ОСОБЬ. 11111
1. Стихи о любви
Любовь, и наважденье
Всё как-то так: ни да…, ни нет.
Потерян, он — вчерашний след.
Твой след в любовь, а к сердцу — мост
который от желаний прост
всё потому, что в наслажденьях
ты улетаешь в наважденье
в соблазн натуры естества,
забыв про «Нет!», шепча, — Да, да…
Но всё же, ждёшь ты новой встречи,
когда — любя — тебе на плечи
положат руки… или нет?
Как сложен, он — любви сонет,
когда тебя не понимают,
ошибки делая — страдают:
бездумно отношенья рвя.
Но всё же, ждут, хотят тебя,
чтоб вновь обнять, к себе — прижать!
Любовь сложна, что тут сказать.
Охота в ней всё испытать,
но после с болью — проклинать!
ЛЮБОВЬ! — она, как в небе птица.
Ты в ней паришь, пока резвишься
в безумствах сласти, и — мечты.
И, вдруг — сгорают все мосты!
Мосты в любви сгорают больно.
И ты с обид бежишь невольно
туда, и к тем в ком нет любви,
а только шёпот, — Ну, пошли…
И ты идёшь лишь порезвиться,
без обязательств насладиться
всем тем, что нет в святой любви.
А нужно было, лишь, « Прости…».
— Прости, — сказать, любя прижать
к своей груди, не отпускать,
шепча в глаза, — Прости, прошу!
Возврат в любви с тобой хочу,
чтоб обнимать тебя с душой,
чтоб быть навек в любви с тобой.
И есть — возврат! Возврат в любовь,
которая несёт в пучину вновь
с влеченьем в страсть, где наслажденья,
где естество, не наважденье…
2023г.
Подруга.
В ушко тихо шепну, — Ты на веки моя, —
прикоснусь угловато, но нежно.
Крепко к сердцу прижму, обожая, любя,
сберегая от горя и ветра.
— Я любить не устану, во мне много сил.
Нет мне ближе тебя в жизни друга.
Бог мне дал, сберегу, я об этом просил,
чтоб любила меня как супруга.
Ты в ответ улыбнёшься, — Конечно, твоя.
В счастье жить будем мы очень долго.
Без тебя я скучала в тоске у ручья,
слез пролила, считай, будет Волга!
— Мне приятно, любимая, честный ответ.
Он омоет нектаром мне раны,
и потянет к тебе, как в ночи яркий свет,
унося в незнакомые страны.
Ты тихонько прижмёшься, желая меня
словно в ласке забытые люди.
А потом вдруг украдкой вздохнёшь про себя,
поправляя с тоской свои груди.
Руки к небу, ты крикнешь, — Хочу я любви
вечной в мире без ссор, и — разлуки!
Ты меня приласкай, и в любви обними —
навсегда! Не забыть, чтобы руки.
— Твои руки и тело, — опять вздох души.
— И о чем ты вздыхаешь, родная?
Мы с тобою от счастья совсем малыши:
всё боимся прижаться — желая…
2018г.
Папа.
Сегодня день папы. Поздравьте вы их.
Поздравьте соседских, как будто своих.
Поздравьте и деда, ваш папа их сын.
Ведь дед тебя внука считает — родным.
А если нет папы, то вспомни о нём,
как вы с ним играли, бесились вдвоём…
Он видит всё сверху, шепча, — Мой сынок
как вырос ты быстро, а был мал росток.
И ты папой станешь. Тебя, твой сынок,
— Папулька, — окликнет. А дочка цветок
тебя, обожая, вскричит, — Папа мой!
Потом зацелует, шепча, — Дорогой…
Сегодня день папы. Поздравьте вы их.
Ведь нет у вас больше таких — дорогих!
2022г.
Бабушка.
На вид не скажешь — девяносто!
Культурно жизнь видать вела.
Так выпьем за неё, мы — восемь тостов,
чтоб вечно бабушка жила!
Была бы бабушка любима.
И дед, конечно, был бы с ней.
— Ты хочешь ласки, — скажет, — Сима?
Тогда несу — горячих щей.
В ответ же бабушка пошутит,
— Хочу любви — горячей — дед.
А вспомнив молодость, замутит
смешно шутливо, — Ты ж — атлет!
А после крикнет, — Дед мой, милый,
целуй меня — беззубым ртом!
В тебе же много нежной силы,
раз спишь всю ночь с моим котом.
2014г.
Судьбы.
Осень, листья ветром расшвыряла.
Две судьбы расстались, разлетелись — прочь!
Злость, любовь и счастье, от обиды — смяло.
Одинока, сиротлива без свиданий ночь.
Голова устала думать: мыслить думку,
«и куда летит, тот — одинокий лист?»
«Упадёт он где-то сиротливо в сумку
как душа чужая, и издаст тоскливый писк».
Сердце ноет! Душу рвут сомненья, гложут,
словно ветер — разрывая листья по углам.
Где-то там, она — одна. И он уже не может —
одинокий — ей довериться: её словам.
«Кто его поймёт, душой в любви согреет?»
«Кто её, своей душой осмыслит и поймёт?»
«Кто его в судьбе своей к себе примерит?»
«Кто её обнимет, и к её судьбе прильнёт?»
Одиночки-судьбы, с ветром споря, бродят
между желтых листьев, дымного костра,
ищут своё счастье, странно хороводят,
чтобы быть счастливыми немного — иногда…
2020г.
Покаянье.
Ты, из многих, из моих женщин, из тех,
которая единственной, родной не стала.
Имел ли я с тобой в постели у тебя успех?
Не важно, для счастья всё ровно, то — мало.
Ты — в сердце — мой огонь не сберегла,
а остудила отчужденьем, и душевной стужей!
Не знаю, может и любила ты немножечко меня,
но точно не хотела звать законным мужем.
Лишь тело твоё жаждало телесного тепла,
а души — наши — не родными, а чужими были.
И жизнь — совместная — вдруг стала тяжела,
чтоб в небе мы летали, там с тобой парили!
Я знаю, было между нами всё как будто бы не то.
Любили мы друг друга? Нет, мы секс хотели
как будто бы в смешном, чужом немом кино.
Мы просто от тоски по нежности с тобой болели!
Мы встретились с тобой два тела без души,
скучавшие по нежности в ночи, теплу, и — ласке.
Не могут ноги — разные — одетые в одни носки,
плясать вдвоём, не слыша ритма в пляске.
Да — признаюсь — я где-то, в чём-то виноват.
Тебя прошу, ты сделай на прощанье покаянье!
Признайся соглашась, что боги правду говорят,
«секс без любви, для душ чужих, одно лишь — наказанье!»
2014г.
Личный ангел.
Проснулась, нет? Я, здесь — с тобой.
Ну, оглянись. Не надо — стой!
А то захочешь быть со мной,
и заберёшь меня домой.
А дома грубо приласкаешь:
обрубишь крылья, чтоб стоял.
Меня совсем ты и не знаешь,
но хочешь, чтоб оберегал.
Ты, одинока в этом мире?
Ты хочешь, был, чтоб у тебя
свой ангел, чтоб он в силе
смог защитить тебя всегда:
когда с обид, клеймя — стреляют,
когда безвинно все клюют?
Тогда и крылья защищают
тебя мои, и нежно льнут
к тебе, чтоб душу успокоить
твою, что так волнует кровь.
Душа твоя, что, в теле — воет?
Ты хочешь ангела? Любовь!
Любовь моя твоя защита.
Ты хочешь с нею быть всегда?
Что чаша нежности открыта?
Так забирай меня тогда!
Иду к тебе. Прижмись к плечу,
раз тело и душа признала.
Я тоже этого хочу,
моя душа бродить устала.
Бродить устала. Бог с тобой,
боишься передом прижаться?
Тогда прижмись ко мне спиной.
Летать мы будем, не метаться.
И жить в любви, с ней — навсегда!
Забудь о тех, кто в мир свой тянет.
Я ангел твой, а ты — звезда.
И это, всё — на ласку манит…
2018г.
Милая (комплот)
Ты запретила звать, тебя — любимой.
А почему? Что краток чувства свет?
Тогда, ты будешь просто — милой,
чтоб слал тебе я, лишь — Привет!
*
— Привет милашка, как живёшь на свете?
И хорошо тебе, далёкой, там — одной?
Ты чувствуешь мою симпатию в привете?
Я не любимый твой. Но, ангел — твой!
Я твой по жизни, личный ангел,
Я твой защитник: свой, родной.
Слала ты просьбы бабе Ванге?
Так вот, летит приветик мой,
чтоб называть тебя, лишь — милой,
а не ласкать, с тобой шалить,
шепча на ушко неучтиво,
«не сможешь ангела забыть…»
*
Теперь не будем жить мы вместе.
Но будешь ты — всю жизнь — страдать!
Тебя я сделал в сладком тесте,
чтоб душу всю твою — забрать.
Себе забрать, чтоб успокоить
своё сердечко. Кончил речь.
Чего молчишь? Душа, что — ноет?
Я сунул в тесто-душу — меч!
2020г.
Туман.
К ёжику в туман
по железной дороге.
Это, в общем, обман:
не идут мои ноги.
А бежит лишь душа,
и мозги с ней — вприпрыжку.
Нет, я вру! Вру — греша,
злость ведёт меня — мишку,
чтоб ежа наказать:
убежал он — колючий!
Что ещё мне сказать?
Я сегодня, брат — злющий,
о того что, он — ёж
меня дома оставил,
— Но, братишка ты врёшь,
я же лыжи направил
чтоб тебя всё ж найти,
и домой возвратится.
Ведь добра не найти,
если жить в нём, и злится.
*
Значит так: я — добряк,
по железной дороге
всё иду — спички бряк!
Так ломаю здесь ноги.
Но ежа я найду,
а туман раскатаю,
как сырую слюду
в мех свой нежный впитаю.
И пахучий мой мех
по железной дороге
разведёт в лёгких смех
и подкосит всем ноги.
Ну а ёж, мой братан,
тот захочет наркотик.
И вернётся он в стан,
чтоб открыть нежный ротик:
надышаться, и быть
здесь, со мною — с братишкой.
Ведь ему плохо жить,
без меня, и — интрижки!
2018г.
Помощь ангела.
Отпусти его! Он тебе не нужен,
пусть бежит по грязным лужам.
Замарается, отмоет бог.
Он сбежать ему помог.
Это дьявол сделал шутку:
притянул вас на минутку,
чтобы мучится, и жить
без любви, а не любить.
Ну а я, чуть-чуть помог:
от беды тебя сберёг.
Я, твой ангел, смог вернуть
всё на место, а всю жуть
уничтожить, чтоб любовь
появилась в доме вновь.
Ты ж молилась. Я посмел
всё вернуть в святой удел.
Было трудно, было странно
видеть, то, как всё нескладно
там у вас в дому, в семье,
где он — муж, бьёт по тебе
кулаком своим, довольный.
Ну а ты, в ответ безвольно
моешь ноги мужику,
замарав в «дерьме» руку.
Я их так — всех — называю,
кто жену не почитает,
а наглеет с каждым днём,
будто принц он, и — с конём!
Знаю, принца ты желала,
когда в загсе подавала
руку с золотым кольцом,
где он был, всё ж — молодцом.
Молодцом он был. Да — был!
Спирт, его нутро сгубил!
Началось всё с малой стопки
там — на свадьбе с той попойки,
где веселье, с песней — гром:
танцы, драки, и — погром…
Ты прости, что бог направил
в бег — его. Он так исправил
жизнь никчёмную твою.
Ну а я тебя люблю.
Я — твой ангел. Только — твой!
Не крести себя рукой.
Всё по правде происходит.
Дьявол сводит. Бог разводит,
раз у вас там не срослось,
что хотелось, и — моглось.
И теперь я ту ошибку
всю исправлю, чтоб он шибко —
убегал! А жизнь твою
я направлю, и — молю,
— Помоги тебе, наш — Бог,
чтоб очистился порог
от таких плохих мужей,
как головушка от вшей,
как удача от беды,
как земля от лабуды.
*
Вот и всё. Вся грязь ушла.
Жизнь счастливая пришла,
чтоб забыть кошмар. Я вновь
для тебя найду — любовь!
Будешь миром наслаждаться,
в счастье, в нежности купаться.
А потом в любви твой сын
народится — гражданин!
Будешь ты в любви летать.
Ты согласна, сына мать?
Так не плачь, смахни слезу,
и поправь свою красу.
Будешь мирно, сладко жить,
не ругаться, а любить
мужа нежно целовать,
и о дочке с ним мечтать…
2020г.
Друг. В любви — чужой.
Мы, в мыслях — сильные быки,
но в действиях слабы:
жизнь начинаем изнутри
с сомнением, — Нужны?
Нас в мир рожают, что бы мы
подросшие в любви
кричали в мир, — В любви сильны!
Хотя мы в ней слабы.
*
Люблю тебя как брат, как друг,
твой «милый», но — чужой.
Желаю жить тебе без мук,
в любви же быть — святой!
Ты по веселью мне родня,
но только не в любви.
Волненья рвут всего меня,
и больно так в груди!
Я дочку знаю, и твой дом,
где счастье, лад в семье.
Хочу сказать. Да нет потом
при встрече на скамье.
Но на скамье с тобой в ночи,
боясь вдохнуть во тьме,
гоню любовь свою я прочь
от близости к тебе.
Охота нежно обнимать
тебя — мой друг родной:
любить, ласкать и целовать…
Ведь я же — не святой!
От чувств желания к тебе,
с тобой я как не свой.
Огонь бушует там, во мне!
Но я тебе чужой…
Чужой тебе я не душой,
а телом. Визави!
В беседах я тебе как свой,
но только не в любви.
*
От слов, не сказанных в любви,
нарушен в жизни строй,
Мечтаем, «Счастье впереди!»
Оно же — за спиной…
2016г.
Обидные слова.
Судьба, свела их в эту ночь,
влеченье кинуло в объятья:
её, в постели — страсти дочь;
его с желаньем сдернуть — платье!
Наутро, нежно приобняв,
он ей шепнул, — То — не забудешь.
Она, вчерашний пыл, уняв,
лишь усмехнулась, — Классно шутишь.
Легко! Легко всё, то — забыть,
что между нами в страсти было.
Да что об этом говорить,
что было в ночь, в окно уплыло.
А он подумал, «Не смешно.
Прижалась бы, и я б — остался».
Но тут в душе проснулась зло,
«Грешит смешно. А я — взорвался!»
Он вслух сказал, — Зачем ты так?
Любовь и страсть — всегда же вместе.
А по одной, то — кавардак!
Как будто месишь членом в тесте.
Что, правда, ветром унесло,
что было с нами, всё — пропало?
Да врёшь ты всё, и так грешно.
Что страсть в ночи, нас — не спаяла?
Она в ответ, — Не сколь. Ни сколь!
Страсть, не любовь. Всё это — сказка.
Не Грэй ты мой. Я — не Ассоль.
Не нужен парус, только — встряска!
Он вновь с надеждой намекнул,
— Быть этой встрече не последней?
Потом очнулся, и — вздохнул,
«Нет среди женщин, этой — вредней».
— Нет. Расстаёмся навсегда, —
в словах её бравады столько,
— Постель — не крепкая слюда.
«Тогда не плачь, в словах раз бойка», —
подумал он, в сердцах вздохнул,
рукой погладил её плечи,
с сарказмом гордо хохотнул,
сказал, — Прощай! Не будет встречи.
*
И он ушёл, пропал в тиши,
как пропадает рай, мгновенья.
Она смеялась от души,
— Какой чудак, и — самомненье!
И тут в ней сердце замерло,
и стало с болью в грудь кидаться,
«Хороший парень, ремесло!
Хотел любить, со мной остаться.
Была любима? Где ответ?
Была желанна? Это — точно!»
В мозгу зажегся яркий свет,
— Он точно мой, и чувство — прочно!
— Зря говорила, «мне легко
тебя забыть чужой, далёкий!» —
и вот очнулась от того,
«характер бравый, но — не стойкий!»
— Хотела просто пошалить,
«любовь, легко уносят ветры!» —
но сердцу больно, не забыть
его объятий — километры!
— Но нет его. Душа болит,
как лист ненужный: мятый, мокрый.
«Легко», — сказала, — позабыть.
Но чтоб забыть, кричу, — Ты — подлый!
Ты всё забрал: любовь, тепло.
Ты сердце смел, моё — похитить!
Но не сказал же, мне — назло,
«забыть легко», — и тем обидеть.
*
Она рыдала день и ночь,
«Любовь нечаянно нагрянет…»
Родились — после — сын и дочь,
но без отца, ветра так ранят.
Ветра так ранят, всех — дурных,
в которых гордость — выше крыши!
От слов — хороших и простых —
с обид не смазывают лыжи…
2017г.
Разрыв.
Проснулся утром от того,
от слёз солёных, прямо — в темя!
Подумал, «плачет от чего?
Любить устала? Вот так — бремя».
*
Она ревела тихо, плачь,
лишь раздражал. «Нет, не страдала» —
подумал он, «Я — не палач.
Она не любит, лишь — устала».
Одел он, молча — сапоги.
Пальто он взял не надевая.
Она вскричала, — Погоди!
Меня не любишь? Я ж — живая!
Он ей сказал, — Прости меня.
К тебе любовь во мне остыла.
В постель ложилась не любя.
Ты этим всё во мне убила.
Чужим я был тебе — чужим!
Тепла мужского лишь хотела.
В душе не стал тебе родным.
Ты лишь желала, в страсти — тело.
Она вскричала, — Не чужой!
Ты приходи в любое время, —
и тут закрыла дверь в дом свой,
тем увеличив веса бремя.
А он ушёл бродить в тиши,
и думать, «Точно б не остался.
Смешные бабы — малыши».
— Чудные! — нежно рассмеялся.
*
А дождь по крыше звонко бил,
как звонко плачут в горе бабы,
— Меня он точно не любил!
Всё делал лишь бы, или как бы…
2017г.
Клуб.
В клуб зашёл я водкой сытый
ночкой шумной и шальной.
В баре пьяный кто, кто битый,
я же трезвый — холостой.
Пьяный пир, девчонок много,
все хотят любви в ночи.
Подбежала кривоного
девочка, как жар в печи,
и полезла целоваться,
потянула страстно в холл.
— Дочка, хочешь мне отдаться
прямо тут, где грязный пол? —
я сказал, ей, чтоб отстала,
не случилось, чтоб греха.
Но она не отлипала,
лишь смеялась, — Ха, ха — ха…
*
«Ха-ха-ха», — плохая дорога.
Душу ангела не рви!
— Папа с мамой держат строго?
Что так хочется любви?
Секса хочется, молодка?
Вижу ласковый настрой.
Что проснулась в теле водка?
Не дури, не лезь — постой! —
успокоить я пытался.
Но она как жар в печи
прижигала, — Ты нарвался!
Я хочу тебя в ночи.
— Хочешь? Ладно. То понятно.
Только всё ж, иди домой.
Говорю тебе я внятно
не моя ты. Я, не твой.
Не нужны мне в пьянке девки.
Всё со временем прошло.
Говорю я без издевки.
Всё понятно? Всё дошло?
— Что тебе тут было надо,
где разврат течёт рекой,
где бардак, и пьяно стадо,
и любовь, но — со слезой? —
говорил я ей спокойно.
Но она, — Ха, ха, — опять.
Видно жизнь не била больно,
чтоб любовь, всю — проклинать!
И пошёл я шагом к бару:
выпить кофе, что-то съесть.
Но она кричит, — Мне пару
нужно ночью: на хуй сесть!
Не хочу одной остаться.
Я красива, молода.
Я хочу покувыркаться!
Ну, скажи, красавчик — Да.
— «Да» сказать, то мне не трудно.
Как два пальца! Се ля ви.
Будет ночь, и будет утро,
но не будет там любви.
Что ты хочешь? Что, объятья?
И любви, где грязный стол?
Ну, помну тебе я платье.
Засажу, я — под подол.
Что от этого? Ты счастье
испытаешь, здесь — в любви?
Нет, лишь боль, в душе ненастье.
Заревела? Не реви…
— Не реви ты пьяным горлом,
Не целуй и детским ртом.
Напилась раз гадким пойлом,
получай слова, как — гром! —
я сказал ей, чтоб очнуться,
хоть слова мои горьки.
А потом и отвернулся,
прошептал, — Меня прости.
Не того ты здесь хотела.
Так зачем же — нажралась?
Все, возьмут девичье тело,
раз доступно напилась.
*
Время двигалось кусками,
а часы как быстрый миг.
Ум, всё ж, правит головами,
но бывает в нём и сдвиг.
— Ладно, всё, пошли молодка.
Будет всё, что хочешь ты.
Будет секс, и будет водка,
но не будет — красоты, —
я сказал, забывшись в дрёме.
Надоело объяснять,
что любовь бывает в доме.
Только где его мне взять?
— Вижу, ты совсем устала.
Вон в глазах от водки муть.
Спрячь под платье, что скрывала.
Береги — девичью суть!
И очнись. Вон солнце всходит.
Говоришь, «чего пристал?»,
«всё болит, и ноги сводит?»,
«день был трудный». Я — достал?
*
Я достал? Достал, конечно,
от того что я святой.
Жизнь, она в любви беспечна,
если есть с тобой — родной.
— Ты же стала мне — родная,
раз с тобой столь говорю.
У меня душа святая,
я почти тебя люблю, —
прошептал я вдруг, малышке,
— Жизнь — она пьяна, дурна.
Получают все по шишке.
Не пришла бы лишь — война.
Мы ж с тобой не воевали?
И не станем, и — потом.
Будешь ты скучать ночами
где-то там, где отчий дом.
Там захочешь — праздник мая,
и получишь — под венцом.
Молодость — она шальная!
Всем охота быть с кольцом.
*
— Поняла ты всё, молодка?
Провожу тебя в твой дом,
где не будет пиво, водка,
грех разврата под кустом, —
я прижал её легонько,
и повёл, обняв домой.
На душе мне стало больно.
В ней рождался крик, нет — вой,
— То, ужасно в этом мире —
одиноки мы с тобой!
Ты одна в своей квартире.
Я один в ночи — «ковбой».
Всем охота нежной ласки,
прикоснулся чтоб к тебе
нежный принц как будто в сказке,
что прискачет на коне.
Понесло меня от знанья.
Растащило, как — тебя.
Всё забудем сказ, сказанья.
Обниму, тебя — любя.
Вижу я, ты сласть девчонка.
Что ещё тебе сказать?
Не нужна, видать, та плёнка,
раз ты хочешь, её — рвать.
Насладиться! — тело просит
чтобы, сладкое — любить.
Что-то голову мне сносит.
Не хочу я добрым быть.
Я хочу, чтоб полюбила
ты меня, не только — секс!
Чтобы после ты не выла,
пропадет, когда весь блеск.
Блеск в любви от жизни скромной,
где он — секс — такой пустяк,
где в ночи усталой, томной,
суну вновь, тебе — стояк!
Там, в ночи, ты сонно скажешь,
— Всё, устала от любви, —
сок любви меж ножек смажешь,
грустно скажешь, — Уходи…
2018г.
Причина разводов.
Как-то в книге прочитал,
«Женщин нет, они — пропали…».
После понял, автор врал
бабы не ушли, устали.
А устали от кого?
От мужей гулящих, пьяных?
Что-то с книгой не того!
Нет же в жизни баб — бакланых.
Прочитал ещё чуть-чуть.
Бабы бросили нас разом,
и пошли в далёкий путь,
шевеля приятным тазом.
Почему ты спросишь тут,
почему от нас сбежали?
Потому что нет в нас пут,
чем любили, то — украли!
А без пут тех, мы — никто.
Мы без членов — не мужчины!
Кони мы, но не в пальто,
кошки дранные, и — псины.
Кобели мы без хвостов!
Член не тянет нас на волю:
завалить баб под кустом,
в дырку влезть в чужом заборе.
Всё, не потянет нас на дам.
Чем баб драли, то — пропало!
Крики, ор, шум по домам,
— Где же, то, что в миг вставало?
*
Успокойтесь! Нет в том драм.
Бог же с нами. Он поможет.
Есть ребро в груди — сто грамм?
Бог из рёбер члены сложит.
И начнём любить опять
баб мы с силой, и — с набатом!
Только, что хочу сказать?
Пошутил я с тем развратом.
Член, что был меж ног у нас,
бог не сделает — другого.
Я прочёл плохой рассказ.
Тот — рассказ — не от святого.
В том рассказе лишь вина.
И не в члене, в общем — дело.
Есть подруга? Есть жена?
Вот и пусть даёт, нам — тело!
Не посмотрим мы в кусты,
не полезем в огороды.
Мы, же — члены! Вот — понты:
— За любовь мы, и — за всходы!
Мы начнём детей строгать,
жен любить, тем — наслаждаться,
не блядух на сене драть,
и с соседкою ласкаться.
Мы начнём стране давать
только радостные всходы,
чтоб страна могла мечтать
о солдатах — сверх породы!
2016г.
«Кобылица».
Вольна в свободе «кобылица»,
раз силу пьёт греха с ручья,
не с рук, к которым не стремится.
Ей кто — «хозяин»? Она чья?
Кто с ней гуляет, нежит тело,
её с душою бережёт?
Никто? Понятно. Вот и смело
она гуляет: волю — пьёт!
А успокоить её тело,
не в ком нет мочи, нет и сил.
— Бог помоги! — едва, не смело,
он скромно в небо попросил.
И бог помог ему в том деле:
он приманил — её — к нему.
В степи ветра смеясь, запели,
«Она — ничья! Тебе к чему?
Не заарканить «кобылицу»
без страсти — нежностью своей».
Но он мечтал, «Остепенится.
И всё же будет, лишь — моей!»
Ошибся он в своих мечтаньях,
ну и конечно, просто — в ней.
Её душа была в закланье:
гулять — от страсти — средь «коней».
В её красивом, сочном теле
гуляла страсть, а — не душа.
Недаром в след ветра ей пели,
— В желаньях, баба — хороша!
Манила воля — «кобылицу»
гулять, не думать о душе,
забыть любовь как небылицу,
тот рай — блаженный — в голыше.
Желала женщина раздолье,
а не «загон» с замком забор,
где правит домострой, неволя,
созвучный слову — приговор!
*
Сбежала ночью «кобылица»
в ту степь: любить «коней» — греша!
Ну а его душа томится,
хоть с ним сидит, слегка дрожа,
спокойный ангел скромно-нежный,
смешная в верности святой,
щебечет сладко безмятежно,
— Ты мой единственный, родной.
Ей, всё хватает в его ласке,
от скромной нежности святой.
А он в мечтах в далёкой сказке,
там, с той безумной и шальной:
«Как застреножить «кобылицу»
своей душой, как удержать?
Она ведь хочет порезвиться,
себя от страсти, всем — отдать!
Чем приманить её в постели,
чтоб был он сладок — дом-острог?»
В степи ветра, опять — запели,
— Лопух ты, добрый паренёк.
Зачем шальная «кобылица»
тебе в дому, и — на постой?
Она от бешенства резвится,
тоскуя ночью, «где шальной?»
Он степь не слушал. Днём и ночью
он лишь страдал, — Люблю! Люблю!
А «кобылица», между прочим,
страдала тоже, — Я молю!
Прошу тебя, небесный боже,
найди мне — сильного «коня»!
Пусть будет он от страсти тоже
шальной, безумный, как и — я!
Пусть будет он со мною диким,
в постелях грешен — не святой!…
Она кидала в небо крики.
Ей эхо вторила, «…шальной!»
*
Страдая, скачет — «кобылица».
Но не вернуть, её — душой.
Нет, не вернуть! Она кичится,
шепча, — Мой муж ты был — не мой.
Не удержал ты «кобылицу»
душой своей, теплом маня.
Ведь я желала лишь напиться
телесной страсти, знать — твоя.
Мне нужен был «коняка» — дикий.
Я этим в страсти — хороша!
А ты в любви был — не великий.
Ответь же, мне — болит душа?
Он отвечал, — Да «кобылица».
Мне горько знать, что я такой.
К земле охота приложиться,
чтоб слышать, ты идёшь домой.
Душа болит в тоске, и ноет,
что я тебя не устерёг.
Хоть был в любви к тебе пристоен:
красиво нежен. Вот итог:
желал в любви, я — «кобылицу»,
но как спокойный, и святой.
А ты хотела порезвиться,
и быть, в моей любви — шальной!
Мой свет угас в твоих желаньях,
не стал я твой по жизни — бог.
Любовь твоя в любви — шальная!
Прости меня. В словах я строг.
От страсти ты, да — «кобылица»!
И тем распутна в этом вся:
кого захочешь, с тем резвишься.
И от того, для всех — ничья.
Но ты ответь в своём ответе,
что ищешь ты в своём плато?
Кого желаешь ты на свете,
как сладость, спелое жнивьё?
Кого сейчас в лугах ласкаешь
ты телом, языком своим?
Ответь ты мне, его ты знаешь?
Скажи, ты хочешь быть, лишь — с ним?
Ответа нет, в степи — молчанье.
Тяжёл тот мир, где — тишина.
Любовь без страсти, то призванье.
А страсть всегда, в любви — вина.
*
Резвятся в поле кобылицы
от счастья: нет на них седла!
От воли вкусная водица
бывает горькая у дна…
2015г.
Разные.
Любовь, и — страсть! — два разных чувства.
Семья и дом — вот что искусство.
Она, и он любви желали,
но брали, то, о чём мечтали.
*
Она хотела — секс! Всегда
ложилась сразу, и с обманом
любила всех, собой греша,
чтоб получить страсть — «смерч с обвалом!»
Он был святой, в любви натужен,
всем говорил, «он — мир — прекрасен».
Увидев дождь, шептал, — Он нужен.
Желал одну: умом был ясен.
*
Она, хотела в сексе петь,
в постелях страстью наслаждаться,
стонать горя, не тихо тлеть,
ведь жизнь одна, чтоб в чести клясться.
А он любил цветы дарить,
ходить в кино, смотреть балеты.
Он не хотел, хвалясь — шутить,
— Деру, я — баб! Нужны советы?
*
Она себя, в постелях — жгла!
Так наслаждалась счастьем плоти.
Пришла к ней старость, не нашла
она любви в своей охоте.
Он, жизнь свою спокойно вёл:
жена, детишки, радость внука.
Не ведал — страсть! Но он нашёл
симпатию, и значимость — супруга.
*
Жизнь — весела. А старость — мстит!
Но каждый волен в своей масти:
любить, желать! Судьба же, зрит:
кому дать дом, иль страсть — в напасти…
2016г.
Ангел. Или хитрец?
Здравствуй, милая девчонка.
Что так смотришь на меня?
Улыбнись, засмейся звонко,
чтоб я понял, ты — моя.
Улыбнись! Ты что боишься
познакомиться со мной?
Почему ты — не резвишься?
Понял я. Ну, бог с тобой.
Ты устала от вопросов.
Ну, тогда — махни рукой,
чтоб тебе дал папиросы,
чтоб курили мы с тобой.
Ты прими меня — святого,
чтобы стало вдруг светло
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.