Бесплатный фрагмент - Дом безумных потеряшек

Глава 1

Утро добрым не бывает, особенно в месте, где-то отдаленно напоминающем сумасшедший дом. Дождь начинался и заканчивался, начинался и заканчивался несколько раз к ряду. Хорошо, что на территории этого любопытного заведения было несколько беседок, куда его обитатели могли спрятаться от проявлений природных катаклизмов. Территория, так называемого, пансионата была вполне ухоженной, по периметру и кое-где внутри росли высокие сосны, дорожки, вымощенные натуральным камнем, очень гармонично вписывались в некий скандинавский стиль.

Закутанная в длинную темно-синюю ажурную шаль Люся сидела в одной из беседок, курила и листала толстый зачитанный глянцевый журнал выпуска конца прошлого века. Настроение с утра было хуже некуда, можно было вообще не выходить из своей норы, но в помещении было очень душно, а кондиционер включать совсем не хотелось, не хватало вдобавок еще и простудиться.

Людмила Васильевна Колосова, для своих просто Люсико, слыла дамой добропорядочной и основательной. У нее была семья, любящий и заботливый муж, двое взрослых детей, хорошая работа, две собаки породы тойтерьер, дача в Подмосковье. Казалось, все было как нельзя прекраснее. Жили они в районе метро «Отрадное», на севере столицы. И занесло ее как-то раз в диаметрально противоположную сторону необъятного города Москвы, подружка посоветовала косметолога, которая проживала в аккурат около метро «Бульвар Дмитрия Донского». Люсико поймала себя на мысли, что за всю свою сорокапятилетнюю жизнь дальше «Пражской» на юг своего родного города не перемещалась ни разу, а тут такая удача, соотношение «цена-качество» — лучше не придумаешь.

Надо было привести себя в порядок перед отпуском, календарь показывал 30 августа, в отпуск с мужем, Анатолием, они планировали отправиться 10 сентября, как уже стали поговаривать в народе, на дальнюю дачу, в славный город Кемер на побережье Средиземного моря. Настроение было отличным, лето прошло продуктивно, погода радовала своими солнечными и теплыми деньками, дети отдохнули и собирались кто куда, дочь — в университет, сын — в 11 класс. Господи, дети выросли, сама еще молодая, привлекательная, муж любит, ласковый, добрый, что еще надо в этой жизни? Так хотелось еще продлить себе лето, да в придачу еще на море в начале бархатного сезона, когда уже не будет дикой жары и толп орущих детей.

Пребывая в благостном расположении духа, Людмила Васильевна и не заметила, как объявили ее станцию. От метро до кабинета косметолога было идти минут семь, дойдя до большого торгового центра, Люсико уже было повернула направо, опираясь на маршрут в навигаторе, как боковым зрением невольно зацепила фигуру… своего благоверного Анатолия, рядом с ним была молодая женщина лет тридцати и мальчик примерно младшего школьного возраста. Они весело смеялись и направлялись примерно в ту же сторону, куда шла Людмила. В руках у Анатолия были большие пакеты из магазина детской одежды, а мальчик гордо нес огромную коробку с конструктором «Лего». Самое интересное, что эта веселая троица вырулила буквально на ту же дорожку, на которой, как вкопанная, стояла Люсико. Она стояла, повернув голову назад, и тупо пялилась на своего мужа, который еще не заметил ее. «А ведь он сегодня собирался к маме, у нее что-то там случилось со стиральной машиной, интересно, кто эти люди рядом с ним?»

Анатолий был веселым и радостным, он что-то оживленно рассказывал, пытался жестикулировать руками с большими полиэтиленовыми пакетами, женщина и мальчик тоже громко смеялись, пацан, при этом, крепко прижимал к груди коробку с заветным конструктором, самым лучшим подарком. Людмила все-таки решила развернуться, и встала лицом к этой жизнерадостной компашке. Когда между ними оставалось метра три, Анатолий посмотрел вперед, резко замолчал и остановился.

— Папа, а что было дальше? — недоуменно спросил малыш и тоже замолчал.

— Люда? — удивленно спросил муж Колосовой, — а что ты здесь делаешь? — Толя явно не ожидал встретиться на другом конце Москвы со своей женой, а тем более в таких пикантных обстоятельствах.

— Папа? — вскинула брови Люсико, — да, очень занятно, — женщина, вероятно, мать этого мальчика, схватила сына за руку и очень напряженно смотрела на Людмилу.

Колосова еще раз просканировала взглядом эту троицу, она уже не слышала, что пытался говорить Анатолий, резко развернулась на сто восемьдесят и пошла вперед, собственно, куда должна была идти еще пять минут назад. Наверное, пережив первый шок, все-таки будет лучше полежать в кресле косметолога, а потом начать разборки, выяснения и прочее. Самым противным было то, что мальчик назвал Толю папой.

Людмила включила экран телефона в надежде скорректировать свой маршрут и решительно повернула направо. По чудовищному стечению обстоятельств развозчик еды тоже засмотрелся не в ту сторону и не ожидал внезапного появления женщины под колесами своего велосипеда. Смартфон Люсико выпал у нее из рук, сама она навзничь упала на асфальт и сильно ударилась головой, в глазах потемнело, больше она ничего не помнила.

Как потом выяснилось, Анатолий подбежал к ней, лежащей без сознания на асфальте, вызвал скорую помощь и вместе поехал в больницу, все-таки по документам он проходил, как законный супруг. Череп Люсико оказался крепким, но удар довольно сильным, мозги сотряслись и не слабо. Вокруг глаз даже проступили фиолетовые круги-очки, еще была отбита нога. В общем, все тридцать три удовольствия были налицо и на лице. Телефон восстановлению не подлежал.

Надо сказать, что голова предыдущей версии Люсико, также не подлежала восстановлению, когда она пришла в себя и поняла, что память у нее, к сожалению, не отшибло, и жизнь после падения уже будет совсем не той, что была раньше. Ей было по-женски гадко и обидно, что ее уже восемь лет так жестоко обманывал и водил за нос некогда любимый муж, который дарил подарки, был нежен и ласков, а реально на противоположном конце Москвы у него прекрасно чувствовала себя семья, к слову, сынишка даже уже готовился стать первоклассником.

После выписки Людмила Васильевна убедительно попросила Анатолия съехать из квартиры как можно быстрее, а ей самой порекомендовали пройти хорошую реабилитацию в каком-нибудь санатории, так как травма была серьезной. Люсико долго искала, напрягая свой воспаленный мозг, и нашла достаточно крутой пансионат для неврологических больных в сосновом лесу, счета за который, все как один, распорядилась пересылать неверному мужу. В какой-то момент она поняла, что вот он, момент истины, до ее травмы все держалось на ней, все работало, как точный часовой механизм, а теперь мать заболела, и ей надо восстанавливаться, дочка выросла, сын в последнем классе, Людмила считала, что исход травмы мог быть еще хуже, поэтому они обязательно справятся пока без нее, а ей сейчас надо думать о том, чтобы скорее восстановиться и думать только о хорошем.

Санаторий-пансионат был не типичным профилакторием для реабилитации больных с неврологическими и психическими заболеваниями. В нем не было большого многоэтажного корпуса, пациенты размещались в одноэтажных бунгало, разделенных на четыре части. Одна четвертая домика была автономной, там была кухня-гостиная, спальня, санузел и крыльцо-терраса. Доктора, специалисты и обслуживающий персонал располагались в отдельном коттедже, там же была и столовая, но, если кто-то по какой-то причине хотел питаться у себя в домике, еду ему привозили по запросу. Ежемесячно это обходилось довольно недешево, но оно того стоило. С пациентами работали неврологи, психологи и психиатры, были и индивидуальные, и групповые занятия, также был зал для занятий йогой, физкультурой, бассейн с морской водой.

Пациентами данного профилактория были, в основном, женщины, за исключением двух пожилых одиноких мужичков, которые жили там достаточно длительное время, сдав свои городские квартиры в аренду. В домике, в котором поселили Людмилу, по соседству проживали еще две женщины, четвертая секция пока пустовала. Конечно, крылечко в каждом домике было тоже к месту, но, в основном, в теплое время года пациентки любили собираться в уютных беседках, чтобы поболтать, поиграть в карты, кто-то собирал паззлы, пасьянс, кто-то вязал, разгадывал кроссворды, решал судоку. Все эти занятия, более чем, приветствовались для восстановления мозговой деятельности. Курить конечно не разрешалось, но иногда хотелось, и у Люсико на этот случай в кармане лежала пачка. Сигареты ей иногда привозила дочка.

Да, Маришке сейчас доставалось, надо было и самой учиться, и следить за братом, а еще два собакена, они, конечно, не алабаи, но гулять с ними тоже было иногда надо. «Ладно, не на всю же жизнь я тут поселилась, хотя такая жизнь очень разлагает, атрофируются многие функции, связанные с готовкой, уборкой, заботами о ком-то еще. С другой стороны, дети тоже пусть сравнят, как оно в жизни бывает, когда мать вдруг оказывается не в форме».

Люсико закрыла журнал «Домовой» 1997 года, сколько всего изменилось за двадцать пять лет, сколько утекло воды. Как он вообще тут сохранился? Сквозь сосновые ветки начало пробиваться солнышко, теплилась вероятность, что дождь прямо сейчас не вернется. Она посмотрела на дорожку, которая вела к беседке. К ней направлялась ее соседка, Арина. «Вот кому не повезло, так не повезло. У меня-то хотя бы дети нормальные остались».

Арина попала в этот пансионат после неудачной попытки покончить жизнь самоубийством. На учет в психоневрологический диспансер ее ставить не стали по очень большому блату, но провести хорошую реабилитацию было необходимо. Арина родила дочь в восемнадцать лет, папашка признавать ребенка не захотел и исчез в неизвестном направлении, растила одна, помогала мама. Дочка выросла достаточно смышленой, поступила в институт, выучилась, устроилась на работу. Сама Аринка выглядела довольно молодо и в сорок три ей никто не давал больше тридцати двух.

В один солнечный день и на ее улицу заглянуло, как она считала, счастье. В компании Арина познакомилась с Геннадием, выяснилось, что он на десять лет моложе нее, хотя по виду Гена выглядел даже старше, стали встречаться, конфетно-букетный период плавно перетек в стадию принятия решения. Генка квартиру снимал, так как был приезжим из Нижегородской области, у Арины напротив квартира была своя, да еще «трешка», она предложила ему переехать к ним, места хватило всем. Дочь, Тася, спокойно восприняла появление отчима в их «бабьем царстве». У нее был парень с работы, девушка как раз раздумывала, переезжать к нему или пока погодить.

Прошло полгода, жизнь была спокойной, Геннадий работал. Хорошо зарабатывал, баловал Арину и Тасю всякими вкусняшками и приятными безделушками, в выходные возил на машине, куда они хотели, как-то раз организовали путешествие по «Золотому кольцу». В какой-то момент Арина даже задумалась, а не родить ли от Гены ребеночка, сорок три, конечно, уже не мало, но и не так много. А мужику нужен ребенок. Со здоровьем у нее было все в порядке, Аришка еще сходила на медосмотр, доктор противопоказаний не выявил, она очень хотела обсудить это со своим бойфрендом, вот как раз сегодня, в пятницу. Вроде бы Геннадий должен был вернуться с работы раньше, а Таська собиралась на выходные уехать с компанией в Ярославль.

Сделав все дела, Арина отпросилась после обеда, и тоже решила попасть домой раньше, она заказала вкусных пирогов в проверенной пекарне, купила бутылочку хорошего вина, все располагало к приятному вечеру в конце рабочей недели, и заветному разговору.

Дверь была закрыта на задвижку, ключ был бесполезен. Арина позвонила, достаточно долго не открывали, потом в дверном проеме показался Гена в банном халате.

— О, Аришка, привет! А ты что так рано? — голос его слегка дрожал, волнения было не скрыть.

— А ты что, не рад меня видеть? — Арина отодвинула его и прошла в прихожую.

— Зая! Кто там? — из комнаты Таси послышался голос дочери, — иди ко мне, я замерзла!

Арина толкнула дверь в комнату дочери. Абсолютно обнаженная Тася лежала на кровати и во рту держала спелую клубнику, рядом на столике стояла бутылка «Шампанского» и вазочка, наполненная алой клубникой и виноградом.

— М-а-а-м? — девушка быстро схватила одеяло и, обернувшись им, прикрыла наготу, — ты же должна быть на р-работе, — глаза дочери выражали ужас.

— Зая, значит? И давно вы это? Судя по реквизиту, точно не сегодня начали, — еще раз презрительно посмотрев на дочь, Арина вышла из комнаты, зашла на кухню и бросила пакет пирогами на стол, — хотя бы место другое нашли, паршивцы.

— Ариша, ты все не так поняла, — Гена уже переоделся в спортивный костюм и летел к ней, в облаке афродизиака, — ты совсем все неправильно поняла. Между нами ничего нет, это было помутнение рассудка. Прости меня, любимая. Я же живой человек, а она тут бегала в неглиже. Не воспринимай все это серьезно. Я же люблю только тебя! — Геннадий встал перед Ариной на колени и сильно обхватил ее ноги руками.

Арина пыталась вырваться из рук Гены, у нее ничего не получалось, ее душили слезы. Она примерилась и отвесила ему звонкую пощечину, мужчина расцепил руки.

— Ты что, ненормальная? Идиотка… — и он выбежал из кухни.

— Да, я идиотка, потому что не замечала за своей спиной черт знает чего в исполнении своего любовника и родной дочери. Мать — дура и кретинка, да, ты прав, крокодил Гена! — Арина снова заглянула в комнату дочери, — полчаса на сборы хватит? Пожалуйста, сделайте это оба максимально быстро, хочу проветрить помещение, дышать нечем.

Арина вернулась на кухню, открыла бутылку с вином, налила себе бокал и выпила его, внутри стало тепло, но легче не становилось. В коридоре послышалась мышиная возня, любовнички собрались где-то минут за пятнадцать. Хлопнула дверь. Арина осталась одна. Теперь она могла дать волю эмоциям, она рыдала, её трясло, она готова была рвать на себе волосы, биться головой о стену, как же противно ей было в тот момент. Вот и конец счастливой жизни, теперь у нее нет ни мужа, ни дочери, а зачем жить тогда?

Она открыла ящик с лекарствами, там лежало два блистера с транквилизаторами, которые ей выписывал невролог от бессонницы. Женщина наковыряла десять таблеток, закинула их в рот и обильно запила стаканом белого вина. Коробку с пирогом она положила в холодильник, проверила, все ли в порядке в квартире, не включен ли газ и пошла к себе в комнату, она легла на кровать и накрылась одеялом, сон быстро сморил ее.

Проснулась Арина в странном состоянии, изо рта у нее торчала трубка, руки были привязаны к койке ремнями, в вену был вставлен катетер, через который в организм поступало лекарство. Это явно не смахивало на тот свет, свет был точно этот. Как потом выяснилось, Тася через час вернулась домой, потому что забыла паспорт, она и обнаружила мать без сознания и оперативно вызвала бригаду скорой помощи.

Глава 2

— Привет, звезда моих очей! — Люсико помахала рукой Арине, — каждый раз смотрю на тебя и любуюсь, до чего ж Создатель постарался, все при ней и еще на 10 лет моложе выглядит, вот же ж удача! Заруливай, у меня тут кофеек в термосочке есть. Курить будешь? — Арина резво поднялась по ступенькам в беседку.

— Привет, дорогая, как ты красиво тут сидишь, с журналом, в шали! Курить буду! — Аришка весело хихикнула, и села напротив.

Людмила достала пачку сигарет и зажигалку, затем она пододвинула к Арине пепельницу-вертушку, в которой пепел исчезал в недрах металлического корпуса, путем нажатия на центральную ось. Было очень удобно, особенно прятать, чтобы унести с собой. В домике Люсико не курила принципиально, во-первых, могла сработать противопожарная сигнализация, во-вторых, это было, во-вторых. Особо их никто не «пас», ничего архистрашного от трех-четырех сигарет в день не было, а ощущение того, что делаешь что-то запрещенное, вырабатывало определенную долю адреналина и держало в тонусе. Все-таки основная фаза стресса и потрясения прошла, пролетело почти два месяца, и теперь дело шло совсем на лад, надо было уже научиться жить в новых реалиях.

— Спасибо, Люсенька, ох, с ментолом, освежают, двести лет не курила, готовилась стать матерью, — Арина прыснула со смеху, — а кофейку нальют?

— Конечно, моя золотая, — Люся достала чашку, открыла термос и плеснула оттуда ароматного кофе с корицей, — пей, Маришка мне кофеварку привезла и молотого кофе, я наварила, в термос и на воздух. На свежем воздухе так хорошо, какой же тут райский уголок! Осталась бы здесь! — Люся откинула голову на сцепленные в замок руки и закрыла глаза.

— Люсьен, я вчера ходила на арт-терапию, пошли сегодня в 17.00? Такая тетка мировая ведет. Это новая методика по борьбе с внутренними страхами и раскрепощению, я даже не заметила, как проскочило полтора часа, — Арина улыбнулась и с удовольствием смаковала кофе, — она меня разобрала на атомы, в очередной раз выяснили, что все наши беды и несчастья тянутся из детства. А, может, у них схема такая, проще же шаблон впарить человеку, а ты сидишь и ковыряешься в себе?

— Арин, ты ж понимаешь, не без этого, но процентов восемьдесят правды из этого налицо, все мы родом из детства, все самое яркое и хорошее, и плохое мы помним, когда были маленькими. Это сейчас половину того, что видел по телеку вчера уже забыла, плохое стараешься вообще не запоминать, мозг взрослого человека устроен иначе. А привезли нас сюда, чтобы мы лечились, боролись со своими страхами и демонами по полной программе, — Люся налила себе еще кофе.

— Люсико, какая ты умная. Неужели и тебя провел мужик? В жизни не скажешь. У таких, как ты все по плану, по полочкам, программа-минимум, программа-максимум, все идеально, перфектно. Как же так вышло? Прости, если снова по больному. Но мы же тут чтобы бороться, да? — Арина робко посмотрела на свою визави.

— Вот ты правильно сказала, что у меня все должно быть перфектно. Так и вышло. Старалась держать все в своих руках, никому не делегировала ничего, муж, молодец, зарабатывал, обеспечивал семью, а я вся в заботах о доме, детях, чтобы все не то, чтобы не хуже, чем у других, а во много раз лучше. И, наверное, в погоне за этим перфекционизмом где-то его упустила, — Людмила Васильевна глубоко выдохнула, — так, смотри, шельмец, не ушел из семьи, а завел вторую, это ж надо. И, если б не моя косметичка, так бы никто ничего не узнал. Я по карманам не шарю, телефон не проверяю, все как бы на доверии. Видимо, кому-то это было надо.

— Ты грустишь, Люсь? — Аришка подвинулась к ней и обняла за плечи.

— А вот с этого места, как говорится, подробно хочу тебе доложить, что я даже рада, что все открылось, ни о чем не жалею, балдею от своей жизни здесь, дети стали самостоятельными, сын сам выбрал себе вуз, готовится поступать, кроит папашу на деньги для репетиторов, все отлично. Единственно, о чем жалею, так это о том, что врезалась в этого гребаного велосипедиста, башку жалко, аж искры из глаз полетели. Но мозги встряхнула хорошо, надеюсь, что теперь они точно на месте, — Люсико захохотала.

— А мне вчера сказали: «Нарисуйте Вашу боль!» Я сижу, смотрю на белый лист, на кисти и краски, что же это, боль? Черное, страшное, траур, слезы? — Арина наклонила голову вниз, казалось она сейчас расплачется. Но затем она подняла глаза на Люсю и ее стал душить смех, — ты бы видела, какую я нарисовала картинку? Мне наша преподавательница даже не захотела ее отдавать, говорит, такие абстракции стоят больших денег. Причем, там не было ни грамма черного. Очень понравилось рисовать, у меня оказывается, способности, а я об этом не подозревала. — Арина гордо подняла нос вверх, — я тут слово умное запомнила: творчество, как позитивная девиация. Позитивные девиации — это девиации, несущие позитивный характер. Они ведут к развитию современного социума и общества, определяя мотивирующую и направляющую функцию в отношении поведения человека в качестве представителя микросоциума. Творческие способности могут сочетаться с некоторыми психопатологическими чертами. Вот! А вообще она мне сказала, что я не психопатка, просто был сильный стресс, — Арина грустно вздохнула.

— А ты скучаешь? — Не очень уверенно спросила Люсико.

— Скучаю по этой мерзкой девчонке, у меня ж, кроме матери и нее никого нет. Слава Богу мама есть, — Арина отвернулась и зашмыгала носом, — мама сдала свою квартиру и сейчас переехала ко мне, она еще работает, денег мне на этот пансионат подкидывает. Она вообще хочет в деревню уехать жить. Тоже расстроилась из-за Тасюни. Бес попутал девку, ох, попутал. Но я пока не готова к каким-то шагам, должно пройти время. Я умом понимаю, что надо простить и поговорить, но чуть позже. Дай мне, пожалуйста, сигарету, — Арина закурила, — красивый Генка, ничего не скажешь, сексуальный, жеребец, можно сказать. Сомневалась я, честно скажу, когда он меня обхаживал. Все-таки десять лет в минус — много, в природе все предусмотрено за нас и не надо с этим шутить. Когда мужик старше, это понятно, это даже хорошо, а наоборот, как-то не солидно. Вот тут мне мозги и вправили, — Арина затянулась и выпустила колечко дыма, — Меня мой первый муж, отец Таськи учил колечки делать, а потом только его и видели. Слушай, Люсико, а эта, наша третья соседка, она какая-то очень странная. Я пыталась с ней поговорить, ни в какую. Всё мантры свои слушает.

Людмила закуталась в шаль и посмотрела на часы.

— А пойдем, набьёмся к ней в гости? Я краем уха слышала её предысторию, там что-то с альфонсом-алкоголиком и сектой. Еле квартиру отбила, а то бы вообще на улице осталась, — Люсико покачала головой. — А вообще, дорогая подружка, я очень рада, что попала сюда, наверное, пришло время сделать перезагрузку, конечно, не все в наших руках, но слава Богу, он позволил нам еще немного помучиться на этом свете.

— А как ты будешь к ней набиваться? А вдруг она не откроет? — Арине было очень любопытно, что задумала Людмила.

— Во-первых, она новенькая, пойдем и все расскажем ей про здешние порядки, возьми свою картинку, в красках опишешь, чем мы тут занимаемся. До конца завтрака еще полчаса, пошли в столовку, возьмем круассаны и фрукты, эта девица, по ходу, вообще не выходила ни разу из домика на большое расстояние. Я понимаю, что за ней надзор, но надо социализировать человека, мы же с тобой уже в порядке, не хотим возвращаться обратно на волю, надо и с ней сделать то же самое.

Женщины сходили в столовую, завтрак уже заканчивался, но еда еще оставалась. Они набрали круассанов, яблок и апельсинов, на столике с десертами стояли креманки с панна-коттой. Несмотря на то, что Люся была старше Арины всего на два года, ее, в основном, называли Людмилой Васильевной, надо сказать, выглядела она тоже очень хорошо, но, вероятно, врожденная харизма не позволяла разговаривать с ней в панибратском тоне. Внезапно Люсико столкнулась со своим неврологом, Валерием Сергеевичем, чуть не обронив тарелку с едой от неожиданности.

— Людмила Васильевна, доброе утро. Прекрасно выглядите! Я жду Вас сегодня в 15.00?

— Валерий Сергеевич, здравствуйте, непременно. А еще Вы обещали лечебный сон, — Люся хитро подмигнула.

— Для Вас, моя королева, все что прикажете, и сон тоже, — и невролог с улыбкой повернулся кругом на каблуке и поспешил в лечебный корпус.

Арина загадочно посмотрела на приятельницу.

— Какой у тебя врач! Ничего себе! Мой со мной так не разговаривает, мой, кажись, до сих пор меня считает ку-ку.

— Слушай, мать, не выдумывай, все хорошо. А вообще-то у нас с тобой специфика разная, так что имеет право, — и Людмила засмеялась и, уворачиваясь от Арины, поспешила по тропинке к своему домику.

Подойдя к своему бунгало, Люся и Арина не понимали, как им быть, зайти к соседке сразу с тарелкой еды, или подождать немного. А, может быть, заловить ее на улице, когда она пойдет в лечебный корпус. Вариантов было множество, познакомиться со странной соседкой очень хотелось. Скорее хотелось не узнать ее историю, а как-то приютить, ввести в коллектив, чтобы она не чувствовала себя одиноко. Это место располагало именно здесь так себя вести, и тем самым исцелять себя и других. В итоге они решили, что Арина сбегает за картиной, и они все-таки пойдут сейчас.

Арина пошла к себе, Люсико с пакетом еды стояла и ждала ее. Вдруг откуда-то справа со спины раздался приятный мужской голос.

— Это пятый домик? — Люся развернулась. Перед ней стоял мужчина с темно-фиолетовым чемоданом на колесах, левая рука была согнула в локте и зафиксирована бандажом, — мне нужна секция «Г».

— Да, пятый. Вам сюда, — и Люся жестом показала ему, куда идти.

— Здравствуйте, простите, замешкался. Меня зовут Герман. Герман из секции «Г», символично, — мужчина хрипло засмеялся, — вы тоже в этом домике живете?

— Добрый день, Людмила. Да, тутошняя я. Сейчас еще Арина подойдет. Тут женский домик, — Люсико подмигнула новенькому.

— Да, мне сказали, что буду жить в малиннике. А стены здесь не тонкие? — Герман тоже улыбнулся.

— Это Вы с какой целью спрашиваете? — насторожилась Люся.

— Да, просто так. Пою я во сне, чтоб никого не разбудить, — и мужчина прыснул со смеху.

— Оригинально, такого я себе даже представить не могла. А у Вас что, такое психическое расстройство? Простите, — Людмила поняла, что перегнула палку.

— Нет, что Вы, я просто упал с балкона пятого этажа и не разбился, только руку сломал, — Герман снова улыбнулся, в то время как лицо Люсико вытянулось и выражало невероятное удивление.

Глава 3

— Ничего себе. Скажите, Герман, на балконе Вы прятались от мужа Вашей возлюбленной и пытались перебраться на соседний, чтобы он Вас не убил? — Людмила с широко раскрытыми глазами смотрела на человека, совершившего такой смертельный номер и остался всего лишь со сломанной рукой. Она не заметила, как подошла Арина, прижимая к себе свою картину.

Герман улыбнулся, отставил в сторону чемодан и здоровой рукой погладил свой бандаж.

— Нет, что Вы, я не по этому делу.

— В смысле? Вы не общаетесь с женщинами? — вступила в разговор Арина. Будучи «опытной» оппоненткой в этих вопросах ей было очень любопытно выяснить подробности «полета» их нового соседа.

Мужчина наклонил голову и как-то смутился.

— Вы меня, вероятно, не правильно поняли, я не общаюсь с замужними женщинами в их квартирах, зная, что скоро придет супруг. А вообще с ориентацией у меня все в порядке. Я спасал кошку, — Герман покраснел.

— Простите великодушно, я не хотела Вас смущать. Да, меня зовут Арина, я просто как раз почти тот муж, который внезапно пришел домой, у меня все наоборот, — она засмеялась и развернула картину лицевой стороной наружу, — а кошка спаслась?

— Очень приятно, Герман. Да, мы повисли на одном и том же клене, — мужчина улыбнулся. Ух ты! Какая красота! Это Вы нарисовали, Арина? — Герман подошел поближе и стал разглядывать «шедевр».

— Да, это мой результат специальной терапии. До этого не рисовала никогда. Кроме школы и помощи дочке, но то было сродни каракулям. Если угодно, на этом «полотне» изображен мой страх и ужас. Сегодня снова пойду, попробую изобразить счастье, правда, я не знаю, что это такое, — и Арина громко расхохоталась.

— Ариш, давай не будем держать человека с чемоданом на улице, тем более накрапывает дождик. Герман, мы очень рады знакомству, давайте дружить домами, — Людмила, как обычно, очень величественно улыбнулась, — располагайтесь, если у Вас будут какие-то вопросы, не стесняйтесь, заходите. Я живу в домике «В», Арина Сергеевна, в домике «А». Еще мы иногда «зависаем» в беседке под сосной, — Люсико показала рукой на свою любимую беседку, — еда в столовой, это там, где административный корпус, но, если Вам угодно откушать в домике, надо позвонить и сделать заказ. Здесь практически коммунизм. А так, стучите громче в дверь, или пойте во сне, мы рядом, услышим и поможем, — Людмила подмигнула новому соседу.

— Спасибо за гостеприимство и консультацию. Я очень рад. До скорой встречи, — и Герман, снова взявшись за ручку своего чемодана, направился к двери своего домика.

Когда он скрылся за дверью, Арина округлила глаза.

— Это что за чудо? Он, правда, упал с балкона? Кошмар.

— Видимо, да, ладно, потом познакомимся с ним поближе. На первый взгляд, вполне адекватный, да, и разбавить наше бабское общество давно пора, — Люсико подняла указательный палец вверх.

— Герман… уж полночь близится, а Германа все нет. Ладно, пошли к этой наше подруге. Как ее зовут? — пропела Арина и изобразила на лице работу мысли.

— Валерий Сергеевич сказал, что ее зовут Юля, — Людмила Васильевна загадочно закатила глазки.

— О, у нас теперь есть свои люди в медперсонале? Валерий Сергеевич. Люсико, ты не теряешь времени даром! Чувствуется основательность и системный подход! — Арина согнула руку в локте попыталась изобразить накачанный бицепс.

— Пошли, юмористка. К слову, Валерий Сергеевич сказал только имя, все слухи про ее предысторию принес на хвосте кто-то еще. Доктор Краснов — верх тактичности и воспитанности! — Люда толкнула ее локтем, — а вдруг она не откроет?

— Будем стучать, пока не впустит нас. Мы же тут безумные, с нас взятки гладки, — и Арина направилась к двери с номером 5-Б. Она оглянулась на подружку, затем повернулась к двери и три раза постучала кулаком по деревянной поверхности.

Первоначально было ощущение, что за дверью никого нет. Арина еще раз слегка постучала по двери длинными аккуратными ноготками. В ответ — тишина. Людмила приложила ухо к косяку, чтобы попытаться услышать, что же происходит внутри и вдруг, чуть не провалилась внутрь домика, потому что дверь наконец открыли. Арина еле удержала Люсико за подол плаща.

— З-з-дравствуйте, — лицо Юли было бледным и каким-то безжизненным. — вы что-то хотели? — она еще не понимала, зачем эти две гиперактивные женщины так настойчиво пытаются прорваться внутрь к ней.

— Юля, добрый день! Мы — ваши соседки, — Арина начала первой, — мы здесь уже давно, меня зовут Арина, это — Людмила, а Вы — новенькая. Не так ли?

— Да, я приехала три дня назад. А что-то надо еще делать? Ко мне приходил врач и куратор, я все, что надо им передала, они сказали, что вызовут меня. Я что-то как всегда пропустила? — лицо новой соседки выражало озабоченность и испуг.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, Юлечка, что Вы, мы просто зашли познакомиться по-соседски, вот на завтраке взяли немного вкусненького, — к разговору подключилась Людмила и показала пакет с едой.

— Ах, да, извините. Конечно, проходите, простите, у меня не прибрано, я сейчас поставлю чайник, — Юля отошла в сторону и пропустила Арину и Люсико внутрь, они переглянулись и направились следом за Юлией.

В комнате пахло чем-то пряным, было очень похоже на индийские ароматические палочки. Люся положила на стол пакет с угощением.

— Юля, можно мне тарелочку я выложу круассаны и еще кое-что к чаю. Здесь прекрасно готовят, Вы ходили кушать?

Юлия достала из шкафчика блюдо средних размеров и передала Люсе.

— Держите, да, я вчера ходила на обед, вернее, мне его принесли, но я совсем не хочу есть, я съела салат, мне неудобно, я не знаю, что со мной происходит, врачи говорят, что обязательно надо питаться, а в меня еда просто не лезет. Пью воду и слушаю мантры, это помогает спать.

— Так нельзя, одной водой и мантрами сыта не будешь. Юль, давай на «ты»? Дай нам ложечки, пожалуйста, сегодня фантастическая панна-котта. Давай с чаёчком, — Арина достала лоточки с лакомством, — ты знаешь, мы все тут собрались по вполне конкретному поводу — исцелиться после потрясения, стресса или душевной травмы, кто-то после травмы головы или позвоночника, но главное — это исцеление. Мы с Люсей здесь уже полтора месяца, и, если бы мы сидели в одиночку в своих жилищах, то, наверное, крыша бы съехала еще сильнее, а так, мы болтаем, смеемся, рассказываем про свои тревоги и беды, курим втайне от врачей, пьем кофе в беседке, и нам становится легче. Так что приглашаем тебя в свой клуб безумных потеряшек. Врачи говорят, что общение между пациентами — это залог скорейшего восстановления.

Глава 4

Юля первый раз за все время улыбнулась.

— С удовольствием, давайте на «ты», не люблю официоза. Вот поговорили и мне легче стало, а то, правда, сижу, как отшельница. А вы после травм здесь? — Юлия осторожно посмотрела на своих новых знакомых, — мне говорили, что в этом санатории очень хорошие доктора, не в каждой больнице такие встречаются.

Люся и Арина переглянулись и прыснули со смеху.

— Да, травма головы после удара об асфальт после столкновения с велосипедистом-развозчиком еды, через пять минут после случайной встречи с неверным мужем в сопровождении второй, то есть параллельной семьи, — гордо выпалила Люсико.

— А у меня травма сугубо душевная, а также попытка уйти из жизни, после того как я застала родную дочь в койке со своим сожителем. Вот теперь лечимся, говорят, небезнадежны. В основном, ржем, как лошади, смех, говорят, продлевает жизнь, — Арина хихикнула, — что характерно, тут так хорошо промывают мозги в хорошем смысле, что ты вообще забываешь про прошлую жизнь.

— Да, я тоже очень хочу забыть все, что было со мной до сегодняшнего дня, — Юля принесла чайник и коробочку с чайными пакетиками, — в другой ситуации я, может быть, и постыдилась бы рассказывать про себя, но, увидев вас, я сама очень хочу поделиться с вами своей болью, наверное, это будет началом моего исцеления. Наливайте чай. Можно я для фона включу релаксирующую мелодию? Мне будет легче, я в последнее время только этим и спасаюсь.

— Конечно, под музыку вообще будет классно, — Люсико удобно устроилась в кресле, Арина заняла половину диванчика, Юля же напротив сидела на стуле с абсолютно прямой спиной. Было видно, чтобы все рассказать ей нужно было дополнительно собраться.

— Мы познакомились с Марком на работе. Вернее, мы не работали вместе, а он нам налаживал интернет. Мы засиделись допоздна, он вызвался меня проводить, сына как раз не было дома, он ночевал у отца. Марк остался, он мне очень понравился, интересный, много знает, с отличным чувством юмора, такого секса у меня не было никогда в жизни. Я подумала, ну, вот наконец-то я нашла свое долгожданное счастье после мужа-тирана, который говорил, что зачем мне новые туфли, если я еще не сносила коньки. Мы договорились встретиться завтра, сходили в кафе, разговаривали обо всем на свете. С ним было так интересно. Марик рассказал и про свою боль тоже, про семью, которая уехала в Канаду на ПМЖ. Сам он ехать туда не хотел, очень скучал по дочке и сыну. В Москве он снимал комнату, хотел накопить на квартиру, пока не получалось, потому что постоянно пытался помочь своим, — приятная расслабляющая музыка постепенно заполняла всю комнату, в сознании у каждой начали визуализироваться герои, о которых шла речь.

— Юля, ты так интересно рассказываешь, — Арина дружелюбно улыбнулась.

— А через неделю, когда я позвонила Марку, он перестал подходить к телефону и отвечать на сообщения. Я стала беспокоиться. Ближе к вечеру он написал свой адрес и сказал, что сильно заболел, попросил приехать, что он лежит и не может встать. Я, как полагается, взяла банку малинового варенья, накидала в сумку каких-то жаропонижающих, капли для носа, благо в домашней аптечке, всего этого было в избытке, и поехала к Марку. Я даже не могла предположить, чем он заболел. Жил он где-то в Текстильщиках, куда просто доехать было не реально, я взяла такси, — Юля взяла в руки чашку с чаем и сделала несколько глотков, — дверь мне открыл какой-то лохматый и бородатый мужик в рваной футболке, он был босиком и с сигаретой в зубах. Я спросила про Марка, бородач молча махнул мне и подвел к двери. Толкнув дверь, я оказалась в комнате. Внутри пахло чем-то отвратительным, на кровати лежал Марк, он был серо-землистого цвета, под кроватью стоял большой эмалированный таз, о содержимом которого я сразу догадалась. Я моментально открыла окно, чтобы проветрить, еще немного, и я бы сама грохнулась в обморок, — Юля посмотрела на своих слушательниц, — я вас еще не утомила?

— Нет-нет, что ты, Юлечка, рассказывай, как тебе больше нравится, чем подробнее ты все расскажешь, тем быстрее все отпустишь из своего воспаленного сознания, — Люсико встала, взяла чайник, поставила его кипятиться и вернулась обратно в свое удобное кресло.

— Короче говоря, Марк рассказал мне, что страдает алкоголизмом и не может никак победить эту зависимость. Он уже и кодировался, и просто пытался не пить. Он сказал, что ему нужен надежный человек рядом, который помог бы ему бороться с этим недугом. Дескать, жена не захотела выслушать его мнения, уехала в Торонто, а он остался здесь и никому не нужен. — Юля тяжело вздохнула, — он говорил так искренне и убедительно, что я ему безоговорочно поверила. Я убралась в комнате, вымыла пол, сходила в магазин, купила курицу, сварила ему крепкий бульон, в общем, просидела у него до вечера. Мы решили бороться вместе. В глазах Марка я увидела такую надежду, такую жизнь, что почувствовала себя сестрой милосердия. По сравнению с Марком, мой первый муж был полной противоположностью, который считал меня вещью, прислугой, не принимал во внимание моих мнений, а в конце нашей совместной жизни вообще перестал спать со мной, как выяснилось, ему это никогда не было надо, по его словам, плотские утехи — это удел низших существ, а он — представитель высшего интеллекта. Каким-то чудом завелся сын, а все остальное было совсем не важно.

— Да-а-а, Юлёк, нормальный поворот. С трудом могу представить, что же было дальше, — Арина закрыла лицо руками, — а, давайте-ка чайку еще горяченького маханем, а то становится очень тревожно. Люся принесла чайник и поставила на стол.

— Спасибо, девочки, что раскрутили меня на этот разговор, становится поразительно легче. Сегодня у меня занятие с психологом, я вообще не представляла, как оно пройдет, а теперь я уже знаю, что говорить, потому что порепетировала, — Юля улыбнулась, улыбка получилась еще натянутой, но уже было видно, что мышцы лица расслаблялись, — в общем, я стала «спасать» Марка. На этой почве, вдрызг разругавшись с лучшей подругой. Мне казалось, она мне завидует и хочет, чтобы у меня не было такого замечательного мужчины. Не буду вдаваться в подробности, но за полтора года нашего общения, мы три раза кодировали Марка от алкоголизма, два раза он пропадал на месяц и однажды чуть не спалил мою квартиру. Напоследок, я взяла кредит в миллион рублей, чтобы помочь ему оплатить ремонт машины. Выплачиваю его до сих пор, осталось еще четыреста тысяч. В результате Марик пропал еще раз, и до сих пор про него ничего не известно, прошел год. Когда я заявила в полицию и там узнали, что я ему никто, меня отправили на выход. С другой стороны, я так устала от этой жизни, что молила Бога, чтобы он был жив, если честно, видеть его я больше не хотела, — Юлия тряхнула головой, — очень вкусный десерт. Пойдемте обедать вместе? Мне кажется, ко мне возвращается аппетит.

— Ура! Ура! — Громко воскликнула Арина. — Людмила Васильевна, смотри, а мы тоже можем с тобой здесь психологами подрабатывать. Интересно!!! Вот я уже почти художник, еще по психологии наблатыкаюсь и останусь здесь, как и мечтала.

Юля встала со стула и подошла к Арине.

— Ариша, покажи, пожалуйста, картину, — Арина передала новой знакомой свой холст на подрамнике, — Вы знаете, прости, ты знаешь, если не быть в курсе предыстории, то передо мной работа очень профессионального художника в стиле абстрактной живописи. Абстракцию тоже надо уметь изобразить, это только кажется, что можно тупо набрызгать красок, потом все размазать кистью и тампоном, и готова картина. В этой картине просматривается логика, и каждый в ней видит что-то свое. Арина, ни в коем случае не забрасывай это умение, которое открылось у тебя здесь. Видите, девочки, иногда чудовищные события становятся толчком к открытию неведомых способностей, которые до сих пор дремали в нас.

— Юльк, так в итоге, чем все закончилось и как ты оказалась здесь? — Люсе было жутко любопытно дослушать концовку истории.

— Ах, да. Пребывая в душевных терзаниях и каких-то угрызениях совести, я оказалась в секте. Они позиционировали себя, как клуб по поиску себя и гармонии счастливой жизни. Самый главный духовный наставник проводил сеансы, иногда в помещении, иногда онлайн. В общем, дозанималась я до того, что практически осталась на улице. Они убедили меня в том, что деньги и все материальное — это зло, которое стоит на пути к моему духовному совершенствованию. Эти люди предложили мне передать в фонд сообщества свою квартиру и переехать в поселение в 80 км от Москвы, где будет наиболее удобно общаться с природой, космосом, питаться энергией земли, без этого ненужного презренного металла, — Юля простонала, — помогла моя подруга, которую я оттолкнула из-за Марка. Она все пыталась понять, что со мной происходит, я не шла на контакт, отталкивала ее, грубила, хамила ей. Тогда она наняла хакеров и вскрыла всю мою переписку с этими сектантами. Короче, полиция взломала дверь квартиры, в которой я уже практически подписала дарственную на свою квартиру. — Юля заплакала. — Я очень благодарна Лизе за ее помощь, она сказала, что теперь будет спокойна за меня, что я не на улице, но общаться со мной больше не сможет, так как не хочет заново со мной знакомиться и все-таки надеется на мое дальнейшее благоразумие. Мне очень жаль. Вот такая печальная история с почти счастливым концом. Родители отдали мне свои сбережения и купили путевку сюда, сказали, чтобы лечилась здесь до полного восстановления.

— Да, действительно, сюжет для детектива, — Люся посмотрела на свой фитнес-браслет, — ничего себе, у меня зашкаливает стресс. Так, девочки, быстро допиваем, доедаем, сдаем лишнее и марш дышать сосновым воздухом, скоро закончится теплый октябрь и начнется невесть что, надо захватить последние сухие и солнечные деньки, — Люсико умела руководить.

Все, как одна встали и стали суетиться, Юля собрала посуду, поставила в раковину. Затем она накинула куртку.

— Я готова идти!

Втроем они вышли из домика Юли, пробивалось солнышко. Приближался обед, а перед этим хотелось подышать воздухом.

— Я только занесу картину, — Арина побежала к себе.

— Хорошо, Юля, жди, я возьму сумку. Не могу ходить без нее, чувствую себя голой, — Люся тоже скрылась за своей дверкой.

Юлия стояла и дышала полной грудью. Она, будто бы начала очищаться от скверны. После того, как по собственной дурости она прощелкала лучшую подругу, ей было радостно найти приятных собеседниц, которые в перспективе могли стать ей приятельницами, главное, не терять голову и пользоваться остатками мозгов. Погрузившись в свои думы, Юля услышала сбоку мужской голос.

— Юля, привет. А что ты здесь делаешь? — она повернула голову. Перед ней стоял ее бывший одноклассник, Герман Садовский, которого она не видела с выпускного вечера уже лет тридцать к ряду.

Глава 5

Юля стояла, как вкопанная.

— Гера… привет. Какая встреча! Если честно, я тебя узнала только по голосу. Какой ты стал! — она внимательно смотрела на своего бывшего одноклассника.

— Юлька! — Герман подошел к Юле и обнял ее, — а ты совсем не изменилась, такая же классная, только, еще красивее стала! — Герман улыбнулся, — ты похудела и бледненькая. Что с тобой?

— Спасибо, Гер. Да, я это… короче, нервы лечу. Попала в хорошие руки, буду гулять на свежем воздухе, поправлюсь. Здесь прекрасное место, врачи отличные. А в нашем блоке еще и компания подобралась то, что надо, — подошли Арина и Люся.

— О, Герман, вы уже познакомились с Юлечкой? — Люсико обняла Юлю за плечи, — мы идем в беседку, Гера, Вы с нами?

— Вы не поверите, Людмила, но мы с Юлией учились в одном классе. Как тесен мир, я в шоке до сих пор. Мы не виделись с ней с выпускного вечера. — Герман придерживал сломанную руку здоровой, — извините, девушки, меня вызвал к себе травматолог-реабилитолог, я присоединюсь к вам в следующий раз.

Герман направился к лечебному корпусу.

— Юль, вы точно, что ли одноклассники? — Арина закуталась в шарф, усиливался северный ветер.

— Да, Герка в школе был таким смешным, отличник, ботаник, как таких называли в наше время. Был даже в меня влюблен, но я его вообще не воспринимала, как мужчину. А сейчас он так возмужал, я его не узнала, только, когда он заговорил, голос совсем не изменился. Это ж надо было Герману попасть в этот пансионат, да еще и в наш домик. — Юля вздохнула, было видно, что она немного нервничает, — он-то что здесь делает? Вот в чем его никогда нельзя было уличить, так это в легкомысленности и неадекватности. Всегда с холодной головой, все просчитано на несколько шагов вперед, даже в детстве он был всегда самым сообразительным и смекалистым. У него даже была кличка «Шерлок».

— Он нам рассказал, что упал с балкона, спасая кошку. Он еще и натуралист, любитель природы и братьев наших меньших, — Люсико подмигнула подружкам.

В беседке были достаточно глухие стенки, поэтому ветер не сильно беспокоил женщин. Юлия постепенно раскрепощалась, еще полтора часа назад она выглядела более скованно.

— Так жаль, что скоро станет совсем холодно, все впадут в спячку, у меня теплый сентябрь совсем выпал из жизни, — Арина глубоко вздохнула. — Люсьен, дай, пожалуйста, сигаретку. Тоска какая-то, совсем домой не хочется, хотя в жизнь снова встраиваться придется, никуда не денешься.

Люсико протянула подруге пачку сигарет и зажигалку.

— Юль, ты как насчет нездорового образа жизни? Не раздражает дым сигарет с ментолом? — усмехнулась Арина.

— Я… нормально, сейчас просто в коматозе, выпить могу, курить — реже, но абсолютного отторжения нет, так что, не обращайте на меня внимания, — Юля вымученно улыбнулась. — Как мне возвращаться в жизнь, вообще не представляю. Мой сын сказал мне, что больше знать меня не хочет, типа ему не нужна сумасшедшая мать, вообще предлагал сдать меня в психушку. Мои родители, можно сказать, меня «отбили». Как жить? Кто я после этого?

Людмила Васильевна тоже закурила и внимательно посмотрела на подруг.

— Девки, ну-ка нос выше. Слушайте. Мы же тут почти все ровесницы, мне 45, Аришке — 43, Юль, тебе сколько?

— Мне сорок семь будет через неделю. Я самая старая и самая глупая, — Юлька рассмеялась, но уже как-то более живо.

— О, отлично, устроим празднование! Насчет глупости и старости, это еще бабка надвое сказала, никто от этого не застрахован, — Арина выпустила тонкую струйку дыма. — Вот у меня ситуёвина совсем не лучше твоей, ты с сыном еще помиришься, пройдет время, угар, как говорится, он повзрослеет, поумнеет, скорее всего, осознает, что мать — это мать. А вот у меня дела… — Ариша надула щеки и выпустила воздух.

— Так, Арина Родионовна, хватит, — снова включилась рефери-Люся, — и ты помиришься, куда деваться-то? Если бы все были железно принципиальными и не прощали своих близких, мир бы рухнул давно, а он все-таки держится на остатках добра и милосердия. Мне сын звонил, он победил в какой-то крутой олимпиаде, так что его готовы хоть завтра принять учиться в Бауманский университет. Вы себе не представляете, какая гора свалится у меня с плеч, несмотря на все мои неудачи в последнее время, что-то идет по плану. Значит! — Люсико сделала паузу и подняла указательный палец вверх, — значит я смогу переключиться на те дела, которые требуют большего внимания и участия. Займусь вами, мои дорогие новые подружки, видимо, вам очень нужна моя помощь, не зря мы оказались здесь все одновременно и при весьма пикантных обстоятельствах. Как вы на это смотрите?

Юля и Арина тоже замолчали и смотрели на Люсико с прикрытыми ртами.

— Ты это серьезно? — Арина начала первой.

— А почему нет? Наверное, пришло время этой миссии, а то мы все куда-то спешим, хотим всего самого превосходного, а в результате, бац, удар об дорогу и все, — Люся громко засмеялась, — а тебе, Юлечка, я бы рекомендовала обратить внимание на Германа, тем более, вы с ним знакомы и давно. Я не думаю, что его появление здесь случайно.

— Ты хочешь сказать, что его сюда кто-то прислал? — недоумевала Юлия.

— Прислал, прислал, однозначно, персонально для тебя. Мы еще про него повыясняем, но, мне кажется, вариант для тебя, Юляша, будет самый то, что надо, — Людмила выглядела серьезно и готовая к серьезным действиям.

— Да, да. Нам в этом поможет Валерий Сергеевич, — Арина, умирая со смеху, отсела подальше от Люси, чтобы не получить щелбан.

— Арина, точно получишь еще черепно-мозговую лично от меня, — хмыкнула Люсико, — да, Валерий Сергеевич, очень будет нам полезен. Кстати, разведен, живет отдельно, увлекается конным спортом, пишет третью книгу по медицине.

— Люси, а как там твой молодой папаша поживает? Давно что-то про него не рассказывала, — Арина посмотрела на часы, — через пятнадцать минут стартуем на обед.

Людмила Васильевна собрала «следы преступлений» в пакет.

— Толик-то, да-а-а-а, пишет мне через день, писатель, даже не предполагала, что он умеет так складно свои мысли выражать. Звонить я ему запретила, сказала, что должна слушать только приятное, а его голос мне не доставит никакой радости. У них там «весело». Короче, пока он был воскресным папой, все было хорошо. Эта его мадам жила с мамой, и мама помогала ей растить ребеночка, он в сад не ходил, сейчас пошел в школу и не вылезает из соплей. Мудрая мама, поняв, что у дочки теперь есть мужик, приняла приглашение своего бойфренда переехать к нему, чтобы и жизнь свою устроить, и молодым не мешать. А дочка оказалась к жизни вообще не приспособленной, в общем, товарищ Анатолий вешается, — Люсико встала и поправила воротник плаща, — нарыл где-то наши фотки двадцатилетней давности из Казани, Суздали, Владимира, с моря, когда мы ездили с ним еще без детей, вдвоем, портрет мой сделал на холсте, в рамочку вставил, сказал, что хочет подарить. С ума сошел окончательно. Что ему еще надо? Все, врать теперь не нужно, жена молодая, сын подрастает. Все, идемте, хочу супчика горячего. Скоро закончатся наши посиделки в этой замечательной беседке, будем коротать время в домиках, в тепле.

— Вот, наглец, еще и тебе жалуется! Просто сволочь. Стыда и совести в зачатке нет у человека. Поставь его номер в «черный список», пусть теперь живет сам, раз такой умный, — Арина подпрыгивала от негодования.

— Солнце мое, я уже перегорела, перебесилась, меня это вообще не трогает. Оплачивает мне проживание здесь, на том спасибо. Пусть пишет, интересно же. Может быть мне это потом пригодится для сценария какого-нибудь. Единственно, вообще женщин этих не понимаю, которые рожают не пойми от кого безо всяких гарантий, да еще и сами ни фига не умеют. В общем, век живи, а удивляться не перестанешь до самой смерти, — Люся подмигнула Юле.

У Арины зазвонил телефон, это была ее мама. Она отошла в сторону, лицо ее стало меняться, брови хмурились, было видно, что говорит она очень строго и напряженно. Через три минуты Ариша подошла к подругам.

— Мать звонила, Таську с кровотечением в больницу увезли, она оказывается еще, и беременная была от этого козла, — руки Арины дрожали, голос срывался.

— Так, все, спокойно. Она жива? В больнице? — Люсико стала задавать наводящие вопросы. Арина кивнула, — значит перестаем психовать, сейчас зайдем к Валерию Сергеевичу на укольчик, потом обедать и спать. Вечером позвонишь своей прынцессе, не зверь же ты дикий, — Людмила схватила в охапку подругу и прижала к себе, Арину душили слезы.

Глава 6

— Валерий Сергеевич, Вы здесь? — Людмила постучала в дверь кабинета невролога, затем она толкнула дверь и заглянула.

— О, Людмила Васильевна, здравствуйте. Мы же на 15.00 сегодня договаривались? Но я рад Вас видеть и раньше, — доктор встал со своего стула и направился к двери.

Люсико распахнула дверь пошире, и втащила в кабинет едва переставляющую ноги Арину.

— Да, в 15.00 я подойду отдельно обязательно, а сейчас можно оказать срочную помощь девушке? — Валерий Сергеевич подскочил к Люсе с Ариной и перехватил Аришку. Он помог ей дойти до кушетки и бережно уложил.

— Что случилось? — врач серьезно посмотрел на Людмилу, — она не падала?

— Нет, ей позвонила мама, у нее неприятности с дочерью. Иногда я бы предпочла упасть, — Люсико тяжело вздохнула.