Бесплатный фрагмент - История моей лжи

Глава 1

Отправляясь в очередную рабочую поездку, я всегда немного тосковала по дому, но в то же время эти три с лишним часа дороги давали мне возможность отстраниться от обыденности своей жизни и всецело отдаться тем нескольким дням, которые я проведу одна.

Сегодня, как обычно, я отправлялась на автобусе от единственной автостанции в нашем небольшом городке, и вдруг какая-то непонятная тревога подступила прямо к горлу. Волнение было мгновенным, но сумятицу в сознание оно принести всё же успело. «Я люблю тебя», — сквозь стекло произнесла я на прощание мужу, а он как ни в чём не бывало, широко улыбаясь и, не отводя своего пристального взгляда, помахал мне на прощание. Автобус тронулся и уже почти свернул за угол здания, а Кристиан по-прежнему стоял, махая рукой мне вслед. Этот ритуал не менялся годами: я уезжаю — муж провожает, но сегодня что-то пошло не так. И это не от того скандала, который накануне из-за неразберихи в бухгалтерских отчётах устроил мне один из нанимателей, и не из-за той забытой блузки, за которой нам пришлось возвращаться, и даже аномальная жара в середине июля не была тому причиной — нет, чувство надвигающейся неизбежности не давало мне покоя.

Вот уже почти шесть лет прошло, как я и Кристиан переехали из Варшавы в её окрестности, ну а если быть точнее, то почти двести километров отделяли наш огромный тихий дом в лесу от шумной и суетливой столицы. Не сказать, что это было совместное решение, так было удобно Кристиану, он очень хотел сохранить свою небольшую фабрику по производству мебели и не нашёл лучшего решения, чем перенести её в далёкую и глухую деревню. Конечно же, для ведения бизнеса экономия была очевидной, да и расположение рядом с европейскими рынками сбыта в течение первого же года не только спасло нас от разорения, но и увеличило доходы почти вдвое — никакие мои доводы о возвращении не были приняты во внимание и мне пришлось подчиниться мужу. Первое время я была полностью поглощена делами фабрики, казалось даже, что нет ничего страшного в этом переезде, однако позже наши обоюдные недовольства друг другом, связанные с работой, стали происходить всё чаще — мы не прекращали ругаться и по возвращении домой. Возможно, и существуют те семьи, где муж с женой слаженно на протяжении многих лет заведуют семейным делом, но только это, к сожалению, нельзя отнести на наш счёт. Как выяснилось позже, вся наша любовь и взаимопонимание всё это время и держались лишь на том, что раньше мы никогда не находились вместе больше двух, предназначенных для отпуска, недель подряд. Кристиан не стал меня отговаривать, и я отправилась на поиски новой работы. В небольшом городке, как и в его округе было совсем нелегко подобрать себе нужное занятие, а когда все варианты под стать моим амбициям были окончательно исчерпаны, я неожиданно открыла для себя другую сторону своей жизни — жизни провинциальной домработницы. Целыми днями я убирала, чистила, готовила, занималась садом и даже развела небольшой огород, но всё это не спасало, и каждая свободная минута постепенно перерастала в часы дикой депрессии, которую я уже не могла скрывать. Разумеется, первой, кто забил тревогу, была моя мама, она всё поняла по моему голосу и сразу же начала донимать меня расспросами, а ещё немного позже присоединились мои подруги — я и сама не заметила, как разговоры по телефону стали перерастать в ежедневные разборы моих обид. Кристиану тоже пришлось нелегко: постоянные замечания, капризы, истерики перед каждым праздником и, наконец, разные спальни, в которых мы оставались всё чаще.

Ситуация изменилась в корне, когда старая знакомая предложила мне удалённую работу и как раз по моей специальности: ведение финансовой отчётности нескольких небольших фирм и пару командировочных дней в Варшаве каждый месяц — этого было достаточно, чтобы я, почти визжа от счастья, ответила «ДА!». Кристиан воспринял эту новость не так восторженно: он напрягался даже, когда я просто ходила куда-то без него, а тут целых два дня, а возможно и больше, да ещё и за сотни километров… Но другого выхода не было. И вот, когда-то серые и нескончаемые дни моей жизни в деревне заполнились таким количеством дел, что даже ежедневник еле умещал в себя планы на месяц вперёд. Я обрела смысл жизни и, пусть даже самою малость, но свободы, где не было пристального взгляда мужа. Однако спокойная семейная жизнь проблемы не решает — она медленно и верно порождает их. По вечерам за ужином, ночью перед сном, и даже по дороге в магазин нас всё чаще начинают настигать мысли о том, что чего-то не хватает; ваши отношение перешли на другой уровень, который, как и окружающие вас люди, постоянно толкают на осознание того, что без ребёнка в семье уже, ну просто, никак. Конечно, мы и раньше задумывались о детях, и хотели взять на себя такую огромную ответственность быть родителями, но только не так быстро — ведь тогда у нас было ещё очень много планов, рассчитанных лишь для двоих. И вот, когда беременность становиться желанной для обоих, тебе вдруг совершенно неожиданно ставят диагноз бесплодие. Дальше следует череда новых обследований и анализов, неудачные попытки искусственных оплодотворений и неутешительные прогнозы на будущее. Не буду утверждать, что общее горе нас сплотило, но я и Кристиан, мы стали относиться друг к другу как-то по-особенному: эмоции утихли, претензий поубавилось, и наши чувства заиграли уже другими красками. И нет, ничего глобального не произошло: меня по-прежнему раздражал взрывной темперамент мужа, его необоснованная ревность и этот вечный беспорядок в шкафу, только теперь всё это превратилось в мелочи — пустяки, несравнимые с тем трепетом и заботой, которые навсегда заставили нас забыть о прошлых разногласиях и ошибок.

Последний аккуратный поворот водителя, и узкие улочки нашего городка позади — мы выехали на шоссе, где уверенным рывком, набирая скорость, наш автобус устремился к конечной точке своего маршрута; а я, как всегда, погрузилась в чтение книги, без которой не обходилась ни одна моя поездка.

По приезду в Варшаву я обычно брала такси и ещё минут двадцать добиралась до квартиры, в которой останавливалась вот уже несколько лет подряд, но на этот раз хозяйка заранее предупредила, что из-за начатого ремонта не сможет меня принять, и мне пришлось искать другой вариант. Поначалу я слегка огорчилась, но потом меня даже обрадовало такое стечение обстоятельств, да и апартаменты неподалёку от прежнего места нашлись почти сразу же, оставалось только надеяться, что фотографии с сайта будут соответствовать реальности. К счастью, мои опасения были напрасны, новая квартира оказалась даже лучше предыдущей, и хозяин не заставил себя ждать: встретил прямо у такси и помог занести вещи. Хоть во мне целый день и преобладало какое-то странное настроение, но большой город и его нескончаемое движение всё же взяли вверх, и я решила немного развеяться.

Было уже около девяти часов вечера, когда я вышла на улицу, а так как этот район мне был хорошо известен, я знала те пару мест, куда в это время можно было отправиться. И только я подумала о своём излюбленном итальянском ресторанчике, как где-то неподалёку послышалась музыка, скорее всего в живом исполнении, а ещё через несколько шагов за углом запестрила табличка с надписью «БАР». Ещё с минуту я решалась и, наконец, осмелившись, открыла дверь. Атмосфера была под стать названию: затемнённый узкий коридор, ступени, ведущие глубоко вниз и, конечно же, барная стойка, занимающая собой большую часть пространства, за которой на небольшом островке ютились музыканты, аккуратно передвигающиеся между друг другом и барабанной установкой, стараясь при этом ещё и не задеть провода; оставшийся проход между стульями у барной стойки и стеной предназначался для танцев, насколько я это успела заметить по ребятам, расположившимся у меня за спиной. По размеру помещения, отсутствием официантов и хоть какого-либо намёка на запах еды я поняла, что кухни у этого заведения нет, и единственным, чем я могу перебить свой голод — это чипсы с орешками, но уходить почему-то не хотелось:

— А сделайте мне ваш фирменный коктейль, — попросила я бармена, который с радостью приступил к выполнению своих незамысловатых трюков с бутылками.

Напиток вышел то, что надо, да и музыка мне тоже пришлась по вкусу, и я заказала ещё один коктейль, а пока напиток готовился, в бар заявилась довольно интересная компания молодых парней с девушками. Разодетые в смокинги и вечерние платья, они явно вынарядились так не специально для этого заведения, куда более вероятно, что вечеринка, на которую их пригласили, оказалась скучной, и сбежать оттуда было лучшей идеей. Но какое такое важное мероприятие может проводиться во вторник вечером? Не больно это похоже на свадьбу. Хотя именно во вторник и состоялась моя регистрация брака. Ему тридцать шесть, мне двадцать девять — классическая разница в возрасте для крепкой супружеской пары. Вот только никаких пышных торжеств, белого платья и толп гостей на моей свадьбе не было: всего-то столик в ресторане для близких друзей с обоими мамами, а из свадебной атрибутики — лишь торт под конец. Наши отношения к тому времени уже устоялись, и брак был, скорее, формальностью, скреплённой официальным документом. Странно, но мне всегда нравились такие отвязные компании: никогда не знаешь, что они выкинут в следующий момент. Вот и сейчас один из тех парней, обращая на себя внимание всей публики громко крича о своих желаниях, выпивает после каждого по шоту, сопровождая это действие громким стуком рюмкой по столу.

К сожалению, в своей молодости я себе такого позволить не могла, потому как росла в условиях жёсткой экономии, а лучшим занятием считалась работа, которая появилась у меня уже в пятнадцать лет. Так что, мне это привычно: наблюдать, но никогда не пробовать.

— У тебя не найдётся сигаретки? — спросил самый спокойный из той компании.

— Да, конечно. Угощайся, — уже собираясь уходить, я протянула ему свой портсигар.

— Никогда не видел у девушек таких изысканных вещиц.

— Ты, наверное, хотел сказать «вышедших из моды», — ухмыльнувшись, поправила его я.

— Нет, на самом деле я просто хотел познакомиться, — глядя мне прямо в глаза, признался он.

— Очень смешно. Только мне уже действительно пора. Я ведь не твоя ровесница, и полагаю ты это уже успел разглядеть. Так что, пока! — и ухватив свою сумочку я направилась к выходу.

Мне отнюдь не было страшно, и парень этот мне больше понравился, чем вызывал опасение, но к чему это знакомство?

Утром после свежесваренного кофе и пары горячих пончиков, что из пекарни по соседству — и моё вчерашнее приключение осталось где-то далеко в прошлом. Сейчас же, поправив воротник той самой блузки, за которой мне пришлось возвращаться, я отправилась отдавать долг своей любимой профессии.

Глава 2

День выдался весьма насыщенным и помимо своей основной работы я ещё успела провести деловую встречу за обедом с ещё одним потенциальным работодателем. Нельзя сказать, что у меня была слабая загруженность делами фирм, которые я вела, однако столь плотный график приходился лишь на эти несколько дней вне дома, остальное же время я могла лезть на стены своего коттеджа от банального безделья.

По дороге домой, вернее на съёмную квартиру, мне всё-таки перезвонили с положительным решением о сотрудничестве, на которое я так рассчитывала, и это стало лучшим довершением сегодняшнего дня.

Я уже подходила к подъезду, ожидая, когда Кристиан поднимет трубку, как меня кто-то одёрнул за рукав. Я обернулась и… обомлела. Тот парень из бара, он стоял прямо передо мной.

— Как ты здесь оказался? — недоумевая о такой внезапной встречи, спросила я вслух, машинально скидывая свой вызов мужу.

— Я ведь тебе сказал вчера, что хочу с тобой познакомиться, а когда я чего-то хочу, то непременно это получаю, — и аккуратно взяв мою руку, он с таким же трепетом преподнёс её к своим губам, чтобы, чуть дотронувшись, поцеловать. — Может поужинаем вместе? Я угощаю, — всё ещё держа меня за руку, настаивал он.

Я не понимала, почему иду за ним, а самое главное — зачем? Но противостоять ему я не могла, да и не хотела особо, слишком уж мало было в моей жизни спонтанности, чтобы упустить столь захватывающий момент.

Понадобилось всего-то выйти на главную улицу, и мы вошли на открытую террасу одного из самых фешенебельных заведений города, по крайней мере цены были там такие. Я и раньше здесь прогуливалась, вот только для меня было непозволительной роскошью: купить чашечку кофе по стоимости полноценного обеда в соседнем кафе. Это обстоятельство заставило сразу насторожиться, а не альфонс ли этот молодой человек, и не придётся ли мне в конце, как я полагаю довольно нескромного ужина, оплачивать счёт?

— Позвольте Вам помочь, — вежливо сопроводил нас официант и, усадив за стол, подал нам огромную папку с меню.

— Моё предложение ещё в силе, так что не стоит переживать по поводу оплаты. Меня, кстати, зовут Мачей.

— А меня Амелия. И я не нервничаю, просто мне ещё не доводилось таким образом заводить знакомства.

— Извини, порой я бываю резок, но это не означает, что мои намерения несерьёзны. Что скажешь о Chateau l’Evangile?

— Это ведь вино?

— Да, и очень даже неплохое.

— Ну раз уж ты платишь, то тебе виднее, — равнодушно ответила я, продолжая листать страницы с ни о чём не говорящими мне названиями блюд.

— Вы уже готовы сделать заказ? — как всегда, в самый неподходящий момент появился официант.

— Да, — уверенно заявил Мачей, — Пожалуйста, бутылку Chateau l’Evangile и…, а какое фирменное блюдо может предложить ваш шеф-повар?

— О, ну конечно же это лобстер под лимонно-сливочным соусом.

— Отлично, тогда поменяем вино на Chablis.

— Могу ли я порекомендовать Вам Domaine Francois Raveneau?

От всех этих названий и обменом любезностей голова шла кругом, но самое интересное ождало впереди, когда перед нами стали раскладывать приборы.

— Мне нужно ненадолго отлучиться, — предупредив, встала я из-за стола.

А сама, вооружившись телефоном, отправилась изучать видео-руководство по разделыванию лобстеров, но это была не единственная причина моего уединения: уже несколько раз Кристиан пытался дозвониться до меня, что могло обернуться большими неприятностями; хоть мой муж и находился на внушительном расстоянии отсюда — добраться до меня он мог с неимоверной скоростью.

— Ты оглохла? Я тебе уже раз десять набрал! — разозлённым криком раздался голос Кристиана в телефоне.

— Успокойся, и прекрати орать! Нужно было срочно подготовить документы.

— Ну хотя бы сказать, что занята, ты могла?!

— Могла, но рядом было столько людей, и все так суетились, — даже не запинаясь, врала я мужу.

— Ладно, не оправдывайся, — уже спокойно продолжил он. — Только в следующий раз просто ответь, что перезвонишь, и я всё пойму. Мало ли что с тобой могло произойти: звонок оборвался, ты не отвечаешь…

— Извини, я была не права. Больше такое не повториться, честно.

— Надеюсь. И что там за проблемы на работе?

— Ничего серьёзного, зато у меня появился новый клиент. Завтра мы должны подписать договор.

— Ясно, ты всё-таки сделал по-своему, — буркнул Кристиан.

— Ой, только не начинай. Мы с тобой это уже тысячу раз обсуждали, и если я решила расширять свою клиентскую базу, то я буду это делать. А ты…

— Это все твои новости? — прервал меня Кристиан. — Тогда мне ещё нужно закончить свои «не слишком важные» дела.

Таким образом муж выражал своё крайнее недовольство моим поступком, но я уже привыкла к такого рода обидам и знала, что на следующий день мы непременно помиримся, ну а на сегодня наш разговор исчерпал себя, что было мне только на руку; и быстро досмотрев самые востребованные приёмы по разделке лобстеров, я направилась к столику, где для меня уже был подготовлен бокал вина, вкус которого вызывал, как минимум, здоровый интерес.

— За нашу случайно встречу? — будто ожидая одобрения произнёс Мачей.

— Скорее, за настойчивость. А в принципе, оба варианта не плохи, — и, обменявшись острыми взглядами, мы выпили до дна содержимого своих бокалов.

Я никогда раньше не оказывалась в подобных ситуациях. Конечно, бывало, что мужчины проявляли ко мне свой интерес, но дальше разговоров и грязных намёков дело не доходило. Сейчас же передо мной сидел Мачей: молодой, красивый и самоуверенный — он явно знал, чего желает. Разумеется, и я догадывалась, чем может обернуться это знакомство, где исчезновение в конце ужина стало бы самой безобидной неприятностью; другой же исход был слишком нереален, чтобы это случилось со мной. Всем своим поведением я давала понять Мачею, что ещё чуть-чуть — и я уйду, что мне не интересно с ним, не смешно, и даже этими лобстерами с вином он меня не удивил (хоть и невозможно было скрыть свои нелепые движения с приборами за столом). Пошёл уже второй час, а я всё не решалась: одна половина меня уговаривала, что ещё не поздно; другая же сдалась ещё вчера…

Была совсем глубокая ночь, когда мы вошли в двери моей съёмной квартиры. Мачей ничего не говорил, он просто не спеша раздевал меня, а я позволяла ему это делать. Десять лет брака, семнадцать лет совместной жизни без единой измены и ни одного другого мужчины, кроме Кристиана в моей постели… Но это не то, о чём я думала в те минуты, наше влечение было уже не остановить, и я всё глубже погружалась в прекрасную бездну блаженства.

Мой секс с мужем считался нормой, оцениваемой по шкале «хорошо», или «что ему хорошо». Секс с Мачеем, будто я оказалась в другой реальности. Мы не прекращали ласкать друг друга даже сквозь сон, позволяя своим телам любое из существующих наслаждений.

Алкоголь уже давно перестал притуплять мой разум, но я всё равно не хотела наступления следующего дня, рассвет которого стремительно пробивался своими яркими лучами через восточные окна квартиры. Мне не хотелось, чтобы, проснувшись, Мачей увидел меня в своём естественном утреннем виде, поэтому, аккуратно встав с кровати, я поспешила в ванную.

Тёплые струйки воды растекались по коже и, закрыв глаза, я опять возвращалась в эту ночь: его руки, дыхание, запах… Я не слышала, как он вошёл, но его прикосновение вновь пронеслось дрожью по всему телу.

— Мне уже пора уходить. Как на счёт вечера? — не дав и шанса на ответ, Мачей продолжал скользить по мне губами, спускаясь всё ниже и ниже.

Я знала, что нельзя это продолжать, что ничего хорошего это нам не принесёт, но отказать самой себе мне было не под силу. Пусть лучше он исчезнет, не придёт, забудет — я переживу, я не стану искать его. Сама же я не намерена противостоять ни ему, ни этому случаю. Невозможно сказать нет, когда тебя, словно вырывает из этой оболочки; будто ты и вовсе никогда не испытывал той феерии чувств, от которой когда-то так же становилось тесно.

Последующие часы я пыталась спуститься на землю, занять своё место, но все мои стремления были тщетны: я по-прежнему пребывала в состоянии то ли опьянения, то ли внезапной влюблённости. Ничего не задерживалось в моей голове, вся работа шла под откос: цифры, поручения, документы, подписи, слова — всё смешалось в одну сплошную сумятицу. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы в завершении рабочего дня таки привести свои мысли в порядок, а заодно и все бухгалтерские отчёты.

Прежде чем выйти из офиса, я ещё раз набрала Кристиану, и после продолжительных гудков он, наверное, нехотя, но всё же ответил. Нетрудно было догадаться, что причиной столь явной обиды стал новый клиент, из-за которого мой отъезд домой откладывался на неопределённый срок. Муж не единожды высказывался по поводу моей работы, которую он считал несерьёзной, мол, и без этих денег мы могли бы обойтись. Но больше всего его раздражали эти командировки, где моя жизнь была абсолютна неподконтрольна ему. Кристиан и представить себе не мог, что когда-нибудь я на самом деле осмелюсь на одну из его самых отчаянных выдумок об измене.

Мачей не говорил о каком-то конкретном месте и времени, поэтому возвращалась я в точности, как и вчера. Всё ближе я подходила к дому, но Мачея нигде не было; я даже обошла двор — его нет; и спустя тридцать минут скитаний по окрестностям он так же и не появился. На лице невольно мелькнула усмешка: «Неужели я и впрямь решила, что двадцативосьмилетний парень может всерьёз запасть на женщину, у которой в следующем году будет сорокалетний юбилей…» Хоть я и выглядела моложе, но свой возраст даже и не думала скрывать, как и своё несвободное положение, поэтому ещё в ресторане Мачей уже был в курсе о некоторых фактах из моей биографии, равно как и я о его. В любом случае он был молод и свободен, а то, что между нами было — это всего лишь секс; ни к чему не обязывающая близость, которая и не должна чем-то оканчиваться.

Мне уже почти удалось выйти из этих давящих раздумий, постепенно приучая себя к мысли о своей бессмысленной судьбе, как раздался звонок домофона. Я в миг подскочила, чтобы ответить, но звук резко оборвался, а через секунду эти же гудки под окнами вновь зазвенели, только уже не в моей квартире — ошиблись. «Тогда по старой схеме», — и быстро сменив строгий костюм на простое летнее платье, я отправилась за пиццей, прихватив по дороге несколько баночек с пивом. И вот он, идеальный вечер у телевизора с холодным пивом и сочной пиццей с пышным тестом. Но как бы я себя не пыталась отвлечь, а эта ночь всё никак не шла из головы. Мне до сих пор не верилось, что я могла с такой лёгкостью предать Кристиана, и самое ужасное, что я бы и сейчас не отказала Мачею, окажись он здесь.

Вновь раздался домофонный звонок. Я опешила. Гудки продолжались, а я всё никак не могла подойти. Если это опять не туда попали, то ничего — уйдут, но если это Мачей — я обречена, ведь мне непременно захочется и дальше встречаться с ним, а значит лгать и увиливать, постоянно пряча свой взгляд от мужа, в котором уже нет места для него. Стук в дверь, но я ещё думаю. И снова стук. Потом последовал удар, ещё один. Дверь могла бы выдержать и настоящий бой, но вот соседи навряд ли стали бы терпеть, и я посмотрела в глазок. Последние сомнения о чьей-то ошибке отпали, там был Мачей. Его неуравновешенность должна была бы насторожить, но для меня в тот момент это обстоятельство стало удобным оправданием, и я открыла дверь.

— Чем-то недовольна? — влетев в квартиру, нервно возмутился он.

— Тебе лучше уйти. И знаешь, это ведь съёмная квартира, меня могло бы здесь и не быть.

— А с чего так? Мы же вроде как договаривались.

— Да, но это неправильно…

— Ты сейчас говоришь о своём муже, который запер тебя в глухой деревне и контролит каждый твой шаг? Или я чего-то недопонял?

— Он любит меня, а я… Нет, я хочу, чтобы ты ушёл! — вскрикнула я, указав Мачею на дверь.

— Со мной у тебя всё будет по-другому, — и крепко зажав меня в своих объятиях, он принялся срывать всю мою одежду, которая была на его пути.

Глава 3

— Завтра вечером я уезжаю, — первое, что я сказала проснувшись.

— Хорошо, мне тоже нужно уехать на пару недель по делам фирмы, — спокойно ответил Мачей.

— Нет, ты не понял: раньше, чем через два месяца я не смогу приехать сюда.

— И что, неужели ничего нельзя придумать? — возмутился Мачей.

— Нет! Я даже и пробовать не буду. Ты не знаешь моего мужа, он и так не в восторге от моих поездок, а если я ещё и каждый месяц кататься начну туда-сюда, то мне точно придётся забыть о своей работе.

— Тогда я могу приехать к тебе, остановлюсь в каком-нибудь придорожном мотеле…

— Это исключено, — категорично оборвала я Мачея.

И ведь действительно, у меня не было никаких возможностей приехать в Варшаву раньше положенного срока: в гости к моей матери мы ездили вместе, а рассчитывать на помощь подруг было слишком рискованно. Помнится, пару лет назад я встретила мужа Беаты с другой женщиной, тогда я лишь вскользь упомянула об этом Каролине, разумеется, предупредив, чтобы она сохранила это втайне. В итоге не прошло и суток, как разъярённая Беата вызвонила меня, требуя во всех подробностях описать ей ту встречу. Такое случалось не единожды, и все «якобы» секреты, о которых знали мои подруги, уже давно лежали на поверхности их обеденных столов. Поэтому больше того, о чём мой муж мог бы догадываться, в беседе с ними я предпочитала обходить стороной, как и то, что знала о каждой из них слишком много непозволительных историй, о которых старалась не упоминать, дабы уберечь нашу «крепкую» дружбу.

— Ладно, давай я подумаю об этом позже, — пытаясь переключиться, попросила я Мачея.

— Хорошо, что тогда по поводу связи? Как я понимаю, просто так тебе позвонить нельзя.

— Нет конечно! — взбудоражилась я. — Кристиан очень подозрителен. Хотя ты ведь можешь быть одним из моих клиентов… И всё же будет лучше, если ты дашь свой рабочий номер. У нас есть общий знакомый, практически сосед, полицейский, к которому мой муж не раз обращался за разного рода информацией.

— И этот полицейский ему помогал?

— Ещё как! Кристиан его всегда неплохо подкармливает, вот он и благодарит.

— Ясно, — немного смутившись, произнёс Мачей.

— А что, этот факт что-то меняет?

— Вовсе нет, меня больше волнует, чтобы у тебя потом не было проблем.

— За меня не беспокойся, уж как-нибудь выкручусь, — в полной уверенности, что дальше разговоров дело не пойдёт, ответила я.

— Не забудь: в семь я заеду за тобой.

Мне не особо хотелось показываться с Мачеем на людях, но он настоял, уверяя, что на этой вечеринке не будет никого лишнего, только его знакомые и только по приглашению. А до этого времени я должна было закончить все дела, так как весь завтрашний день мы рассчитывали провести вместе.

И стоило мне лишь подумать, что всё идёт по плану, как звонок телефона застал врасплох. Напуганным и дрожащим голосом Кристиан сообщил, что его мать госпитализировали и сейчас она находиться в реанимации в тяжёлом состоянии. Нужно было срочно выезжать, но и не предупредить Мачея я не могла. До семи оставалось три с лишним часа, и я как раз успевала на последний поезд в том направлении.

19:15 — это был тот максимум, после которого, бросив ключи в почтовый ящик, я выскочила из подъезда. Но только мой чемодан проскочил через порог дома, как, подняв голову, я уткнулась в Мачея.

— Что происходит? — недоумевая спросил он.

— Как хорошо, что ты успел, — облегчённо выдохнула я.

— Да я всего на пятнадцать минут опоздал?! Из-за пробок к твоему дому не подобраться!

— Мне срочно нужно на железнодорожный вокзал, я по дороге всё тебе объясню.

— Ааа?

— Нет времени! — выкрикнула я, уже садясь в машину.

Иногда обстоятельства складываются не в нашу пользу, мы можем расписать все дни на неделю вперёд, но какими им быть в действительности — решать не нам. Внезапность всегда происходит неожиданно, на то она и жизнь: нечаянная фраза, спонтанный разговор, короткая встреча, болезнь, боль и даже как-то странно выраженная улыбка — всё это в одночасье способно не только изменить, но и разрушить некогда казавшиеся идеальными наши представления о будущем.

Мачей, разумеется, всё понял и, написав свой номер на визитке, достаточно серьёзно попросил меня не исчезать из его жизни, и обязательно позвонить, когда напряжённость ситуации спадёт. Одна маленькая картонка — и не было ничего этого, а значит и дальнейшая судьба нашего романа зависела лишь от моего желания.

Глава 4

То была долгая неделя с извечным вопросом: «А что дальше?» Вот только вопрос этот у каждого был свой. Я, конечно же, переживала за свекровь и хотела, чтобы она поправилась, но о каком выздоровлении может идти речь в семьдесят лет, когда из здоровых органов у неё остались разве что мозги, и то в смысле своей разумности. За последние три года мы посетили столько медицинских учреждений, что я и не знала даже о существовании некоторых из них, а уж денег, которые были потрачены на лечение, и не счесть. Но Кристиан был непреклонен и, в отличие от своего брата с сестрой, боролся за жизнь матери до конца… Её не стало вчера ночью, и, стоя сейчас в ритуальном зале, я почти уверенна в том, что это был самый лучший исход. И дело тут как раз в любви: невыносимы те муки, которые испытывают эти обречённые люди; это словно застрять в тумане, где просвет лишь маленькая точка посреди бездонной тьмы.

Период ожидания был окончен, всё всегда чем-то заканчивается, невозможно зависнуть «между», рано или поздно приходиться делать тот самый шаг — или назад, или навстречу. Мама Кристиана сделала свой выбор, теперь пришёл и мой черёд. Казалось, горе должно было бы сплотить меня с мужем, но оно не сделало наши отношения крепче: Кристиан ещё больше закрылся в себе, а я ещё сильнее поверила в то, что смогу обрести своё счастье, пусть пока и тайное.

По приезду домой я только и ждала подходящего момента, чтобы остаться наедине. И когда, зайдя в свой кабинет, Кристиан плотно закрыл за собой дверь, я сразу же поспешила на террасу, откуда были отчётливо видны все проходы первого этажа.

Прежде чем дождаться гудков, я несколько раз стирала и вновь набирала номер, который и без карточки уже знала наизусть. Меня постоянно что-то пугало: то внезапный порыв ветра, то шум машины вдалеке, но на самом деле самой страшной моей тревогой и было то безудержное желание стать тем, кем я никогда не являлась — и в этой игре мне было что терять. Гудки продолжались, а когда я уже отклонила голову, из динамика вдруг послышался голос.

Мачей ждал этого звонка, и так же терпеливо он не торопил меня со следующими. Мы не нарушали договорённостей и, даже зная мой номер, Мачей никогда не звонил сам. Однако, по его признанию, не делать этого с каждым днём становилось всё сложнее.

Приближалась тридцатидневная дата с кончины моей свекрови, и, по замыслу Кристиана, мы должны были подготовить это траурное мероприятие, а заодно и определиться с его родственниками по поводу судьбы вещей и дома пани Малгоси. На всё это понадобилось бы дня два, не меньше, и мой план созрел сам собой.

Изначально я и вовсе не рассматривала идею о приезде сюда Мачея всерьёз, но с учётом сложившейся ситуации эта мысль мне показалась не такой уж и плохой. Мотель я присмотрела заранее, место было достаточно оживлённым: неподалёку располагались торговый центр и пара небольших супермаркетов, а мимо проходила одна из основных трасс — так что можно было спокойно затеряться в этом бесконечном потоке случайных попутчиков. Оставалось дело за малым: причина, по которой я не смогу поехать с Кристианом. Мероприятие было довольно значимое, а я не заведовала продовольственным складом и не занимала пост важного государственного служащего, у меня-то и места рабочего как такового не было, поэтому стремительно развивающееся острое отравление накануне вечером, оказалось безупречным оправданием, чтобы не сопровождать мужа в этой слишком мучительной для моего состояния поездке.

Ночь перед выездом я провела в гостевой спальне, не забывая старательно изображать своё недомогание: каждые два часа, просыпаясь от вибрации будильника, мне не давали покоя рвота и расстройство желудка, после чего я принимала душ. Находясь в соседней комнате, Кристиан не мог не слышать меня, а не заходил он лишь потому, что и сам предпочитал в таких ситуациях побыть одному.

На утро, прежде чем спуститься вниз, я слегка подретушировала свой болезненный вид и в полном обессилии вышла к мужу. Кристиан, конечно же, переживал за меня и настаивал, чтобы я немедленно вернулась в постель, а чуть позже он сам вызовет ко мне доктора. Поступило даже предложение пригласить мою мать погостить у нас недельку, однако такое излишнее выражение заботы не входило в мои планы, и я пошла на хитрость, спровоцировав небольшую мизансцену:

— Я что, по-твоему, маленький ребёнок? Давай ещё и полдеревни позовём сюда! Уж соседи-то мне точно помогут. И вообще, я уже достаточно здорова, так что поедем вместе.

Не придумали ещё более действенного способа защиты, которое превзошло бы нападение. В случае с Кристианом эта незамысловатая уловка срабатывала всегда и, как обычно, с ожидаемым результатом. В очередной раз выступив в роли жертвы, я отправилась собирать вещи; виновник бросился следом, прихватив со стола только что заваренный лимонный чай с мёдом. Догнав меня, он был уже не так настойчив со своими наставлениями и, немного погодя, мы вместе спустились к машине: Кристиан, чтобы уехать, я — проводить. С этого момента ложь сопровождала меня повсюду. Не бывает так, чтобы, соврав одному, не пришлось врать другому. И дабы моя мама, и вправду, не надумала навестить меня, я предупредила и её, что хочу побыть одна, так сказать, перевести дух от всего этого негатива; а для без конца интересующихся нашим семейным горем соседям — и вовсе не стала ничего объяснять, отключив домашний телефон после первого же звонка пани Ковальски, которая уже успела увидеть, точнее, не увидеть меня рядом с Кристианом, проезжающим мимо её дома. Именно в этом и заключается самое главное заблуждение, которое овладевает такими людьми, вроде моего мужа: пытаясь сбежать от чужих взглядов, закрыться на окраине в своём доме от посторонних, он оказался в самом центре, пусть и не многочисленных, возможно и не совсем гадких, но сплетен, вместе с постоянными обсуждениями положением дел нашей семьи. Такова жизнь любого жителя небольшого городишки: вся как на ладони у вечно скучающих его обывателей. Разумеется, со временем мы научились избегать назойливых соседей, соревнуясь в придумывании правдоподобных отговорок по поводу невозможности очередной посиделки в нашем доме. И нет, мне вовсе не жалко ни еды, ни денег потраченных на неё, ни даже своего времени; просто в какой-то момент наступает понимание того, что тобой пользуются, причём получается это так мило и с комплиментами, что и не сразу разглядишь в таких, на первый взгляд, добродушных людях единственное желание — попировать на дармовщинку.

Перед выходом из дома я решила ещё раз повторить свою историю. Итак, день первый: после приема снотворного я сплю целый день, затем поздним вечером созваниваюсь с Кристианом. День второй: звоню Кристиану утром, жалуюсь на слабость и отсутствие аппетита, провожу в кровати ещё один день, договариваюсь созвониться с ним после ухода гостей; созваниваюсь, а дальше… дальше возможны два варианта: либо родственники договорились и, немного выпив, расходятся — тогда Кристиан приедет уже к обеду следующего дня; либо все вдребезги ругаются — и тогда Кристиан может вернуться в любой момент. В общем, тут каждый час непредсказуем, и, накинув рюкзак я села за руль единственного доступного мне сейчас транспортного средства.

Велосипед мы приобрели почти сразу же, как переехали жить в этот городишко, и тут не поспоришь: наши ближайшие соседи находились в километре от нас, не говоря уже о хоть какой-то цивилизации. Вопрос во второй машине исчерпал себя в первый же год, да и по сей день острой нужды в ней не было, в отличие от велосипеда — удобный и неприметный, как раз для привычной прогулки к магазину, или в моем случае, к аптеке, если по дороге я встречу кого-нибудь из знакомых. Беспрепятственно минуя самый открытый участок дороги мне даже посчастливилось незаметно проехать мимо пани Сваровски, которая буквально только что свалилась в овраг, не справившись с огромной лужей грязи на своём, уже давно непредназначенном для езды, раритетном велосипеде. В полной уверенности, что она меня не увидела, я въехала в лесной массив. Хоть повсюду и простирался густой лес, но сквозная тропинка была одна, прямая и без спусков, так что двигавшегося навстречу человека можно было увидеть намного раньше, чем услышать, что значительно усложняло мое путешествие: приходилось останавливаться каждые несколько минут, вслушиваясь и выглядывая из-за деревьев, а потом вновь с бешеной скоростью скакать по всем сучьям и корням — ехать по центру дорожки было слишком рискованно. Оставался последний километр пути, а препятствий становилось все больше. На сей раз фургончик Леха, припаркованный вдоль улицы, которую я никак не могла объехать. Лех хоть и был сантехником, но больше всего его интересовали сплетни, особенно в части их распространения по всей округе. Попасться ему на глаза было все равно, что сознаться Кристиану в обмане, и это лишь самый простой сценарий. В таких городишках как наш, любого рода новости набирают скорость света, а уж то, что касается нас, приезжих — и того быстрее. Нет сомнений, что пани Ковальска уже позаботилась оповестить всех, что я осталась дома и намерено не беру трубку. Время шло, а я все никак не могла выбраться с кустов, которые служили единственным щитом, пока ещё спасавшим меня от зоркого глаза Леха. И вот, наконец, дверь дома отварилась, ещё несколько любезностей и он спускается к машине; а все-таки какой же мерзкий этот тип, так и норовит высмотреть какой-нибудь гадости, беспрерывно кружа головой по всем сторонам. На всякий случай, выждав ещё минут десять после отъезда Леха, я рванула вперёд. Оставшаяся часть пути пролетела незаметно.

Я ещё долго стояла, наблюдая издалека за движением у отеля, чувство вины сковывало, делало невозможным шаг вперёд, но неукротимое желание заставляло идти помимо упреков разума. В какой-то момент мне стало неловко, ведь я была не в самом лучшем виде: пот выступал отовсюду, а лицо горело пламенем; но Мачей уже вышел навстречу, и я… я забыла о важности всего на свете, я оставила свою жизнь за порогом этого чёртового номера.

Голова кружилась от удовольствия, я упивалась каждой минутой с ним, не чувствуя никакого раскаяния. Весь мир мне был безразличен, и лишь непрерывность течения времени заставляло нас возвращаться к своим каждодневным потребностям.

— Я не знал, чем ты предпочитаешь завтракать, поэтому заказал всего понемногу, — суетясь у столика с едой, предупредил Мачей. — В общем, кушать подано. Приглашаю.

С полотенцем на голове и в махровом халате я сразу же проследовала к столу. Чувство голода ещё со вчерашнего дня не давало покоя, зазывая периодическим журчанием в животе. Мы были настолько увлечены друг другом, что совершенно позабыли о какой бы то ни было еде. Вдоволь насладившись омлетом с рассыпающимся в руках хлебом, я взяла чашечку кофе и направилась к балкону, откуда только начали пробивались тёплые лучи яркого света.

— Ты куда? Холодно ведь! — обеспокоено выкрикнул Мачей и отправился следом за мной.

— Вот видишь, рядом с тобой мне ничего нестрашно, — погружаясь в его объятия, я даже и не пыталась сопротивляться.

— Во сколько звонить будешь? — аккуратно поинтересовался он.

— Около трёх, — уверенно ответила я, даже не представляя себе, что смогу уехать раньше завтрашнего дня.

А в это время солнце уже полностью поглотило линию горизонта, придавая цвет еще недавно затаившейся во тьме природе. Момент истины подступал все ближе и минуты, словно беззвучные сигналы, не давали покоя моему сознанию, раздражая все больше и без того уже бесконтрольный страх. Я касалась Мачея, а в глазах стоял Кристиан; я отводила взгляд в сторону — он преследовал меня и там. Изводя себя желанием поскорее покончить с этой неопределённостью, я все сильнее запутывалась в сути своих стремлений.

Внезапно заиграла та самая мелодия звонка Кристиана.

— Привет, дорогая, — как-то трогательно произнёс муж.

— Привет, — уходя подальше от Мачея, спокойно ответила я.

— Хотел тебе ещё утром набрать, да что-то замотался, а потом обед этот. Как ты себя чувствуешь?

— Уже намного лучше. Ну и как прошёл ваш обед? — слегка нервничая, спросила я.

— Честно говоря, даже не ожидал, что нам удастся прийти к консенсусу: вещи распределили, по дому тоже, вроде, договорились. Вот собираюсь, в течение часа надеюсь выехать. Помнится, тебе нравилась посуда, ну та, что в серванте всегда стояла — вот я её сейчас укладываю, хоть бы не разбить ничего по дороге…

Я уже не слушала его, давно отслонив телефон. Сердцебиение участилось так, что мне стало тяжело дышать и, аккуратно прислонившись об ванную, я всеми силами старалась успокоиться.

— Алло, алло! Ты слышишь меня? — выкрикивал динамик.

— Да, что-то со связью, наверное, — на глубоком вдохе, выговорила я.

— В общем, жди меня к вечеру. Если не попаду в пробку, то, может, и не совсем поздно приеду. Я люблю тебя.

— И я…

Выскочив из ванной, я сразу же стала метаться по комнате в поисках своих вещей.

— Едет? — догадался Мачей, куря на балконе.

— Нет, собирается.

— И сколько у нас осталось времени? — выдыхая очередной клуб дыма, спросил он.

— Часа три-четыре, — но внезапно вспомнив про ужин, я, на всякий случай, поправила. — Хотя нет, я ведь про дорогу забыла — максимум два часа.

— Тогда давай не будем тратить их на болтовню.

И плавным движением его руки мой халат соскользнул на пол. Потом мы говорили, говорили столько, сколько за все время не сказали друг другу: про детство, про родителей, про самые странные мечты, про то из-за чего страдали, кого теряли…

Я не могла проститься с ним, меня колотило от того, что я должна ехать. Все стало ненужным и абсолютно ничтожным по сравнению с тем, что творилось в моей душе. Но время было неумолимо и, сев на велосипед, я помчалась в самую глубь надвигающейся грозы.

Шёл проливной дождь, колёса утопали в грязи, а порывы ветра так и норовили унести меня в самую чащу леса. Мачей отговаривал, но я упорно стояла на своём: возвращаться нужно было той же дорогой, иначе кто-то мог заметить, но больше всего я не хотела, чтобы Мачей узнал, где конкретно расположен мой дом — только так я хоть как-то могла удерживать безопасную дистанцию между двумя мужчинами, для одиного из которых я все ещё оставалась самой преданной и любимой женой.

К дому я подъехала насквозь мокрая и вся в грязи, как, впрочем, и мой велосипед, который я сразу же спрятала в сарае на самом дальнем краю нашего участка, и, сломя голову, тут же полетела в душ. Земля была повсюду: волосы, уши, ногти; а времени, чтобы привести себя в первоначальный вид, оставалось всего ничего. Протирая полы, одновременно суша и расчесывая волосы, я умудрилась ещё и приготовить ужин, об ингредиентах для которого я, к моему счастью, позаботилась заранее. А когда послышался шум мотора, и следом замелькали фары в окнах, я в миг оббежала весь дом, чтобы ещё раз осмотреться — и не зря! Вещи, в которых я приехала, так и остались предательски лежать на самом видном месте в ванной.

— Я дома!!! — раздался голос из гостиной.

— Сейчас! Уже спускаюсь! — и наспех запихав все грязные вещи в корзину для белья, я отправилась встречать мужа.

Цветы, объятья, непродолжительный взгляд прямо в глаза, затем долгожданный поцелуй:

— Я столько всего набрал там, только уже, наверное, поздно разгружать машину.

— Там есть что-то портящееся? — якобы с интересом спросила я.

— Нет конечно! Все самое вкусное я взял с собой, — и продемонстрировав мне пакет с бутылкой своего любимого коньяка, на пару с моим любимым вином, Кристиан поспешил в спальню, чтобы переодеться.

— Ужин будет готов через пятнадцать минут, — в след прокричала я.

— Без меня не начинай! — отозвался он.

«Мне сейчас трудно себе в этом отказать» — и, откупорив бутылку с вином, я почти залпом выпила первый бокал. Не помогло, меня по-прежнему одолевала дрожь, голова тянула вниз, а пальцы в очередной раз не удержали нож. Прижав салфетку уже к левой руке, я окончательно осталась без рабочих конечностей. Огорчало лишь то, что кровь никак не останавливалась, а Кристиан вот-вот должен был появиться.

— Что случилось?! — напугав меня, встревоженно спросил он из-за спины.

— Да так, ничего серьезного, — уже перематывая руку бинтом, заверила я. — Рана небольшая, зато кровищи, будто тут кабана резали.

— Это я виноват, нужно было еду в ресторане заказать, а не напрягать тебя этой готовкой, — раздосадовался Кристиан.

— Все в порядке, я ведь сама вызвалась. И вообще, давай уже выпьем, надо же рану продезинфицировать, — попыталась пошутить я.

И хоть мне было радостно и смешно, обратная сторона меня горела, словно нависая над жерлом вулкана. Алкоголь постепенно уменьшал мою нервозность, но вместе с тем он же и выдавал что-то неестественное в моем поведении, то, что уже невозможно скрыть, как бы я не прятала своего взгляда от мужа. Весь вечер я старалась избегать личных тем, переводя разговор на соседей, друзей и даже новости мы не обошли стороной; а когда ужин подошёл к концу, я неторопливо принялась за уборку.

— Давай не затягивай с этими тарелками, я жду тебя, — и оставив свой стакан, Кристиан вышел из кухни.

Ещё с какое-то время я просто стояла не двигаясь, мысли переполняли мозг, но на ум так ничего и не пришло. Наверное, существует некая этика и, если это не профессия, то даже спустя несколько часов после одного мужчины впускать к себе другого было бы не нормой таких правил. Мой же отказ Кристиану в данный момент означал лишь пренебрежение его желанием, которого раньше я никогда не испытывала, по крайней мере, не показывала этого. Выхода не было и, переступив через последние принципы приличия, я опустилась к ногам мужа.

Как ни странно, но муки совести не мучали меня, и глубокий сон растянулся до самого позднего утра.

— Может, завтрак в постель? — заботливо, поглаживая мои волосы, спросил Кристиан.

— Тогда тебе придётся подождать, — понемногу просыпаясь, ответила я.

— Не надо ждать, всё уже готово.

Поднос с едой действительно через несколько секунд оказался на краю кровати.

— Сейчас только спущусь за кофе, не хотел будить тебя раньше времени.

На мгновение мне показалось, что моя жизнь идеальна, но память тут же заставила почувствовать свою ущербность — я погрязла во лжи.

Кристиан все бегал возле зеркала, и никак не мог определиться с рубашкой, а когда он, наконец, вышел из дома, я даже не добежала до туалета, оставив свой недавний завтрак в вазе из-под вчерашних цветов. Тогда я не поняла, но вскоре само появление мужа стало сопровождаться отвращением; меня больше не тошнило — я просто не могла находится с ним в одном помещении. Не продержавшись и недели после той встречи с Мачеем, я выдумала внеплановую проверку на одной из подопечных мне фирм, и с грудой папок отправилась на вокзал. Кристиан, как всегда, стоя провожал меня взглядом, пока я не исчезла из его поля зрения. Облегчение наступило сразу же, и откинув голову, я впервые за долгое время уснула без вздрагиваний от стремительного падения вниз, которое сопровождало каждый мой сон.

Внезапно приглушенный звук будильника на телефоне прервал это приятное чувство умиротворенности и, приоткрыв глаза, я увидела знакомую картинку, сменяющих друг друга силуэтов зданий. Варшава, как всегда, была великолепна, а я променяла все это на какую-то тишь да глушь…

Мы не договаривались о встрече на вокзале, но Мачей был там. И хоть стоял он слегка поодаль, все равно это было небезопасно: в автобусе мог ехать кто-то знакомый. Поэтому, забрав свою сумку с багажного отделения, я медленно направилась в сторону выхода, подавая знаки Мачею, чтобы он незаметно шёл за мной.

— Ты зачем сюда приехал? — забившись в самый дальний угол у камер хранения, стала возмущаться я.

— Мне захотелось лично сопроводить нашего нового бухгалтера к ее новому месту работы, — не прекращая целовать меня, забавлялся он.

Легенду с работой мы придумали ещё в номере отеля, чтобы не вызывать лишних подозрений, и тем более это место у Мачея действительно было вакантным.

— Ладно, хватит. Нас могут увидеть. И вообще, я не рассчитывала на знакомство с коллективом, по крайней мере, сегодня.

— Они не кусаются, могут немного позлорадствовать, но чтоб дело до чего-то серьезного дошло…

— Ну всё! Ты издеваешься надо мной! Поехали, раз уж ты так хочешь, — не стала перечить я.

Офис Мачея находился в противоположной стороне от автовокзала и почти на окраине, поэтому по дороге мы успели многое обсудить и даже ещё осталось время.

— Ты скучала?

— А как ты думаешь? — пристально смотря на него, задала я встречный вопрос.

— Надеюсь, ты не спасла с ним, — оторвав свой взгляд от дороги, неожиданно выдал Мачей.

— Нет, — будто окаменев, соврала я.

Отныне ложь овладела всеми частями моей жизни, и хоть я не была профессионалом в этой области, однако мой потенциал с каждым днём лишь набирал свой темп.

Знакомство с сотрудниками и последующие пару часов были ничем не примечательными, разве что поглядывания на часы становились все чаще.

— Было очень приятно с вами познакомиться, — доложив в коробку все необходимые документы, сказала я на прощанье.

— Будем рады Вас видеть, — с натянутой улыбкой сказала одна из менеджеров.

Я слегка попятилась от ее выражения, будто она раскусила нас.

— Ещё раз спасибо вам за тёплый приём, и до скорых встреч! — и я тотчас поспешила на выход.

— Непременно, — фыркнул кто-то вполголоса.

С учетом прожитых лет и приобретённого богатого опыта, я знала, что в каждой компании есть свои взаимоотношения и все они обязательно будут завязаны на зависти, ненависти или любови; бывает, конечно, и покровительство, но это недолгое чувство, как правило, сменяемое на одно из предыдущих. Дружба же в рабочее время для меня всегда оставалась загадкой: либо люди ещё не пересекались по долгу своей службы, либо же это были очень посредственные работники. Выгода всегда имела место быть в любой сфере взаимоотношений, и тот, кто умел ею распоряжаться, преуспевал быстрее других. Эта девушка из толпы сразу же показалась мне интересной, ну а после ее колкостей я и вовсе убедилась в том, что нажила себе врага. Не знаю каким чутьем, но влюблённые женщины ощущают опасность ещё задолго до ее проявления, они будто маяк, который начинает раскачивать при малейшем колебании высокочастотных волн к объекту их тайной страсти.

— А я ей явно не понравилась, — спускаясь в лифте, заметила я.

— Ты про кого? — усмехаясь, спросил Мачей.

— Про девушку. Темненькая, с длинными волосами, у неё ещё на руке кольцо такое интересное, в виде улыбающейся рожицы.

— Да, кольцо и впрямь у неё необычное. Как думаешь, на заказ делала?

Дверь лифта открылась.

— Ты издеваешься надо мной, — не торопилась я выходить из кабины.

— Ни в коем случае. Ну давай, пошли! Времени и так нет, — подгонял Мачей.

Я, конечно, пошла за ним, но всем своим видом показывая, что обижена и намерена все-таки выяснить, кто же эта девушка.

— Прошу, — открыв мне дверь машины, услужливо произнёс он, и закинув коробку с документами в багажник, впрыгнул за руль.

Я же продолжала уклоняться от его взора, не издавая при этом ни звука.

— Не дотягивает она до тебя, — внезапно съехидничал Мачей.

— Ну разве что возрастом, — съязвила я в ответ.

— Вот и определились, — сжав губы, чтобы не рассмеяться, он все же не удержался и заржал.

Я тоже не сдержалась и, подбивая Мачея в плечо, прося прекратить этот истеричный смех, хохотала вместе с ним до боли в груди.

— Все! Достаточно, — тяжело вздыхая, пыталась успокоиться я. — И кстати, в этом нет ничего смешного. Она действительно намного моложе меня.

— Да, вот только Агнешка ещё и намного глупее тебя. Я уже, честно говоря, устал с ней бороться. Два года она в открытую клеиться ко мне, а я ей прямым текстом отвечаю, что между нами могут быть только рабочие отношения. Ну не в моем она вкусе! Раз вынудила меня на свидание с ней сходить, так я чуть с ума не сошёл от ее тараторенья. Нет, такая сорока не по мне.

С темой Агнешки было покончено, и грациозно повернувшись к окну, я продолжила рассматривать быстро пробегающие улицы изменившегося города, в памяти от которых на душе становилось удушливо тоскливо.

На этот раз я вернулась в свою прежнюю квартиру, которую было не узнать после ремонта. С хозяйкой мне пришлось немного повозиться, она без умолку рассказывала мне о всех новшествах, которые были сделаны, не забыла она напомнить и о том, что стоимость аренды выросла. Рассчитавшись с ней наперёд, чтобы она не крутилась тут больше, я отправилась в кафе, где уже почти с час ждал Мачей.

— Сколько можно? — завидев меня ещё у входа, начал возмущаться он.

— Чуть выпроводила, и, если честно, не такой уж там и крутой ремонт, — начала оправдываться я.

— Может, стоило остановиться в той квартире? Там и хозяин вроде адекватный.

— Теперь и я уже засомневалась, — представив, что хозяйка вдруг нечаянно нагрянет, или кто из знакомых случайно рядом будет пробегать.

Хоть я и находилась на другом конце города от фирмы Мачея и уж точно не рядом с мужем, но что-то заставляло меня осматриваться по сторонам, будто кто-то следует за мной по пятам.

— Ты будешь что-нибудь заказывать? — не выдержал Мачей.

— А знаешь, я не голодна. И давай уйдём отсюда, — заметавшись, стала собираться я.

— Ясно. Тогда у меня есть предложение получше: поехали ко мне! А по дороге закажем еду на вынос. Так тебе будет спокойней?

— Да. Только, пожалуйста, давай побыстрей, — и не дожидаясь Мачея, я устремилась на улицу.

На часах было восемь вечера, а дорога все продолжала куда-то вести нас, и вновь минуя Вислу, мы оказались в самом центре Праги, где неподалеку располагался офис Мачея.

— Удивлена? — выдержав паузу, поинтересовался он.

— Не знаю, — изрядно устав за день, безынтересно ответила я. — Наверное, так удобно и на дорогу тратиться не нужно.

— Это моя квартира, я не снимаю её, — твёрдо заявил Мачей.

Мы уже вышли из машины и подошли ко входной двери подъезда мрачного четырехэтажного дома из старого кирпича, освещение было тусклым, чтобы рассмотреть другие достопримечательности, но иногда пробивающийся резкий запах гнили давал понять, что лучше бы не сходить с дорожки.

— Моя бабушка здесь жила, — решил все же рассказать мне предысторию Мачей, — ну а после ее смерти квартира досталась матери. Мне тогда исполнилось семнадцать, но я уже был вполне себе самостоятельный, вот и переехал сюда. Ты не представляешь, сколько было вложено сил и денег, чтобы привести все тут в порядок, но результатом я доволен, — включая свет в прихожей, испытывая гордость признался он.

Скинув куртку и сняв обувь, я проследовала сперва в ванную комнату, которая, как водится, в домах старой постройки, не выходит за рамки необходимого пространства для самых важных предметов; в данном случае совместная туалетная комната, где после установки душа, можно было хоть как-то двигаться, не касаясь при этом ее стен. Мачей в это время что-то усердно нарезал на кухне, расположенной сразу же за санузлом.

— Тебе помочь? — выглядывая из-за угла спросила я.

— Нет, тут особо и угощать-то нечем, так закусить, — передавая мне бокал с жидкостью темного цвета, слегка смутился он.

Раздался звонок в дверь, и в этот же момент завибрировал мой телефон. Быстрым шагом удаляясь от шума голосов в самую дальнюю комнату, я успела смахнуть клавишу вызова.

— Долго не брала, — настороженно произнёс Кристиан.

— Телефон в сумке затерялся, не могла найти, — не задумываясь, ответила я.

— Ясно. Что не звонила? Хоть бы смс прислала, что доехала.

И действительно, как я забыла отзвониться мужу, ведь хотела же набрать, если б не Мачей на вокзале…

— Извини, дорогой, меня встречали у самого автобуса, слово за слово — вот и забыла… — нескладно оправдывалась я.

— Ладно, ты хоть заселилась уже?

— Да конечно.

— Тогда у меня для тебя новость одна есть, — оживился Кристиан, приступая к пересказу события сегодняшнего дня.

Мне особо не хотелось затягивать этот разговор, но других вариантов не было.

Оказалось, что после моего отъезда, в обеденное время, когда почти все сотрудники нашей фабрики собираются в одном общем зале, чтобы вместе перекусить и просто пообщаться, залетела жена помощника Кристиана и, не выбирая выражений, начала орать на мужа. Разумеется, ее как могли пытались успокоить, но женщина была в сильнейшем отчаянии, она только что узнала об уходе мужа из семьи, да причём таким циничным способом, что умалчивать об этом уже не имело никакого смысла. Немолодой, уже лысеющий Януш, спустя два года отношений с продавщицей из соседнего магазина, решил-таки признаться в измене и уйти к новой спутнице; вот только сделать это в личной беседе он не смог, поэтому оставил жене записку вместе с готовыми документами на развод. Сказать, что это было шоком для всех, значит сорвать — никто и представить себе такого поворота не мог. Януш никогда не выделялся из толпы, он, скорее всего, и был той маленькой темной точкой в этой массе людей: неказистый, тихий, с кучей комплексов трудяга, готовый брать работу на дом и без проблем просвещать ей все своё свободное время, чем зачастую и пользовался Кристиан; жена была для него единственным связующим звеном с миром, без которой даже обыкновенный визит к врачу становился непреодолимым препятствием.

— Даже не знаю, что и сказать, — в полной растерянности от услышанного, ответила я.

— А что тут поделаешь, в таких делах нет ни советчиков, ни виноватых. Может, и зря Януш так, а, может, эта женщина действительно его любовь.

— И чем все в итоге закончилось?

— Да ничем, Януш ни слова не проронил. Уткнулся в пол и стоял так, пока Роза не ушла. Стыдно, наверное. Но в любом случае вся эта ситуация очень неприятна, я даже не понимаю пока, останется он здесь после всего этого, — крайне осторожно, предположил Кристиан.

— Я думаю, что Янушу действительно стоило бы присмотреться к недвижимости подальше от этих мест.

В этот момент сквозь небольшую щель, оставленной мной незакрытой двери, мелькнула тень — наш разговор уже не был приватным.

— Ладно, — намекая, что устала, я зевнула, — у тебя-то хоть все в порядке?

— Надеюсь, что да, — будто спрашивая, ответил Кристиан.

Я не стала вдаваться в подробности и отточено повторив, что люблю его, пожелала спокойной ночи.

Тень мелькнула вновь, и хоть я сделала вид, что ничего не заметила, но поведение Мачея мне не понравилось.

— Долго же вы прощались, — глядя на меня с укором, произнёс Мачей.

Я смутилась ещё больше:

— Ты вроде как знал, что я замужем или у нас возникла проблема с этим?

— Нет конечно, — надменно разрывая коробку от пиццы, он оторвал кусок для себя. — Будешь?

— А знаешь, я, наверное, поем дома., — не сдержалась я.

— Ну и езжай тогда.

Мне было одновременно и больно, и противно; горечь эмоций подступила к горлу и стало тяжело дышать, я не хотела показывать ему своей слабости и уж тем более нахлынувших слез. Если бы не этот проклятый холод на улице, то и обувь мне была бы не нужна — я изо всех сил бросилась к двери, но Мачей оказался быстрей. Одним грубым приёмом он прижал меня к стене и, не дожидаясь крика, сразу же закрыл мне рот рукой…

Все ещё пребывая в шоке от того, как со мной обошлись, я продолжала сидеть на полу в коридоре, а Мачей все не выходил из кухни; и вот, наконец, послышались шаги.

— Пойдём, — протягивая мне руку, спокойно предложил он.

— Что это было? — разъярённо отмахнулась я.

— Прекрати! — тут же схватил он меня за плечи. — Ты! Я столько ждал! Дома с ним не могла наговориться?! Или это назло мне?

— Успокойся! Мне больно!

— А мне не больно?! Мне не больно? Я каждый только и делаю, что жду: твоего звонка, твоего приезда, то можно — это нельзя. Ты же сама говорила, что он уже надоел.

Я знала, что рано или поздно мне придётся это услышать, но менять свою жизнь из-за нескольких свиданий я точно не намеревалась.

— То же самое можно и про меня сказать. Ты свободен, у тебя ещё столько возможностей впереди! Да и вообще, что ты знаешь обо мне? А разница в возрасте? Я и не собиралась на что-то претендовать, но тебе-то это зачем?

— А я люблю брать от жизни всё. Вот и тебя я тоже хочу полностью, — обхватив мое лицо своими широкими руками, сказал Мачей со звериным блеском в глазах.

Глава 5

Я много раз мечтала о том, как могла сложиться моя жизнь, отказав тогда Кристиану. А ведь могла, да и хотела расстаться с ним, но почему-то согласилась. Ещё задолго до свадьбы наши отношения уже приелись, он будто камнем висел на моей шее: ничего в нем ценного не было, а вот бросить не хватало духа. И откуда ему взяться сейчас? И даже если отбросить Мачея, как основную причину, то куда мне идти? Опять мотаться по съемным квартирам, перетаскивая с места на место свои скромные пожитки? Да и собственно говоря, что же я за свои почти под сорок нажила? Не беря в счёт шкатулку с драгоценностями, части дома и бизнеса Кристиана, которые имеют ценность лишь для него — только и остаётся признаться себе в том, что все эти годы я прожила впустую. Я бы, конечно, могла уйти в абсолютный отрыв и сбежать с Мачеем, но где уверенность в том, что и эта затея не обернётся для меня полным крахом?

А сегодняшнее утро я встречала в квартире любовника, как всегда в его крепких объятиях, из которых невозможно было выбраться, не разбудив его.

— Ну почему ты всегда встаёшь так рано? — сонным голосом, пробурчал Мачей.

— Это, мой дорогой, участь всех женщин. Им, в отличии от вас, мужчин, нужно не только приготовить завтрак, но и привести себя в порядок.

— А ты и так красивая, — затягивая меня обратно в постель, настаивал он. — Не нужна тебе никакая косметика и одежда тоже не нужна!

— А как быть с завтраком? Я вот, между прочим, ещё со вчерашнего дня голодная, а знаешь из-за кого?

— Я от тебя тоже в постоянной жажде, — усадив меня к себе на живот и сжав обе мои кисти одной рукой, он сделал так, чтобы я не сопротивлялась.

Каждый раз, поддаваясь Мачею, я все ближе подбиралась, возможно, к самым разрушительным для себя идеям. Мне становилось мало, я хотела полностью принадлежать этому нежному злодею; потребность в нем превращалась в наваждение и, забываясь, я начинала делать ошибки.

Тем утром мы выбрались из дома лишь к десяти часам, и высадив меня в центре, Мачей поспешил на работу, я же никуда не торопилась, и поэтому решила пройтись по магазинам. И вдруг мой взгляд застыл на запонках. Такой важный атрибут мужского костюма, но, к сожалению, так редко используемый; однако Мачей их-то как раз и носил. И вот я стою у прилавка, продавщица вежливо обслуживает меня, как вдруг из-за спины меня окликает знакомый голос:

— Ну здравствуй дорогая! Давно тебя не видела, думала встретимся на поминках мамы, но Кристиан сказал, что ты очень сильно заболела, — застала меня врасплох золовка.

— Да, было немного плохо. Отравление, — в ступоре ответила я.

— А ты тут по работе? Ой какие красивые! — увидев запонки, воскликнула Марта.

— Ага… у помощника Кристиана день рождение, юбилей. Он носит такое… Вот думаю подарить… — бессвязно сочиняла я на ходу.

— И думать не нужно, бери конечно! Раз носит, хороший подарок получится. Слушай, ну раз ты в городе, приходи вечерком к нам, посидим, посплетничаем, когда ещё такой шанс выпадет, да и тем более без моего ворчуна-брата.

— Да, давай, — обреченно пробормотала я.

— Тогда в шесть. Ты успеешь?

— Конечно, — уже обдумывая повод для своего предстоящего поспешного ухода, согласилась я.

Черт меня дернул, сказать, что запонки на подарок, а ещё и про юбилей ляпнула… Ладно, мы не так близко общаемся, чтобы она смогла упомнить такие вещи, а Кристиану скажу, что просто в торговом центре столкнулись. Разумеется, я была не в восторге от предстоящего вечера, но больше всего расстраивало, что завтра после нескольких часов дороги, я вновь окажусь дома, где все мне уже не в милость…

Было около полудни и, чтобы не терять время, я отправилась готовиться и к приему у Марты, и к встрече с Мачеем, подарок для которого я все-таки купила.

Кристиан был удивлён неожиданному гостеприимству сестры, хотя повод уже давно назрел: я была приглашена по новому адресу ее новой квартиры, купленной за пока ещё фактически несуществующее наследство матери. Марта никогда бы не смогла обеспечить себе такую дорогостоящую покупку, если бы не смерть свекрови, на которую она и ее такой же беспринципный муж-подкаблучник так надеялись. Я всегда держалась от Марты подальше: лживая, насквозь погрязла во всякого рода скандалах, она не способна была на какие-либо отношения, если только это не касалось какой-нибудь выгоды. Вот и я решила сегодня извлечь что-то полезное и для себя тоже, а почему бы и нет?! Все знали, что помимо бесконечной болтовни, Марта ещё и любила хорошо выпить, точнее после встречи с ней можно было ещё сутки проваляться в постели, страдая дикими болями и спазмами от чудовищного похмелья, а я вроде как много не пила и, чтобы выиграть ещё один день, у меня возник безупречный план. Все просто: сегодня я напьюсь, а завтра не смогу уехать домой!

Желание задержаться хоть на денёк заглушало всю трезвость ума, для меня любой способ был хорош, а что там будет дальше — я старалась не думать и, незаметно отливая алкоголь из рюмки, продолжала облачать себя в состояние явной неадекватности. Спустя нескольких показов квартиры и еще трёх часов обсуждения ремонта в деталях ни я, ни моя напарница уже не могли ни пить, ни есть; а после тщетной попытки уговорить меня на ночевку, муж Марты вызвал мне такси. Для пущей правдоподобности я оставалась в своём импровизированном образе до самого конца поездки, однако мне не удалось сразу перепрыгнуть в машину Мачея, уж сильно порядочный водитель попался и не уезжал ещё минут с десять, светя фарами в окна моего подъезда, в который я все-таки вынуждена была зайти.

— А я, грешным делом, подумал, что планы опять поменялись, — недовольно процедил Мачей, поднимая опущенную спинку сиденья.

— Так надо, — невозмутимо ответила я. — Так мы едем или нет?

— А ты точно уверена, что заботливый муженёк не будет тебя искать?

— А я и не собираюсь пропадать, да и навряд ли из-за такой ерунды он приедет сюда.

— Как знать, будь ты моей женой, я бы уже давно заметил неладное.

И заведя мотор, мы отправились к самому тихому и спокойному месту, где можно, не оборачиваясь, смотреть только на него: домик у озера стал для нас настоящим укрытием. Я не жаловалась, если бы мы и месяц не выходили на улицу, лишь бы была возможность; между нами зарождалось какое-то особое чувство, то, что уже нельзя было назвать страстью, но и до любви мы ещё не дошли, стоя по разные стороны невидимой грани наших жизней.

— В моём доме тоже есть камин, — отчего-то вспомнила я, и уже смущаясь добавила, — но мы им почти не пользуемся.

— Это участь всех каминов, от которых нет тепла. Со временем этот элемент декора и вовсе превращается в стойку для фотографий или какой-нибудь доски почёта с медалями, грамотами и кубками. У меня как раз-таки был второй вариант.

— А ты мне не рассказывал о своих высоких достижениях, — удивилась я.

— А потому что они не мои. Отец полжизни посвятил спорту, был одним из лучших борцов. Дааа… Потом у него разве что и остались лишь воспоминания об этих проклятых медалях, — тяжело вздохнув, Мачей отвернулся от меня.

— С ним что-то случилось? — осторожно спросила я.

— Да, и достаточно рано. Мне было шестнадцать, когда ему посоветовали забыть о карьере спортсмена и задуматься о тренерстве. Ты знаешь, он ведь только и жил этим. Ему по сути никто был не нужен, он хотел быть лучшим и только первым. Мать давно это поняла, а я, когда увидел, как он разнёс пол дома после проигрыша на каком-то захудалом чемпионате. В общем, все решилось в один день, точнее, он решил. Мы уже не жили с ним, мама позвонила ему в десять утра и предупредила, что заедет за оставшимися вещами, а в двенадцать она открыла дверь своим ключом и увила его в кресле у камина в луже крови. Сомнений и быть не могло — он оставил записку.

— Мне очень жаль, такое тяжело пережить.

— А вот мне не очень, — чуть сдерживая себя, выдал Мачей. — Я же говорил, что семья для него была обузой среди его великих побед. Он, кстати, так и указал в записке, не упомянув ни слова о нас. Целая страница рукописного текста о себе и о своём горе. Мать ненавидит его за этот грех, все отчего-то переживает за меня.

— Говорят, что таким образом на страдания обрекаются дети, наверное, это имеет ввиду твоя мама.

— Ты готова? — резко встав, спросил Мачей.

— К чему, — расстерялась я.

— К самой великолепной ночи в твоей жизни! — и легонько приподняв меня, он опустил мои ступни на свои ноги, после чего мы неуклюжа зашагали к спальне.

Ночь была поистине восхитительна: сквозь голые ветви деревьев что есть мочи светила полная луна, а из леса доносились глухие звуки его обитателей. И казалось, что у себя за городом я-то уж точно имела возможность любоваться красотой природных явлений, но только для меня это было повседневно естественным; я бы и сейчас уже давно, продрогнув, зашла бы в дом, и, задёрнув занавески, уснула бы под какой-нибудь бред из телевизора — и только трепет любви заставляет нас видеть даже тонкие детали ранее невзрачных вещей.

Глава 6

Снова настал новый день, и я опять врала мужу. Кристиан был очень недоволен, однако и не доверять мне он не мог, тем более что Марта уже успела позвонить ему, рассказав о вчерашнем вечере и о том, как она переживает за мое состояние.

— Я и не сомневалась, что твоя сестричка опередит меня, — хриплым голосом пробормотала я.

— Ты хозяйку уже предупредила, что задержишься ещё на день? — поинтересовался Кристиан.

— Нет ещё, — продолжая тяжело дышать, ответила я.

— А если у неё все забронировано? Может, мне приехать за тобой?

От такого предложения у меня, и вправду, запершило в горле.

— Да? И как мне по-твоему ехать в машине?

— Ладно, не истери, просто я так и знал, что этим закончиться. Эта Марта… Ей всегда мало.

— Я сама виновата, упустила момент. Ну да хватит, нужно действительно пани Вуйчик предупредить, — и закончив разговор на том, что обязательно отзвонюсь, как переговорю с хозяйкой, я, наконец, смогла допить свой кофе.

Утро выдалось довольно солнечным и, чтобы успеть прогуляться по лесу до прихода северо-западного циклона, я должна была закрыть все вопросы, связанные со своей задержкой в городе. И хоть Кристиан поверил мне, на душе все равно было как-то тревожно. «Откуда у него такая идея возникала: приехать за мной?» — раз за разом прокручивала я у себя в голове. Но что сделано, то сделано и, быстро уладив все дела, я вновь набрала мужу.

— Тогда завтра, как обычно, в час на вокзале? — невзначай спросил Кристиан.

— Да, думаю, что на утренний успею, — и попрощавшись с ним, я положила трубку первая.

Совсем недавно на часах не было ещё и девяти, а уже перевалило за десять! Наспех впрыгнув в брюки и даже не накрасив ресницы, я направилась к террасе, где меня, нервно куря, заждался Мачей.

— Куда ты меня поведёшь? — украдкой беря его под руку, спросила я.

Лицо Мачея изменилось и, сменив гнев на милость, он неспешно повёл меня к причалу.

Я раньше никогда не каталась на лодке и уж тем более не умела грести вёслами, да и моя физическая подготовка спустя первые же минуты активной работы руками показала, что мне только и сидеть на скамеечке запасных.

— Все! Больше не могу, — сдавая полномочия второго гребца, еле выговорила я.

— Я-то думал, ты вообще вёсла в руки не возьмёшь. Даже не понимаю, зачем ты за них ухватилась.

— Издеваешься, да?

— Ты бы сейчас видела себя, — даже не стараясь сдержать громкого смеха, чуть говорил он. — Красная, как рак!.. А ещё… твоя сумочка… Ты так усиленно махала вёслами…

— Где она? — в миг осмотрев все вокруг, воскликнула я.

— Вон!

— А-а-а! Её нужно срочно достать!

Мне повезло, что мы отплыли не слишком далеко и сумка не успела утонуть, но все вещи были мокрые насквозь, включая и мой мобильный.

— Да не пугайся ты так, сейчас телефоны воды не боятся. Нужно лишь хорошенько просушить. Видишь? Работает твой телефон, — обтирая его рукавом своего свитера, успокаивал Мачей.

— Это всё плохо… — заглатывая воздух, я старалась не заплакать. — Все идёт не так! Я поступаю гадко. Я всю жизнь прожила правильно, и тут ты… Зачем мне это? Какое будущее нас ждёт?

Остановив лодку, Мачей застыл, внимательно наблюдая за моей истерикой.

— Мне вот тоже не в кайф играть в эти прятки. А вообще, что мне мешает приехать к твоему мужу и поставить все точки над i? Как по-твоему?

Я молча ждала, что он скажет дальше.

— А знаешь, и правда, пора уже порешать эти вопросы. Тебе хорошо со мной? — решительно спросил Мачей.

— Да, но…

— Так чего сидеть в той глуши?

— Мачей, мы знакомы всего месяц, а провели вместе и того меньше. И как только в твоей голове появилась эта мысль: рассказать о нас моему мужу? Завтра ты можешь встретить другую, послезавтра — вообще улететь в какой-нибудь Мозамбик. У тебя ещё столько возможностей впереди! Я же нахожусь в абсолютно ином положении и, прежде чем что-то менять, мне нужно сто раз убедиться, что это решение единственно верное.

Дальше последовало тишина. Мачей снова взялся за вёсла и, медленно перебирая ими, мы понемногу приближались к другому берегу. Я отказалась от его помощи, а когда мы причалили, ещё и самостоятельно выбралась из лодки. Планировалось, что эта прогулка затянется до обеда, но мы практически оббежали лес за пол-часа и, вернувшись к лодке, все так же настойчиво продолжали обижаться друг на друга.

— Я съезжу в город за едой, — прервал молчание Мачей.