Бесплатный фрагмент - Дары Создателя. Сердца преданных

Пролог

И снова у судьбы свои планы. Она решает проверить преданность всех, неважно являешься ли ты чистокровным человеком или пугающим клыкастым монстром, о котором рассказывают легенды детям и с которым борются насмерть отважные рыцари Тэмэрианской цитадели.

На перепутье сотен дорог неоднократно сталкиваются люди, не подозревая о том, что их прошлая или же настоящая жизнь стала подготовкой к этой судьбоносной встрече. Можно ли наверняка знать своего врага в лицо с самого начала, или нож в спину всё-таки успеет попасть до появления на свет истины?

Добро пожаловать в один из коварных, скрывающих в себе непостижимые уму тайны, миров во Вселенной.

Глава I Ноэль Мортимер

1

— Прошу, братец, дорогой… Не убивай, молю…

— Ты сама виновата! Так еще и скрывала это девять месяцев!

— Молю, забери мою жизнь. Оставь малыша… Он ни в чем не виноват…

— Не виноват… Не виноват, говоришь?! Я должен марать сейчас руки из-за тебя и него! Как ты только могла? Ты всегда была грязью, помоями нашего рода! Чертова ведьма!

— Я лишь прошу тебя — дай ему жизнь…

— Пей… Не хочу, чтобы на мне была твоя кровь. Чего ты смотришь? Пей, говорю, тварь!

Та, что любила свое дитя всем сердцем, упала замертво в ноги своего родного брата.

2

Он преклонил колено перед королем и дал клятву верного рыцаря.

— Отныне и вовеки ты, Ноэль Мортимер, клянешься кровью нести гордо знамя Тэмэрианской цитадели, клянешься дыханием своим и жизнью защищать принцессу Вилионор от рождения и до смерти её, — главный маг при дворе удостоился чести своей рукой торжественно опоясать мечом юношу.

— Клянусь в своей непоколебимой верности. Клянусь защищать, и если Создатель рассудит, то смело отдать свою жизнь за благородное сердце принцессы Вилионор.

Поцеловав перстень короля Гелиана, юноша выпрямился и получил почетный нагрудный орден за отвагу, храбрость и верность, проявленную не раз в бою с врагами, что соседствовали на окраинах территорий, завоеванных цитаделью.

— Ты имеешь право одним из первых при дворе видеть мою дочь, Ноа, ступай к колыбели и озари своим взглядом малое дитя.

— Уважаемый король, как быть с вестью о гибели королевы? — пробормотал маг.

— Собери-ка народ на площади, такое стоит сообщить во всеуслышание.

— Будет сделано, мой король.

Ноа подошел к кроватке, над которой свисали легкие полупрозрачные ткани, и увидел перед собой милое, маленькое, с белоснежной кожей солнышко. Её глаза напоминали цвет лугов, что слегка припорошило росой. Она заметила его и стала пристально приглядываться и вскоре одарила теплой, искренней первой улыбкой. Он был сражен ею, и быть может навсегда.

3

— Хээээй! Запевай, народ! — огромной железной кружкой стукнул по столу здоровяк с седой кучерявой бородой.

— Кто сможет сквозь туман и грязь

Пробраться вблизь к врагу?

Кто смело разрывает пасть

И не уходит в тьму?

Его не встретишь ты в ночи,

Он будет охранять

То сердце, что подвержено

Сегодня вновь страдать!

Таверна была наполнена огромным количеством людей, что неустанно продолжали петь песни про Ноэля, заглушая звуки бардовской лютни. Громкий хохот и брызги рома распространялись на каждого, даже если ты продолжал сидеть не двигаясь и оставаясь наблюдателем происходящего.

— Эй, Ноа! Давай с нами еще по кружке?

— Я пас… — он сидел сложа руки на груди и закинув одну ногу на другую. Ноэль был скромен и не любил быть на публике, но такая жизнь его выбрала сама, и ему приходилось время от времени радовать глаза тех, кто оставался в безопасности благодаря его твердой руке и аналитическому складу ума. — Слушай, Крис, я, наверное, пойду в койку. Уже невмоготу всё это.

— Да брось! Будь я на твоём месте, то попользовался бы пару раз возможностью быть в центре внимания.

— Это лишь раздражает…

Ноэль встал из-за стола и решил незаметно прокрасться сквозь толпу и затеряться в тенях, но чья-то крепкая хватка не дала ему ускользнуть с пира.

— Далеко собрался, дружище? — шикарная, как и всегда, улыбка до ушей не могла не радовать Ноэля.

— Ох, я так и чувствовал, что ты не дашь мне уйти.

— Ноа, сегодня твой день. Такое событие!

— Не забывай, что королева умерла…

— Ну не начинай ты. Сам знаешь, мы к этому давно готовились. Она хворала последнее время, и даже маг был не в силах удержать жизнь в её теле. Лучше давай расслабимся и насладимся этим вечером.

— Я уже достаточно выпил…

— Ты ровно стоишь на ногах, дружище, а значит, недостаточно.

Ноэль и Патрик уселись за ближайший стол, прихватив с собой пару кружек крепкого доброго рома.

— Рассказывай, как там твои дела с Лизи? — Патрик, как и обычно в своём репертуаре, продолжал подмигивать неуклюже одним глазом, которым, видимо, хотел изобразить интригу или очередную шалость в его сказочной фантазии.

— Ничего…

— Что значит «ничего»? А где подробности? У вас было, ну?

— Нет.

— Ты что импотент?

— Ай, как обычно твоя дурная башка. Нет, я просто её не хочу. Я вообще никого не хочу.

— Ноа, ты случайно тут не по…

— Нет! Ну я не перестаю удивляться, ты совсем идиот? А что насчет настоящей, искренней любви? Любви, что преодолеет всё?

— Тебе вроде восемнадцать, но ты до сих пор рассуждаешь как малец.

— Это просто ты думаешь только тем, что каждый день будит тебя в штанах.

— Ахахах, да нет же. Просто я переживаю, что ты до сих пор не остепенился.

— Патрик, мне же не за пятьдесят… К чему спешка?

— Ну не знаю… С моих двадцати пяти это уже выглядит чуть иначе.

— В твои двадцать пять тебе бы стоило начать думать о семье, а не о той юбке с Блэквил-стрит.

— Она хороша, поверь… Знает толк в этом деле.

— Как и то, что её опыт знают многие до тебя.

— Она изменилась.

— Люди не меняются. Чего ты нахмурился? Правда глаза режет? Я лишь не хочу, чтобы ты что-то подхватил. Да и жалко, что такой добряк пропадает непонятно где.

— Лучше давай-ка выпьем? — Патрик встал и, подняв кружку над собой, громко произнес. — Сегодня! Ноэль Мортимер стал защитником нашей принцессы! УРА!!

— УРААААА! — подхватила вся таверна.

— Каков идиот… — Ноа закрыл своё лицо рукой.

Вскоре он уже был не в силах отказывать своему верному и единственному другу и вместе с ним отправился в пляс. Воздух наполнился дыханием с алкогольными выхлопами, многие от переизбытка веселящего газа стали забираться на стол и устраивать танцы. Кто-то продолжал, несмотря ни на что, играть в дурака средь ног, что разбрасывали карты, а кто-то смеялся так, что, в прямом смысле, падал под стол.

4

— И ты сегодня не со мнооооой.

И ты сегодня мне чужааааая…

Хочу обнять я облик твоооой.

Но ты идешь вновь не со мноооой…

— Так, давай потише. Уже давно глубокая ночь.

— Я так околдован ею…

— Дружище, ты буквально пару часов назад говорил, что у тебя на неё не стоит и уже околдован?

— Нет! Ты не… не понял! Ик. — Ноа продолжал еле ковылять, опираясь рукой на крепкую спину.

— Что я «не… не понял»?

— Она ещё слишком маленькая…

— Ты это сейчас о ком?

— О той, что никогда не быть со мной… Ик…

— Ладно. Видимо пьяный бред. Завтра тебя спрошу о ком ты. И вообще, ты тяжелый. Давай уже нормально вставай на ноги!

— Не-а..

В конце концов, обессилив полностью, Ноа свалился с ног и чуть не упал в грязь. Патрик отнес его домой, снял ботинки и уложил друга спать. А сам тем временем направился вновь на Блэквил-стрит.

5

«Ты должен убить его, чтобы разрушить печать, иначе она падет от меча врага, что скрывается за дружественным обликом».

Ноа резко вскочил с кровати держась за голову.

— Снова это… Это началось три года назад, и я не понимаю, о чем идет речь. Явно просто сон, просто сон…

Он умылся и принялся расчесывать волосы. Перед собой он видел в зеркале юношу с несколькими шрамами на лице, что напоминали о павших в бою друзьях. Облачившись в доспехи, он направился в рыцарский замок, чтобы обсудить сегодняшнее вечернее наступление на вражеские земли.

Тэмэрианская цитадель была логически поделена на три равные территории, в каждой из которых находилась ратуша, контролирующая не только земли внутри высоких стен крепости, но и за их пределами. Люди не жаловались на жизнь не из-за того, что могли лишиться головы, а из-за за того, что главный двор полностью контролировал финансовое благополучие каждой из трех территорий, все те, кто пытались спустя рукава исполнять свои обязанности, незамедлительно лишались поста и всех почетных премий. Убийств и грабежей было по минимуму. Все старались жить сплоченно, в мире, но были некоторые небольшие группы заговорщиков, обсуждающие цитадель. Они считали, что если всё настолько гладко, значит за спиной короля Гелиана есть какая-то черная тайна. Эти группы не проводили каких-либо актов террористического характера, они лишь были наблюдателями и обсуждающими нынешнюю ситуацию.

По пути до замка Ноэля встречало множество цветочных клумб с тюльпанами и фонтанами, что располагались вдоль главной площади, где обычно собирали народ для важных новостей или устраивали очередные фестивали да открытые ярмарки.

— Фух, чуть не опоздал, — Патрик, весь в поту, подбежал к юноше. — Всю ночь не спал.

— От тебя несет юбкой с Блэквил-стрит… — с пренебрежением Ноа отвернул свой взгляд от согнувшегося от усталости друга.

— Ты не так всё понял!

— Что тут неясного? Ты неисправим.

— Лучше ты расскажи: кем ты там околдован?

— Что за чушь ты мелешь?

— Ты говорил, когда я тебя тащил с таверны.

— Не помню. Видимо, бредил. Пойдем уже. Скоро начнется. Ты же знаешь, как нервничает наш капитан…

— Милый, милый Натаниэль Третий, — кривляясь произнесли оба рыцаря в слух.

— Слушай, я до сих пор не понимаю, почему тебя не поставят на пост главнокомандующего? Ты с четырнадцати лет активно вступаешь в бой и постоянно выдвигаешь стратегии, благодаря которым наши задницы в безопасности. Может, тебе стоит поговорить с королем?

— Не намерен.

— Как знаешь.

Дойдя до высоких стен рыцарского замка, они направились в комнату переговоров, в которой находилось всегда десять человек. Капитан Натаниэль Третий не был одарен умом, но имел честь занимать высокую должность. Выдвигая очередную победную партию на карте, расположенной вдоль стола, Ноэль мог продемонстрировать свои знания и мастерство. Все, как всегда, восхищались им, лишь только Натаниэль после слов юноши употреблял своё любимое: «И так. Я решил, что…». Все девять знали, что не он здесь разрешил эту ситуацию, но палец в рот не клади тому, кто выше тебя, ибо пинок, а то и казнь за предательство ждет тебя.

— В этот раз наш путь составит семь лет.

— Мда… как-то морально я к этому всё-таки не подготовился.

— У тебя есть возражения, Патрик? — ехидно посматривал на молодого человека Натаниэль.

— Никак нет!

— Семь лет — немалый срок, но мы сможем наконец-то взять один из замков горцев. Все эти годы мы прокладывали себе путь к знаменательному событию, — Ноэль был уверен в своих расчетах по захвату территорий.

Горцами были люди, что вели небезупречный образ жизни, а точнее сказать, их король не особо был расположен улучшать благосостояние своих земель. Тэмэрианская цитадель, как раз-таки напротив, захватывая новые территории, позволяла людям входить в её стены и давала кров и всё необходимое. Но были и те, кто не хотел признавать другого короля, считая, что каким бы он ни был нельзя отрекаться от верности своему дому. Таких людей было не много и не мало, и они кочевали в разных уголках планеты Соул.

На планете Соул были густо расположены пещеры, в которых, помимо злющих летучих мышей, жили огромные вервольфы, что не смогли обуздать своё невыносимое желание крови и были вилами изгнаны братьями из земель королевства горцев. Но были и те, кто ловко овладел своим навыком и продолжал скрывать сверхчеловеческие способности. Соул была обделена ярким солнцем, что позволяло верфольфам чаще выходить на охоту.

Свои первые шрамы Ноэль получил в шестнадцать лет, когда собственными руками пронзил серебряным мечом сердце верфольфа. Взгляд юноши оставался холоден в бою, как и разум, но сердце не знало покоя, ведь убив своего врага, он мог в его глазах прочесть воспоминания и ушедшую судьбу. Об этих способностях знал только Патрик и то не смог до конца в это поверить. Людей с магическими способностями обходили стороной в лучшем случае, а в худшем — сжигали прилюдно на огромном кострище. Поэтому в глазах юноши была сокрыта тайна. Если говорить о маге, что служил при дворе короля Гелиана, то, скорее, это был лекарь. Этот человек пытался множество раз продемонстрировать мощь, устраивая цирк, и становился посмешищем для своего народа. Но обсуждать приказ короля Гелиана Тэмэра было нельзя, поэтому все продолжали делать вид, что верят в невообразимое искусство мага.

— Ноэль! Зайди к королю. Он просил передать тебе. Пока мы не отправились в путь.

— Есть!

После продолжительного собрания юноша отправился в покои короля Гелиана. Входя в замок, можно было сразу заметить неуспокаивающееся эхо, стоящее в высоких стенах, длинные красные флаги, свисающие от самого потолка, и огромное количество свечей вдоль стен, но больше всего привлекало глаза паникадило, от которого исходил ярчайший свет. Было страшно подумать о том, что такая махина может однажды упасть кому-нибудь на голову. От самых дверей простирался ковёр из натуральной шерсти алого кабана, и, естественно, имелся трон, расположенный на несколько ступеней выше пола, для хорошего обзора. Вокруг стоял не только запах свечей, но и легкое благоухание тюльпанов, что растили специально для главного замка цитадели. За этими клумбами следили чаще, чем за затоптанным ковром. У короля Гелиана были на это свои причины, не известные никому, кроме мага.

— О, Ноэль, ты наконец-то пришел. Иди, взгляни на малышку Вилионор.

— Она с каждым днем прекрасней, — Ноа дал ребенку свой палец, и та ловко ухватилась за него и продолжала улыбаться и издавать непонятные милые звуки.

— Тебя не будет семь лет. Меня это беспокоит, хоть я и знаю, что эта жертва будет стоить нам огромных достижений. На время твоего отсутствия я передам обязанности Крису. Он справится с задачей не хуже тебя, я думаю.

— Ваше решение — закон.

— Это да… Просто… Неужто ты не обеспокоен ни капли?

— Обеспокоен. Но, захватывая территории, мы сможем обеспечить нам безопасность, как и безопасность принцессе.

— И то верно. Что ж, ступай. Да хранит тебя вера в Создателя.

Глава II Выбор

1

— Входите! — Ноа услышал стук в дверь, пока собирал свои вещи.

— Привет.

— Привет, Патрик. Уже собрался?

— Да, отнес к повозке. У тебя слишком скромный инвентарь получается.

— Вещи прибавят лишнего веса и заберут силы.

— Верно, но ты же не сам на себе их потащишь, на то есть кони.

— Не будь уверен полностью в следующем шаге и тогда ты сможешь подготовиться, хотя бы от части, к непредвиденному повороту событий.

— Дааа… До встречи с тобой я как-то был уверен в нашем успехе, а теперь что-то не по себе. Ты что-то видел?

— Нет, но я почувствовал сегодня ночью. Будто нечто подсказало мне не ожидать благоприятного исхода. Но я не знаю до конца, где мы свернем не там. Так или иначе мы планировали это уже пару лет и отступать нельзя. Да и никто, кроме тебя, меня не поймет. Быстрее сдадут и растерзают. Кажется, всё. Что ж, пойдем, мой верный друг.

— Ох, ты сегодня необыкновенно мил, — Патрик позволил себе еще немного покривляться, прежде чем выйти из дома и направиться вместе с другом к рыцарскому замку.

Все рыцари были готовы чётко по минутам и выстроились в несколько колонн. Те, кто стоял по краям с четырех сторон, держали флаги с изображением планеты Соул. Их вера в Создателя и Соул была временами крепче, чем в собственные силы. Несколько повозок располагались спереди и сзади, как и самостоятельные наездники. Ноа с Патриком имели своих собственных добротных, черных как уголь, лошадей и шли впереди всей колонны в ряду с восьмью главными рыцарями. Их доспехи от общепринятых норм отличались лишь тем, что кольчуга была покрыта мелкой алмазной пылью, отражающей лучи солнца и свет луны, это помогало ненадолго затмить взор верфольфов. Идущие колонны провожали люди, стоящие вдоль дороги и кидающие лепестки тюльпанов на удачу. Все были осведомлены, что их воины идут впервые в самый продолжительный поход, поэтому страха в глазах провожающих было не занимать. Рыцари являлись не только отважными людьми, давшими клятву перед королем и народом, но и каждый из них был чьим-то сыном, мужем, отцом. Женщины сдерживали свои слезы, хотя в их сердцах лили дожди. Гордо пройдя путь до ворот, рыцари переступили мост и теперь оказались в незащищенных землях.

2

Целый год, пока они следовали к месту, где ждет их распутье дорог, за ними следили скалистые вершины вдали, а вблизи находились яркие травяные поля, на которых выгуливали скот местные пастухи из деревушек. И яростные грозы, и сильнейшие ветра вставали на пути воинов, но и солнце могло их радовать время от времени.

Когда запасы еды были на исходе, рыцари делали привал в небольших населенных пунктах и слушали вести с разных уголков планеты.

— У нас здесь часто останавливаются путешественники. Одного не пойму: их Создатель бережет или на дурную голову никому нападать неохота? — торговец за барной стойкой продолжал интенсивно натирать пивные кружки ветошью.

— Это ты сейчас случайно не обо мне, Билли?

— Гавэл, конечно, о тебе, ты и сам знаешь, какого я мнения обо всех этих похождениях твоих в далекие земли.

— Да брось! Только подумайте: сгнить здесь, не видя свет иной, или же быть убитым зверем, но повидать весь мир? — заядлый путешественник с гордо вытянутой шеей обращался к кучке рыцарей, сидящих за столом и вкушающих прохладное пойло. — Поглядите, у меня даже есть шрам на руке от лап вервольфа, — путешественник задрал рукав и показал две порванные полосы от локтя до запястья.

— Не перестану удивляться твоему везению.

— Я просто нашел с ними общий язык. Они такие же звери, как и домашние животные. Послушные и податливые. Псы, да и только.

— Ты бы помалкивал лучше. И средь псов есть люди, — поставил на место Патрик рассказчика.

— Пф… Ну знаете… — путешественник накинул свою мантию и вышел из таверны.

— Не обращайте внимание, мужики. Он любит потрепать языком.

После сытного обеда кто-то был в карауле, а кто-то мог вздремнуть крепко, пока не пришла его очередь охранять местность.

— Ноа, эй, ты спишь?

— Не-а.

— Помнишь, как мы однажды в детстве свистнули груши у той старушки в жутком черном платье?

— Ахаха, помню, конечно. А ты к чему это вспомнил вдруг? — Ноэль развернулся лицом к Патрику и мог видеть его глубокие голубые глаза.

— Не знаю. Просто… Время так быстро идет. Мне последние дни на душе тоскливо. Много думаю о прошлом. О том, как мы с тобой чудили, ругались, дрались, мирились, спасали. Столько всего произошло за наши с тобой десять лет. И мало, и много.

— Ты сейчас так говоришь, как дед старый.

— Ахаха, да нет же. Мне будет не хватать нашей дружбы.

Ноэль слегка приподнялся и толкнул кулаком в плечо друга. — Эй, ты чего?

— А что за чушь ты мелешь?

— Ноа, меня внутри одолевает какой-то страх, будто я что-то потеряю.

— Так. Ну-ка, посмотри на меня. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Давай лучше спать. Неохота слушать такие вредные на ночь глядя мысли. Наши головы должны быть светлыми. Чтобы перебить твою дурость — вспомни сегодняшнего путешественника и его липовые шрамы. Я чуть со смеху не скатился и не подавился пенным. Нам такое показывать… Он моё лицо видел вообще?

— Да-да-да. Точно! Я еще сразу на тебя взглянул и заметил то, что ты еле сдерживал смех. Эээх… Лааадно, спокойной ночи, Ноа.

— Спокойной ночи, Патрик.

Глубокой ночью под светом луны был слышен вдали вой вервольфов. И один из них был мощнее остальных — вой альфы.

3

Патрик стоял возле кристально чистого озера, сквозь которое можно было разглядеть многообразие рыб и разноцветных сверкающих камней. Вокруг озера находился густой темный лес, не позволяющий каждому пробраться в тайное место. Только в районе озера было светло, солнце полыхало ярко и неустанно.

— Жарковато… — Патрик коснулся воды, набрав её немного в ладони, чтобы умыть своё лицо.

— Ты пришел… — голос доносился будто везде и нигде. Молодой человек заметил неясное отражение в живительной влаге. — Не оборачивайся только.

— Хорошо, — преодолевая своё любопытство, он продолжал смотреть на нечеткое отражение и смог разглядеть лишь длинные волосы и нежно-голубое одеяние.

— Перед тобой есть выбор: твоя жизнь и жизнь друга…

— Жизнь друга! — Патрик перебил голос, который мягко окутывал его слух.

— Но я ведь… Не договорил. Приятно вновь видеть тебя спустя столько тысячелетий.

— Кто ты?

— Это не главное сейчас. Ответь: почему ты снова выбираешь его?

— Снова?

— Просто ответь, пожалуйста.

— Он мне словно младший брат, родная душа. Когда мы познакомились, он был слишком скованным, но я научил его уму-разуму. И я не про груши из соседнего сада. А про то, как быть сильным среди этих мерзких, скалящихся людей вокруг него. Его недолюбливали. Рос без отца и матери. Скитался где ни попадя. Хорошо, что дядька мой послушал меня и забрали его к себе, хотя бы на то время пока король не решил, что ребенок нужен ему.

— У тебя невероятно светлая, чистая, добрая, великая душа, друг мой… Но не выбирай его. Не выбирай больше.

— Позволь узнать, о чем ты? — Патрик почти дернулся, чтобы оглянуться, но вновь стал контролировать своим взглядом отражение.

— Позади тебя я оставлю шкатулку. Возьми в ней то, что увидишь. Оно обережет тебя от судьбы. А теперь прощай и до встречи.

— Постой! — молодой человек не выдержал и резко развернулся, но никого не было, лишь нефритовая шкатулка стояла около него. Открыв, он нашел плетеную красную нить, что следовало повязать на запястье. Он не заметил, как упал на мягкую траву и провалился в пустой сон, без видений.

4

Ранний рассвет не успел разбудить петухов, как рыцари вновь организовались в колонны и принялись идти к судьбоносному разветвлению дорог. Восемь впереди идущих всадников стали ожидать двух потерявшихся.

— Нам еще долго вас ждать? — членораздельно кричал Натаниэль.

— Не ждите, мы сейчас догоним.

— Тс, тупицы, — командир развернул лошадь и поскакал впереди всех.

— Что у тебя, Патрик?

— Дай свою руку.

— Предложение руки и сердца. Я польщен, но может когда вернемся, тогда и порешаем? — Ноа стал кокетливо дразнить друга, на что тот хмуро отреагировал. — Удивляешь, я вообще-то взял с тебя пример.

Ноэль протянул левую руку, и Патрик принялся обвязывать его запястье красной нитью.

— Не снимай её никогда.

— Красивое плетение. Ты ночью спал? Или брал уроки у местных вязальщиц?

— Мне её дал кто-то очень хороший и сказал передать тебе.

— Мне? Что за загадки?

— Я толком сам не помню… Ночью было. И да, пойдем уже. А то нас точно потеряют.

Патрик галопом отправился вперед, не давая другу шанса задать дополнительные вопросы.

— Хитрый лис, — Ноэль некоторое время рассматривал нить и сам для надежности еще раз затянул узелок, и тоже отправился в путь

— Итак, пора разделяться. Еще раз повторим для уточнения. Отряд запад: Я, Стив, Эш, Ноа и Лир.

— Стоп! Патрик идет с нами! Мы это утвердили еще год назад, — стал крайне разгоряченно требовать Ноэль, что не могло не вызвать на лице его друга искреннюю радость.

— Хм. Видимо, я подзабыл. В таком случае запад: Я, Стив, Эш, Ноа и Паатрик, — последнее имя он проговорил с надменным взглядом и кривой улыбкой. — Восток: Роджер, Лир, Элеон, Фрай и Морис. Всем всё ясно? Значит — выдвигаемся!

Десять всадников, разделившись на две группы, отправились до Королевства Горцев, чтобы окружить территорию с двух сторон, их путь до цели должен был составить три месяца.

5

— Устроим ночлег здесь. В караул как обычно.

— Капитан, это небезопасно. Мы находимся вблизи нескольких густозаселенных пещер. Нас порвут этой ночью.

— Ноа, приказы отдаю я. А еще я не слышу воя собак. И с чего ты взял, что в этих пещерах кто-то есть. Ступай одним их первых в караул и убедись в моей правоте, — командующий, не дожидаясь ответа, отстранился от него и стал отдавать приказы по постройке временного лагеря.

Ноа сжал кулаки и смотрел зло ему вслед. Взяв свой меч и арбалет, он отправился на самую высокую точку для дальнейшего патрулирования территории.

Тишина окутывала уши, в воздухе стоял запах надвигающейся беды.

Когда время подошло ближе к полуночи, Ноэль отправился сдавать караул. Оставил своё обмундирование, он почти сразу заметил Патрика, который пришел его встретить.

— Пойдем, я разогрел тебе ужин.

— Спасибо.

Взяв черствые ломтики хлеба и пару тарелок с похлебкой из дикой утки, что готовилась на костре, молодые люди сели на истоптанную траву.

— Слишком тихо, да?

— Да. Мне это не нравится.

— Но Натаниэль — упертый баран, не стал тебя слушать.

— Смотри в оба этой ночью и старайся не спать. Лучше подремать утром пару часов.

— Знаешь, я рад, что сегодня, как и всегда, я именно с тобой.

— К чему такая резкая смена темы? — Ноа с огромным удовольствием откусывал слегка подгоревший хлеб, обжаренный на огне, от него исходил легкий запах дыма и приятное похрустывание. — А вапще я тоше пфегда счафлиф.

— Ахаха, не разговаривай с полным ртом. Погоди, вот! — Патрик аккуратно убрал крошку, прицепившуюся за подбородок юноши.

— Эй, ну я уже давно не маленький.

— Я не перестану относиться к тебе как к малышу, который иногда неуклюж.

— Ох, черт, я забыл свою флягу у того дерева. Сейчас вернусь. Жди.

Патрик провожал взглядом высокую, крепкую фигуру, приодетую в хлопковую рубаху и темные брюки, на его ногах были высокие кожаные сапоги, а на голове, самую малость, колыхались густые серые пряди.

Вдруг молодой человек заметил резко передвигающуюся темную фигуру в полусогнутом состоянии, клыки которой сверкали в лунном свете. Патрик незамедлительно схватил меч и рванул в сторону друга, которого хотело атаковать животное. Ноэлю в нос ударил резкий запах мокрой шерсти и, обернувшись, он увидел перед собой огромного, громко дышащего зверя, чьи глаза наливались кровью. Зверь завыл перед добычей, тем самым созвав стаю, и резким взмахом своей лапы хотел ухватиться за шею юноши, но его остановил голос позади:

— Эй! Мокрая шкура! Иди сюда!

Вервольф, медленно оборачиваясь, всё же ударил крепкой лапой в грудь рыцаря, который отлетел на пару метров в ствол дерева и безжизненно упал.

— Я сказал: иди сюда, нечисть клыкастая! — боковым зрением Патрик заметил, как остальные рыцари встречали надвигающуюся стаю, что от быстрого бега оставляла за собой клубы пыли.

Верфольф, недолго думая, вновь разорвал тишину своим пронзительны рычанием, раскрывая пасть полностью на сколько это было возможным, из неё доносился запах крови и виделось огромное количество слюней, вырабатывающихся от сильнейшей жажды поглотить свою добычу. Патрик стоял наготове и ждал прямой атаки зверя. Оказавшись в схватке, оба придерживались одной цели — убить врага. Используя ловкие кувырки и уход от ударов вервольфа, рыцарь смог нанести глубокую рану заточенным мечом, что пронзил плоть зверя до кости, оставив на себе алые сгустки капель крови. Монстр не на шутку разозлился и стал наступать гораздо быстрее. Если у первого было преимущество в росте и в ловкости, то у второго была невероятная сила и нескончаемая выносливость. Для удачного исхода в сражении рыцарю не хватало небольшого ножа «освободителя», который использовался для борьбы с вервольфами, его особенность заключалась в строении лезвия, что при резком метании разрывало грудь зверя и могло раздробить кости: внутри такого лезвия содержались небольшие шарики серебра, распространявшиеся по плоти при сильном ударе. Но в этот раз враг застал их врасплох, не давая шанса устоять на ногах как победителям.

Ноа стал приходить в сознание и увидел впереди себя друга, сражающегося с монстром. Юноша резким рывком, слегка покачиваясь от полученного сотрясания, рванул на помощь. Патрик увидел Ноэля и вновь отвлек на себя взор вервольфа, дав шанс другу нанести урон, пронзая насквозь спину. Но зверь был сильнее и, прежде чем пасть от меча рыцаря, он схватил Патрика за шею своей могучей лапой с длинными, толстыми, твёрдыми когтями и откусил часть плоти в районе живота своему врагу. Ноэль в этот же миг, разогнавшись рукой, вошел, словно раскаленным острием в масло, в тело вервольфа. Тот вскоре упал на колени, а затем полностью на землю, придавив своим весом тело павшего воина. Ноэль вытащил Патрика из-под монстра и увидел, что часть живота отсутствует вовсе, но сознание еще не покинуло его друга.

— Святые небеса, нет, нет, нет, НЕЕЕЕЕТ! — Ноа держал в своих объятьях Патрика, чья рубашка полностью пропиталась темной кровью.

— Всё так дерьмово? — павший рыцарь говорил сквозь поступающую алую жидкость из его рта, медленно утекающую по его подбородку.

— Патрик, мы, мы, мы… Что-нибудь сделаем… — юноша не мог принять действительность. Потеря близкого друга, что был единственным родным человеком, хоть и не по крови, являлась невосполнимой утратой.

— Ноа. Позволь только… Кх… Кх… Сказать. В тот день, когда я проводил тебя домой и пошел к юбке с Блэквил-стрит. Я… Кх… Кх… — Патрик всё больше закашливался и с затруднением выдавливал из себя звуки. — Я порвал с ней. Я лишь хотел потревожить сердце Лизи, её ревность… Я не чувствовал её…

— Я знаю, друг, я знаю, — Ноа произнес эти слова не просто так, ведь он смог увидеть уходящую судьбу своего друга. Домашний очаг, крепкая, дружная семья, трое маленьких будущих великих воинов с кудрявыми волосами, бегающие задорно с деревянными мечами по двору, и их родители: Патрик и Лизи, сидящие на крыльце своего дома. Он обнимал её нежно, одаривая мягкими поцелуями и теплыми поглаживаниями рукой по животу, из которого в скором времени появится на свет маленькая красивая девочка, что потом выйдет удачно замуж и обретет тоже, как и её родители крепкую, счастливую семью.

— Твои глаза, Ноа, ты…?

— Патрик, всё будет хорошо. Создатель не оставит тебя, — с глаз Ноа градом сыпались слезы, они падали на забрызганную в мелкую точку каплями крови щеку и оставляли за собой, стекая, чистый след.

— Я всегда любил тебя, братец… — душа покинула доброе сердце человека, оставив лишь пустой помутневший взгляд…

— Не уходи, нет! Патрик! НЕЕЕЕЕЕТ! — разрывая связки, юноша продолжал молить судьбу о благосклонности. Но никто не в силах повлиять на то, что было предначертано давным-давно.

6

Прикрыв веки друга, он опустил его аккуратно на землю и вложил в его руки меч. Ему пришлось оставить его и принять бой с сотней прибывших вервольфов. По пути до ближайшей цели он успел схватить связку с «освободителями» и серебряные стрелы для арбалета. Затаившись за деревом, он выстрелил точно в сердце и был пойман за содеянным тихо стоявшим за его спиной зверем. Внезапным движением Ноа пронзил воздух мечом, не задев врага, и снова ломанулся вперед, чтобы сбить с толку цель. Второй рукой ему удалось мгновенным коротким рывком кинуть нож в грудь вервольфа и добить его толстым острием меча. Провернув его в сторону, Ноа вытащил оружие и тут же, не ожидая, встретился лицом к лицу со следующим врагом, что был близок и в крайне удачной позе. Он смог нанести увечья рыцарю в виде нескольких глубоких рваных ран, проходящих вдоль туловища.

— ААА! — Ноа скривился от пронзительной боли и не успел отразить следующий удар зверя, но что-то спасло его.

Это нечто повалило монстра и в одно мгновение отделило голову от шеи, выплюнув её в сторону. Этим нечто оказался еще более огромный, сильный вервольф. На его туловище, не приглядываясь, можно было разглядеть выступающий рельеф мышц, шерсть выглядела благородной, чистой и густой. Выпрямившись, он стал неторопливо подходить к рыцарю, будто боялся спугнуть. Его походка была уверенной и не такой полусогнутой, как у других вервольфов. Один глаз горел ярко-желтым цветом, другой же, походивший по цвету более на человеческий, нежно-голубым. Это был сам альфа, которому по неведомой причине захотелось убить соратника. Ноа тем временем схватил меч в обе руки и приготовился ждать атаки.

— Ты более не пригоден к бою… — спокойным тоном произнес глубокий, мощный, сокрушительный голос с рычащими нотами.

Охваченный удивлением и незнакомой силой, Ноа сделал глубокий вдох и не заметил, как перестал дышать.

— Мои братья уведут тебя к нам. Твои раны не так легко вылечить. Это был особенный вервольф. Через его когти поступает яд, что не позволит ранам зажить быстро и безболезненно, — сильная, высоченная фигура стояла около воина и смотрела на него сверху вниз. — Ты можешь мне доверять. Посмотри в мои глаза.

Вервольф опустился на колени, и его морда оказалась напротив лица Ноэля. Юноша моментально увидел будущее в глазах зверя, что обещало ему защиту и кров.

— Мы доделаем здесь работу.

— Позвольте взять с собой друга.

— Хорошо… — теперь же альфа вновь выпрямился и своим зовом призвал братьев. — Ступайте.

Явилось ещё трое зверей, только их рост был намного меньше. Один взял на руки тело погибшего. Второй был как сопровождающий. А третий устремился к юноше.

— Залезай на спину. Так будет быстрее, — в этот раз более мягкий и напоминающий женский голос встретил его.

Ноа беспрекословно подчинился и обхватил руками шею животного, а ногами туловище. Быстро, на четвереньках, вервольф стал бежать до своего логова, и еще двое были позади него. Перед глазами Ноэля на ходу пролетала картина сражающихся отважных рыцарей и их внезапных союзников — волкоподобных монстров. Потеряв сознание от большого кровоизлияния и разносящегося яда по его венам, а также от недавнего сотрясения мозга, он обессиленно стал спадать с туловища вервольфа, который сразу же подхватил его.

7

— Эд, принеси больше бинтов! И держите сильнее его в конце концов!

Тэсия старалась быстро обрабатывать раны, заливая в них какую-то жутко зловонную желтого оттенка тягучую жидкость, благодаря которой можно было остановить распространение яда по крови. Ноэля держали четверо человек за руки и ноги. Он сжимался, разжимался, крючился от дикой невыносимой боли — к нему уверенно подходила агония. Покрываясь холодным потом, он кричал от боли так сильно, что не заметил, как прикусил себе губу и язык. Внутри его разрывов проходили тонкие нити яда, что продолжали пульсировать ежесекундно.

— ДА ДЕРЖИТЕ ВЫ ЕГО! — Тэс твердой рукой продолжала обрабатывать жуткие раны, но еще она боялась, что эта ночь может оказаться для рыцаря последней.

На протяжении десяти часов они боролись за его жизнь. Ближе к утру Ноа успокоился и от слабости физической и моральной мгновенно утонул во сне.

— Огоньку?

— Да, пожалуй, — измотанная Тэсия стояла облокотившись на столб, что являлся опорой для навеса, совмещенного с крышей дома, и с облегчением вдыхала дым в свои легкие, давая подольше задержаться ему в ней, прежде чем она выпустит его наружу.

— Вы как хотите, но я пойду вздремну.

— Мы все пойдем вздремнем… Ночь была не из легких.

Четверо отправились по койкам, и лишь один таинственный странник сидел у одинокого красиво цветущего дерева, где пару часов назад был погребен навсегда верный друг Ноа.

— Покойся с миром, Патрик… — незнакомец положил несколько святых лилий у аккуратно сложенных камней и коснулся кроны дерева. — Береги его.

Когда время подходило к полудню, все дружно собрались обедать, выставив на стол самые сытные домашние, сделанные руками Тэс вкусности. Это были и блины, с тонкой хрустящей корочкой по краям, к которым подавалось варенье трех видов: смородиновое, вишневое, яблочное, сделанное опять-таки руками семьи Тамлин; и свежеиспеченные румяные булочки с джемом, привезенным с планеты Стар гостями из будущего; и вафельные трубочки с виноградной начинкой, а также сытный скрэмбл с парой ломтиков бекона и свежими овощами. Из напитков были готовы ягодный морс и пряный черный чай.

— Налетайте! — со счастливой улыбкой объявила Тэс.

— Ма, у нас будто праздник! — подхватил задорно Малколм.

— Мы нечасто встречаем гостей из далеких планет, Малк, — продолжая разливать горячий ароматный чай по кружкам, Эдриан с интересом поглядывал на гостей. — Я проверю Ноэля и вернусь. Он уже должен был очухаться.

Стоило зайти в комнату с раненым рыцарем, как прямо с порога в нос ударял едкий запах спасательной мази, хоть створки окна были распахнуты во всю ширь — это не помогло. В углу, около расписной деревянной тумбочки, на небольшом столе, лежали сложенные чистые простыни, которые Тэс и Эдриан меняли на протяжении ночи.

— Ты очнулся — значит жить будешь, — мягко улыбнулся вервольф человеку.

— Да. Мне бы встать. Не хочу лежать.

— Не торопись, я помогу тебе переодеться в сухую одежду, — Эдриан заботливо переодел юношу и протянул ему в руки крепкую длинную трость. — Первое время ты не сможешь передвигаться без помощи, главное не спеши.

— Спасибо… Эм. Я не знаю…

— Эдриан, можно Эд. А теперь пойдем за стол к позднему завтраку. Нас все заждались.

Когда Ноэль вышел на улицу, его встретили яркий согревающий солнечный свет и свежесть ветра. Медленно и слегка покачиваясь в стороны, Ноа уселся за стол не без помощи вервольфа.

— Всем доброго полудня.

— Доброго, Ноэль, — поприветствовал его кто-то, сидящий в капюшоне.

— Привет, Ноа! Давно не виделись! — радостный голос устремился от того, кто был облачен в алый костюм, и того, кто незамедлительно получил толчок в ребро от сидящего в капюшоне. — Ну то есть. Целых семь часов не виделись.

— Ноа, дорогой, давай я помогу тебе. Что ты будешь кушать? — мягко обратилась к воину Тэсия и принялась без ответа набирать разнообразную еду в тарелку.

— Благодарю, — скоромно ответил Ноа.

— Зови меня Тэс. Я так рада, что ты очнулся. Толком спать не могла сегодня.

— Дааа… Зато состряпала столько всего вкусного, — захохотал Эдриан.

— Что ты помнишь, Ноа, из прошлой ночи? — спросила таинственная фигура.

— Я помню абсолютно каждую минуту… НЕТ! — Ноа подскочил и, тем самым резко дернув свои раны, скрючился от боли.

— Святые небеса, Ноа. Тебе нельзя так резко шевелиться! — встревоженно подскочила Тэс, но Эдриан опередил её и вновь усадил воина на стул.

— Нет, Патрик… Он… — Ноэль растерянно смотрел будто сквозь всех, и его глаза затмевала тонкая, полупрозрачная пленка из набирающихся слез.

— Ноа, мы всё сделали, как полагается для рыцаря. Его тело не могло столько ждать, — сказал Эдриан.

— Он у единственного в этой округе цветущего дерева, неподалеку отсюда, на востоке, — продолжил некто в капюшоне.

— Я должен…

— Нет! Сил моих больше нет. А ну сядь и поешь уже немедля! — Тэс вскочила и поставила руки в боки, давая понять, кто в доме хозяин.

— Ноа, она права, поешь, — взяв за руку Тэс, Эдриан смотрел на неё влюбленным взглядом.

— Мы всю ночь над тобой трудились, и еще моя сестра, но она не может здесь сейчас присутствовать, так как помогает раненым вервольфам. Я успела до нашей трапезы отнести ей корзину с едой. А теперь ешь давай. И прости, просто я распереживалась.

— Вы меня простите. Все вы. Что подвел.

— Этого было не избежать, — сказал тайный гость.

Тэсия никак не могла успокоить своё встревоженное материнское сердце и продолжала рассказывать ужасы этой ночи, происходившие на кухонном столе. Всё до мельчайших подробностей, пока все активизировались на подзарядке вкусной пищей.

— Тэс, может не за столом? — неодобрительно глянул в сторону жены вервольф.

— А мне нравится! Весело у вас тут! — сказал кто-то, чье копьё постоянно находилось в воздухе в вертикальном положении рядом с ним за спинкой стула.

— И мне! — задорно засмеялся Малколм.

— Знаете, вы все неисправимы, — Эдриан старался прикрыть рукой свои губы, чтобы скрыть улыбку, но глаза никогда не лгут.

— Я помню, как меня нес на спине вервольф…

— Это я, кстати, была!

— Тебе не было тяжело?

— Ты пушинка. Ну то есть, когда я в обличье волка, конечно. А наш альфа — это мой любимый муж, — она со всей теплотой обратила свой взор на вервольфа, что в тот же миг гордо выпрямил спину и еще крепче сжал её руку. — Прости, что перебила.

— Ах да… Там был какой-то яркий свет, а потом будто буря, ураган, и весь воздух словно пропитался маленькими алыми частицами… Нет! Это явно был дождь! Дождь из крови…

— Мам, я пойду поиграю с ребятами.

— Да-да, иди, только возвращайся до пяти часов.

— Хорошо.

Прихватив с собой несколько игрушек, Малк быстро скрылся за домом и побежал в сторону небольшой деревни, где его ожидали друзья.

— Буря и кровь, говоришь. Это Аластер — Бог Войны, — странник указал рукой на рядом сидящего мужчину с черными, словно уголь, волосами и несколькими шрамами на теле.

— Бог Войны? — Ноа не мог перестать удивляться тому, кто сидел практически напротив него.

— Не смотри так пристально.

— Извини.

— Он шутит. Со временем привыкнешь к его высокомерию и наглости, — на эти слова Аластер ухмыльнулся и отошел в сторону подальше от стола, чтобы закурить сигарету.

— А ты кто?

— Хм…

— Мы зовем его Создателем, Ноа, — ответила Тэс, от чего глаза Ноа стали еще шире.

— Тогда почему ты не защитил его? Ты оставил его на верную смерть! — злобно уставившись выкрикнул Ноэль. — Ты никакой не Создатель. Создатель бы так не поступил! Сними капюшон и покажись!

— Я не могу, Ноа. Тебе и другим нельзя меня видеть. Если ты закончил с трапезой, то пойдем со мной. Я тебе многое расскажу.

Встав из-за стола, двое отправились в сторону одинокого дерева.

— Вот и посидели счастливо и так душевно, прям по-семейному.

— Хах, Тэс, пусть поговорят по душам. Давно пора. Создатель часто приходит к нам и ждал этого момента так сильно.

— Часто, говорите? Я у вас тут только второй раз.

— Да, он будто знал, когда здесь должен был появиться Ноа, но почему-то приходил ранее и всё время сидел у того дерева. На самом деле, без тебя, Аластер, мы бы не вытянули эту и прошлую битву.

— Это мой долг.

— Нет, Аласт, это твоё сердце.

8

Стоя рядом с камнями, Ноэль прикоснулся рукой к ним и прошептал:

— Прости меня, Патрик. Я хотел бы тебе многое сказать, но слезы и ком в горле… мешают… Знай, что я тоже любил тебя. Ты — единственная моя родная душа. Прощай, Патрик, и до встречи, дорогой друг и верный рыцарь!

Ноэль опустился на колено и возложил небольшой букет из ранее собранных им полевых цветов. Рука Создателя мягко опустилась на плечо юноши. Даже не видя лица Божества, Ноа слышал его искренние слезы, падающие с щек на землю.

Усевшись чуть дальше дерева, чтобы не беспокоить душу, они оба смотрели на небеса.

— Он в лучшем мире?

— Да.

— Почему судьба недоброжелательна к нему?

— Ты же видел его несбывшуюся судьбу?

— Да…

— Хм… Он выбрал этот путь сам, Ноа. Не всё решает судьба. Она дает больше выбора, чем ты только можешь себе представить, и каждый человек сам вправе выбрать свой путь.

— Но если ты не выбирал его? Если происходит нечто плохое, но ты точно этого не выбирал!

— У судьбы не одни ведь руки. И в твоей жизни не ты один. Всё то, что окружает тебя, от людей до погоды — всё это влияет на исход судьбы. Но главный ход всегда остается за тем, кому принадлежит данная нить. В этой ситуации не ты решал. Это была не твоя нить, а его. И он в ней выбрал тебя, — во время этих слов юноша продолжал смотреть на своё запястье с красной нитью, что повязал ему его друг.

— Я будто потерял часть себя…

— Понимаю. Понимаю, как никто другой…

— Я хотел узнать. Я бессмертный?

— У тебя большая история, Ноа, ты — рожденный из пепла ребенок. Твоя мать не является тебе родной. Женщина, что пожертвовала собой ради тебя, решила спасти дитя, так как посчитала это своей миссией, уготованной ей самой судьбой. Ты бессмертен, но можешь умереть.

— От чего?

— От огня. Бойся огня и будет тебе спасение.

— Но шрамы…

— Это всё яд. Они останутся с тобой на всю жизнь. Уж никуда без этого. Ах да, пока не забыл. Ты услышишь ложь от того, кому непоколебимо верил и был предан. И здесь важно запомнить, что связи с женщиной тебе не стоит опасаться.

— Какая женщина?

— Это тебе самому предстоит узнать.

— Почему я вообще должен верить тому, кто скрывает свой лик?

— Ты и не обязан верить, Ноа, но всё то, что я тебе говорю, так или иначе отложится у тебя в голове, и ты всё поймешь со временем. Впереди тебя ждет немало счастья и потерь. Помни лишь то, что ты всегда должен находить в себе силы — не сдаваться! Несмотря на всю боль, ты сможешь помочь добром своим друзьям. В твоих руках многие судьбы, но пока ты этого просто не видел и не ощущал. Всему своё время.

— Можно еще один вопрос?

— Конечно.

— Время спасает от душевных ран?

— Никогда… — Создатель сделал небольшую паузу и тяжело вздохнул. — Нам пора с тобой прощаться, дорогой друг.

— Я уже здесь!

— О, Аласт, ты как раз вовремя. Что это у тебя там?

— Тэс не смогла отпустить нас с пустыми руками.

— Она — чудесный человек. Что ж, прощай, Ноэль — будущий вершитель судеб. Никогда не прячь своё доброе сердце и не бойся любить сейчас. Порой у нас на это есть лишь один миг.

— Пока, дружище! Буду скучать! Увидимся еще когда-нибудь.

— Аласт…

— Да, иду.

Отойдя чуть дальше от Ноэля, Аластер не сдержался и вполголоса произнес:

— Он немного другой что-ли… Знаешь, местами совсем не похож.

— Это нормально. Другое время. Другие обстоятельства. Не переживай, он изменится. Станет тверже характером и, наверное, более решительным, а еще обретет невероятную привлекательность.

— Ахаха! Это ты уже губу раскатал.

— А что? Разве не так?

— Не забывай, кто является секс-символом и покорителем дамских сердец.

— Это уж ты не забывай, что Эндимион куда прекраснее тебя и всех других. И следи за словами, пока Касс не узнала о дамских сердцах.

— Я предан ей.

— Я и без тебя это знаю и вижу. Надо же было тебя спустить с небес на землю.

В ярких, рассеивающихся в мгновение лучах света исчезли два Божества. Ноа вытянул руку, чтобы прикоснуться к неистовой силе, но смог уловить лишь несколько мерцающих частиц, упавших на его ладонь.

Глава III Любовь и боль

1

Ноэлю пришлось на продолжительное время задержаться среди вервольфов, так как только они могли дать ему лечебную мазь для ран и остановить яд, если он вновь начинал распространяться внутрь. Уйти и взять с собой необходимое он просто не мог: во-первых, лекари в цитадели не знают такого средства и, скорее всего, изъяли бы его для изучения, и Ноа остался бы без помощи, а просить кого-то, чтобы ему нанесли эту дурнопахнущую жижу, он опять же не мог, ведь самый близкий и проверенный человек был Патрик. Хоть Крис Блэф, что временно охранял принцессу, и являлся товарищем Ноэля, но другом назвать его было нельзя. Таким одним из сильных слов, как дружба, не разбрасываются попусту.

Спустя уже три года воин чувствовал себя членом большой семьи. Он не до конца оправился от полученных ран и, чтобы восстановиться, старался день ото дня больше ходить. Со временем он окреп и смог помогать по строительству новых домов или их расширению. Больше всех его обожали дети, он позволял им трепать свои блондинисто-серые волосы и разрисовывать лицо натуральной краской из лесных ягод. Каждый вечер они собирались дружно возле большого костра и рассказывали истории, передаваемые им их предками. Но были и темные ночи, когда детей, стариков и раненых запирали в доме, а сильные выходили на защиту своей деревни от кровожадных монстров. Поутру Ноэль с другими взрослыми людьми выходил на улицу и помогал убирать остатки крови, тела погибших. Всех ушедших предавали достойно земле.

В племя Рассвет входило несколько кланов, которые смогли обустроиться вдали от обычных людей. Со временем Ноэль узнал от Эдриана, что не все вервольфы плохие, как и не все хорошие. Хотя, в принципе, он это успел и сам осознать в первый день их встречи, получив безвозмездную помощь. Рожденные вервольфы в осознанном возрасте сами выбирали для себя путь: жить как люди или же как убийцы. Несмотря на то что в племени Рассвет были вервольфы готовые бороться за мир, на этой планете среди них оставались те, кто не в силах был угомонить свою разъяренную кровь. Перед приступами неконтролируемого превращения они самостоятельно и добровольно запирали себя в клетке и отдавали ключ тем, кто находился в здравом рассудке. Тэсия и, конечно же, сам альфа — Эдриан, и еще многие вервольфы из племени могли сами выбирать место и время для проявления мутаций, они были главными защитниками своих семей от нападающих людей и обезумевших вервольфов, прячущихся в глубоких пещерах.

Деревню вервольфы обустроили не так давно. Ранее им приходилось часто менять своё местоположение, потому что в кланах были предатели, которые сдавали координаты, веря людям в их милость, но те после полученных данных четвертовали информаторов и выходили на охоту в мирные деревни. Само селение располагалось возле густо разросшегося леса, полного съедобных ягод да грибов, также напротив красовались высоченные скалы. Дома были все построены из прочной древесины, невысокие, но достаточно просторные внутри. Каждый старался по-особенному украсить свой дом. Семья Тамлин пустила по навесу вьющуюся лозу винограда, также они развешивали на виду сушеные фрукты на бечёвках. А вот семья Егеров любила использовать в наружном декоре своего дома множество музыкальных палочек, свисающих с края крыши и издающих тонкий, приятный звук, с помощью которого можно было легко различать направление потока ветра. И еще несколько других семей с удовольствием украшали свою крепость на свой вкус. Они жили как обычные люди: занимались ремеслом, встречали у себя путешественников и проходящих торговцев, воспитывали детей, любили, радовались дням, в которых не было смертей, и рыдали, когда теряли кого-то.

Жизнь продолжалась, несмотря на их ежедневную борьбу и страх, что не покидал сильные сердца. Они боялись, что их снова найдут, захотят уничтожить. К слову, странствующие гости никогда не догадывались о их происхождении, только опытный охотник мог вычислить вервольфа по еле заметному особенному запаху, исходящему от них. Возможно, они были в какой-то степени наивны и беспечны, пуская к себе в дом незнакомого человека, но они хотели просто обычной жизни, поэтому приходилось доверять.

После их перовой битвы спиной к спине с рыцарями, когда они помогли раненым, Создатель стер воспоминания о добрых вервольфах, иначе в переплетающихся нитях реальностей кто-то бы оказался предателем и донес весть о найденном. Он отпустил рыцарей в направлении Тэмэрианской цитадели с отпечатком в памяти о их разгроме и внезапном нападении диких монстров. Командующий Натаниэль Третий сбежал, как только увидел картину с растерзанием Патрика. Он бежал изо всех сил куда глаза глядят, и его так никто и не смог найти.

Сегодня был на удачу еще один из самых спокойных, а значит, счастливых дней. Пока Тэс мастерила еще одно из чудес кулинарии, Ноа внимательно наблюдал и вел небольшую книжку с записями рецептов.

— Смотри никому не рассказывай. Это семейная тайна.

— Конечно, не буду. Я лишь для себя. Мне больше и не для кого…

— Ты так молод, а еще и горяч, найдешь себе девицу под стать, — женщина заулыбалась и погладывала на реакцию воина, но тот как стоял сосредоточенный на готовке, так и остался непоколебим.

— Тэс, я хотел спросить. У вас в деревне так мало детей, если исходить из количества пар…

— Ты верно подметил. Скажем так, у нас всё очень тяжело с репродуктивной частью. Забеременеть — это волшебство от Создателя. Мы стараемся, пытаемся и часто проливаем слезы… У нас с Эдрианом была дочурка. Она, знаешь, была такой милой… Словно лучик света. Ангел.

— Прости, Тэс, я не хотел.

— Нет, всё нормально. Я до сих пор переживаю этот день, словно как вчера. Мы тогда еще толком не нашли места для проживания, и у меня внезапно начались схватки. Вблизи оказалась деревня с людьми. Там был лекарь. Никто не догадался, что мы вервольфы. Роды прошли замечательно. Мы были счастливы. А на утро её не оказалось в люльке. Её украли, Ноа… Кто-то забрал её у нас… Святые небеса, я молю о том, чтобы она была жива. Но когда через несколько лет луна окрасится в алый цвет, то будет её первое превращение. Все узнают правду. Узнают кто она. А вдруг она уже мертва? Вдруг кто-то растерзал в тот день её крохотное тело? — Тэс оставила готовку и, уткнувшись лицом в свои колени, стала захлёбываться в слезах.

— Тэсия, я не смогу унять твою боль. Но, может, Создатель оберегает её. Ты спрашивала его?

— Да… Он сказал, что она обрела счастье. Что он подразумевал? Порой быстрая смерть тоже является счастьем. Он больше ничего не сказал… А я и не посмела его более тревожить.

Тэс быстро встала и, вытерев лицо и поправив свои волосы, глубоко вдохнула и выдохнула. Она подготовилась к приходу мужа и ни в коем случае не хотела волновать и его сердце общим горем.

— Любимая… — Эдриан обнял нежно со спины свою жену и поцеловал украдкой в шею. — Здравствуй, Ноа! Я принес нам ужин! — с довольной во всю ширь улыбкой произнес вервольф.

Он положил на стол огромный окорочок птицы кудряшки. Эти птицы обитали на сухих территориях средь песка, они были выше роста вервольфа и имели всего один глаз, расположенный в районе лба, их гогот можно было услышать на расстоянии пяти километров, когда они зазывали самочку. Самцы были куда больше и мясистее, их шикарные, длинные, плотные, сине-фиолетовые с долей перламутра перья вервольфы использовали на своих крышах, они были прекрасным способом для защиты от ночных тварей, а именно от краснокрыльцев, что разбирали доски на крыше дома по волокнам для строительства своих гнезд, создавая тем самым трещины для протечек дождя. Эти маленькие и ловкие птицы ленились самостоятельно очищать от коры деревья и всегда покушались на готовое.

— Позволь узнать, как вы их ловите?

— Натягиваем тонкую леску и подзываем. Пока эта курица бежит за нами, то спотыкается, ну и мы её ХРЯСЬ по шее! И вуаля! Ужин готов. Сегодня с Нэйтом поймали ажно пять штук. Запасы закончились, пришлось сделать улов побольше. А так, обычно, мы меньше вылавливаем. Чтоб и размножаться могли дальше. Яйца у них тоже съедобные, но жалко как-то. Сразу с зародышем внутри. Поэтому для яиц у нас вон — курятника хватит.

— Так, хватит здесь болтать. Лучше идите пожарьте добычу. А я закончу кое с чем.

Альфа заметил на столе небольшую тару со сладким белым кремом и нырнул в него пальцем, за что тут же получил затрещину от жены и неодобрительный взгляд.

Ноэль утроился вблизи костра и не мешал хозяину дома демонстрировать своё мастерство. Эдриан для начала собрал свои темные, густые пряди в тугой хвост, тем самым открыв свою сильную шею, по которой стекали пару капель пота. Он был одет в льняную рубаху серого цвета и потертые от годов штаны с заплатками. На планете Соул не было достаточно фабрик и умелых рук по пошиву одежды, лишь только те, кто был при дворе, имели широкий выбор платьев для вечеров, прогулок и свиданий, и мужскую половину не обделили высококачественными, делающими фигуру стройной и мужественной фраками. Простолюдины и рыцари, не имеющие высоких званий и чинов, были отчасти похожи друг на друга: хлопок и лен преобладал в их гардеробе, цвета были лишь белые, серые и черные. Умелые мастерицы украшали одежду себе и детям различными вышивками. Кто-то пытался красить одежду красками, добытыми естественным путем: из ягоды, листвы и даже сок некоторых деревьев был в помощь. Но это никак не портило настроение людей, они не считали, что одежда является чем-то важным в этой жизни, поэтому и не горевали зазря.

— Хочешь помочь?

— Я всегда обеими руками только за!

— Будь добр, принеси горсть спелой вишни, я растяпа забыл её добавить в маринад.

— Будет сделано!

Ноэль с радостью отправился в их общий сад при деревне и, тихонько стоя у куста, принялся выполнять данную ему задачу, но кто-то дернул его сзади за край рубашки. Обернувшись, он увидел маленькую девочку, чьи длинные, слегка волнистые локоны выглядывали из-под капюшона, она смотрела на него глубокими глазами, словно в них скрывался океан, он заметил еще на её лице пару параллельных родинок, что дополняли её неземную красоту. Она вытянула руку, в которой держала тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде голубого жемчуга.

— Возьми! — хмуро и требовательно произнесла она.

Ноэль протянул ладонь, и девочка в мгновение отпустила цепочку и тут же убежала.

— Постой же! — рыцарь попытался догнать удивительного маленького человечка, но всё было тщетно, силы не вернулись к нему до конца и, опустившись на колени, он вновь схватился за рану, из которой слегка сочилась сукровица. — Чёрт…

— Ох, святые небеса, хорошо, что я пошел за тобой. Что случилось?

— Какая-то девочка со светлыми волосами, она дала мне это… — Ноа показал то, что было в его ладони.

— Удивительно. Но у нас в деревне нет светловолосых детей.

— Я и сам знаю.

— Так, ну-ка обопрись мне на плечо. Пойдем скорее.

Усадив вновь у костра своего друга, Эдриан хотел позвать Тэс.

— Не надо, прошу. Она и так сюсюкается со мной. Пусть хоть сейчас займется своим любимым делом.

— Не сильно болит? Давай хотя бы перевяжу тебя?

— Пустяки. Вот, держи ягоду.

— Благодарю.

2

— Какой божественный аромат. Эдриан, сейчас так вся деревня к нам сбежится.

— Мы их с удовольствием примем. Ты ведь знаешь это, Тэс.

— Ноа, а ты чего задумчиво так сидишь, а ну, накладывай себе.

— Та девочка… Она не выходит из моей головы. Я видел в её глазах какую-то другую взрослую девушку… Не понимаю.

— Мы тебе уже сказали свою точку зрения. Это дар Создателя. Никак иначе. Прими с благодарностью. И начинай уже кушать!

Эдриан ухаживая за своей любимой женой принялся наполнять её тарелку всем тем, что имеется на столе. А она в свою очередь влюбленно не сводила с него глаз. Ноа замечал это уже на протяжении всего времени, что проводил с ними. Настоящая любовь. Он мечтал о такой. Он даже завидовал им, но с чистым добрым сердцем. Они вместе уже пятнадцать лет и не устают повторять то, что это малый срок. Они хотят прожить не одну жизнь бок о бок.

— Так, я долго придумывала речь, — Тэс встала и поглядывала на Эдриана, слегка подмигивая, и тот сразу же ушел за занавеску, что укрывала кухню. — И так ничего конкретного и не придумала.

— Та-да! — вервольф шел со счастливой улыбкой к столу, держа в руках аппетитно выглядящий торт, украшенный брусникой и еловыми веточками. На нем красовалось семь зажжённых свечей.

— С днём рождения, дорогуша!

— С днем рождения, Ноэль Мортимер!

— Ребята… Это уже слишком… Слишком эмоционально для моего сердца, — молодой человек растерялся и от неловкости хотел спрятаться. Его пронзило то самое чувство, когда ты счастлив, но чувствуешь внутри, будто недостоин радоваться.

— Ноа, мы просто хотим, чтобы твоя великая душа нашла себя, обрела теплый дом. Мы хотим, чтобы ты встретил любовь и был безмерно счастлив в это непростое время.

Ноэль без лишних слов подошел и обнял Тэсию, а Эдриан наконец-то поставил торт на стол и схватил их двоих в свои широкие объятья. Ноа решил не задувать сразу свечи и насладиться видом мерцающих маленьких огней.

— Мы не знали, когда у тебя день рождения. А спросить было непросто, чтобы не раскусил наш план, — добавил Эдриан. — Поэтому решили выбрать этот день, он кажется особенным для тебя.

— Мне правда очень приятно. Этот день войдет в список моих самых счастливых и радостных, а таких не так много.

— Тебя кто-нибудь до этого поздравлял?

— Патрик и его дядя. Они всегда пекли для меня торт.

Тэс заметила грустный, поникший взгляд рыцаря и решила внезапно сменить тему.

— Ноа, расскажи что-нибудь о Тэмэрианской цитадели. Люди в других деревнях поговаривают, что у вас там благодать. Не то что у горцев.

— Да… Всё слишком спокойно… От этого подозрительно.

— Почему же? Ты один так думаешь?

— Нет. Есть люди, которые так же рассуждают. Их не много и не мало. Я не знаю, как это объяснить. Король ничего плохого не сделал… Но душа не на месте.

— Хм… Может, вы просто от безделья додумываете. Слушай, а что если поговорить с королем о нас?

— Тэсия! Прекрати! Я не собираюсь выслушивать этот бред уже в который раз! — Эдриан грозно смотрел в сторону жены, и его глаза стали выразительно сиять, а один из них вновь окрасился в желтый.

— Не смей на меня кричать! Я просто ищу лучшей жизни!

— Что тебе в этой мало?! Ты разве несчастна со мной?!

— Нет, Эдриан, это не так.

— Тогда перестать поднимать эту тему. Нас никогда не примут люди, и мы никогда не сможем жить с ними. Даже скрывая свою сущность, однажды мы трансформируемся. Ты забыла про внезапные фазы, которые невозможно подсчитать?

— Но, Эдриан, их уже не было пять лет…

— Ты не можешь быть уверена в том, что они никогда не начнутся вновь.

— А ты не можешь быть уверен в том, что начнутся! Эдриан, я хочу двигаться дальше. Мы застряли здесь. Нам нужно движение!

— Движение? Застряли? Тебе мало было грязи от людей, когда они забрали нашу малышку?!

Альфа резко встал из-за стола и еще раз горько глянул в сторону Тэс, он шел тяжело, вдавливая камни в землю, затем разбежался и затерялся средь высокого хвойного леса.

— Прости, Ноа, мы не хотели испортить… Мне нужно идти. Идти за ним.

Тэсия больше не проронила лишних слов и тоже мгновенно убежала в лес. Ноа продолжал сидеть и наблюдать за тем, как одна свеча тухнет за другой.

3

Спустя время, ближе к ночи, два вервольфа вернулись из леса. Ноэль, уложив маленького Малкома в постель и рассказав ему красочную сказку на ночь, решил тоже понежиться в своей кровати. Глубокой ночью молодого человека стали одолевать кошмары и странные видения. Он видел кровь, что пролилась из невинного тела. Ноэль ворочался, будто находясь под какими-то шаманскими силами, на него набросились легкие конвульсии и сильная дрожь. Он не выдержал и решил выйти на крыльцо, чтобы освежить свой разум. Через несколько минут к нему присоединился Эдриан, и Ноэль смог почувствовать исходящий от него тонкий запах любви.

— Ой, эм, мы разбудили тебя?

— А? Нет…

— Хорошо. И извини, если это всё-таки так.

— О чем ты вообще, Эдриан? — чтобы не смущать еще больше своего друга, Ноа решил притвориться, что ничего не распознал.

— Почему не спишь?

— Кошмары…

— Часто?

— Нет… Оттого и страшно. После них всегда беда. Я так потерял несколько своих лучших, истинных друзей.

— Старайся не зацикливаться. Возможно, яд решил так себя проявить через твое сознание, раз мы не даем ему путей к твоей крови.

— ГДЕ МАЛКОЛМ?! — Тэсия выбежала в своей ночной тонкой сорочке с распущенными волосами и с глазами, наполненными страхом, смотрела на двоих людей.

Эдриан без лишних вопросов направился в дом и проверил все спальни, убедившись в том, что сына нет дома.

— Эдриан! Куда… кк… да…

— Тише, тише, моё солнце. Мы найдем его. Возможно, малыш захотел погулять, — Эдриан обнял дрожащую жену и смотрел всё время в глаза Ноэля, которые были полны осознания происходящего.

— Живо. На поиски!

Но искать долго не пришлось. За домом, в сторону гор и пустынь, стояли две фигуры — маленькую из них нельзя было заметить сразу.

Вервольф не понимал кто это. Видя на расстоянии темную тень, он не мог уловить запах.

— Что? Не чувствуешь меня? Советую не двигаться. Иначе вы его потеряете.

Ноэль сразу узнал голос. Это был Натаниэль Третий.

— Он не сбежал…

— Ты, кто бы ты ни был. А ну, живо отпусти моего сына! Иначе мы разорвем тебя!

— Ахах. Ноа, узнал, я погляжу, мой голос. Мне пришлось изрядно попотеть, сбегая с той битвы. И ко мне случайно в руки угодил странный цветок. Я не знаю его названия. Но, когда я держал его, один из вервольфов прошёл мимо меня, и, повторив это еще несколько раз, я убедился, что он действительно работает! Я три года следил за твоей сладкой семейной жизнью, Ноэль. И наконец-то придумал, как вам всем насолить. Они нам не ровня, идиот! Ты возишься с мокрыми шавками!

— Закрой свой рот, Натаниэль!

Трое стояли не двигаясь и, глядя вдаль, следили за постепенно движущейся фигурой, но не могли толком разглядеть, даже альфа со сверхзрением не видел — будто туман был в его глазах. Аромат цветка притуплял все способности вервольфа. Эдриан пытался превратиться несколько раз, но не мог и растерянно стал бегать глазами из стороны в сторону. Тогда Ноэль решил сделать первым шаг. Они подошли ближе и, когда луна вышла из за туч, они увидели, как рыцарь держит маленького мальчика одной рукой закрывая ему рот, а другой держа нож у шеи.

— Не смей! Слышишь?! Не смей и пальцем тронуть моё дитя!

Альфа почувствовал знакомый запах — это был один из вервольфов, проживающих в деревне, что затаился за спиной врага. Эдриан понял его план и внимательно посмотрел в глаза жены. И через несколько секунд вервольф схватил врага за спину и резким рывком оттащил его назад. Альфа двинулся вперед и набросился на грудь врага. Тэсия подбежала к сыну и прижала его крепко к своему сердцу.

— Мой родной, моё солнышко, всё теперь хорошо. Мама и папа рядом.

— Ма… ма… Я что-то чувствую…

Тэс решила одну руку убрать с его спины, чтобы вытереть слезы с испуганного лица, но заметила на своей ладони темную кровь. Она забыла, как дышать, её охватила паника и сильная тряска в руках. Она смотрела на сына в последние минуты его жизни. Он улыбнулся и свою ладонь положил ей на щеку.

— Мама, я тебя люблю…

— Малыш, нет, нет, нет. НЕЕЕТ! Очнись! Дорогой мой! ОЧНИСЬ! ПРОШУ! Нет! Эдриан! ЭЭЭДРИАН! Помоги… Помогите! ПРОШУ! Мой малыш… Слышишь, Малколм! А ну, очнись! Нет, нет, нет… НЕЕЕЕТ! Ты ведь шутишь, да? Это шутка… Это неправда. Мама тебе поверила. А теперь очнись… Малком, очнись же… Прошу тебя… Не оставляй меня… Не оставляй меня, мой любимый…

Эдриан не знал, что происходит за его спиной. Он был занят тем, что раздирал на мелкие клочья, вместе с напарником, капитана Натаниэля Третьего, не оставив от него живого места. Гнев затуманил его слух, и он не слышал мольбу о помощи. Его охватила неистовая ярость, он жаждал лишь расправы над врагом.

Ноа давно упал на колени и, теряя вновь сознание от распространившегося яда, старался удержать свой взор и не позволять векам окончательно закрыться. Превозмогая наступающий мрак, он встал и, опершись на трость, смотрел на тех, кто буквально не так давно имел абсолютно всё для счастливой жизни. Ему стало тошно от самого себя, что, предвидя страшную напасть, он никак не смог повлиять на произошедшее.

Когда альфа закончил суд над самим дьяволом, то, обернувшись, увидел, как Тэс сжимает сына в своих объятьях и утопает в слезах, продолжая целовать каждый миллиметр лица невинного дитя, убаюкивая словно младенца, и как небольшой нож «освободитель» торчит у него из-за спины. Он завыл, подобно волку, его голос разнесся на тысячи километров, сотрясая земной покров. Все вервольфы покинули свои дома, чтобы поддержать прощальный вой. Это была общая утрата, боль и горе. Эдриан не торопясь высвободил сына из рук плачущей матери и направился к ближайшей реке, что свято омывала нетронутые злостью сердца. Весь народ деревни, окутанный глубоким трауром, отправился за вожаком. Ноэль помог подняться с колен Тэс, и они медленно стали двигаться в общем ритме племени. У реки стояла чья-то тень в ожидании. Когда Альфа был у самого края берега, народ остановился за его спиной и лишь двое сделали еще несколько шагов к плавно движущемуся потоку воды. Создатель провел рукой вдоль тела мальчика, и на нем оказались белоснежные сияющие одеяния. Кровь исчезла, как и шрам на спине. Это не было спасением, а лишь очищением от грязных дьявольских деяний. Альфа осторожно передал сына в руки Создателю и закрепил на мягкой одежде мальчика брошь в виде луны, что он сам носил все эти годы в знак преданности своему клану, семье и своей сущности. Тот, кого ни разу никто не видел в лицо на планете Соул, передал тело ребенка силам реки и взрастил вокруг него бутоны святых лилий. И кланы вновь отдали честь своим мощным воем, провожая в светлые земли жизнь, что не успела обрести смысла для себя на этой планете, но была всем смыслом жизни для других.

***

— Как скоро это произойдет?

— Достаточно. Но ты не сможешь к этому подготовиться, Эдриан.

— Почему ты приходишь и сообщаешь это? Словно вестник смерти…

— Увы, это входит в мои обязанности, ведь за определенными действиями и словами всегда следует целая цепочка других последовательных действий. Я пришел с этой мрачной вестью потому, что ты, Эдриан — вожак пяти кланов, альфа, которому дарована необычайная сила физическая и духовная, и защитник, крепкое плечо и опора для своей жены, обязан поддержать её и быть с ней всегда. Ты должен оставаться непобедимым. Она никогда не сможет пережить потерю двух детей, как и ты. Но в твоей жизни наступит этап, в котором ты настигнешь ложь и покараешь её. А давать ли жизнь тем, кто веровал в неправду — останется выбор за тобой.

— Создатель, мне нелегко принять твои слова о гибели сына… А ты продолжаешь говорить о великих деяниях моих.

— Всё то, во что ты не поверил — всегда отложится в сознании. Со временем ты обретешь понимание моим словам, но, к большому сожалению, не покой в раненном сердце.

Создатель вложил в ладони вервольфа лиловый цветок клеродендрума, имеющий пять лепестков, напоминающих бабочек. Эдриан прекрасно понимал его значение: это был цветок судьбы, приносящий счастье и любовь, но его вторая сторона — это горе и страдания.

***

4

В течении двух последующих лет Ноэль — ни как рыцарь присяги, принятой в Тэмэрианской цитадели, а как воин в своем сердце — отдал со спокойной душой свои пару лет для участия в войне с агрессивными вервольфами, что после смерти Малкома стали наступать на деревню день за днем, разрушая убежища и убивая невинных.

— Ноа, лови! — альфа кинул в руки рыцаря меч, что вырвал из рук человека, нападавшего вместе с монстрами.

— Откуда их столько сегодня?

— Я чувствую, что это последний наш бой. Они решили наступать всей волной сразу, поэтому у них столько орудий. Никогда бы не подумал, что люди объединятся с вервольфами для нашего уничтожения.

— Обезумевшие горцы.

— Готов?

— Всегда!

Рыцарь и вервольф стояли друг к другу спинами и встречали окружающих их врагов. Все пять кланов, сплотившись как никогда, стали нападать с деревьев и разрывать плоть своими огромными клыками и острыми когтями. Ноэль за эти несколько лет смог изрядно набрать мышечную массу, времени для отдыха было мало. Каждый день будто тренировка, но не на жизнь, а на смерть. Он ловко отталкивался ногами от земли и мог спокойно сделать сальто через человека и нанести внезапный удар со спины. Монстров он тоже побеждал не раз, но Эдриан охранял его словно зеницу ока, не позволяя получить новых травм от коварного врага. Так от позднего заката до раннего рассвета проливалось невероятное количество крови, падали клочки шерсти, сгустки тканей человеческой плоти. Кругом стоял ужасный смрад. Вервольфы не успевали навести порядок до следующего боя и кровь начинала тухнуть, а выпущенные кишки гнить и издавать соответствующую вонь, от которой выворачивало наизнанку. Но когда идет бой и время перестает иметь счет, то ты не замечаешь всей этой грязи и смрада. У кого-то появляется цель выжить, а у кого-то убивать. Вервольфы, что служили верно альфе, не торопились прощаться с собственной жизнью, поэтому всегда имели при себе определенные стратегии, в отличие от врагов, что рассчитывали лишь на звериную мощь.

Около десяти вервольфов укрывали в потаенных местах глубоко под землей всех детей, пожилых и больных. Тэсия со своей сестрой Розеттой находились там. Жена вожака после невосполнимой утраты не смогла более найти в себе силы для борьбы на поверхности. Она замкнулась в себе и почти ничего не говорила. Но она старательно продолжала оберегать тех, кто был беззащитен в данной ситуации. Даже глубоко под землей был слышен дикий вой, что доносился сверху, и грохот от резких ударов о землю. Тэс всегда знала в какой именно момент нападет на врага её муж, тогда земля содрогалась больше всего и с потолка начинал сквозь трещины сыпаться песок. Розетта пыталась успокоить детей сказками о волшебстве; о мирах, что находятся далеко за пределами планеты Соул и которые никто никогда не видел — разве только её маленькие слушатели могли представить всё это в своей бурной детской фантазии.

В один миг все вервольфы, находящиеся в безопасности, замолчали и подняли головы вверх, они слышали тишину, что окутала поверхность — это могло означать как победу, так и поражение. Когда люк в их убежище открылся, то они радостно выдохнули, увидев спускающегося рыцаря, от которого несло скверной.

— Закройте глаза детям и вы можете выходить.

Помогая дружно друг другу, все постепенно оказались на поверхности. В воздухе стоял багровый туман, состоящий из частиц крови и плоти. Взрослые уводили детей в уцелевшие дома, те, кто еще остался при силе, начали тут же наводить уборку.

— Твои руки… Эдриан…

— Не переживай, любовь моя. Я буду здоров. Отправляйся домой и жди меня там. Я хотел бы обнять тебя, да не могу. Весь в этом дерьме.

— Я подготовлю тебе ванну. Приходи ко мне, как только со всем разберёшься.

Вервольфы усердно трудились на протяжении всего дня. Тела они предали земле, создав в дали от домов братскую могилу.

— Эдриан. Мне кажется, мы слишком их чествуем. Это отродье недостойно такого отношения, — сказал сквозь оскал один из вервольфов.

— Чед, каждый воин достоин нормальной могилы. Мы не звери! — альфа грозно ответил, продолжая рыть со всеми глубокую яму.

Ближе к сумеркам работа была завершена. Благодаря Создателю и Богам, что явились с ним, они смогли подчистую убрать всю дурно пахнущую грязь.

— Святые небеса, почему я должен с этим копаться?

— Молчал бы лучше, Сапфир. Наше дело — помочь.

— Помочь убрать это месиво? Помогают — жизни спасая, Алмаз… А не наоборот… Как-то у нас всё через жо…

— Ох, Создатель, сделай уже что-нибудь с этими старыми пердунами. Я не могу работать в таких условиях! Вы — бестолковые Боги!

— Следи за языком, Рубеллит!

Создатель не смог больше этого выдержать и, развернувшись к трем Богам, наслал на их глаза ослепляющий свет.

— Угомонитесь. Больно-таки я вам много воли дал. Какими были раньше, такими и остались, — и он отпустил своё колдовство.

— Прости нас…

Всё это время, пока Боги страстно спорили, вервольфы безотрывно смотрели в их сторону и поражались тому, что от Богов у них лишь божественные способности, но ведут они себя как обычные простолюдины.

Бог Весны — Рубеллит, опылял земли, позволяя выйти соцветиям в мир, Бог Морей перед этим омыл всю территорию, а Бог Ветра отчистил воздух от жутких частиц и зловоний.

Вервольфы, словно заколдованные, с удовольствием наблюдали за волшебством, происходящим на их глазах, наконец-то спустя такой долгий период вновь появилась надежда на светлое будущее.

Боги привезли с собой несколько сундуков с украшениями и одеждой. Создатель прихватил игрушки, которые рожденные из пепла сшили собственными руками.

— Это то немногое, что мы в силах сделать для вас.

— Этого более чем достаточно, Создатель. Я и мой народ безмерно благодарны вам.

— Нам вновь пора прощаться. Верного пути тебе, сын белого вервольфа.

После этих слов Эдриан убедился в сотый раз, что глаза Создателя знают и видели куда больше, чем он только может себе вообразить. Его отец был вожаком стаи до смерти. Он погиб в бою за свою жену, и его сила по наследству передалась первому и единственному сыну — Эдриану Тамлин.

5

Его тело ласкали теплые потоки, смывая остатки прошедшего боя. Эдриан усердно поливал на себя из кувшина и лишь после этого, пройдя по комнате обнаженным к наполненной ароматной ванне, наконец-то смог позволить себе сесть и раствориться средь пара, поступающего от горячих вод. Жена вервольфа позаботилась о нём и заранее добавила в деревянную бадью несколько капель лавандового масла, что еще больше помогло расслабиться уставшему мужчине.

Когда он почти полностью ослаб, в комнату вошла она.

— Тэсия…

Полупрозрачная туника еле держалась на её хрупких плечах. Она подошла к нему и стала из кувшина не торопясь выпускать воду по его черным волосам. Он опустил голову назад и своим взглядом дал понять, что ждет её поцелуя. Обойдя его чуть со стороны, она ухватилась рукой за его плечо и потянулась к его пухлым губам. Но у Эдриана был коварный план. Когда Тэс перестала подозревать неладное, то он схватил её за талию и повалил к себе в ванну так, что из краёв полилась вода.

— Эдриан…

— Я хочу тебя.

Он коснулся её нижней губы и принялся жадно целовать. Она слегка отодвинулась от него и ловко развязала пару непрочных веревочек, что не позволяли ей полностью предстать пред ним нагой. Вдруг она почувствовала, как его грубоватые пальцы исследуют её поясницу и целенаправленно спускаются ниже, ухватившись властно за упругую ягодицу. Не теряя времени, Эдриан ловко развернул Тэс к себе спиной, так что ей пришлось ухватиться за обработанный деревянный край ванны. Она почувствовала на своей шее его горячее дыхание, отчего мгновенно в предвкушении последующих действий её низ живота стал приятно покалывать и сжиматься. Убрав рукой с её спины мокрые локоны, он оголил её кожу и стал сначала целовать, а затем интенсивно прикусывать плечи, шею и спускаться к лопаткам. Она еще больше почувствовала жар, исходящий от него, а потом и влажный горячий язык на своей спине. Он прислонился к ней в плотную, не оставив и шанса на побег, она ощутила его твердое желание между своих бедер. Тэсия тем временем продолжала покорно стоять на коленях в воде, держась обеими руками за борт. Эдриан решил не переходить к тому, о чем они оба так сильно мечтали, и для начала принялся доставлять удовольствие своей любимой, желанной женщине.