Бесплатный фрагмент - Избранное. Том 5

Американские случайности

МАМА, ПОМОГИ!

За последние сутки Антонина Николаевна вся извелась. У неё пропал аппетит, из рук всё валилось, она стала раздражительной, нагрубила трём своим подругам, которые звонили по пустякам, занимая тем самым телефон. Антонина Николаевна, вся издёрганная, ждала звонка от дочери из Америки и молила Бога, чтобы её любимая Танюша родила здоровенькую девочку. Между молитвами женщина вспоминала, как Таня попала в страну, о которой она сама даже подумать боялась, считая, что эта сказка не про них. Но дочь придерживалась других взглядов и после трёх курсов отечественного университета уехала по специальной программе за океан на летние каникулы, да там и осталась, очевидно, навсегда, выйдя замуж за американца. И вот сегодня она должна была родить девочку.

В ожидании прошёл ещё один час. Телефон молчал. Женщина подошла к аппарату и со злостью ударила его ладошкой, как вдруг он зазвенел. Антонина Николаевна схватила трубку и, услышав голос дочери, чуть ли не закричала:

— Таня, скажи сразу, у тебя всё в порядке?

— Мамочка, поздравляю тебя, ты стала бабушкой самой прелестной девочки на свете!

— Слава Богу! И я вас поздравляю. Растите здоровыми и счастливыми. Муж Мичел тоже, очевидно, радуется вместе с тобой?

— Он не находит себе места от счастья и при родах присутствовал от начала и до конца.

— Мы тут с папой подумали… Может, нам в гости приехать к вам и посмотреть, как вы там живёте?

— Мама, давай об этом поговорим в следующий раз, и сделайте себе наконец-то скайп.

— Хорошо, доченька, мы этим займёмся. Я передаю трубку папе, а ты объясни ему про это достижение прогресса.

Незаметно пролетел месяц. Антонина Николаевна в установленное время устроилась у экрана компьютера и стала ждать сигнала по скайпу, чтобы в очередной раз поговорить с дочерью. Через некоторое время зазвучал вызов, и бабушка, как профессионал, нажала необходимую кнопку. Когда на экране появилась Таня с малышкой на руках, женщина просияла от счастья.

— Вы растёте не по дням, а по часам.

Таня нерешительно покачала головой.

— Завтра мне выходить на работу, а Лизочку придётся отдавать на целый день в ясли.

Антонина Николаевна всплеснула руками.

— Такую крошку и в ясли? А другие варианты есть?

— Есть. Например, не выходить на работу и сидеть дома с ребёнком. Зарплаты мужа нам хватит. Но в этом случае я потеряю работу, которую потом будет трудно найти. Есть и другой вариант, более дорогой — нанять няню. Но мы пока остановились на варианте с яслями. Кстати, Мичел дал согласие на ваш визит в США. Так что, когда получите официальное приглашение, сразу же начинайте оформлять туристические визы.

— Ой, доченька, я от такой вести прямо вся разволновалась. А что нам надо для открытия виз?

— Собрать пакет документов, подтверждающих, что вы не останетесь в США, а вернётесь домой. К таким документам относятся справки о наличии недвижимости. В вашем случае это дом и квартира. Справки с места работы с указанием заработка, справки о вкладах и так далее. Оформлять и получать визы вы будете в Москве, в американском посольстве. В вашем городе это не делается.

Антонина Николаевна поёжилась.

— Меня уже начинает бить кондрашка. Справимся ли мы с этим?

Таня с малышкой прильнула к экрану.

— Не вы первые, не вы последние. Для помощи я вам отправлю ссылку на сайт, где описан порядок получения виз. Всё, мне пора кормить доченьку, пока.

Закончив разговор, Антонина Николаевна подумала: спокойная привычная суета закончилась, начинается американский, беспокойный этап жизни.

Через неделю Таня подлила масла в огонь, сообщив родителям, что Лизочка не может ходить в ясли из-за аллергии на подгузники, и ей нужен домашний уход, а родителей она видит в качестве нянек.

Антонина Николаевна и Антон Викторович, уже имея на руках официальное приглашение, закрутились как белка в колесе, оформляя визы. Через некоторое время, стоя в очереди в американское посольство, Антонина Николаевна думала: США, наверное, безразмерная страна. Антон Викторович угадал мысли жены.

— Из этого моря людей хорошо если процентов пятьдесят получат заветный пропуск, и дай Бог, чтобы мы оказались в их числе.

На интервью бабушка и дедушка ни словом не обмолвились, что они едут выполнять великую миссию нянек, но зато убедительно говорили о том, что цель их визита в великую страну — посмотреть её достопримечательности и в срок вернуться обратно домой. Офицер им поверил и улыбнулся.

— Ваши визы одобрены!

Вернувшись домой из Москвы, Антонина Николаевна первым делом связалась по скайпу с дочерью и сообщила ей радостную весть. Таня показала малютку матери.

— Мама, в отношении вас у нас с Мичелом далеко идущие планы. Когда вы приедете к нам, мы подадим документы на получение вами грин-карт, то есть вида на постоянное место жительства в связи с воссоединением семьи. И для того, чтобы вы здесь чувствовали себя комфортно, вам следует продать свой дом. Потом вместе подумаем, куда выгоднее вложить ваши деньги.

После этого разговора бабушка и дедушка закружились в заботах по продаже дома. Из-за срочности стоимость его пришлось уменьшить, рассчитывая компенсировать потери в Америке.

И вот долгожданный день настал. Преодолев двенадцать тысяч километров с одной пересадкой в Москве, будущие няньки оказались в волшебной стране, где всем живётся вольготно, комфортно и сытно. В аэропорту их встретила Таня, которая, обнимая маму, сказала:

— Мамочка, помоги своей доченьке подрастить Лизочку.

— Ноу проблем, — блеснула знанием английского языка Антонина Николаевна.

В арендуемой квартире на две спальни гостей встретил Мичел, который сдержанно произнёс:

— Вэлкам! Хау ар ю?

— Ол райт! — ответила Антонина Николаевна.

На этом разговор с зятем закончился. А потом начались американские будни с бессонными ночами, поскольку девочка действительно страдала от незаживающих язвочек, вызванных, по утверждению врачей, аллергией на подгузники. Бабушка вспомнила свой рецепт борьбы с такого рода заболеванием и однажды смазала воспалённые места у малышки зелёнкой. Такие процедуры она проводила в течение нескольких недель. Через месяц ребёнок был полностью здоров, стал улыбаться и хорошо кушать. Таня, увидев это, удивлённо покачала головой.

— Ты использовала здесь запрещённое лечение, не согласованное с врачами, поэтому об этом никому не говори. Такие эксперименты не понравятся местным лекарям.

Теперь уж бабушка удивилась.

— Зелёнка ещё никогда никому не навредила.

— Хорошо, что всё хорошо закончилось. Об этом больше не будем говорить, — Таня постучала в дверь родительской спальни. — Папа, выходи! То, что я дальше скажу, и тебя касается. Так вот, дорогие мои, мы сегодня подали документы для получения вами грин-карт, при приобретении которой вы будете иметь право на работу, на страховку и так далее. Существует лишь два ограничения: первое — это невозможность участия в политической жизни страны и второе — проживание на территории страны не менее шести месяцев в году, чтобы не потерять вид на жительство.

Антон Викторович выслушал дочь с хмурым видом и взмахнул рукой.

— Если быть откровенным, то я уже нажился в США. Сидеть взаперти в квартире, по которой я лишний раз боюсь пройтись, чтобы на глаза не попасться Мичелу и ничего не делать я больше не могу. Кроме этого, и английский язык я уже не хочу учить. Да и вообще, здесь всё чужое, нет здесь свободы для души, для движений.

Дочь улыбнулась.

— Всё изменится, когда мы купим свой дом с участком и машину для вас. Для этого я предлагаю вложить ваши деньги в будущий дом.

— Надо подумать, — оживился Антон Викторович.

— А что тут думать? Мы денег на дом дадим. Лишь бы тебе, доченька, было хорошо, — Антонина Николаевна укоризненно посмотрела на мужа.

— В таком случае я сегодня же начну выбирать подходящий для нас вариант. Сколько вы можете дать нам денег? — Таня обняла мать.

— Забирай все. Мы только оставим себе на дорогу домой, если вдруг захотим туда слетать.

— Спасибо. А я и Мичел со своей стороны гарантируем вас содержать три года, что зафиксировано в заявлении на получение грин-карты. А с завтрашнего дня начинаем проходить различные процедуры, связанные с процессом воссоединения семьи, включающие в себя медкомиссию, вакцинацию, проверку спецслужбами.

Через два месяца русско-американская семья праздновала новоселье в новом доме. На мероприятие была приглашена ещё одна такая же интернациональная семья, после общения с которой Антонина Николаевна подумала: оказывается, и в её возрасте в Америке можно учиться, получать любую специальность и зарабатывать хорошие деньги. В связи с этим она приняла решение поступить на курсы английского языка и дизайнерского мастерства, но сделать это после получения грин-карты. Антон Викторович, в отличие от своей жены, вообще не видел своего будущего в США. За время пребывания в гостях у дочери он ни разу не поговорил с зятем. Он был бы рад сказать Мичелу: «Хай», «Хау ар ю?», но при виде его постоянно угрюмого лица Антон Викторович терял это желание. У него возникал вопрос: и где же у зятя доброжелательная американская улыбка? Её не было. Тесть это воспринимал как то, что он мешает Мичелу в доме. Однако время шло. И однажды настал тот день, когда дедушка и бабушка получили грин-карты. Им было по пятьдесят восемь лет, но они радовались этому событию, как дети. Антон Викторович повертел в руках документ и посмотрел на жену.

— Всё, хватит бездельничать. От этого можно свихнуться. Срочно надо искать работу.

Антонина Николаевна согласно кивнула головой.

— А я для начала поступлю на курсы английского языка, и, очевидно, пора нам свою машину заиметь, чтобы по магазинам ездить.

Вечером своими мыслями они поделились с дочерью. Глаза Тани стали печальными.

— Я об этом посоветуюсь с Мичелом. И, вообще, он говорит, что Лизу собирается опять возить в ясли, чтобы девочка приобщалась к американской культуре и учила английский язык.

— А нам что делать? — Антонина Николаевна пожала плечами.

Таня опустила глаза.

— Мичел как-то высказал идею снять вам небольшую квартиру.

— А кто её будет оплачивать? — женщина снова пожала плечами.

— Не знаю, надо спросить у Мичела.

— Ты, я смотрю, без мужа не можешь самостоятельно сделать ни одного шага, — возмутился Антон Викторович.

— Меня такая жизнь устраивает. Правда, Мичел бывает иногда грубоватым и прямолинейным, но теперь у меня есть Лиза, и ради неё мне приходится закрывать глаза на некоторые странные выходки мужа. Я как-то сказала ему, что хочу с Лизой съездить на родину, так он заявил мне, что, если я ещё раз ему об этом скажу, он со мной разведётся и Лизочку заберёт себе. Так что вы подумайте о съёме квартиры.

Лицо Антонины Николаевны стало красным.

— Если не будет поддержки и работы, квартиру мы не сможем оплачивать.

Таня дёрнула плечами.

— Я ещё раз попробую поговорить с мужем, но боюсь, что взгляды он свои не поменяет и ещё больше обозлится.

— Давай сначала попробуем найти нам работу, — Антон Викторович, раздражённо качая головой, посмотрел в глаза дочери.

— Можно попробовать. Одна моя подруга устроилась в стор, то есть магазин, где разрезают коробки. Она работает два-три часа в день, зарабатывая тысячу долларов в месяц. Может быть, и вам туда устроиться?

Антонина Николаевна повеселела.

— А сколько надо платить за аренду квартиры?

— Где-то тысячу долларов плюс коммунальные платежи. Если будете работать вдвоём, то на жизнь хватит.

— На какую жизнь? Это не жизнь — сидеть в чужой стране ради того, чтобы зарабатывать на кусок хлеба! Извини, это не для меня. Да и как мы будем ездить на работу, если машины своей нет, а общественный транспорт у вас только в центре? — Антон Викторович всё больше раздражался.

— А у вас что денег на машину не осталось? — дочка удивлённо посмотрела на родителей.

— Ты что забыла? Мы же всё отдали вам, — воскликнул отец.

Антонина Николаевна побледнела.

— Две-три тысячи могли бы и вы найти нам на старенькую машину.

Таня развела руками.

— Мичел сказал, что у него сейчас свободных денег нет.

— Я так понял, что наша судьба уже решена, но я пока предлагаю не пороть горячку, а всё спокойно взвесить и обдумать, — Антон Викторович нервно заходил по комнате.

— Согласна, давайте к этому разговору вернёмся завтра, — Таня вышла из спальни родителей, тихонько закрыв за собой дверь.

Дедушка и бабушка долго сидели молча на кровати, прижавшись друг к другу, поражённые словами дочери. Через некоторое время Антон Викторович стукнул кулаком по подушке.

— Я принял решение: я лечу домой к своим кустам, птицам, милым людям. На работу меня обратно возьмут, тем более, как человека, пожившего в США, где, как мы убедились, всем живётся «вольготно и сытно». И эта поездка сюда стоила нашего дома, поскольку я сейчас понял, что значит для меня Родина и наши люди. Теперь уж я точно знаю, что ни при каких обстоятельствах свою страну никогда не предам и буду её любить такую, какая она есть, и гордиться ею. Я уезжаю домой.

На глазах Антонины Николаевны навернулись слёзы.

— Антон, но мы ведь столько пережили за последнее время ради того, чтобы сюда попасть!

— Дочка и зять дают нам понять, что наша миссия выполнена, и ещё раз повторяю: я рад, что так всё произошло. Жалко, конечно, Таню, но это её выбор, и если её такая жизнь устраивает, пусть здесь живёт. А для Лизочки США — это её страна, её стихия, и она здесь будет счастлива.

— Но зачем было им, — женщина кивнула головой в сторону, — затевать историю с получением грин-карт? Для помощи хватило бы и туристических виз.

Мужчина дёрнул плечами.

— Может быть, для того, чтобы жить в новом доме. И ты заметила, что у нашего зятя странные отношения со своими родителями? Мы их видели только один раз, когда ездили знакомиться. И сложилось такое впечатление, что им всё равно, есть у них внучка и сын или нет, не говоря уже о какой-то материальной и моральной помощи. Её вообще нет. А мы почти последнее отдали. И слов благодарности я не услышал, и более того — нас выставляют за дверь, правда, пока намёками. Но я не собираюсь ждать, когда мне дадут ногой под зад.

— Антон, да такого не может быть! Ведь мы для дочери столько доброго сделали.

— Чем больше делаешь добра, чем больше помогаешь, тем больше и больше этого требуют, и дойдёт до того, что тебе уже нечего будет дать, тогда из тебя совьют верёвку, на которой и повесят.

— Это у тебя сейчас говорит обида, озлобленность. Может быть, наш зять не такой.

— Я не буду ждать, когда он откроет своё истинное лицо. Жаль, что дочь скатывается на его путь. Так что, Тоня, решение принято, я улетаю, — мужчина обнял жену.

— А я буду до конца. А вдруг дочке понадобится опять наша помощь? И, дай Бог, может быть, всё наладится.

— Оставайся, а я буду собирать деньги на строительство нового дома на родной земле, где снова посажу сад.

Через две недели Таня завезла отца в аэропорт, на прощание сказав: «Звони, не забывай».

Антонина Николаевна, оставшись одна, без мужа, старалась всячески угодить зятю. Каждый день она мыла полы, пылесосила, стирала, готовила еду, даже научилась газоны косить. Кроме этого, конечно, нянчилась с внучкой. Но однажды вечером перед сном к ней в спальню пришла дочка, которая, посмотрев поверх матери, сказала:

— Извини, мама, но Мичел прекращает твоё финансирование, и тебе придётся съехать от нас, как вариант — в дешёвую гостиницу, а там решай сама.

Антонина Николаевна поджала от обиды губы.

— У меня просьба: закажи мне билет домой на послезавтра, а завтра завези в гостиницу, оплатив и её, а то вдруг мне не хватит денег доехать до дома.

— Ты же знаешь, мама, что я работаю, а доехать ты можешь на такси. У нас с Мичелом общий счёт, и он обязательно спросит, куда я потратила деньги?

— И в аэропорт мне тоже на такси придётся добираться самой?

— Придётся.

— В таком случае дай мне телефон, я позвоню нашей общей знакомой и попрошу у неё денег в долг. Когда приеду домой, отправлю ей перевод.

— Звони.

Когда Таня вышла, Антонина Николаевна подумала: «Господи, не дай помереть на чужой земле от обиды, стыда и унижения, и прости мою дочь. Она не ведает, что творит, находясь под гипнозом изверга».

В аэропорт Антонина Николаевна приехала на такси за пять часов до отправления самолёта. И только когда до посадки оставался час, она сдала небольшой чемоданчик в багаж, прошла регистрацию и таможню. Женщина до последнего момента надеялась на прощание увидеть родное лицо дочери, посмотреть в её когда-то такие ласковые глаза и простить, и забыть все обиды, пожелав ей счастливого будущего. Но её Таня не появилась. Уже сидя в самолёте, взметнувшемся ввысь над городом, Антонина Николаевна выглянула в окно и, увидев внизу широкую американскую автостраду с тысячами машин, вдруг радостно подумала: ну конечно, её Таня застряла в многокилометровой пробке, поэтому и не смогла приехать её проводить. Господи, помоги доченьке благополучно добраться домой, и пусть у неё всё будет хорошо. С этими мыслями, не терпящими возражения, американская бабушка с обессиленной душой успокоилась и крепко уснула.

ПУТЬ К ПОБЕДЕ

Давайте по русскому обычаю присядем на дорожку, — глава семьи сорока шестилетний симпатичный мужчина Алексеев Юрий Николаевич указал рукой на диван двадцатилетней дочери красавице Алесе и сорока шестилетней красавице жене Людмиле Геннадьевне, — я уверен, что с сегодняшнего дня в нашей жизни наступает новый, загадочный, интересный и непредсказуемый период, который будет нас будоражить долгие годы. Главное, нам теперь надо забыть о всех сомнениях и страхах перед неизведанным и поверить в свои силы. Именно, вера в себя, решительность, настойчивость и упорство — это путь к победе.

Людмила Геннадьевна, пряча своё волнение за очаровательной улыбкой, произнесла:

— Я тоже, доченька, уверена, что у тебя будет всё хорошо и ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь.

Алеся поднялась с дивана, перекинула через плечо маленькую дамскую сумочку, в которой лежало четыреста долларов США и улыбнулась.

— Спасибо за напутствие. Не волнуйтесь, не пропаду. Деньги, которые вы заняли под большие проценты мне на дорогу и на первоначальные расходы, я заработаю и верну, — девушка обняла и поцеловала родителей, взяла в руку маленький чемоданчик с набором самых необходимых вещей на первый случай и сверкнула решительным взглядом, — мне пора. Лёня, наверное, на улице весь испереживался.

Юрий Николаевич и Людмила Геннадьевна, проводив Алесю до калитки собственного дома, где её поджидал друг, ещё раз обняли дочь, у которой с этого момента полностью началась самостоятельная жизнь и девушка сделала уверенный шаг ей навстречу.

Спустя сутки, оставив позади родную Беларусь, Алексеева летела на «Боинге» через Атлантический океан к берегу Соединённых Штатов Америки и вспоминала Лёню и учёбу в университете. С парнем она познакомилась на дискотеке и незаметно для себя сблизились. Лёня учился в педагогическом университете на художника. Алеся — в экономическом университете. Оба они были умны и красивы и обладали вспыльчивыми, импульсивными характерами, что на первых порах являлось притягивающим друг к другу фактором. Молодые люди часто спорили из-за разных пустяков, устраивали сцены ревности, но и чувства любви они тоже проявляли бурно. Спустя некоторое время такие отношения Алесю перестали устраивать. Ссоры на почве ревности и навязыванием парнем своего видения будущего совместной жизни девушке стало в тягость. Однако дело до разрыва пока не доходило.

Последняя ночь перед расставанием убедила Алесю, что будущего с Лёней у неё нет. Расставание было тяжёлым. Парень уговаривал девушку не лететь в США, убеждая её, что не переживёт разлуку. Алеся, объясняя сложившуюся ситуацию, говори, что если он её любит, то мог бы подсуетиться и полететь с ней в Америку по той же самой программе по обмену студентами. Но Лёня был категорически против Америки, желая довольствоваться лишь жизнью без разных беспокойств, потрясений и рисков. После этого разговора Алеся поняла, что они совершенно разные люди. У парня нет интересных идей и целей. Иногда он просто инертен и лениться что-то сделать для своей же пользы. Кроме этого, Лёня чрезмерно вспыльчив и во время такого состояния не может контролировать своё поведение. Он не способен и на решительные поступки. Расставаясь в аэропорту, Алеся увидела обречённость во взгляде художника, говорившего о конце отношений с любимой девушкой.

Алексеева сидела у окна самолёта и всматривалась вдаль, за которой была другая чужая страна, другая непонятная жизнь. И хотя согласно программе пребывание в США было рассчитано на три летних месяца, Алеся чувствовала, что это пребывание, возможно, затянется на долгие годы, поскольку она будет стараться полностью познать другую жизнь, чтобы в конечном результате принести больше пользы для своей страны. И она благодарна судьбе, что та помогла решить вопрос с разрывом отношений между ней и Лёней. Иначе они ни к чему хорошему не привели бы. Девушка вспомнила, как в одну из ссор Лёня кулаком разбил люстру в квартире.

Алеся прильнула к иллюминатору и подумала: всё, что ни делается, всё делается к лучшему. И студенческая программа в какой-то степени поможет ей забыть унижения, полученные в процессе учёбы, особенно на первом курсе экономического университета, куда она поступила без всякого блата, написав сочинение на белорусском языке на «отлично». Но некоторые абитуриентов стали студентами не благодаря собственным мозгам. Эти некоторые не блистали ни умом, ни знаниями и постоянно обращались к ней за помощью. Преподаватели, зная это, тем не менее блатным бездарям ставили пятёрки, а её знания частенько недооценивали. И только на третьем курсе профессора повернулись к умной девушке лицом.

Алеся прислушалась к разговорам в самолёте и улыбнулась: она летит в другой мир не одна. Где-то рядом щебечут девушки на русском языке. С ними надо обязательно познакомиться.

К концу полёта Алеся полностью воспряла духом, поскольку таких, как она, желающих обогатиться опытом американской жизни в самолёте оказалось ещё девять девушек и один парень.

В аэропорту Нью-Йорка компанию из одиннадцати человек встретил организатор программы, который сопроводил студентов из Беларуси, России и стран Прибалтики в один из местных университетов. Там Алеся, услышав из уст, выступающих информацию об условиях их пребывания в США, почувствовала лёгкий холодок страха в душе. Прибывшим студентам предлагалось самим искать жильё и работу по лишь указанным направлениям. Белоруска Алексеева подумала: капиталистический строй во всей своей красе кинул русских (так в Америке называют всех выходцев из бывших Союзных Республик СССР) на выживание.

Выживание началось сразу же за порогом университета. Одиннадцать студентов присели на свои чемоданчики и задумались, куда податься. Размышлять было некогда, поэтому все члены компании решили отправиться в курортный город Оушенсити, расположенный на узкой полоске суши, далеко уходящей в Атлантический океан. Добравшись туда общественным транспортом, студенты быстро сняли одну на всех комнату площадью около десяти квадратных метра и сразу же направились на поиски работы.

Алексеева пошла по центральной улице города, заглядывая в магазины, кафе и рестораны, где задавала один и тот же вопрос, нужны ли неквалифицированные работники? Получая отказ, девушка всё больше чувствовала нарастающее беспокойство в душе. Алеся столкнулась с тремя проблемами. Оказывается, американцы говорят почти на непонятном ей языке, который далёк от того, которому её учили в университете. Вторая проблема, с таким уровнем знания американского языка, надо было ещё что-то и уметь делать. И третья проблема тоже вскоре о себе напомнила. С четырьмя сотнями долларов в сумочке долго не протянешь.

В первый день поисков работы повезло лишь парню. Он устроился официантом в кафе и на ужин принёс на всю компанию один гамбургер, который поделили ровно на одиннадцать частей.

На второй день Алесе повезло. В конце улицы, зайдя в магазин одежды, она на свой вопрос услышала долгожданное «да» и стала помощником продавца. Так началась трудовая карьера Алеси Алексеевой в Америке. Потом была работа официантки и администратора в ресторане, где белоруска находила время играть на пианино перед клиентами. Это заметила владелица заведения и учитывая добросовестное исполнение Алесей своих обязанностей, хозяйка предложила девушке оформить трудовую визу. Виза давала возможность остаться в Америке на более длительный срок. И Алеся рискнула.

С тех пор прошло восемнадцать лет. Теперь Алеся вспоминая прожитые годы, наполненные работой, учёбой, заботой о прекрасной доченьке и занимая одну из руководящих должностей в компании мирового уровня, пришла к выводу, что только упорство, смелость, решительность и капиталистические основы жизни привели её к победе. Но на достигнутом Алеся Алексеева не собирается останавливаться. Молодая женщина устремила свой взор на ту высоту, о которой даже автор этих строк боится написать. На что он способен в данной ситуации, так это пожелать белоруске удачи.

РАССКАЖИ-КА НАМ, ПОДРУЖКА

Три двадцатилетние девушки, красивые, стройные, модные, волей небес с разных концов бывшего Союза Советских Социалистических Республик оказались в Соединённых Штатах Америки, в городе Нью-Йорке, имея на руках лишь дамские сумочки, в которых лежало по триста-пятьсот долларов. Когда девушки случайно встретились на улице столицы Мира и познакомились, они поняли, что у них за плечами был и более солидный багаж — это знания и стремления. В первый вечер знакомства, сидя в одном из кафе города, красавицы наперебой расхваливали себя и свои судьбы, в то же время говоря, что Всевышний наметил им лишь штрихи путей, которые они уже сами стали превращать в яркие линии. За плечами у девушек было отличное окончание школ, в том числе и музыкальных, по три курса университетов с добросовестным изучением английского языка и компьютера. На последующих встречах девушки обсуждали планы на жизнь, а когда подошёл к концу срок их практики по изучению английского языка и американского образа жизни согласно специальной программе, они вновь собрались в кафе, чтобы решить, может быть, главный вопрос в жизни: «быть или не быть», то есть остаться в стране мечты пока на нелегальном положении или вернуться в свою привычную жизнь. И девчата, посовещавшись, решили остаться, рассчитывая своим умом и красотой покорить американцев. Долго не думая, подруги выложили данные о себе в интернете и стали поджидать ухажёров, которых, к их удивлению, оказалось много. Надо сказать, что девчата к этому времени уже знали, что американские парни легки на подъём. Им ничего не стоит ради возлюбленных перелететь через всю страну, но с такой же лёгкостью они и расставались с ними. И в браке американские мужчины сильно себя не обременяли семейными хлопотами, занятиями с детьми, считая, что их главная задача — зарабатывать деньги и болеть за любимую команду, собираясь для этого в барах, ресторанах, на стадионах, облачаясь в специальные наряды. Русские девушки, конечно, всех тонкостей и особенностей американских мужчин не знали, но они хорошо знали, что им надо в любом случае зацепиться за райскую жизнь.

Через некоторое время красавицы сделали выбор из многочисленных претендентов и, бросив работу официанток, разлетелись кто куда за своими избранниками. Одна оказалась в городе на берегу Тихого океана, другая — в южном городе на побережье Атлантического океана, третья на севере страны. Расставаясь, девушки пообещали друг другу дружбу не прекращать и периодически встречаться. Но лишь через три года после расставания девушки смогли снова встретиться. Для встречи они выбрали нейтральный город Лас Вегас. Наобнимавшись, как будто и не разлучались, девчата облюбовали себе очень красивое казино с шикарным рестораном, где к их столику сразу же подошёл администратор с бутылкой шампанского, конфетами и цветами.

— Это вам от нашего заведения, как самым красивым и очаровательным девушкам города, и мы хотим, чтобы вы были сегодня украшением нашего вечера. Вы не будете против, если кто-то из наших посетителей вдруг захочет с вами просто поговорить?

— Это для нас большая честь, — сказала Наташа.

— Большое спасибо, — сказала Ида, очаровательно улыбаясь.

— Мы будем рады любому общению, — сказала Майя.

Когда администратор ушёл, Наташа по-русски прощебетала:

— А ты, подруга, с «любым общением» не переборщила?

— Там, где я живу, такие высказывания в порядке вещей.

— Вот с тебя-то мы и начнём. Расскажи-ка нам, подруга, как живётся русским девушкам в городе миллиардеров? — Ида, с усмешкой посмотрела на Майю.

— Прежде чем излить душу, давайте выпьем за нас. Коль мы сейчас находимся здесь, в этом райском городе, значит дела у нас не так уж и плохи, — Майя подняла фужер и со всеми чокнулась.

Девушки выпили самого дорогого шампанского в мире и, почувствовав в голове и душе пьянящую лёгкость, приступили к исповеди. Майя улыбнулась.

— Со своим бойфрендом я прожила ровно год. Звали его Ник, и был он из богатеньких. Бедных в моём городе, сами знаете, очень мало. Мы сразу поняли, что наши отношения — это просто приключения. Но тем не менее я сразу выдвинула ему несколько требований. Самое главное — это получение гражданства. Ник на мне жениться не собирался, поэтому для этой цели нашёл богатого старичка и убедил его со мною расписаться. Я, конечно, в знак благодарности некоторое время дедушку гладила по головке и не только, а когда я получила гражданство, мы развелись, оставшись друзьями. И старичок до сих пор мне благодарен за ласки, и я ему постоянно говорю «спасибо», поскольку оказался он настоящим мужиком. Одновременно с этими делами я отучилась на курсах по подготовке стилистов, естественно, не за свой счёт, после которых мой фиктивный муж устроил меня в крутой салон красоты, где рядовых клиентов не бывает, и где я работаю и по сей день. На данный момент у меня третий бойфренд, и мы с ним собираемся слетать повеселиться в Эквадор на Галапагосу.

— Дорогая подружка, а как же семья, дети? Ведь время летит! — воскликнула Наташа.

— Какие мои годы! Сами знаете, что в Америке рожают до самой старости. Но мне и так хорошо живётся, и о будущем я пока сильно не задумываюсь.

— Но красота не вечна, — возразила Ида.

— Я постараюсь раньше времени не завянуть и не упустить свой шанс родить ребёночка от какого-либо миллиардера, может быть, даже и от русского. К нам они тоже приезжают.

— Да ты у нас, оказывается, девушка лёгкого поведения, — пошутила Наташа.

— Даже очень серьёзного. За три года у меня было всего лишь три мужчины во главе с официальным мужем, теперь уже бывшим. А живу я в квартире с видом на океан.

— Ну, ты даёшь, Майя. Тебе позавидовать можно. Давай выпьем за тебя и за твой образ жизни, — Ида подняла фужер.

Все выпили.

— Ну, а как дела на севере страны? — Майя посмотрела на Наташу.

Девушка улыбнулась.

— Север есть Север, веет холодом.

— Рассказывай, подруга, ничего не утаивая, смотришь — и потеплеет на душе, — сказала Ида.

— Только давайте сначала закажем фирменное блюдо ресторана, — Наташа помахала рукой.

Когда на столе под золотой крышкой появилось невесть что, Наташа начала рассказ:

— Я живу в городе, который и по духу, и по архитектуре напоминает наши города. У меня сначала всё складывалось удачно. Вышла замуж за американца. Через год родила мальчика. Зарплаты мужа хватало, чтобы я не работала, а занималась только ребёнком и домом. Но шестое чувство мне подсказывало: надо получать американское образование, чтобы в случае чего можно было бы устроиться на работу и быть независимой. С этой целью уговорила мужа оплачивать мою учёбу в университете. До диплома остался год, но не знаю, дотяну ли я до него. Дело в том, что где-то год назад муж, придя с работы, заявил, что у него есть любовница, с которой он давно встречается и с которой собирается связать свою дальнейшую судьбу. Это было для меня, как гром среди ясного неба. Представьте мою перспективу: без работы, без образования, с ребёнком на руках и в лучшем случае с тысячью долларов алиментов. Я спросила мужа, что меня ожидает. Он ответил, что развод и поиск другого жилья. Я ему: а за какие деньги? Он мне: это не мои проблемы. Я ему: а ребёнок — это не твои проблемы? На этом первый разговор был закончен. На следующий день вечером муж приехал домой с любовницей и сказал, что она будет жить в его доме. Я не выдержала и позвонила его матери, которая во внуке души не чаяла и ко мне относилась очень доброжелательно. Свекровь незамедлительно приехала к нам и устроила разборки сыну, сказав ему, что если он не будет содержать жену и ребёнка, то за него это сделает она сама. На следующий день муж, вернувшись один, сказал, что будет жить на две семьи, и если меня такой вариант устраивает, то я могу остаться в доме и доучиться. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. На данный момент я в таком состоянии и живу, и исполняю даже супружеские обязанности. Спасибо свекрови, она помогает мне и финансово, и по уходу за ребёнком.

— Да, подруга, пожалуй, у тебя нет другого выхода, как быть второй женой. Хотя можно, например, встретить вдовца или разведённого, у которого всё есть: и деньги, и жильё, а женщины рядом нет, — Майя сочувственно посмотрела на северянку.

— Давай выпьем за тебя, Наташа. Конца света я в твоём положении не вижу. А мужики все одним миром мазаны, все бегают по любовницам, думая, что мы об этом не знаем. А твой вот взял и правду сказал. Твоя главная задача сейчас — закончить университет, найти работу. А тогда и ты сможешь своего гаремщика послать на три буквы. Так что, вперёд, дзынь, дзынь, — Ида вытянула руку с фужером к середине стола.

Девушки чокнулись и выпили шампанского. В это время на сцене появился знаменитый аргентинский ансамбль в национальных костюмах, и сразу же по залу полилась прекрасная мелодия танго.

— Так, Ида, твоя очередь излить душу, только исповедуйся быстро, без проволочек, а то видишь вон тех накаченных парней, что бросают на нас пламенные взгляды. Я чувствую, скоро они начнут нас атаковать, — Майя кивнула головой в сторону.

Ида улыбнулась.

— Я, к вашему сведению, второй раз замужем. С первым американцем у меня отношения не сложились. Его, кроме игр в компьютере и футбола, ничего не интересовало. Но тем не менее благодаря ему я получила гражданство. Второй муж по национальности итальянец. Странный человек. Но мы любим друг друга. А странность его заключается в том, что он категорически не хочет заводить детей. И вот знаете, я уже свыклась с этой мыслью. Живём мы в своё удовольствие, много путешествуем, не запрещаем друг другу ходить по отдельности на вечеринки. Я увлеклась латиноамериканскими танцами и уже выступаю на концертах в составе профессиональной группы. Конечно, ребёночка хотелось бы родить. Но поживём — увидим. Работаю я в солидной компании переводчиком. И, как вы понимаете, денег у меня хватает.

— Я бы тебе всё же посоветую уговорить мужа родить ребёночка. Коль мы остались в Америке, надо здесь и корни свои пускать, — сказала Наташа.

— Ты, наверное, права. И давайте закажем графинчик русской водки.

Не успела Ида это произнести, как перед столиком появился администратор и предложил ещё одну бутылку шампанского. Но захмелевшие девчата одновременно воскликнули:

— Плиз, рашен водка.

Через мгновение официант уже разливал в стопочки кристально чистую жидкость. Наташа встала.

— Давайте, подруги дорогие, выпьем за нашу Родину, которой мы должны гордиться. Когда меня спрашивают, откуда я, я с гордостью говорю: из России, и чувствую, как американцы с уважением к этому относятся. И перед американскими мужьями нам не следует становиться на колени. Я заметила, что они уважают и ценят независимых, образованных, самодостаточных женщин.

Когда девушки попробовали экзотическое блюдо невесть из чего, Майя откровенно посмотрела на накаченных парней.

— Ну, а теперь пора расслабиться.

Зазвучало аргентинское танго. Ребята, как по команде, встали и направились к русским девушкам.

— Не знаю, как вы, подруги, но я сегодня уж точно скромничать не буду, — тихо воскликнула Майя.

— Мы тоже вряд ли устоим перед этими красавцами, — сказала Наташа за себя и за Иду.

Впереди у девушек было ещё два беззаботных дня в сверкающем огнями городе, затерявшемся в американской пустыне, но куда вели дороги со всех концов света, превращая город в столицу безудержных страстей и любви.

АМЕРИКАНСКАЯ ВЕЧЕРИНКА

Однажды один белорусский мужик Коля в возрасте пятидесяти лет с дружественным визитом попал в Соединённые Штаты Америки. Мужик обладал богатым опытом во всех жизненных делах, особенно в застольных. В первый же день пребывания, глядя на друга, который проживал в Америке уже более двадцати лет и которого угораздило жениться на американке, Коля понял, что Ваня, или, как его называла жена, Эйвэн, давно уже растерял опыт застольных мероприятий. Жена Джессика во время ужина поставила на край стола полбутылки сухого вина и по-голливудски улыбнулась.

— Эйвэн, налей другу по русскому обычаю и про себя не забудь.

Ваня, радостный, налил Коле вина в фужер на два пальца и себе на палец и торжественно произнёс:

— Дорогой друг, мы рады тебя видеть на американской земле, вэлкам к нам и давай по русскому обычаю выпьем до дна.

— Спасибо, друзья, — Коля чокнулся и за два глотка выпил содержимое фужера.

Ваня же, отцедив на полпальца вина, фужер поставил на стол и усиленно стал закусывать креветками, суши и пиццей одновременно. Закусив, он развёл руками.

— Извини, Коля, селёдки у нас нет, поэтому приобщайся к нашей здоровой пище.

Мужик из Беларуси не выдержал и пристально посмотрел в глаза друга.

— А чего же у вас тут такие все жирные, извини, толстые?

Ваня усмехнулся.

— Таков образ жизни. Американцам не надо выходить из машины, чтобы заказать и съесть, например, гамбургер и запить его колой, и, что греха таить, любят они много и вкусно поесть. Но у меня Джессика молодец, не из их компании. Меня и детей держит на диете, правда, умеренной. Вон и вина даже могу с тобой на равных пить.

Коля подмигнул женщине.

— Ну, если бы твоя Джессика знала мою мерку, она бы сразу же в обморок хлопнулась.

— И мне иногда хочется расслабиться.

Коля хмыкнул.

— Так в чём дело? Давай сходим в магазин, купим нашей беленькой, сядем на берегу озера — я его видел недалеко отсюда — и расслабимся по-русски.

Ваня опечалился.

— Да, Коля, далёк ты от нашей жизни. Водочка у нас продаётся в специальном магазине, до которого ехать и ехать. А бережок озера не про нас. Он весь распродан и находится в чьей-то частной собственности.

— Ну, тогда, может быть, в лесок?

— И лесок у нас обтянут колючей проволокой. Да, там есть грибы, но их люди не собирают, а довольствуются магазинными шампиньонами.

— Так куда же вы ходите? — Коля уставился на друга.

— А мы не ходим, мы ездим. Из дома на работу, с работы домой. По выходным — в магазины, в церковь и обратно домой. Иногда ездим в парк с детьми, где пьём соки, напитки, жарим шашлыки, но не более того. Там можно подойти и к озеру, и забросить удочку, если у тебя есть лицензия. Ну, а по вечерам, правда, многие бегают по дорожкам, занимаются в тренажёрных залах, в бассейнах.

— Эйвэн, после того, что ты мне рассказал, купи-ка мне билет домой на завтра. Дома я напьюсь из-за сострадания к вам и к вашему образу жизни.

— Человек ко всему привыкает. Поживёшь у нас с месяц, и, может, тебе не захочется отсюда уезжать, — Ваня помочил язык в вине.

— В этом я очень сомневаюсь.

— В следующие выходные состоится свадьба дочери наших друзей. Мы приглашены. Надеюсь, тебе на ней понравится.

Коля, предвкушая полное расслабление, потёр руки.

В назначенное время белорусский мужик с американскими друзьями стоял в очереди в огромном помещении, напоминающем амбар со множеством выходов, чтобы положить в специально отведённое место заранее оговорённые подарки для жениха и невесты. Разобравшись с подарками, они нашли свой пронумерованный столик, на котором, кроме скатерти, ничего не было. Коля удивлённо посмотрел на друга. Тот отмахнулся:

— Не волнуйся, всё будет в порядке.

Через некоторое время все столики в количестве не менее ста штук были заняты гостями. И в это время где-то в отдалённом углу появились жених и невеста в окружении девушек в одинаковых платьях и парней в одинаковых костюмах. Что-то там все покричали, попрыгали, поговорили, после чего тамада пригласил всех гостей перекусить. Около одной двери сразу же выстроилась очередь, потом из другой двери стали выходить с тарелочками, в которых были наложены и кусочки мяса, и кусочки торта, и фрукты.

Ваня посмотрел на очередь и на друга.

— Вперёд, друзья, за закуской. Там, за стенкой, кухня с разной едой. Можно брать всё, что захочешь. И тебе, Коля, повезло. На этой свадьбе, кроме напитков, есть ещё и автомат с пивом. Так что, друг, можешь расслабляться, пока оно не закончится.

— Ты меня, Эйвэн, очень этим порадовал.

На кухне Коля наложил себе на самую большую тарелку всего понемножку и налил пива в самую большую кружку. Когда белорусский мужик вернулся за стол, его удивлению не было предела: на столе стояла бутылка с этикеткой «Столичная».

— Ну, спасибо, Ваня, удружил — так удружил, — Коля на радостях станцевал элемент из гопака.

— Давай сначала с едой разберёмся, пивка попьём, а потом и водочки выпьем, — мотнул головой Ваня.

— Коля быстро умял всё, что было на тарелке, запил пивом и подмигнул другу.

Тот тоже моргнул одним глазом.

— Не спеши, сейчас будут танцы.

«А я причём», — подумал Коля.

Где-то вдалеке, возле сцены, действительно начались американские групповые танцы. Потом прозвучало несколько медленных мелодий, под которые Эйвэн станцевал со своей Джессикой. Когда Ваня сел за стол, Коля ему снова подмигнул, глядя на «Столичную».

— Ещё не время, — подмигнул друг.

«А причём тут время для меня?» — подумал Коля.

Под конец торжества к столику, где сидел белорусский мужик, подошли жених и невеста и любезно позволили с собой сфотографироваться. После фотосессии Коля посмотрел в упор, не мигая, на друга. Тот, спрятал бутылку в сумку.

— Лучше мы её дома разопьём. Свадьба закончилась, и пора уходить.

Дома ни Иван, ни Джессика про водку не вспомнили. Утром белорусский мужик проснулся и, прислушавшись к своему организму, подумал: голова не болит, в ушах не шумит, руки не трясутся. А если бы он выпил ту бутылку водки, то сейчас мечтал бы об огуречном рассоле, о котором здесь не знают. Но, с другой стороны, от водочки на свадьбе он стал бы смелее и, может быть, пригласил приглянувшуюся американочку на танец, чтобы сравнить её с русской женщиной. Но итог таков: на торжестве он был похож на старый гриб с закисшей душой, лишённой острых ощущений, что не в его правилах. Пусть бы лучше сегодня голова болела, но зато душа радовалась от какого-нибудь хмельного приключения.

В это же утро Ваня перед уходом на работу предупредил Колю:

— С завтрашнего дня мы выставляем свой дом на продажу через риэлторскую фирму. Себе мы хотим купить таунхаус поближе к работе. Процедура продажи несколько утомительна, она включает в себя постоянное поддержание идеального порядка в доме без неприятного запаха, со спрятанными личными вещами. На время посещения дома риэлтором с клиентами в нём ни одной живой души не должно быть, включая собак и котов.

— А как же непосредственное общение продавца и покупателя? — Коля дёрнул бровью.

— Это исключено. Общаются только риэлторы между собой и со своими клиентами. На осмотр дома одному клиенту даётся час. И если, например, на день будет назначено пять просмотров, то придётся пять часов коротать где-то время.

— У меня просто нет слов, — сказал Коля.

— Не переживай, друг, я тебя порадую. Скоро ты расслабишься по русскому обычаю. Мы приглашены на день рождения к другу. У него уж точно будет море вина.

Долгожданный день настал. Прибыв на вечеринку, Коля сразу же стал радоваться. Именинник, познакомившись с ним, сказал:

— Вайн рэд, вайт?

— Начну, пожалуй, с рэд, — Коля потёр руки.

Именинник, поняв одно слово «рэд», налил почётному гостю полбокала красного вина. Коля сказал «спасибо» и оглянулся. Все приглашённые что-то пили: кто пиво, кто вино белое, кто вино красное. Но пили странно — маленькими- маленькими глоточками. Коля попробовал взять с них пример. Стал цедить вино сквозь зубы, размазывать на языке, но через пять минут содержимое бокала оказалось в животе. Коля опять посмотрел на гостей, и ему стало стыдно. У других содержимое бокалов не уменьшилось. Белорусский мужик решил повторить попытку. Он стыдливо, украдкой налил ещё себе вина из бутылки, которая сиротливо стояла одна на столике, и быстро отошёл в другое место. В это время подошёл друг.

— Как, дружище, повеселело тебе?

— Очень весело, — сказал Коля вслух, а в мыслях добавил: — весело от вашего образа жизни.

Потом глава дома пригласил всех отведать рёбрышек и мяса, приготовленных на барбекюшнице. Потом на торте зажгли свечи. Все гости спели «хэпи бёздэй ту ю». Именинник задул свечи, и гости получили по кусочку сладкой массы. На этом праздник закончился. Коля заметил, что почти все приглашённые так и отходили с одним бокалом вина, ни разу не пополнив его.

Перед уходом белорусский гость, как мог, поблагодарил виновника торжества и сказал, что было всё здорово и весело.

Через неделю после вечеринки, возвращаясь домой в самолёте, Коля думал: хорошо, что судьба забросила в эту интересную и богатую страну, где леса, поля, водоёмы оплетены проволокой. Но люди живут как бы свободно и в изобилии, правда, если они работают с утра и до вечера. Теперь он может не понаслышке, а имея полное право, поскольку выпил с американскими друзьями два бокала вина, сравнить эту страну со своей Родиной.

Оказавшись дома и шагая не по совсем гладкой дороге в магазин за селёдочкой и водочкой, белорусский мужик Коля думал: завтра он обязательно сходит на речку и наловит плотвичек, а послезавтра прогуляется по лесу, где насобирает грибочков и нигде не встретит колючей проволоки. А после этого рыбку и грибочки пожарит, пригласит друзей и под сто граммов скажет им, что свою Беларусь не променяет ни на какую другую страну, даже если предложат там жить в золотом доме и кушать золотой ложкой.

СВОИ БЕЗОПАСНЕЕ

Один белорусский мужчина очень хотел попасть в Америку. Для этой цели он каждый день что-то делал: изучал английский язык, визовую политику США, прохождение интервью в посольстве «райской» страны, собирал необходимые документы и, конечно, регулярно поддерживал связь с дочерью, которая уже более пятнадцати лет проживала за океаном на правах гражданки США. Если есть мечта и карабкаться ей навстречу, то она обязательно сбудется. Благодаря титаническим усилиям и вере в невозможное белорус оказался в заветной стране. Мужчине было почти пятьдесят лет и отличался он красивым лицом и слегка выступающим животиком. В детстве за симпатичный внешний вид ему пророчили быть артистом. Но судьба распорядилась по-другому. Парень попал в жернова правоохранительных органов, где не затерялся, а напротив дослужился до высокой должности, откуда ушёл по велению сердца в отставку. Вот тогда и зародилась мечта познать другую жизнь.

Звали мужчину Григорием Алексеевичем. Попав в чужую страну, он понял, что по местным меркам, где человек при достижении шестидесяти пяти лет и при наличии минимум десяти лет трудового стажа мог рассчитывать на социальное обеспечение, он относился к среднему возрасту, а поэтому ему не полагалась ни пенсия ни пособие. И мужчина задумался о работе, хотя такой необходимости не было. Дочь и её муж обещали обеспечить его всем необходимым, в том числе и деньгами и машиной. Но Григорий Алексеевич не привык жить за чужой счёт, тем более сидеть на шее у собственной дочери. В интернете он стал изучать предложения о работе и однажды наткнулся на объявление, которое его заинтересовало. Молодая мама двойняшек подыскивала кандидатуру для доставки детей в школу и обратно домой. Григорий Алексеевич позвонил девушке Тане и изложил ей свою характеристику. Таня заинтересовалась кандидатом и обещала перезвонить. Сделала она это через три дня, пригласив претендента к себе домой для более близкого знакомства.

Таня оказалась миловидной тридцатитрёхлетней девушкой, американский муж которой был старше её почти на тридцать лет и в связи с работай подолгу не бывал дома. Девушка угостила Григория Алексеевича чаем со сладостями и после этого доверила ему своих детей, пообещав хорошее вознаграждение.

И с понедельника пошла работа, которая состояла из нескольких периодов. Первый начинался с подъёма в пять часов утра. Дорога до мамочки занимала полчаса. Затем в шесть ровно он забирал детей из дома и сорок минут вёз их в школу. После этого Григорий Алексеевич был свободен до двух часов дня. В два тридцать он забирал детей из школы и доставлял их мамочке, которая работала по укороченному графику.

Первый день прошёл успешно без приключений и каприз детей. Мама осталась довольной. А потом полетели неделя за неделями. Григорий Алексеевич стал для детей и папой и дедушкой одновременно и вместе с ними учил английский язык, сдавая экзамен Тане, которая тоже привыкла к белорусскому мужчине до такой степени, что не стеснялась при нём собирать детей в лёгком халатике, надетом почти на обнажённое тело. Григорий Алексеевич это заметил и в его полуседой голове появилась шальная мысль.

Однажды ему встретилась фраза на английском языке «я по тебе скучаю» и он её при удобном случае произнёс перед Таней с целью проверки правильности произношения. Девушка улыбнулась и сказала на английском, что тоже скучает. После этого началась своеобразная игра. Григорий Алексеевич специально подыскивал фразы, связанные с любовной темой. И Таня, проверяя их произношение смеялась и иногда касалась своим телом мужчину. А иногда при наклонах и приседаниях девушки Григорий Алексеевич мимолётно замечал и более сокровенные места её тела.

Белорусскому мужику стало казаться невесть что и, осмелев, стал спрашивать у Тани о пикантных выражениях на английском языке, например, как американской женщине предложить заняться сексом. Таня улыбалась и, не стесняясь, выдавала английский перевод. Григорий Алексеевич таким образом узнал, что в штатах оказывается, чтобы намекнуть женщине о сексе, достаточно пригласить её в ресторан.

После двух месяцев знакомства Григорий Алексеевич поинтересовался у Тани, как она относится к тайным любовным связям? На что девушка ответила, что она не против флирта и в свою очередь спросила, не сводятся ли подобные вопросы, намёки и эта игра в перевод к её соблазнению. Мужчина немного смутился и тогда не решился прямо сказать, «да», но всё же произнёс на английском, «ай мис ю», что означает «я по тебе скучаю».

Иногда Таня по утрам, встречая своего работника, в знак приветствия слегка его обнимала. Мужчина старался обнять девушку покрепче, опуская руку всё ниже и ниже к талии. А однажды молодая мама попросила Григория Алексеевича сопроводить её с детьми в бассейн, где девушка продемонстрировала свою прекрасную фигуру, которой не раз прикасалась к мужчине в воде. А возвращаясь домой, Таня даже не соизволила накинуть на себя халатик, нажимая прелестными ножками на педали машины. И что мог подумать об этом красивый белорусский мужик, да и вообще мужчина, оказавшись на его месте? Только одно — намёк на…

Григорий Алексеевич к тому времени знал кое-что о сексуальных отношениях в Америке, где в отличие от СССР, секс есть. Правда о нём женщины вслух не говорят, а предпочитают им заниматься, не афишируя это. В результате таких действий многие девочки беременеют раньше времени, возникает и много разводов на почве измен. Обществу иногда становятся известны и случаи совращения несовершеннолетних парней взрослыми женщинами. Хотя тоже общество за эталон создания семьи принимает заключение брака лицами, которые до этого ещё ни разу ни с кем не вступали в половые отношения и имеющие цель рожать детей и никогда не разводиться. Однако на практике крепких семей становятся всё меньше и меньше. А русские девушки, выйдя замуж за старичков и родив детей, зачатых специфическим способом, начинают подумывать о молодых любовниках. Особенно это присуще женщинам, которые являются домохозяйками. Тем же, кто работает и испытывает на себе капиталистическую эксплуатацию, часто бывает не до секса. Они после изнурённого рабочего дня не могут как положено уделять внимание даже своим детям, не говоря уж о мужьях и тем более о посторонних мужчинах. Знал Григорий Алексеевич и о том, что американские женщины любят читать книги на сексуальные темы, особенно те, которые освещают способы улучшения секса и предпочитают «обрезанные» мужские половые члены, считая их более привлекательными и гигиенически чистыми. Не отвергают американки и флирт, который не связан с насилием и угрозами, а основан на шутках и уважительных отношениях. Но в то же время оскорблённые представители слабого пола могут мужчину за сексуальные домогательства отправить под суд. Особенно опасны приставания на рабочем месте. Америке известны громкие скандалы, связанные с Президентом Клинтоном и сотрудницей Белого дома Левински и произошедшие в голливудской среде, когда женщины попортили нервы и разрушили карьеры многим мужчинам, припомнив им многолетней давности сексуальные домогательства.

И вот однажды, имея в голове информацию о сексе в Америке, белорусский мужчина, который был давно уже в разводе со своей женой, но поддерживающий с ней дружеские отношения и обладая богатым сексуальным опытом с белорусками разного возраста, осмелился испытать полученные знания об американских женщинах на практике.

В тот вечер Америка продолжала праздновать День Мартина Лютера Кинга. Григорий Алексеевич принял на душу пару бокалов вина в честь равноправия чёрных и белых, что раньше никогда не делал и ему в голову опять ударила шальная мысль. Он взял телефон и позвонил Тане. Мужчина начал разговор с пароля на английском языке, «я по тебе скучаю». А потом Григория Алексеевича словно прорвало, и он вспомнил и произнёс все известные ему фразы на английском языке о любви и о сексе и договорился до того, что предложил Тане заняться любовью немедленно, для чего девушка должна была приехать к нему домой. Таня, выслушав пьяного мужчину и ничего не сказав, отключила связь.

На следующий день девушка сама позвонила своему любвеобильному работнику и сказала:

— Я в ужасе от того, что вчера услышала. Как можно было такое сказать приличной, примерной замужней женщине! Я об этом была вынуждена проинформировать мужа, который посоветовал мне обратиться в полицию в связи с сексуальным домогательством и сейчас я думаю, делать это или нет.

Григорий Алексеевич от этих слов побледнел, за одно мгновение он вспомнил белорусочек, которые, если не хотели заниматься с ним сексом, мило улыбаясь, кокетливо говорили, что у них мол мужья ревнивые, или погода не шепчет, или они никогда ни при каких обстоятельствах не изменяют мужьям. Белорус, немного придя в себя, всё же нашёл что ответить.

— Таня, ты ведь русская женщина и должна была это воспринять как пьяный бред русского мужика или даже как комплимент, поскольку от тебя мужики теряют голову. Тебе просто следовало бы посмеяться над пьяным дураком, а не разыгрывать трагедию.

Таня строго возразила:

— Я уже давно американка и не потерплю подобное отношение к себе.

В голове Григория Алексеевича пролетела мысль: очевидно у новоиспечённой американки в семье не всё в порядке. О каком счастье может идти речь, когда ей приходиться всё тащить на своих хрупких плечах: детей, работу, магазины, домашние заботы. Но это, как она сама говорила, это её выбор. Она предпочла непьющего американского старичка вместо русского пьянчужки. Белорусу в какой-то степени стало жаль загнанную русскую девушку, но в телефон произнёс:

— А тебе не приходило в голову, что ты своими действиями и словами спровоцировала меня на пьяный бред. Или ты считаешь, что мужчина в пятьдесят лет не достоин внимания со стороны молодых женщин. Хотя что я говорю, имея кое-кого в виду. Извини, я опять понёс бред и прости, если я оскорбил твою американскую душу. Хотя мне тебя жаль. Тобой сейчас говорит озлобленная особа. Ты совсем другая. И хочу тебя заверить, что я больше не появлюсь на твоём горизонте, — белорусский мужик отключил связь.

С тех пор прошло полгода. У молодой мамы русская натура всё же победила американскую. Григорий Алексеевич и Таня помирились, но больше в игры не играли, хотя стали по-прежнему мило друг другу улыбаться и при встрече даже обниматься.

Из этой истории мужчина сделал вывод, что американской женщине надо уметь делать комплименты, а лучше их вообще не делать и тогда за сексуальные домогательства тюрьма не грозит. А лучше всё-таки иметь дело с белорусочками, которые от комплементов не отказываются и их иногда даже можно приобнять, опустив руку ниже положенного уровня. Худшее, что тебя ждёт за такую вольность — это пощёчина, но она воспринимается, как эликсир для души.

АМЕРИКАНСКИЕ СКАЗОЧНИКИ

В один из российских городов со специальными полномочиями для выполнения определённых договорённостей прибыла группа американских специалистов — мужчин в возрасте от пятидесяти пяти до шестидесяти лет. Граждане США имели респектабельный, солидный вид. Все они обладали стандартной, широкой улыбкой, обнажающей ровные, белые зубы, и были воплощением любезности и доброты. В городе американцы открыли офис, в который для работы понадобились русские девушки. В связи с этим был объявлен конкурс на замещение вакантных должностей. Местным красавицам, знающим английский язык и обладающим обаянием, выпал шанс из золушек превратиться в принцесс.

В назначенное время воспользоваться шансом пришли даже те, кто знал по-английски лишь фразу «ай лав ю». Пришли посмотреть на шоу и две подружки, которые по возрасту чуть-чуть не дотягивали до тридцати. Глядя на очередь, одна из них, которую звали Лена, возмущённо покачала головой.

— Похоже, мы с тобой «в пролёте».

— Надежда умирает последней, — возразила Люда, — мы с тобой выглядим тоже эффектно, и мозгов, я думаю, у нас побольше будет, чем у этих куриц.

— Я слышала, что американцы, когда принимают на работу, прежде всего мозги и оценивают. Ноги, грудь у них на втором плане, — Лена постучала пальцем себе по голове.

— На свои ноги и груди нам тоже обижаться грех, — Лена тисканула один из своих упругих мячиков.

Очередь продвигалась живо. Перед дверью Лена подмигнула подруге.

— Иди первой. У тебя прямо на лице светится желание работать в американской фирме.

— А у меня другое предложение: давай войдём вместе, вдвоём будет легче убеждать работодателей в нашей для них необходимости, — Люда уцепилась за руку подруги, как тонущий за соломинку.

— Ну что же, тогда вперёд.

Смело войдя в комнату и увидев двух солидных, седых мужчин, сидящих за столом и очаровательно улыбающихся, девушки поздоровались, после чего Люда продемонстрировала знание английского языка.

— Вы извините, что мы зашли вдвоём, но мы подружки с самого детства и собираемся быть таковыми всю свою жизнь, не расставаясь.

Лена добавила:

— Поэтому, чтобы не отнимать у вас время, мы бы хотели услышать ваше решение сразу в отношении нас двоих.

Американец, который был в очках, одним глазом посмотрел в резюме, другим на девушек.

— Хорошо. В течение недели мы дадим вам ответ. Возможно, он будет положительным. Хотя об этом я не должен был вам говорить. У нас это не принято делать. До свидания.

Ровно через неделю девушкам позвонили из американского офиса и попросили приехать. Когда Лена и Люда появились в офисе, их встретили те же мужчины с очаровательными улыбками, которые первым делом представились.

— Тед, — мужчина поправил очки на носу.

— Джерри, — мужчина погладил рукой свои седые волосы.

— Итак, Люда и Лена, — Тэд снял очки с носа, — мы на полпути к положительному решению вашего вопроса. Сейчас нам предстоит обсудить положения ваших контрактов. О наших требованиях и условиях вам расскажет Джерри.

Мужчина очаровательно улыбнулся и поведал девушкам об их обязанностях и правах и возможности продолжить работу уже непосредственно в США. У девушек от того, что они услышали, аж дух захватило.

— Теперь мы хотели бы услышать ваши предложения, — Тед положил свои очки в футляр.

Люда и Лена переглянулись, тоже очаровательно улыбнулись и в один голос воскликнули:

— Мы согласны с вашими условиями.

Тед и Джерри показали свои белоснежные зубы.

— До свидания.

Девушки удивлённо посмотрели на мужчин. Джерри заметил замешательство претенденток.

— Ах, да! Мы же в России. И вы не знаете порядка прохождения интервью, который применяется в нашей стране. В этой связи объясняю, что вам придётся подождать ещё неделю для получения окончательного решения.

Когда девушки оказались на улице, Лена потрясла своей прелестной головкой.

— Свихнёшься, пока примут на работу.

— Не забывай, куда ты устраиваешься. Нас, наверное, все их спецслужбы проверяют на благонадёжность. Ради перспектив молчи уж в тряпочку, — Люда пригрозила подруге пальчиком.

— А я что, молчу, но думаю, что судьба наша решена. Быть нам американками.

— Сплюнь три раза через левое плечо.

Девушки, добросовестно выполнив этот ритуал, на крыльях полетели домой.

Через три дня Люду и Лену снова пригласили в офис, где им выдали направление на медицинскую комиссию. А ещё через два дня Тед уже показывал девушкам их рабочие места.

— Обычно у нас в США с претендентами на работу менеджеры для проведения собеседования встречаются в ресторанах. С вами мы этот момент пропустили. Теперь мы хотим исправить нарушение американской традиции, в связи с чем разрешите сегодня вечером пригласить вас в ресторан для более детального интервью, и хочу вас заверить, что оно уже не повлияет на ваш контракт.

Девушки переглянулись, и Люда кивнула головой.

— Мы не против. Тем более, это будет для нас своеобразной практикой, а для вас приобщение к русскому образу жизни.

Так началась дружба двух русских девушек и двух американских мужчин среднего возраста по американским стандартам. Дружба со временем переросла в нечто большее. Однажды настал день, когда Тед сделал предложение Люде выйти за него замуж, а Джерри с аналогичным предложением обратился к Лене. Девушки дали согласия несмотря не то, что их избранники были женаты и имели детей.

Тед и Джерри, заручившись согласием возлюбленных, улетели в Америку с целью развестись со своими жёнами и, проделав там все необходимые процедуры, вернулись обратно в Россию.

Через год, когда определённая миссия в городе была выполнена, американцы со своими молодыми спутницами улетели на родину, где официально зарегистрировали с ними браки, построили новые дома и создали все необходимые условия для рождения детей. Но что у Люды, что у Лены обычным способом забеременеть не получалось. Тогда они приняли решение прибегнуть к специальным процедурам, которые прошли успешно, и через девять месяцев у русских женщин появилось по паре американских малышей. И всё было бы хорошо, если бы рядом были родные люди, которые могли подменить молодых мамочек, давая им отдых. Но их не было. Люде и Лене самим приходилось двадцать четыре часа в сутки заниматься детьми, содержать в чистоте дом, готовить еду, стирать, с детьми ездить по магазинам за продуктами. Мужья в этом процессе не участвовали. Они полностью были поглощены работой, а после неё — компьютерными делами. При любой просьбе о помощи начинали раздражаться.

Когда Теду и Джерри исполнилось по шестьдесят два года, их без объяснения причин уволили с работы. Для русских девушек настали трудные времена. Мужья по малейшему поводу взрывались, как пороховые бочки, требуя не отвлекать их от поисков работы, найти которую в их возрасте, когда до пенсии оставалось три года, было проблематично. Но Джерри повезло. Пройдя около тридцати интервью, он заключил контракт сроком на два года с одной из фирм. А вот Тед от нервного напряжения серьёзно заболел. И только благодаря современным методам лечения его вернули к жизни. После этого он уже работу не искал.

Глядя на такие события и на определённое положение мужей, молодые жёны детей стали возить в ясли, а сами окунулись в учёбу и в поиски работы. Через некоторое время Люда и Лена уже самостоятельно зарабатывали приличные деньги и уже могли себе позволить посидеть в ресторане и поговорить по душам, поохать, повздыхать, пожаловаться немножко на судьбу, но всё же каждый раз делая вывод, что им выпал счастливый билет в жизни, и обратно домой они уже не хотят.

Как-то вечером Люда, уложив спать детей, спустилась к мужу в кабинет. Тед нежно улыбнулся.

— Посиди, дорогая, рядышком со мной, я тебе сказку расскажу.

— Интересно послушать, какие сказки могут сочинять американские мужья для русских жён, — Люда плюхнулась на мягкий кожаный диван.

— Сказка первая. Поскольку у тебя, как и у твоей подруги, через неделю отпуск, то мы целых десять дней от него используем для отдыха на Канарах. На это время о детях позаботятся наши родственники. Сказка вторая. Я и Джерри решили оформить грин-карты для ваших родителей, которые помогут воспитывать внуков, приобщая их к русским традициям и закладывая основы прекрасной русской души. Если родители не захотят жить с нами в одном доме, мы построим им отдельные помещения. Сказка третья. Я, ну и, конечно, Джерри застраховали свои жизни на миллион долларов. И если с нами что случится, вам выплатят эти суммы, чтобы вы могли достойно жить и растить детей.

Тед замолчал. По щекам русской девушки текли слёзы.

— Это от счастья. Тед, мне не надо такой миллион. Ты мне нужен живой. Я ведь тебя очень люблю.

Американский мужчина нежно обнял русскую девушку.

— Я тебя тоже очень люблю, и хватит тебе бегать с пылесосом по дому. С завтрашнего дня раз в неделю к нам будет приходить женщина и заниматься в доме уборкой и стиркой.

— Нет уж, стирать я буду сама. Доставь мне такое удовольствие, — вытирая слёзы, Люда чмокнула мужа в щёку.

— ОК. А теперь иди звони подруге; подумайте, в чём вы будете покорять Канары, и жди новых «сказок» от американского мужчины.

АЙ СПИК ИНГЛИШ Э ЛИТЛ

Жил я тогда в небольшом белорусском городке. Любимым моим занятием, когда появлялось свободное от работы, рыбалки, увеселительных мероприятий и семейных обязанностей время, было посещение книжного магазина. В нём я мог задержаться на целый час, рассматривая новинки книжной продукции, географические карты, глобусы. Особенно долго я мог простоять у стеллажа, на котором красовались различные самоучители по английскому языку, поскольку меня не покидала мечта когда-нибудь выучить этот международный язык. Разглядывая очередной учебник, я всегда ругал себя за то, что в школе из-за кажущейся лёгкости записался на немецкий язык, а потом и в университете по той же причине на испанский. Вроде бы я себя считал умным парнем, но почему-то во многих случаях искал халяву. Однажды моё внимание привлекла книга про США. В моей душе тогда что-то ёкнуло. Этот волнительный толчок передался мозгу, в котором мелькнула мысль: вот бы побывать там да посмотреть на тамошних людей и оценить их хвалёную демократию. Это желание вскоре затерялось в повседневной суете как несбыточное, и книга, которую я купил, тоже вскоре запылилась на полке.

Прошло ещё десять лет. Девятого сентября 2001 года, за два дня до террористических актов в Америке, из Нью-Йорка нам с женой позвонила дочь, которая по специальной программе экономического университета находилась там для изучения языка и приобретения соответствующего опыта, и сказала, что остаётся в США навсегда, поскольку нашла работу и друга. В моей душе снова ёкнуло. Я достал книгу об Америке, протёр с неё пыль и стал читать очерки о жизни в самой развитой стране мира. Через некоторое время книгу поставил на полку для того, чтобы на ней опять появилась пыль, поскольку желание попасть за океан по-прежнему казалось несбыточным.

Прошло ещё десять лет. Однажды вечером позвонила дочь и сказала: учите английский, мы с мужем отправили вам приглашение посетить Америку с дружеским визитом. На этот раз моя душа взлетела от волнения к небесам. Книгу о великой державе я даже тогда не достал с полки, поскольку меня захлестнул шторм по открытию виз. Мечта побывать в Америке засветилась на горизонте.

Процесс открытия визы начался со звонка в Москву на фирму «Пони-экспресс», которая обслуживает американское посольство. Сотрудница фирмы объяснила мне, какие нужны документы и каков порядок прохождения интервью. После этого я по электронной почте записался на очередь, а потом, собрав все необходимые документы, отвёз их по назначению, где симпатичная девушка, отбросив лишние бумажки, дала мне подтверждение на интервью с указанием даты и времени, пожелав удачи.

Через месяц я с волнением вышел из поезда на Белорусском вокзале в Москве и прямым ходом на электричке метро поехал к американскому посольству. Интервью мне было назначено на девять часов тридцать минут. У посольства я оказался ровно в семь часов утра. Увидев там у ворот одинокую женщину, я почему-то обрадовался, поскольку ещё раньше меня запугали огромной толпой людей, которые мечтали получить заветные визы. Я подошёл к женщине, улыбнулся и развёл руками.

— Однако, я ожидал другую ситуацию, а нас всего лишь двое.

Женщина тоже улыбнулась, но так, словно покрутила пальцем у виска.

— Ещё не утро.

К восьми часам утра вся улица перед зданием посольства гудела от его клиентов. Я был оттеснён от женщины, с которой перекинулся парой фраз, метров на сто. Глядя на море людей, в котором наравне со всеми стояли знаменитые артисты и деятели, я возгордился и успокоился. Отказ в получении визы мне уж не казался смертельным номером.

Несмотря на кажущуюся невозможность обслужить всех жаждущих попасть в мир иной, в девять тридцать, пройдя паспортный контроль, я оказался внутри огромного здания, где сдал на хранение мобильный телефон и все другие вещи, которые представляли опасность для человечества. А потом меня, как на конвейере, стали передавать от одного окошка к другому, где я что-то подписывал, уточнял. В одном из окошек у меня сняли отпечатки пальцев и запечатлели сетчатку глаза. Через час я оказался в святая святых — в зале ожидания непосредственно перед тремя окнами, за которыми находились вершители людских судеб — американские офицеры. Я наблюдал, как к окошкам робко подходили оцепеневшие люди, словно они шли на плаху, где им вот-вот должны были отрубить головы. После интервью многие «пациенты психиатрического заведения» возвращались с паспортами в руках и с бледными лицами. Это означало, что мечте их не суждено сбыться. Они уходили молча. Одна лишь женщина осмелилась истерично закричать: «Как вы посмели? Какое вы имеете право мне не открыть визу, в то время когда вы открыли её всем членам моей группы, которую я возглавляю? Я буду жаловаться!» Офицер ей ничего не ответил и пригласил следующего «пациента». Следующим был я. Я глубоко вздохнул, мысленно перекрестился, подошёл к окну и сказал:

— Хэлоу.

Рыжеволосый мужчина удивлённо посмотрел на меня.

— Ду ю спик инглиш?

Я смутился.

— Ноу, ай спик инглиш э литл.

— Гуд, цель вашей поездки?

— Туризм. Хочу посмотреть, как живёт американский народ, познакомиться с достопримечательностями страны, а потом об этом рассказать гражданам своей страны.

Офицер пристально продолжал меня рассматривать.

— Гуд. Сколько времени вы собираетесь провести в США?

— Около двух месяцев.

— Гуд, — офицер опустил голову и стал что-то ручкой чёркать в документах, в которых находились разные справки, подтверждающие моё намерение вернуться на родину. Потом рыжие глаза посмотрели на меня:

— Хорошо, ваша виза одобрена. Паспорт вы можете забрать через три дня в «Пони-экспресс».

Я в порыве волнения и испуга воскликнул:

— Сенкью вери, вери мач, — и поспешно отошёл от окна.

Потом уже, живя в США, я понял, что слова «ай спик инглиш э литл» с добавлением «ай эм фром раша» и «ай лайк США» магически действуют на американцев, которые, услышав эти фразы, сразу же становятся ещё доброжелательнее и готовы оказать тебе любую посильную помощь, и происходит это на фоне их фанатичного патриотизма к своей стране и великой гордости за неё, чего так не хватает нашему молодому поколению.

ПТИЧЬИ ГНЁЗДА

Я в самолёте «Боинг-777». Рейс Москва — Хьюстон. Высота полёта десять тысяч метров над уровнем моря. Скорость полёта 900 километров в час. Позади девять тысяч километров пути, который пролёг над Россией, странами Прибалтики, Балтийским морем, Скандинавскими странами, Великобританией, Атлантическим океаном, Гренландией, Канадой. И вот уже как полчаса я любуюсь с высоты безоблачными Штатами. Мою душу переполняет восторг. Я не могу поверить, что мои ноги вот-вот пойдут по земле, которая казалась недоступной для простого белорусского мужика. Восторг в душу добавляли предусмотрительные, постоянно улыбающиеся стюардессы-сингапурочки, которые что-то постоянно предлагали из закусок, фруктов, спиртных напитков, соков. И я, конечно, впервые дорвавшись до такого сервиса, ни разу милым девушкам не отказал. А поэтому они с ещё большим рвением предлагали мне всё, что у них было в наличии.

Но вот поступила команда открыть шторки на окнах, убрать всё лишнее из-под ног, пристегнуться и приготовиться к посадке. Через полчаса щёлкнули шасси, а потом произошло еле заметное их касание с землёй. Все с облегчением вздохнули, и салон загудел английскими звуками, из которых я мог перевести лишь «спасибо», «пожалуйста» и «всё в порядке», из-за чего я лишний раз упрекнул себя за легкомыслие в молодые годы.

Через некоторое время, успешно пройдя паспортный контроль, где я сказал офицеру заученную фразу «ай спик инглиш э литл», «май дотэр ливз хиер», что означает «я говорю по-английски мало», «моя дочь живёт здесь», я отправился за багажом, где на контрольном пункте меня поджидал первый сюрприз. За какие-то грехи меня отправили на ручной досмотр. Там чёрная улыбающаяся женщина, прежде чем проверить содержимое чемодана, поинтересовалась, что в нём находится. Я, как мог, сказал: книги, подарки, одежда. Женщина мило улыбнулась и попросила чемодан поставить на конвейерную ленту, а потом, пригласив меня к телевизору, спросила, что за странные предметы я перевожу. Предметы я узнал сразу и радостно закричал: «Это эпл, эпл!» (То есть яблоки). Таможенный офицер улыбнулась, открыла чемодан, достала оттуда десять яблок, завёрнутых в газету, и выбросила их в мусорный бак. Мне ничего не оставалось, как мило улыбнуться и сказать «спасибо, я очень рад этому». Мне также хотелось объяснить милой американке, что эти яблоки я вырастил в собственном саду и вёз их дочери, чтобы ими похвастаться, но я в очередной раз сожалел, что «ай спик инглиш э литл».

В то время пока я приводил чемодан в порядок, другой офицер проверял багаж вьетнамца, и что-то там ему не понравилось, поскольку он вызвал подкрепление. Через пару минут пришёл сотрудник таможни и, осмотрев подозрительные вещи, увёл вьетнамца куда-то для дальнейшего разбирательства. Из речи таможенников я лишь понял одно слово «птицы».

А потом я оказался в объятиях дочери и, сидя уже в её машине, восторгался необычными, чужими пейзажами, домами, дорогами с запутанными мостами, развязками, в которых, казалось бы, простому смертному никогда не разобраться. Я ехал и от избытка чувств на американский манер произносил «вау, вау, вау!», что означало «вот это да!» Когда я рассказал дочери о яблоках и вьетнамце, то она очень серьёзно на меня посмотрела и сказала, чтобы я больше такого не делал, поскольку яблоки — это контрабанда с вытекающими отсюда всеми последствиями, а для вьетнамца такие последствия, очевидно, уже наступают. Ведь он незаконно, по всей видимости, привёз в США гнёзда птиц саланган семейства стрижиных. Эти гнёзда рестораны принимают по тысяче долларов за фунт, а порция супа из них стоит сто зелёных. Дочка похвасталась, что пробовала этот кисель из слюны. Теперь я уже посмотрел на дочь и сказал «вау».

После месяца пребывания на американской земле восторг у меня начал проходить. Мне было пятьдесят пять лет. Дочка подала на меня документы для получения грин-карты в связи с воссоединением семьи. Процесс этот обычно занимает год, но меня не прельщало сидеть всё это время без дела и смотреть в окно на пустынный город, где за день, бывает, не увидишь ни одного человека, поскольку все жители Хьюстона находятся или на работе, или в машинах, или в школах, или дома, но только не на улицах в качестве пешеходов или пассажиров общественного транспорта, который курсирует лишь в самом центре города. Я сделал вывод, что Хьюстон — это город без души, поскольку по его улицам не бродят, не снуют люди. И мне стало интересно: что же это за населённый пункт? Из достоверных источников я узнал, что Хьюстон является энергетической столицей мира, крупнейшим международным портом. Важнейшими объектами города с населением почти в семь миллионов человек являются космический центр и крупнейший в мире Техасский медицинский центр, есть также в сити и памятник Юрию Гагарину. Ознакомившись с этим и другим, я понял, что без машины и американских водительских прав в этом конгломерате делать нечего.

Дочка, угадав мои мысли и настроение, однажды вечером сказала:

— Вот тебе наши правила дорожного движения, сам их переводи, сам и учи, а потом будем их сдавать.

Я попробовал возразить:

— Когда я жил ещё в СССР, то даже тогда ни правила, ни вождение не сдавал, воспользовавшись служебным положением, а здесь, не зная языка, не имея блата, сдать тест, тем более на компьютере, будет для меня, мягко говоря, проблематично.

Дочка на это лишь улыбнулась.

После этого разговора я засел на целых две недели за перевод правил и кое-что узнал. Например, что в дорожном движении есть такое понятие, как «гипноз дороги». Есть и «бочки», которые предупреждают о препятствии и об опасности. На этом моё изучение правил дорожного движения закончилось, поскольку закончилось моё терпение. Дочка, видя моё состояние, однажды утром в семь часов мне подмигнула.

— Папа, сегодня сдаём тест.

Я опешил.

— Ты что, доченька, с луны свалилась?

— Все сдают, и ты сдашь.

— Но как?

— Садись рядом со мной. Я купила за пятьдесят долларов специальную программу, согласно которой от тебя потребуется всего лишь правильно назвать голосовой пароль на английском языке.

В семь тридцать процесс по сдаче правил по-техасски начался. Диктор из компьютерной программы попросил меня повторить за ней пять цифр. В данном случае я блеснул знанием английского языка, и программа включилась. Сначала был процесс обучения. Через час диктор снова попросил назвать пароль. Избавившись от первого волнения, я чётко назвал нужные цифры. Ещё через час мне опять пришлось демонстрировать знание английского языка и доказывать компьютеру, что это именно я участвую в процессе обучения и сдаю правила. Так продолжалось до семи часов вечера. Что говорить про меня, если уже дочка теряла терпение и валилась от усталости.

В семь часов пять минут в компьютере высветились слова «контрольный тест». Диктор попросил меня назвать пароль. Я взволнованным, хриплым, уставшим голосом повторил названные цифр, после чего на мониторе появился контрольный тест из тридцати билетов с вариантами ответов. Дочка перекрестилась.

— Поехали.

Я тоже перекрестился.

— С Богом.

Дочка стала быстро выбирать варианты ответов, а через десять минут она попросила сжать кулаки. Я сжал и затаил дыхание. Через минуту компьютер выдал, что тест сдан без одной ошибки.

Ровно через неделю после таких моих страданий по обыкновенной почте пришёл сертификат о том, что я сдал правила дорожного движения и теперь имею право сдать вождение. Моя реакция на это выразилась словом «вау».

На следующий день я с дочкой поехал в офис записываться на экзамен по вождению. Просидев час в очереди, мы попали к одному из десяти окошек. Миловидная женщина улыбнулась и сказала, что мне надо посмотреть в прибор сначала одним глазом, потом другим и назвать предложенные цифры и цвета. Я с некоторым затруднением с заданием справился, после чего сотрудник офиса меня сфотографировала и спросила, разрешаю ли я свои органы в случае аварии со смертельным исходом использовать в медицинских целях. От такого неожиданного вопроса я вздрогнул и посмотрел на дочь. Та одобрительно кивнула головой. Я перекрестился и, где надо, расписался. На этом медицинская комиссия закончилась. Я, конечно, сразу же вспомнил, как я проходил белорусскую комиссию для водителей, и поёжился. Особенно мне запомнился психиатр, который пытался увидеть в моих глазах психическое заболевание и признаки алкоголизма. Но дочери я лишь сказал «вау», что означает «вот это да».

К экзамену по вождению пришлось тоже подготовиться. На специальной площадке, где должно было произойти это действо, я несколько раз совершил параллельную парковку задним ходом с соблюдением всех параметров.

Через месяц после сдачи правил я приехал на машине дочери в установленное место и стал ждать. Вскоре вышла приятная афроамериканка среднего возраста. Она поздоровалась, попросила меня повключать все, какие есть, приборы в машине, потом села рядом со мной на переднее сиденье и, посмотрев в зеркало, улыбнулась. Я тоже улыбнулся, посмотрел в зеркало, даже потрогал его рукой, поняв намёк контролёра, и сказал, что я из России и мало говорю по-английски, но очень хочу получить американское водительское удостоверение, поскольку собираюсь ещё поработать на благо США. Женщина сказала «гуд» и дала команду трогаться. Первым заданием в экзамене была задняя парковка, которую я выполнил с честью. Потом я минут десять покатался по оживлённой улице и вернулся на стоянку. Женщина сказала «гуд» и попросила меня следовать за ней в офис, где выписала мне временные американские права.

Ровно через неделю, когда по обыкновенной почте мне пришли настоящие постоянные права, я непроизвольно воскликнул «вау», что означает «вот это да!»

ХОХОТУНЧИК

К моменту получения грин-карты, то есть по прошествии одиннадцати месяцев с даты, когда было подано заявление на воссоединение с семьёй, а именно с дочерью, у меня уже сложилось некоторое представление об Америке, об американцах и об их образе жизни. И вот однажды январским хьюстонским вечерком, когда температура воздуха соответствовала белорусскому лету в самый жаркий его период, я вспомнил про книгу об Америке, которую купил в маленьком городке в маленьком книжном магазине, и подумал: желание побывать в США, которое возникло тогда в глубинах моей души, никогда и никуда не исчезало. Оно на подсознательном уровне толкало меня к цели. И вот теперь, когда я прожил в великой стране определённое время и узнал некоторые особенности жизни американского общества, у меня появилось желание записывать уже самому кое-какие интересные наблюдения в свой персональный компьютер, и для этого было и время, и настроение. Единственное, что меня волновало, так это предстоящее интервью в официальном офисе в связи с получением грин-карты. Кое-что я уже знал про интервью из рассказов некоторых моих друзей, приобретённых в Хьюстоне. Они меня успокаивали, говоря, что не припомнят случая отказа в получении вида на постоянное место жительство в США. Несмотря на это, напряжение в моей душе сохранялось. Когда подошёл к концу год ожиданий, однажды в один из выходных дней дочь пригласила меня к телефону и сказала, что со мной хочет поговорить некое официальное лицо. Я с волнением взял мобильник, поздоровался и услышал вопросы, заданные вежливым женским голосом на английском языке: где я нахожусь в данный момент, дату рождения и могу ли я доверять дочери вести разговор от моего имени? Когда я ответил на эти вопросы, женщина меня поблагодарила и отключила связь.

В течение последующего месяца состоялось ещё два таких разговора. А спустя ещё неделю на моё имя по обыкновенной почте пришла зелёная карточка, которая делала меня почти равноправным гражданином США, за исключением возможности голосовать на выборах разных уровней. Но зато я приобретал право на трудоустройство, на свободный выезд из страны и свободный в неё въезд без мучительных открытий виз. Единственным условием в данном вопросе было то, что я должен был находиться на территории США не менее шести месяцев в году.

Держа в руке грин-карту, я тогда воскликнул «вау», что означало «вот это да!»

Моя жена процесс воссоединения с семьёй в связи с некоторыми обстоятельствами параллельно мне проходила на родине через Варшаву. Этот процесс тоже благополучно закончился с получением грин-карты уже в Хьюстоне. Это событие мы решили как-то по-особому отметить. И как раз в это время подвернулся такой подходящий случай. Один из друзей дочери пригласил нас на вечеринку. Когда мы оказались на месте, то особенным по белорусским меркам оказалось уже то, что в теремке на четыре спальни со всеми удобствами оказалось человек двадцать молодых людей разных национальностей. Встретила нас мать хозяина дома, монголка, нашего с женой возраста, с отпечатком советского прошлого на лице, с необычным именем Тула. При виде нас монголка не могла скрыть радости, предвкушая приятное общение с себе равной. Мы ответили искренней взаимностью. Тула представила нам сына, рождённого в браке от чеха в Чехословакии, и сообщила нам, что её муж в последние годы своей жизни работал шеф-поваром в одном из американских ресторанов, но два года назад умер.

На кухне суетился вьетнамец лет тридцати, который, со слов Тулы, хотел превзойти её по приготовлению пельменей. Через некоторое время к нам подошла русская девушка родом из Москвы и с удовольствием с нами поговорила. У меня с ней нашлась общая тема для разговора, поскольку в Москве жила моя тётя с дочкой, и я сам когда-то служил в Московском Кремле.

Людей с белой кожей в компании было всего четыре человека, включая меня, жену и дочь. И надо заметить, что в Хьюстоне чисто белых проживает 25% жителей, чёрных 23%, латиноамериканцев 43%. И, конечно, в таком обществе не мог не родиться чёрный мальчик с голубыми глазами, которого я однажды увидел в магазине. И наша компания пестрела цветами от чёрного до трудно сказать какого.

Другой особенностью вечеринки было то, что на каждом столике стояли бутылки с вином и даже с водкой, что не присуще чисто американским компаниям, где для гостей открывалась одна-две бутылки с вином. В первый час мероприятия спиртным командовал хозяин дома, следивший за тем, чтобы у каждого гостя что-то было налито в фужере. Но потом, когда были готовы пельмени, все перешли на самообслуживание.

Тула со спиртным не скромничала. Я тоже пытался от неё не отстать. В итоге вскоре я, жена и монголка запели «Катюшу».

Ещё одной особенностью мероприятия было то, что компания постоянно обновлялась. Кто-то приходил, кто-то уходил. Веселье нарастало. Мы уже раз пять под руководством Тулы спели «Катюшу». Но особенно весело было в группе, состоящей из трёх девчат и одного парня, который при каждой сказанной фразе кем-либо из девушек разражался хохотом до слёз. Иногда парень сам что-то рассказывал и снова хохотал. Тула, находясь под воздействием расслабляющих средств, разоткровенничалась и сказала, что этот хохотунчик является женой вьетнамца, колдующего над пельменями, и призналась, что когда узнала об этом, то почему-то после каждой встречи с парочкой мыла руки с мылом и всё в доме протирала чистым влажным полотенцем, но теперь привыкла и даже стала очень их уважать за добрые сердца и весёлый, неунывающий нрав. К тому же парочка усыновила двухлетнего мальчика.

В какой-то момент хохотунчик подошёл к нашей компании, налил всем по полному фужеру вина, сказал «пей до дна» и рассмеялся. Я такому тосту был только рад и, показав большой палец, воскликнул «вау». Потом, не глядя на жену, исполнил пожелание нетрадиционного парня.

Ближе к ночи в дом пришли ещё четыре парня, которые светились дружелюбием, услужливостью. Тула нам подмигнула и сказала: они тоже «голубые». А потом, выпив ещё по бокалу вина с нетрадиционными ребятами, которые собрались на дискотеку, на посошок я, жена и Тула громче, чем обычно, спели «Катюшу» и получили за это заслуженные аплодисменты от разноликих, добродушных, слегка наивных американцев.

После этого было ещё раз пять на посошок и столько же исполнений «Катюши» и «Подмосковных вечеров».

В тот вечер нам с женой действительно удалось по-особому отметить получение заветных грин-карт.

ГРИБНОЙ ПРОФЕССОР

Я рыбак, и от этого никуда уж не деться. Таким меня родила мать, такое состояние души передалось мне по наследству от далёких и близких предков. И, сколько себя помню, я всегда искал момент, чтобы половить рыбку в любом водоёме и даже в более-менее приличной луже. И когда я попал в Америку, душа потребовала своё, а я ей безропотно подчинился. Прежде всего я купил удочку и поехал на автомобиле на бесплатный прудик, которых в Хьюстоне имеется достаточное количество. Когда я прибыл на один из них, администратор водоёма предупредил меня, что я могу ловить рыбу сколько душе угодно, но выпуская её обратно. С собой можно взять лишь один экземпляр форели, если повезёт её поймать.

Через некоторое время я забросил удочку с червяком на крючке, и сразу же на него набросилась голодная стайка маленьких американских окуньков. Вскоре запас моих червей иссяк. Так и не поймав ни одной рыбки, я перешёл на разного рода блёсенки, воблеры, но форель на них тоже не соблазнилась. Зато мной заинтересовался аллигатор, который лежал на противоположном берегу в метрах двадцати от меня и которого я сначала принимал за бревно. Чудище, не доплыв до моего берега метров пять, остановилось и уставилось на меня своими холодными глазами. Я перестал шевелиться. Трёхметровый аллигатор тронулся с места, а потом вылез на берег недалеко от меня. Я быстренько схватил фотокамеру и со словами «утютютю» стал приближаться к страшилищу и делать селфи на его фоне. Когда до аллигатора оставалось метра четыре, живое сучковатое бревно подняло голову, открыло пасть и замерло, наверное, не ожидая такой наглости от белорусского рыбака. Ближе познакомиться с хозяином пруда я не рискнул.

Потом администратор, очевидно, меня отчитывал, указывая на предупреждающий плакат с изображением крокодила. Я виновато стоял с опущенной головой и говорил «айм сори». После этого случая я на бесплатные водоёмы, где такому профессионалу, как я, не удалось поймать ни одной рыбки, больше не ездил и стал подумывать о платных рыбалках. Тем более в трёх минутах ходьбы от дома дочери находилось огромное Хьюстонское озеро с каналом. Но для спокойной рыбалки на нём нужна была лицензия. Долго не думая, я отправился за ней в специализированный магазин, где, заплатив около пятидесяти долларов, мне выдали разрешение (с указанием, почему-то, в нём цвета моих глаз) сроком на год.

В этот же день я побежал на канал, и, как говорится, новичкам везёт. Не успел я забросить удочку с калифорнийским червём, как клюнул знаменитый американский сомик-кетфиш килограмма на полтора. Эта рыба редко срывается с крючка, поскольку почти сразу же заглатывает его вместе с насадкой. Моя душа ликовала от пойманного экземпляра. В тот день я поймал девять штук большеголовых, с тремя шипами, кетфиш. А потом в последующие дни они мне стали надоедать, к тому же я обколол об их острые иголки все руки. И я обратил свой взор на озеро. Единственная незапрещённая тропа вела к единственному незапрещённому месту на берегу водоёма.

Через некоторое время я оказался там и без проблем поймал всё того же сомика. Я был разочарован. Тем более, что, доставая крючок из шершавой, как тёрка, пасти, я снова обкололся. Потом всё-таки в результате экспериментов мне удалось поймать красавца-баса граммов на восемьсот. Но после него клёв вообще прекратился. Я вернулся на канал, ширина которого была метров пятнадцать, и был поражён увиденным: вода в нём кипела от всплесков и виражей огромных карпов, которые к тому же чуть ли не выпрыгивали на берег. Почти рядом с ними плавали щуки-аллигаторы, и тоже солидных размеров.

Когда через несколько дней нерест карпа и чудо-юдо щуки в канале завершился, в нём стала клевать разнообразная рыба, зашедшая из озера на откорм. Тропу же к главному водоёму вскоре какой-то собственник перегородил металлической решёткой, очевидно, выкупив последний кусок свободного берега. Правда, на озеро можно было попасть в городском парке, но ловить там рыбу под прицелом сотни глаз отдыхающих меня не прельщало.

Целый год, внедряясь в американский образ жизни, я довольствовался рыбалкой на канале и в ней преуспел, поскольку за этот период я выловил, скажу без обмана, около пятисот килограммов кетфиш, басов, тилапии, солнечника, одного карпа на двадцать килограммов и двух щук, которые сохранились в первозданном виде с момента образования Земли. Половину рыбы я роздал друзьям, остальную едим до сих пор, доставая её из морозильника с разрешения дочери-эколога, поскольку место, где обитала пойманная рыба, считается самым чистым в Хьюстоне. Сама же дочка в пищу употребляет рыбу, выловленную у берегов Аляски. И надо заметить, экологам очень трудно живётся из-за того, что много знают того, что лучше нам не знать.

На следующий год я лицензию продлевать не стал, но ловить рыбу не прекратил. В данном случае сказалась русская натура, которая отличается от законопослушной американской.

Вскоре я стал ездить на Мексиканский залив. Рыбалка там оказалась более увлекательной и непредсказуемой. Один раз, зайдя по шею в воду и не боясь акул, я умудрился поймать ската килограммов на пять, которого потом сам лично жарил и в одиночку ел. Мои близкие не рискнули поиграть в русскую рулетку. Но я назло врагам выжил и теперь могу похвастаться, что мясо ската по вкусу напоминает акулье.

А однажды зять организовал для меня рыбалку у берегов Мексики на небольшом корабле, оборудованном различными рыболовными снастями и баром со спиртным. Процесс рыбалки заключался в опускании очень толстой лески с кальмаром на очень большом крючке на дно рифа и вытягиванием огромных рифовых красных окуней. За время рыбалки я таких выловил штук пятьдесят, но по закону себе разрешалось взять всего лишь два самых крупных экземпляра, остальные выбрасывались в океан на съедение акулам и дельфинам, которые постоянно кружили возле корабля. Кстати, моей соседке по рыбалке удалось поймать почти двухметровую акулу. Мы сфотографировались на её фоне и отпустили монстрика в родную стихию. Кроме акулы, более опытными рыбаками были пойманы и другие дикобразы океана.

В настоящее время я мечтаю отправиться на охоту за марленами и парусниками и надеюсь, что моя мечта скоро сбудется, поскольку я прожужжал об этом все уши всем моим близким и друзьям. Они уже начали сдаваться.

Жена к моему увлечению в целом относится положительно и сильно не ворчит, поскольку домой я всегда прихожу трезвый и с богатым уловом питательной и полезной рыбы. Сама же моя благоверная предпочитает тихую охоту. Но в Хьюстоне с этим, оказывается, большая проблема. Лесов много, но они все в чьей-то собственности и ограждены колючей проволокой. Здесь нет такого ощущения, как в Беларуси, где «всё кругом колхозное и всё кругом моё». Это, во-первых. Во-вторых, большую часть года здесь солнце жарит всё живое и неживое. Лишь осенью, когда начинается сезон дождей и чуть-чуть похолодает, на лужайках, на газонах, в парках появляются моховики, шампиньоны и даже сыроежки и опята. Некоторые русские осмеливаются их собирать и потом, отварив в десяти водах, приготавливают из них грибные супчики. Американцы этого не понимают, и, более того, они в ужасе от этого, потому что самым любимым грибом у них является шампиньон, купленный в магазине и употребляемый ими в сыром виде.

Есть три мероприятия, в которых американцы, особенно выходцы из Латинской Америки, любят участвовать. Первое связано со сбором клубники на поле фермера, который проводится в мае. Следом за ним в июне открывается сезон на чернику, которая растёт на двухметровых кустарниках. А осенью проинформированные и приглашённые граждане едут к русской женщине за хурмой, которой в огромном саду насчитывается около десятка видов. Особенностью этих мероприятий, где я лично побывал, является то, что ты можешь есть ягоды и фрукты бесплатно столько, сколько душе угодно. Ну, а то, что собрал для домашних целей, будь добр оплати, но по цене в два раза меньшей, чем в магазине. Наша семья эти мероприятия не пропускает. Заготовленной витаминной продукции нам хватает до следующих сезонов.

Но хочу вернуться к грибной теме. Однажды осенью я решил сделать жене подарок в виде поездки в какой-нибудь грибной лес. С этой целью я изучил хьюстонские грибные дела и пришёл к не очень утешительному выводу: оказывается, за белыми грибами народ едет аж в штат Колорадо за две тысячи миль от дома, в горы на высоту в два километра, где климатические условия приближены к российским. В данной ситуации я подумал: дай Бог, чтобы белые грибы хотя бы нам приснились. Потом я узнал, что всё-таки есть один парк под Хьюстоном, где можно походить по лесу в поисках грибочка. Я ещё кое-что узнал про этот лес и решил в него не ехать, отправив туда жену и дочку.

Когда грибники вернулись домой, жена поведала мне некоторые подробности прогулки по свободному грибному лесу. Из её рассказа мне стало известно, что когда они приехали на место, то там уже было много любителей тихой охоты, стоящих кружком вокруг профессора по грибам, который пугал горожан страшными случаями отравлений ядовитыми дарами леса. Когда инструктаж закончился, вся толпа по команде рванула в лес. Жена с дочерью, побродив среди сосен и другой американской растительности примерно с час и найдя три гриба, вернулись к профессору, который сделал испуганное лицо и сказал, что грибы ядовитые, подлежащие немедленному выбросу. На этом грибная история закончилась. Правда, дочка, услышав от профессора, что за грибами лучше ехать в Канаду, теперь начала туда собираться, пообещав и меня прихватить с собой за тысячу долларов. Хотя за такие деньги я мог бы скупить все грибы в местном магазине и наслаждаться их вкусом всю оставшуюся жизнь.

Немного позже я принял окончательное решение: вместо Канады и Колорадо слетать в родную Беларусь и набродиться там до изнеможения по лесам, которые по богатству даров не сравнятся ни с какими другими в мире, и в них нет колючей проволоки и грибных профессоров.

МАМОЧКИ-ВЫРУЧАЛОЧКИ

Для американцев работа — это вторая жизнь, даже нечто большее. Если человек имеет работу в Америке, значит, он может позволить себе пользоваться всеми достижениями и благами цивилизации, содержать большую семью. Если нет работы, то и в этом случае человек может жить достойно на пособие, но вынужден контролировать свои расходы. И чтобы найти и получить работу в США, люди сначала рассылают свои резюме в сотни фирм, проходят десятки собеседований, и когда человеку наконец-то по почте приходит сообщение, что «вы нам подходите», то он уже потом на фирме будет выбиваться из сил, но доказывать, что он достоин оказанного ему доверия. Однако человеку всегда приходится думать о том, что в любое время его могут уволить без объяснения причины, а само увольнение происходит в присутствии полицейского с перекрытием доступа к рабочему месту и к документам.

Что касается Хьюстона — энергетической столицы мира в нефтегазовой промышленности, — то люди здесь работают с раннего утра до вечера. У многих из них, кроме этого, на дорогу уходит около двух часов в день, если не попадают в пробки, которых в Хьюстоне хоть пруд пруди. Малейшая авария останавливает многотысячный поток машин на долгое время, как кажется на первый взгляд. Но проходит минут десять, и машины рассасываются, поскольку на дорогах очень слаженно действуют соответствующие команды, состоящие из полицейских, пожарников, эвакуаторщиков и служб скорой помощи.

Мы с женой на места в американских фирмах не претендовали по многим причинам, главная из них — незнание английского языка. Но поработать в США нам хотелось. Долго искать работу нам не пришлось. Нас выручили русскоязычные мамочки, которые предпочли работать, нежели сидеть с детьми дома и висеть у мужа на шее, при этом теряя независимость. Многие девушки, родив ребёнка и отбыв в декретном отпуске всего восемь недель, включая дородовый период, подыскивали для своих бебичков нянь, боясь сдавать детей в ясли из-за недостаточного там за ними ухода. Мы постоянно вращались среди таких мамочек и были ими замечены и взяты на заметку. И однажды поступило предложение, потом ещё и ещё. И теперь мы с гордостью можем сказать, что многим американским детям от смешанных пар мы привили русские традиции, научили читать, писать и говорить по-русски, вложили в них частичку своих русско-белорусских душ. Мамочки за это нас щедро финансово благодарили и делают это до сих пор, поскольку работаем мы добросовестно, с полной отдачей физических и умственных сил, и без работы уже себя не представляем. Не забываем мы и об отдыхе. На огромном круизном лайнере уже побывали в Мексике, на пляжах Карибского моря, исколесили пол-Америки, а на каждое лето всегда прилетаем на родину для встречи с друзьями, порыбачить, пособирать грибов, не оглядываясь на запреты и колючую проволоку, которые присущи Америке.

С недавних пор появилась у меня подработка. Две мамочки доверили мне возить в школу и забирать из неё своих детишек. А одна девушка доверила мне даже выгуливать её собачку ростом с телёнка породы грейт дейн. Она решилась на такой шаг после того, как её любимец погнался за чернокожим бегуном и протянул её носом по бетонной дорожке. В итоге был подпорчен не только её прелестный носик, но и содраны коленки. С того случая и по сей день я за денежки прогуливаюсь с пятнистым «малышом» в течение часа вокруг живописного озера, ловя на себе восторженные взгляды прохожих.

Есть у меня ещё одна работа — возить жену по магазинам. Я, конечно, от такой работы не в восторге, но это семейная обязанность. Правда, в сторах на дегустациях можно попробовать до головокружения дорогих вин и необычных закусок, что несколько сглаживает моё недовольство шопингом. Кроме этого, в магазинах можно понаблюдать за американцами, которые отличаются бесцеремонностью во всём. Например, женщина может прийти в магазин в домашней одежде, в шлёпках и с бигуди на голове.

Чуть-чуть построже установлены правила в магазинах, где продают только водку и вино свыше восемнадцати градусов. Однажды, когда я покупал американское виски, меня, седого человека, попросили предъявить водительское удостоверение, которое является в США вторым паспортом, поскольку, например, в Хьюстоне ездят на машинах 75% жителей. В этот процент не входят дети и инвалиды, прикованные к кроватям. И поэтому, очевидно, если у тебя нет прав, значит, ты или психически нездоров, или ты ребёнок, а следовательно, тебе не положено спиртное.

Ещё одна особенность американского общества, связанная с работой. Не важно, где ты и кем работаешь, какую должность занимаешь, и если ты даже начальник метлы, к тебе всё равно уважительно относятся, считая тебя достойным и равным в обществе. Поэтому американцы гордятся своей страной, усердно работают на её благо до шестидесяти пяти лет, не привязывая себя к какому-то одному месту, едут за работой туда, где она есть или её предлагают, считая Америку целиком своим родным домом. Если говорить о Хьюстоне, то здесь в основном живут и трудятся молодые люди, средний возраст которых тридцать два года. Они хотят здесь обеспечить себе достойную старость, потому что в этом городе вращаются огромные деньги. А вот граждане в возрасте свыше шестидесяти пяти лет в Хьюстоне остаётся всего лишь девять процентов. Остальные уезжают в более благоприятные в климатическом и экологическом плане районы, например, во Флориду. Нам с женой до этого возраста, а следовательно, до домика в Майами, осталось рукой подать. И это не заоблачная мечта, а реальная возможность, если у тебя есть работа.

НЕ НАРУШАЙ

Хьюстон в утренние часы превращается в извергающийся вулкан, лава из которого течёт в строго определённые направления. Огненные реки из сплошных потоков машин по скоростным многополосным магистралям устремляется в сторону юга и центра Даун Тауна, где расположены тысячи заводов и офисов фирм с мировыми именами. Вечером этот поток направляется обратно и затухает в домах, квартирах и таун хаусах.

Моя «лава», по которой я мчусь со скоростью около ста километров в час, не менее яркая. Она устремлена на север, где расположены многочисленные магазины, школы, обслуживающие организации, аэропорт и спальные районы. По долгу службы потом мне приходится ездить по улицам со светофорами, где я частенько завершаю манёвр уже на красный свет. И однажды нарвался на неприятность, вернее, я о ней узнал из письма, пришедшего из специального офиса. В нём мне сообщали о том, что я такого-то числа в такое-то время проехал на запрещающий сигнал светофора. Нарушение произошло месяц назад, и я о нём даже не подозревал. К письму была приложена чёткая фотография моей машины с припиской, предлагающей посмотреть видео на определённом сайте, что я незамедлительно и сделал. Оказывается, действительно, месяц назад я имел наглость въехать на перекрёсток носом машины как раз в то время, когда загорелся после жёлтого красный свет светофора. В письме мне предлагалось обсудить моё нарушение за определённую плату с каким-то человеком, намекая, что такой разговор ни к чему не приведёт, поскольку с видеокамерой не поспоришь. Но, очевидно, служащие из специального офиса по-человечески полагали, что в той ситуации я просто не мог резко затормозить, не подвергнув опасности других участников движения, поскольку на видео видно, что за мной мчались ещё несколько машин. Мне дали месячный срок для уплаты семидесяти долларов штрафа. Я для приличия повозмущался и в последний день отведённого мне срока заплатил указанную сумму.

По стечению обстоятельств в такую же неприятную ситуацию, но ещё более нервную, попала наша мамочка-работодательница, отличающаяся шустрым нравом и постоянной ездой на грани нарушения скоростного режима, за что и поплатилась. Из её рассказа, который дышал возмущением, я узнал, что она в тот день ехала по скоростному хайвэю со скоростью семьдесят пять миль в час. Потом, как обычно, свернула с него на боковую параллельную дорогу со светофорами и ответвлениями к магазинам и на улицы частного жилого сектора. На этой дороге всегда стоял знак, разрешающий движение со скоростью пятьдесят миль в час, а значит, можно было ехать в пределах шестидесяти. Мамочка, будучи уверенной в этом, и осуществляла движение в таком режиме. Но, оказывается, коварными и хитрыми полицейские бывают не только там, у нас, но и здесь. Ограничивающий знак пятьдесят миль в час был заменён на сорок миль в час. И с этого момента полицейская машина скрылась в засаде и стала поджидать нарушителей. И они посыпались как из рога изобилия. Высыпалась оттуда и наша мамочка. На неё составили протокол, несмотря на слёзы, на уговоры, на крик малыша, которого молодая мама везла к врачу. Надо заметить, что в США с полицейскими лучше не спорить, выйдет себе же дороже.

Через месяц мамочку вызвали в суд, и ей грозил штраф в триста долларов. Ей кто-то посоветовал взять адвоката, что она и сделала.

В назначенное время нарушительница скоростного режима с ребёнком на руках явилась в суд, рассчитывая разжалобить судью. Адвокат, её успокаивая, сказал, что сейчас уладит дело, и скрылся за дверью одного из кабинетов в здании. Через некоторое время защитник вышел и объявил разволновавшейся мамочке, что дело улажено, и объяснил, что там, где она ехала, стоял неправильный знак. На той дороге должно быть ограничение скорости в тридцать пять миль, а следовательно, протокол составлен незаконно, и штраф в триста долларов ей уже не грозит. Адвокат потребовал лишь оплатить свои услуги, которые оценил в семьдесят долларов. Мамочка с радостью это сделала, так и не разобравшись в знаках, понимая, что ей грозили более солидный штраф и увеличение страхового взноса в связи с повышением риска страхового случая из-за ненадёжности водителя.

Для меня лично поездка на машине по городу является увлекательным мероприятием. Когда мчишься впритирку друг к другу в потоке машин, можно увидеть много интересного. Из своих наблюдений я сделал вывод, что по дорогам ездят несколько категорий водителей. Большую их часть представляют нормальные, адекватные, вежливые участники дорожного движения, готовые тебя всегда пропустить в затруднительных ситуациях, перед этим поприветствовав тебя.

К другой, менее многочисленной категории относятся лихачи, мелькающие возле тебя, постоянно перестраивающиеся в поисках свободного пространства. На таких охотится полиция, которая сваливается как снег на голову. Полицейские для засад используют специальные неприметные машины с едва заметной символикой, но с мощными световыми и звуковыми сигналами. Лихачи хорошо пополняют местный бюджет штрафами.

Есть и третья категория водителей, которые не меньше раздражают на дороге, чем шустряки. Одни их называют «чайниками», другие «тормозами». К ним относятся (да простят меня женщины!) как чёрные, так и белые «блондинки». Я был лично свидетелем, как одна из таких на ходу двумя руками наводила марафет на лице, не дотрагиваясь до руля. К этой категории относятся и любители поговорить или переписываться на ходу по телефону. Есть и такие, которые просто спят или о чём-то мечтают за рулём и не торопятся достичь конечной цели своей поездки. Все они тормозят движение и вызывают заслуженный гнев у нормальных водителей, которым приходится на скорости совершать опасные манёвры, чтобы объехать «тормоза». Лихачи обычно таким с презрением показывают средний палец, но это на «чайников» не действует.

Мне вспомнился ещё один случай, произошедший с натуральной блондинкой, которая не соответствовала анекдотической особе.

Однажды эта девушка ночью возвращалась с вечеринки на новенькой машине, приобретённой пару месяцев назад. Перед одним из перекрёстков она попала в пробку из-за аварии. Часть дороги была перекрыта пожарной и полицейской машинами с мигающими огнями. Девушка решила объехать место происшествия и выехала неумышленно на перекрёсток на пограничный свет между жёлтым и красным, потеряв ориентацию из-за сигналов служебных машин. В это время другая девушка с другой стороны и тоже на пограничный свет влетела на перекрёсток. Произошло столкновение, сработали подушки безопасности. Когда девушка выбралась из машины, её ожидала печальная картина: автомобиль восстановлению не подлежал. Женщина-полицейская, которая прибыла на место происшествия, понимающе сказала, что она вынуждена составить протокол о нарушении правил дорожного движения, но в суд она не явится для его поддержания, учитывая вину и полицейских, которые не обеспечили безопасный проезд через перекрёсток. Девушке всё равно пришлось побывать в суде и поволноваться. Но полицейская сдержала слово и на судебный процесс не явилась, что означало освобождение от ответственности. Пострадавшая и одновременно нарушительница сделала вывод, что дорога не прощает ошибок и невнимательности. Однако необходимо отметить, что на следующий день после аварии девушке, согласно страховым и гарантийным обязательствам, выдали новенький автомобиль без дополнительной платы за него с гарантийным сроком на десять лет. Поэтому в Хьюстоне редко встретишь автовладельца, у которого машина старше этого срока.

После этих случаев я решил в США ничего никогда не нарушать. И если ты будешь в этой стране законопослушным гражданином, то тебя никто никогда не остановит даже для обычной проверки документов. Хотя случай с мамочкой, нарушившей скоростной режим, навёл меня на мысль, что где-то у себя на родине я уже это видел и испытал на себе. Выходит, не такие мы уж разные люди (я имею в виду американцев, белорусов и русских).

ПРОВЕРКА ЗДОРОВЬЯ

Однажды я и моя любимая жена решили проверить и испытать своё здоровье и пошли пешком не в поликлинику, где нас обобрали бы как липку, взяв с нас столько денег, сколько хватило бы безбедно жить несколько месяцев, а пошли мы в китайский буфет, где, заплатив двенадцать долларов на человека, можно было жить до его закрытия, если выживешь. Специфика этого заведения заключается в том, что ты можешь в нём есть столько, сколько в тебя влезет.

В буфет мы пришли с утра и, конечно, на голодный желудок. Нас любезно встретил китаец и, проводив к столику, передал официантке, которая тоже мило улыбнулась и спросила: «Вам воды, вина?» Я, как «очень хорошо знающий английский язык», ответил «вотер». Девушка принесла два стакана воды со льдом и соломинками и пожелала приятного аппетита. А это означало, что она дала старт празднику для наших животов.

В буфете имелся большой ассортимент мясных, рыбных блюд и суши. Кроме этого, предлагались устрицы, креветки, лобстеры, раки, всевозможные пирожные, фрукты, овощи и так далее и тому подобное. Проще было бы сказать, чего там не было. А не было там икры красной и икры чёрной.

Я праздник начал с мяса, как и жена. И чтобы попробовать как можно больше его видов, я брал по маленькому кусочку из каждого блюда. Минут за пятнадцать мы опустошили первые свои тарелки. Водой промачивали лишь горло, чтобы не заполнять балластом желудок. Во втором раунде мы продолжили наслаждаться мясными изделиями и вскоре почувствовали некоторые изменения в работе организма. В частности, моё сердце стало работать более напряжённо.

В третьем раунде мы перешли на рыбные изделия и суши. В животе места становилось всё меньше и меньше, но мы продолжали испытывать свои организмы, перейдя на устриц, креветки и лобстеры. Надо заметить, что три раунда битвы с едой длились час.

После креветок мы немного отдохнули, прогулявшись до барной стойки и обратно. Но на этом пути я всё же не устоял и прихватил с собой три кусочка мяса и два кусочка суши, которые бросились в глаза своими аппетитными формами. Когда я с трудом протиснул их в желудок, то подумал: до чего же несовершенен человек, потому что я знаю, что завтра, несмотря на ощущение сытости на год вперёд, мне снова захочется есть. Очевидно, такой приговор человеку вынесли природа и Бог для того, чтобы человек развивался и двигал прогресс на Земле вперёд. Ведь на сытый желудок его не продвинешь.

Через некоторое время по настоянию жены, которая всё время мне повторяла: «Ешь, чтобы тебя завтра не кормить», я согласился на четвёртый раунд и положил на тарелку, как говорят, смесь бульдога с носорогом, которую мучил в течение следующего часа. Официантка постоянно подходила к нам и спрашивала, всё ли в порядке, и настойчиво предлагала воду, от которой я упорно отказывался. В связи с этим я подумал, что задача китаяночки заключалась в том, чтобы мы как можно больше выпили водопроводной воды и как можно меньше съели еды. Этот номер у неё не проходил, но она всё равно мило улыбалась и даже спросила, из какой мы страны, потому что говорили мы по-русски. Я с гордостью ответил, что «фром Беларус». Китаянка удивлённо посмотрела на нас и уточнила, что это, мол, наверное, где-то в Азии или Африке? Я любезно терпеливо объяснил ей, как мог, что Беларусь находится в центре Европы, а Европа лежит возле России, а Беларусь граничит с Россией и что китайцы строят Витебскую гидроэлектростанцию. Девушка ещё удивлённее посмотрела на нас и, сказав «вау», предложила воды. Я помотал головой. Китаянка улыбнулась и ушла.

На пятом раунде китайский буфет отправил нас в нокдаун. На последнем издыхании я внёс за испытание организма установленную плату, добавив пятнадцать процентов чаевых, и, прихватив в дорогу порцию мороженого, вышел на улицу.

А на завтра, как я и предполагал, мне снова захотелось испытать мои внутренние органы в китайском буфете, которые, надо отметить, выдержали накануне четыре с половиной раунда битвы с честью. Жена же, как бывший бухгалтер и экономист, прикинула, что за двадцать пять долларов, которые мы оставили в китайском заведении, могли бы в магазине купить пол поросёнка и сами готовить из него всё, что душе угодно, растягивая раунды на год. Но, несмотря на эти подсчёты, какая-то сила снова и снова звала нас на битву к китайцам, которые, возможно, в блюда добавляют какое-то заманивающее снадобье. Посовещавшись, мы с женой решили раз в полгода всё же проверять своё здоровье таким образом.

БРЕЙС

Не знаю, в кого уродилась моя прелестная внучка. В Америке таких, как она, называют гиперактивными личностями. В свои пять лет она уболтает и закружит любого и сделает это как на английском, так и на русском языках, а на подходе испанский и китайский. Но что интересно: откуда берётся энергия у милого создания, если это создание игнорирует пополнение энергии из супов, мясных изделий, довольствуясь лишь утренней овсяной кашей, правда, с разными фруктовыми добавлениями? А потом в течение дня пополнение калорий происходит каким-то волшебным способом, неподвластным дедушке и бабушке.

В связи с её активностью я всегда волновался за её носик, лобик, коленки, которым каждый день доставались либо синяки, либо царапины.

Однажды мы здорово напугались и переволновались из-за одного случая, произошедшего с непоседой.

Были мы тогда на русскоязычном фестивале бардовской песни южного побережья Мексиканского залива. На праздник приехали гости и артисты со всех уголков США, прибыли известные барды даже из России. Тогда мы весело отгуляли день и ночь с кострами и песнями под гитару. Второй день тоже удался на славу, и мы решили остаться в палатках и в сосновом лесу на берегу живописного озера, принадлежащего индейской резервации, ещё на одну ночь. Перед сном внучка с мамой решили прогуляться по территории лагеря в сиянии костров. Возвращаясь обратно, они стали играть в догонялки. Внучка побежала вперёд и, споткнувшись о сук, упала, закричав от резкой боли в ноге, которой не могла пошевелить. От испуга девочка даже не заплакала. У неё лишь тряслись губки, и она чуть-чуть постанывала. Мы все были в шоке, но, быстро свернув две палатки, поехали в ближайшую больницу, которая находилась километрах в пятидесяти от нас. Было двенадцать часов ночи. В машине внучка лежала на коленях у бабушки тихо, боясь пошевелиться, но по-прежнему с дрожащими губками и жалобным, беспомощным взглядом. Как назло, в пути мы попали в большую пробку, вызванную серьёзной аварией, и там простояли около двадцати минут. Внучка дрожащим голосом попросилась в туалет. Но когда её пытались вынести из машины, малышка застонала и сказала, что будет терпеть до больницы.

Только во втором часу ночи мы добрались до больницы, и первое, что нас ужаснуло, это полнейшее равнодушие персонала заведения к страданиям девочки. Одна из сотрудниц больницы сказала, что приём осуществляется в порядке живой очереди, которая состояла из десяти человек, среди которых были наркоман, пьяная женщина с синяком на лице и другие сомнительные личности с сомнительными ушибами.

Внучка снова попросилась в туалет, но из-за шока у неё ничего не получилось. Девочка вся дрожала и в то же время успокаивала маму, говоря, что она не умрёт и выдержит боль. Мама опять пыталась поговорить с кем-нибудь из обслуживающего персонала, чтобы дочку приняли вне очереди. Но в ответ снова последовало полное равнодушие. И только часа через полтора, когда подошла очередь и медсестра проверила и записала страховой полис, вокруг внучки засуетились с дежурными улыбками. На каталке её сразу отвезли на рентген, а после него — к молодому доброжелательному врачу, который за одну минуту вправил вывихнутую ножку. Девочка даже не вскрикнула.

Через некоторое время внучка успокоилась, сходила в туалет и, улыбнувшись, сказала, что она девочка молодец.

После этого маме выписали счёт на семь тысяч долларов и заставили купить сомнительную вещь за полторы тысячи долларов, состоящую из двух пластмассовых пластинок с поролоном и застёжкой, красная цена которой десять долларов. Этот фиксатор называется брейс. В связи с этим я лишь подумал, что моя прекрасная внучка — копия я, когда мне было столько же лет, сколько ей сейчас. Жена в это время вспомнила добрыми словами белорусскую поликлинику и больницу, где можно было взять бесплатно талончик к любому врачу на любое время и при этом согласовать с приёмом к другим врачам, а потом бесплатно подлечиться. Кроме этого, и в очередях люди ещё не утратили сострадания и доброжелательности. Здесь же чиновники — это роботы, добросовестно исполняющие свои обязанности. Им нет дела до случаев, которые вне их компетенции или вне их графика.

Однако надо отметить, что страховая компания в данном случае сработала как чётко отлаженный механизм и оплатила почти все расходы, связанные со страховым случаем. Дочери пришлось заплатить лишь семьсот долларов за пятиминутное пребывание непосредственно у врача, правда, хорошего. Но неприятный осадок от посещения больницы остался. А вот поведение внучки в страшный для неё момент в жизни тронуло меня до глубины души. Пятилетняя девочка, пройдя через страдания и боль и проявив терпение, которое не дано многим взрослым, думала не о себе, а о том, чтобы мама не переживала и не плакала.

РАЗВОД

Не доведи Господь вашу жизнь до развода в США, особенно если это касается русскоязычных девушек, состоящих в браке с американцами. Не отрицаю, что некоторые из них живут счастливо, в достатке, рожают детей. Эти девушки обладают покладистым характером, добросовестно выполняют обязанности мамочек и безропотно подчиняются американским мужьям, которые зачастую бывают старше своих спутниц в два раза. Но молодых жён устраивает такая жизнь, потому что они знают о страданиях своих подруг, живущих на родине, от пьянства мужей, от вечной нехватки денег, от невозможности дать своим детям того, чего желают. И, возможно, справедливо полагают, что лучше жить в золотой клетке, но знать, что их дети получат достойное образование и будут свободны в выборе своего жизненного пути. Эти мамочки идут полностью на самопожертвование ради своих детей.

Другая категория русских девушек — это те, что, выйдя замуж за американцев, желают сохранить свою независимость, устраиваясь для этого на работу и делая карьеру. Своих бебичков молодые мамочки отдают в ясли или под присмотр нянечек, а если повезёт, то своим бабушкам. Многим американским мужчинам, которые в состоянии содержать семью, это не нравится. Они хотят от жён безропотного исполнения ими своих материнских и супружеских обязанностей и ничего более. Своеволие жены в таких семьях строго пресекается разными методами. Это может быть разговор на крикливых нотах с угрозами развестись и отобрать детей, это может быть ограничение в финансировании каких-либо личных мероприятий женщины. Сами же американские мужчины семьям уделяют мало времени, считая, что их главная задача — её содержание. В свободное от работы время они предаются своим каким-то увлечениям. Это могут быть компьютерные игры, просмотры фильмов, игры в гольф, охота. Как правило, все американцы — заядлые болельщики, готовые мчаться за своими командами на край света, облачаясь в специальную форму и соблюдая соответствующие ритуальные действия, при этом мало употребляя спиртного. В редких случаях они могут позволить себе несколько маленьких баночек пива. Соблюдение ритуала присуще отдельным мужчинам и при игре в гольф. Я побывал и в той и в другой команде. В первой накричался до хрипоты, болея за одну из университетских команд, а во второй сам попробовал поиграть в гольф, облачившись в шкуру американца. Для этого мне понадобились сигара во рту, белые носки с ботинками, майка, бейсболка и умный оценивающий взгляд на мячик, по которому прежде, чем ударить, надо раз десять прицелиться. А потом ударить с таким расчётом, чтобы мячик пролетел метров сто над холмистым полем, втиснутым между жилыми домами, длиной метров в триста. Профессионал проходит такое поле за три удара. Четвёртым ударом мяч загоняется в лунку, обозначенную флажком. Я с незажжённой сигарой во рту умудрился закатить в лунку мячик с пятого удара. Мои американские друзья от этого воскликнули «вау!», «гуд джаб!», что означает «вот это да!», «молодец!».

Некоторые американские мужчины не из-за экономии тридцати долларов, а для того чтобы утвердить себя хозяином дома в глазах жены и соседей и опять же с соблюдением ритуала, надевая белоснежные носки и защитные очки, три раза в месяц с гордо поднятыми головами жужжат вокруг дома газонокосилкой. Хотя многие этим не заморачиваются, доверяя за сто долларов в месяц эту работу мексиканцам, которые добросовестно отрабатывают договор, и неважно, выросла трава после последней косьбы или нет.

У американских мужчин есть и другие особенности поведения, в отличие от русских, но многим присуще одно: придя с работы, они семьёй, детьми практически не занимаются. В то же время надо отметить, что к еде они не требовательны и к жёнам по этому поводу претензий почти не высказывают, предпочитая фастфуд, ресторанные блюда или американские мешанки — молоко с различными хлопьями. А вот вмешательство в личную жизнь со стороны жён американские мужчины воспринимают с раздражением и часто из-за каких-то мелочей срываются на крик с оскорблениями и унижениями в адрес своих спутниц. И жёны, которые сидят дома с детьми и не имеют самостоятельного заработка, вынуждены это терпеть. Терпят они даже в отношении себя насилие и побои. Возможно, это происходит ещё и потому, что многие русские невесты не знают о своих правах. А ведь в США есть международные брачные агентства, которые требуют от властей страны сообщать девушкам-мигрантам о криминальном прошлом их избранников, о фактах бытового насилия с их стороны. В США есть много центров, фондов и служб, которые стоят на страже детей и матерей и оказывают помощь жертвам насилия.

Если же говорить о женщинах, которые имеют стабильную работу, то эта категория слабого пола может смело продемонстрировать свои острые коготки и какую-то неуступчивость, что иногда приводит к взрыву во взаимоотношениях между супругами, после которого сначала образуется трещина, а потом и пропасть, ведущая к бракоразводному процессу. В этом процессе выигрывают лишь два человека, и это не супруги и дети, а адвокаты враждующих сторон. Адвокатам невыгодно быстрое разрешение спора, поэтому они всячески затягивают этот процесс, главными вопросами которого являются распределение обязанностей по воспитанию детей, алиментные обязательства и раздел имущества. Такие споры могут длиться до года, а то и больше. И я уверен, что адвокаты смеются над людской глупостью и без зазрения совести на ней наживаются.

Прожив в Америке немало лет, я убедился, что американский мужчина в делах развода намного подлее нашего. Пользуясь безнаказанностью и достаточным материальным положением, он начинает уничтожать свою бывшую жену материально и морально, рассчитывая, что та приползёт к нему на коленях с мольбой о прощении, при этом он забывает о страданиях собственных детей.

Мне известен случай, когда одна мамочка, чтобы оставить у себя ребёнка, продала дом и, заплатив адвокату более ста тысяч долларов, выиграла процесс, в котором закон и так был на её стороне. Но её бывший муж в сговоре со своим адвокатом сочинял разные небылицы, порочащие честь и достоинство матери ребёнка, и, кроме этого, настраивал ребёнка против мамы, внушая четырехлетнему несмышлёнышу, что её мама плохая, потому что она хочет разорить папу. Информацию об этом негодяй выкладывал даже в интернете. Спасибо одному мужчине, который пригрозил подлецу серьёзными последствиями, вплоть до заведения уголовного дела за издевательства над женщиной и ребёнком, у которого могли возникнуть психологические отклонения в развитии. После этого мерзавец притих. Суд вынес решение в пользу матери и назначил тысячу долларов алиментов на содержание ребёнка. Но мать по тому же решению суда теперь не может вывезти ребенка без согласия бывшего мужа за пределы штата и должна предоставлять беспрепятственную возможность в определённое время встречаться отцу с ребёнком. Как мне стало известно позже, горе-отец не соблюдает решение суда в части регулярной выплаты алиментов и своевременного общения с ребёнком, что могло бы стать основанием для отмены ограничений по вывозу ребёнка за пределы штата. Как-то раз при встрече мамочка сказала мне, что на новый суд у неё нет ни денег, ни здоровья.

Надо отметить, что число разводов в США с каждым годом растёт. В настоящее время 53% браков заканчиваются расторжением союзов. Причинами такого явления являются финансовые проблемы, насилие в семье, потеря интереса друг к другу и измена. Что касается последней причины, то многие русские девушки терпят измены своих американских мужей, которые могут жить даже на две семьи или, не прячась, встречаться с любовницей. В данном вопросе на первое место у женщины выходит благополучие своих детей.

Я был свидетелем и другого бракоразводного процесса, который произошёл между русскоязычными супругами. У наших друзей ничего не предвещало беды.

Юра и Оля приехали в Хьюстон за работой из Лос-Анджелеса, где у обоих остались родители-армяне. Юра открыл свой стоматологический кабинет. Оля нашла временную работу в аптеке. Уже в Хьюстоне родили дочку. Через некоторое время им понадобилась няня. Через русское посольство, где имелась наша с женой реклама, вышли на нас. Мы подружились и стали воспитывать в русском духе их малышку. Всё шло хорошо, пока не вмешались родители. Как-то на Новый год они всем составом приехали посмотреть, как живут их дети, заодно и отметить праздник. Выпив фужер шампанского, мама Юры возьми и похвастайся, что её сын ежемесячно присылает ей три тысячи долларов помощи. А мама Оли возьми и скажи: «Разве тебе не хватает своих? Ведь у детей свой ребёнок и полно кредитов». С этого момента две прекрасные армянские семьи, с которыми мы дружим теперь по отдельности, стали врагами. У Юры тоже проявилась горячая армянская своенравная кровь. Он возмутился оскорблением своей матери и заявил, что прекращает все отношения с семьёй жены. Оля встала на защиту своей матери. Через неделю девушка собрала вещи и с дочкой улетела к родителям в Лос-Анджелес, где быстро нашла хорошую работу и предложила мужу расстаться без претензий и споров, отказываясь от алиментов и от доли в бизнесе. Юра сначала согласился, но через некоторое время затеял бракоразводный процесс через нанятого адвоката. Первым условием Юры было возвращение Юли с ребёнком в Хьюстон и возможность беспрепятственного общения с дочерью. Молодой маме тоже пришлось нанять адвоката и выдвинуть уже свои требования об алиментах и о разделе бизнеса, который был организован на совместно нажитые деньги.

После года нервотрёпки, заплатив адвокатам по семьдесят тысяч долларов каждый, Юра и Оля пришли к соглашению, который утвердил суд. Согласно его решению, Оля вынуждена была переехать в Хьюстон, не имея права покидать его с ребёнком без разрешения мужа. В то же время она получила алименты на дочь и компенсацию за долю в бизнесе.

В итоге возник вопрос: кто виноват в распаде семьи?

Очевидно лишь одно, что проиграли все, кроме адвокатов, которые в очередной раз сделали деньги на ненужной принципиальной глупости враждующих сторон. Возможно, сейчас родителям Юры и Оли стыдно за то, что бросили детей в бесконечный процесс страданий и унижений, и за то, что не сделали даже попыток остановить его на краю пропасти. За три тысячи долларов прекрасная молодая семья армян рухнула в бездну, не дождавшись от родителей в помощь даже соломинки.

Что-то подобное сейчас происходит с новыми нашими знакомыми. Супруги работают. У них двое детей, живут в большом доме. В соседнем штате проживает мать парня, которая не работает, несмотря на ещё относительно молодые годы, и содержится на деньги сына, в то же время ничем ему не помогая, в том числе и по уходу за маленькими внуками. Хотя сын к ней по этому вопросу неоднократно обращался, но женщина думает только о себе и требует к себе всё большего и большего внимания. Так, недавно она обратилась к сыну с просьбой организовать и оплатить ей поездку в Европу. Здесь уже не выдержала жена парня, которая вынуждена нанимать за большие деньги чужую няню для своих детей. Девушка серьёзно поговорила об этом с мужем, упрекнув его мать в безделье, которая из-за этого часто хандрит. И этого не происходило бы, если свекровь хотя бы иногда приезжала к ним и помогала с детьми и по дому.

Я думаю, такие вынужденные высказывания девушки не укрепляют семью. Но ей хочется любую свободную копейку пустить на своих детей, на свою семью, а не на эгоистичную здоровую женщину, которой и без денег сына живётся хорошо.

У меня и у моей жены поведение таких женщин вызывает недоумение. Хотя мы, живя в Америке, уже давно поняли, что при решении любых финансовых вопросов совесть отступает на второй план. А душа, как мне кажется, у здешних людей вообще отсутствует. В этой великой стране всё завязано на деньгах и работе. Основным добытчиком-роботом здесь является мужчина, от которого зависит семейное благополучие. В постоянной гонке за деньгами забываются простые человеческие качества и их составляющие, такие как задушевные беседы между супругами, проявление нежности, ласки, заботы друг о друге. Женщина, сидящая дома, теряет связь с обществом, отрывается от реальной жизни. Её социализация гаснет. Но что удивительно: такие женщины мечтают о домработницах, очевидно, это вызвано желанием хоть кем-то покомандовать и проявить своё потерявшееся «я», доказать себе, что она успешна. Но это иллюзия успеха, построенная на зыбкой почве, которую ей предоставил в аренду её американский муж.

Однако я всё же хочу заметить, что здешним мужчинам больше нравятся самодостаточные, умные, образованные, деловые женщины, зарабатывающие деньги и делающие карьеры. Такие семьи более крепкие. У мужа и жены появляется много общих интересов и планов как на каждый день, так и на отдалённое будущее.

И на примере американских случайностей я лишний раз убедился, что нельзя родителям вмешиваться в жизнь взрослых детей, жить за их счет. У детей свой путь и свои грабли, на которые они, может быть, должны наступить и не один раз. А опыт поколений, который витает вокруг нас в повседневной жизни, впитываются в наши мозги и души на подсознательном уровне. Помогать детям родители должны, но до определённой черты, чтобы, перешагнув её, дети смогли почувствовать себя полноправными хозяевами жизни, а не жить на подсказках и постоянной помощи. Родители в свою очередь не должны злоупотреблять любовью детей и принимать от них чрезмерную благодарность, которая отрицательно отражается на благополучии молодой семьи.

«КУПЛЯЙЦЕ БЕЛАРУСКАЕ»

Молодая красивая женщина, по имени Майя, пережив бракоразводный процесс, который длился более года и который отнял кучу денег, расшатал нервы и подорвал здоровье, залечивала раны. В этом ей помогала её мама, которая взвалила на свои плечи все хлопоты по большому дому и по воспитанию шестилетней внучки.

Майя, став свободной, сначала бросилась в спортзал и занялась йогой. Подправив фигуру, она увлеклась танцем салса и преуспела в этом деле. Девушка стала даже ездить с группой на гастроли.

Вскоре Майя забыла, как страшный сон, замужнюю жизнь с американцем, который, пытаясь сломить её независимые взгляды на жизнь, желание сделать карьеру, докатился до угрозы убийством. Это были реальные угрозы. Муж в порыве наивысшей ярости хватался за нож или огнестрельное оружие, которое хранилось как попало, с нарушением всех норм и требований. Но в последний момент всегда одумывался, швырял в угол пистолет или нож и с грохотом закрывался в своём кабинете. А когда Майя объявила мужу о начале бракоразводного процесса, то ей пришлось от озверевшего мужчины закрыться в ванной комнате и пригрозить вызовом полиции.

А потом начались не менее убийственные тяжбы, при которых американец, потеряв голову, стал выдвигать с каждым новым разом всё более нереальные и несправедливые требования и затягивать процесс на радость адвокатам. В то время Майя первый раз в жизни столкнулась с подлостью, замешанной на мести, и поняла, что это худшее качество мужчины из всех его пороков.

Теперь молодая мама, освободившись от рабства и деспота-мужа, думала, что мужья ей больше не нужны. Она самодостаточная женщина и сама справится со всеми вызовами жизни, сама поставит на ноги дочь и не будет надеяться на ненадёжных, непредсказуемых американских мужчин. В этом её убеждали и примеры из жизни подруг. Одна из них, живя с американцем, вынуждена уже многие годы терпеть его постоянные, ничем не прикрытые измены, зная, что на тысячу долларов алиментов, с сыном на руках и не имея работы, не прожить. Другая подруга вынуждена довольствоваться мужем, который в два раза её старше и который далёк от семейных ценностей в плане воспитания детей и помощи по дому. У ещё одной подруги тоже жизнь не малина. Не имея самостоятельного заработка, она постоянно живёт на подачки мужа и даже на новое бельё ей приходится выпрашивать у жадного мужа мизерные деньги.

Поэтому Майя, взвесив все «за» и «против», решила жить одна.

Вскоре у молодой, красивой, свободной мамочки появились поклонники, обещающие золотые горы, и Майя стала жить в своё удовольствие, путешествуя по миру и танцуя салсу.

Когда в этом танце она достигла высот, то переключилась на аргентинское танго, уроки которого вёл сорокадвухлетний красавец, аргентинец Лео. Мужчина окружил Майю особой заботой и неустанным вниманием. Лео был воплощением доброты. И это было не притворством. Вскоре молодые люди стали встречаться. Между ними вспыхнула настоящая страстная любовь. Дочка Майи не была этому помехой. Лео стал делать в доме девушки всю мужскую работу. У него, ко всему прочему, были ещё и золотые руки. Майя вновь поверила в то, что на Земле есть настоящие мужчины. Лео, подтверждая это, каждый день дарил своей возлюбленной цветы, водил по ресторанам, сделал своей партнёршей по танцам в показательных выступлениях на концертах, в клубах, в домах миллиардеров, где их принимали как равных.

И вот настало время, когда Лео пригласил Майю в ресторан, где признался в любви и сделал официальное предложение стать его женой. Майя была от этого в восторге. Впереди её ждала счастливая жизнь. Но своему другу сказала, что ответ даст завтра. На этом они расстались. Майя поехала к себе домой, поскольку её малышка немного приболела. Лео пообещал быть утром. Девушка домой вернулась в волшебном настроении и, позанимавшись с дочерью, на такой же волне уснула.

Проснулась Майя от оглушительного стука во входную дверь дома. Девушка, испугавшись, спустилась вниз и спросила:

— Кто там?

За дверью раздался разъярённый голос Лео:

— Ты почему не отвечаешь на звонки?

— Какие звонки? Ночь на дворе, и ты, очевидно, пьян. Давай поговорим завтра.

— Нет, сегодня, — Лео стукнул кулаком в дверь.

— Потише, а то всю улицу разбудишь.

— А почему ты не убрала в спальне фотографию, где ты в окружении мужчин? Значит, ты со мной встречаешься несерьёзно.

— Лео, я спать хочу. Что с тобой происходит? Иди проспись, завтра тебе будет стыдно за своё поведение.

— Открой дверь, — мужчина ударил по ней ногой, — я хочу порвать ту фотографию.

В это время на шум пришла мама Майи и громко сказала одно слово — «полис». Лео отступил и притих, но через несколько минут послышались два удара по машине девушки.

Утром в субботу Майя, осмотрев свой автомобиль, обнаружила две вмятины на двёрках от удара ногой.

Через час приехал Лео с букетом роз и с побитым видом. Он встал перед девушкой на колени.

— Прости меня, мне нельзя пить. Под воздействием алкоголя я становлюсь другим человеком и не могу контролировать свои действия. Для начала давай я отгоню твою машину в ремонт.

Майя, ни слова не говоря, отдала мужчине ключи и ушла в дом.

Ближе к обеду Лео вернулся на отремонтированной машине и склонил голову перед девушкой.

— Больше не пью, прости меня, и моё предложение остаётся в силе.

Майя грустно посмотрела на ухажёра.

— В связи с ночной выходкой я вынуждена повременить с ответом.

Две следующие недели во взаимоотношениях Майи и Лео царила идиллия. Мужчина был добрее самого доброго человека на Земле. А потом внезапно возник рецидив. Случилось это после танцевального вечера, на котором Майя станцевала с другом Лео. И Лео, выпив два фужера вина вместо одного положенного для своей нормы, закатил истерическую сцену ревности. Майя, ни слова не говоря, уехала домой.

На следующий день Лео с букетом роз стоял под дверью девушки и умолял его простить. Майя его впустила.

— Третьего прощения не будет. Я и так пошла ради тебя на жертвы, удалив из соцсетей всех своих друзей, не смотрю по сторонам, порвала все фотографии из прошлой жизни, да и её я перечеркнула. В то же время ты сам даёшь уроки танго девушкам и зрелым особам, не переживая за моё мнение об этом.

После этого прошло два прекрасных месяца в любви и согласии, и Лео стал вновь поговаривать о свадьбе и даже о том, чтобы родить ребёнка. Майя вновь попала под гипноз красивого и доброго человека и забыла всё плохое. Мать девушки, видя состояние дочери, как-то сказала ей:

— Лео не твой парень. Он больной человек, не зря в сорок два года он ещё не женат.

Майя печально улыбнулась.

— Мама, если выбирать по твоим меркам, то быть мне одинокой две жизни.

— У нас в Беларуси появился хороший лозунг «Купляйце беларускае». Я бы его применила к белорусским мужчинам. Они хоть и попивают водку и копейки считают, да чего греха таить, и скандалят, но делают это как-то без подлости, по-родному, если можно так выразиться.

Майя усмехнулась.

— Так в чём дело? Давай по интернету закажем белорусского мужчину, я его на себе женю. Он получит американское гражданство и будет мне благодарен всю оставшуюся жизнь. Ты этого хочешь?

— Что-то в этом роде. И есть у меня на примете один очень хороший мальчик. Ты его знаешь. Он за тобой в школе бегал. И, по моим сведениям, он ещё не женат.

— Ты только что упрекала Лео в этом.

— Ну, во-первых, твоему Лео сорок два, а белорусу столько, сколько тебе. И, во-вторых, была у него девушка, но она требовала от него невозможного. Вот он её и оставил наедине с заоблачными желаниями. Майя хмыкнула.

— Интересно, и откуда ты знаешь такие подробности?

— У меня много настоящих друзей, которыми я дорожу.

— Считай, что я твоё предложение приняла к сведению. Но у меня пока на первом месте такое понятие, как любовь.

— Любовь — это страдание. И ты уже многие годы в этом убеждаешься.

— Обещаю одно — подумать.

Через месяц после этого разговора Лео, выпив больше, чем фужер вина, устроил прощальную сцену ревности в танцевальном зале.

— Я так и знал, что ты никогда не забудешь своего прошлого, ты всегда будешь сравнивать меня со своими бывшими мужчинами.

Майя, не дослушав неизлечимого ревнивца, уехала домой, откуда послала Лео сообщение: «Забудь меня навсегда, как и дорогу ко мне».

С тех пор прошёл месяц. Майя успокоилась и вновь окунулась в занятие йогой. С мужчинами старалась не общаться, в том числе и с бывшим мужем Ником, помня его недостойное поведение. Но однажды совпало так, что тот привёз дочку после общения с ней согласно установленному графику, и в это же время почему-то не завелась машина девушки. Майе ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к Нику, который хорошо разбирался в технике. Ник без злобы и упрёков, с удовольствием оказал такую услугу, и вскоре машина завелась. Майя в знак благодарности, испытывая какую-то неловкость и в то же время удивление, предложила бывшему мужу пообедать вместе с ней. Ник, который видел раньше в бывшей жене враждебно настроенную особу, с удовольствием согласился съесть чашку супа, приготовленного мамой Майи. За обеденным столом Майя и Ник разговаривали так, как будто между ничего не произошло.

Расставаясь, они пожелали друг другу счастья и удачи.

А на следующий день Ник, который постоянно задерживал выплату алиментов, вдруг перечислил на счёт Майи всю задолженность по ним. Майя смотрела на банковское сообщение и думала: с американскими мужчинами всё же надо быть понежнее, посговорчивее, участвовать в их дурацких болельщицких турнирах, делать им комплименты, говорить об их значимости в семье. Возможно, надо быть похитрее и показывать им свою преданность и зависимость от них. И тогда в семье не возникнут проблемы на ровном месте.

В настоящее время Майя находится в мыслительном процессе и думает, заказать ли ей мужа из Беларуси, возобновить ли отношения с бывшим мужем, построив их на других принципах, или попытаться всё же вылечить Лео, который продолжает звонить каждый день, сияя абсолютной добротой. Или встретиться с настоящим миллионером, который совсем недавно обратил на неё внимание и оставил свою визитку? Одно она знает точно, что будет хозяйкой своей судьбы и будет думать о мужчинах. Ведь ей всего лишь тридцать два года. И впереди у неё ещё вся жизнь.

КОЛЕЧКО

Моя внучка Лиечка, пройдя садовский период, посещая в это время в школу при одной из церквей, где изучала всё понемногу, в том числе испанский язык, доросла до настоящей школы, в которой стала изучать китайский язык, музыку и заниматься каратэ в дополнение к основным предметам. Школа находится в шаговой доступности от нашего дома, поэтому завозить девочку в школу и забирать её оттуда приходится самим. А так обычно это делает школьный автобус — «скулбас». Мне пришлось в течение месяца заниматься доставкой девочки в учебное заведение, и я убедился, что американские школы работают как чётко отлаженный механизм. Родителям выдаются специальные бирки с указанием фамилии ученика и его учительницы. Эта информация вешается на лобовое стекло. Родители к открытию школы привозят детей к парадному подъезду и, не выходя из машины, передают их старшеклассникам, а те уже сопровождают младшеклассников к своим учителям. В таком же, только в обратном порядке детей забирают из школы, но уже с участием учителей. На время каникул у работающих родителей возникают проблемы по присмотру за детьми в возрасте до двенадцати лет. В США запрещено таких детей оставлять одних. В этой связи многие мамочки тратят на это свои и до того короткие отпуска или нанимают нянь за большие деньги. У нас такой проблемы нет. Наша внучка попадает под опеку бабушки и меня. В такое время мне доверяют возить её на прогулки по разным интересным детским местам.

Однажды в один из дней каникул я повёз внучку и нашу подопечную по работе, трёхлетнюю Машеньку, в так называемую «джампалузу» с горками, прыгалками, лабиринтами. Когда мы приехали на место, Маша заявила, что пойдёт скакать с колечком на пальчике. Я стал её уговаривать оставить его в машине. Девочка разревелась. Я не знал, как её успокоить. Видя это, шестилетняя внучка вдруг заявила.

— Дедушка, ты не умеешь разговаривать с маленькими детьми. Я тебе сейчас покажу, как это делается, — внучка обняла подружку. — Машенька, твоё колечко очень красивое и дорогое, а там, куда мы идём, очень много людей и горок, и ты это драгоценное для тебя колечко там можешь потерять. Тебе ведь оно нравится?

Маша перестала плакать и кивнула головкой.

— Нравится.

— И мне нравится, поэтому давай его оставим в машине, а когда напрыгаемся, ты его снова наденешь на пальчик.

После этих слов девочка улыбнулась, отдала мне своё колечко и вприпрыжку побежала в «джампалузу».

Потом, вспоминая этот случай, я подумал: внучка как-то неожиданно стала взрослым человечком с удивительным логическим мышлением и с определённым знанием детской психологии. Меня до сих пор не покидает чувство гордости за неё, понимая, что в таком развитии девочки есть и моя заслуга. К шести годам у внучки сформировалась русская душа, русское мышление с добавлением американских нюансов. Глядя на неё, я теперь всегда стучу по дереву, чтобы не сглазить. Дай Бог ей здоровья и удачи!

ГРЕЙТ ДЕЙН

Гуляю я как-то с грейт дейн, по кличке Ромио, вокруг небольшого озера. Его голова мелькает на уровне моих ушей. Собачка стремится обежать все свои помеченные места, и мне приходится в связи с этим то ускоряться, то останавливаться, держа руки под постоянным напряжением. И не дай Бог повстречать на своём пути не стерилизованную «девочку» в охоте. Если это случается, то Ромио встаёт на дыбы, голова его оказывается выше моей, и он резко прыгает в сторону соблазнительницы. В данной ситуации главное не упустить момент и вовремя успеть сделать подсечку, развернув собачку в воздухе в другом направлении, а потом попытаться поводок замотать за близрастущее дерево и ждать, когда настоящая девушка со своей «кнопкой» скроется из вида. Но такое происходит редко. В остальных случаях, даже в тех, когда дамочка выгуливает на поводках пять собачек, «великий дейн» даже ухом не ведёт.

Так вот, гуляю я со своей маленькой «лошадкой», приветствуя своих коллег, с гордостью принимая восторженные «вау» и рассказывая им о росте, весе, о возрасте Ромио, и думаю: у американцев с головой не всё в порядке, поскольку почти каждая семья держит не по одному другу семьи со всеми вытекающими последствиями, тратя на своих любимцев большие деньги. Мои мысли вдруг прервал мужчина средних лет, который прогуливался с немецкой овчаркой. Судя по реакции Ромио, она для него не представляла никакого интереса. Мужчина на почти чистом русском языке сказал:

— Привет! Я услышал русские команды. Вы из России? Я немного говорю по-русски.

Я удивлённо улыбнулся.

— Привет! А я немного говорю по-английски. Я жил в России двадцать один год. А в Америку приехал со второй родины — Беларуси.

— Знаю такую страну, там есть Лукашенко и трактор «Беларус».

— Совершенно верно. Откуда у вас такое хорошее знание русского языка?

— Я несколько лет работал в Новосибирске. Прекрасный город, и люди там хорошие. А вам нравится Америка? — собеседник в упор посмотрел на меня.

— Ай лайк Америкэ, найс.

Мужчина кивнул головой и улыбнулся.

— Это хорошо. А вы здесь живёте?

— Я приехал к дочери, получил грин-карту. Вот теперь подрабатываю, наслаждаясь обществом этого великана и опасаясь за безопасность его меньших собратьев. Другие места для выгула у вас недоступны. Всё чьё-то, и оно огорожено колючей проволокой, не то что у нас.

Американец погладил своего питомца.

— Зато здесь порядок. И мы с таким образом жизни рождены. А вы служили?

— Отслужил два года срочной службы в Москве, в Кремле.

— О, знаю: Москва, мавзолей, Ленин, коммунисты.

Я усмехнулся.

— Коммунисты уже не у власти. Хотя их поддерживает ещё большое количество людей, считая, что коммунизм — это светлое будущее человечества. Я в какой-то степени их поддерживаю, но есть одно «но». Народ для него ещё не созрел. Я выступаю за капиталистическую конкуренцию, где людям надо самим бороться за место под солнцем, и это ведёт к прогрессу на Земле.

Американец одобрительно закивал головой.

— Я с вами полностью согласен. И смотрите, наши собачки подружились. Это символично. И народам нашим надо тоже дружить.

— Я с вами в этом вопросе полностью согласен.

Мужчина дёрнул поводок.

— Рад был пообщаться. Пока.

Я расплылся в улыбке.

— Спасибо, надеюсь, ещё увидимся.

Американец махнул на прощание рукой, сел со своим другом в машину и уехал, а я подумал: американцы тоже хорошие люди, и они никогда не потерпят плохих слов в адрес своей страны, поскольку по-настоящему являются её патриотами, и они обязательно спросят иностранца-собеседника об отношении к США. Зная это, я всегда в разговоре с гражданами Америки нахожу самые добрые слова об их великой стране. В то же время я всегда положительно отзываюсь о своём государстве. И американцы это понимают и с уважением к моей позиции относятся. Клеветников и предателей никто никогда и нигде не любит.

ВАУ!

В Хьюстон пришло православное Рождество, и старожилы, посмотрев в окно, сказали «вау!», что означает «вот это да!», потому что на улице стоял ужасный мороз. Впервые за долгие годы температура опустилась ночью до минус двух. Старожилы подумали: всё, жизнь в городе парализована.

Я тоже посмотрел в окно и, сказав «благодать», пошёл заводить свою машину «Фольксваген» на дизельном топливе. Крутанул ключом в замке зажигания — двигатель не отозвался. Крутанул другой — молчание. На десятой попытке «сдох» аккумулятор. Я вышел из машины и подумал: благодать, жизнь в Хьюстоне заглохла. Я сел у окна и пригорюнился. Дочка, увидев моё состояние, спросила:

— Чем наш единственный русский дедушка на всю округу опечален?

— Как мне не печалится, когда я в своей Беларуси в тридцатиградусные морозы свою машину заводил с пол-оборота, а тут минус два — и всё живое и неживое замёрзло.

Дочь пожала плечами.

— В чём проблема?

— Машина не завелась.

— Сейчас прикину, — она наморщила лоб, что-то вспоминая. — Ей восемь лет. Есть ли ещё у неё какие-нибудь проблемы?

Я скривил лицо.

— Левая лампочка ближнего света иногда перегорает.

— Это серьёзно. Значит, настало время от такой машины избавиться. Я её отдам на фирму тысяч за шесть долларов. А тебе купим новую. Всё, кончай хандрить, давай выбирать автомобиль для души. Небольшой джипчик тебе подойдёт?

Я запрокинул голову назад.

— Мечта жизни.

— В таком случае сейчас посмотрим предлагаемые варианты. Начнём с самых дешёвых.

Через некоторое время выбор был сделан в пользу джипа «Фольксваген Тигуан» за двадцать восемь тысяч долларов. С этой цены предлагалась хорошая скидка, и на все агрегаты автомобиля давалась пожизненная гарантия.

Дочка посмотрела на часы, которые показывали пять часов субботнего дня, и отправила сообщение по мобильному телефону менеджеру магазина. Тот незамедлительно пригласил её на встречу. Дочка посмотрела на меня.

— Ну, что, едем?

Я воскликнул:

— Вау, помчались.

Через час мы уже были в магазине. Менеджер, который знал дочку по двум предыдущим покупкам, по-дружески рассказал нам о достоинствах выбранного автомобиля, а потом показал его в разном цветовом исполнении. Моя душа сразу признала джип чёрного цвета, стоящего среди серебристых и голубых собратьев. Я погладил машину.

— Берём эту.

Менеджер с японской внешностью улыбнулся.

— Отличный выбор.

После этого дочка повела с магазином борьбу за скидки. Продавец предложил ей более высокую цену, чем было заявлено в рекламе. Дочка на своём айфоне показала парню первоначальную информацию. Тот улыбнулся.

— Реклама не учитывала определённые затраты на оформление специальных документов для этой машины и затраты на её транспортировку.

Дочка улыбнулась.

— В таком случае придётся обратиться к более выгодным предложениям на другие фирмы.

Японец улыбнулся.

— Минуточку, я посоветуюсь с начальством.

Минут через десять продавец пришёл со своим начальником, который показал свои американские зубы.

— Хорошо, мы идём вам навстречу. Магазин снимает с цены полторы тысячи долларов, но тогда мы вынуждены будем уменьшить основную скидку на тысячу восемьсот долларов.

Дочка улыбнулась.

— Вау! Очень интересное предложение, из-за которого я ничего не выигрываю, а теряю триста долларов. Извините, но и за кого вы меня принимаете? У меня не две извилины в мозгу, и я вижу, что от перемены слагаемых сумма у вас почему-то увеличилась.

Начальник снова продемонстрировал свою американскую улыбку.

— Хорошо, подождите минуточку.

Через десять минут продавцы вернулись, и начальник улыбнулся.

— Мы согласны на ваши условия.

Дочка тоже продемонстрировала американскую улыбку.

— В таком случае — спасибо, можете оформлять покупку.

Когда документы были готовы к подписанию, дочка ещё раз проверила все договорные пункты и обратила внимание, что сиденья машины стали дороже на триста долларов. Она спросила об этом менеджера. Продавец улыбнулся и приподнял бровь.

— Предлагаемые вам чёрные кожаные сиденья выполнены с добавлением белых вставок.

Дочка улыбнулась, посмотрела на меня. Я улыбнулся и дёрнул носом.

— Нам сойдут чисто чёрные. На белое мы не претендуем.

— Хорошо, — парень уткнулся в компьютер и через пару минут выдал окончательную стоимость джипа, которая с двадцати восьми тысяч долларов опустилась до двадцати двух.

После этого дочка улыбнулась чуть любезнее, чем ранее, и подписала договор. В это время подошёл начальник.

— Приятно иметь дело с умной и красивой девушкой. Мы всегда будем рады видеть вас в нашей фирме.

— Спасибо, я всегда знала, что здесь работают настоящие мужчины.

Менеджер принёс воду в бутылочках и чипсы и проводил нас в кредитный отдел, где знакомый по предыдущим сделкам парень дружелюбно улыбнулся.

— Я не буду вас долго утомлять, я лишь хочу знать, на кого оформлять кредит.

— Мой отец и машину, и кредит решил оформить на себя.

— Хорошо, в таком случае я должен посмотреть его кредитную историю, — менеджер уткнулся в компьютер, а я тем временем подумал: что он может там найти, если я ни разу не брал кредит, а, следовательно, и кредитной истории у меня никакой нет. Но парень вдруг широко улыбнулся и сначала посмотрел на меня, а потом на дочь.

— У вашего отца отличная кредитная история, поэтому я предлагаю вам 2,6% годовых. За пять лет вам придётся заплатить чуть больше тысячи долларов процентов.

Я сказал «вау», потому что по американским меркам это почти ничего не значит. Менеджер засмеялся и стал оформлять документы, уточнив мой заработок. Я назвал «потолочную» цифру в тысячу долларов, которую я якобы получаю в результате ведения подсобного хозяйства в Беларуси.

Через некоторое время парень выдал нам на подпись бумажек двадцать. После их подписания к парадному подъезду был подан чёрный джип с затонированными стёклами и с чёрно-белыми кожаными сиденьями вместо чисто чёрных, предусмотренных договором. Я с удивлением посмотрел на менеджера, тот улыбнулся.

— Это вам презент от фирмы. Счастливых дорог.

Потом уже дома я спросил у дочери: откуда у меня появилась отличная кредитная история? На это она ответила, что в своё время оформила общий счёт в банке с общей карточкой. За шестнадцать лет жизни в США у неё сложилась отличная кредитная история, а значит, она такая и у меня. Я лишь удивлённо сказал «вау» и пошёл гладить свой новенький джип, который стоял под моим окном.

БЕЛОРУССКИЕ ЗНАМЕНИТОСТИ

Я в душе поэт, и иногда моя поэтическая душа взрывается каким-либо стихотворением. При написании его в такой момент я мало внимания обращаю на стихотворные правила, поскольку не претендую стать профессионалом в этой области. А когда однажды я прочитал книгу стихов прекрасной женщины, красивого человека и выдающегося мастера поэтического слова, лауреата Первой национальной премии в области литературы, Тамары Красновой-Гусаченко, то после этого свои стихи я стал декламировать лишь на хмельных вечеринках своим подвыпившим друзьям, которых рифмы, ритмы, размеры мало волнуют. Я же сам люблю читать красивые стихи, написанные профессионалами. Произведения Красновой-Гусаченко трогают меня душевностью, тонким лиризмом, мудростью и яркой образностью. Книгу с её стихами я всегда вожу с собой. И там, где есть возможность, я предлагаю аудитории их послушать в собственном исполнении.

В Хьюстоне проводится много русскоязычных мероприятий с разнообразными программами. Определённая часть их посвящена детям. Выделяется в программах время и для импровизаций, где участники демонстрируют те или иные свои способности. Особенно ярко и многообразно это происходит, когда празднуется День независимости России. Тогда и я, пользуясь случаем, говорю несколько слов о патриотизме, о любви к своей родине, к Беларуси и читаю стихи Красновой-Гусаченко, которая является истинным патриотом своей страны.

На последнем таком мероприятии я приятно был удивлён, что в Америке многие её граждане знают и уважают мою страну за мирную жизнь людей, живущих в ней без вражды и ненависти к друг другу, за доброжелательность и щедрость и за то, что это происходит в стране, которая больше всех пострадала во Второй Мировой войне, но это не обозлило народ, а, напротив, сплотило его для построения светлого, доброго мира.

На том мероприятии я, рассказав о последних событиях в Беларуси, прочитал несколько стихотворений Красновой-Гусаченко. В тот момент я открыл книгу наугад и продекламировал первое попавшееся мне стихотворение.

За то, что я живу, дышу,

За все слова, что напишу,

За синий свет ночной звезды,

За шёпот листьев, блеск воды,

За радость — видеть утро вновь,

За чудо с именем — Любовь,

За удивления восторг,

За всё поклон тебе, мой Бог…

Да только вот — растёт мой долг,

Долг перед всеми, кто ушёл,

Недогорел и недоцвёл,

Недопил, недотанцевал,

Недолюбил, недострадал…

И как мне сыну долг отдать,

Что — ведь живу, дышу, я — мать…

Это произведение зал воспринял восторженными аплодисментами. Я объяснил людям, кому оно посвящено. Вдохновившись, я прочитал следующее стихотворение.

Во Вселенной нет ошибок.

Никогда не может быть:

Всё идёт по Божьим планам,

И не нам о них судить.

Посчитай в своём кармане

И пошарь по закромам,

И не тешь себя обманом:

Мол, долги потом отдам.

Брал случайно, по ошибке,

Иль по слабости какой,

Да вовек не рассчитаться

Ни сумою, ни душой.

Вводит дьявол в искушенье,

Вот же — небо! Помолись!

Горше жизни, слаще жизни —

Лишь единственное — жизнь!

Не дожидаясь аплодисментов, я сказал, что Бог любит троицу, и стал читать следующее стихотворение, которое, как оказалось, отразило настроение многих русскоязычных эмигрантов.

Я из края чужого летела домой,

И не дни, а минуты считала,

Лишь на землю родную ступила ногой,

Полной грудью вздохнула: «Живая!»

И травинку сорвав, целовала её,

А она мне в ответ прошептала:

— Ты моя! Ты моя! И что видишь — твоё!

Разве этого, этого! — мало?

И летело авто, разрезая поля,

Словно волны, шумели откосы,

Каждый куст придорожный звенел:

— Ты моя!

— Наша ты! — подпевали берёзы…

Подорожнику я и ромашке шепчу:

Вы заморских чудес превосходней!

И каштан запалил золотую свечу:

— Наша ты, всех роднее из родных!

Мы узнали тебя по походке — своя!

Без подсказок ты видишь работу.

Так хозяйка приходит…

Да примет земля

Рук родимых святую заботу!

После этого мероприятия я ехал домой и думал: неважно где находится человек, на родине или за её пределами, главное, чтобы при любых обстоятельствах он сохранил верность и преданность своей стране и своему народу и славил всегда и везде их достижения, как, кстати, это делают американцы по отношению к своей стране.

По дороге домой я также вспомнил разговор, произошедший между мной и белорусом, давно уже оторвавшимся от родины. Он меня тогда упрекнул: почему я в своём выступлении не упомянул выдающегося человека Беларуси, лауреата Нобелевской премии в области литературы, Светлану Алексиевич? Я откровенно ответил, что мне хотелось бы встретиться с этой знаменитостью и задать ей пару вопросов, чтобы рассеять свои сомнения об её истинном патриотизме и об её искреннем желании помочь своему народу. Пока действия этой женщины я оцениваю, как не направленные на благо своего народа. И теперь я думаю, что те деятели, которые выдвигали её на премию, будут использовать лауреата для достижения своих далеко идущих планов. А к чему они приводят, мы видим на примере соседней страны, где воцарилась ненависть, и проливается кровь народа. Народы Беларуси и России не обмануть. Премия Алексиевич — это политика, направленная на расшатывание стабильности в наших странах. Я бы посоветовал этой женщине, если она видит столько недостатков в моём обществе и громче всех кричит об этом на Западе, баллотироваться в президенты страны. Пусть сама убедится, поддерживает её народ или нет, и задумается: а сможет ли она сохранить стабильный мир в стране и не пустить народ по миру с протянутой рукой? Я лично её не поддержу, и таких, как я, миллионы, потому что эту женщину наградили отрицательной ролью в спектакле жизни, где после каждого такого представления народ всегда оказывается в проигрыше. Я могу сравнить премию Алексиевич с Нобелевской премией Президенту США Обаме за мир, после получения которой начались кровавые бойни на Ближнем Востоке, где народ до этого жил в согласии и достатке и не помышлял об «арабской весне».

Хочу отметить, что я иногда тоже не согласен с некоторыми законами, принятыми властью. Мне также не нравится, когда народ начинают водить за нос. Надо всегда говорить ему правду, тогда он всё поймёт, простит, потерпит и поможет государству, чем только может.

После таких откровенных высказываний земляк поблагодарил меня и изъявил желание побывать на родине. Я сказал, что нет проблем. Хоть сейчас заказываем билеты и летим в родную Беларусь вместе и можем там встретиться даже с Тамарой Ивановной Красновой-Гусаченко, чтобы убедиться, что с такими людьми, как она, страна в болото хаоса, ненависти к выдуманным врагам, вражды друг к другу никогда не скатится.

ПУТЬ К БОГУ

Когда мне исполнилось четыре года (а жил я тогда в глухой смоленской деревушке на двадцать дворов) повезли меня родители на телеге за двадцать километров от дома в церковь крестить. Из той поездки мне запомнились лошадь с широкими боками, которая еле-еле переплетала ноги и постоянно останавливалась для отдыха, церковь с голубым куполом и с красивыми картинами внутри неё, бородатый дядька, который окунал меня в воду, а потом дал мне какой-то сладкий сироп в маленькой ложечке и повесил на шею деревянный крестик. После этого все перекрестились, и мне было сказано, что с сего дня я стал православным христианином, которым являюсь и до сих пор. К фанатичным верующим я себя не отношу, но верю в справедливую силу на небесах. Дома у нас с женой на стене висит икона Христа, есть она и в моей машине. И когда впереди ожидается какое-то ответственное событие или предстоит принять важное решение, то я всегда обращаюсь к Богу за советом. Его отзыв я чувствую в душе. Когда мы жили в Беларуси, то регулярно посещали церковь и ставили перед святыми свечи за упокой и за здравие, произнося молитвы. А когда я попал в Америку, то русскоязычные граждане первым делом спросили меня, какой я веры, и, услышав ответ, тем не менее пригласили меня в баптистскую церковь сначала просто на экскурсию.

Надо отметить, что в США многие работодатели при проведении интервью спрашивают у претендентов, к какой церкви они себя относят, считая, что верующий человек более благонадёжен. Хотя в Хьюстоне более сорока процентов людей считают себя неверующими, 18% населения приписаны к католической церкви, 16% к баптистской. Православных христиан здесь очень мало, и их обслуживает одна-единственная маленькая церковь на весь город. Из-за отдалённости её расположения я пока в неё не попал. А вот в баптистскую церковь мы с женой ради любопытства попали и получили положительные эмоции. Сидя в огромном зале на тысячу мест, мы с большим удовольствием послушали в исполнении рядовых членов церкви, в том числе и детей, религиозные песни. После этого наши новые друзья, которые из православия перешли в баптизм, пригласили нас на чтение Библии в ближайший выходной день, на что я откровенно ответил, что я православным родился — православным и умру, но я уважаю их путь к Богу. С тех пор друзья стали приглашать нас лишь на светские мероприятия, проводимые в стенах баптистского храма, и при встрече с ними я всегда говорю: «Слава Богу, что у всех всё хорошо», а при расставании: «Дай Бог всего хорошего». И дай Бог нам всем всего хорошего, крепкого здоровья, чтобы все люди жили в мире и согласии. Произнося это, я понимаю, что прежде всего сам человек должен стремиться к гармонии, к совершенству, неукоснительно соблюдая Божьи заповеди.

Пе

1

К Валере Демидову периодически возвращалось сознание. Вот он осознаёт, что едет в дизельпоезде и знает куда, за окном мелькают деревья, кусты, железнодорожные переезды. Он идёт в туалет, делает там пару глотков вина из бутылки. Вино проникает в кровь, потом в мозг и отключает его. Следующий раз память к Демидову вернулась, когда он в вокзальном туалете, допив бутылку вина из горлышка, аккуратно поставил её в мусорное ведро, а потом, проверив содержимое своей большой сумки, повесил её через плечо, посмотрел на себя в мутное туалетное зеркало, криво улыбнулся и снова провалился в пропасть. После этого сознание к нему долго не возвращалось, очевидно, размышляя: а стоит ли это делать для потерянной головы? Но потом через некоторое время ради любопытства решило вернуться.

Мужчина сорока семи лет открыл глаза и уставился в почерневший дощатый потолок. Через некоторое время сознание выдало первую мысль: неужели он добрался до цели своего путешествия? Потом появилась другая мысль: а целы ли документы, вещи, деньги? Демидов провёл рукой по щеке и подумал: судя по щетине, он уже здесь дня два, но каких-либо последних событий он не помнит. В воздухе запахло самогонкой. Мужчину замутило. Он с трудом встал с кровати, сделал первый шаг и чуть не упал от головокружения и слабости. В это время к нему подоспел семидесятилетний дед по имени Пе, который был почти полностью глухонемым, но, что говорят другие, он понимал по губам и всё же какие-то звуки его уши воспринимали. Пе протянул Валере кружку с какой-то настойкой и кивнул головой. Трясущийся Демидов как мог выпил содержимое и присел на край кровати. Когда тошнота прошла, он зашевелил губами и пальцами.

— Пе, где твой сын и мой друг Шурик?

Дед, которого до восемнадцати лет звали Петей, губами и жестами сказал:

— Шурик три года назад умер от сердечного приступа. Женщины у него не было. В последние годы потерял смысл в жизни, много и часто пил самогонку, вот сердце и не выдержало.

— Если я не брошу пить, то тоже умру. Я чувствую, что мне до могилы остался один шаг. А я туда ещё не хочу. Вот я и приехал к тебе, чтобы ты спас меня от преждевременной смерти. Я знаю, что у тебя есть специальные настойки на травах от разных хворей, в том числе и от моей. Хотя у меня это первый запой, но он отнял столько сил и здоровья, что я сильно за себя испугался.

Пе закивал головой.

— К моим травам необходимо ещё и сильное желание человека победить свою болезнь. Шурик этого не хотел, как я его только ни лечил и ни уговаривал. Он мне говорил, зачем, мол, мне такая жизнь, в которой только одни чёрные полосы и просвета не видать. Я убеждал его хотя бы с месяц посмотреть на мир трезвыми глазами, а там вдруг и свет появился бы на горизонте. Но свет у него был в стакане с самогонкой, на дне которого и нашёл смерть.

— Пе, у меня есть огромное желание со смертью пока не встречаться. Я ведь запил совсем недавно, когда сбежал от прежней жизни, и никто из моих близких пока не знает, где я нахожусь.

— У меня ты бредишь уже два дня и первый раз сегодня ты пришёл в сознание. А до этого попил всё своё вино, привезённое тобой в сумке. С кровати вставал только по нужде. И коль ты после этого остался жив, то лечение начнём прямо сегодня. Для начала тебе надо пройти пять километров. Это маршрут до Лысой горы и обратно. Потом я дам тебе настоя.

— А у меня сил хватит?

— Скрипи зубами, но иди. Если не вернёшься, значит, такова твоя судьба и лечение было бы тебе ни к чему, — Пе вышел в сени и принес оттуда кружку с какой-то мутной жидкостью, — на, выпей перед прогулкой. Пусть тебя сначала вытошнит.

— Тогда помоги, а то меня всего трясёт.

Дед придержал кружку, и Демидов судорожными глотками выпил горькую жидкость. Через некоторое время в желудке Валеры началась «война». Седой, красивый мужчина, заросший щетиной, которая стала превращаться в бороду, выскочил на улицу. За полчаса мучений из его пропитанного алкоголем организма вышла чёрная, словно обуглившаяся, ядовитая масса. Демидов умылся водой из умывальника, подвешенного на столбе, и вернулся в дом.

— Теперь делай глубокие вдохи и медленные выдохи, — сказал дед, который выглядел на шестьдесят лет и был чисто выбрит.

После того как Демидов закончил делать дыхательную гимнастику, Пе разрешил ему отправиться к Лысой горе. Валера вышел на улицу. Его всё ещё подташнивало, но он уже почувствовал первые признаки улучшения состояния. Перестали слезиться глаза, с них спала туманная пелена. Теперь Демидов стал замечать необыкновенную красоту родных мест. На дворе стоял октябрь, который покрыл холмистую местность разноцветными осенними красками, соответствующими тому или иному виду деревьев. Валера по тропинке спустился к речке и пошёл вверх по течению. Над водной лентой уже появилась белая полоска тумана, придававшая реке таинственный вид. На деревню, состоящую из двух домов, надвигался вечер, и на Демидова нахлынули воспоминания. В его уже не столь затуманенном сознании поплыли картинки из детства. Первый раз по этой тропинке он прошёлся с удочкой, когда ему было четыре годика. Тогда речка была намного глубже. По обоим её берегам в пределах четырёх километров жили полноценной жизнью семь деревень. Теперь от их многовековой истории остались лишь кладбища и каменные фундаменты от домов, а на пространстве около ста квадратных километров по направлению на восток хозяйничает природа с дикими животными и со своим другом, глухонемым дедом Пе. В трёх километрах западнее этих мест расположена деревня, которая когда-то была центром колхоза. В ней ещё теплится жизнь. Свидетельством тому является местный магазин с вином, водкой, колбасой, хлебом.

Демидов, заметив в кустах проход, свернул в него и оказался на крутом берегу реки. К воде, которая приобрела уже тёмно-стальной оттенок в соответствии с осенней погодой, вёл четырёхметровый спуск. Валера хорошо помнил, что сорок лет назад в этом месте был пляж с глубоким виром, куда летом почти каждый день приходили взрослые, чтобы смыть пот с тел после тяжёлой колхозной работы. Ну а дети отсюда вообще не вылезали. Он никогда не забудет, как здесь с другом Шуриком в семь лет подглядывали за обнажёнными женщинами и сами потом вместе с девчонками играли совсем не в детские игры. Демидов посмотрел на русло реки и подумал: за прошедшие годы оно изменилось. Исчез вир с пятиметровой глубиной, где водились огромные щуки. Зарос лозой и пляж, где в той, другой жизни нежились колхозники и колхозницы, девочки и мальчики — хорошие, добрые, неунывающие люди. Почему та жизнь исчезла? Почему эта прекрасная земля, кроме глухонемого Пе, никому не нужна? Валеру стало бросать то в холод, то в жару. По его лицу заструился пот, сердце пыталось вырваться из груди, а душа закричала: «Помогите!» Несмотря на это, Демидов пошёл дальше и потом, поднявшись на Лысую гору, был очарован открывшимся видом и забыл про свою болезнь. Оттуда, с пятидесятиметровой высоты, просматривалась его родная деревня и в ней еле заметный, маленький, покосившийся домик родителей, которые жили в нём много лет и мечтали, чтобы их сын занял достойное место в обществе. В памяти Валеры остались счастливые лица отца и матери, хотя в жизни они мало чего видели хорошего. А может быть, они чувствовали себя хорошо и уютно в своей деревне, где все были равны и где у людей не было в душах зависти, злобы, равнодушия?

Спускаясь с горы, Демидов вдали на другом берегу реки вдруг увидел «Ниву» синего цвета. Машина, петляя, удалялась по еле заметной дороге в сторону посёлка, который когда-то был районным центром этих мест. «Странно, в такой глуши и „Нива“, и кто в ней?» — подумал Демидов и быстро зашагал по тропинке домой.

В доме Пе от запаха самогонки и трав Валеру снова затошнило. Дед сунул ему в руки большую кружку с зелёной жидкостью и губами, и жестами сказал:

— Пей маленькими глотками.

Через некоторое время Демидов выбежал на улицу, и ему показалось, что из него вытекли все его растворившиеся органы. Вышедший из дома Пе посмотрел в глаза пациенту.

— Иди опять к Лысой горе.

— Ты что, дед, свихнулся на старости лет? Я и километра не пройду, загнусь. Так лучше умереть в кровати на твоей мягкой перине, чем в кустах.

— Иди, не умрёшь, — Пе толкнул больного в плечо.