Я всегда очень смущаюсь, когда нужно представляться, потому что не знаю, какая информация обо мне будет наиболее «говорящей». Каждый из этих пунктов рождает в голове собеседника целый пласт представлений. Как не обмануть эти представления? Лучше бы мы спрашивали друг друга какой наш любимый вкус мороженого, в самом деле, было бы намного проще.

Да, я экономист по первому образованию, но никогда экономистом не работала. Я менеджер. Магистр менеджмента (здесь я должна поправить очки для солидности). После специалитета у меня была мечта стать магистром, мне казалось, там будет настоящая глубина знаний. Еще очень хотелось прийти на выпускной в мантии и в этой специальной шапочке. В итоге мне пришлось параллельно работать, программа оказалась не такой уж практически полезной, и даже шапочки на выпускной не случилось. Сплошное разочарование.

И, наконец, я редактор. Но здесь представление обо мне рассеивается другим образом — у меня как раз нет специального образования. Ох уж эти переплетения нитей судьбы. Я с детства испытывала особый трепет к слову печатному. Рано научилась читать, и душа моя была прочно привязана к миру литературы. В двенадцать лет я написала детектив и мечтала стать великим писателем. Но. Но. На помощь пришли взрослые, которые поскорее объяснили нерадивому человеку, что «писателей вокруг пруд пруди, а бухгалтер себе всегда на хлеб с маслом заработает». Так я пошла учиться на эконом. Чем это закончилось уже нет нужды объяснять.

Благодаря опыту в написании различных научных материалов в университете, бесконечному ведению личных дневников и километрам прочитанных книг, у меня, по счастью, сформировалось внутреннее чутье к хорошим текстам. Я стала подрабатывать копирайтером на фрилансе, потом писала статьи по маркетингу для одного агентства, и затем меня приняли в штат редакции консалтинговой компании. Чтобы расширить сферу влияния, руководители решили организовать международный портал по обмену, так сказать, премудростями. Здесь все сошлось — я могу заниматься любимым делом и работать с текстами, при этом мне понятна и близка тематика — тут тебе и человеческий капитал, и корпоративная культура, и вопросы конкуренции, и бережливое производство, и прочие, и прочие прелести и тонкости менеджмента.

После всех мытарств по нелюбимым работам, на новом месте я была максимально близка к состоянию дзена, потока, и как это только не называют.

Вишенкой на торте оказался коллектив. Точнее, две его прекрасные представительницы: Варя и Катя. Без них мой мир был бы недостаточно полон.

Тонкая-звонкая жгучая брюнетка с черными глазами, пухлыми губами и вздернутым носиком, преданная всем сердцем стилю Варя отвечает в нашей троице за ослепительную улыбку, обаяние и переговоры. Если нам нужно выбить лучший столик, договориться о смене мест в театре или войти в закрытый храм — мы с Катей мужественно прячемся за спину подруги, пока та делает свое дело. Отказать ей — все равно, что отобрать конфету у ребенка — ни единого шанса.

Варя работает личным помощником заместителя генерального директора. Она, кстати, по образованию филолог. Без труда наблюдаются проблемы профориентации и самоопределения будущих студентов в нашем обществе.

На ее фоне Катя с курчавыми светлыми волосами, голубыми глазами и молочно-белой фарфоровой кожей казалась ангелочком с соседнего плеча. Она покрывала сферу интеллектуальных вопросов. Мы обнаружили у Кати удивительный дар объяснять что-то и не показывать своего превосходства, не тыкать тебя носом в ошибки. Так, как если бы тоже это знал, просто в данную минуту не помнишь.

Катя трудится в финансово-аналитическом отделе. Проанализирует, спрогнозирует, смоделирует — тут как раз полное совпадение — экономическое образование и любовь к порядку.

Впрочем, у вас будет возможность познакомиться с девчонками поближе.

По счастливейшему стечению обстоятельств, за которое я до сих пор благодарю все высшие силы, мы проходили трудоустройство примерно в одно и то же время, и у нас был общий базовый курс для новичков. Не знаю, за что судьба решила нас так наградить, но уже со следующего дня мы стали проводить все перекусы/переговоры/обеды вместе и лучшей компании я не могла пожелать.

Если вам вдруг показалось, что я написала все это только лишь для того, чтобы похвастаться — я наконец готова перейти к дегтю. К тоннам дегтя, который неожиданно вылился на мою светлую голову. Хотя полагается всего лишь ложечка.

Началось все более чем прозаично.

Утром, как и обычно по утрам, я неслась в офис. Погода была дрянь, по ощущениям «поздняя осень в Томской области», по календарю просто — август. Дождь лил как нанятый, лужи стремились стать океанами. Как назло, именно этим утром было назначено архиважное совещание, на котором нам представят нового главного редактора. Зарекомендовать себя с первых дней опозданием вовсе не хотелось.

Я уже балансировала на бордюре возле здания офиса, поскольку всю дорогу залило, как вдруг этот ***, приличных слов не хватает, чтобы дать ему определение. В общем, этот человек, мягко говоря, на своей, мягко говоря, машине, не снижая скорости проехал мимо меня. Да видит вселенская справедливость, моя злость была праведной. Меня окатило всю! И если благодаря зонту я еще имела шансы на приличный вид, то теперь все — как показаться в таком виде на глаза новому начальству?! Белая блузка вся была в разводах грязи, с волос капало, брюки можно было буквально выжимать.

— Вот же придурок! — вырвалось из меня, но водитель этого не услышал. Он еще спокойно парковал свою Тойоту, когда я подбежала ближе, на ходу рассыпая гневные проклятия, в полной уверенности, что в открытое окно хоть что-то, да просочится.

— Урод! И машина у тебя уродская! Тебе что здесь, трасса, гонять, не снижая скорости! Чтоб у тебя все колеса спустило и тебе пришлось самому под дождем домой добираться! — я не могла подойти к самому окну, потому что машина тоже стояла посреди лужи. Что я с удовольствием отметила, когда дверь открылась и красивый замшевый лоффер утонул в мутной воде.

Выходя из машины, водитель посмотрел на меня удивленно и растерянно, готова поспорить, он даже не заметил, что облил меня. Я уже отвернулась и бежала к крыльцу, когда услышала «Извините», таким тоном, будто он спрашивал, а не утверждал. Вот бывают же люди! Сделают другому подлость, даже не заметят этого, еще и не испытывают никаких угрызений совести. Ух, как я была зла.

На волне адреналина я влетела по лестнице на четвертый этаж, побежала в туалет оценивать потери. А потери были те еще. В целом макияж не подвел и держался на месте, кое-где потек тональный крем, но это легко исправить. В мокрой одежде было максимально некомфортно. И прическа смутно напоминала, что когда-то поутру я пользовалась плойкой.

Волосы я немного причесала и собрала в хвост, поправила макияж, но вот одежда оставалась слабым звеном моего внешнего вида. Меня осенила идея и я попросила у нашей секретарши Ани дежурный кардиган. Она все время мерзнет и держит в шкафу теплую одежду на всякий случай. Я всегда посмеивалась над ее привычкой. И вот как вышло. Она одолжила мне кофту, я сняла мокрую блузку, и хотя бы верхняя часть меня соответствовала приличному человеку. На брюки уже махнула — как-нибудь высохнут, а за столом их не видно.

На совещание я неприлично опоздала. Осторожно скрипнула дверью, и не поднимая глаз постаралась как можно скорее смешаться с народом. Было непривычно, что все стояли, обычно собрания проходят сидя. Но в данном случае мне на руку.

— …планов, конечно, много, но я уверен, вместе мы сможем реализовать задуманное, — я услышала обрывок агитационной речи.

Выглядывая из-за спин коллег, я увидела в центре комнаты нашего генерального директора и какого-то пижона рядом.

«Неееет», — я завертела головой, как будто искала в глазах других сотрудников подтверждение, что мне это все померещилось, мне так хотелось, чтобы они сейчас все громко сказали «шутка» и представили настоящего нового главного редактора.

Это был урод-водитель. Он заметил меня, прищурился на мгновение, но тут же ответ глаза и продолжил:

— Еще раз хочу поблагодарить Вениамина Олеговича за то, что он представил меня, и спасибо всем, кто пришел сегодня на совещание, — многозначительный взгляд в мою сторону. — Я бы хотел еще побеседовать с каждым отдельно, чтобы получше узнать друг друга, в ближайшее время отправлю вам время встречи на почту. А сейчас все свободны, хорошего дня, — он улыбнулся типичной менеджерской улыбкой.

На последнем слоге он перехватил мой взгляд и сказал:

— Анастасия, верно? — он проверил какую-то запись в своем блокноте, я только кивнула. — Задержитесь на секундочку.

Я подождала, пока все выйдут и неловко топталась неподалеку от двери.

— Надеюсь, больше опозданий у нас не будет. И приведите себя в порядок, пожалуйста, — он сказал и сел за стол, давая понять, что разговор окончен. Я молча вышла из кабинета и тяжело выдохнула.

«Он еще имеет наглость мне делать замечание!», — внутри меня кипел бунт.

Я подошла к Ане и бессильно опустила голову на высокую деревянную стойку, за которой работала девушка.

— Что-то случилось? — спросила она с легкой ноткой беспокойства.

— День только начался, а жизнь уже кажется тленом, — я приподняла глаза. — Ну и что это за новый главред?

Она оживилась:

— Симпатичный, правда? Необычный такой, стильный, как-то вот сразу внимание на себя обращает.

Я вообще не разделяла ее энтузиазм.

— Как хоть его зовут? Я все пропустила, — сказала я.

— Дмитрий Аркадьевич, — Аня как-то заговорчески посмотрела, будто ей не терпелось рассказать какие-то сплетни. — Он из Питера, и его к нам заманивали чуть ли не с караваем, так хотели, чтобы он с нами работал.

— Ну вот, очередная важная звездочка, — я обреченно вздохнула. — Ладно, надо пойти все-таки за работу, а то выйдет сейчас наша новая звезда и пронзит меня своим лучом смерти.

— Да ладно тебе, по-моему, он классный, — сказала Аня.

Я только посмотрела на нее так, будто она совсем ничего не смыслит в мужчинах в частности, и в людях вообще.

***

Поскольку работали мы в разных кабинетах, для оперативного общения с Варей и Катей использовали общий чат «Go, girls!», куда я тут же ретировалась за поддержкой. Для удобства чтения чата свое имя я тоже укажу.

Настя: это кошмар!!! Ну и денек, сначала этот олень меня облил, потом он оказался новым главредом, просто комбо. Настроение — рыдать под пледом.

Варя: жесть.

Катя: поддерживаю, плед — лучшее решение. Еще злишься?

Настя: злюсь не то слово! А главное, не знаю как ему в глаза смотреть. Я бы еще много хотела ему сказать, хоть извинился бы! Но начальнику не будешь такое в лицо говорить. Тем более, что я уже сказала… но я не виновата, я же не знала, что это он!

Варя: это его и не оправдывает, как будто если ты начальник, что теперь, тебе все можно?

Катя: вот именно. Мог бы извиниться.

Варя: вообще, странно, мой (это она про своего начальника) ну соловьем просто разливался про этого Дмитрия. Мол, они дружили, мед-пиво пили, и такой он замечательный, и как он рад, что удалось его к нам переманить.

Настя: конечно, каждый свое болото хвалит. Или своего друга, как в нашем случае.

Катя: ничего, пупсик, держись, вот увидишь, завтра все забудется и будете работать как обычно.

Варя: да, поскорей бы этот день прошел. А в пятницу идем в кино!!!!

Настя: ура, хоть какое-то позитивное подкрепление. Спасибо, девочки, хорошего дня.

***

На следующее утро на почту пришло письмо о встрече с главредом в двенадцать дня. Тут же пропал весь рабочий настрой. В голове зароились исключительно мысли о том, как все пройдет, что он будет спрашивать, должна ли я что-то подготовить, как я вообще работала все это время. А вдруг плохо? Пожалуй, копаться в своей голове вместо работы — это точно плохо, но я никак не могла себя настроить на рабочий лад, пока в голове с шумом проносились облака вопросов.

Наконец без двух минут двенадцать я стояла у двери в его кабинет. Взяла с собой блокнот на всякий случай, и очки надела для солидности, мне кажется, так выглядишь профессиональнее. И вот я замерла, потому что еще две минуты, но я уже здесь. Стучать или подождать? А вдруг он занят? Честное слово, я терпеть не могу выстраивать отношения с новыми людьми, особенно с начальниками.

Стукнула легонько, приоткрыла дверь и заглянула. Посмотрела на него вопросительно, он махнул рукой, приглашая войти.

Вот есть какая-то особая магия столов у начальников, они так похожи на экзаменационные, что сразу бросает в дрожь. И, знаете, говорят, надо смотреть страху в глаза, тогда он отступит. Сколько раз за всю жизнь мы сдаем экзамены? И когда-нибудь этот страх прекращается? Да ничего подобного. Он намертво впаян в наше животное начало.

Я присела на кресло перед его столом, немного огляделась, чтобы оценить, как он тут все переставил после предыдущего руководителя.

Раньше у нас была женщина-главред. Властная такая дама пятидесяти лет, роковая блондинка. Она любила, чтобы по всему офису стояли цветы, и всегда оставляла надушенные шейные платки. Разным парфюмом. Да, ароматно было. Сейчас уже не то. Этот, видимо, любит минимализм, или просто еще не успел перевезти вещи.

— Рад, что в этот раз у вас получилось прийти вовремя, — его голос вывел меня из оцепенения.

— В этот раз не было никаких происшествий по дороге, — я не сдержалась, наверное, еще не до конца пришла в себя.

Он промолчал, но мне показалось, будто кончики ушей у него слегка покраснели.

— Анастасия, какое у вас профильное образование? — он спросил, листая бумаги на столе.

«Мое досье?».

— Экономическое, а что? — я попыталась заглянуть, куда он там смотрит, но безуспешно.

— Как же вас занесло в редактуру?

— Превратностями судьбы. Дмитрий Аркадьевич, простите, я не понимаю, что-то не так?

— Я посмотрел некоторые ваши работы, и не вполне ими доволен. У вас грамотный язык, но все будто под копирку, структура одинаковая, словно вы все еще пишете курсовые в вузе.

Я опешила. До сих пор мне казалось, что я прекрасно пишу. Я чувствую слог, не ухожу от темы, раскрываю ее с разных сторон, не утомляю читателя лишними профессионализмами. От Татьяны Борисовны практически никогда не было нареканий в мой адрес, напротив, она очень хвалила.

Вслух смогла сказать только:

— Но раньше никто не жаловался.

Мне показалось, будто он удивился моим словам и от неожиданности даже посмотрел вдруг прямо в глаза, в первый раз со вчерашнего дня. Но тут же отвел в сторону и усмехнулся:

— Видимо, раньше никого особенно не интересовало качество контента, — с таким напором на это «качество».

Мне как-то очень резко захотелось в детский сад, даже я от манной каши с комочками не отказалась бы.

— Хорошо, я не буду вас больше пытать. Просто в ближайшее время мы сделаем основной акцент на повышении качества текста. И еще, даже не знаю, вы бы может быть подумали о втором высшем или профессиональных курсах. Филологическое образование вам бы не помешало.

Я буркнула: «Хорошо, я подумаю, спасибо», сгребла поскорее свои вещи и выскочила из кабинета.

Надо ли говорить, что остаток дня, вместо того, чтобы критически осмыслить все, что я писала прежде, и поразмышлять над способами повышения того самого качества, я с тоской в глазах листала страницы интернета, жалея себя, словно продрогший, выброшенный на обочину жизни котенок, которого раньше так тепло ласкали и который очень счастливо мурчал в руках прежних хозяев.

***

Неделя еле-еле докатилась до пятницы. Мы с девчонками вырвались в улицу, вдохнули наконец пьянящего воздуха свободы и отправились в кино.

Я взяла девчонок под руки и выдохнула:

— Ох, крошки, мне начинает казаться, что он хочет, чтобы я уволилась.

Варя тут же спросила: «Кто?»

— Аркадич мой, кто еще.

— Да ладно, с чего вдруг?

— Он со мной почти не разговаривает, после того совещания вообще как-то странно ко мне стал относиться.

— А что случилось? — спросила Катя.

— Ну… — эта часть моих рассуждений не очень-то мне нравилась, — на самом деле, я и сама хороша. Не пойму почему, говорила с ним как обиженный ребенок. Он начал меня слегка критиковать, и на самом деле я с ним отчасти даже сама согласна. Потом уже думала, что последнее время воспринимаю свои статьи как должное, как по привычке пишу, без самокритики. Может я и правда стала уже шаблонно писать. Просто он как-то так это сказал, не знаю… как будто он вот такой умный и взрослый, а я нерадивый малыш. И я только подтвердила такую роль. Вот, и как будто он меня всерьез теперь не воспринимает.

— Понимаю тебя, конечно, — говорит Варя. — Эх, а мне он показался таким лапочкой на общей планерке начальников. Так говорит ладненько, и внешне приятный. Даже не верится, что окажется таким самодуром. Думаешь, хочет, чтобы ты сама ушла, чтобы тебе не платить отступные?

— Может быть, — я задумалась. — Хотя прошла всего неделя, неужели он так быстро понял, что я ему не подхожу?

— А он тебе напрямую говорил, что тобой недоволен? — спросила Катя.

— Вообще нет. Он мне даже в глаза не смотрит. По почте задание дает, да и все.

— Так может у него такой стиль руководства? А ты накручиваешь? — добавила Варя.

— Ох… как было хорошо и понятно с Татьяной Борисовной. Теперь опять привыкать.

— Катя права, нечего раньше времени переживать, мы тебя без боя из этой конторы не выпустим!

— А знаете, у меня тоже иногда появляются мысли про увольнение, — сказала Катя почти шепотом.

— Вот это новости. Я была уверена, что ты нашла свое призвание в этой работе, — заметила я.

— Мне тоже так казалось, но как будто не хватает чего-то. Будто душа не на месте, нет ощущения, что прям «мое». Как сейчас модно говорить: «Не наполняет меня эта работа».

— Думаешь, есть такая работа, которая наполняет? Любой труд — это же всегда про обязанности, а наполняться можно в хобби, — Варя пожала плечами.

— Хочется верить, что есть и работа, которая подарит ощущение значимости и важности того, что ты делаешь. Здесь что — просто цифры. Бездушные таблицы, научись их составлять и делай из раза в раз одно и то же.

— А просто работать ты не можешь? — спросила Варя.

— В смысле?

— У меня раньше тоже были мысли — надо «найти себя», «дело жизни» и вот это все. Думала даже пойти учиться на инструктора по йоге. Но потом представила, как хожу на эту работу каждый день. Нужно каждую тренировку выкладываться, следить за учениками, как-то продвигать себя в соцсетях. Любое дело жизни связано с рутиной, с тем, что не хочется выполнять. Так какой тогда смысл? Если есть привычная работа с хорошей зарплатой, соцпакетом, дружелюбным коллективом, то и смысл терпеть опять весь стресс от новой деятельности и все равно вернуться на те же круги. Вот я и подумала, что можно просто работать, без особой рефлексии, просто чаще выезжать в отпуск, свободное время тратить на то, что нравится, и перестать концентрироваться только на работе. Тогда и будет ощущение баланса.

— Наверное ты права. Только меня в последнее время от самой работы такая тоска охватывает, что хоть вой. Может быть, просто нужен отдых. Но вот как вижу свои таблички, так и хочется все удалить, выключить комп и послать эту работу к чертовой матери.

— Ты раньше никогда не рассказывала, — сказала я.

— Все думала, что пройдет. Что я буду ныть, когда и так проблем хватает. Сегодня что-то не удержалась. Видимо, накопилось.

— Ну, у тебя нет ипотеки, можешь себе позволить увольнение. Хотя, я бы все-таки посоветовала сначала отпуск, а то сгоряча можно натворить ошибок, — сказала Варя.

Катя промолчала.

— Может действительно отпуск поможет. И вообще, ты делись если что, будем чаще устраивать вечерние развлечения, — подхватила я.

Катя улыбнулась:

— Ладно, хватит про работу, все-таки вечер пятницы!

2. Варя переезжает

Следующая неделя началась с планерки, нужно было утвердить и распределить темы статей. Новая метла замела по-новому: теперь совещания проходили стоя (очевидно, современный менеджмент диктует тотальное угнетение рабочих, обосновывая это мифическим повышением производительности труда). Помимо этого, на стене в кабинете появился лист ватмана, криво приклеенный на малярный скотч, а сотрудникам были выданы стикеры и маркеры. Я на всякий случай встала подальше, прикидывая в уме, что будет дальше.

— Доброе утро, коллеги, — начал ДА (я так сократила для себя Дмитрия Аркадьевича). — Сегодня проведем совещание в непривычном формате, пока в качестве эксперимента. По моим наблюдениям, такой подход помогает быстрее концентрироваться и меньше тратить времени на обсуждения. Думаю, многих озадачили стикеры, сейчас объясню. Есть идея сделать нам доску для отслеживания выполнения ключевых проектов. Это первая прикидка, нужно будет еще доработать, но основная идея уже понятна. Мы сделаем распределение проектов по неделям, закрепим за ними ответственных и на ежедневных планерках каждый будет отчитываться по результатам выполнения своих задач. Это вам поможет предметно подготовиться к совещанию, заранее определить трудности и методы решения, тогда на самом собрании мы сможем точечно обсуждать проблемы. Это понятно? Хорошо. Тогда сейчас я попрошу всех записать свои текущие задачи и распределить их по неделям выполнения. Сегодня придется потратить на это больше времени, но, надеюсь, дальше работа пойдет бодрее.

Мы, как школьники, рассыпались по кабинету, внося свои заметки на разноцветные квадратики, сидя на стуле, опираясь на стены и подоконники. А что, креативненько.

Далее каждый должен был рассказать о плане работ на неделю и предложить темы для новых статей. Я снова боязливо отодвинулась подальше, поглядывая на шефа. Сложно объяснить даже самой себе, что меня так в нем настораживало. Может быть, в силу характера мне нужно было время, чтобы привыкнуть к нему. А может меня пугала его уверенность, решительность, с какой он подходил к задачам и новому коллективу. Казалось, будто он работает здесь сто лет, точно знает, какие материалы нужны этой компании, какие люди, как они должны работать, как вообще должны строиться все процессы. И эта кажущаяся непоколебимость устрашала. Вдруг я не попаду в список его идеальных сотрудников?

Пока отвечали другие, я задумчиво уставилась на начальника, беззастенчиво его рассматривая и раздумывая о своем. Если бы я встретила его на улице, точно обратила бы внимание. Кто-то мог бы даже назвать его эпатажным. Это был молодой мужчина, ростом выше среднего, но не пробивающий потолок, с длинными темно-русыми волнистыми волосами, на левой руке виднелась татуировка, уходящая в рукав рубашки. Лицо у него было чуть вытянутое. Не красивое в привычном понимании этого слова. То есть, не особенно «правильное»: крупный крючковатый нос, высокий лоб, острые скулы. Но все-таки харизматичное. Мне даже показалось, будто он немного подвел глаза черным карандашом, но, скорее всего, это так тени от ламп легли на его лицо. И глаза такие карие, почти черные. Если бы он меня так сильно не пугал, я сочла бы его симпатягой. Стилягой-симпатягой.

— Анастасия! — прозвучало как-то очень требовательно.

— Что?

— Вы, простите, с нами? Я уже дважды к вам обращаюсь. Остальные высказались, ваша очередь.

«Вот черт. Никак не удается проявить свои лучшие качества».

Запинаясь, как пьяный водитель при гаишнике, я рассказала наконец, над чем работаю сейчас и какие у меня планы на неделю. Чувствовала, что краснею, было действительно ужасно неловко, как у доски, когда едва помнишь предмет вопроса. Справилась вроде, с горем пополам.

***

— Ну как тебе новый шеф? — спросил меня коллега, когда мы выходили из кабинета. Этот парень — Виктор, сидит слева от меня за угловым столом, в самом конце нашего кабинета, и периодически пользуется своим укромным местечком, чтобы вздремнуть на рабочем месте. Мне же остается только безропотно слушать его мерный храп. Несложно догадаться, что теплых чувств к Виктору я не испытывала. Но что поделаешь, приходилось его терпеть.

— Пока не разобралась, — я прижала к себе блокнот и не смотрела в сторону парня.

— А мне кажется, он толковый мужик, — Виктор говорил нарочито громко, чтобы и другие коллеги могли его слышать, — все-таки мужчины больше в этом деле понимают, может хоть с ним у нас платформа взлетит по рейтингу просмотров, и подписчиков станет больше.

Я чуть не споткнулась на ровном месте. Тут нужно сделать небольшую ремарку — коллектив нашей редакции практически на сто процентов состоит из дам. Виктор является в нем нелепой во всех смыслах случайностью. Помимо него и меня в отделе трудятся: переводчик Дина, еще один редактор Арина и корректор Тамара. Сам же Виктор занимается контентом для соцсетей и пишет новости на портал.

Мы с девчонками переглянулись и даже не стали уточнять, что означает «в этом деле», иначе Виктора до следующей смены руководства не заткнешь.

— Насть, а тебе не кажется, что он к тебе, как к сотруднику, тоже присматривается? — не унимался наш боевой товарищ. — Он так оценивающе на тебя иногда поглядывает, и я слышал, он спрашивал в других подразделениях как с тобой работается, и нравится ли им то, как ты пишешь. Что думаешь, а?

— Да угомонись ты, — между нами втиснулась Арина, чтобы отодвинуть мятежную душу подальше от меня, — Настя, не обращай на него внимания. А Дмитрий Аркадьевич и про меня спрашивал, и про тебя, между прочим, Витюша, тоже. Так что помалкивай себе и делай свою работу, а не косись на чужую.

— А я что? — стушевался парень. — Я ничего. Я же просто, из дружеских побуждений. Поддержать, так сказать, беседу.

Я с благодарностью посмотрела на Арину, та мне подмигнула, мы расселись за свои столы и наступила долгожданная звенящая тишина.

***

Общий чат

Настя: нет, вы представляете, а потом он просто опять захрапел мне под ухо, как будто его рабочий день вообще не касается!

Варя: вот придурок, чесслово.

Катя: вот его первым и надо выгонять, только смуту вносит.

Настя: сплетница та еще. С другой стороны, такой источник информации, я вообще не в курсе, что творится в офисе.

Варя: девочки, а можно, плиз, оффтоп?

Н: конечно, что такое?

В: у вас, случайно, нет знакомых, которые сдают квартиру?..

Н: ох… у меня точно нет, а тебе для кого?

К: слушай, у моей подруги мама вроде что-то сдавала, но я точно не помню, могу уточнить.

В: для меня…

Н: оу. Вот это новости. Вы с Игорем новую квартиру ищете?

В: … *печатает…

К: может быть, сходим за кофе?

В: да.

***

Несмотря на довольно живописное расположение нашей фирмы — на набережной Москва-реки, инфраструктура не радовала изобилием. До ближайших кафе нужно было ехать транспортом, а единственной точкой с кофе был небольшой магазинчик на территории расположенного рядом завода. Повезло, что кофе там делали вкусный. За прилавком неизменно находился сын владельца магазина — молодой человек по имени Аурель. Дорога вдоль проезжей части занимала минут пять, машины здесь ездили редко, и, хотя разглядывать было особенно нечего — сплошь шли грязно-серого цвета глухие стены, приятно было вот так пройтись и успеть еще потоптать асфальт кедами до наступления слякоти, а затем и снега.

Мы с Катей уже стояли у выхода, Варя выпорхнула как всегда с легкостью олененка, на высоченных каблуках, с широкой голливудской улыбкой. Наш с Катей озадаченный вид явно не соответствовал настроению подруги. Мы пошли в сторону магазина, не решаясь задавать вопросы.

— Ой, ну короче, — Варя начала сама. — Я решила съехать от Игоря. Чем раньше, тем лучше, хоть сегодня, я уже почти все вещи собрала. Да там и собирать-то нечего было. В крайнем случае придется вернуться к родителям, а этого ой как не хотелось бы.

— Но как? Почему? Вы же несколько лет встречались, — я спросила.

— Давно уже все шло по одному месту, если честно, — она вздохнула, — я несколько раз порывалась уйти, а его в эти моменты как будто меняют на улучшенную версию. Цветы дарит, прощения просит. Мне тоже жалко расходиться, я и остаюсь, дура. И так по кругу. А тут, — она замолчала, словно собираясь с духом, мы с Катей, не перебивая ее, медленно шли рядом, — мы опять поссорились, и он так эту фразу бросил, как будто он ее даже не планировал вслух произносить — я, говорит, не представляю будущего с тобой, — она с трудом сглотнула, и вдруг вся встрепенулась. — У меня как будто что-то щелкнуло в голове. Пришла пора уходить. Если не решусь сейчас, дальше будет только хуже. Учитывая всю историю наших отношений. Лошадь сдохла. Пора слезать уже.

Что тут сказать? Расставания редко бывают безболезненными, и все-таки гораздо страшнее продолжать тратить жизнь в отношениях, которые тебя отравляют. Мы с Катей молча обняли Варю, она не плакала, просто была задумчива, как и все люди на пороге изменений.

— Если нужно съехать срочно, можешь пожить пока у меня, — я сказала. — У меня одна комната, но в кухне есть небольшой раскладной диван.

— Правда? Это просто лучший вариант! Спасибо! Уиии, вы лучшие, девчонки! — она сжала нас посильнее в своих объятиях, и повеселевшие мы дошли-таки за кофе.

Я вернулась к работе в слегка растрепанных чувствах. Хотелось и поддержать подругу, и думалось, как мы будем вместе жить, все-таки непривычно, а вот работать совершенно не хотелось. Мысленно я уже освобождала место на полках для Вари и представляла, как мы будем вместе собираться на работу. В этот момент в наш кабинет зашел Дмитрий Аркадьевич. Я напряглась и пристально уставилась в монитор, имитируя в высшей степени бурную деятельность. Он задержался у стола Арины, о чем-то с ней поговорил, подошел к Вите, который тоже весьма вовремя продрал глаза. Конечно, бодрый такой после дневного сна. Затем начальник повернулся ко мне, протянул несколько распечатанных листов и сказал:

— Ваша статья к завтрашнему дню. Нужно переделать, — он смотрел как будто поверх меня, и вышел из кабинета.

А я чуть не вышла из себя. Просто не хотелось радовать сидящего рядом коллегу. В спешном режиме преодолев все стадии от гнева до принятия, я еще раз взглянула на часы, которые так скоро должны были отпустить меня на волю, и начала искать правки. Если статья должна быть уже завтра опубликована, а значит и согласована с ДА, нужно закончить все сегодня.

К двум листам была приклеена записка с одним словом «переделать», а по самому тексту не было никаких комментариев, только некоторые отрывки подчеркнуты ровными линиями простого карандаша. Спрашивать, что именно желает исправить наш главред я побоялась. Опять посмотрит на меня как на дурочку, брр, только этого не хватало.

В коридорах было пустынно, я доплелась до лифта, и двери уже было закрылись, как я услышала: «Придержите, пожалуйста!». В то же мгновение двери снова распахнулись и вот уже мы спускаемся вдвоем с ДА.

— Пришлось задержаться, да? — спросил он.

— Да, нужно было статью до завтра доделать, так что… я вам отправила на почту на согласование.

— Спасибо, я посмотрю. Так что, поздно уже, может быть вас подвезти?

«Вот уж еще такого аттракциона неловкости мне не хватало».

— О, спасибо большое, очень мило с вашей стороны, но я живу здесь совсем недалеко.

— Так повезло с местом работы?

— Нет, просто сняла квартиру специально поближе к офису, чтобы не тратить много времени на дорогу.

— Очень выгодно, главное, чтобы офис никуда не переехал или чтобы место работы не менялось.

«На что это он намекает?».

Мы вышли в теплый, сгущенный закатом вечер.

— Это же съемное жилье, поэтому не страшно, могу путешествовать за офисом, — я улыбнулась, делая вид, что меня совершенно не беспокоят его намеки. — До свидания, Дмитрий Аркадьевич, хорошего вечера!

— Вам точно недалеко идти? Все-таки я несу за вас ответственность как руководитель, может вас проводить?

— Абсолютно точно, вот буквально за тем домом уже будет мой, мне пять минут идти. До свидания.

Я еще раз махнула на прощание и быстрым шагом пошла прочь, пока он еще чего-нибудь не наговорил. Очень странный тип — то намекает на увольнение, то проявляет обеспокоенность и заботу. Лучше от него подальше держаться.

***

Возле дома я заметила Варину машину, значит она уже приехала. Эта волнительная мысль отвлекла меня от ненужных размышлений, я ускорила темп.

Подруга уже вовсю хозяйничала на моей кухне, и когда только успела так быстро освоиться? На столе я обнаружила бутылку вина, салат, сырную нарезку. Как будто меня жена встречает после работы.

— Решила, надо отметить переезд, — Варя улыбнулась и махнула головой на стол.

— Правильно, — я улыбнулась в ответ, — а ОН как отреагировал?

— Знаешь, держался молодцом. Таким прям молодцом, как будто только этого и ждал. Вот же тварь трусливая, ты представляешь? Это значит, уже давно хотел расстаться, но ему смелости не хватало самому сказать. Мужик, одно название.

— Поздравляю тебя со счастливым избавлением!

Мы поужинали, выпили вина, и как бы ни пытались уйти от этой темы, разговор все равно стремился в русло отношений и мужчин.

Обычно мы с девчонками не часто обсуждаем личную жизнь, предпочитая более оптимистичные и жизнерадостные вопросы, но под воздействием алкоголя я осмелела и спросила:

— Варь, а расскажи, как вы вообще познакомились, и как так вышло, ну теперь уже вот как вышло?

Подруга отхлебнула еще вина, отвела взгляд в сторону, как будто погружаясь в лабиринты памяти, и сказала:

— Сколько мы вместе, — она пересчитала пальцы, — значит, познакомились мы почти четыре года назад на дне рождения у моего знакомого — Виталика. Я бы его и другом не назвала, чего я вообще согласилась к нему на праздник идти, сама не знаю. Среди гостей был Игорь, они с Виталей вместе учились, как потом оказалось. Так вот, на самой вечеринке этот парень почти весь вечер молчал, вообще никакого интереса, ничего. Как будто, знаешь, он сидел у себя дома, чай пил, а тут вокруг него вечеринка стихийно образовалась. А он якобы не при делах. Я на него пару раз глянула — симпатичный. Да и все на этом.

Потом мне через пару дней пишет кто-то с закрытого аккаунта в соцсетях, даже без фотки: «Привет, любительница Тима Бертона». Меня сначала даже напрягло — думаю, кто-то меня сталкерит или что? Не вдохновилась, в общем, его игрой, начала давить, выспрашивать кто он, откуда меня знает, чего от меня хочет. Наконец оказалось, что это тот самый Игорь. И вроде бы все прозаично, мы начали переписываться, потом встретились. Ничего такого, чтобы до дрожи в коленках. Но как он ухаживал, — Варя закатила глаза. — Что только не выдумывал, просто, первые полгода были как безлимитный Дисней-Ленд. Даже если собрать всех моих ухажеров, ни за что им вместе не переплюнуть его в мастерстве ухаживаний. На каждое свидание он приносил подарки, да не классическую розу в целлофане, а такие, когда понимаешь, что человек тебя слушает и все твои прихоти запоминает. Представляешь? Например, на первое свидание он принес тюльпаны. А это мы с кем-то вообще другим обсуждали на вечеринке, и я говорила, что люблю именно их. Вот же, слушал себе тихонечко, да на ус мотал. Еще было, я просто как-то вскользь упомянула, что никогда не выходила на крышу дома, так он мне организовал целое свидание на крыше. Да много чего было. Я по правде думала, что меня честно любят, — она вздохнула, — и я к нему по-честному, и я ведь тоже в ответ делала сюрпризы, хотела порадовать, не так, что в одни ворота.

Я сидела молча, затаив дыхание, даже немного протрезвела от Вариного рассказа, казалось, что такие идеальные отношения не могут скатиться в пропасть скандалов. Подруга продолжила:

— Он тогда снимал квартиру в Москве, а я в Зеленограде с родителями жила, каждый день на электричке до работы, с работы, машины еще не было. И вот я почему-то решила, что могу уже и к нему переехать. Не он меня позвал, понимаешь? А я решила. Даже мысли не возникло, что это неправильно. Подумала — ну так чего тянуть, у нас все хорошо, а вдвоем может будем на ипотеку копить, и вообще, заживем. Зажили… я ему так радостно свое решение сообщила, наверное, я была влюблена, в него или в свою же идею нашего счастья, главное, что внимания не обратила на его-то реакцию. А он не сказать, что в ладоши захлопал от предложения съехаться. Но согласился. И вот тут началось веселье. Как будто пробный период на подписку закончился, и теперь нужно платить по полной, еще и доплачивать за классные фильмы. И главное, постепенно так, как в болото наступила. Сначала: «Почему так поздно с работы?», «Ты в этом собралась идти?», «Кто звонил?», «Можно твои переписки почитать?», «Если нечего скрывать, то и нечего бояться», «Кто эти парни в твоих друзьях в соцсети?», «Почему он тебе лайк поставил?», «У вас с ним что-то было?». А я вообще не из тех, кто любит оправдываться. Тем более за что? Подарки, надо понимать, из моей жизни вообще пропали. Он мне даже на день рождения ничего не подарил! Я начала закатывать скандалы, он говорит — задача мужчин, по его представлению, проявить себя во всей красе ДО отношений, чтобы завоевать сердце девушки, а задача барышни завоевывать сердце мужчины В отношениях, доказывать свою любовь, заслуживать подарки и внимание. Нормально устроился? Заслуживать! Господи, ну и дура я была. Надо было сразу услышать в его словах этот тревожный звон. Но нееет. Меня как будто на слабо взяли. Я там давай что-то по дому шуршать, какие-то ему блюда интересные готовила. Только это была заведомо проигрышная позиция. Вообще любая позиция с ним была проигрышная. Игорь все больше требовал и все меньше давал в ответ. Оказалось, что обязанности в этом мире делятся на женские и мужские, и по дому все должна делать я. Что должен был делать он — оставалось загадкой. Видимо, чинить раз в год чайник или ноутбук. При этом мы оба работали. Как в его голове уживались эти идеи — неясно, почему я на них соглашалась — вообще тайна.

Один раз я на работе сильно поранила руку — неудачно порезала лимон, у меня кровь хлестала на весь офис. Звоню ему в панике, и знаешь что он? Спокойный вообще, как озеро без ветра, ну поезжай, говорит, в больницу, если так все страшно. Потом, уже дома, когда меня увидел с перевязанной рукой, и узнал, что мне несколько швов наложили, сказал: «Я думал, ты так прикалываешься, чтобы мое внимание привлечь». Я же известная приколистка. Дааа… много чего было.

Скандалы стали привычной формой общения, их красочность становилась только ярче со временем. Он уже не стесняясь ругался на меня матом, я оскорбляла его в ответ как могла. Один раз он даже влепил мне пощечину, — Варя покосилась на меня, как будто побоялась, что я буду ее осуждать, раз она осталась с этим человеком после подобного поведения. Я лишь сочувственно кивнула, и она продолжила:

— Еще после этого сказал, что это я его довела, и он вообще сдерживается как может. Это как вообще? В самые тяжелые периоды я с громким стуком двери бежала к родителям. Рыдала, думала, что все кончено, но было так больно, я вспоминала то хорошее, что у нас было. Те же отремонтированные ноутбуки казались мне воплощением его добродетели. И в такие периоды Игоря было не узнать. Он приезжал ко мне с цветами, встречал после работы, водил в рестораны и кино. Как я уже говорила, когда я вновь поддавалась на это обаяние, колесо запускалось по прежней колее. Почему я не ушла раньше? Почему? Я даже детей от него планировала! Зачем? Вот же дура. Ох, стыдно признаться, один раз я даже обнаружила, что он переписывается с какой-то девкой на сайте знакомств. Прикинь? И этот человек еще меня допрашивал с кем у меня что там было. И я все равно не ушла! Хотя это было вот недавно, можно сказать, добавило неприязни в чашу терпения. Вот такая я у тебя идиотка. Правда?

— Ох, дорогая, ну конечно нет, — я все еще переваривала услышанное. — Ты просто женщина, которая хотела любви. Ооочень терпеливая женщина. Но какое все-таки чудо, что тебе удалось это закончить сейчас. Что вы не нажили детей, вам не надо разводиться и делить имущество. В конце концов, дело не дошло до тяжелых побоев. Остается благодарить твое чувство самосохранения, которое сработало сейчас и вытащило тебя из его когтистых лап. Теперь главное ни за что в них не вернуться.

— Не-не-не, — Варя уверенно замотала головой. — Я теперь так хорошо осознаю все, что происходило, и так отчетливо понимаю, что это была абсолютно нездоровая история, что больше мне в нее не хочется вмешиваться. Да и ему, кажется, это тоже надоело. И слава Богу.

— Существуют ли в этом мире адекватные мужчины, и где они обитают? — я подняла бокал в знак тоста.

— Да леший их разбери. За свободу! Лучше одной, чем с каким-нибудь монстром из коллекции Саламандера.

— За свободу!

3. Катя

Голова гудела, будто от уха до уха непрерывно ехали поезда. Не помню, во сколько мы уснули, но это была страшная ошибка — пить в самом начале рабочей недели. Я несколько раз переставляла будильник, сторговалась не мыть голову и позавтракать в офисе, но опаздывать все-таки было нельзя, слишком шаткая еще у меня репутация. Со скрипом разодрала веки, глянула на себя в зеркало — вот как теперь объяснить коже, что я не хочу идти в мятом? Казалось бы, с университетских времен прошло всего шесть лет, а способность быстро восстанавливаться после пьянки уже улетучилась. Какой-то незавидно короткий период.

В кухне встретила Варю, которая допивала кофе.

— У тебя что, в роду были ведьмы? — прохрипела я, недоверчиво разглядывая ее свежее личико, с легким намеком на усталость. Она уже была готова, при полном параде, как и всегда.

Варя ухмыльнулась, очевидно все-таки довольная собой, но сказала, чтобы меня утешить:

— Да где там, вон у меня какие мешки под глазами, и вообще такая тяжесть во всем теле, вечером пойду на пробежку, у тебя тут вдоль реки такая красота. Хочешь со мной?

Я посмотрела так, будто сомневалась в ее психическом состоянии. Я и в самом деле сомневалась, чудная такая… Но пора было уже выходить, поэтому я наспех умылась, и мы отправились покорять карьерные вершины.

Какое счастье, что нигде по пути мне не попался начальник. По вчерашней статье на почту пришло короткое «ок», я спокойно выдохнула и смогла переключиться на текущие задачи.

В обед на почту упало еще одно письмо с темой «переделать» и прикрепленным файлом моей статьи по организации рабочего процесса с помощью удаленных каналов доступа. Я с удивлением обнаружила, что внутри был ровно тот же документ, который я отправляла, никаких заметок или комментариев, никаких исправлений.

— Коллеги, а как вы с Дмитрием Аркадьевичем обсуждаете правки? — спросила я на весь кабинет.

Дина сразу повернулась ко мне, она сидела справа от меня, и сказала:

— Да как обычно, он мне в ворде подчеркивает куски текста, которые нужно исправить, и пишет короткие замечания, — она пожала плечами. — А что?

Арина сказала:

— Да, мне так же.

Тома кивнула в знак согласия, а Витя сказал, выпрямляя спину:

— Мы лично обсуждаем. Я к нему захожу после обеда, у нас совещания.

— Да странно, — я говорю, — он мне просто отправил тот же файл, написал, что нужно переделать, а что конкретно — не сказал. Может ошибся и не то загрузил. Пойду, наверное, уточню лучше.

— Ты бы сверилась сначала с его графиком, — сказал Витя вдогонку, но я уже выходила из кабинета.

Очень уверенно я подошла к двери в кабинет шефа, а перед ней вдруг стушевалась. Постучала робко, заглянула, Дмитрий Аркадьевич поднял на меня глаза и легко кивнул на мое вопросительное «можно?».

— Добрый день, я по поводу статьи, вы только что отправили.

— Да, проходите, что по ней?

— Какие там правки требуются?

Он приподнял одну бровь и перевел взгляд на экран.

— Не пойму, что у вас вызывает вопросы.

— Вы отправили мне тот же файл. Может, по ошибке?

— А, нет, вы наверное просто пропустили текст в самом письме, вот, здесь все есть, — он повернул ко мне монитор.

Мне пришлось придвинуться чуть ближе. От него пахло очень легкой дымкой цитрусов. Чем же, должно быть, пахнет от меня? От такой мысли я немного отпрянула назад.

Похоже, я действительно пропустила само письмо. Вот там черным по монитору значилось:

«Изучить зарубежный опыт.

Привести статистику.

Получить комментарий от руководителя HR какой-нибудь крупной российской компании, которая сталкивалась с таким опытом. Книжные издательства, IT, например».

Я сглотнула.

— Комментарий? Прям живой?

— Анастасия, вы не перестаете меня удивлять.

— Но зачем нам это?

— Комментарии экспертов сделают текст, во-первых, более уникальным, во-вторых, читатели всегда больше доверяют живым людям, особенно специалистам. Вы что, раньше никогда их не использовали в своей работе?

Какой-то дар у него, что ли, развивать в людях чувство вины и неполноценности.

— Хорошо, я поняла, спасибо, — сказала я со вздохом и встала.

— Подождите, чем это от вас так пахнет? Как будто алкоголь какой-то разлили.

Я покраснела и спиной попятилась к выходу.

— Это я салфетками влажными руки протирала, они антибактериальные, наверное со спиртом, — протараторила я и выскочила за дверь.

«Фух! Как же сложно проникнуться к нему симпатией! Даже рабочей. Вот почему одним он отправляет все правки, а мне какие-то квесты устраивает? Звонить экспертам с просьбой дать комментарии… бррр… кто вообще сейчас кому-то звонит? Где я возьму их номера? А если мне откажут? А если пошлют? Не нравится мне все это».

Несколько часов прошло в смятении и сопротивлении. Я искала в интернете информацию по компаниям, потом статистику, потом опыт, потом шла пить чай, так и не выполнив ни один пункт правок. Наконец, как это обычно и бывает, главная проблема решилась за две минуты. Я спросила у руководителя нашего департамента по работе с персоналом не знает ли она кого-нибудь из IT сферы, тут же получила номер HR из подразделения по технологиям одного крупного банка, написала ей в мессенджер, и уже через пятнадцать минут у меня был необходимый материал. Маленькая победа принесла мне вдохновение, и я принялась за оставшиеся вопросы. Однако из-за долгой прокрастинации день снова покатился к завершению, пришлось задерживаться.

Я написала Варе, чтобы она меня не ждала. К удивлению, в ответ я получила сообщение, что у нее вечером намечается свидание.

«Так скоро?», — я спросила

«ДА! Свобода! Душа просит новых знакомств! Все расскажу потом, целую!».

***

Катя ждала меня на улице, но ее взгляд, заблудшим огоньком замерший где-то в неизвестности, говорил скорее о том, что ничего она не ждет. Мне это показалось странным. Словно оцепеневшим. И город к вечеру так странно притих. Огни фонарей уже зажигались желтым. Все раньше и раньше с приближением осени. Ветра не было, шорох машин изредка доносился от дороги, все как будто замерло в неясном предчувствии. Меня слегка пробрало мурашками от вечерней прохлады и легкой беспричинной тревоги. Наконец, подруга заметила меня, грустно улыбнулась, и мы неспешно пошли вдоль реки.

— Что-то случилось? — спросила я, и снова стало тревожно. Катя шла, почти не поднимая глаз от асфальта.

— Да нет, — сказала она и пожала плечом, будто сама не была в этом уверена. — Ну то есть… есть кое-что, но ничего такого, просто хотела обсудить.

— Что ты меня пугаешь. Давай обсудим, конечно.

— Только не говори Варе пока, пожалуйста.

— Конечно, — я изобразила, что закрываю рот на замок.

Катя вздохнула и как-то обреченно сказала:

— Я хочу уволиться.

Первая реакция в моей голове прозвучала как: «И чего? Господи, я так напугалась, а тут такое». Но если для Кати это так важно, значит на то есть причины.

— Так это же прекрасно! — говорю. — Перемены, тем более, тебя никто не гонит, а сама хочешь изменений. Что тебя так расстраивает?

Катя посмотрела своим глубоким задумчивым взглядом, под которым я ловлю в себе ощущение какого-то абсолютного незнания подруги, как будто я не в состоянии ее понять, и то, что она говорит вслух, настолько ничтожная верхушка айсберга, и теперь она вынуждена мне объяснять все предпосылки, или напротив, ей не хочется вдаваться в подробности по каким-то причинам, и она прикидывает, может ли доверить мне все свои мысли.

Она вздохнула.

— Несколько пунктов. Во-первых, мне страшно менять хоть и ненавистную, но стабильность. Здесь все знакомо и в какой-то мере уже комфортно. Во-вторых, боюсь реакции родителей. В-третьих, ты знаешь, боюсь, как Варя на это отреагирует.

— А она тут причем?

— Она как-то раз обронила, что без нас ей трудно было бы здесь работать. Мне страшно ее расстроить.

— Кать, ну уж эту причину точно можно вычеркнуть из страхов. Варя тебя любит и поддержит. Тем более, я остаюсь, да мы и живем теперь вместе, не дам ей зачахнуть. Будем чаще встречаться вне работы, это же здорово. Главное, что тебе нужны перемены, уверена, Варя с этим справится.

— Да, думаю, ты права, но остальное…

— Погоди, так у тебя уже есть какое-то предложение?

— Нет, вообще нет. Дело в том, что я хочу сменить сферу деятельности.

— Да ладно? Вот это новости. Я думала, ты на сто процентов органична в своей работе.

— Я умею ее хорошо выполнять, — она снова уставилась в асфальт, — только и всего. Но душа моя, видимо, лежит в другом деле.

— В каком?

— Я хочу быть художницей, — внезапно выпалила она, будто боялась, что если не скажет сейчас, то не скажет никогда.

Я немного опешила, это было действительно неожиданно.

— Но… как ты?.. Ты никогда не говорила…

— Не хотела говорить, пока не решусь, чего зря воздух сотрясать. Хотя все равно это сомнительная затея, может еще ничего не выйдет.

— А что родители? Ты сказала, что боишься их реакции. У тебя уже есть какой-то план? Как ты вообще это поняла? Рассказывай все! Вот это ты придумала, конечно. Но я за тебя рада! Ты когда сказала, у тебя даже глаза заблестели, это же так важно, найти свое место в кривых замыслах этой Вселенной.

— Спасибо, — Катя слабо улыбнулась и опять вздохнула. — Боюсь, родители меня совсем не поймут. И хотя я уже несколько лет живу отдельно, они все равно имеют большое влияние на мою жизнь. Единственный ребенок. Все их ожидания в одной корзине. Мне оплачивали дорогущее высшее, отправляли меня по обмену в Германию, обеспечивали, пока я проходила стажировку. Но я, видимо, не самая удачная их инвестиция.

— В смысле? Они в тебя вкладывались, чтобы ты потом отплатила им тем же?

— Нет-нет, просто они хотят быть спокойными, что у меня все стабильно: работа, хорошая зарплата, никаких рисков, только увеличение капитала. Да и к тому же теперь они наседают, что пора замуж и детей. А я вообще не хочу, понимаешь? — она заглянула в мои глаза. Я понимала. — И, если раньше я могла хотя бы отшучиваться про детей, но с карьерой все было в порядке. То теперь. Маму точно удар хватит. Нет, я, конечно, не сяду на их шею. За несколько лет мне удалось кое-что скопить, я смогу жить на эти деньги. Но сейчас мечта быть художницей выглядит скорее как блажь. Это поворот вообще не туда. Я даже боюсь им говорить о своем решении.

— Послушай. Это же твоя жизнь. В аналитику ты можешь вернуться когда угодно. А если не попробуешь сейчас что-то изменить, точно будешь локти кусать до старости. Оно тебе надо?

— Ох. Конечно, ты права. Но как же страшно, — она поежилась. — А если не получится?

— Если не попробовать, точно не получится, — я улыбнулась. — Но, когда ты хочешь увольняться?

— С октября, — несмотря на слова о сомнениях, говорила она очень уверенно, как о давно обдуманном и решенном деле.

Мы уже подходили к метро, я обняла подругу на прощание, сказала еще раз:

— Я горжусь тобой! Ты все делаешь правильно.

Она крепко сжала меня в ответ, сказала: «Спасибо» и «Не говори пока Варе, я потом сама расскажу, и надо будет отметить это», я кивнула в ответ, и мы попрощались.

Катю поглотил подземный переход, а я повернула обратно в сторону дома. На меня вдруг навалилась усталость бессонной ночи, переживаний из-за работы и мыслей о Катиных словах. Казалось, что я не в силах переварить этот винегрет, я дотащилась до дома, не обнаружила там Варю, а в телефоне нашла сообщение от нее: «Сегодня ночую не дома, расскажу завтра». Я подумала, что это даже к лучшему, воспринимать еще информацию я просто физически не в состоянии. Я наспех умылась и провалилась в сон.

4. Д.А.

— У меня никогда такого не было, — Варя закатила глаза для наглядности. — Вот это я понимаю, откройся новому и жди чудес.

Мы втроем поехали на обед в торговый центр. На втором этаже в уютной пиццерии с панорамными окнами казалось, будто работы вовсе не существует, и мы — праздные прожигательницы жизни — привычно проводим время в довольстве и сплетнях. В тот день звездой обеда была Варя, тем хуже для нее — ведь тот, кто больше всех говорит, ест остывшую еду. Однако в эти минуты над ее тыквенным супом еще курился легкий согревающий дымок.

Катя и я пока только молча внимали Вариному рассказу.

— Он написал мне еще пару недель назад, но я тогда была с Игорем, поэтому проигнорировала. А тут он как будто узнал, что я свободна, пишет опять — не хочешь, говорит, поучаствовать в фотосессии? Он фотограф, работает с актерами, певцами, для Прохоровой портфолио делал, и на съемках клипа Хлебникова был. А выглядит, ну просто, — она опять закатила глаза, — вот представьте себе одновременно Роналду, Хемсворта, молодого Питта и кого вы еще считаете красавчиками, вот он примерно такой. Крепкий весь, волосы назад, глаза зеленые, как у волшебника, татушки на мускулах. Вы знаете, у меня довольно адекватная самооценка, но даже я призадумалась, что такой парень на меня не может клюнуть. Вот я сначала и решила, что там какой-то подвох, ответила, что подумаю, но может лучше сначала в кафе, обсудить детали. И вот мы вчера встретились. Божечки, купидон, наверное, всю мою жизнь копил стрелы, чтобы в ту минуту выпалить все на нас. Мне кажется, мы даже кофе не допили. Нет, правда, со мной такое вообще впервые. Ну и в общем, — Варя помяла салфетку, — мы поехали к нему, — она хихикнула, — короче, до фотосессии так и не дошло.

— И что, все? Вы теперь вместе? — спросила Катя.

Варя торопливо проглотила ложку супа и ответила, махнув рукой:

— Нет, конечно. Это было прекрасно, но лучше не повторять. Я сейчас совершенно не настроена на новые отношения, да и он не похож на человека с обязательствами. Нет, это было мимолетное приключение, вспышка, чтобы почувствовать себя снова живой и желанной. Я тут другое придумала.

Почему-то я даже не особенно удивилась. Варя — это вихрь энергии. И все-таки мы продолжали завороженно наблюдать за подругой.

— Я решила взять ипотеку! — сказала она торжественно. — А то сколько можно уже.

— Действительно, — я ответила с улыбкой, — это смелое решение, был бы сейчас не рабочий день, я бы даже предложила это отметить, но можем чокнуться чаем.

Мы легонько дзынькнули кружками, выкрикнули с Катей: «Поздравляем!» и принялись за еду. Потому что романы романами, а к работе взрослая жизнь тоже обязывает возвращаться. Особенно когда планируешь ипотеку.

Хотя возвращаться не хотелось. В тот день я с удивлением обнаружила, что не горю желанием писать статьи. Это было старое знакомое чувство, которое между тем давно не посещало меня. Первые ростки ненависти к работе. А я уж было подумала, что в этой должности неприязнь к труду не возникнет. Может быть, конечно, я просто устала за последнюю неделю, плюс новое руководство и новые порядки. Тем не менее, было крайне неприятно сознавать, что после работы я не спешила вновь к своим любимым текстам, не крутила в голове фразы, чтобы выбрать наиболее удачные, у меня не возникло нетерпеливого желания услышать знакомый ласкающий слух треск клавиш.

С другой стороны, раньше ведь такого не случалось, значит, может быть, тексты здесь ни при чем и нужно просто немного времени, чтобы привыкнуть к Дмитрию Аркадьевичу и его требованиям. Так я думала по пути в офис, стараясь приободрить себя и настроиться на продуктивную работу.

Помимо этого, меня волновали судьбы подруг. Казалось, все так лихо закрутилось, у них на пороге замаячили глобальные изменения, у них были планы, устремления. Наблюдать со стороны за такими зигзагами решений было весьма любопытно, но волей-неволей я сравнивала себя ними. Был ли у меня план? Кажется, нет. Какие-то сильные желания, цели? Снова нет. Я уперлась в своем мирке в потолок работы редактором, и как будто нашла в этом спокойствие. Раньше я могла только мечтать, что на свете существует работа, которая будет мне по душе. Теперь мне казалось, что я вполне счастлива. Однако это невольное сравнение заставило меня слегка обнажить зависть, значит, не все так безоблачно в созданном мной мире. Может быть, пришла пора подумать об отношениях? Но одна мысль о вынужденных поисках, знакомствах, общении, рассказах о себе, неудачах, потраченном времени, приводили меня в ужас. В моей голове иногда рождались сценарии романтических отношений, но реальные люди почему-то не хотели им следовать. Спотыкаясь о разочаровывающую реальность мне и вовсе перехотелось строить отношения. Одной комфортнее. К тому же, так я могу сосредоточиться на работе, и может быть когда-то я тоже стану главным редактором. А любовь… лучше заведу кошку, если найду такую породу, с которой справится моя аллергия. Стало быть, в какой-то степени у меня тоже был план.

В офисе меня ждал неприятный сюрприз — на почте было одно новое письмо с уже знакомой мне припиской «переделать». Сдается мне, скоро в моем списке аллергенов появится новый пункт. Я вздохнула и принялась за работу.

Выездной обед — мероприятие, приятное для души, но никак не для рабочего графика. Уложиться в час никогда не выходит, а значит снова придется задерживаться. Честное слово, такой режим работы начал меня утомлять.

В тот день я закончила не так, чтобы поздно. Варя ушла домой до меня. Я вышла, когда в окнах уже стали загораться теплые лампы, и население города спешило разогревать ужин. Улица становилась зябкой, я плотнее укуталась в свитер и поспешила домой. Напротив нашего здания, у ворот завода сидели несколько подростков, они что-то выпивали и гоготали на всю улицу. Я поежилась и прибавила шаг. Компании подростков всегда заставляли меня немного напрягаться. Еще не пристроенные к делу взрослые, уже не дети, казалось, они и сами не знали куда себя деть, и так сильно стремились показать всему миру, что они существуют, что использовали для этого совершенно неподходящие инструменты. Всегда громкие, крикливые, равнодушные к чужим интересам, они пугали своей свободой, страстью к экспериментам. Они словно искали границы дозволенного, и я интуитивно всякий раз при встрече с ними хотела себя оградить от нечаянного попадания в поле их изысканий. Рассуждая таким образом, я насупилась, ускорилась и постаралась всем своим видом показать, будто вообще их не заметила.

— Эээ, пссс, теть, — внезапно услышала я за своим плечом, — сигаретка есть?

Я постаралась не принимать во внимание это «псс» и «теть», бросила только: «Не курю» и не изменила темпа.

— Погоди, погоди, куда ты так спешишь? — один из компании бодро зашагал рядом со мной, испытующе заглядывая мне в глаза, не стирая с лица нахальной ухмылки. У меня вдруг похолодели пальцы, как будто видишь свой кошмарный сон наяву. — Так может того, поможешь нам их, так сказать, приобрести?

— Чего? — я даже слегка растерялась.

— Монеток, говорю, не подбросишь? А то «не курю», — он поводил в воздухе руками, что, очевидно, должно было изобразить, что я этим выделываюсь.

— У меня нет наличных, — буркнула я и постаралась увеличить дистанцию между нами, однако в этот момент еще один парень оказался слева от меня, а другой перегородил мне дорогу.

— Так мы не гордые, красавица, можем, так сказать, принять посильную помощь техникой или еще какими ценностями, — он вдруг провел рукой по моему уху, в котором сидела золотая сережка.

Я отпрянула назад и огляделась. Вероятно, мои глаза выдавали хтонический ужас. И, как назло, вокруг не было ни души. Закричать? Бежать? Вроде не позднее время, почему никого нет рядом? Как такая ситуация вообще могла произойти прямо между моим домом и работой? И что теперь делать? Отдать им телефон? Эти мысли молниями пронеслись у меня в мозгу, как вдруг я услышала:

— Настя, золото мое, ну мы же договорились у ворот, почему ты всегда меняешь место встречи как тебе вздумается? — сзади ко мне подбежал шеф. — Ты что, уже завела новых друзей? — сказал он, отпихивая одного парня и прижимая меня к себе.

— Пардоньте, мы обознались, — шайка испарилась так внезапно, что я даже не успела моргнуть. Ощущение было такое, будто мои глаза приняли полноценную форму окружностей и теперь никогда больше я не смогу привычно моргать.

— Вот и славно, пойдем, пойдем, — Дмитрий Аркадьевич практически тянул меня за собой, ноги плохо слушались, — все хорошо, они уже ушли, все хорошо, успокаивайся, приходи в себя, — приговаривал он, уводя меня подальше от этого места.

Мы дошли наконец до двора, когда я снова почувствовала, что могу соображать. Мы остановились под липой возле лавочки, двор был пуст, над подъездом горел уютный рыжий фонарь. Сюда едва долетал звук от дороги, и я только тогда осознала, что начальник все еще крепко обнимает меня левой рукой. Я вздрогнула, он отпустил руку.

— Ты как, лучше? — он спросил.

Я сделала несколько вдохов, огляделась, будто впервые в этом месте, выдохнула:

— Какое счастье, что вы были рядом! Господи, я думала, это вообще уже все пережитки прошлого. Я… ко мне никогда… я думала, здесь безопасно… ведь и не ночь еще… а что бы, если бы вы не подошли…

Я вдруг захлебнулась в пережитом стрессе, мне хотелось обнять своего случайного спасителя, вжаться в его рубашку, почувствовать себя защищенной. Но я уже не смела этого сделать, а только закрыла лицо ладонями, из-за которых доносилось нестройное всхлипывание.

— Ну-ну, не реви, все уже в прошлом, — казалось, он теперь тоже не решается ко мне прикоснуться.

— Спасибо, — пробормотала я сквозь рыдание, — и простите за эту сцену.

— Что ты, все в порядке, — он слегка дотронулся моего плеча, — ты здесь живешь?

Я кивнула.

— Проводить тебя до квартиры?

Я снова кивнула. Стараясь не смотреть на него, я достала ключи, крупные слезы упали на асфальт как капли дождя, я постаралась взять себя в руки.

В тишине мы вошли в подъезд и поднялись к моей квартире. Я вздрагивала от каждого шороха и присутствие рядом другого человека очень успокаивало.

— Вот, здесь я и живу, — сказала я у старенькой деревянной двери, неловким жестом указывая на нее. — Вы меня простите, пожалуйста, что я не приглашаю войти. Это ведь было бы неуместно, да? — я вдруг совершенно растерялась.

— Что вы, я и не планировал напрашиваться в гости. Главное убедиться, что вы в безопасности добрались.

— Дмитрий Аркадьевич, спасибо еще раз, — я постаралась вложить в свой взгляд всю благодарность, которой была переполнена, — правда, если бы не вы…

— Да ладно, Настя, — он протянул руку, словно хотел еще раз дотронуться моего плеча, но тут же одернул ее, — повезло, что я оказался рядом в нужную минуту. Не берите в голову. Выпейте крепкого чая с сахаром и хорошенько выспитесь, надеюсь, завтра вы будете в полной боевой готовности к работе.

— Конечно, конечно.

— Тогда хорошего вам вечера и до завтра, — он повернулся к лестнице.

— До свидания, — сказала я на прощание, — спасибо еще раз!

Он ушел, я поскорее закрыла за собой дверь и трижды проверила, что все замки и щеколда заперты.

— Насть, ты чего там? — на шум в коридор вышла Варя.

Я перевела дух и рассказала ей о приключениях этого вечера. Только не решаясь назвать настоящего спасателя, сказала, будто меня просто окликнул незнакомый мужчина, чем и спугнул парней.

5. Переделать

На следующее утро мы с Варей вместе вышли из дома. Я отчетливо понимала, что второй раз на том же месте, тем более утром, вряд ли их встречу, и все же невольно оглядывалась и нервно сглатывала, как будто ожидая, что вот-вот кто-то нападет из-за угла.

У себя на столе я обнаружила небольшой подарочный пакет. Внутри оказался перцовый баллончик. Я спешно запихнула его в сумочку, убедилась, что никто в офисе этого не заметил и спряталась за монитором, весьма ясно догадываясь, от кого этот неожиданный подарок.

Щеки горели, и я все никак не могла сосредоточиться на тексте. Первая волна беспокойства от вчерашних событий откатила, в голове раз за разом как в замедленной съемке повторялись все кадры, как будто обретая более четкие контуры. Вспомнился встревоженный взгляд Дмитрия Аркадьевича, его решительные и уверенные действия, крепкая рука. От него снова пахло теплым апельсином. А ведь было приятно идти рядом с ним. Хотя что это я. Как же так повезло, что он был рядом? Интересно, он понимал издалека, что это именно я иду? В прошлый раз он сказал, что несет ответственность за своих сотрудников, но ведь это не так. Во всяком случае, не в свободные от работы часы. А потом, уже возле дома он вдруг сделался такой неловкий, перескочил обратно на «вы». Странный он, все-таки, но что-то есть в нем обаятельное. Может быть не такой уж он и вредоносный элемент? Подарок мне принес, такой заботливый.

Я строчила текст новой статьи, а мысли мои где-то витали. Потом подумалось, что надо бы как-то его поблагодарить, но как? Может принести ему какую-то свежую выпечку? Или еще раз сказать спасибо за баллончик?

— Настя, да чего ты такая дерганная сегодня? — над моим левым ухом нависла физиономия Виктора. — Что ты там размечталась?

— Тьфу, напугал. Что размечталась, не видишь — работаю.

— Да уж конечно, взгляд такой загадочный, сидишь тут, то краснеешь, то бледнеешь, влюбилась что ли? Или мечтаешь, что тебя позовут на конференции выступать?

— Что еще за конференция?

— Эх ты, работник года. Надо всегда идти на опережение. Я смотри что у Ани нашел, — он протянул мне черно-белую копию титульного листа рекламной рассылки от международного консалтингового форума.

— Так а мы туда каким боком? Аналитики опять поедут.

— В этом году главная тема — «Влияние контента на формирование бренда компании», — Виктор потряс бумажкой, привлекая мое внимание. — Я же не просто так это держу, Аня должна в наш отдел распределить задачу, просто пока неясно на кого. Понимаешь? Кого назначат ответственным, тот значит и поедет. Это будет хороший ход для карьеры, если проявить себя, может и замом главреда назначат.

— Расслабься ты, у нас даже должности такой нет, — сказала я нарочито холодно, чтобы его немного осадить. Хотя новость о конференции меня знатно взволновала.

Во мне нарастало нетерпение от желания поговорить еще раз с начальником, поблагодарить его, мне казалось, я должна столько всего сказать, чтобы показать, как сильно я оценила его жест. Я сбегала в магазин, купила коробку конфет, и пошла в его кабинет.

Дмитрий Аркадьевич встретил меня довольно прохладным взглядом, мне даже почудилось, раздраженным.

— Снова какие-то вопросы по корректировкам? — он спросил.

— Нет, я только хотела…, — я сунула было руку в сумку, но на полпути замерла, мне вдруг вся эта сцена показалась жутко неуместной, надо было уже оставить все, как есть, — …сказать еще раз спасибо.

— Совершенно не за что. Я уже говорил, что отвечаю за вас, то есть за сотрудников. Повезло, что я был рядом, вот и все.

— И все равно спасибо, и я утром увидела… — я вдруг осеклась, — у себя на столе, если это от вас, я подумала, что это вы, тогда тоже спасибо.

— Анастасия, — он сделал глубокий вдох, — если хотите меня поблагодарить, выполняйте, пожалуйста, сразу вашу работу на сто процентов. Это будет для меня лучшей наградой, и задерживаться не придется, — он перевел взгляд на дверь. — А сейчас извините…

— Да-да, конечно, — я вылетела в коридор, чувствуя себя полной дурой. Мне на секунду показалось, что лед тронулся, а это было лишь легкое потепление в середине января.

Я встряхнула головой и подошла к нашей секретарше.

— Анютик, это тебе, я так и не сказала спасибо за кофту, ты меня так выручила, — и я протянула девушке конфеты.

— Да ты что, я и забыла уже, — она улыбнулась, — спасибо большое, приходи попозже, вместе чай попьем.

Когда я вернулась в кабинет, на мониторе мигало уведомление электронной почты, озаглавленное «Переделать». Я выдохнула так громко, что даже птицы разлетелись с подоконника, а коллеги метнули на меня удивленные взгляды.

6. Конференция

Пятница, а затем и выходные прошли благополучно. Варя начала активно изучать рынок продажи квартир и предложения по ипотеке, Катя была очень неразговорчива и на выходные уехала к родителям на дачу, Дмитрий Аркадьевич практически не появлялся в поле моего зрения. Баллончик я на всякий случай теперь всегда носила с собой, а на том злополучном месте никого больше не встречала.

В понедельник на совещание я пришла во всеоружии, настроенная отчитываться о проделанной работе. Учитывая наш предыдущий опыт, надежды на участие в конференции у меня не было, но у меня появилась новая тактика — работать в полном соответствии с ожиданиями начальства, чтобы заслужить его лояльность. В конце концов тут либо одно, либо из двух — или мы все-таки сработаемся, или мне придется увольняться, к чему я совершенно не была готова.

После того, как все рассказали о ходе выполнения проектов, шеф взял слово:

— Коллеги, очень приятно слышать, что работа движется динамично, продолжайте в том же духе. Я думаю, вы уже слышали, что через месяц в Петербурге состоится конференция по консалтинговому направлению. Так вот, наш департамент пригласили к участию, я же со своей стороны предлагаю поручить подготовку доклада Виктору…

— Да! Спасибо большое! — воскликнул коллега.

— Я не договорил, — беднягу Витю чуть не подкосило этой фразой. — И Анастасию. Есть ли у кого-то возражения на этот счет?

В кабинете повисла тишина, только Виктор недовольно сопел, поглядывая на меня. Видимо я была сразу виновата и в том, что он не умеет сдерживать эмоции, и в том, что не ему одному безраздельно принадлежала минута триумфа.

— Хорошо. Тогда от вас двоих жду предложения по темам, я вам пришлю приглашение, по нему будет понятна основная концепция мероприятия. Все на этом, хорошего дня.

Первым вышел сияющий Витя, только что ордена почета на его груди не хватало, такая его распирала гордость. Мы с девочками шли следом. Арина вдруг неожиданно резко сцепила руки на груди и сказала, недобрым глазом поглядывая на парня:

— Вот почему всегда только мужиков продвигают? — она посмотрела на меня, ожидая поддержки. — От аналитиков тоже одни мужики поедут, хотя презентации будут им готовить девчонки, а все лавры им, это же нечестно!

— Ариш, но меня ведь тоже позвали, — я робко возразила.

Она как-то с удивлением на меня посмотрела.

— Ну так это скорее исключение, чем правило. Может специально тебя позвал, чтобы не выглядело все так, что только мужиков берут.

— То есть, это не потому, что я хорошо пишу, а просто для статистики? — пришла моя очередь удивляться.

— Да нет, ну я не это же имела в виду, — она вдруг стушевалась.

— По-моему, ты просто очень предвзята именно к товарищу Вэ, точнее Ви.

Она окинула его еще раз придирчивым взглядом.

— Да! Бесит он меня! — прошипела она мне, чтобы до Виктора не долетела фраза. — Чего он вечно щеки надувает и хвалится ходит, как чертов индюк. Вот, тебя тоже взяли, ты же не раздуваешься, как тетушка Гарри Поттера. Наська, напиши им такую забубенную статью, чтобы он себе все локти от зависти искусал, хвастун несчастный!

— Хорошо, я постараюсь, — сказала я с улыбкой, а внутри загорелся первый звоночек тревоги, до меня только тогда стало доходить, на что меня подписали. Всего месяц работы, и нужно ехать в незнакомый город, и выступать перед незнакомыми людьми. Но сначала еще нужно написать что-то действительно стоящее, чтобы понравилось Дмитрию Аркадьевичу. Зато, судя по всему, меня не планируют увольнять, тоже приятно. За стол я садилась уже в легкой панике.

***

Потекли минуты, часы, дни. Август с тяжким вздохом плавился в розовых закатах. Кутаться приходилось все плотнее. Не люблю август. Он для меня как вечер воскресенья, когда не хочется на работу. Уже не лето, еще не осень, август несет в себе только обещание упадка, холода, безоговорочно, сторговаться нельзя. И накатывает отчаяние, будто впереди только ночь, слякоть, затем морозы, день стремится к нулю. Дожди все чаще, свет в офисе все раньше.

От ДА ничего доброго, одни лишь сухие письма с пометкой «переделать», тему статьи утверждали два дня, и главное свое не предлагает, только отвергает любые предложения. Как вот с ним работать? Одно утешение — встреча с подругами в пятницу вечером. Огонек маяка в бушующем море.

***

Мы пришли в модное место в центре города — Soupcess. Такая комбинация слов «суп» и «успех». Основная концепция ресторана — супы всех возможных вкусов и видов.

Девчонки анонсировали важные новости, заинтриговали друг друга и решили, что нужно сразу все отметить.

Забронировать столик было нельзя, а у входа нас встретила очередь таких же страждущих и голодных людей. Делать нечего, встали в конец этой змейки со смешанным чувством интереса и желания найти другое место. Странно все-таки. В Москве полно приличных заведений, но стоит какому-то из них стать «модным», так все норовят туда попасть. Иногда независимо от качества еды. Главное отметиться там же, где остальные, иначе попрут тебя с позором из трендов. И мы туда же. Потому что все-таки интересно, стоит ли овчинка выделки.

Мы прождали на улице с полчаса, когда наконец подошла наша очередь. Внутри оказалось тесно и шумно. Яркие столики нежно жались друг к другу, лишая посетителей всякой интимности. Не знаю, чем гости ресторана были заняты в большей степени — позированием для фото или выбором блюд, но мы довольно скоро сделали заказ, и я уже с нетерпением ждала историй от подруг. Есть в этом что-то ритуальное, когда для обмена новостями непременно нужны особые условия, антураж, настрой. Хотя мы могли уже десять раз все обсудить, пока ждали на улице.

Мы сели за длинный стол, зигзагом рассекающий зал. Публика вокруг была как на подбор — все необычно одеты, с разноцветными волосами, с блестками на щеках и ярким макияжем. В попытках быть ни на кого не похожими люди удивительным образом все равно сливаются в одно лицо.

— Фу, у того парня что, ногти накрашены? — презрительно фыркнула Варя.

Мы с Катей тоже посмотрели за столик у окна.

— Кажется, да, — я говорю, — а что такого?

— Бррр, не могу, меня аж трясет от этого. Вообще не могу воспринимать парней с накрашенными ногтями. Гей, наверное.

— Почему сразу гей? — спросила Катя.

— Ну нормальный парень точно не будет этого делать, — Варя откинула волосы.

— Да ладно, что в этом ненормального? Никакого вреда в этом нет, просто сейчас модно, да и выглядит прикольно, наконец-то парни тоже начали больше за собой ухаживать.

— Как по мне, это все гейские какие-то штучки, ну не будет адекватный человек этого делать.

— Думаю, у тебя просто немного старомодный взгляд на эти вещи. Это дань моде, — сказала Катя, — ничего с нормальностью или ненормальностью общего не имеет. В средние века мужчины носили чулочки и парики, пудрились как не в себя и щеки румянили. И чего?

— Да ну все равно, клоуны какие-то, — Варя уперто поджала губы.

— Да ладно, проехали, — я уже хотела сменить тему, не люблю, когда в нашей компании случаются разногласия, — рассказывай лучше, что там у тебя?

Варя расцвела и нетерпеливо воскликнула:

— Я скоро переезжаю!

Я догадывалась, что новость будет заключаться именно в этом, и все равно испытала какой-то эмоциональный всплеск радости за подругу, за новый этап в ее жизни. Мы с Катей не сговариваясь захлопали, посыпались вопросы: «Уже купила?», «А где?», «Когда переезд?», «Документы уже оформила?», «А она готовая?». Когда поток расспросов затих, Варя, широко улыбаясь, принялась отвечать:

— Однушка в Химках, — она загибала пальцы, — готовая, остается кухня, другое все надо покупать, уже документы на оформлении, на следующей неделе забираю ключи, как все куплю, так можно и переезжать.

— Не подумай, что я хочу от тебя избавиться, — я сказала, — но я очень за тебя рада.

— Спасибо, — она погладила меня по руке, — я тоже очень рада, почувствовала себя еще более взрослой. Так, Катя, а у тебя что за новость?

— Ммм, пожалуй, не такая радужная, как у тебя, хотя… В общем, я решила уволиться.

Я сделала удивленное лицо, чтобы Варя не догадалась, будто я уже знаю.

— Ого, — сказала Варя, — предложили что-то получше?

— Нет, — Катя почесала голову, — хочу сменить сферу деятельности, — она кашлянула, — хочу стать художницей. Вот.

Если бы мы были в мультике, мне пришлось бы буквально поднимать Варину челюсть с пола.

— Как здорово! — сказала она наконец.

Катя как будто облегченно вздохнула.

— Но, а как же деньги? А ты уже как-то работаешь в этом направлении? — заговорила снова Варя. — Хотя, это конечно не так важно, главное, что у тебя появилась мечта.

— У меня есть небольшие сбережения. На какое-то время хватит. Я сейчас занимаюсь в студии и думаю еще пойти на второе высшее или в магистратуру.

— Афигеть, — выдохнула Варя с изумлением, — я бы, наверное, на такое никогда не решилась. Но я очень рада за тебя!

— Да, я тоже, — я добавила. — Так здорово, у вас такие кардинальные изменения в жизни. Мне кажется, я бреду где-то по обочине событий.

— Не прибедняйся, — сказала Варя, — еще неделю назад ты думала, что тебя хотят уволить, а вот уже сейчас тебя отправляют в командировку с докладом на конференцию. Тоже ведь круто. Кто еще поедет?

— Витя и Аркадич от нашего отдела, от аналитиков еще тоже человека три.

— Волнуешься?

— Очень! И надеюсь еще город посмотреть, я в Питере не была, не хочется такой шанс упускать.

— Может и с Аркадичем со своим наконец подружишься, — Варя подмигнула, — командировки располагают к неформальному общению.

— Да тьфу на тебя, — я аж вздрогнула при этой мысли, — я вообще надеялась, что он не поедет, но и вдвоем с Витей ехать абсолютно не хочется, так что буду держать кулачки, чтобы они были заняты общением между собой, а меня не будут трогать.

— У вас так и не клеится?

— Вообще не могу его понять. Он вроде адекватный начальник, не орет никогда, не хамит, но какой-то ледяной весь, вообще, отстраненный, никогда не пошутит, не улыбнется. И эти его вечные «переделать», меня уже потряхивает. Он как-то раз намекал, что мне неплохо было бы пойти учиться на филфак, я думаю, что ему не нравятся мои тексты, но он прямо об этом тоже не говорит.

— А если не нравятся, с чего бы тебя отправлять на конференцию? — спросила Катя.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.