18+
Домашняя-2

Объем: 256 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Домашняя — 2

Глава 1. Уговоры

Альберта увезли в участок и устроили допрос. Объясняться ему пришлось недолго. Почти сразу к нему подошёл его знакомый Кирилл и уладил вопрос. Благодаря ему всех устроил ответ Альберта:

― Мы с ней просто поссорились, и она сбежала.

― А теперь мне правду, ― деловито сказал Кирилл, как только они остались наедине. Кирилл и Альберт знакомы давно. Когда-то их семьи дружили, и они вместе ездили в летний лагерь. Конечно, с тех пор прошло много времени. Они давно выросли, но по-прежнему были друзьями.

― Мы и правда, поссорились, ― повторил Альберт, а потом откинулся на кресле и неохотно добавил: ― ну, хотела она меня бросить, я просил повременить.

― И удерживал её силой? ― уверенно предположил Кирилл.

― Ну, как сказать…

Кирилл предосудительно помотал головой.

― Это ты зря, если она даст показания…

― Она не даст показания, ― важно перебил Альберт, ― только помоги мне найти её?

Кирилл иронично усмехнулся.

― Как я найду её тебе?

― Так ты же полицейский. Вы умеете проворачивать такие дела, ― уверенно сказал Альберт.

― Мы преступников находить не успеваем, а ты просишь жену искать, ― ворчливо сказал Кирилл.

― Это важно. Для меня важно, ― членораздельно сказал Альберт.

― Я понимаю, но нет, друг. Ты просишь перелопатить записи с городских камер? Людей я подключить не могу, это не дело.

Кирилл явно оправдывался за то, что не хочет помогать.

― Хоть какую-нибудь инфу можешь дать? ― спросил Альберт. ― Меня интересует, уехала она из города или нет?

― Наверное, уехала, раз она не отсюда.

― Если уедет, то только поездом, ― уверенно сказал Альберт, ― ты можешь узнать для меня, покупала она билет или нет? А если покупала, то на какой поезд?

― Ну, это узнать могу, ― ответил Кирилл. Они ещё какое-то время общались, и Альберт, конечно же, много врал. Он не мог рассказать правду о том, почему же жена сбежала от него.

***

Кирилл помог другу с информацией, и Альберт ждал жену уже на вокзале. Встречал её при выходе из поезда. Как только Гюнай увидела его, сразу же побледнела и отпрянула назад.

― Что такое, дорогая, не рада меня видеть? ― спросил Альберт. Он сделал шаг за ней и прошёл в поезд. Кондукторша только улыбнулась им и ничего не поняла. Гюнай вела себя зажато. Совсем не так, как в тот момент, когда сбегала от него. Не кричала, что он держит её в заложниках и явным образом не пыталась убежать.

Альберт подошёл к жене вплотную и обнял её.

― Только не устраивай на людях глупых сцен, ― прошептал Альберт в её ушко.

― Я не хочу к тебе возвращаться, ― тихо ответила Гюнай.

― Давай мы с тобой отойдём и обсудим это? ― предложил Альберт. Гюнай через его плечо посмотрела на кондукторшу. Это была женщина лет сорока. Она снова улыбнулась им и сказала:

― Вы можете не спешить, здесь долго стоять будем.

Гюнай нахмурила брови и сказала:

― Давай поговорим.

Альберт тоже посмотрел на кондукторшу, а потом обнял жену за талию и вывел из вагона. Пока они там стояли, все кому надо, уже успели выйти. Они оказались последними.

― До свидания, ― вежливо сказал Альберт и повёл жену к помещению вокзала: ― пойдём кофейку попьём.

― Это не изменит моего решения, ― сказала Гюнай.

― Какого решения?

― Не притворяйся, ― сказала Гюнай.

― Дорогая, мы просто поссорились. В браке всякое бывает, ― деловито сказал Альберт, ― нужно уметь прощать друг друга.

― Такое невозможно простить, ты связываешь меня, держишь взаперти в коморке, голодом моришь, ― возмутилась Гюнай. Альберт сразу же испугался, что её слова услышат прохожие. Он крепко обнял жену обеими руками и зашипел:

― Ч… ч… тише, давай я тебя покормлю?

― Ты только сейчас кажешься добреньким, притворяешься, ― уверенно сказала Гюнай.

― Ты неправильно поняла меня, ― пожаловался Альберт, ― я думал, что ты согласна играть со мной.

― Не надо называть это игрой. Ты держишь меня взаперти, словно заложницу.

― Только не надо это всем рассказывать, ― попросил Альберт, ― ты же и сама понимаешь, что это неправда. Я попросил тебя сидеть дома, пока я на работе, и ты согласилась.

― Я не знала, чем это обернётся.

Они дошли до кафе, продолжая этот напряжённый разговор. Как и собирались, они взяли по стаканчику горячего кофе и две шаурмы.

― Ты, наверное, проголодалась, ― сказал Альберт.

― А что же ты мне батон хлеба не купил? ― иронично спросила Гюнай. Он ведь запирал её в коморке на целый день, а на покушать оставлял батон хлеба с бутылкой воды.

― Не начинай, пожалуйста, сейчас, ― попросил Альберт. Он улыбнулся и забрал шаурму, которую заказывал.

― Что, ответить нечем? ― с гонором спросила Гюнай. Когда он расплачивался с продавцом шаурмы, у неё было дикое желание снова ринуться в бега, но она не решилась. Находясь на вокзале в окружении огромной толпы людей, Гюнай чувствовала себя в безопасности. У неё возникло иллюзия того, что сбежать она сможет в любой момент. А вот когда ещё подвернётся возможность поговорить с ним? В последний раз…

― Отсядем в сторонку и поговорим, ― сказал Альберт, но всё же ответил ей сразу же: ― я просто попросил тебя меньше кушать. Можно же хотя бы попытаться и не воспринимать в штыки?

Продавец шаурмы улыбнулся, глядя на Гюнай. Они выглядели милой парой, которые выясняют отношения. И никто из окружающих не мог догадаться о том, кем является Альберт на самом деле.

― Ты раньше не называл меня толстой, ― обиженно сказала Гюнай.

― И сейчас не называю, ― ответил Альберт. Они подошли к столику, и он подсел почти впритык к ней. Это её смущало. Гюнай почувствовала, что он крепко за неё держится и не намерен просто так отпускать.

― Только что назвал, ― пожаловалась Гюнай. Она ближе пододвинула свой кофе и начала его перемешивать, на мужа не смотрела. Но за свой лишний вес она всё же стыдилась даже сейчас. Ей всегда было неприятно об этом разговаривать. И ей казалось, что она не сможет никогда похудеть, если, конечно, не останется со своим мужем-извращенцем, который запирает её в коморке без нормального пропитания. Гюнай сразу же вздрогнула, как вспомнила об этом.

― Я боялся об этом говорить, но я хочу, чтобы ты немного скинула, ― признался Альберт и тоже начал перемешивать свой кофе. Гюнай стало стыдно, и она не особо замечала, что он переводит тему. Разве они пришли сюда обсудить её лишний вес? Гюнай хотела услышать от него что-то важное. Возможно, извинения или лживые обещания, что он больше не станет так поступать с ней.

Они какое-то время общались о том, что она должна немного скинуть килограммы, чтобы выглядеть краше.

― А зачем, если ты всё равно держишь меня взаперти? Кто меня увидит? ― с возмущением спросила Гюнай.

― Я вижу тебя каждый день. Друзья мои увидят.

― Я не знаю твоих друзей. И ты всегда держишь меня взаперти. Я больше не хочу такой жизни, ― прерывисто и взволнованно ответила Гюнай.

― Мы с тобой только два раза играли и оба раза по договорённости, ― напомнил Альберт.

― Это не так, ты силой меня запер, ― возразила Гюнай. Она сразу же нахмурила брови, потому что даже вспоминать об этом ей было страшно.

― Ты сама дала согласие полежать, не нужно привираться.

Гюнай предосудительно помотала головой, потому что даже слушать это казалось нелепостью. Но спорить об этом она точно не хотела.

― Как дала согласие, так и забираю. Я больше не хочу с тобой жить, ― ответила Гюнай. Альберт взял её за руку и нежно погладил тыльную сторону ладони.

― Дай мне ещё один шанс? ― попросил Альберт. Гюнай начала отрицательно мотать головой.

― Ну, почему? ― возмутился Альберт, глядя в её глаза с надеждой.

― Не хочу, я не верю тебе.

Альберт ещё долго доказывал ей, что ничего плохого между ними не произошло.

― Ты не правильно всё поняла, ― говорил Альберт. И повторял он это неоднократно. Они общались и по делу, и просто так. Он в буквально смысле завлёк её разговорами.

Гюнай даже не почувствовала, как пролетели три часа. И всё это время они сидели на вокзале и выясняли отношения. Альберт казался ей обычным парнем, который просто боится её потерять. Который преодолел две тысячи километров лишь затем, чтобы догнать и вернуть её. И, казалось бы, это говорит о том, что он дорожит ею. Только вот Гюнай была склонна думать, что он маньяк, который увязался за ней. Проведя несколько дней в подвале с огромной пробкой в анусе, она не могла думать о нём, как о нормальном человеке. Но ведь по разговорам он кажется таким хорошим…

― Давай мы съездим к твоим родителям вместе, погостим у них? ― неожиданно предложил Альберт.

― И что это изменит? ― с недовольством спросила Гюнай. Она уже чувствовала, что он её заговаривает.

Альберт улыбнулся и нежно погладил тыльную сторону её ладони.

― Помнишь, как мы гостили у твоих родителей после помолвки? Гуляли с тобой каждый день?

Гюнай запомнила те моменты как самые светлые в их отношениях. И, действительно, она хотела, чтобы всё это повторилось. Но только это… она не хотела возвращаться в его квартиру, чтобы снова попасть в плен.

― Давай, ты уедешь, и мы мирно разойдёмся? ― предложила Гюнай, нахмурив брови. Она резко отстранилась и забрала у него руку. Гюнай понимала, что если сейчас они погостят у её родителей, они подумают, что между ними всё хорошо. Тогда расставание будет сложно объяснить. Гюнай и об этом думала, не хотела неприятно удивлять родителей. В этот момент она поверила в то, что Альберт нормальный мужчина, а не маньяк. Она поверила в то, что он может её отпустить.

― Почему сразу разойдёмся? ― возмутился Альберт.

― Потому что я не согласна жить взаперти.

Альберт засунул руку в карман своих джинсов и вытащил оттуда ключ.

― Видишь, я не врал тебе, ― сказал Альберт, ― это твои ключи от нашей квартиры. Гюнай нерешительно забрала ключи и задумчиво посмотрела вниз.

― Я хочу, чтобы ты простила меня, ― сказал Альберт.

― Если мы вернёмся, ты снова будешь запирать меня.

― Не надо говорить об этом так, ― попросил Альберт, ― я просто прошу не гулять без меня.

Гюнай предосудительно помотала головой.

― Войди в моё положение, ― важно сказал Альберт,― представь, я на работе и я буду весь день думать, где ты и с кем ты? Где гуляешь? И кто тебя отбить пытается? Да я работать не смогу!

Гюнай иронично усмехнулась, потому что это прозвучало для неё в крайней степени нелепо.

― Кто меня отбить захочет? Смешно слушать,― сказала Гюнай.

― Никто не захочет, если сама не дашь, ― ответил Альберт.

― А я не дам, ― добавила Гюнай.

― Тогда почему так настаиваешь на этих прогулках? ― сразу же спросил Альберт.

― Потому что не хочу чувствовать себя заложницей.

Альберт прильнул к ней и начал обнимать. Он явно не хотел сдаваться и продолжил свои уговоры.

Глава 2. У родителей

Альберт пытался убедить жену вернуться, но она, конечно же, отказывалась. Дошло даже до того, что он начал признаваться в любви. А ведь Альберт не из тех, кто говорит о своих чувствах. Он всегда казался ей холодным по своей натуре.

― Я люблю тебя и боюсь потерять, неужели ты не видишь этого? ― в один из моментов спросил Альберт, нежно обнимая и поглаживая её спинку.

― Больше всего меня пугает то, что ты запираешь меня в коморке, ― сказала Гюнай.

― Это же понарошку.

― Ты держал меня там сутки, а сказал, что только ночь, ― возмутилась Гюнай. Сейчас она чувствовала, что смело может поспорить с ним об этом.

― Тебе это показалось, ― ответил Альберт, ― наверное, у тебя начался там приступ страха.

Гюнай с ироничной ухмылкой помотала головой.

― Вот зря ты так, не веришь мне. А такое, между прочим, возможно,― деловито добавил Альберт.

― Возможно… с тобой всё возможно.

Альберт улыбнулся и губами прильнул к её шеи, начал нежно целовать.

― Ну, милая, хватит обижаться. Давай съездим к твоим родителям? Они ведь давно нас приглашали.

― Я хочу расстаться, ― более решительно повторила Гюнай. То, что он отрицает свою вину, послужило ещё большим поводом. Она хотела, чтобы Альберт признал то, что он держал её в коморке больше суток, а ей говорил, будто она там только ночь пробыла. Гюнай не хотела, чтобы этот ужас повторился.

― Мы не расстанемся, ― ответил Альберт,― нельзя расставаться.

― Мы не можем быть вместе, зря ты приехал.

В этот момент Гюнай встала и направилась к выходу из вокзала. Альберт быстро её догнал и обхватил за плечо, пристроился рядом как кавалер.

― Ты всё ещё моя жена, так что будь добра не сбегать.

― Ты не можешь так держать меня, отпусти, ― потребовала Гюнай. Альберт огляделся по сторонам, как бы убеждаясь в том, что на них никто не смотрит. Казалось бы, все заняты только своими делами. Кто-то проходил мимо с чемоданами и сумками, а кто-то мимо без вещей. Так и или иначе, они никого не заинтересовали, и Альберт крепче схватил жену за плечо. Не позволял ей опередить его.

― Сейчас мы поедем к твоим родителям, и ты объяснишь им ситуацию.

― Объяснить, что ты запирал меня? Что чуть не порвал? ― с диким возмущением спросила Гюнай. Об этом она не собиралась рассказывать родителям. Стыдилась.

― Ты же всё равно расскажешь им. Маме точно расскажешь, ― уверенно сказал Альберт.

― Зачем? Им не нужно знать лишнее.

― Девочки обычно делятся секретами с матерями.

― Значит, я не такая девочка, ― решительно возразила Гюнай, ― или ты этого боялся, что я всё расскажу? Поэтому примчался за мной?

― Я просто хочу вернуть тебя, ― ответил Альберт. Он вёл её к выходу, и в скором времени они уже стояли на остановке.

― Я не хочу, чтобы ты ехал со мной.

― Давай договоримся с тобой, ― предложил Альберт: ― мы сейчас поедем к твоим родителям, и ты расскажешь новости о разводе. А потом, когда мы официально разойдёмся, я уеду к себе.

― Это бред, ― усмехнулась Гюнай, ― ты предлагаешь нам жить вместе до развода?

― У твоих родителей, ― уточнил Альберт. Гюнай предосудительно помотала головой. Как раз в этот момент перед ними остановился автобус, который примерно за час довозит их прямо к дому её родителей.

― Нет, я не могу на это согласиться, ― ответила Гюнай.

― Вдруг мы помиримся, и разводиться не придётся?

― Нет, не помиримся.

― У твоих родителей запирать я тебя точно не буду. Давай попробуем, что ты теряешь? ― настойчиво спросил Альберт. Он посмотрел в её глаза, а потом первым шагнул в салон автобуса. Гюнай сделала тоже самое, потому что пропускать автобус было нельзя. Он приезжает с интервалом 30 минут, и столько ждать ей точно не хотелось.

― Ладно, может быть, ничего не теряю, ― неохотно ответила Гюнай. Так как Альберт не доминировал над ней, а наоборот, упрашивал не бросать его, она потеряла свою решимость расстаться с ним прямо сейчас. Захотела пожить с ним ещё немного… это казалось ей безумием, но она точно этого хотела.

***

Гюнай порадовалась тому, что родители оказались дома. Она не позвонила им, прежде чем приехать, а ведь они в отпуск собирались…

Альберт улыбался и добродушно кивал головой. Гюнай не решилась сказать, что хочет развестись с мужем. К тому же, её родители очень обрадовались их визиту. Нахваливали, говоря:

― Вы отличная пара.

― Сразу видно, когда в семье мир, ― заблуждаясь, усмехнулся её отец. Он особенно был рад тому, что смог выдать замуж уже стареющую дочь.

Гюнай была разочарована и рада одновременно. И как ни странно, рада она была тому, что Альберт сейчас рядом с ней. После ужина они пошли в её комнату и лежали в обнимку. Он нежно гладил её в разных местах и продолжал просить прощение.

― Я бы простила тебя, если бы знала, что это не повторится, ― сказала Гюнай.

― Я не могу обещать тебе, что позволю гулять, ― важно сказал Альберт, ― измены я не потерплю.

― Ты не доверяешь мне или под этим предлогом пытаешься держать взаперти.

― Ты не должна так думать, ― сказал Альберт.

― Но думаю.

Альберт накинул на неё одну ногу и начал поглаживать животик. Гюнай лежала на боку спиной к нему.

― Ты хочешь здесь? ― с диким удивлением спросила Гюнай.

― Твои родители спят в другой комнате, ― напомнил Альберт. Прошло только два дня с тех пор, как она сбежала, а он уже дико соскучился по её тельцу.

― Но они могут услышать.

Альберт прильнул к её шеи и начал нежно целовать, игриво прошептал:

― Пускай слушают, тоже захотят!

Гюнай похлопала по той его руке, которой он обнимал её за талию.

― Ты точно извращенец, ― шутя, сказала Гюнай.

― Они только порадуются за нас, ― уверенно добавил Альберт. Одной рукой он залез под её юбку и начал стягивать трусики. По её телу пробежалась лёгкая дрожь, влагалище сжалось в приятном предвкушении. И тут Гюнай вспомнила о том, что у них давно не было нормального секса. Он либо мастурбирует и кончает ей в рот, либо пытается запихнуть свой огромный член в её анус.

― Если ты сделаешь мне больно, я закричу, ― пригрозила Гюнай. Она имела в виду, что она закричит, если он попытается войти в её попку. Но Гюнай стеснялась напрямую выражать свои мысли.

― Я сделаю тебе приятно, ― прошептал Альберт. Одной рукой он как-то умудрился спустить с неё трусики, но потом всё же присел сам.

― Этого давно не было, ― сказал Альберт. Он с улыбкой посмотрел в её глаза, а Гюнай тем временем уже плавно легла на спину. В этой позе она чувствовала себя спокойно, потому что была уверена, что в попу войти он точно не попытается. Просто не сможет.

Альберт полностью стянул с неё трусики, а потом торопливо обнажил свою нижнюю часть. Он уже был возбуждён, начал тереться залупой о её промежность.

― Хочешь его? ― игриво спросил Альберт. Гюнай облокотилась на обе руки и чуток приподнялась, посмотрела вниз.

― Хочу, ― с широкой улыбкой ответила Гюнай. Она уже не думала о родителях, и не хотела думать о том, что плохого он с ней сделал раньше. Сейчас ей было хорошо, и она хотела насладиться этим моментом.

― Я тоже хочу тебя, ― ответил Альберт и торопливо смазал член слюной. В следующее мгновение он начал тереться о её промежность уже более настойчиво, пытался протолкнуть залупу в её влагалище.

― О… оу… ― тихо простонала Гюнай, сдерживая эмоции. Она чувствовала, как он плотно входит, расширяет её влагалище. Ей было так приятно, что хотелось громко кричать.

― И ты хочешь отказаться от этого? ― игриво спросил Альберт. В этот момент он сделал первый толчок и погрузился в неё глубже.

― Нет, не хочу отказываться, ― ляпнула Гюнай. Но это было именно то, что она чувствовала. Когда она была с ним, понимала, что никого другого не хочет. И вряд ли захочет… если речь заходила о вагинальном сексе, то здесь он был лучше всех. Ещё ни с кем ей не было так приятно.

― Значит, ты прощаешь меня? ― с хитрой улыбкой спросил Альберт.

― Пока нет.

― Да, ― игриво возразил Альберт. Гюнай отрицательно помотала головой, а он начал более ритмично скользить членом по её влагалищу. Она снова застонала от удовольствия:

― Оу… о…

И снова она сдерживалась, чтобы не вскрикнуть слишком громко. Если они разбудят родителей и, не дай Бог, если они придут и пожалуются, ей будет смертельно стыдно.

― Хочу тебя чаще, каждый день, ― мечтательно сказал Альберт.

― Но именно так ты хочешь не всегда, ― с некоторой жалобой подметила Гюнай. Альберт собрал губы в ехидную ухмылку, а потом сказал:

― Ну, хочется же разнообразия иногда. Ты не должна сердиться.

Он продолжал двигаться вперёд-назад, а сам смотрел на неё и улыбался.

― Когда больно, сложно не сердиться.

Альберт просунул ладонь под её попку и начал легонько пожимать.

― Я ведь просил разрешение взять тебя сюда, ― напомнил Альберт.

― Но это было больно, ― повторила Гюнай.

― Не бросать же меня из-за этого, ― сказал Альберт. Гюнай почуяла, что снова начинается тот разговор, который целых пять часов продлился на вокзале. Он уговаривает её не расставаться с ним, а она не знает, что ответить. Когда он такой добрый и милый, ей хочется быть с ним. Но ведь Альберт любит запирать её. Гюнай не могла забыть об этом ни на одну минуту.

― Я не хочу расставаться, ― честно призналась Гюнай, ― но боюсь ехать с тобой.

Альберт будто понял, что они совсем не о том разговаривают во время секса. Он нежно погладил её животик и с улыбкой попросил:

― Не думай сейчас об этом. Я так рад, что ты разрешаешь мне это.

Альберт продолжил двигаться, и плавно скользил членом по её влагалищу. Гюнай сосредоточилась на своих ощущениях и сразу же застонала:

― О, оу… оу…

Она крепко сжала кулачки и посмотрела вниз. А там она увидела, как огромный член входит в её маленькую дырочку, расширяет её. Это не могло не возбудить её. Гюнай представила, что он делает это часто и долго, и неожиданно сутра. Новая волна возбуждения тут же пробежалась по её телу, снова заставляя её стонать:

― О… оу… а…

Её стоны стали громче, а простыни она сжимала крепче.

― Как же ты быстро кончаешь, милая, ― довольным голосом сказал Альберт. По его улыбке было видно, что он доволен даже больше, чем она. И, ему, действительно, нравилось удовлетворять её. Он сразу же начинал чувствовать себя самым лучшим мужчиной.

Вскоре Гюнай застонала тише и расслабленно откинула голову назад, а вот Альберт продолжил двигаться.

― Я тоже хочу, милая, ― игриво напомнил Альберт. Он склонился вперёд и почти полностью прикрыл её своим телом. А Гюнай крепче обхватила свои ноги и чуток подняла их выше.

― Да, я не против, ― устало проговорила Гюнай. По её голосу было заметно, что недавно она сильно напрягалась, чтобы кончить. Возможно, даже сильнее, чем он.

― Это прямо бальзам на душу, ― пошутил Альберт. Он усмехнулся и продолжил двигаться быстрее.

Нужные ощущения не заставили долго ждать. В скором времени он ощутил прилив удовольствия к члену и торопливо вышел из неё. Тихо и прерывисто простонал:

― А… а…

Он потирал член и кончал прямо на её лобок. Гюнай была довольна. Он никогда не забывал кончить наружу, и, казалось бы, беременность исключается. Сейчас, когда она планирует с ним расстаться, забеременеть особенно нежелательно. И Гюнай радовалась тому, что он не кончает в неё, чтобы сказать, что она могла забеременеть. А раз у них будет ребёнок, то и расставаться нельзя.

Каким бы милым он не казался, Гюнай не теряла голову. Разве только по ощущениям… она искренне была рада ему, но через пару дней запланировала очередной серьёзный разговор. Хотела предложить отнести бумаги на развод.

Альберт кончил и тяжело выдохнул, потом лёг на спину рядом с ней.

― Как всегда, это было замечательно, но я люблю кончать внутрь, ― с некоторой жалобой сказал Альберт. Он лениво разглядывал потолок, а Гюнай облокотилась на обе руки и посмотрела вниз. Её лобок был в сперме, которая стекала к её половым губам и ниже. А ей не хотелось пачкать постельное бельё родителей.

― Ты можешь принести мне что-нибудь? ― спросила Гюнай. Альберт хитро улыбнулся и лёг на бок, тоже посмотрел вниз.

― Что принести?

― Протереть надо чем-нибудь, ― сказала Гюнай. Альберт взял её за руку и подвёл к промежности, её же рукой начал размазывать сперму по её тельцу.

― Ручкой протри, ― игриво ответил Альберт.

― Фу-у, что ты делаешь? ― весело спросила Гюнай. Она убрала свою руку и посмотрела на влажную ладонь с омерзением. Не знала, что делать дальше. В другой ситуации он бы заставил её слизнуть сперму с ладони, но только не сейчас. Пока они гостят у её родителей, он заставлял себя быть сдержанным в таких делах. Хотел показаться тем, с кем она готова жить.

Альберт накинул на неё одну ногу, и прильнул губами к её личику, начал нежно целовать. И в этот момент он взял её за руку и приложил влажную ладонь к груди.

― Почему ты всегда противишься меня? ― с некоторой жалобой спросил Альберт. Гюнай захихикала и стеснительно отвернулась.

― Я не тебя противлюсь, но мазаться спермой это мерзко. Я должна принять душ.

Она сразу же начала садиться и сползать на край кровати. Альберт тоже усмехнулся.

― Ну, иди.

Глава 3. Спустя время

Больше недели Альберт и Гюнай жили у её родителей. Она так и не сказала, что собирается разводиться с мужем. Альберт казался обычным парнем, который не проявляет каких-либо отклонений в психике. Он не пытался держать её под контролем, и даже пару раз позволил сходить за хлебом одной.

Наступил момент, когда родители Гюнай устали от гостей. Им казалось, что они вообще не планируют уезжать. Жить вчетвером в однокомнатной квартире было крайне некомфортно. Её родителям приходилось спать на кухне. Благо кухня у них была довольно-таки большая и вмещала диван, но комфорта не было. Расстелить диван они могли, но потом он занимал всё пространство на кухне. Альберт и Гюнай всегда вставали рано, и чтобы к завтраку освободить кухню, её родителям тоже приходилось пробуждаться. Постоянно жить так было нельзя.

Родители Гюнай интеллигентные люди и не могли напрямую сказать, чтобы они скорее уезжали. И отец Гюнай одним утром сказал:

― Я вот что предлагаю: чтобы вы не тратились на билеты, отвезу вас обратно сам.

Альберт иронично усмехнулся.

― Это почти две тысячи километров.

Гюнай посмотрела на отца и сразу же взгрустнула, но возражать не спешила.

― Всё равно машину обкатать нужно, ― деловито сказал её отец.

― Если Гюнай не против, я только за, ― ответил Альберт и с улыбкой сглотнул свой утренний чай. Гюнай и слова вставить не успела, заговорил её отец.

― С чего бы ей быть против? Экономия ещё никому не вредила.

Гюнай было нечего сказать, но она всё равно пожаловалась, что ехать им придётся долго и будет тяжело. Но вопрос был решён быстро. Отец настаивал на том, чтобы Альберт показал ему условия, в которых проживает его дочь. Её мать также поддержала идею.

― Я буду только рад, если вы тоже погостите у нас, ― ответил Альберт. Он широко улыбнулся и был очень доволен происходящим. Ему было выгодно, чтобы родители отвезли Гюнай в его квартиру. Иначе как ещё заманить её туда? Одна с ним она ни за что не поедет. Они уже неоднократно это обсуждали.

Альберт не переживал, что родители увидят коморку, в которой он запирал жену. Он задвинул дверь шкафом, спрятал её. Альберт боялся, что к нему заявится полиция и как бы заранее подготовился к этому. Ведь его на допрос вызывали, и жена сбежала. Какое-то время он сильно боялся. Как выяснилось теперь, не зря. Полиция к нему не пришла, зато родители Гюнай приехали.

Они с любопытством оглядели все комнаты, и отец Гюнай сказал:

― А вы хорошо живёте, не то, что мы.

― У вас тоже неплохо, ― с улыбкой сказал Альберт.

― Тесно у нас, тесно. Вам с такими условиями уже и детей заводить можно.

Он похлопал Альберта по плечу и добродушно усмехнулся.

― Мы пока не торопимся с детьми, ― ответил Альберт. Не мог же он сказать, что терпеть не может детей? Это бы не понравилось её родителям. Особенно её отцу, который уже сейчас ждёт внуков.

***

Родители Гюнай прогостили у них неделю, и она отбросила мысли о том, что хочет развестись с ним. Казалось, что её жизнь наладилась. Но это продлилось ровно до того момента, пока родители не сказали:

― Нам пора.

Гюнай загрустила и просила родителей не уезжать, но это было нелепо. Она не могла сказать, что боится оставаться наедине с мужем. Да и Альберт уже не казался страшным. Уже целый месяц он хороший и верный муж, который всё время рядом. И секс у них очень приятный и частый. Но как он будет относиться к ней, когда они снова начнут жить только вдвоём? Вдруг он снова запрёт в коморке? И когда Гюнай думала о том, что «вдруг» это случится, она понимала, что это случится точно. Он ведь сам сказал, что хочет «играть» так…

Как только они проводили её родителей, Альберт запер на ключ входную дверь. Гюнай вздрогнула, когда защёлкала замочная скважина. С осуждением посмотрела на мужа.

― Что такое? ― спросил Альберт, посмотрев в её глаза. Но разве она может сказать, что ей это не понравилось?

― Ничего, просто, ― ответила Гюнай и направилась в гостиную. На её лице уже была заметны грусть и страх.

― Да, мы не разошлись, ― с ухмылкой сказал Альберт. Он был доволен тем, что заговорил её, ввёл в заблуждение и не позволил уйти от него. А Гюнай не понимала, как так получилось. Неужели она так сильно его любит, что простила заточение? Конечно, он оправдывался, говоря, что шутя её запирал, но ведь голодала она совсем не шутя.

Гюнай вышла в гостиную и присела на диван. Чтобы не смотреть на мужа, она взяла в руки телефон и начала лазить по страницам сети Интернет. Альберт присел рядом обнял её и отобрал телефон.

― Это тебе не нужно, ― игриво прошептал Альберт.

― Опять начинается? ― пожаловалась Гюнай с недовольным лицом.

― Что начинается?

Он положил телефон на журнальный столик, а потом прильнул губами к её шеи, начал нежно прилизываться. Приятное тепло распространилось по её телу и заставило вздрогнуть.

― Не надо отбирать у меня телефон, ― попросила Гюнай.

― Я хочу тебя, ― прошептал Альберт в её ушко.

― Обещай, что не отнимешь телефон? ― попросила Гюнай. Она уже испугалась и на мгновение пожалела о том, что поверила ему, что простила.

― Зачем мне твой телефон? У меня есть свой, ― игриво ответил Альберт. Он пролез под её юбочку и принялся стягивать трусики. При этом не отрывал своих губ от её шейки. Гюнай вся искривилась от щекотки, но всё равно позволяла целовать себя.

― Ты обещал измениться, ― напомнила Гюнай.

― Конечно, я изменюсь.

Альбер неожиданно схватил её за шею и заставил повернуться в его сторону. Гюнай испугалась, а по её телу пробежался холодок.

― Что ты делаешь? ― невнятно проговорила Гюнай. Она обеими руками потянулась к шеи. Одной рукой обхватила его за запястье, а второй пыталась разжать пальцы. Он несильно сжимал её шею, но она всё равно почувствовала лёгкое удушение. А как он крепко держал её… его пальцы были словно сталь, она не могла их разжать.

― Целую тебя, ― ответил Альберт и неожиданно прильнул губами к её губам, начал нежно целовать. На мгновение это её успокоило. Альберт проник языком в её ротовую полость и ритмично поглаживал её изнутри.

― Тебе не нравится, когда хватают за шею? ― спросил Альберт. Он расслабил руки, а Гюнай сразу же отпрянула назад. Согнула ноги и обняла свои колени, посмотрела на него обиженными глазами.

― Ты меня пугаешь.

Альберт просунул руку под её подбородок и заставил поднять голову, посмотрел в её глаза.

― Я не душил тебя, ― напомнил Альберт.

― Ты становишься грубым… родители даже уехать ещё не успели, ― пожаловалась Гюнай. Альберт усмехнулся.

― Ты думаешь, я был добрым потому, что они были рядом?

― Да, ― пискляво произнесла Гюнай, ― ты не изменился! Ты претворялся!

Альберт продолжил ехидно улыбаться, и снова прильнул к её губам. Гюнай пыталась сопротивляться поцелую, но это продлилось недолго. Он надавил пальцами на её челюсть, и он проник языком в её ротовую полость. Снова начал поглаживать её изнутри. Гюнай уже боялась его, но возбуждалась.

― Иногда мне хочется быть злым, хочется наказывать тебя, ― мечтательно сказал Альберт. Он продолжал держать её за челюсть, смотрел в её глаза. Гюнай тяжело выдохнула и замерла на месте.

― Не надо меня наказывать, ― тихо попросила Гюнай.

― За то, что ты сбежала от меня? Не надо наказывать? ― спросил Альберт.

― Да, не надо,― испуганно произнесла Гюнай. Уже по его взгляду она видела, что он хочет её наказать. Ждал этого момента, когда они снова останутся одни. Она испугалась ещё сильнее.

― Наказание оставим на потом, а сейчас я просто хочу тебя, ― сказал Альберт и взял её за руку, потянул за собой: ― пошли в кроватку.

Гюнай всё равно продолжала волноваться.

― Как ты хочешь меня? ― спросила она.

― Как ты любишь, ― послышался неожиданный ответ.

Альберт отпустил её руку и начал раздеваться. Гюнай сняла с себя трусики, которые он стянул с неё наполовину. Но волнение не покидало её. Она снова почувствовала себя в его власти. Поняла, что ей некуда бежать.

Гюнай полностью разделась, и он тоже. Альберт первым взобрался на кровать и сел на верхний край, уложив под спину подушку.

― Иди сюда, ― приказал Альберт, пошевелив указательным пальчиком. Гюнай встала коленями на нижний край кровати и на четвереньках направилась к нему. Она уже понимала, что сейчас он попросит её пососать, и это совсем не то, что она любит. Но жаловаться Гюнай не стала.

Она расположилась у него между ног и нерешительно обхватила рукой его возбуждённый член. Альберт приложил ладонь к её шеи со стороны спины и начал придавливать. Чуть ли не силой опустил лицом к своему члену.

― Ты знаешь, что делать, ― сказал Альберт.

― Знаю, ― тихо ответила Гюнай. Она послушно открыла рот и высунула язык, неохотно лизнула его залупу. Она сразу же ощутила неприятный запах и поняла, что Альберт принялся за старое, ― снова предлагает себя грязным. Но она понимала, что отказывать ему нельзя. Это только усугубит её ситуацию. Гюнай боялась, что он начнёт злиться и запрёт её в каморке.

― Давай, пососи его, ― нетерпеливо сказал Альберт. Гюнай нерешительно лизнула его залупу с разных сторон, а потом полностью обхватила губами, начала присасываться к нему. Она ощутила лёгкий солоноватый привкус, а запах каким-то образом, будто через рот проникал в её ноздри. Но она старалась не думать об этом, глубже взяла в рот его член.

― Да, ― протянул Альберт, откинув голову назад. Он закрыл глаза и сидел расслабленно, уже фантазировал о всяких возбуждающих вещах. Гюнай продолжала скользить губами по его члену, рукой поглаживала у основания.

Прошло минут десять, а он и не думал останавливать её. Гюнай уже устала и стала более медлительной.

― Поактивнее, поактивнее, ― попросил Альберт. Не вытаскивая член изо рта, она посмотрела ему в глаза.

― Может, уже начнём? ― тихо спросила Гюнай.

― Что начнём?

Альберт хватил её за волосы обеими руками и крепко сжал. Умудрился очень ловко разделить её волосы на две пряди, даже не стараясь это сделать. Гюнай стало больно и страшно.

― А… так больно, ― жалобно проговорила Гюнай.

― Открой ротик, ― приказал Альберт. И как только она подчинилась, он начал двигать её голову вперёд-назад, заставляя входить свой член всё глубже и глубже после каждого толчка. Но он не пытался силой затолкать его максимально глубоко. Альберт давно смирился с тем, что девушки не могут полностью брать в рот его член, слишком он у него толстый.

― Да, вот так хорошо, ― довольным голосом сказал Альберт. Он продолжал двигать её голову и не переставал крепко сжимать волосы. Гюнай становилось только больнее, а кислорода стало не хватать.

― А… а… а… ― вскрикивала Гюнай после каждого его толчка, но сопротивляться она не пыталась.

― Я уже почти, ― напряжённо произнёс Альберт. А Гюнай начала кашлять, потому что больше не могла терпеть удушье.

― Кхе… кхе…

― Ч-ч-ч… ― зашипел Альберт, придавив её голову. В этот момент он особенно сильно сдавил её гланды, а его член запульсировал. Гюнай ощутила его теплую сперму на своём горле и захотела кашлять ещё сильнее.

― Я соскучился по твоему ротику, ― сказал Альберт. За волосы он заставил её откинуть голову назад и тем самым, наконец-то, вытащил член из её рта. Гюнай продолжала кашлять:

― Кхе… кхе…

― Глотай, ― приказал Альберт. Гюнай вздрогнула. Знакомые чувства будто вернули её в прошлое, когда их отношения только начинались. Он кончал ей в рот, а потом строго говорил: «глотай». А потом, когда она начала послушно это делать, он перестал так говорить. Был доволен тем, что она глотает без лишних упоминаний о том, что она должна это делать.

Гюнай сделала вынужденный глоток, и почувствовала солоноватый привкус у основания языка. Его сперма всегда казалась ей немного обжигающей, будто это слабая кислота. Она разогревало её горло, вызывало лёгкое пощипывание.

― Хорошая девочка, ― довольным голосом сказал Альберт, глядя в её глаза. Гюнай, как обычно, не выдержала его взгляда и опустила веки. Но она поняла, что осталась без удовольствия. Он теперь уже не скоро захочет ещё.

Глава 4. Порка

Гюнай весь день ждала, когда он поведёт её в коморку наказывать. Она была уверена, что он сделает это и трепетала от страха. Вспоминала, как он больно бил её розгами, как её попа опухла одной полосой и долго потом не заживала.

Альберт, как и сказал, не спешил с наказанием. Он ведь почти целый месяц жил с ней бок о бок с её родителями, обходился без наказаний. Альберт решил провернуть это обдуманно.

Теперь Альберт не работает. Его уволили из-за того, что он без предупреждения уехал. Впрочем, он нисколько не пожалел об этом, ведь ему удалось вернуть Гюнай. И тюрьма ему не грозит.

Постепенно за месяц безработной жизни он приучился поздно просыпаться. Они спали с Гюнай до 11 часов дня, и всё же он проснулся первым. Когда Гюнай умылась и вышла на кухню, на столе уже был готовый завтрак. Этому она очень удивилась.

― Ты что-то приготовил? ― спросила Гюнай, с любопытством разглядывая всё, что есть на столе. А там был целый праздничный стол. Посередине стоял её любимый шоколадный торт, рядом нарезанная колбаса, сыр, хлеб, и в глаза бросалась бутылка шампанского.

― Я решил отпраздновать твоё возвращение, что скажешь? ― с улыбкой спросил Альберт. Он обнял её за талию и повёл внутрь кухни.

― Это так неожиданно, ― ответила Гюнай. Она сделала несколько шагов вперёд, а потом нерешительно присела за стол. Там уже стоял фужер с наполненным шампанским, и это заставило её засмущаться.

― Да, я налил тебе сразу, ― ответил Альберт. И при ней он налил шампанского и себе.

― Я как-то не привыкла пить сутра, ― ответила Гюнай, а сама взяла в руки фужер и принюхалась к содержимому. Шампанское шипело, испуская пузыри. Их микробрызги ударили по её носу и заставили улыбнуться.

― Я тоже не привык, но ведь сегодня особенный день, ― с улыбкой сказал Альберт и протянул фужер, чтобы с ней чокнуться: ― за твоё возвращение.

― Вообще-то я уже давно вернулась, ― ответила Гюнай и тоже взяла в руки фужер. Как он и хотел, она чокнулась с ним.

― Но мы не были одни, ― напомнил Альберт и начал игриво дергать бровями. Гюнай улыбнулась и отпила ещё несколько глотков шампанского. Она давно не пила и точно не знала, каким именно должно быть шампанское на вкус. Но запомнила, что оно всегда разное на вкус, только ей всё равно показалось:

― Очень странный вкус у этого шампанского.

― Почему странный? ― спросил Альберт.

― Мне кажется, что остаётся горькое послевкусие.

Альберт сделал показательный глоток шампанского из своего фужера и посмаковал его во рту.

― Не знаю, может быть. Но это же спиртное, оно не может быть слишком вкусным, ― с улыбкой сказал Альберт. Он взял кусочек варёной колбасы и протянул ей: ― вот, закуси.

Гюнай стеснительно улыбнулась:

― Хорошо.

Она съела колбасу без хлеба, а он тем временем подлил себе шампанского.

― Давай и тебе подолью? ― предложил Альберт. Гюнай была в растерянности и не знала, что следует сказать. С одной стороны она хотела выпить побольше и почувствовать дурман опьянения, а с другой, ― стеснялась напиваться.

― Молчание ― знак согласия, ― усмехнулся Альберт.

― Не хотелось напиваться при тебе, ― призналась Гюнай.

― Сегодня ты напьёшься!

Альберт налил шампанского почти до краёв её фужера и в расторопном темпе сказал:

― Скорее отсоси, а то разольётся.

Гюнай захихикала и повторила одно слово из его предложения:

― Отсоси…

Весело помотала головой и потом всё же «отсосала» шампанского из своего фужера.

― Смотрю, тебе уже весело, ― подметил Альберт.

― Я долго пьянею, ― горделиво сообщила Гюнай. Она откинула голову назад и посмотрела ему в глаза. Поняла, что хочет хихикать и хихикать, но почему? От выпивки ей ещё никогда не было так хорошо и весело.

― Ты под кайфом, ― с ухмылкой сказал Альберт и протянул ей ещё один кусочек колбасы. Гюнай продолжала хихикать и отрицательно мотала головой.

― Я долго пьянею, ― весело повторила Гюнай.

― На голодный желудок можно быстро опьянеть, ― сказал Альберт. И спорить с этим Гюнай было сложно.

― Кажется, это работает.

Альберт подсел к ней ближе и помог придержать фужер, начал склонять его.

― Давай я помогу тебе допить?

― Это очень странно, ― сказала Гюнай, задержав взгляд на его лице. Она будто сдерживалась от смеха, но спустя секунду звонко захихикала. Альберт ехидно усмехнулся.

Пока они пили, о чём-то разговаривали. Гюнай не запомнила, о чём, и не почувствовала, как уснула. Но ей было так весело, ― так весело, как никогда. Это ощущение было не забыть.

***

Когда Гюнай открыла глаза, перед её лбом была стена. Её сердце замерло от ужаса, а по телу пробежалась холодная дрожь. Она поняла, что лежит в коморке, на той полке с отверстием в нижней части. Связанная по рукам и ногам, а в её анусе огромная пробка.

Гюнай сразу же ощутила боль на различных частях своего тела, будто её несли сюда без сознания и по пути многократно ударяли, набивая случайные синяки. И, наверняка, так и было, потому что Гюнай не могла вспомнить, как сюда попала, как он связывал её.

― А-а-а… ― истерично закричала Гюнай. Она начала дёргать руками и ногами, но это было бесполезно. Он крепко связал её руки толстым шнуром, а концы этого шнура закрепил на крючок высоко над ней. Ей не удастся достать эти концы, а перегрызть шнур и подавно.

Альберт дёрнулся сразу же, как только услышал её крик. Он услышал их через беспроводные наушники, которые были в одном его ухе. А так же слышал в реальности как далекий крик, который доносился через звукоизолированную дверь. Альберт широко улыбнулся.

― Проснулась моя девочка.

Гюнай продолжала кричать:

― А-а-а… отпусти! Отпусти!

Давно забытые чувства захлестнули её разум. Она снова оказалась в плену и сейчас уже дико сожалела, что поверила ему. Он снова её запер, снова. И как ей теперь выбраться?

Гюнай почувствовала, что её промежность стянута резинкой, чтобы она не смогла вытолкнуть из ануса пробку. Это не переставало казаться ей жутким. А размер этой пробки заставлял её кричать всё громче и громче. Она не чувствовала, как он заталкивает в неё эту пробку, но ей было так больно. Снова казалось, что он порвал её.

― А-а-а… выпусти меня, ― закричала Гюнай во всё горло. Она не знала, слышит он её или нет, но была склонна думать, что всё-таки слышит. И Альберт, конечно же, слушал её. Язвительно сказал:

― Теперь уже не скоро, деточка.

Он сидел в гостиной обнажённый и мастурбировал, глядя на неё через экран телевизора. Каждый её крик заставлял его вспорхнуть от восторга, а по его пенису проносилась волна удовольствия.

― Кричи, деточка, громче кричи, ― шептал Альберт. Он активно потирал свой возбуждённый член и внимательно разглядывал её изображение на экране телевизора. Казалось бы, оно не меняется, но это только на первый взгляд. Альберт заглядывался и мог разглядеть, как изредка она шевелит головой, дрыгает ножками и ручками. Это заводило его ещё сильнее.

― Да… да… да… ― простонал Альберт в исступлении. Момент нирваны продлился только две секунды, но он с уверенностью мог сказать, что это того стоило. Не зря он её связал, и не зря мастурбировал целых двадцать минут.

Теперь предстояло самое интересное ― наказать её за побег. Альберт давно об этом мечтал. И раз уж ему удалось снова уложить её на полку и связать, без наказания она точно не останется. Эта мысль согревала его.

Была уже ночь. Альберт поел свой ужин, а потом неторопливыми шагами направился к себе. Всё время улыбался. А Гюнай тем временем орала и орала, пребывая в полнейшем ужасе.

― Отпусти…. Отпусти… а-а-а… ― кричала Гюнай. Она не переставала вырываться, а её запястья уже сильно покраснели. И в один из таких моментов, когда она кричала, вошёл Альберт.

― Моя девочка выспалась? ― игриво спросил Альберт.

― Отпусти меня, псих, ― закричала Гюнай в нервном исступлении.

― Выспалась и зря, сейчас ещё ночь.

― Для тебя всегда ночь, ненормальный ублюдок.

― Утром ты добрее ко мне относилась, ― усмехнулся Альберт. Он закрыл за собой коморку, а потом подошёл к ней, начал поглаживать её обнажённую попку.

― Ты накачал меня чем-то, ― весьма уверенно сказала Гюнай. Альберт игриво шлёпнул её по попе.

― Догадливая, девочка. Это чтобы было проще тебя укладывать.

― Ты ненормальный, ― нервно заключила Гюнай, ― что ты задумал?

― Для начала накажу эту попочку, ― ответил Альберт. В этот момент он начал массировать её попку, больно пощипывая в разных местах.

― А-а-а… отпусти, а-а-а! ― истерично закричала Гюнай.

― Да, ― передразнивал её Альберт.

― Ты обещал измениться, обещал не запирать меня больше, ― жалобно напомнила Гюнай.

― А ты обещала быть домашней женой, ― напомнил Альберт и потянулся к розгам. Как и раньше, они висели над её головой.

― Нет, не надо меня бить, ― испуганно попросила Гюнай. Она помнила о том, как это больно. Ей казалось, что её попа до сих пор горит после того раза. Но, конечно же, сейчас она ощущала дискомфорт из-за того, что в её попе огромная пробка. Она приукрашала её воспоминания в худшую сторону. По её телу пробежался холодок.

― Я воспитаю тебя, чтобы стала домашней и покорной, ― сказал Альберт. Он замахнулся и нанёс ей первый удар. Буквально сразу её попа покраснела полосой, а Гюнай ощутила обжигающую боль.

― А-а-а… ― громко закричала Гюнай.

― Да, покричи, моя милая, ― язвительно сказал Альберт и замахнулся ещё.

― А… не надо, ― слезливо проговорила Гюнай. Но его не трогали её мольбы. Они только возбуждали его, побуждали бить её ещё сильнее.

― Ещё как надо, девочка. Я так отделаю твою попочку, что сидеть не сможешь.

С этими словами он замахнулся и ударил её снова. Альберт не изменял своим привычкам и бил её всё время по одному и тому же месту. Из-за этого каждый следующий удар казался ей всё более болезненным, невыносимым.

― А-а-а… ― кричала Гюнай во всё горло.

― Да, ― насмешливо произнёс Альберт и снова её ударил. Он бил сильно, резко замахиваясь, и нисколько не жалел её. Ей казалось, что эти удары режут её пополам. А ведь раньше Гюнай не воспринимала порку всерьёз. Когда он, шутя, говорил, что отшлёпает её, Гюнай представляла милые безболезненные шлепки ладонями, которые могут только возбудить. Но не это… то, что он делал с ней сейчас, было чем-то жутким. Ей казалось, что она умрёт от боли, если он продолжит бить, а он продолжал…

― А-а-а… нет… ― запищала Гюнай, крепко сжимая кулачки.

― Это за то, что сбежала от меня, ― сказал Альберт и наградил её очередным ударом.

― Ты сказал, что прощаешь меня. Сказал, чтобы и я простила тебя, ― слезливо напомнила Гюнай.

Альберт захихикал её словам и снова ударил.

― Полежишь тут месяцок другой, может быть, и прощу.

― Нет… ты не собираешься развязывать меня? ― с ужасом спросила Гюнай.

― Твои родители не скоро ещё заявятся сюда, ― сказал Альберт и в очередной раз замахнулся розгами, ― они знают теперь, что ты хорошо живёшь со мной.

― Нет, не надо… ― проговорила Гюнай, захлёбываясь в собственных слезах. А её попа горела как никогда. Ей даже казалось, что сейчас она болит сильнее, чем в прошлый раз, когда он её бил.

― Будешь у меня шёлковой, ― сказал Альберт, и наконец-то, сместил удар в сторонку. Удар по новому месту был менее болезненным, и она заговорила умоляющим голосом:

― Прошу, отпусти, я буду послушной.

― Ты будешь лежать столько, сколько я тебе велю, ― жестоко предвещал Альберт. Он снова замахнулся и сильно её ударил.

― Нет, не заставляй лежать. Прошу… прошу…

― Сделаем две красивые полосочки на твоей попке, ― насмешливо сказал Альберт. Теперь он всё время бил её выше. Гюнай, вскрикивая, хныкала:

― Эхе… эхе… а-а-а…

Она плакалась, а когда очередной удар настигал её нежную кожу, ― кричала.

― Будешь лежать, когда я тебе велю. И выходить, когда я велю.

Он снова ударил её, заставив крикнуть:

― А-а-а…

― Поняла меня, деточка?

― Я обещаю слушаться. Пожалуйста, не бей, ― пискляво взмолилась Гюнай. Боль стала настолько сильной, что её было невозможно терпеть. Она уже знала, что её попа кровоточит, а он продолжает её бить. Удар за ударом, и каждый следующий его взмах кажется сильнее предыдущего. От ужаса и боли ей было тяжело дышать.

― Кажется, две полосочки уже имеются, ― насмешливо заключил Альберт, но сам замахнулся и ударил её ещё.

― А-а-а… пожалуйста.

― Но это ещё не всё, ― сказал Альберт, но сам повесил розги на место. Гюнай посмотрела на них, и её сердце замерло. Его пластиковые розги были в кровавых следах. И это была её кровь.

Альберт пригнулся и прошептал в её ушко:

― Теперь я буду бить тебя за любую провинность. За любую.

― Эхе… эхе… ― слезливо захныкала Гюнай. Он уже не бил, но её попа до сих пор болела, пощипывала двумя полосками.

Глава 5. Измена

Альберт посмотрел на её красную попу с ехидной улыбкой. Как он и хотел, её попа кровоточила двумя полосками, которые уже сильно вздулись. Подушечкой указательного пальца он начал поглаживать эту кровавую полосу.

― Ты теперь хорошо наказана, ― насмешливо сказал Альберт. Гюнай ощутила сильное пощипывание. Он будто шкрябал её рану, и это заставило её вскрикнуть с новой силой:

― А-а-а…

Гюнай кричала, выпучив глаза и крепко сжимая кулачки. Она уже не пыталась вырываться. Убедилась, что в этом нет никакого смысла. Он слишком крепко её привязал…

― Надо обработать твои ранки, ― сказал Альберт и погладил другую её ранку.

― А-а-а… не делай так, отпусти… ― слезливо попросила Гюнай.

― Я сейчас по-другому сделаю, а про «отпусти» забудь.

Альберт пригнулся под полку и чем-то там зашебаршил.

― Что ты задумал? Не надо… не надо…

― Не надо возникать, ― важно сказал Альберт, откручивая колпачок от водки, ― раз муж говорит, значит, надо.

― Нет, не протирай водкой, ― запищала Гюнай. Запах спиртного ударил по её ноздрям, и она ощутила лёгкую тошноту.

― Конечно, протру, дезинфекция после порки обязательна, ― насмешливо сказал Альберт. Он обмакнул ватный диск и приложил к её кровавой ранке, начал безжалостно протирать. Гюнай завизжала от острой боли.

― А-а-а…

Она дергала попой из стороны в сторону, будто надеясь убежать от боли, но её ранка пощипывала всё сильнее и сильнее с каждой следующей секундой.

― Надо хорошенько протереть твою ранку. Помнишь, как я делал это в прошлый раз? ― спросил Альберт и начал протирать её рану грубо, сдирая подсохшую кровь. Гюнай показалось, что её попа сейчас болит даже сильнее, чем в тот момент, когда он её порол.

― А-а-а… ― протяжно закричала Гюнай. Она снова выпучила глаза и сжала свои маленькие кулачки.

― Можешь не дёргаться, это бесполезно, ― усмехнулся Альберт. Вторую её ранку он начал грубо растирать, а его ватка, смоченная водкой, была уже вся красная.

― А… а… а… не надо, ― прерывисто кричала Гюнай.

― Привыкай к боли. Не будешь слушаться, ― я буду пороть тебя. Начнёшь жаловаться, ― буду пороть.

― Эхе… эхе… ― слезливо захныкала Гюнай.

Альберт бросил ватный диск в помойное ведро, которое пристроил под полку, а потом зашагал прочь из коморки.

― Ты куда? ― слезливо спросила Гюнай.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.