Бесплатный фрагмент - Какое солнце на западе

rostikchapa@gmail.com

Чувпилин Ростислав

Какое солнце на западе

1

Я не любил машины, тем более, разговоры о них, а этот мудак то и делал, что всю дорогу чесал языком о своём Кадиллаке. Мы выгрузились в северо-восточной части Украины. В Полтаве.

— Как тебе машина? — спросил брат.

— Нормально, главное доехали.

— И все? Это был Девиль, американский Кадиллак 1967 года сборки.

— Здорово.

— Больше добавить нечего?

— Нечего. Он достал меня своей болтовнёй, жужжал о своём корыте все сто четырнадцать километров, мне, между прочим, снилась та цыганка в метро, только выглядела она моложе лет на пятнадцать. Она звала меня с собой, сказала что подарит свободу и лошадей.

— Лошадей?

— Ага. И дело в том, что я был не против, меня безумно влекла её грудь, кажется я даже согласился, а потом проснулся и все из-за вашей болтовни. Мне не нравятся попутки, лучше уж на автобусе — там не нужна вежливость.

— Между прочим, он не взял с нас денег!

— Замечательно, значит можно выпить. Давай поищем бар? — сказал я.

— Завязывай с алкоголем, прошлой ночью ты сломал удочку и чуть не сжёг палатку. Думаю пора притормозить.

— Я контролировал себя и до поджога бы не дошло.

— Зато дошло до драки на прошлой неделе, когда ты выпил и стал приставать к мамаше бармена. А ведь я просил тебя притормозить с выпивкой, говорил что можем вляпаться в очередную потасовку.

— Просил ведь?

— Просил.

— И зачем только она тебе сдалась, ей же лет под сорок?!

— И в чем проблема? Она молодо выглядела, к тому же была мила со мной, каждый одинокий мужчина так или иначе воспринимает таких женщин как вызов.

— Иначе. — сказал брат.

— Что?

— Твой вызов привёл к тому, что нас выбросили на улицу прямо в грязь. Ещё я напомню, в ту ночь шёл дождь, и вместо крыши над головой нам пришлось идти вдоль шоссе почти до утра, от чего я и заболел.

— Сейчас-то ты здоров.

— Здоров, — сказал брат, — но это лишь потому, что сам о себе позаботился, ты только умеешь бездельничать и разрушать все к чему притронешься. Ты не умеешь строить, твоя жизненная задача ломать, капризничать и обвинять всех, кроме самого себя в том, что ты видете-ли несчастлив.

— Ты сам сейчас на рога лезешь, я тебя не трогал, а ты постоянно провоцируешь меня на скандал.

— Потому что ты мне надоел, ты мой брат, но носиться с твоими кознями я не собираюсь. Даже сейчас, мы едва заехали в город как ты тут же ищешь где нажраться. При всем этом зная, что нам нужно сначала отыскать жилье и привести себя в порядок.

— Хорошо — сказал я, — забыли о выпивке, давай займёмся жильём, к тому же, меня все ещё штормит после вчерашнего.

Тимур — братец мой, покачал головой и тяжело вздохнул, а потом сорвал квартирный билетик со столба.

2

Пошла вторая половина дня. Мы прибились в парке чтобы отдохнуть и обзвонить номера, сорванные со столбов. Ходьба — дело полезное. Она исключает возможность заработать геморрой, но когда ты с бодуна ставить стоит на зеро.

— Долго мы будем здесь сидеть? — спросил я.

— Пока не найдём где переночевать.

— Разве это проблема? Звони на любой.

— На любой может быть дорого, или далеко, а может далеко и дорого. Я не намерен переплачивать за то, что пару часов буду бродить по городу в поиске адреса.

— В чем проблема словить такси?

— Проблема в том, что я занят, а ты меня отвлекаешь, сходи лучше купи нам кофе и можешь даже прихватить перекус, бургер или сэндвич вполне подойдёт. Если что мне сэндвич с курицей.

— Знаешь, иногда ты бываешь очень грубым братом. — сказал я.

Я прошёл метров шестьсот на север и свернул вправо. Прошёл аптеку, прошёл шмоточный, прошёл рыбный, мясной, музыкальный магазин, но кофе так и не встретил. Потом свернул влево, сделал шагов пятнадцать, увидел бар.

— Не плохо. — сказал я, курсируя в сторону бара.

Внутри было тихо и тускло. Бар кирпичной постройки с высокими деревянными окнами, маленькими лампочками мягкими стульями и деревянными столами. Играло что-то из мягкого блюза. Зал был почти пустой, за исключением симпатичной молодой барменши, которая следила за пузырьками в пивном бокале и мужским туловищем, уснувшем в левом краю стойки.

— Здравствуйте. — сказал я.

— Здрасте. — сказала она не отрывая взгляд от бокала.

Прекрасно, — подумал я, полная апатия. Это место умиротворение для таких как я. Здесь можно прожить всю жизнь, просидеть вон там в тёмном уголочке набивая пузо пивом и кокетничая с этой молодой девицей, и пусть через годы она уже не будет выглядеть так совершенно, она станет старой облезшей кошкой с седым кудрям и возможно вставной челюстью, за то вряд ли она будет ворчливой.

— Выпить?

— О, да, конечно. Мне бы по крепче, грамм пятьдесят, а после того как я выпью, повторить, а после того как повторите и я снова выпью, повторить ещё, но к последним пятьдесят добавить номер вашего телефончика, я знаете ли не местный, и был бы не против завести новых друзей.

— Ага.

— Я приехал сюда с братом, он хороший парень, но иногда мы надоедаем друг — другу, а когда это происходит, находится вместе просто не выносимо.

Она посмотрела на меня довольно мило, я почти поверил ей, но губы её даже не дрогнули.

Первые пятьдесят залетали как надо.

— Могу ли я узнать ваше имя?

Барменша не ответила, она нацедила новые пятьдесят, усадила свою корму на высокий барный стул и принялась рассматривать свое отражение в маленьком женском зеркальце.

Я снова опрокинул пяти десятку, зашло лучше чем первые.

— А что это за тело? — спросил я.

— Это хозяин заведения. — ответила она.

— И чего он так?

— Уже как месяц.

— В себя приходит?

— Иногда.

— Что стряслось?

— Его бросила стерва.

— Иногда стервы так делают, хотя впрочем и не стервы тоже так делают. — сказал я.

— Козлы тоже так делают. — сказала она.

— Согласен, похоже все честно.

— Наверное.

— Значит его бросила женщина и теперь, он не просыхает потому что любит и не может без нее жить? Иногда банальности приносят слишком много хлопот.

— Не совсем так. Её зовут Айза, они много лет были знакомы, были хорошими друзьями, очень близкими. Но однажды он напился и признался что любит её уже очень давно.

— Она подозревала?

— Думаю нет, он говорил что тщательно это скрывал.

— И что она?

— Конечно же она сказала что тоже любит его, но не больше чем друга, возможно как брата, но своим спутником его не видит. Он очень расстроился, начал накидываться и, наверное, на расстройствах стал приставать, она просила его остановиться, но он не слушал.

— И тогда она…

— Да, она вызвала полицию и его забрали. Сутки он просидел в обезьяннике, а когда вышел она уже не брала трубку. Конечно же он подкараулил её у дома, но когда встретил не смог сказать и слова.

— Ох, какая банально-дерзкая, пошлая история. — сказал я.

— Нет тут пошлости, это любовь. Все всегда игнорируют любовь ссылаясь на иные чувства. А ведь все так просто.

— Наверное ты права, но знаешь, что я тебе скажу?

— Валяй.

— Мужчина может быть другом девушки долгие годы, он может уважать её и быть полноценной опорой, но он не когда не упустит шанс с ней переспать.

— Фу, это действительно отвратительно. Блефовать ради секса, придавать доверие человека ради того, чтобы удовлетвориться постелю, — это мерзко. Я бы сказала обидно.

— Я бы хотел сказать что мужчины готовы на любую ложь что бы угодить женщине, но это не так, на ложь готовы и женщины.

— Ладно. — сказала она, — допивай свой последний полтинник и тебе пора, мы закрываемся.

— Ещё даже до захода далеко.

— Мне нужно отвезти его домой, он здесь уже второй день, скоро вонять начнёт, он и в туалет не ходит, поднимает голову, пьёт, и снова во трубя, мне кажется он обделался пару раз.

— Уже бы воняло.

— Ну не знаю, надеюсь я ошибаюсь.

— Хорошо, давай сюда моё пойло.

Я опустошил стакан и расплатился за счёт.

— Спасибо, — сказал я, — было душевно поболтать.

— Не за что, возьми свою сдачу.

— Да ладно тебе, это чаевые, не чужие ведь.

— В том то и дело, а для не чужих чаевые слишком большие.

Она вышла из-за бара и подошла ко мне. Впервые я смог разглядеть её во весь рост. Брюнетка, с заостренным носиком, карими глазами и тату дракона под ухом. Вполне себе хорошо сложена, при не высоком росте, грудь смотрелась идеально, зад немного превосходил общие пропорции но в обтягивающих джинсах он сидел просто сногсшибательно.

— Протяни руку. — сказала она.

— Зачем?

— Хочу записать свой номер.

— А какую руку протянуть, левую или правую?

— Да без разницы твою мать.

И я протянул левую.

— Вот — держи, — сказала она — мне не нужны твои чаевые.

Она сжала скомканные купюры в моей руке и вернулась на место.

— Нет проблем. — сказал я и вышел в улицу.

Штормило порядочно. Пойло сработало, оправдало свое назначение по полной. Я свернул обратно за угол и двинул по прямой, но идти ровно не получалось.

Меня раскачивало как мачту угадившую в водную передрягу, ноги тяжелели, я видел улицы, людей, животных, машины, остановки и разметки на дорогах словно через стекло аквариума одетого на мою голову. Видимо это из- за вчерашнего. Ко всему, солнце жарило не по-детски. Уже оранжевый, на половину видимый круг излучал свою мощь.

Вдруг я вспомнил о том, что не купил кофе. Мой брат наверняка уже в ярости от того что я пропал на час а то и больше, так ещё и не вернусь с тем ради чего ушёл. Мне необходимо было раздобыть провизию. Я остановился у магазина с одеждой немного отдохнуть и оглядеться, может я пропустил какую кофейню когда шёл здесь в первый раз. Что-то кофейное мой взгляд не нащупал, даже заведений нет не каких, очень странно. Тогда я решил спросить у девчонок в шмоточном магазинчике. Ступив на первую ступень, я обнаружил что порог слишком могучий, нога не в состоянии подняться так высоко. Тогда я понял, — это борьба. Соревнования невидимых насмешливых сил против моего духа, против моей плоти и моего безумия. Я опустил левое колено на первую ступень, а правую руку на вторую ступень, потом проделал тоже самое с правым коленом и левой рукой. Теперь я точно знал что мне делать, план был, и он перерастал в действия. Тем же порядком движений мои колени оказались на второй ступеньке а руки на третьей, и так дальше и дальше и дальше…

Я был на вершине у самой двери, все пять ступней были позади, я оседлал гору, я покорил Эверест без единого снаряжения, только ум и ловкость были со мной, только я истинный монстр, убийца невзгод, тот кем восхищаются сны. Мне удалось сесть на задницу и свесить ноги. Необходим перекур. Я пошарил по карманам — сигарет нет, за то была зажигалка. Потом я увидел свою пачку сигарет там, внизу, у самой первой ступеньки. Мимо сновали люди, толпы людей. Почему я не замечал их раньше?

— Эй, пацан! — крикнул я, — подай пачку сигарет.

— Кудрявый рыжеволосый парнишка посмотрел на меня как будто у меня на голове отдыхала не хилая куча птичьего помёта, он скривил гримасу но потянулся за пачкой.

— Ох спасибо дружек, ты меня выручил, я благодарен твоей доброй душе, пусть горы сворачиваются перед твоими задумками, пусть девки тают от твоего…

Рыжий выпрямил спину и посмотрел на меня.

— А почему вы сами не достали сигареты?

— Потому что я инвалид малыш, у меня ноги не работают.

— А как же вы сюда пришли?

— Я приехал на коляске, но её украли, меня ограбили понимаешь?

— Да, понимаю. — протянул он.

— Тогда давай сюда сигареты.

Но смотрел он так, будто не понимал, а потом выдвинул средний палец.

— Ах ты слюнявый ворюга! — крикнул я, — ты тоже хочешь обобрать инвалида?

— Ага. — сказал он, улыбаясь.

— Ладно браток, я тебя понял, это война! Но на этот раз я дам тебе её выиграть, можешь сложить победу в карман и уйти с высоко поднятой головой оставив меня здесь, УМИРАТЬ. Я не в состоянии гонятся за тобой сейчас, но не смотря на все, я прошу тебя об одном, оставайся человеком. Дай мне одну сигарету из моей пачки. Будь милосерден к несчастному.

Рыжий замялся на месте оглядываясь по сторонам.

— Хорошо, но только одну. — сказал он.

— Большего и не прошу.

Парнишка достал из пачки сигарету, ступил одной ногой на вторую ступеньку и вытягивая корпус вперёд. Я симулировал недомогание.

— Не достаю, ещё немного, поднимись выше. Рыжий поставил правую ногу на третью ступень, а левую на вторую и сделал выпад.

— Вот, вот так хорошо, давай её сюда, почти достал.

Глаза парня бегали, он точно был трусом, он чувствовал подвох и был прав. Я выбросил руку вперёд схватив его за предплечье. Хрупкий малыш оказался вполне здоровым и упертым мужчиной. Он резко отдернул руку назад тем самым оторвав сантиметров на двадцать мою задницу от земли. Но я крепко держал его.

— Верни мои сигареты, я тебе жопу надеру сопля. Спиногрыз ты недоделанный — орал я.

— Отпустите, отпустите мою руку, пожалуйста. Что я вам сделал, что вы хотите дяденька?

Это был ход конём, он привлекали внимание.

— ПОМОГИТЕ, ЛЮДИ, ПРОШУ!

— Отдай мне мои сигареты!

Я при встал и второй рукой дотянулся до его плеча, сильно сдавил большим пальцем на ключицу.

— Сигареты! Рррр… — очень громко заорал я.

Рыжий впал в панику и укусил меня за руку. Я бросил плече. Боль была сильная, зубы наточенные до совершенства, лезвие самурайского меча, контрольное оружие в бою. Он отбил вторую руку и бросился в бега.

— Беги!!! Трусы всегда отступают, трусы и проигравшие уходят с поле боя. — крикнул я в след его пяток.

У моих ног прямо возле левой ступни лежала сигарета, что было приятным подарком для меня, это ещё больше подсластило победу.

Я сделал пару глубоких затяжек и выпустил плотное кольцо сигаретного дыма.

В шмотчном магазинчике на диво мне удалось прикупить два стакана кофе. Как оказалось у них там были диванчики для ожидающих, к примеру мужиков которым нечем было заняться пока их бабы примеряли наряды, Ожидающие или же отдыхающие могли закупиться кофеином, энергетические напитками или чем-то по крепче. Правильный магазин. Меня всегда утомляли эти походы, мне приходилось часами медленно слоняться по этим вот сверкающим, красочным магазинчикам с тряпьем пока Лиза примеряла платье, или джинсы, или кофточку, или что то из нижнего белья. Против трусиков или лифчиков я против не был. Мне это очень нравилось. Каждый раз натянув на себя что-то новое, кружевное, красное, белое или чёрное, Лиза звала меня в примерочную и спрашивала. Как тебе, нравится? И я отвечал да, мне нравится, мы берём. Но всегда советовал примерить что-то ещё. Иногда я зажимал её прямо там, тискал везде где только мог, пару раз мы даже пытались заняться сексом в этой тесной кабинке, я прижимал её полу обнажённое тело и безумно возбуждался, тогда, в этой маленькой закрытой коробченке отделенной от внешнего мира прозрачной занавеской, совершить сексуальное преступление казалось поистине бомбезно. Мы хотели растворить приличия во имя собственного удовлетворения, но нам всегда мешали эти надоедливые продавцы, они маячили вокруг нас постоянно терроризируя вопросами. Ну как, подошло, может ещё что примерите? Есть другие размеры, есть другие цвета, есть другой вариант: шортики, стринги, кружевные стринги, с начесом, без, для повседневного ношения, для любимого мужчины, для удобства.

Это сбивало и настораживало, их голоса, взгляды, движение, стучание каблуков в полуметре от интимной жизни просто понижали планку интригующего совокупления в прилюдной скрытости. Но мы всегда заканчивали начатое придя домой.

Продавщица запросила сорок две гривны за кофе. Когда я расплачивался, в комканых барменшей купюрах я обнаружил маленький клочок бумаги, точно оторванный от Салфетки, на нем было написан номер телефона и имя. Рита.

Проблевашись и умывшись в уборной магазина я на попусках двинул к брату. Финишная прямая после которой меня ждал скандал. Брат не был истеричкой, обычно он ко всему относился лояльно, спокойно, все молча спускал на тормозах, изредка при особых случаях он мог быть груб, и то чаще всего из-за меня. Но сейчас мне грозила расплата. Думаю даже великий Будда не смог бы стерпеть этого, наверное он бы вышел из своего беспечного Дзэн Буддизма и отвесил моей голове пару твёрдых хлопков.

Приближаясь к брату, я увидел его сидящим на в присядь возле лавки с каким-то худощавые мужиком кавказской или цыганской внешности. Подойдя к ним, я стал рядом держа в руках два стакана кофе.

— Чего надо? — спросил мужик, задирая подбородок.

— Да так, интересно чем вы тут занимаетесь. — ответил я.

— Ты что, полицейский? — спросил он.

— А вы что, нарушаете? — спросил я.

— Если ты не полицейский и не мой брат, тогда иди отсюда, не мешай нам.

— Всё нормально, он мой брат. — сказал мой брат не поднимая голову.

Фигуры были расставлены так, один сидел перед другим на в присядь, а между ними по центру на земле лежала пяти сотовая купюра, причём очень странная, она была вся порисована синим чернилам, вероятно ручкой которую держал мужик. На купюре были какие-то иероглифы, слова на не понятном мне алфавите.

— Так чё делаете? — спросил я.

— Не мешай сейчас, тебя не было полтора часа, можешь ещё погулять, покури, где ни будь в сторонке.

— Окей. — сказал я, — только угостите меня сигареткой.

Брат зашуршал в правом кармане штанов.

— Я дам, все нормально, возьми мою. — сказал мужик.

Он протянул мне БФ скрученную в плотную коричневую бумагу.

Интересное угощение.

— Спасибо. — сказал я и отошёл шагов на пятнадцать, сел на лавку, зажёг сигарету и лёгкие вздрогнули.

Вкус был не знакомый, точно не табак, но и на привычную зелень похоже не было. Ближе к середине веяло мятой, но к концу вкус снова изменился, оставляя мыльно полыневый привкус. Запах соответствовал. Потом я отхлебнул с одного стакана, кофе был не сладкий, потом с другого, слаще, но холодный. Оба стакана ушли в урну.

Минут через десять фигуры встали на ноги с громкими воплями в адресата на против. Я поднялся и поковылял в сторону вздора.

— У ТЕБЯ ГОРЕ БУДЕТ!!! — кричал мужик.

— ДА ПОШЁЛ ТЫ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ! — кричал брат.

— Я ПОМОЧЬ ХОЧУ ТЕБЕ, ОТДАЙ МНЕ ИХ, Я СОЖГУ И БЕДЫ НЕ БУДЕТ!

— РАЗВЕСТИ МЕНЯ РЕШИЛ? ЭТО МОИ ПОСЛЕДНИЕ ДЕНЬГИ БЫЛИ, МНЕ ЖИТЬ НЕ НАЧТО.

Деньги у него были не последние.

— Ааа… Почему сразу не сказал?

— Разве я знал что ты делать будешь. Кидалово устроил?

— Какое кидалово, зачем так говоришь? На тебе проклятье, помочь тебе хочу, спасти тебя и твоих родных.

Тимур взял размах и кулаком заехал мужику прямо в грудь, его оттолкнуло метра на полтора, но на ногах устоял. Ответа не было. С воплями и криками Тимур гонялся за ним по парку ещё около часа, я же выпросил сигарету у девчонок на соседней лавке и просто ждал.

Когда брат вернулся, в руках у него была купюра.

— Что это было? — спросил я.

— Бери рюкзак, пошли.

— Куда?

— Ты ночевать где-то собираешься?

— Собираюсь.

— И где же?

Я решил промолчать потому что понял, он зол и, вопрос с жильём решён.

Мы чапали по тем местам где я уже бродил ранее. Прошли шмоточый, прошли поворот к бару, чесали прямо к ночлегу.

— Что там случилось? — спросил я.

— Лучше скажи где ты шлялся так долго?

— Кофе искал, ты же сам меня отправил.

— Ты за идиота меня не держи, пока мы шли, я по меньшей мере увидел три лавки в которых можно было приобрести кофе.

Брат носил линзы, наверное благодаря им он такой зрячий.

— Странно, не видел я там лавок. Мне пришлось купить кофе в бабском шмоточном. Девчонки там были милые, но все равно я чувствовал себя придурком потому что делал не правильную покупку в правильном месте.

— И все это заняло у тебя полтора часа?

— Нет, я ещё кое — куда зашёл.

— Я так и знал, зуб даю за выпивкой.

— Сначала скажи что это был за мужик, и почему ты набросился на него?

Я остановился и снял рюкзак. Затянулся носом и выдохнул ртом.

— Что такое? — спросил брат.

— Не знаю, что-то мне не хорошо.

— Не стоило тебе пить, я же говорил пропусти денёк.

— Это что-то другое.

— Это бодун.

— Да нет же тебе говорю. Виски словно танцуют на раскалённых углях. Мне кажется что у меня зрачки вращаются. Посмотри на мои глаза. Видишь? Точно против часовой поехали.

— Нужно идти, нас ждет человек с ключами, на месте будем, приведём тебя в порядок.

Брат помог надеть мне рюкзак.

— Хороооошооо… — вытянул я.

Девятиэтажное красное здание в центре бедного района. Притон для людей с мухоморами в голове, нищей душой, без идеи о вселенной, лишь с тем, что позволяет протянуть ещё денёк и получить горсть искусственной радости.

— Какой подъезд? — спросил я.

— Третий, будем ждать его у входа, он звонил сказал что скоро будет.

— Когда звонил?

— Только что. Ты что не видел я по телефону разговаривал? Ты же видел что я разговаривал. Зачем ты спрашиваешь?

Я уволился на лавку.

— Не знаааю. А зачем ты мне отвечаешь?

— Что с тобой такое?

— Не спрашивай меня, ты спрашиваешь, а мне нужно отвечать, но я не понимаю что ты спрашиваешь, и по этому я, спрашиваю у тебя.

— Что с твоими глазами? А ну посмотри на меня.

И я посмотрел. Прямо в упор его глаз.

— Зачем ты их раскрываешь так широко?

— Я этого не делаю.

— Где ты достал самокрут?

— Ты снова задаёшь мне вопросы, сейчас снова каша будет в вопросах.

— Хорошо, тогда постарайся держать себя в руках пока мы не получим ключи и не останемся одни. Человек скоро будет.

Приехал он не скоро. Ну или мне так показалось. К подъезду приехал чёрный Datsun. Вышел оттуда высокий коренастый мужик лет под тридцать пять, в чёрном облегающем смокинге, только вместо бабочки был галстук.

— Ух. — произнёс я.

Посыпались вопросы, ответы и снова вопросы, разговоры и ответы. Это продолжалось долго.

Вы, я вижу, ребята путешественники. А где были, а что фотографируете? Понятно. Я вот сам все хочу, да времени нет. А какой там народ, а цены, а проживание, а еда, а сигареты? Да — да, знаю. А что потом делаете, а сами откуда, а чем занимаетесь когда не путешествуете?

Короче этому парню на ухо не наступишь. Говорил он много и все это было у подъезда. Во рту пересохло, я стал искать языком жидкость. Провел по зубам, сначала верхний ряд, потом нижний, потом нёба, потом из внутренней стороны губы перешел к внешней. Все, пусто, воды нет.

— Хочу пить. — сказал я.

Ноль на массу. Они даже не повернули головы. Потом мужик двинул в подъезд слегка махнув рукой. Жест я распознал. Это означало — за мной.

— Вставай, бери рюкзак.

— Какой этаж?

— Четвёртый.

Когда я поднялся, в коридоре брат выдавал наличными а тот вручал ключи. Я подошёл вплотную к мужику.

— Что дорогой? — спросил он.

— Дорогой? — спросил я.

— Тебе что-то подсказать?

— Вода, мне нужна вода.

— Ты хочешь пить?

— На кухне в кране есть вода, чистая, пойди набери дорогой.

— Значит на кухне я найду воду?

— Да, на кухне есть вода, иди туда. — сказал брат.

— Знаешь что? — сказал я, обращаясь к мужику.

— Слушаю.

— У тебя хороший костюм, хорошо пошит, и материал просто класс. Разреши мне его потрогать?

— Костюм стоит своих денег, вещь дорогая и надёжная, обойдёмся без рук.

Я протянул руку и дотронулся до его предплечья.

— Оставь человека в покое. — сказал Тимур, — кажется ты хотел пить.

Мне было не интересно что говорит брат, идеальным развлечением был костюм. Мужик стал отводить от меня руку, но моя кисть сжалась в обхвате его предплечья.

— Эй! Что ты делаешь? Отпусти меня!

— Не ссы! Гррр… Я просто хочу ощутить этот костюм, дай мне погладить тебя.

— Что с ним такое? — спросил мужик обращаюсь к брату.

— Я не знаю, наверное, перегрелся на солнце, или просто устал. Мы давно в дороге, мало спали, постоянно передвигались, это явно усталость.

— Хорошо, понимаю, но скажи что бы он отпустил мою руку.

— Отпусти его руку. — мягко сказал брат.

Мне было до балды что они там говорили, я был полностью погружен в процессию трения. Левой ладонью я водил по его плечам подбираясь к шее, опускал руку к его груди и тем же путем возвращался обратно к плечам.

— Видите? Он не реагирует, ему все равно. Пусть он немного вас погладит, может тогда успокоится.

— Боже, что же это такое? — сказал мужик закатывая глаза, — Хорошо, пусть трет если так он успокоиться.

И я продолжил ерзать по костюму дыша короткими собачьими вдохами и слегка вывалив язык за зубы.

— Мне кажется ему становится хуже, посмотри, у него бешенство. — сказал мужик.

— Да не, ему явно хорошо, это как собаки, часто выкидываю язык когда им чешешь пузо.

— Дорогой. — произнёс я, а дай мне немного.

— Чего?

— Ткани.

— Ты что рехнулся? Так, это уже полное безумие. Вот ребятки, возьмите ключи, мне пора ехать. Квартиру держите в порядке, сильно не шумите, завтра в двенадцать я приеду за ключами. А он надеюсь поправится.

Он быстро перешагнул порог цокотя лакированными туфельками вниз по лестнице. Я медленно двинул за ним что бы попрощаться. За порогом в двух трех шагах от меня на площадке стояли две особы, пожилая дама в синем платье с цветочными узорами и конопатый пацаненок, лет восьми. Они уперлись в меня взглядами недоразумения. Если они стояли тут давно, наверняка видели что происходило, последним заходил я, а значит точно не закрыл дверь. Я видел, их мозг не мог адекватно переварить моё поведение, мимический ступор чётко прорисовался на лицах зрителей. Один не мог в курить ситуацию потому что был слишком молод, а второй потому что слишком стар. Дверь захлопнулась.

3

Вода была «ядом», причём ржавым. Струя не текла из крана, она выплевывалась, брызгала и что-то там кричала, казалось будто кран стошнило прямо в раковину. Такая вода мне не по душе. Квартирка была однокомнатная, старого образца с видом на свалку. В комнате стояли два раскладных дивана, коричневая тумба и телевизор. На балконе полно мусора, окурков, бутылок из под пива даже использованные презерватив там был, сушился на верёвке для белья как носок. Я считал это кидаловм, за те четыре сотни что мы заплатили, белый воротник мог бы предоставить апартаменты по лучше.

Мы собрались на кухне.

— Нужно заварить чай. — сказал брат.

— У нас нет воды. — сказал я.

— У меня осталась полная фляга, в ней пол литра, на две чашки хватит. Сахар и чай тоже остался.

— Я поимею его!

— Кого?

— Этого джентльмена.

— Зачем?

— За тем что он впарил нам этот сарай.

— Почему впарил? Я знал куда мы идём, он сразу сказал что квартира разбита.

— Тогда зачем мы сюда пришли, да ещё и четыре сотни отвалили?

— Отвалили мы две сотни, поэтому и пришли.

— Ладно, значит я поимею тебя.

— За что?

— За то что ты притащил меня сюда.

— Я сэкономил пару не лишних сотен, к тому же не имеет смысла переплачивать за квартиру в которой мы проведём только одну ночь. И вообще, чем ты не доволен? Не смотря на общий интерьер, здесь есть все что нам нужно. Душ с горячей водой, диван и газовая плита.

— С грязной водой. — вставил я.

— Я схожу в магазин и куплю бутыль чистой. Так тебя устроит?

— Наверное.

— Я заварю тебе чай, а после отправишься в душ, пора тебе уже очухаться. — сказал брат и снял свистуна с плиты. — Сколько сахара?

— Четыре. — ответил я.

— Зачем так много?

— Сладкое и крепкое помогает включится.

— Хорошо, пей. — сказал он и поставил чашку с рисунком слоника передо мной. — А теперь рассказывай, что случилось?

— В каком смысле?

— Что с тобой?

Я обратил внимания на четыре сахарных кубика утонувших на дне моего стакан.

— Жалко. — сказал я.

— Кого?

— Кубики.

— Какие к черту кубики?

— Сахарные, посмотри, ты убил их, утопил в моем стакане. Они, конечно, ещё живи, посмотри, они держатся, сохраняют целостность своей структуры, но стоит мне запустить туда ложку, так они откинут ласты, четыре браться просто исчезнут из этой вселенной оставив после себя только сладкое послевкусие.

— Тогда кончай с ними и шуруй в душ.

На стене над унитазом весел водонагреватель, так что к счастью, горячая вода была. Я крутнул оба вентиля, струя пошла ровно, чистая горячая вода сорвалась из крана и рванула вниз что бы разбиться и рассеяться на капли об ржавое чугунное дно. Я разделся до гола и влез. Было приятно, но лишь одна проблема мешала мне полностью окунуться в изобилие кайфа. Вода не регулировалась, моё тело варилось примерно в 47 градусах, пальцы на руках и ногах сморщились, ноги и задница раскололись до красна. Из-за паров мне стало тяжело дышать, я закрутил вентиль и попробовал пропустить холодную, но глухо. Я выкарабкался из ванны, прошёл по коридору в комнату и уволился на постель. Брат лежал на соседней кровати что то там расчерчивал на дорожной карте по которой мы следовали перебираясь из города в город.

— Полегчало? — спросил брат.

— Только хуже стало.

— Не может быть.

— Может, вода слишком горячая.

— Горячая?

— Да.

— Где ты нашёл горячую воду?

— В ванной, где же ещё, там бак весит.

— Он не работает, отключён, мужик сразу об этом сообщил.

— Значит с лёгким паром меня. — сказал я и ушёл во трубя.

4

Солнечный луч пробил оконное стекло и засадил мне прямо в глаз. Обездоленные малыши во все горло орали во дворе провожая мой сон.

Открыв глаза я почувствовал ужасный сушняк, крепкую ломку и злость. Возможно ненависть, но к чему я не знал.

— Воды. — прокряхтел я.

— А?

— Хочу пить.

— Что?

— Меня сушит, мне нужна вода.

— Что ты говоришь?

Я уловил что звуки исходили из кухни. — Все ты слышишь подумал я, издевается сученок.

Я сложил локти к грудной клетке, напряг их и оттолкнулся меняя позицию.

«Хорошо», — тихо сказал я, не проблема.

— Вот-вот, давай. — сказал мой брат.

Услышал, значит подкалывает меня. Я ступил на пол и медленно опираясь об стены двинул на кухню. Брат сидел за столом, накручивал спагетти на вилку не отрывая взгляда от карты.

— Дай мне воды.

— Вот стоит. — указывая подбородком сказал брат.

И правда, полный стакан с водой стоял на углу стола. Опрокинул я его залпом.

— Я упаду рядом?

— Да на здоровье. — ответил он.

— Что ты ищешь в той карте?

— Я думаю дальше мы рванем поездом.

— Почему?

— Слишком долго добираться, мы очень устанем, к тому же на это у нас нет времени и ресурсов.

— К черту время, я молод и у меня его валом.

— Так не пойдёт, ты сейчас как мокрая тряпка расползаешься, и десятки не пройдёшь выть начнёшь.

— Ну не знаю.

— Я знаю. Как ты себя чувствуешь?

— Тяжело. Но это поправимо, мне нужен «Алка-Зельтцер», или бутылочка холодного.

— Не какой холодной, в случае если это не газировка.

— Хорошо, но было бы не плохо.

— Нет.

Он посмотрел на ручные часы.

— Сейчас девять четырнадцать, через пол часа я выйду в магазин, куплю все что нужно для тебя, и все что нужно в дорогу.

— Лады. — сказал я.

— Есть будешь?

— Разберусь.

В девять сорок-четыре хлопнула входная дверь. Один. Свистнул чайник. На балконе я зажёг сигарету запивая табачный дым сладким чёрным. Там внизу, где бегали малыши и валялись синяки, я обратил внимание на одного трудягу, мелкий кобелёк мотал круги возле зада здоровенной суки намереваясь как следует её обрюхатить. Как было видно, сучка совсем не против, она стояла смиренно ожидая страсти, но мелкому не как не удавалось дотянуться до нужного места, она была слишком высокой, крупной бабой с длинными лохмотьями. Выбор настоящих Альфа, тех кто готов отважно бороться за свои чувства и физическое удовлетворение. Мысленно я болел за него, я расценивал это со стороны мужчины. Ведь так бывает, когда пульсирует кровь, а она ждёт, уже постанывает, крутит головой, бросает взгляды через плечо — ну что ты там? А что я? Я не могу умостить свои колени, принять удобную позу что бы не хватала спина, что бы можно было свободно скользить и не думать вот-вот сейчас меня возьмет судорога, или заклинит позвонок или что там ещё?

А потом он это сделал. Собаки очень умные животные, когда им это нужно. Самец ухватился зубами в её ляжку и потянул к бордюру, уж на него он мог запрыгнуть. Встав на задние лапы, облокотившись передними о её талию мелкий проделал то что хотел. Это были авиации в тишине. Уверяю, меня не возбуждали собаки, просто мои фантазии улетели далеко на Восток, я вспомнил Лизу, ту женщину что хранила мои ночи долгих шесть лет. В трусах набухло.

В карманах штанов я отыскал номер барменши. Стоит позвонить — подумал я, но прежде, не плохо бы спустить пар что бы не наговорить лишнего, и я спустил трусы.

На кухне стояло старое радио, нормально пропылилось. Я рискнул. Минут через десять, шипение заменила музыка. Что-то из кантри, возможно Хэнк Уильямс. Выдавал хорошо, мне нравилось, мужик знал свое дело, пел так что мне захотелось выпить. Мысленно я перебрал варианты и остановился на одном возможном. Неделю назад я залил металлическую дорожную флягу джинном. Осталось проверить не опустошил ли я её в дороге. Нашлась она в рюкзаке у брата. Хотел устроить мне занозу, подлая устрица. Кантри продолжало а я начинал.

По сценарию, это тот момент, когда главный герой уверен что все хорошо, зло позади, можно расслабить булки и принять победу, но нет, злодей рядом, он позволил мне поверить в свой выигрыш, насладится саке в китайском ресторане с хрупкими маленькими белокожими официантками пока мой враг готовил план. Он готов, и он нападает.

Входная хлопнула пропустив сквознячок по моим ногам. Это был брат, он не задержался в коридоре потому что услышал музыку. Его чутье сработало не за медлительно и он ввалился на кухню.

— Бог ты мой! Что ты здесь устроил, ты рылся у меня в рюкзаке? — заявил он, глядя на флягу.

Лучшая защита — это нападение. Я схватил флягу со стола и принялся залпом выливать в себя жидкость. Брат бросился на меня.

Мои губы сжались в обхвате горлышка. Брат стал отбирать флягу.

— Отдай! — кричал он.

— Мм… — отвечал я.

— Тебя алкашню и на час оставить невозможно, везде найдёшь где присосаться к бутылке. Дай мне флягу скотина проклятая.

— Ммм… Ммм… Ммм.

Брат размахнулся и зарядил мне левой в правое ухо. Я выронил флягу и корпусом рухнул на стол. Джин был во мне, а во фляге на дне. Было больно.

В двенадцать мы заперли дверь ключом который оставили на выходе в почтовом ящике. Костюм так и не явился, наверное, переживал, хотя мог бы переодеться, накинуть к примеру жёлтое поло и ярко зелёные шорты. Смотрелось хорошо, как для жопашника.

5

Мимо прошёл трамвай.

— Не плохо да? Смотри какая река под нами, и лес такой густой, как у порно актрис 80х. — сказал я. Правда? А река, это бурный оргазм стекающий по ляжкам крупной бабы на пике средних лет.

— Херня. -ответил брат.

— Да посмотри же ты! Я мог бы остаться здесь до холодов, зарыться где-то в этой мохнатке у самого оргазма, наслаждаться её стонами, кваканьем жаб, запахом костра, комарами, и всякой херней что там лазит ещё.

— А питаться чем?

— Можно соорудить удочку, рыб ловить. А ещё там точно есть зайцы, поставить ловушку, я видел как это делают парни на Discovery, да и тех же жаб можно есть. Им по голове бить нужно, чётко по центру. Деликатес между прочим.

— Ладно, хватит уже, нам нужно пересечь мост, пойдём по трамвайным рельсам, через пол часа выйдем к автостанции, купим билеты и свалим нахер отсюда.

— А может я не хочу, что если не куда не поеду?

— Хватит ломать комедию, пошли!

И я перестал ломать комедию.

— На сегодня билетов нет, ближайший до Ивано-Франковска завтра 23.08 время 16:05.

— А вот и оно. — сказал я.

— Что оно?

— То, о чем я и говорил, нам следует остаться здесь.

— Фига, через дорогу за фонтаном железно-дорожная касса, пойдём туда.

Это был сговор.

— Есть два билета, верхняя полка купе место 42, и нижняя полка место 43 время отправления 23.08 время 16:55 Устроит?

— Нет не устроит. — ответил мой брат. — Да в чем проблема, почему мы не можем выехать из этого города?

Кажется, капля камень таки точит. Мелкие шалости судьбы постепенно выводили брата из себя, надеюсь до бутылки не дойдёт, в наших отношениях может быть только одна пьянь.

Мы купили по стакану кока-колы и сели у фонтана.

— Перекур? — спросил я.

— Давай.

Синхронно запыхтели лёгкими.

— Значит план таков. — сказал брат.

— Каков таков? — спросил я.

— Не перебивай.

— Как скажешь.

— Сейчас покупаем билеты на поезд, снимаем берлогу ещё на ночь, и завтра уезжаем.

— План хорош, хотя в нем есть одна ядовитая заноза.

— Какая?

— Я не хочу возвращаться в ту помойку. Костюм точно заломил цену и крутанул нас вокруг пальца.

— А за другую помойку придётся переплачивать, к тому же он говорил что там будет занятно.

— Нашёл новеньких лохов. — сказал я.

— Хорошо, каковы ставки в таком случае?

— Покупаем билеты, и со всем приданным шуруем к реке, проведём там ночь, а завтра туту на запад.

— Похоже ты выиграл, к тому же не в первые нам кормить комаров под звездами.

Провизия имелась, крупы и тушёнка занимали не мало места в рюкзаке, да и веса прибавляли, ближайшие пару дней лишнее было не к чему, правильная необходимость загрузить в себя пищу долгого хранения. Билеты были на руках. Мимоходом я заскочил в магазинчик, купил пятилитровый баллон воды, пару булок со сгущёнкой, и бутылочку красной воды для себя. Красной — полусладкой. В тайне, конечно.

За мостом свернув вправо мы спустились к реке и пошли вдоль минуя жилые дачные домики, заброшенные домики, огороженные территории на которых будут однажды домики. Цивилизация тянулась около трех четырех километров, дальше мы остались одни.

— Ты отойди вперёд шагов на двадцать, мне нужно в кусты, кишки здоров скрутило.

— Это все твоё пойло, не нужно пить, а если пить, то хотя бы закусывать.

— Ты прав. Ну, пошёл я, а то жмёт.

Как раз дело то и было в том самом пойле, мне нужно было перелить купленное вино в свою дорожную флягу, а бутылку выкинуть подальше, так хотя бы появиться шанс не раскрыться перед братом. В боковом кармане рюкзака лежал многофункциональный швейцарский нож, дешёвка конечно, китайское фуфло, но с бутылкой вина справиться. Я присел, вынул нож, отыскал в нем открывалку и вытянул пробку. ЧЬПОНЬ! — Ой как пошло. — крикнул я.

— Ты можешь молча это делать? — пришёл ответ.

— Без проблем.

Фляга оказалась ровно в сто грамм меньше бутылки с вином, при покупке заверили войдёт пол литра. Не вошло. Я выдохнул и принял большой глоток. Дрянь ещё та, дешёвое вино всегда издевается над моей язвой. Но лучше чем нечего. Я спрятал флягу по глубже в рюкзак, а бутылку выкинул в сторону.

— Что за звук? — крикнул брат.

— Ёжики. — ответил я.

— Ёжики, с каких это делов?

— Откуда мне знать с каких это делов, что вообще за странные вопросы?

— Звук был тупой, поэтому и спросил.

Вот же прилипало блин.

— Ах, ты об этом, это я палкой о бревно стукнул, чтобы отогнать их.

— Ладно, давай уже, поторопись там.

— Я закончил, как раз сейчас задницу подтираю.

Мы прошли ещё метров двести и разбили лагерь у большого дуба рядом с рекой. Не очень-то он был красив, но под ним казалась некая защищённость. Вместе мы собрали палатку, перекурили и каждый занялся важным для лагеря делом. Брат стал разжигать костёр, а я пошёл за добычей. В рюкзаке, рядом со швейцарским ножом в кобуре лежал охотничий, сантиметров пятнадцать не учитывая рукоять. Прицепив его на пояс, я двинул в гущу держа флягу.

Уже вечерело. Отошёл я метров на тридцать, взобравшись на не большой склон моя задница уверенно рухнула к земле на самом пике. Тут было хорошо, уютно, на горизонте развалился ярко лиловый закат отражая естественную красоту неощутимую на ощупь или на вкус как это вино, но рождающий сентиментальный образ мысли, что прошлое действительно не имеет веса в будущем, и что бегство, точно не поставит на правильный путь.

Фляга пустела, пора было идти что бы не попасть под подозрения, вернуться без добычи — это невезение, а вернуться с перегаром — это скандал. Поднявшись на ноги, справа от меня я услышал грубый шорох. Сначала медленный топот, а потом как будто кто-то ломал ветки деревьев. Медведь. — подумал я, бурый. Всё, мне кранты, а с другой стороны, откуда тут быть медведю? Значит кабан, дикая рогатая скотина, от него тоже не убежишь, ну что же значит на этом закате и откинусь, тоже не плохо как по мне. Медленно я достал нож из кобуры и повернулся по направлению звуков. Самым правильным здесь было бы плавно удаляться к лагерю с надеждой остаться незамеченным, так гласил инстинкт сохранения собственной плоти. Но когда мы слушали свои инстинкты? И я двинул туда. Переступив два шага, я опустил торс к земле передвигаясь ползком вниз по склону. Потом, за деревом метров в пяти от меня я засек быстрое серое движение, сфокусировав зрение я распознал зайца. Он высоко подпрыгивал, пытаясь зубами сорвать ягоды с пышного куста, отсюда и звук ломающихся веток.

Мешать ему было бы не вежливо с моей стороны, я удалился.

— С удачной охотой. — сказа брат.

— Шутки в сторону, я вышел на зайца, шёл долго и заковыристо, он пытался сбить меня со следа петляя тропинками, но все же мне удалось нагнать шустрого. Как тигр я подкрался сзади, вынул нож и бросился на него с рыком. Возможно, рык и повлиял на моё фиаско, заяц поджал уши и задними дал в землю. Я гнал его метров двести, но след пропал. Возможно залез в нору, а может побежал за братвой. Что уж теперь, но нам следует быть на чеку, это их территория, они знают тут каждый куст, могут внезапно напасть пока мы будем спать.

— Разве может здоровый человек говорить о таких вещах всерьёз? — спросил брат.

— Может, если сказать больше нечего. — ответил я.

Солнце упало, вокруг светила тьма. Стало прохладно, даже пар изо рта шёл. Мы расстелили спальники вокруг костра и принялись топтать еду что приготовил брат. Гречневая крупа с сухим мясом и по больше специй. Ко всему и горячий чай с шоколадным печеньем.

— У меня тут кое-что есть, для особых случаев приберег. — сказал брат.

— Любопытно. — сказал я.

Из внутреннего кармана спального мешка, брат достал красный металлический коробочек с чёрными узорами в виде дракона. Коробочек был не больше ладони.

— Кажется я знаю, что в нем. — сказал я, — не так ли?

— Мыслишь правильно, я нарочно спрятал от тебя, знал что если скажу, не проживет и дня.

— Я вполне способен себя сдерживать если это нужно.

Брат открыл крышку и вынул туго скрученный самокрут.

— ООО… — протянул я.

— Ага. — ответил брат.

— Кто начнёт? — спросил я.

— Давай потянем спичку?

— Давай. — ответил я.

И брат зажёг пока я материл спичку. В лесу, или же как мне самому нравиться говорить, в «Дикой природе» из-за отсутствия уличных фонарей или выхлопных газов, или канализационных испарений, хорошо видно небо, а точнее звезды. Можно рассмотреть каждую звёздочку, которая доступна человеческому глазу без увеличительных приспособлений, я предложил брату пересчитать их.

— Видишь звезды? — спросил я.

— Подкинь дровишек, становиться холодновато.

Я закинул два крупных сукна в огонь и вернулся обратно в спальник.

— Ты видишь их? — спросил я.

— Да. — ответил он.

— Давай пересчитаем?

— Давай.

— А что бы было легче, я придумал систему, она значительно увеличит качество подсчёта.

— В чем заключается твоя система?

— Всё просто. Посмотри на меня!

Брат перекатился на левый бок и посмотрел на меня.

— А теперь на мою руку, которую я держу перед собой.

Его глаза поднялись на мою руку.

— Смотри, этой рукой я сейчас поделю небо пополам, одна часть будет тебе, а другая мне, ты должен будешь пересчитать звезды на своей половине не захватывая звезды на моей.

— Круто. — сказал брат.

— Я знаю. Но запомни, не вылезать за линию которую я сейчас проведу, иначе мы собьёмся и придётся пересчитывать по новой.

— Понял, «за линию не вылезать».

— Готов? — спросил я.

— Готов. — ответил он.

Я прищурил левый глаз и правой провел вертикальную линию в небе.

— Начали.

Совру если скажу точное время которое прошло пока мы считали, однако я спросил.

— Ну что?

— Нормально. — произнёс брат.

Мы продолжали считать пока костёр продолжал тухнуть.

— Хочу пить.

— У меня есть. — сказал я, протягивая флягу.

Я слышал глотки, сначала два маленьких, потом три или четыре больших.

— Возьми. — сказал он.

Фляга была пустой.

— Подожди! — крикнул брат, — что это было?

Я замер в молчании.

— Что сейчас произошло я спрашиваю? — на повышенных произнёс брат.

— О чем ты?

— Хочешь сказать ты не понимаешь?

— Нет. — тихо сказал я.

Но на самом деле я думал что понимал.

— Ты представляешь? — сказал брат, — я вёл чёткий подсчёт, все шло по маслу, каждая звезда была замечена и имела свою цифру, но вот случилась херня. Когда я до считал до пятой звезды, вместо шестой я получил первую.

— Как так? — с облегчением спросил я.

— Затрудняюсь ответить конкретно, ясно одно, я попал в звездную ловушку. Потому что я знаю наверняка, после пятой, идёт шестая, я здравомыслящий человек, и не могу это так принять. Каждый раз проходя пятую, я натыкался на первую, а после первой шла вторая, потом третья, четвёртая, пятая, и снова первая.

— М-да. А может их всего пять, и ты просто пересчитал все?

— Думаешь это возможно?

— А почему нет?

— Может ты попробуешь пересчитать мою сторону?

— Не в коем случае, если я начну считать твои звезды система рухнет, она не будет иметь ту первоначальную концепцию, а это в свою очередь приведёт к коллапсу нашего с тобой дела. И тогда, все это не будет иметь смысла, эта ночь, не будет иметь смысла.

6

Проснулся я от запаха дыма, и что удивительно не в спальнике у костра, а в палатке и без спальника. Видно, мне так и не удалось пересчитать звезды. Я вылез в свет. Солнце светило утренними лучами, плавно, даже подбадривающе. Завтрак был готов. Брат кивнул головой и жестикулируя ладонью пригласил к трапезе. Мы ели молча, не знаю о чем думал брат, но в своих мысленных разговорах я восхвалял подобные утра. В моей низко обеспеченной жизни слишком мало спокойствия, практически исчерпана тишина, я не хотел бы жаловаться, но я, как и многие люди само провозглашающие себя важным отделившимся элементом от общей массы человеческого движения, являюсь великим бездельником, себялюбом, отрицателем обыденности и не устойчиво считающий себя разбитым. Керуак был прав опустошая себя от стереотипных голосов, но и ему было не легко, битники в действительности были потеряны, разбитые осколки превратились в пыль, а пыль как правило не имеет значения. И что же тогда остаётся мне, разве так и останусь плыть по заброшенной реке где-то в долине заблуждений? Отрекаясь от коварных правил жадных толстосумов, будь готов держать все или нечего. Очень сложно стоять в толпе и не замечать её, скорее толпа не будет обращать на тебя внимания, она будет лишь наступать тебе на ноги и подбивать твоё плече, но не кто не решиться угостить тебя сигареткой по собственной инициативе, и уж тем более не поможет тебе выбраться из кучи дерьма которое так и липнет потому что призирает твою позицию.

Вот почему я заценил это утро, вот из за чего стоило спрятать этот момент где-то под замок в своих чертогах разума и открывать его когда душа в ранах, воспроизводить это тихое утро где нет толпы, нет шума, а есть непривычная дикая лёгкость и молчаливо пережёвывающий спутник который сидит напротив. Повторюсь, не знаю о чем думал брат, наверное о том как мне удаётся молчать и не доставать его уже целых пятнадцать минут.

На этот раз мне действительно приспичило. Буквально под насрать на природу — показалось мне чересчур дерзким поступком, по этому я решил сделать это в камышах. В болотной гуще я отыскал местечко по проще что бы водяная растительность не упиралась в мою задницу. Сигарета вспыхнула и дело пошло. Через время я заметил шуршание, кто-то точно шарил среди кучи сухих листьев камыша. Я бы поторопился, но не как, драло прилично, собиралась «картина маслом». И тут я почувствовал как до моей ноги дотронулось что-то гладкое и мокрое. Гадкая змея, или уж, или гадюка поди их разбери. Оно зависло прямо под моей белой задницей. Процесс пришлось остановить. С одной стороны мне было не ловко перед змеей, не смотря на то что она сама попала под обстрел, с другой же я опасался укуса. Потом эта тварь в конец охренела, собравшись в клубочек она положила голову на пальцы моих ног и выдвинула язык. Трогательный момент, нечего не скажешь, кажется, я ей нравился. Но мне совсем не хотелось становиться ей другом. Так я и сидел не решаясь пошевелиться минут двадцать. Ноги затекли, спина как всегда начала свою чечетку по суставам, мне становилось дурно от всего.

Потом я услышал брата.

— Чапа! — крикнул брат.

— Я тут! — отозвался я.

— Что ты делаешь?

— Я попался.

— О чем ты?

— Мне приспичило, и я отыскал уютное местечко.

— На болоте?

— Нет не на болоте, рядом.

— В камышах?

— Да твою же мать, да, в камышах! Но это не имеет значения, у меня тут сложилась странная ситуация, у меня на ноге уснула змея!

— Не может быть.

— Что не может быть?

— То что Змея.

— Почему?

— Они здесь не водятся, скорее всего это уж, или гадюка.

— Ну и какая к черту разница?

— Ты правда не знаешь разницы?

— Да меня она и не интересует, нужно вытащить меня отсюда и все.

— В чем проблема? Встань и иди.

— А если укусит?

— И что?

— Как это что, а если яд?!

— А если это уж? У них нет яда.

— А если гадюка?

— Видишь братец, значит разница все же есть?

— Вот гадёныш. — тихо сказал я. — Как мне понять что дрыхнет на моей ноге?

— Ну скорее всего, на твоей ноге дрыхнет животное, класса-рептилии, отряд-чешуйчатые. Из семейства уже образные. Понятно?

— Издеваешься? Хорошо, я посижу здесь, вечно оно спать не будет, но учти, ты тоже с места не сдвинешься, я имею в виду что мы оба не куда не уедем.

— Ты идиот, вот ты кто.

— Идиот? Почему это я идиот, потому что боюсь этих противных скользких змей? Разве могу я быть виноват в своих страхах, я болен, у меня страшная фобия этих как ты сказал «уже образных, мне нужна помощь, причём как физическая, так и духовная. Может после всего этого выкурим один из твоих припрятанных самокрутов, что бы привести в баланс нервишки? — О Боже, оно двигается, оно смотрит мне прямо в зад, эта зараза что-то задумала. Давай же, говори что мне делать!

— Посмотри внимательно на заднюю часть его головы. Есть ли там два симметричных жёлтых пятнышка?

С полуприсяду я перешёл в положение полтора при этом вспомнив армию. Точнее двух часовую стойку в положении полтора, команду отданную сержантами, или прапорщиками, или ещё кем по два три раза на день. Зараза была прямо подо — мной, шуршала языком. Собрав воедино фокус я разглядел имеющиеся жёлтые пятна на конце шеи.

— Есть тут жёлтое.

— Значит все.

— Что все?

— Можешь смело вытирать задницу и шагать к лагерю.

— И что означают эти пятна?

— Это абсолютно точно уж.

Вытерся я плохо, и по этому ощущал капитальный дискомфорт.

— Мне нужно в душ. — сказал я.

— Мне тоже, но это подождёт, я не готов платить бешенные бабки в привокзальных душевых, приведём себя в порядок когда приедем в Ивано-Франковск.

— Ты не понимаешь, мне нужно в душ — сейчас, мою задницу словно тухлым мёдом обмазали.

— Да что случилось?

— Это все проклятый уж, дело точно не в шляпе.