Бесплатный фрагмент - Девочка и дракон

Сквозь молодую листву сочился солнечный свет. Бабочки летали тут и там. И вот одна из них приземлилась Лалиле прямо на сарафан. Видимо, цветы на сарафане чем-то напомнили ей настоящие. Бабочка сидела неподвижно, только смыкая и размыкая крылья.

«Хм… вы такие интересные существа, — начала Лалила разговор с бабочкой. — Ваша жизнь так коротка, а расцветка так прекрасна. Как же жизнь к вам несправедлива. Интересно, а вы так же задумываетесь над смыслом жизни, как люди, или просто не успеваете об этом подумать? Хотя какой смысл, у вас, наверно, даже нет души…»

После последней фразы бабочка резко вспорхнула и улетела, будто обиделась на слова Лалилы.

А Лалила легла на покрывало и продолжила созерцать плывущие по небу облака, ища в каждом причудливую форму и придумывая для них сценарии.

Лалила росла очень ранимой. Ее излишняя, по мнению окружающих, чувствительность была настолько им неудобна, что они часто высмеивали и ругали ее за это. А она чувствовала себя изгоем и находила утешение в книгах и природе. Когда она много читала, ее выгоняли на улицу, чтобы «проветрила мозги, а то так можно и с ума сойти от излишней информации». Но Лалилу и это не останавливало. Она училась подстраиваться под сложности, каждый раз выбирая себя, но закрываясь от других и становясь все более молчаливой, чем вызывала еще больше недовольства.

Ее тонкая натура проявлялась во всем. Ее могло восхитить любое проявление природы. Ей очень нравились птицы. Она делала для них кормушки и порой ловила маленьких пташек, чтобы просто полюбоваться на их хрупкие тела, погладить их невероятно нежные перышки. Они казались ей такими беззащитными, такими красивыми существами, что она втайне им завидовала и сама очень хотела научиться летать. Даже иногда тренировалась — залезала на деревья, не очень высоко, конечно, и спрыгивала, руками изображая взмахи крыльев. И конечно, искренне не понимала, почему у нее не получается взлететь.

Шли дни, месяца и годы. Лалила росла. Вместе с ней росли и ложные убеждения на ее счет. Она часто проявляла характер, все время повторяя «Я сама!» И часто ее поступки и желания были всем неудобны. Поэтому она научилась гасить их.

А когда неудобные желания погасли, она перестала хотеть. Ну совсем не чувствовала чего хочет. И родители очень злились, когда спрашивали: «А что ты хочешь на день рождения?», а она отвечала им сухо: «Не знаю…» С друзьями она своих желаний тоже не осознавала, поэтому порой ей было сложно строить с ними взаимоотношения. Если она рассказывала о том, что ей действительно нравится и интересно, ее вкусы и мысли высмеивались. А порой она и вовсе боялась их озвучивать, потому что они точно шли вразрез с чужими. «А зачем произносить, если получишь в ответ только критику и негатив?» — думала Лалила и все чаще отмалчивалась.

Время бежало быстро, а она так и росла, живя «не свою жизнь», не понимая, чего на самом деле хочет и ощущая свои эмоции лишь частично. Будто кто-то раскрасил картину только наполовину, оставив слишком много пустот.

Приближалось ее совершеннолетие. Однажды родители позвали Лалилу в комнату для «очень серьезного разговора».

— Понимаешь, доченька, — начала мама, — в жизни порой бывают такие моменты, когда ты поступаешь, не осознавая, что у твоего поступка будут последствия. И они, вообще, могут проявиться только через несколько лет.

— Ну да, наверное, могу предположить, что есть такое в жизни, — немного удивленно произнесла Лалила.

Ей казалось, что сейчас начнется разговор про замужество и что они нашли ей пару из «порядочной семьи». Ведь родители часто такое практикуют — идут вразрез с желаниями и чувствами детей, пользуясь своим авторитетом и козыряя либо своим опытом, либо тем, что их надо слушать, иначе не получишь поддержку от них.

— Когда-то давно мы заключили соглашение с одним… — продолжил отец, но запнулся, не зная, как преподнести информацию наиболее деликатно, — с одним… торговцем. Так вот, мы надеялись, что через столько лет он не вспомнит про договоренность или уедет в какое-то другое королевство, или, упаси Боже, даже умрет. Но он все же объявился, — отец опустил голову и замолчал.

— А я при чем? И о чем было соглашение? — не понимая ситуации, уточнила Лалила.

— Понимаешь, тебе нужно будет улететь к нему, — испуганно глядя на дочь и страшась расставания с ней, произнес отец.

— Улететь? — Лалила округлила глаза и совсем потеряла связь с реальностью.

«„Улететь“. Он что — выпил вина? Я же не птица, как я улечу? Что он имеет в виду?» — думала про себя Лалила, но вслух не произнесла ни слова.

— Да, улететь… с его… драконом, — еще более испуганно продолжил отец, стараясь не напугать при этом дочь.

— С ке-е-е-ем? — от испуга Лалила даже поднялась со стула.

Обстановка в комнате стала еще напряженнее. Пытаясь успокоить дочь, мать старалась говорить как можно мягче:

— Дорогая, он не причинит тебе вреда. Рядом с ним ты будешь в безопасности, — произнесла она и хоть сама в это не верила, но говорила очень убедительно.

— Ну, и куда же я должна… — специально сделав паузу, чтобы подчеркнуть сарказм, Лалила продолжила, — у-ле-теть?

— В его замок, — спокойно ответил отец.

— А что я там буду делать?

— Помогать по хозяйству. Выполнять посильную работу.

— Я буду рабыней?

— Не-е-ет, — слегка рассмеявшись, ответил отец. — Ну какая рабыня? Просто помощница.

— И на сколько я должна улететь?

Отец с матерью переглянулись, не зная, что ей ответить. Лалила была далеко не глупой и поняла, что они либо не знают ответа, либо боятся сказать ей правду.

— Ну, может, на год. Может, чуть больше, — сказала мама. — А если ты будешь хорошо себя вести, то, возможно, тебе разрешат приезжать к нам в гости. Ты, главное, будь попокорнее, не злись там не по делу.

— Понятно, — холодно произнесла Лалила.

Понятно ей было то, что туда она «улетает» на всю жизнь, если, конечно, этот дракон не сожрет ее по дороге или она где-то по дороге не упадет и не разобьется.

— И когда нужно лететь? — уточнила Лалила.

— Завтра, — ответила мама.

— Как завтра?! Завтра же мой день рождения! Неужели нельзя, чтобы хотя бы послезавтра он прилетел за мной?!

— Нет… — еле слышно ответила мать; на глазах ее выступили слезы, и она опустила голову в надежде, что Лалила этого не заметит.

Но Лалила замечала всегда немного больше, чем озвучивала, и понимала порой без лишних слов. А уж все эти тонкие чувства, и тем более слезы, вообще вызывали у нее страх и панику, и она хотела, чтобы все побыстрее начали улыбаться.

— Ну ладно, завтра так завтра. Это даже хорошо! В свой день рождения полетаю. Всегда хотела полетать. Не думала, что моя мечта осуществится таким образом. Никогда бы не подумала, что увижу в жизни дракона! — Лалила пыталась немного развеселить и приободрить родителей, потому что чувствовала, как нелегко дается им это решение. — А может, мы откажемся? Прилетит этот дракон, а я спрячусь в саду — есть у меня там одно местечко, о котором никто не знает, — и она хитренько так улыбнулась. — Он поищет меня и улетит ни с чем. А? Как вам такой план? Вы вроде были и не против меня отпустить, но скажете ему, что я куда-то сбежала, — обрадованно предложила Лалила.

— Ты что-о-о? Так нельзя поступать! — испуганно сказала мама.

— Почему? А что тут такого? — удивилась Лалила. — Вы же не виноваты. Виновата я, а я даже не знаю, как выглядит этот торговец или кто он там, так что с меня спрос маленький.

— Если ты не полетишь, — начал отец, — то тогда… тогда… тогда дракон спалит всю деревню и всех жителей!

И тут Лалила поняла, что дело серьезное и отвертеться не получится. И страх закрался в ее мысли. Потом родители начали говорить, что соберут ей вещи в дорогу и провизию на первое время. Но хоть она и отвечала им, уже почти их не слышала. Все ее мысли были в завтрашнем дне и встрече с этим… драконом.

                                    *  *  *

Всю ночь она не спала, гоняя в голове мысли. Как же ей будет там? Что это будет за место? А будут ли там еще люди? Что это за дракон такой? Как выглядит этот помещик, торговец или как его там? Наверное, он уже старый хрыч, а может, вообще, прикажет ей выйти за него замуж…

Рой мыслей, жужжа, летал в голове. Лалила ворочалась с боку на бок. И заснуть не могла, и отделаться от этих мыслей тоже. Но в какое-то мгновение ей все же удалось заснуть. То ли от усталости, то ли от более приятной мысли, о том, что у торговца, возможно, есть красавец-сын, и они влюбятся друг в друга с первого взгляда, и все у нее будет там как в сказке…

В эту ночь не спала не только Лалила. Мать с отцом лежали в постели, отвернувшись друг от друга и делая вид, что спят, но ворох мыслей у каждого из них был еще больше, чем у Лалилы. И им мысль о торговце и его сыне вообще не приходила в голову, потому что они знали правду.

Рано утром, еще до восхода солнца, они, полностью собранные, ждали дракона у назначенного места на поляне. И вот он прилетел.

Большой и мощный. Размах крыльев ужасал своим размером, они были как еще семь таких же драконов. На левом крыле виднелся огромный шрам. А хвост был покрыт острыми шипами. Когда он приземлился на лапы, то его туловище оказалось примерно метров пять-шесть в длину, хотя Лалиле показалось, что все двадцать. Устрашающий, но не ужасный. Пугающий, но одновременно чарующий. Угольно-черный, с огненным рисунком из оранжево-красно-желтых всполохов и штрихов по всему телу, будто он и не дракон вовсе, а само олицетворение огня. Его плотная, но мягкая чешуя на животе заканчивалась огненным рисунком по краям. На спине чешуя была грубее и тверже и покрыта плотным коротким ворсом вперемешку с редкой, но более длинной и светлой шерстью, которая создавала вокруг него облако, похожее на дым. А под определенным углом от падающего света, цвет шерсти и вовсе походил на сталь. А глаза? В глазах, казалось, пылал живой огонь. И это зрелище пленяло, завораживало и пугало одновременно. Всем своим видом дракон вызывал и восхищение, и животный страх, от которого кровь стыла в венах и цепенело тело.

И Лалила была не исключением.

Восхищенная и испуганная, она стояла как вкопанная перед этим, все же, чудовищем. Потом взяла себя в руки и подошла к родителям.

Без единого слова Лалила обняла сначала отца, потом мать. И только их глаза выдавали страх неизвестности и боль, которую испытывал каждый из них в этот момент.

Лалила взобралась дракону на спину, и они взлетели. Всем родственникам и знакомым родители скажут, что Лалила уехала в город к родственникам, чтобы учиться — она же все время тянулась к знаниям.

                                    *  *  *

Где-то на половине пути Лалила немного осмелела и все же решилась заговорить. Вдруг этот дракон разговаривает, ведь понял же он как-то куда прилететь и что забрать нужно именно ее.

— Милый дракон, — стараясь очень ласково, даже чересчур услужливо, спрашивать Лалила, — а не подскажете ли имя того торговца, к которому мы летим?

— Какого торговца? — спросил дракон.

Уже то, что он ей ответил человеческим голосом, ее приятно порадовало.

— К которому вы меня доставляете.

— Нет никакого торговца. Мы летим ко мне в замок. Больше ничего не спрашивай. Все вопросы потом.

Этот ответ Лалилу озадачил.

«Как это — нет никакого торговца? — подумала она. — Так что, получается, он несет меня к себе в замок, чтобы просто сожрать?»

Новая порция страха впрыснулась в кровь, отчего у Лалилы закружилась голова, и она чуть не соскользнула вниз. Но дракон успел среагировать и поддержал ее лапой.

До конца пути они больше не разговаривали.

А летели они очень долго. Ей показалось даже — целую вечность.

«Да-а-а, отсюда не так-то легко будет сбежать, — думала она, оглядывая окрестности внизу. — Да и разыскать меня тоже будет слишком проблематично».

                                      *  *  *

И вот они прилетели. Замок, конечно, напоминал ей что-то из сказок: высокий каменный забор, огромнейший двор, белоснежные стены, а в самом центре — огромный стеклянный купол, рядом с которым красовалось несколько высоких тонких башен. И конечно же, по классике жанра, они полетели в са-а-амую высокую из них. Дракон подлетел близко к балкону, сбросил ее вещи, помог спуститься ей и улетел.

Лалила вошла в комнату.

Светлая, огромная и такая прекрасная. Наполненная всем необходимым. И даже кровать была с занавесками.

«О-о-ого-о-о! Даже удивительно, что для меня такие почести. С чего вдруг? А он точно хочет меня съесть?» — размышляла про себя Лалила.

Она подбежала к двери в надежде, что та открыта, дернула за ручку, но — нет.

— Конечно, наивное создание, — сказала она вслух. — Об этом он точно бы подумал заранее.

Она еще несколько раз подергала огромную деревянную дверь, но так и не смогла ее открыть. Видимо, та была заперта снаружи.

Дверь, кстати, была не совсем обычной. Как, впрочем, и остальные двери в замке, были сделаны не просто из досок, как привыкла Лалила, а из цельных брусьев. Но конкретно на этой двери была вырезана целая история. Мастер постарался на славу. Но высеченное на ней изображение можно было увидеть только под лучами солнца. С утра, когда на дверь падал едва уловимый солнечный свет из окна, тени рисунка становились похожи на стадо овечек, пасшееся на лугу в окружении горных шапок. Впереди шли самые большие овечки, а маленькие — плелись позади. Но по мере того, как солнце меняло свое положение на небосклоне, стадо передвигалось вслед за ним. И после обеда, когда свет на дверь попадал уже из другого окна, картина менялась. И уже маленькие овечки шли впереди, а большие замыкали шествие. Но что конкретно хотел сказать этим рисунком мастер оставалось только догадываться. Возможно, таким «живым» рисунком он хотел показать смену поколений или ход жизни в целом, намекнуть, что у всех есть свой «рассвет» и свой «закат». А возможно, что не всегда те, кто сейчас отстает, так и останутся в отстающих. Как и не всегда те, кто идут «впереди», будут в этой позиции вечно. Но то, что мастеру удалось передать саму суть жизни с ее постоянным движением и изменением, потрясало.

Надо отметить, что высота потолков в замке была очень необычной для людей, да и дверные проемы, и мебель были гораздо больше, чем обычно. Лалила ощущала себя так, будто попала в замок к великану. Собственно говоря, так и было, только к великану нечеловеческого облика.

«Ну уж нет! Надо отсюда все же как-то выбираться. Или он думает, что я сдамся?» — размышляла Лалила.

Она побежала обратно на балкон. Высота, конечно, ее напугала, и она даже со страхом отошла от перил. Рядом ни других балконов, ни лестницы. Идеально ровные стены, без выемок и шероховатостей.

— Н-да-а-а… не вариант, — произнесла она, скривив гримасу, и смиренно вернулась в комнату. — Ну что ж, подожду. Разве у меня есть выход? — продолжала разговаривать сама с собой девушка, чтобы хоть немного себя успокоить.

Лалила села на кровать. О-о-о, это было волшебно.

«Разве можно отказать себе в удовольствии и не попрыгать на таком пышном матрасе?» — пронеслось у нее в голове, что было видно по искоркам в ее глазах и хитрой ухмылке. И Лалила незамедлительно исполнила свое желание. Конечно же, за время пути она проголодалась. Достала небольшой сверток — то, что положили в дорогу родители, — и немного перекусила.

А затем стала разбирать вещи. Одежду сразу отнесла в шкаф. Ее было немного, поэтому с этим Лалила справилась довольно быстро. Потом вязла одну из книг, которые успела прихватить с собой, и улеглась на кровать. Но от долгого перелета, бессонной ночи, стресса и страха, организм ее ослаб, и она не заметила, как после второй или третьей страницы, заснула.

                                    *  *  *

Ей показалось, что она спала целую вечность. Ибо встала она с таким облегчением и силами, будто снова оказалась дома, и на мгновение ей даже показалось, что все это ей приснилось. Но, оглядевшись по сторонам, Лалила поняла — все-таки нет.

«Хм… А что это там такое? Не помню, чтобы я что-то подобное доставала», — подумала Лалила, глядя на стол.

На нем стояла шикарная ваза из разноцветного муранского стекла, наполненная необычными фруктами, она даже никогда не видела подобных.

«Откуда это?»

Повернув голову к двери, Лалила заметила на тумбочке, рядом с зеркалом, еще одну вазу с полевыми цветами.

«Та-а-ак. А это что?» — встревоженно подумала она.

Ей стало страшно. Видимо, пока она спала, кто-то проник в ее комнату и все это принес.

---

«Но кто? Дракон? Ага, как же! Больно надо ему этим заниматься перед тем, как меня сожрать. Или он не хочет меня есть? А чего тогда он хочет?» — глаза ее увеличились от страха, и она начала судорожно искать в комнате вещи, которыми можно было защититься от него. Но ничего путного, кроме подсвечника в углу, она не нашла. Но он был таким красивым, с прозрачным стеклянным шаром наверху, что воспользоваться им, как оружием, она не смогла бы. Но все же перетащила его поближе к кровати. На всякий случай.

— А-а-а, — от удивления протянула она. — А может, здесь все же живет принц? А дракон — это всего лишь прикрытие? Тогда почему он сам не приехал за мной? А может, он урод или коротышка? А может, он — жаба? Фу-у-у, — скривившись от отвращения, громко произнесла она. — А-а-а, — еще более удивленно протянула девушка, продолжая размышлять. — А может, тот торговец, с которым разговаривали родители, и есть этот дракон, и это злая колдунья превратила его в дракона, а его сможет расколдовать поцелуй любви? Ну конечно! Скорее всего так и есть! А когда на него наложили заклятие, он просто забыл, кем был, поэтому мне ничего не ответил про торговца. Или он не может мне сознаться в том, что когда-то был красивым мужчиной, а теперь — урод? И я не поверю в этот бред, потому что уж очень все это смахивает на сказку. Ну, не съел меня сразу, уже хорошо. Надо как-то это узнать все у него аккуратно. Надо с ним поговорить, а пока полакомлюсь-ка я этими вкусностями, — подумала Лалила, вдыхая аромат фруктов и цветов. — Нужно отдать ему должное — он гармонично по цвету собрал этот букетик», — отметил эстет внутри нее.

---

                                    *  *  *

На следующий день дракон снова принес ей еду, но на этот раз она услышала стук в дверь.

— Спишь? — спросил он, немного приоткрыв дверь.

— Нет, заходи, — ответила Лалила.

Она сидела на кровати с книгой в руках. И решила, что медлить нельзя, нужно обязательно сейчас с ним поговорить, поскольку любопытство и страхи уже не могли жить внутри и просились наружу.

— Почему ты меня здесь держишь? — начала она, не выбирая слов.

— Так надо.

— Кому надо?

— Тебе надо.

— А почему ты меня не ешь?

— Потому что я не хочу тебя есть. Я не ем людей.

— Та-а-ак, а кого ты ешь?

— Я питаюсь фруктами, овощами и-и-и… красотой.

— Странный ты какой-то. Тебя хоть как зовут?

— Дракон.

— У тебя что, нет имени?

— Не знаю. Нет, наверное.

— Удивительно. Тогда я буду тебя звать Дракошей, — радостно произнесла Лалила.

«С таким именем мне уже не так страшно на него смотреть», — подумала она, но вслух не произнесла.

— О-о-о, мне нравится! Здорово! У меня появилось имя! А не кажется ли оно немного странным — дракон Дракоша?

— Отнюдь, — резко ответила Лалила, но внутри была с ним полностью согласна.

«Придумала тавтологию», — подумала она.

---

— Ну ладно. Меня еще никто никогда так ласково не называл — Драко-о-о-ша, — и дракон даже немного засмущался.

Лалила, конечно, удивилась, но поняла, что некоторое время им придется быть вместе, пока она все же не придумает план, как и куда от него сбежать.

Дракон оставил еду и направился к выходу, а она, подумав еще немного, решила его остановить и поговорить с ним.

— Эй, Дракоша, а ты сейчас куда собираешься?

— Как куда? Я здесь.

— И что, ты прям совсем никуда не улетаешь сегодня?

— Нет.

— А давай с тобой поговорим? Мне так грустно, мне так хочется пообщаться с кем-то, — Лалила посмотрела по сторонам и, улыбнувшись, произнесла, — а тут совсем не с кем…

И они оба рассмеялись.

— Ну-у-у, давай. А о чем ты хочешь поговорить?

По ее резкому взгляду он понял, что она сейчас спросит о том, о чем он точно не хотел бы разговаривать. Опережая ее вопрос, он произнес:

— Так, только, чур, не спрашивать зачем я тебя сюда забрал. Эта тема — табу. Ты же не хочешь, чтобы я разозлился? — сурово и холодно спросил он.

— Пф, да-а-а, пф-ф-ф, я во-о-обще, не об этом хотела спросить, — Лалила старалась по максимуму показать, что ей все равно и что она вообще не это имела в виду. Хотя именно это она и имела в виду. — А мне хоть выходить-то отсюда можно будет? Хотя бы иногда? — жалостливо поинтересовалась она.

— А зачем?

— Что значит — зачем?! Ну что мне все время только в комнате своей сидеть? На улицу-то хоть можно? Во дворе погулять. Я с балкона заприметила одну шикарную беседку с качелями. А я так люблю качели! — и ее лицо озарилось предвкушением.

— А что ты там хочешь увидеть? Те же деревья, как и у вас. Та же земля. Только в радиусе нескольких сотен километров ни одного человека. Что тебе там делать? Качели? Могу их тебе сюда принести. Их, кстати, тут несколько разных вариантов.

— Не надо их сюда приносить, — расстроено сказала Лалила. — Зачем? Да хотя бы погулять! Я очень люблю гулять. А пока мы летели, я присмотрела поляну, до которой я точно хочу дойти; там такие красивые кусты с цветами ярко-красного цвета. Они, наверное, пахнут просто о-о-оба-а-алденно! — Лалила закрыла глаза и сложила руки, предвкушая, как будет вдыхать аромат этих цветов. — Ну пожа-а-а-алуйста. Или ты боишься, что я сбегу?

— А тебе и не удастся, — грозно посмотрел на нее дракон. — У меня, знаешь, какой нюх? Я могу учуять знакомый запах за сотню километров. А уж в ближайшей округе я знаю каждый кустик и деревце. Я, может, тоже люблю природу и все такое.

— Правда? — с удивлением и восхищением воскликнула Лалила. — Тогда, может, вместе организуем пикник? А? И ты мне покажешь свои любимые места, — она расплылась в улыбке и даже стала прыгать на месте от счастья. — Да и мне, если честно, одной страшновато гулять в незнакомых местах. Тут, наверное, и зверей диких полно? — немного испуганно и уже не с таким энтузиазмом произнесла она.

— Ну конечно! Это же лес! Кого здесь только нет.

— Ну и когда мы пойдем на пикник?

— Да хоть завтра!

— Ура-а-а-а! Я, наконец-то, выйду на улицу! — обрадовалась Лалила.

— Если для тебя это было так важно, то ты могла это сделать в первый же день. Дверь-то была открыта.

— Как открыта? Я попыталась выйти сразу же, как только мы прилетели, но не смогла ее открыть.

— Сбежать хотела? — с хитрым прищуром посмотрел на нее дракон.

— Ну-у-у, — Лалила не знала, что ответить и решила, по старой проверенной традиции из детства, промолчать.

— Да дверь просто надо было смазать, у нее петли присохли, — рассмеялся дракон. — О-о-о, я представляю, сколько ты всего понапридумывала себе после этого. Да? Думала? Ну, признавайся!

— Ну-у-у… так… немного совсем… — кротко и очень тихо проговорила Лалила, опустив голову в пол и пытаясь даже не смотреть ему в глаза.

— Ладно, отдыхай. Завтра поговорим подольше. Надеюсь, после этой информации ты сегодня будешь спать спокойнее.

— Спаси-и-ибо… — немного сконфуженно произнесла Лалила.

И действительно, в эту ночь она спала очень крепко и спокойно.

Наутро они собрали в дорогу провизии и полетели на ту поляну, которую заприметила на днях Лалила. Погода была шикарная, и Лалила так надышалась свежим воздухом и ароматом цветов, что, не успев вернуться в замок, сразу же завалилась спать.

А на следующий день она решила отправиться осматривать окрестности уже сама. Раз ей можно выходить, то что ж сидеть в комнате, когда вокруг столько красоты?

Диалог №1 
Про дружбу

Дракон почувствовал, что с Лалилой что-то случилось. Вылетел из замка, увидел ее вдалеке, бегущую от целой своры диких собак, и полетел к ней на помощь. Схватив девушку за рюкзак, он понес ее в замок.

Лалила была в шоке от случившегося и безмерно благодарна дракону за помощь.

— Ты настоящий друг! Как ты узнал, что я попала в беду? — снимая плащ и не скрывая удивления, обратилась она к дракону.

— Я почувствовал внутри. Решил слетать на разведку. И очень даже вовремя. Да уж, ты, конечно, от страха бежала очень быстро, я даже хотел посмотреть на эти скачки и сделать ставки: ты или дикие собаки, — дракон изобразил задумчивую рожицу, подперев лапой подбородок и подняв глаза ввысь, как бы задумываясь, а потом рассмеялся, пытаясь смехом разрядить ее волнение и развеять страх.

— Да я и сама не поняла — где этот турбодвигатель, который включился, но сердце у меня колотится до сих пор. Потрогай!

Она взяла его лапу и приложила его огромный палец к своей груди. В этот момент они оба немного засмущались. И дракон резко отдернул лапу.

— Так ты говоришь я — настоящий друг? — пытаясь справиться со смущением, спросил он.

— О-о-о да-а-а! — радостно и, даже немного заигрывая, подтвердила Лалила. — Вообще, встретить настоящего друга — сродни богатству. Такому, что не описать никакими материальными благами! Это намного больше и ценнее. Понимаешь?

И она посмотрела ему в глаза так, будто пыталась донести до него то, что он никогда не испытывал ранее.

— Мне кажется, или ты думаешь, что нам чужды подобные чувства? — даже немного обиженно произнес дракон.

— Не-е-ет… не-е-ет… что ты?! — поспешила успокоить дракона Лалила.

«Хм, как он точно ловит мои эмоции. Как ему это удается? Как это толстокожее грубое животное понимает тонкость человеческой натуры?» — подумала Лалила.

— Ты слишком громко думаешь, — искоса смотря на нее, произнес дракон.

— Ты читаешь мои мысли? — испуганно спросила она.

— Какая же ты трусиха! — и дракон так рассмеялся, что обижаться стала уже Лалила. — Прости… Прости… Конечно, мы дружим друг с другом. Или ты думаешь, что мы грубые и толстокожие животные, которым хочется только грабить, убивать, сжигать деревни и издеваться над людьми? И нам не понять тонкости человеческой натуры?

«Надо все же быть поаккуратнее со своими мыслями», — подумала Лалила после того, как он произнес «грубые и толстокожие животные» и «тонкости человеческой натуры», но виду не подала.

— Мы тоже испытываем боль, когда с нашим другом что-то случается. Мы умеем сопереживать и сочувствовать. Просто не каждый достоин подобных эмоций. У нас все гораздо прозрачнее. Мы не обманываем и не лебезим. Мы не хитрим и не общаемся из-за выгоды или из страха. Ты знаешь, мне кажется, порой мы даже лучше, чем люди.

Он опустил голову, скорее всего вспоминая тех, с кем больше никогда уже не встретится, но кто навсегда занял почетное место в его сердце.

Пауза затянулась.

Лалила тоже опустила голову в молчании. Ей было стыдно, что она мыслила теми же шаблонами, что и все люди, даже не пытаясь понять, что перед ней живое существо, и оно так же испытывает эмоции. Дракон почувствовал ее состояние и решил разрядить обстановку.

— Так ты говоришь, что дружба — это очень важно и ценно? — немного с сарказмом спросил он.

— Только давай без вот этого пренебрежения, ладно? Среди нас тоже есть честные и порядочные… — Лалила замолчала. Она сначала хотела сказать «люди», но, узнав на каком высоком уровне общаются драконы, люди перестали казаться ей высшей ступенью развития. И она продолжила:

— Существа… Так будет точнее.

Они переглянулись, выразив взглядом взаимное уважение, и оба немного улыбнулись.

— Хорошо. Так как до тебя у меня с людьми, скажем так, дружба не задавалась, то расскажи о себе, как о человеке.

— В каком плане?

— Вот ты сама. Ты хотела бы такого друга, как ты? — дракон посмотрел на Лалилу пристально и даже немного хитро сузил глаза, намереваясь подловить ее, если вдруг она захочет его обмануть.

Лалила, не задумываясь, ответила:

— Конечно!

— А почему бы ты хотела такого друга, как ты сама? — все так же немного с подозрением спросил дракон.

Она ненадолго задумалась над этим странным вопросом. А дракон был редкостный философ и всегда задавал очень необычные вопросы. Зная, что сейчас он узнает о ней многое, он не торопил ее с ответом, а терпеливо ждал, когда хаотичный поток мыслей в ее голове выстроится в стройную цепочку из предложений.

Лалила теребила пальцами завязки на платье и думала. Глаза девушки бегали туда-сюда, будто она переставляла предложения местами, вырезала их из одной части монолога и вставляла в другую. Затем ее взгляд остановился в одной точке. Еще несколько секунд Лалила была неподвижна. А потом, решительно посмотрев дракону в глаза и сделав глубокий вдох и выдох, начала:

— Потому что она с пониманием относится к внутренней боли каждого. Потому что она не считает, что все виноваты, а поддерживает и дает веру в свои силы, — Лалила перевела взгляд куда-то вдаль, но продолжала. — Потому что она очень добрая. Потому что она очень нежная, даже сама порой стесняется или боится этой своей черты. Потому что она порой с таким позитивом смотрит на жизнь, что начинаешь хохотать после истерики. И понимаешь — рядом с ней все-все выдержишь! Потому что она очень мягкая. Потому что она, даже говоря жестко и поучая, действует из желания помочь другому. Всегда протянет руку, в каких бы зловониях ты ни находился. Потом, конечно, подшутит, что ты фонишь, иди помойся, но даже это от нее будет с любовью.

Дракон слушал ее и тихо улыбался. «А она, вообще, понимает, насколько она классная? Что-то с внешним проявлением уверенности в себе это не клеится у нее. Молодая, наверное еще, неокрепшая», — проносились мысли у него в голове.

Лалила заметила его ухмылку.

— Что-о-о?

— Ничего, ничего, продолжай. Просто мне тоже уже нравится такой друг.

Они оба рассмеялись, и она продолжила.

— Да и, вообще, она не хочет поучать, а хочет помочь вытащить твой свет из-под твоих же обломков. Это больно, всегда больно. И ее расстраивает, когда человек в такие моменты нападает на нее. Она, конечно, понимает, что он не со зла, но порой ей настолько больно от его слов и поведения, что она может не вернуться, а подать руку уже другому. Потому что она, пройдя через боль, ложь и предательство, несет свой свет, увеличивая его после каждой тьмы, но относясь с каждым разом бережнее к себе. Потому что у нее столько любви к человеку, которому нужна помощь, что она его может даже ею задушить. Она, конечно, стала сейчас сильно зажатой в этом плане. А может, она научилась трансформировать эту любовь так, чтобы человек ее просто чувствовал и, если надо больше, попросил. Потому что ее очень много. Потому что она сильная и смелая, хоть сама так и не считает порой… — на этих словах Лалила смущенно заулыбалась. — Потому что она за искренность и правду. Потому что она не боится спуститься на твое дно и еще показать тебе, что там тоже красиво. Да — холодно, да — тяжело, да — больно. Но это место безопасности, где ты можешь зализать раны, а демоны постоят на страже и если что, дадут отпор, — и она подняла сжатую в кулаке руку и скривила такую грозную гримасу, что дракон даже улыбнулся. — Да потому что она просто волшебная!

И тут дракон окончательно рассмеялся. Да так заливисто, что Лалила засмущалась и немного обиделась на него.

«Сам спросил, а теперь еще и стебется», — она посмотрела на него с недовольством и надула губы.

— Прости, прости! Ты что — обиделась? Просто ты так рассказываешь о своем друге, я вот думаю — ты понимаешь в этот момент, что это ты сама? Ты сейчас рассказываешь про себя! Это такая техника диссоциации. Дистанцирования, так сказать.

Она округлила глаза и задумалась: понимает она это или нет.

— Продолжай, пожалуйста. Не дуйся на меня. Хотя мне нравится, когда ты дуешься. Ты такая смешная становишься.

И он снова рассмеялся.

Лалила хотела встать и уйти, но он схватил ее за руку и извинился.

— Прости! Прости… Я не специально. Продолжай, пожалуйста. Я так тебя хотя бы смогу узнать поближе.

После контакта глаза в глаза, Лалила села и продолжила.

— Так на чем я остановилась? А-а-а-а, волшебная! Ну, пра-а-а-авда! Она порой так тонко воспринимает этот мир, что создается впечатление, что попал с ней в сказку — будто все искрится другими красками. И она это часто называет «волшебное здесь и сейчас». А еще она постоянно в себе сомневается. Это так удивительно: видеть человека, глядя в глаза которому можно увидеть космос, со всем его многообразием. Рядом с которым чувствуешь тепло и спокойствие, безопасность и расслабленность. Рядом с которым можно снять абсолютно все маски, и он не сбежит, а рассмотрит в тебе настоящее чудо! Но при этом этот человек считает, что он никому не нужен и что его уход никто не заметит, что у него все скучно и обычно и что другим с ним неинтересно…

И она замолчала, но по лицу явно было видно, что она что-то вспоминает. Мысли быстро пролетали в ее глазах. Затем девушка сделала глубокий вдох и продолжила.

— Просто ее много для себя одной, понимаешь? И она готова щедро делиться, но не всем это нужно. Точнее, всем, наверное, страшно от ее масштабов и каждый в глубине души понимает — надо соответствовать, но напрягаться хочет не каждый и раскрываться тоже.

Она смотрела в глаза дракону, и было видно, что он понимает все-все ее слова, все-все ее эмоции и очень тепло к ней настроен. Он протянул к ней лапу, она обхватила ее рукой, он подтянул ее к себе, обняв нежно-нежно и усадив себе на лапы. И так они сидели очень долго, просто молча, чувствуя тепло и тотальное доверие друг к другу.

Дракон нарушил паузу вопросом:

— А как ты относишься к искусству?

— К искусству? Какому искусству?

— Ну, картины там, музыка, украшения, вещи, книги?..

Лалила оживилась.

— Я люблю это!

— И я тоже!

И он, показав ей кивком головы — «следуй за мной», повел ее в свое «Царство красоты» — как он сам это называл.

Войдя в комнату, Лалила была немного удивлена. Да что там немного! Слишком удивлена!

На стенах висели нереально красивые картины разных художников, в разных стилях. А сама комната была заполнена антикварными вещами: каменными и металлическими статуэтками, резными столами и стульями, диванами с шикарной обивкой и резными подлокотниками и ювелирными украшениями. Это было действительно «Царство красоты»!

И она подумала: «А дракон-то не так уж плох, как кажется на первый взгляд. Если он ценитель красоты и собирал такую коллекцию, то, скорее всего, не такой уж он и ужасный и надо бы с ним познакомиться поближе. Вообще, нужно узнать в итоге — зачем же он меня похитил и что он хочет от меня, чтобы не мучиться в ожиданиях и не гонять уже эти мысли — „Что делать? Куда бежать? А что он хочет со мной сделать?“ И перестать представлять в голове самые ужасные сценарии, которые могут даже и не сбыться ни на одну сотую процента».

Диалог №2 
Про часы и время

На самой дальней стене висели антикварные часы. Узкие и длинные. С маятником, похожим на длинный язык. А еще в центре циферблата было два отверстия для завода, и издалека эти часы напоминали лицо с хитрой, даже ехидной улыбкой, которое показывает язык, и чеканит секунды, как бы намекая, что с каждой из них твоя жизнь становится короче.

Дракон заметил, что Лалила обратила на них внимание и предложил подойти к ним поближе.

— Что ты видишь в этих часах? — поинтересовался он.

Лалила задумалась. Часы спокойно отсчитывали каждую секунду, но их тиканье она слышала очень громко, как будто оно отсчитывало время, через которое она должна была ответить. Лалила смотрела то ему в глаза, то на часы. В голове летало много мыслей, и каждая из них пыталась вытолкнуть соседнюю, а та упиралась, и из-за этого создавалась мыслительная пробка. Но вот она наконец заговорила:

— Я вижу рамки. Оковы. Что-то такое жесткое. Какой-то рубеж, после которого уже нельзя ничего вернуть. Как будто каждая секунда закрывает одну дверь. И таких дверей в жизни много. Это возможности. И с каждой секундой их становится все меньше и меньше. И энергии на их достижение тоже становится меньше. И это все заставляет меня паниковать и бояться чего-то не успеть. Как будто я должна была успеть многое, но не успела ничего. И от этого внутри дикий стресс, а снаружи — ступор, тотальное бездействие. Как будто я хочу делать, но при этом хочу уже конечный результат. Но понимаю — чтобы его получить, нужно много стараться, а это требует времени, а времени нет, и от этого я не делаю ничего.

Лалила посмотрела на дракона, он был очень удивлен ее ответом. Ей даже показалось, что он не понял ее сумбурных мыслей. И она решила уточнить:

— Что? Я слишком непонятно изъяснялась?

— Ну, как бы, да, — он слегка улыбнулся. — Так… Сейчас… Подожди… Я немного разложу для самого себя попонятнее весь твой хаос, только мне нужно подтверждение от тебя на мои вопросы.

— Хорошо, уточняй.

— Значит, и часы, и само понятие времени вызывают у тебя панику и ступор, так?

— Да.

— Только потому, что ты боишься что-то не успеть, так?

— Ну-у-у, наверное, да.

— Но при этом ты не можешь ничего делать — ты в ступоре, так?

— Да.

— Тогда у меня напрашивается вопрос: а как ты можешь что-то успеть, не делая ничего?

— Ну-у-у, я боюсь что-то делать, а в итоге окажется, что это не совсем то, что нужно было делать, а время уже будет упущено.

— Подожди, но ведь если ты не будешь ничего делать, то результат будет еще хуже — время «будет упущено», как ты говоришь. Я считаю немного иначе, конечно, но сейчас не обо мне. Так вот, время пройдет, но ты останешься в той же точке, с тем же списком желаний и целей, но в той же неопределенности — чего ты хочешь. А вот если ты все же решишься сделать что-то из своих задумок, но итог будет немного не такой, как ты себе нафантазировала. А так оно и будет, потому что любой проект, любая задача, любое творение, когда ты в него начнешь вкладывать свою энергию, в любом ее проявлении, уже будет как нечто живое, и у него создастся свой ритм и своя система, поэтому и результат будет другим. Не всегда плохим, бывает в разы лучше, чем даже боялся мечтать! Так вот, если итог будет не таким радостным, и ты почувствуешь, что это не совсем то, то у тебя уже будет некий опыт, будет ясность хотя бы в одном — что это не то. Да, время пройдет, но оно не упущено, оно потрачено. Но и оно же принесет тебе знание, осознание и тренировку навыков. А может, и облегчение в итоге. Мы часто сами себя держим в рамках одной мечты, не видя других наших талантов. Отождествляем себя с чем-то эфемерным и непременно с самым успешно-успешным. А когда на деле получаем результат со знаком минус, то уходим в такое самобичевание, что не замечаем того, как мы поменялись за это время. Что мы, возможно, выросли из этой мечты. Что, даже если результат был бы как хотелось — это принесло бы не столько радости, а может, даже и больше сложностей. Я понимаю — отказываться от своих желаний очень больно. Принимать то, что якобы все попытки были вхолостую — это как самому себе наносить шрамы. Но это только если ты себя отождествил с мечтой, если ты поставил ее выше самой жизни. Нет ничего вещественного, что было бы важнее жизни. Важнее жизни может быть только любовь. А любовь никогда не поставит тебя на колени. Любовь дарит крылья. И если ты на коленях или вообще не можешь встать — значит, в тебе мало любви к себе и к своей жизни. Значит, ты шел не в том направлении. Значит, случился перекос, и чтобы ты совсем не заблудился, тебе и дается испытание, в котором у тебя отбирают завышенную значимость твоей мечты. Нет ничего важнее твоего счастья. И ты должен научиться его испытывать на каждом этапе своего пути. Нельзя себя приносить в жертву ради оценки, одобрения и галочки. Вообще жертвы не должны быть в ущерб своему здоровью, это против самой природы, это нарушение инстинкта самосохранения, это перекос энергий и за это жестоко наказывают. Жизнь каждого — это дар! И ты должен относиться так не только к своей, но и к чужой тоже. Никто тебе ничего не должен здесь. И ты тоже ничего никому не должен. Но есть понятия любви и важности.

Лалила стояла в полной задумчивости, переваривая его слова… А ведь дракон был прав. Действительно, многие ничего не делают на пути к своей мечте только потому, что боятся, что результат будет не тем, а время будет потрачено…

По взгляду Лалилы дракон понял, что процесс внутренних размышлений у нее запущен. И в таком лучше не перебарщивать, чтобы не полилось через края.

— Так, впечатлений, думаю, на сегодня у тебя достаточно. Давай расходиться. Завтра, если захочешь, проведу тебе еще экскурсию.

— Конечно, хочу! У тебя тут сто-о-о-олько всего, что я испытываю прямо-таки детский восторг! И хочется прям все-все рассмотреть и потрогать. А еще я заприметила у тебя огромный шкаф с книгами, а то те, что я взяла с собой, я уже осилила, и мне нужна свежая информация.

— А от меня тебе не хватает информации?

— Хватает, конечно! Но книги — это же другое. Ты же понимаешь?

— Понимаю, — опустив голову и мило улыбнувшись, ответил дракон.

Диалог №3 
Про обиды

Утром, после завтрака, они снова пошли в его «Царство красоты». Там было много красивых вещей, привлекающих взгляд девушки. Но сегодня ее первый взгляд упал на подсвечник со стеклянными шарами, похожий на тот, что стоял в ее комнате.

Дракон рассказал ей, как купил его у одного путешественника:

— Подсвечник был жутко тяжелый. Путешественник нес рюкзак, и было видно, что в нем явно что-то перевешивает. Я предложил ему за подсвечник огромные деньги, так как он был из коллекции, которая у меня уже была. Это был уже спортивный интерес — собрать все детали, и мне как раз не хватало именно этого подсвечника. Но путешественник наотрез отказывался мне его продавать. Тогда я спросил у него напрямую — почему он не хочет продать подсвечник? И оказалось, что он ему напоминает о тяжелых периодах его жизни; о временах лишений, когда не хватало еды, о том, что было тяжело и морально, и физически, и сколько ему пришлось пережить. И эта ноша, и ее тяжесть напоминали ему, что вся эта жизнь — нелегкое испытание для каждого. В общем, подсвечник у него ассоциировался с чем-то таким… тяжелым.

И тут Лалила с изумлением поинтересовалась:

— Так почему тогда он не хотел отдавать его? Тем более — продать? Ведь он напоминал ему о неприятных моментах жизни.

На что дракон ответил:

— А ты не замечала, как люди тянут за собой груз обид на других? Груз обид на себя? На эту жизнь? Это же ноша непосильная порой для многих. Но они достают свои обиды и смакуют, потому что это напоминает им о том, насколько они сильные, смелые и выносливые. Да, логично было бы от них отказаться, отпустить, продать, если, конечно, кто-то готов за них заплатить. Ноша будет значительно легче и идти по жизни будет проще! Но люди так же поступают с проблемами и обидами — они не могут их отпустить, ведь у них не останется тогда ничего. И они не знают — как потом с этим жить. Понимаешь? Эта тяжелая ноша для некоторых — смысл жизни. Понимаю, это звучит очень грубо и дико. Но это так. Люди не могут разрешить себе жить иначе. Ведь, если они перестанут жаловаться и ныть, тогда они не ощутят внимания и заботы, жалости к себе.

— Но они будут чувствовать себя лучше… легче… да, в конце концов, — свободнее! — возразила ему Лалила.

— Не соглашусь. Для них тяжелее попасть в ситуацию, когда все неизвестно и даже удивительно спокойно, чем когда тяжело, но ты эту тяжесть уже знаешь. Это сценарий поведения жертвы, это очень сложная роль, в ней намешано столько боли, что она вытесняет многие чувства и добрые мысли о себе. Она, как опухоль, — обволакивает и парализует многие желания и уверенность в себе. И тут может даже потребоваться вмешательство извне, чтобы убрать основной очаг, а потом самому следить, чтобы она снова не появилась и не разрослась.

«Какой же он мудрый и глубокий», — с восхищением думала Лалила, слушая дракона и рассматривая кованые узоры на ножке подсвечника.

Весь этот день они болтали обо всем и ни о чем одновременно. Порой разговоры не всегда нужно вести на глубокие темы. Часто диалоги о погоде и о каких-то мелочах отвлекают и успокаивают лучше, чем философский трактат.

Диалог №4 
Про негативные эмоции

Лалила читала в своей комнате, когда услышала слишком громкие взмахи крыльев. Как будто это был даже не ее дракон.

«Слишком громкий звук крыльев, их что там — несколько?» — задумчиво проговорила она про себя, испуганно прислушиваясь.

Спрыгнув с кровати, девушка выбежала на балкон. Удивительно, но это действительно был ее дракон, просто он очень быстро летал кругами вокруг замка — раньше она такого не видела. Он двигался так стремительно, что звук, который издавали его крылья при каждом частом и резком взмахе, создавал ощущение, будто драконов здесь минимум двое.

Лалила понаблюдала за ним минут пять, но потом ее любопытство перевесило.

— Драко-о-о-о-оша-а-а! — крикнула она, но не слишком громко, чтобы не испугать его.

Но он не отреагировал на ее крик.

«Точно, что-то случилось!» — промелькнуло у нее голове. И она крикнула еще раз, но уже громче: «Драко-о-о-о-о-о-оша-а-а!!!»

Он немного замедлился и подлетел к ней. Видно было, что он очень зол.

— Послушай, я прекрасно услышал с первого раза, что ты меня звала. Но я сейчас должен побыть один. Понимаешь, мне нужно просто полетать! Ясно?! И чтобы меня никто не тревожил! И не спрашивал ничего у меня! Что сложного — просто посидеть у себя в комнате и просто почитать очередную свою книжечку?

Не дожидаясь ответа, дракон отлетел назад и продолжил наворачивать круги вокруг замка. С еще большей скоростью, как показалось Лалиле. Затем он и вовсе улетел. Лалила стояла как вкопанная. Только выражение ее лица передавало удивление, шок, злость и обиду, но внутренняя буря резко появилась внутри и так же резко улетела в сторону дракона, оставив Лалилу в некотором недоумении.

— Ну ничего себе! Даже спросить нельзя!.. Я тут за него переживаю, а он! Бесчувственное животное… хм… ну, как бы, да… он — животное… Нет, ну какой нахал?! Так еще со мной разговаривает?! Да что он о себе возомнил?! Вот прилетит и пусть сам сидит и размышляет, и переживает, а я буду читать «очередную свою книжечку», — язвительным голосом пробурчала Лалила, как бы передразнивая его слова.

Она резко запрыгнула на кровать, и от этого колыхания книга упала на пол, пришлось заново вставать и поднимать ее.

«Ну во-о-о-от, вот тебе и наказание за твои же обидки», — подумала Лалила и слегка улыбнулась.

Спустя некоторое время дракон вернулся, и еще около часа она слушала громкий звук его крыльев. И, честно сказать, он ее сильно раздражал. Внутри она чувствовала что-то необъяснимое, но жутко неприятное. Потом взмахи стали заметно мягче и спокойнее, а потом и совсем привычными. Еще некоторое время спустя они совсем затихли, и она поняла — дракон успокоился и, видимо, пошел к себе.

Подошло время ужина. Но на ужин он ее не позвал, хотя она и ждала. Она хотела, чтобы он пришел, а она ему демонстративно отказала — пусть подумает над своими словами и поведением. Но ее план рухнул — дракон так и не появился.

«И как быть? Самой пойти к нему? Ага, чтобы опять получить от него порцию злости — „Зачем пришла? Хочу просто посидеть один, понимаешь?“ — язвительно подумала Лалила, изображая его злость и агрессию. — А может, ему все же хочется поговорить? Ладно, подожду до утра, если уж и утром не придет, то схожу. Хотя бы узнаю — хочет он общаться или нет».

Лалила потушила свечи и легла спать.

Наутро дракон сам постучал в дверь, чем ее и разбудил. Зашел, увидел, что она еще в кровати, и хотел уйти, но Лалила его остановила.

— Подожди…

— Я думал, ты еще спишь.

— Нет, я уже проснулась.

— Завтракать пойдешь?

— Конечно, без ужина я сильно проголодалась, — и она мило улыбнулась ему.

И у них одновременно заурчало в животах. Но надо сказать, звук урчания дракона перекрывал звук Лалилы в тысячу раз. И они оба рассмеялись звуковому эффекту, сопровождающему их диалог о завтраке.

— Жду тебя на кухне.

— Хорошо. Я только умоюсь и переоденусь.

— Давай без умывания, а то я тебя до обеда не дождусь.

— Почему?

— Да ты, если идешь в ванную, то это на полгода. А ты слышала этот звук, — он кивнул на свой живот. — Я ждать не могу, иначе звук зверя внутри меня оглушит нас снаружи.

И они снова рассмеялись.

— Ла-а-а-адно, пойду неумытая, — нехотя согласилась Лалила, встала с кровати и пошла переодеваться за ширму. Хотя никто тут за ней не подсматривал, уж очень ей нравилось переодеваться за ней.

Спускаясь по лестнице, девушка почувствовала запах любимых булочек с корицей. И стала спускаться еще веселее и энергичнее.

— М-м-м, чую знакомый запах моих любимых булочек, — войдя на кухню, выразила радость Лалила. Затем подошла к дракону и чмокнула его в щеку. — Доброго утра и приятного аппетита! — произнесла Лалила радостно и мягко.

— Доброго… — немного удивленно ответил дракон. — А с чего такая нежность?

— Ну, я хочу, чтобы ты знал, что я на тебя уже не обижаюсь. Хотя твои извинения будут не лишними, — и Лалила села в кресло с таким видом, будто в ее адрес сейчас посыпятся комплименты о том, насколько она великодушная и понимающая, и как ему с ней повезло.

Но дракон был удивлен ее ответу еще больше, чем поцелую.

— А за что я должен извиниться? — спросил он.

— Ну как за что? За свое вчерашнее поведение, — будучи абсолютно уверенной в своей правоте, Лалила потянулась за булочкой.

— А что я такого сделал тебе, что должен извиниться? — недоумевая все больше, поинтересовался он.

— Ты был очень груб и зол, — спокойно, улыбчиво и даже немного самодовольно произнесла Лалила, в предвкушении наслаждения аппетитной булочкой.

— Да, возможно, я говорил с тобой не так мягко, как обычно. Во мне бушевали эмоции, и я не мог резко переключиться. Но ведь я ничего плохого не сказал тебе! Или я тебя чем-то оскорбил?

— Не-е-ет, — немного сконфуженно ответила Лалила. — Но… твой тон…

— Тон? Да я был в бешенстве! Я был вообще готов спалить все вокруг! Но это же не выход. Поэтому и пустил свои эмоции в движения.

— А почему ты был в бешенстве?

— Меня расстроил один торговец. Представляешь, он не продал мне картину! — тон дракона начал возрастать, и ярость надула жилы на его шее и лапах.

— Ой, нашел из-за чего переживать! — обесценила его переживания Лалила.

— Что-о-о?! — дракон резко встал из-за стола.

Он понял, что если они продолжат разговор, то он заведется снова, и скорее всего его слова будут уже не столь избирательными. Лалила поняла, что сказала что-то не то и нужно потушить этот пожар.

— Прости, прости, прости! — испуганная, она подбежала к дракону, обняла его за бархатный живот и стала поглаживать, успокаивающе приговаривая: — Прости, прости, я не это имела в виду. Расскажи, расскажи, что за картину он не продал? Расскажи. Все-все расскажи.

Дракон сел обратно на свой трон, посадил Лалилу к себе на колени и начал рассказывать:

— Я вчера, как обычно по воскресеньям, полетел на рынок торговцев эксклюзивными вещами. Мой подопечный, назовем его так, пошел искать мне ту картину, которую я давно хотел, в технике «импасто». Ну, такую, знаешь, с мазками широкими, большими, густыми, — и он начал показывать пальцами, будто он сам ее рисует. — И нашел! Но за нее уже внесли залог. Я предложил в пять! В пя-я-я-ять! — он показал свою огромную пятерню. — В пять раз больше!!! Но он отказался! Сказал, что это непорядочно, ведь будущий хозяин картины пошел за оставшейся частью денег.

Лицо дракона было такое расстроенное, что Лалила поняла — насколько важно ему было купить ту картину. Он был такой грустный, что Лалила даже растерялась. Она и подумать не могла, что из-за какого-то холста с разноцветными мазками можно так расстроить самого дракона.

— А почему ты не купил другую картину?

— Потому что я хотел эту картину! Э-т-у!!! Понимаешь?! — раздраженно и яростно произнес дракон.

— Понимаю…

Лалила боялась уже что-либо ему говорить. Просто сидела и гладила его по животу, чтобы хоть немного успокоить. Но все же решила не бросать попытки поднять ему настроение.

— А пойдем в библиотеку? Я прочту тебе что-нибудь из твоей любимой книги, — с горящими глазами, зная, что это часто срабатывало, когда нужно было от чего-то его отвлечь, предложила Лалила.

Дракон ссадил ее с колен и продолжил:

— Я расстроен. Я грущу. Как ты не понимаешь? Мне не хочется сейчас веселиться! Мне не хочется никуда идти! Мне не хочется ничего предпринимать! И мне не хочется поднимать себе настроение искусственно. Это у вас, у людей, считается, что плохое настроение — это плохо. Это вы живете в вечном позитиве, а потом скатываетесь на такое днище, что оттуда не видно света. И ходите потом по знахарям и лекарям, чтобы они дали вам травок, чтобы хоть немного поспать — «а то нервы вконец разошлись».

Это у вас грусть, боль, злость и гнев считаются чем-то ненормальным, чем-то таким, от чего нужно бежать как от огня. Это у вас процветает непринятие своей якобы «темной» стороны и своих якобы «негативных» эмоций. Но это всего лишь эмоции. В этом нет ничего противного. Это такая же часть тебя, как и радость. Понимаешь? Грустить тоже нужно уметь. Нужно плакать, если плачется. Нужно злиться и высказывать, если кто-то тебе сказал что-то неприятное. Нельзя давить свои эмоции внутри и надеяться, что они там как-то сами разберутся. Им нужно давать выход. Это как с едой. Все естественно в организме. Все. Ведь если ты не дашь выйти переваренной пище… И не кривись мне! — увидев брезгливое лицо Лалилы, продолжал дракон. — То твоему же организму в итоге будет плохо! Вот так же и негативные эмоции — зашлакуют тело и душу. Им нужно давать выход! Адекватный выход! Это как раны, которые тоже должны зажить. Нельзя их все время заклеивать пластырями «радость» и «ничего страшного»! Если тебя это расстраивает — значит тебе это важно! На то мы все и разные, чтобы нас расстраивали разные вещи. А обнулять чужую боль и грусть только потому, что это не входит в твою систему ценностей и важных вещей — ужасно! Это как обнулить самого человека, ну или друга-дракона. Или ты думаешь, я не понял, что ты считаешь, что расстраиваться из-за какой-то картины — это такая ерунда?

Я чувствую тебя порой лучше, чем ты сама, потому что я с собой честен и могу уловить нотки правды там, где даже сам человек ее не понимает. Почему вы, люди, считаете, что грустить это плохо? Почему вы отказываетесь от части себя? Только потому, что в этом состоянии вам тяжело находиться? А почему тяжело? Да потому что вы сами это назвали негативом! Если бы вы просто принимали это как часть себя и своей жизни, было бы легче. Ведь эмоции придуманы, чтобы ощущать жизнь. Ведь наряду с радостью, тут есть и горе. И глупо радоваться, когда случилось горе. Но это всего лишь часть нашей жизни. Это как левая и правая стороны. Вот правая рука у большинства более рабочая, так? Ну а зачем тогда левая рука, например? Все равно ей почти не пользуются. А если ей что-то делать, допустим, писать даже, то выходит коряво. Может, отрубить ее? Зачем она вообще нужна?.. А она дополняет! Понимаешь? Когда одна рука не может что-то сделать, ей нужна поддержка. Помощь другой руки в конкретном случае, и только вместе они — сила.

Только вместе, только приняв, что все едино в организме и что все нужно, все важно, можно жить гармонично. Можно жить! А не вычеркивать дни и моменты. Все это жи-и-и-и-и-изнь. А люди настолько ее не принимают, настолько хотят ее обрезать, что готовы отщепить часть себя, лишь бы не испытывать что-то. В грусти и хандре тоже есть ресурс. Это нужно проболеть, пережить, тогда выход из этого состояния будет такой же комфортный естественный и нормальный. Человек сам сможет выйти из этого состояния, не прибегая ни к каким лекарствам и посторонней помощи. А у вас у всех перекос! Никто никому не разрешает быть грустным, никто не принимает твою боль, потому что они свою не принимают и проецируют это на тебя. И бегут от таких людей, как от прокаженных. Но это просто этап и часть жизненного пути. Это не будет длиться вечно. Как и радость не длится вечно. Это химия, понимаешь? Реакция пошла, гормоны выделились, они должны расщепиться и выйти из организма. Но они не могут по взмаху волшебной палочки выйти, это будет для них неестественно.

Перекос в вашей жизни почему? Потому что вы не принимаете себя! Никто не принимает себя! Я не встречал ни одного человека, который бы реально принимал себя полностью и не считал бы свои негативные эмоции чем-то зазорным. Который бы не стимулировал себя просмотром чего-то веселого или другим отвлечением от реальности. Вы не умеете жить здесь и сейчас, а это приравнивается к неумению жить в принципе, что и вызывает у вас депрессии, нервные срывы и застревание во внутренних диалогах. В жизни все просто. Не так, конечно, как кажется большинству. Но жизнь — это само по себе прекрасное творение, и нужно научиться его просто принимать, во всем его многообразии. И принимать все свои эмоции. Уважать эмоции другого. Ведь кто-то грустит пару часов, кто-то уходит в грусть на пару дней, а у кого-то это может длиться месяц, год и даже несколько… Здесь все зависит от глубины ситуации для конкретного человека. А вы лепите пластыри на переломы и получаете потом толпу корявых уродов, которые мало того, что не знают, как дальше в этом жить, так еще и боятся сказать о своей боли, потому что снова приклеят пластырь и уродства станет еще больше. Вот так и живут, думая, что это норма. А это ужас! Дикий ужас! И вот эту боль терпеть просто нереально, поэтому все и сидят на жестких зависимостях различного рода. И поэтому все они и думают, что жизнь — это что-то ужасное. Я бы на их месте тоже так думал. А жизнь — это дар! И его нужно ценить и принимать как дар, а не как жалкий отрезок времени с мешком на плечах из неподъемных камней, который нужно тянуть все это время. Вот поэтому везде такой дикий перекос. Потому что все хотят научить других, а начинать надо с себя! Вот залечишь свои раны, вот поймешь и примешь свою боль, тогда и к боли другого будешь относиться терпимее и с пониманием. Тогда и будет жить здесь всем намного легче и приятнее. Но никто этого не делает. Знаешь почему?

— Почему?

— Все боятся посмотреть в свою глубину! Боятся, что они не справятся. Что там сто-о-о-о-о-олько тараканов и сто-о-о-о-о-олько всего, что с этим не разобраться и за целую жизнь. А жить хочется сейчас. Но разве это жизнь? Когда ты не знаешь, кто ты и что тебе нравится? Разве ты живешь, если просто делаешь какие-то дела, чтобы быть мало-мальски применимым в обществе? Тебе подарили жизнь! В твой человеческий сосуд насыпали сто-о-о-о-о-олько всего интересного. Столько разных умений и талантов, что ты даже представить не можешь — насколько это прекрасно. Но наряду со всем прекрасным, тебе насыпали еще булыжников, которые нужно очистить от социальной пыли, отшлифовать и превратить в такой же кристалл. Только из темноты можно получить свет, не иначе! А вы поступаете наоборот: светом выжигаете темноту, как что-то чужеродное, брезгуете прикасаться к этому, не рассмотрев поближе, не увидев красоту. Каждый рождается гением, но не каждый хочет его извлечь, рассмотреть и показать себя Миру. Вот так и умирает, барахтаясь в чужой луже, пока его океан потихоньку превращается в болото. Начало всему — пустота, но она должна быть заполнена, но заполнять ее нужно только любовью. А о какой любви идет речь, если человек себя не любит? Если он считает свою левую руку каким-то ненужным отростком. Если он нацепил на свои эмоции ярлык «негативное» и бежит от них. Пока ты сам себя не примешь, пока ты не поймешь, что с собой не страшно, ничего не поменяется в этом Мире. И я больше даже скажу — этот Мир будет обречен на уничтожение. Потому что основа всему — любовь. А без любви все деградирует. Как вы не поймете, что ваши демоны тоже любят вас! Они вас защищают! Они не зло! Зло те, кто пытается вам указывать, что нельзя отстаивать свою точку зрения и жить свою жизнь. А демоны, они боятся за вас. Да, может, порой они выступают слишком активно и раньше срока. Но они настолько боятся, что кто-то причинит вам боль, что нападают первыми. Ведь лучшая защита что? Правильно — нападение! Перекос будет всегда, пока вы не поймете, что рулевой и главный — это разум. Это не мозг, как может показаться многим, и не слепое следование только желаниям. Это что-то выше, точнее. Это твой дух, твой стержень. Понимаешь?

Лалила сидела под впечатлением от всего услышанного. Ей эту глубину еще осваивать и осваивать. Но где-то внутри она очень внимательно записывала всю-всю информацию. Дракон видел, что она еще его слушает внимательно, и продолжил:

— Вот вчера я мог поступить в угоду своему эгоизму, своему желанию и, конечно, мне не составило бы труда забрать ту картину силой. Но! Это было бы не по чести! Понимаешь? Есть что-то выше, чем сиюминутное удовольствие. Возможно, тот человек, который дал залог, покупал эту картину для больной дочери, которая прикована к постели, и эта картина для нее была бы самым лучшим утешением. И возможно, он на нее копил всю свою жизнь. А я… такой весь уверенный и сильный, отнял бы единственное утешение ребенка и прибавил бы ее к бесконечному ряду картин на стенах, — и он взмахом лапы показал на стены. — Понимаешь? Мы все очень узко мыслим, мы знаем и видим настолько мало, что нужно жить еще аккуратнее, еще добрее к каждому. Но в первую очередь, добрым нужно быть к самому себе. Все временно. И боль твоя временная. Остановись, залечи свои раны, не ругай и не злись на себя, что их так много, что они такие глубокие. В эти моменты тоже идет жизнь. И она в такие моменты тоже прекрасна — ты с фонариком спускаешься в свою темноту, чтобы отыскать новый камушек и пополнить им, потом уже отшлифованным, свою коллекцию внутренних драгоценностей. И там не страшно, там просто пока неизведанно и незнакомо…

Потом дракон замолчал. А Лалила смотрела уже даже не на него, а как бы сквозь. И только по ее глазам было видно, что всю информацию она продолжает записывать куда-то внутрь себя, во внутренний мозговой блокнот. Чтобы потом достать его из закромов памяти и еще не раз перечитать, посмаковать и осмыслить. Потому что и половину из того, что он сейчас сказал, ей не понять…

Но все же больше всего ее мучал сейчас другой вопрос:

— А тот мужчина действительно хотел купить картину для больной дочери?

Дракон был немного удивлен тем, что из всего сказанного она сделала акцент только на этом. Но он был намного мудрее ее и понимал, что придет время, и она осознает все остальное. Ну а пока нужно ей объяснять более простые вещи:

— Да, — уверенно сказал он.

— А ты откуда знаешь?

— А я тебе говорил, что прекрасно чувствую запахи за несколько километров?

— Да-а-а, — протяжно и немного настороженно ответила Лалила.

— Вот я и слышу так порой, если мне что-то нужно. Ну и еще — умею брать информацию извне. Вы, люди, слишком для этого закрыты и слишком не доверяете своей интуиции, а зря. Хотя нет, для многих это успокоение, потому что может поехать крыша. И я не про ту, что сверху прикрывает дом… Что-то я подустал от монолога. Пойду, погрущу в одиночестве. Возможно, еще полетаю вокруг замка. И уж, пожалуйста, зови меня по крайней необходимости.

Лалила подняла на него глаза. И он понял — она его услышала. Больше они в этот день не общались. Да и честно сказать, Лалила весь день переваривала всю ту информацию, которую выдал ей дракон. Настолько сытно накормил, так сказать, что хватило на целый день.

                                    *  *  *

На следующее утро после завтрака она предложила ему погулять:

— Может, в сад?

— Можно. Только не говори, что ты опять на качели пойдешь?

— Хорошо, не скажу, но пойду, — засмеялась Лалила.

— Неужели тебе так нравится даже просто на них сидеть?

— Ага.

— А почему тебе нравится?

И тут Лалила задумалась: а действительно — почему? Она раньше и не задумывалась над этим вопросом.

— Ну-у-у-у, наверное, мне нравится ощущение некого полета, легкости, движения, оторванности от земли…

И она стала перебирать фразы, но с каждой следующей все больше осознавала, что она не может объяснить ему — почему? И чем больше она объясняла, тем меньше ей уже этого хотелось. Как будто в этом не было ничего особенного, и было даже немного глупо, что ей это нравится. Дракон понял это, поэтому прервал ее невнятные объяснения:

— Да расслабься! Я просто спросил, хотел послушать твой ответ. А сейчас понял, что ты начала немного загоняться.

— Ага… ты знаешь, мне даже стало как-то не по себе.

— Понимаю. Не бери в голову. Не всегда в жизни нужно объяснять что-то даже самому себе, если тебе это просто нравится. Ну и, если, конечно, это не причиняет боль другому. «Нравится», на мой взгляд, уже весомый аргумент. Пойдем уже лучше на твои качели.

Разместившись поудобнее, Лалила попросила дракона немного ее раскачать для начала, но не сильно — она хотела продолжить вчерашний разговор.

— Дракош.

— М-м-м?

— Вот ты вчера много чего сказал. Я потом весь день размышляла.

— Над чем?

— Про свет и тьму.

— Та-а-а-ак.

— А можешь мне еще что-то рассказать на этот счет? Вот ты говорил, что начало всему — пустота. И что нужно расти через любовь. И что тьма и свет — это одно целое.

— Я разве это вчера говорил?

— Да.

— Я про тьму и свет. Про пустоту — да, говорил, про заполнение через любовь — тоже. А вот про единство тьмы и света не помню. Хотя-я-я-я, может, вскользь и коснулся. Но вообще, мне показалось, что ты и так была перенасыщена информацией. И я не стал продолжать.

— Ну-у-у-у да… если честно, то я вчера прямо-таки «переела».

И они оба рассмеялись.

— Но! Сегодня я вновь готова к употреблению нематериальной пищи. Расскажешь? Хочется, чтобы до конца сложился пазл в голове, а то как будто не хватает чего-то для полноты картины.

— Ну-у-у, чтобы полную картину получить, порой не хватит и жизни.

— Но ведь ты меня понял. Ладно, скажу иначе. На данном этапе создания моего маленького жизненного полотна мне не хватает для понимания нескольких пазлов.

— Я расскажу, мне не жалко. Только предупреждаю сразу — ты можешь не принять эту информацию с первого раза. И вообще, она может показаться тебе странной, непонятной и слишком абстрактной. Записывай ее в свой внутренний блокнот памяти поподробнее, ладно?

— А откуда ты знаешь про мой «внутренний блокнот»? — настороженно поинтересовалась Лалила.

— Ты серьезно?! Да у тебя мимика настолько живая, что по твоему выражению лица можно даже фразы читать, которые у тебя в голове проносятся, — дракон попытался, как смог, конечно, ее передразнить. — Ты просто слишком громко думаешь!

Лалила была удивлена его ответом.

— Во-о-от… твои глаза и брови говорят сейчас, как бы это помягче сказать… об удивлении.

Лалила удивилась этому еще больше.

— А теперь твое удивление стало еще бо-о-ольше.

И дракон громко рассмеялся, но, увидев нахмуренные брови девушки, добавил:

— Обожаю тебя! Не дуйся только… Ну что? Про свет и тьму?

Когда он говорил «обожаю тебя», сердце Лалилы, конечно, всегда млело. Она опустила глаза и немного засмущалась. Потом собралась, подняла голову и ответила, все с той же говорящей мимикой:

— Ну конечно! Я вся во внимании. Достала свой внутренний блокнот и готова записывать под диктовку.

Движение качелей было очень медленным, почти неуловимым и создавало медитативное состояние у нее внутри.

Диалог №5 
Про свет и тьму в человеке

— Вот вы, люди, постоянно любите бороться и делить этот Мир, да и многое в нем, на белое и черное, — продолжал дракон.

— Ничего мы не любим. С чего ты так решил? — возразила Лалила.

— Да взять хоть те же эмоции. У вас даже разделение эмоций уже звучит как борьба. А это всего лишь ваши эмоции, и они возникли не где-то вовне, а внутри вас. Так получается, что они объединены одним целым — личностью. Ведь так? Ведь и радость, и грусть, которые ты, допустим, испытываешь, я испытать не могу. Я могу испытывать только свою грусть. Или сочувствовать тебе. Понимаешь? И вы всю жизнь внутри боретесь сами с собой. Но силы-то равные. Поэтому у вас то одна часть берет верх, то другая. А не надо бороться. Надо благодаря им же познавать себя. Надо примирить эти части. Понимаешь?

— Ну-у-у… понимаю…

— А чтобы примерить тьму и свет, нужно убрать между ними колючие границы. Почему свет борется с тьмой? Потому что свет вытеснил тьму, обвел ее колючей проволокой и поставил под запрет. Но тьма, она так же важна и должна быть в этом мире! Таков закон жизни! Ей тесно, когда ее зажимаешь. Понимаешь? Поэтому они будут бороться. Свет не дает тьме проявляться. А тьма и свет — это просто одно целое. Как в космосе — есть пространство, а есть планеты и звезды. И ведь в космосе пространство тьмы гораздо больше. Вот и в человеке почти так же. А если себя отгородить от этой тьмы, то получится не смешивающиеся жидкости, как будто что-то выталкивает. Понимаешь?

— Ну так…

— Свет отгородился от тьмы и пытается ее побороть. Но побороть не получится, потому что тьма — это основа, которая дает жизнь свету. Именно тьма дает свету возможность проявиться. Осознай это. Это очень важный момент, — и дракон сделал небольшую паузу, чтобы убедиться, что она его еще слушает и услышала именно эту фразу, и ждал ее ответа.

— Да услышала я! Услышала! Если честно, вот так я об этом никогда не думала. Но эти мысли достаточно интересны и необычны. Пожалуй, я над ними потом подольше поразмышляю. Продолжай, продолжай, пожалуйста! Мне та-а-а-ак интересно! — и она обхватила ладонями лицо и всем своим видом проявила восторг.

— Ну хорошо. Я просто уточнил. Продолжу. На чем я там остановился? — нахмурив брови и уставив взгляд в одну точку, дракон попытался ухватить нить своего повествования.

— Во-о-от… ты тоже умеешь мимикой показывать свои мысли! — перебила его думы Лалила. — Ты говорил, что именно тьма проявляет свет… ну или как-то так.

— Да, вспомнил. Но! Я говорил, что тьма дает свету возможность проявиться. Она его не проявляет, тут выбор за ним. А свет, проявившись, начинает всячески от этой тьмы открещиваться. Но существование одного без другого невозможно. И тьма — это наш союзник. Она учит нас видеть любовь. Тьма показывает нам нашу мощь. Тьма прекрасна! Она великолепна! Могущественна! Именно тьма дает нам волшебство. Свет не может стать больше, если он будет бороться с тьмой. Если он отгородится от нее колючей проволокой, то сам не сможет увеличиться в таком случае, потому что он сам закует себя в границы и сам же не сможет выйти за них.

---

Только примирившись с тьмой, можно самому расшириться, приняв за основу, что тьма дает нам возможность проявляться, дает возможность расширяться через нее. И наша тьма нам указывает на дисбаланс энергий и нарушение наших границ. Не надо считать тьму своим уродством. Мы гораздо больше, чем кажемся себе порой. И отгородиться от темной части не получится, и избавиться от нее — тоже. Без тьмы нет жизни, именно тьма дает жизнь. Начало всему — пустота, но она должна быть заполнена светом. Но не через борьбу, а через любовь и возможность увидеть, насколько все прекрасно. Расти можно только через расширение. Нужно научиться смотреть шире.

А когда тьме отводят небольшое пространство для проявления, то она начинает давить. Ну вот представь сосуд какой-то под давлением, которому тесно, он терпит, терпит, терпит, а потом — бах! С треском раскалывается и заливает своим содержимым все пространство, проникая во все места. Тьму не нужно сдерживать. У нее мощь такая, что она мигом все смоет на своем пути. И не надо ограничивать свою тьму. Тьма — это не плохо. Как бы странно это сейчас для тебя ни звучало. Но именно тьма указывает на отсутствие любви и учит любви. Пока не увидишь любовь в ней, расшириться не получится. А расшириться как раз можно только через любовь. Но это сложно. Увидеть во тьме любовь. Но именно тьма учит любви к себе, к жизни, к этому Миру. Только без борьбы. Она не нужна. Попробуйте заменить борьбу на любовь. И тогда границы сами разрушатся, потому что эти части едины. Понимаешь?

— Честно?

— Конечно!

— И да, и нет. Но ты продолжай! Я потом достану свой «блокнот» и еще раз перечитаю.

— Но тут такой нюанс. Если свет решил расширяться искусственно, тогда тьма начинает стрелять в него. Если он хочет агрессивно расширяться, не проходя уроки тьмы, не находя в ней любовь, а включая внутренние резервы, увеличиваться без осознания. С тьмой такие шутки не пройдут. Тьма всегда бьет точно в цель. Поэтому всегда сдаешься в итоге этой борьбы, всегда падаешь в свои глубины и начинаешь в них барахтаться. Априори свет слабее тьмы. Тьма гораздо больше. Она учит находить любовь и через любовь расширяться. Когда расширение идет не через любовь, то будет сила противодействия этому. И именно поэтому человеку сложно поменяться внутри, если вдруг он хочет решительно и кардинально все изменить, устав терпеть и мучиться, но не увидев в этих ситуациях урока. И именно поэтому человек не может проработать свои страхи и боль, потому что он бежит от них искусственно. Он не увидел, чему хотела научить его та или иная ситуация. И он не извлек из нее любовь, а пошел агрессивно бороться со своей тьмой. Понимаешь? Тебе, наверное, покажется, что я говорю очень размыто и абстрактно. Но в этом Мире все устроено именно так. Только не каждый готов это увидеть, рассмотреть или принять.

— Ты знаешь, хоть оно очень и абстрактно звучит, но я тебя понимаю. И даже мне так стало многое яснее.

— Это хорошо, потому что я боялся, что ты воспримешь это как нечто запредельно-философское или пустое.

— Нет-нет! Совсем нет! Ты так просто объясняешь… Ты прямо мой гуру.

После этих слов дракон даже немного засмущался. Ну а вы как думали, драконы же не бесчувственные животные. А Лалила продолжала:

— А что же делать, чтобы соблюдать баланс света и тьмы?

— Нужно просто быть собой. Пусть непокорной, пусть неудобной, пусть для кого-то слишком. Идущей наперекор системе. Получающей удовольствие от этой жизни. Понимающей свою мощь, чувствующей свою силу. И проявляющей эту силу. Увидь уже ее сама и разреши ей по полной проявиться. Не зажимай себя, не закрывай себя в банке. Сияй! Сияй! Сияй так, как можешь только ты! Разреши всему быть в этом мире. Изучай, наслаждайся и принимай это все как единое целое. Не застревая в одном, но и не выталкивая другое. Разреши всему быть. Совмещай. Просто живи. Найди баланс между сакральными знаниями и чем-то банально-житейским. Не уходи ни в одно, ни в другое. Без фанатизма. Просто живи в своем теле. Разреши тьме наверстать упущенное. Разреши ей проявить свою мощь. Она прекрасна! Прекрасна! Разреши проявляться ее красоте. Принимай, не вытесняя. Как морская глубина может придавить тяжелой толщей, а может быть легкой, искрящейся на солнце, ласкающей и мягкой. Так и тьма, она может придавить, показав кто в доме хозяин, а может показать все свои красоты, разрешить в них погрузиться и увидеть ее волшебную красоту. И поверь, там о-о-о-о-очень много сокровищ. В этом Мире необходимо найти баланс между брать и давать. Обмен энергией очень важен, но нельзя перегибать ни с потреблением, ни с отдачей. Это тоже тот еще урок со звездочкой для всех. Нельзя вести себя, как ненасытный ребенок, когда кто-то проявляет к тебе тепло. Иначе человек может быстро опустошиться. Понимаешь?

— А как же любовь? Там же идет полная отдача энергии, причем, без раздумий.

— А ты говоришь про истинную любовь или все же про одну из форм зависимостей?

— Не поняла. Ты хочешь сказать, что любви не бывает? А бывают только зависимости?

— Я такого не говорил, заметь, это ты так услышала. Любовь существует. Но очень часто ее путают с зависимостью или ролью жертвы.

— Ну подожди, а родители же обязаны любить детей, ну и дети — родителей.