Бесплатный фрагмент - Давай начнем сначала?

«Жизнь, как пианино. С чёрными и белыми полосами, но живя, нельзя забывать, что чёрные клавиши тоже создают музыку.»

Гарри Стайлз

Глава 1

Звуки музыки заполняли зал. Чудесная мелодия К. Дебюсси «Лунный свет» отзывалась в каждом слушателе без исключения, только по-разному. Кто-то с восхищением ловил каждую ноту, а кто-то уснул уже на втором такте. Мне, как исполнителю, это было особенно видно по тому, как рукоплескал зал после окончания произведения — некоторые вздрагивали, просыпаясь и вытирая потекшую слюну, присоединялись к овациям. Ведь для музыканта искренние аплодисменты являются показателем высшей благодарности и похвалы. Мы замечаем такие вещи. И очень обидно, когда во время концерта появляются вот такие уникальные личности, которые пришли «за компанию». Зачем тратить свое время на то, что не нравится?

Эта композиция была последней в моем концерте. Поэтому неловко поклонившись, я скромно приняла овации и вернулась в свою гримерку, где меня и нашел организатор сегодняшнего мероприятия Энтони Фокс.

— Мисс Беннет примите наши поздравления и величайшую благодарность за участие в нашем благотворительном концерте, — сказал он, энергично пожимая мне руку, — зал в восторге, вы произвели фуррор! Наша фирма безмерно вам благодарна. Сегодня вы помогли тысяче бездомным животным найти свой временный дом. Еще раз примите мои поздравления и с дебютом!

Он, счастливый, покинул мою гримерку, а я так и стояла, силясь понять, что же чувствую. Это был мой первый концерт, и неважно, что благотворительный. Когда-то я поклялась себе стать знаменитой пианисткой, и, возможно сегодня сделала первый шаг к своей мечте.

Дома меня ждал Честер. Мой любимый пушистый и ласковый зверь, который, только услышав, звук открываемой двери, с громким мяуканьем выбежал в коридор. Улыбнувшись питомцу и почесав его шею, я решила немного расслабиться под классическую музыку симфонического оркестра. Включила свой любимый музыкальный канал, но там показывали отнюдь не концерт классической музыки, а очередную трансляцию гастрольного турне одного засранца, который однажды по крупицам разбил мое сердце — мистера Алекса Брэдли. Вот он стоит на сцене, такой же красивый ублюдок с невероятно манящей улыбкой. Неудивительно, что семь лет назад, я потеряла голову.

Откровенно поморщившись, ощутила острое желание переключить канал, но меня отвлек звонок моей подруги, которая сразу начала тараторить с восторгом:

— Сейчас же включи свой любимый канал, уверена, тебе понравится то, что ты увидишь.

— Хорошая попытка, Кэсс. Но, увы, я смотрю на эту довольную рожу и единственное, чего я хочу — это переключить канал, — ответила я.

— Не будь букой. Долго ты будешь злиться на него за события семилетней давности?

— Кэсс, это не просто события. Этот чертов гений унизил меня перед всем факультетом. Я до сих пор вижу лица своих одногруппников, которые смеются надо мной, понимаешь? Этот шрам на сердце никогда не исчезнет.

— Какая же ты зануда, Саша, — буркнула Кэссиди, — нельзя же всю жизнь обижаться, может он изменился.

— Поверь, такие как Алекс Брэдли не меняются…

Семь лет назад

— Смотри, кажется, красавчик Брэдли положил на тебя глаз, — заговорщицким тоном сказала Кэссиди во время ланча, — все утро на тебя смотрит.

Инстинктивно я повернулась в сторону парня — он действительно смотрел на меня. А поймав мой взгляд, приветливо улыбнулся. В следующую минуту я вернула ему эту улыбку и снова посмотрела на подругу.

— Да брось. Наверняка он так смотрит на всех, — отмахнулась я.

— Нет, подруга, так он смотрит только на тебя…

***

В попытке отогнать непрошенные воспоминания об Алексе, я тряхнула головой, возвращаясь в свою квартиру. По телевизору все еще показывали этого самодовольного болвана, а в трубке звучал голос моей подруги:

— …Саша, ты слушаешь?

— Да, извини, мне пора… — мой взгляд блуждал по каждому углу комнаты в поисках причин для завершения разговора.

К счастью, поиск продлился недолго. Из коридора донеслось спасительное «Мяу!» и ответ нашелся сразу.

— Мне пора мыть кота.

— Нет, постой!…

Кэсс болтала что-то еще, но мне уже было все равно. Я отключила телефон и бросила его на журнальный столик рядом с диваном, куда следом свалилась и я, уставившись в потолок. Боже! Как я ненавижу Алекса Брэдли и все, что с ним связано. Кроме музыки. В ней я нахожу отдушину и могу на время спрятаться в череде вальсов и симфоний. И до этого дня я не вспоминала о своих студенческих годах, когда для меня существовала только музыка и Алекс…

«Мрр!» — услышала я совсем рядом, и через секунду мягкие лапы приземлились мне на живот. Я погладила животное, удивляясь, как мало нужно человеку для внутреннего спокойствия — всего лишь мурлыкающий кот на твоих коленях.

— Честер, почему люди не такие же ласковые, как ты?

Снова «Мяу», будто отвечая на мой вопрос. Я не смогла сдержать смешок и потрепала кота по голове, отвлекаясь от печальных мыслей, но потом зазвучала до боли знакомая мелодия — та самая песня, которую Алекс написал для меня. отпрянув от кота, я резко повернула голову в сторону телевизора, вслушиваясь в текст песни…

Семь лет назад

«Рука в руке — так странно это,

Ведь я не тот, кем видишь ты меня,

Я для тебя как яркий лучик света,

Ты для меня — обычная игра.

И я менять себя не буду,

Я буду тем, кто есть сейчас,

Но знай, малыш, я не забуду,

Твой огонек влюбленных глаз.

Я хоть не тот, кто нужен даме,

И вовсе я не твой герой,

Но леди, думайте вы сами:

Зачем мне нужно быть с тобой?

Ты не одна и все же одинока,

И мне, прости, не быть твоим героем.

Ты так не извлечёшь ни одного урока,

А я уйду с полночным волчьим воем.

Ты не нужна мне, но, увы, не просто…

Мне нравится смотреть в твои глаза.

И уходить мне в принципе не сложно,

Но нравится идти назад…»

— Интересно, но почему ты спел именно ее? — спросила я, когда Алекс сыграл последний аккорд и повернулся ко мне.

— Не знаю, ноты сами просились на бумагу, а текст я написал, наблюдая за тобой в кафетерии, — уклончиво ответил он.

— Поверить не могу, что ты столько времени собирался заговорить со мной, а теперь вдруг спел лирическую песню.

Парень провел рукой по затылку, отводя виноватый взгляд:

— Да, должно быть сейчас я выгляжу глупо. Вокруг тебя всегда крутятся эти художники. Они как стена из футболистов — через них не пробиться.

Сумев подавить в себе смешок, я подумала: как такое может быть? Всего пару дней назад мы встретились взглядами в кафетерии университета, вчера он впервые заговорил со мной, а сегодня исполнил песню. Как-то все гладко, что ли… И эта песня совсем не о том, о чем я хотела бы послушать.

— Спасибо за песню, — сказала я, собираясь покинуть музыкальный зал.

— Спасибо, что стала моей Музой.

Криво улыбнулась и, забрав свою сумку, я вышла в коридор, медленно выдохнув, заставляя свое сердце биться в привычном ритме…

***

Только теперь я смогла сложить два плюс два. Его план созрел еще тогда. Семь лет назад. В тот злопамятный день в кафетерии. Тупая боль сменилась отчаянием, а отчаяние — ненавистью. Я ненавижу Алекса Брэдли всем сердцем и душой!

Глава 2

— Не бей по клавишам так, словно они тебя обидели, — сказала я своей соседке, тринадцатилетней девочке Джае, которая, к тому же, была и моей ученицей. С ней я могла заниматься, не выходя из дома, что, в принципе, и делала каждый раз, когда наступало время ее занятий, — смотри, как надо.

Я привычно опустила обе ладони на инструмент и легкими, почти невесомыми движениями сыграла сюиту из балета «Щелкунчик» Andante maestoso. Мелодия дарила чувство умиротворения, то самое, какого не хватает каждому. Джая слушала меня с улыбкой и некоторой тоской в глазах. Разумеется, это не осталось без моего внимания. Перестав играть, я положила руку ей на плечо:

— Эй, что с тобой?

— Я никогда не научусь играть так же, как ты. У тебя словно вся душа играет, — с досадой проговорила девочка.

Я весело рассмеялась над наивностью ребенка, а затем, погладив ее по голове, сказала:

— Не говори глупостей. В моей игре нет ничего особенного. Я просто люблю то, что делаю — вот и весь секрет. Уверена, что и ты тоже так сможешь. Нужно только полюбить музыку, инструмент и тогда все получится.

Джая смотрела на меня с открытым скептицизмом, но спустя несколько секунд благодарно улыбнулась, затем обняла меня совсем как старшую сестру, я погладила ее по голове, а после девочка подняла с пола свой рюкзак и ушла. Я смотрела ей вслед с некой меланхолией. Она напоминала мне себя, когда я еще не знала, зачем вообще стремлюсь стать музыкантом…

Семь лет назад

Все эти сонаты, менуэты и сольфеджио изрядно меня напрягали. Ведь, если задуматься, зачем мне вообще понадобилось это музыкальное образование? Стоило пойти в юристы или в медицину, как все мои школьные подруги. С тяжелым вздохом я запрокинула голову к небу, подставляя лицо ласковому утреннему солнцу. Как же хорошо было сидеть здесь, во дворе лондонского университета искусств. Кажется, я могла бы просидеть тут все утро, но к сожалению, у меня 10 минут назад начался урок по фортепиано…

— О, мисс Беннет! А я все гадал: когда же появитесь?

— Прошу прощения за… — хотела закончить предложение, ведь всю дорогу в музыкальный класс я придумывала себе оправдание, но мистер Блэк жестом руки приказал мне молчать.

— Оставьте свои извинения при себе. Только зря потратите время — с неприязнью в голосе сказал мой преподаватель, — садитесь.

В этом весь мистер Блэк. За два года он не сказал мне ни одного доброго слова или похвалы. Зато он был щедр на наказания. Я проводила за инструментом по два часа, отрабатывая ненавистные композиции всегда, как только в чем-то провинилась. Так же, как сегодня. И после урока покидала помещение совершенно опустошенная. Во мне не оставалось никаких других эмоций, кроме равнодушия. И сегодня тоже…

Я медленно брела по направлению к выходу, когда услышала голос Майка, моего бойфренда, к которому я не чувствовала ничего, кроме прикрытой раздражительности.

— Привет, красавица, — он притянул меня за талию и поцеловал долгим безобидным поцелуем.

Я собиралась стойко выдержать эти несколько секунд дискомфорта, но каждую секунду мне хотелось его оттолкнуть. Незаметно за его спиной я подняла руку с часами так, чтобы мне был виден циферблат. Стрелки бежали так медленно. Десять секунд. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… На четырнадцатой секунде он, наконец, отпрянул, обхватывая мои щеки ладонями и с заботой заглядывая мне в глаза:

— Саша, что случилось?

Опустив взгляд, я убрала его ладони с моего лица и тихо ответила:

— Просто устала.

— Мистер Блэк снова загрузил тебя выше нормы?

Я вымученно улыбнулась, и подняла взгляд на него. Заметила в его глазах огонек печали, но он быстро взял себя в руки.

— Тогда тебе необходим отдых. Я позвоню завтра.

Быстро чмокнув меня на прощание, он махнул мне рукой и вернулся в корпус…

***

Родные стены лондонской консерватории встретили меня различными звуками музыки и шумом голосов. Теперь я не могу представить свою жизнь без этого. Жизнь и есть инструмент, и ты сам выбираешь, как на нем играть. Правильно и без ошибок или спотыкаться на каждой ноте и каждый раз начинать сначала. Улыбнувшись своей мысли, я направилась в свой кабинет, куда меньше чем через полчаса нагрянут толпы студентов, которые не понимают, зачем они вообще начали заниматься музыкой. Точно так же, как когда-то не понимала я.

В коридоре мне встретился мой руководителя. Увидев меня, он расплылся в довольной улыбке:

— Мисс Беннет! — воскликнул он и прежде, чем я успела сообразить, он подошел ко мне широким шагом и обняв за плечи, расцеловал в обе щеки.

С непонимающим видом я ждала объяснений, и мистер Роуз не заставил ждать их долго.

— Саша, твой вчерашний концерт имел оглушительный успех. Мы невероятно горды тем, что ты являешься частью нашего коллектива.

— Спасибо, мистер Роуз. Я лишь делала то, что мне нравится.

— Не стоит приуменьшать свой талант.

Он ласково, по-отечески, хлопнул меня по плечу, а потом прошел мимо, направляясь дальше по коридору, оставив меня с непонятным чувством собственного превосходства. Однако наслаждаться этим ощущением нельзя было долго. Нужно спешить на занятие.

Остаток дня прошел в привычной атмосфере правильных и неправильных нот. Коллеги заходили поздравить меня с успешным дебютом. Пару раз звонила Кэссиди, чтобы узнать, почему вчера я так поспешно бросила трубку и не стала с ней разговаривать. Пришлось солгать, что после концерта мне нужно было отдохнуть. Хотя это была не совсем ложь, мне действительно требовался отдых, но истинная причина моего поведения имеет зеленые глаза и ямочки на щеках. Но подруга, кажется, была удовлетворена моим ответом, отчего я облегченно выдохнула.

А дома мне хотелось снова включить музыкальный канал и насладится игрой симфонического оркестра. И что еще не маловажно — обойтись без неприятных сюрпризов. С ухающим сердцем я взялась за пульт и долго не решалась включить телевизор, но уговорив себя не быть ребенком, все же нажала заветную кнопку. К счастью, сегодня транслировали балет Чайквского «Лебединое озеро» в исполнении Большого симфонического концерта. Расслабившись, я вытянулась на диване и стала наслаждаться чудесными мелодиями и игрой танцоров, пока мою идиллию не нарушил стук в дверь.

— Кого могло принести в такой час? — проворчала я, взглянув на часы. Половина одиннадцатого вечера! Ну что за идиот вышел из дома в это время? Все еще обрушивая оскорбления на голову незваного гостя, я все же открыла дверь. Человек, который стоял на пороге будоражил мою кровь долгих 5 месяцев, а потом осталось только ненависть.

— Привет, Беннет, может, впустишь меня? Я проделал долгий путь, чтобы найти тебя.

Глава 3

— Что ты здесь делаешь, Алекс? — с удивлением спросила я.

— Конкретно сейчас стою на пороге твоего дома в ожидании, когда хозяйка, наконец, впустит меня, — ответил он.

— Черта с два я тебя впущу! Не надейся. Советую уйти прямо сейчас, пока я еще в хорошем настроении, — твердо сказала я.

— Угрозы? — улыбался он, а потом просто подвинул меня и вошел в помещение, приводя меня в полное возмущение.

— Клянусь, я вызову полицию, если ты сейчас же не покинешь мой дом.

— Мне всегда нравилось в тебе это качество, — сказал Брэдли, осматривая мое жилище.

Я закрыла дверь и угрожающе спросила:

— Как ты нашел меня, чертов ублюдок?

— Фу, как некрасиво, — парень взглянул на меня, — разве так общаются со старыми друзьями?

— Друзьями? — истерично выкрикнула я, — ты обидел меня, унизил перед всем факультетом и после этого ждешь теплого приема? Даю слово, Алекс, если ты не уйдешь, я ударю тебя чем-нибудь тяжелым.

— А ты неплохо устроилась, Саша. Уютная квартирка, — словно не услышав моего предупреждения, сказал он.

Он ходил по комнатам моего дома, осматривая все в них, кухню и даже ванную с туалетом, как будто выбирал для себя жилье. Я ходила за ним по пятам, бросая гневные взгляды, как только наши глаза встречались. Прошло столько лет, а его присутствие все еще поднимает во мне волну эмоций. Только на этот раз эти эмоции негативные. И все чего мне хотелось — вышвырнуть его из своего дома и никогда больше не встречать. Такую ненависть я питала к нему.

— Не угостишь гостя чашечкой кофе? — нагло спросил он, стоя в кухне, и моя ненависть вспыхнула с новой силой.

На столе стояла ваза с подаренными коллегами цветами, мне хватило секунды, чтобы понять, что я должна сделать. Резко схватившись за вазу, я молниеносно вылила все ее содержимое на Алекса Брэдли, даже не позаботившись вытащить цветы. Очевидно, «гость» не ожидал такого поступка с моей стороны и не успел увернуться, так что, можно сказать, я выбила страйк.

— Ах ты… — он буквально подпрыгнул ко мне, смыкая ладонь на моей шее, таким образом, заставив меня запрокинуть голову и взглянуть в его глаза, в которых играла ярость. Ваза разбилась на миллион мелких осколков.

Первым моим порывом был испуг. Я боялась, что он ударит меня или толкнет на пол, но ничего этого не произошло. Алекс просто смотрел в мои глаза, готовый в любом момент сомкнуть свои пальцы на моей шее. Тем не менее, я смогла проговорить:

— Ты думал после всего того, что ты сделал, я встречу тебя с распростертыми объятиями?

Его губы сжались в тонкую линию, он отпустил мою шею, слегка оттолкнув. Я тут же подняла свою ладонь, потирая то горящее место, где только что была его рука. Алекс все еще не сводил с меня гневного взгляда. Желваки играли на его скулах. Я не уступала ему в этой битве взглядами. Спустя несколько секунд, он отвернулся первый, разворачиваясь и на ходу снимая мокрую футболку, пока не дошел до ванной. Я не пошла за ним, но со своего места мне было отлично видно, что он взял первое попавшееся под руку полотенце, обтер лицо, а затем и голову, оставляя футболку в раковине. Затем он вернулся с оголенным торсом, и я не смогла сдержаться, чтобы не посмотреть на его пресс, который всегда был подтянутым. Расстояние между нами сокращалась по мере того, как он приближался, а я не отрывала глаз от его тела, и когда он прошел мимо, мысленно отругала себя за столь долгое лицезрение этих спортивных кубиков. Алекс взял щетку и стал заметать осколки, в которые превратилась ваза, а я наблюдала за ним в замешательстве, не двигаясь с места. Поверить не могу, он ведет себя здесь, как хозяин. Это возмутительно!

— Что ты делаешь? — спросила я, стараясь не выдать голосом то, как я недовольна его действиями и присутствием в целом.

— А на что это похоже? — холодно, но уже спокойнее ответил он.

Через минуту битое стекло оказалось в мусорном баке, и Алекс вернулся в ванную за тряпкой для пола, а в следующую минуту, он уже вытирал ту лужу, которую я оставила после вылитой на него воды из вазы. Негодование вперемешку с раздражением заставило меня подойти к нему и строго спросить:

— Чего ты добиваешься, Алекс? Я знаю тебя. Ты ничего не делаешь прост о так. Тебе что-то нужно.

Парень молча прошел в ванную, я последовала за ним. Поезд возмущения, накативший на меня, уже было не остановить.

— Не смей игнорировать меня, Алекс Брэдли! Зачем ты здесь?

Он выжимал тряпку, и будто не слышал моего вопроса. Как смеет он так со мной обращаться? Я больше не та наивная девчонка, которая поверила ему семь лет назад. Больше этот номер со мной не пройдет. Я решительно настроена выяснить, зачем он пришел, так или иначе.

Алекс повесил тряпку на ведро и, обойдя меня, прошел в кухню, поочередно открывая шкафчики, явно что-то выискивая.

— Кто дал тебе право вести себя здесь как хозяин? И не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.

Я бегала за ним, и была не в состоянии понять это у него получается — заставлять меня требовать его внимания? Его поведение меня жутко бесило, а молчание заставляло мучиться вопросами: зачем и почему? Однако я никак не мешала ему делать то, что он делал. Вскоре Брэдли нашел то, что искал — банку кофе. Он достал кружку, затем взглянул на меня, холодно спросил:

— Тебе сделать?

— Спасибо, обойдусь, — раздраженно бросила я, прежде чем поняла, что сказала.

— Как хочешь.

Он пожал плечами и вернулся к приготовлению напитка. Я наблюдала за его голой спиной, а точнее за мышцами, которые танцевали незаурядный танец, отвечая на любое движение их обладателя. Невольно любуясь этим зрелищем, я миллион раз сделала себе замечание, но поняв, что это бесполезно, загнала свою гордость подальше и отвернулась, только когда он повернулся ко мне с дымящейся кружкой в руках.

— Поговорим? — спокойно спросил он.

Пожалуй, это разумно в сложившейся ситуации. Поэтому я подошла к столу, отодвинула стул, села, жестом приглашая Алекса сделать то же самое.

— Прекрасно, — бросил он, устраиваясь напротив меня, но не спешил говорить. Он выдерживал паузу, делал глотки кофе, не отрывая от меня взгляда. Становилось неуютно. Я мяла под столом край своей домашней футболке, ожидая, когда же он начнет говорить. В конце концов, предложить «поговорить» было его инициативой. Но мужчина молчал. И тогда я сдалась под напором его глаз и задала вопрос:

— Что тебе нужно?

— Я думал, ты спросишь сначала о моей жизни, но если хочешь перейти сразу к делу — что ж… Мне нужна твоя помощь.

Глава 4

Семь лет назад

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Алекс, встретив меня у входа в корпус.

— Ты специально ждал меня здесь? — с улыбкой спросила я.

— Знал, что будешь проходить здесь. Мне очень нужна твоя помощь.

Внезапная радость на мгновение сперла мое дыхание. Я смотрела на парня с широкой улыбкой, внутри бушевал ураган эмоций от удивления до восторга. Кажется, мы стояли, молча смотря друг на друга целую вечность. Он терпеливо ждал, я медлила с ответом. Но медлить долго было нельзя, ведь всему есть предел. Может, у его предложения тоже есть ограничение по времени…

— Да, конечно! — выпалила я громче, чем мне хотелось.

Тут же я осмотрелась по сторонам, но, по-моему, другим студентам было совершенно все равно, что происходило вокруг. Они спешили по своим делам и не обращали на нас внимания.

Зато Алекс смотрел на меня с открытым недоумением. Неловкость забралась мне под кожу, отчего я почти ощутила армию неприятных мурашек. Постаравшись вернуть себе непредвзятое выражение лица, я заправила прядь волос за ухо и спокойно сказала:

— То есть, да, конечно. Помогу, если это в моих силах.

— Отлично, — просиял он, обнажая соблазнительные ямочки на щеках. Сердце в этот момент совершило кульбит, и я нервно сглотнула, молясь всем богам, чтобы он этого не заметил.

— Через пару дней моя сестра празднует свое двадцатипятилетие, — продолжал Алекс, — она будет устраивает вечеринку, но главное условие: нужно прийти с парой. Ты станешь моей парой на этот вечер?

Приятное тепло разливалось по телу от осознания, что из сотен студенток, он выбрал для этой роли меня…

Воспоминание о том, чем закончилась эта вечеринка, тяжелым грузом лежало на сердце. Захотелось выплеснуть эту чашку кофе в его руках ему в лицо. Но вместо этого я сжала кулаки под столом и напрячь скулы, это не ушло от внимательного взгляда Алекса.

— Я знаю, о чем ты подумала, но уверяю, в этот раз без подвоха.

— Однажды я уже поверила тебе, и чем это закончилось?

— Саша, я никогда не перестану себя казнить за это, но клянусь, больше этого не повторится.

Если жизнь меня чему-то и научила за эти семь лет, то тому, что Алексу Брэдли нельзя верить.

— Мне нечего добавить, — сказала я как можно более спокойно и, стараясь не выдать всей дрожи в голосе от обиды на этого человека, — исчезни из моей жизни.

— Саша, послушай, — предпринял он новую попытку уговорить меня, но я прервала его, выкрикнув всего одно слово:

— Нет! Что во фразе «исчезни из моей жизни» тебе не понятно?

— Саша…

— Нет, Алекс! Просто уйди.

Он снова хотел начать разговор, но одним только жестом я показала, что не желаю разговаривать с ним и более того, хочу, чтобы он ушел. Старалась даже не смотреть на него, потому что знала, насколько он может быть убедительным. Пару минут в кухне стояла тишина. Напряженная. Оглушающая. Я чувствовала его обжигающий взгляд, и мне стоило огромных усилий, чтобы не посмотреть на него в ответ.

— Хорошо, — прорычал сквозь зубы Алекс, — я уйду и дам тебе время подумать. Но завтра вернусь, чтобы получить твой положительный ответ.

— Ничего не изменится, Алекс. Не трать свое время на бессмысленные визиты.

— Еще посмотрим.

Он резко встал, громко отодвинув стул. От неприятного звука, я закрыла глаза. Мужчина направился в ванную, я прекрасно помнила,

что он никогда не оглядывается назад, поэтому смогла позволить себе посмотреть ему вслед. Когда-то мне хватало одного только взгляда на это подтянутое тело, гордую осанку, на эти соблазнительные до безобразия ямочки на щеках — и мое сердце сжималось в легком спазме, я могла пойти за ним даже в ад.

К счастью, мне больше не восемнадцать лет, и я не повторю одну ошибку дважды. Теперь мне наверняка известно, что за человек Алекс Брэдли. Красота и ум — его главные оружия, которыми он умело пользуется. И поддаться ему — все равно, что заключить сделку с дьяволом. Отдашь ему душу, и однажды он растопчет ее, как сигаретный окурок…

Вернулся он быстро. В руках была мокрая футболка. Он направлялся к выходу. Алекс прошел мимо меня, не взглянув и оставляя шлейф дорогого парфюма. Сложно было устоять и не проследить за его передвижениями. Однако я выбрала себе точку концентрации на столе — его недопитый кофе. Напиток дымился, нес в себе богатый аромат и уютную атмосферу. И мне бы удалось погрузиться в нее полностью, если бы не низкий раздраженный голос, возвращающий в реальность:

— Спокойной ночи, Беннет.

Известный певец хлопнул дверью моего дома, не дожидаясь ответа. От неожиданности я вздрогнула, но вскоре почувствовала облегчение. Я одна. Абсолютную тишину нарушал только звук включенного телевизора и мяуканье Честера…

Глава 5

Утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь. С раздражительным стоном я посмотрела на будильник — 7.00 утра.

— Черт бы тебя побрал, Алекс Брэдли, — выругалась я и накрыла голову подушкой, чтобы приглушить надоедливый звук. Но, увы, это не самый лучший способ звукоизоляции, а мистер Брэдли умеет быть настойчивым.

Мне все-таки пришлось встать с постели и направиться в прихожую, чтобы открыть дверь, на ходу придумывая, какие проклятия обрушу на голову этого мерзавца.

На пороге меня встретил улыбающийся мужчина, у которого, в отличие от меня, с настроением было все в порядке. Он осмотрел меня с ног до головы, и только сейчас я вспомнила, что стою перед ним в одной сорочке, которая едва ли доходила мне до середины бедра.

— Симпатично выглядишь, — сказал он с ноткой сарказма.

Безумно захотелось его ударить дверью по лицу, но Алекс, словно прочитав мои мысли, успел проскользнуть мимо меня в дом, как и вчера не постеснявшись подвинуть хозяйку. Он прошел в гостиную сел на диван и сложил ноги на моем журнальном столике. Это ошеломило меня и на секунду вывело из равновесия, но и ее хватило, чтобы мой «гость» позволил себе сделать мне замечание:

— Может быть, оденешься?

Злость клокотала внутри и грозилась вылиться на него вся без остатка, но он был прав, вести беседу в неглиже — не очень вежливо, хоть и с таким неприятным человеком. Поэтому бросив на него уничтожающий взгляд, я резко развернулась и пошла в спальню, громко стуча голыми пятками по паркетному полу.

— Что ты здесь делаешь? — злобно бросила я из комнаты, натягивая халат

— Исполняю обещание, — спокойно и даже чуть весело ответил он.

— Ты хоть знаешь, который час?

— Самое время вершить великие дела.

Я туго запахнула ткань на талии и вернулась в гостиную. Встала перед ним, уперев руки в бока.

— Нет, и убирайся к черту из моего дома, — сказала я.

— Мне всегда нравилась твоя непрошибаемая упрямость, — он опустил ноги на пол и уперся локтями в колени, — но неужели тебе не интересно, помощь какого рода мне нужна?

— Я знаю тебя, Алекс. Помогать тебе — себе дороже.

— Ты все еще не забыла ту вечеринку? Брось, нам же уже не по 18 лет. Забудь.

Забыть? Кажется, для него все происходящее не более, чем игра, о которой забываешь, как только она заканчивается. Но для меня все это было. И до сих пор, я не могу принять его предательства.

— Иди к черту, — холодно бросила я.

— Обязательно, милая, вот только пока мне здесь уютнее.

Парировать было нечем, хотя в обычной жизни за словом в карман я не лезу, но рядом с ним будто все слова испаряются, а может, это злость тормозит мою сообразительность. Так и не найдя, что ответить, я развернулась и ушла на кухню, чтобы немного прийти в себя и успокоиться, после таких крутых эмоциональных качелей. И это было самое глупое решение, какое только можно было придумать. Поведение, достойное обиженной девочки. Но по-другому я не могла. Рядом с Алексом Брэдли мне будто снова 18. Злая на себя и на него, я стояла, облокотившись кулаками на столешницу, и старалась успокоить свое неровное дыхание. Прошло не больше минуты, прежде чем я услышала его тихие шаги за спиной. Он пошел за мной, и это было ожидаемо. Этот высокомерный павлин всегда добивается своего, и мне от этого страшно. Я боялась снова попасться на его крючок и не хотела опять переживать ту боль разочарования, которая настигла меня в далеком 2016 году.

— Обещаю, это будет взаимовыгодная сделка, — сказал он.

Ну конечно! Что еще мог предложить Алекс Брэдли? Сделку!

— Я не хочу иметь с тобой общих дел, уходи немедленно — на удивление спокойно и ровно отозвалась я.

— Я пришел сюда за твоим «Да» и не уйду, пока не получу его.

Я горько ухмыльнулась:

— Это шантаж? — спросила я, поворачиваясь к нему лицом.

— Ну что ты. Я даже слов таких не знаю. Всего лишь делаю тебе предложение. Ты всегда можешь отказаться.

Волна облегчения прошла по телу вдоль от макушки до пят, но ощущение это длилось недолго.

— Знаешь, мне нравится твой дом, — сказал Алекс, обводя взглядом мою кухню, — просторный, уютный. Думаю, я мог бы в нем ужиться. Подумай только, мы могли бы видеться каждый день за завтраком, обедом, ужином… Прекрасная перспектива, как думаешь, Беннет?

Негодование, возмущение, злость смешались в один коктейль, который я выплеснула на мужчину в одном слове:

— Мерзавец.

— Я знаю, мне говорили.

Больше я не могла сдерживать эту ярость. Сжав руки в кулаки, я сократила дистанцию между нами до сантиметров пятнадцати и сквозь зубы процедила:

— Я не шучу, Ал. Если ты сейчас же не покинешь мой дом, я вызову копов, — я была готова сказать, что угодно, лишь бы он ушел из моей жизни и дома.

На его губах заиграла нехорошая ухмылка, он сократил дистанцию межу нами еще на 10 сантиметров и, заглядывая в глаза, с раздражением сказал:

— Придумай что-нибудь получше, Саша.

Разумеется, моя угроза не возымела на него должного эффекта, не знаю, на что я рассчитывала, произнося эти слова. Мне не запугать Алекса законом или угрозами. Лучший способ от него избавиться — дать ему то, что он хочет.

Боже, как же не хочется лезть в это снова.

— Хорошо, у тебя есть пять минут, чтобы сказать, что тебе нужно, а потом выметайся.

— Нет-нет-нет, — он поводил указательным пальцем в воздухе, словно отчитывал меня за проступок, — сначала я услышу твое «Да».

Пропустив его комментарий мимо ушей, я вернулась в гостиную, села на диван и сложила руки на груди. Во мне бурлила целая палитра различных чувств и эмоций, и стоило огромных усилий сдерживать этот порыв.

Алекс вышел сразу за мной и сел напротив меня, прямо на журнальный столик. Я недовольно выгнула бровь, выражая свое недовольство его действием, но, кажется, мое немое замечание прошло мимо него, отчего я с возмущением фыркнула.

— Стивен считает, что я начинаю сдавать позиции, — начал он.

— Кто такой Стивен? — бесцеремонно перебила я.

Тем не менее, мужчина ответил терпеливо:

— Мой агент. Так вот…

— Сочувствую ему.

Во взгляде Алекса мелькнула сталь, он не любит, когда его перебивают. Я обещала, что выслушаю его, но не говорила, что не буду перебивать.

— Так вот, нам необходим неожиданный ход…

— У меня есть отличная идея — уйди со сцены.

— Саша, — гортанным голосом сказал он, стараясь показать, что сейчас он находится на грани между спокойствием и полной готовностью послать меня ко всем чертям.

Я сделала невинные глазки, словно совсем не понимаю, что такого плохого я сделала.

— В общем, я должен жениться.

— Уже жалею ту бедняжку, что согласится выйти за тебя, — усмехнулась я.

Но моя усмешка только позабавила его. Вероятно, он считал также.

— Уверен, ты будешь счастлива, когда узнаешь ее имя.

— Это что, какая-то моя знакомая? Зачем ты вообще мне об этом рассказываешь, и при чем здесь я?

— О да, ты ее очень хорошо знаешь. Ее имя — Саша Беннет.

Глава 6

— Ни за что! — отчаянно воскликнула я, — кто дал тебе право решать за меня?

— Я видел твой концерт, — громко высказал Алекс, — я знаю, чего ты хочешь.

Я подошла к нему вплотную, почти шепотом сказала:

— Ты понятия не имеешь о том, чего я хочу.

— Неужели? Хочешь сказать, не мечтаешь о большой сцене?

Мое сердце пропустило удар. Так легко и просто узнал мои мысли. Неужели это так очевидно? Или, может, ему кто-то сказал об этом? Наверняка, так и есть. Но как бы там ни было я не собираюсь сдаваться. Уж лучше я пожертвую своей мечтой, чем буду терпеть этого нахала рядом с собой.

— Не понимаю, о чем ты.

— Мне ты можешь не врать, Саша, я знаю тебя.

Я вспыхнула:

— Ничего ты не знаешь!

— Я сам был таким же, — перебил он, а затем спокойнее продолжил, — я тоже хотел всего этого во время учебы и после тоже. Я видел цель и не видел препятствий. Я был козлом, но позволь мне хоть раз сделать для тебя что-то хорошее. За все плохое, что тебе пришлось из-за меня пережить.

Если бы челюсть могла опускаться до пола, то именно там бы она и была. Никогда не думала, что доживу до того момента, когда услышу извинения от Алекса Брэдли. Пусть и в такой корявой форме, но это было оно.