Бесплатный фрагмент - Иголкины сказки

СУДЬБЫ

Судьбы складываются по-разному.

Чья-то судьба случайно упадёт на пол и разобьётся на кусочки; из кусочков сложится загадочный узор — красивый или пугающий, затейливый или банальный, колючий или мягкий — и станет судьбой. Иногда достаточно переложить пару кусочков, чтобы картина полностью изменилась, но об этом никто не догадывается, ведь чтобы рассмотреть свой судьбиный узор, нужна фантазия и гибкость ума.

Чья-то судьба записана в большой книге, в самой настоящей бумажной книге настоящим пером; автор иногда перечитывает готовые судьбы, правит, вычёркивает, добавляет абзацы, выбрасывает главы или переписывает концовку. Человек думает, что его судьба определена и неизменна, и не представляет, что она меняется каждую минуту, потому что писателям всегда сложно выбрать окончательный вариант произведения.

Чья-то судьба высечена в камне; она весит больше, чем тёмная материя вселенной, её ни сдвинуть, ни изменить, ни подправить. Человеку кажется, что всё в его руках, он пытается, пыжится, тужится, корячится и в конце концов разбивает себе голову о каменную породу. Ничего нельзя было изменить, всё было бесповоротно, неизменно, бесконечно, вечно и не так уж и плохо, нужно было просто суметь увидеть.

Чья-то судьба пёрышком парит в эфире; куда человек смотрит, в ту сторону судьба и летит, какой её представляет, такой и становится, о чём мечтает, то и даёт ему. А он и не мечтает и не представляет и не смотрит. Мог бы такую чудесную судьбу себе выдумать, а он всё сидит, как пень, считает себя бессильным, потому что в некоей книге про него якобы всё уже написано. А ничего и не написано — слишком безынтересная личность, чтобы о нём писать.

А я свою судьбу сшиваю иголкой из раскроенных флисовых деталей и иногда записываю в блокнот сказками…

ЗОЯ И МАНЯ

— Зоя, а ты кто, зайка?

— Да, я зайка.

— А я кто, мишка?

— Да, ты мишка.

— Я должна спать в берлоге и есть сырую рыбу?

— Не-е-ет, глупенькая! Ты же игрушечная! Ты должна радовать детей!

— Всего лишь! Так просто!

— Нет, Маня, это совсем не просто. Радовать детей — это значит всегда быть рядом, и днём и ночью, даже когда все спят. А если тебя посадят на полку, нужно сидеть на полке, даже если оттуда ничего не видно. А если упадёшь под кровать, нужно лежать под кроватью, пока тебя не найдут. А ещё нужно быть готовой к тому, что тебя могут раздеть и потерять одежду, испачкать и не помыть, порвать и не зашить, уронить и не извиниться, дать кому-то поиграть и не попросить обратно, оставить на улице и никогда не вернуться за тобой… Радовать детей — это совсем не просто!

— Но всё-таки лучше, чем есть сырую рыбу!

СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧИК

У Солнца очень много лучиков, и все разные: умные, добрые, рассеянные, непослушные, весёлые, скромные, сообразительные, рассудительные, шаловливые, терпеливые — каких только нет!

Один лучик был очень тихим и робким, он всегда от всех прятался, ни с кем не разговаривал, и у него было мало друзей. Надо же было такому произойти, что именно он случайно оторвался от Солнца и упал на Землю. Он лежал под листом лопуха и тихонечко светился. Ему было холодно — его уже не согревало нечто большое, родное и тёплое. А ещё ему было одиноко. И немножечко страшно.

Он пролежал под лопухом несколько дней и уже почти погас, как вдруг однажды утром услышал быстрые шаги. Кто-то отогнул лист лопуха и крикнул:

— Мама, смотри, здесь мишутка!

Чьи-то маленькие ручки подняли его и прижали к груди. Он почувствовал тепло, и доброту, и любовь. Огромную всеобъемлющую любовь чистого детского сердца.

Ему показалось, что он наконец вернулся домой — к большому, родному и тёплому Солнцу.

Ему больше не было холодно, одиноко и страшно. Никогда.

ЗИГФРИД

Мишутка Зигфрид носил такое необыкновенное имя, что не мог позволить себе быть обыкновенным.

Сначала он придумал иметь манию величия: на соседние игрушки смотрел свысока, говорил о себе «мы», сочинил кучу собственных подвигов и пересказывал их каждый раз с новыми подробностями.

Когда подробности для подвигов закончились, он решил стать непризнанным художником: чирикал в блокноте крючки и загогулины, называя себя то абстракционистом, то минималистом; затем раздобыл краски, ляпал поверх крючков и загогулин цветные пятна, называя себя то экспрессионистом, то авангардистом; наконец, окончательно запутался в терминах и совсем расстроился.

Но тут пришла Иголка, взяла его в руки, поцеловала в нос, погладила по головке, ласково назвала Зефиркой — и он растаял, превратился в обыкновенного милого мишутку и научился дружить с другими игрушками.

Теперь он сочиняет для них сказки по вечерам, а всё остальное время посвящает рисованию картин. У него неплохо получается. Если вы услышите однажды о художественной выставке работ некоего Зигфрида, обязательно сходите!

СИРЕНЕВАЯ ЗВЁЗДОЧКА

Жила-была звёздочка, которая появлялась на небосклоне лишь на короткий миг, когда второй луч восходящего солнца окрашивал небо самым нежным оттенком сиреневого цвета.

В это мгновенье ей было видно Землю, далёкую, прекрасную, цветущую…

Звёздочке очень хотелось жить на этой чудесной планете. Такова была её хрустальная сиреневая мечта. Но как известно те, кто живут на небе, живут на небе, и не имеют никакой возможности спуститься. Но известно также и другое: если тебе очень-очень чего-то хочется, то ты вполне можешь это осуществить.

Вот и звёздочке однажды захотелось на Землю так сильно, что она загадала желание на свою подружку, соседнюю звёздочку, и превратилась в мишутку.

Так звёздочка-мишутка оказалась на Земле. Теперь она живёт у Иголки на подоконнике; ей хорошо, тепло и уютно; её любят, берегут и целуют в нос. Каждый день на рассвете она смотрит на свой родной небосклон и ни капельки не жалеет.

А может, и жалеет. Но никому не говорит…

РОЗОВАЯ ПИЖАМКА

В розовом-розовом городе в розовом-розовом доме в розовой-розовой комнате в розовом-розовом шкафу жила розовая-розовая пижамка с заячьими ушками.

Это была не простая пижамка. Она прилетела из ближайшей к нам галактики Туманность Андромеды с планеты Фламинго розового-розового цвета, она обладала сознанием, интеллектом и IQ 204 балла.

Однажды в щёлочку между створками шкафа она увидела милую Мишутку и решила покорить её разум. Пижамка притворилась очень мягкой и пушистой. Мишутка была наивна и доверчива, она открыла шкаф, увидела пижамку, и та ей очень понравилась, особенно длинные ушки. Мишутка надела пижамку и легла спать.

А когда Мишутка проснулась утром, то она… поверила… что стала… ЗАЙКОЙ!!!!

Так и живёт, бедняжка…

Будьте аккуратнее с розовыми пижамками! Особенно если у них есть ушки!

АНТАРКТИДА

Вокруг неё всегда жили медведи. Белые. Много.

Место, где она обитала, было пустынным, холодным, снежным и называлось Северным полюсом.

Белые медведи с древних времён и до сих пор придерживаются теории плоской Земли. Хотя иногда появляются чудаки, которые утверждают, что Земля круглая, но к ним не относятся серьёзно, потому что доказательства зыбкие и основываются на домыслах.

Медвежьи мудрецы говорят, в какую сторону не плыви, уткнёшься в Антарктиду, потому что она окружает чашу Земли стеной по кругу, как на человеческом флаге ООН, а Северный полюс лежит точно в центре мира. Белые медведи очень гордятся тем, что живут в центре мира.

Мишутке так нравилась история про далёкую Антарктиду, что она решила обязательно добраться когда-нибудь до этой удивительной стены и даже, если повезёт, заглянуть за её край. Но на волшебном самолёте полярников она добралась только до Иголки, где была с радостью принята в семью и согрета чаем.

С тех пор Мишутка живёт, окружённая теплом и заботой, носит имя Льдинка, почти не вспоминает белых медведей и не задумывается о форме Земли, потому что оказывается, важно совсем другое. Важно, чтобы на этой огромной планете любой формы кто-то тебя любил.

СЁСТРЫ

Нина и Лила были сёстрами; они росли вместе и никогда не расставались, но как это часто бывает, выросли очень разными.

Зайка Нина так думала о своей сестре: «Моя Лила — самая умная на свете! Она знает всё-всё: про планеты, звёзды, облака, растения, животных, даже про строение зайцев! Она много читает — стихи, прозу и сказки. И очень интересно пересказывает. Особенно сказки. А какие длинные предложения она строит, аж дух захватывает! Я бы никогда так не построила. Я очень плохо строю предложения. С Лилой всегда ужасно интересно! Как же мне повезло! Лучшей сестры нельзя и представить!»

Зайка Лила так думала о своей сестре: «Моя Нина — добрейшее существо в нашем игрушечном мире — это неоспоримый факт, и наверняка во всех других мирах — сомнения минимальны. Будучи невероятно трогательной, она трепетно любит всё живое вокруг, жалеет каждую обиженную игрушку, обнимает каждую травинку, понимает каждую былинку, разговаривает с цветами и животными, для всех находя слова утешения или милую любезность. Это невероятное счастье иметь такую чудесную сестру, ибо лучше нельзя и представить!»

Друг другу же они говорили: «Я тебя люблю!», выражая этой короткой волшебной фразой разные по форме мысли, но одинаковое по содержанию чувство.