Бесплатный фрагмент - Диалоги об Искусстве

Диалоги об Искусстве
Введение

Дорогие читатели!

Перед вами уникальная книга — «Диалоги об искусстве». Это интервью с известными художниками, чье творчество вызывает живой интерес.

VerbArt популяризирует искусство более десяти лет. Мы организуем традиционные и мультимедийные выставки, издаем журнал «Искусство и жизнь» с репродукциями современных картин и ежегодную Энциклопедию «Кто есть кто на арт-рынке».

«Диалоги об искусстве» — приложение к нашей энциклопедии. В книге мы раскрываем таланты художников через их мысли и взгляды на мир, а не только через их творчество.

Также в издании собраны статьи о современном искусстве — лекции, которые мы читали любителям этого направления. Книга рассказывает о личностях художников, новых идеях и арт-маркетинге.

Мы будем дополнять книгу новыми статьями и интервью. Это первое издание «Диалогов об искусстве».

Спасибо, что выбрали нашу книгу. Надеемся, она вам понравится. Уверены, вам будет интересно узнать о творческом пути художников.

В конце книги вы найдете контактные данные составителей и художников, с которыми мы беседовали.

С уважением,

Дмитрий Фуфаев, главный редактор.

От замысла к воплощению: рассказ о проекте VerbArt

В мире искусства и культуры каждый голос имеет значение, особенно когда за ним стоят глубокие знания, страсть к своему делу и желание делиться этим с другими. Сегодня мы рады представить вам интервью с Дмитрием Эдуардовичем Фуфаевым — руководителем проекта Verba Art и главным редактором журнала «Искусство и жизнь».

Дмитрий Эдуардович — человек, который не только следит за тенденциями в мире искусства, но и формирует их. В ходе нашей беседы мы обсудим важные аспекты культурной жизни, проекты Verba Art, а также узнаем о том, какие идеи и ценности лежат в основе журнала «Искусство и жизнь». Присоединяйтесь к нам, чтобы вместе погрузиться в увлекательный мир искусства и узнать больше о человеке, который вносит значительный вклад в его популяризацию.

Интервью провела Светлана Дианова — автор и руководитель проекта «Жизнь прекрасна».

— Добрый день, Дмитрий Эдуардович. Я очень рада вас видеть. Сегодня у нас интервью, о котором мы мечтали несколько лет.

Мы находимся в замечательном месте — историческом здании, доме Брюса, где находится концертный зал Ирины Архиповой. Надеюсь, вам нравится это место в центре Москвы?

— Да, тихо, патриархально.

— Дмитрий, расскажите немного о себе. Кто вы?

— Говорить о себе сложно, ведь каждый человек многогранен. Люди видят его под разным углом. Сложный вопрос.

— Мы не держим простые вопросы.

Думаю, те, кто знает меня, сами расскажут. Я позиционирую себя как арт-эксперт. Занимаюсь искусством и живописью с 90-х годов. С 2015 года мы ведем проект «VerbArt». За это время сделано много. Экспертность приходит с опытом.

По профессии я военный аналитик. Это помогает понимать, что многие люди не осознают, что делают. Нас учили ставить цели и отличать инструменты от целей. То есть методы решения задач от конечной цели, к чему мы стремимся.

Люди часто путают одно с другим. Говорят, что им нужны деньги, а на самом деле нужны инструменты для решения задач. Деньги — инструмент, не цель. Если правильно поставить цель, то и пути ее достижения найдутся.

Мы изучаем арт-рынок России и можем сказать, что 99% художников не понимают, зачем они этим занимаются. Иначе у них все было бы по-другому.

Настоящие Художники — это люди, которые создают что-то свое, реализуют свои мысли. Их единицы. У нас в базе 5000 контактов, и настоящих Художников среди них единицы.

Это большая проблема для нас, как для редакции журнала «Искусство и жизнь». Приходится пересматривать тонны бездарных работ, которые являются повторением чужих идей и техник.

Пару лет назад произошла очередная революция — появился искусственный интеллект. С ним сложно соревноваться в создании вторичных произведений. ИИ сделает это быстрее и лучше.

99% тех, кто гордо называет себя художниками, не создают ничего нового. Они бесконечно повторяют чужие идеи и техники. Искусственный интеллект сделает это лучше и быстрее.

Но есть Творцы, которые создают то, чего не было до них. Их единицы. Никакой искусственный интеллект с ними пока не может соревноваться, потому что он не в состоянии создать творчество. Это не творческий инструмент, а ремесленный.

— Можете ли вы назвать себя экспертом? Способны ли вы отличить настоящего творца от остальных?

— Это сложный вопрос. С одной стороны, есть понятие насмотренности. Например, в наших первых договорах с художниками был пункт, что они не должны заимствовать работы других авторов, чтобы избежать нарушений авторских прав.

Однажды к нам пришла жена чиновника. Она, по словам ее мужа, талантливая художница. У неё дедушка и отец были художниками, но сама она нигде не училась, только брала уроки у родственников. Мы взяли её работы в проект. Муж убеждал нас, что она бесконечно талантлива.

Мы любим всё новое и технологичное. И появилась Яндекс Алиса для анализа изображений. Мы решили загрузить фотографии её картин и спросить у Алисы, что на них изображено. Мы делали это ради интереса, не имея намерения кого-то уличить.

Оказалось, что все её работы были репликами чужих произведений. Есть такой художественный термин, когда произведения создаются на основе чужих работ. Это целое направление в искусстве, и оно не считается чем-то плохим. Вопрос в степени заимствования.

— Но это же не прямое копирование, а создание нового произведения по мотивам чужого.

— Сложность в том, как определить, проходит грань между созданием «по мотивам» и полным копированием, плагиатом? В Америке был случай с автором Роем Лихтенштейн, который крал чужие комиксы и переносил их на холст. Его судили за плагиат, но он доказывал, что в его работах есть элемент творчества. Например, ты берёшь «Мону Лизу» и рисуешь её с котёнком на руках. Это уже что-то новое.

Проблема возникает, когда автор выдаёт чужое произведение за своё. Если же реплика понятна и автор не пытается выдать её за оригинал, то проблем нет. В авторском праве это тоже указано.

Есть картина «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи, а у Сапункова есть картина «Дама со слоником». Все понимают, что это реплика, и это весело.

— Важно понимать, чья идея первична. Я согласна, что грань между творчеством и плагиатом очень тонкая.

Творчество — это когда ты берёшь что-то, чего до тебя не было, и создаёшь своё. Например, вместо горностая нарисовали слоника.

Но если человек выдаёт чужое произведение за своё, это уже другая ситуация. Например, была ситуация, когда молодой и неопытный коллекционер купил картину, думая, что это оригинал. Потом он хотел её продать, но оказалось, что это копия с работы английского художника. Его обманули, и он с трудом возвращал деньги.

Таких историй миллион. Особенно среди тех, кто покупает картины на набережной напротив ЦДХ или на Арбате. Там можно найти «шедевры» за копейки, но потом их сложно продать.

— Дмитрий, вернёмся к вам. Ваши истории жизни очень интересны. Второй вопрос: как бы вы описали себя? Какими словами?

— Очень умный.

— Это заметно.

— Достаточно двух слов?

— Может, есть что-то ещё?

— И очень скромный.

— Одно невозможно без другого. Что-то ещё?

— Нет, четырёх слов вполне достаточно.

— Хорошо. Давайте поговорим о вашем проекте «VerbArt» и журнале «Искусство и Жизнь». Как возникла идея этого проекта?

— Мы уже много раз об этом рассказывали. Я занимался дипломатической работой. Участвовал в создании российско-филиппинского совета при Торгово-промышленной палате Российской Федерации и помогал с пиаром, коммуникациями и другими задачами.

Проект шёл тяжело. Мы начали понимать, что российский бизнес не может выйти на рынки Тихоокеанского региона, потому что ему нечего предложить. Было много запросов от филиппинской стороны, но конкурировать с Китаем по промышленным товарам невозможно.

На фоне этих трудностей проходил первый российско-филиппинский деловой Форум. На Форум приехал президент Филиппин Родриго Дутерте. Это был уникальный человек, который требует отдельного изучения. Сейчас его пытаются судить за жёсткие меры против наркоторговцев. Он испортил отношения с США и начал строить их с Россией.

Во время форума произошёл государственный переворот на Филиппинах. Исламисты попытались захватить власть, и Дутерте отправился их подавлять. Форум остался без главного гостя.

Когда два правительственных самолёта с чиновниками уже готовились к отъезду, мы провожая консула заметили, что самолёты набиты произведениями искусства.

— То есть они вывозили произведения искусства из России?

— Да, они вывозили картины. Вопрос были ли они произведениями искусства. Мы спросили у консула г-жу Арми Гарсия Лопес, богатую женщину, которой Путин вручил орден Дружбы народов, что её интересует в искусстве. У неё есть целый остров в собственности и плантации шоколада на Филиппинах. Её интересовали картины для украшения дворцов. Она сказала, что Искусство их интересует, но с одним условием: они хотят только известных художников.

Позже мы поняли, что на Западе под «известным художником» понимают того, о ком есть информация, особенно о продажах его картин. Это единственный критерий.

Через год, когда наш проект привлёк внимание международных организаций, мы получили запрос из Гонконга. Один коллекционер попросил предоставить информацию о художниках из нашего списка ТОП-100 русских художников. Запрос был как бы простым, но для нас сложным. Нужно было предоставить фамилии и годы рождения художников. Мы поняли, что их интересуют данные, доступные на сайтах типа ArtPrice.com.

В России год назад появился сайт Hammer Price, который аккумулирует итоги аукционных торгов. Мы открыли свой аукционный дом, и все результаты торгов теперь заносятся на этот сайт. Это начало нового этапа развития российского рынка.

Мы много времени потратили на попытки вывести наших художников на аукционные торги. Главное было легитимизировать их таким образом.

Мы обратились в Sothbys и к Кристи, но они вежливо отказали, предложив представить итоги и рекорды аукционных продаж. Это замкнутый круг: без рекордов не попасть на аукцион, а без участия на аукционе не получить рекорды.

В России не было возможности создать свой аукционный дом. Не было площадок для торгов. Аукцион — это публичное мероприятие, и его итоги должны быть доступны коллекционерам и попадать в общие базы данных.

Мы даже пытались обратиться к крупным московским аукционным домам, но они занимаются только антиквариатом и редко современным искусством. Самовыдвиженцам там не место.

Наша цель — продвигать российских художников на отечественном и зарубежных рынках. Аукцион — это один из инструментов. Печатный Журнал тоже важен, так как для защиты авторских прав необходимо печатное издание. Интернет не является законным средством для этого.

Интернет — это такая среда, где можно опубликовать любой сайт и написать на нем любую дату. Только печатные копии могут подтвердить авторское право. Интернет как раз есть та среда, где бесконечные фейки, подделки, его невозможно проверить. Если мы хотим легитимизировать какую-то интернет-страницу, что мы делаем? Идем к нотариусу, распечатки делаем, нотариус ставит на них свою печать. Только твердые копии могут что-либо подтвердить.

Если вас интересует тема, как заявить свои права хоть на что, один из методов, который знают юристы, это распечатки, запечатывание их в конверт и отправка нескольких конвертов самому себе через Почту России, чтобы был штамп на конверте с датой, и этот конверт вы не вскрываете до суда.

— Столько разных нюансов. Казалось бы, вот такая деятельность.

— Я же говорю, что за эти годы я стал арт-экспертом.

— И юрист, и специалист по авторским правам, и искусствовед.

— Кем я только не стал.

— Вы видите, сколько у вас разных субличностей.

— Это точно.

— Одна из них даже искусствовед. Сами не пишете картины?

— Нет, я профессионально фотографирую.

— Фотохудожник?

— Да. В детстве рисовал Колобка, он был неплох. Ещё люблю рисовать карандашом слона и пальму, когда веду переговоры.

— Я думала, слона в удаве, как у Светы Грибери.

— Ну да… В Искусстве все связано с работой мозга. Для рисования нужны определённые полушария мозга. Когда я начинал карьеру, работал в государственных структурах.

У меня был начальник, который много чего знал. Он говорил, что у людей с шизофренией мозг работает по-другому, чем у ординарных людей. Шизофреники неординарные люди и сами могут быть хорошими психиатрами. Кто первый надел халат, тот и доктор. Он рассказывал, что иероглифы в китайской и японской культурах имеют разную основу. В одной культуре это смысловые значения, а в другой — фонетическую.

После инсульта люди могут потерять способность к речи и чтению. Но, если у китайцев иероглифы со смысловыми значениями, то с ними всё в порядке. Инсульт им не так страшен. Способности к чтению сохраняются.

Люди, которые рисуют, развивают определённое полушарие мозга. Мой начальник считал, что дети должны писать только перьевой ручкой, а не набирать тексты на компьютере. Потому, что при письме работает другое полушарие мозга, чем при печатании.

Я начал печатать на пишущей машинке ещё в 10 классе. Родители имели печатную машинку, и я печатал все рефераты в институте. Я не воспринимаю свой почерк от руки и практически не умею писать рукой, кроме того, я левша.

Когда я пишу ручкой, мне это нравится делать. Но я не могу читать то, что сам написал. Потому что мозг по-другому работает. Я уже человек, который воспринимает только машинный текст, напечатанный текст. Свой рукописный текст я не могу разобрать.

— Вернемся к проекту «VerbArt». Дмитрий, вы давно занимаетесь этим проектом. Я всегда с интересом слушаю ваши новые идеи и мысли.

Что вас вдохновляет заниматься этим?

Я погрузился в эту систему и стал профессионалом. Когда мы начинали, я говорил, что «я — не специалист». Это было кокетство, чтобы никто не критиковал. Но я во многом разбирался лучше, чем другие.

Искусство — направление безумно интересное с научной точки зрения. Меня «заточили» на получение, обработку и анализ информации. Я утонул в искусстве, потому что здесь много разной информации. Целая Вселенная.

У меня есть ещё одна специализация — реклама. Я профессионально фотографировал и изучал профессию по американским книжкам и фильмам. Получил знания, которые не преподают ни в одном институте в России.

Меня интересует Образование, как научная дисциплина. Мои родители — преподаватели. Папа писал научные книжки для вузов.

Я спросил у крупного банкира, которая училась в Сорбонне и МГУ, как сравнить эти системы образования. Она сказала, что у нас в МГУ не было ни одного практика. В Сорбонне к нам приходили директора заводов и рассказывали свои истории успеха. Это было интересно, потому что люди, которые сами добились успеха делились своим опытом. В МГУ преподают по устаревшим учебникам.

Мир меняется крайне быстро и уследить за новациями сложно. Наш проект VerbArt интересен тем, что мы рассказываем об изменениях на арт-рынке еженедельно. Но люди быстро теряют интерес, им становится скучно. Не все хотят следить за новой информацией на регулярной основе, как это делаем мы.

Есть художники, которые рисуют бездумно. Они делают это механически, и их картины не представляют никакой художественной и исторической ценности. Но есть таланты, которые действительно создают что-то стоящее.

— Вам не скучно заниматься тем, чем вы сейчас занимаетесь?

— По-разному. Иногда мне становится скучно, я выгораю.

— О чём вы говорите, когда говорите о драйве?

— Меня увлекают бесконечные исследования и анализ работ зарубежных художников. Интересно изучать, как они воздействуют на людей. Манипуляция — ключевой элемент рекламы. Нужно заставить человека совершить действие, например, купить товар. Это удивительно, с точки зрения психологии.

Я также посвятил 10 лет переводческой деятельности. Это была увлекательная наука. Нужно было разбираться в тонкостях языка и предугадывать, что хотел сказать автор. Часто мы пишем одно, а имеем в виду другое.

— Думай о смысле, слова придут сами.

— И интернетом я занимаюсь всю жизнь. Я стоял у его истоков в России. Это интересная история.

— Сейчас у нас интервью про арт проект. Вернёмся к искусству.

— Мы обсуждаем с художниками цели и инструменты. Удивительно, но 90% художников — непрофессионалы. Один арт-эксперт объяснил, что во Франции профессиональным художником считается тот, кто платит налоги с этой деятельности.

У нас большинство художников, закончивших художественные учебные заведения, занимаются преподаванием, а не написанием картин. Профессионализм определяется не образованием, а умением продавать свои работы.

Одна из проблем нашего проекта — 90% художников не хотят продавать свои картины. Они не готовы превращать искусство в товар.

Некоторые художники не понимают, зачем они пишут картины. Рисуют для собственного удовольствия. Если человек занимается искусством профессионально, он должен изучать спрос. Не все художники так рассуждают. Например, Никас Сафронов знает, что делает. Его работы вызывают разные реакции. Критику. Но он — профессионал.

— Шилова тоже можно поставить в этот ряд.

— Ни в коем случае. Это человек противоположный тому, о чём мы говорим. Я уважаю Александра Максовича, но он из другой среды.

Интересно, что в американских учебниках по психологии есть информация о том, как должны быть расположены люди на своих портретах. В европейской культуре люди на портретах смотрят в одну сторону. Справа налево. Если портрет расположен иначе, это может означать, что художник хочет передать определённые эмоции или характер человека. Тяжелый характер, негативное отношение к герою портрета.

Наши выпускники художественных вузов не всегда владеют этими знаниями. Однажды один галерист показал мне свой альбом с портретами. Я спросил, почему он не любит одного человека из этого альбома. Галерист удивился и уточнил, почему я так решил. Я ответил, что так он сам нарисовал этого человека. Все отношение выражено автором, как он расположил героя портрета. Галерист согласился, что он не любит того человека, портрет которого он создал.

Это показывает то, как много информации можно передать через искусство. И как можно получить больше информации, считывая ее с картины. Живопись — это язык. Это алфавит. Его нужно уметь читать.

— То есть это происходит неосознанно, подсознательно?

— Да, это происходит на подсознательном уровне. Российские художники часто не осознают этого, но когда вы изучаете психологию воздействия, в том числе психологию визуального восприятия, некоторые вещи становятся очевидными, и вы начинаете действовать осознанно. Это как в рассказе о дворянине, который плохо учился в школе и не знал, что такое проза. И что он всю жизнь говорит прозой.

— Очень интересный рассказ о проекте. Дмитрий, какие у вас планы и задумки на будущее?

— Мы постоянно боремся с реальностью, которая постоянно меняется. Сейчас мы переживаем турбулентные времена, живем в них.

— Какую цель вы перед собой ставите, есть ли у вас какие-то идеи?

— Мы продолжаем изучать все возможности, включая продажи. Хотя мы занимаемся рекламой и пиаром, нам приходится думать и о продажах, искать новые методы, которых раньше не существовало. Россия сильно отстает от мирового сообщества в этом плане.

Мы отстаем на 70 лет в ментальности. Люди не понимают, что и как делать. Возьмем, к примеру, Пикассо или Сальвадора Дали. Они не только рисовали картины, но и работали с рекламой. Творчество — это не только холст и масло.

Я обсуждал это с одной уважаемой галеристкой. Мы каждый год спорим с ней о том, что такое Искусство. Она однажды сказала мне, что настоящее искусство — это только холст и масло, а все остальное — не искусство. Что искусственный интеллект — это вообще ничто, потому что в нем нет души и божьей искры.

Сейчас она говорит, что у нее есть новый талантливый художник, который создает цифровые работы с использованием искусственного интеллекта. Он выводит их на бумагу и докрашивает. Это заставило меня задуматься о том, что настоящее искусство может быть в разных формах.

— Знаете, Лев Толстой говорил: «Когда меняются обстоятельства, я меняю свое мнение». А как вы поступаете?

— Я готов ко всему новому. Все течет, все изменяется.

Мы начали издавать печатный журнал неожиданно, хотя ранее 20 лет назад уже занимались изданием журналов. Было ощущение 20 лет назад, что Интернет заменит бумагу. Оказалось, что это не так.

— Я помню, что в первом выпуске нашего проекта была статья о вашем проекте.

— Да, мы начали издательский проект почти одновременно с вашим проектом. Мы начали издавать журнал, увидев серьезные вызовы. Мы поняли, что интернет может закрыться в любой момент. Я стоял у истоков развития интернета и уговаривал главного редактора крупного издательства вывести свои издания в онлайн. Я не предполагал, что через 20 лет буду заниматься развитием печатных журналов, потому что рукописи не горят. Интернет может прекратить свое существование в любой момент.

Недавно мы вернулись из Казахстана, и мне стало жалко местных жителей, особенно пожилых, которые вынуждены пользоваться смартфонами и госуслугами. В любой момент что-то может произойти, и все может исчезнуть. Наши смартфоны нероссийского производства, и это вызывает опасения.

Когда начались санкции, мы потратили год на переформатирование проекта, перевод на другие видеоплатформы и сайты. Последние годы были сложными, с 2014 года мы начали наш проект. Мы постоянно сталкиваемся с препятствиями: то американцы, то наши депутаты, то проблемы с развитием YouTube, который могут закрыть.

— Какой у вас горизонт планирования?

— Я не планирую я живу сейчас. Я хочу вырваться из арт-сферы и уйти в другие направления деятельности. У меня есть определенное утомление, и я хочу сменить направление. Но это сложно, когда тебе седьмой десяток.

— Вы много достигли и продвигаете арт-рынок.

— А знаете почему? Потому что я не из этой среды. У меня свежий взгляд со стороны. В научных кругах существует понятие, что человек с улицы может увидеть то, что не видят профессионалы.

Было много иллюзий, когда мы начинали. Мы искали людей, которые были бы художниками с большой буквы, но встретили много случайных людей, которые не понимали, что делают. Мы продолжаем искать интересных аналитиков, коллекционеров и стоящие работы.

Но с художниками возникают большие проблемы. Художники, которые интересны с точки зрения живописи, часто не могут быть хорошими друзьями или приятными собеседниками.

Некоторые авторы не от мира сего. Художники на всю голову. Это пациенты для врачей в белых халатах. У меня были ситуации, когда в 2 часа ночи звонил художник, с которым у нас были бесконечные дискуссии об искусстве. Я не ответил на звонок, потому что это не близкий мне человек, чтобы в 2 ночи говорить.

Я перезвонил ему днем. И он сказал, что его картины заняли особое место во вселенском разуме, и на него напала мистическая секта, которая хочет их отобрать. Я посоветовал ему вызвать полицию, но он сказал, что полиция их не видит. Секта невидимая, мистическая.

Я потом советовался с психиатром, что это было?

Психиатр сказал, что это либо белая горячка, либо серьезное психическое расстройство

С такими авторами тоже приходится общаться.

В переводческом деле свои профзаболевания — алкоголизм. Устные переводчики часто переводят на банкетах. И спиваются.

— У вас есть любимый литературный герой?

— Наверняка есть. Я могу сказать, что у меня есть любимый фильм. Мы об этом говорили. А вот литературного героя я не могу назвать сразу. Я не читаю бумажные книги уже лет 25. Мне не хватает времени. Я читаю только в электронном формате. Последний раз я читал книгу, которую мы сами издавали. Рассказы В. Владимирова «Не может быть».

А фильм… Я считаю, что «День выборов» — это шедевр. В этом фильме нет ни одной не крылатой фразы. Его разобрали на цитаты. А потом вышел ещё один фильм «День выборов 2». «Хорошо быть девочкой в розовом пальто, можно и не в розовом, но уже не то». Продолжения «Дня выборов» уже не зашло. «День Радио» — тоже уже не шедевр.

Сейчас мы запускаем новый проект — «Арт Школа для художников». Мы хотим помочь понять, как устроен арт-мир, и научиться продвигать свои работы. Я считаю, что художники должны изучать не только технику рисования, но и маркетинг, пиар, методы продвижения.

Елена Косова: Путь в Искусство

Наша сегодняшняя беседа посвящена вашему творчеству, его концепции, пути в искусство, процессу создания картин и их смыслу.

Елена, начнем с вашего образования и того, как вы пришли в мир искусства. Расскажите, пожалуйста, о своем жизненном пути и о том, что привело вас к тому, что мы видим сейчас.

— Это длинная история. Более 30 лет назад я окончила МВХПУ им. Строганова, факультет художника по тканям. Но в качестве художника я не работала вплоть до прошлого года. В 1993 году, когда мне выдали диплом, у меня уже было двое маленьких детей, которых надо было кормить, а время было непростое. Начинающим художникам тогда трудно было найти работу, поэтому я решила получить второе высшее образование — финансово-экономическое и сменить сферу деятельности.

Начав с финансового аудита в международной компании КПМГ, я позднее перешла в управляющую компанию алюминиевого бизнеса Виктора Вексельберга, а после слияния с РУСАЛ и Glencor — в управляющую компанию аэропортового бизнеса группы РЕНОВА. Последние 14 лет я посвятила атомной отрасли: сначала в топливном дивизионе РОСАТОМа курировала непрофильные активы, потом в дивизионе ядерной медицины отвечала за ключевые стратегические проекты — разработку концепций компактизации производственных площадок, а также продажу неиспользуемых земельных участков и недвижимости.

За эти годы накопилось много идей и мыслей, которыми я хотела поделиться. В 2024 году, когда мне исполнилось 54 года, я поняла, что у меня еще есть шанс заняться тем, о чём давно мечтала и постараться сделать это на профессиональном уровне.

— Вы занимались построением своей карьеры. Удавалось ли в это время писать картины?

— После окончания института я только однажды нарисовала портрет своего мужа. Это было 25 лет назад. В следующий раз я взяла в руки кисти только в 2023 году.

— То есть все эти годы… Вы вообще ничего не писали?

— Нет, до 2023 года не писала. У меня вообще была очень насыщенная жизнь. Я строила карьеру, родила четверых детей, сейчас воспитываю двух внучек.

В качестве хобби в свободное время на протяжении нескольких лет я работала над созданием декоративного панно для своего дома размером 2х3 метра, сделанного из маленьких кусочков ткани в стиле «крейзи пэчворк». Это очень кропотливая работа и, к сожалению, мне сейчас катастрофически не хватает времени, чтобы ее закончить.

— Вопрос такой: чему вас научили в Строгановке? Какие навыки и компетенции вы приобрели? Что запомнилось вам больше всего? Что вы считаете самым важным в вашем обучении?

— Самое важное в моем обучение то, что Строгановка дала мне фундаментальное художественное образование. Я научилась владеть различным техниками рисунка и живописи, изучила основы композиции.

Что особенно запомнилось? Это время, когда мы на первом курсе имитировали фактуру оригинальной ткани с помощью живописных приемов. Полученные знания мне очень пригодились. На их основе я разработала несколько методик по передаче различных фактур — росписи на штукатурке, бронзы, мрамора, глины — для создания тех эффектов, которые мне необходимы для узнаваемости моего стиля. На своих полотнах я имитирую фрагменты реальных фресок и древних артефактов. Когда смотришь на мои картины вживую, изображения имеют объем и различную текстуру, которая получается за счет авторских техник.

— Мы были в Казахстане и видели искусство в повседневной жизни людей, а не только на выставках. Тема фресок и имитации древних искусств оказалась там особенно востребованной.

В одной из гостиниц мы увидели коллекцию работ, где на стенах висели картины, где были изображены древние фрески. На улицах Казахстана мне очень понравились художественные изделия с имитацией настенной пещерной живописи. Эти камни с изображением древних человечков заставили меня задуматься о том, что такое направление в искусстве может быть очень интересным и сейчас.

Мне вспомнилось, как в 1920-х годах Пикассо и Модильяни начали заново открывать африканское искусство и воспроизводить его. Я думаю, что сейчас это может стать новым трендом.

Ваши работы привлекли моё внимание, и я понял, что это то, что сейчас может быть востребовано. Интересно, знаете ли вы иностранные языки?

— Да. Я закончила московскую школу с преподаванием ряда предметов на английском языке. Позже я 7 лет работала в международной компании, где вся документация велась на английском и общение внутри происходило тоже на нем. Во время работы в российских структурах у меня был перерыв в языковой практике. Несмотря на это в конце 2024 года на Российско-Китайском бизнес-форуме я свободно общалась на английском с представителями китайской делегации.

— Конечно, на каком же еще языке можно общаться с китайцами?

— Сейчас многие учат китайский, не исключено, что и я к этому приду.

— Это всё очень важно и будет полезно. Вы человек, который планирует свою карьеру, привык идти своим путём и делает осознанные шаги.

— Абсолютно верно, Дмитрий.

— На определённом этапе жизни многие люди решают кардинально изменить свою жизнь. Это обычно приводит к положительным результатам, и у всех это получается. Поэтому можно только приветствовать то, что мы увидели ваши новые работы, созданные с нуля. Человек уже достиг определённого уровня и может поделиться своим опытом. Он накопил энергию, которую теперь надеется реализовать и продемонстрировать.

Вопрос в том, какие цели вы ставите перед собой в новой карьере, которую начинаете строить? Какова ваша цель?

— Моя цель — показать людям, что мгновение и вечность существуют рядом. А вокруг нас — красота, надо только уметь ее замечать.

Для достижения этой цели необходима серьёзная и системная работа. Должна быть продумана стратегия, разработана концепция и проведен маркетинг. Я уже начала двигаться в этом направлении. Я сделала ставку на премиальный сегмент и повышение узнаваемости бренда «Елена Косова».

Девять месяцев назад я находилась в точке «ноль». Сейчас у меня есть уникальный авторский стиль, есть концепция творчества, написаны две серии работ, каждая из которых соответствует общей концепции, но имеет определенные особенности. Еще подготовлены два разных портфолио — непосредственно для покупателей и отдельно для профессиональных участников арт-рынка (галерей, арт-дилеров, коллекционеров).

Важной частью моей стратегии является выход на арт-рынок и повышение узнаваемости моих работ и меня как художника. Выставочную деятельность я начала в ноябре прошлого года с экспозиции на крупнейшем Российско-Китайском бизнес-форуме, где я выставила восемь работ из серии «Ускользающая красота». В этом году картины этой серии, а также работы серии «По следам исчезнувших цивилизаций» приняли участие в организованной VerbArt международной мультимедийной выставке «Диалог через континенты», которая проводилась в Европе, США, Китае, Гонконге и ОАЭ.

Одновременно оригиналы работ были выставлены на общероссийских выставках-конкурсах современного искусства «Талант России» и «Искусство натюрморта» (Москва), где заняли призовые места (1-ое и 2-ое места в разделе «Живопись: Натюрморт» и 3-ье место в разделе «Реализм: Ягодно-фруктовый натюрморт»).

Параллельно на онлайн платформе АртСреда был проведен аукцион по продаже первых экземпляров премиального жикле из лимитированного тиража авторских копий. Все 13 лотов были проданы.

Я специально делаю акцент на продаже потому, что для меня также важно обеспечить себе стабильный доход от реализации моих картин.

— Какие доходы вы планируете получать, достигнув определённого уровня? Что для вас означают понятия «деньги» и «большие деньги»? Мы снова говорим о бизнес-плане. Сколько вы хотите получать и сколько можете реально заработать? Вот в чём вопрос.

— Я хочу получать за свои работы миллионы, и я уже начала предпринимать определённые шаги в этом направлении.

— Елена, вот такой вопрос: мы хотим продать картину, что, по вашему мнению, должно быть в комплекте с ней? Ведь это же товар. Конечно, мы должны об этом подумать.

Представьте, что мы участвуем в китайском бизнес-форуме. К нам подходит человек и говорит, что хочет купить нашу картину. Что мы можем предложить ему в дополнение к самой картине?

— Мне это не трудно представить, т.к. я реально была в такой ситуации и могу рассказать о собственном опыте. Это был бизнес-форум, о котором я уже говорила. Он проходил в Москве в 5-ти звездочном отеле.

Я заранее продумала общую визуализацию моего выставочного пространства. Так как экспозиция находилась в гостиничном холле, а у меня было восемь картин небольшого размера, мне надо было обеспечить для них правильный фон. Для этого я заранее заказала винтажные деревянные мольберты и подрамники, изготовленные промышленным способом со специальной системой подвесов. Я не стала использовать предлагаемую отелем мебель, а привезла из дома итальянские стулья и стол, чтобы подчеркнуть эксклюзивность и статусность картин. Для привлечения внимания покупателей по краям экспозоны я поставила вазы с сухой пампасской травой. Для того, чтобы моя зона была видна издалека я установила красочный баннер со своим изображением и контактной информацией.

Все работы были оформлены в едином стиле — дорогие деревянные рамы из 7-ми сантиметрового сложного профиля, латунные таблички с названием картин и фамилией автора, а также задник из черного бархата.

Я сделала продукт премиум класса, который приятно было взять в руки. Это был статусный подарок, который можно положить в чемодан и увезти с собой. Ко всем картинам прилагался сертификат подлинности.

Отдельное внимание я уделила раздаточным материалам — визиткам, инструкциям по перевозке картин, информации обо мне, как о художнике. Все они были на трёх языках: русском, английском и китайском, распечатаны на ламинированной бумаге премиум класса и помещены в специальные удобные подставки.

— Елена, а какая упаковка картины должна быть?

— Конечно же, упаковка — неотъемлемая часть бренда. В моем случае — это специально изготовленная на заказ коробка премиального качества. Я нашла компанию, которая занимается производством индивидуальных коробок. Мы разработали дизайн премиум класса с тиснением на крышке.

В коробку вместе с картиной я обязательно кладу свою визитку и сертификат подлинности. Кстати, его дизайн я разработала сама и он идеально вписывается в концепцию моего бренда.

Я говорю об этом, потому что если мы хотим выйти на серьёзные рынки и получать серьёзный доход, то и вложения должны быть соответствующими.

— Елена, а на какие рынки вы планируете выходить со своими произведениями? Где, по вашему мнению, есть потенциал для продажи арт-объектов?

— Я уверена, что в России есть потенциал для продажи моих работ. Это подтверждают результаты успешных торгов по продаже премиальных жикле на площадке АртСреда. Вы только что говорили, что тема фресок и имитации древних искусств востребована в Казахстане. В качестве следующего этапа можно рассмотреть и этот вариант. В долгосрочной перспективе я думала охватить более широкий рынок. Первый шаг я уже сделала — приняла участие в проведенной VerbArt международной мультимедийной выставке.

— В настоящее время мы понимаем, что все рынки уникальны. Мы были в Казахстане, и хотя эта страна находится рядом, и многие художники получали образование в России. Но и работы отличаются от работ российских авторов. Есть существенные различия между европейским и американским арт-рынками.

Любопытно, что в 20-е годы XX века наблюдался бурный расцвет разнообразных идей и концепций. В то время произведения искусства были особенно ценными, поскольку они представляли собой уникальные проекты, не имевшие аналогов.

Однако сейчас я не хотел бы углубляться в эту тему. Мне кажется, что при создании произведений искусства важно понимать, для какого рынка они предназначены, ведь для разных рынков требуются разные подходы. Здесь необходимо подходить к делу с той же серьёзностью, с какой это делаете вы.

— Полностью с Вами согласна.

— Давайте обсудим ваши картины. Перед нами три произведения, еще одно висит за моей спиной. Давайте коротко расскажем о них: что это, какая основная идея. Я вижу в них единую концепцию, это явно серия работ.

— За последние несколько месяцев я написала две серии картин, которые соответствуют концепции моего бренда. Первая — «Ускользающая красота», вторая — «По следам исчезнувших цивилизаций». В моих картинах важно единство образа, названия и философского текста.

Я уже говорила, что моя цель — показать, что мгновение и вечность существуют рядом, а вокруг нас — красота, надо только уметь ее замечать.

Каждая моя картина — это сочетание вечного и современного. Я использую древние фрески из разных стран: этрусские, помпейские. Эти фрески разрушены временем, но всё ещё прекрасны. В каждой трещине, в каждой детали — своя история.

На картинах есть надпись, отражающая тот смысл, который я в них закладывала. Глядя на картину «Взгляд из прошлого» кажется, что в одно мгновение настоящее и прошлое оказались бок о бок друг с другом, чтобы навсегда сохранить ускользающую связь времен. Слова «Прошлое забыто, будущее закрыто, а настоящее даровано» еле проступают на холсте. Это напоминание о том, что надо дорожить каждым моментом жизни. Я хочу, чтобы, глядя на мои картины, люди остановились, всмотрелись и задумались об этом.

Большинство из нас живет с ощущением, что все еще впереди. Я хочу напомнить через картины, что жить надо «здесь» и «сейчас». «Потом» может и не быть. Например, на моей картине «Мгновенье красоты», на заднем фоне фрагмент фрески из Помпей, города, которого больше нет. Люди в Помпеях не знали, что их «завтра» не наступит — спешили, любили, спорили, строили планы, словно время бесконечно.

— Елена, согласен со всем, что вы говорите. Мне кажется, что в ваших работах заложен глубокий смысл, который прекрасно сочетается с их визуальной привлекательностью. Однако у меня возникают вопросы о том, насколько зрители смогут понять и принять этот смысл.

Например, в коммерческой сфере часто возникает вопрос о том, будет ли аудитория готова к восприятию таких глубоких идей. Возможно, им будет ближе что-то более простое и понятное. Я проверял информацию в Яндексе и узнал, что абстрактную живопись продать сложнее, чем фигуративную.

Сейчас перед нами три работы, которые вызывают большой интерес. Но вопрос остаётся открытым: поймут ли покупатели этот глубокий смысл или им будет ближе что-то более визуальное? Будет ли это притягивать их к работам или, наоборот, отталкивать? Мы сейчас говорим о коммерческом аспекте, и нам важно понять, как лучше представить эти работы на рынке.

— Сейчас закончились торги по продаже копий всех 13-ти картин в технике премиального жикле. Я впервые опубликовала работы обеих серий в публичном пространстве. Могу с уверенностью сказать, что мои картины вызывают интерес на рынке, за 12 дней они набрали более 600 просмотров. Все лоты проданы. Это меня очень вдохновило. Я чувствую, что мои работы находят отклик у людей, находят своего зрителя.

— Вот что я вижу, с вашими картинами интересно работать. Потому что, я считаю, искусство должно нести информацию, смысл, а не просто быть цветным пятном. Цветное пятно искусственный интеллект может нарисовать за секунду, а с помощью современной техники воспроизведения эти работы через час уже будут в интерьере.

Ваши работы должны быть оформлены с предоставлением всей необходимой информации. Это позволит потенциальному покупателю понять, что перед ним каталог или интерактивная презентация. Важно, чтобы он осознавал, что приобретает не просто предметы, а уникальные произведения искусства. Это создаст у него желание купить и стать обладателем коллекции. Мне нравится, что каждая работа создана с учетом огромного жизненного опыта. Недостаточно просто создать три произведения за один день. Недавно я посетил выставку, посвящённую музыке, где встретил барабанщика из группы «Машина времени». Мы поговорили с ним, и он рассказал, что не пытался вложить в свою работу какой-то особый смысл: «Мне позвонили и сообщили, что завтра нужно будет принести работу на выставку. Я решил нарисовать что-то на скорую руку, и вот результат». Я бы не стал покупать такую картину, но для кого-то это может быть интересно, особенно если это барабанщик из «Машины времени», который любит эту группу. Возможно, он приобретёт эту работу, вдохновлённый этими ассоциациями.

Ваши работы, напротив, вызывают интерес и несут в себе определённый смысл. Мне бы хотелось иметь их в своей коллекции. Расскажите о третьей работе.

— Маска вождя майя на картине «Иллюзия вечности» — символ утраченной власти. Когда-то ей поклонялись как божеству, но время обратило могущество в прах, а трещины подчеркивают контраст между былой славой и хрупкой реальностью забвения.

— Эти три произведения, которые мы наблюдаем в данный момент, представляют собой сочетание вечного с преходящим, с тем, что увядает и исчезнет через мгновение.

В ваших произведениях всё это объединено. Елена, мне интересно узнать, как вы представляете создание нового произведения. Каким оно будет? Похожим на предыдущие или совершенно новым?

— Дмитрий, я в раздумьях. У меня много эскизов для новой серии, хочу, чтобы работы были концептуальными, в стилистике моего бренда, но не повторялась с предыдущими. Концепция остаётся той же: старинные фрески, больше Италии, но с добавлением новых элементов. Сейчас я в творческом поиске.

— Вы много путешествуете? В основном к внучкам в Италию?

— Раньше — больше. В последнее время — в основном по Италии, поскольку моя старшая дочь живет там уже много лет. Получив в Москве диплом ВШЭ, она закончила магистратуру в одном из университетов Милана. Сейчас живет и работает в Падуе. И хотя муж у нее итальянец обе мои внучки общаются со мной на русском. По специальности моя дочь маркетолог, но видимо любовь к творчеству и тяга к прекрасному у нас в крови. Несколько лет она совмещала работу в офисе с хобби — занятиями керамикой. Сейчас у нее свой бизнес — три студии, в которых она и ее сотрудники проводят курсы по обучению керамики. У нее известный в Италии бренд mosca.bianka и около 20 тысяч подписчиков.

— Елена, большое спасибо за беседу. Мы обсудили много интересного. Я уверен, что продолжим разговор, ведь у нас еще много тем для обсуждения. Обязательно будем следить за вашими проектами, которых у Вас будет немало.

Темы в искусстве

Многие художники задаются вопросом: какие картины писать, чтобы получить наибольшую прибыль? Они пытаются понять, какие стили и техники использовать, чтобы привлечь внимание покупателей.

Вопрос, который, на первый взгляд, может показаться наивным, на самом деле волнует многих авторов. Почему одни картины пользуются большим спросом, а другие остаются незамеченными или продаются хуже?

Давайте попробуем разобраться в этой теме, опираясь на опыт, накопленный за много лет изучения искусства. Если говорить о коммерческом искусстве, к которому относятся живопись, графика и фотография, то, прежде всего, необходимо быть настоящим мастером своего дела.

Если вы только начинаете свой путь в искусстве, то первые шаги должны быть направлены на освоение профессиональных навыков. Выпускники художественных вузов и институтов являются важными участниками этого процесса. Чтобы стать настоящим мастером, необходимо посвятить много лет изучению различных техник и свободно владеть ими.

Если автор только начинает свой путь в искусстве, ему придется запастись терпением, прежде чем выйти на коммерческий рынок. Важно, чтобы он чувствовал себя уверенно в своей профессии и мог выражать свои мысли так, как считает нужным.

Яркий пример, известный всем, кто изучал историю искусства, — это гениальный Пабло Пикассо. Он начал свой путь в искусстве в юном возрасте под руководством отца. К 14 годам он уже был настоящим мастером, занимая первые места во взрослых конкурсах реалистической живописи. К своему совершеннолетию он стал настоящим мастером этого направления.

На протяжении всей своей жизни Пикассо искал свой путь, экспериментировал и стремился выразить свои мысли через искусство так, как это умеет делать ребенок. Одной из его целей было создание такой живописи, которая напоминала бы рисунки детей.

Почему именно дети? Потому что они очень искренни, их восприятие мира отличается от нашего, а работа мозга имеет свои особенности. Интересной чертой Пикассо было его чувство юмора и стремление найти новые методы создания художественных произведений, которые до него еще никто не использовал.

Редко можно встретить взрослого человека, который рисует как ребёнок. Именно поэтому Пикассо запомнился как великий мастер, любивший живопись и корригирующий её. Его работы последних лет могли бы показаться неумелыми, если бы люди не знали его лично.

Однако работы Пикассо глубоки с точки зрения исследования человеческого мозга. В некоторых его картинах рука находится в одной стороне, нога — в другой, а глаз — в третьей. Именно так рисуют дети, чей мозг работает иначе, чем у взрослых.

Когда-то я хотел издать книгу с фотографиями для детей. Я обратился в известное издательство с предложением проиллюстрировать определённую книгу фотографиями. Но мне отказали, объяснив, что детская аудитория воспринимает изображения иначе, и фотографии в детской книге были бы неприемлемы. Для меня это было большим удивлением, ведь я не знал, что восприятие детей отличается от восприятия взрослых.

Оказалось, что до трёх лет дети не воспринимают фотографические изображения, они их не понимают и не считывают. Например, если на фотографии изображён след от ступни на песке, то взрослый понимает, что это вдавленное изображение, а дети видят его как выпуклый след.

Эти особенности восприятия изображения очень важны. Однажды, когда я уже 10—15 лет занимался коммерческой фотографией, я посетил Третьяковскую галерею и с удивлением заметил, что многие портреты повёрнуты в определённую сторону. Я вспомнил, что когда мы снимали портреты для наших журналов, практически все люди были повёрнуты в одном и том же ракурсе.

Раньше я не задумывался об этом, а делал так, как мне было комфортно. Только в Третьяковской галерее, посмотрев на портреты, я задался вопросом: почему они все повёрнуты в одну сторону? Я думал, что человек, который охраняет эти картины, — искусствовед, но ответ меня насмешил. Женщина-смотрительница ответила, что портреты повёрнуты в эту сторону, потому что их так повесили. Она даже не поняла мой вопрос.

Позднее, когда я изучал психологию восприятия, я наткнулся на американскую книгу, в которой были описаны вопросы психологии восприятия изображения.

В одном исследовании было выявлено, какой ракурс наиболее комфортен для восприятия современным человеком. Это, безусловно, относится только к людям, живущим в наше время. Возможно, в исследовании также затрагивались расовые вопросы, поскольку оно проводилось на определенной группе людей.

Согласно исследованию, если взгляд портретируемого на портрете направлен в левый угол поля, то изображение воспринимается как нейтральное и не вызывает ни положительных, ни отрицательных эмоций. Оно комфортно, и мы не задумываемся над ним.

Однако, если человек на портрете смотрит в другую сторону, в правый угол, то для нас, зрителей, это может вызывать диссонанс и раздражать. Такой портрет становится очень сложным для восприятия.

Я вспомнил Третьяковскую галерею, где в зале с портретами был только один портрет, на котором герой изображения смотрел слева направо. Это был портрет Льва Николаевича Толстого. Автор, нарисовавший этот портрет, писал, что его отношение к Толстому было сложным. У Толстого был неуживчивый характер, и между людьми возникали большие напряжения. Поэтому этот портрет был написан в такой манере.

Позже я встретился с одним галеристом и художником. К тому времени я уже знал, как создавать комфортные портреты, и спросил его о книге со своими картинами. Я поинтересовался, почему он не любит одного из изображённых людей. Галерист был удивлён и спросил, как я догадался о его неприязни. Я объяснил, что это видно по портрету, где взгляд человека направлен слева направо, а это может указывать на психологические проблемы.

Галерист согласился со мной, сказав, что я прав. Он не любит этого человека из-за его неуживчивого характера и больших напряжений в личном общении.

Эту тему можно обсуждать долго. Если вам интересно, изучите различные выставки и галереи, как висят портреты, и обратите внимание, в какую сторону они направлены.

Почему я рассказываю об этом в рамках темы о рисовании? Необходимо много знать, чтобы свободно владеть мастерством и выражать свои мысли так, как вы хотите. У вас должен быть достаточный запас движения, чтобы не ограничивать себя рамками. Многие авторы учатся чему-то на быстрых курсах и делают то, чему их там научили. Они не свободны в своих решениях и рисуют так, как умеют. Это первый момент.

Второй момент, на который стоит обратить внимание, — это встреча с юристом Барщевским, который когда-то играл в КВН. Мы встретились с ним на презентации его книги. Было много журналистов, которые задавали вопросы. Один из вопросов был такой: «Вы написали книгу, что вы можете посоветовать молодым писателям?» Барщевский ответил: «Это не моя фраза, но она очень хорошая. Если вы можете не писать, не пишите. Пишите тогда, когда вы не можете не писать». Это очень важно.

Любое художественное произведение, созданное не по заказу, а по велению души, является отражением мыслей и чувств автора. Художники, творящие не по указке, могут выражать свои идеи через различные средства:

Художественное слово: романы, повести и рассказы, которые передают чувства и эмоции. Фотография: снимки, запечатлевшие моменты из жизни. Картина: визуальное искусство, способное выразить мысли и эмоции.

Все эти формы служат для передачи информации, что и является основной целью художественных произведений. Автор может стремиться выразить актуальные темы сегодняшнего дня, используя доступные ему средства.

Например, Лев Толстой создал роман «Война и мир», а Василий Верещагин написал множество картин на военную тематику. Каждый из них использовал свои уникальные инструменты для передачи мыслей и чувств.

Картина — это способ донести информацию до зрителя, и об этом мы думаем в первую очередь. Даже древние люди, нанося изображения на скалы, пытались что-то передать: либо задобрить богов, либо записать важную информацию.

Алфавит и пиктограммы могут быть как произведениями искусства, так и способом передачи информации. Поэтому, прежде чем создавать художественное произведение, важно задуматься о том, зачем вы пришли в этот мир и что хотите сказать людям. Если ваши идеи глубоки и интересны, то кто-то захочет, чтобы ваше послание миру оказалось в его коллекции. Это очень важный момент, который определяет, какие картины должен создавать художник.

Можно экспериментировать с техниками, как это делали художники в XX веке. В это время появились авангард, абстракционизм и множество различных направлений — от супрематизма до попарта. Художники исследовали все эти техники и сейчас реалистическая школа уже не вызывает такого интереса, как раньше.

Вспомним также искания художников в начале прошлого века, когда они экспериментировали с абстракциями и другими направлениями. Среди них были Кандинский, Малевич и многие другие. Однако с приходом Гитлера всё это было названо «дегенеративным искусством» и запрещено.

Интересно, что Гитлер сам считал себя художником и рисовал пейзажи. Эти работы сохранились, и он запретил в фашистской Германии направления, отличные от реализма, назвав их «дегенеративным искусством».

В Советском Союзе было направление социалистического реализма, которое начал Максим Горький в литературе, а затем оно распространилось и на другие виды искусства, включая живопись.

Сейчас работы в стиле социалистического реализма пользуются большим спросом среди коллекционеров на Западе, в то время как в Советском Союзе они уже казались неинтересными.

Мы задавали вопросы о том, как писать, многим известным художникам, чтобы понять, что такое современное искусство, почему одни картины стоят дорого, а другие — дёшево, и что нужно писать. В этом контексте особенно интересны два момента: высказывание Никаса Сафронова и Владимира Дубоссарского.

Владимир Дубоссарский — художник, чьи работы пользовались огромной популярностью в нулевые годы и стоили огромных денег. Я спросил его, над чем он работает сейчас. Он ответил, что они с Виноградовым создали проект, который высмеивал и пародировал, оммаж, социалистический реализм и поп-арт. Этот проект получил название «соцсоцарт».

Важно, что работы были понятны зрителям, которые знали о Советском Союзе и жили в то время. Сейчас, по словам Владимира, эти работы уже не пользуются таким спросом и не стоят таких больших денег, как в нулевые, потому что люди просто не понимают, о чём они писали.

Дуэт Дубоссарского и Виноградова распался, и Владимир работает над другими проектами и техниками. Этот весёлый проект существовал в эпоху глянцевых журналов, и многие иллюстрации в журналах были с работами Дубоссарского и Виноградова. Эти работы несли информацию и сарказм, были жанровыми.

Интересно, что работы Владимира Дубоссарского будут изучать в истории искусства. Он сказал, что смыслы, которые понимают люди в определённую эпоху и в определённом месте, называются «лакунами». Например, работы Дубоссарского были понятны советским людям, которые были пионерами и хорошо знали эту тематику. Но эти же работы ничего не сказали бы жителю Индонезии, где свои темы и свои взгляды на искусство.

Если бы художники описывали события в России через полотна живописи, то для современников это было бы интересно, а спустя 50 лет это было бы уже непонятно и, возможно, не так интересно. Только с исторической точки зрения это могло бы кого-то заинтересовать.

Для художников важно понять, к кому они обращаются своими полотнами: к современникам, к людям прошлого или к людям будущего. Например, Кандинский и Малевич в своих произведениях обращались к будущему поколению. В те годы был востребован путь вперёд, люди пытались построить новое общество и нового человека, и искусство передавало те идеи, которые были в умах людей того времени.

Когда мы беседовали с Сафроновым, он рассказал нам историю, которую рассказал как реальную. Это была притча, но она рассказывала как реальная история, произошедшая с ним. В этой истории Сафронов с группой людей летел на легкомоторном самолёте в Латинской Америке. Вдруг двигатель заглох, и самолёт упал в джунгли. Вышли они из самолёта, и самолёт окружило племя диких людей, индейцев-каннибалов. Всех пассажиров взяли в плен, отвели на большую поляну и поставили большой котёл с водой. Вот такая сцена.

Сафронов, воспользовавшись свободным временем, достал свой скетч-блокнот и начал делать зарисовки туземцев. Особенно его заинтересовал человек в экзотическом головном уборе с перьями — он стал его главным героем.

Вождь племени, увидев, что рисует Сафронов, попросил показать ему блокнот. Блокнот отобрали, и вождь с удивлением обнаружил на нём свой портрет, выполненный в реалистичной манере. Он был в восторге и сказал: «Вы мои друзья, будьте гостями здесь, всё лучшее для вас».

После этого случая между Сафроновым и туземцами установились отношения любви и дружбы. Через некоторое время художник задался риторическим вопросом: «А что было бы, если бы я был абстракционистом?»

Если бы портрет был нарисован в абстрактной манере, то, скорее всего, мы бы не услышали эту историю от Сафронова. Туристы могли бы закончить свой путь в большом котле, где их, вероятно, съели бы каннибалы. Даже листочка с абстрактным портретом, скорее всего, не осталось бы.

А в реалистичной манере всё было понятно, и туземцы были очень счастливы. Как говорится в пословице: «Сказка ложь, в ней намёк, добрым молодцам урок».

Эта история напоминает нам о том, что нужно быть понятным тем людям, которые хотят приобрести художественное произведение в свою коллекцию. Важно понимать, что именно хочет видеть коллекционер в работе. Я не призываю вас работать в реалистической манере, потому что многие коллекционеры понимают, что реализм отжил свою эпоху и сейчас не актуален.

Давайте подумаем, что нужно писать. Прежде всего, как мы уже говорили, пишите то, что вам интересно. То, что вызывает у вас эмоции. В любой работе должна быть заложена эмоция. У людей много эмоций, и если работа не вызывает никаких чувств, то она вообще не должна существовать.

Даже пейзажи Левитана передают эмоции — тепло, солнечный свет, тишину и покой. Если человек хочет, чтобы такая эмоция присутствовала в его жизни, то эта работа могла бы быть куплена. Это первый момент.

Импрессионисты старались передать эмоции через краски и писали эмоциональные работы.

В советских вузах преподавали принцип «больше грязи, больше связи». Долгое время было непонятно, что он означает, и почему в Центре современного искусства (ЦДХ) так много работ, выполненных в серых, бурых и зелёных тонах.

В этом году я осознал, что этот принцип говорит о том, что в работе должен быть акцент, но она не должна быть кричащей. Именно поэтому самые интересные фотографии — черно-белые. В них заложена идея и смысл, а отсутствие ярких красок не отвлекает от главного объекта.

Если говорить о черно-цветных фотографиях, то создать репортаж, который бы передавал идею фотографа, очень сложно. У нас в блоге есть подборка случайных фотографий, которые получились случайно. Это редкие снимки с удивительным светом, похожим на тот, с которым работали старые мастера. Такую работу создать с помощью фотоаппарата крайне сложно, потому что в ней мало цветов и есть акцент на главном объекте.

Поэтому если в работе нет обилия красок, но есть концентрация на главных объектах и композиционные решения, она привлекает внимание. Пейзажи с огромным количеством красок или кричащие картины, где вся палитра доступных цветов выложена в одном произведении, могут вызывать диссонанс и отторжение у зрителя.

Сейчас у нас огромный переизбыток информации, особенно графической. Поэтому чем более лаконично художественное произведение, чем меньше в нём ненужной информации и цветового шума, тем лучше. Лаконичность — это тот момент, который нужно понимать и знать. Чем более лаконичной будет ваша работа, тем лучше: только важные элементы, ничего лишнего.

Мы, люди, устали от обилия информации вокруг нас. В Советском Союзе часто рисовали Америку как страну бесконечных огней, и это вызывало у людей усталость. В эпоху гаджетов интерес к графическим работам, живописи и фотографии снижается, потому что мы получаем огромный поток визуальной информации через планшеты, телефоны, телевизоры и компьютеры. Поэтому сейчас ценится лаконичность.

Когда я смотрю на работу и вижу точку или запятую, я понимаю, что хочу, чтобы эта лаконичная и простая работа висела у меня дома. Например, белый квадрат — это работа, которая прекрасно впишется в любой интерьер.

Создавая художественные произведения, важно четко понимать, для кого вы их создаёте. Для какого рынка, какой страны или нации? Ведь каждому человеку нравится что-то своё: индонезийцу — одно, поляку — другое, американцу — третье, а жителю Челябинска — четвёртое. Поэтому нельзя быть всеядным.

Мы разговаривали с французскими галеристами, которые держат галереи в Германии, Франции, на юго-западе, в странах Юго-Восточной Азии и Америке. Владелец одной из галерей сказал нам, что американцы любят сюрреализм и абстракцию, европейцы предпочитают что-то своё, а китайцы — своё. Поэтому, создавая произведение, учитывайте запрос той стороны, для которой оно предназначено.

Однако не всегда нужно следовать общим тенденциям. Если все пишут в манере абстракции или сюрреализма, и таких работ очень много, а вы предлагаете арт-рынку совершенно другое направление, которое не вписывается ни в какие рамки, то есть вероятность, что именно ваши работы будут пользоваться безумным успехом и интересом, потому что таких работ много, а ваших — мало.

Чем более уникальное художественное произведение, тем больше оно стоит. Именно поэтому фонтан Дюшана или акула в формалине стоили огромных денег. Эти люди первыми выступили с такими темами, и до них никто не выставлял в арт-пространствах писсуар или сушёную рыбу в формалине, которые можно сказать достали из кунсткамеры. На арт-площадках такого не было, и поэтому эти картины стоят дорого.

Как мы уже говорили, в каждой работе должна быть эмоция. Эмоции делятся на множество аспектов. Если ваша работа вызывает эмоцию, то она будет хорошей. Если не вызывает — то не такой хорошей. Какие бывают эмоции? Сексуальные, гнев, радость, удивление и так далее. Диссонирующие вещи могут быть в работе. Например, в каталоге Дрео аукционного дома мы встретили такую работу Бэнкси.

Это был портрет Юрия Гагарина, известный как «Человек-улыбка». Гагарин держал в руках голубя, и, казалось бы, нормальный сюжет. Но у голубя была отрублена голова, и вместо головы фонтанировал фонтан крови. Эта жуткая работа вызывала тошнотворные чувства. На этом было акцентировано внимание художника, который привык эпатировать мир.

Бэнкси — это не один художник, а коллектив с неизвестным авторством. Работа предлагалась в тиражной технике за 6 тысяч долларов. Тираж был 100 экземпляров, и это очень высокие цены. С одного изображения можно получить 6 миллионов долларов.

В работе должна быть динамика, и она может выражаться совершенно по-разному. Например, телега на картине может быть динамичной или нет в зависимости от того, как она изображена. Все искусствоведы вспоминают картину про боярыню Морозову, где сани сами едут куда надо. А если вы эту работу повернёте в другую сторону, она уже не будет динамичной.

Психология восприятия изображения играет огромную роль. Художник обязан изучать эти вещи. В российских вузах психологии изображений не учат, в отличие от американских учебников, в которых я всё это читал.

В американском искусстве важную роль играет психология восприятия. Американская живопись берёт своё начало из рекламы, голливудских фильмов и диснеевских мультфильмов, созданных для продвижения товаров. Поэтому для американцев психология восприятия является неотъемлемой частью их культуры. Если изображение не способно вызвать у людей эмоции и не мотивирует их на покупку, то его можно считать неудачным.

Поэтому необходимо изучать, как люди воспринимают изображения, чтобы их подвигнуть на совершение какого-то действия. Поэтому я тоже рекомендую изучать психологию изображений, потратить на это время столько же, как и на обучение техникам создания изображений.

Потому что все это смыслы нужно очень хорошо понимать что делается, значит далее европа и Америка в том числе да в галереях практически нет реалистических работ они не интересны считать что это примитивно наши художники оттачивают мастерство реализма не всем это, кстати, тоже удается, но на самом деле это не пользуется сейчас никаким интересом.

Реализм уже никого не удивляет. Многие считают, что научиться рисовать в этой манере довольно просто, но мы придерживаемся иного мнения. Нам кажется, что нарисовать картину Пикассо гораздо сложнее. Для этого нужно хорошо изучить психологию и понять, что глаз должен находиться вне головы.

Если мы говорим о работах в жанре Contemporary Art, то помимо самого изображения, очень важно рассказать о концепции, которую оно несёт. Эти работы требуют описания и работы искусствоведа, который преподносит их как единое целое. Например, работа Монастырского, которую приобрела Третьяковская галерея, стоила огромных денег. Ветка Монастырского была описана как динамичный арт-объект с аудио сопровождением, который постепенно падал, издавая скрипящие звуки.

Поэтому, помимо самого изображения, нужно хорошо продумать, как подать художественное произведение, чтобы люди поняли и восхитились им. Важно, чтобы вы делали что-то уникальное, чего никто до вас не делал.

Для художников важно понимать, что часто восприятие неоднозначное. То, что нам нравится, не всегда означает, что мы хотим иметь это у себя дома. Например, картина может нравиться, но это не значит, что мы готовы её купить. Нам интересно то, что люди хотят купить.

Летом этого года, проходя по Ордынке мимо Израильского посольства, я заметил, что там была выставочная галерея, связанная с терактом в Израиле. Для израильтян это была страшная боль, и художник выразил её с помощью нейросетевого искусства. Эти картины вызывали сильные эмоции сопереживания и эмпатии. Но это не значит, что мы хотели бы видеть их у себя дома. Пусть они остаются на стенах посольства.

Другой пример — работы Васи Ложкина, которого мы знаем по выставкам и публикациям в интернете. Его карикатуры с юмором в своеобразной манере уникальны. Возможно, через сто лет они не будут вызывать никаких эмоций, потому что люди не будут понимать, что заложено в них.

Для Васи Ложкина очень важна подпись к его работам. Слова и изображение органично сочетаются и несут информацию. Хотели бы мы видеть работы Васи Ложкина у себя дома? Вряд ли, но в офисе плакаты вполне могли бы найти себе место. Тема плакатов в современном искусстве не раскрыта.

Недавно мы обсуждали с нашими художниками работу талантливого автора, с которым мы дружим. Она в нашем проекте. На ней изображено стадо буйволов, мчащихся куда-то. Динамика и огромная сила. Такие же работы могут быть о мотоциклах, гоночных тракторах или дрифтах. В работе должна быть динамика.

Когда мы обсуждали эту тему, одна художница предложила нарисовать тореадора. Мы посмеялись над этой идеей, потому что тореадоров, быков и красный цвет уже так много. Но для вернисажа в Измайлово это было бы неплохо. Люди бы покупали этих тореадоров, как пирожки. А в серьёзной галерее такую работу не возьмут. В серьёзную галерею нужно давать концептуальные работы, такие, как делал Кирьянов. Нужна концепция и свой стиль — лаконичный, узнаваемый, не кричащий, умный и интеллигентный.

Такие мысли возникли у меня сегодня вечером. Тема создания и написания работ бесконечна и люди думают об этом уже много веков. Буду рад услышать ваше мнение в комментариях под этим видео или подкастом.

Почему картины не покупают

Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня мы обсудим важную тему, предложенную одной талантливой художницей: почему картины не покупают? Давайте вместе попробуем разобраться в этом вопросе. Итак, почему картины не покупают? Давайте начнем постепенно разбирать эту сложную проблему и начнем с того, что не все художники хотят продавать свои картины и не все художники готовы делать какие-то действия для того, чтобы их картины покупались.

У кого-то страх, кто-то просто не стремится к этому, потому что не является профессиональным художником.

Те, кто закончил художественное училище или вуз, ориентированы на продажу картин, ведь для них это профессия.