Gospels
…Не напрасно жил
И тот, кто сердцем чутко слушал Бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!
Омар Хайям
В раю
Мы были первыми людьми в раю,
Ты — в седине, я — всё еще с косою.
Я уцепилась за руку твою,
Я зябла. Утро. Луг покрыт росою.
Ты говорил, что будет все теперь
Иначе, лучше, правильней, чем прежде.
Мы в новую с тобой шагнули дверь,
Которой в жизни не было, — в надежду.
Я Богом поклялась, что не отдам
Тебя, мой ясный свет, судьбе коварной!
Возможно, мой божественный Адам,
Что были мы задуманы как пара.
И будто не было прошедших лет
И жизни той, что память захламила.
Лишь на тебе сошелся клином свет,
Лишь от тебя сиянье исходило…
Проснулась я, озябнув оттого,
Что из окна повеяло прохладой.
Светает. Дождик. Рядом никого,
Но сердце сну увиденному радо.
Мы будем вместе, пусть в Ином Саду,
Под щебетанье райских птиц прекрасных,
И я тебе свои стихи прочту,
Чтоб не казалась жизнь моя напрасной.
Осень
Засыхает в чернильнице капля тоски,
Понимая, что нечего ждать,
От бессилия рвется душа на куски,
И скулит, и рыдает. Тогда
Оглушая барочной своей красотой
Благодатная осень придет
И одарит поэта бездонной мечтой,
Вдохновение в дом приведет.
И фантазия станет нещадно живой,
Смысл зароет средь вороха слов…
Отзовется ли сердце иное на мой
И самой не осознанный зов?
Закат
Мучаюсь опять подбором слов —
Муза задремавшая проснулась,
Словно первая и вечная любовь
В новом образе ко мне вернулась
И здорового лишает сна,
Кровожадно сердце рвет на части,
Но и безответная она
Вполовину состоит из счастья.
Понимаю, будет больно жечь,
Но согласна с этим примириться:
Если этим чудом пренебречь,
То оно уже не повторится.
Так закат умеет подарить
Самые пленительные краски.
Бога буду век благодарить
За такую непростую сказку.
По воле Божьей
Я позволяю Господу вести
Меня туда, куда Он сам наметил,
Как в лодке, если весла опустить,
Чтоб правили тобой вода и ветер.
И если Он привел меня к тебе,
То, полагаю, так и было надо,
Я покорюсь с готовностью судьбе,
Я покорюсь… и буду только рада.
Вдохновение
Вдохновенье, в молитвах просимое,
Вдруг обрушится снежной лавиной —
Ураганное и непосильное —
Золотой не бывать середине!
Вдохновенье лишь вместе с бессонницей,
Лишь в нагрузку к любви безответной,
Лишь в борьбе между страстью и совестью,
Напролом против правил и ветра.
Амплитуда — восторг и отчаяние —
Вот Кастальский источник извечный.
Вдохновенье мое неслучайное,
Не бывают случайными встречи.
Молитва
Господи, не дай мне позабыть,
Что на всё Твоя святая воля,
Не сломаться, не упасть, не взвыть
От такой невыносимой боли.
Как остаться с гордой головой,
Но смирить неистовые чувства?
Господи, как трудно быть живой!
Быть такой живой, до безрассудства!
Я — живая, даже пусть в слезах
Над разбитою мечтой тоскую,
И назавтра новые глаза
Для улыбки новой нарисую.
Кара
Я утверждала, что важней всего
Способность человека к вдохновенью,
Что кроме творчества, пожалуй, ничего
Не даст мне в полной мере утешенья,
Что смысл существованья не в любви,
Что игры разума ценнее игр плоти.
Прости, мне, Господи, слова мои,
Что были сказаны в гордыне. Против
Тех постулатов сердце восстает
Теперь, когда меня постигла кара:
Я получила творческий полет
Взамен пьянящего любовного угара.
Печаль
Моя желанная осенняя печаль,
Сопровождаемая гросс-концертом Баха,
Лишает разума меня. От страха,
Как в жутком сне, мне хочется кричать.
Но если б фея-крестная дала
Волшебное лекарство от печали,
Я б только головою покачала:
Нет, не отдам, я так ее ждала!
Надежда
Неужели невстреча? Одной мне гореть
В фейерверке, вернувшем весну?
Я хотела б во сне на тебя посмотреть,
Да которую ночь не усну.
Неужели я вновь задыхаюсь в страстях,
Так смирение не обретя,
А желанный глаза, что призывно блестят,
Не заметит, так близко пройдя?
Но натура моя не желает принять
Пораженье. В огне голова,
И надежду мою у меня не отнять —
Я надеюсь и этим жива.
Дары осени
Я не ждала чудес, и мне казалось,
Погас мой Аустерлиц, и тьма — для сов,
Но средь даров Твоих осенних оказалась
Отнюдь не безответная любовь.
А что герой, поправший всех драконов,
Так и не смог преодолеть барьер
Меж нами — это, видимо, каноны
Орнамента любви из высших сфер.
И взгляд его улыбчивый встречая,
Я чувствую, как солнце льет лучи
На жизнь мою, уходят в ночь печали —
Прекрасна осень! Грусть моя, молчи!
Карма
Моя вчерашняя уверенность
Сошла тихонечко на нет.
То хвост кармический, наверное,
Что тянется сквозь дымку лет.
От колеса сансары страшного
Никто нас не освободит:
Опять томит влюбленность зряшная
И жажда прежняя томит.
Как в ранней юности, сомнения:
Тебя встречая на пути,
Не совладав никак с волнением,
Спешу скорее в тень уйти.
Меж нами искра проскочившая
Воспламенила лишь меня,
И, ничего не позабывшая,
Я знаю — это западня.
Не я — судьбы моей веление
Всю эту карусель кружит.
Один есть путь преодоления:
Мне нужно это пережить.
Гадания
Я пыталась прочесть, я пыталась понять
И по книге И-цзын, и по рунам,
Скоро ль ясный мой сокол полюбит меня,
Скоро ль трону я нежные струны
Одинокой ранимой и чуткой души.
Но гаданья ответили сухо:
Философствуй, молись, никуда не спеши,
Совершенствуйся телом и духом.
Срок давности
Меня пригнал к тебе насильно
Судьбы стремительный поток.
Я полагала, стала сильной,
Я полагала, что истек
Срок давности двадцатилетний
Вины, которой не избыть,
Но та любовь придет последней,
Чтоб за былое отомстить.
И скептики пошутят грубо:
Любовь! Подумаешь, беда!
А я теперь, кусая губы,
Страдаю так, как ты тогда.
Нет срока давности. Бездонна
Потребность сердца так любить,
Чтоб вместе — до Армагеддона
И даже после — вместе быть.
Ноябрь
Ноябрь, стенокардия и невроз —
Сомнительна и странна радость эта,
Сквозь слякоть видеть рай, гирлянды роз
И льющие с небес потоки света,
Хотя туман, почти не видно дня,
Лишь пятна яркие горят рябины красной,
И ты с улыбкой смотришь на меня…
Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Об отречении от всего мирского
Адам искал простых решений —
Идейку подал сатана,
Что этот мир несовершенен
И жизнь страдания полна.
И пышно расцвела доктрина
В Европе, на Руси, у Будд —
Что наш монах, что их, скотина,
Нисколько Божий мир не чтут.
И отрекаясь от желаний,
В нирвану всей душой стремясь
Путем сомнительных камланий,
Себя бичуя и постясь,
Тварь безобразно оскорбляет
Творца, Создателя всего:
Не только воздух потребляет,
Но и не любит ничего!
Он говорит, собой довольный:
«Сей мир не ставлю я ни в грош,
Уйду в нирвану, где не больно.
Мне мир Твой, Боже, нехорош».
Уроборос
Последняя любовь волной накрыла,
А первая случилась так давно,
Что меж сегодняшним и тем, что было,
Знак равенства поставить не дано.
Однако он, герой из грез девичьих,
Явился мне теперь совсем седым,
И что я стану делать с этой притчей,
Как одолеть костра былого дым?
Недаром люди представляли вечность
Кусающей себя за хвост змеей:
Я заглянула в бездну, в бесконечность.
Сегодня круг замкнулся, ангел мой.
***
Помоги мне, Рыбка Золотая,
Большего немыслимо желать:
Старость отодвинуть, зубы вставить,
Седогривого пегаса оседлать.
Новолунье
Один старинный приворот
Я повторяла ежегодно
Средь мандаринов и хлопот
И суеты предновогодней.
Земля остыла, снега ждет,
И дева в новолунье скажет:
«Пусть суженый ко мне придет,
Как только снег на землю ляжет».
Я позабыла смысл тех слов —
Он стерся от употребленья,
И накатившая любовь
Их оживила вдохновеньем.
На жизнь мою пролился свет
И слишком очевидно стало,
Что уже много-много лет
Я ничего так не желала.
Провидение
У Провидения свои законы —
Нам, смертным, в планы те не заглянуть:
Когда я воспевала Аполлона,
Мне предначертан был окольный путь.
Что я могла понять, тогда, в Крещенье,
Увидев меж свечей совсем седым
Моей мечты живое воплощенье,
Того, кого я знала молодым?
Гадала я, и сон казался вещим,
Но всё перечеркнула боль потерь.
Я недоумевала — ведь обещан
Давным-давно! Но вот открылась дверь…
И сердце вздрогнуло, узнало, застучало —
Как в юности, люблю, дышу, пишу,
Таким невыразимым счастьем стала
Сама возможность видеть! Я прошу,
Позволь мне искупить грехи былого,
Даря любовь подобью Твоему,
И нет в душе желания иного,
Как петь, немногословному, ему.
Всё в Божьей воле — и никак иначе,
Своей рукой навек соедини
Тех, что Ты Сам для счастья предназначил
Еще в блаженные Творенья дни.
Пусть вдохновляет, пусть ночами снится,
Как муза, что дарует неба синь,
И воля Провидения свершится,
Да прийдет царствие Твое. Аминь.
Уверенность
Растеряла я волшебные очки,
И не розовым я вижу этот мир,
И мне кажется, что только дурачки
Могут думать, что безгрешен их кумир.
Почему же я, философ и поэт,
Так уверена в достоинствах твоих,
Так уверена, что недостатков нет
Ни критических, ни малых, никаких!
Почему теряюсь, путая слова,
Забывая, что сказать тебе хочу.
Дельная для прочих голова
Вдруг глупеет, просится к врачу.
А любовь слегка царапнет, отбежит,
Словно мой не слишком зрелый кот,
Наблюдает с расстояния, кружит,
Улыбается, но в руки не идет.
Я же верою бескрайнею полна,
Что кота того сумею приручить,
Что любовь для счастья создана…
Надо, видно, голову лечить.
Псалом
Встречаю взгляд — и мне не показалось —
Такого света полный до краев,
Что, Господи, даруй мне эту радость
И эту — вечную! — нетленную любовь,
Не дай разрушить волшебство испугом!
Среди потерь и горестей земных
Позволь нам быть счастливыми друг другом
В счет будущих печалей и былых.
От лукавого
Цветные сны лукавый насылает,
Чтобы огонь страстей воспламенить,
Глаза безумные виденья застилают —
И верю я, что существует нить,
Связующая нас по Божьей воле.
Поэт обманываться рад всегда,
И, утопая в океане боли,
Он знает — станет рифмою беда.
Смогу ли дальше жить? Смогу, конечно,
И радость жизни снова обрету,
Но тяжесть неба давит мне на плечи —
О как же больно потерять мечту!
***
Счастливых слез глаза мои полны,
Душа поет, необъяснимо это.
Когда на солнце смотришь, не видны
Подробности — все тонет в море света.
Всевышнего всегда о том молю,
Чтоб эта радость в сердце не иссякла,
И главное — спасибо, что люблю,
Что муза от печалей не зачахла.
Новогоднее
Судьбу свою вручаю Божьей воле!
Не важно, что сегодня только «нет»,
Но будет счастье, если Бог позволит,
Как в старой сказке, много-много лет,
Все прошлые печали позабудем,
С разлукой не кончается роман:
Ведь будут святки, и надежда будет,
И вещих снов живительный обман.
Новогоднее №2
На темную тропу похож мой путь,
Протоптанную зверем меж деревьев,
И не позволят никуда свернуть
Торчащие коряги и коренья.
И мне приснилось в праздничную ночь,
Как я по этой тропке продираюсь
Одна, и одиночество невмочь,
И плачу, и тебя найти стараюсь.
Но моветон — по праздникам страдать,
Когда кругом салют и серпантины!
Я, кажется, успела загадать,
Чтобы любовь моя была взаимной.
Надеюсь, к свету этот путь ведет —
Без перепадов счастье так неполно!
Был епитимьей уходящий год,
Возможно, будущий мечты исполнит.
Песня из прошлой жизни
Вершина жизни пройдена была,
Когда розовоперстая Аврора
Увидеть рай потерянный дала
И профиль в зыбком свете монитора.
И я поверила, что счастье в мире есть,
И что мечты сбываются к закату…
Но не исправить и, вообще, не счесть
Ошибки, совершенные когда-то.
Упрям и горд как тысяча чертей —
То месть из юности далекой, многогрешной,
Лик ангела в сем мире скоростей
И то не кажется таким нездешним!
Мы были до безумия близки,
До растворения в любви, друг в друге,
За час разлуки сохли от тоски,
Стремясь опять сплести в объятьях руки.
Не знаю, как, но жизнь оборвалась
И недопетою осталась песня,
Но будто новой встречи дождалась
Любовь, чтобы опять в душе воскреснуть.
Мы так любили, что спустя века
На градус даже чувство не остыло.
В одну — нельзя, есть новая река!
Пусть будет всё, как в прошлой жизни было.
А он… Да разве описать, как он
Глядит, смеется и по-волчьи зубы скалит!
Он для меня был Богом сотворен,
Но, видимо, того не понимает.
Мы были, как в Писании, в двух един,
Любовь дарила нас небесным светом,
Мы были счастливы, почили в день один,
И я хотела б повторить все это.
На молитве
Не поминая всуе Божье Имя,
Зажгу свечу, не зная, как начать:
Могу ли снова просьбами своими
Отцу Небесному нескромно докучать?
Дано мне всё. Способность на страницах
Как демиург свои миры творить,
Когда крылатый конь, подобный птице,
Заставит лиру гладко говорить.
И даже муза есть! И мне неловко
Всевышнего просить еще о том,
Чтоб обладать мечтою, как обновкой…
Но я молю — введи его в мой дом.
Вера
Я верю, что наверняка
Нам быть в объятиях друг друга,
Нас сочетают на века
Мгновенья страсти как супругов.
Но если мой герой вдали,
Я ни во что уже не верю
И смутный силуэт любви
Воспринимаю как потерю,
И кажется, то был мираж,
Что мне привиделся в пустыне,
Что разговор короткий наш
Пропитан горечью полыни.
И как смогу преодолеть
Чудовищность противоречий,
Когда тоскою многих лет
До края полон каждый вечер.
Зима
От мечты заветной отступать
Было бы, наверно, малодушьем.
Восковые свечи покупать
Надо в пятницу луны растущей.
Взять греха на душу не боюсь,
И хотя не верю в привороты,
Но Господь увидит, как я бьюсь,
И оценит трудную работу.
Не напрасны помыслы мои —
Мы еще сумеем спеть дуэтом,
Можно лишь в лучах большой любви
В зиму долгую дожить до лета.
Кино
Я ворожить не стану над свечами —
Пусть все идет, как Богом суждено.
Я радовалась осени, не чая,
Каким мучительным окажется кино.
Герой немногословен, реплик мало,
Я — вообще ничтожный эпизод,
Он улыбается, я слова не сказала…
Четыре месяца кино идет!
И если платье лучшее надену,
То вечер проведу опять с котом
И в позе «Злопыхателя» Родена
Застыну над нетронутым листом.
Но грех — роптать. Я влюблена, я верю,
Что будет непременно happy end,
Но время! Время жалко! Та потеря
Не компенсируется сладостью побед.
Утро
Открывая глаза ото сна
И в мороз с содроганьем шагая
(Впрочем, судя по пульсу, весна),
Каждый день об одном я гадаю:
Повстречаю ль тебя, что скажу,
Сколько слов скажешь ты (не по делу),
Из-под длинных ресниц погляжу
(Ты заметишь, как я поглядела),
И смогу ли найти те слова,
Чтоб немного и без разночтений,
Чтобы нам помогли оборвать
Эту цепь бесконечных сомнений.
Лучше падать, скользя на пути,
Ошибаясь в своих упованьях,
Чем без трепета в сердце нести
Стародевичье существованье.
Прощенное воскресенье
Лишь орудие воли Всевышней —
Все препоны на нашем пути,
Не бывает страдание лишним:
Всё от Бога, обязан нести.
Утопая в любви безоглядной,
В этой боли ясней поняла,
Что она мне дана как награда,
Что на всё Божья воля была.
Я сомненья герою прощаю,
Но горю и надеждой полна,
Будто что-то уже обещал он
Мне в красивых и праздничных снах.
Но мечтам вопреки так же длится
Бесконечный томительный путь.
Божья воля! Принять и смириться,
Потерпеть, Он не мог обмануть.
Крепкий орешек
Эсхатологической тоски
Добавляет миру Фукусима.
Мы с тобой все так же далеки
И, как прежде, жизнь проходит мимо.
Я молюсь, я не могу уснуть,
Я прошу у Господа поддержки.
Вся надежда только на весну —
Ей любые по зубам орешки.
Благовещение
Полгода бьюсь — сто восемьдесят дней.
Отец Небесный! Дай мне весть благую!
Я так близка была к мечте своей,
Что вряд ли захочу теперь другую.
Без ропота приму я, что дано,
Ни года лишнего не попрошу у Бога,
Но время то, что мне отведено,
Пусть до краев наполнится любовью.
И пусть желанной буду я одна,
А он в моих глазах — прекрасным принцем,
И радость, что в глазах его видна,
Пусть до последнего дыханья длится.
***
Граната плод — грехопаденья символ —
Из рук трепещущих Адам спокойно взял.
Я этим жестом о любви просила,
А он все съел, но Еву не познал.
Одиссей
Ты прости меня, Господи, грешную,
Что псалмы не влезают в канон,
Что морскими ветрами нездешними
Дышат строки, а в них — только он.
Одиссей мой довольно постранствовал,
Из-за всякой фигни воевал,
Одурманенный, в полной прострации
У Цирцеи в плену побывал.
Пенелопа с меня никудышная:
Я героя хреново ждала:
Я цвела, предавалась излишествам,
Полотно по ночам не ткала.
Не мигая смотрю на огарок я:
Без любви темнота впереди.
Седовласого мальчика за руку
В мой чертог поскорей приведи.
Как вода
Я этого хотела — перепадов,
Восторга и отчаянья контраст,
Эмоций только вдохновенью надо —
Живем один неповторимый раз.
Я этого хотела. Снов обманных
Как дозу, ломкой мучаясь, ждала.
Кипела кровь, как в кратере вулкана,
И я сама вулканом тем была.
Я этого хотела. Я готова
Была принять любой удар судьбы,
Но в каменную стену биться снова —
Нет, не такой я жаждала борьбы.
«Будь как вода, она и камень точит», —
Я знаю, я умею быть водой…
Но он не хочет, Боже, он не хочет,
А я уже не буду молодой!
Менуэт
Круженье вальса кажется волшебным
И отражает вечную мечту,
Но лишь не ищущий простых решений
Оценит менуэта красоту.
С шести шагов, друг друга не касаясь,
Вести дуэль, чтоб насмерть не убить,
То близко подходя, то удаляясь,
Глазами то обжечь, то охладить.
Как упоителен и сложен дивный танец,
Что нам с тобой случилось танцевать!
Но сколько тактов музыки осталось?
Мне, правда, ни к чему об этом знать.
Бумеранг
Ко мне вернулась прежняя печаль
Знакомым до удушья силуэтом:
Любила я, расстаться было жаль,
Но мы расстались позабытым летом,
Все чувства юные отчаянно губя.
На годы те мне страшно обернуться!
Как если бы я бросила тебя,
А нынче умоляла бы вернуться
Спустя семнадцать слишком долгих лет,
И ты, от боли морщась, презирая
Меня душою всей, цедил ответ:
«Прости, любимая, но я тебя не знаю».
Догма
Мучительно, невыносимо ждать
Того, в чем вера нерушима, если
Буксует ожидание опять,
На горло наступая светлой песне.
Я знаю, что ты создан для меня,
Мне никакие не нужны гаданья,
Чтоб сила вся духовного огня
Расплавилась в кошмарном ожиданье.
Как Божий дар беречь тебя клянусь —
Я насовсем прошу, не для потехи,
Но как я к сердцу нежному пробьюсь
Сквозь неподъемные твои доспехи?
Развеять как пустых сомнений дым,
Когда к моим ты равнодушен чарам
И к безуспешным хитростям моим?
Но я уверена, что мы с тобою — пара.
Но разве в прошлом мало было тех,
Кто от любви неразделенной сбрендил,
Поймать пытаясь призрак в пустоте,
До смертного одра надеждой бредил!
Мы будем вместе. Страстно, горячо
Любви цвести — не может быть иначе,
И я, склонившись на твое плечо,
От безграничной нежности заплачу.
***
Я вою на луну под небом звездным
И о любви пишу —
Из этого я добываю воздух,
Которым и дышу.
Всё в воле Божьей. Проявленье свято
Карающей руки.
Возможно, так и выглядит расплата
За прошлые грехи.
Пешеходный мост на Красном Балтийце
Скрываясь привидением в окне,
От электричек шум и пыль глотая,
Смотрю я, как идешь ты не ко мне,
От боли корчусь и от счастья таю.
О, мой неприручаемый герой!
Семь разных заковыристых гаданий
Сказали — да, ты послан мне судьбой
Для новых поэтических страданий.
И только ты мне отвечаешь — нет,
А мне всё кольца да сережки снятся,
Да ты — во мраке жизни ясный свет,
Но толкованья сонников разнятся.
В твоих глазах заключены мои
Надежды, что от юности лелею,
Все песни, что писала о любви,
Что были голливудских снов милее.
Ты не был ни минуты мне чужим:
Я знаю наперед твои привычки,
И как бы ни был ты несокрушим,
Я продолжаю подбирать отмычки.
Я помню выражение лица
При пробуждении воскресным утром…
У счастья нет начала и конца —
Влечение не слушает рассудка.
Наверно, это спорная ботва,
Но если мы сто раз перерождались, —
Я сердцем чувствую, что здесь права! —
То девяносто девять мы венчались.
Угодно было Богу, чтобы я
На мостик этот из окна глядела,
Стихов моих неровные края
Чтоб душу рвали, а душа бы пела,
Чтоб я мечтала, чтоб ждала ответ,
Разрубит что сомнений наших узел…
И тем, что я жива до этих лет,
Мечте своей обязана и музе.
Аскет
Стремясь удержать уходящее лето,
Боясь наступленья зимы беспощадной,
Апсара одна соблазняла аскета,
Надеясь, он станет последней отрадой.
Шелками и блеском очей чаровала,
Взывая к природным его интересам,
Змеей извивалась и в бубен играла…
Аскет ей ответил: «Да ну тебя к бесам!»
Спас
Вдоль тротуара шелестит листва,
Что расцвела, жила и облетела,
Пока я подбирала те слова,
Которыми тебя пленить хотела.
И вдох и выдох с именем твоим,
Твое тепло мои ладони знают…
Чужие мы?! Абсурд! Что мы творим,
Пока в песок мгновенья утекают!
Ведь должен быть в тоннеле этом свет —
Пожалуй, потерплю еще немного —
Не потому, что нагадала, нет,
А потому, что так угодно Богу.
Страхи
Я давно не боюсь одиночества —
Не оно нагоняет тоску,
Мне чихать на любые пророчества —
Обжигалась не раз, но рискну.
Пусть он будет диванной зверушкой,
Пусть на даче лежит в гамаке,
Будет пульт его лучшей игрушкой
В белой, хрупкой, ленивой руке.
Пусть он будет компьютерный гений
С гигабайтами в красных глазах —
Он ведь будет моим вдохновеньем,
Я ж божилась! Дороги назад
Больше нет! Лишь одно повергает
В первобытные страхи меня —
Вдруг не любит, не ждет, не страдает,
Мой порыв не захочет понять.
***
Не сердись и глаз не отводи
От любви моей такой настырной.
Сам подумай, что там, впереди,
Что там, кроме осени постылой.
Да, я виновата — жить спешу!
До Армагеддона год остался!
Если хочешь, подвиг совершу,
Только чтобы ты мне улыбался.
Для чего
Условия задачи обеспечив,
Подкараулив нас из-за угла,
Вселенная устроила нам встречу.
Зачем я здесь? — Я за тобой пришла,
Меня насквозь Отец Небесный видит —
Избыток чувств, порой избыток слов,
И как произошло, что пал мой выбор
На парня, что не знает про любовь?!
Я в невозможности обнять тебя страдаю
И, руки заломив, молю: «За что?»
Ропщу, по белым лепесткам гадаю,
Как замысел Творца повинен в том,
Что ты — мой крест, что ты — моя дорога,
Ты — оправданье бытия всего…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.