Бесплатный фрагмент - Дорога к рассвету — 2

Аннотация: Психологическая драма. Полина не выдерживает мрака души своего возлюбленного и стремится к свету, но тьма не хочет отпускать свою пленницу…

Часть вторая

Володя

Нет, ничего не изменилось

В природе бедной и простой,

Все только дивно озарилось

Невыразимой красотой.

Н. Гумилёв

Мороз крепчал уже к вечеру, несмотря на четыре часа пополудни, солнце уже начинало клониться к закату. Полина сидела, закутавшись в шерстяную шаль, в небольшом кабинете. Эту небольшую комнатёнку, обитую досками, кабинетом можно было назвать только здесь, в забытом богом и людьми посёлке, вдалеке от хорошо обустроенной жизни центральной полосы России. Полки, на которых хранились в выцветших папках документы, были сколочены из грубых шершавых досок. Закатное солнце ярко освещало кабинет, выходящий окнами на западную сторону. Это было так непривычно и радостно после долгой зимы, что настроение девушки улучшилось только от этого. В контору зашёл Матвей Иванович, начальник Полины.

— Японска мать! — выругался он и от души стукнул пачкой бумаг по столу. — Отправил же это чертово письмо! Так не пришло что-ли ещё, опять запрос прислали!

Полина улыбнулась и поинтересовалась:

— А у них электронный адрес есть?

— Да хрен их знает! Я по обычной почте отправлял, с уведомлением, между прочим!

— Можно я взгляну на реквизиты? — Полина взяла рассыпанные на столе бумаги, изучая их. — Да, есть адрес электронной почты. Так давайте я ваше письмо ещё раз отправлю, мигом дойдёт.

— А это как? — снимая бушлат, удивился Матвей Иванович.

— Ну, вот когда интернет снова появится, я сразу и отправлю.

— Да, попробуй, дочка. Авось и получат, наконец- то, его. Завтра ты, вроде, хотела в город ехать? — переключился на другое начальник, наливая с чайника кипяток в алюминиевую кружку.

— Да, в налоговую надо срочно, — подтвердила Полина, наводя порядок на столе.

— Срочно, девонька моя, не получится, — отозвался Матвей Иванович, с наслаждением прихлёбывая чай из кружки.

— Почему же?

— Да запил шофёр, Лёнька Игнатьев. Подлюга. А заменить его некем, все уже по участкам разъехались. Сезон вот — вот начнётся, я и отправил всех шоферов технику подготовить.

— Если так, то я сама могу, — ответила Полина. — Да что вы так недоверчиво смотрите, Матвей Иванович? У меня водительские права есть, я хорошо машину вожу. Меня муж научил. Он мне даже по горному серпантину машину вести доверял.

— Да ты, небось, только на автомате и ездила, дочка. А здесь уазик. Ну, как ты сама?

— Доеду, Иваныч, доеду! — отмахнулась Полина. — Не переживайте, снега не было, дорога хорошая. Утром ещё нет грязи. Справлюсь. Зинку с кадров тоже возьму, ей в больницу надо.

— Ох, бабы … — вздохнул Матвей Иванович. — Езжайте вы куда хотите! Коли так, с вами лучше согласиться, чем спорить, — и, подумав немного, добавил. — Только шибко рано не выезжайте. К поезду планируй, заберёшь заодно геологов. Они своим ходом хотели добраться, но раз ты в городе всё равно будешь, встретишь их. В налоговую с ними съездишь, в кабине тебя подождут, потом в контору их доставишь. Так по-любому они быстрее сюда доберутся.

— Ладно, всё сделаю. Всё исполню, — отозвалась Полина.

— Вот ещё чего, чуть не забыл… Трое штанов надень и валенки, о сапогах даже не думай! Вдруг машина сломается, околеете ведь. Да и так ещё холодно.

— Ладно, ладно, — сдерживая смех, согласилась Полина.

Когда Полина впервые оказалась на прииске, в душе у неё поселилось уныние. Здесь дни были короткие, а ночи длинные. Поздно расцветало, рано смеркалось. Световой день длился лишь пять часов. Какой же надо иметь огонь внутри себя, чтобы выдерживать эти вечные сумерки! Но постепенно душа девушки начала отогреваться. Люди в посёлке были простые, грубоватые, но добрые и отзывчивые, с житейским юмором. А когда в этот самый край земли пришла весна, то впервые со времени пребывания в Таёжном Полина испытала настоящую радость. Суровый север оживал. Воздух, пропитанный запахом тайги и свежести, был такой вкусный и пьянящий, что хоть режь его и глотай! Вдали от цивилизации и суеты Полина поняла, как мало надо человеку для счастья. Вот ей, например, сейчас — забрать сына из садика, поцеловать его, а поздно вечером, когда рабочее общежитие стихнет, перечитать письмо Егора, а утром увидеть лучи солнца после долгой лютой зимы. Хоть весна и пришла, но светало по-прежнему поздно. Поэтому на небе ещё были видны ночные звёзды, когда Полина и Зина добрались до гаража. Дорога в город прошла без поломок, старый уазик трясло на размытой вчерашней грязью и застывшей за ночь дороге, но он упрямо продолжал нестись вперёд с приличной скоростью. Высадив Зину возле больницы, Полина поехала на вокзал. Уже светало, небо бледнело на востоке, но фонари на вокзальной площади ещё горели. Геологов в толпе прибывших пассажиров девушка узнала сразу. Они были с большими походными рюкзаками за спиной и в толстых зимних бушлатах. Полина помахала мужчинам рукой и окликнула их:

— Вы на прииск? Я за вами. Матвей Иванович машину прислал.

Двое молодых мужчин геологов направились к девушке. Они оглядели её, одетую в шубку, большие унты, явно с чужой ноги доставшиеся девушке, укутанную в шерстяной платок и в мужской шапке ушанке.

— А шофёр где? — спросил тот, что постарше. — Вроде бы не собирался нас Ленька встречать.

— Я вместо него, — серьёзно ответила Полина и распорядилась. — Садитесь в машину, не мёрзните.

Парень, тот, что помоложе, с озорным интересом присматривался к девушке, любуясь её причудливо белыми от инея длинными ресницами. Его напарник толкнул его под бок, заставляя пошевелиться и сесть в тёплое нутро уазика.

Когда мужчины уселись на заднее сидение, Полина завела мотор.

— Сейчас, — вежливо начала объяснять она. — Подождём немного, сразу не поедет. И в налоговую сначала, не против? — продолжила Полина.

— С такой красавицей и на край света можно, на вот, угощайся, — весело отозвался молодой парень и, зашуршав чем — то, достал из рюкзака пакет с яблоками, протянул его девушке. Полина взглянула на спелые красные бока яблок, вдохнула душистый аромат и восхищённо произнесла:

— Ух, ты! Спасибо! Настоящие, давно таких не видела.

— Ну, на них не надо смотреть, их надо есть! — рассмеялся парень. Его улыбка была открытой, смех радостным, а глаза смотрели с хитрецой. Он снял шапку и провёл ладонью по светлым кучерявым волосам.

— Ну, попробуем тронуться, — деловито произнесла Полина.

— Может мне лучше за руль сесть, красавица? — предложил светловолосый. — Меня, кстати, Вовка зовут, а это — Михаил Сергеевич.

Парень весело кивнул на своего попутчика и протянул широкую ладонь Полине.

— Полина, — представилась в ответ девушка, пожимая руку парня, тёплую и шершавую. — Но спасибо, я сама.

Полинина рука выскользнула из мужской ладони и легла на руль. Машина резко рванула с места.

Быстро исполнив все поручения в налоговой, Полина заторопилась домой.

— Я понимаю, вы проголодались с дороги, можно перекусить в кафешке, но лучше всё-таки поспешить обратно, темнеть начнёт уже после трёх часов дня, — сказала она своим пассажирам.

— Да без проблем! — улыбнулся Вовка. — Домой, так домой.

— Поужинаете в столовой, Ильинична очень хорошо готовит, — утешила их девушка. Несмотря на поспешность, подъезжали к посёлку уже в сумерках. Когда подъехали к развилке, ведущей на рудник, Полина предупредила:

— Сейчас, парни, немного потрясёт.

И точно, в подтверждение её слов уазик запрыгал по щебёнке.

— Кто научил тебя водить, батя, небось? — спросил с интересом Михаил Сергеевич.

— Нет, — засмеялась Полина. — Нету у меня бати. Муж научил. Сначала на иномарке, а потом и на москвиче.

— У такой крохи уже есть муж? Как жаль! — вполне серьёзно проговорил Вовка.

— И не трудно управлять? — продолжал проявлять интерес к вождению машины Михаил.

— Руль у японок правосторонний, поначалу на поворотах путалась, но потом привыкла. Вот мы и приехали. Иваныч уже ждёт вас в столовой, я покажу вам, где это. И баня сегодня, тоже повезло, — произнесла Полина серьёзным и ответственным тоном.

— Ух, красота! — искренне восхитился Вовка. — В самый раз с дороги пыль смыть, — и чуть робко спросил. — Полина, а мы вас сегодня увидим?

— Сегодня вряд ли, но завтра обязательно, — пообещала девушка.

Предупреждение

Ты улыбнулась, дорогая,

И ты не поняла сама,

Как ты сияешь, и какая

Вокруг тебя сгустилась тьма.

Н. Гумилёв

В столовой стоял тихий гул. Оглядевшись вокруг, Полина заметила Вовку у окна и подошла к нему.

— Мне ты нужен, — произнесла она. — Доедай и поехали.

— Куда это? — поинтересовался парень, перестав есть и выжидающе посмотрев на девушку.

— Лучше спроси на чём, — ответила Полина и пояснила. — На пожарке. В гараж подходи. Воду в посёлок повезём. У них водовоз сломался, на ремонте стоит, вот нас и попросили помочь.

— Понял, поедем, — кивнул парень без лишних слов.

— Я вот чё не понял, зачем Иваныч тебя воду возить послал?

— Володя, тебе не нравится работать сегодня со мной? — серьёзным тоном спросила девушка.

— Да я с тобой, Поли, каждый день бы работал, — весело ответил парень, — Только не бабье же это дело, воду развозить!

— Вот поэтому я тебя и взяла, чтобы я за рулём, а ты — шланг таскал. Иваныч сказал, все рабочие уже разъехались по участкам, к сезону технику надо готовить. И посёлку отказать Иваныч не может.

Полина управляла машиной уверено, они уже выехали на просёлочную дорогу, и Володя с интересом разглядывал деревенскую улицу.

— Ну, а муж твой, Полин, куда смотрит? Уехал с утра на участок, и так и надо? — возмутился Володя.

— Ты об Артёме, что ли? — удивилась девушка. — Так он мне вовсе не муж. Он мой брат.

— Вот как?! — теперь уже парень удивлённо взглянул на Полину. — Ты же замужняя, а что-то я мужа твоего ни разу не видел.

Рука Полины дрогнула на руле.

— Он не здесь, — тихо произнесла Полина.

— Ещё лучше! — продолжал возмущаться Володя, не замечая смятения девушки. — Одну тебя сюда отправил? Ну, с братом, то есть… — уточнил парень.

— Он сейчас на зоне. Срок отбывает, — всё также тихо, но уже без смятения, твёрдым тоном произнесла Полина.

Володя растерянно смотрел на девушку и молчал несколько секунд, а затем произнёс:

— Извини, не хотел.

— Да ладно. Ничего страшного, — ответила Полина и продолжила сухим тоном и ровным, лишённым эмоций голосом, — Скоро подходит условно-досрочное освобождение.

— Да, вот история… — вздохнул Володя.

— Я его жду уже год и семь месяцев. Больше ничего не спрашивай. Обо всём остальном я до сих пор говорить ещё не могу, — произнесла всё так же резко Полина.

— Понял, — кивнул Володя и сразу же переменил тему, — Нравится-то тебе, Поли, в этих суровых краях? Ты же тоже, как и я, приезжая, не здешняя.

— Это да, — согласилась девушка и неожиданно для Володи взгляд её красивых голубых глаз смягчился. — Нравится мне здесь, Володя. Хотя не всем это понятно.

— Почему же? Я тебя понимаю, Поли, — улыбнулся парень. — Я сам влюблён в тайгу, в дальние дали. Помнишь старую советскую песню про север? « Если ты полюбишь север — не разлюбишь никогда»?

— Помню, — кивнула Полина с улыбкой. — Раньше не понимала. Хотелось берег моря, фрукты, тепло, а сейчас вот — понимаю.

— Повезло твоему мужу, — неожиданно произнёс Володя и серьёзно посмотрел в глаза девушке. — Я бы тоже хотел такую, как ты встретить.

Полина смутилась и быстро отвела взгляд.

Они вернулись на базу затемно, когда мороз нарастал с новой силой. В конторе было тепло, но Полина, снимая пуховик, поёжилась.

— Как же я замёрзла! — произнесла она. — Надо бы согреться, чтобы не заболеть.

— А есть чем согреться? — спросил парень, хитро прищурившись.

— У Иваныча было, — ответила Полина. — Надо посмотреть.

Девушка подошла к столу, заглянула под него, присматриваясь, передвигая бесчисленные коробки.

— Вот помню, что было же! — радостно воскликнула девушка, выныривая из-за стола. В руках она держала бутылку водки, которая оказалась уже наполовину пустой.

— Здорово, — оживился Володя. — А он ничё не скажет?

— Кто? Иваныч? Да он и не узнает! — уверенным тоном ответила Полина и осмотрелась по сторонам, затем открыла дверцу навесного старенького шкафчика. — Вот только чем закусывать? Здесь хлеб есть, с утра ещё я со столовой принесла.

— Его и порежем для закуски, — предложил парень, взял бутылку из рук Полины, разлил водку в стеклянные гранёные стаканы, тоже столовские, и порезал ножом хлеб.

— А быстро мы управились! Я сначала подумал, посёлок не маленький, до ночи не успеем. Ну, давай за наш совместный труд и его результат выпьем! — предложил тост Володя.

— Давай, — согласилась Полина, принимая из рук парня стакан с водкой.

Когда почти вся бутылка была выпита, разговор начал становиться всё более откровенным.

— Нравишься ты мне, Поли, — произнёс Володя. — Эх, почему бы мне раньше было тебя не встретить?

Он задал этот вопрос шутливым тоном и даже прищурил глаз и подмигнул задорно, но сразу же серьёзно продолжил:

— Поли, а что? Я серьёзно… Может быть, обратишь на меня внимание? Муж там, а вот я здесь, рядом. Помогать тебе буду. Ты же в общаге с ребёнком ютишься, там теснота, пьянки. А мы дом на земле купим. Я дров привезу, наколю, огород вскопаю, картошкой засадим. Ну что ж ты смеёшься-то, Поли?

Полина слушала парня и улыбалась. Затем произнесла серьёзно, перестав смеяться:

— Ты обязательно встретишь девушку хорошую, а я легкомысленная, пустая.

— Да не говори ерунды! Какая же ты легкомысленная? — возмутился парень.

— Егор из-за меня ведь на зоне, — на одном дыхании произнесла Полина и, не дожидаясь вопросов, продолжила.- Как ты думаешь, почему я сюда приехала, всё бросила? Да я из дома выйти не могла, меня каждый обсуждал и осуждал! Осуждали за то, что парня до тюрьмы довела. Я ведь актрисой была.

— Да ну! — удивился простоватый Володя и наивно спросил, — Не, правда? Тебя по телевизору показывали?

— Я в театре главные роли играла почти во всех постановках. Прима. Я была легкомысленной, думала о всякой ерунде. Мне нравилось, когда мной восхищаются, нравилось наряжаться, флиртовать. Это вот сейчас… — Полина бросила выразительный взгляд на брошенный на стуле пуховик и бабушкину шаль, и презрительно добавила, — А раньше я только туфли на высоких каблуках носила.

— Ты и в валенках принцесса. И в свитере вот в этом, — произнёс Володя с горячностью.

— Правда? — улыбнулась Полина. — Мне этот свитер Иваныч подарил, он мне большеватый, но зато тёплый. Я же когда сюда приехала, у меня тёплых вещей — ну ни одной доброй не было! Пальто модное вообще не грело. Хорошо, люди помогли. И валенки, и унты, носки, свитера, пуховик — всё дали. А там я другой была, — задумчиво произнесла Полина, взгляд её поник, затуманился. — Вот такой меня Егор и встретил. Я была студенткой театрального училища, а Егор на каждую мою постановку, каждый спектакль приходил, восхищался, любовался мной, ревновал страшно, безумно. А я делала вид, что не замечаю его ревности, играла с его чувствами. Вот и доигралась…

Полина замолчала, а Володя нетерпеливо спросил:

— А потом? Что случилось потом?

— Мне всё же хватило здравого ума, чтобы уйти со сцены. И причиной этому послужил новый сериал, который должны были начать снимать. Мне предложили в нём главную роль, и вот тут я обнаружила, что беременна… — с волнением произнесла Полина, — Я уже не могла соглашаться на роль, замуж вышла, ребенка родила. Вот жить бы спокойно, ребёнка растить, женой хорошей быть. Так нет! — Полина стукнула по деревянной столешнице ладонью. — Опять потянуло к блеску и славе, опять взялась за прежнее, и вот я в ночном клубе начала танцевать.

— И муж тебе разрешил? — изумился Володя.

— Ты не знаешь моего мужа! — с отчаянием воскликнула Полина. — Да он мне ничего не запрещал. Всем моим капризам потакал. Избаловал меня на свою голову. Нет бы, по столу кулаком стукнуть и запретить. Он ведь с характером, сильным, волевым. Но мне всё разрешал, лишь бы мне хорошо было.

— Я бы тебя тоже на руках носил, Поли, — возразил парень.

— И вот партнёр моего мужа по бизнесу на меня внимание обратил, в клуб стал каждый вечер приезжать, цветы мне присылал… — Полина замолчала, взяла со стола бутылку и стала разливать остатки водки по стаканам. Володя увидел, как при этом дрожит её рука. Девушка продолжила, — В общем, доигралась я, он силой усадил меня в свою машину и увёз к себе в коттедж, пытался там меня изнасиловать. Только благодаря Тане, подруге моей, которая видела, как меня забирали, и позвонила сразу же Егору, со мной ничего плохого не случилось. Егор сразу же после звонка Тани приехал, избил Замятина. За это и под суд попал. Давай выпьем, — внезапно прервала свою исповедь Полина и протянула Володе стакан, затем быстро выпила водку в своём стакане и продолжила с горячностью, — И ничего тому ублюдку не было. Ничегошеньки! И за то, что меня силой увёз, и за домогательства. Связи и власть у него, а Егора посадили.

— Да… Бог им судья, Полина… — вздохнул Володя и с чувством произнёс, — Но за тебя, Поли, и я бы тоже сел, если по-другому никак. Но обижать бы никому не позволил!

— Вот поэтому и хорошо, что мы с тобой раньше не встретились… — Полина улыбнулась, взгляд её слова стал светлым, живым.

— Не говори так, Поли. Если бы мы встретились раньше, ты точно стала бы моей женой, — горячо заверил Володя. Он собирался сказать девушке что-то ещё, но в это время в коридоре послышался шум. Дверь открылась, на пороге появился Матвей Иванович в тяжёлом тулупе, валенках.

— Вот тебе и на! — произнёс он удивлённо. — Что засели, голубки? Чего отмечаем?

— Конец трудовой смены, — объяснил Володя. — Садись, нальём и тебе. У нас ещё немного осталось. Замёрзли мы, пока воду-то возили, согреться решили.

— Ну, ну, замёрзли они! — ворчливо произнёс Иванович и вдруг неожиданно процитировал слова поэта, — Пусть мороз трещит, наша русская кровь на морозе горит.

Полина улыбнулась, а Володя громко и откровенно расхохотался.

— Ну, ты Иваныч, даёшь! — усмехнулся он.

— Ты это, пацан, завтра на Восточный участок поедешь, — уже серьёзно произнёс начальник.

— Надолго? — спросил Володя, и было сразу заметно, как он расстроился.

— На весь сезон, — резко ответил Иванович и, взглянув на Полину, продолжил, — А ты, девонька, с утречка -то, с самого ранку в город давай поезжай. В банк надо срочно по счетам деньги перевести. В конторе завтра никого не останется. А я тоже на развилку поеду, да тягач возьму.

— Зачем же? — заинтересовалась Полина.

— Так лесовоз, японска мать, там застрял! Днём-то грязь растаяла, он гружённый и забуксовал, — объяснил Иваныч, снимая тулуп и садясь к столу.

— А шофёр где? Замёрзнет ведь! — спохватилась Полина.

— Он ещё днём пешком ушёл, бросил машину в тайге. Завтра доставать будем, — небрежно произнёс Иванович, взял стакан Полины, а затем залпом выпил то, что там оставалось, — Ух, хороша!

— Пьёшь горилку, як водичку? — усмехнулся Володя, наблюдая за начальником.

— Ты это, Вовка, за собой разумей! Я-то уже не сопьюсь, за всю жизнь не спился и зараз не сопьюсь. А ты ещё молодой, а глаза-то как от вида бутылки загораются! — произнёс Иванович, в его тоне слышалось неподдельное беспокойство.

— Ладно, мне уже идти нужно, — быстро произнесла Полина и встала из-за стола. — Дениску с садика забирать пора.

— Ну иди, дочка, коли надо, а мы тут ещё немного покумекаем да по домам.

Полина собралась быстро, повязала платок на голову, надела пуховик. Иванович дождался, когда Полина выйдет и закроет за собой дверь, затем резко повернулся к Володе и произнёс тоже резко, сердито:

— А ты, хлопец, повертай до хаты! Несвободна дивчина, ты же видишь.

— То есть как это повертай?! — возмутился Володя. — Я сам решу, как мне с Полиной быть.

— Сынок, — уже мягче произнёс Иванович. — У неё же муж на зоне. И ждёт она его, преданно ведь ждёт. Не сбивай её с толку.

— Видно муж такой, что на зоне ему самое место, — резко перебил начальника Володя. — Со мной Полине куда лучше будет. Я её не оставлю здесь, в богом забытом месте без всякой помощи и поддержки.

— Я ей помогу! — не согласился Иванович. — И про мужа-то её не говори, чего не знаешь. Не по своей вине он там.

— Да все они там ни за что сидят! Знаем мы эти сказки. Вот что, Иванович, я понял, что ты меня на самый дальний участок посылаешь, чтобы я там до конца лета безвылазно сидел. Только ты о Полине не подумал. Каково ей — то одной здесь будет?

— Как то же справлялась она до тебя, да и я ей помогал, и буду помогать.

— Вот именно, что как-то! — воскликнул Володя возмущённо и вскочил с места.

— Не надо, хлопец, не надо! Остынь! Охолонись! Беда из этого выйдет. Езжай на участок и забудь её. Вот Манька — гарна дивчина, я её на участок пришлю поварихой.

— Да на твоей Маньке пробы ставить негде! Зачем мне такая гулящая девка?!

— Попомни мои слова, сынок. Я тебе плохого не желаю. Ни тебе, ни Полине. А только, если мужик из-за бабы в огонь и воду очертя голову бросается, он так просто от Полины не отступится. Беда будет. Если бы он другой был, я бы вам не мешал.

— Да какой другой? Ты- то что про него знаешь? Ты же даже его ни разу не видел! — парень стал быстро, лихорадочно надевать куртку.

— А мне его и не надо видеть. Я знаю, за что он сидит.

— Я тоже знаю! И что?

— Да ничего! — рассердился Иванович. — Я сказал, предупредил, ты услышал. Делай выводы и веди себя правильно. Не лезь к Полине. Не та она дивчина, чтобы заигрывать с ней.

— Я её мужа не боюсь! — уже на пороге, в дверях произнёс Володя и вышел, громко хлопнув дверью.

— Дурень, — огорчённо произнёс Иванович и вздохнул. — Ну, какой же дурень! Куда полез! Загубит ведь и себя и Полинку.

Полина лежала на узком старом диване и не могла уснуть. Было уже за полночь. Все звуки давно смолкли, в рабочем общежитии стояла тишина. И в этой тишине Полина вспоминала своего мужа. Она чувствовала, как ей физически не хватает его, как мучительно сильно она соскучилась по его настойчивым сильным рукам, насмешливому взгляду. Полина вспоминала, как раньше она отказывала ему в близости и как теперь всё бы отдала, лишь бы он снова сжимал её в своих объятиях. Полина закуталась в одеяло и вспоминала день их первой встречи в парке, их вторую встречу в кафе… Её брат категорически запретил Полине ехать к мужу на свидание, как она не просила. Да и сам Егор просил её в письмах этого не делать. Полина почувствовала, как по щеке бежит слеза. И вдруг в ночи раздался телефонный звонок. Девушка испуганно вздрогнула и быстро схватила трубку, чтобы звонок не разбудил Дениску.

— Внученька, как ты? — раздался издалека родной голос бабушки. — Ты не спишь ещё? Я, кажется, опять со временем перепутала!

— Да не сплю, не сплю! Как ты там? — взволнованно произнесла Полина.

— Ты не переживай, внученька, всё у меня хорошо…

Полина слушала голос бабушки, а по щекам её текли слёзы. Сначала Полина слушала рассеянно от сильного волнения, но вдруг содрогнулась, услышав имя своего врага.

— С Замятиным беда случилась, — произнесла Катерина Ивановна, а Полина вся напряглась. — Попал он в аварию, насмерть разбился на своей новой машине. Говорят, напарник его по бизнесу эту аварию-то и подстроил, ну, тот, кому Егор продал свою долю в автосервисе.

Полина замерла, она даже, кажется, не дышала. Неужели так бывает? Человека, из-за которого ей пришлось столько выстрадать, теперь нет?! Неужели это и впрямь возмездие?

Когда Матвей Иванович зашёл в контору, Полина печатала документы на компьютере.

— Как лесовоз? — поинтересовалась она, не отрываясь от монитора.

— Вытащили, черти его побери! Вот ведь незадача… Нет у меня в гараже ни одного механика толкового. Полька, — Иванович подсел к девушке рядом, придвинул к ней свой стул и продолжил, — Не стал я вчера при Вовке говорить… Наедине, думаю, потом спрошу. Я в курсе, где муж у тебя. Артём рассказал. Ещё он говорил, что у твоего мужа автомастерская была, так?

— Ну, была… Уже нет её, — ответила девушка напряжённо, перестала печатать, посмотрела на Ивановича испуганным, беспокойным взглядом.

— Это не имеет отношения к моей беде. Вот что, девонька, вернётся твой к тебе скоро. Артём сказал, что УДО у него к этой зиме подходит. Так, ежели суд пройдет, то к началу следующего сезона как раз успеет. Уговори его здесь остаться. Мне механик нужен, позарез как нужен! Непьющий и толковый. Артём рассказывал, как твой муж ему машину, убитую в хлам, опять ездить заставил. Да и только толковый мужик мог руководить бизнесом-то.

— А ничего, что у него судимость? — осторожно задала вопрос девушка, всё ещё не веря в происходящее.

— Ну и чего? Мне бы проблему с кадрами решить! Сама же знаешь мою проблему!

— Знаю, — улыбнулась девушка.

— Надоели мне эти пропойцы! Ну, сил нет, где сидят! — Иванович приложил ребро ладони к горлу. — А я тебе с домом помогу, найду в посёлке хороший дом на продажу, туды переедите. Не будешь больше в одной общаге с этими забулдыгами жить. А то я поселил девчонку туда, а сам себе места найти не могу, як она там с ними по соседству-то живёт?

— Матвей Иванович, спасибо вам! — Полина от волнения сжала с силой свои руки, но ладони всё равно продолжали дрожать. — Я так здесь остаться хотела, вы не представляете!

— Отчего же не представляю? — усмехнулся Иванович и по-отечески улыбнулся девушке. — Сам я в этих краях застрял, с молодости ещё. Считай, этот медвежий угол мне домом родимым стал!

Признание в любви

И я думал: «Нет, любовь не это!

Как пожар в лесу, любовь — в судьбе,

Потому что даже без ответа

Я отныне обречен тебе.

Н. Гумилёв

Весна была уже в своём праве. На проталинах показалась первая трава, ручьи неистово шумели и бежали с вершин сопок. А сами сопки покрывались цветущим багульником. Они стояли лиловые от цвета багульника, и даже издали было видно их нежное мерцание в утренних лучах солнца. Володя остановил грузовик у подножия одной из таких сопок и произнёс взволнованно:

— Вот то место, Поли, которое я хотел тебе показать. Я как здесь оказался, подумал, ну чего я не художник — то! Вот нарисовать бы это акварелями!

— Да, здесь сказочно красиво, — согласилась Полина и посмотрела мечтательным взглядом вдаль. — Душу будоражит…

Молодые люди вышли из машины. Володя обещал научить Полину стрелять из ружья. И вот они вышли на поляну недалеко от трассы. Володя снял с плеча ружьё и начал увлечённо рассказывать девушке, как заряжать ружьё, а затем, как целиться в мишень.

— Теперь сама попробуй, — предложил парень, отдал ружьё Полине и приобнял её, помогая прицелиться. — Не пугайся только, когда выстрелишь, то отдача будет. А теперь целься вот туда, — Володя указал на алюминиевую банку, которую он заранее поставил на высокий камень. — Поли, представь, что перед тобой твой злейший враг.

Полина вздрогнула, образ Замятина встал перед её мысленным взором. Она прицелилась в сторону камня, видя там того, кто так самоуверенно перешагнул через её жизнь, и нажала на курок. Прогремел выстрел, громко, пронзительно в лесной тишине. Запахло порохом.

— Попала точно! Ну, Поли, ну, умница! — изумился Володя.

— Можно ещё? — спросила Полина.

— Ну, конечно, Полька, — великодушно разрешил парень и добавил. — Не, говорили же мне, что бабы ловче нас, мужиков, стреляют. А я не верил.

Полина прицелилась опять и выстрелила и снова попала в следующую банку. «Всё, с Замятиным покончено. Я больше этого не боюсь», — подумала Полина. Третий раз она стрелять не стала. Но задумчиво проведя рукой по тяжёлому металлическому стволу оружия, чувствуя его прохладу, девушка произнесла:

— Есть в этом магнетизм. Когда у тебя в руках оружие, ты уже не чувствуешь себя беззащитным.

— Ага, так и есть, — согласно кивнул Володя. — А в тайге без него вообще нельзя.

Он присел на ствол поваленного дерева, достал с кармана брюк сигареты и прикурил. Парень смотрел на девушку пристально, не отрывая взгляда. Её стройная фигурка, обтянутая летним жёлтым сарафаном, её распущенные шоколадные волосы, голубые глаза — всё пленяло молодого мужчину, только тоненькое золотое колечко на безымянном пальчике правой руки раздражало, напоминая о том, что эта такая желанная девушка, принадлежит другому мужчине.

— Поли, я вот чего у тебя спросить хотел, — решился на важный разговор Володя. — У тебя с мужем сейчас как? Ну, он не винит тебя в том, что случилось?

— Он меня ни в чём не винит, — улыбнулась девушка и присела рядом на бревно. — Когда суд был… я ведь ничего этого не помню — кто что говорил, как вообще всё там происходило. Помню только — он смотрит на меня и улыбка его… Ласково так улыбается. Так мы и просмотрели друг на друга…

— Значит, у меня совсем нет шансов? — Володя прямо задал вопрос.

— Вовка, — Полина взяла ладони парня в свои руки, взгляд её стал грустным. И Володя понял всё ещё до того, как она произнесла, — У тебя обязательно появится милая хорошая девушка. Она будет любить тебя всем сердцем.

— Я понял. Не будем больше об этом, извини, — сухо произнёс парень и резко отдёрнул свои руки, затем также резко поднялся на ноги и произнёс с усмешкой и горечью, — Декабристка… Княжна Волконская…

Затем он неожиданно и резко схватил девушку за плечи, поднял и притянул к себе. Полина растерялась от такого сильного и неожиданного порыва, взглянула парню в глаза и произнесла дрожащим голосом:

— Катерина Волконская очень любила своего мужа, и я люблю…

Но договорить ей Володя не дал, он прижался губами к губам Полины и поцеловал долгим настойчивым поцелуем. Девушка не оттолкнула его, но и не ответила. Она просто позволяла себя целовать, отмечая холодным рассудком, что при этом она ничего не чувствует. А вот губы Егора заставляли трепетать всё её тело… Только от взгляда Егора она ощущала себя желанной женщиной, которой восхищаются и страстно хотят.

Володя отстранил губы, но не отпустил Полину, а приобнял за талию.

— Извини, не сдержался, — произнёс он, тяжело дыша, — Я на Восточный уезжаю до осени, долго не увидимся. Ну, обними меня хоть раз, Полина, улыбнись мне, как будто ты хоть на секунду моя.

Его просьба прозвучала так страстно и отчаянно, что Полина обхватила одной рукой плечо парня и смущённо улыбнулась. Володя предпринял вторую попытку поцеловать девушку, но она увернулась, и его горячие губы прижались к её нежной щеке. Волосы Полины трепал лёгкий ветерок, вся она в его руках была такая соблазнительная, что парень не удержался и ещё крепче прижал к себе её за талию, положил ладонь ей на затылок и заставил повернуть голову к нему, а когда она это вынужденно сделала, он снова поцеловал её долгим поцелуем.

— Ну, всё, Поли, теперь возвращаемся в посёлок, — произнёс он, отпуская из своих рук девушку.

Полина посмотрела на Володю долго, в упор и произнесла с чувством:

— Я хочу, чтобы ты был счастлив.

— Я могу быть счастливым только рядом с тобой, — так же с чувством ответил Володя.

После этих страстных отчаянных поцелуев прошло четыре месяца, когда поздно вечером в дверь Полины раздался стук. Полина открыла. На пороге стоял шофёр с Восточного.

— Извини, что поздно так, Полинка. Только сейчас приехали в посёлок, — приветливо произнёс мужчина в рабочей куртке и протянул девушке трёхлитровую банку с брусникой. — Это тебе, красавица.

— Ой, что это? — удивилась девушка, взяв подарок.

— Ну, ты чё, брусники ни разу не видела что ли? — удивился он и засмеялся. — Да, конечно, же не видела! Ты же с юга приехала!

— А зачем же столько? Мы же не съедим.

— Вот дурёха, зараз- то не съедите. Так эта ягода не портится. Это Вовка тебе попросил передать. Сказал, что скоро зима, а мальчонке твоему нужны витамины. У нас же не юга, фруктов нет. Ты зимой с неё кисель вари, компоты.

— Ладно! Ладно! — засмеялась в ответ девушка. — Спасибо тебе, Дмитрий. Как там Вовка? Да ты проходи, может, поесть хочешь?

— Не, есть не хочу. Манька, повариха наша, мне с собой сумку еды дала. А Вовка нормально он, вот чуть не забыл, письмо тебе передал, — шофёр достал из кармана куртки лист бумаги, заклеенный в конверт. Полина поняла, что Володя не хотел, чтобы это письмо кто-то мог случайно или намеренно открыть.

Она взяла конверт.

— Ну, я пошёл, Полинка. Я бы посидел с удовольствием с тобой, чайка попил, но завтра же твои соседи моей жинке донесут. Девчонка ты сладкая, да жинка скандал устроит.

— Хорошо, иди, — охотно согласилась девушка, смутившись его словами. — И спасибо от меня Вовке передай.

— Хорошо, передам! — крикнул Дмитрий уже в коридоре.

Полина закрыла дверь. Ну почему она действует так на всех мужчин, и все они одинаково реагируют на неё? На какое-то мгновение в душе Полины похолодело от опасения, что какие-нибудь грязные пересуды дойдут до Егора, но девушка быстро отвлеклась от этих тревожных мыслей, почувствовав зажатый в руке конверт.

Полина села в кресло, включила настольную лампу и распечатала конверт. Приглушённый свет не мешал спать её сыну. Девушка начала читать: « Спасибо тебе, Полина, за то, что ты появилась в моей жизни. Я навсегда запомню то морозное утро в марте, когда я увидел тебя. Я сразу понял, что пропал, когда ты на меня посмотрела. Единственная девчонка, которой я восхищаюсь, это ты, Поли».

Полина ещё долго сидела при свете настольной лампы и плакала.

Долгожданная встреча

И уста мои рады

Целовать лишь одну,

Ту, с которой не надо

Улетать в вышину.

Н. Гумилёв.

Егор быстро нашёл нужный дом, благо двухэтажных домов в посёлке только два. Здание общежития выглядело обшарпанным и серым. Коридор встретил полумраком, одна лампочка была выбита, а вторая тускло освещала давно некрашеные облупившиеся и почерневшие от сырости стены. «Неужели моя девочка и здесь?» — с горечью подумал Егор. Деревянная лестница заскрипела, когда мужчина стал подниматься по ней на второй этаж. В конце узкого коридора, как раз там, где должна быть комната Полины, доносилась громкая весёлая музыка. « Валенки, да валенки, не подшиты, стареньки» — пел задорно женский голос из магнитофона. За дверью слышался смех, детский визг. Егор бесшумно приоткрыл дверь и, никем не замеченный, встал у порога. В комнате немногочисленная мебель — стол и несколько табуреток были сдвинуты к стенке в углу, в этом же углу за столом сидели люди. На столе стояли бутылки с водкой и какая-то еда. Егор быстрым взглядом пробежал по собравшимся: пожилая полная женщина, какие-то мужчины, молодые парни. Но самое интересное происходило в середине комнаты. Его Полина, в пёстрой цыганской юбке, с повязанным на голове ярким платком, отплясывала чечётку, громко притопывая стройными ножками, обутыми в туфельки на каблуках. Рядом с девушкой сидел на одном колене уже немолодой лысоватый мужик и хлопал в ладоши. Вокруг Полины кружились дети и тоже размахивали платками. Судя по всему, веселье было в самом разгаре. Чуть поодаль пара в обнимку танцевала медленный танец, совершенно не обращая внимания на то, что энергичный и задорный ритм русской народной песни для этого совсем не подходил. В парне Егор узнал Артёма. Полноватая крашеная блондинка обвила руками его шею, а Артём прижимал к себе девушку за талию довольно интимно. Но всё это прошло быстро по краю сознания мужчины, его внимание жадно устремилось к Полине. При этом Егор сразу же ревниво отметил, что и мужчины за столом тоже не отводили глаз от девушки. Каблуками Полина отбивала чечётку профессионально, да она же и есть профессиональная танцовщица, её красивые стройные ножки с округлыми коленками, тонкими щиколотками соблазнительно показывались каждый раз при взмахе длинной с глубоким разрезом юбкой, стройная гибкая фигурка легко кружилась в быстром ритме танца. Пряди пышных волос выбились из под причёски. В каждом движении девушки было много энергии, радости, восторга. Мужчина как зачарованный смотрел на её танец. Первым Егора заметил Дениска. Он бросился к отцу, Егор ловко поймал сына и взял на руки, прижал к своей груди. Дениска крепко обвил его шею руками, прижался к его груди всем телом.

— Денис, сынок, — произнёс он.

Сквозь громкие звуки музыки Полина услышала родной голос и вздрогнула, резко остановилась, замерла. Она обернулась к двери и недоверчиво посмотрела на пришедшего мужа. Теперь Егора заметили все. Артём устремился к нему первым, похлопал по плечу, а потом обнял.

— С возвращением, Егор! — тепло произнёс он и смущённо добавил, — Мы не ждали тебя так рано.

— Ничего, — ответил Егор, — Решил не предупреждать, прямо на твой день рождения попасть.

Артём засмеялся в ответ, а Егор, передав свою сумку с вещами шурину, подошёл к Полине, которая растерянно замерла посреди комнаты.

— Здравствуй, Полина, — произнёс он.

Полина стянула с головы платок, который упал на пол к её ногам, одной рукой обхватила мужа за шею, а ладонью второй руки прикрыла лицо, чтобы никто не увидел её слёз.

— Я не верю… — прошептала она сквозь слёзы, — Я не верю, что ты со мной…

Её слова были сказаны так тихо, что её услышал только Егор.

Он нежно обнял жену, наклонился и прижался щекой к её плечу, спрятал лицо у неё на груди. Он тоже хотел что-то сказать ей, но не мог… Он мог только прижимать к себе Полину и прижиматься к ней сам.

Никто не осмелился окликнуть их, что-то сказать. И, наверное, все присутствующие и дальше бы хранили тактичное молчание, если бы не лысоватый мужик, поднявшись с пола, прогремел хмельным голосом:

— За это надо выпить! Ильинична, разливай! Опоздавшему штрафную. Я Матвей Иванович.

Последние слова были обращены к Егору, Иванович протянул ладонь для знакомства, и Егору пришлось нехотя отпустить жену и ответить на рукопожатие.

Все засуетились, усадили Егора за стол, стали со всеми знакомить. Причём его имени никто не спросил, все каким-то удивительным образом его уже знали.

— Иваныч — наш начальник, — Артём шутливо ткнул кулаком в грудь лысого мужчины. — А это — Машенька.

Парень подвёл к Егору свою даму. Полноватая блондинка сразу же призывно улыбнулась Егору. Двое из гостей, сидевших за столом, почему-то совершенно не понимали по-русски. Но им это, казалось, совершенно не мешало, они так же смеялись над шутками, как и остальные. Егор всё время искал взглядом Полину. Она завязывала бант в растрепавшейся косе девочке. Встретившись взглядом с мужем, она улыбнулась, подошла и села ему прямо на колени. Егор обнял девушку, наслаждаясь её близостью, звуком голоса, тонким ароматом волос. Как долго же он этого ждал…

Все гости наконец-то разошлись, чему Егор был нетерпеливо рад. Он стоял в тёмном коридоре у окна и курил. Дверь в комнату была приоткрыта, и мужчина слышал смех. Из гостей осталась только Маша, и сейчас девушки сидели за столом разговаривали и смеялись. Он прислушивался к их разговору. Сам разговор — девушки увлеченно обсуждали на кого похож ребенок Матвея Ивановича, на самого Ивановича, постоянно пропадающего в тайге, или на его соседа, — совершенно пустой и глупый разговор, не представлял для него интереса, но ему жадно хотелось слышать голос Полины, который он не слышал нескончаемых полтора года.

Егор нетерпеливо потушил сигарету и вошёл в комнату. Дениска спал в тёмной половине, отгороженной шторой, лампа тускло светила на столе. Как только Полина увидела вернувшегося мужа, она уже серьёзно сказала Маше:

— Всё, Машенька, домой тебе пора. Поздно уже.

— Да не поздно, мы же не допили ещё! — разбитным тоном отозвалась её подруга.

Полина встала из-за стола и ответила прямо, откровенно:

— Маша, ну неужели не понятно, нам с Егором вдвоём хочется побыть. Ну же, вставай! А бутылку можешь забрать с собой.

— Чё, и правда заберу! — согласно кивнула Маша. — Лады, я понятливая, мешать не буду.

Девушка поднялась из-за стола и, проходя мимо Егора, призывно вильнула бёдрами. Затем из коридора вновь послышался её голос:

— Полинка, я же невестка твоя будущая между прочим!

— Машенька, ну иди же ты давай уже… — отбивалась от подруги Полина.

Наконец, всё стихло, дверь за Машей закрылась, и Полина вернулась в комнату. Егор всё это время терпеливо ждал, пока проводы подруг закончатся.

— Полина, здесь где-нибудь можно помыться? — спросил он. — А то я с дороги…

— Да, прямо по коридору в самом конце увидишь душ. Только там вода холодная, — Полина произнесла последнюю фразу, как будто жалуясь на это обстоятельство.

— Ничего, я привыкший, — ответил он. — Ты мне только полотенце дай, Полинка.

— Да, сейчас, — почему-то смутившись, девушка отошла к коробкам у стены и достала из одной из них полотенце, протянула его мужу. Егор заметил, что мебели в комнате нет, кроме старой детской кроватки (явно кто-то отдал), такого же старого узкого дивана, старенького кресла с местами ободранной обивкой, стола и стульев, которые, как он понял, утром надо было отдать соседям. Стулья заняли у них на время вечеринки. На стене над столом была прибита полка для посуды, в углу стояла бочка с водой и маленький холодильник, а у противоположной стены стояли коробки с одеждой.

— Полина, ты что, воду сама на второй этаж носишь? — спросил Егор, беря полотенце из рук жены.

— Да, здесь же нет водопровода, только в душе, — смущённо ответила девушка.

— Да здесь ничего нет, — жёстко произнёс Егор.

— Ничего страшного, — поспешно ответила Полина. — Мы сначала, как только приехали, вообще с Артёмом вместе в одной комнате жили, а потом Иваныч мне эту комнату выделил. Бесплатно, — уточнила девушка. — Ты, наверно, не привык к таким условиям, но это, правда, не самый плохой вариант.

— Да не обо мне речь! Мне и не в таких условиях жить приходилось со своей мамкой, да и после зоны здесь всё комфортом кажется. Но ты не должна жить в таких условиях. Ни ты, ни мой сын. К тому же холодно здесь.

— Немного прохладно, — деликатно согласилась Полина. — Но это ничего страшного!

Егор приблизился к жене и провёл ладонью по её щеке.

— Я решу это. Совсем немного потерпи, моя девочка. Стели постель, я быстро вернусь.

Он вышел, а Полина начала расправлять постель. От одного только присутствия мужа ей стало так спокойно и уютно, что всё остальное казалось просто мелочами, не стоящими внимания.

Когда Егор вернулся из душа, переодевшись в трико и чистую футболку, Полина неожиданно для себя засмущалась. Она нерешительно стояла в углу комнаты. Мужчина подошёл к ней, взял её ладони в свои руки.

— Ну чего же ты, Полиночка, в угол то забилась? — спросил он без усмешки, серьёзно.

Девушка испуганно смотрела на Егора.

— Егор, — начала она тихо говорить. — Если тебе кто-нибудь скажет про меня… не верь! Егор, я тебя ждала. Я тебя не обманываю…

— Девочка моя, ты что, боишься меня? — изумился Егор. — Перестань, даже не думай об этом. Иди ко мне.

Мужчина привлёк к себе жену, запустил пальцы в её пышные волосы.

— Егор… — попыталась что-то сказать Полина, но он перебил её, нетерпеливо произнёс:

— Потом… все разговоры потом… Как же я соскучился по тебе, малышка.

Полина чувствовала на себе горячие сильные руки мужа, её тело, соскучившееся, истосковавшееся по его прикосновениям, с готовностью принимало их требовательные ласки. Девушка обмякла, ноги перестали слушаться её. Егор легко подхватил жену на руки, положил на диван, торопливо снял с неё халатик, в который она успела переодеться. Он жадно целовал её всю, всё, что встречалось на пути его жарких и жадных губ. Полина выгнулась под ним, широко раздвинула ноги, обхватила коленками его спину. Она с удивлением поняла, что тоже истосковалась по мужу. Егор так же жадно, как до этого целовал её, вошёл в её тело. Девушка подчинялась его сильным требовательным движениям. Он больше не говорил ни слова, он не мог оторваться от её тела, он тяжело дышал, продолжая жадно целовать её губы. Когда же Егор, наконец, удовлетворил это своё жадное нетерпение, он уложил девушку на себя, желая чувствовать её. Так Полина и уснула на груди мужа, обласканная, зацелованная, пригретая жаром его тела и теплом его рук, которые крепко продолжали держать её даже во сне.

Утром Егор проснулся и не сразу понял, который час. За окном стояла мгла, почти ночная, но он интуитивно решил, что это всё-таки утро, раннее утро. В комнате никого не было, постель Дениски заправлена, на плите стояла кастрюлька со сваренным кофе, его аромат чувствовался по всей комнате, влажные полы только что помыты, а над потолком на протянутых верёвках висело постиранное детское бельё. Всё это успела сделать его жена, пока он спал. Егор оделся и вышел в коридор. Полина домывала пол на втором этаже.

— С добрым утром! — девушка приветливо улыбнулась мужу, заправив за ушко выбившуюся прядь. — Уже заканчиваю, сейчас будем пить кофе.

— Доброе утро, детка. А где Дениска?

— Зина его уже в садик отвела, вместе со своим сынишкой. Я тоже через час ухожу на работу, а тебе Иваныч день отдыха дал. Сказал, чтобы ты завтра с утра к нему пришёл.

На лестничную площадку вышли соседи, два молодых парня, один из них приветливо улыбнулся девушке, подмигнул ей и крикнул:

— Полинка, привет!

Полина молча кивнула им и сразу же отвернулась, стала поправлять подол старенького ситцевого платья.

— Давай сюда ведро, — Егор подошёл к девушке и забрал из её рук ведро с грязной водой.

— Во двор вылей, за домом, — подсказала Полина.

— Иди в комнату, — приказал Егор и посмотрел тяжёлым взглядом на парней, мрачно поинтересовался. — На работу не торопитесь?

— Уже уходим, — весело ответил один из них, потушил сигарету, бросил в консервную банку, стоящую на перилах лестницы и служившую пепельницей, и последовал за приятелем к выходу.

Когда Егор вернулся с пустым ведром, Полина уже согрела воду и начала мыть посуду, оставшуюся после вчерашней вечеринки. Мужчина снял полотенце с вешалки и начал вытирать чистые тарелки.

— А кто эти двое, иностранцы? — поинтересовался он.

— Петька с Лёшкой бульдозеристы, соседи мои, — осторожно ответила Полина.

— Да не эти их коридора, а вчерашние, — пояснил Егор.

— Ах, да, — кивнула девушка. — Приехали недавно, дня три назад, а переводчик в пути задержался. Вот и ходят. Никто с ними поговорить не может. Иваныч прознал, что я по-английски немного говорю, так сразу мне их под опеку и отдал. Но мои знания неважные. Так — в столовой спросить, что они хотят: котлету или борщ, да объяснить им, как до бани пройти. А переговоры будут вести уже когда переводчик появится. Вчера Артём их на своё день рождения позвал. Они хотели посмотреть, как русские гуляют, — Полина по-девчоночьи прыснула от смеха. — Ещё они захотели посмотреть русские танцы, вот и пришлось наряжаться, да и Артём попросил меня станцевать… Если бы не его просьба, я бы не стала.

Полина быстро собрала чистые тарелки со стола и убрала на полку, достала кружки, разлила в них кофе, поставила на стол остатки вчерашнего пирога с брусникой.

— Почему не стала бы, Полинка? — насторожился Егор, присел на стул рядом с девушкой.

— Потому что я больше не танцую, с того дня, как ушла из ночного клуба. Нигде не танцую, даже на дискотеках.

— Полина, ты же любила танцевать, — Егор внимательно смотрел на жену.

— Не в этом дело. Любила, не любила… — Полина в волнении начала теребить край клеёнки, которой был застелен стол. — Я поклялась не танцевать, в тот день, после суда… Я тогда в церкви была, молилась за тебя… Вот и попросила в обмен на это вернуть мне тебя.

Егор продолжал смотреть на Полину задумчивым взглядом.

— Ты подумал сейчас, что это глупости, да? — встрепенулась в волнении Полина.

— Нет, Полиночка, я так не подумал, — ответил Егор и накрыл пальчики девушки, теребящие край клеёнки своей ладонью. — Давай кофе пить, тебе ещё собираться надо, а я с тобой пойду. Мне здесь одному делать нечего, и отдыхать мне незачем. Сразу к Иванычу и пойду, пусть сегодня всё покажет.

— Вот, Егор, тебе туда сворачивать, там кадровичка наша, она тебе всё сама расскажет, — Полина остановилась напротив конторы и показала рукой на деревянный дом. — А мне сюда.

Но перед тем, как уйти, девушка придирчиво оглядела Егора и заметила:

— Хорошая у тебя куртка, Егор, но замёрзнешь ты в ней совсем. На складе тебе рабочую одежду выдадут, а вот бушлат у Иваныча есть, я попрошу. После обеда его тебе в гараж занесу. Всё, иди.

Полина махнула рукой и побежала вниз по тропинке, только что очищенной от снега. Егор стоял и смотрел ей вслед. Девушка, одетая в брюки, валенки, пуховик, подвязав пуховую шаль вместо шапки, смотрелась непривычно. Мужчина помнил, как каблучки Полининых сапожек стучали по асфальту, а пёстрая юбочка кокетливо покачивалась в такт её шагам, на собранные и переплетённые в косы волосы падали снежинки… Но ведь и зима тогда была другой. Тёплая, мягкая зима южной полосы России… Нет, внешне Полина совсем не изменилась за эти два с небольшим года, всё такая же девчонка, но что-то всё же изменилось. И это изменение не только в том, что Полина больше не носит сапожки на каблучках и кашемировое пальто. Хлопоты по хозяйству с утра, и эта её забота, не замёрзнет ли он. Раньше его жена не спрашивала такие вещи, она предоставляла Егору возможность самому о себе позаботиться и решить, что надеть.

Первый рабочий день прошёл на удивление быстро, Егор осмотрел гаражи, и сразу же принялся за ремонт бульдозера. Он и не заметил, как подошло время обеда, пока не услышал во дворе звонкий девичий голос.

— Мать твою! Лёнька! Так и убиться недолго! Ты хочешь, чтобы я ногу сломала? — Полина возмущалась, хлопнув дверью.

— Да нет, конечно! Господь с тобой, Полинушка. Если ты ноженьки сломаешь, кто меня выручать -то перед Иванычем будет?, — отвечал второй хриплый с похмелья голос. — Давай я тебя на руках пронесу.

— Обойдусь! Накидал здесь барахла! Всё им позавалил, — сердито ответила Полина.

— Таки ж уберу щас всё, — миролюбиво согласился Лёнька.

И через секунду в гараже появилась Полина с большим пакетом в руках, поздоровалась с напарником Егора, Иваном Савцевым:

— Иван Михалыч, добрый день! — затем сразу обратилась к Егору, — Вот, Егор, примерь. Большеват немного?

Егор надел бушлат и ответил с улыбкой:

— Нет, в самый раз. Тёплый. Спасибо, Полинка.

— А чего вы на обед не собираетесь? Успеете ещё трактор свой починить. Никуда не денется. А вот обед остынет.

— Не трактор, Полька, а бульдозер, — со смехом ответил Егор. — Ты с нами на обед?

— Нет, у меня обедать не получится. В город срочно нужно, на вокзал. Там Иванычу какой-то груз пришёл, надо срочно забрать с багажного отделения. Всё, я побежала. Иваныч ждёт уже, ворчать будет.

Полина развернулась, чтобы поспешить к начальнику, но Егор задержал её за руку.

— Полина, постой, с вами шофёр поедет?

— Нет, я сама.

— Осторожнее, вчера снег прошёл.

— Хорошо, Егор. Да, вот ещё, забыла совсем. Зина Дениску из садика не сможет забрать, а я, наверное, не успею к этому времени приехать. По пути к Маше заеду, её попрошу. А ты, когда домой пойдёшь, к ней зайди за Дениской, супом накорми его.

— Во сколько надо забрать?

— После пяти. Ну, до пол шестого ещё ждут, бывает он один там остаётся.

— Я сам сына заберу.

— Ты же до восьми работаешь.

— Ничего, здесь со мной побудет. Всё лучше, чем у чужих людей, как неприкаянный. Не волнуйся, Полина.

— Тогда я побежала, — Полина отстранилась, улыбнулась мужу и скрылась за дверью.

Лёнька с усмешкой заметил:

— Не девка, а егоза.

— Ты иди, иди, Леонид, канистры прихвати, — Иван недовольно глянул на Лёньку Игнатьева и достал пачку сигарет.

— Да пойду, куды ж денусь, — проворчал мужчина, прихватил пустые канистры и вышел.

— Покурим? — предложил Иван, обращаясь к Егору.

Егор принял предложение закурить, достал свою пачку сигарет. Иван сел на складной стул, раскурил сигарету.

— Я вот что скажу, Егор, — начал он. — Всё равно кто-нибудь скажет, вон хоть Лёнька спьяну наплетёт. А я тебе это тактично хоть скажу…

Егор, уже было хотевший снять бушлат и сесть рядом, передумал и остался стоять.

— Вился вокруг твоей Полинки геолог один молодой, Вовка. Как приехал, так сразу и глаз на неё положил. Она же девка видная. Да и не против его ухаживаний была, — продолжил Иван.

Егор почувствовал, как чёрная тяжёлая пелена застилает его глаза, а Иван всё говорил:

— Часто их вместе видели. То на уазике она его подвозила, то он её после работы встречал, в контору к ней бегал. А как-то вообще на целый день одни на машине из деревни уезжали, где были, что делали там вдвоём, никто не знает. Вот Иваныч и отправил его на участок, сейчас на Восточном он, а всё ей письма передаёт с оказией. Возле такой девки то, конечно, всегда будут мужики крутиться, чем-то она зацепить сильно может. В общем, я предупредил, ничего лишнего не выдумал.

Егор почувствовал, как душно стало в бушлате, принесённом ему Полиной, но снять его не хватало сил. Он прислонился к стене, глубоко вдохнул и только потом ответил:

— Что там было, пока я срок отбывал, слушать не буду. Знать ничего не хочу. Я другое знаю. Полина мне на зону передачки собирала, сигареты, продукты, одежда тёплая, всё было. А сама в стоптанных ботинках ходит и старой куртке с чужого плеча. И условия, в которых она живёт, я видел. У нас на зоне в бараке намного теплее было, чем в её комнатушке. Она дождалась меня, к другому не убежала, и приняла меня с зоны. И ничем, ни словом не попрекнула и ни на что не пожаловалась. Не надо про Полину такие разговоры вести, я их не потерплю.

— Дело твоё, Егор. Ты, конечно, сейчас, как настоящий мужик поступаешь. Но людям-то рты не закроешь. Не я, так другие скажут, ещё и приукрасят в подробностях.

— Ладно, Иван, спасибо, что предупредил. Но на этом всё, не будем больше эту тему затрагивать.

Иван согласно кивнул, а Егор отбросил так и не зажжённую сигарету и вышел из гаража.

Был уже десятый час вечера, когда Полина вернулась домой. На маленькой плитке тушилась в чугунной сковороде картошка, а Егор возился с давно неработающей розеткой, Дениска стоял рядом, держал отвёртку и пассатижи. Увидев Полину, Егор отложил инструменты и направился к Полине, помог ей снять куртку.

— Полина, у тебя руки ледяные. Почему так долго? — спросил он.

— Да поломались мы, когда уже возвращались. Долго машину завести не могла, кое-как до шиномонтажа доехали. Там ещё ждали. А я ботинки надела, днём же тепло было. Ноги сейчас не чувствую, замёрзла насквозь, — Полина произнесла это по-детски жалобно.

— Так, понятно. Сейчас раздевайся и в постель греться, — распорядился Егор, сел на корточки и сам стал развязывать шнурки на ботинках. — Вот, кукла! Надо было валенки не снимать.

— Надо было… — жалобно всхлипнула девушка.

— Носки-то есть шерстяные? Переодевайся быстро и под одеяло.

Полина прошла за шторку, которая отгораживала кроватку Дениски от остального пространства комнаты. Она сняла свитер и брюки, надела махровый халат и носки. Когда Полина вышла, то постель на диване уже была расстелена.

— Быстро залезай под одеяло и грейся, а я сейчас розетку починю и обогреватель включу, — сказал Егор.

Полина легла в постель и укуталась одеялом.

— У меня нет обогревателя, — произнесла она.

— Да я же сегодня принёс, в коридоре стоит, не видела разве? — ответил Егор.

— А где взял?

— На складе. Там их несколько. Если что, скажу, что в гараж забрал. Ну-ка, сынок, подай мне вот этот шуруп, сейчас прикрутим это и посмотрим, будет ли работать, — обратился Егор к Дениске.

Полина отвернулась к стенке и закрыла глаза, она очень устала за сегодняшний день, очень замёрзла и проголодалась. Девушка тихо лежала, прислушиваясь, как Егор переговаривается с сыном, как он принёс обогреватель и подключил его к розетке. Дениска не отходил от отца ни на шаг. Полина уже дремала и сквозь сон слышала, как Егор улаживает сына в кровать. Но вот она почувствовала, что руки мужа прикасаются к её плечам.

— Ты уже спишь, Полинка? — тихо спросил он. — Ну-ка вставай, пошли ужинать, весь день сегодня голодная.

Полина нехотя встала, она уже пригрелась, и ей не хотелось вылазить из одеяла. Но в комнате заметно потеплело. Девушка села за стол, где для неё уже стояла тарелка с тушеной картошкой, бутерброд с сыром и кружка сладкого чая. Полина не сдержала тёплой улыбки, посмотрела на мужа с благодарностью.

— Ешь давай, — ответил на её улыбку Егор, налил себе в кружку крепкого чаю и спросил напрямик без предисловий: — Почему Иваныч сам не мог съездить, без тебя?

— Да у него же инсульт был, а после левая рука вообще не рабочая. Иваныч всегда с шофёром ездит. Когда есть свободный шофёр, он его берёт. А сегодня Лёнькина очередь, а он то ли с похмелья, то ли уже пьяный. А так Иваныч нечасто меня просит, — объяснила Полина, начав с аппетитом есть картошку.

— А коробки кто разгружал? Надеюсь, не ты? — Егор интересовался деталями, и было видно, как ему всё это не нравится.

— Ну что ты, Егор, там есть грузчики, а когда уже сюда на базу приехали, то наши хлопцы разгрузили.

— Часто машина ломается?

— Нет, во второй раз только, в первый по теплу было, летом или в начале осени, не помню. Да ничего страшного, ездим, — Полина старалась успокоить мужа, заверяя его, что всё хорошо.

— Завтра я сам взгляну на твою машину. Дениса я тоже сам заберу, побудет у меня до восьми. Он мне не мешал, игрался моими инструментами, старый карбюратор разбирал. А потом мы пришли, доели суп, воду согрели, помылись, решили картошки приготовить к твоему приходу.

— Ой, как хорошо. Только не до восьми, я в шесть его у тебя заберу. Завтра я пораньше освобожусь. Приду, на ужин что-нибудь приготовлю. Егор, ты что-нибудь хочешь на ужин?

— Ты не суетись, Полинка. Я в столовой и пообедаю и поужинаю. Там нормально кормят. И завтрак сегодня был хороший.

— Ну, конечно, Ильинична варит лучше меня! — обиженно произнесла Полина.

— Да я не в этом смысле, Полиночка. Просто не нужно беспокоиться зря. Денису приготовь что-нибудь и всё.

— Денис тоже ест в садике, и завтракает, и обедает и полдник у них. Но на ужин я ему что-нибудь всегда готовлю. Просто, может быть тебе тоже что-нибудь хочется? Чего-нибудь домашнего, — уточнила Полина, она помнила, что Егор очень любил её домашнюю выпечку. — Ну, Егор, ты скажи, я приготовлю.

— Ладно, — улыбнулся Егор. — Только я же не избалованный домашней кухней-то.

— На выходные я что-нибудь постряпаю, к Маше схожу. У неё духовка есть.

— Да зачем так суетиться? Ещё чего не хватало.

— Мы часто к Маше на выходные ходим. Маша баню топит, я Дениску купаю. И стряпаю у неё тоже часто. Там печка топится, тепло. И бывает, что когда задерживаюсь допоздна, Дениска у Маши ночует.

— Мне Маша показалась, как бы это помягче сказать… легкомысленной, — Егор осторожно подбирал слова, чтобы выразить своё недоверие.

— Маша моя подруга, — не смутилась словам мужа Полина. — А теперь, к тому же, она ещё и девушка моего брата. Они встречаются с Артёмом.

— Ну, тогда понятно, Полина, — Егор жене улыбнулся примирительно. — Если ты доверяешь моего сына Маше, значит ей можно его доверить. Я вот что ещё спросить хотел… Дениска почти не разговаривает, в три года дети обычно уже хорошо говорят.

Полина напряглась, её пальцы начали опять нервно теребить угол клеёнки.

— Да, не разговаривает, — согласилась она. — Как тебя забрали, так он и замолчал. В садике детский врач его смотрела, сказала, что у него отставание в развитии. Она сказала, это связано с тем, что он не чувствует себя уверено. Егор, я с ним стараюсь как можно чаще разговаривать, если не задерживаюсь в конторе допоздна, то каждый раз читаю ему перед сном. Вот и книжки в библиотеке взяли, уже все их прочитали…

Егор опять, как и утром, накрыл пальцы жены ладонью, легонько сжал их.

— Да что ты, Полиночка, не оправдывайся. И не переживай. Я тоже в детстве поздно говорить начал, а читать так вообще до десяти лет не умел. Да я тебе рассказывал об этом уже. И ничего, потом догнал в развитии остальных. Ничего, заговорит Дениска, всё с ним нормально будет. Даже не думай об этом.

Полина улыбнулась, успокоенная словами мужа.

— Я боялась, что с ним что-то серьёзное… — произнесла она.

— Перестань. И давай-ка, детка, спать ложись, тебе завтра вставать рано.

— Егор, а я ведь и поесть сегодня ничего не приготовила, и сына почти не видела. Я так и не стала хорошей хозяйкой, — Полина выглядела смущённой.

— Ох, Полька, ты думаешь, мне хорошая хозяйка нужна? — Егор усмехнулся, он всё ещё держал руку Полины в своей.

— А разве не это важно? — заинтересовалась Полина.

— Нет, не это, — Егор смотрел в глаза жены пытливо, внимательно.

— А что? — тихо спросила она.

— Мне важно, чтобы я мог тебе доверять, — произнес Егор и уточнил: — Во всём, — а про себя подумал, что его жена не отвела взгляда, не смутилась. Она продолжала открытым взглядом смотреть ему в глаза. « Ну не может быть, чтобы она с ним крутила. Нет, может и есть что-то, но далеко не зашло. Иначе, она бы смутилась», — думал мужчина, пристально смотря на Полину.

— Так хорошо сейчас, что я до сих пор и поверить не могу, что ты опять рядом, — ответила на его слова Полина.

Егор выпустил руку жены из своей руки, прикоснулся ладонью к её волосам, погладил их и ласково произнёс:

— Малышка моя, ложись спать, ты устала. А я ещё пойду покурю, душ приму, потом тоже лягу. Ты не жди меня. И со стола не прибирай, поздно уже, завтра всё уберём.

Когда Егор вернулся из душа, Полина уже спала. Она не выключала настольную лампу, и мягкий свет падал на её лицо. Мужчина подошёл и сел рядом, внимательно смотря на спящую жену. « Даже если что-то и было, — размышлял он. — И что с этого? Она же со мной, не с ним. Она была одна, всё здесь чужое, ей было трудно, вот и потянулась к нему. Женщины ведь слабые». Сегодня же вечером Егор уже практически всё узнал про этого геолога. Он принёс бутылку пива мучающемуся с похмелья Лёньке, и тот всё рассказал. И то, что этот Вовка только на год старше Полины, и то, что приехал только прошлой весной. Лёнька рассказал также и про то, что Полина мыла полы в конторе, пока Иваныч не забрал её к себе, выделил комнату отдельную. Егор понимал, как трудно пришлось его жене. Её брат, конечно, помогал, как мог, в основном деньгами, потому что сам всё время работал в тайге на участке. Полина практически была здесь одна с маленьким ребёнком. Егор мрачно думал о том, что даже здесь людская молва и пересуды опять коснулись его маленькой жены. Она могла бы, как его мать, сломаться, опуститься. Но не сломалась, оказалась намного сильнее. Его жена не спилась, не бросила его ребёнка. Наоборот, она как-то повзрослела за это время, стала самостоятельнее, серьёзнее. В ней исчезло кокетство, легкомыслие. Егору было жаль этого, он любил свою девочку именно такой — легкомысленной и капризной, но, с другой стороны, он снова мог ей позволить стать такой. Теперь он сам обо всём позаботится. А про этого геолога ни слова, Полина не должна знать, что он в курсе. « Как вообще такую чуткую нежную девушку можно осуждать постороннему человеку?» — возмутился Егор, вспомнив слова Ивана. Она совсем ещё молоденькая, неопытная. Егор откинул одеяло, лёг рядом с женой. Полина, почувствовав его присутствие во сне, повернулась к нему, её маленькие ладошки легли на его грудь, она доверительно прижалась к нему щекой. Мужчина осторожно обнял её, чтобы не разбудить. И всё-таки после слов Ивана в душе появилась червоточина.

Дом для Полины

— Полинка, мне нужно быстро вещи собрать, я уезжаю через час, — Егор сказал это сразу, как только вернулся с работы на два часа раньше, чем обычно.

— Как? Почему? — растерянно пролепетала девушка, выронив из рук полотенце, которым вытирала посуду. Она не спросила — куда или зачем? Для неё важнее было это — почему? Почему её мужчина опять оставит её? Почему она должна с ним опять расстаться?

— На участок уезжаю, Олёкминский, — пояснил Егор, доставая из-под детской кровати дорожную сумку, с которой недавно вернулся из зоны.

— Но ведь это же… это же так далеко. Да там же дороги нет! Туда даже машины не ходят! Туда даже по пути не заедешь! — Полина стояла посреди комнаты и потрясённо наблюдала за действиями Егора.

— Да есть туда дорога, плохая, но есть. Ты мне лучше, Полинка, собраться помоги.

Полина начала собирать вещи, но делала это бестолково — ничего не могла найти и всё роняла из рук.

— Так, здесь посиди, детка, — Егор взял жену за плечи и усадил на диван рядом с сыном. Дениска собирал конструктор, с интересом и с удовольствием. Вчера Егор принёс большую коробку с конструктором, и Дениска был безумно рад, он рассмеялся в восторге. А Полина с недоумением отметила, что слышит весёлый задорный смех сына впервые, как они с ним сюда приехали.

— Я же твои вещи постирала, вон там они на стуле сложены. Но погладить не успела, — с отчаянием произнесла Полина.

Егор забрал свою одежду со стула и положил в сумку. Вещей у него было немного, особенно собирать-то было нечего.

— Как же ты неглаженые-то возьмёшь? — Полина вскочила с дивана, беспомощно всплеснула руками.

— Да ерунда, не важно. Чего их гладить-то? — Егор застегнул сумку и взглянул на жену.

Полина стояла со слезами на глазах, вот-вот готовая расплакаться.

— Надолго? — спросила она.

— Месяца на два, может чуть больше.

— На два месяца… Егор, но ты же только вернулся, зачем ты опять меня оставляешь одну? — жалобно проговорила Полина.

— Полиночка, девочка моя, ну что же ты в самом деле? Разве это надолго? — Егор обхватил ладонями лицо жены, начал покрывать поцелуями, приговаривая, — Два месяца по сравнению с двумя годами совсем немного, и Олёкма совсем не далеко по сравнению с тем, откуда я вернулся.

— Всё равно! Не уезжай! — упрямилась девушка.

— Ну не капризничай, маленькая моя, — Егор обхватил жену за плечи и обнял. — За вахту в два раза больше платят, ну ты же сама знаешь. Лучше давай время зря тратить не будем, отправим Дениску погулять, а ты мне дашь по-быстренькому, только юбчонку задери, и всё.

Егор возбуждённо шептал в ушко жены, а она растерянно смотрела на него. Руки мужчины, горячие и нетерпеливые начали поглаживать её бёдра, губы покрывали поцелуями шею, как вдруг в дверь резко и неожиданно громко постучали и, не дожидаясь приглашения, сразу же их открыли. На пороге показался Матвей Иванович. Полина быстро отпрянула от мужа, смутилась.

— Егор, ты это… Машина уже пришла, давай выходи, поехали, — произнёс начальник и бросил на Полину виноватый взгляд. Глаза девушки были мокрые. — Полина, ты это …извини, но срочно сменщик на Олёкме нужен.

— Да ладно, всегда пожалуйста! — с горечью и с усмешкой ответила девушка и отвернулась к окну.

Егор подошёл к Матвею Ивановичу.

— Внимания не обращай, Иванович — сказал он. — И дай минут десять с женой поговорить.

— Лады, внизу тебя в машине ждать буду, — с пониманием согласился Иванович и вышел.

Егор подошёл к Полине, развернул её к себе за плечи. Девушка беззвучно плакала, крупные капли слёз капали прямо на деревянный пол.

— Вот же рёва какая, — шутливо произнёс Егор, хотя ему было не до шуток. Он понял уже, что жену невозможно успокоить ни ласковыми словами, ни уговорами, ни поцелуями. — Слёзы-то какие большие, как у царевны Несмеяны. Полиночка, крошка, ну зачем же ты мне душу рвёшь? Как я с тяжёлым сердцем поеду?

Егор обхватил голову девушки ладонями и посмотрел ей в глаза.

— Иванович дом присмотрел, хороший дом, добротный. И хозяева согласны в рассрочку его нам продать. Только одно условие — первый взнос они хотят сразу получить, им деньги сейчас нужны. За вахту мне заплатят, там ещё аванс у Иваныча попрошу, этого должно хватить. Если не хватит, займу у кого-нибудь. Полиночка, ты же понимаешь, что нам нужен свой дом? Дениске нужна своя комната, двор, где он будет играть. Ну, всё, крошка, мне пора, времени нет, перестань плакать, успокаивайся.

Егор отпустил жену, подошёл к сыну, сел перед ним на корточки и погладил по голове, по чёрным, как у него самого, волосам.

— Сынок, ты знай, что я всегда с тобой. Скоро твой батя вернётся. А ты пока за мамой присмотри, девчонки рёвы такие, правда? — Егор улыбнулся сыну, поцеловал его в лоб и встал, затем стремительно приблизился к Полине, обхватил её голову руками, поцеловал в висок и так же стремительно схватил сумку и вышел из комнаты.

Полина растерянно стояла и озиралась вокруг. Вчера Егор принёс мешок картошки, а сегодня приходил в обед, чтобы наносить бочку воды. Он ещё вчера знал, что уедет, но ей не говорил. Боялся расстраивать раньше времени. Полина подошла к двери, прижалась к ней, спрятала лицо в ладошки и расплакалась — горько, с отчаянием, навзрыд. Она опять осталась одна, совершенно одна. Она даже ещё и привыкнуть-то к мужу не успела. Он пробыл с нею ровно неделю и один день. Это несправедливо… Это же так несправедливо! Больше ей не с кем будет поговорить вечерами, как они это делали. Укладывали Дениску спать и долго сидели за столом, пили чай и разговаривали… И опять она ляжет в пустую холодную постель. И горячие руки её мужа больше не будут согревать её и ласкать. И некому теперь ей помочь, утешить её, защитить. Она опять одна. И это было невыносимо.

— Мама! — Полина вздрогнула, услышав неожиданный голос сына. Она метнулась к Денису, обняла его, возбуждённо произнесла:

— Сыночек! Ты опять заговорил! Ах, ты мой хороший! Ты моё счастье… Ну, скажи, скажи ещё же что-нибудь!

Но мальчик ничего не ответил, он молча смотрел на маму.

— Ну, ничего, ничего. Не хочешь, не говори, — продолжила Полина. — Главное, ты можешь говорить. Не смотри так испуганно, твоя мама больше не будет плакать.

Полина вытерла слёзы подолом платья, пригладила ладошкой волосы, улыбнулась сыну.

— Ну вот понятно, крошка, ты ревела, когда я уезжал. А теперь-то что? Я же вернулся. И поди-ка ты посмотри, она опять ревёт! — Егор обхватил жену в свои объятия, осторожно прижал её к груди, шутливо возмутился. — У меня сейчас рубашка вся мокрая будет!

Полина заплакала, как только увидела мужа. Он выпрыгнул из машины, подбежал к жене, которая его встречала возле гаража, обнял её, и Полина расплакалась.

— Вот дел у меня больше нет, как на твои слёзы смотреть, Полька! Мне к Иванычу срочно надо, потом в баню сходить помыться с дороги, переодеться и с хозяевами дома встретиться. Иди-ка ты лучше Дениску из садика пораньше забери и приведи домой, я по нему соскучился. И приготовь что-нибудь, ужинать я домой приду.

Егор, конечно, мог поужинать и в столовой, но ему хотелось отвлечь чем-нибудь Полину, чтобы она перестала плакать. Он сам эти два месяца истосковался по жене, считал дни до конца вахты. Ему было тяжело вот так взять и оставить Полину, когда больше всего хотелось заботиться о ней и баловать, наверстать всё, чего его жена была лишена эти два года.

Полина послушалась, с готовностью кивнула:

— Да, да, я сейчас приведу Дениску.

— Всё, Полинка, беги. У меня дел полно, — нарочито небрежно ответил Егор, заставляя жену идти домой.

На ужин Полина приготовила вареники с картошкой, испекла блинчиков. И встретила мужа уже без слёз, радостная.

— Егор, ты только представь, Дениска опять заговорил! — сообщила она мужу с порога.

— Ну я же тебе, Полиночка, обещал, что мой сын будет скоро говорить, — улыбнулся Егор и подозвал к себе сына. — Иди-ка сюда, мой маленький. Расскажи, как ты здесь поживал, маму слушался?

Денис подбежал к отцу, обнял его за шею, когда Егор присел на корточки перед ребёнком, и серьёзно кивнул в ответ.

— Он говорит, но не всегда, — пояснила Полина. — Садись за стол, Егор, мы не ужинали, тебя ждали.

Егор помыл руки, сел за стол, и пока Полина накладывала ему в тарелку вареников, сообщил:

— Сейчас я с хозяевами дома разговаривал. Мне ещё позавчера деньги за смену перечислили на карточку, завтра нужно будет съездить в город и снять их. Завтра и заплачу первый взнос, и уже завтра дом наш. Они его ещё месяц назад освободили.

— И завтра можно будет там жить? — недоверчиво спросила Полина.

— Да, только завтра-то мы не успеем переехать, но посмотреть дом можешь, Полинка. Вечером и посмотришь.

На следующий вечер, как и обещал, Егор привёл Полину и сына в новый дом. Полина оглядела просторный двор, огород, зашла в дом, который оказался абсолютно пустым, не считая печки в кухне.

— Здесь ничего нет, всё вывезли. Но сам дом добротный, — объяснил Егор жене. — Видишь, Полинка, стены ровные, пол новый и рамы тоже. И проводку они оставили. В конце мая огород вскопаем, картошки купим и посадим. Теплицу я уже не успею сделать в этом году, ну, ничего, как-нибудь обойдёмся одной картошкой. Грядки тоже по осени сделаю.

— Да, здесь очень хорошо. И так просторно, так много места, — по-детски восхитилась Полина.

— Места много, потому что пусто и мебели нет. Мебель тоже не получится сразу купить, на неё денег уже не хватит. Придётся перевезти с общежития. Завтра и перевезём, я машину найду, Лёньку попрошу, чтобы помог. Там мебели то всего ничего.

Полина весело рассмеялась в ответ.

Егор тоже рассмеялся, посмотрел на жену ласково и произнёс:

— Вот чем ты меня удивляешь, Полинка, это тем, что никогда не жалуешься. Другая бы жена уже сто раз попрекнула, что и денег мало и условий никаких, а ты и одного слова за это не сказала.

Он подошёл к жене и обнял её.

— Егор, а давай здесь останемся, я не хочу туда возвращаться, — по- детски капризно произнесла девушка.

— Маленькая моя, как же мы здесь останемся?

— Да хоть на полу спать, всё равно.

— Пол-то холодный, и не скажешь, что начало мая. Но можно печку протопить, возле неё постелить. Дом прогреть и просушить надо. Сейчас в сарае посмотрю, там старые ненужные вещи оставили. Представляешь, Полинка, там даже сундук деревянный есть, такой старый.

— Можно его сюда занести и вещи в нём хранить, пока платяной шкаф не купим, — предложила Полина.

— Это можно. В нём какие-то одеяла были. С них можно пыль вытрясти и просушить. Я сейчас схожу посмотрю.

В сундуке оказались старые шерстяные одеяла, кое-где попорченные молью. Но Полину это не смутило. Егор вытряс с них пыль, повесил на верёвку над печкой, потом принёс дров, затопил печку, затем сходил в магазин неподалёку и принёс бутылку пива, хлеб, масло, сыр, молоко. Полина сделала бутерброды, Егор постелил одеяла. Они ели бутерброды прямо на полу на одеялах, запивая их пивом, а Дениска — молоком. Затем они легли спать. Егор заставил Полину лечь возле печки, Дениску они положили посередине, между ними. От печки шло тепло, в окно проникал лунный свет, и Полина зачарованно прошептала:

— Как здесь хорошо…

Егор протянул руку, дотронулся до волос жены, провёл по ним ладонью.

— Помнишь, как мы жили в доме у берега моря? — спросила Полина с тоской в голосе.

— Помню, Полиночка, — отозвался Егор. — Не надо грустить, малышка, здесь тоже будет не хуже. Мы здесь всё очень уютно сделаем.

— Здесь уже уютно и хорошо. Я не вернусь туда.

Егор понял, куда его жена не хочет возвращаться.

— Полинька, детка, нужно одежду и посуду в коробки упаковать. Завтра я вечером только подъеду, сам не успею. Тебе придётся вернуться и упаковать вещи. А мы приедем и сразу заберём.

— Да, если надо, я вернусь. Но уже завтра вечером мы здесь останемся насовсем?

— Да, крошка, насовсем, — успокоил жену Егор. — У нас здесь просторно. В гостиную обычно телевизор ставят, кресла, диваны. У теть Зои ещё шкаф с хрусталём стоял.

— Как символ богатства? — Полина улыбнулась, слушая мужа.

— Ага. Но у нас-то ничего этого нет. Придётся гостиной пока пустой постоять. В одной комнате сделаем нашу спальню, в другой Денискину детскую, а третья пусть стоит, ждёт ещё детишек.

— У нас будут ещё детишки? — удивилась Полина.

— Да, а как ты хотела, милая? Обязательно будут. А теперь закрывай глазки, завтра рано вставать.

Маша принесла подруге новые занавески на кухню, которые сшила сама.

— Вот, это от меня с Артёмом вам на новоселье, — сказала она. — Показывай дом!

Полина восхитилась нежно сиреневыми занавесками, поблагодарила подругу и повела её по комнатам. В двух комнатах вообще было пусто, в детской стояла кроватка. В спальне Полина похвасталась новой широкой кроватью с резными спинками, но кроме кровати и нового ковра в спальне ничего больше не было.

— Я просила Егора сначала купить шкаф для посуды, ведь неудобно же посуду в коробках хранить, — объясняла Полина. — Но он не захотел. Сказал, потом позже купим шкафы, а купил эту кровать, ну ещё и ковры, пол-то холодный. И Денискину кроватку не разрешил ставить в нашу спальню. Хотя Дениска не привык спать один в комнате, приходится с ним быть, пока он не уснёт. Но если Егор на вахте, мы с Дениской спим вместе.

— Оно и понятно, что ребёнок мешает, — усмехнулась Маша.

Полина поняла, что имеет в виду подруга. Она побаивалась мужа в постели, и эта смесь страха и её полного подчинения возбуждали её. Щёки Полины покрылись румянцем, когда она подумала об этом. Маша заметила смущение подруги и рассмеялась.

— Да ладно! — махнула она рукой. — Я всё понимаю. Мы с Артёмом тоже любим пошалить вместе ночами. А Егор и вовсе по тебе истосковался за столько- то времени. Ты знаешь, Полька, здесь многие бабы в деревне тебя обсуждали. Говорили, что ты зека с зоны встретила, приняла и живёшь с ним… Но я вот что скажу, я бы такого парня тоже ждала.

— Оставим эту тему, Маша. Пусть говорят, что хотят, — спокойно отреагировала Полина.

— И правильно! Нечего голову этим забивать. Ты как на новом месте-то освоилась? — Маша перевела разговор на другую тему.

— Непривычно так! Чётыре комнаты, как просторно, просто невероятно! — засмеялась Полина.

— Ещё бы! — хмыкнула Маша. — После общаги-то! Да ещё и пусто здесь у вас. То, что в комнатке у тебя было, то и здесь. Но ничего, кровать уже купили, потихоньку и остальную мебель купите.

— Маша, я сегодня стирала бельё во дворе. Мне Егор откуда-то старую стиральную машинку привёз, отремонтировал, я же до этого только на руках стирала. Потом пообещал обязательно купить новую. Так вот, я бельё вешала в огороде на верёвки. Их тоже Егор натянул. И представляешь, так вкусно пахло черёмухой и тайгой. И простор такой! Бельё ветерком колышет. Не то, что у нас в общаге! И развесить-то его толком негде было.

— Ты не представляешь, подруга, как я рада, что ты там больше не живёшь. Я вообще не представляю, как там жить-то можно. Я вот на вахте по пол-месяца живу в общаге, и то ужасно надоедает. А ты ещё и с маленьким ребёнком…

Полина достала бутылку белого вина и предложила выпить. Маша с удовольствием согласилась. Девушки засиделись за разговорами до сумерок.

— Маш, у тебя серьёзно с моим братом? — Полина осмелилась задать вопрос, который её волновал. Её подруга Маша девушка разбитная, немного легкомысленная, любит повеселиться и погулять, но при этом добрая, простая, отзывчивая.

— Ой, Полина… — Маша вздохнула. — Я так его люблю… Знаешь, подруга, у меня ведь раньше ничего подобного не было. Я знаю, что обо мне говорят, да и не зря, наверное. Только… я же от мужчин взаимности хотела. А они все оказались, как бы сказать… жестокими, вот. Только пользовались мною, время весело проводили, а всерьёз никто не хотел мне что-то дать… Артём другой. Он заботится обо мне, и я с ним другой стала. Раньше, стыдно вспомнить, со всеми флиртовала, даже с Егором твоим пыталась. Только Егор других-то баб, кроме тебя, и не видит даже. Наверное, он плохого мнения обо мне…

— Да ну что ты, Маша! — успокоила Полина подругу. — Ничего подобного, он хорошо к тебе относится, не выдумывай.

— Мне сейчас стыдно перед Егором за это. Сейчас всё по-другому. Я ради Артёма всё сделаю, хоть всю кровь до последней капли отдам. И ты, Полина, мне как сестра стала. Вы самые родные мне люди, — Маша произнесла это запальчиво, с сильным волнением.

— Машенька, ты и мне тоже как родная сестра, — Полина ласково улыбнулась девушке.

— Мне вот что, Полина, сейчас вспомнилось. Встречалась я с одним хахалем, лейтенантом молодым, красивым. Думаю, что всё у нас серьёзно с ним, прошу его колготки мне купить. А он и отвечает, так с усмешкой, — вот жене своей и буду покупать. А я сразу и переспрашиваю у него — а я кто? Никто? Выходит так. В общем, ничего хорошего я от мужиков не видела. Ни один из них мне ни тепла душевного не дал, ни материально как-то не помог. Я уж и отчаялась совсем, и вот тогда-то я Артёма и встретила, мальчика моего синеглазого… Я его как с работы жду, когда он из тайги вернётся, так и баньку протоплю и ужин приготовлю.

— Смотри, избалуешь его, Маша! — Полина шутливо предостерегла подругу.

— Нет, не избалую. Мне в радость это, — серьёзно ответила Маша.

— Ты, наверно, права, Маша. Вот я себя вспоминаю, когда была ещё актрисой или танцевала в ночном клубе. Вечером спектакли или репетиции с концертами. Егор домой придёт с работы, а там никого нет, никто его не ждёт, и ужин не приготовлен. Глупая я тогда была, не понимала ничего. Пустое казалось важным.

— А Егор? Не злился? — с интересом уточняла Маша.

— Нет, ничего никогда не говорил. Бывало, сам ужин приготовит и ребёнка нянчит, и меня ещё встретит после танцулек и накормит. Я с танцулек этих в ночном клубе прибегу, ноги устали после каблуков и танцев, а Егор мне туфли снимает, ноги мои растирает, чтобы не болели…

— Ты береги его, Полька, цени. По своему опыту знаю — такими мужиками не разбрасываются. Я вот бывает, сама себе не верю, кажется, что проснусь и всё… и опять я с кем-то другим, чужим…, никем не пригретая, — Маша засмеялась, но смех её был печальным.

— Машенька, я рада, что с моим братом у тебя всё так. Брат меня один и поддержал, когда Егора посадили. Он увёз меня от злых сплетен, здесь помогал во всём. Так трудно было, что без него я бы не справилась. Я бы пропала, Маш.

— Да знаю я, Полинушка, знаю, — покачала головой Маша. — Но теперь-то Егор вернулся, с тобой теперь. Ты сразу на глазах расцвела, похорошела.

— Сейчас я не представляю, как вообще без моего мужа жила. Маш, ты видела наш огород? Егор уже его весь вскопал, сам. Мне ничего такого делать не разрешает. Говорит, твой дом, а что за домом — это его дело. Мы картошку уже посадили. Егор мне только её раскидывать по лункам разрешил и всё. И то — вёдра с картошкой сам подносил, а потом вообще домой отправил. Сказал, сходи лучше бутылку пива купи, посидим с тобой после. Иногда он ко мне как к дитю неразумному относится. Как будто я без него ни на что не способна.

Маша рассмеялась.

— Раньше я бы этого не поняла. Но теперь, — Маша произнесла, сделав значимую красноречивую паузу. — Теперь, благодаря моему Артёму, я сама испытала, что такое чувствовать себя настоящей женщиной. Той, о которой позаботится мужчина.

Из очередной поездки в город Егор привёз Полине красивые замшевые сапожки на каблуках. Девушка с восхищением их рассматривала, провела ладошкой по мягкой замше.

— Ну-ка, Полинка, примерь. Угадал я с размером или нет? — настойчиво произнёс Егор.

Полина надела сапожок на босую ногу.

— Ну как? — опять нетерпеливо поинтересовался муж.

Девушка надела и второй сапожок, встала и прошлась по комнате.

— В самый раз! — заверила она с довольной улыбкой и добавила, — Красивые какие! Только вот куда я в них ходить буду?

— Как куда? Хотя бы в контору, — ответил Егор. Радость жены ему была приятна, но он сразу заметил и её смущение, непривычное для мужчины. Ведь раньше его жена любила надевать красивые вещи.

— А если ехать куда придётся с Иванычем? — растерянно спросила она и села на диван.

— Тогда переобуешься и поедешь. Полинка, не всё же в берцах всё время ходить. Я хочу видеть тебя в красивом платье и красивой обуви.

— Тебе не нравится, как я выгляжу, да? — Полина вспыхнула, на её щёчках появился румянец. — Скажи, я сильно изменилась за это время?

Девушка настойчиво смотрела на мужа, в её взгляде был вызов. Егор подошёл к ней и сел на пол возле её ног, руками обхватил её колени.

— Нет, малышка, внешне ты совсем не изменилась. Такая же смазливая девчонка, — Егор улыбнулся, глядя в большие глаза жены. — Но всё-таки ты изменилась…

— И как же? — волнуясь услышать ответ, спросила Полина.

Егор молчал, только его горячие ладони гладили коленки жены.

— Егор, ну не молчи! Отвечай! — не вытерпела Полина.

— Раньше ты не пила водку, — внезапно произнёс Егор и взглянул жене прямо в глаза, и добавил, — Вообще. И матом не ругалась. Мне продолжать?

— Да уж, будь добр, продолжай! — взвилась Полина. Её глаза увлажнились, в них мгновенно появилась острая обида.

— Как я вернулся, так только в брюках тебя и видел. И в этих берцах с фуфайкой, — осторожно продолжил Егор.

— Ты хочешь сказать, я стала вульгарной? — Полина запнулась от возмущения. — Огрубевшей деревенской бабой?

— Нет же! Полина, не заводись! — Егор прикоснулся губами к её коленке и поцеловал, а затем продолжил, — Детка, я знаю, как ты жила всё это время. И как ты полы мыла, пока Иваныч тебя к себе не взял, и как ты себе во всём отказывала ради меня и сына. А сейчас я хочу тебя баловать, маленькая моя. Ты же красивая девушка, Полина! Или ты это забыла? Забыла, что девочки носят платья, надевают туфли на каблуках? Я хочу, чтобы ты, милая, вспомнила об этом и стала, как раньше, немного капризной и крутилась перед зеркалом и наряжалась.

Полина закрыла лицо ладонями. Её худые плечики задрожали. Егор в одно мгновение поднялся, обхватил эти дрожащие плечики, произнёс ласково и с сожалением:

— Ну, прости меня, Полиночка. Прости, я не хотел тебя расстроить.

Девушка отняла ладони от лица, по её щекам катились слёзы. Она пытливо посмотрела на мужа и с горечью произнесла:

— Я тебе перестала нравиться, да, Егор?

— Глупенькая девочка, — улыбнулся он и погладил жену по голове. — Как же ты мне можешь перестать нравиться? Ты мне нравишься всякая. Я не смотрю на тебя оценивающе, Полинушка. Ты же не кукла. Когда я смотрю на тебя, мне хочется только одного. Я хочу тебя целовать, обнимать, ласкать. Ты моя девочка.

Егор начал покрывать лицо жены поцелуями, но девушка попыталась отпрянуть.

— И всё равно, я не смогу носить сапоги! Чтобы их надеть, мне нужны колготки и платье. У меня этого нет.

— Полинька, но это же не проблема. Давай в выходные съездим в город, купим всё, что тебе нужно.

— Я не надену платье… Не смогу… — неожиданно созналась девушка и посмотрела на мужа беспомощно, растерянно.

— Почему, Полиночка? — спросил Егор, но сердце его уже сжалось в предчувствии её ответа.

— Я боюсь… Боюсь повторения той истории… Я ни разу не надела платья с тех пор… после того суда. Один раз мы были с Машей в магазине и мерили платья, но я так и не смогла его купить, потому что, когда я его надела… — Полина замолчала, отвела взгляд.

— Полиночка, девочка моя, продолжай, говори, — мягко, но настойчиво попросил мужчина.

— Посмотрела в зеркало… — продолжила девушка. — Оно… В нем… Когда я в нем, всё так видно… Оно обтягивает всё. На меня сразу же посмотрел какой-то парень, начал разглядывать. Я не могу! — Полина опять закрыла лицо руками.

— Понятно, — произнёс Егор, нахмурившись. Он опять отнял ладони жены от лица и посмотрел в её глаза. — Полиночка, крошка, всё прошло. Я здесь, с тобой, — он нежно обнял жену и успокаивающе стал поглаживать её по спине. — Тебе надо всё забыть, маленькая. Ты не должна себя в чём-то винить. Ну как мне заставить тебя всё забыть, милая? — Егор пытливо посмотрел в глаза Полине. — Я хочу, чтобы ты стала прежней, как будто ничего и не было. Полиночка, сделай это ради меня! Я прошу тебя, крошка, забудь всё! Не бойся быть красивой женщиной, не надо прятаться.

— Хорошо, Егор, я попробую, — пообещала девушка и отстранилась от мужа. — Ты прав. Я должна осмелиться снова надеть платье.

— Ничего плохого не произойдёт, девочка моя. К тебе никто не посмеет прикоснуться. Я не дам, — заверил он.

Муки ревности

Это было не раз, это будет не раз

В нашей битве глухой и упорной:

Как всегда, от меня ты теперь отреклась,

Завтра, знаю, вернёшься покорной.

Но зато не дивись, мой враждующий друг,

Враг мой, схваченный тёмной любовью,

Если стоны любви будут стонами мук,

Поцелуи — окрашены кровью.

Н. Гумилёв

Вовка приехал с участка и сразу же побежал в контору, он надеялся застать там Полину и, наконец-то, после долгой разлуки вновь её увидеть. Полина ещё была на рабочем месте, она заваривала чай и делала бутерброды для Матвея Ивановича, своего шефа. Встав в дверях и наблюдая за девушкой, Вовка удивлённо отметил, как она изменилась за это время. Он не видел её с зимы. И сейчас девушка, элегантно одетая, с распушенными пышными волосами, макияжем и маникюром, так мало напоминала ту Полину, что он оставил, что этому стоило удивиться. На Полине был тонкий светло серый свитер, из под ворота которого виднелся розовый воротничок шёлковой блузки, тёмно синие джинсы в обтяжку и белые туфельки. Тёмно розовый лак покрывал ногти, а на безымённом пальчике блестело золотое обручальное колечко, которое раньше Полина редко надевала. Красивые золотые серьги с аквамарином, золотая витая цепочка на шее тоже смотрелись непривычно на девушке, у которой раньше просто не было золотых украшений. Значит, их подарил ей её муж. Да, Володя знал, что муж Полины вернулся, но он не ожидал, что это обстоятельство так переменит жизнь девушки. Полина теперь была не просто красавицей, как раньше, а красавицей ухоженной и дорого одетой. Володя уже было приуныл, но в это время Полина заметила его и приветливо улыбнулась ему.

— Володька! Неужели приехал?! — произнесла Полина изумлённо.

— Поли, как же долго я тебя не видел! — радостно воскликнул Володя.

— Вовка! Приехал! — Полина бросилась к парню на шею, обняла его, радостно засмеялась. — Садись пить чай и рассказывай, как ты.

Володя обхватил Полину в ответном объятии и, пользуясь моментом, поцеловал в щёку.

Полина усадила Володю за стол, заставила выпить чай и съесть пару бутербродов, расспрашивая его о жизни на Восточном, откуда он только что вернулся. Володя похвастал, что купил машину — красивую новую японку « Хонда» и предложил:

— Поехали, Поли! Прокатимся.

На что девушка неуверенно ответила:

— Нет, боюсь, Егору это не понравится.

— Поли, клянусь, что приставать не буду, — в шутку произнёс Володя и заметил сомнение и настороженность в глазах девушки. Он поспешно добавил:

— Мы же недолго, только до развилки и обратно. Я тебе просто машину хочу показать, Поли. Ты же водитель со стажем, должна оценить.

— Ну, ладно, — уступила Полина. — Только не долго.

Когда машина с большой скоростью пронеслась по просёлочным улицам деревни и остановилась возле знакомой поляны, где прошлой весной Володя учил Полину стрелять из ружья, солнце уже клонилось к закату, подходило к горизонту, покрывая розовым закатом склоны сопок.

— Как красиво, — восхитилась Полина.

— Ты восхищаешься так же, как и тогда, год назад… — произнёс Володя и подошёл к девушке вплотную. — Я хотел сказать тебе, Поли…

Девушка заметила нерешительность в его взгляде и улыбнулась ему мягкой подбадривающей улыбкой.

— Говори, Вовка, не бойся, — произнесла Полина шутливо.

— До тебя, наверно, уже дошли слухи, что я там, на участке был с Маней. Ну, когда она там по осени поварихой работала.

— Володя, Маша теперь встречается с Артёмом, — возразила Полина. — А что у неё было до моего брата, никого не касается. Она верна ему, у них всё серьёзно, они хотят пожениться.

— Да я не об этом… Не в этом смысле… — замялся Володя. — Я о нас. Ты не думай, что у меня с Манькой что-то серьёзное было. Нет. Мы просто встречались. Для меня это не было серьёзным. Я тебя люблю. С ней я только время проводил, она сама к этому серьёзно не относилась. Она со многими там погуливала.

Полина отстранилась от парня, отошла на несколько шагов.

— Вовка, ты не прав насчёт Маши. Она не легкомысленная и не гулящая, — горячо возразила Полина, защищая свою подругу.

— Да не о Маше твоей речь! — не вытерпел Володя. — Я о нас хочу поговорить. Просто я хочу, чтобы ты знала, что я только к тебе серьёзно отношусь.

— Володя, я замужем, — мягко напомнила Полина.

— Знаю! — запальчиво воскликнул парень и опять приблизился к Полине, обнял её за плечи и начал целовать. Девушка от неожиданности растерялась и не сразу начала сопротивляться. Поцелуи Володи, лёгкие, нежные заставляли трепетать девичье сердце. С большим усилием воли Полина заставила себя произнести:

— Вовка, пусти… Вовка, ты слышишь, пусти! — и девушка попыталась оттолкнуть парня.

— Да ничего я тебе не сделаю, Поли! Дай только насмотреться на тебя. Я же сюда только из-за тебя приехал! Володя схватил девушку за плечи.

— Я же люблю тебя, Поли… И ничего не прошу… Дай только обнять тебя, поцеловать и всё. И я уеду обратно.

Володя покрывал поцелуями лицо Полины, а девушка пыталась увернуться. Наконец, парень отпустил её. Полина поправила пальто и умоляюще произнесла:

— Уже поздно, Володя. Отвези меня обратно в контору. Если Егор увидит нас вместе и узнает, что я с тобой уезжала, он очень рассердится.

— И что? — с вызовом спросил парень. — Я не боюсь твоего мужа.

— Я его боюсь, — неожиданно ответила Полина и посмотрела взглядом, полным мольбы и испуга.

— Как это боишься? — опешил Володя. — Тогда зачем ты с ним?

— Володя, прошу тебя, поехали обратно, — упрямо повторила Полина, не желая объяснять свои слова парню.

— Послушай, Поли, если тебе плохо с ним, то уходи от него. Ко мне уходи!

— Мне не плохо с ним… — возразила девушка. — Ты не поймёшь, Вовка! Я боюсь его ревности. Боюсь, когда он так смотрит… У него как у волка взгляд становится.

— А я знаю, что на зоне его так и звали — Волк. Мне об этом мужики рассказывали. Говорили, что лучше с твоим муженьком не связываться. Но только знаешь, Поли, я его всё равно не боюсь. И тебя в обиду не дам.

— Володя, отвези меня домой, — жалобно произнесла Полина.

Парень осёкся, большие красивые глаза девушки с нескрываемым страхом смотрели на него.

— Хорошо, Поли, едем, — произнёс он и направился к машине.

Вечерние сумерки уже окутали пустой дом, когда Полина вернулась. Она тихо и бесшумно прошла в комнату, задвинула штору и вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса:

— Не поздно ли вернулась?

Девушка обернулась и только тогда заметила сидящего на стуле Егора.

— Ты меня напугал, — с возмущением ответила она.

— С ним была? — голос мужа звучал обманчиво бесстрастно.

— С Володей? — переспросила растерянно Полина и уточнила, поняв, что нет смысла обманывать, — Да, он приезжал к нам в контору.

— И не только, — с усмешкой произнёс Егор и внезапно потребовал, — Раздевайся!

Полина опять вздрогнула.

— Егор, ну зачем? — тихо прошептала она. — Давай поговорим.

— Давай, — согласился Егор. — Сначала разденься.

Девушка вздохнула, нехотя начала снимать с себя одежду, движения её были медлительные. Мужчина терпеливо ждал. Наконец, раздевшись под его пристальным тяжёлым взглядом, Полина обхватила себя руками за плечи, стыдливо прикрывая грудь. Она поёжилась, но не от холода, а от стеснения.

— Руки опусти, — потребовал Егор.

Полина послушно опустила руки вниз.

— Где вы были? Ты села к нему в машину, вас не было час, сорок минут.

— Так получилось… Мы просто разговаривали, не подумай ничего такого! — произнесла Полина, чувствуя как истерично дрожит её голос.

— О чём вы разговаривали?

— Он рассказывал о том, как ему работается на участке… Егор, пожалуйста, можно я оденусь!

— Нет, — резко перебил её муж. — Дальше что было?

— Дальше… дальше ничего не было, — пролепетала Полина и испугано взглянула на мужа. Она чувствовала, что он ей не верит.

Егор поднялся со стула и приблизился к жене. Он встал напротив обнажённой девушки одетый, и не было желания в его тёмном взгляде, только холод. Егор провёл пальцами по щеке жены, посмотрел ей прямо в глаза. Полина выдержала этот взгляд, не отвела глаз.

— Я чувствую, что ничего не было, — неожиданно произнёс он и вкрадчиво добавил, — Но может же быть, Полина?

Он пытливо смотрел на девушку, ожидая ответа.

— Нет, — тихо, но уверенно произнесла Полина. — Ни с кем, кроме тебя, не может.

Кажется, её ответ удовлетворил Егора.

— Подойди к кровати, — произнёс он властно, требовательно.

Девушка послушалась, встала рядом с кроватью.

— Нагнись, — резко велел он.

Полина нагнулась, оперлась ладонями о кровать, чуть расставила ноги и выгнула ягодицы, стараясь угодить мужу. Она слышала, как он стремительно расстегнул ширинку на брюках и, не раздеваясь, резко вошёл в неё. Девушка не сдержалась, приглушённо вскрикнула. Пряди волос упали Полине на лицо, девушка полностью подчинялась требовательным движением мужчины, чувствуя, как его горячие ладони крепко сжали её талию. Она слышала его тяжёлое дыхание, чувствовала, как от её покорности мужчина начинает возбуждаться всё сильнее. В тот момент, когда Полина судорожно вцепилась руками в одеяло, а её ноги начали дрожать, Егор отстранился от жены, перекинул её на кровать и широко раздвинул её колени, и начал быстро, резкими движениями не проникать, а вдалбливаться в нежное лоно девушки. Полина сипло задышала, из неё вырывались приглушённые утробные стоны. Руки мужчины сжали её тонкие плечи, а сильные толчки причиняли боль. Но Полина ничего не могла сказать, она знала, что умолять прекратить это напрасно. Егор не мог долго кончить, возможно, от злости его тело не могло расслабиться. Девушка лишь только жалобно постанывала, она сама не узнавала свой голос, из неё выходили просто животные стоны, полные боли и наслаждения. Её охватил очень сильный, болезненный оргазм. Полина с гортанным стоном откатилась в сторону, когда мужчина вышел из неё. Сперма обильно стекала по ногам, девушка зажала ноги, но на большее её сил не хватило. Она лежала, перевернувшись на бок, спутанные волосы разлетелись по плечам и спине. Когда она почувствовала, как рука мужчины снова прикасается к её плечу, она жалобно всхлипнула:

— Нет! Не надо! Не трогай!

Даже заплакать не смогла, только её жалкие всхлипы были слышны в тишине. Егор встал, заправил брюки и вышел из комнаты. Полина ещё лежала некоторое время, приходя в себя. Она не могла оттолкнуть его, его близость ей необходима. « Почему?» — звучал в её голове вопрос, ведь он по животному груб с ней во время секса. А Володя… да разве можно сравнить это? То, что происходило между неё и Володей там, в лесу, было невинно и красиво, как улыбка ребёнка. Но почему же ей так не хочется, чтобы мужчина, которого она боялась, отпускал её сейчас?

— Не уходи, — жалобно попросила она.

— А я никуда от тебя и не собираюсь, — усмехнулся Егор, внезапно появившись в дверях, — Или ты забыла, Полина? Я не отпущу тебя. Никогда.

Происшествие на Восточном

В тот день ничто не предвещало беды. Погода была солнечная, тёплая, но Матвей Иванович мучился с болью в ноге.

— Японска мать, опять дождь будет, — недовольно проворчал он, заходя в кабинет к Полине.

— Так солнце светит, небо ясное! — возразила девушка.

— Ну, это сейчас, а завтра, крайний случай, послезавтра, дождь зарядит. Моя нога, будь она не ладна, самый точный барометр, — Иванович, кряхтя, уселся на стул. — Вот что, девонька, на участок я поехать не смогу. Домой пойду. Пусть мне моя Галинка компресс наложит, а то завтра совсем не разойдусь. Вот тебе документы, я с тобой геолога пошлю. Пусть Володька тщательно ещё раз сам всю породу взвесит. Ну, я ему уже наказал, что к чему. Ты только сразу на месте всё документально оформи, начальство из города срочно требует.

Пришлось Полине переодеваться. С неохотой сняв платье, девушка надела брюки, футболку, штормовку и ботинки.

Дорога, даже не смотря на сухую погоду, была плохая. Ехали практически по бездорожью. Полину укачало, поэтому, когда они с Володей, наконец-то, приехали, девушка задержалась у ручья, приводя себя в порядок. Володя её ждать не стал, ушёл вперёд. Полина помыла лицо прохладной водой, которая сразу же приятно освежила, сняла куртку, посидела немного в тени на берегу, любуясь цветущими синими ирисами по берегам ручья. Но нужно было идти. Уже подходя к ЗПК, ворота которого почему-то, вопреки инструкции, были открыты, Полина опять почувствовала смутную тревогу. Такое уже было однажды, когда она вдруг не захотела идти на репетицию. Как потом оказалось, тревога её была не беспочвенной, именно тогда её впервые увидел на сцене Замятин. Что же теперь? Девушка не спешила заходить, она осторожно прокралась к входу. Трое мужчин в чёрных шапках с прорезями для глаз, натянутых на лицо, хозяйничали в ЗПК. Начальник съёмки был связан и лежал на земле. Вовка быстро доставал банки с переработанным золотом и клал их в сумку. К его спине было приставлено дуло винтовки, которую держал один из налётчиков. Полина медленно отошла и встала у вагончика для рабочих. Что же делать? Нужно срочно сообщить на базу о нападении, вызвать помощь. Только как? Единственная рация находится в ЗПК. Вдруг девушка вспомнила, что в уазике под сидением лежит пистолет Володи. А ведь она ещё спрашивала, возьмёт ли он его с собой! Но Володя беспечно отмахнулся и оставил оружие в машине. Это было ошибкой. В тайге нельзя расслабляться. Пока Полина решала, как же поступить, внезапно из ворот вышел один из мужчин в маске и сразу же заметил девушку. Полина развернулась и побежала в тайгу, но мужчина был ловче и сильнее, он в одно мгновение настиг её и одной рукой обхватил за талию, а другой зажал девушке рот.

— Какая крошка, — усмехнулся он. — Подумать только… И откуда ты только здесь взялась? Повариха что ли?

Девушка замерла от испуга. Она почувствовала сильный спазм в желудке. А мужчина продолжал:

— Какая ты аппетитная, вот и хорошо, что я тебя встретил. Сейчас дашь мне. Только не кричи, иначе мои друганы услышат и придут. Придётся тобой делиться с ними. Ты же не будешь кричать?

Полина отрицательно помотала головой, мужчина убрал руку с её рта. И в этот момент какой — то первобытный инстинкт самосохранения заставил девушку взять себя в руки.

— Не беспокойся, дам. Я многим здесь хорошо даю, — произнесла она, прильнув к телу мужчины.

Он довольно расхохотался.

— Ну, ты даёшь, коза! Мне нравятся такие вот заводные бабёнки, — он ухмыльнулся и начал гладить тело девушки под штормовкой. Найдя пышные груди, он их сжал в ладонях.

— Не здесь, парень, — улыбнулась она. — Моя машина неподалёку, давай чуть ниже по тропинке спустимся, здесь недалеко.

Полина хотела одного — добраться до оружия, это было важнее всего.

— Да давай здесь по быстрому, — мужчина в нетерпении уже расстёгивал ремень брюк.

— Нет, пойдём в тихое местечко. Пойдём, не пожалеешь, — призывно улыбнулась девушка, внутри вся дрожа от страха. Ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, но, похоже, бандит не слышал бешеных ударов её сердца. — Я тебе так дам, что кончишь, как бог.

«Что я несу?!» — ужаснулась девушка, а сама взяла незнакомого мужчину за руку и повела по дорожке к машине.

— Ну, если так, то пойдём, — глумливо хохотнул мужик.

Тропинка кончилась быстро. Мужик нетерпеливо прижал девушку к капоту машины и начал стягивать с неё брюки.

— Погоди, погоди, малыш, — улыбнулась Полина. — У меня здесь небольшие женские проблемы. Ну, в общем, у меня месячные. Но нам ведь это не помешает, верно?

— Конечно, нет, — отозвался бандит, уже расстегнув замок на её брюках.

— Тогда я быстро прокладку поменяю. Пусти, пожалуйста, на минутку. Тебе же самому неприятно станет, если запачканную прокладку увидишь.

— Да мне без разницы! — отозвался мужчина, но всё-таки слегка отстранился.

— Малыш, я быстро, поменяю бельишко, и буду вся твоя. У меня в кабине запасное бельё.

— Прямо таки вся? — возбуждённо произнёс мужик. — И раком дашь?

— Всяко дам, как захочешь. Минутку только потерпи и отвернись, пожалуйста, я стесняюсь, когда кто- нибудь видит мои грязные трусики.

— Только давай там поживее, времени в обрез, детка, — нетерпеливо произнёс он, отворачиваясь в сторону леса.

Полина быстро проникла в кабину, достала пистолет, проверила магазин, в котором была целая обойма, сняла предохранитель. Хорошо, что оружие с глушителем. Она бесшумно вылезла из машины, быстро соображая, как стрелять. И прицелилась в ногу. Больше не медля ни минуты, она нажала на спуск. В воздух метнулись языки пламени, мужчина закричал от боли и неожиданности и упал на землю.

— Ах ты, сука! — завопил он, корчась от боли.

— Не двигайся, у меня ещё патроны есть! Следующий выстрел будет в голову.

Здесь внезапно послышался шум мотора. Грузовик показался из-за поворота и выехал на дорогу. Полина не поверила своим глазам. Это был грузовик Егора! Тяжёлая машина остановилась, и из кабины быстро выскочил сам Егор. Он ещё на повороте увидел пистолет в руках Полины и мужчину, катающегося по земле и вопящего от боли.

Егор быстро метнулся к мужику, пнул его ногой в пах и, нагнувшись, сорвал с его лица маску.

— Твою же ты мать, Славка Смирнов! Что за маскарад? — усмехнулся он.

Полина узнала в налётчике одного из бывших охранников прииска.

— Егор, помоги! Я кровью сейчас истеку. Эта сука в меня стреляла.

Егор резко наотмашь ударил кулаком по лицу мужчины.

— Она моя жена, — раздражаясь, произнёс Егор и, не обращая внимания на Смирнова, повернулся к Полине. — Он один или с кем-то?

— Их трое, один с оружием, с винтовкой. Они сейчас в ЗПК.

— Кто из наших там? — продолжал спрашивать Егор, снимая с лежащего на земле мужчины ремень и крепко скручивая его руки за спиной.

— Володя и начальник съёмки. Двое, — ответила Полина, уже успокоившись. Присутствие Егора вселяло в неё уверенность.

— Аптечка есть? — Егор снова взглянул на Полину, снимая с себя куртку и рубашку. Оставшись в одной тонкой футболке, он начал разрывать рубашку.

— Да, конечно, есть, — отозвалась она. — Сейчас принесу.

Полина подошла к машине, принесла ящичек с аптечкой, подала его Егору.

— Перекись ищи. Жгут есть, хорошо, — быстро глянув на содержимое, Егор взял из рук Полины бутылку с перекисью и, разорвав мокрую от крови штанину, начал обрабатывать рану.

— Сейчас наложу повязку и жгут, пулю уже в больнице тебе вытащат.

Пока Егор обматывал своей рубашкой рану, налаживал жгут, Славка всхлипывал и причитал: