Бесплатный фрагмент - Иное начало. Книга вторая: Чертоги душ

Название: Иное начало. Книга вторая: Чертоги Душ

Автор (-ы): Серослав Амадайн

Глава 1

706 год от Перелома, 20 новня

Праздник Нового Года продолжался ещё несколько дней. Удивляло то, что сам год заканчивался тут не с первого числа первого месяца зимы, а с восемнадцатого дня третьего из четырёх зимних месяцев. Выходило аккурат посередине новня, который славился в этом мире весьма капризной зимней погодой. Мог и капель пустить, а мог и морозами ударить с метелью да пургой. Вот как сейчас например! Даже за толстыми, бревенчатыми стенами было хорошо слышно, как снаружи задувает ветер, выдавая себя заунывными звуками проносясь по холму со скалой, на котором стоял Хайтенфорт.

Хоть на улице и бушевала непогода, сковав бездельем весь мой городок, в отдельных сферах всё-таки велись работы. Плотники занимались внутренней отделкой деревом казарм и утеплением их изнутри. В Большом зале несмотря ни на что проводились школьные занятия. Потно поторговавшись с Торгасом под хмельные пары, выкупил у него двадцать слитков довольно опосредованной выделки металла, и сразу озадачил работой Михана с Мори, которым я поставил задачу изготовить двадцать добротных клинков специально для отряда фенрировцев. В большинстве своём у простых солдат были уже мечи, хоть и плохонькие, но тем не менее были. А вот у новобранцев окромя тренировочных, считай и не было ничего. Всё, что отыскалось в прохудившейся оружейной, старик Фолган, тот самый кого я не принял тогда в клятвенники, вместе с кузнецами как смогли привели и пустили в дело. Но этого было катастрофически мало. Мне нужно было что бы каждый боец Хайтенфорта был снаряжен по максимуму. Как терминатор, и никак иначе! Стандарт по оружию для каждого я установил таков: щит, меч, добротный нож, копьё обязательно. Хотел было ещё и лук воткнуть, но тут вышла затыка — стрелять из лука было дано далеко не каждому (прямо как проклятье какое-то, ей богу!). Но после рассудительных споров я таки нашёл золотую середину, и просто обязал всех мужчин заниматься стрельбой из этого оружия по часику в день. Логично рассудив, что при массовом замесе (не приведи Род случиться такому конечно!) важна будет не меткость, а просто хотя бы понимание как натянуть тетиву и не выстрелить себе в глаз. И слава Роду, многие со мной согласились. Правда это повлекло за собой хлопоты по изготовлению самих луков и стрел, но решено было мастерить пока что охотничий вариант оружия, и стрел к нему, с примитивными костяными наконечниками. Ну и пофиг! Упор делался на технику и осваивание банальных азов.

Сам же я упорно повышал свой скил как в ведении ближнего боя, так и в овладении этим немудрёным, но очень требовательным дальнобойным оружием. В стрельбе из лука важна даже самая малая деталь: постановка ног, поворот корпуса, сила рук, глазомер само собой, и прочие тонкости. Теории и корявой практики мне напреподовало немало народу, так что оставалось только всё это обточить, огранить, отшлифовать. Конечно, если бы нашёлся при моём дворе истинный мастер-лучник, то дело бы пошло несравненно быстрее. Но, маемо шо маемо!

Ввёл я и кое-что новое и для фенрировцев. Такую вещь, как закалка снегом! Ну как ввёл, скорее настойчиво предложил. Сам я этим делом заниматься не стал, потому как от природы, по натуре своей, мерзляк я был ещё тот. А вот местных, учитывая их образ жизни в извечно суровых условиях севера, я к этой теме притянул, популярно разъяснив для чего это нужно.

Первые моменты закалки почти в точности повторяли сцену из знаменитого фильма. Бойцы, горланя во весь голос дабы приободрить себя, натирались снегом. Процедуры проводились исключительно в безветренные дни. Конечно, без простуд не обошлось, но тут в дело вступали настойки и отвары Фелани. Хоть она и став снова анайлэ погрузилась в дела рода, тем не менее не растеряла свои навыки травницы, и продолжала изготавливать (сугубо при моей настойчивости!) весьма действующие отвары для профилактики оздоровления тела.

Один раз, чести ради, я всё же попробовал растереться сам, под одобрительные возгласы парней. Я даже с железной выдержкой и еле сдерживаемой дрожью нижней челюсти дошел после этого до Буртс Анайман, скрывшись с гордо поднятой головой внутри здания… Но уже там я готов был лезть в очаг хоть целиком, а волосы на теле встали дыбом как у ежа.

Короче, хоть я и старался, однако моя утончённая натура напрочь отказалась переносить холод, и всё тут. И пусть из меня заправского «моржа» не вышло, зато вместо этого я целиком посвятил себя обучению боя с мечом и щитом под чутким руководством Нойхэ. Звуки наших тренировок разносились теперь по Буртс Валле ежедневно и по много часов, что заставляло меня каждый раз после них буквально валиться от усталости, и с трясущимися ногами падать на кровать в своей комнате. Но потом я стал чередовать жёсткие тренировки с оружием с силовыми занятиями в качалке.

Не давала мне покоя и моя затаившаяся где-то внутри Сила. На тренировках с Нойхэ я выкладывался на полную, буквально до седьмого пота, однако сколько бы не пытался — вызвать эффект Силы снова я так и не смог. Варгон старался как мог подвести меня к этому, зачастую дубася тренировочным мечом от души, но она отчего-то молчала во мне.

— Ничего не понимаю! — в очередной раз попытался воззвать я к ней, и снова потерпел неудачу.

Старый капитан утёр честной пот на лбу и стандартно, в своей манере, пожал плечами:

— Ничего удивительного. Если бы всё было так легко, то таких бы бойцов было как пчёл в улье. Представляю, на что были бы способны твои каратисты, сумей они пользоваться Силой! — подняв брови и выпучив глаза проговорил он.

Я остановился и нервно вогнал тренировочный меч в специальный крепёж в полке расположенной вдоль стены в Буртс Валле, а щит в негодовании просто бросил на пол.

— А что у тебя? — я задал вопрос не глядя на старика.

Варгон присел на край разборного помоста, который мы использовали как арену для наших с ним тренировок, ну и для спаррингов фенрировцев.

— А ничего. — с безразличием констатировал он. — Если кулон Клятвы Слова и имеет к этому отношение, то мне пока что так не кажется. Хоть и за#бался знатно, признаюсь.

Я вспомнил ещё один момент за который хотел поговорить с Беспалым:

— Послушай Варгон, завязывай матюки кидать на право и на лево!

— Да затейливые словца просто, этот ваш русский мат, — Нойхэ смущённо попытался оправдаться. — Что не словечко, то всё в цель.

Я взъерошил рукой волосы:

— Есть такое дело. Да только мат — это не разговорная речь, понимаешь. Крепкое словцо должно быть в тему, а не входить в речь как должное.

— В тему? — непонимающе уставился он на меня.

— Да, в тему. Что значит — сказанное к месту. И ещё, никакого мата при детях и женщинах!

— Что, даже при брычах?

— Ты меня слышал, — настойчиво произнёс я. — Никакого мата при женщинах и детях, кем бы они не были!

Беспалый хмурил брови, сопел в две дырки, дёргал себя за бороду… Но в итоге кивнул, соглашаясь.

В зале на некоторое время воцарилась тишина. Каждый думал о своём.

— Жаль Ардо погиб. — с горьким сожалением посетовал я. — Думаю многое бы стало яснее. Его кулон сиял в момент драки с зимними волками тогда в пещере. Но возможно он не успел понять в чём дело. — я провёл рукой по лицу со вздохом. — Халди, Ардо, солдаты турима, Эвейн… Столько смертей за такой срок. Уже потерял двоих клятвенников, чёрт возьми!… А что по поводу остальных?

— Я уже проверил их. — Варгон не медлил с ответом, словно читая мои мысли. — Гонял до седьмого пота. Некоторых клятвенников чуть не убил, но Силу не применил никто из них.

— Б#я! — я присел рядом с ним и поник плечами. — Неужели и правда придётся искать ответ у Радока, в его Ратном лагере?!

— Ну, есть ещё кое кто! — капитан сделал многозначительный взгляд.

— Эквилианцы? — скептически буркнул я. — И что я им скажу: «Простите, но не могли бы вы раскрыть свои древние секреты берсерков, а то я тут включил режим убийства по случайности, а нихрена не знаю как!»

— Ммда, не думаю что сработает. — мрачно подтвердил опрометчивость такого варианта Варгон и встал на ноги. — В любом случае пока что у тебя есть дела поважнее. — Варгон посмотрел на меня. — Надо идти в ту пещеру, Янко. Хотя бы разведать.

Я отвернулся от него:

— Знаю, но… Я боюсь, Нойхэ!

Старик замер, возвышаясь надо мной своими не малыми габаритами. Даже за спиной я чувствовал его неодобрительный взгляд на себе.

— Я боюсь не своей смерти, а снова потерять людей.

Меня вдруг схватила за шиворот широкая лапа Варгона, и рывком подняла с места:

— Послушай меня, мальчик! — он приблизил ко мне лицо вплотную. — Они погибли во имя правого дела! Этот пропойца Гайрис оказался замешан в поистине тёмных делах, и ты нарушил планы кого-то могущественного настолько, что представить сложно. Не будь их с тобой — ты был бы мёртв! Твоя сестра и её дочь — тоже! Сыны Турии выполнили свой долг и погибли. Но погибли для того, чтобы ты стал большой занозой в заднице у неведомого «хозяина» и не дал ему погрузить север во тьму с лёгкой руки! — он отпустил ворот, положив руку мне на плечо. — Побед без потерь не бывает, ни в одной войне. Но такова жизнь! Если мы не разберёмся в этом деле, то чую я, что смертей будет ещё больше.

Сказав это, он резко развернулся и покинул зал. А я остался стоять наедине со своими мрачными думами.

Больше всего меня коробило, что я не могу сообщить о случившемся в Акаван. Сперва я хотел отправить послание зимоптицей Вещему Тораду, но Лобель и Варгон меня отговорили. Мой клинок оборвал ветвь древнего, и вполне себе могущественного, рода. Если даже моя информация и окажется важной, то у меня нет прямых доказательств заговора, кроме как погребённые тела в Ардановом холме. Турим и его советники могут забить болт на всё это дело, а после вскрытия карт — и вовсе отвернуться от Фортхаев. И тогда, лишившись покровительства короны, беда не заставит себя ждать. Для всех несведущих, ради сохранения тайны — солдаты погибли в бою с арданами и зимоволками, защищая анайлэ Сарану Фортхай-Булхайн и её детей. И хоть Эвейна спасти не удалось, Тамари Булхайн была спасена! Всё. Такова была легенда их трагической, но воистину героической смерти.

Хотя по сугубо моему личному мнению — я со своими людьми совершил подвиг, и спас потомков сразу двух древних родов. Правда для дома Булхайнов это ничего не меняло — их земли погрязли в распрях и раздоре. Волею случая, или божественным провидением, они сейчас испытывали то, что было уготовано землям Фортхай. Наверняка распил их владений активно начнётся уже этой весной. И это понимали все.

В один из долгих зимних вечеров в дверь торопливо вошёл один из моих людей. Это был разведчик, один из пары групп, посланных Варгоном осмотреться в округе. Он застал меня за раздумьями в кресле у камина Буртс Анайман. Его борода покрылась замёрзшими каплями, а на одежде кусками висел налипший снег.

— Мой анай! — с порога начал он, даже не стараясь отряхнуться. — Срочное сообщение! Мы выследили банду разбойников на западной дороге к тракту!

Я подорвался с места:

— Где?

— В лесу по пути, не более чем в полудне конного ходу. Эти ублюдки устроили себе там зимовку, в полуразрушенной деревне.

Я коротко свистнул и в помещение тут же вбежала прислуга.

— Еды и вина этому воину. Да очаг растопите пожарче.

Жестом предложил дозорному присесть ближе к огню:

— Присядь-ка пока, обогрейся. Так сколько их?

Продрогший воин протянул руки к очагу едва сняв рукавицы, и поставив щит, облокотив его на кресло.

— Их там человек двадцать. Нам удалось понаблюдать за ними какое-то время. Хорошо устроились, швырьё поганое! У них там в амбаре немало припасов, в том числе и зерно.

Меня словно громом шарахнуло!

— Зерно? Пшеница?

— Да. Так же у них там восемь телег и лошадей примерно с десяток.

«Ну вот и нашлось зёрнышко Арвинуса!»

— Кому-то говорил ещё? — я логично опасался засланных казачков в своём городе.

— Нет, сразу к вам.

— Молодец. Никому ни слова пока что. Там кто-нибудь остался за ними присматривать?

Служивый вскинулся:

— Обижаете, господин анай! Фраго караулит их. Мы там под высоченной елью шалаш смастерили, и оттуда, как вы говорите «партизанили». Я проведу, будьте уверены, не заплутаем. Можете не спешить, эти рахские выкормыши до весны оттуда ни ногой, видать по всему.

— Отлично! — я хлопнул по спине греющегося разведчика. — Как зовут тебя?

— Хлип, ваша милость.

— Ладно, Хлип, ты тут пока поешь и обогрейся, а мы соберёмся.

О том, что между Вилюхами и Хайтенфортом орудует банда я знал ещё до зимы. Но там было всего человек восемь на тот момент, и по разного рода причинам я упустил этот момент как-то из виду.

«Плохо! Очень плохо, Серый! Когда их было восемь — совладать с ними не стоило труда. А теперь их два десятка, и то примерно. Малыми силами не взять. С Кронком тогда повезло, но полагаю эти видели его обезглавленное тело на столбе в клетке, как раз по дороге в Вилюхи, и будут на стрёме. И откуда только людей набрали столько!?»

Вргона нашёл в трактире Фронди. Они с Хатой как раз что-то горячо обсуждали за крынкой пива. Наверное как всегда спорили о преимуществе того, либо иного оружия. В эти ленивые дни в трактире всегда было людно, ибо это было единственное место препровождения свободного времени в Хайтенфорте.

Хата увидел меня первым и дал знак Варгону. Едва тот обернулся, я поманил их на улицу. Нойхэ без промедления встал, кинул пару монет на стол, и двинулся ко мне. Хата же сперва сделал добрый глоток пива, аж по подбородку потекло, хекнув утёрся рукавом и только потом протопал за нами.

Едва мы оказались одни, зайдя за угол, я быстро пересказал им донесение Хлипа.

— Людей у них не мало. — капитан покачал задумчиво головой. — Я знаю где эта брошенная деревня. Рахи разграбили её в начале лета. Там для житья тройка домов осталась только пригодной. Луками особо не постреляешь если забарикадируются в домах.

— Ну так и они нас не ждут. Особенно ночью.

Хата ухмыльнулся моим словам:

— Пока спят можно поджечь дома. Начнут выбегать, как крысы из норы, тут-то их и рубить.

— Мужики, — я с надеждой на понимание посмотрел на обоих. — Они мне нужны живые, и как можно больше.

— Рисково! — одёрнул себя за бороду Варгон.

— Понимаю, и самому не по себе. — сказал я. — Но они многое могут рассказать. Да и в каменоломне народу не густо. А камень нам ой как нужен.

Старик задумался, а потом согласился:

— Хорошо. Соберём всех кого можно, окружим деревню. Только вот жечь дома — дело не быстрое. Поди не лето. Пока будем возиться с хворостом, нас могут обнаружить, и тогда уже крови не избежать.

— Что предлагаешь?

Варгон засунул большие пальцы рук за широкий ремень:

— Окружим и предложим сдаться.

Хата только фыркнул на предложение старого капитана, на что тот недобро на него поглядел исподлобья:

— Ты мне тут ещё пофыркай, малец! — он отвернувшись от варвара, снова обратился ко мне. — Вот слушайте как можем сделать, анай Янко…

Откладывать поимку бандитов в долгий ящик я не стал. В день задача усложнится кратно, так что посовещавшись с мужиками, решено было выдвигаться немедленно. На разборки с этой бандой я взял клятвенников и отряд фенрировцев. А что, пусть обкатку проходят! Остальных воинов оставил для охраны городка, и наказал смотреть в оба. Город по сути остался без войска и если неожиданно в этот момент нагрянет враг, то быть беде.

Фенрировцы рады были наконец проверить свои боевые навыки в деле и рвались в бой. Пришлось поумерить их боевой пыл, не хватало мне ещё бессмысленной зарубы и смертей. План предложенный Варгоном был не плох, и я твёрдо решил его придерживаться. Если дело выгорит, то и волки будут сыты, и овцы целы!

На опушке леса, в котором расположились местные разбойнички, нас встретил Фарго: здоровый мужик, с густой бородой которую зима превратила буквально в кусок льда. Он нам обрисовал ситуацию и заверил, что вся банда сидит по домам, никто никуда не отлучился насколько он мог заметить.

— Ну вот и ладненько. Кедан!

Здоровяк подъехал ближе.

— Вы с Надом берите половину людей, и обходите с запада. Лошадей бросаем здесь, могут выдать ненароком. Да и в лесу при таком снеге толку мало с них будет. Оставь пару человек охранять их. Фраго, веди!

— Как будет угодно, анай. — мужик поправил перевязь с оружием.

— Будьте на чеку, возможно разведка у них всё-таки есть. Если же нарвётесь на кого, главное не дайте ему уйти. Нужно обойтись малой кровью.

Кедан быстро отобрал людей и они гуськом двинулись по кромке леса паралельно тракту. Ну а мы, утопая в снегу по яйца, направились сразу вглубь.

— Я бы всё-таки попытался поджечь дома. В суете да неразберихе нам было бы проще. — бурчал Хата, пробираясь по сугробам.

— Угу, — промычал я. — А если они там вповалку пьяные? Сгорят к херам работнички мои, камень ты добывать будешь?

Варвар только руками развёл:

— Я просто предложил.

— То-то же. — я поправил щит за спиной и проверил как выходит клинок из ножен. Мишка посоветовал смазать меч и ножны изнутри, жиром. Так что оружие вытаскивалось легко и без единого шума. — Всё, дальше идём молча. В зимнем лесу без ветра звуки слышно далеко.

«А кстати с жиром дельная мысля! Надо ввести за положняк.»

Чем дальше мы пробирались в лес, тем меньше становилось снега между деревьями, но зато гуще становились заросли. Идти было не легко, снежный покров хоть и уменьшился, но всё равно было по колено. Пару раз воины проваливались почти по грудь в ямы да малые овраги, и приходилось их буквально откапывать. К тому времени как наступила глухая ночь и мы приблизились к окраине деревни, народ изрядно вымотался. А мороз на улице всё больше набирал обороты.

«Ох не зря я ребят закалял, ох не зря!» — думал я, глядя на раскрасневшиеся лица бойцов своего элитного отряда. Клятвенники хоть и были поопытнее, но явно уступали в выносливости фенрировцам. Вильюр вон и вовсе руки в штаны засунул греть.

«Действенный способ, нечего сказать.»

Только когда мы засели в пятидесяти метрах от первого дома, и убедившись, что все бандиты сидят по домам, я дал команду растянуться цепочкой и ждать условного знака от отряда Кедана.

Ждать сигнала, ухающего филина, пришлось около часа примерно. Это означало, что кольцо вокруг развалин деревеньки замкнулось. Теперь время пришло для исполнения плана Нойхэ.

«Ну, дай Род помощи!»

Фраго, так как был ближе к большому сараю в котором банда организовала конюшню, прокрался внутрь. Отвязав лошадей, он торопливо раскрыл воротину и выгнал взбудораженную скотину на улицу, подгоняя звонкими шлепками по крупу. Сперва всё было тихо, но храп и ржание лошадок не могли остаться незамеченными, и вскоре разбойники стали в непонятках выскакивать на улицу, спеша поймать их до того, как лошади разбегутся. Так как уже была глубокая ночь, многие спали, посымав оружие и доспехи, и теперь по двору метались мужики в накинутых наспех тулупах да валенках, с факелами в руках. Лишь у пары человек я заметил мечи, да у одного в руках было копьё.

Филин проухал снова, и мы, с заготовленными дубинами, ринулись без единого выкрика в деревню. Пока не раздались первые удары и крики боли, нас казалось совсем никто не замечал. Мы раздавали тычки и плюхи дубиналами на право и налево. Бить по голове я приказал лишь в крайнем случае. Но как оказалось, хватало и хорошего удара по ногам и корпусу. Пяток моих бойцов, с заготовленными верёвками, бегали от тела к телу и вязали незадачливых бандитов словно бычков. Пара тел лежали ничком, всё же без ударов дубиной по тупой башке не обошлось, но в целом всё шло не плохо. К тому времени как остатки банды забаррикадировались в одном из домов, на снегу лежало с десяток повязанных тел, один труп с окровавленным снегом вокруг головы, и один ещё лежал в беспамятстве уткнувшись мордой в снег.

Тяжело дыша паром я шмыганул носом и осмотрелся в неровных бликах факельного света:

— Потери есть!?

— Фальда подрезал маленько один, — откликнулся Над. — И у Нурхла ухо, что та слива, синее, — гоготнул он.

В остальном же впринципе всё обошлось. Но оставался ещё очаг сопротивления в доме.

Благоразумно став в стороне от окон, пока наши ловили перепуганных животных и зажигали дополнительные факелы, я оставаясь в тени громко крикнул:

— Кто кто в теремочке живёт!? Выходим по одному и без оружия! Первый у кого замечу даже вилку в руках — застрелю к херам собачим! Коль не выйдете, подожжём дом! Я всё сказал!

Оперевшись спиной на какой-то сарай, я устало присел на одну из чурок, что сложены были у стенки, и стал ждать.

Прошло минут десять, и я уже готов был дать команду сжечь дом, когда в следующий миг внутри здания раздался звон стали. Потом что-то громыхнуло, хрустнуло, за тем послышались вопли ужаса, сдавленный вскрик и… снова наступила тишина!

— Там явно произошло что-то нехорошее. — настороженно поглядывая на дом поделился я мыслью с Варгоном и Хатой, что стояли рядом. Хата прихлёбывал из своего флянчика, а Варгон недовольно выбирал из бороды налипший снег и льдинки.

«Поэтому я и бреюсь. Даже зимой.»

— Я бы сказал, что там кого-то только что прирезали, — ухмыльнулся варвар. — Не понимаю, чего тут нехорошего?

Я от досады сплюнул вязкую слюну в снег:

— Там какая то сволочь режет моих батраков, ёпт!

К нам подошёл Хорст, коллега варвара:

— Эти засранцы скоро околеют на морозе, — он указал увесистой дубиной в сторону кучки арестантов, которая в едином порыве сотрясалась от холода, а хор цокота зубов выбивал такую чечётку, что слышно поди до самого Хайтенфорта.

Я встал с пенька:

— Время вышло!…

И тут дверь дома распахнулась а из тёмного проёма раздался грубый и басистый голос, который явно принадлежал не маленькому человеку, да к тому же имел странный акцент:

— Я Тарталан! С кем имею честь говорить?

Варгон вдруг шагнул вперёд и заслонил меня щитом; Хата откинул фляжку в сторону (немыслимое дело!) и выхватил свои топоры; Хорст же отбросил дубину и взялся за боевой топор и щит. Остальные воины тоже ощетинились оружием, словно ожидая нападения целой армии.

— Чё б*я происходит? — в непонятках спросил я осматривая насторожившихся товарищей, что с опаской устремили взгляды в сторону открытой двери.

Пристально следя за входом в дом, Хорст ответил:

— Квилианец!

Я до сих пор только слышал об этой расе, но ни разу не встречал, и сейчас я искренне не понимал такую настороженность своих людей. Ведь нас тут считай три десятка, а он там один! Пусть даже и здоровый как бык.

— Алагат!? — раздался утробный бас изнутри дома, а потом последовало нечто вроде короткого смешка. — Произноси имя моего народа правильно! А иначе я снесу тебе голову, горец!

Варвары с Алагатских гор частенько конфликтовали с варварами равнин Эквилиана, и их нетерпимость друг к другу была известна на весь Акливион. А если честно — то к эквилианцам нетерпимо относились буквально все расы. Варвары из степей центральной части материка славились своей неуёмной жаждой битвы, грабежа, и были вольнолюбивы до безумия. Эквилианец раб — это не про них совсем. Он скорее откусит себе язык и захлебнётся собственной кровью, чем пробудет рабом хоть мгновение. А если ему перед смертью удастся свернуть шею паре-тройке врагов — так это вообще за счастье!

Создалась некая патовая ситуация, а тем временем пленники уже хором подвывали от холода. Пора с этим делом заканчивать.

Я встал и вышел вперёд. Варгон попытался было воспротивиться, но я взглядом быстро напомнил ему, кто здесь анай.

— Эквилианец! — я чуть развёл руки в стороны, держа их на виду и давая понять что не собираюсь хвататься за оружие. — Я Янко Фернидад Фортхай! Я анай этих земель, и хозяин того зерна, что ты и твоя банда украли с полей. Это принесло мне ворох проблем, но что случилось — то уже случилось, и назад не воротишь. Выходи с миром, и даю слово — никто тебя не тронет! — я повернулся и осмотрел согнанных в кучу пленных. — Ну, если ты конечно не главарь этой шайки!

Тяжёлая поступь по бревенчатому полу возвестила что мои убеждения и угроза в голосе не прошли даром. Так я думал…

Едва эквилианец вышел в свет факелов, как у меня челюсть отвисла и затерялась под ногами. Это было!… Это был!… Воу! Вот это я понимаю! Вот это габариты!!!

Выйти в двери, кроме как боком и низко пригнув голову, эквилианцу было без вариантов: роста метра два с хорошим лишком; ширина плеч — косая сажень; широченная грудина и мощный торс громоздились на столбоподобных ногах пятьдесят какого-то там размера. На полуголом теле бугрились тугие мышцы, обтянутые медного цвета кожей. Длинные, чёрные волосы в беспорядке разметались по плечам и лицу. Однако они совсем ему не мешали окинуть мрачным взглядом окружающих. В пляшущем свете факелов его глаза опасно блеснули.

«Такому качку в сплетение явно не пробить! Да и вообще, таких только с ружья валить! При чём в упор! Ну или как вариант — с арбалета строго в голову. Других вариантов я не вижу.»

На нём не было толком никакой одежды, что его походу ничуть не смущало даже зимой. Из доспехов присутствуют только наплечники, наручи и щитки на голень поверх меховых сапогов. На плечах была видна меховая накидка. Всё. На широкой перевязи, что стягивала мощную грудь, за спиной висел громадный двуручник. Мечом я бы это не назвал, скорее приспособление для убийства драконов, и никак не меньше.

Осмотревшись, он уставился на меня, от чего, признаюсь, меня передёрнуло.

— Их командир и его помощники сейчас летят на праведный суд к богам… — он покосился на дом у себя за спиной, а я в этот момент крепко выругался.

— Я так понимаю, ты и есть молодой анай? — он отточенным жестом откинул волосы назад, нахлобучив меховую шапку. — Других мальцов я тут не вижу. — эквилианец оскалился. — Ну кроме вот этого мальчика-алагата.

Хата только презрительно сплюнул в его сторону.

— Проявляй уважение к господину анаю, — прорычал Варгон. — А иначе мне придётся укоротить твой длинный язык.

Эквилианец громко, во весь голос, расхохотался Беспалому в лицо:

— И как ты это сделаешь, старик?

Варгон потянулся к мечу и шагнул вперёд.

«Тааак, вечер перестаёт быть томным!..»

— Стой Варгон! — вмешался я. — Я дал слово, что его не тронут, и пока что я его не отменял.

Капитан угрюмо посмотрел на меня, но его меч остался в ножнах.

Я подошёл чуть ближе к эквилианцу:

— Я предлагаю тебе, сохраняя оружие, добровольно отправиться с нами в Хайтенфорт. Обещаю, никто тебя и пальцем не тронет. Я хочу с тобой поговорить и прояснить кое-какие обстоятельства. Но думаю это лучше делать за кружкой подогретого вина и в тепле, не так ли?

То, что здесь оказался эквилианец, по факту ни в какие ворота не вписывалось! Судя по его манере поведения, ну не тянул он на простого разбойника. Я страстно хотел узнать — что он забыл в моих землях, и как оказался среди этих зернокрадов?

«Бьюсь об заклад — простым разбоем тут и не пахнет!»

Глава 2

Как бы эта детина не храбрился, но он понимал в каком щекотливом положении оказался. Пяток натянутых луков, с десяток копий и толпа здравых мужиков при оружии могут убедить кого угодно. Тарталан не стал испытывать судьбу и согласился проследовать в город без вы#бонов. Казалось, сложившаяся ситуация его вообще не волнует ни грамма. Он молча брёл по сугробам в окружении моих воинов, которые взяли его в круг и ни на секунду не упускали из виду. Воины держались от него на расстоянии, словно от прокажённого. Эквилианец только посмеивался, взирая с высоты своего роста на столь пристальное внимание к своей персоне.

Уходили из деревни не с пустыми руками. Пойманных лошадей не долго думая впрягли в телеги, загрузили зерном (которое кстати из-за неправильного хранения этими дебилами естественно стало портиться), мороженным мясом, пушниной по мелочи, и прочим нехитрым разбойничьим скарбом (куда ж без мародёрки!), и двинули в путь. Те целые дома, которые послужили прибежищем разбойникам, я всё же приказал сжечь. Свято место пусто не бывает! Какая-нибудь залётная банда могла вполне себе снова облюбовать это место в лесной глуши, а оно мне надо?

Перед уходом я, Хорст и Варгон заглянули в дом из которого вышел к нам Тарталан. Едва перешагнув порог я сразу наступил на какие-то окровавленные лохмотья и ощутимо почувствовал запах крови. К её тяжёлому, с металлическим привкусом, запаху я уже попривык, как впрочем и к ужасному виду трупов после боя. Но то, что нам открылось при свете факелов, поразило даже моих повидавших жизнь спутников!

«Эквилианец походу ручки вытирал от крови теми тряпками у порога…»

Шесть изувеченных трупов лежали разбросанные кто где. Создавалось впечатление, что их будто бы мяли и ломали в каком то неестественном процессе, а после — попроламывали головы. Трое из мертвецов были разрублены чуть ли не на пополам и кровь из них залила почти весь пол в доме. Поэтому запах крови и испражнений чувствовался даже при открытых дверях. Один из убитых, с развороченными челюстями и смятой головой, застыл в неестественной позе, зажав в смутном подобии рта край разломанного пополам стола. Такое ощущение, что он хотел откусить кусок от него, и ему в этом деле подсобили, дав как следует по затылку. Да только дали так, что череп треснул и лоб выдвинулся вперёд, превратив глазницы в узкие щёлочки. И так было со всеми. Ни одного трупа с целой головой не было. Их будто бы мяли, ломали, скручивали и топтали…

Мы втроём переглянулись между собой.

— Не выпускайте из поля зрения этого монстра, ни на секунду!

Хорст и Нойхэ синхронно кивнули в ответ.

Само собой колесно-гужевой транспорт не мог нормально двигаться по таким сугробам и пришлось пленным разбойничкам нехило поработать, проталкивая гружёные телеги по снегу, выискивая проходы между деревьев и заснеженных кустов подлеска. Из-за этого пришлось двигаться не напрямую к нашим лошадям на опушке, как мы шли сюда, а сначала выйти на дорогу пролегающую от Хайтенфорта до Вилюх. Не сказать что там тоже было мало снега, но кое что редкие санные упряжи накатать уже смогли, и едва мы вышли на дорогу дело пошло веселее.

Добравшись до своих лошадей, мы без задержек двинулись дальше в путь. Всем хотелось поскорее добраться до тёплых жилищ Хайтенфорта, а не маяться на грёбаном холоде ночью.

Когда проезжали столб с клетью, в которой лежали замороженные, припорошённые снегом остатки Кронка с его отрубленной головой, то многие пленники оценили свои перспективы и это воодушевило их толкать телеги с ещё большим усердием. Эквилианец, заметив на клетке табличку с надписью кто и за что тут покоится, невзирая на окрики конвоиров и предупреждения, прищурился и двинулся прямо к ней. Я дал отмашку не мешать.

Тарталан, приблизившись в плотную, в пол голоса прочитал написанное и рассмеялся:

— И этот ублюдок портовой шлюхи собирался вами командовать? — он посмотрел на толпу пленных бандитов, потом снова на костяки. — Тупой болван.

Сказав это, он смачно плюнул на труп и пружинящей походкой направился прочь от обледеневшей клети.

«Вот даже как? Интересно.»

Бредя по заснеженной дороге и жуя верхом на лошади кусочек вяленного мяса, я раздумывал о многом. Разговаривать на крепчающем холодном ветре не хотелось совсем, да и устал как собака. Я вспоминал прожитые дни в этом мире; всё пережитое, которое за столь короткий срок оставило по себе неизгладимую память как в моей душе, так и на теле; всё набирающие обороты события и навалившийся груз проблем.

«Зачем это всё? Какова истинная цель моего нахождения здесь, занимая это место? Почему именно я, а не Мишка к примеру, занял тело анайского сына? И самое наверное главное — каким боком тут могущественное божество моего мира!? Каким образом сам Род, высший бог в древней славянской вере, вышел именно на меня?… Как по мне, так в этой истории было слишком много белых пятен и я чувствовал непреодолимое желание раскрыть эти тайны…»

— Рахи!!!

Крик одного из солдат мгновенно вывел меня из философских раздумий. В сумраке зачатков раннего утра, справа от полей в предместьях моего города, из леса, нам на перерез хлынула тёмная волна! Поначалу было непонятно как они так быстро двигаются по снегу, но потом мы увидели. Рахи, в массе своей, передвигались на каких-то тварях злобно подвывающих и тявкающих голосами на подобие шакалов на всю округу.

— К бою!!! — скомандовал я вынимая оружие. — Нурхл, раздать оружие пленникам!

— Но мой анай…

— Быстро я сказал! — рявкнул я, зло бросая взгляд на засомневавшегося в моём приказе клятвенника.

Это решение я принял полностью не опасаясь ничего. Какой смысл им бить нам в спину, когда рахи на такой местности догонят любого кто попытается сбежать едва расправившись с нами. В совокупности нас сейчас было больше сорока человек, и у нас были шансы отбиться. Но если пленные побегут или останутся с голыми руками без оружия, то нас всех ждёт смерть! Рахам не составит труда при этом отрядить десяток своих бойцов и настигнуть беглецов на заснеженных полях. До ближайшего леса слева километра два-три. Пешему ни в жизнь туда не добраться быстрее рахов.

Быстро освобождающиеся от пут бандиты в спешке стали хватать с одной из телег любое оружие что попадалось под руку. Четверо из пленников всё-таки попытались дать дёру, но по моему кивку их быстро расстреляли из луков в спину.

— Не пытайтесь бежать! — сурово всматриваясь в лица бывших бандитов прокричал я. — Эти мрази вас догонят и прирежут как скот! Щиты и копья на передний фланг! Конные — за мной! Быстрее!!!

Люди, суетясь и меся ногами глубокий снег, занимали места. В неровном строю теперь стояли плечом к плечу солдаты Хайтенфорта и недавние пленённые бандиты. Бессмысленность бегства осознал уже всяк и каждый. Единственный шанс выжить сейчас — сражаться вместе!

Когда мы верхом рванули назад и в сторону, отдаляясь к лесу от замерших в непонятках из-за такого маневра бойцов, я только успел бросить взгляд на Кедана и кивнуть ему. Надеюсь он понял, что я просто хочу набрать разгон и вклиниться в ряды противника сбоку пока он завязнет в ближнем бою с оставшейся пехотой.

Слава богам, рахов было по прикидкам не больше чем нас, но почти все они были верхом. Я уже различал их перекошенные в боевом кличе морды и оружие. Их тяжёлое дыхание, оскаленные морды и акулий взгляд поблёскивающих в сумерках глаз, только укрепили моё убеждение — сейчас решится если не всё, то многое!

Рахи мчались без боевых воплей и улюлюканий, словно бесшумные посланники Смерти за нашими душами! Когда до них оставалось не больше сотни шагов, полетели первые стрелы с обеих сторон. Вот здесь то и сыграла свою роль не точность, а наличие в руках лука и способность из него выстрелить. Раскидывая снег десятками лап тварей на которых они восседали, рахи неумолимо приближались. Вздох изумления и ужаса пронёсся по рядам воинов при ближайшем рассмотрении этих монстров, которых рахи использовали в качестве верхового транспорта: рогатая голова напоминала бычью, морда была приплюснутой, навроде как у летучей мыши, и с двумя клыками на нижней челюсти; поросячие глаза узко посаженные друг к другу; широкая грудная клетка; короткие, но толстые лапы по форме напоминающие кошачьи; тело невиданных зверюг покрытое тёмной шерстью было небольшим но выглядело мощным, с широкой костью.

Из-за глубоких сугробов и раннего разгона, рахи явно не расчитали расстояние, и приближаясь к нам, они начали терять скорость из-за усталости этих… свинорылых тварей, на которых они восседали.

Мы на лошадях успели отойти от основных сил метров на пятьдесят, когда раздался звук столкнувшихся. Над заснеженными полями раздались первые крики умирающих людей, визжание насаженных на пики свинорылов, ор рахов и треск ломающихся копий. Не теряя более ни секунды, наша конница с дикими воплями ринулась во фланг неприятеля.

В виду малого расстояния и проклятого снега нам тоже не удалось набрать приличный разгон, но хоть что-то. Столкнись мы напрямую находясь в строю, это было бы стопроцентное поражение, потому как лошади под нами сходили с ума и не хотели слушаться. Однако когда мы отошли, они подуспокоились, что позволило вернуть их под контроль, и это позволило нам перейти в галоп и атаковать рахов.

Дальше началось сплошное месиво!…

Своё копьё я вонзил в первого же рахского всадника, а точнее в его рогатую тварь. Завизжав, будто подрезанная свинья на бойне, тварь дёрнулась вместе со своим свинорылом и мне пришлось выпустить древко оружия, глубоко засевшего в теле раха. Не теряя ни секунды я выхватил меч и стал рубить им на право и на лево. Не имея навыков сражаться верхом, я замалым не рубанул по голове свою же собственную лошадь. Словно почуяв мою неопытность, Явла стала дёргаться как обезумевшая. Матерясь на все лады от души и мысленно молясь дабы не выпасть из седла, я снова и снова опускал меч на низких всадников, попадая буквально куда попало. Варгон рядом со мной действовал куда как умело, и орудовал мечом и щитом одновременно, управляя лошадью одними лишь коленями. Я же по понятным причинам так не мог, и поэтому щит так и остался висеть за спиной.

Зазевавшись на секунду, в следующий миг получаю увесистым дубиналом в грудь, отчего меня с седла как х#ем сдуло. Кувыркнувшись через круп лошади, падаю в снег и еле успеваю отползти в сторону от мелькающих перед носом копыт. Раздаётся звук хлёсткого удара и Явла с хрипом падает в снег с размозжённой мордой, едва не придавив меня. Падая, я едва не умудрился выронить клинок. Не успев толком подняться на ноги, кидаюсь вперёд, вонзив меч в открытый бок очередной рогатой твари. Наконец снимаю со спины и беру в руку щит. Рах легко спрыгивает с заваливающейся набок хрипящей скотины и тут же атакует в отместку. Принимаю удар на жёсткий блок щитом, и бью его ногой в грудь, благо высоко подымать ногу не приходилось — рахи невысокие существа сами по себе. Рах делает шаг назад и спотыкается падая на спину, а дёргающаяся в конвульсиях Явла попадает копытом ему прямо в лицо. Оглушённый, с развороченной челюстью, он не успевает очухаться, а мой клинок уже опускается ему на шею. В суматохе боя вокруг кручу головой, и вижу как Варгон что-то орёт глядя на меня, но шум стоит такой, что я его не слышу. Он одним ударом добивает противника и тычет мне за спину. Резко оборачиваюсь, тут же на меня с размаху наваливается своими передними лапами тварь. Она без затей просто вдавливает меня глубоко в сугроб, и только это спасает моё лицо от клацнувших в миллиметрах клыков. Снег засыпает мне лицо, забивается в рот, тварь стоит на груди и не даёт вдохнуть. Я чувствую что начинаю задыхаться, вылезти из-под неё у меня нет никаких шансов. Мощные челюсти распахиваются, что бы поставить точку в моей жизни в этом мире, просто раздавив ими мою голову… Вдруг надо мной мелькнула широкая полоса стали, разрубая вертикальным, мощным ударом, пасть рогатого монстра и часть уродливого черепа. Кровища хлещет во всё стороны и туша заваливается набок, освобождая меня. Копашась и хрипя, словно загнанный вепрь, пытаюсь встать на ноги. Рука нашарила в кровавом снегу рукоятку меча, но сил почти не осталось. Ошалевшими глазами осматриваюсь вокруг и получаю острием копья в голову по касательной. Лямки шлема с треском рвутся и он слетает с головы. Вижу как рах на свинорылом скакуне отводит копьё для нового удара. В изнеможении и отчаянии хватаюсь рукой за наконечник, подтягиваясь к нему, и тут же получаю в челюсть ногой, одетой в башмак с жёстким носом. Хрюкнув, повисаю на копье всё ещё вцепившись мёртвой хваткой. Из разбитого носа и рассечённой верхней губы хлещет кровь. Я уже не понимал что происходит и абсолютно потерял ориентацию в пространстве. Всё смешалось в кучу: вопли рахов и их свинорылов, крики голосов людей и лошадей, звон стали о сталь и треск ломающихся щитов и копий!

Вдруг вижу как здоровая лапа хватает за шкирку раха и легко выдёргивает того из седла. Рах пытается вырвать копьё из моих закоченевших рук, но не успевает. Широченный меч одним взмахом разрубает того пополам, а потом и его свинорыла.

Дальше на глаза наползла пелена, и я уже ничего не видел. Только слышал шум идущего вокруг меня боя. В итоге я просто упал лицом в снег от бессилия. Я не мог даже голову поднять. Даже просто пошевелиться!… Я приготовился умереть.

Понятия не имею сколько ещё так пролежал. Время для меня потеряло какой либо смысл. В какой-то момент я просто понял, что шум битвы стих. Его заменили звуки стонов раненых, предсмертные хрипы свинорылов и их хозяев.

Меня подняли пара рук, кто-то убрал налипший кровавый снег с моего лица и сунул мне в рот горлышко, по которому потекла внутрь огненная жидкость. Тангорский снак поправил моё плачевное положение, вернув сознание подошедшее к краю пропасти. Вырвав у неведомого добродетеля из рук флягу, я с жадностью сделал ещё пару добрых глотков.

Туман с глаз рассеялся и я увидел перед собой бородатое лицо Хорста. Он ухмыльнулся и громко сказал с улыбкой, оглянувшись назад:

— А наш анай то, жив!

Раздались нестройные одобряющие возгласы моих людей. Мужики приветствовали своего аная. Все, кроме остатков бандитской шайки.

Но радость своих воинов я не разделял. Оглядевшись, я просто обомлел от места свершившегося боя. Среди крови, трупов рахов и свинорылых тварей, я увидел мертвые людские тела со следами ужасных ран. Их мертвенно пустой взгляд на лицах, у тех у кого они остались целыми, ввергнул меня в отчаяние.

Схватив Хорста за куртку на груди, я рывком встал на ноги и заглянул ему в лицо:

— Сколько!?

Алагат непонимающе уставился на меня.

— Сколько наших погибло? — прохрипел я.

Хорст помрачнел и не став отводить взор ответил:

— Двенадцать наших и девять пленных. И то потому, что они стояли в задних рядах.

— А рахи? Всех убили?

— Нет. Остатки рахов бежали.

Крик ярости и боли вырвался из моей глотки. Я орал и матерился, проклиная на чём свет стоит всех подряд; пинал снег и трупы рахов; в праведной злобе рубил в фарш головы свинорылых тварей; и вообще творил полную дичь в беспамятстве от накрывшего меня психоза.

Люди, столпившиеся у телег, терпеливо ждали пока меня отпустит. Одни как ни в чём не бывало перекусывали, другие перевязывали раны себе и другим, тем кто не мог этого сделать сам. Варгон, искоса поглядывая на мои метания, занялся с парой человек мародёркой. Всё что могло ещё пойти в дело — снималось, забиралось и отправлялось на телегу.

В город мы заехали когда уже полностью рассвело. Со стороны наш потрёпанный отряд выглядел как шайка оборванцев получившая где-то знатной пи#ды. Лишь накидки с гербом рода Фортхай, изрядно разодранные и в крови, говорили о том, что по городу движутся свои, волоча в крайней телеге скорбный «груз двести».

Как водится, меня встречала вся семья на внутреннем дворе. На взволнованные вопросы, я лишь качал головой и отвечал, что все разговоры после.

Я чертовски устал…

Спал я как убитый, и вопреки всем моим ожиданиям, во сне меня совсем не мучили кошмары, как я ожидал после такой-то битвы. Может кто-то и скажет потом, что это была просто стычка двух небольших отрядов, лишённая эпичности битвы многотысячного войска. Но для меня — эта стычка стала переломной в моём сознании, и моей судьбе. Именно сегодня я осознал, насколько серьёзной опасностью являются рахи, и насколько жёсткая жизнь ждёт меня в этом мире.

Проснувшись глубоко за полдень, я приказал собраться горожанам на площади и привести туда оставшихся бандитов. Перед воротами донжона сложили огромный погребальный костёр, на котором ровными рядами были уложены истерзанные тела. Я в смешанных чувствах посмотрел на них.

«Мда… Рахи показали свою истинную сущность. Силу, с которой безусловно стоит считаться.»

Взяв из рук Хаты факел я обвёл взглядом всех собравшихся.

— Сегодня, — громко начал говорить я, — мы впервые столкнулись с действительно грозной силой! Рахи были подготовлены и атаковали нас дерзко и без страха! — я сделал паузу, давая людям осмыслить всю серьёзность ситуации. — Но люди сдержали натиск этих тварей! Этот крупный отряд рахов, не повстречайся мы с ними, могли бы наделать большой беды в округе, и погубить много народу! Они хотели сжечь ваши дома, убить, пленить наших женщин, детей и стариков! И сегодня мы показали им, что северный оплот Турии, славный город Хайтенфорт, жив и им не по зубам!!!

Дружный рёв преисполненных доблести и чести голосов взорвал тишину. Воины подняли вверх клинки, потрясая ими в морозном воздухе и выкрикивая лозунги:

— Фортхай!!!

— Слава роду Фортхай!!!

— За Хайтенфорт!!!

Я медленно приблизился к костру, и обойдя его по кругу, поджёг в нескольких местах. Языки пламени сперва несмело лизнули хворост, но с каждой секундой огонь всё уверенней начинал пожирать сухое дерево пролитое небольшим количеством масла. Запах сгорающих тел распространился на весь городок, словно погребальная песня героям, павшим с честью!

Когда народ стал расходиться, связанных заново пленников, кроме естественно Тарталана (этого вязать не было смысла, он спокойно наблюдал за действом скрестив на груди руки), выставили неровным строем под прицелом лучников со стены. Любое не аккуратное движение с их стороны, и неразумный поймает с пяток стрел.

Я прошёлся вдоль ряда хмуро взирающих на меня разбойников, стараясь что-то рассмотреть в их глазах и лицах. Что я там хотел увидеть? Наверное хоть толику раскаяния и, в немалой степени, вины.

— То, что вы помогли отбиться от рахов, делает вам честь! — сурово осматривая их объявил я. — Но то, что вы промышляли разбоем на моих землях — достойно наказания.

Бывшие разбойники молча опустили головы.

— На колени!

Пленённые один за другим падали на колени, а тем кто не спешил выполнить приказ, помогли древками копий.

Я вытащил меч и подошёл к первому из них. Вокруг все замерли и затаившуюся тишину нарушал лишь яростный треск пламени погребального костра у меня за спиной. Эквилианец с мрачным видом пристально наблюдал за разворачивающимися перед его глазами событиями. Варгон, Хорст, Хата, близнецы и мои близкие и приближённые — все они замерев ожидали, что же произойдёт дальше…

— Подними голову. — приказал я первому.

Мандражируя то ли от холода, то ли от страха, мужик немигающие взглянул на меня. Сальные волосы слипшимися прядями обрамляли его грубое лицо, а чуть посиневшие губы сжались в тонкую полоску. Мужику было явно лет за сорок, но опять же таки — сложно судить о возрасте в этом мире.

— Полное имя и откуда родом. Врать не советую, это легко проверить. — блефовал я.

— Фидульф, сын Горваста. Из Мидстана, господин. — дрожащим голосом ответил он.

Я кивнул:

— Желаешь ли ты вступить в ряды защитников Хайтенфорта, Фидульф, сын Горваста?

Мужик от неожиданности поставленного вопроса замялся было, но покосившись на мой меч в руке, быстро закивал:

— Желаю… мой анай!

— Клянёшься Словом?

— Клянусь Словом!

Я одним движением разрезал путы на его руках:

— Принимаю твою клятву!

Приблизился к следующему. Этот был помоложе, лет тридцать пять, может даже меньше. Крепок на вид, взгляд не бегает. Можно будет даже в Фенрир отдать его.

— Имя.

— Ромви, сын Лана, кузнеца из деревни Тропки, с юга.

«Южанин? Далеко же тебя хрен занёс.»

— Желаешь стать защитником Хайтенфорта и рода Фортхай?

— Желаю, мой анай. Клянусь Словом!

Я разрезал верёвки:

— Служи с честью, Ромви, сын Лана!

Так я подходил к каждому и давал ему право выбора. На очередном пленнике, когда я уже стал проговаривать заученную реплику, он вдруг плюнул на меня и злобно прошипел:

— Сдохни, Фортхай! Никогда сын…

Договорить он не успел, потому как я просто воткнул ему в горло клинок и с хрустом провернув, вытащил. Дёргаясь в конвульсиях и заливая горячей кровью снег, тот завалился назад. Его недавние подельники только отшатнулись в стороны от него, в ужасе косясь в мою сторону.

Я спокойно подошёл к следующему:

— Имя…

Больше никто не отказывался.

Закончив с церемонией принятия присяги, я распустил всех по своим делам. Самых молодых из новичков определил на освободившиеся места в казарме фенрировцев. Остальных предоставил под попечительство Беспалого и капитана Рона, а сам отправился к себе в комнату и завалился спать дальше.

На удивление мне снова не снилось ровным счётом ничего! Я до утра проспал как младенец. И когда Эль по моему наказу растолкала меня ранним утром, я чувствовал себя намного лучше. По крайней мере морально. Усталость в мышцах естественно никуда не ушла, но это уже мелочи. Я больше переживал за своё психологическое состояние. Местная жизнь ломала моё истерзанное сознание буквально через колено, заставляя нахрапом перестраивать его под реалии Акливиона.

Проглотив лёгкий завтрак, я как следует размялся и от души попотел в качалке, не взирая на ноющие мышцы во всём теле и подраспухшее лицо от рахского удара ногой. После этого я прошёлся по городку, заглянул в казармы, где уже трудились плотники заканчивая внутреннюю обшивку стен пока фенрировцы тренировались снаружи. Под густым, падающим крупными хлопьями, снегом прошёлся по постам на стенах, убедившись что все на местах, а маленькие, тесные сторожки отапливаются глиняными жаровнями. После посетил конюшни и пристроенное к ней наспех небольшое, но тёплое, из добротных сосновых брёвен, общежитие для простых солдат. Воины встретили меня повскакивав с мест и вытянувшись в струнку. Всякие там поклоны и хвалебы, для военных, я упразднил. Убедившись что и тут порядок, я неспешным шагом вернулся в Буртс Валле.

Весь в снегу войдя в Большой Зал, я с непонятной тяжестью на сердце расположился в отцовском кресле и прикрыл глаза.

— Неплохой финт с фигуркой ты придумал, — раздался в тишине знакомый голос.

Я дёрнулся от неожиданности:

— Род!?… Но как ты… Тебя могут увидеть!

Бог, заложив руки за спину и игнорируя мои тревоги, медленно прохаживался по залу, осматривая его.

— Не плохо тут у тебя, — кивнул он заинтересованно. — Не хватает только полотен с гербом и каких-нибудь исторических гобеленов, или на худой конец хотя бы картин! Уютно, но мрачноватненько как-то. — прицокнул он языком.

Я в недопонимании уставился на него:

— Я сплю?

Род улыбнулся краешком губ:

— Вовсе нет! Твоя хитрость сработала, что придало мне немного сил и позволило материализоваться. Хотя конечно, признаюсь, не надолго. Это капля в море от моего былого могущества. Ммда… Кстати! — Род задумчиво повернулся ко мне. — Почему Дед Мороз?

Я очевидно пожал плечами:

— Так звёзды сошлись! А что, это имеет значение?

Бог кривясь как после лимона покачал головой:

— Мороз — это один из Хранителей Природы в твоём старом, мире. Теперь у нас с ним стоит дилемма…

— Не понял? В смысле «с ним»?

Род с хитрецой окинул меня взглядом:

— Ты же в курсе что Акливион пронизан потоками Силы?

Я кивнул:

— Конечно. У меня кстати по этому поводу тоже дилемма и мне не помешала бы помощь в этом вопросе.

— Об этом не сейчас. — обломал меня Род. — Так вот, на переломе года, Сила в Акливионе становится весьма… как бы это сказать — продуктивней что ли. Короче, — видя моё полнейшее недоразумение решил объяснить Род. — Своим ритуалом, а празднование Нового Года есть суть ритуал, ты привёл в этот мир Мороза. Это не значит, что он исчез из твоего мира! — выразительно подняв палец поспешил пояснить бог. — Ритуал создал точную копию Мороза. Такую, каким его представляют в твоём мире.

Я понимал, что явно ничего не понимаю. Каким образом такое вообще возможно? Невинный праздник обернулся в нечто большее!? Моя затея с фигуркой на ёлке была чистой импровизацией, и максимум на что я рассчитывал — хоть немного воодушевить Рода!

Явно слыша мои мысли, Род наставительно произнёс:

— Запомни, в мире, где Сила является его неотъемлемой частью — любой ритуал имеет вес!… Если конечно подойти к делу ответственно и с душой. — тут же уточнил бог. — На этом основана пресловутая Клятва Слова, и даже та — которую ты взял с тех людей.

Я поморщился, вспоминая что пришлось сделать с тем бандитом, который отказался.

— Тебя гложет совесть за то, что ты сделал?

Я тяжело посмотрел на бога:

— Не без этого, — хмуро ответил я. — Больше всего мне не понятен его мотив такого поведения. — моё раздражение выплеснулось наружу. — В этих землях шныряют отряды рахов, арданов, зимних волков и прочей нечести, а людям лишь бы пограбить под шумок захиревшее владение. Неужели они не понимают, что этим самым ослабляют туримас и играют на руку тем же рахам! Если дать им развернуться в полную силу, то не выжить никому в этих землях! Ведь так уже было, но видно память коротка. Нужно наоборот сплотиться, строить мощные укреп-заставы, бастионы, крепости. Обучать людей в конце концов! Что толку от обилия земли, если ты не можешь носа высунуть без крови что бы её засеять?

Род молча прохаживаясь по залу терпеливо выслушал меня.

«И отчего мне кажется, что торчащий сучок на бревне стены представляет для него больший интерес, чем моё негодование!?»

— Не делай скоропостижных выводов если тебе всего лишь кажется! — грозно обратил он свой взор на меня. — В былые дни я слышал одновременно миллиарды просьб, жалоб и стенаний, при этом успевая заниматься иными важными делами.

Бог вдруг замер, словно замёрз, а потом очнувшись торопливо заговорил:

— Мне больше нельзя тут задерживаться, время для воплощения подошло к концу. С Морозом разберусь. Придётся ему найти место в Акливионе… хотя этот финт ушами может потянуть за собой ворох проблем. Ну да ладно!… Ах да, чуть не забыл. — опомнился он. — Эти твари, рахи — не стоит их недооценивать. Я пока что про них мало знаю, но их злобную суть чую определённо. Что-то в них меня настораживает, но пока не могу понять что… Ну всё Серый, бывай!

Мгновение, хватившего лишь на то, что бы я моргнул, и я снова сидел один в зале.

— Мне надо крепко выпить… Даже пожалуй нажрусь!

Тангор открыл не сразу, отчего я было подумал, что он в стельку пьян. Отчасти его понять можно было, а чего ему ещё делать? Для его народа зима на равнинах совсем неподходящее время года. Их горы расположены хоть и севернее, но всё же они подгорный народ, а там ни снег, ни морозы с метелью им не грозят. Хотя в моём мире их холода ни грамма не смущали насколько я знаю.

Вот и сидит Каменюка дома…

— И почему я не удивлён? — буркнул он, едва увидев кто это к нему пожаловал и торопливо приглошая меня жестом войти внутрь.

В доме натоплено было будь здоров, так что я сходу распаковался, сложив вещи на ближайшую лавку и распустил ворот.

— Так, чем обязан такой чести, господин анай? — с серьёзным видом задал вопрос тангор.

— Когда я в твоём доме, можешь обращаться ко мне просто по имени. — хмуро ответил я, потирая холодные руки. — В жопу эти титулы и прочие плебейские расшаркивания.

Тангор хмыкнул:

— Да я смотрю, мне в пору лезть в подвал? — Айтен толсто намекал, использовав свою проницательность.

Я кивнул:

— Давай тангор, крой поляну от души! Компенсируешь потом со склада если что.

Тангор гневно насупился:

— Обижаешь, анай. Я не поберун какой. Что я, не накрою стол для гостя?!

Я поспешил успокоить его:

— Не бери в голову, мастер Айтен, то я так, на всякий случай ляпнул.

Каменюка смягчился лицом и начал суетиться по дому, ставя какие есть явсва на стол. Самым последним предметом сервировки поляны Айтен со стуком поставил на стол запотевший кувшинец с узким горлышком, литра на два по виду.

— Айтен, а почему ты сказал что не удивлён, когда открыл мне дверь?

Тангор нарезая ломтиками солонину буднично ответил:

— Дык ты бы видел своё лицо со стороны, когда костёр жёг и эту швонь принимал в воинство. К тому же наслышан про саму битву. — тут тангор сжал свой немалого размера кулак. — После такого, грех не выпить, а мой снак — лучший в округе лекарь после такого дела! Тут уж будьте уверенны.

Добрая закуска, славный хмель и неспешный разговор с тангором сделали своё дело. Груз смертей моих людей и убийство того бандита, лежавший тяжёлым камнем на сердце, стал ощутимо легче. Айтен оказался на удивление чутким и благородным слушателем когда я высказывался о тяготеющей меня ответственности за погибших. Каменюка с чувством, с толком, с расстановкой разъяснил и убедил меня, что здесь моей вины нет, и что меня никто не винит из простых людей. Даже родственники погибших. Такова жизнь на севере и люди, проживающие в этих опасных землях. Как бы это странно не звучало, но они знают, что могут умереть в любой из дней. Не проведи я мобилизацию тогда, и сегодня Хайтенфорт мог бы быть уничтожен, или по крайней мере все ближайшие деревни. Дать бой такому отряду рахов просто некому было бы. Вылазка в лагерь бандитов тоже сыграла в этом не последнюю роль. Без них мы несомненно пали бы в бою. Тангор даже, хоть и кривясь, одобрил мой ход принять оставшихся разбойников в армию Хайтэнфота.

— Кстати, — осоловело глядя на раскрасневшегося тангора сказал я. — Хочешь, я спою тебе песню горного народа?

Удивлению Каменюки не было предела:

— Вот уж не ожидал! Интересно было бы послушать.

Я утёр губы рукавом, выпрямился, собираясь с мыслями и запел:

— Мы бредёёём сквозь Мглистых Гор хребееет, в пещеры гдеее не брезжит свееет…

Пока я пел эти строки из известного фильма моего мира, тангор завороженно слушал. В какой-то момент он даже закрыл глаза и словно ушёл в себя, наверняка уносясь мыслями в свои родные горы Торгадории.

Когда я закончил петь, Айтен тяжело вздохнул и плеснул снака по полной.

«А видать за душу взяло тебя, тангор!»

— Скажи мне, мастер Айтен, — решил я наконец то копнуть поглубже. — Как ты здесь оказался?… Я имею ввиду — отчего не живёшь со своим народом?

Каменюка после моего вопроса долго сидел уставившись отрешённым взглядом в пустоту. Я не торопил его и встав, подкинул в очаг дровишек, терпеливо ожидая ответа.

Наконец Айтен заговорил:

— Когда-то я был третьим сыном одного из членов Совета Старших. У меня не было амбиций становиться кем-то в правящей верхушке, в отличии от моих старших братьев. Всё чего я хотел — это создать свою гильдию каменных мастеров и путешествовать с ней по миру, занимаясь любимым делом. Отец не одобрял моих рвений и всячески меня упрекал, сетуя на то, что я не ценю его усилия благодаря которым наша семья стала значимой и занимала высокое положение при дворе короля. Ну, или турима по вашему. Решив доказать ему, что он не прав, и что глава гильдии каменоделов тоже почётная должность, я подвязался на грандиозное дело — возвести из цельного камня огромную статую короля тангоров.

Тут Айтэн взял паузу, махнул горькую и даже закусывать не стал.

— Но так понимаю, как всегда что-то пошло не так?

Он понуро кивнул:

— Я трудился над ней и день и ночь, в течении трёх месяцев. Когда я почти закончил её, от меня осталась считай одна борода. Но, мой милый анай Янко, клянусь Айдануном — она была великолепна! — тут у тангора навернулись на глазах слезы. — Мне оставалось всего лишь доработать молот, на который опирался каменный король. — тут он так расчувствовался, что схватил меня в пылу горестных переживаний за руку и с тоской заглянул мне в глаза. — У меня всё было рассчитано! Она должна была выдержать! Поверь, Янко, я знаю о чём говорю! Но… Но в какой-то момент рукоять молота лопнула и каменный король упал на торчащий обломок, а его голова отломилась от тела, раздавив при этом двух моих помощников.

Я с сожалением покачал головой, сочувствуя от всей души Айтэну, и похлопал его по плечу. Ну что ещё тут сказать!?

— Меня сразу же обвинили в их смерти, сказав что это последствия моего невежества и гордыни, что и привели к ошибкам в расчётах. Советники при троне короля Таналина усмотрели в этом происшествии знак того, что король скоро падёт… Я не буду пересказывать все тяготы которые мне пришлось выстрадать, прежде чем меня с позором изгнали из Гуриндана. Скажу одно — после этого моя жизнь вошла в сплошной туман вина и снака. Я осел в Карычаре и ударился в разгул, пока не закончились деньги. Стал занимать у всех и всюду, а отдавать было нечем, ибо всё спускал в тавернах. За невозвратные долги и мордобой с каким-то вельможей меня кинули в темницу. Потом судили. Хотели вздёрнуть на дубе в поле, как воровливую швонь какую-то. Но на счастье старик Фернидад проезжал мимо, и выкупил меня у двух стражников, договорившись, что они всем скажут будто просто казнили меня мечом, а тело бросили в лесу. Вот так я и оказался в Хайтенфорте.

— Мда уж… — только и смог я выговорить.

Вдруг в двери громко постучали, барабаня как в бубен!

— Кто там!? — рыкнул Тангор вмиг утирая скупые слёзы с глаз.

— Мастер Айтэн, аная Янко срочно капитан Рон просит! Там такое дело… — услышал я голос Дайлина.

«И как только нашёл меня?»

Я подошёл к двери сам и распахнув её, выглянул на улицу.

— Чего случилось? — стараясь выглядеть прилично и не качаться как маятник, грозно спросил юнца.

Тот, утерев рукавом сопли и впопыхах поклонившись едва завидев меня, залапотел:

— Господин анай! Капитан Рон велел вам передать, что бы вы срочно шли в трактир, там алагат с квилианцем сошлись в драке! Они там разнесут всё!

«Да твоюж дивизию!»

Глава 3

Второпях одевшись я вышел на улицу и первым делом хорошенько растёр лицо снегом. Это помогло мне немного протрезветь.

«Как же не вовремя-то! Хорош правитель, накидался как заправский брыч в деревенском трактире. Чёрт!»

Петляющей походкой средней тяжести направился к зданию трактира Фронди. Благо что городок маленький и идти было пяток домов по улице.

Уже на подходе осоловевшим взглядом увидел толпу собравшихся горожан заглядывающих в окна, и распахнутые настежь двери, местной наливайки. Изнутри помещения раздавались молодецкие «уханья», «хеканья», и звуки хлёстких ударов вперемешку с треском ломающейся мебели. Трактир за малым ходуном не ходил!

— Всем разойтись! — рявкнул я на зевак. — Десяток солдат сюда с палками, быстро! — последнее я адресовал уже Наду, который утирал кровавые сопли присев у стены трактира.

С опаской войдя в проём двери, мне картина маслом представилась уже в полном объёме…

Сразу справа лежал без сознания Кедан и пара каких то мужиков. Хата и Тарталан вцепились друг в руга и перемещались по залу исключительно громя и дотаптывая то, что ещё было целым или недостаточно разрушено. Уловив момент, алагат нащупал ногами опору и зарычав с разгона грохнул эквилианца о стену, да так, что затрясло полы. Охнув от удара, степняк поспешил ответить, и приподняв Хату обрушил его на один из частично уцелевших столов. Судя по разгрому царившему в таверне драка шла уже приличное время, и на рожах у обоих появились синяки и разбитые губы с носом. Чести ради, мельком отметил колоссальную волю и выдержку Хаты. Алагата не мало не смущал тот факт, что Тарталан выше него на голову и шире в плечах.

— Прекратить!

Да куда там! На меня даже внимания не обратили. Возня и знатные оплеухи полетели с новой силой, стоило алагату выкрутиться из-под навалившегося на него Тарталана.

Сзади послышался топот и обернувшись, вижу отряд фенрировцев с дубинами наперевес. Мо́лодцы заскакивают в помещение по одному, и я отхожу в сторону:

— Бить по ногам и рукам, обоих! Только с коленями поосторожней. Вперёд!

Первые удары по бёдрам и икрам пришлись Тарталану. Он вроде как попервой даже не заметил первых двух, но вскоре ему пришлось обратить внимание. Эквилианец начал было отмахиваться, но фенрировцы уже не были теми увальнями которые после трёх махов дышат через раз, и жёсткие, выверенные удары посыпались на Тарталана со всех сторон. Через минуту этот мамонт свалился на пол, пытаясь прикрыться руками и оттого получая по ним ещё больше. Хата, воодушевлённо полагая, что помощь подоспела к нему, попытался вкинуть свои пять копеек, и пнуть громилу пару раз ногой. Но удары дубинок сразу же переключились и на него. Алагат продержался не малым меньше своего оппонента, пытался уползти, как Мересьев по лесу, от вездесущих ударов дубинками по бёдрам, спине и пятой точке.

— Хватит! — остановил я разгорячившихся парней. — Где Варгон?

Один из бойцов осмотревшись, дубиной указал на тело под грудой черепков и обломками стула.

— Ясно… Капитан Рон!

Туримский вояка вошёл и замер в ожидании.

— Обоих в темницу. Надеюсь понимаете, что не в одну клетку?

Рон развёл руками, мол само собой.

— Ну вот и ладненько. Как протрезвеют, мне сообщить сразу.

— А они что, пьяны? — поинтересовался Надайн, держа у разбитого носа окровавленный кусок материи.

Я пьяным взглядом окинул его с ног до головы:

— Б*я, а ты как думаешь?

Когда парни подошли к эквилианцу и стали его подымать под руки, Тарталан уже храпел как ни в чём не бывало на весь трактир, а Хата, постанывая, мостился у стеночки.

— И позовите Хвирта сюда, пусть… — я обвёл рукой помещение. — Пусть павших осмотрит.

«Ну, мужики! Если вы кого убили…»

Обоих варваров подхватили под белы рученьки и волоком потащили в казематы.

К счастью всё обошлось, и участники драки отделались сотрясениями да ушибами. Но сам факт несдержанности в тот момент когда весь город скорбел по погибшим, меня не на шутку разозлил. Вопрос как вообще такое допустилось, я оставил на потом. То что алагаты и эквилианцы мягко говоря недолюбливают друг друга — факт общеизвестный. Но, я не потерплю такого поведения в моём городе!

Едва все разошлись, я, петляючи и поскальзываясь едва ли ни при каждом шаге, вернулся в Буртс Анайман и еле доплутал до своей комнаты. Стоило мне присесть в кресло у камина, как почувствовал, что спирты начали набирать обороты ещё больше. Тангорский снак — штука мощная, и держит долго. Какое-то время я сидел и тупо всматривался в пляшущие огни очага, не думая ни о чём. Потом попытался чего-то там спеть себе под нос, но выходило не очень. Мысли путались, язык заплетался в словах, и от того песня наверное напоминала со стороны невнятное бормотание бездомного алкаша с вокзала. А когда я едва не свалился в очаг, задремав на очередном куплете, то понял, что нужно ползти до кровати. Это конечно была та ещё эпопея, но в итоге мне удалось забраться на неё. Само собой не раздеваясь естественно, ибо это было нереально, я просто укутавшись в меховое одеяло, вырубился.

На следующий день я отлежался только к обеду. Похмелье было жёсткое, руки тряслись так, что подпрыгивали выше головы. Дабы прийти в чувство, я даже выполз на улицу и растёрся снегом, чем не мало удивил окружающих.

На поздний завтрак я приказал подать мясной бульон с вареными овощами и крынку пива. Хоть пивас тут и был далеко не высшего качества, но спохмелухи зашёл и такой.

Я как раз дохлёбывал пивко в прикуску с сухариками когда в Буртс Валле явился Беспалый. Старик, вытянувшись в струнку застыл поодаль, и молча ждал, пока я соизволю с ним заговорить. Не сказать что я винил его особо, но как я могу оставить на него город если что, когда он не смог угомонить пару разбушевавшихся под хмелем варваров!? Зачем вообще сам полез на них, если мог просто вызвать наряд стражи!? Как результат такого опрометчивого решения — набитое е#ало!

«И это в твои то годы! Ай-яй-яй!»

Затянувшееся молчание нарушил ворвавшийся в зал Лобель:

— Господин Янко! Господин Янко!!!

Я невольно скривился от его громкого голоса на мою больную голову.

— Тангор повесился! Заперся, и повесился!!!

Отшвырнув кружку и разметав посуду я рванул с кресла чуть не сбив Варгона и еле успевшего шарахнуться в сторону с моего пути Лобеля.

— Где!? — успеваю задать чисто для точности вопрос на ходу.

— У себя дома!

Когда я подбегал к дому Айтэна, мужики уже топорами срубили петли и второпях выворачивали дверь.

Ворвавшись в домик тангора замечаю начавшее синеть лицо Айтэна и подрагивающее в конвульсиях тело. В доме стоял удушливый запах перегара а на столе валялись пара разбитых, пустых кувшинов. По-видимому Каменюка пил всю ночь, и допился таки! Мгновенно выхватываю меч и одним махом перерубаю верёвку привязанную к балке под потолком. Тангор мешком падает на пол, но петля всё ещё продолжает его душить, Айтэн хрипло сипит, на синеющих губах начинает выступать пена. Раздирая до крови кожу на мощной шее тангора стараюсь попустить петлю, но ничего не выходит. Верёвка плотно врезалась в набухшие мышцы.

— Да ё* твою мать! — ору я и не заботясь о целостности шеи начинаю пилить верёвку на затылке, но понимаю что не успеваю, Тангор уже почти не двигается. Наконец мне удается это сделать, но Каменюка уже не дышит.

— Все вон!!! Варгон — приставь дверь на место! Никого не подпускать к дому!

Нойхэ моментально исполняет приказ, оставляя нас одних.

— Род! Ты нужен мне! — в отчаянии я пытаюсь сделать искусственное дыхание, но мне не хватает опыта и ничего не выходит.

«Сколько раз дунуть в рот, сколько раз там б*ять нажать!?»

— Рооод!!!

По комнате разносится волна Силы, уши словно водой заполнило и я начинаю настолько медленно двигаться, что даже на то, чтобы моргнуть, мне нужна вечность.

— Ай-яй-яй! — осуждающе покачивает головой божество, невольно повторяя моё недавнее выражение, и прохаживаясь вокруг нас, заложив руки за спину. — Самоубийство — это весьма серьёзное деяние. Оно обрекает душу на муки…

— Ты сможешь ему помочь? — мысленно, с надеждой в голосе прервал я рассуждения бога, ибо говорить я не мог.

— Он сам выбрал для себя такую смерть! — раздражённо бросил Род.

— Он пал в отчаяние!

— И что теперь? — строго посмотрел на меня Род. — Знаешь сколько существ находятся каждое мгновение в отчаянии? Думаешь только люди? Нет! Крольчиха в норе находится в не меньшем отчаянии, когда волки разрывают нору, что бы пожрать её детей вместе с ней же! Голубь в небе испытывает не меньшее отчаяние, когда за ним устремляется сокол! Но все они стараются выжить любой ценой. И это с тем учётом, что их возможности сильно разнятся в этом деле в отличии от разумных. Так что не нужно мне тут говорить об отчаянии этого… гнома!

— Тангор…

— Что?

— Это не гном, а тангор. — поправил я его.

— Да без разницы, — махнул Род раздражённо рукой.

— Он мне нужен! — не отступал я. — Он величайший мастер по камню, других у меня нет. И ещё…

— Ммм? — приподнял брови бог.

— Он мой друг, Род!

В мгновение, когда Лобель сообщил мне о случившемся, я вдруг почувствовал как сердце сжалось от горечи и тревоги. Окончательно я осознал, почему мне так дорог этот бородатый крепыш, когда увидел его трепыхающимся в петле под потолком, в комнате, где стоял стол с остатками нашего с ним застолья на кануне.

Род, хмуря брови, некоторое время раздумывал, явно принимая в мыслях для себя окончательное решение.

— Ладно, — буркнул он, словно обидевшись на что-то. — Но запомни — больше о таком меня не проси! Вытащить душу из Чертогов Душ не легко! Да к тому же самоубийцы. Это только в сказках, да в играх твоего мира — умер, тебя воскресили, и все живут счастливо дальше. У Чертогов Душ свои законы и порядки которые, ты уж мне поверь, лучше не нарушать. Такие действа без последствий не остаются.

Род встряхнул руками, собираясь с мыслями. Потом резко выбросил обе руки вперёд, словно шар поймал какой, и стал их медленно, с усилием, разводить в стороны. Я ощутил такое количество концентрации Силы здесь и сейчас, что мне казалось если что-то пойдёт не так, то она разметает этот домишко в хлам, а заодно и пол города! В центре невидимой сферы между его ладоней стал тлеть огонёк яркого, белого света. Чем шире Род разводил руки, тем ярче и больше становился шарик света между ними. Вскоре шар стал диаметром почти с канализационный люк. Внутри шара я увидел мириады мечущихся ярких, белых светлячков… Это были души!

— Имя!? — громко вопрошая пробасил голос божества.

Я на долю секунды замешкался, ведь полного имени тангора я не знал!

— Айтэн! Айтэн Каменюка!!!

— Мне не нужно его прозвище, глупец! Мне нужно его полное имя!

— Да не знаю я полного имени!

Род бросил на меня такой взгляд, что в пору утопиться бы, но продолжил своё дело.

— Айтэн! Тангор Айтэн Каменюка!!! — напрягшись прокричал он в сферу.

Сначала ничего не происходило, а Род всё больше вливал Силу в сферу. Его руки начали дрожать от напряжения, и казалось вот-вот всё сорвётся, и он не удержит её.

Как вдруг…

— Ага, вот ты где! — Род перевернул сферу, и засунул одну руку внутрь щара, одновременно продолжая удерживать второй сферу на ладони, будто белое солнце.

Когда он вынул её изнутри, в его неплотно сжатом кулаке между пальцев сияла ярким белым светом душа. Душа Айтэна!

— Трепыхается, — усмехнулся бог. — Эх ты! Тебе бы жить да жить, а ты… Ай-яй-яй, как нехорошо!

Одним движением Род схлопнул сферу и она исчезла. Нагнувшись, он аккуратно раздвинул челюсти тангора и положил ему в рот мерцающий огонёк. Подержал ещё немного, прикрыв синюшные губы Каменюки ладонью, а потом потихоньку отвёл ладонь в сторону.

Посиневшее лицо тангора стало обретать снова нормальный цвет. Губы и щёки порозовели, нос-картошкой шумно втянул воздух.

— Ну всё. — Род устало выпрямился. — Я потратил почти все силы, и теперь мне понадобится много времени для восстановления. — тут он выразительно посмотрел на меня.

— Я понял тебя. Я сделаю всё что бы поскорее вернуть тебе их.

— Я надеюсь. — с лёгким кивком проговорил бог и в тот же миг исчез.

Время вновь вернулось на круги своя, входя в нормальный ритм. Айтэн приподнялся на локтях и ошеломлённо уставился на меня.

— Анай? Что?… Как!? — он не веря себе, стал ощупывать себя руками. — Я жив!?

Не сдержавшись, я крепко обнял тангора.

— Да, мой друг. Ты живее всех живых. — я поднялся на ноги и для порядку отряхнул колени.

Тангор встал следом и заслезившимися глазами поймал мой взгляд:

— Но я был мёртв! Я видел… Я знал что мёртв! Я видел другие души…

Понимая что сейчас будет, я крутанулся на пятках и быстро вышел из его дома.

Проходя мимо взбудораженной толпы я слышал как люди радостно принялись поздравлять Айтэна.

— Анай! — тангор, сдержанно улыбаясь и кивая окружающим, протискивался через столпившихся у его дома горожан, вслед за мной. — Стойте! Анай Янко!!!

Я только ускорил шаг, слыша за спиной торопливые шаги тангора по скрипучему снегу.

— Расскажите мне, анай Янко! Прошу вас! — Айтэн почтительно семенил следом и канючил, не решаясь преградить мне путь. — Господин анай, я не смогу жить дальше если не узнаю…

Я резко повернулся и схватив тангора за бороду притянул к себе, склонившись к нему чуть ли не нос к носу. Радость от его спасения сменилась злостью за его безрассудный поступок:

— Нет, Айтэн! Ты будешь жить и радоваться каждому прожитому дню! Каждому мгновению своей долгой жизни! И если я ещё раз услышу от тебя подобные слова, хоть намёк по поводу того, чтобы наложить на себя руки — я тебя сам утоплю в самой глубокой помойной яме Акливиона! Ты меня понял тангор!?

Разумно оценив степень моей злости, Айтэн торопливо закивал так, что я думал его борода останется у меня в руке.

Отпустив его и выпрямившись, я в пол голоса сказал:

— Я поясню тебе, что произошло. Но не здесь и не сейчас. — я глазами указал на людей позади него.

Айтэн затравленно оглянулся и снова закивал рыжей головой.

— А теперь ступай тангор, — строго посмотрел я на него, и уже добавил косясь через плечо. — И помни про моё обещание.

Я быстрым шагом двинулся в сторону каземат.

«Теперь следующие.»

В тайне, внутри себя, я искренне был рад, что тангор снова жив и здоров. Но степень безрассудства его поступка бесила меня неимоверно. От части я был виновен в произошедшем. Ведь это я своими расспросами взбудоражил в нём былое. То, что тангор так старательно старался забыть, заливая свою оплошность со статуей короля, и последующее изгнание, вёдрами снака и вина. Но пойти на самоубийство! Из-за этого!?… Да при первой же возможности я приволоку в Хайтенфорт такую… Такой камень для него, из которого он сможет сваять такую статую, что его соплеменники задушатся в своих горах от зависти когда увидят!

«Тьфу ты! Церетели х*ев!»

Стражник, у входа в казематы под скалой, едва завидев меня вытянулся в струнку и отдал честь под козырёк.

«Ха! Говорил же, нормально зайдёт фишка!»

— Близнецов ко мне, — приказал я ему, и тот рванул к казарме фенрировцев.

Не дожидаясь братьев, я спустился в полумрак темницы и выдернув чадящий факел на стене, прошел по главному коридору, выискивая в каких камерах сидят мои красавцы.

Варваров раскидали по разным клетям в самом конце, подальше от входа, что бы не помёрзли видать. Первым я осветил клетку с Хатой. Варвар, едва завидев кто пожаловал, подскочил с соломы и стал по стойке смирно посредине комнаты. Было явно видно как ему сложно стоять на отбитых ногах, но гордость алагата не давала ему проявить слабость.

— Ну, как удобства? — поёрничал я. — Может чайку?…Что, нет? Тогда винца может быть? — состроил я услужливую гримасу.

На разбитой роже алагата сложно было прочитать какие либо эмоции, ибо она имела вид распухшей от побоев жопы. Только с глазами!

Я повернулся к камере напротив:

— А тут у нас кто? — прищурился я. — Оу! Да тут у нас великий воин степей, Тарталан… — и поменявшись в лице и тоне прорычал сквозь зубы, — …который проявил несдержанность, более присущую мальчишке — задире, чем опытному воину и мужчине!

Побитая рожа эквилианца со знатными фингалами перекосилась:

— Ты кого назвал…

— Молчать!!! — вызверился я на него и эхо удесятирило мой крик. — Я принял тебя как воина! Я сохранил тебе жизнь и свободу!!! Я привёл тебя в свой дом не связанным, словно барана!!!

В темницу вбежали близнецы вместе с стражником.

Я стал между клетками с факелом в руке:

— В день, когда весь город оплакивал погибших в бою с рахами, вы, — я сурово посмотрел поочерёдно на обоих узников, — устроили драку! Разгромили трактир Фронди, избили людей! Разве так достойно вести себя великим воинам!?

Я орал как бешеный.

— Ты знаешь, — я обратился снова к Хате, — что мы собираемся предпринять вылазку в пещеры! Я не стал отчитывать тебя за безрассудство когда ты без приказа, сам на сам, ринулся в бой под Ардановым холмом! Но ты снова проявил несдержанность, ввязавшись в драку с этим амбалом! И хоть вы делите себя по разному, — я поочерёдно метнул взгляд на них, — но по сути своей — вы одинаковы, чёрт бы вас побрал!

Близнецы и стражник стояли втянув головы от моего негодования. Такого меня, они никто и никогда ещё ни разу здесь не видели с тех пор, как я въехал в ворота Хайтенфорта первый раз.

Я подошёл к Тарталану:

— Сейчас вас обоих освободят, и ты мне расскажешь всё, что тебе известно про краденое зерно с моих полей: кто главарь, кто заказчик, и какова твоя роль во всём этом. Всё! — я твёрдо выдержал набыченный взгляд эквилианца. — А потом можешь идти своей дорогой. Но запомни, если я ещё раз поймаю тебя на своих землях с какой-нибудь х*йнёй — напичкаю стрелами как ежа и подвешу рядом с клеткой Кронка у дороги! Мы с тобой друг друга поняли?

Тарталан набычился и смотрел на меня как бык на красную тряпку.

— Я б@ять не слышу!!!

Эквилианец в этот раз молча и коротко кивнул.

— Вот и отлично! — я повернулся к застывшей троице. — Освободить их. Эквилианца взять под стражу, лично вы. — я ткнул пальцем в сержантов. — Привести его в Буртс Анайман… Только сперва пусть помоется и приведёт себя в порядок. Не хватало ещё чтобы перед матерью и сестрой он выглядел как бомж.

Я покинул темницу и выйдя наружу глубоко вдохнул чистейший, морозный воздух, успокаивая нервы.

«Надо завести себе личного психиатра. Если он тут есть — то работы у него будет пи*дец как много!»

В глубине подземелья раздались скрежет и шум отпираемых замков, а потом я расслышал басистый голос Тарталана:

— Слышь, алагат! Он сказал, что если поймает меня с какой-нибудь х*йнёй… А что такое «х*йня»?

Первым делом я направился в таверну к Фронди. Мужик явно пострадал из-за меня, ведь именно я привёл эквилианца и позволил ему свободно разгуливать по городу, что в свою очередь и привело к знатному погрому в его заведении.

Когда я вошёл в таверну, там уже всё было прибрано, но мебели явно поубавилось. Вместо шести столиков, стояло всего два. Стульев же не было и вовсе, лишь одна сиротливая лавка притаилась вдоль стены, и видимо потому оставшаяся живой.

Хозяин таверны занимался тем, что пытался реанимировать ещё один стол, а помогал ему старый знаменосец Ройгди.

— Добра в дом, и бог в помощь, мужики! — немного неловко чувствуя себя, поздоровался я с ними.

«Да ёшкин кот! Надо избавляться от этих комплексов. Анай я, или так ото!»

Мужики поклонились в ответ, бормоча приветствие, но при этом старательно не смотрели на меня. Их тихое недовольство я буквально чувствовал аурой, но местные порядки и устои говорили им о том, что они могут засунуть своё недовольство перед анаем в то самое онное место!

— Я смотрю вот, — я окинул взглядом мрачное убранство обветшалой таверны, которая без кучи свечей и завсегдатаев казалась мрачной и неказистой. — Как сойдёт вода по весне, надо будет… сносить к чертям сей сарай, и строить добротную гостиницу! Как считаете, а мужики?

Оба переглянулись, с явным сомнением относясь к моей идее.

— Этот трактир мне отец передал. — Фронди с любовью провёл рукой по треснувшей столешнице барной стойки. — Говаривал он: «Фронди, береги этот трактир как свой глаз! Ибо я сил в него вложил все, без остатка.» Ммда…

Старик Ройгди утёр губы:

— Знаете, господин Янко, а ведь в этом трактире привечали самого короля Андэвэйна! — старик важно потряс пальцем.

Я медленно приблизился к замершим старикам. Они опустили взгляды в пол, понимая что наперечили анаю, но что теперь поделать, слово оно ведь не воробей… Когда я положил на плечо каждого свою руку, деды вздрогнули.

— Ещё при вашей жизни мы отгрохаем такой трактир, что слава о нём пойдёт если и не по всей Турии, то по всему северу точно. Не стоит держаться за старые вещи слишком сильно, это мешает приобрести новое!

Фронди и Ройгди приободрились, их лица посветлели, разглаживая угрюмые борозды от морщин, и старики, похлопав друг друга по спине, разом согласились на моё предложение.

— Ну вот и отлично, — потёр я руки. — Дерево какое надо для текущего ремонта у Лобеля выпишите. Плотники казармы закончили, без дела сидят. Приставьте к делу их, пусть помогут. По деньгам, разберёмся. Если что, пусть ко мне идут или к Лобелю.

На том и порешили.

Надайн стоял посреди кузни и подёргивая плечами неуверенно произнёс:

— Тяжеловаты вышли.

Мишка только бровью повёл глядя на меня, мол что поделать.

— А чего ты хотел, дурья твоя голова! — дед Мори бурчал как всегда. — Они должны выдерживать удар меча, а тонким металлом такого не достичь. Про голубую сталь и говорить нечего. Вон, на эти, — он ткнул крючковатым перстом в перчатки, — извели металлу сколько, да труда. Кабы не анай, хрен бы тебе по дурости, а не перчатки! Вовек не расплатился бы.

Я обошёл понурившегося Нада кругом, задумчиво потирая подбородок:

— Что, прям совсем уж тяжёлые вышли?

Над сделал пару ударов в воздухе.

— Скорость ударов шибко упала, господин Янко. — здоровяк замалым губу не выпятил от расстройства.

«Мдэ. Идея хороша, но исполнение подкачало.»

— А я что? — тем не менее с невинной миной на лице развёл я руками. — Я предупреждал, что нужно будет подкачаться, ну и попрактиковаться тоже, пообвыкнуться.

— Может их покорочше сделать? — подкинул идею Мишка.

Перчатки вышли размером считай по локоть.

— Х#й себе покорочше сделай, — ухмыльнулся Мори сверкая прорехами вместо зубов.

— Дед, ты где это… — начал было Мишка, но потом опомнился и умолк. Знамо где научился матюкам старый кузнец, живёт то с кем? Ну а Мишка ясное дело от меня научился, ещё в Выселках. Так все думали.

Надо было разруливать, а то вон Над уже набычился, того и гляди из ноздрей пар пойдёт со свистом.

— Есть одна история, — начал я, незаметно подмигнув Мишке, — Уж не припомню, что да как там вышло, но однажды старый мастер боевого искусства взялся обучать мальчика. Интересной фишкой мастерства, оказалось обязательное умение высоко прыгать! Сколько старик не пытался, у мальчика ничего не получалось. Тогда мастер придумал вот что: он повесил на его ноги эдакие утяжелители из мешочков с песком, и мальчик стал буквально жить с ними на ногах. Каждый день старик заставлял его прыгать в них. Сперва через травинку, потом через веточку кустика, потом через куст, и всё это с грузом на ногах. И так продолжалось долгие годы! Но всё когда-нибудь заканчивается. Так и выросший мальчик, превратившись в молодого парня, наконец таки снял утяжелители… И с первой же попытки легко запрыгнул на высокое дерево!

— Хитро, — Мори усмехнулся щурясь. — Токмо нам-то надо не сымать их, а чтобы он в них бился!

Я подошёл к Наду и обхватил его за плечи:

— Суть рассказа в том, что надо иметь терпение и усердно тренироваться! — я слегка ударил Нада кулаком в его мощную грудь. — Воля, дух бойца, и стремление стать мастером — вот что нужно, что бы стать если и не лучшим, то уж точно одним из лучших.

Над расправил поникшие было плечи, в его глазах полыхнул огонь стремления и стойкости.

— Спасибо анай Янко за ваши мудрые слова. Я понял о чём вы говорите. — Надайн в благородном порыве преклонил колено. — Если когда-нибудь моя жизнь понадобится вам, только скажите!

Мы все немного опешили от такого… ну, всего вот такого вот! Но обламывать парня я не стал:

— Я тебя услышал, фенрировец. Можешь встать.

«Твою храбрость я уже видел. Теперь посмотрим на твою выдержку!»

В Большом Доме я собрал всех близких и приближённых. Фелани, кутаясь в мягкий меховый плащ, восседала от меня по правую руку в удобном (на сколько это возможно по местным меркам) кресле и время от времени пригубливала разогретое вино, в которое сама добавляла щепотку своих трав, для улучшения самочувствия. Сарана расположилась по левую сторону, на простом стуле с высокой и широкой спинкой. Птица принесла сегодня письмо от её тайных знакомых в Беледаре, и едва его прочитав, сестра стала какой-то задумчивой. Я её не спрашивал из тактичности, в чём дело. Думаю если что-то серьёзное, то она вскоре всё сама расскажет. Подальше от неё, сохраняя дистанцию, сидел управляющий Лобель. Он усердно делал вид, что что-то там высчитывает в своей книжице, время от времени поднимая глаза к потолку и шевеля губами, после чего снова возвращал взор к листаемым страничкам. За правым моим плечом, в паре шагов за спиной, стояли капитан Варгон и капитан Рон. На роже старого вояки красовался офигенный фингал, поэтому он старался спрятаться под галерею подальше.

Неожиданным для всех стало присутствие на совете моей племянницы, Тамари. На немые вопросы взглядами, я пояснил что Тамари будет от ныне вести летопись рода Фортхай, и её присутствие на всех значимых событиях касающихся рода — обязательно! Она уже с моих слов, и не только, записала все важные события произошедшие с того момента, как меня признали анаем и я возглавил род.

Варгон, после моих пояснений, резко взбледнул и теперь затаился в тени галереи, прикинувшись ветошью… Хах! Ещё бы! Кому же захочется быть занесённым в летописи, как урум, рукавой главы рода, стоял с побитой мордой на совете после пьяной драки в трактире.

Дверь скрипнула, и вместе с влетающими в помещение снежинками заглянул внутрь стражник:

— Господин анай, там квилианца привели.

Я кивнул:

— Впусти.

Стражник исчез, а потом послышалась возня, стук, ругань Тарталана, звук звонкого леща… И вот, внутрь вваливается варвар, понукаемый близнецами с обнажённым оружием. У эквилианца ярко пылало правое ухо.

На мой немой вопрос, Кедан пожал плечами:

— Боднул стражника в нос, до крови.

Я перевёл недоумевающий взгляд на варвара.

— Нашими предками были великие эквилы! А квиллами мы зовём ящероподобных аборигенов на степных реках. — он презрительно скривился. — Мерзкие и пакостные твари. Поэтому когда нас называют квилианцами — мы бьём в морду! Ваш стражник теперь запомнит этот урок.

Я только устало потёр лоб и выдохнул:

— Ё*аный детский сад… Ладно, — указал я на противоположную сторону стола, где стояла мощная лавка. — Присаживайся, и начнём разговор.

— И так, вопрос первый: каким образом эквилианец оказался в шайке грабителей? Я понимаю ещё брать на меч богатые караваны, рубиться с охраной из профессиональных воинов, меч на меч так сказать. Но блукать с бандитами по лесам, воровать зерно с полей… — я в недоумении развёл руками.

Тарталан недовольно скривился:

— Я не принимал участия в грабеже вашего урожая! Моё дело было найти эту швонь и уладить проблему. Меня наняли и подобрали людей в отряд. Однако, когда мы наконец нашли этих ублюдков в лесу, их тупой предводитель возомнил о себе много, заявив что теперь он и его шайка, после расправы над Кронком, сами себе хозяева в этих местах. Половина тех кто пришёл со мной, почти сразу же перешли на его сторону. Остальные решили перезимовать с ними и посмотреть как оно дело пойдёт.

— А ты? — Фелани была сама строгость.

— Я подыграл им. Ясно же, что как только я скажу «нет», то меня сразу убьют. — тут он немного помолчал и добавил, — Я выжидал подходящий момент что бы уйти, а тут вы нагрянули.

Мы перекинулись взглядами с сестрой.

— Кто заказчик? — напрямую спросил я.

Тарталан, смакуя момент, широко потянулся и глядя на нас исподлобья с ухмылкой ответил:

— Арвинус.

Я крепко выругался. Фелани глубоко вздохнула задумавшись, ибо было над чем. Сарана сжала челюсти так, что аж желваки проступили, а Лобель, выпучив глаза на варвара, прикрыл рот руками от удивления.

«Предъявить мне невыполнение договора, что бы кинуть меня на деньги, а потом за шапку сухарей получить зерно от бандюков!? Да к тому же которые кинули самого Арвинуса!?… Что за дерьмовый план?»

— Гдор Арвинус властная фигура в ордене Истиниан, и весьма не бедная, — тонко подметила Сарана. — Зачем ему это? — она пристально посмотрела на Тарталана. — А может ты нам врешь?

Тарталан вдруг громогласно расхохотался.

Варгон шагнул было вперёд, но я сделал рукой жест, останавливая его. Не став дожидаться пока варвар наулыбается, я коротко свистнул, и в тот же момент в стол перед громилой вонзилась стрела и задрожала оперением.

— Следующая будет в твою руку! — жёстко произнёс я холодным голосом.

Варвар осёкся и несколько секунд смотрел на стрелу. Потом обвёл взглядом галерею на втором этаже, и произнёс:

— Руан. Заказчик не Гдор, а его сынок — Руан Арвинус!

Я в недоумении откинулся на спинку кресла.

— Этого не может быть, — тихо проговорила анайлэ. — Это какое-то недоразумение…

Тарталана наши опешившие лица забавляли от души судя по его виду, но зубоскалить он больше не стал, помня про лучника на галерее:

— О, я вас уверяю, что это так.

Я прочистил горло и поёрзал в кресле седалищем:

— Ну, допустим. Но зачем ему это? В чём смысл этой дурацкой затеи? И как так получилось, что Гдор не в курсе чем занимается его сынок!?

Варвар пожал плечами:

— Я не знаю. Но заплатил он чистым золотом.

— Сколько? — я прищурился.

— Двадцать золотков лично мне. Сколько остальным я не знаю, не моё дело. Но судя по недавней драке с рахами — они явно не просто брычи, бывалые мужики. Так что, полагаю их услуги тоже не дёшево ему обошлись.

«Не хило!… А может не ему? Может щегол Арвинуса впутан в какую-нибудь авантюру?… Б*я, бред какой-то получается, ну ей богу!»

Варгон склонился мне к уху и прошептал:

— Бандитов явно нанимал какой-то другой человек, не Руан.

Я коротко кивнул, давая понять что принял инфу во внимание. К тому же допрошенные ранее лица коварной наружности тоже в один голос уверяли, что их нанимали уже двое из тех, кого Тарталан превратил в мясо в том доме в лесу. Но дело в том, что по сути мне теперь пофиг кто там их нанимал, едва выяснилось, что эквилианца нанял руководить карательной операцией сын Гдора.

— Я так понимаю в том доме в лесу ты убил всю верхушку банды? — задал я вопрос варвару, хотя уже заранее догадывался каков будет ответ.

— Да. Тупые бараны решили, что это я вас навёл на них.

Я только хмыкнул на это, окинув взглядом мощную фигуру эквилианца.

«Вот уж действительно, бараны.»

— Что собираешься делать дальше? Вернёшься к своему нанимателю?

Тарталан потупил взгляд:

— Нет. Банды нету. Зерна тоже. Когда прояснится, что я был в вашем городе, да ещё и без кандалов, на меня повесят все грехи. Зачем мне к нему возвращаться?

Я кивнул:

— Логично, ничего не скажешь… Ну что ж, — я встал с кресла и прошёлся вдоль стола. — Ты свободен! Можешь уходить. Только перед уходом зайди к трактирщику и выплати ему пять золотков за разгром, а потом можешь идти на все четыре стороны. Твои вещи в оружейной…

Я махнул рукой отворачиваясь, давая понять, что разговор окончен.

— Погоди, анай! — Тарталан без резких движений встал в полный рост.

Я обернулся к нему, вопросительно посмотрев на его побитую морду.

— Там, в темнице, ты сказал алагату про пещеры…

— К господину анаю обращайся уважительно, варвар! — прорычал Беспалый шагая вперёд и чуть выдвинув меч из ножен, а в полумраке на галерее скрипнула натягиваемая тетива.

Тарталан на все угрозы только безразлично дёрнул плечами:

— Как будет угодно. — он придуриваясь отвесил кривой поклон. — Насколько я понял, вы собираетесь разведать пещеры в Алагатских горах. Те самые, откуда лезут рахи на ваши земли. Так?

— Ну допустим, — неопределённо ответил я. — Тебе какое дело?

Тарталан развёл свои руки-оглобли в стороны:

— Вы потеряли много воинов. Тех, что остались, едва хватит оборонять город. Ясно же как свет — вам не помешает такой боец как я.

— После всего случившегося я должен доверить тебе прикрывать мою спину? Ты думаешь если я молод, то настолько наивен?

— В тво… — варвар запнулся и покосился в сторону Варгона. — В ваших словах есть правда, анай. — Тарталан пристально посмотрел на меня. — Однако это не помешало мне спасти вам жизнь в недавней битве с рахами.

«Чёрт, а ведь он прав! Если бы он не зарубил того свинорыла, я бы сейчас тут не стоял.»

— Какой прок тебе в этом? Это не твоя земля, и не твои заботы. Мы не знаем, что там в этих пещерах, но там наверняка есть все шансы сложить голову. — я опёрся сжатыми кулаками на стол. — Для нас — это необходимость. Зачем тебе рисковать?

— Риск? — варвар широко оскалился. — Едва я покинул эквилианские степи, вся моя жизнь превратилась в риск! Мне надоело прислуживать сраным, мягкотелым вельможам с непомерными амбициями. Я воин! — Тарталан ударил себя кулаком в грудь. — А поход на рахов — это дело для настоящего воина.

Я обернулся и посмотрел на Нойхэ. Беспалый только отрицательно покачал головой. Сарана и мать молча ждали что я решу, они уже привыкли в такие моменты доверять мне выбор самому.

— Начнём с пол золотка в неделю и два раза в день… — я окинул взглядом массивное тело варвара. — Ладно, три раза в день кормёжка. Жить будешь в казарме. Там тесновато может оказаться для тебя, но зато тепло и мухи не кусают.

Нойхэ за моей спиной раздражённо фыркнул и с лязгом вогнал меч в ножны.

— И предупреждаю сразу — никаких драк! На ваши тёрки, эквилианцев с алагатами, мне плевать с высокой башни.

Тарталан согласно кивнул.

Едва эквилианец покинул Буртс Анайман, я обратился к своему Совету:

— Ну что, какие будут мысли?

Первой заговорила Фелани:

— Гдор никогда не признается в том, что его сын участвует в этой грязной истории! Даже если это является правдой. Отпрыск Пятого Несущего Весть связался с шайкой грязных наёмников — это, мягко говоря, ставит Орден в неудобное положение. Весомых доказательств у нас нет. Наш род быстро обвинят в клевете и потребуют головы всех, кого ты взял в той брошенной деревне. В том числе и этого варвара.

Я медленно прохаживался по комнате сосредоточенно обмозговывая как действовать дальше.

— А если мы откажемся? — больше для уточнения поинтересовался я.

Сарана улыбнулась:

— Да ты братец отчаянней чем я думала.

— Я серьёзно!

Сестра убрала улыбку с лица:

— Трудно предположить насколько опасны будут последствия такого решения. От банального запрета вести с нами дела, до… войны.

«Война, это полагаю ещё громко сказано!… Ммдэ.»

Тут в помещение ворвался один из солдат, что охранял ворота на башне.

— Господин анай! К городу приближается большой санный обоз! На штандартах гербы анаев Торихолда и Гадарана!

«Вечер перестаёт быть томным…»

— Эль!

Двери сбоку тут же открылись и в зал вошла женщина. С недавних пор Эль была назначена главной среди обслуживающего персонала.

— Звали, господин?

— Накрывайте столы в Буртс Валле! Готовьтесь к приёму высоких гостей.

— Слушаюсь, господин анай. — спешно поклонилась женщина и поспешила выполнять поручение.

Я повернулся к Варгону:

— Собери по тихому кто может держать оружие из мужского населения. Вооружить всех чем найдется и быть готовыми ко всему!

Варгон хмуро кивнул и заторопился на выход.

— Лобель.

— Да, мой анай. — с готовностью ответил управляющий.

— Найди обоих варваров и близнецов. Пусть будут при оружии и не отходят от меня ни на шаг. Могут быть сюрпризы.

— Как будет угодно, мой анай.

Дождавшись пока он уйдёт, я собрал своих взволнованных женщин рядом и крепко обнял их со словами:

— Что бы не случилось дальше, знайте — я горд, что мне выпала честь носить имя славного дома Фортхай!

Глава 4

К моему величайшему удивлению, Хата спокойно воспринял новость про эквилианца. Чего не скажешь о его напарнике. Хорст выглядел недовольным и хотел было что-то сказать, но быстро вспомнил кто он, а кто я. Туримский капитан Рон только высказал скромное мнение, что я и так был чрезмерно добр к тем, кто ещё вчера бесчинствовал на моих землях, но пообещал присматривать за степняком.

Первыми в ворота въехали люди Торихолда. Сияющий свежей краской герб, будто только что изготовленный, в виде скрещенных клинков и раскидистого зелёного дерева на ярко-синем фоне, сильно контрастировал с серостью Хайтенфорта. Сопровождающие этого аная люди то и дело бросали брезгливые, высокомерные взгляды на высыпавших на улицу жителей и их невзрачные домишки из посеревшего дерева.

Свита Гадарана имела не менее пафосный вид. Зелёное знамя с вышитыми на нём тремя копьями и жёлтой, четырёх-лучевой звездой, блистало в лучах зимнего солнца не только на штандарте, но и на груди его воинов.

«Хм, а у них отличные доспехи у всех! Непомерно дорогое удовольствие по местным меркам. Хотя возможно, такие только у основного сопровождающего отряда.»

Мы встречали гостей на внутреннем дворе. Все прибывшие просто физически не могли поместиться на небольшой площадке перед Буртс Анайман. Поэтому в узкие ворота проехали только главные персонажи и их приближённые.

Естественно в лицо великих анаев севера я не знал, и полностью полагался, что ситуация прояснится сама собой, ведь встречать первым высоких гостей должен был именно я. Но Варгон быстро шепнул на ухо какой герб чей.

Первым с коня спрыгнул непонятного возраста, мощный дядька, бородатый и с роскошной гривой чёрных волос, что выбивались из-под меховой шапки. На нём был толстый, из лоснящегося чёрного с белыми вкраплениями меха, плащ. Когда он спешивался, я заметил синее поле герба на спине.

«Ага, значит это и есть знаменитый Флэнц Торихолд. А тот щупленький и мелкий, с бородой заплетённой в косу и по хозяйски осматривающий двор, бросая недовольные взгляды на моих воинов на стене, скорее всего Тарко Гадаран. Опять же, это если судить по его богатому одеянию и зелёному фону герба.»

Я шагнул вперёд:

— Приветствую вас в Хайтенфорте, господа!

Мощная фигура Торихолда застыла в шаге от меня. Флэнц пару секунд разглядывал меня, потом на мгновение задержал свой властный взгляд на моём лице, и грубым голосом произнёс:

— А ты явно повыше будешь своего отца.

Не зная что ещё сказать, я брякнул:

— Молоко и овощи — всё что нужно взрослеющему организму для роста.

Флэнц расхохотался во всю глотку и крепко пожал мне предплечье:

— И мясо, мой мальчик! Настоящему мужчине должно есть много мяса! — он повернулся к Гадарану, который на его фоне выглядел едва ли ни как тангор рядом с Хатой, и махнул головой в мою сторону. — Слыхал, Тарко! Молоко и овощи — вот что тебе нужно было жрать, что бы под лошадью не ходить не нагибаясь! — он снова рассмеялся.

Тарко Гадаран подошёл поближе и тоже осмотрел меня с ног до головы. Его взгляд отчего-то напоминал мне крысиный, хоть само лицо этих черт не имело.

— Рост есть. Да хлипкий он какой-то. Хотя и не мудрено, — ухмыльнулся Тарко, снова осмотревшись вокруг. — И как только этому старому хитрецу удалось заделать сына в такие-то лета?!

Гадаран, как только он подошёл ближе, выглядел лет на пятьдесят и был совсем невысокого роста как для человека. Его пронзительный взгляд ярко-зелёных глаз просто кричал о том, что этот невысокий мужичок имеет жёсткий характер.

Он протянул мне руку и я, дабы не ударить в грязь лицом, крепко её пожал.

— Не стоит так напрягаться, парень. — он стиснул свои пальцы так, что я почувствовал боль в руке. — Но признаюсь, хватка у тебя есть!

Не зная что делать дальше, я застыл как истукан перед этими мастодонтами. От обоих веяло властью, гордыней, и большим умом.

Затянувшуюся сцену прервал голос Фелани:

— Наш род рад приветствовать вас в нашем Буртс Анайман, анаи!

Торихолд не грубо, но настойчиво отодвинул меня в сторону:

— Анайлэ Фелани! — деликатно поклонился он и поцеловал протянутую руку матери. — Рад видеть вас снова! Слава богам, болезнь отступила, и вы живы и здоровы. Я, как впрочем и всегда, поражён вашей красотой, моя дорогая!

Фелани, с тех пор как вернулась в Хайтенфорт, и правда похорошела. Её лицо округлилось, осанка выровнялась, голос обрёл властные нотки, а в глазах заиграла жизнь. В приличных одеждах, подобающих статусу анайлэ, она уже не походила на уставшую от мирской суеты пожилую женщину.

Поведение этого Торихолда, признаться, сбивало меня с толку.

— Вы как всегда очень любезны, дорогой Флэнц. — Фелани одарила Торихолда наверное самой своей чудесной улыбкой, и обратилась к Гадарану, — Анай Тарко! Давно мы с вами не виделись.

Тарко Гадаран элегантно поклонился не спуская глаз с анайлэ:

— Да уж! С того самого дня, как я наподдал вашему мужу в битве под Фарландэном.

Глаза Фелани грозно блеснули, но она продолжала улыбаться. Ничто не выдало в ней всколыхнувшихся чувств.

— Если бы не подлое предательство аная Тахира, — Фелани чуть подалась вперёд, — то боюсь всё могло бы повернуться иначе. Вы так не считаете?

Гадаран, сдвинув назад лисью шапку и пригладив заплетённую бороду собирался уже было ответить, но Торихолд вмешался:

— Оставьте прошлое знаникам истории! Что было, то было и сейчас у нас есть дела поважнее. — произнося последнюю фразу он мазнул взглядом по мне и в упор посмотрел на Сарану. — Рад видеть вас в добром здравии, анайлэ Булхайн.

Сарана изящно исполнила лёгкий реверанс в ответ.

«Чёрт! Неужели он в курсе событий под Ардановым холмом!?»

— Предлогаю всем пройти в Буртс Валле и поговорить в тепле, в ожидании сытного ужина! — предложил я, разряжая обстановку.

Флэнц в предвкушении потёр руки:

— С превеликим удовольствием, юный Янко! Почту за честь. — он махнул рукой Тарко, не спускающему взгляд с Сараны. — Пошли дружище, а то у меня от седла взапрели причендалы и теперь они начинают мёрзнуть! — и он снова рассмеялся своему остроумию.

Столько народу последний раз в Большом Зале я видел только когда устроил праздник по случаю Нового Года. С большими боссами прибыло куча народу, и львиная доля приходилась на их прихлебателей и военных офицеров. По моим прикидкам общая численность прибывших людей составляла около шестидесяти человек, что для такого маленького городка как Хайтэнфот невероятно много. Слуги сбились с ног, обслуживая гостей. Запели и заиграли музыканты, а зал наполнился шумом голосов. Через некоторое время пиршества пришлось откупорить окна, потому как в помещении явно становилось душновато.

Торихолд как мог обхаживал Фелани со всех сторон: то подливая самолично ей вина, то нашёптывая ей что-то в процессе разговора на ушко. Он даже пригласил её на танец, но Фелани вежливо ему отказала, сославшись на то, что она выпила слишком много вина сегодня.

Варгон, видя эту картину, стоял красный как рак, стискивая рукоятку меча до бледноты костяшек.

«Ууу! Да у нас тут никак ревность проявилась? Не думал я, не думал…»

Анай Тарко вёл себя в целом прилично, но его высокомерное поведение не могло скрыться от моего пытливого взора. Пил он не много, как в прочем и ел. Вскоре его внимание привлекли мои застывшие за креслом охранники.

Волею случая, или по проведению судьбы, но так уж вышло, что все четверо отличались от окружающих и ростом и силой. Варгон среди них был словно немецкая овчарка среди догов. Не хватало ещё Хорста, но тот всегда старался держаться в тени и не мозолить глаза. Капитан Рон в это время следил за порядком в городе и по моему наказу был на чеку.

— Алагат и эквилианец рядом? — искренне поразился Тарко. — Наверное я слишком перепил вина и мои глаза меня обманывают.

Торихолд, сидевший справа от меня после матери, чуть отклонился назад и тоже удивлённо развёл руками:

— Да вы полны сюрпризов, анай Янко! И как же так вышло, что непримиримые враги стоят рука об руку? — посмотрел он с интересом на меня.

— Оу! Это долгая история господа, — отмахнулся я. — Но если вкратце — эквилианец Тарталан, путешествуя и ища работу, забрёл в мою таверну. Там они и познакомились с алагатом, Хатой, — я многозначительно обвёл пальцем своё лицо.

Присмотревшись, Торихолд увидел следы побоев на лицах всей моей вип охраны, и снова разразился громким смехом.

— И как же вам удалось уладить сие «знакомство»? — не унимался Гадаран. Эта история его действительно заинтересовала.

Я же, активно жестикулируя, в юморном тоне продолжил рассказывать:

— Пьяная драка, дело не хитрое, но крайне разрушительное! — констатировал я как факт. — Что бы урезонить их, и дать шанс на выживание таверне, мне пришлось вызвать фенрировцев с дубинками. По прибытию, парни из моего отдельного отряда, от души всыпали обоим, а потом закинули в темницу.

Смеялся уже не только Торихолд, но и сам Гадаран, и те кто слышали историю находясь рядом.

— Теперь эквилианец отрабатывает мои убытки. Едва он выплатит долг, я его отпущу на все четыре стороны.

— А алагат? — утирая в улыбке усы спросил Флэнц.

— Хата служит у меня уже давно, и он волен покинуть меня когда ему будет угодно.

Тарко встал и подойдя к замершим охранникам, восхитился их крепкими мышцами:

— Сильны! Тут уж есть, как есть. — прицокивая языком высказался он. На близнецах он остановился отдельно, — А эти двое, тоже варвары?

— Нет, отнюдь. Эти братья из местных. Они стоят во главе отряда «Фенрир». — мне пришлось встать с места и подойти к Тарко и парням. Во первых, мне неудобно вести беседу через спину. А во вторых — боюсь как бы мои горячие головы чего не учудили.

— Снова это странное слово, фенрир! — к нам подошёл в развалочку Торихолд. — Поясни нам, будь добр!

Проигнорировав обращение на «ты», я объяснил анаям кто такой Фенрир и что за отряд я назвал в его честь. Тарталан кстати тоже прислушивался пока я рассказывал благородным, чем занимаются люди в этом отряде.

Оба аная не на шутку распалились после моих разъяснений. Тема про каратэ их раззадорила по полной.

— Я желаю увидеть это! — тоном не терпящем отговорок наконец заявил Торихолд.

Гадаран выказал так же не малую заинтересованность, но по его виду и манере высказывания мнения я понял, что он скептически смотрит на это дело. Как когда-то и Варгон впрочем.

— Дабы позабавиться и подбодрить, скажем так представление, ну что бы уж без поддавков, я выставлю своего самого сильного воина.

Торихолд шутливо скорчил гримасу своему товарищу:

— Подбодрить? И это ты называешь подбодрить!?

Тут Флэнц сорвал кошель с пояса и подкинул его на ладони с хитрой улыбкой:

— Здесь сто золотков! Ставлю на то, что его боец надерёт задницу твоему! — он потеребил указательным пальцем бороду-косу Гадарана.

Тарко с раздражённым видом дёрнул головой в сторону, стараясь уклониться от этого:

— Сто? И это всё? — он повернулся и подозвал к себе одного из своих людей, что держался всегда в пяти шагах от него.

Каково же было моё удивление когда услужливый парнишка достал из объёмной пазухи мешочек с чем то непонятным, но явно не с деньгами.

«Ставлю руку на отсечение — у этого клиента там не один такой мешочек. Это типа что, местный вариант персонального банкомата?»

Гадаран запустил внутрь мешочка руку и достав оттуда сжатый кулак, тут же его раскрыл, демонстрируя содержимое. Я только присвистнул от увиденного! На ладони у коротышки сияли переливчатым светом яркие камни разных цветов.

— Самоцветы. — ни грамма не удивившись дёрнул бровями вверх Флэнц. — И сколько ты хочешь поставить? — хищно прищурившись спросил он своего друга.

Тот немного наклонился вперёд, уперевшись взглядом в Торихолда:

— Всё что есть в этом мешочке! — он подёргал им перед носом у оппонента.

«Да тут хватит что бы купить весь Хайтенфорт вместе с деревнями! Хотя я конечно не в курсе оценки местных драгоценных камней, но видя блеск в глазах Флэнца — полагаю не мало!»

Батл взглядов этих мажоров продолжался весьма приличное время. Про меня кажется вообще забыли.

— Пятьсот золотков, этого хватит? — наконец спросил Торихолд.

— Вполне. — в тон ему спокойно ответил Тарко.

Торихолд резко выпрямился и раскинув руки гаркнул:

— Так чего мы ждём!?

Участвовать в поединке вызвался Кедан. Очень уж хотелось ему проверить свои навыки в настоящем бою.

Собравшиеся в Буртс Валле гости в недоумении смотрели как раздвигаются к стенам столы и в центре зала рабочие быстро собирают помост. Он собирался уже заготовленными секциями, и много времени это дело не заняло.

Оба аная щедро отсчитали в складчину двадцать две монеты и отдали мне, за хлопоты так сказать. Хотя я посчитал, что эти двое просто бахвалятся на людях, показывая какие они богатеи.

— А это зачем? — в нетерпении потирая руки поинтересовался Гадаран, смотря с интересом на суетящихся плотников.

— Такова традиция этого боевого искусства. Дабы всё выглядело достойно и вы насладились представлением сполна.

«За такие то деньжища не грех и постараться.»

Пока шли приготовления, я маякнул Кедану что бы он шёл готовиться. Парень слышал всё и видел, так что объяснять ему что-то было лишним.

В зал внесли огромные барабаны и когда всё было готово, я встал с места и попросил минуточку внимания.

— Уважаемые гости! Сегодня для вас, и в честь великих родов Гадаран и Торихолд, — я вежливо поклонился анаям, — вам продемонстрируют безоружное боевое искусство — каратэ!

В наступившей тишине ритмично забили барабаны, выдавая боевой ритм. На помост первым поднялся Кедан и стал разминаться.

Гадаран только усмехнулся глядя на него, а Торихолд внимательно следил за каждым движением моего бойца на помосте.

— Как зовут вашего воина, анай Тарко? — склонившись к его уху спросил я.

— Андор.

Я поднял руки и барабаны в тот же миг стихли.

— На ринге сойдутся в поединке Кедан, из славного отряда «Фенрир», и воин Андор, от дома Гадаран!

Толпа расступаясь разразилась аплодисментами… И тут я вздрогнул!

Тяжело ступая, на помост одним рывком вскочил здоровенный эквилианец!

Позади меня грязно выругался Варгон.

Понимая всю серьёзность ситуации, я повернулся к ухмыляющемуся Тарко:

— По правилам бой длится пока не истечёт вода в том приспособлении, — я указал на водяной секундомер. — Или же пока один из бойцов не сможет продолжать бой. И второе: бить по лицу руками у нас запрещается. Вы согласны?

— Нет. — тут же воспротивился Тарко. — Что это за драка, если нельзя бить по морде? Никаких ограничений. И пусть бьются до конца, без всякого времени.

«Вот же хмырь. Ну ладно!»

Я подозвал Кедана и ввёл его в курс дела, что и как. Близнец только коротко кивнул и вернувшись на помост удивил всех чистым шпагатом.

Торихолд и многие мужики только поморщились.

«Молодца, сержант! А ты времени даром не терял, дружище.»

Прозвучал удар медного гонга, и бой начался!

Рыча как медведь, эквилианец ринулся на Кедана, стремясь обхватить его своими лапами и тем самым быстро покончить с ним. Но сержант уже был далеко не тот, кто без мозгов принялся бы бороться с эквилианцем. Тем более какой-никакой, но опыт от такого рода близкого контакта он уже получил недавно, в таверне у Фронди! Резко поднырнув под левую руку громилы, он крутанулся вокруг оси и с короткого размаха всадил пятку ему в бок. Звук удара слышно было даже нам. Любой нормальный человек уже скопытился бы, но только не степной варвар. Удар явно донёс до его мозгов, что победа так просто ему не достанется. Варвар сжал огромные кулаки перед собой и размахивая ими как кувалдами нанес пару увесистых ударов. От первого Кедану удалось уклониться, а вот второй пришлось принять на блок, от чего его буквально швырнуло в сторону. На мгновение близнец потерял устойчивость и отвлёкся, чем тут же воспользовался эквилианец. Андор схватил его за руку, и резко притянув к себе, врезал ему головой в лицо. Но из-за того, что Кедан был ниже ростом и в последний момент успел чуть отвернуться, лоб варвара врезался в щёку Кедана, рассекая её в кровь. Продолжая удерживать соперника, Андор уже отвёл руку назад для мощного удара кулаком.

«Если он его ударит — это будет конец!»

И тут Кедан продемонстрировал что такое растяжка, и зачем она нужна. Чуть отклонившись назад, он выбросил ногу вверх и врезал, не ожидающему такого коварного удара громиле, стопой снизу, прямо в мощную челюсть. Громко клацнув зубами голова варвара запрокинулась назад и он отпустил руку близнеца, потеряв хватку. Кедан резко закрутил корпус вправо и тут же нанёс ему прямой удар кулаком в солнечное сплетение. Я видел как он напрягся и вложился всеми силами в этот момент. Тело Андора импульсивно согнулось вперёд, выдыхая воздух, а его глаза казалось выпадут из орбит. Колено Кедана уже летело точно в голову варвара, которую фенрировец придерживал сверху руками. Но в последний миг Андор ловит его за ногу, не давая удару завершиться. Одной рукой удерживая его ногу, согнутую в колене, эквилианец хватает свободной рукой Кедана за горло. В следующий миг, хекнув, он приподнял близнеца в воздух и обрушил со всего маху спиной на помост.

Раздался треск ломающегося дерева и дружный крик зрителей, отреагировавших на такой, безусловно красивый, бросок. Гадаран аж подскочил с места, издав вопль торжества. Я видел как Кедан едва ворочается, ошеломлённый от столь мощного броска.

А тем временем Андор, став на колени, размашистыми ударами начинает буквально втрамбовывать Кедана в помост. Словно сваю заколачивает! Фенрировец закрывается руками как может, но когда кувалдообразные кулаки эквилианца пробьются сквозь его защиту — это всего лишь дело малого времени. Такими ударами он наверняка может проломить череп близнецу!

«Что я наделал!?».

Я уже не думал не о чём! Мне не важны стали ни деньги, ни самоцветы, ни даже моя репутация. Я смотрел как моего, без сомнения боевого товарища, сейчас забьют насмерть. Повернуться и посмотреть в глаза Наду у меня не хватало совести.

Торихолд, напряжённо стискивая подлокотники кресла, бросает на меня косые взгляды. Вот уж у кого воистину репутация стоит на кону. Деньги как правило для таких людей вторичны, пусть даже и не малые. А вот не проиграть пари Тарко, для него видимо было важнее всего.

Андор начал тяжело дышат. Он явно устал. Всё-таки масса тела имеет свои минусы. Решив покончить с соперником, он двумя руками сильно размахивается и с коротким выдохом опускает их на голову Кедана. От такого страшного удара не спасут никакие блоки!

В самый последний момент, когда неминуемая смерть летела в лицо фенрировцу, тот резко вдруг уклоняется корпусом в сторону и страшный удар, проламывая доски помоста, проносится мимо. В тот же миг Кедан от души бьёт локтем правой руки в висок громилы, и тот ошеломлённо трясёт головой, пытаясь прийти в себя. Но близнец, не давая ему опомниться, ужом выкрутился из-под массивной туши, и тут же влепил левой по открывшейся печени Андора. Удар! Ещё удар!!! Варвар хрипя откатывается в сторону, но дело сделано и его перекосило на правый бок. Кедан, весь в крови, становится на ноги и отступает от него.

— Вставай, чтоб тебя! — в истерике орёт Тарко, ударяя кулаками по краю помоста. — Вставай, швонь!!!

Андор перекособочась всё-таки встаёт. Видно что ему больно, но мимолётная передышка пошла ему на пользу. Взревев, словно зверь, он бьёт себя кулаками в грудь, распаляясь не на шутку. Его глаза вдруг полыхнули красным!

Торихолд вскакивает с места и выхватывает меч:

— Берсерк! Он стал берсерком!!!

Окружающие плотным кольцом помост люди шарахнулись в стороны. Солдаты выхватили оружие и приготовились к битве.

Андор, рыча как взбесившийся тигр, устремился на Кедана…

«Прости, друг!»

Когда до близнеца осталось пара шагов, Кедан вдруг делает невероятное! Устремившись навстречу эквилианцу, он резко делает кувырок через левое плечо и выбросив ногу вперёд попадает пяткой чётко в челюсть эквилианца.

«Уширо маваши гери!!!»

Невероятно, но близнец выполнил сильнейший и опаснейший удар в каратэ почти идеально, и Андор рухнул без чувств, как подкошенный!

Долгие минуты в зале стояла гробовая тишина… Потом окружающие взорвали её восторженными криками ликования! Солдаты вскинули вверх мечи и громогласно приветствовали победителя.

Кедан, истекающий кровью, шатающийся от усталости, тем не менее стал напротив меня и отсалютовал как положено в каратэ: сжатыми в кулаки ладонями на чуть выдвинутых вперёд руках.

— Ос! — и парень стал заваливаться в бок.

Я вскочил на ринг и перекинув его руку через плечо, поддерживая, помог ему спуститься вниз.

— Лекаря сюда! Быстро!!!

Тарталан подбежал к нам и бережно приняв на руки теряющего сознание бойца только спросил:

— Куда?!

— В мою комнату! Надайн, проводи!

В кабинете потрескивал дровами очаг и в воздухе витал запах костра. Разгулявшийся ветер снаружи нет-нет, да и задувал внутрь дымохода, из-за чего часть дыма попадала в комнату. Но с этим ничего не поделаешь, приходилось терпеть. Под вечер на улице разыгралась настоящая снежная буря и ветер завывал будто сотня голодных волков.

В небольшой комнате, что являла собой деловой кабинет, собралось не мало людей. За единственным рабочим столом сидел я. Фелани расположилась в специально изготовленном для неё кресле, поближе к огню, а за её спиной стояла Сарана, напряжённо ожидающая начала разговора. Варгон, являясь моим рукавым, занял место слева, стоя с широко расставленными ногами и задумчиво поглаживая бороду. Для Гадарана и Торихолда принесли одно кресло из Большого Зала и большой стул со спинкой. Я сразу отметил, что едва анаи вошли в кабинет, Флэнц без тени сомнений занял кресло, а стул достался Тарко. Но коротышку сей момент едва ли расстроил, потому как он восседал на этом стуле с таким видом, будто он сидит на троне, и никак не меньше.

Я подождал пока все рассядутся и заняв место за столом, жестом предложил начать разговор:

— И так. Чем обязаны такой великой чести, господа анаи? Или же вы проездом?

Флэнц небрежно достал из внутреннего кармана увесистый мешочек и чуть качнув рукой бросил его на край стола:

— Клянусь честью — это был великолепный бой, парень! Этот ваш фенрировец действительно показал настоящее искусство боя. А его последний удар, — Флэнц закатил глаза взмахнув руками. — Он был просто восхитителен, и достоин гобелена. Кстати! — тут он засунул руку в кармашек на груди и достал небольшой самоцвет блеснувший синим. — Это попрошу передать вашему бойцу, ибо он достоин такой награды!

Торихолд приподнялся в кресле и положил камень рядом с мешочком.

— Поспешу присоединиться к поздравлениям уважаемого аная, — Тарко тоже положил к мешочку ещё один камешек, побольше немного и жёлтого цвета.

Даже при скудном освещении свечей и камина, самоцветы сияли ярким, блистательным светом.

— Весьма благодарен вам господа. Но спор был только между вами и я не могу…

Торихолд поднял руку прерывая меня.

— Я честно поделился прибылью, — он ухмыляясь во весь рот посмотрел на Тарко. — Спор наш, но боец то твой!

Ну что тут сказать… Я прибрал богатство в ящичек стола.

— Ну, а теперь о делах. — Флэнц поудобней уселся в кресле. — Мы прибыли в Хайтенфорт что бы вернуть анайлэ Булхайн в Беледар!

Сказать что я был растерян, не значит сказать ничего. Весь мой план составленный для беседы полетел в топку. Сарана в лице почти не изменилась, только положила руку на плечо матери. Фелани же хранила молчаливое спокойствие, словно разговор шёл об обычных делах.

— Не скрою, причина, по которой вы здесь, меня удивляет. — я тянул время собираясь с мыслями.

— А что здесь такого? — удивлённо развёл руками Тарко. — К примеру мне совсем не ясно, почему анайлэ Сарана оставила Беледар, и в целом земли Булхайнов, на произвол судьбы.

«Ну что ж, начнём игру.»

— Отчего же на произвол? Господин Гайрис вполне подходит на роль аная, а тем более — он родной брат Вериса. Не для кого не секрет, что он жаждал занять его место.

— Пф! — выразил в этом звуке всё своё мнение об этой мысли Торихолд. — Так же не для кого не секрет, что Гайрис пройдоха и большой знаток шлюх, но никак не анай для такого древнего рода, как Булхайн! — он подался вперёд, сложив руки замком перед собой. — Я слышал о том, что произошло на твоём вступлении во главу рода. Очень опрометчиво с твоей стороны. — от погрозил мне пальцем. — Будь Верис в лучшей форме — то не сносить тебе головы, мальчик.

Мне начинало надоедать его высокомерное отношение ко мне. Ведь в конце концов по статусу мы одинаковы.

— Если бы, да кабы во рту росли грибы, то не пришлось бы в лес ходить бы.

Нойхэ сдавленно кашлянул заглушая готовый вырваться столь неуместный в данной ситуации смешок.

— Осторожней, анай Янко. — Гадаран зыркнул на меня блеснувшими глазами.

— Дерзишь? — ухмыляясь спросил Торихолд.

— Отнюдь. Вы сами сказали: что было, то было!… Так зачем вам понадобилась моя сестра?

Флэнц откинулся в кресле, сменяя гневное лицо на деловое:

— Земли Булхайнов погрязли в распрях и разбое, что не может не отражаться на прилегающих территориях. То бишь наших. Гайрис, как бы то ни было, пропал без вести. Осталась только Сарана и её дети, прямые наследники…

— Ребёнок. — перебил я его.

— Что? — недоуменно переспросил Флэнц, явно недовольный что его речь перебили.

— Из двоих детей, в живых осталась только Тамари Булхайн. Эвейна убили по дороге сюда, в начале зимы.

— Как!? — Гадаран без сомнения был ошарашен новостью. Впрочем как и Торихолд, но тот старался не подать виду.

Сарана стояла ни жива ни мертва.

— Рахи. Пока мы выискивали этих тварей в Междуречье, и вызволяли мою сестру с её дочерью, зимние волки довершили начатое. Нам даже не удалось по людски справить похороны.

Тарко в негодовании стукнул кулаком об подлокотник стула:

— Если к смуте на территории Булхайнов добавятся ещё и рахи, то мы получим кучу проблем прямо в сердце севера!

Я, как и в разговоре с Торгасом когда-то, подсёк наживку:

— Поэтому мы и собираемся разведать пещеры под Алагатскими горами. Мы допросили пленного раха…

— Что значит допросили? — встрепенулся Торихолд. — Эти твари не могут разговаривать на языке кого бы то ни было в Акливионе.

— Ну, как выяснилось могут. — невинно развёл я руками. — Ну это ладно, лирика так сказать! — махнул я рукой. — Так вот, эта тварь поведала нам, что некий Рахшанар, полагаю их предводитель, собирается выйти на равнины с большим войском.

Мне просто свербело в заднице рассказать им про Арданов холм, но как они отреагируют на то, что я убил Гайриса, у меня не было ни малейшего понятия. Хоть они и не лестно о нём отзываются, но полной уверенности, что они поймут, у меня нет.

Наконец Торихолд прервал своё задумчивое молчание:

— Рахшанар… Не припомню такого.

— Считается, что его давно уже нет в живых, а единственное упоминание о нём хранят тангоры. Кому как не им знать это имя. Но со слов раха, выходит он не так уж и мёртв.

— Верить на слово раху — небывалое дело. — пробурчал Торихолд. — Но если даже так, то почему ждёте? Почему до сих пор не разведали? Боитесь?

— При всём уважении, господа, — Фелани дерзко посмотрела на обративших тут же на неё внимание великих анаев. — Но мой сын не трус! За те полгода, что он встал с постели, Янко уже не раз вступал в бой с рахами, и не только.

— Не только?

— Да, Тарко! Не только! Благодаря его решительным действиям было покончено с двумя крупными бандами разбойников. Даже пришлось сразиться со стаей зимних волков в Междуречье. Однако все эти битвы забирали жизни и наших солдат. Последняя битва с рахами произошла совсем недавно почти у стен Хайтенфорта. Если ты осмотришь его тело, которое ещё недавно было целым не считая укуса на ноге, то обнаружишь там не мало ран.

— Я совсем не хотел… — начал было говорить Флэнц.

— А на шее у него шрам, от покушавшейся на него с ножом из ядостали подосланной простолюдинки. Так что у вас нет права обвинять моего сына в трусости!

На некоторое время в комнате повисла тишина, нарушаемая только треском горящего камина.

Потом Торихолд цокнул языком и заговорил:

— Ввиду проявившихся неких обстоятельств, и судя по всему явного нежелания госпожи Сараны возвращаться в Беледар, предлагаю следующее: большая часть земель покойного Вериса достанется нам, — он быстро указал пальцем на себя и Тарко. — Половину Междуречья мы отдадим мелким вассалам, а вторую половину может забрать ваш дом. Мы с анаем проследим за тем, что бы турим положительно отнёсся к такому переделу.

Фелани одобрительно кивнула:

— Это очень щедрое предложение и мы…

— Его не примем. — оборвал её я.

Взоры всех собравшихся в комнате разом сошлись на мне.

— Объяснитесь. — недоуменно воззрился на меня Флэнц.

— У меня нет свободных людей в нужном количестве, что бы заселить такую территорию. Хоть и признаюсь — Междуречье лакомый кусок. Но много ли толку от земли, на которой некому жить и обрабатывать её. А ведь её ещё нужно и защищать от рахских набегов и прочей швони!

Предложение на самом деле было более чем отличное. Однако я понимал сопутствующие такому приобретению проблемы более глубоко. А вот остальные походу нет.

— Вы ставите нас в трудное положение, анай Янко. — осуждающе проговорил Торихолд.

— Уверяю вас, уважаемые анаи, у меня и в мыслях не было такого. Поймите правильно, у меня хватает своих земель на которых нужно налаживать жизнь. Так что боюсь с землями Булхайнов решаться вопрос будет без участия рода Фортхай.

— А что насчёт вас, госпожа анайлэ? — обратился Гадаран к Саране напрямую. — Если есть некий неудобный момент в вашем пребывании в Хайтенфорте, то… — он многозначительно, но как бы невзначай коснулся рукояти своего меча.

Я усмехнулся такой наглости и самоуверенности этого коротышки:

— Под словами «неудобный момент» полагаю вы имели ввиду, что я удерживаю свою сестру здесь силой?

Торихолд зыркнул на Тарко, а потом бросил взгляд на меня.

Я встал, и выпрямился во весь свой немалый рост, обратившись к сестре:

— Анайлэ Сарана Фернидад Фортхай-Булхайн! Даю слово чести, если будет на то ваша воля, то вы можете беспрепятственно покинуть земли рода Фортхай и вернуться в Беледар.

На секунду, всего лишь на малое мгновение, мне показалось что Сарана засомневалась. Но её можно было понять. Ведь предпологалось, что оба сии властные особы кинуться рвать земли её мужа на части, попутно вырезая тех кто против, а её саму в лучшем случае ждёт ещё одно принудительное замужество. Беледар стоял на реке, имел хороший порт и добротные земли по обе стороны притока Янвы. Во владениях Булхайнов имелось пара крупных городов, помимо Беледара, и больше десятка полноценных деревень, душ по сто, а хуторов (вроде того же Пятидворья) и того больше. Так что откажись она сейчас от моей опеки, я её осуждать не стану!

Сарана вышла вперёд и слегка скованно, как мне показалось, обратилась к внимательно приготовившимся её слушать анаям:

— Боюсь, что вынуждена отказаться от столь щедрого предложения. — в этот момент Гадаран нервно откинулся на спинку стула, да так, что тот качнулся назад заскрипев. — Я потеряла мужа, а потом и сына. Гайрис же не раз давал понять, что не стерпит моего правления родом, даже когда Эвейн был ещё жив. К тому же у брата моего мужа оказалось немало приплаченных сторонников в Беледаре. Собственно из-за этого мне и моим детям пришлось бежать. Я не смогу спокойно спать, зная что в любой момент нас с дочерью могут убить. Со всем уважением, — подвела она черту, — но я останусь в Хайтенфорте.

Едва она взглянула на меня, я только кивнул на её слова.

Торихолд и Гадаран не стали больше настаивать.

— Ну, — Флэнц развёл руки, — Нет, так нет!

«Быстро же они сдались. Странно.»

Анаи уже было собрались разойтись, но я ещё не закончил мотать леску:

— А что, господа…

Они разом повернулись.

— Не хотите ли прогуляться с нами в пещеры?

— Так вы всё ещё намерены сделать это? — подивился Тарко.

— Вне всякого сомнения, уважаемый анай Гадаран. Если Рахшанар действительно собирает там армию, то об этом необходимо уведомить нашего турима, да здравствует он вечно. Ваша помощь в этом деле была бы кстати. Что скажете?

На лице Торихолда проявился звериный оскал:

— Наподдать рахам в их же логове?… Об этом сложат песни! Я в деле.

Гадаран, в отличии от своего друга, отреагировал на предложение без особого энтузиазма:

— У нас слишком много хлопот дома. К тому же, если объявится Гайрис…

Он не договорил, но всем было понятно, что он имел ввиду. Такой сосед как Гайрис, им был не нужен.

— Да ладно тебе, старый ты брюзга. — Торихолд хлопнул его по плечу, от чего Тарко ощутимо качнуло. — Если он не появился до сих пор, значит уже и не появится. А может он давно уже мёртв. Зная его, я не удивлюсь! Или ты струсил?

Гадаран зло посмотрел на Торихолда:

— Однажды ты лишишься своего языка, друг мой! — оскалился на него Тарко. — Ладно. Но не стоит с этим затягивать. Когда выходим?

Оба посмотрели на меня.

— День на подготовку, и думаю на следующий можем выдвигаться.

— Идёт. — буркнул Тарко.

Флэнц кивнул и они вышли из кабинета, где их тут же встретили слуги, что бы развести по выделенным для них комнатам.

Едва дверь за ними захлопнулась а шаги стихли, я вскочил с места:

— Чёрт! Тупой болван! Идиот ё*аный!

Оставшиеся в кабинете только взирали в недоумении на мои метания по комнате.

— Что случилось? Что не так? — непонимающе спросила Фелани.

— Да всё не так! — я аж зарычал. — Варгон, прикажи Рону, едва мы отправимся, взять пятерых проверенных бойцов и пусть отправляются в Арданов холм… — я в негодовании стукнул от досады по столу. — Пусть разберут могилы с трупами и сожгут.

Беспалый отрицательно покачал головой:

— Плохая идея. Сам видел — там сейчас полно арданов. Я уж молчу про волков и рахов. Если нарвутся, то погибнут зазря.

Я с психу смёл рукой предметы со стола и кипу свитков.

— Успокойся, сын! — подошла ко мне мать и строго посмотрела мне в лицо. — Злость, плохой советчик. Обьясни, в чём дело?

Я сделал пару глубоких вдохов, гася злобу на себя самого:

— Если люди этих двоих полезут в Арданов холм, а они непременно это сделают если не сейчас, то позже, то они обнаружат там тела с гербами на накидках. С гербами Фортхай и турима, понимаете!? Не нужно иметь большую голову, что бы провести расследование, которое выведет на нас. К тому же труп Гайриса тоже находится там. И наверняка на нём найдутся атрибуты рода Булхайн. Взять хоть тот же кулон клятвенника. И тогда нас обвинят в убийстве, со всеми вытекающими последствиями.

Все задумалась.

Ситуация действительно складывалась опасная. Если нам предъявят обвинения в уничтожении рода, то как минимум — лишимся чёрной кроны на гербе. Ну а по максимуму… даже думать не хочется. Одно лишение покровительства турима чего стоит. Полагаю, если бы не чёрная корона на штандарте, то эти двое вели бы со мной беседу совсем в ином тоне.

— Исходя из того, что нам известно, то сейчас в Арданов холм никто не сунется. — вновь заговорила Фелани. — В начале весны думаю тоже, мягкая почва превратится там в болото. Остаётся только с середины весны вариант. Но опять же, это если с рахами проблем не будет. В общем время есть. А там, если позволят обстоятельства, можно будет уже что-то предпринять по этому поводу.

На остывшую голову я воспринял оптимизм Фелани положительно и немного подуспокоился.

— Сейчас сосредоточься на предстоящем походе. Опасайся Торихолда, у каждого его слова двойное дно. Гадаран опасен не менее. Поверь, их гербы без знака покровительства турима не спроста.

— Какой у нас план? — спросил Варгон, собирая с пола свитки и кладя их обратно на стол.

— Из воинов отбери только лучших. Со мной пойдёте ты, Над, Хата, Тарталан, ну и Вильюра с Сайдом захвати. Проверим их кулоны заодно, может сработают. И давай наверное близнецов приведём к клятве, если не откажутся конечно.

— Зачем? Они и так верны тебе… Простите, вам, господин анай.

— Ой, — махнул я рукой Варгону кривя лицо. — Брось вот это вот лизоблюдство! Не до того сейчас.

— Как скажешь. — Нойхэ, в своей манере воспринимая мои выбрыки как данность, пожал плечами.

— Не знаю точно, но я что-то чувствую в близнецах. — не находя более достойного объяснения своему решению пояснил я. — В Ардо явно что-то проснулось тогда, но боюсь он не понял сути, и как воспользоваться Силой. Если бы не мои познания благодаря технологиям моего ми… — оборвал я себя на полуслове.

Варгон выпучил глаза на меня, а его рука дёрнулась прикрыть мне рот.

Сарана заинтересованно и требовательно посмотрела на нас, застывших истуканами. Хорошо, что я стоял к ней спиной, и она не видела как я беззвучно матерю сам себя отборным и могучим.

— Силой? О чём вы? И при чём здесь клятва? — настороженно задала она вопрос.

Я буквально ощущал её жгущий мне спину взгляд.

Совладав с собой, я медленно повернулся к ней:

— Сейчас сложно всё объяснить, да и время не то. Обещаю, как только мы вернёмся из похода, я всё тебе расскажу. Но только прошу тебя, не настаивай сейчас.

Сестра повернулась к матери, ища поддержки, но Фелани с невозмутимым видом смотрела в огонь, пляшущий в камине.

— Хорошо, брат. — наконец промолвила Сарана, явно понимая что своего сейчас она не добьётся.

— Спасибо, сестра. А сейчас нам всем пора отдохнуть. Впереди у нас много работы.

Глава 5

На следующий день, едва позавтракав, мы отдали распоряжения своим людям готовиться к походу. Заготавливались припасы, приводились в порядок лошади и снаряжение. Был послан гонец в Вилюхи, что бы там тоже подготовились к встрече высоких господ и провели разведку местности. Не хотелось бы нарваться на крупный отряд рахов как в прошлый раз. Зима оно конечно не про рахов, но как показала практика эти отродья могут нанести визит и по сугробам.

Тарко неустанно сетовал на то, что мы выдвигаемся таким малым количеством, но не мог не согласиться, что лезть в пещеры большим войском смысла нет никакого. Но и без прикрытия действовать тоже было глупо. Поэтому анаи забирали в Вилюхи всех своих людей до единого, чему я признаюсь был рад. Очень уж мне не хотелось оставлять кого бы то ни было из них в своём городке.

Капитан Рон молча, как и подобает истинному солдату, воспринял мой приказ остаться в Хайтенфорте и руководить гарнизоном в моё отсутствие. Хотя к его чести — он чётко выразил своё желание, что хотел бы отправиться с нами. Но Кедан всё ещё приходил в себя, Нада и Варгона я забирал с собой, и по факту туримский капитан оставался единственным офицером в городе. Я хотел оставить ещё и Хорста, но этот угрюмый алагат заявил, что если опасения насчёт рахов действительно подтвердятся, то он должен будет отправиться в Харадан и сообщить об этом своему правителю.

Моё самолюбие было уязвлено таким категорическим ответом наёмника, ведь я его как никак нанял. Но в его словах было зерно истины. Варвары Алагатских гор сильные и умелые воины. И если рахи имеют намерение выползти на равнины несметным войском, то это несомненно затронет и проживающие в горах племена. Алагатам придётся несомненно вмешаться, а иначе что помешает этим тварям обратить свои взоры на горные долины когда с нами будет покончено? Бежать горцам некуда, учитывая их отношения с эквилианцами, а Турия навряд ли примет их как беженцев если что.

Каково же было удивление Гадарана и Торихолда когда я сказал что на обед мы расположимся в Буртс Анайман, а не в Буртс Валле. Традиции местных были таковы, что высокородные принимают гостей исключительно в Большом Зале, и пируют там едва ли ни день в день. О чём Тарко не преминул мне напомнить.

— Прошу прощения, уважаемые гости, но на данный момент там проходят занятия с детьми. Изначально их было в школе пятеро, но потом добавилось…

— У вас есть дети? — поразился Флэнц.

— О, нет, что вы! — заулыбался я несколько смущённый вопросом. — Это дети горожан.

На лицах дворян отобразилась вся буря негативных эмоций по этому поводу. Не сказать что образование было прерогативой одних аристократов, но оно стоило не малых денег. И если в столице ещё можно увидеть простых людей среднего достатка в школах и прочих просветительских учреждениях, то вот в провинции такое — это нонсенс!

Я не таясь объяснил своё виденье такого положения дел, и почему я принял решение обучать чернь. Само собой я деликатно умолчал об непосредственном участии в этом процессе Фелани.

— Всё равно, так быть не должно! — не унимался Тарко. — Когда они станут умнее, то несомненно начнут думать, что они такие же как мы и ничем не хуже. Начнёт расти недовольство то тем, то этим! Станут отказываться от работы и уплаты налогов. И как итог, — он жёстко посмотрел на меня, — будет бунт! Тебе придётся резать тех, кого ты ещё вчера привечал в Буртс Валле, обучая их грамоте. Повторюсь — ты совершаешь ошибку, анай Янко.

Закончив, Гадаран зашагал вперёд, бросая хмурые взгляды по сторонам. Едва завидев его, люди спешно отступали в сторону кланяясь чуть ли не до самой земли.

Я же в задумчивости продолжал стоять. Тарко не первый кто упрекает меня в чересчур лояльном отношении к простому народу. Моё иномирское нутро протестовало против такой политики взглядов, но я не мог не признавать и тот факт, что Тарко и Фелани знают о чём говорят. Чего стоил только случай с Креттой!…

— Я не скажу, что полностью согласен с Тарко. — Торихолд положил руку мне на плечо. — В твоих словах есть правда тоже. Но запомни — мы и они, — он указал неопределённо пальцем, но суть была ясна, — ведём и ведаем слишком разное в жизни. Думаешь кого-то из них особо волнует пиратство цохов в заливе Трёх Портов? Или, к примеру, назревающая война Эквилиана с Арламором? Нет. Но это волнует нас. Они брычи, и по большому счёту, просто сменят хозяевов если что-то пойдёт не так. Они думают что они потеряют много, но нет. Мы, — он ткнул в себя пальцем, — станем первыми кого пустят под нож! Ибо мы и есть Турия.

Ближе к вечеру мне удалось улизнуть от гостей, и я направился сперва к тангору. Тот будто ждал меня стоя у двери. Едва я постучал в неё, как он тут же открыл.

— Ты чё, в окно меня выглядывал чтоль?

Тангор улыбаясь крепко пожал мою руку и указал на стул за столом:

— Я знаю, что ты давно собирался в Алагатские пещеры. Госпожа Фелани поставила меня в известность заранее, что ты намерен взять меня с собой. И это я тебе скажу, самая дельная мысль!

Я окинул взором небольшое жилище Айтэна и заметил тёплый, зимний плащ рядом с небольшим тюком. В комнате всё было прибрано и приведено в порядок, а возле пары окон лежали заготовленные доски, молоток и гвозди. Тангор готов был покинуть дом.

Айтэн, в нетерпении разговора ёрзая на своём месте, вздыхал так, что казалось вот-вот засосёт свою бороду. Его казалось совсем не тревожил сам поход, и не важно, что ему придётся покинуть свой уютный дом. Тангор жаждал знать, кто и как его вытащил в буквальном смысле с того света?!

Не став тянуть более, я рассказал ему, что и как происходило, благоразумно опустив тот факт что я, скажем так, не местный. Да и Род возможно тоже. Хотя кто возьмётся судить где место бога?

Каменюка выслушал меня с каменным лицом, как бы каламбурно это не звучало. Будто я ему сейчас рассказал устройство фундамента дома из каменных блоков! Наверное за эту особенность он и стал Айтэном Каменюкой.

— Теперь ты знаешь всё тангор. Ты обязан жизнью Роду. Обязан богу!

— Я обязан прежде всего тебе, — твёрдо заявил Айтэн, а потом немного подумав, добавил, — Но ты прав. Твой бог потратился на меня, а значит я у него теперь тоже в долгу. И как вернуть ему его?

— Боги, не важно какие, черпают силу из нас, разумных существ, которые способны молиться и жертвовать им. Энергия их жизни наполняется нашими молитвами.

— Мда? — скептически шевельнул бровью Айтэн. — Я и не знал что ты набожен, по тебе и не скажешь. И как часто ты молишься своему богу?

Я тяжко вздохнул:

— Не так часто, как надо бы, дружище.

Тангор немного помолчал и сказал:

— Признаюсь, я тоже Айдануну давненько не молился… А скажи, Род не рассердится, если я буду молиться и ему, и богу своего народа? — Айтэн ничтоже сумняшеся пожевал бороду. — Правда я не знаю, как правильно молиться Роду, но думал может в этом ты мне поможешь? — он взглянул с надеждой на меня.

Я пожал плечами:

— Ты будешь удивлён, но я не знаю. — тангор заметно расстроился, и я поспешил его приободрить, — Но обещаю, что по случаю, обязательно уточню у него эти нюансы. А пока что вот, — я достал из кармашка выточенную фигурку Рода, ту самую что я подвязал на ёлку, и протянул её Айтэну. — Держи, пусть она будет у тебя. Может глядя на неё ты сам поймёшь что нужно делать, или же Род через неё подскажет тебе чего дельного.

Прихлопнув по коленям, я встал и направился к двери.

— Кстати! — повернулся к задумчиво рассматривающему фигурку тангору. — Ты с лошадьми то хоть дружишь? Или мне приказать сани готовить?

— Управлюсь как нибудь, — усмехаясь в усы махнул рукой тангор.

Улыбнувшись, я кивнул и вышел на улицу.

Медленно бредя по снегу в сторону кузни, я задумался. А ведь Айтэн прав — как молиться Роду? Теоретически оно конечно понятно что надо делать, но как это реализовать на практике? Как преподнести нового бога для этого мира и не попасть в просак? Если с местными богами Истиниане ещё как-то уживаются, то едва они прознают о Роде, как наверняка тут же обвинят меня в какой-нибудь ереси, что сулит мне не мало проблем. То же самое касается и простых людей. Религия — вещь тонкая! Даже при всей демократичности и прогрессорстве моего мира, и то возникали не просто распри, а целые войны. Чего стоят только крестовые походы в средневековье. Ясно одно — сам я с этим делом не справлюсь. Хотя… есть у меня одна мыслишка!

В окнах дома старика Мори теплился свет от свечей, а из печной трубы поднимался дым, который тут же уносил сквозящий над домами ветерок.

— Эй! Хозяева! — громко позвал я стуча в тяжёлую дверь.

Скрипнув петлями она вскоре отворилась и на пороге меня встречал Дайлин.

— Господин анай? — удивился мальчишка и торопливо поклонился. — Входите пожалуйста! — он сделал приглашающий жест рукой.

— Михан дома? — спросил я переступая порог.

— А где ж ему быть? Дома конечно. Тётя Айра, после той драки в таверне, строго настрого запретила ему ходить туда, особенно по вечерам.

На шум голосов домочадцы высыпали в тесную гостиную.

— Добра вам в дом, — поздоровался я со всеми.

— И вам того же, анай Янко, — ответил за всех Мори сгибая спину. — Чем обязаны такой чести?

Мишка как всегда радостно прятал улыбку в бороде. Рядом с ним застыла Айра, потупив взор в пол, как и положено женщине — простолюдинке пред очи аристократа.

— Дело у меня есть к вам, господа кузнецы.

Мы расселись за уже привычным столом.

— Как вы уже знаете, — начал я неторопливо, — завтра мы уходим в поход. Учитывая что на дворе зима, дело займёт не мало времени, и быстро обернуться не получится.

Дед и Мишка в миг подобрались, сосредоточенно вслушиваясь в каждое моё слово.

— Так вот, пока меня не будет вам надлежит сделать кое что. Нужно провести ревизию по металлическому инструменту в городе, а по хорошему и во всех ближайших деревнях. Всё это дело записать на бумаге, с примерными затратами металла на ремонт. Первым делом осмотрите плуги, лопаты, мотыги, всё что касаемо земледелия в общем. Потом иной инструмент. Так же подбейте потребность металла для создания новых.

Мори пригладил седые волосы, хмуро прикидывая объём работы:

— Дело это не простое вы нам подкинули. Но скажу сразу — металла потребуется не мало. — причмокнул он губами. — Но для этих нужд сгодится и плохонький.

Мишка кивнул:

— Согласен с дедом. Единственное что, на плуги взять хороший надо будет.

Я перевёл взгляд на земляка:

— Я видел местные плуги. Подумай пожалуйста, что можно в них улучшить если надо.

Мишка снова коротко кивнул:

— Сделаю.

— Но это не всё. Такую же работу нужно выполнить и по оружию с доспехами. К концу весны кровь из носа мне нужен будет отряд в пол сотни бойцов с хорошим вооружением. То что есть сейчас, никуда не годится. Вооружены кто чем и как попало. Благо хоть фенрировцам перепало. Будем приводить всё к определённой норме и стандарту.

— Это дело выйдет в деньгу, и не малую.

Мы все трое свели взоры на замершем поотдаль Дайлине.

— Куда сунешься в разговор!? — заругался на него Мори. — Пока тебя не спросят, стой молчки…

— Пусть говорит. — прервал я его. — Его это тоже касается не меньше. Не зря же я его к Лобелю приставил. Так что там про деньгу-то? По глазам вижу, есть что сказать. — одарил я мальчишку подбадривающей улыбкой.

Дайлин тянуть не стал:

— На пятьдесят золотков можно смело закупать металл уже сейчас. Я был в кладовой и видел что уже отложено по вашему указу. Но этого явно не хватит.

— И где его взять сейчас, как думаешь? — прищурившись я смотрел на пострела.

«Молодец мальчишка. Не прогадал я с ним.»

— Ближайшее место только Арнагейт.

— Вотчина дэйвина Хаммермана? — удивлённо приподнял я бровь и посмотрел на старика Мори. — Сколько займёт времени дорога туда обозом?

Дед пожал плечами:

— Дня четыре-пять в одну сторону верховому. Обозом примерно дней семь выйдет. Но тут сложно знать, зима ведь.

— А Макаранский Тракт? Разве он не проходит через Арнагейт?

— К сожалению нет, мой анай. — отрицательно покачал головой Мори. — Он проходит западнее, через Ирнидан, родовой город Арвинусов.

— И как далеко до Ирнидана от нас?

— От Вилюх по тракту три дня. Думаю даже обозу удастся туда доехать за такой срок. — дед пошамкал губами, явно имея что-то сказать ещё, но не решался.

Я, заметив это, пробурил в нём дырку взглядом.

Наконец Мори собрался с духом и выпалил:

— Не думаю, что стоит иметь дело с Истинианами!

«Не зря мялся. За такие речи и в застенок к „красным“ попасть можно.»

— Чего так?

— Да вот думается мне, что как только они вас узреют, что деньгу имеете, да жизнь налаживаете, так от них продыху не станет. Посулами да словами сладкими зальют слух турима и он даст им добро на строительство небольшого храма. А Истиниане, вы уж мне поверьте господин Янко, даже через малый храм могут таких дел наделать, что только держитесь. За свою жизнь я много повидал, в молодости много поездил по свету. Земля эта добрая на урожай, леса много, до гор недалеко, Янва вон под боком. В общем тихой сапой могут спробовать тут ужиться. Арвинус тоже не отродясь правил теми землями где сейчас есть…

— Ты бы дед думал, что говоришь! — сорвалась вдруг Айра, но тут же опомнилась и со страхом в глазах прижала ладони к губам. — Простите меня, да уж сильно боязно мне. Не дай бог кто прознает про такие разговоры, то не сносить нам головы.

— Я нашему анаю говорю! — зашипел дед на неё. — Ежели сор метлой не мести без воды, то и пыли не будет.

Я быстро смекнул, что разговор зашёл уже действительно на опасные темы, а как известно — даже у стен могут быть уши. А тем более когда в городке яблоку негде упасть от посторонних.

— Забыли этот разговор, — произнёс я прихлопывая по столу ладошкой и сурово окинув взглядом присутствующих. — В общем порешали, как вернусь и подобьём края, поеду в Арнагейт. — я встал с лавки. — И ты наверное тоже готовься в дорогу, — обратился я к Дайлину, чем привёл его в восторг отразившийся на его юношеском лице. — А сейчас мне пора. Надо ещё Кедана проведать.

— Да уж, — тряхнул Мори седыми прядями, поглаживая бороду. — Сильно парню досталось. Вы уж там передайте ему от нас, пусть выздоравливает, господин анай.

— Обязательно передам, — кивнул я, и молча маякнул Мишке что бы проводил меня.

Друган сразу встал, накинул тулуп и услужливо открыл двери предо мной, а остальные поспешили встать и откланяться.

«Ох уж эти местные устои…» — подумал я, накидывая зимний плащ на плечи и поправляя меховой воротник. В не ровен час ещё простудиться не хватало.

Проскрипев сапогами по снегу мы с земелей зашли в кузню и как полагается землякам, крепко обнялись.

— Ну как ты тут? Всё норм? Может помощь какая нужна, ты только скажи, брат.

Мишка улыбнулся по скромному:

— Да нормально всё, — отмахнулся он. — Напрягает только что не можем с тобой нормально пообщаться на виду, а так… — он пожал плечами.

— Придумаем что нибудь, братан. Сделаю тебя урумом или главным кузнецом, — я усмехнулся и хлопнул его по плечу.

Мишка весело хохотнул:

— Да какой из меня главный кузнец!? А уж тем более рыцарь, — махнул он рукой. — Оружием только от собак и отобьюсь. Ты поди уж освоился давно. Смотрю иногда, как тебя старик гоняет, так оторопь берёт, ей богу! — вытаращил он глаза. — Не, я уж лучше тут, — обвёл он взглядом неказистую кузницу.

— Ну, не всё так плохо у тебя с мечом, не прибедняйся! — искренне возмутился я. — Кабы не твои азы, да наши тренировки, я бы до сих пор страдал… Хотя и сейчас до местных умельцев мне далеко. Без Силы, меня и ребёнок прирежет.

— А вот тут, брат, прибедняешься уже ты!

И мы оба рассмеялись. Однако от меня не скрылась тревога в глазах корефана.

— О чём печалишься друг? — серьёзно взглянув ему в лицо спросил я.

Мишка медлил сперва, но потом выпалил:

— Ты слишком часто рискуешь, брат! — осуждающе покачал он головой. — Серый, попридержи лошадей, это добром не кончится.

Я вздохнул:

— Снова ты за своё…

— Да, снова!… Дались тебе эти пещеры? Отправь послание туриму и пусть местные царьки разбираются с этим делом. У них есть армия, оружие, люди, наверняка маги в конце концов!

— И что ты мне предлагаешь делать, а?! — взбеленился я. — Засесть внутри этих стен и ждать, пока всё само собой наладится? Думаешь в Акаване не знают, что у них происходит в северных областях? Пойми ты уже наконец — тут такая жизнь! Даже эти двое анаев суетятся. А уж они-то, поверь, могли бы сидеть в своих замках и отбиваться от рахов не год и не два. А что делать нам? Снег сойдёт, и рахи хлынут на равнины, в поля не выйдешь! Стены Хайтенфорта не выстоят против серьёзного набега. Не сейчас по крайней мере.

Мишка молчал, глядя в сторону.

Я сделал глубокий вдох, беря себя в руки:

— В этом и есть вся соль и боль главы рода, друг. Простой человек может взять семью, погрузить вещи на телегу, и двинуться на юг, подальше от этих мест. Даже сестра и мать могут это сделать. А вот что касается меня… таких как я… Теперь я понимаю о чём говорил Торихолд. Мы можем обзавестись тысячами слуг и воинов, но случись что — спрос с главы рода!

Мишка виновато посмотрел на меня:

— Прости. Я не хотел тебя зацепить. И да, я наверняка не до конца понимаю то, о чём ты толкуешь. Видать поэтому ты Янко Фортхай, а не я.

Мишка протянул мне руку и я не медля ни секунды схватил её и притянув его к себе, крепко обнял на прощание.

— Кстати вот ещё что… — я достал из кармана маленький мешочек, а из за пазухи аккуратно скрученный свиток с личной подписью и печатью, и протянул всё это ему. — Бери!

Мишаня в недоумении взял предметы из моих рук:

— Что это?

— В мешочке деньги. Там хватит на покупку небольшого куска земли на юге, ещё и останется немного.

Мишка начал было возмущаться и запихивать деньги мне назад в карман.

— Не дури, верзила! — прихватил я его за грудки. — С меня не убудет, а если не вернусь — так и подавно! А тебе с Айрой они весьма кстати будут. Если что пойдёт не так, уходи на юг. И деда прихвати с малым.

Я отпустил насупившегося другана и впихнул ему кошель обратно в руки:

— Бумагу береги особо! Это подтверждение, что вы вчетвером семья и вольные люди.

— Серый…

— Всё, я сказал!

Хлопнув его замершего посреди кузни по плечу, я развернулся на выход:

— Прощай земляк.

Покидал я кузню с тяжёлым грузом тоски на сердце. Но душу грело, что я обеспечил Мишаню путями отхода если что.

Спать я решил в кабинете.

Хоть мать с сестрой и были недовольны, что я расположил избитого близнеца в своей комнате, однако Фелани сделала всё что можно для него. Проходя по коридору, я решил зайти проведать бойца.

Осторожно войдя в комнату где лежал Кедан я сразу наткнулся взором в широкую спину его брата. Он сидел на стуле, спиной к двери, опёршись локтями на колени и понурив голову. Он даже не обратил внимания кто там вошёл.

— Ну как он? — в пол голоса поинтересовался я.

Над вздрогнул и подскочил со стула чуть не опрокинув его:

— Анай?

Надайн нелепо пытался поставить стул ровно и одновременно успеть стать по стойке смирно.

— Да сиди ты, — махнул я на него рукой.

Над всё же козырнул и присел назад на стул:

— Спит. Но ему уже лучше. Госпожа анайлэ напоила его травами вечером, а Хвирт смазал раны какой-то вонючей мазью. По запаху, как коровья моча, — скривился Над. — Но зато помогает!

«Ну да, запах в комнате стоит специфический.»

Лицо Кедана было густо намазано этой самой мазью и свет от камина то и дело отражался от него. Однако это не мешало мне увидеть разбитые в хлам губы, распухший до невероятных размеров нос и синяки, кровоподтёки, ссадины, ушибы…

— Прости Над, что так вышло с братом. Я и подумать не мог, что Гадаран выставит эквилианца! Если бы я знал, то никогда не допустил бы этого боя.

Над печально посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на брата, грудь которого, слава Роду, мерно вздымались при каждом вдохе.

— Вам не за что извиняться, господин анай. Раньше, до того как мы узнали каратэ, никто из нас и подумать не мог бы сразиться с эквилианцем. Я уж не говорю о том, что бы победить. Да ещё и как оказалось, берсерка! — Надайн в восхищении посмотрел на брата и покачал головой. — Знаете, брат никогда не стремился показать мне, что он лучше меня. Наоборот, он всегда провоцировал и подначивал, что бы я не отставал, стремился сравняться, или даже стать лучше него. Когда он всё-таки смог встать с пола после страшных ударов варвара, да ещё и провести такой превосходный удар, я понял, что никогда не стану лучше него!

— Откуда он умеет его делать? — задал я искренне волнующий меня вопрос.

— Как-то на тренировке вы рассказывали нам про этот неожиданный удар. Но вы сказали, что бы уметь его бить нужно много тренироваться и отрабатывать. — Надайн выразительно поднял брови. — И он отрабатывал! Каждый день, за таверной Фронди, он раз за разом повторял этот приём пока у него голова не начинала кружиться так, что встать не мог с земли, — тут Над заулыбался вспоминая. — Мы извели кучу соломенных чучел на это дело, и брат боялся, что когда вы про это узнаете, то нам достанется.

Я с улыбкой покачал головой, дивясь рассказанному.

— Ну, а как твои успехи с боевыми перчатками? — вытащил я близнеца на другую тему. — Получается?

— Я стараюсь. После боя брата, снимаю их только когда ем и хожу в нужник. Признаюсь, после первого дня, на утро, руки поднять не мог даже зад себе вытереть! — мы тихонько рассмеялись. — Но ничего, привыкаю. Надеюсь когда-нибудь и у меня состоится такой великий бой как у брата. И хоть мне не достичь его вершин, я сделаю всё, что бы ему не было стыдно за меня!

Сомневаясь в правильности момента, я всё-таки решился задать вопрос Наду:

— Завтра мы выходим и ты пойдёшь с нами в поход на рахов. Я ни в коей мере не сомневаюсь в твоей преданности, сержант. И именно поэтому спрошу тебя сам — согласен ли ты пройти ритуал Клятвы Слова? Станешь ли ты моим клятвенником? Я хотел и твоему брату предложить, но думаю он до утра не оклемается.

Над встал со стула и распрямился во весь свой могучий рост.

Хоть я внешне и был спокоен как танк, и слова Нада о том, что мне не за что извиняться, облегчили мою душу и чувство вины. Однако я не удивлюсь, если он мне сейчас врежет! Кто бы что не говорил, но его брата чуть не убили на ринге, и я в этом виноват не меньше Тарко, который затеял весь этот спор. А теперь я ещё имел наглость просить его принести мне Клятву Слова! Прямо перед его избитым до полусмерти братом!

«Боюсь если он мне у#бёт, то поход прийдётся отложить дня на три минимум, а то и на недельку! Если череп выдержит конечно…»

— Согласен!

Мысленно воздав хвалу Роду, я кивнул:

— Хорошо. Молодец, сержант! Род Фортхай может гордиться такими солдатами как ты и твой брат!

Над вытянулся и взял под козырёк.

— Ритуал справим рано утром в Буртс Анайман. Так что отдохни хорошенько. Можешь заночевать здесь если хочешь.

— Благодарю, анай Янко.

Расслабившись наконец, я направился к дверям, но на пороге обернулся:

— Если вернёмся, будут тебе перчатки из синей стали. — подмигнув парню с отвисшей челюстью, я вышел и тихо прикрыл за собой дверь, оставляя братьев наедине.

В кабинете было тепло и уютно. Можно было расположиться в свободной комнате одного из почивших братьев, но что-то мне совсем не хотелось. Да и огонь там наверняка не разводили, так как я никого не просил об этом. В очаге небольшой комнаты ярко и весело плясал огонь, а сбоку от него были ещё заготовлены добротные, сосновые поленья. Расстелив на полу пару толстых плащей из шкур я подвернул один край под голову и накрылся третьим. Но уснуть мне сразу не дали. Дверь тихо приоткрылась и лёгкие шаги с шорохом проникли в комнату.

— Ты настолько взрослый, что стесняешься спать со мной в одной кровати? — усмехаясь тихо спросила Фелани, проходя и садясь в одно из кресел. — Можно приказать прислуге истопить в одной из комнат.

Я привстал скидывая с себя импровизированное одеяло.

— Здесь мне уютней. — пожал я плечами, бросая взгляд на огонь в очаге. — Да и прислуга спит уже, ни к чему суета ночью.

Фелани молча только развела руками.

— Спасибо за то, что позаботилась о Кедане, мама.

— Пустое, — отмахнулась она с легкой усмешкой. — Мальчик показал себя достойным воином.

— Да уж. И чуть не поплатился за это жизнью.

— На то они и воины, — парировала она. — Я думала ты уже привык к такого рода вещам.

Я отрешённо посмотрел на огонь, жадно лижущий дрова в камине:

— После сорока лет мирной жизни в мегаполисе, трудно знаешь ли привыкнуть к чуть не ежедневной поножовщине, смертям, интригам и крови. — я повернулся, и подсев к ней вплотную положил голову ей на колени. — Но самое страшное для меня это то, что я начинаю привыкать к этому. Моя душа грубеет с каждым кровавым событием в этом мире, с каждой смертью моих людей.

Фелани мягким жестом прикоснулась к моим волосам и разгладила их ладонью.

— Ты боишься, что станешь холодным душой и эгоистичным в сердце?

Я тяжело вздохнул:

— Да.

Мама, как она обычно это делала в такие моменты моих душевных метаний, приподняла мою голову обеими руками и чуть склонившись заглянула в глаза:

— Нет, сын мой! Как бы я не хотела придать тебе эти качества, что необходимы правителю, любому правителю, — тут она нежно поцеловала меня в лоб. — Но таковым ты никогда не станешь. И дело тут даже не в том, что ты иномирок, а в том, что ты таков по своей натуре. — она лёгким движением убрала за ухо выбившуюся из её прически седую прядь волос. — И таков был Янко.

Она легонько отстранила меня и встала с кресла, поправляя невидимые складки на платье.

— Перед тем как отправиться в поход, посети крипту. Предки чувствуют, когда их живые потомки собираются на смертельный риск, и могут дать ценный совет.

При воспоминании о холодной усыпальнице меня пробила дрожь.

— Хорошо. Я зайду за тобой…

— Нет! В этот раз ты пойдёшь туда сам. — твёрдо заявила она. — Первая дверь откроется едва ты коснёшься рунной ручки на ней. Предки признали тебя, и теперь ты сможешь туда попасть без проблем. Вторая дверь откроется когда потомок рода произнесёт слова: «Ан Янко Фернидад Фортхай! Мун дар кха́заар!».

Она уже почти дотянулась рукой до двери, как вдруг я, в каком-то непонятном для самого себя порыве, бросился к ней и вцепился в её руку:

— Постой! Ты знаешь что такое Сила? Я не про физическую…

— Я поняла о чём ты, — прервала она меня, и как мне показалось немного смутившись. — Сила есть в каждом живом существе Акливиона. Просто у кого-то она проявляется в той, либо иной мере. А у кого-то спит беспробудно.

— Но у тебя она явно не спит, не так ли? — испытывающе взглянул я в её серые глаза, полные мудрости жизни.

— Да. Не думаешь же ты, что я познавала суть свойств всех трав просидев пол жизни в лесу! — она заговорщицки мне подмигнула. — Но об этом поговорим после твоего возвращения, сын.

— Если только вернусь.

— Обязательно вернёшься! — с тонкими нотками настойчивости и сердитости произнесла она. — А как может быть иначе!?

Она высвободилась из моих рук и покинула комнату.

«Надеюсь твоя уверенность нас не подведёт!»

Глава 6

Я шёл по тёмному коридору. Шаги гулким эхом отражались от стен, которые я едва мог различить в этом мраке. Хоть я и старался ступать помягче, но в гнетущей, абсолютной тишине я слышал даже стук своего собственного сердца. Едва я осознал себя во сне, как сразу же подумал: «Почему я считаю, что мне нужно идти именно вперёд? Может на самом деле я двигаюсь не туда, и мне стоит вернуться обратно?»

Но в тот же миг я услышал лёгкое, мягкое гудение. Словно электро-подстанция работала под горой подушек. А ещё через шаг я заметил как стены тоннеля, или коридора, стали светлеть. Громко сглотнув, я обернулся назад, и не увидел там ничего кроме тьмы.

— Ну ладно, — подбодрил я сам себя. — Значит идём на свет!

Шаг!… Ещё, и ещё!…

— Ох! — вырвалось у меня непроизвольно едва я вышел из-за поворота и шагнул в небольшой пролом в скале, оказавшись в сферической пещере. — Вот это дааа!

Стены огромной пещеры были покрыты люминесцирующими цветками красного цвета, похожими на колокольчики. Некоторые цветки светились пульсируя, а другие просто источали размеренный, не напрягающий глаз, мягкий, красный свет. Они цвели повсюду: потолок, стены, пол… Кроме узкой дорожки ведущей к монументальной постройке с виду напоминающую некий…

«Храм?… Откуда я знаю что это!? Сооружение похоже на некое святилище! Но почему в голове навязчиво крутится именно слово храм!?»

Массивное строение представляло собой мощёную площадку метров в пятнадцать диаметром. Крыши у него не было. По периметру площадки, на высоких, мощных тумбах, стояли величественные пять статуй. Две из них были женского пола, а три мужских. Статуи перемежались друг с другом: мужчина, женщина, мужчина, женщина…

— Кто они? Что это за храм? — в моменты глубокой задумчивости я иногда начинал размышлять вслух.

Войдя внутрь храма я стал в центре площадки, рассматривая высокие, никак не меньше семи — восьми метров, статуи. Все они простирали правую руку вперёд и вверх, к центру храма, словно отталкивали от себя нечто невидимое. Обычно в таких местах были какие-нибудь надписи, барельефы, или просто узоры в конце концов. Но бледная поверхность строения была абсолютно чиста! Даже ни единой пылинки заметно не было нигде.

Поддавшись непонятному наитию я воздел руку, копируя немой жест статуй… И тут же ощутил Силу! Великую и могущественную энергию, что пронизывала Акливион от самых недр до небесного свода! Храм был насыщен ею до предела, и от переполнявшей его мощи он буквально гудел.

Осознание этого пришло неожиданно, словно это знание просто вложили в мою голову!

«Так значит, этот храм в Акливионе!?»

Вдруг в воздухе, над центром площадки, там где руки статуй почти сходились, возникла белая искра. Я тут же почувствовал как потоки Силы, протекая через меня из неведомого вместилища где она копилась веками, стали вливаться в эту искру. Она буквально тоннами закачивала её в себя, используя меня как проводник. Искра росла и ширилась, то и дело выбрасывая из себя жгуты энергии, словно белое солнце плазму. Я подключил вторую руку и с помощью Силы стал вдавливать эти жгуты назад в этот сияющий белым светом шар. Но удерживать одновременно и поток и всплески энергии становилось всё сложнее. Капельки пота потекли градом по моему телу, но я упорно напитывал искру. Хотя нет, это уже была не искра, а белый шар, постоянно пытающийся изменить свою форму. Но я своей концентрацией воли и при помощи Силы не давал ему сделать это, ибо чувствовал, если потеряю над ней контроль, то тогда произойдёт взрыв такой мощи, что не останется и следа от этого места, а не то что от меня самого!

И вот, когда я ощутил, что мои силы на пределе и я вот-вот рухну без памяти, сфера, выросшая до приличных объёмов и соприкоснувшись с ладонями статуй, вдруг обрела стабильность!

Я устало закачался, чуть ли не падая на пол, но устоял. Сфера была заряжена до предела!

Взглянув на неё, я увидел внутри что-то до боли знакомое.

«Я уже видел такое! Но где?»

Мысли путались, сбиваясь в кучу, но я упорно перебирал воспоминания. Как вдруг меня проняло…

— Чертоги… Чертоги Душ!!!

Я проснулся весь в холодном поту! Руки дрожали словно с дикого похмелья. В очаге тлели едва-едва видневшиеся угольки, а в комнату незримо пробрался холод.

«Что это было? Я открыл в каком-то храме Чертоги Душ!? Но как, во имя Рода!? Такое подвластно только богу… Или нет?»

Встряхнув головой, и понимая что уснуть я уже не смогу в любом случае, я встал и покинул кабинет. Прежде всего надо было переодеться, и тихонько прокравшись в свою комнату я взял из сундука чистую одежду и так же тихо, не потревожив братьев, вышел из неё. Над спал на стуле, прислонившись к стене у кровати и накрывшись курткой.

Спустя минут пятнадцать, я стоял в нерешительности у входа в крипту. Среди заснеженных стен скалы и сугробов по бокам, со свисающими над ней мелкими сосульками, тёмное дерево массивной двери напоминало распахнутую в немом крике пасть.

Осторожно, словно прикасаясь к чему то неведомому, я дотронулся до рукояти двери. Но ничего не произошло. Рунный знак не проявился!

«Может Фелани была не права?» — подумал я, и уже более твёрдо обхватив рукоять потянул её на себя. И тут же почувствовал мимолётный всплеск Силы, и руна вспыхнула синим цветом, а дверь медленно поддалась, сгребая низом створки снег в сторону. Сделав пару глубоких вдохов, я решительно шагнул в тёмный проём.

Странно, но мне казалось внутри будет потеплее, однако нет.

«Вот болван! Факел то я не удосужился взять!»

Шаря рукой на ощупь, я мелкими шажками добрался до второй двери, которая была из камня. Рука непроизвольно погладила узоры резьбы на ней, ощущая кончиками пальцев выгравированные имена предков.

— Ан Янко Фернидад Фортхай! Мун дар кха́заар!

По каменной плите, от места где я прикасался к ней, разошлась кругами волна фиолетового свечения с отблесками мириадов кристалликов в камне. Будто стразы! И снова я почувствовал мимолётный импульс Силы, и дверь медленно поползла в сторону.

«Ну, пока что все работает. Надеюсь, всё и дальше пройдёт не менее удачно.» — и я вошёл в большой каменный зал усыпальницы.

Всё было здесь так же как тогда, ничего не изменилось. Только кое где скопился небольшими горками снег. Уж не знаю как это работало, но звёздного, в купе с лунным света вполне хватало, что бы лицезреть древние саркофаги некогда великих, в той либо иной мере, предков. Единственное что напрягало, так это заунывно воющий ветер который иногда врывался в крипту сквозь отверстия в потолке.

«Ну, как говорится, с богом!»

— Приветствую вас, о великие предки рода Фортхай! Я потревожил ваш покой в надежде на совет, ибо я отправляюсь в пещеры Алагатских гор, в надежде выяснить планы рахов! У меня есть информация о том, что некто, кого называют Рахшанар, собирает там армию для набега на равнины севера! — я поочерёдно обвёл взглядом каждый из четырнадцати саркофагов. — Есть ли у вас совет для меня, ибо иду я в неведомое?!

Леденящий шёпот пронёсся по залу спустя пару мгновений, а потом над каждым саркофагом стал собираться в клубок непонятно откуда взявшийся туман. Моё сердце учащённо забилось в груди, заставляя чаще дышать, при этом изо рта каждый раз клубами вываливался пар.

Туман над саркофагами клубился становясь всё гуще, пока в конце концов предо мной не возникли призраки всех четырнадцати предков.

«Ого! Спасибо конечно, но для разговора хватило бы и одного!»

— Иномирок! — прошипел один из призраков и с диким воем устремился ко мне.

Молясь мысленно всем, всему и сразу, я заставил себя остаться на месте, а не бежать с воплями прочь из этого места. Призрак из самого первого саркофага слева (полагаю, что это был первый из рода Фортхай, кто получил эти земли во владение и стал анаем) надвинулся на меня вплотную, приблизив свой обезображенный смертью бледный лик.

— Рахшанар, говоришь? — закружил он вокруг меня. — Это имя проклято!

Клацая зубами то ли от холода, то ли от страха я выдавил из себя: