Бесплатный фрагмент - Добавьте меня в друзья

От автора

Всемирная Паутина так быстро опутала страны, народы и континенты, что среднестатистический житель планеты, не успев опомниться, попал в зависимость от неё. И растёт она с каждым новым поколением людей и гаджетов. Чего хотят посетители многочисленных блогов, сайтов и соцсетей? Они ищут различную информацию, проходят обучающие тренинги, находят работу и делают карьеру. Они дружат в Интернете, хвастаясь количеством приобретённых друзей, утоляют эмоциональный голод и обретают понимание.

Они устраивают личную жизнь, влюбляются и женятся. Ведь сегодня и в интернете можно устроить бракосочетание и свадебную вечеринку. И даже пригласить на неё гостей. На любой вкус и кошелёк.

Виртуальный мир заманчив, и если поддаться его влиянию, то можно потерять связь с реальностью. И потерять себя. Но это удел слабых. Сильные вовремя разрывают паутину и устраивают свою жизнь по собственному сценарию.

Биография автора

Я — учительница, более тридцати лет преподавала русский язык и литературу. За это время стала обладателем Президентского Гранта «Лучший Учитель России 2008», получила государственную награду «Отличник общего образования Российской Федерации». Когда поняла, что мне мало одной педагогической деятельности, ушла из школы. Занималась репетиторством, изучала коучинг, писала дневник. Из дневника-то и появилась история. Затем вторая… «Добавьте меня в Друзья» — это первая попытка сказать о том, что давно волнует, с чем хочется поделиться с другими.

Посвящение

Зое Михайловне — маме, которая всегда мечтала, чтобы литература стала для меня серьёзным занятием.

Анечке — дочери, близкой подруге, самому объективному критику по жизни.

Марине и Ане — подругам юности, дружим с которыми более сорока лет.

Виталии Юрчик — коучу, благодаря которому родилась эта книга.

Подшутить над скаммером

1

Мануэла Аркадьевна опаздывала на работу. Отбросив юбку с неотстиранным пятном, натянула джинсы, хотя настроение с утра было женственно-романтическим, вылила остатки сбежавшего кофе и побежала прогревать машину. Мануэла — очень милая женщина «под пятьдесят», невысокого роста, которую совсем не портили несколько лишних килограммов. Работу свою Мануэла любила, она несколько лет назад открыла стоматологический кабинет и за короткое время стала самым успешным дантистом в родном провинциальном городке на юге Краснодарского края. Каждое утро она отправлялась в центр города, где на пересечении Абрикосовой улицы и проезда Дзержинского располагалось административное здание, на первом этаже которого был и её кабинет.

Влетев в холл, где уже ждали пациенты, Мануэла на ходу сняла куртку, улыбнулась медсестре. Прямо над «Уголком потребителя» та повесила рамку с изречением: « Не жалейте денег на стоматологию и путешествия: к порогу смерти лучше подходить с ослепительной улыбкой и прекрасными воспоминаниями». Мануэла ценила в сотруднице чувство юмора и только расхохоталась. Раздражение из-за опоздания как рукой сняло, и день пошёл в своём обычном ритме.

Обедала Мануэла в кафе напротив. Отсюда хорошо просматривался сквер, и даже сейчас, в начале декабря, не самое красивое время года на Кубани, она находила какую-то прелесть в этих голых деревьях с корявыми ветками, сквозь которые просвечивало неуютное, серое небо, в кустиках самшита, потерявшего летнюю яркость, и в одиноких резных скамейках. Она любила «свою дыру», здесь было самое тёплое место на земле, куда она любила возвращаться после частых поездок.

Пациентов, как всегда, было много, Мануэла и не заметила, как наступил вечер. Устало попрощавшись с коллегой, она пошла к машине, по дороге вдруг обратила внимание на витрину «Зелёной Лягушки» — магазина подарков. Её украшала новинка. Это был «туристический указатель», на каждой стрелке яркими буквами пестрели слова: «Радуйся», «Люби», «Танцуй», «Путешествуй». Мануэла даже засмеялась- настолько ей понравилась идея. Да, скорей бы 15 декабря — открытие лыжного сезона на Красной Поляне, а она уже месяц никуда не выезжала.

Она заторопилась домой, где ждала её «дочечка», рыжая такса Долли. Был вторник –День Х, так они с подружками его называли. Вторник — день связи по Skype с Анькой и Маринкой. Всем троим было почти по полтиннику, но они так и называли друг друга в глаза и за глаза- Анька, Маринка и Манька — как в детстве. Окончив школу и мединститут во Фрунзе (они отказывались называть его Бишкеком) как раз до распада СССР, они расстались на долгие годы, обменивались редкими письмами, пережили нищету, потерю близких, но даже в самые паршивые моменты согревались мыслью, что они есть друг у друга. Но Слава Всемирной паутине! В начале нулевых они снова нашли друг друга благодаря социальным сетям.

Анька жила в Твери, занимала должность главврача областного санатория для детей с психическими отклонениями, была первоклассным психиатром и психотерапевтом, и попасть к ней на консультацию считалось большой удачей. Маринка с 91 года жила в Тель-Авиве, выхаживала в госпитале «Вольфсон» недоношенных детей — в общем, жизнь у всех сложилась удачно.

Мануэла с родителями переехала на Кубань, в маленький городишко, откуда одинаково близко было и до моря и до горнолыжных курортов, который стал самым дорогим местом на земле.

Наскоро сварив кофе, Мануэла устроилась у компьютера, взяла на колени Долли, выключила телефон и стала ждать «позывных»: Анна бросала в Skype «И пусть весь мир подождёт!» и остальные к ней присоединялись. Это было лучшее время дня: они давно понимали друг друга с полуслова, полунамёка, не надо было ничего объяснять, суть проблемы схватывали на лету, и не было случая, чтобы выход не был найден. Так было, когда Мануэла разводилась с мужем. Подруги давно понимали, что брак обречён, Маня как-то быстро переросла своего супруга, и он оказался при ней бессловесным придатком. Но решиться было сложно: всё-таки прожили вместе больше двадцати лет, она чувствовала за него материнскую ответственность, на что Анна говорила: «К мужчине хотелось бы испытывать не только жалость и материнскую заботу», а Марина добавляла: «Вопрос времени, сколько тебе захочется таскать этот старый чемодан без ручки». Чемодан, действительно, скоро стал неподъёмной ношей: два его ближайших друга- диван и телевизор- окончательно определили место работы (где бы ни работать, лишь бы не работать), круг интересов, внешний вид и отношение к домашним проблемам (не умею, не хочу, не буду).

Skype запищал, Мануэла подключилась. Минуту молчали, всматривались в родные лица, которые постепенно расплывались в улыбках:

— Девчонки, привет! — начала Анна, — еле дождалась, у меня новости! Алинкин муж (Алина, старшая дочь, была замужем и жила в Москве),получил приглашение на работу в Австралию! Я не сплю уже вторую ночь, не знаю, плакать или радоваться.

Каждая представила себя на месте подруги, никто ещё не расставался с детьми надолго, а тут не просто надолго, а, возможно, навсегда. Понятно, что им в этой чёртовой Австралии понравится, было бы это где-нибудь поближе… Сын Мануэлы жил в Москве, как уехал учиться, так там и остался, но виделся с матерью часто, не забывал. Обе дочери Марины были при ней, благополучно вышли замуж,

обосновались в Ришоне, почти каждый Шабат навещали в полном составе. Маринка из всех подруг была единственной бабушкой, её три внучки были предметом обожания и для Мануэлы, и для Ани.

Как всегда выговорились, всплакнули, поддержали друг друга, понятно, что такой шанс упускать нельзя, связь есть везде, да и на поездку в Австралию можно денег накопить. Отпускать детей всегда страшно, но не отпустить — ещё страшнее, пусть пробуют, ошибаются, падают, поднимаются, а наше дело — поддерживать и успокаивать.

Разговор закончился за полночь, выключив компьютер, Мануэла поняла, как ей всё-таки не хватает живого общения, тактильного, тесного, чтобы посидеть обнявшись, ничего не говоря, подпитывая друг друга теплом. Так сидели в детстве, когда не ладилось с учёбой или случался конфликт с родителями, так сидели в юности, когда влюблялись или расставались, так сидели и теперь, когда встречались то в Тель-Авиве, то в Москве, то в Твери, только у Мани дома не сидели ни разу. «Мань, прости, но мне кажется, что ты в такой дыре живёшь,» — немножко виновато говорила Маринка. «Да, уж… Не Париж…» — не обижалась Мануэла.

Ей нравилось одиночество, она вспоминала прошлую жизнь, очень активную, когда она вечно организовывала поездки то на море, то в горы, то в Краснодар на премьеру в театр, шумные застолья, и не понимала, как можно было существовать в таком бешеной ритме. Она всегда была удобной женщиной, не реагировала на чужую бестактность, не выражала несогласия, чтобы не обидеть собеседника, решала чужие проблемы в ущерб себе. Анна, наблюдая за подругой, как-то сказала прямо и безапелляционно: «Маня, ты жертва, ты, конечно, борешься, молодец, но ты — жертва». Когда она поняла, что с этим нужно что-то делать, подруги собрали военный совет, и Анна, видя, что Мануэле нужна психологическая помощь, предложила: «А не попробовать ли тебе, девочка, для начала полюбить себя? Я никогда не работаю с близкими, но у нас исключительный случай» Начались долгие сеансы, во время которых Мануэла училась слушать себя, принимать свои недостатки и признавать достоинства, постепенно трансформировать обидчивость и раздражительность. Она сама не заметила, как изменилась, зато заметили близкие: муж не знал, как реагировать на её спокойные критические замечания в свой адрес (не кричит, не плачет, не обижается), а сын, приехав на каникулы перед защитой диплома, просто сказал:

— Ма, а ты не думала, может, кабинет свой откроешь? Не надоело в своей поликлинике за гроши сидеть?

— Игорь, это совершенно безумная мысль!

— А мне показалось, что в последнее время именно безумные мысли тебе и нравятся. Да и с личной жизнью что-то решать надо…

Так и появился в её жизни частный стоматологический кабинет, в который она вложила оставшиеся от родительского наследства деньги и всю свою неуёмную энергию. В течение года она шесть или семь раз съездила в Москву, где прошла очередную специализацию, посетила несколько выставок и завела новых знакомых. Возвращаясь домой, уставшая, но всегда радостная, она разбирала вещи, перед зеркалом примеряла обновки и распускала свою рыжую гриву. С детства она стеснялась своих волос, стриглась очень коротко, чтобы не привлекать внимания, и с завистью смотрела на пепельно-русую косу Аньки и на смоляные завитки Маринки. В юности косу отрастила, но волосы прилизывала так, чтобы ни одна волосинка не выбивалась. Как ни уговаривали её подруги, как ни хвалили — бесполезно! И только через много лет Мануэла оценила то, чем так щедро наградила её природа — медно-рыжая грива тугими спиралями падала на плечи, освещая пламенем бледную кожу. Вот и сейчас, надев новое шифоновое платье в стиле «Бохо», шарфом завязала волосы, потом распустила их, тряхнула головой — то, что она увидела в зеркале, ей очень понравилось.

Вот уже больше года она — хозяйка своего маленького бизнеса. За это время она узнала очень много нового не только о налогах, контролирующих организациях, чиновниках и документах, но и о своих друзьях- приятелях. Круг общения менялся, подружки по поликлинике отпали первые: тебе ж теперь некогда, ты — бизнесвумен у нас, где уж нам.

Сначала расстраивалась, но на очередной встрече с подружками Анна, самая невозмутимая и рассудительная, сказала:

— Маня, делай то, что делаешь. Кому нужно, тот догонит.

Главное- Мануэла догнала своих подруг, их встречи стали ещё более душевными, и Анна, моментально считывавшая психологическое состояние, удовлетворённо отмечала позитивные перемены, которые происходили в её Манечке.

2

Неделя прошла в обычном рабочем ритме. Выходные Мануэла решила посвятить уходу за собой, четырём статьям из медицинских журналов, клумбам, на которых ещё доцветали мелкие хризантемы, несмотря на начало декабря (благословенный юг!) и изготовлению чего- нибудь сладкого.

Утром в субботу она валялась в постели с телефоном, просматривая новости, увидела несколько новых претендентов в «друзья». Мануэла не любила общаться в соцсетях, иногда выкладывала фото для тех, кого очень редко видела, с кем не было времени и возможности связываться часто. Своих друзей, а их было немного, она почти всех знала в лицо, новых не добавляла. Но один всё же привлёк её внимание, она зашла на его страницу, просмотрела посты: горы, военные машины, солдаты в американской форме, изредка он, в гражданской одежде, иногда в спортивной, все фото- сэлфи, везде один. Вот фото крупным планом — ей понравилась широкая асимметричная улыбка, уголок рта пополз вниз, на первый взгляд искренняя, и насмешливый взгляд. Ей нравились мужчины такого типа, высокие, сильные и не молодящиеся. Такой у нее уже был, жил в Москве, встречались редко, но празднично, как-то отдыхали на море, ездили в Европу. Казалось бы, чего еще надо? Она знала, что он давно купил кольцо и каждую поездку оно лежало во внутреннем кармане пиджака, но всё как-то не складывалось. Мануэла иногда скучала по нему, с удовольствием ехала в Москву, но так же с удовольствием возвращалась домой. Мечтая, она рисовала поездки и новые маршруты, но никогда в её воображении не возникали сцены будничной жизни, поэтому решила для себя, что узами брака свяжет себя только с таким мужчиной, которого примет окончательно, полностью, со всеми его потрохами. И если есть хоть одно крошечное сомнение, рисковать не будет. Она вспоминала последнюю московскую встречу, а взгляд возвращался к телефону. Она добавила в список нового друга.

Не прошло и минуты, как в Messinger появилось сообщение: «Привет… Я Барнс»

— Стремительный ты мой, — с иронией подумала Мануэла, — как будто подкарауливал.

Мануэла не была доверчивой простушкой, да и в ФБ было полно историй об интернет-мошенниках и несчастных женщинах, которые влюблялись, переводили крупные суммы своим возлюбленным, а потом безуспешно их искали. Маня даже знала, что их называют скаммеры, и в общих чертах представляла сферу их деятельности. Но сегодня было чудесное осеннее утро, сад за окном стоял ещё зелёный, и, хотя небо было уже разбавлено серым, солнце не скупилось на последнее тепло. Настроение было превосходным, захотелось какой-нибудь чертовщинки, вылазки в поле недозволенного. Не долго думая, Мануэла ответила: «Привет. Я Мануэла» — и сказала себе:

— Итак, миленький, посмотрим, сколько тебе понадобится времени, чтобы попросить у меня денег. Если больше недели — я куплю себе то миленькое колечко в Swarovski, а если «отношения» продлятся дольше… Я всё равно куплю себе это миленькое колечко!

Заключив с собой пари, она отправилась завтракать.

Позавтракать он ей не дал. Представился подробно: Барнс Смит, офицер в отставке, под его началом 3000 батальонов морской пехоты ВМФ США, служит в миротворческой миссии ООН в Афганистане. Как только Мануэла прочитала про 3000 батальонов, то сразу окрестила нового «друга» Прохвостом и Интуристом («Иван Васильевич меняет профессию»). Далее состоялся следующий диалог. Он:

— Сейчас я нахожусь в Кабуле. А как насчёт вас?

— О! У меня намного скромнее, я стоматолог маленькой районной больницы.

— Вы замужем?

— Официально не разведена, но с мужем не живу.

— А с кем вы живёте?

— Мы с бывшим проживаем в одном доме, там же живёт наша дочь. (Про взрослого сына упоминать не хотелось). А у вас семья большая?

— Я один, я был предан женщиной, у меня нет детей, мои родители умерли, недавно умер мой дядя, единственный близкий человек.

(Бедняжка, я сейчас слезами умоюсь)

— А друзья, разве у вас нет друзей?

— Меня часто предавали, я не верю в дружбу, я только верю в родственные души.

— Мы будем общаться через переводчик? Я не знаю английского.

— Да, я пишу через переводчик. Вашей дочери трудно жить с вашим мужем в одном доме, для неё это серьёзная травма.

— Как вы нашли меня? Почему попросились в друзья?

— Я нашёл вас в предложенной коробке для друзей (!!!), увидел очень красивую женщину на фото и захотел познакомиться.

Да, даже самая совершенная программа ставит пользователей в тупик, до Мануэлы не сразу дошло, что «коробка для друзей» — это список из рубрики «Вы можете их знать».

Потом последовало предложение закачать приложение для более удобного общения.

Hangouts она освоила быстро. « Интересно, как они выходят на «жертву»? Личное общение в интернете американским военным запрещено, как запрещено посещение сайтов знакомств. Вот они и выбрали ФБ. Конспирация соблюдена, а на самом деле сидит сейчас за компом какой-нибудь нигериец или китаец и обхаживает одиноких баб». Больше всего её взбесила цифра 3000 батальонов, она представила генерала, который в соцсетях ищет спасения от одиночества: «Анютку на вас напустить, что-то психологическая служба в войсках у вас хромает».

Пока пила кофе, он узнал про любимые цветы, музыку, напитки. В итоге она получила сообщение с изображением огромного букета полевых цветов, чашки капучино и ссылкой на мелодию. Это была песня «Scorpions» — «When You came into my Life», одна из самых любимых и романтичных. Ответ написала быстро, не хотелось сразу покупаться на дешёвые спецэффекты:

«Пока шёл твой подарок, кофе остыл, а цветы завяли. А за мелодию- спасибо»

«Мне жаль, что сейчас я не могу подарить тебе цветы лично, но когда-нибудь я это сделаю, и ты увидишь, какой я преданный и романтичный. Я верю, что это будет! А ты веришь в родственные души?»

«Верю, но только при живом общении. По телефону я тебе всё, что угодно придумать смогу»

«Я верю, что ты — чистая, любящая и преданная женщина, только с такой я мог бы забыть прошлые разочарования, я хочу снова поверить в любовь и стать счастливым»

— Торопится Интурист, ой торопится! Неужели есть дуры, которые сразу ведутся на это?

Потом он попрощался, сказал, что он не имеет свободных дней, а по выходным «ходит в патруль», потому что «талибы активизируются, и это доставляет хлопоты мне и моим мужчинам». Как только вернётся, сразу же напишет той, за которую будет благодарен судьбе всю оставшуюся жизнь. Та, напевая: «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…», надела старые джинсы и отправилась окультуривать клумбы.

Ей было очень интересно, чем закончится « эксперимент», ситуация её просто веселила, за день она ещё несколько раз внимательно рассмотрела фото, ей определённо нравился этот мужчина. «А он и знать не знает, что под его началом 3000 батальонов, нашли чужое фото, назвали Барнс Смит, а за всем этим- какой- нибудь огромный чернокожий хлопец с дредами». Она даже не предполагала, насколько близка к истине.

3

Ленчица- захудалый городишко, от Лодзи езды минут 45—50. Как начал приходить в упадок в 18 веке, так и продолжает до сих пор. Кто мог, давно уехал в ЕС или хотя бы в Варшаву, кто не мог, перебивался мелкой торговлей, случайными заработками. Михал Корчак тоже мечтал уехать, но после окончания Академии Изобразительных Искусств в Варшаве вернулся домой, в Ленчицу, на вечеринке познакомился с Евой, влюбился, когда Ева забеременела, сделал ей предложение. Художником он был неплохим, его графические работы всегда удостаивались высших баллов, но нужно было постоянно работать, искать, пробовать новое. На всё это не было времени: Ева переносила беременность тяжело, требовала внимания, не хотела слушать о проблемах, поэтому незначительные накопления быстро закончились. Помощи ждать было неоткуда: отца у него не было, мать работала учителем начальных классов в городской школе, получала совсем немного. О графике пришлось забыть, только мать иногда доставала пыльный альбом и подолгу рассматривала работы сына: они все были не закончены, но даже в набросках видна была смелость, граничащая с дерзостью, словно её Михал бросал вызов. Вызов остался только на бумаге.

В этой истории, как и у тысячи на неё похожих, одни и те же подробности: работа ради денег, вечные ссоры из-за их нехватки, разочарование в отношениях, взаимные претензии, потом друзья и выпивка, если были деньги, немного травки. Этот бег по кругу продолжался больше десяти лет, Михал уже привык, что не только жена, но и дочь в глаза называют его неудачником, и молча соглашался. Ева первая предложила развестись, перевезла вещи и Марысю к родителям и уехала в Варшаву. Он продолжал жить по инерции, изредка навещал дочь, но бывший тесть не жаловал его, поэтому встречи становились всё реже. Потом и Марыся, закончив школу, уехала к матери.

Ему было всего 52, когда он впервые понял, что устал жить.

— Отчего устал, сынок? Ты ведь и не жил ещё, всё потом да потом, всё черновик пишешь, — мать переживала, пыталась помочь, но её советы ему были не нужны.

Он молча оделся, вышел на улицу, начало декабря выдалось на редкость красивым: слякоть закончилась, лёгкий снежок закрыл все выбоины на дорогах, иней бахромой свисал со старых платанов, было празднично и уютно. Чувствовалось приближение Рождества. Он пошёл в центр, минуя одну из главных достопримечательностей города -бывший доминиканский монастырь. Его стены время пощадило, от них веяло основательностью и силой — а как раз этого и не хватало Михалу.

Решил зайти в бар, пропустить кружку пива, не успел занять место у стойки, как кто-то с размаху хлопнул его по плечу:

— Михал, привет, старик! Вот уж кого не ожидал встретить! Думал, что ты уже галерею свою держишь, в Европе обосновался! Что ты здесь делаешь? — это был Маттеуш, приятель детства, после школы они оба уехали в Варшаву, но там пути их разошлись, и больше друзья не виделись. Маттеуш изменился, раньше был робким, трусоватым парнишкой, который всегда хитрил и не смотрел в глаза, был, что называется, себе на уме, а сейчас — взгляд открыт, уверен, слегка насмешлив, похоже, товарищ искренне рад встрече.

Приятели засиделись допоздна, Михал давно не говорил по душам, хотелось выплеснуть всё, что накопилось, да и Маттеуш слушал участливо. А потом подвёл итог:

— Короче, надо из старого болота вылезать. Ну не написал ты свою «Мону Лизу» — и фиг с ней! Что это художество кормит что ли? Работать на чужого дядю не нравится? И мне бы не понравилось… Вот если бы чужой дядя бабло отстёгивал поприличнее, то ещё можно было бы разговаривать. А за твои копейки… Бросай к чёртовой матери! Я знаю, что делать. Потому сюда и приехал. Дело беспроигрышное и непыльное. С компом на «ты»?

Маттеуш Михала знал хорошо, тот никогда не был болтлив, соображал быстро, такой «сотрудник» его устраивал, поэтому быстро ввёл в курс дела:

— Я давно искал дельце, которое приносило бы стабильный доход, чтоб безопасно и с законом без проблем. В Варшаве пробовал торговать травкой, ещё кое-чем, но, сам знаешь, тут никогда до конца не просчитаешь, да и свои сдать всегда могут. Прошлой осенью появился дружок у меня, вроде как беженец- сириец, он пересидел у меня пару недель, научил, как можно баб на деньги разводить. Все бабы советского и постсоветского пространства спят и видят, как выходят замуж за американцев. Знакомишься с ними через соцсети, представляешься американским военным, служащим в горячих точках, неделю-другую болтовни, узнаёшь потихоньку, какой у неё уровень жизни, на что живёт, обещаешь переписать на неё дом в Майами, распишешь, как будете вместе отдыхать на Мальдивах, потом раз… Крупная неприятность, мне угрожает опасность, срочно нужны деньги, я не могу их снять со своей карты. И всё! Девять из десяти переводят тут же! Получаешь бабки, благодаришь и удаляешь все свои данные. Всё! Просмотри на Селима — уехал в чём был, а сейчас в Варшаве королём ходит, не смотри, что чёрный. И сам сыт и другим кусок даёт, правда, своим только. Но этот вопрос решаем. Кстати, обрабатываем всю Россию, Украину, Молдову, Белоруссию и даже Армению и Грузию.

— Неужели такая примитивная схема работает? Или все бабы- полные дуры?

— Это я тебе так, в общих чертах… На самом деле и здесь есть тонкости, но мозги ломать не надо, фразы-заготовки, этапы ухаживания, признания, песенки, цветочки- это всё психологами разработано, не с неба взято. Используются и методы НЛП (нейро-лингвистическое программирование) — знаешь, что это такое?

— А проколы бывают?

— Редко, но и здесь ничего не теряешь, кроме времени, если тёлка заподозрила что-то, так удалил данные — и дело с концом. Главное — не наказуемо!!!! Фото берём одно, имя другое, создаём страничку в соцсети, потом всё это бесследно исчезает. Всё! Зато год активной работы — и результат! — Маттеуш вальяжным жестом указал через окно на своё авто. Приличное!

Михал долго переваривал информацию, перспектива была заманчивой, может, стоит попробовать? Он ведь ничего не теряет. Мысль, правда, промелькнула, за что «дур» -то наказывать, но в этой жизни за всё надо платить, за глупость тоже.

Они договорились встретиться завтра в «офисе» на Марьяцкой.

С утра в офисе кипела работа, два паренька- алжирца сидели за компьютерами — искали потенциальных «невест», создавали странички в сетях, фотогалерею, скачивали музыку и картинки. Маттеуш здесь вёл себя поскромнее, громко не разговаривал, посматривал на «коллег» с некоторым почтением. Потом один из них подозвал Михала и показал фото. Миловидная женщина с огненно- рыжими волосами сидела в ресторане с кружкой пива. На вид лет 40—45, стройная, ничего так. Пойдёт.

— А ты будешь у нас, кем же ты у нас будешь? — Маттеуш нахмурил лоб, вспоминая имена и фамилии.

— Я буду — Барнс Смит, офицер в отставке, сейчас служу в миротворческой миссии ООН в Афганистане.

— А ты время не терял, зацепила работёнка? — ухмыльнулся Маттеуш, — возьми ещё пару фоток. Как видишь, работать можно везде: хоть в Ленчице, хоть в Сингапуре, одновременно обрабатывать несколько тёлок, собирать бабки. Селим свой процент возьмёт, мне тоже кое-что от тебя перепадёт, но не парься, на жизнь более чем хватит.

— Нет, мне одной пока хватит, навыка нет, вдруг имена перепутаю.

— А зачем тебе имена? Все они «дорогие», «зайки», «малышки», «любимые», не ошибёшься! Главное — проси больше фоток — восхищайся, потом фотку в авто, комнате, рядом с домом.

— А дом мне её зачем? — не понял Михал.

— Да чтоб цену назвать. Если баба с достатком- можно и побольше, если хата в селе- такая много не даст, хоть и поубивается от жалости. Диапазон колеблется от 500 до 5 тысяч долларов — в общем, не хамим.

— Как определить, что уже можно просить деньги? Есть какие-то общие схемы?

— Конечно! Главное — не выпускать из виду: СМС можно отправлять круглосуточно, она только первый раз возмутиться, а потом сон потеряет и будет отвечать хоть в 3 утра, хоть 5. Потихоньку влезай в её личную жизнь и начинай контролировать: где была, с кем, почему была в сети, а мне не написала и прочая дребедень. Сам поймёшь, что она уже созрела. Рыжую берёшь?

— Пусть будет рыжая, мне без разницы, — равнодушно сказал Михал.

— Тогда давай и тебе портрет подберём.

И они снова склонились над экраном, где «коллеги» уже собрали сотни фотографий из взломанных аккаунтов. Здесь Михал проявил непонятное упрямство, просмотрел десятка два, но нигде себе не понравился, алжирцы и Маттеуш уже занервничали: не всё ли равно, какое фото брать. Но Михал наконец нашёл: на снимке был высокий мужчина, светло- русый, с сединой, крупный нос, глаза маленькие, но выразительные, открытые, улыбка чуть кривоватая, один уголок рта ниже другого. «Трёхдневная щетина» тщательно ухожена.

— Да ты на него похож! — засмеялся напарник.- Специально что ли искал?

Действительно, типаж был один, только Михалу явно недоставало той уверенности, которую излучал «его Барнс Смит».

Быстро создали новый аккаунт, поместили фото профиля, накидали несуществующих друзей (только коллеги, никаких женщин!), несколько статей об американской армии, рок-певцы, любимая собака, родной город Сан-Франциско. Маттеуш был против крупных городов, но Михал настоял на своём: это была многие годы его несбыточная мечта — уехать в этот город на берегу океана, поселиться в старом районе, заниматься графикой, участвовать в выставках, продавать картины в дорогих галереях.

— Интересно, а какая она? — вслух подумал Михал.

— Да никакая!!! Тебе по фиг, понял? Это твоя дойная корова, твой кусок хлеба с маслом. Остальное тебя не интересует! Иди работай, через неделю -здесь же.

Михал решил начать в субботу. Утром сварил кофе, сел за компьютер, вошёл в сеть: «Привет. Я… Барнс»

«Привет. Я… Мануэла».

4

Новый друг оказался настойчивым: переписывались до полуночи, Мануэла готовилась к рабочей неделе, гладила вещи, прикидывала примерное меню, но отвечать успевала.

«Итак, дорогая, я вернулся из патруля. Как дела? Что у тебя было на обед?»

«Дела нормально, обед состоял из салата и рыбы. А ты что ел?» — какой ерундой я занимаюсь, — думала Мануэла, но игра есть игра- правила не нарушай!

«Я хотел бы сейчас ужинать с тобой!»

«Так приглашай! Поужинаем вместе! Что будем заказывать?»

«Овощи, брокколи, куриного цыплёнка» Трудности автоперевода… Куриный цыплёнок так рассмешил Мануэлу, что она забросила глажку:

«А что мы будем пить?»

«Только сок! Или ты употребляешь спиртное?!?» Возмутился-то как Интурист! Тоже мне трезвенник нашёлся! Как у нас на Кубани говорят про таких: або хворий, або падлюка.

Точнее не скажешь!

«Да, Барнс, я употребляю спиртное!» Думай, что хочешь.

«Шампанское при свечах- самая романтическая обстановка», -написала она.

«Когда-то я с одной женщиной был под свечами, она меня потом предавала, у меня плохие об этом воспоминания» Бедняжка!

«Хорошо, будем ужинать под звёздами!»

«Как я счастлив, что есть кто-то, кто хочет разделить моё одиночество» — и ещё несколько СМС на эту же тему.

Она не выдержала и неприкрытой иронией спросила:

«Тебе так мало надо? Всего- навсего немного интернетной болтовни с незнакомой женщиной, чтобы скрасить одиночество?»

Он был упрям и прямолинеен до тупости:

«Я верю в родственные души, что мы когда-нибудь встретимся и будем счастливы, я чувствую, что у тебя золотое сердце»

«Я понял, что искал всю жизнь только такую, как ты»

Эти «сопли и слюни» начинали надоедать:

«Мы же ужинали вместе, ужин закончился? Уже поздно, мне домой надо, мама ругать будет»

Воспроизвести его ответ не представилось возможным, он всё понял напрямую и долго спрашивал, где мама и почему они в плохих отношениях. А она не собиралась упрощать ситуации и объясняться более понятно.

Прощались долго, уже был второй час ночи, а он всё засыпал её цветочками, сердечками и картинками. Когда «Good night» было написано в десятый раз, она отключила телефон и быстро заснула.

А он почти всю ночь не спал, «график» работы был тяжёлым, писать СМС с утра до ночи утомительно, да и какое-то чувство не давало покоя, было такое ощущение, что она какая-то ненастоящая, всё оказалось сложнее, чем обещал Маттеуш. На всякий случай он перечитал всю переписку сначала, увидел 3000 батальонов, подумал: «Ну это ерунда, какая баба разбирается в боевых единицах, ей чем больше число, тем лучше». Других неувязок не нашёл, все признания, вопросы по инструкции. Поставил будильник на 5 утра, чтобы поздравить её с первым лучом солнца. Хорошо хоть разница во времени давала возможность поспать, потом он вспомнил, что он в Кабуле, а там ещё на два часа меньше, чем в её тьмутаракани. Не перепутать бы!

Телефон Мануэла не выключала, поэтому когда в 5.02 щёлкнул сигнал сообщения, она чуть не подпрыгнула в постели. Что случилось? Спросонья кое-как нацепив очки, открыла СМС:

«Любимая! Я счастлив сказать тебе доброе утро!» Далее следовала картинка с чашкой кофе и цветы в вазе.

«Любимая» хотела отписаться коротко и доходчиво, но автопереводчик снова будет на грани нервного срыва, поэтому написала:

«Ты соображаешь, который час?»

«Если ты ещё раз потревожишь меня среди ночи, то мы попрощаемся немедленно, и пропади ты пропадом в своём Кабуле»

«Прости, дорогая девочка, но у меня уже 7, я не подумал, что ты ещё спишь в своей кровати»

До обеда забрасывал картинками, одну даже сваял, по-видимому, сам: два алых сердца, на одном написано «Мануэла», на другом- «Барнс». От этого она должна была прослезиться…

— Простить что ли Прохвоста за ранний подъём, интересно же, что будет дальше…

Вечером в понедельник она спросила, почему он не делает видеозвонки, неужели ему не интересно, как она выглядит. Мануэла знала, что скаммеры никогда не выходят на видеосвязь, что же придумает этот?

«Дорогой, здесь мой офис находится на территории военной базы, я могу только пользоваться настольным компьютером, видеосвязь запрещена в целях безопасности»

«Дорогая, когда-нибудь это кончится и я буду всё время любоваться тобой»

«Ты самая милая девушка. Очень скоро мы будем вместе, и мы будем преодолевать эти чувства навсегда»

— Ну что тут скажешь? Навсегда- так навсегда, — подумала Мануэла и ответила:

«Я тебе верю».

Во вторник Михал решил, что уже можно слегка форсировать события, он отправил ей картинку с изображением танцующих жениха и невесты.

«Что это? К чему» — спросила она.

«Это предложение о браке»

«А что такое интернет- брак? У нас будет виртуальная свадьба? Это как? А брачная ночь у нас тоже будет???!!! И свадебная вечеринка?»

По количеству знаков препинания он понял, что эмоции её захлёстывают, он поторопился. Михал не был собой доволен, уже четвёртый день знакомства, а она не поддаётся. Снова отделался шаблонами:

«Спасибо, мой возлюбленный, я так скучаю по тебе. Вы стали частью моей жизни. Я не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы ты остался со мной».

Вечером во вторник, как всегда, Мануэла взяла стакан сока и устроилась возле компьютера. Когда появилось знакомое «И пусть весь мир подождёт!», подключилась и увидела родные лица. Настроение у всех было дурашливое, дети Ани потихоньку осваивали Австралию, внучки Маришки подрастали, причин для беспокойства ни у кого не было. Просто общались. Первая попрощалась Анюта:

— Девочки, устала, как пёс, спать хочу, у меня такой случай неординарный. Привели ребёнка, девочку шести лет, бабушка привела, нервный срыв, истерики. У малышки — ужас в глазах, на контакт идёт с трудом. Выясняется: мамаша, одинокая, разведёнка, познакомилась с американским офицером по интернету, забросила девчонку, жила в сети день и ночь, потом оказалось, что он развёл её на крупную сумму, она отправила ему всё, что было, назанимала у подруг, а когда он исчез, пыталась покончить с собой, и это всё при дочке. Вторую неделю работаю, а такой ничтожный результат, у меня порой руки опускаются, но ребёнка вытащить надо,

Высказавшись по этому поводу, Маня добавила:

— Кажется, меня скоро тоже будут разводить на крупную сумму, — и рассказала подругам всё в подробностях, цитируя переписку из телефона.

Подруги посмеялись, особенно из развеселил автоперевод, но, прощаясь, Аня совершенно серьёзно сказала:

— Манюня, ты у нас девочка с головой, но я тебя прошу — будь осторожна, не залипни. Это происходит незаметно, там не дураки сидят, и психологи на них работают. Не теряй бдительности.

— Обещаю, буду внимательна, тем более всё это уже начинает надоедать. Отчитаюсь в следующий вторник.

Неделя прошла как обычно, он пока не возвращался к брачной теме, но становился настойчивее: чаще спрашивал, с кем она проводит вечер, много ли у неё друзей, а однажды напрямую спросил, давно ли она была с мужчиной. Вопрос позабавил, сначала она ответила в обычной дерзко-насмешливой манере:

«А тебе какое дело?», но потом, чтобы не нарушать правила игры, объяснила:

«Видишь ли, для интима мне нужен не просто мужчина, а любимый мужчина, другие варианты мне не подходят».

Когда Михал прочитал ответ, то с удивлением почувствовал, что ему хочется верить -любимого мужчины у неё пока нет. Ему захотелось увидеть её, посмотреть, какая она, когда утром варит кофе, собирается на работу. Кстати вспомнил и «задание» — получить фото дома, комнаты, авто.

«Я так скучаю по тебе, дорогая Мануэла (он часто называл её по имени, потому что знал, что это нравится любому человеку), я хочу видеть тебя каждую минуту, вдыхать аромат твоих волос, любоваться твоим прекрасным лицом. Я буду доволен, если ты пришлёшь мне фото»

Мануэла ужинала, на ночь есть не любила, поэтому пила травяной чай с сухофруктами. Как сидела в любимой домашней майке, без макияжа, с «вороньим гнездом» на голове, которое держалось благодаря простому карандашу — так и сделала несколько сэлфи.

«Ты выглядишь так красиво и мило без макияжа. Вот так я хочу, чтобы ты выглядела каждый день. Красиво и естественно».

«Я люблю твои фото. Ты так восхитительна. Я хочу вытащить карандаш из твоей головы»

«Но я хочу и другие твои фото. Ты понимаешь, какие».

Она, конечно, поняла: «Прохвост обнаглел» — и захохотала, представив, как будет позировать в обнажённом виде, чтобы ему понравиться. Отвечать не стала.

«Тебе не надо меня стесняться. Мы близкие люди, мы любовники».

«Дорогой, я не помню, когда мы стали любовниками, но публиковать в интернете нескромные фото я не собираюсь. Можешь забыть о своей просьбе».

«Хорошо, когда мы будем вместе, я буду много любоваться тобой»

«Вот когда будем….»

«Я хочу больше видеть, где ты живёшь»

— Это легко! — Мануэла сделала снимок из спальни, кабинета, гостиной, потом подумала, раздвинула шторы в гостиной, открылось большое французское окно, сквозь которое хорошо просматривался двор, фонарь хорошо освещал беседку, узкие клумбы вдоль забора, любимый «Опель». Отправила Прохвосту целую фотогалерею.

— Любуйся, голубчик.

Михал с любопытством разглядывал снимки, обстановка была недорогой, он узнал некоторые предметы из «Икеи», всё было очень уютным, было то, что он любил больше всего: приглушённый свет больших настольных ламп, мохнатые ковры, мягкие пледы и множество подушек. На диване растянулась длинная рыжая такса, смешно закрыв нос лапой, на журнальном столике стояла неубранная чашка, рядом губная помада. Особенно долго рассматривал он спальню. Она была в глубоких серых тонах, однотонные обои, такие же занавески из тёмно-серой органзы, широченная кровать, застеленная шёлковым покрывалом с контрастным рисунком: на черном фоне ярко-красные иероглифы и зеленые веточки бамбука. Рядом тумбочка с настольной лампой, у окна кресло-качалка, на спинку небрежно брошен махровый халат. Над кроватью — фотообои с огромным металлически- белым тигром с очень выразительной мордой. На других стенах — в простых изящных рамах черно- белые посты с цветами. Это была клубника, черешня, третий бутон он определить не смог. Михай вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется оказаться на этой постели рядом с этой красоткой, он даже представил, как вытаскивает из её волос простой карандаш и рыжие волосы рассыпаются по плечам. Потом ещё раз внимательно пересмотрел каждое фото, ни на одном не было ни намёка на присутствие в доме мужчины, а она ведь писала, что живёт с бывшим на одной территории — значит, скорее всего лжёт. Или это такой огромный дом? Что- то с трудом верилось, но то, что никакого мужчины в этом доме нет, тоже очень понравилось ему.

Реакции на фото долго не было, Мануэла уже легла, листала перед сном дамский журнал, как вдруг:

«А тебе не страшно спать с таким зверем рядом?»

— С каким зверем я сплю? — не поняла она, потом отреагировала:

«Конечно, нет! Это мой талисман, он меня охраняет всю ночь от таких уродов, как ты»

Последние пять слов пришлось стереть, хоть и не хотелось.

«Спокойной ночи, дорогой, у меня завтра трудный день»

«Любимая, ещё немного, я так тоскую весь день, когда рядом нет тебя. Я любовался тобой, я мечтаю о том времени, когда мы будем вместе. Ты любишь путешествовать? Куда мы поедем сначала?»

«Конечно, люблю, давай для начала встретимся, а потом решим, куда ехать»

«Ты знаешь, здесь в миссии ООН у меня долгий контракт, талибы причиняют беспокойство, поэтому я не знаю, когда закончится здесь проклятая война. Но я верю, что скоро мы будем вместе»

«Скоро — понятие растяжимое, оно имеет предел?»

«Подожди, дорогая, там странный шум, я должен выяснить, что происходит. Надеюсь, ничего опасного, но я должен быть там. Как только выясню, я тебе напишу».

Было уже за полночь, когда Мануэла, возблагодарив талибов за окончание переписки, крепко уснула.

Михал не спал, он снова рассматривал фото, подумал, что Ruda (рыжая) не бедная, с неё можно будет взять 2—3 тысячи баксов. Потом он придумал какой-то конфликт, и она должна была понять, что ему угрожает опасность, больше писать не собирался — пусть поворочается без сна, поволнуется. Он глубоко ошибался.

Утром позвонил Маттеуш, спросил, как дела, сказал, чтобы Михал активизировался, навязывал ещё несколько клиенток, Михал отделался с трудом, за последние полторы недели он так привык к переписке, что уже с нетерпением ждал ответа на свои послания. Но контракт есть контракт, и приходилось его выполнять. Рыжая не была доверчивой простушкой, мечтающей о каком- нибудь (не важно, каком) мужском плече, это было очевидно. Тем более её реакция была непредсказуемой, она иногда смеялась над ним, и он это чувствовал. Нужно было придумать что-то другое.

«Дорогая, доброе утро, я так жалею, что вчера не смог пожелать тебе спокойной ночи. Ты не спала из-за меня, это делает мне больно»

«Случилось что-то?»

«Ты должна понимать, что здесь война, мы стараемся избегать столкновений, но они могут быть опасными»

«Ты говорил, что ты в отставке. На работу ты ходишь в гражданском костюме или в военной форме?»

Непонятно, куда она клонит, не надо было писать, что он в отставке.

«Я хожу в гражданской одежде»

«Значит, ты гражданское лицо, так почему ты ходишь в патруль?»

«Дорогой, это очень сложно объяснить, мы тоже здесь, чтобы противостоять талибам, мы помогаем военным, здесь много оружия у местных и мало порядка»

«Ты подвергаешь себя опасности?»

«Надеюсь, что со мной ничего не случится, ведь меня любит самая красивая женщина на земле, которую я не хочу огорчать».

«Я буду за тебя молиться»

Мануэла сказала это, чтобы заполнить паузу, но бросаться такими обещаниями ей показалось кощунственным, поэтому она решила, что ничего страшного не произойдёт, если утром в своей молитве к именам близких она присоединит Прохвоста.

Михал решил изменить тактику. Вечером скачал красивые картинки с видами Сан-Франциско, откуда он якобы родом.

«Любимая Мануэла, когда мы будем вместе, я хотел бы, чтобы ты сначала посетила мой родной город Фриско, где я тебе покажу самые красивые места».

«Сан- Франциско увидеть хотелось бы».

Михал отправил ей заготовки, ожидая получить в ответ один большой восторг.

«Дорогой, эти фото есть во всех туристических проспектах, у тебя нет фото твоей улицы, твоего дома?»

— Прокол, — подумал Михал.

«К сожалению, на службе у меня другой телефон, там нельзя иметь личную информацию»

«Жаль, с таким же успехом ты мог быть из Парижа, Вашингтона или Чикаго…»

«Ты мне не веришь, любимая? Мне больно от этого, я всем сердцем с тобой, не думай, что я лгу, я честный человек, я не могу тебя обманывать, я докажу тебе это»

Нужно было срочно исправлять ситуацию, Михал схватил карандаш и стал делать наброски, он представил самые живописные уголки Чайна-Тауна, Рыбачьей пристани, вспомнил свои давние мечты, как он идёт по старой улице в свою галерею. Он рисовал почти весь день, потом выбрал несколько самых удачных работ и отправил.

Вечером Мануэла получила необычное послание. Три рисунка. Вот берег океана, виден край пристани, океан живой, играет солнечными бликами, хочется погрузить руки в эту воду, пальма на берегу трепещет от ветерка веерными листьями, стена бара, увитая плющом, одинокий столик, пустой, мягкие складки скатерти. Вот второй- мощённая булыжником улица, прописан каждый камешек, часть ограды, увитой какими-то цветами, перспектива уводит вдаль, где улица словно вливается в океан. Надпись: «Lombard Street to San Francisco». Третий- чья-то мастерская или галерея, сквозь огромное окно-витраж видна платановая аллея, тусклая мелкая листва серебрится под жарким солнцем, неровные ленты коры свисают со стволов могучих деревьев.

Это было что-то новенькое и выходило за рамки правил. Хотя он мог найти эти рисунки в том же интернете. Какая же она доверчивая дурочка!

«Дорогая, я хотел прислать тебе свой дом, рисовал по памяти, тебе нравится?»

«Да, очень. Я и не знала, что ты художник!» -сейчас она отправит сыну эти рисунки, и он без труда определит их авторство. Что и было сделано незамедлительно.

Ответ пришёл через час и обескуражил:

«Ма, авторство установить не удалось, консультировался у очень серьёзных спецов, прогнали рисунки по нескольким программам, твои рисунки никому не принадлежат, скорее всего тому, кто тебе их прислал. А кто? Ма, шеф заинтересовался, он разбирается и уже положил глаз на «Ломбард стрит». Что у тебя там вообще происходит?

«Объясню потом, всё под контролем, вот хоть ты забеспокоился, ради этого стоило тебя озадачить»

Да, Мануэла тоже хотела бы украсить спальню такими рисунками.

— Вот разберёмся с Прохвостом, тогда я распечатаю их и повешу на стену — в память о нашей несостоявшейся «любви».

Поздно ночью Михал, заканчивая вторую серию рисунков на всякий случай: китайскую чайную, тележку с фруктами бродячего торговца, булочную- вспомнил, что забыл пожелать спокойной ночи. Давно не было музыки и каких-нибудь стишков. Не долго думая, скопировал заготовку, не посмотрев на перевод, отправил со словами

«Ещё я хочу сказать тебе…»

Мануэла удивилась, когда получила целый текст на английском, обычно он сразу отправлял через автопереводчик. Скопировала, ввела текст — и обомлела. Это была настоящая порнография с мерзкими физиологическими подробностями.

У неё не нашлось других слов:

«Ты животное».

На душе было противно, она думала, что её будут разводить на деньги, а оказался какой-то мерзкий извращенец. Всё, получила, что хотела. Связалась с психически ненормальным ублюдком, ощущение такое, словно её вываляли в грязи. Посмотрела на экран и удалила всю переписку, включая контакт. Жалко было только рисунки.

Утром, включив телефон, она обнаружила больше десятка сообщений в Messinger. Там, откуда начиналась их переписка и где сохранились первые сообщения. Открыла:

«Я понимаю, я никогда не буду делать забавные шутки снова нормально»

«Что ты делаешь сейчас?»

Далее последовало фото искреннего, жизнерадостного человека, у которого совесть совершенно чиста, правда он снят летом и за его спиной виднелись какие- то тропические цветущие растения. Мало похоже на Афганистан в декабре.

«Доброе утро, моя любовь, как дела. Надеюсь, ты хорошо спала прошлой ночью? Мне очень жаль прошлой ночью. Мне действительно так плохо, когда ты ушёл, не говоря мне спокойной ночи. Я сидел за компьютером, ожидая, когда появятся ваши сообщения. Я не знал, когда заснул. Прости, ладно. Я очень скучаю по тебе, моя Мануэла.»

Картинка с алой розочкой.

Ссылка на мелодию.

Картинка с чашкой кофе, шоколадкой и словами: Good Morning

«Дорогая, моя любовь, я просто сказал то, что я сказал вчера вечером, чтобы рассмешить. Всё, что я хочу, это для нас быть счастливыми друг с другом, и ты это знаешь.»

«Мне грустно, когда ты меня не доволен. Я чувствую, что мой мир рушится. Поверь мне, когда я скажу, что ты мне дорог, Мануэла».

«Пожалуйста, не молчи, поговори со мной, моя дорогая».

«Я хочу сделать всё идеально, но иногда юмор заставляет меня сходить с ума, думая, что это наложило улыбку на твоё лицо. Моё сердце чистое, душа, которая любит Бога, и я всегда буду бояться его как своего создателя. Не сомневайтесь, когда я скажу, извините».

Злость испарилась, Мануэла почему-то поверила, что он на этот раз искренен. В конце концов она ничего не теряет, всегда можно прервать эту переписку.

«Ладно, извинения принимаются, посмотрим, что из этого получится»

Михал вздохнул с облегчением: « Пронесло, идиот, надо было в школе английский учить или хотя бы быть внимательнее, смотреть, что отправляешь». Когда Михал узнал, что он животное, то тут же перевёл своё послание, сначала смеялся: «Для каких же баб приготовлены эти сообщения?», а потом было не до смеха. Дождавшись утра, начал исправлять ситуацию. Похоже, пронесло и на этот раз.

«Спасибо, моя возлюбленная, я так скучаю по тебе. Вы стали частью моей жизни. Я не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы ты осталась со мной».

И ещё десять посланий с одними и теми же словами.

«Мне жаль, что я не вижу твоего симпатичного лица прямо сейчас»

«Вообще-то существует функция видеозвонка…»

«Вы забыли, что я не могу получить доступ к этой функции, это в целях безопасности»

«Значит, не судьба»

«Я могу видеть это только через фото прямо сейчас»

«Только после твоей»

«У тебя сегодня много больных?» — как обычно он уходил от прямых ответов.

«Заготовленные фото у тебя кончились? — она не собиралась отступать, —

Я хочу твоё фото, сделанное здесь и сейчас»

«Но я вчера отправил вам своё фото или вы не видели?»

«Видела! Но сделана она давно! А я хочу „здесь“ и „сейчас“!»

«Слушайте, звонки и видео камеры не разрешены в нашем лагере, мы предупреждаем вас о серьёзном предупреждении со стороны правительства ООН по соображениям безопасности, и я должен быть хорошим примером для моих солдат, чтобы не нарушать законы здесь. Некоторые солдаты злоупотребляют использованием камеры, и они используют в качестве средства передачи информации талибам, и ООН это обнаруживает, они были уволены с военной базы сразу после того как столкнулись с казнью. Но я буду рисковать камерой, чтобы вы были счастливы прямо сейчас, но, пожалуйста, не просите об этом снова, пока у меня не будет свободного шанса и отправить вам в порядке».

Бедняга, забыл уже, что он в запасе, опять про солдат.

«ОК, я подожду!»

«Дайте мне несколько минут, чтобы сделать это»

«ОК»

Фото ей понравилось, мужчина с голыми плечами лежал на боку, одну руку заложив под голову, другой делая сэлфи. Его взгляд излучал столько любви, позитива и уверенности, что у неё перехватило дыхание. Снова эта чуть кривоватая улыбка — просто воплощение искренности! Мускулы накачаны, на плече маленькая татуировка, грудь заросла седеющей шерстью. Вот бы такого живого!

«Фото получила. Хорошего дня!»

Вечером поздравляла Аню с днём рождения, прощаясь, подруга спросила:

— А этот америкос, как его там, всё ещё преследует тебя?

— Да так, мы уже редко переписываемся, от случая к случаю.

Анну так просто провести было нельзя:

— Ты, дорогуша, не договариваешь! Они своих жертв не отпускают, по крайней мере до тех пор, пока не получат желаемое. Маня, посмотри мне в глаза! Ты что влюбилась в чужую фотографию? Вернись на землю, я прекрасно понимаю твоё состояние, тебе явно не хватает живых людей в окружении. Немедленно меняй обстановку и уезжай куда-нибудь! Это приказ! И не вздумай нарушить! Я буду отслеживать твоё местонахождение.

— Анют, всё не так, как ты думаешь… Просто я устала. И потом мне интересно, чем всё это закончится.

— Маня, ты сама это знаешь лучше меня — он выпросит у тебя денег. Всё! После того как ты откажешь, а я уверена, что так и будет, он просто исчезнет. Какая тут интрига? Какие приключения? Ясно как Божий день! На Новый год давай в Москву, давно уже не виделись, нечего тебе в глуши сидеть.

Подруга была права как всегда, самая рассудительная, твёрдая и надёжная.

Мануэла решила доиграть игру до конца, но значительно сократить расстояние до финала. Для этого надо было только дать понять, что она уже прониклась к нему чувствами.

Вечером того же дня:

«Почему ты молчишь, моя любовь, или ты занята на данный момент?»

«Я долго была в скайпе»

«Хорошо, но ты оставил меня здесь одиноким, моя дорогая, или ты не думаешь, что мне нужно твоё внимание?»

«Я понимаю, что тебе нужно моё внимание, но не могу отказываться от важных дел. Но сегодня я больше не буду занята в компьютере»

Обсудили здоровье Мануэлы.

«Моя любовь, ты не сделал никаких комментариев о фото, которое я отправил тебе утром»

«Почему ты молчишь? Или занята чем-то ещё?»

«Я валяюсь на постели и думаю, что ты в хорошей физической форме»

«Спасибо за комплимент»

«Что-нибудь ещё надо комментировать? Кстати, на работу не опоздал?»

«Я люблю тебя»

«А я любуюсь твоими голыми плечами…»

Три картинки- огромные красные пульсирующие сердца. Мануэла улыбнулась: «Как мало тебе надо», Михал улыбнулся: «Наконец-то клюнула».

«Скажите, каковы ваши любимые телешоу, фильмы, которые вам нравятся?»

«Я не смотрю телевизор вообще и новости в частности, ненавижу сериалы, я только читаю и смотрю фильмы, которые мне нравятся. Кстати, из американских обожаю „День сурка“, „Однажды в Америке“ и другие. А что любишь ты?»

«Мне нравится смотреть комедии и триллеры, также приключения, мои любимые шоу „Опра“, „Джерри Спрингер“, „Сверхъестественное“, „NCIS“, „Легенда об искателе“, Все ненавидят Криса, я также люблю слушать новости, подобные новостям CNN, BBC, FOX. Мне нужна женщина, с которой я буду делиться своими идеями и хорошо провести время, кто разделяет все благословения Бога и вызовы, которые принесёт жизнь. Я приключенческий, романтичный, сладкий, заботливый, честный, верный, Бог боится. Я Любовник, а не боец. Но я буду очень сильно бороться за своих близких. Любимые люди означают мир для меня, и я сделаю всё для людей моей жизни. Мне легко надоедает, поэтому я стараюсь увлекать меня как своей карьерой, так и личной жизнью. Я рад, что нашёл сейчас. Я люблю тебя, моя Мануэла».

«То, что написано здесь, соответствует твоему утреннему фото, это приятно. Я принимаю твоё предложение. Я не могу ещё сказать самых главных слов, но ты мне интересен и симпатичен».

«Спасибо, моя Мануэла. Ты только что сделала мою ночь с этими милыми твоими словами».

«Держись, дорогая, там снова что-то происходит. Позволь мне пойти и понять это, я скоро вернусь».

«Храни тебя Бог, дорогой. Я буду за тебя молиться»

Утром Маня получила обычные цветы и кофе, решила, что надо проявить к Прохвосту больше интереса:

«Ты мало спишь, почти не отдыхаешь, это же очень трудно выдерживать»

«Дорогой, я привык к этому. Я должен бодрствовать по соображениям безопасности».

«У тебя есть психологическая поддержка?»

«Да, дорогой, поддержка здесь, на военной базе»

Михал уже сам забыл, что он в отставке.

«Так почему ты спросил? Ты беспокоишься обо мне тут?»

«Да, я беспокоюсь о тебе. Это странно?»

«Я рад, что ты беспокоишься обо мне. Я чувствую радость во мне прямо сейчас. Мы идеальны друг для друга».

«Всё так идеально, что я невольно спрашиваю себя, а так бывает в реальной жизни?»

«Да, моя любовь, и ты должна в это верить. Вы всегда будете поддерживать мою любовь. Я всегда здесь, потому что ты знаешь, что ты единственная семья, которую я имею сейчас».

«Я тоже рада, что ты у меня есть»

«Моя любовь, я буду занят прямо сейчас, и когда я буду свободен, я напишу нормально»

Это пришёл Маттеуш.

«Я тоже уже на работе» — и она прибавила в конце цветочек и улыбочку.

Маттеуш просмотрел переписку, остался доволен:

— Видишь, клюнула! Если баба вовлекается в процесс, привыкает к красивым словам — дело сделано. Молодец! Я же говорил, надо было хотя бы ещё пару тебе присмотреть, зато и бабки реальные. Ладно, опыт- дело наживное. С этой уже не тяни.

5

В конце недели Мануэла собралась в горы. Уже много лет подряд в середине декабря приезжали друзья из Краснодара, забирали её, и они ехали на Красную Поляну. Почти всегда 15 декабря открывался лыжный сезон, большая часть трасс была подготовлена, если был снег. Но в любом случае кататься было где.

Татьяна и Олег — старые приятели, лет пятнадцать назад они познакомились на вечеринке у общих друзей, нашли общий язык, общие увлечения. Таня была первоклассной лыжницей, ничего не боялась, она-то и уговорила Мануэлу встать на лыжи. Начинала с инструктором, как и все боялась, но новое хобби так захватило её, что зимы она ждала уже больше, чем лета, лыжным ботинкам радовалась, как не радовалась дорогой модельной обуви и, каждый год с гордостью заканчивая сезон, рассказывала Маринке и Аньке, какие трассы ей покорились. Девчонки ахали, восхищались, в сорок пять встать на горные лыжи — это, конечно, круто.

Эта поездка была как нельзя более кстати, Мануэла привыкла к Прохвосту, умом понимала, что фото, слова и Прохвост — это три объекта, никак друг с другом не связанные, но хотелось, чтобы каждое утро её будили словами «Доброе утро, любимая». Почему так не делал тот, который в Москве, о котором она совсем забыла за последние две недели? Он был немногословен, несентиментален, но если бы она ему сказала об этом, то он, наверняка, посылал по утрам и СМСки, и букеты, и музыку. Но от него не хотелось. Расставаясь с первым мужем, Мануэла дала себе слово, что больше никогда не пойдёт на компромисс с собой и свяжет свою судьбу только с тем, без которого дышать не сможет. Всё или ничего. Хотелось быть собой, не лгать ни себе, ни ему, не проглатывать обиды и не обижаться по пустякам. Лучше комфортное одиночество, которое она прекрасно переносила и которое было непонятно большинству знакомых, чем брак с человеком, которого она «вроде бы любила».

В пятницу вечером с воодушевлением собирала вещи, попутно объясняя Прохвосту, что Сочи- это там, где была зимняя Олимпиада 2014, что едет она с друзьями, что будет присылать красивые фото и беречь себя.

«Я привык к тебе. Хотел бы я встретиться с вами раньше, я бы не пошёл на эту миссию» в конце — грустный смайлик.

«Мне плохо, что я не пойду туда с тобой»

«Твоя миссия не бесконечна!»

«Здесь миссия зависит от итогов войны, когда я уйду отсюда»

«Значит я буду молиться, чтобы эта война побыстрее закончилась»

«Эта война продолжается уже 17 лет, и только Бог знает, когда она закончится»

Известие о поездке Михал воспринял нервно, ощущение, что он держит жар-птицу за одно-единственное, ненадёжное перо, не покидало его. Нужно было сильнее надавить на жалость, как-то привязать к себе прочнее. Он представлял, как она будет спускаться с горы на всей скорости, потом раскрасневшаяся и счастливая пить глинтвейн, а вокруг будут десятки других мужчин, которые смогут подойти к ней, сказать комплимент, а может быть, и познакомиться. Михал ревновал! Он не отдавал себе в этом отчёта, объяснял тем, что из-за поездки просто усложняется выполнение его контракта, ему позарез нужны деньги, но на самом деле это была ревность.

«Мне не хватает разговоров с вами и как вы заставляете меня улыбаться»

Узнав, что она будет в дороге 7 часов, он пообещал, что будет писать каждые пять минут.

— Не слишком ли часто? — Мануэла согласилась, но уже знала, что отключит телефон, как только сядет в машину. Не хотелось друзей посвящать в эту аферу, да и нужно было «прополоть мозги» от навязчивых мыслей. Михал ещё раз десять напомнил ей о своей любви, но чувствовал, что она отвечает машинально, нехотя. Когда он написал ей «I feel you» -, то понял, что это правда. Он чувствовал её, интуитивно считывал её настроение, мог поклясться перед Распятием, что иногда она говорила правду о своих чувствах, что говорила она их не Барнсу Смиту, а ему, Михалу.

Он взял карандаш. Его тонко отточенный кончик уверенно скользил по бумаге, сначала появился цветок перистой хризантемы, утончённый и благородный, чем-то похожий на японские миниатюры, лепестки скоро стали частью волос, пышных, непокорных, потом женское лицо. Он много раз представлял себе это лицо: округлое, с правильными, выразительными бровями, высоким лбом, глазами, не то карими, не то зелёными, великоватым носом и ртом, с чувственной, чуть капризной нижней губой. На всех фотографиях она была разная, настроение легко читалось по лицу, но чаще всего была насмешливая, дерзкая, с бесёнком в глазах. Он решил, что под каждое настроение подберёт свой цветок с её лицом. Хризантема не подходила ни под одну из имеющихся фотографий, слишком аристократичен этот цветок. Тогда он представил, как Мануэла грустит, черты лица сразу стали мягкими, а взгляд беззащитным. Идея женщины- цветка увлекла его, он боялся прервать работу, чтобы не упустить то состояние, когда фантазия и мысль сосуществуют в одном порыве и идеально воплощаются в образе. Работа шла на одном дыхании, он почти ничего не исправлял. Среди ночи, мать, измученная бессонницей, зашла к сыну, который тоже не спал. Она давно уже ни о чём не спрашивала, старалась только меньше досаждать своими болячками, но теперь она радовалась — сын снова начал рисовать, и это давало надежду.

— Матка Боска! (Матерь Божья) Что это за красавица? — спросила, заглянув через плечо Михала.

— Так, в одном журнале нашёл, лицо интересное, рисовать легко.

— Сыночку, может, ещё вернёшься к своим рисункам? Может, ещё образуется всё…

— Да, мама, уже вернулся, иди спать, не тревожься.

После хризантемы он нарисовал легкомысленную незабудку, из-под незамысловатых лепестков которой появилось лицо Мануэлы, лёгкая улыбка играла на лице женщины, отчего появились очаровательные ямочки на щеках, она была проста и наивна, Михал был убеждён, что Мануэла бывает и такой тоже.

Никогда ещё он не был так доволен своей работой, как в этот раз, ему хотелось поскорее отправить ей рисунки. Он сразу решил, что будет это делать постепенно, в течение дня, даже представлял, как на лице появится сначала изумление, потом улыбка -и был уверен, что именно так и будет. Он жалел, что общался с ней только посредством заготовок, хотелось бы узнать её мнение о некоторых картинах, обсудить вопросы современной живописи, но тогда он, конечно, прокололся бы. Хотя она, он чувствовал это, поняла бы его.

Он налил себе кофе, на часах было 7 утра, значит там — только 5, она ещё спит, он подождёт. С удовольствием отметил про себя, что хоть о кофе можно было говорить сколько угодно- она тоже была закоренелой кофеманкой, любила настоящий по- турецки, даже отправляла фото своей турки и любимой чашки.

Теперь нужно было ответить на самый главный вопрос: чего он хочет добиться своими рисунками? Ответ пришёл незамедлительно: он хотел вызвать в ней настоящее чувство, влюбился сам и хотел, чтобы его любовь была взаимной. Но слишком много было обязательств, лжи и неверия в собственную счастливую жизнь. Он только сейчас понял, что его жена была с ним несчастна и это он виноват в этом. Дай Бог, чтобы встретился ей мужчина, который бы исправил то, что сделал Михал. Хоть бы его Марысе повезло, он впервые за долгое время вспомнил о дочери и мысленно сказал:

— Девочка, дочечка, постарайся стать счастливой!

А он? Он отправит рисунки этой странной женщине, которая непонятно зачем согласилась на переписку, а потом сделает всё по контракту. Ему уже было всё равно, даст она ему деньги или нет, побыстрее бы это закончилось. А потом он попробует начать всё сначала.

6

Первые пару часов разговаривали не умолкая. Соскучились друг за другом, новостей накопилось множество, Таня и Олег были «зимними друзьями», как в шутку называла их Мануэла, подолгу вместе проводили время только во время лыжного сезона. Олег был директором крупного завода по производству строительных смесей, прекрасно играл на гитаре, много читал, обсуждал с Мануэлой проблемы среднего бизнеса, давал толковые советы по маркетингу и налогам. Татьяна была домохозяйкой, но от жизни не отставала, Мануэла почти каждый месяц бывала в Краснодаре, они вместе ходили на спектакли в Драму, и в Музыкальный, и в Молодёжку. В последнее время увлеклись неоднозначным и концептуальным «Одним театром».

Олег уверенно вел машину, но дорога была скользкая, шёл мокрый снег, ближе к Туапсе он повалил крупными хлопьями, поэтому подружки замолчали, чтобы не отвлекать водителя от дороги. Телефон жалобно вибрировал втихую, поставленный на беззвучный режим. Маня сидела одна на заднем сиденье, поэтому могла читать и отвечать, не привлекая внимания.

«Ты забыла уже, что я один? Тебе хорошо с друзьями?»

«Ты такой романтичный. Я продолжаю воображать красоту ваших глаз, и я просто хочу взглянуть вам в глаза и рассказать вам, как сильно я люблю вас»

«Рассказывай!»

Вместо ответа он прислал рисунок — перистая хризантема плавно перетекала в женское лицо… Мануэла задержала дыхание: это был её портрет! Как бы ей хотелось увидеть работу крупным планом, экрану телефона не хватало простора, но и того, что она увидела, было достаточно, чтобы понять- он нарисовал её такой, какой она была только наедине с собой. Как это ему удалось, уму непостижимо. Как совместить этот тонкий, прочувствованный рисунок и «офицера в отставке»? Здесь было что-то не так.

— Ладно, потом разберёмся, надо же ответить, — подумала она.

«Я очень тронута твоим подарком, никогда в жизни никто не писал моего портрета, искреннее тебе спасибо»

«Сейчас я самый счастливый человек на земле. Вы меня заставляют любить тебя больше каждый день»

«Я постараюсь, чтобы ты был самым счастливым человеком. You are my man. Это строчка из песни, которую ты мне прислал».

«Но разве это не от твоего сердца?»

«Из моего»

«Вы заставляете моё сердце чувствовать себя в безопасности. Всё, что я чувствую прямо сейчас, когда я разговариваю с тобой, — это счастье»

И вдруг он удивил ещё больше:

«Итак, дорогая моя, если я приеду к тебе в отпуск, как долго ты хочешь, чтобы я остался с тобой, пока я не вернусь на базу?»

Она ответила не сразу, зажмурила глаза и чётко произнесла про себя:

— Он никогда к тебе не приедет! Он никогда к тебе не приедет!

Сделала четыре глубоких вдоха- выдоха и написала:

«А сколько длится твой отпуск? Ты можешь весь провести со мной»

«Но вы знаете, что я так сильно вас люблю, и я не могу обойтись без вас» — он опять уходил от ответа.

«Придёт время, когда я буду рядом с тобой, и мы больше никогда не уйдём друг от друга»

Эти безликие фразы Мануэле быстро надоедали, он понял это по её односложным сухим ответам. Поэтому…

На следующем рисунке была снова она, только в образе трогательно- наивной незабудки. Такой она помнила себя только в детстве, как он мог поймать это выражение лица? Снова восторг, потом недоумение. Она напрягала мозги, но всё равно ничего не понимала.

«Тебя со службы не уволят? Когда ты успеваешь рисовать?»

«Это моя любовь, я рисую ночью, потому что потерял сон. Тебе нравится?»

«Это не может не нравится» — она добавила в конце поцелуй.

На Красную Поляну приехали, когда стемнело, пока устраивались в апартаментах Горки-город, выгружали вещи, она не смотрела в телефон. Ужинать решили в номере, идти после такой дороги никуда не хотелось. Быстро достали домашние вкусности, накрыли стол, теперь настало время настоящего общения. Но Мануэла сидела как на иголках, ей не терпелось прочитать новые сообщения. Стараясь не привлекать внимания, она то за чем- нибудь уходила в свою спальню, то в ванную.

«Я уже говорил, что пожертвую всем, что у меня есть для вас, потому что это то, о чём любовь»

Мануэла выпила хорошего красного вина, согрелась, проблемы отступили на второй план, бесёнок снова проснулся.

«Страшно представить, чем ты готов жертвовать»

«Как Джек и Роза в Титанике. Джек жертвует своей жизнью за женщину, которую он так любит. Это хороший пример истинной любви».

— Роза осталась в живых — и это радует, — подумала Маня.

«Я надеюсь, у вас есть фотографии для меня сегодня, моя любовь?»

«Мы ужинаем в номере, тебе какую?»

«Вы и кто ужинаете в номере?»

«Я приехала с подругой и её мужем на их машине! Мы едим!»

«Надеюсь, её муж не смотрел на тебя в растерянности?»

«Нет, он обожает свою жену!»

Мануэла попросила Таню, сидевшую напротив них с Олегом, сделать фото:

— Игорьку хочу отправить.

«Тогда почему ты сидел рядом с ним? Почему не его жена?»

«Какая разница?»

«Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы кто-нибудь украл тебя у меня».

«Тебе это не грозит!»

«Мне неудобно видеть тебя рядом с ним, у него могут быть и другие намерения, если вы этого не заметите. Я успокоюсь только тогда, когда он уйдёт»

«Ревнуешь? Это же смешно!»

Желая спокойной ночи, он отправил ей ещё один рисунок: женщина-ромашка. Из-под неровных длинных лепестков выглядывало смеющееся лицо, излучающее абсолютное счастье. Широко распахнутые глаза смотрели с вызовом, как будто говоря: «Да, это Я! Я одна такая!» Он смог передать даже искорки в глазах. Он не приукрашивал её, не скрывал морщинки вокруг глаз, в уголках рта, наоборот- зрелая женщина утверждала своё право на счастье. И в этом была неповторимая прелесть этой работы.

Из-за неё Мануэла не сомкнула ночью глаз. Ситуация вышла из-под её контроля. Как ни концентрировала она все свои усилия, как ни просила совета, подсказки у вселенной- безрезультатно.

За окном было ещё темно, когда она получила первое сообщение.

«Доброе утро, любовь моя! Надеюсь, ты хорошо спал эту ночь? Мои картинки тебе не надоели?»

«Доброе утро, я всю ночь любовалась твоими рисунками. Я не понимаю, как ты, имея такой талант, оказался в армии»

Он ответил так, будто она его ни о чём не спрашивала:

«Я должен идти на секретный патруль. Это прямо сейчас. Это приказ.»

«Надеюсь, у тебя всё в порядке?»

«Ваша надежда всегда даёт мне основания остаться в живых. Я так сильно тебя люблю, хотя здесь становится всё сложнее»

«Становится опаснее? Но ведь миротворческие силы не могут участвовать в вооружённых столкновениях? Да или нет???»

«Миротворчество пытается собрать оружие у повстанцев, которые являются талибами».

«Значит, ты уже воюешь? Тебя могут ранить?»

«Это зависит от ситуации»

«Так, надо успокоиться. Я не думаю, что ты такой большой грешник, чтобы оказаться в смертельной опасности. Бог не допустит. Остальное можно пережить».

«Слёзы катятся по моим глазам, потому что никто никогда не показывал мне такой заботы в моей жизни после смерти моего дяди».

Наличие дяди разозлило её — это было ещё одно доказательство лжи, а она искала хоть какую-нибудь зацепку, чтобы поверить ему.

После завтрака отправились кататься. Солнце светило вовсю, небо синело, белоснежные вершины стремились ввысь- от этого пейзажа дух захватывало. Настроение менялось. Поднялись на самый верх, там пути разошлись. Татьяна с Олегом катались по красным и чёрным трассам, самым сложным, других не признавали, Мануэла, отработав зеленые, только осваивала синие. Прошлый сезон она закончила травмой — вывихнула голеностоп, пришлось поваляться с гипсом пару недель. Теперь она переживала, что страх помешает ей учиться дальше, поэтому решила первый день покататься с инструктором. У неё был свой, давно знакомый инструктор, который ставил её на лыжи, они каждый год встречались, катались теперь уже по-приятельски, но Саша ещё не приехал, поэтому пришлось согласиться на первого попавшегося. Готовясь к спуску, Мануэла достала телефон и отправила сообщение:

«На горе очень плохая связь. Я смогу поговорить с тобой только после обеда, когда мы откатаемся»

Откатались на славу. У Мануэлы всё получалось легко, страха как не бывало. В перерыве пили в «Сугробе» вкуснейший глинтвейн, беспричинно смеялись, подкалывая друг друга. Телефон замёрз и разрядился, и Маня почувствовала, что невидимый контроль отпустил её. Какое счастье, что есть на свете Красная Поляна! Как здорово, что есть друзья, с которыми можно сюда приехать! Мануэла была довольна своими успехами, друзья радовались за неё, поэтому в отель возвращались радостные и уставшие, решили снова ужинать в номере и накупили разной еды по дороге.

— Может быть, вообще отключить его и включить только дома? Могу же я дать себе отдых от всего этого? — спросила себя Мануэла, но рука, не слушая голос разума, уже потянулась к подзарядке, отключила беззвучный режим, открыла сообщения.

«Спасибо за красивые фото, я смотрю твоими глазами. Очень люблю тебя»

«Когда ты не сразу отвечаешь мне, я испытываю боль на сердце, которое сжимается»

«Любовь моя, напиши мне, как только вернёшься»

Далее следовала вереница сердец разных цветов и размеров, букеты цветов.

Эта слащавая «художественная галерея» абсолютно не сочеталась с его рисунками, Мануэла чувствовала этот контраст, несомненно, это были разные люди, но понять их она не могла. Продолжаем играть дальше:

«Дорогой, как у тебя дела? Ты вне опасности?»

«Здесь становится опаснее. Но, моя любовь, тебе не нужно беспокоиться об этом. Мы обязательно найдём выход из этого, чтобы мы могли быть вместе хорошо»

«Да, конечно, дорогой»

Таня с Олегом засобирались в клуб, это они запланировали еще по дороге, всем хотелось немного шума и музыки. Одеваясь, Мануэла подумала:

— А как же ему сказать? Или не говорить, снова соврать, что телефон разрядился? Или объяснить, что давно планировали… Снова оправдываться… Или не ходить, сказать Тане, что голова болит.

Она посмотрела в зеркало, увидела своё беспомощное, расстроенное лицо, и это взбесило и взбодрило её одновременно:

— Ну, уж нет! Променять общение с близкими друзьями, хороший вечер с музыкой и танцами на Прохвоста! С головой ты перестала дружить, моя девочка! — схватила телефон и отправила:

«Мы с друзьями идём в клуб, там будет шумно, поэтому я не смогу с тобой общаться. Вернёмся очень поздно, я завтра напишу тебе. Спокойной ночи, дорогой» — смайлик в конце.

Михал с досадой прочитал сообщение, он раздражался, когда она куда-то ходила, но было в этом и положительное- она отчитывалась перед ним, и в её словах проскальзывало чувство вины. Всё в порядке.

Решил дождаться её, встретить подарком. На листе бумаги появилась роза. Он решил изменить черно-белому замыслу и взял в руки ярко-алый карандаш.

Они вернулась около трех часов утра. Пожелав друг другу «спокойного утра» и «доброго ноча», разошлись по спальням. Включила телефон, открыла сообщения:

Это была женщина-роза. До этого все рисунки были чёрно-белые, на этом была алая роза, выписанная настолько тонко, что хотелось вдохнуть её аромат. Были видны тончайшие прожилки на лепестках, плотных у основания и прозрачных с краю. Художник, используя только один цвет, смог создать целую палитру: от едва заметного, бледно-розового до насыщенного кораллового. Этот цветок дышал страстью, лепестки раскрылись, всецело отдаваясь чувству, такими же он нарисовал её губы. Она не могла отвести взгляд. Ей всегда казалось, что у неё некрасивый рот, слишком большая нижняя губа часто придавала ей капризный вид, но на рисунке она была …Не хватало слов. Каким был человек, который так понимал её состояние и мог уловить любое настроение? Он её любил.

Сначала хотела выложить все карты на стол, признаться, что играла и хотела просто развлечься. Но лжи и лицемерия уже было так много, что она сама себе показалась бездушной стервой. А вдруг он не пойдёт на контакт, да и как объясняться с человеком, когда одна надежда на автопереводчик.

Под утро он прочитал:

«Спасибо, это очень красиво, мне понравилось. Дорогой, как у тебя дела?»

Противная дежурная фраза, от слова «дорогой» уже тошнит, надо быстрее всё это заканчивать, итак уже завяз по самые уши. Остаток ночи Михал провел в кресле, представляя, как он целует эти губы.

«Любимый Мануэла, я не спал всю ночь, думая, как ты одна в горах. Надеюсь, ты очень осторожна, спуск на лыжах очень опасно»

С некоторых пор она перестала называть его по имени, зато он повторял её имя постоянно.

«Дорогой, как обстановка на службе?»

Снова признания и клятвы.

Традиционная чашка кофе на кружевной салфетке, букетик цветов.

— Какая пошлость, — уныло подумали оба одновременно.

«Моя любовь, я только что получил уведомление, что завтра мы проводим экстренное совещание. Я переживаю эту встречу с вышестоящими офицерами»

«А что может изменить это совещание?»

«Они хотят отправить некоторых офицеров в Сирию. Это место ад. Я не хочу, чтобы кто-то пошёл туда по любой причине. Если кому-то не повезёт, он не сможет вернуться живым».

«Разве ты не в отставке? Какое отношение список офицеров имеет к тебе?»

«О чём ты говоришь, ты забыл, что у меня контракт с правительством ООН? Они имеют полное право на миротворцев в любую страну»

«А сколько времени продлится твой контракт? Он же не вечный!»

«Это зависит от ООН, чтобы решить»

«Ты у ООН в рабстве? Разве бывают бессрочные контракты?»

«Моя Мануэла, я объясню тебе позже. Я работаю и поэтому не отвечаю вам вовремя, хорошо».

— Ну вот всё и близится к развязке, завтра «его отправят в Сирию», и наш роман закончится, — эта мысль принесла облегчение. Хотелось узнать одно: кто же всё-таки автор рисунков и что он хотел ими сказать. Хотя последнее было яснее ясного.

После бессонных ночей каталась мало, всё больше отдыхала, любовалась вековыми соснами, маленькими ёлочками в огромных снежных шапках, редкими берёзками. Спокойствие ландшафта передалось и ей, она вдыхала полной грудью морозный воздух и погружалась в безмятежную полудрёму.

— Вернусь домой, заживу по-старому… Я и за собакой соскучилась, как там моя Долли? Хорошо, что есть соседи, которым можно поручить псину. Прохвоста будет не хватать, зато на память останутся чудесные рисунки. Появление Прохвоста не случайно, нужно решать что-то в Москве, он просто напомнил ей о том, что она снова пошла на компромисс с собой, а ведь давала слово…

Она вспомнила книгу Майкла Роуча, в которой читала, о том, что люди отзеркаливают друг друга, чтобы увидеть собственные недостатки:

— Прохвост хочет обмануть меня, а я лицемерю и лгу ему, чтобы посмеяться. В чём же разница? Да мы — два сапога пара.

Сделав такие неутешительные выводы, Мануэла решила вернуться в гостиницу.

После обеда состоялся обычный диалог:

«Моя любовь устала? Ты любишь кататься? Как часто ты приезжаешь на свою Поляну?»

«Стараюсь хоть раз в месяц на 3—4 дня»

«Когда ещё хочешь поехать?»

«Я забронировала номер на 9—13 января, после новогодних праздников поеду, но ещё не решила с кем. У тебя есть новости?»

«Нет, дорогой! Совещание только завтра, может быть, всё обойдётся»

Весь вечер он не давал покоя то признаниями, то жалобами, отправлял ссылки с мелодиями. Уже ложась спать, она поймала себя на мысли, что они любят одну и ту же музыку: он слушал рок-баллады, ставшие классикой, великого Элвиса, французский шансон. Ей хотелось сохранить эти ссылки, и она быстро создала в телефоне трек-лист.

— Еще одна память…

Утром:

«Какое у тебя настроение, моя возлюбленный Мануэла?»

«Нормально, как ты?»

«Ну, я немного беспокоюсь об этом»

«Ты сообщишь мне новости?»

«Конечно, я так мечтаю увидеть тебя прямо сейчас. Пришли мне фото»

Она была не умыта и не причёсана, под глазами — патчи, какие фото? Ну и фиг с ним, сам напросился- получай. Она сделала сэлфи, даже патчи снимать не стала.

Картинки с сердечком и три с поцелуями.

«Для меня ты всегда прекрасна! Я люблю тебя! Когда мы будем вместе, я буду целовать тебя всё время, чтобы тебе надоел»

«Дорогой, ты не можешь мне надоесть».

«Я должен дать отчёт по работе, как только закончу, напишу тебе»

«ОК».

Душевные маленькие каникулы подошли к концу, нужно было возвращаться, и они собирались в дорогу. Оставалось только вынести вещи. Мануэла не заметила, как быстро прошли эти дни, и теперь жалела, что мало общалась с друзьями из-за Прохвоста, а ведь Таня и Олег — её настоящая поддержка. Что ж, они всегда могут наверстать упущенное, пообщаться, поделиться теплом, в отличие от «друзей» виртуальных.

Уже в дороге получила:

«Я потягиваю кофе, думая про себя: мой день не мог стать лучше. Я так благодарен за наш путь пересечь. Вы принесли счастье в мою жизнь»

«Как твоё настроение?»

«Совещание через час, я напишу, когда будут новости»

Через пару часов она задремала, когда проснулась, то прочитала:

«Любовь моя, я вернулся. Это был просто беспорядок на встрече»

«А подробнее?»

«У меня болит голова, я просто хочу успокоиться. Она помещают моё имя в список. Я не представляю себя идущим в Сирию»

«Успокойся! Я с тобой! Подожди нервничать, изменить можно всё, кроме смерти»

«Моя любовь! Мануэла! Я не хочу тебя терять. Я не могу жить без тебя.»

«Я никуда не исчезаю. Сирия- это смертный приговор что ли? Это пожизненное заключение? Мы это переживём»

«Я не хочу туда идти, потому что не думаю, что вернусь живым»

«Какие есть варианты избежать это? Расторгнуть контракт можно?»

«Нет, но вы можете подать заявку на мой отпуск, чтобы уехать сразу, чтобы меня не отправили в Сирию»

«Как это сделать?»

«Мы поговорим об этом позже, моя любовь. Я просто должен сейчас успокоиться прямо сейчас хорошо»

«ОК»

— Что ж, всё по правилам, сначала оглушительная новость, затем трагедия, потом выход, который зависит только от тебя. А сейчас он, видите ли, должен успокоиться! Это чтобы «жертва» дошла до кондиции, настрадалась из-за любимого, возможно, от жалости поплакала и готова была СПАСАТЬ! Бороться за свою любовь, — размышляла Мануэла.

Действительно, Михал действовал по соображениям, оговоренным раньше. Но сейчас ему было необходимо пройтись. Матери становилось всё хуже, деньги уходили на лекарства и доктора, как жить дальше, он не знал. Он столкнулся с ещё одной проблемой: он не знал, как просить деньги у женщины. Пока до этого момента было далеко, он не думал об этом, но это надо будет сделать сегодня. Михал, конечно, был разгильдяем, вырос без царя в голове, но ни при каких обстоятельствах не нарушал этот принцип. Мать никогда не простила бы ему этого.

Больше часа он слонялся по мокрым улицам, снега уже не было, дул противный ветер, маленький город опустел перед сумерками. А ведь через неделю Рождество. Он вспомнил, какие планы строил меньше месяца назад: рыжая раскошелится, он раздаст долги и поедет на Рождество в Варшаву. Михал не мог понять, хочет он, чтобы она раскошелилась или нет? Он с трудом доигрывал свою партию до конца, нужно же было представить Маттеушу доказательства, что он сделал всё, что мог. Иначе платить Селиму столько! Он передёрнул плечами, идиот, захотел лёгких денег.

Вернувшись домой, зашёл в комнату матери, она спала.

— Слава Богу, хоть не хуже.

Сел за компьютер:

«Я очень скучаю по тебе. Вы обедали?»

«Да, спасибо»

«Мануэла, я сделал запрос об этом от моего старшего офицера, и он сказал мне, что тебе придётся написать письмо в департамент, что ты хочешь, чтобы я срочно вернулся домой»

«От своего имени?»

«Да, дорогая, правда в том, что я больше не вернусь сюда, как только они предоставят нам этот отпуск. Вы напишете в письме своё имя, моё имя, мой военный код, моё местонахождение и название вашей страны»

«Я должна буду дать какую-нибудь серьёзную причину, по которой тебя отпустят в отпуск?»

«Вы должны будете сказать им, что проблема семьи и это личное»

«А как я представлюсь?»

«Ты скажешь, что ты моя невеста. Моя любовь, мы должны действовать по этому письму очень быстро»

«А какие-то свои документы мне надо предоставлять?»

«Мой дорогой, тебе не нужен документ, чтобы написать письмо. Просто надо написать, как я сказал, и отправить по электронной почте в отдел»

«И это достаточное основание для отпуска!!!???»

«Моя любовь, вы можете добавить всё, что хотите, и я знаю, что вы можете добиться всего».

«Тебе потом не будут грозить неприятности? Тебя не обвинят в дезертирстве?»

«Нет, дорогой, тебе не нужно об этом беспокоиться. Ты можешь написать на английском?»

«Мне напишет подруга, учитель английского. Когда нужно отправить?»

«Я предлагаю вам отправить его сегодня вечером или как вы думаете?»

«Сегодня вечером уже поздно, я могу обратиться к подруге завтра утром и отправить его завтра вечером»

«Моя любовь, есть кое-что, что я хочу, чтобы ты знал. Мой начальник сказал, что они попросят у вас небольшую плату за обработку моих документов, как только они одобрят ваш запрос»

«Сколько нужно будет платить?»

«Я думаю, что это будет небольшая сумма — долларов 1200—1500. Я не думаю, что это будет больше, чем моя любовь. Но самое главное сейчас — это отправить письмо в отдел»

«Видишь ли, я принципиально никогда и ничего не плачу за мужчин, мне хватило бывшего, поэтому свои материальные вопросы ты решаешь сам. К сожалению, здесь вариантов быть не может»

«О чём ты говоришь?»

«Я сказала то, что сказала. Думаю, что после отказа платить потребность в письме отпадёт»

«Что ты имеешь в виду под отказом платить?»

«То, что я никому и ничего платить не буду»

«Я думал, ты любишь меня. Я думал, ты заботишься о моём благополучии!»

«Мужчина никогда не будет у незнакомой женщины просить деньги и взывать к жалости, а если он это делает, то он… не мужчина. Один такой у меня уже был, мне хватило. Мне жаль, что ты потратил на меня столько времени».

«Спасибо, что сделал мне больно. Я думал, что у нас одинаковые чувства друг к другу. Я был неправ. Меня просто одурачили эмоции. Я желаю вам удачи во всех ваших начинаниях»

Он вы шел из сети.

Всё просто, буднично, ожидаемо. Никаких громких разоблачений и признаний. Она хотела посмеяться — не получилось. Остался горький комок в груди, стало ужасно грустно, до слёз.

Дома было тихо, тепло и уютно, привычная атмосфера окутала её, как мягкий плед. Забравшись с ногами на диван, она прижала к себе Долли, сделала глоток красного вина и написала в блокноте:

До Нового года я хочу сделать:

1. Поставить точку в отношениях с Максимом

2. Выбросить старые вещи

3. Избавиться от ненужных воспоминаний

4. Придумать, как улучшить работу кабинета

5. Найти новые курсы и семинары по стоматологии на следующий год

6. Спланировать рождественские каникулы

7. Очистить телефон от старой переписки

8. Распечатать рисунки

Она дала себе слово, что больше никогда не будет участвовать в таких играх, не будет реагировать на его сообщения. Будут ли последние, она сильно сомневалась.

Он напомнил о себе последний раз под утро понедельника. Сообщение пришло, когда не было пяти. Женщина — чёрный ирис. Печально опущенные лепестки цветка, нижний беспомощно поник, вот другой безжизненный бутон, и глаза — полные печали, влажные, тоскующие. По щеке ползёт одинокая слеза.

После этого он удалился из друзей и больше не напоминал о себе.

Она всё утро ходила под впечатлением рисунка, её собственное лицо поразило глубиной чувств, она даже не подозревала, насколько выразительными бывают её глаза. Он понял это. Мануэла ещё раз перед выходом на работу посмотрела на себя — ирис: была печаль, была безысходность, но горя не было, рисунок не вызывал страданий, наоборот, в этой вселенской печали было что-то такое, о чём хотелось сказать: «Жаль, что и так бывает» Это давало надежду.

Она едва дождалась вечера, наскоро попрощавшись с медсестрой, побежала в фотоателье, где ей отпечатали все рисунки. Дома разложила на столе всю галерею: хризантема, незабудка, ромашка, роза, чёрный ирис. Наверное, она упустила в своей жизни самое главное. Запутавшись в собственной лжи, она пошла на поводу у мелкого тщеславия, а потом испугалась, что будет выглядеть не самым лучшим образом. Она не перекладывала вину на него, понимала, что каждый в жизни платит за своё сам. Что ж, она будет жить дальше, исправит то, что может, и будет помнить о том, чего исправить нельзя.

7

Новый год Мануэла встретила в Москве, прилетев накануне, предупредила Максима, что хочет встретиться. 30 декабря он пригласил её в ресторан; собираясь, снова положил во внутренний карман пиджака кольцо, купленное больше года назад. А вдруг? Мануэла выглядела как всегда потрясающе, у неё было хорошее чувство цвета и стиля, наряд дополняли модные шарфы, бусы или броши. Встречая её у входа, Максим сразу отметил перемены: она стала мягче, чуть грустнее, но взгляд оставался таким же любопытным и открытым. Заказали шампанское, Мануэла сразу перешла к делу:

— Макс, прости, но не перебивай. Я хочу сказать всё сразу. Ты — потрясающий мужчина, хороший друг, удачливый бизнесмен, для тебя мало невозможного, ты будешь счастлив, но только с другой женщиной, не со мной. Я очень тебя уважаю, поэтому лгать не могу и не хочу. Давай расстанемся друзьями.

Он чуть помедлил, выдержанный, сильный, он умел проигрывать, не любит — значит не любит:

— Зачем же расстанемся? Давай останемся просто друзьями! Ты не только замечательная женщина, ты- человек, славный и добрый, вот к тебе я бы обратился за помощью не раздумывая. И потом, не забывай, ты — у меня VIP клиент, все новинки стоматологии — твои! Только ответь, пожалуйста, на один вопрос: кто он?

— Никто, Максик, никого нет, я совершенно свободна и ни с кем не связана, можешь мне поверить. Прости, но так получается, а ты заслуживаешь лучшего.

Больше к этой теме не возвращались, постепенно натянутость отношений исчезла, и остаток вечера они мило делились новостями, обсуждали деловые вопросы и рассказывали последние анекдоты. Вечер удался.

Новый год прошёл в тесном кругу, Марина из Израиля не приехала, зато Аня была с мужем. Мануэла и Гена симпатизировали друг другу, у них были свои приколы, Гена называл себя «старым лесбияном» и приглашал всех девчонок на дачу, где он покорял всех своим пловом или лагманом. С Аней в этот раз пообщались особенно тепло, 1 января поставили перед собой бутылку вина, остатки торта, пригласили Маринку по скайпу, и Мануэла рассказала всё сначала, заодно показала рисунки. Анна была озадачена, в её практике такого ещё не было, а Маринка, расчувствовавшись, предложила:

— Мань, может, его можно найти?

Найти не представлялось возможным. Конечно, есть на свете люди, которые могут всё, но Мануэла у ним не принадлежала. Так никто и не придумал ничего путного.

По Москве нагулялись всласть. Столица была хороша, как никогда: везде огни, фонарики, ёлочные игрушки, гирлянды. Второго января сели на метро, доехали до «Охотного ряда» и пошли по старым улицам и переулкам. Это был самый любимый их маршрут: по Камергерскому, Остоженке, Пречистенке. В выставочном зале на Манежной площади посмотрели выставку работ Фриды Кало и её Диего. И снова Мануэла подумала о том, как бывает непонятна, запутана и необъяснима любовь:

— Как Фрида могла любить такого непорядочного, самовлюблённого человека, как Диего? Она самодостаточная женщина, её работы намного интереснее, чем его, она талантливее, искреннее в своих работах. Почему же она преклоняется перед ним? Почему он, постоянно изменяя ей, был любовью всей ее жизни? На эти вопросы не было ответа.

Рождество встречала у родственников в Краснодаре, было очень весело, шумно, вечеринку устроили с костюмами, поставили отрывок из «Сказки про Федота- стрельца» Филатова, общались искренне, дарили друг другу подарки, выбранные с любовью, много танцевали и шутили.

Домой Мануэла вернулась утром 8 января. Долли обиженно потянула носом, отвернулась и равнодушно легла снова на диван. Обиделась на хозяйку, не любила подолгу оставаться одна, но янтарным глазом всё равно косила в её сторону. Собака не знала, что завтра утром хозяйка снова уедет.

На этот раз Мануэла решила ехать на Красную Поляну сама, за праздники общения было слишком много, хотелось побыть одной, накататься так, чтобы упасть на кровать с книжкой, заснуть и не просыпаться до утра.

К обеду она уже была в Эсто-Садке, бросила вещи, быстро переоделась и побежала к подъёмнику покупать полуденный скипасс. На отметке 960 в Горки-город её ждал старый друг, её бывший инструктор, Саша Пахомов, с которым хотели попробовать съехать по красной.

8

Рейс Варшава- Москва- Сочи (Адлер) прибыл в 11 утра. Михал впервые был в России, никогда и не думал, что попадёт в Сочи. Во время полёта было, о чём подумать — Михал и думал. Вспоминал красного от злости Маттеуша, который просмотрел переписку и сразу обнаружил несоответствие: «То ты в отставке, то ты военный! Мозгов не хватило!» Больше придраться было не к чему, всё остальное по шаблону, заготовки использовал все. Рисунки ему не понравились, слишком много на них времени уходило, а надо было на ушах висеть. В общем, Михал легко отделался, ведь Селим при любом раскладе брал свой процент за услуги, Маттеуш заступился, но больше дел с Михалом иметь не захотел. И слава Богу.

Сразу после Рождества, похоронив мать, Михал хотел было вернуться в ненавистную контору, но один из старых знакомых, с которыми встречаются только на похоронах и изредка на свадьбах, зашёл после поминальной службы в гости. Разговорились, Михал показал свои работы, особенно восхитился пан Анджей видами Сан- Франциско, а когда увидел женщину- незабудку (другие Михал не показывал никому), присвистнул от удивления и восторга:

— Михаська, ты ли это!? Это ж золотое дно! Если её пустить в тираж, то не стыдно такую открыточку подарить любой милой пани. У меня цветочный магазин возле костёла, людей всегда хватает! С меня типография, все организационные вопросы по сбыту, прибыль пополам- нарисуй мне только таких открыточек!

Это было уже кое-что. Михал сделал более десяти вариантов разных лиц и разных цветов, но среди них не было ни хризантем, ни незабудок, ни роз, ни ромашек, ни ирисов.

Работа отвлекала от мыслей о Мануэле, но не настолько, чтобы забыть о ней. Пан Анджей остался доволен, забрав макеты, сразу отсчитал половину суммы, которая оказалась приличной.

Каждый вечер Михал перечитывал их переписку, он уже многое прочитал между строк и понял, что никогда она ему не верила и с самого начала знала, чем всё это кончится. Именно поэтому искать её в сети было бесполезно, снова проситься в друзья под своим именем? Он знал, что это пустая затея. Вот если бы встретиться… Случайно. Например, в её родном городе, но он даже не удосужился спросить его название, а колесить по Краснодарскому краю можно всю жизнь. Или нет… Они могли столкнуться на горнолыжном курорте. Красная Поляна. За это название мысль зацепилась и начала работать: он знал, что она останавливается всегда …. В разных отелях. Так, катается на Горной Карусели, ему это название очень нравилось. В середине декабря каталась с инструктором, восстанавливалась после травмы. Разве там так много инструкторов? Им можно показать фото. Стоп! Какое сегодня число? Четвёртое января… Он снова полистал переписку, да, она собиралась кататься с 9 по 14 января. Он будет последним кретином, если не использует этот шанс. Судьба другого не даст. Билет был куплен в течение пятнадцати минут, Михай должен прилететь в Сочи 10 января. Он найдёт её и посмотрит в глаза, пусть она только выслушает его, а там — будь что будет.

Он прошёл таможенный контроль, вышел из здания аэропорта, огляделся. Ничего себе махину отгрохали, не хуже, чем в Варшаве. Было тепло, пальмы вдоль дороги неспешно помахивали листьями, какие-то тропические растения с плотными глянцевыми листьями напоминали о лете. Не верилось, что совсем недалеко –настоящая зима со снегом и морозом. Вернулся в здание, поменял деньги, купил путеводитель по курорту Красная Поляна. На улице присел на скамью, подставил солнцу лицо и зажмурился:

— Знала бы ты, мама, на какие сумасбродные поступки способен твой сын, которому уже пошёл шестой десяток… А я и сам не знал. Но вот что действительно стоило сделать, так изучить карту этой Поляны.

Развернул путеводитель и оторопел: он и не предполагал, что Красная Поляна — это общее название, а там ещё и Эсто- садок, и Роза –Хутор, Газпром, Лаура. Приехали! Пока не поздно и есть деньги на обратный билет, надо улетать домой. Искать человека только по имени и фото здесь будет только полный идиот.

Через сорок минут таксист привёз его на Эстонскую и показал, что такое Горная Карусель, высадил прямо на остановке рядом с подъёмниками и пожелал удачи.

— Да уж, вот удачи мне и не хватает, мне её надо будет о-о-очень много.

Но удача помогать не торопилась. Непонятно было, с чего начинать, масштабы курорта Михал не представлял, ходил вокруг подъёмника, всматривался в лица. Безрезультатно. Отелей –множество, женщину, даже с таким редким именем, искать придётся не один день, а вдруг она на этот раз остановилась на Розе или ещё где-нибудь? Да, надо признаться, затея провалилась. Когда он планировал поездку, собирая вещи, всё казалось гораздо проще.

Время близилось к вечеру, Михай час просидел на скамейке, ничего не предпринимая, потому что просто не знал, что предпринять. Несколько раз мимо прошёл молоденький полицейский, ненароком оглядел с ног до головы, пошёл дальше. Михал от отчаяния решился на последний шаг:

— Господин полицейский, мне очень нужна ваша помощь. Вопрос жизни и смерти. Выслушайте меня, пожалуйста.

Михал использовал голосовой автопереводчик, поэтому старался говорить чётко и короткими фразами. Лицо полицейского менялось на глазах: сначала недоверчивое, потом удивлённое, а сейчас оно расплылось в улыбке. Ну хоть что-то интересное за весь день, а то от скуки засыпать на ходу начал.

Выслушав иностранца, он позвонил начальнику в отделение:

— Виктор Степаныч, здравия желаю! Тут такое дело! Такое дело! — и он красочно и эмоционально изложил суть вопроса и попросил разрешения посодействовать иностранцу.

Начальник отделения пребывал в очень скучном настроении, после доклада оживился:

— Это ж надо, Санта- Барбара какая! Приехать в Сочи бабу искать! Ты, Николай, помогай! Разрешаю! Надо машину- возьми, прояви сочувствие и гостеприимство. Завтра с утра доложишь во всех подробностях!

Старшина Николай Степанов почувствовал себя великим сыщиком, видно, в детстве не наигрался в шерлок-холмса и дал себе слово, что эту рыжую тётку он иностранцу найдёт. Внимательно посмотрел на фото, тётка как тётка, не модель, и чего такую искать, их пруд пруди. Да, любовь зла…

Предложил план действий, опять же пользуясь переводчиком:

— Надо, пан Михал, проехаться по всем школам, а их 6, и расположены они в разных местах, опросить всех инструкторов, их в каждой школе от 50 до 70 человек. Другого варианта нет. Подъёмники работают до 16.00, у нас полчаса, чтобы начать с Горок, к концу дня как раз инструкторы собираются.

Михал волновался, он порядком замёрз и проголодался, шёл покорно за своим спасителем, совершенно не воспринимая красоту, которая окружала его. Поднялись на отметку 960, зашли в инструкторскую. Коля полностью взял инициативу в свои руки, инструкторы всех возрастов столпились вокруг них, смотрели очень внимательно, пока один не выразил общее мнение:

— Ребят, но это практически невозможно! Это на фото она рыжая и стройная, а когда на ней штаны и куртка свободная, а на голове балаклава и шлем, фиг её разберёт, какого она цвета. Не найдёте…

Но Коля не отчаивался, на следующий день решено было продолжить поиски.

Он посоветовал Михалу недорогой гостевой дом на улице Берёзовой, проводил, устроил, попросил сбросить фото, чтобы в отделении распечатать.

11 января. Самый чёрный день в жизни Михала. Показывали фото в двух школах, все повторяли одно и тоже: в лыжном костюме и шлеме женщину узнать трудно.

Иногда звонил шеф:

— Ну что? Ничего… Ну ищите.

Уже вечером, когда стемнело и Николай, тоже уставший и расстроенный, ушёл домой, Михал вышел прогуляться. Эстонская, главная улица, ещё сияла огнями, кафе, бары, рестораны были заполнены, часто слышался смех и музыка. Но Михал шёл медленно, с каждым шагом убеждаясь в бесполезности своей затеи. Решил, что завтра будет последним днём поисков, вечером он поедет в аэропорт.

12 января. Без изменений. Вылет отложили ещё на день. Вечером Николай с Михалом сидели в отделении полиции, их поили горячим кофе и высказывали собственные соображения- военный совет организовался стихийно.

Виктор Степаныч ещё раз посмотрел на фото: женщина стояла на лыжах, опираясь на палки, красно-серо-белая куртка, каких сотни, чёрный шлем. Да, задача…

— Стоп! Когда она была здесь? 15—16 декабря? Так, этот сезон открыли позднее, числа 20, жалоб было не меряно, но и снега тоже было мало. Катались только на Горках, был открыт Цирк-2 и Цирк-3, значит надо определить, кто из инструкторов там был. Какого числа инструктора проходили тестирование?

— 15! Виктор Степаныч.

— Вот круг ещё сузился. Значит, можно опросить тех, кто сейчас катает людей на других склонах, а 15 был на Горках. Соедините меня с директором «Тирольклуба», есть его мобильник. Поздно, да ничего, мужик нормальный- поймёт.

— Зырянов беспокоит, здравствуйте!

13 января. Рано утром Михал и Коля подъехали к подъёмнику на Розе-Хутор, подъёмник ещё не работал, но очередь собралась. Михал отошёл в сторону и первый раз огляделся- было очень красиво! Горная речка шумела, перекатывая камешки, солнце освещало маленькую ратушу на маленькой площади, ему показалось, что здесь он уже был когда-то, тёплый комочек разрастался в груди, ему нравилось это место. Щурясь от солнца, он смотрел на людей и невольно улыбнулся- здесь была особая атмосфера, приветливая, доброжелательная и душевная. И люди вокруг были такие же. Он понял, почему Мануэла любит сюда приезжать. Оставалось три минуты до открытия касс, когда к очереди подошёл высокий седой мужчина, узнал Николая:

— Как служба? Происшествий никаких?

— Дядя Саша, привет, дело есть. Помощь ваша нужна, вы ведь многих инструкторов знаете, — и Коля ввёл его в курс дела.

Саша Пахомов бегло глянул на фото:

— Эта? Так это Маня, Манечка! Уже четвёртый день тут, сегодня мы на красную собрались, в 9.15 подойдёт. Ждите!

Коля, захлёбываясь от смеха, стал трясти руку Михалу, но тот не сразу понял, что его Мануэла- это Маня, Манечка!

Пятнадцать минут тянулись целую вечность, он вспомнил её слова, когда-то адресованные Барнсу Смиту: «Я не думаю, что ты такой большой грешник, чтобы тебя так наказывал Бог» и взмолился: «Боже, не наказывай меня! Помоги!»

Мануэла шла к кассам подъёмника, наслаждаясь жизнью. Наконец-то её отпустило противное чувство тревожности, возникавшее каждый раз, когда она вспоминала о Прохвосте. Утром, собираясь, посматривала на женщину- ромашку, она все рисунки теперь возила с собой, и ощутила некоторую лёгкость.

— Всё проходит, прошло и это, — грустно резюмировала она.

Но на улице всю грусть как рукой сняло — погода была солнечная, морозец еле заметный — ей очень захотелось кататься. Решила сократить путь и пошла через здание торгового центра, задержалась возле стойки с газетами и журналами, где её внимание привлекла яркая обложка с надписью «Мой суженый, мой ряженый, откройся!» Маня расхохоталась: надо будет собраться с девчонками до Крещения погадать и подурачиться.

Издалека увидела Сашу, который разговаривал с полицейским. Помахала рукой и прибавила шагу, пытаясь собрать в капюшон распушившиеся волосы и напевая что-то вроде «суженый — простуженный, ряженый- заряженный»

В самолёте Михал раз триста продумывал их встречу. Представлял несколько вариантов, подбирал слова, но все они казались ему неубедительными. Особенно остро он понял это, когда увидел её.

Михал не знал, что делать, нужно было задержать её любым способом, и он молча упал перед ней на колени. Мануэла смотрела на незнакомого мужчину и ничего не понимала. Она его видела первый раз в жизни, и это она знала точно. Но все пять разноликих женщин- цветов что-то подсказали ей, и настала её очередь остолбенеть:

— Прохвост! Это ты???

Стоя на коленях, он протягивал телефон, где невыразительный голос автопереводчика повторял:

— Выслушай меня, умоляю, только выслушай.

Касса давно работала, но очередь никуда не уходила. Коля готов был выступить и защитником, и адвокатом, он не понимал, почему эта рыжая до сих пор молчит. Совсем бесчувственная!

Из толпы послышался голос:

— Ну выслушайте его, девушка, видно же, как переживает.

— Замёрз совсем.

Сочувствие было на стороне Михала.

9

Михал лежал в гамаке, утро было жарким, но в старом запущенном саду жара так не чувствовалась. Всю ночь он работал, нужно было закончить эскизы и отправить в издательство для согласования с автором. Это был первый крупный контракт с Penguin Random Hous, от него зависело многое, и Михал работал, выкладываясь по полной. Он сделал перерыв только тогда, когда получил по электронной почте подтверждение, что эскизы одобрены. Сегодня он заслужил ленивое и спокойное утро, поэтому раскачивался и пытался отвлечься от работы, мысленно планируя реконструкцию сада: во-первых, старая пальма могла вот-вот рухнуть, а во-вторых, из сада плохо просматривался океан- так густо и беспорядочно росли деревья. Ещё хотелось бы… Его отвлекла Долли, она делала очередной подкоп и запуталась в корнях манстеры. Михал освободил её, отряхнул от земли и положил рядом с собой в гамак. Это Долли обожала. Сквозь дрёму услышал заразительный смех — к Мануэле приехали Аня и Марина, одна из России, другая — из Израиля. Он им не мешал, он знал: им есть, о чём поговорить, ведь с тех пор как уже больше двух лет они с женой поселились в Сан-Франциско, она не виделась с ними.

Михал был счастлив.

Розовая Пантера. Развиртуализация

1

В 7 «Б» было две Галки: большая и маленькая. За глаза одноклассники называли их бедная и богатая. У обеих — только матери, отцы после развода просто исчезли из их жизни. Большая Галка, она же бедная, жила в однокомнатной квартире, отца «негодяя, подлеца, урода и уголовника» даже не помнила. Мать, и трезвая, и пьяная, отзывалась о нём всегда одинаково. Мать, кондуктор троллейбуса, уходила в первую смену очень рано, ещё пяти не было, а во вторую возвращалась поздно, когда Галка уже спала. Так с первого класса она и стала самостоятельной: с утра искала себе еду, иногда обходилась одним чаем, училась стирать и гладить, кое-как готовила уроки. Девчонкой она была сообразительной, но отсутствие элементарного внимания, контроля и помощи привели к тому, что ещё в началке стала круглой троечницей — так и переползала из класса в класс. В школе старалась избегать конфликтов, на едкие колкости одноклассников не реагировала, на замечания учителей тоже. Мир вокруг был равнодушен к её детским проблемам, Галка отвечала ему тем же. Каждый день начинался и заканчивался одинаково. Если пересекались с матерью, которая, когда позволяла смена, приходила домой с любимым напитком (1,5 литра джин-тоника в пластиковой бутылке),то Галка старалась уйти во двор. В колодце многоэтажек с разрисованными подъездами и изуродованными скамейками, редкими, чахлыми кустами непонятного растения её сверстников было много, но ни с кем она не дружила. В классе выделялась высоким ростом, красивыми длинными волосами и отсутствующим взглядом. Когда-то, в первом или втором классе, она защитила свою маленькую соседку по парте от Веника, Веньки Петухова, который, пользуясь правом сильного, больно стрелял резинкой по ногам. Это и положило начало дружбе между девчонками.

Галка маленькая тоже росла без отца. Он никогда не умел и не хотел зарабатывать, на все вопросы относительно покупки необходимых вещей, квартплаты и питания отвечал одинаково: «Ну нету у меня! Ну убей меня, нету! Ты можешь — вот и покупай!» Когда Галке было лет шесть или семь, мать, работавшая в муниципальной библиотеке заведующей отделом цифровых ресурсов, набралась смелости и уволилась. Вместе с сестрой взяли кредит и открыли магазин одежды из Турции. Магазин был в новостройке, до метро далеко, вокруг многоэтажные жилые дома росли, как грибы, поэтому покупателей было предостаточно. Сёстры несколько лет работали без выходных, отказывали себе во всём, так что через пять лет разделились и… К тому времени мать Галки поняла, что от мужа помощи ждать бесполезно, и развелась, переехав в недавно купленную квартиру недалеко от магазина. До шести лет у Галки были родители, которые без конца выясняли отношения и скандалили, после шести она осталась одна. Отец, забрав свою часть от старой квартиры, переехал в Королёв, в коммуналку, быстро забыл, что у него есть дочь. А мама стала «бизнес- леди», как ехидно называл её отец, а точнее — «леди- пахарь», как называли её близкие. Она постоянно была на работе, восемь лет нищеты настолько напугали её, что она была спокойна только тогда, когда находилась в магазине и держала всё под контролем. «Всё для Галочки! Она получит хорошее образование и т. д. и т.п.» Поэтому Наталья Дмитриевна, заглядывая в холодильник или платяной шкаф, не успевала заглянуть в глаза своему ребёнку, сказать важных и нужных слов.

Вечером подруги встретились случайно: мать Галки большой пришла домой не одна, а с соседкой, а это было надолго, поэтому надо было где-то убить время, а Галка маленькая вышла, чтобы купить к чаю чего-нибудь вкусненького. Маленькая Галка едва доставала до плеча своей подруги, но при небольшом росте была удивительно пропорционально сложена-просто статуэтка. Хорошо развитая грудь, ямочки на щеках, пушистые ресницы — было, на что обратить внимание.

Постояли, обсудили по третьему кругу одни и те же проблемы: преподы и родители — отстой, никто не любит и не понимает, в классе нет нормальных, все «не в адеквате»: Сидоренко, например, пришла с порезанными венами — понятно, что не на тот свет собралась, а просто выпендривается, вроде бы она член какого-то тайного сообщества. А вот песню скачали классную «Время уйти». Маленькая интуитивно понимала, что подруга её не в своей тарелке, ей плохо, хотела пригласить домой, но та никогда не принимала приглашения — ведь тогда нужно будет звать к себе, а она до смерти стыдилась грязной квартиры, старой мебели и выцветших обоев. Так случилось и на этот раз. Постояв возле пекарни, девчонки разошлись.

— Почему так долго? — вдруг спросила мать, когда дочь вернулась с большим пакетом свежей выпечки. Наталья Дмитриевна лежала на диване, закинув ноги на спинку, — день, как обычно, был напряжённым, она даже говорила через силу.

— Да подружку встретила, Галку, поболтали немножко.

— Что ж эта Галка домой к нам не заходит?

— А ты откуда знаешь? — с вызовом ответила дочка. В её голосе появились новые нотки, которые насторожили мать, но та промолчала, чтобы избежать конфликта. Действительно, не знает она, кто бывает в доме, когда она на работе.

— Возраст, — подумала Наталья Дмитриевна, — ничего страшного. Дочка показывает характер. Если бы что-то серьёзное, я бы давно почувствовала…

Галка большая, обойдя квартал вдоль и поперёк, решила, что можно возвращаться домой. Соседка уже ушла, мать, как всегда после выпивки, легла не раздеваясь, только во сне то постанывала, то вскрикивала, то храпела. Эти звуки Галка ненавидела больше всего, ей хотелось закрыться от них, спрятаться, изолироваться в каком-нибудь углу. Таким местом для неё стал балкон. Летом там было ещё терпимо, а сейчас, в конце сентября, холодно и сыро. Тесно, но на старой этажерке стоял видавший виды комп, её самый настоящий друг, а вдоль стены втиснулась раскладушка. Если лечь в куртке и тёплых носках, то можно было переночевать. Зашла в кухню, на столе остатки пиршества: растерзанный на куски батон, на дне консервной банки- шпротина, недоеденный солёный огурец, шкурки от сосисок. Вот горячую сосиску Галка съела бы с удовольствием, но… Пришлось довольствоваться куском батона и чаем.