Бесплатный фрагмент - Иллюзия безгрешности

Пролог

Она уже слегка задремала, когда ей послышался странный звук, который шёл из-под пола. Дрожащей рукой женщина нащупала фонарик, лежащий на полу у изголовья, включила его и выбралась из спального мешка. В углу комнаты она обнаружила люк в подвал: осторожно приблизившись к нему, откинула крышку и, посветив в темноту фонариком, увидела на дне ямы торчащую из земли ногу в резиновом сапоге. Рядом лежал огромный окровавленный нож. Женщина вскрикнула, отпрянула от чёрного проёма и закричала от страха что есть мочи — «убили!».

1

Нынешнее лето в наших краях выдалось так себе… дождливое и холодное. Начало осени тоже не сильно порадовало, но бабье лето, наступившее почти в середине сентября, удалось на славу.

Несколько лет назад, в такую же вот замечательную осеннюю пору, когда нам было лет по тридцать с небольшим, и произошла эта запутанная история.

Всё началось с совершенно случайной встречи бывших одноклассников в городском парке Прилужска в очереди к павильону с шашлыками. Парни, по-мальчишески весело, долго хлопали друг друга по плечам, искренне радуясь такому неожиданному совпадению. Девушки оказались более сдержаны в эмоциях: они лишь приветливо кивнули друг другу, совершенно не разделяя столь бурной радости своих мужей.

Взяли свежего разливного пива, нехитрые салатики из свежих овощей, шашлыки с репчатым лучком, нарезанным тонкими кольцами, и устроились за столом в одном из многочисленных «теремков» парка.

Хотя компания подобралась весьма разношёрстная, все чувствовали себя очень непринуждённо: перебирали в памяти забавные истории из школьной жизни, шутили, смеялись, как будто и не прошло почти полтора десятка лет с окончания школы.

Олежек Травушкин, как ласково называли его в классе девчонки, красивый, спортивный парень, душа любой компании, окончил институт в другом городе, вернулся в Прилужск, но инженером в конструкторском бюро поработал недолго, ушёл в предприниматели. Вскоре женился на своей однокласснице Ларисе, жгучей брюнетке, первой красавице класса, в которую был влюблен ещё с начальной школы. Семья жила в достатке: сначала купили комнату в общежитии, а ещё через три года перебрались в двухэтажный коттедж. Лариса не работала: создавала уют в доме, воспитывала дочку. Бывали иногда у них размолвки, как впрочем и в других семьях, но обычно они заканчивались обоюдным примирением сторон.

А вот Соколовы Николай и Ольга, поженились сразу же после окончания школы. Николай совсем не изменился с тех пор: остался таким же долговязым тощим парнем, медлительным в словах и движениях. Жена его, невысокого росточка бойкая толстушка-хохотушка Ольга, была полной противоположностью мужа. Они произвели на свет двоих ребятишек, жили в малосемейке завода, где муж работал водителем, а жена — поваром в заводской столовой. Однако супруги веры не теряли, надеясь когда-нибудь обрести собственное просторное жильё.

Третья пара, Сергейченко Михаил и Катя, сочетались законным браком пять лет назад, и жили вдвоём в двухкомнатной хрущёвке. Отец Михаила вышел на пенсию, уехал в деревню, оставив молодым свою квартиру, и ожидал от сына и невестки внуков, в надежде понянчиться с ними на старости лет. Однако Катя не спешила рожать, считая, что детей заводить пока ещё рано, надо сначала притереться друг к другу получше. Вот пять лет и притираются… Михаил, высоченный здоровый парень, этакий увалень, весёлый и разбитной, пошёл по стопам отца и работал на стройке крановщиком. Катя, некрасивая, но следящая за своей внешностью женщина, после окончания школы, вместе с Ольгой Соколовой, закончила торговый колледж в Прилужске по специальности «продавец» и теперь трудилась в ювелирном магазине.

Слово за слово, и в разговоре нечаянно выяснилось, что Олег Травушкин недавно купил моторный катер, но пока ещё его не опробовал.

— Поздравляем!

— Счастливый!

— А давайте прокатимся все вместе на твоем плавсредстве? Обновим?! А?! — предложил с энтузиазмом Михаил и радостно потёр ладоши, видимо живо представив себе незабываемое речное путешествие.

— Да я не против, — радушно согласился Олег, заметив, однако, что жена Лариса при этих его словах недовольно поморщилась.

— Раз так, тогда предлагаю плыть вниз по течению Медухи! Там леса стоят густые: грибы, бери не хочу! Рыбы наловим, ухи наварим! Пострелять можно, если у кого ружьишко есть, — воодушевленно предложил Михаил и обратился за одобрением к жене. — А Кать?

— Не плохо бы…

— Мы с Олюшкой тоже совсем не против на природу выехать, — обрадовался Николай. — У меня и выходные заработанные накопились, так что проблем на работе не будет.

— Ой, как здорово! — обрадовалась Ольга, поддержав мужа. — Так хочется куда-нибудь выбраться. А то всё одно и то же каждый день. А ты, Ларис, чё надулась как мышь на крупу? Иль не хочешь с нами знаться?

— Тебе это показалось, — возразила Лариса, но все заметили явное неудовольствие, сквозившее в её взгляде.

— Ну вот и договорились, — поспешил сказать Олег, стараясь сгладить неприятную ситуацию. — Тогда, не откладывая в долгий ящик, давайте завтра с утра и отправимся, пока погода стоит солнечная. Приходите к восьми утра к лодочной станции: там справа стоят частные катера.

В разгар обсуждений предстоящего похода в «теремок» заглянул какой-то мужчина и удивлённо воскликнул:

— Привет, ребята! Иду мимо, слышу знакомые голоса! А тут, оказывается, встреча одноклассников! Всех принимаете?!

Это был их бывший одноклассник Степан Орефьев, которого они сразу и не признали: побритая наголо голова, скромный намёк на бородку и солнечные очки, скрывающие пол-лица. Все немного опешили, не ожидая увидеть Степана: в классе его всегда недолюбливали, потому что он был ябедой, доносчиком, и вообще, подленьким парнишкой. Чаще всего, с годами люди не меняются, вряд ли изменился и Степан.

Однако Орефьев, совершенно не смутившийся их замешательством, спокойно уселся на свободный конец скамьи и, с насмешливой улыбкой, осмотрел всех присутствующих.

— Лариса, прекрасно выглядишь. И вы, девочки. Нечаянно услышал, что вы завтра собрались на катере на уик-энд? Меня возьмёте?

Никто ему по-прежнему не ответил.

— Ну что же, дорогие бывшие соратники, молчание, как известно, знак согласия. Значит завтра на причале? Я буду. Пока, честной компании! Спешу! — нагло заявил парень и вышел из «теремка».

Настроение у всех, конечно же, сразу испортилось.

— Вот ведь наглец! — возмутился Михаил и стукнул кулаком по столу. — А давайте отчалим пораньше, чтобы он пришел, а мы уже того, тю-тю…

— Да как-то неудобно, — не согласился с ним Олег. — Всё-таки мы уже взрослые люди, а не пацаны желторотые.

— Может он и сам передумает? — предположил Николай и зло добавил. — Подслушивал, как всегда, гад!

— Сейчас, держи карман шире, — фыркнула Ольга — Если он до сих пор подсматривает и подслушивает, значит он и завтра на причал притащится раньше нас.

— Может быть, тогда вообще не поедем? — осторожно предложила Лариса. — Чего вам так приспичило тащиться в этот поход? Холодно уже…

— Тебе катера что ли жалко? — опять съязвила Ольга.

— Ну что вы, ребята, неужели испортим себе отдых из-за Степана? — удивился Олег. — Пусть себе едет. Берите палатки, спальники, удочки, фонарики, еду… в общем всё, что пригодится в походе. Рассчитывайте на пару дней, на худой случай — на три.

— А мы не заблудимся в лесу? Никто из нас, как я понимаю, там раньше не бывал? — на всякий случай поинтересовалась Катя.

— Не переживайте, у меня навигатор есть, который и без интернета прекрасно работает, так что всё будет отлично.

2

К счастью, назавтра, утро было таким же солнечным, как и в предыдущие дни. Вся компания собралась на причале вовремя. Степана не было, и все этому порадовались и расслабились. Загрузили в катер вещи и расселись по лавкам, в предвкушении хорошего отпуска. Однако, в самый последний момент, когда Олег хотел было завести мотор, откуда ни возьмись, на причал выскочил улыбающийся Степан и подбежал к катеру.

— Ну вот и я! Не ждали? — хохотнул парень, увидев вытянувшиеся лица бывших одноклассников.

— Честно говоря — надеялись, что передумаешь, — не выдержал Михаил.

— И что вы все такие злые? — не теряя хорошего настроения, сказал Степан и спрыгнул в катер. Небрежно бросив на дно катера свой рюкзак, снял с плеча ружьё, в чёрном чехле, и гитару. — А давайте я подниму вам настроение и что-нибудь сыграю и спою?

— Мы пока не готовы к твоему пению, — грубо оборвал его Михаил, чувствуя молчаливую поддержку товарищей. — Олег, включи-ка лучше радио.

Хотя в этот момент каждый втихомолку подумал: «Чтобы провалиться тебе со своей гитарой», однако, все хранили молчание, отдавая пальму первенства Михаилу. Олег, тем временем, включил радио, завёл мотор, и катер отошёл от причала.

Степан перестал всех доставать, осознавая, что если он перейдет границу дозволенного, и терпение у бывших одноклассников лопнет, то они и высадить его могут, чего доброго. Это тебе не школа: учителя и завуч не защитят…

Постепенно все успокоились, начали переговариваться и шутить. Потом устроили небольшой перекус бутербродами, потому что не успели хорошо позавтракать дома. Степан вставлял иногда реплики в общий разговор, но больше не наглел.

После часа пути показался мост через реку. Они проплыли под ним и увидели отличное место для швартовки: деревянные мостки и крохотная полянка на берегу, которую со всех сторон окружал густой лес. Олег причалил и, обмотав цепью металлический столб, торчащий из воды, замком надёжно закрепил катер. От мостков в лес уходила еле заметная тропинка.

Когда выгрузились на берег, решили поискать место пошире и более закрытое, чтобы встать лагерем, однако, не удаляясь далеко от реки из-за катера. Михаил с Николаем по тропинке пошли на разведку и обнаружили через десяток метров подходящую поляну. Перетащив туда все вещи, мужчины принялись устанавливать палатки, предварительно нарубив под них еловых лап. У Степана палатки не оказалось, но никто не предложил ему поселиться в своей. Неунывающий парень достал из рюкзака топорик и, нарубив в лесу тонких деревьев, соорудил себе шалаш и закрыл его еловыми ветками. Потом достал из чехла ружье и ушёл в лес.

Посередине лагеря соорудили место для костра. Пока мужчины занимались установкой палаток, женщины принесли из леса сухих веток, а затем начали наводить уют, каждая в своем новом жилище.

Мужчины достали приготовленную заранее наживку для рыбалки, установили на берегу реки удочки и вскоре был готов улов для ухи.

Женщины, в это время, уже хлопотали у костра: вода для ухи скоро закипела, картошка была начищена, а рыба выпотрошена и нарезана. Пока ждали уху, накрыли траву куском прозрачной пленки, вместо скатерти, и разложили продукты, захваченные из дома. Рядом с поляной валялось, распиленное кем-то, толстое дерево, эти круглые плоские распилы перетащили к костру вместо сидений.

— Оля, тебе не надоело поваром работать? — поинтересовалась Катя, усевшись отдохнуть на импровизированный «табурет». — В выходной, бывает, стоишь целый день у плиты и думаешь: быстрее бы на работу.

— Да нее… я привыкла. Вот только рано трудно вставать, — Оля попробовала уху на соль и причмокнула. — Я ещё до свету на завод бегу, в столовку свою. Ужасно не хочется… А приду, начну готовить, так кажется — всё нормально. Да ведь и у тебя тоже работа не сахар: весь день на ногах с клиентами.

— Ох, да, твоя правда, клиентки привередливые пошли. Перемеряет такая штук тридцать колечек, а потом ничего и не купит.

— Ну, это бывают такие, развлекаться ходят, — вступила в разговор Лариса. — У меня одна такая знакомая есть: очень любит шариться по магазинам, хлебом не корми. Перемеряет все шмотки и ничего не купит. И не потому, что денег нет, а просто ей нравится сам процесс примерки…

— Ой, девчонки, — засмеялась Катя, — у меня подруга рассказывает, как они на продуктовый рынок в обеденный перерыв ходят. На рынке же продавцы всё дают пробовать: сыр, масло сливочное, колбасу. Так вот, они так напробуются всего, что на работу сытые с обеда возвращаются.

Недалеко грянул выстрел, потом второй.

— Что это? — вздрогнула Лариса.

— Да Орефьев, видимо, дурью мается. Охотник тоже мне нашёлся, — фыркнула Катя.

— Ага. Я видела как он с ружьем в лес пошёл. Ларис, а тебе не скучно дома сидеть, без работы? — спросила Ольга.

— Нет, не скучно. Утром всех отправлю: мужа на работу, дочь в детский сад. Сама телик посмотрю, почитаю, обед приготовлю на случай, если муж заедет пообедать. Погуляю, схожу к косметологу или в бассейне поплаваю. А там и за дочерью в сад пора. Скучать в общем-то некогда. День быстро пролетает. Я как-то заикнулась Олеженьке про работу, так он и слышать об этом не хочет.

— Ну так-то да, я согласна. Если бы у меня была такая возможность, я бы тоже дома сидела, да семьей занималась. В общем у тебя полная идиллия?

— Почти что да.

— А что не так? — искренне удивилась Катя.

— Уж не свекровь ли? — догадалась Ольга.

— Угадала… — замялась Лариса.

— Расскажи.

— Не люблю я сплетничать и мусор из избы выносить.

— Да ладно тебе, мы с Катькой никому не скажем. Правда, Кать?

— Да и рассказывать-то особо нечего. Просто опекает она Олега, как маленького.

— Так все мамы такие. Вот тайну открыла!

— Не скажи. Она настраивает мужа против меня: якобы я меркантильная, не люблю его. Вечно лезет в наши дела, во все встревает. Приходит к нам, как к себе домой, и распоряжается. То не так, и это не этак.

— Ну она же не часто к вам заходит? Можно и потерпеть.

— Почти что через день. Вечно выпрашивает у Олега деньги: то на санаторий, то на юг с подружками соберется, то шубку ей купить надо… Уже, как говорится, о душе подумать надо, а она всё туда же…

— Не расстраивайся, зато такого парня вырастила, тебе мужа отличного.

— А у Миши, — вставила Катя, — мама умерла лет десять назад, так что у меня только свёкор, и он, к счастью, хорошо ко мне относится.

— Кать, а детей-то чего не заводите? — Ольга пытливо заглянула Кате в глаза. — Уж пора. Годочков-то много… Или не хочешь от Михаила рожать?

— Да как вам сказать, девочки… не знаю, есть ли смысл? — призналась Катя. — Ругаемся мы часто.

— Ой, Катерина, от добра добра не ищут, — попеняла ей Ольга. — Или не любишь мужа? Городок наш небольшой, женихов мало. Глядишь, другого не найдёшь, и этого потеряешь. Одной-то куковать тоже плохо. Уйти от мужика всегда успеешь. Давай-ка рожай, сразу и смысл появится.

— Да, — поддержала Ольгу Лариса, — рожай. Даже если разведёшься, ребёнок всегда с тобой будет.

— Вот у нас с Николаем, — сказала Ольга, — можно сказать: ни кола, ни двора — общага заводская, а детей двое. Конечно, в одной комнате тесно, но если всю жизнь условий ждать, так детей и к старости не заведёшь. А у вас с Мишей все условия есть: и квартира, и зарабатывает ведь он не плохо, наверное?

— Оля, а ипотеку почему не берёте? — спросила Лариса.

— Ой, с нашими-то зарплатами, нам никто ипотеку не даст. Слава богу, с родителями живем мирно, так они нам и помогают: то картошки со своей дачи привезут, то свинью зарежут, с нами поделятся — всё с мясом. Деток на лето к себе забирают. С родителями в мире надо жить.

— Да, — прошептала Катя, — как странно по-разному у всех жизнь сложилась. В школе все одинаковые, вроде, были…

— А чего странно-то? Как на роду написано, так и сложилось. Прыгай — не прыгай, выше головы — никак не получится.

— Если так рассуждать… — не согласилась Лариса, — и ни к чему не стремиться, а только на судьбу уповать… Мы тоже с Олегом с общежития начинали, а теперь вот коттедж двухэтажный выстроили.

— Ну, так не всем же быть предпринимателями! — почему-то обиделась Ольга, приняв слова Ларисы на свой счёт. — Кому-то надо и людей в столовой кормить. И нечего зазнаваться!

— Я и не зазнаюсь.

— Ага, видела я, как ты скривилась, когда Олег согласился ехать с нами на катере.

— Да ладно вам, девочки, — примирительно сказала Катя. — Всё у всех будет хорошо, гладко редко у кого бывает: у всех свои проблемы.

— Смотрите, мужчины ещё дров несут, давайте накрывать обед, — смягчилась Ольга. — Уха готова.

Теперь уже Лариса обидчиво надула губы и ничего не ответила.

Вслед за мужчинами, вернувшимися с реки, появился из леса Степан Орефьев.

— Это ты стрелял? — спросил Олег и подошёл к его шалашу, стоящему особняком от палаток.

— А вот… — Степан наклонился и поднял с земли зайца, — на ужин с мясом будем.

— Покажи ружьё?

Мужчины окружили Степана, к ним, из любопытства, присоединились и женщины. Все трогали ружьё, брали его в руки и прицеливались.

— Ух ты, а тяжелое-то какое!

— Ребята, поосторожнее, оно заряжено. Давайте-ка, я выну патроны, а то ещё пристрелите друг друга, а я отвечай за вас.

Наконец Ольга сказала:

— Ну хватит вам, пойдемте за стол. А то как дети, ей-богу. Будто ружья никогда не видели.

Все очень проголодались, поэтому когда разлили уху по тарелкам, набросились на неё с удовольствием.

— Хороша ушица! — похвалил Николай. — А чё это мы выпить забыли? У меня есть с собой.

Мужчины зашевелились, доставая из рюкзаков выпивку. Разлили по пластиковым стаканчикам водку и выпили.

— Эх, хорошо пошла! — крякнул Михаил. — Да ещё на свежем воздухе.

— Ага, да ещё под ушицу, — поддержала его Ольга.

Даже Лариса, не очень желавшая ехать в поход, была довольна. Спиртное развязало языки: поговорили о том о сём, и как-то, само собой, начался разговор о супружеских изменах.

— Если бы мне Колька изменил, я бы его прибила ухватом, — Ольга сделала грозное лицо и погрозила мужу кулаком.

— Где бы ты ухват взяла? — засмеялся Николай.

— Не ухватом, так нашла бы чем.

— Ну, ну! Разошлась.

— Олег, — сказал Михаил, — а ты бы простил свою Лариску за измену?

— Ни за что.

— Не может быть!

— Предательство не прощу никогда, как бы ни любил. Сразу бы на развод подал.

— А ты Ларис? Простила бы своего благоверного?

— Всё в жизни случается, — уклончиво ответила Лариса. — Ситуации разные бывают. Сначала бы разобралась, а уж потом, подумала бы…

— Это ты сейчас так говоришь, — не удержалась Ольга, не забыв ещё обиду от предыдущей размолвки с Ларисой. — А если бы узнала, такое бы началось!

— А ты что? На себе испытала? — сыронизировала в ответ Лариса.

— Да нет, бог миловал.

— А ты, Катюха, чего молчишь? — спросил Степан.

— Я в Мише уверена, — отозвалась Катя.

— Да, ну! — протянул Степан. — А он в тебе?

Женщина коротко взглянула на него и ничего не ответила.

— Но, но, ты не очень-то … — разозлился Михаил. — Ты на что это намекаешь?

— Успокойся, я просто спросил.

— А я думаю, нельзя на сто процентов быть уверенным в другом человеке. В себе-то не всегда уверен бываешь, — смущённо произнёс Олег. — Иногда думаешь: никогда вот так не поступлю, а потом бац, и поступаешь!

3

После обеда Ольга собрала одноразовую посуду и сложила её в мусорный пакет, потом убрала оставшиеся продукты в рюкзак, подвесив его на дереве.

— Здорово, — протянула, отяжелевшая от сытной еды, Катя, — вот бы дома так посуду не мыть.

— Нет, Катюша, — засмеялась Ольга, — котелок всё-таки надо вымыть.

— Давай схожу на реку. — Катя неохотно встала, взяла котелок, мыло с губкой и направилась к реке.

Солнце спряталось за тучу, и от реки сразу потянуло прохладой. Катя ополоснула котелок водой, и начала оттирать его мыльной губкой.

— Как жизнь, детка? — послышался голос у неё за спиной.

— Какая я тебе детка? — поморщилась Катя, оглянувшись на Степана.

— Но, но, не надо грубить, а то… — пригрозил мужчина, — твой муженёк кое-что о тебе узнает.

Катя хотела было вспылить, но лишь прикусила нижнюю губу, молча проглотив оскорбительный тон Степана, понимая, что связываться с ним, себе дороже станет.

— Вот так себя и веди, вежливо.

— Что тебе от меня надо?

— Ничего особенного, просто не надо вести себя со мною надменно. Королева нашлась…

— Зачем ты задеваешь меня, не понимаю…

В лесу вдруг послышался треск кустов, и к реке вышел Михаил. Он подозрительно посмотрел на жену и Степана и, с явной угрозой в голосе, спросил:

— Ты чего трешься возле моей жены?

— Очень она мне нужна, — спокойно ответил Степан, — я просто вымыл руки.

— Ну что ты, Миш, — примирительно вставила Катя, последний раз сполоснув в воде чистый котелок, — он только что подошёл.

— Иди к палатке, — скомандовал Михаил жене.

Катя обрадовалась, что её общение со Степаном так удачно прервалось и, подхватив котелок, побежала в лагерь.

Михаил поднес огромный кулак к лицу Степана.

— Смотри у меня, ещё раз замечу возле моей Катерины, испорчу твою морду. Понял?

— Ну как не понять.

Лариса вылезла из палатки и, оглядевшись по сторонам, пошла к лесу в сторону моста.

— Ты куда? — окликнул её муж.

— Ягод посмотрю, раз уж в лес попали.

— Какие сейчас ягоды?

— Черника ещё должна быть, брусника, клюква, костяника.

— Далеко не уходи.

— Я поблизости, не переживай. Ты же знаешь, я трусиха…

Олег топориком нарубил лучинки и положил их просохнуть возле костра. Подняв голову, он увидел, что в сторону, куда недавно ушла Лариса, направился Степан. Немного выждав, Олег пошёл вслед за ними. Между деревьями он увидел жену: она стояла, держа в руках прозрачный пакет с какими-то ягодами, и, с бледным напряженным лицом, слушала Степана. О чём они разговаривали, отсюда было неслышно. Олег решил подойти поближе, но когда под его ногой хрустнула ветка, он увидел, как испуганно отпрянула от Степана Лариса и растерялась, заметив мужа.

— Ладно, — подчёркнуто равнодушно кивнула она Степану и пошла навстречу Олегу.

— Лариса, что здесь происходит?

— Чего ты встрепенулся? Степа рассказал мне страшилку, вот я и перепугалась, — пряча глаза от мужа, ответила Лариса и торопливо ушла, оставив мужчин наедине.

— В чём дело, Степан?

— Да ни в чём, Лариска же тебе ответила.

— Она тебе не Лариска, запомни это.

— Ладно-ладно, неужели ты думаешь, что я обижу кого-нибудь из ваших женщин? Мы же все друг друга давно знаем. Чего ты завёлся? Не понимаю…

— Вот именно, мы ТЕБЯ давно знаем. И твои подленькие делишки…

— Обижаешь.

— Предупреждаю, если не будешь вести себя достойно, выгоним из лагеря, хоть посреди ночи, и не пожалеем. Будешь добираться до дома на своих двоих.

— Да, ладно-ладно, не кипятись. Пойдем в лагерь.

Возле костра, кроме Ольги, которая нарезала батон для бутербродов, никого не было: все разбрелись после обеда кто куда. Разозлённый стычками, Степан присел на траву и, ехидно улыбаясь, стал наблюдать за женщиной.

— Оля, а не пора ли тебе худеть? — не выдержал он, презрительно окидывая взглядом полную женскую фигуру. — Нельзя же быть такой коровой. Посмотри на Ларису с Катей, какие они стройненькие.

— Что ты сказал, идиот? — вспыхнула Ольга.

— Что слышала.

— Я тебя сейчас поленом огрею за такие слова.

— Только это и умеешь.

— А если я сейчас пожалуюсь мужу, хам ты этакий?

— Я же правду сказал.

— Гад.

— Ладно, не злись, — Степан понял, что сегодня он уже и так слишком зарвался и всех настроил против себя. — Прости, что обидел. Я не хотел…

— Провались ты пропадом! — воскликнула Ольга и погрозила мужчине ножом. — Оставь своё поганое мнение при себе. Недаром бирюком живёшь, какая дура за тебя замуж пойдет?

— Не переживай, пойдет, — буркнул Степан и, встав с травы, направился к своему шалашу.

Когда на вечернюю трапезу все собрались возле костра, Степан и остальные уже остыли от ссор. Ольга разложила бутерброды и еду, оставшуюся от обеда. Со стороны шалаша остро запахло жареным мясом.

— Это Орефьев на своём костре кашеварит.

— Ух ты, какой аппетитный запах!

— Стёпка сейчас нас зайчатиной угощать будет.

— А я ещё никогда зайца не пробовала.

Степан принёс завёрнутое в фольгу мясо.

— Я нарезал на семь порций. Ох, вкуснятина! В травках, со специями… В общем, я повар, хоть куда! — Степан счастливо рассмеялся.

— Да уж!

— Налетай, друзья! — предложил Степан и, развернув фольгу, положил жаркое в центр «стола». — Надеюсь, в следующий раз вы меня снова с собой возьмёте, а уж я вам непременно за добро отплачу.

Вся компания с удовольствием съела мясо, справедливости ради, не забыв похвалить повара.

— А у меня ещё и чай заварен с мёдом, угощайтесь, — предложил Степан и принёс со своего костра большой чайник. — Ларис, ты вроде бы черники набрала? Бросай в чай, настоящий витаминный лесной напиток получится.

Лариса кинула ему пакет с черникой, и Степан высыпал ягоды в чайник.

— Давайте ваши кружки.

Ольга подставила все кружки Степану, и он разлил мутноватую жидкость из чайника. Лариса достала из рюкзака пакет с конфетами и, положив его на общий стол, попробовала чай:

— Что это за чай? Какой странный вкус. Здесь тоже травки какие-то?

— Это грибной чай, настоянный на мёде, — ответил Степан, — уверен, вы такого никогда не пробовали. Старинный рецепт.

— А разве такой бывает? Впервые слышу.

— А вы попробуйте, вам понравится.

— Фигня какая-то.

— Да ничего так… необычненько.

— Ага. Это ты в лесу их набрал?

— Ну да, конечно.

— Лучше бы пожарил…

— Я вернусь к разговору об изменах, — начал Михаил, — так вот, у меня знакомый один был, так он за измену жену бить начал, а она, защищаясь, схватила ружьё и застрелила его. Вот так. Её посадили, мужа похоронили, а дети сиротами остались.

— Нет уж, — решительно отрезал Олег, — я бы просто сам ушёл или выгнал изменщицу, да и дело с концом. Зачем кого-то убивать? Разошлись и всё…

— Солидарен с тобой, — согласился Николай, — лучше всё миром решить. Детей жалко…

Минут через тридцать после чая Михаил, углубившись от лагеря в лес по естественной надобности, наткнулся на бревенчатую, потемневшую от времени, избу.

— Опаньки! — присвистнул он и зашёл в дом, который, очевидно, давно пустовал, так как все углы в единственной комнате были затянуты паутиной. Мебели не было, лишь в углу стояла небольшая печурка, рядом с которой лежала охапка дров.

Когда Михаил вернулся в лагерь, все разошлись по палаткам, кроме Кати.

— Ребята, — крикнул он, — я тут рядом избу нашел. Может там заночуем, чем в палатках ночью мёрзнуть?

— Ага, — поддержала его жена, — ночи нынче холодные.

— Ну веди нас, посмотрим, что за хату ты нашёл.

Все вылезли из палаток и направились в лес за Михаилом.

— Вот он, смотрите, — сказал Михаил, показывая на дом. — Внутри даже лучше, чем снаружи. Но спать придётся на полу.

Дом понравился всем, кроме Степана, который решил остаться в своём шалаше. Остальные быстренько сходили за спальными мешками, одеялами и куртками, вернулись, затопили печь и легли спать на полу. Сон быстро сморил всю компанию.

Лариса уже слегка задремала, когда ей послышался странный звук, который шёл из-под пола. Дрожащей рукой женщина нащупала фонарик, лежащий на полу у изголовья, включила его и выбралась из спального мешка. В углу комнаты она обнаружила люк в подвал: осторожно приблизившись к нему, откинула крышку и, посветив в темноту фонариком, увидела на дне ямы торчащую из земли ногу в резиновом сапоге. Рядом лежал огромный окровавленный нож. Лариса вскрикнула, отпрянула от чёрного проёма и закричала от страха что есть мочи — «убили!».

4

— Лара, что случилось? — Олег сидел в спальнике, не понимая, где он находится. Комната была почему-то ярко освещена, но источника света он не увидел. Посреди комнаты стояла его Лариса и кричала что-то непонятное.

— Вставайте, посмотрите в подвал! Господи, что же это?!

Все поднялись, протирая глаза, и сгрудились возле подвала. Лариса тыкала пальцем вниз и непрерывно повторяла:

— Там труп, видите нога торчит, и нож рядом, окровавленный. Его кто-то присыпал землей! Я боюсь!

— Кого присыпали землёй?

— Похоже Степана, это его сапог.

— Он мёртвый?

— Почему так много света? Откуда здесь электричество?

— Кто мог его убить?

Лариса снова закричала и вдруг бросилась к дверям. За нею, с визгом и воплями, ринулись остальные. Пытаясь все вместе пролезть в узкий проём, они выскочили из дома и побежали вслед за Ларисой.

— Смотрите, откуда здесь салют?! — воскликнул кто-то.

И действительно, в темноте леса ярко вспыхивали и гасли яркие разноцветные огни, а луна на небе была такой огромной, что, казалось, вот-вот она упадёт и задавит их насмерть. Лариса бежала первой, взвизгивая от боли, когда ветки со всей силы били её по лицу. Ольга упала, запнувшись за корень дерева, её чуть не затоптали.

Бежали долго, не помня себя и не разбирая дороги. Вокруг не переставая взрывались петарды, и весь лес освещался красными брызгами. Этот нескончаемый фейерверк пугал их сильнее и сильнее. Обезумевшие люди кричали, сталкивались, не узнавая друг друга, и бежали снова, останавливаясь, когда совсем выбивались из сил. Иногда они обращались друг к другу, понимая, что несут какую-то совершенно дикую ахинею.

Когда салют в небе наконец-то исчез, и появилось чувство жуткой усталости, они выбрались к какому-то хутору. Уже светало. В предрассветной дымке они увидели, что возле домов стоят какие-то люди в странной одежде. Женщины в белых платках, со сложенными на груди руками и строгими горестными лицами, одетые в длинные юбки и в вышитые передники. Суровые мужчины с бородами, в широченных штанах, в длиннополых кафтанах, подпоясанные цветными кушаками. Несколько босых детишек разного возраста, в штанах и рубахах.

— Скажите! — завопила Лариса, совершенно задыхаясь от бега. — Где здесь полиция? Участковый? Вы слышите меня?!

Ольга и Катя, совсем обессиленные, упали в высокую некошеную траву. Мужчины пока держались, и только Михаил хватался за сердце, которое, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Странные люди смотрели на них, не сводя взглядов и не произнося ни слова. Лариса обречённо взмахнула рукой и бросилась к одиноко стоящей старухе в чёрном платке, которая смотрела на Ларису пронзительным взглядом.

— У вас есть телефон?! — закричала ей Лариса, размахивая руками. — Что с Вами? Однако старуха и ухом не повела.

— Блин, ничего от них не добьешься! — Лариса повернулась к остальным. — Наверное они все глухонемые.

Ей никто не ответил: все пытались отдышаться и перевести дух от сумасшедшей гонки.

— Деревни есть рядом? — отчаянно завизжала Лариса, но почему-то не услышала своего голоса.

Старуха в чёрном платке повела вдруг глазами в сторону, и Лариса, проследив за её взглядом, увидела еле заметную дорогу, уходящую в лес.

— Понятно, за мной, ребята!

Они снова понеслись по лесной дороге, где вокруг них всё вертелось и кружилось, как будто они бежали по какому-то заколдованному кругу. Лариса начала вдруг приходить в себя: куда они бегут с такой скоростью и зачем? Она резко остановилась и обернулась. Её чуть не сбил Олег.

— Давайте отдохнем немного. Я больше не могу.

— Смот… смотрите, кажется это деревня, — Николай тяжело дышал и показывал пальцем вперед.

И действительно, впереди показались дома, послышалось мычание коров, крик петухов и лай собак.

Когда, немного отдышавшись, они вошли в деревню, на середине улицы показалось стадо, которое гнал пастух, немолодой мужчина. Поравнявшись с ним, Лариса закричала ему на ухо:

— Что это за деревня? Здесь есть участковый?

Мужчина отпрянул от Ларисы и возмущенно воскликнул:

— Чего орешь? Не глухой! Вон его дом, пятый с краю. А деревня — Адамовка.

— Спасибо!!!

— Не за что, — сказал пастух и погнал стадо дальше, поминутно оглядываясь на шестерых человек с напуганными лицами. — Сумасшедшие какие-то, — пробормотал он себе под нос.

А они, еле волоча ноги, подошли к указанному дому, расселись на скамейке, возле палисада, и на ступенях крыльца. Олег взглянул на часы, было четыре часа утра.

— Неудобно будить человека так рано, — Олег обхватил голову руками. — Что с нами случилось, почему мы так бежали? И сколько времени мы так мотались по лесу?

— Голова, как в тумане.

— Я думала сердце у меня остановится… — сказала Катя.

— Вот это кросс! Давно так не бегал.

— Какое-то групповое помешательство, — пробормотал Олег.

— Это твоя Лариска заорала, как ненормальная, и понеслась, — возмущённо сказала Ольга.- Я вообще ничего не поняла, бежала за всеми. — Петарды рвались со всех сторон. Откуда в лесу петарды?

— Значит Степку кто-то убил и закопал?

— А если нас арестуют? Ведь мы одни были.

— Значит кто-то из нас убийца? Так получается?

— Не выдумывайте. Участковый разберётся.

На крыльцо вышел заспанный мужчина в спортивном костюме, на вид лет сорока — сорока пяти.

— Ко мне что ли, ребята?

— Если Вы участковый, то к вам.

— Старший лейтенант, Смирнов Игорь Дмитриевич. Чего же в дом не постучались? Давно тут сидите?

— Постеснялись Вас будить.

— Что у Вас случилось? — спросил участковый, почему-то совершенно не удивившись появлению посторонних людей в этот ранний час возле своего дома.

— Произошло убийство.

— Кого убили?

— Понимаете, — начала Лариса, — мы приплыли сюда на катере, оставили его возле моста, сами пошли ночевать в избу на поляне рядом с рекой. Ночью я проснулась от каких-то звуков, заглянула в подвал, а там нога в сапоге торчит из земли, и нож рядом.

— Похоже на Степана…

— Видимо убили и закопали в подвале.

— Кто такой Степан? И откуда вы приплыли?

— Степан Орефьев, наш бывший одноклассник. Мы все в одном классе учились. Живем в Прилужске.

— Вы по дороге бежали?

— По лесу, — Олег показал место, откуда они вышли к деревне.

— Далековато это, ребята. Я имею в виду, от моста наша деревня далековато. Примерно километров восемь будет по прямой. А если крюк сделать, как вы, то и больше будет.

— Неужели мы больше восьми километров отмахали? Офигеть!

— Мы мимо хутора бежали, в три дома. Вам это о чём-нибудь говорит?

— Нет у нас поблизости хуторов. Что-то вы путаете, ребята.

— Что Вы! Мы их видели, вот как Вас сейчас! — возмутилась Лариса. — Людей, то есть… ну и дома, конечно…

— Ага, только жители там все немые были, ничего нам не ответили, когда мы дорогу спрашивали.

— Ладно. Будем разбираться. Сейчас я оденусь и выйду.

— Игорь Дмитриевич, вынесите нам водички, так пить хочется! Аж во рту всё пересохло от этой беготни…

5

Когда участковый снова вышел на крыльцо, он был уже в форме. В руках он держал ведро с водой и кружку.

— Пейте. Сейчас подойдет грузовик и подбросит нас до моста.

— Слава богу, а то ещё раз восемь километров мне не протопать, — обрадовалась Ольга. — Миша, а как ты в одном сапоге бежал?

— Сам не знаю. Помню, что выскочил из дома последним, и оба сапога, кажись, натягивал. Потерял, наверное, по дороге.

— Чудеса. Что с нами такое случилось? Ведь могли бы просто по мобильнику полицию вызвать, а мы…

— Ну это только если связь там есть. Мы ведь не пробовали.

К дому подъехал старенький грузовик и водитель, выглянув из кабины, коротко скомандовал:

— Грузитесь.

Лариса с Катей сели в кабину, остальные полезли в кузов. Все устали, измучившись за ночь, поэтому на разговоры совсем не осталось сил.

— У меня голова болит сильно, — пожаловалась Ольга мужу и положила голову ему на плечо, — и спать хочется.

— Потерпи.

По трассе до моста доехали с ветерком, хотя некоторые даже успели немного подремать: сказалась бессонная ночь. Когда последний пассажир спрыгнул из кузова, грузовик развернулся и умчался. Во главе с участковым, перешли по мосту на другую сторону реки и направились к причалу, где на волнах покачивался их катер.

— Кто хозяин плавсредства? — спросил участковый.

— Мой катер, — откликнулся хмурый Олег.

— Показывайте, где всё произошло.

— Идёмте, — сказал Михаил и, ковыляя в одном сапоге, направился прямо по тропинке в лес.

Наконец добрались до поляны, где стояли три палатки и шалаш Степана, а посередине — остатки костра и две пустые бутылки из-под водки.

— Вот здесь мы разбили лагерь, а дом там, дальше, — Михаил махнул рукой в сторону леса.

Через пару минут из-за деревьев показалась поляна. Она была… пуста.

— Ну, и где же дом? — спросил участковый.

— Блин, может мы не на ту поляну вышли? — растерялся Михаил.

— На ту… Вон твой сапог валяется. И наши спальники лежат…

— Точно, — обрадовался Михаил. — Вот ты где…

— Так где же дом? — повторил участковый.

— Ничего не понимаю, — еле вымолвил Олег.

— Пропал… — усмехнулся Николай.

— Много выпили вчера? — подозрительно поинтересовался участковый.

— Да нет, совсем немного.

— Вы же видели у костра две бутылки валяются, это на семь человек…

— Вы хотите сказать, что у нас у всех одновременно началась белая горячка?

— Ну… вообще-то похоже, — пробормотал Смирнов, — а где труп, в таком случае?

— Смотрите, вон возле кустов… кажется кто-то лежит.

Участковый направился к кустам, где, распластавшись на животе лицом вниз, лежал мужчина. Возле него валялось ружье.

— Чьё ружье?

— Его… Степана…

Участковый осмотрел тело, проверил пульс.

— Ну что?

— Мёртвый. А где окровавленный нож? — усмехнулся участковый. — Ран на теле нет. Ваш товарищ, вероятно, был убит ударом по шее. Возможно, даже вот этим ружьем. А впрочем, специалисты разберутся, что к чему.

— Ничего себе!

— Значит ножа нет?! Лариса, ты же кричала: окровавленный нож!

— Я его видела! А вы все разве не видели?

— Вроде бы было что-то такое…

— Ладно… А теперь покажите дорогу, по которой вы ночью бежали от несуществующего дома.

Лариса рукой указала место на краю поляны, где были видны сломанные ветки кустов.

— Вон там.

Участковый взглянул на женщину, ничего не ответил и направился к кустам.

— Нам с вами идти? — спросил Олег.

— Конечно. Покажете мне тот загадочный хутор, про который я почему-то не в курсе.

— Можно мы, девушки, то есть, здесь останемся? — робко предложила Катя. — Я все ноги стёрла.

— Хорошо, оставайтесь, — согласился участковый, — только ничего на этой поляне и в лагере не трогайте, до моего возвращения.

— А кусты-то как помяли, словно стадо слонов протопало, — хохотнул Михаил и натянул на ногу второй сапог. — Ничего не помню, только петарды шпарили.

— Точно, я тоже помню петарды.

— А я — радугу.

— А я — молнии, — сказала Оля. — Всё боялась, что в меня ударит.

Женщины устало побрели в лагерь, а мужчины направились к лесу вслед за участковым. Пройдя несколько километров по своим следам, они вышли к краю леса и остановились в изумлении: никаких домов и людей не было и в помине.