Бесплатный фрагмент - ЭТИМОЛОГИЯ БИБЛИИ

«Тогда отверз им ум к уразумению Писаний» Л24:45

Мёртвых языков и забытых слов нет. Они живут в современных наречиях, умело маскируясь под нечто новое, или прячутся в пассивной лексической массе, а-то спокойно живут и здравствуют, но… в родственных языках.

Возьмём, к примеру, такое красивое, но архаичное русское слово — очи. Кажется, русский человек забыл его, вычеркнул из повседневного бытового употребления. Ан нет! Многие люди каждый день надевают себе на нос очки (очики), а другие становятся очевидцами… Очевидно, что слово живёт, существует. Братья же болгары, до сей поры, органы зрения именуют издревле — очи. Это их обычное, обиходное слово. Всякий в том может убедиться воочию, даже, если ему не пришлось учиться филологии очно или заочно. И современный интернет-язык использует для обозначения банальных истин такое словосочетание: «капитан Очевидность» или «мисс Очевидность».

Читая Библию, мы также встречаем очи (Л10:23): «блаженны очи, видящие то, что вы видите!». Далее (Л11:34): «Светильник тела есть око…». В другом месте (Откр Иоанна1:14): «…и очи Его, как пламень огненный). Однако не стоит думать, что Библия сосредоточена на старославянизмах. В ней спокойно уживаются синонимы иного лексического ряда (Откр Иоанна3:18»: «…и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть». В ином тексте (Исход40:38): «…и огонь был ночью в ней перед глазами всего дома Израилева во все путешествие его». Не только очи и глаза мы встречаем, но и «взор», «зрение» (1Царств9:16): «…ибо Я призрел на народ». А ясновидящие люди носят имя «прозорливец». Всё это даёт большую пищу для исследования, для познания истории слова и, через познание эволюции речи, — историю самого человека.

К примеру, когда мы говорим: «около», подразумеваем то расстояние, которое видит наше око. Смахни с современного языка напластования веков и увидишь его в первозданном виде. Но, главное, «лингвистическая археология» позволяет находить древнейшие смыслы, то понимание, которое нёс праязык.

Глобальным сосредоточием артефактов языка, сохранившим древние смыслы и звучания, являются Священные книги. Благодаря бережному копированию текстов, доскональному переписыванию, эти письменные источники прошлой речи сохранили многое, что беседует с нами сегодня языком прошлого. Библия говорит, зная, что «кто имеет уши слышать, да услышит»! (Мф11:15).

Своеобразным подтверждением аутентичности библейских текстов на разных языках может служить такой факт. Известный русско-немецкий языковед, этимолог Максимилиан Романович Фасмер выучил эстонский язык, имея в своём распоряжении три текста Евангелия: на русском, немецком и эстонском языках. Сравнивая понятные ему слова, он легко понимал и незнакомую письменную речь, заучивал «расшифрованное». Этот способ оказался настолько эффективным, что Фасмер даже читал лекции в Вильновском университете на эстонском языке.

Библия подсказывает, даёт знаки, поясняя удивительные вещи. Сама она составлена из Старого и Нового Заветов.

Завет…. Русскому уху здесь слышится и завещание предков, их наследие мудрости, и добрый, дружеский совет, и даже нечто заветное, сакральное, предназначенное для понимания понимающими. И в то же время слово отправляет нас в… современный политический словарь. Электронная Википедия утверждает, что «Ве́то (от лат. veto — „запрещаю“) — право, означающее полномочие лица или группы лиц в одностороннем порядке заблокировать принятие того или иного решения». Можно ли сказать, что слово «вето» заимствовано русским языком?

Даже упомянутый М. Р. Фасмер, известный апологет теории заимствований, вынужден признать: «др.-русск. вѣтъ — „совет, договор“ (Срезн. I, 498), ст.-слав. вѣтъ βουλή (Супр.). Сюда же отве́т, приве́т, обе́т, сове́т, ве́че, отве́тить, отвеча́ть, завеща́ть и т. д.; др. ступень корневого вокализма в вити́я. Родственно лит. vaitenù „сужу, обсуждаю, полагаю“, др.-прусск. waitiāmai „мы говорим“, waitiāt „говорить“, авест. vaēϑ- „установить судебным следствием“, vaēϑa ж. „судебное заключение“ (см. Розвадовский, RO 1, 104; Бартоломэ, Air. Wb. 1322; Буга, РФВ 75, 153; Траутман, BSW 339; Apr. Sprd. 455 и сл.). Маретич (AfslPh 10, 134 и сл.) относит сюда же польск. witać, в.-луж. witać, н.-луж. witaś „приветствовать“. Менее вероятно предположение Вайана (RES 23, 154) о происхождении из *vě- (см. ве́ять), от которого якобы образовано *věto „веялка“ (ср. си́то от се́ять), а отсюда *větiti „веять“, фигурально „дискутировать, спорить“, причем в качестве семантической параллели указывается на лат. Ventilāre».

Примечательна последняя ремарка лингвиста, который не смог увидеть в своём сравнительно-историческом методе подтверждение моногенеза языка. Именно смыслообразующий дифтонг ВЕ здесь — та основа, которая дошла до нас из древнейшего языка, из древней практики отсеивать зёрна от плевел, которую демонстрирует нам Евангелие от Матфея (гл. 13, ст. 24—30).

Заветные знания даёт нам Библия.

Взгляните на самое начало Евангелия от Матфея. Уже в Главе 1 мы видим упоминание Вавилона, после которого «до Христа четырнадцать родов» (М1:17). Чем же интересен исследователю языка этот факт? Тем, что именно Вавилонское столпотворение стало самой значимой вехой в истории развития человеческой речи. Библия говорит, что «до Вавилона» все люди говорили на одном языке (это прямое указание на моногенез, на единое языковое родство). После — на разных. Смешал Господь языки, наказав людей за гордыню. Смешал языки, но не уничтожил. И апостол Матфей указывает нам, что он в своих писаниях фиксирует именно тот язык, который сложился через «четырнадцать поколений» после названного эпохального события. Дабы не пускаться в арифметические рассуждения о том, сколько же это в реальном летоисчислении, напомним из апостола Петра: «У Господа один день как тысяча лет» (Пётр3:8).

Интересно, что о рождении Иисуса первыми узнали некие «волхвы с востока» (Мф2:1), которые, поприветствовав Младенца и принеся ему дары, предостерегли Марию и Иосифа об опасности от царя Ирода, и, чтобы «не возвращаться к Ироду, иным путём отошли в страну свою» (Мф2:12). Не важно, откуда пришли и в какую именно страну ушли эти люди, Евангелие подчёркивает: тогда все понимали друг друга, и волхвы, принадлежность языческих верований, не отвергались «великими владыками».

Не говорит ли это о том, что язычество — не столько вопрос веры, сколько термин этимологический, термин истории языка? Ведь, сказано: «Земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая» (Мф4:15).

И далее звучит такая яркая фраза: «народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Мф4:16). Как это так: «в тени смертной воссиял свет»? Неужели тень содержит свет?

ТЕНЬ ПРИХОДИТ С РАССВЕТОМ

Для современного человека звучит неким откровением, но это — так: свет породил тень, а тень породила день. Это не более парадоксально, чем изречение: «…в руках у него день тьмы» (Иов15:23). Но, столь «тёмное место» Библии сейчас станет нам яснее ясного.

Первобытные люди часов не наблюдали. Но они наблюдали явления. Например, когда светло, тогда есть тень. То есть именно наличие тени указывало на то, что исчез ночной мрак. Ночью нет тени — но-тено. «Нотено» — это и есть «предок» слова «ночь», ночное. Что же такое само понятие «тено»? Это именно то, что мы понимаем: ТЕ, НО (те, но не те). Отражение. Тень — не только освещённость, но и отражение, копирование предмета.

Понятие «тень» как свет сохранилось в словах «вершина» (на праязыке — велотено) и «темя». То и другое — верх, освещённый светом. Верхние, нагорные пашни так и называли — «теменная земля», это зафиксировал упомянутый Фасмер.

Тень, как бы дублировала предмет, была его отражением. Со временем человек расширил это понятие для самых разных нужд. Например, что является рыночным эквивалентом топора? — Три лисьих шкурки. Иначе говоря, лисьи шкурки при определённых условиях — «тень» топора. Теперь мы говорим — цена. Слово чуть-чуть видоизменилось во избежание путаницы в устной речи. Цена топора равна трём лисьим шкуркам.

Вам это кажется слишком смелым утверждением? Вызывает сомнение? Это вполне понятно для людей, не знакомых с такой молодой наукой как протолингвистика и её прикладным ответвлением — археолингвистикой. Но, опираясь на эти знания, давайте вернёмся к Библии.

Итак, читаем. (1-е коринфянам 6:20) «Ибо вы куплены дорогою ценою…. 7:23 Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». Курсив показывает, что слово вставлено «переводчиками», дабы стало понятнее. Однако самому первому автору текста всё было ясно: «куплены ценою», чем-то аналогичным, столь же ценным. Вот говорится о дарах (Евреям 8:5): «служат образу и тени небесного…». Что это, если не прямое указание и прямое подтверждение сказанному? И совсем уже для Фомы неверующего читаем далее: «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними» (Евреям 10:1). Каково? Закон — это отражение (тень) будущих благ. Древнее понятие выросло вместе с ростом человеческого осознания, освоения мира.

Тут надо понимать, что и в Библии, и у иудеев, и в Исламе, и в протославянском мире сутки начинались не с утра, как мы сейчас привыкли, а с вечера.

Когда Бог начинал творить Землю, была тьма, которую Он рассеял светом. То есть, всё началось с тёмного времени суток, а потом пришёл свет и, появилась… тень.

Тень постоянно была с человеком, потому он стал приспосабливать её в быту, она была частью его существования. Вот интересный эпизод (4Царств20:9,10,11): «И сказал Исаия: вот тебе знамение от Господа, что исполнит Господь слово, которое он изрёк: вперёд ли пройти тени на десять ступеней или воротиться на десять ступеней? И сказал Езекия: легко тени подвинуться вперёд на десять ступеней; нет, пусть воротится тень назад на десять ступеней. И воззвал Исия пророк к Господу, и возвратил тень назад на ступенях…».

Но и сама тьма рождена тенью. Протолингвистика доказала типичность замены Н на более поздний звук М. Так ТЕНО перешло в новое понятие ТЕМО. И уже вариантом возникла «темнота». Этот языковой артефакт имеет и семантическую, и логическую основу: там, где густая тень, там и есть непроглядная тьма.

Языковое творчество как раз и состояло в том, чтобы минимальными средствами, заменой одного-двух звуков, на устоявшемся понятии создать новое слово, понятное слово.

Где древнейший человек мог наблюдать постоянную тень, ту темноту, которая не разгоняется даже солнцем? Конечно, в глубинах пещер и водоёмов. И, чтобы описать это явление, он производит очередную типичную замену: глухую Т на звонкую Д. Так из «тено» появляется «дено» — ДНО. И, кто же прятался там во тьме? Ничего хорошего человеку не сулило ни дно глубокой пещеры, ни дно омута. Если кто-то туда попадал, то — пропадал. Если и случалось водовороту выбросить жертву, вид её был, мягко говоря, непригляден. Помните, у Александра Пушкина в стихотворении «Утопленник»:

Безобразно труп ужасный

Посинел и весь распух….

Со дна появлялся СО-ТОНА. (Видите, и глагол «тонуть» того же понятийного ряда: принуждённо оказаться на дне). Позднее исходный смысл отдалился и появился некий, не совсем ясный образ — «сатана». И вот уже Священное Писание риторически вопрошает: «как может сатана изгонять сатану?» (Мр3:23). Сама семантика указывает на бездушие этого существа, в отличие, например, от «дьяволо». Хотя то и другое обозначает врага рода человеческого. Это ЛО мы видим и в упоминаемом Библией «Веельзевуле» — языческом божестве, филистимлянском боге солнца, изображаемом в виде мухи. ЛЕ (О) в окончании — указывает на одушевлённость.

Однако так мы можем слишком углубиться в иную тему, давайте вернёмся к тени и рождённой ею тьме.

Рассмотрим ещё один чудесный эпизод — из Книги Иисуса Навина (Нав.12—14): 12 Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь [Бог] Аморрея в руки Израилю, когда побил их в Гаваоне, и они побиты были пред лицем сынов Израилевых, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою!

13 И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: «стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день»?

14 И не было такого дня ни прежде ни после того, в который Господь [так] слушал бы гласа человеческого. Ибо Господь сражался за Израиля.

Итак, земные светила остановились. И возникла тьма? Или продолжился свет?

Толкование греко-сирийского теософа, блаженного Феодорита Кирского (386/93–~457) таково: «Писатель, сказав нам о такой силе Пророка, что одним словом воспретил продолжать свое течение великим светилам, пока не одержал он совершенной победы, и опасаясь, что иный не поверит сему сказанию, говорит, что найдено это в древнем писании. Из сего явствует, что книгу сию написал кто-либо другий из живших позднее, почерпнув это из иной книги. Но и сим прообразуется чудодействие Спасителя. Когда Пророк сражался, солнце стало; и когда Спаситель наш разрушил смертию смерть, удержало солнце лучи свои, и в полдень наполнила вселенную тма».

То же толкование «стоящего света» как тьмы есть и у иных исследователей Библии. «Тьма» — тено. И мы теперь понимаем, что ничего парадоксального в этих трактовках нет, ежели согласиться с праязыческой семантикой, что «тень» равно «день». Над полем боя стоял полуденный свет.

Но есть в языке и ещё одно значение слова «тьма». Помните у Александра Блока о количестве скифов, под именем которых он по исторической традиции того времени почитал славян, русских: «…нас — тьмы и тьмы, и тьмы…».

Читаем также и Откровения Иоанна: «Число конного войска было две тьмы» (Откров.9:16). Как понятие света стало числительным?

Скорее всего, здесь мы имеем дело с подробностями быта древнего человека. Представьте себе плот или примитивный корабль, который нагружался людьми и предметами. Иной раз груз был настолько велик, что судно погружалось в воду, шло на дно, тонуло. Это был предельный вес «затопления». Человек зафиксировал данный факт в языке: тонет — тона — тонна. Сегодня мы условились считать числительное тонна, равное 1000 килограмм. Но, когда-то человек не доходил до конкретных чисел, тем более — таких больших. Потому, в применении к иным ситуациям измерения он говорил просто: «тьма», где Н перешла в М. «Морской» термин перешёл в бытовую лексику.

Современная же компьютерная Википедия на этот счёт утверждает: «Тьма — число в старинном русском счёте, равное десяти тысячам в малом счёте, либо миллиону (тьма великая). „Тьма“ — на микрокалькуляторах числа от ±1 × 10500 до ±9.9999999 × 10599, вызывающие потемнение экрана». Таковы причуды прогресса. В том числе — прогресса языка.

Как бы подводя черту в нашем небольшом исследовании, читаем (Иов10:22): «в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, темно, как сама тьма». Заметили слово «сень»? Это ещё один «брат» слова «тень». Под сенью дерева или под тенью — семантика почти одинакова. Почти, да не совсем. Ещё раз уясним: тень — это свет. Света от дерева быть не может. От дерева — сень. Такое вот уточнение древнего «языкоделателя» сохранил для нас Священный текст.

Но мы видим тень знакомого слова и в иных языках. ТИН — этрусское слово означает «солнце», а также «верховное божество». ТЕНО — свет, солнце.

ОДИН — скандинавское верховное божество. ОДИН — КО-ТЕНО — к свету, солнцу. По норманнской мифологии Один разделил день и ночь.

Так Солнце даёт тень всему миру. Библейские тексты — тому подтверждение.

СОЛЁНОЕ СОЛНЦЕ

Поистине многоязыкая толпа шла за Иисусом «из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана». (Мф4:25). И не было меж ними непонимания. Более того, Учитель упоминает «пророков, бывших прежде вас» (Мф5:12). Иначе говоря, тех, кто говорил (прорекал) ранее, прежним словом. И тут же Он говорит: «Вы — соль земли» (Мф5:13).

Почему же именно соль? Почему — не сахар? Не перец? Не иная приправа или зерно, или мясо, наконец? Возможно, дело в том, что речь-то идёт не столько о вкусовой добавке к пище, сколько о более значимом смысле этого древнейшего понятия — соло.

Понятие это настолько древнее, настолько укоренившееся в нас, что мы, вот уже миллиарды лет, не можем избавиться от его влияния. Речь идёт о СОЛНЦЕ.

Русский человек в просторечии произносит — «сонце», а на письме всё же добавляет некую Л. Зачем? Откуда взялась эта «лишняя» буква?

Протолингвистика доказывает, что древний человек называл себя и всё одушевлённое (с его точки зрения) понятием ЛО. Все его части тела (голова, лоб, локоть, лодыжка и т.д.), все, сделанные им инструменты (весло, лопата, лом, долото и т.п.), многие явления природы — всё несло знак «очеловечивания» — ЛО.

Небесное светило всегда было совместно с человеком, давало тепло, саму жизнь окружающему миру, оно было СО-ЛО. Но светило это не стояло на месте, оно двигалось — неслось. Вот он протоязыковой глагол — НЕСЕ. Тяжёлые челюсти и малоподвижный язык homo sapiens сквозь большие зубы и толстые губы изрекали: СОЛОНЕСЕ-КО. КО — это указание направленности. Не просто так «носится», а в соответствующем направлении. В современном русском языке мы узнаём этот постфикс в уменьшительно-ласкательных суффиксах — солнышко. Но с годами слово «истёрлось», усеклось для простоты произношения, преобразовалось во вполне современное «солнце».

Солнце несло свет, тепло, саму жизнь. Древний человек не мог этого не знать, не чувствовать. Справедливо предположить, что «соло» — это одно из первых слов человеческого языка. И это слово породило очень-очень много новых слов.

Есть такой музыкальный термин, традиционно приписываемый итальянцам — соло. Это означает, что на сцене исполнитель один. Можно сказать, что мы обнаружили первое числительное. Один, как солнце на небесах. О нём ещё говорят: солист. (Сочетание СТ всегда указывает на незыблемость, устойчивость, постоянство). В современном английском sole — единоличный, индивидуальный.

Древнее общество, нарабатывающее в процессе бытования свой примитивный язык, росло, развивалось. Развивался и язык. Библия подчёркивает: «будут говорить новыми языками» (Мр16:17). У некогда первобытного стада появились свои вожди. Чтобы отметить превосходство, единоличную власть и силу первого среди равных, соплеменники стали сравнивать его с солнцем, эта традиция протянулась потом на многие века. Возвеличивание возможно было сделать только фактом языка, особым озвучанием привычного понятия! Так вместо С появилась К, вместо Л — Р. КОРО. Осталось прибавить «одушевляющее» ЛО и — пожалуйте: КОРОЛЬ.

Людовика XIV придворные так и называли: «Король-Солнце». А «солнце» НА его голове — короНА. На это намекает даже традиционная форма короны: круг с лучами.

В ином поствавилонском варианте «соло» преобразовывалось в короткое — ЦАРЬ. Так под историческими напластованиями языка мы находим древнейшие корни слов. Даже имя латинского императора Цезарь обозначает «крепкий царь» — Caesar (Кесарь). КЕ в праязыке означало всё крепкое, прочное, а «сарь», он и есть царь.

Этого «царя» мы видим и в других языках того времени, упомянутых Священным Писанием. Это и египетский Навуходоносор, и Феглаффелласар, который воевал в Армении (737—735 гг до н.э.). Эти «сор» и «сар» — отголоски от «соло» довавилонского языка. Правителям по всему миру давали титул «Солнце».

Попутно отметим, что Феглаффелласара, вавилоняне называли проще — Фул (4Цар.15:19). Этот правитель вёл жёсткую политику, в том числе — лингвистическую, насаждая на завоёванных территориях арамейский язык. Кстати, сына его звали Салманассар. Титул «сар» сохранялся, наследовался. Таков вывод археолингвистики.

Интересно, что в Библии обозначение правителей словом «царь» — самое распространённое. Но и в славянских летописях, имеющих большое сходство с библейскими, даже тюркских предводителей именовали не привычным и логичным — «хан», а на общеславянский, общеевропейский манер — царь.

Вы, наверное, услышали ещё нечто знакомое в этом корне — сарь. Всё верно, это «заготовка» к слову «заря». Когда солнышко прячется где-то внутри неба, это «зарево».

Подумайте: как могли люди далеко до нашей эры назвать самый яркий, самый блестящий металл, из которого начали делать удивительные украшения? Конечно, они его тоже назвали солнечным именем: соло-то. ЗОЛОТО. Даже название цвета появилось — золотой. Русские сегодня говорят: «жёлтый». А в Польше — злотый, а у англичан конечное Т превратилось в D. Английское GOLD мы можем транскрибировать аналогично — ЖОЛТ, всё понятно — это наш знакомый жёлтый цвет, точнее — золотой. Впрочем, почему только у англичан? У немцев — тоже: gold.

Древний костёр догорал. Среди чёрных головешек подсвечивали лишь маленькие огоньки-солнышки. ЗОЛА. Ими можно обжечься, а это уже — ЗЛО. Так одно «солнечное» понятие трансформируется, преобразуется с помощью небольшой замены сходных звуков…

Даже вкусное сало — это ведь тоже «солнечный» продукт. Древние люди заметили уникальные свойства сала: оно теплее других предметов, оно хуже замерзает, зато — замечательно горит. Бросят в костёр кусочек — и пламя пляшет, радуется, словно солнечные лучики рядом прыгают. Им даже можно осветить жилище. И, да, оно всегда с человеком или животным, и как бы имеет живую душу: СА (О) -ЛО. Следует заметить, что люди, чтобы не путаться, придумали синонимы, слова, сходные по смыслу: жир и тук. Священное Писание на многих страницах настаивает, что именно тук библейское население приносит в жертву Господу. Да и про толстого человека говорят — жирный или тучный. Но — не сальный же!

Раз уж мы коснулись еды, то у нас на столе всегда есть то, что древние люди считали окаменевшим солнцем. Что это? Правильно, это — соль. Наталкиваясь на ослепительные места скопления сверкающих кристаллов, люди полагали, что это, действительно, кусочки твёрдого солнца. Они стали добавлять эти крупинки в пищу, и она стала вкуснее, легче готовилась. Соль стала постоянным спутником и другом человека, а солончаки — особо оберегаемым местом.

Уяснив параллель «соль=солнце», нам понятно становится «тёмное место» Библии, где сказано (2Пар13:5): «…навек ему и сыновьям его, по завету соли [вечному]…». Это, конечно, солнечный завет, а не солёный.

Так что, Солнце принесло людям не только тепло и свет, ни и много-много слов для развития их речи. Именно в этом контексте следует понимать отождествление людей с солью. И, как бы подтверждая «солнечность» людей, Иисус констатирует: «Вы — свет мира» (Мф5:14).

НЕЛЕПЫЙ РЕБЁНОК

В этимологической литературе, ориентирующейся на поверхностную сравнительную методику, мы постоянно сталкиваемся с трактовками слов, противоречащими здравому смыслу и исторической правде. Яркий пример тому — слово «ребёнок». Вслед за словарём Фасмера идёт повторение: ребёнок — рабёнок — сын раба.

Историки же утверждают, что древние славяне, а тем более — русские, не имели стадии рабовладения. Даже многочисленные пленные просто ассимилировали в общество завоевателей, становясь его равноправной частью. Этому способствовало то, что значительная часть планеты была, главным образом, славянским миром, взаимопроникновение языков создавало вполне работоспособные коммуникативные связи. Даже сегодня более 70 процентов жителей Европы говорят на славянских наречиях.

Но, кто же такой ребёнок, если он и в наше время трудно и целенаправленно заставляет себя выговаривать этот «нелепый» звук Р?

Ответ на этот вопрос подсказывает Библия. Давайте посмотрим несколько примеров из Ветхого и Нового Заветов.

Быт2:24: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть».

Мф19:5; Мр10:7; Ефесянам5:31: «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью». Случайно ли столь настойчивое повторение? Что так целенаправленно нам пытается сказать Библия?

Рефреном сквозь весь текст Священного Писания звучит этот глагол «лепить», имеющий смысл — любить. И вот уже видим мы: «И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу» (Быт34:3). Любить и лепить. Этот контекст даёт однозначный ответ, утверждающий, что плодом любви становился не раб, а лепёнок. Ласковый лепёночек, позднее озвончённый начальным звуком Р и последующим Б.

А, кстати заметим, понятие «нок», присутствующее у всех малышей, будь то телёнок, жеребёнок или кутёнок, — это древнейшее указание на маленький рост: уровень ног. Звонкое Г пришло к нокам позднее, чем Р и Б к лепёнку.

Понятие ЛЕПО дало целый ряд новых слов, породило новую семантику. Лепо — это хорошо, красиво, превосходно. 2-е Петра 1:17: «…от велелепной славы принёсся к Нему голос…».