Бесплатный фрагмент - Исторические рассказы

Книга посвящается великому человеку и преданному другу Гаджи Касимову.

Изгой

Кем бы я мог стать при другом стечении обстоятельств — учителем? судьей? Трудно сейчас об этом рассуждать, а может и не стоит. Все прошло. Финальный занавес. Я стал тем, кем мне предначертано было стать свыше, пройдя путь от офицера французской армии до Императора Франции. Чего мне еще желать? Всевышний подарил мне прекрасную жизнь, которую я никогда ни на что не променял бы. Порой, трудно вспомнить все что было. Баталии, которые я прошел, которые многие считали, что невозможно было победить, изменить страну и вернуть французскому народу веру в себя, заткнуть рты пруссакам, австрийцам и англичанам, вместе с их шавками, именовавшими себя роялистами. Было все: хорошее и плохое, победы и поражение, преданность и предательство, изгнание и возвращение. Я поднял с колен Францию, опустил на землю самодовольных австрийцев и пруссаков, никто не верил, но я смог покорить Землю Фараонов (Египет) и усмирить Россию. У меня было много врагов, но равных мне не было. Никто и ничто не смогло сломить меня — Наполеона — великого Императора Франции.

Находясь в изгнании, я думаю о многом. Вспоминаю, анализирую все, что было. Людей, которых я потерял, преданных мне до конца жизни. Мюрона, который пожертвовал своей жизнью, прикрывая меня от пуль во время неудачного перехода через мост, принадлежавший австрийцам (итальянская кампания). Маршал Ланн — человек чести и эталон мужества, один из немногих, кто мог мне сказать все как есть. Находясь при смерти в агонии, он заповедовал мне остановить войну, заключить мир, одуматься — таковы были последние слова Маршала Ланна, погибшего в сражении при Эсслинге. Я помню всех и люблю по сей день тех, кто не отрекся от меня: свою мать, которая всегда была со мной и не отрекалась от меня даже тогда, когда меня предали все мои братья и сестры, и, Жозефину несмотря на все размолвки и недопонимания, и даже после нашего развода не отрекалась от меня. Мы поддерживали связь несмотря ни на что.

Остров Святой Елены сам по себе помогает мне вспоминать все то, что со мной происходило. Его изоляция от мира напоминает меня, он такой же, как и я — один. Изгой. Хоть я и был в центре внимания, чувство одиночества меня преследовало, я не был как все и сам это понимал. Может это и давало мне силы идти вперед, не оглядываясь назад. Высокие кипарисы острова напоминают мне о тех вершинах, которые я достиг. Любуясь красотой этих скал, о которые ударились волны, я невольно вспоминал решающие битвы и военные кампании, в чей успех никто не верил. Они были недосягаемы для других, но не для меня: Тулонская битва — мой первый триумф, итальянская кампания, прозванная историками «шесть побед за шесть дней», египетская кампания, битва при Аустерлице и Фридландское сражение, после которых уже никто не усомнился в том, что я смогу усмирить Россию. Стоило ли мне после подписания Тильзитского мира воевать с Россией? Я и Александр I имели что-то общее, мы могли в союзе добиться многого, но козни англичан дали о себе знать и мой вспыльчивый характер тоже. Но эта была не просто военная кампания и захват новых территорий. Эта была битва наций, умов и стратегов. Царство лесов и снегов стало решающим переломом в истории, обернувшееся против меня и стало исходом и посланием, что Россию не победить огнем и мечем. Есть что вспомнить о хорошем и плохом.

Ночи на острове Святой Елены красивы. Я раньше не думал, что звездное небо может так притягивать своей красотой и бесконечностью. Смотря на луну, я вспоминаю свою первую любовь еще в те годы, когда я был молод. Я очень сильно ее любил, считал минуты до наших встреч. Для меня не было важно сколько я ее ждал, стоя около ее подъезда в холод, в снег, я был готов отдать все, только бы увидеть ее. Смотря на луну, появляется ее образ: нежные черты ее лица, алые губы в игривой улыбке, мерцающие огоньки в ее глазах, то как она меня слушала и когда надо было возвращала с небес на землю. Эти глаза подобны красоте луны. Я вспомнил слова восточных мудрецов, с которыми общался в Египте. Они сравнивали женскую красоту с лунным светом, эти слова я никогда не забуду, они звучали так: «айын-нуру», что означает «лунный свет». Я ее любил искренне, но нашим судьбам не суждено было объединиться. Она вместе со своей семьей уехала в Новый Свет. Как бы я не старался ее найти все заканчивалось провалом. Аурели навсегда осталась в моем сердце, недаром ее имя означает золотая.

Эх… сколько всего было. Я ни о чем не жалею, и благодарен Богу за то, что Он подарил мне такую жизнь. Жизнь полную взлетов и падений, побед и поражений, любви и жизни. Сожалеть о чем-то поздно и бессмысленно. Если бы был шанс прожить жизнь заново, я бы прожил ее также.

Я чувствую, что скоро я покину этот мир. Я этого не боюсь, я жил достойно и уйду красиво. Бог мне судья.

Уильям из Ноттингема часть первая: ангел мести

Ноттингем, Англия

— Когда же кончится этот проклятый дождь?!

— В это время года всегда идут дожди и скорее всего через пару дней они прекратятся. Успокойтесь Роберт. Вы сегодня прекрасно выступили на заседании о поправках и налогах. Вы закрыли рты этим защитникам крестьян и черни.

— Благодарю Ральф. Наши братья Лорды и Бароны кажется, забыли, что чем больше мы дадим черни свободы, тем быстрее они захотят взять власть в свои руки.

И это так называемые представители народа. Они даже не знают, что это их последняя прогулка в жизни. Может, они и смогли силой меча и денег спастись, от Папы Римского и короля купив индульгенции и дорогие подарки королю, но не от нас. Находясь во тьме, мы служим правде и справедливости. Не думайте, что мы фанатики или наемные убийцы. Вовсе нет. Когда закон молчит, и никто не может его исполнить, приходим мы из тени свершить справедливость и исчезнуть. Мы — Ангелы справедливости, защитники простых людей. Нас не интересует власть и богатство, нас заботит справедливость и баланс добра и зла. Ибо все зло на земле остановить нельзя. Мы боремся против деспотов, тиранов и убийц. Как эти двое, я слежу за ними около месяца. Барон Ральф — его заботит только удовольствия, ведет же он себя как верующий аббат. Кажется, он забыл, как он ради своего удовольствия похитил 16-летнюю девушку и издевался над ней в течении недели и довел бедняжку до самоубийства, или как после череды преступлений нашелся человек, который готов был дать показания на стороне обвинения, он отравил его и его семью. А теперь перейдем к Граф Роберту — это уже вершина айсберга. Высокий и статный, с черными волосами и правильными чертами лица. Все знают его как человека чести, защитника бедных и церкви, борца с еретиками, прям пример для подражания, которого можно привести к лику святых. А на самом деле — убийца, безбожник и детоубийца. Мой наставник, учил меня насколько бы ты ненавидел человека, нельзя чтоб эмоции брали вверх над разумом. Но тут выходит только одно чувство, очень сильное, и с которым нельзя совладать — ненависть и презрение. Жажда отомстить за семью, которую он погубил и за людей, которых он сделал калеками и сиротами. Он повинен к смерти целого города и не только за это он ответит сегодня и здесь. Граф, правда и язык не вертится его так назвать, в начале своей политической карьеры уничтожил человека, который увидел в нем то -зло, каким он мог стать, преградил ему дорогу в политической карьере и послал его губернатором в маленький городок на юге Англии. Это был мой дедушка, человек чести, яркий представитель нашего рода. Он думал, что Роберт успокоится вставать на путь истины, но нет. Десять лет назад он атаковал наш город и если бы не мой, наставник который явился чтоб предупредить дедушку об надвигающийся опасности погиб бы и я. Трудно вспоминать что произошло в тот день. Как только он прибыль к городу прибыли войска Роберта. Бежать было не куда, да и подмогу, было вызвать, невозможно город был окружен. Оставался только один вариант сражаться. Дедушка и мама обняли меня на прощания, и мы с господином Джоном бежали через катакомбы. Мы бродили в них несколько часов, когда мы вышли наружу оказалось, что мы находимся уже очень далеко от города. Выход их катакомб находился на возвышенности где находилась старая церковь. Как только мы из нее вышли мы увидели всю плачевную картину. Город пылал в огне, катапульты и требушеты сделали свое дело. Войск не было видно снаружи значить они уже были в городе. Господин Джон положил мне руку на плече и сказал:

— Сынок мы отомстим. Справедливость восторжествует, и ты вернешься домой.

— Дома у меня нет, как и родных.

— Ты должен жить Уильям. Находясь во тьме, мы служим правде и справедливости.

Джон воспитал меня как собственного сына. Он обучил меня всему что знал и к сегодняшнему дню я был готов.

********

— Вы стали раздраженным мой друг.

— Рольф, вы слышали, что случилось нескольких недель назад?

— Вы про нападения разбойников в дороге на сэра Томаса?

— О, нет друг мой, это были вовсе не разбойники. Не могли разбойники убить закаленных в боях рыцарей и Томас сам был прекрасным воином. Чересчур тихо вам не кажется?

— Нет. По мне в дождливый вечер в самый раз. Так кто же по-вашему напал на сэра Томаса?

— Догадываюсь, но все же не хочу в это верить. Они давно канули в историю, и свеча их ордена давно уже погасла. Нет, все же чересчур тихо. Я взял мало телохранителей

— Держите оружие наготове на всякий случай.

— Как прикажете, господин!

— Роберт, успокойтесь! У вас просто паранойя.

— Вам меня не понять, Рольф или просто не хотите понять. Что это там? Вы двое проверьте что там за углом проверьте.

— Да, господин!

— Вы все вытащите оружие к бою!

— Чего они так долго? Эй вы, что там?

— Вот же он Роберт успокойтесь. Где же второй охранник?

— Мой господин там… Охранник упал

— Я был прав.

— Я им живым не дамся.

— Вы все прикрывайте Графа — нарушил тишину голос Генри, начальника охраны Лорда Роберта.

— Где они?

— Я не знаю.

— Может вернуться отступить?

— Чтоб они ударили нам в спину, Рольф?

— Ну что, трусы! Может вы появитесь или боитесь, что от вашего вида мы умрем от смеха?

— Решил напоследок пошутить, Граф! Ты за все ответишь, за все свои грехи.

— Там появись и старайся, палач!

— Я не ты чтоб бить в спину.

— И не забывай хоть ты и боишься называть меня моим именем, но ты его назовешь «Находясь во тьме мы служим правде и справедливости».

— О нет! Это же анг…….

Это было последнее что смог сказать Рольф, его сразила стрела из арбалета. Из тьмы вышел я ангел смерти. В белом одеянии и лицом закрытым капюшоном.

— Пришло время платить по счетам Граф.

— Чего вы стоите идиоты убейте его!

— На меня пошли двое телохранителей. Одного я убыл сразу, бросив в него кинжал. С громилой хлопот было больше. Он накинулся на меня с топором парировав его удары я рубанул его по плечу, но он не отступил. Он бил и бил, когда он заколебался я отошел право и вонзил меч ему в бок по рукоять он зарычал от боли словно загнанный буйвол и упал. Теперь остались только двое Граф и его начальник охраны. Я повернулся к ним. Они стояли и смотрели.

— Чего ты ждешь Генри убей его.

Он рванул ко мне. Я не стал трогать меч, который все еще находился в теле убитого. Я просто пошел на него. Генри хотел ударить меня мечем по лицу.

Я отодвинулся ударил его коленом в живот и вонзил скрытый клинок ему в сухожилие в ноге.

— Ах ты….

Я не стал убивать его. Бросил на землю и пошел к своей цели. Лорд стоял и не двигался. Он оцепенел, от ужаса лучших его людей убил один человек.

— Ну что Граф. Будем сражаться или вы можете только убивать слабых и обездоленных?

— Ты мне за это заплатишь.

Он вынул меч из ножен.

— Твоя очередь нападать Палач

Подняв меч Генри с земли и направился к Графу Роберту. Я шел прямо на его меч, потом резко ушел в право, клинок промелькнул около меня. Роберт повернулся, но я уже был у него за спиной. Он развернутся и нанес удар не много задев локоть правой руки. Дож стал атаковать еще с большим энтузиазмом. Я упал на колено меч просвистел над моей головой. Снова очутившись на ногах и сделал выпад, клинок лишь не много поцарапал его плече. Он не собирался просто так сдаваться, в его глазах не было страха. Граф был словно загнанный в угол зверь терять ему было нечего. Отойдя на два шага в право и нанес ему удар в бок, удар был сильный, но он успел отбить мою атаку. Какое-то время мы оба поочередно атаковали друг друга, потом он стал только защищаться. Все мои атаки были блокированы будто он знал все мои последующие шаги, отбивал каждый мой удар. Я понял, что он хочет, чтоб я выдохся и тут мне в голову пришла мысль подыграть ему. Покосившись назад, я сделал вид, что у меня сбилось дыхание. Роберт пошел вперед и нанес удар сверху в низ. Я ушел в право клинок прошел около меня и тут я нанес ему смертельный удар, ударив скрытым клинком ему в живот. Он упал наземь. Дождь все еще продолжать лить как из ведра. Я стоял и смотрел на умирающего Графа. Наклонившись к нему и посмотрев в его глаза, я не увидел ни страха, не молящего взгляда о пощаде. Он посмотрел на меня и сказал:

— Кто ты?

Я снял капюшон и посмотрел ему в глаза:

— Я Уильям внук Гарольда и сын Марии из города близ Ноттингема который вы сравняли с землей. Десять лет назад. Мальчик которого спасли чтобы он отомстил вам за все злодеяния.

— У тебя глаза твоей матери.

— Откуда вам это знать?

— Я твой отец Уильям.

— Этого не может быть.

— Но это так. Я хотел власти, но я любил твою мать, когда Гарольд узнал о моей связи с Франками. Он отправил меня наместником в другой город и добился развода с твоей матерью я не мог выдержать нанесенного мне оскорбления. Жаждавший мести я заключил союз с Датскими наемниками и взял город. Позже, когда они возвращались с награбленным домой мои солдаты ждали их в ущелье они с легкостью с ними расправились и так я стал героем.

— Что стало с моими родными?

— Гарольд погиб от рук наемников обороняя центральную часть города, а твоя мать исчезла. Не было дня чтобы я не сожалел об этот Уильям. Если сможешь прости меня. Не было дня чтобы я об этом не сожалел.

— Вы сделали свой выбор Лорд десять лет назад, променяв нас на власть. Господь вам судья.

— Я любил, сын, но ненависть взяла вверх, убив их я уничтожил часть своей души. Подарив власть, но лишил меня семьи и чести сделав демоном в ангельском обличье.

— Дьявол не может забрать душу просто так. Человек рождается со светом и надеждой в душе и ему ее просто так не забрать. А вы граф уже с осколком тьмы в душе.

— Сын никогда не давай страстям взять над тобой вверх и, если сможешь прости.

Это было последнее что сказал Роберт. Он умер.

— Покойся с миром я закрыл его глаза одел капюшон и направился к Генри. Который, так и лежал на полу держась за ногу.

— Теперь моя очередь?

— Нет ты будешь жить твоя вина лишь в том, что ты ему служил, но ты ни в чем не участвовал. Живи и передай остальным если кто будет думать, что он выше закона явимся мы.

Я оставил его и исчез во тьме.

********

— Как все прошло?

— Как и задумывалось учитель.

— Но ты чем-то обеспокоен.

— Вы знали, что он мой отец?

— Он перестал называться твоим отцом, когда предал вас Уильям. Страсти взяли над ним вверх, и тот человек которым был человек, которым был твой отец умер, а вместо него появился тот демон, которого ты убил. Роберт хотел власти и славы, и демон внутри него взял вверх.

— Когда он умирал я увидел в его глазах проблески света.

— Приняв его исповедь ты освободил его от боли и тем самым напомнил ему кем он был и кем он стал. Душа Роберта покинула этот мир в спокойствие.

— Он сказал, что тело мамы после осады не нашли. Могла ли она выжить?

— Выжить после той осады было практически невозможно.

Все мои надежды, которыми я жали несколько часов рухнули я думал, что мама выжила и мы ее найдем. Учитель прав при той осаде не смог бы выжить никто.

— Я хватался за соломинку учитель.

— Не падай духом. Надежда живет даже в кромешной тьме. Что подсказывает тебе сердце сынок?

— Я чувствую, что она жива, что она где-то рядом. Но может это лишь иллюзия, которой я хочу жить.

— Надежда живет даже в кромешной тьме. Если она жива мы ее найдем. Я даю тебе слово, а сейчас нам надо затаиться.

— Что теперь будет учитель?

— Ты оставил в живых Генри это было правильно поскольку он виноват лишь в том, что охранял демона. Он не видел твоего лица, но он наверно слышал ваш разговор с Робертом. Я отправлюсь в Рим, а ты отправишься в Святую Землю с крестоносцами. Присоединись к Тамплиером которые плывут из Генуи. Франкским ты владеешь в совершенстве представься франкским аристократом, который хочет присоединиться к армии Христа. Когда прибудешь на Святую Землю и следи за Рене де Шатиньоном еще одним демоном которого надо отправить обратно в ад.

— Как скажите учитель.

На рассвете я отправился из Ноттингема в Лондон где в порту пилигримы и крестоносцы отправлялись во Францию оттуда уже в Геную где собирались основные силы армии Христа. На прошение Джон обнял меня и отдал мне письмо и сказал:

— Прочти его, когда будешь готов это письмо отдал мне Гарольд десять лет назад перед тем как мы покинули город.

********

Путешествия заняло у нас несколько недель. По прибытию в Гуную я сразу отправился в порт где собирались крестоносцы представился Анри из Дижона сыном умершего племянника правителя Дижона меня направили в отряд к Тамплиеров как новоприбывшего брата рыцаря.

— Добро пожаловать брат Анри. Я Рене из Лиона, а это мой кузен Жозеф.

— Для меня честь познакомиться с вами.

— Взаимно.

— Располагайся Анри, на рассвете мы покинем Геную и отправимся на Святую Землю. Если Бог будет, милостив через несколько месяцев мы будем уже в Акре.

— На все воля Божья

На рассвете вы покинули Геную и отравились в плавание. Я смотрел с носа корабля в даль. Я не опозорю свою семью и вернусь героем из Святой Земли. Рене де Шатиньон ты следующий чью исповедь я приму.

Тамплиер часть 1

1185 год Средиземное море. Корабли с паломниками и рыцарями, плывущими с Святую землю.

Не знаю с чего начать письмо дорогая Катерина. Много воды утекло и видит Бог, я не хотел тебя доводить и сжигать мосты. Я люблю тебя до сих пор и буду любить. Хоть я вступил в орден Тамплиеров и отказался мирской жизни, я не могу отречься от любви к тебе и этот грех мне не искупить. Эх…

Все мы грешны кто-то большой мере, а кто-то в меньшей. Надеюсь, ты меня простишь. Передавай привет моим брату и сестре, если ты еще находишься в Марселе. Я пишу тебе письмо находясь в Средиземном море, мы плывем Святую Землю где будем охранять паломников, идущих из Акры в Иерусалим. Мы какое это время находились на Кипре, красивое место, остров среди моря. Тебе бы он понравился. Мы скоро пребудем в Акру оттуда я отправлю тебе письмо, надеюсь, оно до тебя дойдет.

Твой Рене.

— Пишете ей письмо Барон?

— Все-таки ты можешь, испортит момент Жозеф. Давно ты сидишь около меня?