Бесплатный фрагмент - Изыди

ИЗЫДИ

Тянутся нити во мраке безмолвия,

Мир темнотою объят.

С громом и треском колючие молнии

Надвое мир разделят.

Вспухнет пространство

И лопнет надрывно,

Ветер колышет края.

В медленном танце

Тягуче, призывно

Выйдет он из небытия.

Бледная кожа сияньем объята,

Зелень искрится в глазах.

Ты — наказанье мне или награда,

Сон мой прекрасный в мечтах!

Крепкие руки обнимут так нежно,

Что сердце запнётся в груди,

В душе разольётся океан безмятежности,

Ты только не уходи!

Кто ты такой, нежный демон с рогами?

Но знай, я тебя не боюсь,

Твой сказочный образ

Овладел властно снами,

Или то я тебе снюсь?

От автора

Верите ли вы в Бога? А в Дьявола? Религия — это личное дело каждого. Но замечаете ли вы, что, когда неминуемая беда, уже наступая на пятки, вдруг неожиданно обходит вас стороной, самое первое, что проносится в голове, это пресловутое «Слава Богу!»

Мы можем верить или не верить в единое всемогущее существо, но эту фразу повторяем все, без исключений. И как легко от неё становится на душе. Значит ли это, что Бог действительно существует?

«Возможно», — скажете вы, допуская последнее. Но будет ли это значить, что, если принять безусловное существование светлой стороны, мы не осознанно принимаем и противоположную ей — тёмную. А это значит, мы так же допускаем и существование Дьявола. «А разве Дьявол — это не тот же Божественный ангел?» — спросите вы, и я соглашусь с вами. Так как из Библии нам известно, что Дьявол — это падший, отринутый Богом, отцом всего сущего, ангел. Люцифер, как объясняет нам Библия, возомнил себя равным Господу нашему и поднял восстание недовольных ангелов. Бог не сумел в силу любви своей всяких созданий уничтожить заблудших и сверг их из чертогов своих в преисподнюю. Там и поныне томится отступник, строя козни против людей, возлюбленных Богом созданий. «Какая ирония», — грустно улыбнётесь вы, ведь Люцифер — Владыка Ада — переводится как «несущий свет».

А камень всевластия — осколок чистых небес, ревностно хранимый отступником и дающий ему власть передвигаться между мирами силой воли своей, без призыва людского.

А после того, как похищен был камень, Сам Адский Владыка был вынужден прозябать лишь в подземных владениях своих без возможности посещать параллели. Лишь мелкие демоны, отзываясь на ритуалы людские, время от времени могли появляться в срединном мире или с помощью других волшебных созданий, таких как огненный единорог или вещая птица. Мелкие же злобные сущности могли просачиваться через пространство там, где оно особенно тонкое. На них не влиял прямой запрет Господа нашего так, как на Самого поверженного Владыку. Поэтому Сам и не мог смириться с потерей волшебного камня и готов был на всё, лишь бы заполучить обратно свой вожделенный кристалл.

Конечно, это всё лирика. Подобными мифами и легендами, передающимися из поколения в поколение, полнится наш земной шар. Но вы можете заметить, что сколько б легенд не гуляло у различных народов, по трактовке своей они всё же схожи. Мистика вообще издавна затрагивает душевные струны людей. Сколько раз именно ты, читатель, находясь в кромешной тьме, неистово вглядывался в глубину клубящейся черни, с трепетом в чуткой душе представлял мрак живым и зловещим? Так, может, там правда кто есть? Таится в ночи в ожидании, сухо клацая челюстями и со скрипом шевеля длинными пальцами.

Оглянись, возможно оно уже у тебя за спиной?

***

Красные глаза, глубоко посаженные на обтянутом тонкой кожей черепе, злобно полыхнули. Едва ли полностью насытившись одним несчастным человечком, она раздвинула сухие губы в хищном оскале. Острые зубы с вязким зелёным налётом мерзко скрежетнули, а изо рта пахнуло гнильцой. Лениво соскользнув с холодеющего тела, она застыла, прислушиваясь к упоительной мелодии бьющихся за стенами сердец.

Глубоко втянув крючковатым носом манящие ароматы беспомощных смертных, она покосилась в окно и недовольно фыркнула. Клубящееся чернотой за решёткой узкого проёма небо неумолимо светлело, окрашиваясь в грязно-серые тона. Скоро рассвет. Ну ничего, у неё впереди ещё целая вечность. Облизнув сизые губы склизким языком, она кокетливо откинула назад лохмы грязных волос и, послав коченеющему трупу воздушный поцелуй, разметалась во тьме рваными клочьями, оставляя за собой лишь мертвую тишину.

Пролог

В одном из спальных районов небольшого города, в самом его центре вздыхал и ворочался величественный смешанный лес. Как он сумел сохраниться в наше безумное время, так и осталось загадкой. В эту осеннюю непроглядную ночь он казался особенно тихим. Редкий лист едва шелестел на пожухлых кронах деревьев, рассказывая страшную сказку осени. Ветерок мимоходом качнул пышные лапы сосны и притих, затаился. Весь лес словно застыл в ожидании, настороженно к чему-то прислушиваясь. Воздух дрогнул, разбух пузырём, загустел. Загудело пространство. Поляна ожила, затрещала от нахлынувших молний. Незримый колеблющейся пузырь вспух, раздулся и лопнул, распускаясь рваным голубым цветком. На дрожащую землю из недр разверзшейся раны шагнула высокая фигура в чёрном атласном плаще. В когтистой, выставленной вперёд руке сиял неоновым светом прекрасный кристалл. Он словно дышал и с каждым пульсирующим выдохом источал из себя концентрические волны сапфирового излучения. Они мгновенно разбегались вокруг и невидимым мощным потоком неслись на многие километры, окутывая спящий городок живительной волшебной энергией, пробуждая в особо чувствительных людях спящее подсознание.

***

— Где твой сын? — громогласный рёв владыки ада сотрясал каменные своды, а гневная волна чуть не опрокинула стоявшего с гордо поднятой головой и закутанного во всё чёрное демона.

— Не знаю, Владыка! Но я найду его.

— Кристалл, принеси мне кристалл! — жёсткий окрик кувалдой огрел в спину.

— Какой же ты дурак, Воал… — процедил сквозь зубы отец, плотно сжимая побледневшие губы. В изумрудных глазах плескалась тревога. Его сын, единственный наследник, так глупо, в одночасье разрушил свою жизнь.

Сколько он себя помнил, его маленький зубастик всегда бредил запретным срединным миром смертных. И вот, не совладав с искушением, да ещё и прихватив волшебный кристалл, он сломя голову ринулся в смертельные приключения, ставя на кон всё своё существование. Зачем?

Понурив величественные плечи, отец раздраженно тряхнул головой, расплескав по бугристой спине шикарные рыжие кудри. Багровый отблеск сверкнул на широких рогах Демона Братства. Сзади неслышно подошла высокая стройная женщина в серебристых доспехах. Такая же рыжая и зеленоглазая, Волоеян была не только родной сестрой Пихтиону, тетушкой зловредного Воала, но и являлась непосредственной главой группы Братства Демонов, в которой и состоял её брат.

— Что случилось, Тион, ты был у Самого?

— Да, сестра. Мне нужен отпуск.

— Зачем? — зелень в глазах молниеносно вздыбилась и заискрилась мириадами огоньков.

— Давно не посещал райские кущи. — скривились уголки губ.

— Фу, Тион, что ты там забыл?

— Твоего племянника, сестра моя. — коротко рявкнул демон и быстро зашагал прочь от застывшей в замешательстве Демонессы.

— Твою мать! — едва слышно процедила она.

***

Иссиня-черный единорог тревожно отбивал дробь огненным копытом, свирепо выпуская пар из ноздрей, когда Пихтион быстрым шагом подошёл к нему.

— Найтмар, дружище, мне нужна твоя помощь. — и демон поведал преданному другу всё, что удалось узнать от Самого. — Получается, что надо отправляться в дорогу и спасать глупого мальчишку. Ты как, со мной?

Ткнувшись волосатой мордой в грудь взволнованного друга, конь доверчиво всхрапнул.

— Спасибо, дружище! — растроганно похлопал животное по шее свирепый рыжеволосый гигант. — Ничуть в тебе не сомневался.

Глава 1

Мальчишка уныло брёл по мрачному городу, не обращая внимания на моросящий дождь. Кроссовки превратились в куски склизкой грязи, как, впрочем, и штаны до самых колен. Ну и видок, скажу я вам! Невооружённым взглядом было видно, что парень из неблагополучной семьи. Сосульки мокрых волос напоминали хаотичный сюрреализм. Иссиня-чёрные у корней и ослепительно белые у самых кончиков, они вызывали непроизвольную дрожь и паническое желание скорее отвести взгляд. Хм-м-м… Думаю, это и было целью такого необычного мелирования «вырви глаз». Сухая кожа походила на бледный пергамент, беспорядочно усыпанный рыжими кляксами канапушек. В его голубом и потрёпанном жизнью портфеле были заныканы сигареты, едкий дым которых — единственный способ унестись от проблем в другой, более дружелюбный мир. Хоть парень и понимал, что курить вредно для здоровья, кого и когда это останавливало в 15 лет? Худощавый, субтильный, недокормленный и недолюбленный в свои пятнадцать, мальчишка смело бросал вызов всему миру, забив на усмешки и оскорбления. Семейка Фила, а звали парнишку именно так, прославилась своими постоянными скандалами на весь район. Попойки и побои были частыми спутниками мальчика с раннего детства. И едва начав соображать, он всё чаще пытался удрать из дома к таким же раздолбаям приятелям, куда-нибудь в тихий тёмный уголок городских скверов и парков.

И сегодняшний день не был исключением. Очередная попойка, дебош пьяного папаши, и, не став дожидаться рукоприкладства, Филипп сграбастал свои скудные пожитки и был таков. Устало остановившись в небольшом скверике, он натужно вздохнул, стянул видавший виды рюкзак с гудящих плеч и небрежно бросил его на лавку. Настороженно озираясь, достал пачку сигарет и, закинув вновь на плечо багаж, потянулся за зажигалкой в задний карман тесных джинс. Злые слёзы туманили взор. Смачно затянувшись, подросток поковылял к старому покосившемуся ларьку. Спрятав дымящий бычок в рукаве, парень, сгорбившись, протиснулся внутрь. Изо всех сил стараясь не грякнуть хлипкой дверью, он аккуратно потянул её на себя, но тут же поёжился от мерзкого скрипа. За прилавком обнаружилась хмурая, побитая жизнью особа.

— Чего надо? — неприветливо зыркнула бабища. Конопатый непробиваемо указал взглядом на небольшую бутылку воды и зашарил по карманам в поисках оставшейся после раздачи листовок (редкой, но необходимой подработки) мелочи. Не успев и звякнуть о прилавок, монеты были спешно прихлопнуты влажной ладонью. Торговка недовольно цыкнула и стянула с верхней полки бутылку негазированной столовой. Водрузив на прилавок заветный сосуд, она ловко сграбастала деньги, тут же потеряв интерес к неряшливому подростку. Передёрнув плечом, бедняга выскользнул за дверь, уцепив бутылку за горлышко. Глубоко затянувшись остатками тлеющей роскоши, он безмятежно потушил сигарету об обшарпанную стену всё того же щедрого ларька. Суетливо оглядываясь, он сдёрнул крышку с бутылки и сделал жадный глоток, тщетно пытаясь загасить пожар души живительной влагой. Мгновенно опустошив половину купленной тары, он почувствовал явное облегчение и, приободрившись, продолжил свой бесцельное путешествие.

Глава 2

Филипп шёл, не разбирая дороги, пару раз в задумчивости наскакивал на нервных прохожих, не обращая внимания на недовольные крики и проклятия, щедро сыпавшиеся вслед. Едва сдерживая слёзы, он вспоминал пьяную орущую физиономию отца и быстро постаревшую худенькую мать, испуганно сжавшуюся трепетной птичкой. Конечно, её жаль, но что мог противопоставить хилый пацан против слетевшего с катушек пьяного бугая? Он уныло взглянул на свои сжатые цыплячьи кулачки и, хмыкнув, покачал головой. Вот бы ему пудовые кулачищи, тогда б он показал отцу, как обижать слабых.

Пошатнувшаяся психика тихо шуршала шифером. Как можно двинуться в пятнадцать, спросите вы? Уверяю вас, можно! Если терпеть с шести лет ежедневный вынос мозга и бесчисленные побои. Вновь задёргался карман. Филу уже в который раз звонил приятель. Отвечать почему-то не хотелось, но занудный упрямец мог сводить сума своими звонками хоть целый день. Судорожно потянув трубку, Фил безнадёжно запутался в кожанке и ответить, естественно, не успел. Торопливо закурив, он решил сам набрать приятеля и уткнулся в мобилку. Что и следовало ожидать, тут же с кем-то столкнулся. Не отрываясь от светящегося экрана, Фил резко свернул, обходя препятствие, но… препятствие почему-то не обходилось. Удивленно вскинув голову, парень запнулся, едва не выронив телефон. Готовые было сорваться с губ слова возмущения колючим комом застряли в глотке. Это был плащ. Долгополый, струящийся жидким атласом чёрный плащ. Объёмный капюшон скрывал темноту и… пустоту?

— Кто вы? — пискнул мальчишка, нервно сглотнув и пытаясь протолкнуть в желудок колючего ежа. Но в ответ тишина. «Плащ» дёрнулся и, тихо рыкнув, грубо оттолкнул мальчишку, да так, что тот, неловко размахивая руками, полетел в сторону. Дёрнув вниз кончик капюшона когтистой перчаткой, персонаж невозмутимо прошествовал мимо.

Фил буквально оторопел от такой наглости:

— ЭЙ!? — поднимаясь с колючего пня, так удачно подвернувшегося под пятую точку, он с ненавистью прожигал взглядом плащ. Точнее, удаляющуюся спину. Что ж, драться с таким странным прохожим ему не хотелось, и, проглотив обиду, парень недовольно отряхнулся. Напоследок фыркнув, он хотел было продолжить свой путь в никуда, но идея фикс дерзко заползла в голову и завладела мыслями, отвлекая от так неудачно начавшегося дня. Уже с другим интересом Филипп обратил взор в сторону нахального незнакомца. Тёмная фигура спешно удалялась. Ещё чуть, и её будет уже не догнать. «От кого ты бежишь? Или опаздываешь?» В это время школьники идут либо в школу, либо в колледж… Или незнакомец спешит куда-то ещё? Куда же? Зловредная мыслишка захватила, увлекла и потянула подростка вслед тьме. Навстречу чему-то новому, опасному, но жутко интересному.

***

Минуты сменялись часами, а Фил всё крался за «плащом», опасливо озираясь. Через редкий лес, замусоренное озеро, когда-то такое прозрачное и ясное, как и ярко-голубые глаза мальчишки, в которых раньше можно было утонуть, а теперь уже совсем поблёкшие. Отчаянно ругая самого себя за минутную слабость, продирался он сквозь колючие кусты и цепкие ветки будто влекомый неподвластной хрупкому разуму силой. А корявые деревья, словно специально, хватали своими скрюченными пальцами за одежду, путались в скомканных волосах, норовя оставить на память лохмотья такого приметного скальпа. Но наконец-то лес закончился, и Филипп резко остановился, затаив дыхание, не решаясь покинуть столь недружелюбные заросли и шагнуть на открытое пространство, в середине которого ютилось небольшое полуразрушенное строение. Именно туда, в старую непонятную заброшку, и шагнул наглый тип. Мелькнувший на долю мгновения из-под чёрного атласа хвост ввёл мальчика в ступор.

«Хвост… Хвост!? Нифига себе костюмчик. Не настоящий же это живой, выросший хвост. Но не бывает же таких людей. Или бывает… Людей ли? Чертей… Демонов… Фурий… Кто там ещё хвостатый из нечисти… М-м-м… Оборотень? Нет!» — тут же отмёл последнее предположение обескураженный сыщик. Сейчас же не ночь и нет полной луны. «Господи», — одёрнул себя парень. — «Неужели я серьёзно стою тут и рассуждаю о таких вещах? Просто немыслимо! Видимо, действительно крыша поехала!» — новоиспеченный сыщик страдальчески закатил глаза, но тут же коварно прищурился. — «Что ж, всё-таки надо проверить.»

Вот именно сейчас ему бы развернуться и сломя голову бежать, пусть и в безжалостный, но такой знакомый и понятный мир, но нет же! Как во всех традиционных ужастиках, когда, вместо того, чтобы спасаться, главный герой тупо прётся в самое жуткое пекло, Филипп, тряхнув головой, отгоняя невольные мурашки и умные мысли, осторожно двинулся к зданию.

Да, Карл, не назад, а именно к этой злополучной и страшной заброшке! Что за чудовище скрывается от глаз людских в чаще густого леса?

Тщательно прячась за углом, мальчишка заглянул в пролом дверного косяка и лихорадочно зашарил глазами. Посчитав свои дерзкие наблюдения недостаточной уликой, он заблаговременно включил камеру мобильника и навёл на существо, так кстати опускавшее капюшон. Один момент… Секунда… Оно поворачивается, пальцы слабеют, телефон вдребезги, а Филипп судорожно зажимает ладонями раззявленный в немом крике рот, пытаясь заползти за выщербленные осколки ближайшей стены и не издать при этом ни звука. Чёртик, демон, фурий или сам его знает кто он такой с шумом втянул носом воздух и уставился прямо на копошащегося в руинах шпиона. Точнее на тот самый угол, где минуту назад прятался Филипп. Рваным рывком подскочил к дверному проёму, поскрёб старую дверь когтями и оскалился. Сердце мальчишки ухнуло в пятки.

— Где же ты спрятался, смертный? — громогласный рокот чудовищной волной обрушился на страдальца. Чёрт не Чёрт грозно тряхнул головой, обнажая короткие рожки в смоляных волосах. Ярко-алая прядь кокетливо скрыла глаза. Жуткие, горящие жёлтым пламенем шары с по-кошачьи вертикальными зрачками. Острый, прямой, вполне себе человеческий нос продолжал шумно втягивать воздух, чутко улавливая флюиды страха и безошибочно определяя местоположение жертвы. Скукожившись в нервный комок, мальчишка плотнее вжимался в стену, пытаясь слиться с облупившейся кладкой, но оглушительный бой сердца и шумное дыхание не давало и шанса на то, что ему удастся остаться незаметным. Он уже обложил себя всеми пришедшими в голову проклятьями, помолился всем известным Богам, обещая им быть хорошим и послушным мальчиком, лишь бы помогли избежать внимания кошмарной твари, но, видимо ему снова не повезло и у Богов сегодня выходной.

— Попался!! — длинной когтистой лапой чудовище цепко схватило за воротник застиранной, но ещё плотной толстовки и притянуло дрожащего лазутчика прямо к своей мерзкой морде.

— Фу-у-у! — казалось бы, уродливей уже некуда, но скрюченная физиономия Чёрта доказала обратное. — Человечек! — и молниеносно затаивший от страха дыхание мальчишка был брезгливо отброшен.

— Ну ни фига себе!!! — он больно приземлился на острое крошево строительного мусора многострадальной пятой точкой, от возмущения и удара у парнишки вышибло и дух, и страх одновременно. — Это я-то «Фу-у-у!!!»? Себя давно в зеркало видел? — с трудом поднимаясь и потирая больное место, огрызнулся он, но тут же запнулся, вспомнив, что должен дрожать от ужаса. Жаром окатило лицо, и предательская испарина выступила на лбу. Не подавая вида, Филипп упрямо вздёрнул подбородок и злобно уставился демону прямо в глаза.

— Пуф-ф… Да! — чертяка еле сдерживал смех при виде душевных метаний, отразившихся на перекошенном лице смертного.

— Обидно вообще-то!! — процедил сквозь зубы подросток, скрестив руки, и, как ему казалось, угрожающе сдвинув брови.

— Как хотя бы имя твоё, бесстрашная козявка? — улыбнулся рогатый, обнажая небольшие, но острые клычки. Невероятно, но он как будто бы сдулся, и перед храбрившимся школьником теперь возвышался не такой уж и страшный персонаж. Стянув легкий плащ, незнакомец небрежным жестом отбросил его в сторону, оставшись лишь в алой, как кровь, тунике.

— М-м-м… Фил. Филипп Велесов. — опасливо буркнул герой, несмело дёрнувшись в сторону демона.

— Ну а я Волкодав. — ощерился тот, хватая лапищей замешкавшуюся ладошку. Выразительно глянув в расширенные глаза мальчишки сверху вниз, он демонстративно клацнул зубищами.

— Не ломай понапрасну голову, я и есть тот самый страшный демон из ада. Как у вас, человечков, принято говорить. Рад знакомству с юным рыцарем и отважным следопытом.

«Будет кого скормить Церберу», — усмешка стала шире и будто бы зубастей. Стойко и мужественно, как мог, Филипп терпел когтистую хватку и мелкие издёвки. В своей короткой жизни ему приходилось испытывать намного больше и хуже, чем эти забавные колкости.

— И что, много волков уже задавил? — съязвил мальчишка, мгновенно прикусив язык, но слово — не воробей, и оставалось лишь покорно смириться, ожидая реакции твари на дерзкие вольности.

К немалому удивлению наглеца, демон смачно фыркнул и со смехом выпустил смятую кисть. Через какое-то время напряжение совсем сошло на нет и к басовитому уханью Волкодава постепенно присоединился и звонкий человеческий ржач.

***

С этого момента прошли почти сутки. Волкодав не только не изувечил своего преследователя, а наоборот, оказался гостеприимным и общительным. Пригласил мальчика в свое тайное убежище и познакомил с кошмарным адским созданием — своим трёхголовым четвероногим другом. Так Филипп узнал, что на самом деле этот зловредный тип такой же подросток, как и он, только другой, значительно более древней потусторонней расы. И зовут его не Волкодав, как хотелось бы демонёнку, а Воал, что звучит не менее грозно и загадочно, по мнению человеческого подростка. Целый день они провели на светлой поляне, пытаясь познакомить Филиппа с Цербером и избежать укусов трёх его клыкастых пастей. Под вечер измученные беготнёй мальчишки вместе с виляющим задом чудовищным псом укрылись в убежище Волкодава. Домой идти не хотелось, уж лучше провести ночь с адскими выходцами, чем получить тумаков от разъярённого папаши. И только лишь образ сгорбленной матери полночи тревожил душу мальчишки и не давал уснуть.

***

Проснулся Филипп от басовитого храпа нового приятеля. В глаза бил токсичный солнечный свет, заставляя зрачки сжиматься от боли в крошечную чёрную точку.

«Да что ж оно так вылупилось?» — яростно потёр глаза мальчишка. Впрочем, было уже восемь утра, не удивительно, что солнце палило вовсю. Скривившись, он сладко зевнул, едва не разрывая рот. Перескочив через выводящего на все лады рулады демонёнка, парень задумался о еде. Конечно, ходить с пустым брюхом ему не впервой, но зачем страдать, если можно порыться в чужих закромах. Сообразив пышный омлет на вполне сносной кухоньке — откуда в лесу электричество — было не столь важно — парень сыто рыгнул. Пора уж и честь знать, школу всё же никто не отменял.

И снова полдня, как во сне: смешки, тычки, оскорбления, стиснутые до ломоты зубы, подавленные слёзы и следы ногтей на сжатых в кулаки ладонях. А после школы вымотанный и морально убитый Фил снова брёл куда глаза глядят, только не домой, где ждёт отец с ремнём за промотанную ночь, а то и вообще за то, что сын имел наглость появиться на свет. День пролетел вскользь, незаметно. Не зацепили Филиппа ни плохие оценки, ни перепалки с учителями. Всё прошло будто бы мимо. Словно не его, не с ним. Закурив, он глубоко втянул едкий дым в лёгкие и впервые за долгие годы закашлялся. Немного придя в себя, он углядел притаившуюся в зарослях шиповника пустую беседку и уверенно направился к ней. Тут оказалось довольно-таки удобно, он с удовольствием устроился на ветхой облупленной скамейке. Бросив на грязный пол тлеющий бычок, он смачно на него плюнул и растер носком рваного кроссовка. Нетерпеливо постукивая ногой, Фил торопливо вытянул из портфеля библиотечную книгу в чёрной замусоленной обложке, где золотистым, чуть смазанным шрифтом красовалась надпись «Сказания о демонах». Кончики плотно сжатых губ дрогнули в усмешке, а руки трепетно раскрыли фолиант.

«Так кто же ты такой, мой клыкастый друг?»

Глава 3

Его алебастровая кожа сияла в лунном свете. Сильные горячие руки прижимали её к скомканным простыням. В наполненной мускусным ароматом комнате царил полумрак. Это не мешало ей видеть блеск его ярко-зелёных глаз. Он смотрел ей в глаза выжидающе, будто бы пытался прочитать её мысли, не решаясь на дальнейшие действия. Она нетерпеливо заёрзала, так и не ответив сама себе, чего же ей больше хочется: чтоб он отпустил её или чтобы продолжил сладострастные муки. Испуг молнией сверкнул в чёрном взгляде при мысли, что страстный гигант вдруг оставит её, и девушка невольно подалась вперёд. Казалось, он только этого и ждал. Издав хриплый рык, мужчина жадно поймал её рот, и настырный язык, раздвинув трепетавшие губы, властно проник внутрь. Словно змеиное жало, он быстро сновал, исследуя каждый уголок, нежно касаясь её языка, зубов, дёсен. Она извивалась всем телом, задыхаясь от восторга.

Нависая над хрупким сокровищем недвижимой скалой, он одной рукой упирался в кровать, а другой с жадностью мял полную грудь, гладил, ласкал, нежно крутил и сжимал затвердевшую вишенку розового соска. А грудь у неё была прекрасная. Полная, смуглая, упругая, с торчащими светлыми сосками, и сейчас он полностью завладел ими, теребя каждый по очереди. Наконец отпустив искусанные губы и дав ей вздохнуть, он прошелся губами по лебединой шейке, оставив горящую дорожку влажных поцелуев на обнаженных ключицах, спустился к манящим набухшим холмикам, к зазывно торчащим соскам. Её обдало жаром, и, не сдержавшись, она издала хриплый стон, когда он втянул в рот твёрдую бусинку. Словно сахарную конфету, он перекатывал на языке полыхающий кусочек плоти, посасывал и покусывал одновременно. Девушка задыхалась от накатывающих волн блаженства, впивалась ногтями в огненной рыжую шевелюру, натыкаясь пальцами на твердые, скрытые волосами наросты, но сейчас её это не волновало. Изгибаясь всем телом, она раскинула призывно ноги, желая показать, что она готова и не стоит больше тянуть, но у него на этот счёт был свой план. Выпустив изо рта влажную вишенку, он властно приподнял её бедра, словно она ничего не весила, и закрылся лицом в жаждущую прикосновений пещеру. Не в силах содержаться, она издала крик наслаждения, сжимая в кулаках смятые простыни. Она и представить себе не могла, что может кончить и без традиционного секса, а тут на тебе, такой сюрприз. Она металась и стонала, крепко сжимая вихрастую голову влажными бёдрами, подаваясь всё выше и выше, с каждым движеньем его языка теряя себя, погружаясь в экстаз без остатка. Ещё мгновенье и…

Велиана с криком открыла глаза и чуть не свалилась с кровати. Комната была, конечно же, пуста, впрочем, как и всегда. В свои 24 девушка так и не обзавелась второй половинкой. Нет, хороших парней она встречала в избытке, но именно «тот самый» пока не попался. Вот и коротала молодая женщина тёмные ночи в холодной постели одна. «Что за чудной сон!» — почесала она макушку, разомлевшее тело настойчиво требовало прикосновений. Девушка грустно улыбнулась и, отметив, что на будильнике довольно раннее время, повернулась на другой бок в надежде на продолжение жаркого сна. Через пару часов уже подниматься на работу, а пока можно и отдаться мечтам.

***

«Что за чудной сон!» — почесал за рогами Тион и тяжело вздохнул. Недостатка в женщинах он не испытывал, когда было нужно, любая готова была согреть ему койку, но именно «та самая» пока так и не встретилась. Задумчиво фыркнув, демон на минуту прикрыл глаза и уверенно поднялся с уютного ложа. Пора отправляться в дорогу.

***

Ночь стояла тихая и по-осеннему прохладная. Город спокойно дремал, кутаясь в лёгкую октябрьскую сырость. В лужах, поблёскивая, отражалась обкусанная с левого бока чахлая луна болезненного жёлтого цвета. Всюду царила предутренняя мёртвая тишина. Промозглый воздух был свеж и кристально прозрачен. Но вот в одном месте скомковалась белёсая дымка, воздух загустел и наэлектризовался. Множество маленьких молний смерчем закружили на небольшом пяточке, разбрызгивая по сторонам клочки чёрного дыма вперемешку с ослепительными разрядами. Охваченное буйством стихии пространство, словно беременное, все разбухало и разрасталось, клубясь чёрными завихрениями. Но вот, ощетинясь разрядами молний, одна сторона резко вспухла и с гудением лопнула, наконец разродившись. Из огненной прорехи, будто бы из чрева невиданного зверя, выскочил чёрный всадник. Вихрем он промчался по тёмным улочками спящего города и исчез, затерявшись в пучине густого подлеска. Лишь только дымящийся след да ершистый огненными всплесками клочок неспокойного пространства напоминали о его таинственном появлении.

Глава 4

Демон — в мифологии общее название сверхъестественных существ или Духов, занимающих, как и Ангелы, промежуточное состояние между людьми и богами. В ранних источниках различие между терминами «демон» и «бог» не прослеживается вовсе. Демоны могли иметь любую природу, в том числе и смешанную, то есть могли в равной степени творить как зло, так и добро. В христианстве, как и в иудаизме произошла дальнейшая эволюция термина, после которой демонами стали именоваться все сверхъестественные существа, противопоставляющие себя единому Богу. К этой же категории были отнесены все зловредные сущности. Духи же, приближённые к Богам, стали называться ангелами.

— Хм, интересненько! Выходит, Волкодав на самом деле Демон… — задумчиво прошептал Филипп. — Из ада… — улыбка скривила конопатую физиономию. Но тут Фил от неожиданности дёрнулся и едва не свалился со скрипучей скамейки.

— Таллии-Хо, приятель, ты меня звал? — усмехнулся тот самый, чьё имя Волкодав, ловко скользнув демонским хвостиком по подбородку обескураженного парнишки. Жёлтые фонари с вертикальными зрачками уставились мальчику прямо в глаза, а кончик носа упёрся тому в самую пипку. Щеки школьника предательски вспыхнули, а кустистые брови пришельца удивлённо взметнулись на лоб.

— Ты идиот? — отпрянув, попытался взять себя в руки мальчишка, а злополучная книга громко шлёпнулась на грязный обшарпанный пол. — Меня чуть инсульт не хватил! — голос срывался на визг, а румянец со щёк устремился к кончикам ушей.

— Что читаешь? — в замешательстве сменил тему демон, спешно склонившись над упавшим фолиантом. Неизвестное ранее чувство юрким ужом проскользнуло в одинокое существо и ледяными объятиями стиснуло сердце.

— Это что, любовный роман? Пхахаха, прости, что помешал тебе! — наигранно воскликнул демон, прогоняя прочь душившие чувства.

— Слышь, замолчи! Не видишь, это «Сказания о Демонах». Там всё про тебя и твою расу! — недовольно буркнул Филипп, бережно отряхивая увесистый том. — Где ты вообще болтался весь день, сатана чёртов? — проорал он прямо в улыбающееся наглое лицо, выплескивая всё скопившееся за день напряжение. Волкодав же невозмутимо левитировал перед самым носом нового друга, сложив на груди когтистые руки и нервно помахивая хвостиком.

— Ты закончил? — сощурился желтоглазый и, присев на скамью, похлопал ладонью по скрипучей древесине. — Ну покажи мне, что интересного ты там увидел.

Напряженно выдохнув, мальчишка чуть поколебался и нехотя плюхнулся рядом, аккуратно раскрывая чёрный фолиант.

Оба такие разные и такие одинаковые в своём одиночестве и неуёмном любопытстве, мальчишки с интересом уткнулись в хрустящие ветхие страницы, испещрённые каллиграфическими закорючками и удивительными рисунками.

Жёлтые глаза Волкодава горели жадным огнём, впитывая новые для себя знания.

Кроме всего прочего о древних «мифических» созданиях, фолиант содержал в себе ещё и свод запретов для низших демонов.

Волкодав пришёл в ужас от некоторой, не известной ему ранее информации. Оказывается, демонам категорически запрещается контактировать с людьми без прямого вызова. То есть на данный момент он нарушал самый первый закон своего бытия.

— Но… — несчастным взглядом впился хвостатый в подростка. — Нам что, нельзя разговаривать? А я уже так привык! Как же мне без тебя? Ты же мой единственный друг! Фил!.. — когтистая рука легла на плечо парня, намертво впившись когтями и перекосив того на одну сторону.

— Эй, полегче, чудилка! Да успокойся ты, поздно пить боржоми, когда выплюнул лёгкие. Мы уже контактируем. Давай лучше посмотрим, что тебе за это будет?

— Изгнание из ада или смертная казнь… — прочитав, всхлипнул демон. В щенячьих глазах его плескались слёзы.

— Оу… я… эм… Подожди минуту! — и Фил суетливо поднёс книгу к самым глазам и принялся зачитывать вслух каждую строчку. Через мгновенье он ткнул пальцем в неровные буквы. — Вот!

— Что там?! — спохватился демон. Придвигаясь вплотную к мальчишке, он забавно морщил нос и фыркал.

— От демонов можно спрятаться, если иметь при себе камень всевластия. Вот бы нам такой, и они тебя никогда не найдут. Только где ж его взять-то? — огорчился парнишка и обернулся к другу. В затравленных глазах демонёнка светилась тревога и… надежда.

— Ты об этом что-нибудь знаешь? — оживился Филипп, захлопывая толстую книгу. — Мне тоже не хотелось бы расставаться с тобой. Ты прикольный, хоть и не человек. — смутился парнишка. А самодовольный обыватель адского пекла злобно ощерился, или это была улыбка?

— Не парься, чувачок! Мы не расстанемся, смотри! — и из складок чёрного атласа показался мохнатый кулак. Внимательно оглядевшись, Волкодав навис над Филиппом, раскрывая ладонь и прикрывая его другой рукой. Парень порывисто ахнул и тут же зажал себе рот.

Это был камень, не то, чтобы просто камень, а прекрасный кристалл. Причудливый, сверкающий переливами, многогранный и удивительный. От него так и веяло тайной. Он словно дышал на бледной ладони, заставляя и ту светится в такт нежной пульсации.

— Это он? — в благоговении прошептал школьник, глаза его горели восхищением.

— Думаю да, я… м… одолжил его у Самого Владыки, чтобы попасть в ваш мир. По-другому было никак!

— А можно мне подержать? — жалобно пискнул Филипп, едва прикасаясь пальцами к волшебству. — Он такой… такой… прекрасный!

— Я знаю, — выдохнул демон и качнул ладонью в сторону парня, тот, правильно поняв жест, накрыл своей ладонью лежащий камень и завороженно замер. Яркий свет, полыхнув, мгновенно окутал соприкасающиеся руки мальчишек, неистовым пламенем пробежался по венам, полыхнул в груди и тёплым комочком свернулся внутри живота. Оба стояли, как соляные статуи, не смея и двинуться с места. Камень нагрелся, щедро одаривая теплом обоих своих обладателей. Пальцы рук их сплелись, глаза встретились и утонули друг в друге, заполняя ту пустоту, что всю долгую жизнь копилась в отверженных душах. Первым пришёл в себя Фил. Он судорожно разжал пальцы и, дёрнувшись, чуть не полетел со скамейки.

— Прости, я не хотел, — пряча глаза, пробормотал он.

— Всё нормально, — успокоил его Волкодав, — этот камень открывает скрытую суть, так что тут нечего стыдиться. Не мне осуждать тебя, смертный, ты же и сам всё понял. Я такой же, как и ты. — вспыхнувшие щёки Филиппа покрылись яркими пятнами, но, откинув назад чёрно-белую гриву, парнишка смело поднял глаза. Дрожащие пальцы крыльями трепетной бабочки коснулись бледной щеки Волкодава, нежно прошлись по пунцовым губам. Кривлянье и шуточки отошли на второй план, и Воал был предельно серьёзен. Ещё ни к кому он не испытывал подобную тягу, как к этому смешному и тощему человечку. Демоны по натуре своей бисексуальны, он всегда это знал… Но что его привлекут межрасовые отношения, такое он представить не мог и во сне. А вот, на тебе, кристалл решил иначе. Этот худышка сразу привлёк Воала своей открытой бесхитростной простотой. А теперь, испытав на себе в полной мере чары кристалла, жажда полного обладания захлестнула юного демона, и, не в силах более сдержаться, он сграбастал тонкую кисть и властно притянул парнишку к себе.

Глава 5

Мальчишки есть мальчишки, причём любой расы и в любые времена.

Шум шагов заставил друзей резко отпрянуть друг от друга. Заливистый смех девчат и басовитое уханье парней едва не застали врасплох. Филипп неловко вскочил со скамейки, чуть не разодрав штаны в хлам ощетинившимися щепками глубоких выщерблин. Лицо парня вспыхнуло ярким румянцем, а капельки пота тонкими струйками скользнули по лбу. Взгляд испуганно метнулся на подошедшую к беседке компанию, затем на демонёнка, но того уже и след простыл. «Вот гад, бросил!» — разочарованно подумал Филипп и сник, сдулся, будто бы слабо завязанный воздушный шарик. В душе вновь чёрной дырой разбухла пустота, на том самом месте, где совсем недавно сиял сказочный свет надежды. Обида тяжёлым камнем легла на грудь, сдавив в железных тисках колотящееся сердце. Перед лицом всего мира и кучки несносных одноклассников он был снова один, отверженный, забитый изгой.

— Эй, урод, ты чё тут забыл? А ну вали отсюда! — отделился от группы высокий черноволосый парень в дорогом спортивном костюме. Эльдар был в классе заводилой и злостно ненавидел тщедушного неформала.

— Давай вали, чучело, это наше место. — пискляво поддакнул Колян, рыжеволосый качок. Всё в нём было каким-то непонятным, неправильным. Волосы цвета ржавой соломы, белёсые редкие ресницы. Серые, почти прозрачные глаза, которые всегда казались слегка воспаленными из-за многочисленных лопнувших капилляров на мутных белках. Любимым занятием Коли было неистово тереть глаза кулаками, словно бы он никак не может проснуться. Колян был сбитым коренастым коротышкой, почти по плечо Филиппу, но, благодаря дружбе с задиристым верзилой, чувствовал себя чуть ли не второй рукой президента.

С парнями в компании обнаружились и девчата. Кокетка Светка, высокая, стройная и до ужаса противная блондинка. Бойкая и вёрткая армянка Карине и вечно таскающаяся за ними невзрачная и прыщавая Тося. Девчонки глумливо посмеивались, надменно поглядывая на стушевавшегося подростка.

Предчувствуя неравную схватку, больше похожую на избиение младенцев, Филипп прижал к груди библиотечный фолиант и, опустив голову, попытался проскользнуть мимо верзилы, но не тут-то было. Тот лишь нехотя протянул руку, преграждая дорогу, и мышеловка захлопнулась.

— А ну покажи, что у тебя там? — приказал заводила, уверенно двинувшись к оторопевшему парню.

— Нет! — отшатнулся тот и, не удержавшись, рухнул на лавочку многострадальной пятой точкой. Девчонки ехидно прыснули, на все лады обсуждая неловкость невольного пленника.