Бесплатный фрагмент - Дом на краю сознания

Дом на краю сознания

Автор: Джон Скотт

На основе дневника и личных записях Кэролла Нолана

Кьюрсвиль, 2001 г.

Предисловие

Дорогой читатель, я решил написать эту книгу, в память о нашем любимом писателе ужасов — Кэролле Нолане, который не так давно покинул нас, чтобы мы могли лучше узнать и погрузиться в мир его жизни. Она рассказывает нам о самых важных моментах и событиях, что повлияли на его жизнь и смерть. В ней говориться о решениях, которые он принимал, о его проблемах с окружением и творчеством. И самое главное, описываются случаи, произошедшие непосредственно перед его кончиной. Они, безусловно, остаются и, наверное, останутся для многих самой главной и страшной загадкой из всех его тайн.

Он много значил для нас и современной литературы. Мы потеряли его чуть больше года назад, он ушел и больше у нас не будет шанса прочесть новых его работ. Но! Его произведения еще долго будут нас радовать, пока мы будем их перечитывать из раза в раз. А последняя его работа скоро будет экранизирована. Надеюсь, вам понравится и эта книга.

Мы издали ее для вас, чтобы раскрыть тайну его гибели. Или может добавить новую. В любом случае, каждый почерпнет из его жизни что-нибудь важное для себя.

Я расскажу вам о его жизни, страхах, обо всем, что осталось за кулисами его книг. Весь его внутренний мир, его музы, развлечения. Все чем он дышал. Эта книга не просто биография со стороны надзирателя вроде меня. Это гораздо большее. Данное произведение было написано, можно сказать, из первых уст. Практически точная копия его дневника. Но в целом оригинальный текст остался нетронутым.

Надеюсь, вы будете не против того, что я дерзнул добавить в конце книги немного отчетности, событий после его смерти. Думаю, вам будет интересно узнать подробности дела о самоубийстве такого великого писателя, как Кэролл Нолан.

Сегодня 3 Мая 1979 года

Ладно, может оно и к лучшему. Эх… Приступим.

(Хоть и с неохотой. Знай это, мой «Друг»! )

Глупо, смешно, я знаю, но я как последний сопливый подросток согласился вести дневник, записывать туда все, что меня волнует или беспокоит. По словам моего психолога, а по совместительству старого знакомого, это поможет мне раскрепоститься и перебороть свой страх людей. Социофобия — довольно бестолковое название для столь серьезного диагноза. Да и не так, чтобы я боялся окружающих меня личностей. Я просто их не люблю, мне не нравится с ними общаться. Мизантроп? Да… Социофоб? Нет. Как бы другу не хотелось, этого я не признаю. И как ему не лень приходить ко мне два раза в неделю, только для того, чтобы потратить свое время на меня и убедить, что у меня есть проблема.

Да, находиться на приемах или презентациях для меня сущая каторга. Потому, что приходилось общаться со многими людьми. Ну, уж что поделать…

Пишу всякие тесты, веду дневник как последняя девчонка, а все из уважения к нему. Мне не сложно. Тем более, что с его приходом в доме появляется халявная пицца и выпивка. Разве сложно меня уговорить? Нет.

Мне всегда было спокойней одному. Без многочисленных помыканий со стороны родственников, презрительных взглядов друзей, без унижения со стороны тех, кто якобы лучше, выше, красивее, умнее. Как по мне, так это не более, чем бессмысленная показуха достоинств, которых у них нет и возможно никогда уже не будет. Раздражает их постоянное прилюдное унижение тех, кто «слабее», только для того, чтобы их собственное «Эго» было удовлетворено, чтобы не упало их общественное лицо, не опустился их статус. Но как по мне, так все с точностью да наоборот. Выставление напоказ своих достоинств за счет уничижения чужих не делает им лица. Они опускаются в глазах общественности. Да и для меня лучше не становятся. Вот почему я так не люблю людей.

Поэтому я считаю, что современный социум — лишь тупое стадо, ведомое модой и ярлыками, навешанными на них обществом, без их же согласия.

Надеюсь, я достаточно ясно описал свою позицию относительно своего человеко-нелюбия и мой психолог завтра, читая эти строки, будет более чем удовлетворен.

Мне уютней одному. Одиночество всегда было моей пилюлей спокойствия в этом городском безумии. Благо, что моя работа позволяет контактировать с людьми по минимуму. Писательство потворствует моей тяге к одиночеству. Моя карьера автора — вот идеальное занятие для меня и моей затворнической жизни.

Единственное, что мне иногда не дает покоя — это слишком шумные соседи. Они везде: сверху, снизу, справа, слева. Где бы я ни жил, куда бы я не переехал. Везде они достают меня! От них не отвязаться. Шумят, гремят, не дают сосредоточится… Но тут уж ничего не поделаешь. Даже подумываю о переезде куда-нибудь за город, где ближайшие соседи на расстоянии не меньше мили. Надеюсь тогда все шумы прекратиться.

И в хозяйстве люблю минимализм. Квартира двухкомнатная, и то из-за девушки. Дышать ей тесно, видите ли. В спальне только кровать и шкаф, в зале даже дивана нет. Только стол в углу с печатной машинкой и креслом рядом. Но больше всего радует душу холодильник на кухне с пиццей и виски. Странное сочетание, но не могу отказать себе во всяких гадостях типа выпивки и вредной еды.

Моя девушка не разделяет моих мыслей и ни капли не поддерживает меня. Она не просто не понимает. Даже не хочет и не пытается понять меня. Ей подавай всю эту светскую жизнь, вроде походов в клубы, бары, кино и полный холодильник овощей. (Что за удовольствие отказывать себе в мясе? Нет, ну хоть ты мне объясни, зря пишу, что ли для тебя?)

В таких местах я чувствую себя не в своей тарелке. Да и гостей особо не жалую. Как и говорить не люблю. Не место мне там.

Зачем же мне тогда девушка? Хм…. Даже не знаю. И правда, зачем? Друг сказал, что мне не нужно оставаться одному, чтобы избавиться от моей «проблемы». А тут подвернулась она, и как-то все получилось, само собой. Почему-бы и нет? Нужно ли мне это….

Мы с ней учились в одном классе в школе. И мне она даже симпатизировала. Красива, общительная. Даже на такого замкнутого как я она обращала внимание: то угостит чем-нибудь, то поможет рану обработать после физкультуры. Только когда закончилась школа, мы больше не пересекались. Я ударился в литературу, пошел в литературный университет, а она… она стала работать в закусочной.

И вот, однажды направляясь на очередную конференцию, я заехал перекусить в придорожную забегаловку. А она принесла мне чай.

Честно говоря, не подойди она ко мне, не заговори, не вспомни, я бы и не обратил внимания.

После конференции друг прополоскал мне мозги по поводу девушки, и я решил: а почему бы и нет.

Пару свиданий, посиделок в кино и вуаля!

Может, поэтому у меня совсем нет друзей. Мне, если честно, они и не особо-то нужны. И без них неплохо живется.

Таков мой мир, моя свобода.

5 Мая 1980 года

Как странно иногда поворачивается к нам судьба: моего психолога два месяца назад сбила машина и сейчас он в коме в больнице. Больше некому убеждать меня в том, что моя болезнь имеет место быть. Так странно. Вроде бы и облегчение, но и в то же время тоска. Не хватает наших разговоров о бытие, о фильмах, новых книгах и о том, как же плохо живется в моей шкуре. Халявной пиццы и пивка. О том, что всё, что происходит со мной, делает меня мной — это мое прошлое: смерть матери, уход отца…

Странно… Только в такие моменты понимаешь, как был дорог тебе тот или иной человек. И ведь иногда казалось, что мне вообще никто не нужен. А тут… Сижу, как остолоп у его постели, продолжая втюхивать ему полнейший бред о всяком дерьме, что твориться в жизни, ожидая, что он откроет глаза, достанет из-под кровати банку пива и скажет какой я идиот. А по щеке течет одинокая слеза, и щемит в груди. Сильно наверно я к нему привязался за долгие годы общения.

Бред.

Но, ничего. Поживем, увидим. В работе вот полный порядок. Только вот с девушкой кое-какие проблемы.

Поругались на днях потому, что я отказался идти в гипермаркет, а предложил заказать продукты домой. Оказалось, ей просто хотелось прогуляться. Блин, могла бы и попросить, разве нет? Эти ее тайны и загадки я не понимаю. Да и мыслей читать не умею. И что этим женщинам надо? Неужели она думает, что я буду пресмыкаться хоть перед кем-то.

Так, что я теперь третий день без секса. А сама она у подруги. Ждет извинений и цветов с приглашением на ужин.

Ну не хочу я этого похода в ресторан! Мне бы лучше дома посидеть. При свечах, с приготовленным на скорую руку ужином и может каким-нибудь фильмом.

Ну почему с женщинами все так сложно?

Наверно мне не понять.

6 Сентября 1980 года

Мой психолог скончался, не приходя в себя…

Завтра похороны и его родственники попросили сказать пару слов перед его могилой. Ведь, как они сказали: «Никто не знает его лучше, чем ты»

Кто бы знал, как я это ненавижу! Говорить… Особенно при людях.

«Ну, подумаешь пару раз посидели в баре, и что? Попросили толкнуть речь. Вот вам речь. Всем пока и пусть земля будет пухом и бла-бла-бла…»

И что мне одеть? Кроме темной футболки с черным пиджаком и синими джинсами то и нету ничего. И как я появлюсь там.…

Дело дрянь.

В душе так противно. Настолько, что хочется вырвать. Только нечем. В ожидании дня похорон, кусок в горло не лезет.

10 Сентября 1980 года

А все прошло лучше, чем я ожидал. Народу было не так много. Только самые близкие. Человек десять от силы.

Тишина, покой, выпивка, никто не трогает… Все плачут….

Знаете, начал любить похороны. Только вряд ли Мери, это понравиться. Зато на этом можно денег подзаработать. Ну, знаете, звонят, мол придите, речь толкните, поплачете, заодно на халяву покушаете, и никто вас не тронет, не подойдет и все в черном. Тихо посидеть в уголке и сделать в дневнике пару заметок. А потом придти домой и погрузиться с головой в новый рассказ. Детектив, может мистика и, конечно, мой любимый триллер.

Только сажусь в кресло со стаканом виски со льдом и пачкой сигарет. Подвигаю пепельницу ближе…

Вставляю бумагу, поправляю линейку, ползуны и установитель интервалов. И понеслось… Буквы ложились в этот вечер на бумагу уверенно, слова складывались в предложения гладко и удивительно ровно. Текст шел как по маслу, страница за страницей.

Я был явно в ударе.

12 Марта 1981 года

Ненавижу свою жизнь, ненавижу людей. Тупое стадо! Гребаные критики разнесли мой рассказ в пух и прах! Это точно крах моей карьеры. Редактор рвал и метал, когда вышли утренние газеты. Такая реклама, столько ожиданий и все! Все зря! Чертовы критики! А, что написали то!

«Теряет хватку… Бульварное чтиво на один раз… Скучно и сюжет уже приелся… Сухо… Бесчувственно…»

И это было, когда я был на подъеме! Черт! Злость так и бурлит во мне! Настолько, что я разорвал все газеты, а затем и свои экземпляры книг.

Может, и правда теряю хватку. Эх… Только бы не впадать в уныние.

31 Декабря 1981 года

Это, наверное, рок или шутка…

Мари совсем свихнулась. Вместо того, чтобы провести время дома со мной, поддержать меня в это нелегкое для меня время, она свалила. Гулять по магазинам с подругами ей оказалось куда важнее! И это тогда, когда у меня проблемы с редактором, хозяйкой дома и, конечно, моим отцом.

Сколько же еще можно терпеть этого старого хрыча! Сначала пропадает на год или два, а потом звонит для того, чтобы узнать, как у меня идут дела и когда я, наконец, возьмусь за ум, прекращу свои писульки, начну полезное и доходное дело.

А разве он взялся за ум? Он бросил нас с матерью, как только ей поставили страшный диагноз — рак. Сказав, что не хочет смотреть на то, как она загнется. А мне, значит, можно было на это смотреть?

А на похороны матери так вообще с какой-то девчонкой моложе меня приперся!

Редактор все настаивает на новой книге, а мне не хватает вдохновения. Мусорная корзина уже полностью заполнена кипой бумаг, что я испортил. А он все говорит и говорит… Давит и давит… Не могу писать в такой атмосфере. Не могу писать…

Старуха, что держит дом грозиться вызвать полицию уже третью неделю, если я не оплачу лифт. Но, это дикость! Ведь лифт то уже полгода не работает! И за что я должен платить?!

Все идет из рук вон плохо. Мне бы только чуточку вдохновения.

3 мая 1982 года

Вы знаете, как бредово складывается жизнь? Я сижу и малюю в этом дневнике всякий бред, словно разговор с другом, которого у меня уже нет. Это глупо и …. Чувствую себя идиотом. Но это всё я могу поведать только бумаге.

Две мои книги с крахом и треском провалились. Почему? Пресно, не свежо, не цепляет за душу, уныло.

Представляете?! Мои рассказы унылы! Ужасная жизнь! Это все глупо! Нельзя разве писать, как пишется и всё! Обязательно необходимо слушать всех этих высокомерных зазноб! Будто они знают толк в искусстве. Мнят себя бог знает кем и думают, что им позволено вершить чужие судьбы.

Даже моя девушка собрала свои вещи и сказала больше ей не звонить. А все почему? Я отказался спонсировать ее шопинг с подругами! Вот наглость… И это зная, что мои книги не возымели успеха.

Ей совсем было плевать на меня. Только деньги. Впрочем, чего я удивляюсь… Общество…. Люди твои друзья, пока деньги у тебя в кармане.

Ох… и писать тоже не могу. Ничего не идет, не получается. Чтоб его! Лежу целыми днями на полу своей квартиры, уткнувшись взглядом в потолок, а в голове пустота. Ни идей, ни мыслей, ничего. Кризис. Ну, вот… В желудке урчит, а в холодильнике пустота. Придется опять заказывать на дом. Не хочу выходить. Только не к людям…

Даже подумываю завести собаку. Одиноко. Странно… Раньше меня это вполне устраивало… Но не сейчас. В темной холодной квартире стало через чур пусто. Внутри словно что-то оборвалось… Даже иногда стало казаться, словно я тут не один. Ну, знаете, там шорохи за стеной, стук по потолку. Иногда, кажется, что слышу шепот в соседней комнате. Но потом понимаю, что это всего лишь соседи. Надо от них избавиться. Они слишком сильно начинают меня раздражать.

….

Странно. Сложно оставаться одному, когда привыкаешь к обществу определенных людей.

Кирк, ты дурак, говорил, что это поможет мне. А теперь не стало тебя, и Мери покинула меня тоже. Ты плохой психолог.

7 октября 1982 года

Дела идут совсем плохо. Денег почти не осталось и за квартиру больше нечем платить. Уже в который раз хватаюсь за волосы, пытаюсь выдавить из себя хоть строчку. Редактор в бешенстве. Предложил писать романы. Вы представляете?! Романы! Я!

Бред полный. Ненавижу их. Но выбора нет.

Пойду, налью себе еще виски и возьму сигарету. Может хоть что-нибудь получится.

9 декабря 1983 года

Черт! Черт! Черт! Ничего не помогает! К черту романы! Три! Все три провалились! И как!

«Видимо вдохновение покинуло нашего любимого автора, и он решил взяться за бульварное чтиво, чтобы хоть как-то разбавить свое неумение»

Издательство хочет разорвать со мной контракт. Редактор сказал — у меня меньше пяти месяцев, чтобы исправить свое положение и написать новую книгу.

Ненавижу этот глупый город! Может дело в этом? Эти стены давят на меня! Не могу дышать! Задыхаюсь в этом городе! Хочу на волю! Собрать вещи и уехать подальше. Не знаю куда. Просто рюкзак и машина. И никого больше. Как можно дальше от сюда! Хочу выходить по утрам на свежий воздух и никаких людей!

Не могу больше так жить. Тут жить. Не могу. Больше не могу. Нет сил. Этот душный город мучит меня.

Наверно придется продать квартиру и взять что подешевле. Может даже удастся найти дом в пригороде, завести собаку… Наверно идея не так плоха.

4 Мая 1984 года

Ровно месяц назад я купил дом на окраине маленького городка. Сам город был миленький: несколько жилых пятиэтажных домов, пару магазинов с бытовой техникой и безделушками, больница, аптека, бар, участок и супермаркет. Хотя, как сказать супермаркет… Просто очень большой круглосуточный магазин. Остальные жили в домах в нескольких километрах друг от друга, так же был расположен и мой теперешний дом.

Разве не плюс? Вот и я так думал: идеальный вариант, все как я и хотел! И расположение — чем дальше от людей, думал я, тем лучше. Городская суета и назойливые соседи только отвлекали меня, мешали сосредоточиться. Тем более, что в большом городе невозможно побыть одному.

А цена? Да он мне вообще почти даром достался. Тем более, что денег у меня было не так уж и много.

Когда редактор (а именно он и помогал мне в поисках жилья) рассказал об этом предложении риелтора, я был в восторге. Тогда мне это казалось замечательной идеей. Я даже не стал вдаваться в подробности и, прежде чем заплатить, даже не удосужился съездить и посмотреть на место. Тем более, что риелтор отказался ехать на место, вместо этого он показал мне план дома, предложив отправиться самому если уж очень нужно, и всучил мне клочок бумажки с адресом.

Но с первой недели пребывания тут, я стал задумываться о том, что совершил ошибку и сам же своей неприязнью загнал себя в угол или дал загнать. Но обо всем по порядку.

Первым делом я осмотрел сам город. Люди не сказать, чтобы мне особо понравились (ну, да, таких людей я знаю очень, очень мало, даже пальцев одной руки хватит сосчитать), но из-за того, что городок маленький — они относились очень подозрительно к чужакам, коим я и являлся. Поэтому многие косились, и относились с осторожностью. Дома были старые, с облупившейся краской. Улицы немноголюдны. Пожалуй, неплохое место. По краям стояли вполне приличные скамейки, около которых обязательно росло дерево, а то и три, скрывая сидящих от лучей палящего солнца. Недалеко от главной улицы, милый маленький парк, где можно будет полежать на траве в моменты особого вдохновения… Хотя, сомневаюсь, что тут мне это понадобиться.

Прежде чем отправиться к дому, я пропустил по стаканчику виски в местном питейном заведении, которое не особо вдохновляло на подвиги: старое деревянное здание со скрипучими полами и прогнившей древесиной, накренившимися окнами, и не очень радушным хозяином. Он смотрел волком на меня, пока я пил. Наверно думал, что денег я не оставлю.