Бесплатный фрагмент - Дим

Дим

— Мам, мама! Завтра родительское собрание!.. Опять… — сказал разочаровано Дим, зайдя домой и увидев маму, спящую на кровати одетую и прямо в туфлях.

Вообще-то, его звали Дима, но в последнее время все на американский манер стали сокращать имена и отзывались на Фреда, вместо Феди и на Майкла, вместо Миши. Пить мама начала года полтора назад, когда потеряла работу, а работала она риелтором в крупной фирме. Дим помнил, как она после удачной сделки приходила домой с большим пакетом в руках и вываливала на стол его содержимое — всякую вкусную всячину и бутылку шампанского.

— Народ! Сегодня гуляем! Сделка века!

И Дим с папой поздравляли её, целовали, и все садились за стол пировать.

Потом она стала приходить домой всё позже и позже. У родителей начались ссоры.

— Половина первого! Где ты была? Мы тут с ума сходим! — говорил папа.

— А ты думал сделки мне с неба падают? Тут нужно крутиться, как белка в колесе, чтобы всех опередить и вырвать выгодную сделку! — отвечала мама.

— Как будто кто-то ночью у тебя сделку уведёт!

— А ты хочешь сделать из меня кухарку?!

И так далее каждый раз с небольшими вариациями, пока однажды папа не встретил её на пороге звонкой пощёчиной.

— Вот как, оказывается, ты сделки добываешь?! В постели с шефом?

— Ты что такое несёшь?!

— Я своими глазами видел, как вы с ним вываливались из гостиницы, как вы тискались у машины! С меня хватит, я подаю на развод! Завтра же! Можешь трахаться с кем угодно и сколько угодно! Но уже без меня!

Дим всё это слышал и, стиснув зубами угол подушки, плакал. Он был в ужасе от того, что папа уйдёт и никогда они уже не увидятся. А скандал набирал обороты. Вот уже на кухне что-то со звоном разлетелось, что-то мелкое посыпалось по полу, затем что-то большое и тяжёлое глухо упало на пол.

— Коля? Коля!! Коленька!!! — завопила по-настоящему мама.

Дим прибежал на кухню и увидел лежащего на полу папу, а мама шлёпала его по щекам, рыдала и ритмично давила его на грудь.

— Принеси телефон с тумбочки! Быстро!!

Потом приехала Скорая, врач развёл руками:

— Простите, но мы тут бессильны…

Дим убежал в спальню, упал на кровать и рыдал. Медсестра из Скорой утешала его, совала под нос что-то резко пахнущее, а он всё рыдал, рыдал…

На похоронах было много народу, все говорили о папе красивые слова. Бабушка, папина мама, просто легла на гроб и страшно голосила. Её оттащили, отпаивали лекарствами, а потом она обняла Дима и, плача, сказала:

— Несчастный ребёнок! Несчастная будет у тебя судьба! И ничем я тебе не смогу помочь!

И Дим понял, что уже никогда не будет у него весёлых каникул, пробежек с папой наперегонки, просмотров фильмов с обязательными обсуждениями.

Началась какая-то чёрно-белая жизнь без всяких красок. Школа, дом, мытьё посуды, уроки, а назавтра всё то же, в том же порядке. Мама всё чаще стала проводить вечера с бутылкой, с ним она почти не разговаривала, а когда они встречались глазами, отводила взгляд, будто боялась, что он её спросит о чём-то важном, на что она не сможет ответить.

Потом появился Егор, крепкий мужчина, выше папы, с волосами, пучком выглядывающими из-под ворота рубашки. Одной рукой он тискал маму, а другой наливал из бутылки по рюмкам.

— А тебе, малыш, это пока рано. Вон, наливай Фанту, ешь конфеты. Дядя Егор мужик щедрый, да, киска? — и чокался с мамой, чмокал её в щёку.

А потом они уходили в мамину спальню и через некоторое время оттуда доносились какие-то звуки и стоны, переходящие почти в крики. Хоть Диме и было всего девять лет, но, благодаря дворовой «академии», он знал, что это означает. В школе какой-то старшеклассник, проходя мимо Дима, толкнул его, а потом оглянулся и сказал:

— А мамка-то твоя… Горячая штучка! — и заржал, его поддержали дружки.

Дим стиснув зубы молчал. А что он мог ответить? Однажды после школы его догнала одноклассница Вера. Пристроилась рядом, шла молча, а потом спросила:

— Дим, ты не торопишься?

— Да вроде нет, а что?

— Пойдём, я тебе кое-что покажу.

— Ну пойдём.

Они прошли ещё квартал, потом свернули налево и Вера повела его в дальний угол двора.

— Смотри. — и она указала под лестницу одного подъезда.

Присмотревшись, Дим увидел худую белую собаку. Она свернулась, видно для того, чтобы согреться, а под её животом он увидел чёрного щенка, который блаженно спал, согретый теплом матери. Щенку было не больше двух недель.