Бесплатный фрагмент - Игры животных

Предисловие

Все описываемые в книге события происходят в параллельной реальности. Все совпадения событий случайны. Все возникающие при прочтении предположения на совести читателя. Имена и фамилии героев выбраны созвучно образу героев. Точка зрения автора может не совпадать с взглядами героев. Рассказы в сборнике являются смысловым продолжением рассказов из сборника «Правила пчеловодов — правило пЧеловодить».

ВАМ ПРИВЕТ

Пара Пти Джу и Ро дружно трудилась. Джу помогала Ро укладывать золотые вымпелы в контейнер. Они испытывали радость от порученного им совместного дела. Счастье переполняло, что именно их пару Совет Великих Самцов одобрил выбрать символами. Изображения Джу и Ро, и изображение их будущего малыша нанесены на вымпеле рядом с символами величия их цивилизации. Ощущение счастья не покинуло их и после работы. Они шли в инкубатор. — Наше яйцо выбрали для отправки в дальние миры — ты рада? — спросил Ро. — Да! Мы будем первыми, чей птенец передаст жизнь в новый мир, — ответила Джу и добавила, — из нашего яйца.

Неожиданно Джу задумалась и спросила Ро: — Посланник с яйцом и вымпелом будет лететь очень быстро, как же те, кто живут далеко, далеко за тысячу световых лет в других мирах, смогут рассмотреть вымпел и принять жизнь в яйце?

Ро с удивлением, и восхищением пощёлкал клювом и посмотрел на Джу: — Восторг Великим Самцам! Какая ты у меня умничка! До сих пор ни в одну пернатую головку, ни в одну из миллиарда пернатых головок, такая мысль не приходила.

Маленькая мужская четырехпалая лапка, каждый коготок на которой был заточен под монтажный инструмент мастера, нежно погладила живот Джу. Другая лапка мастера погладила большую женскую лапу, каждый коготок на которой был заточен под монтажный инструмент помощника мастера.

***

В садовом доме дачного товарищества, у открытого окна, на диване валялись два школьника старших классов. Джулия и Рома любовались звездным небом. Они разговаривали о всякой чепухе. Шутили на тему школьных предметов. Неожиданно Джулия всмотрелась в звездное небо. Показав на яркую точку, она спросила Рому: — Хочешь, я подарю тебе эту звезду? Рома набрал полную грудь воздуха. Принять подарок от девушки нужно было и с юмором и торжественно. Например, сказать, что подарок этот далеко, и он готов лететь в другие миры за ним……

Все произошло так быстро, что они не успели увидеть вспышки. Скорость пришельца была чудовищной. Выполненный из неземных материалов контейнер посланника из других миров защитил содержимое в земной атмосфере, но не устоял при попадании в дом. Вся кинетическая энергия преобразовалась в тепловую энергию. Адский жар испепелил Джулию и Рому и разметал дом.

Прибыли эксперты из Департамента Катастроф. Брали пробы, изумлялись не свойственному для метеоритов большому содержанию золота. Переговаривались. Вспоминали программиста Швеца:

— Ему-то, зачем пробы генетического материала?

— Он же не криминалист.

— Хоть несколько молекул космических просил принести.

Наблюдавшая за ними подвыпившая сторожиха коллективного садового товарищества ворчала: — Им всё метеориты, хондриты, сидериты, а на меня вот с этой ночной страсти реальная хандра напала.

Наблюдая боковым зрением за работающими экспертами, внук сторожихи просматривал новости на телефоне. Про метеорит новостей ещё не было. Его сообщение будет первым. Зато была повсеместно новость: «Частная компания в рекламных целях производит запуск космического посланника с дружеским приветствием в другую галактику. Скорость, десятые доли от скорости света. На золотом диске изображены мужчина и женщина…»

СТАРИК И КРЫСА

В пультовой

Сотрудники научного корпуса, обслуживающего Окно, однажды заметили, что в пультовой появился новый научный сотрудник — Старый Пти. Во время обычного отдыха он прогуливал на поводке в лесопарке маленькую, невзрачную и на внешний вид невкусную крысу.

Неделей ранее, в пультовом помещении Окна Старый Пти торжественно встречал новое назначение. Назначение ему была пожизненная ссылка в должности интерпретатора Окна. В торжестве участвовали действующие учёные из пультовой и другие сотрудники научного корпуса, разместившиеся среди лабораторного оборудования. С первого взгляда можно было заметить, что в помещении находились только старые учёные или только совсем молодые специалисты. По половому признаку только самцы Пти и Репти. Ученых среднего возраста не было. Административные Самы в торжестве такого низкого уровня не участвовали.

Обычно при таких назначениях, гости дарили виновнику торжества что-нибудь вкусненькое. Вкусненькое — это обязательно охотничьи трофеи, дичь. Обязательно по регламенту живые. Трофеи уже в изобилии лежали на столах. Вкусненькие зверушки пищали, тявкали, мяукали, гавкали. Чтобы вкуснота не сбежала, она была по регламенту обязательно связана и перевязана бантиками. Для рядового Старого Пти вкуснота состояла из разного рода млекопитающих под общим названием крысы.

Один из молодых ученых не имел денег на покупку охотничьего трофея, но принять участие в церемонии хотелось. Он прогулялся по лесопарку. Устроил засаду возле цветущего куста в лесопарке. По цветам очень медленно сновали и лакомились сладким нектаром мелкие моллюски. На них охотилась живность покрупнее. Молодой ученый подкараулил и прихватил охотницу — мелкую крысу. Принёс её в пультовую даже не перевязав. Некоторая беспечность к зверушкам и неуважение к Старому Пти, так характерные для молодежи.

Крыса поджала хвост и, стоя на четырех лапах, прижалась в угол пультовой. Серая, с рыжими пятнами, редкая шерсть на её шкурке топорщилась и мелко подрагивала. Старый Пти подошёл и, пощёлкивая зубастым клювом, ритуально понюхал маленькую дичь. Крыса легла на спину, подняла когтистые лапки и стала быстро махать тощим хвостиком. Старый Пти дунул на неё и по регламенту угрожающе зашипел. Крыса вскочила и стала перед Старым Пти на задние лапки и завиляла хвостиком ещё размашистее. Взгляд её был исполнен полнейшей преданности и доверчивости. Старый Пти властно осмотрел крысу, поворачивая клюв из стороны в сторону. К своему удивлению не стал её есть, а отнёс к своему рабочему месту и привязал бантиком к креслу. Повернулся и призывно прошипел, обращаясь к коллегам:

— Восторг животным!

В ответ гости напыщенно декламировали ответственное приветствие:

— Занебесным покровителям Восторг!

Кто шипя, кто скворча. Затем зашипели и заскворчали все вразнобой, в основном про науку. Начался беспредметный перебор пожеланий, который как обычно быстро скатывался к теме Окна в планету «Крыс». Гости ещё много и как-то ни о чём шипели и скворчали на научные темы. Принесенную живность со столов гости между разговорами порвали и с аппетитом съели. Начали прощаться. Скворчали и шипели:

— Да устоит гордо наше Животное знамя на вершине пищевой цепи!

— Восторг животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

***

Невероятно, но к удивлению всех сотрудников научного корпуса Крыса осталась несъеденной и на следующий день, и в следующий месяц, и через несколько месяцев. Стала чем-то вроде живой составляющей оборудования лаборатории Старого Пти. Судя по игривому поведению, при внимательном рассмотрении Старый учёный понял, что это очень молодая крыса, вчерашний щенок — Крысочка. Так её и стали называть сослуживцы. Любые попытки воспринимать Крысочку, как еду, Старый Пти пресекал. Он хохлился, ерошил остатки перьев на голове и угрожающе, скаля зубастый клюв, шипел на обжору: — Сам не ем и другим не дам.

Какой-нибудь молодой самец телевизионщик мог бы написать балладу о том, как большой грозный учёный, хищник, подружился с маленькой глупой зверушкой. Но с давних пор на этой планете баллады заказывает правящий пол Самы — Несушки, а им жизнь старых самцов не интересна.

Справка 1 по зверушкам

Зверушки были из класса Крысы. Крысы считались недоживотными и никаких прав на планете не имели и считались элитной едой. Обычной едой считались всевозможные моллюски, но их, так же как и рыб, животными не считали. Статус у такой еды был не намного выше, чем у массовой еды из пищевых бактерий.

Крысы были разнообразны: с когтями, с ногтями, с копытами, но все передвигались на четырех, все были плодовиты и сообразительны. Лабораторные обученные крысы после экспериментов подлежали обязательному уничтожению. Здоровых лабораторных крыс, как правило, съедали научные сотрудники.

Справка 2 по зверушкам

В прошлом народы Пти и Репти активно враждовали и боролись за доминирование на планете. Минули миллионы лет. Народы Пти и Репти научились находить и назначать общих врагов и поэтому теперь почти бесконфликтно жили подавлением общего врага. Благодаря открытиям и изобретениям технологии Окон, была открыта новая планета с недоразвитой цивилизацией недоПти и недоРепти и затаившимися зверушками — крысами. Крысы, затаившиеся с целью доминирования на вновь открытой планете, были назначены опасными для ПтиРепти, и потому врагами. Референты Власти ПтиРепти уже отметили способность крыс быстро развиваться. Внимательно присмотрелись и к ничтожным крысам на своей планете. Отметили, что лучше всех справляются с техническими лабиринтами те крысы, которые гавкают и те крысы, которые с ногтями. Пусть не расслабляет текущее их состояние, что они ниже травы и тише стоячей воды. Решили подавлять их развитие в той мере, в которой они дальше уровня еды не могли развиваться.

На планете ПтиРепти крысы на четырех конечностях шныряли по лесам и были элитной едой. На вновь открытой планете было разнообразие Крыс. Крысы на «четырех» тоже шныряли, но были среди них и прямоходящие, снующие уверенно на «двух». Вот они-то уверенно затаились, с целью подавить своих недоПти и недоРепти, а затем начать доминировать в своем мире. Крысы были назначены явными и главными внешними врагами. Мир Врагов был внутри мира ПтиРепти, в других измерениях.

Справка по Наблюдателям

В прошлом инопланетные пришельцы, мимоходом посетившие планету ПтиРепти, для накопления информации поставили систему из живых гавкающих Наблюдателей. Планету пришельцы покинули. Наблюдателей оставили и по неизвестной причине не вспоминали о миссии.

Наблюдателям сбор информации давался нелегко. Редкие Пти и Репти создавали запасы живых крыс на длительный период. До того момента, как их съедят, Наблюдатели успевали не раз гавкнуть и передать информацию в лес Наблюдателям через голосовую сеть. Информация из кухонной кладовки, о запасливых Пти и Репти, была однообразной. Гораздо интересней была информация о жизни и окружающем мире, например властных Сам или инженеров и ученых Пти и Репти.

Проблема была в том, что из-за динамичного образа жизни политики, инженеры и ученые вели беспорядочный режим питания. Нередко Наблюдатели были порваны и съедены во время научных споров, даже не успев гавкнуть.

Предки Крысочки были Наблюдатели. Она продолжала дело предков и сознательно «попалась» на еду. Крысочка долго изучала распорядок дня и характер поведения сотрудников научного корпуса, прежде чем выбрала того, кто её поймает. Повезло ей фантастически. Она не только не была съедена, но и получила возможность без поводка гулять среди ученых Пти и Репти. Наблюдать их работу. Слушать их разговоры. Мало того, она могла заглянуть через Окно на мир планеты Крыс, совершенно секретное и потому недоступное для многих, даже из класса Сама, тем более, для рядовых Пти и Репти.

Справка историческая

Когда-то в обществе правили Великие Самцы. Власть и степень величия Великие Самцы утверждали в боях, трудах и научных спорах. Самки тем временем продвигали популярные в народах Пти и Репти идеи экономии природы, затем идеи о месте крыс в их пищевой цепи. Сначала на вторых ролях самки робко вошли во власть, а затем незаметно захватили все кадровые агентства, ключевые центры логистики и центры принятия решений.

В мире, основанном на жёстких правилах Великими Самцами, началась эпоха «Самства». Став властью, самки назначили для планеты новые Правила. Для себя ввели обращение «Сама», с явно выраженным уважением. Ясно прослеживается внеклассовое уважительное обращение по половому признаку.

Высший статус в иерархии имела Сама Великая.

Самцы право на власть постепенно потеряли в принципе.

В документах и при обращении к самцам без уважения подчеркивалась только их классовость:

— для тех, кто в перьях и теплокровный — Пти;

— для хладнокровных, с лысой кожей — Репти,

— далее могло быть имя и при необходимости регалии.

С установлением на планете политики «Самства», появились новые брачные традиции, недопустимые и немыслимые при правлении Великих Самцов.

Молодым здоровым Самцам, имеющим высокие физические и умственные показатели, вменялась пожизненная гражданская обязанность «Самаед». Когда наступало время, на голову им закрепляли несъёмную повязку с кодом Самаеда. Такие самцы после работы ходили по местам сосредоточения власти.

Пожизненно это вовсе не означало долгую жизнь. На практике дольше десяти дней повязку никто не носил.

Когда несколько самок выбирали Самаеда, они приводили его на игру Животных в специальный зал. Игра начиналась с взаимных реверансов. Затем Самаед исполнял с самками свой репродуктивный долг и впадал в блаженное оцепенение. Самки продолжали игру, плавно обходя вокруг Самаеда. Затем одновременно резко набрасывались на него и рвали на части. Каждая отхватывала понравившуюся часть. С хрустом съедали. Набивали свои животы, шипя от удовольствия:

— Такое хорошее свежее мясо.

— Желудок набит мясом самца.

— В животике подрастают яйца.

— Восторг Животным!

— Сама Великая наш Животновод!

— Восторг её Занебесным Покровителям!

Самцы по сравнению с самками мелкие и поедание Самаедов только разжигало аппетит.

Поэтому далее Самы переходили к закуске из охотничьих трофеев. Редкий Наблюдатель успевал гавкнуть в окно. Свидетельств об играх Животных с Самаедами мало. Чем заканчивались игры, свидетельств нет.

С точки зрения межклассового права, за тысячу лет Самства, такое отношение к самцам было принято народами классов Пти и Репти.

С момента выхода из яйца у самцов прописывалась в голове цель жизни. Главная цель жизни каждого здорового самца — быть съеденным самками во время исполнения с ним игры Животных. Остальные самцы считались ущербными, старыми, и трудились, пока годны. За день до истечения срока годности командировались на колбасную фабрику. На фабрике из них производились корма для Несушек-простых. Лишь редкие незаменимые старые самцы, обладающие уникальными производственными и научными знаниями, продолжали работать и после истечения срока годности. Работать пожизненно. Как околеют — переработка в двойной суперфосфат.

Справка по Сама Несушкам

Все здоровые самки были Несушки. Нездоровые не жили. Несушки были разные:

Самы Несушки-живокладущие были элитой. Только из них формировалось Самство. Когда телевизионщики говорили «Самство», — то имели ввиду «Власть». Только из среды Самства выбиралась Сама Великая. Питание живокладущих было экологично, сбалансировано и регламентировано разными, жёстко обязательными для исполнения стандартами. Самцы нужны были им по прямому мужскому репродуктивному назначению и в пищу. Из яиц Несушек-живокладущих выходили живые птенчики или рептенчики. Несушки-живокладущие имели повышенный уровень дискурса в крови и поэтому определяли дискурс на планете. Часто, для укрепления славы, прямо на камеру, они несли яйца, демонстрируя свои холеные окорока. Снеся яйцо на камеру, тут же много кудахтали, шипели и скворчали. У них всего и всегда было в изобилии, и жили они долго.

Элитой пониже были Несушки-гламур. Уровень дискурса в крови у них был мал, зато зашкаливал уровень гламура. Питание их было дополнено невообразимыми добавками. И понятно зачем. Несушки-гламур это настоящие свободные художницы. Самцы им требовались лишь для вдохновения и как добавка в пищу. В созревшем и снесённом художницами яйце могло оказаться что угодно, от высокомодной одежды или обуви, до уникального Самского украшения. В пищу им требовались добавки, например для построения изделия в этот раз, добавлялись серебро или золото. В другой раз в пищу добавлялись медь, никель, платина, редкоземельные элементы. Из органики чаще всего требовался микропластик или микроволокна льна и хлопка. Несушки-гламур выступали по телевидению. На них всё смотрелось, и смотрели все. Их яйца пользовались необычайным спросом. Несушки часто откладывали свои яйца на камеру на разных телепередачах. Приглашённые счастливчики тут же подхватывали яйца из под расписных дизайнерских гламурных задниц. Гламур-яйца дарили сослуживцам в подарок, как сюрприз. Содержимое яиц применяли для украшения всего и вся. Несушки-гламур определяли гламур на планете. Жили богато, весело, разгульно, но недолго. Не удивительно — при таких-то пищевых добавках.

Нижний социальный и самый массовый слой занимали Несушки-простые. В крови у них не было ни гламура ни дискурса, зато на них держалась вся промышленность. В отличие от гламурных самок, они не располагали свободой выбора, что выращивать в яйце. Были чипированы. Эти природные скоростные принтеры объемной печати создавали полезный продукт для общества по запускаемой в чип программе. Самцов, как правило, видели только по телевизору. Поселения Несушек-простых являлись промышленной зоной. Пакгаузы, тянувшиеся вдоль жилья, даже в небольшом поселении переваливали ежедневно тонны яиц. Яйца служили упаковкой. Внутри яйца могло находиться что угодно, от деталей для шуруповёрта, до автомобильных шестеренок. От заготовок повседневной обуви, до деталей электрочайника. Все это дальше поступало на монтажно-сборочное производство. Их натруженные задницы, и процесс яйцекладки лишь изредка мелькали в новостных телепрограммах. Несушки-простые были раскормленные и грузные. За жизнь их печень пропускала тонны железа, никеля, кобальта, меди и алюминия, кубометры микропластика. В обществе все держалось на них, но они ничего, нигде и никогда не решали. При таком питании жили недолго, с унылой радостью, потребляя телепрограммы популярных телеведущих самцов.

Не стать едой

Первое время жизни в лаборатории Крысочка посвятила тому, чтобы сотрудники не смотрели на неё как на еду. Чтобы она у этих грубых учёных чудовищ не вызывала раздражения, а постоянно казалась им забавной шкодной зверушкой. Зверушкой, у которой им хотелось бы ежедневно видеть какое-нибудь позитивное чудачество, которое показывало бы им симпатичную ничтожность крыс и повышало бы у сотрудников собственную птирептильную классовую самооценку.

Крысочка стремилась не гавкать в пультовой, так как это могло раздражать сотрудников. Демонстрировала своё желание погулять вместе с хозяином по лесопарку, вот там можно было погавкать вволю и передать всю информацию другим Наблюдателям. Сотрудники кормили её с когтистых лап. С любопытством смотрели, как она стягивает кусочки мяса с коготков. Ела не всё. Например, зверушек, которые пищат, мычат мяучат и хрючат она поедала с удовольствием. На тех, кто гавкает, аппетит неё пропадал. Все Пти и Репти не только в пультовой, но и во всём научном корпусе, такое её отношение к мясу гавкающих собратьев, тихо пошипев на языке Репти, одобрили.

Наиболее распространенный в их мире язык общения Репти она освоила быстро. Понимание языка было нужно в первую очередь для безопасности, правильного поведения и лишь во вторую очередь для получения информации. Самое простое «Ш-ш» при оцифровке содержало на два порядка больше килобайт информации, чем один «Гав». Проблема в том, что звук шипения быстро угасает на расстоянии, а гавканье можно было слышать издалека. Громкость гавкости имела значение. Наблюдатель, слушая и гавкая издалека, не будет съеден.

Кроме своего хозяина Крысочка больше других старалась понравиться его сменщику — Старому Репти. Такому же старому и такому же интерпретатору Окна.

Это получилось, даже через чур. Как-то Старый Репти восторженно зашипел:

— До чего же хороша наша Крысочка.

Его восторг Старый Пти не оценил. Злобно оскалившись, глядя на Репти проскворчал:

— Не мечтай. Не забывай — это моя Крысочка. Если захочу, съем, но только сам.

— Коллега я не это имел ввиду, — умиротворяюще зашипел Старый Репти.

— Я, как и все сослуживцы, смотрю на неё, как на забавную зверушку. Никто не покушается на Ваше право съедания.

— Восторг Животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

В пересменку между дежурствами старики подолгу недовольно шипели на языке Репти. Крысочка, зная язык шипения, все разговоры понимала и быстро настраивала свои уши локаторы. Вычисляла их общее прошлое и точку отсчета их преступного недовольства, переходящего рамки закона.

Справка по Старому Пти

Старый Пти некогда был молодым успешным телеведущим развлекательных программ. Прямо с яичной скорлупы, попав на телевизионное шоу «Птенчики», он полюбился Несушкам-гламур. Ему повезло. Не съели юное дарование, а пристроили скворчать на вторых ролях в главных телешоу.

По пути на телестудию он любовался крепенькими лоснящимися грибочками маслятками, которые проклёвывались среди мощных грибов боровиков, растущих на газонах, покрытых вечнозелёными, вечно карликовыми сосенками. Юному Пти казалось, что он и сам такой же маслёнок.

Возмужав, он уже на первых ролях начинал передачи:

— Да устоит гордо наше Животное знамя на вершине пищевой цепи!

— Восторг Животным!

Отзывалось эхом в студии:

— Занебесным Покровителям Восторг!

Далее успешный телеведущий шипел мудрости на языке Репти. Кудахтал шуткости, каркал колкости, скворчал ежедневно на нескольких каналах на языке Пти.

Достигнув успеха, теперь по пути на телестудию он любовался крепкими лоснящимися грибками боровичками, которые возвышались среди растущих на газонах вечнозелёных, вечно карликовых сосёнок. Бройлеру Пти казалось, что он и сам такой же боровичок.

Несушки-простые были от него без ума. Его портретами были обклеены стены возле их рабочих мест яйцекладки. Несушки-гламур приглашали его на презентации своих яиц с сюрпризами. Властные Самы Несушки-живокладущие осыпали его наградами.

Но пришёл возраст. Возраст всегда приходит. Даже к успешным телеведущим. К ним в особенности. Пришёл возраст, и близилось время получать повязку Самаеда. И боровичок задумался:

— Ну, едят. Традиции важны.

— Но почему самых лучших?

— Почему только самцов?

— Можно не самых лучших. Выбирать можно с помощью генератора случайного жребия. Самок тоже можно включить в жребий на съедание.

И хотя телеведущий в передачах славил ритуал поедания, в голове у него прописался вопрос:

— За что с нами так?

— Неужели только потому, что мы не способны нести яйца!

Случилось так, что при очередной медицинской комиссии у телеведущего Пти выявилась ущербность. Неожиданно для «боровичка» с телевидения его сразу же вытеснили молодые, физически безупречные кандидаты в будущие Самаеды.

После того, как «боровичка» отлучили от кормушки и славы, привычный мир благополучия рухнул. Ему пришлось переквалифицироваться в инженеры, постигать науки. Сначала «боровичок» ещё хорохорился перед старыми знакомыми. Будто бы в науке инженером оказался случайно, так по недоразумению. Так. Временная творческая командировка.

Бывая в промзоне, он таился от простых Несушек. Скворчал, что материал для репортажа о героях производства собирает, раздавал автографы. Получив автограф, несушки расходились. Усаживались натруженными задницами на яйцеприёмники и подолгу кудахтали о телекумире. В простых куринных мозгах шевеление включалось не сразу.

С курами-гламурами такое притворство было бесполезно. Там информация разлетается мгновенно. Те, снеся яйцо (с художественной начинкой) шипели: — Сюрприз. Немного покудахтав ни о чём, притворно удивлялись, глядя с усмешкой в глаза «боровичку»: — Как! Вы до сих пор ещё не съедены и работаете?

Несушки-живокладущие про «боровичка» вообще забыли.

Вполне ожидаемо, что, у отодвинутого от телекормушки, несостоявшегося Самаеда вдруг наступило прозрение:

— На планете, при Самстве, всё идет неправильно и в тупик. Нужно возвращаться к истокам. К истинной власти Великих Самцов. И Занебесные Покровители возврат к истокам одобрили бы.

Поняв, что быть инженером — это пожизненно, несостоявшийся Самаед быстро обрюзг. По пути на работу, проходя мимо телестудии, он теперь замечал рыхлые перезрелые обрюзгшие желчные грибы поганки, которые возвышались над маленькими грибочками маслятками, растущими на газонах вечнозелёных, вечно карликовых сосёнок. Глядя в зеркало, он и сам ощущал себя таким рыхлым перезрелым ядовитым грибом. В общении с новыми сослуживцами стал склочным и желчным, таким вполне себе Старым Пти. «Учил» сослуживцев разным «теле-подлостям».

Примечание

«Телеподлости» это определение применимо в системе координат Наблюдателей. Понятия подлость в мире ПтиРепти не существовало, так как подлость используется в паре с базовым понятием совесть, а совесть на планете ПтиРепти ещё не появилась. Были некоторые зачатки, но это нечто другое.

***

Иногда старый Пти задумывался, а стал ли бы он скрытым внутренним оппозиционером, если бы его не выперли с телевидения?

Взвесив всё, рационально сам отвечал себе — нет.

Всё его недовольство Самством появилось только после того, как он поработал инженером.

Его коллега по Окну, Старый Репти, работал когда-то так же телеведущим на конкурирующем телеканале и проделал примерно такой же путь падения из телеведущих в инженеры. Жизнь носила их по разным научным учреждениям. Под старость оба старых, теперь уже мудрых инженера, похожих на два перезрелых желчных гриба, оказались в научном корпусе одного из Окон.

Власть Самства они тайно винили во всем. Обращались они в рабочей научной обстановке и в период споров друг к другу — «коллега».

Справка по планете Крыс

Согласно технической энциклопедии Планета Крыс находится на расстоянии нескольких тысяч световых лет от планеты ПтиРепти. Открытие Окон изменило все. Окна позволяют обеспечить почти мгновенный переход с одной планеты на другую, через другие измерения. Каждое Окно — это по своей сути преобразователь среды. Окна не стабильны и мало изучены. Для обеспечения возможности перемещения через окна были необходимы специальные устройства шлюзы. Для безаварийного перемещения шлюз должен быть оборудован балансиром массы.

Великое вымирание на планете Крыс случилось в древности еще во времена Великих Самцов. Информация скудная. Неудачный технический эксперимент с Окном случился из-за спешки. В те давние времена на заОконной планете Крыс доминировали недоразвитые Птицы и Рептилии. Птицы и Рептилии были уже прямоходящие. Про крыс известно, что они в те давние времена были ниже травы, тише стоячей воды. Прятались по норам. Известно, что древние дикие неразумные Птицы и Рептилии на планете Крыс враждовали между собой. В научной среде появилось настроение привнести цивилизационные ценности мира ПтиРепти на планету Крыс. Дежурные учёные по Окнам убедили власти Великих Самцов поделиться ценностями цивилизации немедленно.

Теория энергетического баланса материи была еще не разработана. При переходе на планету Крыс через шлюз гуманитарный десант погиб. Сила взрыва из-за разбаланса материи была столь велика, что на планете Крыс случился планетарный пожар и следом Великое вымирание недоПти и недоРепти. На планете Пти-Репти тоже беда. Случилось невиданное Великое оледенение, которое благодаря науке и технике преодолели с большими потерями. Попытки контакта надолго заменили осторожными наблюдениями. Для того чтобы изучать другие измерения планеты Крыс, какой-то контакт в перспективе был все равно необходим.

Количество Окон оценивалось двузначным числом. Окна были разной стабильности. Ученые через специальные миниатюрные шлюзы производили инжекцию воздуха в микродозах на планету Крыс. Из-за отсутствия баланса в районе окон менялся климат. При общей убежденности об отсталости крыс научным деятелям было интересно, как будут реагировать крысы на изменение климата. Это испытание называлось «Климатический лабиринт».

Все живое население заОконной планеты для ученых Пти и Репти рассматривалось, как подопытные крысы, проходящие интеллектуальный лабиринт. Лабиринт — это меняющийся климат. Правильно решают задачу — выживают. Получают вознаграждение: хорошую погоду.

На закате своей научной карьеры Старый Пти разработал устройство автоматизированного Оконного энергетического балансира для малых масс. Модернизированное Окно имело отверстия, через которые позволяло объектам с малой массой осуществлять переход без специального шлюза, без выгораний и оледенений.

Мало того, в отличие от стационарных Окон, Старому учёному удалось сделать одно Окно мобильным и даже по счастливому стечению обстоятельств, привязать его к случайному подвижному объекту. Это открытие он решил не доверять никому, даже сменщику. Все новые органы управления замаскировал под обычный стандартный набор приборов управления Окна.

Недовольство мудрых.

Старый Пти и Старый Репти шипели недовольно о крысах (громко):

— Свои крысы должны быть едой при любой власти.

— ЗаОконные крысы при любой власти должны существенно сдерживаться в развитии климатическими лабиринтами.

— ПтиРепти обязаны доминировать, как у себя, так и в заОконном мире при любой власти.

— Не поможет — подвергнуть Великому вымиранию крыс.

Вся взаимная научная непримиримость старых учёных и споры до взаимных оскорблений были в формате «Не так».

— Как эффективнее сдержать климатическим лабиринтом развитие заОконных крыс, чтоб было не так.

— Каким способом устроить им Великое вымирание: оледенением или выгоранием», чтоб было не так.

При таких научных позициях крысы на своей планете могли рассчитывать не более, чем на место среди ингредиентов блюд из кулинарной книги.

Шипели учёные (тихо и без свидетелей) недовольно на языке Репти и о Власти:

— Тупоумие и дно цинизма — это власть Самства.

— Нынешняя Сама Великая — это катастрофа для планеты ПтиРепти, катастрофа не подлежащая сомнению.

— Её планы по оптимизации численности самцов на планете обрушат безопасное генетическое разнообразие. Даже тупые крысы в северной и горной тундре будут с омерзительным ехидством ржать, пищать, гавкать, тявкать, мяукать и хрюкать по этому поводу.

— Бездарные, недальновидные, да ещё и прожорливые. В научном корпусе молодёжи ни одного Пти ни одного Репти уже не осталось. Всех съели. Животными ещё себя считают!

— Дефилируют по пультовым. Прикасаются своими отполированными и накрашенными коготками к оружию. Эти дуры-куры не соображают, с чем имеют дело!

— Уровень гламура в крови у них зашкаливает! По любому поводу чуть что, -Гламур мур-мур. -Пусть крысы им мурлычут.

— Окно — это не просто возможность взглянуть на другой мир. — Окно — это страшное оружие, способное принести смерть. Не только крысам. Всем нам перепадёт.

— Кудахчут что-то о незыблемом мироустройстве, основанном на их жёстких правилах. Квохчут, кудахчут, о чём?

— Куры должны нести яйца и не должны нести смерть.

— Такой Эксперимент со Шлюзом провалили. Надо же, допустили первопроходцем в окно курицу Репти. И вот! Эта истеричка снесла, с перепугу, яйцо. Снесла прямо в шлюзе, не выходя на планету Крыс!

— Надо же. Память ей там отшибло!

— Чудо какое-то, что Великого вымирания не случилось. До сих пор учёные головы ломают. Наверное, Занебесные Покровители отвели беду.

— Их гламур и дискурс это паразитическая прослойка. Процветают за счёт рекламы яиц. Чуть что — Гламур-мур- мур. Пусть крысы им мурлычат.

— Скворчат на телевидении про климатические эксперименты с лабиринтами для крыс.

— Грозят крысам Великим вымиранием. Да нам! Нам Великое вымирание могут устроить сами Самы!

— Нам! Некогда доминирующим прямоходящим Пти и Репти, потомкам Великих Самцов.

— Нет! Указывать путь — дело самцов!

— Указывать, что есть корм — дело самцов!

— Указывать, как есть корм — дело самцов!

— Дело кур — нести яйца.

— Самство — это возмутительное хамство судьбы по отношению к нам, — не переставали ворчать Старый Пти и Старый Репти.

Так ежедневно тихо они злобствовали по поводу Самства каждую пересменку во время дежурства у Окна.

Жизнеощущение мудрых

Пти суетливые. Репти тормозные. Иногда Старый Пти и Старый Репти срывались и начинали по стариковски кудахтать на языке Пти.

Каждый раз во время словесной перепалки скворчали, одно и тоже (тихо).

Диалог можно не персонифицировать. Ворчали оба примерно одинаково:

— Да, коллега, поспешили.

— Да, коллега, спалили планету Крыс.

— Спалили не Крыс, оппонент мой желчный. Тогда там жили предПти и предРепти.

— Не важно, кто жил, оппонент мой желчный. Важно как.

— Такая хорошая цель была!

— Чтобы мир между Пти и Репти был. Чтоб никакого Самства. Чтоб равноправие было по половому признаку.

— Всё ненаучная спешка. Подавай все сейчас.

— Не сейчас, а здесь!

— Что удивительно, коллега, крысы выжили!

— Представьте себе, коллега.

— Встали на задние ноги, но не Пти, а крысы!

— Всё как по формуле. Количество рабочих конечностей четыре. Передвигаются на двух. Две доминируют.

— Доминирование есть.

— А Рептилии прижались к земле, передвигаются на четырех. Пресмыкаются чтобы выжить.

— Жалкие уроды!

— Доминирование — ноль.

— И представьте себе, коллега. Птицы — вообще недоразумение.

— Передвигаются на четырех, но как!

Двумя по земле, двумя по воздуху!

Летают, это называется, чтобы выжить.

— Это возмутительно, коллега. Доминирование-ноль.

— Да разве уважающий себя Пти будет летать. Только гламурных Сам в цирке смешить. Все мышцы и силы у Птиц для полета. Для мозгов места не остается.

— Да. Доминирование — ноль.

— Если устроить Великое вымирание сейчас, таких птиц и рептилий не жалко.

— Ну, это избыточно, коллега.

— Вымирание для крыс нужно!

— Крысы вот, кто представляют опасность.

— Тут я согласен коллега. Плодовиты, живучи, быстро обучаемые. Последнее наиболее опасно.

— Крыс нужно сдержать.

— Крыс нужно сдерживать столько, сколько потребуется.

— Да, коллега. Если доберутся до Окон, то разрушат на планете ПтиРепти мир, построенный ещё на жёстких правилах Великих Самцов.

— Согласен, коллега. Наш мир сейчас не тот.

— С другой стороны — нет полной вероятности, что крысы разрушат только Самство.

— Согласен!

— Наоборот!

— Есть вероятность, что крысы могут у нас перенять Самство.

— Может случиться ещё хуже! Представьте себе, коллега, что наши технологии похитят, и на нас будут смотреть как на еду.

— Крысы — сами ходячая волосатая колбаса. Как ты думаешь коллега: — Можно научно определить, какие намерения у обиженной и потому агрессивной колбасы?

— У части крыс, несомненно, есть одно намерение. Нельзя сказать, что неоспоримое силой, но явно несомненное.

— Если увидим, что у крыс появится перспектива установления Самства, то я, коллега, первый начну незаконную настройку Окна на Великое вымирание планеты Крыс.

— Может быть, заОконный мир перепрограммировали Занебесные Покровители Самы Великой?

— Не верю!

— Занебесные Покровители не могли запрограммировать такой ужас.

— Ужасно! Пти по статусу пали ниже крыс и в это трудно поверить — почти все летают по воздуху без всяких приспособлений.

— Ужасно! Репти, по статусу пали ниже птиц, да так, что даже на двух ногах ходить не могут, а передвигаются на четырех ногах ползком, а то и вовсе без ног.

— Нужно сдержать Крыс! Устроить им Великое вымирание путём выжигания, коллега.

— Тут не согласен, коллега. Великое вымирание оледенением предпочтительнее, так как сохранит их ресурсы для нас в лучшем виде.

— Восторг Животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

Пересменка мудрых

В эту пересменку старые учёные решили перейти к практическому воплощению результатов научных диспутов. В пультовой за защитным экраном с электронной защитой был рычаг пуска инжектора. В зависимости от цвета направления Великое вымирание на планете Крыс можно было устроить способом выгорания или способом оледенения.

Старый Пти и старый Репти, тяжело, хрипло дыша, раскрытыми пастями, из которых к подбородку тянулась и свисала чуть не до пола липкая мутная слюна, глядя в глаза друг другу, боролись за рычаг инжектора:

— Что устроить?

— Выгорание?

— Оледенение?

Они по-стариковски топтались возле рычага, и ни один из них не мог победить. Результат регулируемой климатической катастрофы на планете Крыс зависел от направления потока рабочего тела. В качестве рабочего тела служило любое вещество: жидкое, газообразное сыпучее, твердое, которое нужно было переместить через Окно. Поворот рычага в синем направлении запускал оледенение. Поворот рычага в красном направлении запускал выгорание. Итогом поворота рычага в любую сторону было Великое вымирание за Окном. В случае выгорания процент вымирания достигался существенно больше.

Старики вспоминали, что не распломбировали и не включили рычаг разблокировки инжектора. Шли и боролись за рычаг разблокировки, забыв, что бороться не надо. Операторам нужно было его включить вместе, только вдвоем.

Борьбу вели вялую. Они медленно топтались, пытаясь включить или выключить вентиляцию, воздуха. Потом устали. Потом забыли, за что боролись. Их одолела ностальгия по хорошему прошлому, которого они не застали. Помирились. Ностальгировали по прошлому одинаково и без свидетелей, Крысочка не в счёт. Вслух скворчали на языке Пти (очень тихо, на два голоса):

— Всё значимое совершено во времена Великих Самцов.

— А сейчас за всё тысячелетие Самства не сделано ничего нового.

— Всё подмяли под себя гламуром и дискурсом.

— Эту огромную свору приходится кормить нам, учёным и простым Несушкам.

— Не понимают тупые курицы, что Окно — это обоюдное оружие.

— Мы мало знаем, на что способны крысы.

— Катастрофа — она может быть для всех! Перепадёт, понятно, планете Крыс. Но ведь и достанется планете ПтиРепти!

— Восторг Животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

— Вот же Самство (хором, ругательство).

Визит Самы

Иногда в пересменку пультовую инспектировала Начальница научного корпуса (в иерархической лестнице — Десятая Зама Самы Великой).

Появлялась шипя и поскрипывая, без реверансов:

— Зачем тратить ресурсы на любознательность этих просроченных учёных.

— Пригодных для обитания планет на доступном расстоянии нет.

— До ближайших планет не каждый свет долетит.

— Зачем летать далеко, когда есть Окна!

— Нужно искать новые Окна в другие миры и пользоваться ими во славу Занебесных Покровителей.

Старики расшаркивались. Десятая Зама скворчала:

— Восторг Животным!

Старый Пти и Старый Репти слаженно кудахтнули:

— Занебесным Покровителям Самы Великой Восторг!

Начальница торжественно застывала, а затем выговаривала дежурному по окну. Пересменка пересменкой, но кто-то в данный момент времени один из двоих старых учёных являлся дежурным. Он и выслушивал. Второй понимал, что выговор тоже касается и его. Начальница выговаривала:

— Не велик же ты в перьях.

— У тебя! Помнится, уже давно истёк, срок годности!

Старые учёные понимали правильно: — чтобы не отправиться на переработку в колбасу или в двойной суперфосфат, они должны всегда в установленный срок выдавать отчёты касательно теоретической тактики и фактической практики проведения тестирования крыс в климатическом лабиринте.

Заслушав отчёты, Десятая Зама Самы Великой зачитала правильную политику Самства в отношении крыс:

— Единственно правильное место жителей заОконной планеты Крыс в нашей жизни — полка или холодильник с продуктами питания

— В будущем они будут упоминаться только в рецептах кулинарного справочника.

— Хорошая крыса — это съеденная крыса.

— Главная опасность крыс — в их обучаемости, в способности этих млекопитающих, этого тупикового биологического класса, выдерживать любые катастрофы.

— Стоит цивилизованному Самству, включая Пти и Репти ослабнуть, как крысы тут же размножатся.

— Крысам никогда не понять и не принять ценностей нашей цивилизации.

— Нужно внимательно следить во все Окна за уровнем их технологий и сдерживать их климатическими лабиринтами.

— Да устоит гордо наше Животное знамя на вершине пищевой цепи!

— Восторг Животным!

Старый Пти и Старый Репти дружно кудахктули:

— Занебесным Покровителям Восторг!

Зачитывание политики происходило при каждом визите начальства.

Зачитывание политики происходило по телевидению при каждом обсуждении планеты Крыс в частности и класса крыс в целом.

Высшие представители Самства топорщили перья, щёлкали клювами и клыками, сучили нижними лапами, аплодировали верхними лапами и радовались настолько, насколько могли:

— Восторг Животным!

И по телевизору транслировалось для всей планеты:

— Занебесным Покровителям Восторг!

В знак своего превосходства по половому признаку, Сама подняла кверху клюв наискосок и немного отвернувшись, приготовилась принять уважение.

Старый Пти и Старый Репти синхронно засучили сначала правыми ногами, потом левыми ногами. Потом почтительно склонили клюв и морду. Выждав немного, пожелали по регламенту:

— Да снизойдёт на Вас милость Занебесных Покровителей Самы Великой!

— Восторг Животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

— Восторг Животным!

— Занебесным Покровителям Восторг!

Изогнувшись, в почтительном положении провожали начальницу. Затем друг другу тихо шипели:

— Вот же Самство (ругательство).

Контакт с заОконным миром

В предрассветное время грузные неповоротливые старики, как обычно, спали в отведенных им комнатах. Первых, залетевших через «щели» Окна пчёл, они не услышали. Энергетический балансир сработал, как шлюз, и пропустил маленьких лёгких мушек без взрыва. При угрозе взрыва «щели» закрылись бы автоматически.

Первые мушки, не долго, летали по лаборатории, привлеченные запахом цветов. Быстро освоили воздушный маршрут через форточку в парк, где и нашли обильные медоносы. Пролетали быстро. Старики, проснувшись, на мельтешение мушек не обращали внимания, так как этого не может быть. Что-то со зрением, если мушки мелькают. Не было в мире ПтиРепти насекомых, к тому же летающих. Не случилось ещё эволюции создать их. Их роль успешно выполняли в изобилии водившиеся моллюски и всякие червяки. Вместо насекомых они ползали по деревьям и собирали вытекающий нектар цветов.

Крысочка сразу заметила мушек. Из осторожности не гонялась за этими летающими животрепещущими шипастыми миниатюрными роботами. Для себя отметила, что Сама Великая и учёные планеты ПтиРепти недооценивают развитие технологий у заОконных крыс. Таких роботов ни одна Несушка-простая, ни одна Несушка-гламурная ни разу в яйце не выращивали.

***

Ранее с вечера старики опять поссорились. Долго шипели, пыхтели, кряхтели, топтались и боролись, перетягивая рычаг инжектора. Крысочка понимала степень опасности их манипуляций и крутилась рядом. Пыталась отвлечь их внимание на себя. Это ей удалось. Горячий характером Старый Пти и хлодный телом Старый Репти как-то успокоились, и катастрофы на планете Крыс в этот раз не случилось. Разошлись по своим комнатам. Спали все плохо.

***

Когда начался очередной сеанс Окна, повторился очередной раз спор по вопросу Великого вымирания. Старый Пти и Старый Репти снова тяжело, хрипло, дыша в глаза друг другу, боролись за рычаг инжектора. Снова они по-стариковски топтались возле рычага, и ни один из них не мог победить. Снова нависла опасность катастрофы. Способ регулируемой климатической катастрофы на планете Крыс снова зависел от победы от одного из бывших телеведущих. Кто бы ни победил, итогом поворота рычага было бы Великое вымирание на планете Крыс.

Неожиданно борьба прекратилась. То, что старики увидели через окно, повергло их в ступор. В окне, в золотой рамке, были видны четыре крысы, причём одна смотрела на них. Смотрящая на них крыса, по строению напоминала любимицу пультовой — Крысочку. Напоминала только по строению. Этот явный крыс много крупнее Крысочки. Уродливый и гладко-шерстистый. Остальные три крысы были еще крупнее. Частично были видны их голые морды, лапы, трудноопределимого, светлого окраса. Их тела были в одеждах.

Шерстистый урод, увидев Крысочку грозно и пренебрежительно рявкнул. Крысочка вздрогнула. Исходный код совпадал. Робко, тоненько, застенчиво, но разборчиво и с достоинством Крысочка ответила: — Гав, гав. Шерстистый урод залился лаем. Крысочка торопливо залилась лаем в ответ. Они облаивали друг друга без остервенения. Можно даже сказать вопросительно и беззлобно, взахлёб, торопливо, к средине перегавка даже как-то дружелюбно. Крысочка продолжала перегавк и во все глаза всматривалась в несомненного Наблюдателя, такого же, как и она только из другого мира. Из мира, находящегося по другую сторону Окна. Старики машинально схватились за рычаг балансира энергии шлюза Окна. Положение окна изменилось и Старый Пти увидел голые морды и сонные глаза крыс. Только на четверть секунды. Ни старик, ни крысы даже удивиться не успели. Сеанс окна автоматически прервался.

***

Будучи взволнованной, Крысочка не заметила атаки. Несколько животрепещущих роботов выпустили шипы и кружили возле ее головы и голов стариков, издавая жужжащие звуки, ранее ей не знакомые. Воздух наполнился незнакомым химическим запахом. Робот ткнул шипом ей в нос. Нос, как огнем обожгло. Крысочка передними лапами сбросила робота, но шип остался в носу и в автономном режиме продолжал углубляться под кожу. Боковым зрением Крысочка видела, как старые учёные, шипя и скворча, неуклюже махали лапами. Роботы нанесли им удары шипами в веки глаз. Учёным стало явно не до обустройства Великого вымирания на планете крыс. Старый Пти случайно когтем зацепил манипулятор пространственного положения окна. Манипулятор был разблокирован, и окно скрылось за «горизонт». Случилась авария, трудно и долго устраняемая, приводящая к длительной потере окна. Старики о происшествии начальствующей Саме докладывать не стали. Пошли промывать глаза и оказывать друг другу медицинскую помощь. Про Крысочку забыли.

***

Крысочка проводила много времени в пультовой среди ученых. Знала, что и где находится в лаборатории. Знала, как и чем пользоваться. Первым делом извлекла шип из носа. Промыла нос холодной водой. Животрепещущий робот, ужаливший её, ползал по полу. Она посадила его в прозрачную колбу. Отловленный робот какое-то время поползал внутри Колбы и замер. Она занялась изучением шипа. Разглядывая шип в микроскоп, Крысочка отметила, что технологический уровень по точности изготовления робота превосходит лучшие образцы, которые могут снести Несушки-простые, специализирующиеся на производстве яиц с продукцией точной механики.

Дизайн не уступает лучшим произведениям Несушек-гламур.

Шип имел зазубрины возле острого конца, которые удерживали его в теле жертвы. На противоположном конце шип имел вибротолкатель, который в автономном режиме загонял острие шипа в тело жертвы. Главное заключалось в том, что в шипе был канал, в который из двух резервуаров поступали ядовитые компоненты. Смешиваясь, компоненты превращались в ещё более сильнодействующий яд органического происхождения. Природного иммунитета к яду у неё не было. Нос между тем распухал. Крысочке становилось трудно дышать. Наблюдатель решила, что пришёл последний день жизни. Сожалела, что не вступила в интеллектуальный контакт с Пти.

Смерть была бы не бессмысленной. Можно было бы повлиять на Пти и спасти планету Крыс от Великого вымирания.

Крысочка вышла из пультовой в парк, залегла под куст. Поскуливая, начала передачу информации. Информацию, которая по значимости не имела аналогов в истории наблюдений на планете ПтиРепти. Она отгавкала всё про инопланетного Наблюдателя и всё, что успела узнать от него про мир по ту сторону Окна.

Прогавкала, что по ту сторону доминируют млекопитающие прямоходящие под названием человек. Прогавкала, что между собой живут там народы крайне недружно, но про Окно ничего не знают. Планете ПтиРепти жители заОконной планеты, человеки, на данный момент, угрозы не представляют. Подробнее про животрепещущих крылошелестящих роботов перегавкнуться с шерстистым уродом не успели. Он этих роботов называл пчёлы. Крысочке хотелось верить, что нападение роботов-пчёл не было актом агрессии, что

роботы атаковали исключительно в рамках самообороны, чтобы не быть съеденными.

Ей стало ещё хуже и мысли потекли вразнобой и грустные:

— Чувствую, как яд поражает моё тело.

— Похоже, что я умираю.

— Окно исчезло за «горизонт».

— Смысла идти на контакт со Старым Пти нет.

— Даже с учётом его неприятия идей Самства.

— При всём его неуважении к Самству, доминирование крыс для него не приемлемо.

— Планета Крыс, цивилизация крыс для него враг. Опасно выводить его из равновесия. Как бы ни относиться к его предпочтениям, заблуждениям, неприятиям — Старый Пти не предсказуем.

— Ко мне он относился хорошо, но кто знает, что он может вытворить по отношению к заОконному миру.

— Он тоже отравлен и видно, что самочувствие его ухудшается, вне всякого сомнения.

— Совершенно очевидно, что эти маленькие жужжащие, животрепещущие летающие роботы предотвратили катастрофу.

— За мгновение нейтрализовали операторов.

— Успели предотвратить Великое вымирание на планете Крыс, которую доминирующие крысы по имени Люди называют Земля.

— Он ничего не успел сообщить про этих роботов. Только успел сообщить название — «пчёлы». Какое красивое слово — «пчела». Звучит, как музыка.

— Много доминирующих крыс — это Люди.

— Одна доминирующая крыса — это Человек.

— Мы, Наблюдатели, оказывается не крысы, а относимся к уважаемому семейству псовых.

— Успеть бы слаять всю информацию Наблюдателям на Земле.

— Окно закрыто, и я не смогу рассказать об этом Земному Наблюдателю.

— Жаль, что знакомство было кратким.

— Пусть он не красивый и грубый, но зато он очень сильный, мудрый и предположительно добрый.

— Было бы хорошо завести от него щенков.

— Крысочка могла бы произвести щенков от него. Это не простой инопланетянин. Это Наблюдатель. Мы с ним одной крови, не здешней.

— Может, накопленные знания у Земных Наблюдателей передаются щенкам на генетическом уровне?

— Даже голова кружится, сколько нового могли бы рассказать щенки.

— Мудрые по определению должны быть добрыми.

— Такая радость, что мы не одиноки во вселенной! Мы не одинокие Наблюдатели во вселенной!

— Такая жалость, что успели обменяться лишь каплей от возможного моря информации!

— Такая хорошая зависть. Он живёт среди Людей, и накопил очень большой объём информации.

— Такая досада, что ни один человек во всем человечестве не узнает, как созданные ими животрепещущие роботы-пчёлы спасли их мир.

— Какие разные на Земле обитают крысы и одни из них — Люди.

— Никто на Земле не кричит «Восторг Животным». А ведь люди такие достойные животные.

— Странно. Люди на своей планете людей за животных не считают.

— Сначала животных истребляют, потом начинают спасать.

Мысли у Крысочки начали путаться. Так под кустом она и уснула.

***

Старики в это время промывали глаза друг другу. Иммунитета к яду у них не было. Веки распухли так, что они перестали открываться. Чтобы открыть глаза, приходилось закреплять веки прищепками. Горло распухло у обоих. Чтобы не задохнуться вставили друг другу трубки в горло для прохождения воздуха. Главный виновник был очевиден — крысы потуОконные. Они атаковали пультовую крылотрепещущими живошелестящими роботами через щель в Окне. Если была бы возможность, то Старый Пти и Старый Репти вместе запустили бы инжектор на полную силу и дотла спалили бы за выпавшие им мучения всю планету Крыс.

Сейчас они на редкость были одного мнения. Так с мыслями об уничтожении потуОконного мира они и уснули.

***

Старый Пти проснулся с ощущением здоровой молодости. Захотелось пробежаться по лесу, с треском ломая кустарники. Исчез радикулит. Не болели ревматические суставы на лапах и ногах. Старому Пти показалось, что у него даже улучшилось зрение. У учёного мелькнула мысль, что робот был вовсе не убийца, а подосланный крысами животворящий врач. Старик внимательно осмотрел пол пультовой. Атаковавшие его и Старого Репти, крылотрепещущие живошелестящие роботы валялись неподвижно на полу.

В голове Старого Пти потекли мысли:

— Вот же Самство! (ругательство).

— Стоило маленькую щель в окне допустить, и тут же от крыс прилетел крылотрепещущий шприц-робот. Животворящий, с микромагнитометром. Топливные баки заправляет нектаром от цветов. Все до мелочей продумано.

— Стоит глубоко и надолго задуматься. Что за этим последует?

— Сейчас лекарство, а завтра отрава?

— Лечат нас перед высадкой десанта? Как бешеных крыс, чтобы десант не заразился!

— Или это демонстрация добрых намерений?

— Или знак: будете сопротивляться — убъём и съедим?

— В любом случае шприц-робот — это знак сильных!

— Но не на тех напали крысы! Ох, не на тех! Окно наше! Оно наше оружие!

— Мы доминируем!

— Мы решаем судьбу крыс!

— Хотим — откроем Окно и испортим им климат, хотим — закроем, пусть живут.

— Однако в любом случае нужно перестать смотреть на крыс — только как на еду.

— Все крысы съедобны, но не все крысы еда.

Старика понесло в разнос от мыслей.

***

Проснулась Крысочка под кустом совершенно здоровой, с ощущением ранее малознакомого ей чувства счастья. Мысли восторженно прыгали и выстраивались в определение технического понимания произошедшего во время контакта с заОконным миром:

— Исключительно придумано!

— Абсолютно автономные роботы!

— Нектара на ветках неограниченно!

— Ещё и за Окно Людям нектар уносят, для изучения!

— Какое красивое слово — «пчёлы».

— Пчёлы вовсе не убийцы! Пчела — это шприц-робот спаситель! Робот лекарь!

Один раз, залетев на разведку, пчёлы ринулись на заправку топливных микро-баков.

Одна, за одной, из улья на Земле, влетали пчёлы в щель в Окне, которое почти совпадало с зеркалом заднего вида на мобильном средстве Людей. Далее они попадали на планету ПтиРепти в пультовую. Из неё через форточку в лесопарк на обильно цветущий кустарник, истекающий сладким нектаром, для заправки топливом.

По лесу звонко гулял дружный лай. Наблюдатели на все лады обсуждали новость о контакте с заОконным миром. Крысочка была так увлечена приёмом поздравлений, что не заметила, как сзади, грузно ступая, подошла Сама Десятая Зама — руководитель научного корпуса. Убегать от начальства в научном корпусе — подвести на неприятности Старого Пти. Крысочка съёжилась, поджала и хвост и лапки. Начальница с утра была в весёлом настроении. Она подцепила Наблюдательницу накрашенным коготком. Облизнулась:

— Хорошая крыса — это съеденная крыса. Осмотрела и ловко откусила Крысочке заднюю ногу. С хрустом разжевала. Крысочку доедать не стала и бросила под куст. Там её без сознания и нашел Старый Пти. Старик не стал ее доедать. Другим научным сотрудникам тоже не позволил. Начал лечить, но Крысочка всё равно околела.

***

Долго не отдавал Крысочку в службу утилизации Старый Пти и сослуживцам не позволял. Очень он огорчился. Сослуживцы, чтобы успокоить его, принесли ему других крыс. Крысы пищали, тявкали, мяукали, гавкали и даже виляли хвостом, но старый Пти всех крыс порвал на части, а потом сидел и ругал сам себя за несдержанность. Чтобы не пропадать такому хорошему свежему мясу, сотрудники собрали куски зверушек по пультовой и съели. Когда старик уснул, коллеги потихоньку освободили из его лап тушку Крысочки и отправили на переработку в двойной суперфосфат.

После уколов шприц-роботов, Старый Пти резко изменил отношение к крысам:

— Если крысы создали летающий животрепещущий животворящий одноразовый шприц-робот, то не такие они ничтожные.

О необходимости повышения статуса крыс он не раз и шипел и скворчал сотрудникам по большому секрету. Но шприц-роботы больше не прилетали, и старику коллеги мало верили. Считали маразматиком, подначивали на опасные разговоры. Старый Репти по непонятным соображениям не проявил солидарность, не поддержал коллегу, отмалчивался. От этого недоверие молодых сотрудников ещё больше укреплялось.

Слова Крысочки были услышаны другими Наблюдателями. Они теперь так и паслись в лесопарке, чтобы и их поймали и унесли в пультовую. Ну а там — как повезёт, или съедят, или оставят жить. Жить, чтобы наблюдать.

Сослуживцы Старого Пти со временем, тайком поселили в корпусе двух крыс. Одну гавкающую и одну мявкающую. Первая предупреждала о подходе начальства, а вторая истребляла мелких крысят, которые грызли и портили изоляцию электропроводки.

***

Старик уверовал, что благодаря случившемуся несчастью он совершил открытие:

— Крыс можно одомашнивать для выполнения полезных обязанностей, с которыми крысы справляются лучше, чем Пти или Репти.

И животрепещущие роботы с лечебным шипом и одомашненные крысы наводили бывшего телеведущего, на мысль, что подход к Великому вымиранию крыс нужно менять:

— Крысы полезны. У них можно чему-то даже поучиться.

У бывшего телеведущего разыгрывалось воображение:

— А что будет, если одомашнить тех крыс, что ржут и мычат?

— Что нового они внесут в жизнь на планете Пти-Репти.

— Главное не пропустить момент, когда крысы начнут представлять реальную угрозу, а не вымышленную, которую навязывает власть Самства.

— Нужно совершенствовать разведку и внимательно повсеместно следить за тем, как идут дела у крыс.

Много воображать и думать в предельном возрасте бывшему телеведущему оказалось не полезным. Случился инсульт и он околел. Сослуживцы отправили Старого Пти на утилизацию в двойной суперфосфат. Ну, а старый Репти, за компанию, напросился на утилизацию сам. Добровольно.

***

Наблюдатели всей жизнью стремились не вмешиваться в дела на наблюдаемой планете ПтиРепти. Между тем смерть Крысочки оставила след, и не простой след. Смерть Крысочки изменила политический климат на планете ПтиРепти и значительно улучшила условия для наблюдения за планетой. После того, как старые учёные ушли на утилизацию, другие Пти и Репти, интерпретаторы Окон, продолжили эксперименты с климатом на планете Крыс. Внимательно продолжили следить за развитием крыс. Устраивали климатические лабиринты. Также бывало, горячо спорили: как при случае лучше устроить Великое вымирание — оледенением или выжиганием. При всём при этом тайком стали одомашнивать крыс. Нелегально одомашненные крысы стали модой, и движение это становилось повсеместным. Следует отметить, что эта нелегальщина носила ярко выраженный антиСамский характер.

ПОСЛЕДНИЙ ПЧЕЛОНОСЕЦ

На Восток ночами продвигался отряд: несколько всадников и за ними несколько десятков повозок, запряженных лошадьми. За повозками лениво тащился домашний скот: коровы во главе с ведущим быком, овцы во главе с ведущим бараном, козы во главе с ведущим козлом. Из клеток на повозках доносилось кудахтанье и кряканье. В повозках сидели мужчины, женщины, дети.

Сквозь полудрему глава отряда Пчелоносец размышляла о прошлом, о будущем и делах этого лета.

Прошлое было славное. Они были военными наемниками из рода Пчелоносцев. Один Пчелоносец с отрядом воинов-пчеловодов сопровождения мог бы обратить в бегство огромную конницу врага или целую пехотную армию. Пчелоносец с отрядом сопровождения в воюющей армии, по тем временам, по значимости, мог быть приравнен к авианосцу с сопровождающими кораблями, которые через тысячу лет появятся в сильнейших странах.

Вырастить Пчелоносца было дело непростое. Право стать Пчелоносцем передавалось по наследству. Пчелоносца создавали с детства. Не каждая девочка способна была вырасти Пчелоносцем. Нужны были определённые способности и воспитание с рождения. Пчелоносца кормили маточкиным пчелиным молочком. Поили настойками из специально подобранного букета трав, рецепт которого содержался в строжайшей тайне. Девочка с детства приучалась носить на себе пчелиные соты. Много поколений пчёл должно было вырасти на этих сотах. Через десяток лет подросшую женщину, живущие на ней, пчёлы начинали признавать, как свою пчелиную матку. Они никогда не жалили её, подкармливали своим молочком, мёдом и цветочной пыльцой. По команде бросались на её защиту. Вот именно эта защита наносила врагам страшный урон.

Перед боем пчёл поили специальный настоем, чтобы были злее, а их яд сильнее. Пчелоносец была одета в пеньковую рубаху и пеньковые же штаны. К рубахе пчёлы крепили соты, и было на ней до двух сотен тысяч пчёл. Двести тысяч маленьких, самонаводящихся, разящих стрел с ядом.

Пчелоносец была сильной. Весило это всё снаряжение вместе с сотами, пчелиной деткой и небольшим количеством мёда, как большая сытая овца. Сверху на Пчелоносце был большой, навощенный, прополисованный пеньковый плащ, скрывающий пчёл от дождя и ветра. Летом Пчёлы ежедневно строили соты и по возможности приносили нектар. Чтобы Пчелоносец не свалилась под такой тяжестью, воины-пчеловоды сопровождения должны были регулярно срезать лишние соты с мёдом. Регулярно подсовывали соты с пчелиной деткой из ульев инкубаторов. Воины-пчеловоды сопровождения кормили Пчелоносца специальной едой, помогали ей с туалетом, помогали рожать потомков. Мыли, стригли её и натирали её тело мелиссой, запах которой пчёлам особенно нравился. Натирали также и подрастающую наследницу действующего Пчелоносца. Натирались сами и пчёлы не испытывали к ним враждебности, хотя за своих пчёл, этих людей, пчёлы не считали. Если кто-нибудь из воинов-пчеловодов сопровождения попытался бы захватить место Пчелоносца, то пчёлы по чужому запаху восприняли бы его как чужую пчеломатку и убили бы точно так же, как это бывает в природе.

В походах передвигался Пчелоносец медленно. Днём, пока пчёлы летали по своим делам, сидел или топтался на месте. Ночью шёл пешком в центре отряда или перевозился в повозке. Мог спать на ходу. Днём пчёлы были точно прописаны магнитными координатами к своему Пчелоносцу и возвращались всегда на то место, где он стоял. Ночью отряду нужно было уйти на расстояние половины дневного перехода воина, и днём пчёлы перепрописывали свои координаты к Пчелоносцу уже на новом месте.

Все люди рода пчелоносцев с детства считались воинами-пчеловодами. У каждого воина было много обязанностей. Главная задача — обслуживать главу рода — Пчелоносца.

Пчелоносцев нанимали воевать против противника. У каждого Пчелоносца был свой любимый боевой окрас пчёл. Перед боем на пчёл распыляли тончайшую цветную пудру. В этом отряде пудра была белого цвета. Боевой труд Пчелоносцев был прославлен и хорошо оплачивался. За их услугами была очередь. Иногда противники даже войну не начинали, дожидаясь, когда подойдет очередь на Пчелоносцев.

К огорчению главы рода слава была в прошлом. Настоящее было печальным. С появлением пороха, Пчелосцев стали часто сжигать на расстоянии. В этом отряде был последний оставшийся в живых Пчелоносец. Отряд уходил туда, где по молве люди ещё не знали пороха.

Летом отряд передвигался ночами, когда пчёлы не летают. Летними днями люди из рода последнего Пчелоносца жгли костры. Питались мёдом, кореньями, коровьим и козьим молоком. Ну и дичью охотничьей, непуганой, не считаной.

Зиму Пчелоносец проводила в специальной отапливаемой разборной избушке на санях. Ульи инкубаторы тоже зимовали на санях под шкурами. Когда зимой пчёлы спали, то и Пчелоносец несколько месяцев проводила в дремотном состоянии, хотя и не так как медведь. Зимой отряд мог организовать лагерь, пережидать непогоду или осторожно двигаться. Зимой пчелы не летали, поэтому отряд шёл днями. По снегу повозки ставили на сани. Ночевали у костров. Питались медведями и бобрами. Берлоги медведей воины-пчеловоды находили по приметам, а бобровые запруды и так видно. Медведей поднимали на рогатины. Бобров ловили капканами. Хорошо получалось — и мясо есть и шкуры для одежды. Так от берлоги к берлоге, от запруды к запруде и продвигался отряд Пчелоносца туда, где не знают пороха и можно заняться мирным пчеловодством.

Глава рода думала о будущем. Думала о том, что нужно менять жизнь, пока и люди и пчёлы целы:

— Нужно найти мирных людей и найти мирное применение пчёлам, например торговать медом.

— Не каждый народ владеет искусством управления пчёлами.

— Выбрать и занять свободные медоносные угодья.

— Развести много ульев.

— Начать жить оседло.

— Домашний скот приумножить.

— Дома деревянные построить….

Мысли медленно текли в голове Пчелоносца в такт медленному движению отряда. Дни шли за днями.

***

Отряд продвигался всё дальше и дальше на Север. Данзану становилось спокойнее. Первая часть задуманного им плана прошла успешно.

Евнухи, из возглавляемого им отряда, в бухарских селениях набрали десять красавиц, пригодных для отбора в гаремы. В гарем Повелителя, и его приближенных.

Раб, китаец, удачно поторговался с родителями красавиц. В Большинстве семей девушек передали в подарок Повелителю. К тем же из родителей, которые не хотели дарить и истребовали за девушек большую плату, ночью съездил воин Баатачулуун. Он и деньги обратно вернул и новых коней пригнал. Недовольных родителей воины убили, но недовольных было не много.

Ночью Лекарь в сопровождении евнухов, которые поочередно стерегли девушек зашёл в гаремный шатер. Разными приемами лекарь убедил девушек, что ночью Повелитель уже посетил их и после посещения срочно вернулся на Холм наблюдения по важным делам. Каждой из женщин гаремный лекарь выдал печать «Жена Повелителя». Печати лекарь выкрал в столице с помощью денег Данзана. Когда Лекарь вышел из гаремного шатра, воин Баатачулуун разрубил его на куски и зарыл всё в песок, чтоб хранить секрет.

Поход Данзана на Север продолжался. Все дальше и дальше уходил отряд от тех мест, где были куплены для гарема девушки. В отряде было тридцать три всадника. Двадцать воинов, гарем, из десяти молодых женщин, которых поочередно стерегли два евнуха и один ученый раб, молодой китаец, бывший сюцай-недоучившийся студент. Для каждой оседланной лошади имелась сменная лошадь, навьюченная провиантом, снаряжением и одеждой. От встречных теперь уже не таились, впрочем, встречных уже давно не было. Отряду не приходилось продираться через бурелом и чащу. Тропа шла в том же направлении, в котором двигался отряд. По следам и костям у мест стоянок предводитель отряда, средних лет воин Данзан, определил, что по тропе иногда перегоняют стада оленей. Тропа извивалась и постоянно меняла свое обличье. Конские копыта мягко ступали по мелкому жёлтому песку, когда тропа шла по руслу бывшей большой реки. С чмоканьем копыта тонули в чёрном торфе, когда тропа пересекала пересохшее болотце. На болотах по обе стороны тропы был однообразный чахлый лес, состоящий из низкорослых березок, сосен и кедров. Большое количество сухостоя делало лес труднопроходимым.

— Как в китайских джунглях, — отметил для себя Данзан, — Только опаснее. Джунгли они мягкие, а тут того и гляди, чтобы конь или не выколол глаз, или не пропорол живот сухой острой веткой.

Потрясающая красота начиналась, когда тропа пересекала гари. На месте выгоревшего леса стелились изумрудным ковром брусничные поляны, буйствовали заросли малины и заросли пурпурного цветка с совершенно непроизносимым для монгольского языка названием «И-ван-чай». И еще большая красота открывалась, когда пересекали увалы, поросшие гигантскими лиственницами, соснами и елями.

С водой проблем не было. Возле болот тропу часто пересекали речушки с еле заметным течением, до краев наполненные прозрачной, с чёрным торфяным оттенком водой. Если же речки не было, то достаточно было сойти с тропы, содрать моховой ковёр, вырыть ямку в торфе и подождать, когда она наполнится чистой здоровой водой. В каждой ложбинке между горок журчали по камням среди золотых россыпей ручейки с кристально чистой водой.

С едой тоже проблем не было. Кормила охота. Не тронутой дичи было в изобилии. Всем уже изрядно надоела крупа с сушеной кониной или с подтухшим соленым мясом скота, да и девушки уже от такой еды выглядели болезненными.

Скотским мясом запаслись ранее во встречавшихся лесных селениях, не тронутых войной. Данзан рискнул и распорядился добывать провиант привычным способом. Окружали посильное отряду поселение, забирали все, что можно съесть или продать на севере. Добытое мясо солили и вялили. Любой житель или гость поселения, находящийся внутри событий уже не сторонний наблюдатель, а участник, видец или слышец, мог пустить «молву», которая создаст «славу». Такая слава Данзану была не нужна.

«Молва» и «слава» могут опережать войско, а могут и идти вслед. Все зависит от участников и сторонних наблюдателей. И то и другое угроза Данзану. Поэтому он строго-настрого следил, чтобы никто из поселения не смог пустить молву. Назад у Данзана уже пути не было. Данзан бросил порученное дело, не привёз Малый гарем к Холму, и не сносить ему головы и здорового позвоночника.

У Повелителя уже был Юг. Был Восток. Шло покорение Запада, который не хотел платить дань. А дань должны платить все, даже союзники. Таковы установленные повелителем и большинством покорённых уже принятые правила мирной жизни. Севера пока не было даже в пожеланиях прихолмовых льстецов.

Данзан был непризнанный. незаконнорожденный сын Повелителя. Поэтому не было у Дазана ни богатства, ни власти. Только Великая слава и Север, которые он положит к ногам Повелителя, спасёт жизнь Данзана. Только так он возвысится и станет приближенным к Холму наблюдения Повелителя.

Добывать славу на Западе Данзану можно было только в первой боевой шеренге, насмерть. Сам Данзан считал себя незаконно рожденным сыном Повелителя, достойным Холма. Покорять Запад в первой шеренге никак не хотел. У него был почти бескровный план покорения Севера.

В пути и днём и ночью досаждал гнус. Мелкий, злющий. Всепроникающий гнус выедал в кровь глаза. Влетал в нос, в рот. Все, кроме девушек, даже кони, чихали и кашляли. Китаец думал, думал и придумал, как спастись от гнуса. Лица всех людей, даже головы коней защитили шёлковыми сетками. Для сеток использовали шёлковые шаровары, большой запас которых был у молодых женщин. По этому поводу они, однако, поскандалили:

— Как так! Мы жены из Малого гарема самого Повелителя, нельзя к нашим одеждам прикасаться.

Хорошо, что назначенная старшей по Малому гарему, Алтынгюль правильно выполнила указание Данзана и всем всё объяснила:

— Путь на юг из Малого гарема в Большой гарем Повелителя лежит через Север.

— Съест глаза гнус коням и воинам, так все здесь и сгинем. — - Нужно поделиться одеждами, если хотим попасть в Большой гарем красивыми и об одеждах лучше забыть.

Обитательницы путешествующего гарема досаждали евнухам опасными вопросами:

— Как за миг в ночи Повелитель успел посетить нас всех и исчез?

Евнухи обратились к китайцу с проблемой. Сюцай не колеблясь им всё объяснил.

Евнухи правильно поняли разъяснения сюцая и всем всё объяснили:

— Это простой усталый воин больше трёх жён не посетит даже за длинную ночь.

— А Повелитель велик. Повелитель способен быть неопределённым.

— Он одновременно может посетить каждую из тысяч своих жён и при этом быть на Холме наблюдения.

— Место Повелителя определить невозможно.

Обитательницы гарема ставили в тупик вопросами Данзана: — Мы уже год в пути и состарились для повелителя?

Выручал снова сюцай, разъяснивший Данзану суть. Данзан потом всем всё правильно объяснил:

— Для Повелителя, сидящего и наблюдающего на вершине Холма, время течёт так, как он пожелает, потому, что это его время.

— Для стороннего наблюдателя, идущего мимо Холма, жизнь протекает так быстро, как того пожелает Повелитель, потому что он хозяин жизни всех сторонних наблюдателей, что идут мимо Холма.

— Вас ведут не мимо. Вас ведут к Холму.

— Наш год — это миг для Повелителя. Никто из вас не состарится, потому что у Повелителя есть закон относительности жён и способность неопределённости к жёнам.

По мнению Данзана, способность неопределённости важнее. В старые определённые времена, бывало — придут враги-заговорщики тёмной ночью в спальню к Повелителю и убьют. Теперь придут враги-заговорщики тёмной ночью в спальню к Повелителю, чтоб убить. А Повелитель там вроде бы есть, и вроде бы его нет. Так теперь все заговорщики и закончились.

Однажды отряд заметил вдалеке дым костров стойбища. Данзан выслал разведку с рабом. Следили несколько дней и ночей. До чего же умный сюцай, когда вернулась разведка, он уже бойко и внятно мог говорить на языке стойбища. Настало время исполнять вторую часть плана. В свой план, и то не в весь, Данзан начал посвящать только китайца.

На расстоянии прямой видимости, но заметно, впереди отряда, под охраной двух воинов ехал сюцай. В стойбище, возле высоких конусообразных юрт, их встретили настороженные жители и хозяин стойбища Большой Олень.

Китаец успокоил хозяев, что это в гости приехали мирные монгольские воины с добрыми намерениями:

— Эти отважные и хорошо вооруженные, очень, очень мирные и очень, очень добрые воины, очень, очень любят гостеприимство.

Приглашение в гости было конечно получено сразу. Затем неспешно подтянулся весь отряд. Оленеводы с любопытством разглядывали и обнюхивали непривычно одетых и непривычно вооруженных воинов. Непривычно одетых женщин, которые скрывали свои лица. Разглядывали и обнюхивали невиданных ранее коней с гривами, с пышными хвостами, с бронзовыми копытами. Гостей у костров накормили вареной, в глиняных горшках олениной. Напоили свежей оленьей кровью. Напоили брусничным и клюквенным напитком из глиняных горшков. Затем было, не свойственное для монголов, дарение подарков будущим плательщикам дани.

Обычно, по установившимся в мире правилам, захватчики приходили, убивали, грабили, сразу брали дань и объявляли, когда снова за данью придут. А тут монголы с подарков начали. Гости подарили кочевому стойбищу для радости — китайские стеклянные бусы, для удивления — маленькое венецианское зеркало, для шитья — арабские иголки, для выделки шкур — скребки из бухарской стали и большой индийский бронзовый котел — для варки мяса.

Дочери Большого Оленя исполнили в честь гостей пляски под бубен. На следующий день семьи оленеводов разобрали сильных и отважных воинов по гостям. Данзан с сюцаем гостил в семье Большого Оленя.

Первый день Данзан объяснял Большому Оленю на пальцах, что дань берут по разному. Обычно, когда сильные приходят, то сначала убивают, потом грабят, потом говорят, когда снова за данью придут. Данзан тоже сильный, но убивать никого не будет, потому что пришёл с Малым гаремом своего Повелителя за мирной данью. Повелитель необычайно силён. В Большом гареме у Повелителя жён больше, чем у стойбища оленей. Про мирную дань много, много раз повторял.

Неделю Данзан объяснял Большому Оленю на пальцах и руками, как силен Повелитель Данзана. Силу видно, потому что у него жён много и у них красивые одежды, обувь, красивые и удобные кухонные ножи и посуда. Силу повелителя сразу видно даже по красоте его Малого гарема. Про мирную дань благодаря Малому гарему много, много раз повторял.

Месяц Данзан объяснял на пальцах Большому Оленю по многу раз:

— Важно и нужно платить дань.

— Тогда мой Повелитель будет и твой Повелитель.

— Хотите, чтобы у ваших жён были красивые одежды, и обувь, красивые и удобные кухонные ножи, и посуда, как в Монголии?

— Тогда платите дань.

— Дань платить выгодно.

Два месяца Данзан объяснял Большому Оленю на камнях и глине по многу раз, как правильно платить выгодную дань:

— Вот камень — это дань повелителю. Ты передал её мне и поклялся и далее платить.

— Наши подарки показываешь своим крайним соседям, хозяевам кочевых стойбищ Быстрому Оленю, Ловкому Оленю и Сильному Оленю.

— Они тоже привозят дань для Повелителя сюда. Каждый передаёт дань мне и идет смотреть издалека на Малый гарем.

И Данзан подклеил на глину под первым камнем еще три камня.

— Мы строим гаремную пирамиду, каждый новый камень — это новый данник, а на вершине первый данник Большой Олень

— А теперь пойдёт выгода, потому что я от Повелителя выдам тебе в награду две дани. Ты заплатил одну дань, а потом получил две и разбогател

— Быстрый Олень, Ловкий Олень и Сильный Олень уезжают показывать другим «камням», подаренные нами тебе при первой встрече, подарки. Каждый показывает подарки своим трём крайним соседям и учит своих крайних соседей стать новыми «камнями» гаремной пирамиды — платить дань и давать клятву Повелителю.

— Новые «камни» привозят дань, попадают в гаремную пирамиду, и все богатеют.

— Богатеют и уезжают искать новые, новые «камни»

— Гаремная пирамида растет, все богатые.

Все два месяца, каждый день Данзан строил гаремную пирамиду из камней и глины с приговорами:

— Мирная дань, все богатые будут.

Большой Олень смотрел на Данзана как зачарованный. Добрая молва разлетелась от Большого Оленя по соседям и породила добрую славу гаремной пирамиде.

И началась у них сладкая жизнь. Каждый день всё новые «камни» гаремной пирамиды везли и несли Данзану дань. Росла гора оленьих шкур. Росли горки шкур соболя, бобра, куницы, песца. Отважные сильные монгольские воины были нарасхват по гостям.

Сюцай на берестяных туесках записывал учет дани: число шкур и имена данников.

Иногда морщил лоб и что-то соображал. Однажды обратился к Данзану:

— Мой великий господин, да будет у тебя гарем из тысячи жён.

— Да будет Земля плоская.

— Да будет Север бескрайний.

— Да будет удача твоя неисчерпаема.

— Беспокойство у меня, господин.

— А что если на самом деле север крайний и тогда удача исчерпаема?

— Беспокоюсь я, что для последних крайних «камней» Гаремной пирамиды будет крайним только лишь крайний север, а там одни медведи. С кого дань брать будут? С белых медведей? — Медведи дань никогда не платят.

— Ещё страшнее мне господин, что если земля не плоская, а круглая.

— Последние крайние «камни» пойдут искать новые, новые «камни» для гаремной пирамиды. — Придут по кругу к холму Повелителя.

— Как начнут, о ужас, от твоего, великий господин, имени требовать мирную дань у Повелителя для Повелителя. От этих слов у Данзана задрожали все волоски на теле, и стал он думать, как быть. Всё думал и думал.

Пришёл однажды к нему утром с наморщенным лбом озабоченный Большой Олень:

— Великий Данзан, дурная молва пришла.

— На крайнем Севере не могут найти новые крайние «камни» для гаремной пирамиды.

И сказал ему тогда Данзан:

— Не печалься, Большой Олень.

— Ты первый «камень» в пирамиде.

— Пусть все стремятся быстрее заплатить дань и вовремя попасть в пирамиду.

— Крайних монгольское большое войско быстро найдет, когда придет за Малым гаремом.

Проводил Большого Оленя Данзан и сказал сюцаю:

— Мой золотой китайский раб, собирай отряд, собирай гарем, сматывай все шкуры, пора уносить Большую дань и Великую славу в Монголию и бросить к ногам Повелителя Север.

Под вечер снова пришёл озабоченный Большой Олень:

— Однако чужие люди из леса выходят.

— Не похожи они на большое монгольское войско.

***

Солнце скрывалось за лесом. Подсвеченные лучами солнца, на фоне тёмного леса люди, которые вышли навстречу отряду Данзана, казались огромными.

Среди группы людей с лошадьми, запряженными в повозки, из леса медленно неповоротливо шагал огромный человек-чудище в пеньковом плаще.

Не выдержал воин Баатачулуун и со страху погнал коня вперёд и разрубил человека-чудище сверху донизу. Брызнула кровь, и из одежд в воздух поднялось яркое белое облако. Белые мухи облепили Баатачулууна вместе с конем. Маленькие белые облачка устремились к другим воинам и к Данзану, и к сюцаю, и к евнухам, и к гарему. Белых мух хватило на всех. Мухи лезли под одежду, в рот, в уши, в глаза, и нещадно жалили.