Бесплатный фрагмент - Как я провел в Перу

Памяти Ханы-Веры Зыряновой

Есть ее доля в этих земных странствиях

Издание второе, дополненное и переработанное

Предисловие к второму изданию

Коготок увяз — всей птичке конец. Путешествие на Мачу Пикчу из рода bucket list обернулось четырьмя поездками с 2013 по 2017 годы. Почти два месяца в Перу.

Перу перевернуло жизнь. Неизвестно, вернулся бы автор в археологию, если бы не Перу. Ничто не вставляет так, как прикосновение к древним развалинам и черепкам. Автор объехал практически все важные памятники древних культур в Перу (и окрестностях) и, в итоге, принял участие в археологических раскопках.

Это книга — о странствиях археолога-волонтера. Для археолога, главный интерес — не природные красоты, а следы древних цивилизаций. В Перу немало природных красот, и автор не пренебрегал ими. Но там, где были и развалины. Поэтому не посетил ни пляжи Манкоры, ни пустынную Писку, ни джунгли Тарапото. Не потреблял аяуаску и не якшался с шаманами (о последнем сожалеет). Если уважаемый читатель интересуется именно этим (перуанскими джунглями и шаманами) — ему не сюда.

Японская пословица гласит: «дурак, кто не поднялся на Фудзияму, и дурак, кто поднялся дважды». Вы будете смеяться, но автор побывал на Мачу-Пикчу дважды. Так получилось. Японский народ мудр, но иногда не прав. Если есть время и возможность, важные памятники нужно всегда посещать дважды. Первое посещение слишком — пользуясь старым театральным термином — волнительно. Мечешься туда-сюда, многое упускаешь.

Но волнительность первого посещения — не то ли, что взыскуют люди? Разве мудрость второго раза — ценнее? Вот о чем думал автор, готовя книжку ко второму изданию. Второе издание — своего рода, второе восхождение на тему. Первое было сделано по свежим следам, в 2015 году и в нем многое было упущено. Во втором издании, автор добавил несколько важных памятников, посещенных в 2016—2017 годах, и критически пересмотрел текст.

Всего четыре года, а многое кажется наивным — реакции, поступки, впечатления. «Неужели это был я?!» — удивляется автор в 2020. «Неужели я тут спорил с таксистом? Неужели я заказывал гостиницу за месяц? Неужели…» Хочется все переписать, чтобы не подавать читателю дурного примера неоптимальным поведением.

Читателю предлагается травелог. Иначе говоря, путевые заметки. Путеводитель — склад знаний. А травелог — пространство, пропущенное через время. Время линейно. Подмывало слить заметки об одном месте, например, о Лиме — в которой побывал много раз — в одну главу, «для удобства». Но это было бы удобство путеводителя.

Автор любит путеводители. В поездке всегда с собой бумажная лонька или мунька. Именно бумажные — электронные версии полезны, но не функциональны. Трудно что-то найти на ходу в таблетке или телефоне, особенно на дневном свету. Всегда берите бумажную книгу! Изучался трипадвизер (про гостиницы или транспорт). Но мудрее всего — травелоги (например, на форуме Винского).

Недостаток травелога в том, что читателю придется тащиться вместе с автором через все его перипетии. Ведь его цель — через эмоции и впечатления автора, открыть пространство чужой страны, позволить мысленно вжиться в нее перед поездкой, представить себе другую культуру. Ни путеводитель, ни трипадвайзор этим свойством не обладают. Но они экономят время читателя.

Автор не стал группировать заметки по тематике. Пусть идет как шло, линейно. Не стал добавлять «полезную информацию» в виде цен и расписаний (разве что, фотографии номеров отелей и еды.) Во втором издании были по возможности исправлены опечатки и неточности, устранены, по возможности, длинноты и прочие огрехи первого издания. Добавлены карты, в основном с гугломапа — для этого пришлось слегка нарушить порядок фото.

Не похожи ли эти заметки на верхоглядство? Может, читателям было бы интереснее получить больше фактов о достопримечательностях, чем узнать, что о них подумал Кош, переезжая из одного места в другое? Кому интересны его эмоции? Сложный вопрос. Неразрешимый. Автор надеется, что впечатление от первого прикосновения к Перу сохранилось, и эти эмоции все же передадутся и читателю — иначе, зачем все?

* * *

Напоследок, список посещенных памятников и мест — специально для тех, кому только посмотреть предисловие.

Центр Перу и долина Куско

Лима: аэропорт, Кайяо, Сан-Кристобаль, клуб Ла Унион, соборы, рынок Лимонсийо, центральный рынок, священный город Пачакамак, Мирафлорес.

Музеи Лимы: музей Ларко, музей текстиля Амано, музей археологии, антропологии и истории Перу, музей Св. Мартина, музей золота.

Пирамиды и архелогические памятники Лимы: пирамида Эль-Параисо, пирамида Гарагай, пирамида Пукйяна, пирамида Ла Флорида.

Окрестности Лимы: древний город Караль, Барранка.

Куско: соборы, храм Солнца, центр, рынок, кладбище Альмудена.

Долина Куско: инкская сельскохозяйственная лаборатория Типон, развалины уарийского города Пикиякта, крепость Писак, инкская сельскохозяйственная лаборатория Морай, соляные промыслы Мараса, крепость Саксайуаман, святилище Кенко.

Ойянтатамбо

Агуа Калиенте

Мачу-Пикчу

Север Перу, Коста-Рика и Мексика

Чиклайо: центр города, Меркадо де Брухос, музеи, пирамида (хуака) Рахада, пирамида Эль-Вентаррон, Тукуме, пирамида Кабайо Муэрто.

Чачапойас: центр, крепость Куэлап, водопад Гокта.

Трухийо: центр, музеи, развалины города Чан-чан, курортный пригород Хуанчако, пирамиды Солнца и 
Луны, пирамиды Эль-Брухо и музей Дамы Као.

Кахамарка

Кунтур-Васи

Хуараз

Ледник Пасторури

Касма

Сечин (верхний, горный и нижний Сечины)

Коста-Рика центр Сан-Хозе, музей Золота, Национальный музей.

Мексика

Мехико (Сокало), Теотиуакан, пирамида Куикуилько, Национальный музей антропологии.

Юг Перу

Наска

Кладбище Каучийо

Развалины пустынного города Кауачи

Линии Наска

Арекипа (монастырь Св. Катарины)

Петроглифы долины Торо Муэрто

Каньон Колка

Круз Дель Кондор

Кабанаконде

Руины Кайимарки

Мака

Чивай

Боливия

Боливия Десагуадеро, Альто (Ла-Пас), Копакабана, собор Св. Девы Копакабанской,

Титикака (Боливия) остров Солнца, остров Луны

Март 2020 — январь 2023

Предисловие

Как Кош попал в Перу

Вы будете смеяться, но Кошу с детства хотелось попасть на Мачу-Пикчу. Тогда, в советское время, это было так же смешно, как мечтать о Париже. Что делать! Автор мечтал посмотреть на инкские развалины. На инкские, а не какие-нибудь ацтекские. Или, там, на египетские пирамиды.

Увидеть Мачу-Пикчу. Почему-то куда-нибудь еще — например, в Китай — никогда не хотелось поехать посмотреть. Да и на что смотреть-то в Китае, кроме развалин Великой Стены? И никогда не бередила Эйфелева башня. Что это? Железяка и железяка, мало ли таких сетчатых уродин торчит по всей России (Эйфелеву башню пришлось в свое время увидеть). У нас башня Шухова есть. Лувр? У нас есть Эрмитаж!

А Мачу-Пикчу у нас нет.

Кто мог в советское время подумать, что можно будет вот так запросто съездить в Перу (кроме специально уполномоченных на то товарищей)? Смешно! Голубая мечта. А теперь — съездить туда — проще простого. Тоже мне, мечта! Смешно. Купил билет и полетел! Дешевле, чем на другой конец страны съездить.

В мае 2013-го года эта голубая мечта сбылась.

Пара слов о том, почему был выбран месяц май, что было решено увидеть и в чем оказалась миссия путешествия.

Почему в мае?

Май выбран неслучайно. Иностранцы едут в Перу в основном на Мачу-Пикчу, и едут летом, в отпуска. В Перу в горах, во время «нашей» зимы — дождливый летний сезон. «Нашим» летом у них сухая зима. В это-то время туристы едут на Мачу-Пикчу, и цены взлетают. И мест может не быть. И народа толпы. Май и сентябрь — межсезонье, нет массовых отпусков, дети в школах, а погода и в горах и на побережье Перу может быть вполне приемлемая. Билеты дешевле.

Май и сентябрь — наше все.

ЧТО ПОСЕТИТЬ?

Сначала автор думал поехать по Великому Пути Янки: Лима — Мачу-Пикчу — Титикака — Арекипа — Наска — Колка — Лима. «Великим путем янки» он называется потому, что из миллиона иностранных туристов, прибывающих в Перу ежегодно, только каждый десятый посещает районы севернее Лимы. И большая часть едет в горы, в Хуараз, заниматься трекингом в горах.

Потом пришло в голову — а что в Перу с древними культурами? Подчитал про перуанских индейцев, и особенно, про до-инкские цивилизации. Открылась бездна… В медиа-пространстве Мачу-Пикчу затмевает все. А с археологической точки зрения в Перу есть гораздо более интересные вещи. Именно в Перу и появились самые древние цивилизации в обеих Америках. Самые ранние города (пирамиды) датируются III тысячелетием до н.э. — синхронно египетским. Всего на тысячелетие моложе Двуречья! И раньше ольмеков.

Эти места не разрекламированы, не охвачены широко туризмом, хотя, с любой точки зрения, кроме разве эстетической, они дадут сто очков вперед Мачу-Пикчу. Но западный турист туда не едет. Ему хочется ярких визуальных впечатлений (и это понятно!) Это не значит, что туристов там нет вообще — они есть и их много. Но это не западенцы.

Есть еще один заброшенный горный город на севере Перу. Как Мачу-Пикчу, только постарше, и не инкский. Называется — Куэлап. И рядом — один из самых высоких водопадов в мире, открытый совсем недавно по «гугломапу», Гокта.

Кош долго читал «лоньку» и «фромку», а также учебник жизни «трипадвизер», и маршрут получился совсем другой, чем в начале. Неизвестно, что было бы, поедь он тупо по Великому пути янки. Но настал момент истины. Зачем вообще ехать в Перу? Какова — кроме, разумеется, Мачу-Пикчу — миссия поездки?

Миссия

Коготок начал увязать. Помимо Мачу-Пикчу, решил вдарить по перуанской археологии, и вдарить основательно. Посмотреть, конечно, Лиму (главные археологические музеи), Мачу-Пикчу, и основные города индейцев культур Моче и Чиму, северные перуанские цивилизации. Заодно посмотреть на горную крепость индейцев Чачапойас — Куэлап. А уж там — это восточный склон Кордильер и начало верховьев Амазонки — посмотреть и знаменитый водопад Гокта. Осмотреть в Чиклайо самую раннюю американскую пирамиду с настенными фресками (Эль Вентаррон), а потом, двигаясь на юг, к Лиме, два самых древних американских города, Караль и Эль Параисо (Эль Параисо, находится прямо в пригороде Лимы, удобно). А там, что останется.

Но больше ничего и не оставалось. Сложно осмотреть это всего за десять дней. В целом, как уже видит читатель, маршрут получился не типичный туристический.

ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ

Перу — страна узкая и длинная, несколько тысяч километров. Вся жизнь сосредоточена на узкой полоске пустынного побережья, тянущегося вдоль Кордильер (Анд). В силу исторических причин и рельефа, железных дорог там сейчас практически нет. По побережью идет шоссе, Панамерикана, в горах потихоньку построили цепочку дорог. В джунглях Амазонки дорог особо нет (там есть реки). Да и не живет там почти никто. Индейцы и шахтерские городки. Короче, для дальних передвижений остаются автобусы и самолеты.

Самолеты дорогие (для иностранцев, для местных в два раза дешевле, но все равно дорого). Автобусы дешевые, и вроде бы комфортные, но… литература полна страшилок о том, что их постоянно грабят. А в горах они еще и регулярно падают в пропасть.

По местным газетам, отчасти это так — и грабят автобусы раз в неделю (как в 1990-е грабили автобусы с русскими мешочниками в Польше), и они таки падают в пропасти, хотя бы раз в месяц. Да и медленнее они самолетов и поездов. Но — ке фер, фер-то ке?

Маршрут ПЕРВОЙ ПОЕЗДКИ

Маршрут первой поездки, 2013 года, получился такой:

1) Прибытие в Лиму;

2) Сразу в Куско;

3) Объезд объектов в Священной Долине (и заодно акклиматизация на высоте 2500), с ночевкой в городке Ольянтата́мбо;

4) Следующий день - Мачу-Пикчу;

5) Возвращение,  ночевка и день в Куско:

6) Перелет на север, в Чиклайо;

7) Поездка в Чачапойас (город Куэлап и водопад Гокта);

8) Возвращение и осмотр Чиклайо:

9) Переезд в Трухильо (Трухийо);

10) Поездка в Караль, и возвращение в Лиму.

Общая картинка маршрута — см. \1\ (изображение номер 1, так будут делаться ссылки на картинки):

Логистика

Лима - Куско

Прилет в Лиму вечером — а как добираться в Куско? Быстро выяснилось, что все ходы давно записаны. Почти все рейсы прибывают в Лиму именно что вечером, а улететь в Куско можно только рано утром. Вечером туда ничего не летит (и обратно тоже).

Чтобы не ночевать дважды в Лиме, нужно прилететь ночью, и через несколько часов улетать. Что делать с одиннадцати вечера до пяти утра? Что с гостиницами?

Чтение лоньки и трипадвизера заставило шевелиться остатки волос. В Лиме царит преступность. Грабят иностранцев повсюду на улицах; такси завозят их «не туда» и там грабят. Единственное место, где спокойно — богатый пригород Мирафлорес (и дальше — еще более богемный район Барранко). Туда все и едут прямо из аэропорта. И только на лицензированных такси. И даже это не гарантирует.

Во время передвижения в такси по городу, окна не рекомендуется открывать, багаж не держать на виду (верно, сами таксисты немедленно просят убрать сумку с колен). О том, чтобы брать гораздо более дешевые такси за воротами аэропорта, а тем более, садиться на автобус, даже и думать не смей — чистая смерть. Гостиницы около аэропорта безумно дорогие для бедной Латинской Америки. То есть, порядка 30 баксов такси и 50 баксов гостиница — в общем, цена пары часов сна подходит к сотне. Однако!

Знакомая сказала, что это все фигня и можно переспать на полу в аэропорту около Старбакса, как все иностранцы. Что они с мужем и сделали. Но их таки двое было. В трипадвайзере есть специальная ветка насчет бюджетного пересыпания в аэропорту у Старбакса, и мнения были разные.

Отыскал сравнительно бюджетную гостиницу прямо рядом с аэропортом — «Манхэттен Аэропорт». Полтинник, и можно заказать по интернету. Наверно, уж до нее-то можно добраться за десятку? Всего-то четыре километра? Ну, хоть удастся немного поспать?

Надо сказать, что почти все в Перу, и даже автобусные билеты, все можно заказать по интернету, вебсайты у них очень прилично сделаны, и кредитки берут. Бывают, конечно, глюки, и лучше знать испанский. Так ведь Гугл есть.

Самолеты из Лимы в Куско недешевые для иностранцев — за два часа лета порядка чуть меньше 200 баксов (в те далекие времена), и это еще дешево.

Долина Куско и Мачу-Пикчу

Но как же объехать эти достопримечательности в Куско? Объехать надо практически всю долину, за световое время, то есть порядка восьми-девяти часов. Расстояние примерно 300 км, плюс, осмотр памятников. Нужна частная машина. Трипадвизер приводил примеры того, что можно нанять таксиста на день на такой маршрут примерно за 120 баксов. Однако, где по приезде найти таксиста, которому можно доверять и который бы знал маршрут? Ясно, что все они будут клясться, что знают, а потом завезут не туда.

На трипадвизере Кош нашел рекомендацию некоей Агнесс, из турагентства РЕСПОНСибл, к которой и обратился. Агнесс откликнулась активно, и сначала выкатила именно такую же цену, как в трипадвизере (120 баксов), но когда стали уточнять маршрут, она сказала — ты чего, это невозможно объехать за день. И цена будет другая. В общем, сошлись на 200 баксах.

— Но таксист, такой, кто может это сделать, только испаноязычный, — предупредила она.

— Ничего, — сказал Кош, — разберемся.

Агнесс с шофером Уго должны были встречать Коша в аэропорту утром.

Первый день в Куско надо потратить на акклиматизацию. Куско находится на высоте примерно 4000 м., Мачу-Пикчу (МП) — примерно 3000 (ниже Куско!), а вот долина Куско — в районе 2500. Логично было бы провести день в долине, там же переночевать, подняться на МП, а потом уже и в Куско. Была масса страшилок насчет горной болезни. С этим было непонятно, так как Кош никогда на таких высотах не был. Максимум, кажется, порядка 2500 в немецких горах, да и то на короткое время. Как-то поведет себя изношенный боями и временем организм? Кош — немолоденький, полный, нетренированный мужчина довольно средних лет. Но без вредных привычек.

Оставалось отсортировать самое главное — Мачу-Пикчу (МП). Кош слышал и раньше про проблемы с транспортировкой в МП, но только теперь проблема предстала во всей красе. В МП есть только два пути — либо пешком по Инка-трейл на три дня, либо поездом. Никаких шоссейных дорог в горный МП нет. Только поездом или по горам. Или вертолетом.

Количество билетов на Мачу-Пикчу ограничено, чтобы лимитировать нагрузку на памятник. 2500 в день. Билеты на поезд ограничены количеством рейсов и разбираются как горячие пирожки. Особенно в сезон. Так как был еще не сезон, и оставалось недели три, Кош без труда по интернету заказал билеты на сам Мачу-Пикчу (порядка 80 баксов) и на поезд.

Билеты есть нескольких видов, с разными плюшками — например, с восхождением на гору Вайяна Пикчу, или без (разница в цене невелика). Но на гору надо записываться заранее, из 2500 человек пускают всего 400, двумя группами по 200 человек, с утра (смысл этого выяснился позднее).

Билеты на поезд действительно кусаются — за четыре часа поездки они требуют от 80 до 400 баксов (а есть и ВИП по 600!) Заказал билеты на панорамный поезд за 100 с чем-то, а обратно на обычный, подешевле. Один этот день, без еды и прочего, уже стоил порядка 500 баксов — самый дорогой туристский аттракцион в этой поездке.

Оглядываясь назад, автор думает, что проблема с билетами на сам памятник надумана. Билеты практически всегда можно купить на месте. Сильно ограничены лишь билеты с дополнительным подъемом на Вайяна Пикчу. Вот эти надо заказывать сильно заранее. В нынешней ситуации, когда продают билеты отдельно на утро и на день, надо брать оба. Другое узкое место — дешевые билеты на поезд. Их тоже надо брать сильно заранее. Все остальное ерунда.

Куско-Чиклайо-Чачапойас-Трухийо

С билетами из Куско на север тоже проблема. Хотелось попасть из Куско сразу в городок Чачапойас, где находится крепость Куэлап. Оказалось, что аэропорт (а он там есть) не принимал пассажирские рейсы уже несколько лет. Попасть в Чачапойас можно только на автобусе — либо из прибрежного Чиклайо (тоже часть маршрута), либо из находящегося в джунглях восточного Тарапото. Автобусы туда ходят практически только ночью, и ехать девять часов по горам.

Лететь недалеко и туда и сюда, но, натурально, с пересадкой в Лиме. Что стоило не как один составной полет, а как два полета — то есть, в сумме порядка триста баксов для иностранцев. И никаких снисхождений. А что делать?

Хуже, что вылетать из Куско нужно было не позднее двух дня — а иначе никуда не попадешь. Автобусы уходят в порядка десять вечера, а после двух из Куско уже нет практически авиарейсов. Это как районная электричка в Подмосковье — рейсы утром или вечером. А в середине фиеста? А как же осматривать Куско?

Делать было нечего, купил билеты на два дня. Удалось заказать и билет на автобус из Чиклайо до Чачапойас — это тоже возможно, все большие автобусные компании принимают заказ на вебсайтах. Единственно, что английские версии не везде работают — надо сразу заказывать на испанском (а Гугл на что?) А вот обратно билет заказать не удалось — вебсайт ничего не показывал. Ну, решил Кош, там разберёмся, как выбираться из этого Чачапойас.

Осталось отсортировать где жить в Чачапойас и Трухийо. Это удалось без труда. В Чачапойас нашелся хостел Амазонас по 15 баксов, а в Трухийо — отель три звезды в центре за 40 баксов. Оба предложили, натурально, структурировать экскурсии. Да, и автобусы — автобусы стоят копейки даже для иностранцев. За ночной рейс — восемь часов — они берут двадцать, что ли, баксов.

Путешествовать по Перу — дешево, если бэкпекерский образ жизни не отвращает. Только в Мачу-Пикчу все дорого, да и то, только в районе самого Мачу-Пикчу. Обеспечение «нормального» европейского стандарта обойдется дороже, чем в Европе, оттого-то на Западе путешествие в Перу считается очень дорогим. Если ездить так, как они — конечно, будет дорого.

Трухийо-Караль-Лима

Эту часть маршрута Кош планировать заранее не стал. И — правильно!

Читателю

Пара слов насчет дальнейших заметок. Читатель, наверно, заметил ненормативную орфографию и прочие нелитературные шероховатости. Неологизмы. Сокращения. Солецизмы. Американизмы. Слова-паразиты. Даже олбанизмы.

Кош — занудный, и потому старался приблизить текст к разговорному языку, чтобы не было скучно. Редко же какой русский человек в живой речи скажет, «я был на Титикака» (уж точно не автор). Скорее всего, название озера Титикака будут склонять. И никто в Перу не говорит «Трухильо». Только Трухийо. В таком разрезе. Надеюсь, этой цели удалось достичь.

Автор пишет о себе в третьем лице, чтобы, как говорится научно, отделить «голос рассказчика» от «протагониста». Так автору удобнее. Ведь рассказчик — не протагонист. Более того, он не Кош. Просто он пишет о Коше.

Автор не полагается на свое восприятие памятников, и поэтому практически ко всем дается примечание с цитатой из русской Википедии. Поэтому почти нет ссылок на литературу — это лишнее для травелога. Для избранных отелей дается электронный адрес. Все фотографии в книге (за исключением карт, взятых из гугла) сделаны автором. Нумерация фоток иногда нарушена, в результате редакторской работы.

Адрес электронной почты Коша — whitekosh6@gmail.com.

Январь 2018

Часть 1 
Как я провел в Перу 2013 год

В Лиму!

Аэропорт Майами

Пора лететь! Пересадочный аэропорт Майами типичен для Америки — главный терминал вытянут огромной кишкой, посередине которой устроен променад, а по его сторонам, как в торговом центре, расположены магазины (фото 2). Святое, капитализм! Совсем не то, что какие-нибудь Хитроу, Франкфурт или Шереметьево-2 со специализированными торговыми зонами. Пол выложен плиткой с золотистыми вкрапленными картинками на морские темы. Крабы, раковины и прочие диковины. Красочно. Высокий потолок (три этажа) придает всему этому воздушность.

Вдоль всего первого терминала по второму этажу идет линия местной электрички с четырьмя или пятью станциями, как во Франкфурте между терминалами. Тут один терминал — такой длинный. У американцев ведь все большое. Или длинное. А лучше, и большое, и длинное.

Рядом с названиями станций — список магазинов и ресторанов, которые там находятся. Можно и пешком пройтись вдоль променада, но идти не меньше полчаса, а может и больше. Не зря четыре остановки на электричке.

Второй терминал — очень маленький, закуток. В переходе к нему — доска почета латинских «меньшинств». Почти половина слышимой речи на терминале была испанской, все сотрудники говорили между собой по-испански, да и пассажиры… Проехали.

Аэропорт Лимы

Из Майями до Лимы — шесть часов лета. Самый длинный кусок. По карте не скажешь. Но карта — не территория.

Прилетели в одиннадцать вечера. На границе дали заполнить туристскую карточку, которая служила визой («андская виза»). Терять ее было никак нельзя.

Аэропорт Лимы поменьше Майами, но вполне современный — примерно, как старое Шереметьево, может, чуть побольше, в два этажа (фото 3—4). Зал прилета — современный и типично безликий. Там уже встречают продавщицы местных телефонов и туров. Кош собирался купить симку в магазинчике в аэропорту, о котором писали в трипадвизере. Но решил обменять хотя бы немного солей в обменнике в зоне прилета. Это надежно, но курс оказался не совсем такой, как думал Кош. Но лучше невыгодно поменять сто баксов на такси и мелкие расходы, чем потом в зоне вылета с деньгами светиться.

Забавная фишка лимского аэропорта в 2013 году — Большая Таможенная Кнопка (ее отменили уже на следующий год). Подходишь к таможенному посту, таможенник сканирует багажный талон и предлагает нажать большую кнопку. Панель загорается зеленым или красным. Если зеленым, то идешь дальше, а если красным, тебя отсылают в очередь спецконтроля. Загорелся красный. Ничего особенного — просто прогнали чемодан еще раз через рентген, вот и все. Не нужно бояться большой кнопки.

На первом этаже аэропорта — только кассы и терминалы, а на втором — магазины и еда. Молельня для всех видов религий. Все, как у больших. Магазины и рестораны — круглосуточные, несмотря на отсутствие полетов ночью. Круглосуточные, Карл! Вот это удобно, такого Кош еще не видел… Капитализм… Там же и Старбакс, около которого в трипадвизере рекомендовали ночевать грингам, чтобы не ограбили.

В телефонном киоске купил местную симку к мобильнику — все дело, вместе с депозитом, обошлось примерно в 25—30 баксов (это соответствует ценам в городе). И телефон можно было купить за те же деньги на месте, можно было и не везти. Кош телефоном пользовался только пару раз, но важна сама идея наличия связи.

Девушки в киоске не только спросили паспорт, но и тщательно записали все данные. Старательно провозились с этим, высунув язык, почти минут 20 (теперь, вроде, просто сканируют, а то фоткают на свой личный телефон — куда уж потом идут эти снимки?) Вроде компьютеризация в Перу должна быть на западном уровне. Но часто покупки, помимо отражения на кассе, старательно, высунув язык, записывают вручную в большие амбарные книги, как на Кубе. Возможно, это стандартная латиноамериканская практика (то же и в других странах, в той же Гватемале и Мексике). И везде требуют паспорт и записывают данные, как в России и на Кубе (и опять же, в других странах). Впрочем, достаточно предъявить хорошую цветную копию.

Прикупивши симку, прогулялся по аэропорту в рассуждении магазинов и наткнулся на большой аптечный киоск. Вспомнил про так называемые пилюли сороче от горной болезни. Пилюли тут были на видном месте. Прикупил коробку — недешевая, порядка 30 долларов — и тут же употребил, как рекомендуется, за «несколько часов».

Перуанские таксисты

Пройдя через толпу встречающих и первую волну «встречающих» таксистов, оказался на улице. Тут же набросились «наружные» таксисты, с предложением везти в Мирафлорес за 70 солей (стандартная цена). Кош заявил, что ему гораздо ближе. Никто цену не снижал, махнули рукой и отошли. Только один согласился сбавить цену немного. С ним и поехал.

Таксисты, в известной мере, правы. У них действительно такса, и они не могли ее особо менять. Уже на выезде Кош заметил, что зона аэропорта охраняется вся, примерно как стоянка в Шереметьево. Въехать и выехать в\из аэропорта просто так нельзя, кордоны охраны, надо предъявлять документы и иметь лицензию.

"Левый" таксист в аэропорт просто попасть не может, у него нет спецпропуска. Спецпропуск же, как потом выяснилось, нужен не только в сам аэропорт, но в весь портовый район ("порт Кайяо"). Без пропуска на машине ее рано или поздно оштрафует полиция. Не исключено, что с таксистов берут плату за каждый въезд-выезд. Оттого и цена поездки в аэропорт — лицензия стоит денег. Такси в аэропорт из города надо заказывать специально — далеко не всякий таксист имеет пропуск в район Кайяо, и уж тем более в аэропорт. Не надо откладывать до последнего и поднимать руку на улице за такси.

Может, теперь Убер все изменил.

Можно «выйти за ворота аэропорта» и найти там что-то дешевле, а то и просто сесть на автобус. Если знаешь, куда они идут.

Приезд-уезд в аэропорт дело разовое и передвигаться приходится со всеми вещами. Лучше не рисковать, особенно ночью, и не торговаться сильно от стандартной цены. Как пишут на трипадвизере, если не «знаешь точно, что делаешь» — а Кош конечно не знал (да и не уверен, стал ли бы рисковать теперь из-за экономии в 15—20 баксов).

Что сказать за перуанских таксистов? Они одинаковы (за исключением вышколенных, англоговорящих, предоставленных агентствами). Сразу спрашивают у иностранца — из какой страны, возраст, женат ли, количество детей, кем работаешь. Разве что, про «сколько получаешь» никогда не спрашивали. Полная анкета советского отдела кадров. Как советскому человеку, Кошу не привыкать, но интересно, каково иностранцам?

По-английски они не говорят, это ладно, но и по-испански они говорят с региональными и личными акцентами. Поэтому понимать их реально человек с базовым испанским, типа Коша, начинает где-то минут через двадцать, к концу поездки.

О перуанском испанском Кош читал, что в Перу он самый «кастильский». Кто знает, но перуанцы хотя бы «с» не так глотают (то есть говорят отчетливо грасиас и дос), и в целом говорят медленнее и потому отчетливее. Разве что, по контрасту с кубинским, они глотают «д» в суффиксах типа «адо» (слышится, например, аблао, не абладо — но это мб иллюзия восприятия).

Узнав, что пассажир — «русо», водилы выдают все, что они знают о матушке-России. Прежде всего, там очень холодно (в Перу в горах тоже как бы не тропики). Потом оружие — Россия, де, делала всегда какое-то супероружие, и щас еще продает. Некоторые знали по фамилиям каких-то загадочных русских асов и снайперов времен Отечественной. Ребята, де, очень хорошо стреляли!

Сами представления о Второй Мировой у них весьма приблизительные — кое-кто из них не знал, что Германия войну проиграла, и что за человек был Гитлер. Они знали, что все страны сражались, и Россия, вроде, очень хорошо. Победила (вот она, роль Победы!) А Гитлер, был такой немецкий правитель. Судьба евреев их не очень волновала.

Разумеется, футбол. Так как Россия ничего из себя на мировом уровне не представляет, то и названий клубов и игроков они не знают (они знают про Мундиаль, но не знают российских команд), в финалы они не выходят. Приходится им объяснять, что футбол в России таки есть, и рассказывать про Спартак и ЦСКА. Про хоккей они представления не имеют. Про Пу даже и не спрашивали. Вот это перуанским таксистам не интересно. Им, может, и не сообщают по телевизору, что в России правит Пу. Вот спросить русского таксиста, кто сейчас правит в Перу? А? Впрочем, попался один, почему-то хорошо знавший всех генсеков. Но не Пу.

В целом, ребята нормальные, напоминают водителей джихад-такси конца 90-х. Во всех трипадвизерах пишут, что такси нужно вызывать от отеля, и ни в коем случае не снимать прямо на улице. Проблема безопасности существует. Как-то, после Караля, сгрузившие Коша у вокзала местные гиды сажали его на такси и долго всерьез спорили друг с другом о том, какая официальная марка такси безопаснее — «Метрополитано» или, типа, «Амарийо». Марок миллион. Один предпочитал одну, другой — другую. Перуанцы боятся и такси тщательно выбирают. В газетах масса объявлений о «надежном» маршрутном транспорте, а массовые газетные объявления — всегда показатель того, что волнует народ.

Страх перед преступностью царит везде. Отчасти, это манипулирование грингами, но со временем понимаешь, что они не шутят, боятся для себя. Вопрос безопасности передвижения «присутствует» постоянно, что в прессе, что в разговорах профессионалов (водителей) между собой.

Сам Кош почти с самого начала на это плюнул. Брал такси, что оказывались у вокзала или аэропорта, либо снимал на улице первое подъехавшее. В том числе знаменитые «запорожцы» — тико, в которые трипадвизер ни за что не рекомендует садиться. Единственно, на что обращал внимание — чтобы у них все же на номере или двери была официальная красно-белая полоска лицензированного такси. В осторожности есть правда, но Кошу не пришлось столкнуться с проблемами в этом смысле. Будем считать, просто повезло, не будем советовать так поступать всем.

Главная беда с таксистами — они, как правило, не знают, где находятся исторические монументы, но, чтобы не упускать иностранца, говорят, что знают, и везут наугад. Часто это выясняется слишком поздно.

Отель Манхэттен

Отель Манхеттен спрятался в тихом местечке неподалеку от основной магистрали Кайяо. Маленький старый отельчик, как в Европе (фото 5). Старые здания объединяют города. Это было первое впечатление от увиденного в Лиме. (Разумеется, оно было ошибочным.)

Единственно, что отличало от Европы — горячая вода. Текла очень тонкой струйкой и не всегда. Вода, а особенно горячая — проблема не только на Кубе, где автор впервые с ней столкнулся. Во всей Латинской Америке (если не брать роскошные псевдозападные отели). Особенно плохо с горячей водой. Котлы в отелях побольше иногда не тянут. В небольших бед-энд-брекфестах (БнБ) и то бывает лучше, так как там меньше народу на котел. И с канализацией часто плохо. В туалетах есть для иностранцев таблички (свои знают), что даже туалетную бумагу (которая тоже далеко не везде есть) нельзя бросать в унитаз. Даже растворимую.

Горячая вода нужна, ну, хотя бы для того, чтобы зубы почистить, так как в ней микробов все же меньше (или лучше чистить бутылочной водой). В остальном, за свои 50 баксов там было все (фото 5).

Священная Долина

Аэропорт Куско

Ни свет ни заря разбудили, посадили на такси (дороже, чем от обочины, но дешевле, чем из аэропорта). Сдав чемодан в багаж, отправился завтракать в фудкорт на втором этаже, шесть-семь фастфудов, по американскому образцу. Стоимость средней кормежки — примерно 6—10 долларов, но кормят очень хорошо и много. Для «богатых» есть пара более «роскошных» заведений — с официантами. Кош взял в фастфуде прорекламированную в трипадвизере яичницу с сальчичос (сосисками) (фото 6).

Кормят в Перу хорошо и недорого. Даже в фастфудах не хуже, чем на севере в приличных ресторанах. Особенно хороша курица — во всех видах. Фирменное перуанское блюдо — жареная картошка, кукуруза и сырая рыба в лимонном соусе (перуанский вариант суши). Называется севиче. И мясо тоже у них отменное. Еще едят ламу и морскую свинку куя (ее вроде тут как раз и одомашнили). Первую Кош ел (ничего особенного), а до второй в этот раз как-то руки не дошли.

От Лимы до Куско — два часа. Потрясающие виды с борта самолета, когда пролетаешь над Кордильерами. Желательно устроиться по левому борту, если лететь из Лимы в Куско. Даже чем-то кормили.

Кусковский аэропорт оказался еще меньше лимского, но устроено и там все вполне по-западному. Поразил букет экзотических цветов (орхидеи?) в мусорке в зале прилета (фото 7). Что за драма тут разыгралась? Кто-то не прилетел? Или встретили не в том составе? Почему-то орхидеи всегда вызывают такие чувства… только через несколько лет автор узнал о существовании «Потерянной орхидеи» Третчикова, и сразу же ощутил родственность душ — художник понял это задолго до него.

Вышел наружу — вокруг горы. Свет необычный. Краски слегка блеклые. Высота примерно 4000 метров, но никаких неприятных ощущений Кош прямо сразу не испытал — может, из-за таблеток? (Нет, ерунда, не берите таблетки.) Снаружи поджидала Агнесс (оказавшаяся милой девушкой лет тридцати, голландкой, зависшей в Перу и заведшей там бойфренда, по совместительству, начальника агентства РЕСПОНС). С ней был мужик, оказавшийся почти ровесником Коша — шофер Уго (фото 8).

Уго подрабатывал для туристического агентства. Когда нужно, доставал табличку агентства, и ставил на крышу. А так, бомбил себе, как все. Разница между ним и любым другим таксистом на улицах Куско была в том, что он был человек проверенный и ответственный. Ему была доверена табличка. С перуанской точки зрения, это самое важное. И, скорее всего, он знал, куда ехать.

Эта аморфность и всеядность латиноамериканских таксистов казалась подозрительной. Либо ты гид, либо таксист, либо еще что-то? Постепенно стало ясно, что это норм. Есть у человека машина («выдали автомат»), он зарабатывает на жизнь, как может. Главное, насколько он хорошо знает местность и сам не бандит.

Большинство таксистов хорошо знают, что нужно местным, и лишь немногие — что нужно туристам. Их надо еще найти. Легче это сделать через агентство. Каждый таксист, чтобы заполучить твои деньги, будет говорить, что он все-все знает, куда ехать. В 90% случаев это ложь. А какая у него табличка на машине, и как он их меняет — дело десятое. Лучше иметь дело со спокойными, тертыми дядьками среднего возраста. Вот, как Уго.

Поехали в центр Куско, закинули в отель «Ниньос» (заказанный по интернету) большой чемодан, который не нужен был в броске на Мачу-Пикчу. Закинули Агнесс в агентство — деньги, кстати, взяла она — для этого она и приехала. Чтобы я не давал деньги Уго. Не настолько они ему доверяли. А мы с Уго вырулили напрямую в долину Куско, и покатились вниз (см. карту 9).

Первой точкой было городище Типон, на юго-востоке долины. Перуанская зима только начиналась, но пейзаж уже не был зеленым. Коричнево-зеленым. А вдоль дороги тянулись небольшие городки, примерно такого же типа, как и на Кубе (в то время единственной реперной точкой, по которой Кош мог судить о Латинской Америке). Но больше было современных машин и яркой рекламы.

Вдоль магистрали стояли в основном кривоватые, подслеповатые одно-двухэтажные бетонные коробки, часто с торчащими над ними железными штырями (иногда ярко-окрашенные, иногда бело-серые), плотно, без лужаек, обступившие проезжую дорогу. Далеко не всегда это, в отличие от американской main-street, магазины. Если городок действительно старый, то где-то в центре будут несколько казовых, «колониальных», зданий и небольшой парчок (пласа де армас), чаще всего, с церковью. Вот и все.

Мы были на сравнительно большой высоте. Спускаясь от Куско в долину, мы проезжали несколько климатических зон. Карта путешествия этого дня приведена на 11а — от Куско, в Типон, оттуда — в Пикийякту, оттуда — в Писак, Морай, Морас и наконец, в Ойянту.

Подъехали к Типону, и в билетной будке отоварились генеральным билетом на всю долину (порядка полтинника, но он окупается).

Лаборатория инков — Типон

Типон считается инкской сельскохозяйственной лабораторией. Наукой принята идея о том, что инки целенаправленно занимались селекцией и строили для этого специальные лаборатории. Типон- одна из многих таких лабораторий.

В Типоне почти нет построек. только искусственные террасы и каналы. Каналы — аккуратные, не скажешь, что такое можно произвести без металлических орудий (фото 12—13). Особенно красива каменная чаша рукотворного водопада при входе. Уго — пошедший с Кошем в качестве гида бесплатно — восхищался каналами и мудростью инков (он и сам был кечуа).

Ничего не было «сногсшибательного», «особенного» в этих террасах. Но Кош начал пропитываться магией Долины. Кош никогда не был склонен восхищаться природой. Но тут — горы, долины и вообще, вся атмосфера — вставляли даже завзятого урбаниста.

Туристов на Типоне в этот ранний час было немного, человек пять. В центре террасы сидел белый чувак в индейской шапке и медитировал. Смешно. Потом уже Кош подумал — вот так и нужно сюда приезжать, а не на такси на полчаса… Здесь главное — не постройки, а место. Тут надо тупо бродить по горам, наслаждаться видами с террасированными склонами.

Считается, что местные жители особенно хорошо готовят морских свинок — куев. После хорошей прогулки можно ими хорошо перекусить в ближайшем поселке.

— Правильный подход, — внезапно заметил Уго, — не ехать сюда на такси, а пройти по трейлу, и спускаться к Типону сверху.

Трейлы в Долине… это совсем другой цимес. Но уже тогда у Коша забрезжило в сознании, что западный народ не зря торчит от хайкинга в Священной долине.

Заброшенный город уари — Пикиякта

Oткрытый туристам Типон невелик (фото 12—13), и скоро мы двинулись к самой дальней юго-восточной точке путешествия — Пикиякте. В отличие от всех остальных памятников, Пикиякта (Pikillacta, Пикильякта) — до-инкский город. Таких памятников в долине немного, сейчас она практически вся «посвящена» инкам.

Инки сильно переоценены в масс-медиа. Инки пришли в Долину из Боливии в XII — XIII веке (точно никто не знает, письменности же не было), поработили прежних насельников, среди которых были уари (хуари, Wari).

Уари — основатели первой империи не только в Перу, но даже во всей Америке. Ни ольмеки, ни майя не создали своих империй, а вот уари — да. Народ более древний и цивилизованный, чем инки. Однако казовых памятников от них осталось немного.

Пикиякта была построена уари примерно в VI веке, когда они основали свою империю. В частности, оккупировали долину Куско, до них тут жили совсем другие племена, враждебные как уари, так и потом инкам. Возможно, чинчос. Поэтому город был обнесен массивной стеной и имел пять ворот, все они укреплены. Город был не совсем «жилой». Предположительно, это был религиозный комплекс, для всяких празднеств, и для проживания элиты. Просто пока не найдено жилых домов, только общественные постройки и дворцы.

Когда империя уари рухнула, город был заброшен. Вероятно, уари рассчитывали в него еще вернуться. Археологи нашли следы консервации, но также и следы того, что после консервации город был частично разграблен и сожжен (скорее всего, теми самими местными племенами, обрадовавшимися уходу колонизаторов).

Посреди дороги на Пикиякту выяснилось, что сдохла батарейка «хорошей» камеры, а запасные — в большом чемодане. Всего ведь не упомнишь. Но зарядник был с собой. Нужна была сеть. Дорога к памятнику лежала через шлагбаум контроля.

— А чо, — обнаглел Кош, — можно ли попросить этих орлов на контроле подключить зарядник батарейки к сети, а на обратном пути забрать?

— Нивапрос, — сказал Уго. Чиновник при шлагбауме слегка удивился такой просьбе, но зарядник взял.

Подъехали к входу. Собственно, просто на широкой поляне сидел под зонтиком товарищ, которому мы и предъявили пробитый билет. Туристов, кроме нас, была еще пара машин.

— Ну, сказал Уго, — ты иди смотреть город, а я уж туда не пойду. Но смотри, не напрягайся! — Потому как высота и солнце.

Пикиякта на высоте почти 3500, то есть выше Мачу Пикчу. Да и Типон не ниже… однако, пока ничего такого не ощущал. Коварная горняшка медлила с ударом.

Фактически, Кош был один в этом большом город — только потом, внизу, он встретил пару туристов (странную хипповую семью), и пару гидов, а так, никого. Как любят говорить в путеводителях, весь город принадлежал ему.

Пикиякта не на проторенном пути янки, она на юго-востоке. Туристские автобусы туда почти не ходят, только, если набирается группа. В Долине столько всего, что туристы, приехавшие со стандартным трехдневным туром на Мачу Пикчу, на какую-то Пикиякту не размениваются.

Город был огромен и пуст. Он был фактически не раскопан, как и множество мест в Перу. Кош взбежал по тропе с указателями до центральной площади города. Тогда это было просто пустое большое поле, ничего вокруг не было еще раскопано Точнее, здания были, видимо, обмерены и нанесены на карту, но раскопано из них всего ничего. И что было раскопано, было уже законсервировано (13а).

В википедии пишут, что Пикиякта была открыта в 1926 году, хотя первый американский археолог, Скрайер, описывает посещение руин в шестидесятых годах XIX века (он называет город «Муйна»). Ее вяло копали в 1960-х, и довольно активно американцы в 1980-х. Но наиболее серьезные раскопки и реконструкции были произведены самими перуанцами в 2017—2018 годах (уже после посещения Коша), тогда открылось многое.

Кое-где висели таблички «не заходить за ограждение», но наблюдавщих было не видно (хотя они были, наверно), и можно было ходить куда угодно и трогать, что угодно.

От города на поверхности осталось не так много, в основном зубчатые стены домов (в основном, бывших хранилищ зерна и продуктов) и городские дороги, проложенные по стенам. Но эти стены тянулись на сотни метров, прямые как стрелы. Город представляет собой квадрат со стороной примерно 500 метров, и расчищена только центральная площадь и здания к юго-востоку от нее, и улицы, прилегающие к стоянке автобусов.

Учитывая планов громадье, посетил только центральную площадь (где мало что было тогда) и обежал по периметру раскопанный участок города. Осматривать город вплотную, а, тем более, углубляться в холмы, где виднелись совершенно не раскопанные стены, было бессмысленно. Нужно было двигаться, двигаться, световой день не так длинен.

Вернулся к стоянке обходным путем, по лестнице уари вдоль южной крепостной стены, и тут оказалось, что Уго его потерял. Думал уже, пропал турист в развалинах! Подтянулись торговцы нехитрым индейским товаром (неподалеку есть несколько поселков). Кош купил у одной индеанки две маленькие бронзовые статуэтки. Потом он никогда таких сувениров уже не видел, надо было брать больше!

Хорошие статуэтки. Стоили два-три доллара. Потом Кош искал такие же в сувенирных лавках и на базарах, но не видел. Откуда они взялись в Пикиякте? Лишь через несколько лет наткнулся на статью операнской религии, где были фото таких же статуэток. Оказалось, чтоэто не сувениры, а вотивные статуэтки, их перуанцы в горах делают для себя. Ну, иногда продают. Но это не массовое сувенирное производство.

Тут подъехал даже настоящий туристский автобус. На обратном пути забрали зарядку (в благодарность угостил охранников пачкой жвачки), и двинулись к Писаку.

К западу от Пикиякты расположено озеро — там располагаются современные поселки, бальнеологический курорт и даже пляжи. Рестораны и все такое прочее. Ничего из этого посетить не удалось, даже если бы автор знал тогда об озере. Времени не было.

Там же, у озера, отмечено наличие следов древней инкской дороги, часть так называмой «Королевской дороги» или «Дороги Солнца». Инки основали одну из наиболее протяженных империй, простиравшуюся (узкой лентой) от Чили до Эквадора. Одной из важнейших скреп этой империи была эффективная коммуникация. Про организацию гонцов часки не знает только ленивый. А вот про то, что инки построили древнейшую панамериканскую магистраль, шириной до пяти метров, и огражденную невысокой стеной, знают далеко не все.

Не знал об этом и автор! О дороге инков не упоминалось ни в каких туристских мануалах или турадвизоре. О ней не говорили гиды или таксисты. А между тем, во многих местах, она была буквально под ногами. Она сохранилась до наших времен, как римские дороги. Кош узнал о ней, когда прочел книжку знаменитого в свое время путешественника и антрополога Виктора фон Хагена, в 1953 году проехавшему по этой дороге от Боливии до Эквадора (Victor von Hagen, «The Highway of the Sun»). Как, как она не попалась ему раньше!

Глядя, из 2020 года, Кош считает посещение Пикиякты ключевым моментом в истории своих странствий. Кош бывал в Европах. Но никогда так не вставляло ощущение древности и магии места, — можно сказать, Dei praesentiam, как тут, в этом, сравнительно позднем и далеко не казовом уарийском городище. Не зря же древние монаси стремились не на Эйфелеву башню, а в пустыню! Как-то так.

Писак

Писак — это мини-Мачу-Пикчу. Руины находятся на вершине горы, а у ее подножия — современный город со знаменитым «колхозным рынком». Мы подъехали прямо к развалинам — одним из четырех (и даже тут удалось осмотреть не более четверти всего).

Уго остался на стоянке, а Кош двинулся к руинам (фото 17). Вокруг уже вились всякие торговцы нехитрым товаром (в отличие от Пикиякты и Типона), проникавшие даже за полицейский кордон. Купил у них энергетические листочки. Высота же за 3000 метров. Жуя немытые листочки, несмотря на все предупреждения санэпидстанции, двинулся вверх (см. карту 20а с расположением основных объектов).

Писак — новостройка, как и Мачу Пикчу. Его возвели во второй половине XVI века, как «семейное гнездо» Верховного Инки, управляемое его родственниками. Тут были дворцы, склады, храмы и обсерватория. Примерно, как и на Мачу Пикчу. В отличие от Мачу Пикчу, испанцы его разрушили. Внизу основали уже новый город, и местные жители, видимо, основательно пощипали развалины Писака в поисках стройматериала. Это старая истина — древние города разрушаются не столько врагами или временем, как живущими рядом простыми людьми, растаскивающими древние сооружения на свои постройки. Об этом не любят писать в популярных книжках, но это так.

Тут сохранились впечатляющие ворота (19), первый настоящий образец архитектурного мастерства инков, с которым столкнулся автор. За ними начиналась дорога к храму. Каменные ступени лестницы вели вверх, к самой вершине и венчающей ее обсерватории, мимо различных площадок и поразрушенных помещений.

Развалины Писака (фото 19—20), конечно, более казовые, чем Пикиякта, но после нее не особо как-то впечатляли. Может, накопилась усталость? Зато виды были потрясающие, особенно с площадки верхнего храма (фото 20). Едва добрался до нее — пришлось отдуваться через каждые пять минут подъема. Уго знал, что говорил, он туристов насмотрелся. Страдала, в основном, нетренированная «дыхалка». Никаких головных болей, тошноты (несмотря на немытые листочки) или головокружения не чувствовалось.

Возможно, тут играла роль сухость воздуха. Автор недавно прочитал, что чем суше воздух, тем больше должна быть высота для прихода горняшки. Поэтому (а не из-за широты) во влажных Альпах горняшка может вдарить и на 2500 метрах, а в Перу — нужно порядка 4000. Женщины и люди старше 50 переносят переносят падение давления воздуха легче. Поэтому в Андах, где сухо, нужна довольно большая высота для того, чтобы пережить горняшку (впрочем, и люди все разные).

Альпинисты рекомендуют принимать аспирин, так как кислоты улучшают усвоение кислорода. Поэтому сороче-пиллз не так уж плохи, ничего вредного в них нет — там есть и аспирин, и тайленол от головных болей. Просто тридцать баксов за десять таблеток такой смеси — это наколка. Все ингредиенты можно привезти с собой за копейки. Листочки местного кустарника — ничем не хуже, это веками проверенное средство, чтобы подбодрить организм на этой высоте. Но их надо употребить довольно много, чтобы реально подбодриться. Местные просто жуют их непрерывно. В просвещенных слоях перуанского общества это считается признаком деревенщины и не комильфо. Но туристам-то что?

До верхней площадки добрался только через час (подъем был медленный с массой передыхов), хотя пройти надо было всего-то двести метров вверх. Там полчаса фотографировал и отдыхивался. Фотографировать было непросто — тут уже тусовалась шумная испаноязычная компания. Большая семья.

Впервые столкнулся с лицом местного туризма. Это только на Мачу-Пикчу значительную часть туристов составляли «янки» — потому, что Мачу-Пикчу очень дорогой. Подавляющая часть туристов в Перу — испаноязычные, в основном из окрестных стран — Чили, Аргентины и так далее. Много перуанцев. Они любят и знают свою историю, и много ездят по родной стране. Но при этом равнодушны к сносам памятников. Как-то так.

Ездят они, как правило, не одни, а с дедушками, бабушками, дядями и тетями. Это чувствуется уже на посадке на рейс — белые экстранхеросы выглядят островками в море больших латиноамериканских семей с массой чемоданов. Данная семейка рассредоточилась по периметру верхней площадки и никак не давала Кошу снять «чистую перспективу», без людей. Разумеется, Кош ничего им не сказал — имеют право.

Отдохнув, быстро спустился вниз — программа сегодня была еще большая, а было уже хорошо за полдень. Нашел Уго на дальней парковке (ему, как нелицензированному для настоящей туристской парковки, пришлось парковаться где-то внизу), и мы поехали вниз. Решили-таки проехать через центр «современного» города и остановились как раз на рынке.

Уго пошел сигарет купить, а Кош за это время быстренько осмотрел знаменитый рынок. Ничего особенного — в этот не торговый день — он из себя не представлял. Типичная «Битца», с одинаковыми у всех (и не произведенными ли в Китае?) сделанными под копирку сувенирами (фото 21). Чтобы поддержать бизнес, пришлось купить холщевую сумку.

Поразило, что все эти нехитрые шапки из ламы и радужные сумки покупаются не столько «янки», а именно «своими» латиносами (Кош был единственным в тот момент иностранцем на этом рынке), и они с удовольствием их носили. Казалось бы, они тут живут, и могут купить все это в ассортименте дома? Ан нет. Как-то так оно устроено. Да, тут есть свой родной туризм, он велик, и сувенирная индустрия заточена именно под него. Во всяком случае, знаменитый рынок в Писаке, хотя и служит туристским аттракционом, работает вовсе не для туристов, а для «своих».

Картофельная лаборатория инков — Морай

Поехали в Морай вдоль русла Урубамбы. Морай (это название тогда ничего не говорило) — другая инкская сельскохозяйственная лаборатория.

— Одни названия-то какие, чего стоят, — умилялся Кош, глядя из окна такси на таблички вдоль шоссе — «Урубамба»!

Картины разворачивались величественные. Красивые горы. Красивее, ИМХО, чем северная Швейцария и Шварцвальд. Прозрачный, неяркий свет. Даже такого урбаниста, как Кош, это вставляло. Тут, конечно, нужно подольше останавливаться, и ездить на мотоцикле, как Че Гевара (фото 22—23).

Проезжали городки с экзотическими названиями Койя, Калка. Вокруг, как и предупреждала приятельница, были сплошь «маленькие коричневые люди». Многие женщины, особенно постарше, носили широко разрекламированные в туристских проспектах национальные наряды, и явно не для туристов.

По дороге заехали к теще Уго, жившей неподалеку от Морая. Не помню, почему так получилось, но решил и там батарейку подзарядить (батарейки расходовались рекордными темпами) и попросился зайти. Так Кош оказался внутри настоящего деревенского перуанского дома. С виду он был солидным и каменным, но внутри все было устроено примерно так, как и века назад, вплоть до очага (фото 25). Только электричество было. Там даже был загончик со морскими свинками-куями. Они бегали по соломенной подстилке под ногами, как тысячу лет назад! Уго хлебнул домашней чичи из графина, но Кошу не рекомендовал, из-за микробов. Вода не фильтрованная. Что значит человек, вымуштрованный агентством!

— А мы, — объяснил он, — люди привычные!

Уго научил, как находить места, где чичу продают — по изогнутой такой дуге, как коромысло, торчащей от корчмы. Или просто от дома у дороги. Как увидишь такое коромысло — а его видно издалека — значит, тут торгуют чичей. Есть еще разница в том, какую чичу продают — белую или темную.

Морай — эта конструкция в виде трех ступенчатых воронок в земле (одна из них действительно, гигантская, фото 26, до тридцати метров вниз), представляющая собой, согласно Википедии, одну из важнейших агрономических лабораторий инков. Как Типон, но масштабнее. Ступени — это террасы, на которых выращивались овощи, в основном картошка.

Воронка — потому, что на протяжении сотни метров вниз на этой высоте, можно моделировать сразу несколько климатических зон (перепад температуры в пятнадцать градусов). Вот инки и моделировали, как Мичурин. А воронка — просто удобная форма для обслуживания террасированных культур. Там несколько воронок, хотя фотографируют, как правило, только одну. Вид большой воронки и в самом деле нереальный, инопланетный. Особенно для конструкции высоко в горах, выкопанной 600 лет назад. Горский народ, инки не строили пирамид (разве как заимствования), а вот воронки и террасы — пожалуйста.

Впрочем, есть другая теория. Что инки тут что-то добывали, и просто укрепили стенки дыры террасами. Не похоже, но кто их знает.

Фантастическое место. Но присутствия, испытанного в Пикиякте, в Морае Кош уже не испытал. Это уже другое место.

Марас — соляные копи инков

Так как скакали мы галопом по Европам, то Уго Кошу не рекомендовал спускаться вниз, на дно воронки, не было времени для этого. Вместо этого мы поехали к нему домой за батарейкой, и оттуда сразу в Марас. В Марас приехали, когда начинало смеркаться. Кош не учел, что снимать Марас лучше всего в солнечных лучах. Уго остался на площадке, а Кош быстро-быстро помчался с камерой на соляные поля.

Туристов, кроме него не было. Только виднелась внизу пара человек, собирающих соль, и какая-то девочка пробежала, тоже видимо осмотрела, не насушилось ли соли — а так не было ни-ко-го. Только белая соляная пустыня, нарезанная на квадратики соляных делянок. Ограниченных соляными бортиками. Сверху стекал соляной ручей, выбивавшийся из-под горы, и индейцы построили на его пути сеть полей испарения. Открывалась заслонка, вода затекала на делянку, опускали заслонку, и вода высыхала на солнце, оставляя соль, которую собирали и продавали. Тем и жили. И сейчас тем живут.

Вода образует наслоения. Самый нижний слой, почти розовой соли, считается призовым и идет на столовую соль. Следующий слой — белый, а верхний — обычно коричневый и его пускают на промышленную соль. У входа на делянки стоит кооперативный магазинчик, и там можно купить эту соль и прочие сувениры (что автор и сделал, возвращаясь с делянок). Но не так, чтобы дешево.

Всего делянок порядка пяти тысяч! Каждая — примерно четыре на четыре метра, глубиной примерно тридцать сантиметров. Раньше каждое поле кому-то принадлежало, а теперь, сказал Уго, это кооператив. Колхоз. Но, все равно, у каждой делянки есть свой как бы хозяин. Он просто должен быть членом общины. Полно свободных делянок, нет достаточно хозяев.

Кош пробежался по верхней кромке поля и поснимал. Солнце уже садилось, и с кошевой мыльницевой оптикой все это было не оптимально, но зрелище и вообще атмосферность потрясающие. Весьма. Вид полей, сияющих на солнце на склоне горы — фантастический, нереальный пейзаж.

Вечер в Ойянте

Последний пункт повестки дня — Ольянтайта́мбо, или, как она реально произносится, Ойянтатамбо. Проще — Ойянта. Из Мораса мы выехали еще засветло, но по дороге на долину пала тропическая ночь. Казалось, по карте, там всего ничего — но карты коварны. Дороги в Долине узкие и скорости малы. В Ойянту мы приехали уже в темноте.

Долго пришлось плутать по брусчатым улочкам, так как Уго не знал, где хостел. Хостелов тут миллион, (на трипадвизоре показали только 20—30 и все дорогие). Вокруг брусчатки — каменные стены. Уго сказал, что и брусчатка, и стены все еще инкские — какие были, такие и осталось. Сохранившийся образецм оригинальной городской застройки инков. С трудом поверилось, но так и было. Кажется невероятным, чтобы это сохранилось в течение пятисот лет (не растащили на кирпичи).

Хозяйкой хостела оказалась приятная француженка, сразу выдала комнату (фото 30). В таких хостелах, уже заметил автор, владельцы и операторы, как правило, были иностранцами. Даже спросил француженку,

— Похоже, самим перуанцам этот бизнес не особенно интересен?

— Так и есть, — сказала француженка, — не идет он у них почему-то.

Похоже, такая же несервисная (как говорят америкосы) нация, как русские и кубинцы. Зато готовят они хорошо.

Кош, собственно, за весь день ничего не ел, и к тому же обещал Агнес, что накормит Уго в Ойянте. Пока Кош раскладывался, Уго выяснил у француженки, какой тут ресторан получше, и мы двинулись на центральную площадь — она была совсем рядом. Маленькая площадь. И заведений открытых в это время — а было часов всего девять вечера — на ней было немного. В ресторане мы оказались фактически тоже одни. Рестораном рулили какие-то два местных парня, один видно шеф, второй менеджер. Такая парочка.

Интерьер был с претензией — дубовые столы, скатерти. Заказали чего-то поесть, даже не помню, чего-то местного. Но не куя (фото 29). И пива местного. Прямо скажем, хоть и неплохо, но на этот раз еда особо не впечатлила. ИМХО, есть надо скорее в забегаловках и у народа, пусть там на вид антисанитария.

Содрали баксов по 25 с носа — детские цены, но тут это вроде был самый продвинутый ресторан. Зато расплатиться удалось кредиткой, чудеса — у них работала машинка. Не мудрено, при таких-то ценах. Вернулись к хостелу. Уго предстояло вернуться в Куско, и мы встречались через день, после Мачу-Пикчу. Пожали друг другу руки.

Только тут, оставшись в одиночестве, взглянул вверх, на небо. Фантастическое зрелище! Кош не помнит, видел ли он когда-либо такое небо? Может быть, в пионерском детстве? Небо вспухло звездами — огромные звездные грозди нависли над Ойянтой. Пытался это снять на мыльницу, но куда там.

Жалко, что не посмотрел подольше. Но это была всего лишь вторая ночь в Перу, думал, тут везде так. Оказалось, что на равнине — на побережье — неба не видно. А в горах, в Чачапойас, висела какая-то пыль, никакого неба. Это было единственное впечатление от настоящего горного неба в Южной Америке. Вставляет.

Бывают дни и бывают дни. Дни текут рекой, а дней всего несколько в жизни, и они остаются навсегда. Этот первый день в Перу был именно такой день. По насыщенности впечатлениями с ним сравнится разве что первый день, проведенный в Гаване в далеком 2007-м году. А завтра предстоял Мачу-Пикчу! (См. карту30а с расположением Куско, Морай, Марас, Ойянты и Мачу-Пикчу.)

Мачу-Пикчу

Вокзал в Ойянте

Утром разбудила француженка — пти-дежене! Но завтракать не хотелось. Вышел в садик хостела и только тут увидел, что было упущено вчера — грандиозные инкские укрепления на другом берегу (фото 31). Увы. Времени на них не было. Не судьба.

Расположение хостела — в садовой зоне у реки с видом на развалины — было донельзя романтическое. Но это что, тут были хостелы в зданиях, частично построенных еще инками! Собрал вещички и двинулся к станции по узкой улочке, огороженной каменной стеной, тоже инкской.

Ойянту построили как «станцию» (тамбо) на одной из инкских королевских дорог. Как почтовые станции в Российской империи. Только тут не было лошадей. Вместо этого, здесь отдыхали и отъедались пешие государевы гонцы — часки. Отсюда и Ойянта-тамбо. Но здесь возник целый город, а не просто станция.

В начале XVI века, испанцы, казнив верховного Инку в Кахамарке, назначили вместо него править родственника, Манко Капака. Тот поднял восстание против испанцев, и больше года штурмовал их в Куско. Испанцам удалось удержаться, а индейцам надоела осада и они ее сняли. Армия Манко Капака отступила в Ойянту, и здесь дала последний бой атакующим испанцам. После этого, инки отошли в секретный город Вилькабамбу, где и правили еще полвека, до Тупака Амару.

Ойянта сохранилась как оригинальный инкский город больше, чем все, что удалось видеть после и до (фото 32). На нее, в самом деле, нужно потратить как минимум день, а то и два, чтобы проникнуться. Однако организовать это не так просто. Массовый турист использует Ойянту просто как удобный пункт по пути в Мачу-Пикчу. Ну, еще осмотреть крепость. Про экскурсии по самому городу, с точки зрения его инкской урбанистики, слышать не приходилось. Но, возможно, они есть!

До станции было минут двадцать пешком. То и дело проносились мимо автобусы и такси с туристами. Дорога шла вдоль реки (на берегу которой и стояла крепость инков), и нескончаемо тянулись хостелы и отели. Когда Кош искал хостел в Ойянте по интернету, их было в трипадвизере — штук двадцать, и цены были не то что заоблачные, но повыше средних. Тут же, «на земле», их были десятки, и явно можно было легко договорится баксов за 20—30, а то и меньше.

Были и какие-то совсем роскошные, чуть не пятизвездочные, с территорией, окруженной стеной, как санаторий ЦК. Возникло сомнение в бизнес-модели этих роскошных оазисов в этой бедной стране. Но, учитывая, что сюда приезжает как минимум, миллион иностранцев в год, и среди них много всяких селебритис, наверно, им же тоже надо где-то жить. Не в хостелах же им жить, селебритисам. Народу утром, кроме сновавших такси, не было никого — только речка, да горы, да хостелы.

При станции оказался стандартный базар (так напоминающий московские базары 90-х годов!) Настойчиво продавали жидкость от комаров, и Кош даже ее купил, так как забыл свою в вещах, оставленных в Куско. (В тот раз совершенно не пригодилась — хотя раз на раз не приходится.) Станция была огорожена, везде была полиция с автоматами, а вход был по паспортам — не хухры-мухры. Во всех странах транспортные узлы — зона особого режима, но в Перу (в отличие даже от Кубы) с секьюрити везде серьезно. И немудрено, учитывая проблемы — преступность, картели, Сендеро Люминозо.

Впрочем, на паспорта всяких экстранхеросов, так же как на Кубе, даже не смотрели. Видимо, с экстранхеросами особых проблем пока не было (в аэропортах смотрят строго, там ловят курьеров и мулов).

Станция была маленькая, провинциальная, и вся как бы вся вышедшая из фильмов тридцатых годов. Наверняка она еще помнила фон Хагена! На путях уже стоял поезд, экстранхеросов загоняли в вагоны — опять же по развернутым билетам и паспортам, как в самолет. Один чиновник проверял билет, другой паспорт, и запускали экстранхероса внутрь.

Это был предыдущий поезд. Кош решил выпить чашечку американо — о, да, тут был американо, и что же еще пить, будучи экстранхеросом — в пристанционном буфете. Тогда Кош не понимал, что настоящая эспрессо-машина в Перу — редкость. И она тут исключительно из-за экстранхеросов. Сами перуанцы такое практически не пьют. Продавали и коньячок, а также и чай из тех листиков! Так что Кош решил, перед восхождением, хлопнуть еще и знаменитого листового чая (стоил порядка бакса, кажется, фото 33).

Тут подали наш поезд, «с панорамой». Поезд был голубой — да-да! тот самый голубой вагон! — с «фонарями» в потолке — потому и панорама. Самые лучшие места были впереди в первом вагоне, там был полный обзор. Но их, наверно, надо покупать как-то специально. Очень похож на электричку с кожаными самолетными сиденьями (фото 34—35). Поехали!

Вокруг расстилалась горная панорама. Виды, как и везде в долине, замечательные. Поезд был забит. Именно билет на поезд — самое сложное в организации экспедиции на Мачу Пикчу. Больше никак туда не попадешь (если не брать экстрим). Пассажиры были всех видов и возрастов, довольно много семей с детьми. Хиппи, бизнесмены и панки. Кто был одет по-походному, как Кош, а были и фифочки в кокетливых шляпках, шортиках на каблуках (фото 35). Это контрастировало с рабочей одеждой перуанцев на станциях, одетых примерно, как и в России одевались деревенские.

Сначала поезд шел по долине мимо индейских деревень с каменными домами вполне инкского вида. Каменная кладка, без штукатурки. Потом въехали в ущелье и поселки кончились. Где-то посередине остановились в лесу и выгрузили народ на инка-трейл. Эти пойдут пешком три дня (тоже надо заказывать месяца за три-четыре).

Еще встретилась настоящая электричка с местными жителями — та, что в десять раз дешевле, чем для туристов. Эта была обшарпанная, и народ в ней был битком, как-то мрачно смотревший на довольных жизнью экстранхеросов. Это была реальная жизнь, в отличие от нашего аттракциона. Но продают ли на нее билеты для иностранцев? Да и идет ли она до самого Агуа Калиенте? Это осталось загадкой.

Агуас Калиентес — туристская ловушка

Часа через два прибыли на станцию Мачу-Пикчу, она же Агуа Калиенте («Горячий Источник», формально — во множественном числе, «Горячие Источники», Агуас Калиентес, но последние «с» в разговорной речи не слышны). Станция цивильная, европейского типа (см. карту 36а). Входы и выходы контролируются полицией, вооруженной калашниковыми. Вокруг вздымались горы.

Сразу за станцией был огромный, в это время еще пустой, рынок типа Битцы.  Он был стратегически расположен между станцией и городом - его нельзя обойти. Дальше мост через речку а (приток Урубамбы) а за мостом через нее — центр городка Агуа Калиенте. Привокзальная улица с рядом автобусов типа Мерседес, поджидавших туристов (18 баксов туда-обратно) (фото 36).

Особо шустрые могли сэкономить эти деньги и идти к Мачу-Пикчу пешком — это не возбранялось. Для них есть специальная тропа, идущая прямо вверх, пересекая перпендкулярно автобусный серпантин (см. карту). Говорят, это три часа в одну сторону, хотя всего восемь километров. Но в горку.

А мы по серпантину на автобусе. Виды замечательные, есть, конечно, смысл идти пешком, если есть время.

На Трипадвизере есть дискуссия — где ночевать, в Ойянте или же в Агуа Калиенте, считавшейся многими «туристской ловушкой»? Кош решил в пользу Ойянты, но теперь считает, что на самом деле надо было ночевать в Агуа, наплевав на туристическое сусло, и идти на гору утром пешком. Или на первом автобусе, чтобы встречать там рассвет (теперь для этого надо брать утренний билет… а по-хорошему — оба, то есть, просто цена возросла в два раза). Да и подъем сам по себе интересен.

Не исключено, что уж если досюда добрался, то надо еще раз ночевать в Агуа и еще раз подниматься на МП. Это будет полный комплект. Но кто же знал! Для такого маршрута, надо приезжать в Долину на неделю, а не скакать по верхам. Но Долина этого заслуживает!

Наверху, автобусы останавливаются на площадке, где расположены единственный отель для ВИПов (по штуке, что ли, самая дешевая комната… но, если подумать, в этом есть некий смысл, см. отель Белмонд на карте 36а), ресторан и камера хранения. Сдал вещички, захватив только воду, камеры и альпеншток с резиновым набалдашником. Купил перед отлетом два складных альпенштока за двадцать баксов — и это было одно из самых правильных инвестиций в эту поездку и по жизни вообще. Двинулся к проходной.

Сбыча, так сказать, детских мечт. Вот она, мечта, рядом!

Проходная была с турникетами и свайпами карточек, как в метро, но дублировалась кучей служителей и полицией, с все теми же автоматами. Мало ли что!

Вверх, по склону Вайаны Пикчу

И вот мы внутри. Узкая тропинка вдоль скалы выводит в город — и там все как на картинках (фото 37). Везде бродят ламы, туристы, гиды… Однако, не было времени рассиживаться — было уже начало десятого, а в десять запускали его (вторую и последнюю) группу на Вайану Пикчу (Уайну Пикчу). Нужно было еще вход найти.

Кош помчался по указателям, щелкая на ходу камерой (фото 37—38).

Мачу-Пикчу — неболшой поселок неясного назначения. Самое расхожее представление — это была летняя дача для королевской семьи Инки. Здесь были, впрочем, алтари и обсерватория. Виллы, склады продовольствия, жилище для персонала, террасы для выращивания овощей и бобов. Город был практически независим от внешнего мира.

Быстро пробежал через центр города, игнорируя все ловушки, по указателям двигаясь к Вайане. Вход оказался неподалеку, за ритуальной площадкой с каменной стелой (алтарем). Там уже скапливался народ. Была прилично пиплов и постарше Коша. Стало легче на душе (фото 39). В ту первую поездку в Перу Кош ужасно мандражировал — что тут, или там, не сдюжит, сойдет с дистанции. Все это оказалось ерундой.

На Вайане есть три маршрута — короткий, стандартный, и длинный, с обходом всей горы по периметру (см. карту 36а). Длинный занимал примерно четыре часа, и Кош сначала подумал, что успеет пройти по нему. В десять ровно открыли окошко в пропускной будке, и стали записывать фамилии по паспортам, требуя расписываться в прохождении на территорию. Что на свою ответственность и никто ни за что не отвечает. После этого туристов запускали на тропу — и иди себе.

Поколебавшись у очередной развилки, решил идти по второму, стандартному маршруту. Навстречу то и дело попадался народ из ранней партии, запущенной в восемь утра, кажется (вот с ней и надо было идти!)

Скоро основная масса группы ушла вперед, и Кош остался один на тропке, ведущей вверх. Между самим городом и началом подъема на гору — довольно приличное расстояние.

Иногда обгоняли молодые шустрые туристы, но большого попутного движения не было, скорее встречное. Напрягаться и спешить уже некуда. Впереди — целый день. Сороче-пилюли приняты, чай из листьев на станции выпит, в пакете с листьями оставалось еще кое-что пожевать. Бодро двинулись вперед и скоро попали на тропу инков!

Действительно, тропа, и, действительно, выложенная еще инками. Тропа то поднималась вверх, то ныряла вдоль склона. Она шла не вокруг горы, спиралью, а зигзагом (его видно и на гугломапе), как автобусный серпантин. Время от времени, внизу появлялась панорама Мачу-Пикчу, становившемся все меньше и меньше (фото 40).

Влево-вправо, влево-вправо. Не сказать, что тропа была крута, всего пара мест потребовали альпенштока. Весьма комфортная тропа для любого вида туриста. Никакие специальные ботинки для нее не нужны. Мимо скользили девушки во вьетнамках (фото 41). Однако, она утомляла. Кош не смотрел на альтиметр навигатора, но было известно, что высота подъема порядка 400 метров. Фигня для молодого организма. Что такое четыреста метров? Ну, примерно то же, что и телебашня, на которую Кош, по лестнице пожарного выхода, взбирался за 40 минут. Но это — на уровне моря, а тут почти 3000 метров…

Но неприятных ощущений, коварной горняшки Кош так и не чувствовал. Только нетренированная одышка. Не только Кош не чувствовал горняшки, но и по дороге не видел каких-либо туристов (из 400), страдавших от нее. Частенько присаживался на холмик и наслаждался видом городища внизу. Пробегавшие мимо девушки в йога-пантсах и шлепанцах время от времени участливо спрашивали, в порядке ли сеньор? А то, - отвечал Кош, - Все ОК. Наслаждаюсь пейзажем.

Вот так и двигались вверх и вверх. Как писали известные советские писатели, «тихо-тихо ползи улитка, вверх, по склону Фудзи…». А Фудзи-то, чуть не четырехтысячник… вот каково там туристам?

Наконец, улитка приползла… Показалась основательная лестница, ведущая на площадку, на которой скопилось прилично испаноязычных хипстеров. Отсюда открывался замечательный вид на Мачу-Пикчу (особенно для социальных сетей). Но это было не все! Вверху виднелись еще постройки. Там была резиденция главного жреца и обсерватория (это точно, тут такое небо, что его только и наблюдать!), храм Луны!

Добираться туда, впрочем, нужно было по узким крутым ступенькам вдоль террас. По ним спускался уже посетивший достопримечательность народ — кто на четвереньках, кто съезжая, повизгивая от страха, на заднице (фото 42). И то сказать — никаких перил не было, никаких ограждений, а если покатишься — то прямо вниз на 400 метров, вряд ли за что-то удастся ухватиться. И никаких тебе предупреждений и прочего. Расписался в бумажке — значит, под свою ответственность…

По правой лестнице уже спускалась большая группа, и Кош пошел на левую — по ней никто не спускался, так как до нее нужно было добираться по открытой террасе без ограждения, люди осторожничали. Поднялся по ней (фото 43—44).

Тут совершил ошибку — правильный обход был как раз справа, и там нужно было пройти через храм Луны! А Кош пошел слева, где уже выход. Так что пришлось двигаться в противотоке (фото 45). Но в итоге, вышел к вершине, так что не так уж важно.

Вверху был небольшой комплекс зданий. Прекрасная, конечно, кладка. Но нужно было двигаться еще выше — по такой же отвесной лестнице — на самую вершину горы. На нее не было, собственно, лестницы, а вела узкая тропка вдоль пропасти. Надо было еще пройти вдоль наклонной скалы по едва видной тропке, скорее расщелине в наклонной 45 градусов гладкой поверхности. И никаких перил или веревок (фото 46—47).

Если скатишься вниз, то уж до самого дна Урубамбы, если не разобьешься о камни на карнизе. Карниз-то узкий, там не задержишься. Не мудрено, что знакомая сказала, что кое-кого, с кем они поднимались на Вайану, после подножия храма они уже не видели. Наверх они уже не пошли.

Лично Кош нисколько не страдает головокружением, но, реально, трудно представить, чтобы все 400 человек ежедневно вот так тут по этой тропке и проходили, и без инцидентов. Не самые гуманные условия. Но… стоит ли пугать читателя? Ведь основная масса из этих 400 избранных эту тропку прошла и никто не упал в тот день. Вот и ладушки!

Поднялся на вершину — почти 3000 метров по навигатору. Наверху сидели две азиатского вида девицы и перуанец-смотритель. Индеец сидел горным орлом на отвесном камне и смотрел вниз в бинокль (фото 48). Время от времени он докладывал кому-то по рации, что делает тот или иной турист. Ты думаешь, что наслаждаешься интимностью с природой, а на самом деле за тобой наблюдает куча народа (и, как выяснилось, не только смотрители — об этом ниже).

Не успел Кош пофотографировать Мачу Пикчу с самого верха (фото 49), как смотритель получил звонок и объявил:

— Так! Давайте-ка все вниз, закругляемся, лавочка закрывается!

Опа! Кош посмотрел на часы — было почти час. Рано же они закрываются! Что делать. Пришлось спускаться.

Тут-то в полной мере пригодился альпеншток. Вверх он тоже был полезен, но вниз… без него было бы плохо. Он сэкономил Кошу огромное количество крови. По узкой лестнице Кош бодро соскочил передом. Туристы делились на несколько категорий — тех, кто спускался передом (почему-то в основном это были женщины), и тех, кто спускался спиной, и тех, кто полз вниз на карачках (большинство, и их можно понять). Без альпенштока пришлось бы спускаться спиной.

Спускаться по тропе оказалось ненамного легче подъема! Снова пришлось отдыхать каждые 10—15 минут. Кош, наверно, был в тот день последним гринго, выгнанным смотрителями из заповедника Вайаны. Было уже почти три часа дня. Вся процедура заняла почти пять часов! А вовсе не два, как они типа писали (но столько она и заняла у тренированных трекеров, как та приятельница Коша с мужем).

И все ради того, чтобы десять минут посидеть на горе.

Мачу-Пикчу

Теперь — за два часа до закрытия! — можно было осмотреть само городище. Собственно, что тут описывать, Мачу-Пикчу и так везде описан. Пара личных наблюдений: трудно сказать, что сохранилось, что восстановлено, но выглядит все замечательно. Кладка великолепная. Виды потрясающие (фото 50—53). Не только сам город и пики гор, но и террасированные склоны — город был самодостаточным, он мог себя прокормить. Вода поступала с горного пика.

Туристов было не так уж и много. Летом тут, наверно, толпы (и да, летом туда лучше не соваться, по опыту 2017 года. Май был выбран правильно!) Кош пересек город и поднялся на холм, противоположный Вайане. Отсюда тоже открывались замечательные виды. Обнаружилась терраса, на которой собралось порядка тридцати полупрофессиональных и профессиональных фотографов с тяжелой фототехникой с огромными объективами на штативах (фото 55). Они целились объективами на город и, видимо, отлавливали наиболее интересные эпизоды из жизни туристов. Например, кто-то целуется на фоне зайца-вискачи или просто ковыряет пальцем в носу у алтаря. Были ведь люди, что ради инстраграммных фоток представали перед алтарем Солнца в чем мать родила (на то тут и дежурила полиция рейнджеров, не только фотографы).

Место кишело не только туристами, но и наблюдателями за туристами. Бедные туристы, воображавшие себя первооткрывателями и индиана-джонсами, были как рыбки в аквариуме. Наверно, фотоги зарабатывают, размещая это в социальных сетях. Теперь и на тиктоке. По виду их было ясно, у них это не раз-в-жизни путешествие, они не осматривали город, они живут где-нибудь в Агуа Калиенте и ходят сюда, как на работу.

Ты их не видишь, они сидят высоко, а они тебя — как на ладони.  Вот откуда эта масса снимков Мачу-Пикчу с этого ракурса. Вот тебе и интимность единения с памятником. Это не Пикиякта какая-нибудь.

Солнце начало опускаться за Вайану, и это был тот момент, которого фотографы и поджидали — они лихорадочно принялись щелкать заходящее солнце. Отсняв закат, они тут же стали сворачиваться. Наверняка есть какой-то ежегодный конкурс лучшего снимка заката на Мачу-Пикчу.

Аттракцион закрывался, и, хотя не удалось обойти несколько кварталов города, Кош двинулся на выход, обнаружив на одной из террас целое лежбище каких-то полупанков-полухиппи (один из них был полурусским, ругался по телефону с жутким акцентом). Учитывая стоимость билетов на аттракцион, они не могли быть бездомными бродягами, какими притворялись. И такие тут были. И да, были выпущенные для туристов ламы. Это тут везде. Заодно, они и травку подстригают.

Удалось увидеть перуанского хвостатого зайца вискачи (пишут, что это родственник шиншилл, на самом деле). Он сидел на крыше одного из домов и усом не вел (фото 54).

В целом, Мачу-Пикчу любопытен, как целиком сохранившийся, неперестроенный памятник архитектуры позднего имперского периода. Только его построили, как империя инков рухнула. Перестраивать его было уже некому. Мачу-Пикчу повезло, что даже перуанским крестьянам в Агуа Калиенте было лень разбирать этот поселок на кирпичи и тащить их 400 метров вниз. Но… уж слишком он зализан, реконструирован и заполнен туристами. Особой аутентичности у него нет. Он камерный, тут нет значительных сооружений, кроме алтаря и жертвенника Солнцу.

В чего его фишка — панорамные виды. Он вписан в окружающий пейзаж магически. Куда ни глянь, с какого ракурса не посмотри, все смотрится как волшебная открытка. О, эта бархатистая поверхность гор! (Совершенно, кстати, перуанским горам несвойственная — на них есть растительность только на восточной стороне Анд.) Более притягательного для глаз места Кош никогда не видел. Отсюда действительно не хотелось уходить.

Желательно все это иметь в солнечный день. И да, надо тут провести как минимум два дня. Приезжать в Агуа, там ночевать, с утра идти сначала в обход Вайаны, а во второй день — сам город и окрестности. А можно даже и по инкской тропе три дня! Тем, кто не боится всяких подвесных мостов. Потому что с перилами там, наверно, не очень. И записываться надо за полгода.

В этом беда с Мачу-Пикчу — не только он дорогой, но, если что обломится с логистикой (оползень, ливень или забастовка), то уже не поправишь, надо ждать как минимум несколько дней. Если не повезет, никакой гибкости в расписании нет, все места в поездах, как правило, уже заняты, даже вот в несезон. А больше туда нечем добраться, если не переться по шпалам (это особая тема, автор ее не касется). И даже если доберешься в Агуа, то может не быть собственно билетов — 2500 в день (это они слегка поправили, за счет туристов, конечно). У турагентств может быть бронь для местных. Но лучше не рассчитывать на такое, если ты не совсем дауншифтер.

Вниз спустились без проблем, на мерседесе. Мечты сбылись. До поезда оставалось еще больше часа, и Кош отправился погулять по Агуа Калиенте.

Прогулка по Агуа Калиенте

Городок состоит практически одних из ресторанов и отелей. Это какой-то лабиринт из отелей и ресторанов, слепленных вместе и наслаивающихся друг на друга. По крайней мере, первые три улицы, параллельные притоку Урубамбы, отделяющему собственно город от вокзала. На вокзальной стороне, похоже, есть только несколько отелей и огромный рынок.

Тут нет автотранспорта (кроме туристских автобусов), все грузы перетаскивают на тачках. Не замечено было даже велосипедов. И зачем? Тут всюду можно дойти пешком. В городе есть центральная площадь с церковью и инскими статуями для фотографирования (57). Отсюда отходят главные улицы. Дальше от реки, вероятно, находятся жилые кварталы, где живут работники всех этих заведений (если их не привозят сюда на электричках). Но так далеко автор не заходил.

По центральной пешеходной улице, типа местного Арбата, невозможно пройти из-за зазывал ресторанов (58). Конкуренция велика. В дальнем ее конце есть горячие источники, и там много всяких спа. Для забывших купальники и простыни, масса лавок, предлагающих все это купить или напрокат. Неплохая вещь после горных походов. Горячие источники — одна из причин, почему инки создавали тут поселения. Инки знали толк в спа. Но закрываются они довольно рано.

Выбрал ресторан попроще и заказал комплексный обед с ламой за пять баксов. Лама как лама, обычное мясо. До дегустации куя автор тогда еще не дорос. Уж больно противно выглядит эта крыса, распятая на блюде, как цыпленок табака. С лапами и когтями. Но местным нравится!

Потом — рывок на поезд, сквозь вовсю работающий сувенирный рынок, и на поезд — в Ойянту.

Маршрутка в Куско

Ночевать надо было в Куско, там вещички лежали. Но как добраться от Ойянты в Куско? Говорят, есть такси, долларов за двадцать. Еще утром спросил об этом у француженки-хостельерши, и она сказала,

— Ты, как приедешь назад в Ойянту, сразу за воротами станции увидишь толпы водителей маршруток, они довезут задешево.

Так и вышло. Чуть дальше перрона на площадке скопились большие «маршрутки» — пассажирские вэны на десять-пятнадцать человек, типа «газелей». Правильно они называются «мини-бус». «Коллективо» — это обычное такси, как убер-пул. Они брали пассажиров до Куско всего за 5—6 баксов — смешные деньги, учитывая, что там больше 50 километров. Этой информации на трипадвизоре почему-то не было. Или не нашел. Есть всякие местные хитрости, в итоге которых такие поездки оказываются на самом деле вполне дешевыми.

Залез в почти забитый вэн. Было темно, и кто там был, было неясно, пока в процессе сидения народ не разговорился. Оказалось, что внутри экстранхеросы, всех мастей (не было как раз вроде латиносов).

Только тронулись, водитель останавливается у дома, заглушает мотор, и уходит в дом. Кош сразу понял, что это, скорее всего, его дом, и заехал мужик по своим делам перед дальней поездкой в Куско. Минуты через три экстранхеросы начали роптать.

— А как же это он ушел, и ничего нам не сказал? Нет, ну он мог бы нас предупредить сколько нам ждать!

Кош думал объяснить им, что если у перуанцев такая же психология, как в России, то шофер тут — хозяин, а они — так, пассажиры, бабки плотят. Посидят-подождут, никуда не денутся, доставят их в итоге. Надо им сказать, подумал Кош, что он щас придет, сядет за руль и поедет, ничего не говоря. Но не сказал. Но так и вышло! Пришел, минут через двадцать — даже Кош забеспокоился — сел за руль, и ничего не говоря, поехал. Может, просто перекусил перед поездкой. Экстранхеросы были фшоке. Молчание длилось минут десять. Шофер же даже ничего и не заметил.

По дороге народ разговорился на разные темы. За Кошем сидела пара молодых, как можно было понять, ребят. Хипстеры-миллениалы. Они стали сравнивать путевые впечатления, и выяснилось, что оба бывали и в Боливии, и в Чили, и в Аргентине, почти в тех же популярных местах. Вот так странствуют по Латинской Америке почти год. Один из них был с партнером, другой один. Договорились до финансовой подоплеки. Оказалось, что оба имеют дипломы по финансовой части (о как!). Один, кажется, накопил и теперь ездит, а другой время от времени подрабатывает консультантом, а потом ездит (тогда еще не было ремоута, 2013-й год). В конце концов, один осторожно спросил другого — а тебе не кажется, что еще год, и это затянет окончательно, и невозможно будет вернуться к оседлой жизни в Америке? Понимают. Рефлексируют! Забавные ребята. Сейчас-то это норм, а тогда удивило.

Это верно. Странствия меняют сознание. И Кош вскоре почувствовал это на собственной шкуре. Дорога затягивает, как наркотик. Через десять дней кажется странным прибытие «домой» — как домой? Разве завтра никуда не надо ехать? Это же скучно?

В Куско нас выгрузили на одной из центральных площадей, быстро нашел по навигатору отель «Детский приют» (он так назывался, «Ниньос», потому что они были благотворительной организацией для детских домов). В Перу даже большие отели (не то, что этот отельчик) закрывают двери решетками на ночь, так что надо долго стучать, если пропустишь комендантский час.

Достучался, вещички отдали, дали комнату. Она оказалась огромная, только что без ванной и туалета, они были в коридоре (фото 59). Нам, русским, не привыкать. Внутренний дворик зато оказался очень кульным (фото 60).

Эпопея с Мачу-Пикчу закончилась. Хорошо бы вернуться в следующем году и досмотреть Ойянту и Долину.

Куско и его окрестности

Подъем в семь утра. За все Перу Кош ни разу не поспал хотя бы до девяти. В путешествиях устаешь не столько от передвижений, сколько от недосыпа. Часть экспириенса, как говорится. Собрал вещички и вниз, где уже поджидал Уго.

Двинулись к главному местному аттракциону — Саксайуаману, или Сексивумэн, как называют его экстранхеросы. Четыре километра на север от Куско, можно пешком дойти.

Саксайуаман нависает над Куско, как корона (см. 60а). Или шлем. Назначение его науке неизвестно, но обычно он считается крепостью. По крайней мере, испанцы ее осаждали неоднократно, а индейцы оборонялись. После победы испанцев главные постройки были снесены, остались одни фундаменты. Знаменито оно плотно пригнанными камнями огромных размеров, которые неизвестно как сюда доставляли и, тем более, как подгоняли. Ни колеса, ни железа, ни сильных вьючных животных, тут, как известно, не было. Не говоря о письменности.

Крепость Саксайуаман

Вдоль дороги к Саксайуману — немало сохранившихся с инкских времен стен и домов. Определенно, к нему лучше подниматься пешком и осматривать эти здания по дороге. Сущестствуют карты с обозначениями древних дворцов инкской знати, и чем они являются сейчас, но тогда Кош ничего этого не знал.

К крепости мы подъехали с заднего входа, а не с главного, для туристов. Билет-то был. Запустили на территорию памятника. Так и не понял — был там билетный контроль, или нет, просто Уго сказал, — ну, ты, типа иди). На ней не было ни-ко-го. Территория благоустроена дорожками и указателями. Уго остался внизу, а Кош ринулся скакать по крепости.

Да, крепость впечатляет. Вид нереальный.

Сейчас существуют исследования, объясняющие, каким образом эти глыбы могли быть перемещены на многие километры без современной техники. Инки не уникальны в такого рода предприятии. Подобного рода подвиги совершали строители Стоунхеджа, Гобекли Тепе или ольмеки. Но все это никак не может погасить изумление охватывающее всякого, кто окажется рядом с этой стеной.

На одной из сторон крепости разбито нечто вроде парка, и оттуда открывается знаменитый вид на Куско под горой (фото 61—64).

Тут стоит большой крест и у его подножия приношения вина и денег. Так у них тут устроено. Такие приношения, они везде в Латинской Америке. С туристской точки зрения смотрится аляповато. Для чего это они тут устроили? На самом деле, все эти «туристские памятники» для значительной части местного населения как имели, так и имеют религиозное значение, с корнями, гораздо более глубокими, чем христианство.

Туристы почти не воспринимают Нотр Дам как религиозное учреждение. Для них это как бы музей. А для кого-то он — приходская церковь. Наверно, прихожане воспринимают туристов как надоедливую серую массу. Они, скорее всего, научились когнитивно игнорировать нас, туристов. Мы существуем в параллельных мирах. Так и с перуанцами. Крепость разрушена, но место-то — святое. Для них главное — не парк, по которому шляются экстранхеросы, а место и камни.

Помимо главной крепости, есть и много сопутствующих построек. Когда-то это было целое поселение. Пока Кош осматривал вторую крепость (напротив первой), подогнали туристов — первый завоз. Перед ними гнали стадо лам (они там отчасти для туристов, отчасти как живые газонокосилки). А нам с Уго нужно было двигаться к следующему памятнику — Кенко (см. 60а).

Мистический Кенко

Кенко — небольшой по величине памятник. В Кенко никого не было, кроме пары экскурсоводов, и двух парочек. Кенко — нечто вроде храма. Странного храма. Он, конечно же, был храмом, но странным. Кенко не строили. Кенко — огромная скала в которой выдолблены подземные помещения. Вроде скальных храмов раннего христианства или буддизма.

Как ни странно, Кенко впечатлил больше, чем величественный Саксайуаман. Саксайуаман велик, но в нем теряешься — эти камни не складываются во что-то значимое. Возможно, потому, что стоявшие на них постройки снесены. Поражаешься величине этих мегалитов, но… это все. Ничего особенного там не чувствуешь.

Инки поклонялись камням (фото 65). И в Кенко Кош почувствовал, что, возможно, инки были правы. Что-то в этом есть. Есть какая-то душа в этих камнях. Присутствие духа в мертвом камне.

Магическое место. Особенно алтарь под землей (фото 66). И как его католики не уничтожили? Что-то в этих инкских камнях… может, вставило даже католиков. Жаль, что они вокруг все окультурили и поставили всякие кассы и прочее. Если бы Кенко так и стоял в зарослях, производил бы гораздо большее впечатление. Во всех этих местах, конечно, надо провести по несколько часов, и, вообще, как бы там вжиться, чтобы полностью проникнуться. В долине надо жить, неделю, две, месяц… Но у Коша, увы не было столько времени.

Зотелось еще попасть к храму Луны, в паре километров от Кенко. Уго сказал — могут быть проблемы. Доехали до какого-то места, и там он ушел в кусты посмотреть. Вернулся, сказал, что подъезд нехороший, залило водой. Здесь, несмотря на высоту, много заболоченных мест.

Поехали назад в Куско. В Куско было намечено два места — посмотреть главное кладбище, чтобы найти могилу одного английского успенскианца, Коллина, который тут в Куско свалился с колокольни центрального собора — то ли случайно, то ли нарочно. Вроде, похоронен тут, и кто-то даже видел его могилу. А потом, конечно, осмотреть центральную площадь и вообще все места. И успеть на самолет в Чиклайо!

Кладбище Альмудена

В наше время Куско — не пуп земли, а небольшой чистенький провинциальный городок. Впрочем, для горной части Перу это — по-прежнему пуп земли. Центр — весь каменный, в штукатурке, и не такой пестрый, как обычные латиноамериканские города — разве что двери и окна бывали яркими. В горах все же редко встретишь яркие краски, как в тропиках. Оно и понятно вроде, горы.

Сначала поехали на городское кладбище «Альмудена» (см. карту на 60а). На центральной площади перед кладбищем было не протолкнуться — рынок. Уго сказал, что сегодня какой-то праздник (фото 67). Типа родительской субботы. Народ приносит веночки на могилки, а заодно — ярмарка. Цветы и венки продают прямо тут, при входе. Очень пестрое местное событие, но для экстранхероса ничего интересного в смысле сувениров. Едва удалось запарковаться.

Рванул на центральный вход. Беда в том, что Кош не знал, где же могилка-то, в каком секторе. Наверняка кладбище большое, а могилка старая. Но у входа на кладбище стоял… компьютер! Древний компьютер, с трубочным монитором 14 дюймов (фото 68), как в начале 90-х. Он был вделан в какой-то комод. Табличка с инструкцией сообщала, что можно по фамилии покойного найти место упокоения — «consulto de estado de defuntos»! Попробовал это сделать, но ничего на старом мониторе не реагировало на клавиши.

Кладбище поразило. Совершенно не был готов к тому зрелищу, что предстало перед глазами. До этого, автор посетил только одно кладбище в Латинской Америке — кладбище «Колон» (Колумб) в Гаване. Но то, что лежало за воротами, не имело ничего общего с Колоном. Это, собственно, было не кладбище, а огромный колумбарий. В Латинской Америке почти везде практикуют «двойное погребение» — сначала хоронят «просто», ждут, когда тело истлеет, выкапывают кости, и хоронят уже их. Или сжигают.

Попадаешь в «город», где за «дувалами» располагаются районы (они тоже называются «городами»), в центре которых — семейные склепы, а в стенах вокруг — ниши со стеклянными дверцами, в несколько этажей (фото 69—70). В эти ниши и кладут прах, размер уже позволяет. А вокруг — фотографии и цветы.

В эту родительскую субботу (не знаю уж, что там реально было) принято приходить, мыть стекла, поливать цветы и вообще, наводить порядок. Везде суетился народ, мыл и поливал. Если ниша на шестом этаже — то приходилось это делать, взобравшись на специально принесенную лестницу. И каких там ниш нет! Народ оттянулся в дизайнерской фантазии.

Походил по отсекам кладбища и пофотографировал. Умеют, конечно, латиносы устроить вот такую как бы восточную пышность. Не совсем восточную, как те же грузины, а со своим латинским вывертом, отчего и воспринимаются как экзотика. Особенно интересны были типажи людей, но это показалось неудобным снимать.

«Альмудена», как говорилось ранее, совсем не такое, как например, кладбище Колон в Гаване. В Гаване хоронят в земле, по кладбищу можно гулять — это как парк, навевающий на философские размышлизмы. Тут — лабиринт, хитросплетение стен. Хотя можно, конечно, рассматривать композиции за стеклом ниш, читать эпитафии.

Как потом выяснилось, есть специальные экскурсии по кладбищу. Там много оригинальных композиций. Вернулся к центральному входу, и усек сеньору служительницу. Поинтересовался, а как же с компьютером? Пытался найти человека и не работает.

— А, — махнула сеньора рукой, — этот компьютер старый, не работает, он тут как реликвия стоит, пошли, я тебе поищу.

И мы пошли в офис кладбища. Рядом с кладбищем — собор, и при нем что-то видимо типа монастыря или приюта (для душевнобольных). И вот там-то у них офис (собственно, это была дама из причта), прямо в колониальной архитектуре (фото 71). Там-то другая сеньора поискала бедного «М» по нормальному ноутбуку. Но не нашла, увы. Может, за него перестали платить?

Побродил еще по монастырю (или школе), и вернулся к Уго. Поехали на заключительный этап этого отрезка — центральную площадь. Проехались мимо воскресного базара — рынка Сан-Педро (см. 60а), который был совсем рядом с отелем Ниньос, но тогда автор не мог оценить эти расстояния.

Вот, действительно, этнографическая бонанза. Все эти индеанки, которых Кош наблюдал по дороге в Долине, привезли сюда свой нехитрый товар — картошку разных видов, лук и чеснок, что-то еще. Их были десятки, рынок казался нескончаемым. Уго объяснил, что на улице сидят те, кто не может заплатить за место внутри, а внутри их еще больше. Картошки в Долине десятки, если не сотни, видов, ведь это ее родина. Тут же они на нехитрых приспособлениях жарили ее и куев, и поглощали по ходу процесса. Жалко не было времени выйти и побродить. Ну, может в будущем году.

В центре Куско

Но до самой площади не доехали. Проезд был закрыт, по поводу «мероприятия», объяснил Уго. Последнюю пару улиц прошел пешком (разреженность воздуха уже давала о себе знать). Улочки вокруг площади были пустынные, и мало отличались от улочек такого же городка где-нибудь в Европе. Прилизанные, не как Кош привык видеть на Кубе. Открывшаяся площадь была типична для Латинской Америки — большой квадрат с парком в центре и соборами в одном конце.

В центре парка — фонтан. Там часто бывает фонтан. Даже в пустынных городах. В чем-то похоже на советские площади, разве что там Ленин стоял. Или Дзержинский (но тот, кстати, именно что, на месте фонтана!) Вокруг фонтана бродили полицейские, а на лавочках сидели местные жители.

Площадь, как площадь… не подумаешь, что это было главное символически-ритуальное место инкского Куско, «Пупа Земли». Тут инки носили по периметру мумии Инков, тут конкистадоры казнили инков, а потом рубили головы своим же приятелям-конкистадорам. Чего только это место не повидало… но не впечатляло как то. Уж очень буднично (фото 75—77). Нет, ничего такого в этом месте не торкнуло. (Но надо заметить, что современная площадь намного меньше оригинальной.)

Теперь можно было посетить главный собор. Не тут-то было! Собор был окружен полицией, и на его ступеньках выстроилась, похоже, вся местная верхушка. Это и было «мероприятие». Верхушка говорила речи (Кош как раз попал на остатки), а потом грянул военный оркестр. Рота почетного караула поднесла венки к флагштоку, расположенному прямо напротив собора, и какой-то видный чин важно поднял флаг.

Кош подумал, что, наверно, попал на какой-то важный юбилей. Потом ему Уго объяснил — никакого юбилея нет, у нас тут всегда так по воскресеньям, торжественное поднятие флага с речами. И точно, Кош потом убедился в Лиме. Как воскресенье, так латиносы не теряют времени даром — сначала церковь, а потом парад или еще какое шествие на центральной площади. Повод всегда найдется. Главное, чтобы было красиво, с оркестром и гусиным шагом (фото 77)! А то воскресенье и не воскресенье.

Так как подобраться к собору возможности не представлялось, Кош решил пойти сначала «в город» посмотреть на другой собор, поставленный на основании главного инкского храма, а заодно снять денег — деньги-то, изначально захваченные в наличке, кончались, осталось всего долларов тридцать. Кош зашел в ближайший офисный вестибюль с банкоматами — в воскресенье банки были закрыты, но тут был открыт вестибюль — выстоял очередь — да, там собралась очередь! — из желающих снять, особенно у автомата с мелкими купюрами. Попытался снять денег.

Не тут то было! Ни один из трех автоматов не дал ничего ни по одной карточке. Полный афронт. Как жить дальше? С этой мыслью Кош побрел к остаткам главного инкского храма. Конечно, Уго оплачен и в аэропорт Коша привезут, самолет оплачен тоже. Но дальше то что, особенно в воскресенье? Банки закрыты? Как звонить домой? Кош решил, что, наверно в Лиме — где пересадка, что-нибудь удастся выяснить. Но пока был голяк.

Осмотрел снаружи еще один собор на остатках основания инкского храма Солнца (там уж не так много осталось, хотя кладка тоже впечатляет), потом вернулся по одной из старых улочек — со знаменитой инкской стеной — на центральную площадь (фото 78—79).

Наконец-то верхушка и армия разошлись, и можно было спокойно осмотреть собор. Одна беда — вход был платный, а с оставшимися деньгами уже нельзя было заплатить за осмотр внутри. Это стоило порядка пятнадцати баксов для иностранцев, не так-то и дешево. И времени на это не было. Сфотографировал табличку на месте падения спиритиста-гурджиевца Коллина (фото 80), и двинулся назад к Уго.

Рассказал ему про финансовую проблему. Уго, конечно, даже не знал что сказать. Поехали в аэропорт. Там трогательно расстались с Уго. Денег не было ему дать, так что Кош сбросил ему вещи, которые после МП уже не казались критическими, в том числе второй альпеншток, чашки-термосы и все такое.

В аэропорту отметил билет, сдал багаж, и пошел проверять банкоматы. Их было несколько, разных банков. О чудо! В одном из них удалось получить деньги! Оказалось, многое зависит от компании. Банкоматы от некоторых компаний — типа БПА или что-то в этом духе, очень большой — как раз не принимали кошьи карточки, зато безродные коммерческие банкоматы — таки да. Так что нужно не отчаиваться, а пробовать и пробовать. Не получается с первого раза, пробуй еще!

Ободренный получением денег, Кош решил-таки что-то зажрать и вышел на парковку аэропорта. Там было несколько киосков торгующих нехитрыми сувенирами и чаем из листьев надлежащего растения и конфетами. Кош выпил чаю и купил конфет, вместо листьев. Загрузились в самолет и полетели.

Аэропорт Куско маленький, но не так уж чтобы «сарай» — вполне современный и даже с каким-то религиозным артом в зале ожидания (фото 90). Не помню, что там с магазинами.

Через пару часов и новым пролетом над горами, уже со стороны моря — очень впечатляет — приземлились в уже знакомой Лиме. Там Кош более основательно перекусил в том же фудкорте, и снял еще денег на всякий случай. Получалось, что, чем безродней банкомат, тем легче он принимает кредитки (дебитовой системы ПЛЮС там тогда не было, как и на Кубе). Не нужно бояться безродных банкоматов.

Время пролетело быстро, и Кош двинулся на рейс в Чиклайо. Только попытался пройти в зону отлета в очередь к секюрити, как тетки, что проверяли билеты перед барьером, его разворачивают назад! Не туда, говорят. Как же не туда, когда вот билет в Чиклайо? Нет, тебе нужно в другие ворота! Какие другие?! По-английски, натурально, никто не говорит, а аэропортные термины по-испански Кош не понимал, ясно было, что нужны «другие ворота», а где они?! Нигде их не было видно.

Наконец, тетка-проверяльщица взяла незадачливого экстранхероса за руку, вывела из зоны секьюрити, и завела за угол — там оказались в самом деле другие «ворота»! Выглядело это как небольшой стол, а за ним дверца, как служебный вход в «Золотом ключике». И никакой надписи. Кто же мог знать? Тут, наконец, сотрудник на более понятном испанском объяснил, что если у меня пересадка, то идти надо не в посадочную зону, как все, а вот через эти специальные ворота. Вот-те на. Вот те и ворота. Плюс выяснилось, что Коша нет в списке подтверждения, ну, это уже ерунда.

Прошел через эти «ворота» — и что же? Выход в ровно тот же самый зал отлета в очередь к секьюрити, куда меня не пустили тетки, но зато через «другие ворота»! И секьюрити все равно пришлось проходить там же. В чем тонкий смысл этой операции Кош не понял, но наверняка, какой-то смысл в этом есть. Может, учли по другой книге.

Чиклайо

Меркадо де брухос — «Ведьмин рынок» в Чиклайо

Два часа лета вдоль побережья, и мы садимся в Чиклайо (см. маршрут на схеме 90а). Никакого тумана, которым так пугали в трипадвизере, не оказалось. Повезло. Аэропорт Чиклайо — это действительно сарай (это видно даже на гугломапе). А считается крупным городом — четвертый или пятый в Перу. Наверно, не очень-то народ летает туда аэрофлотом. Зато чемодан выдали быстро, и Кош двинулся к выходу.

Светового времени оставалось с гулькин нос, «Ведьмин рынок» наверно уже закрыт. Нужно проехать километров пять до автовокзала, и там, видимо, пережидать несколько часов до автобуса в Чачапойас. И, заодно, узнать, как добраться до разных пирамид, когда Кош вернётся из Чачапойас.

— Таксисты-волки, — печально подумал Кош. Но выбора не было. Они уже хищно стояли в очереди, выглядывая добычу. Выход был только один. Кошу достался мужичок лет 60 (самый правильный выбор). Кош сказал куда ехать, сговорился на 30 что ли солей (10 баксов), загрузились в его «крокодил» и поехали.

Таксист задал все священные таксистские вопросы — возраст, национальность, количество детей, и все такое прочее.

— А что, — спросил его Кош, — ты ведь знаешь, небось, «Ведьмин рынок» — еще открыт?

«Ведьмин рынок», Меркадо де Брухос это секция одного из главных рынков Чиклайо, известный на всю страну своими колдунами и ихними снадобьями. Вокруг Чиклайо обитает много шаманов (зона де брухос), и рынок этот знаменит на весь мир. Кош, конечно, хотел его посмотреть (в этнографических целях). Плюс, некоторые знакомые дамы, которым излагался маршрут поездки, непременно желали, чтобы им закупили какие-нить колдовские амулеты. От сглаза. Так как время в Чиклайо было плотное, Кош уже не надеялся его посетить.

— Да нет, — говорит таксист (забыл, как звали, ну, например, Хозе), — еще час открыт.

— А давай я тебе заплачу еще 20 песо, а мы еще сначала туда заедем, а потом на вокзал?

— Нивапрос, — сказал Хозе.

И мы свернули к «Образцовому рынку», Меркадо Модело. То, что на гугломапе казалось рядом, на машине оказалось не так-то близко (см. 90в). Чиклайо — город и на вид большой, и с большим движением (правда был час пик). Не скажешь, что тут всего-то полмиллиона человек, такая тут активность. В Латинской Америке вообще днем большая активность, кажется, весь народ и машины тусуются на улице. Но именно по делам.

Рынок оказался огромной бетонной коробкой с пристроенным двором, огороженной забором. Около забора тусовались еще торговцы и ларьки — в общем, атмосфера была как на черкизоне (фото 91). Только с индейцами, а не китайцами.

Таксист решил заехать на тротуар и поехал прямо сквозь торговцев около стены. Наверно, хочет припарковаться у «Ведьминого рынка»? Мы ехали очень медленно, проталкиваясь машиной сквозь торгующий и гулящий народ. Номенклатура товаров была как на Измайловском рынке. Время от времени Хозе высовывался в окно и кричал очередной зазевавшейся торговк:

— Эй, чинита, смотри, я еду!

Кош был удивлен — почему чинита? То есть «китаезочка». Конечно, в Перу прилично было китайцев, но как он их отличал (не очень-то индейцы-метисы от них отличались)? И если это и так, не оскорбительно ли это?! Потом оказалось, это норм.

Наконец, проезжая мимо ворот в стене, где висели на стене пучки сушеной травы, Хозе сказал — а вот он, «Ведьмин рынок»! Кош подумал, а где же он тут парковаться то будет?! Оказалось, он Коша просто провез через эту толпу, чтобы поближе показать тупому экстранхеросу, где именно проход в стене на Ведьмин рынок. Как будто с дороги не видно! А сколько времени потеряли… но в этнографическом отношении интересно.

Запарковались на улице. Кош бросил свои бебехи в машине, доверившись таксисту (Кош уже начал расслабляться в смысле бдительности в Перу…), и ринулся на рынок. Увы, несмотря на полчаса до закрытия, из сотни будок работали только три. Выглядит такая лавка со стороны завлекательно, но, как подойдешь поближе… Ну да, какие-то травы — пойди их разбери., если не знаешь, что тебе конкретно нужно. Плоды какие-то… да у нас в Китай-городе прилавки покруче будут, в смысле плодов! Сушеных крокодилов и прочих мумий в оставшихся киосках не было. Бутылки с непонятными снадобьями — и что с ними делать?

А вот амулетов было не густо. Не говоря уже о засущенных эмбрионах лам. Совсем не так, как иногда изображают на картинках. Самый богатый прилавок (из открытых) содержал почему-то не индеец, а натуральный негр, даже и по-английски говоривший (фото 92). Вот тебе и перуанская экзотика. Вот тебе и перуанские колдуны. Кош купил у негра резную фигурку какой-то рыбы, для надевания на жезл, и несколько бус из сушеных ягод (от сглаза, сказал негр). Рынок был посещен и сувениры куплены. Галочку в студию!

Вероятно, этот рынок зрительно красив, когда полностью открыт и много покупателей. Чиклайо и его окрестности считаются в Перу — и по всей Латинской Америке — одним из важнейших районов брухерии (колдовства), куда включаются, в основном, индейские шаманы, но, вероятно, и негритянские колдуны, и все прочее.

Местные шаманы и колдуны считаются особенно сильными. Народ съезжается со всего Перу, чтобы с ними пообщаться. На северо-востоке, в джунглях, есть целые шаманские поселения, где для экстранхеросов есть специальные курсы по брухерии и можно причаститься к питию спецнапитка — айауаски. Но это отдельная тема, нужно специально на пару недель ехать.

Терминал Мовиля

Добрались до терминала Мовиль Турс. Так называлась автобусная фирма. До рейса оставалось часа четыре. Кош думал сдать багаж в какую-то камеру хранения — должна же быть какая-то? И пойти пожрать и посмотреть город. Ну, и хорошо бы билет в Трухийо купить, но у другой фирмы. Тут фирм много, и у всех своя специализация по рейсам. В Чачапойас — Мовиль, а в Трухийо — другая фирма. Отчасти они пересекаются, но не всегда. И почему они не объединяются в монополию — неясно.

По дороге Кош рассказал Хозе про свои дальнейшие планы — и про Чачапойас, и про возвращение в Чиклайо и какие объекты он хочет посетить, и потом как убраться в Трухийо.

— Нивапрос, — сказал Хозе. — Давай сейчас сдадим твои вещички, купишь обратный билет из Чачапойас, а потом я тебя свожу на терминал фирмы, у которой автобусы в Трухийо. А через два дня, приезжай в Чиклайо, и я тебя всюду провезу, я все эти места знаю. Стоить это будет столько-то… — он назвал цифру, примерно семьдесят баксов. Дешевле, чем в Куско, но и дистанции короче. Ударили по рукам.

Терминал — советский «караван-сарай», с народом, сидящим на стульчиках в ожидании. Но удобства были — сияющий туалет (правда, безбумажный), ларек со съестным, касса, и все такое. Хозе подвел Коша к прилавку багажа и сказал, вот, турист у вас едет. Тут же багаж забрали и выдали какие-то квитки. А и правда, только тут сообразил, какая камера хранения? Если ты куда-то едешь, так и сдаешь багаж в багажное отделение! Но только по предъявлении билета. А так, похоже, никакой камеры у них нет.

В кассе без труда — в отличие от интернета — купил обратный билет из Чачапойас в Чиклайо, опять на ночной автобус, выходивший часов в восемь вечера и приходивший часов в семь утра. За Трухийо было велено идти на соответствующую фирму.

— А как нащет Барранки, — заикнулся Кош. — Кто меня может из Трухийо в Барранку отвезти?

Тут Кош впервые увидел как при упоминания названия «Барранка», и осознании, что речь идет не о хипстерским районе Лимы, «Барранко», — у народа на кассе вытягиваются морды и они явно напрягаются.

— А зачем тебе в Барранку? — поинтересовалась кассирша, в смысле, чего тебе — глупому белому экстранхеросу — там делать, в Барранке?

— Там археологический памятник, Караль….

— Нет, — отрезала кассирша, — никаких рейсов в Барранку у нас нет. И даже не знаю, у кого могут быть!

Стоявший рядом секьюрити сказал — и как только потом понял Кош это и был самый мудрый совет,

— Ты в Трухийо посмотри, там должны быть фирмы ездящие в Барранку. — И даже назвал пару. Но Кош их сразу забыл (надо все записывать в молескин!)

Поехали на вокзал другой фирмы, покупать билет в Трухийо. Это было недалеко. Терминалы могут быть в разных концах города, но иногда они кучкуются. Вообще они были как мини-«три-вокзала» в Москве в 90-е. Такая же пестрая толпа и суета, всюду пестрые грузовые пластиковые сумки китайского образца. Билет в Трухийо, опять-таки, в отличие от интернета, нашелся без труда. Потом Хозе отвез Коша на центральную площадь и удалился восвояси. Таксисты, безусловно, облегчают жизнь.

Прогулка по ночному Чиклайо

Главное на центральной площади — собор, памятник архитектуры. Очень приличный, просторный провинциальный собор. Была какая-то поздняя служба, внутри полно народу и народ был явно местный, верующий, не туристы.

Прошвырнулся по площади. Было еще воскресенье, и площадь была забита народом, как и собор (фото 93).

Везде кипела жизнь, какие-то пиццерии, кафешки… и это поздно ночью. На экстранхероса косились, но никто не приставал. На боковой улочке обнаружился целый кулинарный квартал. Из всего богатства выбрал фастфудовый ресторанчик с жареными курицами — у него хоть меню было простое и понятное. Он был тоже полон, несмотря на не самые дешевые цены. Зато при входе стоял секьюрити в костюме и галстуке. Показатель продвинутости, который Кош тогда не оценил — он не был явно вооружен!

Большинство публики внутри была отдыхающая молодежь «на выходе». Зайдя в ресторан, нагло, без приглашения, уселся за стол. Кухарки явно занервничали и зашептались. Так всегда в провинции, в отличие от Лимы — «белый экстранхерос пришел, неужели будет у нас есть?!» В Лиме такие вопросы не встают. Робко подошла официанточка, и Кош заказал курицу с картошкой и инка-колы.

Вот это была курочка! Как в Перу, умеют готовить! Иногда пишут, что Перу — это кулинарная Мекка. Кош готов подписаться обеими лапками. И еда — буквально за копейки по западным понятиям (долларов пять, что ли).

Поевши, включил навигатор и двинулся в анабазис к вокзалу, по темным улочкам. Никто не приставал. Скорее, народ слегка шарахался, поняв, что перед ними туристо, да еще таких размеров. Дойдя без приключений до вокзала, купил в киоске бутылку Инка-колы. Все путешествие прошло под знаком инка-колы, народного напитка, к которому Кош таки пристрастился и иногда покупает его даже дома (много сахара, да, и недешево). Напоминает советский лимонад типа дюшеса.

До рейса оставался еще час. Посетил туалет — современный прекрасный туалет, чистый, бесплатный, но, как уже упоминалось, безбумажный (бумагу в таких поездках всегда надо носить с собой, даже если отдыхаешь по классу люкс). Понаблюдал за процедурой посадки. У них было довольно строго (фото 94). Посадка строго по бумажному списку, все с паспортами, один человек тебя отмечает, другой проверяет паспорт и морду лица — мышь не проскользнет! А багаж, вроде, прогоняют через рентген.

Тогда они установили треногу с цифровой камерой, и снимали эту морду лица у всех, прежде, чем запустить в автобус. Камера, натурально, оставалась на вокзале. В последующие годы произошел прогресс — обходили всех с видеокамерой уже в автобусе, а потом ее оставляют на вокзале. К путешествиям на автобусах, да еще ночью, сами перуанцы относятся весьма серьезно (а трипадвизеры вообще не рекомендуют это иностранцам, но куда деваться-то?) Ибо грабят регулярно (Кош почитывает Эль Комерсио, и раз в неделю или автобус свалится в пропасть, или лобовое столкновение ночью, или вот грабят). Бандиты, как правило, садятся в качестве пассажиров. Кроме Коша, в зале было еще человек пять белых, и они все ехали в Чачапойас.

Наш рейс задержали, и было уж почти одиннадцать вечера, когда нас, наконец, запустили в автобус. Тут Кош познакомился на практике со знаменитыми автобусными креслами-кроватями — «камами». На этом рейсу у него была полная кама. Как и писали в путеводителях, автобус внутри оказался вполне современный и комфортабельный. Полные камы были на первом этаже, по две-три в ряд. Это оказалось удивительное устройство — практически раскладное кресло-кровать. Даже с кошьими габаритами там можно было вполне удобно устроится, и спать. Интересно, есть ли такие на северах, и если нет, то почему? Пришла хостесса, вся в форме и вся любезность, и раздала что-то поесть и запить. И все это за небольшие деньги — двадцать баксов, что ли? Отличный сервис. И за отель платить не надо, тоже экономия.

Большую часть поездки Кош продрых, и не увидел знаменитых пропастей. В лоньке советуют вроде брать такой автобус днем, дабы пропастями насладиться, но говорят, что не для слабонервных. Ничего этого Кош увы не увидел, дело было ночью. 450 километров, на минуточку. Дневных рейсов, кстати, очень мало.

Много позже, одна знакомая кубинка поехала работать в Кахамарку из Трухийо (по пейзажам очень близко). Туда она ехала ночным автобусом, А обратно ее повезли днем на такси. Кош предвкушал роскошные фотки. Увы, ни одной фотки она не сделала, по причине головокружения — ее рвало несколько раз, как она утверждает. Натерпелась страха на всю жизнь. И такие бывают путешествия.

Утром мы уж прибыли на автобусную станцию Чачапойас (обошлось без бандитов и падений в пропасть). Коша ждал один из владельцев хостела Амазонас. Убедившись, что Кош прибыл, он сел на мотоцикл и уехал назад, а Кошу пришлось брать такси. Трансфера не было. Ну, три бакса — Чачапойас городок небольшой (даром, что столица района Амазонас) и дешевый. Но сначала получил багаж — его выдают только по предъявлении квиточка, выданного при сдаче.

Так прошло первое знакомство с устройством автобусного передвижения в Перу. Потом автобусы стали основным и любимым видом транспорта в этой стране.

Чачапойас

Хосталь Амазонас

Хостел «Амазонас» выходит прямо на центральную площадь (см. 97а). Коша устроили в большую колониальную комнату — белые стены, минимальный набор старинной деревянной мебели (и без горячей воды) (Фото 95). Она была без окон, поэтому дешевле — но нужны ли Кошу окна?

Внутри был очень красивый дворик — патио. Туда, при желании, можно было выходить и сидеть, глядя в мутное небо (фото 96). Ибо все время в Чачапойас, солнца почти не было видно, несмотря на то, что тут горы. Может, такой сезон.

В горах ощутимо прохладнее, чем на побережьи в Чиклайо, где привык было опять к теплу после Куско. Через два часа — экскурсия в крепость Куэлап. Вышел на площадь сделать рекогносцировку, и пофотографировать церковь и здания вокруг (фото 97). По углам площади стояли торговки с тележками. Накупил Инка-колы, и местных чипсов (банановых) — вот и весь завтрак.

Горная крепость Куэлап

Разные отели в Чачапойас утверждают, что устраивают свои экскурсии. В реальности, почти все они кооперируются. Дешевле везти человек десять в одном автобусе, а набрать народа на автобус из одной гостиницы вряд ли получится. Есть разные гиды, но система одна. Можно не вестись на предложение каких-то особенных гидов.

Нам достался товарищ, представившийся наследником вымершего племени чачапойас (он так себя чувствовал, и, конечно, он был индеец, без сомнения), прилично говоривший на нескольких языках. Вполне приличный гид. Набились в автобус и поехали (см. карту на 97а).

Пишут, что север от Лимы попадают не более 10% иностранцев, и это не американцы в основном. В автобусе оказалась семейная чета из Швейцарии (швейцарцев, кстати, к северу от Лимы были довольно много, непоседливый народец), группа испаноязычных комсомольцев-мормонов. Несмотря на юный возраст, мормоны, судя по значкам на груди, все были «старейшины», elders. Чинов поменьше там, видно, нет. А может, только таких награждают иностранными поездками. Еще — перуанская семья из Лимы — муж, жена и двое подростков.

С перуанской женой Кош подружился, дал ей почитать свою лоньку по Перу. Оказалось, она многого не знает о родной стране. Впрочем, как это часто бывает и в других странах. «Мы живем, под собою не чуя страны.» Дамочка была культурная, знала английский, кажется, это была ее институтская специальность. Она пользовалась случаем попрактиковать его с Кошем (ибо она стосковалась по английскому, практиковать его в ее окружении в Лиме было не с кем, вообрази!)

Муж в основном дремал, и, глядя, на него Кош подумал — он как-то похож скорее на китайца. Хотя кто их разберет. Индейцы ведь, по сути, азиаты. Потом обратил внимание, что дамочка иногда окликает свою дочку, «чинита, чинита, делай то, делай се»! Наконец, не выдержал, и спросил — я слышу это слово часто на улице, оно что означает? Это же, вроде, «китаеза»? Дамочка слегка смутилась, но сказала — это такая семейная шутка… глаза у дочки того, раскосенькие (в папу!) … ну вот я ее и зову в шутку «китаезой». О как, подумал Кош. Простые нравы. Не чинятся. Тогда автор представления не имел о значимости китайской и японской диаспор для Перу.

Маршрутка выбралась за город и мы поехали вдоль каньона. Виды замечательные, почти как в Куско, хотя, может быть, не так живописно (фото 98). Зато проезжали над пропастями. Водители перед поворотами сигналили, как принято в горах, иногда приходилось даже пятиться. Ограждений практически нигде нет, проезжали практически по краю, я думаю, даже полколеса могло быть в воздухе. Старейшин-мормонов как ветром от окна сдуло, а Кош, веривший в карму водителей, наоборот, уселся, наконец, у окна и стал фотографировать пропасти. (К сожалению, на фото объемный эффект пропадает.) Видно, в такую же ситуацию с пропастями попала и та кубинская знакомая автора.

Время от времени возникали деревни, где дети играли в футбол на высоте 3000 с лишним метров — а что им тут еще делать (фото 99)? Футбол в Перу — это национальная мания, почище, чем в России. На полпути остановились в такой горной деревушке, около прикормленного ресторана, в котором будем обедать и заказали еду — выбор небольшой, но все главное есть (фото 100).

До места добирались где-то часа полтора-два. Там оказалась цивилизация — стоянка, рыночек из местных индейцев (фото 101). Туристов, впрочем, в будний день практически не было. После небольшого подъема по тропинке показалась стена крепости Куэлап. Большая крепость, гораздо больше Мачу-Пикчу будет (фото 102).

Зачем уж было ставить крепость именно тут? Индейцам виднее. Как объяснил нам гид, строили ее, кажется, почти тысячелетие, с 6-го по 16-й век, для защиты от враждебных уари. Они построили первую империю в Перу, еще до инков, и пытались завоевать и чачапойяс на севере. Потом ее просто бросили. То есть, она никогда не была разрушена врагами, а просто пострадала от времени и джунглей. Самих же чачапойас завоевали инки. Уари чачапойас сумели отбросить, а инков — уже нет.

Современные исследователи ставят все это под сомнение. Никакая это не крепость. Из того, что там толстые высокие стены, не стоит делать вывод, что это была крепость. У местных чачапойас просто не было врагов, ради которых стоило возводить такую крепость. Уари в самом деле дошли на севере до южного края владений чачапойас, но там и остановились. Индейцы с востока (из бассейна Амазонки) не представляли собой серьезной военной угрозы.

Куэлап, с точки зрения этих исследователей, вовсе не крепость, а образец так называемой архитектуры престижа — элита чачапойас возвела его просто для того, чтобы отделиться от простого народа. Это был, так сказать, просто охраняемый поселок. Не исключено и религиозное значение этого сооружения. Но только не крепость. Впрочем, гиды этих исследователей не читали.

Мы поднялись вверх по ступенькам одной из лестниц у провала в стене. Вот это была аутентичная крепость, не декорации, как в Мачу-Пикчу, подумал тогда автор. Впрочем, идея, что Мачу-Пикчу — крепость, и что это и есть загадочная Вилькабамба, была выдвинута Хайрамом Бингамом, который разрекламировал Мачу-Пикчу. Однако, как и с Куэлапом, эта идея была развенчана. С пятидесятых годов прошлого века от нее отказались, а потом нашли и настоящую Вилькабамбу (или «назначили» ее). Теперь Мачу-Пикчу считают «дачным поселком», а вот Куэлап, по словам гидов, таки-да, крепость. Конечно, перуанцы расчистили и восстановили для туристов отдельные участки, но, в основном, тут джунгли.

Тогда Коша это не удивило, а должно было бы. Ведь Анды на западной части Перу — это мертвая зона. Горная пустыня. Здесь же мы были на восточной стороне, фактически, на спуске в районе джунглей Амазонки. Не зря же Чачапойас — столица провинции Амазонас (впрочем, и город Чачапойас был основан только испанцами и несколько раз переносился)! Но тогда автор путешествовал по путеводителю от точки к точке, и мало вдавался в такие тонкости.

Так как большая часть монумента не была расчищена, то наглядно видно, как лианы захватывают и разрушают постройки. Наверно, 80% построек не раскопано. Она примерно 600 метров в длину и 100 метров в ширину. Мы осмотрели участок 100 на 200, наверно. Только то, к сожалению, куда нас водил гид. На верхний уровень даже не поднимались (и туда не пускали). Между тем, судя по тому, что пишут археологи, там есть гораздо более интересные постройки.

Каменные домики тут были своеобразные, круглые, как ульи или вигвамы. Но каменные. Некоторые из них, сказал проводник, принадлежали шаманам, их отличают по узорам из камня (104). Был очень прикольный «храм», Эль-Тинтеро, «Чернильница» (его назначение, как обсерватории, тоже сейчас оспаривается).

Посидели на стене крепости и посмотрели на внешний мир внизу — неплохо. Но, опять же, это не Мачу-Пикчу. Нет визуальной магии. Или она стерлась? Кругом паслись ламы (103). Кроме нас, там прошла экскурсия, типа, перуанских пионеров. Или бойскаутов.

В общем, место аутентичное, и не засиженное охранниками (правда, везде гиды) и нерасчищенное. Но чего-то после Мачу-Пикчу не хватает. Чисто пространственной формы. И без гида там вроде нельзя, никуда не пускают, ничего трогать не дают. Даже на Мачу-Пикчу такого нет. Впрочем, Куэлап — место активных археологических раскопок. Хорошо, что вообще пускают. Местные власти пытаются разыграть эту карту и активно привлекают туристов.

На самом деле, в окрестостях Чачапойас немалодревних развалин, в том числе еще одна «крепость», похожая на Куэлап, но поменьше. Есть петроглифы, захоронения мумий, и так далее. Но, разумеется, туристам об этом даже не говорят. Кто хочет все это увидеть, должен тщательно подготовиться, и найти знающих гидов. Подавляющее большинство туристов приезжают сюда только ради Куэлапа, Гокты и мумий.

На обратном пути остановились в прикормленном ресторанчике и там пообедали. Хорошо кормят и недорого. Вернулись уже поздно, так что Кош только обежал по вечерней площади, зашел в интернет-кафе и проверил почту. Интернет был дешевый, порядка доллара за час или даже дешевле (это были времена когда в хостелах не было вай-фаев, сейчас это неактуально). Публика в кафе в основном молодежная, проверяла свои социальные сети и искала себе пары. Казалось бы, оно нужно в городке, где тридцать тысяч человек и практически вся молодежь должна друг друга знать?

Хотелось по барам прошвырнуться, но было неясно, куда именно идти. Навскидку, не было видно никаких баров. Тогда еще Кош не понимал, что в Латинской Америке, как правило, нет открытой «ночной жизни». Про бары нужно было спрашивать у таксистов. К тому же вечером воздух вдруг затянуло какой-то типа пылью, оказавшейся туманом. Никакого тебе роскошного звездного неба, как в Куско. Такое небо, видно, и в горах не везде бывает. А жаль.

Зловещая Гокта

Утром прошелся по Чачапойас более обстоятельно. Чачапойас был основан в 1538 году конкистадоров Алонсо де Альварадас, и лет за десять сменил несколько мест, пока не устаканился там, где находится сейчас, на высоте примерно 2300 метров. В нем живет порядка 30 тысяч человек, и попасть в него можно только автобусом из Чиклайо или Кахамарки (аэропорт в то время служил только для грузовых самолетов). Он является административным центром провинции (области) Амазонас.

В Чачапойас, как во многих провинциальных латиноамериканских городках, в небольшом центрике кипит жизнь, а за его пределами тянутся унылые одноэтажные жилые улочки.  Центральная площадь - идеальный квадрат сто на сто метров. На площади и вокруг нее есть магазины и большой рынок. Тут же фудкорт под открытым небом — едальни и лотки с уличной едой.

Народ толпился вокруг уличных торговцев. Даже непонятно, что они там ели с утра, заливая каким-то маслом из грязных бутылок. Кош не рискнул попробовать. Видимо, совсем дешево и по-народному. Похоже, даже небогатые люди не готовят дома (у них может и нет кухонь), а выходят на работу, и на углу чего-то перекусывают. И это экономически доступно.

Еще когда выезжали в Куэлап, на окраине города миновали квартал новеньких крошечных одноэтажных домиков, явно современных. Но маленьких. Такой чачапойаский левистаун. Образцово-показательная деревня.

— А это, — сказал наш гид, — наш поселок для учителей. Им эти домики выдаются для бесплатного проживания, пока они тут работают в школе. И представьте себе! Никто из них почему-то тут жить не хочет… О как. Им все условия, а они… не хотят тут жить.

Примерно в девять утра, новую команду туристов посадили в маршрутку, ехать на Гокту (см. карту на 97а). Если уже попал в Чачапойас, дальше можно особенно не напрягаться — администрация хостела поставит тебя на хорошо отлаженный поток экскурсий.

Демографический состав этой группы был совсем другой, чем вчера на Куэлап — в основном, молодые и энергичные западники. Только два старпера — Кош и еще одни сеньор-пенсионер из Лимы. По дороге нам показали знаменитые пещерные захоронения чача. Они были на другом берегу реки и почти незаметные отсюда. Чачапойас размещали мумии на краю обрывов с деревнянными масками — чтобы им можно было поклоняться. В наше время эти захоронения подверглись разграблению, и если бы не самоотверженная работа археологов, могли бы вообще исчезнуть.

К этим захоронениям очень трудно попасть. Большинство экскурсий, обещающие их показать, имеют в виду именно вот это — посмотреть на них из-за реки. А вовсе не залезть туда. Река, наверно и была та самая Уткабамба, приток Мараньон. Если занять удачное место у окна, сама по себе дорога к Куэлапу или Гокте, уже прикольная, пейзажи просто замечательные (фото 105).

В одном месте дороги обвалился склон — хорошо, что уже подоспели бульдозеры и успели отгрести чуток камней, так что мы смогли проехать… а то не видать бы нам Гокты. Тут бы на мопеде разъезжать, и разглядывать все обстоятельно. Но как раз тут, в отличие от Куско, мотоциклов почти не встречалось. Тут дождливая местность, и на мотоциклах, наверно, особо не разъездишься.

Доехали до деревни Кокачимба — она даже ближе к Чачапойас, чем Куэлап (97а). Оплатили билеты в парк, получили гида, пожилого (на вид) индейца, который уже совсем по-английски не говорил, в отличие от куэлаповского гида. Заказали в местном ресторане обед.

Вышли в путь примерно в десять утра. Предполагалось, что должны вернуться к четырем. А в восемь часов вечера был автобус в Чиклайо. Расстояние от деревни до водопада было всего километров восемь, но было заранее известно, что дорога будет непростая. Пара миллениалов из нашей группы сразу заказала себе по пони (или мулы, с погонщиком). Пони шли только до середины пути — но и то хлеб! Всего баксов двадцать. Кош не заказал, и это было ошибкой.

На краю деревни открылся вид на Гокту — тонкую струйку на горизонте (фото 106). А за деревней началось… Тропинка шла то вверх, то вниз — подъем-спуск, подъем-спуск… она пересекала отроги гор. И это — на высоте выше 3000. Неплохое упражнение. Вскоре молодежь ушла вперед, а мы с гидом и синьором из Лимы плелись за ними (гид не имел права нас оставлять одних). Тут-то Кош пожалел о пони.

Нас окружала облачная сельва — сельва нублада, «облачные джунгли». Мы были уже на восточной, «амазонской стороне» Анд. В принципе, в верховьях Амазонки, так как стекает она с гор. Река Уткабамба впадает в реку Мараньон, а Мараньон и есть исток Амазонки. Официально Амазонка начинается далеко на юге, к востоку от Куско. Так далеко на восточную сторону Анд в Перу Кош никогда еще не забирался (это так и останется рекордом).

Ничего особенного в этих джунглях (или сельве) не было. Растительность себе, и растительность, никаких экзотических цветов или, там, птиц. Были какие-то лианы… мох, само собой, на ветках. А так, заросли и заросли. Кош не ботаник.

Над горами висели клочья тумана — а по дороге было солнечно, и горы были отлично видны. Видимо, мы поднялись выше… По долинам и по взгорьям — вверх-вниз, вверх-вниз. Дорога стала влажной и скользкой — хорошо, что у Коша был альпеншток! В отличие от него, бедный лимский сеньор то и дело сползал на крутых подъемах. Гид-индеец сделал ему палку из подручного материала. Но с альпенштоком, конечно, не сравнится. Скоро Кошу в этом придется убедиться…

На середине пути мы наткнулись на ларек в джунглях — под названием «Кабанита де Голондрина». Тут молодежь оставила пони, дальше пони не шли. Продавали стандартные напитки, в том числе и из знаменитых листьев. Но недешево, по местным меркам. Зато на месте. Прошло, наверно, часа два или три. Вскоре мы снова увидели молодежь — она уже возвращалась! А мы только-только подошли к последнему испытанию.

Тропинка до этого пункта была вполне приемлемой для пенсионеров. Но в одном месте, как раз на скальной полке, у них что-то обвалилось, и остался узкий карниз меньше метра шириной. А под ним — отвесный обрыв метров пятьдесят, как минимум. Как раз в мутную речку, вытекающую из водопада. В середине карниза был провал, его подлатали парой досок. Об этом нам не сообщали в рекламках (впрочем, к 2020 году это вроде поправили!).

Кош не страдает высотобоязнью, но что тут делают персоны с головокружениями? Поворачивают назад, так и не увидев водопада? С альпенштоком легко перескочил через карниз, а вот сеньора пришлось тянитолкать проводникам (тут откуда-то появился второй гид). Один тащил его спереди, а другой подталкивал сзади (фото 107). Индейцам карнизы были нипочем.

После карниза пришлось еще потопать, пока не подошли к водопаду. Смотреть на красоты природы сил уже не было, все сконцентрировалось на одной цели — вперед! Там оставалась последняя группа туристов, уже не наша. Они уже уходили, когда Кош, два индейца и синьор прибыли на место. Было уже два часа дня — мы прошли восемь километров за почти шесть часов. У водопада не осталось никого. Кош принялся переодевать штаны на шорты и шлепанцы. У него была глупая идея искупаться в пруду при водопаде. Несмотря на скептические замечания проводника. В это время синьор успел спуститься до середины тропы к водопаду — к самому пруду он не пошел — и вернулся. Когда Кош подошел к водопаду, там уже никого не оставалось.

Выйдя на холм, с которого туристы фотографировали водопад, Кош понял, почему они быстро возвращались — вниз вел довольно крутой каменистый спуск, и ничего, кроме пруда, там не было. На водопад можно и нужно было смотреть и фотографироваться с холма. Тем не менее, идея была, все же, хотя бы омочить ноги. Что за дела! Чтобы русский человек дошел до самого водопада и не омочил в нем сапоги?! Не сапоги, так хоть сандалии…

И Кош начал спуск. Чем ниже он спускался, опираясь на альпеншток, тем яснее становилось, насколько прав был проводник и как глупо было и думать о купании — несущаяся от водопада водяная пыль была ледяная, падала-то она с высоты почти 4000 метров. Дно пруда покрывали горные острые камни. Чем ближе Кош подходил к пруду, тем сильнее было сопротивление воздуха — водопад словно отталкивал человека от себя.

Время от времени сильные порывы ветра бросали на Коша холодную пыль. У самой кромки воды даже просто стоять было тяжело — скользко в сандалиях, и ветер стал неожиданно сильным. Тут, внизу, он отталкивал от водопада (анимизация, конечно). А ведь наверху, на холме, никакого ветра не было!

Несмотря на все это, таки зашел в холодную воду и оглянулся — вокруг не было никого (фото 108, лужа выглядит вполне невинно, но не такова реальность). Тут, у водопада, тропическая жара куда-то исчезла, и несомая ветром холодная водяная пыль смешивала перспективу. Холм позади почти перестал существовать, Коша окружала пелена водяной пыли. Место было, как говорят иностранцы, sinister и desolate. Более того, просто evil.

— А что, — подумал Кош, — никого кругом нет, он тут один на один с водопадом, и водопад-то явно сильнее.

Кош вспомнил индейскую легенду про водопад из википедии — индейцы потому не рассказывали белому начальству про водопад, что верили, что в этом пруду, у основания водопада, живет злой дух, «русалка», убивающая каждого, кто расскажет про водопад «белым». Теперь в это охотно верилось. Кош всмотрелся в темный пруд у основания. Вот тут-то она и живет. Сейчас вылезет, и…

Мрачное, мрачное место, но это в полной мере понимаешь, только дойдя до воды, а не глядя с холма. Гиды, скорее, хорошо знали, что такое находиться у водопада, потому и рекомендовали не ходить дальше холма. Но кто же их слушал? А они же не будут обламывать сеньоров экстранхеросов.

— Хватит с меня природы! — решил Кош, и полез назад, вверх, на холм.

Не тут-то было. Надетые для купания сандалии скользили, Кош пошатнулся, и едва не рухнул на камни — расцарапал колено и руку, и самое страшное — сломал альпеншток! Впрочем, этот альпеншток, на который Кош автоматически оперся при падении, возможно, спас от перелома руки или ноги, потому что всюду были острые каменные кромки. То-то было бы весело на карнизе! И Кош пополз, пополз, почти на карачках, вверх — подальше от Гокты.

Вылез, добрел до индейцев с синьором, перевязал раны. Перекусил остатками бутерброда и мы двинулись назад. Было больше двух. Когда же мы вернемся? Автобус в Чиклайо ведь в 7:30. Опять вверх-вниз. Кош рванул вперед, а подуставший синьор остался с индейцами. Индейцы замыкали группу, предоставляя авангард самому себе.

Несмотря на царапины, Кош двигался бодро, но тут пошел дождь! Этого только не хватало. Кош накинул целофановый плащ и закинул рюкзак за спину. И тут как раз подошел к карнизу. Так же бодро ринулся вперед, но не тут-то было. Альпенштока-то уже не было.

Там был один участок, где камни выступают, образуя выступ, так что, протискиваясь спиной к обрыву с рюкзаком Кош бы застрял плащом, и ухватиться на намокших от дождя камнях не за что! Снять плащ уже было невозможно. Двинуться вперед можно было только как-бы нависнув спиной над обрывом. Без особой гарантии, что руки не сорвутся на мокрых камнях. Да и назад, непонятно будет, если поползешь назад. Вот положение. Ждать индейцев?

Кош замер на карнизе на несколько секунд, а потом — будь что будет — сделал рывок! Не сорвался. Все, как говорится, сбылось, но Гокта почти свое получила. Прямо скажем, то еще местечко. Но на этом приключения не кончались — тащиться назад пришлось уже под налетевшим тропическим дождем. Все стало скользким. Кош добрался до ларька, закупился инка-колой, и тут его догнали индейцы с синьором. Индеец вырубил Кошу сук вместо альпенштока и Кош двинулся дальше, опять оставив синьора позади.

В общем, так прошли часа два — вверх-вниз, вверх-вниз. В конце концев, Кош вышел к деревне. Дождь почти прекратился, и Кош наконец увидел это явление про которое писали лоньки — облака были внизу, там не было ничего видно, а горы вздымались над ними (фото 109). Нублада!

Кош начал спуск в деревню. Тут-то дождь еще шел. Оказалось, что молодежь уже все сожрала и ждала только нас. Кош объяснил, что ему на автобус. На этот автобус нужно было еще одной паре. А что, если опоздаем? Водитель маршрутки категорически отказался ехать назад без синьора — он должен был привезти всех назад, и это было логично. Такси! Но какое такси в этой деревне? Стали звонить в агентство… в общем, Кош говорит, давайте поедем на маршрутке к началу трека, а то ведь синьор пока дойдет… В итоге, так и поступили и сэкономили несколько минут.

Сеньор едва живой добрел до деревни. Совместными усилиями — сам он уже не мог — запихали его в автобус, и двинулись. (Кош успел попрощаться с проводиником, и сунуть ему денег. Но зато, пока он бегал в одной рубашке за синьором и проводником, у него промок ксивник с паспортом!)

В итоге, все удалось, мы приехали за целых 30 минут до отхода автобуса, Кош быстро собрал вещички и на такси, и на вокзал. Туда же прискакала молодая пара — все успели. Ну-с, завалились в автобус, и спать.

Так завершилась эпопея с Куэлапом и Гоктой. Это была вершина первого путешествия в Перу. Первые четыре дня были насыщены впечатлениями донельзя. С этим не сравнилась бы никакая Куба. Дальше все уже пошло под уклон как сверху вниз, так и с севера на юг. Начался анабасис в Лиму.

Чиклайо и окрестности

Вывалившись из полной камы, Кош, пошатываясь, выбрался на внутренний двор терминала в Чиклайо. Было еще темно, шесть утра. Тут же дернули за рукав — Хозе! Его, после всех приключений, Кош, при его прозопагнозии, уж почти и не узнал бы. Хозе остался в прошлой, равнинной, тропической жизни. И вот он опять. Загрузились в его крокодил, и поехали.

Хозе предложил начать с самой дальней, юго-восточной точки маршрута — Хуаки Рахады. Это примерно в 30 км от центра Чиклайо, в долине Ламбайеке, местечке Сипан (отсюда и термин «правитель Сипана»). Почти все эти названия, разумеется, современные, хотя многие из них взяты из языка племен моче или чиму. Но неизвестно, как назывались эти места в то время. От языка моче осталось всего несколько слов.

Дело не в колонизаторах — еще до испанцев инки перетасовывали население и продвигали язык инков — кечуа. Именно им, а не конкистадорам, удалось уничтожить местные языки и перевести почти все население империи на свой язык. СССР отдыхает. Конкистадоры продвигали испанский, но им не удалось искоренить кечуа до конца. Во многих деревнях на испанском не говорят до сих пор. А в наше время пошел обратный процесс — возрождение кечуа. Многие перуанцы индейского происхождения, в чьих семьях давно не говорили на кечуа, начали его изучать.

Хуака — у индейцев «место силы», любой силы, в том числе и пирамиды. Эта хуака была построена культурой Моче, с III до VIII века н. э. Начали ее раскапывать только в 1980-е, и то, потому, что местные гробокопатели случайно обнаружили там золото. Была драматические история с полицией и трупом. Обнаружилось несколько нетронутых могил, и в том числе, так называемого «правителя Сипана». Оказалось, что у его пирамида — буквально «золотое дно».

Все ценные предметы изъяли в музеи, положили муляжи. Место большое, его продолжают копать. Сама пирамида фактически уничтожена раскопками. «Правитель Сипана» считается самым значительным археологическим открытием XX века в Латинской Америке — ничего подобного с таким набором золота и в такой сохранности больше не нашлось, конкистадоры давно все обнаружили и переплавили.

Вокруг правителя Сипана построили целый музей в Чиклайо. Поэтому эта хуака и попала в список объектов первого приоритета.

Хуака Рахада — золотое дно

Равнина между Андами и холодным океаном в Перу — это тропическая пустыня. Воду зря не тратят, и равнинные пейзажи — весьма, весьма безотрадны (фото 110). Из далекой России, Перу часто виделось тропическим зеленым раем. Амазонка, и все такое. Разумеется, есть Амазонка, горные пастбища на альтиплано, и те же неблады — все существует, и все зеленое. Но кто там живет, какая там цивилизация? А на той узенькой прибрежной полоске, где как раз и живет (и всегда жило) большинство перуанцев, картина совсем, совсем другая… Тропическая, но пустыня. И в ней-то и зародились почти все древнейшие культуры Перу.

Почва там — не песок, а пыль. И только появляется вода — а появляется она в виде рек, стекающих с Анд, вершины которых перехватывают дожди, идущие с востока Южной Америки, с тех самых «туманных лесов» в Чачапойас (по-научному, «дождевая тень») — расцветает даже воткнутая палка (фото 111). Как в Средней Азии. А если воды нет, то почва превращается в мелкую пыль, покрывающую в этой стране на побережье все. Редко люди тратят драгоценную пресную воду на смыв этой пыли.

Все лревнейшие, равнинные цивилизации в Перу базировались в устьях рек. Растили хлопок, бобы, перцы, помидоры, тростник, кукурузу, а потом уже и рис, завезенный колонизаторами. Район Ламбаеке производит основную массу риса, потребляемого в Перу — его растят в этой пустыне. Практически каждая долина, через которую горные реки стекали в океан, стало колыбелью особой культуры. Эти долины разделяла пустыня, так что они развивались сравнительно независимо.

Таким очагом цивилизации был и район Сипан в предгорьях Анд, где накходилась пирамида Рахада. Самые ранние цивилизации (возникшие в Перу порядка 5000 лет назад, синхронно с Египтом) возникали в устьях рек у моря. Люди кормились от океана, подбирая рыбу после отливов, а потом стали ловить ее сетями (хлопок!) Постепенно поселения перемещались на запад, к горам, откуда можно было контролировать воду. И растить хлопок, из которого делали веревки и ткани. (Из веревок плели сети, это был основной товар обмена.)

Эти древние люди почитали горы — источник воды. Дожди в пустыне — редкость. Дожди — как правило, катастрофа для перуанцев, потому что практически все постройки — из необожженного кирпича, самана (адобе). После дождя надо все чинить!

Раз в несколько столетий, эти равнинные цивилизации уничтожались климатической катастрофой Эль-Ниньо (такова общепринятая гипотеза). В последние 500 лет часто говорили об Эль-Ниньо, но настоящего Эль-Ниньо мы пока не видели. Сообщения о ливневых катастрофах в Перу — это цветочки, мелкие Эль-Ниньи, происходящие раз в пару десятков лет. А такого, чтобы Гумбольтово течение поменяло направление, рыба вымерла, ливни зарядили на несколько месяцев и смыли все поля и города в океан — такого мы еще не видали. Однако наука утверждает, что так бывало, и, как минимум, случалось раза три-четыре за последние две тысячи лет. Безо всякого глобального потепления.

К Рахаде мы подъехали еще до девяти утра, она еще не открылась. Но — что значит таксист! — Хозе был вась-вась с персоналом, и Коша беспрепятственно, даже без билета, запустили на территорию, где не было еще никого, даже секьюрити. Там было два основных холма, так как комплекс был рассечен дорогой — отсюда название Рахада, «Рассеченная» — одна пирамида справа, считалась «пустой» и раскапывалась медленно (фото 112). Вторая (слева) была практически снесена в ходе раскопок, столько слоев с нее сняли (14 захоронений).

Нераскопанные перуанские пирамиды, как степные курганы, похожи на обычные песчаные холмы. Они строились не из обожженного кирпича или камней, а из обожженного на солнце кирпича-сырца (адобе). Дожди Эль-Ниньо размывали со временем стены, и получался холм (на курганы земля насыпалась специально). В этом отличие от пирамид тех же майя, облицованных каменными плитами, и сходство с пустынными замками Средней Азии. Но если эти холмы чуть покопать (чем обычно занимались кладоискатели), кладка выходит наружу (фото 113).

Ритуальный комплекс Сипана относится к равнинной культуре Моче, функционировавшей на севере Перу в первом тысячелетии н.э., и строился с IV по VIII века н. э. Центр кульуры Моче находился южнее Чиклайо, в районего рода Трухийо. Чиклайо был ее периферией. Культура Моче существовала несколько столетий, и ее упадку способствовало, вероятно, одно из катастрофических событий Эль-Ниньо. На ее руинах возникла цивилизация Чиму, завоеванная впоследствии инками. Хотя инки правили тут сравнительно недолго, так как сами были завоеваны испанцами, им удалось произвести глубокие культурные изменения, в частности, языки моче и чиму были утрачены, и местное население перешло на кечуа, а потом и на испанский. В итоге, мы даже не знаем, как называли сами себя моче и чиму, эти названия бесписьменных культур были им даны позже археологами по основным местам раскопок.

Кош походил вокруг пирамид, заглянул в действующие раскопы. Можно было и самому покопать (фото 114)! Хорошая получилась прогулка. Обойдя правую пирамиду, прошелся по раскопкам слева. Тут уже не копали, а устроили для туристов муляжи раскопанных захоронений (фото 115). Такой музей под открытым небом. Вполне реалистично, мастера поработали. Делать муляжи в Южной Америке умеют мастерски, не хуже китайцев.

Главная ценность Сипана в том, что это царское захоронение было пропущено конкистадорами, и не разграблено. Там сохранилась даже мумия правителя. Это огромная редкость в Америке — неразграбленное богатое захоронение. Сипан, правда, открыли в 1987 году именно местные грабители (хуакерос), а не археологи (тоже недооценившие этот холм). Но грабители не успели добраться до основного захоронения, их быстро выловили и дальше раскопки вели ученые. Они практически снесли один из холмов, и сейчас добивают второй. Пирамида была большая, но сначала ее разрушили проложенной через нее дорогой, а потом раскопками. С казовой, туристской стороны, тут смотреть особенно нечего, все находки находятся в специально созданном музее правителя Сипана.

Для автора же была интересна сама пирамида — первая пирамида, увиденная им на американском материке. Пусть даже от нее мало что осталось. Примерно через час, Кош двинулся на выход, где его поджидал, точа лясы с привратником, Хозе. Кош сунул привратнику десятку солей, и мы двинулись к следующему пункту, возвращаясь назад, на запад — Эль Вентаррон, в пятнадцати километрах от Сипана (см. 109а).

Эль Вентаррон — самая древняя цветная фреска в АмерикАХ

Эль Вентаррон раскопали в 2008 году. Сипан возник почти 1500 лет назад, а Эль Вентаррон — 4500 лет. Это III тысячелетие до нашей эры. Он — современник зарождения европейской и китайской цивилизаций и расцветом Египта и Месопотамии. Люди в Чиклайо были не так круты, как в Египте и Китае, но, все же, памятник заслуживает внимания.

По уровню техники, американские индейцы и близко не лежали к тому, что было в Египте и Месопотамии 5000 лет назад. Не изобрели ни колеса (впрочем, у них не было тягловых животных), ни металлургии приличной, ни письменности, и так далее. И по уровню изобразительного искусства, «американцам» было далеко до.

Все же они вовсе не были примитивными племенами, только накануне Конкисты достигшими какого-то расцвета. Уже 5000 лет назад они строили огромные здания. А значит, и социальная структура какая-то была. Увы, без письменности, и практически ничего про них неизвестно, кроме фрхеологических находок.

Древние прибрежные племена уже торговали с горными племенами и с Амазонкой, а также покупали раковины из Эквадора — значит, было уже что продать, были торговцы и торговые пути. И это только то, что удалось раскопать в последние лет тридцать, а ведь еще копать и копать.

В Вентарроне обнаружили самую древнюю полихромную фреску — значит, было уже какое-то искусство, и краски!

Несмотря на свежесть обнаружения и активные раскопки, объект был уже открыт в для туристов (фото 116). Туристов в этот ранний час, в будний день, кроме Коша не было. Гидов тоже, но тут же для него выписали из поселка рядом тетушку-экскурсовода, учителку по профессии (фото 117). Тетушка говорила, только по испански (и, как постепенно стало ясно, потребности в англоязычных гидах тут немного), но говорила очень грамотно и отчетливо, так что Кош примерно половину понимал, а остальное можно было восстановить по информационным постерам.

Тетушка рассказала, что тут, на протяжении тысячи лет, было построено несколько храмов, друг на друге, как бутерброд (фото 118). Самый ранний слой — даже не из адобе-сырца, а из собраных на побережьи плоских булыжников, скрепленных раствором. Это и позволило ему уцелеть, так как храмы были засыпаны, «похоронены», представителями той же культуры, которой они служили. Находящиеся рядом древние постройки были разграблены в 1990-х годах, а засыпанные храмы не были обнаружены грабителями хуакерос.

Само это место было намоленное — впоследствии тут были построен храм более поздней культуры, Куписнике, а затем и самой древней горной культуры Перу, Чавин (чавинцы добрались и до побережья). Неподалеку на скалах есть петроглифы. Но, чтобы все это увидеть, надо брать специальную дневную экскурсию с опытным гидом, знающим все эти места.

В нижнем слое Вентаррона (там, где каменные блоки) нашли самую древнюю в Америках полихромную фреску, и некоторые ее части можно было даже потрогать (пока тетушка не смотрела) (фото 119). Самую главную (с оленем в сетях), потрогать не удалось, к ней не пустили, потому, что живой раскоп и не положено. Но живенько, живенько изображено (фото 120). Не египтяне, но тоже лыком не шиты.

Общественный строй, сказала тетушка, демонстрируя женский трон, был, судя по всему, матриархатом. Всем вертели жрицы (фото 121).

В горах вокруг Вентаррона — а горы тут подходят близко к побережью — полно новых раскопок, сказала тетушка. Петроглифы и прочее. Места были населенные (и особенно располагащие для строительства религиозных сооружений). Вся зелень (фото 123) вокруг существует благодаря орошению каналами, а иначе будет как всегда (вот как на фото 122).

Вот эта зелень в итоге и погубила Вентаррон. Сейчас этот археологический монумент практически уничтожен крестьянами, и, скорее всего, умышленно. Почти вся пирамида уничтожена пожаром, начавшимся от сжигаемых крестьянами тростников. Как бы случайно. Но… не любят простые трудовые люди вот этих глупых государственных раскопок, угрожающих им экспроприацией земли.

Обогащенные новым знанием, мы с Хозе двинулись дальше, к новым высотам — в район Ферренафе и провинциальному музею Сикана (раньше основные сокровища были там, вроде). Большой Чиклайо состоит из многих районов, вроде Сипана, Ферренафе, Тукуме, фактически, отдельных поеселений, разделенных пустыней. Но для туриста, все это — Чиклайо.

В тот день мы много поездили по окраинам Чиклайо, достаточно типичным для Перу. В Перу стекла в окнах, в общем, есть (видимо нет особых проблем со стеклом да и пыли много), зато есть проблемы с краской и штукатуркой, поэтому стены домов довольно суровые (чаще всего просто шлакоблоки, скрепленные раствором, без всякой покраски), плюс пустыня. Шеренги одноэтажных зданий выглядят более удручающе, чем на Кубе (фото 124).

Мусор часто просто выбрасывается на обочину, это добавляет колорита (фото 125). Это, вероятно, делается тайком, чтобы не платить за вывоз. Возможно, есть даже фирмы, специализирующиеся на таком выбросе. Как на Кубе, полно моторизованных тележек биситакси (фото 126). В промзоне — а это были в основном предприятия агрокомплекса, фабрики мукомольные всякие — попадались вполне приличные экземпляры индустриальной архитектуры, хотя бы снаружи (фото 127).

Сначала заехали в музей Сикана. В области Ламбайеке, где находится Чиклайо, культура Сикан была, с VIII по XIII век н.э. наследницей погибшей (как предполагается, в результате катаклизма) культуры Моче, а за ней уже пришла культура Чиму, которая была завоевана инками. Культура Сикан также неоднократно прерывалась периодами экологических катастроф (засухами и наводнениями Эль-Ниньо).

В этом музее много бытовых предметов и реконструкций — латиносы обожают делать этнографические реконструкции и делают это мастерски, что полезно в смысле образовательном, но не затем мы туда ехали. Культура Сикан славится своими золотыми изделиями (теми, до которых не добрались конкистадоры с целью переплавки).

Есть реконструированная схема захоронения. Знак писника узнаваем (фото 128—129)! Осмотрев экспозицию, двинулись дальше, к комплексу пирамид Тукуме.

Тукуме, возможно, был региональным центром долины Ламбаеке (река Ла Лече, «Молочная») в эпоху культуры Сикан. Тут процветали шаманы (курандеро, то есть знахари), еще с тех времен. Сам комплекс пирамид считается местными древним шаманским городом. Перуанцы его побаиваются.

Комплекс сам по себе довольно поздний, он относится к концу культуры Сикан, примерно 13—14 века. Его построили после того, как предыдущие религиозные центры погибли в результате засух и наводнений. Там порядка 26 пирамид и захоронений. И ведь это только один раскопанный региональный центр — а их было много!

Шаманов тут и сейчас полно, у них, как правило, дома с особенными узорами из кирпича, как сообщил Хозе, когда мы проезжали мимо одного из них (фото 130). Любопытно, графически, идея та же, что было в Куэлапе. Жаль, не было времени зайти, не вписывалось в расписание этой поездки.

Тукуме — мертвый город шаманов

Комплекс Тукуме окружен высокой стеной, к которой тут же прилепляются хижины местных жителей, и, похоже, тут можно зайти и без билета с черного входа (фото 131).

Объехав комплекс по периметру, мы оказались у главного входа. Гидов, конечно, не брал (времени на все было порядка часа, гиды — это потеря времени), и двинулся на маршрут — выбрал корневой, самый короткий.

Тут произошла ошибку. Опыт Куско, Чачапойас и двух чиклайевских пирамид усыпил бдительность. Одна из сидевших у двери на стульчиках служительниц сказала — куда же это ты (глупый белый экстранхерос) поперся без воды? Подумалось, да, воды бы надо прикупить. Там была пара киосков при входе. Но немного воды еще было в бутылке, плюс ввело в заблуждение начало маршрута — этакий райский садик (фото 132).

Кош так и не осмыслил, что находится в пустынной зоне. Он никогда в пустынных зонах не был, и не понимал, что все эти деревца и кукурузные поля — иллюзия… Самая пустынная пустыня, она вовсе не в Африке, а вот тут, в Перу и Чили — Атакама. И именно в этих пустынях, в устьях рек и расположены все главные города Перу.

Бодро проскочил несколько пирамид, закрытых на раскопки (фото 133), и двинулся к центру комплекса — священной горе «Чистилище» (Серро Пургаторио (фото 134)) в центре города. Это был большой и оживленный город — пирамиды были общественными зданиями, а вокруг все было забито дворцами и хижинами, где ютились аборигены. Хижины не сохранились, в отличие от дворцов.

Гора была всего метров сто, плевое дело. Быстро на нее взбежал и сделал несколько панорамных снимков пирамид (фото 135—137).

Пирамид вокруг было видимо-невидимо. По случаю рабочего дня и раннего времени, на всем комплексе не было заметно ни одного человека. Все люди, кажется сконцентрировались там, далеко, при входе — больше километра, наверно, от горы. Ощущение нереальное — сидишь один на вершине горы в центре огромного мертвого города Пургаторио. Чистилище — как теперь его называют местные.

Местные боятся мертвого города. Говорят, что там злые силы. Его посещают шаманы, совершающие тут свои зловещие ритуалы. Это — место силы. Потому они и живут вокруг.

И тут — последствия восхождения — по Кошу вдарила дегидратация. Обезвоживание. Наконец, доперло, что Кош находится в центре пустыни под палящим тропическим солнцем, и воды уже нет. И еще явственнее замаячили грифы. Казалось бы, что грифы? Грифы в Перу, как на Кубе, везде. Они тут как вороны в Москве. Но вот ворон там нет, а грифов полно. Они себе кружились где-то далеко. Но теперь, на вершине холма, Кош заметил, что вовсе уже и так недалеко кружатся, и вовсе не просто себе летают по своим грифьим делам, а кружатся этак конкретно. А вокруг чего это они кружатся? Да именно вокруг него, Коша!

Садятся неподалеку на камни и смотрят со значением. Стервятники… Вдруг вспомнилась прочитанная перед отъездом заметка, как одна немецкая туристка в горах споткнулась и покатилась по обрыву, в такой же местности. Спустившаяся за ней через пару часов спасательная группа обнаружила только кости — грифы все аккуратно обглодали. Они могут.

— А что, — подумал Кош, — вот если подвернется нога, или солнечный удар хватит (и панамка не была захвачена по легкомыслию), то они тоже, наверно, того… Случай не упустят?!

Смешно, конечно, русскому человеку и бывшему масквичу в расцвете сил быть обглоданным какими-то провинциальными перуанскими грифами в центре археологического заповедника. И тем не менее… людей никого, только какие-то бездомные собаки бродят внизу стаями штук по десять… наверно конкуренты грифам (фото 138)? Или догладывают кости? Ну ладно, пока человек ходит, они вроде не нападают.

Не возвращаться же из-за этого ко входу за водой?! Решил двигаться дальше, в самый конец заповедника, к главной пирамиде. Еще минут двадцать и там. Грифы уже просто нагло садились на ближайших предметах (фото 139). Приходилось кидать в них историческими камнями. Хотя это их не особо впечатляло. Попасть ни разу не удалось (фото 140). Вроде они неповоротливые, но увертывались очень шустро. Народу так никого и не было.

На вершине пирамиды был навес, и под ним вовсю велись археологические раскопки — рабочие оставили инструменты кое-где — но самих рабочих что-то не было видно. Фиеста, небось, догадался Кош (фото 141). Везде были таблички, типа, за ограждение не заходить, но что у них тут, телекамеры стоят? Можно было и покопать за рабочих…

В общем, Кош пробежался по раскопам, и потом выбрался за пирамиду — тут действительно можно было спокойно пройти в прилежащий поселок-фавелу (фото 142).

Выбрался на «дорожку желтого кирпича» (фото 143) и резво двинулся в направлении центрального входа, отмахиваясь от грифов. Только у самого выхода, присевши на лавочку отдохнуть перед последним броском к ларьку, встретился какой-то смотритель на велосипеде — все-таки они есть, надзирающие-то! Надзиратель ласково спросил экстранхероса, как мол он, нет ли затруднений? Уже нет, ласково ответил Кош.

Музеи Чиклайо

На выходе закупился тремя бутылками инка-колы, и тут же восстановил гидробаланс. Быстро осмотрел местный музейчик — есть интересные реконструкции, и коллекции сосудов и барельефов — очень поучительно (фото 144).

Мы двинулись назад в Чиклайо, в этнографический музей, где хранились настоящие мумии, Музей королевских захоронений Сипана (Мусео Тумбас Реалес де Сипан). Увы, снимать там было нельзя. Хороший музей, современный (фото 145). Обязателен к посещению.

Неподалёку — музей Брюнинга. Там нет «ударных» экспонатов, но зато он очень хорошо подобран этнографически. Разумеется, реконструкций избежать не удалось. Огромное количество золотых украшений, сосудов и скелетов — по сути, он музей столичного масштаба. Сипан, в силу своей славы, его затмевает, туристы, кроме местных, сюда и не попадают. И снимать, кстати, тут можно, в отличие от. Тоже рекомендуется.

В наш городской музей привозили предметов десять таких. Так было, фу-ты ну-ты, событие мирового масштаба. Культурка! А тут — таких ожерелий были тонны… (фото 146—148). Но — надо ехать в Чиклайо, чтобы все это посмотреть.

Проезжая мимо двора в одной из фавел, Кош видел — но не успел зафотографировать — как ровно такая же девушка, как на реконструкции в музее (149), ткет на станке — ровно в той же позе и те же цвета. Они до сих пор это делают, хотя могли бы и за-аутсорсить куда-нибудь в Индию.

В центре Чиклайо

Программа дня была выполнена. Оставалось немного светового времени. Хозе забросил Коша с вещичками на терминал компании, на автобус которой в Трухийо был куплен билет (фото 150).

При рассчете с Хозе произошла сцена, типичная, надо понимать для Перу, но смазавшая впечатление экстранхероса. Уговаривались мы за одну цену на весь день, предположим, 250 песо (порядка 80 долларов). Средняя месячная зарплата по тогдашним меркам. Надо учитывать, что поездили мы прилично, амортизация машины, лицензия, бензин, там дороже чем в Америке! При том, что Перу — нефтеэкспортирующая страна (таксисты много распространялись на тему коррупции — немудрено для страны, где из четырех последних президентов два сидят в тюрьме, третий скрывается от тюрьмы в Штатах, четвертого вот-вот посадят). И вдруг Хозе начинает считать на бумажки все объекты по одному и для каждого какая-то внутренняя цена (кстати верно, если бы брать такси каждый раз, оно бы так и получилось. Получалось типа 350 песо.

— Э, нет, — говорит Кош, - так не пойдет.

— Ну, дык, мы вот еще туда сюда заезжали, — стал нудеть Хозе. Но Кош уже достал сумму — сколько вынулось, предположим, 300 песо, и сказал, ладно, пусть будет больше, но уж не так как ты считаешь. На этом и сговорились.

В целом, благодаря Хозе, все было сделано правильно и удалось избежать ошибок и получить кое-какие привилегии. Так что вполне заслуживал чаевых. Просто привычка неприятная, наезжать на белых обезьян и урывать. Чего, кстати не было у респонсовского Уго. Вот что значит рекомендация фирмы — таких, как Хозе, они отсекают. Но за это надо все равно платить.

Сдал багаж (теперь научился), поймал такси и двинулся в центр Чиклайо. Собор и центральную площадь можно было еще осмотреть при световом дне. Собор большой и вполне приличный. В этих латинских провинциальных соборах часто бывает какая-то легкость пространства. Не без барочного украшательства, это уж как водится (фото 151—154).

Пора было двигаться на вокзал, регистрироваться. Ехать было всего пять часов, и заказал полукаму (семикама), а не каму. Тоже вполне приличные кресла, хотя, конечно, так не разляжешься, как на полной каме (фото 155).

Перед поездкой был еще час. Пробежался по большой улице рядом с вокзалом, снять денег. Специфика торговых улиц в больших перуанских городах, в том, что там днем всегда толчется народ, и значительная часть не столько толчется, а просто стоит, подпирая стены с непонятными целями. Около банков опять выстроились приличные очереди. И к банкоматам тоже. Всем сразу все нужно.

Пришлось искать незагруженный банкомат, притом так, чтобы тебе не дышали в спину. Совершенно не хотелось вытаскивать приличные деньги из банкомата на глазах всей этой скучающей публики.

На Кубе не возникает проблем, чтобы на улице вынуть айпод-тач и посмотреть в словаре какое-нибудь слово. В Перу, в таких местах, делал это с оглядкой и отвернувшись от улицы. Как-то так, автоматически. На всякий случай. Белый экстранхерос в этом нетуристском городе, и, тем более, в этой его привокзальной части, и так привлекал внимание, хотя никто не подходил и не напрягал (в отличие, повторимся, от Кубы — вот там напрягают иногда).

В итоге, нашелся более-менее свободный банкомат в фойе какого-то продвинутого торгового центра с охраной, успешно снял 200 баксов. После кусковских мытарств, начал смотреть на банкоматы, как на волшебные ящики, от которых никогда не знаешь, чего ожидать. То ли даст он тебе денег, то ли карточку проглотит.

Решил поесть в местной фастфудовской забегаловке «Рокис». Фастфуд, но — готовят как в ресторанах. И с официантами. «Рокис» оказался огромным, со стульями темного дерева, так что и на фастфуд не походил, только с витрины и по названию. Внутри было темновато — в отличие от нас, северных жителей, любящих свет, тут, наоборот, ценится тень и полумрак, отдохнуть от солнышка.

Подскочил молодой официант и посадил на место. Часто в Перу официанты — не девушки или женщины, а мужчины, причем солидного возраста, как в Европе. Он явно боялся большого белого экстранхероса, тем более что на него внимательно смотрела вся его выстроившаяся около двери в кухню братия во главе с солидным синьором-табльдот. Народу было с гулькин нос, вся эта орава была не занята, и с наслаждением наблюдала за сценой посадки экстранхероса.

Заказал не курицу, а именно вот это, жареное, засоленное! Ломтики мяса — ломо солтадо. С инка-колой. Получив заказ, девушки за стойкой готовки — там была открытая кухня и в ней работали молоденькие одинаковые девушки, штук пять — начали перешептываться, время от времени поглядывая на Коша. Посетителей было немного, в основном солидные местные семьи. По местным меркам ресторан не дешевый, порядка 8—10 баксов за обед с носа, в то время, как можно отлично поесть и за три, а нормальные люди едят с лотков у торговок на углах за бакс-другой. Они тоже исподтишка рассматривали Коша. Что делать. Белая обезьяна. Как негр в Москве в советское время.

Зато еда была, как всегда в Перу, превосходной.

Переезд в Трухийо прошел без сучка, без задоринки. Что такое пять часов в удобном кресле (фото 155)?

Трухийо — день первый

Чиклайо — самый северный большой город в Перу, с населением почти миллион. Трухийо, следующий большой город к югу по Панамериканскому шоссе, в двухстах километрах от Чиклайо — второй по величине в Перу, с более чем миллионом жителей. Трухийо относится к столичной Лиме, от которой отстоит на четыреста километров, примерно как Ленинград к Москве. У них своя гордость и соревнование. Арекипа, третья по величине, гордо курит в сторонке. Но Трухийо никак не может преодолеть свою провинциальность.

На карте (156) представлена северная часть Перу до границы с Эквадором. Практически вся жизнь страны сконцентрирована на этой узкой розовой ленте прибрежной пустыни, через которую проходит «дорога жизни» — Панамериканское шоссе, Карретера Панамерикана. К востоку от нее — Анды до самого Тарапото (уже на Амазонке — там, где Чачапойас, это вершина восточной цепи Анд, Серро Бланко). В горах мало кто живет, а в Амазонии — почти никто. И южнее Лимы тоже не очень много живет народа.

Карретера Панамерикана — перуанская часть Панамериканского шоссе, задуманного в 1923 году в США, взамен так и не реализованной идеи построить панамериканскую железную дорогу, проходящую от Аляски до Чили. В 20-х года прошлого века стало ясно, что проще строить шоссе. Сначала построили североамериканскую часть, потом мексиканскую, а потом уже, в 60-70-х, все остальное, под американским руководством. Необходимость в железной дороге отпала. Именно поэтому для путешествий по Перу приходится пользоваться либо дорогими и ненадежными (в смысле расписания) самолетами, или дешевымии комфортабельными, но медленными, автобусами. Или брать напрокат автомобиль.

Недавно перуанцы закончили строительство горного «дублера» Ппанамериканы — национального шоссе PE-3N, длиной почти две тысячи километров, и проходящего по альтиплано междузападной и восточной грядой Анд, от Пиуры до Хунина. Она проходит, кстати, через Кахамарку. Но это — отдельная история.

Интересное место — Кахамарка. Там произошло ключевое событие в истории Перу — пленение и казнь Великого Инки. Альпинисты и трекеры ездят в Хуараз, хайкать в горах. Там тоже много памятников, но добираться до каждого места надо с кровью…

Кстати, в древности именно эту роль выполняла инкская Дорога Солнца, по которой пытался путешествовать известный путешетсвенник фон Хаген. А вот железных дорог в Перу сейчас почти нет. Те, что есть, в основном идут от побережья к горным шахтам. Для грузовых перевозок. До появления автобусов узкая прибрежная полоска, вероятно, достаточно хорошо обслуживалась судами.

Отель Колониаль и музей Трухийо

С автовокзала в Трухийо — такси в отель «Колониаль», где был заказан по емейлу номер. Большой отель, в старинном провинциальном здании — и горячая вода была вполне (фото 157—159). Кош уже начал понимать важность наличия хорошей горячей воды в отелях. Стоил он тогда долларов двадцать пять. Как и предупреждали на трипадвизоре, по емейлу назвали одну цену, а на стойке взяли на пять баксов больше. Но Кош уже был к этому готов.

Ночевать в автобусах выгодно — экономишь на отеле и выигрываешь в дневном времени. Автобусный билет окупается бесплатной ночевкой. Полная кама делает такое путешествие вполне комфорным. Ну, не совсем, как в отеле, но фер-то ке? Надо же все равно передвигаться от пункта к пункту.

Безропотного согласившись с побором, пошел на уступки принципам и в смысле экскурсий — согласился на групповую экскурсию. Захотелось расслабиться наконец, после Чиклайо. Пущай повозят и расскажут.

Главными монументами в Трухийо были: огромный город культуры Чиму — Чан-Чан, пирамиды Солнца и Луны, построенные культурой Моче, музеи и комплекс Эль-Брухо. Казалось, что перемещения такие, что больше практически ни на что времени не остается.

Была идея купить в Трухийо билет до Барранки, и ночевать на второй день уже в Барранке, а утром ехать в Караль и другую крепость Моче — Парамонгу. «Колониаль» предложил, в сущности, все, что нужно, и плюс, они завозили в курортное местечко Хуанчако, куда ездят американские серферы.

Первая экскурсия была в Чан-Чан, Хуанчако, и пирамиды Соль и Луна. Отправлялась она довольно поздно, так что успел с утра пробежаться вокруг отеля и сделать рекогносцировку. Забежать в местный краеведческий музей, где, говорили, есть хорошая коллекция ритуальных сосудов моче и чиму. Городской музей был неподалеку от «Колониаля».

В музей как раз привели группу местных «пионеров» (фото 160). У латиносов такие культурные экскурсии для школьников очень приняты, их все время водят по патриотическим местам. Даже больше, наверно, чем нас в СССР. Денег не жалеют. Билеты для местных стоят раз в десять дешевле чем для иностранцев, как было и в добром старом СССР.

Музей расположился в колониальной усадьбе, стены вестибюля были украшены романтическими жанровыми картинами — Кош таких еще не видал (фото 161—162). Уютно-провинциально. Латинская Америка позволяет как-то по новому взглянуть на европейское искусство. Освежает взгляд.

Музей неплох. По части индейского искусства — вполне мирового класса. Много, естественно, муляжей. На западе победила идея музея как экспозиции объектов, как кунсткамеры. А тут жива просветительская идея музея как образовательного учреждения. Поэтому объекты дополняют муляжами, чтобы ввести пионеров и школьников в контекст. Экспозиции практически везде строятся по историческому принципу, и даже все названия залов вполне легко переводятся на русско-советский язык. Не то, что нынешние постмодернистские политкорректные термины.

Ритуальных ваз культур моче и чиму и в самом деле было много. Впервые увидел их в таком количестве. В Чиклайо в музеях они тоже присутствовали, но Трухийо был все же центр этой цивилизации. Плюс, всякие барельефы и экспонаты из раскопок в пирамидах, которые не забрали «в центр» (фото 164).

После музея прошвырнулся — интуитивно выбрав путь — по главной развлекательной магистрали города, ведущей к центральной площади. Фотографировал шедевры домостроения — эклектический кинотеатр Айякучо (очень напоминал здания в Ростове-на-Дону) (фото 165). Какое-то здание смешанного назначения (фото 166), и остатки колониальной роскоши с деревянными узорными лоджиями (фото 167).

Поразили казино. Это шедевры поп-дизайна. Иногда и в самом деле можно спутать с музеем. Но в этот ранний час эти злачные места еще были закрыты (фото 168).

Пешеходная улица вливалась в центральную площадь со знаменитой  скульптурной группой «у фонтана» (170). Впрочем, фонтана там как раз нет. Это  не Меркурий в центре "фонтана", как показалось сначала. Зачем латиносам ставить статую Меркурия в центре города? Это статуя долгожданной свободы

На площади находился главный собор Трухийо. Типичный колониальный стиль — белый и воздушный. Но с весьма замысловатыми иконами и статуями (фото 171—172).

Чан-чан — столица культуры Моче

Вернулся в отель как вовремя, чтобы ехать в Чан-чан. Тут система отработана и работает как часы. Отели предоставляют клиентуру организующим экскурсии туроператорам и транспортным фирмам. Те нанимают гидов. У нас получилось две маршрутки, две гидши, в одну посадили испаноязычных, в другую — иностранцев. Гидша — приятная интеллигентная дама, хорошо говорившая по-английски. Оказалось, преподавательница вуза, просто подрабатывает.

Чан-Чан был в свое время самым большим городом доколумбийской Америки. Столицей пустынных цивилизаций моче и чиму. Начинали тут еще моче, но в основном его строили чиму (IX — XV век). Потом их завоевали инки (они якобы осаждали город, и взяли его, только отрезав водное снабжение), а там уже и конкистадоры добили. Остались от гордой культуры рожки да ножки. Чиму потеряли даже язык, после вхождения в империю инков они перешли на кечуа. Так как культуры были бесписьменные, практически ничего о языках моче и чиму неизвестно, за исключением отдельных слов и сохранившихся названий мест.

Территория города — порядка 25 кв. км, жило тут в период расцвета порядка 60 тыс человек — как двое Мытищ в советское время. Это сравнимо с крупнейшими городами майя периода расцвета. Для цивилизации, в которой не было письменности, колес, тягловых животных и железа (даже бронзы) — не так плохо.

Что же они ели? В википедии пишут — диета белковая была в основном рыбная. Коров или бизонов, как на севере Америки у них не было. Даже свиней не было — самое большое мясное животное было лама (не живущие на равнинах). Еще собаки и, разумеется, морские свинки. Пили они воду из реки -в отличие от Юкатана, тут хотя бы были реки.

После разграбления конкистадорами, город постепенно пришел в упадок, и его занесло дождями Эль-Ниньо. В итоге, получилась картина, как на фото 174.

Городское шоссе рассекает руины Чан-Чана на две части (фото 178), см. карту 172а, и по обеим сторонам дороги долго тянутся холмы — бывшие здания, построенные из кирпича-сырца адобе, размытые под влиянием эль-ниньо (фото 179—180). Город по форме был прямоугольником, примерно 4 на 6 км, состоявшим из 10—12 районов — сиюдадел (городищ или цитаделей) — каждый из которых был самостоятельным, обнесенным стеной городком. Общая площадь города — примерно 20 кв. км., это самый большой город, построенный из адобе в Америках, и второй в мире по территории.

Каждый новый правитель строил новый «городок» с дворцом в центре, а старый оставался родственникам старого правителя (фото 181). В сиюдаделах жила элита, там были храмы, площади и административные здания. Как Москва в переделах бульварного кольца. А простой народ жил в промежутках между этим царскими районами.

Как и Куэлап, город не разрушали. Писарро, покоривший инков, основал новый город, Трухийо, чуть к югу от Чан-чана, и население переехало туда. Город (захоронения) были сильно прочесаны испанцами в поисках золота в XVII веке, они разграбили все, что могли.

Потом все это занесло песками, так оно все и гнило до середины ХХ века, когда Чан-чан начал входить в черту нового города. Население растаскивало кирпичи на свои жилища, как водится. Только в 1970-х годах американцы начали по-настоящему копать, и постепенно откопали и реконструировали для туристов два самых поздних района из двенадцати.

Сейчас для туристов открыта только сиюдадела Чуди (сиюдаделы названы по именам знаменитых археологов), да нам больше и не надо, потому что иначе одного дня не хватило бы. Организованные экскурсии имеют свою прелесть, но и недостатки… Сначала, как водится, завезли в музей, открывающийся, как водится же, муляжами. Муляжей много, но и объектов прилично. Город, конечно, грабили и грабят, но он слишком большой, могил много. Хватит на всех. Чтобы добраться до комплекса Чуди, уже приходится прилично проехать по городу.

По обеим сторонам дороги километрами тянутся некопанные здания (фото 178—179). Это покруче Тукуме будет. Чай, не мелкий региональный центр… столица! Конечно, стены частично восстановленные (фото 181). Это делается в меру, так как памятник состоит на учете ЮНЕСКО и слишком осовременивать его нельзя. Вон и кирпичи рядом стояли — такие же наверно адобе, просто современные. Ничем современные адобе не отличаются от древних, реконструировать легко. Внутри — огромный лабиринт улочек (восстановлено, надо понимать) (фото 182). Вот где в Дум играть!

В расчищенном, но не восстановленном виде это выглядит примерно, как на фото 183. Улочки выводят в итоге к огромным публичным площадям, где совершались церемонии и правители принимали «ходоков», приходящих «из-за стены» (фото 184). Все это было когда-то покрашено в яркие цвета, разумеется (остатки краски, фото 185).

Как же все это выглядело, когда было новое? Сплошное арт-деко. Адобе располагает к арт-декошности (фото 186—188). За площадью был огромный комплекс мелких храмов для различных богов, куда народ приходил за советом и с приношениями. Реконструкторы оставили нерасчищенные куски для контраста (фото 189).

На фото 190 показано, как реконструкторы считают, это выглядело в полном варианте (плюс раскраска). Гигантские площади — и их несколько только в одной сиюдаделе! Зачем были нужны такие большие, даже и с населением в тридцать тысяч (фото 191)? Внутри внутреннего города был даже свой пруд (фото 192). Пруд в пустыне! Гидша сказала, что еще 20 лет назад это была просто высохшая яма. Но климат меняется, поднялись грунтовые воды, просочилась откуда-то вода, и тут же появился тростник и утки. Администрация (человеческий фактор), сказала она, к этому никак не причастна!

На самом деле, грунтовые воды тут были всегда, и согласно археологическим раскопкам, первоначально жители Чан-Чана полагались на колодцы глубиной пятнадцать метров. Однако этой грунтовой воды было недостаточно для разросшегося города, пришлось создать сложную ирригационную систему, берущую начало в двадцати километрах к востоку, и перекрытие которой и помогло инкам сломить сопротивление Чимора.

В отличие от Тукуме, тут все было огорожено и «за буйки» заплывать было нельзя. Вероятно, можно было посетить без гида и походить по пустыне — но тут, все равно, явно было наблюдение за всем. Наконец мы добрались до места, где были захоронения знати и склепы (фото 193). И храмы. Ну чисто Дум, если кто помнит (фото 194)!

«Иностранцы» были с бору по сосенке — японцы, швейцарцы, французы — ни одного америкоса или канадца (случайная выборка, но показательная). Попадаются русские. Америкосы сюда почти не ездят — север считается опасным. У американцев — «Великий Путь Янки»: Лима-Мачу Пикчу-Титикака-Каньон Колька-Арекипа-Лима, то есть все — к югу от Лимы. Когда Кош посетил эти места летом в 2017, ему показалось, что иностранцев и вообще не видно — основную массу туристов составляли перуанцы и латиноамериканцы.

Хуанчако — серферский рай

После Чуди нас повезли обедать в пригород Трухийо, Хуанчако. Зачем было тащиться в Хуанчако? В самом Трухийо нет, что ли, ресторанов? Простой ответ — туристам же надо показать достопримечательности. Более сложный ответ, появившийся гораздо позже — для перуанцев Хуанчако — это настоящий курорт, и жители Трухийо часто ездят туда на ланч (он у них длинный, сиеста). А потому и иностранцев туда надо вывезти. Трухильцы гордятся Хуанчако. Это призовое место.

В те поры, Кошу казалось, что это все эти передвижения были «путешествиями»: тебя везут, и везут, и везут по незнакомому городу. Если сравнивать с Москвой, то Чан-Чан расположен от центра примерно на том же расстоянии, что ВДНХ, а Хуанчако — это Мытищи. Такси туда-обратно стоили бы примерно столько же, сколько экскурсия. Хуанчако расположен чуть дальше (примерно в трех-четырех километрах) на северо-запад от Чан-Чана (см карту 172а)

Хуанчако — образцово-показательный перуанский курорт. Славится традиционными лодками-тоторрами («морские коньки») — точно на таких индейцы рыбачили две тысячи лет назад (фото 195). Гидша сказала, что они тут по делу. Рыбаки рыбачат.

А главное, тут есть пляжи. Главный пляж Хуанчако, кстати, называется Эль Варадеро (фото 196—197). Но, хотя Хуанчако — действительно тропический курорт, купаться тут — дело сомнительное. Как и на всем западном побережье Америк. Холодное Гумбольтово течение, сильный прибой, мелко (пока выберешься до «поплавать»), песок — так себе. Солнце зимой появляется редко. Может, есть хорошие места в центральной Америке, в Мексике и Коста-Рике? Как, помнится, сказал один знакомый чилиец, у них в Чили есть «ровно два приличных пляжа». Это должна быть какая-то очень закрытая бухта. Чтобы не было волн и вода прогревалась. И песок. Может, в Лос-Анджелесе такое есть. В бассейнах при отелях. Одно хорошо в Хуанчако — выбираться на берег из волн, похоже, не так сложно, как в некоторых других местах.

Когда мы приехали, одна смелая дамочка на пляже — судя по виду, местная — даже осмелилась раздеться и принимать солнечные ванны (фото 197). И вовремя — тут откуда-то показалось солнце! Проблесками. Вообще-то местные (во всей Латинской Америке, равно как и в Восточной Азии) по понятным причинам загорать не любят — берегут цвет кожи, держатся от солнца подальше. Поэтому и купаются они прямо в одежде, а не в микрокупальниках. И плавать умеют далеко не все, как часто бывает у приморского населения. Море, это не ласковый прибой, а скорее опасная, враждебная среда, у которой надо зубами выбивать пропитание. Идея выйти на пляж и там выпить пива или еще чего, в тенечке, им вполне импонирует. Особенно поздно вечером, когда схлынули песчаные мухи. Идея же лежать на пляже на лежаке и загорать — кажется им дикой придумкой безумных экстранхеросов. Тем более, купаться зимой (например, в ноябре на Кубе)? Ужас-ужас. Но под влиянием тех же экстранхеросов, кое-кто потихоньку к этой идее привыкает…

Не купанием славно Хуанчако. Кому тут рай, так это серферам в гидрокостюмах (они бултыхаются у мола на мелководье, фото 199). Эта часть побережья считается одним из лучших в мире мест для серфинга. Тут неподалеку зафиксирована самая длинная в мире «левая волна». Сюда америкосы ездят, да, и даже живут подолгу. Особенно калифорнийские dudes. Им к Гумбольдту не привыкать.

А кроме серферов, тут рай для гурманов. Наконец-то попробовал севиче — латинский вариант суши, но с картошкой и жареной кукурузой (фото 200). Якобы его придумали еще индейцы моче, а вот лимон был добавлен уже испанцами. Это блюдо — райское наслаждение. Если хорошо сготовлено. Не только и не столько жареной курицей славно Перу, а вот как раз севичей. И готовят они это все великолепно, даже в самой грошовой забегаловке, и стоит это сравнительно копейки. Уж на что Кош не гурман, но тут должен поднять обе лапки кверху. Почему вот этого нет, например, на Кубе? Бог весть. Блюдо-то простое. С кухней на Кубе увы. Как и с памятниками истории. Севичеимеет немало вариантов, и в Мексике, например, готовится в основном из креветок. Это совсем другое блюдо, мало имеющее общего с перуанским.

До этого Кош, за исключением пары общепитов, практически дня три не ел, питался наскоро галетами, чипсами и инка-колой. После открытия севиче, приходилось постоянно мучительно выбирать, что же сожрать в этот раз — курицу, говядину, свинину или севиче?! Ибо и то и другое вкусно, а невозможно съесть больше одного блюда.

Перуанцы божественно готовят жареную соленое мясо с картошкой, ломо сальтадо. Эти маленькие коричневые люди умеют и любят готовить. Некоторые экстранхеросы туда ездят исключительно, чтобы пожрать, и Кош их может понять. В Лиме есть три-четыре ресторана с мишленовскими звездами (в то время как в некоторых, помышляющих о мировом статусе, городах, их нет ни одного). Но вот о пляжах надо забыть, если ты не серфер или кайтер.

Поели, пора было и собираться. Забрались в маршрутки и попилили опять через все Трухийо к пирамидам Солнца и Луны. Тут удалось мельком увидеть напряженную коммерческую жизнь центра. Ничем не отличается от московских рынков 1990-х, или того же Чайнатауна. Экономика отливает это в одни формы. Единственно, что, наверно, вся эта мишура произведена тут же, в Перу, а не в Китае или Турции. Хлопка и дешевой рабочей силы хватает и тут. Кубинская знакомая утверждала, что сюда народ ездит челночить аж из Кубы. Вот такой тут народец.

Пирамиды моче Соль и Луна

Через пару часов нас собрали и повезли осматривать пирамиды Солнца и Луны (см. 172а). Время от времени пустынный пейзаж Панамериканы разбавлялся церквушками, стоящими прямо в пустыне, причем на церкви штукатурка находилась (фото 203). Как потом убедился Кош, религиозные заведения для перуанцев вообще были оазисами в жизни. На них денег не жалели, в отличие от жилых домов.

Чан-Чан был в основном построен после XI века индейцами чиму, наследниками культуры моче. Названия эти условные, потому что на самом деле неизвестно как сами себя называли, письменности не было и языки не сохранились. Часто культуры называют по названию рек или долин, где их обнаружили. Вот и пирамиды Солнца и Луны, находившиеся в центре ранней мочиковой культуры, располагаются в четырех километрах на юг от нынешнего Трухийо (основанного Писарро по совсем другим критериям — вероятно, по удобству по отношению к бухте., и названного по имени родного города Писарро). Формально, можно считать что все эти поселения — Чан-Чан, Трухийо, Моче — находятся в устье реки Моче.

Окружавший пирамиды Солнца и Луны город был в полном расцвете уже в V веке. Хуака (пирамида) Луны старше, но пирамида Солнца больше. Пирамида Солнца была вообще самым большим сооружением из адобе (самана) в доколумбовой Америке. Больше любой мексиканской пирамиды. Однако конкистадоры, ищущие золото в захоронениях, в XVII веке отвели реку и просто подмыли пирамиду. Она обрушилась и сохранилось не больше трети от оригинала. Оригинальное инженерное решение. Кош даже спросил гидшу, а каков был коммерческий профит этой операции? Гидша не знала.

Но и эти остатки — высотой 41 метр, кажется, самая большая конструкция после мексиканских Теотиуакана и Чолулы — тоже впечатляют. Размер объясняется конструкцией. Их строили не с нуля. Возводили их, как матрешки — в какой-то момент, принимали решение и закрывали старую использованную пирамиду, накрывая ее, как колпаком, новым слоем, на радость будущим археологам. Так они и росли. Это типичная практика для большинства таких культур.

Самое обидное, что на хуаку Соль (пирамиду Солнца) нас так и не пустили — она была закрыта для туристов. Этого в путеводителях что-то не упоминали (как, впрочем, и осмотра ее). Гиды сказали это нам только при подъезде к месту. Пришлось довольствоваться внешним осмотром (фото 205). Издалека. Даже близко не подпустили.

Хуака дель Соль служила, судя по всему, главным административным и дворцовым центром города Моче (или Серро Бланко, по невысокому вулкану, находящемуся рядом). Там было множество захоронений. Хуака дель Луна поменьше, и она служила, судя по всему, в основном, релизиозным центром. Тут было несколько платформ с храмами, и также захоронения. Одна из платформ была разрушена грабителями, остальные они проигнорировали.

Рядом с пирамидой Луны находится холм — надо понимать, Серро Бланко, «Белая гора». На нее тоже не пришлось взойти (фото 206). Кош спросил экскурсоводшу, а что, вот, типа, индейцы, лазили ли они на гору, когда тут был город? Есть ли там тропинки, трейлы? Она задумалась надолго, потом сказала, что не знает. Но не думает, чтобы вот так лазили.

Между тем, в Википедии написано, что на Луне, в частности, совершались человеческие жертвоприношения, как раз на восточной платформе, обращенной к горе, и тела жертв сбрасывали по стене пирамиды вниз, к горе. Археологи обнаружили там множество человеческих скелетов. В это место, нас, разумеется, не водили.

Но сначала нас загнали в музей при пирамидах. Неплохая экспозиция, но фотографировать не разрешалось (фото 207).

Прямые как палки, кактусы, растущие перед входом в музей, и есть те самые кактусы сан-педро, из которых варят сами-знаете-что. Растут тут, панимаш. Ужос.

Помимо кактусов, имелись в ассортименте голые перуанские собаки, которых разводили индейцы в те еще времена. Это древняя, доколумбова порода собак. Они пришли с человеком в Америку почти десять тысяч лет назад, и генетически уникальны. Эта ветвь в остальном мире пресеклась. Реликт. Они считаются национальным достоянием, но при этом, увы, вымирают (фото 208). Впрочем, их родственники есть в Мексике и США.

Осматривать пирамиду Луны положено сверху вниз (фото 209). Хотя она и меньше пирамиды Солнца, это огромное сооружение. Нам показали знаменитые полихромные барельефы. Многие из них реставрированы, подкрашены (фото 210). Но тут же рядом есть и «оригинальные» маски, как они откопаны археологами, так что можно сравнить. Отдельно у одной из траншей выложена экспозиция кирпичных плиток. Хотя письменности не было, но для учета и контроля кирпичи адобе метились персональными метками (фото 211). Личными, а может быть, бригадными.

На барельефах изображен основной бог Моче (фото 212, в настоящее время его имя трактуется Айяпек («всезнающий»), тут вроде еще не подкрашено). Алтарь и полихромные барельефы разных веков — на одном из этажей (фото 213).

С вершины Луны вдали, через гигантскую площадь, видна пирамида Солнца — то, что от нее осталось (фото 205, 214). Между пирамидами когда-то была площадь и город. Много народу жило, но эти здания не сохранились. Археологи, впрочем, копают культурные остатки.

Проблема археологии Перу в том, что до недавнего времени практически вся археология, как когда-то в Египте и Индии и Китае, была «иностранной». Копали американцы, немцы, и, исторически, японцы. У местных денег на это не было. Нет особо и сейчас, тем более что количество только доколумбовых памятников и объемы колоссальные. Их только регистрируют (сотни тысяч) и охраняют самые важные (десятки). Но это не спасает пирамиды от снесения в коммерческих целях постройки дорог или зданий. Как, впрочем и в других местах в Латинской Америке, в Мексике. Вот и Эль Вентаррон — сожгли его, и все. А хуаку Эль Параисо, о которой речь далее, почти снесли бульдозерами.

В пользу перуанцев следует заметить, что сейчас у них развита система археологического образования, и свои специалисты, в отличие от некоторых других стран (например, Белиза) у них есть. Просто объем археологического наследия совершенно непропорционален возможностям страны. Поэтому иностранцы продолжают копать, несмотря на иезуитские сложности в получении разрешения на это.

Их очень даже можно понять. Им хочется покопать что-то значительное. Но почему-то так исторически сложилось, что подавляющее большинство древних исторически значимых монументов находится в странах, у которых нет средств на их раскопки. А в тех странах, где есть средства, нет столь значимых монументов. «Места силы», так сказать, значительно сместились за последние две-три тысячи лет. Без симбиоза не обойтись.

Наконец, спустились на самый нижний уровень, где тоже был алтарь (фото 215, 218—219). Тут были изображены пленники и оприходующие их жрецы (фото 217). Есть большой барельеф где изображена картина мира (фото 216). Есть барельеф с пауками (фото 219). Пауки ведь имеют отношение к крови.

Закончив осмотр Луны, двинулись назад к гостинице, совсем неподалеку. Получилось свободное световое время, потраченное на прогулки по городу и заказ билетов. Ибо, как-то надо было попадать в Барранку!

Сначала расспросил про Барранку в отеле, но там, услышав про эту Барранку, замахали руками и сказали, что знать не знают, и никто туда не ездит. Спроси, мол, в туристическом агентстве на главной улице. Туда Кош и отправился.

Несмотря на сравнительно позднее время, агенство было открыто. В офисе сидели две девушки, одна даже говорила по-английски, хотя они и явно побаивались крупного экстранхероса. Объяснил им свою проблему.

— Не, мы про такие автобусы не знаем. Если кому нужно в Барранку, они едут до Лимы и оттуда едут назад на лимских рейсовых маршрутках. А из Трухийо в Барранку не попадешь. Если хочешь, мы можем посадить тебя на автобус до Лимы, и он тебя высадит в Барранке. По требованию.

— Хех. Так высадит же не на вокзале, а ночью, на обочине шоссе?

— Ну да… там нет вокзала, — подумав, сказали девушки.

— Нет, мне таки нужно нормальное лицензированное такси до гостиницы, а не голосовать со всеми бебехами на обочине Панамериканы в два ночи. Да еще в этой вашей пресловутой Барранке.

— А че те и нужно-то, в этой Барранке? — наконец спросили они.

— Мне нужен Караль.

Про Караль эти турагентши как раз знали!

— А, Караль! Так почему тебе не взять тур из Лимы? Есть такая компания Караль-турс.

— Дык, что же это получается, переться почти 500 км в Лиму а потом 250 км назад? И потом, я их смотрел, они не каждый день ездят.

— Мы щас можем им позвонить, и все выяснить, — обрадовались девушки. И за бесплатно со своего телефона — погуглив телефон агентши по интернету — позвонили какой-то Кармен. Несмотря на поздний вечер, та взяла трубку, и была любезна. Отлично говорила по-английски.

— Да, как раз 18-го мая у нас есть с утра тур и есть ровно одно место.

— А как же я успею до вас доехать, к началу экскурсии? А вдруг вы уже уедете?

— А ты до нас и не доезжай. Ты на чем едешь в Лиму? Возьми автобус до терминала «Эмтрафесы», и мы тебя там подхватим, не волнуйся! Мы тебе место зарезервируем.

Вот это сервис. Стоило это прилично по местным меркам, порядка 120 баксов, но зато с обедом и прочим обслуживанием. Если сложить автобус до Барранки, такси до Караля, и потом все это назад, в Лиму — получилось бы не меньше. И вообще, какая уже разница?

Деваться было некуда, как ни смешным казался такой маршрут. Так и договорились. Кош купил у девушек билет до Лимы на завтра на вечер. Наступал уикенд и все автобусы были забиты! Все ехали в Лиму (за колбасой?) Полной камы уже не было ни на какие рейсы, пришлось брать полукаму на втором этаже. Кош презентовал девушкам нехитрые западные плюшки за помощь и удалился спать.

Трухийо — день второй

Утром загрузились в маршрутку и поехали смотреть комплекс Эль-Брухо («Ведьмак») на север от Чиклайо. Там, на самом деле, целых три важных археологических места — докерамическая хуака Приета и ранние (первых веков н.э.) пирамиды Эль Брухо и Као Вьеха). В последней была обнаружена мумия первой женщины-правительницы в Перу, «дама Као» (по названию района, это не ее имя). Большая находка. Первая женщина-правитель. Одна из немногих нетронутых могил (наряду с Правителем Сипана), до которой не добрались конкистадоры и гробокопатели.

Совсем недавно, лет семь назад, открыли комплекс для туристов. Гидши-профессорши, правда, в автобусе не оказалось — вторая гидша, по-английски не говорившая, объяснила, что у той что-то внезапно стряслось и будет теперь вот только она, и только по-испански. Но в Эль Брухо белых поехало с гулькин нос, так что решили обойтись так.

Потом к нам присоединилась маршрутка с русской группой — мужичок лет тридцати с кэноном наперевес и с пятерыми (пять, Карл!) девушками такого же возраста (на своем ходу), узнаваемыми по стилю. Как они умудрялись так одеваться в этой пустыне… наверно, все были с форума Винского! Вот так они путешествовали по Перу с одним английским. То есть, вполне же можно обойтись английским. И в отличие от америкосов, добрались до Трухийо и ездят на археологические экскурсии. Зачот. Кош к ним впрочем не подошел. На всякий случай.

На карте (221) отмечено, где Чан-чан, где Хуанчако и где Эль Брухо. Надо пересекать реку Чикама. Мы ехали не по побережью, а по Панамерикане (судя по тому, что проехали пункт оплаты). До «зеленой зоны» дорога была типичная пустыня (фото 222). Появились арыки — там жизнь (фото 223).

Это было начало настоящей северной перуанской пустыни, не хуже Атакамы, тянущейся от Пиуры до Чиклайо. Именно тут прошел со своими наемниками Писарро, и они выжили. Вот где чудеса-то. Сообщается об этом скупо. А ведь это фантастика — пройти такую пустыню без особого опыта, с большим отрядом, с лошадьми (которым тоже надо пить), и даже не представляя, что их ожидает. А тогда это были просто будни конкистадоров.

Впрочем, во-первых, они шли по построенной инкам дороге. Главное достоинство цивилизации инков, их система дорог, обернулась против них. Во-вторых, у них были местные индейцы в проводниках. Как-то вот этот аспект обычно забывается в теориях колонизации. Взять тех же Кортеса или Писарро. Обычно пишут, что они покорили добрых местных индейцев огнем и мечом всего с двумя-тремя сотнями людей. Герои!

Верно, что испанцев там были две-три сотни. Однако же там же были тысячи и десятки тысяч местных племен, недовольных правлением ацтеков или инков. С точки зрения этих племен, испанцы просто помогли им свергнуть иго деспотических правителей. Верно, что испанцы и их потом унасекомили, но все же боевые действия велись в массе своей между индейцами, при ударной силе испанцев.

Сама река Чикама (поданая на карте широкой голубой лентой — это, видимо, она на фото 225), на перуанское лето, судя по всему пересыхает. Или, по дороге с гор, вся расходуется на орошение. Так или иначе, все это место считается долиной реки Чикама, в отличие от долины Моче, в которой расположенТрухийо. А в каждой такой долине, как правило, возникала своя локальная культура, базировавшаяся на водном ресурсе.