Бесплатный фрагмент - Homo kaleidoscopic. Философия человека 21-го века

Создавать себе новые ценности — этого не может

даже лев: но создать себе свободу для нового

созидания — это может сила льва».

Ф. Ницше

Экспансия разума
Предварительные замечания

В последние годы мировая философия пристальное внимание обращает на феномен сознания. И тут же сталкивается с трудностями. Как отмечает В. Васильев, [9] современная мировая философия, получившая название «philosophy of mind» плохо определяет самую себя. Английские слова mind, reason, consciousness близки по значению и, часто, являются синонимами. Тем не менее, направление в философии получило именно название «philosophy of mind», что с большими оговорками отечественная философская общественность переводит как «философия сознания». Философия, конечно, всегда считалась делом туманным, но все же, возможно, современный выбор в пользу термина mind перед термином consciousness (сознание) был сделан неспроста. Сознание (consciousness) — философская категория осуществляющая свой полет в истории философии с самых античных времен. И казалось бы все уже в этом направлении сказано, все разложено по полочкам. Полочки, конечно, разные: у материалистов одни, у идеалистов — другие, но объем знания от этого не уменьшается.

Но, вот в конце века двадцатого, появляются философы, предлагающие свой собственный взгляд на проблему, очерчивающие новое содержание проблемы и независимо провозглашающие новую «philosophy of mind».

Параллельно с этим, среди философской общественности появилось новое направление получившие название виртуалистика. Исходным суждением нового направления может быть признано следующее: «В виртуалистике считается, что порожденное обладает таким же статусом реальности и истинности, как и порождающее, что временность существования не делает событие менее существенным, чем породившее его „начало“. Мир в целом, как и любая его часть, видится таким, в котором события порождаются, действуют, сами порождают другие события, умирают или включаются в другие события и т. д. — и все это реально существует». [15]

Есть ли в них общее?

Думается, что философия сознания, «philosophy of mind» несколько шире виртуалистики, хотя и имеют смысловую связь.

Идя вслед за известными и читаемыми философами и мы попробуем предложить свой собственный взгляд на новую проблему, которую мы отнесем к полю зрения «philosophy of mind».

Постановка проблемы

Философ Альфред Норт Уайтхед однажды заметил, не без иронии, что вся современная философия есть лишь частные комментарии к Платону. Однако, это не совсем так. Современная философия и философия времен Сократа, Платона и Аристотеля — это разные уровни знания, но, все же, сохраняющие внутреннее единство. И это единство во многом поддерживается преемственностью учению Сократа и Платона. Но каждый желает сказать что-то новое и, поэтому, в подавляющем большинстве случаев, современные философы не соглашаются с мыслителями давно ушедших дней и вспоминают о них лишь обращаясь к истории философской мысли, дабы невзначай не повторить уже кем-то и когда-то сказанное.

Несогласие объясняют, зачастую тем простым постулатом, что живший в те годы, пусть и величайший мыслитель, объективно не смог подняться до осознания тех истин, которые открылись современным мыслителям.

Но, вот, возникает какой вопрос: не претерпел ли изменения за все время существования философии сам объект (или один из объектов) философского осмысления? Например, человек. Человек времен античности, средневековый человек, человек нового времени и наш современник из «компьютерного века» — можно ли их, для целей философского размышления принимать за один и тот же объект? Об одном и том же Человеке, об одном и том же человеческом Сознании говорили древние и говорим мы с вами?

Только мы обозначили такой вопрос, как тут же сталкиваемся с самыми противоположными мнениями. Эволюционисты утверждают, что человек сильно изменился, прежде всего физически, а вслед за этим и умственно тоже. Религиозные мыслители скажут, что, наоборот, каким был, таким и остался. Никаких принципиальных изменений. Кто-то заметит, что изменившаяся социально-экономическая формация изменила и человека. Кто-то подобное отметит и про культуру, формирующую сознание человека и «изменяющую» его…

При этом и те и другие сходятся в том, что Человек как объект философского осмысления не претерпел столь значимых изменений, чтобы мыслить древнего и современного Человека как разные объекты исследования. Человек остался Человеком. Его сознание осталось тем же феноменом, что и тысячи лет назад и мыслится как нечто неизменное. Нет в философии понятий «сознание античного человека», «сознание средневекового человека», «сознание современного человека».

Попробуем, понимая, что таким образом встаем на скользкий и трудный путь несогласий и неприятий, подвергнуть последнее утверждение критическому рассмотрению. Не произошло ли в веках истории человечества существенного изменения, самого важного, что есть в человеке, а именно сознания человека? Не изменилось ли сознание внутри себя феноменологически оставаясь неизменным? И не должна ли быть подвергнута корректировке и сама категория Сознание? А, если окажется, что так, то может ли данный феномен повториться и в настоящем и в будущем? Может ли сознание человека, как объект изучения человеком как субъектом познания существенным образом измениться? Измениться не в плане психологии или медицины, а значимо для философа? Или оно статично и должно приниматься любым исследователем как неизменный объект?

Что же может послужить нам отправной точкой в наших рассуждениях? Прежде всего, конечно же, философия Платона, первого выдвинувшего основополагающие на века вперед мысли о сознании человека. Так, вот он разделял душу человека на три части: вожделеющая, страстная (яростная) и разумная. [1] Пришедшее на смену язычества христианство отвергло практически все наработки предшествующей философии противопоставив ей свою средневековую схоластику. Но по вопросу осмысления сознания христиане согласились с Платоном.

Согласно христианскому философу первых веков христианства Евгарию, «разумная душа трехчастна и состоит, во-первых, из разумного начала, которое именуется им просто умом. Во-вторых, желательного начала и в-третьих, яростного начала. Эти три начала или части души взаимозависимы и воздействуют друг на друга». [2]

И действительно, обе точки зрения говорят об одном и том же. Разные для размышления исходные утверждения, но сходный вывод.

Современный взгляд на структуру сознания иной. Современный взгляд выделяет четыре, а не три составляющие структуры сознания. Это сфера чувственного знания и чувственных познавательных способностей, рациональное знание, эмоциональные переживания и ценностная сфера. [3] Некоторые добавляют сюда еще и самосознание. Но нас будут интересовать первые четыре, так как самосознание может расцениваться и как признак разумной сферы. Подобный дискурс существует.

Можно отметить соответствие между тремя «платоновскими» и современными составляющими сознания: рациональное знание соответствует разумному началу, эмоциональное переживание можно сравнить с яростным началом, а ценностная сфера может соответствовать желательному началу. Сфера чувственного знания и познания является новой в устоявшейся веками схеме.

Таким образом, сущность проблемы, на которую мы обращаем в настоящем исследовании свое внимание состоит в следующем: осталось ли сознание человека неизменным, но изменились, конкретизировались и развились взгляды философов на сознание? Или сознание, оставаясь в целом неизменным, внутренне выделило в себе еще одну часть (сферу), что и было отмечено современной наукой?

Человек чувствующий

Почему же философы античности не обратили внимание на столь, по нынешним меркам, значимое, как чувственное познание? У человека античности отсутствовали ощущения и восприятие? Конечно нет. Однако можем предположить, что чувственное знание и познание не играли в то время у человека важного значения. И не играли особой роли в познании.

В основе размышлений Платона положено утверждение, что вещи «сами по себе соотносятся только с самими собой, взятые же в соотношении с другими вещами, принимают качества этих вещей» [4] Окружающий мир воспринимался философом как нечто целое, без необходимости разделения на составляющие части. Философия выстраивалась в рамках отношения субъект-объект и объект мыслился целиком.

«В диалоге „Менон“, Платон на примере мальчика — раба показывает, что знание математики не зависит от образования, оно актуализируется под воздействием наводящих вопросов. Чувственный опыт в этом процессе играет второстепенную роль. Рациональный уровень доминирует. Ощущение даёт информацию о мире вещей, но не даёт ничего познанию подлинных сущностей» [1]

Однако пройти мимо того факта, что сознание является неоднородным образованием философ не мог. Обобщая практический опыт он пришел к выводу о трехчастности сознания. Это оказалось настолько очевидным и универсальным, что сохраняет свою актуальность и в наши дни.

Современные биологи в общем подтверждают предположения Платона: «Ребенок рождается с практически сформированной центральной нервной системой. В постнатальный период происходит не формирование, но дальнейшее прогрессивное развитие уже сформированного головного мозга, вызванное взаимодействием с окружающим миром. Сознание, разделенное на три вышеуказанных отдела, уже присутствует, но пока еще не имеет своего достаточного наполнения. Оно практически свободно за исключением набора врожденных рефлексов.

Нейрофизиологи разделяют врожденные рефлексы на:

— пищевые, двигательные и тонические, местом хранения которых является желательная область души;

— защитные, в виде реакции на яркий свет или болевое раздражение, находящиеся в яростной части;

— ориентировочные, в виде слежения за окружающими объектами, реакции на световые сигналы и т. д. занимающие разумную часть сознания.

В процессе развития, ребенок начинает «заполнять» пустующие области своего сознания конкретным содержанием». [2]

Как видно, и биология не дает ответ о появлении четвертой сферы сознания. Как же стало происходить его образование?

Предположим, что все это происходит потому, что и платоновская философия и биология рассматривают ментальность и телесность в некотором отрыве друг от друга, в обособленности. Так несомненно удобнее для построения теоретических схем, но в жизни развитие физического тела у ребенка оказывает (или не оказывает) воздействия на его ментальное развитие. Например, несомненно, что у охотника хорошо развито определенное восприятие. Житель джунглей, в отличие от современного городского человека быстро разглядит змею в гуще листвы и услышит шорох приближающегося хищника. Но все же ощущения и восприятия как орудие познания не играют большого значения. Они относятся, скорее, к сфере рационального знания, чем к сфере познания нового, но указывают нам на путь наших дальнейших размышлений.

Можно смело предположить, что для человека, занимающегося земледелием, охотой и военным делом, равно как и ремеслами этих трех платоновских частей сознания было вполне достаточно. Для античного человека, занимающегося земледелием, охотой, рыбной ловлей требовалась твердость руки и быстрота ног, нежели, чем рассудительность. Кисть руки использовалась как инструмент силы, а не как инструмент чувственного познания и выражения чувств.

Развитие чувственного познания началось, когда человек стал использовать мелкую моторику кисти чаще, чем ее грубую силу. Справедливость этого основана на многочисленных исследованиях, проводимых в рамках современной педагогики и педиатрии. Именно «нагрузка» на мелкие мышцы фаланг пальцев и кисти ребенка стимулируют развитие его интеллекта.

Что дало толчок к большему использованию мелкой моторики мышц фаланг пальцев и ладони? Экономическое развитие общества, вследствие которого появилось имущественное неравенство и часть населения освободилась от тяжелого физического труда. Живопись, игра на музыкальных инструментах, владение писчим пером (стилосом, грифелем) — все это развивало кисть и вместе с этим чувственное восприятие и тактильное ощущение. С развитием общества окружающий мир стал дробиться на более мелкие и обособленные части. И чувственно-воспринимаемый мир стал все более и более занимать внимание человека, развивать интеллект, стимулировать сознание. Сформировалось взаимодетерминируемое воздействие: «мелкая моторика» рук стимулировала развитие интеллекта, интеллект требовал чувственного познания окружающего мира. То, что античные философы справедливо подметили, со временем претерпело изменения и в структуре сознания сформировался отдел, отвечающий за чувственное познание. Прав бы Платон — вещи принимают качества вещей. Сознание разделилось в себе и сформировало новый отдел или часть (сферу) чувственного познания.

Как видно из данных нейрофизиологии, этот отдел является наиболее молодым и еще не получил своего места во врожденных рефлексах.

Но, как относится к этому христианство? Как уже было показано выше тройственная структура сознания принималась и христианской философией. Может ли, с точки зрения христианства, произойти дальнейшее изменение сознания человека? На научные вызовы христианство отвечает утвердительно, но только в том случае, если постулируемый тезис подтверждается текстом Святого Евангелия.

Обратимся к словам евангелистов.

Евангелист Иоанн Богослов говорит: «В доме Отца Моего обителей много» [5] Большинство толкователей видят в этих словах ободряющие обещания к апостолам. (Иоанн Златоуст, Зигабен, А. П. Лопухин и др.) Но, вот, например, прп. Исаак Сирин так толкует это место в Откровении: «многими обителями у Отца называет различные меры ума водворяемых в оной стране, то есть отличия и разность духовных дарований, какими наслаждаются по мере ума». Под духовными дарованиями христианство понимает склонности человека: у кого-то к труду, у кого-то к поэзии. Прп. Нил Синайский говорит еще более открыто: «Если „обители многи у Отца“ (Ин. 14:2), то, может быть, много и видов домостроительства Владычнего, по которым будет управлен и распределен человеческий род». [6]

Таким образом и христианство согласно с тем, что Сознание человека может и в дальнейшем разделяться в себе образовывая новые сферы или части.

Появление чувственной сферы сознания привело к тому, что в окружающем мире человек стал выделять, определяемые чувственным восприятием, мир живописи, мир литературы, мир спорта, мир моды и многие другие миры, не знакомые человеку античности или средних веков. Можно смело сказать, что подобные «чувственно-детерминированные миры» стали появляться лишь в двадцатом веке, когда в странах с развитой экономикой произошло полное «освобождение» человека от зависимости тяжелого физического труда. В конце века двадцатого, мир моды или мир спорта в сознании человека уже превалировал над физическим миром. Доходность и капитализированность мира моды, искусства и спорта уверенно обгоняют сферу физического труда. Доходы фермера или владельца мастерской нельзя и сравнить с доходами футболистов, теннисистов или кутюрье.

Дальнейший путь

Век двадцать первый ознаменовался новыми флуктуациями внутри человеческого сознания. И связано это с появлением «параллельной реальности». О чем речь?

«Параллельная реальность», «иной мир», «горний мир» присутствовали в жизни человека издавна, а точнее, со времен Миланского эдикта. Однако, в девятнадцатом веке, с развитием позитивистских тенденций ее влияние сильно уменьшилось. Люди обнаружили, что живут они в мире «здесь и сейчас» и с энтузиазмом принялись возделывать это «здесь». Будущее исчезло из сознания людей. Но сознанию требуется двойник окружающего мира — для оперирования в окружающем мире требуется не сознание, а навык.

Современная нам, не христианская, а модернисткая параллельная реальность стала появляться на горизонте при появлении кинематографа. В отличие от театра, где жизнь героя оканчивается с командой «Занавес!», жизнь киногероя продолжается практически вечно. Чарли Чаплин в вечности, герои фильмов Тарковского, Феллини и многих других — в вечности. Бернардо Бертолуччи пытался размышлять на эту тему в своем фильме «Мечтатели», но свел всю проблему к подростковой гиперсексуальности.

Но кинематограф был лишь подходом к появлению современной «параллельной реальности». Мир кино — это промежуточный этап между чувственным и виртуальным мирами.

Современная появилась не сразу, а постепенно входя в жизнь человека. Параллельная реальность — это идеальная реальность, существующая одновременно с физической реальность нашего мира. Первым шагом к созданию такой реальности было появление в мировой литературе нового художественного жанра — фэнтези. Исследователи этого литературного направления, относят его появление к двадцатым годам XX века. Прошло уже сто лет и сам жанр превратился в «мир», но мир состоящий из вымышленных миров. Известные произведения Д. Р. Р. Толкиена или современного нам Джорджа Мартина созданы по одному и тому же принципу: автор выдумывает мир, населяет его вымышленными существами и героями, определяет законы существования этого мира и разыгрывает в нем историю произведения. Мир получается достаточно большой, поэтому, к большинству произведений этого жанра автор прикладывает подробную карту придуманного им мира. И читателю, для того чтобы не терять нить изложения требуется не только следить за ходом дела, но еще и держать в уме «план» этого мира. Если произведение написано талантливо, то читатель начинает жить как бы в двух реальностях одновременно: в земной и книжной.

В чем разница между остальной литературой и фэнтези? Предположим, что некий читатель узнает о талантливом писателе Артуре Конан Дойле, в чьих рассказах сыщик Холмс раскрывает самые запутанные преступления. В чем заключается интерес читателя? Прочитать историю от начала до конца и проследить, как автор разматывает запутанный клубок повествования и узнать, в конечном итоге, чем все закончилось. Предположим, что этот же читатель узнает от своего знакомого, что талантливый писатель Д. Р. Р. Толкиен написал интересную книгу «Властелин колец». Желая познакомиться с его творчеством (причина) читатель погружается в чтение книги и, посредством этого в вымышленный мир Средиземья и очаровывается им (результат). Сам фактический финал, когда герой уничтожает вредный артефакт, достаточно мелкий и предсказуемый, чтобы потрясти читателя. А вот описание виртуального книжного мира — грандиозно. После он узнает, что некий неизвестный ему писатель создал продолжение указанного романа, где на просторах вымышленного Толкиеном Средиземья другие персонажи разыгрывают уже другую историю. (Например, Перумов) Желание вновь окунуться в мир Средиземья (причина) побуждает читателя взяться за чтение этого произведения (результат). И не важно, чем закончилось у нового автора его произведение — важно оказаться вновь в любимой реальности. Это является наглядным примером жизненного воплощения одного из парадоксов, описанных Жилем Дилезом: результат оказывается прежде причины, точнее результат и причина взаимодетерминируются. [14]

Надо ли напоминать, что наибольший интерес к фэнтезийным мирам пришелся на восьмидесятые годы двадцатого века, когда к нему обратил свой взор кинематограф. Это, можно так сказать, был второй шаг.

Параллельные миры фэнтези, как под копирку, схожи по крайней мере в трех аспектах:

— все миры атеистичны. Создать даже литературного Бога не под силу человеческому разуму. Но есть и еще одно: Бог живет в реальном мире и не может удваиваться в сознании.

— Все населяющие их персонажи бесполы. Конечно, там присутствуют и мужские и женские особи, но без взаимного влечения, любви, флирта и семейных радостей. Даже в книгах про Гарри Поттера, семья Уизли — это просто совместно ведущие хозяйство индивиды.

— Персонажи живут сиюминутной жизнью. Нигде не встретишь персонажей, мечтающих о простых человеческих радостях: семья, дети, здоровые родители, карьера и общение в друзьями — они все напрочь этого лишены, потому, что они «живут» в иной реальности, отличающейся от земной, обычной.

Параллельный мир является противоположностью мира реального — только так он интересен для сознания человека.

Согласно Н. А. Носову «виртуальная реальность, независимо от ее «природы» (физическая, психологическая, социальная, биологическая, техническая и проч.), имеет следующие свойства: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность». [15] Фэнтезийному миру присущи одно из указанных свойств — порожденность. «Порожденность — виртуальная реальность, продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней. [15]

В 1962 году появилась первая компьютерная игра. То, что задумывалось как детская забава, привело к тому, что молодые люди — геймеры, получили новую возможность одновременно находиться в двух реальностях: в земном мире и в мире компьютерной игры. Известны случаи развития острого нарушения мозгового кровообращения у подростков, долгое время находившихся одновременно в «двух мирах».

В компьютерной игре опять-таки создается вымышленный мир, опредмеченный в параллельной реальности «за монитором». Личность остается одной, а вот окружающий мир удваивается: мир параллельный, особенно мир компьютерной игры воспринимается также явно как и окружающий «земной» мир и первый, подчас, становится более реальным для сознания. Игры становятся настолько длинными, что подросток (да и не только подросток) проживает одновременно две жизни: настоящую и «заэкранную». Геймеру для достижения целей игры необходимо очень хорошо ориентироваться в параллельном мире и чаще всего молодой человек лучше себя чувствует именно в том «заэкранном» мире, нежели, чем в его окружающем. Эта проблема до сих пор не решена.

Феномен игромании, как и в случае с поклонниками фэнтези не соответствует патологическому раздвоению личности. Раздвоение личности приводит быстро к возникновению конфликта между этими двумя полюсами сознания. Геймер или увлеченный читатель фэнтези «переключает» свое сознание из одной реальности в другую. У молодежи, порой, отмечается с этим трудность и наблюдаются «сбои». Иногда происходит смешение миров, как, например, у людей-джедаев, которых немало в Великобритании и Австралии.

Это был третий шаг.

В виртуальной реальности компьютерных игр также присутствуют указанные три аспекта:

— атеистичность,

— бесполость,

— сиюминутность. В этом случае, она объясняется возможностью сохранения «жизни».

В игровых мирах присутствует порожденность, но к ним еще прибавляется и автономность. «Автономность — в виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования (в каждой виртуальной реальности своя «природа»)» [15]

Четвертый шаг или этап идет полным ходом в наши дни и мы все свидетели этого. То, что сейчас происходит в США и оттуда распространятся по всему миру именуют не иначе как гендерной революцией. Именно здесь параллельная реальность дополняется интерактивностью. «Интерактивность — виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них». [15]

Статистика в США, полученная в 2021 году свидетельствует, что среди учеников старших классов школы гендерная принадлежность распределилась следующим образом:

— гетеросексуалы — 78%;

— гомосексуалы — 3%;

— бисексуалы — 11%;

— другие — 8%.

Как видно из статистических данных к так называемым «небинарным» относят себя даже больше, чем к гомосексуалистам. Хотя интерес американских психологов и социологов прикован именно к проблемам гомосексуалистов. Сексуальные отклонения существовали всегда, но интерес науки к ним резко возрос в восьмидесятые годы прошлого века, что определенным образом коррелирует с развитием компьютерных игр и фэнтезийной литературы. (D’Emilio, Troiden, Grinker, Herdt и др.)

Первое предположение о детерминантах развития половых отклонений при формировании половой идентичности у подростков состояло в том, что указанная часть подростков имела ментальные проблемы и подвергалась насилию. В результате чего у них отмечалась тревожность, депрессии и суицидальные наклонности. Смена половой идентичности позволяла им, как они сами предполагали, преодолеть жизненные трудности. Эта теория получила название «борьбы и успеха» (narrative of struggle and success). [11]

Как отмечают Cohler и Hammack [11] — это была вечность до появления американского комедийного сериала Уилл и Грейси, с главным героем геем и американо-канадского сериала «Близкие друзья», построенного на теме гомосексуализма, представлявших молодежи гомосексуализм в качестве жизненного мейнстрима.

«Сегодня довольно сложно понять, но это было до начала всеобщей эры интернета». [11]

В девяностых годах прошлого века появилась новая теория, объясняющая половые отклонения подростковой эмансипацией (narrative of emancipation). Теория эмансипации сняла многие социальные противоречия в отношение сексуальных меньшинств. Но вместе с этим еще больше привлекла внимание западных социологов.

Следующим этапом в осмыслении этого феномена стало понимание, что главенствующую роль в становлении сексуальной идентичности играют межличностное общение, подогреваемое телевизионными сериалами, откровениями молодежных кумиров и, в особенности, обезличенное общение в интернете и мессенджерах, где мейнстримом выступают половое разнообразие.

В связи с последним, в западной научной литературе даже был поставлен вопрос о необходимости пересмотра самого понятия нормальности в сексуальной сфере.

Но западные социологи пошли еще дальше. В 1987 году West и Зетimmerman сформулировали вопрос «перформативности гендерной принадлежности». Согласно их представлению, существует «различие между полом, сексуальной категорией и гендером. Пол основан на биологическом различии идентифицируемом и определенным культурой. Сексуальная категория проявляется в том, как себя ощущает индивид путем выбора одежды, демонстрируя особые черты и т. д. Таким образом, сексуальная категория базируется на индивидуальности, а не на собственном выборе индивида. Гендер определяется тем, как люди начинают существовать в качестве членов конкретной сексуальной категории». [12]

Обобщение вышеуказанных теорий привело к возникновению понятия так называемых небинарных людей. Для начала вспомнили о существовании гермафродитизма. По некоторым данным, например в Северной Америке распространенность истинного гермафродитизма составляет 1 на 83000 новорожденных. Но социологов интересовала не распространенность. Ими было замечено [12], что во всех культурах такие люди были отлучены от активной социальной жизни и, поэтому, было предложено «дать» им свободу существования в обществе. Так появилось понятие небинарных людей. Но их особенность основывается не на медицинском диагнозе, а на собственной сексуальной идентификации или перформативности гендерной принадлежности. Гермафродитизм — это медицинская патология, бинарность — это, по представлениям сегодняшних западных социологов, норма. Как мы уже видели выше, по данным Министерства здравоохранения США в 2021 году таких индивидов среди старшеклассников насчитывалось 8%.

Это уже молодые люди живущие в двух реальностях.

Однако, появление особой сферы сознания, отвечающей за параллельную реальность в гендерности пока еще отмечается у небольшого числа молодых людей. Более старшее поколение не может его продемонстрировать. У старшего поколения можно обнаружить либо половую распущенность, либо патологию сексуального влечения.

Также мы можем отметить и феномен, появившийся в конце ХХ века: живущие на две или три страны люди. Речь идет не о мигрантах, а именно о тех, кто владеет недвижимостью (бизнесом, осуществляет научную или творческую деятельность) в разных странах, в разных культурах, в разных языковых средах. И ранее, например, были известные так называемые естественные билингвы — дети, родившиеся в межэтнических браках и с детства воспитывающиеся в двух культурах. Но нас интересует другое: человек, проживающий попеременно в странах с разной культурой. Данный индивид «путешествует» из одной культуры в другую, из одной реальности в иную. Это актуальность, т.е. «виртуальная реальность существует актуально, только „здесь и теперь“, только пока активна порождающая реальность». [15]

Таких случаев мы можем в наши дни насчитать немало. Одна и та же личность может быть в Америке американцем, в России русским, а в Израиле евреем.

Параллельная реальность или параллельные реальности прочно вошли в жизнь человека, детерминируя обособления новых отделов в сознании.

Philosophy of mind

Нейробиологи основной чертой сознания признают «возможность сообщить, передать свое знание другому. А все то, что не может быть сообщено людям — неосознаваемо». [16] Но, вот с каким феноменом сталкиваемся, возможно, мы все. Ребенок может выучить стихотворение и будет помнить его потом чуть ли не всю жизнь, но вряд ли сможет пересказать его смысл своими словами. Наоборот, пожилой человек, у которого память уже «хромает», испытает большие сложности при попытке выучить текст наизусть и после быстро забудет его, но легко сможет изложить смысл прочитанного и будет помнить его долгое время.

Передача знания может быть, таким образом, осуществлена двумя путями:

— дословной или близко к дословной передаче словарной последовательности этого знания;

— передачей смысла, заключенного в знании, с использованием иных слов, предложений или аналогий, а порой и с использованием иных оснований и доказательств.

В первом случае имеет место передача знаковая, внешняя, формальная. Во втором случае смысловая, аналоговая, предикатная.

Жиль Делёз основной чертой сознания считал смысл, [14] Чалмерс признает опыт. «Ключевым для сознания, по крайней мере в самом его интересном смысле, является опыт». [17] Но правы они оба. Их точки зрения расходятся только лишь потому, что сознание они рассматривают статично. А это не так. У ребенка сознание еще не наполнено «содержимым». Оно свободно воспринимает знаковые аналоги смысла, но смыслами еще не наполнено. У пожилого человека, имеющего длительный «сознательный опыт», сознание наполнено разными смыслами и поэтому плохо воспринимает новые знаковые формы. Знаки (слова, утверждения) в сознании взрослого человека сопоставляются с определенным, наличествующим смыслом (или смыслами). Воспринимая информацию (знания) взрослый человек сразу же в своем сознании находит для нее соответствующий, ранее усвоенный смысл.

Жиль Делёз, в связи с этим, обращает наше внимание на связанный со смыслом феномен дурной бесконечности Готлоба Фреге (Делёз называет его еще «парадокс Кэррола»). «Обозначающее имя имеет смысл, требующий нового имени». [14] Смысл одного предложения мы можем объяснить через другой смысл, который также можно объяснить через следующий и т. д. до бесконечности. Сознание само прерывает этот бесконечный процесс, выбирая наиболее подходящий. Поэтому, пожилому человеку так трудно принимать новое. Религиозный человек во всем будет видеть религиозный смысл, психиатр в каждом встречном видит своего подопечного, следователь — своего…

Но это касается мира реального, когда объемы смыслов и соответствующие им понятия одинаковы у субъекта и объекта, т. е. у передающего знание и воспринимающего. А, если субъект передает объекту словарные знаки и соответствующие им смыслы, касающиеся не окружающей реальности, а параллельной (виртуальной)? Простой пример — «непереводимое в переводе», т. е. перевод реалий (национального и исторического колорита отсутствующего в языке перевода). Так, например, некоторым народам трудно представить себе, что такое российское крепостное право и в переводах русской классики крепостные выступают простыми сельскими жителями. [18]

Или, вот например, японская поэзия хокку. Кто может сходу сказать, о чем говорит Басё:

«Поник головой до земли, —

Словно весь мир опрокинут вверх дном, —

Придавленный снегом бамбук».

Еще более трудное дело, когда речь идет о небинарной гендерности как выражение свободы или о джедаизме как религиозном направлении…

Когда идет общение путем обмена предикатами передача нового смысла невозможна. В этом случае структура сознания будет соответствовать приведенному выше.

Современное представление о структуре сознания [3]

сфера

ценностей

рациональное

знание

сфера

эмоций

сфера чувственного знания и

чувственных познавательных способностей

Такое межличностное общение возможно только при понятийном обмене, т. е. без определения смысла и лишь у молодых людей, у которых может еще только формироваться новая часть внутри сферы сознания.

У таких субъектов, обладающих знанием-опытом-смыслом в параллельной реальности, формируется новый отдел сознания, вмещающий понятия, после заменяемые на смыслы, касающиеся этой реальности. Эту сферу сознания мы можем назвать сфера-близнец, так как она одновременно интимно включена в сознание субъекта, но противоположна сфере чувственного знания.

Новое представление о структуре сознания

сфера чувственного знания и чувственных познавательных

способностей

сфера

эмоций

рациональное

знание

(разум)

сфера

ценностей

сфера-близнец

Жиль Делез упоминает о парадоксе Леви-Стросса (парадокс Робинзона): означающее представляет избыток, означаемое — недостаток. «Всегда чересчур много означающих знаков». [14] Но, опять это касается только взрослого и опытного человека. У молодежи мы найдем обратный парадокс. Можем его назвать «парадокс зрителя циркового представления». Зритель в цирке видит «картинку» представления, слышит звуки оркестра. Это вызывает в нем эмоции, наиболее удачные номера надолго откладываются в его памяти, но схватывает ли он смыл происходящего на арене? Например, как дрессировщик работает с дикими зверями, добиваясь исполнения ими трюков или откуда у фокусника в рукаве появляются предметы? Нет, ему это не понятно, но важно еще и то, что ему понимать и не хочется. Понимание, наоборот, смажет впечатление. Вспомним, сцену из «Мастера и Маргариты», когда Коровьев и Фагот показывают москвичам фокусы. Зритель желал быть обманутым, а не разоблачать трюки…