Бесплатный фрагмент - Джем-сторис
Вольные импровизации
Буревестник
В непролитых слезах,
в твоих неспетых песнях,
в несказанных словах
мне слышен буревестник…
Почему именно эту цитату из своего стихотворения я взяла эпиграфом к аннотации? Буревестник, как известно тебе, читатель, свободолюбивая птица, которая не боится бурь. И когда грядёт та самая буря, птица не прячется в скалах или пещерах — буревестник поднимается высоко в небо и там парит, словно насмехаясь над стихией.
В каждом рассказе или (как именует свои произведения Андрей Татур) импровизации сборника «Джем-сторис» ощущается присутствие самого автора, личность которого весьма многогранна — помимо прозы, он пишет стихи и песни и сам же их исполняет. Так вот, отважным буревестником, не поддавшимся жизненным перипетиям, и видится мне автор. Где-то слышится его добрый смех, как в импровизации «Фирменный подарок», или сквозит ирония, как в «Протеже» и «Индиго». Где-то ощущается горечь — «Новый жилец», «Идеальный муж». Улавливается некая намеренная отстранённость от страшной реальности, как в рассказах «Настоящая осень», «Там, за ближайшим холмом», и даже чувствуется боль — «Шрамы судьбы»… Писатель простым и понятным языком рассказывает о своих героях и делает это так искренне, что вот уже ты, читатель, сам того не замечая, окунаешься с головой в истории, описанные на страницах книги.
Настроения импровизаций меняются неожиданно, ты словно ныряешь из одной эмоции в другую. Сами герои произведений — не просто люди разных возрастов и социальных статусов, зачастую оказавшиеся в комичных или неразрешимых жизненных ситуациях, — они ещё из разных времён и даже с других планет! Это прошедший войну опытный разведчик Иван Ильич, Чика и Анька Лапина из неблагополучной семьи, бомж Валера, доброте которого поражаются суровые инопланетные существа, смелая дочка трактирщика из средневековья, человек «в футляре» и просто рохля Тюхин…
Здесь же понимаешь, насколько точно соответствуют герои своим говорящим фамилиям: Растяпин, Богатеев, Смутько, Кривоплясов, вышеупомянутый Тюхин… А нарочито небрежное «Анька», за которым далеко не лёгкая судьба?
Отдельно хочется отметить мастерство автора в создании диалогов, которыми насыщена книга. Они настолько точно передают характеры героев, что нам даже не требуется дополнительное описание. Мы не только понимаем, какой человек перед нами, что сейчас творится у него в душе и почему он поступает именно так — мы сами проживаем радостные и горестные события в его жизни.
Надо отдать должное и развёрнутым глубоким описаниям, присутствующим в ряде импровизаций (я сейчас намеренно не конкретизирую произведения, чтобы ты, читатель, сам решил, какие эмоции наполнят тебя в процессе прочтения той или иной истории). Андрей Татур и здесь не менее скрупулёзно подходит к выбору слов, от которых зависит, сможем ли мы сами почувствовать и понять того, о ком он рассказывает. И мы, действительно, то сопереживаем герою, то ощущаем тревогу, ещё не зная, что же будет дальше, или даже понимаем, как будут развиваться события. Удивляемся человеческой глупости или неблагодарности, а моментами улыбаемся и даже смеёмся во весь голос. Не в этом ли мастерство писателя?
Впрочем, читатель, достаточно моих рассуждений — оставляю тебя наедине с книгой. И поверь, неважно, сколько тебе лет — ты найдёшь свои темы и своих героев. А вот если ты сомневаешься в своих силах (во что не хотелось бы верить ни мне, ни, уверена, тебе), процитирую одного из героев Андрея Татура: «…Большая и Светлая Любовь — штука серьёзная и довольно хлопотная. Возьмите лучше зеркало во весь рост! Сейчас многие его спрашивают…».
Юлия МЕЛЬНИК
Фирменный подарок
Несомненно, у Дудкина хорошие друзья, но вот с подарком на день рождения они переборщили. Решив подшутить над именинником, преподнесли ему фирменные плавки бермуды, но умолчали о том, что те с сюрпризом — неизвестный материал этих плавок практически моментально растворялся в воде. Полностью. Бесследно.
В ближайшие выходные Дудкин в этих плавках отправился на городской пляж вместе со своей супругой. Сначала немного позагорали, потом пошли купаться. Наплескавшись от души, Дудкин поплыл к берегу. Выбравшись на сушу, он принялся скакать на одной ноге, пытаясь избавиться от воды, попавшей в ухо. В этот момент раздался истеричный женский крик:
— Извращенец! Насильник!
Дудкин был мужчиной не робкого десятка, поэтому, не раздумывая, бросился на помощь кричавшей женщине. Однако та, вскочив с покрывала, схватила надувную утку и, воинственно размахивая ею перед собой, заорала ещё отчаянней:
— Не приближайся, мерзавец!
— Вы чего? Я же помочь хотел… — недоумевая, развёл руками Дудкин.
— Сам себе помоги, извращенство!
— Да уж, таких надо в клетке держать… Готовы, небось, и медузу снасильничать, — раздался из собравшейся толпы старческий голос.
— Это я что ли медуза?! — вскипела женщина, отбрасывая прочь почти сдувшуюся утку. — Да у меня, между прочим, параметры модели! Я ещё о-го-го!
— Вот потому к тебе и пришёл «ай-яй-яй»! — хохотнул из толпы мужской баритон.
— Товарищи, вы что, массово подверглись солнечному удару?! — рассердился Дудкин.
— А ты срам-то прикрой, а потом рот раскрывать будешь, голубчик, — хитро усмехнулась пожилая дама в соломенной шляпке.
— А с чего это я должен прикрываться?! Тут пляж, и все отдыхают в плав… — не договорив, запнулся Дудкин, взглянув туда, где должны были быть плавки.
В этот момент к нему подошли два милиционера и супруга, которая, мгновенно оценив обстановку, ринулась в наступление:
— Ну и скотина же ты, Дудкин! С кем нырял там, признавайся?! Тебя не было на поверхности почти минуту!
— Наташ, успокойся, пожалуйста! Если бы даже и нырял с кем-то, что бы я успел сделать за минуту?!
— Ты мне тут не финти! Если со мной успеваешь, значит, и с другой успел бы! Что, не хватает смелости сознаться?!
— «Мошка», «Мошка»! Я «Комар»!.. — пытался связаться по рации милиционер, взобравшись на пляжный гриб.
— Ну и денёк сегодня, я балдею! Гляньте, ещё один ненормальный объявился! — послышалось в толпе.
— Отставить грязные шуточки! Я при исполнении, как-никак! — сурово прикрикнул служитель порядка, с трудом разбирая сквозь шипение и помехи, что передают по рации.
В это время его напарник говорил супруге Дудкина:
— Нам известно, что на той стороне, вон там, сразу за мысом, находится нудистский пляж. Видимо, этого дикаря принесло оттуда подводным течением.
— Что-о?! Дудкин! Сволочь такая! Ты, правда, был на нудистском пляже?! — гневно воскликнула Наташа.
— В общем так, товарищ нудист, — отстранив возмущённую супругу, обратился милиционер к Дудкину, — находясь здесь в таком виде, вы нарушаете общественный порядок. Поэтому давайте-ка бегом в воду и плывите к своим, на ту сторону.
— К голым бабам?! — ужаснулась Наташа. — Ни за что!
— К голым мужикам?! — ужаснулся Дудкин. — Ни за что!
Развернувшись, он бросился наутёк и, отбежав на приличное расстояние, стал усердно зарываться в песок. Толпа ещё немного понаблюдала за ним издалека и, в конце концов, рассеялась.
Через какое-то время Наташа принесла супругу одежду и долго откапывала его, не переставая громко браниться.
После этого случая Дудкин не разговаривал со своими друзьями больше месяца, но потом, конечно, остыл. Однако с тех пор любую новую одежду, прежде чем использовать по назначению, он предварительно отправлял в стирку.
Благородный поступок
Бомжевал Валера не первый год, но впервые за всё это время так здо́рово оплошал. Он не успел вовремя на свою «точку», и вот теперь добыча ускользала от него в брюхе мусоровоза, который весело подмигнул на прощание габаритными огнями и исчез за поворотом.
Валера в сердцах сплюнул под ноги и, понуро опустив голову, подошёл к пустым контейнерам. Он всего лишь по привычке открыл один из них и заглянул внутрь.
В контейнере, тесно прижавшись друг к другу, сидели маленькие фиолетовые существа в скафандрах. Их злобные лица скривились, а серебристые пистолеты, отдалённо напоминавшие револьверы, тут же нацелились в сторону незваного гостя. «Пришельцы», — подумал Валера и, молниеносно захлопнув крышку, покатил контейнер за котельную, подозрительно озираясь по сторонам.
Там, чтобы набраться храбрости, он допил дешёвое вино из початой бутылки и снова осторожно приблизился к контейнеру. Открыл. Фиолетовые существа никуда не делись. Кроме того, Валере показалось, что пришельцев вроде как даже стало больше.
Вино хорошо взбодрило на старые дрожжи, и Валера твёрдо решил контактировать с инопланетными обитателями. Без какого-либо страха, сомнений и брезгливости он запрыгнул в мусорный бак и, хватая одного пришельца за другим, высадил их всех наружу, а следом, кряхтя, вывалился и сам.
— Ну, братья по разуму, как говорится, гудбай! Чем смог, тем помог. У вас тут, видимо, свои дела, а у меня свои. Как говорится, не поминайте лихом!
— Погоди, живой организм! — громко пропищал один из пришельцев, призывно взмахнув тонким щупальцем. — Поскольку ты нас высвободил из этого зловонного бункера, назови три любых желания!
— Ну что ж, как говорится, хочу пожелать вам удачи, счастья и здоровья! — раскланялся бомж Валера и, звеня пустой тарой, поплёлся прочь.
Пришельцы, абсолютно потрясённые его трогательным простодушием, немного посовещались и приняли единогласное решение отменить захват этой замечательной планеты, населённой примитивными, но такими высоконравственными людьми.
Промашка
Степан Ильич отдыхал на лавочке под раскидистым тополем, слегка жмурясь от долгожданных солнечных лучей. В этом году весна не заставила себя ждать и вступила в права уже в самом начале марта. В кронах деревьев резвились синицы и радостно щебетали.
В этот день Степан Ильич был в своей военной форме. Надевал он её не часто. А вот нынче позволил себе выйти на люди в мундире, который украшали многочисленные награды, полученные за сорок лет воинской службы. Поводом для этого послужило приглашение в школу, где работала учительницей истории его племянница. Степана Ильича позвали, чтобы он рассказал детям о войне, о победе над фашизмом, о подвигах советских бойцов и простых людей в те нелёгкие времена. Степан Ильич, старый фронтовик, с радостью принял это приглашение.
Сейчас, сидя на скамейке в парке, он вспоминал, с каким неподдельным вниманием и заинтересованностью дети слушали его истории. Конечно, он рассказал им не всё, с чем пришлось столкнуться бойцу-диверсанту за долгие годы службы. Очень неприглядными и страшными могли показаться эти подробности непосвящённым, тем более детям. Не нужно им знать, что на вражеской территории диверсант не должен оставлять в живых даже случайного свидетеля, будь то старуха или несмышлёный мальчуган. Не должен оставлять, чтобы не подвергнуть опасности сложную операцию, жизнь свою и своих товарищей. Это не для детских ушей. А вот о сражениях в Великую Отечественную войну школьники обязаны знать, чтобы ценить, уважать и никогда не забывать своих героев, чтить их память.
Степан Ильич вспомнил, как в 42-ом, когда ему ещё не было восемнадцати, он попал в спецшколу, где готовили разведчиков. Несколько месяцев тяжких, изнурительных тренировок. А потом начались бесчисленные вылазки в тыл противника — все и не припомнить, но многие не забыть. В 45-ом война для него не закончилась. В мире было неспокойно, его охватила так называемая «холодная» война. И для диверсантов всегда хватало тяжёлой и небезопасной работы в разных точках планеты. Но об этом Степан Ильич в школе не рассказывал. Для него, как и для его сослуживцев, это табу. Да, было что вспомнить, но о многом вспоминать не хотелось — слишком уж тяжелы эти воспоминания. Упаси Господь нынешних детей от испытаний, которые выпали на его, Степана Ильича, долю. Пускай же эти ребята живут в счастливом и спокойном мире и никогда не увидят страшного лица беспощадной войны…
— Здравствуйте! Это вам за мирное небо над нами, за ваши подвиги! Долгой вам жизни, здоровья и благополучия! Возьмите, пожалуйста!
Степан Ильич растерянно моргнул, выходя из раздумий, и повернул голову. Перед ним стояла молоденькая девчушка, а чуть поодаль от неё — высокий, белокурый парень. Обоим было не больше двадцати. Широко улыбаясь, девчушка преподнесла Степану Ильичу огромный цветочный букет, а её спутник слегка недоумённо наблюдал со стороны.
— Благодарю, доченька, — голос ветерана задрожал, глаза увлажнились. — И вам спасибо, молодой человек. Садитесь, ребята, очень признателен. Это так неожиданно, правда…
— Ну что вы, — ещё шире улыбнулась девчушка и присела на скамейку, кивнув парню на место рядом с собой.
— Степан Ильич, — представился фронтовик и, слегка привстав, поклонился.
— Аня, — ответила девушка, — а это Денис, — добавила она, кивнув в сторону парня.
— Приятно познакомиться. А что, пойдёмте ко мне в гости? Чаю попьём, конфет поедим, — предложил Степан Ильич.
— Ой, как-то неудобно… — смутилась новая знакомая.
— Да чего неудобно-то? Я один проживаю, никакого беспокойства. Угощу вас, да и мне веселей будет. Одиночество уже всего измотало.
— Спасибо, конечно. Может, как-нибудь в другой раз, — сказала Аня. — А сегодня, если вы не против, давайте мы просто проводим вас до дома.
— Что ж, не против. Я вон в том доме живу, через дорогу, десятая квартира. Так что заходите в любое время, буду рад.
— Конечно, наведаемся, — кивнула девчушка.
Подходя к дому, Степан Ильич ещё раз произнёс слова благодарности, попрощался и напомнил, что обязательно будет ждать их в гости. Как только он зашёл в подъезд, парень зло зашипел:
— Верка, ты совсем больная? Зачем тебе сдался этот старый хрыч?! Взяла ещё и мой букет ему отдала! И с чего это ты вдруг Анькой стала, а я Денисом? Спятила, что ли?!
— Тише ты! — огрызнулась девушка. — Включи мозги, болван! Ты видел, какие на нём цацки? Ордена, медали — вся грудь увешана!
— И что с того?
— Совсем дурачок? Если всё это толкнуть, представляешь, сколько денег выйдет?!
— А ты уверена, что он захочет продать нам свои побрякушки?
— Ты действительно идиот… Если бы старик и захотел их продать, где бы мы взяли столько денег, чтобы купить? Ну тупой… Пойдём, нужно с Лысым поговорить. Он нам поможет.
— Что? Чем этот дурак нам поможет? У него одна извилина, и та — след от бейсболки…
— Зато кулаки железные, — отрезала девушка.
— Эй, ты что? Ты собираешься старика…
— Это для подстраховки, если не получится по-тихому стащить китель со всеми причиндалами. Зря, что ли, он нас в гости пригласил? Попьём чаю, угостим старика клофелином, — хитро подмигнула девушка.
— А-а-а… Вот что! Ну ты красава, Верунчик! — восхищённо воскликнул парень. — Погнали к Лысому, обсудим детали!..
***
Посмотрев в глазок, Степан Ильич повернул ключ в замке и отворил дверь. На площадке стояли его недавние знакомые Аня и Денис (на память старик не жаловался) и с ними ещё какой-то лысый, коренастый парень.
— Ну здравствуйте, ребятки! — радостно сказал Степан Ильич. — Решили наконец-то навестить старика!
— Да, пришли спасать вас от одиночества, — улыбнулась девчушка.
— Молодцы, молодцы… Ну входите, милости прошу.
В маленькой прихожей тут же стало тесно. Гости, осматриваясь, чуть замешкались.
— Давайте в гостиную, ребята, направо, а я пока чайником займусь, — сказал Степан Ильич, освободив место для прохода.
Как только он встал к ним спиной, внезапно тем самым, профессиональным и острым, чутьём уловил опасность позади себя. Включились рефлексы, выработанные за долгие годы усиленных тренировок. Несмотря на седьмой с небольшим десяток лет, его тело мгновенно заработало чётко и без запинки, превратившись в смертоносную машину. Степан Ильич быстро пригнулся, отклонившись в сторону, и вполоборота к противнику стремительно ударил его в пах. Лысый, заваливаясь набок, глухо приложился головой о тумбочку и обмяк на полу, из руки выпал кусок металлической арматуры. «Денис» остолбенел от испуга, сжимая в руке длинный нож. «Аня» толкнула его в плечо и крикнула:
— Бей же, дурак!
«Денис» замахнулся, но Степан Ильич молниеносным ударом выбил у него холодное оружие и одновременно впечатал кулак в живот. Парень охнул и, сложившись пополам, грохнулся на пол. «Аня» рванула к двери и выскочила на лестничную площадку. Степан Ильич не собирался устраивать за ней погоню. Глубоко вздохнув, он посмотрел на распластавшихся парней. Проверив пульс лысого, он склонился над «Денисом», который в этот момент застонал и, приподняв голову, с ужасом посмотрел на ветерана.
— Лежи тихонько, змеёныш, не дёргайся. Сейчас вот я тебя спутаю трошки, — устало произнёс ветеран.
Степан Ильич повернулся к лысому, расстегнул и вытащил ремень из его брюк, мастерски стянул им «Денису» руки за спиной.
Внимательно осмотревшись ещё раз, он подошёл к телефону, снял трубку и набрал номер.
— Дежурная часть. Слушаю, что у вас?
— Добрый день. Пришлите наряд. Улица Советская, дом шесть, квартира десять. Разбойное нападение… Что? Нет, нет… Никто не пострадал. Нападавшие обезврежены. Всё хорошо. У негодяев промашка вышла… Не на того напали.
Одноклассники
Светка давно не заглядывала на свою страницу в «Одноклассниках», потому особо не удивилась, обнаружив несколько непрочитанных сообщений. Одно из них было от Полины Шалашовской, с которой не виделись и не общались со школьной скамьи.
«Света, привет! Ты всё так же живёшь в Новосёлковском? Слышала, замуж вышла во второй раз. Как с мужем? Повезло? Завтрак в постель приносит?».
Шалашовская была в сети, поэтому, хмыкнув, Светка принялась писать ответ.
«Привет, Полина! Да, я живу в родном посёлке, всё устраивает, и в мегаполисы не тянет. Снова вышла замуж, вполне удачно, хоть и завтраками в постель муж не балует. Да и не до этого мне с утра — целая орава в доме, сама только успевай всех накормить».
«О, Света, приветули! Не поняла, какую ораву ты имеешь в виду?».
«Муж, трое детей, два пуделя, хомяк, черепаха. Как только звенит будильник, я на всех парах мчусь на кухню, чтобы никто не остался голодным».
«Неужели муж не помогает по хозяйству, хотя бы иногда?».
«У нас чётко разделены обязанности — он зарабатывает, я занимаюсь бытом. Видимо, он настолько привык уже, что и не замечает, как мне бывает нелегко. Но не жалуюсь: он со своей стороны обеспечивает семью, как положено».
«Ох, ну это тоже неправильно. Так, глядишь, и снова до развода дело дойдёт».
«Мне, если с кем и развестись бы, так это с собаками. Вот уж головная боль… Интересно, можно ли пуделей выдрессировать, чтобы завтрак в постель приносили?..».
«Ха-ха, если получится, то тебя с ними в цирк возьмут. А вообще, как мне кажется, нужно что-то менять».
«Да куда уж мне менять, четвёртый десяток на носу… Ты-то сама замужем? Живёшь с кем?».
«Ой, нет, Светик, я в свободном плавании. Заглядывает тут один периодически. Меня такие отношения устраивают, хотя он всё обещает, что скоро разведётся и на мне женится».
«Обещать они все горазды… А как часто он у тебя бывает?».
«Раз в неделю, как правило».
«Мой, кстати, тоже каждую неделю в командировку ездит, а когда возвращается из Минска, так вечно уставший. Не удивлюсь, если там себе любовницу завёл… А ты, Полина, в Минске живёшь?».
«Да».
«А как твоего зовут?».
«Валентин. Не любит, когда называю его Валиком, злится вечно».
«Хм… У меня тоже Валентин, и тоже на Валика обижается… У тебя его фото есть?».
«Ага, сейчас пришлю…».
«Мда-а… Вот скотина… Так и знала, что налево бегает…».
«Блин, Светка, прости… Бли-и-и-ин… Зато он как-то хвалил тебя, что, мол, ты и хозяйственная и дети всегда досмотрены… А, и помидорчики однажды привозил, говорил, что ты сама закатываешь… Такие вкусные, правда!».
«Хочешь, рецептом поделюсь?».
«Ага, спасибо… Свет, ну ты не переживай сильно. Когда он приедет снова, я его обязательно выгоню и по морде дам».
«Нет, не вздумай! Ты его выгонишь, а он заведёт другую! Так я хотя бы знаю, что с тобой тешится, и пускай. Мы ведь, можно сказать, не чужие, в школе за одной партой сидели…».
«Ну ладно… Слушай, Светка, а приезжай в Минск, я тебя к своему мастеру запишу на ноготочки, такую красоту сделает! А то ты со мной рецептом помидоров делишься, а я рецептов особо и не знаю никаких. Неудобно получается. А так будут тебе ноготочки от столичного мастера, всё по-честному!».
Невезучий номер
Ева, вздрогнув, очнулась. В морге. На каталке. Одетая. Все вокруг — в чём мать родила, а она — в сарафане, но без босоножек. На большом пальце бирка «А.Е. №13». Ева покачала головой. «Ну, с инициалами понятно, Адамчик Ева, а чего ж номер-то такой невезучий?!», — подумала она, спрыгивая на холодный кафельный пол. Сунула бирку в карман, отыскала свои босоножки.
Ева двинулась по длинному коридору, заметила дверь с надписью «Охрана», вошла без стука. В прокуренном помещении сторож пил дешёвую настойку «Рябинушка». Заметив гостью, пробормотал:
— Извиня-няюсь… Я забыл вас раздеть…
И, лишившись чувств, грохнулся со стула.
Ева взяла журнал записей, пролистала. «Адамчик Ева Андреевна. Смерть наступила в результате передозировки снотворными средствами. Санитар: Растяпин Г., водитель: Черепок И.».
«Так, понятно… Растяпа Растяпин меня в мёртвые определил…».
Вздохнув, Ева вышла на улицу и направилась через дорогу в больницу.
Дежурная медсестра Валя, увидев её, бросилась бегом в уборную. Там она заперлась в кабинке и принялась горячо нашёптывать «Отче наш».
Ева вошла в кабинет дежурного врача. Бледнея и заикаясь, тот пролепетал:
— Вы… Вы… как с то-того с-с-све…
— Не с того, а с этого. Из здания напротив. И как вы мне это объясните? — бойко выпалила Ева, размахивая биркой у врача под носом.
— Я… я… д-да, я знаю… Н-но только вчера дежурил д-другой врач… И с-санитар Растяпин, вот… В-видимо, око… оконфузились так…
— А ну-ка, пишите мне справку, что я живая-здоровая, а то я сама вас всех в морг уложу и раздеть не забуду! Ишь, даже сарафан не сняли! Халтурщики!
— Это всё Растяпин…
— Да все вы тут Растяпины!.. Пиши, давай!
Авторучка несколько раз успела выпрыгнуть из трясущихся пальцев врача, пока он накарябал справку. Ева деловито взяла печать со стола и влепила штамп на бумагу.
— Что за люди… Даже помереть нормально не даёте! Тьфу, бестолочи!.. И, кстати, снотворное я не пью. Без него сплю как убитая! Ясно?!
Врач судорожно закивал, давая понять, что ему всё очень даже ясно.
— Какая-то трагическая комедия получилась, уж извините… — пробормотал он.
— Ага, та ещё комедия будет в суде, когда я с вас моральные и материальные ущербы затребую! Знай наших под номером 13! Дармоеды!
Смутько и неприятности
Будильник не унимался, пока его старый обшарпанный корпус не разлетелся на части о стену напротив. Смутько свернулся калачиком, поглубже кутаясь в одеяло. Дряхлая кровать заверещала под ним, потом жалобно заскулила и развалилась. Здравствуй, новый день!
Как только Смутько щёлкнул выключателем, лампочка в туалете взорвалась с громким хлопком. Из крана в ванной лениво выкатились две капли воды, а после этого он прошипел что-то вроде «а не пшшшоол бы ты нна…», причём конец фразы произнёс довольно отчётливо.
Смутько вздохнул и отправился на кухню. Достал из холодильника кусок льда, в который превратилась ветчина, по ошибке положенная в морозильную камеру, как вдруг зазвонил телефон.
— Слушаю, — произнёс Смутько.
— Алло, — послышалось из трубки, — это гражданин Смутько?
— Да, слушаю.
— Это вас санэпидемстанция беспокоит. Информация прозвучит крайне важная. В вашем районе зафиксированы вспышки тифа, холеры и бубонной чумы. Поэтому вы должны немедленно отправиться в районную поликлинику для сдачи анализов. Мочу и кал сложите в непрозрачный плотный мешок, на котором печатными крупными буквами разборчиво напишите свои данные. Отнеситесь серьёзно! Это ваша гражданская обязанность!
— Хорошо, — ответил Смутько, — я всё понял. А воды нет, простите, тоже из-за чумы?
— Из-за чумы, из-за чумы… — прозвучал торопливый ответ, за которым последовали короткие гудки.
Спрятав за пазуху свою нехитрую ношу в виде спичечного коробка и баночки из-под майонеза, тщательно завёрнутых в пакет, Смутько вышел из подъезда. Благоухала весна. На скамейке понуро курили двое типичных представителей алкогольной зависимости.
— Смотри, вон лох выполз, — завидев Смутько, просипел один, смачно сплюнув себе на калошу.
Другой, с разбитым носом и огромными фингалами под глазами, мельком глянул и зло процедил сквозь зубы:
— Да какой там… У этого вахлака никогда денег нет… Что с него взять, кроме анализов…
Смутько благополучно прошёл мимо, удивляясь про себя такой проницательности алкаша с фингалами. На всякий случай он внимательно осмотрел пакет — ничего не просвечивалось.
В поликлинике его послали примерно туда же, куда утром его послал кран в ванной — ни о какой чуме знать не знали и слышать не слышали. Смущённый Смутько, раскрасневшись от стыда, поспешил ретироваться.
На улице какой-то сорванец, проносясь мимо на велосипеде, вырвал пакет из его рук и был таков.
Домой Смутько возвращался в городском автобусе. И когда на следующей остановке в автобус зашли весёлые молодые люди и стали требовать у пассажиров предъявить билеты, а потом с хохотом выскочили на улицу, Смутько узнал, что сегодня первое апреля.
— Сыночек, у тебя спина вся в побелке! — закудахтала ему вслед старуха, когда он подходил к своему дому.
— Вот как не стыдно?! В таком преклонном возрасте, а всё туда же! — в сердцах воскликнул Смутько.
Поднимаясь по лестнице, он обнаружил, что оставил дома ключи, а дверь запиралась хлопком. Пришлось ломать замок. Когда распахнулась дверь, домашние тапочки, как две зелёные лодки, понеслись ему навстречу с потоком воды — в квартире был потоп.
— Воду дали, — прошептал Смутько, смущённо глядя на опешившего слесаря.
Сняв ветровку, Смутько увидел, что спина действительно вся белая. Задумчиво покачав головой, он принялся за уборку. Через какое-то время в дверь позвонили.
— Войдите, не заперто! — прокричал измождённый Смутько.
Никто не входил. Смутько открыл дверь. На пороге стояла симпатичная рыжеволосая девушка. Она, краснея, произнесла:
— Простите, я тут нашла пакет, а на нём написан ваш адрес. Решила, вдруг там что-то важное… Вы не подумайте ничего такого, я в нём не рылась, честное слово!
В её глазах сияла искренность. Смутько заглянул в них и тут же осознал, что это подарок судьбы, но, как обычно, смутился. Приняв пакет из рук девушки, Смутько молча наблюдал, как подарок судьбы ускользает от него вниз по лестнице.
Чердак
В модном бежевом костюме Настя осторожно поднималась по узенькой лестнице на чердак, всякий раз пробуя ногой на прочность очередную не вызывающую доверия и противно скрипящую ступеньку.
Сегодня уже тридцатое декабря, а ёлка в доме до сих пор не наряжена. Мама с папой — люди пожилые. У матери — больные ноги, у отца — спина. Подъём на чердак слишком крутой для них. А в этом году родителям захотелось, чтобы ёлка была увешана исключительно старыми игрушками, теми, что уже десятки лет пылятся в недрах чердака.
Выпрямившись, отмахиваясь от взметнувшейся пыли, Настя ахнула — сколько же здесь старых заброшенных вещей! Она подошла к коробкам со своим прошлым. Маленькая девчонка, которая до сих пор жила где-то глубоко внутри неё, внезапно выскочила наружу. Настя с непреодолимым любопытством заглянула в большой коричневый короб и замерла. На глаза попался плюшевый медведь с блестящими перламутровыми пуговками вместо глаз и без одной лапы — подарок старшего брата перед его призывом в армию. Сердце девушки бешено заколотилось, к горлу подступил комок.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.