Бесплатный фрагмент - Инопланетная история любви

Инопланетная история любви

1.Знакомство

Ветра не было. Осень вообще стояла какая-то странная. Вроде бы всё на месте — желтеющая листва, мелкий дождичек, холодные, рано темнеющие вечера… Но такая распространялась в воздухе подозрительная инакость, что сердце пребывало в тревожном состоянии, будто взведённый курок на охотничьем ружье.

— Да что же это такое? — думала Татьяна, тщетно пытаясь найти среди вороха листьев хоть какие-то грибы.

Видимо, чувствуя вокруг такую тревожную осень, грибы решили её пропустить. И если Бог даст, в следующем году, может быть, и выйдут на белый свет.

Отчаянно залаял пёс. И пустился за кем-то вдогонку. Татьяна всегда различала голос своей слепой собаки, до одурения любившей охоту. На человека и на зверя голос у Тумана всегда разнился. На человека он лаял звонче, а на зверя — ниже тоном. Несмотря на то, что он ослеп после того, как его сбила машина, своих охотничьих навыков пёс ничуть не потерял. Используя оставшийся нюх и слух, он безошибочно и издалека чуял любого зверя. И, куда бы ни заводил охотничий азарт, Туман неизменно и быстро возвращался домой.

— Наверное, кабаны, — подумала Татьяна. — Что-то их много этой осенью, и к жилью близко подошли. Если бы не Туман, не видать бы нам на огородах картошки.

Раздался выстрел, где-то совсем близко. Татьяна решила выйти на открытое место и остаться там, чтобы её случайно не подстрелили, приняв за зверя.

Вначале на поляну выскочил Туман и кинулся к ней, радостно скуля, потом снова рванул в лес в том же направлении, откуда появился. Вернулся он не один, следом за ним вышел незнакомый мужчина в камуфляже с ружьём за спиной.

— Не местный, — сразу определила Татьяна. Это было так необъяснимо видно, подобно тому, как наш человек безошибочно узнает на улице иностранца, даже если тот ещё и рта не успел открыть. А попробуй спросить, по каким признакам, так ни за что не ответит. Иностранец, и всё тут.

Мужчина, хоть и не местный, был из русских. Серые глаза, лёгкая седина из-под шапки, сухощавое телосложение — всё Татьяне сразу как-то понравилось, и она не испугалась незнакомца с ружьём.

— Ваша собака? — доброжелательно спросил незнакомец.

— Моя. Он совершенно слепой.

— Надо же, а ни за что не скажешь. Сейчас отогнал от меня огромного секача. Признаюсь честно, охотник из меня не очень. Жалко убивать зверьё наше меньшое.

Вдруг Туман встал в стойку и насторожился. Его морда, выражавшая высшую степень внимания, была обращена в ту сторону, откуда только что вышел мужчина. Шерсть на псе поднялась дыбом, и он глухо зарычал. Таким его Татьяна ещё не видела, и ей сообщилось то чувство крайней опасности, которое выражал всем своим видом оскалившийся пёс.

— Повернитесь и приготовьте ружьё, — громко сказала Татьяна. — Пёс чувствует что-то очень опасное.

Мужчина снял с плеча ружье, повернулся и взвёл курок. Туман продолжал глухо рычать в сторону ближайших кустов и даже задрожал всем телом.

Ветви ивняка были мертвенно неподвижны. Татьяна понимала, что оборачиваться к ним спиной и бросаться наутёк ни в коем случае нельзя. Похоже, что и мужчина думал так же. Прошла минута, другая, а ничего не менялось. Напряжение оставалось прежним.

Внезапно пёс перестал рычать, завилял хвостом и стал ластиться к хозяйке, как это обычно бывало после того, как он делал «что-то хорошее» и считал, что имеет право на поощрение. Всё вокруг, казалось, просветлело, расслабилось и умиротворилось.

— Интересно, что же это такое было, — задумчиво, обращаясь как бы к себе самому, произнёс незнакомец.

— Я и сама не знаю. Первый раз такое с собакой.

Не сговариваясь, как будто старые знакомые, они направились по тропинке, ведущей из леса. Казалось, что возможное, но не испытанное страшное приключение сделало их вмиг старинными знакомыми.

— Вы откуда сюда? — спросила Татьяна, ничуть не задумываясь о том, прилично или нет спрашивать об этом мужчину, которого увидела впервые всего несколько минут назад.

— Из Москвы. Вчера приехал. На кабана охотой заманили.

— А егерь-то где? — удивилась Татьяна, зная, что приезжих охотников без егерей обычно в лес не пускают. Здешняя тайга опасна. Сколько уж людей в ней пропало бесследно. Зайдёшь в пасмурный день — и пиши пропало. Редко кто сам выходил.

— Так я ведь из этих краёв родом-то. И здешние леса знакомы мне весьма хорошо.

От Татьяны не ускользнуло это изящное «весьма» и полное отсутствие следов местного говора.

— В этом Вашем «весьма» так много высшего образования, — улыбнулась Татьяна, как бы ненавязчиво приглашая его к более подробному рассказу о себе.

— А учёная степень в этом слове не начертана? — ответно улыбнулся незнакомец.

— Отчего же? Имеются кое-какие штрихи…

— Только штрихи?

— Ну ладно, не штрихи, а целые линии. И в каком же направлении, позвольте осведомиться?

— Позволяю. В авиационном, если можно так сказать.

— Ах, как это интересно! Я до сих пор удивляюсь, как все эти металлические бандуры держатся в воздухе и не падают.

— Честно сказать, я и сам этому до сих пор удивляюсь.

Тропинка вывела их к широкой грунтовке. Собака мирно бежала впереди, опустив привычно нос книзу, вынюхивая дорогу. У обочины был припаркован старый «ушастый» запорожец усталого голубого цвета. Туман немедленно подбежал к нему и, обнюхав вокруг, решительно «пометил» правое переднее колесо.

— А Вы опытный лесник, однако, — оценила Татьяна выбор машины для лесных дорог. — Такую малышку легко вытолкнет из грязи пара человек.

— Или переставят в сторону, если человек будет четверо, — улыбнулся незнакомец опыту Татьяны.

2. Предчувствие

— Вас подвезти?

— Нет, спасибо, мне недалеко, там за поворотом и вверх. К тому же у нас нет ещё двух человек, чтобы переставить Вашего симпатичного ушастика.

— Есть опасные места?

— А где их сейчас нет?

— Ну, тут Вы правы, как в локальном, так и в глобальном масштабе.

— Как выражается! Видно, признал за свою, — подумала Татьяна, а сама ответила кратко: — Спасибо».

Незнакомец протянул руку для прощанья, на его руке блеснули странные часы. Но Татьяна не разбиралась в часах, особенно в редких, да даже если бы и разбиралась, это было бы не столь важно. Она уже привыкла и не удивлялась причудливым сочетаниям, таким, например, как поношенный спортивный костюм на миллиардере или дорогой внедорожник у нищего мошенника.

Что по-настоящему занимало её, начиная с самых юных лет, так это сам человек по своей сути, в самом своём изначальном внутреннем происхождении. И людей она оценивала именно по тому, сколько в нём человека. Она знала и уже столько раз наблюдала лично, что богатство, успех, благополучие — всё это может рухнуть в одночасье. Никому не удаётся избежать превратностей судьбы, будь ты даже самый умный-разумный, а человек в человеке всегда остаётся. И это — самое важное из всего, что только есть в этом мире.

— Эй, а собаку Вы мне подарили? — окликнул её незнакомец, видя, что Туман вовсе не собирается бежать за хозяйкой.

— Не волнуйтесь, как только он удостоверится, что Вы не намерены больше охотиться, то сразу вернётся обратно. Ах, да. Он ещё может проводить Вашу машину вон до той дальней развилки. Не смотрите, что он слепой, здесь ему всё известно.

— Ну, спасибо.

Татьяна кивнула в ответ и пошла домой знакомой дорогой, не обернувшись на шум заведённого двигателя и отъезжающей машины. Ей оставалось пройти совсем немного до знакомого поворота, когда она вновь почувствовала, что нечто живое наблюдает за ней из ивняка за придорожной канавой. Страх снова сжал сердце.

— Зря я всё же Тумана с собой не позвала, — подумала она и ускорила шаг, чтобы скорее пройти эти тревожные кусты и выйти на верхнюю дрогу, которая уже прямиком вела через открытые поля к деревне.

Она перешла почти на бег, как вдруг услышала за спиной шум машины. Оглянувшись, увидела всё тот же голубой запорожец, за которым мчался Туман. Машина резко затормозила рядом с ней.

— Знаете, мне что-то так стало страшно за Вас, что не выдержал и решил вернуться. Давайте я всё же подвезу до дома, тем более что нас с Туманом уже целых трое.

— Пожалуй, да. И почувствовали верно. Вон за теми кустами снова кто-то есть, — кивнула она в сторону кустов, туда, где снова замер пёс, так же глухо рыча, вздыбив шерсть на загривке.

— Туман! — окликнула она, открыв дверцу машины, чтобы сесть, но пёс оказался проворнее, влетев в открытую дверь быстрее неё и сразу же пролез к задним сиденьям.

— Шустрый он у Вас.

— Ничего? Можно, он там поедет?

— Конечно, можно.

— Тогда вон к тому повороту налево и вверх.

Доехав до деревни и нигде, к счастью, не застряв, она показала незнакомцу дом, у которого остановиться. Это был старинный пятистенок, вполне обычный и уже давно просивший ремонта. За сетчатым забором одиноко бродила белая коза, с любопытством разглядывая прибывших.

— Одна живёт, — подумал незнакомец. — Не видно мужской руки. Но совершенно не кокетничает, не пытается обольстить. Набиться что ли к ней на чай? Познакомиться поближе. Интересный экземпляр. Надо бы приглядеться».

— Спасибо, что подвезли, — сказала Татьяна, держа дверцу машины открытой для выбиравшегося с заднего сидения Тумана.

— И что, мне не полагается за это никакой награды? Даже в виде чашечки чая?

— Простите, но не полагается. Вы ещё просто не знаете, что я строгое и неблагодарное существо.

— А по Вам вовсе не скажешь.

— По мне многое чего не скажешь, честно говоря, — ответила Татьяна, совершенно искренне и по-доброму улыбаясь незнакомцу.

— Ну ладно, поехал я тогда…

— Счастливой дороги, и осторожнее с кустами, — ответила Татьяна и пошла к дому.

Почему она отказала незнакомцу в такой малости, как чашка чая, она и сама до конца не понимала. Что-то показалось ей в этом «набивании» нагловато-навязчивое, праздное, несвоевременное. А этого она терпеть не могла. Хотя сам незнакомец был ей глубоко симпатичен, и, казалось, вот эта его наглая навязчивость вовсе не вязались с его обликом и общим впечатлением.

Татьяна вздохнула и подумала о том, что такое бывает нередко, что человек нет-нет, да и выкинет что-нибудь, для себя вовсе не характерное, исключительное что ли. Почему и зачем это бывает, она себе ответить так и не смогла. Ведь такие выверты, причём, совершенно внезапные, водились время от времени и за ней.

— Да я и сама, бывает, как ляпну что-нибудь, так хоть святых выноси.

Тут она разулыбалась, вспомнив, как ни с того ни с сего на архиерейском приёме в присутствии важных гостей взяла да и рассказала неприличный анекдот от которого гости опустили глаза долу, а сам архиерей строго сказал, чтобы до конца вечера этой даме слова не давали. А ведь она и сама внутренне всегда смущалась этого скабрезного дурацкого анекдота, случайно услышанного и засевшего в памяти как крепко вбитый в стену гвоздь. Но какой волной её несло и почему она не могла совладать с этим безобразием? Бог весть…

3.Необычная находка

Однако Татьяна недолго предавалась воспоминаниям. Нужно было заняться неотложными делами, принести воды, скрыть протопленную печь. Пока была в лесу, уже подошла опара для теста на капустный пирог. Так у неё завелось, что по воскресеньям непременно что-нибудь пекла. К тому ей хотелось обстоятельно поразмыслить о том страхе, который случился с ней сегодня.

— Вряд ли это зверь. Пёс бы так не реагировал. Я бы, конечно, могла испугаться, но всё же это был какой-то другой страх, не объяснить толком, но другой. Не хватало мне ещё каждый раз бояться при мысли о том, что нечто неизвестное кроется неподалёку. Если не могу определить, откуда это всё, лучше совсем об этом не думать, зароюсь страусом головой в песок, а там прояснится.

Она и впрямь отогнала от себя эти мысли, тем более что пирог требовал творческого подхода — слишком много оказалось начинки. Оставив попытки всунуть её всю в будущее произведение пекарского искусства, она просто доела лишнюю капусту, заодно проверив её на вкус.

За окном раздался шум мотора и залаял Туман. Она выглянула и увидела снова этот же запорожец.

— Ты посмотри, какой настойчивый. Или что-то случилось.

Предчувствия её не обманули. Из машины и впрямь вышел её знакомый незнакомец, которому Туман уже вовсю махал приветливо хвостом.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила Татьяна.

— Случилось. Вы должны на это посмотреть.

Разрываясь между посадкой пирога в печь и настойчивым зовом незнакомца немедленно ехать, Татьяна всё же махнула на пирог рукой и, надев сапоги и накинув куртку, пошла к машине, где на заднем сиденье уже ждал, поскуливая, Туман.

Подъехав к тем самым кустам, мужчина спустился к канаве, где лежало раненое нечто… зверь не зверь, человек не человек — было трудно понять. Глаза и стоны были точно человеческие, а тело… Оно напоминало очень отдалённо странное кенгуру, и всё было покрыто редкой серой шерстью. Передние конечности были несуразно малы, и существо прижимало их куда-то сбоку под рёбра, откуда медленно текла тёмно-синяя кровь.

— Есть брезент или что-то в этом роде? — быстро спросила Татьяна.

— Есть.

— Несите быстрее.

Туман бегал вокруг этого существа, надрывно скуля и повизгивая, не зная, что ему делать в этой ситуации. Существо смотрело прямо на Татьяну такими глазами, что у неё сердце заходилось от жалости.

Пока незнакомец стелил рядом брезент, она зашла со стороны головы и, приговаривая: «Не бойся, бедненький, не бойся хороший мой, сейчас мы тебя погрузим, сейчас привезём, вылечим. Ты только потерпи…», помогала мужчине завернуть его в брезент.

Существо, казалось, понимало, что ничего плохого, по крайней мере, сейчас с ним делать не будут, или просто от бессилия доверилось человеческим рукам, но сопротивления, когда Татьяна подхватила его под передние лапы, а мужчина под задние, не оказывало.

Стараясь быть, как можно аккуратнее, они погрузили его на заднее сиденье, куда завистливо и безнадёжно устремил свою морду Туман.

— Домой! — скомандовала Татьяна Туману, который тут же побежал в сторону деревни.

Дома они вынесли существо в хлев на сеновал, благо, свежего сена было вдоволь. Мужчина остался с существом, а Татьяна быстро сбегала в дом за перекисью водорода и бинтами. Рана оказалась сквозной, пуля прошла по касательной, задев только мягкие ткани. Существо стонало, как человек, но дало себя перевязать. Потом Татьяна принесла ведро чистой воды и поставила его рядом с существом, если оно вдруг захочет попить. На этом они решили оставить существо в покое, закрыв его в хлеву.

— Ничего, здесь хватает света из окна, просторно и прохладно, пусть побудет пока тут. А Вы пойдёмте со мной, всё расскажете, — сказала Татьяна незнакомцу.

В печи уже не было прежнего жара, но Татьяна всё равно поставила в неё пирог на «а вдруг», и поставила греться воду в чайнике. Показав незнакомцу, где умывальник и подав чистое полотенце, сказала: «Умойтесь и идите за стол. Будем пить чай».

4. Козя

— Понимаете, — возбужденно сказал незнакомец, — я, как только от Вас отъехал, почему-то остановился у тех самых кустов. Почему остановился, объяснить и сам сейчас не могу. Заглушил двигатель, вышел из машины. И тут в кустах шевеление, я вскинул машинально ружье. И тут выскакивает это оно. Как нажал на курок — не помню, но оно закричало человеческим голосом и упало в канаву. Я за руль и к Вам.

— Да… Что же нам сейчас делать с этим существом?

— Может, ученым передать, чтобы они его изучили?

— Учёным? Вы глаза её видели? Это же человеческие глаза и крик, как говорите, был как человеческий. А ученые ради науки бывают беспощадны, будут препарировать…

— Ну, что же Вы так об ученых-то? Тоже ведь люди, понимают.

— Понимать-то понимают, да понималка у всех разная. Сейчас чай допьём и пойдём навестить нашего питомца, как он там?

Нужно сказать, что у Татьяны от рождения было не раз выручавшее её качество: в экстремальных ситуациях на неё нападал рассудительный покой. И потом, когда всё улаживалось и становилось безопасным, вот тут-то и настигал её стресс по полной программе, или не по полной. Одним словом, боялась и расстраивалась она уже потом.

Минут через десять они уже осторожно, чтобы не спугнуть вынужденного жильца, открывали двери хлева. В сумерках на них смотрели выразительные, практически человеческие карие глаза. Существо сидело в углу на сене, опираясь на задние лапы, как кенгуру, и сложив крест-накрест передние лапы к груди.

— Господи, ты хоть скажи нам как-нибудь, что и кто ты такое? Что делать-то нам с тобой?

И вдруг Татьяна услышала внутри себя, нет, не голос, а чувство, которое она потом сама облекла в слова: «Отпустите меня. Очень прошу, отпустите меня». Это чувство внутри было так несомненно, что она тут же сказала: «Его нужно отпустить!»

— Как отпустить? Да Вы что?

— Говорю же, что обязательно нужно отпустить, может быть, у неё там дети или ещё что. Я чувствую внутри, что просит отпустить.

И тут Татьяна внезапно ясно поняла, что это существо безошибочно читает все её чувства и эмоции. И тогда она постаралась передать ему чувство сострадания и понимания. И ей сразу же стало ясно, что её сигнал дошёл, и существо всё поняло.

— Нужно дать ему какое-нибудь название, — сказала она.

— Да какое тут дашь название, это просто кракозябра какая-то. Посмотрите, до чего несуразное.

— А давайте назовём «Козя». Вроде бы и мальчика и девочку так можно назвать.

— Ну, пусть будет «Козя».