Бесплатный фрагмент - Календарь

старшей сестре Екатерине

посвящается

Новый Год

Новый Год — весёлый парень

И не дурен на лицо.

Держит доброе словцо

Он в своём репертуаре.

Привлекает лёгким шармом

Всех, бесспорно, лет уж сто.

Его жизни естество

В этом мире стало кармой.

Может, сам тому не рад,

Что является любимцем,

В чьих-то судьбах — проходимцем

В новогодний маскарад.

Он радушен, честен, влюбчив

В Осень, Зиму и Весну,

в Солнце жаркое, Луну.

И тем мается голубчик.

Люди в нём души не чают,

Оставляя злобу в прошлом,

Но с предательским ознобом

Её снова вспоминают.

Лето — друг его сердечный,

Лишь добра ему желая,

Чуть покоя доставляет

В этой жизни скоротечной.

Новый Год ему однажды

Выдал искренние мысли-

Лету трепетно открылся,

Утоляя боль и жажду:

— Друг мой, выгоды не ждущий,

Как прожить среди людей

И им любых мелочей,

В год к ним в жизнь вот-вот грядущий?

Я всему добра желаю,

Что б не делал, где б не жил…

Но меня лишает сил

Человечья грусть за чаем.

Людям хочется, чтоб счастье

К ним пришло само собой.

В том своею головой

Не хотят принять участье.

Честно, я и сам не знаю,

Как мне быть в своей любви:

Сердце мне твердит: живи,

А душа в тоске сгорает.

Трёх сестрёнок легендарных

Повстречал однажды я.

К ним любовь свою тая,

На просторах календарных

Я метался между ними,

Долей мучаясь своей.

Но из ласковых сетей

Выйти мне необходимо.

Я с Луной встречался тайно.

Ей в ночи дарил стихи.

Но однажды у ольхи

Нас рассорили случайно.

Как итог моим мытарствам

Среди прочих злых вестей:

Есть двенадцать сыновей

И наследников на царство.

Глубоко и всей душой

Я люблю своих детей

И их нежных матерей

С непростой бедой-судьбой.

Но природные порядки

И времён земных законы

Делят путь мой на сезоны,

Жить веля по распорядку.

Мне нельзя всегда быть рядом

Со своей большой семьёй.

Век мне нужно пред землёй

Послужить за ту награду.

Лето, в озере купаясь,

Соблюдало этикет.

Году Новому в ответ

Оно искренне сказало:

— Что же, от постылой скуки,

Твоим детям не во вред,

Я готов под старость лет

Взять троих лишь на поруки.

Пусть живут в моих покоях.

Воспитанье я им дам.

Всё, что я умею сам,

Пусть они втроём усвоят.

Так как мать у них не близко,

Август-сын, Июль с Июнем

Пусть затменья накануне

В дом приходят мой с пропиской.

— Да — ответил Новый Год-

Так и сделаем, дружище,

Дом твой станет им жилищем

И тоска у них пройдёт.

С Летом Новый Год простился

И к утру, часам к шести

Службу важную нести

Он неслышно удалился.

И теперь на циферблатах

И в цветных календарях,

Начиная с Января,

Счёт ведёт наш по декадам.

Жизнь начать даёт возможность

Людям с чистого листа

Он, вселенский сирота,

Соблюдая осторожность.

Январь

Январь — ленивец и повеса

На гулкий праздник декабря

Приходит, слов не говоря,

В своих корыстных интересах.

Пирует он неделю кряду,

За то веселье не платя.

Спустя шесть ночек всё шутя,

Уходит медленно с эстрады.

И, направляясь к дому поздно,

Своим дыханьем шарлатан

Прочь гонит с улиц горожан,

Им улыбаясь одиозно.

И им устало, бестолково

Метёт снежинками в глаза

И, бурей зимнею грозя,

На них глядит он нездорово.

Те злятся, но ему в ответ

До слёз хихикают, смеются,

Ведь знают, что его коснуться

У них ни прав, ни власти нет.

Как тот спектакль ему наскучит

И разбегутся старожилы,

Спешит в леса и что есть силы

Ладонью бьёт по снежным сучьям.

Он, отойдя от шумных празднеств,

Становится весьма степенным

Началом года полноценным,

Вселяя в жизнь немного страсти.

Он всё живое вдохновляет.

И веру дарит, окрыляя,

Бродя без устали по краю

У прошлогодней кромки рая.

Январь былое всё порошит,

Тоскуя об ушедших братьях

Во всей красе и в ярких платьях,

Что стали нынче годом прошлым.

Отца мольбами просит громко

И судей, что календарями

Зовутся, к слову, между нами,

Вернуть ему семьи осколки.

И Новый год — отец радушный,

На стёклах оставляя роспись,

В который раз сыновью просьбу

Легко исполнит и послушно.

И возродятся тех осколки,

Что в книге памяти хранятся-

Вновь оживут чудные братья

В календарях у нас на полках.

Их дни чисты и безмятежны

Без неудач, ошибок горьких

В одну из самых ранних зорек

Вернутся полными надежды.

Он с чувством удовлетворенья

Своё поправив настроенье,

Едва отметив день рожденья,

Продолжит зимнее правленье.

И вновь отправится повеса

Кружить по миру каруселью,

Одной теперь задавшись целью:

Сгонять мороз от сёл до леса.

И вновь он — первенец отцовский

С горы отправится на санках

Щипать красивых горожанок,

Как будто баловень бесовский.

Январь с утра уже румяный.

Он у Зимы в особом ранге.

Он детвору одев в ушанки

В снежки играет с ними рьяно.

Чудак с волшебною улыбкой

Он не загруженный делами

Снуёт повсюду между нами,

Во льдах от нас скрывая рыбку.

Он ледяными вечерами

Кружит, шалит под небесами,

Пейзажи на оконной раме

Рисует детворе в пижаме.

Как птичек маленькие стаи

Ребята вновь в удобных тапках,

Покинув нежные кроватки,

Прильнув к окошку засыпают.

Январь в ночи под фонарями

Снежинки сыплет на дороги,

Ведя о прошлом диалоги

Совсем с другими Январями.

Февраль

Февраль смиренный, молчаливый,

Порой суров и нелюдим.

Уже немало тысяч зим

Он в мир приходит горделиво.

Ему никто вокруг не нужен

Он с одиночеством на «ты».

И, вместо праздной суеты,

Его друзья лишь льды и стужа.

«Тишь и покой» — февральский слоган.

С его холодной головы

Средь захороненной листвы

Один седой свисает локон.

Зимой он с детства недолюблен.

Он — самый младший из детей,

Всё время будучи при ней,

Своей же матерью погублен.

Она его нередко била,

Звала лакеем Декабря,

Но это было, точно, зря!

В себе хранил он злость и силу.

Он Января нёс службу часто,

Пока тот на балах гулял

Средь игроков, повес, менял,

И пьяным шёл домой по насту.

Нередко взрослым быть мечтал.

Вёл от субботы до субботы

Он счёт всем дням своей работы,

Чтоб тоже выехать на бал.

Февраль просился и страдал.

Но мать, Зима, всё запрещала

Кричала: — Никакого бала,

Ведь ты ещё, глупышка, мал!

Он отвечал: — Я взрослым стану

И вас покину навека!

Я сын твой, мама, не слуга,

Но ты мне сыплешь соль на рану.

Пусть братья делают работу,

Что наш отец родной вверял:

Метут из снега белый вал

До утра раннего субботы.

Пусть сами делают снежинки,

А не спешат на карнавал.

Когда у нас везде оврал,

У них в уме лишь вечеринки.

Они трудиться не желают,

А мне по возрасту нельзя

Спешить по городу, скользя,

Пугать морозом птичьи стаи.

Я обессилен, я измучен!

Проходят люди, сторонясь.

На вид усталый насмотрясь,

Они спешат. В их лицах тучи.

А взгляд их молнией пронзает

Моё простое естество.

Что я дарю им волшебство,

Они о том, увы, не знают.

За братьев чёрную работу

Я выполняю в сотый раз,

А любят их двоих сейчас —

Меня любить им неохота.

— Что за слова, что за стенанья? —

Так грубо сына осекла

Зима, усевшись у стола.

Даря ему своё вниманье:

— Ты, как всегда, одно и то же

Твердишь при каждой нашей встрече

И, как всегда, ты мне перечишь,

И злишь меня до тела дрожи.

Что делать, если ты бездарен?

Как твой отец… Вы с ним похожи…

Мы с ним теперь не делим ложе…

За что же мне такая карма?

Он всё Весну теперь голубит

И шлёт для Осени наряды.

А был моим ведь он когда-то!

Но их он летом тоже сгубит.

Он бросил нас в тоске-печали.

На дне своих красивых фраз,

Наверняка плевал на нас,

А мы сильнее только стали.

Всё от него в тебе — до мыслей.

О как вы точно схожи с ним

Непослушанием своим!

Вам с ним порядок бы по числам…

Я уходить не соглашалась…

Я их ему всегда мешала

В календарях, винюсь, бывало…

Но это всё такая малость!

До тёплых дней и до капели

Я с ним подольше быть хотела,

Пока юна, упруго тело,

Пока любовь во мне кипела…

Но он не слушал, отдалялся…

Теплом её заворожённый

И солнцем ласковым сожжённый

К Весне-красотке приближался.

Я млела… таяла и млела

И ненавидела любя,

Всё глядя, глядя на тебя…

Похожи с ним вы — в этом дело…

— Но, мама, я здесь не виновен.

И пусть отец наш, Новый год,

Другим подарки шлёт и шлёт.

В том он, не я, пойми, греховен!

Он уходил — я ж оставался.

Я верен был всегда тебе:

С Весной и Осенью в борьбе

За седину твою сражался.

Я защищал несносных братьев.

Я прикрывал их лень и праздность.

В ответ в меня летели камни,

А дело всё в каких-то платьях?!

Не виноват, что вы несчастны.

Пред вами я не виноват!

Решил не зря я час назад:

Свиданья наши впредь опасны.

Я покидаю дом родимый.

Вам будет лучше без меня.

Когда капель придёт, звеня,

Не поминайте больше сына.

Всё-всё пройдёт и я остыну

В долине северных широт.

Где крёстный Декабря живёт,

Я с глаз долой навеки сгину.

— Нас покидаешь, как отец…

Ну что же, скатертью дорога!

Не приближайся до порога

Ты дома родного, юнец!

Февраль исчез — осталась дымка:

Ищи-свищи — не разыскать.

А у стола седая мать

Печально смотрит фотоснимки.

Она корила и бранилась,

В груди храня кусочек льдины.

Она тогда познала сына,

Когда его легко лишилась.

Февраль с тех пор не любит шума.

Живя у Севера в покоях,

Он жизнь свою иначе строит

И шьёт для матери костюмы.

Март