Бесплатный фрагмент - До Херсона

городу Харьков

Действующие лица

ОН, 27 лет, поэт, проживает в г. Белгород, Россия.

ОНА, 23 года, актриса, работает официанткой, проживает в г. Харькове, Украина.

Сцена 1

Место действия. Где то на трассе М-2 «Крым», участок Белгород — Харьков.

ОН. Таксисты зажрались. Пятихатка до границы? Может, вам еще пароль от айфона сказать? Раньше было три прямых электрички, одна фирменная, и автобус каждый час. А сейчас автобус только по билетам, а маршрутчики лупят пятихат до границы. Раньше за пятихат можно было на Барабашку и назад смотаться и осталось бы ещё на пару трусов. Восемьдесят километров? Люди на дачу дальше ездят. Понастроили границ промеж домов.

разговор с пограничником.

— В дьюти-фри?

— Нет. В Харьков.

— Цель визита?

— К другу, на поэтический вечер, стихи пишу…

— Молодец. Счастливого пути!

ОНА. Как же всё достало! Я хочу к маме, к мамочке, в Херсон. Я хочу быть маленькой девочкой и держать за ручку маму… Достал этот город. Достали улицы, дома, архитектура, брусчатка, о которую я разбиваю ноги, голову, жизнь. Достали риелторы, что предлагают бомжатни по цене пентхауса. Спасибо, хоть телефон не отжали. Да где же тут быть девочкой! На квартиру заработай, на еду заработай, на шмотье заработай. А жить-то когда?! Божечки-кошечки, хочу к мамочке. Хочу к мамочке, а поеду в Белгород. И ближе, и проблем меньше.

разговор с продавщицей.

— Киевский тортик и Мальборо красный.

— Пакетик нужен?

— Не нужен, я так, я же девочка.

ОН. Вообще, у меня завтра день рождения. 12 апреля — День Космонавтики. 28 лет, считай, пережил Курта Кобейна. Решил, что брошу пить. Сколько можно? Бросать или пить? Ну, а пока мне 27, и все, что происходит в другом городе — происходит в другом городе, вернее в другой стране. Тем более, весна — это пора любви… ага… Весна покажет, кто где насрал. Да тут после границы везде насрано, ну, в смысле, никто не убирает. С нашей стороны все посадки ухожены, поросль вырублена, деревья побелены — белгородская традиция, а тут… кленки того и гляди вылезут на дорогу и утащат тебя в чащу. Это, типо, маскировка такая? Деревья, один хрен, ещё не распустились, и с дороги все хорошо видно: и прошлогодние окопы, и все разлезшиеся мешки с песком. Не пригодились, кто бы сомневался.

разговор с другом по телефону.

— Сань, ну шо ты?… Границу прошел, да, скоро буду… Болеешь… со вчера?… Ну давай, тогда, да, до вечера! Да… Я к Жене в «Стену» сгоняю… ага, фирменных настоек попробовать… На связи.

ОНА. На границе было полно таджиков или узбеков, хз, едут с Рашки отмечаться. Тогда я подсела в машину до Харькова и на работу приехала вовремя.

разговор со случайным посетителем.

— Слушай, ты чертовски харизматичная. Ты же в прошлом году театральный закончила? Почему по специальности не работаешь?

— Ммм.. а ты когда в последний раз в театре был? Давно? Так вот, у нас в барчике спектакли поинтереснее будут, живее. Актеры не переигрывают, режиссеров полны бутылки. Вот ты чего к нам ходишь? Правильно: настойки, атмосфера, все свои. А я знаю, чего каждый из вас хочет. Вот сидишь ты передо мной, отрываешь голову от «контакта», а я уже вижу — ты пришел изрядно накидаться, в надежде срезать девочку. Харизматичная? Это как? Как по мне, я сейчас, как открытая бутылка шампанского… на свадьбе… и, походу, выветрилась…

ОН. Да, Женя, конечно, молодец! Помню, как-то на пьянке в Белгороде она призналась мне в любви. Мы спали на ковре с оленями, на вписке, в однушке на Харгоре. Нет, нет, просто спали. У меня была девушка. Ну ладно, целовались. Просто целовались. А утром пошли смотреть деревянную церковь. Ну надо же было куда-то идти в семь утра. «Автобусы не ходят, но!»… Я пропал по делам, она вернулась в Харьков. созваниваемся иногда в Вайбер. Она работает в пабе «Стена», хвалит местные настойки.

ОНА. Хочу напиваться и падать. Падать и напиваться. Саша, включи уже свой сраный Вайбер! Куда пропал? Почему не отвечаешь? Я привыкла выносить нелюбовь, но это просто мороз… В детстве я впервые побывала на стадионе. Играл тогда «Шахтер». Я в Славянске жила, потому мой дедушка болел за Донецк. Мой первый футбол на стадионе был с «Шахтером»… В Херсоне нет футбола. Есть, но… А в Ха, со всеми этими непонятными движениями в политике, познакомилась с ультрой, сходили на мячик, на стадион, фанатский сектор. И понеслась… они меня многому научили… Меняешь в слове слоги и получается нафатский зыяк, язык футбольных фанатов. Так вот: Шима — это Миша, а Кежа — это Жека. Сели лодго роговить ан нафатском зыяке, то зопже жомно тепь сепни ан тэом зыяке. Это очень удобно, когда ты среди своих, но не хочешь, чтобы левые слышали о чем вы говорите.

ОН. Это феерично! Владелец «Стены» — Миша Кабанов из «Оркестра Че». Я же ходил на их концерты еще в школе. Вот кайф. Правда, они сейчас распались и не играют. Я так понял, солист Олег Каданов теперь чисто проукраинский. Мы списывались в феврале, я звал его отыграть в Белгород, готов был организовать, а он слился, сказал, «пока это невозможно», видите ли. Но я понял, о чём он. Хохол теперь русскому не товарищ.

— Здравствуй, Женя!.

— Как дорога?

— Отлично. Полем, полем через дзот. Там, перед границей, дед помер на заправке. Ваш. Приехал за бензином, отъехал 20 метров и того. Лежит час, может, больше… Все никак не решат, кому забирать, нашим чи вашим.

— Дурдом.

— А границу влёт. Очередь только в Россию.

ОНА. Шима для меня отец. Он и пиздюлей дать может, и понять, и простить. Что бы в моей жизни не происходило — я с ним делюсь, как с отцом. И когда мне приходилось работать на свадьбах, когда был танец дочери с отцом, я ревела, но знала, что если что буду просить Шиму танцевать его со мной. Шима — мой тыл и опора в этом городе. Хотя сам Харьков меня не любит. Большой город. Большой город — не значит большие возможности. Большой город — большие проблемы. Я грустный клоун. Дайте монетку. Смотрите: орел и решка. А теперь сыграем. Пить или не пить?! Любить или не любить!? Любить. Максим или Саня!?

— Саня, что пить будешь?

— А шо есть?

— Яблочко?!

Сцена 2