Бесплатный фрагмент - Качели времени. Обратный отсчёт

Цивилизации столько раз предсказывали конец света, что в него уже почти никто не верил. И в этот раз вроде бы ничто не предвещало беды, но… Но вдруг, безо всякого предупреждения, на планете открылся временной разлом. Стрелки всех часов пошли в обратном направлении. С каждым днём люди молодеют. Обратная реакция затронула все живые организмы, предметы и даже атмосферные явления: снег и дождь теперь не падают на землю а, появляясь на ней, возносятся ввысь. Как это остановить? Ответ неясен, но учёные по всему миру пытаются найти решение. В ходе этих попыток была изобретена машина времени, на которой планировалось отправить в прошлое, к цивилизации этрусков, подготовленного человека. Тому предстояло узнать у таинственного племени причину явления, которое может стереть с лица земли все признаки человечества буквально за несколько лет. Волею судеб в прошлое отправился совсем не тот, кто планировал там оказаться. И в прошлое ли??? Такой вопрос задаст себе невольный путешественник во времени.

Глава первая. 15 декабря. Начало

— День явно не задался! — недовольно произнесла я, едва распахнув глаза.

Не стоит удивляться такому восклицанию человека, только вынырнувшего из сна. Особенно если этим человеком являюсь я, в моём нынешнем настроении.

А настроение у меня, должна признаться, препротивнейшее. И остаётся таким всю последнюю неделю. И виной тому — кто бы мог подумать? — противные этруски, живущие чёрт знает когда, со своими дурацкими предсказаниями, которые обещают нам конец света в ближайшем же будущем. А точнее — завтра.

И я этим обстоятельством, разумеется, недовольна. По той банальной причине, что мне ещё очень даже хочется жить! Ещё бы — недели не прошло, как я отпраздновала своё двадцатипятилетие. А четверть века — это мало, безумно мало. Особенно принимая во внимание такую угрозу, как очередной конец света.

Кстати, по этому поводу я пребываю в глубочайшем недоумении. Столько раз нам предсказывали конец света — и ведь ни одно предсказание не сбылось. Почему же теперь он должен наступить? Да и как звучит — «конец света»… Даже представить это невозможно. Может закончиться фильм, может закончиться срок страховки, в конце концов может закончиться человеческая жизнь… Но как может закончиться целый мир? Неужели нашей планеты просто не станет? Исчезнет за одну секунду или же она будет умирать долго и мучительно? Вместе с человечеством… Нет, решительно, я не могу представить себе, как это произойдёт. Точно так же, как не могу представить, что это произойдёт вообще.

Занятая такими «позитивными» размышлениями я почти не заметила, как совершила все утренние ритуалы — от чистки зубов до принятия первой чашечки кофе натощак. Привычные действия я делала на автомате. Вот, сейчас я причёсываюсь, смотрюсь в зеркало… Делаю всё, что делала много раз до этого дня. И что возможно никогда уже не сделаю после. Хотя нет… Ещё один день в запасе у меня имеется. Только ли один?

Вообще, этот «конец света» несколько отличается ото всех предыдущих. Начать хотя бы с того, что известие о нем не получило такое широкое распространение как, например, история с календарем Майя. Когда весь мир с замиранием сердца ждал наступления 21 декабря 2012 года, мне было всего 13 лет. Я не особо верила в то, что вселенная вдруг возьмет и прекратит существование. Впрочем, не я одна — и как показала практика, не зря люди в это не верили. Конец света не наступил. Правда, и начала нового периода, который обещали те, кто якобы действительно расшифровал календарь Майя, тоже не случилось. Почему же весть об очередном конце света лично я воспринимаю более серьезно?

Во-первых, этот конец света не получил такой широкой огласки, как все предыдущие. Если о календаре Майя и о том, как его нужно толковать, не рассуждал только ленивый, то о пророчествах этрусков не знает вообще никто. Широкая общественность, в лице меня и моих родителей, тоже не догадывалась бы о нависшей над нами угрозе, если бы… Если бы не мой родной брат. Он уже долгое время работает в одной из американских лабораторий, которая как раз и занимается расшифровкой этрусских текстов. В то время, как весь мир еще считает, что письмена загадочной цивилизации, непонятно откуда взявшейся и неизвестно куда исчезнувшей, не поддаются прочтению, американцы сделали огромный шаг в их изучении. И в одном из древних текстов, который был написал аж 25 столетий назад, они нашли пророчество, согласно которому наш мир в самое ближайшее время прекратит свое существование.

И самое удивительное тут кроется в том, что своим открытием ученые ни с кем не поделились! Вот это, лично для меня, уже странно и даже страшно. Когда о предполагаемом конце света кричат на каждом углу, то кажется, что он не наступит никогда — что и подтверждает практика. А вот когда очередная сенсационная новость такого характера изо всех сил замалчивается, и проходит под грифом «совершенно секретно»… Это уже вызывает некоторые опасения. Почему про предсказания этрусков молчат? Не потому ли, что в этот раз все и правда сбудется, и осторожные ученые хотят таким образом избежать массовой истерии и паники? Но все-таки — нас столько раз пугали концом света, что очередное известие о нем вряд ли уже хоть кого-то испугает.

Разумеется, я задавала этот вопрос брату, на что он просто пожимал плечами и делал таинственное лицо. А после сообщал, что если бы он не был начальником суперсекретной лаборатории, то и мы бы не знали о том, что произойдет в ближайшее время. Таинственные гримасы брата на меня особого впечатления не производили, он та еще трещотка.

Да и в целом, когда он впервые рассказал нам об очередном конце света, я не восприняла эту новость всерьёз. Тогда мне было всего двадцать лет и казалось, что вся жизнь — долгая и счастливая — впереди. А в долгой и счастливой жизни не место всяким концам света. Однако, по мере приближения роковой даты, мне становится, мягко говоря, не по себе. И хотя я уверена, что этот конец света такой же «настоящий», как и все остальные — в глубине души что-то ёкает. А вдруг? Тем более сейчас учёные постоянно фиксируют какие-то непонятные природные явления, в результате которых мы все если уж не сразу погибнем, то во всяком случае, по прошествии определённого времени точно сыграем в ящик. Вдобавок к этому ещё всякие катастрофы природные и не очень. Это и эпидемия ковида, которая внезапно обрушилась на всю планету, и вооруженные конфликты, которые подозрительно участились в последнее время, и землетрясения в Турции и Сирии… Нет, что-то эдакое определённо творится. Вот только что именно? Неужели и правда завтра нам всем придётся сказать «До свидания» этому миру?

Сказать, что подобные явления огорчают, значит промолчать. И надо же было этому случиться за две недели до Нового Года! Насколько я знаю, родители даже не удосужился запастись подарками для друзей и родственников — а зачем? Да и рановато ещё — целых шестнадцать дней, если повезёт выжить.

Но хватит об этом. День нужно начинать с положительных эмоций. Так говорилось в каком-то фильме. Или книге? Неважно. Решив набраться хорошего настроения, я включила компьютер, зашла в Интернет и набрала адрес сайта, на котором хранится мой виртуальный дневничок. Да, я веду дневник, или как модно сейчас выражаться — являюсь блоггером. Кто я? Ах, простите, за всеми этими мрачными размышлениями о том, что нас ждёт, я даже не успела представиться. Что ж, надо исправлять свои ошибки.

Зовут меня Саша, о своём возрасте я говорила выше… Что ещё? Ещё я работаю копирайтером, и пишу разные заметочки для разных же сайтов, а иногда и даже журналов. Этого вполне хватает мне на жизнь и позволяет валять дурака большую часть дня, чем я с удовольствием и занимаюсь. Живу я отдельно от родителей, о личной жизни не могу многого сказать. А что можно сказать о том, чего нет? Наверное, это всё…

Вот так незатейливо меня можно описать буквально в сотне слов. И это за двадцать-то пять лет жизни! Нет, определённо рано конец света собрался наступать. Мог бы ещё двадцать пять лет подождать. Ну или вовсе не наступить… Ну да, остаётся только мечтать об этом.

Так, а что я собиралась сделать? Ах да — набраться позитива в блогах. Итак, приступим…

Да… Все будто сговорились и вешают записи исключительно о каких-то нерадостных и печальных событиях. В ЖЖ позитива не сыщешь. Рука моя потянулась к пульту от телевизора, но удалось вовремя остановиться — уж если в интернете сплошь чернуха, то чего ждать от телевидения? Траурных речей мне почему-то не хочется.

Так чем же заняться? Может, поехать к родителям? Но они тоже будут говорить про роковую дату, а так хотелось бы хоть ненадолго про неё забыть. Едва я подумала об этом, как раздался звонок телефона. Посмотрела на определитель — мама. Мысли, что ли, мои читает?

— Алло? — сказала я в трубку.

— Шурочка! — раздался на удивление бодрый голос моей мамаши. Интересно, что это с ней? Последние дни она говорит исключительно в тоне Ослика Иа. Да и ещё эта раздражающая меня вариация имени — Шурочка. Мать называет меня так только тогда, когда настроение у неё приподнятое. Странно всё это. Может, уже начинаются какие-то природные катаклизмы, влияющие на психику?

— Шурочка? Ты меня слышишь? — мама явно потеряла дочку, так как я, погрузившись в размышления, никаких признаков жизни не подавала.

— Да, мам. Слышу, слышу. — ответила я.

— Дочь! — торжественно заявила мать. — Собирайся и приезжай к нам с папой.

Ну да. Мать и правда читает мои мысли. Однако, я не представляю, как добраться до родителей. Живут они за городом, зимой туда автобусы не ходят.. Может, такси взять?

— Шурочка? Ты снова куда-то пропала! — напомнила о себе маман.

— Мам… — откашлялась я. — Знаешь, совершенно не представляю, как мне до вас добраться — общественный транспорт сейчас не ходит и…

— Шурочка, не волнуйся! Полчаса назад звонил Женечка. Он прилетел и сейчас заедет за тобой! — возрадовалась мать.

Я её радости не разделяла… Женечка — это тот самый мой старший брат, гордость семьи, сразу после окончания института смывшийся в Америку. Там его окрестили Джоном Крайнофф (американское производное от Крайнов). Мистер Крайнофф добился успехов в изучении временных аномалий и сейчас, насколько я знаю, работает над созданием машины времени. Разумеется, это сверхсекретный проект, как и расшифровка этрусских предсказаний о конце света. Настолько сверхсекретный, что брат, получив сие задание, сразу растрезвонил о нём всей нашей семье. И как только его ещё ФБР под колпак не взяло?

Так, а что он делает тут, в России? Почему не остался пережидать в Америке? У них же там такие бомбоубежища — три конца света перенесут и даже не заржавеют.

Самостоятельно получить ответ на этот вопрос я не успела — в замке что-то зашуршало и уже через минуту в квартиру, как к себе домой, зашёл мой брат. Видок он имел, мягко говоря, не слишком привычный. Белая шляпа с полями (такие сейчас кто-нибудь носит?), белая же короткая шубка (глядя на нее, мне почему-то в голову приходит стойкая ассоциация с каким-нибудь американским сутенером эпохи 90-х), белые кожаные брюки (без комментариев) и белые же туфли из кожи свежеубитого дермантина (самое то для декабря в Сибири!). Образ довершала голливудская улыбка, сильно смахивающая на её усечённый вариант — ухмылка мосфильмовская (я считаю, что для голливудской улыбки нужны голливудские же фарфоровые зубы. А братец такими пока что не обзавёлся). Женя стоял, улыбался и молчал. В общем, он был похож на белое безмолвие. Наконец-то я увидела, что это такое.

— И каким чудесным образом ты тут оказался? — оторвавшись от созерцания дива дивного, я решила поприветствовать драгоценного братика этим вопросом.

— Саша, ты не рада меня видеть? — удивился брат.

— Сложно сказать. Возможно, если бы ты не был столь бесцеремонен, я бы испытала что-то отдалённо похожее на радость. А вдруг я была бы тут не одна, а с молодым человеком, например?

— Ты? С молодым человеком? — ещё больше удивился брат. И начал смеяться. Очень громко и заливисто.

А я была не права — фарфоровые зубы уже начали заселять необъятную пасть моего братика. Это ж надо так смеяться — все коронки видны. Интересно, а его можно выключить или хотя бы сделать тише?

— Женя… — предприняла я робкую попытку. Однако, братик не реагировал и продолжал изображать из себя коня особо громкой породы,

— Хватит ржать! — рявкнула я. Это подействовало. Рот Евгения со стуком захлопнулся, а глаза начали увеличиваться в размерах.

— Жди меня. И я вернусь. — проинструктировала я брата и пошла собираться в гости к родителям. Можно сказать, встреча с дражайшим родственником прошла отлично.

Пока я одевалась, мне стало немного стыдно. Все-таки человек летел через полмира, и явно не рассчитывал на такой, мягко говоря, прохладный прием. С другой стороны, я считаю, он и сам в этом виноват. В конце концов, такое его появление на моем пороге — действительно крайнее проявление бесцеремонности. К тому же я не помню, чтобы давала ему ключи. Наверное мама снабдила в свое время, и даже не удосужилась меня об этом предупредить. А Женька не преминул воспользоваться ими при первой же возможности.

Да, эта квартира когда-то была родительской. Мама, если бывает тут, и сама на автомате продолжает вести себя по-хозяйски. Вот и брат, наверное, поступил так на автомате. С другой стороны, никто не просил его язвить по поводу моей личной жизни, точнее, по поводу факта ее отсутствия. Если бы он просто промолчал в ответ на мое замечание, вряд ли бы я позволила себе говорить с ним в подобном тоне.

Пока я одевалась и собирала вещи для поездки, из кухни послышалось звяканье посуды, свист чайника… Братик решил не терять время даром, и, похоже, решил выпить кофе. Ну и правильно — все лучше, чем торчать в прихожей белым укоряющим сусликом. Я посмотрела в зеркало, прошлась по волосам расческой, взяла сумку и вышла на кухню. Братец стоял с кружкой у окна, обозревал окрестности. Смотрелся он тут, мягко говоря, неуместно во всем своем белом. Да еще и прошел прямо в туфлях, оставляя мокрые грязные следы. Ну спасибо! Я ведь только вчера полы мыла, но кого это волнует?

— Поехали. — сказала я. — Когда вернемся, полы за собой помоешь.

Глава вторая. Часы идут

По дороге к родителям, мы с Женей практически не разговаривали. Очевидно, его обидел мой не слишком приветливый приём. Я же не считала нужным извиняться: его поведение, по моим понятиям, также не отличалось вежливостью. А с учётом того, что в последнее время я почти перестала слышать вопросы по поводу того, когда же я дам себя окольцевать хоть кому-нибудь (хорошая постановочка вопроса, не правда ли?), реакция брата тем более мне не понравилась. Неужели меня успели записать в старые девы? А может, у Женьки просто такой юмор? Наверняка американский — кинокомедии этой страны мне никогда смешными не казались. Зато братец всегда был в восторге от всего американского, буквально бредил этой страной. И когда ему удалось устроиться на работу в США, радости его просто не было предела. Что же, каждому свое.

Мы ехали по извилистой дороге, на взятом в прокате автомобиле. Вела, разумеется, я. Евгений, хоть и имел права (американские), не выражал особого желания сесть за руль. Ну а мне, как назидательно сказал братик, необходимо оттачивать свои водительские навыки. Как будто они мне пригодятся, в ближайшем десятилетии! Машину я куплю явно не раньше, чем мне стукнет тридцать с хвостиком. Ну а ежели завтра мы все и правда в экстренном порядке сыграем в ящик — я тем более не понимаю, зачем мне нужны те самые пресловутые навыки?

Однако, спорить не стала. Сев за руль, я бодро направила автомобиль на выезд из города. Поначалу Евгений пытался давать мне советы по управлению, опираясь на то, что чаще меня бывает за рулём. Но после того, как я предложила ему три варианта событий: а) пересесть за руль; б) высадиться и ждать автобуса, если моя манера езды оскорбляет его лучшие чувства; в) заткнуться — он выбрал меньшее из зол и отвернулся к окну. Честно признаюсь, этот вариант устроил меня на все сто процентов. И даже угрызения совести по поводу того, что я уже второй раз за утро обидела ближайшего родственника, как-то не собирались меня терзать.

Итак, братец смотрел в окно и обиженно сопел. Я же, как истинная женщина, делала три дела сразу — рулила, курила и вспоминала всю свою короткую жизнь. Всё это удавалось мне с равным успехом.

Вспоминала я, в числе прочего и то, сколько раз мне довелось ездить по этой дороге. То место, куда мы сейчас направлялись, раньше служило нам дачей. Всего пять лет назад, вместо невзрачного маленького домика, состоявшего из одной комнаты и коридора, где мы ночевали, выезжая на природу, возник двухэтажный красавец-коттедж. Вокруг него, там, где раньше росла чахлая морковка и стояли стройные ряды огурцов-помидоров, появились цветочные клумбы. И только в самом конце сада, раскинувшегося на месте грядок, до сих пор произрастает зелень — к обеду, свежая. Родители прикупили соседский участок и организовали там бассейн. И для чего он им, такой огромный? Не нормативы же олимпийские сдавать.

Историю успеха моей семьи можно выразить в фразе «Из грязи в князи». До того, как мне исполнился год, жили мы достаточно скромно. Отец работал учителем географии в школе, мать была врачом. Я спокойно лежала в колыбельке, и то время вообще не запомнила, а Женька (он старше меня на четыре года) тихо и мирно ходил в детский сад. И тут в начались нулевые, в стране произошли очередные перемены… В то время, как большая часть населения не знала, что предпринимать, мои родители вдруг решили действовать. Они взяли в банке ссуду под грабительские проценты — под залог нашей дачи. В то время банки все еще давали кредиты и ссуды кому ни попадя. Поэтому проблем не возникло. Лишь сейчас я поняла, как же нам тогда повезло, что дело пошло, и мы не попали в банковскую кабалу. Таких случаев — один на миллион, и нам действительно очень повезло.

Взяв ссуду, родители поспешили занять пока ещё относительно свободную нишу — туризм. Рассудили они здраво: конкурентов здесь поменьше, чем в продуктах и одежде. Ну а тем, кто делает бизнес в вышеупомянутых отраслях, периодически надо и отдыхать. Стоит заметить, что они оказались правы. Бизнес расширялся не по дням, а по часам — у моего тихого и скромного папы вдруг обнаружилась предпринимательская жилка. Вскоре мы смогли позволить себе большую квартиру в центре города. До того мы жили в «двушке», где была мужская и женская комнаты. Теперь же каждый стал обладателем своего личного пространства.

Родителям везло — даже ссуду, которую, впрочем, они могли без труда погасить, возвращать не пришлось. Банк лопнул и никто почему-то не вспомнил о нашей семье. Знаю, это звучит невероятно, но так оно и было. Первое время родители все еще ждали, что объявится кто-то, кому они могли бы вернуть долг — но этого так и не случилось.

Говорят, что деньги меняют людей. Но я вовсе не предполагала, что эти слова можно будет сказать и о моих родителях. Практически ничего из повседневного уклада жизни не изменилось. Брат, а позже и я, ходили в детский сад, а затем в школу. Только теперь это были элитные заведения. Мы всё так же ездили на дачу — но теперь не занимались огородом, а отдыхали и резвились в тогда ещё надувном бассейне. Решение построить дом и жить там, отец принял только к моменту моего окончания школы.

Как раз в этот период я поняла, что деньги и правда могут оказать некоторое влияние на человека. В частности, они очень сильно изменили моего отца. Как оказалось, у него появились далеко идущие планы на мой счёт. Узнала я о них на следующее же утро после того, как мне вручили аттестат.

Должна сказать, что училась я неплохо. Однако, из-за шкодливого поведения, на медаль рассчитывать не могла. В отличие от Евгения. Тот все школьные годы был просто образцом безукоризненности. И, естественно, окончил учебное заведение с золотой медалью. После этого он без проблем поступил в университет — на физфак. И спокойно продолжил обучение.

Родители не стали влиять на выбор специализации брата. Отцу было важно только чтобы он получил высшее образование, а затем Женя должен был сменить папу на посту генерального директора. Поэтому братец мог учиться в своё удовольствие. Чего не скажешь обо мне.

Я с детства хотела стать журналисткой — ну нравилось мне складывать слова в предложения, рассказывать о чем-то, да и получалось у меня это отлично. Однако, отец заявил, что я должна поступать на юридический — в его фирме такая профессия очень пригодится. Но к юриспруденции моё сердце не лежало… Родители, тем не менее, не хотели ничего слышать.

Пришлось пойти на хитрость: я с успехом завалила вступительные на юридический и после этого, со спокойным сердцем, отправилась на журфак. Папа, правда, настаивал на поступлении в желанный вуз в следующем году… Но последовавшие события изменили все его планы.

Отец мечтал не только о моей блестящей юридической карьере. Нет, планы его были куда более глобальны. Дело в том, что практически у каждого бизнеса есть крыша, защищающая своих подопечных от беспредела и жестоко наказывающая в случае непослушания. Крыше надо платить и стараться не нарушать правил, по которым она играет. На заре папиного бизнеса у него также появилась крыша. Отец повёл себя мудро и ни разу не просрочил выплат, да и вообще, всегда был предельно корректен со своими «защитничками». Правда, однажды я возмутилась: с какой стати отец платит каким-то бандитам? Но папа ответил, что это абонентская плата за его спокойствие. И посоветовал мне не лезть в его дела. Справедливости ради должна отметить, что дела эти шли хорошо, никто не пытался отнять бизнес или причинить нам вред — наверняка во многом благодаря той самой крыше.

Через некоторое время папа сдружился с главарём бандитской группировки, которая крышевала его. Впрочем, это никак не повлияло на размер ежемесячной дани. Однако, это не важно. Важно другое — у «крестного отца» был сын. Ровесник моего Женьки. Ребята, кстати сдружились, чему не была рада моя мама. Она считала, что Вадим, сын папиного друга, научит братца чему-то плохому. Но возразить ничего не могла. Папе же это было на руку. Он вообще решил стать как можно ближе семье своего «шефа», так как это сулило немалые выгоды. И осуществить своё желание собрался достаточно древним способом, не потерявшим актуальности и ныне: выдать меня замуж за Вадима…

Когда я об этом узнала, меня охватил ужас. Вадим явно не герой моего романа — курит, пьёт, состоит в бандитской группировке своего папаши… Не могу сказать, что горела желанием стать его женой. Однако, моего мнения никто не слушал. Отец заявил, что это окончательное решение и его друг согласен принять меня в качестве невестки. Мама же была полностью солидарна с отцом.

Мне было семнадцать и моя жизнь стала кошмаром. Вадим стал обращать на меня внимание. Чаще всего это выражалось в том, что он пытался затащить меня в укромный уголок и как следует облапать. Он уже считал меня своей собственностью. Все члены семьи не обращали на это никакого внимания. И я решила: как только мне исполнится восемнадцать — убегу! Стала откладывать карманные деньги, чтобы иметь впоследствии хоть какую-то сумму. Прикидывала, куда отправлюсь. Я не хотела прощаться с родителями, но стать женой Вадима просто не могла. Однако судьба распорядилась иначе.

В день моего совершеннолетия Вадима застрелили. Его папаша кому-то перешёл дорогу… Отец сразу же забыл о своей идее, хотя у моего потенциального свёкра был ещё один сын, мой ровесник. Но мальчика спешно отправили в Англию, подальше от греха. А его отец начал мстить. Страшно мстить. В тот же вечер, когда убили его сына, в лучший из миров отправилась также добрая половина вражеской группировки. А я… А я впервые в тот вечер напилась до потери сознания.

Я не хотела выходить замуж за Вадима, он мне категорически не нравился, даже был противен. Но и смерти ему не желала. Однако, данное происшествие оказало на меня такое влияние, что вот уже семь лет прошло, а я не хочу создавать семью. Нет никакого желания.

Хотя предложения и кандидаты были. Но я просто не могла. Теперь жалею об этом. Ведь возможно у меня был бы любящий муж и даже маленькая кроха, зовущая меня мамой…

Ну да, и я сейчас с ужасом думала бы о том, что завтра эта кроха исчезнет бесследно. Нет уж. Лучше пусть всё остаётся как есть. Впрочем, так оно и будет, ведь менять прошлое не под силу никому.

Глава третья. Приближение катастрофы?

— Саша! Эй, ау! Приём! Вернись на землю! — донеслось до меня откуда-то.

Я вздрогнула — и картины прошлого, вызванные мной из памяти, тут же растворились. Я снова сидела за рулём автомобиля, припаркованного у ворот родительского дома. Рядом сидел Женька, и смотрел на меня квадратными глазами. Фух, слава всему, что прошлое уже давно в прошлом, и о нем остается только вспоминать. И то, не часто. Чем реже, тем лучше.

— Да? — посмотрела я на брата. Это же надо: так погрузиться в воспоминания и не заметить, как пролетели те полчаса, что мы были в пути. Интересно, как я умудрилась в таком состоянии доехать целой и невредимой? А Женька ещё говорит, что мне навыки надо оттачивать… Да у меня автопилот на высшем уровне!

— Что с тобой приключилось? — допытывался тем временем брат. — Ты как будто в другом мире была.

— Да ничего. — отмахнулась я. — Просто вспоминала…

— И в этом вся ты! — заявил брат. — За дорогой надо было следить! Ты же могла разбить меня и машину!

А в этом весь ты — подумалось мне. Беспокоишься лишь о себе и о технике… Нет бы о сестре поволноваться!

— Внимание! — изменился в лице брат. — Сделай радостное лицо. На нас надвигается мама.

— Не до радостей тут, Жень. — сказала я с тяжким вздохом, ожидая, пока мама откроет ворота, лёгким нажатием кнопочки. Загнав машину во двор, я быстро покинула её. Брат последовал моему примеру.

— Женя, Саша! Как вы долго! Саша, я же тебе час назад звонила — где вы застряли? — затараторила маман. — Я уже испугалась, не случилось ли чего. Вы же со мной не связывались! Саша, а почему ты за рулём? Это мужская привилегия!

И в этом вся мама. Для неё долго — это больше, чем десять минут. А учитывать то, что до её дома нужно преодолеть больше полсотни километров, она не хочет. Также матушка считает, что если мы не звоним ей раз в десять минут — значит, произошёл конец света. Гипотеза вполне верна в нынешних обстоятельствах, однако она существует столько, сколько я себя помню. Ну и в третьих, мать убеждена в том, что феминизм вовсе не приходил в наш мир и многие занятия остались исключительно мужскими. Зачем, интересно, она меня тогда назвала не совсем девичьим именем? Впрочем, ответ на этот вопрос мне известен: любимая песня мамы, «Александра», из кинофильма «Москва слезам не верит»… Наверное, мне надо порадоваться, что она не решила назвать меня в честь кого-то из гардемаринов или, к примеру, мушкетеров.

— Женя! — восклицала тем временем мать. — Как ты вырос!

Не удержавшись, я снова хмыкнула. Ну да, двадцать девять лет — самая пора для того чтобы слегка подрасти. Может, у мамы плохо со зрением? Или с памятью? Если она не видит кого-то больше месяца, этот человек сразу вырастает в её глазах. В буквальном смысле.

— Саша! — вспомнила матушка тем временем обо мне.

Я воспряла духом: может, она считает, что и я подросла? Надоело уже возле выключателя прыгать. Мне хотя бы до ста шестидесяти сантиметров дотянуть…

— Саша, переодевайся и иди на кухню — поможешь мне. — велела мать.

Я, вздохнув, поплелась в дом. Кажется, я уже говорила, что по мнению матери, место женщины исключительно на кухне?

Впрочем, мне к этому не привыкать. Характер женщины, которая произвела нас с братом на свет, мне очень хорошо знаком. Как и характер человека, который также этому поспособствовал. Поэтому на своих родителей я уже давно не обижаюсь и воспринимаю их такими, какие они есть. Это такой своеобразный закон сохранения энергии. Нет никакого смысла дуться или как-то выражать свое недовольство. Их обоих уже не переделать, и минимум, что произойдет, если как-то намекать, что их манера общения мне не импонирует: родители просто этого не заметят. Максимум — мы поссоримся, а этого я не хочу. Не только из-за того, что в сложившихся обстоятельствах не хочется омрачать возможно последние минуты ссорой. А еще и потому, что за свою жизнь мы и так наговорили друг другу достаточно неприятного. Хватит уже.

Обед, на удивление, прошёл достаточно мирно. Все мы имели сомнительное удовольствие: слушали о Женькиных успехах в США. Брат заливался соловьём и даже отец, который ничего не понимал в его науке и считавший её чепухой, почтительно внимал Евгению.

А я сразу вспомнила о том, как возмущался папа, когда брат собрался мигрировать в Америку. Он же надеялся передать ему свой бизнес… Однако, поразмыслив, отец решил, что оно даже к лучшему.

— Пусть сын заведёт там полезные знакомства… — рассуждал папа. — Ну и поиграется в свою науку. Пока что я не собираюсь уходить на покой. А когда придёт время, Женя тут же займёт моё место. Иначе и быть не может.

Да, папа очень уверенный в себе человек. Хотя, скорее всего, он прав. Если Женьке представится шанс поруководить — он его не упустит. К тому же и деньги отец зарабатывает немалые, брату за десять лет в его лаборатории столько не заработать. Да и потом, можно ведь совмещать науку и бизнес. Откроет ещё тур в прошлое… Так, это уже какая-то фантастика мне на ум стала приходить. Пора остановиться, иначе я так непонятно до чего домечтаюсь.

А всё-таки было здорово, если бы можно было путешествовать в прошлое! Я первым делом отправилась бы к этрускам и спросила бы у них — что, собственно, они имели ввиду, делая свои пророчества, которые расшифровали коллеги моего брата? А то сделали, нас напугали, и мы теперь страдаем!

— А этруски… — услышала я вдруг голос брата и попыталась вернуться из астрала.

За столом всё же начали обсуждать тему конца света.

— Как же так? — вздохнула погрустневшая и от того разом постаревшая мать. — Неужто завтра от нас не останется и следа? Неужели конец света действительно наступит? У меня же ещё новое направление не реализовано — в джунгли…

Мама, как всегда, в своём репертуаре: работа прежде всего и пусть весь мир подождёт. Ну неужели она не понимает, что если завтра от нас всех останется только воспоминание, вопрос про новое направление будет неактуален? Не о том думать надо, мама!

Однако, вслух я этого не сказала — а толку?

— Да, весьма прискорбно, учитывая, что жить ещё хочется… — заметил отец.

Вот! С папой я целиком и полностью согласна. Ещё как хочется! И забыть хоть на минуту о завтра — тоже хочется. И верить в то, что факты преувеличены и нас не ожидает глобальный летальный исход — тоже, ой как хочется!

И словно бы прочитав мои мысли, брат произнёс слова, которые на долю секунды воодушевили меня. И тут же всё испортил своими последующими заявлениями.

— Успокойтесь! — сказал Женька. — Совершенно точно известно, что завтра мы не погибнем. Случится небольшое искажение времени, которое мы с лёгкостью исправим. В нашей лаборатории уже приняли для этого все меры.

— Какие? — хором спросили все мы.

— Это тайна. — ответил брат. — Я не могу распространяться об этом.

За столом повисла гробовая тишина. Чтобы мой брат по доброй воле держал что-то в тайне — да быть такого не может! Впрочем, наверное, он хочет, чтобы мы одолели его расспросами. Я пожала плечами и спросила совершенно иное:

— Братик, ежели всё в порядке и у вас в лаборатории есть средство, которое нам всем поможет — почему ты сейчас тут? Неужели все великие опыты и открытия пройдут мимо тебя?

— Видишь ли, любимая сестрёнка. — ехидно ответил мне брат. — Дело в том, что несмотря на малую разрушительность завтрашнего происшествия, США достаточно хорошо заденет. Нет, нет, все останутся живы. Но произошедшее может пагубно воздействовать на наши приборы. Поэтому, мы перебазируемся сюда — в России, а тем более тут, в Сибири, изменений практически не произойдёт.

Сказать, что Женьке удалось меня удивить — это значит промолчать. Мало нам конца света, который, по словам брата, всё же состоится. Тут у нас ещё американские учёные заведутся, будут свои опыты проводить! А я так мечтала о быстрой и безболезненной кончине… И почему все всегда случается не так, как хочется? Прямо будто нарочно!

Хотя Россия-то огромная, у нас земель не счесть — может, они где-то в центре расквартироваться решили? Там и цивилизация поближе, с комфортом экспериментировать будут! Не стану лишать себя надежды на мирный исход грядущих событий!

— Ой как здорово! — обрадовалась неизвестно чему матушка. — Значит, американцы будут спасать мир на нашей территории? Интересно, упомянут ли они об этом впоследствии?

Обязательно — хотелось ответить мне. Ещё как упомянут и даже грамоту дадут за предоставление места для опытов. Тоже мне, нашли простор для экспериментов. Как будто им всего остального мира мало! Ну почему, почему всегда все, кому не лень, лезут именно к нам? Как тараканы!

— А уж Женю упомянут обязательно! — продолжала ворковать мама. — Он же гениальный учёный!

Ну, в этом я не сомневаюсь. Нет, вовсе не в гениальности брата. Я его с детства знаю, какая к этрускам гениальность? Гений он примерно такой же, как я — великан. На всякий случай напоминаю: во мне 155 см роста вместе с ботинками. В том, что братика упомянут — в этом я уверена на все сто и даже двести процентов. Ведь он отличается достаточной настойчивостью и даже настырностью. И мне, во всяком случае, ясно, что Женька просто не слезет с этих американцев, пока они не впишут его имя в летопись дел своих ратных. Так что да, мама права. Джон Крайнофф на веки вечные останется в истории, как один из ученых, предотвративших конец света. Впрочем, если действительно этого самого конца завтра не случится, думаю, присутствие Женьки во всемирной истории — это даже неплохая цена за наше светлое будущее.

— Ну а где же будут работать твои друзья-учёные? — папа решил задать вопрос, который вертелся у меня на языке. Однако задавать я его по понятным причинам боялась. Точнее, боялась услышать ответ. И, как оказалось, не зря.

— В данный момент, — брат важно огляделся и посмотрел на часы. — Наши ребята разворачивают лагерь в районе взрыва Тунгусского метеорита. Там мы будем жить и работать.

То есть, сейчас американские ученые со всем своим научным барахлом, прошу прощения, оборудованием, находятся приблизительно в ста километрах от нас… Это полный абзац.

Лёгкой жизни я, дурак, просил у бога! Лёгкой смерти надо бы просить — этой поговоркой вполне можно было описать всю ту гамму чувств, которую я испытала в данный момент.

Глава четвёртая. Накануне

Разумеется, после такого обеда, моё настроение нисколько не улучшилось. К тому же грызла меня одна мысль, что американские коллеги моего брата приехали к нам вовсе не мир спасать, а с какими-то другими, не слишком благоприятными, целями. Вслух я этого, разумеется, не сказала, так как и Женька, и мама стали бы меня сразу же переубеждать. Одна — потому что до сих пор верит в то, что все люди братья, и в то, что другие тоже так думают. А второй наверняка считает, что знает все о планах своих коллег. Мне же это представляется сомнительным. Все, кто хотя бы пару часов общался с моим братцем, быстро понимали, что он собой представляет. А представляет он собой надутого индюка, который не видит дальше собственного носа. И потому, думаю, его американские коллеги, если они люди умные (ученые все-таки), наверняка не станут посвящать его в свои коварные планы, коли таковые у них имеются. Правда, немного непонятно, зачем они его вообще с собой взяли, если они умные.

С другой стороны, он наверняка мог сам напроситься — Женька настойчивый. Да и им свой человек в чужой стране и в дикой-дикой, по их представлениям, Сибири, не помешал бы. Американцы все-таки жутко деловые люди, и почему бы не использовать нашего индюка в своих целях? Все это, разумеется, только мои предположения, но веселее от них не становится.

После обеда мать предложила в очередной раз пересмотреть семейные фотографии. Ох уж эти фотографии! У нас имеется наверное с десяток толстых семейных альбомов, в каждом из которых штук по двести фото. Мама очень любит и снимать, и находиться по другую сторону камеры. Поэтому в фотоальбомах есть всё — и дачные посиделки, и летний отдых, и празднование дней рождений и прочих торжеств. Мама даже запечатлела на фотоплёнку строительство нашего коттеджа. То еще удовольствие, доложу я вам, смотреть фото стройки. Нет, один раз это интересно, да и то, на том этапе, когда дом уже похож, собственно, на дом, когда на снимках можно рассмотреть его экстерьер и интерьер, мебель. А когда на фото торчит голый фундамент, снятый со всех ракурсов — ну какой в этом может быть интерес? Однако мама считает строительный фотоальбом жутко интересным, впрочем, как и десяток других.

Есть среди этих альбомов и один, полностью составленный из моих фотоснимков. Когда мне было лет четырнадцать, мать, очевидно в приступе тщеславия, решила сделать из меня модель. И заказала мне портфолио. Я не очень хотела иметь подобную профессию. Ходить туда-сюда и демонстрировать одежду, выполняя, по сути, роль вешалки, казалось мне бессмысленной тратой времени. Более того: ни одной модели, кроме самых известных, я и запомнить не могла, они мне все казались одинаковыми, и становиться частью этой безликой массы ой как не хотелось. Да, я была странным ребенком, не спорю, и то, о чем мечтали многие девчонки, мне интересным не представлялось. Но с моей мамой спорить — что против ветра плевать. Нецелесообразно, да и вредно для себя же. Однако, сбыться маминым мечтам помешал мой рост, явно не подходящий для променадов по подиуму. А также строгий запрет отца на такую деятельность. Ну не желал папа, чтобы дочка морила себя диетами и окуналась в развратный мир шоу-бизнеса. К удивлению матери, я с отцом радостно согласилась. И на память от моей карьеры модели осталась лишь увесистая кипа снимков.

Так вот, о фотоальбомах. Любимое развлечение мамы — перебирать их. Рассматривать, вспоминать, показывать… Это было бы милым и невинным хобби, если бы мама не была столь настойчива. Каждый из фотоальбомов мы видели уже бессчётное количество раз. И очередного показа моя душа не вынесла бы. Отец легко избежал участия в данном мероприятии, так как отправился спать. А посягнуть на его священное право послеобеденного сна мама не смела. Но и не очень стремилась — ведь оставались ещё мы с Женькой.

Впрочем, я также попыталась избежать столь скорбной участи:

— Пойду поработаю. — с этими словами я попыталась улизнуть, однако была остановлена цепкой рукой брата.

— Какая работа? — удивился Женька, также мечтавший отвертеться от просмотра фотографий, но не придумавший удачного предлога. — Завтра же конец света.

— Но мы же с тобой знаем, что не конец. А у меня дедлайн горит. — мило посмотрела я на брата и, повернувшись к маме, сказала. — Я пойду?

Моя работа для мамы так же важна, как и папин послеобеденный сон. Ведь, хоть и не вышло из меня модели — можно гордиться дочкой-журналисткой! А также собирать все мои статьи, которые изредка, но появляются не только на просторах интернета, но и в разных газетах, журналах, и хранить их в специальном альбомчике. Поэтому мама кивнула и я, оставив брата на растерзание, радостно убежала в отцовский кабинет.

На самом деле, Женька был прав (в кои-то веки). Никто мне статей не заказывал, потому и работать не надо было. Но я всё равно включила отцовский компьютер. Надеюсь, папа не слишком сильно разозлится на меня за это. Конечно, можно было бы его разбудить и попросить разрешения… Но отец спросонья страшен во гневе, ну прямо как медведь, которому объявили подъём до окончания зимней спячки. И если выбирать, испытывать ли гнев разбуженного медведя или гнев медведя, у которого одолжили компьютер — я без раздумий выберу второе. Пусть даже медведи и не пользуются компьютерами.

С этими мыслями я начала загружать компьютерную игру — всё равно заняться больше нечем. И, неожиданно для себя самой, увлеклась. Причём настолько, что не заметила, как ко мне подкрался Женька.

— Я бы тоже не отказался так поработать! — гаркнул он у меня над самым ухом.

Вздрогнув, я всё же огрызнулась:

— В бета-тестеры иди!

— Обманывать, Александра, нехорошо! — с умным видом заявил брат. — Тем более родных и близких.

— А сам-то ты что сделал? Всего полчаса прошло — не могли вы все фотоальбомы за это время посмотреть. Колись, как избавился от тяжкой повинности?

Женька хмыкнул, но не раскололся. А я услышала, как в соседней комнате, мама разговаривает по телефону.

— Ааа… — тут же осенило меня. — Ты, наверное, рассказал матери о том, какой выход из сложившейся ситуации, придумали твои коллеги американского происхождения. И добавил, что это секретно. Она вняла и тут же пошла рассказывать об этом всем своим знакомым?

Честно говоря, я просто сделала предположение. Просто знаю, как мама любит распространять секреты, а кроме того, была в курсе патологической болтливости братца (это он в маму такой, однозначно). И, судя по удивлённому выражению лица Евгения, я совершенно случайно попала в точку.

— Откуда ты знаешь? Подслушала?

— Вот ещё! — фыркнула я. — Дедукция, брат мой, великая штука. Ну а теперь будь умницей, и повтори мне то же самое, что маме рассказал. Должна же я быть в курсе последних новостей.

— Обойдёшься. — надменно произнёс обиженный Женька.

— Ладно. — пожала я плечами, отворачиваясь к монитору. — Мама позже расскажет.

Этого брат вынести не смог и тут же начал излагать гениальную выдумку своих коллег.

— Нами было установлено, — вещал Женька. — Что завтра, примерно в полдень, произойдёт некая временная аномалия. Что за аномалия — никто не знает. И не надо делать такое скептическое выражение лица! Мы учёные, а не предсказатели, а в свитках, которые остались от этрусков, тоже ничего толком не сказано… Так вот. Мы поняли, что эта аномалия никоим образом не повлияет на живые существа. То есть, не причинит им вреда. Однако, нормальный ритм жизни тоже нарушится.

Возможно, это будет ускорение или замедление времени. Ну, например, день будет дольше тянуться — это же не есть хорошо. Так же, как и если он будет пролетать слишком быстро. В любом случае, такая аномалия очень помешает нам в дальнейшем. И для того, чтобы всё вернуть на круги своя и избавиться от этой аномалии, мы отправим в прошлое человека!

С этими словами брат торжествующе посмотрел на меня.

— Жень, ты не бредишь? Какое прошлое? Вы что, машину времени что ли изобрели? Но ведь это невозможно!

— Всё возможно, если за дело берутся настоящие учёные. — с достоинством заявил брат. — Да, мы изобрели машину времени. К сожалению, сейчас она рассчитана на небольшой промежуток лет. Отправляет всего-то на две-три тысячи лет назад. В будущее же она и вовсе не летает — возможно потому, что через сотню лет из-за аномалии конец света и правда наступит. Однако, в прошлое попасть вполне можно. И мощности машины как раз хватает на то чтобы отравиться к этрускам.

На самом деле, стоило бы наведаться в Бермудский треугольник, так как от него идёт самое сильное излучение энергии уже сейчас. Но мы не знаем, что там было две тысячи лет назад — может, бескрайний океан. А топить нашего сотрудника в планы лаборатории не входит. Поэтому мы ограничимся тем, что зашлём его к этому племени. Раз уж они предвидели что-то, а может, даже и сделали то, что аукается нам сейчас — значит, должны знать, как избежать последствий…

— Вот на это я бы не надеялась.- вздохнула я. — Натворить что-то легко. Исправить сложно. Тем более, они могут быть и вовсе не при делах. И это может оказаться просто совпадением — ну аномалия эта и их предсказания.

— Таких совпадений просто не бывает! — менторским тоном заявил брат.

— Всё бывает. А ваша машина может просто не сработать, кстати. И почему вы на месте метеорита решили лагерь развернуть?

— Эх ты… — покачал головой брат. — Всё же ясно, как белый день. Сейчас по всей планете уже начинают открываться источники энергии, при переизбытке которой возникнет аномалия. Таких источников несколько: это Бермудский треугольник и прилегающая к нему часть Атлантического океана, Башня Дьявола — неприступная скала, окрестности пещеры скелетов в Таиланде, Стоунхендж, Долина Наска в Перу, окрестности египетских пирамид, Мачу-Пикчу и места падения Тунгусского и Челябинского метеоритов…

— Пирамиды, Мачу-Пикчу, метеорит. ы.. — повторила я за братом и подскочила. — Ты сам-то понимаешь, что сейчас перечислил?!

— Как что? — удивился брат. — Источники энергии.

— В кого ты такой тугодум? Ты же сейчас назвал самые таинственные места на нашей планете! Осталось только ещё про «Летучий Голландец» и Атлантиду вспомнить!

— «Летучий Голландец» и Атлантида — мифы. — уверенно заявил брат.

— Перечисленные тобой места тоже окружены множеством мифов… Знаешь, если всё, что ты сказал — это правда… Если ты не придумал… Мы стоим на пороге грандиозного открытия!

Глава пятая. Последние часы

Разумеется, Женька мне не поверил. Я, если честно и сама никак не могла проникнуться окончательным доверием к своим же словам и гипотезам. Однако, внутренний голос подсказывал мне, что подобных совпадений просто не бывает. Ну не бывает — и всё тут! Хотя… Глупо наверное говорить, что чего-то не бывает, на планете, где есть настолько мистические и загадочные места…

Я, как и миллионы других людей, не раз задумывалась о загадках тех объектов, что перечислил брат. Однако, гипотез никаких не строила, так как это дело учёных. И вот теперь оказывается, что все эти места связаны между собой. Потому что именно они выделяют какую-то там энергию. Знать бы ещё, что это за энергия-то.

Погружённая в свои мысли, я практически не заметила, как пролетел ужин. Вроде бы отец поссорился с Женькой — небывалое событие! Однако, я не обратила на это никакого внимания. Моя голова была занята мыслями о дне грядущем, а ещё я, как мантру, повторяла: «Бермудский треугольник, Башня Дьявола, пещера скелетов, Стоунхендж, Долина Наска, египетские пирамиды, Мачу-Пикчу, Тунгусский и Челябинский метеориты…". Мне казалось, что в этом списке и впрямь не хватает Атлантиды. А ещё моё журналистское чутьё подсказывало, что если удастся обнаружить связь этих мест, можно будет узнать и их историю. Это же станет самой настоящей сенсацией!

Но неужели никто из коллег брата не обратил внимание на то, сколько загадок объединяет одно явление? Как так: машину времени изобрести смогли, а заметить такое потрясающее совпадение — нет? Впрочем, не буду строить догадок на пустом месте, а просто спрошу у брата. Заодно, может напрошусь в его полевой лагерь. Интересно же посмотреть, как первый человек отправится в прошлое. Если, конечно, всё получится.

Разумеется, я понимаю, что лагерь ученых — это не то место, где проводятся экскурсии для любопытных. Однако Женька там крупная шишка, ведь он возглавляет какую-то лабораторию. И уж, думаю, свою сестру он туда провести может. Хотя бы для того, чтобы в лишний раз продемонстрировать, какого успеха он добился — целый начальник в иностранной компании. Да и его коллеги, думаю, не будут против журналиста на объекте. Что-то суперсекретное мне, конечно же, не покажут, а вот запечатлеть свой будущий подвиг в отечественной печати они наверняка не откажутся!

С этими мыслями я бросилась в комнату, которую обычно занимал брат, по приезду домой. Постучавшись, я переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда же Женька наконец соизволит открыть. Однако этого я так и не дождалась. Постучав снова, я прислушалась — в комнате тихо. Он что, спит уже, что ли? Нашёл время! Преисполнившись желания во что бы то ни стало получить ответы на свои вопросы, я влетела в комнату и застыла в недоумении.

Женьки тут не было. Такое ощущение, что он сегодня даже не заходил к себе. Нет ни роскошного чемодана из красной кожи, который он привёз с собой (увидев этот чемодан сегодня, я чуть было на месте не лопнула от смеха), ни портфеля с документами… Ни одной вещи. Я сунула нос в шкаф — там тоже было девственно чисто. Странно. Хотя может, Евгений решил перебраться в другую комнату? Это на него непохоже, он в принципе любит свою «берлогу». Но, может, Америка людей меняет. Да и просто в этой комнате всегда прохладно, а в доме есть и более теплые спальни. Вот брат и переполз в одну из них. Надо его найти!

С этой мыслью я прибежала на первый этаж и, услышав тихий разговор в гостиной, влетела туда.

В полумраке комнаты, которая освещалась одним только бра над диваном, сидела мама. В окружении фотоальбомов. Увидев меня, она вздрогнула. Я покрутила головой по сторонам и, не обнаружив больше никого, решила, что мать разговаривает сама с собой. С ней такое периодически случалось. Вот только сама мама была на себя не похожа. Она вдруг будто разом растеряла свои оптимизм и настойчивость, а также жизнерадостность. Передо мной сидела обычная пятидесятилетняя женщина. Немного уставшая, грустная. Спокойная. А куда же дели мою весёлую, уверенную в себе маму? Что за метаморфозы с ней произошли?

— Мам? С тобой всё в порядке?

— Да, доченька. Спасибо. — ответила мать каким-то простуженным голосом. Я и сама таким говорю, если вдруг пытаюсь скрыть слёзы.

Стоп. Моя мама плакала?!

— Мамочка! — сразу же бросилась я её утешать. — Что произошло? Ты не расстраивайся, пожалуйста! Ты мне скажи, что случилось, и мы обязательно найдём выход из положения.

Я обняла маму, и продолжала говорить что-то, пытаясь её успокоить. Сама же тем временем, пребывала в состоянии глубокой растерянности. Никогда в жизни я не видела, чтобы мама плакала или хотя бы грустила. Никогда. Так что теперь мне было крайне непривычно наблюдать её в подобном состоянии.

— Да всё хорошо, доченька. Просто вот завтра… — мать вздохнула. — И Женя с отцом поссорились…

— А что случилось-то у них?

— Да я, если честно и сама не поняла. Отец захотел вместе с Женей завтра поехать на базу. Любопытно ему стало, что там да как. Ну и на Женькину работу посмотреть хочет. Папа ведь вами обоими гордится и всегда мечтал увидеть, как вы работаете…

— Ну мог бы посмотреть, как я статьи пишу. Что тут такого?

— Да стеснялся он как-то. А тут решился. Сказал, может и не соберусь больше. А Женя… Мгновенно вспыхнул, закричал, что нам там не место. Это не детский сад и так далее. В общем, так и поссорились. Женя потом такси вызвал, и уехал на свою базу.

— Вот засранец-то… — с чувством произнесла я. — А что папа?

— А что папа? Переживает он. Поссорились ведь когда? Может, уже и помириться не успеют.

— Мам, ну Женька же говорил про свою машину времени. Они наверное предотвратят конец света…

— Ой, не знаю, дочка. Кажется мне, что ничего у них не выйдет. Особенно у Жени, он же такой несамостоятельный, растяпа. Не то что ты.

Вот это да… Мама меня похвалила? А мне всегда казалось, что она больше брата любит…

— И не надо на меня так смотреть, дочка. Я же всё вижу. Всегда знала, что ты у меня умная и бойкая. Чего стоила только твоя история с провалом на юрфак. Или когда отец вздумал тебя за Вадима, царство ему небесное, замуж отдать, а ты побег начала готовить…

— Ты знала? — удивилась я.

— Конечно! Ты же в своём дневнике написала. Уж прости, что я его читала, мне было страшно за тебя, что ты там придумаешь. Знала же, что покорно под венец не пойдешь. Я потому тебе и больше денег давать начала, чтобы были на первое время. А вообще сама тебя спрятать хотела. Не нравился мне этот парень. О покойниках, конечно, либо хорошо, либо ничего… Но я не хотела, чтобы он твоим мужем стал.

— А почему ты папе об этом не сказала? И мне явно не помогла ни разу…

— Говорила. Да разве ж твой папа послушается, если в голову что-то вбил. А помогать… Видишь ли, дочка… Я же Жене помогала — и посмотри, каков он вырос. Я просто не хотела, чтобы ты тоже такой стала. Ты уж меня прости.

— Ну… Прошлое есть прошлое. Наверное, так и лучше. — немного помолчав, я заметила. — А ты мам, сегодня сама на себя не похожа.

— Наоборот, доченька. Это я раньше не была похожа. Я же всегда хотела, чтобы ты и Женя думали, что всё хорошо. Вот и приходилось легкомысленную дамочку изображать. Зато вы не заметили ни того, как папа ваш чуть банкротом не стал, ни того, как мы чуть не разошлись. И жили спокойно, не переживали.

Мама снова меня удивила. Это просто вечер откровений какой-то! Я даже не подозревала о том, как мать к нам относится. Пожалуй, мне стоит пересмотреть своё к ней отношение. Надеюсь, времени для этого мне хватит…

— А что же вы в темноте сидите? — раздался голос отца и вспыхнул верхний свет.

Я прищурилась и посмотрела на папу. Перевела взгляд на маму. Какие же они родные, любимые, бесконечно привычные… Ну почему мне понадобилось целых двадцать пять лет на то, чтобы понять, как мои родители мне дороги? Неужели для того чтобы осознать всю ценность чего-то или кого-то, человеку необходимо находиться на грани потери?

Да, отец хотел меня выдать замуж за того, кто мне не мил. А мама ни разу не показала, что очень сильно меня любит (а я в этом уверена — что любит). Но ведь они же мои родители и всегда хотели, чтобы было как лучше. Они же не виноваты, что их понятия о том, как лучше, расходятся с моими.

— Папа, ты же меня за Вадима замуж хотел выдать, чтобы мне будущее обеспечить? — в лоб спросила я отца.

— Да, Сашка. — кивнул папа. — И чтобы ты юристом стала — тоже, потому, что считал, так будет лучше. Я думал, что ты у меня слабенькая и нужно контролировать тебя, следить, чтобы все у тебя было в порядке. Но ты доказала, что я был не прав. Прости меня. Доченька, я горжусь тобой. Правда.

— А вы меня простите, родители. Ну что я была такой букой и сторонилась вас. Дурой была, не понимала, какие вы у меня замечательные. А вы и правда суперские.

— Спасибо. улыбнулся отец. — Надеюсь, в глубине души, твой брат думает также.

— Женька? Ух, я ему мозги на место вставлю, как только доберусь до него! Завтра же притащу, гаденыша.

— Завтра… — вздохнул отец. — Если оно наступит, это самое завтра. Так больно осознавать, что мы можем исчезнуть уже буквально через десять минут…

— Как десять минут?! — подскочила я и кинула взгляд на часы — 23.50…

Да. Осталось десять минут. А что потом — никому неизвестно. Если конец света всё-таки случится, он может наступить в любое мгновение. Необязательно в полночь. Но всё-таки мне страшно ждать эти десять минут. Разумеется, может мы и не почувствуем ничего. А может и пронесёт вообще. Но всё равно, очень боязно. Надо взять себя в руки.

— По крайней мере, эти десять минут мы проведём вместе. — с этими словами я обняла родителей. — Я люблю вас, родители.

— И я вас люблю, девочки мои дорогие. — ответил отец.

— И я вас люблю… — эхом отозвалась мать.

Мы так и сидели, держась за руки и не отрывая взгляд от циферблата электронных часов. Семья. Три родных человека, которые не знают, что произойдёт, когда время перевалит за полночь. Ничего нельзя было сделать — только отсчитывать минуты, а затем уже и секунды.

23.51

23.52

23.53

23.54

23.55

23.56

23.57

23.58

23.59…

Прошла, кажется, уже целая вечность, но полночь будто специально не хочет наступать…

00.00

Наступило 16 декабря.

Глава шестая. 16 декабря

Ничего не произошло. Абсолютно. Мир не прекратил своё существование, мы всё так же сидели в гостиной и продолжали смотреть на часы. А те преспокойно отсчитывали время дальше. Прошло пять минут, десять… Не было ни аномалий, которые предсказал Женя, ни каких-либо иных необычных явлений. Я, конечно же понимала, что всё ещё впереди и в любой момент может свершиться какая-нибудь катастрофа, однако, не могла более вынести накопившегося напряжения. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза. Тут же закружилась голова, замелькали какие-то лица, места… Я внезапно очутилась на достаточно большой площади, в незнакомом городе.

Каменные строения, мостовая, выложенная брусчаткой. Светит жаркое солнце. Что я тут делаю и каким образом оказалась здесь? И где же все люди?

Вокруг было пустынно, тихо. Внезапно где-то поблизости послышался дробный стук — как будто кто-то ударяет молотком по металлу. Я двинулась на этот звук, надеясь обнаружить его источник. И через минуту уже стояла перед очередным строением, которое было похоже на кузницу.

Заглянув внутрь, и обозрев интерьер, я поняла, что не ошиблась. Действительно, это кузница. Возле верстака, спиной ко мне стоял кузнец. Высокий мужчина, с длинными волосами, в светлой одежде (разве кузнецы носят такую?). В руках он держал молот, которым размеренно бил по чему-то, что лежало перед ним.

Я набрала побольше воздуха в лёгкие и окликнула кузнеца. Он отложил молот, медленно повернулся ко мне… И тут я почувствовала, как у меня от ужаса волосы встали дыбом. У мужчины не было лица. Не так, как это бывает в дурных снах, когда вместо лица видишь пустоту. Нет. В мою сторону недобро скалился череп. Самый настоящий череп, с глазницами и челюстью. Я попятилась назад. Безликое существо последовало за мной. Наткнувшись на что-то спиной, я замерла. Кузнец подходил ближе и я не могла ничего сделать, кроме как закричать. Однако, мой визг не спугнул это чудовище. Схватив меня за руки, оно произнесло моё имя. Взвизгнув, я начала отбиваться, отмечая краем глаза, что существо всё больше начинает походить на самый что ни на есть настоящий скелет.

Страхолюдина же начала трясти меня. И снова звать по имени. А после, своей костлявой рукой залепила мне ощутимую пощёчину.

Вскрикнув в последний раз, я резко повернулась… И кузница, вместе со спятившим скелетом, куда-то исчезла. Оглянувшись, я обнаружила себя всё на том же диване в гостиной. За окном было по-прежнему темно, а надо мной склонилась встревоженная мама, которая, собственно и звала меня по имени.

Это же надо так испугаться, чтобы собственную мать со скелетом перепутать — подумалось мне.

— Сашенька, что случилось? — взволнованно спросила мама, видя, что я пришла в себя.

— А? — посмотрела я на мать.

— Ты начала кричать во сне… Я подумала, что тебе приснилось что-то нехорошее. Ну и решила тебя разбудить.

— Понятно. — кивнула я и посмотрела на часы.

00.15. Я что, всего пятнадцать минут проспала? Удивительно. И несмотря на кошмарный сон, чувствую я себя очень даже выспавшейся…

— Саша, ты только не волнуйся… — сказала мама. Терпеть не могу, когда начинают с таких предисловий.

— Что?

— Понимаешь… Наверное, это и есть та временная аномалия, о которой говорил Женя. Время повернулось вспять.

— Куда повернулось? — удивлению моему не было предела. Снова глянув на электронные часы, я обнаружила, что время на них уменьшилось на одну минуту.

— Мам, может у нас просто часы сломались? — с надеждой вопросила я.

— Увы, нет. Это началось где-то в половину восьмого утра. Уже начало светать, как вдруг, безо всякого предупреждения, время пошло назад. И, должна сказать, достаточно быстро. Снова потемнело, солнце так и не взошло. Семь часов пролетели всего за два, по моим ощущениям. И только пятнадцать минут назад время стало таким же размеренным, как и раньше.

— И что теперь? — я почувствовала, как меня снова охватывает ужас.

— Не знаю, дочь. Остаётся только надеяться, что время не ускорится вновь. И… И что день снова настанет. Пусть и с вечера. Очень страшно в кромешной темноте.

Действительно страшно… Однако, предпринять мы ничего не можем. Остаётся только ждать.

— А почему вы меня будить не стали? — спросила я.

— Ну сначала решили дать тебе поспать, а потом, как всё это завертелось — опасались. Только когда ты закричала, я решила тебя разбудить.

— Понятно… А Женька что? Вы ему звонили?

— Конечно. Но мобильный его отключён, а номер лаборатории мы не знаем. Я уж боюсь, не случилось ли чего.

— Надо туда съездить! — спрыгнула я с дивана. — Сейчас выпью кофе, и в путь.

— В кромешной темноте? Не зная, что будет дальше? — пришла в ужас мать. — Не пущу!

— Но мама. — начала я возражать. — Дальше будет вечер, потом день, затем утро… Не волнуйся, всё будет в порядке. Я только узнаю, как там Женька, а может даже приволоку его домой. Да и потом, это же сенсация! Так что я там обязана быть!

— Пусть едет. — сказал папа, незаметно просочившийся в комнату. — Всё равно Сашку не остановить.

— Ну… — вздохнула мать. — Ладно. Но без завтрака я тебя не отпущу!

Через полчаса я уже ехала в направлении лагеря. И везла с собой корзинку с пирожками. Для Жени, от мамы. Ох уж этот материнский инстинкт: накормить своих деток. Чувствую себя теперь Красной Шапочкой. Надеюсь, никакие волки по пути мне не попадутся. А вообще, честно говоря, я бы с большим удовольствием ему этой корзинкой по голове настучала! Мой братец, должна признать деликатностью и чувством момента никогда не отличался. Но поссориться с родителями накануне того, как весь мир имеет такую нехилую вероятность исчезнуть… Ну это надо быть совсем бесчувственным и бессердечным бревном. Впрочем, кто сказал, что Женька таким не является? И почему он вообще рассердился по пустяковому поводу? Вот приеду, и пусть отвечает, какого черта он за ужином истерику устроил!

Дорога заняла немного больше времени, чем я рассчитывала. Ехать пришлось в кромешной темноте, к тому же по незнакомой дороге. Поэтому до полевой лаборатории американцев я добралась за два с половиной часа.

Что я попала по адресу, стало понятно сразу. Огромный флаг Америки развевался над лагерем. Сам же лагерь выглядел вполне обыденно. Большие палатки с трубами — наверное, внутри печки стоят, навесы… Даже не верится, что где-то тут расположена машина времени. А впрочем, вдалеке виднеется какое-то строение. Наверное, машина там.

Весь лагерь окружал наспех сколоченный забор. Я направилась к единственному входу и была тут же остановлена крепкой рукой охранника. Во всяком случае, скорее всего, это был именно он.

Охранник спросил у меня что-то. На английском. Поковырявшись в памяти, я сумела извлечь из нее отдельные слова и представиться. Моё имя и фамилия не произвели на янки никакого впечатления. Не зная, что делать дальше, я назвала имя своего брата, призывая на помощь все познания в области английского языка. А они у меня достаточно скромные.

— Джон Крайнофф ит ис! Ай систер Джон… — звучало это шедеврально.

Лицо охранника, слегка обезображенное интеллектом, начало проясняться. Чтобы закрепить успех, я сунула ему под нос свой паспорт и журналистское удостоверение, чтобы фамилию сравнил и понял, что я Женькина сестра.

Охранник посмотрел на документы, потом на меня. И замотал башкой.

— Ноу. — сказал он. — Топ сикрет. Бай.

Секретно… Понятно. Что же, пойдём другим путём.

Я села за руль и выехала из поля зрения бдительного американца. Однако домой не направилась. Думаю, мне все-таки удастся попасть в лагерь и без прохождения фэйс-контроля. Надо только немного оглядеться.

Покружив возле лагеря, я нашла то, что искала: средних размеров дыру в деревянном заборе. Оно, конечно, строили его американцы, но на русской земле и с привлечением русской рабочей силы. Так что отсутствие всяческих изъянов было бы очень удивительно, а вот присутствие их — вполне закономерно и логично.

Воспользоваться находкой было легко. Впервые в жизни я порадовалась своему маленькому росту и весу. Проскользнув в дыру, я направилась вглубь лагеря. Там, несмотря на позднее время (половина одиннадцатого), кипела жизнь. Впрочем, время было скорее раннее, с учётом направленности его нынешнего хода. Ученые бегали, стояли группками и о чем-то бурно дискутировали. О чем, я конечно же, не понимала, из-за пресловутого языкового барьера.

Из толпы снующих туда-сюда людей, я выдернула парнишку, на вид чуть младше меня и назвала ему имя брата. Паренёк показал мне на одну из палаток и смылся.

Подойдя к палатке, я замерла в нерешительности. Постучаться? А как? Не во что! Даже никаких камешков тут нет. Придётся лезть так. Надеюсь, меня простят за такую бесцеремонность.

Но, как оказалось, прощать было некому. В палатке находилось двадцать спальных мешков и девятнадцать из них были пусты. Ну а в последнем преспокойно сопел мой братец. Нет, каков, а? Мир повернул вспять, а он тут дрыхнет.

— Жень… — потрясла я его. Никакой реакции. — Женя! Чёртов Джонни, просыпайся давай!

Сопроводив эти слова внушительным пинком, я добилась своего. Женька вскочил, запутался в мешке и рухнул к моим ногам. Судя по выражению его лица, в этот момент он проснулся окончательно.

— Сашка?! — удивлённо воззрился на меня брат. — Что ты тут делаешь?!

— Тебя проведать приехала. Между прочим, мы волнуемся! Время назад идёт, что будет дальше — неизвестно. А ты уехал, мобильный отключил… Вот и пришлось за тобой отправляться. Мне мама целую корзину пирожков для тебя, гада, дала. А ты тут дрыхнешь!

— А что мне ещё делать? Где пирожки-то? — зевнул брат.

— В машине. Охранник ваш меня впускать не хотел — пришлось самой пробираться.

— Значит так. Я жив и вполне здоров. Ты в этом убедилась и можешь теперь отчаливать. Я тебя провожу до машины, ты мне дашь пирожки, и отправишься домой… — начал командовать брат.

— Фиг тебе. Я сейчас позвоню маме и скажу, что ты жив и здоров. А потом ты мне покажешь лагерь и машину времени. И только после этого я, так и быть, отдам тебе пирожки, которых ты не заслужил. И поеду домой.

— Нет! Ты должна уехать сейчас! — возразил брат.

— Даже не надейся! Пока я не посмотрю лагерь — и не думай от меня избавиться. — заявила я.

Глава седьмая. Движение назад

Внезапно наш разговор был прерван самым бесцеремонным образом. В палатку влез тот самый охранник, получасом ранее так яростно защищавший проход в лагерь. Увидев меня, он нахмурился и на русском языке (правда, с чудовищным акцентом), изредка вставляя английские словечки, закричал на брата:

— Джон! Ми тебя спрашивать: что происходит? Что за рашен гёрл здесь у тебя? Кто разрешал? Мало того, что тебя чуть не уволить, так ты ещё и правил нарушить! У тебя нет таких полномочий, ты всего лишь младший научный сотрудник!

Младший научный сотрудник?! Я метнула удивлённый взгляд на брата. А нам-то он заливал, что возглавляет лабораторию… Что ж, теперь понятно, почему он не хотел, чтобы в лагерь наведался папа и от чего так страстно желал меня выставить сейчас. И он мне заявлял, что не надо врать?! Хотя сам уже несколько лет обманывает всю нашу семью! Вот же гад! Однако, нужно что-то придумать для того, чтобы остаться в лагере. А укорять Женьку я буду позже.

— Послушайте, мистер! — налетела я на мужчину. — Если бы раньше я знала, что вы понимаете русский язык, вам не удалось бы меня одурачить. А теперь попрошу вас оставить меня в покое. И мистера Крайнофф тоже. Я, как вы уже знаете, журналист. И ежели вы не хотите, чтобы завтра же о вашем поведении было написано во всех газетах — ведите себя благоразумно! Тоже мне, устроили дискриминацию россиян в России. У нас такое не прощают! Международного скандала добиваетесь? Да вы ещё не знаете, с кем связались! У меня большие связи! — последнее утверждение было блефом, однако терять мне особо нечего, а остаться в лагере хочется.

Охранник даже попятился назад, а потом буркнув что-то типа «делайте что хотите», испарился. Я же развернулась к брату.

— Младший научный сотрудник, значит?

— Саша, ну… Ты не расскажешь отцу? — умоляюще посмотрел на меня брат.

— Возможно. Но ты ему сам обо всём расскажешь. А пока что собирайся и показывай мне лагерь. А то мало ли кого ещё принесёт…

Брат оделся в рекордно короткие сроки и мы с ним направились на улицу. Выйдя, я заметила, что вокруг значительно посветлело. В первый раз вижу, чтобы солнце вставало на западе. Теперь надо привыкать к этому. К тому, что всё идёт вспять. Внезапно я ойкнула и схватилась за руку.

— Что такое? — удивился брат.

— Вчера, перед ужином, я резала хлеб. И умудрилась порезаться. Вот, смотри. — я протянула руку, на которой ещё вчера была внушительная ранка. Однако сейчас она затягивалась прямо на глазах. Я непонимающе посмотрела на руку, затем на Женю.

— Всё понятно. — протянул он. — Время идёт вспять, а значит и все события тоже отматываются назад.

— И мы молодеем… А потом и вовсе исчезнем?! — пришла я в ужас.

— Да. Если кто-то это не остановит. А для этого нужно попасть во времена этрусков, и узнать, как получилось так, что мы стали жить во времени назад и что сделать для того, чтобы всё вновь встало на свои места.

— Если получится… — вздохнула я. — Показывай уже свой лагерь.

Брату пришлось послушаться меня. Наверное, он при этом решил, что удастся избежать открытия правды о его настоящей должности в лаборатории. Я же так не считала. Женя должен рассказать отцу и матери о том, чем он тут занимается и на какой посту. Иначе он и дальше продолжит врать, и будет это делать на протяжении всей жизни. Я вздрогнула — жизни, при грядущем раскладе событий, остаётся не так уж и много. У Женьки в запасе есть двадцать девять лет. У меня на четыре года меньше… Вроде и немало, но с другой стороны: я только двадцать пять раз увижу весну! Жутко думать об этом.

— Вот тут у нас столовая. — рассказывал тем временем брат. И это было вполне в его духе — начать осмотр с места, где дают еду. Хорошо хоть о пирожках снова не начал вспоминать. Не до них мне сейчас, и лазать снова через дыру в заборе как-то неохота.

— А тут — конференц-зал…

— Вы что — ещё и конференции проводите? А работать не пробовали?

— Чтоб ты знала, любое важное дело начинается с его обсуждения. И в процессе тоже иногда нужно что-то обговаривать, совещаться и так далее.

— И делать это можно не отходя от кассы! Вы сюда зачем вообще приехали?

— Сотрудника отправить в прошлое…

— Ну и надо отправлять, а не совещания проводить. Показывай, что тут ещё есть.

Женя повиновался. Полчаса мы осматривали разные помещения лаборатории. Была тут целая комната, забитая архивами этрусков, оставшимися от этой цивилизации предметами, разными археологическими находками. Комнату можно было бы сравнить с музеем, если бы не беспорядок, царивший в ней.

— А это зачем? — удивилась я, разглядывая череп одного из представителей древней цивилизации. Череп как череп, только немного удлинённый. Я вздрогнула: после недавнего сна спокойно смотреть на скелеты и их составляющие, начну ещё очень нескоро.

— Как зачем? — удивился брат. — Мы же отправляем человека в прошлое не просто так. Ты что же думаешь, он попадёт к этрускам, подойдёт к первому попавшемуся человеку, и спросит: «Эй, народ, что за ерунду вы нам тут предсказали?»?

— Ага. — кивнула я.

— Вот ты наивная. — улыбнулся брат. — Они же древние и наверняка дикари. Чужака просто так не пустят и не расскажут ему обо всех своих секретах. Ещё и убьют ненароком.

— Если они такие дикари, как ты говоришь. — мне почему-то стало обидно за неведомых этрусков. — То откуда они будут знать, что случится в будущем и как это предотвратить?

— И дикарям порой свойственно совершать открытие. К тому же, что что-то случится, они точно знали — иначе не сделали бы это предсказание. — брат показал мне свиток, в котором было что-то написано. Но, так как другим, а тем более, древним, языкам я не обучена, то и понять написанного не смогла.

— Всё равно, мне кажется, что они не слишком-то и дикари. Но как же вы собираетесь внедрить своего сотрудника к ним?

— Очень просто — мы подобрали человека, обладающего схожей внешностью. Он выучил язык и манеры местных. Так что проблем не возникнет.

— Ну-ну. — в это мне почему-то мало верилось. Впрочем, как и в то, что этруски были дикарями. Да, жили они достаточно давно. Русь, например, уже тогда начала формироваться, а у греков уже даже театр был!

Мы отправились далее. Жилые палатки я смотреть не стала — уже видела одну из них. Гораздо больше мне была интересна сама лаборатория и, конечно же, машина времени. Вот только брат не спешил показывать мне самое главное, хотя в лабораторию провёл охотно.

— Вот тут мы вычислили примерное расположение поселения этрусков на Апенинском полуострове, это где современная Тоскана находится. Наш путешественник во времени появится где-то в километре от города. Это нужно для того чтобы не вызывать подозрений у местных…

— Ну появится он — и дальше что? Думаешь, этруски не заметят, что среди них лишний человек?

— Возможно и не заметят. Не думаю, что в пятом веке до нашей эры они будут столь же развиты, как люди сейчас. Да и переписи населения в то время, конечно же, не существовало.

— Ну, допустим, узнает он. И что дальше?

— Дальше он передаст нам все сведения о том, что мы должны сделать для того чтобы исправить ситуацию. В условленном месте оставит карту памяти с текстом или формулами. В контейнере, которому не страшно время. Мы найдём его сразу же, буквально через несколько минут после того, как он отправится к этрускам. Ведь оставит он его в условленном месте в прошлом, где контейнер благополучно пролежит все эти столетия. Либо, если это возможно, сделает сам всё. На месте. И время пойдёт привычным ходом.

— А потом вернётся домой?

— Нет… Заряда не хватит. Машина времени работает на солнечных батареях. При этом используются такие составляющие, которые расплавятся при первом же перемещении. И машина станет непригодна для дальнейшего использования…

— Что?! — уставилась я на брата недоумевающим взглядом. — Это что за составляющие такие?

— Это кристаллы из космоса. Предположительно, с планеты Нибиру. Такие кристаллы способны открыть выход в другое время. Но, к сожалению, после всех опытов, остался только один кристалл. Только на одно путешествие. После взаимодействия с солнечной энергией, этот кристалл распадётся. И наш сотрудник не сможет совершить второе путешествие. Ему придётся там остаться, так как больше кристаллов у нас нет.

— И он на это согласился?

— Да.

— Офигеть… А нельзя заменить эти кристаллы чем-то другим?

— Увы, нет.

Я удивленно посмотрела на брата. Даже не верится, что нашелся такой человек, который готов пожертвовать собой, и переместиться из привычного и спокойного времени в мир, где даже банальный кариес может обернуться серьезной проблемой. Конечно, учитывая, что сейчас творится, он мало что теряет. Но все-таки…

— Да, герой ваш этот сотрудник. И на ваших местах я бы делала всё возможное для того чтобы изобрести способ вытащить его впоследствии из пятого века да еще и до нашей эры.

— Может быть. Если изобретём иной способ перемещаться во времени. — важно кивнул брат. — Машину времени смотреть идёшь?

— Ага.

Машина времени меня, если честно, не впечатлила. Она была похожа на стоящий вертикально гроб. Узкая и с большой красной кнопкой на дверце.

— И это всё? — удивлённо посмотрела я на брата.

— Ну да. Это камера перемещения. Она только переносит человека. А все настройки — тут. — Женя показал на пульт с множеством кнопок, рядом с этим самым. — Хочешь постоять в камере?

— А я не перемещусь в прошлое? — испугалась я.

— Нет. Машина отключена от питания. Стал бы я рисковать одним-единственным кристаллом! Да еще и ради тебя!

И в этом весь мой братец. Нет, в целом он прав: кристалл ученым нужнее. Но можно было бы не продолжать свою фразу.

— Ну ладно. — я залезла в кабинку, закрыла дверь и посмотрела на брата. — А зачем нужна эта красная кнопка?

— А это для того чтобы путешественник во времени подтвердил свою готовность переместиться. После нажатия кнопки, он сразу же окажется в прошлом. Можешь нажать, кстати.

Хмыкнув, я нажала на эту злополучную, карикатурную кнопку. Впоследствии я много раз задавала себе вопрос: какой черт дернул меня это сделать. И пришла к выводу, что во всем виноват именно внешний вид этой самой кнопки.

Выглядела она так, что вообще нельзя было подумать, будто она что-то включает. Однако зря я так легкомысленно к ней отнеслась. Уж сколько раз твердили миру — не судите по внешнему виду! Мгновенно ожил и загудел пульт. Женька изменился в лице. Комната завертелась перед глазами. Как же глупо всё получилось…

Глава восьмая. Другое время

Перед глазами замелькали какие-то искры, всполохи. Тела я не чувствовала, поэтому даже успела немного испугаться. Однако долго пребывать в таком состоянии мне не пришлось и уже через минуту меня обо что-то стукнуло…

Вскочив на ноги, я огляделась. Какая-то площадь. Откуда меня на неё бросило (и достаточно больно ударило о камни) — непонятно. Вот же учёные, а! В километре от города появится… Зашвырнули меня на центральную площадь, похоже… Интересно, но почему я тут вообще оказалась? Не настолько же Женька испугался того,.что я расскажу отцу о его секрете, чтобы закидывать меня в прошлое. Нет, он может быть и закинул бы (мы с ним всегда неважно ладили), но если учесть, что кристалл был последним… А может, он просто врал мне? И у них в наличии ещё тьма-тьмущая этих кристаллов? Наверное, правды мне теперь не узнать никогда. Ведь домой не вернуться.

Вздохнув, я уже собралась было расстроиться, как тут же одёрнула себя. Ещё чего удумала: в незнакомом месте сопли распускать! Пусть даже мне не вернуться, но теперь на моих плечах ответственность за всех людей, оставшихся в моём времени. Значит, надо найти этрусков и узнать, что случилось. Надеюсь, они меня не съедят.

Но почему так пусто вокруг? Может, люди успели покинуть этот город? Ещё чего не хватало — я не собираюсь гоняться за ними по всей планете! Да и город вроде бы не такой уж и заброшенный.

Внезапно откуда-то раздался стук. Как будто кто-то бил молотком по металлу. Я побежала на звук, смутно ощущая, что события, происходящие в эту минуту, кажутся мне знакомыми. Прибежала в какую-то кузницу и замерла на пороге. О нет! Мой дурной сон начинает сбываться. Сейчас это существо в белом одеянии обернётся и…

А может, это снова сон? Я со всей дури ущипнула себя за руку и даже вскрикнула от боли. Начал наливаться синяк. Существо, привлечённое моим криком, стало медленно поворачиваться. Я уже совсем было бросилась бежать, как врезалась в грудь другого существа. Боясь поднять голову и увидеть это страшилище, зажмурилась. Чьи-то руки обхватили меня. Послышались непонятные звуки, какое-то кваканье. Судя по всему, квакал тот, кто держал меня.

Точно съедят! — молнией пронеслось в мозгу. Уже договариваются, как приготовить повкуснее. Я начала биться, как рыбка в садке и меня почему-то отпустили. Я тут же стартовала с места (по пути открывая глаза) и понеслась вперёд, не разбирая дороги.

Улицы заполнили существа. Где же они были раньше? Я бежала, не поднимая глаз, а за мной, судя по звукам сзади, следовала погоня. Однако пока что мне удавалось держать дистанцию. Повернув за угол, я налетела ещё на одно существо и опрокинула его. Впрочем, в следующую секунду и сама не удержалась на ногах. Существо испуганно заквакало, а я уставилась на него.

У него было лицо! Испуганное лицо малыша. Ребёнок сидел на земле, дрожал и косился в мою сторону. Я тут же бросилась утешать его — не могу вынести, если дети страдают, тем более по моей вине. Но тут меня кто-то подхватил за талию и я повисла в воздухе.

Наши лица оказались на одном уровне. Да, лицо у того, кто меня держал, тоже было. Немного удлинённое, но не отталкивающее. Наоборот, достаточно красивое, как у античных скульптур. Правильные черты, широко распахнутые тёмные глаза, длинные волосы и смуглая кожа. Впрочем, оглядевшись, я пришла к выводу, что такая внешность присуща практически всем людям, окружившим меня. А ещё они все были очень высокие. Мужчина держал меня на уровне своего лица, а ноги мои болтались где-то далеко внизу. Да в нём метра два, не меньше!

Да, мне, полутораметровой блондинке с зелёными глазами, было бы крайне сложно затеряться на фоне этих ребят (хотя возможно — если они не смотрят под ноги. Но ведь раздавят!). Тем более, я ещё достаточно субтильная, а люди вокруг выглядели так, будто не вылазят из тренажёрного зала. Впрочем, что-то подсказывало мне, что большую часть своего времени они как раз тратят на физические упражнения. Однако главным было не это. В лицах окружавших меня людей не было агрессии. И это обнадёживало.

— Ква-куа-ава? — примерно это сказал незнакомец.

— Если бы я ещё тебя понимала. — вздохнула я в ответ.

— Так лучше? — улыбнулся он.

Я удивлённо расширила глаза.

— Вы говорите по-русски?

— Да, мы все говорим на этом языке. — кивнул мой собеседник.

Потихоньку я начала успокаиваться. Родной язык и явное намерение не причинять мне вреда вселяло в меня уверенность. А они не такие уж и дикие: разговаривают на современном русском. Стоп, а вообще — это разве 2500-й год до нашей эры? Может, учёные ошиблись не только с расстоянием, но и со временем? И это вообще будущее? Хотя люди вокруг не похожи на тех, которые должны быть нашими потомками. Нам ведь всяческие научные журналы обещали, что люди будущего будут маленькими, безносыми, с четырьмя пальцами на руках, так как мизинец исчезнет за ненадобностью.

А эти были «все красавцы молодые, великаны удалые». И носы у них присутствовали. Что там с мизинцами — я разглядеть не успела. Ибо с высоты это не слишком видно. И кстати, долго я буду тут висеть?

— Вы не могли бы меня поставить на землю? — снова посмотрела я на мужчину.

— Я не имею права ограничивать твою свободу и потому должен выполнить эту просьбу. — отозвался он. — Но прошу тебя больше не убегать от нас — ты можешь пораниться или поранить моих людей. А это не слишком приятно, хотя мы, конечно, вылечим тебя, при необходимости.

— Я не буду бегать. Если вы не станете меня есть. — ляпнула я и покраснела.

— Есть? — удивился мужчина. — Мы не едим детей. Мы вообще не употребляем в пищу себе подобных. Очевидно, такие мысли забрели в твою голову из-за голода, который ты испытываешь. Мы тебя накормим, не волнуйся.

С этими словами он поставил меня на землю. Я мрачно воззрилась на мужчину. Нет, ну почему, если я не дотягиваю до метра шестидесяти — сразу ребёнок, а? Мне двадцать пять уже, между прочим! Для их древнего времени я вообще старухой должна быть. Что, впрочем, не лучше…

Переведя взгляд на ребёнка, сбитого мной, я бросилась к нему.

— Прости! Я вовсе не хотела тебя ронять и пугать. Ты в порядке?

— Ага. — открыто улыбнулся мне мальчик. — Я вовсе не испугался, просто не ожидал столкновения.

— Вот и славно. — я задумалась над тем, сколько лет могло быть малышу. На вид — не больше семи-восьми, однако разговаривает достаточно грамотно. — Я помогу тебе подняться?

— Ну что ты, я сам. — паренёк поднялся, а я вздохнула. Этот ребёнок был одного роста со мной! Неудивительно, что меня тоже за дитя приняли. И что же они все такие дылды?

— Я Иксион. — протянул мальчик руку, которую я с готовностью пожала.

Имя древнее, да и пальцы все на месте. Значит — прошлое.

Словно в ответ моим мыслям, над головой пролетело что-то большое, крайне подозрительное и круглое. Я с удивлением проводила это что-то взглядом, а потом уставилась на мальчика.

— Что это было?!

— Где? А… Это корабль. — пожав плечами ответил Иксион.

Он так спокойно говорит об этом… Неужели всё-таки будущее? Но этого просто не может быть! Я сомневаюсь не из-за внешнего облика собравшихся тут. В конце концов, учёные достаточно часто ошибаются. Вот и прошлое с будущим перепутать могут, как показала практика. Но они одеты в какое-то подобие тог, дома из камня, асфальта нет. Даже ни одного транспортного средства я заметить не успела. А может, это из-за того, что я неслась, как угорелая?

Хотя, должна признаться, такое будущее мне нравилось. Дома на вид были не только крепкими, но и уютными. Везде чисто — хотя ни одной урны не было видно. Зато повсюду зелень: кустарники, деревья, цветы. Дорожки, вымощенные из камня, окружал газон, то тут, то там виднелись всяческие фонтанчики и статуи, прямо у моих ног нежилась кошка. Недалеко прошла собака с целым выводком щенят.

Но главное — люди. Такие спокойные и умиротворённые на вид. Не было выражения вечно загнанного человека, которое присуще жителям двадцать первого века. Они смотрели открыто и дружелюбно, двигались неторопливо и спокойно. Да это практически райское местечко!

— А как тебя зовут? — спросил меня мальчик.

— Ась? А да… Я Александра. — ответила я рукопожатием.

— Твоё имя значит «Защитница людей». Папа, но разве женщины защищают? Это мужское занятие. — обратился мальчик к мужчине, который держал меня.

Вот точно. Защитница… Отправилась защищать современников на свою голову.

— Женщина — защитница домашнего очага. Она хранительница мира и, конечно, она защищает своих детей от болезней и неприятностей. — ответил мужчина. — И потому женщина — священна. Ведь у неё воистину великое предназначение!

Священна? Воистину, это рай! Рай победившего феминизма…

— А что, имена обязательно должны что-то значить? — спросила я.

— Да, конечно! — ответил мне Иксион. — Имя, данное при рождении, определяет судьбу человека. Моё имя — название вечнозеленого кустарника. Это растение является символом жизни. Когда я вырасту — буду садоводом. А папу зовут Антей. Это значит «противостоящий». Отец принадлежит к касте воинов.

— Как интересно! — я снова задумалась. В современном мире редко кто придаёт значение именам. Так что я снова запуталась, в каком времени нахожусь в данный момент.

— Александра, раз нас уже представили друг другу, предлагаю пройти в мой дом. — сказал Антей. — Мы готовы дать тебе пищу и кров. Но просим взамен рассказать, откуда ты к нам прибыла и в чём цель твоего визита.

— А почему вы думаете, что у меня есть цель? — я пошла рядом с Антеем. Всё равно больше вариантов дальнейшего времяпрепровождения не было. К тому же мне действительно захотелось есть.

— Любой путь начинается с цели и ею же заканчивается. Если бы не было цели — незачем было бы и идти.

— Но можно же просто плыть по течению…

— Сомневаюсь, что человек с таким именем будет просто плыть. — улыбнулся Антей. — Впрочем, если это секрет и ты не хочешь им делиться — я не стану настаивать. Мы уважаем чужие тайны, хотя от своих давно отказались.

— Уму непостижимо. Неужели всё и правда так, как вы говорите?

— А почему ты обращаешься ко мне во множественном числе? — удивился Антей.

— Ну… На «вы» обращаются к незнакомым людям. — смешалась я. — Это вроде как знак уважения, вежливости.

— Я не настолько велик, чтобы быть многими и у нас вполне вежливо обращаться друг к другу на ты. — ответил мужчина.

— Хорошо. — кивнула я. Не менять же чужие уставы.

— Вот мы и пришли. — Антей вдруг остановился перед большим домом. — Прошу…

Глава девятая. Будущее или прошлое?

Снаружи дом казался достаточно обычным — каменные стены, окна, каменная же плита, служившая дверью. Здание было достаточно высоким, что неудивительно, если принимать во внимание рост людей, живущих тут. Необычной была лишь крыша: в форме полусферы, покрытая чем-то блестящим. Впрочем, такие крыши были на многих домах.

Антей нажал на какой-то рычаг и дверь ушла назад и вбок. Я посмотрела на мужчину:

— Вы, то есть ты, не боишься бандитов?

— Бандиты? — удивился Антей. — Ах, это те, кто берут чужое и способны на насилие… У нас нет таких людей.

Счастливые! Прямо какое-то идеальное государство получается. Но всё-таки будущее это или прошлое? Летающая тарелка меня только запутала: ведь и в прошлом могли встречаться такие явления. Ну а что люди, судя по всему, привыкли к таким кораблям… Люди вообще ко всему быстро привыкают.

Надеясь, что мне удастся по обстановке дома определить время, я шагнула в образовавшийся в стене проём. За мной последовали Антей и Иксион. Мы оказались в небольшом помещении, которое, судя по всему, служило семейству прихожей. На стене были крючки, на которых висели накидки. Вдоль стен стояли скамейки. Когда дверь за нами закрылась, под потолком вспыхнул свет. Я не успела разглядеть его источник, так как открылась дверь прямо перед нами. Следом за Антеем я зашла в комнату.

Очевидно, она исполняла роль гостиной. Просторная, с большими окнами, светлая. Мебель тут была деревянная — пара длинных диванов, на которых лежали мягкие на вид подушки, низкие столы перед ними, деревянные подобия кресел, тоже с подушками. На полу лежали циновки из трав. На стенах висели картины, были прикреплены полки. На полках находились свитки. Интересно, почему именно свитки, а не книги? Прошлое?

Возможно, так как я не увидела никаких бытовых приборов или аудио и видеотехники. Не было тут ни телевизора, ни магнитофона. Я ещё раз внимательно осмотрелась по сторонам. Нет, ни одну стену не украшала плазма. Были только часы — не совсем привычные, на мой взгляд. Цифры римские, а вместо стрелок тут двигался какой-то странный указатель. Впрочем, это скорее просто вопрос дизайна.

Неужели меня и правда закинули туда, куда надо? Но тогда откуда местные знают русский язык? Нет, конечно Русь уже существовала, точнее, существовали народы, племена, которые в результате ее впоследствии и образовали. Но этруски обитали достаточно далеко от моих русских предков. Поэтому я продолжала пребывать в недоумении и старалась найти хотя бы какие-то признаки времени, в которое меня занесло волей судьбы.

Вот, под самым потолком, расположились какие-то непонятные прозрачные трубки, назначение которых мне неведомо. Они шли по всему периметру комнаты. На окнах стоят цветы и ящик, в котором виднеются побеги растений. Возле каждого такого побега в землю воткнута палочка с табличкой. Наверное, названия растений.

К окну подошёл Иксион и начал рассматривать каждое из растений. Наверное, он вовсе не шутил, когда говорил, что повзрослев, станет садоводом.

Антей посмотрел на меня:

— Располагайся поудобнее, а я сейчас позову свою жену, и вы познакомитесь…

Договорить ему не дал какой-то странный прибор, который повёл себя совершенно бесцеремонным образом — он подлетел, мелодично булькая и закружился вокруг Антея. На вид это была простая деревянная планка небольших размеров.

— Извини. — сказал мне мужчина и коснулся планки пальцем. Тут же из неё будто выросло изображение какого-то старца. Он что-то проквакал. Антей ответил тем же и удалился из комнаты. Планка полетела следом за ним.

— Ой. А что это за прибор? — удивилась я.

— Где? — отвлёкся от своих растений Иксион.

— Ну деревянная такая планочка. — принялась объяснять я.

— Ах, это… Это Арновуд. С его помощью можно разговаривать с теми, кто находится далеко. А ещё он показывает то, что происходит в мире. И сам находит своего хозяина, если кто-то желает поговорить с ним. Арновуды очень полезны в хозяйстве — могут вовремя напомнить о том, что ты собирался сделать.

— Понятно… Значит, это компьютеры такие. — пробормотала я себе под нос.

— Скоро я выращу новое растение — и у меня тоже появится арновуд! — радовался тем временем мальчик.

— Папа купит тебе его за то, что ты что-то вырастил?

— Купит? А что это?

— Ммм… Ну отдаст продавцу деньги, а тот взамен выдаст арновуд этот. — попыталась я объяснить.

— Кому и что отдаст? — захлопал ресницами мой юный собеседник. — Я сам отнесу своё растение в Совет. Расскажу о нём. Покажу. И если оно того стоит, мне дадут личный арновуд.

— То есть, у вас конкурс какой-то? Ты его как бы выиграешь?

— Я тебя не понял. — признался Иксион. — Я не знаю, что такое конкурс и деньги. Продавец и купить — тоже незнакомые для меня слова. Я просто обменяю свой труд, который вложил в растение, на труд тех, кто создал арновуд. Моё растение пригодится кому-то, кто, например, делает мебель для дома. А эта мебель потом попадёт в дом того, кто сделал арновуд. Вот так мы и живём: меняем плоды своего труда на то, что нам нужно. Это очень удобно!

— Понятно. — кивнула я. — А у нас есть деньги. Их выдают тем, кто работает, за их труд. И они могут менять их на труд других: брать одежду или растения, еду и мебель.

— Мы одежду шьём сами. Это делает мама. — сказал мальчик. — И зачем нужны эти деньги? Ведь удобнее сразу отдавать труд за труд. И как они выглядят?

— Сейчас… — я запустила руку в карман джинс. Там завалялась пара монеток и… Сотовый телефон! Но доставать его при мальчике я не стала — всё-таки я ещё не до конца верила местным людям. Достав монеты, я протянула их Иксиону.

— Хм… — мальчик посмотрел на монетки. — Да, припоминаю: я читал, что раньше и мой народ использовал деньги. Но потом отказался от них, так как эти деньги можно было добыть нечестным способом. Да и вообще — они стали причиной раздора и многочисленных войн. А откуда ты прибыла к нам?

— Я, судя по всему, из другого времени.

— Ух ты! А из какого?

— Сама не знаю. — грустно призналась я. — А какой сейчас год?

Мальчик открыл рот, но ответить не успел. В комнату вернулся Антей. Следом за ним шла высокая миловидная женщина. Антей посмотрел на меня.

— Извини, что заставил тебя ждать.

— Это не страшно. Время пролетело незаметно за беседой с Иксионом. — улыбнулась я в ответ.

— Понятно. — кивнул мужчина. — Позволь представить тебе мою жену — Эригона, познакомься с Александрой.

— Мне очень приятно. — улыбнулась женщина. — Я рада приветствовать тебя под своей крышей и постараюсь, чтобы тебя ничто не стесняло. Наш дом — твой дом.

Такое заявление снова удивило меня. Однако этот народ начинал всё больше и больше нравиться мне. Хотя, с другой стороны, у меня сложилось ощущение, что нарисовавшаяся картина слишком идеальна и такого просто не может быть… Или же люди в моём времени, в том числе и я просто не доросли до взглядов, которых придерживаются местные?

— Мне тоже очень приятно познакомиться с тобой. — кивнула я женщине. — У тебя прекрасный дом, я рада быть тут гостьей. А ещё у тебя очень красивое имя.

— Значение этого имени — «Рождение», что наиболее соответствует женщине, жене и матери. — улыбнулся Антей.

— Александра, ты хочешь есть? Я приготовила обед и, если ни у кого нет возражений, скоро подам его вам. — сказала Эригона.

— Да нет, какие возражения. — ответила я. — А где у вас руки можно помыть?

— Иксион, пожалуйста, проводи Александру к умывальнику и потом на кухню. — сказала мальчику его мать и скрылась за одной из дверей. Антей кивнул, подтверждая слова жены.

— Пойдём. — взял меня за руку Иксион.

Мы вышли во двор дома. Там был прикреплён к стене рукомойник. Я умылась и помыла руки. Ожидая, пока мальчик также закончит процедуры по умыванию, я поинтересовалась у него:

— Иксион, а сколько тебе лет?

— Я уже практически взрослый — мне недавно исполнилось одиннадцать вёсен. Ещё через три я смогу начать учиться по своей специальности. — улыбнулся мальчик.

— Понятно. — мы направились обратно к дому.

По всему дому витали изумительные ароматы. Скорее всего, благодаря им я и сама могла бы отыскать кухню. Там уже был накрыт стол — супруги ждали только нас.

Оказавшись на кухне, я осмотрела и это помещение. Оно отличалось средними размерами. Под потолком также располагались непонятные трубки. Мебель тоже деревянная: стол и стулья. На кухне стояли ёмкости с водой и присутствовала настоящая печка. И это снова заставляло меня вернуться к вопросу о том, какой же сейчас год на дворе.

— Прошу. — сказал Антей.

Мы сели за стол и приступили к поглощению обеда. Кажется, такой вкуснятины я никогда ранее и не пробовала. Сперва был подан какой-то суп. За ним — салаты, каша, мясо. И десерт — что-то совершенно необыкновенное на вид и вкус. Названий блюд я не спрашивала, просто ела. После десерта Эригона налила всем напиток, по вкусу напоминающий горячий шоколад, а Антей предложил перейти на веранду.

Там мы расположились на диванах, среди подушек. Антей обратился ко мне:

— Я знаю, у тебя наверняка есть вопросы о нашей жизни — ведь ты прибыла издалека и скорее всего ничего о нас не знаешь. Мы готовы удовлетворить твоё любопытство, но сначала хотелось бы узнать, с какой целью ты пришла к нам? Что привело тебя сюда? Ведь это не тайна? — с этими словами Антей проницательно посмотрел на меня.

— Нет, это не тайна. — вздохнула я. — Надеюсь, что вы мне поможете, если захотите…

— Обязательно сделаем всё, что в наших силах. — кивнул Антей.

Я посмотрела на него. Что-то подсказывало мне, что тут действительно помогут. Может, это доброжелательность местных жителей вселила в меня подобные мысли. Но почему-то я нисколько не сомневалась, что нужно рассказать о том, что со мной приключилось. Во всяком случае, хуже не станет. В том, что эти люди не причинят мне никакого вреда, я уже убедилась. Потому что если бы хотели — уже бы это сделали. Значит, бояться мне нечего. Но надо узнать, в каком я все же времени, а сама я это вряд ли смогу. Поэтому без помощи со стороны местных не обойтись, да и чем черт не шутит? Может, они помогут не только мне, но и всем людям в моем времени? Для чего-то же меня сюда закинула машина американцев! А я порой убеждаюсь в том, что некоторые вещи происходят отнюдь не случайно. Поэтому я изложила свою историю со всеми подробностями.

Глава десятая. Куда я попала?

Мой нехитрый рассказ занял, от силы, минут десять. Люди, приютившие меня, слушали внимательно. Иксион с изумлением посматривал на меня, Эригона просто слушала, временами отвлекаясь на какие-то свои думы. Антей изредка задавал вопросы о нашем мире, о машине времени, и о её устройстве.

Кто-то, наверное, может подумать, что мне не следовало рассказывать всё незнакомым людям. Но я чувствовала, что вреда от этого не будет. К тому же, я всё ещё надеялась спасти свой мир и вернуться туда. А принявшие меня люди, судя по всему, были достаточно развиты. Соответственно, они могли мне помочь.

Я рассказала также и о своём сне, объясняя, почему убегала от Антея и его людей. Услыхав о человеке без лица, мужчина нахмурился и покачал головой. Когда я замолчала, отец семейства подошёл ко мне.

— Александра, возможно, мы сможем тебе помочь. Но сейчас у меня есть к тебе небольшая просьба… Я надеюсь, ты не обидишься на меня из-за неё. Это необходимо, если ты не хочешь стать причиной разнообразных неприятностей для моего народа.

— Что нужно сделать? — глянула я на Антея.

— Пройти небольшое медицинское обследование. Это не больно, занимает полчаса от силы… Видишь ли, просто в твоём времени могут быть разные микробы, которые опасны для моих людей. И они могли «приехать» на тебе. Стоит сразу выяснить, есть они или нет. И избавить тебя от них. Это также не больно и недолго.

— Да, конечно! Меньше всего я хочу причинить вам вред.

— Отлично. — улыбнулся Антей. — Тогда предлагаю прямо сейчас отправиться в больницу. А после обследования, мы с тобой решим, что нам делать дальше и как справиться с твоей бедой.

С этими словами мужчина направился к выходу. Я поспешила за ним. Если честно, ходить с высокими людьми я никогда не любила — у них же шаг, как два моих. Вот и теперь получилось так, что Антей спокойно и размеренно шагал по дороге, а я бежала рядом вприпрыжку. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что многие люди смотрят на нас.

— Чем, интересно, мы привлекли внимание твоего народа? — спросила я у Антея.

— Внимание? — осмотрелся мужчина. — А… Это просто естественный интерес к новому человеку. Ты непохожа на представителей моего народа, да и одежда у тебя другая…

Ну это да. Что непохожа — я это ещё раньше поняла. А по поводу одежды, наверное, мне придётся привыкнуть к тому, что джинсы в комплекте с футболкой могут показаться необычными. Лично мне же были непривычны тоги, в которых расхаживали все вокруг.

— Надо будет подобрать тебе нашу одежду. — тем временем размышлял вслух Антей. — Когда мы вернёмся, попрошу Эригону найти для тебя подходящие вещи.

— Зачем? — возразила я. — Я не планирую здесь задерживаться.

— Однако некоторое время ты тут пробудешь. А твоя одежда уже вся в пыли.

С этим я была вынуждена согласиться. Неудачное приземление в этом времени, последовавшие за этим происшествием погоня с падением — это не придало чистоты моим вещам, хотя перед обедом я изо всех сил постаралась привести себя в порядок. И как только такую грязнулю вообще за стол пустили? Воистину, здесь живут деликатнейшие люди. Хотя теперь более чем понятно, почему Антей решил проверить меня на наличие микробов — я, наверное, выгляжу, как ходячая помойка. Узнать, так это или нет я пока что не смогла. Ибо по пути мне не попалось ни одного зеркала.

Повернув за угол, мы оказались у порога высокого, двух или трёхэтажного здания из белого камня.

— Это больница. — подтвердил Антей мои догадки.

Мы зашли в здание, и мужчина обратился на своём языке к девочке, на вид лет пяти-шести. Я с тайным удовлетворением отметила, что хотя бы этот ребёнок был ниже меня ростом. Девочка улыбнулась и побежала куда-то вглубь здания.

— Больница и дом врача находятся в одном здании. — продолжил объяснять мужчина. — Сейчас девочка приведёт свою прабабушку, которая нам и нужна. А вот и она.

К нам подошла женщина, возраст которой я бы определила с трудом. Абсолютно молодые и живые глаза, лицо без морщин и полностью седые длинные волосы. Не верится, что у нее уже правнучка почти школьного возраста! Антей представил нас друг другу.

Женщину звали Гигия, что означает «здоровье». Что же, самое подходящее имя для врача! Очевидно, они действительно следуют тут значению своих имён. Может, мне тоже следовало бы поступить таким же образом? Например, пойти служить в армию или стать телохранителем… Ну да, самые подходящие для меня занятия. Если бы не одно маленькое «но»: мой рост…

— О чём задумалась? — деликатно прервал мои мысли мужчина.

— О том, как следовать значению своего имени. Вот я например. Ну какая из меня защитница?

— Понимаешь… Дело в том, что имена не должны даваться просто так. Названный наобум ребёнок может быть не готов к тому, что несёт его имя. И, не реализовавшись, будет несчастлив.

— Вот! Наверное, это про меня.

— Но кто тебе сказал, что ты не сможешь оправдать своё имя? Ты думаешь, что твой рост станет препятствием? — проницательно посмотрел на меня Антей. — Но это вовсе не так. Сила духа главнее физических параметров и способна творить чудеса…

За время нашего разговора Гигия уже успела скрыться в каком-то из кабинетов, откуда теперь и выглядывала.

— Похоже, тебя уже ждут. — мужчина кивнул на дверь кабинета. — Я, пожалуй, останусь тут.

Я зашла в кабинет. Гигия приветливо посмотрела на меня.

— Тебе необходимо снять верхнюю одежду и лечь сюда, на альбеир. — женщина показала на белую длинную скамью.

— А что такое альбеир? — поинтересовалась я, снимая футболку и джинсы.

— Это такой прибор. Он проводит полную диагностику организма и показывает результат исследования. Это займёт минут пятнадцать, не больше… Какая же ты худая! — вдруг сама себя перебила женщина.

И даже тут я слышу замечания по поводу своей худобы! Ну да, эти двухметровые люди и весят, наверное, килограмм по девяносто каждый. Минимум. И моя тушка, весом меньше чем в полцентнера, конечно, должна их удивлять…

Промолчав и вручив вещи Гигие, я легла на альб… Альп… На скамейку. Женщина подключила ко мне датчики, одела на голову шлем (по-моему, из фольги), накрыла простынёй, велела закрыть глаза и вышла из комнаты. Я повиновалась — всё равно смотреть в комнате было не на что, хотя в шлеме и имелись небольшие отверстия для глаз.

Мерное жужжание, исходящее от скамейки, убаюкало меня и на несколько минут я даже задремала. Но вскоре очнулась. Наверное, прошло совсем немного времени. Скамейка всё также жужжала, в комнате по-прежнему никого не было и я стала гадать: сколько ещё по времени продлится моя процедура?

В принципе, никаких неудобств я не испытывала — мне просто стало скучно.

Словно в ответ на мои мысли, жужжание, издаваемое скамейкой, стихло. В коридоре раздался звук шагов. Наверное, это возвращалась Гигия. Я решила не вставать, пока доктор не скажет, что мне делать дальше. Дверь в комнату открылась.

Я глянула на вошедшего и еле смогла удержаться от крика. Это снова был монстр из моего сна, с голым черепом вместо лица. Вот только теперь одет он был не в белоснежную тогу кузнеца, а в какой-то чёрный комбинезон.

Сначала я решила опять ущипнуть себя, так как надеялась, что мне снова снится страшный сон. Однако поразмыслив, решила не двигаться. Сон сном, но если это всё-таки реальность, существо обязательно заметит, что я шевелюсь. А пока я остаюсь без движения, он может просто не заметить меня.

Тем временем существо склонилось надо мной. Я в ужасе закрыла глаза и постаралась не дышать. Надеюсь, он не откусит мне голову? Хотя нет, подавится. Внутренне я напряглась. А что если он сейчас ткнёт в меня ножом или выстрелит из пистолета? Почему-то у меня не оставалось сомнений в том, что существо настроено агрессивно по отношению ко мне.

Монстр, тем временем, что-то с корнем выдирал в другом углу комнаты. Приоткрыв глаза, я увидела, как он пробежал мимо меня с чем-то, отдалённо напоминающим монитор.

Существо выскочило из кабинета. Я полежала ещё пару минут. Стихли шаги монстра. Абсолютная тишина давила на уши. Больше оставаться на одном месте я не могла. Нужно было узнать, что произошло. Интуиция подсказывала мне, что подобное изъятие техники вряд ли было тут в порядке вещей. К тому же существо из моего сна, думаю, тоже тут не самое привычное явление. Иначе Антей наверняка рассказал бы мне, кто это. Кстати, может, я и правда сплю? Ущипнув себя, я почувствовала боль. Нет, все это происходит на самом деле — а значит, пора действовать!

Вскочив со скамейки, я уже было бросилась к двери, как вспомнила, что не совсем одета. Огляделась по сторонам — вроде бы, врач устроила мои вещи на стуле, но сейчас я их не видела. Не унесла же она их стирать, в самом деле? Ладно, с этим я разберусь позднее, а сейчас надо сообразить себе хоть какое-то одеяние. Я еще раз осмотрелась. В итоге пришлось использовать простыню, которой я укрывалась, обмотав её вокруг себя на манер тоги. Вот я и обзавелась почти что местной одеждой, как того хотел Антей. Кстати, куда он-то делся?

Выскочив в коридор, я была неприятно удивлена — там царили пустота и тишина. Я побежала к выходу, по пути заглядывая во все попадающиеся по пути кабинеты — никого. Кое-где в кабинетах были видны следы недавнего мародёрства: поломанные мебель и техника, раскиданные свитки… Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: случилось что-то нехорошее, что-то, что тут отнюдь не в порядке вещей. И я уже внутренне готовилась к тому, что снаружи меня ждет что-то страшное. Однако в итоге все равно оказалась неподготовленной к тому, что увидела. Да и невозможно к такому подготовиться…

И, выбежав на улицу, я тут же огласила окрестности диким криком. Было от чего. Земля в буквальном смысле стала красной от крови. Улица была усеяна обагрившимися телами могучих местных жителей. У самого здания, на ступеньках, лежал Антей. В руке его зажат меч, с уголка рта стекает красная струйка… Взгляд устремлён ввысь.

Подняв голову, я заверещала вторично. Всё небо занимал огромный чёрный диск. Из самого центра его бил мощный свет. Он как будто пытался нащупать что-то на земле. Я вжалась в стену здания, огляделась вокруг, и в третий раз нарушила абсолютную тишину своим визгом. Прямо на меня шла огромная волна — метров двадцать в высоту. Земля затряслась, а из висевшего над городом диска стали вырываться огненные залпы. Наверное, это конец…

Глава одиннадцатая. Что дальше?

Земля начала трястись… Нет, это я трясусь. И снова нет — это меня трясут. Я снова вскрикнула и распахнула глаза. На меня испуганно и участливо смотрела Гигия.

— Что? Как? — задёргалась я. — Там же вода и огонь! Надо убегать!

— Спокойно, девочка. Всё хорошо. — начала говорить тихим голосом врач.

— Какой спокойно?! Ты вообще знаешь, что тут творится? — выкрикнула я.

Вместо ответа, Гигия поднесла к моему лицу ватку. Я случайно вдохнула исходящий от неё запах. Что-то ментоловое, с ноткой цитрусового. Тут же я совершенно успокоилась, чему сама и удивилась.

— Одевайся. — дала мне женщина одежду. — А я пока что позову Антея и ты расскажешь нам, что тебе приснилось.

— Приснилось? — поинтересовалась я, натягивая джинсы. — Я что, спала?

— Да. — ответила врач и вышла из комнаты.

Вот блин! Нашла время. И что это получается: теперь каждый раз, как я буду засыпать, ко мне во сне станет приходить этот скелетообразный монстр? Бррр, вот уж не радует меня эта перспектива! Хоть вообще не спи. Впрочем… Спала я минут двадцать, наверное. Но выспалась на неделю вперёд. Однако, хочется всё же спать спокойно и не встречаться в своих снах с подобными красавцами. Наверное, стоит попросить у Гигии какое-нибудь успокаивающее. Кстати, что она мне подсунула? Я чувствую себя абсолютно спокойно, хотя была достаточно близка к истерике. Вот только неуёмная жажда задавать вопросы появилась…

В кабинет заглянула Гигия.

— Готова? — обратилась она ко мне. — Тогда пойдём в мой кабинет. Антей ждёт нас там.

Мы покинули комнату, где я пережила не самые лучшие мгновения в своей жизни и зашли в соседнюю. Тут было не в пример уютнее. Тяжёлые шторы защищали помещение от жарких солнечных лучей, благодаря чему царила лёгкая приятная прохлада.

На полу лежали сплетённые из травы циновки, поэтому создавалось ощущение, будто под ногами у тебя не камень, из которого выстроено здание, а природный газончик. Посередине комнаты стоял большой покатый валун, очевидно, служивший Гигие столом. Сейчас на нём находился поднос с печеньем и бокалами. Что было в бокалах — я определить не смогла. Какая-то янтарная жидкость. Возле валуна-стола расположились уютные и очень мягкие на вид кресла. Почему-то мне стало интересно: из чего они? Впрочем, сяду и узнаю.

У стен стояли стеллажи со множеством свитков. Трубки под потолком, виденные мною в доме Антея, присутствовали и тут. Всё-таки, для чего они нужны? Надо будет спросить… В целом, как я уже заметила ранее, комната была достаточно уютная.

— Присаживайся. — сказал Антей и ободряюще улыбнулся.

Я последовала его приглашению и опустилась в одно из кресел. Ага, каркас твёрдый, скорее всего деревянный, так как металла я тут практически нигде не видела. Остальное — наверное пух и шерсть. Ну очень удобное кресло. Гигия тем временем протянула мне один из бокалов. Я осторожно принюхалась.

— Что это?

— Успокаивающе-тонизирующее средство. Оно содержит в себе сок цитрусовых, мёд, некоторые специи и травы, какао-бобы, молоко, ментол и совсем чуть-чуть кофеина.

— Зачем оно мне? Я уже достаточно успокоилась.

На самом деле я вовсе не хотела пить подобное снадобье. На вид и запах оно было вполне съедобное: лёгкий аромат шоколада смешивался с ноткой цитруса и чем-то пряным. Но на вкус… Я не представляю себе, как можно удачно сочетать шоколад, молоко, мёд и сок? Нет, этот коктейль явно не для меня…

— Пей. — не терпящим возражений голосом заявила Гигия. — То средство, что ты нюхала в кабинете, обладает снотворным эффектом. К тому же ты, по мере повествования можешь вновь начать волноваться. Тебе нужно взбодриться и успокоиться.

Тоже не самое лучшее сочетание — взбодриться и успокоиться. Как она себе это представляет? Хотя, стоит заметить, взбодриться мне действительно не помешало бы. Как только Гигия упомянула о снотворном эффекте, мне сразу захотелось спать. Возможно, дело тут было вовсе не в предыдущем средстве, а в банальном самовнушении. Однако, отступать было некуда и я отважилась сделать глоток этой странной жидкости.

Интересно… На вкус снадобье оказалось не только вовсе не противным, но даже приятным. И сонливость тут же улетучилась. Что же, пожалуй можно приступить к рассказу.

По мере повествования лицо Антея всё больше мрачнело. Гигия же внимательно следила за мной и, заметив, что я давно не пила напиток, либо начинала волноваться, тут же напоминала мне о своём успокаивающем средстве. Должна сказать, что снадобье действовало достаточно эффективно: я словно была посторонним свидетелем своего сна, а не участвовала в нём и потому держалась равнодушно и отстранённо.

— Ну а потом из этой летающей тарелки на землю стал падать огонь. Вот. Это последнее, что я помню. — закончила я рассказ и залпом допила снадобье.

Антей сидел, погружённый в свои мысли. Гигия участливо смотрела на меня.

— Это просто сон, девочка. Надеюсь, в будущем он не повторится. А сейчас я приготовлю для тебя ещё одно снадобье, чтобы этой ночью кошмары не тревожили твои сновидения.

Сказав это, женщина легко поднялась с кресла и уже собиралась двинуться к выходу, как дверь, с лёгким скрипом, растворилась. Я с опаской обернулась — всё-таки снадобье снадобьем, а мало ли что…

Как оказалось, бояться было нечего. На пороге стоял юноша, лет двадцати на вид. Высокий, как и все местные мужчины. Загорелый дочерна. А вот волосы наоборот практически выгорели. Красная тога, как и у Антея, только намного короче, примерно до колен. Живые тёмные глаза и широкая белоснежная улыбка. Парень кого-то мне напоминал, но вот кого? Здесь я знаю только Антея и его семью.

— Папа! — вошедший бросил быстрый взгляд на меня и обратился к Антею. — Иксион сказал мне, что ты тут. Ты не слишком занят?

Ну конечно! Юноша — практически вылитая Эригона, только в мужском варианте. Странно, что он пошёл в мать. Иксион же наоборот является мини-копией своего отца.

— Александр! — встал из кресла Антей. — Я практически свободен и сейчас мы все вместе — наша гостья, ты и я отправимся домой. Если, конечно, у тебя нет иных планов.

Он ещё и мой тёзка. Забавно.

— Нет, мой план как раз и заключался в том, чтобы привести тебя домой. Нам привезли блоки, о которых ты спрашивал у каменщика. А кто наша гостья?

— Наша гостья носит имя Александра. — представил меня мужчина. Стоя за моей спиной, он разговаривал с сыном. — Она прибыла к нам из прошлого.

— Из прошлого? — догадки о том, что я попала в будущее, подтвердились.

Получается, я подвела своих современников… Истратив единственный кристалл, который и не на меня вовсе был рассчитан, я попала в будущее. А где-то там, в далёком двадцать первом веке, снег появляется на земле и взлетает вверх, люди молодеют, а время всё также катится назад…

Стоп стоп стоп! Куда же оно катится, если я в будущем? Значит, удалось решить временную загадку и теперь всё в порядке? Просто отлично! Теперь мне нужно только узнать, как это было сделано и вернуться домой. Узнать, наверное, не так уж и сложно: наверняка у людей будущего имеются архивы, в которых хранятся упоминания о прошлом. Ну а в том, что я попаду обратно домой, я даже не сомневалась. Ведь если в моём времени уже есть машина времени — быть может, тут присутствует более усовершенствованная её модель? Тем более, к путешественникам во времени тут относятся без удивления, а значит, привыкли к ним. Поэтому можно не сомневаться в том, что я вернусь обратно, в свое время. Так что остается лишь выполнить свою миссию и узнать, как же люди справились с обратным отсчетом. Так, сначала в архив, потом домой. Или город посмотреть? Я его толком ещё не видела. Ну а домой я всегда успею. И кстати, какой хоть нынче год на дворе?

— Да, из прошлого. — тем временем ответил на мой вопрос Антей. — Александра прибыла к нам из двадцать первого века. — многозначительно посмотрел он на сына.

Александр удивлённо поднял брови, и удостоил меня ещё одним взглядом — уже более внимательным и сосредоточенным. Интересно, не пришлось ли ему напрячь зрение для того чтобы разглядеть такую мелочь, как я? Я уже смирилась с тем, что все тут, и мужчины и женщины, выше меня. К этому мне и в своём времени не привыкать. Однако, почему-то именно большой рост этого юнца меня задел. Скорее всего это из-за того, что мы с ним тёзки. И такие разные. Зато он полностью соответствует значению своего имени. Такой защитник людей от чего угодно защитит. С его-то ростом.

Но в целом непонятно: почему вдруг я на него взъелась? Во внешности юноши не было ничего отталкивающего, напротив: он очень даже красив. Да и ко мне он относится очень даже неплохо, смотрит на меня дружелюбно и даже с некоторым участием.

— Добро пожаловать в наше время, Александра. — улыбнулся мой тёзка.

— Можно просто Саша. — ответила я.

— Саша? У тебя два имени? — брови парня взметнулись вверх.

— Конечно же нет. — поразилась я его непонятливости. — Саша — это уменьшительное от Александры. Кстати, тебя тоже можно так называть — ты же мой тёзка.

— Кто? — снова спросил юноша.

И почему большинство высоких парней такие непонятливые? Долго доходит, что ли?

— Тёзка. Имена у нас с тобой одинаковые. — постаралась я объяснить.

— Ааа, понятно… Просто дело в том, что у нас такие имена считаются разными. Твоё — женское. Моё — мужское. Хотя значение у них и одинаковое. И даже если две женщины или двое мужчин носят одно и то же имя, не принято считать их одинаковыми. Люди ведь все разные. А ещё у нас не принято имена сокращать.

— Ясно. — кивнула я. — Раз не принято — настаивать не буду. Можете Александрой звать-величать, можете Сашей. Как угодно. Только Шурой не надо.

Парень фыркнул.

— Не надо меня называть Шурой. Прибью на месте. — невозмутимо продолжала я. — Вы не смотрите, что я маленькая и хилая. Подобная вариация моего имени всегда в меня вселяла дикое бешенство.

— От бешенства уколы в ассортименте. — объявила Гигия.

— Поняла, умолкаю. — сказала я. — Уколы не люблю ещё больше, чем Шуру.

Все дружно рассмеялись. Ну вот. Я что, клоун им тут что ли?

— А какой нынче год на дворе? — решила я воспользоваться всеобщим хорошим настроением.

— 3333-й. — ответил мне Антей.

Я молча села на пол, неожиданно для самой себя. Вот это меня занесло…

Глава двенадцатая. Итак, будущее

— Что с тобой?! — все присутствующие бросились поднимать меня.

— Ничего страшного, это я от неожиданности. — ответила я, стараясь подняться самостоятельно.

— Интересная реакция! — заметила Гигия, изучая меня с профессиональным любопытством.

— Пожалуй, нам пора.- объявил Антей.

— Пара минут! — врач вышла из кабинета.

Я молча размышляла. 3333-й год. Я переместилась на тысячу лет вперёд. А Женя ещё говорил, будто машина на это неспособна… Да что он вообще знает, если каким-то образом закинул меня даже не в прошлое, а в будущее? И зачем он это, кстати, всё-таки сделал? Надеюсь, я узнаю ответ на этот вопрос, когда попаду домой. Ох и не поздоровится тогда моему братцу!

Тем временем вернулась Гигия и вручила мне пробирку с каким-то отваром.

— Выпей его перед сном. — сказала она. — И кошмары тебя не потревожат.

Я поблагодарила женщину, попрощалась с ней и вместе с Антеем и моим тёзкой вышла на улицу.

Вечерело. Солнце уже наполовину скрылось за ближайшими домами. Стало холодать. Я вздрогнула и пожалела, что оставила свою куртку в лаборатории у Жени. Хотя куртка зимняя и тут в ней было бы жарко…

— Ты замёрзла? — удивился Александр и бросил взгляд на своё запястье. — Семнадцать градусов всего.

Машинально проследив за направлением его взгляда, я увидела какое-то подобие часов, от которого поднимались два луча, образовавшие в воздухе цифру 17.

— Просто в помещении было теплее, вот я и ощутила разницу температур. А это у тебя часы такие?

— Где? А, нет… Хотя и часы тут есть. Это портативный арновуд… Ты знаешь, что такое арновуд?

Я молча кивнула.

— Так вот… Мой арновуд показывает время и температуру воздуха. И я могу с его помощью связаться с нужным мне человеком. Или услышать о том, что в мире происходит. Но только он не показывает мне происходящее. Да мне это и не нужно… Для этого имеется большой арновуд. Но его с собой носить не слишком удобно. А я очень много путешествую.

Господи, зачем объяснять так долго, если можно ограничиться парой слов: мобильный телефон с радиоприёмником? И что с того, что он уменьшился до размера часов и обзавёлся голограммой? Неужели они позабыли все современные слова? Ведь всего тысячелетие прошло…

Стоп, а чего это я так разозлилась на этих людей? Наверное, из-за переживаний по поводу своего возвращения домой? Ну тогда нужно успокоиться — волноваться рано. Надо сначала всё разузнать.

Мы шли по улицам и я уже более внимательно оглядывалась по сторонам — интересно же узнать, как тут люди живут. Люди, тем временем, шли домой. Наверное, с работы. Внимания на нас обращали уже явно меньше. Судя по всему, весть о прибытии гостьи из прошлого уже успела облететь этот город.

Вскоре мы уже подошли к дому Антея.

Я зашла первая, за мной проследовали мужчины. Оказавшись в комнате, я наконец-то поняла, для чего тут эти прозрачные трубы под потолком: сейчас они светились мягким жёлтым светом, благодаря чему в помещении не было темно. Хотя за окном уже наступил сумрачный вечер.

— Это у вас лампы такие? — повернулась я к Антею.

— Лампы? — непонимающе посмотрел он на меня.

— Ну эти трубки… — показала я на освещение.

— Ах, да. — кивнул мужчина. — Мы используем солнечную энергию. Днём она накапливается при помощи специального покрытия крыш наших домов — видела эту блестящую черепицу? А вечером солнечная энергия идёт в освещение. Арновуды тоже от неё работают. Когда у них заканчивается энергия, они вылетают на солнышко и заряжаются.

Я кивнула, молчаливо восхищаясь тем, как потомки моих современников устроили своё будущее. Судя по всему, электричеством тут никто не пользуется. И правильно: использовать солнечную энергию гораздо мудрее.

Вообще, судя по всему, эти люди отказались от излишних благ цивилизации и предпочли вернуться к природе. Осталось только самое необходимое. Но неужели им не скучно?

— А как вы развлекаетесь? — спросила я у Антея.

— Мы? Что-нибудь изучаем, читаем, общаемся, гуляем… Ещё у нас есть театр. Но самое интересное для нас развлечение — заниматься любимым делом.

Да… Психология у людей тоже подверглась значительным изменениям. Развлекаться на работе! Нет, у нас это тоже частое явление. Вот только идёт оно в ущерб рабочему процессу. Здесь же, вероятно, всё наоборот.

Антей задумчиво посмотрел на меня.

— Наверное, ты хочешь заняться своей личной гигиеной? Ну, принять душ, голову вымыть.

— Очень хочу. — ответила я.

Не слишком хочется, чтобы местные считали меня грязнулей. Наверное, я в их глазах как дикарка выгляжу.

— Прости, что сразу не предложил тебе это. — ответил мужчина. — Сейчас я позову Эригону. Она даст тебе чистую одежду и мыло. А Александр пока что проводит тебя в ванную комнату.

— Пойдём. — улыбнулся юноша.

Ванная комната оказалась достаточно большой и крайне комфортной. Ванна тут была квадратная, обложена каким-то камнем с чудным узором. Позолоченные краны, мраморный умывальник, пушистый ковёр на полу…

— Знаешь, как включать воду? — отвлёк меня от созерцания обстановки мой тёзка.

— Послушай… — возмутилась я. — Если я прибыла к вам из прошлого, это вовсе не значит, что я не умею пользоваться элементарными вещами. В моё время уже был водопровод.

— Прости. — парень как-то странно посмотрел на меня.

— Нет, это ты прости. — тут же раскаялась я. — Просто я немного переживаю и нервничаю. Извини за то что сорвалась на тебе.

— Ничего страшного. — улыбнулся Александр. — Ведь ты этого не хотела.

В комнату тем временем вошла Эригона. Паренёк поспешил уйти. Женщина вручила мне полотенце, какую-то ворсистую ткань, которую использовали тут в качестве мочалки, чистую тогу и твёрдые мыло с шампунем. После этого она удалилась, заметив, что я могу принимать ванну не торопясь, столько, сколько мне понадобится.

Какие всё-таки они тут все гостеприимные. Хотя немного странные. Нет, в самом деле. У них же есть практически все блага цивилизации, плоды трудов всех прежних поколений — а они ими не пользуются. Я покрутила краны, настраивая температуру и, наблюдая, как ванна, больше похожая на мини-бассейн начала наполняться прозрачной водой, продолжила размышления.

Интересно, почему здесь нет автомобилей, куда подевалась вся бытовая техника, все научные достижения? Почему в домах нет телевизоров, стиральных машинок, кухонных комбайнов и прочего? Только одни арновуды повсюду.

Впрочем, возможно люди будущего просто отказались от всего ненужного, оставив лишь самое необходимое. Однако, разве всё, что помогает в быту, не нужно? Сомневаюсь… Та же посудомоечная машина, например, очень помогла бы Эригоне, в доме у которой живут и едят трое мужчин. Однако я не заметила ни этой, ни другой знакомой мне техники.

Живут в каменных домах, пользуются всем натуральным, носят тоги… Если честно, мне кажется. что такая картина больше подходит для прошлого. И если бы эти люди не говорили на моём языке, если не было бы всяких арновудов и прочих альбеиров, не летали бы космические корабли, я бы подумала, что оказалась в прошлом.

Однако люди слишком цивилизованные, доброжелательные… Да, от такого будущего я бы не отказалась. Очевидно, наши потомки решили не мучить природу и потому тут нет ничего, что может ей навредить. А жить в гармонии с природой способны либо натуральные дикари, либо очень развитые люди. И я, судя по всему, всё же оказалась у вторых.

Решив воспользоваться замечательным предложением Эригоны, я провела в ванной комнате достаточно много времени, продолжая плавать в размышлениях. Сложилось впечатление, что эти люди настолько ценят природу, что отказались и от заводов, фабрик, предпочитая всё делать самостоятельно — даже мыло, которое мне дали, равно как и шампунь, судя по всему было сделано вручную. Оно не слишком хорошо мылилось в руках, не было такой обильной пены, к которой я привыкла. А это как раз и свидетельствуют о натуральности средства. С другой стороны, и мыло, и шампунь со своими задачами справились на отлично. И наверняка не навредили планете, как наши современные средства. Да тут, насколько я поняла, это основной принцип — не навредить планете.

Впрочем, это всё неудивительно. Если уж люди нашли в себе силы отказаться от денег — наверняка от всего остального отказаться было куда как легче. Интересно, они тут все и правда такие идеальные? Или мне попалась особенная семья? Или они всё же что-то от меня скрывают?

Но что и зачем? Я попала сюда случайно, ничего плохого не замышляла. Конечно, на мне это не написано, однако понять можно. С другой стороны, даже если скрывают, это их право. С какой стати тут кто-то должен передо мной отчитываться? Достаточно и того. что мне предоставили кров, пищу и даже одежду.

Кстати, одежда меня немного смущает. Я постаралась придать одеянию вид тоги, но… Но пришлось обернуться в несколько раз, а ещё постоянно смотреть под ноги, чтобы не наступить на ткань. И в кого они тут все такие высокие? Зато сандалии, выданные мне взамен зимних и жарких сапог, пришлись как раз в пору. Ну и что с того, что их украшают бабочки? Я могу поносить и детские сандалики — главное, чтобы они не спадали с меня.

Впрочем, я не собираюсь задерживаться тут надолго, а значит, можно пока походить и в этом. Дня два-три. Больше я не смею быть обузой для семейства, приютившего меня. Впрочем, о том, насколько я тут задержусь, вроде никто не говорил. Возможно, меня уже завтра выставят в прошлое. Ну и ладно. Главное — успеть узнать, как в моём времени всё исправить. А без экскурсий по улицам будущего я вполне обойдусь. Ведь не за этим я сюда ехала…