Бесплатный фрагмент - Эмиссар Амеронта

Пролог

Мало кто знает, что смерть всегда приходит заблаговременно. Эта гостья предпочитает являться, когда остальные ещё собираются. Приходит, скромно занимает место в уголке и ждёт. Чего-чего, а терпения ей не занимать.

Чуять смерть, когда она только-только расположилась и приготовилась, могут очень немногие. Тарвин мог. Дар видеть — это на самом деле просто дурная шутка Богов. И дело даже не в том, что видеть — не значит уметь этим воспользоваться, а в том, что никогда не знаешь за кем пришла посланница Запределья. Может за тобой, а может за всеми сразу.

Но есть и польза. Когда привыкаешь, то начинаешь относиться ко всему происходящему без особого интереса и уж тем более без страха. Наверное поэтому всех немногочисленных жрецов Дикса — Видящих — считают впавшими в безумие по определению. Каково это жить вовсе без страха?

Но нынче тут безумцев и без Тарвина хватало. Он лениво рассматривал слегка растерянные, но и одновременно воодушевлённые лица собравшихся и почти не слушал речей Оракула Дарри. Впрочем, эти речи он перестал слушать где-то после второго десятка уже прослушанных. Ничего нового.

Их называют тут хуннами. Сорняками. Выпалывают нещадно, превращая способных использовать Силу магов в жалких, дрожащих изгоев. Они умеют только ненавидеть и бояться. Ну и искать способы противостоять бесконечной охоте на них. Право, в любом из тангатских рабов достоинства больше. И здравого смысла, уж точно. И почему людям так необходимо сбиваться в стаи? Не разумнее ли надеяться только на себя и попытаться вырваться из плена уготованной участи более простым способом? Сам Тарвин, оказавшись на месте любого из хуннов, попробовал бы, к примеру, убежать в земли Тангаты. Велик шанс сдохнуть по пути, в тех же Пустых землях, но разве тут шансы выжить намного выше? Но нет же, отчего-то все они, эти жалкие дикие маги, грезят о том, как Тангата вложит в их ручонки невероятной силы оружие и они станут способны менять порядок в самом Амеронте. Не глупо ли? Но глупость выгодна тем, кто силён по-настоящему. И потуги озлобившихся и отчаявшихся тоже выгодны.

Оракулы Братства Снов своё дело знают крепко. Не отнимешь. Виртуозно скармливают несчастным недоучкам надежду, заставляют поверить в то, что каждый из них может изменить свою судьбу. Не каждый. Очень немногие. И в этом весь смысл. Тангата заберёт себе сильных магов. Остальные так и останутся гнить скошенными сорняками в сточной канаве. Или будут скормлены Руну на жертвенниках дахака. А их дети потеряют себя, перекованные Амеронтом в оружие для уничтожения себе подобных.

Но Магистратум Тангаты заинтересован в работе Оракулов в Амеронте, а значит Тарвину не о чем тут рассуждать. Его дело наблюдать, чтобы потом доложить своим нанимателям о методах убеждения Оракулов и их способах вербовки хуннов. Ну и заодно приглядеть тех, в ком Магистратум может быть особенно заинтересован.

Чаще всего Тарвин уходил без сколько-нибудь значимых сведений. Найти росток пользы в зарослях сорняков — дело неблагодарное. А сегодня и надеяться особо не стоит. Кто-то умрёт сегодня. А может быть — все.

Тарвин покосился вбок, туда, где он мысленно усадил смерть. Ей тоже было скучно, но она продолжала ждать. А, стало быть, и Тарвину торопиться некуда. Равнодушие к будущему — своему ли, чужому — часть пути Видящего. До которого немногие доживают. Безумие как раз настигает тех, кто научившись видеть, начинает пытаться менять. Сохраняющий разум менять не станет, он будет использовать полученную информацию в своих целях.

— Что может утешить страдающего? Что подарит ему краткие мгновения покоя и сладостные видения? — голос Оракула Дарри журчал весенним ручьём. Этому голосу хочется верить. — Только исцеляющий сон. Сон — великое благо, и он же может стать самым жутким испытанием…

Всё верно. Объятия владычицы кошмаров могут быть куда как более ласковыми и требовательными, чем хватка твёрдой руки светоносной Грит. Руки, которая здесь, в Амеронте держит кнут, терзающий спины нечестивых, имеющих неосторожность родиться магом. Какая же невероятная работа была проделана теми, кто привнёс в стадо, именуемое народом Амеронта, эту идею о непримиримости Грит к играм детей своих. И заставил поверить в неё. Это и доказывает в очередной раз, что искусно приготовленное и замысловато украшенное блюдо сожрут обязательно. Даже если основной ингредиент в составе — дерьмо.

Тарвин ещё раз прошёлся взглядом по лицам призванных нынче, выискивая то, что хотелось бы видеть: тени недоверия и одновременно взвешивание возможностей и рисков. Оракулам нужны восторженные адепты, хотя бы на первых порах восторженные. Тарвину же нужны умные и расчётливые. Но их, увы, становится всё меньше. Он чуть не рассмеялся оттого, что даже сейчас стремится выполнить свою основную работу. При предполагаемом им раскладе — бессмысленную.

Звук уверенных шагов Тарвин услыхал — нет, предугадал — гораздо раньше остальных. А вот и спутники унылой гостьи из Запределья. Припозднились.

Тарвин скользнул в сторону, двигаясь вдоль потрескавшихся колонн и держась в их тенях. Место, чтобы затаиться, он присмотрел заранее, ещё когда в эти старые развалины не начали подтягиваться настороженные и полные наивных своих надежд хунны. И не только затаиться, но и наблюдать.

Они вошли в уцелевшую часть развалин, где собственно и происходило основное действие, спокойно и без лишней суеты. И в этом спокойствии была уверенность в том, что они сильнее. В любом случае сильнее. Несмотря даже на присутствие тут Оракула.

Тарвин привычно отмечал детали, способные быстро дать представление об этом небольшом отряде. Два мага. Один, точнее одна — эвокат, но птица редкого тут окраса. Бастра. На её руке трепетал готовый развернуться в любой миг шеер. Ещё и жрица Гоара. Недурно оснащены здешние Серпы, недурно. Второй маг из вольных, прочесть его Тарвин отчего-то не мог. Защита? Ну если она, то поставлена магом очень сильным.

Трое цепторов, шесть грантов. Один из цепторов явно не воин. Ну, конечно, — дознаватель, судя по серебряным полоскам на воротнике. Второй цептор с нашивками оптимата выглядел вполне себе боевым. Очень боевым.

А вот и тот, кому смерть выдала отдельное приглашение на этот приём. Тот, кто решает. Командир. Молодость обманчива — лэт. Но всё-таки молод. Лицо уставшее, но в движениях заметна юношеская лёгкость и порывистость. На воротнике красные нашивки — что-то новое? Непростой парень, похоже.

Всё это Тарвин считал за несколько мгновений. Тех самых мгновений, которые предшествуют началу боя. Разговоров не будет. Хунны понимают, что они загнаны в угол, выхода нет, и остаётся только биться до конца. Их конца, разумеется.

— Тангара живым! — коротко приказал командир, когда от стремительно возведённого над отрядом щита отлетел, рассыпавшись мелкой искрой, первый удар заклинания хуннов.

Они действовали невероятно слаженно. Вольный маг предусмотрительно взял на себя Оракула, сразу пресёк его попытку отойти, чтобы собрать Силу для одного из своих премерзких и при удачном попадании очень действенных заклинаний. Задержал, накинув путы, и времени пока Оракул разрывал их, хватило на то, чтобы пылающий бич шеера обвил его тело. От немедленного поражения спасла только неловко и наспех поставленная защита.

Хуннов расстреливали из арбалетов гранты, по-прежнему прикрытые магическим щитом. Бастра-то редкой силы. И щит удерживает и шеером орудует, что опытный возница своим кнутом. Вот кого бы в Магистратум доставить…

Шеер рвал щиты Оракула, как тряпки, заставляя мага всю Силу расходовать на создание новых, не давал ему возможности хотя бы и для малой попытки ответной атаки. Ну да неудивительно. Ловкий вербовщик совсем не обязательно будет искусным магом. Скорее наоборот. Никто же и не мог предположить, что отводящие заклинания, на которые Оракулы были мастера, снимет маг искусный. Способный их видеть. И, казалось бы, сокрытые от эвокатских сетей старые развалины в предгорьях, будут теперь светиться гостеприимным светом, приглашая зайти на огонёк.

Не готовы они были к вторжению. Не готовы. Поэтому и ложились скошенные Серпами сорняки один за одним от арбалетного болта или удара, усиленного лэтовским смертоносным и почти незаметным глазу рывком. Да какой там бой? Просто зачистка. И для этого отряда, похоже, рядовая.

Оракула в итоге обезвредили банально и унизительно для любого мага — обычным жезлом дознавателя. Воспользовавшись моментом, цептор с длинным, унылым лицом равнодушно вдавил жезл в район солнечного сплетения Оракула, замершего под очередным ударом вольного мага. Дарри тут же оказался лишённым возможности призывать потоки Силы, и его быстро и ловко скрутили двое подбежавших грантов. Кончено.

Тарвин чуть задержался в тени, стряхнул с куртки пыль и паутину и осторожно вышел из укрытия.

— Быстро вы справились, — сказал он одобрительно. — Не ожидал увидеть такой чистой работы.

Молодой командир смотрел на него холодно, а бастра, стоящая рядом с ним, предупреждающе мотнула головой и коснулась рукой кольца свернувшегося шеера. Просекла попытку читать своего проводника и пригрозила любопытному. Что ж… Не стоит дерзить, хоть и подмывает заглянуть в лэта.

Всё так же, не отрывая глаз от лица Тарвина, командир распорядился вывести Оракула, а самому Тарвину сказал:

— До моих указаний сидишь в Лиддвале. Указания получишь по старому каналу. После можешь считать, что работа выполнена.

— Работа уже выполнена, цептор, — ухмыльнулся Тарвин, не столько желая возражать, сколько понять для себя насколько правомочен в решениях этот лэт.

Хватает Тарвину тех, кто считает, что может раздавать ему указания. Лишних не надо. Но и вольности позволять себе не стоит — кто знает с чьих рук этот юный командир свой паёк ест.

Лэт не ответил. Резко развернулся и направился к выходу, демонстрируя полное пренебрежение к возможным пререкательствам.

Весьма показательно. Стало быть, в Лиддвал. Сидеть и ждать указаний, как велено.

Глава 1

Зимы в Хорте мягкие, а ближе к горам ещё и сухие, без пронизывающих сырых ветров, какие можно наблюдать севернее. А Лиддвал — город, где вся прелесть хортского дружелюбного климата и размеренного уклада жизни раскрывается наиболее ярко среди всех поселений провинции. Достаточно большой город, чтобы там не стало скучно жить и не слишком большой, чтобы потеряться в толпе. Спокойный и небедный.

Был ещё совсем недавно. Теперь же, как и все поселения близ южных границ Хорта, город понемногу терял и спокойствие, и благополучие.

Брайд размашистым шагом проходил улицу за улицей, вроде бы в целом следуя нужному направлению, но одновременно нет-нет и заворачивал в сторону, туда, куда без всякой причины хотелось свернуть. Ему нравилось думать на ходу, а жизнь города вокруг была отличным фоном, не позволяющим погрузиться в ощущение одиночества и, вместе с тем, не напрягая необходимостью в той самой жизни участвовать.

Тайлисс, по обыкновению идущая на пару шагов позади, уже привыкла, должно быть, к манере Брайде вот так вот предаваться размышлениям и молчала. И Брайд тоже привык к тому, что стрега вроде и рядом, а вроде и где-то далеко.

Они действительно неплохо сработались. После первых неловких дней, когда Брайд узнал о роли своего эвоката в его же собственной судьбе и вообще не желал разговаривать с Тайлисс, ощущая досаду и обиду, пришло время и как-то принять то, что есть. В конце концов, винить стрегу за то, что ей приказали — нелепо. За то что не рассказала тем более нелепо. У Серпов болтуны не задерживаются. Помирают быстро. Просто когда формируется связка проводника с эвокатом, менее всего хочется чувствовать недоверие и сомнения. Недоверие точит связку изнутри, в конечном итоге делая её невозможной. И тут только искреннее намерение сохранить её способно остановить этот процесс.

И вскоре по неоговоренному, но очевидному согласию обоих, они отодвинули в сторону всё, что касается службы каждого под рукой Серп-Легата, оставив только то, что касается службы общей. И стало легче. И говорить, и молчать. Главное избегать скользких вопросов. Брайду. Потому что стрега вопросов не задавала.

Наутро предстояло возвращение в каструм, расположившийся надолго — по предварительному приказу до конца зимы — близ Лиддвала. Дальше на юг передвигать лагерь Серпов уже было некуда. Лиддвал стоял в долине, в естественной чаше, образованной изгибом горного хребта, за которым уже начинались земли Тангаты. Под контроль корпуса таким образом попал сам Лиддвал с примыкающими землями, Байон и несколько крупных поселений. Вполне достаточно, чтобы при тревожных вестях отправиться в нужное место. Два дополнительных корпуса, присланных Серп-Легатом в Хорт взяли под контроль восточную и центральную части провинции. Всё это, плюс усиление приграничных постов и Хортского оплота силами ордена Первых Столпов должно было обеспечивать неплохую безопасность этим землям.

Неплохую по меркам военной науки. Но никак не по меркам Серпов. Кэддок вообще сравнивал их работу с ловлей блох на бродячей собаке. Много, навязчиво, то там куснут, то тут. И по большей части — бессмысленно.

Но Кэддок — это Кэддок. Для Брайда смысл работы если не всего корпуса, то его отряда был очевиден. Искать. Искать то, что поможет Энфису справляться с гнилью внутри государства. А гниль точно уже начала расползаться по нему. Недаром появились те, кто зовёт себя Братством Снов. Видно же, что готовились запустить в Амеронт этих странных вербовщиков уже давно. Может кто-то и видел в них случайных, помешанных культистов, каких всегда хватало среди хуннов, но Брайд уже точно знал — это организация. Мощная, структурная, подготовленная. И имеющая наверняка сильную поддержку на этой стороне. В Амеронте. Наверху.

И нападения дахака действительно были всего лишь отвлекающим манёвром. Не для того, чтобы Тангата начала вторжение, а для того, чтобы Тангата подгрызла Амеронт изнутри, позволив ему рухнуть самому. Дерзкий и очень продуманный план — запустить в приграничья безумных убийц, поклоняющихся Бешеному псу Руну, заставить людей дрожать от страха перед зверствами культистов. Поднять волну неуверенности и сомнений в том, что Амеронт способен защищать. И уже на этой волне отправить вербовщиков и умелых проповедников новой веры — Оракулов. Посулить спасение, безопасность простым сословиям и свободу тем, кто пользует магию.

В конце концов, как ответил Глоу на недоумение Брайда о том, что некоторые простолюдины поддерживают магов, — любой человек будет защищать своих детей. А маги рождаются не только у магов. Сам Глоу был таким ребёнком, как выяснилось. И его родители, скромная семья из ремесленного сословия отдала сына в одну из тайных общин хуннов. Общину зачистили со временем, а Глоу подобрал сам Серп-Легат и приставил на службу ордену. Почему не отправил в эвокатскую школу, Глоу так и не пожелал рассказать.

Но то понятно. Непонятно другое — почему Энфис уверен, что и аристократии коснулась ересь? С чего желать перемен тем, чья жизнь и положение весьма достойны? Если только недовольство не вызвано самим Серп-Легатом и его влиянием на Потентара. А такие разговоры слышались всё чаще. Не прямые — нет, обрывки, слухи, шёпоты. Вот даже порой и в военных лагерях. И слушать подобные разговоры тоже теперь было работой Брайда.

Недостойно? Но разве более достойно мыслить о свержении власти Энфиса при помощи еретиков? Нет, для Брайда выбор был очевиден. Если Серп-Легат стоит на страже интересов Амеронта, а враги Энфиса обращаются к магии, стало быть они враги не самому главе Серпов, а всему Амеронту.

— Цептор Бринэйн? — знакомый голос заставил Брайда остановиться.

Он обернулся, увидел стройную фигуру, закутанную в отделанный рысьим мехом плащ, гриву густых волос с медным отливом и смеющиеся глаза. Келла Кавири — торговка с островов. Не ожидал Брайд увидеть её тут, думал, что перебралась она севернее, а может и вовсе покинула Хорт.

— Госпожа Кавири, — Брайд поклонился, краем глаза отследив Тайлисс, которая уж со слишком равнодушным видом остановилась поодаль. — Вы тут? Не ждал такой встречи.

— Отчего же? — Келла улыбнулась. — Лиддвал — город немаленький, а торговцу надо думать о прибыли даже в неспокойные времена. Я здесь открыла несколько лавок с инструментом и всяким нужным скарбом для боеров, поставки идут с северных цехов. А моя… скажем так дружба с орденом Серпа весьма поспособствовала налаживанию торговых связей напрямую с цеховиками. В общем, я решила остаться в Амеронте и осесть тут. Одобряете?

Брайд слегка смутился, снова попав под очарование этого голоса, улыбки и очень искреннего дружелюбия.

— Бесспорно одобряю, — он тоже улыбнулся. — Тем более, что наш корпус стоит близ Лиддвала…

И смутился ещё больше. Почему — тем более? С Келлой он определённо глупел. И говорил глупости сразу и с ходу.

— Так это же прекрасно! — Келла коснулась его рукава затянутой в тонкую перчатку рукой. — Значит я могу рассчитывать, что вы найдёте время и нанесёте мне визит? Знаете, я выкупила совершенно очаровательный дом с видом на горы и мне не терпится похвалиться им кому-нибудь кроме мистрата Лиддвала и его достойной, но ужасно скучной супруги.

— Полагаете, я покажусь вам менее скучным? — Брайд сделал вид, что задумался. — Я с удовольствием навещу вас, но особенного веселья обещать не могу. Я даже сейчас не могу придумать никакого галантного или остроумного ответа. Хотя очень бы этого желал.

Келла рассмеялась. Весело, открыто и совершенно не обидно.

— Вам достаточно будет закатывать глаза и ахать от изумления видами из окон и новой обстановкой. И слушать мою болтовню.

— Супруга мистрата и этого не делала? — ужаснулся Брайд. — Очень вам сочувствую.

— Вам достаточно, — Келла понизила голос, выделяя вот это самое — «вам». — Вы мне нравитесь, Брайд, я просто придумала повод, чтобы вас пригласить в гости.

Брайд в момент ощутил, что краснеет. Проклятая особенность. Прямота этой слишком красивой женщины заставляла его чувствовать себя… да вообще непонятно кем. Впору вот позвать Тайлисс и попросить напомнить кто он такой.

— Я польщён, — сказал Брайд и, подумав, добавил. — И ещё растерян. И напуган. Могу сбежать.

— Вы вернётесь, — Келла беззаботно махнула рукой. — Я уверена. Улица Рыбников — ужасное название, да? — крайний дом справа, с большими колоннами. Не ошибётесь. С самыми большими колоннами во всём городе. Можете оповестить меня о визите хоть в тот же день. Приходите запросто, Брайд. Я буду рада.

— Я тоже, — Брайд склонил голову и остался стоять, глядя как шендинка уходит.

— Красивая, — сказала Тайлисс. — Слыхала я, что уроженки Шендо знамениты своей красотой. Не обманули слухи.

И вроде бы в голосе стреги было только признание очевидного факта, но Брайд внезапно ощутил прилив раздражения.

— Пошли, — буркнул он. — Скоро стемнеет, а выступать будем с рассветом. Отдохнуть надо.

— Так это ты тут улицы измеряешь шагами уже сколько времени, — Тайлисс пожала плечами. — А я за тобой. Вот и веди куда тебе надо.

И почему последнее слово всегда остаётся за стрегой? Магия, не иначе, чтоб ей провалиться за Предел.

***

— Допросили тангара? — спросил Брайд, войдя в допросную.

Сайор мотнул головой и вздохнул. Было заметно, что он раздосадован и недоволен.

— Мастер Ллир велел ждать тебя. Сказал, что… господин эмиссар, возможно, пожелает лично присутствовать при допросе. Чтобы потом показания Оракула не истолковали как-то не так. Это его слова, Брайд.

— Чего это он так вызверился?

Брайд снял плащ, перчатки и бросил на стул.

— А я откуда знаю? Спросить предлагаешь? Думаю, может оттого, что недавно письмо получил от Серп-Легата. У него как-то сразу настроение испортилось. Ну а что там в письме, как ты понимаешь, я знать не могу.

Да что тут гадать, в общем-то. Судя по всему, Энфис подтвердил письмом полномочия Брайда в передаче отчётов дознания. Кому понравится, когда между добытой тобой информацией и получателем ставят посредника, да ещё и такого, как Брайд — совсем ещё зелёного цептора, успевшего наделать немало глупостей. Обидно? Обидно. Более того, и от обучения Брайда Ллира отстранили. Поневоле можно подумать, что впал в немилость и вызвал недовольство высшего командования.

Брайд, конечно, озвучивать это всё Сайору не стал, только пожал плечами и открыл дверь в помещение для допросов. В пыточную, иными словами.

Ллир уже ждал его — доложили. Сидел, нахохлившись по обыкновению, за своим столом и перекладывал бумаги слишком уж старательно, чтобы это выглядело естественным. Пойманный Оракул уже тоже был подготовлен — обнажённый висел в цепях с кляпом во рту. Но, разумеется, целёхонький пока.

— Эмиссар Бринэйн, — холодно улыбнулся Ллир. — Заждался. Будем приступать к допросу? Помощника моего позовём или же сами справимся?

Да, подводит выдержка Мастера Вопросов. Сильно обижен, видать. А вот враждебность Ллира Брайду совершенно ни к чему. Дознаватель он опытнейший и в магических делах разбирается. Жалко будет испортить сотрудничество обоюдным напряжением.

— Вы решаете, Мастер Ллир, — Брайд неуверенно улыбнулся. — Я вам доверяю.

— Польщён, — буркнул Ллир.

— Времена тревожные, Мастер Ллир, — Брайд будто бы рассеянно оглядывал пыточную. — Вот и Оракулы эти на нашу голову высыпались откуда-то. Что ещё за пакость новая — кто знает? Я, признаться, даже растерян. И разберёшься разве как тут лучше допросы выстраивать. У меня-то вашего опыта нет.

Брайд смотрел чуть смущённо, исподлобья.

— Грубо, цептор, — Ллир сменил тон на привычный ворчливый — уже хорошо. — Направление верное, исполнение скверное. Тоньше следует льстить, если уж взялись. Чуть больше жалости к себе, чуть меньше подобострастия.

— Научите? — Брайд улыбался уже по-настоящему.

— Не имею полномочий, — Ллир усмехнулся.

— А мы в частном порядке.

— Может вас ещё и пыточному делу научить? — Ллир склонил голову набок. — Хотите цептора Дилвина с его места потеснить?

— Нет уж, — Брайд рассмеялся. — У меня седалища на столько мест не хватит.

— Хорошо, что вы это понимаете, — уже потеряв интерес к этому разговору пробормотал Ллир и тут же начал уже совершенно другим тоном: — Итак, тангар. Маг. Полагаю, очень средних возможностей в части использования Силы.

— Полагаете? — удивился Брайд.

— А вот это самое интересное, — оживился Ллир. — Глоу пытался вскрыть его защиту от прочтения — не сумел. Там защита не поставленная, думаю, что дарованная изначально от божества-покровителя. Так что будем работать с тем, что имеем — моими догадками. Вас устроит?

— Вполне.

— Ну и хорошо. Потому что иного я вам не предоставлю, к сожалению. Вообще зараза интересная, я с такими не сталкивался ранее. Зовите Сайора, цептор, пусть записывает, а то я занят буду, а вам вроде как теперь и не по чину.

Ну не упустит поддеть же. Ладно, пусть тешит обиду открыто — так безопаснее.

Ллир взял жезл и направился к Оракулу, велев Брайду отодвинуть стул подальше и сидеть там молча. Пока «я не скажу, что вы можете открыть рот, не сочтите за дерзость, господин эмиссар».

Мастер Вопросов выдернул кляп изо рта тангара и всмотрелся в лицо пленника. Брайд невольно вздрогнул, вспомнив этот взгляд дознавателя на своём собственном лице.

— Твоё имя, — ровным голосом спросил Ллир.

— В снах не бывает имён, — голос тангара был спокоен и даже торжественен, словно он не на цепях висел в пыточной, а продолжал вещать свои речи культистам. — Одно имя лишь имеет там смысл.

— Придётся тебя разбудить, — Мастер Вопросов крутанул в руке жезл. — Знаешь что это?

— Знаю, и больше, чем ты думаешь, лэт со спящей Кровью.

Едва заметно, но Ллир подался назад. И тут же выпрямился.

— Кто ты?

— Оракул. Несу слово из снов нуждающимся в утешении.

— Ты поклоняешься Диксу? Видящий?

— Видящие — слепцы, — усмехнулся тангар.

— Кому ты служишь?

— Я рождён из сновидения Итхелу, госпожи иллюзий. Я не служу, я иду дорогой снов.

Мастер Вопросов стоял молча и весь его вид выдавал некоторое напряжение. Вероятно, слова Оракула для него что-то означали, вот только Брайду не велено было расспрашивать, хотя вопросы, как обычно, плясали на кончике языка.

— Слыхал я, что в Тангате поклонение Итхелу и Мого под запретом, — небрежно сказал Ллир. — А ты тангар.

— А ты можешь запретить видеть сны, Серп? О, вы бы запретили, не сомневаюсь. Ведь только там человек недосягаем любой власти и свободен. И Тангата пыталась запретить, но приходит время, и ничтожные запреты тают сами собой. Скоро ты увидишь это и на своей земле. Итхелу милостива и приняла признание Тангаты, простила неразумных детей, играющих с магией. Используй свой жезл, если твоя рука горит желанием сделать это. А она горит, лэт со спящей Кровью. Хочешь я разбужу её? Нет необходимости в палочке, наполненной жалкими обрывками Силы. Мне нечего скрывать от любого, кто способен видеть сны.

Он либо безумен, либо предельно честен. И отчего-то Брайд был уверен, что второе. Тангата вполне могла пойти на такое — признать культ Итхелу и натравить его на Амеронт. Брайд мало что знал о запретных служениях, но то, что даже лояльный к мерзкой магии тинкта и к безумию Дахака Кабар, Магистратум издавна поставил под запрет поклонение Итхелу — об этом, разумеется, знал. И вот, пожалуйста, Тангата решилась изменить собственный порядок.

— Кто нанял вас? — Ллир снова был собран и азартен, быстро отойдя от первого замешательства.

Оракул рассмеялся тихим смехом.

— Народ Амеронта. Не нанял. Он позвал и мы пришли.

Жезл упёрся под подбородок тангара, и маг поперхнулся смехом. Закашлялся, дёрнул головой и взвыл — Ллир вдавил жезл глубже.

— Кто отдал приказ о проповедях в Амеронте?

Не то, не то он спрашивает. Маг сдохнет, но не сможет ответить. Брайд понимал это отчётливо, но мог ли он позволить себе воспользоваться тем, что узнал от Серп-Легата и задать правильный вопрос? Насколько Ллир может быть осведомлён?

— Все приказы мы получаем по воле Мастера Снов — ночного карнифа.

— В Тангате? Твой Мастер в Тангате?

— Мой Мастер везде и нигде. Сны не знают географии, лэт.

— Много вас в Амеронте?

— У Серпов будет возможность посчитать самим. Я не знаю. Нет необходимости в лишнем знании, которое можно вырвать пыткой. Ты согласен со мной, палач?

И снова, едва отдышавшись от воздействия жезла, рвущего потоки Силы в теле мага, Оракул говорил спокойно и слегка снисходительно. Не безумец, нет. Фанатик, но, увы, знает ровно столько сколько говорит. И нет смысла вмешиваться, подвергаться риску невольно сболтнуть лишнее. Надо взять написанный Сайором отчёт и доставить его Серп-Легату. А вот что делать с этим Оракулом? Надо ли везти его в столицу? Будет ли толк, кроме лишних вопросов у столичных дознавателей?

— Как вы собирали хуннов на ваши встречи?

А вот это правильный вопрос. Ллир всё-таки своё дело знает.

— Народ Амеронта помогает, — важно сказал Оракул.

И забился в оковах, выворачивая суставы под серией коротких точечных ударов жезла в самые чувствительные точки тела. Брайд морщился, вспоминая те ощущения. Не позавидуешь.

— Назови вашего связного из Амеронта, маг, — Ллир опустил жезл и с интересом смотрел как дёргается тело Оракула, как он пытается восстановить дыхание и нервно слизывает кровь с прокушенных губ.

— Нет имени, — выхрипел наконец маг. — Не знаю. Хунн. Приходил в поселение Дунгвал, на причалы каждую вторую ночь от начала месяца. Давал списки и обсуждали место.

Ллир повернулся к Брайду.

— Считаю, что больше с него не взять, — сказал он задумчиво. — Надо искать связного. Но это ваше дело, своё считаю законченным. Отчёт о допросе будет готов к утру. Есть возражения, цептор? Или тоже чего спросить желаете? Может сомневаетесь, что он сказал правду?

— Нет, — Брайд встал. — Он сказал правду. Согласен с вами полностью — больше с него не возьмёшь. Прикончите его.

Брайд успел заметить как приподнялась бровь Ллира в удивлении, но он промолчал и только коротко кивнул.

Жезл коснулся яремной ямки, рука Ллира напряглась, вдавливая глубже и замерла на несколько показавшихся долгими мгновений. Глаза Оракула закатились, через сжатые губы просочилась струйка тёмной крови.

Эффективно. И в общем-то чисто.

Глава 2

Командор Гвинн выслушал Брайда с видом безразличным. Показным, разумеется. С недавних пор этот самый вид при разговоре с Брайдом прочно обосновался в манерах командора.

Ситуация в корпусе и впрямь складывалась престранная. Вроде по-прежнему Брайд числился в отряде Гвинна, как и вся его подконтрольная группа. И формально был у командора в прямом подчинении. Но поскольку приказы, идущие от самого Серп-Легата к Брайду, оспариваться никем не могли, получалось, что часть решений Брайд был вынужден принимать самостоятельно, только лишь ставя в известность своего командира. Непростая ситуация, скользкая.

Да, командование корпуса получило необходимые распоряжения сверху, но Брайд понимал, что подобный бардак в воинской иерархии не может нравиться ни щепетильному в вопросах порядка приору Сидмону, ни командору, который считал, что командир несёт полную ответственность за отряд, а стало быть и решения должен принимать только он. А иначе наступит хаос, армия развалится, а солдаты разбегутся по домам.

— Пойдёте группой или дать ещё людей? — спросил Гвинн деловито и сухо.

Он даже не стал прекращать своего занятия ради разговора с цептором. Командор старательно полировал свой меч, который уже можно было использовать как зеркало, причём наверное даже столичной красавицей, дабы разглядывать мельчайшие и заметные только ей морщинки.

— Думаю, особой группы хватит.

— Избегаешь слова «моей»? — командор оторвал, наконец, взгляд от клинка и пристально посмотрел на Брайда.

— Что?

— Не называешь свою группу своей никогда. Зря. Меня этим не заденешь, а с себя ответственность снимать не стоит. Даже и в словах. Учись, эмиссар.

— Мне неловко, — честно признался Брайд, понимая, что с Гвинном играть в дипломатию точно не стоит — не тот человек, чтобы оценить расшаркивания.

— Отчего же? Ты исполняешь приказ. Так исполняй его как должно. Моё недовольство — это моё недовольство, не нам с тобой тут чинами мериться. Я, безусловно, не рад тому, что мои солдаты теперь не понимают кому подчиняться, но всё это не может мешать исполнять распоряжения Серп-Легата. В конце концов, ему не должно быть дела до того как его подчинённые добиваются результата. А твоя неловкость как раз создаёт неправильное понимание и оценку ситуации у рядового состава. Может обернуться впоследствии значительными неприятностями.

— Я учту, благодарю вас, — Брайд слегка замешкался, прежде чем отойти и заработал ещё один не слишком одобрительный взгляд командора.

— Иди уже, — нарочито сердито буркнул Гвинн.

Командор привыкнет, как и сам Брайд. Со временем. Перемены грядут, они витают в воздухе, расползаются вместе с тревожными слухами, с новыми угрозами. Они неизбежны. Возможно даже, что неизбежен и некий хаос поначалу, непонимание, растерянность. Что поделать, если новые времена приносят новые смыслы и новые же порядки. Коль скоро старые теряют эффективность.

И если Брайду суждено стать одним из первых символов этого нового порядка — что ж, так тому и быть. А в том, что он прежде всего символ, Брайд не сомневался. Да и Энфис это подтвердил. А значит, придётся и в конфликты вступать, и правила нарушать. И, возможно, со временем самому переписывать эти самые правила. Кто знает.

Ну а сейчас надо думать о том, как взять связного между местными хуннами и загадочным Братством Снов. И уже, осуществив это, можно будет предоставить отчёт Серп-Легату. Не ограничившись только допросом Оракула-фанатика, а добыв ещё сведений непосредственно от того, кто, возможно, знает гораздо больше про амеронтских еретиков.

Брайд тряхнул головой, сообразив, что уже какое-то время просто стоит у шатра командора Гвинна, словно на посту. Вокруг лагерь корпуса жил своей обычной жизнью, а Брайду отчего-то казалось, что он уже вроде и не совсем часть этой жизни, а так — поглазеть зашёл.

— Цептор Бринэйн, — подбежавший Гронви выглядел слегка растерянным. — Вам тут послание передали.

— Кто? — Брайд насторожился.

— Человек принёс. Боер, по виду. К воротам каструма пришёл, просил позвать оруженосца цептора Бринэйна. Меня и позвали. А он мне записку передал для вас. Вот.

Гронви протянул небольшой клочок бумаги, сложенный вчетверо. Брайд хмыкнул, развернул записку и быстро пробежался по строкам, где коротко сообщалось о том, что цептора Бринэйна будут ожидать нынче вечером у западной стены каструма. После заката и до полуночи. Ну а резкую и размашистую «Т» вместо подписи Брайд, конечно, узнал. Видал уже.

Тахори — его первый завербованный агент. Ну а точнее завербовавшийся. И успевший выполнить для Брайда пару поручений. Ловко, надо сказать, выполнить. Снова совпадение? Иногда Брайду казалось, что вокруг него творится какая-нибудь замысловатая еретическая магия. Вот стоило подумать, что неплохо бы отправить выследить связного кого-то вроде Тахори, так пожалуйста — Старший соизволил просить о встрече. Хотя…

— Позови ко мне Глоу, — велел Брайд и направился к своему шатру.

Нет совпадений. Не стоит в них верить. Есть те, кто пытается решать за других. И вовсе не думает ставить этих других в известность о принятых решениях. Все маги такие? Или только Брайду повезло познакомиться с такими, как Глоу и Тайлисс?

***

Опциан возник на пороге незамедлительно, привычно-равнодушно кивнул.

— Цептор.

— Ты вызвал Тахори? — Брайд крутил в руках записку.

— Я, — Глоу сделал шаг вперёд. — Подумал, что напугаем мы только связного в этом Дунгвале. Поселение небольшое, все на виду. А нелюдь умеет быть неприметным, если пожелает. Да и кто его заподозрит в сотрудничестве с Серпами, даже если и распознает в нём Старшего? Хотя кому там…

— А меня в известность поставить тебе в голову не пришло? — Брайд в который раз ощутил раздражение, вынужденный снова говорить очевидные вещи упрямому магу.

— Так, а чего ставить? — искренне удивился Глоу. — Я сообщил, что у цептора есть работа, стоит обсудить. Без деталей. Вот и обсудите.

Неисправим. Брайд мысленно выругался. Да, дисциплина в его группе не самая сильная её сторона. Вот ещё этим надо как-то заняться. А как? Особая группа вся сплошь из особых людей состоит. Плюнуть некуда. И каждый о себе мнения тоже очень особого. Вот Гвинн бы быстро на место поставил и таких, но Брайду до командора, как вот Глоу до дисциплины.

— Что предлагаешь? — ровно спросил Брайд, мысленно махнув рукой. Пока, во всяком случае.

— Отправимся небольшой группой заранее перед заявленными днями. Ты, я, стрега, ну и Кэддока возьмём, чтобы командору спокойнее спать было. Больше-то к чему? Встанем лагерем в лесах неподалёку. А нелюдя отправим в Дунгвал, пусть вынюхивает. Как чего нароет, если нароет, устроим засаду на причалах, навроде той, что на Старшего делали.

Брайд посмотрел на опциана и тот осёкся. Понял, что сравнение цептору очень не понравилось.

— Есть нужда прямо-таки в засаде?

— Ну а как? — Глоу пожал плечами. — Что нам известно? Связной — хунн. Стало быть, маг, а вот какой силы неизвестно. Отправлять брать его одним Тахори я бы не стал. Во-первых, не доверяю нелюдю, во-вторых, он может не справиться. А уж я и Тайлисс точно сможем на пару любого мага нейтрализовать. Ну, почти любого. Но ты же нас одних не выпустишь на него?

— Не выпущу, — согласился Брайд. — Ладно, принимается. Но в другой раз сообщай мне о том, что задумал сразу, понятно, опциан Глоу?

— Да как скажешь, — усмехнулся Глоу.

Конечно, врёт. Упрямый, и совершенно не готов подчиняться тому, кого считает незрелым, неопытным юнцом, которого совсем недавно сам обучал защите от магии. Но всё это не так важно. Позже разберёмся и с этим. А пока стоит принять приглашение на беседу от — подумать только — своего агента. Мог ли Брайд предположить, что когда-нибудь станет тайно встречаться с представителем Старших Племён, да ещё и давать ему задания? Мог ли он вообще представить ещё совсем недавно, что его жизнь поменяется настолько?

Теперь он — эмиссар Амеронта, в его подчинении два мага, два цептора, один из которых вообще оптимат, а другой дознаватель и несколько грантов. В подчинении, правда пока сомнительном, но всё-таки. А на сладкое настороженность командиров, опаска солдат и полная растерянность самого эмиссара, которую так, оказывается, трудно скрывать. И над всем этим воля Серп-Легата. И его короткие распоряжения, уничтожаемые сразу после прочтения. Как велено. Порой достаточно странные. Например вот — приглядеться к цептору Керину, переведённому в корпус Очищающего Пламени из другого, после событий при захвате артефакта. Приглядеться. Вот что это означает по мнению Энфиса?

***

На встречи с Тахори Брайд всегда брал Тайлисс. Хватит с него сюрпризов, пусть стрега выполняет своё предназначение — прикрывает проводника. Доверять Старшему, даже и поклявшемуся в верности он не станет ни за что. И пусть кто угодно говорит о том, что клятвы этих созданий нерушимы, всегда лучше подстраховаться. Ну и к тому же в присутствии нелюдя Брайд всегда ощущал некоторую неловкость. Не боялся его, нет, но отчего-то мысль о том, чтобы оказаться с ним с глазу на глаз казалась неприятной. И более всего неприятно, что Старший это чуял.

— Глоу сказал, что у тебя есть поручение, — Тахори, как всегда, возник будто из ниоткуда.

— Есть. Поселение Дунгвал на этом берегу Ому. Ниже по течению от Байона, — Брайд говорил отрывисто и быстро, торопясь закончить побыстрее эту встречу. — Нужно попасть туда и попытаться разузнать про некоего хунна, который приходит в поселение на вторую ночь от начала месяца. Особое внимание обратить на причалы — нужный нам человек приходит туда. Полученную информацию передашь в наш лагерь, мы встанем в лесу неподалёку. Разыщешь.

— Разыщу, — усмехнулся Тахори. — Я тебя везде разыщу, цептор.

Этот найдёт, кто бы сомневался. Сколько уже раз Старший появлялся там, где, казалось бы, найти Брайда было сложно. Но видимо его чутьё, или какие там у нелюдей способности, работало безотказно.

Тахори косился в сторону Тайлисс. Презрительно кривил губы — не любят Старшие полукровок. От стреги Брайд знал, что они считают таких созданий позором для Племён. И если связь с человеком допускалась, то уж бастров они всячески избегали. Магия, доступная полукровкам, вызывала у Старших чуть ли не ненависть. Сами-то они магию пользовать не могли.

— Цептор, — Тахори уходить не спешил. — А если наткнусь сам на этого хунна, что тогда? Взять его?

Тайлисс насмешливо фыркнула и отвернулась.

— Проследи. Тайно, — сказал Брайд. — Взять попытаешься только в случае, если иного выхода не будет. Совсем не будет, понял меня? И уж тем более, накрепко запомни — мне он нужен живым. Сам сдохни, но убивать хунна не смей.

— Как прикажешь, — Тахори криво улыбнулся. — Сдохну, но не сожру твоего человечка.

Вот любил этот нелюдь играть в неотёсанного дикаря, а ведь Брайд прекрасно знал, что непрост Старший, не бродяга из лесов. Бродяге не доверили бы ценный артефакт и не отправили бы одного в чужие, незнакомые земли. А незнакомые ли? Уж слишком ловко влился в местную жизнь чужак. Быстро и вроде как тут и родился. Иногда Брайд жалел, что не отдал его легатам. Сколько тайн он может скрывать? И ведь не расскажет же.

Тайны, тайны — похоже, Брайд уже начинает ненавидеть даже это слово. А вот она, помнится, очень любила всё таинственное…

Он вздрогнул, как будто тело ожгло ударом плети. Откуда пришла мысль… нет, не мысль — тень воспоминания. Смутная, как давно позабытый сон, вдруг напомнивший о себе. Кто — она? Мелькнувший образ женщины не был ему знаком. Или был?

— Брайд, — тихий голос Тайлисс спугнул замешательство. — Что с тобой?

Почуяла. Само собой, почуяла проводника.

Ещё не придя в себя от крайне неприятного чувства, такого, будто стоишь на краю пропасти, Брайд бездумно уставился на стрегу.

— Ничего, — он потёр лоб. — Голова что-то…

— Голову беречь надо, — вроде с издёвкой сказал Тахори, но во взгляде его застыла настороженность, да и сам он весь подобрался, словно перед схваткой.

Ну или побегом.

— Иди, — велел он Старшему и сам, развернувшись, направился быстрым шагом прочь.

Тайлисс догнала его только у ворот каструма. Видно, дала Брайду время остыть, прежде чем начать выпытывать.

— Помолчим? — предложил Брайд хмуро.

— Нет, — Тайлисс опередила его, встала, преградив дорогу. — Скажи мне.

— Да ерунда, голова закружилась.

— Кому брешешь, цептор? — стрега склонила голову набок. — Скажи, не отстану ведь.

— А скажешь мне откуда Энфиса знаешь? — Брайд шагнул вперёд. — Давай меняться?

— Я не могу, Брайд, — Тайлисс отступила назад.

Игра. Вот такая игра в шаги, в которую он играл со своим эвокатом всё время. Надоевшая до зубовного скрежета. Но не избавиться. Уже и слова подбирать не нужно, взгляды читать. Связка крепнет, но одновременно с этим растут злость и раздражение. Как такое возможно? Да провались оно всё.

— Давай считать, что я схожу с ума понемногу, — Брайд с улыбкой отступил вбок. — Вижу всякое.

— Что видишь? — стрега шагнула туда же.

— Не знаю. Чужое. Как будто вспоминаю то, чего никогда не было.

— Позволишь прочесть тебя, проводник?

— Тебе нужно моё позволение? Тогда, у Серп-Легата тебе оно особенно не требовалось.

Тайлисс сникла, отвела глаза. Ну вот теперь будет думать, что Брайд злопамятен и обижен. Но ведь он и впрямь обижен, хоть и давит в себе эту обиду всё это время.

— Приказ Энфиса, — стрега выдавливала из себя слова с несвойственным ей трудом. — По его приказу только могу читать цепторов. Или по их позволению. Так всё устроено, понимаешь? А тебе помочь хочу.

— И отчитаться Серп-Легату.

— При необходимости — да. Брайд, если с тобой что-то происходит, мы должны об этом знать. Магия может приобретать всякие формы, и если на тебя что-то воздействует, это может навредить не только тебе.

Она права. Забери её Предел, безусловно права. Вот только как справиться с чувством, что ты уже вроде и сам как те эвокаты — орудие. Заточенное под эффективную службу и иногда нуждающееся в починке. При помощи другого инструмента. Брайд и сам не мог сейчас сказать почему одна только мысль об этом заставляет его просто кипеть от возмущения. Все те, кто поставлен служить Амеронту, по сути его орудия. И принимая присягу ты признаёшь это.

— Тебя не лишили воли до конца в эвокатской школе по приказу Серп-Легата? — спросил Брайд неожиданно сам для себя.

Стрега напряглась, но потом слабо улыбнулась.

— Нет. Не сумели.

— Почему?

— Силёнок не хватило. И тебя не лишат, не переживай.

— Силёнок не хватит?

— Нет, по приказу Серп-Легата. Брайд, хватит! — Тайлисс вцепилась в его рукав. — Я не собираюсь взывать к твоему чувству долга. Просто подумай, что если тебя кто-то решил свести с ума, как тебе кажется, то это явно не я, и не Энфис. А стало быть, как бы ты не относился ко мне, не стоит отвергать мою помощь. Я служу, прежде всего Серп-Легату, да, но ты — мой проводник. И, раздери тебя Рун, ты тоже служишь Серп-Легату! Мы на одной стороне. Не можешь простить мне, что я знаю больше, чем ты? Потому что я твой эвокат, а ты высокородный лэт? И вроде не по рангу тебе знать меньше, да? Ну тогда и не прощай мне, что я намного старше тебя, что я искусный маг и при возможности сотру тебя в мелкую пыль.

— А ты сотрёшь? При возможности? — с интересом спросил Брайд, внезапно осознав всю нелепость их разговора.

— Само собой. Все эвокаты мечтают о таком. Но не могут.

— А ты можешь.

— Не могу! Могла бы, так и сделала бы.

Они неловко молчали. Вот и поговорили, наконец, называется. И почему не приказать стреге сейчас замолчать, отправиться в свой шатёр и больше никогда не сметь повышать голос на своего проводника? Да, видно потому, что проводник из Брайда так себе, и всегда таким был.

— Возьмём связного, прочитаешь меня, — буркнул Брайд. — А о результатах сам доложу Энфису вместе с отчётом. Договорились? Если уж вы решили ковыряться у меня в разуме, позволь хотя бы самому рассказывать о том, что там найдётся.

— Договорились, — Тайлисс кивнула, всё ещё разглядывая носки своих сапог. — Прости.

Брайд аккуратно разжал пальцы стреги, терзающие его рукав.

— Пойдём пока дозорные не подумали чего нехорошего.

— Например? — Тайлисс подняла голову.

— Например, что новоявленный эмиссар бродит по ночам и орёт на своего эвоката под воротами каструма. Нехорошо же? Нехорошо. А ещё хуже, что эвокат орёт на эмиссара под воротами каструма. Так глядишь, весь порядок в Амеронте рухнет. Пошли.

Он провалился в сон, как в яму. Быстро и глубоко. А потом проснулся — во сне. Так бывает иногда, когда ты знаешь, что спишь и смотришь свой собственный сон будто со стороны.

Огромный зал был необычен и величественен. Поднимались вверх колонны из чёрного камня, его ещё зовут камнем Предела. Их глянцевая поверхность отражала синеватые блики, исходящие от чего-то, напоминающего кусок скалы в центре зала. Скала играла острыми гранями, ломая свет самым причудливым образом. Диковина была наполнена всеми оттенками синего — от лазури, до глубокого тёмного. И она была… живой? Пульсировала ритмично, напоминая ритмом биение сердца.

Люди, в довольно нелепых, на взгляд Брайда, широких балахонах словно и не замечали диковины, деловито суетились вокруг, просто проходили мимо, иногда коротко приветствовали друг друга. Как — Брайд разобрать не мог. Но понимал — они все тут маги. Но не чувствовал ни отвращения ни негодования. Только холодное любопытство наблюдателя.

«Подойди»

Приказ был очевиден. Приказ был для него. Брайд шагнул вперёд, теперь уже ощущая необходимость, даже потребность приблизиться к синему чуду.

Люди в забавных балахонах расступались перед ним, чуть кланяясь. Не подобострастно, просто выражая почтение.

Он вытянул руки, позволяя им погрузиться в синеватое свечение диковины, лёгкой дымкой окружающее её. И отпрянул назад — руки показались ему чужими. Холёные, узкие кисти с длинными тонкими пальцами. Множество колец, едва ли не по два на каждом.

Кто-то толкнул в спину, раздался озорной, почти мальчишеский смех. Брайд переступил с ноги на ногу, попытался обернуться, но отчего-то не смог. Снова протянул руки, повинуясь приказу диковины — это ведь она приказала? — или вот этому толчку в спину. И задохнулся от восторга, когда свечение поползло по рукам к груди, животу, обнимало, окутывало. Великолепно, невероятно. Только ради этого можно жить. Или умереть.

Глава 3

Весь путь до Дунгвала ощущение, захватившее Брайда во сне, не отпускало. Напоминало о себе лёгкими покалываниями кончиков пальцев, которые как будто помнили прикосновение к чудесному свечению, изредка прокатывалось волной по всему телу. Ощущения тревожили разум, но радовали тело.

И Брайд злился. Действительно, стоит принять помощь Тайлисс и не думать о нарушении субординации, а попросту о собственной спеси. Если цель в том, чтобы найти ответы, то не время перебирать способы.

Скромный лагерь разбили неподалёку от поселения. Достаточно далеко, чтобы местные жители не наткнулись случайно, и достаточно близко для того, чтобы при необходимости быстро оказаться в нужном месте. Теперь остаётся только ждать.

Явился Тахори — обозначился, стало быть — и снова умчался в поселение. Интересно, он одёжку свою в Переходе в зубах носит? Неудобно, наверное. Разумеется, Старший всегда приходил на встречи в людском обличье, но присущее Брайду любопытство порождало вот такие вопросы. Само собой, только в мыслях. Ну не спрашивать же у Тахори, как он свои нелюдьи дела обставляет?

До начала месяца как раз оставалось три дня. Брайд нарочно распорядился прибыть сюда заблаговременно — мало ли раньше чего вскроется — и его небольшой отряд, задействованный в этом рейде охотно разделил его мнение. Ну как же — можно бездельничать на лесной поляне на вполне законных основаниях. И кому тут может быть некомфортно? Магам — Глоу с Тайлисс? Ну а цепторы могут и зубами постучать. Единственный в отряде грант Тревит костёр побольше разведёт, благо хворосту в лесу в избытке, вот пусть и греются.

Это Брайд уже выслушал пару раз от Кэддока, который любил поворчать по делу и без, особенно если была возможность зацепить магов хоть чем-то. Брайду до сих пор было непонятно почему оптимат согласился войти в состав его группы. Только ему ведь новоявленный эмиссар именно предложил, а не приказал. Особенно-то и не надеялся на согласие, — Кэддок был вполне доволен своей службой под прямым началом Гвинна, которым восхищался.

А спрашивать Брайд не хотел. Возможно даже они с Кэддоком могли бы себя назвать хорошими приятелями, но командирствование Брайда тут было бы скорее помехой. Ну, верно, у оптимата свои расчёты. Но вот очевидное в этом случае подозрение тут отчего-то не возникало. Не верил он, что Кэддок тоже из этих… Приставленных помогать — так, кажется, назвал их как-то Энфис. Последнее время Брайд как-то слишком остро стал чувствовать свою обособленность. Вроде как среди всех, но как будто чуть в стороне. И оттого присутствие смешливого и порой ворчливого оптимата в группе всё-таки очень радовало Брайда.

— Командирские думы? — Кэддок, как всегда, не упустил возможность зацепить Брайда. — Тяжела ноша? Забыл, какой приказ нужно следующим отдавать?

Похоже, он считал своей обязанностью выводить Брайда из раздумий, в которые тот стал впадать как-то подозрительно часто. По мнению Кэддока, разумеется.

Брайд мысленно выругался, поймав себя на том, что уже какое-то время просто стоит и смотрит на то место, откуда ушёл Тахори. Давно ушёл.

— Решаю, кто вторую очередь в дозоре возьмёт, — небрежно ответил он. — Решил. Ты.

— Нехорошо личную неприязнь переносить на дела службы, — укорил его Кэддок.

— А кто узнает? — Брайд огляделся. — Места тут глухие, а маги на твою сторону не встанут, командованию не доложат. Я ж затем и Сайора не взял, чтобы никто мою тиранию в отчёты не внёс. Так что дежуришь вторым, цептор Халдор.

— А чего не взял, кстати? — Кэддок прищурился. — Кто связного допрашивать станет? Мага-то? Или к Ллиру повезём сразу?

Брайд покачал головой.

— А никто. Надо его просто взять и потом отправить в главную ставку. Сдаётся мне, тут дело не нашего уровня. Пусть там с ним разбираются. Сам отправлюсь в столицу с отчётами и пленником.

— И куда делся цептор Бринэйн? — Кэддок вздохнул. — Тот не упустил бы случая разобраться со всеми культистами разом и только сам. Ты не видел?

— Чего? — рассеянно спросил Брайд, уже почти не слушая его болтовню.

— Цептора Бринэйна. Эмиссар его сожрал что ли… Говорят, ещё та скотина.

— Наговаривают, — Брайд притворно нахмурился. — Завидуют, должно быть.

Кэддок довольно усмехнулся и направился донимать Глоу. Тайлисс он опасался и шуточки свои против неё не использовал. Обычно оптимат подкусывал Сайора, но за неимением цептора и опциан сгодится. Но кусать Глоу всё равно что стену грызть, зубы сточишь, а ни куска не отгрызёшь. Но Кэддока это не останавливало, впрочем.

Лес вокруг спал. Зима мягкая, морозов почти и нету, только по ночам лужицы покрываются хрусткой наледью. Но всё-таки — зима. Лес становится тихим и все звуки в нём кажутся особенно чёткими, гулкими. Но это и хорошо, подобраться незамеченным сложнее. Человеку или магу. Но, судя по всему, не Старшему.

Тахори появился на исходе ночи прямо у самого лагеря, так внезапно, что стоящий в дозоре Глоу успел только выругаться громко, отчего, само собой, проснулись все.

— Благодарите свою Грит, что на ваших землях нас почти нет, — насмешливо сказал Тахори, глядя исключительно на Глоу. — Перерезали бы вас, как ягнят. Вас тут, похоже, не учат охранные знаки ставить по периметру.

— Какие познания, однако, — фыркнула Тайлисс. — Была бы нужда на псин Силу тратить, так и ставили бы. Только, как ты и сказал, уже до нас позаботились, чтобы нелюди тут не шлялись по лесам.

— Вести принёс? — хмуро спросил Брайд, которому эти перепалки стреги со Старшим были уже поперёк глотки.

— Принёс, — Тахори оглядел лагерь. — Разузнал я про вашего хунна. Нет нужды вам второй ночи месяца ждать. След-то не из дыры какой к причалам Дунгвала тянется. Местный он.

— Как это? — опешил Брайд.

— А вот так, — Тахори дёрнул плечом. — Местечко вообще занятным оказалось. В Дунгвале этом магией смердит чуть не из каждого сарая. Я сам не поверил, когда там очутился. Думал, чутьё подводит, уже в порядочном амеронтском поселении маги чудятся. Так нет же, ваш искомец там не один такой.

— Да не может такого же быть! — не веря, воскликнул Брайд. — Да, поселение маленькое, рыбацкое, особенно никто им не интересовался, но неужто бы не доложили, если бы кто что заметил? В этих местах и Столпы вроде как проходили, когда мятеж давили. Байон не так чтобы и далеко…

— Это мне неизвестно, — равнодушно отозвался Старший. — А вот что там сейчас, говорю как есть. Не один там маг бродит. И человек, что тебе интересен, там вполне себе на законных основаниях проживает. Сын рыбацкий. Там в семье ещё мальчонка есть, брат его младший. И тоже магией пованивает ощутимо.

Брайд беспомощно огляделся. Не верить Тахори? Да к чему ему врать?

— А как тебя тогда не считали, Старший? — мрачно спросила Тайлисс. — Ты вот так, значит, по Дунгвалу пробежался, понюхал, поговорил, да и пошёл себе — да?

— Отчего не считали? — Тахори презрительно ухмыльнулся. — Ещё как считали. Сразу. Вот только не подумали они, что Старший палочку в зубах Серпам носит. Сказал я, что из Пустых земель заскочил, за припасом. Ищу, мол, тех, кто не станет на вилы чудище поднимать. Почуял магов, вот и пришёл. Люди — они, если сами натерпелись от преследований, сочувственные становятся к таким же изгоям. Не знали?

В его голосе вдруг зазвенела злоба. Ненавидит. И магов ненавидит, и охотников за ними не меньше. Оттого и не до конца честен, и никогда честен не будет. Служить будет из-за клятвы, а вот откровенничать нет.

— Значит не врут, — задумчиво сказал Брайд. — Есть остатки Племён в пустых землях… Да, Тахори? И ты об этом прекрасно знаешь, и маги вот эти непонятные. Иначе быть бы чудовищу на вилах, несмотря на всю сочувственность хуннов.

— Сходи проверь, — Тахори сверкнул глазами, губы его кривились. — В Пустые земли сходи. Тебе что за дело до них? Ну если и есть, то Амеронт сам признал те территории вне закона. На наши дела это никак не влияет.

— Позже обсудим, — холодно пообещал Брайд. — Влияет ли и как. Свободен. Понадобишься, передам весть, как обычно. Как зовут хунна, что мы ищем?

— Тиох Рисс, — буркнул Тахори уже на ходу. — Дом у леса, крайний.

***

— Почему ты не расспросил нелюдя как он выяснил, что именно этот хунн встречался с Оракулами? — спросил Эрк Глоу, когда Старший растворился в лесу. — Почему ты вообще почти ничего у него не спросил?

— Тебя это заботит? — Брайд посмотрел на него в упор. — А меня вот больше беспокоит откуда такая ситуация взялась — в обычном поселении хунны. Прямо вот семьями живут. Как давно? С самого начала что ли? Что бы не сказал сейчас Тахори как это нам поможет? А вопросы лишние… Это и лишняя информация для ушей Старшего, ты так не считаешь? Куда он её понесёт?

— Верно, — вступился Кэддок. — Такое, если это правда, очень странно. Дерьмово и странно. И Брайд прав, охать и ахать, и ужасаться будем, когда выясним что и как. Равно как и оборотня за шкирку трясти. Никуда он не денется.

— Выясним, — насмешливо передразнил его Глоу. — У Старшего и выяснять надо было. Тут впору в каструм возвращаться и отряд целый брать, а то и два. Может там целое поселение хуннов, не думали? А что? Жителей порешили, а сами обосновались в глуши. И вроде как так там и жили. Это ж только вот эвокаты, да нелюди могут магов сразу чуять, а обычные солдаты могли и не обратить внимания. Да будь иначе, разве могли бок о бок жить и боеры и хунны?

— Считаешь не стоит и соваться туда нам? — спросил Брайд, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

— Риск очень велик, — уже вполне мирно ответил Глоу. — Мы не знаем сколько там магов и насколько они сильны. Тебе решать.

Решать. Решил уже один такой не так давно. И оставил всю группу лежать на дороге. Брайд задумался ненадолго, потом кивнул:

— Ты прав. Рисковать попусту не станем. Вот ты и отправляйся в каструм, приводи сюда столько Серпов, сколько посчитают достаточным Сидмон с Гвинном, учитывая ситуацию. Мы пока останемся тут.

— Почему я? — Глоу вскинул глаза.

Голос был ровен, а глаза выдавали — недоволен. Не оттого ли, что вынужден будет оставить объект своего наблюдения?

— Потому что я так решил, — отрезал Брайд и отвернулся.

Ну а кого отправить? Не гранта же? Надо чтобы информацию донёс человек опытный в делах этих паскудных. А Кэддока хотелось бы оставить при себе, как искусного бойца. Что иначе тут Брайд будет делать в случае чего-то непредвиденного в компании двух магов, которым он доверял чуть больше чем ничуть, и юнца-гранта?

Глоу собрался с поспешностью и нескрываемым раздражением. И когда он, наконец, покинул лагерь, Брайд вздохнул с истинным облегчением. Если так будет продолжаться, придётся как-то решать вопрос с опцианом. Не хочется всё время держать это изматывающее напряжение между ними.

— Много себе позволяет, — заметил глазастый Кэддок. — И чего ты его держишь при себе?

Брайд не ответил. Хорошо, что уже наступило утро, и можно было заняться мелкими делами, не требующими судьбоносных решений. Хотя делать ровным счётом было нечего на самом-то деле.

Брайд отправил Мериона Тревита за водой, понаблюдал как Тайлисс нарезает в котелок вяленое мясо и какие-то коренья, турнул Кэддока от мешка, где хранились сухари, и сел чуть поодаль от костровища.

День пролетел на удивление незаметно. А когда по лесу поползли сумерки, Тайлисс, до сего момента дремавшая у костра, вдруг встала и уставилась вперёд.

— Что такое? — Брайд тоже поднялся и подошёл к ней.

— Не знаю пока, — стрега не повернула головы, продолжая вглядываться в мутную дымку, окутывающую деревья. — Готовьтесь на всякий случай.

— Проклятье на нас какое что ли, — проворчал Кэддок, обнажая меч. — Ну ни одного спокойного рейда. Да что там, Тайлисс?!

Брайд вдруг обратил внимание на замершего чуть в стороне гранта. Тревит явно был очень напуган. Ну молодой — да, но уже не в первой переделке, и трусом он точно не был…

— Магия, — тихо сказала Тайлисс. — Я сейчас попробую знаки выставить…

— Почему — попробую? — также тихо спросил Кэддок, но стрега только нервно выдохнула и повела руками, призывая Силу.

Пульсацию магических потоков Брайд ощутил сразу же. Это не щит от оружия, это защита от той же магии, вот только защищённым себя он отчего-то не чувствовал. Не впервой стоять под охранными знаками, но нынче всё было иначе. Как? Брайд не смог бы объяснить. Иначе. Не так.

И бесновалась в нём Кровь как-то яростнее обычного. Трясла тело крупной дрожью, призывая его ринуться в бой, уйти в рывок, нанести удар. Вот только никто вроде как и не нападал.

— Я не понимаю, — в голосе Тайлисс плеснулась явная тревога. — Что-то идёт сюда. Уже рядом, но я не могу ни увидеть, ни почуять что именно.

Брайд беспомощно оглядывался. Лес, сумерки, едва заметная тропка, спящие деревья. Никого. И кто-то. Или что-то, чего нельзя увидеть. Но если не увидеть — как противостоять? Сражаться?

— Морок? — он обернулся к Кэддоку, вспомнив, что тот как-то рассказывал о таком.

— Да Предел разбери, — оптимат тоже вглядывался в пустой с виду лес. — Не похоже вообще. Там туман был белый, тут и тумана нет. Ничего же нет!

— Не Морок, — процедила сквозь зубы Тайлисс. — Иное. Я не могу даже заглянуть в это…

Вроде мелькнула смутная тень слева. Брайд дёрнулся туда, но оказавшись после рывка у старого выворотня понял, что стоит один, сжимая какими-то ставшими вдруг вялыми пальцами рукоять меча. Кровь била в уши тяжёлым набатом. Она-то чуяла врага. Точно чуяла. Но вот подсказать где он не могла.

— Уходи! — заорала Тайлисс, и Брайд увидел как искажено напряжением её лицо.

Стрега явно пыталась удержать охранные знаки, но было видно, что это давалось ей с великим трудом. Он словно бы увидел, как магия эвоката сминается чужой, как осыпаются линии защиты. Увидел? Мог ли? Ощутил.

Краем глаза заметил, как падает на колени грант, обхватывает голову руками. Беспомощно, совсем по-детски. Следом за ним тяжело рухнул Кэддок. Нелепо замерев на четвереньках, пытался подняться, но всё больше прижимался к земле, пока не распластался на ней ничком.

— Брайд, беги! — снова закричала стрега уже надрывно и слабо, точно вместе со знаками сминали её саму.

Отбросив мысль кинуться к ней, Брайд призвал Кровь для рывка в сторону, но Кровь не ответила на призыв. Впервые за всю жизнь он вдруг ощутил себя таким… пустым. Таким беспомощным, жалким, ничтожным. От вспыхнувшего чувства презрения к самому себе Брайд задохнулся, глаза начало щипать стыдными слезами. И рука уже не удерживала меч — он скользнул в мох. Зачем меч слабому? Упасть бы самому в этот мягкий мох, скрутиться, обхватить колени руками и уснуть.

Уснуть.

Ты ничего не можешь. Ты не способен удержать оружие. Тебе ли сражаться? Да и за что? Зачем? Кругом предатели и доносчики, твоя служба превратилась в работу палача, ты не веришь никому. Ты не веришь даже себе. Тебе снятся чужие сны, у тебя нет даже своих. Ты сходишь с ума и знаешь это. Как долго ты сможешь сопротивляться?

Не сопротивляйся.

Как же было жалко себя. Уже не сдерживаемые слёзы катились по щекам — горячие, обжигающие. Было жалко себя и было омерзительно от себя. От собственной слабости, от слёз этих, от жалости.

Брайд даже не заметил как очутился на земле, пальцы скребли мох, выдирая его тонкие корешки, такие же тонкие, как и у него самого. Лоб упирался в кочку, и, если бы не тот же мох, Брайд наверняка разбил бы его о пенёк, или что там притаилось. На зубах поскрипывал песок.

Песок? Откуда тут песок? И солнце — палящее нестерпимо, обжигающее затылок, плечи и спину.

И чьи-то сапоги перед глазами. Обычные стоптанные сапоги из порыжевшей грубой кожи.

— Вяжи.

Какой всё-таки неприятный голос…

Глава 4

Он дёрнулся, но тело, скованное путами, не подчинилось. Не магическими путами, обычными ремнями — трение жёсткой кожи Брайд определил вообще первым из всего, что смог определить сейчас. Он попросту связан. Привязан к какой-то твёрдой поверхности — стол? Обездвижен.

Странно, но понимание этого слегка даже успокоило его. По сравнению с той неимоверной тоской и обречённостью, что настигла Брайда при нападении неведомой силы, ясное понимание простых вещей казалось чуть ли не чудом. Сейчас, по крайней мере, Брайд мог вполне ясно мыслить. И не думать о том, что немедленно желает сдохнуть от ощущения собственной мерзости.

Осмотреться возможности не было. Голова также была закреплена ремнём, и Брайд мог видеть только обычный деревянный потолок. Древесина выглядела старой, тёмной и обветшалой. Вот и пожалуй всё, что он мог сказать о месте, где находится.

Будут пытать? Вероятнее всего. Хотели бы убить, не устраивали бы эту историю со связыванием. Всех бы смогли перебить, пока отряд ползал по земле и рыдал. Но отчего-то не перебили. Или перебили, но не всех. Его вот не тронули — о таком варианте думать не хотелось совсем. Если только его.

И что ещё за новая магия, которую даже Тайлисс прочесть не смогла, не говоря уж о том, чтобы защитить от неё? Может и зря отправил за помощью Глоу… Маг, всё-таки. Очередная ошибка? Не думать! Отчаяние и вина — скверные советчики. Потом, об ошибках потом.

Сколько прошло времени после того, как Брайд очнулся, он не понял. Казалось, что очень много, но кто там разберёт? Трудно его отслеживать, когда всё тело немеет, намертво прикованное к столу или к чему там, без возможности пошевелиться хоть как-то. Было ещё то, что беспокоило изрядно. Кровь. Все попытки призвать её разбивались вдребезги. Нет, Брайд ощущал её, слышал, было не так, как при нападении — и хвала Грит — но теперь между ним и Кровью словно стояла стена. Кровь билась об неё с одной стороны, а Брайд с другой.

Человек, что наклонился над ним, выглядел на первый взгляд как обычный боер в простой куртке-стёганке, но лицо его было слишком бледным для того, кто проводит время в основном в полях, на воздухе. И слишком отстранённым, неживым что ли. Такие лица Брайд видел, пожалуй, только у эвокатов. Человек изучал Брайда, словно вчитывался в него, молчал и только время от времени нервно облизывал кончиком языка обветренные тонкие губы.

— Кто ты? — решился спросить Брайд, потому что молчание незнакомца его слишком давило.

Почти как ремни, стягивающие его тело.

— Я прочту тебя, лэт, — тихо сказал человек. — И ты не будешь противиться. А если будешь, я всё равно прочту тебя, но тебе будет очень неприятно.

Он улыбнулся и почти смущённо добавил:

— Я не люблю делать неприятно без необходимости.

Брайд стиснул зубы, когда в его разум вошла чужая Сила. Вошла легко, не стучась заблаговременно, просто свободно распахнула дверь в сознание Брайда. И это совсем не напоминало взаимодействие с эвокатом. Это было вторжение, а не робкая просьба войти.

Брайд отчаянно сопротивлялся тому, чтобы закрыть глаза. Отчего-то ему хотелось видеть лицо этого странного человека, и откуда-то он знал, что это правильное желание. И в тот самый миг, когда похожее на прикосновение холодных пальцев касание Силы достигло самых глубоких омутов сознания, стена между Брайдом и Кровью рухнула, как и не было её вовсе.

Лицо незнакомца перекосило мукой, изо рта потекла струйка тёмной крови — видимо, он прикусил губу. Человек отшатнулся, запнулся и чуть не упал навзничь. Откуда-то из-за головы Брайда донёсся сдавленный смешок, а самого Брайда прижало к его ложу, точно каменной плитой, и неведомая магия разом прекратила все попытки использовать Кровь для рывка и освобождения.

— А я говорил тебе, — голос за головой был исполнен довольства. — Ничего не получится. Он ещё не знает как, но уже может. Так что осторожнее, Броки.

И новое лицо предстало взгляду Брайда. Узкое, холёное, с острым подбородком, на котором несколько нелепо выглядела небольшая рыжая бородка.

— Брайд Лэт Бринэйн, — с каким-то непонятным удовольствием сказал мужчина с бородкой. — Господин эмиссар. Рад, что мы наконец познакомимся. Моё имя Сиан Меридд. И да, не рекомендую вам призывать Кровь сейчас. Заклинание, что остановило вас, может весьма навредить вам, если вы продолжите попытки.

— Что с моим отрядом? — спросил Брайд, впрочем, не слишком рассчитывая на ответ.

— Пока все живы. Скоро вы увидитесь со своими товарищами, если, конечно, наша беседа пройдёт результативно. Кого вы искали в Дунгвале?

— Еретиков, — сказал Брайд. — Работа такая.

— Кого именно?

— Любого, кто нарушает закон Амеронта.

— Вот что меня не перестаёт удивлять, — заметил Сиан Меридд задумчиво, — Почему вы все всегда думаете, что отвечать на вопросы врага стоит как можно более остроумно? Красиво и героически? Ну не бессмысленно ли это? В самом-то деле… Оттого, что вы просто растеряны и не знаете как отвечать? А показать это стыдно? Так сцепите зубы и молчите. Пока сумеете. Не остроумно, зато очень геройски. Сейчас я задам ещё пару вопросов, вы снова выдадите мне ерунду, я приступлю к пыткам и вы начнёте отвечать. Может быть пропустим всё неприятное и уже изрядно надоевшее для меня и всё не слишком приятное для вас? А можем и вовсе обойтись без допроса. Как вам такое предложение?

Брайд промолчал. Он вслушивался лишь в толчки Крови, которая говорила с ним, но была скована заклятием, как он сам ремнями. Но говорила — уже хорошо.

— Что ж, — чуть разочарованно продолжал Меридд. — Тогда перейдём к пыткам. Ну или к тому, что я ими считаю. На самом деле информация от вас мне не нужна. И так понятно, что вы захватили Оракула Дарри, и он сознался Серпам в том, что встречается с осведомителем в Дунгвале. Но вот вам болезненный удар номер один. Ваши Мастера Вопросов не умеют работать с Оракулами, ибо не знают как. Новая для вас магия. И поэтому Дарри легко дал вам ложный след. Ну или относительно ложный. Полуправда — лучшая ложь, слыхали такое выражение? Так что Серпов в Дунгвале мы ждали. Всем поселением, надо сказать.

Брайд поневоле прислушался к плавной и многословной речи мага. Зачем он всё это говорит? Похвалиться? Нет, не та порода. У него есть вполне ясная цель. И разговоры вместо вырывания ногтей и калёного железа вполне оправданы для него чем-то пока Брайду неясным. И в самом деле — зачем пытки? Узнать что? Что отряд Серпов пришёл за хуннским связным?

— Всем поселением, — повторил Брайд тихо.

— Именно, господин эмиссар. Для вас, вероятно, будет открытием то, что каждый житель Дунгвала теперь… как вы там называете их? Хунны? Каждый житель этого славного рыбацкого поселения — хунн. И более того, верный последователь нашей госпожи.

— Ты тоже Оракул?

— Разумеется, — Меридд с любопытством вглядывался в лицо Брайда, словно бы ждал чего-то, какой-то определённой реакции.

— Мне теперь следует спросить — как возможно сделать хуннами целое поселение? — сказал Брайд. — Или как вообще кого-то возможно «сделать» магом?

— Это уж как вам угодно. Хотите — спрашивайте. Но, справедливости ради, сделать магом, как вы подметили, едва ли возможно. А вот дать часть Силы и обеспечить тем самым преданность божеству, вполне по зубам нашей госпоже.

— Зубастая, значит, госпожа.

Оракул рассмеялся.

— Ещё какая. А с вами весело, господин эмиссар. Мне. А вам? Ну да, даже если вам ещё пока весело сейчас, скоро не будет. Итак, мы с вами выяснили, что мы обладаем некими возможностями, чтобы склонить — да, назовём это так, мне нравится слово — склонить добропорядочных жителей Амеронта к принятию дара владычицы Итхелу. Так вот, тоже самое я сделаю с вашими подчинёнными — я верно их называю? И вы будете смотреть на весь этот презанятный процесс. А потом, когда Итхелу получит новеньких рабов своих… Потом я вас отпущу. Вам нравится мой план? Только представьте — вы же ощутили на себе плен иллюзий, да? — ваши соратники останутся в этом плену навечно. И знаете что, дорогой мой Серп… многие из тех, кто принимал дар Итхелу, принимал его добровольно, вас это не пугает? Обычные же люди, жили себе, проклинали Тангату и мерзких магов и вдруг пошли за сладкими снами. Что-то не так с вашим Амеронтом, определённо не так, задумайтесь об этом.

Что-то не так с тобой — подумал Брайд. Успел подумать за мгновение до того, как Кровь рванулась с новой силой. И тут же боль обожгла как раскалённое железо все те места, где пролегали толстые кожаные ремни. Боль была настолько острой, что Брайд на миг будто оглох. Оглох, скорее всего, от собственного крика.

А когда слух вернулся, сквозь гул в ушах от чудовищного напряжения тела, он расслышал обрывок фразы:

— … Это сейчас, Броки! Сейчас!

Прямо над собой он видел переливчатое свечение и пронизанные этим свечением ладони. Должно быть, Меридд.

Брайд сгорал на своём пыточном ложе, словно сухое полено, брошенное в уже пылающий костёр. Боль расцветала на коже багровыми соцветиями. И где-то на самом краю сознания он понимал, что сам делает это, точнее это делает Кровь, стремящаяся освободить своего носителя. И одновременно уничтожает его. Остановить… Надо остановить сопротивление, оно только приносит мучения, но не результат. Усмирить Кровь, дарованную Грит, и стать на время обычным человеком. Захлопнуть эту дверь к своим способностям.

Но Кровь не желала останавливаться. Ремни жгли тело снаружи, Кровь плескалась кипятком изнутри.

И когда боль внезапно исчезла, Брайд осознал, что нет — не ему удалось обуздать себя. Оракул Меридд попросту закончил то, что он там собирался сделать. И от этого осознания стало ещё хуже, чем от самой боли.

— Прекрасно, просто прекрасно, — ворковал Меридд и тряс руками, и перебирал пальцами, словно ощупывал невидимую ткань. — Неведение — благо для слепцов, не подозревающих, что они слепы. Но знание — это власть, господин эмиссар. Спросите своего господина об этом, как представится возможность. Уверен, он найдёт что вам рассказать, если пожелает, конечно. Я доволен результатами нашей беседы. А вы? Полагаю, что нет.

— Что ты сделал? Может расскажешь? — Брайд облизал пересохшие и искусанные в кровь губы. — Чтобы я тоже был доволен.

— Ничего особенного, мой дорогой эмиссар. Броки прочёл вас полностью, как книгу. И я буду рад доложить о прочитанном своим нанимателям. О, за такие сведения я буду щедро вознаграждён. Ну а остальных возьму как дополнительную награду и преподнесу её своей госпоже. И все довольны.

Эти Оракулы совершенные безумцы. Но если Меридд говорит правду, то чего теперь ждать? Не смерти, как следует из сказанного. Не его. Его оставят в живых… Для чего?

***

Они смотрели на него. Они все, Предел забери, смотрели на него, словно ждали, что он вот сейчас раскроет рот и скажет, что нужно делать. Ну или хотя бы объяснит что же на самом деле случилось.

— Оракулы, — сказал Брайд, усаживаясь прямо на пол рядом с Кэддоком. — Они подстроили нам ловушку.

Интересно, для каких целей служил этот каменный подвал, где теперь содержали пленников? Судя по окованной железом двери, толстой и прочной, уж явно не для хранения боерских припасов. Собственно, кроме узкого коридора, лестницы вниз и вот этого самого подвала Брайд не видел больше ничего. И даже предположить не мог, какой дом в обычном рыбацком поселении мог бы похвастаться таким вот подземным узилищем.

— Это храм, — сказала Тайлисс, заметив, видимо, как Брайд озирается в недоумении.

Её шею плотно охватывал тяжёлый ошейник из синеватой стали.

— Что за храм? — хмуро спросил Брайд. — Откуда вообще может быть храм в Амеронте?

Тайлисс неопределённо хмыкнула и уставилась в пол. Потом подняла глаза и ответила каким-то не своим голосом — испуганным что ли:

— Тут поклонялись Даабу. Я почуяла это когда нас только привели. Давно поклонялись. Источник почти пуст.

Вряд ли Брайд хотел сейчас вникать в тонкости еретических служений и ещё меньше хотел думать о том, что вообще творилось под носом Столпов, Серпов и вообще всех орденов вместе взятых. И как могли обойти вниманием и целое поселение хуннов, и какой-то храм. Не под землёй же он сокрыт был? И, что раздражало более всего, так это мысли о том, что такое может быть не только здесь, в приграничьях Хорта.

«Не ищите Силу в домах её. Идите лишь на свет, даруемый Грит» — так написано в Догматах. Храмы повсеместно запрещались в Амеронте. Древние были уничтожены очень давно, в эпоху Конца Милости, кажется. Но, как оказывается, не все.

— Блохастый сдал нас, — Кэддок говорил будто самому себе, глядя перед собой пустым взглядом. — Пошёл к этим и сдал.

Брайд пожал плечами. Спорить не хотелось, доказывать что-то тем более. Его, как, наверное, и остальных придавило гнетущее чувство обречённости и ещё стыд. Да, именно стыд за то, что они — Серпы, оплот Закона — были попросту брошены в колдовской морок и выведены из строя разом, без всякой возможности сразиться. Позор. Чего они вообще стоят против этой поганой магии? Зачем их учат искать ересь, если нет против неё достойного оружия?

— Не мог, — сухо бросила Тайлисс. — Не мог Старший нарушить клятву.

— Значит смог, — Кэддок всё также смотрел в пустоту. — Кто ещё знал о том, что мы здесь? Кто вывел на лагерь?

Сдавленный стон из дальнего угла заставил Брайда почти подскочить на месте. Грант Тревит жался в этом углу и вся его поза говорила о крайней степени испуга. Да что с ним такое вообще? Смутно припомнилось, что он и перед самым нападением вот так трясся…

— Тревит, — Брайд встал и подошёл к парню. — Говори что знаешь!

Получилось излишне жёстко, но последующее поведение гранта подтвердило догадки Брайда. Тревит вжался в угол ещё сильнее, замотал головой и завыл тихонько, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Я… Я это… Цептор, прошу…

— Что — ты?! — заорал Брайд, уже и вовсе не пытаясь сдерживаться. — Отвечать!

— Я видел, когда за водой ходил, — Тревит давился словами. — Парня видел. И он меня видел. На другом берегу был.

— Почему не доложил? — Брайд сжал кулаки, понимая что сейчас просто вобьёт гранта в каменную стену. — Почему ты, руново дерьмо, не доложил сразу?

Тревит уронил голову в колени, обхватил её руками и едва слышно прошептал:

— Не знаю… Не знаю, цептор.

— Оставь его, — равнодушно бросил Кэддок. — Может всё магия их. Что теперь орать попусту?

Брайд постоял ещё немного, нависая над грантом, потом отступил назад. Гнев, плеснувшийся так резко, утих, оставив только чувство бессилия и опустошённости.

— Глоу помощь скоро приведёт, — сказала Тайлисс.

— Если его по пути не словили, — буркнул Кэддок. — И если мы всё ещё в поселении, а не в лесах где-нибудь. Кто их разберёт где они свой храм прячут. Что с тобой делали, Брайд?

Этот неожиданный сейчас, но ожидаемый по сути вопрос как-то болезненно царапнул Брайда. А чего с ним делали? Допрашивали? Пытали? Да всё вместе и ничего из того. Другое.

— Меня прочли, — Брайд уселся, привалившись спиной к холодной стене, заметил быстрый взгляд Тайлисс и добавил, — Полностью. Ну так они говорят. Вот скажи мне, стрега, как это возможно?

Тайлисс хмурилась, прятала глаза и опять, опять что-то таила. Как же утомили эти игры и тайны, даже тут, даже, когда над головой угроза гибели — игры. И не потому стрега хмурит брови, что угроза, а потому что кто-то мог вызнать тайны эмиссара Амеронта, и суровый Серп-Легат будет очень недоволен.

— Я вроде уже как-то говорила… У нас, ну, в Эльвейне, это называли Запретной магией. Всё, что связано с подавлением воли, — Тайлисс покачала головой. — Доступна такая магия была только жрецам Мого, сына Итхелу. О поклонении самой Итхелу даже у нас ничего не слышали. Владычица иллюзий в адептах не нуждалась до сих пор. Но я давно покинула Эльвейн, там сейчас вообще Предел разбери что творится. А вот откуда тут повылазили служители Итхелу, если даже в Тангате их гоняли… Не знаю. Ну а чтобы тебя прочесть без твоего согласия, это у меня вообще не укладывается никак.

— Почему? — спросил Брайд ровным голосом. — Ты читала меня по приказу Энфиса.

— Да, по его воле, — Тайлисс запнулась и замолчала.

— Хватит крутить, стрега. Возможно, мы не выйдем отсюда живыми. Оракул, что взял нас в плен, готовит какой-то ритуал, а ты всё секретность блюдёшь. Хватит!

— Вы связаны Кровью, — глядя в пол, ответила Тайлисс. — Все лэты связаны.

Брайд выдохнул, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить сейчас всякого.

— Я не верю тебе, — сказал он и поднял руку, запрещая отвечать.

Глава 5

Не спать. Почему-то Брайд знал, что ни в коем случае нельзя спать. Если закрыть глаза и позволить усталости взять верх, то что-то скверное обязательно случится. Их не связали, только заперли. Помещение достаточно тесное. А два цептора и стрега — не боерские увальни. Да даже этот дурной грант. Не пара человек нужна, чтобы скрутить. Значит враг рассчитывает на что-то иное. И если с магией ничего поделать нельзя, то по крайней мере нужно бодрствовать, чтобы эти Оракулы и их слуги не воспользовались сном пленников. Судя по всему, их магия была со снами как раз и связана. Ну а думать о том, что их могут легко усыпить, как там — в лесу — не нужно. Вообще сейчас лучше поменьше думать обо всём.

— Ошейник на тебе магический? — спросил Брайд у Тайлисс, когда немного отпустила злость.

— А ты думал я просто так тут сижу без дела? — вяло огрызнулась стрега. — Тангарская игрушка. Давит Силу мага.

— Умельцы, — фыркнул Кэддок. — Чего только не придумают.

— Никому не спать, — сказал Брайд. — Терпим. Ждём.

— Надеемся на Глоу-спасителя, — подхватил Кэддок ворчливо.

— У тебя другие предложения?

— Нет. Не спим, командир. Приказ ясен.

Брайд покосился на него, но лицо оптимата было невозмутимым.

Тайлисс повздыхала, поёрзала и подошла ближе. Села рядом, навалившись плечом и тихо произнесла, почти что в ухо:

— Брайд, я попробую что-нибудь сделать при первом же удобном случае. Запретная магия на бастров и Старших не действует. Поэтому ещё маги нас не любят. Издавна.

— Вот как? — Брайд улыбнулся. — Ещё сюрпризы? Как же тогда тебя на поляне скрутили?

— Да обычно — ударами Силы. Я защиту пыталась держать, но там один Оракул — сильный ублюдок, — она говорила быстро, словно боялась, что Брайд остановит, запретит.

Ну не настолько он готов обиду тешить, чтобы дельный разговор не вести.

— Расскажи, что они там с нами сделали. И что могут сделать.

— Итхелу правит снами, иллюзиями и кошмарами. Думаю, что суть в том, чтобы вытащить из человека его страхи, сомнения и закинуть его туда, где они могут взять верх над волей, — Тайлисс потёрла лоб. — Не могу лучше объяснить.

— Оракул, что допрашивал меня, сказал будто жители Дунгвала приняли дар Итхелу добровольно. Из-за страха что ли?

Стрега задумалась, потом ответила:

— Сны же разными бывают. Можно в кошмар погрузить, а значит можно и самое лучшее показать. Пользуют же люди суфангу, уходят многие и навсегда в мир иллюзий. Там проще, легче, да и красивее. Не так, как в жизни.

— Оракул сказал, что вас тоже сделают рабами Итхелу, — Брайд в упор посмотрел на Тайлисс. — Всех.

— Ну со мной не получится, если пришибут только, — стрега отмахнулась раздражённо. — Нас? А тебя?

— Ты мне ответь, почему Оракул сказал, что меня отпустят.

— Не знаю, Брайд.

— Знаешь. Ладно, с этим потом. Есть хоть какой-то способ сопротивляться такой магии? Я не смог.

Тайлисс помотала головой. То ли отрицая такую возможность, то ли не видя её сейчас. Если всё-таки получится выбраться, надо очень серьёзно поговорить с Серп-Легатом, как бы нелепо это не звучало. Но остаться в паутине тайн без возможности хоть как-то и хоть на что-то влиять — достаточно уже. Если Энфису угодно вести скрытую разведку и свою войну с помощью Брайда, пусть даст оружие для этого. То, которое будет эффективно против всей этой мерзости. И Брайд был уверен — такое оружие у главы ордена точно имеется. А если не даст, то Брайд разыщет оружие сам. И возьмёт тоже сам.

Дверь отворилась со скрежетом и, похоже, одновременно вздрогнули все. На пороге стоял давешний Оракул, предусмотрительно прикрытый силовым щитом. За ним виднелись вооружённые люди, по виду так обычные боеры.

Кэддок начал подниматься на ноги, готовый прямо здесь решить всё разом. Следом за ним потянулся и грант Тревит, и лицо его уже не было испуганным и виноватым. Решительным было — тоже готов.

— Не дёргайтесь, — скучным голосом сказал Оракул. — Господин эмиссар, прикажите этому цептору следовать за нами. Ну и сами идите, я обещал вам зрелище.

Брайд молчал, подобравшись и нащупывая в себе нити Крови. Рывок, постараться пробить щит скоростью, проём узкий, использовать тело Оракула, как таран, отбросить на боеров, дальше — ерунда. Хоть и с мечами, не им равняться с солдатами. Попытаться прорваться боем, забрать оружие. Сдохнуть, так сдохнуть.

— Ну как обычно, — Оракул Меридд огорчённо цокнул языком. — Не получится, лэт. Не заставляйте меня лишать вас обещанного развлечения. Или хотите валяться тут и слюни пускать, пока я вашего товарища преподношу в дар владычице?

Он вытянул руку в сторону Тревита, и парень тут же заозирался по сторонам, съёжился, а потом и вовсе вдруг схватился за горло, заскользил бессильно по нему скрюченными пальцами, ну точно словно пытался скинуть с себя чью-то душащую лапу.

Брайд рванулся вперёд, краем глаза заметив, что Кэддок уходит в сторону, готовясь ударить сбоку, как только представится возможность.

Щит встретил ускоренное в рывке тело будто каменной стеной. От удара замерло дыхание, плечо, выдвинутое вперёд, определённо было выбито, ноги подкосились, наливаясь тяжестью.

И тут же словно кто-то сзади провёл ладонью по шее, отчего Брайд содрогнулся. Холод, какой-то немыслимый холод несло это прикосновение. И уже знакомое чувство запредельного отчаяния и тоски. И бессилия. Он упал на колени.

— Вы думали, вы тут одни, господин эмиссар? С кем вы вообще привыкли иметь дело в этой дыре, именуемой Хортом? Гоняли жалких изгоев-хуннов по лесам, жгли боерские дома, осквернённые ересью? Так вы это называли? С магией они сражаются…

Голос Оракула был спокоен и только лишь чуть насмешлив.

А на полу уже корчился и стонал Кэддок, отчаянно тёр глаза, тряс головой и было похоже что он… ослеп?

Бесполезно. Бесполезно сражаться с этим.

Как через повисший вдруг туман Брайд видел, как вяжут руки оптимата, как пинками тяжёлых сапог избивают стрегу, оттесняя её в дальний угол, вынуждая её отползать саму от безжалостных и верных ударов. И как его самого поднимают, толкают в спину к выходу. А он даже не сопротивляется, удивляясь этому и одновременно соглашаясь. Так лучше.

Бесполезно.

Это действительно был храм. Маленький, запущенный, но алтарный камень в центре круглого зала был отполирован до блеска — видно, что его приводили в порядок совсем недавно.

Рассудок привычно отмечал и анализировал увиденное, но то, что даёт возможность принимать решения — воля — спало. Пошёл, куда велено, встал, где указали, смотрел без всяких чувств на то, как культисты ведут такого-же покорного Кэддока, укладывают его на алтарь, даже не сковывая рук и ног. И понимал, всё также безразлично, что оптимат будет лежать спокойно и даже не дёрнется, когда ему будут перерезать горло, заставлять уйти навсегда в иллюзии, или что они там задумали делать.

Оракул Меридд встал перед алтарным камнем, повернул голову к Брайду и сказал:

— Смотрите, эмиссар, на что способна Сила, дарованная госпожой иллюзий.

Он простёр над головой Кэддока, уже охваченные лёгким сиянием, дрожащие, трепещущие, словно крылья птицы, руки. Это было даже красиво. Завораживало. Брайд желал видеть всё. До мельчайшей детали. Это было важно, наверное самым важным, что могло бы быть в его жизни.

Шум в дверях раздражал. Отвлекал от зрелища. Брайд не повернул головы, чтобы посмотреть — зачем? Сейчас он хотел видеть то, что было обещано.

Но когда стремительная тень в прыжке повалила Оракула прямо на алтарь и Кэддока на нём, Брайд ощутил как оцепенение начинает спадать. Пока ещё едва заметно, но он уже мог ясно и с вернувшейся надеждой видеть зверя, вгрызающегося в тело Меридда, слышать отчаянный вопль Оракула, чуять острый запах мокрой псины.

Должно быть снаружи дождливо. И эта мысль отрезвила его в момент своей нелепостью. Мысль или то, что вопли Оракула стихли, а зверь — волк? — отпрыгнул в сторону от попытки достать его мечом в руках кого-то из культистов.

Брайд успел только тряхнуть головой, а Кровь уже сама толкнула его вперёд. Он смял боера усиленным ударом, сломал ему шею и в новом рывке оказался у дверей, где уже безуспешно пытались обороняться культисты от напора солдат. Солдат Гвинна.

Со смертью Оракула, схватка закончилась быстро. Кто ж так удачно додумался выпустить на Меридда Старшего? Тот, кто знал про его невосприимчивость к Запретной магии, разумеется.

Кэддок отходил дольше. Должно быть Оракул успел начать что-то там в своём ритуале. Оптимат нашёл в себе силы сползти с алтаря, когда уже взъерошенный и злой, как демон, Гвинн поставил Брайда перед собой навытяжку и явно приготовился орать.

Брайд стоял перед командором и едва сдерживал глуповатую улыбку. Глоу успел. Они пришли. Спасли. И не от смерти нет. От кошмарной омерзительной магии Итхелу, а его — Брайда — от позора. Самым страшным был миг, когда пришло осознание выданных Оракулом обещаний. Всех подвергнут ритуалу, а его отпустят. Наказания ужаснее никто не смог бы придумать.

Но Гвинн орать не стал. Присмотрелся к Брайду, выругался непривычно тихо и только спросил:

— Сражаться можешь?

— Могу, командор. Там, в подвале Тайлисс и грант заперты. Тайлисс, возможно, ранена.

— Глоу, — рявкнул Гвинн. — Проверь.

Маг бросил быстрый взгляд на Брайда и скользнул в коридор.

— Нам ещё Дунгвал зачищать, — пояснил Гвинн. — Мы сразу пошли за нелюдем, его благодари, он нашёл этот сарай с камнем.

— И Оракула прикончил, — пробормотал Брайд, поворачиваясь к алтарю.

На алтаре сидел Кэддок, тупо уставившийся на крупного волка, который, в свою очередь, поглядывал на Кэддока.

Впервые Брайд видел Старшего в его ином обличье. Зверь-зверем, никогда не подумаешь, что это кто-то другой. Обычный волк, только покрупнее чуть. Значит вот кому он теперь обязан многим. Стараясь не слишком откровенно разглядывать Тахори, Брайд окликнул Кэддока.

— Порядок, оптимат?

— Нет, — ровным голосом отозвался Кэддок. — До сих пор ерунду вижу.

— А ерунда видит тебя, — брякнул Брайд, всё ещё находясь под влиянием щенячьего восторга, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом Гвинна.

Что случилось с ним после экспериментов Оракула? Или то после пережитого страха перед полным своим бессилием? Там, на поляне, и после того, как маг прочёл его, готов был сдохнуть от тоски и отчаяния, теперь же еле сдерживается, чтобы не начать хохотать от зрелища смотрящих друг на друга Тахори и Кэддока. Или вообще всё это от его собственных, уже не раз являющихся теней безумия?

— Цептор Бринэйн, — очень тихо и очень серьёзно спросил Гвинн. — Ещё раз — вы можете сражаться?

— Нет, командор, — сказал Брайд и отвёл глаза.

Нет. Пока не разобрался в том, что происходит, следует держаться в стороне от того, что может навредить остальным.

Гвинн кивнул, и, как показалось Брайду, с некоторым одобрением.

***

Дунгвал зачищен полностью. Зачищен и от ереси и вообще от всех. Вооружённое сопротивление жителей, встретивших отряд командора Гвинна, наличие в их рядах большого количества магов, дало командору основание для решения о полной зачистке обнаруженной хуннской общины. Решение согласовано с полномочным эмиссаром Брайдом Лэт Бринэйном.

Так было изложено в докладе Гвинна приору корпуса Сидмону, а копия доклада уже лежала в стопке иных документов, готовых отправиться вместе с Брайдом в главную ставку ордена.

— Что ж, — сказал приор, переводя взгляд с Гвинна на Брайда и обратно. — Полагаю, иное решение не было бы… достаточным.

Он был растерян, этот пожилой уже приор. И хотя его выдержка и позволяла ему не показывать вида, но Брайд просто ощущал исходящую от него растерянность.

— Потери?

— Крупные, — Гвинн передал очередную бумагу, и Сидмон, пробежав глазами список, грохнул кулак на стол.

— Бринэйн, — глухо сказал он. — Доставьте также в ставку моё прошение о пополнении корпуса.

— Слушаюсь, — ответил Брайд.

Командиры молчали. Брайд, само собой, говорить не решался. Да и не знал о чём. Вроде как и ждали от него каких-то ответов что ли, догадок, да хотя бы подробного рассказа о том, что произошло с группой Брайда в храме, но приказывать тоже не решались. Кто теперь разберёт какая информация доступна для всех, а какая должна быть доставлена лично Серп-Легату.

Прав Гвинн, не армия, а хаос. И Брайд уже заготовил и свой доклад, и своё прошение. В голове, разумеется.

— Идите, цептор-эмиссар, — выдохнул, наконец, Сидмон.

Брайд направился к выходу, успев заметить косой и какой-то настороженный взгляд Гвинна. Будут обсуждать. Неумелое командирствование ставленника Серп-Легата, самого Серп-Легата и всю ту дичь, что разрастается в Амеронте. И всегда теперь и солдаты, и уж тем более командиры, станут сопровождать выходящего из дверей Брайда вот такими вот взглядами. Не сказать бы лишнего, не услышал бы чего ненароком господин эмиссар.

Брайд направился прямиком в лазарет. К Тайлисс.

— В основном синяки, сломана пара рёбер, выбито колено, — отчиталась стрега. — Ничего, что не соберёт целитель и не вылечит несколько дней отдыха.

— Я еду в столицу, — сказал Брайд. — Видимо, без тебя.

Тайлисс пожала плечами.

— Ты же не сообщить мне это зашёл? Или о самочувствии справиться? Хочешь, чтобы я прочла тебя?

— Да, — твёрдо сказал Брайд. — Можешь?

— Голову я руками прикрывала, — усмехнулась Тайлисс. — Пошли.

Она хромала и опиралась на плечо Брайда, но наотрез отказалась читать его в каструме. Велела пойти за ворота.

За ворота, так за ворота. По узкой тропке в ближайший лесок.

— Открытый протокол, эвокат, — сказал Брайд и опустил руки вдоль тела, настраивая себя на то, чтобы открыться как можно больше. Предельно.

— Протокол, — пробурчала стрега, тряхнула руками и замерла. — Нужен тебе он…

Брайд морщился, гнал прочь лишние мысли. Знал — мешают. Но куда их денешь, если теперь даже привычное касание Силы эвоката заставляет вспоминать о других касаниях, тех, что рвут сознание в клочья и ставят тебя самого на колени.

— Да не дёргайся ты! — раздосадованно рявкнула стрега. — Хватит сопротивляться.

— Я пытаюсь, — сказал Брайд и шумно втянул ртом воздух.

Да что ж такое-то? Если ещё и связка надорвалась, совсем непригодным станет цептор.

— Сопротивление Силе — предельный уровень, — пробормотала Тайлисс ошеломлённо. — Вот что доложишь Энфису в первую очередь.

— Ещё указания будут? — не сдержался Брайд.

Стрега отступила назад и покачала головой.

— Ты не понимаешь…

— Эвокат, исполняй протокол, — Брайд смотрел на неё и видел на лице стреги незнакомое ему выражение.

Не удивление — нет. Ликование. Ещё один вопрос в копилку. Скоро эту копилку будет не и поднять — надорвёшься.

— Читай, — мягко приказал он. — Так глубоко, как можешь. Помоги мне, прошу.

Тайлисс на миг отвела глаза, потом решительно вскинула руки и свечение Силы потянулось к Брайду. Напрямую.

— Прости, — уже сухо и деловито сказала стрега. — По другому не получится.

И тому, что она делала не учили ни в одной эвокатской школе. Это уж точно. Не эвокат читал проводника — маг исследовал подопытного. Образы, видения, обрывки воспоминаний закружились в голове, словно в водовороте над глубоким омутом, и стрега стремилась именно туда, куда воронка затягивала весь накопленный Брайдом хлам.

Он очень быстро потерял способность понимать, где вообще находится. Держался, как за якорь, взглядом за руки Тайлисс и больше не видел ничего другого. И открывался послушно с каждым витком погружения стреги. Единый водоворот, единое движение.

— Не могу, — странно жалобный всхлип Тайлисс отрезвил Брайда моментально. — Не могу туда… Не заставляй…

Брайд непонимающе смотрел на неё и видел её потемневшие глаза, дрожащие губы и руки, которые словно свела судорога. Стрега будто окаменела, будто… осталась там, в Брайде.

— Тайлисс! — Брайд подхватил её подмышки, успев до того, как она начала оседать на землю. — Тайлисс!

Она не слышала. Брайд опустил стрегу на мох, попытался уложить эти застывшие руки — они почему-то пугали больше всего.

— Тайлисс!

Ему показалось, что прошло очень много времени, прежде чем глаза стреги ожили, взгляд заметался по сторонам, дыхание было неровным, сбитым, как после нагрузки.

— Брайд?

— Ты… Что случилось?

Стрега приподнялась, потом села и, хрипло сказала:

— Силы не рассчитала. Ушла слишком глубоко.

— Ты видела? — Брайду было чуть стыдно за то, что он почти допрашивает Тайлисс, но у него самого скоро лопнет голова от всех этих безумств. — Видела во мне это?

— Что — это? — закашлялась стрега.

— Безумие.

— Это не безумие, Брайд. Это, как я и говорила, магия. Она, как бы тебе объяснить…

— На мне заклятие какое-то?

— Можно и так сказать. Да. Тебе надо к Энфису. Со всем вот этим к нему. Не по моим зубам такое, — она слабо улыбнулась. И обязательно доложи ему, что твой уровень сопротивления вырос. Это важно, очень важно. Думаю, что Энфис тебе сможет ответить на многие вопросы теперь.

— Понятно, — Брайд отвернулся. — Теперь ответит, значит. Теперь, значит, можно. И ты должна была сообщить ему, когда станет можно, да?

— Да, — уже спокойно ответила Тайлисс. — Мы ждали этого. Ну вот сам и доложишь, как и хотел.

Что ж, значит много чего придётся докладывать Серп-Легату. И, похоже, скоро единственным брайдовым собеседником останется только он. Смешно, наверное.

— Благодарю, что не отказалась посмотреть, — Брайд протянул ей руку, помогая встать.

Тайлисс вскинула глаза, хотела, видно, сказать что-то, но промолчала. Как всегда.

Глава 6

Пребывая в не самом лучшем расположении духа из-за предстоящей поездки в столицу, Брайд в последний раз проверил отчёты для Энфиса и вышел из шатра, ко входу в который Гронви привёл осёдланную лошадь.

Но вместе с оруженосцем стоял ещё и хмурый донельзя Кэддок и вся его поза — чуть ссутуленные плечи и втиснутые в карманы, наверняка сжатые кулаки — говорили о том, что разговор он решил затеять неприятный.

Оптимат кивнул Гронви, и тот исчез мгновенно.

— Ты приказал передать Тревита Мастеру Вопросов для дознания, — не спросил, а сказал Кэддок, хмуря густые брови.

— Да.

— Зачем?

Брайд с досадой мотнул головой.

— Не уверен, что должен объясняться, но парень умолчал о встрече на берегу, тем самым мы были застигнуты врасплох. И группа была захвачена. Недостаточно?

— Дознание, Брайд. — Кэддок поморщился. — Чего там дознавать? Дисциплинарный трибунал — да, но под пытки, зачем? Ты знаешь, что когда мы вернулись, я этого гранта почти из петли вынул? Знаешь?

Брайд вздрогнул, но взгляда не отвёл и ответил спокойно:

— Не знаю.

— Теперь знаешь. Парень и так всю вину на себя взял, лично приору докладывал, оправдываться не пытался. А ты его в пыточную отправил. Да мы все там по земле ползали и соплями её заливали, и ты в первую очередь. Кто бы сумел устоять, если на него магией… Да что с тобой говорить! Себя вспомни. Каково тебе было тогда, когда из-за тебя люди полегли? Мы-то сейчас все живы остались. А теперь, стало быть, ты сам решать можешь, кого на дыбу поднимать… Нравится? Быстро освоился в должности, эмиссар?

— Цептор Халдор, — Брайд шагнул вперёд, замер, потом шумно выдохнул, пытаясь успокоить вскинувшийся вдруг гнев. — Кэддок, именно потому, что я помню себя, я и не допущу больше подобной ошибки. Ни с собой, ни с тобой, ни вообще с кем-то ещё. Нет тут компромиссов, нет, понимаешь? И решать не нам. Магия — значит пусть Мастер Вопросов установит была ли и какая. Умысел? Да не кривь рожу — и такое возможно. Значит, выбьет умысел. Просто дурак — значит тоже узнаем. Дерьмово? Да, дерьмово. Но всё сейчас кругом так попахивает, не заметил? И не время сейчас в милосердие и благость играть. Заиграться можно. Всё, Кэддок, я прав, и на этом закончили. Остынь и подумай.

— Как прикажете, господин эмиссар, — Кэддок выплюнул слова, потом развернулся и размашистым шагом направился прочь.

Брайд посмотрел ему вслед, потом мысленно махнул рукой. Отойдёт. Подумает и переосмыслит. Конфликт бы возник, рано или поздно. Не с дурнем-грантом так ещё почему. И лучше раньше, лучше сейчас. Высказал, кинул в лицо выскочке-цептору и свою справедливость, и недоверие, и опаску. Ну и Грит с ним. Впереди и без него хватит разговоров и выяснений всего, что не терпится выяснить. А этого добра у Брайда целый воз, хоть лошадь впрягай.

***

Всю дорогу готовил речь, задавал сам себе вопросы и отвечал на них, а у дверей в кабинет Серп-Легата оробел вдруг. И речь забылась и вопросы из красивого списка превратились в хаотичное нагромождение слов. Ну не бумагу же с собой везти и по ней зачитывать.

По обыкновению, Энфис отчёты принимал раньше, а самого докладчика вызывал через некоторое время. Чтобы уточнить, расспросить или высказаться. Не любил Серп-Легат впустую время тратить и правила свои соблюдал всегда. Вот, наверное, у кого в голове идеальный порядок.

— Эмиссар Бринэйн, — Энфис отложил в сторону один из брайдовых отчётов и махнул рукой на кресло, позволяя сесть.

Значит, разговор будет долгим. В прошлые пару раз, Серп-Легат отпустил Брайда, ограничившись несколькими короткими уточнениями.

— Волнуетесь, — заметил Энфис равнодушно. — Должно быть, теперь вы хотите с меня спросить?

— Если позволите, — Брайд сцепил пальцы на колене под столом и теперь похрустывал ими.

— Не ломайте суставы, — усмехнулся Серп-Легат. — Выслушаю. На что посчитаю нужным отвечу. С отчётами ознакомился, вопросов к вам не имею. Замечаний по вашим действиям тоже. В части рейдов и последующих решений.

— А в какой части есть? Замечания и вопросы? — не удержался Брайд.

— Позже, — Энфис смотрел на него из-под своего капюшона, и Брайду казалось будто его глаза насмешливо прищурены.

Хотя глаз он толком и не видел в глубокой тени.

— Потратим побольше моего времени, пока вы наберётесь смелости, Брайд? Или перейдём к делу?

— Простите. Кое-что в отчёты не попало. Речь обо мне, и я посчитал разумным донести это на словах.

— Доносите, — Энфис откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

Ну не отпускала Брайда нелепая мысль, что Серп-Легат сейчас изволит забавляться. Это раздражало и слегка сбивало с толку.

— Тайлисс установила, что мой уровень защиты от Силы вырос до предельных значений. При попытке прочесть меня глубже, эвокат не смогла этого сделать и… даже потеряла сознание, ну или что-то вроде того.

— Что-то вроде того, — задумчиво повторил Энфис. — Заменим.

— Чего заменим? — опешил Брайд.

— Эвоката. Ну правда, куда годится, и в обмороки она падает, проводника читая, и отношения у вас складываются не слишком дружеские. Да и самостоятельность Тайлисс меня самого начинает утомлять, а вас?

— Послушайте, — Брайд окончательно растерялся. — Я плохо понимаю, чем вызвана ваша ирония, но речи и не было о том, что я недоволен эвокатом.

— Вот как? — наигранно удивился Энфис. — Значит, я неверно вас понял. Однако, теперь мне всё больше кажется, что эвоката следует заменить. И Глоу отозвать, да?

Брайд выдохнул и опустил глаза. Ну, конечно, не только он следит за всеми, за ним тоже следят. И, наверное, гораздо более пристально.

— Да, Серп-Легат, у меня скверно складываются мои отношения с моей же группой. Я неопытен, как командир, и ещё менее опытен во взаимодействии с магами. Но это совершенно не означает того, что плохи маги и их надо менять. Вероятно, мне стоит учиться. Или не стоит занимать эту должность.

— Слабая попытка манипуляции, — Энфис покачал головой. — Продолжайте. Ещё пара заходов и мы с вами доберёмся до основной цели вашего визита.

Он издевается? Судя по всему да, и однозначно имеет вполне ясную ему цель.

— Основная цель моего визита — передать вам отчёты, Серп-Легат, — сказал Брайд. — Могу идти?

— Сидите, и начните уже говорить о том, что вас беспокоит, — неожиданно мягко сказал Энфис. — На самом деле. И по-человечески, не выдумывайте протоколов в подобных беседах. И на будущее. Никогда не пытайтесь думать как ловчее подобраться к моим ответам. Просто спрашивайте прямо. Говорите прямо. Я от вас этого и жду. Более того, я ждал от вас раньше разговора о ваших трудностях с магами. Это вы должны были просить приёма и рассказывать мне о них. А не я узнавать об этом из сторонних источников. А когда вы собирались рассказать мне о ваших видениях? Когда получите свои ответы от Тайлисс? Получилось?

— Нет, — Брайд откашлялся. — Я был неправ, прошу прощения. Но я растерян, Серп-Легат! Я ничего не понимаю. Не понимаю, что происходит со мной, не понимаю как вести себя с магами. Не понимаю как возможно, что обученная группа Серпов оказывается совершенно беззащитной перед магией. И почему под носом у армии спокойно живут хунны и отправляют свои обряды, и ходят в храм. Как воевать с ересью, если фактически еретики смеются нам в лицо? Дахака, культисты, Оракулы, а у нас только мечи и ограниченные возможности эвокатов. И вот ещё что… Если вы подозреваете заговор, если недовольства растут, так может они растут именно поэтому? Люди видят, что бессильны. Что мы — Серпы — бессильны. Если один Оракул способен лишить воли троих солдат и обезвредить эвоката, то что нужно ждать, если придёт армия? Вот мои вопросы и сомнения, Серп-Легат.

Энфис молчал и позы не менял. Ждёт ещё чего-то? Наконец, Серп-Легат едва слышно вздохнул и сказал:

— На такую откровенность я и рассчитывал, привлекая вас на эту должность. Благодарю. Но вопросов немало, задать их было быстрее, чем ответить. Давайте разбираться?

— С удовольствием, — буркнул Брайд и прикусил язык тут же, но видимо, Энфис был снисходителен в «непротокольных» беседах и внимания на его тон не обратил.

— Итак, начну с того, что беспокоит вас более всего — ваши видения. А собственно это снимет и несколько других вопросов, так как есть связь. Прежде всего, я должен признаться, что слегка переусердствовал с тем, что старался держать вас в неведении как можно дольше. Это, вероятно, было ошибкой. Но я должен был окончательно убедиться в том, что вы тот человек, который действительно мне нужен. И пока ваши способности не достигли необходимого уровня, я не мог этого знать с уверенностью.

Брайд не рискнул перебить, понимая, что не просто так Энфис сваливает в одну кучу и способности, и видения, и сейчас его слова вроде и вовсе о другом. Серп-Легат вообще, похоже, ничего не делает просто так. И не говорит.

— Вы же знаете, Брайд, что у лэтов способности могут быть различны. В целом все они — мы — обладаем увеличенной силой, скоростью и ловкостью, а также способностями к быстрому восстановлению. Есть и более редкие особенности. Например, у Сумраков. Но есть и ещё более редкие и очень для Амеронта ценные. Как у вас. Или у вашего бывшего криптора — Бракса. И как у меня.

— Какие? — Брайд замер.

— Способность сопротивления ментальным атакам магов. Беда вся в том, что мы можем видеть изначально только потенциал такого лэта, но, увы, не всегда из этого формируется истинная способность. И за такими вот лэтами мы пристально наблюдаем и, как правило, потом берём на службу в орден Серпа Ревнителей. Ждём и надеемся, что потенциал будет раскрыт. Надеюсь, объяснять практическую ценность такой способности для Серпа не надо?

— Нет, но здесь ошибка, — Брайд поморщился. — Какое сопротивление, меня даже эвокаты давят легко. И страх перед ними тоже… Да было бы сопротивление, разве случилось бы со мной такое, когда я пошёл за Оракулом смотреть как Кэддока в жертву приносят?

— Потенциал не раскрывается сразу, Брайд, — терпеливо повторил Энфис. — И ваша чувствительность к воздействиям эвокатов — это как раз и есть признак наличия этой редкой особенности лэтов. А теперь, когда невольно Оракул заставил вашу способность Крови пробудиться, считав вас максимально глубоко, он тем самым пробудил и потенциал. И я ждал такого случая. Разумеется, я бы предпочёл более плавный ход развития. Но как вышло.

Брайд задумался, уставившись на полированную поверхность стола, в которой отражалось размытое пятно его лица. Примерно так он себя и чувствовал сейчас — мутным и размытым.

— И, не знаю понятно ли вам это, но развивать эту способность возможно только, когда она проявит себя. Поэтому всё хранилось в тайне, до поры. Теперь это изменится. Ну и к беспокоящему вас… Наличие вашей особенности имеет и побочный эффект. Те самые видения. Видите ли, Кровь в некотором роде объединяет всех лэтов, и те из нас, кто наделён особенной чувствительностью, могут как бы читать других. Таких же. Невольно и бесконтрольно. Вы видите то, что является снами или даже воспоминаниями иных лэтов.

Брайд подался вперёд.

— Но Тайлисс сказала, что на мне какая-то магия!

Серп-Легат вскинул руку, побуждая, видимо, Брайда не ёрзать.

— Тайлисс не посвящена во все детали моих замыслов, Брайд. Она — маг. И о Крови знает немного. Почуяв чужое присутствие, она посчитала это магией.

Или соврала — сказал про себя Брайд. Или они оба врут насчёт этого. Но в том, что ему сейчас сообщили, только часть правды, он был уверен. Впрочем, как сказал тот Оракул, лучшая ложь — это полуправда. Но пока Брайд и ей рад. Лучше чем полная пустота и собственные домыслы.

— Так чьи воспоминания я вижу? Чьи сны?

— Ну если бы я знал, — усмехнулся Энфис. — Чьи угодно. Это неподвластно изучению. Просто оно есть. Не бойтесь их, воспринимайте, как плату за новые возможности. С ума эти видения вас не сведут.

— Вы… Вы тоже их видите?

— Да. Но мы не станем делиться подробностями визитов наших незваных гостей, хорошо? Сосредоточьтесь на новых возможностях. Тайлисс и Глоу начнут с вами тренировки по разработанным мной инструкциям. Будет непросто, и вам, и им. Или предпочтёте всё-таки менять эвоката?

— Не предпочту, — сказал Брайд ровно, стараясь не обращать внимания на яд в голосе Энфиса. — Значит ли это, что я теперь могу не бояться магии тех же Оракулов?

— Если будете тщательно и добросовестно тренироваться — да. И не только Оракулов. Помимо прямого подчинения воли, что до сих пор было не так уж и распространено — да скорее, и вовсе не было — помимо этого, есть ещё немало гнусных заклинаний, связанных с влиянием на разум. А тренировки, они как искусство боя. Мало иметь от природы силу и ловкость, надо ещё освоить приёмы владения оружием. Но обещаю, даже первые успехи вам понравятся. Далее. К неприятному. Ваше негодование обосновано, и да, во многом возросшие волнения и вероятность заговоров связаны с усилением активности Тангаты и появлением новой проблемы — культистов Итхелу. Как я вам уже говорил, Великая Тень Дахака Кабар решила поиграть с магией Владык. И мы не были к этому готовы. Видите ли, мало кто рискнул бы в здравом уме обращаться к этой магии, недаром даже еретики Эльвейна запретили её на всём континенте. Но за здравость рассудка Ламаи Дивона я не поручусь. Жало кабара прошла через горы трупов к своей власти и использовала методы, от которых содрогались даже высшие маги Тангаты. Немудрено и умом повредиться. Так что мы стоим на пороге новых бед, от которых пока не имеем подготовленной защиты. И наша с вами задача на этом этапе сохранить порядок внутри государства, прежде всего. Любой ценой, понимаете? Удержать Амеронт от раскола и хаоса, чтобы не сыграть на руку Тангате. Ситуация серьёзнейшая, угроза велика. Поэтому работа Серпов, слаженная работа и бескомпромиссные, порой очень жёсткие решения, сейчас важны, как никогда. И, Брайд… Я больше не желаю слышать о вашей несостоятельности, как командира. Вам придётся отбросить в сторону ложную скромность, неуверенность и взять на себя ответственность. Мне некогда воспитывать из вас командира. Сделайте это сами. Южная часть Хорта должна быть вычищена от ереси силами корпуса приора Сидмона и с помощью вашей группы. У вас в арсенале два сильных мага с неурезанными способностями и ваши уникальные возможности. Надо будет больше людей — берите.

Энфис замолчал, ожидая ответа. А что тут отвечать? Да, постараюсь? Снова не договариваете, Серп-Легат?

— Приложу все усилия.

— Приложите. Усилия, подчинённых мордой в пол, если требуется. У вас все полномочия. Повторяться не стану. Этот вопрос закрыт. И так наша беседа слишком затянулась, а я ещё должен поручить вам работу.

— Я слушаю.

Серп–Легат встал, прошёл к массивному шкафу с глухими дверками, открыл его и извлёк плотный конверт из кожи.

— Держите. Здесь сведения об интересующем вас человеке. Потом ознакомьтесь как можно тщательнее. Обычно я не склонен напрямую предлагать своим людям агентов, но хочу, чтобы этим типом занялись именно вы. Вам нужен свой осведомитель в столице, так как многие ниточки восстания в Хорте и последующих событий тянутся и отсюда, в том числе. И я считаю, что вам не помешает поработать самостоятельно с вербовкой. Всё необходимое для этого уже подготовлено, после того, как вы прочтёте эти бумаги, вопросов как именно вести разговор у вас не возникнет. Договоритесь и возьмите этого агента под свою ответственность. Он будет крайне полезен во многих смыслах.

— Кто он такой? — Брайд натянуто улыбнулся. — Очередной маг?

— Вы очень догадливы. Но в данном случае то, что он маг, нас интересует в последнюю очередь. Маг он слабый, но проходимец знатный. Риган Рош, по прозвищу Змейка. Тангар, но предпочитает выдавать себя за шендина. Успешно вполне.

— Тангар? В столице Амеронта?

— Тангар в столице Амеронта. И Тангата весьма дорого заплатила бы за его выдачу, если бы мы вели с ней подобные дела. Всё, Брайд, остальное найдёте в документах. Не забудьте переодеться, когда соберётесь нанести визит Змейке.

— Думаете, мундир Серпа не произведёт должного впечатления?

— Идите уже, Брайд. В остроумии поупражняетесь с Риганом Рошем, он в этом деле профессионал.

Попрощавшись по форме, Брайд вышел из кабинета Энфиса, сжимая в руках конверт. Сказать, что вопросов у него стало меньше после этого разговора — означало безобразно наврать себе. Но, по крайней мере, у него появилась информация с которой можно работать. Правда ли, ложь, но хотя бы не полная дыра. Есть над чем подумать и чем заняться. Ну и, конечно, новые способности тоже вопрос интересный.

Бракс. Серп-Легат сказал, что такие способности есть у него самого и у бывшего наставника Брайда. Ну а тот, хоть и весьма непреклонно выставил его в прошлый раз, но это же Бракс. Резок как клинок, но если обратиться за помощью прямо, не откажет. Интересно, что связывает его с Серп-Легатом?

Глава 7