Бесплатный фрагмент - Газовые глаза

Газовые глаза

Глава первая

Мы переместились в эту звёздную систему, чтобы основать колонию, построить города и новый мир. Наша эскадра, состоящая из трех кораблей, готовилась к высадке на первой, наиболее пригодной планете. Адмирал Карпов объявил конкурс на название для неё, две других нарекли: Венерой-21- по числу известных Венер, и Криолгом, что означает Криолг? Знал только адмирал. Это в его голову влилось это словечко, ходили разговоры, что вместе с утренней порцией виски.

Инженерные шлюпы зависли на орбите, исследуя околоземное пространство. А мы наслаждались отдыхом, и растратой друг на друга нервов. В общем, всё началось необычайно тихо для боевой группировки, почти десятилетие успешно сопротивлявшейся регулярным конфедеративным войскам и флоту.

Я всегда считал любую идеологию обманом, потому всю нашу пропаганду пропускал мимо ушей. Из всего сброда, именуемого «личный состав повстанческого флота», мало кто был убежденным. Основная масса: преступники, бывшие военные, случайные люди, простаки, попавшие на крючок. Это рядовой и младший офицерский состав. Вождей и приближенных я не знал, судил о них по их выступлениям. Они с экрана соответствовали шизофреникам, изображающим из себя нормальных людей.

Из трех наших кораблей два боевых крейсера с десантом, истребительными соединениями и планетарными войсками; третий — космический лайнер со стотысячной ордой колонистов, навербованных под нашими лозунгами в десятке миров. Каждый корабль — путешествующая планета со всем необходимым на необъятном борту, гигантский, но стройный организм человеко — машинного происхождения.

В последней заварушке на Фарисе мы потеряли половину сил. Адмиралу пришла в голову идея — и вот мы здесь! Война позади, отступление не поражение. В кубриках ходили разговоры, что обустроив колонию, адмирал снова решится на дерзкие набеги, и всё бы ничего, инженеры приступили к созданию полусфер, мы проводили время в корабельных кафе, ожидая, когда нас спустят на массу грудастых колонисток. Как вдруг в системе появился конфедеративный флот.

Они напали внезапно, отрезав нас, друг от друга. Действовали быстро и жёстко. Беззащитный лайнер разнесли в клочья атомными ракетами. Один из наших крейсеров сотню часов обстреливали и бомбардировали истребители. На сто первый час крейсер взорвался — из наших иллюминаторов он казался пролетающей кометой. Мы ввязались в бой, конфедераты обложили нас манёвренной эскадрой из лёгких крейсеров при поддержке истребителей, и наши вожди призвали нас в последний раз ополоснуть кровью их идеалы. События развивались так стремительно — все наши корабли были блокированы, и потому всё выглядело гипнофильмом в котором вроде бы и участвуешь, но на самом деле только наблюдаешь и ничего не можешь поделать.

Когда ты побывал на ещё более абсурдном мероприятии — Галактической войне, в качестве многолетнего участника, такие события воспринимаешь как безальтернативное течение обстоятельств. В процессе хода военного времени, если остаёшься жив и цел, и твоя психика не съедается порчей, тогда всё равно атрофируются многие эмоции, ведь наблюдать за гибелью своих приходится каждодневно на экранах иллюминаторов, радарах, исключая моменты, когда ты в работе и наблюдают за тобой.

Когда уже мы готовились к худшему, какая-то сила наверное спасла нас: конфедераты, вдруг отвели корабли и прекратили налёты истребителей. Тишина была напряжённой, но не долгой: посредством разведки мы вскоре узнали, что им в тыл ударили эльгры. Инопланетники застали их врасплох и теперь имели изрядное преимущество. У нас появилась надежда. В следующие пятьдесят часов эльгры уничтожили половину кораблей конфедератов, в фронте зияли бреши, и наш патруль истребителей столкнулся с инопланетянами.

По Центаврскому договору конфедераты и эльгры поделили сферы влияния, но, конечно, оставались нейтральные миры, где они время от времени сталкивались. Такие столкновения — шутки в сравнении с пятилетней бойней, называемой «Галактическая война». На Фарисе, когда нас изрядно потрепали, я получил чин капитана и стал командиром истребительного звена; до того был простым пилотом, несмотря на свои заслуги и почти легендарность. После Центаврского договора с эльграми, я вошёл в почётный список — сто асов истребительного флота, на семьдесят седьмом месте. Наличие какого–либо таланта — сомнительно, обычная огненная каша — бой. Поражение цели фиксирует компьютер, твою собственную сохранность гарантирует случай, судьба — как угодно. Из ста вылетов — десять контактно-боевых, пять смертельных — когда летишь сквозь огонь, остальные — отстрелялся и улетел. Остался жив — ас!

К повстанцам я попал случайно. После большой войны многие флота и войсковые группировки расформировались, на смену им строились автоматические корабли, целые армии несли теперь службу без участия людей, это вызвало волну протеста. Конфедеративные миры захлестнула преступность. Ветераны, оставшись не у дел, погрязли в нищете или попали в зону внимания полиции. Флот адмирала Карпова не подчинился приказу командования — первым делом уничтожил целый укрепрайон автоматических баз и флотов. Так началась его повстанческая эпопея.

После войны мне приходилось жить на конфедеративное пособие, предусматривающее лишь твои потребности в пище, самой дешёвой и вредной. Я не смог удержаться от соблазна, связался со структурой, запутался, начались неприятности. Замаячил летальный исход, и я бежал из того мирка, да как-то неудачно — корабль захватили повстанцы. Ввели мои данные в компьютер, я стал для них лакомым кусочком пушечного мяса. Они, конечно, не вели переговоров со мной, упаковали в анабиозную камеру и отправили на свой крейсер. Объяснили. Я — понял.

Командование сразу отметило мою инертность и поместило вниз иерархической лестницы. Меня передвигали по ней как фишку, в зависимости от потерь среди офицерского состава, на что мне было плевать. Я ждал лишь возможности улизнуть. Её не было несколько лет, и теперь кажется не будет никогда.

Глава вторая

После очередного вылета я спал. Встал с ощущением тяжести в затылке. Мясной рацион, сдобренный непонятной травянистой массой, сок из неизвестных плодов, питательный, но чересчур сладкий. Несколько пачек сигарет рассовано по карманам комбинезона. В лифте двое незнакомых пилотов. Лифт движется к отсеку полётов, белые створки наконец разъезжаются. Странно пусто в коридоре, внезапная дрожь стен заставляет нас переглянуться. Сигнал тревоги чёрно-синими маятниками перемигивается — где-то разгерметизирован отсек.

Аварийный шкаф рядом, скафандры с волновым снабжением, легко и быстро облачаемся. Дрожь стен повторяется неоднократно, можно предположить атомную бомбардировку. Главный организатор действий — компьютер, чей микрофон, встроенный в различные части амуниции, чаще в шлем, — молчит. В сторону пункта управления полётами мы движемся бегом. Там ничего не сообщают — ждём. Разговоры касательно происходящего ведутся.

— Это не конфедераты! — единодушны офицеры.

— Скорее эльгры!

— Не удивлюсь примитивной абордажной атаке!

— Без спецсредств! При любой возможности эльгры поступают так!

— Хотят захватить корабль, чтобы потом изучить!

— Сколько их, им нужно?!

— Внимание пилотам! — ожил Год. Личные микрофоны дублировали голос коридорных

— Противник оплавил тепловыми ракетами входные шлюзы, предполагается абордажная атака. Приказываю поступить в распоряжение полковника внутренней службы Белова. Оружие получить в оружейных отделах ближайшего расположения.

Мы получили автомат-бластеры с боекомплектом. Скафандры заменили армейскими «хамелеонами». Меня назначили командиром группы из трех пилотов и одного спецназовца. Нам был поручен участок вблизи шлюзов — отсек 405 — помещение для ремонта машин, поврежденных в бою. Мы заняли позицию. Адмирал Карпов появился на экране связи на моём запястье. Он уговаривал не паниковать, затем исчез. Я поддерживал связь с Годом, происходящее в других отсеках не являлось тайной, можно было, листая монитор всё увидеть.

Абордажные группы эльгров появились сразу во многих частях корабля, одних удавалось уничтожить, другие закреплялись. Год координировал оборону. Особенно жестокий бой шёл в отсеке спасательных шлюпов. По соседству с нами эльгров легко уничтожили десантники. Тишина у нас подошла к завершающему зевку, компьютер сообщил о тепловом воздействии снаружи на стену, мы успели спрятаться в специальных окопах, приготовленных роботами.

Брызги металла сыпались внутрь, десяток эльгров боевыми акробатическими прыжками хлынули в помещение. Лучемёт спецназовца чётко косил их. Отверстие увеличилось настолько, что стал виден космос и десантный шлюп эльгров. По абордажной дорожке они прыгали как кузнечики, прикреплённые к системе штурмового катапультирования. Несмотря на наш плотный огонь, смогли проникнуть внутрь, прячась за горящие опоры для истребителей. Я выстрелил лучевой ракетой, но им удалось сбить её. Плотный сноп огня с обеих сторон. Стреляли, не целясь, даже сквозь непроницаемые «хамелеоны» чувствовался жар, бушующий вокруг.

Два пилота, изрезанные блистерами, дымились, спецназовец отряхнул держащуюся на нитках мышц ногу — она упала. «Хамелеон» сомкнулся на культе, оказывая первую помощь. Эльгры лежали пожжёнными кусками, из шлюпа не появлялось подкреплений, лучи абордажной дорожки погасли.

— Приказываю покинуть отсек! — прозвучал Год.

Мы взяли спецназовца под руки, и бегом добрались до безопасного места. Раздался взрыв — отсека 405 не стало.

Следующий отсек мы сдали через час, я остался вдвоём с одноногим спецназовцем. Приказы Года прекратились, мне не верилось. И я упорно вызывал его на связь. Полковник Белов по параллельной линии вызвал меня, удивившись, что мы живы.

— Эльграм удалось пробиться в командный отсек, но мы их добьём там! — прокричал Белов.

— Да, но нам-то что делать?

— Держитесь! Пришлю подкрепление, как только смогу. Всё!

Мы перезарядили магазины.

— Как тебя хоть зовут, солдат?

— Георгий! — ответил он, включив медпластину, укол расправил его сомкнутые от боли морщины.

— Хочешь? — предложил солдат, доставая фляжку из набедренного кармана на штанине уцелевшей ноги. — Хорошо. Что не ту ногу!

— А подействует? Я нашпигован уколами!

— Подействует! Ещё как!

— Ладно! — я взял фляжку, спиртное согрело что-то внутри, мы распилили её до конца.

— Знаешь, чего себе не прощу? — спросил Георгий, задумчиво закурив предложенную мной сигарету, и продолжил, не дожидаясь ответа: — Что не сделал моей девочке на Геле, ребёнка. Думал — вернусь, потом. Да вот и не вернулся.

— Ещё не всё, ты рано хоронишься!

— Брось! — выплюнул окурок он.

Георгий встал, опираясь на стену, выжег лучемётом два углубления в полу, металл медленно из красного превращался в тёмный.

— Жарковато, зато безопасней!

Мы легли, в хамелеонах было душно. Стена напротив — заискрилась, плавленая масса поползла по полу. Чёрные фигуры эльгров мелькнули. Нескольких удалось срезать, я встал из углубления

— Пойдём, солдат, укроемся за опоры.

— Ты иди, я буду тут. Прощай!

— Я бы помог.

— Нет, — отрезал он.

Я подкосил ещё одного эльгра, Георгий из окопа умудрился попасть ракетой в шлюп, через секунды другой шлюп пристыковался на его месте. Пора было отступать, но пока это не представлялось возможным — вёлся плотный огонь. Опора, за которой прятался я, расплавилась; лучи лизнули моё плечо и ногу, прежде чем я укрылся за соседней. Солдат замолчал. Тёмные фигуры шли в полный рост, мой боекомплект истёк, осталась очередь разрывных пуль, однако я не мог даже поднять головы и выстрелить.

Сноп лучей из соединительного шлюза, ведущего в тыловой отсек, скосил эльгров, завязалась перестрелка, и они забыли про меня. Я встал из укрытия, понимая, что уже ничего не грозит. Лицо погибшего солдата под прозрачным материалом шлема застыло без выражения. Стрельба прекратилась, пятеро пехотинцев с автоматами на перевес, подошли ко мне. Ничего не говорили, молчал Год, я не то чтобы был рад, просто смертельно устал, и улыбки их и моя были такими — одними зубами.

Хорошо, что мы застали вас в живых! — сказал офицер.

— Неплохо! — согласился я.

— Вот! — он подал мне видео-передатчик.

— С вами на связи полковник Белов!

— Ты ещё жив! Отлично! — лицо Белова на экране расплылось, — мы отбили командный пункт, отсек управления тоже чист. Год само ликвидировался. Эльгры, по-моему, отступили; абордаж, скорее всего, не повторится. Адмирал Карпов — мёртв, как и все высшие офицеры. Полковник Лебедев из разведки смертельно ранен и не подпускает к себе роботов — санитаров, у него пистолет, и пару железок ему удалось сжечь. Требует тебя!

— Зачем? — удивился я.

— Год составил резервный список командиров на случай собственной ликвидации. Ты теперь на первом месте, не считая полковника. Тебя проводят мои ребята.

Глава третья

— Мы шли долго, многие связующие шлюзы были заблокированы, лифты не работали. Ремонтные машины сновали меж бродивших по коридору вооруженных людей. Офицер нервничал. Но, когда мы дошли, он улыбнулся.

Полковник Лебедев, сжимая в кулаке пистолет, сидел на полу в длинном коридоре, спиной к глухой, тупиковой стене. Изорванный «хамелеон» прямо-таки сочился кровью.

— Иди! — промычал он, увидев меня. — Сюда! Слушай не перебивая! Год выбрал тебя. Приказ — сдайтесь конфедератам! Всё!

Полковник закрыл глаза, индикатор на рукаве погас, он был мёртв.

— Пройдемте в отсек управления, майор! — полковник Белов оказался рядом, он сделал ударение на моём теперешнем звании, я понял, что повышен на ступень. — Радары исправны, всё работает в аварийном режиме.

Мы вошли, экраны напряженно светились, никого не было на большом пространстве вокруг. Радар разведки медленно выдал картину — конфедераты завладели инициативой, большой корабль эльгров нещадно поливался атомным огнём.

— Вызови командование конфедератов для переговоров! Или это не в наших силах? — поинтересовался я.

— Нет проблем! — возразил Белов.

Прошло несколько минут, экран заискрился сетью помех, прояснился, чёткие формы всё более заполняли его, и теперь человеческие фигуры в форме стали видны. Их было трое: мужчина и две женщины. Первая с линиями тела, подчёркнутыми даже через форму, с броской женственностью, до красоты. С военной работой, обычно такие женщины не совместимы. Вторая, не столь живая и чувственная, не выразительная: худощавая и угловатая, обе с полковничьими нашивками. Мужчина — беззаботный толстяк в генеральском обличии, в петлицах значки планетарных войск. Причем знаки отличия и форма говорили, что передо мной командный состав российского десантно-штурмового корпуса. На нашем корабле русские тоже составляли большую часть.

— Что вам? — проворчал генерал.

— Майор Кедров! — представился я.

— Хоть адмирал! — рассмеялся он, — чего тебе, майор, нужно?

— Я хочу переговорить об условиях нашей капитуляции.

— Прекрасно! Сдавайтесь!

— Мы хотим гарантии сохранения наших жизней и объективного подхода к каждому нашему офицеру и солдату.

— У вас нет выбора! Сдавайтесь без условий! Даю вам час на размышления!

Экран потух, я закурил.

— Полковник, сможем ли мы вывести в космос истребителей? И вообще, сколько нас осталось?

— Роботы разбирают завалы у шлюзов. У нас около ста истребителей, вполовину больше пилотов, с полторы тысячи солдат и офицеров спецназа и десанта, столько же бойцов внутренней службы корабля.

У радаров разместились операторы, все автономные компьютерные системы были уничтожены. Приходилось пользоваться резервной системой, в которой участие людей непреложно.

— Майор, удалось узнать составы боевых эскадр противников! Эльгры имеют в своём составе один линейный крейсер, десантный корабль и корабль с планетарной войсковой группировкой. Конфедераты, два линкора, шесть малых крейсеров и пять автономных баз. На первой планете, у них она носит название Корделия, тщательно замаскированный командный пункт — полусфера с земной флорой. Конфедераты здесь около года, наша разведка это выяснила, мы шли в ловко расставленный капкан. Сухопутные силы и линкор — русские, остальные — смешанная афро-арабская и американская эскадра, командует операцией генерал. Русский. Они легко справятся с инопланетниками. Эльгров подвела самоуверенность. Атака против нас обошлась им в пять тысяч бойцов. Половину истребителей сожгли конфедераты, при теперешнем положении, их поражение неминуемо. Нашей разведке удалось расшифровать их последние переговоры.

— И что там о переговорах?

— Эльгры в панике, не могут войти в гиперпространство. Конфедераты только что это обнаружили. Обвиняют друг друга в применении вакуумного оружия. На нас не обращают внимания, вот изображение нашего корабля! — он пальцем указал на экран, останки разорванных отсеков сгрудились в невесомости, вокруг изъеденного взрывами корабля.

— Майор! В машинном отделении побывал отряд эльгров, ремонт невозможен. Мы не сможем двигаться по космосу. Не говоря о гиперпространстве.

Я покачал головой, на связь вышел Белов.

— Отсек полётов едва ли удастся ввести в строй своими силами. Шлюзы заправлены снаружи ракетами. Мы словно внутри герметичной капсулы, в общем, ничего обнадёживающего.

Холодные точки на экране мелькали, иногда гаснув. Шёл бой где-то за миллионы километров.

— Майор! Конфедераты уничтожили крейсер эльгров! Атаковали два других корабля. Эльгры паникуют, один корабль уходит за диск Венеры-21, афроарабский линкор наступает ему на пятки. Готовится к залпу!

— Хорошо! Вызовешь, если что будет нового!

Я вышел в лифт, два спецназовца сопровождали меня. Командование! Как же это пришло в голову Году? Я решил выполнить приказ Лебедева — сдаться конфедератам.

Роботы лениво передвигались в хаосе, образовавшемся после боя всюду. Тела убитых грузились в специальные баки, желтоватая пена ползла по полу, стерилизуя помещение. Сквозь залитые стеклопластом пробоины выглядывал космос, сейчас он казалось, затаился в ожидании.

Майор Бакалеев подошёл ко мне, инертно отдав честь. Я подумал: « Почему, Год не взвалил на его широкие плечи того, что он бросил на мои? Гораздо более узкие?»

— Господин майор! — обратился он. — Среди личного состава растёт число не довольных, возможен бунт!

— Чего они требуют, чем не довольны?

— Требуют капитуляции. Считают наше дело проигранным.

— Майор, закройте глаза.

Он в недоумении уставился на меня, я пошёл дальше. Полковник Белов вышел на связь.

— Майор Кедров?! Время идёт, что мы ответим конфедератам?

— Как ты думаешь?

Его лицо на экране передатчика порозовело.

— Исполню ваш приказ!

— Ясно!

Я возвратился в пункт управления. Эльгры практически были разгромлены, остался десантный корабль, он летел в нашем направлении.

— Конфедераты двумя группами по двести истребителей пытаются их окружить, наверное, удастся — прокомментировал офицер.

— При этой скорости через полтора часа они все будут здесь!

Серый мячик Венеры-21, два обширных крыла в боевом построении. Я смотрел на видеорадар, ничего не ожидая. Несколько ярких шаров появились перед крылом, движущимся над северным полюсом.

Не знаю, как это воспринял Год конфедератов, но при таком качественном изображении, иначе я сказать не мог. Появились. У экранов находились три офицера и я, мы дружно молчали. Всех поглотило зрелище, плавного движения шаров при вспышках разрывов.

Истребители открыли ответный огонь, головокружительные развороты и виражи не спасали от неясных всполохов. Какие-то секунды, и нет двухсот истребителей конфедератов. Шары, став ещё ярче, просто исчезли.

Некоторое время слышались недоумённые фразы и восклицания, никто не мог сказать чего-нибудь определённого. Такие же огненные шары появились подле другой группы истребителей конфедератов. Повторение уже виденного нами: груды мертвого металла пылинками закружились на том месте.

Полковника Белова я заметил, когда он начал тормошить моё плечо. Мои органы чувств как будто притупились, я видел размытое лицо, чёрный «хамелеон» с полковничьими звёздами.

— Кто это был? — долетело окончание фразы.

— Не знаю, — встряхнул головой я. — Свяжитесь с конфедератами!

— Ничего нет, сигнал идёт, они не отвечают.

— Вызывайте до тех пор, пока ответят.

— Всё! Крейсера нет! — бросил кто-то.

Через минуту случилось! Шары приблизились к нашему кораблю.

Мы впились в экран, загипнотизированные.

— Посмотрите, он похож… — сказал один офицер.

— На глаз, на зрачок! Видишь, пламенная сетчатка и тёмно-бордовый круг внутри! Будто живой! — добавил другой. — Переливается тысячей оттенков красного.

Вспышка ослепила нас, шары, став цвета земного солнца, медленно исчезли. Из наших глоток вырвался вздох облегчения, чья-то плоская шутка оживила всех. Сигнал связи прозвучал.

— Это, кажется, эльгры, майор?! — оператор удивлённо оглянулся, ожидая моего ответа.

Серые лица, похожие формой на человечьи, но более скуласты, короткие очень густые волосы, отсутствуют ушные раковины, шестипалые руки когтисты. Пристальные тёмные глаза, с чем-то звериным во взгляде и облике.

Перевод бегущей строкой, несколько эльгров неподвижно сидят, у одного шевелится безгубый рот. Оператор нарочно выключил звук, мне знаком их голос, сравнимый с возбужденным вороньим клёкотом.

— Мы наблюдали приближение НЛО к вашему кораблю. Группировка конфедеративных войск и флота заключила с нами перемирие. Они очень пострадали от нападения НЛО. Надеемся, вы присоединитесь к договору о перемирии и совместных действиях против явления, обозначенного нами термином «газовые глаза»?

— Да! Мы присоединимся! — ответил я.

— Мы вычислили амплитуду их появлений. Передаём вам эту информацию! Нам известно ваше положение. Мы, с вашего соизволения, можем послать спецподразделение, которое взломает снаружи шлюзы, поможет в починке двигателя!

— Присылайте! — не колеблясь, согласился я.

Спустя некоторое время, конфедераты вышли на связь. Генерал был с одной из женщин, той самой, красоткой. Она посмотрела мне в глаза, и я увидел, что у неё — зелёные, мне пришёл в голову яркий цвет свежих распустившихся листьев вишни, когда они ещё липкие.

— Пока нет какого-то чёткого плана, — говорил генерал, кашляя в кулак и часто моргая, — собираем информацию. Каждый человек сейчас на счету.

Мы знали, что к этому времени у них остался афро-арабский крейсер и русский штаб на Корделии с отрядом десантников.

— Гиперпространственная связь поначалу функционировала. Теперь сигнал не идёт. Наблюдайте и делитесь любыми предположениями. Даю слово, если выберемся, я лично буду ходатайствовать об амнистии для всех вас!

— Пока ничего нет, — сказал я. — А у вас не будет гарантии, ведь вы — лишь руководитель операции.

— Мы подумаем о других путях выполнения обещанного! — улыбнулась женщина, и показалось, что она симпатизирует мне.

— Это лишь очередная переделка! — проворчал генерал. — Нужно действовать, чтобы как-нибудь выкарабкаться! Могу вам сообщить, -добавил он, — что наш Год выяснил состав веществ, из каких состоят «газовые глаза»

— Это нам ни о чём не скажет!

— Посылаю, на всякий случай! Итак, не буду занимать эфир, впредь сообщаемся шифром, так как «газовые глаза», возможно, наблюдают за нами. Всего хорошего!

— До связи! — пробурчал я уже погасшему экрану.

— Майор! Шлюп эльгров и два истребителя приближаются.

— Свяжитесь с ними шифрованной передачей.

— Думаю держать их на всякий случай под прицелом?

— Конечно! — кивнул я.

Работы заняли около получаса, я отправился встречать инопланетян. Их машины, выполненные из чёрного металла, плавно приземлились. Место было оцеплено отрядом спецназа. Люки открылись, я впервые видел эльгров вблизи, не в бою. Они напоминали древних рыцарей, скафандры с неведомой геральдикой, изображениями потусторонних существ. Все ростом не менее двух метров, группой приблизились. Первый, очевидно командир, поднял в приветствии руку — старый, как мир, жест.

— Я командир этого отряда! — прохрипел автопереводчик из динамиков на его скафандре:

— Моё имя Уэсшеракх.

— Майор Кедров! — представился я, полковник Белов тоже назвал своё имя и звание.

— Наши техники готовы оказать содействие.

— Капитан Семёнов! — позвал я начальника машинного отделения. — Принимайте гостей и помощников.

— Лично в мою задачу входит координирование и возможное боевое мероприятие против «газовых глаз»! — добавил Уэсшеракх.

— Пройдёмте в пункт управления. Сообщения поступают ежесекундно, потому, возможно, что-нибудь появилось.

Его сопровождали два адъютанта с пистолетами, встречающиеся на пути наши люди оборачивались нам вслед, я сам чувствовал себя неловко в присутствии эльгров, их дыхание было громким, через скафандр доносился тягучий такт вдоха и выдоха.

У радаров собрался весь командный состав, гам и разговоры прервались, как только появились эльгры. На одном из мониторов внутреннего наблюдения можно было видеть, как инопланетники копошатся в машинном отделении. Они выполняли всё в полном объёме, не пользуясь роботами. Офицеры удивлённо наблюдали за ними, Уэсшеракх объяснил: «Всю ответственную работу делают специальные солдаты — техники. Доверять машины машинам нам кажется неразумным поступком»

— Пока ничего нового, майор! «Глаз» нет уже около часа.

— Хоть бы их не было никогда! — вырвалось у меня в ответ.

— Майор! Конфедераты на связи. Срочно. Шифрованное видео послание!

Я ввёл код и экран прояснился. Генерал смотрелся постаревшим и напуганным, с надеждой избавиться от своего страха в глазах.

— Вход в гиперпространство свободен! Мы провели разведку. Есть уверенность, что нам удастся уйти! В общем, оставьте свои планы. Готовьтесь к срочной эвакуации!

— Генерал. Нам необходимо время на ремонт.

— Торопитесь. У нас нет времени, через час наши шлюпы будут у вас, грузитесь, афро-арабский крейсер возьмёт всех на борт.

Собрались все офицеры на командных должностях, говорили много. Возбуждённые голоса, дым сигарет, решили почти единодушно — нельзя доверять конфедератам. Эльгры молча сидели в углу в креслах, я оставил за себя полковника Белова и ушёл в свою каюту.

Звук селекторов связи походил на треск сверчков в выращенном лесу на Центавре, такой же разнотонный. Дверь отъехала в сторону, Белов шагнул ко мне.

— Эльгр предлагает взять нас на свой корабль. Обещает высадить в любой колонии на наш выбор.

— Это невозможно! — я закурил, покачав отрицательно загаснувшей зажигалкой.

— Конечно. Это будет конфедеративная планета, но эльгры заплатят за наши истребители и амуницию миллионы. Каждому. С деньгами легче исчезнуть. — Белов тоже закурил, рассеянно глядя на меня.

— Согласись, воевать мы не сможем — ремонт двигателя займёт около месяца — хоть поживём, почеловечески?!

Его слова ничего не тронули во мне. Представление о какой бы то ни было другой жизни, у меня исчезло.

— Я отдам приказ о сборе и полной готовности к эвакуации?

— Хорошо! — согласился я.

Он ушёл, оставив меня наедине с плющащей пустотой, всё показалось дурным гипнофильмом, развязка ожидалась с презрительным утомлением от предыдущего содержания.

Глава четвёртая

— Майор! — приёмник вспыхнул изображением одного из операторов. — Это срочно! Конфедераты вызывают, мы вас ждём!

Комната была наполнена дымом сигарет и шумом голосов. Генерал занимал большой экран. Он был один.

— Должен с прискорбием известить вас! — прозвучал, дрожа, его голос, — только сейчас получен приказ о немедленном уничтожении и вас и эльгров, по средствам гиперпространственной связи. Я не контролирую обстановку! Приказ дан и на отстранение меня от командования! Пока исполняет обязанности командир афро-арабского крейсера, адмирал Хусейн. Ударная австралийская эскадра вот-вот будет здесь.

Никто не успел ответить, экран погас, последним кадром высветив фигуру спецназовца, исполняющего приём рукопашного боя над генералом

— Что там, на радарах? — я нарушил тишину.

— Истребители атаковали корабль эльгров! Только что! К нам движется многочисленная группа, за звеньями истребителей шлюпы спецназа.

— Точное количество единиц?

— Сто восемьдесят машин истребительного крыла, пятьдесят шлюпов. Афро-арабы! Эльгры не успели ввести в бой своих истребителей, теперь им конец!

Уэсшеракх позеленел, глядя на картину боя. Прозвучал сигнал боевой тревоги.

— Вы погубите себя, если вступите в открытый бой! Советую занять круговую оборону среди обломков корабля.

— Разумно! — согласился я, отдавая приказ.

— Если бы корабль смог передвигаться по космосу, вместе мы отбили бы и не такую атаку! Может, мы сможем отбиться сейчас, но они — нет! В одиночестве не на что рассчитывать. Кроме как задать прощальную трёпку! — сказал эльгр.

Я посмотрел на него: никаких эмоций, только стал резче.

Бой был контактным, мы — группа старших офицеров — наблюдали за ним с экранов в отсеке полётов. Истребители маневрировали в многокилометровом радиусе среди выбоин в нашем корпусе и громадных осколков. Противник массированно атаковал, используя численный перевес.

Афро-арабские истребители никогда не отличались повышенными боевыми качествами, пилоты руководствовались в бою компьютером, что говорило о низкой подготовке либо неопытности. Пехота афро-арабов лучше, я её видел в деле. Наши «асы» пока легко разделали авангард. Вторая волна была сильнее, и мы потеряли несколько машин.

Триарии, очевидно, наиболее опасны. Но пока дело шло к ним, шлюпы с десантом пристыковались к корпусу, лавируя меж истребителей, прорываясь сквозь огонь. Абордажные команды проникли на корабль. Шли бои.

Горящие машины разлетались ошмётками. Лучевой сноп вносил сумятицу, плазменный хаос новых разрушений, танцевал по космосу. Третья волна афро-арабов разбилась о нас, как о скалы.

Они отступили, кончился запас ракет, иссякла энергия лучемётов, зияли бреши в строю, поредевшем до невозможности атаковать с постоянной амплитудой. Десант, был вышвырнут нашим спецназом в космос. Однако, эта победа была равносильна поражению: у нас погибла половина машин, выведены из строя последние из немногих бортовых орудий, спецназ не обошелся малой кровью.

— Майор Кедров! — на экране приёмника был Белов.

— Корабль эльгров уничтожен, через пять минут атака конфедератов продолжится, афро-арабов разбавят несколько эскадрилий американцев и русские десантники. Более трёхсот единиц. Они почему-то торопятся!

— Что поделать? Полковник?! — усмехнулся я зло.

— Можно было бы капитулировать, но они не принимают наши сигналы. Очевидно, их интерес — уничтожить нас.

В суматохе в подготовке к отражению налёта мы провели минуты, я отдал приказ подготовить мне машину, эльгры последовали моему примеру.

Вязкие лучи плескались в расплавленном металле, казалось, так было всегда. Космос, наполненный блестящими птицами, хищно ожил. Не иссякали ровные шеренги, испепеляющие всё на своём пути. Вокруг сыпались не перья, но брызги и клочья металла. Я ничего не видел, бортовую аппаратуру вывело из строя попадание ракеты, меня спасла система защиты, легкая контузия, сильная головная боль. Я вспомнил средство, способное помочь, хватило сил присоединить сорванную медпластину, и набрать правильный код. Обезболивающее. От любой боли.

Глава пятая

Эльгр обхватил меня за плечи и встряхнул, он тронул медпластину. В результате я смог сфокусировать взгляд на нём. Сквозь стекло шлема увидел не человеческие глаза, я протрезвел, пустота в памяти бессмысленно шевелилась, её не заполнить!

— Как я здесь оказался? — мой голос прожужжал.

Комнаты управления омертвели, радары, дрогнув, погасли, живых людей не было, трупы лежали на полу вперемешку, изъеденные бластерами, как ржавчиной. Тишина шипела, как змея, истратившая яд, но не утолившая жажду — жалить, и голод — глотать. Эта тишина была мёртвой и казалось, хотела всё сделать таким.

— Мы уничтожены, к кораблю движутся шлюпы конфедератов со спецназом. Сейчас кое-где в отсеках всё ещё идут бои, но они ведутся единицами. Нам удалось разгромить истребителей, уничтожить десантников, но больше не осталось сил и у нас. Последние сведения я получил минуту назад, когда радары ещё работали. Эскадра австралийцев прибыла. Это их спецназ, — эльгр замолчал, достав миниатюрный приёмник.

— Корабль разгерметизирован. Кто не успел одеть скафандр — погиб. Все системы выключились, возможно, несколько человек бродят где-то в недрах корабля, но нам их не найти.

— Так как я здесь очутился?

— Я видел, как ты ввел горящий истребитель в шлюз, и последовал за тобой. Ты выбрался из кабины, весь в пене огнетушителей, и направился к лифтам. Вовремя — тут же туда попала атомная ракета. Я находился в кабине, поэтому жив, все погибли. Выбравшись из обломков, я решил добираться сюда, — эльгр дышал с отчаянным свистом.

— Необходимо попасть в аварийный отсек, возможно, там найдётся годный для полёта спасательный шлюп.

Мы долго искали исправный лифт, нашли, тесный, предназначенный для ремонтных работ. Створки разъехались: длинный коридор, с включенной запасной системой освещения.

Окоченевшее тело у дверей оружейной комнаты пришлось передвинуть, он был офицером. Вооружившись, тяжёлыми лучемётами и пополнив запасы кислорода, мы двинулись дальше.

— Воздуха нам хватит максимум на сорок часов. Запасов питания вовсе нет! Интересно, подойдёт мне ваша людская пища? Дышим мы одним и тем же, — эльгр достал из кармана скафандра маленький передатчик.

— Это секретный прибор! — сказал он.- Но теперь незачем таиться, мы умрём — это понятно. Я смогу определить местонахождение всех биосуществ в радиусе ста километров, даже увидеть их изображение. Так, дела наши не очень! Шлюпы австралийцев пристыковались. Они прочёсывают отсек отдыха, личные каюты и анабиозные камеры. Очень удивляются, что корпус корабля выдержал бомбардировку.

Соты со спасательными шлюпами были разворочены, стартовая площадка усыпана истерзанными частями. Датчик готовности к старту был неисправен. Одинокий шлюп в дальнем соте вдруг засветился габаритными огнями. Люк приоткрылся, и человек в скафандре вышел нам навстречу.

— Майор Кедров! Я лейтенант Ковин, пилот шлюпа крейсера «Сокол Галактики». Вы помните меня? Мы встречались на Прометее — 7, крейсер стоял в доках, нужно было срочно эвакуироваться, и вы были командиром группы сопровождения, мы общались по средствам видеосвязи.

— Да, — проговорил я. — Лейтенант, это Уэсшеракх, эльгр. Кажется, больше никого не осталось.

— Пожалуй, что так! — согласился он.

— Мой шлюп исправен, там есть запасы, необходимые для жизни, нам хватит надолго.

В шлюпе я поднял стекло скафандра, закурил, приборы жужжали вокруг. Странно, что они остались в сохранности и, по-видимому, в рабочем состоянии. Словно отгадав мои мысли, лейтенант заговорил:

— Это усиленный модернизированный шлюп. Конфедераты не засекут его на радаре! Ещё он снабжён «переменной» бронёй! Силовое поле поглощает энергию любого вида оружия, оно сконцентрировано в одном месте и вращается по всей наружной площади со скоростью света, только несколько одновременных попаданий могут её повредить, но за ней ещё и обычная, считайте — нам повезло!

Эльгр удивленно оглядывался, лейтенант продолжил:

— Во время той стоянки на Прометее-7 один местный умелец за деньги капитана Шульгина обустроил шлюп по образцу новейшего разведывательного шлюпа «ботик». Капитана убили! — он улыбнулся, раскуривая сигару.

— Я был его личным пилотом. Переменная броня спасёт от поисковых волн, нас воспримут как кусок железа или метеорит. Мы сможем наблюдать за ними, и, улучшив момент, улетим!

— Куда? — проворчал эльгр.

— В командный пункт конфедератов на «Корделии». Там тысячи гектаров с флорой и фауной. Еда и воздух, нам обеспечены! — лейтенант ободряюще улыбнулся.

— Вот план корабля! Тёмные точки — это люди.

— Так ты видел нас?

— Конечно!

Оставалось удивляться. Подозрительность исчезла, хоть и не нравился мне этот лейтенант, от усталости слипались глаза, и я уснул на добрых пятнадцать минут.

— Мы уже в космосе! — улыбнулся лейтенант.

— Они заминировали корабль и убрались восвояси, мы летим за ними.

Я вновь курил, эльгр поглядывал на экраны, морщась от дыма.

— О Боже! — вскричал лейтенант.

— Что там?! — прошептал я.

— «Газовые глаза»! Они начали щёлкать шлюпы австралийцев

— «Переменная броня» поможет? — бесстрастно поинтересовался эльгр.

— Не знаю! — отрезал лейтенант. — Летим тем же курсом, готовьтесь, ребята! Ко всему!

Шлюп подбросило, к счастью, мы успели закрыть стёкла скафандров, динамики шлемов звучали голосом лейтенанта:

— Спокойно, они не смогли пробить броню, но от температуры пострадал двигатель, ничего не могу поделать, сейчас последует взрыв, ложитесь, может и … — он не договорил — пламя вырвалось из машинного отделения, куски металла раздробили мой скафандр, зажгло в плече; К несчастью, медпластина была сорвана осколком, и боль пришлось чувствовать.

Вентиляционная система заработала тихим шелестом, стало видно: лейтенант и эльгр лежали в разных концах кабины, панель управления напоминала решётку на шлюзе — скелет. Эльгр тяжело поднял голову, скафандр на нём висел лохмотьями, шлем раздробило, во лбу безобразно торчал кусок железа. Удивительно, но ему удалось принять сидячее положение. С лейтенантом было полегче — окровавленный бок, кровь сочится меж пальцев в перчатке на руке, зажимающей рану.

— Кажется, ничего не работает! — проворчал он, потрогав уцелевшие кнопки на панели, не замечая нас, поплёлся в машинное отделение. — Сейчас!

Я подошёл к эльгру, нечеловеческие глаза исказились, это была неведомая боль.

— Это всё! — проклекотал он, акцент, даже трудно понять слова. — Я понял, мы — живые, всё иначе!

Помочь ему я ничем не мог; санитар, стоявший в углу, тысячами деталей покрыл пол кабины, для эльгра, впрочем, бесполезный в любом состоянии.

— Хотелось много говорить, но не успею. Мне необходимо помолчать, почти ничего не осталось.

С последней фразой глаза его замерли. Я закурил, вернулся лейтенант с померкшим взглядом и причудливо изогнутыми от боли губами.

— К счастью, сработала система защиты, шлюп движется на аварийном двигателе, повезло, как никогда! Наступило время, майор, вам не кажется?

— Нет! — попытался пожать плечами я.

— Скорость упала, к первой планете мы прилетим через полгода — то есть никогда!

— Я ранен в бок, медпластина немного угомонила ощущения, но, если не оказать помощи, я умру. Вы не обольщайтесь, сгорела большая часть кислорода, протянешь чуть больше. Мне терять нечего, как и тебе! — он неожиданно перешел на «ты», и я пристально оглядел его: это состояние можно назвать истерикой, можно ещё как-то. Он был сейчас тем, кем лучше не быть. Скоро и я стану таким, только каким? Этого мне тогда не осознать!

— Знаешь, кто предал вас? — сардонически усмехнулся он. — Я!!! Что скажешь?!

Я молчал, что мне было говорить? Закурив, я уселся в уцелевшее кресло, он присел в скелет соседнего, рыдания со всхлипами прерывались смехом, почти счастливым. Если бы не моё оцепенение, я выстрелил бы в него — чтобы он замолчал.

— Я давно работаю на Землю! И шлюп этот они усовершенствовали. Помнишь долгую стоянку на Бернарде-5? Мы там стояли больше года, и я был на Земле! Он мечтательно закатил глаза, стихли глумливые эмоции.

— Враньё! Там всё иначе! Тебе не объяснить! Ты биологический робот, только и умеешь убивать! Майор Алекс Кедров! О! Это ас! В общем, вы и есть отщепенцы, подлые, никчемные, прах! Теперь вас нет! И я рад! Рад, что приложил к этому свою руку! Я сообщил координаты этого гипер прыжка заранее! Я завербовал массу агентов среди вас, а знаешь, откуда появились эльгры?

В ответ я покачал головой, уставившись на единственный, чудом уцелевший экран.

— Полковник Лебедев — их агент! Я знал, но не думал, что он тоже добудет координаты и успеет предупредить.

— «Газовые глаза» ваши? — вяло поинтересовался я.

— Они чужие, это же ясно! — он терял силу.

— На Земле теперь всё иначе! Люди там совсем другие! И я рад, знаешь, как рад? Не знаешь! Тебе ли знать? Люди другие…

— Болван! — сказал я. — Помог устроить бойню.

— Я!? — он поднялся в кресле, кровь из дыр в скафандре капала на пол, и образовалась лужа. — Ты, что ты можешь… Твои слова…

Он задохнулся, из уголка губ потекла тонкая струйка крови. Индикатор на медпластине погас, уведомляя — человека нет.

Я опустил на глаза потресканное стекло его гермошлема, чтобы не видеть их — удивлённых и безумных.

Медленно приблизился к панели управления с хрупким каркасом, оплавленными кнопками, проводами и дистанционными передатчиками энергии. Долгие манипуляции всё же принесли успех — экран, дрогнув, озарился чернотой космоса. Кое- как наладился датчик запасов кислорода, это не обнадёжило — его было на три часа. Я прилагал усилия, но знания не позволили добиться большего. В отчаянии закурил, положив отяжелевшие руки на колени.

Случилось невероятное! Экран дёрнулся, потух и загорелся. Возникла она, женщина с высокой грудью и повязкой вокруг бёдер.

— У меня очень жарко здесь, извините! пот стекал по ложбинке на живот, и она блестела щеками и лбом, покрытым крупными каплями.

— Ничего! — прохрипел я.

— У вас всего лишь оплавился проводок на конденсаторе связи. Я смогла его исправить, но мои возможности ничтожны. Я держу курс к вам, мой шлюп тоже выдержал атаку «глаз». Единственно повредили кондиционеры, пришлось снять скафандр, через полтора часа я буду у вас! — улыбнулась, её глаза тепло светились, на скафандре у пустующего второго кресла мерцали полковничьи звёзды на петлицах, она чувственно повела плечами, грудь шевельнулась, и я ощутил, что я не один! И что вторая — женщина!

Закуренная сигарета быстро тлела

— Афро-арабский спецназ пытался захватить нашу базу, генерала убили, вы помните меня?

— Да!

— Мы отбились, но австралийцы накрыли базу ракетами, мне удалось спастись.

— Как вы наладили связь?

— Телекинез, влияние на предметы на расстоянии, конечно, даже эта мелочь стоила мне огромных усилий. Это, отчасти, было причиной нападения на нас: мы — секретная часть русского планетарного корпуса. Теперь это не важно, я не смогла бросить вас в космосе умирать! — она сморщила гримасу и укуталась каким-то полотенцем.

— Что случилось с эскадрой австралийцев?

— Они все погибли. «Глаза» уничтожили их. Сейчас они исчезли. Мне безразлично, пусть появляются, есть парочка сюрпризов! — она взглянула на меня прямо, её глаза засветились алым, перед тем как исчезнуть, раствориться в мутной красной массе, вытеснившей всё.

Клубящийся газ метался по кабине, шлюп замер и вдруг беспорядочно понёсся, увлекаемый куда-то. Гравитации не стало, в невесомости плавали все предметы вокруг; тела лейтенанта и эльгра подняло к потолку, меня что-то держало на кресле. Газ застлал красноватой пеленой глаза, я достал пистолет, сжал рукоять, вставил магазин. Не похожий ни на что запах резко ударил в голову, и всё вокруг меня начало улетучиваться розоватой дымкой.

Глава шестая

Мир зажёгся тусклым сполохом, сознание шевельнулось, жизнь меркла и исчезнувшие красные клубы выплыли наружу. Я ничего не помнил, но было ощущение утраты, словно что-то отняли и уже не вернуть. Глаза смогли видеть нескоро, я вглядывался целую вечность в ничто.

Серые стены комнаты, громадной, способной вместить тысячу таких, как я. Она напоминала пещеру с каменной, шершавой поверхностью стен. Одежды на мне, не было никакой, и рана в плече выглядела давно зажившим рубцом.

Сухой треск, словно говор стен. Потолок раздвигается. Показались маленькие, алые, трепещущие цветом от розового, до бордового, «газовые глазки». Покружив, они удалялись, на смену им прилетали другие. Я устал смотреть на них, опустил голову на грудь и тихо сидел, уставившись на стены. Чувство голода охватило меня, тут же передо мной воплотился стол с разнообразной едой, которой я не видел тысячу лет! Вкус хромал, но похожесть удовлетворяла.

Так я и стал жить. Это напоминало зоопарк, ежеминутно Газовые глаза» тысячами пролетали надо мной. Они не прекращали этого, даже когда я спал. Снились сны, гораздо ярче, чем обычные, и фантастичней, чем галлюционные развлечения в гипнофильмах.

Один раз в неопределённый промежуток времени меня куда-то уносили, я ничего не помнил, кроме долгого полёта, схожего с полётом во сне. Определить количество времени здесь не представлялось возможным. Я подумывал о примитивных палочках на стене — от сна до сна — но не было ничего, что могло бы оставить хоть царапину на этой на редкость прочной поверхности. Я — исчез, растворился, все мои действия стали машинальны, ничего не замечалось мной. Вскоре они разнообразили моё существование частой сменой помещений для моего содержания. Были и большие и маленькие, не говоря об обилии форм. Я воображал, что меня продают от одного хозяина к другому, или перемещают из зоопарка в зоопарк.

Наконец меня надолго оставили в прямоугольной комнате со стенами из стекла. Они шевелились за ними, переливаясь оттенками красного. Мне предоставили кровать и предметы одежды из светлой ткани. Я медленно сходил с ума от одиночества и безделья, сигарет не было, сон казался мне избавлением, и мне стали понятны любители гипнофильмов. Однако, герои снов становились всё бестелесной, пока вообще не превратились в бездушные пятна света. Ничто не приходило на ум, я не мог ничего вспомнить и стал пустым вместилищем пищи, как животное, озирающееся вокруг в ожидании — когда покормят.

Вскоре аппетит пропал, я начал медленно угасать. Время сна приходило, и свет мерк, но я лежал, вглядываясь в темноту, шевелящуюся красным, с тугим чувством в груди. Оно напрягалось, стоило ослабить мускулы, и я мог умереть. Никаких слов и образов, ожиданий и надежд, я стал ничем, а за прозрачными стенами, всё мелькали огненные газовые глаза, наблюдающие за мной бесстрастно.