Бесплатный фрагмент - Город семи дорог

ГЛАВА 1

Гаррет Колберт внимательно осмотрел себя в зеркало с левой и с правой стороны. Провёл руками по волосам и подтянул рукава.

Многие считали, что он совсем не следит за собой, но это было абсолютно не так. Гаррет мог торчать в душе с утра целый час и никому не позволял трогать свой одеколон. Проводил в спортзале по полтора часа каждый свободный день и не допускал ни пылинки на ботинках. А вот одежду выбирать и подбирать каждое утро не любил, так же как не любил думать о том, где погладить её и постирать. Работа же часто подбрасывала сюрпризы, и потому, пока позволял этикет (и немного после того), Гаррет предпочитал обходиться кашемировым джемпером и джинсами, которые было не испортить уже ничем.

Сейчас этикет не позволял, но Гаррет, в силу своего особого статуса, собирался на это наплевать. «Принимайте меня таким, какой я есть, или я отсюда пошёл». Он отлично отдавал себе отчёт в том, какой именно передавал сигнал, и ни в коем случае не собирался его менять.

Убедившись в том, что не выглядит более аккуратно, чем он бы того хотел, Гаррет вышел из ванной. В комнате было жарковато, и, хотя правила гостиницы запрещали оставлять кондиционер включённым, когда в номере никого нет, Гаррет всё же щёлкнул пультом и только после этого направился в прихожую.

В зеркало смотреться он уже не стал. Взял со столика стальные часы и застегнул их на правом запястье — Гаррет был левшой. В драке это частенько приходилось весьма кстати.

Надев ботинки, он вынул магнитный ключ из терминала по левую сторону от двери и вышел в коридор. Автоматический замок надёжно запечатал номер, и, спрятав руки в карманы, Гаррет направился к лестнице. Он тихонько мурлыкал про себя старый боевой марш, хотя это и запрещал устав.

По коридору, отделанному голубыми обоями и коврами, он добрался до холла с двумя фикусами и, вызвав лифт, стал ждать.

Тот тренькнул спустя сорок секунд, и Гаррет на несколько мгновений замер, обнаружив, что прямо ему в глаза смотрит девушка с такими же чёрными, как у него самого, волосами, но, судя по лицу, лет на десять моложе. Гладко причёсанные волосы, собранные в хвост, украшало единственное яркое пятно во всём образе незнакомки — серебряная заколка с наконечником из коралла. Вид этого странного украшения проскрёб по сознанию Гаррета, вызвал ощущение дежавю. «Атолла, — пронеслось у него в голове, — единственный мир, где встречаются подобные вещи. Мир, Врата в который были запечатаны уже пятнадцать лет назад».

Глаза у незнакомки были светло-серые и по всей логике никакого внимания к себе привлекать были не должны. Но то ли они так гармонировали с её чёрным, с металлическим блеском, пиджаком, то ли попросту Гаррет не ожидал увидеть перед собой вообще кого-нибудь, но этот стальной взгляд произвёл на него будоражащий эффект. Он стоял и смотрел, прикованный к месту парализующим лучом серых глаз, пока незнакомка не вскинула насмешливо брови и не спросила, ткнув пальцем в пол:

— Вниз?

— Вниз, — согласился Гаррет, выходя из комы, и шагнул в лифт.

Он нарочно встал к незнакомке спиной, чтобы поменьше думать о ней, но это, конечно же, не помогло. Все семнадцать этажей Гаррет не мог избавиться от чувства, что глаза спутницы буравят его. Но, когда двери открылись и Гаррет невзначай обернулся, к его разочарованию, незнакомка смотрела неподвижным взглядом перед собой.

Хмыкнув, Гаррет отвернулся и, старательно изображая бодрую походку, почти вприпрыжку направился к выходу из фойе. Только на крыльце он остановился, оглядываясь по сторонам и размышляя: направиться на встречу сразу или всё-таки сначала зайти в кофейню и перехватить сендвич с тунцом.

За это время фифа с антикварной заколкой тоже вышла из отеля, и теперь Гаррет наблюдал, как та стоит у проезжей части и голосует, поджидая такси. В правой руке у фифы был дипломат, а фигурка казалась на удивление стройной под приталенным пиджаком.

Подумав, Гаррет всё же решил, что завтрак подождёт. Он тоже шагнул вперёд и поднял руку, подзывая такси.

Фифа покосилась на него, но ничего не сказала. Ей пока ещё не повезло: флаеры проносились мимо, и не думая тормозить.

Наконец один из аэрокаров замедлил ход. Плавно проплыл мимо первой клиентки и замер перед самым носом Гаррета. Водитель опустил стекло, и Гаррет заглянул внутрь.

— На перекрёсток Свободы, — сказал он, но ответа получить не успел, потому что услышал голос над самым ухом:

— Простите, вам не кажется, что вы должны уступить?

Гаррету не казалось. Но любопытства ради он распрямился и вскинул бровь.

— Жизнь — игра, — сказал он. — Кому повезло — тому повезло.

Фифа с заколкой продолжала раздражённо смотреть на него.

— Я не спешу, — сжалился Гаррет. — Поедем вдвоём.

Заколочная девочка колебалась. Ей явно не нравился такой вариант. Но она, видимо, в отличие от Гаррета, спешила.

Открыв заднюю дверь, она беззвучно нырнула внутрь, и Гаррет последовал за ней.

— На перекрёсток Свободы. Дом пять, — бросила она, откидываясь на спинку кресла.

Гаррет удивлённо посмотрел на попутчицу, потому как сам собирался ехать именно туда.

— Что? — поинтересовалась брюнетка.

— Я тут подумал… Раз я вам уступил — вы мне теперь должны.

Брюнетка наклонила голову вбок, видимо, подбирая слова, чтобы сказать, куда Гаррету следует пойти.

— На вашем месте я бы послал себя в бар «Звёздная пыль». Там делают замечательный коктейль. Вам бы подошёл.

Нина Молтон — а обладательницу драгоценной заколки звали именно так — размышляла. В первое мгновение, когда небритый темноволосый мачо с руками холёными, как у кинозвезды, только попался ей на пути, Нина почувствовала, что должна сказать хоть что-нибудь. Но вместо внятных слов ей удалось выдавить только одно: «Вниз». Надо сказать, что либо она всё же оказалась куда общительнее собеседника, либо мачо попросту не заинтересовался ею, но тот в ответ и четырёх равноценных звуков не издал.

Последний факт Нину немного разозлил. Не то чтобы она была очень уверена в своей красоте… Скорее просто привыкла считать, что неотразима и по определению не может получить отказ. Потому весь остаток их совместного пути в лифте Молтон старательно смотрела перед собой, чтобы, не дайте Звёзды, брюнет её в чём-нибудь не уличил.

Оказавшись в холле, она переговорила с портье. Трижды повторила для администратора детальные распоряжения относительно того, что можно, и что нельзя делать в номере, пока её нет. Но между тем несколько раз поймала себя на том, что взгляд косит, и вовсе не на портье, а всё на того же мачо, который на местных постояльцев не походил ни капли. Отель, куда заселило Молтон Управление, имел четыре звезды и по всем известным Нине стандартам подходил в основном для топ-менеджеров и бизнесменов средней руки. Этот же постоялец не носил даже пиджака, не говоря уже о том, что джинсы, похоже, не менял с тех пор, как перестал расти.

И хотя небрежности в одежде Нина не любила, но не могла не признать, что при этом от её случайного встречного во все стороны расходятся волны непреодолимого животного магнетизма. Такого сильного, что Нине хотелось прямо в лифте спустить с него штаны и… к примеру, поцеловать.

Погрузившись в фантазии о том, что эту мечту можно было бы исполнить в такси, Нина не заметила, как аэрокар замедлил ход и таксист провозгласил:

— Приехали.

Вздрогнув, Нина протянула тому пару свежеотпечатанных купюр и обнаружила, что рука её столкнулась с другой рукой, держащей такие же сто условных единиц.

— Я думал, в свободном доступе их ещё нет, — сосед кивнул на купюры.

Но Нина лишь качнула головой, отгоняя наваждение, и ответила:

— Так и есть.

Не дожидаясь, когда водитель отсчитает сдачу, она открыла дверь со своей стороны и, выбравшись из такси, принялась оглядываться по сторонам.

В «Городе пяти дорог», как называли это место на её Земле, Нина оказалась в первый раз и без навигатора не ориентировалась совсем.

Нина потянулась к карману, намереваясь достать комм, когда услышала бархатистый голос попутчика:

— Пятый дом там, — Гаррет указал на блестящий зеркальными окнами небоскрёб.

Нина проследила взглядом за его рукой и сухо поблагодарила.

— Вы разве ловили такси не для того, чтобы поехать по делам? — спросила она.

Гаррет пожал плечами. Ему очень хотелось проследить, куда намылилась заколочная девочка, но та явно очень хотела отделаться от него. Гаррет не привык отступать, но и отказы получать не любил. Он резонно полагал, что всегда найдётся на выбор пара-тройка девушек, которым он понравится таким, какой есть.

— Мои дела — это мои дела, — сухо сказал Колберт. — Я вам помог, за это обычно благодарят.

Нина подавила мгновенную вспышку злости и растянула губы в холодной улыбке.

— Благодарю, — сказала она и не оборачиваясь направилась к небоскрёбу.

Гаррет, не двинулся с места. Не спуская с неё глаз он достал из кармана пачку сигарет и закурил. На улице тоже было жарковато, и он пообещал себе, что, как только сигарета закончится, нырнёт в прохладный холл. Однако стоило Гаррету сделать пару затяжек, как он уловил краем глаза, что кто-то приближается, и, повернув голову, увидел молодого человека в форме городской полиции.

— Сэр, курить на улицах запрещено, — сказал тот, отдавая честь. — Я буду вынужден выписать вам штраф.

Гаррет поморщился. Запустив руку в карман, он достал персональный «карт-бланш» — удостоверение в чёрной корочке, которое не любил предъявлять так же, как не любил носить пиджаки.

— Прошу прощения, сэр, — полицейский ещё раз отсалютовал и отошёл. Однако Гаррет решил не накалять обстановку и, бросив сигарету в урну, двинулся по направлению к пятистворчатым дверям, за которыми скрылась фифа.

«Вернусь в гостиницу, узнаю у портье, кто это такая», — подумал он. Тут же мысленно отругал себя, напомнив, что приехал не за тем, чтобы развлекаться, а завтра, возможно, и вовсе вынужден будет отбыть. «Именно поэтому нужно провести ночь хорошо», — настаивал внутренний демон-искуситель. Перед такой логикой ангел-хранитель пасовал, и Гаррет мысленно отвесил оплеуху этому нерешительному существу, которое в самый ответственный момент вечно прятало голову в песок.

Так, сражаясь с самим собой и с внутренними демонами заодно, он миновал контрольно-пропускной пункт, пересёк холл и вызвал лифт.

На сей раз внутри не было никого, но Гаррет машинально провёл кончиками пальцев по поручню перед зеркалом, представив, что давешняя незнакомка только что облокачивалась о него.

Двери открылись на двадцать втором этаже. Гаррет прошел по тонущему в сумраке коридору и остановился перед запертой дверью. Достав из кармана ещё одну карточку, провёл по магнитному замку. Он тут же открылся, и первым, что увидел Гаррет, заходя внутрь, оказалось ухоженное лицо фифы с заколкой, сидевшей за столом. Руки её были аккуратно сложены на столешнице, за километр выдавая, что она всю жизнь была примерной ученицей.

— Мистер Колберт, я уже начал подозревать, что вы решили не приходить, — донёсся голос куратора сквозь шум крови в ушах.

Гаррет пожал плечами, шагнул вперед и захлопнул дверь за спиной.

ГЛАВА 2

«Перекрёсток семи дорог», «Город тысячи дверей» или «Город-Врата», как его называли порой, появился спонтанно всего пару лет назад. Начался он с того, что компания челноков обнаружила замечательный остров в одном из малолюдных и очень удобных для контрабанды миров, на который выходило сразу семь Врат.

Семь — это рекорд. До тех пор большой удачей было, если удавалось обнаружить хотя бы двое Врат, расположенных достаточно близко друг к другу.

Через некоторое время, впрочем, методом ненаучного тыка искателям лёгких денег удалось определить, что такая конфигурация устроена тут неспроста. Каждые Врата имели достаточно узкий резонансный спектр. На территорию Сети можно было попасть только через одни, и больше они никуда не вели. Ещё пять порталов давали сравнительно разнообразный набор миров, однако каждый в отдельности вёл на территорию только одной из цивилизаций, обнаружившей систему Врат. Из пяти три человечество встретило в первый раз. Последние же, шестые Врата активировать так и не удалось. Хотя на смену ненаучным, но экономически заинтересованным тыкателям очень быстро пришли тыкатели в погонах, это исправить ситуацию не помогло.

Всего полгода поселение, с лёгкой руки первых колонистов получившее название «Перекрёстка семи дорог», развивалось по принципу «как пойдёт». Рынок, образовавшийся здесь, сначала специализировался на предметах роскоши, потом перешёл на торговлю драгоценностями (по большей части ворованными), и в конце концов оказался зоной сильнейшей конкуренции торговцев оружием.

На этом этапе «Монолит» надавил на некоторые рычаги, потребовав от собратьев по спецслужбам взять территорию под контроль, и «Инициатива» была вынуждена согласиться, что зона свободной торговли нужна не для того, чтобы торговать свободно.

К тому времени здесь уже выросло несколько роскошных особняков и даже самый первый отель с огромной вывеской «Freedom». Отель блистал зеркальными стёклами, отражая лучи солнца в глаза прохожим, и украшал собой одноимённую площадь. Бизнес-центр, похожий на него как брат-близнец, стремительно набирал этажи в ста метрах от него. Вышка телесвязи стала четвёртым строением, увенчавшим Площадь Свободы. И потому корпусу «универсального посольства» достался всего лишь номер пять. Здесь проходили официальные встречи представителей шести народов, имевших выход к «Перекрёстку» миров, а также планировались не совсем официальные, но тоже связанные с интересами правительств встречи — такие как та, на которую ехал Гаррет Колберт, внештатный сотрудник организации, контролирующей соблюдение прав граждан Сети во внешних мирах, под названием «Инициатива».

Гаррет знал, что делает здесь он. Знал, что делает здесь мистер Джонсон — человек, который его пригласил. Но он пока не понимал, что делает здесь, в приёмной Джонсона, соблазнительная брюнетка.

«Стоило догадаться», — выругал Гаррет себя, мгновенно вспомнив два десятка мелочей. Как фифа с заколкой двигалась, как ловко перебросила из руки в руку дипломат, когда нужно было запрыгнуть во флаер, и как смотрела — прищурившись, будто читая по малейшим движениям лица.

Сейчас она тоже смотрела на Гаррета.

— Вы знакомы? — поинтересовался Джонсон, присаживаясь за стол.

— Нет, — ответила булавочная девочка за двоих.

Гаррет немного удивился тому, что второй раз за день не успевает взять управление ситуацией на себя. «Если так пойдёт дальше, работу надо будет менять», — подумал он.

— Это Гаррет Колберт, специалист по переговорам, — сказал Джонсон тем временем. Во взгляде фифы появился интерес. Она протянула руку через стол.

Гаррет собирался уже пожать её, когда Джонсон продолжил:

— Это Нина Молтон. Специалист по внештатным ситуациям. Её направил к нам «Монолит».

Гаррет мгновенно отодвинулся и спрятал руку в карман.

Нина нахмурилась.

— Для переговорщика вы не слишком-то хорошо контролируете себя, — сказала она.

— Прошу прощения, — Гаррет отвернулся, — Джонсон, можно тебя на пару слов?

Джонсон подарил ему красноречивый взгляд, но, сделав вид, что не заметил, Гаррет первым вышел за дверь.

— Как это понимать? — спросил он, как только Джонсон тоже оказался в коридоре и дверь закрылась у него за спиной.

— Ты же знаешь, что эта зона притягивает к себе мух, как… мёд.

— И что? Ты позвал меня, и ты сказал, что у тебя есть для меня дело. Ты не говорил, что я буду сотрудничать с кем-то, кто работает на «Монолит». С кем-то… кто на десять лет младше меня, если на то пошло!

— На восемь, — прозвучал голос Нины, и оба обернулись, обнаружив, что третья участница встречи стоит, подперев плечом косяк, и смотрит на них. — Мне двадцать семь. Я много о вас читала, Колберт. И понимаю, что заставляет вас сомневаться во мне.

— Отлично! — Гаррет демонстративно смотрел только на Джонсона. — Она ещё и «много обо мне читала»! По-моему, я пришёл не туда.

Гаррет развернулся, чтобы уйти, но стоило ему сделать шаг, как за спиной послышался голос Джонсона:

— Гаррет, подожди!

Чья-то рука вцепилась Гаррету в локоть и потянула назад. Он попытался сбросить её, но рука оказалась довольно сильна, и в конце концов он всё-таки вынужден был обернуться, чтобы посмотреть в глаза тому, кто его держит.

— Давайте войдём в кабинет, сядем и спокойно обо всём поговорим, — сказала Нина, не спуская с него глаз. Зрачки этой девушки обладали какой-то гипнотической силой, и Гаррет отметил про себя эту силу уже в третий раз за день.

— Гаррет, я тебя прошу! — подключился к делу Джонсон. — Хотя бы просто зайди в кабинет. Если через десять минут тебя не заинтересует то, что я скажу — можешь уйти.

Гаррет скрипнул зубами. Посмотрел на одного, потом на другую. Мысленно плюнул и переступил порог.

Дверь закрылась у него за спиной. В помещении было сравнительно прохладно, из больших окон падал солнечный свет. Двое других участников встречи вошли внутрь и сели за длинный Т-образный стол, по разные стороны. Гаррет демонстративно занял место в конце.

— «Монолит» не может пустить дело на самотёк, — сказала Нина, пока Джонсон раздумывал, с чего начать. — Можете не сомневаться, лично я не имею никакого отношения к гибели вашей… подруги. Мис Донован. И не поддерживаю решение наблюдателя, действия которого к этому привели.

— Вы ещё пособолезнуйте мне, — Гаррет твёрдо решил больше на неё не смотреть, и потому уставился на экран проектора перед собой.

Будто назло ему, на экране засветилась карта «Города семи дорог».

— А между тем Нина права в том, что никто из нас не может пустить происходящее на самотёк, — сказал Джонсон.

Карта разделилась на пять сегментов, каждый из них подсветился собственным цветом. Каждый сегмент, контролируемый группировками одного из миров, располагался около соответствующих Врат. Кроме одного. Район, который окружал деактивированные Врата, был отгорожен от остального города стеной, и внутрь периметра могли попасть только те, кто имел особый допуск. Такие предосторожности были необходимы в силу того, что никто не знал, когда заработают последние Врата и кто может появиться из них.

— Неделю назад около трёх часов ночи, когда весь охранный комплекс спал мирным сном, камеры в лаборатории шестого сектора зафиксировали следующее, — сказал Джонсон и нажал кнопку на ноутбуке, запуская запись. В центре обшитого металлом пустого помещения стояла массивная арка, своего рода ворота в никуда. По другую сторону её виднелась такая же металлическая стена. Секунд пятнадцать не происходило ничего. Затем внутри арки медленно загорелся зелёный огонёк. Гаррет, проходивший Вратами не один десяток раз, отметил про себя, что это мало похоже на то, как обычно открываются Врата. Огонёк пульсировал, будто не решаясь загореться, потом резко полыхнул, так что свет затопил экран. Гаррету почудилось, что в это короткое мгновение он увидел на экране смутную тень, человеческий силуэт, а затем всё погасло — и снова камера фиксировала только деактивированные Врата.

— Верните на две секунды назад, — потребовал он.

— Вам не показалось, — Джонсон послушно вернул запись чуть назад. — Мы смотрели эту запись сто тридцать семь раз, и каждый раз в промежутке между сто двадцатым и сто двадцать первым кадром виден этот силуэт.

Не размыкая скрещенных на груди рук, Гаррет почесал подбородок, покрытый трёхдневной щетиной.

— А потом камеру зациклили, — предположил он.

— Скорее всего.

— А живой наблюдатель? Он что, уснул?

— Он ничего заметить не успел. Как и его напарник.

— Может быть, человек не успел пройти?

— Такое можно было бы предположить. Но после двухлетнего молчания портала мы просто не могли не проверить всё. И на правом контуре Врат был обнаружен след крови. С человеческим ДНК.

— Как бы он ни обманул камеры, у других Врат тоже стоят системы защиты. Каждая из них уникальна. Он не сможет быстро покинуть город.

— Мы надеемся, что это так.

— И вам нужно его найти, — подытожил Гаррет.

Джонсон кивнул.

— Почему эти Врата так интересуют «Монолит»? — спросил Гаррет. Он так и не решился посмотреть на Нину. И никто не ответил ему. Тогда Гаррет задал следующий вопрос: — И при чём здесь я? Я не детектив.

— Поэтому я думаю, что ваш тандем с мисс Молтон будет успешным. Большую часть расследования она возьмёт на себя.

— Я не расслышал… для чего здесь я?

— Нам предстоит контактировать с пятью представителями разных цивилизаций, о каждой из которых в Управлении не знают почти ничего, — ответила Нина за куратора. — Я предположила, что вы сумеете найти с ними контакт.

— Ага, — Гаррет откинулся на спинку стула. — То есть меня, к тому же, эта девчонка заказала? — он с вызовом посмотрел на Джонсона, но тот лишь поджал губы.

— Джонсон, отвечай!

— Есть ещё кое-что, — сказал тот и, отодвинув ноутбук, принялся перебирать документы, лежавшие в прозрачной папке. Наконец нашёл то, что искал, и протянул листок Гаррету.

Тот без особого интереса осмотрел несколько графиков и формул рядом со спиралью ДНК.

— И что это должно мне доказать?

Джонсон достал ещё один листок и тоже протянул Гаррету. Два листка были похожи как две капли воды.

— Я всё равно не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, Том.

— Правый материал взят из базы ДНК путешествующих через Врата. Имя его обладательницы написано справа вверху.

Гаррет перевёл взгляд туда, куда сказал Джонсон, и сердце его замерло на несколько бесконечно долгих секунд.

«Кэри Донован», — значилось в уголке.

ГЛАВА 3

— Она много значила для вас?

Вопрос Нины прилетел Гаррету в спину, когда все трое уже покинули кабинет и, как предполагалось, разошлись каждый по своим делам.

Гаррет больше не пытался спорить. Услышав имя Кэри, он уже не колебался и твёрдо решил для себя, что должен участвовать в этом расследовании, даже если ему будут запрещать. Однако ничего более конструктивного Джонсон сообщить пока что не смог, и потому было решено взять тайм-аут на пару часов. Куратор ждал данных из аналитического отдела, а Гаррет тем временем намеревался заглянуть в оружейный и посмотреть, что удастся вытрясти из местного завхоза. Что собиралась делать Нина, он не знал и не хотел знать. Обнаружив, что та работает на «Монолит», Гаррет в одну секунду потерял к ней всякий интерес.

Нина, однако, явно думала о чём-то другом, и стоило Гаррету удалиться от места их встречи на пару сотен шагов, как непрошеная напарница возникла у него за спиной.

— Скажите… Молтон, вам не кажется, что вы и ваша организация часто суёте нос не в своё дело?

— Мне было бы удобнее, если бы вы называли меня Нина, — сказала та, прислоняясь спиной к стене слева от закрытых створок лифта. — И нет, мне, разумеется, так не кажется.

— Ну да… если бы вы уважали чужое личное пространство, вряд ли вступили бы в «Монолит».

Нина пожала плечами. Гаррету не удалось её задеть.

Двери лифта открылись, и Гаррет вошёл внутрь. Прежде чем он успел нажать кнопку, Нина шмыгнула следом и снова замерла, спрятав руки в карманы и прислонившись спиной к стене.

— Вы, кажется, собирались пригласить меня в «Звёздную пыль»? — напомнила она.

— Не лучшее место для обсуждения серьёзных дел.

— Не умеете отделять личное от профессионального? — Нина насмешливо вскинула бровь.

Гаррет молча нажал кнопку минус первого этажа, где располагалась оружейная.

— Гаррет, я хочу, чтобы вы знали, — сказала Нина, проследив за его рукой.

— О чём? — без всякого интереса спросил тот.

— Я просила подключить вас к этому делу. Строго говоря, я могла бы заняться им и сама.

Гаррет резко развернулся, и руки его впечатались в зеркало по обе стороны от головы Нины.

— Так займитесь, — сказал он. — И отвалите от меня.

Нина молчала, ни тени беспокойства не промелькнуло в её серых глазах, и в голове Гаррета невольно проскользнуло сомнение: чувствует ли та вообще что-нибудь? Захотелось впиться губами в аккуратные бледные губы напарницы, укусить до крови, ворваться в рот и трахать языком — просто чтобы понять, умеет та чувствовать или нет.

— Как я и говорила, — спокойно ответила Нина, хотя сердце её подпрыгнуло к самому горлу и кровь бешено застучала в висках, — я много о вас читала. О том, как вы разобрались с холдонским конфликтом, например. Никто не верил, что вам удастся выкарабкаться без жертв.

— Я должен прибежать к вам на помощь только потому, что вы ещё один человек, который «обо мне читал»? Если бы я помогал всем, кто знает про холдонский конфликт, у меня не было бы времени, чтобы спать и есть.

— Да. О вашем несносном характере я тоже осведомлена. Ума не приложу, как это сочетается со способностью обводить людей вокруг пальца.

— Знаете, чего я хочу прямо сейчас? — перебил её Гаррет, и Нина умолкла. — Врезать вам.

— Попробуйте. Думаете, от этого станет легче?

Гаррет скрипнул зубами и, резко убрав руки, отвернулся от неё.

— Вы согласились со мной работать, — продолжила Нина, — так что давайте не будем терять время зря. Вы хотите подобрать амуницию — я только за.

Лифт пиликнул, и оба вышли в длинный полусумрачный коридор. Не оглядываясь, Гаррет пошёл вперёд. Нина, впрочем, не отставала.

— Для начала нам нужно запросить официальные данные по сканам сетчатки и ДНК, — смирившись, сказал Гаррет. — Выясним, не засветилась ли Кэ… Донован у кого-нибудь из «друзей».

Друзьями в «Инициативе» традиционно называли миры, не присоединившиеся к Сети. И Гаррет не преминул тут же отметить про себя, что в «Монолите» всё ровно наоборот: «друзьями» признавали только тех, кто вступил в Сеть. Нина, однако, его поняла.

— Я уже разослала запросы, — сказала она.

Гаррет вскинулся и с удивлением и обидой посмотрел на неё.

— Я работаю над этим делом уже три дня, — добавила Нина.

— Замечательно… А меня в него посвятили только сейчас?

— Никто не виноват в том, что вы всю прошлую неделю не отвечали на звонки.

Гаррет скрипнул зубами. Он действительно не отвечал. Бросив в бунгало разряженный телефон, он предавался релаксации на морском берегу: Гаррет любил дельфинов, общаться с ними было проще и интереснее, чем с людьми. Дельфины не умели врать.

— Очень неосмотрительно с вашей стороны, — продолжала Нина тем временем. — А что если бы в Управлении случилось серьёзное ЧП?

— За мной прилетел бы вертолёт, — отрезал Гаррет. Подумал и добавил: — Так уже было. Пару раз…

Нина закатила глаза. Она начинала понимать, с каким тяжким случаем инфантильности ей предстоит иметь дело.

Коридор закончился, и Гаррет ступил в небольшую залу с металлическими стенами, а Нина — следом за ним. За небольшой стойкой стоял сухощавый человек. Гаррет его знал — его звали Гэбби Дол.

— Привет, Куколка, — сказал Гаррет, приближаясь к нему. — Найдётся пара пулемётов и тележка наркоты?

— Твои шутки не стали умней, — заметил тот и достал из-под своей стойки парализующий пистолет. — Для работы в городе могу предложить только такой.

— Что ещё? — покорно согласился Гаррет, который и не рассчитывал на что-то ещё.

Один за другим Дол стал доставать из-под стола и с полок за спиной, закрытых бронированными металлическими щитками, устройства для записи, видеосъёмки, модели биноклей, микропланшетов и прослушивающих устройств.

Нина, будто готовилась к такому повороту дела, опустила рядом со всем этим свой дипломат и раскрыла его.

Гаррет присвистнул. Внутри, помимо планшета с виртуальной клавиатурой лежали два шокера, карманный регенератор, парализатор и боевой пистолет. Коробочка, открыв которую, Нина продемонстрировала Гаррету коллекцию жучков, ещё несколько мелких вещей и солнечные очки.

— Сыворотку будете брать? — спросил Дол, но Гаррет покачал головой.

— Оставляет следы.

— На всякий случай возьми, — вмешалась Нина, и Гаррет решил не возражать.

Он выбрал себе парализатор такой мощности, чтобы на крайнем делении можно было нанести смертельный удар, сгрёб со стола ещё пару десятков жучков и забросил их Нине в дипломат. Та поморщилась и принялась разгребать возникший бардак — у неё каждый предмет имел своё место и свой футляр.

Гаррет взял со стола очки и, надев их, пошевелил тачпадом на дужке. Стёкла последовательно отобразили Нину в инфракрасном, ультрафиолетовом и ещё каком-то спектрах. А заодно показали дуло какого-то оружия у неё под юбкой, ещё один пистолет на пояснице под пиджаком и металлическую пластину на груди, там, где у человека располагается сердце.

— Не тяжело? — Гаррет бесцеремонно провёл по блузке напарницы рукой. Та на мгновение закусила губу, а потом качнула головой.

— Устав, — сказала она, — без защиты никуда.

Гаррет хмыкнул. У них такого в уставе не было, но он не стал бы таскать с собой бронежилет по городу, даже если бы это было прописано во всех инструкциях по десять раз.

Поблагодарив Дола, он дождался, когда Нина закроет дипломат, и снова направился к лифту.

Нина чувствовала, что напряжение начинает спадать, — от вида оружия и возможности его пощупать Гаррет явно впал в некоторую эйфорию. Сама Нина не испытывала по этому поводу ничего. Железо было просто железом, и она использовала его, потому что иначе не могла.

— Она была очень близкой подругой, — сказал Гаррет, когда двери закрылись и лифт тронулся вверх.

Нина вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него.

— Тебе всё ещё трудно об этом говорить?

— Прошло четыре года. Не знаю… Нет. Просто… не с тобой.

Нина промолчала. Она могла бы попытаться доказать, что лично она тут ни при чём, — но не хотела. Она представляла «Монолит». А «Монолит», в случае необходимости, убивал людей. И Нина не чувствовала себя виноватой в том, что Кэри Донован оказалась одной из тех, кто угрожал безопасности присоединившихся миров.

— Вы думаете… — сказала она медленно, — ты думаешь, что это в самом деле может быть она?

Гаррет повёл плечами.

— Не знаю. С технологиями, способными копировать ДНК, мы пока не встречались, но они наверняка есть. В каких-то из миров.

На несколько секунд наступила тишина. Каждый думал о своём.

— После того, как появились Врата, — сказала Нина через некоторое время, — после того, как мы узнали о существовании множества миров… Стало трудно быть уверенной хоть в чём-то на все сто.

— Никогда не испытывал таких проблем, — откликнулся Гаррет. — Просто не надо пытаться контролировать весь мир, вот и всё. Хотя… Кого я учу…

Нина промолчала и на этот раз, и Гаррет мысленно порадовался тому, что ему попался не самый запущенный экземпляр. Большинство сотрудников «Монолита», которых он знал, испытывали почти маниакальную потребность всем и каждому доказать свою теорию единства прогресса во множестве миров.

Они вышли из здания и на некоторое время остановились.

— Думаю, Джонсон не будет против, если мы не станем его ждать и приступим к делу прямо сейчас, — сказала Нина.

Гаррет кивнул. За всё время знакомства они согласились в чём-то в первый раз.

— Официальные ответы уже пришли? — уточнил он.

— Нет. Но я не слишком надеюсь на них. У меня есть список из нескольких людей… С которыми мы могли бы переговорить, чтобы получить более надёжную информацию. Если, конечно, тебе удастся что-нибудь из них вытянуть.

Гаррет кивнул.

— Покажешь этот список мне? — спросил он.

— Не здесь. Показывай, где находится твой любимый бар.

ГЛАВА 4

Бар, который рекомендовал Гаррет, располагался не так уж далеко — стоило зайти за поворот.

— Такое чувство, что ты не в первый раз выпиваешь, едва выйдя из офиса, — не преминула прокомментировать Нина, спускаясь по лестнице из пяти ступенек, ведущей в подвал.

Гаррет предпочёл проигнорировать её слова. Он прошёл к стойке и жестом показал бармену: два.

— Ты не спросишь, буду ли я вообще пить? — Нина примостилась на соседний стул.

— Ты сама предложила зайти в бар.

— Я планировала поговорить.

Гаррет окинул её насмешливым взглядом.

— Здесь не принято пить воду. Ты оскорбляешь Бобби. Бобби, скажи.

Двухметрового роста мужчина в майке, с татуировкой в виде дракона на всё обнажённое плечо, хмуро посмотрел на Нину, но тяжёлый взгляд его никакого эффекта на Молтон не произвёл.

— По крайней мере давай сядем в каком-нибудь уголке. Мне здесь даже ноутбук не достать.

Гаррет дождался, пока бармен наполнит два стакана разноцветными жидкостями, и, взяв в руки оба, встал.

— Идём, — бросил он через плечо.

Кабинка, которую выбрал Гаррет, в самом деле располагалась в уголке. Обрадованная этим Нина немедленно заняла место на полукруглом диванчике у стены, извлекла из дипломата планшет и установила на столе. Гаррет уселся рядом.

— Что-то новое есть? — спросил он, неосознанно притираясь к напарнице поближе.

Нина невольно вздрогнула, когда горячая рука Гаррета приникла к её плечу. Облизнула губы, стараясь справиться с собой.

— Есть, — сказала она, — первый ответ от нашего агента в среде золианцев пришёл. Их человек готов встретиться с нами завтра вечером. Остальные пока молчат. Ты что-нибудь знаешь про этот народ?

Гаррет кивнул и откинулся на спинку дивана. Поднёс коктейль к губам и сделал глоток. Густая жидкость, разделённая радужными всполохами на три вертикальных слоя, была кисло-сладкой на вкус.

— Золианцы мыслят рационально. Договориться с ними будет легко, если нам есть что им предложить.

— У нас нет возможности с ними торговаться.

Гаррет пожал плечами.

— Значит, придумаем на месте что-нибудь.

— Ты никогда не готовишь план?

— Нет, зачем? Всё равно всё пойдёт наперекосяк.

Гаррет расслабленно откинул голову назад и прикрыл глаза. Новость о том, что Кэри может быть жива, всё ещё не укладывалась у него в голове. Именно поэтому ему жизненно необходим был алкоголь.

Гаррет не заметил, как поднёс руку к лицу и с силой надавил на глаза пальцами.

— Колберт?.. — услышал он обеспокоенный голос рядом с собой.

— Гаррет… — поправил он и посмотрел на Нину. — Не волнуйся, я слушаю тебя. Если ты собираешься подготовить план и рассказать о нём мне — я весь твой.

— Ты не хочешь посмотреть досье того, о ком идёт речь? Чтобы прикинуть, как с ним вести разговор.

Гаррет пожал плечами и взял планшет. Теперь Нине пришлось подвинуться ближе к нему, чтобы видеть экран, и Гаррет закинул руку на спинку дивана.

Гаррет пробежал глазами досье. Ничего особенно нового там не оказалось. Золианца звали Кай, и он занимался встречей делегаций, прибывающих из Врат.

— Почему ты думаешь, что он может что-то знать о нашем объекте? — спросил Гаррет.

— Последние сутки у Врат дежурил он. Если кто-то совершил переход, Кай Тонли должен быть в курсе. Кроме того… — Нина замешкалась, подбирая слова, — Кай Тонли входил в группу специалистов, обследовавших седьмые Врата около года назад. Его специальность — история внешних цивилизаций. Однако после того как группу расформировали, работу по специальности он потерял.

Гаррет нахмурился.

— На вид совсем молодой. Не сказал бы, что за ним может стоять такая история.

— Ему двадцать восемь лет, чуть больше, чем мне. Поверь, этого достаточно, чтобы увидеть жизнь с разных сторон.

Гаррет не удержался и перевёл на Нину любопытный взгляд, но та смотрела мимо него, в темноту бара.

Гаррет опустил взгляд ниже, на красивую нежную шею. И дальше, на нежное ушко над которым поблёскивала антикварная заколка.

— Расскажи, откуда у тебя это, — Гаррет поддел заколку пальцем.

Нина вздрогнула и отодвинулась от него.

— Не хочу, — сказала она и, взяв в руки стакан, уткнулась в него носом.

Гаррет несколько секунд пристально смотрел на неё. Человек, по его твёрдому убеждению, имеет полное право на личную жизнь. Но заколка всё равно обращала на себя внимание. Она не вписывалась в образ молодой педантки, да и сотруднице «Монолита» подходила мало — слишком легкомысленно смотрелась.

Настаивать он всё же не стал и, опустив взгляд в планшет, снова полистал досье туда-сюда, а затем свернул его — и замер, глядя в глаза, которых не видел уже несколько лет.

Гаррет сглотнул, но это не помогло. Кэри всё равно будто наяву стояла перед ним.

Гаррет потянулся к стакану и сделал большой глоток.

— Ты читала о том, что тогда произошло, — сказал он.

— Я ведь уже говорила, — нарочито рассеянно ответила Нина, но Гаррет легко разгадал её приём, — я справлялась о тебе.

— После того, как получила анализ ДНК?

Нина промолчала. На Гаррета она по-прежнему не смотрела.

Гаррет снова опустил взгляд на монитор. Глядя на фото, с которого Кэри улыбалась, он не мог избавиться от чувства, что та по-прежнему жива. Что не было этих лет, и стоит вернуться домой, как он снова увидит любимое лицо.

— Там почти ничего нет, — голос Нины разорвал поток его мыслей, — только то, что Кэри Донован стала пособницей террористической группы, выступавшей против использования Врат… И была застрелена, когда Михаил Строгов приказал провести штурм.

— Как и следовало ожидать — правды ни на грош.

— Это из открытых источников. Официальное досье ещё не пришло.

— Это была группировка, которая называет себя «Орденом Вечных Звёзд», — продолжил Гаррет, не слушая её. — Использование Врат тут ни при чём. И теракты — не их стиль. Основная задача этих людей — обеспечить взаимную изолированность миров, но не физически… Их интересует цивилизационный аспект. Они против Сети и других организаций подобных ей. Против нас в том числе. Я сам не знаю до конца, что позволило вашему человеку считать, что Кэри на их стороне. Кэри работала на «Инициативу» в течение пятнадцати лет, и была на сто процентов предана ей.

Нина пожала плечами.

— Я слишком мало знаю, чтобы спорить.

— Да. Это грамотный подход.

— Не надо меня обвинять. Если бы я хотела замять это дело не разбираясь, то не стала бы впутывать тебя.

— Может, тебе в самом деле понадобился тот, кто поможет завести контакт с агентами?

— Может быть, — признала Нина и надолго замолкла.

Оба потягивали каждый свой коктейль. Когда стакан Нины опустел, Гаррет не спрашивая заказал ей ещё. Потом третий и, кажется, даже четвёртый стакан — он не считал, поскольку так же молча заказывал повторы себе.

— Дурная примета — напиваться накануне серьёзных встреч, — сообщила Нина слегка заплетающимся языком.

Гаррет пожал плечами. К собственному разочарованию, он опьянения почти не ощущал. Голова с каждым стаканом становилась только ясней.

— Гаррет… — позвала Нина и опустила голову ему на плечо.

— Что? — спросил тот. Все звуки доходили до него как сквозь ватную пелену.

— Трахни меня…

Гаррет заледенел. Изогнув шею, попытался заглянуть Нине в глаза. Те были настолько ясны, что никакой опыт взаимодействия с людьми не помогал разобрать — соображает напарница, что говорит, или нет.

— Ты ведь этого хотел, — добавила Нина, запрокидывая голову и заглядывая ему в глаза.

Гаррет сглотнул. Соблазн коснуться поцелуем нежных розовых губ был велик. Тем более, когда с каждой секундой они становились ближе.

— По-моему, ты перебрала, — произнёс он, но голос плохо слушался и хрипел. А сам Гаррет наклонился ещё сильней, и поцелуй получился сам собой.

Нина, ещё секунду назад вялая и безучастная, самозабвенно трахала его рот языком, и на краю сознания Гаррета промелькнула мысль, что его попросту разводят на секс.

Прорываясь сквозь пелену возбуждения, которую только подхлёстывала рука напарницы, ползущая по его штанам, Гаррет попытался ухватить эту мысль за хвост. И, когда пальцы Нины сквозь джинсы стиснули его член, Гаррету это наконец удалось.

— Кто-то перебрал, — сказал он твёрдо как мог, резко отстраняясь от сладких губ.

— Я хочу домой…

— Отличная мысль, — поддержал Гаррет. Достав из кармана несколько мятых купюр и бросив их на стол, он потянул Нину за плечо, заставляя встать. Та бессовестно повисла на нём, так что Гаррет почти волоком дотащил её до стоянки такси.

На улице уже стемнело. Успешно поймав аэрокар, он затолкал Нину внутрь, а сам сел рядом.

— Гаррет… — позвала та снова, когда Гаррет назвал водителю адрес и флаер тронулся с места.

— Что? — Гаррет обнаружил, что рука напарницы снова массирует его штаны.

— Я хочу отдохнуть, — пробормотала та.

Гаррет был не настолько пьян, чтобы поддаться на эту провокацию. Но и не настолько трезв, чтобы возражать. «Ты же этого хотел!» — билось в голове. И тут же вторила мысль: «Ну не с агентом „Монолита“ же!»

Пока демон и ангел внутри Гаррета противостояли друг другу, рука Нины продолжала свой крестовый поход, так что Гаррет едва успевал поймать её и отвести от молнии — но победить окончательно никак не мог.

— Почему ты не сказала, что не умеешь пить? — спросил он.

Нина не ответила. Только когда такси затормозило и, расплатившись с водителем, он выволок спутницу на уличный простор, Гаррет смог вздохнуть немного свободней.

Впрочем, ненадолго.

— В какой номер? — спросил он, когда оба миновали холл.

— В твой, — ответила Нина.

Гаррет закатил глаза. Покосился на ресепшен, оставшийся позади. Конфиденциальность клиентов здесь была в особой чести, и своим нетрезвым умом Гаррет подумал: вряд ли портье так легко скажет ему что-то, что не касается лично его.

— Ладно, пошли, — смирился Гаррет и, затолкав Нину в лифт, прислонился к стене. Та по-прежнему висела на его плече.

Поднявшись на семнадцатый этаж, Гаррет протащил напарницу по коридору, одной рукой кое-как выловил в кармане магнитный ключ и, открыв дверь, занёс «пострадавшую» внутрь.

Дверь закрылась за спиной. Гаррет опустил свою ношу на диван, а сам направился в прихожую, где в шкафу хранился второй комплект постельного белья.

Он успел только достать одеяло, когда обнаружил, что гибкие, как змеи, и такие же настырные руки оплетают его живот и елозят по нему.

— Нина! — он попытался повысить голос, но у напарницы, похоже, открылось второе дыхание, и уже через мгновение Гаррет обнаружил себя прижатым к стене.

Беззвучно опустившись на колени, Нина стащила с него штаны вместе с бельём и, поймав губами член, посмотрела своими бессовестно притягательными серыми глазами снизу вверх.

Прикосновения Молтон и без того разжигали в паху огонь, от картины же, представшей его взгляду теперь, Гаррет и вовсе потерял над собой контроль.

Он не заметил, как одеяло упало на ковёр. Руки сами вплелись в туго стянутые чёрные волосы и заставили Нину надеться на член до упора.

Гаррет тут же опомнился и чуть отпустил партнершу, и Нина продолжила уже без его помщи. Гаррет лишь скользил пальцами по её плечам, с ненавистью поддевая пиджак, но не в силах его содрать.

Нине потребовалось всего несколько минут. Тёплая струя ударила ей в горло, и она замерла, чуть отстранившись и ещё тяжело дыша.

— Весь день об этом мечтала… — сообщила она, поднимаясь с колен.

Гаррет подхватил её за талию и втянул в долгий, мучительно страстный поцелуй.

Руки Нины теперь нежно ласкали его шею, а сам он наконец преодолел защиту плотной ткани и получил возможность гладить спину партнёрши через тонкую блузку. Другая рука Гаррета легла Нине на затылок и мягко перебирала волосы, заставляя слабо стонать ему в рот.

С полминуты они наслаждались этой близостью, и Гаррет уже собирался подтолкнуть Нину к кровати, когда та резко отстранилась от него. Посмотрела в глаза всего секунду и вышла в коридор. Оглушительный хлопок двери стал последним звуком, который остался после неё.

— Ненормальная… — выдохнул Гаррет, когда возбуждение схлынуло ровно настолько, чтобы в голове у него появилась первая мысль. Была ли Нина пьяна, он разобрать так и не смог.

ГЛАВА 5

Со времён злополучного холдонского конфликта прошло двенадцать лет. Разумеется, узнать Колберта спустя столько времени не смог бы никто.

Тогда на самой границе освоенного пространства — насколько вообще можно говорить о границах там, где плоскость территории превращается в тысячу осколков-островов, а Врата ведут практически на любой… И всё же там, на границе вступивших в Сеть миров, случилось противостояние трёх сторон.

Формальной причиной для этого стала переправка партии рабов: Аэрения продавала элитный, выведенный для самой верхушки товар. Покупателем выступил Тарекар, система миров, твёрдо удерживавших античные представления о демократии как власти всех свободных людей. Именно эти лозунги и помогли Тарекару вступить в Сеть, но, когда товар был переправлен на нейтральную территорию, в качестве которой выступила планета Холдон, никакие заверения не смогли защитить его от пиратов, которые имели, видимо, собственный финансовый план.

Налёт осуществлялся из космоса, и рабов погрузили в корабль. Что предполагалось делать с ними потом — никто не знал. Стало известно только то, что корабль успел взлететь и почти сразу же попал под обстрел.

Тарекарцы решили, что Аэрения пытается их обмануть.

Аэрения встала в позу, заявив, что Тарекар просто не хочет платить.

Затягивать с решением вопроса никто не мог и не хотел, потому что оскорблённые тарекарцы начали стрелять, и корабль едва успел приземлиться назад.

Капитан, достаточно хорошо понимая, что ему грозит в случае попадания к любой из сторон, отказался открывать шлюз. Двести пятьдесят единиц «товара» на протяжении двух недель пираты удерживали на корабле без еды и почти без воды. Идти на уступки тарекарцы отказались наотрез. Аэрения, уже выдвинувшая к точке конфликта военную технику, обещала стрелять, если им немедленно не заплатят деньги или не вернут рабов. Разумеется, Тарекар не собирался платить за то, чего у него нет, а в свете того, что обе стороны начинали заводить разговор о войне, жизни рабов с каждым днём падали в цене.

Тарекарцы отправили запрос правительству Сети с требованием оказать помощь.

Аэрения выдвинула претензии к Верховной коллегии Сети, в связи с нарушением их права на самоопределение.

Сенат Холдона — малонаселённого нейтрального мирка — тоже начал терять терпение и на девятый день провёл демонстративный экспериментальный пуск ядерных ракет в ста километрах от зоны конфликта. Одновременно был отправлен запрос к правительству Сети с требованием устранить всех трёх участников противостояния с территории независимого мира.

От имени Сети «Инициатива» напомнила, что исходит из принципа невмешательства во внутренние дела задействованных в конфликте миров. А на следующий день элита Тарекара подала в Коллегию петицию, в которой предупредила о готовности выйти из состава Сети.

«Инициатива» старательно делала вид, что петиция потерялась по дороге. И никто не знал, чем закончится это мексиканское противостояние, когда отдыхавший на южном побережье центрального материка Холдона оперативный агент «Инициативы» Гаррет Колберт решил вмешаться в процесс.

Что им двигало? Нина Молтон не знала, потому что Гаррет не любил давать интервью. Был ли это скрытый приказ «Инициативы», или Колберт принял решение сам? Этого Нина тоже не знала.

Она только запомнила силуэт мужчины в камуфляжном костюме, наполовину скрытое кислородной маской лицо и горящие над ней карие глаза, которые видела на фото в газетных статьях.

Гаррет Колберт являлся ей по ночам, а Нина позорно потакала своей слабости, собирая всю информацию, которую можно было найти в открытом доступе и которая касалась этого человека.

Нина бережно хранила те немногие вырезки статей, где говорилось про холдонский конфликт — «Инициатива» тщательно отслеживала, чтобы на страницы газет не попало более откровенных фотографий. Но Нина очень старалась, а когда вступила в «Монолит», получила доступ к другим СМИ, которые не вещали для обычных людей. И продолжала следить. Но знала она всё равно безнадёжно мало. Скандал с гибелью Кэри Донован потряс её — хотя, конечно же, не так, как должен был потрясти самого Колберта. Но вплоть до последних недель Нине всё равно ничего больше не оставалось — только следить.

«И вчера я ему отсосала», — подумала Нина и, застонав, впилась ногтями в лицо. Будильник трещал под подушкой уже добрых полчаса, но Нина не могла заставить себя встать. Тело превратилось в безвольную амёбу, не годную ни на что — разве что спустить в унитаз.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — пробормотала она. — Раз уж тебя понесло, не могла ты с ним хотя бы переспать?

«Не могла», — тут же ответила Нина самой себе, стоило только в памяти всплыть карим глазам, смотревшим на неё наяву — так же как годами они смотрели во сне.

Личный мир Нины сдвинулся и на эти несколько мгновений слился с миром из её снов.

Нине стало стыдно. Стыдно за то, каким увидел её этот человек, к кому она много лет испытывала восхищение и кому изо всех сил стремилась подражать. За то, какой она показала себя — жалкой шлюхой, которая только и мечтает, чтобы ей кто-нибудь засадил.

Нина и правда любила хороший секс. Иногда она думала, что именно для хорошего секса и родилась на свет. Но Гаррету совсем не обязательно было об этом знать.

Сама себе она показалась убогой и пустой. Нина думала о Колберте, она о нём почти что мечтала… Но, когда мечта стала превращаться в реальность, поняла, что что-то пошло не так. Иначе это должно было произойти.

Нина пошевелила ногой, пытаясь встать, но тут же снова обмякла. «Сколько же я выпила?» — пронеслось в голове. Она помнила стакан, ещё один стакан… Наверное, был и ещё один? Два? Или три?

Прежде чем она собрала вместе все стаканы, которые сумела вспомнить, в дверь раздался настойчивый стук.

Мысленно выругавшись, Нина заставила себя сползти с кровати, накинула на плечи вчерашнюю блузку — благо та доставала до середины бедра — и поплелась открывать. Представить, что не ответит на звонок или не среагирует на стук, она попросту не могла.

Ноги заплетались, в ушах шумело, и мир ещё продолжал раскачиваться, но Нина твёрдо знала, что должна дойти — и дошла. Чтобы, распахнув дверь, узреть прямо перед собой небритое лицо того, кого сейчас хотела видеть меньше всего.

— Я так и знал, что ты собралась проспать, — сказал Гаррет, бесцеремонно вторгаясь на территорию номера. Нине не оставалось ничего иного, кроме как отступить на два шага назад.

Гаррет захлопнул за собой дверь, а Нина всё ещё стояла и тёрла потерявшее чувствительность лицо.

— Какого чёрта ты с утра как огурец? — спросила она.

— У меня крепкий организм, — Гаррет развернул её и подтолкнул к душевой. — Надеюсь, у тебя есть ещё один костюм, потому что в этом ты на встречу не пойдёшь.

Костюм, у Нины, разумеется, был. Но она не успела об этом сказать. Замерла, столкнувшись нос к носу с чудовищем, смотревшим на неё из зеркала: щёки незнакомки отекли, под глазами набухли мешки. Измятая льняная блузка криво висела на плечах, и только когда взгляд зафиксировал заколку с кораллом, по-прежнему болтавшуюся в растрёпанной причёске, Нина узнала себя. А ещё — вспомнила, с чего всё началось.

Она бережно отколола заколку и аккуратно положила на полочку перед зеркалом.

— В душ, — скомандовал Колберт из-за её спины.

Тут только Нина заметила, что, в отличие от неё, напарник с утра выглядит весьма прилично — и не только потому, что у него не заплетается язык. Поверх чёрной водолазки на Колберте был надет пиджак того же черного цвета. Лацкан украшал какой-то значок. Прищурив глаза, Нина разглядела знак отличия, но так и не поняла — за что.

— Ты слышала приказ? — повторил Гаррет настойчивей и принялся сдирать с неё блузку.

— Я сама, — выдавила Нина и, вытолкав напарника за дверь, в самом деле разделась и залезла в душ.

Выбравшись из ванной, Нина с подозрением покосилась на напарника, сидевшего на диване и щёлкавшего пультом от телевизора. Она никак не могла избавиться от чувства, что Колберт вот-вот спросит что-то наподобие: «Какого хрена ты вчера вытворяла?» — но Гаррет, к её удивлению, молчал.

«Тогда и я буду молчать», — подумала Нина.

— Встреча назначена на три, — сказала она. — Хочешь выехать прямо сейчас?

— Да, — Гаррет кивнул и, выключив телевизор, встал. — Ты поедешь так?

Стеснительностью Нина не страдала. Но, когда пристальный взгляд карих глаз прошелся по её едва прикрытой полотенцем груди, почувствовала, что начинает краснеть.

— Я бы могла, если бы ты попросил, — сказала она, но ответа дожидаться не стала — шмыгнула в прихожую и принялась выбирать из шкафа костюм. — А как ты нашёл мой номер? — крикнула она через плечо.

— Подсунул тебе жучок, — ответил Гаррет беззлобно и почти не соврал. Накануне он не удержался — вышел следом за Ниной и проследил, чтобы та добралась до спальни живой и по дороге не перепутала дверь с окном.

Теперь он сидел, наблюдая, как та накидывает рубашку поверх металлопластиковой брони и, остановившись у зеркала, ловкими движениями слегка подрагивающих рук поправляет воротник накрахмаленной блузки. Сам Гаррет никогда не стал бы крахмалить рубашку. Он вообще людей в костюмах не любил. Когда же он смотрел на Нину, ему казалось кощунственным прятать под несколько слоёв толстой ткани ту красоту, которую он видел перед собой.

В глазах так и стояло лицо напарницы, раскрасневшееся, с губами опухшими и влажными после прикосновений к его телу.

— Какого хрена ты вчера вытворяла? — пробормотал Гаррет и потёр пальцами висок.

— Что? — спросила Нина, высовываясь из-за угла.

— Я говорю: давай быстрей, — Гаррет подошел и остановился у неё за спиной. В голове невольно промелькнула дурацкая мысль, что они хорошо смотрятся вдвоём. Было бы ещё лучше, если бы Нину можно было обнять и прижать к себе.

«Задание обещает быть долгим», — подумал он.

ГЛАВА 6

— Я не умею пить, — сказала Нина и с силой потёрла пальцами висок.

Это признание она сделала уже в такси, когда они ехали к месту встречи с Каем Тонли и Гаррет просто не мог не спросить:

— И ты решила сказать об этом сейчас?

Нина промолчала. Лишь подняла на него болезненный, почти умоляющий взгляд.

— Да, — продолжила она, — я бы не призналась, но мы едем в кафе, где наверняка будут подавать алкоголь. И тебе как моему напарнику следует об этом знать. Один стаканчик — и я всё.

Гаррет недоверчиво приподнял бровь. Он всё ещё не избавился до конца от чувства, что Нина попросту посмеялась над ним.

— Совсем? — тем не менее уточнил он.

— Абсолютно, — подтвердила Нина. — Мне, знаешь, не доводилось как-то… Там, где я росла, это было запрещено. Ну и в «Монолите» тоже… вроде того.

— В первый раз слышу о том, чтобы в «Монолите» был запрещён алкоголь.

— Ну… — Нина развела руками и промолчала. Последние слова лишь подтвердили уверенность Гаррета в том, что напарница врёт — о специфических алкогольных обычаях «Монолита» в «Инициативе» не слышал только последний новичок.

Вплоть до самого приближения флаера к зорианскому кафе Нина оставалась не похожа на себя саму. Она то сжимала голову в ладонях, то начинала быстро моргать, так что Гаррет вынужден был задуматься о том, что с ней в самом деле что-то не так — или же Молтон просто очень хорошая актриса.

Гаррет вспомнил и ещё одну странность: когда они выходили из номера Молтон, та три раза закрывала за собой дверь. Запирала, потом снова открывала и опять запечатывала на магнитный замок.

— Ты что-то забыла? — поинтересовался Гаррет в конце концов.

— Нет, просто хочу быть уверена, что сделала всё правильно, — ответила Нина спокойно и, повернувшись к лифту, добавила: — Идём.

Наконец, когда они вышли из машины и Гаррет уже хотел было предложить спутнице вернуться домой, та вынула из нагрудного кармана какие-то капсулы и проглотила.

— Спорамин, — ответила она на невысказанный вслух вопрос Гаррета. — Снимает эффект от алкогольного отравления.

— Почему ты не выпила их вчера?

— Подвох в том, что, когда ты пьяный — похоже, не считаешь, что они тебе нужны.

Нина не стала говорить о том, что накануне она не очень-то и хотела трезветь. Перепады настроения временами с ней случались, и, когда Гаррет задал вопрос о заколке, произошёл один из них.

— Я ведь ничего вчера не натворила? — с подозрением спросила Нина, увидев, что Гаррет внимательно смотрит на неё, как будто чего-то ждёт. — Не обидела тебя ничем?

— Нет! — поспешил возразить Гаррет. — Посидели… очень… хорошо.

— Тогда будем двигаться вперёд, о'кей?

— О'кей.

Видение влажных губ Нины встало перед глазами в очередной раз, и Гаррет лишь обрадовался, что та уже зашла в кафе.

Последовав за напарником, Гаррет огляделся по сторонам. Нина поймала его за руку и кивнула на столик в углу у окна, за которым сидел один единственный гость.

Гаррет кивнул и направился туда.

Кай Тонли выглядел немного старше, чем на фото, а скорее, просто усталость изменила его лицо.

Гаррет представился, пожал ему руку и сел с противоположной стороны стола.

Нина пристроилась в проходе.

Зорианцы, на самом деле, не жаловали алкоголь, предпочитая ему какие-то лёгкие наркотики, которые добавляли практически в каждое блюдо.

Гаррет с опаской косился на Нину, разглядывавшую меню, и гадал, как организм напарницы относится к другим психотропным веществам.

Сам он ничего заказывать не стал и полностью сосредоточился на разговоре, который ему предстояло провести.

Однако Кай был скуп на слова, и не столько потому, что не доверял чужакам, — задав несколько окольных вопросов для проверки, Гаррет стал приходить к выводу, что тот и в самом деле ничего не знал.

— Позвоните нам, — сказал Гаррет через полчаса и положил заготовленную визитку на стол. — Мы можем помочь вам решить финансовый вопрос.

Они распрощались, и, только когда оба вышли на улицу, Нина, уже какое-то время копавшаяся в мини-планшете, сказала:

— Мог бы порасспрашивать его ещё.

— Это глушняк, — ответил Гаррет задумчиво, нащупывая в кармане пачку сигарет. — Если Кэри… Донован и сунулась к зорианцам, то в обход этого парня.

Он помолчал. Огляделся в поисках полицейских и, не обнаружив ни одного, закурил.

— Курить в общественных местах на Перекрёстке запрещено, — не преминула отметить Нина, но Гаррет только повёл плечом.

— Если бы Кэри в самом деле вышла из этих Врат… — сказал он задумчиво, — к зорианцам она бы не пошла. Она была слишком эмоциональна, чтобы налаживать с ними контакты.

Нина нахмурилась.

— Ты думаешь, это в самом деле она?

— Не знаю… — Гаррет вынул сигарету изо рта и понял, что ему больше не хочется курить. Кэри всегда ненавидела сигаретный дым. — Есть у тебя ответ ещё от кого-нибудь из имеющих доступ к Вратам?

Нина покачала головой.

— Пока все молчат.

— Тогда попробуем сделать вот что… Камеры внутри охраняемой зоны, если верить Джонсону, не зафиксировали никого. Но камеры должны стоять ещё и на улицах вокруг неё. Нужно попробовать получить допуск в полицейский архив.

— Нам придётся ждать официального допуска несколько дней.

— Святые Врата! Нина, кто же действует в таких случаях официальным путём?

— Я.

Гаррет закатил глаза.

— Идём, — он поднял руку, подзывая такси, — я договорюсь обо всём сам. Просто молчи и не мешай.

Договориться с местной полицией в самом деле оказалось довольно-таки легко.

В участке царил стандартный бедлам, и закрытые военные зоны не интересовали никого.

В плане серьёзной организованной преступности город, в последний год плотно находившийся под колпаком спецслужб, был безопасен и тих. На это Гаррет и решил надавить. Он пожал руки парочке офицеров, контролировавших нужный район, обещал помощь от «Самого», сказал обращаться к нему, если что.

— И чем ты можешь им помочь? — спросила Нина, пододвигая стул и пристраиваясь у него за спиной, когда Гаррет уже добрался до записей и принялся их листать.

— Придумаю, когда позвонят, — рассеянно отозвался тот. — Мы можем плёнки мотать десять часов… — пробормотал он. — Тринадцать камер, и диапазон записи — вся ночь.

— Дай сюда, — Нина подвинула его в сторону и принялась щёлкать по клавишам. — Полицейские камеры кроме обычного должны ловить инфракрасный диапазон. Перемещение через врата оставляет отпечаток, от которого носитель не сможет избавиться несколько дней.

Гаррет внимательно посмотрел на неё.

— Тогда наш объект на всех камерах в городе запечатлён.

— Скорее всего, да, но остальные записи не получишь так легко — это раз. И два — нам понадобится десяток помощников, чтобы их просмотреть… даже если ориентироваться только на след. А в результате мы выявим сотню человек, в течение недели ходивших сквозь Врата туда-сюда.

Гаррет кивнул, принимая ответ.

Нина настроила автоматический анализ записей и откинулась на спинку стула.

— Я смотрю, ты уже протрезвела, — сказал Гаррет, и Нина невольно заметила, что взгляд напарника устремлён чуть в сторону от её лицо — туда, где, как и вчера, удерживала волосы раритетная заколка. Почти инстинктивно Нина накрыла её рукой.

— Она так не даёт тебе покоя? — спросила она, чувствуя, что щёки позорно начинают краснеть.

— Редкий предмет, — признался Гаррет, — у моей… У Кэри такая была. Она её где-то потеряла.

Нина сглотнула. В висках снова начинало шуметь.

— Гаррет, ты часто вспоминаешь её?

Гаррет повёл плечом, помешкал, а затем качнул головой.

— Нет, не вспоминал до последних дней.

Нина отвела взгляд.

— Наверное, не стоило тебя приглашать… сюда. Для тебя это слишком тяжело.

Гаррет мгновенно выпрямился.

— Нет, — отрезал он. — Я должен знать.

Помолчал и добавил:

— Спасибо. Не знаю, что тобой двигало, но, поверь, я благодарен тебе.

Нина по-прежнему на него не смотрела.

— А мне кажется, ты ненавидишь меня, — сказала она. — За то, что произошло.

— Не тебя, — Гаррет вздохнул. — И умом я отлично понимаю, что тому… кто вёл переговоры там, принять решение тоже было нелегко. Я не раз бывал на его месте, но… ты должна понимать. Своя шкура… и шкура самых близких… всегда ценней.

Нина качнула головой.

— Нет, мне этого не понять.

— Ты никогда не боялась кого-то потерять?

Нина покачала головой. Помолчала, а затем продолжила:

— У меня не было семьи. В обычном смысле этого слова. А те, кто воспитывал меня, всегда говорили, что нужно уметь жертвовать с собой.

— Тебя что, вывели для особых поручений в закрытом интернате «Монолита»? — Гаррет насмешливо вскинул бровь, однако по выражению лица Нины понял, что шутка не показалась той смешной. Нина молчала. — Только не говори, что я угадал, — добавил Гаррет.

— Отчасти, — сказала Нина. — Но нет, меня учил не «Монолит». «Монолит» просто близок мне. Я понимаю его мораль. Лучше, чем ту, в которой существуешь ты.

— С трудом представляю, как можно нас не понять. «Инициатива» просто старается никому не вредить, но защищать тех, кто доверился ей.

Нина вскинулась.

— А кто принимает решение — доверять Сети или нет?

— Не понимаю, в чём состоит вопрос.

— Правда? «Инициатива» не вмешивается во внутренние дела миров, пока правительство не попросит их. Получается, судьбу целого мира решают от одного до двух десятков человек.

— Ну, это уже не наша вина. Каждый выбирает свою судьбу сам. И правительство тоже народ выбирает по себе.

— Ты сам веришь в то, что говоришь?

Гаррет молча смотрел на Нину, ожидая пояснений, но та только махнула рукой.

— Ваша мораль — мораль сильных. На всех остальных вам наплевать.

— Ты из неприсоединившегося мира, — констатировал Гаррет. — С Атоллы, может быть?

— Я не буду об этом говорить. Смотри, — Нина ткнула пальцем в экран. — Это наш клиент.

Гаррет повернулся туда, куда показала напарница, но заметил только смутную тень. Лица человека, которого засветил инфракрасный датчик, было никак не разглядеть.

— Какой-то камуфляж, — предположил он.

— Может быть. Но главное — мы знаем, куда он шёл.

Нина нажала ещё несколько кнопок и высветила на мониторе карту города, по которой ползла красная точка.

— Отель «Freedom», — Гаррет прицокнул языком. — Оттуда нам его не достать.

ГЛАВА 7

Отель «Freedom» в Городе тысячи дверей знали все. Знали прежде всего потому, что это была зона, куда поселившиеся на той же площади спецовики не заглядывали никогда.

Отель имел собственную службу безопасности, состоящую из двух десятков бравых парней высотой с хороший шкаф, собственные охранные контуры, которые практически невозможно было пересечь, не напоровшись на взрывчатку, а также собственную клиентскую базу, состоявшую из дельцов всех шести миров, не всегда желавших, чтобы их охранял закон.

Договорённость с владелицей отеля, Фридой Эшентон, была простой: спецовики — и тем более полиция — не заглядывали к ней. Фрида следила за тем, чтобы из отеля не выносили трупы среди бела дня.

— Ненавижу такие сделки, — говорила Нина, сидевшая в аэрокаре с тонированными стёклами, два часа назад взятом напарниками напрокат.

— Вытеснишь их отсюда — они соберутся в другом месте, вот и всё.

— Всегда считала, что «Перекрёсток» — благополучный город.

— Так оно и есть. Потому что мы не палим по ним, а они не палят друг по другу… и по нам.

— И именно это ставит нас в тупик, Колберт, потому что твою подружку оттуда будет выковырить потруднее, чем устрицу из раковины.

Гаррет не среагировал на колкость, хотя такое фамильярное упоминание о Кэри неприятно проскребло по нервам. Он думал.

— Я знаю Фриду, — через некоторое время сказал он. — Мы можем с ней поговорить и попытаться выяснить, кто из интересных людей вселялся в отель в последние дни.

— А если и тут будет «глушняк»? — саркастически поинтересовалась Нина.

— Тогда просто подбросим туда пару жучков… например, в лифт. Наш объект ведь должен будет ездить в лифте, так?

Нина кивнула.

Гаррет вышел из флаера, и Нина, оставшаяся на месте, невольно проследила, как он делает первые несколько шагов, — Гаррет двигался плавно, как хищник, приготовившийся к броску. Он пока ещё не успел избавиться от пиджака, но Нина залюбовалась одним только видом в меру широкой спины и твёрдыми линиями плеч.

— Я с тобой! — крикнула она напарнику, опомнившись через несколько секунд, и, выскочив из машины, в самом деле направилась ко входу в отель следом за ним.

Фрида была девушкой яркой во всех отношениях. Обладательница чёрных волос, густой гривой падавших на плечи, алых губ, гипнотизировавших собеседника во время разговора. «Нормального собеседника. Не повёрнутого на своей напарнице», — поправил себя Гаррет. Чем дольше двигались губы Фриды, тем отчётливее он представлял себе другие, влажные от его семени, слегка поблёскивавшие в тусклом свете ночника.

«Хорошо, что я в пиджаке», — думал он, скромно прикрывая бугорок на штанах и изо всех сил стараясь взять разговор под контроль.

Гаррет не соврал — с Фридой они познакомились ещё тогда, когда об отеле и речи не шло. Она была наводчицей в маленьком мирке под названием Конхол и работала разом на несколько сторон.

Став светской львицей, она прилично возомнила о себе, манерность так и сочилась из её слов — по большей части новых и непривычных для неё. И, когда парочка агентов вышла из кабинета, так и не выяснив ничего, Нина не преминула заметить:

— Пока ты не оправдываешь моих ожиданий, Колберт. И тут — мимо.

Не обращая на неё внимания, Гаррет зашёл в лифт, дождался, когда двери закроются у напарницы за спиной, и только тогда, наклонившись к Нине, так что горячее дыхание коснулось её уха, шепнул:

— Видишь красный глазок под потолком?

Нина послушно обшарила взглядом потолок.

— Да, — так же шёпотом на ухо Гаррету произнесла она.

— Прикрой.

Сказав это, Гаррет отстранился и, ловко поменявшись с Ниной местами, присел, пристраивая жучок под ковёр. Ещё один он аккуратно засунул под зеркало, висевшее на стене.

Нина тоже молчала — её внезапно посетила мысль, что не только им могло хватить фантазии на подобный ход.

Уже в аэрокаре Гаррет сказал, устраиваясь поудобнее за рулём:

— А я думаю, она не врёт.

Он потянулся к пачке сигарет, но вспомнил, что не стоит открывать окно, и убрал руку от нагрудного кармана пиджака.

— Ты много куришь, — заметила Нина. — Медицина, конечно, творит чудеса, но до добра тебя это не доведёт.

Гаррет вскинул бровь и обернулся на неё. Такое выражение лица делало его ещё соблазнительнее, чем всегда.

— Молтон, тебе-то что?

Нина заставила себя отвернуться и мужественно молчала целых двадцать секунд.

— Просто не хочу, чтобы «Инициатива» потеряла такого человека, как ты, — сказала она.

Гаррет хмыкнул и за комплимент не поблагодарил. Партнёрша оставалась загадкой для него. «У меня не было семьи…» — вспомнил он. Об интернатах «Монолита» ходили слухи, но точной информации не было ни у кого. Поговаривали, что там берут под опеку сирот и лепят из них универсальных специалистов — в большинстве случаев бойцов, потому что приучить человека убивать легче, чем заставить его мыслить своей головой.

— О чём ты думаешь? — голос Нины разбил тишину, и Гаррет моргнул.

— О том, что пора включать прослушку, — сказал он и, потянувшись к оборудованию, лежавшему в ногах, принялся распаковывать его. «Глянуть бы твоё досье, — подумал он, — Девочка-которая-много-читала».

Последующие несколько часов оба молчали. Надев наушники, Гаррет вслушивался в шумы и тихие переговоры. Вторую пару он передал Нине — так они поделили между собой лифт и кабинет Фриды.

Дважды Нина отлучалась за кофе и пончиками — в первый раз самочинно, во второй Гаррет её попросил. По большому счёту, сам Колберт не ожидал, что напарница выполнит этот неуставной приказ, но та спорить не стала и обернулась всего за пару минут.

— Если она там, то отсиживается в номере, — сказал наконец Гаррет, снимая наушники, когда за окнами уже стало темнеть.

Закаты в Городе были поздние, но быстрые. Вечером, около девяти, его накрывало алой зарницей, а уже через четверть часа на улицах воцарялась темнота.

— Хочешь организовать две смены? — предложила Нина. Гаррет посмотрел на её не до конца оправившееся от похмелья лицо и покачал головой.

— Поедем домой, — сказал он и, коснувшись приборной панели, поднял аэрокар в воздух. — Послушать трёп постояльцев можно и там — жучки продолжают писать.

— Мы не потеряем… её?

Уже разворачивая флаер, Гаррет покачал головой.

— Если это Кэри, то ночью она никуда не пойдёт.

— Почему ты так думаешь?

— Просто знаю… и всё.

Флаер плавно скользнул, встраиваясь в плотный поток транспорта, и всего за полчаса донёс их до отеля «Refuge», где обоим сотрудникам Управление снимало номера.

В лифт они сели вместе, но каждый поднялся на свой этаж. Гаррет, запершись в номере, облегчённо вздохнул — постоянное нахождение в обществе в последние годы всё сильнее угнетало его. «Переговорщик…» — с презрением подумал он, сбрасывая на пол пиджак и стягивая водолазку следом за ним.

После гибели Кэри Гаррет решил уйти во внештат. Он ушёл бы и совсем, но «Инициатива» не отпускала никого. Его по-прежнему использовали, зная, что он умеет налаживать с людьми контакт, самому же Гаррету всё чаще казалось, что во время деловых разговоров у него невидимые заржавевшие шестерёнки скрипят в голове. Рано или поздно какая-нибудь пружина лопнет, и он отправится на тот свет — возможно, вместе с кучей людей, за которых ему приходится отвечать.

Думая об этом, Гаррет подошёл к мини-бару и, достав оттуда бутылку виски, наполнил стакан. Остановился у широкого окна, за которым мерцали тысячи огней. Маленькие капли дождя сползали по стеклу. «Погода навевает тоску, — подумал он, — вот и всё».

Гаррет стоял, размышляя о том, забраться ли в душ или зайти в сеть и попытаться выудить оттуда о Нине Молтоне всё, что есть, когда раздался стук в дверь.

Немного удивившись, Гаррет пошёл открывать и остановился, с удивлением разглядывая гостью. Нина Молтон в одной белой рубашке и лёгких джинсах казалась моложе ещё на пять, а то и десять лет.

— Вот почему ты вечно ходишь в пиджаках, — констатировал Гаррет и посторонился, пропуская напарницу внутрь.

— Можно? — на всякий случай спросила та.

— Ну да, я же отошёл.

Только после этого Нина шагнула через порог, но, зачем пришла, так и не сказала. Пересекла комнату и остановилась у окна.

— Не спалось, — сказала она, глядя в окно. — Думала — идти в бар или навестить тебя.

— Ты же не пьёшь… — Гаррет покосился на собственный стакан.

— Склеила бы кого-нибудь, — сказала Нина и спокойно посмотрела на него, будто ждала, какой эффект произведут её слова.

Гаррету в самом деле стало неприятно, хотя почему — он и сам не смог бы сказать.

— И решила склеить меня? — поинтересовался он, тоже останавливаясь у окна.

Губы Нины дёрнулись, и он ничего не ответил. Просто отвернулся к окну.

— Дождь, — после долгих минут молчания сказала она. — Там, где я выросла, не было дождя. Поэтому он… странно действует на меня.

Гаррет сделал глоток из стакана и, покатав виски во рту, кивнул.

— Понимаешь, как ты далеко от дома, да?

«Так не только у тебя», — хотел добавить он, но не успел, потому что Нина сказала сама:

— Понимаю, что никогда туда не вернусь. Это как… на краю обрыва стоять. Знаешь, что стоит сделать шаг назад… и костей не соберёшь.

Гаррет не понимал, но кивнул. Он замер, прислонившись лбом к стеклу, и сам теперь смотрел в темноту, разорванную на части маленькими рукотворными звёздочками домашних огней.

«А ведь она вчера запомнила, где я остановился», — невольно отметил про себя Гаррет. В следующее мгновение в унисон его мыслям руки Нины оплели его обнажённый торс и скользнули по животу, разжигая в венах огонь. Гаррет резко выдохнул. В этот раз всё было иначе. Жар тела Нины обволакивал его, против воли расслаблял и заставлял терять над собой контроль. Пальцы умело выбирали на груди и животе такие места, от прикосновения к которым у Гаррета колени начинали дрожать.

«Что ты делаешь со мной?..» — хотел было спросить он, но тут над ухом прозвучал голос напарницы:

— А что, если бы я пришла склеить тебя?

«Тебе это удалось», — чуть не ляпнул Гаррет, но вместо этого усилием воли развернулся в ласковых руках и, взяв Нину за плечи, чуть отодвинул от себя.

— Нини… — Гаррет поперхнулся самозваным словом, слетевшим с языка. Но эту совсем ещё молодую девчонку в белой свободной рубашке никак иначе он назвать не мог. — Нина! Тебе не кажется, что заводить постельные отношения с тем, с кем тебе предстоит работать — не самая удачная мысль?

— Разве с Кэри у тебя было не так?

Нина поняла, что промахнулась, раньше, чем успела договорить до конца. На мгновение тело Гаррета закаменело, но, к удивлению Нины, тот не оттолкнул её — лишь спокойно убрал руки напарницы со своего тела.

— С Кэри было именно так, — признал он, — поэтому я больше не практикую такой подход.

Гаррет подумал и добавил:

— И вообще не практикую никакой. Только разовый трах с теми, кого не запомню в лицо. Всё.

Несколько секунд они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Потом Нина спросила:

— Мне лучше уйти?

— Сейчас, полагаю, да. Извини.

Гаррет отвернулся к окну и закрыл глаза, чтобы не видеть отражение своей молодой партнёрши в стекле.

Некоторое время в номере царила тишина, а затем дверь хлопнула — так же как и вчера. На сей раз Гаррет вздохнул, как ему казалось, с облегчением — но тут же понял, что никакого облегчения на самом деле не ощутил.

ГЛАВА 8

Нина вернулась к себе, но уснуть ей так и не удалось.

Она не лгала. Дождь в самом деле плохо воздействовал на неё. Нина ненавидела себя за эту слабость, и вдвойне — за то, что опять проявила её при Колберте, которому, конечно же, было всё равно. Тот едва знал её. Хотя Нина и не понимала, чем это мешает им переспать.

«И вообще не практикую больше никакой», — звенело в голове. Этого Нина тоже не понимала. Одиночество всегда давалось ей тяжело. Пусть кто-то посторонний, но присутствие другого тела в кровати давало иллюзию, в которой она была нужна. В которой её кто-то любил.

Нина ворочалась с боку на бок, проклиная погоду, которая выкручивала мозги, обостряла все чувства, заставляя снова ощутить себя маленькой девочкой, но сделать с ней она ничего не могла.

Ближе к четырём утра Нина уже подумывала о том, чтобы всё-таки спуститься в бар, но потом представила, как станет после этого смотреть Гаррету в глаза, — и не смогла.

«Чего ты вообще хочешь от него? — спрашивала она себя. — Разве он не всё тебе сказал?»

Но выходило, что не всё. «Слишком мягко оттолкнул, — думая об этом, Нина почти смеялась над собой. — Такой отказ и за отказ-то принять тяжело». «Я тебя хочу, но как-нибудь потом». «Сейчас тебе лучше уйти, да».

Она повернулась и замерла на спине, глядя в потолок и отсчитывая секунды, не желавшие убегать сквозь пальцы.

Теперь Нина рассуждала о том, какой была идиоткой. «Как можно было подумать, что он заинтересуется тобой, когда эта… Кэри… маячит вдалеке?» Нина отлично знала, зачем пригласила Гаррета помочь. Хоть и старалась убедить саму себя, что это решение продиктовал ей долг. В глубине души она знала, что просто хочет увидеть Колберта… живьём. Прикоснуться к нему. Узнать, какой он за пределами газетных статей.

«Узнала?» — из горла вырвался смешок.

Нина поднялась и направилась в душ в надежде, что дурацкие мысли вместе с потом смоет горячей водой. Однако там, под тугими струями, сердце забилось ещё сильней. Память услужливо подкинула тот момент, когда она рухнула на колени перед Колбертом, достала из штанов его член и… Язык заново ощутил, какой упругой и горячей была его плоть.

Нина невольно представила себе, как делает это ещё раз. Как Гаррет хватает её за затылок, до предела вжимая в собственный пах, как на глаза наворачиваются слёзы, и вместе с ними приходит ощущение полезности, чувство, что она смогла угодить, порадовать Его.

Нина потянулась к собственным бёдрам и, представляя, как руки Гаррета снуют в её волосах, — то просто поглаживая, то начиная управлять, — испустила протяжный вздох.

Нина открыла глаза. «Надо было сходить в бар», — подумал она, тупо глядя берет собой.

— «И вообще не практикую никакой», — повторила Нина вполголоса, когда на следующий день они скучали в аэрокаре под стенами отеля «Freedom». Из одного уха Гаррета торчал наушник, но никакой информации получить по-прежнему не удалось. Нина думала, что напарНина целиком погружён в работу, и потому несколько удивилась, услышав в ответ:

— Что?

— Что — что?

— Ты уже раз пять повторила «И больше не практикую никакой». У тебя идея-фикс?

Нина побарабанила пальцами по бедру, затянутому в безупречно узкую юбку, подумывая, как бы выкрутиться, но потом плюнула на это дело и сказала:

— Я всё думаю о твоих словах. Неужели у тебя не было отношений после неё? За… сколько там лет?

— Четыре года, — ответил Гаррет спокойно. — Я не завожу отношения только ради того, чтобы их завести. Кэри была единственной в своём роде, и мы с ней провели на передовом рубеже не один год, прежде чем стало ясно, что я без неё не могу. Не вижу ничего удивительного в том, что мне до сих пор не встретился никто подобный ей.

— И если окажется, что та, кого мы ищем, в самом деле она?..

Теперь уже Гаррет побарабанил пальцами по рулю.

— Я не знаю, — буркнул он. — Зависит от того, что она делала эти четыре года и кем стала теперь. Но я в любом случае обязан это выяснить.

Он помолчал и добавил:

— И сейчас не могу думать ни о ком, кроме неё.

Гаррет основательно кривил душой. Ночью, после ухода Нины, ему стало так паршиво, что он сам едва не отправился в бар искать подружку на одну ночь. Номер мгновенно опустел, и в голове неустанно зудело: глядя на кровать, Гаррет представлял, что мог бы делать сейчас, если бы не выставил Нину вон. Представлял, как уложил бы напарницу на спину, как развёл бы ей ноги настолько широко, чтобы видеть всё, что находится между, как принялся бы исследовать языком. Как растягивал бы её, как сжималось бы вокруг пальцев её жадное тело… Как потом вошёл бы одним толчком, и как Нина прогибалась бы под ним.

Даже сейчас, думая об этом, Гаррет провёл по лицу ладонью, чтобы стереть выступивший пот, и за шумом крови в ушах не сразу расслышал вопрос:

— Значит, гипотетически, ты мог бы такие отношения завести? Ну… если бы тебе встретился подходящий человек…

Гаррет перевёл на неё ошалевший взгляд.

— Нини… Нина. Я не хочу обманывать тебя и давать ложную надежду.

— В первый день это тебя не пугало.

— В первый день мы говорили просто про качественный трах, от которого каждый получил бы своё. А сейчас, вместо того, чтобы работать, мы обсуждаем, как строили бы совместный дом через двадцать лет, и это первый звоночек, что нас не туда понесло.

— Я не говорю про совместный дом, — ничуть не обиделась Нина, но всё же отвернулась. — Я не загадываю так далеко. И вообще не уверена, что проживу ещё двадцать лет.

— Молодец. А теперь подумай, каково будет мне, если какой-нибудь террорист… или, ещё лучше, свой… всадит тебе в голову пулю через год.

Нина промолчала. Она в самом деле предпочитала не задумываться о таком. Достала ноутбук и защелкала тачпадом, изучая сообщения, пришедшие за последнюю пару часов.

— Азерон готов встретиться, — вскинулась она. — В шесть часов.

Гаррет колебался. Хотелось не выпустить ни одной нити.

— Разделимся? — предложил он. — Я посижу здесь, а ты переговоришь с ним.

Нина кивнула и потянулась к фиксатору, чтобы открыть дверь.

— Постой, — Гаррет незаметно запустил руку в коробочку, где лежали записывающие устройства. Потом взял Нину за воротНина и старательно расправил его. — Вот так, теперь иди.

С каждым часом, проведённым у отеля, Гаррет всё более убеждался в том, что пошёл по ложному пути. Никого тут не было… то есть была, конечно, парочка очень серьёзных людей, сделавших бизнес на продаже оружия в отсталые миры, но ни Кэри, ни той, кто работала под неё, с вероятностью около девяноста процентов тут быть не могло.

В семь часов он набрал номер Нины, и та ответила, что у неё всё хорошо, но встреча пока ещё идёт.

Ехать в номер Гаррету было незачем, и он залез в сеть с комма, чтобы посмотреть, что из себя представляет этот самый азерон. Имени Нина ему не сказала, но среднестатистический портрет представителя расы выглядел впечатляюще — как и большинство встреченных Сетью народов, азероны походили на людей, но, как правило, были шире в плечах и мощней. Мужчины их имели чёрные волосы, которые предпочитали отращивать до плеч, да и вообще любили бравировать своей внушительной конституцией, подавляя более слабых людей. Ничего о женщинах-азеронах Гаррет не нашёл. Впрочем, не очень-то и пытался искать.

Ему захотелось позвонить Нине ещё раз, но он удержал себя и продолжил читать.

Некогда военизированный народ, азероны, овладевшие приличным уровнем техники, продолжали бряцать мечами напоказ. Уважали они лишь некую абстрактную сущность, которую называли «дарс». Покопавшись в справочниках, Гаррет обнаружил, что это нечто среднее между физической силой и волей к победе, умением побеждать.

— И чего ты ещё ожидал…

Поколебавшись, Гаррет набрал номер Нины ещё раз, но та нажала отбой.

Гаррет хмыкнул. Несмотря на всю свою недисциплинированность, он таких фокусов не любил. Сняв наушник, он поднял флаер в воздух и повернул его к своей гостинице, а уже подъезжая, позвонил в третий раз — и снова получил в ответ лишь короткие гудки.

Это уже начало Гаррета напрягать, и, снова надев наушник, он включил трансляцию с жучка, мысленно радуясь тому, что догадался его прицепить.

В динамике послышались хриплые стоны и сбившееся дыхание. Гаррет позеленел. На другом конце могло происходить одно из двух: или драка, или секс. Его не радовало ни то, ни другое.

Он заставил себя успокоиться и продолжал слушать. Одну руку Гаррет положил на руль, приготовившись чуть что стартовать к месту встречи, когда в наушнике прозвучало: «Да, Аарн! Ещё!» Голос, почти сорвавшийся на визг, явно принадлежал Нине.

Тут уже Гаррет не выдержал и оборвал связь. Богатое воображение нарисовало ему гибкое тело напарницы, прогнувшееся под стокилограммовой тушей азерона, и Гаррет со всей дури жахнул кулаком по рулю.

Это, конечно же, не помогло. Тогда он просто вышел из флаера, напоследок оглушительно хлопнув дверью, и направился к себе.

Гаррет и не думал пытаться уснуть. Принял душ и достал из бара бренди. Искать информацию о прошлом Нины он уже не хотел, но и сосредоточиться на других проблемах не мог. Спустя полчаса ситуация обострилась, потому что раздался стук в дверь. Не выпуская из пальцев стакана, Гаррет отправился открывать и рывком распахнул её. По другую сторону, в полумраке ночного коридора, стояла его донельзя довольный партнёрша. Щёки её раскраснелись, а улыбка так и играла на губах. Несколько секунд Гаррет просто любовался ей, а потом расслышал, что Нина пытается что-то до него донести.

— Гаррет, есть новости! — радостно сообщила она и попыталась вторгнуться в номер, но Гаррет преградил ей путь.

— Я спал, — отрезал он. — Поговорим с утра.

Несколько секунд Нина с удивлением взирала на него.

— Что-то не так? — спросила она.

— Меня бесит, когда ко мне заявляются по ночам, и больше ничего.

Гаррет захлопнул дверь, так что Нина едва успела отскочить назад. Некоторое время она стояла, пытаясь понять, что только что произошло. Потом грохнула кулаком о дверь и крикнула сквозь неё:

— Чтоб я ещё хоть что-то сделала ради тебя!

Развернулась и пошла к себе в номер.

ГЛАВА 9

Нина не собиралась ворочаться с боку на бок ещё одну ночь. Просто закинулась таблетками снотворного и стала ждать.

Гаррет не то чтобы разочаровывал её… Скорее Нина напарника не понимала.

«Если ты не хочешь заводить с человеком отношения… Почему бы попросту не трахнуть его и не пожелать удачи?»

Нина считала, что такой вариант был бы лучше, чем та холодность, с которой Гаррет относился к ней сейчас.

Поворочавшись ещё с полчаса, она наконец провалилась в серую хмарь сна, а утром проснулась от тихого пиликанья мобильного — Гаррет прислал сообщение, что уже ждёт внизу.

«Сам не зашёл. Что на него накатило вчера?» Сползая на пол, Нина даже легонько пнула кровать от злости, но тут же напомнила себе про самоконтроль.

Собиралась она быстро, хотя в ходе этого процесса должна была одеться, обуться, умыться, почистить зубы, тщательнейшим образом уложить волосы, закрыть дверь (3 раза — чтобы наверняка) и спуститься в лифте на первый этаж. Через пятнадцать минут она уже стояла в фойе и смотрела на напарника. Нину мучительно тянуло зевать.

— Идём, — Гаррет, как обычно, небритый, в эластичной чёрной футболке, не скрывавшей ни одного изгиба мощного тела, встал с дивана и направился было к выходу.

— Как насчёт завтрака? — крикнула Нина вслед.

Гаррет так и застыл — к ней спиной. Несколько секунд он молчал, и Нина уже думала, что сейчас ей предложат обойтись пончиками, когда Гаррет внезапно кивнул и свернул в сторону гостиничного кафе.

Нина последовала за ним. Они заняли столик у окна и принялись разглядывать меню. Каждый своё.

— Почему не зашёл ко мне? — спросила Нина.

— Мы не так хорошо знакомы, чтобы таскаться друг к другу в номер по поводу и без.

— Да? — Нина приподняла бровь. Что-то с Гарретом было не так. А может, она просто плохо его знала… Нина не могла понять до конца.

Подошла официантка и приняла заказ. Уже через пару минут на столе перед Гарретом стояла яичница с беконом, а у Нины появилась пиала с овсянкой.

— Что-то не так? — решилась спросить Нина, потихоньку начиная свирепеть от того, что Гаррет каждый раз оставляет мяч на её стороне.

Гаррет не ответил.

Он продолжал молчать, когда принесли кофе. И когда они попросили счёт.

— Ты так и не выслушаешь мои новости? — спросила Нина, когда они уже поднимались из-за стола.

— Нет, — отрезал Гаррет.

Только на выходе из отеля Гаррет замешкался, ощупывая карман, — он забыл в номере пачку сигарет. И, хотя курить на улице было запрещено, решил, что место он найдёт, а вот другие такие сигареты — нет.

— Я поднимусь на две минуты — а ты подожди меня здесь, — сказал он.

Однако, когда Гаррет вошёл в номер и собирался закрыть за собой дверь, та натолкнулся на ладонь Нины. Напарница шмыгнула внутрь следом за Гарретом и остановилась, плотно прикрыв дверь за спиной.

— Я сказал подождать меня внизу, — Гаррет развернулся к ней. В глазах его была та же злость, что и прошлым вечером, — и та, с которой Нина встретиться не ожидала.

— Гаррет, ты можешь мне объяснить, что произошло? — спросила Нина, не двигаясь с места. — Мы разделились. Договорились, что я встречусь с азероном. Что я опять успела сделать не так?

— Ты с ним переспала! — выпалил Гаррет раньше, чем сообразил, что говорит.

В комнате наступила тишина. Оба напарника смотрели друг на друга не говоря ни слова, пока наконец Нина не издала многозначительное: «О!» — и снова не замолкла.

— Ты трахалась с этим паршивым качком, в то время как я тебя ждал!

«И гадал, не прирезал ли тебя кто-нибудь без меня», — хотел было прибавить Гаррет, но последние слова на языке всё же удержал.

— Но ты же меня отшил! — Нина шагнула вперёд, оттесняя его к окну. — Какая тебе разница, с кем я сплю?

— Никакой! Меня просто бесит…

— Что?

— Всё! Ты меня бесишь, от и до! Переспать с тобой разок я бы может и переспал, но терпеть тебя три дня подряд — это выше моих сил.

— Да ладно? А мне кажется, у тебя кишка тонка. Ты за четыре года и не трахал ничего, кроме собственного кулака!

Нина едва успела договорить последние слова, как Гаррет толкнул её к стене, отделявшей спальную часть номера от гостевой. Лопатки больно ударились о твёрдую поверхность.

— Ты сдурел?.. — только и успела выдохнуть она, прежде чем Гаррет накрыл губами её рот, болезненно впился зубами в нижнюю губу и принялся терзать, жадно потягивая на себя и ни на секунду не желая отпускать.

Нина была застигнута врасплох. Она настолько не ожидала подобной выходки и так много сил приложила, чтобы избавиться от навязчивых губ, что и не заметила, как Гаррет стащил с неё пиджак. Всего на миг напарНина отстранился, чтобы сорвать через голову галстук, — и тут же снова припал к её губам, а руками, не жалея пуговиц, принялся стягивать с Нины блузку.

Нина пыталась протестовать, но получалось только неразборчивое мычание. Когда же одна рука Гаррета прошлась по её уже обнажённому животу и стиснула грудь, Нина в одну секунду обмякла, ноги перестали её держать, и, если бы не тяжёлая туша Гаррета, прижимавшая её к стене, она так и сползла бы на пол.

Она попыталась в ответ обхватить талию Гаррета руками, но тот решительно их отстранил. Рывком задрал Нине юбку и толкнул её животом на кровать.

— Тебе же всё равно с кем. Наверное, всегда готова принять, — выдохнул он и навис над партнёршей.

Сам Гаррет раздеваться не стал. Лишь приспустил джинсы и, огладив безупречные, ровно на его вкус, округлости ягодиц вздёрнул напраницу на четвереньки. Сжал бёдра и ворвался между них. Нина вскрикнула и прогнулась навстречу.

Гаррет задвигался в ней. Одной рукой опираясь на кровать, другой он принялся гладить стройное гибкое тело партнёрши. Восхищение и злость перемешались в нем, создавая безумный коктейль, заставляя врываться в покорное тело изо всех сил.

Нина потянулась к промежности, но Гаррет оттолкнул её руку сам принялся ласкать её между ног.

Он вбивался яростно, и так же яростно двигал рукой, пока они с Ниной выдохнули, почти одновременно, с разницей в какую-то секунду.

Нина без сил рухнула на кровать, Гаррет — поверх неё.

Некоторое время они лежали не двигаясь и тяжело дыша.

Гаррет чувствовал дыхание Нины грудью. Нина его — спиной. Мысли выветрились из головы все до единой.

Нина первой пришла в себя и принялась выбираться из-под накрывшего её тела.

Гаррет откатился в сторону, давая ей свободу, и замер на спине.