Бесплатный фрагмент - Единство Идеалов

ОТ РЕДАКЦИИ

В настоящую книгу вошли лекции и записи бесед о сути религии и ее символах, которые индийский музыкант и мистик Хазрат Инайят Хан (1882—1927) вел с учениками и последователями на протяжении 16 лет своего пребывания на Западе (1910—1926).

Для самого Инайят Хана осмысление религии было личным вызовом. Он родился в мусульманской семье, его дед принял ислам, став придворным музыкантом правителя Гуджарата, тем не менее, семья Инайят Хана происходила из касты индийских браминов, исповедовавших Адвайту Веданту. Поэтому определение сути любой религии, отделение истины от предрассудков было традиционным в семье Инайят Хана.

Первым всегда трудно. Первый идет в неизведанное, он нащупывает дорогу, по которой за ним пройдут сотни и тысячи. Там, где они пройдут, возникнет путь, но каждый его поворот будет хранить память о первом прошедшем.

Именно таким первопроходцем был Хазрат Инайят Хан, который принес на Запад весть о суфийском Послании. Именно его труд открыл для Америки и Европы окно в мир исламского мистицизма и индийской музыки, которые в жизни этого гениального музыканта были нераздельны.

Лекции, прочитанные им по всему миру и собранные его последователями в несколько томов, до сих пор служат источником вдохновения для идущих по пути духовного поиска.

Предлагаемая вниманию читателей книга являет собой сборник лекций, которые Инайят Хан читал в Европе и Америке в начале ХХ века. Этот многоплановый труд, собравший под одной обложкой произведения великого индийского музыканта и мистика, станет ценным подарком для тех, кто идет путем духовного совершенствования.

С.М.

ЧАСТЬ I

ЕДИНСТВО И ЕДИНООБРАЗИЕ

Часто мы путаем единство с единообразием. В действительности, именно дух единства создает единообразие из-за его красоты и той защиты, которую оно дает. На протяжении веков существовало и то, и другое: единство как внутренняя природа каждой души, исключительное предназначение жизни, и единообразие, призванное помочь в выполнении этого предназначения. Единство — это цель, а единообразие — средство достижения этой цели, но часто средство заслоняет назначение. На протяжении веков различные религии, данные человеку для его духовного развития с одной только идеей единства, постепенно стали своего рода сообществами или нациями. Многие люди, относящиеся к той или иной церкви, принимают ее догматы, претендуют на особое имя для своей религии и рассматривают всех остальных детей Бога в отдельности от себя; поступая так, они утрачивают само зерно мудрости, ради развития которого и давалась эта религия. Такая ошибка существует с самого начала, так что вместо того, чтобы прикоснуться к истинному духу, люди утратили реальность, устремившись к ложной цели.

Религиозные различия вызвали бесчисленные войны и несчастья человеческой расы. Причина в том, что дух единства не был признан, в то время как недолжное внимание было уделено единообразию. В нынешний век, когда дух религии пребывает в величайшем упадке, и остается лишь единообразие, появляется подразделение на классы, возникают всевозможные разногласия; одна партия, один класс против другого, везде дух соперничества, ревность и разрушение. Следствием этого явилось отрешение человека от сознания Бога. И действительно, очень немногие признавали Его; все человечество мучимо великим смятением; и, тем не менее, человек думает, что прогрессирует, тогда как прогрессирует он по направлению к еще большему смятению.

Не может быть подлинного прогресса там, где страны, королевства и народы разделены; ибо там, где разделяются расы, идет дальнейшее разделение: классы и партии тоже начинают делиться. Тот же дух деструкции не прекращает действовать ни на мгновенье — семьи, и те начинают разделяться. Кажется, что единство искореняется из людских сердец. Нет нужды приводить примеры, ибо тот, кто способен видеть, уже заметил состояние, в котором пребывает человечество, состояние жизни во всем мире.

Если попробовать найти причину этого, мы увидим, что верный принцип воплощается неверно. Не в единообразии ошибка, на самом деле, единообразие — это великое достоинство. Ничего плохого нет, например, в общем для всех желании помочь, оказаться полезным в трудную минуту; но если убрать при этом Бог-идеал, тогда и здесь, подобно тому, как если из тела убрать душу, остается труп, и в конечном итоге он разлагается и отравляет все вокруг. Каким бы живым и процветающим ни казался мир, жизнь принадлежит лишь живущим, а когда живое существо забыто, это подобно светильнику, закрытому сосудом. Человек становится настолько поглощенным погоней за деньгами, что опьяняется и не обращает внимания на гармонию и счастье других, даже на гармонию своего собственного существа; а тогда он вызывает разрушение. Стоит только подумать о войнах, об этом последнем ужасе, через который прошло человечество, чтобы понять истину. Все это доказывает, что прогресс идет в неверном направлении, и что единства недостает везде и во всем. В Писаниях, данных евреям, мусульманам, персам, индусам, буддистам — во всех них содержалось главное: послание о единстве, но человек оказался настолько заворожен и поглощен поэзией этих Писаний, что забыл их внутренний голос.

Если бы мы только могли узнать этот внутренний голос, то поняли, что слова всех этих различных писаний сказаны одним и тем же голосом. Некоторые слышат голос, другие слышат лишь слова так же, как на природе некоторые видят лишь ветви, а другие — корни дерева; но все эти разные писания и виды почитания и созерцания Бога даны лишь для одной цели: осознания единства. В единстве обретается счастье и просветление человека, его водительство в жизни. Мы все знаем это слово: единство, но большинство из нас думают о нем, как о единообразии. На протяжении тысячелетий Веданта во всех своих молитвах и мантрах озвучивала эту основную тему: единство, единение всего. Коран, со всеми своими предостережениями в одной своей главной суре выражает Существо Бога: что не только в невидимом, но во всем, что видимо, присутствует основное течение; и в Библии сказано, что мы живем, и движемся, и существуем в Боге.

Из миллионов верующих в Бога, быть может, лишь один представляет Бога в реальности, и это потому, что представление человека о Боге столь же ограничено, как и сам человек. Знание Бога превыше разума человека. Человек воспринимает лишь то, что он способен воспринять. Он не может возвысить свое воображение превыше того, что для него привычно, его воображение не способно достичь тех запредельных высот, где обитает существо Бога. Тайна Бога сокрыта в познании единства. Человек думает: «Что мне может дать единство? Может ли оно принести мне счастье? Что в нем?» Он может получить ответ, внимательнее наблюдая и изучая жизнь. Смотрите, какую атмосферу может создать гармония десяти людей; сила любви и влияние, созданные десятком людей, намного сильнее, влияния, созданного одним человеком. Подумайте, каким благословением для человечества было бы, если страны, расы и сообщества объединились!

Несомненно, единообразие может научить единению, но оно не должно быть направлено на мирские нужды — ведь тогда оно станет разрушительным. Мудрецы всех времен глубоко вникали в жизнь, чтобы постичь единство в самих себе, дабы распространить единство. В мирской жизни каждый человек на что-то жалуется. Ему чего-то недостает; его что-то волнует. Но это лишь внешняя причина — подлинная правда в том, что он не обрел единства со своей собственной душой, ибо, когда в нас самих присутствует дисгармония, как можем мы распространять гармонию? Когда ум и тело пребывают в состоянии войны, а душа хочет чего-то иного, тело раздирает душу и ум, или душа раздирает тело и ум, — это дисгармония. Когда человек пребывает в гармонии с собой, он в гармонии со всеми вокруг; он производит гармонию и сообщает гармонию всем, он постоянно излучает гармонию.

Вот вопрос, на который можно дать ответ, поняв наши отношения с Богом. Самое сокровенное существо человека — это истинное существо Бога — человек всегда связан с Богом. Если бы только человек мог осознать, что, лишь найдя гармонию в своей душе, он найдет единение с Богом. И медитации, и созерцанию мы обучаемся с этой целью: гармонизировать свое сокровенное существо с Богом так, чтобы Он видел, слышал, думал через нас, ведь наше существо есть луч Его света. Таким образом, мы становимся даже ближе к Богу, чем рыбы к океану, в котором они существуют. В миру человек объединяется с другим ради личного интереса, чтобы вместе получить прибыль. Насколько больше было бы сила, если бы человек объединился с другим в истинном братстве! Пока это учение сокрыто под спудом, методы единообразия не могут принести блага — они не жизненны. Мир, несмотря на тот успех, который он, по видимости, имеет сегодня, страдает от неверного применения верного принципа.

Истинная жизнь не может стать нашей, пока мы не достигли единения. Дело религии — способствовать осознанию духа единства в знании Бога и любви к Богу, которому направлена вся преданность. Человек часто ищет психического, оккультного, магнетического могущества. Не в этом состоит цель религии; развитие этих свойств приходит само. Когда есть жизнь и любовь — есть и магнетизм; сама по себе любовь — целительная сила и лекарство от всякой боли. Все оккультные силы относятся к божественной жизни, но человек должен жить естественной жизнью и осознавать природу Бога. Единственное исследование, которое достойно выполнения, — это исследование, приводящее к осознанию Бога, к единению в первую очередь с Богом, а потом и с самим собой, и таким образом со всем вообще. Нам не обязательно говорить себе, что мы прогрессируем, — мы сами будем знать, когда сердца наши продвинутся вперед, и через любовь, прощение, служение вся наша жизнь станет одним единым созерцанием целостной красоты Бога.

РЕЛИГИЯ

1

Каждый в своей жизни либо следует путем свободного выбора поступков, либо путем Дхармы, долга. Например, когда ребенок видит огонь и хочет его коснуться, он так и поступает, и это действие вызывает некий неприятный результат, который чему-то учит ребенка. Такой же урок ребенок может получить от родителей и в виде предупреждения — ему скажут, что если он так поступит, то будет больно. Таким образом, ребенок может воздержаться от определенного поступка и примет предупреждение своих родителей прежде, чем обожжет себе руки.

Каждый ребенок рожден учеником, готовым учиться и готовым верить. Как сказал Пророк Мухаммад, каждая душа рождается на земле верующей, лишь позднее человек становится неверующим. Если бы он не родился верующим, он не смог бы выучить язык своей страны, потому что, если бы кто-то старался научить его словам, а он отказывался бы принять учение как истинное, он не узнал бы названия и свойства существ и вещей. Ребенок рождается с тенденцией верить и учиться тому, чему его учат.

Божественная жизнь способна давать жизнь, и она дает эту жизнь детям земли, в виде учения, именно такое учение и называется Дхарма, что означает одновременно долг и религию. Религий много, но отличаются они друг от друга лишь по форме, как вода, которая всегда представляет собой один и тот же элемент и не имеет формы — она лишь принимает форму того канала или сосуда, который ее вмещает и который она для удобства использует. Таким образом, вода меняет свое имя на реку, озеро, ручей или пруд; так же и с религией: сущностная истина одна, но ее аспекты разные. Борющиеся за внешние формы будут продолжать борьбу, но признающие внутреннюю истину не вступят в разногласие, и они смогут привести к гармонии народы, исповедующие все религии.

Дхарма время от» времени дается миру, порой тихо и ненавязчиво, порой громким голосом; но всегда это происходит в виде непрерывного излияния внутреннего знания, жизни, божественного благословения. Придерживающиеся старых форм, закрывающие глаза на внутреннюю истину парализуют свою Дхарму самой приверженностью к этим старым формам, отказом от потока, который послан сегодня. Жизнь — Источник деятельности, однако, такие люди утратили свою активность; они пребывают в застывшем состоянии, будто мертвые. И когда человек оказывается, как бы парализованным и закрывается от дальнейшего совершенствования духа, он цепляется за внешние формы, но они не в состоянии помочь ему в совершенствовании. Было время, когда послание давалось в ту пору, когда люди ждали прихода посланника, как-то было во времена пришествия Иисуса Христа — тысячи и тысячи ждали прихода мессии свыше. Господь пришел, и дал свое наставление миру, и снова ушел. Некоторые поняли, что произошло тогда, а некоторые все еще ждут. Но тот, кто назвал себя Альфой и Омегой, всегда присутствует; порой он себя проявляет, порой держится в отдалении.

Направляемые новым духовным вдохновением, все аспекты жизни — закон, мораль, образование — вновь вызваны к жизни, но если недостает духовного тока, никакого развития различных форм жизни не произойдет. Люди чаще всего думают, что духовное послание должно приходить в некоей осязаемой и определенной форме, в виде доктрин и принципов, но эта человеческая черта не свойственна божественной природе, которая безгранична и сама — жизнь. Божественное послание — ответ на зов душ, индивидуальный и коллективный: Божественное послание — это жизнь и это свет. Солнце ничему не учит, но в его свете мы учимся познавать все сущее. Солнце не пашет и не сеет, но оно помогает расти, цвести и плодоносить.

Суфийское послание, будучи в своем раннем младенчестве, задает основной тон дня, оно обещает выполнение предназначения, которое и теперь, и после вознаграждается благословением свыше, и это предназначение — распространение любви и мира на земле и среди людей

2

Человек может являться сторонником самой лучшей религии в мире; он может не жить ею, но просто ей принадлежать. Он говорит, что он мусульманин, или христианин, или иудей. Он уверен, что это самая лучшая религия, в то же время, он не заботится о том, чтобы жить религией; он просто принадлежит ей и думает, что принадлежность к определенной религии — это все, что ему нужно. И люди самых разных религий создали именно такое представление своим энтузиазмом, побуждаемые своим предназначением в жизни. Поскольку они создали условия для тех, кто принадлежит к их религии, говоря, что самим фактом своей принадлежности к ней они спасутся в день Страшного Суда. Тогда как остальные, какие бы добрые дела они ни делали, не спасутся, потому что не принадлежат к этой религии.

Это идея создана человеком, а не Богом. Бог не является Отцом какой-либо одной секты; Бог — Отец всего мира, все наделены правом называться Его детьми, достойными или недостойными. На самом деле, приблизить человека к Богу, который и есть идеал каждой души, может именно его отношение к Богу и истине. А если это отношение у человека не развито, тогда, какой бы ни была его религия, он не сможет жить ею. Вот почему в жизни человеку очень важно постараться жить религией, к которой он принадлежит, или которую уважает, или которую считает своей религией.

Но человек должен всегда помнить, что у религии есть и тело, и душа. До какого бы тела религии человек ни касался, он касается ее души; а если человек касается души, он касается всех ее тел, которые подобны ее органам. Все органы составляют одно тело, и это тело одной религии, религии Альфы и Омеги, которая была, которая есть и которая всегда будет. Поэтому нет нужды вести спор о том, кто прав и кто не прав на пути религии. Мы не знаем, что в сердце человека. Если он внешне представляется нам иудеем, христианином, мусульманином или буддистом, мы не можем быть судьей его религии, ибо каждая душа имеет свою особую религию, и никому другому не дано судить ее. Бывает, что человек очень плохо одет, его внешность никак не говорит о вере в Бога, или о набожности или приверженности ортодоксальной религии, а религия может быть сокрыта в глубине его сердца, что не каждому дано понять. И бывает, что у высокоразвитого человека внешнее поведение, — единственное, что видят люди, — оказывается прямо противоположным их собственному мировоззрению. Они могут обвинить его в том, что он материалист или неверующий, человек далекий от Бога и истины. И все же, мы не знаем; порой внешность — это просто иллюзия, а за ней может быть сокрыта самая глубокая набожность и самый высокий идеал, о котором мы знаем очень мало.

Поэтому для суфия лучше всего уважать веру человека, его идею, его мировоззрение, каким бы оно ни было, даже если оно отлично от его собственного мировоззрения. Это дух терпимости, который, если его развить, приведет к братству — сущности религии и насущной необходимости сегодняшнего дня.

Если говорить: «Вы не такие, как я, ваша религия отлична от моей, ваша вера иная», — это не объединит, это лишь разделит человечество. Те, кто, опираясь на свою великую веру в собственную религию, оскорбляет чувства других и разделяет человечество, у которого один исток и одна цель, оскорбляет религию, какова бы ни была его вера. Послание, в какой бы период оно ни приходило в мир, приходило не для определенной части человечества; оно давалось не для того, чтобы возвысить отдельных людей, которые принимали веру и послание, или какую-то специально образованную церковь. Нет, все это было впоследствии. Дождь не падает на отдельный участок земли; солнце не светит на одну отдельную страну. Все, что приходит от Бога, предназначено всем душам. Если они достойны, если они заслуживают этого — это награда; если они недостойны — им это тем более предназначено. Воистину, благословение предназначено каждой душе, ибо каждая душа, какова бы ни была ее вера, принадлежит Богу.

РЕЛИГИЯ СЕРДЦА

Если кто-нибудь спросит, что такое суфизм, что это за религия, ответ таков, суфизм — это религия сердца, религия, в которой задача первостепенной важности состоит в том, чтобы искать Бога в сердце всего человечества.

Есть три способа поиска Бога в человеческом сердце.

Первый способ — признать божественное присутствие в каждом человеке, с почтением относиться к каждому, с кем мы общаемся посредством нашей мысли, слов и действия. Человеческая личность очень чувствительна. Чем живее сердце, тем оно чувствительнее; и причиной чувствительности является элемент любви в сердце, и любовь есть Бог. У человека, сердце которого не чувствительно, не имеет чувств, сердце у него не живет, оно мертво. В таком случае, божественный Дух погребен в его сердце. Человек, постоянно озабоченный собственными чувствами, настолько погружен в себя, что у него нет времени думать о других. Все его внимание занято собственными чувствами. Он жалеет себя, он тревожится о своей боли и не открыт для сострадания другим. Тот, кто, общаясь с другим человеком, замечает его чувства, живет в соответствии с первой главной моралью суфизма.

Еще один путь практиковать эту религию состоит в том, чтобы думать о чувствах кого-то, кто не с вами в этот миг. Человек может ощущать симпатию к тем, кто с ним рядом, но часто забывает о тех, кто вдали. Человек говорит приятные вещи своему собеседнику, но еще лучше говорить хорошо о нем в его отсутствии. Человек сострадает тому, кто рядом с ним попал в беду в данный момент, но еще более достойно сострадать тому, кто вдали.

Третий способ осознать суфийский принцип — это признать собственное чувство чувством Бога, ощутить каждый импульс любви, который поднимается в сердце по велению Бога, осознать, что любовь есть божественная искра в сердце человека, раздувать эту искру, чтобы выросло пламя, способное осветить путь жизни.

Символ суфийского движения обозначающий его идеал — окрыленное сердце. Сердце принадлежит одновременно и земле, и небу. Сердце — это приемник божественного Духа на земле, и когда оно вмещает божественный Дух, оно взмывает в небеса; крылья обозначают вознесение. Полумесяц в сердце символизирует отзывчивость. Лишь то сердце, которое отвечает духу Бога, возносится. Полумесяц — символ отзывчивости, потому что он растет, как растет луна, все больше и больше отзываясь солнцу по мере развития. Свет, который видит человек в полумесяце, — это свет солнца. По мере того, как возрастает восприимчивость месяца, он получает все больше света, от солнца он становится все полнее. Звезда в сердце полумесяца представляет божественную искру, которая отражается в человеческом сердце любовью, помогая месяцу продвигаться к полноте.

Суфийское послание — это послание настоящего дня. Оно не приносит теорий или доктрин, чтобы добавить их к уже существующим, чтобы озадачить человеческий ум. В чем нуждается мир сегодня — это в послании любви, гармонии и красоты, отсутствие которых составляет единственную трагедию жизни. Суфийское послание не дает нового закона; оно пробуждает в человечестве дух братства, с терпимостью каждого человека к религии другого, с прощением недостатков и ошибок другого. Оно учит глубокомыслию и рассуждению, чтобы создать и поддерживать гармонию в жизни; оно учит служению и почтительности — единственному, что может сделать жизнь в мире плодотворной, и в этом лежит удовлетворение каждой души.

ГРЯДУЩАЯ РЕЛИГИЯ МИРА

Существует множество толкований Священного Писания и несколько верований относительно этой темы, но главное, необходимо понять, что такое религия. Сегодняшняя религия, грядущая религия, или ушедшая религия предназначены для тех, кто разделил единую истину на несколько частей. На самом деле, чем она была, и какой она будет? Разве не эту идею поддержал Иисус Христос, когда сказал: «Не думайте, что я пришел, чтобы разрушить закон или отрицать пророков — я пришел не разрушить, но исполнить»? Если Иисус Христос сказал так, кто еще придет и скажет: «Я дам вам новую религию»? Не может быть новой религии; человек может точно так же прийти и сказать: «Я хочу научить вас новой мудрости». Не может быть новой мудрости; мудрость та же самая, которая была и есть, и всегда будет.

В таком случае человек может спросить, что же это за многообразие религий, которые многие годы вовлекают людей в конфликты друг с другом, поскольку причиной большинства войн и битв была религия. Это лишь показывает детский характер человеческой природы. Религия, которая была дана для единства, для гармонии, для братства, была использована детьми-людьми для того, чтобы воевать и спорить, чтобы заниматься войнами долгие годы. А для мыслящего человека самое удивительное — видеть, как в прошлом люди придавали наиболее священный характер войне, называя ее священной или святой войной. И та же тенденция вести войну друг против друга, которая началась с религией, продолжает существовать и во времена материализма; точно такая же тенденция привела к развязыванию войны между нациями. И все-таки разница и несхожесть между разными верованиями и убеждениями остаются, а предрассудки, и расхождения во взглядах, и нетерпимость между нациями, в большей или меньшей степени, все еще существует. Что это показывает? Это показывает, что значение истинной религии не было понято большинством, и поэтому та миссия, которую должна была выполнить религия в отношении человечества, все еще ждет своего выполнения. Именно это имел в виду Иисус Христос, когда сказал, что пришел исполнить закон, а не дать новый закон.

Религию можно рассматривать с пяти разных точек зрения. Первый аспект религии известен нам, как собрание определенных догматов, законов или учений. А если подумать об условиях, преобладающих в современном мире, мы увидим, что закон сегодня дается нацией; каждая нация сегодня ответственна за порядок и мир своего народа.

Второй аспект религии — церковь и форма службы. Здесь есть различия, и всегда будут различия; это вопрос темперамента, склонности, это зависит от обычаев и верований народа, унаследовавшего эту направленность от своих предков. Одни устраивают в доме для молитв разнообразие служб, что помогает им чувствовать себя возвышенно; другие делают службу простой, поскольку их это больше привлекает.

Несомненно, мир движется к единообразию, и поскольку мы не видим сегодня большой разницы между такими формами, как обычай приветствовать друг друга, одеваться и многое другое, следовательно, люди движутся к определенному единообразию. В то же время, если посмотреть на это с другой точки зрения, мы обнаружим, что единообразие очень часто лишает нас красоты жизни. В цивилизованных и прогрессивных странах, где архитектура и дома построены по одному и тому же плану, где все одеты одинаково, человек настолько устает от этого, что ему хочется отправиться в другую страну и увидеть дома, отличающиеся один от другого, и людей тоже.

Способ сочинения музыки, форма записи нот одна и та же во всем западном мире, но различия между музыкой французов, итальянцев, немцев и русских стимулируют любителя музыки; и такие различия существуют во всех формах. Желать сделать всех людей похожими и действующими одинаково значит желать превратить всех людей в одну и ту же форму, дать им одно и тоже лицо, а что тогда произойдет? Мир станет очень неинтересным. Это все равно, что настроить все клавиши фортепиано на одну ноту. Нет необходимости менять ноты пианино; нужно понять гармонию, узнать, как сотворить гармонию между разными нотами.

Третий аспект религии — религиозный идеал, Господь и Учитель религии, Господь и Учитель, которого душа почитает как свой идеал. Это нельзя обсуждать, об этом нельзя спорить. Чем меньше об этом говорится, тем лучше. Идеал, слишком священен, чтобы о нем говорить, идеал, который невозможно ни сравнить, ни объяснить, рождается в искреннем сердце, как итог почитания. И когда последователи разных религий подходят к этому вопросу и спорят о своих идеалах, священных идеалах, которых они не знают, но лишь слышали о них, когда они хотят доказать, что один лучше другого, они просто теряют время и разрушают то священное чувство, которое можно сохранять лишь в сердце.

Религиозный идеал — это среда, с помощью которой человек возвышается к совершенству. Какое бы имя ни давал человек этому идеалу — это имя предназначено для него самого, и оно для него самое священное. Но это не значит, что, давая имя, человек ограничивает идеал. Есть лишь один идеал — божественный идеал. Мы можем называть его Христос, если захотим, и пусть тот же самый Христос известен под другими именами, которые дают ему разные сообщества. Например, человек, испытывающий большую преданность, любовь и привязанность к своему другу, может говорить о дружбе высокими словами. Он может говорить о том, какая священная вещь — дружба; однако найдется кто-нибудь, кто скажет: «Да знаю я твоего друга, и что он собой представляет — он ничуть не лучше других».

Истинный ответ для таких случаев дал Маджнун, об этом рассказывает история древних. Когда кто-то сказал Маджнуну: «Лейла, твоя возлюбленная, не такая уж и красивая, как ты думаешь», — он ответил: «Мою Лейлу нужно видеть моими глазами. Если хочешь увидеть, как прекрасна Лейла, тебе нужно позаимствовать мои глаза». Поэтому, если мы хотим рассмотреть объект почитания любой веры, любого сообщества, любого народа, нам нужно позаимствовать их глаза. Нам нужно позаимствовать их сердце. Бесполезно дискутировать на тему любой исторической традиции; они часто происходят из суеверий. Почитание — это вопрос сердца, и оно предлагается истинно верующим.

Четвертый аспект религии — идея Бога. Об этом всегда будут вестись споры и дискуссии, поскольку люди имеют обыкновение говорить: «Бог нашей семьи один, а Бог вашей семьи — другой». В древние времена существовал спор между людьми, которые говорили, что Бог Бен-Израиля — это особый Бог; и так каждая община и каждая церковь сделала своего Бога особым Богом. Если есть особый Бог, то это не только особый Бог общины, но Бог каждого отдельного человека. Потому что человеку нужно создать своего собственного Бога прежде, чем он осознает реального Бога, но тот Бог, которого человек создает в себе, становится в итоге вратами, через которые человек входит в святыню своего внутреннего существа, настоящего Бога, пребывающего в сердце человека. А потом человек начинает осознавать, что Бог — это Бог не отдельного сообщества или народа, но Бог всего сущего.

Теперь мы переходим к тому аспекту религии, который не является законом, или церемонией, или божественным идеалом, или Богом, но пребывает отдельно от всех этих четырех. Есть нечто, живущее в душе, уме и сердце человека; когда это нечто отсутствует, человек словно бы мертв, а присутствие этого нечто дает человеку жизнь. Если есть религия, то это религия. А что это такое? Индусы называют это Дхарма, в своем обычном значении это слово означает долг. Но это и нечто значительно большее, чем то, что мы в своей повседневной жизни считаем долгом. Это сама жизнь. Если человек, разумный и почтительный, если он чувствует свои обязательства по отношению к ближнему, другу, отцу или матери, или к другим людям, в каких бы отношениях он с ними ни состоял, то это нечто живое, это как вода, которая придает душе чувство жизни. На самом деле именно живая душа делает человека живым. И тот человек, который не осознает этой хрупкости, этой священности жизни, может быть жив, но его душа пребывает в могиле. Не нужно спрашивать человека, который осознает это, какова его религия или вера, потому что он живет ею; сама жизнь — это его религия, и это истинная религия. Человек, осознающий честь, человек, у которого есть чувство стыда, чувство искренности, чье сострадание и преданность живы, — этот человек жив, и это религиозность.

Религия, которая была религией прошлого и будет религией будущего, вся религия, которой учил Христос или любой другой из великих, была предназначена для того, чтобы пробудить в человеке то чувство, которое пробуждается, когда религия жива. И тогда не имеет значения, в какое здание человек идет молиться, потому что каждый миг его жизни стал религией — не той религией, в которую он верит, а той религией, которой он живет.

Каково послание суфизма? Суфизм — это послание добывания воды из земли, высвобождение жизни, погребенной под впечатлениями материальной жизни. Есть английское выражение «заблудшая душа». Но душа не заблудилась, душа погребена. Когда ее высвобождают, божественная жизнь пробивается подобно роднику. И вопрос состоит в том, что есть высвобождение? Что человек высвобождает в себе? Разве не правда, разве не сказано в Писании, что Бог есть любовь? Тогда где можно найти Бога? Можно ли Его найти на седьмом небе или Его нужно искать в сердце человека? Его нужно отыскать в человеческом сердце, которое является его сокровищницей. Но если это сердце погребено, если оно утратило свет, жизнь и тепло — во что это сердце тогда превратилось? Оно уподобилось могиле. В одной популярной английской песне есть прекрасная строка: «Свет всей жизни меркнет, когда любовь ушла». Это живое существо в сердце — любовь. Она может проявляться как доброта, дружба, симпатия, терпимость, прощение, но в какой бы форме эта живая вода ни поднималась в сердце, она свидетельствует о том, что сердце — божественный родник. И если однажды такой источник откроется и хлынет наружу, тогда все, что человек совершает поступком, словом или чувством — это все религия, человек становится подлинно религиозным.

Если должна прийти новая религия, это будет именно такая религия, религия сердца. После всего страдания, которое принесла человечеству недавняя война, человек начинает прозревать. И по прошествии некоторого времени он откроет глаза, узнает и поймет, что истинная религия состоит в открытии сердца, в расширении кругозора и в том, чтобы жить такой единой религией.

В ПОИСКАХ ИДЕАЛА

Религия — потребность человеческой души. Во все времена и на каждой стадии эволюции человечества существовала религия, которой люди следовали, так как потребность в религии ощущалась во все времена. Причина в том, что душа человека испытывает несколько глубинных желаний, а эти желания удовлетворяются религией.

Первое желание — поиск идеала. Приходит время, когда человек начинает искать большей справедливости, чем находит у людей, когда он начинает искать того, на кого он мог бы положиться с большей уверенностью, чем на своих друзей в этом мире. Приходит время, когда у человека появляется желание открыть свое сердце Существу, которое превыше человеческих существ, тому, кто сможет понять его сердце. Человеку свойственно желание встретить кого-то, более великого, чем он сам, и после поисков своего идеала в мире смертных, он будет естественно склонен обратиться к кому-то, более великому, в сравнении с человеком, ибо человеческая душа не может подняться до этого идеала. Он хочет быть уверен, что есть тот, кто придет к нему на помощь, тот, кто будет с ним в его одиночестве. Он чувствует потребность попросить прощения у кого-то, кто пребывает над человеческой ничтожностью, человек ищет убежища у кого-то более сильного, чем он сам. И на все эти человеческие устремления есть ответ, который дает религия, и ответ этот — Бог.

Каждое живое существо на земле любит жизнь превыше всего остального. Мельчайшее насекомое, чья жизнь длится не более одного мгновения, старается избежать опасности, чтобы жить на миг дольше. И это желание жить развито у человека в наибольшей степени. По мере того, как у человека пробуждается интеллект, он начинает задумываться о том, не является ли эго жизнь просто переходным этапом, все ли заканчивается с окончанием жизни. Мысль о том, что после его краткой жизни мир будет существовать, для него страшнее смерти. И если бы жизнь не обладала опьяняющим действием, эта мысль могла бы убить многих людей. Человек, полагающий, что после этой жизни больше ничего нет, не может долго останавливаться на этой мысли. Остановка на такой мысли и медитация на ней дает человеку такое же чувство, какое он испытывает, стоя на большой высоте и глядя вниз. Это приводит человека в ужас. Вера в то, что наша жизнь продолжится после того, как мы пройдем через смерть, является весьма утешительной идеей для каждой души. Человек не получивший награды за свои усилия, за свою добродетель, не нашедший в жизни ответа на свое чувство справедливости; не нашедший полного удовлетворения, не сумевший достичь желаемого в жизни, живет надеждой на то, что придет после. Именно это ему обещает религия.

Таким образом, желание жить, — если не на земле, то в потусторонней жизни, — присутствует у каждого человека. А тот, кто смотрит на это с пессимизмом, оспаривает возможность жизни по ту сторону, поступает так лишь затем, чтобы упрочить в своем уме убежденность в существовании потустороннего мира. Он не признает потусторонний мир, потому что считает разумным отрицать его; но он не желает умирать и не хочет отрицать существование непрекращающейся жизни.

Миссия поклонения, религии и духовности состоит в том, чтобы дать человеку те воззрения, которые отрицает его рассудочность, но дать их может одна лишь вера. Есть ли в этом мире хоть один человек, который желал бы, чтобы его существование прекратилось навсегда? — Ни одного. Но каждый, независимо от того, показывает он это или нет, пребывает в поиске какой-либо нити, какой-либо связи, чтобы удостовериться в том, что по ту сторону есть жизнь. Неправда, что доказательств существования потустороннего мира нет, просто те, кто ищет доказательств, смотрят в неверном направлении. Как можно найти доказательство бессмертия в смертном существовании? Доказательство бессмертия — само бессмертие. Жизнь не имеет в этом смысле опыта — она не имеет и доказательств. Если и есть доказательство, то это сама жизнь. Постижение бессмертия из ограниченной концепции смертности подобно пробуждению от бессознательного состояния к обретению сознания. Разве не пытается каждая религия своим способом, теми или иными средствами привести человека к осознанию того, что есть жизнь в потустороннем мире?

Только сегодняшняя эпоха не приемлет веру во что-то, что может быть понято лишь в своей кульминации; и тем самым, отказывается верить в это вообще. Убеждение перерастает в веру, и именно в этой вере человек находит печать, сломав которую он обретает откровение непрерывности жизни. Никто, кроме внутреннего «я» человека, не сможет убедить его в существовании жизни в потустороннем мире; но если человек начнет с убеждения, убежденность придет к нему сама собой. Для того чтобы убедить человека в существовании будущей жизни многие применяли неверные методы: они пытались играть с феноменами вместо того, чтобы дать новую веру; у интеллектуалов они ее отняли, а простым людям выстроили ошибочные убеждения.

Поэтому задача суфийского послания состоит в том, чтобы применить любой из разнообразных методов, опирающихся на поклонение, религиозность, духовность, в соответствии со стадией развития человека, чтобы подготовить его сердце к убежденности в том, что называется жизнью бессмертной.

Человек также испытывает желание возвышенности, той экзальтации, которая дозволяется ему через чистоту тела и ума. Человек томится по чувству возвышенности, вызываемому силой слов или окружающими обстоятельствами, он стремится к экзальтации мыслью, действием и чувством. Природа жизни в этом мире такова, что она постоянно тянет человека к земле. Его чувства, несовершенство человеческой природы постоянно создает диссонанс, притягивает человека к земле; и он, постоянно неся тяжкое бремя человеческих обязанностей, в конце концов, осознает, что эти обязанности имеют не слишком большое значение. И единственную перемену, которую он может совершить, это отдалиться от материальных обязательств, при помощи молитвы, произносимой наедине с собой или в соединении с другими людьми во время религиозных культов и церемоний, предоставляющих ему средство достижения возвышенности, что отвечает его желанию.

По мере того, как душа достигает зрелости, человек начинает испытывать желание исследовать глубинные стороны жизни. Он желает открыть силу, спящую в нем самом. Он томится по знанию истоков и цели своей жизни. Он жаждет понять цель и смысл жизни. Он желает понять внутреннее значение вещей, он хочет открыть все, что сокрыто под формой и именем. Он ищет проникновения в закон причины и следствия. Он хочет прикоснуться к тайне пространства и времени, желает найти недостающее звено между Богом и человеком: там, где кончается человек, и начинается Бог. И это желание также находит свое осуществление в соприкосновении с духом, который дает религия.

Наконец, поиск счастья и комфорта — самое естественное желание человеческой души. Человек желает обретения принципов, чтобы руководствоваться ими в жизни, он желает моральных устоев, которые регулировали бы жизнь общества. Он желает равновесия между деятельностью и отдыхом; он желает союза с человеком, которого любит; он желает безопасности для всего, что ему принадлежит, установления взаимности даяния и приятия, и всего того, что приносит счастье и мир в дом и в страну.

В современном мире многие люди считают, что можно обойтись без религии, и что сами они переросли религию в силу своей эволюции. Многие не имеют религиозных убеждений, а поэтому мир никогда еще не находился в более хаотичном состоянии. Несомненно, из преданий и истории человек видит, как от имени религии правил эгоизм и невежество человечества. И это явилось причиной того, что человек, восставая против такого положения дел, отверг религию и забыл тот дух, который под именем религии также играл свою роль в мире. А теперь, в отсутствии религиозного воздействия, эгоизм и невежество, которые от имени религии сыграли свою роль в истории, продолжают ее играть от имени модернизма. Несмотря на разделение, которое человек пытается провести между собой и другими, он всегда чувствует, что ему чего-то недостает, даже в своем доме, в своей стране. Это можно наблюдать сегодня у материалистов, которые ни на мгновенье не позволяют себе религиозных убеждений, и, тем не менее, они не удовлетворены. А причина в том, что им недостает чего-то великого и важного, чего-то, что недостижимо для них, потому что они сами воздвигли вокруг себя стену.

ЗАКОН

«Не думайте, что я пришел разрушить закон… Не разрушить пришел я, но исполнить», — сказал Христос. Из этого следует: во-первых, что одна из главных целей прихода посланника состоит в том, чтобы дать закон. Из преданий прошлого мы видим, что нации управлялись законом, который именовался божественным. И даже сегодня закон обязательно опирается на религиозный принцип, показывая, что даже в земных делах божественное водительство всегда считалось самым существенным.

Мирские мудрецы не знают о духовном, тогда как духовные мудрецы мудры и в мирских делах. Так и Христос, чья жизнь была свободна от всякой мирской мысли, был далек от всего мирского, тем не менее, дал людям своего времени божественный закон. Кришна, со всеми своими философскими и мистическими идеями, говорил о законе мирской жизни. Сегодня мусульманин с большим уважением соблюдает закон, данный Пророком, с гордостью признавая, что его Пророк в своей жизни прошел воинскую службу и выполнял обязанности политика, и что его Пророк был, в одно и то же время, и мирским человеком, и человеком Божьим.

До какого бы состояния ни развился мир, мыслящий человек никогда не сможет отрицать тот факт, что прикоснуться к глубинам мысли дано не каждому человеку, не каждому уму. Независимо от того правит ли аристократия или демократия, всегда немногие души будут иметь влияние на многих. Мы видим, что все люди разные.

У каждого свой путь, у каждого свое предназначение в жизни, и никто не может занять место другого. Как в мирских делах появляется так называемый человек своего времени, так и в духовных делах может появиться дух времени. Посланники, принесшие закон, были мессиями своего времени, но поскольку сегодня человек имеет представление лишь о делах земных, он мало заботится о делах души. Поэтому, в целом, он не имеет представления о том, что происходит в вещах духовных. Тем не менее, работа Бога и Его творения все равно идет своим чередом. Дух, называемый Альфа и Омега, всегда присутствует и всегда производит свою работу, независимо от того, признают его или нет.

Есть пять принципиальных аспектов закона.

Во-первых, институт брака и развода — самый важный для спокойствия в мире. Этот закон необходим, чтобы охранить права женщины, чье положение более деликатное, чем положение мужчины. Признание законности брака производит впечатление на молодоженов, указывая, что они объединяются законом и религией. Развод, который бывает порой необходим, чтобы положить конец связи тех, кто не может жить в согласии, тоже является частью закона. Если бы не религиозное влияние, если бы у человека не создавалось впечатления, что брак творится перед Богом, на него смотрели бы с гораздо меньшей серьезностью. Например, сегодня есть возможность вступления в брак, ничего общего не имеющего с религией, и в таком случае, этот брак часто становится просто очередным делом для разбирательства в суде. Нетрудно себе представить, как человек относится к вопросу, если такой вопрос можно урегулировать в суде. Ничто в этом мире не может заменить того, что дает браку религия.

Второй аспект — это вопрос собственности и способ охраны собственности. Закон религии, имея в виду справедливость Бога, учит человека относиться к правам других людей так же, как к собственным правам. Кроме того, религия учит, что человек может назвать своим по праву, а что ему не принадлежит. Кроме того, религия учит тому, как человеку надлежит зарабатывать деньги и как их тратить. Серьезный аспект религии, мысль Бога и истина, которая стоит за всем этим, создает тот дух честности в жизни, который и предназначено создавать религии.

В-третьих, есть рождение, и есть смерть. Когда рождается ребенок, в семье принимающей его на земле закладываются основы духовного развития ребенка, когда в семье имеется мысль о просветлении в той или иной форме. Родители должны чувствовать, что ребенок приходит к ним, как дар Божий, помнить, что не только родители, ответственны за жизнь этого ребенка, но за ними стоит Бог, который разделяет с ними эту ответственность.

В случае смерти человека проведение религиозной церемонии придает сил тому, кто переходит из этого мира в мир иной. Это также является утешением для тех, кто думает о нем с любовью; потому что внушает мысль, что умерший призван к истоку, откуда он пришел. Сверх тех размышлений, которые приходят со смертью, религиозная церемония зарождает в умах присутствующих идею о том, что они здесь не навсегда, что жизнь подобна каравану, и что всем приходится идти по одной и той же дороге. Один идет впереди. Другие в очередь следуют за ним. Подумайте, какие преимущества дает такая мысль! Она заставляет побледнеть лик этого иллюзорного мира, который все еще день и ночь вовлекает многих в свою гонку. Она дает человеку возможность остановиться на мгновенье и задуматься о жизни, человеку, всегда поглощенному делами этого мира иллюзий.

Четвертый аспект закона религии относится к общественной жизни. Естественно, для людей, собравшихся в церкви на службу или религиозную церемонию, существует возможность объединиться в мыслях о Боге и религии. Места паломничества, святые места — все они объединяют человечество в любви к Богу, в чувстве единения. Подумайте о людях, собравшихся на выставке, на ярмарке. Чувство, которое ими движет, — это только прибыль, которую можно получить, заключив самую удачную сделку. Какое несравнимое отличие от того состояния, когда люди объединяются религиозной мыслью!

Пятый аспект — политический, и он включает в себя все, что касается общества или страны. Это закон, посредством которого божественная справедливость соотносит себя с делами общества, с делами страны. Вопрос, который нельзя решить любым другим способом, может быть решен духовным просветлением. Человек по натуре эгоистичен, а справедливость не может существовать в сердце, в котором имеется мысль о собственном «я». Только тот может смотреть на все с точки зрения справедливости, чье сердце абсолютно отражает Бога, того Бога, который пребывает выше нации, расы, касты, веры или религии.

Несомненно, там, где есть правда, есть и неправда. Там, где есть день, есть и ночь. Естественно, что религиозные власти часто нарушают закон. Когда духовный человек рассматривает себя относительно мирских вещей, ему чрезвычайно трудно сохранить свое сердце не омраченным их тенью. Люди, возмущенные надругательством над религией, часто отвергают саму религию, а ведь именно это оставляет человека в неведении о божественном источнике закона, который управляет мирскими делами,

Сегодня человек полагает, что составление законов — дело умных людей. Это приносит постоянные разочарования странам и обществам. Отсутствие порядка и мира сегодня по всему миру можно объяснить тем, что необходим закон, который должен прийти от Бога, из божественного источника. Человек слишком мал, чтобы найти решение проблем этого мира. Это труд для совершенной мудрости, которая обитает в безграничной Личности, с которой несравнима человеческая личность так же, как нельзя сравнить каплю с океаном.

МОЛИТВА

1

Первым аспектом молитвы является принесение благодарности Богу за все бесчисленные блага, которые он дарует нам в каждое мгновенье дня и ночи и которые мы в большинстве случаев не осознаем.

Второй аспект молитвы — изложение наших недостатков перед ликом бесконечного совершенства Божественного Существа и просьба о прощении. Это дает человеку осознание своей малости, ограниченности и поэтому делает его смиренным пред своим Богом. Уничижая себя перед Богом, человек не утрачивает своих добродетелей. Один лишь Бог имеет право требовать полного смирения.

Есть еще одна сторона этого вопроса: несмотря на то, что смирение болезненно для гордости человека, радость смирения неизвестна гордецу. Воздействие на собственные чувства человека таково, как если бы он открыл сокровищницу в глубине своего сердца, где пребывает Бог. Тот, кто просит прощенья у своего друга, чувствует радость, которой его друг не знает. Нельзя забывать, что не гордость дает радость, но смирение — оно дает совершенно особую радость. Рассказывают, что Махараджа из Удайпура долгое время скорбел о смерти своей матери, его печаль была столь велика, что он не мог с ней совладать. Его министры и друзья старались утешить его, рассказывая, как он удачлив, как велико его могущество и влияние. Он отвечал: «Да, это верно. Но одна вещь меня печалит. Каждый склоняется передо мной, уступает мне дорогу, приветствует меня, повинуется мне, но был в мире единственный человек, перед которым я мог быть смиренным, придя в этот дворец. Моя мать была тем человеком, перед которым я смирялся, и я не могу вам передать, какой радостью для меня было это смирение!»

Смирение бывает нескольких видов, они различаются в соответствии с обычаями разных народов. Существуют всевозможные формы уважения — по отношению к родителям, учителям и наставникам; но, внимательно исследовав и изучив жизнь, человек приходит к пониманию, что все формы уважения обращены к одному лишь Богу. Именно этот урок преподают различные религии разным народам, сообразно их нуждам.

Третий аспект молитвы состоит в том, чтобы поведать Богу о своих трудностях и невзгодах и попросить у Него то, в чем человек нуждается и чего желает. А кто еще, кроме Бога, заслуживает такого доверия? Конечно, у нас есть родственники и друзья, которые нас любят и желают нам помочь; но они всего лишь люди, путешествующие в той же лодке по тому же морю, подверженные тем же самым трудностям и ограничениям. Человек лишь до определенной степени в состоянии помочь другому человеку. Чем больше мы изучаем человеческую природу, тем больше чувствуем склонность поведать о своих трудностях, невзгодах и печалях одному только Богу, и это часть того, что учение говорит о форме молитвы.

Четвертый аспект молитвы подобен призыву любящего к предмету своей любви. Несомненно, это высшая форма; человеку необходимо подняться над обычным уровнем жизни для того, чтобы суметь молиться таким образом. Человеку трудно полюбить другого человека, которого он видит, но еще труднее полюбить Бога, которого он никогда не видел. Любить своего ближнего возможно; но не каждый способен любить Бога-идеала, лишенного формы, и развиваться под воздействием этого урока любви. Потому что в такой любви не бывает разочарования, и только любовь к Богу может исполнить желание человеческой души, а все остальные виды любви — лишь ступени, ведущие к любви к Богу. Но кто сможет объяснить любовь к Богу тому, кто никогда ее не испытывал? Бог есть совершенный идеал. Его любовь — совершенная любовь. Есть любовь подруги или друга, родителей, друзей, детей, но в любви Бога все они обретаются вместе. Вот почему радость такой любви совершенна. Любовь Бога — живая и вечная, это любовь истинного Возлюбленного.

Пятый аспект молитвы состоит в том, чтобы познать Бога и тем самым приблизиться к Богу. Вот истинное значение слова единение (англ. at-one-ment) — полный союз. Этому нельзя научиться. Это естественное стремление; это притяжение души к Богу. Это подобно тому, как отрицательный полюс электрического провода притягивается к положительному. Это значит, что счастье человека зависит от степени его приближенности к Богу, и этому также учат в форме молитвы.

Именно эти пять аспектов молитвы составляют форму религиозного поклонения. Каждая религия в любое время, в любой стране дает молитву как метод. Однако человек всегда проявлял свою детскую природу. Он всегда ссорился со своим соседом из-за того, что тот молился не так, как он. Человек принял внешнюю форму молитвы. Он стал пользоваться внешней формой для удовлетворения своего тщеславия, и следствием этого стало то, что возмущенный таким положением дел, он отказался от молитвы. Например, протестантизм являет собой, кроме всего прочего, определенный протест против католической формы молитвы. Многие люди отказались от молитвы; а отказ от молитвы не приносит удовлетворения, поскольку ничто не может заменить ее.

Состояние хаоса сегодняшних дней вызвано нехваткой религии. Душа человека нуждается в религии, однако, ум противоборствует ей. Мы видим, что большинство войн в истории вызвано спорами по поводу религии. На Востоке никто не посмеет сказать, что он не верит в Бога, тогда как на Западе есть люди, гордые неверием в Бога. Они говорят, что одна или несколько сил являются источником жизни. Если человек лишит себя Бога, это будет величайшей трагедией, потому что не существует иного средства подняться до высшего сознания.

Однако пытливый ум спросит: «Если Бог пребывает в человеке, тогда все наши беды и трудности, наши чувства и наше отношение к Нему, равно как и наши ошибки, Ему известны. Для чего же тогда нужно выражать их в молитве?» Это подобно тому, когда говорят: «Если я люблю такого-то человека, почему я должен это показывать?» Экспрессия — это природа жизни. Когда каждая часть ума и тела человека выражает его чувство, его мысль, его устремление, тогда это производит полное воздействие. И, несомненно, что само собрание для совместного чтения молитв делает это воздействие еще более весомым. Благодать, которую человек может получить через молитву, тысячекратно умножается, когда она получена несколькими Людьми, объединенными одной и той же мыслью и молящимися вместе. Что касается психологического эффекта, то мир можно представить как купол, в котором резонирует каждое произнесенное слово. Посредством резонанса в таком куполе рождается эхо, и то, что приходит, приходит как ответ Бога.

Отвечая на вопрос, есть ли у Бога время, чтобы ответить на нашу молитву, один мистик сказал, что именно посредством самого человека Бог слышит молитву. На Востоке голову человека называют куполом Бога, что означает, что она содержит величайшую тайну, и также является высшим местом; потому что на внешнем плане голова представляет собой вечную обитель. Как сказано в Писании, Бог создал человека по Своему образу и подобию.

2

Все религии учат молиться по-разному: кланяться, простираться ниц, произносить молитву или петь ее. Как только человек начинает чувствовать имманентность Бога в природе, он падает ниц перед этим Существом, называя свое ограниченное «я» беспомощным перед Ним, кланяясь Ему и почитая Его.

Несмотря на то, что в христианской религии человек преклоняет колена перед Богом, а в царской России можно до сих пор видеть, как богатые и бедные падают ниц даже перед царем, сегодня гордость человека настолько возросла, что многие думают: «Зачем я буду молиться, почему я должен падать ниц перед кем бы то ни было?»

Поклонение — это самоотречение, признание, узнавание. Поклонение имеет несколько значений. Через поклонение мы знакомимся с определенной силой. Знакомство есть понимание, а понимание — это великая вещь. Мы часто страдаем потому, что не понимаем. Многие обстоятельства и многих людей трудно выносить, потому что мы не понимаем их, но, если понять, можно вытерпеть практически все что угодно.

Когда брамины поклоняются, принося рис к стопам божества, это означает, что они хотели бы распространить в мире всю любовь и свет, который они получают от этого божества, как зерно, посаженное в благодатную почву.

Можно спросить, какое воздействие оказывают молитвы на душу, которая чиста и отстранена от всего. Когда душа видит, что внешнее «я» преклоняется перед Богом, она радуется, она довольна. Молитва придает благородство любому молящемуся, будь он богат или беден. Отношение благочестивого человека к Богу — это отношение любящего к возлюбленному, ребенка к родителям, слуги к хозяину, ученика к учителю, солдата к командиру.

Если спросят, неужели Бог создал существа только для того, чтобы они могли воспевать Ему хвалу, ответ будет таков: Бог не желает получать хвалу. Хвала Богу — это предписание человеку для того, чтобы, руководствуясь этим предписанием, человек мог прийти к пониманию, которое приблизит его к Богу. Иными словами, воздавая хвалу Богу, человек совершает действие, в котором заложено выполнение предназначения, с которым душа пришла на землю.

Значение слова Нирва — повторение благодарности, обретение душой собственного видения; когда голос снова и снова отзывается эхом, пред Богом, находящимся внутри нас. Вот почему пение молитвы оказывает более мощное воздействие, чем мысленное ее прочтение. Здесь такая же разница, как между тем, чтобы мысленно произнести песню и спеть ее. Когда человек поет песню, он получает удовлетворение, которого не получит, только думая о ней.

Сказано в Коране: «Если бы Мы не сотворили тебя Мухаммад, Мы не сотворили бы целого мира». Можно подумать, что это предназначалось отчасти, как похвала Мухаммаду, но не Мухаммад, как отдельная личность, имелся в виду. Это значит: «Если бы Мы не создали провидца, почитателя Нашего бытия, Мы бы не создали мир».

Божественное Существо следит за тем, чтобы каждый человек восхищался одним конкретным существом; он выделяет часть из целого, восхищается ею и воздает ей хвалу, называя эту часть своей. Тем самым он учится доверять Богу, учится отречению, если молится молитвой второго вида — прошением, потому что, если не происходит исполнения его желания, и он остается со своим страданием, он учится принимать это как волю Бога.

После этого приходит молитва осознания. Это молитва дервишей и, святых. Они стыдятся просить чего бы то ни было у Бога; они довольны тем, что им дается. Если у них есть еда, то, какой бы она ни была, она хороша. Если у них нет еды — тоже хорошо. Если им нечем прикрыться — и это хорошо. Через такую удовлетворенность они становятся более великими, чем короли. Сидя под деревом в лохмотьях, они имеют Царство Божие и более велики, нежели самые богатые люди, владеющие всей землей и все же нуждающиеся. Но уста их молчат о том, что они видят. Они не говорят об этом. Они никогда об этом не рассказывают.

Чтобы возбудить любопытство и удивление, чтобы приобрести скандальную известность, сегодня люди говорят: «Я вижу такие-то и такие-то вещи — такой-то цвет или свет; я слышу некий звук». Они сделали духовность ремеслом. Это огромное несчастье, и если так будет продолжаться, даже духовность — знание Бога, самое чистое из всех знаний потеряет под собой почву и будет утрачено.

Разве человек, общающийся с Богом много часов каждый день, ближе к Нему, в сравнение с тем, кто больше занят земными вещами? Человек должен выполнять свои обязанности, придерживаться своей религии и все-таки находить способы общения с Богом в своей повседневной жизни. Вот что несет в мир суфийское послание. Медитации и концентрации, которые даются тем, кто желает продвигаться по духовному пути, не являются единственным средством общения с Богом. Это один из способов, это способ, который может развивать человек, чтобы узнать, как ему соединиться с Богом. Каждый миг должен быть посвящен этому.

Есть множество добродетелей, но одна есть главная добродетель. Каждое мгновенье, проведенное вне присутствия Бога — грех, и каждое мгновенье в Его присутствии — добродетель. Цель суфия после того, когда он узнает этот путь общения, состоит в том, чтобы достичь такой стадии, когда каждый миг нашей жизни проходит в единении с Богом, когда каждое наше действие производится так, как если бы Бог был перед нами. Каждому ли это доступно? В этом и есть наше предназначение. Только подумайте о влюбленном: что бы он ни делал, даже когда он ест или пьет, образ возлюбленного пребывает с ним. Точно также, если пришла любовь к Богу, естественно думать о Боге во всем, что мы делаем.

Некоторые люди чувствуют себя неспособными молиться — это отображение царства минералов, плотность. Например, если небо затянуто плотными тучами, свет солнца не достигает земли, точно также и с душой — она божественна, она сама — свет, но порой может быть закрыта тучами.

Разница между бриллиантом и обычным камнем — это разница в плотности. Бриллиант отражает свет, падающий на него, а камень настолько плотный, что не позволяет свету солнца отразиться в себе.

Среди молящихся есть три типа людей. Один человек во время молитвы чувствует, что выполняет некий долг, считая это одной из прочих обязанностей жизни. Он не знает, кому он молится; он знает, что какому-то Богу. Если он в общине, то чувствует себя обязанным делать то, что делают другие. Он подобен овце в стаде, которая не знает, куда идет и почему. Для него молиться — значит делать что-то, что он обязан делать, потому что находится в ситуации, с которой не может совладать. Для того чтобы выполнить обычай семьи или общества, чтобы выразить уважение окружающим, он поступает так, как все остальные. Его молитва механическая, и если и есть от нее результат, то очень небольшой.

Второй тип молящегося — тот, кто молится потому, что его так научили, и, тем не менее, он не уверен в том, есть ли Бог, будут ли действительно услышаны его молитвы. Он может молиться, а в то же время ум его полон неуверенности, — он задастся вопросом, правильно или неправильно он поступает. Если он человек занятый, он может подумать: «С пользой ли я трачу свое время, может быть, все это зря? Я никого перед собой не вижу. Я не слышу ответа на свою молитву». Он поступает так потому, что это может оказаться для него выгодно. Его молитва — это молитва во тьме. Сердце, которое должно открыться Богу, закрыто его собственным сомненьем, и если бы он молился так даже тысячу лет, его молитва не была бы услышана. Это такой тип души, которая, в конце концов, особенно встречаясь с разочарованием, утрачивает веру. Он молится, а если молитва его не получает ответа, он прекращает верить.

Есть третий тип человека, наделенного воображением, которое усиливается верой. Он не только молится Богу, он молится перед лицом Бога, в присутствии Бога. Когда воображение помогает человеку достичь присутствия Бога, Бог оживает в его собственном сердце. Тогда еще прежде, чем он произнесет слово, оно будет услышано Богом. Когда он молится в комнате, он не одинок. Там он вместе с Богом. Тогда Бог для него — не на высоких небесах, но близко к нему, перед ним, в нем самом. Тогда для него небеса пребывают на земле, а земля — в небесах. Тогда никто не может быть столь живым, столь постижим, как Бог; все имена и формы исчезают перед Ним. Тогда каждое слово молитвы, произносимое им, становится живым словом. Оно приносит благодать не только ему, но и всем окружающим. Этот способ молиться — единственно верный способ, каким достигается цель молитвы.

3

Не только убежденность необходима, но и вера. Убежденность — это нечто застывшее, а вера — живое существо. Следуя путем веры, мы возвышаемся. Однажды мы понимаем, что есть Бог, но это происходит лишь после первого урока, который мы постигаем. Вера — букварь откровения Бога, и путь веры начинается с молитвы.

Есть несколько видов молитвы. Одна молитва — благодаренье Богу за Его великую благость, за все то, что мы получаем в жизни; прошение о милосердии, милости и просьба к Богу о прощении; прошение у Бога исполнения желаний. Это первый урок, который следует выучить человеку. Остальные виды молитвы могут быть применимы лишь по мере развития человека.

Вознося благодарность Богу за все то, что Он дает нам, мы развиваем саму благодарность, о которой человек обычно забывает. Если бы мы только могли поразмыслить о тех многих вещах в своей жизни, за которые мы должны быть благодарны и признательны! Но мы редко даже думаем о них, тогда как столь часто размышляем о том, чего у нас нет, и тем самым, постоянно удерживаем себя в состоянии неудовольствия, а ведь мы могли бы быть благодарны даже за несколько пенсов в кошельке. Вместо этого мы думаем, что у нас должно быть несколько шиллингов! А в результате человек забывает о развитии в своем характере благодарности. Он не благодарен никому, и что бы для него ни делалось, он остается неблагодарным.

То же самое касается всех бед и столкновений, которые происходят в мире. Именно пренебрежение человека ко всему, что для него делается, вызывает распространение неблагодарности. Забыв молитву благодарения Богу, как может человек благодарить человека?

Очень жаль, что исчезает прекрасный обычай произнесения благодарственной молитвы перед едой. Этого обычая уже не найти за модными столами, он остался только в простых жилищах; потому что там, где мода, забываются вещи полезные, моральные и духовные.

Но какая прекрасная мысль — произносить благодарственную молитву даже перед скромным обедом! Когда Богу воздается благодарность, каким бы простым он ни был, из-за чувства благодарности, ощущения, что это дар, который нам ниспослан, обед становится изысканным.

Когда Саади совершал путешествие в Персию, у него заболела нога, поскольку ему приходилось идти босиком на жарком солнце, нога так болела, что он представил, будто нет на свете большего страдальца, несчастного и разбитого, чем он. Но через пару минут он прошел мимо человека, у которого ноги не ходили вовсе, и поэтому тот полз по земле, передвигаясь с большим трудом. При виде этого несчастного молитва возникла в сердце Саади, он ощутил благодарность за то, что не поражен такой болезнью. Он понял, что хоть нет у него обуви, но, по крайней мере, его ноги здоровы и крепки.

Если мы осознаем только свои трудности и несчастья, если слепы ко всему хорошему и доброму, к состраданию, служению и помощи, которую оказывают нам наши собратья, мы становимся недовольными. А ведь в нашей жизни есть много такого, что могло бы пробудить в нас чувство благодарности.

Существует мистический смысл благодарности. Тому, кто всегда недоволен, особенно нужна молитва. Если он молится, он подготавливает те влияния, которые устранят несчастья и неудачи из его ума, потому что все это страданье порождается его умом, когда он ворчит и лелеет свое недовольство. Благодарный и довольный человек, признательный за все, что выпадает ему в жизни, развивает чувство великодушия. Чем более признательным он становится, тем более он благодарен, и тем больше получает. Благодарность и признательность неизбежно притягивают себе подобное. Все, что мы даем, дается и нам. Но недовольство и ворчанье тоже притягивают подобное. Если человек, которому мы вручаем награду или подарок, принимает его с недовольством и ворчанием, будем ли мы одаривать его еще? На самом деле, то, что мы ему больше ничего не подарим, заставит его ворчать еще больше. Но если человек рад, благодарен и признателен за то, что для него делается, мы сразу ощущаем, что он хороший человек. Нам доставляет радость видеть его счастливым, признательным и довольным, это побуждает нас делать больше, это побуждает нас к добрым делам.

Кроме благодарности, есть необходимость в прощении и милосердии. Воздействие этого ощущается в нашей повседневной жизни. Слуга или ребенок, или молодой человек, если он не воспитан, толкнет нас и не попросит прощенья. А другой скажет: «Простите», и мы сразу забываем тот вред, который он нечаянно нам причинил. Это то воздействие, которое произвела его просьба о прощении.

Человек, творящий неправое дело и потому гордый собой, упрям, глуп и невежествен. Для него не существует пути развития, прогресса, если он не станет сожалеть о том, что сделал. Его тонкие чувства притупились неправым делом, он утрачивает что-то в своем сознании, создавая непрерывное впечатление неправедных поступков. Из-за того, что в нем присутствует нечто дурное, жизнь, дающая полноту ощущений и радость, покинула его, хотя он продолжает ходить по земле и жить под солнцем.

В силу того, что другие к нему жестоки, человек, совершающий неправые поступки, творит дурных дел не меньше, чем его злейший враг. В тех условиях, тех обстоятельствах, от тех людей, которых он встречает, отовсюду он рано или поздно получает беду и ненависть. Кроме того, эти люди могут ошибаться; они не знают, что скрыто за тем или иным действием человека, а потому они должны проявлять терпимость и прощение. У нас нет права судить, пока мы не стали наблюдателями. Лишь тогда мы начинаем учиться судить, но пока мы находимся в центре битвы, мы не можем этого делать.

Тому, кто всегда поступает правильно, нет нужды быть здесь. Здесь такое место, где поступают как правильно, так и неправильно. Но у того, кто поступает неправильно и раскаивается, кто хочет поступить лучше в следующий раз, сознание обостряется при каждом совершенном им дурном поступке. Возможно, неправильный поступок сделал для него больше хорошего, чем правильный, которого он мог бы совершить; человек пробудился к правильному, и в то же время, смиряет свою совесть. Вот почему раскаяние — это привилегия, способность сожалеть обо всем, что, по мнению человека, было неправильным, заставляет его жить и чувствовать более полно. Это пробуждает в сердце человека справедливость.

Говорить другому о своих дурных поступках значит лишь распространять дурные вибрации. Человек ничего от этого не получает, кроме презрения другого. Обращающий свое раскаяние к Богу, в котором он видит совершенство и справедливость, приходящий со своим сожалением к Тому, кто есть сама любовь, само прощение, испытает удивительное явление и получит чудесные результаты — возвышенное чувство и разворачивание. Что-то в нем ломается. Это зло, это оно ломается, и нечто входит в сердце человека, и это нечто — любовь Бога, прощение Бога. Человек чувствует себя укрепленным и возвышенным, более способным в другой раз избежать той же ошибки.

Когда мы причиняем кому-то страданье, следует реакция, и эта реакция выражается в том, что мы чувствуем сожаление, мы спрашиваем себя, почему мы это сделали. Сознательный человек, причинив кому-то вред, чувствует сильное желание попросить прощенья. Прощенье даст ему большое облегчение и утешение, а пока он не попросит его, он постоянно испытывает чувство неловкости. Если бы мы только знали, как обильно нас одаривают хорошим, тем что нельзя купить ни за какие деньги! Все, что мы делаем, может показаться неправильным в глазах Создателя, но Его милость такова, хотя мы не можем достаточно раскаяться в своих безрассудствах и ошибках. Однако и кроме наших ошибок по отношению к Создателю нас окружают те, с кем мы связаны внешне, по отношению к кому мы каждое мгновенье делаем что-то неправильное, то, что могли бы сделать лучше. Чем более сознательными мы становимся, тем тоньше становятся наши чувства, тем больше мы осознаем, что совершаем множество безрассудных поступков, делаем множество ошибок по отношению к окружающим.

Поэтому естественный путь успокоить или принести утешение самим себе — попросить прощения. Бог больше кого бы то ни было заслуживает того, чтобы попросить у Него прощения. Это разбивает тяжелый комок в сердце и в духе, приносит огромное утешение. Чем больше мы просим прощения, тем лучше мы начинаем думать и чувствовать и нас ведут в этом направлении, если мы продолжаем просить прощения. Саади в первом четверостишии своей великой поэмы «Гулистан» говорит: «Господь, я совершил много ошибок, у меня много недостатков, пусть они не будут известны человечеству, но лишь Тебе, столь сострадательному». В раскаянии ощущается красота человеческой природы.

В некоторых странах и у некоторых народов, например, во Франции, есть обычай, когда человек при встрече с другим в дверях или на лестнице снимает шляпу и говорит: «Простите». Нет причины для того, чтобы так поступать, кроме того, что ему случилось встретить этого другого, и он полагает, что нуждается в прощении. Мы видим, что чувствительность человеческого сердца столь утонченна, что даже присутствие незнакомца потрясает его. Но когда он говорит: «Простите», это неловкое чувство сразу исчезает, а на его место приходит доброе чувство дружбы. Какой бы огромной ни была вина, если совершивший дурной поступок придет и скажет: «Я очень сожалею; этого никогда не повторится; молю, простите меня», дружба будет немедленно восстановлена. С другой стороны, какой бы малой и ничтожной ни была вина, если гордость не позволяет человеку попросить прощения, он может потерять эту дружбу до конца своей жизни. Его гордость не позволяет ему попросить прощения. Вина может быть очень мала, и он может показывать, что не обращает на это внимания, а дружба все-таки будет разрушена. Много таких, кто готов простить, лишь бы человек пришел и сказал: «Простите». Но не каждый сделает это. Людям не нравится признавать, что они совершили ошибку.

Просьба о прощении рождает правильное чувство справедливости в уме просящего. Человек признает необходимость просить у Бога прощения за свои ошибки. Когда он просит прощения, это прощение развивается и в его собственной природе, он становится готов прощать других. Христос сказал в Своей молитве: «Прости нам… как мы прощаем тех, кто замышляет против нас». В этом добродетель, тайна. Прося прощения у Бога, мы отказываемся от желания требовать от собрата, чтобы он попросил прощения у нас, вместо этого мы хотим простить его. Мы видим это на примере арабов и бедуинов в Мекке и в пустыне. Они всегда готовы вступить в бой друг с другом, убить друг друга. Они сражаются и выхватывают ножи, стремясь убить друг друга, но, если найдется кто-то третий, кто подойдет и скажет: «Простите, во имя Бога и Пророка!» — лишь только они услышат эти слова, как отбросят ножи прочь и пожмут друг другу руки. А рукопожатие — залог дружбы. Несмотря на то, что бедуин не имеет образования, тем не менее он так почитает Бога и Его Пророка, что стоит ему услышать эти слова, как он тотчас же предлагает свою руку, и с того дня не держит зла в своем сердце.

Если бы только у нас был подобный дух! Со всем нашим образованием и воспитанием, с нашими претензиями на цивилизованность, мы не настолько хороши, как они. Мы продолжаем хранить горечь в своих сердцах. Мы даже не думаем о том, какой это яд. Тот самый человек, которого бы дрожь пробрала при мысли о том, что в его организме может быть что-то разлагающееся и отвратительное, чего не должно быть там, и что надлежит вырезать, удалить, терпит яд горечи в своем уме. Он не удаляет ее; он лелеет ее. Если бы не недостаток чувства прощения, если бы не пренебрежение к взращиванию привычки просить прощения, он был бы готов прощать и забывать.

Доводилось ли вам испытать радость при виде того, как два поссорившихся друга просят один у другого прощенья? Это происходит так, как будто не осталось больше возможности для дурных чувств. Это приятнейшее ощущение. Как будто двери рая открылись для обоих. Когда горечь ушла, словно гора свалилась с плеч, сердце снова свободно.

4

Другой вид молитвы — в стесненных обстоятельствах попросить помощи. Это тонкая вещь, и все же это великая добродетель. Прекрасен тот характер, что не станет просить помощи в беде, в трудностях и страданиях ни у кого, кроме Друга! Это добродетель, а не гордыня. Врата веры открыты для этого Друга, к которому мы можем воззвать, которого просим и от которого получаем облегчение. «Есть Он, к кому я могу обратиться в своей беде, и печали, и отчаянии. Ты Один, единственный. Это Ты, от кого ничто не скрыто. Если я захочу освободиться от бремени этой беды, Ты, о Боже, тот, к кому я приду».

Часто люди возражают, говоря: «Если Бог не знает наших нужд, тогда как Он может быть Богом? А если Он знает наши нужды, глупо было бы с нашей стороны упоминать Ему о них. Мы говорим об этом с людьми, потому что они не знают, что у нас на душе, но поскольку Бог знает, то нет необходимости говорить Ему о своих нуждах». Есть и такие, кто думает, что если Бог знает о наших желаниях и все же не удовлетворяет их, то это показывает Его жестокость. Многие по этой причине отказались от веры.

Ответ на этот вопрос таков, что, в самом деле, нет на свете ничего, что было бы неизвестно Богу, Ему это известно так, как мы это знаем, так, как другие это знают, и так, как Он Сам это знает. Мы знаем наши нужды так, как мы их видим, но Богу они известны так, как мы их видим, так, как кто-то еще их видит, и так, как Сам Бог их видит. Бог может видеть совершенно по-другому, однако мы не можем видеть и понять это таким образом, каким видит и понимает Бог.

Тем не менее, совершенство — это желание каждой души. Существует постоянная жажда достичь совершенства в любой форме. Почему мы испытываем какие-то потребности и нам чего-то недостает в жизни? Это все ограничения и несовершенства; а желание совершенства — неотъемлемое право каждой души. Нельзя винить человека в том, что он молит Бога дать ему то, что, как он чувствует, необходимо ему в настоящее время. Так же и младенец не виноват, если он плачет и просит есть. Мать знает, когда ребенка нужно кормить, а когда нет; но ребенка нельзя винить в том, что он плачет, когда голоден. Также нет вины взрослого человека в том, что он просит чего-то, ему недостающего. Его просьба оказывает воздействие на условия его жизни. В определенном смысле это творческий подход. И когда прошение дается в форме молитвы, это самый лучший и благородный способ просить, потому что тогда человек не просит ни у кого иного, кроме Бога. Как это замечательно! Какую честь должен иметь человек, чтобы воздержаться от рассказа о своих страданиях кому-либо, кроме Бога, веря, что Он скорее сможет помочь, нежели кто-либо другой! Ничто не даст такого удовлетворения, какое доставляет помощь Бога. Какая радость, какая великая честь в том, что Бог оказал помощь! Вот что происходит в жизни каждого благородного человека, наделенного тонким восприятием, способного испытывать добрые, религиозные чувства, когда приходит помощь, если случилась какая-либо неприятность, и он решил, что ни у кого не будет просить помощи в своем страдании, беде и нужде, но лишь у одного Бога.

Рассказывают об одном короле, который как-то отправился в лес на охоту. Проголодавшись, он остановился в доме крестьянина. Тот не узнал короля, но принял его очень дружелюбно и предложил разделить с ним свою простую трапезу. Когда король уходил, то, не открывшись ему, но будучи тронут добротой этого крестьянина, подарил ему перстень со словами: «Возьми этот перстень, и, если будешь в нужде, приходи ко мне в город, и я постараюсь что-нибудь для тебя сделать». Через некоторое время в стране начался голод. Беда пришла и в дом того крестьянина, его жена и ребенок были близки к смерти; и тогда он отправился на поиски того человека. Когда он показал кольцо, его привели к королю. Он вошел и, приблизившись к королю, спросил: «Что ты делал?» Король ответил: «Молился о мире, любви и счастье, и о многом другом». «Значит, есть кто-то более великий, чем ты, — спросил крестьянин, — к кому ты должен обращаться за помощью? Тогда я пойду к тому, кто более велик, и от кого зависит даже твоя судьба!» Крестьянин не принял помощи; но втайне от него король послал все необходимое в его дом, сопроводив посланием, что это дар Короля королей.

Какой честью, какой высотой духа наделяет человека обращение веры на Него, Всемогущего. Руми сказал: «Хотя огонь, воздух, земля и вода кажутся неживыми, лишь элементами, они слуги Божий; для Него они работают и Ему всегда повинуются!» И еще в одном месте своего «Маснави» он говорит: «Человек, когда становится разумным, начинает видеть причины. Но лишь сверхчеловек видит причину причин, источник причин». Бог — вот Причина причин, первопричина. Тот, кто смотрит на Него, на первопричину, видит в Нем причину всего. Человек может исследовать причины всю жизнь, и все же никогда не понять причину причин. Все причины вне этой причины — становятся следствиями. Эта Причина — та же, что зовется Словом, которое потом становится светом. «Когда было произнесено Слово, — сказано в Коране, — все сущее пришло к существованию». «Без Него, — говорит Святой Иоанн, — ничего не было сотворено, что было сотворено».

Что есть эта Причина? Это тот божественный импульс, который активизировался во всех направлениях и сотворил все то, что было его целью. Именно он сотворил все сущее. Единая причина всего сущего есть та причина, которую мы называем Силой Бога.

5

По мере развития люди начинают использовать еще более высокую форму молитвы. Эта молитва — поклонение имманентности Бога в величии природы. Читая жизнеописания пророков и учителей от Кришны до Будды, от Моисея до Мухаммада, от Авраама до Христа, мы видим, что они жили в джунглях, уходили в леса, садились под деревьями и там постигали божественную имманентность во всем, что их окружало. Эта молитва обращена не к Богу на небесах, но к Богу, живущему и на небе, и на земле.

Что развивает в человеке хвала Богу, хвала Его творению, хвала Его природе? Это развивает в нем такое искусство, © которым ничто не может сравниться, чувство музыки, с которым не может сравниться ни одна музыка. Он начинает видеть, как притягиваются друг к другу характеры, как они приходят в гармонию; он видит, откуда проистекает дисгармония. Ему становятся ясны причины всех таких вещей, когда он начинает видеть природу во всей ее глубине, восхищаться красотой ее устройства, ее жизнью, ее развитием; когда он начинает исследовать природу и ее причины.

Те, кто восхваляет природу своим искусством, обращаются напрямую к человеческому сердцу. Те, кто восхваляет природу в своей музыке, становятся мастерами в музыке, а те, кто выражает ей хвалу в поэзии, получают признание как великие поэты. Все они взывают к сердцу человека, потому что увидели Бога. Они увидели Его в природе, во всем, что есть на земле. Они превратили землю в рай. Это следующий, высший этап.

Заратустра сказал: «Смотрите на солнце, когда молитесь, на луну, когда молитесь, на огонь, когда молитесь». Поэтому люди называли его последователей солнцепоклонниками или огнепоклонниками, тогда как такое поклонение было просто способом направить внимание человека к мудрости Бога, которая отображает Его природу. Тот, кто не в состоянии узреть каких-либо проявлений Бога в чем-то еще, может увидеть Его, глядя на эти прекрасные вещи и наблюдая за их гармоничным движением.

С первой и до последней страницы Коран указывает на природу, показывая, как в солнце, которое встает утром, в луне, появляющейся вечером, во всей природе пребывает Бог. Почему Коран всегда выражает это таким образом? Если человек хочет получить какое-то доказательство существования Бога, он должен обратиться к природе и посмотреть, насколько мудро она устроена. Человек со своим познанием становится таким гордым, что думает, будто больше ничего нет достойного его внимания. Он не знает, что есть совершенство мудрости, перед которой он ничтожнее капли в океане. Человек смотрит на поверхность океана, и все же он столь мал, что не сравнится даже с одной его каплей, будучи столь ограничен в своем интеллекте и знании. Он пытается понять все творение в целом, в то время, как те, кто только прикоснулись к творению, преклонились перед Богом, забыв свои ограниченные «я». После этого Бог остался с ними и говорил через них. И это были единственные существа, которые смогли дать миру хоть какую-нибудь истину.

Как говорит Амир: «Тот, кто потерял свое ограниченное „я“, достиг Высшего Присутствия». Разве не забываем мы сами себя, созерцая красоту? Если мы слепы к красоте, мы не сможем ее увидеть, и тогда мы не сможем забыть самих себя в красоте и возвышенности созерцаемого. Но когда мы постигаем красоту природы, мы склоняем голову в любви и восхищении. Как сказал поэт о природе: «Я не могу изучать тебя, потому что ты слишком велика, ты слишком прекрасна. Единственное, что мне осталось, преклониться перед тобой, пасть в изнеможении к твоим ногам».

Если бы мы только могли видеть ту совершенную красоту, что нас окружает, если бы только наши глаза открылись для нее, то прежде, чем попытаться ее исследовать, мы склонили бы голову в осознании своей ничтожности. Для гордыни не осталось бы места в нашем сердце. Мы должны, вне всякого сомнения, преклониться перед этой красотой, этой мудростью Творца, искусством Творца, Его умением, которое видится в цветах, растениях и листьях, в строении человека — его рождении, и во всем остальном в жизни.

Достаточно хотя бы раз спросить себя, как произошли все эти вещи. «Нет зубов — дается молоко. Зубы выросли, дается пища, пригодная для зубов», — говорит поэт. Глаз утонченный орган — для него формируется веко, чтобы его прикрывать и защищать. Как хорошо устроены человеческие органы, как приспособлены для цели, для которой предназначены! Наряду с этим, во всем, что создано, присутствует красота творения, и возвышенность красоты постигается в осознании мастерства, проявленного при создании человечества.

Тот, кто увидел красоту, обнаружит, что красота не может существовать без мудрости. Мудрость стоит за всем творением. Та единая жизнь, что сотворила камни, деревья, растения, животных, птиц и все сущее, это и единая жизнь, и единая мудрость. Цветок, лист, плод и ветви — все они происходят из одного корня, даже если у них разные названия. Все это едино. Мы можем называть это «он» или «она», и все же, они едины. Когда мы видим, что жизнь с мудростью — это и он, и она одновременно, мы понимаем мудрость, стоящую за всем видимым; и тогда мы понимаем, что за всем сущим пребывает Личность, называемая Бог.

6

Есть еще один вид молитвы, еще более великий. Это путь, которым следуют философы и мистики. Продвижение по этому духовному пути осуществляется постепенно. Если человек вначале не практиковал другие виды молитвы, он не сможет идти этим путем. Этот Путь — обращение к природе Бога, к истине Его Существа. Эти символические имена, и в их значении присутствует утонченность. Природа Бога разъясняется в этой форме молитвы, Он подвергается анализу. Благо этой молитвы осознается, когда человек достигает определенного плана. Благо в том, что он перешел от состояния человека (как это было, когда он обращался с благодарственными молитвами, с молитвами о прощении, с просьбами о своих нуждах) через состояние святого существа (как в молитве, в которой он возносит хвалу Богу) к состоянию осознания Бога. Почему? — Потому, что этот вид молитвы предназначен для того, чтобы приблизить человека к Богу. Эта молитва не только приближает его к Богу, но вынуждает забывать свое ограниченное «я» до тех пор, пока оно не будет в конце полностью забыто, оставив лишь Существо Бога; и это является единственным идеалом и целью всех учителей. Человек не сможет достичь своей идеальной цели, пока не начнет произносить молитву, которая поможет ему на этом этапе.

Произнося эту молитву, он старается приблизиться к Богу, стать с Ним единым целым, забыть свою ложную личность, иными словами, отринуть ложную идентичность и установить вместо нее идентичность Бога. Эта молитва творит чудеса. Она может превратить каплю в море; такая молитва приносит совершенство несовершенному.

Задача учителя и наставника на духовном пути состоит в том, чтобы дать людям такую молитву, какую они могли бы повторять. Но существуют молитвы, которые принадлежат конкретному пророческому циклу. Когда Моисей, или Христос, или Кришна возносили молитву, эта молитва в то же самое время предназначалась для человечества в целом. Имеется в виду, что такая молитва возвышает души и дает этим душам все, что нужно в этот определенный цикл. Но что самое важное — это не скрупулезное повторение молитвы, но вера и убежденность, которые в нее вкладывает человек.

Жил однажды проповедник, который произносил проповеди для крестьян и рассказывал им о прекрасной молитве, которая, если ее произнести, дает человеку способность ходить по воде. Один крестьянин, который очень заинтересовался этой молитвой, произнес ее и прошел по реке на тот берег и вернулся обратно, чему был несказанно рад. После этого он пошел к проповеднику и нижайше просил его отобедать у себя в доме, поскольку он был очень благодарен за то, что тот ему дал. Проповедник принял приглашение. По пути к дому крестьянина они подошли к реке. Проповедник спросил: «А где же лодка»? Тот человек ответил: «Я внимательно выслушал Ваш урок, и с тех пор больше не пользуюсь лодкой. Мы сейчас произнесем молитву и перейдем по воде. Как Вы мне сказали, так я все время и делаю». Проповедник посмотрел на то, что делает крестьянин, и устыдился в душе. Ведь он только говорил об этом; теперь же он понял, что вера важнее знания.

Тысячи людей могут произносить одну и ту же молитву; но молитва одного человека, произнесенная с верой и убежденностью, равна молитвам тысяч людей, потому что молитва — это не механическое действо. Человек — механическое существо, и он обычно произносит свои молитвы механически. Если он искренен, если у него есть вера, убежденность и преклонение, то все, что он говорит, делает, то это действие творит чудеса.

Когда мы смотрим на все с мистической точки зрения, мы видим, что есть прямая линия, которая называется целью. Эта линия представляет собой линию жизни любого существа; верхний конец — Бог, нижний — человек. А линия одна. Несмотря на то, что в осуществлении истины эта линия одна как для мистика, так и для философа, все же она не ограничена с верхнего конца, но ограничена с противоположного. Один конец — бессмертие, другой — смертность.

Самое большое стремление в жизни воплощено в желании увидеть соединение этих концов. Такая молитва приближает тот конец линии, который олицетворяет человека, к тому, который олицетворяет Бога. Когда человек упоминает имена Бога, он забывает о своих ограничениях и запечатлевает в своей душе мысль о Безграничном, и это ведет его к идеалу беспредельности. Вот в чем тайна постижения жизни.

Человек есть картина или отражение собственного воображения. Он настолько большой, насколько таковым себя считает, настолько великий, насколько себя таковым полагает, настолько мал, насколько таковым себя ощущает. Если он думает, что у него нет способностей, он окажется неспособным; если он считает себя глупым, он будет глупым и останется глупым; если он думает, что он мудрый, он будет мудрым и будет становиться с каждым мгновением все мудрее; если он считает себя могучим, он будет могучим. Есть люди, проявившие себя как великие воины, — откуда взялась их мощь? Она произошла от их мысли, от их ощущения: «Я могуществен». Идея могущества отпечаталась в их душе, и душа стала могущественной. Душа поэта получила отпечаток поэзии и стала поэтом. Всем запечатленным в душе человека, наделяется его душа, и этим она становится. Если дьявол запечатлеется в человеческой душе, человек станет дьяволом; если Бог запечатлеется в душе человека — человек превратится в Бога.

ВЕРОВАНИЕ

Верование, достигая своей кульминации, превращается в веру, но прежде, чем это произойдет, оно проходит несколько этапов. Когда человек говорит, что у него нет веры, это не означает, что он неспособен верить. Верование — это нечто, с чем человек рождается, это нечто, воспринимаемое человеком, когда он только приходит на землю. Пророк сказал, что каждый рождается верующим, и становится неверующим лишь позже на земле. Например, когда ребенок начинает учиться говорить, мать говорит ему: «Это вода», — и он повторяет: «Да, это вода». Мать говорит: «Это свет», — и он повторяет: «Да, это свет». Ребенок выучивает каждое слово, с которым знакомит его мать; и он не отказывается учиться. Но когда человек становится взрослым, у него появляются предубеждения; он постигает все с помощью рассудка, логики или собственного опыта. И если он встречает кого-то, у кого больше знаний, которые он не может понять, применив свой обычный способ понимания вещей, он говорит: «Я в это не верю». Это значит, что, хотя он и был рожден с верованием, но теперь подошел к такому этапу, когда не может верить, потому что его верование вступает в противоречие с рассудком, который он сформировал себе сам.

Одним легче верить в Бога, нежели другим, но в то же время это естественное состояние. Если бы Колумб не верил, он не смог бы открыть Америку. Каждая душа рождается со стремлением верить. Веря, ребенок учится говорить; только потом, в виде реакции, приходит неверие.

Человек не должен верить в Бога только потому, что это добродетельно; он должен верить в Бога потому, что это его искание. Он может этого не знать, и все же совершенное удовлетворение обретается лишь в Боге-идеале. Нанак, первый гуру сикхов, дает этому прекрасный пример. Указывая на жернова, которыми женщины мелют кукурузу, он говорит: «Зерна, нашедшие убежище в середине, спасутся».

Однажды я плыл на корабле, и один моряк дал мне интересный совет. Я спросил его, не знает ли он средства от морской болезни, и он мне ответил: «Нет, долгое время пытались найти что-то, но ничего не нашли. Сосредоточьте взгляд на горизонте, это Вам поможет». Мне очень помог его совет, кроме того, он дал пищу моему воображению, показав, что чем шире наш кругозор, тем меньше у нас проблем в жизни. Сосредоточив взгляд на горизонте, насколько нам его видно, мы избавляемся от мелочей, делающих нашу жизнь несчастной. Бог — это такой же горизонт, насколько нам его видно, и более того, поскольку мы не можем достичь горизонта, постольку мы не можем достичь и Бога.

Некоторые говорят: «Я не верю в душу, я все время слышу о ней, но никогда не видел ее». Человек верит во все, что может ощутить своими органами чувств, дотрагиваясь, ощупывая или увидев это; но, когда дело касается того, что он не может потрогать, ощупать или увидеть, он говорит: «Это мне не доступно. То, что непознаваемо, для меня не существует». Иными словами, сначала человек приобретает собственное знание, и все, что приходит потом, он хочет вместить в свое знание.

Бывает, что люди спрашивают о чем-то моего мнения, но когда замечают, что оно отлично от их мнения, то, внезапно, будто стена вырастает между нами, потому что человеку свойственно придерживаться собственного знания. Знание человека может происходить от ложного или истинного опыта. Он может верить, что на такую-то гору в означенную ночь спускается фея, и все окрашивается в прекрасные цвета, и человеку нужно туда отправиться, чтобы получить озарение. Или он может верить, что в сердце Тибета, в труднодоступных местах люди сидят с закрытыми глазами, может быть, на протяжении сотни лет, и если туда отправиться, то можно стать совершенным. Или он может узнать, что вблизи Персии есть страна, где находятся могилы мучеников, и это самое лучшее место, чтобы стать просвещенным. Все зависит от того, в чем его верование; будь оно более высокое или более низкое, это все равно верование, и, если человек сформировал у себя определенное верование, он не сможет легко изменить его.

Существует много таких, кто фанатичен в своем веровании. Придерживаясь определенного верования, они, вместо того чтобы держать его в голове, попирают его ногами. Они стоят на нем; их верование пригвоздило их, и они не могут сдвинуться с места из-за своего верования.

Верование можно уподобить лестнице, которая создана для того, чтобы подниматься, но, если человек остается стоять на одной ступени, продвижения не будет. Человек приходит к одному верованию за другим, по мере того как он продвигается по пути духовного прогресса, каждое верование будет больше и выше, чем предыдущее, и поэтому мудрые, просвещенные люди идут от одного верования к другому, пока не достигнут наивысшего верования. Чем дальше человек идет по пути верования, тем более терпимым и сострадательным он становится. Тот, кто говорит: «Я более совершен, я не могу верить в ваше ограниченное верование; оно слишком узко», — тем самым затрудняет свое развитие. Он не знает, что верование не зависит от произносимых о нем слов, насколько оно высокое или великое, но зависит от того, насколько человек реализовал его, насколько он живет этим верованием.

Очень часто люди спорят о своих убеждениях и, как правило, никто не убеждает другого. У каждого имеется своя точка зрения, и они спорят напрасно. Кроме того, человек не всегда спорит, потому что знает; чаще причина кроется в том, что он не знает. Если человек знает, ему нет нужды спорить; он может выслушать сотни аргументов против своего верования, и все же остаться убежденным в своей правоте и счастливым.

Есть четыре стадии верования. Первая стадия — верование последователя. Это верование напоминает веру овцы: куда идет один, туда же следом идут и все другие; и таково верование большинства людей. Если человек встанет посреди улицы, глядя в небо, через десять минут сотня людей соберется вокруг и будет тоже смотреть в небо. Четыре человека привлекут четыре сотни, а четыре сотни — четыре тысячи. Вот почему число верующих на этой стадии так велико; им нет предела. Неважно, правильное это верование или неправильное, каждый привлекается кем-то другим, и все следуют друг за другом.

Вторая стадия верования — вера в авторитеты. Человек верит, потому что так написано в такой-то и такой-то книге, об этом говорит такой-то и такой-то человек. Это несколько лучшее верование, потому что, если такой человек не уверен в себе, он в любом случае уверен в некоей другой личности, в некоей определенной священной книге или писании. Это более разумное верование, и человек, отказывающийся верить таким образом, совершает большую ошибку, потому что это второй этап на пути верования. Если человек не способен поверить кому-то, кто лучше знает определенные вещи, он никогда ничему не научится. И, несомненно, вера человеку больше, чем вера книге. Очень часто можно слышать, что человек говорит: «Как прекрасно! Я верю, потому что прочел об этом в книге». Он верит в прочитанное до такой степени, что даже если кто-либо скажет, что это не так, он все же останется убежденным в том, что написанное в книге верно.

Третье верование — рассудочное, что означает, что человек верит только в то, чему он нашел объяснение внутри себя. Это еще большее верование; но как мало тех, кто размышляет! Есть много таких людей, кто начинает размышлять прежде, чем достигнет этой третьей стадии, и они не получают должного развития, потому что не прошли две предыдущие стадии. Некоторые начинают размышлять еще в детстве, и если рядом не окажется должного наставника, такие размышления уведут их в сторону. Воспитание детей представляет сегодня величайшую проблему. Родители полагают, что, если они дадут детям то верование, которого придерживается семья, то сделают их ограниченными, но в то же время родители не дают детям ничего взамен, никакого другого верования. Тем самым дети взращиваются без веры, а позже поверить бывает очень трудно.

Путешествуя по Европе и по другим местам, я видел, насколько трудно бывает решить этот вопрос, поскольку многие говорят: «Нас не учили какому-то особому верованию, нас не водили в церковь. Мы не получили наставлений в этом смысле; и теперь мы испытываем тоску, нам хочется иметь какое-нибудь верование, но мы не знаем, как верить. Мы слишком стары, чтобы начать верить».

Веру надлежит сеять в сердце человека с детства. Представьте, что кто-нибудь начал учиться игре на скрипке в тридцать лет. Если бы он начал играть в пять лет, за двенадцать лет он, быть может, развил бы способности к музыке, ну а теперь уже слишком поздно.

Когда человек достиг возраста тридцати или сорока лет, и уже сформировал для себя свое эго, когда он выучился и его знание сосредоточено на материальном мышлении, поздно начинать верить во что-либо. К этому времени ему уже следовало бы перейти от одного верования к другому на пути к высшему верованию. Несомненно, для человека, который действительно хочет обрести истину, начинать никогда не поздно, и, тем не менее, потеря времени — Это великая потеря; никакая другая потеря не сможет сравниться с ней. Жизнь — это возможность, и очень жаль, когда эта возможность теряется.

Трудность верования для рассудочного человека состоит в том, что когда рассудок ведет, а верование ведомо, верование никогда не сможет укорениться. Рассудок всегда его сметет. Но если верование ведет, а рассудок следует за ним, верование будет очищаться и поведет очень далеко, потому что рассудок будет его поддерживать. Таким образом, рассудок может либо сокрушить, либо поддержать верование, а если рассудок поддерживает верование, оно становится великим верованием; никто не сможет изменить его. Но когда рассудок сокрушает верование, тогда оно не сможет существовать. Вот почему у арабов есть обычай учить верованию ребенка даже прежде, чем он научится говорить. И когда в свое время возникнет рассудок, он сокрушит нежелательные элементы верования и возвысит его до высшей степени знания.

Но есть и другая стадия верования, четвертая стадия, в которой верование можно назвать убежденностью. Если верование достигло степени убежденности, его нельзя изменить. Откуда происходит это верование? Оно происходит от божественного элемента, присутствующего в человеке, который называют любовью и разумом. Он известен нам в этих двух разных аспектах, но в реальности они едины в своей сущности. Если нет разума — нет любви; если нет любви — нет разума. Любовь происходит от разума, любовь дает жизнь разуму. Итак, это два аспекта одного и того же. Неверие происходит от недостатка разума и недостатка любви. Человек имеет верование в соответствии с тем, насколько у него проявлены эти два аспекта.

Благожелательный человек склонен верить в то, что говорится, и доверять сказанному; человек неблагожелательный склонен к неверию и недоверию. Для того чтобы верить, должно присутствовать согласие. Может случиться так, что человек благожелателен, но не умен, однако разумность все равно будет присутствовать, хотя она может быть сокрыта тем, что на поверхности, потому что на самом деле эти две вещи — одно целое.

Итак, рассматривая эти четыре стадии верования, мы делаем вывод: человек, имеющий верование на первой стадии, подобен овце, и он говорит: «Да, я верю в существование души, я верю в Бога, я верю в потустороннюю жизнь, потому что люди говорят, что после того, как они умрут, они будут жить где-то».

Человек, достигший второй стадии верования, скажет: «Я верю в существование души, потому что об этом написано в книге, я верю в последующую жизнь, потому что Учитель сказал, то есть жизнь в потустороннем мире. Я верю в Бога, потому что Пророк учил нас поклоняться и молиться Отцу Небесному».

Если спросить третьего человека: «Почему Вы верите в душу?» — он ответит: «Ничто не происходит из ничего, должно быть что-то, чтобы из него вышло что-то. Если моя личность — всего лишь тело, то откуда оно взялось, где исток? Разве чувство, разум, сознание — все это не показывает, что я не только земное существо, но нечто отличное, нечто большее, более великое и высокое, чем материя? Мне говорили о существе, которое невидимо, которое называется душой. Точно так же, как глаза, которые не могут себя видеть, но другие могут видеть их, так и душа. Душа не может сама увидеть себя; как глаза могут видеть все, кроме себя самих, так и душа может видеть все вокруг, кроме самой себя». А если спросить его: «Но верите ли Вы в потусторонний мир?» — он ответит: «Я не мог не существовать прежде, чем пришел на землю, лишь существующее может существовать. Поскольку я существовал прежде, значит, я и после буду существовать. Это лишь одна фаза, и эту фазу мы называем жизнью. Отдельного человека знают по имени, когда он принимает определенную форму, в этой форме он может иметь определенную профессию. Но, в то же время, я должен был существовать прежде. Я не могу родиться лишь на определенное время, а затем, после смерти, прекратить существование. Вот почему я думаю, что в потустороннем мире есть жизнь». А если спросить его: «Верите ли Вы в Бога?» — он ответит: «Конечно. Есть разные части одного существа: руки, ноги, голова. Каждая часть наделена определенной функцией, и все же, эти части называются мной; это одно существо. Если это верно, тогда вся вселенная — ничто иное, как частицы чьей-то жизни, и вся вселенная — ничто иное, как частицы жизни Бога. Абсолют — это единое Существо. А значит, Бог есть все, и все есть Бог. Все происходит от Бога, и все возвращается к Богу, который есть исток и цель для всего сущего. Но тогда Бог есть идеал, к которому я направляю свои мысли, концентрируя их, я пытаюсь достичь совершенства посредством того совершенного идеала, который я называю Богом».

Но что касается человека, достигшего четвертой стадии верования, которая есть вера и убежденность, то не каждый сможет понять его язык. Если спросить его: «Есть ли у Вас душа?» — он ответит: «Я и есть душа, Бог единственное мое покрывало». Если его спросить: «Верите ли Вы в потусторонний мир?» — он ответит: «Потусторонний мир я вижу здесь; он не приходит потом. Я вижу прошлое, настоящее и будущее одновременно».

Этот человек живет в вечности. Его язык может быть понят не каждым, он не воспринимается рассудком, потому что он по ту сторону рассудка. Прошлое — это для тех, кто не может видеть его. Но тот, кто живет в вечности, глядя назад, смотрит вперед. Будущее для него — то же прошлое, прошлое, которое есть вечность. А если кто-то спросит его: «Верите ли Вы в Бога?» — он ответит, — «Не спрашивайте меня о моей концепции Бога. Я живу в Боге, я пребываю в Боге, а более того я умолчу».

ЧАСТЬ II

1. БОГ ИДЕАЛ

1

Бога и Бог-идеал можно уподобить солнцу и свету. Есть времена, когда солнце закрывается тучами, и есть времена, когда Бог-идеал закрывается материализмом. Но если тучи на мгновенье закрывают солнце, это не значит, что солнца больше нет; также может показаться, что среди господства материализма Бог-идеал исчез, но Бог, как и прежде, присутствует. Состояние мира можно уподобить постоянно вздымающейся и падающей волне. Порой кажется, что она поднимается, а порой — что падает, но, невзирая на подъем и падение волн, море остается все тем же, так и жизнь, при всех своих изменениях все та же.

Мы обнаружили, что в последние несколько лет мир вступил в такой этап, когда создается впечатление, что Бог-идеал полностью забыт. Это не значит, что исчезли церкви. Это не значит, что Бога не существует, это значит, что однажды видимый свет стал закрыт и прекратил озарять нас; и все же, как ночь сменяет день, так происходит и эта смена условий жизни — свет и тень.

В эту эпоху торжества науки, с одной стороны, материализма — с другой, и господствующей над всем коммерциализации, кажется, что человек настолько ослепил себя в погоне за богатством и властью, что он ничего больше не видит. И не то чтобы он не искал света. Поиск света заложен в природе каждой души, но большой вопрос состоит в том, как может прийти свет, когда нация восстает против нации, раса против расы, последователи одной религии против последователей другой. Как может быть мир и как может быть свет?

Признаком дня является то, что все отчетливо видно, а признаком ночи — то, что ничего нельзя понять и увидеть — Все затмевают тучи. Только что закончился самый ужасный кошмар, какой видел мир; но, несмотря на то, что этот вал, этот кошмар, кажется, уже позади, его последствия до сих пор ощутимы, и следствие хуже, чем причина, поскольку предубеждение хуже, чем кровопролитие. Если человек жаждет крови ближнего своего, кто может сказать, что есть свет? Если человек может беззаботно есть, когда сосед умирает от голода, где же свет? Таково сегодня состояние человечества. А в чем причина? Причина в том, что здесь нет Бога-идеала.

Как-то раз меня поразил очень простой ответ одной служанки. Господин, придя домой, постучал в дверь, а служанка не смогла тотчас же отворить; когда же она, наконец, открыла дверь, тот человек был уже страшно зол на нее за то, что она не слишком торопилась. Я спросил служанку: «Как Вы думаете, в чем причина его злости?» И она ответила с самым невинным выражением лица: «Потому что с ним нет Бога».

Слова Христа гласят, что Бог есть любовь; а если Бог есть любовь, тогда мы, каждый из нас, можем утвердить Бога в себе, выражая Бога самой своей жизнью. Согласно внешним обычаям различных религий, кто-то ходит в церковь, кто-то ходит в мечеть, кто-то ходит в синагогу, а еще кто-то ходит в какой-то совсем иной храм. И все же, внутренняя церковь совсем не там — она в сердце человека, она там, где обитает Бог, там, где обиталище Христово. Если божественный элемент затеплился в сердце человека, он пойдет в дом молитвы, и тогда молитва его будет услышана.

В Индии рассказывают известную историю о том, как одна девушка проходила мимо того места, где мусульманин совершал молитвы; а закон гласит, что никто не должен проходить вблизи молящегося человека. Когда девушка возвращалась, тот человек обратился к ней с такими словами: «Какая дерзость! Знаешь ли ты, что натворила?» — «Что?» — спросила девушка. И он рассказал ей. Тогда девушка ответил: «Я никому не хотела причинить вреда, но скажи, что Вы понимаете под молитвой?» Мусульманин ответил: «Я думаю о Боге, когда возношу молитву». «А я шла на свиданье со своим молодым человеком, — сказала она, — я думала о нем и не видела Вас; но если Вы думали о Боге, как же Вы увидели меня?»

Поэтому идея состоит в том, что молитва становится живой, если идет от живого сердца; идущая от мертвого сердца молитва не имеет значения и мертва. Рассказывают об одном арабе, который однажды прибежал в мечеть, где совершались молитвы Богу, но еще прежде, чем он вошел, служба закончилась. Ему повстречался человек, выходящий из мечети и он спросил его: «Молитвы окончены?» — и когда тот ответил, что окончены, глубоко вздохнул и произнес только: «Увы!» А вышедший из мечети человек попросил: «Отдай мне добродетель твоего вздоха за добродетель моих молитв». И он согласился. А на следующий день этот простой человек увидел во сне Пророка, и Пророк сказал ему, что плохую сделку он совершил, поскольку один вздох ценнее всех молитв, произнесенных за всю жизнь, если он идет от сердца.

Существует большая разница между стадиями развития разных людей, и естественно, что каждый человек, когда молится, представляет себе Бога согласно своей конкретной стадии развития. Разве есть у кого-нибудь право осуждать молящегося и говорить: «Бог не такой и не такой»? Когда люди навязывают свое верование другим, они часто их восстанавливают против такого верования, даже если это истинное верование. Требуется большой такт, мышление и уважение, чтобы объяснить свое верование или чтобы исправить верование другого. Прежде всего, со стороны человека большой дерзостью является желание объяснить Бога, несмотря на то, что сегодня человек хочет не только объяснить Бога, но даже исследовать вопрос, существует ли Дух Божий. Меня позабавило, когда я недавно узнал, что есть люди, желающие не просто сфотографировать духов, но даже взвесить человеческую душу! В древности было хорошей традицией для государства выказывать уважение к Богу-Идеалу и религии, государство учило людей такому уважению. Сегодня человек желает воспользоваться тем, что он называет свободой по отношению к религии, даже по отношению к основе всех религий — Богу-Идеалу. Однако следует помнить, что не путь свободы ведет к цели свободы, но путь Бога-Идеала ведет к цели истины.

Человек уважает свою мать, отца или жену, или своих начальников; но все эти личности имеют ограничения. Кому же, в таком случае, ему надлежит выказывать наибольшее уважение? Только одному существу — Богу. Человек может любить другого человека, но сама любовь к другому человеку не даст ему всей полноты. Чтобы выразить всю свою любовь, он должен любить безграничного Бога. Человек восхищается прекрасным цветом, тоном или формой; но все прекрасное имеет свои ограничения; и лишь возвысившись над этими ограничениями, он поймет, что совершенство — это только Бог. Можно сказать: «Да, совершенство всего — любви, гармонии и красоты — это Бог; но где же личность Бога?» В этом и состоит трудность, с которой сталкиваются люди, когда пытаются найти что-то для обожания или поклонения, что-то отличное от того, что они видят. Во все века люди поклонялись как Богу идолам, солнцу, огню, или какой-то иной форме, потому что не могли видеть дальше, чем видели их глаза. Конечно, легко это критиковать или относиться к этому с презрением, но на самом деле, это лишь показывает, что в каждой душе есть желание кем-то восхищаться, кого-то обожать и поклоняться кому-то.

При поверхностном рассмотрении невозможно обнаружить признаков личности Бога, и все же, человек может понять, что есть источник, из которого исходят все личности, и есть цель, куда все должно возвратиться. А если есть единый источник, то какой же великой Личностью этот единый источник должен быть! Его нельзя понять, ни большим интеллектом, ни даже через изучение метафизики и сравнительной религии, но лишь чистым и невинным сердцем, полным любви.

Великие личности, время от времени нисходящие на землю, чтобы пробудить в человеке ту любовь, которая является его божественным наследием, чаще находили отзвук у невинных душ, чем у великих интеллектуалов. Порой человек принимает ум за мудрость, а ведь человек может быть умным, но не мудрым, человек умом может стремиться и стремиться, но все же не достичь Бога. Только поток, поток любви ведет к Богу.

2

Существуют две точки зрения, с которых человек рассматривает Бога-идеал. Одна точка зрения — человека, наделенного воображением, а другая — точка зрения богоосознавшего человека. Первая — незрелая, а вторая — зрелая точка зрения. Первый человек думает, что есть Бог, а второй видит Бога. Верующий обожает своего Бога настолько, насколько подсказывает ему воображение, видит Бога во всей красоте, всей доброте, самым милостивым и сострадательным Богом, и признает Его как Всемогущего, как Высшее Существо. Он видит в Боге истинного Судию и ожидает однажды получить истинное от Него правосудие. Он знает, что, в конце концов, найдет в Боге совершенную любовь, в которой он может быть полностью уверен. Он видит в Боге Друга, к которому можно обратиться в печали и в радости. Он называет Его своим Господом, Отцом, Матерью; и все, что есть хорошего и прекрасного, он признает как приходящее от Бога. Фактически он строит постижимую разумом форму Бога — это для него единственное средство увидеть Бога. Верующий, который вообразил Бога настолько возвышенным, насколько позволяет ему воображение, обожает Его, просит у Него прощения, ищет у Него помощи и надеется когда-нибудь постичь Его. Он чувствует, что есть кто-то близкий ему больше кого бы то ни было в жизни, чья милость всегда с ним.

Именно эта точка зрения называется монотеизмом: вера в личность Бога, личность, которую человек представляет себе в силу способностей своего воображения. Бог монотеиста находится внутри него, создается его умом, однако он создает лишь форму Бога. Дух всегда неизменен, сокрыт за формой, которая создана человеком, ибо человеку нужна форма. Но, без сомнения, на этом этапе Бог верующего есть созданная им форма, форма человека; Бог пребывает позади этой формы, и Он отвечает поклоняющимся Ему через ее посредство. Однажды некто сказал брамину: «О, невежественный человек, ты поклонялся этому идолу многие годы. Так что же, ты думаешь, что он когда-нибудь сможет тебе ответить?» «Да, — сказал брамин, — даже от этого каменного идола приходит ответ, если вера настоящая. Но если нет настоящей веры, не получить ответа даже от Бога на небесах». Естественно, что человек, знающий и видящий все через свои ощущения и чувства, пытающийся своим воображением нарисовать себе даже то, что он никогда не видел и не знал — духов, ангелов, фей — делает Бога понятным для себя посредством своего воображения.

Другая, зрелая точка зрения, быть может, менее интересна одним и более интересна другим; но это истинная точка зрения. Когда человек начинает видеть всю доброту как доброту Бога, всю красоту, которая его окружает, как божественную красоту, он начинает поклоняться видимому Богу. Поскольку его сердце постоянно любит божественную красоту во всем, что он видит, то все, что представляется его взору, сливается в одно единственное видение. Все становится для него видением красоты Бога. Его любовь к красоте увеличивает его способность до такой степени, что такие великие добродетели, как терпимость и прощение, изливаются из его сердца естественным образом. Даже то, на что люди чаще всего смотрят с презрением, он рассматривает с терпимостью. Ему нет необходимости учиться братству людей, ибо он не видит людей — он видит только Бога. И по мере того, как развивается это видение, оно становится божественным видением, которым наполняется каждое мгновенье его жизни. В природе он видит Бога, в человеке он видит Его образ, и в искусстве, и в поэзии он видит танец Бога. Волны моря приносят ему послание свыше, шорох ветвей, колышущихся от ветра, представляется ему молитвой. Он пребывает в постоянном контакте с Богом. Он не знает ни страха, ни ужаса, ни боязни. Рождение и смерть для него — всего лишь незначительные перемены в жизни. Жизнь для него — череда картин, которые он любит и которыми восхищается, и все же он от нее не зависит. Он один посреди всего мира. Он счастлив сам, и он делает счастливыми других. Эта точка зрения — пантеистическая.

В действительности эти две точки зрения представляют собой естественные следствия человеческой эволюции, и их нельзя разделить. Никто не становится стариком, не пройдя через юность, никто не достигает пантеистической точки зрения, не пройдя монотеистической. А если бы кто-то сразу пришел к пантеистической точке зрения, не имея монотеистической вначале, это было бы подобно тому, как человек стал бы взрослым, не побывав ребенком, что, несомненно, лишено красоты.

Конечно, есть две возможности допустить ошибку. Одну ошибку совершает монотеист, когда он, продолжая поклоняться своему Богу, которого он создал, не позволяет себе встать на точку зрения пантеиста. Для того, чтобы любить Бога, он вынужден ограничивать своего собственного Бога, что вовсе не означает, что Бог ограничен, но значит, что Он ограничен для этого человека. Детское поведение очаровательно для ребенка, но взрослый человек с манерами ребенка — это абсурд. Лучше всего, когда человек начинает строить свою веру в Бога с монотеизма, но если он и заканчивает свою жизнь, не сделав ни шага по пути прогресса, он теряет величайшую возможность в жизни. Тот, кто совершает подобную ошибку, отделяет человека от Бога, тогда как в действительности, их разделить нельзя. Ведь Бог и человек подобны двум концам одной линии. Когда верующий в Бога строит концепцию Бога как отдельной сущности, и человека, как отделенного от Него, он сам себя изгоняет из Царства Божьего. Он крепко держится за форму Бога, созданную им самим, и не достигает Духа Божьего. Каким бы хорошим и добродетельным он ни был в жизни, каким бы благочестивым он ни был в своих действиях, он не выполнил предназначения своей жизни.

Пантеист делает ошибку, веря в существование лишь того, что он может воспринять, что доступно его пяти чувствам. Совершая эту ошибку, он держится за форму Бога, но теряет Его дух. Все, что мы способны постичь в человеке — это далеко не все, что в нем возможно постичь. Есть нечто за пределами нашего постижения. А если глубины человека настолько велики, что их не в состоянии постичь человек, как же мы можем надеяться постичь глубины Бога? Все видимое — В действительности наше тело; тело, которое можно назвать телом Бога; но за этим телом есть дух Бога. То, что кроется за этим телом — это источник и цель всего сущего. И конечно, та часть, которая есть дух, это самая важная часть. Пантеист, признающий божественность лишь того, что для него постижимо, несмотря на то, что пантеизм составляет для него великий идеал, все же пробирается на ощупь во тьме. Все подверженное изменению, все непостоянное, все преходящее рожденье и смерть, тоже может быть уничтожено однажды. Человек, ограничивающий божественное Существо до чего-то подверженного разрушению, человек, не способный почувствовать контуры божественного Существа в чем-то, лежащем за пределами его постижения, сбился с пути. Истинный пантеизм означает, что Бог есть все и все есть Бог; известный и неизвестный; все, что существует внутри и вовне; Бог есть все существующее, и ничто не существует, кроме Него.

Начало монотеизма можно назвать деизмом, верой в Того, кто превыше человека. Для тех душ, которые достигли этого этапа эволюции, мудрецы преподали множество уроков. Мудрецы научили их поклоняться солнцу, огню, воде, некоторым деревьям и многим идолам. И, несомненно, за всеми этими учениями всегда стояла мудрость учителей. Уроки, преподанные одним народам, не были предназначены для других, равно как то, что подходило для одной эпохи, было непригодно для другой. Так и элементарные уроки пантеизма, как, например, идея многобожия, давались древним грекам, индусам и египтянам. Все эти народы веровали в сонм богов, и этот урок был им дан, чтобы помочь увидеть один и тот же дух Божий во многих разных вещах. Среди прочего, каждый бог был наделен некоторыми человеческими чертами, что обучало человека распознавать Бога в своем собрате, терпимости и прощению; кроме того, его наставляли в концентрации и медитации на некоторых человеческих качествах, рассматривая их, как нечто божественное. Почтение и уважение к человечеству преподавались через медитацию на определенных качествах.