Бесплатный фрагмент - Город Тысячи Душ

Город тысячи душ

Пролог

Реальность — это отражение наших страхов и желаний в действительности

Наступил вечер, хотя высь была настолько тёмной, что можно было подумать об уже наступившей ночи. Небосвод окутали воздушные чёрные тучи, похожие на пуховые перины. На них было бы приятно поспать. Шёл сильный ливень. Капли дождя падали с небес, словно град стрел. Джон ехал в своём старом MB W 123 по мокрому асфальту пустынного шоссе. Вести машину ему было сложно, так как усталость затуманивала его взор, а водяная стена снижала видимость. В свете фар капли дождя становились драгоценными кристаллами. Джон крепко сжал руки на руле. «Не спать!» — подумал он.

Спустя два часа езды лес сменился пустырём, но дождь только усилился. Джон уже подумывал остановиться и переночевать в машине, но увидел в высоких колосьях травы дорожный указатель, на котором была надпись: «Карвер-Сити — 20 миль; Мотель „Белый ворон“ — 2,5 миль». Парень посмотрел на работающие дворники — они гипнотизировали. Влево-вправо, снова влево, затем опять вправо… Транс только усиливал постепенное погружение в сон. Веки становились всё тяжелее. Руки слабели. Тут машину начало резко клонить вправо. Джон резко выпрямился, крепче вцепился в руль и вспомнил цель своей поездки. Взгляд его опустел. Он потёр правый карман куртки, хотел уже было достать его содержимое, но передумал. «Надо потерпеть ещё,» — подумал он. — «Спать на кровати, даже в мотеле — это лучше, чем неудобные сиденья. Только бы доехать». С этими мыслями Джон поехал дальше.

Вдали показался тусклый свет фонарей. Старенький MB W 123 подъехал на парковку, и рёв мотора резко утонул в шуме ливня. Джон посмотрел сквозь лобовое стекло, которое постепенно облепливали маленькие водяные чешуйки, на здание мотеля. Оно состояло из двух этажей, на второй этаж вело две лестницы. Над первой дверью справа висела вывеска на цепях: «Мотель „Белый ворон“. Регистрация». В воздухе стояла крепкая атмосфера захалустной старины и горького одиночества. На пустой парковке стоял только красный пикап со спущенной шиной. Джон вышел из машины, сильно хлопнув дверью, и невзначай отвёл взгляд в сторону задней части автомобиля. В его голове возникла патовая ситуация: на крыле поблёскивала жирная царапина, словно кто-то прошёл по машине ломом.

— Твою ж мать! Кто это сделал?! — ругнулся он, но из-за сильного дождя его всё равно бы никто не услышал.

Не получив ответа, Джон потёр царапину и устремился ко входу в мотель. Проходя мимо пикапа, он постарался заглянуть во внутрь, но ничего интересного не увидел, потом взглянул на спущенную шину:

— Не одному мне сегодня не везёт. — сказал парень и пошёл дальше.

Внутри ничего не вызывало восторг. Два престарелых кресла около входа. Комод со сломанной ручкой, а рядом — кривая самодельная вешалка из пары сучьев. На ней уже весел чей-то плащ, промокший насквозь от дождя. Стены были обклеены дешёвыми обоями коричневого цвета. Джон зашёл, со злости вновь хлопнув дверью. Она заскрипела, и этот звук так сильно резал уши, что любой человек бы крепко стиснул зубы и сломал их. Но Джон будто вовсе не слышал этого скрипа. Он подошёл к столику регистрации, но за ним никого не оказалось. Тогда Джон внимательно осмотрелся. Над столом висело чучело вороны, которое было выкрашено в белый цвет, а также вывеска: «Белый ворон. Ночи у нас обернутся сказкой для вас». Позади была ещё одна дверь. За ней слышался какой-то шорох. Так же на столе стоял поцарапанный звонок, а на краю лежали какие-то пыльные буклеты. Их точно давно никто не трогал. Джон взял один из них за край, выражая некую брезгливость. На нём был изображён улыбающийся мужчина средних лет с девочкой. Они стояли посреди улицы, где строились новые дома, а позади виднелись зелёные деревья и луг. Сверху было написано причудливым винтажным шрифтом: «Карвер-Сити — город вашей мечты». Джон небрежно положил буклет назад и ударил по звонку несколько раз. Ленивый звон еле-еле пробивался в комнату. Суета за дверью усилилась. В следующую минуту из потайной комнаты вышел полный мужчина лет сорока с трёхдневной щетиной в грязной майке и ободранных джинсах. Он с недоумением посмотрел на нежданного гостя, потом протёр глаза и снова посмотрел на него. Джон немного опешил от такого гостеприимства. Молчание продолжалось около минуты.

— Здравствуйте. Я бы хотел снять номер на одну ночь. Вы можете предложить мне комнату? — сказал, наконец, посетитель после короткого неловкого мычания.

— Да, да, конечно, — мужчина сначала замялся, потом достал из-под стола какую-то книгу, и начал что-то судорожно записывать. — Как ваше имя?

— Джон, Джон Кроуфорд.

— Откуда Вы, Джон? — мужчина продолжал что-то записывать, изредка посматривая на гостя исподлобья.

— Из Орегона.

— Далеко же вы забрались, Джон. Что привело Вас сюда?

Джон немного помолчал, потёр карман куртки, но потом всё же ответил:

— Семейные дела. А я смотрю, у вас не так уж и много посетителей.

Очевидная смена темы никак не смутила хозяина.

— Да. Эта дорога ведёт только в одно место — в Карвер-Сити, но так как город давненько заброшен, никто больше здесь не появляется. Я тут…

— Стоп, стоп, стоп, в каком смысле «город заброшен»? — перебил мужчину Джон.

— Ну там всё очень странно. Был раньше оживлённым мирным городком. Рай на Земле, можно сказать. А в один день все жители пропали, все до одного. Пробовали их искать, даже федералы приезжали, но всё бесполезно. Дело быстро замяли, а город забросили. И никто не знает до сих пор, что там случилось.

Джон, услышав это, впал в шок. Его сердечный ритм аномально усилился. Он сунул руку в карман куртки и крепко сжал его содержимое. Каша из мыслей бурлила в голове парня: «Как это пропали? Куда? И она тоже? Где же она? Не может этого быть! Лучше уехать! Прямо сейчас! Найму… Нет! Нет! Ты не можешь! Она — единственная, кто у тебя остался!»

— Ваш номер — седьмой. Это на втором этаже. Вот ключ. Приятного отдыха. — дружелюбные, но загадочно наивные слова мужчины вывели Джона из раздумий.

Он молча взял ключ и расплатился. Его злобный и настойчивый размах ног, сменился неуверенными короткими шагами. Около двери он остановился и взглянул на мужчину. Тот пугающим взглядом косился в его сторону. Парень быстро вышел.

Джон поднялся на второй этаж под шквалом неутихающей стихии и зашёл в номер. Изнутри номер был явно не класса «люкс»: обои в жёлто-коричневую полоску, двухместная кровать (она занимала большую часть комнаты), в углу стоял шкаф, по обе стороны кровати — тумбочки с лампами на них. В соседней комнате была ванная. Джон обречённо вздохнул.

— Не густо, но на одну ночь хватит.

Он снял куртку, положил ключ от номера на тумбочку и лёг спать.

— Надо выспаться. — тихо с закрытыми глазами сказал он.

Джон стоял посреди города. Вокруг него было несколько бетонных зданий, одно из которых было окружено решётчатым забором. Улица пугала своей пустотой. Густой туман плотно закрывал всё в пределах десяти-пятнадцати метров. Сердце почему-то тревожно билось.

— Но это ведь всего лишь сон. Что ты так разнервничался? — говорил сам себе Джон.

Сам себе он удивлялся, что осознаётся во сне. Такого никогда раньше не было.

Но его ничем не подкреплённая тревога только усиливалась и в конце концов переросла в дикий страх. Сон казался слишком реальным.

— Так, надо это заканчивать. Что-то мне не по себе. Просыпайся!

Парень ущипнул себя за руку, но боль чувствовалась реальной и не пнула сновидца прочь из глубокой дрёмы. Тут Джон заметил маленькую девочку лет шести в розово-белом платье. Она смотрела на него с невинной детской улыбкой на лице, потом засмеялась и побежала в узкий проулок между двумя высокими домами. Парню она показалась знакомой, но он никак не мог вспомнить, где её видел. Не раздумывая, Джон бросился за ней.

— Стой, стой, подожди! Куда ты?! — кричал он ей вслед.

Но девочка бежала и весело смеялась, как будто это игра в догонялки. Вскоре дитя вообще скрылось в тумане. Наступила темнота. Джон не видел перед собой ничего, растерялся и запаниковал. Позади него из ниоткуда возникло ярко-красное свечение. Испуганный до беспамятства, парень попытался посмотреть на источник света, но свет был слишком ярким и слепил его. Зажатый в переулке сновидец закрыл лицо руками и рухнул наземь. Свечение всё приближалось! И вот, оно уже около него! Потом — темнота…

Глава первая

Джон проснулся в холодном поту и вскочил с кровати, пытаясь при этом отдышаться. Пара его напуганных глаз скакала во все стороны.

— Это просто сон. Успокойся, — приговаривал он.

Сделав глубокий вдох и выдох, парень оглядел комнату. Она показалась ему какой-то не такой, не такой, как вчера: всё выглядело более мрачным, старым и заброшенным. На шкафу виднелась паутина, намотанная ярусами — этакий паучий небоскрёб, которого, как был уверен постоялец, вчера не было.

Джон пожал плечами и пошёл в ванную комнату. Там всё оказалось ещё хуже: унитаз был весь в грязи и ужасно пах, зеркало покрыто вековым слоем пыли, а душ разъедала ржавчина. Джон нажал на крючок, чтоб спустить воду в унитазе, но тот лишь противно прокряхтел.

— Твою мать! Шикарный мотель! И за что я отдал сорок долларов?! — гневно произнёс разочарованный съёмщик.

Пытаться включать душ смыла не было. Протерев зеркало рукой, Джон посмотрел на своё отражение. В зеркале плачевно отражался тридцатилетний парень с небольшой щетиной, русыми волосами, к которым давно не прикасалась рука парикмахера, и царапинами на груди. Его карие глаза означали жалость к своему реальному двойнику. Казалось, он зовёт Джона к себе, хочет, чтобы он пролез в зеркало и ворвался в лучший мир, полный радостей и красок. «Джон в зазеркалье» — так и слышалось с той стороны зерцала.

— А, к чёрту! — сказал Джон, закрыв отражение рукой, и опустил голову вниз.

Пройдя назад в комнату, Джон заметил свою одежду на вешалке. Его руки судорожно обхватили тело.

— Странно. Я ведь не раздевался…

Он постоял несколько минут в раздумьях о том, сколько он пил в последнее время. А пил он действительно не мало. После некоторых событий, которые кардинально изменили его жизнь, он только и делал что пил, да утешал себя. «Утром виски, в обед сигарета и виски, а на ужин можно виски со льдом.» — это был его девиз. После ещё большего снижения своей самооценки, он случайно посмотрел на фотографию, стоящую на прикроватной тумбочке. Что-то в ней показалось ему знакомым. Джон подошёл поближе и взял её в руки. Фотография была чёрно-белая. На ней женщина в самом соку с пышными волосами и прекрасной улыбкой очень интересно позировала, олицетворяя собой знаменитую сцену с Мэрилин Монро и её белым платьем. Джону эта женщина казалась знакомой, очень знакомой, но он не мог вспомнить, где её видел. Но больше его пугал факт того, что этой фотографии он не наблюдал, когда впервые зашёл в номер, хоть и более-менее тщательно его осмотрел.

— Наверное, я вчера просто очень сильно устал.

Он поставил фотографию на место, оделся, взял ключ, последний раз оглядел комнату, которая создала отвратное впечатление о себе, и вышел вон.

На улице господствовал лёгкий утренний туман. Было довольно тихо, но изредка небольшой прохладный ветерок давал о себе знать своим жалостным воем. Мотель выглядел так, будто уже лет 30 никто сюда не добирался. Окна заколочены или разбиты, повсюду мусор. «Странно, вчера же, вроде, он лучше выглядел…», — подумал парень. Пикап, стоявший на стоянке, представлял тебя из себя груду ржавого железа. Сердце Джона понемногу начало обрастать плющом из паники. Один лишь вопрос крутился в голове: « Ну не мог же я так устать, чтоб не заметить таких хреновых условий проживания, верно?.. Или мог?» Он отвёл взгляд в сторону места прибывания своего автомобиля — его там не оказалось!

— Твою мать! Где моя машина?! — закричал Джон, выбежав на парковку.

В ответ ему прозвучало совсем тихое эхо, но и оно вскоре покинуло растерянного постояльца.

— Как только я найду ублюдка, который это сделал, я сверну ему шею и сброшу труп в канаву! — в ярости говорил парень. — И куда смотрит управляющий?! Сукины дети. Всех выпотрошу!

Не сдерживая своих эмоций, пострадавший отправился к стойке регистрации, по пути пнув пару пивных бутылок.

Джон вошёл, истерически сжимая и разжимая кулаки. Холл мотеля изменился до неузнаваемости. Прошлой ночью он выглядел, как квартира пьяницы-холостяка, а сейчас в нём не поселились бы даже бездомные из нью-йоркских трущоб. По углам и на вешалке повисла уже знакомая паутина. Кресло позорно блистало широкой трещиной на ножке. На стойке обслуживания лежала чья-то старая фетровая шляпа, одна из тех, которые носили гангстеры пятидесятых годов. Правда в этой уже давно поселилась моль. Головной убор был весь в пыли, немного потерял форму и также оброс паутиной. Звонок, в который вчера звонил Джон, чтобы вызвать управляющего, на сей раз предстал в разобранном виде, а рядом с ним лежало несколько шурупов.

— Что тут, чёрт возьми, случилось за ночь? — спрашивал сам себя Джон и сам себе же пытался дать разумный ответ, но не мог такового найти.

Сказать, что обстоятельства были странными — это ничего не сказать. Не видя другого плана дальнейших действий, парень подошёл к двери, из которой вчера вышел управляющий. Она была вся поцарапана и обшарпана, будто об неё точили когти долгое время, а внизу даже прогнила. Парень немного дёрнул ручку, и та запросто отвалилась и словно игрушечная, упала на пол. Теперь дверь было открыть не так легко.

— Вот дерьмо. — проворчал Джон.

Он начал думать, как открыть эту дверь. Сначала он пытался вставить ручку назад и повернуть, но ничего не вышло.

— Проклятье! -за криком последовал злобный удар ноги о стену.

С бедняги что-то посыпалось, а затем упала картина. За ней оказался шкафчик небольшого размера. На его дверце был вырезан цветок, очень похожий на лотос. Впадшая ручка отличалась позолотой, но кое-где уже облезла. Джон подошёл и из любопытства открыл дверцу, при этом забыв, что это далеко не его дом. Внутри находился всего один ключик, маленький ключик, сделанный из обычного дешёвого железа, но при этом благополучно избежавший оранжевого налёта. «Интересно, от чего может быть этот ключ?», — подумал Джон. Он оглядел помещение ещё раз, но ничего, где бы можно было применить этот ключ, не увидел. Походив немного по помещению, он всё же решил во что бы то ни стало открыть эту заветную дверь.

— Чёртова доска, не с тем ты связалась!

Парень подошёл к вешалке, оглядел её, схватил за ножку и, приложив немалые усилия (лицо его немного покраснело и застыло, дыхание на мгновение остановилось, на руках проступили вены), попытался разломить её. Но вешалка так просто не далась. Она хоть и держалась из последних сил, но ещё не потеряла свою стойкость. Тогда Джон перевернул её и несколько раз ударил о стойку обслуживания. Победа. Ножка с треском отлетела к стене.

— Надеюсь, у хозяина есть страховка.

Джон поднял ножку и оглядел её отломанный конец. «Должно получиться», — прибавил себе уверенности он, стиснув губу. Мародёр подошёл к двери, подпёр ножкой от вешалки левый край двери и навалился на неё всем свои весом. Дверь издала пронизывающий скрип. Это была последняя оставить её в покое, но тщетно. После неимоверных усилий взломщика дверь слетела с петель и с боевым грохотом обрушилась на пол.

Из только что открывшейся комнаты хлынул поток пыли, а вместе с ней сковывающий аромат чего-то давно забытого. Джон закашлял и попытался отогнать рукой от себя этот запах. Заветное помещение явно давно не посещали. Но это невозможно. Ведь только вчера хозяин мотеля вышел оттуда, чтоб обслужить неожиданного клиента. В этой комнатке для персонала было довольно темно, так что Джону пришлось внимательно вглядываться, чтобы хоть что-то увидеть. В уголке стояла швабра, которую явно давно никто не брал в руки, а около стены — шкафчик, где находилась куча разных папок и гнившие листы бумаги. На верхней полке стояла небольшая деревянная шкатулка с вырезанным на ней узором в виде непонятных растений. Именно она и привлекла внимание Джона. У него была чувство, что он должен, просто обязан её открыть, будто его кто-то просит или даже приказывает это сделать.

Джон снял шкатулку со шкафа и вышел поближе к свету. У сундучка был маленький замок. Парень вспомнил про найденный ключ. Он вставил ключ в скважину и повернул — механизм щёлкнул, и шкатулка открылась. «Ну хоть этот замок мне не пришлось взламывать», — подумал Джон. Внутри лежало всего две вещи: свёрнутый лист бумаги, скорее всего письмо или что-то вроде этого, и кулон, сделанный из серебра.

После очистки от налипшей пыли, на украшении стала видна гравировка искусной работы. Шрифт выглядел очень элегантно, а узоры представляли собой виноградные лозы. Надпись гласила: «Самому дорогому для меня на свете». Сверху сияла защёлка. Джон легонько надавил на неё большим пальцем. Произошёл короткий цок. Кулон открылся. Внутри была вставлена маленькая выцветшая фотография, а ней была девочка лет пятнадцати-шестнадцати с каре, веснушками на лице и в очках. Она широко улыбалась и сияла от счастья.

Джон решил развернуть лист, который безмятежно лежал на дне шкатулки. Бумага была пожелтевшей, виднелись маленькие коричневые пятна, вероятно, от какого-то напитка. Разворачивался лист с трудом, противно хрустел. Его можно было разорвать одним неловким движением. Парень проводил аккуратные плавные манипуляции пальцами. Лист оказался небольшим письмом. Некоторые буквы были смазаны, но их всё же можно было разобрать. Содержание письма пестрило оттенками семейной драмы: «Папа, прости, что пишу тебе это, когда уже всё решено. Ты знаешь моё нынешнее положение и поэтому очень злишься на меня. Я это понимаю. Ты всегда хотел, чтобы я хорошо окончила колледж и работала на телевидении, как мама. Мне жаль, что подвела тебя. В ту ночь я просто не осознавала, что делаю. Но теперь уже поздно о чём-либо жалеть. Аборт делать я не собираюсь. Это мой ребёнок, и я его люблю. Решила бросить колледж и воспитывать сына вместе с Дином. Ты не примешь меня такой, поэтому скажу последние слова: прости меня и прощай. С любовью, твоя Синди.» У Джона что-то зажало внутри. Вроде и ничего особенного, а вроде так трогательно. Сначала он подумал, что это просто впечатления от прочтения этого письма. Но потом эту чувство начало усиливаться, будто он сам был в роли получателя этой записки и чувствовал все эмоции. Внутри была коварная смесь печали и неутолимого гнева, такого гнева, что Джон на секунду захотел стереть в порошок всё, что его окружало.

Вдруг вокруг потемнело. Подул страшный ветер, который вертел в воздухе всё, что было не прикручено к полу или стене. Джон успел перепрыгнуть за стойку, чтобы его чем-нибудь не прибило. В углу помещения начал образовываться извивающийся сгусток белого дыма. Ветер резко стих, и на пол с грохотом упал хлам, что секунду назад вертелся в воздухе. Парень, сидя за стойкой, вздрогнул от этого шума.

Когда воздух успокоился, Джон немного высунул лицо из-под стойки, осматривая помещение. Он заметил, что дым начал приобретать некие формы. Белое облако медленно перекатывалось по комнате и расстилалось, словно искусственная трава на футбольном поле. Затем из него резко выросли две высокие горки размером с человеческие тела. Далее они начали приобретать более подробные очертания, и было уже точно понятно, что из дыма образовываются два человеческих силуэта: мужчина и женщина. В мужском силуэте Джон узнал работника мотеля, который вчера оформлял на него номер, но сейчас он выглядел немного моложе, чем прошлым вечером. Женский же силуэт был не знаком парню и к тому же стоял к нему спиной. У этой туманной девушки была лёгкая и стройная фигура, волосы по плечи. Она была одета в какое-то подобие свитера и широкие джинсы. Призраки явно сильно ругались между собой. Джон не мог поверить в то, что видит, но всё же сквозь окутавшую его пелену шока решил прислушаться к их разговору. Слова отдавались эхом и были не особо разборчивы, но кое-что всё же понять было можно:

— Почему ты не доверяешь мне?! — кричала девушка.

— Потому что ты ещё ничего не знаешь о жизни! Ты думаешь, что это так просто, растить ребёнка? Твой хахаль просто пьяница! Он не способен содержать семью, а ты ещё и колледж хочешь бросить! Одумайся!

— Знаешь, ты эгоистичный, тупой и упрямый идиот, папочка! Ты не дал мне в жизни ничего хорошего! Ты никогда не уделял мне внимания, не мог меня обеспечить всем, что мне нужно. Всё моё детство ты бил меня и командовал! Я ненавижу тебя! Жаль, что мама не забрала меня с собой от такого подонка, как ты!

— Ах, ты маленькая… — было видно, что мужчина замахнулся на девушку рукой, но тут фигуры начали растворяться, а вскоре дым рассеялся совсем.

Джон всё ещё сидел за стойкой. Шок и ужас плясали в нервном танце у него на лице. Он будто только что выпал из реальности, не понимал, что происходит. Рассудок помутнел, а взор был одурманен. Правый глаз начал нервно дёргаться. В этом состоянии парень пробыл ещё минут пять, после чего встал, попытался сделать шаг, но упал. Ноги перестали его слушаться. Он ещё раз встал, отряхнулся от пыли, в которой успел изваляться на полу. «Кто-нибудь объяснит, что тут только что произошло, мать вашу?! Что это было?!», — подумал Джон. Мысли в панике носились по закоулкам его разума. Он медленно, шаг за шагом начал подходить к тому месту, где стояли фигуры людей. Здравый смысл всё ещё был потерян. Парень зажмурил глаза, чтобы прийти в себя, открыл их и уже более уверенно подошёл к углу помещения. Он окинул ещё раз всё взглядом, но ничего не заметил. В голове появились мысли: «Значит мне показалось? Может я сплю?». Но эти призрачные надежды сразу развеялись, когда в отблесках света на полу появилось тёмное засохшее пятно довольно приличных размеров. Оно появилось там, где стояла девушка. Любой дурак, не имеющий образования криминалиста, скажет, что это пятно крови. Парень нервно сглотнул. Он присел на корточки и медленно, неуверенно протянул руку к окровавленному полу и провёл по нему пальцами. Что-то заставило его бросить взгляд в более дальнюю сторону помещения, куда не попадал дневной свет. На полу виднелись ещё следы крови, как будто волокли чей-то труп. Они уходили в глухую темноту. «Даже не думай совать свой нос, куда не следует! Ты сейчас можешь просто уйти, забыть об этом… Чёрт!», — споры с самим собой никогда хорошо не закачиваются. Любопытство человека всегда сильнее силы воли. Джон со вздохом поднялся и пошёл по направлению к выходу.

На улице было всё также пустынно и туманно, но теперь не было даже ветра. Гробовая тишина и полная невозмутимость царили тут. Вселенная будто остановилась, замерла во времени и пространстве. Статичность окружающего мира обычно успокаивает, но в данной ситуации она только нагнетала атмосферу. Джон рассчитывал найти в пикапе на парковке фонарик, ведь он должен быть у каждого в машине. Парень подошёл к ржавой развалюхе и попытался посмотреть в окна, на которых плотными слоями осела пыль. Ничего не было видно. «Сколько он тут стоит?», — подумал Джон. Шины пикапа были совсем спущены и выглядели, словно половые тряпки. Ржавчина съела практически всю правую сторону автомобиля. На двери виднелась часть какого-то слова, но разобрать что-либо было невозможно из-за коричнево-оранжевых образований. Возможно, раньше там висела какая-нибудь реклама или что-то в этом роде. Джон дёрнулся несколько раз ручку, но, как и ожидалось, машина была заперта. « У меня нет времени искать ключи…», — прозвучал решительный голос у парня в голове. Он стал боком, потерев локоть на правой руке, замахнулся и сильным ударом разбил стекло у автомобиля. Осколки со звоном упали на землю. Вокруг раздалось бурное эхо. Парень немного стиснул зубы от ушиба, погладил побаливающую руку и просунул её в салон, открыв дверь с другой стороны. На машине даже не было сигнализации, либо она просто не работала, но Джона это нисколько ни удивило. Он стряхнул рукавом осколки с сиденья и сел внутрь. Первое, что его побеспокоило — это запах в салоне. Внутри витала некая резкая смесь из разных запахов. Некоторые из них отчётливо ощущались: чипсы, тухлый сыр, лёгкий, но до тошноты сладкий запах клубники и едкий и неприятный запах мочи. Всё вместе это вызывало поневоле рвотный рефлекс. Джон одной рукой прикрывал рот и нос и старался дышать как можно меньше, дабы сдержать всё в себе, а другой — начал копаться в бардачке и под сиденьями.

— Ну давай же. Тут должен быть фонарик, — недовольно ворчал он.

Неожиданно из-под сиденья выпало фото. На нём красовался уже знакомый толстопуз-администратор. Он улыбался и держал в руках внушительных размеров рыбу — хвастовство типичного американца. Джону сразу стало не по себе от этой машины. Он суетливо продолжил рыться, чтобы скорее вылезти наружу. И вот — успех! Фонарик был найден сверху над пассажирским сиденьем. На удивление, он прекрасно работал и не выглядел старым или потрёпанным. Парень в спешке вылез из машины, ещё раз оглянулся, осмотрев её. По телу прошла лёгкая дрожь. Теперь можно было отправляться назад к стойке регистрации клиентов.

Войдя в помещение, парень резко остановился и оглядел его ещё раз. Страх перед неизвестным не давал ему сдвинуться с места. Сделав глубокий вдох и тут же выдохнув, Джон включил фонарик и пошёл по кровавым следам. «Вот какого чёрта я тут делаю? Остановись, одумайся. Ты же пожалеешь», — говорил сам себе в голове он. С каждым шагом по темноте атмосфера ужаса и одиночества усиливалась, а крови в свете фонаря становилось всё больше. Следы стали более чёткие, словно тело протащили здесь совсем недавно. Вскоре дневного света, который попадал в помещение, уже совсем не было видно.

Бордовая дорожка завернула за угол — Джон тоже, но сразу же упёрся носом в дверь. Она была явно крепче той, что находилась за стойкой. Просто так её не выломать. Как только свет фонаря озарил её, на ручке и дверном косяке появились кровавые отпечатки. Джон вновь нервно сглотнул. То, что таилось за этой дверью, внушало непреодолимый трепет. Столько фантазий пронеслось в его богатом воображении. Мелькали образы человеческих трупов, развешанных под потолком на крюках для мяса, а рядом стоял стол, на котором в отдельных кучках лежали человеческие органы. В одной сердца, в другой почки, в третьей лёгкие, а в четвёртой желудки. Кровь каплями стекала со стола и падала на грязную плитку. На стене весела ещё одна человеческая туша, в которую были воткнуты разного вида ножи, этакая мишень для маньяка. Всё это сопровождалось невыносимой вонью и роями мух, которые надоедливо жужжали над трупами. Главной звездой сей фантазии являлся толстый, неповоротливый мясник в заляпанном кровью фартуке с огромным тесаком в одной руке, лезвие которого было ржавое и рвало плоть на куски, и железной цепью в другой. Рот его тоже был в крови, а из глаз вытекал жёлтый, вонючий гной. Джон встрепенулся от ужаса. «Пора заканчивать пить!», — решил он для себя. В любом случае, ожидание всегда намного хуже, чем само действие, поэтому пришло время решаться. Джон неуверенно протянул руку к ручке и дёрнул в надежде, что она заперта. Но надежды не оправдались. Дверь со скрипом отворилась, и в лицо ударил ужасный запах, от которого тошнило в десятикратном размере. Джон посветил фонарём. Вниз уходила узкая деревянная лестница, а за ней — вновь пустая тьма. Это был вход в подвал. На пустом месте у Джона появилось желание взглянуть на обратную сторону двери. Он окинул её светом фонаря. На её поверхности были видны следы ногтей, будто дверь в истерике царапали. Снизу так же виднелись бордовые брызги. «Хуже уже быть не может… Раз взялся — вперёд.», — подбадривал себя парень, чтобы спуститься вниз и, наконец, узнать, что за чертовщина тут происходит. Все ответы на его вопросы находились там, по ту сторону старой лестницы, в бесконечной и всепожирающей темноте. После долгих сомнений и колебаний некое чувство храбрости было рождено, и первый шаг на пути к ответам был сделан.

Медленно, по старой деревянной лестнице Джон спускался во тьму, пытаясь в свете фонаря разглядеть каждую ступеньку. Лестница ужасно скрипела и трещала с каждым шагом. Чтобы не упасть, парень хватался за перила. Они были на ощупь все обшарпанные, а может даже и погрызенные. В ладонь иногда впивались щепки. Чем ниже Джон спускался, тем труднее становилось дышать из-за витающей в воздухе пыли и адского зловония. Этот подвал не открывали уже очень давно. Наконец в свет фонаря попала кирпичная стена.

Спустившись, парень ещё раз озарил светом лестницу, а потом и всё вокруг себя. Подвал был небольшой. У стен, напротив друг друга, стояли старые шкафы и полки. В углу тухло поблёскивали пыльные стеклянные банки. «И что я забыл тут?», — нервно спрашивал себя Джон, направив фонарь на потолок. Оттуда сыпалась маленькой струйкой, как песок в часах, штукатурка. Внимание парня привлекли кровавые следы на полу. У подножия лестницы уже была целая река из засохшей крови, которая через полметра образовывала целое озеро, в центре которого лежало что-то завёрнутое в тряпки и полиэтилен. Джон подошёл поближе и тут же зажал пальцами нос. Около этой кучи стояла ужасная вонь. Она была в тысячу раз хуже, чем тот запах из машины. Худшие опасения парня постепенно начали сбываться. «Чёрт, надеюсь, там просто сгнившая туша медведя или оленя», — с этими словами Джон резко сдернул всё тряпьё. Увиденное повергло его в шок. Под кучей старых пыльных тряпок лежало гниющее, изуродованное женское тело. Джон в паническом ужасе сразу с криком отскочил в сторону. Ему стало тяжело дышать, с головы рекой капал пот. На его лице застыло выражение лютого ужаса. Мысли смешались в кучу, а в ушах начало звенеть. Сначала ему начало казаться, что стены и потолок сжимаются, что пространство всё меньше, и вскоре он будет лежать на этом трупе. Потом его поглотила другая иллюзия: подвал становился бесконечным, а у его ног лежали уже кучи покойников, завёрнутые в окровавленные мешки. Джон начал делать глубокие вдохи и выдохи. «Спокойно, держи себя в руках. Спокойно…», — говорил он себе. После продолжительного сеанса самоуспокоения парень наконец перестал дрожать и привёл мысли в порядок. Где-то в глубине сознания появилось неясное, словно пламя угасающей свечки в полной темноте, желание посмотреть на тело ближе, и оно победило. Сделав два робких шага, Джон снова закрыл рукой нос и подошёл к трупу, посветив на него фонарём. От тела уже мало что осталось. Волосы были грязные, выцветшие и только там, где ещё осталась кожа. Всё мясо с лица было выедено. Видимо, его обглодали крысы. На одной стороне виднелось подобие глазного яблока, а из другой глазницы выполз мерзкий жирный таракан, жадно посмотрел на свет фонаря и заполз обратно. Было слышно, как он пищит и пробирается сквозь слои загнивающей плоти. Тут Джон не выдержал, и его вырвало.

Отхаркавшись, он разогнулся и ещё раз взглянул не тело. Одежда ещё не совсем сгнила, и именно по ней он узнал ту девушку, фигура которой образовалась в том облаке дыма.

— Так это ты! Я тебя узн… — Джон не успел договорить, как сзади послышался какой-то хруст.

Парень в страхе резко обернулся. Никого не было. «Показалось», — подумал он. Но нет: хруст вновь дал о себе знать. Фобос снова полностью захватил тело. Начались беспорядочные махания фонарём во все стороны. Казалось, дыхание парня слышно даже в нескольких милях отсюда. Оно было частым и резким. Тут к уху Джона словно кто-то невидимый прислонился и шепнул тихо и загадочно: «Оно идёт за тобой… Оно уже здесь… Беги…». Изо рта мёртвой девушки полезли огромные тараканы, куча тараканов! Армия маленьких отвратительных созданий начала заполонять всё помещение. Звук от их многочисленных маленьких конечностей, писк и шуршание вызывал дрожь по всему телу. В дальнем углу комнаты начало светиться что-то ярким красным цветом. Чуть повернувшись, Джон узнал тот свет из сна. Он в ужасе рванул по лестнице наверх. Для парня в этим минуты ничего не имело значения. В голове застряло только одно слово, которое произнёс таинственный голос: «Беги…». Джон бежал, не оборачиваясь, но чувствовал, что нечто в этом зловещем свете уже близко! Неожиданно одна из ступеней сломалась под весом парня, и его нога провалилась в пустоту и застряла. Джон в панике дергал изо всех сил, пытался вырваться из деревянных оков, но всё было тщетно. Он обернулся — свечение уже было очень близко! На него нельзя было долго смотреть, оно пожирало всё окружающее и ослепляло. С его приближением внутри просыпалась неугасаемая тревога, страх, переживания и даже мысли о смерти, создавалась иллюзия приближения голодного хищника. Джон знал: ещё чуть-чуть и всё, ему конец. Жизнь висела на волоске, но он не собирался сдаваться. Он резко дёрнул ногу — она вылетела из дыры, но сам Джон чуть не упал вниз, прямо в пасть этому непонятному существу. Он успел в последний момент схватиться за перила, а удержав равновесие, вновь рванул к выходу. Взобравшись по лестнице, парень заставил себя на секунду обернуться и посмотреть вниз. Свечение приобретало оттенки багрового и набирало скорость. Джон захлопнул дверь и побежал к выходу, не оглядываясь.

Парень выбежал на улицу в холодном поту. Ему казалось, что от постоянного стресса он уже поседел. Постепенно его состояние нормализовалось, но взгляд всё ещё отбрасывал блеск искреннего душевного ужаса в сторону мотеля. «Какого чёрта тут только что было?! Что за дребедень?!», — мысли собрались в кучу, — «Надо вызвать полицию!». В этой суматохе не было времени рассуждать и искать более рациональное решение. Джон заметил рядом с парковкой телефон-автомат. Он подбежал к нему и, всё ещё оглядываясь, снял трубку. Гудка не было.

— Чёрт! — злобно крикнул Джон и ударил трубкой по аппарату.

Стук эхом разнёсся по всей округе. Но в ответ — угнетающая тишина. В мотель не было возвращаться никакого желания, поэтому оставался только один выход — продолжать двигаться в город. Но машины не было, а старый пикап вряд ли заведётся, да и терпеть вонь в салоне было невозможно. Так как других решений не было, Джон вздохнул, последний раз покосился на, как может показаться на первый взгляд, опустевшее, но на самом деле хранящее внутри тайны и ужасы здание мотеля и отправился по шоссе в сторону города.

Не было слышно ни ветра, ни пения птиц, хотя рядом с дорогой находился лес, ничего. Только глухие мужские шаги, которые с каждым разом становились всё медленнее. Дорога была пустынной и заброшенной. Она кое-где поросла травой и была засыпана мусором. Дальность обзора снижал туман, которой, будто одеяло, накрыл всё вокруг. Джон не знал, сколько он уже идёт по времени. Его наручные часы остановились, когда он проснулся. Стрелки застыли на 9:42. По пути встречались заброшенные машины. Большинство представляло из себя проржавевшие признаки отсутствия цивилизации. Расклад был не из лучших. Наконец, из тумана начали показываться очертания зданий. Джон, превозмогая остатки сил, ускорил шаг. У него, наконец, появилась надежда найти людей, найти хоть какую-то помощь. Всю дорогу ему казалось, что он потерялся, сбился с пути, и вот-вот рухнет замертво на безжизненный асфальт. Джон выбежал на одну из улиц города, но то, что он увидел, не оправдало его ожиданий, а, наоборот, только повергло в состояние смятения и обречённости. Туман всё ещё не давал ясного обзора, но уже отчётливо можно было разглядеть пустую, грязную улицу с заброшенными домами.

— Да какого же чёрта тут творится?.. — губы парня дрожали, как у испуганного ребёнка.

Глава вторая

Блуждающий одиночка медленно шёл по улицам города, озираясь по сторонам. Вокруг царила безжизненная тишина. Был слышен каждый стук ботинка, каждый шорох грязного бумажного пакета. Дорога шла прямо и уходила в неизвестность. Туман сгущался, напоминая плотную непреодолимую стену. Дома вдоль улицы казались заброшенными: все окна закрыты или заколочены, рекламные вывески облезли и выцвели. От каждого здания веяло тоской брошенного ребёнка, ожидающего возвращения своих родителей. Улица хвасталась грязью, горами мусора, который с помощью небольших дуновений ветра иногда поднимался в воздух. Безлюдье. Одиночество давило на рассудок, словно раскалённое клеймо, тяготившее нежную кожу. Больше Джон терпеть не мог. Нервы сдали:

— Есть здесь кто-нибудь?! Люди! Помогите!

В ответ ему послушалось лишь угасающее вдалеке эхо. Потом — вновь тишина.

— Что за чертовщина?.. — тихо, с безнадёгой в голосе проговорил Джон, склонив голову.

Оставив позади ещё около двух кварталов, парень остановился, опёрся о стену ближайшего строения спиной, дабы перевести дух, но уже через секунду рухнул на забрызганный помоями асфальт, схватившись руками за голову. Ему казалось, что он сошёл с ума. События перестали казаться чередой сцен из фильма ужасов. Теперь ситуация больше напоминала Джону комедию. Усталость постепенно брала верх, поэтому истерзанный судьбой скиталец захотел уснуть и больше никогда не проснуться. Но впасть в счастливую дрёму не получалось. Джон истерически засмеялся, смотря на сокрытое таинственным туманом небо. Хохот победным маршем разнёсся по всей округе. Глаза парня покраснели, а под ними появились отчётливые тёмно-фиолетовые синяки. В голове постепенно усиливалась боль тысячи поездов, бесконечно гудящих над ухом. Джон схватился за голову обеими руками и был готов рвать волосы. В левую пройму ему будто кто-то что-то шептал, но разобрать скользящих слов было невозможно. Парня словно манили куда-то, но сил, что встать и пойти куда-то, у него не было. Наконец, смех прекратился. Джон не понимал, что на него нашло. Будто бы это был вовсе не он. Припадок отошёл, и вновь из закоулков души вернулся страх, чтобы провоцировать уже скорый сердечный приступ. Для Джона было очень необычным чего-то бояться. Его образ представлял типичного невозмутимого пьяницу-одиночку, который был скуп на слова и избегал общения с людьми. Они разрушали его атмосферу, которую он так долго выстаивал вокруг себя. После увольнения с работы парень считал лучшими друзьями бутылку виски и сериал «ФБР» по вечерам. В такой жизни невольно забудешь о любом страхе.

Когда с безумием было покончено, Джон увидел на другой стороне улицы бар. Его вывеска уже не мигала разными цветами, но всё ещё завлекала своей красноречивостью — «Ревнивый Джокер». Парень подумал о возможном наличии выпивки внутри, поэтому приободрённо поднялся, отряхнулся от пыли и двинулся по направлению к нирване.

Бар находился в небольшом одноэтажном здании. Его от соседних построек отделял тёмный переулок с деревянным забором. В нём стояли мусорные баки. Из помойного крыла несло запахом гнили и алкоголя. Желания идти туда отпало бы у любого. Со стороны главного входа задыхалось в пыли два окна. Одно из них было заколочено немного прогнившими досками, а другое прикрыто изнутри шторами, но не полностью. Джон подошёл к этому окну, протёр его рукавом и прислонился, пытаясь что-то разглядеть. Внутри сверкал тусклый свет. Он пафосно озарял барную стоку, на которой стояла бутылка, а рядом сидел какой-то человек. Чётко разглядеть было нельзя. Виднелся лишь тёмный силуэт. Человек казался худым и высоким, а голову прикрывала кепка. Джон обрадовался тому, что, наконец, встретил хоть одного живого человека. Это было сигналом к возвращению рассудка.

Парень с восторгом рванул ко входу. Он открыл дверь, которая издала ноющий скрип, и заглянул внутрь. Человек сидел ровно и даже не шелохнулся. Тогда Джон полностью зашёл и хлопнул дверью. Мужчина опять не обернулся. Он спокойно сидел и пил. Джон бегло оглядел бар. Помещение было не очень большое. Справа стояли три грязных, залитых чем-то стола со стульями за каждым, два из которых были хромы на одну ножку. Над столами на стене висели рваные плакаты рок-групп. По обстановке можно было понять, что данное заведение служило обителью для безбашенных байкеров. За стойкой находилось главное сокровище -стеллаж с алкоголем. Бутылок было много, и все полные, а главное — никого не было, и можно было напиться до потери пульса. Для Джона это был большой соблазн, ведь он любил выпить. Желание напиться подогревали недавние события: труп в мотеле, одинокое блуждание по улицам пугающего города — всё это оставило мутных осадок на душе парня, который хотелось смыть бутылочкой крепкого бурбона. Вдобавок к этому появился первый собеседник за долгое время.

Джону хотелось излить душу, поговорить с кем-то, а это была единственная возможность за долгое время, и неизвестно, когда она представится снова. Парень медленно и осторожно подошёл к барной стойке. Мужчина всё ещё сидел молча. Тогда Джон уселся на стул рядом и начал пристально смотреть на своего возможного собеседника. Теперь его внешность была видна более отчётливо: длинные сальные волосы, грубая, местами седоватая щетина, кривой нос и совершенно пустой взгляд, устремлённый куда-то вглубь стакана. На голове отлично сидела кепка с сеткой с надписью «Wildness». Козырёк украшали несколько жирных пятен. Тело покрывала давно не стиранная клетчатая рубашка. Перед Джоном сидел типичный дальнобойщик. Когда он перестал рассматривать незнакомца, ему захотелось начать с ним разговор, но это было довольно сложно сделать. Присутствовала маленькая доля стеснения и растерянности, но больше всего не хотелось показаться безумцем, ведь если начать описывать последние произошедшие события, то так можно и в лечебницу загреметь. Подходящей темы для разговора так и не находилось. Джон открыто нервничал. Молчание длилось уже несколько минут, но вдруг прекратилось:

— Ну чего ты просто так сидишь? Наливай себе. — сказал неожиданно незнакомец, посмотрев укоризненно на Джона и показав пальцем на стеллаж с алкоголем. — Всё за счёт заведения.

Джон опешил, раскрыв широко глаза, но тут же собрался, не желая показаться глупым, и дотянулся до полки, на которой стоял бурбон. Про стаканы он совсем забыл и, достав бутылку, сделал три глотка через горлышко, получив долгожданное наслаждение. Мысли, бурлящие в его голове потоком раскалённой магмы, начали остывать и рассеиваться. Шквал бурных эмоций стих. Затем последовал глубокий выдох, полный эйфории.

— Смотрю, ты какой-то стеснительный. Я Роб, Роб Дональсон. — незнакомец протянул руку.

Кроуфорд всё ещё не мог поверить, что рядом с ним сидит настоящий реальный человек. Он смотрел на дальнобойщика туповатым взглядом и не понимал, что от него хотят. Незнакомец приподнял бровь и ухмыльнулся. Наконец, Джон сообразил, что надо сделать ответное действие. Он судорожно и резко схватил его руку своей и начал дёргать вверх-вниз, при этом сказав заикаясь:

— Дж… Джон Кроуфорд.

Незнакомец с усилием вырвал свою руку из этого маятника, выпил свой виски и налил ещё.

— Что же привело тебя сюда, в это Богом забытое место, Джон? — Незнакомец преподнёс стакан ко рту, немного ухмыльнулся и вновь выпил.

Джон замешкался. Немного подумав, он схватился за карман куртки и сказал:

— Семейные дела.

— Неужели в таких местах может быть чья-то семья? Ты кого-то ищешь, верно? Кого же? — незнакомец снова ухмыльнулся.

— Может ты сначала расскажешь о себе, Роб? Что же здесь делаешь ты? И почему я не видел никого, кроме тебя? Что тут вообще происходит?! — Джон ударил по столу кулаком, его глаз нервно задёргался.

— Я тоже нервничал, как и ты, когда только попал сюда. Это нормально, пройдёт. Я ничего не помню из прошлой жизни. Память отшибло. Очнулся посреди улицы с треском в голове. Я не помнил ни как меня зовут, ни откуда я, ни как я тут очутился. В кармане нашёл водительские права на имя Роберта Дональсона из Миннесоты. Так и узнал своё имя. Я бродил по городу бесцельно, пытаясь найти хоть одну живую душу, но так никого и не встретил.

— А уйти отсюда ты не пытался?

Роб засмеялся, но сразу же его смех прекратился из-за глухого кашля. Сглотнув, он продолжил:

— Конечно, я пытался отсюда уйти, но, чёрт возьми, это невозможно! Я блуждал очень много времени, но это место… Город… Он не отпускает. Каждый раз, когда я шёл к границе, я проходил сквозь туман и возвращался назад. Если думаешь, что я брежу, то проверь сам. Не знаю, сколько уже тут нахожусь, ведь даже мои часы остановились и не идут, а из-за тумана не видно солнца. Я уже ни на что не надеялся, но тут пришёл ты, и сейчас я думаю: ты настоящий человек, оказавшийся в такой же ситуации, или плод моей свихнувшейся фантазии. А впрочем не важно. Я хоть с кем-то то должен поговорить… — Роб налил себе ещё 2 раза. — Ну, Джон, я рассказал о себе всё, что знаю. Теперь твоя очередь. — Он отодвинул стакан и начал пить уже из бутылки, подобно своему собеседнику.

Джону хотелось поделиться своими мыслями и чувствами, которые просто захлёстывали его. Столько всего хотелось рассказать, но в то же время было сложно начать говорить о себе, так как искренность и открытость — это не про Джона Кроуфорда. Поняв, что терять всё равно нечего, парень, наконец, начал разговор:

— Я ехал в этот город очень долго. Мне нужно было найти одного человека. В нескольких милях от города был мотель. Я решил остановиться в нём на ночь. На утро и началась вся эта чертовщина… Я не нашёл своей машины на парковке и пошёл к управляющему, но никого уже не было. — Джон сделал паузу. — Дальше началась какая-то суматоха. Я покопался в мотеле, и, ты мне не поверишь, откуда-то вдруг появился дым, белый дым. Он расстилался по всему помещению. Из него возникли фигуры. Они… Они разговаривали. Я не сумасшедший! Будь я проклят, если вру!

— Мы уже прокляты… Извини, что перебил. Продолжай.

Джон с испугом сглотнул и продолжил:

— Потом я нашёл кровь на полу и пошёл по ней. Там была дверь. Я… Я открыл её и спустился в подвал. — с каждым словом дыхание Джона учащалось, он паниковал. — Там труп! Ты понимаешь?! Труп! Я… Я испугался, не понимал, что делать. Из него полезли жуки, а затем появилось что-то страшное. Не знаю, что это было, но я чувствовал, что если оно меня поймает — мне конец. С большим трудом я убежал оттуда. После всего этого был только один выход — идти в город за помощью. Не знаю, сколько времени прошло, пока я добрался до него. Мои часы тоже остановились. В городе никого не оказалось. Он как будто вымер. Весь. Разом. Куда же все делись?!

— Хотел бы я знать. Но всё-таки, что же привело тебя сюда, Джон Кроуфорд?

Парень по-прежнему считал, что это его личное дело, и рассказывать об этом он никому не обязан. Но желание излить душу было сильнее. Вдобавок к этому Роб казался приятным человеком, хоть и немного чокнутым. Джон не стал себя сдерживать. Он достал из кармана куртки старую черно-белую фотографию и начал её рассматривать, немного повернув к Робу. На фото была семья: отец, мать, сын и дочь. У отца выделялись острые скулы и густая, но аккуратная борода. Матери было на вид лет сорок, светлые волосы, миниатюрный носик. Девочка отличалась поразительным сходством с мамой, но казалось более живой и была переполнена детским счастьем. Мальчик же был полноват и сдерживал свой детский восторг. Вся семья улыбалась. Они были так счастливы, что, казалось, в их жизни не существует проблем и преград. Но это было обманчивое впечатление…

— Это моя семья. — начал Джон проводя грязным пальцем по фото. — Мать и отец умерли, когда я был ещё маленьким ребёнком. Мы с сестрой остались сиротами. Нас таскали по очереди дальние родственники. Сестра повзрослела и уехала от меня, бросила… Со временем я тоже совсем забыл, что она у меня есть, ведь мне было не до неё. Мне приходилось со всем справляться в одиночку. Но, чёрт побери, ничто не помешало мне стать успешным человеком… Ну, относительно, успешным. Недавно умер мой двоюродный дядя. На похоронах я увидел это фото. Хоть мы с Кейт и не общались много лет, она всё же моя сестра… — увлечённый рассказчик запнулся. — Мы же семья, а семья должна быть вместе. Я узнал, что она живёт в этом городе, и ринулся сюда. Я слышал много ужасного про это место, но мне было всё равно. Зря я не обратил внимания на эти слухи… Но в любом случае раз я здесь, я должен проверить, жива ли она.

Роб задумчиво взглянул на стеллаж с алкоголем перед собой и ухмыльнулся.

— Как ты видишь, в этом городе нет никого кроме нас двоих. Скажи, а где живёт твоя сестра?

— На Лебиг-стрит 19/2. Пожалуй, надо направляться туда немедленно.

— Стой, ты совсем не знаешь город. Как же ты найдёшь то, что ищешь? На Лебиг-стрит есть короткий путь отсюда. Выйди из бара и заверни за угол. Там будет переулок. Пройдёшь через него и выйдешь к полицейскому участку. Дальше повернёшь налево и прямо до последнего перекрёстка. Так и выйдешь, куда тебе надо. Но раз уж мне совсем нечего делать, то я пойду с тобой. Всё равно пить уже надоело, а вдвоём веселее и безопаснее.

Джон подумал несколько секунд и кивнул с облегчением. Конечно, идея «шататься в одиночку с незнакомцем по пустым улицам города-призрака» была не самой лучшей, но парень боялся вновь оказаться один, остаться наедине с давящей атмосферой одиночества и ужаса, которую вселял этот город. Да и к тому же Роб не казался таким уж плохим человеком.

— Хорошо, но надо идти сейчас. План таков: находим мою сестру, ищем способ выйти из этого города и валим отсюда.

— Как просто у тебя всё на словах…

Роб допил свою бутылку, встал со стула и, поправив кепку, пошёл на улицу. Шаги его были широкими и быстрыми, как будто он начинал бежать. Дверь громко захлопнулась за ним. Джон ещё раз оглядел бар и заметил странную деталь. Все стулья в баре были пыльные, но на стуле Джона пыли не было, так как он её стёр, когда сидел. А стул Роба был всё такой же пыльный, как будто на нём никто и не сидел. Это смутило парня, но раздумывать об этом не хотелось. Джон быстро побежал вслед за своим новым знакомым.

Выбежав на улицу, Джон огляделся, но не разглядел Роба. Он уже испугался, что тот бросил его или ещё хуже — что всё, что было в баре — это плод его воображения, которое уже не различает реальность и вымысел. Потом Джон повернул голову налево и заметил Дональсона, который поспешно завернул за угол. Парень кинулся за ним. Вбежав в тёмный переулок, он огляделся, но никого не было. Роб будто испарился. Джон вышел из переулка и ещё раз осмотрел улицу. Она была пуста. Пугающую мёртвую тишину разбавлял только скрип старой двери одного из домов, которая судорожно качалась на маленьком ветру. Парень вновь остался один. Он прижался к стене бара в переулке и встал на колени. «Только не снова… Я не выдержу больше…», — подумал Джон, закрыв лицо руками. Он достал из кармана фотографию своей семьи, посмотрел на неё и сжал в кулак. «Нет, я должен собраться… Должен собраться и идти дальше ради не ё», — эти слова в голове заставили парня встать с колен.

— Кейт, я иду за тобой!

Джон обрёл стойкую решимость впервые за своё пребывание здесь. Он понимал, что бы не случилось, какие бы ужасы, странности или опасности не подстерегали его, он должен найти свою сестру, позаботиться о ней. Парень сжал руки в кулак и с грозным взглядом двинулся в тёмный, мерзкий, вонючий переулок.

В закоулке пахло ужасно. Странно, что эта вонь не чувствовалась во всём квартале. Около кирпичной стены бара, с которой уже слезла штукатурка, стояло два открытых мусорных бака. Именно они служили эпицентром этой вони. Возле них валялись разорванные мешки с мусором. Джон хотел побыстрее покинуть эту клоаку, но поскользнулся и упал на спину.

— Чёрт возьми! — воскликнул парень от злости.

Лежать в таком отвратном месте было не особо приятно, поэтому он быстро поднялся и отряхнулся. Взгляд искал на земле тот злосчастный предмет, который сыграл с ним злую шутку, и вскоре нашёл его. Это была некая брошюра. Валялась она тут не одна. Кто-то принёс сюда целый мешок таких. Джон поднял одну и осмотрел — листовка из приюта для домашних животных. На ней был изображён откормленный и довольный кот. «Ха! Я всегда ненавидел кошек…», — подумал парень, скомкал листовку и выкинул её. Началось самое трудное: нужно было преодолеть смердящие чаши чумной гнили. Джон подошёл к мусорному баку и сразу же закрыл нос и рот рукой. Медленно он заглянул внутрь помойки. Увиденное заставило его резко отпрыгнуть назад. Весь бак был забит доверху трупами кошек, разлагавшимися уже длительно время. Сверху тихо жужжали мухи. Джон не смог больше сдерживаться, и его стошнило. Придя в себя, он вытер рот и побежал прочь из этого переулка. На пути встал деревянный низкий забор, но Джон его не сразу заметил и снёс на бегу. Споткнувшись о гнилые доски, парень покатился по дороге.

Джон тихо выругался себе под нос, пока поднимался на ноги, а когда встал, бросил ещё раз взгляд в сторону тёмного переулка. Тот манил его чем-то, но парень сразу отвернулся и оглядел окружающую местность. Это была улица, о которой говорил Роб. Джон понял это по полицейскому участку, который выделялся из общей толпы зданий скоплением брошенных полицейских машин. Улица казалась такой же пустой и безжизненной, как и все остальные. Из-за тумана не было видно ничего вдали, поэтому можно было ориентироваться только на слова Роба. Джон медленно пошёл вперёд, поглядывая по сторонам. Из некоторых открытых окон домов слышались пугающие шорохи, а доски, которыми были заколочены двери, своим скрипом давили на уши, но ветра не было, так что причина их скрипа была неизвестна. Парень уже не так сильно боялся, но ожидать можно всего, поэтому осторожность лишней не была. Джон думал, что опять где-то вылезет то страшное и загадочное нечто, подсознательно внушавшее скорую кончину. Как только оно приближалось, душу раздирали сотни голодных собак. И всё же было в этом нечто знакомое, но Джон никак не мог разобраться в ощущениях.

Пока он находился в своих раздумьях, ноги сами привели его на нужную улицу. «Лебиг-стрит» — гласила табличка на столбе. Улица выглядела хуже, чем предыдущая. На ней стояли покинутые многоквартирные дома в четыре — пять этажей. Проезжую часть перекрывала огромная колонна из ржавых развалюх. Повсюду ощущалось присутствие смерти в виде множества тел мёртвым птиц. Именно так и выглядит дорога в Ад. Но, впрочем, в этом не было ничего удивительного. Джон пошёл искать нужный дом.

Глава третья

Туман стал ещё гуще. Невозможно было рассмотреть что-то дальше вытянутой руки. Джон шёл вперёд, боясь напороться на торчащую железную пику или нечто подобное. Он всматривался в серую плёнку тумана, пытался нащупать что-то впереди себя руками, а потом делал несколько шажков. Неожиданно послышался детский голос:

— Джон… (тихий хохот) … Давай поиграем?..

По тону это была маленькая девочка. Парень сразу начал искать глазами, откуда исходил звук, но очертания скакали и терялись в тумане.

— Кто здесь? Откуда ты знаешь, как меня зовут? — крикнул Джон в пустоту.

Голос всё продолжал звать его, и тогда парень ускорил шаг, но не заметил, как на пути у него встала старая ржавая машина с отвалившейся дверью и пыльными треснутыми стёклами. Джон напоролся, сильно ударившись коленом.

— Твою мать! Старое корыто! — гневно закричал парень и треснул по машине кулаком.

Раздался детский смех. Туман немного рассеялся, и Джон смог разглядеть сквозь пушистую пелену маленькую девочку из своего сна. Её лицо вновь показалось ему знакомым. Она улыбнулась, посмеялась, прикрыв маленькой ладошкой рот, и побежала к ближайшему дому. Джон хотел побежать за ней, но почувствовал боль в колене. Видимо, был ушиб.

— Стой! Подожди! — кричал парень ей вслед, протянув руку вперёд.

Но девочка будто его не слышала и продолжала бежать, при этом заливаясь невинным детским смехом, полным радости и озорства. Джон, хромая, зашагал за ней так быстро, как только мог.

— Не убегай! Я тебя не обижу!

Девочка поднялась на крыльцо дома, приоткрыла дверь, которая заскрипела так, будто два десятка крыс начали пищать в канализации, и забежала внутрь, перед этим игриво показав язык Джону. Парень был в бешенстве от неприкрытых издёвок.

— Вот же ж дрянная девчонка. Ладно. Хорошо, что она сейчас внутри. Я смогу легко её там поймать.

Он с небольшим трудом поднялся по ступенькам, придерживая своё больное колено. Его взгляд привлекла табличка на доме: « 19/2». Это был тот самый дом, где жила Кейт. Данное совпадение показалось парню очень странным. Внутренний голос говорил: «Там явно творится что-то недоброе», но сомневаться было уже поздно, ведь терять было особо нечего. Джон поднял взгляд вверх. Перед ним стоял пятиэтажный кирпичный дом, стены которого были все исписаны какими-то граффити, неаккуратно замазаны в некоторых местах цементом. Со второго по пятый этаж на боковой стороне располагались небольшие железные балкончики с пожарной лестницей. На некоторых из них висели старые, ободранный тряпки. Скорее всего это была когда-то одежда. Некоторые окна были так же заколочены, как и на других домах, некоторые безмолвно чахли под гнётом налетевшей пыли. У входа располагалось небольшое крыльцо с ржавыми железными перилами и потрескавшимися бетонными ступеньками, на которых хаотично разлеглись широкие пятна. Они были тёмные и напоминали кровь, которую Джон видел на полу в мотеле. От этого становилось не по себе. Джон приоткрыл деревянную дверь, которая, казалось, сорвётся с петель в любую секунду, и заглянул внутрь. Проход окутал всепожирающий мрак, в неизвестности которого таилось что-то зловещее и голодное. Уличный свет пытался проползти вглубь, но стена темноты не пускала его, изгоняла вон. Джон достал из кармана фонарик и с дрожащими губами шагнул в неизвестность.

Дверь громко хлопнула, а сверху посыпалась пыль и штукатурка. Свет фонарика озарял небольшой коридор с низким потолком, за которым виднелась лестница. Облезлые стены окутала паутина, сквозь которую виднелись разные неформальные надписи, написанные маркером или выцарапанные чем-то острым. Джон сделал шаг. Послышался плеск воды. Парень сразу направил фонарь на свои ноги. На полу поблёскивала небольшая лужа, спокойствие которой прервала упавшая капля. Звук разнёсся эхом по всему дому, развеяв гробовую тишину. Всё снова стихло. Джон посмотрел наверх. По потолку шла труба, с которой медленно и периодично капала вода. Такие монотонные звуки сводили с ума. Что-то зашуршало наверху. Джон сразу насторожился. Где-то глубоко, в потаённых уголках здания раздался смех той самой маленькой девочки и донёсся пугающим эхом до парня. Страх вновь вонзил когти в сердце. «В такие моменты ты готов молиться Богу даже при том, что ты атеист», — подумал про себя Джон и медленно пошёл дальше.

Пройдя вперёд, парень попал на площадку первого этажа. Пол был обложен загаженной сине-белой плиткой. На этаже находились две квартиры, лестница наверх и вход в подвал. Деревянные двери квартир прогнили, потрескались, а ручки и петли у них заржавели. На стене висели почтовые ящики, от которых исходил очень неприятный запах. Такой, будто кто-то справил в них нужду. В самом доме очень сильно пахло сыростью. Единственное окно на первом этаже было заклеено пожелтевшими газетами. Джон подошёл к нему и начал читать их в надежде узнать хотя бы дату, но безуспешно: все числа, словно, специально оказались затёрты. Все страницы напечатаны в одном тираже. Некоторые из них уже пришли в негодность, но парень всё же сумел разобраться. Газета гласила о происшествии на мосту: семья попала в аварию. Родители погибли на месте. Дочь получила перелом ключицы, а сын от удара головой впал в кому.

Неожиданно сзади послышался мерзкий скрип двери. Джон вздрогнул от испуга и резко повернулся. Дверь одной из квартир была приоткрыта. Из щели струился свет в тёмный холл. Джон сглотнул и медленно подошёл к квартире. Его руки тряслись, и он не мог спокойно держать фонарик. Парень заглянул внутрь. Перед ним открывался небольшой коридорчик, который сразу же переходил в кухню. На стене находилось окно, за которым летали волны белого тумана. Джон шёпотом произнёс:

— Есть здесь кто-то?

В ответ — тишина. Тогда он вошёл в квартиру.

Свет, проходивший сквозь пыльное стекло, очень сильно выделялся в такой темноте и бил по глазам, при этом освящая комнату, отчего та приобретала холодный белый цвет. Обои в комнате были рваные, выцветшие, с цветочным орнаментом, сохранившим какие-то оттенки жёлтого. Слева располагался кухонный гарнитур с немытыми тарелками, от которых ужасно пахло. Рядом летали и жужжали мухи. У окна в полной заброшенности прозябал телевизор с треснутым экраном. На окне медленно разлагались засохшие цветы. У правой стены стоял диван, обросший на углах паутиной. На нём лежало женское нижнее бельё с дырками, которые, видимо, прогрызла моль. Рядом с диваном находился небольшой деревянный журнальный столик с лампой, абажур которой облепили трупы мух. Это было отвратительное зрелище. На столе среди общей массы забыт вещей выделялась какая-то аккуратно сложенная записка. Она чем-то манила к себе. Но как только Джон подошёл к столику, резко включился телевизор и начал шипеть с чёрно-белой рябью на экране. Джон отпрыгнул в ужасе.

— Пошёл ты! — произнёс гневно парень.

В ответ — лишь раздражающее шипение устаревшей коробки со схемами и проводами. Рядом оказался выключатель. Джон подёргал его, но ничего не произошло. Света не было, но ящик работал. «Это уже не смешно», — подумал парень и робко сглотнул.

Джон взял записку и развернул её. Бумага выцвела, а чернила смазались, но низ записки украшал яркий отпечаток женских губ. Это вызывало у читателя ещё больший интерес. Джон принялся читать: «Милый мой Томми, извини, что так долго не связывалась с тобой. Дела, сам понимаешь. Я знаю, ты скучал по мне, да и я не могла сомкнуть глаз, не вспоминая о тебе, о наших прекрасных ночах, полных звериной страсти и разврата. Но вот, я вернулась и сообщаю тебе об этом. Знаю, моя аренда просрочена уже на два месяца, но я благодарна, что ты всё ещё не отобрал у меня квартиру. Денег у меня для оплаты нет, но я думаю, мы сможем уладить это недоразумение. Как прочтёшь это, заходи ко мне, развлечёмся. Твоя киса, Сальма». Джон ухмыльнулся. «Ловкая девчонка», — подумал он. Вдруг из записки вылетели маленькие струйки белого дыма и понеслись куда-то в коридор. Это было настолько неожиданно и необычно, что парень испугался и уронил записку на пол. Джон вспомнил, что видел то же самое в мотеле. Ему стало не по себе. Внутреннее чутьё подсказывало, что сейчас снова начнётся какая-то чертовщина. Снова ужасы, снова этот странный свет… Зачем жизнь так издевалась над ним? Что он сделал? Чем так провинился? Но от простого нахождения тут ничего бы не изменилось. Нужно было найти сестру и выбраться из этого забытого Богом места, а это означало пройти через множество преград и опасностей. От былой бодрости духа не осталось и следа после таких удручающих размышлений. Но тут парень вспомнил, как в детстве он сломал ногу и не мог идти.

Маленький Джон тогда был на ферме у дедушки. Он увидел белку и, как полагается озорному мальчишке, погнался за ней. Это маленькое, но ловкое создание завело мальчика глубоко в лес и залезло на высокое дерево. Джон очень хотел поймать зверька и не побоялся высоты. Он начал карабкаться по маленьким сучкам. Всё выше и выше. При этом мальчик чувствовал, словно забирается на Эверест. Его охватила такая гордость, что он уже посчитал себя победителем, человек, которого ничто не остановит на пути к своей цели. Он забрался на ветку, на которой сидела белка. Высота оказалась приличная. Падать было очень опасно. Джон маленькими шажками, пытая удержать равновесие, продвигался к белке. Та сидела и смотрела на это, как будто дразня мальчика своим взглядом. Джон был уже почти у цели, но тут белка резко вскочила и пробежала у него между ног. Он не смог удержать равновесие и с криком рухнул вниз с дерева. Упав на землю, Джон получил открытый перелом. От шока он сначала ничего не почувствовал, но спустя секунды боль резко врезалась в его колено. Из ноги торчал кусок кости и шла кровь. Мальчик кричал и плакал. Боль охватила всё тело. Оно словно горело. Прошло десять минут. Мальчик совсем отчаялся, сквозь панику проскальзывали мысли о том, что ему никто не поможет, и он умрёт, а об этом так никто и не узнает. Но тут поблизости, в кустах, послышался шорох. Джон постепенно перестал плакать и прислушался. Из кустов вылезла девочка.

— Джонни! Что с тобой?! — закричала она.

Голос был очень знаком мальчику. Он вытер слёзы и узнал в девочке свою сестру Кейт. Девочка подбежала поближе и присела рядом с ним. Взглянув на ногу своего брата, она ужаснулась и немного отползла в сторонку. Взгляд у неё был испуганный, руки дрожали.

— Чт… Что случилось, Джонни? — спросила девочка, чуть заикаясь.

Мальчик снова начал плакать и кивнул головой вверх, намекая на высоту дерева.

— Тихо, тихо, всё будет хорошо. — успокаивала брата Кейт, сохраняя на лице оптимистическую улыбку, хотя сама не понимала, как действовать. — Давай попробуем поставить её назад.

Девочка взяла брата за руку, чтобы его поддержать. Джон смотрел на неё, возлагая все надежды. Кейт хотела дотронуться до ноги, но хлещущая из раны кровь, торчащий обломок кости — всё это вызвало огромное отвращение, и она убрала руки, потеряв свою улыбку.

— Знаешь, давай лучше мы быстро доставим тебя домой.

Джон кивнул, пытаясь сдерживать слёзы. Боль всё давила и давила на мальчика. Кейт потянула брата за руку. Тот еле-еле поднялся, вбирая в себя все муки, и встал, опираясь одной ногой на землю и рукой на плечи сестры. Кейт понимала, что допрыгать на одной ноге Джон не сможет. Тогда она немного присела и сказала: «Залезай!», указывая ладонью на свою спину. Джон обхватил руками шею сестры и кое-как взвесил на неё ноги, терпя боль в колене и стараясь на задеть торчавшую кость. Кейт с большим трудом поднялась и понесла на себе раненного брата. Она шла через кусты, перешагивала через ветки. На лице проступал пот, нижняя часть красивого белого платья с голубыми крапинками измазалась в крови, а в ухо ударной волной бил плач брата. Но всё это не могло оставить её, ведь под угрозой находилась жизнь Джона.

Кейт донесла брата до фермы, где мальчику помогли, тем самым она спасла ему жизнь. Джон не мог это забыть и считал своим долго помочь ей, ведь она не бросила его тогда. Вдруг Джон осознал, что мало что помнит из своей жизни. У него будто был разрыв воспоминаний, дыра. Последнее, что он помнил, это времяпровождение со своей семьёй в торговом центре. Это было так странно. Как будто кусок его жизни просто вырезали. Но должного внимания Джон этому не придал.

Он вышел из квартиры и подошёл ко второй двери. Она была закрыта. Тогда Джон пошёл наверх. Нужно было обойти все квартиры, чтобы найти девочку. Ступеньки предательски скрипели, словно намекали, что сейчас отвалятся. Поднявшись на второй этаж, Джон упёрся в грязную стену. На ней маркером было написано: «Шлюха!». Видимо, это было обращение к той самой Сальме. Кому же она могла так насолить? И чем? Вопросы, конечно, не имели никакого отношения к делу, но любопытство давало о себе знать. На втором этаже брошенными остались ещё четыре квартиры. Дверь одной из них выделялась. Она была больше всех исцарапана. В ней виднелись дырки от пуль, через которые в тёмный подъезд бил свет. Джон подошёл к этой двери, но она была закрыта. Но зато была открыта нараспашку дверь квартиры напротив. Джон заглянул и туда.