Бесплатный фрагмент - Дневник Нины Малиновской

Дневник Нины Малиновской, пропавшей в августе 2024 г в городе Салеманске

2023

Даты нет

«Сегодня я начала вести дневник, итак: вчера я попала в тюрьму. Неплохое начало.»

Нина вышла из кафе и подошла к шумной компания молодых людей и девушек, сидящих на скамейке в парке под недовольными взглядами прохожих. Молодежь пила из банок энергетики и дымила вейпами.

— Скукотища… — произнёс высокий кудрявый брюнет, выдыхая большое облако ароматного дыма

— Что предлагаешь, Виталик? — зашумела толпа.

— Давайте ментам подгадим.

Все замолчали, никто связываться с полицией не хотел.

— Ну, вы чего? Нинка, ты чего?

Худая стройная девушка с короткой стрижкой, держащая Виталика под руку, усмехнулась, взяла его вейп и затянулась.

— А чего? — сказала она выпуская облако аромата. — Давайте.

Виталик достал из кармана пистолет. Все уставились на оружие, вдруг рыжая кудрявая девушка закрыла лицо

— Нет! Нет! Нет! Я не хочу никого убивать! Виталик!

— Светка, ты дура, что ли? Никого убивать не будем! — Виталик передёрнул затвор и нажал спусковой крючок, все вздрогнули, небольшой огонёк вырвался из ствола. — Зажигалка! Ну, вы и трусы!

Нина взяла зажигалку и повертела в руки.

— А похож, да?

— Один в один ТТ! — сказал Виталик. — Смотри, подходишь к машине, достаёшь ствол и наставляешь на ментов, говоришь, чтоб вышли из машины и встали на колени, а мы всё это стримить будем в прямом эфире.

Он включил смартфон

— К какой машине?

— Вооон стоит полицейская машина, — он указал в конец парка.

— Нина… может, не надо… — прозвучало со всех сторон

— Виталик… не надо… — жалобно спросила Светка

— А права у меня отбирать надо? И на пятнадцать суток садить?

— Так ты ж пьяный тогда был… — всё так же жалобно проговорила рыжая Светка,

— Ну, кто со мной? Так и знал! Трусы и трусихи! — Виталик обнял Нину и они пошли к полицейской машине.

Молодёжь молча пошла с ними, все достали телефоны.

— Ты, главное, обратно быстро убегай, пока они не сообразили, догонять точно не будут! Да тебя и не догонишь. Кто у нас чемпион города, а? Малиновская, конечно! — Виталик крепко обнял её.

Нина улыбнулась — ну а кто ещё, конечно она!

Виталик стоял в десяти метрах от неё с телефоном и делал ей знаки. Давай! Начинай! Но чем ближе подходила Нина к патрульной машине, тем всё меньше становилось у неё уверенности и больше подкатывал страх, прямо как перед ответственным стартом. Она подошла к боковому стеклу, в салоне, в белых форменных рубашках сидели два старших лейтенанта

— Тебе чего, — устало спросил лейтенант, опустив стекло. — Заблудилась или обижает кто?

Нина оглянулась, краем глаза она увидела блик телефона Виталика, и, не до конца осознавая действия, пряча за спиной муляж пистолета, тихо сказала

— Это самое… руки… того… вверх… господин… господа полицейские…

— Чего? — произнёс лейтенант, выпучив глаза, второй то же уставился на Нину.

— Ты чего, дура, обкурилась? — грубо спросил второй лейтенант.

Нина вытащила из-за спины руку с пистолетом-зажигалкой и уставилась прямо в глаза полицейскому. В это же мгновенье лейтенант резко открыл дверь патрульной машины, сбив с ног Нину. От неожиданности она упала на спину, выронив муляж…

Машина полковника Мальцева резко затормозила около пятого отделения полиции, перегородив вход. Быстро поднявшись, он прошёл мимо дежурки и посмотрел в «обезьянник». Чистые скамейки, толстые стёкла с прорезью, электронный замок на дверях. Он мотнул головой и вздохнул. За стеклом сидела Нина. Одной рукой она размазывала слёзы по щекам, а другой теребила нитку от оторванной пуговицы на рубашке. Полковник негромко стукнул в толстое стекло. Нина дёрнулась, и, увидев Мальцева, глупо улыбнулась, пожав плечами.

— Ну, ты, племяшка, выдала, конечно, — проговорил полковник.

На заре службы Мальцева «обезьянники» были не такие — крашенная- перекрашенная решётка с массивным замком, облёванные скамейки, стояла вонь, а шершавых стенах местами была кровь. А сейчас… Он вздохнул, махнул ей рукой и ушёл наверх. Через час дежурный открыл бесшумную дверь и приказал Нине идти наверх. Под недобрым взглядом дежурного она прошла в кабинет начальника пятого отделения. За столом, на котором были почти пустая бутылка коньяка и бутерброды с икрой, сидели два полковника, её дядя — Никита Сергеевич Мальцев и начальник отдела — Буровский.

— Значит так! — сказал Мальцев и протянул ей бутерброд.

Нина быстро проглотила, почти не жуя

— Значит так! — повторил дядя и протянул ещё один. — Через три дня у этих уважаемых людей спартакиада. А так как ты… так как ты…

Дядя подбирал слова.

— Разбойное нападение, — сказал начальник отделения.

— Да. Так как ты разбойница, то будешь за них выступать. Какой разряд у тебя по стрельбе?

— Первый юношеский — проговорила Нина, жуя бутерброд всухомятку.

— Ну! Судя по твоим выходкам, ты выходишь на взрослый уровень! — полковники рассмеялись.

— А три километра? — спросил Никита Сергеевич, протягивая ей ещё один бутерброд.

— Из девяти минут выбегаю, кэмээс, — с полным ртом проговорила Нина

— Только надо эту бандитку к нам на работу быстренько устроить, — сказал Буровский.

— А какие у тебя вакансии?

— Уборщица… — пожал плечами начальник отдела.

— Ну! Нормально! Слышь, Нинка, хорошо выступишь — и дело не заведут.

— А если плохо? — спросила Нина, косясь на бутерброды.

— Тогда пять лет! А ты как хотела? — сказал Мальцев, пытаясь не засмеяться.

— Давай, не думай об этом. Завтра в семь ноль-ноль чтоб была в отделе кадров! — подвёл итог Буровский.

Он махнул рукой и вылил в стаканы остатки коньяка.

— А… можно ещё бутерброд? — спросила Нина.

Мальцев завернул ей оставшуюся закуску и махнул рукой.

— Вали домой!

2023

Даты нет

«Спасибо дяде Никите, выручил, но вот с Виталиком больше не вожусь! Придурок! Из-за него я в кутузку попала, а теперь спринт бежать придётся на соревнованиях за ментов, вернее, полицейских. Капец, я попала!»

Нина бежала первая. Она слышала, как ей в затылок дышит эта длинная блондинка, которая на старте стояла рядом с ней. На повороте она даже увидела синий цвет кроссовок соперницы. Тоже подставная! — подумала Нина и тут же прогнала мысли, тяжело бежать и думать. Ну! Давай, Нинка! — шептала она себе, — ещё полкруга и… Нина финишировала первая, на целый корпус обойдя соперницу.

— Ты в каком звании, — отдышавшись на финише спросила её длинная соперница.

— В звании уборщицы, а ты?

— А я практикант в отделе кадров, только я в этом ничё не понимаю.

— Не переживай, я тоже полы ни разу не мыла.

Они рассмеялись и обнялись.

На огневом рубеже Нина выбила сорок шесть из пятидесяти, но её перестреляла какая-то толстушка, она выбила сорок восемь.

— Тоже в отделе кадров работаешь? — спросила Нина после награждения.

— Почему в кадрах? Я младший бухгалтер. На временной должности, — просто ответила толстушка.

На рукопашных боях Нина сидела на скамейке рядом с другими своими соперницами по бегу и стрельбе. В кимоно оказался тот самый старший лейтенант, которому она угрожала, который сбил её дверью и моментально скрутил. Он подошёл к ней, разминая кисти в перчатках для единоборств.

— Дать бы тебе, дурочке, по носу, да начальник не разрешает, — он угрожающе почесал себе подбородок и пошёл в ринг.

— Кто это? — тихо спросили Нину её новые подруги.

Нина в подробностях рассказала, каким образом она тут очутилась, и как наставила муляж ТТ на этого лейтенанта. Новые подруги слушали её открыв рот и смотрели, как он технично двумя ударами укладывает соперников на пол ринга.

По окончания соревнований, пятое отделение полиции, за которое выступала Нина, выиграло пять первых мест из двенадцати…

2023

Даты нет

«Я взяла три первых места и одно второе, но полковник отобрал у меня все кубки и сказал, что они будут стоять у него кабинете. Ладно, пусть стоят, главное — дело не завели. А этот старший лейтенант очень даже симпотный.»

2024

Даты нет

«О! Я нашла свой дневник! Искала старые конспекты по методике преподавания в первом классе и бац — он падает, вместо конспектов. Да… Целый год не писала, ну мне и некогда, готовлюсь к экзаменам. Вот сдам выпускные экзамены и, может быть, буду писать каждый день. А это прикольно прочитать, что было год назад, надо было чаще писать.»

2024

21 Июня

«Ура! Я закончила педучилище! Теперь я настоящая учительница физры. А завтра уезжаю на соревнования по лёгкой атлетике! В Москву, между прочим! Хотела сегодня встретиться с Виталиком, но что-то он не отвечает на телефон. Вот когда я приеду, я устрою ему сюрприз!»

Нина села в купе, где были ещё её три подруги: одна — прыжки в высоту и две — бег с препятствиями.

— Ну что, бахнем? — Нина достала термос с питательным смузи.

Девчонки подставили стаканы.

— Наливай! — весело крикнули подружки!

2024

28 Июня

«Всё неправильно. Всё. Разве я этого хотела? Нет! Я хотела переехать к Виталику, работать тренером у малолетних соплячек, учить их бегать и прыгать, но эта рыжая дура Светка залезла к этому обормоту под одеяло. Я бы набила татуху на заднице, как хотел Виталик, и морду Светке, чего требовали обстоятельства. А наши отношения были бы ещё крепче и уж точно без вот таких розовых слюней про детишек и свадьбу. А теперь я из-за них собираюсь на всё лето на дачу. Я знаю, что Светка тоже пишет дневник, начала его на первом курсе и пишет уже три года. Надо духовно расти — как-то я прочла у ней в дневнике. И ещё на йогу ходит, коза! Да я быстрей её бегаю и на шпагат сажусь! Поперечный, между прочим! Зачем мне йога? Духовно… она это от слова „духи“, наверное, знает, и последняя её книжка это „Курочка ряба“, которую ей читали вслух! Короче, Виталик козёл, а Светка курица! И завтра я уезжаю. Капец! Виталик, всё-таки козлина, стоило мне уехать на сборы, как он тут же закрутил со Светкой, вот и пусть она ему рыжих кудрявых детишек рожает! Овца!»

Осторожно повернув ключ в дверях, чтобы не разбудить Виталика, Нина вошла в прихожую. Сейчас будет сюрприз! В три часа ночи! — подумала она. Надев на шею медали с прошедших соревнований она тихо зашла в спальню и включила свет

— Тадам! Виталя! Я приехала! — громко крикнула Нина и победно подняла руки.

На подушке рядом с кудрявой шевелюрой Виталика лежала рыжая голова Светки.

— Нииин…. Ты чего… — протянул сонный Виталик.

Светка тоже проснулась, и, увидев Нину, молча скрылась под одеялом. Нина стояла, всё ещё держа руки вверх и улыбалась.

— Я хотела переехать к тебе после соревнований, — наконец сказала она

— Ну, Ниииин… — протянул Виталик, вставая с кровати

Но она уже обувалась.

— Скукотища! — крикнула Нина из коридора. — Тебе с ней будет скукотища! А у меня три первых места! Сто, двести и три километра! Пока! Рыжая овечка и кудрявый баран!

Послышался звук падающей связки ключей и громко хлопнула дверь.

— Нехорошо как-то получилось, — сказал, зевая Виталик

— Нехорошо, что у неё ключи были. Вот ты правда, баран! — сказала из под одеяла Светка…

2024

29 Июня

«Бывают же и хорошие дни! Я встретила этого старшего лейтенанта! Правда, он уже не старший лейтенант, а капитан. Иду я такая, вся грустная, на электричку, хочу уехать из этого города, где обитает придурок Виталик со своей курвой Светкой, как вдруг на выходе из парка я увидела машину! Он, кстати, был рад меня видеть! И как только его невеста могла так поступить? Наверное, такая же дура, как Светка! Он, кстати, оказался нормальным парнем. А Виталик ещё и вор!»

Нина шла к железнодорожному вокзалу, неся небольшой рюкзак с едой и вещами. На неделю на дачу! Развеяться и поспать до обеда! Она любила это место, эту старую родительскую дачу. Жить там можно было только летом, потому как печку топить она не рисковала — боялась сжечь весь дачный посёлок. А вот спать с открытыми окнами, когда рядом шумит черёмуха — это было верх всякого блаженства. А ещё там был чердак, и она сидела на пыльных тряпках и перебирала старые фотографии и граммофонные пластинки, непонятно каким образом очутившиеся на даче. Всё это позволяло погрузится ей в детство, когда она забиралась на чердак и смотрела на строящееся вокруг дачные домики. На неё находила непонятная тоска и она рыдала на чердаке, пока пыль не смешивалась со слезами и грязью не размазывалась по лицу. Потом спустившись, и улыбаясь непонятно откуда взявшемуся хорошему настроению, она грела чайник на конфорке и готовила нехитрую еду из консервов. Связь тут почти не ловила, и Нина, усевшись на диван, читала до вечера старые советские журналы, удивляясь изложенному материалу. То он был наивен по содержанию, то интересен, то очень строг. С таким предвкушением Нина шла на электричку.

Поперёк тротуара стояла черная машина, Нина остановилась, обойти её можно было только по мокрому газону.

— Ну, вообще! –зло проговорила Нина, глядя, как водитель что-то пишет в телефоне, и уезжать не собирается.

Водитель услышал Нину и повернулся, лицо показалось знакомым. Он отвернулся, но потом тут же повернулся опять и, усмехнувшись, сказал:

— А, бандитка, ну, что, на этот раз без пистолета?

Нина пригляделась — точно! Тот самый полицейский, на которого она напала год назад. Она остановилась, не зная что делать — то ли убежать, то ли поздороваться.

— Здравствуйте, товарищ старший лейтенант, — наконец тихо произнесла она.

— Привет, привет. Капитан уже. Собралась куда? — кивнул он на рюкзак.

— На дачу…

— Кирилл, — он вышел из машины и протянул руку.

— Нина, — осторожно пожала она крепкую ладонь.

Кирилл посмотрел на часы и сказал:

— Ты электричкой?

Нина кивнула.

— Так через пять минут отходит, не успеешь.

— Как через пять? — Нина посмотрела на часы. — Одиннадцать только же…

— Двенадцать, Нина. Двенадцать.

Нина сделала гримасу и вскрикнула:

— Так это же я с соревнований не перевела! Когда в Москве была! Там на один час меньше!

Она кинулась к вокзалу, но на пешеходном переходе перед вокзалом зажёгся красный сигнал светофора. Нина смотрела то на бесконечный поток машин, то на красный светофор, то на Кирилла, который с интересом смотрел на неё. Среди шума чётко послышался гудок отходящей электрички. Зажёгся зелёный сигнал светофора. Нина развернулась и пошла обратно, следующая только через три часа.

— Пойду в кафе посижу. Полдня потеряла, — вздохнула она, проходя мимо Кирилла.

— Твоя дача где? — спросил Кирилл, садясь в машину.

— Два часа на электричке, посёлок «Лесной», — Нина махнула рукой в сторону уходящему электропоезду.

— Два часа на электричке — это полчаса на машине, садись!

Садись? — удивилась Нина. Ну, ладно, по крайне мере, он всё-таки полицейский, а не какой-нибудь там гопник, подумала она и неуверенно села в большую высокую машину.

— У меня там не прибрано, — не зная к чему сказала Нина.

Кирилл хмыкнул и достал из бардачка синий проблесковый маячок в форме плавника акулы — узкий и обтекаемый. Закрепив его на крышу, он сказал:

— Держись крепче.

Аккуратно съехав на дорогу, он включил проблесковый маячок и сирену. Машина неслась, обгоняя через две сплошные. Другие машины сбрасывали скорость и жались вправо. Впереди показался прямой участок дороги, Кирилл выехал на центр и нёсся по разделительной полосе. Нина скосила глаза на спидометр — стрелка дрожала около цифры двести. Слева показалась железная дорога и несущаяся по ней электричка. Дорога уходила под мост и делала петлю, Нина слышала, как скрипели колёса на поворотах. Выйдя из очередного поворота, Нина увидела, что электричка осталась позади. Она посмотрела на Кирилла, тот сидел, крепко держа руль, лицо его было сосредоточено.

— Пользуетесь служебным положением, товарищ капитан, — то ли спросила, то ли подтвердила Нина, махнув головой на маячок на крыше.

— А для чего оно, если им не пользоваться, — то ли ответил, то ли спросил Кирилл.

Он повернулся и подмигнул ей.

Начали показываться дачные домики, машин на трассе стало больше, скорость пришлось сбросить.

— Где поворачивать? — спросил Кирилл

— Я не знаю, я всегда на электричке ездила, — проговорила Нина.

Мимо них мелькнула табличка с зачеркнутой надписью «Лесной».

— Ой… кажется проехали… — шёпотом проговорила Нина, узнав мелькнувшую остановку, мимо которой она всегда ходила со станции до дачного домика.

Нине показалось, что Кирилл развернулся на машине, практически на месте, как полицейские в американском кино,

— Ой! — вскрикнула она.

Кирилл в ответ только надавил на газ и поехал в обратную сторону, свернув на проселочную дорогу. Он убрал проблесковый маячок и выключил сирену.

— Как тут тихо и красиво, — сказал он, оглядывая дачи среди высоких деревьев.

Теперь Нина сориентировалась, по этой дороге она иногда бегала, когда жила на даче.

— Вон туда, — она показала на домик с высокой крышей.

Все тропинки заросли, трава была по пояс.

— Да, — протянул Кирилл оглядывая окрестности. — Дикий край.

— И вправду за полчаса. Спасибо, вам, Кирилл, — Нина шагнула к дому.

— Ну, давай, бандитка, бывай, — он медленно поехал, приминая бампером высокую траву.

— Стойте! — крикнула Нина.

— Что такое? — Кирилл выскочил из машины и начал смотреть под колёса. — Наехал на что-то?

— Нет, — Нина смущённо молчала.

Кирилл продолжал ходить вокруг машины и смотреть под днище — ничего, только примятая трава.

— Оставайтесь, — проговорила она тихо. — Чай есть. С душицой. Вам понравится.

— С душицой? — спросил он, усмехаясь. — Но только с условием.

Нина вопросительно посмотрела.

— Переходим на «ты».

Нина улыбнулась и кивнула. Он посмотрел в телефон и сказал:

— Даже сети нет, точно дикий край. Ну, давай свой чай.

Нина быстро прибирала на столе и тёрла первой попавшейся тряпкой и холодной водой старую клеёнку, пока Кирилл ходил вокруг дачного домика. Наконец, чайник закипел, в большой заварник с треснутым носиком Нина напихала душистой травы и сыпанула три ложки чая, который случайно нашла в железной банке.

— Ничего себе, запах! — сказал Кирилл, заходя в дом.

Он открыл крышку заварника, из которого торчали несколько веточек душицы и вдохнул пар.

— Мммм! Завораживающе! — сказал он

— Привораживающе, — тихо прошептала Нина, моя пару разнокалиберных стаканов в холодной воде.

— А тут магазин есть? Я бы сгонял, что-нибудь к чаю взял, — сказал Кирилл.

— Магазина нет, но есть тётя Зина-молочница. У неё можно самодельного хлеба купить и молока. Но уже ничего нет, всё ещё с утра разбирают. Она тут круглый год живёт и корову держит, — Нина быстро открыла консервированную кашу и вывалила на сковородку. — Я сейчас кашу разогрею и будет вкусно.

— И ты здесь так живёшь? — спросил Кирилл, пытаясь веником собрать под потолком паутину.

— Только летом, недельку-другую, — ответила Нина, помешивая кашу. — А когда холодно, то печку не могу разжечь.

Кирилл подошёл к печке, открыл дверцу, на пол высыпалось немного старой золы.

— Нормальная печка, надо будет попробовать… как нибудь… для начала дровец немного сунуть, тяга пойдёт, ну а потом… — он выпрямился и посмотрел на улыбающуюся Нину.

— Чего?

— Ничего, всё, готов, садись, господин капитан, — ей нравилось называть Кирилла по званию.

— Тогда уж — господин штабс-капитан!

Кирилл зажмурившись пил горячий душистый чай и прямо из сковородки ел кашу алюминиевой ложкой.

— Вкусно готовишь… из консервов.

Нина рассмеялась.

— А ты чего не на работе? — спросила Нина, обжигаясь чаем. — Отпуск?

— У нас не работа, у нас служба. Да и выгнали меня… со службы.

— Как? — неподдельно удивилась Нина, что аж прекратила жевать.

— Ну не то что бы выгнали, а временно отстранили.

— Как можно такого бравого капитана от службы отстранять?

Кирилл помолчал, допил чай и внимательно посмотрел на Нину.

— Точно хочешь узнать?

Нина кивнула с полным ртом.

— И никому не расскажешь?

Нина помотала головой.

— Ага, так я и поверил, — и Кирилл ещё налил себе чаю.

Нина скорчила умоляющую гримасу. Журналы ей уже надоело читать, а вот историю из чужой жизни она бы послушала.

— Я так понял, ты никуда не торопишься?

Нина помотала головой, план на вечер она не придумала, так что как пойдёт, так и пойдёт.

— Нет, никуда я не тороплюсь и планов у меня нет.

Кирилл немного поёрзал, допил вторую кружку чая и сказал:

— Ладно, этот секрет всё равно скоро половина города знать будет. Слушай, бандитка, первая будешь. Три дня назад я приехал со службы домой на три часа раньше, не предупредив Дашку. Это невеста моя, теперь уже бывшая. Захожу, слышу — характерный шум и звуки. Понимаешь? Дашка, невеста моя, уже бывшая, кувыркается, — Кирилл сделал характерные жесты руками.

Нина кивнула — сама была свидетельницей измены Владика, но без характерных звуков и шума.

— Ну вот, — Кирилл вертел в руках пустой стакан. — У меня как планка на глаза упала, я в спальню забежал, а там Санька Лещинский, сынок нашего прокурора на Дашке своё жирненькое тело двигает. Ну, я не долго думая и зарядил Саньке между глаз, а удар-то у меня поставлен, я ж кэмээс по боевому самбо! Хорошо, что ствола с собой не было! Очень я на него обиделся в тот момент. Ну и второй раз ему зарядил, ещё покрепче, за Дашку. Санька без сознания — сотрясение мозга и перелом его жирного носа. Дашка в истерике, а я в печали и тоске. Такой позор! Ведь через три месяца свадьба должна была быть! Короче, Лещинский Владимир Петрович, это который прокурор наш, за своего сынка так вступился, такую мне статью нарыл, что и в дворники не возьмут. Спасибо моему начальнику, Буровскому, заступился. Отстранил на время и обещал куда-нибудь подальше из города, куда-нибудь в глушь на полгода-год, пока всё не забудется, или пока прокурора не сменят. Так что через неделю я уеду. Куда подальше.

Кирилл вздохнул, налил ещё чай и не глядя на Нину начал пить маленькими глотками. Нина повертела головой, вздохнула, и сказал:

— Вы… ой, ты… ты не поверишь, то что я тебе расскажу, — и Нина выдала Кириллу на одном дыхании, как приехала домой, как пришла к Владику, как застала его со Светкой, правда самое интересное — то что видел Кирилл — она пропустила, но это ничего, зная Виталика, там всё было так быстро, что и глазом бы моргнуть не успела.

— А как фамилия у этого Виталика? Не Пеньков ли? По описанию уж больно похож.

Нина расширила глаза, глядя на Кирилла

— Точно… Пеньков…

— Папаша его в том году отмазал от мелкой кражи, ну этот, Пеньков, который магазин в центре держит. Да ещё и пьяный за рулём ездил…

— Да ты что! Значит он ещё и мелкий вор… Фу, со всех сторон он мелочный и мелкий, — и рассмеялась своей шутке.

2024

30 Июня

«Даже не знаю, что и писать. Только напишу, что тёте Зина уже лет сто как пенсионерка, а ведёт себя, как старая карга. Всё, больше ничего писать не буду. Да и вообще, можно ли такое в дневнике писать? А если кто прочитает? Одно скажу — Кирилл классный!»

Зинка — молочница всегда вставала в пять утра. Толкнув на всякий случай ногой мужа Кольку, который заворочался, она сказала:

— Жив ещё, тушка просроченная!

Колька что-то прошептал в ответ, вздрогнул всем телом и перевернулся на другой бок — так рано он не вставал.

— Чего кряхтишь, курилка? Поди, молодухи снятся? — застилая свою половину постели и взбивая подушку сказала Зинка и заглянула в лицо спящему Кольке. — Ох и надоел же ты мне, пентюх лысый! Придушить бы тебя пуховой подушкой, фуфлыгу псоватого, да шибко пенсия у тебя, шаврика, большая! И почему таким брыдлакам государство так хорошо платит?

Колька что-то прошептал слюнявыми губами и продолжал спать

— Тьфу! Трупердяй плешивый! — Зинка плюнула в сторону мужа и вышла из спальни.

В дачном посёлке было тихо, только из дома с высокой крышей доносилась из открытых окон шум. Зинка-молочница поставила подойник и крадучись подошла к черной машине около дома Нины.

— Ишь, ты! Нинка пежится! — усмехнулась она. — Курва верёвочная! Вот же валандайка! Оттопырила себе мужика! Цельную ночь, видать, елдырится!

Она негромко захохотала и ударила ногой по колесу машины. Резко завыла сигнализация, заморгали фары. Из окна по пояс высунулся взъерошенный Кирилл.

— Вам чего, женщина? — спросил он и выключил сигнализацию.

Рядом с Кириллом показалась замотанная в простынь Нина.

— Тётя Зина? Здрасьте… вам чего?

Зинка- молочница подошла, по хозяйски глянула на Кирилла и сказала:

— Ишь, ты, какой знатный курощуп нашу Нинку запичуживает! Нос горбинкой, писка дубинкой. А мой Колька маленький, лысенький, нос картошкой, хрен гармошкой, минуту трепыхается, потом задыхается. Палку кидает, год вспоминает. Етти устанет, с кровати встанет, хоть заново перепяливай.

Кирилл и Нина только открыли рты от столь бесцеремонной и нахальной речи Зинки — молочницы.

— Какой ужас вы говорите, тётя Зина, — тихо проговорила Нина, закрывая окно.

— Эй! Отконопаченная! Молока надо? — спросила Зинка-молочница в закрывающееся окно. — Парного!

— Нет! Не надо! — обиженно сказала Нина

— А хлеба? Свежего? Квашня подошла, через два часа хлеб будет! — не унималась Зинка- молочница и уже стучала в закрытое окно. — Так надо или нет?

— Хорошо, давайте и хлеб и молоко, а то ведь не отстанете, — сказал Кирилл.

— Через два часа! — сказала Зинка-молочница.

— Да поняла я! — крикнула в ответ Нина.

Зинка-молочница ещё раз заглянула в окно, и ничего не увидев для себя интересного, пошла, громко напевая неприличную частушку.

А в промежности моей

Рыжая нахалка.

Мало стало там кудрей

Передок-давалка!

— Ну и экземпляр, — усмехаясь, проговорил Кирилл.

— Ужас! Никогда не любила с ней встречаться! Всегда меня как-нибудь обзывала! А дома у ней чистота и порядок, как в операционной. Она, кстати, медсестрой и была. И дядя Коле, мужу своему сама пальцы отрезала.

— В смысле? Как это отрезала? — Кирилл удивлённо выпрямился. — Это же сто двенадцатая статья, от трех до пяти!

— Да не… — Нина потянулась.- Они работали на Крайнем Севере, давно, она медсестрой, а он водителем. Ну и заглохла у дяди Коли в буран машина. Дядя Коля решил пешком идти. Ну и пока шёл пальцы отморозил. Пришел в медпункт, а там только тётя Зина, правда она не была ещё тётей, ей всего двадцать лет было. Да и дяде Коле столько же. Врача неделю нет, улетел в дальние населённые пункты да на пастбища. Ну, тётя Зина давай дядю Колю выхаживать, мазями трёт, перевязки делает. В общем, все пальцы на руках отошли, а на мизинцах гангрена пошла. Делать нечего, взяла она с него расписку, что претензий не имеет, дала чистого спирта стакан, да и отпилила оба мизинца. Потом, конечно суд был, месяц решали то ли благодарность и медаль за спасение, то ли статью и срок за причинение вреда. Потом решили так оставить, будто ничего и не было, а они успели к этому времени уже поженится.

Нина хмыкнула и задумалась.

— Ты чего?

— Да я вот думаю, это же ей было меньше, чем мне сейчас. На целый год меньше, а я смогла бы так, чик — и отрезать пальцы?

Кирилл на всякий случай спрятал руки за спиной.

— Думаю, ты могла бы и руку отчикать, и даже без наркоза.

2024

30 Июня

«Продолжаю писать про сегодняшний день. Печь хлеб, конечно, тётя Зина умеет, ничего не скажешь, только Кирилл сказал, что ему она две булки за тысячу рублей продала, а остальным почему-то за пятьдесят продаёт, но Кирилл этого не знал, а возвращаться не стал. Кириллу позвонили с работы и он уехал, но обещал вернуться к вечеру. А я буду делать уборку и на чердак не полезу, чё я там не видела? И вообще, Кирилл позвал меня с собой! Пусть Светка сдохнет от зависти!»

Телефон звякнул и замолчал.

— Сети нет, — сказал Кирилл, быстро оделся и вышел на улицу. — Пойду поищу. Начальник звонит.

Нина видела, как Кирилл дошёл до конца улицы и там долго разговаривал, отчаянно жестикулируя. Двое мальчишек лет семи уже катались на велосипедах. Они подъехали к Кириллу и бесцеремонно уставились на него, внимательно слушая его разговор и ковыряясь в носу. Кирилл одной рукой держал телефон, а второй пощупал колёса на велосипедах у мальчишек. Он что-то им сказал и они уехали. Нина видела, как мальчишки остановились возле одного из домов и начали пытаться накачать колёса ручным насосом. Почесывая выгоревшие макушки, они склонились над колёсами и изо всех сил давили на насос. Нина усмехнулась — как ловко Кирилл отправил любопытных мальчишек подальше, чтоб не подслушивали.

Вернувшись Кирилл сел молча на диван. Нина не нарушала молчание, просто смотрела. В общем-то, они были знакомы меньше суток. Какие могут быть между ними обязательства? Он вполне самостоятельный мужчина, собирался женится, может даже передумает. Сейчас сядет в свою машину и уедет на край света участковым со своей Дашкой-изменьщицей. Ну, переспали, ну, с кем не бывает, приключение и всё — так сидела и думала Нина, глядя на молчаливого Кирилла.

— Я через неделю должен буду прибыть в город Салеманск, на должность ио начальника оперативного отдела. С самим начальником несчастный случай приключился, как мне сказали. Но если ты, Нина, — он всего второй раз назвал её по имени. — Если ты, Нина, хочешь поехать со мной, то собирайся, у тебя на раздумье неделя.

— В Салеманск? — она не знала, что и ответить.

— Ну да, тысяча километров отсюда, где-то на границе Республики Коми и Архангельской области.

С Кириллом она согласна была ехать даже за тысячу километров, но что там она будет делать? Кирилл посмотрел на неё и, читая вопрос в её глазах, сказал:

— Тренер по лыжам, учитель физкультуры или методист в районном отделе спорта. Выбирай.

Нина расширила глаза

— В смысле… ты мне работу нашёл… что ли… уже…

— Ну а чего я так долго разговаривал? Думаешь про себя? Мне сказали — я поехал, а вот про тебя пришлось потормошить начальство. В общем, у тебя есть время на раздумье. Я в город, дела свои закончу. Вечером приеду, ещё раз поговорим.

Кирилл встал

— Ну, где тут эта тётя Зина живёт? Горячим хлебом у этой трындычихи разжиться.

И вправду — с улицы потянуло свежим хлебом. Нина показала дом Зинки- молочницы. Как только Кирилл вышел за порог, Нина запрыгала от радости. Она постепенно осознавала, что в жизни начались перемены. Чего тут думать! Ехать надо! Только вот дядю Никиту в известность поставить и всё! Она так прыгала по небольшой комнате, пока на дороге не показался Кирилл с двумя булками хлеба и банкой молока.

Душистый горячий хлеб отламывали от булки руками, запивая молоком.

— Вкусно, конечно, только чего-то дороговато, сказал Кирилл с полным ртом.

— Чёй-то, разве пятьдесят рублей за булку дорого?

— В смысле пятьдесят? — Кирилл прекратил жевать и вопросительно уставился на Нину. — Пятьсот!

Теперь прекратила жевать Нина и уставилась на Кирилла.

— Тысячу за две булки отдал…

Нина захохотала, ну и Зинка- молочница! Не спеша съели целую булку и выпили два литра молока.

— Ну, бандитка, думай, а мне ехать надо. Вечером приеду, — сказал Кирилл и медленно выехал с дачного посёлка.

Нина, с приятным чувством ожидания, нагрела воды и начала делать уборку в дачном домике.

2024

2 Июля

«Ну Кирилл и учудил!»

Было уже давно за полночь, а Кирилл так и не приехал. Нина при свете тусклой лампы на третий раз протёрла везде пыль. Ей захотелось залезть на чердак и пореветь там, как она делал это раньше. Сквозь чердачное окно было видно, как вдалеке проносятся пассажирские поезда и машины, а в небе, мигая разноцветными лампочками на крыльях, летит самолёт. Нина никогда не была на чердаке ночью, и эта картина — движение огней вызвало у неё такую тоску, что крупные слёзы ручьём потекли из глаз. Она рыдала, не вытирая слёз.

Необычный кортеж мелькнул вдалеке за деревьями. Несколько машин, с проблесковыми маячками медленно ехали в сторону дачного посёлка. Нина встала и пригляделась, машины нырнули за поворот и исчезли из вида, и только яркое синее мигание озаряло вдалеке дорогу. Она вытерла слёзы и, чувствуя, что это всё не просто так, слетела с чердака, не касаясь ступенек. В поселке стояла тишина, даже Зинка-молочница, всегда нарочито громко ругающаяся вечерами со своим мужем, дядей Колей, спала. И вот сквозь деревья Нина увидела движение теней и вспышки ярко-синего света. К её дому подъехало четыре полицейские машины. Три были легковые, а одна — «Бобик», как их называла Нина. Из машин вышло несколько мужчин и только двое были в полицейской форме. Они подошли к Нине.

— Ты что ли кавказская пленница?

— Кто? — удивилась Нина.

— Нина ты?

— Я… — прошептала Нина.

Небритый мужчина в кожаной куртке и со свежим перегаром подошёл к Нине, посветил на неё фонариком и сказал:

— Она! По описанию подходит!

— Опер Петрович никогда не ошибается! — раздался голос и громкий смех.

Двое крепких молодых мужчин вытащили вусмерть пьяного Кирилла из машины

— Куда нести?

Нина только махнула рукой. Они зашли в дом и положили его на диван.

— Ну, бывай! А ты и вправду похожа, — сказал один мужчин, вглядываясь в лицо Нине.

— На кого? — пребывая всё ещё в небольшом шоке, спросила Нина.

— На эту самую… — он щёлкнул пальцами. — На кавказскую пленницу… На Варлей!

Машины не выключая синие маячки медленно уехали. Стало опять тихо и темно. Нина усмехнулась, она сама стала замечать сходство с гениальной актрисой ещё в школе. И чем старше становилась, тем черты лица больше походили на главную героиню «Кавказской пленницы». И когда в училище на первом курсе она сделала стрижку «французский боб», в точности как у Натальи Варлей, то привела в восторг всех подружек. Она залезла с ногами на старое кресло, свернулась калачиком и уснула.

Заря была ещё бледной. Кирилл тихо встал и осмотрелся. Нина спала рядом в кресле. Он провёл по рукой по своему щетинистому лицу и крепко зажмурился.

— Ну я вчера и дал, — прошептал он.

Кирилл похлопал себя по карманам, вытащил удостоверение, телефон и портмоне. Он глубоко вздохнул и погладил удостоверение.

— Не посеял, — улыбнулся он. — Красные корочки, красные лица, это пришла похмеляться полиция.

Он ещё раз потёр лицо и уши, посмотрел на телефон — половина пятого, самое время идти к Зинке-молочнице. Укрыв Нину то ли большим платком, то ли маленьким покрывалом, он вышел на свежий воздух.

Зинка- молочница уже разговаривала со своей коровой и гремела подойником. Кирилл сел у ворот. Через некоторое время ворота открылись и вышла корова, она повернула голову в сторону Кирилла, он немного вжался в угол. Корова почти в упор приблизила к лицу Кирилла свой огромный мокрый нос, шумно втянула большими ноздрями воздух, затем отвернулась и тонко и длинно рыгнула, вытянув шею. Сзади всё это время молча стояла Зинка- молочница, наблюдая немой диалог коровы и Кирилла. Она подошла и внимательно посмотрела на него. Усмехнувшись, она сказала:

— Кофий не по нутру, была бы водка по утру!

Кирилл открыл бумажник достал, зная её цены, мятую тысячу рублей и сказал сиплым голосом:

— Тётя, вынесите, пожалуйста, кефира, да побольше.

Зинка-молочница зачем-то посмотрела купюру на просвет и уходя в дом ответила:

— Не за то батька сына бил, что пил, а за то, что похмелялся!

Кирилл протянул руку и начал гладить корову между рогов. Увидев выходящую хозяйку, корова мотнула головой и фыркнула, разбрызгивая слюни и сопли. Кирилл резко отдёрнул руку.

— Пьяный проспится, так и свиньи боится, — не переставала сыпать поговорками проговорила Зинка-молочница и протянула Кириллу трёхлитровую банку холодной простокваши.

Кирилл аккуратно взболтал и приложился к горлышку. Домашняя простокваша тут же приводила в порядок весь организм после вчерашней попойки и проясняла голову. Выпив за один присест половину банки, Кирилл крякнул от удовольствия.

— Ишь ты! — проговорила Зинка-молочница. — Наш Ермошка не пьёт по-немножку, а враз, да и то не квас.

— Что ж вы мне, тётенька, всё двадцать третью статью УК шьёте? — спросил Кирилл и опять приложился к банке.

— То от книг, а то от вина голова болит! — резюмировала итог беседы Зинка-молочница и ударила Корову прутиком. — А ну, Зорька, пшла! Банку не забудь занесть!

И погнала корову по дороге.

— Пьян, пьян а любом не ударился, — услышал Кирилл тихое ворчание от уходящей Зинки- молочницы.

Кирилл тихо вошёл в дом, поставил банку с остатками простокваши в холодную воду и завалился на диван, Нина так и спала в кресле.

2024

4 Июля

«Хорошие друзья у Кирилла. Я им разрешила гостить у меня на даче, потому как всё-таки решила уехать с Кириллом в Салеманск и работать там учителем физры, вернее „физической культуры и спорта“, как учили говорить нас в училище. И это не смотря на то, что опер Петрович проиграл мне по всем показателям — и в беге и в стрельбе и в отжимании. У нас было условие — я ставлю на кон свой дачный домик — разрешу сюда приезжать им жить — а он, если проиграет, то выдаст мне номер на машину с цифрами ноль-ноль-один. И хоть у меня машины нет, я согласилась.»

После обеда к дачному домику Нины подъехала машина Кирилла и из неё вышли трое его коллег.

— Принимай агрегат! — сказал Петрович выходящему из дома Кириллу.

— Спасибо, мужики! — они обнялись.

Нина вышла вслед за Кириллом и помахала всем рукой

— О! Кавказская пленница! Спортсменка, комсомолка и просто красавица! — весело поприветствовал Петрович. — Ну, ты не против?

— Не против чего? — спросила Нина

Кирилл подошёл к Нине, с виноватым видом

— Слушай… я чего-то у тебя разрешения не спросил… можно мы тут небольшой пикничок в честь моего… эээ… нашего отъезда устроим? — Кирилл смотрел в глаза Нине и кажется, ему было действительно неловко.

Нина расплылась в улыбке

— Конечно! Да и мне не готовить на такую ораву! — сказала она, смеясь и глядя как друзья Кирилла достают из машины огромные сумки с едой. — Только у меня места нет.

Она махнула рукой на заросший высокой травой участок. Кирилл почесал макушку, сказал:

— Сейчас решим, — и ушёл.

Через десять минут к дому шёл дядя Коля подгоняемый тётей Зиной. Она держала в руках хворостинку, которой гоняла свою корову Зорьку и постукивая ею по спине мужа приговаривала:

— Шевели копытами, старый пёс! Хорошим людям помогать надо!

На что дядя Коля беззлобно огрызался:

— Какие же у пса копыта? Там лапки.

Они дошли до Нины.

— Ах ты, Нина-Нинка, морда как картинка, — на распев вместо приветствия сказал Зинка-молочница.

Нина оглянулась на друзей Кирилла — те стояли молча около машины и наблюдали за развитием событий.

— Здравствуйте, тётя Зина.

— Кому тётя, а кому ваше величество! — проговорила она, подходя к Петровичу. — Ишь ты! Вылитый комиссар Каттани! И куртка такая же кожаная!

— Здравствуйте, тётенька, — сказал улыбаясь и представился. — Олег Петрович.

— Ой, да ладно, Олег Петрович… Будешь мне рассказывать кто ты! Чистый Микеле Плачидо! — сказала тётя Зина, глядя на опера.

— Комиссара Каттани убили в четвёртом «Спруте», — сказал один из коллег, монтирующий походный мангал.

— Чиво? — презрительно протянула Зинка-молочница. — Это ваши Элвис Пресли с Мерлин Монро сдохли! А комиссар Каттани жив!

— Ну, тут не поспоришь! — отозвался тот же.

Через минуту подошел Кирилл и они с дядей Колей начали быстро выдёргивать траву вокруг дачного домика, к ним присоединился Олег Петрович — как он себя назвал и его товарищи. В течении получаса вся трава лежала в двух кучах.

— Бригада ух, работает до двух, пьёт сивуху да гоняет муху, а с двух до пяти никого не найти! — проговорила Зинка-молочница, глядя, как все смотрят на результат труда.

— Красота! — сказала Нина. — И места много!

— Спасибо за помощь! Держите, как договаривались! — Кирилл вытащил купюру в тысячу рублей и отдал дяде Коле.

Зинка-молочница подошла к своему мужу, демонстративно и медленно вытащила у него деньги из рук.

— Тебе, леший беспалый, государство и так платит хорошую пенсию! — и сунула деньги себе карман.

— А правда, что вы ему пальцы обмороженные ампутировали? — спросил Кирилл, подойдя к Зинке-молочнице.

Она взяла руку мужа, и, почти выворачивая её, поднесла к лицу Кирилла, дядя Коля сморщился. На левом мизинце не хватало верхней фаланги.

— Смотри! Чё я там отрезала-то? Сантиметр! А там до кости всё промёрзло! Ты спроси, как я его выхаживала! Как я его лихаря отогревала! — тётя Зина постучала ладошкой по лысине дяде Коли, тот стоял равнодушно, как будто разговор шёл не про него.

— Кого вы отогревали? — переспросил Кирилл, глядя на травмированный мизинец дяди Коли.

— Кого, кого… лихаря, дрюку, плешку, елдашку, фирса… Понимаешь? Что ты Нинке в затвор вставляешь?

— Куда я вставляю? — краснея, переспросил Кирилл, а за его спиной раздался дикий гогот коллег.

— От же, бестолочь! И как таких в полицию берут? Не знают, куда девке что вставить! — она развернулась и, толкнув мужа в плечо пошла к своему дому, гогот коллег Кирилла не прекращался. — Вот у меня дед тоже был полицейский… полицай, вернее, при немцах… Но не такой, конечно, бестолковый как ты… партизаны, правда его повесили…

— Тётя Зина! Дядя Коля! — к ним подошёл Петрович. — Оставайтесь с нами! Уж такие вы весёлые люди!

Зинка — молочница шлёпнула своего мужа опять ладошкой по лысине и сказала:

— Понял, что люди говорят! Что я весёлая! Да лучше весёлое чудище как я, чем красивый зануда, как ты! — и Зинка молочница опять толкнула своего мужа в плечо.

Петрович не переставал хохотать.

— Если передумаете- приходите! — крикнул он им.

Петрович пошёл к товарищам помогать разжигать мангал, и, проходя мимо обескураженного Кирилла, не сдержался и громко заржал.

Когда шашлыки были готовы, а салаты нарезаны, к домику подъехали ещё две машины. Нина так и не смогла сосчитать, сколько всего гостей приехало к ним. Они постоянно ходили, выносили во двор стол и стулья, сами накрывали на стол и пробовали готовность шашлыков. Она никогда не была в мужской компании, нет, в студенческой, конечно, была и не раз. И там каждый норовит потрогать её за грудь или схватить за задницу. Но вот так, среди молодых мужчин, где от каждого веет каким-то спокойствием и силой — что притягивало — она впервые. Все были разные — худые, полные, лысые и кудрявые, но все как один были похожи — похожи в своей манере вести себя спокойно и властно. Наконец, все уселись.

— Ну, давай, наш сладкоголосый Петрович, скажи нам тост! — сказал кто-то из присутствующих.

Нине представили всех, но она не запомнила ни кого, кроме одного — здорового, лысого с короткой густой бородой и накаченными ручищами. Руки от кистей до плеч были забиты тату. Он был спортивным инструктором, майором Дубровским.

— Кирилл! — Олег Петрович встал, держа в руках железную кружку — что нашли из того и пили. — Кирилл! Ты уезжаешь на новое место службы, пусть у тебя там тоже сложится всё хорошо и появятся новые товарищи, но и про старых не забывай!

Все зашумели, зашёл разговор о Нине, об истории их знакомства, под смех и комментарии Кириллу удалось довести до конца рассказ.

— За Нину! — сказал Петрович. — Предлагаю пари. Если уж она такая кэмээс по всем видам спорта, то я готов с ней поспорить скажем… на бег, отжимания и стрельбу. Если она меня хотя бы победит в одном виде, то я ей достаю автономер ноль-ноль-один, а если я её, то… Нина оставляет мне дачу для шашлыков!

— Э! С девчонкой соревноваться!

— Петрович, не позорься!

Со всех сторон раздался смех и недовольные возгласы. Нина встала.

— Хорошо, — сказала она.- Всё равно на даче жить никто не будет, берите! Ну а если хотите побегать, то давайте!

Все заулюлюкали и зашумели. Петрович скинул куртку, под ней оказалась кобура с пистолетом.

— Как знал, сдавать сегодня не стал, — сказал он. — Ну, где тут можно у вас пострелять?

Нина махнула рукой

— Там овраг, может там?

— Мишени нужны…

Достали какие-то документы и нарисовали на них мишени.

Майор Дубровский, как гарант честности соревнований, приделал мишень к валявшейся рогатине и поставил в глубине оврага.

— Ну, кто первый?

— Уступаю, — великодушно проговорил Петрович и махнул рукой.

Все стали за Ниной и внимательно смотрели. Кирилл подошёл, положил ей в руку пистолет и сказал:

— Стреляй на выдохе.

Нина сделала пять выстрелов. Кирилл собирал гильзы, а лысый майор и двое «секундантов» пошли проверять мишень.

— Сорок! — крикнули они.

Петрович только хмыкнул — в полевых условиях это было много. Он выстрелил пять раз в новую мишень. Те же двое «секундантов» и Дубровский подошли к мишени и оттуда раздался громкий хохот.

— Двадцать одно! Петрович! — ржали они.

— Очко! — гоготали уже все.

Петрович скривил гримасу, разглядывая свою мишень — действительно, двадцать одно.

— Да там не видно куда стрелять… и солнце в глаз… — начал он, вызвав новую волну хохота.

Лысый майор, сходил за машиной, вернулся на ней — строго по спидометру отмерить три километра по проселочной дороге.

— Условия такие — надо добежать до машины, задеть её и только поле этого поворачивать и бежать обратно. Петрович! Тебя касается! Без мухляжа! — сказал он и уехал отмерять дистанцию.

Через некоторое время Нина с Петровичем услышали сигнал автомобиля и рванули с места. Петрович сразу же обогнал Нину метров на пять. Но примерно на первом километре они поравнялись, ещё немного — и Нина вырвалась вперед. Она добежала до автомобиля, где сидел лысый, задела его и развернулась.

— А Петрович-то хоть бежит? — усмехаясь, спросил он, Нина кивнула в ответ и рванула назад.

Петрович тяжело бежал к машине, когда ему встретилась Нина, он сильно сдал в темпе. На обратном пути, пробежав примерно половину дистанции Нина перешла на шаг, оглядываясь время от времени. Финиш она пересекла пешком и при полном молчании всех оперов, тем не менее в их глазах она заметила восхищение. Приехала машина и под гогот из неё вылез запыхавшийся Петрович. Каждый хотел сказать что-то обидное и весёлое ему в лицо. Нину хлопали по плечу и жали руку. Кирилл довольный стоял в стороне и улыбался Нине.

— Петрович, ещё отжимания!

Нина легко выполнила мужской норматив, отжавшись сорок пять раз. Петрович уже боязливо глядя на Нину, под хохот и улюлюкание еле-еле отжался тридцать.

В свете фар машин был съеден последний шашлык и далеко за полночь три машины выехали с дачного посёлка.

2024

5 Июля

«Ой, мне некогда писать! Я собираю вещи! Я уезжаю! Ещё и к дяде Никите надо зайти. И к родителям, на кладбище.»

Нина сидела в раздумье перед двумя открытыми чемоданами. Какой взять? А главное- что взять? Позвонил Кирилл, предупредил, что в воскресенье в четыре утра он будет стоять около её дома, и если в четыре ноль пять она не выйдет, то в Салеманск он уедет один. Нина сидела перед пустыми чемоданами и думала, как резко изменилась у неё жизнь. Всего за одну неделю! Даже не за неделю, а за пять дней! Даже не за пять дней, а за сутки! Даже не за сутки, а за те пять минут, когда она опоздала на электричку! Даже не за пять минут, а за ту секунду, когда она пожала Кириллу руку! Так, мечтательно вспоминая прошедшую неделю, она сидела и крутила на палец волосы. Волосы! Надо же подстричься! Сколько дел ещё надо сделать! А шубу брать? Или может дождевик? Она набрала в поисковике название города. Так, так, так… всего тридцать тысяч населения… не так и много… шесть школ… нормально… стадион… отлично!.. спортивная лыжная база… вообще хорошо!.. музей под открытым небом… и так далее, и так далее… так, теперь климат… зимой снег и холодно… летом дождь и жарко… хм… беру и шубу и дождевик.

Нина почувствовала какие-то вибрации. Ей показалось, что вокруг неё звенел воздух.

— Это хорошее настроение! — решила она.

Её мысли упорядочились и она спокойно, почти не глядя брала те вещи, которые нужно. Через час оба чемоданы были полные. Один был наполовину заполнен медалями и кубками с соревнований. Нина решила сначала их не брать — занимают много места. Но потом передумала. Тем более, что остальных вещей оказалось не так и много.

Всё было готово, осталось только сходить к дяде Никите и к родителям, поставить свежие цветы на могилу. И тут Нину как током ударило — она даже не знает фамилию Кирилла! Да и вообще она мало что про него знает — полицейский, рукопашник, друзья у него весёлые и серьёзные одновременно, довольно-таки образован, а кстати, что он закончил? Сколько возникло неожиданно вопросов! Она опасливо взяла телефон и неуверенно нажала номер Кирилла, который был даже без имени.

— Слушаю! — раздался бодрый голос Кирилла.

— Ты это… только не обижайся… — начала Нина

— Передумала ехать?

— Нет! Нет! Нет! — затараторила она.

Нина испугалась, а вдруг он простит свою Дашку и бросит её.

— Нет! Нет! Нет! Я поеду! — она выдохнула. — Я… это… фамилию твою не знаю…

— Как говорится в одном анекдоте — это же не повод для знакомства, — усмехаясь, сказал Кирилл. — Ладно, записывай!

— Я запомню… — прошептала сконфуженная Нина.

— Маркин, Кирилл Николаевич, девяносто восьмого года рождения, капитан полиции. Старший опер. Был. Кэмээс по самбо. Хобби нет. Но люблю хорошие книги, фильмы и вкусно поесть. Ну, полный портрет я тебе нарисовал? Малиновская Нина Ивановна, учительница физической культуры и спорта, окончившая училище имени Тихомировой, многократная победительница беговой дорожки?

Нина на секунду удивилась, но потом только вздохнула — он же полицейский!

— Спасибо, — не зная что сказать, ответила Нина. — Я буду в четыре часа тебя ждать.

Секретарь у полковника Мальцева была страшная, старая и худая. Натуральная старуха-ведьма, подумала Нина.

— А мне бы… — Нина указала рукой на дверь, где была табличка «Мальцев Н. А.».

Секретарша повращала глазами и поводила нижней челюстью и не глядя на телефон нажала кнопку громкой связи. Вставную челюсть на место ставит! — подумала Нина. Жуть!

— Никита Александрович, к вам племянница Нина, — сказала секретарша неприятным голосом, не глядя на телефон.

Нина удивилась — ого! Откуда её знает эта старушенция? Точно ведьма!

— Пусть заходит! — раздался голос дяди Никиты из аппарата.

Секретарша зыркнула на Нину и кивнула головой на дверь. Нина опасливо глядя на секретаршу, как будто та могла прыгнуть на неё и схватить за горло длинными пальцами, открыла дверь и быстро зашла.

Кабинет был большой и там было свежо. За широким коротким столом с двумя большими мониторами сидел дядя Никита — полковник Мальцев в форменной рубашке с короткими рукавами, а за длинным и узким, заваленным документами, сидело трое мужчин в гражданской одежде. Мальцев указал Нине на стул рядом с собой, трое мужчин даже не обратили на неё внимания — они просматривали документы, что-то печатали в ноутбуках и тихо переговаривались. Чем конкретно занимался дядя Никита, Нина не знала, он никогда не говорил, а она не спрашивала. Только один раз, когда её родители были ещё живы, а она в училась в выпускном классе, он обмолвился — работаю с информаций. Какой и про что он не уточнил.

— Ну, что, племяшка, жизнь-то налаживается, да? — хитро спросил он.

Нина подумала что да, конечно налаживается, хотя, она и не ломалась, а стала ещё лучше.

— Дядя Никита… — начала Нина. — Я наверное, уеду.

— В Салеманск? Учителем физкультуры в школу номер три? Со своим старым приятелем из-за которого ты чуть срок не получила?

— Ну да… — удивлённо протянула Нина, даже она ещё не знала номера школы, где собиралась работать.

— Молодец! Кирилл отличный сотрудник, и человек хороший, — Мальцев опять хитро прищурился.

Нина покраснела

— Ну да…

— Ну да, ну да! — передразнил её Мальцев. — Ещё что скажешь?

— Ну, вот хотела сказать, что уезжаю. Послезавтра.

— К родителям зайди, — проговорил Мальцев

Нина кивнула

— О! Погоди! — он встал и подошёл к сейфу, который сразу и не заметишь.

Мальцев быстро покрутил ручку и открыл небольшую дверку.

— Держи! — он положил перед ней пачку денег. — Это тебе на оперативные расходы, и на первое время.

Нина посмотрела на Мальцева и тот только сказал

— Бери давай! Не думай!

Нина убрала деньги в сумочку.

— Ну, счастливо! Как устроишься — пиши или звони.

Нина кивнула, но не уходила.

— Что ещё? — внимательно спросил Мальцев.

— Ваша секретарша. Меня откуда-то знает и похожа на ведьму. А голос противный- жуть, — тихо проговорила Нина, наклоняясь к Никите Александровичу.

Он улыбнулся.

— Знаешь такую поговорку — много будешь знать, быстро состаришься?

Нина кивнула

— Так вот, наша Эльвира Уматовна Шуксто — секретарша, которую ты приняла за ведьму — ценнейший кадр. Лучше любого компьютера изложит всю информацию. Ходячий архив за последние лет пятьдесят. Ну и поэтому выглядит так… половину жизни в подвалах с документами провела… Но, конечно, не без прибабаха, это точно. Ну а кто нормальный может запомнить, кто совершил кражу в магазине на улице Ленина в восемьдесят третьем году? А Эльвира Уматовна, закроет глаза на секунду и тут же все подробности выдаст. Так что, неудивительно, что она и тебя знает. Ты же попадала в пятое отделение в том году!

2024

7 Июля

«Через полчаса я уезжаю»

Нина вытащила чемоданы на улицу. Всё-таки силовая подготовка пригодилась! Это на вид они казались такими воздушными, а если плотно уложить вещи, то…

— Ай! — холодная вода брызнула ей на спину, она резко повернулась.

Кирилл стоял с бутылкой

— Иван-Купала, обливай кого попало! — сказал он и ещё раз плеснул ей на грудь.

— Ай! — опять крикнула она от неожиданности.

А ведь и не поспоришь, и как она могла забыть! Ох, уж эта суета отъезда!

— Ничего, ещё целый день впереди, — сказала она, кривя гримасу и строя план мести.

Кирилл взял её чемоданы и понёс к машине.

— Без мигалки поедем? — спросила Нина.

— Да. Спокойно и не торопясь, — сказал Кирилл и медленно выехал на трассу.

2024

7 Июля

«Итак, продолжаю писать. Я залезла на заднее сиденье его машины, надо, кстати, спросить, как она называется, и решила написать в дневник умные мысли, которые мне пришли в первые сто километров пути, но уснула, и мысли остались там, на этих первых километрах, а я уехала дальше. Перед обедом мы остановились перекусить в какой-то закусочной, среди леса. Дядя Кадзах положил нам столько плова, что я не съела даже половины. И с собой ещё лепёшек надовал. Кирилл пошёл вздремнуть в машине, а я пишу в дневнике. И вообще оказалось, что дядя Кадзах знаком с Абрамовичем!»

— У Кад-за-ха, — по слогам прочитала Нина витиеватую надпись над входом в кафе.

Она подошла к хозяину кафе, который сидел за стойкой и что-то считал на калькуляторе.

— Ещё плова? — спросил он улыбаясь и топорща длинные усы.

— Нет, спасибо, вы так много положили, что я даже и половину не съела. А вас там ошибка, — сказала Нина

— Где? — испуганно удивился хозяин кафе и начал внимательно смотреть в калькулятор.

— Да нет, вооон, — Нина показал на надпись над входом.- Буква «д» лишняя в слове «казах».

Мужчина улыбнулся.

— Не, это меня так зовут, Кадзах Хури, то в переводе на русский значит «солнечная гора».

Он налил маленькую чашку кофе и поставил перед ней, протягивая руку для знакомства.

— Ух ты! Какое красивое имя! Нина, — сказала она, пожимая руку.

— О! — воскликнул Кадзах. –Святая Нино! Повелительница Грузии!

Он двумя руками обхватил её руку и крепко пожал, затем громко заговорил на родном языке и к нему откуда-то вышли двое — молодая женщина в фартуке вся в муке, чуть постарше Нины, и мальчик лет пяти. Кадзах говорил на родном языке, и Нина слышала, как проскакивают русские слова «Нина» и «дорогой гость».

— Это моя дочь Марика и мой внук Гоча, — они поздоровались.

— Очень приятно, — сказала Нина и даже сделала реверанс от такого неожиданно тёплого приёма.

Марика и Гоча ушли, а Кадзах что-то ещё долго говорил им в дорогу. Пока Нина пила кофе, а Кадзах хитро на неё поглядывал и продолжал тыкать пальцами в калькулятор, вышла Марика с большим бумажным пакетом.

— Это тебе, Нино, — сказал Кадзах и вручил пакет Нине. — Покушай в дороге и мужа своего накорми.

Нина ничего объяснять не стала и заглянула в пакет. Там лежало несколько круглых лепёшек

— Это лепёшки валибах, — сказал Кадзах. — Мммм! Очень вкусно! Марика их так делает, что не оторваться! Кушайте!

Нина смущённо взяла ещё тёплые лепёшки и даже не сказав «спасибо» от такого неожиданного поворота медленно пошла к машине. Через некоторое время в кафе пришёл лохматый и заспанный Кирилл.

— Э! Дорогой! — Кадзах развел руки в стороны. — Кофе надо выпить!

Кирилл кивнул, Кадзах ловко поставил турку в горячий песок, и что-то мурлыча себе под нос, стал варить кофе.

— А дядя Кадзах, Марика и Гоча подарили нам с собой лепёшек, — сказала подошедшая Нина.

Она залезла на барный стул рядом с Кириллом и начала ему рассказывать, что получила подарок от хозяина кафе и его дочки и внука. Кадзах только цокал языком и улыбался.

— То-то я чувствую в машине свежий запах хлеба, — сказал Кирилл, попивая кофе.

Потом пошёл к машине и, покопавшись в своих чемоданах, достал офицерский кожаный ремень.

— Ну, Гоча, держи подарок! — сказал Кирилл, когда Кадзах позвал своего внука.

Гоча тут же накрутил ремень вокруг себя, а Кирилл помог ему его застегнуть. Кадзах цокал языком и что-то восклицал на родном языке.

— Э! Красавчик! Настоящий Лацхари! — Кадзах захлопал в ладоши и стал притопывать ногой, Гоча тут же стал выделывать коленца, что-то напоминающее лезгинку.

Немногочисленные посетители кафе тут же подхватили такт и захлопали в ладоши вместе с хозяином кафе.

Вспышка ослепила глаза, «Полароид» зажужжал и фотография выкатилась наружу. Кадзах подписал дату и прикрепил её к одной из стен кафе, где уже висело штук двадцать таких полароидных фотографий. Нина начала с интересом рассматривать фото. Вот с Кадзахом стоит семья, вот ещё, вот какой-то солидный мужчина обнимает Кадзаха и смеётся, вот мужчина и женщина сидят, а Кадзах стоит за ними, вот Кадзах стоит с… она пригляделась… не может быть!

— Кирилл, — позвала она шёпотом. — Смотри.

Кирилл подошёл к стенке с фотографиями и посмотрел на полароидное фото, на которое указывала Нина.

— Узнаёшь? — спросила она всё также шёпотом, Кирилл кивнул. — И что ты скажешь?

Кирилл пожал плечами.

— Тоже человек, тоже есть хочет.

Нина посмотрела удивлённо на Кирилла и хмыкнула.

— Ну, так-то да, но вот так, что бы прямо посреди леса!

— А ты думаешь, он из золотых тарелок каждый день черную икру ест? — спросил Кирилл

— Ну… — протянула Нина. — Он же миллиардер…

— Ну и что!

Но Нина уже стояла около стойки рядом с Кадзахом. Дождавшись, когда он обслужит новых посетителей, она спросила.

— Дядя Кадзах, а вот на фото… этот… миллиардер…

— А! Рома! Ну, был. Заехал хинкали кушать. Давно, правда, в том году ещё.

Нина недоверчиво повернула голову

— Хинкали?

— Конечно! У меня знаешь какая баранина вкусная! Молодая! Свежая! — он цокнул языком. — Сам леплю! Никому не доверяю. А Рома покушал и с собой ещё взял.

— Хм, ничего себе, — задумчиво хмыкнула Нина.

2024

7 Июля

«Ну вот и приехали! Кирилл оставил меня в гостинице, а сам уехал в отделение. Уж сколько я жила в гостиницах на соревнованиях! И не сосчитать! Но то были всё номера на четыре человека, а то и вовсе хостелы с кроватями в два этажа. А здесь люксовый номер! Да и город мне сразу понравился. Я вижу белые ночи! Как я рада, что сюда приехала! Ура!»

Солнце наконец-то осталось позади и не слепило в глаза.

— На север через северо-запад, — задумчиво сказал Кирилл, глядя на появляющийся на горизонте Салеманск

— Что? — переспросила Нина

— Фильм такой есть, шпионский. Вот и мы едем на север через северо-запад, — Кирилл помолчал.- Широта Питера, так что белые ночи обеспечены.

— Ух ты! Никогда не видела белые ночи!

— Ну, можешь сегодня и смотреть…

Большое красно-белая надпись «Я люблю Салеманск» красовалась на въезде в город. Широкая четырехполосная дорога вела в город, машин почти не было.

— Все великие штурмуют города рано утром, а мы с тобой возьмём этот Салеманск в вечерок, — Кирилл остановился на светофоре и посмотрел на Нину. — Не успела соскучиться по дому?

Нина помотала головой.

Гостиницу нашли сразу. Кирилл выгрузил часть вещей в единственный люксовый номер. И тут же уехал в отдел. Нина устала за поездку, но в номере сидеть не хотелось. Она приняла душ, сходила на разведку в столовую на первый этаж и решила немного прогуляться. Небо было светлым, но солнце зашло за горизонт. Вот они! Белые ночи! — подумала Нина, обойдя два раза вокруг гостиницы. Далеко всё- таки, она отходить не решилась.

За окном было непривычно светло, Нина посмотрела на часы — уже было двенадцать часов ночи.

— Странный город, — впервые после приезда из отделения сказал Кирилл. — И Филатов этот…

— Кто, кто?

— Да бывший начальник, на месте которого теперь я. Представляешь, застрелился на свадьбе своего сослуживца, лейтенанта Михейкина. Зашел в туалет закрылся и бабах себе в висок из табельного «Макарова». Странно всё это.

— Какой ужас! — прошептала Нина и вся сжалась. — Смерть среди веселья.

От осознания этого ей стало холодно и она прижалась к Кириллу.

2024

8 Июля

«Ну и денёк! Даже не знаю с чего начать писать. Начну с погоды. Под вечер пошёл дождь. Хотя в прогнозе и не было. Может и вправду Яныш колдун? Или у нас такая точность прогноза погоды? А Татьяна Сергеевна хорошая женщина, и Автай прикольный, а вот Мокша какая-то странная, и меня пугает. А квартира мне понравилась, и соседи хорошие. Ну и устала я сегодня! Как будто вместо Автая вещи таскала!»

Кирилл встал очень рано, пообещав сегодня получить ключи от служебной однокомнатной квартиры, он пошёл гладить форму. Нина обрадовалась, что комната всего одна.

— Убираться не так много, — сказала она.

В выглаженной форме Кирилл стоял перед заспанной Ниной.

— Тебе бы пошли погоны полковника, — сказала Нина, восхищённо глядя, как всё-таки идёт Кириллу форма.

— А почему не генерала?

Нина знала, что три большие звезды — полковник, так было у дяди Никиты, а вот как у генералов, Нина не знала. Она пожала плечами.

— Я не видела генералов.

Кирилл захохотал.

— Рано не жди, можешь зайти в управление образования. Узнать насчет работы.

— Я буду в третьей школе, мне так дядя Никита сказал.

— Ну да, полковник Мальцев много чего знает, — Кирилл взял фуражку и вышел.

Нина изучила карту города в телефоне и поняла, что заблудится здесь абсолютно невозможно — улицы были прямые и ровные. Она нашла на карте управление образование, в центре города, где как обычно сосредоточены органы управления и стоит памятник Ленину. С хорошим настроением, купив по дороге мороженку, она пошла устраиваться на работу.

— Здрасьте… — она постучала и открыла тяжёлую дверь на которой было написано «Приёмная».

В кабинете никого не было, кроме пожилой женщины в синем грязном халате. Она сидела на подоконнике около открытого окна и курила папироску. Рядом стояла швабра.

— Ааа… — понимающе протянула Нина. — Полы моете… Я потом зайду.

И закрыла дверь.

— А никого не будет! — раздался голос уборщицы из-за двери.

Нина опять осторожно открыла тяжёлую дверь. Уборщица посмотрела на Нину, бросила окурок в ведро с водой и тряпкой, и вытащила новую папиросину.

— Что, простите? — спросила Нина.

— Никого не будет. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.

Нина немного смутилась от таких слов от уборщицы.

— А… почему… не… — она не договорила

— А потому что Сабантуй, — и уборщица кинула в ведро ещё один дымящийся окурок.

Нина глянула в ведро и удивилась — их там плавало с десяток. Срыгнув с подоконника, уборщица пожамкала в грязной воде тряпку, выжала её голыми руками и кинула на швабру. Она подошла к Нине и, протягивая мокрую руку, с которой стекала серая грязная вода с сказала:

— Мокша.

— Что? — не поняла Нина, глядя на жилистую кисть женщины, протянутую ей для знакомства.

— Имя такое. Можешь звать меня тётя Мокша, — уборщица вытерла руки о синий халат и опять протянула для знакомства.

Преодолевая брезгливость, Нина пожала костлявую и неожиданно крепкую кисть тёти Мокши.

— Ты что ли новая учителка? — Нина кивнула, пытаясь вытянуть руку из крепко сжатой кисти уборщицы. — А то наша-то училка утонула в том году. Пошла с ребятишками из пришкольного лагеря на реку и всё.

— Что «всё» — сухо спросила Нина, уже начинающая бояться эту Мокшу.

— А ничего. Нырнула и больше не вынырнула.

Нине стало не по себе от такой первой встречи с представителем управления образования и от рассказов про коллег, хоть и не знакомых.

— Катька Филатова. Сестра того самого майора, который застрелился. Он застрелился, а она утонула. Н-да… семейка… — протянула Мокша, разминая папироску.

— Зачем вы всё это мне рассказываете? Эти сплетни? — ужаснулась Нина. — Я потом зайду.

Мокша опять закурила.

— Ладно, давай училка, пока, приходи через неделю.

Нина вышла на улицу в состоянии шока — мало того, что она не встретилась с начальством, так ей ещё какая-то старая карга наговорила страстей и ужасов. Нина чуть не плача дошла до гостиницы. Настроение было окончательно испорчено. Она решила рассказать всё Кириллу.

За обедом, в ресторане, Нина шёпотом рассказывала Кириллу что с ней случилось и каких страстей ей наговорила эта уборщица Мокша. Кирилл невозмутимо всё выслушал и в конце выдал такое, что у Нины ложка упала на пол и все немногочисленные посетители ресторана оглянулись на неё.

— Сегодня познакомился с подчинёнными и с начальством. Так вот начальство мне поручило закрыть это дело. Самоубийство Филатова. Женат он не был, а знаешь, с кем дружбу водил?

— С кем?

— С внучкой этой самой бабки Мокши, Лизкой.

— Пришёл с ней на свадьбу, а через десять минут в туалете бац…

Тут ложка у Нины и упала. Она открыла рот и вытаращила глаза на Кирилл, тут же подлетел расторопный официант и положил перед Ниной чистую ложку.

— Ну ладно, не буду пугать тебя подробностями — проговорил Кирилл.

Нина молча смотрела в тарелку, аппетит пропал. После обеда Кирилл уехал на службу, оставив связку ключей.

— От служебной, — коротко сказал он и назвал адрес.

Хорошее настроение к Нине опять вернулось. Она зашла в хозяйственный магазин, накупила всяких чистящих и моющих средств, складывающуюся швабру и всевозможных тряпочек.

Квартира была в старом доме почти на окраине города. Доехав на такси, и выгрузив вещи, Нина оказалась перед высоким двухэтажным домом из красного кирпича. Видимо, когда-то этот старинный дом принадлежал одному хозяину — решила Нина. Перед единственным подъездом на лавочке сидел дедок в кепке и гладил лохматую черную кошку. Оба — и дед и кошка — дремали на солнышке.

— Здрасьте… — тихо поздоровалась Нина, гремя помывочным инструментом.

Дед одёрнул кепку и оглядел на Нину.

— Привет, коль не шутишь, — он положил спящую кошку на скамейку и взял ведро у Нины. — Давай помогу. С утра тебя с Муськой ждём.

— Меня? Ждёте? С кем? — удивилась Нина.

Но дедок ответил только на один вопрос

— Да с кошкой, с Муськой! — и зашёл в дом.

Нина хмыкнула — какие странные местные жители — то ужасная Мокша, то вот дедушка, галантный и смешной, даже «ждёт»! Дед быстро поднялся на второй этаж и открыл дверь с цифрой «пять». Нина остановилась на площадке от удивления и сжала ключи в ладошке — как это он открыл? Она заметила, что дверь была опечатана, и дедок ключом сорвал наклеенную полоску с печатью.

— Да ты не удивляйся, — и старик протянул ей ключ на верёвочке. — Он мне больше не нужен. Тут Колька жил, ну я иногда заходил, когда он на смене или в командировку надолго уезжал. Цветы полить или там телевизор спутниковый посмотреть. У меня- то телика нету. Ты не думай, он мне разрешал, и второй ключ мне сам отдал.

— Какой Колька? — спросила Нина, боясь услышать ответ.

— Как какой? Колька, Филатов, который застрелился. А вы же супружница нашего нового оперуполномоченного. Я правильно понимаю?

Нина не стала вдаваться в подробности их отношений с Кириллом и просто кивнула. Она стояла на пороге и озиралась. Квартира того самого Филатова? Какой ужас! Руки у Нины опустились, хорошее настроение, которое было с утра — исчезло.

— Служебная квартира для оперативного состава, как говорится, — весело продолжал дедок и шагнул внутрь. — Да ты заходи!

Нина нехотя прошла, единственная комната была огромная, тут была и кухня и спальня и зал одновременно.

— А там удобства, — дед указал на дверь в коридоре. — Да! Я же не представился! Яныш, бывший егерь, теперича пенсионер, значится. Живу в первой квартире. Сосед ваш буду.

— Нина… — тихо представилась она, смутно представляя, что будет сейчас делать.

Стояла застеленная кровать, в шкафу стояли книги. Она открыла шкаф — там висели немногочисленные вещи.

— Холостяком жил, — проговорил Яныш, вздохнул и махнул рукой.

Второй раз за день Нина слушала про Филатова и от этого ей стало не по себе, даже захотелось всё бросить и уехать домой. Где спокойно.

— Ничего нетронуто, всё как… как было, — сказал Яныш.

— И что же мне с этим делать? — спросила Нина, еле сдерживая слёзы и указывая на вещи Филатова.

— Да я всё могу забрать, — дед Яныш сгрёб все костюмы Филатова в охапку. — А твой мужик против не будет?

— Точно нет, у нас всё своё, — Нине немного полегчало, что объявился такой добровольный помощник.

Пока Яныш переносил вещи к себе вниз, она подошла к шкафу с книгами. Книги были самые обычные, Нина не была большой любительнице чтения, а тут увидела коллекцию бульварной приключенческой литературы начала девяностых, которую она вообще не любила читать. Классики среди книжек не было, она усмехнулась. Среди потёртых корешков книг с воинственными названиями она увидела черный переплет толстой тетрадки без названия. Нина взяла и быстро пролистала. Он был весь исписан от руки то синей, то чёрной, то зелёной пастой. Стояли даты, иногда были рисунки вроде звёздочек, спиралей и каких-то геометрических фигур.

— Ух, ты! Дневник! — воскликнула Нина, ведя свой дневник, она обожала читать чужие.

Появился запыхавшийся Яныш.

— Может чего ещё не надо? Дык я заберу! Давай я книги возьму!

— Не, книги пусть останутся, а вот кровать точно не нужна, — в Нину понемногу вселялась уверенность, она уже представляла что где будет стоять и старая кровать точно не вписывалась. — И стулья со столом, пожалуй, оставьте, у нас пока своих нет.

Яныш достал из кармана пиджака старый-престарый сотовый телефон — на заре мобильной связи были такие — маленький серый экран и маленькие кнопки. Он подошёл к окну и потыкав пальцем громко закричал.

— Алле! Алле! Автай! Автай! — Яныш держал маленький телефон около уха и глядел в окно. — Алле! Бери машину и ехай ко мне! Малахай ты ёперный!

Он перевёл дух.

— Растуды твои гляделки, ни пса ни слышно! — крикнул он в телефон и прищурившись потыкал в кнопки.

Нина хмыкнула, какие у всех интересные имена- Мокша, Яныш, Автай.

— Ну что, ведьмак старый, мародёрством занимаешься? — раздался приятный женский голос, Нина и Яныш обернулись.

На пороге комнаты стояла молодая полная женщина в полицейской форме с майорскими пагонами на плечах. Рыжие волосы были зачёсаны назад в тугой хвост.

— О! — обрадованно воскликнул Яныш. — Татка — рыжая мохнатка!

— Ты что, дед, проверял, что ли? Смотри, старый, посажу за оскорбление представителей внутренних органов, — беззлобно сказала рыжая.

— Ох, я бы твой один внутренний орган так бы и оскорбил своим присутствием, — хохотнул Яныш.

Женщина только сделала гримасу и покачала головой.

— Разрешите представиться, — обратилась она к Нине. — Татьяна Сергеевна Дзюрда, начальник отдела малолетних бандитов. Ну, детской комнаты милиции, то есть.

— Ох! — отпрянула Нина, кроме имён здесь ещё и фамилии заковыристые. — Нина.

— Это твой капитан у нас шухеру навел, у оперов? Такой строгий. И такой красавчик, Татьяна Сергеевна хитро улыбнулась.

— У нас кабинеты напротив. Вижу, как он пендели раздаёт подчинённым. Всю работу завалили при прежнем начальнике- то, Филатове, Царствие ему Небесное… —

Она мелко перекрестилась пухленькими пальчиками. Нина поёжилась от этих слов, но ей понравилось, что Кирилла хвалят и она улыбнулась.

— Ну да, он может…

— Ладно, девки, вы тут трындите, а мне некогда, — сказал дед Яныш, схватил какие-то вещи и быстро умчался вниз, через открытое окно было слышно, как подъезжала машина.

— Не запнись! — крикнула ему вдогонку Татьяна Сергеевна. — Колдун старый…

— А почему вы его то ведьмаком, то колдуном называете? — осторожно спросила Нина.

— Да потому что он и есть колдун! Шаман, друид, ведун, или как там его правильней назвать — знахарь, — Татьяна Сергеевна помолчала. — Ходит в лес деревьям молится. Но и людей иногда лечит. Меня вот от мигрени часто спасает. Ну и от…

Татьяна Сергеевна хмыкнула и потёрла нос.

— От абстинентного синдрома так сказать… Ну, ты понимаешь, с нашей нервной работой иногда бывают… застолья… А дед даст водички попить, побрызгает на опухшую морду, пошепчет что-то — и прошла голова, как рукой сняло.

— Ничего себе! — воскликнула Нина.

За окном раздались голоса, Татьяна Сергеевна подошла к окну и осторожно выглянула. Обернувшись, она поманила Нину.

— Вон тот здоровый, — зашептала Татьяна Сергеевна на ухо Нине. — Автай, внук его. Балбес балбесом, еле-еле школу закончил. Но силищи в нём… В детстве медведь напугал, с тех пор такой.

— Какой?

— Странный.

Нина посмотрел на молодого мужчину лет тридцати. Он был невысок ростом но широк в плечах, лицо было с раскосыми глазами и заросшее рыжей щетиной. Он громко разговаривал со своим дедом и сильно жестикулировал большими руками. Татьяна Сергеевна приложила палец к губам и стала подслушивать разговор, то же сделала и Нина.

— Мамка на таче пятый тень, — донёсся хрипловатый и шепелявый говор Автая. — Говоыит, сасохло фсё. Пусь тет тощь сделает.

Автай не выговаривал некоторые буквы, шепелявил и картавил.

— Дождь! — недовольно сказал Яныш. — А чего сама не звонит?

— Говоыит, свяси нет, а там сасыхает фсё, тощь пыосит, — быстро говорил Автай, шепелявя и не переставая жестикулировать.

— Ага… нет… так бы и сказала, что разговаривать не хочет, — проворчал Яныш и ушёл в дом.

Автай поднял голову и, увидев в окне Татьяну Сергеевну и Нину, помахал рукой.

— Дыасьти! Тётя Тань! — громко крикнул он.

— Нашёлся племянничек, — тихо проговорила Татьяна и махнула ему рукой. — Привет Автайка — морда китайка!

— Ыыы! — засмеялся Автай.

Дед Яныш вышел, позвякивая чем-то в кармане пиджака. Он тоже поднял голову, махнул рукой и свистнул

— Татка! Иди, будем небесную твердь пробивать!

— Это без меня! Не люблю я эти ваши шаманские ритуалы, — сказала Татьяна Сергеевна. — Ладно, я пошла домой, а ты сходи, посмотри, как наш дед будет дождь вызывать.

— Дождь? — переспросила Нина, глядя на безоблачное ясное небо.

— Ага, он и вызывает и останавливает, — говорила на ходу Татьяна Сергеевна. — Только я думаю, что это он своими старыми больными коленками всё чувствует — и непогоду, и дождь… А нас всех просто дурит!

При этих словах Татьяна Сергеевна зашла в свою квартиру напротив и закрыла дверь. Нина стояла раскрыв рот и не зная что делать. Секунду подумав, она быстро сбежала по крутой лестнице и оказалась на улице рядом с Янышем и Автаем.

— Вот, Автай, знакомься — Нина, наша новая соседка, — сказал дед Яныш, и достал из кармана небольшие черные камушки.

— Здравствуйте, — она поздоровалась с Автаем.

— Пывет! — тот улыбнулся во весь рот — четырех верхних зубов не было, прямо под носом верхнюю губу пересекал толстый шрам.

А, понятно, — подумала Нина, глядя на Автая, — такое увечье, вот и шепелявит. Короткая стрижка и двухнедельная щетина дополняли образ Автаядо настоящего разбойника.

— Ну, смотыи, фяф тет кыасу фысовет, — весело сказал Автай.

— Да какую тут грозу, так, слепой дождичек бы пошёл и то хорошо, — Яныш перекатывал в руках небольшие черные камушки и как будто присматривался куда-то в небо.

Нина почувствовала, как об её ноги трётся кошка деда. Она наклонилась и погладила её.

— Муська, Мусечка, — сказала Нина проводя по лохматой и местами в репьях шерсти.

— Ишь ты! Тишкины калоши! — сказал Яныш, глядя, как кошка мурлычит под рукой Нины. — Привечает тебя.

— Кофки — лутфие фуфтефтва! — сказал Автай и тоже присел на корточки и начал гладить кошку.

— Ты, Автай, слова-то попроще используй, а то тебя незнакомые люди не понимают, — сказал дед, перекатывая в руке камушки.

— Ыыы… попыоще… — ухмыльнулся во весь рот Автай.

Выбрав один черный камушек, он с силой кинул его. Нина увидела, что камушек улетел так далеко, что превратился в маленькую точку и исчез в вышине. Яныш кинул второй, тот тоже полетел и исчез.

— Тет, я тоше хофю кинуть! Тай! — Автай протянул руку к камушкам, которые держал Яныш.

— Полай! — Яныш служил руки козырьком и пригляделся в небо. — Кидалки не выросли ещё. Переводить материал мне ещё будешь! Ну, вроде, попал. Дождик будет…

— Куда попали? — спросила Нина, она так и не увидела, куда упали черные камушки, которые кинул дед Яныш.

— Как кута? — весело ответил за деда внук. — Ф непо!

— А ну цыц! — строго сказал Яныш внуку. — Чёто ты разговорился сегодня! Беззуба тарара — тебя кошка родила.

— Ыыы, — гоготнул Автай и замахал руками.- Фооон смотыи! Туфя! Ааа! Туфя!

Автай победно поднял руки вверх, Нина тоже сложила руки козырьком и увидела, как среди ясного неба, из-за горизонта потянуло марево, какое обычно бывает перед дождём.

— Ладно, хорош тут мне орать, ёперный малахай! — сказал Яныш и толкнул Автая в спину. — Ну, ты, овцебык-осеменитель! Грузи вещи в машину! Нам ещё кровать вытаскивать со второго этажа!

Автай быстро сгрузил вещи в маленький грузовичок и быстро вынес в одиночку кровать со второго этажа, прямо с матрацем, одеялом и подушкой. Он поднял кровать и аккуратно поставил с краю борта. Яныш только покачал головой и поцокал языком:

— Тишкины калоши… Вот же уродился елбан! Я в его года и то по-хлипче был. Видимо пища нонче сытная, растуды твои гляделки! Ну, давай, Ниночка, говори, что не надо, мы с внучком быстро тебе квартиру освободим под новые икеи. А то и вправду, дождь пойдёт…

Нина ходила по большой квартире и тыкала на немногочисленные вещи пальцем и они тут же исчезали — Яныш и Автай уносил их вниз. А Нина уже думала не об уборке квартиры, а о ремонте…

— Тут покрасить, тут замазать, тут поменять… — она ходила уже по полупустой квартире и даже начала записывать, что нужно сделать и поменять.

Она посмотрела на часы — уже было семь вечера. Надо в гостиницу, уже и Кирилл должен был прийти — решила Нина. Она закрыла квартиру и вышла на улицу. Дунул свежий ветер и тут же пошёл небольшой дождь.

2024

14 Июля

«Я совсем забыла про дневник! Сегодня воскресенье и мы с Кириллом будем целый день спать! Потому что я за эти дни очень устала! Целыми днями я ездила по строительным магазинам и покупала всякую всячину для квартиры. Как мне их доставили — так это отдельная история. А как я разобралась с этими работниками! Я каждый день ходила и проверяла, как делается ремонт, и вот -теперь она покрашена! Новые полы! И даже я купила новую большую кровать! Правда, всё это на деньги Кирилла, мне он запретил свои тратить. Автая я больше не видела, зато к деду Янышу приезжали какие-то мужчины на трёх джипах. Татьяна Сергеевна сказала, что это опять или какие-нибудь миллионеры или бандиты, привезли своего босса от пули заговаривать или от неизлечимой болезни лечить. Она сказала, что к нему даже сам Абрамович приезжал, только зачем — дед Яныш никому не говорит. А мы как раз его фотографию по пути и видели, в кафе „У Кадзаха“. В общем, через три дня мы переезжаем в квартиру, а завтра я снова иду в управление образования, устраиваться на работу, надеюсь, что эту ужасную бабку Мокшу я больше не встречу!»

Подъехал небольшой грузовичок с тентом, на боку которого было размашисто написана реклама строительного магазина. Нина уже больше часа сидела на скамейке гладила Муську и ждала доставку стройматериалов.

— Ну, наконец-то! — вздохнула она.

— Эй! Давай выгружай быстрее! Мне ещё в три места надо! — крикнул водитель подошедшей Нине.

Нина растерянно смотрела на груду стройматериалов, банок с краской и пачки панелей.

— Может, вы мне поможете разгрузить? — несмело спросила Нина водителя. — Я заплачу. Тут всего второй этаж

— У тебя денег не хватит, чтобы я тебе разгружал, — водитель нагло улыбнулся. — У тебя пять минут, девочка!

— Но вы ведь опоздали на целый час! — попыталась возразить возмущённая Нина.

Водитель закрыл боковое стекло. Он постучал по часами растопырил пальцы — пять минут! Нина чуть не плача, начала вытаскивать с кузова стройматериалы, они были тяжёлые и неудобные. Панели расцепились и высыпались на землю, больно ударив по ноге Нину. Она вытирала слёзы, но молча выгружала и оттаскивала всё к подъезду. Когда последняя банка с краской была сгружена, из кабины вылез водитель с квитанцией в руках.

— Распишись, — коротко бросил он Нине и протянул квитанцию.

— Привет, Петька! — послышался сзади голос деда Яныша.

Водитель, увидев деда Яныша, поменялся в лице, и, как показалось Нине, сильно побледнел.

— Здравствуйте… Яныш Москаевич… вы здесь живёте? Ничего себе… ну ладно… до свидания… я поехал… — видно было, что водитель сильно испугался деда Яныша.

— Как же ты поедешь на спущенных колёсах? — усмехнулся Яныш.

Водитель резко повернулся и лицо его скривилось в ужасной гримасе — все четыре колеса на грузовике были спущены и расплющены у земли.

— Как это… как же это так… это как так-то… — водитель Петька ходил вокруг машины, пинал спущенные колёса, смотрел на часы и бормотал себе под нос одно и тоже.

Нина устало села на скамейку и с интересом стала наблюдать, рядом с ней сел дед Яныш и к нему тут же на руки запрыгнула кошка Муська. Через некоторое время водитель подошёл к деду с опущенной головой.

— Это… вы мне так сделали?

— Как — так? — весело переспросил Яныш.

— Ну это… колёса спустили?

— Да ты что, Петька! Как я могу? Я даже и к машине к твоей не подходил! — дед весело подмигнул Нине.

Водитель хмуро посмотрел на Нину, потом на деда, подвигал бровями и сказал

— Это потому что я не согласился этой девчонке помочь?

— Ладно, пойду домой, — сказал Яныш. — Сейчас по Маяку радиоспектакль будет. Шекспир, Гамлет. Смоктуновский читает.

Яныш встал и пошёл в дом.

— Яныш Москаевич! — водитель называл его исключительно по имени отчеству. — А мне-то что делать?

— …кто волей слаб, страдает больше всех… — процитировал Гамлета дед Яныш заходя в дом.

— Что? — крикнул в подъезд Мишка. — Я же в прошлый раз извинился уже!

— …за что прощать того, кто тверд в грехе… — было слышно, как дверь квартиры номер один захлопнулась.

Водитель сел рядом на скамейку с Ниной и закрыл лицо руками.

— Это он мне никак кошку простить не может, — прошептал водитель.

— Кого-кого? — переспросила Нина.

— Да кошку я у него задавил… правда я пьяный был… ну и не заметил её… так это ещё три года назад было… я тогда извинился перед ним… а этот дед Яныш говорит, что мне надо сто добрых дел сделать… а какие добрые дела я должен делать… и как мне ехать теперь… — водитель бормотал постоянно вытирая нос и губы.

Вдруг у него зазвонил телефон, он вытащил его из кармана и расширил от ужаса глаза и посмотрел на Нину.

— Главный менеджер… — тихо проговорил он, и приложил телефон к уху. — Да… да… дык я это… колёса проколол… сколько? Все четыре… ну а как я приеду?

Затем он долго слушал и делал недовольные гримасы. Тяжело вздохнув, он сунул телефон в карман.

— Без премии оставили! — злобно сказал водитель и встал. — Всё из-за этого старого колдуна!

Водитель в отчаянии пнул лавку на которой сидел.

— Ой! — Нина испуганно подскочила.

— Это из-за тебя всё! — бросил водитель Нине. — Нашла где жить! Не делала бы ремонт и я бы с ним не встретился!

Он недовольно сел в кабину и начал разговаривать по телефону.

— Ну, ужас… я виновата, что он колёса проткнул… — растерянно пробормотала Нина.

Через час она уже всё переносила в квартиру, а ещё через час пришли работники.

Нина объясняла двум то ли узбекам, то ли киргизам, что она хочет сделать. Они кивали головами, разговаривали на плохом русском, но при этом первым делом включили чайник и заварили лапшу. Запах от специй стоял на весь дом. Прошло ещё два часа. Уже приехал эвакуатор и увёз грузовик, а работа ещё даже не началась. И Нина решила действовать.

Кирилл вошёл в квартиру в сопровождении двух сотрудников полиции. При виде полицейских два работника встали по стойке смирно и замерли с недожёванной лапшой во рту.

— Вот приехал мой муж, — громко сказала Нина и зарделась при этих словах. — А с ним два его верных товарища… из тюрьмы! Если вы не начнёте работать, то вас посадят в тюрьму, а потом отправят домой!

Кирилл стоял и сдерживал улыбку, глядя, как Нина делает гневное лицо.

— Эй, начальник, — оба работника сделали жалостливые лица. — В тюрьму можна, там кормят хорошо, дамой не можна. Домой не надо, совсем домой плохо, денег нет, работа нет, кушать нет.

— Ну тогда вот и работайте! Я же вам аванс заплатила! — Нина оглянулась на Кирилла — не перегнула ли она?

Кирилл подошёл к работникам и спросил

— Регистрация имеется?

Работники закивали головами и вытащили из карманов какие-то грязные бумажки. Кирилл внимательно посмотрел на и сказал

— Это не документы о регистрации, это какие-то лягушачьи бумажки, — и он передал их своему сотруднику. — Значит так! Сделаете ремонт, помогу с регистрацией. А нет — поедете домой.

— Эй, начальник! Сделаем! Красиво будет! — закивали работники.

— Придёте ко мне, помогу с паспортами. И русский учите! — Кирилл вышел из квартиры.

— Твоя муж такой хароший! Красивый, как молодой ишак! — работники цокали языками и махали руками. — Сделаем, хозяйка! Тут ты будешь жить красиво, тут ты будешь мужа кормить красиво, тут муж будет тебя любить красиво…

— Начинайте уже… — Нина устало махнула рукой.

На следующее утро Нина сидела и ждала работников, те приехали вовремя, она открыла им двери и, объяснив фронт работы, опять спустилась на лавочку. В это время к дому подъехало три черных джипа. Из них быстро вышло несколько молодых, коротко стриженных мужчин в тёмных пиджаках, видимо охрана. С пассажирского сиденья они помогли выйти толстому, с большим пузом мужчине. Один охранник, забежал в подъезд и постучал в дверь деду Янышу. Нина слышала характерный скрип открывающейся двери Яныша и видела, как туда завели под руки толстого мужчину. На Нину никто не обращал внимания. Татьяна Сергеевна, вышедшая из подъезда в это время, скривилась, увидев машины и охранников. Она подсела на лавочку к Нине.

— Опять дед какому-тотолстопузу импотенцию лечит. Или от пули заговаривает. Или от рака простаты, — Татьяна Сергеевна сидела с недовольной миной на лице. — Ладно, это его дело, пошла я на работу. Кстати, как ремонт?

— Да идёт понемногу, — вздохнула Нина.

Она и не представляла, что это так сложно, даже если ты его и не делаешь. Через пять дней ремонт был закончен.

2024

22 Июля

«Ох, я целую неделю не писала! Что только не произошло! Я устроилась на работу, была в своей школе, познакомилась с коллегами. Спортзал мне понравился — чистый и светлый, даже душевые есть для детей. Правда, я опять испугалась этой бабки Мокши, вернее не её, а её внучки, Лизки. И самое главное — мы с Кириллом переехали! Теперь у меня своя квартира, ну почти своя. Кирилл приходит с работы мрачный и уставший, говорит, что всё ещё изучает дело этого Филатова, что-то ему там не до конца понятно. Мне так не по себе иногда, что мы живём в той же квартире».

Нина подошла к дверям с надписью «Приёмная» и постучала. Дверь легко открылась и она оказалась в помещении, где сидело несколько сотрудниц. Побеседовав и оформив все документы она уже собралась уходить, как вдруг спросила у секретаря.

— Скажите, а вот у вас уборщицей женщина работает, Мокша зовут, она сейчас где?

Секретарь пожала плечами и ответила

— Нет у нас такой. Галя! — крикнула она своей коллеге за соседним столом. — Тут про уборщицу спрашивают, Мокшу, есть у нас такая?

Она оторвала голову от каких-то бумаг и, посмотрев на Нину, сказала:

— Как? Мокша? Неее… У нас Лизка полы моет, если вас уборщица интересует, то она коридоры сейчас с утра мыть должна, — и опять уткнулась в документы.

— Как нет? — удивилась Нина.- Я была неделю назад, вас не было а… а Мокша была.

— Как не было? — секретарша вскинула на Нину брови. — Может вы в обед заходили?

— Да нет, вы на праздники были, на Сабантуе.

Секретарша переглянулась со своей коллегой.

— Девушка, мы ни на каком празднике не были и никакая Мокша у нас не работает.

— Да-да, — смеясь подхватила вторая. — А у вас справка от психиатра точно есть?

И обе в голос громко заржали. Вдруг секретарша подняла руку в сторону Нины, которая стояла, прижавшись к двери и ничего уже не понимала.

— Это самое! Точно! Вспомнила! У Лизки-то бабку вроде Мокшей звать! Ладно, девушка, идите.

Нина пулей вылетела в коридор и прижалась к двери. От всего этого разговора у неё была мокрая спина и пересохла во рту. Ну как не было — то? Она же сама вот в этом кабинете с ней разговаривала! По длинному коридору на неё шла женщина в синем халате со шваброй и ведром в руках. Мокша! — узнала её Нина. Она вся сжалась, зажмурилась и затаила дыхание, дожидаясь, когда эта старуха пройдёт мимо.

— Здравствуйте, — раздался приятный девичий голос.

Нина открыл глаза — перед ней стояла милая улыбающаяся девушка в синем рабочем халате со шваброй наперевес.

— Здравствуйте, — пролепетала Нина и повертела головой, Мокши нигде не было. — А где… Мокша?

— Кто? — улыбнулась ещё шире девушка. — Меня Лиза зовут. Разрешите пройти, мне в этом кабинете необходимо полы помыть.

Она говорила мягко и всё время улыбалась.

— Лиза? — переспросила Нина. — Вы та самая Лиза, которая…

— Какая «та самая»? — всё также улыбаясь, спросила девушка.

Нина, сжав папку с документами, быстро выбежала на улицу. Там она отдышалась и решила пройтись пешком, чтобы привести свои мысли в порядок

— Ну и почудится же! — сказала она, хотя на душе у неё было не спокойно.

Вечером, после работы Кирилл с двумя сотрудниками перевозил вещи в служебную квартиру. Новоселье решили назначить на начало августа.

2024

26 Июля

«Что я сегодня видела! Настоящее чудо! Даже два! Про одно дед Яныш запретил кому-нибудь рассказывать, так что в дневник я тоже писать это не буду. А другое — я видела, как он Кирилла вылечил, прямо на моих глазах.»

Кирилл приехал домой поздно, в открытое окно было издалека слышен шум машины. Нина уже научилась определять по звуку машину Кирилла. Бросив печатать планы уроков она выбежала его встречать на улицу. Кирилл вышел из машины и у Нины сразу ёкнуло сердце — серое лицо и прищуренные глаза говорили о головной боли.

— Чего-то мне нехорошо, — смущаясь, сказал Кирилл

Нина приложила руку ко лбу Кирилла — он горел

— Ох! Да у тебя жар! –почти крикнула почти крикнула Нина.

— Первый раз за всю жизнь болею, никогда ни температуры не было. Даже в больнице не лежал. И в школе немного завидовал тем, кто болеет — лежат себе дома, отдыхают… — так говорил Кирилл хриплым голосом, пока они поднимались в квартиру.

— Ну-ка, горло покажи и скажи ааа… — Нина посветила фонариком Кириллу в рот. — Ого! Краснотища какая! И температура и ангина! Ложись!

Нина засуетилась, забегала, достала всевозможные таблетки и лекарства которые взяла с собой, поставила чайник и убежала к Татьяне Сергеевне. Соседка долго не открывала, потом, когда Нина собралась уже уходить дверь открылась. В дверях стояла заспанная и растрёпанная Татьяна Сергеевна в одном халате.

— Двое суток не спала, хулиганов оформляли, на дежурстве была, — сказала она зевая.

— Варенье есть? Малиновое. Или мёд? — спросила Нина

Татьяна Сергеевна заглянула в открытую дверь Нины.

— Заболел что ли?

— Температура и горло…

— Заходи, — Татьяна Сергеевна кивнула головой.

В квартире майора Дзюрды приятно пахло домом и уютом. Я так же сделаю — решила Нина. У них ещё стоял свежий запах ремонта.

— Держи, — она дала Нине две банки. — Может пожрать?

— Неее… — сказала Нина. — Я котлет нажарила.

— Давай-давай, такого мужика котлетами надо кормить! Слушай! — Татьяна Сергеевна перешла на шёпот. — Ты к Янышу зайди. Он Кирилла за пять минут поставит.

— Точно! Зайду! — довольная Нина побежала к себе.

Наведя Кириллу чая с мёдом, положив целую гору котлет, она умчалась на первый этаж, в первую квартиру. Зная, что у деда Яныша нет звонка, она постучала. Никто не открывал.

— Опять свои радиоспектакли слушает! — она ударила кулаком в дверь.

Дверь оказалась незапертой и, заскрипев, открылась.

— Деда Яныш! — позвала Нина и шагнула в квартиру.

Она попыталась вспомнить отчество.

— Яныш Москаевич! — нет деда, и двери не запер.

Она уже собралась выходить, как до неё донёсся шум, похожий на аплодисменты

— Телевизор что ли? — спросила она сама у себя.

Нина прошла в комнату — никого. Вдруг из шкафа опять донёсся этот шум. Нина осторожно подошла к шкафу и приложила к дверце ухо. Как будто где-то далеко, как из-под земли доносились звуки музыки, ну так показалось Нине.

— Он что, радио в шкафу слушает? Деда Яныш… — она тихонько стукнула по дверке шкафа. — Деда…

Нина отворила одну створку и отпрянула — никакой это был не шкаф! Это был лаз в подполье!

— Во дед даёт. В погребе радио слушает, — прошептала Нина и тихо позвала. — Дееедааа…

В ответ она услышала звуки симфонического оркестра.

— Ну, сам дед виноват, я вас три раза звала, — сказала Нина и ловко спустилась по крутой лестнице.

Но никакого погреба с банками и соленьями она не увидела. Стоя в полный рост под тусклой лампочкой она увидела каменную лестницу, ведущую вниз, оттуда и раздавались звуки пения и музыки. Нина поколебалась секунду и ступила на первую ступеньку. Шагать было удобно, особенно, если держаться за шершавую стену, но через некоторое время лампочка исчезла из вида и стало темно. Нина остановилась и подняла голову вверх — вход был ещё недалеко. Этажа два — прикинула Нина. Вздохнув она осторожно стала спускаться дальше, звуки стали четче, и она, кажется узнала эту музыку.

— Ну, точно! Это же Кармен! — прошептала она и опять посмотрела вверх, вход был уже маленьким светлым прямоугольником.

Она стала спускаться дальше, чем громче становился звук, тем светлее становились лестница, уже стала различима шершавая текстура ступенек. Нина увидела, что лестница заканчивается и упирается в каменный пол. Нина ступила на него и оказалась в очень маленькой комнатке, ещё немного и потолок заденет. И это при её-то росте. Спиной к ней, на старом обшарпаном табурете сидел дед Яныш, высунув голову в какую-то дверь с большими щелями. Как раз из этой двери и раздавалась музыка. Нина подошла поближе и заглянула через плечо. Ничего себе! Театр! Вид с балкона! Она смотрела как на сцене черноволосая Кармен кружилась в красном платье и пела по-итальянски свою знаменитую партию. Нина открыла рот от удивления.

— А… как это… опера тут… — спросила она почти над ухом у деда Яныша.

Яныш так был увлечен просмотром, что от неожиданности сильно вздрогнул и свалился с табуретки.

— Ты… чего здесь? Ты… как это? — дед Яныш стоял на четвереньках и смотрел на Нину.

— А как это тут театр у вас? — Нина указала рукой в сторону кривой двери.

— А? Какой театр? — спросил вставая Яныш. — А… да это тебе показалось. Нет никакого театра.

Пока дед вставал, пока говорил, звуки и вправду затихли и яркий свет перестал пробиваться сквозь щели двери.

— Это кино что ли такое? — спросила Нина, хотя четко видела, что смотрела будто бы с балкона на сцену.

Дед, видимо был в раздумье и долго отряхивал и без того чистые брюки.

— Я что там, двери что ли не закрыл? — вместо ответа спросил он.

Нина кивнула и заглянула за плечо Яныша — за дверью было черно. Дед изучающе посмотрел на Нину и спросил:

— Конечно, в чудеса ты не веришь?

Нина пожала плечами. Дед пожевал губы, раздумывая, говорить Нине или нет, раз уж она поймала его с поличным.

— Ладно, слушай, второй раз объяснять не буду, а кому расскажешь, — дед похлопал по каменной стенке небольшого помещения. — Враз свихнёшься. Понимаешь?

Нина кивнула.

— Видимо, нет, раз соглашаешься. Кто ж добровольно из ума выживает?

— Я никому не расскажу, — сказала Нина

Дед поставил упавшую табуретку и сказал

— Садись, — Нина послушно села лицом к двери. — А теперь загадай, где бы ты хотела быть.

Нина подумала.

— На Мальдивах!

— А ты хоть знаешь, как они выглядят? Надо чётко знать куда хочешь! А то занесёт неизвестно куда. О! Можешь детство своё представить! Это проще простого! Давай зажмуряйся… вспоминай… так… а уж дальше само пойдёт…

Нина зажмурилась и вспомнила, как она маленькая бежит по квартире с куклой на встречу пришедшим с работы родителям.

— Смотри, — прошептал дед.

Нина смотрела сквозь щели в двери, она увидела зал, диван, родители ещё живы и смеются, а вот и она — маленькая Нина с косичками и куклой! Сидит на коленях у отца…

— Мама! Папа! — крикнула она и встала к двери, она видела, как родители обернулись на её крик. Отец посмотрел по сторонам и подошёл к окну.

— Тихо! Дура! — зло зашипел на неё дед. — Там же всё слышно!

Он больно схватил за руку, она ойкнула и виденье за дверями медленно исчезло.

— Ты чего орёшь! — дед больно держал Нину. — Считай, мы в соседней комнате были!

— Я от неожиданности, — вытирая слёзы, сказала Нина. — Я не ожидала такого!

— Разбазлалась! — дед Яныш сердито хмурился и шмыгал носом. — Чего пришла-то?

Он понемногу успокаивался.

— Так это, — Нина размазывала слёзы. — У Кирилла температура высокая и горло болит. Может, полечите? Татьяна Сергеевна говорила, вы умеете.

— Говорила она, — заворчал Яныш. — Мало ли чего мы умеем… Ты вот в чужой дом забираться умеешь, например!

— Ну, дедушка, ну полечите Кирилла, ну пожалуйста… — Нина сложила ладошки вместе.

— Хорошо, но с тебя два дня.

— Каких два дня? — удивилась Нина.

— Ну, как каких? Оплату я беру такую, временем, вот и расплатишься. Своим собственным.

— Ну, хорошо, берите, — сказала Нина

— И тебе не жалко отдать два дня своей собственной жизни? — спросил Яныш

— Неа, — помотала головой Нина.

— Все вы так говорите, а потом, как расплачиваться надо, так вы и начинаете ныть.

— Не, мне для Кирилла ничего не жалко, берите два дня, если у вас такая оплата странная.

— Ладно, — усмехнулся Яныш. — С такой отчаянной девчонки и одного дня хватит! Но только об этом никому нельзя говорить!

— Понятно, первое правило бойцовского клуба — не упоминать о бойцовском клубе, — уже весело сказала Нина, вспоминая знаменитый фильм.

— Чееегооо? Тишкины калоши… какой такой клуб? Пошли, давай!

— Деда Яныш, а вы со всех такую оплату берёте? — спросила Нина, когда они поднимались вверх.

— А как же? С хорошего человека неделю можно взять, а с нормального и полгода.

— Полгода? Ничего себе! И куда вы это время деваете?

— Да как куда, к своим прибавляю, живу…

Они поднимались не торопясь — впереди Нина, сзади шёл, покряхтывая, дед Яныш.

— Скажите, а вот это вот… — Нина провела рукой по шершавой каменной стене. — Это вообще что такое? Как это всё… работает, что ли?

Яныш похлопал рукой по стенкам

— Дык это ж кристалл, растуды твои гляделки! Такой же как в Египтах!

— Вы имеете ввиду египетские пирамиды? — удивлённо спросила Нина, смутно представляя огромные размеры объекта.

— Ну! Точно! Пирамиды! Только это не пирамиды, а кристаллы! Большие только. Они же в остриём в глыбь на столько же уходят. Только нонче народец неграмотный пошёл. Надо вниз смотреть, а они всё вверх пялятся. Вот раньше людишки были! Мозга варила! Могли в кристалл войти, ну, по-вашему в пирамиду, и где-нибудь в другом месте и времени выйти!

— Ничего себе! И сейчас там также можно? Ну, как у вас…

— Не, нельзя, не работают уже. Людишки сами поломали — кто кусочек унес, или там соскоблили чего. Всё, уже, почитай, сломан.

— А вернуться? — Нина остановилась, ошарашенная такой информацией.

— В смысле, можно ли вернуться обратно, если вышел? — Яныш остановился и вытер пот. — Сколько хожу по этой лестнице до сих пор не привык. Можно и вернуться, если двери не закрывать. А если дверь закралась — всё, остался навсегда, на какой бы остановке ни вышел, хоть на Луне. Ну, давай, пошли.

— А кто эту пирамиду, вернее кристалл здесь построил? — Нину одолевали вопросы.

— Кто-кто… — нехотя ответил Яныш. — Я тут слежу, чтоб никто сюда не сунулся, вроде таких любопытных, как ты. Смотри! Никому не говори!

— Не скажу! — кивнула Нина.

Они вышли из подвала.

— Ну, иди к себе, я сейчас, — сказал Яныш. — И смотри! Никому!

Нина закивала и убежала к себе. Яныш подошел к столу на котором стояли старые счеты. На прутах были только черные каменные костяшки. Яныш склонился над ними и, прикрыв лицо руками, стал что-то шептать. Затем он отщёлкнул на нижнем пруте четыре чёрных косточки влево.

— Четыре дня, тебе девка, пожить и хватит. А то, если вас любопытных не наказывать, вы и здесь всё поломаете. Извини, но больше не могу. Филатову вон год определил, так он такого про меня нарыл, что пришлось самому убирать. С сестрой его вот хорошо получилось, точно в срок — раз и утопла, — Яныш почесал потный лоб и вставая добавил ещё три чёрных косточки к предыдущим четырём. — Ладно… Неделю тебе даю помиловаться со своим хахалем. Пойду его лечить, а то через неделю хоронить свою девку будет, здоровым надо ему быть и на ногах…

Яныш кинул из кармана в банку с водой несколько чёрных камушков и отлил из неё немного воды в металлическую кружку. С этой водой он поднялся в квартиру Кирилла.

2024

29 Июля

«Сегодня видела, как дед Яныш остановил ливень, тучи, конечно не разогнал, но сильный дождь прекратился, это точно. Кирилл во всё это не верит, ну да ладно. Я совсем забыла про дневник Филатова! Но мне как-то страшно его читать. И я рассказала Кириллу про него. Кстати, Кирилл выздоровел уже к утру, после того как дед Яныш дал попить воды с которой пришёл. Я Кириллу ничего не стала рассказывать, что видела у деда Яныша. Кирилл взял у меня дневник Филатова, читал все выходные, а потом вообще забрал его на работу. Кирилл стал мало разговаривать и поздно возвращаться. На все вопросы отвечает, что увяз в этом деле, в деле Филатова, и оно всё больше становится запутанным, но делится своими соображениями он ни с кем на работе не хочет, да и со мной тоже. Кстати, Светка позвонила, хорошо, что я с этим бараном Виталиком не осталась.»

Лил проливной дождь, который начался ещё ночью и прогноз был неутешительным — лить будет до самого вечера. Кирилл вызвался отвезти на работу Татьяну Сергеевну, но той надо было только к обеду, и полдня торчать на работе она не хотела.

— Езжайте, Кирилл Николаевич, я с Янышем договорюсь, — сказала Татьяна Сергеевна.

— Насчет чего? — удивился Кирилл.

— Да что бы дождь прекратился, — ответила Татьяна Сергеевна, жуя утренний бутерброд.

Кирилл вытянул удивлённо лицо и покачал головой — ну-ну, и вы в это верите, товарищ майор?

— Ты это слышала? — спросил Кирилл вернувшись к себе.

Нина только пожала плечами, ни спорить с Кириллом, ни разубеждать она его не хотела. Кирилл потряс черной тетрадкой — дневником Филатова, который начал читать в выходные.

— Заберу на работу, очень интересная вещь. Ну, давай, пока.

Нина сидела за ноутбуком, смотрела на дождь и печатала одним пальцем конспекты уроков. Она услышала, как хлопнула дверь напротив — Татьяна Сергеевна пошла! Сейчас к Янышу пойдёт про дождь просить! Нина тихо открыла дверь и прислушалась — действительно, Татьяна Сергеевна разговаривала с Янашем. Было слышно, как Яныш кряхтит и что-то тащит на улицу. Нина осторожно закрыла дверь, чтобы не было слышно, что она подслушивала и подошла к окну. Краешкам глаза она увидела, что дед Яныш вынес большие и длинные поленья. Он начал складывать их по две штуки крест-накрест. Выложив треугольником три креста, он, промокнув до нитки, быстро забежал в дом. Нина посмотрела на небо, дождь лил шумно, на лужах были пузыри — верный признак затяжного и сильного дождя. Пока она ходила ставила чайник и наливала себе варенье Татьяны Сергеевны — дождь стих. Теперь он капал редкими каплями. Нина увидела в окно, как Татьяна Сергеевна идёт на работу без зонтика.

— Ничего себе… — проговорила Нина, отпивая из стакана чай с вареньем, хотя уже и ни капельки не удивляясь.

Зазвонил телефон, Нина сильно удивилась, увидев, что это её подруга Светка, она немного подумала и нажала зелёную кнопку.

— Нина, Ниночка, привет! — раздался голос Светки, слышно было, что она всхлипывала

— Привет, — как можно холодно ответила Нина.

— Нина, Ниночка! — тараторила Светка. — Что мне делать? Я залетела от этого Виталика! Что мне делать?

— Не знаю, что хочешь, — хмыкнула Нина. — Вот у него и спроси.

— Он меня бросил… — тихо завыла в трубку Светка. — Бросил…

— Не знаю, Светка, — Нина и вправду не знала, что посоветовать своей подруге, хоть и бывшей.

— Меня мама убьёт! — продолжала рыдать она в трубку.

— Пусть твоя мама лучше Виталика убьёт, — вырвалось у Нины.

— Как убьёт… Виталика? — Светка резко перестала плакать. — Он же отец моего ребёнка. Ты хочешь, что бы мой ребёнок рос сиротой?

И она опять зарыдала в трубку. Нина скорчила гримасу и, не зная, что ответить и просто нажала на отключение связи.

— Какой-то паноптикум, — сказала Нина брезгливо, считая, что это слово как раз и характеризует эту ситуацию.

Кирилл сидел на работе и читал дневник Филатова. И чем дальше он читал, тем больше сомневался в благоразумии написанного. Как стало известно Кириллу, у Филатова стали валится все показатели год назад, после гибели сестры на реке. До этого его отдел и его самого ставили в пример другим отделам. Про Филатова начали говорить, что он стал сходить с ума, мог резко среди рабочего дня встать и уехать в соседний город, и только потом выписывал командировку и придумать причину. После отпуска сразу получил выговор от начальства, по причине того, что не был на связи в течении всего отпуска, а это было необходимо. И вот такие мелочи говорили Кириллу, что он то ли за кем-то гонялся, то ли кого-то выслеживал, и всё по своей инициативе. И вот прочитав дневник, Кирилл задумался — если это действительно написал сумасшедший, то ладно, можно объяснить и самоубийство, а если нет? Он хотел с кем-то посоветоваться по поводу прочитанного, но не решался. Если начать вести расследование самому — это одно, а если приобщить дневник делу… То как написал Филатов в дневнике: «Поссоришься в Янышем — будешь как Автай или Варвара». А с Автаем он уже встречался. Парень действительно производит впечатление «весёлого деревенского дурачка». Все утверждали, что таким он стал, после того, как еле убежал в лесу от медведя, и шрам оттуда же. Ещё в пятнадцатилетнем возрасте. А судя по дневнику Филатова — это дед оставил Автая в лесу одного. И что там с Варварой? Одни вопросы! Филатов писал обрывисто, мысли иногда не были закончены. Кирилл ещё раз перечитал несколько строк в дневнике, где Филатов коротко записал разговор с дочкой Яныша — Варварой. Утвердившись в своём мнении, он решил действовать отсюда, от дочки Яныша — матери Автая. Вопрос — почему больше пятнадцати лет Варвара не общается со своим отцом и что с ней случилось — были главным.

Кирилл приехал к Варваре на дачу, где, по его сведениям она жила уже последние десять лет. Грядки были, как по линеечке, всё ровно и чисто. К двери домика была прислонена метёлка — признак, что хозяева ушли, но скоро вернуться.

Кирилл сел на лавочку перед домом, вдруг перед его носом зажужжала пчела. Он осторожно махнул рукой и встал — пугать пчелу не стоило, разозлится.

— Да это Варькино животное! — сказала проходящая мимо женщина.

— Что? Какое животное? — не понял Кирилл, отмахиваясь от пчелы.

— Вам, товарищ полицейский, если Варька нужна, то в поле идите, она как раз со своими ульями возится, — на ходу бросила женщина и пошла дальше, отмахиваясь от пчелы. — Кыш, животное!

Кирилл сел в машину и только завел её, как услышал от той самой женщины

— Пешком иди! На машине нельзя! Закусают!

Кирилл взял на всякий случай куртку — накинуть от злых пчёл — и пошёл в сторону поля, куда указала женщина. Там он увидел большую палатку и с десяток ульев. Женщина в белом халате, с маской на голове и дымарём в руке смотрела соты в ульях. Кирилл не стал подходить близко — пчёлы роились перед лицом, смотрели ему в глаза и улетали по своим пчелинным делам. Особенно их привлекали блестящие звёздочки на погонах, они по ним беззастенчиво ползали и косились на Кирилла своими здоровенными глазами. Так, по крайне мере ему казалось. Через некоторое время женщина подошла, пшикнула дымарём на Кирилла и пчёлы тут же разлетелись.

— Здравствуйте, Варвара Янышневна, — Кирилл показал своё удостоверение. — Могу я с вами поговорить?

Женщина кивнула в сторону палатки. Несмотря на сетчатые окна и плотные матерчатые двери, по стенкам во всю разгуливали пчёлы. В палатке вкусно пахло забрусом, мёдом и воском. Кругом стояли разные приспособления для выкачивания мёда и какие-то банки, баки и бачки, предназначение которых Кирилл не знал. Варвара указала ему на топчан, сама села за стол.

— Я хотел бы с вами поговорить, Варвара, — начал Кирилл

— Если о моём отце, то лучше не надо, — сказала она

— Почему?

Варвара сняла сетку с лица, и Кирилл увидел, что левого глаза у неё нет. На месте глаза была вмятина и верхнее веко плотно приросло к нижнему. Кирилл отстранился от неожиданности.

— Как это… вы так глаза лишились? — спросил он осторожно.

— Да так… увидела у отца что не надо…

— В смысле? — не понял Кирилл

— Наказал он так меня.

— Наказал? — удивился Кирилл и даже привстал. — Так мы… мы можем по закону его…

— Да что ему ваши законы! На вашем кону что?

— Что? На каком кону? — переспросил Кирилл

— Вот видите, товарищ милиционер…

— …полицейский… — поправил Кирилл

— Да я за свою жизнь так привыкла, что уже и не переучусь! Так вот товарищ милиционер, пока вы не поймёте, что мой отец на кон ставит, а вы за коном остаётесь, вы всегда будете в проигрыше, — Варвара встала, говоря этим, что разговор окончен.

Кирилл ещё больше запутался от её слов, он вытащил из портфеля дневник Филатова. Было видно, что Варвара узнала тетрадку

— Вот, Филатов почти раскрыл все секреты отца, как вдруг… — она вышла из палатки.

— Так вы знали Филатова? — Кирилл вышел за ней.

— А как же? Вот так же приезжал ко мне, всё выспрашивал, записывал, — она кивнула на тетрадку. — Только не надо, товарищ милиционер, Отец — зло и вы всегда проиграете.

— А в сказках добро всегда побеждает, — усмехнулся Кирилл, так ничего и не поняв из разговора с Варварой.

— А разве вы добро?

— А кто? — удивился Кирилл

— Вы — сила, а добро… — Варвара задумалась. — А добро — это ваша Ниночка.

У Кирилла вытянулось лицо.

— А откуда вы Нину знаете?

— Лично не знаю. Автай рассказывал.

— Ну, хорошо, не хотите про отца, расскажите про Автая, — Кирилл полистал тетрадку. — Вот тут Филатов пишет, что в пятнадцатилетнем возрасте он напоролся в лесу на медведя, с тех пор у него шрам на лице, нет четырех зубов и год лежал в неврологической клинике, испуг лечил. Что ж за это время он так зубы себе не вставил? Неудобно ведь. Вон у вас отец всех лечит, так и вылечил бы внука.

Варвара стояла молча, видимо раздумывая, отвечать Кириллу или нет.

— Ну, если вам всё-таки себя не жалко, то поговорите с Мокшей. Филатову я тоже самое говорила и в результате…

— Я так понял, Филатов не с Мокшей, а с Лизой разговаривал и после этого… ну вы поняли.

Варвара помолчала.

— Хорошо, поговорите с Лизой. А я больше говорить с вами не буду, — сказала Варвара и пошла к ульям.

— Боитесь? — в отчаянии крикнул Кирилл

— Да! За Автая боюсь! Уж какой есть, а мой! — Варвара развернулась и подошла к Кириллу.

Он увидел, как она смотрит на него один глазом и ему стало не по себе.

— Уходите, — сказала она и щёлкнула пальцами.

Тут рой пчёл серой тучей подлетел к голове Кирилла.

— Уходите, — повторила она.

Кирилл смотрел на тысячи жужжащих пчёл, которые окружили его и боялся пошевелится — они летали прямо перед носом. Он медленно повернулся и пошел, только не паниковать и не бежать — решил он. И всё же увидев магазин, рванул к нему и быстро забежал внутрь. Внутри никого не было, только молодая продавщица смотрела в телефон.

— Кого-то догоняете? — спросила она.

— Не… пчёлы…

Продавщица открыла дверь и выглянула

— Нет никого, ни пчёл, ни собак… ни покупателей, — вздохнула она и, зайдя за прилавок, спросила. — Что брать будете?

— Бутылку воды, — сказал задумчиво Кирилл, глядя в открытую дверь — пчёл, которые напугали его, не было.

Он шёл к своей машине и оглядывался, никаких пчёл и вправду не было, никто не хотел его закусать. Почудилось что ли? Приехав к себе в отдел он нашёл адрес Мокши и Лизы — они жили в одной квартире — и поехал к ним. Ещё раз перечитав некоторые места в дневнике Филатова, он поднялся в квартиру Мокши.

Дома никого не было, разговор откладывать было нельзя и он решил подождать в машине. Входящих людей в подъезд было хорошо видно из машины и Кирилл стал наблюдать. Неожиданно в квартире Мокши зажёгся свет. Как это? Ведь никто в подъезд не заходил! Специально не открывала что ли? Кирилл поворчал немного и вышел из машины. Дверь открыла улыбающаяся Лиза, Кирилл представился и вошёл.

— А бабушка ваша дома? Тоже бы хотел с ней поговорить.

— Она там, — Лиза махнула рукой в сторону спальни.

— Позовите, её, пожалуйста.

— Она… спит, — Лиза продолжала улыбаться.

Действительно, милая девушка, как и писал Филатов, подумал Кирилл. Он улыбнулся в ответ как мог и быстро вошёл в спальню.

2024

30 Июля

«Что-то мне сегодня с самого утра не хорошо, то в жар бросает, то сердце колотится, то одышка. Такого со мной вообще никогда не было, может я стала мало бегать по утрам? И Кирилл не приехал и не звонил, и телефон у него не отвечает. В общем, лежу дома, пробую читать книги, которые остались. И не книги это, а сплошные детективы!»

Нина встала с утра и посмотрела телефон — от Кирилла ничего не было, ни сообщений, ни звонков. У неё было болезненное состояние и не было аппетита. Выпив полстакана чая, она решила остаться в кровати и почитать книги, которые остались от Филатова.

— Сплошные детективы, — проговорила она, книгу взяв потолще.

Нина завалилась на кровать и, нахмурив брови, погрузилась в криминальный мир девяностых, ярко описанной Донцовой.

Когда Кирилл зашёл в спальню, куда указывала Лиза, то там никого не оказалось. В углу стояла старая кровать с тремя подушками, сложенной друг на друга и покрытой большой вязаной салфеткой. Рядом стояло необычайно толстое зеркало на ножках, трюмо. Как у прабабушки в деревни — подумал Кирилл, глядя на кровать. Кирилл хмыкнул.

— Почему-то я так и думал. Где Мокша? — он повернулся к Лизе.

— На месте, — она всё также улыбалась. — Хотите с ней поговорить, подождите в коридоре, сейчас она выйдет.

— Ладно, я к вам с ордером приду и обыск сделаю, — Кирилл знал, что ничего такого не будет, но решил взять на испуг.

Он развернулся и когда уже взялся за ручку двери, что бы уйти, сзади раздался кашель. Он обернулся и громко ойкнул.

— Ой! — Кирилл много чего повидал за время службы и напугать его было трудно, но сейчас…

Перед ним стояла Мокша, так, как её описал в дневнике Филатов и рассказывала про неё Нина — старуха с седыми волосами и острым взглядом. Причём одета была в тот же самый халат, в котором только что была Лиза, это он точно помнил — большой яркий цветок на груди.

— Как это… это как так? — проговорил непонимающе Кирилл. — Вы откуда взялись?

Он заглянул через плечо Мокши, в спальне никого не было. Кириллу немного стало не по себе и даже немного страшно. Мокша, как ни в чем не бывало кивнула головой в спальню и сама зашла первая. Кирилл инстинктивно расстегнул кобуру и встал на пороге, оглядывая небольшое помещение. Спрятаться Лиза никуда не могла, разве что в окно выскочить. Но это был третий этаж. Кирилл не знал с чего начать разговор и молча смотрел на старуху, которая не торопясь закуривала папиросину.

— Ну, что молчишь? С Лизкой не стал разговаривать и с Мокшой не хочешь? — она пустила в Кириллу струйку дыма. — Твоя девка хоть и боязливая такая же, да поразговорчивей. Спрашивай, я тебе отвечу на вопросы. Филатову ответила и тебе отвечу. Только вопросы задавай правильные. Ты, я гляжу, поумней Филатова будешь.

Кирилл прокашлялся.

— Почему поумней? — рефлекторно спросил Кирилл.

— Глаза, — сказала Мокша и опять выпустила дым в сторону Кирилла.

— Что глаза?

Мокша скривилась.

— Не, не умнее, такой же пим дырявый.

— Где Лиза? — спросил Кирилл и при этом внутренне сжался, боясь услышать свою догадку, которую не хотел принимать.

Мокша повернулась к толстому зеркалу и сильно взбила волосы, и пока, как показалось Кириллу, он моргал, то в это мгновенье перед ним уже была Лиза, со своими светлыми волосами и неизменной улыбкой. Рядом, в пепельнице дымилась папиросина, которую курила Мокша. Лиза раздавила её.

— Лиза не курит, — сказала она всё также улыбаясь. — Тяжко за один день туда- сюда ходить. Такого даже Филатов не видел. А хотите я и вас, товарищ капитан таким штучкам научу?

Кирилл в полубессознательном состоянии медленно сполз на пол и сел. Весь бред Филатова, который он вычитывал в его дневнике, превращался в стройную структуру. Ему резко захотелось спать, он прислонился затылком к косяку и только успев подумать — я только на одну секундочку — провалился в сон.

Кирилл открыл глаза и увидел белый побеленный потолок — в точности как у прабабушки в детстве в деревне. Он резко сел на кровати, в висках стучало. Лиза сидела перед зеркалом и расчёсывала свои шикарные волосы соломенного цвета. Что делать? — думал Кирилл. Просто так уйти и жить с этим не разобравшись? То, что он видел, он никак не мог отнести к разряду видений или галлюцинаций, он чётко помнил превращение Мокши в Лизу. Вот только сам момент… он моргнул в этот миг и… Кирилл потёр глаза. Лиза встала, нежно обняла Кирилла за голову. Она приятно пахла и Кирилл почувствовал её грудь, на мгновенье он расслабился. Вдруг он резко оттолкнул её.

— Не трогай меня! — крикнул он, что делать он не знал и натренерованно схватив её за запястье, ловко пристегнул левую руку Лизы к спинке кровати наручниками.

Кирилл вышел на кухню и умылся. Что делать и как быть он не представлял.

— Точно с ума сойдёшь, как Филатов, а потом и застрелишься, — прошептал он и вошёл обратно в спальню, вытирая мокрое лицо.

В спальне никого не было.

2024

31 Июля

«Пишу с самого утра. Посмотрела в интернете симптомы, так и не поняла, что у меня, но наверное простуда — Кирилл недавно болел. Заходила вчера вечером к деду Янышу, но его не было, может опять у себя в „кристалле“ сидит. Пойду в аптеку, куплю каких-нибудь лекарств. Кирилл уже вторые сутки не звонит и телефон не доступен.»

Нина встала с кровати, голова болела, кружилась, её тошнило, была температура и ломило все кости. Она поморщилась — ужас, никогда такого не было! Что со мной? Она выпила полстакана воды и услышала, как зубы мелко стучат о стакан. Нина опять легла в кровать. Нет, никуда не пойду, ни в какую аптеку, само пройдёт — решила она и закрыла глаза.

— Только бы Кирилл быстрее приехал, — тихо прошептала она.

Кирилл стоял в проёме дверей и тупо осматривал спальню — никого. Лизы, которую он пристегнул к кровати наручниками, не было. Он закрыл рукой глаза и вышел на кухню. Единственная мысль, которая у него была в голове, это — он сошёл с ума. То, что он увидел, не могло быть, но это случилось, и именно с ним! Он на всякий случай проверил табельное оружие и патроны в патроннике — на месте. Это немного его успокоило. И всё же — как? Как человек может исчезнуть? Совсем? А перед этим превратиться из девушки в старуху и обратно! Он попил прямо из под крана невкусную застоялую воду. Вдруг он услышал металлическое позвякивание наручников о кровать. Он резко вытащил табельный пистолет и, перезарядив его на ходу и сам наполняясь злостью, быстро вошёл в спальню. Лиза сидела на том же месте в наручниках и всё так же мило улыбалась. Ах так! Кирилл криво ухмыльнулся, ну раз вы со своими сказочными прихватами ко мне, то и я к вам! Но только со своими! Он выстрелил в подушки — только перья разлетелись в стороны. Лиза вздрогнула от громкого звука и громко крикнула. Ага! Боитесь! Он больше инстинктивно, чем осмысленно наставил пистолет на толстое зеркало. Лицо его говорило, что ничто не помешает ему разнести в осколки непонятный его разуму артефакт. Но он это сделает! Кирилл медленно повернул голову от зеркала к Лизе и увидел, как она первый раз перестала улыбаться и действительно испугалась, причём по-настоящему.

— Не надо… — прошептала она, и крупные слёзы покатились из глаз.

— Да неужели? — с издёвкой спросил Кирилл, и чтобы напугать её ещё больше перезарядил магазин.

Звук металла и щелчки фиксаторов действительно подействовали на Лизу. Ваше колдовство фуфло против психологии, подумал Кирилл и уверенность в том, что он действует верно, в нём укрепилась ещё больше. Лиза молчала, всё ещё полагая, что Кирилл не посмеет выстрелить в… Чуть сдвинув руку в сторону Кирилл опять выстрелил. В десяти сантиметрах от зеркала из стены вылетела штукатурка и куски кирпича. Он повернул ствол пистолета точно в центр толстого трюмо и выразительно посмотрел на Лизу.

— Я всё расскажу! Всё расскажу! Только не разбивайте мою… — она не договорила.

Кирилл кивнул, сунул пистолет в кобуру и открыл наручник, который был прикован за кровать. Лиза опять мило улыбнулась и протянула руку, что бы Кирилл снял с неё наручник.

— Ага, щас! — сказал он.

Кирилл дёрнул Лизу за руку и просунул её между прутьями спинки. Вторую он вывернул в плече так, что она развернулась спиной и упала на колени. Быстро пристегнув Лизу в таком неудобном положении он сходил за стулом и посадил её. Теперь ей ещё больше было неудобно — руки вывернуты назад, приподняты и пристёгнуты, сама сидит на стуле, наклонившись вперёд от боли. Кирилл сел напротив

— Это я тебя ещё допрашивать по-настоящему не начал! — он приподнял ей подбородок и жёстко произнёс. — Рассказывай!

— Что рассказывать? — корчась от боли, спросила она.

Кирилл подошёл к зеркалу не сильно постучал по нему рукояткой пистолета.

— Хорошо! Хорошо! — сдалась Лиза. — Если про то зеркало, то вам туда лучше не смотреться, это… это…

Она не находила слов, что бы объяснить

— Ну, давай, я пойму. Вся твоя эзотерика должна быть объяснима! — подбодрил её Кирилл.

— Это моя молодость… — проговорила Лиза и заплакала.

— Даже не сомневаюсь! — Кирилл провёл по её шелковистым волосам. — Дальше. Я таких толстых зеркал не видел.

Он прикидывал пальцами толщину зеркала.

— Ну… примерно полметра…

— Мне Яныш иногда время отдаёт, говорит, что много у него накопилось. Ну, вот оно в зеркале оно и остаётся… — проговорила Лиза.

— Яныш отдаёт время… — задумчиво проговорил Кирилл, вспоминая, что там писал Филатов. — А как ты…

— Из старухи в молодухи? — перебила Лиза.

Кирилл кивнул.

— Так это надо либо отдать зеркалу время, либо забрать…

Кирилл не то что бы не верил Лизе, он помнил, что Филатов писал похожее в дневнике.

— А как ты исчезла?

— Так я не исчезла! — Лиза поёрзала и нашла положение, которое не вызывает неприятных ощущений. — Я на месте была!

Кирилл обратил на это внимание и резко вытащил из под неё стул. Громко крикнув от боли в вывернутых плечах, Лиза упала на колени.

— Допрос ещё не окончен! — сказал Кирилл. — Продолжай, не расслабляйся!

Она отдышалась и, посмотрев на Кирилла, сказала

— Я глаза отвела.

Кирилл слышал это выражение, но не воспринимал его буквально.

— Поясни! — он придвинул ей стул.

Оценив жест Кирилла, Лиза начала рассказывать.

— Ну, самое лёгкое, даже вы такое сможете. Да каждый сможет! — говорила Лиза. — Надо только захотеть!

— Что за ерунда? — Кирилл взялся за спинку стула, показывая тем самым, что не верит ей и может опять причинить ей боль.

— Точно-точно! — затараторила Лиза. — Вы вот в детстве в прятки играли? Играли! И бывало так, что голящий рядом с вами пробегает и не видит! А бывает, что наоборот, того, который хорошо спрятался первым и находят!

— Ну, продолжай, — Кирилл действительно вспоминал такие моменты.

— Ну, так вот, всё зависит от того, что думаешь. Думаешь — ой, хоть бы меня не нашёл за углом! Так его и первым находят. А если ты где-то в мыслях далеко, не в этом месте, то тебя и не найдут! — Лиза выдохнула от такой эмоциональной речи. — Ну и не шевелиться, конечно, ещё надо, замереть. А лучше вообще ничего не думать, вот тогда точно глаза от кого хочешь отведёшь!

— И ты вот так мне глаза отвела? — спросил Кирилл

— Ну да… — Лиза поняла, что хуже уже не будет. — Зажмурилась, голову отвернула, затаилась и встала в очередь за хлебом. Мысленно, конечно. Вот вы меня и не увидели…

— В очередь за хлебом… Это когда у нас очереди за хлебом-то были? — недоверчиво спросил Кирилл.

— Да просто… годков-то мне… — Лиза замялась. — Ну, не мне, конечно, а Мокше. Очень даже прилично. Я и в очереди за хлебом ещё стояла и от холода мёрзла… Но это давно было. Очень давно.

— А Яныш откуда время берёт? — Кирилл задавал вопросы и думал, что скажи это кому-нибудь, так засмеют и скажут — сумасшедший, а здесь ничего, в самый раз.

— Ха! Так вы ему и отдаёте!

— Как мы? — удивился Кирилл

— Ну, вон твоя Нинка, день отдала, что бы тебя вылечить! А за то, что она его в кристалле застукала, так вовсе всё отобрал, неделю ей всего оставил! Как раз сегодня вечером и того!

Кирилл нахмурился

— Чего того? — спросил он грозно.

Лиза закусила губу, осознавая, что сболтнула лишнего.

— Чего того, я тебя спрашиваю? — прошипел Кирилл и больно схватил её за челюсть.

Лиза завыла от боли.

— Уже ничего не исправить, — проговорила она, сморщившись. — Твоя Нинка всё равно завтра помрёт, на счётах один камень остался.

— На каких счётах? — опять ничего не понимая проговорил Кирилл

— У Яныша одни счёты, других нет!

— Почему ты мне это раньше не сказала?

— Потому что не исправить уже! А Яныш меня накажет! Буду как Автай дурочкой, на тучи кричать или как Варвара ослепну! Или того хуже, покончу с собой, как Филатов! — у Лизы была истерика.

Кирилл хлестнул её по лицу

— Не ори! Как всё исправить?

Лиза, не ожидавшая такого, враз замолчала и посмотрела на Кирилла.

— Никак…

Кирилл летел к своему дому на полной скорости, два раза пролетев на светофоре под красный цвет. Он вбежал в дом и ногой открыл дверь к Янышу.

Сквозь сон, который бы больше похож на бред, Нина услышала знакомый звук машины

— Кирилл… — прошептала она и улыбнулась.

Ей казалось, что большая воронка крутилась перед глазами и засасывала её. Дышать было трудно. Она ждала, что он вот-вот зайдёт, обнимет её и вся болезнь отступит, всё будет, как раньше и даже лучше. Она лежала и ждала, но Кирилла не было. Нина через силу встала.

Яныш и Кирилл сидели за столом друг напротив друга. Чёрные счёты стояли на столе, на нижнем пруте был единственный черный камушек. Кирилл сидел не шевелясь, косясь глазами то на счёты, то на Яныша. Наконец он сказал

— Рассказывай, это правда, что мне Лизка рассказала? Про зеркало, про то, как ты у людей время отнимаешь? Что Нине осталось жить один день?

Яныш поднял вверх брови и спокойно сказал

— Вот тварь болтливая. Будет теперь всё время Мокшей ходить. Накажу! Тишкины калоши…

— Ты мне тут доброго дедушку не строй!

— Да ладно, не буду, — усмехаясь, сказал Яныш.

— Что с Филатовым случилось?

— Да что говорить, могу показать! — Яныш стал серьёзен и повёл плечами.

— Что можешь? — не понял Кирилл

— Смотри! — и Яныш уставился в глаза Кириллу.

Кирилл почувствовал как всё тело медленно немеет, даже язык. Он хотел что-то спросить, но рот не открывался. Лицо Яныша всё больше краснело, он пристально смотрел Кириллу в глаза и вдруг схватился за бок. Кирилл в точности повторил движение и схватил пистолет. Яныш медленно поднимал руку, Кирилл поднимал руку с пистолетом. Яныш приставил руку к своему виску, Кирилл приставил ствол пистолета к своему. Так вот что случилось с Филатовым! Где-то в глубине мозга, единственной не подчинённой воле Яныша клеточкой, Кирилл понял, что загадку самоубийства Филатова он разгадал — вот только никто не узнает, ещё мгновенье и…

— Кирилл! Деда Яныш! — донёсся от двери испуганный голос Нины.

Яныш, не ожидавший такого, вздрогнул и на секунду отвел глаза от Кирилла. Пуля попала в печень Яныша. Кирилл сидел и не чувствовал сердца — то ли бьётся, то ли нет? В дверях стояла Нина с ужасом в глазах и открытым ртом. Яныш схватился за бок, из которого обильно сочилась кровь. Тяжело дыша, он протянул окровавленный палец к счётам и откинув одну костяшку, прошипел:

— Минута тебе. Пусть Нинка посмотрит как ты… — он побледнел и, откинувшись на стуле, затих.

Кирилл вздохнул полной грудью и посмотрел на ничего не понимающую Нину.

— За что ты его…

— Иди домой, — сказал он.

Она покачала головой. Кирилл улыбнулся и сказал.

— А скажи, нам повезло, что мы встретились!

Они молча смотрели друг на друга.

— Что мне делать? — наконец тихо проговорила Нина.

Кирилл пожал плечами

— Может, счёты сломать…

— Что? — переспросила Нина, но Кирилл уже не отвечал, он сидел с закрытыми глазами и не дышал.

У Нины началась истерика, её колотило, она рыдала, ползала на коленях и стучала кулаками об пол. Под руки ей попались счёты, она со всей силы запустила их в стену и они разлетелись на сотню черных костяшек. Она обняла за ногу Кирилла и тихо выла, мало что соображая в происходящем. Постепенно она почувствовала, как голова проходит, дрожь отступает и сознание проясняется.

— Лучше бы мы сюда не приезжали, — тихо проговорила она.

И вдруг в голове у ней пронеслась мысль, она даже сама не успела понять её до конца и облечь в какую-то ясную форму. Отдавшись на волю инстинкту и интуиции, она встала и сказала.

— Всё будет хорошо!

Взяв пистолет она открыла люк в подвал и начала быстро спускаться, как вдруг услышала тихое мяуканье.

— Муська! — Нина выскочила из подвала и позвала кошку.

Жалобное мяуканье раздалось из угла. Кошка сидела, забившись в угол и подняв дыбом шерсть. Нина сняла с себя свитер и завернула мохнатую кошку. Крепко держа её под мышкой, она быстро бежала по каменной лестнице вниз. Она остановилась и подняла голову, вход был уже маленький светлый прямоугольник, значит, скоро и заветная дверь! Нина одной рукой держа кошку, второй пистолет, опять рванула вниз.

— Всё будет хорошо! Всё будет хорошо! — шептала она на бегу.

Наконец она ступила на каменный пол и пробежала по инерции до стены, задев по пути табуретку. Она, даже не отдышавшись тут же села на табуретку и стала вспоминать тот вечер, когда она встретила Кирилла. Так-так… она была в кафе… Она чётко представила его себе, потому что бывала там не раз… За старой дверью посветлело и она услышала негромкую музыку, она пригляделась и сквозь щели в двери узнала очертания барной стойки. Дверь оказалась выходм из туалета. Она осторожно ступила за дверь. Точно! Она оказалась как раз в том дне, когда вышла из этого бара, встретила Виталика с компанией, а потом и Кирилла. Она хорошо помнила этот день — вон лысый бармен жонглирует бутылкой, а вон какая-то противная девка дико ржёт за столом. Она вышла за дверь. Теперь, надо чтобы этот «кристалл», как называл его дед Яныш теперь уже никогда не работал! А для этого надо его… Она, стоя здесь в прошлом, выстрелила несколько раз в проём двери в каменную стену подвала, туда, в настоящее. Куски каменной крошки разлетелись в разные стороны, она четко увидела, как на абсолютно ровной каменной стене появились сколы от пуль. Быстро бросив пистолет на каменный пол, она закрыла дверь. Ну, думаю, я достаточно его сломала, чтобы он больше никогда не работал — подумала Нина. Открыв двери, она увидела кабинку туалета.

— Надеюсь, что получилось, — сказала она и вышла в зал, где народ в панике кинулся к выходу от услышанных выстрелов.

Нина вышла из кафе и, держа в руках замотанную в свитер кошку, подошла к шумной компания молодых людей и девушек сидящих на скамейке в парке под недовольными взглядами прохожих. Молодежь пила из банок энергетики и дымила вейпами.

— Скукотища… — произнёс высокий кудрявый брюнет, выдыхая большое облако ароматного дыма

— Что предлагаешь, Виталик? — зашумела толпа.

— Давайте ментам подгадим.

Все замолчали, никто связываться с полицией не хотел.

— Ну, вы чего? Нинка! О! А откуда у тебя кошка?

— Оттуда… А чего? — сказала она. — Давайте.

Виталик достал из кармана пистолет. Все уставились на оружие, вдруг рыжая кудрявая девушка закрыла лицо

— Нет! Нет! Нет! Я не хочу никого убивать! Виталик!

— Светка, ты дура, что ли? Никого убивать не будем! — Виталик передёрнул затвор и нажал спусковой крючок, все вздрогнули, небольшой огонёк вырвался из ствола. — Зажигалка! Ну, вы и трусы!

Нина взяла зажигалку и повертела в руки.

— А похож, да?

— Один в один ТТ! — сказал Виталик. — Смотри, подходишь к машине, достаёшь ствол и наставляешь на ментов, говоришь, чтоб вышли из машины и встали на колени, а мы всё это стримить будем в прямом эфире.

Он включил смартфон

— Вооон стоит полицейская машина, — он указал в конец парка.

— Нина… может, не надо… — прозвучало со всех сторон

— Виталик… не надо… — жалобно спросила Светка

— А права у меня отбирать надо? и на пятнадцать суток садить?

— Так ты ж пьяный тогда был… — всё так же жалобно проговорила рыжая Светка,

— Ну, кто со мной? Так и знал! Трусы и трусихи! — Виталик обнял Нину.

Нина вывернулась из под объятий Виталика и повернувшись к Светке сказала:

— Когда будешь спать с Виталиком, не забудь предохраняться.

Все остановились, а Светка открыла рот, посмотрела на Виталика и покраснела.

Нина подошла к задней двери, открыла и села в машину. В салоне, в белых форменных рубашках сидели два старших лейтенанта. Виталик и все остальные были так удивлены такому поступку Нины, что даже не начали снимать всё это на телефоны.

— Тебе чего? — удивлённо спросили полицейские и повернулись к Нине. — Сама потерялась? Или кошку нашла?

— Нашла… — Нина не знала с чего начать. — Кирилл… Николаевич… разрешите с вами поговорить?

Кирилл удивлённо переглянулся с напарником

— Ты меня знаешь? Откуда?

— Разрешите с глазу на глаз? — она обратилась к коллеге Кирилла. — Можно попросить вас выйти?

Он вопросительно посмотрел на Кирилла, тот пожал плечами

— Ну, ладно, выйди, — сказал Кирилл своему напарнику.