Бесплатный фрагмент - Ермак

Публицистика

Игорь Ваганов

Третьи Федотьевские чтения

24 марта 2018 года в селе Липин Бор прошли Третьи областные военно-патриотические Федотьевские чтения. Чтения посвящены памяти лейб-гвардии конного полка ротмистра, героя первой турецкой войны Ивана Федотьева. (Первые Федотьевские чтения состоялись в селе Липин Бор 16 апреля 2016 года. И теперь это мероприятие становится доброй традицией!)

Учредителем чтений являются:

• Православный Приход храма Святой Троицы села Липин Бор Вашкинского района Вологодской области Череповецкой Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат),

• Благотворительный фонд «Покаяние» г. Вологда,

• Национальный Фонд поддержки правообладателей г. Москва,

• Вологодское региональное отделение Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество» г. Вологда.

Организатором чтений является:

• Автономная некоммерческая организация «Центр интеллектуального и творческого донорства «Мост поколений» г. Кириллов.

• БОУ «Вашкинская средняя школа».

Председательствовал на Чтениях протоиерей Алексий Мокиевский, настоятель церквей Вашкинского района.

В начале чтений с приветственным словом к собравшимся обратился заместитель главы Вашкинского муниципального района А. В. Павлов.

Чтения проходили в двух секциях — основной и детской.

В чтениях приняли участие Череповецкий отдел Союза казаков, Череповецкое музейное объединение, Вологодские региональные отделения «Союз реставраторов России», Российское военно-историческое общество и «Российский союз ветеранов», киностудия «Вологдафильм», Центры дополнительного образования детей из Череповца и Липина Бора, «Белозерский индустриально-педагогический колледж им. А. А. Желобовского», Вологодский государственный университет, вашкинские и вологодские краеведы. Всего представили доклады 28 участников из Вологды, Череповца, Белозерска, с. Кубенское, Кириллова, Липина Бора, пос. Новокемский и с. Покровского.

Делегацию Череповецкого казачьего отдела представляли войсковой старшина И. В. Ваганов и есаул А. А. Маров. И. В. Ваганов провел презентации двенадцатого номера альманаха «Ермак» и книги «Сталинград — от поражений до победы». А. А. Маров представил свою работу «434-й пехотный Череповецкий полк в Первой мировой войне», который был опубликован в двенадцатом номере альманаха «Ермак».

В перерывах между чтениями докладов участники чтений пообедали в столовой — питание обеспечила принимающая сторона, а также посетили две выставки: 1) Вооружение Красной армии в Великой Отечественной войне (массогабаритные макеты), предоставлены магазином оружия Барс-1 г. Вологда и 2) Находки на местах боев с немецко-фашистскими захватчиками (каски, гильзы, вещмешки, фляги, котелки, саперные лопаты, награды, оружие), представлены Кирилловским станичным казачьим обществом.

Все прибывшие гости получили сертификаты участников, докладчики — благодарности и дипломы, докладчики детской секции — небольшие подарки (книги духовного и военно-исторического содержания). Особым подарком всем слушателям конференции стал репринт одного из номеров журнала «Часовой» за 1937 г. (орган связи русского воинства и национального движения за рубежом), изданный русскими воинами-эмигрантами в Брюсселе.

Итоговый документ Федотьевских чтений включил в себя следующие предложения:

1. Продолжить начатую на предыдущих Чтениях работу по собиранию фактологического материала воинской доблести Вологодской Земли, издать материалы Чтений и сделать их достоянием широкой общественности. Собрать Федотьевские чтения и на будущий год.

2. Увековечить имя незаслуженно забытого героя Вашкинского района — ротмистра Лейб-гвардии Конного полка, Ивана Ивановича Федотьева (1713—1783) в названии одной из улиц в с. Липин Бор и присвоить имя героя первой Турецкой войны (1735—1739) Киснемской основной школе в с. Троицкое.

3. Образовать Вашкинское районное отделение (в рамках Вологодского регионального) Российского военно-исторического общества.

Поэзия

Вениамин Гумаров

***

Колокола, колокола

Поют, звенят среди села

Колокола, колокола

Русь душу снова обрела.

Ах, что за чудо перезвон!

Среди берёз, среди икон.

Течёт предательски слеза

На образа, на образа.

Гуляй, казак

(шуточная песня)

Шашка казацкая, конь да задор

Увели казака на вольный простор

Сила молодецкая льёт через край.

Гуляй, казак, по Дону! Гуляй, не скучай!

Конь вороной под казаком хрипит,

Глаз кровью налит, куснуть норовит.

Заскучал без дела конь удалой.

На волюшку хочет, не хочет домой.

Загулял казак, загулял на Дону.

Ищет по сердцу младую жену.

Чтоб черноброва, смышлёна была.

Чтоб чудных деток ему родила.

Время летит, как из лука стрела

Старость казака за Доном нашла.

Ищет он там молодую жену,

Чтоб уважала его седину.

Шея болит, разболелась спина.

Где же ты, где для казака жена?

Краснотал

(песня)

Горько плакал, плакал горько краснотал.

Где казак, в бою порубанный упал.

Ржали кони и звенели удила.

Жизнь казака вместе с кровушкой ушла.

Припев

А в низине краснотал, краснотал

Всё казака обнимал, обнимал.

И не верилось, не верилось ему,

Что не мчит казак к порогу своему.

На траву легли туманы у реки.

Едут к дому, едут казаки.

К раскрасавицам казачкам на покой.

Ну, а завтра, завтра вновь смертельный бой.

Припев

А в низине краснотал, краснотал

Всё казака обнимал, обнимал.

И не верилось, не верилось ему,

Что не мчит казак к порогу своему.

Утекло воды немало с тех времён.

Мать старушка уж не плачет у икон.

Её с вечностью весною повенчал

Краснотал, краснотал.

На Кудыкинской горе тишина

Памяти деда — Маслова К. А.

Пропавшего без вести в годы ВОВ

На Кудыкиной горе тишина

На Кудыкиной горе снова лето.

Здесь гуляла смерть, судьбы жгла война.

Здесь мой дед пропал в сорок первом где-то

На Кудыкиной горе снова ночь.

Соловьи поют, заливаясь.

Мысли чёрные убегают прочь

О хорошие спотыкаясь.

Не могу заснуть, хоть давно пора.

Память жжёт мне грудь, бьёт по нервам.

Не найду никак, где же та гора.

Где мой дед упал в сорок первом.

На Кудыкиной горе тишина.

На Кудыкиной горе снова лето.

Здесь гуляла смерть, судьбы жгла война.

Здесь мой дед лежит под берёзой где-то.

Игорь Ваганов

Смысл жизни

Торжественные речи —

Пустая мишура.

Доклады, тосты, встречи —

Дешёвая игра.

Погоня за богатством

Смутила мысли нам.

А не пора ли, братцы,

Найти дорогу в Храм!

Задуматься о вечном,

Оставив все дела.

Зажечь лампады, свечи,

Взглянуть на купола.

И по законам Бога

Свою судьбу равнять.

На паперти убогим

Последний грош отдать.

С достоинством и Верой

Свой тяжкий крест нести.

И быть всегда примером

На жизненном пути!

Русская элита

Были коммунисты —

Стали демократы!

Хитрые, речистые,

Сытые, богатые.

Поменяли масти

И кумиров имя.

И всегда у власти,

При любом режиме.

И бульдожьей хваткой

Вгрызлись в кабинеты,

Тихо за подкладкой

Спрятав партбилеты.

Варвара Вересень

Родные места

Вставай. Поднимайся навстречу заре,

На улице светится всё. В серебре

Река, и спокойные воды несёт,

Стремителен ласточек быстрый полёт,

И тишь… А душа как ликует! С чего бы?

Обычное утро. Хотя неспроста,

Но чтобы ответить, мне нужно два слова:

Они всех милее — РОДНЫЕ МЕСТА…

Русь

Синие омуты. Тихие плёсы.

Лентою вьется река.

Вновь распустила березонька косы,

Русь… Весела и строга.

Русь — это небо, полное сини,

Смотришь — ликует душа…

Нету её в мире красивей.

Сила страны — души чистота…

Вениамин Мальцев

Рядовой Первой Мировой

(Посвящается моему деду Андрею Васильевичу Мальцеву)

В декабре в мороз

На закате дня

Не скрывая слёз

Плачет вся родня.

Похоронки весть

Кончен жизни срок

Подлой смерти месть

Души брать в оброк.

В том чужом селе

Его кров и дом.

Спит в сырой земле

Богатырским сном.

Не имел наград,

Чина барского,

Был простой солдат

Войска царского.

От сохи, да в бой

Мол, Андрей, не трусь.

Но душе отбой

Уж допела Русь.

Скорби марш играй,

Саван лик накрыл

И со скрипом Рай

Ворота открыл.

Шлёт Господь гонца

Под церковный свод.

Больше нет отца

У детей сирот.

Колокольный звон

В той сторонушке.

Отпевания стон,

Слёзы вдовушки.

Да не век тужить,

С горем справится,

Пережить, прожить,

Всё наладится.

Тех времён набат

Не тревожит сны,

Крепко спит солдат

Мировой войны.

Нас трое от взвода осталось…

Посвящается поисковикам

Боёв разгребая обломки,

В блиндаж по окопу прошли.

Вдруг слышится голос: «Потомки,

Спасибо, что нас вы нашли.

Мы семьдесят лет отдыхаем,

Посмертный закончивши бой.

О днях довоенных вздыхаем,

Нимб мира узрев над собой.

Нас трое от взвода осталось,

За старшего бравый комбат.

Да нам бы патрончиков малость,

Да пару хотя бы гранат,

Сумели к своим бы пробраться,

В ста метрах спасительный лес.

Пытались в атаку поняться,

Но бомба свалилась с небес.

И кончились блага земные,

И души летят в небеса…

Нашли нас, спасибо, родные,

Спасли, сотворив чудеса.

Отвергнув посмертную жалость,

Из праха восстать помогли.

Нас трое от взвода осталось,

Мы, вечность обняв, полегли.

Вы память о нас воскресили,

Дань славе в объятиях весны.

Прощения у нас попросили

За то, что встревожили сны».

И смолкли незримые звуки,

Минута молчания, как гром

Свеча поминальная в руки,

И в братской могиле ваш дом.

От взвода осталось лишь трое,

Вы — память прошедшей войны,

На площади Мира, встав строем,

Дивизии стали равны.

Восставши, воскреснув из Леты,

Влетели над праздничным Маем,

Не траурный марш, гимн Победы

Для вас мы сегодня сыграем

Михаил Рябчиков

Если б не наши солдаты

«Изгнаны лучшие люди, у власти стоят негодяи».

Феогнид (VI в. до н.э.)

Памятны славные даты.

Гитлера помнится крах.

Если б не наши солдаты

Мир превратился бы в прах.

Если б не наши солдаты,

Переборовшие страх,

Не сосчитать бы утраты

В газовых концлагерях…

Память, она в обелисках

И в монументах она,

Чтоб принимали мы близко

То, чем смертельна война.

Воин в бетоне под каской

Жизнь положил за того,

Кто его пачкает краской,

Рушит кувалдой его.

Он не один кто так яро

Память спешит извести…

Неблагодарные твари…

Боже, прости их… Прости…

***

Сосчитать бы — не считается

Сколько вместо павших звёзд

В небеса душ поднимается,

Миновав земной погост.

По лесам, полям, болотищам

До сих пор бойцы лежат.

Собирать их — труд, работища

Для сегодняшних ребят.

Бес войны того не ведает,

Продолжает люд бомбить…

А мы тот ещё как следует

Не успели схоронить.

Поклонный крест

Кто столкнул лбами белых и красных

Неизвестно доселе окрест.

Примирением распрей напрасных

На кургане виднеется крест.

Иногда шевельнётся под дыхом

И ослабнет обиды накал…

О пророчествах Авеля слыхом

По станицам никто не слыхал.

А ведь он упреждал о поганых

И о будущем сказывал он.

Крест поклонный стоит на кургане,

За которым виднеется Дон.

Где-то здесь проходили Булавин,

Стенька Разин, потом Пугачёв…

Этот край непокорностью славен

И понятен любому без слов.

Воет вьюга голодной собакой,

Снег метёт, полынок шевеля.

Облапошена поганью всякой

Вновь российская наша земля.

Не гляди так сурово на брата,

Пред тобою ли он виноват?

То, что было — большая утрата.

То, что будет — сильней во стократ.

Кровенеют кусты краснотала.

Колокольный разносится звон.

Крови пролито было немало…

Будь же тихим воистину Дон.

Алексей Ткачев

Они пришли издалека

Они пришли издалека,

Матёрые убийцы.

Их танки, в свастиках бока,

Стояли у границы.

И вот, нарушив тишину,

Сметая всё на свете,

Они напали на страну

Где мирно спали дети.

И покатился жуткий вал,

По плану Барбаросса…

А цель была проста — Москва!

Да что-то не срослось там.

В строю едином встал народ

Советского Союза!

Несостоявшихся господ

Громил и в зной, и в стужу…

И в хвост, и в гриву гнал врага,

Чтоб больше не совался.

Он зря пришёл издалека,

Уж лучше б сразу сдался.

Как враг хотел победы той,

Её в мечтах вынашивал…

Но сердцем верил люд простой, —

Победа будет нашей!

Путь в Небо

К небу путь не прост и крут!

Подвесной дорогой,

Вдоль ущелий, мимо круч

Пробираюсь к Богу!

Вот скала, как монолит,

Вот каньон бездонный,

Рядом облако висит,

Словно стражник сонный.

Пробираюсь, чуть дыша

Выше, выше, выше!

Бьётся трепетно душа, —

Может Бог услышит?

Может быть, услышит Он,

Даст бласловенье…

Хоть одно на миллион

Сердцу утешение!

* * *

Не всё проходит безвозвратно —

Пересекаются пути!

Но чаще мы идём обратно,

Когда до цели не дойти…

Когда дорога бесконечна

И неизвестность впереди —

Одни спешат судьбе навстречу,

Чтоб там чего-нибудь найти.

Другие дома остаются,

Душа не рвётся в облака…

И тихо пьют чаёк из блюдца

Разбавив спиртиком слегка!

Проза

Игорь Ваганов

«Парашютист»

Рассказ

В свои 27 лет Геннадий Углов имел репутацию пьяницы и тунеядца! Трёхкомнатная квартира на десятом этаже десятиэтажного дома, в которой он проживал вместе с мамой-пенсионеркой, пользовалась у соседей дурной славой. Здесь нередко до полуночи (особенно когда мамы дома не было) пели и плясали, и веселие это не ограничивалось только территорией квартиры, а выплескивалось на лестничную площадку и во двор — вплоть до вмешательства полиции. Мать, несмотря на свои шестьдесят с хвостиком, работала бухгалтером в домоуправлении, чтобы заплатить за коммунальные услуги своей просторной квартиры, а также содержать себя и сына. А Гена, после демобилизации из армии, всё ещё «искал себя», по собственному выражению — интуитивно нащупывал жизненную стезю. Он, то устраивался на какие-то курсы, то работал непродолжительное время где-нибудь слесарем или дворником — и частенько выпивал. Предпочитал пиво или водку, или водку с пивом. До наркотиков или суррогатов алкоголя дело пока не доходило. После длительных запоев с неизменными прогулами возникали конфликты на работе, Гена писал заявление по собственному желанию и увольнялся тихо-мирно, без порочащих записей в трудовой книжке.

В пьяном виде Гена становился раздражительным, конфликтным, легко вступал в ссоры с незнакомыми людьми, случайными собутыльниками и приятелями, и потому был неоднократно бит. Сотрудники подстанции «скорой помощи», расположенной неподалёку, оказывали ему медицинскую помощь и увозили в больницу…

Несколько раз Гена совершал попытки самоубийства. Однажды, будучи пьяным, он почувствовал стойкое отвращение к жизни, наглотался снотворных таблеток… но бдительная мама вовремя заметила его состояние, заподозрила неладное и, обнаружив упаковки от лекарства, вызвала «скорую». Приехала бригада в составе врача Игоря Николаевича и фельдшера Гали, промыли пациенту желудок и увезли в больницу продолжать лечение. После такой выходки Гену поставили на учет в психодиспансер, и отныне всякая престижная работа для него была заказана! В пьяном угаре он дважды пытался перерезать вены на левой руке, но, то ли ножик попадался тупой, то ли в последний момент организм как-то внутренне сопротивлялся попыткам самоуничтожения — во всяком случае, раны получались неглубокими, без повреждения крупных сосудов и нервов. Оба раза к Углову приезжали молодые фельдшера, перевязывали руку и доставляли в травмпункт.

В ночь на Рождество врач «скорой помощи» Игорь Николаевич находился на своём рабочем месте. В течение дня его бригаду направляли к разнообразным пациентам. С наступлением вечера вызова пошли на убыль, и перед полуночью ему удалось даже присесть на кухне перед телевизором. Прихлебывая из стакана чай, Игорь Николаевич равнодушно глазел на экран, на очередную праздничную передачу, где всевозможные «звезды» кино и эстрады, разряженные как попугаи, долго кривлялись и паясничали, и, наконец, преувеличенно радостными голосами заорали — «С Рождеством!» Всё это действо никак не соответствовало серьёзности и торжественности данного события. Игорь Николаевич охотно бы переключился на другой канал, но телевизор смотрели и другие сотрудники, которых эта передача устраивала.

Игорь Николаевич встал, намереваясь пройти в комнату отдыха, и в это время его бригаду объявили на вызов — причем, срочный вызов! Спустившись на первый этаж, он увидел у окна диспетчера фельдшера Галю, невысокого роста молодую женщину, с картой вызова в руке.

— Парашютист, — сообщила она. — Реанимация занята — придётся ехать нам.

Парашютистами на «скорой помощи» называли пациентов, которые по ряду причин падали с различной высоты — чаще всего из окон домов. Эти вызова предусматривали тяжёлые травмы вплоть до летального исхода.

Уже в машине Игорь Николаевич обратил внимание на фамилию и адрес пострадавшего.

— Гена Углов? — удивился он. — Допрыгался.

Место вызова было недалеко — добрались за две минуты.

Вот и десятиэтажный дом. Внизу, на тонком слое свежевыпавшего снега лежит, постанывая, молодой худощавый мужчина. Так и есть — Гена Углов! Рядом суетится высокий сутулый парень.

— Сидели, выпивали. Рождество отмечали! — объяснял он медработникам. — Ушёл Генка на лоджию покурить. Открыл окошко настежь. А потом взял и перешагнул через перила — я и охнуть не успел.

«Удивительно, как жив остался! — подумал врач. — Ведь с десятого этажа свалился! Сугробов-то у дома практически нет, зима ныне малоснежная!»

«Парашютиста» уложили на носилки и погрузили в салон «скорой».

При осмотре Игорь Николаевич выяснил, что у пациента перелом правого плеча и правой пяточной кости, переломы двух или трёх ребер справа, перелом нижней челюсти. Не исключается ушиб мозга и повреждения внутренних органов. Вероятно, пациент упал на ноги мягко, пружинящее (как настоящий парашютист) завалился на бок и несколько раз (судя по примятому снегу) перекатился на снегу. Всё эти движения способствовали уменьшению силы удара, в результате чего Углов остался жив. Состояние было тяжелое, Углов находился в шоке, но артериальное давление всё еще определялось.

В процессе оказания помощи Гена мычал от боли, но ничего членораздельно сказать не мог, отчасти в связи с шоком, отчасти из-за перелома челюсти.

Пострадавшего повезли быстро, но аккуратно — плавно притормаживали на поворотах, уменьшив скорость, медленно перебирались через трамвайные пути. Транспорта на улицах в эту ночь было немного, на перекрестках не останавливались. Диспетчер предварительно сообщила в дежурную больницу, и в приемном покое их уже ждали.

— Тяжелый больной! — сказал Игорь Николаевич, когда бригада возвращалась на подстанцию — Повезло, что живым доставили.

Через три дня, на следующей смене, Игорь Николаевич позвонил своему знакомому реаниматологу Титову, который в прошлую смену принимал у него Углова, и поинтересовался судьбой пострадавшего.

— Были разрывы внутренних органов, но операция прошла успешно. Состояние тяжёлое, но стабильное, — сообщил Титов. — А ушиб мозга и переломы — вопрос времени. Скорее всего, выкарабкается.

«Но на всю жизнь останется инвалидом!» — подумал Игорь Николаевич.

В начале марта бригаду Игоря Николаевича послали на вызов… к Геннадию Углову.

— Надо же — оклемался Гена! — сказала фельдшер Галя, когда медработники поднимались на лифте.

Дверь была не заперта. Гена встретил медиков у порога, и прихрамывая и опираясь на легкую трость, провел их в зал. Здесь было чисто. В красном углу висело несколько икон, которых раньше не было. Горела лампадка.

Гена уселся на диван, медработникам предложил стулья.

— Сердце болит, — пожаловался он. — Уже неделю ноет. И воздуху временами не хватает.

После подробного осмотра и снятия кардиограммы Игорь Николаевич окончательно определился с диагнозом.

— С сердцем все в порядке, — успокоил он Гену. — Скорее всего, после всего пережитого у вас стали пошаливать нервы.

— И что делать?

— Можно обратиться к неврозологу, в психоневрологический диспансер. Выпишут таблетки, капельки. А можно сделать по-другому, — Игорь Николаевич выразительно посмотрел на иконы. — Учитывая вашу веру в Бога, лучше помолиться, к батюшке на исповедь сходить.

— В психушку я, конечно, не пойду! — решил Гена. — Только в храм.

— А как тогда, в январе, всё так получилось? — поинтересовался врач.

— Как обычно! Решил на пьяную голову, что жить не стоит, да и перемахнул через перила. Легко летел, словно пёрышко. Как приземлился — не помню… Только боль, дикая боль везде, во всем теле. И слабость появилась. Жить захотелось — спасу нет. Богу впервые взмолился: «Спаси и сохрани! Осознал! Всё по-другому будет, если жив останусь!» И вот результат — живой, хожу помаленьку, здоровье потихоньку поправляется.

Гена говорил спокойным ровным голосом, очень уверенно, без тех истерических ноток, которые раньше присутствовали в его речи. И вообще, до этой рождественской ночи Углов по своему характеру напоминал скорее взбалмошного инфантильного подростка, нежели зрелого мужчину. Падение с десятого этажа, когда ему пришлось впервые по-настоящему взглянуть в глаза смерти, пройти через физические и психические страдания и, наконец, чудесное выздоровление (а по другому это не назовёшь) резко повлияли на этого человека, заставили по-новому взглянуть на жизнь, разом повзрослеть.

— Чисто у вас здесь теперь. И тихо, — заметила фельдшер.

— От спиртного просто отвернуло. Даже запаха не переношу! — сообщил Гена. — Вся эта пьянка ни к чему. Искус дьявольский. Друзья поначалу приходили с выпивкой, но я всех отвадил. Я теперь вместо винного отдела в церковь хожу. И книги читать начал.

С той поры визиты медработников в эту квартиру прекратились. Через полгода, побывав на вызове у соседей Углова, Игорь Николаевич узнал от них, что Гена полностью поправился, устроился на работу, а месяц назад женился.

Здравствуй, дедушка Мороз!

Рассказ

В детстве празднование Нового года воспринимается, как встреча с красивой сказкой. И маленький мальчик Игорёша всегда с нетерпением ждал этих чудесных дней, когда не надо идти в детский сад, а папа принесёт роскошную, пахнущую морозом и лесом ёлочку. Но самыми замечательными персонажами зимней сказки были, конечно, Дед Мороз и Снегурочка, которые так интересно и весело проводили предновогодние утренники в детсаде, и Дед Мороз поочередно поздравлял каждого малыша с наступающим праздником и вынимал из своего объёмного и нарядного мешка какой-нибудь подарок. И на этом щедрость Деда Мороза не ограничивалась: каждое утро первого января Игорёша находил дома под ёлочкой подарки — игрушки и конфеты, которые, как утверждали мама с папой, этой ночью принёс добрый дедушка Мороз…

С той поры минуло более 50 лет. Мальчик Игорёша теперь стал Игорем Николаевичем, врачом городской станции «скорой помощи». Он очень солидный человек! У него солидных размеров лысина, солидные очки в позолоченной оправе, солидное брюшко и такой же солидный басовитый голос. Знания и врачебный опыт у него тоже солидные! Его посылают прежде всего на экстренные вызовы, с ним советуются молодые фельдшера. Пару лет назад Игорь Николаевич стал получать пенсию по выслуге лет (но с работы не ушёл). Он благополучный семьянин и ведёт размеренный, расписанный по часам, образ жизни.

Эту новогоднюю ночь Игорь Николаевич провёл на работе — на подстанции «скорой помощи».