Бесплатный фрагмент - Дневник депрессий

Вместо предисловия

Никогда не верила я в знаки,

И не замечала их, пока,

С преданностью брошенной собаки,

Не уселась у дверей моих тоска.

Отгоню ее, она вернется

И с покорностью опять глядит в глаза.

От того ли мне сегодня не смеется?

От того ли по щеке бежит слеза?

Антирелигия

Человек? Оболочка? Сущность из ног и рук?

Просто кости с плотью, данные в дар времен?

Аз есмь Бог! Я есть все и вся, что ты зришь вокруг.

Совершеннейшее ничто. И мне нет имен.

Я — и шорох травы в лугах, и капель весной.

Я — и запах моря с соленым привкусом, и волна.

Я — и причина, и следствие, чтоб быть мной —

Древним Богом, в себя вмещающим все сполна.

Я — не часть. Я — целое. Память все время лжет,

Разделяя время на части, склоняясь ниц.

Разве Бог делим? Разве Богу придуман счет?

Он един и цел в мириадах вещей и лиц.

Он един в мириадах молекул внутри меня…

Он един в миллиардах живущих вокруг существ…

Бог во всем. Бог есть все.

Постарайся меня понять…

Аз есмь Бог! Я есть Бог! Все есть Бог!

Только Бог и есть!

***

Человеческий разум диктует свое, увы…

Облегчив осознанье деленьем, отторгнув суть,

И безбожье рождая в словах Ты, Она, Он, Вы

Мы, Оно… И безумьем клеймя единенья путь…

«Разделяй и властвуй!» — лозунг на все времена.

Разделяй… И властвуй… И будет так до поры,

Пока целым не станет частное. И война

До тех пор сотрясать не устанет до дна миры…

Человеческий разум устроен, увы, вот так…

Аз есмь Бог? Я — Безумие, Хаос, Смятенье, Враг…

Я песок

Никогда не тревожь того, кто лежит на дне.

Я песок, и большое море лежит на мне…

В. Полозкова «Колыбельная»

Надо мною сквозь толщи воды полыхнул рассвет,

Чайки с ветром бьются, и рыба блестит в волне.

Я песок. Мне нет дела до них. Я лежу на дне.

Все мои ощущения море свело на нет,

И меня не волнуют вещи за рамками, вне

Той воды, что глотает шум, преломляя свет.

Я песок. Мне нет счета. Я целое из частиц.

Неделима, и все же связи меж ними ноль.

Их вода, придавив, скрепила, добавив соль,

Не оставив тела, но дав миллионы лиц.

Эти лица давно забыли, что значит боль.

Я песок. У меня нет памяти, чувств, границ.

Я лежу на дне, и море лежит на мне,

Поглощая внешнее — все, что не есть вода.

Не тревожьте. Я слишком долго стремилась сюда.

Здесь лишь я и море на мне. И больше нет

Никого. Тишина и покой. Я сомкну уста.

Я песок. Я ушла от всех. Я лежу на дне.

Смерти нет…

Мысли бьются в лихорадке. Сон забыт.

Смерти нет. Помилуй, Господи, спаси…

Дай мне сил не прогибать себя под быт…

Дай мне сил…

Смерти нет. Но кто тогда стоит с косой

За плечом и молча ждет за ночью ночь,

Гонит прочь бежать в туман нагой, босой?

Гонит прочь…

Дай мне сил… Последней мукой напоюсь

Допьяна. Да так, чтоб мысли усыпить…

Будем жить! Я больше вечность не боюсь…

Будем жить…

Мысли бьются… Сон забыт… Блестит металл…

Кто-то ждет, своим молчаньем леденя…

Ждет меня… Хоть ждать, наверное, устал…

Ждет меня…

Смерти нет…

Особенная тишина

Как же хочется особенной тишины,

Той, в которой звуки обнажены.

От ее чарующей глубины

Чувства до предела обострены.

В этой тишине звоном тетивы —

Под ногами шелест сухой травы,

Шорох крыльев в небе ночном совы,

Пробужденье в почках весной листвы.

Барабана бой в этой тишине —

Звук любой и шорох любой извне,

Например, капель, или на стене

Ход часов, и дождик, и даже снег.

Я хочу нырнуть тишине на дно,

И сквозь глубь безмолвия надо мной,

Ощущая звуки скорей спиной,

Чем умом и раковиной ушной,

Стать одним с ней целым. Стать тишиной…

Стекает воск

Стекает воск. Трепещет пламя.

Горит свеча.

Мир соткан из воспоминаний

В столь поздний час.

Расправил память, словно знамя,

Усталый мозг.

Горит свеча. Трепещет пламя.

Стекает воск…

Причудлив сплав. Застыли капли

Каскадом слез.

Милы мне собственные грабли…

Кто б перенес…

Все наступаю, хоть ослабла,

Плясать устав.

Каскадом слез застыли капли.

Причудлив сплав…

Огарок мал. Огонь слабеет.

Неярок свет.

Никто ошибок не развеет,

Не сгладит бед.

Лишь кто-то сверху лицезреет

Весь этот бал…

Неярок свет. Огонь слабеет.

Огарок мал…

Как жизнь?

Как жизнь?

Да что тут спрашивать.

Устала перекрашивать.

Так кружит, что держись.

То черная, то белая.

И что ты с ней не сделаешь,

Один итог — кружись.

Никак не перестроиться.

А ночь придет, раскроется

Иных проблем сундук —

Со мной Его Высочество —

Ночное одиночество.

Ты не поверишь, друг,

Ночною бестревожностью,

Забыв дневные сложности,

Кольцом замкнувшись рук,

Веду с собой дискуссии

В обманчивой иллюзии

Реальности вокруг.

Как много ночью пустоты…

Слова пусты. Не пишется.

И время еле движется.

По циферблату плоскому

Ползет между полосками,

Цепляясь в липком воздухе

За вздохи и за возгласы,

Что ветер шлет мне в форточку.

Еще минута-черточка,

Сорвалась с белой плоскости:

— Прощай, — и в бездну-ночь летит…

Глаза пусты. Не плачется.

В безликость стен таращиться

С безвкусными узорами,

Ресницами-заборами

От них себя открещивать

Возможно, да не легче так.

Бушует ночь за стенами.

Стучит ветвями-пленными,

Спасения молящими,

Листами их мне в ящике

К оплате шлет квитанции

За шумную компанию

Свою к моим страданиям.

Опомнись ночь! К чему мне счет?

Ведь мы с тобой кутим еще…

Не пишется, не плачется —

Душа от боли прячется

За воротом, за пазухой

И за пустыми фразами…

Заимствует из прошлого

Обертки от хорошего,

Как фантики конфетные,

Когда конфеты съедены.

Разглажены, расправлены,

Они хранить оставлены,

Какая запах,

А какая вкус

От съеденных когда-то

Мною ярких чувств —

Нехитрая коллекция

Моих музейных редкостей

С пометкой «до востребования

В моменты обострения»…

Слова пусты. Глаза пусты.

Как много ночью пустоты…

Мне снилось лето…

Мне снилось лето,

Трав душистых

Объятья

И коромысло

В семицветьи

От счастья

Хмельно кружилось

Над землей,

Да мимо…

Мне лето снилось…

Сон прервался

На зиму…

Условия задач

Две линии прочерчено на плоскости.

По ним на встречу вышли поезда.

Но параллельность пролегла между полосками,

И встреча невозможна. Вот беда.

Из пункта А в пункт Б планета вертится,

Из пункта Б в пункт А летят года.

Не встретиться двум поездам, не встретиться…

Не встретиться двум судьбам никогда…

Лишь мимо каждый раз во мгле проносятся,

Ни на секунду не замедлив бег…

Лишь между штор, что крыльями полощутся,

На миг мелькнет лицо, пропав на век…

Лишь вторят бесконечно расстояния,

Что нет задержки поездам в пути…

Могли б хоть раз забыть про расписание

И в пункте А нечаянно сойтись!

Но параллельны две проклятых линии,

И поезда точны… Хоть, вправду, плачь…

Не встретиться двум поездам… Прости меня…

Не выполнить условия задач…

Не плачь, душа, не плачь…

Не плачь, душа, не плачь.

Спрячь слезы в строк канву.

Несутся годы вскачь.

Побед и неудач

Не счесть. Ведь я живу…

Живу. Всему назло.

Порою вопреки.

Пишу портреты слов,

Ищу разгадки снов

И счастья угольки…

Как след за мною нить,

Куда себя не спрячь.

Планету не сменить…

Не бойся, будем жить…

Не плачь, душа, не плачь…

Хочется чего-нибудь чудесного…

Каждый день безлик, бесцветен, сер.

У зимы так мало интересного.

Хочется чего-нибудь чудесного.

Я не знаю… Снега, например.

Разорили б улей января,

И зимы испуганные пчелки,

Разлетевшись, застревали б в челке,

Сединою ранней серебря.

Стал бы рой по улицам кружить,

Настроение вселяя новогоднее…

Хочется чудесного чего-нибудь!

Я не знаю… Снега, может быть…

Наверняка…

И это пройдет! (Мудр был Соломон!).

А шрамы? По ним ли?.. Чем жизнь еще мерять?..

И ты продолжаешь в чудесное верить,

Оставив наследство лишь стае ворон…

И проблески счастья по гнездам измен

Расходятся влет в лет скупых расстоянья…

К чему, для чего измерять состоянье

Беспечного счастья несчастью взамен?

Все проще отдать магнетизму курка

Врожденно-вживленные в плоть установки,

И двигаться в вечность… И без остановки…

На бытность… На чувства… И наверняка…

Ожидание счастья

Мы все обречены на ожиданье чуда.

Торопим жизнь в галоп по буеракам дней,

В своем извечном «жду», в своем извечном «буду»,

Забыв о том, что «есть» значительно важней.

Теряем, не найдя, возможности для счастья,

Не в силах осознать того, что нам дано.

Не ценишь солнца луч, не испытав ненастья,

Как, впрочем, и против суждение верно.

И что в итоге — жизнь проносится галопом.

По планам — ты достиг всего, чего хотел.

Однако, отсеки все лишнее, и сроки

На камне очертят лишь мизерный предел,

Когда ты был собой, когда ты был великим,

Когда ты просто был. Не в будущем — сейчас.

Так что в итоге? Мы всего лишь ловим блики

От счастья в зеркала своих несчастных глаз?

Не спать…

Сквозь листвы шальную кутерьму

Звезды над землей во мгле повисли.

Стража-ночь вновь узниками мыслей

Заполняет головы тюрьму.

Нет покоя моему уму…

Битый час ловлю упрямый сон.

Подкрадусь — вновь мысль его спугнула.

Только кажется, что вот — уже уснула,

Как опять ускальзывает он,

Дум тяжелых цепью окружен…

Не уснуть. Белеет циферблат.

Непокой часы мне отмеряют.

В чреве их минуты исчезают,

Лишь в висках секундами стучат

Об одном: — Не спать, не спать, не спать…

Что не спать, я знаю и сама.

Сеет ночь ошибки дня сквозь сито.

До отказа мыслями забита

Головы моей больной тюрьма.

Ночь за ночью я схожу с ума…

Бывают такие минуты…

Бывают такие минуты,

Что длятся на зависть часам.

Пред мысленным взором как будто

Проносится жизнь. Голосам,

Что душу на части терзают

С понуро опущенных плеч,

Ты внемлешь душой, пропуская

Рассудка чуть слышную речь.

Пернато-копытным подсказкам

Ты верить упрямо спешишь.

Все кажется верным. Повязки

Срываешь с разбитой души…

Мир бег возвращает минутам.

И молкнут тот час голоса…

И стонет усталый рассудок:

— Взгляни! Ты разрушил все сам!

Дымящие эти руины —

Твой выбор. И с ним тебе жить…

…Не лучше ли с другом единым,

Лишь с разумом сердцу дружить?

Хандра

В одиночестве праздники,

Выходные и вечера.

Да, какая мне разница.

Что мне завтра, сегодня, вчера.

Календарь перевалится.

Новый год не изменит итог.

Безысходность читается

Между букв, между строк.

В карусели безудержной

Не исполненных мечт

Трудно думать о будущем.

Проще меньше хотеть.

Мне страшно…

Мне страшно… Как в далеком детстве,

Когда тускнела нить накала,

Во тьму ввергая. Бьется сердце,

И не спасает одеяло.

Тогда — хватало, нынче — толку…

Во мне потемки, не снаружи.

Мне страшно… Бьется без умолку

От страха сердце в тьму и стужу

В слепой надежде отогреться…

Напрасен труд — сгорела лампа.

Мне страшно… Как в далеком детстве,

Но только с разницей — нет папы…

Разболелось на погоду одиночество…

Разболелось на погоду одиночество.

Ноет. Видимо, дожди сменят жару.

Знаешь, как ночной порой мне хочется

Рядом чувствовать тебя, и поутру

Пробуждаться от прикосновения…

Продолжать не буду. Промолчу.

Ни к чему такие откровения…

Да и привыкать я не хочу…

Вдруг, привыкну — и любовь моя закончится?

Поздно мне себя уже менять.

Вот и ноет на погоду одиночество,

Травмы старой память сохраня…

А звезды так сегодня далеки…

А звезды так сегодня далеки…

Хоть вроде кажется, все также как вчера,

Но их холодные, слепые огоньки

От к ним протянутой, беспомощной руки

На расстоянии, как вечер от утра.

И это расстоянье — эта ночь,

Огнями фонарей затмившая луну,

Томясь у города безумного в плену,

Устало звезды гонит прочь

В бездонный космоса покой и глубину.

И мне за ними ни душой, ни телом

Не дотянуться… Не разжать тиски

Сковавшей сердце, леденящей кровь тоски.

Ей отдалась моя душа всецело.

Вот потому и звезды далеки…

Чем дольше я живу на этом свете…

Чем дольше я живу на этом свете,

Тем больше убеждаюсь, что права,

И искренней, чем маленькие дети,

Никто из нас не говорит слова.

Они встречают словно сотню лет знакомы,

И расстаются так, как будто навсегда…

Жаль, взрослости неизлечимую саркому

С собой несут бегущие года…

Не будет пустоты

Не будет пустоты. Законы жизни жестки.

И вытесняет все стремленье не остыть.

Пути сплелись в узлы. Цикличны перекрестки.

Не будет пустоты. И остается жить.

Другими заполнять пробелы на пунктире,

Чтоб непрерывный луч стремился в никуда —

Другие города, подъезды и квартиры,

Других объятий плен и снова поезда.

Не терпит жизнь простой. И тление не выход.

Гореть, пускай от чувств останется зола.

Гореть на сердца стук. Гореть на вдох и выдох.

Гореть, покуда ты не выгоришь дотла.

Не будет пустоты, останется лишь пепел,

И ветер по степям его развеет в пыль.

Но и тогда поймешь, взойдя весной над степью,

Не будет пустоты, заполнит все ковыль…

Я…

Я знаю слишком много…

Я помню слишком мало…

В трех соснах у порога

Мечты блуждать устала…

Излей мне небо мудрость,

Впитаю все до капли,

Но как и прежде буду

Плясать на тех же граблях,

Плодить свои печали

И подводить итоги…

Я знаю слишком мало…

Я помню слишком много…

Дождится осень в голове…

Крутить щербатый диск луны,

Что рождена наполовину,

И ждать когда слова застынут

На перекрестьях немоты…

Да съеженный бумаги ком,

Катая, гладить по иголкам,

Чтоб буквы разложив по полкам,

Полками выставить на слом…

Весна, листва и птичьи трели,

Цветы и сердца рваный ритм —

Как это здорово горит!

Избиты рифмы в кровь к апрелю…

Моя пора — туман охряный,

Багрец рассветов в стылой мгле.

Возможно долго на земле

Живу и в осени застряла…

Не ждите охов синеве…

Не ждите гимнов первым грозам…

Стихи дробит о жизни прозу…

Дождится осень в голове…

Если невозможно волшебство

Если все иссякли чудеса,

И под елкой ждет лишь пыль да свечи,

То не ждать двенадцать на часах —

Выход. Сон волшебен. Он излечит.

Я хочу проснуться в январе,

После всей шумихи с Новым годом.

И в пустынный город на заре

Окунуться, словно в тихий омут.

Чтобы ни салютов, ни звонков,

Ни курантов, ни счастливых криков.

Просто ночь, в которой долгим сном

Я забудусь, только чая выпив.

Если невозможно волшебство,

Лишь во сне я справлюсь без него.

Ожидание

Руками обняв исхудалые плечи,

С надеждой, бездвижно, беззвучно

В оконную даль в ожидании встречи

Глядится она. Неразлучно

Часы на пролет рядом трепетно ждет,

Чуть нервно, но все же безмолвно

Подобно хозяйке, большой, рыжий кот,

Надежды не менее полный.

Кого ж они ждут, приникая к окну?

Ответ очевиден. Конечно, весну.

Этим миром условности правят…

Этим миром условности правят —

Душ бумажные эквиваленты.

Ты решишься, поддавшись моменту,

Отказаться от принятых правил?

Все — иллюзия. Лица? Нет, маски.

Чувства? Нет, в превосходстве потребность.

Ничего не проси и не требуй,

Лишь кради, но с опаской, не гласно.

Все условно. Условны границы,

Единицы, права и законы.

В ряд условий уклад весь закован,

Чтобы к новым условьям стремиться.

И плодится людей поголовье,

(Вы простите сравнение это)

До краев заполняя планету…

Я хочу быть живой, без-условной…

И жизнь хороша…

И жизнь хороша! — Маяковский сказал,

И умер, спустя пару лет.

Ведь выжить среди искривленных зеркал,

Увы, не способен поэт.

Ты мне скажешь, другие теперь времена.

Петли, пули — дурная забава…

Искривленность, однако, как прежде видна.

В головах ее сложно исправить…

Летят года

Летят года. Не отменить.

Такая доля.

Белей снегов мелькнула нить

В привычной смоли.

Всей гривы, нет, не замела

Метель. И мнится,

Не скоро голова бела

Моя склонится.

Все это не зима пока,

А так — предзимье.

И от чего взялась тоска,

Необъяснимо…

В любой поре есть благодать

И наслажденье.

С годами учишься не ждать

Свой день рожденья.

Отсчет обратный запустить

Стремятся даты.

Летят года. Не отменить,

Пустив обратно…

Как странно…

Как странно… Бег

Минут и дней

Бесследен. Время отвердело…

И был ведь снег…

Душа не пела…

Мне одиноко было с ней

Вдвоем

В чужом,

И так до боли неуютном теле…

Что вместе с временем

И чувства отвердели…

Прости,

Достиг

Предел меня…

(К нему я не стремилась…)

Менять

Курс на обратный…

Надо ли?

Во мне все надломилось…

Снежинки падали…

Зима…

Я изменилась…

Мне тридцать пять

Мне тридцать пять. Полжизни, даже больше

Прошло. Чего достигла? Где багаж?

Как в детстве налегке. Душа все тоньше.

И так же призрачен сверкающий мираж,

Где рядом самый нужный человек,

Где счастлива, окружена друзьями…

Все чаще слезы, и все реже смех…

Да, обрастаю, словно листьями, стихами…

Как здорово болеть зимой

Болеть зимой… Какое счастье!

Пусть нос течет и голос сдал.

Зато весь день лежишь в кровати

Под грудой теплых одеял.

Не нужно выходить из дома,

Не нужно дождь зонтом ловить.

Мой мир свернув в клубок укромный,

От прочих ловко спрятал грипп.

Проснусь — темно, глаза закрою,

Открою снова — и светло.

Как здорово болеть зимою!

Мне с этим, право, повезло.

Никто не действует на нервы.

Никто покой не гонит прочь.

И тишиною беспримерной

Наполнены и день, и ночь.

Фантазии мои кружатся

Не потревожены. И сны

В бреду температурном снятся

Драконов сказочных полны.

Один лишь минус есть, не скрою,

В нежданной радости такой —

Я говорю сама с собою,

А собеседник я плохой.

Когда опять ложится мгла на плечи…

Когда опять ложится мгла на плечи,

И тени начинают разговор,

Ты понимаешь время — скверный лекарь,

Зато умелый и опасный вор.

Когда опять в прорехах мирозданье

От звездных глаз в холодной вышине,

Ты понимаешь, как скудно страданье

При свете дня, отдав всю боль луне.

Когда она своим безумным взглядом

Единственного, полного зрачка