Бесплатный фрагмент - Дорогие мои «книжечки»

ДЕТСКИЙ ОПЫТ КНИГОПРОДАЖ

Вспоминая сейчас… Оглядываясь на… Окинув взглядом опыт минувших лет… Эти литературные штампы, с которых начинаются многие воспоминания –мне неинтересны.

Все это смахивает на Папу Мумми-Тролля и его Мемуары. Я еще не настолько стар, поэтому ограничусь небольшими рассказами для себя, для моих близких и для вас, мои «дорогие книжечки», — этот термин, обозначающий зрителей моего Youtube канала «Букинист Орск», придумала дочка Аня, я им активно пользуюсь в своих видео и трансляциях, а теперь это будут читатели книги.

Как оказалось, задатки книготорговца были заложены мне еще в детстве родителями. В советскую эпоху, в восьмидесятые годы, мама работала в организации ЛГН (Лаборатория Госнадзора за стандартами измерительной техники) инженером и была руководителем парторганизации, а по общественной линии была так называемым книгораспространителем, имела прямые контакты с директорами двух крупнейших городских книжных магазинов «Знание» и «Книжный мир». Напомню юным читателям, что время и место, где происходили описываемые события, назывались по-другому — это советское время и СССР.

В СССР многое было в дефиците. Дефицитом были и книги: спрос на них был огромный, а найти в свободной продаже интересное было невозможно. Спасала людей система общественных книгораспространителей, получавших для своих организаций в государственных магазинах книг некоторое количество хорошей литературы для реализации среди сотрудников, знакомых и друзей по государственной цене. Была одна загвоздка — книги давались с нагрузкой, то есть, например, к Швейку Гашека, или к «Идиоту» Достоевского, прилагались пара абсолютно никчемных и неинтересных книг, но клиенты с удовольствием и большой охотой покупали и такие «книжные наборы», (вспомнились еще «продуктовые наборы»). Стоили они недорого, а иметь хорошую книгу в домашней библиотеке хотелось очень многим. В свои десять лет я активно помогал маме, таскал пачки книг, комплектовал наборы, встречал приходящих покупателей (все продажи происходили у нас дома), распаковывал коробки и вдыхал запах новых книг — «запах счастья»!

Иногда часть книг оставалась нераспроданной, и мы с моим папой брали табурет, остатки книг, и выходили на проспект, рядом с домом. На табуретке мы раскладывали ассортимент имеющихся для продажи книг, и люди, гуляющие по проспекту Ленина, (а это центральная улица нашего города), увидев наши богатства, быстро все раскупали. По итогам всех продаж подводился баланс, считались деньги — мама сдавала в кассу государственного книжного магазина итоговую сумму по накладной, получала благодарность, и все были довольны.

С развалом Советского Союза развалилась система советской книготорговли, она стала частной, и я уже не принимал в этом никакого участия. Но интерес к книгам у меня остался, я активно читал, продолжая собирать библиотеку, учился в институте и не помышлял ни о какой коммерческой деятельности. Шел 1992 год. На втором курсе института мне последовала неожиданная просьба помочь знакомым продать домашнюю библиотеку. Это были знакомые моего деда, уехавшего в Германию за три года до описываемых событий. Дед мой — немец по национальности, репрессированный в советское время и отсидевший в сталинском лагере около 14 лет, имел очень интересные знакомства.

Многие люди, с кем он дружил, тоже были репрессированными и жили в Орске, как в ссылке. Через деда на меня и вышли эти люди: брат и сестра, уже очень преклонного возраста. Брат в свое время был личным секретарем Льва Троцкого, а сестра везде следовала за ним. Как «троцкиста» брата в тридцатые годы арестовали, на удивление не расстреляли, а посадили на долгое время в лагерь. После «отсидки» он осел в нашем городе, так дед с ним подружился. Некоторое время спустя брат умер, а сестра собралась уехать в Израиль и решила продать перед отъездом прекрасную домашнюю библиотеку.

Почему они обратились ко мне? Я предполагал, что моя семья внушала ей доверие, и она думала, что книги можно продать студентам. Я, учась в институте, имел много друзей и по представлениям этой женщины студенты — педагоги могли заинтересоваться покупкой хороших книг. Для меня это было неожиданно, но, переговорив с состоятельными сокурсниками, я привел их в ее квартиру, и они купили всю библиотеку, за исключением альбомов по искусству. Друзьям альбомы были не нужны, а меня очень заинтересовали, но цена, которую запросила хозяйка, была неподъемной. Я помню, что мой дед позвонил ей из Германии и предложил за каждый альбом сто немецких марок, по количеству альбомов было около тридцати штук. Хозяйке книг нужны были американские доллары, а марки в Израиле, по ее мнению, не котировались, и дед, посоветовавшись со мной, отказался от сделки. Куда делись альбомы потом, я уже не узнал, возможно были проданы, а мои хлопоты она оценила в подарочный трехтомник классика венгерской литературы Шандора Петефи. Я поблагодарил ее, опыт посредничества остался у меня в памяти, а на неистраченные деньги за альбомы, что хотел выслать мне дед, я в 1995 году впервые в жизни посетил Западный мир, увидел как там живут люди, в чем отличие от нашей жизни, ну и, конечно, встретился с дедом и пообщался с ним вволю.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПЕРВОЕ

СТУДЕНЧЕСКИЙ ВОЯЖ К ДЕДУ В ГЕРМАНИЮ

В советское время я путешествовал с родителями, вернее с мамой и дедом. Места поездок были традиционными для СССР — это город-герой Москва, Ленинград, и Крым, куда меня, болевшего в Орске часто и много, отвезли на два месяца подышать целебным морским воздухом в сочетании с хвойным запахом и ароматом магнолий — уникальный крымский микроклимат. Но, естественно, это были не самостоятельные вояжи.

Первый раз сам, один, я поехал в уже достаточно взрослом возрасте — мне было двадцать один год, и я учился уже на четвертом курсе нашего Орского государственного пединститута имени Т. Г. Шевченко на французском отделении факультета иностранных языков. И отправился я путешествовать не по Российской Федерации и, даже не в так называемое, Ближнее Зарубежье (республики бывшего Cоюза), а в очень интересную, красивую и богатую страну Западной Европы — Федеративную Республику Германию. Вы спросите: «Как же он, простой студент, живущий на стипендию и помощь мамы, смог попасть в эту страну?».

Расскажу по порядку.

Мой дед, немец по национальности, был сослан Советской властью на поселение в нашу Оренбургскую область.

Ссыльные жили в нашем степном крае всегда, начиная с начала колонизации этих степных просторов царским правительством. Украинцы и поляки, немцы и евреи, да и многие русские из центральных регионов России, высылались сюда на поселение. Правительство большевиков пошло по стопам охранки, и органы массово ссылали сюда людей под надзор местных вертухаев.

Во время Второй мировой войны к нам привезли много немцев из Поволжья и Украины. Неблагонадежные граждане работали в так называемых «трудармиях». В Орск попали и родители деда, и его брат, к началу войны закончивший Одесский университет по специальности хирургия, которого то и отправили рыть траншеи и котлованы в нашу степь вместе с другими немцами. У деда была более бурная биография, его жизнь заслуживает отдельного рассказа.

Итак, прожив в Орске до 1990-го года, у деда созрел план, во чтобы то ни стало уехать на историческую Родину, в Германию. Родственники у него уехали в Фатерланд еще в 80-е годы, но вызова от них он ждать не стал и решил всю операцию провернуть сам.

План был авантюристичным, но в стиле моего деда — поехать в Германию по туристической путевке и там остаться на ПМЖ (постоянное место жительства). Основания у него были достаточно веские — состояние здоровья было удручающим — силикоз (болезнь шахтеров), катаракта на одном глазу (глаз практически не видел), и минус 6 на втором глазу. Учитывая состояние здоровья и возраст (67 лет), он все-таки решился на поездку — сыграл Ва-банк.

Открою небольшой секрет — немецкий паспорт у деда был с 43-го года, я сам видел этот документ, подписанный министром пропаганды нацисткой Германии Йозефом Геббельсом. Он рассчитывал попасть быстрым способом в Германию, подтвердить свое гражданство и спокойно жить там. Но… Давайте по порядку.

Проводы были недолгими, дед все делал быстро и оперативно. Сел в поезд Орск-Москва, доехал до столицы, получил визу в посольстве. Перед дорогой он отправился менять советские дензнаки на немецкие марки. Меняли тогда для наших туристов не больше 150 дойчмарок, очередь за валютой была огромной. Как рассказывал потом дед, он подошел к «хвосту» очереди, занял место, и в голове у него пронеслось — наверное, тут и умру, не доеду. Минут через десять подошли какие-то ребята, спортивного телосложения, коротко стриженные, похожие не на «братву», а больше, по словам деда, на бывших офицеров, и предложили ему пройти без очереди, причем дед сказал, что заплатить за эту услугу ему нечем, но ребят это не смутило, они видели его состояние и решили просто помочь старику. Обменяв свои копейки на немецкие марки, дед сел в поезд и благополучно доехал до Германии. Там его встретили родственники, и приключения продолжились.

Решив остаться в Германии на основании своего старого паспорта, он подал документы в управление по переселенцам, будучи полностью уверенным в том, что все пройдет как по маслу и он получит новый паспорт и все разрешения, по его расчетам, где-то через пару недель.

Не тут-то было!!! Дед столкнулся с легендарной немецкой бюрократией. Чиновники подтверждали, что паспорт действителен, но порядок подачи документов нарушен — нарушена Буква Закона — святое для чинуш!!! Они рекомендовали деду уехать назад в Россию и подать документы на ПМЖ в установленном порядке. Паспорт учтут, и он получит уже в установленном порядке все документы и разрешения и спокойно приедет в ФРГ.

Дед уперся и заявил, что паспорт есть, состояние здоровья и финансы не позволяют ему ездить туда-сюда по прихоти государственных служащих, он гражданин Германии с 43-го года, и никуда он не поедет. Все заявления он писал назло чиновникам готическим шрифтом, которым владел прекрасно, а бюрократы иногда даже не могли прочесть его каллиграфический немецкий готический почерк. Его дело попало в Федеральный суд Германии. Один адвокат, посмотрев материалы дела, взялся ему помогать в расчете на победу. Дело был интересным, и юристу было нужно выиграть эту тяжбу для престижа.

Процесс затянулся на 5!!! лет. Все это время дед жил у своих родственников, дяди и тети, в их доме, как он выражался, «прихлебателем». Правительство платило ему маленькое пособие, из него он умудрялся выкраивать какие-то деньги и слать нам в Орск посылки с продуктами и вещами. Напомню, что это были достаточно тяжелые для многих 90-е годы, я учился в институте, получал стипендию, мама работала, зарплату часто задерживали, но как-то мы выживали. Помогал сад, где я работал один, помогали и посылки от деда. Он пытался помогать нам чем только мог. Присылал вещи, рекомендовал продавать их, но ни я, ни мама не умели торговать вещами, многое дарили знакомым, которым тоже было нелегко. Посылки в то время из Германии шли долго, привозили их разные частные и религиозные организации, все это было достаточно рискованно и продолжительно по времени. Что-то пропадало, какие-то посылки вскрывали. Дед придумал, как помочь нам и деньгами. Присылал в каждой посылке …маргарин «Рама» в пластмассовой коробке, а на дно этого маргарина в непромокаемой фольге всегда присылал купюру или две купюры немецких марок. В сопроводительном письме он всегда шифром писал, есть ли деньги в маргарине. Если был текст — «привет вам от Клары Шуман», или два привета — это означало — на дне коробки с маргарином лежит одна или две стомарочные купюры (изображение Клары Шуман, дочери известного немецкого композитора и прекрасной пианистки красовалось на немецкой банкноте в сто марок).

Но, что интересно, мы с мамой практически не тратили эти деньги в течение пяти лет, я копил их на поездку к деду, была у меня такая мечта. Но его зыбкое положение в течение этого времени не давало ему возможности пригласить меня в Германию.

Победа!!!!! В 95 году немецкий Федеральный суд подтвердил все права деда, дело было выиграно!!! Ему назначили пенсию, он тут же съехал от родственников и снял свою первую квартирку в городе Вайнгартен, регион Баден-Вюртемберг. Квартирка была «аховая», расположенная рядом с пожарной частью, комната маленькая, коридоры в доме узкие, сосед был пьяница -дальнобойщик, но все эти коммунальные трудности не смущали моего деда, прошедшего суровую советскую школу жизни. Главное — он победил!!! Кстати, за то время, что он ждал результата своей тяжбы, он умудрился сделать за счет правительства две операции на глазах, убрали катаракту и видеть он стал прекрасно, пусть и в очках. Эти медуслуги ему немецкое правительство предоставило бесплатно.

Первое, что сделал дед после переезда, это обзавелся приличной мебелью с мусорки, там же нашел рабочий телевизор, прикупил разные домашние мелочи, обжился. Затем последовал звонок мне с предложением приехать в гости. Но были в этом некоторые трудности. Оформить приглашение мне он не мог. По закону приглашающий в гости иностранца несет полную материальную ответственность за него, есть нормы минимального дохода и минимальной жилплощади, которые должен иметь приглашающий. На тот момент у деда их не было. Но я решил этот вопрос уже сам.

Если вы, мои дорогие книжечки, помните фильм Балабанова «Брат-2», то эпизод с получением виз Данилой и его братом вам знаком. В те годы была практика, так называемых, бизнес-виз. Некоторые пронырливые люди искали многочисленные мероприятия, проходящие в стране желаемого пребывания заказчика этой визы. Брались его данные, оформлялась краткая виза, в моем случае мне оформили на две недели на какой-то симпозиум. Стоило это «удовольствие» 200 американских долларов, или чуть больше двухсот марок. Узнав все эти сведения в адвокатской конторе, работавшей в нашем городе и тесно связанной с немецкой городской общиной, я бросился оформлять свой первый загранпаспорт.

Тут я впервые столкнулся с остатками советской бюрократической машины и с практикой ОВИРов — отношение к уезжающим за границу, как к «врагам народа». Оформлением заграничных паспортов в нашей местной «ментовке» занимались всего два человека — начальница ОВИРа и ее секретарша. У начальницы муж работал начальником местного орского отдела ФСБ, и его жена вела себя по-хамски с клиентами своей конторы, в «лучших» традициях «совка». Работенка у этой гражданки была непыльная, прием документов на загранпаспорт происходил раз в неделю по четвергам с двух до пяти дня. Что делала эта женщина и ее помощница в течение всего остального времени, было и остается для меня загадкой.

Анкета на паспорт должна была быть напечатана на машинке и ни в коем случае не написана от руки. В то время (сейчас смешно вспоминать) печатные машинки были в основном в различных конторах. На руках у населения машинок было мало. Во всяком случае, у меня не было, и ни у кого из моих друзей и знакомых тоже. Платной услуги я тоже не нашел, и выручал меня папа, у него была знакомая машинистка, и за шоколадку она печатала мои данные в бланке анкеты. Самое смешное было то, что каждый раз, когда я приносил напечатанный образец анкеты, начальница ОВИРа находила какие-то огрехи-то запятая не там, то слово ей не понравилось, то еще что-то. После проверки анкеты она швыряла бумаги на стол, сквозь зубы цедила свои замечания, и ее помощница протягивала новый бланк анкеты. На мою просьбу дать мне образец мне ответили, что как такового в наличии нет, приходите еще. Дебилизм ситуации был очевиден, но я посчитал это хорошей проверкой моего терпения и желания поехать за границу и все-таки добился своего. После трех недель отказов я сдал бумаги и стал ждать получения первого своего загранпаспорта. Проверка моего терпения растянулась еще на два месяца. Все документы делались в Оренбурге, нашем областном центре. Расстояние между нашими городами около трехсот километров, и, по моему прикиду, спецкурьеры с бумагами ходили туда-сюда пешком.

Наконец мне соизволили позвонить из ОВИРа, известили меня о том, что паспорт пришел. Я прибежал в эту гнусную контору, забрал свои бумаги, расписался в получении и, довольный, пошел домой. Надо было действовать дальше. В институте у меня уже приближались каникулы, сдавал летнюю сессию, и планировал уехать в конце июня. Сдал все документы адвокату, оплатил ее услуги, и стал ждать визы. Я думал, что придется ждать долго, мне казалось, что этот процесс растянется на несколько недель, но эти люди в то время работали достаточно быстро и оперативно. Я успел в конце июня сдать свой последний экзамен, и звонок от адвоката известил меня, что все готово, надо ехать уже в Москву, забирать паспорт с немецкой визой. Открыта она была на две недели, я ехал на какой-то фестиваль в Германию. Звонок деду, быстрые сборы, и я уже в поезде на Москву.

Фирма, оформлявшая мне визу, занималась и перевозками желающих попасть в Германию на автобусе. Называлась контора «Миллер», название вызывало у меня ассоциации с фамилией шефа гестапо. Прибыв утром на поезде в Москву, я поехал в офис этой фирмы, расположенный в гостиничном комплексе «Турист», недалеко от метро «Ботанический сад». Несколько номеров были сняты фирмой и использовались как офис и место ожидания автобуса иногородними пассажирами. В офисе мне предложили быстро проехать к зданию немецкого посольства, чтобы забрать мой готовый паспорт с визой. Заплатить за нее мои двести долларов я должен был при передаче моего документа. Подъехав на машине к посольству вместе с сотрудником фирмы, я увидел огромный комплекс зданий немного устрашающего вида. После объединения Германии посольство ФРГ переехало в здание бывшего посольства ГДР. Перед посольством стояла огромная очередь, я даже немного растерялся, представив, что придется потерять кучу времени на ожидание. Но все оказалось намного проще, в «лучших» традициях нашей страны.

Из толпы к нам подошел ничем не примечательный мужичок в кепке, кивнул моему сопровождающему и мне, протянул паспорт, я проверил — все было в порядке. Я отдал две сотенные долларовые бумажки, дядя, ни слова не говоря, сунул их в карман и растворился в толпе. Меньше слов — больше дела!!! Мы с сотрудником фирмы сели в машину и быстро вернулись в офис фирмы. Время было около 2х часов дня, автобус на Германию должен был уходить в 6 вечера, я решил прогуляться по Москве. На метро доехал до центра, вышел у Кремля, прошелся по Старому Арбату, напротив Дома актера заказал себе на тот момент экзотическое блюдо — шаурму, поел и прошел на Новый Арбат (бывший Калининский проспект). Часок потолкался в Доме книге, (а как же без этого ритуала посещения данного магазина, для меня это обязательно), и к шести вернулся в офис «Миллера». По дороге я купил коробку конфет, чтобы угостить девочек, принявших меня и так быстро приготовивших мне все документы. Я предполагал, что трудностей не будет, но я ошибся. Приехав в гостиницу и зайдя в «штабной» номер фирмы, вместо приятных девушек я увидел средних лет женщину, которая с порога уже высказала мне недовольство тем, что я поздно подъехал, хотя времени до отхода было еще больше получаса. Желание дарить конфеты «мегере» отпало. Я получил от этой неприятной сотрудницы свой билет, забрал сумку и вышел на стоянку к автобусу. Первой встречной симпатичной девушке я подарил конфеты (сладкое не люблю, и тащить с собой коробку в жаре мне не хотелось).

Шесть часов вечера. Подошел автобус, на котором мы должны были отправиться в долгий путь на Запад. Это был одноэтажный «бус» «Мерседес» неожиданного розового цвета. Расцветка меня не смущала. Для меня все было внове и интересно. На таких комфортабельных автобусах я никогда не ездил. Быстро заскочил в салон, нашел свое место и приготовился к дороге — закинул сумку в багажное отделение и занял место у окна. В салоне висели телевизоры, крутили фильмы всю дорогу, работала кухня (сопровождала нас и стюардесса, готовившая чай-кофе и бутерброды-за отдельную плату в марках, естественно), работал туалет. Для советского человека — неслыханный и невиданный комфорт. Двое водителей должны были попеременно доставить нас в Германию. Автобус полон пассажиров, люди разные, и молодежь, и пожилые, пары с детьми, из разных регионов России. Автобус поехал, замелькали в окне улицы нашей столицы Москвы, мы выехали на кольцевую, долго плелись по ней, огибая северную часть дороги, и наконец-то вышли на знаменитую «минку» — трассу Москва-Минск. Путешествие продолжается!

Весь вечер мы ехали по территории России, пересекли границу с республикой Беларусь и ночью приехали в Минск. От своей мамы, которая училась в этом прекрасном городе, я был наслышан о красоте архитектуры и доброжелательности белорусов. Но центральный вокзал, где остановился наш автобус, чтобы принять новых пассажиров, не произвел на меня большого впечатления, а людей на улицах я, естественно, практически не увидел. Автобус тронулся, следующая остановка — Брест!

Утром, около 10 часов утра, наш автобус подъехал к так называемому накопителю — месту, где машины, автобусы, грузовики ожидали очереди для таможенного досмотра. Я вышел размяться, подышать свежим воздухом и выяснить обстановку. Немного нервничал, ведь я ехал из России заграницу в первый раз. Все время мне казалось, что у меня в документах какой-то непорядок, или в вещах найдется что-то запрещенное к провозу. Дело в том, что я вез в подарок деду изделия из знаменитой орской яшмы — пару небольших подсвечников и шкатулку для драгоценностей. Но самое главное, в сумке у меня была завернута в бумагу и полиэтилен банка со смородиновым вареньем, которое дед попросил привезти ему из Орска. Всю дорогу я трясся над этой банкой, боялся разбить и разлить ее содержимое.

И вот, после нескольких часов ожидания, всех, кто ехал в автобусе пригласили с вещами в зал таможенного досмотра. Таможенники проверяли вместе — и белорусы и поляки. Открыл сумку, достал банку с вареньем, и посмотреть на нее захотели половина всей дежурной смены таможенников. Они выслушали мой трогательный рассказ о дедушке, захотевшем вареньица… На лицах таможенников было написано: " господи-и, ну и олух». Внутрь банки они не стали залазить, хотя один из них порывался это сделать (вероятно, в воспитательных целях — чтоб не возил всякую фигню). Миловидная девушка в форме польского таможенного корпуса осмотрела и мою яшму, вынесла свой вердикт: « Мрамор». Я собрал свои «манатки», и быстренько пошел к выходу. Печать в паспорте о пересечении белорусско-польской границы красовалась у меня в паспорте. Все мои попутчики тоже благополучно прошли досмотр, заняли свои места, ворота таможни открылись и вот, здравствуй Польша!!! Буквально через пару десятков метров от границы наш автобус остановился, и на борт зашли два поляка, на вид лет тридцати, спортивные парни. В сумках у них виднелись стволы ружей, а на поясе у каждого висела кобура с автоматическими пистолетами. Как нам объяснили наши водители, в то время на дорогах Польши свирепствовали банды из Украины и России, грабящие и убивающие многочисленных путешественников, едущих транзитом через эту прекрасную страну. Я, естественно, читал в новостях о криминале на польских дорогах, но столкнуться с этим явлением пришлось, как вы понимаете, впервые. Наш город Орск бандитами не удивишь, в городе, практически в жилом районе находится одна «зона», в соседнем Новотроицке — две «зоны» строгого режима, но увиденное в Польше произвело на меня впечатление. Автобус поехал дальше, я жадно смотрел в окно, желая набраться впечатлений от увиденного — первая» моя заграница»! Криминал мы увидели почти сразу. Вдоль дороги с обеих сторон обочины стояли роскошные кабриолеты, на водительском месте сидели крепкие парни бандитской внешности, а рядом на пассажирских сиденьях располагались девушки в откровенных нарядах — сутенеры и проститутки на «работе». От наших водителей мы узнали, что в основном эти девушки «работали» с автобусами с челноками, даже сказали нам таксу — 200 марок с человека. Обычно автобус, где ехало 40—50 « челноков», обслуживала пара девушек. Сутенер собирал деньги и следил за порядком — практически конвейер. Многие сутенеры и проститутки работали наводчиками для уже более серьезных банд. Большая группа бандитов могла запросто остановить на трассе автобус и вытрясти карманы у торговцев. Кроме автобусов, грабители охотились за дорогими иномарками, которые гнали из Западной Европы, в основном из Германии, в Россию и страны бывшего СНГ многие любители подзаработать. Если машина была дорогая и новая, ее отслеживали, останавливали на трассе. Водителя или избивали и выкидывали из машины, или убивали, ну, а труп хоронили в лесу. Автомобиль загоняли в «серый» автосервис, перебивали номера двигателя и кузова, подделывали документы, и машину продавали. Польская полиция очень неохотно расследовала такие дела, считая, что раз граждан Польши не трогают, то пусть эти «русаки» разбираются сами как хотят.

Услышав все эти рассказы и увидев воочию всю обстановку, я несколько приуныл. Дело в том, что от папы мне поступил такой заказ — купить и перегнать в Орск немецкий автомобиль. Денег у меня было немного, обещал добавить дед, но увиденное мной не добавило мне желания заниматься перегоном машины с такой обстановкой на польских дорогах. Плюс мой водительский стаж был меньше полугода, я практически еле водил машину, не имел никакого опыта дальних поездок. Как провернуть это дельце, я еще не знал, но был уверен, что как-нибудь вывернусь.

Мы ехали по Польше, мимо нас на « встречке» стояла огромная очередь из фур-грузовиков. Длина этой очереди, как выяснилось по спидометру нашего автобуса, была пятнадцать километров. Водители сутками не могли пересечь границу, поток машин был огромным, а пограничники и таможенники не очень то и торопились с оформлением документов и досмотром грузов и машин.

Между тем наш автобус приблизился к придорожному кафе, где по договору с фирмой поляки кормили нас обедом. Первый раз ем заграницей!!! Что же тут мне предложат из польской кухни? Я помнил, (в основном по романам пани Иоанны Хмелевской) только рольмопсы, бигус и …все. Знаменитая «краковская» колбаса тоже пришла на ум. Нас усадили за столы, и девочки-официантки быстро разнесли огромные тарелки с едой. Сначала у меня создалось впечатление, что одна тарелка рассчитана на шестерых. Гора колбасок, картошки и салата возвышалась на моем (не хочу говорить тарелке) блюде. Порция была великанская. Все съесть не было никакой возможности, и больше половины оставшейся вкуснейшей еды мне упаковали в пластиковую тарелку, замотав ее фольгой, чтобы не остыло. Для меня, привыкшего к институтской столовке и совдеповским кафешкам, это был шок в хорошем смысле этого слова. Сервис и еда были на высоте.

Пообедав, мы двинулись дальше. Чем дальше мы ехали от границы, тем яснее было видно, что Польша после падения соцлагеря переживала (как и все другие страны СЭВ, СНГ и Россия) не лучшие времена. Архитектура многоэтажек была похожа на советские. Частные дома были небольшими, опрятными, но особого богатства не наблюдалось. Тем не менее для меня все было внове, я жадно впитывал впечатления и радовался, что выбрал путешествие на автобусе, а не на самолете. Самое интересное для меня увидеть все своими глазами, другую жизнь… других людей.

Варшава. Проехали через город, прекрасный и оживленный. После Варшавы я достал упакованную в фольгу еду и пообедал. До Познани дорога была еще неблизкой. Наш автобус особо не разгонялся, дорога была узкой, всего по одной полосе в каждую сторону, и вдоль дороги достаточно часто можно было увидеть «полонезы» польской дорожной полиции с невозмутимыми усатыми полицейскими внутри патрульных машин.

Поздно вечером подъехали к Познани, сопровождавшие нас охранники попрощались и вышли из автобуса в городе, а мы поехали уже к пограничному пункту. Машин с немецкими номерами становилось все больше. И вот, мы на границе. Сопровождавшие нас водители и стюардесса собрали наши паспорта и унесли в будку, где сидели немецкие пограничники. Через некоторое время в автобус зашел один из них со стопкой наших паспортов, и начал раздавать их каждому, внимательно глядя на лица. В автобусе были и граждане Германии, с ними он здоровался, шутил на немецком языке, приветствуя их на родине от лица немецкой погранстражи. Весь процесс занял около получаса. Затем автобус тронулся и поехал по территории Федеративной Республики Германии. Ощущения какой-то особой заграницы не было. Темнота не давала рассмотреть все то, что было вокруг. Огни Франкфурта-на-Одере остались в стороне. В пять часов утра мы были в Берлине на автовокзале. Вышел размять ноги, ничего особенного я и не увидел. Сели в автобус и поехали дальше. Я заснул.

Проснулся я уже в двенадцать часов дня, в окне мелькали щиты звукопоглощения, трехполосной автобан был забит сверкающими автомобилями, по внутреннему радио автобуса включили какую-то немецкую радиостанцию. Я в Германии!!! Я ехал первоначально не на юг, в Вайнгартен. Дед меня должен был встретить на севере, недалеко от Ганновера, в городке Гютерсло. Автобус не заезжал в то время в такие городки, пассажиров высаживали на растхофах — станциях техобслуживания и отдыха на трассе — немецких автобанах. Моя остановка называлась растхоф Херфорд. Около двух часов дня (разница с Орском была в четыре часа) наш автобус заехал в огромный комплекс зданий (стоянка, заправка, гостиница, столовые и рестораны, туалеты и т.п.) — растхоф Херфорд. Я взял свою сумку и вышел наружу. Вначале я никого не увидел. Но тут раскрылись дверцы стоявшего невдалеке «Фольсквагена», из него вышел мой дед, я узнал его и быстро пошел к нему. Сопровождали его пара мужчин, как оказалось, его двоюродный брат Райнхольд и его сын Антон — тоже эмигранты из Союза, правда, уехавшие оттуда еще в начале 80-х годов. Я поздоровался со всеми, обнялся с дедом, он протянул мне банку « Хольстена» — и тут уже все!, я почувствовал себя наконец-то заграницей!!! Вокруг все было настолько незнакомо и непривычно, что я несколько терялся, иногда не зная, как правильно себя вести и что делать со многими незнакомыми мне вещами. Но главное, мы встретились с дедом!!! Мы расселись в машине, и поехали в город Гютерсло, первый немецкий город, который я посетил. Приехали в квартиру Райнхольда, дед был у них в гостях, нам предстояло прожить там целую неделю, и только потом поехать на юг, домой к деду, в Баден-Вюртемберг. Нас встретила милая невысокая женщина, жена Райнхольда, Аннета. Мы познакомились, она предложила мне принять душ с дороги и пообедать. С удовольствием принял ее предложение, полтора суток в автобусе летом изрядно меня утомили и загрязнили. Помывшись, переодевшись и пообедав, мы с дедом сразу решили пойти погулять, ему не терпелось показать мне жизнь немцев.

Вышли на улицу, и пошли к центру города. Я с интересом смотрел на улицы, дома, магазины, людей. Все, буквально все было иным, не таким, как в России. Первое, что меня поразило Гютерсло — везде цветы, очень много деревьев, сорта хвойных я многие видел впервые. Розы, огромные кусты высотой до двух с половиной метров, росли вдоль дорог, огромные бутоны благоухали. Никто не рвал их и не пытался украсть. Я представил ситуацию с розами в России, вспомнил свои розы в саду, выращенные в свое время еще дедом, периодически воры залезали в сад и, если я не успевал обрезать цветы, срезали их. Дойдя до центра города, мы попали в пешеходную туристскую зону. Везде были толпы людей, масса больших супермаркетов и маленьких магазинчиков, забитых всевозможными невиданными мной раньше товарами. Дед купил мне красивый дорогой кожаный бумажник, вложил туда купюру в сто марок — знакомую уже мне голубоватую бумажку с изображением Клары Шуман. Мы зашли в первую «мою» пивную, и бармен налил мне огромную кружку настоящего пива. Такого напитка мне раньше не приходилось пробовать, но литровую кружку сразу я не смог осушить. Мы с дедом «чокнулись» кружками, выпили за приезд, и вернулись назад в гостеприимно принявший меня дом родственников деда.

По состоянию здоровья дед не мог часто и долго ходить со мной, тем более центр города был достаточно далеко от квартиры Райнхольда и Аннеты. Ими же мне был выдан старенький, но вполне еще рабочий велосипед, и я ежедневно, а то и пару раз в день, ездил в центр города, гулял по улицам, магазинам. Кафешкам, впитывал в себя все новое и интересное для меня, и новым и интересным было ВСЕ.

Быстро пролетела неделя, мы собрались уезжать домой к Деду в Вайнгартен. Ехали мы на так называемом «веселом» поезде. На уик-энд (выходные по-нашему и пятницу, субботу, воскресенье) можно было купить билет на электрички с многочисленными пересадками, но зато по билету, стоимостью всего в тридцать марок, можно было проехать всю Германию впятером. В Гютерсло было жарко, я уезжал в шортах и майке. Меня ждал юг. Я думал, что раз такая жара на севере, то на юге Германии еще жарче. Я ошибся. Но все по порядку.

Поездка была интересной и необычной. Немецкие поезда были непривычны — первый класс, второй класс, купе для курящих и некурящих. Необычной была и скорость, с которой передвигались эти электрички-около двухсот километров в час. Пассажиры вели себя несколько непривычно. Некоторые закидывали ноги на сиденья, неприятно поразили футбольные болельщики, оставившие после себя в вагоне груды банок из-под пива и бутылок из-под дешевого вина. Очередная пересадка (а их за дорогу было несколько) была в Кельне. Мы ждали на вокзале наш поезд на юг, и дед мне рассказывал о том, какой красивый Кёльнский собор и как интересно бы было его хоть увидеть одним глазком. Век живи, век учись. Мы с дедом просто не знали, что Кёльнский собор находится буквально в 50 метрах от вокзала. Два олуха стояли и рассуждали о красотах готической архитектуры, даже не зная, что выйдя на улицу, они могут увидеть эту красоту прямо перед собой.

Так и не увидев собор (мы посетили его во время своей поездки в Кёльн, но об этом позже), мы сели на поезд, идущий в Штутгарт, столицу земли Баден — Вюртемберг. На какой-то маленькой станции поезд остановился, пассажиров попросили выйти из вагонов. Состав ушел, а пассажиры остались стоять, ничего не понимая. Никто из представителей немецких железных дорог ничего не объяснял. Наконец вышел начальник станции и объявил, что впереди был ураган, порвало провода и на этом участке дороги движение пока закрыто, в лучших советских традициях, сказав « Ждите», скрылся в вокзальчике.

Я несколько был ошарашен таким отношением к пассажирам, сотни людей вокруг тоже громко выражали свое недовольство. Тем временем погода менялась. Стало холодать, поднялся ветер, люди вокруг были одеты в теплые куртки и брюки, а я стоял на перроне в шлепках и майке с шортами. Пришлось лезть в сумку, доставать теплые вещи и одеваться прямо на перроне. Поесть тоже было негде. Маленькое кафе в вокзале было закрыто, непонятно по какой причине. Пассажиры начали рассасываться, многие брали такси и ехали своим ходом куда-то. Мы решили ждать, деваться нам было некуда. После четырех часов ожидания, наконец пришел поезд. Но это была не стандартная электричка, а скоростной ICE-intercity express. Сам поезд напоминал какую-то машину будущего, для меня, привыкшего к нашим тепловозам, это вообще была фантастика. Внутри салон напоминал какой-нибудь аэробус. Скорость этого экспресса достигала 330 километров в час. Нам пришлось доплатить за этот поезд, несмотря на то, что дойче бан — немецкие железные дороги не смогли обеспечить наши купленные билеты и доставить нас на место по старой цене. Девушка-контролер нам объяснила, что мы можем потребовать компенсацию от железнодорожного ведомства. Надо только сохранить все билеты и на месте написать заявление с объяснением. Порядки в Германии напомнили мне Россию, несмотря на восторженные отзывы о хваленом немецком порядке, бардака хватало и там.

ICE прибыл в Ульм, мы пересели на электричку до Равенсбурга, уже было темно, час езды и мы вышли на перрон маленького вокзала Равенсбурга. До Вайнгартена, где жил дед, было еще около трех километров. Подошел автобус, мы загрузились в него, доехали до остановки Lamm, вышли и пешком добрались до дома, где снял свою первую немецкую квартирку дед. Небольшой трехэтажный домик, на вид уютный, но внутри меня поразили узкие коридорчики, винтовая лестница и низкие потолки. Привыкнув к своим высоким потолкам в маминой квартире, я был несколько придавлен немецкой архитектурой. Как сказал мне дед, немцы редко строят дома с высокими потолками — экономят на отоплении. Квартира деда представляла собой однокомнатную «конурку», кухня в этой же комнатке, чуть отделена от так называемой «жилой зоны», и маленький «стоячий» душ. Это было его первое съемное дешевое жилье в Германии, комфорта была мало, кроме того, рядом располагалась пожарная часть, и брандмейстеры, или как их называют в Германии Feuerwehrmann, выезжая по вызову, включали громкую сирену в любое время суток. Мебель в квартире была с блошиного рынка, телевизор с мусорки. Но, лиха беда начало!

После такой долгой поездки мы с дедом немного перекусили, помылись и завалились спать. Дед лег на диван, а я освоил раскладное кресло — диван, немного коротковатое мне по длине. Тем не менее, усталые мы быстро заснули.

Наутро, проснувшись, умывшись, я быстро побежал знакомиться с городом. Маленький южно-немецкий городок, игрушечный на вид со своими домиками под черепичными крышами, узкими улочками исторического центра и старинной Базиликой восемнадцатого века с действующим (на тот момент) монастырем при ней. Вернувшись домой, я с дедом начал решать проблему дальнейшего пребывания в Германии (срок бизнес-визы заканчивался через неделю). Проблема разрешилась достаточно быстро и просто. Бремя продлить визу и помочь мне остаться еще на месяц взял на себя двоюродный брат деда Володя, оформивший мне гарантии и страховку. Запас времени у меня был, я продолжал знакомиться с окрестностями Вайнгартена, открывал для себя и магазины (все эти Lidl, Aldi, Norma) прочие сетевые и несетевые структуры торговли. В дальнейшем эти магазины послужили основой для создания огромных российских сетевых гигантов типа «Магнита» и «Пятерочки». Вместе с дедом, а потом уже и самостоятельно, я почти ежедневно ходил пешком в соседний городок Равенсбург, по размерам чуть больше, и гулял по живописным окрестностям. В книжных магазинах Вайнгартена меня привлекли очень дешевые компакт-диски с записями классической музыки. За время пребывания в Германии я набрал около пятидесяти компакт дисков с музыкой Моцарта, Вагнера, Шуберта, Баха и Брамса. Гуляя по городкам, мне очень нравилось иногда присесть на лавочку и слушать колокольный звон церковных колоколов, наблюдать повседневную жизнь горожан. Понравилась мне и еженедельная ярмарка, проводившаяся в Вайнгартене по средам с раннего утра до обеда. Все окрестные крестьяне могли за минимальную плату в 5—10 марок арендовать торговое место и продавать там продукты своего сельхозпроизводства, которые только собраны с участков. Цены были в разы дороже, чем в сетевых магазинах, но качество товара превосходило намного все эти безвкусные гидропонные овощи и фрукты из супермаркетов. Домохозяйки с плетеными корзинами и полотняными сумками (почти никто не использовал полиэтиленовые пакеты-атрибут сетевиков) с шести часов утра разбирали продукцию селян с огромным энтузиазмом. Мы же с дедом приходили всегда к окончанию торговли. Многие продавцы, чтобы не везти товар обратно, старались распродать его по бросовым ценам — для меня это послужило хорошим уроком ведения торговли. Для примера, если утром килограмм нектарин продавали по 5—6 марок, то к окончанию торговли предприимчивый продавец продавал свои прекрасные нектарины уже за две марки ящик.

Я гулял, смотрел, учился, впитывал в себя особенности жизни немцев. Но у меня была еще одна цель в этой поездке. Мой папа возжелал, чтобы я пригнал из Германии в Орск ему хорошую недорогую иномарку. Деньги небольшие у меня были, добавить еще решил дед. Выбирать, и ездить по объявлениям я не мог — не было транспорта и гида. В машинах я разбирался, сказать проще, практически никак. Основным критерием для меня был внешний вид. Водительский стаж у меня составлял четыре дня. Но отец как-то очень меня агитировал купить машину. Я понимал, что ему очень хочется авто (мне оно было абсолютно безразлично), но трудности с перегоном и другими проблемами несколько настораживали меня. Но дух авантюризма, риск и желание приключений возобладали в моей буйной головушке. И я решил провернуть эту аферу. Время моей визы подходило к концу, надо было искать машину, а все никак не удавалось найти удачный вариант. Бюджет мой был невелик, еще надо было учитывать дорогу домой — оформление, бензин и другие расходы. Плюс я сам не хотел ехать за рулем, трезво осознавая свои шансы доехать живым и здоровым и привезти машину домой. Буквально в последнюю неделю моего пребывания в Вайнгартене я нашел устроивший меня вариант — симпатичный пятидверный «Форд-Эскорт». Эту машину хотела купить передо мной одна австриячка, но оказалось, что в Австрию запрещен ввоз авто старше десяти лет (моей машинке было на тот момент тринадцать). Я уплатил продавцу машины деньги, купив еще комплект зимний резины, и поехали с ним на оформление моей покупки. Вся процедура, включая оформление недельной страховки и изготовление транзитных номеров в мастерской при муниципалитете, заняла у нас около часа. Получив документы и ключи, отдал деньги и поехал домой к деду. Ехал я очень медленно, непривыкший вообще к рулю и уж конечно к достаточно интенсивному немецкому движению. Нужно было решить еще проблему перегонки авто. Нашли с дедом двух человек — один в Вайнгартене, он взялся перегнать машину со мной до города Гемау в Баварии, где жил еще один знакомый русак-перегонщик Яша. С ним я собирался ехать до города Гродно, что в Беларуси. Встретить меня там должны были мой папа и муж моей двоюродной сестры — опытный водитель. Вот такую сложную схему мне предстояло осуществить, кроме того, я загрузил по совету деда в багажник два ящика пива, два ящика шоколада — для ГАИ и возможных нюансах на дороге плюс, конечно, и для собственного потребления. Купленная резина занимала половину заднего сиденья, багажник забит сумками с подарками и покупками — короче, барахолка на колесах. Впереди лежало пять тысяч километров, три границы и куча предполагаемых проблем в виде бандитов в Польше, в России, наших сотрудников ГАИ, дороги и многое другое. Но меня не пугало ничего. Раз решился, надо делать. До Хемау дед хотел доехать со мной. В этом баварском городке жила его старая приятельница. Он планировал погостить у нее и дождаться момента, когда я приеду домой, и моя авантюра закончится.

Все собрано, с «гонщиками» все нюансы обговорены, завтра утром уезжаем. Я прошелся по узким улочкам Вайнгартена, простился с городом. Легли с дедом спать. В четыре утра подъем, мытье, бритье, завтрак, в пять пришел Саша — наш водитель до Хемау. Мы с дедом закрыли квартиру, присели на дорожку. Вышли на улицу, было еще темно. Сели в машину и… Вперед!!! Гонка началась!!!

До Хемау мы доехали без приключений. Единственно, дед немного подустал, состояние здоровья его все-таки оставляло желать лучшего. Мы подъехали к дому его знакомой, водитель наш пожелал нам приятного пути и уехал на вокзал, чтобы сесть и уехать домой в Вайнгартен. Мы после 6 часов дороги электричку умылись, позавтракали, и я стал ждать второго моего сопровождающего водителя, с кем должен был доехать до Гродно. В Гродно меня должны были встретить отец с зятем и с ними мы планировали уже ехать до Орска через Беларусь и всю Центральную Россию в наши оренбургские степи.

Моего водителя звали Яша, по виду мужчина лет 40, опытный «гонщик» машин (как оказалось, на его счету было около сотни перегнанных иномарок в Беларусь). В два часа дня он пришел к нам, закинул в салон небольшую сумку, я попрощался с дедом, мы обнялись и простились. Я обещал деду, как только мы доедем, известить об этом его, позвонив из Орска. Я ков сел за руль, я рядом, и мы тронулись в путь. По Германии мы ехали достаточно быстро, Яша вел машину профессионально, хотя разок мы чуть не столкнулись на скорости 150 километров в час с каким-то «мерседесом». Усатый дядька за рулем пытался перестроиться со средней полосы на нашу крайнюю левую, не показав сигналом поворота о своем маневре. Яша среагировал, крутнув чуть руль и избежав столкновения. Его высказывания о манере вождения усача были коротки и по-русски сочны. Недалеко от Берлина мы успели проскочить мимо большой аварии, буквально после нашей машины полицейские закрыли проезд. На обочине лежала и дымилась спортивная машина, а на дороге вперемешку стояли несколько побитых автомобилей. Ночью мы подъехали к Франкфурту-на-Одере, встали в очередь на пропускной пункт границы. Пару часов, и мы в Польше. Яша собирался гнать всю ночь не останавливаясь, опасаясь бандитов. По его словам, отбирать мою старенькую машинку никто бы не стал, но остановить нас и потребовать пару сотен марок «за проезд» могли очень просто (технология «купи кирпич» — могли разбить лобовое стекло). Бешеная гонка с небольшой остановкой продолжалась всю ночь. Были довольно опасные моменты. Многие «дальнобойщики» и перегонщики легковых машин для защиты от бандитов объединялись в большие группы (по тридцать-сорок машин, а то и больше), в салоне сидел напарник, так что выходила группа из шестидесяти, семидесяти мужчин с арматурой и разными железками для самозащиты. Этого было достаточно, чтобы отпугнуть дорожных разбойников. Нам встретилась колонна фур, шедшая к границе, обгонять машины, идущие с «крейсерской» скоростью девяносто километров в час с небольшим интервалом было сложно, но Яша мастерски справился с задачей, показав высокий класс вождения. Под Варшавой мы остановились буквально на несколько минут на пустынной автостоянке, я заплатил полупьяному поляку марками за бензин, и мы поехали дальше. Утренняя Варшава была прекрасна, по моей просьбе мы остановились у какого-то старинного костела, я вышел размять ноги и посмотреть на просыпающуюся столицу Польской республики. После Варшавы мы ушли на Белосток, и дальше в десять часов утра уже были на границе. Очередь в накопитель была на первый взгляд небольшой. Мы встали в конец очереди с автомобилями с транзитными немецкими номерами (все это были машины, перегоняемые в Россию и другие республики бывшего Советского Союза). Яша попрощался со мной и ушел пешком через границу, его там встретил его друг и отвез в Гродно. Я же должен был ждать очереди, пройти границу и позвонить по телефону в Гродно, чтобы ребята встретили меня и помогли доехать до города.

Ожидание растянулось на четырнадцать часов (потом мне сказали, что я еще быстро прошел границу, обычно это занимало двадцать или даже больше часов). Мне повезло, стоящие передо мной шесть «Лад» с черными польскими номерами и поляками же за рулем пограничники завернули куда-то в сторону, я быстро проехал в досмотровую зону и сдал документы пограничникам. После таможенных процедур, заплатив тридцать марок за транзит по Беларуси и получив за эти деньги специальную бумажечку на лобовое стекло, я прошел границу и остановился на пропускном пункте позвонить своим приятелям в Гродно. Они очень удивились звонку, ждали они меня только к утру. Но минут через сорок они подъехали ко мне на красном «Фольксвагене», Яша выпил и не мог сесть за руль. Я поехал за ними на небольшой скорости. До города было около сорока километров, ребята, как я понял, торопились к столу, но я не спешил — пара бессонных ночей, жара, дорога плюс мой малый водительских стаж — я не рисковал и не гнал. Спокойно приехали в город. Меня поселили в какую-то «общагу», небольшая комнатка с душем. Ребята ушли, пообещав прийти завтра к половине десятого утра — поезд из Москвы приходил в десять, должны были приехать меня встречать и сопровождать до Орска мой отец и зять.

С огромным удовольствием я принял душ, смыл грязь и пыль дороги, перекусил и лег на койку, через минуту я спал — первая фаза моей авантюры закончилась, можно отдохнуть.

Наутро я встал, оделся, подъехали ребята, Яша сел за руль моего «Форда», и мы буквально за пять минут были на привокзальной площади. Наши две машины ярко выделялись своей относительной новизной среди потрепанных машин местных жителей.

Подошел поезд из Москвы, первым я увидел Олега, мужа моей двоюродной сестры. Мы поздоровались, я представил его моим «гонщикам», и тут со стороны стоянки подошел мой отец. Оказывается, он сразу прошмыгнул на стоянку найти и осмотреть мою (скорее свою) машину. Я расплатился с Яшей за помощь, добавил ему сотню марок премиальных (в дороге я понял, что без него мне пришлось бы туго). Мы простились с Яковом и его другом, прошли на стоянку, я отдал ключи Олегу и с чистой совестью (я не хотел ехать больше за рулем) взял из багажника пару баночек пива и сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. У нас был старый атлас автодорог, ориентируясь по нему мы и поехали.

Дорога была хорошей, местные полицейские смотрели только на наличие транзитного талона, полученного мной на границе. Неожиданно возникла проблема — мы хотели купить в местном автомагазинчике тосол. Но ни марки, ни доллары они не принимали в качестве оплаты. Пришлось искать обменный пункт, поменять пятьдесят немецких марок на ворох белорусских «зайчиков», купить охлаждающую жидкость и на остаток денег долить в бак бензин. Дальше мы поехали уже спокойнее. Ближе к обеду мы решили остановиться рядом с каким-то маленьким селом, съехали с трассы, забрались в лес и устроили небольшой пикник на свежем лесном воздухе. Мы с удовольствием перекусили немецкими продуктами, захваченными мной в дорогу. Папа побродил по окрестностям, собрал в мешочек сосновые шишки на память. Около двенадцати ночи мы дождались, что на трассе не будет ни одной машине и съехали на какую-то грунтовку с указателем названия деревни. До нее было три километра. В темноте мы добрались до села, остановились в центре у колодца-«журавля» (я такого раньше и не видел даже), набрали свежей воды, умылись, перекусили и, сидя в машине, погрузились в сон. Мы с Олегом дремали в более-менее комфортных условиях, а мой папа на заднем сиденье попал в интересное положение — две трети сиденья занимал комплект зимней резины. Спать он лег. Закинув ноги на эту резину в невообразимой позе, что не помешало ему прекрасно выспаться.

Прекрасные дороги закончились сразу на пересечении границы с Россией в смоленской области. КПП встретило нас огромной ямой посредине дороги. Потянулись города Центральной России. Смешной случай был под Тамбовом. У придорожного базарчика я выскочил купить бутылку «Фанты». Сидевшие мужички в ватниках имели малоприветливый вид, а цена на газировку была в несколько раз выше обычной. «Тамбовские волки» — так назвали их после посещения этого неприветливого рынка. Крупные города мы объезжали, единственный казус вышел с Пензой. Проскочили съезд на объездную дорогу, и были остановлены на посту ГАИ на въезде в город. «Гаишники» начали долго морочить голову, смотреть документы, машину, возможно, ждали какого-то подношения. Пара бутылок пива и пара шоколадок решили проблему. «Все в порядке, можете ехать», — сказал нам сержант. На мой вопрос, как быстрее проехать город, он ответил, что мы и сами иногда там блуждаем, настолько застройка и улицы запутанны. «Держитесь главной дороги, авось и проедете быстро» — сказали нам милиционеры. Мы последовали их совету, правда, разок повернули не туда, как оказалось. Капот нашей машины уперся в шлагбаум, из будки вышли автоматчики. Это оказались какие-то дачи местных «шишек». Но охранники указали нам дорогу, и мы выехали из Пензы достаточно благополучно. Снова повторили маневр с деревушкой, свернув по указателю на безлюдной трассе к какому-то селу. Там переночевали и утром вперед — победный рывок к Орску. Достаточно быстро проехали мост через Волгу (на въезде и съезде с моста стояли БТРы ОМОНА). И вот они — наши родные оренбургские степи. Дорога «радовала» отсутствием каких- либо указателей. Останавливались спросить направление у дпс-ников. Еще одна сложность — на заправках не было 92–го бензина. Весь запас ушел на жатву (оставался только ужасный 76-ой). Доехать до дома надо, пришлось заливать эту «бурдомагу». Сразу застучали «пальцы» в двигателе — «нежная» немецкая техника плохо восприняла наш бензин. Но все-таки, несмотря на эти трудности, мы во втором часу ночи въехали в Орск. После череды похожих друг на друга городов (советская архитектура везде одинакова) мы сначала и не узнали родной город. Проехали к дому Олега, он вышел, я сел за руль и поехали домой к папе. Приехали, я оставил машину у него во дворе под окнами, а сам с небольшой сумочкой пошел домой к маме. Разгружаться предстояло завтра. Я пришел домой, обнялся с мамой. Сразу сел на телефон и позвонил деду в Германию. Услышав мой голос, он обрадовался — авантюра удалась, все в порядке. Я посидел немного с мамой, вкратце рассказал историю поездки. Но усталость брала свое. Помылся и лег спать. Наутро я пришел к папе (как оказалось, ночью он пару раз вставал и выходил посмотреть, что с машиной, не угнали ли). Мое первое путешествие в Германию завершилось достаточно благополучно. Что еще я привез из Вайнгартена? Лишние семнадцать килограммов веса, набранные на вкусной калорийной немецкой еде и пиве за всего полтора месяца пребывания в Германии. До поездки я весил всего семьдесят килограмм (при моем росте сто восемьдесят шесть сантиметров-эдакий «длинный дрищ»), а после поездки стал весить восемьдесят семь килограмм. Еще некоторое время, приехав в Орск, я не мог ни пить, ни есть местные продукты и воду — все на вкус казалось мне полным дерьмом. Но позже, конечно, привык. Вот так закончилось мое Первое путешествие в Германию.

ПУТЕШЕСТВИЕ ВТОРОЕ

В ГЕРМАНИЮ ПОСЛЕ АРМИИ

Закончив в 1996-ом году свой пединститут, я на год (с высшим образованием шли или на год в солдаты, или на два в офицеры — я выбрал «солдатчину»), ушел в Российскую армию. После службы вернулся домой, но чем заниматься дома — было непонятно.

Связей и знакомств ни у меня, ни у мамы с папой особо не было, в школу идти я не хотел, в то время (напомню это был конец 97- начало 98 года) в школе платили очень мало, и царил бардак, как и везде. Тайная надежда была на деда, может, предложит какой вариант съездить к нему в Германию, подзаработать.

Загранпаспорт у меня еще действовал. Дед был не против, единственный вопрос был в визе. Я попробовал пойти по старому пути и оформить первоначально бизнес — визу, но после почти месячного ожидания мне отказали.

У меня возникла бредовая идея, что это из-за моей военной службы в РВСН-ракетных войсках стратегического назначения. Но, по логике вещей, меня должны были завернуть наши «органы», а не немцы. Дед решил эту проблему своими силами и средствами — договорился с племянницей, и она оформила мне на один месяц «гостевое» приглашение. Сдал все документы, получил разрешение на въезд в Федеративную Республику Германия — и вперед, собирать свой нехитрый скарб и в дорогу! Начало действия визы выпало на середину апреля. Ехать я вновь собрался автобусом, но уже другой фирмы — «Райхерт». Забронировал у них билет туда-обратно (так получилась неплохая скидка), упаковал сумку, взял билет на поезд и был готов к отъезду.

Уезжал я 12 апреля, Орск провожал меня сильным снегопадом-выпало снегу по колено. Дорога пролетела быстро. В купе со мной ехали подполковник-десантник, курсант московского военного училища и предприниматель из Орска. Всю дорогу мы играли в преферанс, некогда было даже выйти размяться на остановках — игра получилась захватывающей. В районе Сызрани обычно по поезду ходит патруль проверяет документы. Мы все, включая курсанта, безропотно предъявили паспорта, а десантник отказался и для проверки документов попросил вызвать военный патруль. Немного поспорив с ним, милицейские не стали связываться и ушли. Москва же встретила мелким дождиком и температурой плюс 3. Ехать в фирму надо было на другой конец Москвы, в район метро «Теплый Стан». По «кольцевой» с пересадкой доехал до нужной мне остановки, вышел на поверхность, пересек Калужскую ярмарку, в одном из павильончиков купил себе спортивную сумку. Нужно было доехать еще пару остановок автобусом до «Райхерта». Фирма располагалась практически на границе Москвы и Московской области — таблички на это указывали. Выйдя из автобуса, я увидел недалеко от остановки ворота с табличкой — фирма «Райхерт» — охрану и длинный забор вокруг территории. Меня пропустили по загранпаспорту, внутри территории был виден большой комплекс зданий — гаражи для автобусов, гостиница, столовая, еще какие-то постройки. Внутри комплекса я нашел администратора, зарегистрировался и получил билет «туда и обратно» — так я экономил до тридцати процентов. Ехать мне в этот раз предстояло до самого Вайнгартена, вернее до Ульма — дальше автобус уходил в другую сторону, в Баварию, в Мюнхен.

Разобравшись с билетами, я зашел в столовую и перекусил — до вечера, когда автобус должен был отходить, было еще много времени, а с утра в поезде есть не хотелось. Поехать, пошататься по Москве не было никакой охоты — дождичек, слякоть и пересадки с автобуса на метро отбили всякую охоту к прогулкам. Я прошел в зал ожидания, устроился там на хорошем кожаном диване, включил телевизор и стал ждать отправки. Постепенно зал начал наполняться прибывавшими из разных регионов пассажирами. В половине шестого вечера водители подогнали огромный двухэтажный «Неоплан». Началась посадка, погрузка багажа, девицы-администраторы вели себя абсолютно по-хамски, грубили пассажирам, коронная реплика была у них — «Не нравится! — езжайте другой фирмой». Большинство пассажиров, заплатившие хорошие деньги в валюте и привыкшие к такому хамству, безропотно, по «советской» привычке, сносили эти унижения. Но нашлись несколько людей, как оказалось, граждан ФРГ, которые возмутились и начали скандал с администраторами. Те в долгу не остались, и перепалку смог погасить только сам владелец фирмы, приехавший по звонку одной пассажирки-немки, знавшей его лично и имевшей его телефон. Она позвонила, рассказала о конфликте, он примчался, извинился перед всеми пассажирами лично, созвал всех девиц в офис, плотно закрыл двери и несколько минут им что-то говорил. После такой «обработки» все пошло «как по маслу», людей устроили на их места, багаж погрузили, водители заняли свое место и автобус тронулся в сторону Смоленска.

Дорога для меня была уже привычной. Соседом моим оказался неплохой парень, старше меня лет на десять, ехавший через Германию транзитом на ПМЖ (постоянное место жительства) в Голландию. Я угостил его своими продуктами, взятыми из дома. Мы разговорились. Оказалось, по национальности он был карачаевец. Вся его многочисленная семья уже переехала в Голландию, он ехал последний. Дорога до Бреста пролетела за разговорами и общением быстро. Уже знакомый пропускной пункт. Мы вышли из автобуса и с вещами прошли в досмотровый зал. Внутри не было ни одного пограничника, ни одного таможенника-вообще никаких госслужащих. Оказалось, был какой-то национальный праздник Беларуси и все они, я так понимаю, коллективно отмечали его. Пассажиры разбрелись по зданию. Мы с моим соседом поднялись на второй этаж. Там мы нашли буфет, торгующий на русские рубли. У моего спутника оставались еще рубли, девать их было некуда, и он на все деньги накупил нам бутербродов с красной икрой и коньяка. Мы взяли их с собой в автобус и там перекусили и немного выпили за такое быстрое пересечение границы.

Вскоре мы расстались с моим попутчиком. На одной из остановок после немецкой границы он пересел в автобус, идущий на север, в сторону Гамбурга, а я поехал сначала на запад, а потом на самый юг, в Ульм.

Наш автобус высаживал пассажиров во Франкфурте-на Майне, одном из крупнейших городов Германии. Мы заехали в аэропорт-огромный комплекс, один из крупнейших аэропортов Европы. Пока высаживались пассажиры и было время погулять вокруг я, отойдя чуть в сторону от стоянки, увидел демонстрацию курдов против войны в Курдистане, которую ведет уже много лет турецкое правительство. Бородатый парень вручил мне листовку на немецком языке, из которой я понял общий смысл — курды ведут борьбу за свободу, помогите им в их деятельности. Немецкая полиция охраняла демонстрантов, цепочка полицейских тянулась вдоль рядов демонстрантов, выглядели полицаи не очень серьезно-очкастые девчонки, усатые дядьки, в общем, на вид не американские копы. Хотя невдалеке стояли мотоциклисты и ребята из охраны аэропорта — эти выглядели внушительно с короткими автоматами на боку. Такие антитурецкие выступления курдов для меня были внове. Я не знал, что в Курдистане, по сути, идет война турецкого правительства с местными сепаратистами, добивающимися создания независимого Курдистана. Позже, уже в турецких кварталах Кельна, я увидел плакаты турок — « А что ты дал для войны в Курдистане?», сделанные по аналогии со знаменитыми плакатами американской армии — «Ты нужен дяде Сэму!». Мне непонятно желание европейцев и многих наших соотечественников ездить отдыхать в воющую страну. Ну это уже мои такие представления об этике. Большинству все по барабану, как показывает юмористическая программа из «Нашей раши».

После Франкфурта автобус тянулся по Германии еще несколько часов, и только около восьми вечера я приехал в Ульм. Автобус останавливался у железнодорожного вокзала, мне это было очень удобно. Зайдя на платформу, увидел поезд на Равенсбург, до отхода оставалось пара минут. Я запрыгнул в вагон, купил билет у кондуктора прямо в поезде (такая услуга мне очень нравится, не надо бегать по кассам и стоять в очередях). Через час я уже выходил на перроне маленького вокзала Равенсбурга. Уже стемнело. Я не стал ждать автобуса и брать такси, решил прогуляться пешком до Вайнгартена-по расстоянию это где-то около трех километров. Багаж у меня — всего одна сумка, погода хорошая, я уже соскучился по местным тихим улочкам. В начале одиннадцатого я уже звонил в дверь квартиры деда. Он сменил квартиру, переехал в хороший дом, арендовал двухкомнатные «апартаменты» — для одного человека прекрасный вариант проживания. Кодовый замок щелкнул, дверь открылась, я поднялся по застеленной ковролином лестнице на второй этаж и вошел в открывшуюся дверь квартиры деда. Мы обнялись, он пригласил меня в дом. Я принял душ, быстро с ним перекусили — сделали праздничный ужин, усталость после дороги брала свое, и я завалился на диване спать.

Наутро я встал, побрился, умылся и через пару часов у меня все лицо покрылось красными пятнами — как объяснил мне дед, это реакция на местную воду, хотя в прошлое посещение Германии все было нормально. Может что- то у меня в организме изменилось, а может и в местной воде. Как объяснил мне дед, вокруг Альпы, вода в известняковых породах и пить из-под крана ее не рекомендуется — плохо воздействует на почки. Питьевую воду местные аборигены покупают в магазинах — в подтверждении его слов я увидел у него в чуланчике упаковку французской питьевой воды «Эвиан». Для подтверждения своих слов дед достал бумажный фильтр, вставил его в кружку и налил воды из-под крана. Когда вода просочилась сквозь бумагу внутрь, на стенках фильтра остался белый налет.

Мне пришлось не бриться и не пить воду из-под крана, но это особо меня не заморачивало. Пару дней отдохнув, я решил не бить баклуши, а обратился к деду с просьбой помочь с работой — вопрос денег всегда стоит остро, ведь я и ехал в Германию с целью подзаработать. Но дед пока отмалчивался, а через день предложил мне такой план — работа будет примерно через месяц, он договорился с одним местным «русаком» (так называют выходцев из бывшего СССР), с которым он водил знакомство еще с Орска. Этот человек уехал в ФРГ еще в семидесятые годы, много работал, разбогател, держал большое крестьянское хозяйство — целый агрокомплекс. Он постоянно нанимал рабочих-эмигрантов из Союза или людей, приехавших подзаработать в Германии. Таким образом, он помогал бывшим соотечественникам, считал, что раз ему повезло так в жизни, то он должен помочь и другим людям — дать им работу и хорошо оплачивать их труд. Ну а пока работы нет, дед хотел съездить со мной в Кельн, в гости к его старой знакомой. В Кельн так в Кельн, тем более мне хотелось посмотреть на знаменитый кельнский собор — в прошлое мое посещение Германии мы не догадались выйти из вокзала в Кельне и увидеть эту красоту.

Выбрав один из уик-эндов, мы на выходном «веселом» поезде отправились в Кельн. В дороге мне запомнилась долина Рейна — крупной немецкой реки. Поезд шел по склону горы, а слева текла река с многочисленными баржами, под разными европейскими флагами-немецкими, голландскими, французскими, бельгийскими. Долина узкая, на вершинах небольших гор были видны старинные рыцарские замки, вечером прекрасно освещенные специальной эффектной подсветкой — атмосфера какого-то сказочного рыцарского романа!

Поезд прибыл в Кёльн вечером, приятельница деда нас встретила и мы на метро (не таком глубоком, как в Москве или, тем более, в Питере) доехали до кёльнского района Кальк, где проживала в своей квартире Элла- дедовская приятельница.

Выйдя из метро и идя по улицам этого кельнского района, я был неприятно поражен. На тротуарах лежали рваные газеты, многие урны были перевернуты, даже у нас в Орске такого я не видел уже давно. Как объяснила мне Элла, она жила в так называемом «турецком» квартале, где большинство жителей эмигранты из Турции. Они сорят на улицах, ведут себя вызывающе и агрессивно по отношению к местным жителям. В этом я смог убедиться буквально на следующий день.

Утром, после водных процедур и завтрака, мы с дедом решили поехать посмотреть знаменитый на весь мир кельнский собор. На метро добрались до остановки рядом с собором, вышли на площадь сбоку от величественного сооружения полюбовались им снаружи, зашли внутрь, осмотрели все и решили погулять по центру города. Зашли в огромный универмаг, пошатались по этажам и решили ехать назад к нашей гостеприимной хозяйке, тем более, что дело уже шло к вечеру, дед подустал (состояние здоровья не позволяло слишком долго гулять). Мы доехали на метро до нужной нам станции, вышли наверх, закупились какой-то снедью в ближайшем магазине «Алди» и двинулись к дому Эллы по грязноватым улицам района Кальк. Из окон домов звучала восточная музыка, до носа доносились запахи приготовляемых турецких блюд — такое впечатление, что я находился не в центре Германии, а в каком то восточном городе. Навстречу нам шла компания молодежи, упитанные (некоторые чрезмерно, на мой взгляд) турецкие акселераты лет по семнадцать-двадцать, некоторые повыше меня (а я ростом под два метра). Вели они себя, как какие-то персонажи из нашего «Ералаша», изображающие хулиганов — громко разговаривали, пинали урны, кидались банками с газировкой. Дед, к моему удивлению, как то занервничал, начал говорить мне, чтобы я с ними не связывался. Собственно, у меня в планах и не было как-то «связываться» с такими придурками. Но все произошло быстро. Увидев нас на улице, мальчики подошли к нам и один из них, как я понял, заводила, взмахнул руками и закричал мне в лицо, как я думаю, должный запугать нас лозунг «Хезболла» (как я знаю, это название террористической организации).

Я недавно демобилизовался из российской армии, смотреть на эти смешные выходки турецкой молодежи было смешно, я просто протянул руку и легко отстранил парня с дороги. Он споткнулся об урну, которую перед встречей с нами эта компания перевернула, и шлепнулся задом на асфальт. Мальчик сидел в довольно комичной позе, расставив жирные ноги в окружении кучи мусора. Его дружки оторопели — им дали отпор, причем не особо утруждаясь. Я сам даже не придал какого-то значения этой мелкой стычке. Но на этих «ухарей» это подействовало ошеломляюще. Сидящий в куче мусора парнишка вдруг заверещал, вскочил на ноги и с прилипшей к толстой заднице банановой кожурой бросился наутек. Вся его «страшная банда» в считанные секунды скрылась из глаз. Дед мой как-то засуетился, начал говорить, что сейчас набежит куча взрослых турок, устроят «концерт», и нам не сдобровать. Как потом выяснилось из рассказов деда, местная эмигрантская молодежь (турки, арабы, албанцы) постоянно нападают на местных немцев, те боятся дать отпор, а полиция предпочитает не вмешиваться в такие инциденты. За неделю пребывания в Кельне я еще раз столкнулся с таким поведением эмигрантов — арабов. В центре города два подростка на роликах как-будто нечаянно сбили с ног пожилого хорошо одетого немца преклонных лет. Подростки стояли рядом и смеялись, глядя на попытки пожилого человека встать. Я подошел и помог ему подняться, отряхнул его одежду, а еще я умудрился схватить за руку одного из пареньков (очень неправильно с точки зрения местных понятий и закона, но очень хотелось это сделать-плевать на последствия), и через моего деда попросил перевести мою просьбу извиниться перед пострадавшим. Мальчишка был напуган, я так понимаю, отпора такие мерзавцы никогда не получали. Он извинился перед пострадавшим. Я его отпустил. Пожилой немец, молча, с чувством пожал мне руку, мы с дедом пошли дальше. По словам деда, в этих двух случаях я мог получить кучу проблем и от родителей охламонов, и от эмигрантской общины, и от немецкой полиции. Но все обошлось. Храбрым — судьба помогает. Шучу. Никакой храбрости не было, просто чувство собственного достоинства и все. Отсутствие такового у многих местных немцев меня, конечно, поразило. Неспособность защититься от этих балбесов, и реакция полиции тоже неприятно меня удивили.

Мы находились в красивейшем городе Германии, каждый день ездили в центр, посещали собор, всегда отыскивая в нем какие-то неизвестные нам новые «изюминки». В сувенирном магазинчике рядом с «Dom», (так называют собор местные жители) я купил маленькую фигурку собора (она и сейчас хранится у меня на книжной полке), красивые открытки с видами собора, и путеводитель на французском языке по Кёльнскому собору. Я нашел и на русском, но издан он был очень плохо, на газетной бумаге с черно-белыми иллюстрациями. Купил я себе и флакончик знаменитой «Eau de Cologne» — нашего «тройничка» (тройного одеколона).

Мы стояли недалеко от собора, разговаривали с дедом. Услышав нашу русскую речь, к нам подошли несколько человек — пара ребят в модных костюмах и две бабульки. Оказалось, это экскурсанты из Москвы. Они подумали, что мы местные «русаки» и хотели попросить нас показать им хотя бы центр города. Одна из бабулек, кореянка по национальности, рассказала нам, что дети дали ей пять тысяч долларов, чтобы она сделала себе зубы, а она решила потратить эти деньги, купив автобусный тур по Европе. Даже в таком преклонном возрасте (бабушке было далеко за семьдесят) ей хотелось посмотреть мир. Зубы для нее были менее важны. Для меня ее поступок был хорошим примером.

В один из последних дней нашего пребывания в Кёльне нас с дедом пригласили на обед к Наталье — дочке Эллы, нашей радушной хозяйки. За нами заехала на машине Наталья со своей дочкой Кристиной (соответственно внучкой Эллы), привезла нас к себе на квартиру, познакомила со своим мужем Виктором, и мы уселись за обед. Во время обеда я в основном общался с Кристиной, мы почему-то сразу не понравились друг другу, многое из того, что она говорила, противоречило моим представлениям о мире и о том, что я увидел в Германии. Мы заспорили, дед высказывался на моей стороне, девушка храбро защищала свою позицию… Короче, мы как-то не разругались, но ушли с обеда в несколько расстроенных чувствах. На машине Наталья отвезла нас в центр, Кристина осталась дома, сославшись на какие-то дела. Мы остались с дедом вдвоем, мы присели на лавочку, и он наконец-то выдал свою тайную цель нашей с ним поездки в Кёльн. Дед хотел, чтобы я остался в Германии на постоянное пребывание — ПМЖ. Для этого он и познакомил меня с внучкой Эллы Кристиной — хотел, чтобы мы с ней, по его выражению, «снюхались», я женился на ней и, как муж гражданки Германии, смог получить бы немецкий паспорт. Афера могла удасться, но наша ссора с девушкой за обедом перечеркнула все тайные дедовские планы. Так я и не женился на немке и не стал гражданином Федеративной Республики Германия. Я думаю, это даже и к лучшему, ведь тогда не было того, что произошло со мной впоследствии. Не было бы моей доченьки Анюсечки, Ирины и, конечно, не было бы Букиниста Орск и этой книги.

После недели пребывания в Кельне мы вернулись назад в Вайнгартен. Немного отдохнув от поездки, я наконец-то договорился насчет работы у знакомца деда. Но была еще одна проблема, которую мог решить только дед. Дело в том, что уезжая из СССР, он не выписался из нашей квартиры и все это время числился как проживающий. Мама хотела приватизировать нашу квартиру, и этот факт мог помешать оформить все нужные документы. По закону дед должен был написать заявление и заверить его в российском посольстве или консульстве. Ближайшим таким местом был Мюнхен, столица республики Бавария, где располагалось консульство Российской Федерации. Я остался дома, а дед на электричке поехал в Мюнхен. Вернулся через несколько часов, сунул мне подписанный консулом документ и рассказал о том, как он провернул это дельце. По его словам, сотрудник консульства, молодой (лет тридцати) российский дипломат, разговаривал и вел себя абсолютно по-хамски. Разговаривал высокомерно, требовал от деда переоформить его советский загранпаспорт (срок его действия подошел к концу). За эту услугу дед должен был выложить около восьмиста немецких марок. На это дед ответил, что у него в кармане лежит немецкий аусвайс (удостоверение личности гражданина ФРГ), в Россию он не собирается ехать и эта бумажка (загранпаспорт РФ) ему не нужна. Как я понял, дед выразился немного по-другому, разговаривая с этим надутым олухом. Получив печать на свое заявление, дед покинул с облегчением территорию консульства. По его словам, хамство и высокомерие российского работника дипломатической службы напомнило ему не лучшие времена в СССР, возвращаться в прошлое ему очень не хотелось.

Нужный мне документ был у меня в кармане, единственно сожалел, что не поехал в Мюнхен с дедом. По моей просьбе он привез оттуда открытки с видами города в качестве сувениров, я их сохранил до сегодняшнего дня, как и сувениры, купленные мной в Кельне.

Настало время моей работы. Я с некоторым опасением первый раз приехал к моему работодателю, его звали Эрвин. Никакой квалифицированной строительной работы я выполнять не мог, но зато (особенно после навыков, полученных в российской армии) мог выполнять простую тяжелую работу. Небольшая бригада строителей нормально приняла меня, достаточно терпеливо объясняли, что и как я должен делать, и после некоторых шероховатостей и моих «косяков» дело пошло.

Начинали мы рано. За мной полшестого утра заезжал на своем «Фольксвагене» один из членов нашей бригады, живший недалеко от нас с дедом, дорога до фермы занимала от силы десять минут, и в шесть утра я, уже переодетый в белый строительный комбинезон, занимался многочисленными делами, которые всегда есть на любой стройке, особенно для разнорабочего. То я выгребал лопатой землю из котлована, оставшуюся после работы бульдозера, то помогал разгружать многочисленные виды стройматериалов — в общем, мальчик принеси-подай. Работа заканчивалась в два часа дня, и все остальное время я был свободен. Платили мне очень неплохо (особенно если сравнивать заработные платы в нашей стране). Оплата была почасовая, в час я получал двадцать немецких марок. Расчет хозяин производил в конце каждой недели, в пятницу, после раздачи заработной платы он накрывал стол для своих работников, доставал из своих огромных погребов вино и пиво и угощал всех домашней едой, приготовленной его женой Катей.

Так я отработал полтора месяца, после окончания работы Эрвин выдал еще хорошую премию, я был очень доволен и рад, такие деньги у меня были впервые. Хозяин пригласил меня поработать у него в следующий раз, я очень рассчитывал на это.

У меня оставалось еще пара недель до окончания моего трехмесячного пребывания в Германии. За это время я узнал, как отдыхают немцы. Первым потрясением было для меня посещение местной бани, куда меня пригласили мои коллеги по работе, не предупредив о том, что бани в Германии общие, мужчины и женщины парятся вместе в общих отделениях. Я не поклонник саун и бань, но посещение этого заведения произвело на меня большое впечатление. Раздевшись и зайдя в сауну, я увидел множество обнаженных женщин и мужчин, абсолютно не обращающих на наготу внимания и спокойно беседующих друг с другом или просто сидящих и наслаждающихся паром. Мои стереотипы и представления были несколько другими, но я довольно мужественно перенес это испытание и успокоился окончательно, нырнув в бассейн с прохладной водой, чтобы охладиться. Мои коллеги откровенно ржали, глядя на меня — их задумка сработала, эффект был виден невооруженным взглядом. Тем не менее я быстро адаптировался в этой несколько необычной обстановке и уже не пялил дико глаза на прелести женщин, (а многие посетительницы были очень симпатичными).

Сходил я с местными ребятами и в ночной клуб. Посещение этого заведения не произвело на меня особого впечатления. Наши студенческие дискотеки были намного круче по драйву и веселью, было скучновато. Возможно, и менталитет немцев достаточно сдержанный, нет такого духа удальства и задора, как у нас. Плюс цены в баре показались мне непомерно высокими. А так, в принципе, разок можно было посетить такую дискотеку.

Рассказали мне и о местных публичных домах, так называемых «пуфах» (вспомнился термин из бессмертного произведения Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»), функционировавших абсолютно легально. Посещение этих заведений было довольно скучным и относительно недорогим. Час сомнительного удовольствия стоил двести марок, плюс надо было купить для девушки в местном баре бутылку французского шампанского — в магазине такая бутылка стоила сорок марок, а в борделе около двухсот. В бордель я не пошел. Не было абсолютно никакого желания туда идти (не кривлю душой, действительно было так).

Зато с удовольствием по приглашению племянника деда Эрнста посетил очень хорошее заведение «фрайбад» — целый комплекс бассейнов на открытом воздухе с вышками, душем. Кафе и прочими удовольствиями. Хорошо поплавал в самом глубоком бассейне, но на вышку не полез, оттуда прыгали в основном мальчишки лет по пятнадцать, шестнадцать, демонстрирую разные фокусы и кульбиты в прыжке и, поднимая при падении в воду кучу брызг, заливавших всех окружающих — короче, балдели и баловались. Погода выдалась прекрасная, солнце светило, можно было и немного позагорать на травке. Несколько часов во «фрайбаде» пролетели быстро.

Виза моя уже заканчивалась. До отъезда оставалась пара дней. Нас с дедом пригласили на семейный праздник еще одного родственника деда — день рождения мужа племянницы Эрны Антона. Устраивалось барбекю, проходить оно должно было на свежем воздухе, в специально арендованном месте в частном лесу. За нами заехал Антон, посадил нас в свой «Мерседес» и довез до уютной полянки, где уже вовсю шла подготовка к барбекю — по нашему шашлык — толпились родственники, дети. Мы вышли, сели за стол и очень хорошо посидели, к концу нашего застолья моя голова уже, мало что соображала, да и дед уже тоже немного захмелел. Сам именинник тоже выпил хорошо, а на мой вопрос, кто же нас довезет назад до дома, Антон ответил: «Вот Эрна, моя жена, и довезет. Все выпрашивала — хочу машину и права, вот и пускай возит». Я несколько с опаской отнесся к такой перспективе — у меня были все еще советские дурные предубеждения о том, что женщина за рулем это обезьяна с гранатой. Но Эрна очень быстро развеяла мои предрассудки. Посадив нас, двух захмелевших гуляк, в салон машины, она очень аккуратно и уверенно довезла нас до дома, ни разу не превысив скорость, ведя авто плавно и умело. С тех пор я очень уважительно отношусь и тому, как водят машину женщины. Более того, мне это очень нравится тем, что я могу сидеть на месте пассажира и наслаждаться двойным эффектом — прекрасной ездой и красотой девушки за рулем.

Мое пребывание Германии подошло к концу. Нагруженный двумя сумками с подарками и рюкзаком, специально купленным за двести марок в спортивном магазине, я вышел из квартиры деда, и мы вместе спустились вниз, где нас ждал на своей машине Эрнст, племянник деда, чтобы отвезти нас на вокзал в Равенсбург. Дед захотел проводить меня до Ульма, где я должен был сесть на свой автобус, следующий до Москвы. На вокзале мы простились с Эрнстом, поблагодарили за помощь, загрузились в электричку и за час доехали до Ульма. Вышли на привокзальную площадь. Автобус пришел через полчаса. Наступила встреча с Родиной. Быстро подъехавший двухэтажный «Неоплан» из своих открытых дверей источал резкий запах канализации. «Хорошо в краю родном!», — пронеслось у меня в голове. Водители сказали, что автобус только пришел из России, они не успели почистить туалеты, но под Бонном будет пересадка в чистый автобус, там будет комфортнее и без «ароматов». Деваться некуда, я обнялся с дедом, пообещав ему, что как доберусь до Москвы, позвоню, и уселся на одно из свободных сидений.

Автобус быстро тронулся и поехал в сторону Бонна, по дороге останавливаясь в разных населенных пунктах, где подбирали других пассажиров до России. В Штутгарте в наш автобус сели девчонки из питерской волейбольной команды, ехавшие после какого-то матча с немками обратно в Петербург. Рядом со мной села очень высокая красивая девушка, но такое приятное соседство продлилось всего пару часов — наш автобус доехал до офиса фирмы в Бонне, мы все вышли, забрав свой багаж, и «Неоплан» укатил в чистку и на отдых. Офис «Райхерта» представлял собой небольшой домишко, где все пассажиры и провожающие не могли поместиться просто физически, поэтому практически все стояли на улице, ждали подачи автобусов. Один должен быть идти на Питер, в него и загрузилась волейбольная женская команда, а наш должен был идти на Москву.

Возникла заминка с посадкой. Работники фирмы огласили условие по багажу — три стандартных сумки весом до пятидесяти килограмм бесплатно, все остальное оплачивается по двадцать марок за сумку дополнительно. У меня было как раз три сумки плюс небольшой пакет с минералкой и бутербродами, я протиснулся сквозь толпу, сдал сумки и рюкзак в багажное отделение, предъявил билет и устроился на своем месте. Постепенно автобус заполнялся пассажирами, но было видно, что багажа у людей очень много, я был один из немногих с таким небольшим количеством и объемом сумок. Многие везли огромные баулы, багаж размещали и на первом этаже автобуса, где было немного пассажиров, и в проходе второго этажа. Пройти было сложно, я вышел перед отправкой размяться и помог одной из пассажирок, молодой женщине лет тридцати с ребенком, погрузить огромные баулы в грузовой отсек автобуса. Мне помогали ребята-водители, иначе я бы один не справился. Что везла эта отважная женщина в Россию, я так и не узнал. Тем не менее, несмотря на такой бедлам и неразбериху, все загрузились, заняли свои места, и автобус тронулся в путь.

Рядом со мной сидел молодой парень, ехавший до Минска. По его рассказу я понял что он, как и я, работал в Германии нелегально, но срочное дело заставило его вернуться в Беларусь на пару дней. Виза его еще не закончилась. Он планировал вернуться назад и поработать в Германии еще какое-то время. Парень, его звали Андрей, оказался интересным собеседником, коллекционером монет. Он продемонстрировал мне юбилейные немецкие монеты, купленные им в «Шпаркассе» (немецкий аналог нашей сберкассы) для своей коллекции. На соседнем сиденье ехали в Москву пожилой мужчина и мальчик, лет тринадцати, — как оказалось дед и внук. Я представился, мужчина задал мне небольшую загадку сказав, что его зовут как Андропова (бывший председатель КГБ СССР и Генеральный секретарь ЦК КПСС, если кто не помнит). В памяти, правда, не сразу, выплыло — Юрий Владимирович. Так мы познакомились. Юрий Владимирович, вместе с внуком, были в Париже, в Диснейленде, и нашим автобусом им было удобнее и дешевле добраться до Москвы. Дальше их путь лежал в Астрахань, как оказалось, Юрий Владимирович был главным режиссером Астраханского драматического театра, и за время нашей дороги рассказал мне кучу театральных баек и курьезов из жизни известных всей стране знаменитых советских актеров — знал он их всех по работе прекрасно.

На заднем сиденье автобуса очень миленько устроилось несколько мужичков, ехавших в отпуск в Россию-все граждане ФРГ. Они набрали спиртного и весело проводили скучное время дороги. Они предлагали и нам присоединиться к их застолью, но не было особого желания, да и собеседники мне попались интересные, время за разговорами летело быстро и незаметно.

За день мы проехали Польшу и к обеду следующего дня были на польско-белорусской границе. Сопровождавшие нас водители предложили всем пассажирам собрать по двадцать марок с «носа» и дать взятку дежурной смене, чтобы нас не «шмонали» (багажа было очень много, вытаскивать его было бы очень большой проблемой для всех). Перед нами стоял автобус, пассажиры которого не согласились платить мзду таможенникам, и мы видели, как багаж выволакивали прямо на траву обочины и раскладывали там для досмотра. Наглядный пример убедил всех наших пассажиров, сумма была мизерная по сравнению с возможными неудобствами, деньги быстро собрали, отдали водителям, и они их вручили кому-то из пограничников или таможенников. Во всяком случае, нам быстро раздали паспорта со штампами таможни о прохождении границы, двигатели завелись, и автобус быстро поехал мимо бедолаг, не заплативших за «недосмотр».

Наши водители были парни веселые и находчивые. После границы они предложили заехать на пляж в Бресте, буквально в нескольких десятках метров от КПП пропускного пункта. Все пассажиры с удовольствием согласились на это — жара, долгая дорога, дискомфорт, а тут теплая речка Мухавец, песочек и вода. Ошеломленные местные отдыхающие-белорусы увидели огромный двухэтажный «Неоплан», заехавший на пляж почти к самой воде, и его пассажиров, радостно вылезших из чрева автобуса и кто, (имевшие плавки), бросившиеся купаться, а кто, как я, просто снявшие обувь и зашедшие по колено в воду.

Немного охладившись и смыв дорожную пыль, пассажиры заняли свои места, и наш автобус поехал дальше, в сторону Минска. В столицу республики Беларусь мы приехали вечером. Автобус проехал через центральные улицы города и подъехал к автовокзалу. Вокруг было много гуляющих жителей белорусской столицы, шел какой-то городской праздник, звучала музыка, смех, мы вышли посмотреть на праздник жизни и заодно размять ноги и прикупить в маленьком магазинчике на вокзале воды. В Минске мы простились с нашим попутчиком Андреем, тепло попрощались с ним, и он уехал домой.

Наш же путь лежал на минскую трассу, на Москву. Утром следующего дня, около восьми часов утра мы заехали в московскую агломерацию и минут через сорок въехали в ворота офиса фирмы «Райхерт». Мой поезд на Орск отходил около двух часов дня, время добраться до вокзала у меня еще было, тем более что сотрудники фирмы обещали меня подбросить на машине до Комсомольской площади, где располагается нужный мне Казанский вокзал. Юрий Владимирович с внуком вызвали такси и уехали к друзьям, они хотели побыть еще некоторое время в Москве. Я тепло простился с ними. К сожалению, такие дорожные знакомства редко когда продолжаются, все живут в разных концах страны, а то и планеты. Но тем интереснее путешествовать.

Где-то ближе к полудню ко мне подошел сотрудник фирмы и предложил загрузиться в микроавтобус, принадлежащий «Райхерту». На нем он обещал доставить меня до вокзала. Я загрузил свои сумки в салон, а сам устроился на переднем сиденье рядом с водителем. Микроавтобус поехал в сторону центра, довольно резво проскочил половину Москвы, и у Курского вокзала мы попали в очень плотную пробку. Машины стояли так близко, что даже открыть дверцу машины и выскочить на тротуар я не мог. Я смотрел на часы, до отхода моего поезда Москва-Орск оставалось минут тридцать. Я уже как-то смирился с мыслью, что билет потерян и нужно будет брать новый на завтра, но тут мой водитель каким-то немыслимым образом нашел «щель» в этом скоплении машин, и проскочил затор. Через десять минут мы подъехали к Казанскому вокзалу.

В то время, да и, как мне кажется, сейчас, есть ограничения для пассажиров по провозу багажа. Лимит бесплатного веса составлял 36 кг, при избытке надо было идти на специальную весовую. Отстоять там очередь, взвесить свои сумки, доплатить за перевес, получить специальную бумажку и уже с ней проходить, так называемый, перронный контроль, а потом и показывать эту бумажку проводникам своего вагона. На мой прикид, две моих сумки и рюкзак весили намного больше лимитированной массы (как потом выяснилось, когда я взвесил их дома, общий вес был 66 килограмм). До отхода поезда было минут десять, я не успевал ни в какую весовую, тем более там везде были длинные очереди. Выручил меня носильщик, мгновенно подскочивший ко мне со своей тележкой и за пару слов уяснивший всю сложную ситуацию. За двадцать дойчмарок он быстро загрузил мои вещи и бегом понесся к моему поезду, на который уже заканчивалась посадка. По пути он что-то шепнул встреченному сержанту железнодорожной милиции, и мы уже втроем проскочили перронный контроль без каких-либо проблем, подъехали к моему вагону, я предъявил билет проводнице, уверив ее, что масса моих вещей меньше тридцати шести килограммов, расплатился с носильщиком и милиционером, сел в свое купе и… Поезд тронулся. Я успел!!!

Дорога домой показалась мне быстрой, возможно из-за приятных попутчиков. Полтора дня пролетели быстро. По дороге я еще сделал дополнительные «обязательные» для олуха типа меня покупки. В Ряжске я купил ведро яблок (там они продаются всегда, несмотря на время года), в Сызрани купил огромную копченую рыбу (по-моему, это был сиг, но я могу и ошибаться). Во время движения поезда по вагонам ходили продавцы разной всячины. У одного из них я купил набор хрустальных рюмок и фужеров производства завода из Гусь-Хрустального. А в Самаре я купил две килограммовые плитки вкуснейшего самарского шоколада — все это в подарок моим родным — «Остапа понесло».

На следующее утро поезд пришел на нашу станцию Никель, я вылез из поезда, выгрузил сумки, огляделся и увидел фигуру папы, встречавшего меня. Мы сели на наш трамвайчик (надоела езда на автотранспорте), и спокойно доехали до дома.

Путешествие закончилось. Я заработал денег для того, чтобы открыть Дело. О своей деятельности в качестве книготорговца я рассказываю в своей книге «Как я стал Букинистом Орск». Но путешествия мои не закончились, о продолжении я расскажу дальше, мои дорогие книжечки.

ПУТЕШЕСТВИЕ ТРЕТЬЕ

РАБОТАЮ СИДЕЛКОЙ

В одна тысяча девяносто девятом году я вновь собрался посетить деда в Германии, тем более он часто звонил, приглашал по возможности приехать. После второго своего визита в ФРГ я открыл микробизнес в Орске по продаже книг, особо им не занимался (подробности вы можете прочесть в предыдущей главе и в моей книге «Как я стал Букинистом Орск»). Желание съездить к деду, увидеться с ним, побывать в прекрасных странах, а возможно и подзаработать у своего прежнего работодателя, сподвигло меня на то, чтобы начать подготовку к поездке.

Прежде всего, нужно было поменять мой заграничный паспорт, срок действия которого (по закону РФ) был в течении пяти лет с момента его получения. Процедура получения паспорта оказалась не такой издевательской, как было раньше, во время моего первого оформления российских документов. Вместо одной заведующей ОВИРа, с которой я так намучился, открылось целое здание с кучей сотрудников, все процедуры (печатание анкеты, фотографирование и т. д. и т.п.) можно было провести прямо в этой конторе, правда, все платно, но зато без унижений и издевательств со стороны чиновников. ОВИР открылся в бывшем здании моего детского садика «Смородинка», куда я ходил перед школой, и вместо детей в здании сновали многочисленные расплодившиеся сотрудники отдела виз и разрешений. Чиновничий аппарат начал расти еще с тех лет, а сейчас количество государственных служащих ужасает своей многочисленностью. К сожалению, количество чиновников не улучшает качество обслуживания людей. Но об этом можно говорить бесконечно, сейчас я не хочу даже писать об этом.

Весной девяносто девятого года я сдал документы, и «всего» через два с лишним месяца получил готовый заграничный паспорт гражданина РФ. Теперь нужен был вызов от деда. Сам он сделать его не мог. По немецким законам, гражданин Федеративной Республики Германии может пригласить любого человека или людей из любой страны мира, но при условии, что его личный доход и жилищные условия позволяют принять у себя гостя или гостей. Как я уже говорил, немцы жуткие бюрократы. Пенсия деда немного не дотягивала до нужного минимума. Пришлось ему искать «пригласителя» среди родственников. Жена племянника деда, Ольга, согласилась оформить соответствующие документы и сделать мне вызов в Германию. Бумаги были готовы, и нужно было передать мне их. Почтой пересылка занимала тогда, да и сейчас иногда, не меньше месяца. Плюс была вероятность того, что ценное письмо не дойдет и потеряется (такие случаи тоже бывают). На мое счастье, в Вайнгартене гостил у своего брата мой земляк из Орска. Дед их очень хорошо знал еще по Орску, и попросил передать мне бумагу с вызовом. Василий (так звали моего земляка), согласился передать мне документ. Через пару недель он приехал в Орск, позвонил мне и предложил подъехать забрать нужную мне бумажку. К сожалению, проживал Василий в отдаленном районе нашего города, в поселке Первомайский (в обиходном названии «Майка»), рядом с огромным городским кладбищем… Мы с отцом решили вдвоем съездить туда, прогуляться. Нашли дом и самого Василия, он передал мне документ — дело в шляпе! Мы поблагодарили нашего добровольного «почтальона», предложили ему некоторую сумму денег за ценную услугу. Он отказался. Мы тепло поблагодарили Василия и уехали домой.

В сентябре я собрал все нужные бумажки. Пришлось обратиться за помощью получения визы в адвокатское бюро, работавшее в нашем городе и занимавшееся за небольшую плату по оформлению гостевых виз и виз на ПМЖ (постоянное место жительство) для желающих поехать на некоторое время в Германию (таким как я), и для будущих эмигрантов — этнических немцев. Таких людей жило в нашей области много, но большинство за тридцать лет (с девяносто первого года) уехали на свою «историческую родину» в Германию.