Бесплатный фрагмент - Горьковатое послевкусие

---

Предисловие

Если ты держишь в руках эту книгу, то ты являешься частью моей жизни и моего творчества. Я безумно этому рада!

Это мой первый авторский сборник стихотворений. Он посвящён становлению меня, как поэта. Изначально я писала стихи для того, чтобы выплеснуть эмоции и чувства наружу. Но вскоре так увлеклась процессом, что не заметила, как количество моих произведений перевалило за пару сотен. А за плечами остались десятки поэтических вечеров, участие во всевозможных литературных конкурсах и публикации в нескольких изданиях.

Я была бы самым несчастным человеком на свете, если б не имела возможности обличать мысли в слова.

Поэзия с годами для меня стала чем-то важным и особенным. На мой взгляд, это одна из высших форм, доступная только человеку. Она превращает его в часть безграничного искусства. В ней кроются тайны безмолвного сознания и шёпот сердца. Дотронувшись до первых строчек стихотворения, можно открыть для себя новый мир.

Мой мир с ароматом терпкой мяты и горьковатого послевкусия. Я хочу показать тебе его. Держи меня за руку и пойдем. Наше путешествие начинается!

---

Волшебник изумрудного города

Солнце жарит людей, как стейки с кровью.

Здоровье подводит уже не единожды в этом году.

Всё наполняется лучами боли с нелюбовью.

Мне нужен мозг, сердце, смелость и я пойду.

Обязательно пойду…

На ходу скручу самокрутку из крепкого табака.

В Канзасе я не была ни разу.

Дорога из жёлтого кирпича извилиста и далека,

Особенно под звуки сладкого джаза.

Экстазом наполню карманы свои я до дыр.

Про «Великого и Ужасного» читала я в книге.

Быть может и я попаду в сказочный мир?

И унесет ураган подальше мой флигель.

В могиле холодной окажется злая Гингема.

Летучие обезьяны мне встретятся на пути.

Её убила не я… Эмфизема!

За серебряные башмачки придётся платить.

Все мечты мои когда-нибудь сбудутся.

Стопчу ноги через аршины и десятки лет.

Силуэт саблезубого тигра мне причудится.

В карманах не осталось золотых монет.

Не хватит доехать до Бастинды отбитой.

Страшила и дровосек живут в моей голове.

Ведьма позже умрёт от пойла ядовитого.

Не позабыла я и о трусливом льве.

Золотую шапку надену на свою покорную голову.

Я теперь королева этой маленькой страны.

Мне подвластны волки, чёрные пчёлы, вороны.

И скитания мне не страшны.

Шумом наполнится изумрудный город.

Все жители носят от солнца зелёные очки.

Это один фальшивый повод —

Не замечать вместо камней стёкол куски.

Гудвин прячется в замке из бутафории,

Боится посмотреть в мои честные глаза.

Он лжец самой высшей категории!

Мне больше нечего ему сказать.

Волшебник пустых слов и обещаний.

Трусливость его порок отчаянно большой.

Он никогда не исполнял желаний.

Кричу: «Остановись, постой!»

Стоит. Глаза опущены. И нервно дышит.

Мечтает в небо к облакам лететь.

Он человек простой — не слышит,

Что нужно делать, не жалеть!

Ломать себя и покориться высоте могучей.

Он сел со мною в дирижабль.

Я — самый лучший тут попутчик.

Теперь он смелости набрался, изрядно пьян и храбр.

Браво!

Я обломала лопасти воздушного винта

И двигатель сгорания спалила.

Уж если не исполнилась моя мечта,

То Гудвина я тут же погубила.

Не дай погаснуть огню

Не дай погаснуть огню, что сумел разжечь сгоревшие угли твоей души…

Нарушить бы всевозможные правила,

Написать всё по новой с заглавия,

Сделать иначе, сделать правильно,

Чтоб было всё, как полагается праведно.

Может тогда всё заработает исправно

Без врождённой гордости и своенравия?

Рваные раны зашьются нитями ультрамаринового цвета.

Посоветуй…

Какая помада мне идёт больше всего?

Особенно этим летом.

Я буду огнём

В пустом кармане твоём.

И пару раз в сутки ты будешь курить дешёвые сигареты,

Смотреть на огонь, вспоминать обо мне, получать ответы.

Ставь в жизни своей приоритеты,

Не предавай, не открывай секреты,

Прячь в шкафу несколько скелетов!

А лучше… Лучше ничего не советуй.

Просто разжигай посильней!

Краснея, чернея из искр появятся языки…

Высоки ожидания, как и мои обугленные клыки.

Никакие силы не спасут тебя от пожара,

Жаром пылать будешь,

Изнемогая от усталости,

Разглядывая свои ожоги в угрюмой старости

Прости…

Я не умею иначе.

Вишни на коленках

На моих коленях вырастут вишни

Бордовые без косточек и цветков.

Они будут определенно лишними.

Ноги в нитях из белых чулков.

Волосы заплетены в косу,

Каштановые с запахом мёда.

Может чёлку отбросить?

Например, к Новому году.

Она укрывала б широкий лоб.

Ноздри вздуваются с ветром.

Собираю вишни в деревянный коро`б

Сантиметр за сантиметром.

Они сочно лопаются в руках,

Оставляя не отмываемые следы.

Сорву листья, что растут на локтях.

Их изгибы изумрудно-просты.

Соком брызнет ягода мне на плечи,

Омоет кислинкой язык.

Я пойду к тебе смело навстречу,

Пока к вишням моим не проник.

Я не хочу умереть в один день с тобой

Я не хочу умереть в один день с тобой.

К чёрту это жили счастливо и долго!

Мне бы насладиться свободой простой,

А не бродить, слоняясь без толка.

Мне бы бежать по асфальту мокрому босиком.

В переулках шумных и по проспектам

Вдыхать воздух глоток за глотком

И душить себя северным ветром.

Мне бы упиваться зорями со вкуса лимона,

Миллионы звёзд сосчитать на небе черничном,

Стоять на крайнем этаже балкона

И молчать.

Молчать о своём

О личном…

Истеричным смехом разразится душа.

Мир огромный и странный!

Твоя жизнь была до меня хороша?

Наливай остатки в стакан.

Станет юность за твою сильную спину

И помашет рукой на прощанье.

Уходящее можно взглядом окинуть,

Не позвать уже на свидание.

Я не знаю, что завтра случится.

Наступит ли новый день?

Прошлое перед глазами промчится

И падёт предо мною, как тень.

Я наполнена страхами, что овладевают сполна.

Молодость, конечно, прекрасна…

Но в ней ли счастья цена?

Боимся перемен

Как мы боимся в жизни перемен,

Что не получим ничего взамен.

Боимся совершить ошибку роковую

И разозлить судьбу, рискуя.

Привыкли мы бояться всего и всюду,

Теряя в муках адских свой рассудок.

Зависимы от мнения людей вокруг,

Мы подавляем сердца стук.

Они осудят, придадут огласке

Того кто, снял с себя все маски.

И выбор только за тобой!

Жить жизнью полной, молодой.

Иль всё-таки, надеть то бремя

И провести полжизни — не там или не с теми.

Залиться правдой

Своими мозгами думай — не подчиняйся стаду.

Возможно, люди не всегда тебе будут рады.

Отрадой будет поступать по совести и чести.

Честность в этом мире не на последнем месте!

Хочешь залиться правдой до последнего грамма,

Не оставив ни капли на дне бокала из мрамора?

Она будет с привкусом терпким и горьким

По градусу не больше слабой четвёрки.

Чертоги разума одурманит и вскружит голову.

Словом, заставит быть пьяным без повода.

Промой скорее мозги и лживый желудок.

Желчью не наполняй себя и свой рассудок!

Девушка и море

При дневном свете здесь было тепло и уютно.

Каждый уголок комнаты был освещён поминутно.

Девушка лежала на смятой постели и пахла мятой.

На часах стрелка показывала половину пятого.

Она пропала на кровати из шёлковых простыней,

Стягивала одеяло, вдыхала воздуха посильней.

Из открытого окна веяло проливным дождём.

Солнце из-за горизонта скоро взойдёт.

Она встала и попрощалась с проказником сном.

Он ушёл по-английски, молча, покинув дом.

Сегодня ей снился капитан и море из аквамарина.

Ещё волны до одури смелые, синие, сильные.

Над портовым городом ураган тихо взмыл.

На плите кофе горячий и крепкий остыл.

Он варился с сахаром и сладкой корицей.

На завтрак бекон и пашот из куриных яиц.

Девушка омыла молочной пенкой из бархата лицо.

И стала пахнуть самой сладкой пыльцой.

Замёрзли её акульи скулы от воды проточной.

Но она станет живой. Сегодня. Точно.

Глоток за глотком выпила из металлической кружки.

Желудок бормотал шумно, в комнате было душно.

Равнодушно покрыла себя чистой одеждой и матом.

Уснуть не могла по вечеру долго, легла поздновато.

Раскатами грома наполнились её лазурные глаза.

Сегодня изнемогала от бессонницы и мало спала.

Тьма давила на виски и иронично смеялась над ней.

Девушка задыхалась от агонии и становилась злей.

Вырывалась из объятий страшного мрака,

Который носил белую рубашку и чёрный фрак.

Лицо он прикрывал бесформенной, тугой маской.

Только глаза были видны — жизнью потасканные.

Солнце погасло, не успев в начале загореться.

В кромешную тьму невозможно вглядеться.

Очей бесстыжих, стеклянных — не видно и вовсе.

Пока она приходила в себя, уже стукнуло восемь.

Она выбежала из дома, не успев толком обуться.

Лишь бы с мраком ужасным скорей разминуться.

Не видеть его изуродованных шрамов кровавых.

Ей непонятны его умыслы, нравы.

Безмолвные сумерки ушли вдаль и уже не вернуться.

Тьма покинула улицы, девушка смогла усмехнуться.

Словно проектор небо с бледными облаками.

Липой пропахли губы и бессмысленными словами.

Точной дороги она не сумела у прохожих спросить.

Про указатели дорожные тоже смогла позабыть.

Стирала свои пятки в кровь и мучилась от  боли.

Не заживали долго в молодой душе мозоли.

Бежала упрямо по зелёной листве и разбитой дороге.

Упорно неслись вперёд ее хрупкие, тонкие ноги.

Линия горизонта сегодня была не видна.

Под туманной дымкой у моря — остановилась она.

Стояла, молча у песков величественных и зыбучих.

Не заблудилась ли она в объятьях страстных, жгучих?

Перед её взором на границе двух бушующих морей

Неслась флотилия чернильных кораблей.

Бликами отражались паруса цвета Eigengrau.

Девушка стояла скалой, как немецкая фрау.

Фригидной она не была, хотела любви, как и все.

Но корабли, увидев её — отправились вне.

Парусники уходили, вдыхая утреннюю свежесть.

Она смотрела им вслед отчаянно и безмятежно.

Окутывала себя тучами и промозглым ветром.

Дождаться бы от жизни правильных ответов.

И снова, как в  консервной банке придётся томиться

Среди безразличных людей, прячущих лица.

Вот, бы взяли матросы её в кругосветное плавание.

Парили бы над рыбами и останавливались в гаванях.

Главное, не позабыть спасательный круг и жилет.

Ещё припасов на вечность и пару пачек сигарет.

Греться б на экваторе или тропических островах.

Подальше отсюда в милях бы четырёхстах, пятистах.

 Она подошла к ледяным пучинам и помахала рукой.

«Эй, моряки, возьмите меня скорее с собой!»

Закричала, что есть мочи во всё дребезжащее горло.

Но ветер послание не донёс, она до нитки продрогла.

Застыла от волн, что бились о берег, как звери.

Небо стало грозовым и закрылись все двери.

Плакала белугой с разбитой на части душой.

«Снова проплыли мимо, не забрали меня с собой…»

И так на протяжении последнего года

Она приходила сюда в любую анафемскую погоду.

Ослабевали импульсы и сокращались мышцы.

Но она возжелала капитана увидеть, морем упиться.

Всласть насладилась бы и остудила горячий пыл,

Чтобы волной бушующей ветер с головою накрыл.

Сил бы не осталось на непростительные грехи,

Которые совершала в те времена, что были лихи.

Хилые развалины и рифы почернели вдали.

Все существа на дно бездонное тот час же залегли.

Сошел на сушу беспросветный гадкий ураган

Быть может это всё мираж или обман?

Ан, нет! Чайки заскрипели в небе еле слышно,

Тепло вырвалось прочь, попытка вновь никудышна.

«Пусть, это грёбаное море и корабли уходят из порта

Просто так туда не попасть, да и пошло оно к чёрту!»

Череда неудач настигали её полжизни короткой,

Но она была непоколебима с характером кротким.

Коль, не хотят отвечать на просьбы и мольбы

Не жаждут к  босым ногам и берегам прибыть.

Тогда построит она свой корабль из мыслей!

Несокрушимый в прямом и переносном смысле.

На палубе будет стоять её надёжный капитан.

Ему не страшен клыкастый ураган.

Он встанет за штурвал, в руки возьмёт компа`с.

На нём китель со звездой, фуражка и лампасы.

Спасёт красавицу, но лишь единожды, лишь раз.

И девушка с безумством будет лицезреть его анфас.

По звёздам алмазным будут прокладывать путь.

Не смогут в лапах осьминога они уж потонуть.

Им встретятся большие барракуды и медузы Цианея,

Из них никто перед опасностью не заробеет.

В пучинах увидят касаток и седовласых дельфинов.

Уйдут в Антарктиду, посмотреть на пингвинов.

После найдут остров на конце света необитаемый,

Который бережет в себе секреты и тайны.

Кусочек Земли, стоящий на ките и трёх черепахах.

Хаосом он будет наполнен и человеческим страхом.

Из крайности в крайность бросаться они не станут,

Устами сольются и поплывут дальше устало.

Из стальных вод покажут рыбьи хвосты русалки.

Рыжеволосые и внеземной красоты нахалки.

Оскалят свои зубы и начнут петь дивные песни.

О том, что не быть девушке с капитаном вместе.

Утёсы и мели собой сирены заполнят в миг.

На поверхности окажется их обворожительный лик.

Девушка смело сменит корабля направление.

Ведь это всё лишь плод её больного воображения.

Завершение морского пути и любви к капитану

Настанет скоро, она умрёт от бушующего урагана.

На грани будет задыхаться в морских пучинах.

Утонув, слишком просто в своих мечтах без причины.

Уязвимая

Язвительная и уязвимая,

Зримая под  углом,

Тобой губима

И острым стеклом.

Режь меня злобой,

Чтоб кровь хлынула в грязь.

Я загнусь от одного слова,

В жертву превратясь.

С сухожилиями раздроблёнными

И мордой в наморднике.

А если посмотришь пренебрежённо,

То тут же стану я мёртвой.

Оставь надежду, всяк сюда входящий

Современная интерпретация в стихотворной форме произведения «Божественная комедия» Алигьери Данте.

Что есть смерть, жизнь и бесцельное существование?

Под залогом у хранителя времени на содержании.

Отмывание смертельных грехов на худой конец?

Мораль снимет заживо кожу, как голодный стервец?

Беглецом быть или попасть на круги ада?

Бояться поражения или ждать всевышней награды?

Там анфилада или пророческая бесконечность?

Свобода или избитая до гематом вечность?

Беспечнее было б остаться в землице сырой,

Гордо сказав: «Я мёртвый, а не живой!»

Существует ли светлый и дивный рай?

Иль у ворот тебе скажут: «Прощай»?

Давай опустимся скорей с мечтательных небес.

Туда, где спутал нам дороги блаженный бес.

Ожидания разрушатся в миг о реальность.

Ты не забыл о том, что есть и фатальность?

Бесцельно пролетели перед глазами годы.

На жизнь предоставляются отчёты и расходы.

Кислорода на всех не хватит в мире загробном.

Давай посмотрим, кто там под натиском злобным?

Порасторопнее будь, не толпись в узком проходе.

В ходе жизни было понятно, кто в каком будет броде.

Перед входом останутся те, кто был слабодушным,

Проживал свою жизнь ничтожно и скучно.

Вслушайся в первые крики из Лимба.

Там некрещёные младенцы и христиане без нимбов.

Они молитв не читали и не верили в Бога.

Добро пожаловать! Будет долгой дорога.

Мимо проплывает на лодке старец Харон в рубище.

Перевозчик умерших душ на нескончаемой службе.

Чужды ему человеческие жалость и раскаяние.

Наградит безболезненной скорбью всех на прощание.

Желание и похоть встречаются на втором круге ада.

Всем, кто страдал от любви здесь будут рады.

Громадный Минос с хвостом появится тут же из мглы

Он истязает людей, сбросив их с огромной скалы.

Трёхглавый пёс держит цифру три и чревоугодие.

Здесь яствами набит живот у всякого отродья.

Собаке этой кости лучше уж и не давать.

Один неверный шаг и хлопнет её пасть.

Упасть перед Богом богатства Плутосом можно

На четвёртом круге жадности неосторожной.

Расточительство губит любой уж ценой.

Наперебой, вступая в бой с самим собой.

В болоте на пятом месте перед сыном Ареса.

Обитают те, кто унынием полон или агрессией.

Стигийская вязь забирает на самое дно.

Но то место поражением в драках ещё полно.

Польётся ложь на плечи дочерям из Тьмы,

Они на шестом круге дадут огня да взаймы.

В могилах там сжигают намертво без лишних слов.

Еретиков, лгунов.

Суровый Минотавр выйдет на седьмой круг.

Тут невыносимое насилие по круговой поруке.

Разбойники кипят во рву из раскаленной крови.

Сравнятся с этим только пытки из средневековья.

Любовью или ненавистью падут самоубийцы.

Им архаические гарпии склюют бесследно лица.

Кто против божества вставал или смеялся ныне

Под огненным дождём пылать будет в пустыне.

В лавине из восьмого круга ада царит обман.

Здесь каждому вруну найдется чан.

Станут обольстители под злыми бесами.

Льстецы сыграют в зловонных пьесах.

Место найдётся и для симонистов службы долговой.

Висят они над пропастью вниз головой.

Немотой обречены здесь прорицатели и колдуны.

Взяточники кипят в смоле с макушки и до спины.

На лицемерах надеты мантии уж из свинца.

Воров журт гады, лукавые горят на пол-лица

Зачинщиков раздора потрошат и травят.

Здесь Герион всем правит.

Никто не любит, когда в верности клянутся,

А за спиной предательски смеются.

Попадутся на девятый круг предатели.

Бриарей, Эфиальт и Антей здесь наблюдатели.

Вмёрзнут по шею в озеро ледяное на раз.

Все, кто нарушил Люцифера приказ.

Здесь все когда-то предавали…

На гибель вечную себя уж обязали…

Ты знал, что кончено всё, не успев начаться?

«Оставь надежду, всяк сюда входящий часто…»

Подвластно тебе дорогу выбрать до рая или ада.

Верь сердцем в то, что за тобой вся правда.

Терновый из кожи ошейник

Полуночные твари в чёрной квартире.

Противный и душный повсюду аромат.

Март ушёл безвозвратно…

За ним ушло и лето по пятам.

По рядам прохожие из пепла.

Ослепнуть успела…

Спелые губы, будто из вишни бардо.

Пальто натягиваю из вельвета.

Комета летит на меня…

Из огня да в арктический океан.

Самостоятельный капкан из мыслей.

Зависли чувства внутри…

Курить вредно и любить тоже.

Терновый из кожи ошейник.

Понедельник закончился.

Телефон доверия

Набирай смелее телефон доверия и скажи всё.

Возможно, на той линии тебя кто-то спасёт…

«Здравствуйте, я первый раз позвонил,

Смелости набирался и побольше сил.

Последнее время существовал, а не жил.

Из дома? Из дома редко выходил.

Любить? Не помню, когда любил.

В депрессии был, много пил и курил.

Бездумно шатался, бродил.

Еды на той недели купил.

На днях ко мне друг заходил.

Он меня про дела вдруг спросил.

Я от ответа сбежать поспешил.

Но, в самом деле, я ж никого не убил!

Что-то в жизни сломалось, но я пережил.

Он мне вам позвонить предложил.»

«Я решил с вами поговорить честно.

Врать мне совсем неуместно.

Мы живём в мире огромном, но тесном.

Утопаем в бл*стве и словах бесполезных.

Бежим за мечтой такой неизвестной.

Используем сленг и странные жесты.

Приходим домой под утро, часов эдак в шесть.

Пытаемся Маяковского на память прочесть.

Успеваем друг другу мы надоесть.

На ночь можем мучного поесть.

Не любим подхалимство и лесть.

Знаем, что холодное блюдо — месть.

На что-то иль на кого-то можем подсесть.

Всего так сразу и не учесть».

«Вы молчите и дышите в трубку томно.

Вам это тоже знакомо?

Идёте после работы уставшей до дома

По проспектам бездонным.

Наслаждаетесь небом тёмным

И своим телом нескромным.

Прожигаете молодость взглядом сонным.

По утрам с никотином и кофе тонной.

Нарушаете режим и законы.

В коробке из картона задымлённой

Слышаться ваши крики и стоны.

На близлежащих улицах и районах

Через раму оконную

Время уходит вперёд возмущённо».

«Вы мне, откровенно, сейчас скажите.

Вы жизнью своей в этот час дорожите?

Куда вы постоянно бежите, спешите?

Без вас здесь хватает ненужных открытий.

На пике самозабвенных событий.

Где берете столько нескончаемой прыти?

Мне отломите.

Чуть-чуть отломите…

Я тоже хочу жить и любить…

Мне надоело себя проблемами тяготить.

Взрослая жизнь заставляет нас торопить,

Торопиться во всём и бремя тащить.

Может проще всё на хер послать и себя же убить?

Вы всё молчите, можно звонок отменить?»

---

Счастье

Как выглядит твоё всеобъемлющее счастье?

Быть блёклым в жизни иль выделять на контрасте?

Хвастать тем, что всё само свершилось,

Сладко твою шею обвило иль задушило?

Излить бы реки из поцелуев и лёгких касаний.

Расписать дни до новых случайных свиданий.

Созидать до старости окаменелые родные кисти.

Повысить бы градусы и стать независимым.

Классицизмом наполнить интерьеры квартиры.

Пунктиры стереть, добавить французских ампиров.

Потратить последние деньги на ненужные вещи.

Обещания не выполнять или быть оклевещенным.

Животрепещущим существованием наполнить себя.

Сшибать руки до мяса, волчью злобу копя изо дня.

В западню попадаться на раз от дружеских глаз.

Напоказ быть сильным, сочиняя лживый рассказ.

Экстаз ловить в неизвестной беспутной компании.

Сожалеть, что все погрязли в недопонимании.

Без колебаний снимать с себя последнюю рубашку.

Мурашками покрываться, говоря о важном.

Однажды сбежать и броситься в глубокий омут.

По вагону шагать из страха полупустому.

На попутках возвращаться до дома в одиночестве.

Думать о других и перестать быть озабоченным.

Очистить разум от грызущей боли и недоверия.

Затруднительно ждать звонка в преддверии.

Критерием станет точка о изменчивом счастье!

Пульс участится, когда судьба не подвластна.

Бросить травиться никотином косматым.

Хрипловатым голосом звать в беде брата.

Танцевать безумно в припадке внезапном.

Нахрапом валяться на стойке барной, ослабнув.

Завистливо смотреть на тех, кто добился успеха.

Помех в твоей жизни не было, ты давился утехой.

Со смехом и плачем провожать девушку поздно.

Бесхозны твои отношения на небе беззвездном.

Амбициозно кричать, что ты не такой,

За толпой бредя в век мятежный и роковой.

Рукой смахивать листья из белого золота.

Голодно есть пищу дешёвую с тарелки сколотой.

Проколоть себе вены ради глупого интереса.

Остаться живым и понять, что попутал бес.

Занавес поднять и оставаться никчемным актёром.

Обещать, что однажды сможешь стрелять в упор.

Бежать по росе и мокнуть под каплями.

Не наступать на надоевшие грабли.

Храбрым быть не только после зелёного змея.

Уметь постоять за себя, отвагой хмелея.

Свои таланты развивать до потери пульса.

Не сутулиться, не биться в конвульсиях.

С улицы прибежать потным и залиться чаем.

Чувствовать жизнь, в облаках пышных летая.

Сметать на пути врагом и чистить карму.

Кошмарно петь, но славно писать мемуары.

Счастье наконец-то найти в мире угрюмом.

Старым стать, но только, когда закончится юность.

Пустота

Я покажу тебе дорогу, которая ведёт в никуда.

Твёрдой почва под ногами не будет уже никогда.

Когда-то здесь был простой указатель: «Пустота».

Часто люди сюда забредали и их настигала беда.

Любовь их туда приводила, но путались в паутине.

В долине из миллиардов развилок из серпантина

Тиной покрывались их ноги липкой и вязкой.

С опаской они искали выход, но было напрасно.

Однообразными становились вечные странствия,

Перерастающие в равнодушие без романсов.

Диссонансами наполнялись сердца и души.

Шелест звёзд заставлял встревать да поглубже.

Уши не слышали, нос не дышал, глаза не видели.

Тьма становилась для них повелителями.

Муками затмевался разум от звёздного света.

В них разбивалась вдребезги надежд кометы.

Силуэтами становились человеческие живые тела.

Тепла не хватало и внутри жизнь умерла.

Вела за собой их глупая похоть и нелепые чувства.

Может ли быть любовь смыслом или искусством?

Смертоносным укусом она впивается в жилы.

Того, кто в неё слишком много вложил.

Афродита, Венера, Юнона, Мария Ли`онса…

Кто выдумал Богов в пустоте с отблеском бронзы?

Давай же мне руку и пойдём по дороге!

Я не сильна в страстях и лирическом диалоге.

Лет сто понадобится тебе, чтоб выбраться отсюда.

Ты хочешь попасть в пустоту, переспав с существом по имени Иуда?

Бабочки

Я не хочу взрослеть, верните меня в детство!

Ведь там наивно было всё и так посредственно.

Естественно, года берут своё и нет пути назад.

Запуталась я в нитях, словно шелкопряд.

Со временем становится всё по-другому и иначе.

И мир без розовых очков так мрачен.

А бабочки внутри, что жили и трепали мне живот —

Подохли, наполнились мерзостностью кислот.

Внутри меня лежат бескрылые чешуекрылые.

И пахнут трупьями так сладко, милые!

Летали раньше, перебирали крыльями, порхали

И меж лопаток нежно щекотали.

Красивых бабочек не видела я никогда.

Капустницы и махаоны, других уж нет и без следа.

Они летают так свободно на просторах.

Мне бы хотелось тоже увидеть горы.

На день стать бабочкой и облететь вокруг Земли.

Зелёные луга, поля — мир так велик.

Я отдохнула бы на маках перцово-красных.

Росой бы умывалась страстно.

Стремилась я бы к солнцу с палящими лучами

За тыщу миль отсюда, я б не осталась с вами.

Я стала бы подёнкой и прожила бы сутки,

Ценила бы секунды и вечности минутки.

Без шуток я насладилась бы цветением пиретрум,

Вдыхала бы я ароматы весны и лета.

А после…

После вкусного обеда я пала бы перед ногами

Человека, что для коллекции убил меня руками.

Мне бы крылья

Я крылья хотела бы отпустить меж отшлифованных лопаток.

Проклятые черти путаются в соломенных ломких прядках.

Без оглядок на прошлое, мне бы лететь под облаками из ваты

Сахарной немного и обнимать ветер Сирокко витиеватый.

Хрипловатым тоном разрывать свои голосовые связки.

Сказки бывают только в книгах — на деле всё разбивается в дрязги.

Приласкать бы небесных райских птиц с золотым оперением.

Время, всегда нужно всем, уходящее по пятам время.

Взъесться от того, что наполнена я до кончиков пальцев страхом.

Взмахнуть бы крыльями и вздыматься над водами реки Феллаха.

Поа`хать бы, что на высотах заледенелый воздух со стужей.

Вскружит голову всё, что раньше было ненужным и душным.

Прикусить колкий язык под нёбом с мякотью из миндаля.

Предопределять желания из бьющегося и хрупкого хрусталя.

Лелеять и мирно хотеть витать в несуществующем Эмпирее.

Дурно становится, как представлю, что мир багровеет.

Вернее, горит огнём красными от душ, что не обретут спасение.

Забвенно застрянут перед кругами ада без осуждений.