Бесплатный фрагмент - Мы все умрем вчера

Часть первая.

Тайна Ключа Мира

Глава 1. 2080 год. Разрушение цивилизации

По промозглым улицам сквозь кровавую бурю шел, превозмогая мощное сопротивление воздуха и усталость, одинокий прохожий, уткнувшись лицом в меховой воротник. Он шел мимо пустых, безжизненных и уже начавших терять свой блеск и шик высоток с развлекательными центрами. На улицах ни души, и только маленькие роботы-уборщики ловили разлетающийся мусор на ветру. Мужчина свернул направо и продолжил свой путь мимо полуразвалившихся серых зданий умирающего мегаполиса, которые еще недавно были жилыми. Вдруг из-за угла на него налетел сумасшедший в выцветшей одежде. Он остановился и заорал во всю мочь:

— Они пришли! Они пришли за нами, эти мелкие твари! Они хотят нашей смерти! — Потом упал на землю и застонал: — Дайте мне воздуха! Дайте воздуха! Я умираю…

Уставшее солнце безразлично склонилось над городскими кварталами, укутанными душным одеялом из ржавого смога.

Вечернее солнце догорело, буря стихла, и наступила мертвая ночь. Высотки домов погрузились в беспросветную тьму, и только в одном окне продолжал гореть голубой свет. Светлая голова молодого человека склонилась над клавиатурой. Быстрые пальцы что-то набирали. На экране компакта открылось новое окно.

— Дези, ну, скажи скорее, есть новости или мы все умрем?

— Информации, Эд, недостаточно, — прозвучал женский голос компьютера, — внеси дополнительные данные.

— Других данных нет.

— Тогда спокойной ночи! Тебе надо отдохнуть!

Утром в квартире зазвенел квантовый будильник, и молодой ученый устало открыл большие и светлые глаза. Еще несколько минут он просто лежал и неосознанно моргал ими. Затем встал, быстро оделся, позавтракал и позвонил своей невесте по видеомобильнику:

— Дорогая, как тебе спалось? Я залечу сейчас за тобой, будь дома!

Эдуард лихо вышел в подъезд, так же быстро поднялся по металлической лестнице на крышу своего дома, запрыгнул в астролет и устремился на окраину города, где жила Алена. Он смотрел вниз на город, на пустынные улицы, на серые здания, на отблески безумного солнца, которое и не догадывалось, что этот город обречен на смерть.

Харитонов подлетел к дому Алены, девушка уже ждала его. Он помог ей сесть в астролет, и они полетели в сторону восходящего солнца. В какой-то момент девушке показалось, что они летят не в институт, а в космическое пространство, навстречу светилу. Дух захватило от этой иллюзии, но романтический настрой девушки прервал мягкий баритон ее жениха:

— Ты чего притихла? Может, не выспалась?

— Нет, я полна сил и желания жить, как никогда! Я уверена, что мы найдем средство от эпидемии, и город, а может, и планета будут спасены.

— Сколько оптимизма! А есть у тебя какие-нибудь предложения? И именно в чем, по-твоему, первоисточник эпидемии?

— Нам необходимо более внимательно смотреть в микроскопы наших химических лабораторий. Но так как наше зрение ограниченно и несовершенно, надо вложить программу в мегакомпьютер. Это позволит рассмотреть пробы биомазков под разным углом и в разном световом диапазоне, включая ультрафиолетовое и инфракрасное излучение, и вирус будет обнаружен. Я полагаю, что это не просто вирус, а мегавирус со своим интеллектом.

— Вы правы, коллега, ваше направление мысли понятно, будем дальше изучать эту проблему.

Подлетев к институту и припарковав астролет на крыше, молодые люди спустились по лестнице и подошли к тяжелой оцинкованной двери, за которой и находилась лаборатория. Эдуард приложил свой палец к сканеру, и дверь открылась. Через многочисленные лабиринты коридоров Харитонов и Лебедева прибыли на место. В раздевалке они надели белоснежные халаты, головные уборы, респираторы и бахилы.

Все элементы одежды были созданы из специального стойкого материала, который защищал персонал от загадочного вируса.

Эдуард вошел быстрым шагом в лабораторию и достал из вакуумного отсека биоматериал. Ему не терпелось испробовать то, о чем недавно говорила его подруга. Алена была постоянно рядом и делала все, что было в ее силах. Они провели огромную и кропотливую работу, но все было тщетно. Причины заболевания они не выявили.

Люди умирали от неизвестной болезни, и молодой ученый чувствовал себя беспомощным.

По городу стали ходить слухи, что какой-то сумасшедший вышел за границы города и заразил жителей близлежащей деревни. Умалишенный бегал по этой самой деревне и кричал:

— Я посол Всевышнего! Внемлите, что я говорю: идет конец света! Цивилизация микромира намерена уничтожить нашу цивилизацию!

Испуганные местные жители попрятались за дверями своих домов, а высокий и здоровенный местный богатырь Матвей взял оглоблю и ударил глашатая по голове. Тот свалился замертво и больше не вставал. Тогда мужчина завернул бедолагу в старый кусок брезента и собственноручно похоронил на кладбище.

Разные люди по-разному поговаривали. Кто говорил, что Матвей заразился от умалишенного и сам вскоре помер, а кто сказывал, что прорицатель свалился в общий деревенский колодец, и в этой местности вспыхнула эпидемия, которая унесла жизни почти всех жителей. Осталась только одна бабка Мария; вскоре и она пошла по деревням просить милостыню, так как деревня Красноперки исчезла с лица земли. Заселяться в пустые дома было запрещено местной властью, и осиротевшие деревенские домишки стали разрушаться на глазах.

Глава 2. Поиски вакцины, болезнь девушки, шаман

Прошел месяц. Правительство, обеспокоенное серьезным положением с эпидемией, подключило к работе лучших ученых. Мир в напряжении стал следить за происходящим. Какой-то ученый вроде бы нашел вакцину, но она оказалась бездейственной.

Вечерело. Эдуард сидел на удобном мягком диване. Алена положила свою голову ему на колени, и белоснежные волосы рассыпались по ее плечам. В полутемной комнате горел одинокий ночник в форме сердца, и это сердце пульсировало алым светом. Алена больше не возвращалась по вечерам домой, потому что молодые теперь жили вместе и вели общее хозяйство. Жили дружно, душа в душу.

— Эдя, как ты думаешь, может, эта эпидемия связана не только с вирусом? Может, нужно подключить и других ученых, например экологов, физиков, иммунологов и еще кого-нибудь?

— Эта мысль мне нравится, моя ненаглядная. Я поговорю с начальством, хотя уверен, что до нас уже пробовали разобраться и другие ученые. Нам нужно объединиться — мы слишком разобщены.

— А может, это инопланетяне, такие маленькие и хитренькие. Маленькие-маленькие, такие, что могут проникнуть в поры нашей кожи, — пошутила Алена.

— Ну у тебя и фантазии, давай лучше спать. Я отнесу тебя в спальню.

— А ты скоро ко мне придешь?

— Я взял работу на дом, только не говори об этом Петру Семеновичу, а то он голову мне оторвет.

— Ты что, взял колбу с биоматериалом?

— Да, дорогая, у меня есть кое-какая мыслишка, но пока не буду озвучивать, вдруг сглажу.

Он бережно взял на руки свою любимую и отнес в спальню.

Огромная белая кровать была покрыта розовым воздушным покрывалом. Тело девушки провалилось в пуховые одеяла. Он нежно поцеловал ее в лобик, выключил свет и вышел. В голове крутились тысячи мыслей, и их нужно было срочно упорядочить, чтобы не упустить из виду ни одну.

Молодой мужчина вошел в свой кабинет, который был обставлен так, чтобы ничего не отвлекало от работы: серые стены, серый стол и серое офисное кресло. У стены стоял такой же по цвету серый шкаф для документации и книг, а на единственном окне висели того же цвета жалюзи. На столе — фотография в рамке улыбающейся молодой особы с сочными, алыми губами. Это портрет Алены. Когда у Харитонова что-то не получалось, он долго смотрел в нежные черты этого близкого и бесконечно родного человека, это придавало ему сил в работе, ведь Алена была для него музой и вдохновением. Но сейчас он даже не взглянул на фотографию.

Ученый машинально включил компакт.

— Программа «Дези» включена. Какие будут указания? — послышался женский голос компьютера.

— Дези, я насчет эпидемии. Тебе нужно проделать следующее: первое — расширить поиск реальных возможностей. Второе — выйти за границы привычного понимания реальных возможностей. Третье — воспользоваться опытом предшественников. Четвертое — созвониться и списаться с группой других ученых, возможно из других стран, с которыми я лично не знаком.

Харитонов произнес еще с десяток пунктов. Это была программа расширенного поиска решения проблемы.

— Эдик, я уже начала поиск ученых и единомышленников, — четко произнесла Дези.

Из компьютера вылетела виртуальная птичка колибри, она замерла в воздухе перед самым лицом ученого, а затем, сделав круг по комнате, выпорхнула через открытое окно и растворилась в небе.

— Дези, ну у тебя и фантазии, возможно, таким образом ты найдешь все, что нужно, быстрее, чем я думаю.

Биолог не переживал, ведь он знал, что программа одновременно работает в нескольких направлениях и разными способами, и один из них — это в виде птички колибри, скорость которой приближается к скорости света, а скорость мыслительной деятельности ничуть не уступает первому.

— Дези! И еще один пунктик, я совсем забыл: рассмотри возможные варианты причин эпидемии. Образцы биоматериалов я тебе сейчас загружу, но в них мы ничего толком не нашли. Может, твоя научная фантазия спасет мир.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, — пошутил искусственный разум.

— Я тебя люблю, Дези.

— Я тебя тоже.

Ему нравились отношения с Дези. Она была ему незаменимым помощником, никогда не ревновала к Алене и не выходила за рамки приличия. Это был совершенный искусственный разум. Дези в виде виртуальной девушки помогала Алене и Эдуарду по хозяйству. Дези — это было лучшее, что он смог создать в своей жизни.

Ни у кого еще не было такой штуки, и он не спешил афишировать свое изобретение этому безумному миру.

Биолог Харитонов был также отличным физиком и механиком. Он понимал, что его ждет большое будущее, что самые главные открытия и изобретения еще впереди.

Нежная Алена часто болела, и Эдик всячески отговаривал ее участвовать в рискованных предприятиях, но она была неумолима и упряма, и ему приходилось постоянно ее оберегать. Пора было идти отдыхать, мужчина встал с кресла и пошел к своей любимой.

Утром девушка не смогла встать. Щеки ее горели, глаза лихорадочно блестели, а тело трясло от озноба.

Эдуард не на шутку заволновался, ведь где гарантия, что жена не заразилась в лабораториях этой чудовищной болезнью? Врача было вызывать бессмысленно. Он попросил больную открыть рот. Гланды были воспалены, и тогда он немного успокоился. «Лишь бы не присоединилась вторичная инфекция неизвестной болезни, лишь бы не присоединилась», — молил он Бога.

В лабораторию он опоздал, но там все были настолько заняты, что не заметили его задержки. Людей, занимающихся этой проблемой, было очень много, некоторые уже жили в стенах института, но толку от всего этого не было: эпидемия уже охватила полстраны. Харитонов вытер пот с лица широким мужским носовым платком и вдруг его уронил, ведь прямо на него летела Дези в виде птички.

— Есть новости, есть новости, хозяин! Летим к нам домой, там и расскажу, тут не дадут поговорить, у вас здесь какой-то дурдом.

— Не то слово, к тому же не я один сейчас тебя вижу, лучше пока не высовывайся.

Ученый, прихватив Дези, стремглав полетел домой на астролете, нарушив почти все правила летного движения. Зайдя в квартиру, он убедился, что жена спит. Затем прошел в свой кабинет, Дези влетела за ним.

— Я слушаю тебя, — удобно устраиваясь в кресле, сказал Эдуард.

— В одном Богом забытом ауле я нашла шамана.

— Очень интересно, — сыронизировал мужчина, — может, мы начнем с ученых, а сказки оставим на потом?

— Не перебивай, а лучше слушай внимательно. Так вот, он рассказывал, что за всю историю человечества эпидемии несколько раз охватывали земной шар, но каждый раз чуму удавалось остановить.

— Каким образом?

— «Мы, шаманы, всегда относились еще с древности ко всему живому и неживому с уважением и почтением», — скопировала голос шамана Дези и дословно передала его слова: — На самом деле даже неживые предметы имеют разум и память. Эпидемия тоже является живым существом, и с ней можно договориться.

— Но как?

— Поговори с ней вслух, сейчас, может, она услышит тебя.

— Эдя! Эдя! — вдруг донесся крик больной из спальни.

— Что, любимая?

— Я себя очень плохо чувствую, я умираю!

— Дорогая, от ангины не умирают, сейчас вколю еще один антибиотик. Не волнуйся!

Он ввел антибиотик и успокоительные тоже. Девушка успокоилась и уснула.

Эдуард сел в оцепенении: налицо были все симптомы этой странной и ужасной болезни. Алена умирала. Эту болезнь всегда сопровождали чувство тревоги, истерики, затем потеря зрения и слуха, потом кома и смерть.

Глава 3. Мистер Грант

«Надо что-то делать», — подумал Эдуард и, отпустив Дези, сел на кресло и произнес вслух:

— Болезнь Алены, прошу тебя, покинь мою жену, она светлый человек, она ангел во плоти. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты покинула ее тело, а также нашу планету? Хочешь, я отдам свою жизнь?! Возьми все, что пожелаешь! Если хочешь, мы с тобой поговорим. Можешь передать миру то, что ты хочешь от нас, и мы постараемся стать лучше и добрее.

Свой голос со стороны ему самому казался чужим. Он подумал, что сошел с ума, разговаривая с вирусом, который вызывал у людей смертельное заболевание, но вскоре ему стало все равно. Голос его затих, и ученый задремал. Ему снилось огромное поле с ромашками, он бежал навстречу Алене, но, когда добегал до места, где она стояла, девушка вдруг растворялась в воздухе. Наконец, устав, он сел на землю и закрыл руками лицо. Вдруг что-то изменилось. Потемнело, полезли тени со всех сторон, по всей вероятности, грозовые тучи закрыли солнце. Поднялся сильный ветер, засвистело в ушах. Мужчина убрал ладони с лица и увидел, что он уже не находится среди цветов и луговых трав. Он оказался на вершине отвесной скалы, а внизу безумная пропасть, в которую он срывается и летит. В ужасе просыпается и видит, что перед ним сидит маленький человек, величиной с чашку, в черном строгом костюме. «Что за гномик?» — подумал Эд.

— Я не гномик, — ответил незваный гость, — я представитель древней цивилизации микромира Х-134.

Эдуард молча смотрел на маленького человека минуты две, а затем спросил:

— Вы что, инопланетяне?

— Нет, мы живем с вами на одной планете, но вы так варварски к ней относитесь, что под угрозой существования стали мы все: и наша, и ваша цивилизации, и другие, которые находятся на нашей, общей с вами, планете.

— Но я вас вижу впервые, и, насколько я знаю, на нашей планете разумными существами являемся только мы, люди. Я не думаю, что животный и растительный мир является таковым. И что-то вы там говорили про микромир? В микромире из живых существ можно выделить микробы и вирусы… — И тут вдруг он осекся. У него в голове пролетела странная мысль. — Вы что, микробы и вирусы?!

— Нет, не совсем так. Микробы и вирусы — это общее название, обобщающее многие виды и подвиды микромира. Но наша раса относится к разумным существам. Мы есть ТЭДО — разумная цивилизация микромира.

— Как вас зовут? У вас есть имя?

— Простите, что я сразу не представился, сударь. Меня зовут мистер Грант.

— Меня зовут Эдуардом. Приятно познакомиться, мистер Грант! Вы говорили, что есть еще цивилизации, кроме вашей и нашей?

— Да, сударь, мы тоже смотрим в микроскопы и тоже видим микромир. Для вас это тригомир.

— Но мы даже вашу цивилизацию в микроскопах не разглядели!

— Это потому, что ваше зрение очень ограниченно и несовершенно, и ваши технологии тоже. А то, что вы видите в микроскопах, — это всего лишь оптический обман зрения. Вы наблюдаете за многочисленными разновидностями штаммов, которые относятся к животному неразумному миру.

— Насколько я понял, вы, господин мистер Грант, посланец своей цивилизации?

— Зрите в корень, но не совсем так.

— Что вы хотите до нас донести?

— Я доброволец, а не посланец нашего правительства, я ученый; это моя добровольная миссия — встретиться с вами тет-а-тет, и об этом пока никто не знает. Наш мир уже давно ведет войну против вас. У нас очень хорошо развиты технологии, с помощью которых мы проникаем в ваши организмы и подрываем ваше здоровье изнутри.

— Что за технологии, как это происходит?

— Наши боевые единицы сделаны из нуклидного белка, они могут размножаться и менять вашу структуру ДНК и очень похожи на ваши клетки, поэтому вы не смогли обнаружить их в тканевых образцах и в крови больных и тем более мертвых людей. Еще раз повторяю: мы — более древняя цивилизация, и у нас более тонкие и мощные технологии, в отличие от ваших. Вы ничего не знаете о нашем существовании, но мы все знаем о вас. Поэтому ваш макромир может перестать существовать в будущем, но мы понимаем, что в этом случае будет нарушено природное равновесие, и, если погибнет ваш мир, наш мир погибнет тоже, и технологии нас не спасут. Но нас пока все устраивает. Ведь пока вы боретесь с эпидемией, вам некогда думать, как уничтожить мир. А эпидемию мы можем остановить в любой момент.

— У меня смертельно больна невеста. Пожалуйста, мистер Грант, спасите ее! Спасите ее, умоляю вас! — закричал Эдуард и проснулся.

Было раннее утро. Начинало светать. Надо было собираться на работу, но еще было время подумать над своим сном. Но сколько ни думал, пришел только к одному выводу, что это просто сон, а реальность такова, какой он знал и привык ее видеть.

Харитонов нашел для Алены сиделку с медицинским образованием и ушел на работу.

Глава 4. Лаборатория

Начальство было недовольно тем, что работа, которую проделывали ученые, не давала результатов.

— У вас есть какие-нибудь наработки? — Маленький, лысый человек, нервно вытирая пот с лица, бегал возле своего стола и тыкал указкой на экран плейзера. — Что скажете, Виктор Васильевич, чего добилась ваша команда? Насколько я понимаю, если мне не изменяет память, наши ученые работают рука об руку с лучшими учеными Швеции, Германии, Англии и Америки и используется оборудование нового класса!

— Да, Петр Семенович, вы правы. Наша команда ученых очень сильна, и кое-что мы выяснили. Обратите внимание, — и высокий, статный, но уже немолодой человек в новом синем костюме и в таком же синем галстуке уверенно подошел к экрану, — нам удалось выяснить, что вирус гриппа мутировал в последние несколько месяцев и теперь может беспрепятственно проникать в клетки головного мозга и разрушать связи нейронов. Мы видим следующую картину: у больного повышается температура до сорока градусов по Цельсию, сопровождающаяся ознобом, на второй день появляются приступы истерики в виде панического страха смерти. Через неделю наступает абсолютная слепота, еще через неделю — глухота, через две недели — кома, и еще через две недели наступает коллапс, то есть смерть.

— Так-так, Виктор Васильевич, вы утверждаете, что это тот самый зловредный вирус? И какие химические вещества его поражают?

— Мы еще до конца не провели исследования.

— Так какого черта вы тут торчите? Марш в лабораторию! — заорал директор. — Что за цирк вы тут устроили? Сколько можно тянуть кота за хвост?

В опустевшем кабинете он сел за стол и замер, схватившись за голову руками. У него никогда не было семьи, единственной семьей была его мама. Но уже целую неделю она сгорала от высокой температуры, а противовирусная сыворотка так и не была найдена.

Он боялся, что мама умрет и ему придется каждый вечер приходить с работы в опустевшую квартиру. От этой мысли его каждый раз охватывал ужас и злость на нерадивых и медлительных ученых, которые так и не смогли ничего существенного предпринять.

— Старшего лаборанта Харитонова ко мне! — приказным тоном рявкнул он в телефонную трубку и кинул ее на стол.

Эдуард Артемович пришел быстро, но по глазам было видно, что дома у него что-то случилось.

— Присядь, сынок, расскажи, что у нас происходит в лаборатории?

— Если честно, то ничего существенного.

— Ну хоть один сказал правду! Слетай в районную больницу и возьми образцы мертвой ткани. Попробуй еще раз, только хватит мне сказок про мутации. Чувствую нутром, что собака не здесь зарыта. Разбери через компьютер образцы штаммов более детально, используй более сильные электронные микроскопы, и побольше смелых догадок и логических умозаключений. Нам нужна железная логика, удача и хорошая подсказка. Постарайся ради наших близких!

«Мне поможет Дези», — подумал Харитонов и отправился в морг районной больницы. Ткани были взяты из головного мозга умершего и должны были быть доставлены в лабораторию, но ученый взял их домой.

Дома творилось ужасное: Алена металась по постели, кричала, затем несколько раз вскакивала с кровати и пыталась выброситься из окна шестнадцатого этажа. Всю ночь Эдуард провел с больной, успокаивая ее, ведь инъекции плохо помогали. Под утро изможденная припадками Алена уснула, и Эдик отправился в институт. В образцах он видел одну и ту же картину: штаммы вирусов, хорошо известные науке. Он всматривался и всматривался все более внимательно — и вдруг в межклеточном пространстве обнаружил несколько зерен.

«Возьму их домой и покажу Дези», — решил он.

Войдя в квартиру, обнаружил все ту же картину: Алене не становилось лучше, она плакала, стонала и кричала от боли. Конечно, проще было бы отвезти ее в больницу, но там ее все равно не спасли бы, а дома он сам мог вколоть ей любое обезболивающее. К тому же здесь она получала любовь и заботу от своего мужа, чувствовала себя увереннее и всегда была под присмотром няни.

После того как Алена успокоилась и уснула, шатаясь от бессонных ночей, Эд вошел в кабинет и включил компьютер хлопком в ладоши:

— Дези, миленькая, я принес образцы неизвестных штаммов, а может, еще чего-нибудь. Поработай, пожалуйста, дай точный химический и биологический анализ.

— Хорошо, Эдик. Ты плохо выглядишь. Пойди поспи.

— Не могу, Дези, я буду спать, когда спасу Алену.

Глава 5. Петр Семенович Немыкин

Петр Семенович Немыкин уже давно не знал покоя. Все в жизни как-то закрутилось и завертелось. Красный диплом в университете современных технологий, внезапное предложение сесть на освободившееся место заведующего сектором в научно-исследовательском институте, затем — заведующим отделением, потом — всем отделом, заместителем директора, и вот он восседал в директорском кресле, имея много привилегий и хорошую зарплату. Можно было бы сказать, что благодаря быстрому карьерному росту жизнь этого маленького, но очень жизнелюбивого и умного человека удалась, если бы не одно обстоятельство.

Когда-то очень давно, лет двадцать назад, полностью окунувшись в научную деятельность и ответственную работу руководителя, он потерял свою единственную любовь. Петр Семенович не забыл тот далекий декабрьский вечер, когда худенькая Лиза в цветном платочке и модном синем пальто стояла возле памятника, олицетворяющего искусство и просвещение, и грела дыханием свои замерзшие почти детские ладошки. Из-под платка выбилась прядь каштановых волос. Пухлые щечки раскраснелись на морозе, а зеленые глаза с поволокой смотрели на него нежно и с теплотой.

— Лизонька, давайте пройдем с вами куда-нибудь — например, зайдем в кафе, попьем горячего душистого чая, а к нему возьмем пирожных, согреемся и поговорим.

— Хорошо, Петр Семенович.

Лиза работала лаборанткой в его институте. Здесь начальник и заметил подчиненную.

В чайной он помог снять девушке пальто, посадил ее за близстоящий столик. Испив первый глоток чая, Петр совсем успокоился.

— Лизонька, я уже давно наблюдаю за вами, вы исправно ведете свою работу, и я предполагаю, что и как девушка вы такая же благоразумная и порядочная, и вообще просто замечательная. Я хочу предложить вам дружбу. Нет, я хочу выйти за рамки простой дружбы, я ищу девушку для серьезных отношений, и, похоже, я такую девушку уже встретил. Это вы! Что вы на это скажете?

Девушка пожала плечами. Мужчина был старше ее лет на пятнадцать. «Ну не так он уж и стар», — подумала она.

— Ну, пожалуй, попробуем.

— Замечательно, я приглашаю вас к себе домой. Моя мама будет очень вам рада.

В домашней обстановке строгий и важный Петр Семенович превратился просто в Петю, веселого милого парня с тонким чувством юмора, лет тридцати семи, компанейского и располагающего к себе.

Лиза сначала стеснялась, долго расчесывалась в прихожей комнате у зеркала, висящего в рамке на стене, но Петя нежно взял ее под локоть и провел в гостиную. С мамой она только что познакомилась в прихожей и сейчас просто села на диван за стол. Он был заставлен всякими яствами, и Лизонька тут же забыла, что в гостях, и стала пробовать закуски. Мария Степановна, мама Пети, мило улыбалась, угощая девушку, подкладывала ей салаты, отбивные с картошкой и котлеты. Петр не мог нарадоваться гостье и забыл про свой голод.

— Мама, я сам в состоянии поухаживать за Лизонькой.

— У тебя был трудный день, Петя, лучше хорошо поешь, тебе опять завтра на работу, как всегда, убежишь, не позавтракав.

— Ну, полноте, мама, давайте лучше обогащаться духовной пищей.

Пока девушка пробовала маринованные грибочки, мать подала знак сыну, и они вышли из комнаты на кухню.

— Она тебе не пара! — четко отчеканила мать.

— Почему! Что она тебе плохого сделала, мама?

— Она просто ребенок, тебе нужна женщина, уверенная в себе, взрослая и занимающая определенное место на социальной лестнице.

— Это, типа, начальник какого-нибудь отдела?

— Да!

— Мама, мне это неинтересно, и я пошел к гостье, мы ее бросили совсем одну, а это нехорошо.

Петр открыл дверь в гостевую. Девушка стояла у полки с электронными книгами.

— Можно я возьму эту? — спросила она входящего. — Эта книга со стихами Анны Ахматовой.

— Это любимая мамина книга. Возьми, Лизонька, возьми, конечно, мой ангелочек.

С того вечера Лиза Флорова больше не встречалась с Петром Семеновичем. Она всячески его избегала, и он не мог даже себе представить, что их разлучила собственная мать. Она позвонила девушке, когда сына не было дома, и сообщила ей, что у Петра Семеновича уже есть невеста, и даже назначена дата свадьбы, и они с сыном ждут не дождутся, когда она прилетит из Англии.

Время шло, и стало понятно, что старая женщина ее обманула, так как Петр Семенович так и остался холостяком, но Лиза увлеклась коллегой по лаборатории и вскоре вышла за него замуж.

Сколько ни искал себе жену Петр, всех сравнивал с Лизой. Так однолюбом и остался на всю жизнь. Но это пугало его еще больше, ведь мама была больна, и с ее смертью черная дыра одиночества засосала бы его навсегда и бесповоротно.

В дверь постучали.

— Да-да! Войдите!

Харитонов, поздоровавшись, вошел в кабинет.

— Петр Семенович, войдите в мое положение, у меня умирает жена. Можно я несколько дней побуду с ней? Образцы мертвой ткани я взял, с ними работает Дези.

— Дези? Кто это?

— Это, это… это моя лаборантка, это ее прозвище. Так мы называем ее между собой.

— А она точно справится?

— Справится, не сомневайтесь!

— Идите, Эдик, домой, отоспитесь. Я вижу, как вам тяжело.

— Вы тоже неважно выглядите. Кто это? Мама? — Эд показал на фотографию, стоящую у босса на столе.

— Моя мама. Она тоже умирает от этой болезни.

— Сколько?

— Неделю.

— Я думаю, что мы с Дези успеем, я тоже очень заинтересован в успехе этого предприятия. Маме передавайте привет.

— Хорошо, спасибо. Подождите, Эдик, у вас есть какие-нибудь догадки?

— Да, но они на грани фантастики!

— Вы меня заинтриговали. Вы можете поделиться своими мыслями?

— Позже, чуть позже, вы скоро обо всем узнаете.

Дома Эдика ждала больная, он обнял ее и поцеловал, как ребенка, в лобик.

— Эдя, почитай, что здесь пишут, я стала плохо видеть. — В руках Алена держала газету.

— Сейчас, моя дорогая, скажи, у тебя сегодня были приступы?

— Нет, Эдя, пока не было, — слабым голосом ответила больная.

Глава 6. Романтические воспоминания

— Замечательно, просто замечательно! Я знаю, что ты обязательно поправишься!

— Эдя, а помнишь, как мы с тобой познакомились?

Мужчина закрыл глаза, и воспоминания его захлестнули с головой. Это было зимой, на городской новогодней елке, за пятнадцать минут до боя курантов. Он стоял в своей компании, где парень по имени Митяй, активно жестикулируя руками, рассказывал какую-то забавную историю, как ему это казалось, которая произошла с ним вчера. Но он был изрядно выпившим и никак не мог закончить начатый рассказ.

— Хватит пить! — остановила его Рита, высокая и худощавая девушка из их компании, и вырвала бутылку из рук Митяя.

— Отдай! — завопил тот.

Но Эдик уже не слышал их разборки. Его внимание привлек звонкий, с серебристыми россыпями смех прекрасной незнакомки. Она стояла неподалеку в своей компании: легкая, необычная, нереальная, как будто бы явилась на один миг из сказочного мира и вскоре должна была опять исчезнуть, но уже навсегда. Эдик стал обдумывать план, как познакомиться с девушкой. И, боясь, что он ее может потерять в этой многоликой толпе, пошел на импровизацию.

— Снегурочка, подскажите, как скоро придет Дедушка Мороз? А то нашему совершеннолетнему другу срочно понадобились сапоги-скороходы, он их заказывал в своем письме к Дедушке Морозу.

Девушка перестала смеяться, не поняв, что от нее хотят.

— Вы не волнуйтесь, — не отступал Эд. — Хотите, я буду Дедушкой Морозом? Загадывайте любое желание, и я его исполню.

Девушка широко заулыбалась:

— Прямо любое желание?

— Любое!

Она хитро прищурила глаза и сказала, чуть подумав:

— Я думаю, что сапоги-скороходы мне бы тоже пригодились.

— Будет исполнено! Приходите завтра в это же время на это же место за своим подарком. Меня зовут Эдуардом.

— А меня Аленой.

Бой курантов мощной волной разнесся по всей площади и завершился оглушительным салютом. Народ ликовал. Люди обнимались, целовались и поздравляли друг друга, и в этом безумии Харитонов потерял понравившуюся ему Алену. Она исчезла так же внезапно, как и появилась перед салютом. Но на следующий день, вернее в ночь, Эдуард вернулся на эту площадь.

«Ну, пошутил и хватит, конечно, она забыла о разговоре и меня ни разу не вспомнила. Что я тут делаю?» — рассуждал он про себя, оглядываясь на немногочисленные группы людей, посетивших эту площадь. Его внимание привлекли яркие гирлянды. Парень старался их разглядеть, как вдруг кто-то за его спиной нарочито кашлянул, и нежный девичий голос произнес нараспев:

— Я за сапогами-скороходами.

Он резко обернулся. Перед ним стояла его девушка. От неожиданности юноша потерял дар речи, потом подставил свой локоть, она взяла его под руку, и они парой пошли молча по заснеженным улицам, как будто уже давно были друг с другом знакомы. По их юным лицам мелькали отсветы иллюминаций и салютов большого города, но светились их лица не по этой причине, а просто от большого счастья, что они смогли найти друг друга. Так началась дружба двух молодых людей.

— Да, дорогая, я все помню, до каждой мелочи.

— Я тогда случайно оказалась возле елки. Я думала, что ты пошутил насчет сапог-скороходов. Это подруга меня затянула, я тогда еще не хотела идти с ней на площадь. В нашей компании были одни парни, а она не хотела идти одна с ними. Я ей и уступила.

— Ты умничка, ты всегда правильно поступаешь.

— А помнишь другую историю, как мы не могли поймать такси?

— Да, мы тогда шли пешком километров пятнадцать. У меня тогда сломался астролет.

— А помнишь, как меня однажды укусила нанопчела? У меня тогда пол-лица опухло, но ты не испугался моего внешнего вида и не сбежал от меня.

— Я понял, что теперь ты точно моя и никуда от меня не денешься, как в тот вечер.

— Это в какой вечер?

— А тогда, когда…

Они, как дети, до ночи вспоминали разные истории из своей жизни, и девушка улыбалась и сияла. Когда она устала и уснула, Эдик подумал: «Как бы это не было ремиссией перед очередным, еще более сильным приступом болезни». Его сердце сжалось от страха, и он отправился в свой кабинет.

— Дези, есть новости?

— Нет, Эдя! Подожди еще немного, до завтра.

— Поторопись, Дези!

— Хорошо!

Глава 7. Ямайка, Аннета и шоколадная фабрика

Ямайка, весело встряхнув рыжими кудрями, подошел к стройной брюнетке в короткой модной юбке и на виду у всех поцеловал ее в губы — страстно и в то же время как-то по-детски наивно. Аннета оттолкнула его слегка, ее брови удивленно взлетели вверх, и она тихо спросила:

— Ян, ты что это, не заболел, случайно?

— Да, да! Я эту девушку люблю, да, люблю! И что тут такого? Только она не верит, — сказал он смотревшим на них сотрудникам. — И вообще, нечего тут простаивать, рабочее время еще не закончилось, расходитесь, товарищи, расходитесь!

Работники шоколадной фабрики пожали плечами, мол, сами тут разбирайтесь, раз вы не нуждаетесь в нашем богатом жизненном опыте, и стали потихоньку расходиться. Вдали по коридору замаячил силуэт немолодого жгучего брюнета. Он стремительно приближался к кулеру и, заметив Мякишева Яна, сурово спросил его:

— А ты чего тут прохлаждаешься?

— Я тут водички захотел попить, не хочу умереть от сладкой жизни.

— Не бойся, я тебе не дам умереть! Завтра же уволю, если в сию минуту не вернешься в цех!

— Аннета Юрьевна! — обратился он теперь к Аннете, как только ушел Ян. — В связи со сложившейся обстановкой в нашей стране выпуск шоколадных изделий сократился до минимума. Подготовьте отчет о проделанной работе, но вначале пройдите в мой кабинет.

— На сколько придется сократить штат работников? — спросила обеспокоенная девушка и погрузилась в мягкое, пушистое, как облако, кресло, стоящее в кабинете босса.

— На семьдесят процентов, но этим займутся в отделе кадров.

— Что будет с освободившимися подсобными помещениями?

Михаил Сергеевич удивленно посмотрел на молодую женщину:

— Не слишком ли много вопросов для бухгалтера?

— Для старшего бухгалтера! — поправила его Аннета.

— Не злись, давай вместе проведем удивительный вечер в одном из ресторанов? — слащаво улыбаясь, внезапно предложил босс.

Женщина поднялась и от смущения и негодования выскочила из кабинета директора, поспешив на террасу, на свежий воздух.

День клонился к концу, рабочие стали расходиться по домам. Ямайка усердно ждал у входной двери Аннету. Она, выходя из здания, чуть не налетела на парня.

— Плохие новости, Ямайка, штат сокращают.

— Это мы еще посмотрим! Я устрою митинг! Мы, мы все трудящиеся, с которыми так жестоко поступили, устроим штурм этому зданию, я лично ворвусь в кабинет Кощея и нагажу ему в ботинок, как кот.

Девушка улыбнулась:

— Ладно с этим Кощеем. Ты что устроил тут с этим поцелуем? И вообще, ты не умеешь целоваться.

— Так научи меня.

— Ладно, научу, но не более того, я никогда не буду твоей девушкой, я старше тебя на семь лет, и… я не люблю рыжих.

— Я не рыжий, я золотой. И все равно ты будешь моей рано или поздно, к тому же после сорока я поседею и уже не буду рыжим, и вообще, может, стану лысым от старости.

— Лысых я тоже не люблю! — крикнула ему через плечо уходившая. — И старых!

Глава 8. Амадео

Заходя домой, Аннета остановилась возле зеркала, рассматривая свои крупные и выразительные черты лица. «Может, ты и не такой плохой, Ямайка, просто еще мальчишка, взбалмошный, озорной мальчишка, а мне нужен мужчина. Тебе лучше повзрослеть, и чем быстрее, тем лучше, а то я к этому времени состарюсь», — подумала она.

Пушистый рыжий кот завертелся у ее ног. Она подобрала его на улице еще котенком полгода назад, и теперь он постоянно напоминал ей Ямайку.

— Ямайка, пойдем, я тебя покормлю. Я тебе купила ливерную колбасу.

Кот послушно последовал за ней на кухню и с удовольствием принялся за еду.

Раздался нежный звонок колокольчика. Девушка хлопнула в ладоши, и в помещении повисло виртуальное изображение очень серьезного смуглого мужчины, возрастом лет тридцати пяти. По усталым его глазам нетрудно было догадаться, что день выдался нелегким, но он еще способен его продолжить с очаровательной брюнеткой.

— Аннетка, — обратился он к ней с легким итальянским акцентом, — я приглашаю тебя посетить ресторан. А какой, можешь выбрать сама.

— Амадео, я очень устала. Может, в следующий раз?

— Я возражения не принимаю, сегодня прекрасный вечер. Предлагаю посетить ресторан по месту жительства, то есть в твоем или в моем доме. В нашем доме эпидемия как-то сильно не распространилась. Если у тебя тоже, то выбор для тебя стал в два раза шире.

— Хорошо, давай ко мне. Я буду готова через час.

Девушка достала из шкафа серебристое платье, которое ни разу не надевала. Она, конечно, хотела его надеть не по такому случаю, но встречать гостя в обычной одежде не хотелось. Платье облегло девичий стан и еще больше подчеркнуло ее красивую фигуру. Настроение приподнялось, и весь негатив прожитого дня вдруг отступил на задний план. Аннета взяла тушь и подкрасила ресницы, которые и без того были длинными и черными, но от этого стали еще длиннее и гуще. Алая помада подчеркнула красивую форму губ. Одним движением девушка потянула из волос золотистую заколку, и она легко выскользнула из шелковых локонов, и на плечи упали тяжелые пряди черных как смоль волос.

Опять зазвонил колокольчик.

— Аннетка, я жду тебя внизу.

Девушка закрыла входную дверь квартиры и спустилась в лифте на первый этаж.

Молоденький швейцар распахнул перед гостьей, похожей на принцессу, двери.

В зале ресторана было полутемно и почти не было посетителей, все-таки эпидемия давала о себе знать. На бордовых стенах мелькали полумертвые тени, а аккорды неизвестного инструмента звучали приглушенно, таинственно и печально. Было ощущение, что она попала в другой мир. В центре зала плыли виртуальные фигурки танцующих мужчин и женщин в атласных платьях восемнадцатого века. «Тогда тоже была эпидемия и унесла много жизней», — подумала молодая женщина и стала отгонять от себя эту грустную мысль. Администратор ресторана проводил гостью к отдельному столику, где сидел ее знакомый.

— Что вы будете заказывать? — спросил подошедший официант.

— А у вас сегодня есть что-нибудь из натуральных морепродуктов? — спросил итальянец и, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу.

— Увы, остались только молекулярно-тонические крабы, — грустно, с сочувствием, в нос ответил работник ресторана.

— Все ясно, эти жалкие существа никогда не жили в океане, их сделали на пищевом предприятии, и у них даже глаза из желатина! — вспылил иностранец, выразительно и резко жестикулируя руками.

— Ну, не нервничай, никто не виноват: эпидемия, хаос. Когда она пройдет, крабов начнут вылавливать из океана. И в магазинах они появятся, и в ресторанах, как раньше, — стала успокаивать Амадео девушка, гладя его по спине.

— Ничего не будет, ничего не появится, несите ваши искусственные крабы и «Диалекту» сорокаградусную! Девушке принесите салат и любое вино.

— Я вообще-то хотела…

— Я мужчина, и я очень расстроен, мне виднее, что нужно такой девушке, как ты!

Аннета поджала губы и уже стала жалеть, что согласилась на это свидание. Она слышала, что у итальянцев горячий темперамент, но всегда думала, что они уж точно не зануды.

Выпив пятьдесят грамм водки, мужчина стал рассказывать о своих высоких достижениях в области видеосвязи, постоянно подливая вино Аннете. Она быстро захмелела и уже не слушала, что ей рассказывает ее воздыхатель. Захотелось домой в свою квартиру, укрыться мягким пледом, обнять пушистого рыжего кота и уснуть…

Очнулась она не в своей постели, и это ее насторожило. Она оглянулась. Текстильные обои на стенах создавали иллюзию, что находишься не в комнате, а на море, где все пропитано безмятежностью и ленью. Только при постоянно меняющемся освещении, исходящем от обоев, создавалось впечатление, что волны плавно перемещаются в трехмерном пространстве. Подняв голову, девушка увидела на потолке лазурное чистое небо. Звучала тихая, нежная музыка, а сама кровать напоминала небольшой корабль из сосны, который источал аромат свежевырубленного дерева. Нос мачты украшала голова какого-то невиданного зверя. Паруса были виртуальными, нежно-голубыми, под цвет неба. На журнальном столике из очень дорогого материала лежала цифровая записка из нулей и единиц. Это было нововведение в современную письменность, где буквы и фразы заменялись цифрами, но при определенной подготовке можно было одним коротким сочетанием цифр выразить целую законченную мысль и даже спектр самых глубоких и чувственных переживаний. Удобно было и то, что от самих цифр зависел и стиль написанного. Например, деловые сообщения писались из четверок и нулей, любовные — из двоек и нулей, стихи — из троек и нулей, бытовые — из единиц и нулей, и только книги печатались по старинке буквами.

Аннета Лус легко читала такие цифрограммы. Они назывались просто: ЦИП (цифровая письменность), а в шутку, по-народному — ЦЫПА.

«Я на работе, еда на кухне, целую, Амадео», — прочитала она.

«Что за новости! Мне же надо на работу! Сколько времени?» Девушка подбежала к входной двери — та была закрыта на ключ. Подбежала к окну и высунулась из него — у нее закружилась голова: сороковой этаж.

— Что же делать? Что же делать? Амадео, немедленно выпусти меня из квартиры! Я опаздываю на работу! — закричала она.

В комнате появилась проекция итальянца:

— Дэвушки не должны работать, у меня хватит денег на нас двоих и еще на наших детей и внуков!

— Что за шутки? Приказываю выпустить меня отсюда! — И пленница сердито топнула ногой.

— Хорошо! Возьми запасной ключ в столике, который стоит в прихожей, иди и попрощайся со своей работой.

Глава 9. Конфликт с директором

Девушка появилась на работе с опозданием на сорок минут. К ней тут же подошел Ямайка.

— Дорогая, я уже успел за эти сорок минут соскучиться по тебе. Где ты была? Ну и вид у тебя! Тебя что, постирали в стиральной машинке, а встреча с катком была неудачной?

— Ян, мне не до шуток! И вообще, отстань от меня! Тебя все равно скоро уволят! И кому ты такой безработный будешь нужен? — Перевозбужденная девушка продолжала что-то кричать. Остолбеневший юноша тихо спросил ее:

— Как? Меня хотят уволить? Я ничего такого не сделал, чтобы меня уволили!

— Ах, Ян! Не волнуйся, что-нибудь придумаем! Может, тебя и не уволят, а кого-то другого, кто попадет в эти семьдесят процентов.

— Семьдесят процентов? — присвистнул Ямайка. — Это слишком много! Пострадают семьдесят процентов людей, которые окажутся на улице, где бушует к тому же чума! Это верная смерть! Это неслыханно! Семьдесят процентов! Не будет этого! Не позволю!

— Ямайка, иди работать. Ну что ты можешь сделать?

Тут как из-под земли вырос Михаил Сергеевич в своем неизменном строгом костюме и набросился на Ямайку.

— Иди работай, тебе же сказали. Но завтра тебя уже здесь не будет! Ты мне давно не нравишься! Аннета Юрьевна, подготовьте документы на увольнение Мякишева. Чего стоишь как вкопанная, ты что, не слышала, что я сказал? — заорал он.

Аннета по-прежнему продолжала стоять, а глаза ее стали сверкать от гнева. Директор опешил от неожиданности, но быстро взял себя в руки и продолжил:

— Я тебе что сказал, курица безмозглая, быстро… — Но тут он почувствовал мощный удар в челюсть крепким кулаком. В глазах потемнело, но мужчина не упал. Он встряхнул головой, потрогал челюсть, на месте ли она, посмотрел на ребят и быстрым шагом пошел к себе в кабинет.

Глава 10. Кутузка

Через пятнадцать минут Ямайка уже летел в полицейской машине в ближайшее отделение полиции. «Обезьянник» был переполнен людьми, и никому не приходило в голову, что при таком большом скоплении людей инфекция будет быстро распространяться. За решеткой орал песни мужчина бомжеватого вида, девушки легкого поведения сидели отдельно и лукаво посматривали на молоденького дневального. Они о чем-то тихо перешептывались, но никому не приходило в голову, что девицы готовят побег.

Была здесь и бабушка, которая производила странные движения руками, как будто бы отмахивалась от кого-то невидимого. За что ее сюда затолкнули, никто не знал, наверное, за бродяжничество. Ямайка сел на лавку и стал хмуро смотреть на этих странных людей, которые только что стали соседями по камере и по несчастью. Через час его повели на допрос. Красивый лейтенант средних лет молча указал на стул, куда Ян и сел.

— Ваши фамилия, имя, отчество? — сухо спросил следователь.

— Мякишев Ян Васильевич.

— Год рождения?

— 2058 год.

— Где работаете?

— Меня только что уволили с шоколадной фабрики.

— Семейное положение?

— Холост.

— Дети есть?

— Нет.

— На вас поступило заявление от господина Михаила Сергеевича Голубева. Он обвиняет вас в разбойном нападении и нанесении ему телесных повреждений.

— Он оскорбил мою девушку.

— Но права распускать руки вам никто не давал.

— Знаю, простите, не сдержался.

— Вы прощения будете просить не у меня лично, а у Голубева. Вы подтверждаете, что имело место то, о чем написал в заявлении вышеуказанный господин?

— Без адвоката ничего подписывать не буду!

— Как вы смеете! — закричал следователь. — Тут и так все понятно, и доказать обратное вы уже не сможете, и адвокат вам ничем уже не поможет.

— Смею, смею, я безработный! Куда я сейчас пойду? На что я буду жить, а здесь хоть и плохо, но кормить будете.

— Не дерзите, наше учреждение — это не приют для бездомных и безработных!

— Вот и договорились! Когда меня отпустите?

— Уведите в камеру предварительного заключения, — кивнул следователь охраннику.

В коридоре стоял шум и крики: «Сбежали, сбежали!»

Ян улыбнулся — он представил себе дневального, прикованного наручниками к решетке камеры «обезьянника», который умолял безумную бабку взять запасной ключ в столе и снять с него наручники. Но бабулька не обращала на него никакого внимания и отгоняла невидимых мух: «Пошли вон! Пошли вон!»

Ямайке стало смешно и весело, его больше не волновала его дальнейшая судьба. Он знал, что все в его руках.

Глава 11. Кино

Вот это кино! Аннета стояла в кабинете начальника и медленно снимала с себя белую блузку, затем юбочку.

Михаил Сергеевич внимательно наблюдал за происходящим. Его выражение лица было спокойным, и только оттягивание рукой воротничка рубашки, как будто его сдавила удавка, выдавало его нервное состояние.

Девушка сняла черные лакированные туфли и теперь стояла босиком в чулочках с красными бантиками-подвязками. Руками она прикрывала обнаженную грудь. Мужчина подошел к ней и стал страстно ее целовать. Но вдруг его щека загорелась от боли, а в ушах засвистело от резкого шлепка.

И тут он понял, что получил оплеуху. Девушка выскользнула из его рук и исчезла. В недоумении он еще несколько минут не понимал, что произошло, как вдруг увидел висящие в воздухе буквы: «У тебя два варианта: первый — я показываю это кино твоей жене, второй — я отдаю тебе видеосъемку, а ты забираешь из полиции заявление на Мякишева». И подпись: «Фантомас».

— Вот мошенница! Ладно, пусть будет по-твоему, — вслух пробормотал он, — но если Мякишев еще хоть раз… — И, не договорив, стремительно вышел из кабинета.

Глава 12. Освобождение

В камере предварительного заключения было душно. Несколько человек резались в карты, кто-то рассказывал свою историю, как он сюда попал, кто-то просто спал на шконке. Ямайка с всклокоченными волосами сидел на табуретке и тупо смотрел в угол камеры. Вдруг он протяжно запел:

— Эх, раздолье, сторона моя родная!

Эх, раздолье, ты моя одна такая!

Эх, раздолье!

Песня звучала совсем тихо, но она шла из самого сердца, из глубины души и набирала силу.

Мужчины притихли и уставились на парня. Теперь пение стало слышно и за пределами камеры, где нужную тональность подхватил нежный девичий голосок, и гимн свободы полился уже в два голоса. Он как будто бы раздвигал стены этого мрачного заведения и выпускал на свободу души людей, попавших в беду и оказавшихся здесь, в заточении:

— Эх, раздолье,

— Отпусти меня на волю!

— Эх, раздолье!

— Разделю с тобою долю.

— Эх, раздолье!

Мужские, охрипшие и простуженные; женские, страстные и непокорные, — голоса уже со всех камер пели в унисон, и уже никто не мог остановить это единство.

— Э-э-эх! — воскликнул во все горло Ямайка и пустился в пляску.

Ему подыграли сокамерники, стуча по батареям и по табуретам. Стали барабанить и соседи по камерам. Этот получившийся спонтанный тарарам остановил ворвавшийся в камеру дневальный:

— Мякишев! На выход!

— Мне и здесь хорошо!

— Мякишев, отставить самодеятельность! Вы освобождены от заключения! На выход!

— Ну ладно, раз вы так настаиваете. На выход так на выход.

— Ямайка, ты к нам еще придешь? — забеспокоились сокамерники.

— Нет, теперь вы к нам. Встретимся на воле-волюшке.

Солнце светило ярко и ласково. Ямайка, отвыкший от солнечного света, на несколько секунд ослеп, но, когда открыл глаза, увидел столб ниспадающего водопада солнечных лучей.

— Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Семь цветов. Удивительно — это же радуга. Хорошая примета, надо радугу съесть на счастье. — И Ямайка стал жадно хватать ртом видимые цветные лучи света, но вдруг заметил, что на него странно смотрит прохожий.

— А вы что, не видите радугу? Ну ладно, тогда я пошел.

И действительно, вид у парня был нелепым: рыжие всклокоченные волосы, поношенные старые брюки и футболка на худом юношеском теле да сандалии на босу ногу. Родителей у него никогда не было, он так и не узнал, кто они и откуда. В интернате для сирот Ян был весельчаком, балагуром и задирой. По достижении совершеннолетия государство выделило ему однокомнатную квартиру, и Ямайка устроился работать на шоколадную фабрику.

Глава 13. Увольнение Аннеты

Стройная и красивая старший бухгалтер Аннета Юрьевна сразу покорила сердце Ямайки. Но гордая красавица была неприступна — как, впрочем, и для других ухажеров, которые волочились за ней. Это и главный инженер-технолог, и сторож дядя Вася, и сам директор шоколадной фабрики. Михаил Сергеевич очень упорно добивался своей пассии. Но, плавно покачивая бедрами, эта дикая лань скользила по узким коридорам предприятия и ни на ком не останавливала свой взгляд, даже если слышала приятные комплименты. Подарки и цветы она тоже игнорировала. Как будто бы кого-то или чего-то ждала, но время шло, и этот кто-то или что-то не приходило.

Она жила в отдельной квартире, а ее родители остались в другом городе. Эпидемия охватила и этот населенный пункт, но они пока были живы и здоровы. У нее была одна мечта, а вернее две. Одна — это встретить и полюбить настоящего мужчину. А вторая — сделать что-то стоящее в жизни. Пока ни первая, ни вторая мечта не сбывалась, но в свои двадцать девять лет она не теряла надежду.

Утро на рабочем месте начиналось как обычно. Девчонки из отдела перебирали вещи, которые принесла только что знакомая торгашка. Аннета стояла у окна и все думала и думала о Ямайке, но вдруг в кабинет стремительно вошла пожилая, но очень энергичная дама из отдела кадров — Алла Валерьевна.

— Девочки, сколько сокращений! — И она стала озвучивать список. В нем оказалась и фамилия Аннеты.

— Ну что ж, буду собирать вещи.

Домой девушка вернулась раньше обычного.

Вечером позвонил Амадео:

— Аннетка, я приглашаю тебя на романтический ужин на Мальдивы. Полетим на моем самолете.

— Знаешь, Амадео, я так расстроена из-за того, что меня уволили, что, пожалуй, откажусь. Спасибо за приглашение. Может, в другой раз?

— Следующего раза может и не быть. Эпидемия унесла жизни многих людей. Следующими можем быть ты и я!

— Нет значит нет! — резко оборвала разговор Аннета и выключила связь.

Глава 14. «Мама, мама, а это правда, что у меня есть невеста?»

Амадео сел поудобнее в кресло-качалку, зажег свечу из розового воска и, завороженный призрачным и таинственным ее свечением, окунулся в воспоминания детства.

— Мама, мама, это правда, что у меня есть невеста?

— Да. Мы ее сосватали, когда тебе было три года, а ей два, мое ты сокровище.

— Мама, а как ее зовут?

— Ее зовут Франческа.

— А когда я смогу на ней жениться?

— Когда станешь взрослым.

— А когда я стану взрослым?

— Когда станешь таким же большим, как твой папа.

— А когда я стану таким же большим, как папа?

— Когда перестанешь задавать глупые вопросы и начнешь мне помогать. Вот пойди и присмотри за своей младшей сестричкой.

Ребенок надул пухлые детские губки и поковылял на улицу, где в песочнице сидела маленькая девочка, его сестра.

— Аделина, вот я начну маме помогать и сразу стану взрослым, а ты останешься маленькой, потому что у тебя нет жениха.

Мужчина улыбнулся своим детским воспоминаниям, и волна памяти понесла его дальше. В его классе появилась нежная белокурая девочка. Она не была похожа на других детей. На ее белоснежном лице горели, как два уголька, огромные черные глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Этот контраст особенно подчеркивал всю прелесть еще не сформированной, но уже шокирующей женской красоты.

Подросток узнал, что родители одноклассницы привезли свою дочь из России. Русская девочка приглянулась всем мальчикам из его класса, и юный Амадео тоже был безумно в нее влюблен. Через четыре года прелестница вернулась на родину, и тогда итальянец поклялся, что когда станет взрослым, то полетит в эту загадочную страну, и если не найдет Снежану, то его женой будет только русская.

Прошло много лет, но свою клятву Амадео не забыл. Повзрослев, он уехал учиться и работать в страну самых красивых женщин на земле и теперь был безумно влюблен в Аннету и отступать от задуманного не собирался.

Глава 15. Катя. Нападение собаки

Ветер шевелил изумрудную листву осиротевших парков. Золотистые солнечные лучи скользили по верхушкам грустных берез и опускались на асфальтовые дорожки, расчерченные мелом на квадратики, чтобы поиграть в классики. Их начертила маленькая девочка в красном сарафане в белый горошек. На вид ей было лет шесть. Она уже наскакалась и теперь одиноко сидела на ажурной лавочке. Только что похоронили ее родителей, умерших от неизвестной новой болезни, и малышка боялась, что родственники мамы сдадут ее в полицию, так как она сбежала из дома. Тетя Оля, сестра мамы, так и сказала ей однажды: «Сиди тихо, мелкая крыска, а то сдам тебя в полицию».

За что тетка ее так невзлюбила, девочка не знала. Да и рано ей было понимать все сложные взаимоотношения между взрослыми, ведь ребенку было неизвестно, что в молодости ее мать и тетя Оля сильно поссорилась, не поделив молодого красавца из Одессы. Одессит был душой компании, играл на гитаре, красиво пел, обладал прекрасным чувством юмора, но выбрал он не Олю, а Нику. С Вероникой у них в браке и родилась маленькая Катя. Теперь Оля, после смерти сестры и ее мужа Валежика, на Катюшу смотрела как на помеху. Брал он Нику уже в положении.

«Да он ее просто пожалел, если бы не ее беременность, мы были бы с Валежиком вместе и жили долго и счастливо», — рассказывала она своим подругам.

Стало вечереть, и девчушка съежилась в маленький живой комочек. Ножки и ручки сиротки покрылись вначале гусиной кожицей, а потом стали синеть.

Тем временем Ямайка вышел из дома прогуляться по близлежащему парку, чтобы обдумать, что ему делать дальше. Он шел быстрым шагом, поглощенный собственными мыслями. «Нужно устроить митинг протеста из-за массовых увольнений на шоколадной фабрике. Сотни людей оказались без работы в столь тяжелое время. Можно было, в конце концов, переоборудовать помещения для изготовления продукции первой необходимости, — размышлял он, — например, открыть пекарню. Если люди будут хорошо питаться, они будут меньше болеть и умирать. Митинг отменять нельзя, другого выхода нет, — размышлял он, — плохо, что вирус передается воздушно-капельным путем, это опасно».

Тут молодой человек резко остановился, так как услышал детский плач и рычание собаки. Он быстро свернул в проулок и увидел девочку с золотистыми кудрями, которая лежала на земле, а в ее руку вцепилась бездомная собака. Вокруг никого, ни души. Ямайка стремглав бросился на помощь, а одичалый пес еще больше стиснул челюсти. Между мужчиной и псом осталось еще метров сто, и времени для спасения девочки явно не хватало…

Глава 16. «Эдик… есть новости»

Часы не спеша отсчитывали время. Это были интеллектуальные часы, пик новой моды. Почти на всю стену, с живой, движущейся картинкой, которая менялась по желанию хозяина. В часы был встроен датчик, который улавливал любую мысль и настроение человека, находящегося рядом, а программа обрабатывала поступающую информацию в виде картинки, помогая найти решение проблемы. Так однажды Эдуард потерял очень важный чип и не смог вспомнить, куда он его положил. Тогда на часах появилось изображение Алениной фотографии, вдруг она стала прозрачной, и мужчина увидел свою пропажу. Заглянув за фотографию, он действительно обнаружил искомый чип. Но сейчас на часах был виден красивый пейзаж какого-то живописного острова. Его омывали соленые волны бескрайнего океана. Вдали виднелся корабль, и становилось понятно, что остров не безлюден, и от этого появлялось ощущение тепла, уюта и спокойствия. В том самом месте, где на детских картинках обычно изображают солнечный диск, был вмонтирован часовой механизм с подсветкой. Стрелки двигались по кругу, и с каждой минутой загоралась новая цифра. Когда часовая стрелка показывала очередной час, играла музыка и зажигалась нужная цифра, а старая картинка сменялась новой. Наблюдая за ходом часов, Эдуард наконец уснул. Под утро его разбудило движение воздуха от взмаха чьих-то крыльев. Ученый открыл глаза и увидел Дези.

— Эдик, пошли скорее в кабинет, есть новости!

Харитонов резко подскочил, как будто бы не спал только что, а готовился к этому рывку всю ночь, и побежал за электронной подругой в кабинет.

— Вот подробный отчет о проделанной работе, а вот чертежи, на которые ты должен обратить внимание в первую очередь. Что они тебе напоминают? — спросила Дези.

Харитонов вытянул шею, протер глаза и опять взглянул на лист бумаги.

— Что это? — удивленно спросил он. — Это же боевые единицы! А где тот материал, который я тебе дал? Не заболела ли ты, Дези?

— Я не заболела, я могу только зависнуть. А это и есть информация по биоматериалу.

— Ничего не понимаю! У меня жена при смерти, и я ищу способ, как ее спасти, я дал тебе клетки мертвой ткани умерших людей, а ты мне показываешь чертежи лазерных танков и боевых машин.

— Хорошо! Вот изображение твоих тканей под обычным электронным микроскопом. — И Дези включила плейзер.

— Так, есть.

— А вот увеличенное изображение в тысячу раз. Видишь зерна?

— Да, я тебе говорил об этих зернах в межклеточном пространстве.

— Теперь мы еще увеличиваем их с помощью нейроскопических лучей.

— Каких-каких?

— Об этом потом, я их обнаружила в природе и изучила. Увеличиваем снова в тысячу раз.

Эдик стал пристально всматриваться в изображение и что-то начал понимать.

— Подожди-ка, это похоже на боевые единицы, которые, по всей вероятности, вышли из строя и были брошены на поле боя! Только непонятно, с кем они воевали?

— С нами! Вернее, с вами, с людьми! Они уничтожали клетки нейронов и их связи между ними, а также клетки иммунной системы.

— О боже, подожди-ка, это же… цивилизация микромира! — закричал Эд.

Ученый схватил себя руками за голову и как ненормальный стал бегать по кабинету.

— Как все просто, а он мне говорил про нуклидный белок, меняющий структуру ДНК.

— Обрати внимание! Он тоже тут присутствует, вернее его останки.

— Прими, Дези, новое задание: свяжись с жителем этой цивилизации, который приходил ко мне во сне. Имя его мистер Грант. Хотя я уже более чем уверен, что это был не сон.

— Я так не могу, ты должен успокоиться, расслабиться и уснуть, а я должна увидеть его, используя твою память и подсознание.

— Нет, Дези! Я сейчас не усну! Я должен что-то делать. Я сейчас пойду в институт и всем расскажу о нашем с тобой открытии.

— Постой, посмотри на себя в зеркало: глаза красные и горят, как у безумца, волосы всклокоченные, осанка, я бы сказала, сгорбленная. Тебе не поверят. Могут даже вызвать скорую и положить в больницу для умалишенных.

— Ты права, Дези, но я все-таки пойду к директору. Он славный малый, он все поймет, жди меня к вечеру.

Харитонов сидел в кабинете Петра Семеновича.

— Что случилось, Эдуард Артемович? На тебе лица нет.

— Петр Семенович! Тут такое дело, не сочтите меня за сумасшедшего, но мы близки к разгадке! Как вы думаете, Петр Семенович, а могла ли наша цивилизация встретиться лицом к лицу с другой цивилизацией, только поменьше размером?

— Что-то, Харитонов, я вас не пойму, что-то вы говорите загадками. Скажите прямо, как есть.

— Вы только не волнуйтесь, Петр Семенович, — начал заикаться Эд. Разгадка совсем рядом. Дело в том, что в микромире есть другая цивилизация, похожая на нашу.

— Харитонов, я понимаю, что у вас горе, у вас при смерти молодая жена, вы не спали ночью. Я разрешаю вам две недели провести дома, отдохнуть и восстановить ваше подорвавшееся здоровье.

— Вы что, не верите мне? Я говорю правду! Я не псих, я не сумасшедший! — стал кричать молодой ученый.

Директор нажал кнопку, в кабинет вошел здоровый детина.

— Эдуард Артемович! Во время вашего отсутствия погибло еще пять хороших лаборантов, и я не хочу, чтобы вы продолжили этот печальный список.

— Василий, — кивнул он охраннику, — помоги покинуть здание заболевшему человеку. Нет! Подожди! Вызови скорую помощь! Он нуждается в срочной медицинской помощи. Видно, эта зараза пристала и к нему.

Харитонов рвался и метался, но прибывшие медики ввели ему успокоительное, и он больше ничего не помнил. Очнулся он в больнице, в одной палате с настоящими больными.

Глава 17. «А ты откуда все знаешь?»

Собака стояла над ребенком, оскалив пасть. Ее грязная серая шерсть торчала во все стороны клочьями, спина выгнута и напряжена. Ей нужно было сделать правильный выбор: продолжить рвать на клочки человеческого детеныша или отразить нападение бегущего на нее человека. Соразмерив скорость и расстояние между ним и собой, псина поняла, что успеет оторвать кусок мяса от девчонки и сбежать. Ямайка как будто прочитал мысли зверя. Теперь настал его черед просчитать обстановку и принять правильное решение. Он заметил, что на земле лежит острый диск для резки металла, и с силой бросил его в сторону собаки. Диск стремительно летел, вращаясь вокруг своей оси. Рассекая воздух, он попал собаке в шею и отсек голову, тело обмякло и свалилось рядом. Парень, добежав до девочки, кинулся к ней и увидел, что ребенок жив. Он осмотрел ее тело. На руке была глубокая рана, источающая темную, почти черную кровь. Он в одно мгновение снял с себя футболку, разорвал ее на ленты и перевязал рану.

— Со вторым рождением тебя!

— И тебя тоже!

— А меня зачем поздравлять?

— А тебя в тюрьме могли бы сгноить, ты бы там не выдержал. Ты птица вольная.

— А ты откуда знаешь, что я из заключения?

— Знаю. — И она хитро улыбнулась. — С этой минуты я словно прозрела и многое стала видеть и понимать.

— А что ты еще знаешь?

— Она тебя тоже любит, только об этом еще не знает.

— Аннета? С чего ты взяла? Ты же с ней даже не знакома.

— У нее есть рыжий кот, и его зовут как тебя — Ямайкой.

— Да ну! — присвистнул юноша.

Глава 18. «О, батюшка, куда вас понесло!»

Харитонов был крепко пристегнут широкими ремнями к кровати. Он выл от безысходности, вспоминая свою жену, и уже начал думать, что больше ее никогда не увидит. Ему было очень жаль, что он так и не смог ей помочь. Крутя головой и воя по-звериному, с надрывом, он привлек внимание врачей и вновь был обколот успокоительными. Очнувшись, он понял, что это будет происходить до бесконечности и надо как-то выбираться из инфекционной больницы. Кричать и выражать эмоции он больше не стал. А на врачебном осмотре заявил, что чувствует себя гораздо лучше.

— Почему вы так в этом уверены? — спросил его уставший немолодой врач в помятой белой шапочке, в медицинском респираторе и в больших запотевших очках. — Мы нашли в вашей крови много лейкоцитов, надо, батюшка, еще раз провериться, и почки у вас шалят. И приступы истерики у вас еще вчера были сильные.

— Да как вы смеете! — Харитонов снова стал нервничать. — Вы ничего не знаете, ничего не понимаете! Я ученый! Я сделал великое открытие! Эта эпидемия всего лишь атака другой цивилизации, не менее развитой, а может быть, даже более сильной.

— О, батюшка, куда вас понесло! Нет! Вы у нас точно надолго! Назначьте все то же самое, только увеличьте дозировки, — сказал он молодой медсестре, повернувшись к ней, — и привязывайте его покрепче, нам неприятности не нужны, мало ли что.

Обколотый успокоительными, «больной» снова уснул. Во сне он нервно вздрагивал и вскрикивал. Его звала к себе любимая, но мужчина не успевал добежать до нее, как она исчезала. И так длилось бесконечно, как навязчивая мелодия, от которой трудно было избавиться, пока спящий не проснулся в холодном поту. На него странно и со страхом посматривали больные — соседи по палате. В отличие от новенького, они были «ходячими» и спокойно перемещались по палате и коридору. Привязанный Эдуард пролежал еще три дня. Он вымотался, затих и больше не произнес ни слова. Когда с Харитонова сняли ремни, он подошел к окну, открыл форточку и жадно вдохнул глоток свежего воздуха. Потом сел на свою кровать и стал обдумывать план побега. «На окне железные решетки, значит, остаются двери. И надо узнать, есть ли на крышу выход? Бежать лучше ночью. Простыни есть. Что еще? Охранник на воротах общего двора и колючая проволока на заборе — это минус. Надо что-то придумать», — размышлял ученый.

Глава 19. Котенок

Уже стемнело, когда вихрастый парень с огненными волосами и девочка в платьице в красный горошек зашли в квартиру. Ямайка обработал рану на руке девочки антисептиком, посмотрел, не надо ли ее зашить, и, убедившись, что в этом нет необходимости, наложил повязку. Затем покормил пострадавшую ухой, которую сварил впервые в жизни. Напоил душистым травяным чаем, положив в чашку дольку лимона. Вприкуску к чаю достал из кухонного шкафа пряники.

— Ну-с, маленькая принцесса, рассказывай, кто ты и откуда?

Девочка заулыбалась, и на пухлых щечках появились милые ямочки.

— Меня зовут Катериной, но мама всегда меня называла Котенком. Я сбежала от злой ведьмы — это сестра моей мамы. Она хотела меня заколдовать, а потом сдать в полицию.

— Так-так, а где же твои родители, папа и мама? Они должны были тебя защитить от злой колдуньи.

— Они ушли в вечность, и я с ними теперь встречусь не скоро.

— Так ты, значит, сирота. Причем круглая. Что же мне с тобой делать? Значит, так, Котенок, иди в комнату и начинай там хозяйничать, можешь разложить свои вещи. Я дарю тебе друга.

Юноша встал и принес из кладовой комнаты плюшевого мишку. Девочка протянула здоровую руку, взяла игрушку, прижала ее к груди и побежала в комнату. Через пятнадцать минут она уже крепко спала на разложенном диванчике.

«Вот и правильно говорят: „Спит как младенец“», — подумал Ямайка, накрыл девочку теплым пледом и пошел в душ. Когда лег в кровать, он еще долго не мог уснуть. Наконец задремал, но поднялся утром рано, достал картон и написал на нем маркером: «Верните нам рабочие места!». На других картонах написал: «Нам нечем кормить детей!», «Выплатите пособия», «Долой беспредел, мы это так не оставим!».

Глава 20. «Я готовлюсь к забастовке…»

Было еще семь утра, когда раздался звонок. Аннета нажала кнопку для связи.

— Аннета, дорогая, я готовлюсь к забастовке, дай номера телефонов тех, кого уволили, или сама им позвони. Сообщи, что послезавтра в десять часов утра мы собираемся у ворот шоколадной фабрики.

— Ямайка, это ты, что ли? Я не включила видеосвязь. Я еще спала.

— Я! Я, Аннета, давай подключайся!

— Хорошо, хорошо! Только я хочу знать, есть ли у тебя разрешение на этот митинг?

— Конечно нет.

— Тогда я тебе ничем помочь не могу. Это противозаконно!

— Ну и ладно, я сам справлюсь!

— Ямайка, не надо, попадешь в беду, не влезай в это мероприятие, прошу тебя!

— И не подумаю менять свои планы.

— Тогда я с тобой, я не могу тебя оставить без присмотра.

Не успела поговорить с другом, как раздался еще один звонок.

— О боже! Кто это теперь не дает выспаться! — проворчала она и нажала кнопку связи.

— Аннетка, дорогая! — услышала она голос уже другого мужчины. — Это Амадео.

— Амадео, что случилось?

— Ты не забыла? Мы летим на Мальдивы! Собирайся, послезавтра в пять утра мы вылетаем!

— Нет! Не могу, Амадео, послезавтра забастовка, и я в ней буду участвовать, и это дело принципа.

— Какая такая забастовка? Мы же с тобой договорились!

— Ни о чем мы с тобой не договаривались! Ты привык принимать самостоятельные решения, а меня в счет не берешь! — И она выключила видеосвязь.

Спать уже не хотелось. Она села на кровать, сунула ноги в пушистые розовые тапочки, зевнула, прошла на кухню к кухонному комбайну, включила операцию «Завтрак — классика» и пошла в душ. А когда вышла, то услышала раздирающий звон колокольчика. Кто-то давно пытался дозвониться, но никак не мог. Она нажала кнопку связи.

— Аннетка, дорогая, я отпустил самолет, я иду с тобой на забастовку.

— Амадео, это опасно, и это касается только…

— И меня тоже, — перебил ее итальянец. — Я ждал тебя всю жизнь, мечтал о тебе, боготворил тебя, и все, что касается тебя, теперь касается и меня.

Глава 21. Соперники

На пороге стояла Котенок с заспанными глазками:

— А она красивая!

— Кто красивая?

— Девушка, которой ты сейчас звонил.

— Ты утверждаешь или спрашиваешь?

— Я знаю, она приходила ко мне во сне и подарила мне куклу.

— Ах ты, моя маленькая сновидица, а что ты еще знаешь или можешь?

— Не знаю, все само собой происходит, и это от меня не зависит.

— Ладно, моя маленькая фея, пойдем пить чай и есть булочки. Ты любишь булочки?

— Да, люблю. Их пекла моя мама. А сейчас она смотрит на меня с другой звезды и улыбается мне и тебе. Ты ей понравился.

— Ну передай ей от меня привет.

После завтрака молодой человек включил для девочки виртуальные игры, и они вместе играли. Затем сразились в шахматы, и Ямайка заметил, что девочка далеко не глупа и к тому же способна предугадывать мысли противника. Ему было приятно иметь дело с таким сильным соперником в играх. Когда Котенок устала, они пошли на кухню пообедать, после чего девочка уединилась в комнате на дневной сон. Ямайка же приступил к приготовлениям, связанным с забастовкой. Он еще и не предполагал, когда звонил девушке, что у нее есть другой мужчина — его соперник. Теперь Амадео для Аннеты был не просто навязчивым и сварливым ухажером — он стал соратником и мужчиной, на которого молодая женщина могла положиться в трудную минуту. Но кого выберет девушка, конечно, решать ей самой.

Глава 22. Побег

Эдуард крепко спал, когда его разбудил взмах крыльев Дези:

— Эдя, я только что сканировала твой мозг и изучила твою память. Я теперь знаю, как выглядит мистер Грант. Я постараюсь настроиться на микроволну этого человека и с ним связаться.

— А как Але…

— Я скоро свяжусь с тобой. — И, не дав договорить ученому, она исчезла в открытой форточке.

— А как Алена? — теперь тихо и разочарованно, как бы у себя, спросил еще сонный мужчина. — Жива ли?

От раздумий у Эдуарда уже стала раскалываться голова, но как устроить побег, он никак не мог придумать. Надо было подключить единомышленников. Но кого же?

Вызвали на уколы.

— Ирина, солнце, — Эдуард начал подлизываться к медсестре, — вы знаете, я богатый человек и мог бы вам помочь, но мне надо вернуться в свою квартиру за банковской картой. Вы бы могли помочь сбежать из этого ада?

— Больной, расслабьте ягодицы, у меня сейчас сломается игла, и вообще, — Ирина улыбнулась, — знаю я, какой вы богач: вас сюда привезли, как дрова, и поместили в общую палату.

— Тише, не выдавайте мой секрет, это для конспирации, — заулыбался Эд. — А что бы вы хотели, чтобы я для вас мог сделать? Что вы любите?

— Я люблю, когда мужчины мне подчиняются.

— Ну так с этого и начнем, только прикажите!

— Скажите нашему заведующему, что он дурак!

И надо же этому случиться — в это время в процедурную зашел заведующий и что-то хотел сказать молоденькой медсестре, но не успел.

— Сергей Святославович, вы дурак! Да-да, дурак!

У заведующего вдруг полезли глаза на лоб от удивления, а очки вспотели.

— Что вы сейчас сказали?

— Не правда ли сейчас хорошая погода? А почему вы так странно выглядите? Вы себя хорошо чувствуете? Присядьте, пожалуйста. — И Харитонов посадил на стул расстроенного и растерянного врача.

— Спасибо, господин больной. Я действительно себя неважно чувствую, начались какие-то слуховые галлюцинации. Как бы это не чума.

— Берегите себя, Сергей Святославович, вы нам очень нужны, — добавил Эдуард и вышел из процедурной.

— Ирина, вам ничего не послышалось? — задумчиво спросил заведующий.

Медицинская работница пожала плечами.

— Ну да ладно. Я что-то хотел сказать, когда зашел к вам, но забыл. Ну да ладно, зайду потом еще раз, — начал заикаться и повторяться начальник.

Ей вдруг стало жалко этого интеллигентного человека, она уже пожалела о злом розыгрыше.

— Может, Сергей Святославович, уколоть вам витаминчики для профилактики?

— Да, пожалуй, лучше будет, если мы их уколем.

Уже вечерело, когда Ирина вошла в палату, где лежал Харитонов.

— Ну ты и подхалим, пойдем выйдем.

В коридоре молодые люди о чем-то долго разговаривали, во всяком случае, так выглядело со стороны, и никто не мог заподозрить, что заговорщики готовят план побега.

Был подключен еще один человек — это шофер, который должен был вывезти Харитонова за пределы больницы, подальше от этого места. День спасения пришлось ждать недолго: уже через день скончался еще один больной. На каталку, завешанную со всех сторон до пола простыней, положили труп, а под ним на полку лег Харитонов. Покойника откатили в морг, где Эдуард переложил тело на стол, а сам лег на каталку сверху. Через время санитары загрузили лежащего ученого в машину. На воротах охранник сухо спросил водителя:

— Куда?

— На кремацию.

Тот приподнял простыню:

— Совсем молоденький!

Эдуард скривил гримасу. Охранник от неожиданности подпрыгнул и крикнул шоферу:

— Поехали!

В соседнем переулке Альберт, так звали водителя, остановил машину и помог пересесть ученому в кабину. Они свернули с Парковой улицы направо, и тут им дорогу перекрыли митингующие.

— Все, Эдуард, дальше ходу нет, слезай! С тебя магарыч!

— Я же обещал!

Мужчины пожали друг другу руки и разошлись.

Глава 23. Забастовка, стычка с полицией

Харитонов решил обойти бастующих, но в толпе мелькнуло знакомое лицо.

— Аннета! Аннета! Ты что тут делаешь?

Девушка обернулась и увидела одноклассника, но ничего не успела сказать в ответ, как рядом появился Амадео:

— А ты что тут делаешь?

— Амадео, это всего лишь мой знакомый. Мы с ним за одной партой сидели в школе. Возможно, он нам поможет.

— Конечно, помогу! А что тут у вас?

— Нас уволили. Мы боремся за свои права.

— А у вас есть разрешение? — И, не услышав ответа, Эдуард схватил лежащий в стороне трафарет и крикнул, обращаясь к собравшимся: — Господа, наши права никто не должен ущемлять! Где ваш директор? Я попытаюсь найти с ним компромисс в этой сложившейся обстановке! — И, отбросив в сторону трафарет, смело вошел в здание.

Через двадцать минут он вышел и скомандовал:

— Всем срочно строить баррикады. Сюда летит полиция.

— А чем будем обороняться? — кто-то крикнул из толпы.

— Подручными средствами! Несите камни, палки, у кого есть — газовые баллончики, электрошокеры; тащите все, что под рукой. А также забаррикадируемся мусорными контейнерами и пустыми ящиками, что лежат возле них.

— А я предлагаю всем мирно разойтись, и немедленно!

Но Аннету уже никто не слушал.

Вскоре стал слышен вой сирен, подлетающих полицейских астролетов. Через пять минут перед баррикадами, за которыми спрятались люди, выстроились полицейские в серебристой форме. Вперед вышел начальник в бронежилете и приказным тоном скомандовал:

— Именем закона, а также во имя порядка, чести и совести нашей доблестной державы приказываю разойтись по домам, иначе будет задействовано современное оружие ближнего и дальнего действия. За последствия и учиненный урон, как материальный, так и физический, вплоть до летального исхода, наша правоохранительная организация ответственности не несет. Прошу подчиниться нашей воле!

— Эй ты, пингвин надутый с хвостом павлина. Ты что, урод, хочешь сказать, что нам всем каюк? — выкрикнул с баррикад мужчина лет под пятьдесят, крепкого телосложения.

Глаза «надутого пингвина» стали наливаться кровью, и он громко скомандовал:

— Отряд, равняйся, смирно! Целься!

Неожиданно из отряда полицейских вышел молодой ефрейтор и загородил своей грудью бастующих. Он направил пистолет в сторону своих и крикнул:

— Я не позволю, чтобы стреляли в безоружных людей! Среди них есть дети и женщины!

— А кто в них собирается стрелять? Мы будем стрелять в баррикады!

— Я не позволю, чтобы стреляли в сторону этих людей. Они могут пострадать!

— Приказываю вам лично стрелять на поражение! — закричал начальник.

И ефрейтор выстрелил, но… в автономное управление полицейского астролета.

— Ефрейтор Сотников, за самоуправство и… — не успел закончить фразу начальник операции, как прозвучал свист камня, и тот упал навзничь. Было непонятно, кто оглушил полицейского, но тут началась настоящая бойня. Пока шла перепалка между начальником и подчиненным, часть забастовщиков обошла противоборствующих силовиков с тыла, и завязался бой. Схватка была не на жизнь, а на смерть.

Ямайка, спрятавшись за бункером вместе с Котенком, вел перестрелку из арбалета, а девочка доставала из холщовой сумки стрелы. Ей очень нравилось быть главной помощницей для Ямайки, и рядом с ним не было страшно.

— А ну-ка, сама попробуй стрельнуть. Вот так, бери здесь, целься в эту точку, нажимай сюда, только не стреляй в людей, бей в астролеты.

Девочка почувствовала себя старше лет на десять, она уже была не современной девочкой, а женщиной-воином из старого фильма. Она уже перестала различать, где реальность, а где ее фантазии. Это была для нее невиданная игра.

На краю баррикады размахивал лазерным мечом итальянец. Он его забрал у одного раненого полицейского. Убивать его не стал: «Молодой еще, пусть поживет». Просто откинул его в сторону. Амадео в этой схватке почувствовал, сколько в нем силы и мужества, и еще раз убедился, насколько его тело крепко и послушно ему. Его схватка с врагом больше напоминала танец самурая с невидимым соперником. У мужчины не было ненависти, просто нужно было помочь ребятам отстоять свои права, и он делал это как мог. Повстанец изящно кружился, делал правильные и точные движения, отражая противника, и в сильных мужских руках меч превратился в продолжение его воли. Вдруг иностранец заметил, как маленькая девочка выскочила из укрытия, а в ее сторону летит стрела по случайно запущенной траектории. Ямайка пытался схватить девочку, но ему не хватило нескольких секунд, чтобы предотвратить беду.

Амадео ринулся вперед, к девочке, и загородил ее своей грудью. Стрела попала ему точно в сердце. Он еще жил полминуты и видел, как к нему бежит Аннета. Ее губы что-то кричат, в глазах застыл страх и ужас потери, черные волосы разлетелись в разные стороны, а ее руки как будто хотели кого-то обнять, но не успели. Наступила ночь, вечная ночь…

Аннета кричала и рыдала, обнимая Амадео. Ее горю не было предела, и друзья не мешали ей. Они постояли молча две минуты, прощаясь с товарищем, и вновь бросились в бой.

Глава 24. Подземный город

Местная власть вызвала подкрепление из полиции, и силы стали неравными. Неожиданно Иван, который назвал главного полицейского пингвином, оступился и провалился в люк городской канализации. Его успел поймать за руку Ямайка.

— Ребята, здесь сухо, наверное, заброшенная старая труба, давайте все сюда! — громко скомандовал Мякишев.

Бастующие стали спускаться вниз через люк. Среди бойцов оказались женщины с детьми. Вся операция проводилась втайне от полиции. Люди пошли вперед по тоннелю, который выглядел мрачно и был выложен из старого кирпича. Через полчаса стали появляться первые признаки цивилизации — это тусклое освещение на потолке.

— Ребята, это же подземный город! Кто-нибудь слышал о нем? — выкрикнул чей-то голос.

— Мой батя любил рассказывать про него, а я раньше думал, что он сочиняет, — отозвался пожилой усатый мужчина.

— А что он рассказывал? — отозвался первый.

— Это повстанцы его построили. Люди, которые были недовольны уровнем жизни и внутренней политикой страны еще в те далекие времена. После них тут время от времени поселялись разные тайные сообщества.

— Интересно, сколько нас осталось? — Эдуард посмотрел на группу уставших людей. — Кто может пересчитать?

— Я уже посчитала, — отозвалась Аннета, — нас семнадцать человек, остальных, видно, захватила полиция.

— Очень важно знать, сколько нас, чтобы мы никого не потеряли, — пояснил Эд.

— Ребята, туннель расширяется, очень надеюсь, что мы встретим живых людей! — кто-то выкрикнул из впереди идущих.

Но надежды не оправдались. Эта пещера и последующие были пусты.

— Интересно, мы можем вернуться домой? — спросила уставшая Ирина Васильевна.

— Скорее всего, наши квартиры уже охраняются омоновцами, — ответил Эдуард.

— Эдуард Артемович, нам надо найти еду и воду, моя дочь хочет есть.

— И я тоже, — пропищала Котенок.

— Я видел в одном из отсеков дверь, возможно, она ведет в кладовую, надо проверить, — предложил худощавый паренек. — Да, и нам надо тепло.

— Я думаю, все это мы найдем, люди не так давно покинули этот подземный город.

И действительно, был найден склад продовольственных товаров и дистиллированная вода. С таким запасом воды и еды можно было не выходить из подземного города и прожить в нем несколько лет. По соседству в другом отсеке стояли стол, стулья, комод для одежды и даже автономный обогреватель в виде камина.

— Они что, собирались здесь остаться навсегда? — спросила Котенок у Ямайки.

— Нет, они ждали атомную войну и перестраховались на всякий случай.

— Значит, не очень надеялись на своего Бога!

— Аннета и Ирина, займитесь приготовлением ужина, — командовал Харитонов. — Ты, Арсений, с Олегом обойдите и другие отсеки, может, найдете еще что-то существенное, что нам может пригодиться. Остальные все ко мне, к столу!

— А я? — к нему подошла Котенок, прижимая к груди подарок от Ямайки.

— А ты — к маме!

— У меня нет мамы.

— А папа есть?

— И папы нет.

— А я думал, что Аннета — твоя мама, а Ямайка — папа.

— Мои мама и папа совсем недавно покинули этот мир, но забыли взять меня с собой.

— Будешь помогать Аннете и Ирине, и вообще, присмотри за Ямайкой, он такой рассеянный и бесхарактерный. Он нуждается в твоей заботе, ведь у Яна никогда не было родителей.

— Никогда-никогда? — стала переживать Кэт. — Очень жаль, я найду ему маму. Аннета, например, очень подошла бы ему на эту роль.

— Ты тоже это заметила?

— Да, пожалуй!

— Тогда дай краба! — И Эд хлопнул рукой по подставленной ему девочкой ладошке.

И всего за несколько минут взрослый мужчина и ребенок стали первоклассными друзьями.

Работа шла полным ходом. Через час вернулись исследователи подземелья Олег и Арсений.

— Ничего не нашли, только это. — И протянули сверток бумаги.

Это была старая карта подземного города, все входы и выходы в город, находящиеся на поверхности земли.

— Отлично! Нам это очень пригодится, — обрадовался Эдуард. — Иван, посмотри на карту, что скажешь?

— Что же, отличная находка, дружище!

— Мужчины, — в зале зазвучал нежный голосок Ирины, — все к столу, сюда! Ужин готов!

Глава 25. Заболевшая

Голодные мужчины кинулись к еде и были удивлены, как будто бы они вовсе и не находились в подземелье! На столе лежали свиные окорока, заготовленные впрок вакуумным консервированием, вареная картошка, соленья, красная и черная икра и вино очень хорошей выдержки.

— Ребята! — из-за стола встал Иван. Он держал в руке стакан с вином. — Давайте помянем того, кто погиб сегодня в бою за справедливость! Кто отдал свою жизнь, защищая ребенка. Светлая память Амадео! Светлая память герою!

Раздалось тихое всхлипывание Аннеты.

— Светлая ему память! — поддержали Ивана товарищи.

Взрослые выпили по стакану вина и накинулись на еду. Больше тостов не было. Уставшие люди хотели только одного: поесть и лечь спать. После далеко не скромного ужина их ждали спальные мешки в соседнем отсеке. Почти сразу же все уснули. Котенок, прижавшись к Аннете, сладко спала.

Аннета видела во сне прекрасный цветущий остров, и они с Амадео ловили крабов на морском дне. Девушка ловко ныряла в воду и удивлялась, какая здесь чистая вода и какие тут яркие и диковинные рыбки и такие же красивые водоросли. Амадео достал со дна раковину, открыл ее ножом: на дне лежала изумительной красоты жемчужина, излучающая дивное сияние. Он аккуратно взял ее в руки и подарил любимой. Потом мужчина разжег костер, а Аннета принесла воды из чудесного ручейка, который журчал недалеко от их палатки. Чан поставили на костер и приготовились варить крабов. Когда еда была готова, разложили яства в пластмассовую посуду и начали есть это ароматное, сочное и очень вкусное лакомство. Сок из крабов бежал по рукам и груди, и нежное мясо таяло во рту. Огромная луна зависла на небосклоне не в силах подняться выше, наливаясь вначале золотом, потом кровью.

Звезды засверкали колючим холодным свечением, и зловещая тень нависла над Амадео.

— Опять эти искусственные крабы, и глаза у них из желатина! — вдруг услышала она голос итальянца как будто бы изнутри своей души, вздрогнула и проснулась в холодном поту.

Она не сразу поняла, где находится, стала оглядываться по сторонам и услышала стоны и всхлипы маленькой девочки Алины. Над ней склонилась взволнованная мать. Она выглядела, как и дочка, плохо: бледное лицо с синевой, ввалившиеся глазницы, сжатый рот, обеспокоенный взгляд. К ней подошел Ямайка.

— Подозрение на чуму, — кивнул в их сторону Иван.

— В наших рядах эпидемия! О боже! — послышался ропот со всех сторон.

Глава 26. «Он не сумасшедший!»

Никто уже не спал, все поглядывали в одну и ту же сторону.

— Всем за стол переговоров, я ученый и смогу внести некоторую ясность в сложившейся обстановке!

— Ну что там у вас еще! И так ясно, что все мы умрем! — завопил кто-то из собравшихся.

— Без паники! Всем к столу на совещание.

— Делайте то, что вам сказал Эдуард! — рядом с ним стояла Кэт.

Люди неохотно сели за стол.

— Итак, я ученый и работаю в НИИ. В последнее время наша организация занималась вопросом по ликвидации первопричины возникновения эпидемии, а также ее последствий. Работа была проделана огромная, и есть очень неплохие данные, которые могли бы помочь в борьбе с эпидемией. Моя коллега по работе обнаружила под микроскопом микрокапсулы, которые и спровоцировали это заболевание. Это не что иное, как военная техника иной цивилизации микромира.

— Чего-чего? — заорал возмущенный Иван. — Ты что, тоже заболел? Связать его и положить рядом с Ириной и Алиной в отдельный отсек, чтобы на нас не перешла эта зараза! К больным подходить только для того, чтобы дать поесть и попить.

— Мужики, не слушайте его! Иван не ученый, не биолог, он не разбирается в таких делах, верьте мне! — пытался переубедить их Харитонов.

— Чем докажешь, что ты прав? — спросил Арсений.

— Дези! Когда прилетит Дези, вы все поймете, она все покажет и объяснит, познакомит вас с мистером Грантом.

— Дези, мистер Грант — это что, твои новые глюки?

— Все ясно, мужики, вяжите его!

— Не трогайте его! — закричала Кэт. — Он говорит правду, он не болен, он не сумасшедший!

Но вскоре Эдуард был связан, как пленник, и положен в удаленный отсек. Как и сказал Иван, к нему приходили только для того, чтобы покормить и напоить. Тяжелые дни тянулись невыносимо долго. Ученый звал на помощь Дези, но она не прилетала. Некоторые из мужчин вернулись домой и были схвачены полицией. Где прячутся остальные забастовщики, они не выдали. Находясь в изоляции от общества, Харитонов стал понимать, что он действительно так может сойти с ума. Столь жестокого обращения с собой он никак не ожидал от людей. Везде, где он начинал говорить о своем открытии, его связывали и не давали возможности доказать свою правоту, а теперь к тому же изолировали.

Однажды к нему потихоньку прокралась Катя:

— Эдя, я тебе верю. Ну, расскажи мне, пожалуйста, что за мир ты открыл?

Глава 27. Эд освобожден. Ян, Аннета и Котенок

— Мы, Катюша, обязательно туда слетаем. Я познакомлю тебя с одним господином, его зовут мистер Грант. Он маленький, как гномик.

— Ух ты! И что он рассказывал?

— Он из очень далекой и прекрасной страны.

— И он живет за тридевять земель, в сказке?

— Да, в сказке.

— Ух ты! Я хочу с ним познакомиться!

— Тогда развяжи меня или принеси нож. Я не могу познакомить тебя с мистером Грантом, если я связан.

— Хорошо, я постараюсь, Эдя. — И девочка исчезла.

В соседнем отсеке слышались вздохи и всхлипы, а временами и крики больной. Судя по звукам, девочке стало хуже.

Время шло, но Катя не возвращалась.

«Наверное, ее перехватили взрослые», — подумал Эдуард.

На следующий день пришла Аннета.

— Эдя, как ты себя чувствуешь? Может, тебе что-то нужно?

— Ничего, просто развяжите меня, я же ваш друг, а не пленник, зачем вы так со мной?

— Ну хорошо, Эдя, я развяжу тебя, только обещай мне, что не будешь делать глупостей.

— Обещаю, Аннета.

Когда ученый был развязан, он долго разминал затекшие руки и ноги. Наконец, когда он пришел в себя, спросил:

— Но ты мне хоть веришь?

Она пожала плечами и произнесла вслух:

— Я думаю, что тебя связали не потому, что испугались тебя, они испугались осознания того, что пусть жестокий и не всегда справедливый мир, но все-таки понятный и привычный ты вдруг разрушил в один миг, одной только фразой. Оказывается, все не так, как мы это представляли в продолжение многих веков. Да еще кто-то невидимый, сильный и непредсказуемый направил на нас пушки.

— Ты права! Я переборщил, не с того начал. Я попытаюсь все исправить, скажи ребятам, что я поправился, что я не болен, просто выпил в тот вечер лишнего и с непривычки захмелел, что это больше не повторится.

Аннета тихо встала и ушла.

В течение нескольких дней мужчины присматривались, стоит ли Харитонову доверять.

Ямайка все это время почти не общался с Аннетой, дал возможность пережить ей личное горе, связанное со смертью жениха, в одиночку. Он понимал, что его присутствие рядом с ней будет ее только раздражать. Только один раз он подошел к ней, обнял ее и сказал, что очень сожалеет о случившемся. Погибший для девушки был просто хорошим другом, а теперь и героем, спасшим жизнь ребенка. Если бы мужчина выжил, она, возможно, и пересмотрела бы свое отношение к нему. Но все произошло так стремительно, что в ее сердце Амадео остался только настоящим мужчиной, но не более. Ее больше тянуло к Ямайке, но себя она считала недостаточно молодой для него, к тому же занудой, и не хотела портить жизнь парню.

Время шло, и, сам того не замечая, юноша все чаще и чаще оказывался возле своей подруги. Этому еще способствовала вездесущая Катюша.

— Какая она красивая! — заламывая руки, произносила время от времени девочка.

— Кто? — спрашивал ее попечитель.

— Аннета, конечно! Из вас получилась бы хорошая пара!

В другой раз она уже крутилась возле Аннеты:

— Он так нуждается в тебе. Он совсем без тебя пропадет, к тому же он любит тебя!

— Кто? — делала вид молодая женщина, что не понимает, о ком идет речь.

— Да вот тот! — И девчушка кивала головой в сторону Ямайки.

— А ты откуда все знаешь, детка?

— Он мой лучший друг и отец, так как родной умер. Я про него знаю все!

Глава 28. Визит Дези

Уже который раз Харитонов пытался дозвониться до Алены, но из подземелья не шел сигнал. Только два раза в больнице ему удалось это сделать, но Алена не ответила. Тяжелые думы охватили мужчину: «Жива ли она еще, а если да, то что сейчас с ней происходит и как проходят симптомы болезни?»

Он прошелся по залу, заглянул в карту. «Надо действовать, надо действовать! Так больше не может продолжаться!» — стала бить в виски одна и та же мысль, как боль и как надежда одновременно, как подземный ручеек, который ищет выход на поверхность земли.

За ним наблюдали остальные члены группы. Все ждали, что он скажет, и это было важно для всех. Несмотря на все события, которые имели место за эти последние дни, он по-прежнему оставался лидером.

— У меня есть предложение, — наконец произнес ученый. — Надо активизировать весь город. Эпидемия — это лишь результат нашего образа жизни. Скажите, кто имеет достойное существование? Уверен ли кто, что его завтра не уволят и не выбросят на улицу? Посмотрите на себя: у вас в глазах страх и неуверенность в завтрашнем дне. Вы уверены в том, что те, кого вы любите, любят вас? И в чем вообще вы уверены? Посмотрите на себя. Вы едите искусственную пищу, пьете мертвую воду, дышите грязным, ядовитым воздухом и годами выращиваете в себе кучу смертельных заболеваний. Рак и СПИД — это пройденный этап. Теперь мы умираем от СНР! А завтра будем умирать от другой болезни! И везде слышишь слова: «Искусственные продукты, грязь, смерть». Не кажется ли вам, что пора поставить точку в наших отношениях со смертью? Слишком часто она стала заглядывать в наши семьи, причиняя боль, вызывая страх одиночества и принося разочарования в жизни. Меня тоже не обошла стороной беда. Моя молодая жена больна, смертельно больна, она тоже может умереть, и у меня болит душа за нее. — В абсолютной тишине каждая фраза, сказанная Эдуардом, звучала как набат, каждое слово — как выстрел в израненные души присутствующих здесь людей. — Я ей очень хочу помочь. Это самый близкий для меня и родной человек. Я знаю, что могу помочь ей, и вы сможете это сделать для своих близких людей, если мы объединим свои усилия. Ты, Иван, скажи: все ли у тебя так благополучно?

— Нет, командир! Бабушка и отец болеют этой новой болезнью, а дед уже скончался весной, месяц назад.

— А мама, а жена? — продолжал спрашивать лидер будущей большой социальной организации.

— Пока живы-здоровы. С женой не живу — в разводе.

— А надолго живы твои близкие?

— Не могу знать. Все возможно, под одним небом ходим.

— А ты, Арсений, что скажешь?

— У меня больна моя девушка уже две недели.

— А родители?

— Пока живы и здоровы!

— А ты, Олег? Что скажешь ты? — не унимался ученый.

Олег неохотно встал и что-то промямлил под нос.

— Скажи нам всем громче, мы не слышим.

— Умерли все: сестра, брат, жена брата и их ребенок. Родители уже умерли давно, в автокатастрофе, еще до эпидемии.

По залу прошелся шепот.

— Друзья, почти у каждого в семье кто-то умер от эпидемии. Давайте почтим память усопших минутой молчания.

Все встали. Прошла минута. Кто-то моргал глазами, пытаясь скрыть слезы, кто-то ожесточенно сжимал кулаки, чтобы не выдать свою минутную душевную слабость.

— А теперь, друзья, я призываю вас к действию. Нам не стоит закрывать глаза на происходящее. Мы должны продолжить нашу борьбу в новом ракурсе. Мы должны: первое, — пиши, Ямайка, — назвать свою организацию «Зеленая планета». Второе — пополнить наши ряды единомышленниками. Третье — вести активную борьбу против загрязнения природы. Четвертое — избрать в Думу своих людей, которые будут создавать законы, позволяющие не только сократить загрязнение окружающей среды, но и очистить землю и воздух от ядовитых компонентов, которые убивают нас и наших детей.

— И позвонить гномику, мистеру Гранту, — напомнила Катюша.

Взрослые улыбнулись, но тут произошло нечто: в зал влетел не кто иной, как сама Дези.

— Здравствуйте, господа!

Прошел шепот удивленных людей:

— Говорящий дух птицы!

— Ангел, похожий на птицу!

— Не пугайтесь, друзья. Это мое последнее изобретение, вы же еще не забыли, что я ученый, — успокоил всех Эдуард.

— Я робот — компьютер последнего поколения, эксклюзив, — продолжила Дези. — Таких, как я, больше нет. Эдуард Харитонов — мой создатель. Несколько недель назад я получила задание от моего друга — рассмотреть срезы мертвой ткани людей, которые недавно умерли от СНР — синдрома нейронного разрушения, и обнаружила в тканях под очень сильным увеличением останки боевой техники.

— Он нам уже говорил об этом! — выкрикнул Иван.

— Замечательно, — продолжила Дези. — Я сейчас представлю доказательство того, что существует другой мир. Ничего не бойтесь! Это дружеская цивилизация. Я смогла недавно связаться, с реально существующим мистером Грантом. Вот мир, в котором он живет, и как он его видит каждый день.

В воздухе повисло изображение человека в строгом костюме. Он был полноват и напоминал пупсика. Мимо зрителей стали пролетать шары плотной массы, вокруг которых крутились другие, поменьше. Было впечатление, что это планеты со своими спутниками, только на фоне голубого неба, на котором светился диск обычного солнца. То тут, то там внезапно появлялись и так же внезапно исчезали горы. По лугам, на которых рос лишайник и плесень, паслись невиданные животные и ходили люди очень маленького роста. Они не обращали никакого внимания на летающие планеты и горы, которые периодически то внезапно исчезали, то так же внезапно появлялись, но в другом месте. А на этих «планетах» строились научные лаборатории, дома и развлекательные центры. Было непонятно, как можно было существовать в этом постоянно меняющемся мире. Картинка погасла.

В зале сидели все притихшие и зачарованные увиденным. Было понятно, что вряд ли Эдуард и Дези заранее договорились, и на чашу весов упало еще два яблока: это доклад Дези и виртуальное видео, которое только что было просмотрено. Всеобщее молчание продлилось несколько минут. Харитонов сам просмотрел сюжет впервые и долго размышлял о том, как устроен микромир. Наконец в монолог снова вступила Дези:

— Мистер Грант сказал, что они тоже живут на нашей планете, и мы им очень мешаем тем, что загрязняем окружающую среду. Их цивилизация, как цивилизация микромира, первая под ударом. Поэтому микромировцы при помощи эпидемии пытаются обратить на это наше внимание.

Всем вдруг стало жалко этих маленьких человечков, похожих на пупсиков.

— Они объявили вам войну, — продолжила Дези, — но прекратят тут же, как только вы одумаетесь. К их ультиматуму присоединяются и другие цивилизации, живущие на нашей планете. Они дают нам время на размышление, только один месяц. А пока убирают боевую технику с горячих точек.

— И где они находятся? — спросил тихо кто-то из присутствующих.

— В вашем теле. Главная точка боевых действий — ваш головной мозг.

Глава 29. Жители микромира держат слово

У присутствующих пробежали мурашки по коже от ужаса.

— Без паники! — вскочил Эдуард. — Вам сказали, что нам дали месяц на то, чтобы мы все исправили.

Теперь члены неожиданно сформированной организации возбужденно и наперебой стали планировать, что можно сделать.

— Тишина! — закричал Эдуард. — Нам нужно изготовить листовки и активно распространять их по городу. Нам нужен этот видеоролик с комментариями Дези, чтобы показать на главной площади. Когда там народ собирается чаще всего?

— Не поверят? — усомнился кто-то из присутствующих.

— Кто-то поверит сразу, кто-то потом, — ответил Эд. — Так когда будем показывать?

— В День города! — воскликнул Ямайка.

— Нет, это ждать долго, у нас мало времени.

— А если сбросить метеорит?

— Опустить летающие тарелки — сразу сбегутся, — стали слышны реплики.

— Друзья, давайте посерьезнее! Какие будут другие предложения? — не отступал лидер. — Кстати, Дези, как Аленка? — наклонился он к электронной подруге и спросил шепотом.

— Жива-здорова, — тоже шепотом ответила та.

— Можно пустить ролик по телевидению, — предложил Ямайка.

— У тебя есть там знакомые? — спросил Олег.

— Нет, но я берусь за организацию этого предприятия.

— Хорошо, Ямайка, — отозвался Харитонов, — я тебе даю полномочия в этом деле! Держи меня в курсе всего! Теперь: у кого есть знакомые в типографии? Надо напечатать листовки.

— У меня есть, — подняла руку Аннета.

— Отлично! Подключайте надежных людей, медлить нельзя! Ты, Аннета, будешь составлять текст листовок, затем пойдешь в типографию.

— А когда будет предвыборная кампания? — спросил Арсений.

— Осенью.

— У нас есть в Думе партия «Зеленые береты». Может, со своим материалом к ним обратимся?

— Этим ты и займешься, — предложил организатор предприятия. — У кого есть еще предложения?

Они еще долго шумели, кричали, что-то громко обсуждали и затихли, когда к ним вышла Ирина.

— Мой ребенок наконец-то уснул. У него спала температура. Пошел процесс выздоровления.

И все притихли. Уже никому ничего не хотелось говорить. Люди микромира, цивилизации Х-134, сдержали свое слово. Теперь дело было за нами! Но все-таки самое главное в эту минуту было то, что ребенок начал выздоравливать.

Глава 30. Новые отношения. Листовки

Наступил вечер. Ямайка долго мялся, но все-таки, осмелев, подошел к Аннете:

— Я все знаю, Аннета.

— Что ты знаешь?

— Что мы созданы друг для друга.

— Еще чего! — вспыхнула девушка и убежала.

Наступила ночь. После плотного ужина люди уснули крепким сном. А утром проснулись с новыми планами на ближайшее будущее и с большими надеждами, что все будет хорошо. Самое сложное задание досталось Ямайке. «Нужно в кратчайшие сроки организовать выступление на телевидении, и это должно быть не шоу, а призыв к действию во имя спасения человечества. Люди еще не готовы это услышать, поэтому вначале в ход пойдут листовки и газеты. Когда мистер Грант поверит в нас, когда поверят люди нашей цивилизации, они сами нас изберут в управление страной, но это будет не так скоро», — рассуждал он.

Аннета проснулась рано утром. Ямайка уже не спал и заботливо укрывал Котенка, которая еще спала крепким, безмятежным детским сном. Она во сне чему-то или кому-то улыбалась и сладко причмокивала губками. К ним подошла Аннета:

— Какая милая девочка, и все она знает. А ты можешь мне объяснить, почему она часто повторяет фразу, что через Эдуарда с нами говорит Бог?

— В этом есть истина. Ученые установили, что если Вселенную уменьшить до размера тетрадного листа, то станет видно, что она похожа на нейронные связи головного мозга, где нейронными связями являются скопления космической пыли, а клетки — это галактики и их плеяды. По всей вероятности, Вселенная — это и есть Высший разум, это и есть Бог. Очень похоже на истину. И Котенок имеет информационный доступ к этой матрице. Есть и другая версия: если обратиться с этим вопросом к истории, то в Древнем Египте. Всевышним считали Солнце. Его имя было бог Ра.

— Да, я помню, но что ты этим хочешь сказать?

— Я думаю, что египтяне, как никто другой за всю историю человечества, в этом вопросе были близки к истине. В Библии Господь является людям не только в виде человека, но и в виде огня — прообраза солнца, то есть звезды, которая является прототипом нашего светила. Она внушительно больше, ярче и мощнее нашей и находится в центре Вселенной. Но это не простая звезда — это гигант с высшим интеллектом. Вот она и является Создателем, сотворившим Вселенную. Творец может воплощаться и создавать любые формы — как живую, так и неживую материю. Философы во все времена спорили, что первично — духовное или материальное? Я думаю, что и то и другое верно. Дух и материя воплотились в звезде по имени Бог Ра.

— И получается, что все видения у девочки идут из-за астральной связи с этой звездой?

— Я не утверждаю, но, возможно, именно она имеет с ней связь, а возможно, со всей Вселенной. В ней живет два человека — один взрослый и мудрый, другой — совсем ребенок.

— Ну, не будем ей мешать, пусть она еще поспит, а мне нужна твоя помощь, Ямайка. Ты хоть и безбашенный, но во многих вещах хорошо разбираешься. У меня есть знакомый из типографии. Нам нужно составить текст, выйти в город и отдать ему текст для распечатывания. Ты мне поможешь?

— Конечно, любимая! Для тебя все, что угодно. Хочешь, я сам сбегаю отнесу?

— Нет, он тебя не примет, пойдем вместе!

— Тогда за дело! — И молодые сели за стол и стали сочинять текст для листовок.

Граждане, соотечественники, горожане!

Наш город и наша цивилизация в целом в опасности! Поступили новости из НИИ.

Эпидемия СНР (синдром нейронного разрушения) связана не с чем иным, как с плохой экологией. У наших детей нет будущего! Люди, проснитесь! Бейте тревогу! Передайте эти листовки всем своим знакомым! Отсылайте этот текст в СМС, ММС во все уголки нашей страны всеми доступными техническими средствами.

Всем! Всем! Всем!

Ваше будущее — в ваших руках. Ваша жизнь, жизнь ваших детей и ваших родителей тоже в ваших руках. Объединяйтесь и присоединяйтесь к нашей организации «Зеленая планета»! Тогда мы сможем выйти на политическую арену и изменить сложившуюся ситуацию. Скоро будет митинг. О его дате проведения вы получите сообщение на сайте. Реагируйте быстро! Присоединяйтесь немедленно! Времени осталось мало!

Если бездействовать, вспышки эпидемии возобновятся!

«Зеленая планета»

— Так, есть. Это нужно отправить сегодня же. Возможно, за нами будет слежка, и нам надо заранее изменить внешность. Что скажешь, Ямайка? — предложила свой план действий Аннета.

— Я переоденусь в женщину, а ты… — отозвался Ямайка.

— Я переоденусь в бабушку! — перебила его Аннета.

— Так сейчас бабушек не отличишь от молодых!

— Значит, в столетнюю бабушку в цветастом платочке, и вот так челюсть подожму, ну как, похоже? — Девушка скривила лицо.

— Господи, спаси и упаси, как есть Баба-яга, — пошутил Ян.

— Так вот и цени таланты!

— Уже оценил. Хорошо, я тебе помогу, но ты будешь моей должницей.

— Что мне сделать для тебя?

— Станцевать ча-ча-ча!

— Что за жуть?

— Это такой танец, латиноамериканский.

— А ты меня научишь ему?

— Ну вот смотри, в этом танце доминируют вот такие движения, повторяй за мной. — Он включил зажигательную мелодию и стал выделывать руками и ногами разные движения. Все части его тела пластично двигались. Девушка тоже не отставала, и оказалась неплохой ученицей. За танцами они не заметили, что за ними стала наблюдать Котенок, она слышала и весь предыдущий разговор. Развеселившиеся молодые запутались ногами и упали на пол друг на друга — и вдруг… стали страстно целоваться.

Глава 31. Дети и взрослые

На завтрак собрались все, даже маленькая Алина пришла, которой еще вчера было плохо. К ней подсела неугомонная Катенька.

— Ты какую любишь еду: натуральную, живую или мертвую?

— Я не знаю, я ем все подряд, что дает мне мама.

— Дура, не ешь всякую дрянь! Я тебя сейчас научу, что надо кушать. Вот смотри: это крылышки убитой птицы. Понимаешь? Птица уже мертвая, и это есть нельзя!

— А что можно?

— Вот кисть винограда, она маринованная. Слышишь? Ее никто не убивал. Значит, она живая. Съешь лучше ее. И эту кашу из гречки. Давай я тебе помогу ее съесть!

— Котенок, отстань от девочки. Пусть ест что хочет! — Ян еле сдерживался от смеха.

— Она уже не хочет есть то же, что и ты. Ты, Ямайка, ешь всякую гадость! Я тебе об этом уже говорила. А ты не слушаешься меня!

— Ну вот, не было у меня мамы, а теперь появилась на старости лет, и еще какая зануда!

— Я не зануда, я умница!

— Не умничай, съешь лучше эту кашу.

— Вот видишь, Алина, моя школа — еще немного, и он сам не откажется от каши.

За всем этим происходящим смотрела Аннета и улыбалась. Она уже была в том возрасте, когда хотелось иметь свою семью, своих детей, и эта милая и забавная девочка была ей по сердцу. Она могла бы заботиться об этом ребенке и дать ей все, чего малышка лишилась в столь раннем возрасте, а именно семью. Она поклялась, что никогда не оставит этого ангела в одиночестве и особенно в беде. Ей нравилось, как Котенок общается с Ямайкой. Ян хоть и был похож на большого ребенка, но очень любил детей. Она видела, что из него получился бы хороший отец и любящий муж.

Арсений тем временем беседовал за столом с Иваном. В последнее время они подружились. Такие непохожие, совершенно из разных поколений, но разговоры о политике их объединили. Они часами спорили друг с другом, затем приходили к обоюдному согласию — и тут же опять спорили.

— «Зеленые береты» как партия очень слаба. В одиночку они ничего не смогут сделать. Надо подключать весь народ.

— В этом я согласен, — соглашался Арсений, — но я думаю, что таких партий, как «Зеленые береты», должно быть больше, тогда к ним будут чаще прислушиваться. Например, партия «Защита животных», партия «Свежий воздух», партия «Чистый космос» и так далее.

— Это резонно, коллега, и в этот раз я с вами соглашусь, но кто будет голосовать за партию «Чистый воздух», когда нечего есть? Мы давно перешли на искусственный хлеб, молоко и масло. Так экономичнее и выгоднее! — возражал Иван. — Но люди от такой пищи болеют и умирают. Поэтому народ поддержит тех, кто хочет наладить нормальную жизнь.

— Что вы спорите, умники, — перебил их Олег. — Иван, бери Арсения за жабры и свяжись с партией «Здоровое питание». Подкиньте им пару свеженьких идей, а то у них уже мозги плавятся от пережевывания одних и тех же программ, которые все равно обречены на провал. Так, коллеги, давайте ближе к делу. Какие у вас будут предложения?

— Я думаю, чтобы заставить их перейти на выпуск натуральной продукции, нужно накормить их искусственной, чтобы они почувствовали разницу, а потом рассказать им, из-за чего началась эпидемия.

— Я не думаю, что они смогут одновременно переварить пищу желудка и пищу ума, — пошутил Иван.

— У них что, будет несварение желудка? — заулыбался простодушный Арсений.

— Нет, коллега, у них будет несварение собственных мозгов, — оскалился Олег и обнажил ряд белых, ровных зубов.

Дискуссии и дебаты не прекращались, а только разгорались за столом, в разных группах людей. Люди планировали свои действия, работы было много, но планов — еще больше.

— Да, коллега, политика — это дело сложное, и нам придется много работать и действовать поэтапно и постепенно. Для начала надо выдвинуть свои кандидатуры в предвыборную кампанию. Составить программу своей партии и вложить кучу денег, — сделал заключение дискуссии Иван, подведя итог беседы. Никто не хотел расходиться, всем хотелось высказать свое мнение, и только одна Ирина молчала и подавала новые яства на стол.

Ей не было дано никакого задания, но она и не расстраивалась — у нее и так был большой повод для радости. Она не очень верила в существование мистера Гранта, в этого невидимого мистера, который, как все уверяли, излечил ее дочь. Для нее главное было то, что ее дочурка вернулась к жизни. Женщина наконец расслабилась, щеки ее порозовели, глаза заблестели и наполнились жизнью и верой в будущее. Она видела, как ее дочь с аппетитом съедает все, что подкладывает ей ее подружка Катерина, и ни от чего не отказывается. С умилением и радостью смотрела она на свою дочь, и большего счастья, чем улыбка здорового ребенка, она себе не желала.

Остальные члены «Зеленой планеты», которые не были напрямую задействованы в операции, должны были нести службу охраны и привлекать в организацию своих близких и родных. В первую очередь они должны были сообщить, что с ними все в порядке и они живы и здоровы. Затем сообщить, что будет всеобщий сбор, там, мол, все и расскажем. Эдуард по-прежнему всем руководил. Он сообщил, что постарается все-таки связаться с прокуратурой, где у него был свой человек, чтобы им выдали разрешение на соответствующие действия. Для этого ему надо будет выйти в город с надежными людьми. Но это рискованно, и шансов на успех немного, но рисковать надо.

— Если у нас будет разрешение, то мы сможем многое сделать, — заверил всех Эдуард. — Кстати, Ямайка, — обратился командир к юноше, — тебе надо собрать генератор, который искажает радиоволну, это нужно для того, чтобы нас не обнаружила полиция. Генератор никогда не отключать. Если он будет выключен хотя бы на десять минут — нас рассекретят, и операция провалится, еще не начавшись.

— Эдуард, с нами пойдет Аннета. У нее знакомый в типографии. Текст для листовок уже готов.

— Значит, завтра в семь часов утра со мной идут Иван, Аннета и Ямайка. Ирина, вы сможете приготовить завтрак к шести часам?

— Без проблем, Эдуард!

— Итак, собрание закончено, прошу заняться всех своими делами.

Ямайка сидел в углу и ковырялся в разбитой гитаре, которую он нашел за шкафом. К нему подошла Аннета, к ней прижималась Кэт.

— Ты думаешь, что этот инструмент можно еще вернуть к жизни?

— Я не думаю — я уверен.

— А ты нам что-нибудь сыграешь?

— Дам вечером концерт.

— Ух ты! — запищала маленькая девочка. — Будет концерт! — И она побежала рассказывать взрослым, что вечером после ужина Ян будет для всех петь и играть на гитаре.

— Вот сорока, ничего от нее нельзя утаить, уже всем разнесла! — засмеялась Аннета.

Ян посмотрел на нее нежно и ласково, он второй раз за последнее время видел ее улыбающейся и счастливой. И заметил еще и то, как она красива в минуты радости и счастья. Он тоже улыбнулся и стал еще более сосредоточенно чинить инструмент.

Аннета пошла помочь Ирине справиться с посудой. «Кухня», в которой мыли посуду, была на несколько порядков выше остальных помещений. Сюда постоянно доносилось жужжание пролетающего грузового транспорта. Здесь проходила водосточная труба и был кран, поэтому с гигиеной было не так все печально.

— Какая у вас умненькая девочка! — начала разговор Ирина.

Аннета вначале хотела сказать, что Кэт не ее дочь, но передумала.

— Да, спасибо, Ирина, у вас тоже очень милый и смышленый ребенок. А где ваш отец?

Ирина вдруг стала серьезной и через небольшую паузу сообщила:

— Эпидемия.

— Прошу меня извинить и принять мои соболезнования.

— Мама, мама, у меня Катя хочет забрать мишку! — прибежала с криками Алина.

— Это мой мишка, мне его подарил Ямайка!

— Детка, нельзя папу называть по имени! — всплеснула руками Ирина.

— Он, когда дарил мишку, еще не был папой! Отдай, это мне папа подарил!

Девочки визжали и ссорились.

— Не плачь, Алина, — вмешалась в ссору Аннета. — Я тебе другого мишку подарю, — пообещала она девочке.

— Вы так добры, только не надо ее баловать, — попросила Ирина.

— А мы не будем баловать, просто подарим. Правильно, Алинка-малинка?

— Ура! Ура! У меня будет новый мишка! — с громкими возгласами закричала Алина, а за ней побежала Котенок со своим отвоеванным другом. С тех пор Кэт стала называть Ямайку папой.

Во время обеда люди сосредоточенно молчали. В голове у каждого созревал план действий, а кое-кто уже набросал его на листке.

Ян продумывал второй план — как попасть со своей программой на телевидение. Предприятие было рискованным, получалось, что он рисковал не только собой, но и Аннетой, чего делать совсем не хотел. Он решил подобрать себе напарника из мужчин и с ним все обсудить.

Чуть в стороне сидели Иван и Арсений. Арсений — студент МГУ даже за обедом что-то строчил на бумаге.

— Ты, случайно, не метишь на место президента? Очень уж ты серьезно взялся за это дело! — спросил полушутя Иван. Поняв, что его не разговорить, Иван сел тихо и, помалкивая, то и дело стал поглядывать на Ирину.

Пухленькая, светловолосая Ирина почувствовала взгляд мужчины на себе и залилась румянцем. Иван помнил, что та недавно овдовела, и не решался к ней подойти, боясь, что сердце женщины еще закрыто для новых отношений и он может получить отпор. Второй раз он не осмелился бы подойти. И поэтому тянул время и откладывал свои ухаживания на неопределенное время — скорее всего, в долгий ящик. Ирина чем-то напоминала ему мать, и внешностью, и манерой поведения, и он понимал, что эта зеленоглазая блондинка как никто сейчас нуждается в поддержке и понимании, но рядом всегда крутилась ее дочь.

«А что, если подружиться с Алиной?» — вдруг его осенила мысль, и в голове уже созрел план, который только оставалось реализовать.

Ирина тем временем обслуживала стол, подавая тарелки с едой, подошла она и к Ивану.

— Иван Иванович, можно вам подложить еще мяска? Что-то вы плохо едите. Не заболели ли вы, часом?

— Ягодка! — обрадовался такому вниманию к себе влюбленный. — Не волнуйся за меня, я полон сил и здоровья. Завтра я буду в городе, что принести Алинке?

— Спасибо за заботу, Иван Иванович, но у нас все есть.

— А пирожное она любит? А вы сами какой шоколад предпочитаете? — не отставал Иван.

— Полноте, Иван Иванович, вы меня вгоняете в краску, вы что, пытаетесь за мной ухаживать?

Иван осекся. Опять план не сработал.

— Нет. Это я так, у всех спрашиваю, кому что принести.

— О, как вы милы!

— Да ухаживает он за вами. Что вы, не видите, как у него шея на три узла завязалась, пока он за вами наблюдал, — вдруг первый раз за все время обеда включился в разговор Арсений.

«И когда это он успел заметить? Он же только что ничего в округе не замечал», — подумал Иван.

— Не нападайте на него, Арсений, — вступилась за него Ирина, — он же мужчина.

— И ему нравятся хорошенькие девушки, — вступил в разговор Харитонов. — Ты когда будешь собирать генератор? — спросил он Яна.

Глава 32. Концерт по заявкам

— Вот сейчас сразу, как поем.

— Ешь быстрее!

— Внимание, генератор еще не готов, поэтому СМС шлем после моей команды. Все слышали, что я сказал? Вопросы есть?

— Все понятно, шеф! — кто-то выкрикнул из-за стола.

— Да, кстати, всем приятного аппетита!

— Спасибо! — пронеслось эхом от сидящих за столом.

Генератор Ямайка собрал за четыре часа, и все разошлись, отправляя послания живущим на поверхности земли, и эти сообщения долетали до адресатов, ведь генератор усиливал сигнал, но в то же время шифровал место нахождения адресата.

Все были заняты каждым своим делом. Но вдруг тишину нарушил нежный, серебристый звук, исходящий от струн гитары. Это Ян что-то наигрывал очень грустное и лиричное. Затем музыка полилась смелее, громче и увереннее. Она напоминала гимн. Торжественные звуки разлились по всему объему помещения, и Мякишев что-то запел, поправляясь, сбиваясь и подбирая новые слова.

— Ты что-то сочиняешь? — спросила подошедшая к нему Аннета. Сегодня она выглядела по-другому: длинные волосы она собрала на голове в виде ракушки и сейчас походила на принцессу. В ее правильных чертах лица просматривалось что-то по-королевски утонченное и величественное. Яну стало не по себе. «Неужели эта женщина спустилась с пьедестала, чтобы просто мило поговорить с таким простым парнем, как я», — подумал он.

— Да, пытаюсь. Это пока сырой материал. Это будущий гимн нашей партии! — ответил парень на вопрос девушки.

— Хорошо, может, сыграешь что-нибудь известное, уже кем-то написанное?

— Да, пожалуй. Что хочешь, заказывай!

Гитара в руках молодого человека зазвучала весело и озорно. Она рассказывала о неудачнике, который хотел познакомиться с девушкой, но у него это никак не получалось. Незадачливый влюбленный делал одну безуспешную попытку за другой, пока его девушку не увел другой. Это был популярный хит среди молодежи. Хорошо всем известный, но у Яна он прозвучал по-особому, по-новому. Возле парня стали в круг собираться повстанцы. Ян, ловко перебирая струны, пел одну песню за другой, и их подхватывали все остальные. Особенно дружно пели гимн, символизирующий дружбу и единство душ. Но когда Ямайка заиграл «Барыню», некоторые пустились в пляс. Один парень энергично отплясывал вприсядку русскую народную, а рядом уже кружилась Аннета, изображая барыню. К танцующим стали подсоединяться и другие. В руках Аннеты неизвестно откуда появился белый платочек, и она, лихо им взмахивая, стала притоптывать ножками в лакированных красных туфлях. К ним присоединилась и Ирина. Она так лихо кружилась, что, пожалуй, перетанцевала всех остальных. К ней присоединился Иван. Он был не особенно хорошим танцором, но старался изо всех сил, не отставая от Ирины. Танец захватил, закружил и еще больше объединил столь разных людей, но теперь болеющих одной думой — как спасти мир.

Когда Ян перестал играть, все вовлеченные в этот процесс, раскрасневшиеся и уставшие, пытались перевести дух.

Эдуард позвал ребят на ужин. Он дал Ирине возможность отдохнуть и сам приготовил пиццу минут пятнадцать назад. Ели быстро: их ждали большие испытания, и надо было лечь пораньше и набраться сил.

Глава 33. Сон Котенка

Ночь пришла тихая и безмятежная. Все спали крепко, без снов, только маленькой Кэт снился сон: она держала за руку мистера Гранта, и они вместе спускались с большой горы на узеньких лодочках на колесиках. Спуск был крутым, и у девочки от страха перехватило дух, но она мужественно держалась и даже смеялась. Когда они спустились вниз, мистера Гранта окружила свита людей. Они посадили его в автомобиль. Мистер Грант вежливо открыл дверцу, Кэт поблагодарила его и села рядом.

— Ты кто? — спросила она его.

— Я президент своей страны!

— А я кто?

— А ты президент своей страны!

Затем мистер Грант исчез, а рядом с ней в этой машине оказались Ямайка и Аннета.

Глава 34. На задании

Девочка проснулась. Она услышала речь и узнала голоса приемных родителей. Тут девочка вспомнила, что четверо сегодня идут «на землю», и ей тоже очень захотелось пойти с ними. Она быстро оделась и опять легла под одеяло, уже одетая. Зашла Аннета, поцеловала девочку в лобик и стремительно вышла. Подождав несколько минут, девочка выскочила из спальни и стала следить за взрослыми. Иван нервно курил, Эдуард что-то записывал в записную книжку. Подошли Ян и Аннета.

— Ну, с Богом! — перекрестился Эдуард, и все отправились быстрым шагом к выходу. Первым вылез Эдуард, он посмотрел по сторонам и энергично махнул рукой, за ним полез Иван, подал руку девушке, а сзади помог ей вылезти Мякишев. Он и был замыкающим. Взрослые в темноте уходили ранним утром, молча сливаясь с местным ландшафтом. Они и не могли предположить, что девочка подглядела шифр, открыла бункер и тоже растворилась в темноте вслед за взрослыми. Так и шли молча минут сорок.

Затем Эдуард сказал:

— Вам — направо, нам — налево.

И четверка мгновенно распалась на две пары.

Вдруг из темноты сквера вышли две фигуры и преградили путь Аннете и Яну:

— Капитан полиции Ефременко и капитан полиции Еременко, — представился один.

«Как братья-близнецы из одной кадушки», — подумал с иронией Ян.

— Вам известно, что у нас прошли забастовки и митинги? Предъявите ваши документы!

Ян замешкался. Но тут вдруг раздался звонкий детский крик:

— Мама, папа! Вот вы где!

— Доченька, когда же ты успела отстать? — принялась ее обнимать Аннета.

— Вот ты у меня дома получишь! — нарочито строго, поддерживая сценку, прикрикнул на ребенка Ямайка.

— Извините, вы свободны. — И служители закона так же внезапно исчезли, как и появились вначале.

Путь был открыт дальше, и всем стало ясно, что девочка так нужна взрослым даже в этой ситуации, и она стала пропускным билетом в этом серьезном и опасном предприятии.

Стало светать. На автобусных остановках как привидения стояли серые тени людей. Тут же рядом находилась стоянка для таксистов с веселым названием «Пчелка». Желтые астролеты действительно тяжело и по-деловому поднимались в воздух и разлетались в разные стороны, доставляя людей по пунктам назначения.

Путники поспешили на стоянку и сели в одну из «Пчелок». Девочка сразу же прилипла к окну и с восхищением стала смотреть вниз. На небе разлился сиренево-лиловый рассвет. Солнечный диск повис над горизонтом и доброжелательно осветил мегаполис. Солнечный свет заиграл всеми цветами радуги, отражаясь в окнах высоток. Переливаясь перламутром утреннего драйва, город очнулся от безмятежного сладкого сна и восторженно впустил в свое сердце всю прелесть бытия. Зажужжал, зашумел, загудел, зазвенел и, не стесняясь этой простой, бытовой, незатейливой музыки, принялся за важные повседневные дела. Размах величия города всегда завораживал. Поэтому Ямайка, держа за руку Аннету, тоже прильнул к окну, хотя все это видел уже тысячу раз.

Летели долго, сердце Аннеты стучало от волнения. Она давно уже не видела дядю и не знала, как отнесется он к тому, что, возможно, она в розыске. Конечно же, она спрячет мужа и дочку и сама пойдет к дяде Алику. А что, если мужчина там уже не работает? А что, если ее узнает кто-то другой и позвонит в полицию? Тысячи «а вдруг» роились в голове, но она взяла себя в руки и решила действовать по инструкции: «Будь что будет!»

Ян, как мальчишка, уже представлял, как будет защищать от врагов двух дорогих своему сердцу женщин. Он уже ощущал себя героем, представлял, как из рук бандитов вырывает Аннету и своей грудью от пуль прикрывает Кэт. Как кровь течет из его ран, но задание он доводит до конца.

«Какие они, взрослые, все-таки беспомощные, ну как дети! — размышляла тем временем Котенок. — И что бы они без меня сейчас делали? Провалили бы операцию, сидели бы в полиции, затем попали бы за решетку, а мне пришлось бы их вытягивать из беды! Буду смотреть за ними повнимательнее».

Глава 35. Типография

Астролет подлетал к ажурному забору главной типографии. Здание утопало в пышной зелени берез, тополей, ели и цветущей липы. На переднем фасаде на пьедесталах восседали две великолепные фигуры африканских львов, отлитые из латуни.

— Ух ты! — восхищенно воскликнула девочка.

— Сюда не пойдем! Ян, посиди с дочкой в этом скверике. — И она указала на парк, который был расположен за территорией типографии. — Я пойду одна, схожу на разведку. Если не вернусь, идите за подмогой в подземный город.

Ян хотел было ринуться за женой, но подумал о Кэт, что ее нельзя тут оставлять одну.

— Будь внимательнее, береги себя! — И Ян поцеловал жену.

— Хорошо, милый!

Она нажала на воротах кнопку вызова.

Ее встретил охранник, мужчина лет шестидесяти, с коротко постриженными волосами.

— Я хочу видеть господина Иконкина, главного по цеху.

— Его сейчас нет, он будет после обеда, — ответили ей.

— А господина Глазунова могу я увидеть?

— Это главного редактора?

— Да, его самого.

— Хорошо, пройдемте, только предъявите ваши документы.

— Женщина достала паспорт и протянула охраннику.

— Аннета Юрьевна Лус?

— Да. Что-то не так?

— Да все так! Вы же наш герой! О вас ходят легенды, что вы сбежали с ученым Харитоновым, сели на вертолет и опрыскали весь город каким-то зельем, и люди после этого стали выздоравливать. Затем на вас напала полиция, обвинив вас и вашего любовника в ограблении банка. Но этот малец, Харитонов, всех уложил из какого-то неизвестного огнестрельного оружия, посадил вас в свой вертолет, а сам сесть не успел — его подстрелили. Вы его подобрали и увезли в Данию, на его родину. Так что, он правда умер или вы его все-таки спасли вашим зельем?

— Что вы такое рассказываете? Подумать только! Я другая Аннета Юрьевна, вы что-то путаете!

— А это что! — И он указал на доску объявлений.

На ней под надписью «Разыскиваются преступники» висели подписанные фотографии Аннеты и Эдуарда. Аннета от удивления и с испугу открыла рот. «Боже, как это нас не узнали те полицейские?!» — чуть не воскликнула она, но сдержалась и только подумала про себя.

Как бы прочитав ее мысли, а они уж явно отразились в ее испуганном выражении лица, мужчина стал успокаивать ее:

— Вы не волнуйтесь, дамочка, мы вас не сдадим в полицию. Проходите, чувствуйте себя как дома.

— Спасибо. Я тогда позову своего мужа и ребенка.

— Конечно, конечно! Где они находятся?

— Тут, в скверике.

— Ну так звоните им!

— Нельзя, сигнал может перехватить полиция.

Охранник изменился в лице.

— Как я вам завидую!

Аннета с удивлением посмотрела на мужчину и ушла. Вскоре она вернулась со своей семьей.

— Здравствуйте, проходите. — И охранник по-стариковски крякнул, причмокнул губами от удовольствия и распахнул перед ними двери.

Он долго вел гостей по коридорам первого этажа и остановился у двери с надписью: «Главный редактор газеты „Маяк“ Глазунов И. В.». Аккуратно, негромко, с чувством такта два раза стукнул в дверь и прислушался, приложив ухо к двери.

— Вот теперь порядок, можно заходить.

— Можно? — спросила Аннета, приоткрыв дверь.

За столом сидел коренастый лысеющий мужчина лет под семьдесят, он посмотрел на Аннету и не поверил своим глазам, но вскоре вскочил с офисного кресла, на котором сидел, и подбежал к ребятам.

— О, кого я вижу! Мои дорогие, как хорошо, что вы ко мне зашли! Проходите, садитесь. — Затем тихо обратился к девушке: — Как ты, Аннета? — И, не дав девушке ответить, продолжил: — Твой дядя вот-вот должен подойти. И не обращай внимания на Федоровича. Он мне такие байки про тебя недавно наплел, он тебе уже рассказывал?

— Да! У нас был разговор.

— Не обращай внимания, он всегда верил людским россказням.

— А ты, куколка, — обратился он к Котенку, — не устала с дороги? Может, есть хочешь? — И нажал кнопку вызова, не дожидаясь ответа: — Василиса, мне и моим гостям большую пиццу, три чашечки кофе и одну чашку молочного коктейля.

— Живу по старинке, — повернулся он к гостям, — не стал ставить в кабинет автомат, мне больше нравится, когда на подносе приносит кофе живая, красивая секретарша. Пока она принесет, располагайтесь на диванчике и примите солнечные ванны. Они очень расслабляют, и я их очень люблю. — И нажал на кнопку пульта.

Гостей тут же окутало облако удивительной формы. Зазвучала нежная, прекрасная музыка, и в такт этой музыке частицы облака стали собираться в удивительные формы.

— Ой, у меня мишка получился! — закричала зачарованная девочка. — Ой, а сейчас слоник, а вот цветочек!

Ласковые лучи согрели малышку, и она все тише и тише стала называть фигуры, которые никогда не повторялись, и, наконец, уснула.

Аннете тем временем чудилась Эйфелева башня на площади Парижа.

— Что вас привело к нам? — вдруг где-то отдаленно услышала она голос и толкнула в бок Яна.

Ян тут же подключился к разговору:

— После митинга на шоколадной фабрике вы, наверное, слышали историю о массовом увольнении, так вот, мы стали членами организации «Зеленая планета». Когда мы выйдем на политическую арену, у нас будет больше возможностей. Наша цель гуманна — это сохранить и вернуть ту часть живой природы, которая была утрачена, для того, чтобы сохранить жизнь на земле.

— Да, правильно, иначе мистер Грант на нас обидится и заморит чумой, — услышали взрослые детский голос неожиданно проснувшейся Катерины.

— А что это за история? — спросил старик.

— Не берите в голову, детские фантазии, — хотела отмахнуться Аннета.

— Аннета Юрьевна, я же вижу по вашим глазам, что вы что-то недоговариваете, говорите всю правду.

— Да, конечно, но мы не хотим попасть в психушку прямо из вашего кабинета, — возразил молодой мужчина.

— Я вам обещаю, что все, что вы скажете в этом кабинете, будет для меня так же важно и реально, как и для вас. Я вам клянусь.

Голос и выражение лица у старика были настолько убедительны, что Аннета и Ямайка переглянулись, и Аннета кивнула головой.

— Ну тогда слушайте, — начал Ямайка. — Харитонов, главный лаборант химико-биологического исследовательского института, сделал открытие — мы не одиноки на этой планете.

— Так-так, вы хотите сказать, что есть другой разум? — перебил его Глазунов, который превратился в один сплошной слух.

— Да!

— Просто поразительно, я всегда в это верил! Всегда! — Он подскочил к кулеру, налил себе воды и выпил залпом.

В это время вошла красивая высокая девушка с большими глазами синего цвета, окаймленными черными пушистыми ресницами. Она улыбалась, а на подносе несла еду. Красотка склонилась над столом, чтобы поставить поднос и выложить заказ. Пушистое облако пепельных густых волос упало на грудь и оголило шею со стороны спины.

Ямайка увидел заводской знак эксклюзивного заказа.

— И дорого она вам обошлась?

— Что вы, что вы — это мой любимый биоробот!