Бесплатный фрагмент - «Ее тревожили приметы…» Магический мир романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Введение

«Мы, русские, так богаты своей народностью, что ни одно славянское поколение не может сравниться с нами», — писал И. П. Сахаров.

Обратимся к истории комментирования тех строк романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин», которые так или иначе относятся к избранной нами теме, кратко проанализировав основные исследования.

В работе А. Вольского «Объяснения и примечания к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин», втором (после пушкинского) комментарии, рассматриваются те же вопросы, что и у автора произведения. Однако несомненной заслугой А. Вольского было существенное расширение круга проблем: им приводится текст подблюдной песни «У Спаса в Чигасах…”, дается толкование этой песни и песни о кошурке. А. Вольский обращает внимание на «предсказания луны», устанавливает некоторую общность сцен гадания Татьяны Лариной с подругами и Светланы В. А. Жуковского. Все это является основой для последующих литературоведческих работ. (Заметим, однако, что «предсказания луны», по неясным для нас причинам, не заинтересовали комментаторов. Нет рассуждений по этому вопросу у С.М.Бонди, Р.Л.Бродского, А.Е.Тархова).

В комментарии С.М.Бонди мы найдем лишь несколько немногословных примечаний, связанных с интересующей нас темой. Исследователь пишет о «магическом кристалле» как шаре для гадания, о времени празднования святок, о технике литья воска, о том, кто такие Светлана, Лель и халдейские мудрецы. Интересно то, что к халдейским мудрецам никто из последующих комментаторов не обращался, их больше заинтересовал Мартын Задека как «глава халдейских мудрецов». У С.М.Бонди же о Мартыне Задеке нет никаких сведений.

Комментарий Н. Л. Бродского выдержал пять изданий. По сравнению с комментарием С.М.Бонди, здесь народным гаданиям, суевериям, приметам уделено большее внимание. Н.Л.Бродский пишет о вере Татьяны в приметы, сопоставляет предчувствие героини А.С.Пушкина и личный опыт поэта, который нашел выражение в стихотворении 1829 года «Приметы». Толкование же самих примет, введенных в текст «Евгения Онегина», отсутствует. Далее Н. Л. Бродский приводит тексты подблюдных песен, дает толкование их значений, указывает на общность Татьяны и Светланы В. А. Жуковского, объясняет имя «Лель», при анализе сна Татьяны устанавливает связь с балладой Пушкина «Жених», приводит полное название книги Мартына Задеки, пишет о фольклорных истоках образа медведя.

В 1966 году в Нью-Йорке вышел четырехтомный комментарий В.В.Набокова еще, к сожалению, не переведенный полностью на русский язык, в котором автор воспринимает происходящее в романе А.С.Пушкина, как некую «тайнопись» времени.

В комментарии А.Е.Тархова содержится глубокий анализ романа «Евгений Онегин», затрагивающий несколько ключевых аспектов. Тархов размышляет об имени главной героини, Татьяны, и его связи с проблемой народности в романе. Он также исследует литературные традиции, которые проявляются в знаменитом сне Татьяны, наполненном символизмом и предчувствиями.

Особое внимание Тархов уделяет образу Мартына Задеки, видя в нем не просто персонажа, а намек на исторический контекст пятой главы. Он отмечает, что в пророчествах Мартына Задеки содержатся предсказания, касающиеся и России, что добавляет роману глубину и многослойность.

Наиболее интересными, на наш взгляд, являются соображения Тархова, связанные с образом «магического кристалла». Этот образ, вероятно, символизирует способность Татьяны видеть сквозь поверхностные явления и проникать в суть вещей, что делает ее фигуру особенно привлекательной и загадочной.

Развивая мысль о «магическом кристалле», можно предположить, что Тархов видит в нем метафору не только проницательности Татьяны, но и самой природы романа. «Евгений Онегин» предстает как сложный, многогранный кристалл, отражающий различные аспекты русской жизни, культуры и истории. Сон Татьяны, как и весь роман, становится своего рода «магическим зеркалом», в котором преломляются и искажаются, но в то же время и проясняются, черты реальности.

Возможно, Тархов подразумевает, что Пушкин, подобно искусному огранщику, придал своему творению такую форму, что оно способно улавливать и отражать скрытые смыслы, предчувствия и пророчества. Имя Мартына Задеки, в этом контексте, становится не просто исторической отсылкой, а ключом к пониманию более глубоких пластов романа, связанных с судьбой России и ее будущим. «Магический кристалл» позволяет читателю увидеть не только настоящее, но и заглянуть в прошлое и будущее, ощутить связь времен и поколений, что, безусловно, является одной из главных заслуг Пушкина.

Развивая метафору «магического кристалла», можно сказать, что она не только отражает, но и преломляет реальность, создавая эффект многомерности. Сон Татьяны, в этом контексте, становится не просто предчувствием, а своего рода калейдоскопом, в котором фрагменты реальности, литературные аллюзии и народные верования складываются в причудливый и пророческий узор. Именно эта способность видеть мир сквозь призму «магического кристалла» делает Татьяну героиней романа, символом русской души, способной к глубокому созерцанию и предвидению. Пушкин, как автор, выступает в роли создателя этого «магического кристалла». Он тщательно подбирает грани, шлифует их, чтобы каждая из них отражала русскую жизнь.

Имя Мартына Задеки является одной из таких граней, открывающей доступ к историческому и пророческому измерению романа. Но есть и другие грани: описание русской природы, быта, нравов, характеров. Все они, взаимодействуя друг с другом, создают сложную и многогранную картину.

«Магический кристалл» «Евгения Онегина» не статичен, он постоянно меняется в зависимости от угла зрения читателя. Каждый новый взгляд открывает новые грани, новые смыслы. Именно поэтому роман остается актуальным и интересным для разных поколений читателей. Он позволяет каждому увидеть в нем что-то важное и значимое для себя.

Более того, можно предположить, что процесс чтения «Евгения Онегина» является своего рода ритуалом, позволяющим читателю прикоснуться к «магическому кристаллу» и увидеть мир глазами Татьяны, глазами Пушкина, глазами самой России. Это не просто чтение, это погружение в мир символов, аллюзий и предчувствий, мир, который открывается только тем, кто готов к глубокому созерцанию и размышлению. И в этом, возможно, заключается главная тайна и притягательность «Евгения Онегина» — его способность пробуждать в читателе способность видеть мир сквозь призму «магического кристалла».

И, пожалуй, именно в этой способности романа к самообновлению, к постоянному переосмыслению, кроется секрет его бессмертия. «Магический кристалл» «Евгения Онегина» не застыл во времени, он продолжает изумлять читателей, «развиваться» во времени и пространстве. Каждый раз, когда мы перечитываем роман, мы словно заново открываем для себя этот кристалл, видим его в новом свете, замечаем то, что раньше ускользало от нашего внимания.

Образ «магического кристалла» перекликается с другими мотивами, пронизывающими роман. Например, с мотивом зеркала. Татьяна, как известно, гадает перед зеркалом, пытаясь увидеть свое будущее. Зеркало, как и кристалл, отражает реальность, но в то же время искажает ее, добавляет элемент загадочности и неопределенности. Сон Татьяны, в этом смысле, можно рассматривать как отражение в «магическом зеркале», в котором переплетаются реальность и фантазия, прошлое и будущее.

Или, например, мотив дороги. Путешествие Онегина по России, его скитания, можно рассматривать как попытку найти свой путь, увидеть мир во всей его полноте и многообразии. Дорога, как и кристалл, открывает новые горизонты, позволяет увидеть мир с разных точек зрения. И в конце концов, Онегин приходит к пониманию того, что истинное счастье не в скитаниях, а в возвращении к своим корням, к своей родине.

«Магический кристалл» «Евгения Онегина» — своего рода ключ к пониманию романа. Он позволяет увидеть, что роман — история любви, история о России, ее прошлом, настоящем и будущем. История о человеке, о поисках смысла жизни, о стремлении к счастью.

«Татьяна, милая Татьяна…»

Картины народной жизни «Евгения Онегина» многогранны и несут в себе глубокий смысл. С одной стороны, они действительно становятся «новыми» главами в той самой «энциклопедии русской жизни», которую так метко охарактеризовал В.Г.Белинский. Мы видим помещичий быт, деревенские праздники, гадания, народные поверья — все это создает живую и достоверную картину эпохи начала 19 века. Но, что еще важнее, эти картины народной жизни играют ключевую роль в раскрытии характеров главных героев, в понимании их психологии и мотивов поступков. Особенно ярко это проявляется в образе Татьяны Лариной, «милой Татьяны», чья связь с народной культурой и традициями является определяющей чертой ее личности. Именно через восприятие ею народных обычаев, через ее погружение в мир сказок и преданий, мы воспринимаем ее мечтательность, искренность и глубокую душу. Народная жизнь становится своеобразным зеркалом, отражающим внутренний мир Татьяны и помогающим разгадать загадку ее притягательности.

Именно в этом контексте стоит рассматривать эпизод с гаданием Татьяны. Это не просто описание деревенской забавы, а погружение в мир народных верований, в котором Татьяна находит отголоски своих собственных чувств и предчувствий. Гадание становится для нее не игрой, а способом прикоснуться к таинственному, к судьбе, которую она так жаждет узнать. В ее воображении персонажи из народных сказок и преданий соединяются с ее собственными мечтами о любви, создавая причудливый и волнующий мир.

Описание именин Татьяны — целая панорама помещичьей жизни, с ее устоявшимися традициями, с ее наивными и простодушными обитателями. В этой атмосфере Татьяна чувствует себя одновременно и своей, и чужой. Она принадлежит к этому миру по рождению, но ее душа стремится к чему-то большему, к чему-то, что не может предложить ей провинциальная жизнь. Контраст между внутренним миром и окружающей действительностью делает образ Татьяны трагичным и притягательным.

Даже пейзажные зарисовки, которыми так богат роман, несут в себе отпечаток народной жизни. Описание русской природы, с ее бескрайними полями, дремучими лесами и суровыми зимами, перекликается с народными представлениями о мире, о его силе и красоте. Татьяна чувствует эту связь с природой, она черпает в ней вдохновение и утешение. Природа становится для нее живым собеседником.

Таким образом, картины народной жизни в «Евгении Онегине» являются неотъемлемой частью художественного мира романа, помогающего глубже понять характеры героев и их место в русской культуре.

В этом ключе важен эпизод с посещением Татьяной сада, где когда-то гулял Онегин, его дома: заброшенный, одичавший сад, хранящий образы его присутствие, старый барский дом становятся для Татьяны проникновением во внутренний мир Евгения. Она пытается понять Онегина, разгадать его загадку, прикоснуться к его душе. И вновь проявляется ее связь с народной культурой, с верой в то, что вещи могут хранить память о своих владельцах, что в них остается частичка их души. Татьяна словно пытается «прочитать» судьбу Онегина по оставленным им знакам в книгах библиотеки героя романа Пушкина.

Нельзя забывать и о роли няни Татьяны, Филиппьевны. Простая крестьянка, носительница народной мудрости и традиций, становится для Татьяны близким другом и наставницей. От Филиппьевны Татьяна узнает о народных поверьях, о старинных обрядах, о любви и верности. Рассказы няни о ее собственной жизни, о ее несчастной любви, становятся для Татьяны своеобразным уроком жизни, предостережением от ошибок и разочарований. Филиппьевна — это живое воплощение народной души, и именно через общение с ней Татьяна укрепляет свою связь с родной землей, с ее культурой и традици.

Картины народной жизни в «Евгении Онегине» создают колорит эпохи, формируют мировоззрение Татьяны Лариной, определяют ее нравственные принципы и жизненный выбор. Благодаря связи с народной культурой, Татьяна остается верна себе, несмотря на все испытания, которые ей посылает судьба. Она не поддается соблазнам светской жизни, не теряет своей индивидуальности, а сохраняет свою душу чистой — в этом заключается ее сила и притягательность для читателя. Она — воплощение русской души, и ее образ — символ нравственной чистоты и верности своим идеалам.

Когда Татьяна оказывается в петербургском свете, ее связь с народной жизнью становится еще более очевидной и контрастной.

Окруженная блеском и мишурой, она не теряет своей самобытности, не забывает о своих корнях. В ней по-прежнему живет та самая «милая Татьяна», которая любила гулять по полям, слушать сказки няни и верить в гадания. Светская жизнь не смогла ее сломить, не смогла заставить ее отказаться от своих принципов. Напротив, именно в это чуждой среде ее связь с народной культурой становится ее силой, опорой.

Вспомним сцену бала, где Татьяна, уже блистательная княгиня, встречает Онегина. В этой сцене особенно ярко проявляется контраст между ее внешним обликом и ее внутренним миром.

Она одета по последней моде, она умеет вести светскую беседу, она восхищает всех своей красотой и грацией. Но в ее глазах по-прежнему читается та самая тоска по родным местам, по простоте и искренности, которые она так ценила в деревенской жизни. Она остается верна себе, несмотря на все перемены, которые произошли в ее жизни.

Именно поэтому ее отказ Онегину в финале романа так важен и значителен.

Татьяна не может предать своего мужа, нравственные принципы. Народная мораль, культура научили ее верности и честности.

Таким образом, картины народной жизни в «Евгении Онегине» являются ключевым элементом в формировании образа Татьяны Лариной. Они помогают понять ее характер, ее мотивы поступков, ее нравственные принципы. Именно благодаря своей связи с народной культурой Татьяна остается верна себе, несмотря на все испытания, которые ей посылает судьба. Она становится символом русской души, символом нравственной чистоты и верности, воплощением истинной русской красоты и духовности.

Благородство души и естественность, нравственная чистота, верность долгу, пытливость ума, следование лучшим традициям народа — черты характера, которыми Пушкин наделяет любимую героиню.

Татьяна Ларина — воплощение художественного совершенства. Формирование её характера происходило под влиянием русского фольклора и литературы. Несмотря на увлечение героями французских романов, она с живым интересом наблюдала за жизнью русской деревни, за играми детей, за укладом жизни своей семьи.

Татьяна осознала свою неразрывную связь с этой простой, на первый взгляд непримечательной, но полной поэзии жизнью. В ней проснулось понимание своей идентичности: она не Полина, не Селина, не Дельфина, а именно Татьяна, «русская душою». Её чувства и мысли пронизаны истинно русским мировосприятием.

Поэтому её письмо к Онегину, несмотря на то, что написано оно на французском языке, дышит искренностью и простотой, неподдельной русской тоской и надеждой. В нем нет ни кокетства, ни тени расчета, лишь обнаженная душа, жаждущая любви и понимания. Смелость, открытость, готовность отдать себя целиком чувству — черты, глубоко укорененные в русском характере, в его способности к самопожертвованию и безграничной вере в лучшее.

И даже годы, проведенные в свете, вдали от родных мест, не смогли искоренить в Татьяне эту народность. Она научилась держать себя, приобрела лоск и изысканность, но в глубине души осталась той же Татьяной Лариной, любящей русскую природу, верной своим идеалам и преданной памяти о первой любви. Её положение в обществе, её брак с генералом не сделали её чужой для народной культуры. В этом и заключается трагедия Татьяны — в разрыве между долгом и чувством, между общественным положением и зовом сердца. Она выбирает долг, но эта жертва дается ей нелегко, и в её глазах всегда читается печаль о несбывшемся счастье, о той простой и искренней любви, которую она когда-то предлагала Онегину. Внутренняя борьба делает её образ глубоким и трогательным, еще более близким и понятным русскому читателю. Ведь в ней, как в зеркале, отражается вечная дилемма русской души — между стремлением к идеалу и суровой реальностью жизни.

Поэтому, когда Онегин, спустя годы, вновь предстает перед ней, уже зрелой и замужней дамой, он видит не светскую даму, но ту самую Татьяну, чья русская душа, словно «магический кристалл», лишь отшлифовалась временем, но не утратила своей подлинности. Онегин видит красоту и достоинство, искренность, верность себе. Его запоздалое признание, страстное письмо — осознание упущенной надежды на счастье, понимание того, что потерял идеал нравственной чистоты.

Но Татьяна, несмотря на вспыхнувшие вновь чувства, остается верна своему долгу, слову. Она не может предать мужа, не может разрушить ту жизнь, которую построила, пусть и не по велению сердца. В этом ее трагедия, но в этом и ее величие. Она выбирает не личное счастье, а нравственный закон, сохраняя силу духа, жертвенность, которые всегда были присущи русскому характеру. Ее отказ Онегину — глубокое убеждение в необходимости соблюдения моральных, нравственных принципов во имя долга.

Татьяна — образ русской женщины, сильной, верной, способной на самопожертвование ради высоких идеалов. Она — воплощение нравственной чистоты и духовной красоты, пример того, как можно сохранить свою идентичность, остаться верной своим корням, даже находясь вдали от родной земли. Ее история — это история о любви и долге, о выборе между сердцем и разумом.

«Ее сестра звалась Татьяна…»

Идеальная романтическая героиня должна была обладать красивым, но освященным традицией, условным именем, иметь исключительную жизненную судьбу. В авторском отступлении «Евгения Онегина» Пушкин продолжает развивать эту мысль:

Впервые именем таким

Страницы нежные романа

Мы своевольно освятим

И что ж? оно приятно, звучно;

Но с ним, я знаю, неразлучно

Воспоминанье старины

Иль девичьей!

Завершив авторское отступление в 24-й строфе, Пушкин начинает 25-ю строфу повторным упоминанием имени героини:

Итак, она звалась Татьяной.

Выбирая имя Татьяна для своей героини, Пушкин погружает её в атмосферу старины и народных традиций. Как отмечает исследовательница Н. О. Гречина, имя Татьяна неразрывно связано с народным праздником — Татьяниным днем, отмечаемым 12 января по старому стилю. В этот день, по свидетельствам этнографов, современников Пушкина, в русской деревне гадали о будущем лете и урожае. Таким образом, имя Татьяна наделяет героиню связью с русской культурой, народными верованиями и воспоминаниями о прошлом.

Связь с народным календарем и крестьянским бытом, возможно, и предопределила молчаливую искренность, первоначальную «простоту» Татьяны, ее близость к природе и искренность чувств, так контрастирующие с условностями светского общества. Ведь гадания, приуроченные к Татьяниному дню, были не развлечением, а попыткой проникнуть в тайны мироздания, установить связь с высшими силами. Татьяна, выросшая вдали от столичной суеты, впитала в себя эту атмосферу таинственности и веры в предопределение, что, в свою очередь, повлияло на ее восприятие любви. Имя Татьяна, таким образом, становится ключом к пониманию внутреннего мира героини Пушкина, ее корней и той культурной почвы, на которой она выросла.

Татьяна носит имя, отсылающее к крестьянским гаданиям, наполненное верой в незримые силы, управляющие судьбой. Ее мечтательность, ее склонность к чтению романов, где любовь предстает в ореоле таинственности и предопределенности, лишь усиливают эту связь. Она ищет в книгах подтверждение своим внутренним ощущениям, предчувствиям, которые, возможно, унаследовала от тех крестьянских гаданий, от той атмосферы таинственности, окружавших ее в детстве.

Именно поэтому, когда она пишет письмо Онегину, она не только признается в любви, она словно совершает ритуал, подобный гаданию. Татьяна открывает свою душу, надеясь на ответ, на знак судьбы, который подтвердит ее предчувствия. Она верит в предопределение, в то, что встреча с Онегиным судьбоносна, что их судьбы переплетены невидимыми нитями. И в этом ее наивность, простота, но в этом же ее сила, искренность, которая так поражает Онегина.

Впоследствии, когда Татьяна становится светской дамой, княгиней, она, казалось бы, отрывается от своих корней, от той самой народной почвы, на которой выросла. Но это лишь видимость. В глубине души она остается той же Татьяной, верящей в предопределение, в силу любви, в незримые связи, которые соединяют людей. И именно эта внутренняя связь с прошлым, с народными традициями, позволяет ей сохранить цельность, нравственную чистоту, несмотря на все соблазны и искушения светской жизни. Она остается верна себе, своим чувствам, верна той самой Татьяне, имя которой неразрывно связано с воспоминанием старины.

В блеске петербургских балов, в строгом и величественном облике Татьяны-княгини угадывается та самая Татьяна, которая когда-то, в тиши деревенской усадьбы, гадала при свечах, вглядываясь в зеркало в надежде увидеть суженого. Она стойко переносит бремя светской жизни, с ее интригами и лицемерием. Она видит насквозь фальшь и притворство, потому что в ее душе живет память о настоящем, о подлинном. Татьяна не позволяет себе раствориться в этом блеске и мишуре света, потому что знает, что истинные ценности находятся не здесь, а в глубине сердца, в верности себе и своим идеалам.

Онегин, вернувшись и увидев ее преображение, поражен не столь ее красотой и величием, но той внутренней силой, которая исходит от нее. Он видит в Татьяне женщину с глубоким внутренним миром. Татьяна же выбирает долг, но не потому, что он для нее важнее любви, а потому, что она понимает, что истинная любовь не может существовать без честности и верности.

В этом ее трагедия, но в этом же и ее величие. Она остается верна себе, той самой Татьяне, имя которой неразрывно связано с воспоминанием старины, с народными традициями, с верой в предопределение и силу любви. И именно эта верность делает ее одной из самых запоминающихся и любимых героинь русской литературы. Она — воплощение русской души, ее силы, ее красоты и ее трагизма. Она — Татьяна, княгиня, но прежде всего та, чье имя шепчет о прошлом, о корнях, о той самой земле, которая взрастила ее и сделала такой, какой она есть.

Таким образом, имя Татьяны становится символом связи с русской культурой и народными традициями, определяя её характер и мировоззрение. Эта связь с прошлым пронизывает всю её сущность, от мечтательности до веры в предопределение. Даже став княгиней, Татьяна сохраняет верность своим принципам и нравственную чистоту, оставаясь воплощением русской души. Её отказ Онегину — это не месть, а выбор долга, основанный на верности себе и своим идеалам. Именно эта верность делает её одной из самых запоминающихся и любимых героинь русской литературы.

«Ее тревожили приметы…»

Связь именин Татьяны с зимой, ее любимым временем года, с гаданиями не только наполняет это имя особым смыслом, но и является знаком принадлежности его к народной культуре.

Татьяна «в семье своей родной казалась девочкой чужой», при первой встрече с Онегиным она «вошла и села у окна». Не трудно заметить распространенный фольклорный сюжет: прекрасная девица, которой уже ничто не мило в родном доме, сидит, молчаливая и грустная, у окна и ждет доброго молодца, который приедет издалека и увезет ее из родительского дома — «спасет»! Но все мечты напрасны, судьба героини почти предрешена: она должна покинуть родные места, столь милые и дорогие сердцу, уехать в Москву и поэтому

Нейдет она зиму встречать,

Морозной пылью подышать

И первым снегом с кровли бани

Умыть лицо, плеча и грудь…

У В. И. Даля читаем: «Чтобы быть белой, девушки моются первым снегом с кровли бани».

Упоминание А. С.Пушкиным народных традиций встречи зимы, охлаждение к ним Татьяны является выражением психологического состояния героини романа подавленности, безразличия к тому, что совсем недавно казалось ей неписаным законом, ведь ранее

Ее тревожили приметы;

Таинственно ей все предметы

Провозглашали что-нибудь,

Предчувствия теснили грудь.

Вера Татьяны в приметы — один из путей раскрытия Пушкиным характера героини, подчеркивание связи с народным сознанием, так как приметы были и остаются неотъемлемой частью народного мировоззрения:

Жеманный кот, на печке сидя,

Мурлыча, лапкой рыльце мыл:

То несомненный знак ей был,

Что едут гости.

В «Очерках народных суеверий» Н. Грушецкого читаем: «Начала кошка умываться значит будут гости, а будут с той стороны, говорят знающие люди, в какую повернет хвост».

«Когда кошка станет умываться к себе лапою, пишет в знаменитой „Абевеги русских суеверий“ М.Д.Чулков, то тем предъявляет, что к хозяину в тот день будут гости, а когда спит, подвернувши рыло под брюхо, то предвещает летом непогоду, а зимой морозы».

В старину верили, что приход гостей можно предсказать по множеству примет. Например, считалось, что если кошка умывается, сорока скачет у порога, самовар «поет», или нечаянно гаснет свеча — это верный знак скорого визита нежданных гостей.

Однако народная мудрость настолько обширна, что даже образованная девушка, как Татьяна Ларина, могла не знать всех тонкостей. Например, чтобы узнать, с добром или худом идут гости, можно было потрогать лапки кошки. Согласно поверьям, записанным В. И. Далем, холодная лапка предвещала недобрых гостей, а теплая — наоборот, сулила приятную встречу.

Существовали целые системы гаданий, основанные на наблюдении за поведением животных, изменениями в природе и даже случайными событиями в доме. Например, упавшая со стола ложка могла предвещать приход женщины, а вилка — мужчины. Звон в ушах также считался предвестником новостей, а вот какой именно — зависело от того, в каком ухе звенело.

Не стоит забывать и о роли сновидений в предсказании будущего. Считалось, что сны, увиденные в определенные дни недели или в период святок, обладают особой пророческой силой. И, конечно, существовали сонники, толкующие значения различных образов и символов, являющихся во сне.

Вся эта совокупность примет и поверий создавала сложную и многогранную картину мира, в которой каждый человек ощущал себя частью чего-то большего, связанным невидимыми нитями с прошлым, настоящим и будущим. И хотя современный человек часто относится к этим верованиям с иронией, в них, безусловно, отражается глубокая мудрость и наблюдательность наших предков, их стремление понять и объяснить окружающий мир. Существовали и более сложные ритуалы, целые гадания, посвященные исключительно определению пола и характера грядущего визитера. Например, в некоторых губерниях бросали через порог башмак: если он падал носком к двери — гость будет мужского пола, пяткой — женского. А если башмак застревал в дверном проеме, то визита следовало ожидать от пары.

Особое внимание уделялось и предметам, случайно упавшим на пол. Упавшая и разбитая посуда, вопреки распространенному мнению, не всегда предвещала беду. Иногда это считалось знаком скорого примирения с кем-то из близких или даже предвестником радостного события, связанного с гостями. А вот рассыпанная соль, напротив, почти всегда сулила ссору и неприятности, особенно если это происходило непосредственно перед приходом гостей.

Не менее важным считалось и время суток. Гости, пришедшие рано утром, воспринимались как вестники добрых новостей и удачи. А вот поздний визит, особенно в темное время суток, мог вызвать опасения и подозрения. Считалось, что в это время активизируются темные силы, и не каждый гость приходит с чистыми намерениями.

И, конечно, нельзя забывать о роли домашнего очага. Пламя в печи или камине считалось символом благополучия и защиты. Если огонь горел ровно и ярко, это предвещало приятную встречу и добрые вести. А вот если пламя коптило, трещало или гасло без видимой причины, это могло быть предупреждением о грядущих неприятностях и недобрых гостях.

Все эти приметы и поверья, передаваемые из поколения в поколение, формировали своеобразный кодекс поведения, определяющий отношение к гостям и визитам. Они помогали людям ориентироваться в сложном мире социальных взаимодействий, предвидеть возможные последствия и принимать соответствующие меры предосторожности. И хотя современный мир предлагает нам более рациональные способы прогнозирования событий, отголоски этих древних верований до сих пор живут в нашей культуре, напоминая о мудрости и наблюдательности наших предков.

И даже погода за окном могла стать своеобразным оракулом. Яркое солнце, предвещало радостную встречу и оживленную беседу, а вот хмурое небо, дождь или метель, напротив, могли намекать на визит нежеланных гостей или на то, что разговор будет непростым. Особенно внимательно следили за направлением ветра: считалось, что ветер, дующий с востока, приносит вести издалека, а ветер с запада — из близлежащих мест.

Не менее значимым было и поведение самих хозяев дома. Считалось, что если хозяйка, готовясь к приходу гостей, случайно обожжется, это предвещает скорую ссору или недоразумение. А если хозяин, наоборот, почувствует внезапный прилив сил и бодрости, это сулило приятное времяпрепровождение и интересные разговоры. Даже расположение предметов в доме могло иметь пророческое значение: случайно перевернутая чашка предвещала неожиданные новости, а упавшая со стены картина — неприятности, связанные с прошлым.

Особое место в системе предсказаний занимали предметы, связанные с рукоделием. Запутавшиеся нитки, сломанная игла или внезапно порвавшаяся ткань могли предвещать задержку в делах или препятствия на пути к достижению цели. А вот клубок шерсти, случайно скатившийся с полки, считался знаком скорого примирения с кем-то из близких или даже предвестником нового знакомства.

И, конечно, нельзя забывать о роли случайных совпадений. Считалось, что если в день прихода гостей человек случайно услышит определенную песню, увидит определенное животное или прочитает определенную книгу, это может быть знаком, указывающим на характер предстоящей встречи. Важно было внимательно прислушиваться к своим ощущениям и стараться уловить скрытый смысл этих случайных событий.

В итоге, приметы о гостях формировали целую культуру ожидания и встречи, где каждый знак имел значение. Они помогали создать атмосферу предвкушения и подготовиться к любому исходу визита.

«Жеманный кот…»

Великое множество народных примет связано с кошкой, что говорит об особенном отношении в народе к этому животному. «Лисица и кошка — аллегорические изображения одних и тех же пороков: хищности, воровства, хитрости и лести».

«Ямщик, если вы нанимаете его на протяжных, ни за что не повезет барыню с кошкой, уверяя, что от кошки лошади худеют».

Погрузившись в мир сборника А. А. Коринфского «Народная Русь», невольно поражаешься, насколько внимательны были наши предки к окружающему миру, даже к самым обыденным вещам. Кажется, ни одно движение кошки не ускользало от их наблюдательного взгляда, становясь предвестником грядущих событий.

Вот лишь один пример из народной мудрости, собранной Коринфским: «По простонародной примете: кошка свертывается клубком к морозу, крепко спит брюхом кверху к теплу, скребет лапами стену к ветру непогожему, умывается к приходу нежданных гостей, лижет хвост к дождю, на человека тянется обновку (корысть) сулит».

Эти наблюдения, передаваемые из поколения в поколение, имеют глубокую связь человека с природой и стремление понять ее знаки. Кошка, как верный спутник человека, становилась своеобразным барометром, предсказывающим погоду, визиты и даже материальные приобретения. В этих приметах кроется многовековой опыт, основанный на внимательном наблюдении за поведением животного и его реакцией на изменения в окружающей среде. Кошка, как существо чуткое и восприимчивое, действительно способна улавливать малейшие колебания атмосферного давления, температуры и влажности, предчувствуя перемену погоды задолго до того, как ее почувствует человек. Например, сворачиваясь клубком, кошка стремится сохранить тепло, предчувствуя грядущее похолодание. А сон брюхом кверху, напротив, говорит о расслабленности и комфорте, свидетельствуя о приближающемся тепле. Скребя лапами стену, кошка, возможно, пытается избавиться от статического электричества, которое накапливается в воздухе перед грозой или сильным ветром.

И даже приход гостей связывался с поведением кошки. Умывание, как известно, для кошки — это не только гигиеническая процедура, но и способ успокоиться и привести себя в порядок. Возможно, предки заметили, что кошка чаще умывается, когда чувствует приближение незнакомых людей, улавливая их запах или вибрации.

А.А.Коринфский пытается выяснить, чем объясняется интерес к этому домашнему животному и безграничная вера в его «предсказания». В Египте кошка считалась священным животным, она была обязательным спутником различных колдунов и ведьм. «Народное суеверие приписывает ее видящим в темноте глазам необычайную силу, почерпнутую из мира таинственного».

«Младой двурогий лик луны»

Из «мира таинственного» еще одна народная примета, введенная А.С.Пушкиным в роман:

Вдруг увидя

Младой двурогий лик луны

На небе с левой стороны,

Она дрожала и бледнела.

Объяснение такому поведению Татьяны найти нетрудно. Вот сведения из сборника М.Д.Чулкова: «Месяц почитают некоторым божеством, и увидя его в первый раз новым, кланяются и просят, чтоб ниспослал он им во время своего правления счастье».

«Светлый спутник земли, месяц, слывущий по иным местам народной Руси „казачьим солнышком“, обожествлявшийся в седую старь времен, и теперь еще напоминает деревенскому хлеборобу о пережитках поклонения ему. „Месяц, месяц молодой! Тебе рог золотой, тебе на увеличенье, а мне на доброе здоровье!“ причитают крестьянки, становясь перед молодым месяцем».

В романе «Евгений Онегин» А. С. Пушкин описывает Татьяну, которая, увидев месяц с левой стороны, «дрожала и бледнела». Интересно, что в черновиках романа изначально был другой вариант: «На небе с правой стороны».

Это становится еще более любопытным, если обратиться к народным приметам. А. А. Коринфский в своих записях приводит поверье: «Если кому посчастливится увидеть с правой стороны от себя народившейся месяц, да спохватиться увидевший показать месяцу хоть копейку медную (не говоря уже о серебряной или золотой монете!) перевода у того деньгам не будет. Слева покажется надо поклониться в пояс, чтобы защитил он от хворобы всякого раба Божия».

Таким образом, можно предположить, что Пушкин, внося изменения в текст, мог учитывать народные верования, связанные с месяцем и его расположением на небе. Видимо, примета, связанная с месяцем слева, вызывала у Татьяны страх и тревогу, что и отражено в окончательной версии романа.

И действительно, выбор именно левой стороны для месяца в окончательной версии романа кажется более оправданным с точки зрения создания образа Татьяны как девушки, воспитанной в традициях народной культуры, верящей в приметы и суеверия. Правая сторона, сулящая богатство и процветание, не вызвала бы у нее столь сильной реакции. Напротив, появление месяца слева, предвещающее болезни и требующее поклона для защиты, вполне могло вызвать у впечатлительной и суеверной Татьяны испуг и бледность.

Этот эпизод, казалось бы, незначительная деталь, на самом деле является ярким штрихом, характеризующим внутренний мир героини. Он подчеркивает ее связь с народной культурой, ее восприимчивость к мистическим знакам и предзнаменованиям. Пушкин, отказавшись от первоначального варианта, углубил образ Татьяны, сделав его более достоверным и психологически убедительным.

Этот выбор Пушкина определяет глубокое понимание психологии человека, воспитанного в определенной культурной среде. Татьяна, в отличие от Онегина, не отстранена от народных традиций, она впитала их с молоком матери, они формируют ее мировоззрение и влияют на ее поступки. Ее страх перед месяцем слева — проявление ее органичной связи с миром, где природа и сверхъестественное переплетаются в единое целое.

Изменение в тексте может быть связано и с общей концепцией романа. Онегин, как представитель столичного общества, скептически относится к народным приметам и верованиям. Татьяна же, напротив, является воплощением русской души, хранительницей традиций. Если бы месяц появился справа, это могло бы внести диссонанс в ее образ, сделать его менее цельным и убедительным. Выбор левой стороны, напротив, подчеркивает ее отличие от Онегина, ее принадлежность к другому миру, миру народной мудрости и веры.

В русской культуре левая сторона часто ассоциируется с чем-то нечистым, зловещим, в то время как правая — с добром и благополучием. Эта символика находит отражение и в других произведениях русской литературы, и в народных сказках, и в пословицах. Пушкин, безусловно, был знаком с этой традицией и мог использовать ее для создания более яркого и запоминающегося образа Татьяны.

Страх Татьяны перед месяцем слева — отражение ее внутреннего мира, тревоги и предчувствия. Ведь в начале романа она находится на перепутье, в ожидании любви, в предчувствии перемен. И появление месяца слева, как предзнаменование чего-то недоброго, усиливает ее внутреннюю напряженность, ее неуверенность в будущем.

В этом контексте, выбор Пушкина в пользу левой стороны приобретает еще более глубокий смысл. Он не только показывает связь Татьяны с народной культурой, но и подчеркивает ее уязвимость, ранимость, готовность к любви и страданиям. Ведь именно любовь, как известно, часто приносит не только радость, но и боль, разочарование, страх. И Татьяна, как чуткая и восприимчивая натура, предчувствует это, и ее страх перед месяцем слева становится знаком ее внутренней борьбы, готовности к испытаниям, которые предстоит пережить.

Можно даже сказать, что этот эпизод с месяцем является своего рода предвестием трагической судьбы Татьяны. Ведь, несмотря на свою любовь к Онегину, она вынуждена выйти замуж за другого. И этот брак, хотя и приносит ей стабильность и положение в обществе, лишает ее счастья, обрекает ее на жизнь без любви. И в этом смысле, страх Татьяны перед месяцем слева можно интерпретировать как предчувствие ее будущей несчастливой судьбы, как предзнаменование того, что ее любовь к Онегину не принесет ей счастья, а лишь разочарование и боль.

Таким образом, замена «правой стороны» на «левую» в описании месяца у Татьяны — осознанный выбор Пушкина, углубляющий образ героини и обогащающий смысловое поле романа. Этот эпизод становится ключом к пониманию внутреннего мира Татьяны, ее связи с народной культурой.

Интересно, что в комментарии А. Вольского мы находим противоположное толкование: «Если кто увидит нарождающийся месяц с левой стороны, значит, что этот месяц будет для них несчастлив, с правой наоборот».

«Богиня тайн и вздохов нежных»

В «Евгении Онегине» Пушкина луна играет особую роль, становясь своеобразным отражением внутреннего мира главных героев. Для Татьяны и Ленского, погруженных в мечты и романтические иллюзии, она предстает верным спутником, «богиней тайн и вздохов нежных». Лунный свет озаряет их переживания, словно разделяя их чувства и становясь безмолвным собеседником.

Однако, отношение к луне различается в зависимости от характера персонажа. Если для Татьяны и Ленского она источник вдохновения и печали, то для «холодного» Онегина это всего лишь «глупая луна», не вызывающая никаких эмоций. Примечательно, что в моменты душевного подъема Онегина и автора, петербургская ночь лишена лунного света, подчеркивая их отстраненность от романтических идеалов.

Интересно и то, как меняется восприятие луны Татьяной после посещения дома Онегина и разочарования в его образе. Лунный свет, ранее даривший ей утешение и вдохновение, словно гаснет, символизируя утрату иллюзий и переход к более зрелому взгляду на мир. Таким образом, луна в романе становится не только частью пейзажа, но и важным символом, отражающим душевное состояние героев и их эволюцию.

Этот контраст в восприятии луны подчеркивает глубокую пропасть между романтическим миром Татьяны и Ленского и рациональным, скептическим взглядом Онегина. Для Татьяны, воспитанной на французских романах и живущей в мире грез, луна — воплощение идеальной любви, тайны и поэзии. Для Ленского, поэта-романтика, она — муза, источник вдохновения и отражение его собственных меланхоличных настроений.

Онегин же, разочарованный в жизни и пресыщенный светскими удовольствиями, не видит в луне ничего, кроме небесного тела. Его рациональный ум не способен оценить ее поэтическую красоту, а сердце — откликнуться на ее таинственное очарование. Он слишком занят собой и своими переживаниями, чтобы замечать красоту окружающего мира.

Именно поэтому отсутствие луны в петербургской ночи, когда Онегин и автор «чувствительны, беспечны вновь», не случайно. В эти моменты они отбрасывают маски цинизма и скептицизма, позволяя себе окунуться в мир чувств и эмоций. Но это не романтическая мечтательность Татьяны и Ленского, а скорее мимолетное увлечение, игра, не затрагивающая глубинных струн души.

Исчезновение лунного света из жизни Татьяны после посещения дома Онегина — это не просто смена пейзажа, а символическое прощание с иллюзиями. Она видит истинное лицо Онегина, его холодность и равнодушие, и понимает, что ее романтические мечты не имеют ничего общего с реальностью. Луна, как символ этих мечтаний, уходит, уступая место более зрелому и реалистичному взгляду на мир. Татьяна начинает видеть мир таким, какой он есть, без прикрас и иллюзий, и это начало ее духовного взросления.

Луна в «Евгении Онегине» — поэтический образ, сложный и многогранный символ, отражающий внутренний мир героев, их мировоззрение и эволюцию. Она выступает в роли своеобразного зеркала, в котором отражаются их надежды, разочарования, мечты и страхи. Анализируя роль луны в романе, мы можем глубже понять характеры Татьяны, Ленского и Онегина, проникнуть в их внутренний мир и увидеть, как их отношение к окружающему миру формирует их судьбу. Луна, как и сама природа, становится неотъемлемой частью жизни героев, влияя на их чувства, мысли и поступки. Она — свидетель радостей и печалей, взлетов и падений, любви и разочарований.

Луна в «Евгении Онегине» является отражением романтической эпохи, в которой жили герои. Романтизм, с его культом чувств, природы и идеальной любви, нашел свое воплощение в образе луны, ставшей символом мечтательности и поэтического вдохновения. В то же время, рационализм и скептицизм, характерные для эпохи Просвещения, проявились в холодном и отстраненном отношении Онегина к луне, как к чему-то не имеющему практической ценности.

Луна в «Евгении Онегине» не статичный символ, а динамичный, меняющийся в зависимости от контекста и переживаний героев. Она отражает их внутренний мир и активно участвует в формировании их восприятия действительности. В начале романа, когда Татьяна полна надежд и грез, луна предстает в ореоле романтической таинственности, обещая ей счастье и любовь. Она словно подталкивает ее к написанию письма Онегину, внушая веру в возможность идеальных отношений. Лунный свет становится метафорой ее наивной веры в сказку, в которой она видит себя героиней, а Онегина — прекрасным и романтическим героем романа.

Однако, по мере развития сюжета, луна теряет свой романтический ореол, становясь более реалистичным отражением действительности. После объяснения с Онегиным, когда Татьяна сталкивается с его холодностью и отказом, лунный свет уже не кажется таким ярким и вдохновляющим. Он словно тускнеет, символизируя разочарование и утрату иллюзий.

После замужества Татьяны, когда она предстает перед нами в образе светской дамы, луна продолжает играть свою роль. Хотя она уже не является для нее источником вдохновения и мечтаний, она все еще напоминает ей о прошлом, о ее юности и первой любви. Лунный свет становится символом ностальгии, тоски по утраченному времени и несбывшимся надеждам.

В этом контексте луна в «Евгении Онегине» является своеобразным зеркалом времени, отражающим не только внутренний мир героев, но и их эволюцию во времени. Она показывает, как меняются их взгляды на жизнь, их ценности и идеалы под влиянием опыта и обстоятельств. Луна становится свидетелем их взросления, их разочарований и их поисков смысла жизни.

Луна в романе Пушкина является частью более широкой картины природы, которая играет важную роль в создании атмосферы и настроения произведения. Природа в «Евгении Онегине» не только фон, на котором разворачиваются события, а активный участник повествования, оказывающий влияние на чувства и мысли героев. Луна становится символом красоты, гармонии и вечности, напоминая о том, что, несмотря на все перемены в жизни, природа остается неизменной и вечной. И в этой вечности, возможно, и кроется утешение для героев, переживающих свои личные драмы и разочарования.

Луна в «Евгении Онегине» — это многогранный символ, отражающий внутренний мир героев, их эволюцию и связь с природой. Она выступает зеркалом их надежд, разочарований и ностальгии. Динамичный образ луны меняется вместе с героями, отражая их взросление и поиски смысла жизни. Она становится частью широкой картины природы, символизируя красоту, гармонию и вечность. Луна, как и сама природа, дарит надежду на утешение и продолжение жизни, несмотря на все перемены.

Обожествление луны идет еще с языческих времен. Луна издавна занимала важное место в народных верованиях и приметах. Еще со времен язычества люди обожествляли ее, связывая с ней различные события и явления. Необходимо отметить и основные моменты в веровании людей, связанные с лунным календарем. «От рождения молодого месяца, по народному поверью, до полнолуния счастливые дни. А как пойдет-пойдет месяц на ущерб, выплывет и всякое несчастие на белый свет… Всякую работу советуют добрые люди зачинать тогда, когда растет-подрастает светлый месяц… Не начинают строить знающие всякое слово и словцо люди и новой хаты на лунном ущербе, ни леса не рубят, ни печей не кладут; все это ждет своего череда вплоть до нового месяца. Только тогда можно поручиться за доброе житье-бытье в новом доме».

Существовал целый лунный календарь, определявший благоприятные и неблагоприятные дни. Считалось, что время от новолуния до полнолуния — период удачи и процветания. Напротив, убывающая луна предвещала несчастья. Поэтому важные дела, такие как строительство дома, заготовка леса или кладка печи, старались начинать только на растущую луну, чтобы обеспечить благополучие и долговечность.