Бесплатный фрагмент - Фотоувеличение

Одноглазая луна

Липкая луна

Чужое счастье,

Что держит в ужасе и страхе бровь,

Липкая луна, испуганная маска,

Смотрит на Землю и вопрошает вновь:

–  Что это? Вульгарные людишки?

Красный рот искусан, в крови,

Красные губы, искривлены.

–  Кривые зубы столько не съедят!

Яичница-болтунья по моему лицу!

Ах, сколько их, о космос!

Стальная капсула на глаз, монетой мне!

Ах, как погрузились глубоко,

Любители считать и счёты сводить!

Я вся дрожу, я вся дрожу

И свечусь в ночи, одна!

Душа моя, Лорелея!

Душа моя, Лорелея!

В отчаянье глаза руками накрыла.

С разбега к тебе, как в пучину.

В тот час, когда закат так прекрасен,

И где монах отвергает,

Воспевая сияние в небесах,

Время, как жидкая плёнка,

Оно натянулось.

Душа моя, словно Сапфо, в ней застыла.

Я же с разбега к ней, как к Фаону

Лечу, как диск, руками, ногами кружась вкруг себя,

Но центробежная сила Зефира вновь отклоняет меня.

Всплеск, средь Эфира, внутри кадра летящее – я.

Сила земли, её притяженье – могила.

Молчащая Герника, ждущая молока.

Там ли прольюсь,

Сквозь молочное ожерелье своё, и исчезну,

Сын твой, соблазненный тобой?

Материнство, как бездна, в неё я лечу.

Исчезнуть, сподобиться, прямо сейчас,

За секунду до пробужденья,

Шмель твой, О Галла, хочу!

Как материнскую грудь

Как материнскую грудь,

Как число шесть,

Ты не можешь вспомнить,

Едок картофеля с полотен Ван Гога,

Красоту Таджа,

И в это вплетается красота лунного пейзажа.

Ты будешь сражаться,

И кричать в рацию,

Над тобою склоняются акации,

И всё что тебе нужно – овации.

Маленький корабль в пустыне, один,

Вы забыли слово «Мутакаббир».

В предразрушении

Трещины в полу, как листья, летят, летят…

Немое «Мю» взывает.

В предразрушении, застыл скрипучий ржавый мир.

Темнея, летит земля и птицы ей в след.

Ещё мгновенье, ударит колокол,

И будут сыпаться вокруг газеты,

И мир, ржавея, ссыплется.

А вместе с ним и чёрная земля в крови.

И полетит, и полетит,

Сквозь трещины в полу и время,

Стреляя и трескаясь на бегу.

Солдатское, подслеповатое людское племя,

Разрушится, как полумаска на лету.

И Марра разлетится, останется лишь «Мю».

Белый

Слон – это филадельф света.

Настоящее, серо и шероховато,

Как глаз, как ухо, как туловище, как голова.

Но, мой младенец,

Истина в не этого.

Слон может разорвать меня,

Слон может отвернуться от меня.

И белая луна с одним глазом может быть.

Паучьи ручки

Ближе, ближе, ближе…

Ведь, так приятно молодеть.

Спрячь свой нос.

Это твой выбор!

Кому нужны седые волосы?

Закрой глаза!

Давай, короче.

Молодость в моде.

Нам не нужен процесс стрижки.

Все должны бриться.

Давай, послушай меня,

Пусть борода исчезнет.

Татуировка Бэнкса

Молод, как тюльпан и прекрасен,

Словно лик задумчивой луны.

Бланшированное семя,

Как монетка ты во рту

У почившего давно.

Корни старика в тени,

Что за горло тебя схватит.

И звенит, звенит, звенит,

Колокольчик монастырский,

Голова, обещанная, в такт,

Словно мандрагора из земли выдернута.

Завиваются в морщины белые вихры.

Локоть боли разногласий.

Сам ты над собой не властен.

Шлейф павлиний за спиной,

Словно Аргус наблюдает за тобой.

Мечтая о солнечных днях

Мечтая о солнечных днях,

Я плачу, где ты солнечный мальчик?

Где твои маленькие кроссовки,

Что бежали так быстро,

И дарили мне радость?

Как быстро остывает кофе,

Кончаются летние дни,

И вот мы одни.

Песочный человек рассыпался,

И он уже не маленький монстр,

Что преследует тебя по ночам,

Поцеловать и выключить свет.

Как быстро остывает кофе,

Кончаются летние дни,

И вот мы одни, вдвоём.

Арлекин и смерть

Ах, этот балет в тени,

Ах, позвольте мне,

Ласкать вас,

Касаясь взглядом ступни.

Ваши ножки, порхают и танцуют,

Как голубки.

Стойкий солдат у куколки,

Красный мундир в парике,

Плавится, маленький пальчик,

Что лежит на оловянном ружье.

Выстрел,

И крысы уйду без возврата.

Брось же монетку, под луной,

И, повеселись со мной,

Присядь, на скамейку,

И я подарю тебе поцелуй.

Туман