Бесплатный фрагмент - Глубина памяти

посвящается жизненному подвигу

Баркиной Лидии Алексеевны

Предисловие адмирала

Дорогие единомышленники и мои верные друзья!

Исполняется 50 лет нашему КЮМу.

И я знаю, что память — это самое главное в наших светлых душах.

А память о моряках-подводниках — всегда особенная память. Эти настоящие люди жили не только для себя, служа Родине в особо трудных условиях, но, и готовили себе смену из обычных мальчишек нашего клуба «Юнга».

Поэтому, мы все вместе и решили написать книгу «Глубина памяти».

Здесь, на этих страницах, история дружбы подводников и учеба юнг морскому делу. Воспоминания тех, кто создавал и наполнял клуб своими жизнями: моряков, юнг, их родителей и знакомых.

Эта книга для тех, кто любит море, дружбу и ценит наше прошлое, настоящее и будущее.

Я верю в то, что книга будет радостно встречена всеми, кому дорога память, дружба и кому выпала великая честь служить подводником, охраняя рубежи нашей Родины!

Благодарю всех, кто помогал нашему КЮМу «Юнга» имени Героя Советского Союза Н. А. Лунина за долгую дружбу, а своих юнг благодарю за верную службу!

Л.А.Баркина

От автора…

Из воспоминаний КЮМовца, юнги Коробова Романа:

Мне было 9 лет, когда я пришёл в КЮМ «Юнга» моего родного города Апатиты Мурманской области. Клуб находился в помещении городского Дома пионеров и первое, что навсегда запомнилось — это невероятная чистота. Лестница, надраенная до блеска гранитных вкраплений — это было впечатляюще. С первых моих шагов в клубе всё было необыкновенно интересно. Внутри атмосфера корабельной кают — компании. Ты заходил в Дом пионеров, спускался по лестнице в клуб и будто оказывался на борту корабля. Здесь меня ждали приключения. Вокруг были предметы и вещи, связанные с морскими путешествиями, с картин смотрели знаменитые подводники, и хотелось быть лучше, знать больше и стремиться открывать новое.

Мне навсегда запомнилась моя первая «боевая задача». После очередного занятия Лидия Алексеевна раздала нам запечатанные конверты, на которых строгим почерком было написано «Вскрыть в 10.00». Внутри пакета было задание. Каждому индивидуальная задача. Дата была завтрашняя, воскресенье.

Весь вечер и всю ночь я охранял пакет как зеницу ока. Я не спал, ворочался, представлял себе выход в открытое море на вёслах или погружение в Северный Ледовитый океан. Вставал и проверял пакет. Тот беззаботно лежал на письменном столе. Помню, что закрыл форточку, опасаясь, что его могут выкрасть иностранные шпионы. Это сейчас, вспоминая, я улыбаюсь, а тогда для меня всё было очень серьёзно. Предстояло доказать, что я достоин выполнять такие задачи и носить звание юнги Клуба. Как же мне хотелось открыть конверт и заглянуть в его тайну. Но я понимал, что важно терпение и выдержка. А ещё, помню, боялся, что моя задача написана исчезающими чернилами, которые настроены так, что если откроешь пакет раньше, то в руках останется чистый лист. В — общем, я стойко держался и спрятал пакет под подушку.

Утром проснулся и осторожно проверил пакет. Всё было на месте. Ровно в 10.00 я разорвал секретный конверт. На листе бумаги был написан телефонный номер и цифры, которые я должен был сообщить по указанному номеру. В телефонной трубке на звонок мне ответили — «Сообщите свой курс и выполняйте поставленную задачу».

Я назвал свои цифры, и голос продиктовал мне новые цифры и дал первую букву фамилии человека. По городскому справочнику я должен был найти фамилии абонентов, начинающиеся на эту букву, сверить совпадение номеров телефонов и на чистом листе написать адрес, указанный в справочнике. Но главная задача была доставить этот лист с адресом в новом запечатанном конверте через два часа в Клуб. Пробираясь по заснеженному городу я петлял по улицам, оглядывался, нет ли за мной «хвоста», и с блеском выполнил поставленную задачу. Запечатанный мной почтовый конверт с секретной информацией был доставлен точно в указанное время. Помню, что возвращаясь домой, думал, что меня наградят. И оказался прав.

На следующем занятии в клубе были настоящие подводники. Наш руководитель, Лидия Алексеевна, перед строем отметила точное выполнение первой «боевой задачи», обняла и торжественно повязала мне гюйс на шею. Так я был принят в Клуб Юных Моряков города Апатиты.

Уже позже, через много лет я узнал, что такие игры и проверки для личного состава Клуба придумывали и проводили настоящие подводники. Люди, которые после многомесячных боевых походов приходили в порт на ремонт и в своё личное время ехали в Апатиты, к детям. Потрясающе!

Это были счастливые мгновения моего детства, и эти воспоминания всегда наполняют мою жизнь особым смыслом и теплотой.

Спасибо, КЮМ!!!

Спасибо вам, подводники!

Исповедь не подводника

Друзья мои!

Подводники, моряки, мои любимые КЮМовцы!

Я обращаюсь к вам!

Эта книга основана на реальных и необычных событиях нашей с вами жизни. И кто как ни вы, знаете об этом. Сколько всего мы вместе с вами успели узнать, научиться, сделать и создать, но сегодня вы держите в руках очередное чудо нашей дружбы — книгу, в которой я хочу поблагодарить вас, ваших близких, ваших родителей и родных. И отдельные слова благодарности я хочу сказать тем, кто служил подводником. Тем, кто встречал нас на пирсе, кто ходил в долгие боевые походы, а вернувшись, с радостью ехал в Апатиты, к детям…

В далёком 1973 году, в сухопутном городе Апатиты Мурманской области, я организовала Клуб юных моряков «Юнга» имени Героя Советского Союза Н. А. Лунина в школе №21 на базе 4"Б» класса. Огромное спасибо родителям моих ребят, которые откликнулись, сшили красивую белую форму юнгам, приобрели пилотки и гюйсы. Никогда не забыть этих счастливых детских глаз, которые почувствовали себя причастными к героической профессии и истории подводного флота нашей страны. Немыслимо сейчас перечислить всех тех мероприятий, в которых участвовали ребята на школьных и общегородских праздниках. С огромным энтузиазмом, во внеурочное время, юнги изучали историю, учились вязать морские узлы, сигнальный семафор. Ни один парад в городе не проходил без участия юнг, которые традиционно его открывали ежегодно. Бесчисленные поездки на Северный флот, в Ленинград и много-много других мероприятий, в которых участвовали мои юнги. Мы часто ездили в гости к семье Н. А. Лунина, на его могилу и проводили встречи с юнгами из других клубов.

С каждым годом, врастая в тему подводного флота всё глубже и глубже, мы поняли, что нам уже мало таких мероприятий, хотелось установить тесные связи с действующими подводниками и мы решились написать письмо в адрес командования Северного флота с просьбой организовать экскурсии на боевые корабли и подводные лодки. Через месяц пришёл ответ, что нас не только ждут и рады видеть ребят, а ещё к нам прикрепят подшефную боевую подводную лодку Б-105. В пределах радости и ликования у моих юнг не было конца.

Вы бы видели эти счастливые детские лица! Как они светились от радости в ожидании поездки в г. Полярный. Через некоторое время к нам в школу приехала делегация подводников. Заместитель командира подводной лодки по политической части Головацкий, комсорг Чиненов и торпедист Громов. Юнги смотрели на наших гостей, как на космонавтов. Ура! К нам приехали подводники! Настоящие подводники! Через некоторое время и мои ребята попали на Б-105. Восторг, интерес, куча впечатлений. Юнгам завидовала вся детвора, ведь им удалось побывать на настоящей подводной лодке.

Позже, наш отряд юнг традиционно открывал ежегодный парад в честь Дня Победы в Полярном. Поверьте, в то время к вопросам секретности и безопасности относились очень серьёзно, но командование Северного флота пошло нам на встречу и организовало эту и последующие поездки в г. Полярный и Североморск. Четверть века мои юнги учились морскому делу в стенах клуба. Вспоминаю их серьезные лица, когда они изучали корабельный устав или учились вязать морские узлы. Мальчишки и девчонки преображались на этих занятиях и в миг становились взрослее. Шли годы и многие из наших юнг связали свою жизнь с подводным флотом. Ребята поступали в военно-морские учебные заведения по всей стране и успешно заканчивали их, а в последствии приходили служить на флот. С большой теплотой ребята всегда вспоминают командиров подводных лодок, которые со временем меняли друг друга на Б-105: Кошелева, Сучкова, Кучеренко, Пешко, Стёпушкина, Могильникова, Султанова, Иванова, Егорова, Бондарева, Врублевского. Помнят командира бригады подводных лодок Чернавина, офицеров, мичманов и матросов Б-105. Все члены экипажа знали наших юнг в лицо и встречая нас очередной раз говорили: — Ура! Наши дети приехали! Экипаж Б-105 очень часто приезжал к нам, в Апатиты. Все моряки были нарасхват, их приглашали в свои дома родители наших юнг.

Многих из служивших на Б-105 уже нет с нами, но юнги продолжают дело своих воспитателей в беззаветном и честном служении своей Родине. Всегда нашему клубу помогал командир Б-105, а впоследствии командующий Северным флотом адмирал Г. А. Сучков. Единственное, что он не успел сделать, а завещал нам — это организация на борту легендарной лодки К-21 выставочного стенда, рассказывающего о нашем клубе юных моряков «Юнга». Это наша боевая задача. И она будет исполнена!

Такого, нигде до нас не было и когда ещё повториться и на каком флоте неизвестно. Подводники не просто выполняли просьбу командования, они всем сердцем и душой помогали нам становиться взрослее. Это была особая задача Северного флота по воспитанию и подготовке молодого поколения к тяжёлой службе в необычных суровых условиях. При этом использовались все возможности.

Чтобы дети были подготовлены и знали……

Знакомство моих юнг, их родителей и наших шефов с подводной лодки Б-105 заложила прочный корпус совместной дружбы на долгие годы.

Низкий поклон всем офицерам, мичманам и матросам, которые помнят моих юнг, принимали нас на борту своей подводной лодки и учили морскому делу простых ребятишек из г. Апатиты, которые беззаветно полюбили подводный флот нашей страны и навсегда остались верны добрым морским традициям.

В 2023 году Клуб отмечает своё 50-летие.

С уважением, бессменный руководитель

Клуба юных моряков «Юнга»

Лидия Алексеевна Баркина

Честь имею

С самого утра Лида не находила себе место.

Предчувствие, выработанное годами, говорило о том, что сегодня нужно ждать новостей. Ну, вот каких новостей, и от кого, пока неизвестно, — говорила она сама себе.

Вроде бы всё было в порядке.

Она осмотрела дом. В доме было очень уютно. Все вещи были на своих местах. «И убирать нечего, хоть беспорядок наводи, ей-богу». Лёгкая мебель из ротанга, большой аквариум, и цветы. Много цветов. Всякие, разные, но такие милые и чудесные, что с каждым из них она разговаривала как с маленьким ребёнком.

Кораблик на картине плыл в бушующем океане и всем своим упорством показывал, что до берега ещё идти и идти через шторма и волны. Она смотрела на любимую картину и всегда сопереживала этому кораблику. И шла вместе с ним по жизни. Но здесь, в этой далёкой стране, Лиде не хватало колючего ветра, арктического мороза и сурового Баренцева моря. Ей очень не хватало Крайнего Севера.

Уже много лет она жила в Израиле. Отъезд из России получился настолько внезапным и скоротечным, что она и сама не понимала вначале, как так получилось. Но жизнь ставила другие цели. Главная из них была — зрение. Несколько лет назад случилась катастрофа с глазами. И только в Израиле она смогла встретить того самого доктора, который мог помочь. И все эти годы они вместе спасали то, что ещё можно было сберечь.

В далёкой и любимой России сегодня был праздник. Там громко и достойно отмечали день Военно-морского флота. Лида села в своё любимое белое кресло с фиолетовыми подушками и включила телевизор. Через два часа должны были показывать парад. Новости из родного Ленинграда давали ей возможность снова и снова быть там, на набережной Невы. Когда-то она сама была в центре этих парадов.

Наверное, сегодня будут звонки.

Раньше их было много и день моряков, незаметно превращался в день рождения. Поздравления, горячие приветы и добрые пожелания. Вспоминались славные моменты жизни, и тогда ком подкатывал к горлу. Всё было искренне и недавно, будто на прошлой неделе. Со временем телефонных звонков становилось всё меньше. С появлением интернета стало легче общаться, находить старых друзей и земляков. В интернете приходили цветные картинки с заученными поздравлениями. Иногда адресаты радовали её новыми коллажами и приветами. Но всё это было не то, что нужно. Сейчас бы она многое отдала за простую почтовую открытку с поздравлениями, написанными от руки, и брошенную за много дней до события. Значит, человек помнил о ней и готовился заранее. Но больше всего она радовалась приветам и звонкам своих воспитанников.

Воспитанники!

Как много жизни в этом слове для её души.

И как мало, чтобы выразить любовь к детям, которую она несла через всю жизнь. Сколько ребят выросло в клубе юных моряков?! Когда — то Лида пыталась считать, выходило больше 400, но всех не сосчитаешь. Кто-то был увлечён и оставался в клубе долгие годы, а другой, мелькнув на одну зиму, уходил в другой кружок. Чтобы потом, через много лет вспоминать добрым словом занятия, поездки, экскурсии и друзей из детства. Лида была бессменной руководительницей клуба на протяжении двадцати с лишним лет.

Мальчишки и девчонки бежали в клуб, зная, что там их ждут друзья, что они узнают невероятные вещи и сегодня научатся крутить новый морской узел, или отбивать морзянку. Были марши, построения, сборы и парады, что могло быть лучше?

Первым позвонил Врублевский.

— Лидочка, привет. Рад тебя слышать.

— Привет, мой дорогой. И я очень рада, что ты позвонил.

— Лида, поздравляю тебя с нашим праздником, с Днём Военно-Морского флота. Перед тем как звонить, я думал, что тебе пожелать, и вот что надумал. Лида, самое главное — желаю тебе, чтобы ровно через год в этот праздничный день я снова тебе позвонил и поздравил. И так ещё много-много лет. Слышать твой голос и знать, что Лида ждёт звонка и моих поздравлений.

— Спасибо, Владик. И я тебя поздравляю. Как ты там себя чувствуешь?

— Ну как сказать! Бодрюсь, конечно. Доктор взял моду часто делать записи в моём вахтенном журнале. Пишет и придумывает всякие процедуры. Говорит, что мой прочный корпус ещё проходит много лет, но давление в трубах его сильно беспокоит. Да и меня признаться тоже. Но до предельной глубины у меня ещё есть расстояние. Пишу помаленьку, отвлекаюсь. А у тебя как дела?

— Владик, у меня всё хорошо. Но ты же знаешь, что мои перископы ни черта не видят. Оптика уже не та. Один глаз смотрит в глубину, а другой в небо. Намучилась, но что делать. Вот ты позвонил и сразу так легко стало.

— Ну, конечно, Лида. Я ещё тебе позвоню после парада. Пойду готовиться. Одену китель, и фото друзей расставлю.

— Владик, ты молодец. С праздником тебя и твою семью.

— До связи.

— До связи, командир.

До начала парада оставалась пара часов.

Забегали вокруг кресла собаки Ляся и Буба– два чудесных японских хина.

— Правильно, правильно, красотки, — заговорила Лида с собаками. Сейчас прогуляемся, а потом спокойно посмотрим парад. Я вам расскажу, кто такие русские моряки-подводники. Да вы сами всё увидите. Вы у меня такие умницы.

Собаки запрыгали, забегали в радостном кружении и уселись у входной двери, всем своим видом показывая, что они давно готовы. И только хозяйка почему-то медлит с таким невероятно радостным событием, как прогулка на улице.

Лида посмотрела в зеркало, поправляя шляпку, как внезапно раздался телефонный звонок. Номер был новый.

— Алло.

— Здравствуйте, я могу поговорить с Железной Лидой?

— Это я, — Лида не могла поверить услышанному, — слушаю вас.

Много лет её так не называли. Это кто-то из старых друзей. Из самых близких и надёжных, с кем хоть сейчас в торпедную атаку.

— Товарищ Адмирал, разрешите представиться, капитан первого ранга Алексей Рыжиков.

На мгновение Лида застыла в восторге.

— Лёшка! Рыжик! Ты что — ли? Да ну тебя. Вот радость — то, какая.

— Так точно. Я очень рад вас слышать, Лидия Алексеевна. Очень.

— Ты где это пропал? Я сколько за тебя не спрашивала, говорили, что как уехал на Дальний Восток, так и связь пропала,

— На Камчатке последние годы был. Так получилось, что связь оборвалась. Мы на днях пришли в Питер. И вчера, после вечерней поверки, совершенно случайно, не поверите, на Набережной встретил Лёшку Ландырева, нашего КЮМовца, помните?

— Конечно, помню, мы с Лёшей на связи.

— Да он мне так обрадовался! И в гости звал, и повспоминать, и вообще. Но у меня сейчас служба на первом месте. Он и сказал, что вы уехали, и дал ваш номер телефона.

— Вот как бывает. Рыжик, ну рассказывай, где ты сейчас?

При этих словах собаки фыркнули, легли на пол возле ног хозяйки, и в четыре собачьих глаза с пониманием посмотрели друг на друга.

— Лидия Алексеевна, рад доложить вам, что сейчас я командир атомного подводного крейсера «Родина». Это живое чудо русской инженерной мысли. А если бы вы знали, какие у меня ребята. Да с таким экипажем…

(Лида взволнованно перебирала бусы на своей шее).

— Я так рада за тебя. Я всегда верила в вас, ребятки мои. Молодец!

— Я вам позвоню в ближайшее свободное время, а сейчас хочу сказать главное. Через час начинается парад в нашем любимом Санкт-Петербурге. Включайте и смотрите. Я буду на палубе на крейсере, и когда я буду отдавать честь, проходя мимо трибуны Верховного Главнокомандующего, то знайте, что сегодня этот момент принадлежит вам, только вам. Честь имею! Это ваша награда, ваша заслуга. Я все эти годы вспоминаю с теплотой ваши уроки и ваши слова напутствия. Вашу мечту мы осуществили — стали защитниками Родины. И никому не позволим даже сомневаться в этом.

— Рыжик, спасибо тебе. Это что-то невероятное. Самый лучший подарок к нашему празднику. Семья есть?

— Есть. Приручил одну морскую акулу (смеётся). Ещё два дельфинчика дома ждут. Мальчик Ромка и, не поверите, девочка Лида. Моя думала, что в честь бывшей попросил назвать. Вот такие дела.

— Ну тебя. Такое счастье мне подарил. Я буду ждать звонка и обещай, что ты мне всё расскажешь, где был и как служил. Ну, всё, Леша, беги — время подходит, слышу по голосу.

— Ой, мне теперь бегать нельзя. Бегающий капитан русского атомного крейсера вызывает панику на американском континенте (смеётся).

— Ты как был, так и остался славным человеком. Удачи тебе и семь футов под килем.

— До связи, товарищ Адмирал.

Лида отключила телефон и замерла. Слёзы брызнули из глаз от неповторимого ощущения счастья.

Собаки вскочили на лапы и радостно залаяли, приветствуя окончание разговора.

На прогулке Лида собиралась с мыслями, вспоминала Вот так вот ждёшь какое-нибудь событие, оно происходит, а дальше снова мечтаешь.

Парад был невероятно красивый.

Во время движения подводного крейсера камера приблизила лодку крупным планом, и Лида увидела командира. Она сразу узнала Рыжика. На экране был красивый и статный офицер в парадной форме капитана первого ранга. Но как же он возмужал, как ему шла офицерская форма. Экипаж стоял, вытянувшись в струнку, а командир в белых перчатках приложил руку к фуражке и гордо стоял на палубе, обдуваемый ветром.

Честь имею!

Торжественный момент!

И уже пройдя трибуну высокопоставленных гостей, капитан Рыжиков опустил руку и вдруг, на глазах изумлённой Лиды, он внезапно провёл рукой по плечу и сделал незаметный для чужого глаза знак пальцами на левом плече.

Вот так Рыжик!

Это был знак, придуманный им самим ещё в кружке юных моряков. Что-то вроде опознавательного сигнала «свой -чужой». Все кто знал этот знак, были одной командой. И Лида вспомнила, как на новогодней ёлке в Доме Пионеров она видела, что ребята в масках и новогодних костюмах безошибочно знали, где и кто скрывается под маской. Ох, уж эти мальчишки. Её любимые мальчики. Она тоже тогда выучила этот знак. И вот сейчас, по прошествии стольких лет она поняла, что этот знак Рыжик подал специально для неё, за тысячи километров. Он — свой, они вместе, в одной команде подводников.

Она начала вспоминать самые счастливые моменты своей жизни и всё больше и больше погружалась в глубину памяти…

Глубина

Глубина, глубина, глубина,

Глубина нашей вечной души.

Измеряема может она,

Есть границы её, рубежи?

В бездне чувств, в ярком свете любви,

Путеводною будет звезда.

Возвращения ждут корабли,

Даже те, что ушли навсегда.

Расплескавшись святою водой,

Океаном бескрайней любви.

Жаждой жизни, её глубиной,

Море с плеч отпустив, вновь всплыви.

Предрассветный туман разорвав,

Многозвучие радиоволн.

Перископ деловито убрав,

Океан вдруг рулями вспорол.

И в объятиях вновь глубина,

Бездной темной сковала виски.

А в душе тёплым светом весна,

Жизни путь, лабиринты, витки.

Глубиной погружения любовь,

Не измерить, бескрайне она.

И в безбрежие нет островов,

Глубина, глубина, глубина.

автор Андрей Швиденко

Вахтенный журнал Лиды

координаты жизни: 1961 год, г. Ленинград, СССР

Утренний Ленинград просыпался. Лида, напевая себе под нос модную песенку, собиралась в институт. Времени было с запасом, и она не торопилась. Всю ночь она мечтала, как пройдёт этот день. Даже многие предыдущие ночи учёбы на педагогическом отделении. Все экзамены успешно сданы и впереди была целая жизнь. Сегодня в институте ждали распределение. Ночью снились жаркие страны и ребятишки за партами. Парты уходили за горизонт, и Лида во сне волновалась, что она не успеет проверить все тетрадки и вызвать к доске с домашнем заданием. Сбывалась её детская мечта — стать учительницей и учить детей разным знаниям.

В изумительном сиреневом платье она шла по городу. Сколько дней она просидела над ним, выкраивая и подшивая. Она знала точно, что это было единственное платье цвета сирени в Советском Союзе. Лида хотела пройтись по городу перед институтом. Нужно было показать платье спешащим прохожим и запомнить этот день на всю жизнь. Всё только начинается. Как в песне — вперёд, вперёд весёлые подруги!

Проходя по набережной мимо Кировского моста, она ещё издалека увидела как человек в чёрной, похожей на военную форму, одежде помахал рукой проходившему по Неве небольшому катеру, вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и пошёл в противоположную сторону. Случайно Лида заметила, что какой-то предмет выпал у него из кармана и остался лежать на набережной. Сначала она подумала, что ей показалось. Лида подошла ближе, перебежала дорогу и, увидев эту вещь обомлела. Огромный, чёрный кошелёк, видимо очень дорогой, валялся на граните, оброненный своим хозяином. Лида подняла его и раскрыла. В кошельке были деньги, много денег. Она никогда не держала столько денег в своих руках. Ещё там же были две фотографии — молодая интересная девушка и парень в морской форме возле подводной лодки.

Лида подняла голову и стала искать глазами хозяина кошелька. Он был уже довольно далеко и вдруг свернул в один из поворотов. Лида больше не раздумывала ни секунды. Бежать, догнать и вернуть кошелёк. Может быть, это не его даже, а чужие деньги. Какого-нибудь детского дома или организации.

Добежав до угла дома, за который свернул моряк, она увидела его и закричала: «Подождите, матрос! Матрос, стойте!». Незнакомец остановился, но почему-то услышав слово «матрос», пошёл ещё быстрее. Немногочисленные прохожие оборачивались и с удивлением смотрели, как молодая девушка в красивом сиреневом платье бежала по улице, и просила матроса остановиться. Многие понимающе улыбались и спешили дальше по своим делам. Лида с трудом через пару домов всё-таки догнала моряка.

— Подождите. Подождите! Вы обронили. — И Лида протянула моряку кошелёк.

Тот сначала растерянно стал хлопать по карманам, чуть побледнел, а потом уверенно взял потерю в руки. Сначала хотел открыть, но засмущался и начал разглядывать девушку, словно она ангел, спустившийся с небес на ленинградскую землю.

— Да вы смотрите, смотрите. Там всё на месте, — девушка обиженно хмыкнула носиком.

— Да нет, нет. Вы не подумайте, я посмотреть мой ли это. Вижу, что мой. Вот это да. Девочка, ты откуда появилась? Как тебя зовут?

— Я — Лида. Лида Башкатова.

— Разрешите представиться, капитан-лейтенант Сучков.

— Так вы моряк! Я сразу это поняла, увидела фотографию. — Лида снова смутилась.

— Я подводник, милая Лида.

— А что, разве моряки это не подводники.

— Ну как тебе сказать, все подводники — моряки, но не все моряки — подводники. Понятно? Я вот только что из похода с ребятами вернулся.

— Мы, комсомольцы, тоже в прошлом месяце со своей группой в лес ходили в поход и в палатках ночевали. Гитара пела, комары были, костры жгли. Так романтично всё было. А вы, куда в поход ходили?

Подводник засмеялся и с особой теплотой посмотрел на девушку.

— Какая вы милая, Лидочка. Мы в походы очень дальние ходим. Для того, чтобы вы спокойно в лес могли ходить и под гитару песни петь. Вы мне очень нравитесь. Вы не откажетесь, если я вам цветы куплю?

— Не надо. У меня есть, кому цветы дарить — зачем-то соврала Лида.

— Ну, хорошо, как скажите. Мне спешить уже надо. На вокзал, поезд скоро. Домой еду, очень давно дома не был.

— Ну, тогда поспешите. Мне тоже нужно идти.

Лида развернулась и пошла в другую сторону.

— Как вас найти Лида? Я буду скоро проездом снова здесь. Отправляют на Северный флот после отпуска. Я бы вас отблагодарил.

Лида повернулась к моряку и помахала на прощание ладошкой.

— Не надо меня искать, вас там дома ждут. — Лида вспомнила фотографию девушки с длинными волосами из кошелька. — Счастливого пути.

— И тебе счастливого пути в жизни. Хорошая ты девушка, Лида. И красивая. Только знай, что подводники — это люди, отмеченные богом.

Лида услышала последние слова моряка и задумчиво пошла обратно к Неве. Присела на гранитных ступеньках набережной. Река тяжёлыми волнами плескалась и пыталась забраться на ступеньку выше. А Лида словно пыталась рассмотреть реку заново, хотя уже была здесь тысячу раз. Слова моряка почему-то запали ей в душу настолько сильно, что она всё ещё думала о разговоре и каком-то необъяснимым притяжением утреннего происшествия.

Вдруг она спохватилась. Это не могло быть, но часики на руке показывали, что она опаздывает, и очень сильно. Мамочка, родная, ведь она же шла на распределение. Снова бегом, но ещё очень далеко до автобуса. Она забежала за очередной дом, выскочила на проспект и чуть не заплакала от досады. От остановки отходил нужный маршрут. Следующий автобус был только через двадцать минут.

В университет она вбежала, расталкивая попадавшихся на пути студентов. Поднялась на свой этаж и удивилась тишине возле нужного кабинета. Отдышалась, рванула дверь и вошла в приёмную.

За столом сидел пожилой профессор и просматривал бумаги. Аспирант из приёмной комиссии диктовал секретарю фамилии и различные географические названия. Та увлечённо стучала по клавишам печатной машинки. Мероприятие было уже давно закончено.

Профессор приподнял очки и удивлённо произнёс:

— Здравствуйте! Вы кто?

— Здравствуйте. Я Лида Башкатова. Факультет математики.

— Странно. Математик, а время не можете точно рассчитать. Цифры — это важные спутники нашей жизни. Но, у вас, видимо, своя дорога и это необычно. Я хотел спросить у вас, а вы когда-нибудь были на Севере?

— Да, мы были в походах по Карелии.

— Карелия это, конечно, прекрасно. Но это юг для Севера. Для вас осталась одна вакансия — учить детей и наслаждаться прекрасной и суровой красотой Крайнего Севера. Мы даём вам направление на работу в Заполярье.

Вы слышали когда-нибудь про Заполярье?

Вахтенный журнал Лиды

координаты жизни: 1961 год, г. Полярный, СССР

В этом году случилось то, что во — многом, предопределило мой дальнейший жизненный путь.

После окончания института я вышла замуж, и работала учительницей в городе Полярном Мурманской области. Мой муж, занимался в этом городе ремонтом подводных лодок. Здесь я впервые увидела северное море и настоящих моряков — подводников.

Как-то ночью я проснулась от того, что мне словно кто-то подсказывает дорогу во сне. Куда идти и каким курсом. Я уже привыкала ко всем этим словечкам. Курс, поход, вышли в море, автономка и ещё много-много разных слов, значения многих из них я ещё не знала.

И вот тогда у меня произошла эта невероятная встреча.

В моём классе училась Леночка Бегеба. Её отец, Бегеба Анатолий Степанович — подводник, офицер с непререкаемым авторитетом у всего плавсостава, в то время был командиром подводной лодки Б-37. Мой класс был безумно интересным, и мы часто собирались в школе вместе с родителями школьников на собрания. И вот как-то после очередного собрания мы остались в классе с Анатолием Степановичем поговорить о школе, о детях.

И на всю жизнь я запомнила его слова, обращённые ко мне как к учителю, работавшему с детьми.

«Понимаете, Лидия Алексеевна, я опытный моряк, подводник. И сейчас есть причины волноваться за ребят, которые приходят служить на подводный флот. Есть необученность и непонимание принципов опасной службы. Если бы ребята с самого детства знали и учили эти правила, если бы в школе ещё их готовили к тому, что предстоит, то всё может быть иначе. А они, только пришедшие на службу, два-три месяца, ну куда. Вот вы, учительница, если бы вы им в школе рассказывали, что может пригодится на службе. Я, например, когда попал на катер юнгой, то все мои «учителя» сразу же, с первых дней на деле мне показали и рассказали, что нельзя делать и что я должен знать. И я знал. Как нам быть, как нам научить ребят и подготовить к службе?!

Давайте начнём дружить экипажами!

Команда нашей подводной лодки возьмёт шефство над вашим классом.

И Бегеба сделал задуманное!

Мои ребята стал подшефными Б-37. Мы встречались, устраивали чаепития с моряками, разговаривали о службе, устраивали экскурсии, встречали и проводили вместе праздники.

Вахтенный журнал Лиды

координаты жизни: 1962 год, г. Полярный, СССР

А потом пришёл этот страшный день…

11 января 1962 года в Полярном случилась страшная трагедия.

В то утро я ещё была дома. Только собиралась идти на работу, когда прогремел страшный по силе взрыв. Я не помню, был один взрыв или несколько, но ужас и понимание того, что произошло что-то страшное, навсегда мне запомнилось. Я прибежала в школу, где уже были отменены занятия и всех детей срочно отпустили домой. Здесь и узнала, что взрыв произошёл в Екатерининской гавани. Там, где стояли на пирсе подводные лодки. Многие тогда подумали, что началась настоящая война. Всё оказалось хуже, чем можно было подумать.

На одной из наших подводных лодок произошёл взрыв всего боезапаса лодки. Это несколько торпед. От взрыва погиб практически весь экипаж этой лодки и много ребят подводников на пирсе и на соседней лодке, стоявшей рядом. Обе лодки от разрушений затонули.

Некоторые подробности мы узнавали буквально по обрывкам разговоров.

Трагедия затронула каждого жителя города. Разговоры были всякие. И дело было засекречено на многие годы вперёд, на десятилетия.

Итог был страшный — погибли молодые, здоровые ребята. Погибли подводники. Много, страшно много.

Как-то вечером мой муж рассказал мне, что, возможно, там случилось.

Что-то было сделано неправильно, и произошёл сильный хлопок. Возможно, короткое замыкание. Резко возник пожар, и они могли ещё спасти ситуацию. Они могли и должны были действовать по инструкции. Но парни, видимо, стали тушить пожар самостоятельно. Они были обязаны сразу же объявить тревогу. Тогда другие отсеки закрылись бы и пожар, возможно бы, локализовали. Но всё пошло иначе. Они закрыли люк и сами погибли. Пока другие заметили дым и возгорание — уже прошло несколько минут. Этих минут и не хватило. Всё! Дальше взрыв торпеды и сдетонировал весь боезапас.

На лодке погибли почти все. Мощная взрывная волна убивала всех, кто был на её пути. Но ещё страшнее — погибли те, кто был на пирсе. Там проходила подготовка и построение личного состава Б-37 и соседней лодки. Если бы их предупредили, если бы объявили тревогу на лодке. Если бы они знали, как нужно действовать.

Они снова меня терзают, эти страшные воспоминания, будто это случилось вчера, и я ещё не спала. Будто снова слышу шум грузовиков и там, в кузовах они вповалку лежат… Да, погибших ребят вывозили грузовиками. Сколько их там было — жуть. А я стояла беспомощная и не знала чем помочь. Помогать-то уже было некому.

Из воспоминаний командира подводной лодки Б-37

Бегебы Анатолия Степановича:

Я незадолго до трагедии возвратился из отпуска. На подлодку накануне приняли торпедный боезапас. В его погрузке я принять участие еще не успел. Утром 11 января 1962 г. после подъема Военно-морского флага я отдал приказ начать проворачивание лодочных механизмов и машин, которое проводится каждое утро. Я еще некоторое время находился на верхней палубе корабля, как вдруг черный дым повалил из верхнего рубочного люка. Дым был сильный, как из паровозной трубы. Первая мысль — произошло замыкание, и горят кабельные трассы. Незадолго до этого такое было на другой лодке. В тот раз чтобы загасить пламя пришлось тащить баллоны с углекислотой и открывать концевые люки. Я бросился к телефону на причал. Доложил о возгорании контр-адмиралу Юдину, тогдашнему начальнику штаба и сразу вернулся на лодку. На палубе находились рулевые, следившие за проворачиванием рулей глубины. Радисты и метристы мельтешили в ограждении рубки. Они до этого проверяли выдвижные антенны. Задымленность была такой, что лезть через входную шахту в центральный пост, нечего было даже думать. Радистам я приказал прыгать на палубу, иначе они отравились бы ядовитыми газами. Сам при этом побежал в корму к аварийно-спасательному люку. Через него можно было попасть в седьмой отсек. Однако до него я не добежал всего шагов десять — чудовищной силы взрыв швырнул меня в воду. Ледяного холода я даже не почувствовал. Контуженный, я выбрался на привальный брус и с ужасом увидел, что случилось с подлодкой. Развороченный нос уходил в дымящуюся воду.

из воспоминаний Ольги Шаталовой (Каширская):

Да, больно вспоминать… Грохнуло в комнате, зазвенели стекла и упала новогодняя елка. По лестнице побежали соседи, кто куда, но все к причалу. Утро, небо серое, у всех одно — война, война! И что же случилось? …На кухне, на полу валяется рама, стекла хрустят под ногами, а на моей кровати привалилась дверь… Мама плачет — отец утром ушел на службу… телефон не работает… потом конечно все узнали, что произошло. Была печаль и горе потерь…

из воспоминаний Людмилы Кораблевой:

Вечная память морякам. Я помню этот день очень хорошо. Как мы тогда испугались и похороны…

из воспоминаний Сергея Гаврилова:

Друг отца Владимир Леденцов погиб на этой лодке. Отец опознал его по часам, которые ему подарил.

из воспоминаний Ольги Шаталовой (Каширская):

Мой отец тогда немного не дошёл до этих лодок, сбила взрывная волна. До сих пор помню этот день, это утро, этот страх. Как внутри всё похолодело и крик мамы… Вечная память всем погибшим морякам.

из воспоминаний Елены Бегеба:

Ещё вот как получилось… Мы были тесно связаны с этой лодкой. Они были шефами нашего класса. И поэтому мы, через несколько дней ходили туда всем классом и делали венки погибшим.

Класс наш с цветами, с учителем, мы сидели в этой пустой казарме и делали венки погибшим морякам.

У меня сохранилась книга с надписью, подаренная 1 января 1962 г. комсомольской организацией в/ч 87478 (нашими шефами), у которых мы были в начале января, даже посещали лодку, а 11 января их никого не стало.

После произошедшей трагедии я вспомнила разговор с командиром Бегебой.

«Если бы кто-нибудь занимался с детьми ещё в школе. Научить их, подготовить к службе. Но это всего лишь мечта.»

Тихо, тайком, тогда эта самая мечта запала мне в душу и осталась там навсегда. Мечта заниматься с детьми. Учить их тому, чему не научат в школе и дома. Дать им вырасти с пониманием и уважением к будущей службе. Дать им шанс стать сильными и надёжными защитниками своей Родины.

Факт.

Официально причины взрыва на подводной лодке Б-37 до настоящего времени не названы. Погибших торжественно захоронили на гарнизонном кладбище в Полярном, и поставили в память о них серый бетонный обелиск, имеющий надпись «Морякам-подводникам, павшим при исполнении воинского долга 11 января 1962 года». Их фамилии были увековечены на памятной доске в часовне Никольского собора в Полярном. Стараниями Бегебы, капитана первого ранга в отставке, и Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников в Морском соборе на Крюковом канале была установлена памятная доска со списком имен погибших при роковом взрыве моряков Четвертой эскадры. Анатолий Степанович Бегеба в декабре 2002 г. скончался в Санкт-Петербурге. Его прах погребен на Серафимовском кладбище.

Вахтенный Журнал Лиды

координаты жизни: 1973 год, г. Апатиты, СССР

В 1973 году я переехала жить и работать в славный заполярный город Апатиты. Сразу же по приезду судьба определила меня в школу номер 21. Я стала классной руководительницей 4 «Б» класса.

Во всех школах города началось соревнование между классами за звание называться правофланговыми, то есть быть лучше всех. Учиться отлично, заниматься спортом и физкультурой. На очередном классном собрании я предложила ребятам подумать и предложить своих героев. Тех людей, которые приложили максимум своих жизненных сил для своей родины, для своего края, для своего народа. Они будут нашими маяками. Дети будут знать больше и стремиться быть похожими; знать, что жизнь человеческая — самое ценное, что есть. И что есть люди, которые отдают свою жизнь, чтобы жили счастливо хорошие люди и спокойно учились дети.

Я даже не предполагала, что мои ребятки знают столько имён и столько историй про героев нашей Родины. Я выслушала всех, ребятам это было очень важно.

И тогда я предложила назваться классом имени Лунина, героя-подводника. Я сказала просто: «Ребята, вы знаете про подводников, вы знаете, кто эти люди? Это герои, это наши защитники. Мы станем Лунинцами, мы будем бороться за звание правофлангового класса».

Если бы видели радость на детских лицах, огонь, вспыхнувший в глазах осветил класс. Я запомнила этот момент на всю жизнь. Решение было принято.

Мы станем лучшими и докажем, что герой Советского Союза Лунин — знамя нашего дружного класса.

На классном часе я рассказала своим деткам про Лунина. Кто он был, почему навечно остался в памяти народной, за какие подвиги получил высокое звание Героя Советского Союза. До сих пор помню тишину в классе. А потом эти вопросы, вопросы, вопросы.

В тот самый день и случилось первое заседание нашего клуба. Пусть мы только говорили об этом, пусть мы сидели в школьном классе. Но я видела, как стены класса растворились в воздухе и перед ребятами возникло море, огромные волны которого накатывали и отходили. Каждый увидел своё будущее. Мальчишки уже представляли себя адмиралами на капитанском мостике океанского корабля, а девчонки уже мысленно красовались в военной форме и ждали любимых моряков на берегу.

Всё вокруг завертелось, и смысл жизни обрёл свои формы. Произошло невиданное и неизведанное до того момента для меня чувство моего жизненного предназначения. Будто боженька поцеловал меня в темечко, и сказал: «Лидочка, это твоё!».

Я стала по-настоящему счастливым человеком в тот день.

Сделала правильный выбор, обрела свою дорогу и своих любимых воспитанников.