Бесплатный фрагмент - Это вам за коня

Весна в этом году выдалась на удивление ранней и тёплой. Сергей Игоревич, по своему обыкновению, прогуливался по парку, который находился недалеко от его дома. Солнышко светило всё теплее, радуя собой всё живое. Сергей Игоревич любил размышлять о своих новых идеях, неспешно ступая по знакомой аллее, направляясь к лавочке, на которой он любил сидеть в тени большого раскидистого дуба.

Сергей Игоревич, пожилой мужчина, которому уже за семьдесят лет, в прошлом математик, профессор одного из престижных московских вузов. Сейчас он уже давно на заслуженном отдыхе, но в душе остался верен науке и своей страсти к новым изобретениям.

— Ай! Отстаньте от меня, помогите! Больно же! — раздался поблизости детский крик. Сергей Игоревич остановился, прислушался: не показалось ли ему? И правда, за густыми кустами несколько дворовых мальчишек лет семи-восьми навалились на одного.

Профессор, по-молодецки, громко свистнул, и обидчики тут же бросились врассыпную. На траве, плача от боли и потирая ушибленные места, сидел соседский мальчишка, звали его, кажется, Егоркой.

— Егорка, ты что ли? — уточнил профессор, глядя на растерянного испуганного мальчугана. — А ну иди сюда, расскажи, почему эти хулиганы на тебя напали?

Егорка исподлобья посмотрел на своего спасителя, узнав в нём соседа по подъезду. Ему стало сразу спокойней от присутствия Сергея Игоревича. Он, прихрамывая, дошёл до лавочки, на которой расположился профессор.

Разговор сначала как-то не клеился, Егорке было больно, неловко и в то же время радостно от того, что помощь к нему подоспела вовремя. Мальчишке исполнилось на днях семь лет, и уже осенью он собирается идти в школу в первый класс. Тема с дворовыми драками мальчику была очень неприятна. Он совсем не любил драться и, чувствуя свою неуверенность, начинал злиться на самого себя. Егор медлил с ответом, внутри у него разгорался гнев и при этом очень хотелось расплакаться. И чтоб совсем не выглядеть слабаком перед Сергеем Игоревичем, мальчуган всё сильнее сжимал кулаки — так, ему казалось, легче перетерпеть внутреннюю обиду.

— Ты молодец, Егор, — начал снова разговор мужчина. Его спокойный уверенный голос помог Егорке снизить немного внутреннее волнение.

— Молодец, что не побоялся позвать на помощь, — продолжал мягко и по-отечески Сергей Игоревич. — Если вы сейчас уже договариваетесь с кулаками, тогда что будет, когда вы станете старше? Сейчас на тебя с кулаками, потом ты на того, кто младше тебя, с кулаками. — Глубоко вздохнув, Сергей Игоревич посмотрел на Егорку и перевёл взгляд на свои руки. — Знаем мы эту школу, проходили, — задумчиво он потёр грубый шрам на левой руке.

— А я и не хочу сам никого бить, — наконец-то справившись со своими эмоциями, заговорил Егорка, пытаясь скрыть дрожащие нотки в голосе, — если ко мне сами лезть не будут.

Сергей Игоревич давно знал Егорку и всю его семью. Где-то год назад его отец ушёл служить и пропал без вести. Тяжестью и огромной скорбью легла тогда эта новость на поникшие плечи мамы Егорки. С тех пор мальчуган стал немного замкнутым и более серьёзным. Профессор обратил внимание на сжатые кулачки мальчишки.

— Что там у тебя, покажешь? Не бойся, я не заберу, — тихим голосом спросил он Егорку.

Мальчишка глубоко вздохнул и разжал кулаки. На ладонях лежала сломанная фигурка шахматного коня.

— Это от моего папки досталось на память. — И мальчишка больше не смог сдерживать слёзы, они сами потекли горячими струйками по его щекам, — а они сломали его.

— Ну ничего, ничего, это дело поправимое, — успокаивал Егорку профессор, прижимая мальчонку к себе. — Починим мы твоего коня, ты даже не сомневайся.

Мужчина внимательно рассмотрел сломанные части фигурки, пытаясь их снова воссоединить между собой.

— Если ты позволишь, то, думаю, что смогу тебе помочь, склею, что и следов не заметишь. Ну что, доверяешь мне своего коня?! — уточнил профессор.

Егорка, кулаком вытирая слёзы, с надеждой и радостью быстро согласился с предложением, кивнув головой.

— Хорошо, я зайду к вам завтра, — улыбнулся мальчишка в ответ, — я домой пойду, меня мама ждёт. — И, немного прихрамывая, он направился в сторону дома.

Провожая взглядом Егорку, профессор с удивлением для себя отметил, как быстро бежит время. А ведь совсем недавно, кажется, лет десять-двенадцать назад, папа этого мальчугана обучался у Сергея Игоревича.

Владимир, так звали отца Егорки, был ярким и очень выделялся в своём потоке студентов. Он был высокого роста, светловолосым, голубоглазым парнем, спортивным и подтянутым, начитанным молодым человеком. Одно время он входил в основной состав баскетбольной команды университета и был сильным её игроком. Его легко было запомнить по широкой обаятельной улыбке, Володя умел заряжать других своей энергией. Сергей Игоревич прочил этому талантливому юноше яркую перспективную карьеру, но, увы, жизнь распорядилась иначе. Егор был внешне очень похож на своего отца.

Спустя пару лет после окончания учёбы Володя с молодой женой Ольгой въехали в дом, где жил профессор. Володя всегда с большим уважением относился к Сергею Игоревичу, помогал, если надо было, подкрутить, подправить что-то в его стареньком «Рено», да и просто любил перекинуться с ним добрым словом.

Они с Ольгой были молодыми, красивыми и счастливыми.

Мужчина глубоко вздохнул, снова посмотрел на сломанные части шахматного коня, покрутил их в руках и аккуратно положил в карман, встал с лавочки и неспешно пошёл домой.

***

Тик-так, тик-так — тишину комнаты нарушал ритмичный ход настенных часов. Из окна на письменный стол струился мягкий солнечный свет. За столом, склонившись над чертежом, сидел Сергей Игоревич, глубоко погрузившись в свои расчёты. Он на мгновение перевёл взгляд с чертежа на аккуратно склеенную шахматную фигурку. Профессор взял её в руку, чтобы ещё раз убедиться: «М-да, действительно, шва совсем почти не видно, шахматный конь снова в строю». Мужчина, довольный результатами своей работы, поставил коня на прежнее место. В дверь постучались. На пороге стоял слегка взволнованный Егорка.

— Здравствуйте, дядь Серёжа, я за своим конём пришёл.

— Здравствуй, Егор, проходи, гостем будешь, — приветливо улыбаясь, Сергей Игоревич пригласил его в дом. — Ты давай не стесняйся, проходи в комнату, а я нам чайку сейчас сделаю. И он направился на кухню готовить чай.

Егорка очутился в большой светлой комнате. Он с большим любопытством стал осматриваться. Возле стены, почти под самый потолок, стоял огромный широкий книжный шкаф со стеклянными дверцами. В углу на специальной высокой подставке красовался сделанный из дерева парусник с распущенными парусами и миниатюрными пушками на палубе. На стене висели массивные старинные часы. Далее внимание мальчика привлёк шахматный стол, вернее даже сказать, шахматная доска, но выглядела она необычным образом. Доска как будто парила над столом и легко приходила в движение, если её тронуть пальцем. Снизу доска крепилась на специальной деревянной подставке. Глаза Егорки загорелись неподдельным интересом: сколько здесь всего интересного! И тут он увидел на письменном столе своего шахматного коня и очень этому обрадовался. Подойдя поближе, он стал его внимательно рассматривать. В этот момент в комнату зашёл довольный Сергей Игоревич, неся в руках большой поднос с чашками, свежезаваренным чаем, печеньем и вазочкой с конфетами.

— Ну что, молодой человек, ты уже успел тут всё осмотреть? — широко улыбаясь, спросил профессор. — Коня ты можешь уже забрать, он полностью готов.

— Спасибо, дядь Серёж, большое за моего коня, на нём нисколечко не видно, что он был сломан, — с радостным волнением в голосе проговорил мальчик.

— Вот и замечательно, — сказал профессор, приглашая жестом гостя за стол, — угощайся, не стесняйся.

— А вы играете в шахматы? — кивая на шахматную доску спросил Егорка, разворачивая яркий фантик конфеты с шоколадной начинкой.

— Да играю, — улыбаясь ответил Сергей Игоревич, — и не только в простые, а ещё и в шахматы на балансе, слышал когда-нибудь о таком?

— Не-а, — замотал головой парнишка, запивая сладкую конфету ароматным чаем. — Мы с папой играли в шашки и совсем немного в шахматы. — Сказав это, Егорка слегка загрустил. — А теперь не играю, не с кем, мама не умеет, да и работает много. Папа любил чёрными играть, а я белыми. — От былых счастливых воспоминаний у Егорки заблестели глаза. Он с особой нежностью посмотрел на своего чёрного коня, погладив по гриве, бережно убрал его в карман.

— А знаешь, что? — с загадочным выражением произнёс профессор. — Если ты, конечно, захочешь, то мы можем с тобой иногда сыграть партейку-другую, как тебе такое предложение?

— Мне нравится, только я в шахматы плохо играю, а в шашки хорошо, могу и в «уголки», и «в Чапаева». — И Егорка впервые рассмеялся.

«И всё-таки как же он похож на своего отца, и такая же красивая широкая улыбка», — подумал профессор.

— Это дело поправимое, молодой человек, — Сергей Игоревич, нарочито сделал интригующее выражение лица, — главное, чтобы желание было.

— А хочешь, я покажу тебе свои шахматы, их мне подарил один очень хороший человек, его уже и в живых-то нет, а память о нём до сих пор осталась. Он был замечательным талантливейшим мастером резьбы по дереву.

Егорка с большим интересом согласился, ему стало очень любопытно увидеть резные деревянные шахматные фигуры. Сергей Игоревич подошёл к комоду и достал из верхнего выдвижного ящика тёмно-коричневого цвета кожаный чемоданчик. Раскрыв его, Егорка от удивления ахнул, каждая фигурка хранилось в отдельной ячейке под размер самой фигурки, и таких ячеек было ровно тридцать две штуки. Видя неподдельный интерес своего юного гостя, Сергей Игоревич прокомментировал:

— Ложемент, именно так называется этот ящичек, специальная коробка для бережного хранения фигурок. А посмотри-ка, какие красивые сами фигурки, они выточены из массива дуба, ну как, нравится?

Егорка как зачарованный, затаив дыхание, рассматривал содержимое чемоданчика.

— Ого, а у нас с папой фигурки просто в самой шахматной доске закрываются на крючочек. А как он их вытачивал?

— Давай-ка мы сначала с тобой их на доску выставим да разглядим повнимательнее, — предложил профессор и, выставляя фигурки, продолжил:

— Мой товарищ и друг был большой умелец, у него была целая мастерская, там каких только у него инструментов не было, что-то на токарном станке точил, что-то вручную делал, в каждый предмет вкладывал свою душу.

При этих словах его губ коснулась еле уловимая улыбка, чувствовалось, что воспоминания всё ещё вызывали в нём смешанные чувства.

— Вау! — Восхищению Егорки не было предела. По обеим сторонам доски красовались в два ряда шахматные фигуры. Как будто бы все они выстроились на рыцарский турнир.

Сергей Игоревич, посматривая на реакцию паренька, подумал: «Смышлёный, однако, мальчишка растёт» и слегка улыбнулся.

— А что, Егорка, давай мы с тобой партейку одну разыграем? Во что бы ты хотел сыграть: в шахматы или в шашки? — подмигнув гостю, предложил он.

— В шашки! — радостно ответил мальчик.

— Давай в шашки, — улыбнулся дядя Серёжа и достал из комода маленькую коробочку с шашками. Вместе они быстренько расставили шашки в исходную позицию.

— Давай, для начала, мы сыграем с тобой в обычные шашки, а если захочешь, то я научу тебя играть в Милаевские шашки, слышал о таких? — Лицо профессора излучало добродушие.

— Не-а, — не отводя взгляд от доски, ответил Егорка. — Милаевские, это потому, что они милые? — спросил он и расплылся в широкой улыбке.

— Милые-то они милые, верно заметил, надо же, никогда так не думал, — с лёгкой грустинкой улыбнулся дядя Серёжа, — ну давай для начала начнём, — взбодрившись продолжил, — а там посмотрим. — И, взяв по одной шашке в руки, протянул кулаки перед Егоркой.

— Выбирай наугад, какая твоя?

Егорка выбрал руку, в которой оказалась белая шашка.

— Ну, начинай игру, молодой человек, белые всегда ходят первыми, — торжественно произнёс дядя Серёжа, возвращая свою чёрную шашку на пустующую клетку.

В процессе игры, переставляя шашки по полю, Сергей Игоревич рассматривал своего юного знакомого. Портрет Егорки складывался из разных деталей: его мимики, как он принимал решения, его реакции на поражения и радостных возгласов на съеденную шашку противника. По манере игры Сергей Игоревич всё больше раскрывал для себя натуру и характерные черты мальчика. Егорка, как и большинство мальчишек его возраста, был непоседлив, часто спешно принимал решения, видя перед собой сиюминутную победу, активно вовлекался в процесс игры и временами воспроизводил жесты, которые, по всей вероятности, были переняты от отца Егорки. По всему было заметно, насколько сильно мальчонке не хватало отца. Также профессор для себя отметил и сильные стороны паренька. «Он определённо смышлёный, быстро схватывает, присматривается к шагам противника, а главное — это живой интерес к игре».

Бой часов неожиданно напомнил, что пора уже собираться домой, время пролетело незаметно. Закончив партию, дядя Серёжа торжественно пожал руку Егорке.

— Ай да молодец, ловко же ты меня обыграл! — смеясь, он легонечко похлопал победителя по плечу.

Глаза у мальчишки горели восторгом и гордостью, ведь он вышел победителем. В груди всё распирало от желания рассказать своей маме, как он, Егорка, смог победить самого дядю Серёжу!

— Я ещё приду, можно? — с надеждой в голосе спросил Егорка.

— Конечно, приходи, по выходным можешь заглядывать, если твоя мама будет не против, — ответил профессор, провожая гостя.

Пару дней спустя, выходя на очередную прогулку, Сергей Игоревич встретил маму Егорки, она выглядела очень уставшей и осунувшейся. Увидев, соседа она улыбнулась, поставила сумки с продуктами на лавочку и вежливо произнесла:

— Здравствуйте, дядь Серёжа, мне о вас Егорка все уши прожужжал, спасибо, что смогли починить его коня, он ведь с ним ни на минутку не расстаётся, скучает парень по отцу. — Голос её заметно дрогнул.

Мама Егорки, молодая женщина лет тридцати, на вид хрупкая и очень обаятельная, только лишь её большие серые глаза выдавали безмерную тяжесть и тоску.

— Это вам, спасибо, Ольга, что разрешили Егорке прийти ко мне в гости, хороший он у вас мальчишка растёт, добрый, внимательный, — улыбнулся в ответ мужчина.

— Да что вы, он мне про шахматы ваши весь вечер рассказывал, — улыбнулась она, тут же немного задумалась и продолжила: — А знаете, дядь Серёж, если вы не против и у вас найдётся время, быть может, вы научите его в шахматы играть? Это была их мечта с его отцом, — тихо добавила она.

— С удовольствием, мне и самому, честно говоря, иногда хочется с живой душой словом перемолвиться, отчего же нет, пусть приходит, глядишь — и толк какой выйдет. Пока по будням он в садик ходит, а в субботу удобно будет, я с утра со своими делами управлюсь, а после обеда в самый раз, буду рад, — улыбаясь ответил Сергей Игоревич.

— Ну я тогда пойду, обрадую парня, вот радости-то будет! — Она взяла сумки и пошла к двери. Нажимая на домофон, обернулась на профессора и, слегка улыбнувшись, скрылась за дверью.

***

Настала суббота. Сергей Игоревич поймал себя на мысли, что ему становится радостней от предстоящей встречи со своим юным приятелем. Что-то было в этом мальчугане такое, что заставляло профессора время от времени мысленно возвращаться к нему.

Из книжного шкафа мужчина достал фотоальбом в ярко-синем бархатном переплёте и раскрыл его на том самом развороте, где хранились послевоенные чёрно-белые фотографии. С выцветшей фотографии исподлобья смотрел светловолосый вихрастый мальчишка — на широких лямках штаны длиною чуть выше колен и худые ноги с содранными коленками. Примерно в таком же возрасте он сам остался без отца. Хоть времена были и другие, а вот ощущение «подбитого крыла» давило таким же бессилием и безмерной тоской. Маленькому Серёжке доставалось от старших ребят, приходилось отстаивать себя с кулаками, а после дома выслушивать от матери нотации по поводу оторванных пуговиц или грязных вещей. Сергей Игоревич глубоко вздохнул, перелистывая альбом.

На следующем развороте на него с фотографии смотрели ребята лет одиннадцати-двенадцати. Сергей вспомнил, как он учился в суворовском училище и там ему довелось столкнуться лицом к лицу с жестокостью одного из сокурсников и собственным внутренним страхом «не выдержать и сломаться». Сергею было тогда тяжело и больно, но он смог заставить своего обидчика прекратить все его нападки на себя.

На последней странице альбома Сергей Игоревич неожиданно обнаружил университетскую фотографию группы, в которой он когда-то преподавал. В ней учился Владимир, папа Егорки. Как сюда попала именно эта фотография — да бог его знает. Мужчина задержал своё внимание на ней.

Владимир стоит в центре, выше всех ростом — весельчак, душа компании, кажется, сама жизнь обнимает его шире, чем остальных, а он, смеясь смотрит с фотографии, словно убеждает тебя в том, что всё обязательно будет хорошо.

В глубине души он был очень рад предстоящей встрече с Егоркой: возможно, из этого общения получится что-то хорошее и определённо полезное для них обоих.