён Пятигорский гвардейский полк. Черкасы в Литве стали первыми организаторами далёких морских походов, принеся с собой знакомство с Чёрным морем и навигационные навыки старых черноморских корсаров. По свидетельству киевской летописи, первое морское нападение запорожских казаков на Малую Азию состоялось в 1576 году.

* * *

А теперь обратимся в наше время и расскажем о горцах и казаках современности: как они в ХХ и ХХI веках относятся друг к другу.

После Февральской революции 1917 года на Северном Кавказе предпринимались попытки строительства горской государственности. С мая по октябрь 1917 года здесь существовал Союз Горцев Северного Кавказа и Дагестана — автономное государственное образование на территории Дагестана и горских округов казачьей Терской области.

Несмотря на прежнюю Кавказскую войну, когда Российская империя столкнула в вооружённом противостоянии казаков и горцев, их дети и внуки смогли договориться и примириться. 20 октября (2 ноября) 1917 года во Владикавказе состоялось объединение Донского, Кубанского, Терского и Астраханского казачьих Войск, а также представителей калмыков, горских народов Дагестана и Закатальского округа, Терского и Кубанского краёв, степных народов Терского края и Ставропольской губернии в единую государственно-территориальную единицу, управляемую на принципах конфедерации — «Юго-Восточный Союз казачьих Войск, горцев Кавказа и вольных народов степей» (Юго-Восточный Союз, ЮВС)». 31 октября (13 ноября) к учреждённому Союзу присоединилось Уральское казачье Войско.

Но из-за начавшейся Гражданской войны это государственное образование оказалось недолговечным. На той же территории во время смуты провозглашались в разное время Горская Республика, Автономная Терская Советская Республика, Республика Союза Горцев Северного Кавказа, Северо-Кавказская Советская Республика, Северо-Кавказский Эмират.

20 января 1921 года, используя прежние проекты государственного строительства, победители-большевики создали Горскую Автономную Социалистическую Советскую Республику (ГАССР) в составе РСФСР, в которой даже имелся Сунженский казачий округ (!). Правда, уже через два с половиной года, 7 июля 1924-го, поняв, что единый Северный Кавказ может быть опасен коммунистическому режиму, большевики ликвидировали это государственное образование, раздробив его на ряд отдельных республик, причём, совместив в них явно некомплиментарные друг другу народности согласно древнему принципу всякой империи: «Разделяй и властвуй!». А в 1936 году за частью адыгов, поселившихся на реке Кубань, официально был закреплён экзоним «черкес». Видимо, чтобы разделить большой адыгский этнос.

В настоящее время представители черкесской диаспоры проживают в более чем 50 странах мира. В Турции их находится, по разным данным, от 3 до 6 миллионов. В России по переписи 2010 года черкесов насчитывается 718.727 человек, в основном в республиках Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Краснодарский и Ставропольский края.

В августе 1989 года на I съезде народов Кавказа в Сухуми была создана организация, призванная объединить северокавказские народы — Конфедерация Горских Народов Кавказа (КГНК). 13—14 октября 1990 года прошёл II съезд горцев Кавказа в Нальчике. Было объявлено, что организация является правопреемницей Горской Республики. 1—2 ноября 1991 года на III съезде в Сухуми представители двенадцати народов подписали Договор и приняли Декларацию о конфедеративном союзе горских народов Кавказа, а также решили сформировать Кавказский парламент, Третейский суд, Комитет обороны, другие структуры, а также определили столицу Абхазии город Сухуми штаб-квартирой Конфедерации. КГНК определила саму себя как «суверенное национально-государственное образование». Основным решением стало то, что субъектами КГНК являются не республики, а народы, входящие в Конфедерацию: абхазы, абазины, аварцы, адыги (черкесы), чеченцы, балкарцы, даргинцы, карачаевцы, кумыки, лезгины, лакцы, осетины.

Российская Федерация проявила настороженность по отношению к КГНК, так как опасалась отделения Северного Кавказа от России на базе этой организации. В грузино-абхазском конфликте 1992—1993 годов вооружённые отряды Конфедерации поддержали абхазскую сторону. В сентябре 1992 года по требованию Грузии в России был арестован президент КГНК М. Шанибов, но после митингов в его поддержку Шанибова освободили. В октябре 1992 года из названия Конфедерации убрано слово «горских» и КГНК стала КНК.

4—5 апреля 1993 года в Пицунде состоялось консультативное совещание представителей КНК и казачества Юга России. На нём в первый же день — 4 апреля — было подписано Соглашение о заключении договора о дружбе и сотрудничестве между КНК и казачеством Юга России.

Позднее на базе КНК была создана Ассамблея Народов Кавказа (АНК), как правопреемница Конфедерации Народов Кавказа. И АНК так же, как горцы и казаки в октябре (ноябре) 1917-го, а затем в апреле 1993-го года, в июле 2019-го года специальной Декларацией формально закрепила фактически установленные за год до этого союзные отношения с Всеказачьим Общественным Центром (ВОЦ). В преамбуле Декларации, в частности, сказано: «Исторически горские народы и казаки стравливались между собой властью России, действующей по принципу „разделяй и властвуй“. […] Сегодня мы должны положить конец насаждению между нами вражды и противостояния. В этих целях мы принимаем к исполнению настоящую Декларацию, и обязуемся соблюдать её».

7. ПЯТИГОРСКИЕ ЧЕРКАСЫ

Макет города Черкассы, построенного пришедшими с Кавказа черкасами. В среднем течении Днепра.

Вожди — такие же люди,

как мы, только гораздо лучше.

Фазиль Искандер, прозаик.

Ахмад Салпагаров утверждает: «Район Пятигорья, географический центр Северного Кавказа, со скифских времён был населён предками карачаевцев-балкарцев», то есть скифами-аланами. Отписка терского воеводы М. И. Волынского от 1613 года сообщает, что «Казыева Кабарда» располагалась далеко от Пятигорья, в районе между рекой Сунжа и русской крепостью Терки у устья реки Терек. Но Пятигорская Кабарда — это совсем другой район, удаленный от Казыевой Кабарды на 250—300 километров. И населена Пятигорская Кабарда, согласно М. И. Волынскому, карачаевскими черкасами.

Кабардинская знать (тюрки-черкасы, принявшие на себя имя тюрков-кабаров, возможно для того, чтобы отличаться от другой части покорителей адыгов, уже носивших такое имя, а может потому, что потомки кабаров действительно составляли большинство среди отделившихся от общего отряда завоевателей) была неспокойного, пассионарного нрава и постоянно устраивала всякие стычки и, говоря современным языком, поножовщину. Постоянно воевали даже между собою, разделившись на Большую и Малую Кабарду. Правда, это разделение произошло в будущем. Тем не менее, поскольку с местностью Бештау (Пятигорье) связано многое в истории кочевых перемещений кабардинцев, для рассказа о пятигорских черкасах (кабардинцах, казаках) я решил выделить пусть небольшую, но отдельную главу. Ведь это именно им, пятигорским казакам-черкасам-кабардинцам принадлежит заслуга возрождения казачьего духа в Поднепровье после того, как память о былой черноклобуцкой вольнице уже стала лишь воспоминанием. Хотя здесь и был налицо потенциал в виде потомков чёрных клобуков, но местное население, привыкнув к проживанию в централизованном и упорядоченном государстве Золотая Орда, в значительной степени растеряло былую способность к самоорганизации и авантюрность поведения. Тому же способствовали и высылки большого числа чёрных клобуков в пределы Азии.

Для начала процитируем историка С. М. Броневского, запись которого я уже приводил, но тут она будет как нельзя более к месту повторена: «В 1282 году баскак татарской [Ахмат] Курского княжества, призвав черкасов из Бештау, или Пятигория, населил ими слободу под именем казаков. Разбои и грабежи, ими причиняемые, произвели многия на них жалобы, для коих, наконец, Олег, князь курский, по дозволению ханскому, разорил их жилища, многих из них побил, а прочие разбежались. Сии, совокупясь с русскими беглецами, долгое время чинили всюду разбои, укрываясь от поисков над ними по лесам и оврагам. Много труда стоило всех их оттуда выгнать и искоренить. Многолюдная их шайка, не обретая себе безопасности там, ушла в Канев к баскаку, который назначил им место к пребыванию ниже Днепру. Тут построили они себе городок и назвали его Черкасск, по причине, что большая часть из них были породою черкасы, составя разбойничую республику, которая прославилась потом под именем запорожских казаков».

Кроме того, С. Броневский писал (в 1820 году): «В Архиве Государственной Коллегии иностранных дел находятся сведения: 1) что в древние времена Кабардинцы жили на Украйне в Малой России и перешли оттуда сначала к городу Терку, а потом поселились по Куме в урочище Пятигорском, почему и назывались пятигорские Черкасы».

На протяжении XIV—XV веков наблюдается несколько волн черкасской военной эмиграции на территорию Среднего Поднепровья и Левобережной Украины. Иоганн Эрлих Тунманн (вторая половина XVIII века) писал о черкасской эмиграции в XV веке: «Они (черкасы) завладели Керчью в Крыму, часто нападали на этот полуостров и другие европейские местности, сделались основным составом образовавшихся тогда казацких народностей […] Кубанские черкесы удерживались как на Дону, так и на Кубани. Там составляли они, хотя и сильно смешавшись с русскими, Донское казацкое государство».

Русской дипломатии кабардинцы стали известны в середине XVI века под названием «пятигорские черкасы». Но дело в том, что топонимическое определение «пятигорские» не подразумевает проживание кабардинцев в XVI веке в районе современного г. Пятигорск Ставропольского края (здесь кабардинцы жили гораздо позже). Термин «Пятигорье» применялся и совсем в другом регионе Кавказа — в Причерноморье. Этому есть следующие доказательства, основанные на сведениях путешественников, историков, дипломатов того времени. Приведём пару примеров:

— Джорджио Интериано (в 1502 году): «В это время черкесы (кабардинцы) занимали восточный берег Азовского моря».

— Мартин Броневский (в 1570-х): «Что же касается Тамани, находящейся на самом краю Тавриды и смежной с обширной областью Пятигорской, которую Птоломей и Страбон называют Колхидою…». Иными словами, имеется в виду территория, смежная с Абхазией.

Интересный факт: группа черкесских князей, которые были против правления России в Кабарде, послали воинов в Польшу просить о помощи. Эти князья были приговорены царём к смерти. В августе 1561 года польский король разрешил всем воинам Пятигорья, кто хотел, приехать в Польшу. В 1562 году пять кабардинских князей оставили свои дома на Кавказе и нашли спасение в Польше вместе с семьями и воинами (польские писатели нашего времени утверждают, что там было 300 воинов). Польский король радушно принял их с множеством почестей и подарков. Черкасские поселенцы ассимилировались среди постоянно увеличивавшегося славянского населения, но территория Украины вплоть до времён Екатерины II называлась Черкасией.

Крымский хан, по свидетельству Мартина Броневского (конец XVI века), «предпочитает более всех и выше всех ставит черкесов, ногайцев и пятигорцев (кабардинцев), которые весьма ловки, крепки, храбры и воинственны».

Автор середины XVII века Николай Витсен описывает кабардинцев, называя их пятигорскими или горными черкасами. Тех самых, которые имели черкасскую знать и простолюдинов-адыгов, вобравших в себя множество других племён: «Пятигорские черкасы, или черкасы с пяти гор, граничащие с крымскими татарами, живут в горах. У меня нет никакого доказательства того, что они татары. Они белы лицом и телом, это свидетельствует о том, что это люди другой расы. По-видимому, они не страдали никогда от нашествия татар благодаря природе той страны, где они живут, потому что она неприступна для всякого врага, кто бы ни был»… «По образу жизни черкасы очень похожи на ногаев, живущих вблизи Астрахани, только черкасы живут в лесах и на возвышенностях, а не в открытых местах»… «…горные черкасы ближе к Мингрелии и теперь исповедуют христианство, а черкасы у Каспийского моря — язычники».

Внимание И. Ф. Бларамберга привлекли сведения, сообщённые ему кабардинскими князьями ещё в начале XVIII века. Согласно им, «в древние времена кабардинцы занимали часть Украины и Малороссии, а затем обосновались в верховьях реки Кумы в окрестностях Бештау, откуда они получили название «пятигорских черкасов» и «что этот край принадлежал России и что пятигорские черкасы исповедовали христианскую религию».

И ещё: «Черкасы, в особенности пятигорские, не хотят, чтобы их считали за [крымских] татар, живущих в большом количестве вокруг них в этих местах. И по внешности они выглядят не так, как татары».

В Большой Кабарде (в отличие от Малой Кабарды) не было ни одного признака государственности: ни оседлого населения, ни чётких границ, ни постоянных укреплений, ни административно-политического центра. Иными словами, Большая Кабарда была кочевой ордой. В ходе бесконечных перемещений князья Большой Кабарды уводили с собой свои аулы и хутора за сотни верст, даже за Кубань, иногда заходя в Пятигорье и на реку Куму. Кабардинцы перешли к оседлому образу жизни только в первой четверти XVIII века. И лишь к 1744 году относится первый список кабардинских населённых мест, составленный геодезистом Степаном Чичаговым к выполненной им карте Кабарды. Якоб Рейнеггс (XVIII век) пишет, что на западном отроге Баксана (ущелье в Приэльбрусье, Центральный Кавказ) живут «чиркасы, черкесы и кабардинцы»: «Судя по внешнему облику, они смешанного происхождения, которое сейчас неизвестно им самим. […] Однако мы видели в их облике явные отличия, которые некоторые мыслящие черкесы производят от различных древних чужих народов, мигрировавших там. Они сразу определяют по внешнему виду древних черкесов, фамилии которых никогда не смешивались с чужой кровью, и отличают их от фамилий, которые появились здесь позднее. Настоящие, природные черкесы хорошо сложены, стройные и красивые, имеют выразительное лицо и гордый вид; нечистокровные, напротив, совершенно похожи на [крымских] татар и в них невозможно обнаружить и намека на дворянскую гордость».

Заканчивая краткий рассказ о пятигорских черкасах, хотел бы предупредить нынешнюю этническую общность Северного Кавказа «адыгэ»: не стоит примерять на себя и пытаться гордиться славою и подвигами народа, к которому вы не относитесь. Современные черкесы, кабардинцы, адыги — всё это простой народ-труженик, над которым когда-то стоял хозяин, отнюдь не считавший нужным даже просто защищать от кого-то своих подвластных, поскольку для всей этнической общности адыгэ он был только суровый властитель и чужестранец-завоеватель. К тому же и сам «простой народ», особенно ярко это было выраженно у кабардинцев, составлен совершенно из различных этнических компонентов, никак не связанных с народностью их властителей. Но после Кавказской войны 1817—1864 годов, распродажи своей собственности другим, принимавшим на себя имя прежнего владельца, после эмиграций — от тех, исконных, по крови кабардинцев-черкесов, господ над купленными, захваченными или «посаженными» на господскую землю за тяжкие повинности, на Северном Кавказе вообще никого не осталось.

8. КАК КАВКАЗСКИЕ ЧЕРКАСЫ ПОМОГЛИ КАЗАКАМ ЗАПОРОЖЬЯ СТАТЬ КАЗАКАМИ

Генеалогическое древо Казачьего Народа, показывающее родство запорожских, донских и ответвившихся от них иных казаков.

Многое может тебе не понравиться:

Правда-то глазаньки ест!

П. С. Поляков. «Новая песня».

Представляю, как по прочтении этого материала на меня обрушатся проклятия и обвинения в дурости. Причём, как со стороны ревностных поборников казачьей национальной направленности, так и со стороны нынешних представителей адыгского народа. О так называемых «русских казаках», которые до сих пор всех уверяют, что казаки — это русское воинское сословие, я и вовсе молчу. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь и раз уж я взялся рассказывать «правду, только правду, ничего, кроме правды» о Казачьем Народе, я буду это делать не смотря ни на что. Так что тем читателям, которые не готовы спокойно и без эмоций воспринимать и затем обдумывать необычную информацию, я бы просто посоветовал не читать этот текст и оставаться в душевном спокойствии.

Начинаю с историка М. С. Грушевского: «…Территории вокруг Киева опустели в 12—13 веках, слишком часто разоряемые кочевниками, и были заселены в значительной степени тюркскими военными колонистами…». Киев пришёл в запустение уже в XII веке, когда центр русской жизни стал перемещаться на север вместе с населением, убегающим от степных кочевников за леса.

Но тогда же в Поднепровье начинается новый процесс этногенеза. Остатки полян и северян перемешиваются с многочисленными тюркскими уже полуоседлыми племенами — остатками печенегов, половцами, торками, берендеями. Несомненно участие в этом процессе тех же перечисленных племён, составлявших Черноклобуцкий Союз (чёрные клобуки). Позже в этот плавильный котёл добавляются татары, ногаи. Возникает смешанный славяно-тюркский этнос, позже названный украинцами.

Тюркская основа весьма ощутимо чувствуется в нынешних украинцах. Русские историки ещё со времён Российской империи постоянно замалчивали, старались не замечать и не придавать значения мощнейшему присутствию тюркского элемента в истории, языке, культуре, топонимике, в фамилиях и внешнем обличье украинцев.

В украинцах можно выделить несколько элементов:

— довольно слабый древнерусский элемент, ибо, как писал Грушевский, земли нынешней Украины после татарских и половецких погромов были пусты;

— второй элемент — довольно поверхностный и наносной польский;

— третий и главный элемент — родственные тюркский и адыго-черкесский.

Огромое количество слов украинского языка являются тюркско-адыгскими (адыги и кабарда — родственные племена с тюркской (черкесской) знатью во главе социальной структуры).

Данные антропологии говорят, что современные великороссы — это европейский тип, а украинцы — тюркский. Чернявость, брахикефальность (короткая, но широкая голова, в отличие от преобладающего в России европейского типа длинной головы), слабая бородка — это типичный признак тюркских народностей в средние века, а по совместительству и украинского народа. (Ранее я уже писал, что древние тюрки были совершеннейшими европеоидами, но с течением времени на их генотип всё большее влияние оказывала генная интервенция китаеоидов, к средним векам изменившая антропологический тип практически всех тюрков в Средней Азии и в меньшей степени в Восточной Европе. — Автор). В целом у русских — 45% светлых глаз, у украинцев — 35%. Ещё более существенна разница в пигментации волос: у русских примерно 35% блондинов, у украинцев — 5% (таблица Дяченко). Констатирует С. Рудницкий: «Поляк, белорус и россиянин антропологически стоят очень близко друг от друга; украинец, в свою очередь, очень отличается от всех своих соседей и, по антропологическому виду, занимает полностью самостоятельное место».

Некоторые историки-исследователи полагают, что казаки ведут своё происхождение от бродников, воевода которых, Плоскиня, после битвы на Калке от имени татаро-монголов вёл переговоры с киевским князем Мстиславом. Другие говорят о возможном происхождении казаков от вассальных киевским князьям племён чёрных клобуков. Третьи — от племени касогов (то есть адыгов), представителей которых предки осетин называли kasakh, а мингрельцы — kachak. Григорий Грабянка, который ещё в начале XVIII века пытался писать историю запорожских казаков, считал, что они ведут своё происхождение от хазар.

Но, поскольку у сторонников каждой из версий имеется своя доказательная база, более логичным было бы признать, что казачье сообщество составилось изо всех этих изначальных «корешков», тесно переплетшихся и составивших общий ствол. Несомненно одно — наличие тюркского (скифского) древнейшего этнического корня под всеми этими «корешками», ранее ответвившимися от своей первоосновы.

Позже в уже смешанное тюркско-славянское население территории нынешней Украины вливается мощнейший адыго-черкесский композит (тоже во многом тюркский). Именно этот процесс связан с формированием днепровского козачества в том виде, в котором мы его видим в истории.

Историограф Василий Татищев, опиравшийся на массу подлинных исторических документов (сгоревших в 1812 году во время пожара в Москве) считал предками донских казаков кавказских черкесов. Сами тогдашние казаки были согласны с такой точкой зрения. Так, А. И. Ригельман во второй половине XVIII века отмечает тенденцию современных ему казаков вести своё происхождение от горских народов. Впоследствии высказывались догадки тюркского происхождения донских казаков. Впрочем, все черкесы Кавказа имели, как минимум, в своём правящем классе именно тюрков.

Самир Хотко, известный специалист по адыгским народностям, пишет: «…Монгольские войны привели к тому, что сами черкесы устремились в степь. Особенно привлекательными для них оказались территории современной Украины…». Украинский историк Д. Н. Бантыш-Каменский также придерживался версии черкесского происхождения первых казачьих общин Поднепровья. Начало Запорожскому Войску, по его мнению, положили именно черкесы. «Первые казаки, — писал В. Н. Татищев, — сброд из черкес горских, в княжение Курском в 14 столетии явились, где они слободу Черкасы построили и под защитой татарских губернаторов воровством и разбоями промышляли, потом перешли на Днепр и город Черкасы на Днепре построили».

В. Гатцук, украинский исследователь начала XX века, так демонстрирует черкесское происхождение запорожских козаков: «Города Канев, Черкасы, Чигирин основаны и населены касогами, и всё сельское, хуторское поселение по обоим берегам Днепра к югу от Киева состояло тогда из касогов. Касоги-черкесы слились с местным тюркско-славянским населением и образовали, вместе с ними, так называемое украинское племя. От них теперешние украинцы получили те свои особенности, которыя отличают чистый их тип от великороссиян — тёмный цвет волос и глаз. Территория и народ Украины назывались Черкасией вплоть до времён Екатерины II».

Автор XVIII века А. И. Ригельман, анализируя этноним «черкас» по отношению к украинцам, отмечал: «… а если вести им (украинцам) имя особое, то следовало б называться черкесами, по пришедшим потомкам в Украину из Черкасской Кабарды черкасам, которые, смешавшись с украинцами вообще, проименовались тем именем, коим и доныне ещё именуются. Притом доказывает и то, что сходство лица, одежда и несколько жительство, обычай и во многом обряды, равные с черкесами имеют».

Появление черкесов на Украине Ригельман относит к XIV веку, когда ими и был основан город Черкасы: «в XIV столетии, когда черкесы в здешние места из Кабарды пришли властью татар, собравши множество сброда, слободы населили и воровством промышляли, но для многих на них жалоб татарским баскаком на Днепр переведены и город Черкасы они построили, который доныне на том же месте и тем же званием именуется, состоящий на правой стороне реки оной, ниже города Канева, почему всё казачество и вся Малороссия потом черкасами проименовались,…».

Говоря об украино-черкесских связях, Ригельман опирался не только на исторические летописные свидетельства о переселении черкесов в Поднепровье, он подчёркивал сходство этнонимии, материальной культуры, антропологического типа и обычаев. Ригельман основывался в том числе и на собственных наблюдениях, поскольку бывал на Северном Кавказе и был знаком с культурой и бытом черкесов.

Пребывание этнических черкесов в Украине отразилось на генотипе украинской нации. На сходство внешнего облика украинцев и черкесов обратил внимание и такой крупный этнограф как Аф. Шафонский, составивший в 1786 году фундаментальное описание украинцев: «Нынешние горские черкесы по наружному виду лица, одеянию и по всем ухваткам, по сей день весьма на жителей, в низовых местах Днепра живущих, и особливо на бывших запорожских казаков похожи, которые, и вообще все малороссияне, изстари черкесами называются. Но черты значительного сходства в антропологическом и этнографическом облике украинцев и черкесов не являются следствием только ассимиляции последних в ХIII–ХVIII веках, но являются также следствием наличия ещё более древнего тюркского населения данной территории», — писал Шафонский.

Шафонский отметил также сходство одежды и головных уборов украинцев и черкесов, а также остатки дольменной культуры в Южной Украине, памятники которой непосредственно связаны с дольменными скоплениями Западного Кавказа.

Центром днепровской Черкасии была Запорожская Сечь на острове Хортица. Показательно, что топоним Хортица имеет вполне адекватное адыгское значение. Хортица является лишь легким искажением от хъуртыс (хуртис) — «место, где собираются мужчины», где хъур — «мужчина», а т1ыс — «садись». Слово «сечь» восходит к адыгскому «сэ» — «нож», «резать»; отсюда и общее для украинского, русского и польского значение «сечь», а также шашка (от «сэшхо» — «большой нож»). «Порог» — общее понятие для украинского, русского, и польского (prog). В адыгском пэрыох (пэрыохъу) означает «препятствие» и, видимо, изначально это понятие имело отношение к рельефу местности, поскольку старое адыгское жилище порога не имело. Едва ли не базисное понятие украинской жизни — «хутор». Здесь также очевидно влияние как адыгского языка, так и адыгского образа жизни и поселения. Украинское хай «пусть» (например, хай живе незалежна Украина) имеет отношение к кабардинскому хъэй «хотеть».

Кроме адыгских слов в украинский язык ещё больше вошло тюркских. Украинская хата (тюркское слово) строится из самана (тюркское слово — это смесь глины, навоза и соломы) уже по одному этому видно, откуда взята эта технология. Огораживают хату тыном (тюркское слово). Украшают хату кылымом (тюркское слово). Носят украинские мужчины тюркские шаровары, тюркские широкие пояса и папахи. Украинские женщины носят плахту (тюркизм) и тюркское намысто. Войско у украинцев — козаки, которые выглядят точно так же, как тюрки-печенеги, (как, кстати, и знаменитый князь Святослав, разбивший Хазарию). Впоследствии так же выглядели половцы и черкесы: оставленный невыбритым на затылке клок волос, как признак принадлежности к тюркскому военному сословию, в ухе тюркская серьга (означавшая какой ты сын в семье, если единственный, то тебя берегли). Козаки состоят в составе коша (тюркизм). Символ коша — бунчук (тюркизм). Гайдамаки — правобережные ватаги разбойников, от тюркского гайде-мак — смутьянить. Куркуль, кавун, кош, кылым, бугай, майдан, казан, кобза, лелека, гаманець, секира, бунчук, чумак, кохана, кут, домра, тын, кат, хата, хутор, ненька, тату, рух, сурма и много чего другого — всё это тюркские слова. В украинском языке более 4.000 тюркских по происхождению слов!

Украинский эпос. Любимый персонаж — казак Мамай с явным тюркским происхождением имени.

Украинские фамилии.

Окончание «ко» имеет в адыгском языке значение «сын» (кьо), то есть в Украине фамилии формировались точно так же, как в Московии, только в России «сын Петров», но слово «сын» отпало и остался просто «Петров». В Украине, как, например, в Болгарии или Чехии, говорили: «Петрен сын», то есть получалось «Петрен-ко» (по-тюрски, по-адыгски «сын Петра»). Тюркские корни имеют фамилии, оканчивающиеся на «-юк», «-ук», (тюркские — Гаюк, Таюк, Кучук; украинские — Кравчук, Мыколайчук). Кроме того, ряд украинских фамилий остались абсолютно тюркскими — Бучма, Кучма (по-тюркски — высокая островерхая шапка).

Такая распространенная украинская фамилия как Шевченко имеет адыгское происхождение, появилась она в то время, когда в днепровской Черкасии появились племена касогов и черкесов. Фамилия эта восходит к слову «шэуджэн», которым адыги обозначали своих христианских священников. Под натиском ислама шеуджены эмигрировали с частью черкесов на Украину. Их потомки, естественно, назывались «шэвджэн-ко», «шевченко». Другая распространённая фамилия — Шевчук — восходит к адыгской фамилии «Шевцук». Мазепа — черкесская фамилия, точно в таком же виде существует и на Кавказе. Перспективна в плане адыгской этимологии фамилия «Бута». Эта фамилия живёт в Украине в виде Бутко, Бутейко, Бутенко. Полностью черкесским композитом является украинская фамилия Чичко, которая в том же виде употребляется и в Адыгее. Украинские фамилии Ананка, Онышко, Опрышко, представляют собой абхазо-черкесский композит. Представляет интерес кабардинская фамилия Гоголев, фактически Гоголь. Эта фамилия являет собой чисто адыгский композит.

А вот «типично славянские» названия населённых пунктов центральной и западной Украины: Кагарлык, Дымер, Буча, Узин (Киевская область), Умань, Корсунь, Кут, Чигирин, Черкассы (Черкасская область), Бучач (Тернопольская область), Турка, Самбор, Буск (Львовская область), Бахмач, Ичня (Черниговская область), Бурштын, Куты, Калуш (Ивано-Франковская область), Хуст (Прикарпатская область), Турийск (Волынская область), Ахтырка, Бурынь (Сумская область), Ромодан (Полтавская область). Названия сёл Абазовка, Обезовка на Полтавщине происходят от черкесского прозвища «Абаза». И ещё огромное число населённых пунктов.

Однако при всём том, хотел бы предупредить читателей от поспешных выводов о решающем кавказском этническом влиянии на формирование Казачьего Народа. Нет, даже хорошо организованные и пассионарные пришельцы никак не могли численно преобладать над жившим здесь постоянным населением. Это даже не требует доказательств. Основной этнический компонент запорожских черкасов — это тюрки, о чём свидетельствует 4.000 тюркских слов украинского языка. А черкесы-полутюрки (четвертьтюрки или иначе, неважно), явились организующим началом в дезорганизованное, частично депортированное и распылённое после падения Золотой Орды местное население.

* * *

Известны старые связи между казаками днепровскими и донскими. Причём, многие исследователи утверждают, что для Дона Днепр долгое время был «старшим братом», указывая, в частности, на то, что одна из старейших донских станиц называлась Черкасской (позднее, при основании Новочеркасской, прежняя стала называться Старочеркасской). Интернет даёт возможность увидеть воочию многочисленные фотографии, сделанные на Дону, которые показывают, что и дома, и храмы, если построены по традиционным казачьим образцам, и старые портреты донских атаманов, и многое другое, всё указывает на то, что донские культура, искусство и жизнь в старые времена развивались под значительным влиянием украинских козацких (черкасских) культуры, искусства и жизни.

Интересно посмотреть на портреты донской старши́ны XVII—XVIII веков: и внешний вид многих атаманов, и их одежда, и символы власти — булава в руках, вполне тождественны тогдашним изображениям украинской казацкой старши́ны Гетманщины и Запорожья.

Но ещё более выразительным свидетельством является архитектура донских храмов. Первым на Дону каменным собором стал Воскресенский военный собор в былой столице Донского края станице Черкасской. Построен он в конце XVII — начале XVIII веков, в то время, когда в нынешней Левобережной Украине (в Гетманщине) каменные храмы строились десятками. Это был архитектурный стиль, получивший название украинского или козацкого барокко — стиль, распространенный в XVII—XVIII веках. Поэтому не удивительно, что первый донской каменный храм был построен по образцам украинских козацких храмов. Этот стиль объединил черты позднеренессансного и бароккового строительства соседних стран с исключительно украинскими формами народной храмовой деревянной архитектуры. В дальнейшем козацкий храмовый стиль развивался под действием российских ветвей барокко — нарышкинского и елизаветинского.

Находился главный храм донских казаков на центральной площади города, которая, как и на козацкой Украине, называлась Майданом, и где собирался казачий совет — Круг.

Вот как описывают этот донской собор учёные: «Воскресенский военный собор — это крестообразный двухэтажный девятиглавый храм. Он возведён в стиле украинского барокко неизвестными мастерами, знакомыми с тогдашней архитектурной традицией казацкой Гетманщины». По образцу донского собора в Черкасске были возведены другие выдающиеся памятники стиля украинского барокко — каменная Спасо-Преображенская церковь в Больших Сорочинцах и Успенская церковь в селе Дубовка на Волге, и деревянный Троицкий собор в Новомосковске.

В конце XVIII века имперская власть, разрушив казацкий строй Гетманщины и Запорожья, пыталась лишить и памятники казацкой архитектуры их характерных черт. Именно тогда были изменены главы Воскресенского собора — им попытались придать шаровидные формы, чтобы таким образом они напоминали церковные маковки московских церквей, которые, в свою очередь, взяли свой вид от золотоордынских мусульманских мечетей. Но, несмотря на все имперские реконструкции, Воскресенский собор в Черкасске сохранил надолго свою выразительную украинскую суть. До 1805 года собор оставался величайшей святыней Донского казачьего Войска. Только с переносом донской столицы в Новочеркасск Воскресенский собор перестал считаться духовным центром жизни Дона.

P.S. Как я и предполагал, после размещения вышеприведённого текста в интернете раздались голоса критики. Назову два основных возражения и отвечу на них.

1. «Черкесы — это не черкесы, а адыги, укравшие чужое имя, принадлежавшее тюркам».

Отвечаю: я нигде в своих работах и не утверждал, что адыги и черкесы изначально одно и то же. Я везде, и в этом тексте также, говорил лишь о том, что черкесы подчинили себе адыгские племена и стали в нём политической и военной элитой. По имени элиты соседи чаще всего и называли получившееся общество.